Николаев Павел : другие произведения.

Запад - Восток

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.06*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это лишь отрывок из большой альтернативной истории, которая пишется мной.

Альтернатива 2006

Тихоокеанские записки

  
  

1 сентября 1945 года. Уже шесть лет война
окутывала почти весь Мир, и не было ей конца.

  
   Маленький катер, покачиваясь на волнах, направлялся к ударному авианосцу ВМФ США "Шангри-Ла".
   В темноте слышатся голоса моряков:
   -- Принять швартовы!
   -- Кого везем, "букашки"?
   -- Новоиспеченных летунов!
   -- Ого!
   -- Ага!
   Дальше все стихло, катер приглушил двигатель и пристал к авианосцу. Вниз подали трап.
   -- Осторожней, воробьи! Смотрите, не поскользнитесь!
   По трапу стали подниматься двое человек. Их встречали радостным улюлюканьем и похлопыванием по плечу. Верхняя палуба корабля была озарена светом прожекторов, откуда-то сбоку послышался фокстрот. Словно в жилы корабля влилась новая кровь, и он весь ожил, показывая все своё радушие и гостеприимство.
   -- Слышишь, Билли, а мне тут нравится!
   Билли -- это зеленоглазый парень из Кентукки, недавно окончивший летную школу ВМФ. А теперь он стоит на средней палубе авианосца "Шангри-Ла" и слушает впечатления от прибытия на корабль своего закадычного приятеля Гарри Сильвиуса, кареглазого брюнета с темными бровями, сросшимися на переносице. Ах да, я забыл назвать фамилию Билла. Его фамилия, она же и позывной -- Дарт.
  
   Оба приятеля попали в одну эскадрилью, и теперь, теребя в руках свои направления на службу, принялись разыскивать VBF8. Билли остановил мимо проходящего матроса.
   -- Прости приятель, а где тут 8-ая истребительная?
   -- Вам нужна 8-ая истребительная?
   -- Да, мы переведены туда.
   -- Вам надо на одну палубу ниже, пройдете по коридору и налево.
   -- Спасибо!
   -- Нет проблем, добро пожаловать в "сказочную страну Шангри Ла".
  
   Воспользовавшись советом моряка, Билл и Гарри оказались перед коман­диром VBF-8 капитаном Генри Стивенсоном. Мужчина лет тридцати, явно поведавший не один бой и имеющий на счету несколько сбитых японских самолётов, был хорошо выбрит, носил короткую прическу, а его лицо укра­шал длинный шрам. Всё это подчеркивало, что этот человек был истинным воякой -- летчиком палубной авиации.
   -- Значит, окончили ускоренный курс летной школы ВМФ в Майами Опа-Лока, на истребителе "корсар", -- перелистывал капитан дела молодых пилотов.
   -- Так точно, сэр!!! -- выпалили оба парня.
   -- Хорошо, что на "корсарах", именно на них вам и предстоит воевать против косоглазых. Но плохо, что ускоренный, -- капитан обратился к ма­тросу, что был при нем в качестве ординарца, -- Бенкинс!
   В каюту капитана Стивенсона вбежал матрос.
   -- Позови "Шефа"!
   Ординарец исчез в коридоре так же быстро, как и появился.
   -- Значит, окончили летную школу старины Мак Милана?
   Билл и Гарри переглянулись.
   -- Да, сэр!
   -- Ладно, расслабьтесь, это вам не учебка. Среди своих зовите меня просто "Кэп". Я думаю, объяснил понятно.
   -- Ясно, "Кэп"!
   В каюту зашёл коренастый пилот с щетиной трехдневной давности. Он небрежно козырнул двумя пальцами капитану.
   -- "Кэп".
   -- "Шеф", вот эти парни прибыли к нам в качестве пополнения. Сейчас отведешь их в каюту "Лиса" и "Бонни", а завтра с утра будешь отрабатывать с пополнением взлет-посадку на наше "корыто".
   -- Ясно, "Кэп".
   "Шеф" оценил парней взглядом и кивком пригласил последовать за ним.
   Парни пристроились "на шесть часов" к "Шефу" следуя по коридору авианосца за его широкой спиной. Вдруг "Шеф" остановился.
   -- Вот ваша каюта, располагайтесь.
   Билли и Гарри прошли в каюту, где было две койки, столько же шкафчи­ков и тумбочек, а ближе к стене стоял стол.
   -- Меня зовут Стив Боуи, но друзья зовут "Шеф".
   Он протянул парням свою большую лапищу.
   Билл и Гарри поочередности пожали руку лейтенанту Боуи и представи­лись.
   -- Поздравляю парни, вы попали в ряды "Чертовых висельников"!
  
   Когда коренастый Стив ушёл, Билли и Гарри стали обживать новое место. Гарри сразу же повесил на стенку рядышком с собой фотографию своей лю­бимой итальяночки Паулы. Девушка была такой же жгучей брюнеткой, как и сам Гарри.
   -- Когда закончится война, я приеду к своей Пауле, открою бизнес, и мы нарожаем кучу маленьких пострелят.
   -- Гарри, ты мне уже раз сотый об этом рассказываешь, -- не без улыбки ответил Билли.
   Парни расстелили койки. Пора спать, на часах уже полночь. Но ни тому, ни другому спать не хотелось. Оба молодых пилота были возбуждены происходящим. Ведь они не в учебной части, а на борту авианосца, который в составе огромного флота вторжения движется в сторону Японии. Тело колотит от одной мысли, что скоро придется стрелять по врагу и самому плясать в прицеле чёртовых "зеро". Вот, воображение уже рисует перед глазами картины предстоящих воздушных битв и штурмовок наземных целей. Бьют огнём пулеметы, выпуская на волю сотни светлячков, готовых уничтожить противника, кто бы он ни был и где бы он ни был. Вдруг Гарри громко зевает, и, сорвавшись в штопор, падает в сон. Зевота -- заразная штука, скоро и Билл, следуя примеру друга, засыпает посвистывая.
  
   Утро 2 сентября 1945 года.
  
   -- Выдерживай глиссаду, "Гобой два"! Слишком резко! На повторный круг!
   "Шеф" -- большая коренастая авианянька занимался с молодыми пилота­ми. Как выяснилось, таковых было достаточно. Еще шесть парней прибыли в восьмую эскадрилью за два дня до Билли и Гарри. И теперь около авианосца крутилось с десяток "корсаров", отрабатывая приёмы посадки на палубу. Делая заход за заходом. Чуть-чуть касаясь палубы и снова на круг. "Шеф" находился на палубе, и по радио отдавал указания пилотам:
   -- Ну, как новички? -- спросил подошедший капитан.
   -- Те двое, которые вчера прибыли?
   -- Да.
   -- Нормально. Гарри тока резковат, к Биллу претензий нет.
   -- Пускай сделают еще один круг и на посадку.
   -- О кей, "Кэп".
   Мимо, над самой палубой пронесся "корсар", оглушая грохотом своего могучего двигателя.
   -- Отлично, "Гобой шесть"! Ещё кружок!
   "Кэп" стал спиной к "Шефу" и закурил "лаки страйк".
   -- Как думаешь, парни справятся с работой?
   -- Думаю, справятся, -- "Шеф" задумался на минуту, -- косоглазые уже не те, что в сорок втором. Правда, из десяти парней, что в воздухе, семеро окончили ускоренный курс. Надеюсь, им не придётся драться со "старыми тиграми".
   Один из "корсаров" чуть не врезался в палубу. Реплика "Шефа" не заста­вила себя ждать:
   -- "Гобой три"! О чем задумался? Может, захотелось попасть в рай вне очереди!?! -- "Шеф" обернулся к "Кэпу", -- вот подлец!
   -- Я помню, как мы с тобой, Стив, чуть не расколотили свои самолёты, когда отрабатывали посадку.
   Боевые друзья расхохотались.
   -- Всем "Гобоям" вернуться на базу! Повторяю, "Гобоям" на посадку!
   "Корсары" восьмой эскадрильи один за другим сели на палубу авианосца.
  
   Обед точно по расписанию. Летчики восьмой эскадрильи расселись в столовой, и после молит­вы и сокровенного "аминь" принялись уплетать "Усиленный рацион пилотов ВМФ США".
   После обеда, когда брюхо набито, наступило время отдыха, которое пило­ты коротали в разговорах о "юбках", о пьянке и о боях. "Шеф" посмотрел на пополнение.
   -- Послушайте, парни, пару советов.
   И тут же толпа молодых пилотов окружила Стива.
   -- Запомните, что японец, это дерзкий и фанатичный противник. Его козырь -- прежде всего нападение. Отсюда вывод -- бейте первыми. Япошку можно сбить, опередив его удар, заставить его оборонятся. Если проморгаете атаку косоглазого, вы -- покойники. Если он сел к вам на зад -- только в пике, иначе одним мертвецом будет больше.
   "Шеф" оглядел слушателей и продолжил.
   -- Не пытайтесь дотянуть на японца в вираже, это бесполезно. Их маши­ны маневреннее наших "корсаров", лучше сделать еще пару заходов...
   В кают-кампанию зашёл капитан Стивенсон.
   -- "Кэп"! -- прозвучало в воздухе, и те, кто сидели, встали, приветствуя своего командира.
   -- Ну что, "Шеф", опять молодежь пугаешь?
   -- Да так... рассказываю о веселых прогулках с японскими мальчишками.
   -- Не слушайте его! Сейчас не сорок второй, японцы уже не те.
   Билл повторил вслух слова командира.
   -- Сейчас не сорок второй...
   -- Вот именно, Билл, -- "Кэп" тронул за плечо Гарри и Билла, -- парни, за мной.
   -- В общем, так, парни, с завтрашнего дня начнем патрулирование над нашей "непобедимой армадой". Билл, пойдешь ведомым к "Шефу", а ты Гарри будешь летать в звене Дилана, прикроешь "старому коту" зад.
   -- Есть "Кэп"!
   -- Если нет вопросов -- свободны.
  
   План операции "Олимпик" заключался в крупномасштабной высадке мор­ской пехоты США на юге острова Кюсю. После чего на плацдарм должны высадиться армейские дивизии. Операция планировалась на ноябрь 1945 го­да, но из-за событий в Европе, решено было форсировать время начала операции. Дата высадки была утверждена в свежеперекроенном плане как 11 сентября 1945 года.
   Суть была такова. Флот США должен был собраться в крупную армаду вторжения. Так называемая Таск Форс 100. После сбора всех боеспособных судов, эскадра должна подойти к берегам Кюсю, разделившись на две такти­ческих группировки. 101 и 102. Сто первое соединение, а сюда входили десантные корабли, транспорты, крейсеры и эсминцы, должно было устре­миться к побережью Кюсю, для высадки десанта. Сто второе соединение, это авианосцы, линкоры, зенитный кордон из множества эсминцев и суда снаб­жения, должны оставаться на расстоянии от побережья. Палубная авиация сто второй группы поднималась для завоевания господства в воздухе над местами высадки десанта -- защиты от воздушного нападения 101 и 102 групп, подавления огневых точек и штурмовки наземных частей японцев. Как видно для авиации работы будет невпроворот.
   Местом для десанта послужили три точки южного побережья Кюсю. Их кодовые названия: "Бродвей", "Манхэттен" и "Уолл-Стрит". После оконча­тельного закрепления десанта на местах высадки, надлежало расширить плацдарм, соединив все три побережьях в единое.
   Воздушная фаза. С авианосцев 102 группы поднимается первая волна истребителей и ударных самолётов, чтобы нанести первый удар по побе­режью, а также захватить господство в воздухе. Вслед первой волне должна подняться в воздух вторая волна истребителей. Её задача захватить оконча­тельное господство в воздухе и патрулировать зоны высадки до подхода третьей волны самолётов.
   Морская фаза. Ровно в час ночи 11 сентября 101 группа "Флота втор­жения" должна начать свое движение десантных судов в поддержке боевых кораблей в сторону места высадки. Десант морских пехотинцев нужно осу­ществить сразу же после авиационного налёта первой волны самолётов 102 группы. В первом десантном порядке шли самые опытные ветераны, которые повоевали вдоволь на просторах Тихого океана, а также сапёры, которым нужно будет обеспечить безопасность второго порядка десанта. Во втором порядке прибудут менее опытные солдаты, для расширения плацдарма вглубь территории. В третьем порядке прибудет тяжелая техника.
   План утвердили к действию.
  
