Николаев Антон Викторович. Море 4

***

Человечек вздохнул, и поправив лямки изрядно уже натершего ему плечи рюкзака, принялся осторожно пробираться через гудящую от сотен голосов рыночную площадь.

После столкновения в заброшенном промсекторе он решил не продолжать дальше путь к доктору Софе и поискать помощи в другом месте. Тем более, что буквально через полчаса, после того как он покинул место стычки, он кожей почувствовал на своей спине два весьма любопытных взгляда. Эльфки, чтоб им пусто было, зачем-то решили последовать за ним и не отставали от него уже битых два часа.

Кашель в очередной раз прошелся острыми когтями по его горлу, и, выплюнув новую порцию своих легких, человечек с трудом разогнулся. Как оказалось, помимо неприятных моментов, в кашле были и некоторые положительные стороны. В частности, люди вокруг него, по прежнему абсолютно его не замечая или же просто делая вид, неожиданно резво освободили довольно приличное пространство. Доступность медицинской помощи в пригороде привила его жителям определенный страх перед всеми видами заразы.

Место, в которое направился человечек, как он знал, было хорошо тем, что тут он одновременно мог за довольно умеренную плату получить и медпомощь, пусть и не столь качественную как у доктора, и заодно избавиться от слежки. Несмотря на всю свою вычурность и абсолютно наплевательское отношение ко всем и всяческим правилам и законам, "психи", все-таки обладали одним довольно странным для них качеством. Даже самый оголтелый сумасшедший эльф-погромщик, являющийся откровеннейшим убийцей и отморозком, был набожен, словно самая праведная монашка, благодаря чему пять раз в день все жители пригорода могли вздохнуть спокойно(1), а площадь перед Всеобщей Церковью считалась самым безопасным здесь местом. Человечек был абсолютно уверен, что его преследовательницы не сделают и шага вслед за ним, когда он пройдет под защиту стен храма.

Преодолев, наконец, рыночную площадь он оказался перед приветливо распахнутыми воротами прихода. Заслоны из колючей проволоки на время дневного приема верующих были сдвинуты в стороны и две сестры-монахини с улыбками на добродушных лицах встречали всех у входа, попутно производя личный досмотр и складывая все отобранное у прихожан оружие в специально приготовленные для этого корзины. На всякий случай, чтобы ни у кого из верующих не возникло сомнений в необходимости этой процедуры, тут же стояла еще одна сестра с внушительных размеров пулеметом на перевес и огромным ранцем за спиной, из которого к нему тянулась патронная лента. Судя по легкости, с которой монашка управлялась со своим оружием, и узкому безгубому лицу с огромными сиреневыми радужкам глаз, она была эльфкой.

- Добро пожаловать во Всеобщую Церковь. Сдайте, пожалуйста, оружие и назовите вероисповедание, которого придерживаетесь, - заговорившей с ним монашке на вид было лет двадцать - двадцать пять, что в принципе было вполне понятно. Скорее всего, она была либо какой-нибудь беглой каторжанкой, либо бывшей военной, по каким либо причинам вынужденная бегать от государства. Церковь очень часто становилась пристанищем для нуждающихся в укрытии от строгого ока правительства.

- Христианин. Православный, - вытащив из кобуры "Зубр", человечек безропотно протянул его монахине, которая тут же ловко налепила на него бирку с номером и выдала человечку небольшой пластиковый квадратик, на котором он был повторен.

- Вам прямо и налево, пройдете мимо секции католиков, и через две двери будет секция православных. Да пребудет с вами благодать Господня.

- Спасибо сестра, - спрятав номерок в карман, он устремился в указанном ему направлении.

***

Эрик просто кожей чувствовал, как медленно, но верно, седеют его волосы. Такого откровенного ужаса шеф отдела безопасности не испытывал уже давно. Подняв помертвевшие враз глаза, он по змеиному уставился на стоящего перед ним капрала, которому тут же захотелось провалиться куда-нибудь далеко-далеко... может на другой конец вселенной, только бы не видеть этого взгляда.

