Я не нравлюсь тем, кто меня читает.
 В этих строчках нет никакого толка,
 Только пыль осела на книжных полках,
 И висит замок на воротах рая.
 Я не нравлюсь тем, кто вскрывает раны
 Прежней боли, жарит мне спину взглядом,
 Только домик мой из камней агата
 Устоит под бурей и ураганом.
 Кто-то жаждет мести, соленой, жгучей,
 И в себе вынашивает под сердцем
 Тот огонь, что жжет, не дает согреться... 
 Может быть, он вскоре меня получит:
 Я открыт для пули, бича и стали.
 Не работаю больше на эту долю -
 Колесо возмездий, убийств и боли,
 Потому что мысли и сны устали
 Все время двигаться по спирали,
 Возвращаясь к прежним словам, угрозам.
 Почему я не жалую Эру Пользы:
 В ней мало места моей морали. 
 В ней просто двигаться по наклонной,
 Так легко толкать Колесо по кругу,
 Пачкать голову, мысли, сердца и руки, 
 Разгрызая глотку Любви с Законом.
 Слишком просто здесь не любить кого-то,
 Полюбить сложнее - такая штука.
 Как идти под пули, раскинув руки.
 Как шагнуть с тринадцатого - к восходу.
 Оставляя тех, кто читает, помнит,
 Тех, кто мстит, под сердцем отраву носит.
 В их рассудке стылая злая осень
 Гонит пыль и тлен по пустотам комнат.
 Оставляя не смевших ступить за край.
 Напевая под нос: "We were born to fly..."