   6 сентября 1945 года.
  
   Патруль воздушного пространства, в количестве четверки F4U-1C из VBF 8. Ведущий звена -- лейтенант Стив "Шеф" Боуи.
   Грохот мотора "корсара" мог оглушить кого угодно, но не пилота, кото­рый управлял этим грозным "бойцовским псом". Внутри кабины грозный ро­кот двигателя превращался в спокойное мурлыкание домашней кошки. Па­труль проходил на редкость спокойно.
   -- Ни одного японца на горизонте, -- пожаловался кто-то по рации.
   -- Да уж, -- ответил другой пилот.
   Тут в диалог влез "Шеф".
   -- А ну, прекратить болтать, парни! Подтянуть строй!
   Четверка "корсаров" выровняла строй.
   -- Да, что-то давно мы не видели "косоглазых", -- прошептал сам себе "Шеф", -- наверно наделали себе кучу самолётов-смертников и ждут часа нашего наступления на острова. Но мы еще посмотрим кто кого.
   Стив посмотрел в сторону. Внизу, словно огромное стадо китов всех мастей и размеров по волнам скользил "Флот вторжения". Никогда Мир не видел столько кораблей в едином строю, который напоминал боевой порядок таборитов. Вокруг по периметру плыли эсминцы боевого охранения. Затем внутри двумя линиями плыли линкоры и крейсера. В середине находились авианосцы и транспортные суда. Казалось, ничто не сможет остановить этого железного монстра, ощетинившегося огромным количеством стволов от пя­тидесятого калибра до пушек линкоров. Монстр готовый по первой прихоти поднять в воздух рой злых металлических насекомых, которые уже не раз доказывали, что смогут пустить ко дну любой корабль, будь он самый могу­чий из всех, что когда-либо ходили по океанским просторам. Вдруг рация зашипела, и знакомый "Шефу", еще по Гуадалканалу голос прошепелявил:
   -- Это "Росомахи" Фербса! У нас заканчивается топливо, идем на посад­ку.
   -- Вас понял!
   Невдалеке от звена "Шефа" стала снижаться вниз четверка F8 "Bearcat" из VF19, его старого знакомого Уилла Флеминга. И Стив, и Уилл открыли свой счет в один день, прикрывая, друг другу спины от атак "зеро" в небе над Тулаги. А теперь вот вновь встретились. На замену "биркэтам" с палубы какого-то авианосца стали стартовать четыре "хэллкэта", это был так назы­ваемый "конвейер Сойера". Он заключался в том, что над группировкой судов все время присутствовало равное количество самолётов. Например, сейчас на патруле было шесть звеньев истребителей. Несколько звеньев разных эскадрилий патрулировало воздушное пространство и когда у одной из четверок начинало заканчиваться топливо, его меняло следующее звено. И так по кругу. "Шеф" глянул на счетчик топлива.
   -- Парни, мы следующие на посадку.
   В наушниках только послышалась зевота.
   Прошла минута, потом вторая, Биллу показалось, что время течет так мед­ленно, что до посадки еще целая вечность. Вперёди туша самолёта "Шефа". Стив сидит и оглядывает горизонт, а все остальные должны следовать вслед за ним, приковав свой взгляд к ведущему. И так виток за витком вокруг "Флота вторжения". В общем, довольно простое занятие. Но вдруг на связь вышёл эсминец боевого охранения "Ред булл".
   -- Парни, к вам на девять часов приближается одиночная цель! Попытай­тесь перехватить "бандита"!
   -- Ясно, идем на перехват!
   Моторы "корсаров" надсадно взвыли, и четверка заложила вираж влево.
  
   Ровно через три часа. Авианосец "Шангри-Ла".
  
   Все четверо пилотов участвующих в патруле сидели за столом в кают-кампании, рядом стояли командир эскадрильи капитан Стивенсон и офицер разведки флота майор Пол Бернс, прибывший только что на авианосец "Шангри-Ла".
   -- Так вы утверждаете, что не смогли догнать этот самолёт, -- задал свой первый вопрос разведчик.
   -- Нет, я такого не утверждаю, -- ответил невозмутимый на вид "Шеф".
   -- А что тогда?
   -- Я и мои пилоты догнали бы его и скорее всего сбили бы, если б не одно "но".
   В каюте повисла тишина, и тут "Шеф" продолжил.
   -- У нас банально закончилось топливо.
   Офицер разведки понимающе кивнул и продолжил задавать вопросы.
   -- Вы доложили, что самолёт был с незнакомым для вас силуэтом?
   -- Да. Таких я еще не встречал.
   Стив оглядел стену каюты, увешанную силуэтами японских самолётов -- от допотопных бипланов до самых последних, встречавшихся в боях амери­канцам.
   -- Нет, он больше похож на наши митчеллы. Такое же двойное хвосто­вое оперение, двигатели радиальные.
   -- Какие опознавательные знаки нёс самолёт?
   Тут уж даже невозмутимость "Шефа" прошла. Стиву показалось, что май-ор проверяет его на вменяемость.
   -- "Фрикадельки", что же ещё!
   Разведчик поморщился и вновь задал вопрос.
   -- Опишите действия противника.
   -- "Бандит" шёл повыше нас на четыре тысячи футов. И наверняка заметил нас еще издалека. В начале развернулся к нам своим правым бортом, а когда мы почти забрались на его высоту, он повернулся к нам задом и стал удирать. Скорость у него была приличной, а у нас топливо осталось только на посадку.
   Майор вздохнул и с минуту помолчал.
   -- Хорошо, лейтенант, думаю вам больше нечего мне рассказать, вы и ваше звено свободны.
   -- Есть, сэр.
  
   Летчики разбрелись по каютам. Зашёл в свою каюту и Билл Дарт. В каюте на своей койке валялся Гарри и, как только Билл зашёл, тот принялся рас­спрашивать его.
   -- Что случилось такого, что вас четверых допрашивал майор из разведки флота?
   -- Не нас, а "Шефа". Сегодня мы повстречали японского разведчика.
   От такой новости Гарри, подпрыгнув, уселся на койку. Билл взял бутылку с водой и отхлебнул немного.
   -- Да это же класс! -- взвизгнул Гарри.
   -- Да, только мы его не догнали и не сбили.
   Гарри схватился за голову.
   -- И ещё он был неизвестного типа, похож на наш В25.
   -- Ясно. Прошляпили разведчика.
   -- Угу.
   По коридору послышалась команда.
   -- Третье звено на патрулирование!
   Гарри вскочил, словно ошпаренный, облачаясь в свой летный костюм.
   -- Ну, мне пора, не скучай тут без меня. Обещаю, -- Гарри поднял пра­вую ладонь вверх и закрыл глаза, -- посбивать всех разведчиков япошек, которые попадутся мне на пути!
   Оба приятеля улыбнулись незатейливой шутке, и Гарри прошмыгнул в ко­ридор.
   -- Чёртов забияка! -- еще раз улыбнулся Билл.
  
   Линкор "Миссури".
  
   Пол Бернс уже два года как занимался разведкой во флоте и мало чему удивлялся. Но сегодня тень сомнения поселилась в душе Пола. Он сидел за своим письменным столом, где кучей скопились бумаги схемы, шифровки и еще целая кипа разных рапортов и донесений. В дверь каюты постучали.
   -- Да-да, войдите.
   -- Это я, -- в каюту зашёл Боб Брокман, специалист радиоразведки ВМФ.
   Боб присел на стул.
   -- Что случилось, Пол?
   -- Сегодня наш "Флот вторжения" обнаружил самолёт противника.
   -- Ну, думаю, что такую огромную амебу заметить банально невозможно, -- сыронизировал Брокман.
   -- Вопрос тут другой, самолёт япошек нам неизвестен.
   -- И что? У них парк техники довольно пёстр.
   -- Ладно, но за прошедшие четыре дня мы потеряли несколько развед­чиков B29. Их всех сбили!
   Билл с минуту просидел молча, анализируя ситуацию.
   -- Так вот, что скажешь, не заметил ли чего странного в радио-эфире японцев?
   -- С учетом того, что японцы вообще странный народ, не такие как все...
   -- Ближе к делу! -- перебил Боба Пол.
   -- В общем, как ты знаешь, еще с июня их шифры сменились на новые. Причём, каждую неделю они меняют кодировку, часто бывает пускают вся­кую неразбериху в эфир. Наши дешифровальщики уже довольно сильно по­потели. Но выяснить, что-то стоящее не удалось. Но радио-эфир довольно оживлен, -- Боб покосился на дверь в каюту, -- И если уж на чистоту, то я думаю, что нам дадут по зубам. Кюсю -- это не Иводзима и не Окинава, чёрт побери!
   -- Хуже всего то, что как я подозреваю, ко всем манёврам противника причастны наши европейские друзья.
   Пол стал излагать все свои догадки Бобу.
  
   7 сентября 1945 года.
   11:23 по Токийскому времени.
  
   Над Кюсю пролетает разведчик B29. Экипаж неспокоен. Потери развед­чи­ков довольно сильно возросли за последнюю неделю. Вот и сейчас одиноч­ный B29 бороздит небо Японии без прикрытия.
   -- Чёртовы штабисты, не могли нам даже парочки "мустангов" выде­лить! -- чертыхнулся один из стрелков.
   -- Это точно, надо было их с собой взять, посмотреть на здешние красо­ты!
   -- Сейчас слетаем до цели и сразу обратно.
   Но хрупкое спокойствие тут же нарушил задний стрелок.
   -- "Бандиты"! На пять часов! Ниже!
   К туше небесного левиафана неслась стайка из четырех перехватчиков. Их скорость поражала воображение. Капитан машинально развернул самолёт в направлении Окинавы. Но ничто уже не могло помочь ни машине, ни экипа­жу. Последнее, что слышали от разведчика, было: "Это 358-ой "Крошка Салли", нас атакуют перехва..."
  
   11 сентября 1945 года. 06:00 утра, по Токио.
   Дата начала операции "Олимпик".
   Речь Трумэна по радио.
  
   -- Солдаты и матросы...
  
   -- Первая волна только что взлетела, готовьте вторую...
   -- Ваша задача -- захват полного господства в воздухе и удержание его...
  
   -Сегодня тот день, когда вся Америка смотрит на вас...
  
   -- Первое звено на взлет...
  
   -- Мы верим в ваши силы и в ваш боевой дух...
  
   -- Приготовится к взлету второго звена...
  
   На палубу авианосца "Шангри-Ла" стали поднимать друг за другом пу­шечные "корсары" второго звена восьмой эскадрильи. Билл грузно дышал, пульс тяжело отдавался в висках. Дарт шёл к своему "корсару" и каждый шаг становился всё тяжелее и тяжелее, словно ноги наливались свинцом. Вот лётчик залез в кабину. Взгляд рыщет по приборам, проверяя на автоматизме показатели. Заработал подъёмник. Яркое солнце ослепило пилота своим светом.
  
   -- Да хранит вас бог!
  