- Что... ты... сказал?...

Сглотнув, капрал сделал еще одно усилие и дрожащим голосом проблеял.

- Мы упустили резидента, шеф...

Огромные кучи свиного навоза, словно кошмарные призраки, встали перед глазами Эрика. Он даже почувствовал тошнотворный запах, идущий от них, и сильно затряс головой, пытаясь отогнать наваждение.

- Где? Когда? Кто ответственный? - в его голос проникли стальные нотки, и капрал, и так дрожащий словно осиновый лист, приобрел в добавок к этому нежно-салатовый оттенок. Не в силах выговорить ни слова, он протянул Эрику небольшой планшет с видеопанелькой, на которой чуть ли не поминутно был расписан весь день отслеживаемого ими резидента, как раз до того рокового момента, когда он неожиданно исчез.

Быстро пробежав текст глазами, Эрик резко встал и махнул рукой капралу, приказывая ему следовать за собой.

- Так... завтрак, визит в управление... ну это понятно... это тоже... - на ходу он черкал световым пером записи наблюдения. - Встреча... так стоп, что за встреча.

Остановился он столь резко, что бежавший позади капрал чуть не налетел на его широкую спину. Повернувшись, Эрик просто таки ткнул планшетом ему в лицо.

- Что за встреча?! С кем он встречался?! Сколько их было?! Куда они направились, и какого хрена мне никто об этом ничего не доложил?! - ошарашенный капрал лишь тряс головой в ответ. Плюнув и бросив в него планшетку, Эрик, словно ураган, помчался дальше по коридору Регионального Управления Безопасности.

Фактически уже достигнув лифтового холла, он обернулся и рявкнул капралу.

- Поднять всех! Мне нужны все свободные люди! Немедленно начинаем охоту!

***

Когда Толик и Наталья через довольно узкую и незаметную дверцу протиснулись таки внутрь упавшей набок пирамиды, они очутились в длинном, заполненном различными занавесками коридоре.

- Все. Пришли, - сказав это, Толик радостно что-то насвистывая направился вглубь. Повернув несколько раз под самыми неожиданными углами, коридор, постоянно расширяясь, вывел их к еще одной, но на этот раз уже большой и внушительной двери абсолютно лишенной ручек. Не мешкая Толик со всей силы толкнул ее, и тут волшебная тишина, шедшая вместе с ними с самого двора, разлетелась на тысячи осколков, словно растоптанное стекло.

Дикий рев десятков глоток, сопровождаемый не менее диким визгом и ревом истязаемых невидимыми от входа музыкантами инструментов, резанул по ушам не хуже ножа, и никак не ожидавшая этого Наталья даже отшатнулась.

- Толик!!! - послышался чей-то радостный визг, сумевший таки пробиться через все остальные звуки, и в туже секунду нечто непонятно черно-красное и к тому же гремящее как связка консервных банок повисло на его правой ноге. Нелепо взмахнув руками, Толик по инерции развернулся и шлепнулся на никогда судя по количеству грязи не убираемый здесь пол, попутно чуть не оборвав странную драпировку, прикрывавшую стену. Наталья на этот раз даже не потянулась за оружием, решив, что чтобы тут не случилось Толик, прекрасно во всем разберется и без нее.

- Погремушка, блин... Ты че творишь?... Слезь с моей ноги сейчас же... Слышишь?!... Я кому сказал?!... - при более ближнем рассмотрении существо оказалось девушкой-эльфом, одетой в странный костюм, напоминающий помесь акробата и клоуна. Затянутое в черно-красное трико тело словно клубок, завязав руки и ноги в какой-то невероятный узел, плотно оплело ногу Толика и по всей видимости слезать с него не собиралось. На голове ее громоздился рогатый клоунский колпак, весь, сверху донизу, обвешанный колокольчиками, будто новогодняя елка игрушками.

