Николаев Владимир Сергеевич : другие произведения.

Маленький Кусланд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Попал в Главзлодея? Отлично! Всего-то нужно - не забыть "Кодекс Тёмного Властелина", избежать злодейских косяков и не наделать собственных. Попал в Главгероя? Стартовые условия похуже, но жить и геройствовать можно. А если попал в Беззащитную Жертву, и твоя роль в сюжете исчерпывается трагической смертью и последующей слезогонкой у игроков? Это беда... Попаданец в мир Dragon Age. Фанфик не мой, вот ссылка на оригинал https://ficbook.net/readfic/2251293

Маленький Кусланд

Annotation

[]
      Маленький Кусланд
      Направленность: Джен
      Автор: Архин
      Фэндом: Dragon Age
      Пейринг или персонажи: м!Махариэль/Морриган, ж!Кусланд/Алистер, порождения тьмы/[СПОЙЛЕР]
      Рейтинг: NC-17
      Жанры: Ангст, Драма, Фэнтези, Экшн (action), POV, Попаданцы
      Предупреждения: Смерть основного персонажа, Насилие, Изнасилование, Кинк, Смерть второстепенного персонажа, Элементы гета
      Размер: планируется Макси, написано 279 страниц
      Кол-во частей: 38
      Статус: в процессе
      Публикация на других ресурсах: Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
      Примечания автора: 1. Задумано как игра ума: как сможет выкрутиться человек, обладающий послезнанием, но попавший в максимально невыгодные условия? 2. Сюжет будет развиваться от плохого к худшему. 3. Молодца, герой, ай молодца! 4. Высокий рейтинг и предупреждения относятся в первую очередь к 20-й главе. В дальнейшем автор постарается не допускать таких глав. 5. Автор не гарантирует, что процесс написания когда-либо завершится.
      Описание: Попал в Главзлодея? Отлично! Всего-то нужно - не забыть "Кодекс Тёмного Властелина", избежать злодейских косяков и не наделать собственных. Попал в Главгероя? Стартовые условия похуже, но жить и геройствовать можно. А если попал в Беззащитную Жертву, и твоя роль в сюжете исчерпывается трагической смертью и последующей слезогонкой у игроков? Это беда... Попаданец в мир Dragon Age.

Книга 1. Ай, молодца, попаданец! 1.Некоторые игры лучше не запускать

     Так, хватит с меня на сегодня World of Warcraft. Порцию дейликов сделал, в подземелья идти – настроения нет, да и поздно уже. Полдвенадцатого ночи, а завтра на работу. Но, пожалуй, можно ещё полчасика посидеть. Во Вконтакте какую-нибудь флэш-игру запустить. Например, поискать предметы в «Загадочном доме».
     Ну вот, опять долго загружается. А ещё какая-то настырная реклама лезет во всплывающих окнах. Зараза. Я почти нажал на малюсенький крестик, но вдруг зацепился взглядом за фразу «Почувствуй себя попаданцем!»
     Так-так-так, интересненько! Новая флэш-игра? Похоже на то. Надо попробовать.
     В последнее время жанр «попаданства» стал весьма популярен. Куда только не закидывали авторы своих героев! Космические корабли и дремучее средневековье, эпохи нейросетевых имплантов и каменных топоров, эльфийские пущи и гномьи подземелья, драконы и инфузории-туфельки, выдуманные миры и альтернативные истории – наши люди нигде не пропадут! Логически рассуждая, жизнь среднестатистического попаданца была бы яркой, но недолгой – аккурат до встречи с представителями местной фауны… но про такие случаи неинтересно ни читать, ни писать.
     Несмотря на явную нереалистичность многих произведений этого жанра, читать книги «про попаданцев» всё равно интересно. Разработчики, видимо, «просекли фишку» и успели выпустить игрушку. Вот и попробуем!
     Разумеется, «пробовать» будем только в игре. Меня моя жизнь устраивает, переноситься в другие миры нет абсолютно никакого желания. Тем более, что я не «крутой спецназовец», и не этот, как его, «обыкновенный японский школьник» (знать бы ещё, что это за зверь!). Даже из возраста «обычного студента» уже вышел.
     Красивая музыка, вычурный интерфейс, автоматическое расширение на полный экран… Любопытно. В игре не оказалось ни неуклюже-обаятельного героя, ни типичных заданий «срубить пять деревьев, выкопать два камня и посадить три морковки». Вместо этого на меня вывалилась целая куча каких-то выпадающих списков и менюшек. Мне уже нравится такой подход!
     Так, требуется определить героя… Сколько параметров, похоже, эти парни решили охватить все мыслимые сочетания! Интересно, в чём же будет заключаться сама игра? Подозреваю, что тут будет текстовая «словеска», нарисовать одновременно инопланетян, римлян, красноармейцев и индейцев никаких ресурсов не хватит.
     Так, пункт «попадание в выдуманные миры», ставим галочку… Ого, какой длинный список, его только прокручивать минут десять! Большинство названий незнакомо, но встречаются и привычные произведения. Похоже, разработчики охватили даже российских фантастов – Перумов, Камша, даже Раткевич... И это не говоря о всяких "Песнях льда и пламени" и "Звёздных войнах"! Интересно, а как же авторские права? Ведь наверняка в игре донат присутствует, её создателям тоже кушать надо. А, ладно, пусть у их юристов голова болит. И вообще, копирайт – зло!
     Но всё-таки, за кого же играть? А вот ради шутки поставлю галочку «случайный выбор»! Хм, а если мне придётся отыгрывать героя какого-нибудь аниме, а я в этом жанре ни ухом ни рылом? О, отмечу пункт «попадание только в известные мне миры». Вот шутники, ну откуда они знают, что мне известно, а что нет? Ладно, предположим, что потребуется заполнить какой-нибудь тест. Что дальше? Ага, предлагают «Настроить мрачность мира»: «Счастье для всех, даром!», «Борьба бобра с ослом», «Серо-серая мораль», «Живые позавидуют мёртвым». Отсылка к Стругацким, ну надо же… Ладно, выберу третий пункт, а то последний как-то жутковато звучит.
     Дальше шла шкала силы героя: «Божественное всемогущество», «Обычная Мэри Сью», «Заурядный герой», «Хьюстон, у нас проблемы», «Только хардкор». Ну приколисты! А вот выберу хардкор, а то отыгрывать героя, который «одним махом семерых побивахом», просто-напросто неинтересно. Не получится – начну заново. Судя по всему, на этой игрушке я надолго зависну.
     Так, предлагают на выбор попаданцев или вселенцев. Последнее! Чужак в чужом мире… такое даже на словах отыгрывать не в радость. Так, требуется определить, что делать с предыдущим хозяином тела: «Я поглощу твою душу», «Здравствуй, шизофрения!», «Мы с тобой одно целое», «Я тут с самого рождения». Душу поглощать точно не буду, это даже на словах как-то не по-людски звучит. Шизофрении мне тоже не надо. Третий пункт или четвёртый? Знать бы, в чём их разница. Зайти, что ли, в группу игры и почитать FAQ? Ладно, ещё успеется. Отмечу пока последний вариант.
     Так, «выберите пол». Ну дают! «Мужской», «Женский», «Нечеловеческий», «Отсутствует», «Случайный выбор». Что вообще означает «Нечеловеческий»? Как это? Я уже хотел и здесь отметить «случайный выбор», но потом передумал и задал «мужской». Чудо-юдо отыграем в другой раз, пока надо с основами разобраться.
     Так, «Кастомизация персонажа завершена. Желаете уточнить параметры?». Пожалуй, не сейчас. Щёлкаю «Далее».
     На экране возникла полоса загрузки и какой-то красивый, абстрактный узор. Наверху появилась крупная надпись «Инициализируем перенос», а внизу принялись сменять друг друга фразы «Выходим в астрал», «Запрашиваем разрешение у Межпространственно-Межвременного Отдела По Работе с Попаданцами, Парадоксами и Голбреальностью (ММОРППГ)», «Преодолеваем бюрократическую волокиту».
     Я не выдержал и засмеялся. ММОРППГ, надо же! Если игра будет хотя бы вполовину так интересна, как загрузка и создание персонажа…
     Двадцать пять процентов.
     Новый узор. Новая мелодия. Новая крупная надпись «Получаем одобрение богов», а внизу замелькали фразочки «Яхве одобряет», «Саваоф одобряет», «Карл Маркс одобряет», «Ктулху не одобряет».
     Как бы не свалиться под стол…
     Пятьдесят процентов. Вверху – «Выбираем подходящий мир», а внизу – «Вращаем русскую рулетку», «Молимся корейскому рандому», «Кидаем шестигранный кубик».
     По-моему, ребята слегка перебарщивают с приколами. Ничего, сейчас уже загрузится.
     Семьдесят пять процентов. Под надписью «Пожалуйста, подождите, идёт соединение» идут сообщения «Перебираем миры Мультивселенной», «Запрягаем Инопланетных Летучих Мышей», «Запускаем процедуру запуска».