   Вперёди, шумя мотором, готовился стартовать самолёт "Шефа".
   -- Разложить крыло!
   Истребитель, похожий на огромную птицу, раскинул свои могучие кры­лья, показывая всем своим видом, готовность взлететь по желанию человека, который сейчас сидел в кабине и дрожал. Дрожь возникала только лишь от одной мысли о возможности умереть. Техники ещё раз проверили агрегаты самолёта и подвесили под брюхо фюзеляжа два дополнительных топливных бака. С помощью пиропатрона завёлся двигатель и, громыхая всеми своими лошадиными силами, разгонял вращающийся винт.
   Билл оглянулся по сторонам и увидел потрясающую картину. Авианосцы напоминали большие плавучие ульи с большими пчелами, которые вылезали из недр кораблей, как пару минут назад "корсар" Дарта, и, приведя себя в порядок, взлетали вверх, где скапливались в большой рой. В такие минуты даже самый гнилой штабной писака понимает, что он что-то значит и являет­ся неотъемлемой частью отлаженного как швейцарские часы механизма -- флота, не говоря об пилоте истребителя, которому предстоит много чего решить в этот день. Хотя решение в бою одно -- жать гашетку.
  
   Главный техник поднял большой палец правой руки вверх, показывая, что всё в порядке и можно взлетать. Вот самолёт "Шефа" стартовал, Билл дер­нулся с места в следующую же секунду. Короткий пробег по взлётной палубе и тут же, потеряв опору, "корсар" летит над водой. Кажется, сейчас истре­битель заденет волны, но вот он выравнивается и стремится вслед за веду­щим. Шасси с характерным звуком убираются в крылья. Билл закрывает фонарь кабины. Голос "Шефа" в наушниках, словно успокоительное вселяет уверенность в себя.
   -- Дарт, не отставай.
   -- На крыле.
  
   -- Третье звено на взлёт!
  
   Словно огромное облако москитов приближалась к берегу японского ост­рова Кюсю первая волна истребителей-бомбардировщиков. В передовом от­ряде было 124 "корсара" с бомбами и ракетами под крыльями, над ними грозно летели 86 "хэллкэтов" прикрытия. Американцы торжествовали -- ка­жется, это будет последний месяц войны с Японией, вторжения не остано­вить. Их ударная группа должна сбросить первыми свой смертоносный груз на побережье "Бродвей". Внизу, рассекая воду в сторону берега, на пол­ном ходу неслось несколько сотен десантных кораблей. За ними продвига­ются на медленном ходу эсминцы, крейсера и крупные десантные корабли. Их время еще не пришло. Пока надо дать дорогу первому порядку морских пехотинцев.
   Хотя еще с утра флот вторжения был атакован несколькими японскими субмаринами, но ущерб, нанесенный ими, был незначителен. Так что, только вперёд!
  
   Правда, японцы добились слепоты американских корабельных радаров. Еще ночью скоростные одиночные бомбардировщики принялись разбрасы­вать ленты фольги, которые буквально сводили с ума радары. Было трудно понять, где японцы могут кинуть в бой свои основные силы, ясно одно, сегодня будет драка. Многие молодые пилоты приготовились открыть свои "счета смерти".
   -- Что же может быть лучше, чем поджарить какого-нибудь япошку в его "бумажном зеро"...
   -- Косоглазые сами лезут в прицел...
   -- Пару очередей и бум...
   Каждый пилот слышал такие речи от бывалых летунов ВМФ.
   -- Если кто-то смог, значит, смогу и я.
   -- Сейчас не сорок второй, японцы уже не те...
  
   Это были последние мысли нескольких парней сидящих в "хэллкэтах" и "корсарах". В том числе и ведущего ударной группы полковника Бэкли. Очередь двадцатимиллиметровых пушек истребителя разворотила его самолёт. Около восьми десятков истребителей на большой скорости пронзили общий боевой порядок американцев. "Хэллкэты" не смогли ничего поделать, так как были сами атакованы.
   Первая атака длилась всего несколько секунд, а с неба, изрыгая из разорванных корпусов пламя и клубы дыма, падало двадцать американских самолётов, остальные бросились в разные стороны.
   Одно из звеньев "хэллкэтов" ушло на свечу, набирая жизненно необходи­мую высоту, но смерть оказалась быстрее. "Седая старуха" раздавила пило­тов вместе с их крылатыми машинами веером снарядов. Японцы кружили на высоте, бросаясь, словно стервятники на смельчаков, которые пытались вы­браться из этого ада. Но инициатива была уже потеряна. Американцы из охотничьих псов превратились в избиваемых щенков. Такого сопротивления со стороны японцев они не ожидали. Их новые самолёты ничем не уступали самым последним модификациям "корсаров" и "хэллкэтов", а даже превосходили их.
   Вскоре кроме бегства на уме у американских пилотов ничего не осталось.
   -- Лети, детка, лети!!!
   Но противник был быстр и нередко догонял и расстреливал удирающие американские самолёты. От полного уничтожения первую волну спасло то, что к месту сражения подлетела вторая волна из еще трёхсот "корсаров". Бой развернулся с новой силой, американцы успели набрать высоту и уров­няли шансы с японцами. Но, к сожалению пилотов палубной авиации, их построение из трёх сотен самолётов уж слишком заметно и японцы успели оттянуть бой в сторону берега.
   -- Скоро у них закончится топливо!
   Это было не бегство, а вынужденная мера. Японцы стали выходить из боя с набором высоты.
   -- Преследовать этих ублюдков и перестрелять всех! -- хрипя горлом, прорычал в эфир полковник Буш, ведущий второй волны "корсаров".
   -- Сверху выше нас еще одна группа вражеских истребителей!
   -- Чёрт побери!
   -- Нас атакуют...
   -- Мэй дэй! Мэй дэй! Я подбит!
   -- Не так быстро! Уходим на боевой!
   -- Томм! Прикрой меня!
   -- "Фокстрот три", ты дымишь!
  
   Все это слышал, находясь в радиорубке линкора "Миссури", командую­щий высадкой генерал Дуглас Макартур
   -- Чёрт побери!
   Он схватился за микрофон.
   -- Приказываю поднять в воздух дополнительные истребители! И согнать к чертям с неба этих япошек! Не хватало, чтобы высадку на "Бродвей" сорвала пара сотен японских истребителей!
   -- Есть, сэр!
   -- Генерал! -- дежурный радист, совсем молодой парень, привлек к себе внимание Дугласа, -- Генерал, на ударные группы, направляющиеся к "Манхэттену" и к "Уолл-стрит" тоже совершенны атаки крупными соеди­нениями истребителей противника!
   -- Матерь божья! Поднимайте в воздух все исправнее самолёты!
   -- Но, сэр, если мы кинем в бой все свои самолёты, то как мы отразим атаку японских летчиков-смертников?
   Макартур прикинул в голове варианты развития событий. Японцы уже не раз пытались выманивать основные силы американцев, чтобы подставить под удар своих смертников авианосцы.
   -- Оставьте при флоте минимум истребителей прикрытия, остальные -- в воздух. Нам нужно господство в воздухе.
   -- Есть, сэр!
  
   Бой продолжался. В битву вливались все новые и новые силы. Если для японцев численность американцев и не была таким уж секретом, то для по­следних количество вводимых в бой самолётов было большим сюрпризом.
   Небо еще не видело таких сражений, когда в бою участвовало несколько тысяч самолётов с обеих сторон. Все перемешалось перед глазами. Японское восходящее солнце и белые звезды американцев. Мало у кого оставалась надежда вернуться из этого ада домой. Билл, как приклеенный, держался на хвосте у "Шефа". Стив Боуи был отличным воздушным бойцом, кото­рый даже из такого неуклюжего истребителя, как "корсар", мог выжимать сверх меры манёвра. А пушки били без отказа. "Шеф" атаковал на скоро­стных проходах и вскоре один самолёт противника запылал от очереди его четырёх пушек. Билл порадовался победе ведущего, не смея отвести от самолёта Боуи взгляда. Дарт знал, что стоит только оглянуться в сторону, как сразу окажешься один на один с противником. Вот и сейчас он мчится, как привязанный, вслед ведущему "корсару". Вдруг самолёт Билла тряхнуло пару раз. Билл инстинктивно глянул в сторону, замечая, как из атаки выходит вверх истребитель с двумя яркими кругами на крыльях. На секунду эти два круга затмили все на свете, утопив взгляд в кроваво красном цвете.
   В следующие секунды второй самолёт атаковал "корсар" "Шефа". Билл крикнул:
   -- "Шеф"! "Бандит"!
   Но слишком поздно. Противник отстреливает меткой очередью крыло у "корсара" Боуи. И "Шеф" вместе со своим смертельно раненным самолётом устремился вниз, приближаясь к водной поверхности по спирали.
   -- "Шеф"!!!
   От бессилия что-либо сделать у Билла выступили слезы. И тут противник, который взвил свой самолёт вверх, сделал переворот и начал нацеливаться на "корсар" Билла. Дарт резко дернул штурвал и, свалившись на бок, ушёл к поверхности воды. Противник не отставал. Дистанция между самолё­тами практически не изменилась. Еще чуть-чуть и враг откроет огонь.
   -- Помогите мне!!!
  
   В этот момент. Авиабаза "Рю".
  
   Приземляются те самые истребители, которые атаковали первую ударную волну американцев на побережье "Бродвей". Из истребителя под номером двенадцать вылез пилот. К нему подбежало несколько человек.
   -- Ну и как?
   Пилот стоял весь изможденный, мокрый от пота. Он показал пятерню своих пальцев.
   -- Пять сбитых!
   -- Ах да Пашка! Ах да Балалайкин!
  
   Билл пришёл в себя от потока воздуха.
   -- Ручку на себя!!! -- сам себе закричал Билл, со всех сил прижав к себе ручку управления.
   Самолёт вышёл из пике практически над самой водой.
   Фонарь кабины сорвало, словно его и не было. Прицел был разбит, в крыльях зияют дыры. Казалось, еще пара попаданий и самолёт сам начнёт разваливаться в воздухе. Но где же враг? Билл оглянулся назад и увидел, как одиночный "корсар" гонялся за японским истребителем на малой высоте, а выше их развернулась одновременно завораживающая и жестокая воздушная битва. Каждый восторгается красотой этих линий разноцветных трассеров, виражами, иммельманами, бочками и петлями. Вспышки взрывающихся и объятых пламенем самолётов завораживают стороннего наблюдателя. Но мало кто задумывается, что во время этих взрывов на Земле становится на одну, пусть даже грешную, душу меньше. Мало кто знает, что такое лететь с большой высоты вниз в объятом пламени самолёте, пытаясь сбить огонь. Воздушный бой остаётся красивой картиной, покуда сам не попа­дёшь во вражеский прицел и не получишь свою дозу огня и металла.
   В наушниках послышался голос Гарри, он чертыхался и как мог, про­клинал вертлявого врага. Теперь понятно кто отогнал противника с хвоста.
  
   Пляж "Уолл-Стрит".
   07:15 по Токио.
  
   -- Высадка!!!
   -- Вперёд!!! Вперёд!!! Вперёд!!!
   Морские пехотинцы стали высаживаться со своих десантных катеров. Как ни странно, но ни одно орудие не сделало выстрел в сторону американцев пока катера, покачиваясь на волнах, шли к побережью. Но вот только стоило им приблизиться к берегу и скинуть скорость -- нарастающий гул и... Взрыв. На побережье начал падать ливень минометных и артиллерийских снарядов.
   -- Рассредоточиться!
   Майор Брукс, бравый морпех, побывавший ни в одной высадке, стал запрашивать воздушную поддержку, которой до сих пор не было.
   -- Где же эти чертовы летуны?
   В небе южнее плацдарма шёл бой, в котором участвовало несколько сотен самолётов. А артиллерийский обстрел всё не прекращался.
   -- Так мы все тут и останемся!
   Морские пехотинцы были прижаты к берегу, забыв о продвижении вперёд. Каждый проклинал бога и судьбу. А тот, кто получил своё, лежал молча и безразлично, теперь для него было всё равно кто победит в этой войне. Вдруг артобстрел закончился. Майор громко прокричал.
   -- Приготовиться отразить атаку!!!
   Каждый знал, что козырь японцев -- рукопашная. Стоит их допустить до окопов, как они тут же заполняются трупами защитников и нападающих. Чёртовы самураи, не знали пощады и ни просили сострадания от врага, поэ­тому наземный бой часто превращался в бойню. Но сейчас было все по-иному. Японцы даже и не собирались идти в атаку на ощетинившийся ство- лами винтовок и автоматов десант американцев. Словно морских пехотинцев и вовсе не существовало.
   -- Это что-то новое! -- обратился один бывалый морпех к майору Бруксу.
   В ответ майор кивнул.
   -- Не терять бдительности! Закрепиться!
   Десант начал укреплять свои позиции, делая в больших воронках огневые точки.
   Майор Брукс немного погодя запросил высадку второго порядка морской пехоты.
   -- И еще! Не помешало бы вам прислать воздушную поддержку! А то я еще не видел ни одного нашего самолёта над пляжем.
   -- Это невозможно, майор! Самолёты не могут прорвать оборону япон­ских истребителей.
   -- Ясно!!!
   Майор с огорчением бросил трубку рации.
   -- Проклятье, наши летуны не могут согнать с небес япошек!
   Как будто в насмешку над словами майора высоко над "Уолл-Стрит" про­летело несколько десятков истребителей с восходящим солнцем на крыльях.
  