- Толик, Толик, Толик, - запищала она. - Мы тебя уж ждать устали. Ай-яй-яй как нехорошо... где тебя черти носят!

- Погремушка, слезь с моей ноги сейчас же!!! - кое-как, опираясь на стену, Толику все же удалось принять вертикальное положение, однако сжавшаяся на его ноге девушка отреагировала на его окрик прямо противоположным образом. Сжавшись еще больше, она упрямо затрясла бубенцами на своем колпаке.

- Ага! Тебя только отпусти!

- Блин! Да меня не было то всего пять месяцев... Ну, занят был... Слезь с меня сейчас же!!! Мне Сказочник нужен! - после этих слов девушка наконец-таки оставила его ногу и, сделав кувырок через голову, встала напротив них.

- А к папке не зайдешь даже?

- Зайду. Знаешь что, возьми-ка эту девушку, - рука Толика небрежно махнула в сторону Натальи, - и присмотри за ней пока. Я сейчас к Сказочнику и оттуда сразу к вам.

Погремушка, до того смотревшая как бы даже сквозь Наталью, воззрилась на нее с таким удивлением, будто она только что материализовалась прямо из воздуха. Схватив колокольчик, висевший на конце одного из рогов колпака, она озадаченно его пожевала, а затем, выплюнув, улыбнулась так широко, как только могла.

- А-а-а-а! Ты, наверно, его новая девчонка? Ну тогда пойдем... Пойдем, пойдем... пока он будет со Сказочником себе мозги кипятить я тебя здесь со всей нашей семейкой перезнакомлю... - вид улыбающейся... или, быть может, скалящейся во все клыки эльфы несколько смутил Наталью, и не успела она еще окончательно сориентироваться в происходящем, как почувствовала, что ее куда-то тащат.

- Удачи! - ехидно кинул ей в спину Толик, и в следующее мгновение она оказалась в водовороте черно-белых лиц, гремящей музыки и мечущегося и мерцающего света.

Огромный зал внутри пирамиды был заполнен какой-то хаотично стоящей мебелью. В основном это были столики и стулья, но было и много другого. Прямо посередине зала, например, возвышалась куча из нескольких шкафов, на вершине которой танцевало несколько раскрашенных полуобнаженных эльфок. Северную стену зала целиком и полностью занимал огромных размеров стеллаж, забитый всевозможными бутылками, напополам с совершенно невероятным хламом, у подножия которого располагалась длиннющая барная стойка.

На стоящем у противоположной стены странном сооружении, по внешнему виду похожему на непропорционально широкий бильярдный стол, терзали инструменты музыканты. Музыка, которую они играли, абсолютно не имела никакой мелодии, и периодически они начинали выдавать что-то просто бессвязно и невпопад, но зато очень громко.

Протолкавшись через танцующих, куда-то бредущих, ползущих или бесцельно лежащих на полу эльфов к барной стойке, Толик резво через нее перемахнул и, уверенно отодвинув одну из секций стеллажа, оказался в еще одном небольшом коридоре. Тщательно задвинув стеллаж на место, он в полной темноте тронулся вперед.

***

- Что же ты, сын мой, так себя запускаешь? - матушка настоятельница, закатав рукава рясы и напялив на нос архаичные очки в уродливой роговой оправе, изумленно покачивая головой, рассматривала на просвет свежую рентгенограмму. Словно хлопьями снега легкие путника, пришедшего сегодня днем в обитель, были покрыты туберкулезными инфильтратами.

- Так уж вышло, матушка... - человечек, словно извиняясь, развел руками. За свою помощь монашки взяли с него, в принципе, не так уж и много, и он остался вполне доволен той заботой и вниманием, которые они к нему проявили. Лишь один раз, когда сестра в рентген кабинете попытавшись помочь ему раздеться, прикоснулась к его амулету, он вспылил и чуть не ударил ее... после этого монашки больше не помогали ему снимать и одевать одежду.