     Тавталогическое явление тавталогии, ага. Похоже, разработчики намешали в одну кучу всё что могли. Ничего, сейчас.
     Сто процентов. Чёрный экран. В небольшом окошке появился вопрос «Для выполнения запрашиваемой операции требуется копировать сознание. Копировать сознание? Да/Нет».
     Ну, да.
     Оригинал
     Внезапно мой ноутбук выключился. Тьфу ты! Черт! «Вот так всегда – на самом интересном месте!». Теперь придётся по-новому попаданца настраивать. И с чего бы мой комп выкинул такой финт? Перегрелся, что ли? Не похоже, машинка у меня новая. Включился нормально, загрузился быстро, а вот и рабочий стол. Так, что же я хотел сделать?.. Дейлики в WoW уже выполнил, на часах сейчас 23:30… Такое ощущение, что из головы какая-то важная мысль вылетела. Ладно, поищу пока предметы в «Загадочном доме», авось вспомню.
     Копия
     Ой.

2. В некоторые периоды жизни лучше не возвращаться.

     Ой, как голова болит... Думать больно. Что происходит? Где я? Всё вокруг такое огромное... Великанша берёт меня на руки... Не могу думать! Уааа! Уааа!
     ...
     Ммм, как вкусно. Тело связано. Я в плену? Не знаю. От мыслей голова раскалывается. Я что-то сосу. Молоко, кажется. Лежу на руках великанши и сосу молоко из её груди. Ммм... как приятно. Пища в меня так легко входит. Ой! И выходит. У меня недержание? Не знаю. Как же больно думать...
     ...
     Эврика! Я понял!! Я – младенец!!!
     ...
     А может, и хорошо, что я не могу долго мыслить связными конструкциями. А то жизнь младенца похожа на цикл с некорректным условием: еда-сон-еда-сон-еда... Если бы я мог долго осознавать себя, было бы совсем грустно.
     ...
     Нет, ну кто так пеленает, а, кто так пеленает?! Тело обмотано подобно мумии. Даже кулачком не пошевелить. И вообще, величайшее изобретение в истории человечества – это памперс. Выскажу-ка я миру своё недовольство.
     – Агуу!
     ...
     Похоже, теперь я живу в каком-то замке. Что-то типично-средневековое. Язык незнаком. Не русский, не английский. Не немецкий – его я не знаю, но "Ихь бин" опознал бы. На французский с испанским тоже не похож. Одним словом, незнакомый язык. Хорошо ещё, что он усваивается... вроде бы. Благодаря возрасту, наверное. По крайней мере, слова "мама" и "папа" по-местному я уже понимаю. Произнести, правда, не могу. Мыслить всё ещё трудно, но той ослепительной головной боли, что накатывала в первые месяцы, уже нет. Ужаснуться положению, в которое я попал, что ли? Пожалуй, не сейчас. Я подумаю об этом завтра.
     …
     Это маленький шаг одного человека... Вру. Вставать на ножки я ещё не умею, но ползать - вполне. Мне уже где-то полгода или даже больше. Календарей мне не показывают, а уточнить у кого-либо не получится по вполне понятным причинам. Сейчас я ползаю в какой-то комнате, её застелили всякими шкурами и одеялами. Получилось что-то вроде манежа. Думаю, крестьянским младенцам приходится тяжелее, гораздо тяжелее. А я расту просто в идеальных условиях. Сыт, одет, окружен любовью и заботой... Самое время поразмыслить над Первым Вопросом Чернышевского. Или "Кто виноват" не он написал? А, неважно.
     Увы и ах, с виновниками что-то негусто. Последнее воспоминание – я выхожу из World of Warcraft и запускаю "Загадочный дом". И всё. Как отрезало. Дальше – тяжёлый приход в сознание на руках у кормилицы, попытка осознать происходящее, жгучая головная боль и переход в состояние "грудной младенец". Нормально мыслить я начал лишь совсем недавно. И кто мне объяснит, что это было?
     Впору начинать винить в происходящем мистера Икс... Свят-свят-свят!!! Лучше уж средневековье, чем фантасмагория "Загадочного дома"!
     Но всё-таки, что произошло? И где вообще я очутился? В смысле – если уж "попаданчество" оказалось правдой, не перенёсся ли я в какой-то фэнтэзийный мирок, с магией, эльфами и орками? Ни первого, ни вторых, ни третьих я пока не видел, но это ещё ни о чём не говорит... Эх, ну почему книги "про попаданцев" оказались правдой?! Если бы кто-то предложил "почувствовать себя попаданцем", я отказался бы не раздумывая! Увы, никто меня не спрашивал. Перенесли, и всего делов.
     Похоже, пора обдумать Второй Вопрос Чернышевского... Но не сегодня. Устал мыслить как взрослый. Лучше погремушку потрясу...
     ...
     Я встал! Ура! Держусь за спинку своей кроватки и стою. Стою!!! Так, теперь надо опуститься обратно... эээ... а как это делается? Навыков-то нет! Мама? Маамааа!!!
     ...
     Уф, наконец-то я уверенно стою на ногах. Ну как уверенно... За стенку держаться приходится. Но всё равно стою! Жаль только, в "детской" никого нет, похвастаться неко...
     Ой.
     Дверь открылась, и в комнату вошёл... волк.
     Ой-ой-ой.
     Огромный, короткошерстный, бесхвостый, с мощной мускулатурой и выдающимися зубами. Волк склонил голову на бок и посмотрел на меня с эдаким интересом.
     Я считал, что закономерный итог жизни большинства попаданцев – встреча с местной фауной? Похоже, был прав.
     Валюсь на землю. Реву. Размазываю слёзы по лицу кулачками. Реву.
     Волк тоскливо скулит в такт моему вою.
     В комнату врывается девчонка лет двенадцати. Элайна, кажется. Моя сестра или какая-то родственница, так и не разобрался. Куда, дура? Ты же с этим монстром не справишься! Беги!!
     Подбежала ко мне. Гладит по головке. Успокаивает. Понимаю с пятого на десятое, Отталкиваю, пытаюсь сказать, чтобы спасалась бегством, выходит какой-то лепет. Слишком маленький я для членораздельной речи, да и слова не все знаю. Волк тоже ко мне ластится, успокаи…
     Стоп. Что-что-что делает это чудовище?
     Через минуту мне удалось унять рёв и ещё раз оценить ситуацию. Почему я вообще решил, что передо мной волк? Пёс это. Большой. Огромный. Можно даже сказать – волкодавистый. Но домашний и совсем неагрессивный. Точнее, с детьми – неагрессивный. Складывается впечатление, что врага он загрызёт и не поморщится.
     Элайна продолжает что-то объяснять. Кажется, это её пёс. По словам Эли, Джек – очень умный и преданный. Как говорится, «всё понимает, только сказать не может». Сестрёнка (или кем мне приходится Эля?) Джеком гордится и не может на него нарадоваться. Говорит, что пёс захотел играть со мной и бояться его не нужно. Как-то так, если я правильно расшифровал пылкую речь девчушки.
     Хм. Почему мне кажется, что я уже где-то видел породу таких собак?..
     …
     И с чего я Джека испугался? Милейшей души пёс. Играть с ним – одно удовольствие! А уж как забавно кататься на нём верхом…
     …
     Это всё, конечно, хорошо, но что делать дальше?
     В плюсе – я сын знатного и, вероятно, богатого человека. В минусе – я попаданец, семья и весь привычный мир растворились в туманной дали, а вокруг что-то такое средневековое. Пусть пока что особых неудобств я не испытываю… но это только пока. Средние Века – время жестокое и кровавое. Вторая половина двадцатого и начало двадцать первого века – пожалуй, самая благополучная эпоха в истории человечества. Права человека (правда, иногда толкуемые весьма произвольно), товарное и продовольственное изобилие (хотя негры из джунглей Центральной Африки со мной бы не согласились), побеждённые эпидемии, общедоступное и бесплатное здравоохранение (ну, более-менее), всеобщее избирательное право (хотя чаще всего от волеизъявления народа ничего не зависит)… Всё это в эпоху замков и рыцарей звучит как райская сказка.
     Как там, у Никитиных? «Не мечтаешь о чуме флорентийской, о проказе? Хочешь ехать в первом классе, а не в трюме, в полутьме»? Во-во.
     Конечно, пока я вроде бы еду в первом классе… Как там говорится, «от тюрьмы и от сумы не зарекайся»?
     Итак, чем мне грозит благородное происхождение? По средневековым меркам (если я их правильно понимаю, что вовсе не факт) мне предстоит стать воином. Хм. В прошлом мире я был физически слабым, даже подтягиваться не мог. С другой стороны, тут у меня вся жизнь впереди. «Во всём нужна сноровка, закалка, тренировка». Ага. Думаю, когда подрасту, спуску мне давать не будут. Ну и ладно. Раз по статусу надо быть воином – значит, придётся им стать. А риск… дорогу переходить тоже опасно. И за компьютером сидеть, как выяснилось, тоже.