   Через полтора часа к берегу начали приставать средние десантные баржи, с которых хлынул поток морских пехотинцев для штурма близлежащих высот. Перед глазами только что высадившихся морпехов предстал пляж, усеянный воронками. То тут, то там валялись кровавые трупы -- плоды арт­об­стрела. Тут же, в большой воронке заполненной стонущими солдатами, суетились медики, превратив её в полевой госпиталь.
  
   -- Говорит "Ольха-один"! Пять минут до цели! Приготовились!
  
   -- Быстрее, парни! Нам нужно идти вперёд, если вы не хотите лежать с оторванной башкой, -- гнал вперёд себя взвод какой-то сержант.
   Рядышком с морскими пехотинцами на пляж выползали танки-амфибии, казавшиеся еще более неуклюжими, чем их обычные собратья.
  
   -- Что ж, они решили бросить амфибии во втором порядке?
   -- Как бы им это боком не вышло.
  
   Майор Брукс сделал в одной из больших воронок, что находилась посере­дине пляжа, свой командный пункт, оборудовал рацию и что-то вроде пись­менного стола. Стал отдавать приказы новым прибывающим подразделе­ниям. Вдруг капрал-связист встал в полный рост, приложив ладонь своей руки к бровям, чтобы солнце не мешало смотреть.
   -- Самолёты! Самолёты!
   Майор оглянулся на восток. К пляжу приближалось около четырех десят­ков самолётов.
   -- Ну вот, а говорили, что не могут пробиться, пробились же! -- сказал Брукс, повернув голову к авианаводчику от ВМФ, который должен был указывать приоритетные цели для авиации.
  
   -- Это "Ольха-один"! Мы над целью! Начинаем атаку!
  
   -- Но это не наши самолёты! -- растерянно, с побелевшим лицом заявил авианаводчик.
   Майор вновь взглянул на восток. Самолёты вошли в пологое пикирование и, выпустив ракеты, начинали обстреливать пляж из пушек и пулеметов, опустошали свои бомболюки. Все утонуло в страданиях и крови, исчезнув в вихре взрывов.
  
   -- Повторить атаку! Повторяю, идем на второй заход!
   Штурмовики, набрав высоту, развернулись и по очереди устремились вниз, ища цели для своих пушек и пулеметов. И все это несмотря на мольбы к богу о прекращении этого кошмара всех тех, кто старался, как можно глубже зарыться в землю. Майор Брукс лежал на дне своей воронки, залитый кровью капрала-связиста. Напротив него, схватившись за разорванный живот, лежал авианаводчик. Парень стонал, и от его стона становилось ещё хуже, чем от звука мотора, заходящего на атаку штурмовика.
  
   "Наигравшись вдоволь в песочнице", стая штурмовиков вновь собралась в строй.
   -- Отличная работа, идём домой!
  
   Штурмовики стали разворачиваться на север, когда над побережьем "Уолл-Стрит" появилась пара "хэллкэтов". Это были первые американские самолёты над этим местом высадки. "Хэллкэты" сразу же бросились на уходящие штурмовики и исчезли за горизонтом, "канув в Лету". Больше над "Уолл-Стрит" ни одного американского самолёта в тот день не было.
  
   Через несколько минут после того, как штурмовики оставили в покое побережье, из воронок от снарядов стали вылезать выжившие в этой мясо­рубке. Майор Брукс вылез из-под трупа капрала-связиста. Авианаводчик на­конец-то успокоился, прошипев что-то перед смертью. Он так и застыл, держась за живот, а его глаза застыли в страхе перед пропастью, куда утащила его смерть.
   Майор приник к рации и стал кричать открытым текстом:
   -- Это майор Брукс! Пляж "Уолл-Стрит"! Мы понесли больше потери! Запрашиваю эвакуацию! Повторяю, это...
  
   Авиабаза "Рю".
  
   -- Первая волна самолётов противника рассеяна и частично уничтожена!
   -- Вторая связанна боем!
   Такие доклады получали комдивы экспедиционного корпуса "Ермак", японцы же просто ликовали. Наконец-то удалось нанести "западным дьяволам" громкую пощёчину! Нет, даже не пощёчину, а удар. Удар нанесли пятьсот русских пилотов на своих истребителях, а также несколько сотен японских истребителей, которые прикрывали побережье от прорвавшихся сквозь битву американцев.
   Эскадрилья Балалайкина дожидалась ужина в подземном бункере-столо­вой. Скоро должны были принести еду. Усталость после двух-трех тяжелых боевых вылетов читалась на лицах советских пилотов. Небо никогда еще не видело таких сражений. Пашка оглядел сидевших рядом с ним, недосчитав­шись двоих. На столе около мест, где обычно сидели Слепнев Валера и низкорослый Борис Чижиков, стояли стаканы с водкой покрытые сверху кра­юшками хлеба.
   -- Кто видел Валерку и "Чижа"?
   -- Я, -- к командиру обернулся стройный пилот Максимов Сергей.
   -- И как это произошло? -- всегда неунывающий Пашка превратился в хмурого мужика. Мало кто заметил, что Пашка поседел за этот день на не один волос.
   -- Их сбила четверка маневренных истребителей янки.
   Каждый пилот "Ермака" знал, что ни один американский палубный самолёт не сможет противостоять в маневре Ла-7, или как его называли американ­цы "хантер", но не F8 bearcat. Этот маленький истребитель был создан специально, чтобы противостоять маневренным японским самолётам.
   -- Что ж, -- Пашка поднял свои сто грамм, -- не чокаясь за Валерку и Бориса!
   Все выпили залпом, не поморщившись.
   -- Клянёмся, мы отомстим за вас врагу!
   В столовую из кухни вышла невысокая девушка-японка. Она принесла ужин. Никто не забывал, что хорошо воюет только сытый солдат.
   -- Опять нам палочки принесли, тьфу ты!
   Мишка Понев, не растерявшись, принес четырнадцать ложек, раздал их приятелям и сам мигом принялся уплетать ужин. Вдруг Пашка демонстративно кашлянул. Тут же вся эскадрилья поднялась из-за стола и развернувшись в сторону девушки.
   -- Домо аригато, -- сделав поклон, хором сказали лётчики.
   Девушка улыбнулась, поблагодарив в свою очередь этих русских, этих чудных людей.
  
   Линкор "Миссури" штаб командующего Макартура.
  
   -- Первый день и такие большие потери!
   Штаб командующего "Флотом вторжения" генерала Макартура находился в шоке от цифр потерянных самолётов палубной авиации.
   -- Все три волны встретили отчаянное сопротивление со стороны против­ника.
   -- Общие потери составляют 312 самолётов различного типа.
   Макартур раскурил свою трубку и поинтересовался насчет позиций мор­ской пехоты на плацдармах.
   -- На "Бродвее" и "Манхэттене" морская пехота ведет бой. От "Уолл-Стрит" никаких вестей, кажется, высадка там провалилась.
   -- Завтра нужно попытаться прорваться к десанту на "Уолл-Стрит".
   Генерал сидел в своем кресле и ерзал на месте. Первый день и такие поте­ри, такие большие потери. Они перекрыли предполагаемые потери в десять раз. Японцы обхитрили американцев.
   -- Нет, не японцы, -- в командный пункт зашёл майор Пол Брокман, разведчик ВМФ.
   -- А, майор.
   -- Это Ла-7, русские истребители.
   Майор положил папку со снимками кадров кинопулемётов американских истребителей. Макартур стал разглядывать снимки, тут же около его стола столпилась довольно большая группа офицеров штаба. На снимках были видны самолёты с японскими кругами.
   -- Вот. -- Пол достал еще один снимок.
   На снимке был изображен точно такой же самолёт, как и на всех осталь­ных с единственным отличием -- на крыльях были красные звезды.
   -- "Хантер"! -- воскликнул кто-то.
   Генерал побагровел от злости.
   -- Они все-таки договорились!
   Макартур вышел из штаба разъяренным, направившись в радиорубку "Миссури". Там сидел за своим столом капитан Боб Брокман и еще с дюжи­ну офицеров-связистов. Макартур подошёл к капитану и приказал передать в Вашингтон срочное сообщение. Мало кто понимал что происходит, но было ясно одно -- произошло, что-то серьезное.
  
   Ночь с 11 на 12 сентября наполнилась отзвуками канонады, крейсера били главным калибром по побережью Кюсю.
  
   Капитан Стивенсон был человеком, давно привыкшим к смертям товари­щей, но после потери "Шефа" ему стало совсем не по себе. Стив Боуи был единственным человеком, который понимал "Кэпа" без слов. И вот и "Ше­фа" не стало. Генри Стивенсон достал папку с фотографиями. На многих из снимков запечатлены молодые загорелые парни возле своих самолётов. "Кэп" закрыл глаза, опустившись с головой в воспоминания. Это были его друзья, некоторых уже не было в живых, но в памяти Генри они останутся навсегда.
  
   Гарри и Билл тоже никак не могли уснуть, много потрясений свалилось на их плечи этим жарким днем.
   -- Слышишь, Гарри.
   -- Что Билл?
   -- Наконец мы на войне.
   -- Да.
   -- А ты помнишь, как многие сожалели, что не побывают в бою?
   -- Помню. А что теперь? Погиб "Шеф", "Снакер" и Рэндольф. "Старого кота" ранило так, что он теперь с месяц не поднимется с койки, а завтра нам снова лететь туда...
   Последние слова Гарри вызвали дрожь у Билла. Казалось, после боя не осталось и следа от того бравого курсанта школы истребителей Билла Дарта.
   -- Ты что, Билл? -- Гарри заметил странное поведение друга.
   -- Кажется, я спекся после первого же боя, Гарри. Как вспомню, что на хвосте враг и звуки снарядов, словно кувалда бьют по голове, так сразу невыносимо становится на душе и хочется куда-нибудь убежать. А бежать-то некуда. Если бы не ты сегодня...
   Билл, вдруг привстал с кровати.
   -- Спасибо, что выручил меня, я этого никогда не забуду!
   Гарри немного смутился.
   -- Да перестань, старик. Ты же всегда меня выручал.
   Друзья улыбнулись друг другу. Гарри улегся на спину, уставившись в потолок.
   -- А знаешь, я тебя спас случайно. Я отбился от "Старого кота". Меня чуть-чуть не сбили. Помню только встречную светящуюся очередь, которая летела прямо в меня. А дальше я оказался внизу и тут передо мной промель­кнул твой самолёт и тот, который тебя гнал. Единственное, что я смог сделать -- это палить по противнику со всех стволов. Вот я вроде и герой, что неумело истратил впустую весь свой боекомплект.
   Билл улыбнулся еще раз.
   -- Завтра мы летим вместе в паре.
   -- Я, чур, ведомым, -- уточнил своё место Гарри, -- мне как-то прикрывать тебя привычней.
   -- Есть, сэр!
  