- Плохо вышло, сын мой! Плохо! Входило-то, поди, лучше. Ишь как засело плотно... И что ж нам делать-то теперь с тобой?

- Может можно все ж... как-нибудь побыстрее? - торчать в приходе дольше, чем это было необходимо человечек не собирался. Эльфы то может сюда и не сунутся, но вот изначально его преследовали вовсе не они. А люди, как это известно, даже самые что ни на есть набожные, в случае крайней необходимости могут и в церкви пострелять.

Монахинь, конечно, тоже беспомощными овечками не назовешь. И вооружены они были неплохо, и наверняка у каждой второй, а у матери-настоятельницы так точно, имелся боевой опыт. Да и сам приход, подобно большинству пригородных зданий, напоминал хорошо укрепленный замок. Однако человечек, сам не зная почему, чувствовал себя здесь как в мышеловке с захлопнувшейся дверцей.

Положив рентгенограмму, мать-настоятельница сперва воззрилась на него как на сумасшедшего, а затем, сев в свое кресло за небольшим письменным столом, стоявшим около окна, будничным тоном произнесла.

- Ну, хорошо. Панихиду заказывать будешь?

- Какую панихиду? - не понял человечек.

- Твою собственную, дурак! Ты видел, что у тебя в легких?! - схватив со стола пластинку, настоятельница стола пластинку. егких?! за небольшим письменным столом, стоявшим около окна, будничным тоном произнесла.опыт. головой рассткнула ею ему в лицо. - У тебя их попросту уже почти нет! Если ты еще немного протянешь с этим, то дальше ты протянешь ноги. Копыта отбросишь, ласты склеишь, в ящик сыграешь, сдохнешь проще говоря! Так понятно тебе?!

Человечек задумался. С одной стороны у него на хвосте висела приятная компания из профессиональных убийц, сумасшедших эльфов и еще непонятно кого, ожидать от которых чего-либо хорошего тоже не приходилось. С другой стороны проблемы со здоровьем оказались намного серьезней, чем он ожидал. Дилемма заключалась в том, что какую бы дорогу он сейчас не избрал в конце ее, причем в самом близком и обозримом будущем, невесело маячил маленький черный ящик, называемый в простонародье гроб.

Некоторое время в его душе боролись желание бежать и желание остаться и, наконец, спустя минут пять, он поднял на настоятельницу свои красные, воспаленные глаза.

- Как долго это протянется? Я имею в виду лечение?

- Ну, милый мой, - всплеснув руками, женщина откинулась на спинку кресла, - боюсь тут речь о месяцах, если не о годах. Твоя болезнь быстро не лечится...

- У меня есть всего два дня, мать-настоятельница. Два дня... а быть может они придут за мной и раньше...

- Да не говори ерунды. Кто ж в святую обитель решится с неправедными целями прийти? - матушка посмотрела на него ласково и сочувствующе, как смотрят на больных маленьких детей. Она была уверена в своих словах, а заодно и в крепости стен самой обители. Некоторые безбожники иногда все-таки покушались на покой ее обитателей и до сих пор сестры всех их исправно хоронили на приходском кладбище... с положенными случаю молитвами и обрядами.

- Эти посмеют, - в тихом голосе человечка не было угрозы, только констатация факта. - И сил у них хватит...

***

Комнатка, в которую Толика вывел спрятанный коридор, отличалась прекрасной звукоизоляцией. Музыка и звуки веселья, царящего буквально в каких-то двадцати метрах отсюда, здесь были абсолютно не слышны.

Вот только и не видно здесь было так же абсолютно ничего... стена табачного дыма тяжелым занавесом скрывала все вокруг.

Немного постояв у входа Толик, наконец, более менее привык к царящей тут тишине, и его уставшие от постоянного грохота уши начали слабо различать тихие звуки идущей в комнатушке жизни. Тихо щебетали что-то неразборчивое два, судя по всему, женских голоса, мерно похрапывал огромных размеров полосатый кот, которого он после небольших усилий смог рассмотреть на стоящем рядом с входом комоде, и тихо разносились по комнате, словно шепчущие что-то, шелестящие звуки соприкосновения оружейной стали с точильным камнем. Присутствие хозяина, как всегда, не определялось.