     Хотя с гораздо большим удовольствием я стал бы учёным… Хм. Во многих прочитанных книгах герои начинали прогрессорствовать направо и налево. Учили аборигенов варить сталь, молоть порох, делать бумагу, а потом изобретали канцелярскую скрепку и промежуточный патрон – и вперёд. Ага. Как там у Исаева было? Если ты не знаешь, как производить азотную кислоту, то о продвинутых взрывчатых веществах можно и не мечтать – и похожая ситуация во всех сферах деятельности. А у меня с химией не больно хорошо. Делать азотную кислоту я не умею. И википедии, что характерно, под рукой нет.
     С другой стороны, развитию «чистой науки» могу и поспособствовать (если в этом мире такой зверь вообще есть). Три закона Ньютона, закон всемирного тяготения, закон сохранения энергии, те же уравнения Навье-Стокса… Да просто понятия производной и интеграла! Могу, наверное, и цикл Карно нарисовать. А что, пэ равно ро эр те, дальше нужна бумага, ручка и немного логики. Да и уравнения Максвелла есть шанс вспомнить: магнитное поле бездивергентно… и так далее.
     Другое дело, что практического толку от этих знаний – ноль.
     Дело в том, что наука стала «производительной силой общества» лишь в девятнадцатом веке. До этого развитие науки и развитие техники шло в параллельных плоскостях. Да что там говорить, люди сначала изобрели паровой двигатель, и только потом осознали, как он работает! И лишь когда появились университеты современного типа и производство студентов поставили на поток… Тогда-то НТР и грянула.
     Но предположим, что по моим корявым объяснениям кто-то сможет построить паровой двигатель, и он даже заработает. И что? У древних римлян тоже паровые игрушки были. И ничего. Не та общественно-экономическая формация.
     Всё равно, самым лучшим вариантом для меня было бы устроиться где-нибудь в университете (если они тут есть!). Развивать «чистую науку», не замахиваясь на широкомасштабное прогрессорство. Авось, через несколько веков мои труды откопают в архивах. То-то потомки удивятся.
     А если тут есть магия, всё будет совсем интересным…
     Смешно. Лежит младенец в кроватке и строит воздушные замки. Но чем ещё заниматься-то? Скуучно.
     …
     Наконец-то разобрался со своей новой семьёй. Моё имя Орен. Хм. Ну ладно, пусть будет Орен. Имена не выбирают. Отца зовут Фергюс, такой вечно небритый брюнет. Весёлый у меня папаня, да и вся семья хорошая, дружная. Мама – Орианна, красивая русоволосая женщина. Из разговоров родителей я понял, что она – иностранка. Из какой страны, пока не разобрал. Да что там, я и названия своей новой родины не знаю!
     Элайна – внезапно, тётя. Младшая сестра Фергюса. Шевелюра у неё огненно-рыжая, под стать характеру. Непоседа, проказница, драчунья. Оруженосцы во всём замке от неё волком воют. Вот уж кто даже в Средние Века не пропадёт. Смотрел я, как Эля тренируется с кинжалами… это что-то.
     А ещё Элайна обожает возиться со мной. Видимо, я для неё – последняя кукла. Её будущему мужу придётся весело…
     А ещё у меня есть дедушка и бабушка! Папа и мама Фергюса и Элайны. Брайс уже в годах, седой весь, но держится бодрячком. Элеанора помоложе, такая величественная матрона с иронично-вежливыми манерами и царственной осанкой. Я их редко вижу. Оно и понятно, у лорда и леди своих дел полно. За внуком есть кому проследить.
     Хм, я уже где-то слышал эти имена? Что-то в голове вертится, никак вспомнить не могу.
     Где очутился, пока так и не понял. Язык худо-бедно понятен… но по-прежнему ни на что не похож. Пару раз мне в руки попадала местная бумага с какими-то надписями… и алфавит ни разу не латинский. Нет, не иероглифы, просто... При беглом взгляде на строчку складывается впечатление, что видишь бесконечную змейку из v и w. Плюс какие-то завитушки, хвостики... Нет, может быть, в старину писали латиницей именно так. Но сомневаюсь.
     Проявлений магии пока не заметил. Ни волшебников с палочками, ни чародеев с посохами. Хотя один раз Фергюс с Орианной над моей кроватью обсуждали что-то странное. Новая мама волновалась, как бы у меня не оказалось… Слово незнакомое, но оно явно употребляется в контексте «сверхъестественное». Фергюс успокаивал жену, говорил, что они меня в любом случае не отдадут… куда не отдадут – тоже неясно. Дальше ничего интересного услышать не удалось – родители покинули мою спальню. Вот и думай, то ли обычные земные суеверия, то ли это другой мир и здесь действительно что-то есть.
     И почему Орианна не хочет, чтобы я стал магом? Это же классно! Хотя… Магия – она разная бывает.
     …
     Мне уже около года. На дворе зима, мой «родной» замок, по-видимому, находится где-то на севере. Пурга за окнами знатная, да и в комнатах приходится держаться поближе к каминам. Сегодня Элайна водила меня на кухню, и там я встретил кухарку по имени Старая Нэн. Что сразу заставило меня напрячься, уж больно яркая ассоциация с Винтерфеллом возникла. Уж не угодил ли я в тело Старка? Если да, то это беда. Паниковать пока рано, надо всё хорошенько обдумать.
     В мартиновском ПЛИО у семьи Старков был совершенно иной состав. Это хорошо. Но там говорилось, что Старая Нэн стара уже на протяжении многих поколений, а здешняя кухарка на Бабу Ягу никак не тянет. Просто пожилая женщина со сварливым характером и острой неприязнью к Джеку. Кроме того, замок на Винтерфелл совсем не похож. Хотя я его толком не осматривал, мал ещё для самостоятельных прогулок. Надо бы как-то у Эли узнать свою фамилию.
     Кстати! Со всей этой свистопляской с именами я лишь мельком взглянул на остальных кухарок. А зря. Вспоминаю тот момент и осознаю – что-то с этими девушками нечисто. Не бывает у людей таких длинных, заострённых ушей. Да и лица странные, нечеловеческие. Неужели эльфийки? Но тогда почему они прислуживают на кухне, разве эльфы – это не типичная Гордая и Мудрая Раса? Или в этом мире эльфы какие-то не такие? Или вовсе не эльфы? Надо срочно учиться говорить!
     …
     – Эля, деда лольд? – а с дикцией у меня не очень. Как только другие разбираются в моём лепете?
     – Правильно, Орен, твой дедушка – лорд. Брайс Кусланд – самый знатный тейрн Ферелдена.
     Ну и хвала Элуне, я попал не в Стар… Э?
     Тейрнов? Ферелдена?! Кусланд?!!
     Мама.

3. В некоторые миры лучше не попадать

     Орен Кусланд
     Мама, роди меня обратно.
     Лежу в своей кровати. Пялюсь в потолок. Думаю. Много думаю. И мысли все какие-то безрадостные.
     Давным-давно, в далёкой, далёкой Канаде, два врача, Рей Музыка и Грег Зещук, создали компанию по производству видеоигр и назвали её BioWare. Ну а что. Врачи же.
     Они строили, строили и, наконец, построили, выпустив игру Baldur’s Gate. Вышла она в 1998 или когда-то тогда – и попала в яблочко. Ролевая игра по вселенной Dungeons & Dragons произвела фурор и быстро обзавелась дополнениями. Чем именно она пришлась по душе игрокам – не знаю, не играл. Но подозреваю: сюжетом, сопартийцами, миром. Этот коктейль BioWare стали добавлять во все остальные игры.
     2001 год или около того – игра “Neverwinter Nights”. По той же вселенной DnD, только уже трёхмерная. Два дополнения, куча модификаций, движок «Аврора Энджин» дожил аж до «Ведьмака». Оглушительный успех. Хотя вторая часть, от «Обсидиан», мне понравилась больше.
     2003 год – игра “Knights of the Old Republic”. То же самое, но в мире Звёздных Войн. Светлая и Тёмная стороны Силы, лазерные мечи и бластеры, джедаи и ситхи, Реван и Малак, поворот сюжета в духе «Люк, я твой отец». Хотя вторая часть, от «Обсидиан», мне понравилась больше.
     После этого компания BioWare решила завязать с выпуском игр по лицензиям и принялась создавать собственные миры.
     2005 год – игра «Jade Empire». Всё то же самое, только в псевдокитайском стиле. Ну… тоже успех.
     2007 год – игра «Mass Effect». Научно-космическая фантастика от BioWare. Бравый коммандер Шепард спасает галактику от синтетиков-Жнецов. Игра принята неоднозначно… но, в принципе, успешно.
     Но BioWare не забыли свои основы. Они твёрдо намерились создать свой собственный фэнтэзийный мир. Клепали его долго, проект анонсировали, клали под сукно и перезапускали, всё переносили и переносили дату выхода… И наконец, в две тысячи девятом выпустили первую игру серии «Dragon Age».
     На потолке пляшут отблески каминного пламени.