  
   Солнечный свет проникал сквозь окно второго этажа, ярким лучом проходя сквозь всю комнату. Мой дядя собрал нас всех, меня, мою сестру и соседских ребятишек вокруг себя, что бы рассказать о своей молодости. Дядя Пит был немощен, раны, полученные на "Большой войне", давали о себе знать всё чаще, и поэтому на его долю выпадала нянчиться с детьми, не созревшими еще для работы в поле.
   -- Вы были на той войне?
   Дядя оглядел нас всех своими туманными глазами и тут же поморщился.
   -- Ах, что это я. Вы же слишком молоды. Конечно же, вы не были на той войне.
   Дядя опустил взгляд вниз, и слеза упала на пол. Мы все сидели практически, не двигаясь и не шумя. Дядя пришёл в себя и стал рассказывать нам про то, что ему довелось видеть на своём веку.
   -- А было всё так.
  
   Утро 18 мая 1945 года.
  
   Капитан USAAF Джек Браун, находился в палатке, выслушивая брифинг нового боевого задания.
   Он был молод, но повидал на этой чертовой войне с немцами много чего. Двухдневная щетина выдавала в нем любителя выпить. Ну а кто же не выпьет за здоровье командира эскадрильи, тем более, если поднимаешь бокал с виски сам за себя. Два дня назад ему исполнилось двадцать шесть лет.
   Какое к черту новое боевое задание", -- подумал Джек и, зевнув, попытался вновь сосредоточиться на указке, которой дирижировал полковник Льюис. Рядышком с ним стоял майор из особого отдела авиации 9 Воздушной армии США, Честер Роуз. Майор поправлял полковника там, где считал нужным и сверлил своими глазами утомленную физиономию Брауна. Джек в ответ выпячивал на майора красноватые глаза. Судя по гримасам майора, победу в дуэли одерживал капитан.
   После брифинга майор подошёл к полковнику и украдкой спросил, действительно ли подходит капитан Браун для столь важного для всей Америки задания? Полковник знал Джека уже давно, с тех пор как Браун попал на фронт, поэтому он в нем и не сомневался.
   Джек же разглядывал шептания начальства, играл в душе в игру, дадут задание или не дадут.
   Задание дали, и капитан вышёл на свежий воздух и отправился к своей банде шарлатанов.
   Банда состояла из шестнадцати пилотов в возрасте от девятнадцати до тридцати. Капитан Браун уже пол года руководил 354 FS из 355 FG. Группа не особо чем -- либо отличилась в боях, но и без дела по небу не слонялась. Сам Браун сбил четыре самолёта противника, и уже было, возрадовался возвращению через неделю домой, к своей невесте, но тут один хороший майор привез пакет с секретным заданием. Так как брифинг явно был на половину прослушан, капитан умыкнул свое задание с собой.
   --Ну что у нас тут? - глаза капитана бегали по листку бумаги, и вскоре нанеся в своем планшете пару заметок, он сунул листок обратно в папку.
   -- Все парни по машинам, отправляемся сопроводить стайку "беременных толстяков" через русскую территорию.
   На взлётную полосу вырулило восемь Р51, первого и второго звена эскадрильи Брауна. К командирскому "мустангу" подошёл майор Роуз и еще раз напомнил, что нужно сбивать все самолёты, приближающиеся к бомбардировщикам.
   --Да кого там сбивать? Нас только могут встретить русские, а с ними мы вроде как не воюем, -- ответил Джек и захлопнул свой фонарь.
   -- Идиот, -- процедил майор.
   Восьмерка Р51 взмыла в воздух по направлению на восток.
  
   Стайка Р51 подбиралась к контрольной точке, где они должны были встретить группу "либерейторов". Глаза комэска 355 - ой рыскали по небу в поисках туш этих левиафанов современности.
   -- И зачем нам лететь через зону русских? Вот возьмут да посшибают нас к чертям, -- размышлял вслух капитан, -- и будут совершенно правы.
   Паккард истребителя Брауна, монотонно гудел, успокаивая человека сидящего внутри истребителя. Джек расслабился, и было чуть не начал клевать носом, как вдруг его взгляд уперся в стадо бомбовозов.
   -- А вот и дамочки пожаловали! - послышалось во внутреннем радиоканале эскадрильи.
  
   -- Здорово парни рады видеть вас, -- словно услышав шуточку одного из пилотов истребителей, отозвались бомбардировщики.
   Среди пилотов Р51 прошёлся смешок.
   Браун же, как подобает старшему, держал себя в руках, хотя и ему хотелось сейчас расхохотаться, но, сдержав себя, он шикнул на подопечных и с радостью в голосе ответил.
   --Привет, старина Пит!
   Ведущим группы B24 оказался его старый приятель еще по учёбке, Пит Санчес. Они оба, когда--то, еще в 41 поступали на курсы пилотов ВВС. Джек и Пит, хотели стать истребителями. Но, Пита признали не годным в истребители, зато в бомбардировочных кругах он слыл отличным пилотом. И вот они вновь встретились.
   ­­­-- Дружище!
   Р51 Джека пролетел мимо кабины ведущего "либерейтора" сделав в воздухе пару бочек. И друзья вдруг пытались обсудить дела друг друга, как вдруг женский голос осек обоих.
   -- Не засорять эфир!
   К ведущему B24 вновь подлетел "мустанг" Брауна. Поравнявшись кабинами, они, что--то начали показывать друг другу пальцами, на протяжении пяти минут. После того, как второй пилот ведущего B24, оповестил о пересечении границы зон оккупации, Р51 Брауна помахал крыльями и взмыл вверх. В ответ лениво помахал своими могучими крылищами и "либерейтор".
   Полёт шёл согласно плану. Вот они вошли на территорию русских и должны вскоре точки разворота на обратный курс. В наушниках Брауна, раздался вновь, голос Пита.
   -- Пять минут до цели!
   Тут Джека пробил холодный озноб. Черт побери, какие пять минут до цели? Они что? Собираются бомбить русских?
   Ответом было, небольшое вытягивание строя бомбардировщиков, которое они производят, перед тем как скинуть тонны бомб на свою цель. Только было, Джек попытался возразить Питу, как кто - то, как будто добавил масла в огонь.
   -- На двенадцать часов истребители русских!
   Да, действительно, из-за облаков вылетела два звена краснозвездных истребителей. Такое бывало уже много раз, особенно под конец войны. Но теперь было совсем все по-другому. И все бы ничего, но когда Яки поравнялись со строем B24, те открыли не только бомболюки, но и ощетинившись браунингами 0.50 cal, открыли огонь по мимо пролетающим русским. Джек только и успел что крикнуть.
   -- Чёрт возьми! Вы что творите!?!
   Но уже никто его не слушал, ни пилоты "мустангов" рванувшихся наперерез Якам, не слышал его и тот русский, который короткой очередью своей 37 - ми миллиметровой пушки разорвал один из "либерейторов" на куски, словно белая акула тюленя.
   Тут уже сам Джек не выдерживает, и инстинктивно дает полный газ, и его Р51 взревев мотором, устремляется вперёд. Русские действуют слаженно, крупнокалиберные Яки атаковали бомбардировщики, а остальные связывали боем истребителей прикрытия.
   В голове капитана Брауна было только одно слово, которое давило на виски и душило его горло.
   Безумие... безумие... безумие...
   Джек ловит в прицел одного из русских, который пытался атаковать один из B24, пальцы сами давят гашетку. Крылья Р51 ощетиниваются шестью пламенными потоками. Очередь задевает советский самолёт и тот с пробитым баком, сделав бочку, уходит в вираж. Браун же проносится мимо на скорости и видит, как нервно отстреливающиеся бортстрелки подбивают еще одного перехватчика своим огнем. Русский, с дымящим мотором совершив переворот через крыло, уходит к земле, оставляя за собой ядовито темный шлейф.
   -- Слава богу, -- вновь подумал в слух капитан.
   Воздух рядом с фонарем его кабины вспорол поток металла белого свечения.
   Противник!
   На шесть часов завис Як. Джек ни капли, не сомневаясь, отдает ручку от себя и устремляется в пике, русский за ним. Мысли проносятся в голове за доли секунд, но и этого времени хватает, чтобы выстроить дальнейшее поведение пилота. Никакой вертикали и по прямой, идти тоже нельзя и уж точно не дай бог войти в вираж, тогда пилот Яка с превеликим удовольствием раскроит его "мустанг" своими тяжелыми пулями. В пике!
   Р51 несется вниз, бешено крутятся стрелки спидометра и альтиметра, русский по--прежнему, на хвосте.
   -- Чёрт побери!
   Паккард гневно ревет: "лишь бы отстал, лишь бы отстал". Джек обернулся назад, Як действительно начал отставать. Еще пару мгновений и раздосадованный советский пилот бросает преследование.
   Капитан, немного успокоившись, огляделся по сторонам. Бой продолжался, в это время на стоящий внизу завод высыпался град бомб, сровняв предприятие и прилегающую территорию с землей.
   -- Вот она наша цель. Но что там было, такого угрожающего, что мы должны убивать и быть убитыми собственными союзниками.
   Тут Джек увидел, как из строя "либерейторов" вывалился один B24, и неуклюже кувыркаясь, устремился к земле. Браун знал, это КОНЕЦ. При такой болтанке экипажу не дано выбраться из погибающего самолёта. Через пару мгновений внеочередную победу смерти над жизнью оповестил оглушающий взрыв махины врезавшейся об землю, но это было так только на земле, в воздухе было не так все страшно и громко. Капитан, на секунду зажмурившись, открыв глаза, вновь устремился в бой.
   Два "мустанга" гнали одного из перехватчиков. Тот ловко уклонялся от их трасс, сделал размазанную бочку и за мгновение поменялся местами с преследователями. Джек даже и не думал отпускать ручку с форсажа.
   -- Держитесь парни! Я ид...
   Выстрел крупнокалиберной пушки превратил ведомого Р51 в огненный шар.
   От своего бессилия Джек прикусил губу. В оставшемся наедине с Яком "мустанге", Браун узнает самолёт Грэга Лучано, ведущего второго звена его эскадрильи.
   -- Держись Грэгги!!!
   Расстояние между ними уменьшалось, но, как казалось Брауну слишком медленно.
   Легко сказать держись, когда на хвосте у тебя сидит русский с большой пушкой, выстрел которой калечит бомбардировщик, а истребитель просто рвет на куски. Но самое гнусное, то, что за штурвалом этого чертова Яка сидит парень, который словно профессионал - бильярдист, загоняющий шары в лунки, нашпиговывает самолёты своих врагов 37-ми миллиметровыми снарядами.
   Грэг оглянулся назад, единственное, что он увидел, была очень яркая вспышка.
   Джек еще раз больно укусил себя за губу, что пошла кровь. Снаряд, пущенный с Яка, взорвался посередине фонаря кабины Р51 ведущего второго звена его эскадрильи, Грэга Лучано. "Мустанг" с пятеркой на борту, словно подстреленная птица сник и падал по плавной дуге вниз.
   Джек, сжав зубы, ринулся на противника.
   Пилот Яка обернулся. Парень одинакового с Джеком возраста, с ясными глазами, уловил безумной взгляд Брауна.
   Капитан нажал на гашетку и залп шести браунингов поразил Як, потоком красных трассеров.
   Джек видел, как из пробитых баков стало выливаться топливо. Но пилот перехватчика не собирался сдаваться, резко дав крен, русский вошёл в левый вираж. "Мустанг" Брауна бросился за ним. Як подранен, ему не выдержать "собачатины", прикинул в уме Джек, пытаясь поймать в прицел противника. Оба самолёта начали терять энергию. И с удивлением для себя Джек обнаружил, что даже дырявый Як заметно лучше крутит вираж, чем его "мустанг".
   -- Дьявол!
   Капитан нервно потянул штурвал, на себя уходя в вертикаль, пока у него была такая возможность. Еще пару секунд и тот парень вышёл бы к нему в хвост и, выпустив всего один снаряд, отправил бы Джека к праотцам.
   По телу Брауна пробежала легкая дрожь. Он сопровождал удирающий Як взглядом. Выждав момент, Браун бросил свой Р51 в новое пике.
   Двигатель Яка встал, топлива больше не было. Пилот перехватчика откинул фонарь кабины и стал выбираться из бесполезного уже самолёта, как его пронзила дикая боль, последнее, что он помнил, был пролетевший мимо Р51.
   Джек сидел в кабине своего Р51, приводя мысли в порядок. Мы стреляли, по нам стреляли. Мы убивали, нас убивали. Почему? Когда война уже закончилась.
   -- Вам помочь сэр?
   Перед "мустангом" Брауна стоял щуплый механик. Джек не понял, как добрался до родного аэродрома. Весь вечер был чумным, расплывшимся в памяти.
   Утро 19 мая 1945 года.
   Утро следующего дня началось с воя сирены.
   Джек с больной головой, сидел на своей кушетке, когда раздался звук тревоги, предупреждающий о воздушном налете.
   -- Ну вот, теперь уже нас бомбят! - проворчал Джек, расталкивая "Конопатого" Джимми - своего ведомого, худого парня с целой плеядой веснушек и с рыжими кудряшками, который практически ни чем не отличался по внешнему виду от комэска.
   Оба заспанных пилота одевшись на скорую руку, выбежали из палатки. Причем побежали в разные стороны. Браун к стоянке эскадрильи, а Джимми к бомбоубежищу. Браун, конечно, сразу усек, сей финт, и чуть ли не матом заставил перебороть страх подчиненного и последовать примеру командира.
   Вообще то Джимми был еще тем воякой, вот, например, в бою против русских, кстати, первый бой у "Конопатого". Ведомым вингкоммандера - Джимми занял эту почетную должность всего за два часа до вылета. Джимми летал как колбаса на веревочке, практически ничего не видя, потеряв из виду самого Брауна, в то время как комэска пытался достать Як. Одни ошибки, Джимми даже повезло, так как он по началу запаниковал, оставшись один, ему помог случай. "Конопатый" увидел еле ковылявшего "либерейтора". Ухватившись за эту соломинку, Джимми стал кружиться около B24, вроде как защищая бомбардировщик в одиночку, от злых Яков. Но русских рядом не оказалось, и по сему оба самолёта долетели домой.
   Джек при прилете своего ведомого чуть не отдал под трибунал, но, вспомнив, как он вел себя в первой реальной схватке с немцами, тут же хватанул парня и залив в беднягу не один бокал виски.
   И вот оба пилота подбегают к своим "мустангам" садятся в кабины и ...
   -- Совсем не плохо Браун, хотя без твоего ведомого, вероятно было бы намного быстрей.
   -- Опять твои свинячьи выходки Патерсен, -- фыркнул Браун.
   Рядом с его Р51 стоял, держа в руке секундомер, капитан Эшли Патерсен.
   Тревога оказалась учебной. Браун еще немного поворчал, после чего вылез из своего Р51 и отправился обратно в палатку. Нужно было написать пару писем домой. Первое к родителям, второе к Синди. Почерк у Брауна был довольно корявым, поэтому он не особо любил писать. Письма получились практически одинаковыми, единственное отличие были те интимные подробности, адресованные к Синди, что он собирается сделать, когда вернется домой. С удовольствием, запечатав оба письма, Джек пошёл в сторону почтовой палатки. Около нее собралась довольно большая толпа народу, пилоты и техперсонал. На столбе возле почты висел репродуктор, который оглашал речь президента Трумэна. В ней говорилось о том, что ровно два часа назад от взрыва погибло девять генералов США вместе с командующим Эйзенхауэром, во время совещания. Далее слышались обвинения в сторону СССР, мол, русские взорвали генералов. Речь дополнили угрозы.
   Вечером пилоты 355 FG собрались в офицерском казино, обсуждали речь Трумэна по радио, кто-то сокрушался о жизнях погибших генералов, ясно было одно, дело близится к войне. Командир эскадрильи капитан Браун вновь находил утешение в виски и разглядывании фотографии своей невесты. Так же в казино обсуждались последние новости, одна из них, несомненно, приятная то, что пилотам повысят оклад на двадцать процентов, с чего бы это вдруг?
   Когда большинство пилотов было порядком подвыпившими, кто-то стал горлопанить о том, что нужно надрать задницу дяде Джо и поубивать всех коммуняк на этой планете. Джек прикрикнул на зарвавшегося пилота и, объявив отбой, прогнал всех спать.
   Самому Джеку не спалось. Он лежал в кровати и яростно ругался.
   -- Ну да, надрать задницу, как бы нам ее не надрали. Я их видел, эти Яки, словно дьяволы. Да и советы сейчас на подъеме, это вам не немцы в конце войны.
   Джек вспомнил, как погиб ведущий второго звена его эскадрильи Грэг Лучано. От этого стало еще противней.
   -- Чертовы политиканы, вновь кинули нас в яму с дерьмом. Зачем?
  