- Всем привет! - недавнее оглушение все же все еще продолжало сказываться, и его голос прозвучал через чур громко, компенсируя недостаток слуха. В ту же секунду мерный храп толстого кота прекратился, и он, подняв огромную умную морду с передних лап, широко зевнул и, уставившись на Толика, ехидным голосом осведомился.

- Ну и чего это ты орешь? Не видишь, люди тут отдыхают?

- А! Да у вас там такой грохот стоит, что с перепугу забыть можно как тебя зовут... Да и вообще Пит, какой ты, нафиг, человек?

- Какой ни на есть, а весь свой собственный, - мягко шлепнувшись на пол, котяра вальяжно ушел куда-то в дым, исчезнув из поля зрения Толика. Для киберкота Пит был на удивление наглым и толстым, однако именно эти его черты и нравились в нем его хозяйке. Сказочник любил дарить дорогие игрушки своим детям, а что может стоить дороже, чем киберживотное? Только место в правительстве.

Однако, насколько знал Толик, погромщика не пропустили бы туда ни за какие деньги, и в первую очередь этому поспособствовали бы другие же эльфы, и вовсе не из чувства вредности или неприязни.

- Толик это ты? - чуть хрипловатый голос, раздавшийся откуда-то из дыма, наконец-то сориентировал его в комнатке и, сделав всего пару шагов, он оказался перед хозяином этого заведения, а заодно и всего квартала в целом.

От своих сумасшедших собратьев Сказочник, высокий эльф с серебристо-серыми волосами, отличался необычайным в этой среде свойством, позволившим ему не только стать предводителем самой крупной во всем городе банды погромщиков, но и фактически стать негласным лидером среди остальных таких же главарей банд. Он обладал логикой.

Несомненно, нормальному человеку показались бы странными такие его умозаключения как, например: "если рабочий день увеличили на два часа, а в барах поднялись цены на выпивку, то через два дня количество выигрышей в казино увеличится, и пройдет полицейская облава", однако, как это ни странно они работали и при этом практически без осечек.

Сказочник пребывал в своем обычном положении, которое он принимал при глубокой задумчивости. Раскинувшись в широком кресле, одетый в тонкую шелковую рубашку и черные брюки, он, не спеша, потягивал дым из ребристого шланга огромного кальяна, расположившегося тут же. Через расстегнутый ворот рубахи проглядывала тонкая вязь татуировки, расположившейся на груди.

Не торопясь открыв глаза, он взглянул на Толика и все так же не поворачивая головы одними глазами указал ему на еще одно стоящее рядом кресло.

- Здоров тебе, блудный сын. Что-то давно тебя не было видно рядом с нашими домами. Заработал где-нибудь по крупному... или только собираешься? - Толик с благодарностью растянул свою костлявую фигуру на предложенном кресле, попутно не преминув мстительно наступить на толстенный, как полено, хвост Пита и аккуратно смахнуть на пол груду каких-то архаического вида пластиковых вещиц, расположившихся на подлокотниках.

Едва лишь он устроился, как тутже прекратились все посторонние звуки, и, казалось, вся комната уставилась на него бесчисленным количеством глаз, полных ожидания. Оглянувшись, Толик, естественно, никого кроме Сказочника не увидел, да и как можно рассмотреть кого-то в таком дыму. Но чувство чужого присутствия осталось.

- Пока только собираюсь, Сказочник... пока... только... собираюсь...

Новый клуб дыма добавился к вальяжно плывущим по комнате облакам, и все так же тихий голос хозяина комнаты разорвал теперь уже абсолютную тишину.

- Ну, тогда показывай, что насобирал.

