- Стоять! Милиция! - кричал я ему вслед, чувствуя, что долго погоню продолжать не смогу, одышка. Не знаю, почему я кричал "Милиция!", а не "Прокуратура!" Ведь я следователь прокуратуры, а не милиции. Но однорукому, похоже, было всё равно, следователь я милиции или прокуратуры. Он как шпион из дешевых комиксов, в черном пальто и в черной шляпе, не хватало только черных очков, лихо перепрыгивал через парковые ограждения и сооружения в детском игровом городке. Свободный рукав пальто болтался, как полотенце на ветру.
- Стой! - совсем уже ослабевшим голосом кричал я ему вслед, - у меня всё равно нет никаких доказательств!
Но однорукий только оглянулся, словно хотел убедиться, что у меня, действительно нет при себе доказательств, и продолжал свой бег.
- Подожди! - уже совсем жалобно, из последних сил, крикнул я ему вслед и вытянул над своей головой трехлитровую банку с вареньем. - Сейчас разобью!
Однорукий остановился. Я выбрал кафе со столиками под открытым небом и пригласил однорукого за стол. Кивнув официанту на свою банку с вареньем, я попросил его принести нам две чашки свежезаваренного индийского черного чая с бергамотом.
- Бегать-то чего? - упрекнул я однорукого, и, достав из кармана нож, сделал вид, что хочу вскрыть банку с вареньем.
- Я всегда бегаю по вечерам, - ответил однорукий и непринуждённо положил на край стола свою черную шляпу. А когда он отогнул на место стоявший воротник, то совсем стал похож на обычного бухгалтера.
- Итак, - сказал я, поблагодарив официанта за ароматный чай, - будем говорить начистоту или как? Труп на кладбище - это Ваших рук дело, не так ли?
Однорукий продемонстрировал мне пустой рукав своего плаща:
- Куда мне, гражданин следователь! Вы переоцениваете мои возможности!
- На это ни много ума, ни много сил не требуется! - парировал я.
- Тем более, что убитый являлся моим другом. Вы же об этом знаете?
- Да знаю. Очень хорошо знаю. Как знаю то, что вас обоих видели на кладбище непосредственно перед убийством!
- Ну, я не один с ним был...
- Третий Ваш дружок уже давно в камере и всё нам рассказал, как было!
Однорукий усмехнулся:
- Представляю, что Вам он там наговорил!
- Хотите очную ставку?
- Нет, - ответил однорукий и склонился над своей чашкой.
Я задумчиво помешивал ложечкой чай.
- Тогда предлагаю следственный эксперимент.
- Это как?
- Сейчас идем на кладбище, и Вы на месте покажите, как всё было.
Однорукий сделал пару глотков из чашки и нехотя согласился.
Я бросил на стол смятую пятидесятку и сделал несколько шагов от столика, всем своим видом приглашая однорукого следовать за мной. Однорукий поднялся и поспешно, уже стоя, допил чай, а затем, водрузив свою шляпу на свое законное место, последовал за мной. Однако, оглянувшись, он вернулся и забрал банку с вареньем.
Я, мурлыкая себе под нос, чтобы усыпить бдительность однорукого, повел его за собой. Конечно, четкого плана, как действовать дальше, у меня не было. Но я привык действовать экспромтом. Психологическая атака - вот мой конек!
***
- Итак, - начал я, когда мы оказались на кладбище, где было совершено убийство, - Вы и двое Ваших друзей два дня назад сидели здесь на скамейке и пили вино. Так?
- Было дело! - согласился однорукий, удерживая единственной рукой банку с вареньем.
"Это как нельзя кстати, - подумал я, - рукf у него связана и можно не опасаться неожиданного нападения сзади".
- За вином вы обсуждали прочитанное. Ведь вы поклонники лёгкого чтива, верно?
- Да, мы любим фантастику, детектив, - согласился однорукий. - И здесь наше любимое место, скамейка под березами. И что из этого?
- За вином между вами возник спор, и Вы в пьяном угаре, не найдя доводов опровергнуть оппонента, ударили его ножом. Ведь так было? Признайтесь!
- Да мы спорили. Потерпевший утверждал, что смерть - это фикция. Чистой воды придумка самих людей.
- Он говорил: "Пока мы, человечество, находимся ещё, можно сказать, в колыбели. Поэтому, Создатель или, если говорить по-другому, Высшие силы, окружили нашу жизнь миллионом условностей и иллюзий. Смерть - одна из этих иллюзий".
Однорукий посмотрел на меня туманным взглядом и едва уловимым движением своей единственной руки поправил положение банки с вареньем. С этой банкой он был как курортник с только что купленным арбузом, а не как убийца.
- "Мы говорим, что человек умирает, что он смертен, оперируя только поверхностными признаками, так говорил потерпевший, - продолжал однорукий, - "Однако, это наше утверждение основано только на том, что мы зациклились на одной стороне своего существования - материальной. А если быть точнее, мы искаженным своим мышлением и создали эту гипертрофированную субстанцию, которую называем словом "материя". И пока вот эта человеческая ошибка не доведет наше существование до полнейшего абсурда - мы с места не сдвинемся в понимании сути вещей, в понимании, что такое смерть" - вот так рассуждал тогда потерпевший" - однорукий оглянулся по сторонам. Уже смеркалось.
- Вы с ним не согласились и убили его? - усмехаясь, заключил я.
- Нет, он, как раз, нас убедил, и поэтому мы решили совершить групповое самоубийство.
- Так, уже ближе! - поощрительно закивал я
головой, - Продолжайте, продолжайте!
- Мы стали тянуть жребий. И вот что получилось. Первый из нас должен был убить второго, третий - первого и затем, если сможет, зарезать себя, если нет- повеситься.
- Так, и потерпевший оказался вторым!
- Нет, судья оказался первым. Вторым стал я.
- Судья?
- Да, мы любили дурачиться. Любили такие вот ролевые игры. Потерпевший - "Судья", я - "Адвокат", третий - "Следователь".
- Хм. Продолжайте.
- Я оказался по жребию вторым, "Судья" - первым, а "Следователь" - третьим. "Судья" с силой ударил меня ножом в сердце. Я упал. Но удар пришелся в книгу, которая была у меня во внутреннем кармане плаща. - Однорукий осторожно поставил банку с вареньем на скамейку и извлек из плаща толстый том братьев Стругацких. - Она меня и спасла. Я лежал словно убитый, лицом вниз. Вскоре рядом со мной упал и "Судья".
- Вы хотите сказать, что "Судью" убил третий, так называемый "Следователь"?
- Я ничего не хочу сказать. Я лежал лицом вниз.
- Так, - я подошёл к кустам и стал высматривать в темноте следы крови. Потом стало темно, совсем темно. Нет, сначала, из моих глаз посыпались искры, а потом уже стало совсем темно.
Когда я пришел в себя, то первым делом потрогал свою голову. Она была в чем-то липком. Я лизнул свои пальцы. Так и есть! Гад! Расколошматил банку с опием-сырцом! Целое лето, мы, как рабы обрабатывали маковое поле! Я повел головой по сторонам. Ночь вступила в свои права. Вокруг только поблескивающие под Луной памятники. Однорукого и след простыл. Придётся брать теперь на себя роль "Палача"!