     О чём это я?..
     Если ты попал в главзлодея – это хорошо. Злодеи, как правило, «Кодекс Тёмного Властелина» не читали и в ходе своей главзлодейской карьеры допустили кучу ошибок. Надо просто аккуратно их обойти (и, разумеется, не допустить своих, ещё более идиотских). Кроме того, у отрицательных персонажей, как правило, стартовые условия лучше – иначе что же будет преодолевать ГлавГерой?
     Этот вариант мне не грозит.
     Если ты попал в персонажа, который вовсе не участвовал в сюжете – то это ситуация так себе. С одной стороны – ты никто и звать тебя никак, с другой – свобода и возможность осуществить свои планы. Знание будущего – мощная сила.
     Этот вариант меня не касается.
     Если ты попал в героя – то ситуация, мягко говоря, «не фонтан». Ведь от героя всё время требуют чего-то… героического. Кроме того, на него обычно взваливают миссию по Спасению Мира, и откосить от неё нельзя никоим образом. Но если не обращать внимания на эти недостатки – всё не так плохо. Ты знаешь, что победишь (если сюжет не заканчивается Героическим Самопожертвованием, но и в этом случае можно что-то придумать). Ты знаешь, как будет развиваться ситуация, и можешь избежать некоторых геройских косяков (но не факт, что не допустишь собственных). В общем, интересная жизнь гарантирована.
     Этот вариант не имеет ко мне никакого отношения.
     Если ты попал в Наставника Главного Героя – то это плохо. Очень. Пусть Наставник превосходит Героя по всем статьям – к концу пролога он обязательно погибает. Надо же открыть дорогу молодому поколению и воодушевить его на подвиги? Надо! Хотя даже в этой гиблой ситуации можно как-то вывернуться. В конце концов, согласиться взять с собой напарников, даже если привык работать в одиночку!
     Этот вариант мне не светит.
     Я попал в Беззащитную Жертву. Единственное предназначение моего персонажа – умилить игрока и своей смертью вызвать у него слезогонку.
     Рядом с кроватью сопит Джек. Мабари не читает мои мысли (нуу… наверное), но чувствует моё… настроение? Состояние? Его шумное дыхание странным образом успокаивает.
     О чём это я?..
     Dungeons & Dragons – героическое фэнтэзи. С эпическими сражениями, богами, дьяволами и демонами, с чётким разделением на добро и зло, порядок и хаос. Но при создании своего мира в BioWare решили отойти от такого шаблона. Вдохновлённые успехами книг Сапковского и Мартина, они задумали мир тёмного фэнтэзи.
     Ну и создали, на мою голову.
     Реклама игры прямо-таки вопиет: вход только для взрослых! Тут море крови! (скорее, кровищи, больше похожей на кетчуп) Тут много секса! (ага, в нижнем белье) Тут куча жестокости и насилия! Тут нет Плохих и Хороших, а только Сложные Моральные Выборы!
     Кое-где (в основном, в Орзаммаре) реклама соответствует действительности. Но в остальном… не то что бы игра получилась плохой… скорее – я ожидал большего. Сюжет стандартный для игр такого жанра, моральные выборы в основном очевидны, финальный поворот сюжета… видали и покруче.
     Впрочем, моё мнение теперь ни на что и никак не повлияет. Игры кончились. Мне здесь жить. Недолго.
     Мабари встаёт на задние лапы и закидывает передние на спинку кроватки. Надо мной склоняется огромная, жаркая, шумная морда. Неловко тяну свою ручонку, и чувствую, как её лижет шершавый язык. Спасибо. Спасибо.
     О чём это я?..
     Ключевая фишка «Dragon Age: Origins» – предыстории. В этой игре не то что бы нет главного героя… в ней шесть главных героев. На любой вкус. Маг, благородный гном, гном-простолюдин, долийский эльф, городской эльф.
     И благородный человек… нет, не я. Моя тётя.
     В каждой предыстории каждый потенциальный главгерой попадает в крупные неприятности. Но тут приходит добрый дядюшка Дункан (по совместительству – командор Серых Стражей Ферелдена) и работает палочкой-выручалочкой. А в качестве платы за спасение герой вступает в орден Серых Стражей, а впоследствии – убивает архидемона, побеждает порождений тьмы и останавливает Мор.
     Фишка в том, что те пять героев, к которым не приходит Дункан, погибают.
     И придёт ли он в замок Кусланд, не подскажет никакое послезнание.
     В какие неприятности попадают герои? В предыстории благородного человека всё просто. Предательство. Брайс Кусланд (да-да, тот самый дедушка) доверял своему вассалу, эрлу Рендону Хоу. А как же, ведь они в войне с Орлеем бок о бок воевали! А тот взял и предал. Когда Фергюс собрал своё войско и отправился на битву с порождениями тьмы, Хоу ударил по замку Кусланд. Если приходит Дункан, то младший ребёнок Брайса выживает. А если нет – то нет. В любом случае, все остальные погибли. Брайс и Элеанора, мои дедушка и бабушка. Орианна, моя мама.
     И я.
     В смысле, этого пока ещё не произошло… но произойдёт. Не завтра, и даже не через год, но произойдёт. И будет мне лет тогда не так уж много. В подростковый возраст войти не успею. И сделать… а что тут можно сделать? Кто поверит детскому лепету?
     Ааай!
     Мабари опрокидывает мою кроватку, и падаю прямо ему на спину.
     Неожиданность ураганом выметает из головы все мысли. Все грустные, пораженческие, гадкие мысли.
     – Спасипо, Дзек, – пытаюсь поблагодарить за дружескую поддержку. Мабари понимает. Он вообще всё понимает. Только не говорит.
     На грохот в мою комнату влетают слуги, Элайна, чуть позже – мама с папой. И начинают катить бочку на бессловесного мабари. Ещё бы, Элайнин кошмар чуть было не угробил драгоценное чадо! Не объяснишь же, что этой ночью я полностью расклеился и такая встряска помогла мне... собраться.
     – Мабали холосий! Мабали длуг! – я вцепился в шкурку собачки мёртвой хваткой. А то ещё прирежут на всякий случай... хотя нет, Элайна не даст. Вон как за своего любимца вступилась!
     Наконец-то все успокоились. Кровать перестелили, тётю и её полуразумного пса увели, мама меня затискала и положила в кровать, и я отрубился. Всё-таки организм ещё даже не детский – младенческий.
     ...
     И чего это я разнылся? Да, ситуация тяжёлая. Возможно, безнадёжная. Но это не повод опускать лапки!
     Так, что мы имеем? Какие плюсы в этой ситуации? Срочно нужны плюсы, ау-у!
     Хм. Ну один плюс есть – хорошее знание канона. Я и первую игру проходил, и вторую, и со всеми дополнениями, и не по одному разу. Даже третью часть умудрился осилить! Книги читал, комиксы читал, аниме смотрел, фильм смотрел, за форумными дискуссиями следил. Помню если не всё, то многое.
     Ещё плюс – время есть. Несколько лет, по крайней мере. Пятый Мор начнётся в 9:30, в тридцатом году Века Дракона. Тогда-то основные события и завертятся. А какой сейчас год? Эх, говорить пока толком не умею. Ладно, вскоре выяснится.
     Как предотвратить вырезание моей семьи? Эрла Хоу... не переделаешь. Гад редкостный. "Твоя мать перед смертью лизала мои сапоги", ага, как же!
     Может быть, Рендон остановится из страха перед наказанием? В конце концов, если король Кайлан выживет в битве с порождениями тьмы, предателю не поздоровится. Впрочем, ему не поздоровится в любом случае. И если Хоу погибнет от руки Кайлана, а не Серого Стража, Кусландов это всё равно не вернёт.
     К тому же, Кайлан в битве при Остагаре не выживет. Это из разряда "импоссибл, Райка". Его Логэйн вразумлял-вразумлял – не вразумил, Дункан вразумлял-вразумлял – не вразумил, а мне и встретиться с ним не светит.
     Так, а с чего вообще Хоу окрысился на Кусландов? Неправильный вопрос, Хоу жаждал титулов и земель. Правильный вопрос: почему этому не воспрепятствовал Логэйн? Ведь, в отличие от Хоу, он не гнида. Помнится, тема Логэйна на русском форуме Биоваров регулярно била рекорды и неоднократно закрывалась. Даже нарицательной стала, такие там дискуссии кипели.
     Ммм... по-моему, проскакивала информация о контактах Кусландов с соседним государством и стратегическим противником Ферелдена, Орлеем... нет, не помню. Недостаточно информации.
     Значит, атаку Хоу на замок Кусланд не предотвратить никакими методами. Зайдём с другой стороны. Можно ли раскрыть глаза Брайса Кусланда на планы Рендона Хоу? Теоретически... теоретически, да. Это не битву при Остагаре выигрывать. Но практически – я не представляю, как это сделать.