   Утро 20 мая 1945 года.
   Радио эфир утра двадцать первого мая был наполнен сообщениями о боевых столкновениях, как в небе, так и на земле американских войск с русскими. Пилоты находились в напряженном состоянии, вот--вот может прийти приказ и им предстоит встреча с русскими. Джека вызвали на КП авиагруппы. Задача, поставленная полковником Льюисом, была довольно проста, нужно прикрыть с воздуха танковую колонну, которая направляется в сторону линии раздела зон оккупации.
   -- Ясно сэр, -- козырнул Браун и вышёл из палатки КП.
   Над ним пролетел "Дуглас", соседней транспортной авиагруппы, с которой 355 FG делила этот полевой аэродром.
   -- Летим на сопровождение танков ползущих к линии фронта. Хорошенький сегодня денёчек.
   Первое и третье звено "мустангов" резали воздух, своими винтами набирая высоту в восточном направлении.
   -- Высота три тысячи футов.
   -- Вас понял.
   Для лучшего обзора четверки разделились и шли немного в стороне друг от друга. Через несколько минут восьмерка Р51 выскочила на дорогу, по которой движется колонна. Цепочка танков была заметна издалека, так как поднимала тонны пыли.
   Сверху танки казались стальными коробками похожими на слонов, движущихся по сравнению с самолётом очень медленно. На башнях этих монстров восседали танкисты. В числе колоны находилась и одна зенитная установка М16.
   -- Да, не густо, -- сказал Джек, пролетев над колонной.
   Не успела восьмерка Р51 сделать и одного круга над танками, как воздух сотрясло несколько взрывов. Браун стал оглядывать воздух вокруг, небо было чистым. Перекинув взгляд вниз, он заметил несколько теней проносящихся над колонной. На бреющем летело с десяток русских штурмовиков, расположившись в линию, они забрасывали колонну бомбами.
   -- Атакуем штурмовиков!
   Джек рванул штурвал от себя, от перегрузок он повис в воздухе. Р51 командира увлекая за собой своих сородичей, понесся коршуном вниз. А внизу уже полыхало два танка.
   Зенитная самоходка, как бешеная, строчила то по одному, то по другому штурмовику. Явно у наводчика глаза разбегались от множества целей.
   Но это еще не все, сюрпризы только начинались. Как только Р51 потеряли высоту, кинувшись за штурмовиками вниз, на них набросилась четверка длинноносых Яков. Краем глаза Джек увидел, как четверка русских истребителей пытается перехватить их. Ведущий с большого угла атаки открыл огонь по "мустангу" Брауна. Очередь белых трассеров пронеслась рядом, задев немного хвостовое оперение.
   -- Левински займись Яками!
   -- ОК Босс!
   Третье звено ушло на вертикальный маневр, пытаясь хоть как-то заполучить преимущество по высоте. Парням придется туго.
   Тем временем штурмовики избавились от своей бомбовой нагрузки, и пошли на второй заход.
   Джек поймал в прицел одного из русских стервятников. Его взору престал двухместный самолёт, в размерах побольше любого истребителя, под крыльями висели ракеты, штурмовик поворачивал на боевой курс. Капитан еще издалека, пустил первую пробную очередь по русскому. Тут же огрызнулся стрелок противника. Браун выпускает длинную очередь из всех своих шести пулеметов. Стрелок вновь огрызнулся, а пули 0.50 cal браунингов "мустанга", словно китайский фейерверк разлетаются веером в разные стороны.
   -- Да, он бронированный!
   Русский, практически не обращая внимания, на красные "светлячки" Брауна, стал пикировать на колонну. Ракеты пошли и еще один экипаж "шермана" распрощался с жизнью во взорвавшемся танке. Опять чувство своего бессилия перед врагом охватила Джека. Он, сжав пальцами гашетку, продолжает пилить, иначе никак и не назовешь, штурмовик противника. Наконец умолк задний стрелок русского, уткнувшись в свой пулемет. Джек прикинул, что скоро у него закончится боекомплект, но тут штурмовик, видимо под весом пуль Брауна неумолимо стал снижаться. Взрыв. Парень, управлявший штурмовиком, не успел выпрыгнуть, высота боя была слишком низка для прыжков с парашютом.
   Колонна танков, превратившись в стадо овечек перед стаей волков, расползалась, кто куда, некоторые экипажи, не дожидаясь своей участи, повыпрыгивали с танков и разбежались, другие на полном ходу двигались к спасительному городишку, под защиту зениток, третьи же получили свое и горели алым пламенем. Тут же полыхала и самоходная зенитка, ее уничтожило вихрем пуль и снарядов одного из русских.
   Джек, выбрав вторую жертву, ринулся на противника. Но тут путь к цели преградил ворох зеленых трассеров. Капитан Браун оглянулся назад. Первого штурмовика прикрывал ведомый. Джеку только и осталось, что чертыхнутся и уйти на вертикаль. Перед взглядом Брауна престало поле боя во все ее красе и ужасе.
   Бой продолжался, чуть выше на север Яки и третье звено. Внизу первое звено пыталось помочь оставшимся американским танкам. Вот Форман и Крауз вдвоем расстреливают одного из русских. Чуть левее их гонит и своего штурмовика забывший обо всем на свете "Конопатый" Джимми. Парень как из лейки поливает русского, стрелок штурмовика отвечает Джимми взаимностью и тоже стрекочет с турели. Оба явно не важные стрелки.
   Но тут "мустанг" повиснув в воздухе на пару секунд, сорвался вниз. Штурмовики, отработав цель в три захода, стали строиться на отход домой. Набрав в пике скорость, Джек поймал одного из русских в прицел.
   -- Получай!!!
   Джек вложил всю ту месть, которую он хотел обрушить на противника за сожженные танки. Но пулеметы "мустанга", выплюнув четыре трассера, умолкли.
   -- Твою мать! Патроны!
   Стрелок штурмовика улыбнулся в ответ, выпустив длинную очередь в кабину проносящегося мимо Р51.
   Очередь крупнокалиберного пулемета прошила "мустанг" Брауна. Джек инстинктивно пригнулся, ощущая, как смерть уродует своей косой его самолёт. К счастью время огневого контакта было коротким, и вот его "жеребец" выносит на своих крыльях из-под обстрела.
   Капитан Браун огляделся.
   -- Матерь божья!
   Прицел был снесен, в фонаре имелись пробоины, была в рваных дырах и бронеспинка. Паккард зазвучал совсем по-другому, пустив шлейф.
   -- Все парни, выходим из боя, нам тут делать больше нечего!
   Восьмерка Р51 собралась вновь и пронеслась вихрем над горящими остовами танков.
   После возвращения Джек взмыленным прибежал на КП авиагруппы. Там уже стояла суматоха. Русские провели несколько наступательных действий, подобных атаке штурмовиков, которую отражали истребители Брауна.
   -- Полковник, сэр разрешите доложить.
   -- Что у тебя Браун?
   -- Нашу танковую колонну пожгли русские штурмовики, потери около семидесяти процентов.
   Сигара, которую курил Льюис выпала у того изо рта.
   -- Мой бог!
   Полковник смотрел на окружающих растерянным взглядом.
   -- Связь мне с генералом Хиддингом! Срочно!
   -- Есть сэр!
  