***

- Что это? - запись встречи на которой присутствовал резидент остановилась почти на самой середине. Сосредоточившись, Эрик всматривался в какую-то деталь на экране, невидимую из-за его спины сидящему рядом с ним капралу.

- Что? Где? - вяло проблеял он. С тем, что на него повесят всех собак, он уже смирился... но ведь не убьют, в конце концов. Хотели бы убить, его труп уже сейчас отправлялся бы в увлекательный круиз по дну мирового океана.

- Вот это!... Что вот это?!! - палец Эрика нервно застучал по еле заметной, размытой тени посередине экрана. Небольшая голопроекция стояла на столе, чья-то личная фотокарточка. Странно, но сколько не пересматривал капрал эту запись ранее этой детали он не замечал. Втянув голову в плечи, он подумал, что чрезмерным оптимистом быть все-таки не стоит, и несостоявшийся круиз может начаться у него в любой момент.

- Г... голокарточка... - блеяние капрала было блеклым и еле заметным, таким же как и тень на записи.

- Опознать... И с результатом ко мне... Через десять минут... - шипение Эрика чуть не вызвало у капрала сердечный приступ, и голова его мелко-мелко затряслась толи соглашаясь с начальником, толи просто дергаясь в конвульсиях.

- Время пошло!!! - дико заорал в свою очередь тот и, вскочив, словно вихрь унесся куда-то еще.

КРОВЬ.

Morgenstern ach scheine
Auf die Liebste meine
Wirf ein warmes Licht
Auf ihr Ungesicht
Sag ihr sie ist nicht alleine(2)

Они шли и шли... каждую ночь... каждый раз, когда она закрывала глаза.

Близкие ей и незнакомые, взрослые и дети, мужчины и женщины... одна непрекращающаяся колонна... один бесконечный парад смерти.

Она вглядывалась в их лица и видела пропасть боли, она слышала их голоса, и мозг ее разрывался от предсмертных воплей...

Сон для нее стал адской пыткой, а мщение за них единственным смыслом жизни... всех ее жизней.

- Подъем, - мертвый, механический голос селектора. Здесь все было таким. Мертвым. Неживым.

- Завтрак, - дверца автоматического раздатчика с противным щелканьем откинулась и тарелка с клееподобной размазней проникла внутрь. Когда-то она пыталась не есть, отказаться от пищи и умереть от голода. Но ей не дали. Ей вообще не давали ни единого шанса сбежать.

- Завтрак окончен, - невидимые ей электронные глаза следили за ее фигурой и весом. Когда она попыталась голодать, ее достали из камеры и кормили силой. Так как их хилые руки не смогли бы ее удержать, то каждый прием пищи она проводила в особой конструкции, названной тюремщиками в шутку "кормилкой". Большего унижения и ненависти она не испытывала никогда.

- Прогулка, - сектор стены мягко раскрылся в небольшой дворик. Когда-то, очень давно, еще когда она только попала сюда, она думала, что здесь и кроется слабое место системы. Ведь не бывает же тюрем, из которых невозможно сбежать?

Но это оказалось не так.

Высокий потолок дворика, сделанный из прочнейшей металлопластической решетки, ко всему прочему оказался еще и под напряжением. Ток был недостаточно сильный, чтобы убить ее, однако его хватило чтобы намертво прижечь ее пальцы к решетке. Тюремщики смеялись над ней где-то в течение часа, а потом выключили таки ток и брезгливо отковыряли ее от потолка дворика.

Пальцы регенерировали с нестерпимой болью и зудом, и восстановились заново только через неделю. Больше на потолок дворика она не прыгала.

Но слабое место должно было быть. Она знала это...Она искала его...

***

Сборы Ольги и Садни были недолгими. Большая часть табора продолжала отсыпаться после праздника и потому шикарных проводов, грозивших в свою очередь перерасти в праздник подобный только что закончившемуся, не свершилось.

- Держи, - конструкция, которую Грог протянул Садни, с равным успехом могла быть как каким-нибудь кухонным агрегатом, так и оружием. Судя по тому с какой сноровкой Садни ее перехватил и проверил непонятно откуда выпавшую из нее стандартную армейскую обойму на десять гранат, ближе к истине было второе.