     Сколько лет мне будет в тридцатом году – пять, шесть, семь, восемь? Хорошо, если больше. Но всё равно, кто поверит обвинениям ребёнка? Хоу – друг семьи, он предлагает женить своего сына на дочери Брайса, какое предательство? Мда. Соврать, что подслушал? Ладно, подрастём – подумаем.
     О! Кстати, ещё вариант! Можно стать эдаким пророком, регулярно предсказывать события в Ферелдене и в мире! Тогда информация о предательстве Хоу пойдёт по категории "ещё одно пророчество", и к ней отнесутся серьёзно. Так, что я знаю о важных событиях, которые произойдут в Тедасе в ближайшее время?
     Ничего.
     Нападение драконов на Вал Руайо, кажется, уже состоялось... а больше до Пятого Мора никаких важных событий не было. Сам ход Мора я могу предсказать... примерно. Ведь в игре, блин, шесть главных героев! Куча концовок! И ни одного каноничного варианта!!!
     Вот так вот. Bioware продолжают поддерживать всё (ну, почти всё) многообразие принятых игроком решений. За это, конечно, им глубокий респект, но мне-то что делать?
     Конечно, есть книга "Раскол", в надмозговом русском переводе – "Маска призрака". Есть серия комиксов. Из этих источников можно узнать, что Винн выжила, Стэн выжил, Алистер выжил и стал королём Ферелдена, Шейла выжила и узнала о своём прошлом... и всё это вилами на воде писано, потому что всё может закончиться совсем не так!
     Может быть, предсказать Пятый Мор? Ага, как же. Некоторые люди уже после победы над архидемоном сомневались, был ли это настоящий Мор! А до поражения под Остагаром только Серые Стражи принимали порождений тьмы всерьёз, и то в лучшем случае! Для короля Кайлана война была лишь поводом покрасоваться перед армией в сияющих доспехах и покрыть себя неувядающей славой. Покрыл, по самую макушечку.
     И что в сухом остатке? Ничего путного. Ладно, подрасту – подумаю.

4. Некоторые пророчества лучше не озвучивать

     Орен Кусланд
     Думай - не думай, ничего не меняется.
     – Эля, кто кололь Фелелдена? – ох, хоть такую фразу смог выговорить, и то хлеб.
     – Такой маленький, а уже политикой интересуешься! Ай-ай-ай, не рано ли? – сам понимаю, что рано, ну а что делать? Не я такой, жизнь такая. Острополитическая, – Ферелденом правит король Мэрик, сын мятежной королевы Мойры. Именно он освободил нашу страну от власти Орлея!
     Супер.
     Супер!!!
     На престоле пока ещё не Кайлан, а его отец, Мэрик. Значит, я могу предсказать как минимум одно значимое событие!
     Как бы только разговор к этой теме подвести…
     – Оллей?
     Тётя задумалась, а потом неуверенно предположила:
     – А пойдём в библиотеку, я тебе карту покажу.
     – Ага, – почему бы и нет?
     И мы пошли… ага, «мы пахали, я и трактор». Хотя ковылять на своих культяпках у меня уже хорошо получается. Полтора года, как-никак.
     А неплохая тут библиотека. Десяток шкафов в рост человека, полностью заставленных книгами… Честное слово, ожидал меньшего. Когда подрасту, надо будет прочно оккупировать эту территорию.
     Поприветствовав библиотекаря и легко получив разрешение, Элайна достала с одной из полок не очень толстую книгу крупного формата. Интересно, старичок действительно думает, что девчонка убережёт от расшалившегося младенца ценные книги? Нет, я-то ручонки распускать не собираюсь, а если бы на моём месте был канонный Орен? Хм, атлас, похоже, нарисован не на бумаге, а на пергаменте. Бедные коровы.
     Я с интересом разглядывал карту Тедаса. Как говорится, где-то я это уже видел. Но на мониторе всё это выглядит… не столь основательно? Не так внушительно? Пожалуй. Кстати, нарисовано неплохо, красиво. Интересно, насколько изображение коррелирует с реальностью? Помнится, средневековые карты не грешили особой точностью.
     А всё-таки Биовары большие затейники. При конструировании своего мира они разорвали сразу два общепринятых географических шаблона. Первый – «море на западе, суша на востоке», который пошёл ещё с Толкиена… или даже с реальной Европы. Мир «Ведьмака» Сапковского, Эвиал Перумова, Тарра Камши, Фэйрун из DnD, Асхан из пятых героев – в столь разных мирах основное действие разворачивается на западном побережье континента. В Тедасе – на восточном. Но это сущая мелочь по сравнению со второй особенностью: все известные местности Тедаса находятся в южном полушарии! Ага. Ферелден – самое южное государство на континенте. И самое холодное.
     – Это Ферелден, наша страна, она хорошая. Вот тут, на севере, на побережье, находится Хайевер, земли Кусландов. К востоку от Хайевера расположен Денерим, столица Ферелдена. Там правит король Мэрик. К западу от Ферелдена – Орлей. Это очень плохая империя, она нас завоевала, но король Мэрик смог выгнать захватчиков прочь. На севере континента лежит империя Тевинтер. Там правят злые маги, магистры. Когда-то с ними воевала Андрасте, Невеста Создателя. Рядом с Тевинтером находятся земли кунари, это такие чернокожие рогатые великаны. Они плохие, постоянно хотят завоевать всех остальных. А вот тут, к западу от Тевинтера – Антива, родина твоей матери. Там правят антиванские вороны, но это не птицы, а наёмные убийцы.
     Какая в Тедасе очаровательная политическая география! И главное ведь – по сути всё верно, не возразишь.
     – Холошие быть?
     – Ферелден. И не «быть», а «есть».
     – А ещё? – кажется, в моём мире это называлось словом «троллинг».
     Элайна задумалась.
     – Нуу… Вольная Марка, наверное. Она вот тут, к северу от Ферелдена, только через море переплыть. Никогда ни с кем не воюет. Правда, в основном потому, что её жители грызутся между собой. Ну ничего, туда вот-вот поедет Мэрик, он обязательно поможет лордам прийти к согласию и заключить союз. Когда он вернётся, у Вольной Марки уже будет свой король!
     Щазз. Как там в «Спортлото-82» было? «А когда они вернутся? – Они не вернутся». Во-во.
     ***
     Вообще, оплот Кусландов кажется мне несколько… странным. Ни разу не был в реальных средневековых замках, поэтому моё представление об архитектуре этих фортификационных сооружений основано на штампах массовой культуры и к реальности может иметь весьма отдалённое отношение. Но всё равно – странно.
     Нет, главная башня а-ля «донжон», расположенная в центре крепости, вполне логична. На первом этаже – огромный зал, там и пиры бывают, и гостей принимают. Эдакая гостиная времён средневековья. Выше я пока не поднимался, знаю только, что там кабинет деда.
     Перед донжоном расположен двор со всякими хозяйственными постройками и главные ворота замка. До этого момента всё нормально, но вот почему центральную башню опоясывает что-то вроде узкой улочки? В некоторых местах она закрыта тентами (видимо, от дождя и снега). Когда обходишь вокруг донжона, кажется, что идёшь по какому-то ущелью. В некоторых местах проход расширяется, образуя маленькие внутренние дворики. Летом вся эта красота увита плющом, кое-где сквозь камни проросли героические деревья. Но всё равно, почему строители оставили эти «клочки чистого неба»?
     На другой стороне этой «улочки» расположены разнообразные строения: оружейная, библиотека, кухня со складом продовольствия, комнаты Кусландов. Вся эта красота вплотную примыкает к внешней стене. Почему бы не расположить хотя бы личные покои тейрнов в донжоне, я так и не понял. Ведь безопаснее же будет! Или я чего-то не учитываю, и всё построено правильно? Планировку замка Кусланд в «Dragon Age: Origins» не помню, а посмотреть и уточнить уже не доведётся.
     Интересно, а где расположен тот тайный ход, через который в игре сбежала Элайна? Этот вопрос не срочный, но важный. Жизненно важный.
     ***
     Что я помню об исчезновении короля Мэрика? Вспоминай, голова, вспоминай, целее будешь!
     В «Origins» на этой теме внимания не заостряли. Кайлан сменил погибшего Мэрика, и всё. Во второй части об этом тоже не сказали ни слова. Но! Игра «Dragon Age II» мне настолько понравилась, что я скупал все дополнения. Включая наборы вещей. И вот тогда-то в сухих строчках кодекса и проскользнула любопытная информация. Оказывается, Мэрик не умер, а пропал. Отправился куда-то в Вольную Марку и пропал! Разумеется, если в художественном произведении вам рассказали о смерти персонажа, а потом демонстративно спрятали труп… Фанаты предположили, что Мэрик жив. Так и вышло.
     О дальнейшей судьбе пропавшего короля рассказали в серии комиксов. Вспомнить бы! Кажется, сначала его похитили антиванские вороны и долго держали в какой-то тюрьме. Потом Мэрика отбила ведьма… Как же её звали? Яванна, что ли? Или это из Толкиена? Неважно, пусть будет Яванна. Потом ферелденского короля выкрал магистр из Тевинтера и сделал частью какого-то магического устройства… Не помню. Да сейчас это и неважно. Главное – из этой поездки король не вернётся. Вот как бы теперь об этом рассказать хотя бы тёте?