   Джек отошёл в сторону к инженеру полка, к Бобу Бикерту.
   -- Слушай Боб нужно написать письмо в комитет по вооружению.
   -- Хм, конечно, а что случилось?
   -- Наши 0.50 калибры не берут русские штурмовики, точнее берут, но очень плохо.
   Сев рядом Джек стал описывать, что произошло во время боя.
   Из письма в комитет по вооружению USAAF, от инженера 355 FG Боба Бикерта.
   "...пулеметы системы браунинга .50 калибра плохо подходят для перехвата советских штурмовиков Ильюшина. Так как штурмовик сильно бронирован. Для того чтобы сбить самолёта противника типа Ил2 или Ил10, пилоту USAAF требуется расстрелять практически весь свой боекомплект. Требуется срочно поставить на вооружение автоматических пушек калибра 20 - 30 миллиметров. Так же выглядят весьма сомнительными перехваты четырехмоторных тяжелых бомбардировщиков русских, нашими истребителями с чисто пулеметным вооружением..."
   Этот день, двадцать первое мая, стал официальной датой начала новой войны.
   СССР объявили войну США, Великобритания и её доминионы, Франция и Италия, образовав новый альянс "Новая Антанта". Руководить силами НА в Европе стал маршал Монтгомери.
   Остальные страны, кроме Японии и тех, кто были оккупированы, незамедлительно объявили о своем нейтралитете. Все понимали, что человечество влезло в новую мясорубку.
   Как только русским была объявлена война, Сталин спустил с цепей свои армады танков и самолётов.
   В тот же день, после объявления войны, все подразделения армий НА были переведены на военный режим. Джек же принял свои меры по поднятию боеспособности своей эскадрильи, запрещались пьянки, которые слишком уж затянулись после победы над нацистами. Никаких гулянок и прочих вольностей. Звенья по очереди несут боевое дежурство по аэродрому. Хотя подчиненные и начали роптать после оглашения новых правил, но все уже поняли, с русскими не прокатит то, что могло прокатить с нацистами.
   Конечно же, ответственность распространялась и на самого Джека. Так что пришлось ему проститься со своими запасами виски до более мирного времени.
  
   Утро 21 мая 1945 года.
   Два "мустанга" были подняты по тревоге. В одном из них сидел "Конопатый" Джимми, не отрывая взгляда от своего ведущего. Джек в это время осматривал воздух. Они взлетели из-за того, что станция слежения засекла одиночную цель, приближающуюся к аэродрому.
   -- База, это Гризли один, укажите направление на цель.
   -- Гризли, это база. Направление 78, идет на высоте.
   Джек задрал голову вверх и увидел одиночный самолёт на высоте.
   -- База вас понял. Обнаружил цель визуально, идем на перехват. Эй! "Конопатый" не отставай!
   -- Удачи "Гризли"!
   "Мустанги" полезли по спирали вверх. С каждой секундой силуэт самолёта советов вырисовывался все отчетливее и отчетливее.
   -- Да, это же "ойле"!
   Действительно к базе 355 FG медленно, но верно кралась на высоте немецкая пташка. "Вот русские молодцы пускают в ход, все что могут", -- подумал Джек и прибавил газу. "Ойле" все ближе и ближе, это был первый случай, когда капитан Браун видел так близко данный самолёт, на западном фронте они встречались редко.
   FW189, пролетая над аэродромом, скорее всего, сделал несколько снимков. А напоследок сбросил, что-то вниз. Наверное, подвесные баки, подумал Джек, продолжая набирать высоту. Советский "ойле" заметив приближение перехватчиков, стал ретироваться.
   -- Черт, заметил.
   Р51 устремились вслед за русским. И вот скоростные "мустанги" нагоняют разведчика. Атака с шести часов сорвалась из-за оборонительного огня стрелков, сразу с четырех пулеметов.
   -- Так нам его не взять, расходимся в стороны и атакуем сбоку!
   -- Я тоже атакую сэр?
   -- Какую глупость ты сейчас сказал, конечно, атакуешь!
   -- Атакую, сэр!
   Два Р51 стали делать заходы на FW, с боков машины и вскоре такая тактика дала результат, после внеочередной очереди разведчик развалился пополам.
   -- Отличная работа "Конопатый"! База, это "Гризли" один, бандит перехвачен, возвращаемся домой.
   -- "Гризли", это база, поздравляю с победой.
   Браун оглянулся назад Джимми сидел в своем "мустанге" сияя своей улыбкой. Ничего, еще всему научишься.
   Возвратившись, домой, Джек обнаружил, что стоянка 357 FS разбомблена. Рядом с тремя остовами "мустангов" лежали убитые под покрывалами. Тут же стоял командир 357-ой, капитан Эшли Патерсен.
   Джек подошёл к этой ужасной картине, сняв фуражку.
   -- Как, это произошло Эшли?
   -- Разведчик сбросил несколько бомб, вот и результат. Все как мальчишки высунулись, посмотреть, на русского, как бьют зенитки, как вы забираетесь за ним на высоту, чтобы сбить. Тут то и прилетели эти "адские яйца"!
   "Это были не баки, а бомбы, черт побери! Бомбы, как я сразу не догадался", - думал Джек. Похлопав Эшли по плечу, он поковылял на КП заверять совместную с Джимми победу.
   Записав сбитый "ойле" советов пополам с Джимми Браун отправился к себе в палатку на двухчасовой сон. Он прошёл мимо останков Р51 357-ой эскадрильи, которые уже оттянули трактором со стоянки. Над ними пролетело четверо патрулирующих "мустангов".
   -- Да, денек задался, как и последняя неделя не важным.
   Браун улегся на кровать и, не теряя времени, заснул. Джеку снился его дом. Словно переместившись в машине времени, он очутился в отчем доме.
   -- Мама. Папа я стану летчиком.
   Родители в этот момент сидели на кухне, мать готовила еду, а отец читал газету, куря сигару.
   -- Молодец сынок, так держать, -- сквозь табачную пелену прохрипел его отец.
   Мать же сразу сникла.
   -- Зачем, это тебе Джек?
   -- Как зачем, -- перебил её отец, -- парень хочет стать мужчиной! Бить наци в Европе.
   Тут же сон переместил спящего Брауна через океан, и Джек оказался на базе своей авиагруппы в Британии. Он стоял перед главными воротами на аэродром, над которым гордо висела табличка: "355--я истребительная группа. 65--е истребительное крыло, 2--я авиационная дивизия - аэродром Стипл-Морден".
   Джек тогда улыбнулся и пошёл навстречу судьбе. Он приехал в апреле 1944- го, группу только что перевооружили на Р51 и молодой флайт-офицер, перешагнув черту ворот, оказался в новом мире. Над головой, гремя паккардами, проносятся "мустанги".
   Тут же в сознании нарисовалась картина, когда его группа из восьми Р51, оказалась, атакована шестнадцатью фоке-вульфами. Была резня. Джек ерзал по кровати, словно его кто-то, пытался убить, а он сопротивлялся. Тогда он сбил первый свой самолёт, защищая ведущего. Но из боя вернулся лишь он, Джек Браун. Его тогда достали из самолёта, словно половую тряпку. Он помнил весь ужас того боя.
   Но помнил он и ужас боя с Яками, когда один русский разделался с двумя Р51 его второго звена. Сознание выдало образ Грэга Лучано, его смерть. Браун летит на своём Р51, а сзади его догоняет тот самый Як. Русский стреляет. "Мустанг" Джека тряхнуло, он просыпается в холодном поту.
   Его тормошит Джимми.
   -- Что тебе? - откинув в сторону "Конопатого", гневно спросил Джек.
   -- Сэр, британцы ведут бой с Яками, запросили поддержку.
   -- Ясно, первое звено на взлет!
   В воздух взлетела ракета, красного цвета. Четыре "мустанга" взлетали в след друг другу. Джек выставил тягу, чуть меньше максимальной, и мчался на выручку братьям по оружию. Настроив рацию на общую частоту, он услышал, как ведут бой британские парни. Видимо их прижали очень сильно, вскоре раздался характерный ор одного из них.
   --Я подбит! Я подбит!
   Джек видел издалека, как прессуют парней из 47 эскадрильи RAF. В небе тянулись в разные стороны трассеры. Если они белые, значит, стреляет русский, а если же желтоватые или красные, значит, британец дал залп.
   47-ая РАФ была перекинута на данный участок фронта лишь только вчера и вот уже встреча с опасным противником. В эфире раздалось ликование одного из британцев.
   --Я сбил его!
   Ихааа! Пусть они и болтают себе в нос, но эти парни могут за себя постоять. Настроение Джека повысилось, еще не все потерянно.
   -- Держитесь парни! 355-ая идет на помощь!
   Кто-то, пытался ответить, и было сказал.
   -- Ждё...
   На горизонте, там, где происходил бой, и летали туда сюда разноцветные трассера, мигнула яркая вспышка.
   -- Проклятье, -- Браун в топил ручку газа на полную.
   Через пару минут он находился на том месте, где кипела схватка. Перед глазами предстала картина, на земле тройка костров. На высоте в 5000 футов двойка "спитфаиров" удирает от двух Яков. Внизу с дымом тянет на свою территорию еще один русский.
   Джек, не раздумывая, бросается на помощь британцам, а на того, кто снизу накидывается пара Форман - Крауз. Не прошло и минуты, как Форман сообщает.
   -- Як сбит!
   Оставшаяся пара увидев американские Р51 "выпустив кишки" одному из "спитфаиров" решила выйти из боя.
   -- Не так все просто ребята!
   Конечно же, Як был первоклассным истребителем и мог в маневренном бою на вертикалях, не говоря уже о горизонтали, одолеть практически любого из своих противников, но вот по прямой и в пике он уступит Р51, Джек, это точно знал.
   Как только дистанция сократилась, он открыл огонь по ведомому Яку. Тот, получив пару попаданий, отвалил в сторону.
   -- Как бы он меня не достал, -- проводив взглядом, Як подумал Браун.
   А в прицеле уже появился ведущий русский. Джек вновь вдавил гашетку в штурвал и протянул линии трассеров к Яку. Русский, получив небольшую партию свинца, устремился вниз. Джек за ним. Советский летчик стал крутить свой самолёт в невообразимых маневрах, теряя энергию. Еще пара секунд и Джек пролетит мимо русского и у того парня будет возможность пострелять.
   -- Чёрт!
   Джек, за доли секунды поправив курс своего Р51, открывает огонь. Шесть браунингов, словно кавалерийская сабля срубают крыло Яка. Большой ошмёток, русского самолёта, проносится мимо "мустанга" Брауна, в каких то десяти сантиметрах от крыла. Еще чуть - чуть и Джеку пришлось бы прыгать вслед за русским. Но расслабляться, слишком рано. Сзади нарастает гул приближающегося противника. Джек оборачивается на шесть часов и видит молниеносно приближающийся Як. За штурвалом сидит парень лет девятнадцати. В глазах ненависть.
   Очередь русского барабаном стучит по корпусу Р51. Джек вошёл в вираж, но Як с легкостью держится на хвосте. Капитану Брауну становится не по себе. Но его спасает "Конопатый" Джимми. Конечно же, Джимми мажет, но очередь спугнула Як. К бою присоединяются Форман и Крауз. Кажется все решено, но русский не сдается, он, словно уж на сковородке крутится среди четырех "мустангов" первого звена 354 FS. Причем Джек замечает тенденцию, заколдованный Як атакует только его Р51, остальных он практически игнорирует, будто бы их и нет вовсе. Джек уже весь вспотел. Бой с одиночным Яком слишком уж затянулся. Он уже длится примерно пять минут. Наверно наземные наблюдатели уже не раз помянули его эскадрилья, как сборище тупых клоунов. Як на маневре уходил от всех нападок американцев. Конечно, парни стреляли по нему, но всегда мазали. А сам Джек был, раз уже пять, атакован чертовым русским. Но тут удача повернулась в сторону Брауна. Як, увернувшись еще от одной атаки Джимми, совершил вертикальный маневр, тут пулеметы Джека и пронзили могучего русского. Советский истребитель, дойдя до верхней точки своего подъема, повис на мгновение и тут же был расстрелян Р51 Формана.
   Джек сопровождал взглядом то, что осталось от дьявольской машины русского в его последнем пике. Парашют так и не раскрылся. Эти русские весьма достойные противники, подумал Браун и тут же приказал своему звену собраться.
   -- Идем домой парни, пора обедать.
   Обед вышёл славный, пилотов перевели на усиленное питание, особенно тех, кто служил в истребительных частях. Давали свежего мяса с итальянскими спагетти, так же в меню были и фрукты. Дополнительным бонусом было неплохое местное пиво. А после эскадрилья ушла на отдых. Каждый пытался отвлечься от происходящего вокруг. Неразлучная парочка Форман и Крауз играли в покер, Джимми ушёл играть в бейсбол. Жизнь казалось вновь перешло в мирное русло, но когда стрелки подошли к 17:00 к Брауну подошёл посыльный.
   -- Первое звено 354-ой на взлет сэр.
   В то время когда Браун уже в третий раз за день залез в машину, со стороны Японии в сторону Владивостока летела группа из семнадцати самолётов. Шестнадцать "зеро" с подвесными баками сопровождали бомбардировщик Мицубиси G4M. Опытному летчику было сразу понятно, что такой эскорт могли выделить только очень важной персоне.
   Такедо Хироеши удобно устроился на сиденье позади пилотов. В руке он сжимал дипломат. Прошло уже пару часов и вот - вот должен показаться советский берег. Такедо уже стал дремать, но после того, как он два раза клюнул носом, штурман произнес.
   -- Истребители слева ниже.
   Такедо моментально проснулся, заерзав на сиденье и попытавшись немного приподняться, чтобы тоже увидеть приближающиеся перехватчики.
   -- Не беспокойтесь, это русский воздушный почетный караул, -- успокоил Хироеши сопровождавший его офицер от императорских ВВС. Но Такедо был научен горькой жизнью.
   -- Как бы они не оказались провожатыми в ад.
   Истребители, с красными звездами подлетев вплотную к японцам, разделились на две группы. Одна пошла вперёди, как бы указывая путь, а вторая сзади, как штык в спину, подумал Хироеши.
   Джек уже несколько минут наматывал круги в заданном квадрате вместе со своим звеном. Внизу раскинулся искусственный канал и городок, а точнее завод, окруженный городом. В наушниках шипела треск общего радиоканала. Какие то британцы готовились к посадке, кто-то взлетал. Джек пошевелил затекшими пальцами ног. И еще на один разворот
   Время текло, как казалось Брауну медленно, хотя с самого утра в этом районе было много воздушных боев, на данный момент ни одного русского. Даже, как-то скучно. Джек взглянул на часы. Скоро их сменит одно из звеньев 47-ой РАФ. Вдруг взгляд капитана уловил группу из бомбардировщиков и несколько истребителей сопровождения.
   У самолётов было два киля.
   -- База, это "Гризли" один. В районе действует группа "митчеллов"?
   Прошло около минуты, когда Браун получил ответ.
   -- Гризли, это база, ответ отрицательный не мы, не британцы не поднимали В25 в воздух.
   -- База, запрашиваю поддержку, кажется у нас гости.
   На крейсерской скорости к городу подбиралась стая русских бомбовозов. Кажется, не успеем, промелькнуло в голове у Джека. "Мустанги" атакуют в лоб с боку, но ничего не происходит. Бомбардировщики летят с хищно открытыми бомболюками, стрелки приготовились начать отстрел наседающих перехватчиков. Русские ведут себя нагло.
   Джек проходит вдоль строя бомбардировщиков, успев зацепить троих своим огнем. Тут же пришлось увернуться от атаки Яков сопровождения. Джек почувствовал себя в роли немецкого пилота - перехватчика "летающих крепостей". Но фрицы хоть могли сбить с одного захода свою жертву, а американцы вынуждены вновь "пилить". То, что подходило для атак истребителей, совершенно не подходило для перехвата. Капитан Браун уже в душе возненавидел пулеметы своего Р51. Опять чувство беспомощности охватило Джека.
   Бомбы вылетают стаей летучих мышей из бомболюков и подвесок и несутся вниз, на город. Словно метеоритный дождь вспахивает цеха и городские улицы ливень смерти.
   Русские лениво стали разворачиваться к себе на базу.
   Горечь во рту начинает жечь душу. Вот, что чувствует перехватчик, когда не может перехватить бомбардировщик.
   -- Нет, я должен. Я смогу.
   Джек вновь атакует крайний бомбардировщик. Ливень трассеров и вновь маневр ухода от очереди сопровождающего Яка. Джек оглядывается назад и видит, как из атакованного только что им русского самолёта прыгает экипаж.
   -- Один сбит!
   -- Капитан! - раздался в наушниках голос "Конопатого", -- капитан! У меня проблемы сэр. Мотор.
   "Мустанг" Джимми получил очередь от бортстрелка одного из русских. Теперь за ним тянется черный дым, дело плохо над Джимми, словно два коршуна взмыли два Яка.
   -- Держись парень, я иду!
   Где же поддержка?
   Бой продолжался. Джек в одиночку отгоняет от Р51 Джимми двух русских истребителей, одновременно давая указания самому "Конопатому", фонарь кабины был забрызган маслом, видимости у молодого пилота практически не было. И вот Браун видит, как фонарь распахнулся. Джимми высунул голову.
   -- Молодец парень, отходим домой.
   Джек на пару секунд потерял Яки из виду.
   Черт, где же они сейчас? Очередь в пузо его Р51 выдает русских. Видимо они решили разделаться вначале с целым "мустангом" и лишь после этого добить задымившего. И вновь капитану Брауну приходится вспоминать все, на что он способен. Но и русские тоже не промах. На вот, получай вторую очередь!
   Паккард Р51 Джека взвывает раненным зверем. Вот черт! Теперь на спасение можно не рассчитывать. Два раненных "мустанга" против двух целехоньких Яков. Ситуация в которой остаётся только молиться.
   Но удача еще не отвернулась от Брауна. Четыре "спитфаира" из 47-ой РАФ вывалились из облаков как раз вовремя.
   Правда, Джимми всё равно шлёпнулся, не дотянув до посадки с полкилометра, а вот Джек тогда сел, его "мустанг" был в решето, но Браун выжил. В отличие, от Формана и Крауза. Последними их видели наземные наблюдатели, как парни бесстрашно атаковали бомбардировщики советов. Сбили по одному, а после получили своё, один от стрелков, другой от Яков. Каждый день приносил для воюющих сторон радость и горе, но горя от потерянных друзей было несоизмеримо больше радости боевых побед.
  