- Ну, удачи вам. И помните, если что, любой табор, да и любая семья другого клана с радостью вам поможет, - попрощавшись с Кларой они развернулись и бодро потопали в утопающий в утреннем тумане город.

Когда они уже отошли достаточно далеко Садни повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза.

- Ты уверена?

Она ответила не размышляя и не сомневаясь.

- Да. Там что-то есть. Что-то, что я оставила, и я чувствую, что оно мне очень... очень нужно. Понимаешь?

Хмыкнув, он поправил немного съехавшие с колен ботфорты и бодро зашагал в направлении хаотичных застроек жилого сектора.

- Ну, тогда догоняй. Пойдем разбираться что ты там потеряла... или что у тебя сперли.

Через пять минут парочка эльфов, высокий синеволосый парень и одноглазая девушка, растворились в извитых переулках пригородной мешанины домов.

***

Невидимое покрывало тревоги стремительно накрывало пригороды. Не было слышно истошных воплей полицейских серен, не грохотали по улицам шагоходы и бронетранспортеры, но каждый бродяга, кто прожил в пригороде хотя бы год своей никчемной жизни, буквально нутром чувствовал, как расползалось серое нечто, накрывая квартал за кварталом.

Это случалось не часто... но, когда кому-то из власть предержащих этого мира случалось по каким-либо причинам заинтересоваться пригородами... Тогда вместо полиции начинали действовать непонятные серые личности. Действовали быстро, тихо и страшно, появляясь буквально из ниоткуда и так же в никуда уходя.

Вот и сейчас предчувствие именно такого, странного и дикого набега, после которого не остается никаких живых свидетелей, медленно и тягуче разливалось в воздухе.

- Куда это вы? - миловидная монашка, сидевшая за небольшой стойкой в коридоре, в изумлении уставилась на вышедшего из своей кельи маленького человечка с широкими залысинами. Полностью одетый, тот беспокойно озирался, словно ища что-то.

Запах облавы человечек почувствовал еще вечером, когда напичканный под завязку лекарствами пытался хоть ненадолго забыться тревожным коротким сном. Иначе спать у него не получалось уже давно. Талисман не давал, подсовывая ему постоянно муторные цветные кошмары, от которых на утро в памяти не оставалось и следа. Но сегодня сон не шел по совершенно другой причине.

К полуночи ощущение преследования стало просто невыносимым, и человечек, не выдержав, оделся и выскочил из своей комнатушки. Единственной мыслью, бившейся в его голове, словно летучая мышь в клетке, было бежать... бежать как можно дальше.

- Где мои вещи?! - видимо возбужденный вид больного насторожил монашку, и прежде чем ответить, она нажала небольшую неприметную кнопку.

- Какие вещи? Успокойтесь. Я вызову мать-настоятельницу и мы во всем разберемся...

- Где мои вещи?!! - голос человечка сорвался на хриплый визг.

И тут страшной силы удар бросил на пол и человечка и монашку, пошатнув здание обители, как спичечный коробок, отброшенный пинком шаловливого мальчишки. Отколовшись от потолка, довольно большой кусок штукатурки упал на голову монахини, и кровавая лужа начала медленно расползаться вокруг нее.

***

- Представляешь? А они еще говорят, что поняли принцип! Да как же это можно, если не знать основы, ведь везде она есть, даже бутерброд нельзя сделать по основному положению. Нет. Стрелять конечно смысла нет, но вот руками порвать можно. Стрелять это скучно, а так крови больше... - не умолкавшая ни на минуту Погремушка безостановочно несла какую-то чушь, на которую впрочем Наталья не обращала уже практически никакого внимания. Полупустая бутылка коньяка, содержимое которой почти полностью находилось в ее желудке, превратило для Натальи творящийся вокруг хаос в странный и непонятный сон, который, однако, с каждой принятой внутрь рюмкой становился все интереснее и интереснее.