     ***
     – Эля, сон быть мне!
     – Правильно говорить «У меня был сон», – ты ещё попроси составить предложение во фьюче пёфект континиус! Так, я неправ, языку надо учиться обязательно и обстоятельно, – И что же тебе снилось?
     – Волоны укласть Мэлика!
     – Вороны украли Мэрика? – Элайна прыскает в кулачок, – Прямо-таки налетели стаей и унесли?
     – Не-не-не! – мотаю головой. Эх, ну почему я ещё такой карапуз? – Не те волоны! Ан-ни-тан… Ат-ни… Ан-ти-ван… – Я уже проникся неприязнью к этим наёмным убийцам. Ну почему название их страны настолько языколомательно?
     – Антиванские? – дождавшись моего кивка, тётя продолжила, – Видимо, мама слишком много баек рассказывала о своей родине. Не бойся, Орен! Если вороны придут в наш замок, им придётся иметь дело со мной! – агрессивная улыбка. Поглаживание рукоятей кинжалов (их Элайна даже дома носит постоянно). Если наёмные убийцы сдуру сунутся в замок Кусланд, я им не завидую. А уж что будет лет через пять…
     – Не, – ещё один жест отрицания, – не сказки. Плавда. Волоны уклали Мэлика. Сон был.
     – Понятненько, малыш, – режим «сюсюканье» активирован, – тебе приснилось, что Мэрика Освободителя украли злые антиванцы. Не бойся, это всего лишь сон. Скоро он вернётся. Когда подрастёшь, мы съездим в Денерим и встретимся с королём. И его сына увидим…
     – Эля, – стараюсь говорить серьёзно. Очень стараюсь, – Помни. Помни мой сон. Помни, – ну как тут у глаголов образовывать совершенный вид-то?
     – Хорошо, Орен, – кивает тётя, – я запомню.
     Очень хотелось бы.
     ***
     Сегодня в замке пир. Нельзя сказать, что «на весь мир», но яств предостаточно. От нижнего стола то и дело доносятся весёлые крики дружинников… или их правильно звать стражниками? Ароматы в главном зале тяжёлые, но, в целом, аппетитные. Думаю, слугам тоже много чего останется.
     За господским столом места куда меньше, но для меня кресло (со специальной подставкой, чтобы до тарелок дотягивался) нашлось. С удовольствием смакую что-то похожее на омлет с рыбным фаршем, ммм, объедение! Ем медленно и аккуратно. Хоть салфетка с фартучком и присутствуют, такую вкуснотищу ронять нехорошо. Кусочки овощей, незнакомые пряности, ломтики варёных яиц… Всё-таки, в жизни наследника знатного лорда есть и свои достоинства. Интересно, это тот самый рыбный пир, рецепт которого можно найти в Dragon Age: Origins? Кстати, «рыбный пир» – одно из блюд игры «World of Warcraft», затейники-Биовары о пасхалках не забывают.
     За столом, кроме Кусландов и сэра Гилмора, сидят и гости дорогие: Ирминрик Эремон, банн Недремлющего Моря, Сигард, банн Пика Дракона, и парнишка Томас Хоу со своим отцом Рендоном, чтоб его скверной заразили, а вурдалака прибили, а останки демоны захватили, а одержимого фаерболом сожгли, а пепел драконьей кровью осквернили!!!
     Однако. Не знай я, что Хоу предатель, ни за что бы не заподозрил. В игре он выглядел настолько… неприятно, что антипатию вызывал с первого взгляда. Его крысья мордочка прямо-таки вопила: предатель – это я!!! А в жизни… Нет, это по-прежнему Рендон Хоу, только какой-то… некарикатурный.
     – Из Викома пришло подтверждение, – немолодой Сигард говорит спокойно и обстоятельно, – корабль Мэрика в их порт не заходил. Собрание лордов Вольной Марки под угрозой срыва. Думаю, в настоящее время они уже начали новую свару.
     Нда. Вот уж точно – «гонцы и армии не летают». Пока в Денериме спохватились, пока послали корабль, пока он вернулся, пока новости дошли до Хайевера… мне скоро два года исполнится. Что поделаешь – телепортации нет, элювианы закрыты, сотовые сеть не ловят, вороны летают с перебоями, к магосвязи прибегают редко… Как только Лавеллан, сидя в Скайхолде, своему клану помогать умудрялся?
     – Логэйн наотрез отказался признать нашего короля мёртвым, – нить разговора подхватывает Хоу, – Кайлан приказал главнокомандующему начать поиски своего отца. Если корабль Мэрика потерпел крушение, но король умудрился уцелеть, то скоро он снова будет с нами. Если же нет… – фраза осталась недосказанной.
     – Создатель, защити нас всех! – истово ответил Ирминрик. Интересно, он и Сигард в сюжете DAO фигурировали? Не помню.
     – Мэрик – достойный человек, – отвечает дед. Интересно, он сказал «достойный человек», а не «достойный правитель». Невысокого мнения о Мэрике как о политике? Или мне мерещится? – Если он действительно погиб, то это будет серьёзным ударом по Ферелдену. К счастью, у королевской династии есть наследник… первый Тейрин за долгие годы, воспитанный как король, а не как изгнанник, – ага, – Собрание Земель, несомненно, поддержит кандидатуру Кайлана, – а до абсолютизма Ферелдену семь вёрст, и все они в пламени гражданских войн, – но пока будем надеяться на успех поисковой миссии Логэйна.
     Э, Нэн, куда ты меня забираешь? Ну и что, что я уже поел, тут такой разговор интересный пошёл! Ну воот… Что за дискриминация по возрастному признаку?
     ***
     Мдя. Может быть, пора сначала думать, а потом делать?
     Вернуть Мэрика в Ферелден было бы заманчиво. Вдруг король, знакомый с войной не понаслышке, составит адекватный план битвы при Остагаре? Или хотя бы прислушается к советникам? Или Логэйн откажется поддерживать Хоу и убийства Кусландов не будет?
     Теоретически… это реально. Едва Логэйн узнает, где вороны держат Мэрика, он в лепёшку расшибётся, но лучшего друга вытащит. Войну Антиве объявлять не будет – тут, конечно, не «первое в мире сражение военно-морских флотов Монголии и Швейцарии», но география всё равно против. Скорее всего, пошлёт или даже возглавит команду каких-нибудь отмороженных героев-приключенцев. В конце концов, в «Тихой роще» эту тюрьму зачистили три человека!
     Ну-ну. Размечтался, косолапый.
     Попытался я рассказать родственникам, что Мэрика вороны держат в плену. Благо, уже и словарный запас подрос, и фефектов фикции чуть поменьше стало. Выпытал у Элайны воспоминание о моём предсказании, схватил её в охапку и отнёс к Брайсу (фигурально выражаясь). И в кабинете деда гордо пролепетал «мне плиснилось, что кололь Мэлик сидит в антиванской тюльме».
     Не то что бы результата не было… Просто результат был ненужный.
     Недельки через две в наш замок зашёл мужчина средних лет, без особых примет, с незапоминающимся лицом и тщательно упакованным посохом.
     Как, как я мог забыть, что фраза «бывают просто сны» – это не про Тедас?! Тут, когда человек спит, он перемещается в Тень, мир духов и прочих демонов. А демоны не прочь, совсем не прочь вырваться на материальный план. Результаты… Для одержимого – тошнотворно-убийственные, для окружающих – катастрофические. Могущественные демоны могут играючи расшвырять отряд опытных воинов.
     Конечно, в большинстве случаев, сны – это просто сны, иначе люди вряд ли выжили бы в Тедасе. Но больно уж надоел я родственникам со своей «тюльмой антиванских волонов, в котолой делжат Мэлика».
     Маг устроил настоящий допрос с пристрастием: что, да где, да почему, да что именно снилось, да как выглядел тот, кто мне «предсказания» давал, да что обещал, да что я отвечал… Параллельно он затерроризировал родителей вопросами «Не замечали ли вы рядом с Ореном каких-либо странностей?» и «Не воспламенялось ли что-нибудь в замке само по себе?» В общем, этот гадский маг довёл меня до самой настоящей истерики! Хотя я и знал, что это тело к магии не способно и что мои «предсказания» носят совсем иную природу.
     Когда родители и инспектор вышли из комнаты, я сумел подслушать начало разговора.
     – Я не заметил каких-либо признаков одержимости, равно как и указаний на то, что ваш сын может быть магом. Скорее всего, его "предсказание" – случайное совпадение. Обычно демоны не вселяются в детей в столь раннем возрасте. Но полной гарантии дать невозможно. И даже если магия проявит себя, то, во имя Андрасте, не прибегайте к «народным методам»! Никаких веточек эмбриума, пиявок и прочего опасного для здоровья шарлатанства! При повторных... – интересно, это маг Круга или отступник? Предпочитаю не искать ответа на этот вопрос.