   Дядя остановил своё повествование и взглянул вверх.
   -- А что было дальше? - спросила моя младшая сестра.
   -- А дальше, мы будем ужинать, -- сказала наша мать, зайдя в дом.
   Взрослые вернулись с работы, за матерью показался отец и старший брат Ричард. Дядя Пит, повернулся к нам.
   -- Что было дальше, я расскажу завтра. Пойдёмте есть, мы все проголодались.
   Но моя сестра не унималась.
   -- Дядя Пит, а Джек и Джимми погибнут?
   -- Конечно же, нет Бетти.
   -- Я не хочу ждать завтра, хочу, что бы ты рассказал нам всё сегодня.
   -- Тогда, что я буду рассказывать вам все следующие дни?
   Бетти надула щёки и промолвила.
   - Как же я хочу, что бы завтра наступило как можно быстрее.
   Все рассмеялись. Далее мы помогли дойти дяде до стола, где мать, уже расставила посуду с горячей едой. Запах еды заставил забыть обо всём на свете. Мы жадно принимаемся поглощать пищу, не оставляя ни одной крошки, ни одного кусочка.
   За ужином не замечаем, как на улице совсем стемнело. Дядя просит меня вывести его наружу, подышать чистым вечерним воздухом и насладиться звуками природы.
   Есть такие люди. Люди - птицы, они живут небом и только им. У их тела нет крыльев, но зато крылья есть у их души. Душа не подвластна земному притяжению, и её никогда не приковать цепями к холодной земле.
   И когда Дядя Пит, вновь уставится в потолок. Я знаю, что этот человек смотрит не на серую плоскость потолка, а на голубую глубокую бездну, он смотрит на небо, где широко раскрыв крылья летает его душа, вместе с душами таких же, как он, романтиков пятого океана.
  
   Ударная эскадрилья истребителей ВМФ США.
   Такое название дал президент Рузвельт, в интервью журналистам, "базам" с которых был совершён рейд майора Дуллитла на Японию.
   "Корсар" - F4U истребитель-бомбардировщик фирмы Воут, применявшийся ВМФ США, а так же корпусом морской пехоты, с характерным крылом - "обратная чайка". Так же хочется отметить, что все аббревиатуры американских самолётов пишутся латинскими буквами, например Р51, хотя на русском нужно было бы писать П51.
   Т.е. сзади со спины.
   "Зеро" - прозвище японского истребителя A6M фирмы Мицубиси.
   Имеются в виду опытные японские лётчики.
   предполагалось, что "Флот вторжения" будут атаковать тысячи камикадзе
   F4U 1C - модификация "корсара", вооруженного четырьмя пушками 20мм калибра.
   F8F Bearcat - "росомаха" (англ.) название палубного истребителя ВМФ США, производства фирмы Грумман.
   Обозначение эскадрильи палубных истребителей ВМФ США.
   F6F Hellcat - "адский кот" или "ведьма" (англ.) палубный истребителя-бомбардировщика ВМФ США, производства фирмы Грумман.
   "Бандитами" именовались самолёты противника.
   Митчелл - название фирмы производившей бомбардировщики В25.
   "Фрикадельками" называли опознавательные знаки японских самолётов - красные круги восходящего солнца.
   Намёк на слабую живучесть самолёта.
   Международный сигнал бедствия.
   Большое спасибо (яп.)
   FS - эскадрилья истребителей ВВС США.
   FG - авиагруппа истребителей ВВС США.
   Р51- обозначение истребителя ВВС США, производимых фирмой Норт Америкэн. Так же Р51 называли именем собственным - "мустанг".
   Комэск - сокращение от командира эскадрильи.
   Обозначение четырёхмоторного бомбардировщика ВВС США, производства фирмы Консолидйтед. Так же известен под "либерейтором".
   0.50 cal - западное обозначение калибра 12.7 мм, равное половину дюйму.
   Имеется в виду собачья свалка - маневренный бой истребителей.
   Самоходная зенитная установка на базе полугусеничного бронетранспортера М3, вооруженная четырьмя 12.7мм пулеметами.
   Американский танк М4 "генерал Шерман".
   далее НА
   oile - сова (нем), FW189 - разведчик, производства фирмы Фоке-вульф, на Восточном фронте получил прозвище "рама".
   Истребители фирмы Фоке-вульф, обозначались, как FW190, некоторые лётчики в своих мемуарах ошибочно называют их "фоккерами".
   Королевские авиационные силы, далее РАФ.
   Примерно 1500 метров.
   Истребитель королевских ВВС (РАФ), производства фирмы Супермарин.
   Двухмоторный дальний бомбардировщик императорского флота, американские пилоты дали самолёту прозвище "Бетти".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   [Author ID2: at Wed Sep 27 01:13:00 2006 ][Author ID2: at Wed Sep 27 01:13:00 2006 ][Author ID2: at Wed Sep 27 01:13:00 2006 ][Author ID2: at Wed Sep 27 01:13:00 2006 ]
  
  
  
  
Оценка: 3.06*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"