- С-с-стрелять? - последнее сказанное эльфой слово наконец добралось до ее сознания и Наталья попыталась оторвать свой взгляд от столешницы низенького столика, за которым расположилась их небольшая компания, - С-стрелять эт можн... Ща... с-с-с-стрельн... ик... стрельну.

Подняв руку она попыталась забраться себе под пиджак и тут же, потеряв опору, рухнула под стол, чем неожиданно прервала бесконечные разглагольствования Погремушки. Удивленно встряхнув бубенцами на колпаке, та в свою очередь недолго думая переключила свое внимание на третьего участника застолья, вальяжно раскинувшегося на стуле.

- Не Молот, я так не играю. Какая-то чахлая молодежь пошла, еще и пол бутылки не вышло, а она уже ушла. Это ж не вежливо в конце концов, я только до самого интересного места добралась...

- Погремушка помолчи, - закинув ноги на стол, Молот лениво озирал беснующийся зал и не спеша потягивал коньяк из зажатой в руке бутылки, точного близнеца стоявшей на столе. В отличие от той, в бутылке Молота коньяк уже еле-еле плескался на самом дне, и она должна была вот-вот присоединиться к груде своих товарок, скучающих под столом.

- Достань ее лучше, пока я о ней не забыл, а то Толик придет, волноваться будет.

- Кхг-кхм! Дамы и господа!

Погремушка еще раз встряхнула бубенцами и безропотно полезла под стол вытаскивать Наталью, попутно продолжая бурчать что-то о принципах, основах и том что стрелять вовсе и не надо, а нужно непременно рвать руками. Когда ее голова вновь показалась над столом Наталья уже безвольно висела у нее на плече и еще немного повозившись она таки устроила ее вновь на уже облюбованным ею стуле.

А в это время обстановка в зале стремительно менялась. Умолкла музыка, музыканты, быстро собрав свои инструменты, кубарем скатились со сцены, а их место занял странный лощеный тип с невероятно длинными волосами уложенными в какое-то чудовищное подобие огромной, набриолиненной челки. Жеманно улыбнувшись притихшим собратьям странный тип всплеснул руками и дорожащим от обожания голосом просто таки пропел в стоящий перед ним микрофон.

- Дамы и господа! Звезда сегодняшнего вечера! Та, которую вы все несомненно уже устали ждать, но уверяю вас оно того стоило! Любимейшая дочь нашего всеуважаймейшего предводителя, правителя и покровителя! Алиса!!! Встречайте!!!

Дружный рев сотен глоток и гром оваций на короткий миг вырвал Наталью из пучины оцепенения, в которую она медленно, но верно, погружалась, и она, удивленно хлопнув ресницами, подняла голову и уставилась на сцену ничего не понимающим взглядом.

Маленькая девочка-эльф с огненно рыжими волосами, одетая в невероятное ярко-алое платьице с аккуратными бантами и рюшами по краям, взошла на освобожденную музыкантами сцену и, казалось даже немного смущенно, сделала реверанс орущей и заходящейся в экстазе публике.

- (1) эльфы Земли являются последователями довольно вольно интерпретированной версии мусульманства (а именно его синтеза со своей собственной религией Матери Хранительницы) и, как и все мусульмане, пять раз в день совершают обязательные молитвы.

- (2) Rammstein "Morgenstern" : Утренняя звезда свети

На любимую мою

Пролей свой свет на ее не-лицо

Скажи ей, что она не одинока.

Комментарии: 3, последний от 01/10/2006. © Copyright Николаев Антон Викторович (garlok@mail.ru) Размещен: 07/01/2006, изменен: 17/02/2009. 32k. Статистика. Глава: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: Пора, давно пора что-нибудь написать. Вот то, что пока есть, будет время напишу еще чего-нибудь к чему-нибудь :) .

Николаев Антон Викторович: другие произведения.

Море 4