     Меня трясёт. Всего. Чтобы я ещё раз сказал родственникам "мне приснилось"...
     Разве что Элайне. Шёпотом. Она – не выдаст.
     ***
     Иногда меня такая тоска берёт, что хоть волком вой.
     Ну за что, а? За что?! На кой чёрт неведомая сила закинула меня в шкуру попаданца?!!
     Дом, семья, работа, привычный образ жизни, обыденные блага цивилизации – куда всё делось? А родители, как они пережили моё исчезновение? Гадство. Гадство.
     Может, кому-то прогулка в новый мир и показалась бы привлекательной. Но если бы мне предложили перенестись в выдуманную вселенную – я бы отказался, не раздумывая. Увы, меня никто не спрашивал. Выбрали весьма неуютный мир, перекинули – и всё.
     И как будто этого мало! Таинственный "кто-то" поставил меня в условия... как бы их цензурно охарактеризовать... полный хардкор. Да, любящая, богатая, знатная семья, заботливые родители, неугомонная тётя, поживи-ка с осознанием, что в один далеко не прекрасный день всё это закончится кровавой вакханалией. И что сделать ты не можешь... почти ничего, и это "почти" непрерывно давит на психику.
     А может, и впрямь повыть? В конце концов, мабари – практически тотемное животное Кусландов...
     ***
     Если бы кто-то зашёл в детскую, то узрел бы презабавнейшую картину.
     На полу, лицом к морде, на четырёх конечностях стоят Джек и Орен. Мабари и человек. И рррычат друг на друга. РРРРРычат, я сказал, а не "лычат"! И как только в прошлой жизни я звук "эр" так легко и непринуждённо выговаривал?
     Пока что выигрывает мабари. Но я стараюсь!
     ***
     Едва зайдя к Элайне, понимаю, что что-то не так. Спустя несколько секунд осознаю, что тётя находится в состоянии "напилася я пьяна, не дойду я до дому". С чего бы это? Никогда её такой не видел.
     – Эля, что с тобой?
     – Нич-ик!-о... Эта <цензура> стала -ик!- ковове... колево... кололевой!
     – Кто стал коло... королевой? – Ничего не понимаю. И впервые слышу, чтобы тётя так грязно выражалась.
     – Ааанора! Мак-ик!-Тир! Заахомутала себе Кайлана, тварь! – Элайна наливает из бутылки в кружку какую-то мутноватую жидкость и поглощает эту гадость. Несмотря на малосвязную речь, движения Эли четкие и уверенные. Интересно, Огрена она перепьёт?
     С опозданием до меня доходит, о какой королеве идёт речь. Ну да, за два года Логэйн так и не нашёл Мэрика. На престол взошёл его сын, Кайлан, и спустя пару месяцев женился на Аноре, дочери Логэйна. Таак...
     – Эля! Ты хотела пойти замуж за Кайлана? Он тебя старше!
     – Всеего на шесть -ик!- лет. И я уже расцвела. Вот.
     Так, притворюсь, что не понял последнего высказывания. Хотя... Элайне скоро шестнадцать. Во сколько там лет шекспировская Джульетта скончалась?
     – Ты Кайлана хоть видела?
     – Видела, – и не уточняет, сколько раз, зараза.
     – Кайлан тебя видел, а с Анорой вместе ло.. ррос.
     – Да понимаю я! – интересно, Эля бутылку случайно смахнула? Или решила, что надо меньше пить, и избавилась от соблазна столь радикальным образом? – Но... – тётя моргает быстро-быстро, – я хотела стать -ик!- королевой, – последнее слово она произнесла тихо. Очень тихо.
     Бедный Алистер.
     – Зачем? – мне и вправду интересно.
     – Да не знааю я! – здравствуй, стол, это кулак. Ну зачем так громко стучать-то? – С детства -ик!- мечтала. Поонимаю, что королева из меня <цензура>. Но всё равноо -ик!- хочу.
     – Обязательно ферелденской? – в принципе, мечта ничем не хуже других.
     – А какоой ещё? – обречённый взмах рукой, – Антива, Неварра, Андрефелс... Кто там Кусланды? Ик! Никто, – Элайна вертит в руках непочатую бутылку, но решает не открывать, – Ну ничего. За Томаса Хоу пойду. Погуляю и пойду.
     – Элайна, – так, следить за произношением и грамматикой! – Ты ещё сможешь стать королевой. Всё в твоих руках.
     – Праавда? – сколько недоверия. С другой стороны, услышать такое заявление от четырёхлетнего племянничка...
     – Чистая правда!
     ***
     Ну вот, замок Кусланд я облазил, что называется, "от киля до клотика". Сколько тут всяких разных ухронок, словами не передать. А вот с потайными ходами проблема. С подсказки тёти нашёл только один. Тот самый, через который она сбежит, если в наш замок Дункан заявится. Ход начинается из кладовки и ведёт... жаль, до конца дойти не удалось, Элайна не позволила. По её словам, он выходит в какой-то лес на весьма значительном отдалении от замка. И сам коридор... грязный, весь в каких-то свисающих корнях, лужах воды и ещё непонятно в чём. Пользуются им более чем нечасто. Ну и ладно, чем меньше народу ходит этим путём, тем меньше вероятность, что про него узнает Хоу.
     ***
     А разновозрастной малышни в замке немало. И играть в их компании оказалось прикольно. Ну а что? Тело-то у меня детское, и порезвиться хочет, и побегать.
     Что радует – никто не обращает внимания на происхождение, дети стражников и дети слуг равны... ну, практически. Последних чаще на роль «плохишей» назначают. Сословные различия появляются позднее, в старшем возрасте. Или это зависит от страны? Думаю, в Орлейской империи всё гораздо строже.
     Во что играем? В войнушку, во что же ещё! Мэрик и Каленхад, Священные походы и порождения тьмы, "Ты убит!" – "Нет, это ты убит!"... Весело! Кстати, меня удивило количество игр "в долийцев". Ага, аналог игры "в индейцев" из моего мира. Правда, там надо выбраться куда-то на природу, иначе не то. Жаль, очень жаль, что долийские эльфы не проводят культурную экспансию. Результаты могли быть... интересными.
     Иногда я думаю - что будет со всеми этими детьми при нападении Рендона Хоу? Нет, я – понятно, наследник рода, оставлять меня в живых нельзя. А остальные?
     Надеюсь, что Рендон – всё же не полное чудовище...
     ***
     Информационный голод – вещь неприятная.
     Житель двадцать первого века привык постоянно получать информацию. С мониторов компьютеров и экранов телевизоров, из книг и газет, дома и на работе. Нередко, заходя в электричку или метро, я замечал в руках всех соседей электронные книги. Улыбался... и доставал свою. А уж когда через неделю надо сдавать отчёт, а текст существует лишь в виде намёков на черновик... А теперь окажитесь в мире, где на часах нет минутных стрелок. Весёлая картина?
     В общем, читать научился рано. Нельзя сказать, что это было просто, но уж точно проще, чем в первый раз. После этого я подружился со стареньким Оландом (всего делов-то – внимательно слушать его байки... в смысле, исторические предания). А потом заручился его разрешением и прочно оккупировал библиотеку.
     Ну что я могу сказать... во-первых, спасибо прадеду. Собранная им коллекция внушает уважение. Во-вторых, книги там разные. Очень разные. Есть легенды эпические, величаво и подробно повествующие о событиях славных, написанные языком высокопарным, для понимания трудным неимоверно, при трёхкратном прочтении одной-единственной фразы лишь доступным. Особенно этим грешит большинство вариантов легенды о Дэйне и Оборотне, ну и предания о Каленхаде не отстают. Есть книги поначалу весьма занимательные, но потом скатывающиеся в такое занудство... Например, талмудик "Драконов империи Тевинтер" брата Тимиуса. Нет, теория о связи летающих ящериц с порождениями тьмы – это, конечно, хорошо, но зачем нужно подробно описывать каждого дракона, убитого в Тевинтере за все века его существования? Тоже мне, Гомер нашёлся!
     Но сегодня мне повезло. Выудил томик Гастона Герольта "Приключения Чёрного Лиса" и утонул с головой. Биография авантюриста-Лиса, Реми Васкаля, сама по себе достойна приключенческого романа. Он и лордов грабил, и из темниц сбегал, и с магистрами сражался, и в придворных интригах крутился, и революцию устраивал, и Арлатан искал... тот ещё приключенец. Но и изложено всё это таким лёгким и живым языком, что оторваться решительно невозможно!
     Перевернув последнюю страницу, я задумался. Меня терзали смутные сомнения: зачем Биовары ввели этого персонажа? Он же и в первом DA в кодексе упоминался, и во втором. Да и обстоятельства смерти странные. Ушёл со своей командой в Арлатанский лес и не вернулся. Может быть, нашёл работающий элювиан? Родился Чёрный Лис в 8:63 Благословенного века, сейчас бы ему было шестьдесят пять лет.
