В этот немного пасмурный мартовский день, когда Полярная ночь на южном берегу Баренцева моря (северный берег у этого моря отсутствует) уже закончилась, но вечер ещё начинался почти сразу после обеда, подземщики взрывали на "наружке" (на поверхности земли). Это были, так называемые, вскрышные работы - вскрывали запасной выход с тыльной стороны одного из подземных сооружений. Нужно было срезать край сопки и, одновременно с формированием отвесной стенки, получить ровную площадку, к которой, в дальнейшем, будет отсыпаться дорога.
Шестиметровые скважинные заряды - это самое поганое дело. Они дают очень большое количество негабаритов - больших камней, которые не проходят под задним бортом самосвала. Их, потом, нужно взрывать отдельно, дробя на куски приемлемого размера.
Взывали много. Несколько длинных рядов скважин, забуренных вертикально в шахматном порядке. Каждый ряд - своё замедление. Общий вес Скального аммонита номер 1 (хоть и промышленная взрывчатка, а немножко помощнее тринитротолуола) составлял более 5 тонн.
Старший - начальник СМУ Анатолий Александрович Бабак (в просторечии - Толя Саныч) - чистокровный матёрый украинец с жёсткими усами на широкоскулом лице. Поскольку взрыв производился вблизи пересечения нескольких дорог, к оцеплению зоны, опасной по разлёту осколков (а в данном случае могло и на полкилометра бросить), Бабак подошёл ответственно. Каждая из дорог с обеих сторон была перегорожена грузовой машиной, развёрнутой поперёк движения. Перед машинами стояли офицеры СМУ с ракетницами. Местность, в направлении которой производился взрыв, представляла собой пустынную заснеженную равнину, единственным достойным внимания сооружением на которой, была заглубленная в грунт трасса высоковольтных электрических кабелей, идущая в сторону Нерпичьей. Нерпичьей в то время называли и губу, в которой базировалась дивизия АПЛ, и всю береговую инфраструктуру, занимающую несколько квадратных километров.
Михаил перегораживал МАЗом дорогу примерно в 800 метрах от места проведения взрывных работ. Самого места взрыва с этой точки не просматривалось, зато открывался великолепный обзор на Нерпичью, уже густо подсвеченную огнями. В ожидании взрыва он собрал на дороге почти десяток машин. Некоторые возмущались и пытались "качать права", но Михаил был непреклонен, - идут взрывные работы, проезд закрыт.
Люди, в основном, подобрались военные, и к подобному запрету отнеслись с пониманием.
Взлетела зелёная ракета. Михаил, красуясь перед столпившимся на дороге народом, запустил в ответ свою зелёную ракету. Через пару минут над сопкой взлетела красная ракета.
- Мужики - обратился Михаил к присутствующим, - закрываем уши, открываем рты, сейчас бабах как приложит (на самом деле он немножко другие слова произнёс, но это не принципиально).
Бабахнуло изрядно. Над сопкой появился чёрный гриб, очень похожий на ядерный "зонтик", но пожиже.
- Смотрите, - раздался крик одного из офицеров, - Нерпичья погасла!
Горизонт был чист. Ни одного огонька. Потом над сопкой появились дымки, и огоньки начали загораться. Но не все. Только периметр.
- На дизеля перешли, - прокомментировал один из офицеров, - ну ребята, достанется вам на орехи! Нерпичью на дизеля посадить - это не хухры-мухры.
Между тем над сопкой взвилась зелёная ракета, и Михаил дал водителю команду освободить проезд. Тот съехал на обочину. Народ оперативно разбежался по машинам, на ходу отпуская шутки про вазелин и роды кранца без наркоза.
Михаил предложил водителю подъехать ближе и посмотреть, что там натворили. Проехав ближайший поворот, водитель затормозил. Дальше можно было не ехать. На кабельной трассе (бронированные кабеля были уложены в траншею, накрыты кирпичами, толстым слоем песка, снегом и, поверх него, щитами из брёвен) лежал каменюга, размером с небольшую комнату. Навскидку - тонн 50. Из-под него, жалкими соломинками, во все стороны торчали концы измочаленных брёвнышек.
Напротив МАЗа тормознул ГАЗ-66. Из кабины выпрыгнул на снег взмыленный Бабак. - Езжайте на участок, мы, похоже, кабеля перебили и Нерпичью обесточили. Я на подстанцию за электриками. - Заскочил в машину и был таков.
- Разворачивайся, - велел Михаил водителю, - поедем к себе. Тут лучше сейчас не маячить.
На объекте у Михаила свет был - как-никак собственная ЛЭП. Не успел он рассказать бригаде, вышедшей из забоя переодеваться, о произошедших событиях, как на площадке затормозил Уазик, из которого выскочил капитан второго ранга - особист. Окинув столпившихся перед ним людей бешенным взглядом, он безошибочно определил единственного офицера, шагнул к Михаилу, схватил его за грудки и приподнял над землёй.
Росту в капитане второго ранга было не более 170 см, но ноги Михаила (рост 185 см) болтались в воздухе. С ним такое случилось первый раз в жизни. Нет, за грудки его пытались хватать и раньше, но чтобы приподнять ...
- Ты Бабак? - прорычал особист, брызгая слюной и уставившись прямо в глаза Михаила своими вытаращенными покрасневшими буркалами.
- Нет, - пролепетал Михаил, болтая ногами в воздухе, - я не Бабак, Бабак на подстанцию за электриками уехал!
- Ы-ы-ы, - провыл особист и отпустил Михаила. - На какой машине он поехал?
- На шестьдесят шестом!
- Чём шестьдесят шестом?
- ЗИЛе!
- У-у-у! - проревел особист, запрыгнул в Уазик и помчался в сторону городка.
- Михаил Батькович, - шестьдесят шестой - ГАЗ, а не ЗИЛ! - теребил его за руку один из рабочих.
- Да знаю я, думаете, я соображал хоть что-нибудь? Я думал, что он мне зубами в лицо вцепится. Вот ведь псих! Дайте закурить кто-нибудь.
Бабака в этот день Михаил больше не видел. А утром на "ковре" у командующего флотилией бледнел и краснел командир части Михаила, майор Костоев, примчавшийся ночью из Североморска. К этому времени уже выяснилось, что всё не так страшно. Перебитыми оказались только 3 резервных кабеля. Все остальные были целы - только фидеры на подстанции выкатились. Так что свет по постоянной схеме в Нерпичью дали уже через час. А вот перебитые кабеля отремонтировали только после того, как смогли отвалить в сторону каменюгу. Взрывать его, разумеется, никто не разрешил. Так сейчас и лежит там.
О подробностях своей беседы с особистом Бабак никому не рассказывал. Но седые волосы в его шевелюре после этого случая появились.