     От праздных размышлений меня отвлёк смешок тёти. Оглядываюсь. Элайна склонилась над книжкой, с интересом читает, иногда хихикает, прикрывая рот ладошкой. Она тоже в библиотеке нередко сидит.
     – Что читаешь, тётя?
     Эля прореагировала странно: вместо обычной подначки или ответа в стиле "отвяжись, мелюзга", она резко захлопнула книгу и выпалила "Ничего!"
     Прежде чем тётя спрятала книгу за спину, я успел разглядеть название: "Брат Каприус. Искусство страстной любви". Мда.
     – И не смей брать книги с верхней полки!!! – крикнула Эля, заметно покраснев.
     А я что? Я ничего. Гормонов-то нужных нет, и долго ещё не будет. Искусство страстной любви меня интересует не более, чем искусство выпиливания лобзиком или искусство программирования в матлабе. Вещи теоретически полезные, но практического толку от них – абсолютный ноль. По крайней мере, пока.
     ***
     – Нет, Орен, кинжалы ты держишь неправильно.
     А как их правильно держать-то? Они хоть и детские, но всё равно тяжеленные! Особенно после десятиминутного занятия.
     – Ладно, отдохни пока. Посмотри, как надо.
     И – завораживающий каскад ударов, блоков, уклонений и шагов. Изумительно. Создаётся впечатление, что Элайна неуязвима... и это, как ни парадоксально, недалеко от истины.
     – Ну как?
     – Ничего не понял, но выглядит – во!
     – Ага. Тебе ещё рано с кинжалами работать. Иди к Гилмору, пусть основы покажет... хотя это тоже рановато.
     А то я не знаю...
     – Кстати, племянничек, ты уже всю библиотеку прочитал? Попалось что-нибудь интересненькое?
     Так, как бы аккуратно подвести к послезнанию и одновременно не попасть на обед к храмовникам...
     – Пока не всю. Я про битву при Айсли читал, конец Четвёртого Мора.
     Конечно, то ещё чтение. "Ветер тревожит могилы мелкие, песню несёт над пустошью вдаль. Слушай наш плач, внемли нашим словам. Серые прокляты, покой дан нам. Слушай наш плач, внемли нашим словам. Живы мы, пока память о нас жива". И ещё сто страниц таких, с позволения сказать, стихов! Полностью так и "ниасилил".
     – Битва при Айсли, когда сэр Гараэл сразил архидемона? – Эля оживляется. Про битвы она говорить умеет и любит, – Да, крутая заварушка случилась, и опасная. Вольная Марка и Андерфелс сильно пострадали. Зато столько порождений тьмы погибло, что они спустя даже четыре века не показываются!
     – Элайна, когда будет Пятый Мор?
     – А он будет? Говорят, во время Четвёртого Мора погибли все порождения тьмы, – почему-то в ответе Элайны мне чудится какая-то неискренность.
     – Три оставшихся архидемона никуда не делись. Между Вторым и Третьим Морами прошёл век. Между Третьим и Четвёртым – два. С тех пор минуло четыреста лет. Когда будет Пятый?
     – Ты подслушивал? – последовал быстрый вопрос.
     – Что именно?
     Элайна опускается на корточки и обнимает меня:
     – Орен, милый. Ты не сильно испугаешься, когда узнаешь, что Пятый Мор будет уже в этом десятилетии?
     Я-то это давно знаю, а вот откуда знаешь ты?
     – Откуда ты... в смысле... – я замялся, не зная, как закончить ту фразу.
     – Не бойся, мелкий! – улыбается тётя. Какая же она классная! – Чтобы защитить тебя, я убью всех-всех-всех порождений тьмы! – насчёт "всех-всех-всех" не знаю, но архидемона – вполне возможно.
     – Но почему ты говоришь об этом так уверенно?
     – Ещё до твоего рождения в диких землях Коркари встречали огров, – знать бы ещё, откуда эти твари кунарийских женщин берут, – с тех пор порождения тьмы встречаются разведчикам всё чаще и чаще, – ага, спасибо товарищу Архитектору за наше счастливое детство, – На днях к нам приезжал Сеорлик, банн Южного Баннорна. По его словам, Серые Стражи предсказывают начало Пятого Мора максимум через десять лет. Надеюсь, я смогу принять участие в битвах с порождениями тьмы! – если судить по раскрасневшейся тётиной мордочке, грядущая война для Элайны не опасное испытание, а долгожданное приключение. Хм, в какой-то мере так оно и есть, – Ой! Я тебя не очень испугала?
     Рассказав, что скоро Ферелден заполнят и разорят орды безжалостных, чудовищных созданий? Ну что ты. Это же общеизвестно.
     – Эля, ты же защитишь меня от порождений тьмы?
     – Конечно, мелкий!
     Элайна ушла по своим делам, а я стал обдумывать очередное неудачное "предсказание". Да, у меня есть уникальная информация. Но с чего я вообразил себя самым умным в здешнем Арканаре?! Пророчество о Пятом Море появились ещё в прошлом веке, когда Флемет поведала Мэрику о грядущих неприятностях. Хотя, с этой старушки-божьего одуванчика, подрабатывающей на полставки древней эльфийской богиней, станется и самой Мор организовать. Кроме того, Мэрик и Дункан прекрасно осведомлены о существовании Архитектора. И вот завершающий штрих – порождения тьмы встречаются в Диких землях Коркари уже не первый год! Кого я собрался своим послезнанием ошарашивать?
     ***
     Выглядываю в коридор. Вроде, никого. Но всё равно надо бы подстраховаться: если меня застанут врасплох, вопросов не оберёшься.
     – Джек, посторожишь?
     – Гав!
     – Даже от Эли?
     Пёс посмотрел на меня с явным осуждением: таиться от собственной хозяйки ему не хотелось. Но гавкнул всё-таки утвердительно.
     Хоу – это важно, жизненно важно, но, пока время есть, надо и об Устройстве Мироздания подумать. Именно так, с большой буквы. Мне известно то, что в этом мире знают считанные единицы. И драгоценные сведения надо бы как-то освежить в памяти и систематизировать.
     Сижу в детской. Иногда ношу сюда книги из библиотеки. Олдос сначала возражал, но вскоре махнул рукой. Мне же лучше.
     Первым достаю «Повести Гишареля». Любопытная он личность, этот Гишарель, Хранитель Ралаферинского клана долийцев. Практически всё, что знают люди об эльфийской культуре, известно из его уст. Интересно, а предания самих остроухих пришли из времён Долов? Или их тоже художественно обработали Хранители Ралаферинского клана?
     Достаю чистый лист и чернила. Нда, дилемма: на каком языке писать? Если по-местному, то это теоретически может прочесть кто угодно. Вот только этот «кто угодно» сочтёт писанину фантазиями малолетнего ребёнка. Но а вдруг? Вдруг листок попадёт не в те руки? А если писать по-русски, то расшифровать мои каракули не под силу никому! Но если Эля или мама найдут сей компромат, от вопросов не отделаешься.
     Решено – пишу по-русски!
     «Эльфийский Пантеон
     Эльгархан, Отец Всего, Бог Мести»
     Ещё что-нибудь знаю? Пожалуй, нет.
     «Митал, Великая Защитница. Флемет»
     Больше ничего. Негоже всуе поминать Её имя.
     «Фен’Харел, Обманщик, Ужасный Волк, бог кошмаров. Солас. Отдал сферу Корифею.
     Андруил, Богиня Охоты. Нашла Бездну, побеждена Митал. Сэра???»
     Интересно, что за гадость отыскала Андруил? Подозреваю, это как-то связано с Забытыми, скверной и красным лириумом. Мда, остаётся только подозревать. И фанатская теория о Сэре – бред полный, ну а вдруг?!
     «Силейз, Хранительница Очага. Джун, Бог Ремесла. Диртамен, Хранитель тайн. Создал вартеррелов для защиты от драконов.
     Фалон’Дин, Друг Мёртвых, Проводник. По словам Соласа, устраивал войны»
     Да, с одной стороны, Солас – очевидец. Однако же к его имхам надо подходить с бооольшой осторожностью. Ведь он сам – известный… Обманщик.
     «Гиланнайн, Мать Галл. Вознесена из смертных, создавала чудовищ».
     Вес-сёлый у них… пантеон.
     «Забытые. А., Г., ?. Вознеслись. Из смертных? Храм Соласен? Аналог Корифея? Эльф из Империи Масок???»
     Три очень, очень непонятных личности. Официальные антагонисты эльфийских богов. Их имён я не помнил, никаких упоминаний в книгах не нашёл. И известно о них прискорбно мало, недаром же «Забытые». Служит ли им хоть кто-то? Тот лысый эльф из «Империи Масок», наставник Бриалы, вызывает немалые подозрения. Настоящий ницшеанец-самоучка. Но подозрения к делу не пришьёшь.
     Беру следующую книгу, «Ферелден: фольклор и история» за авторством сестры Петрины. Открываю на нужных страницах.
     «Авварский Пантеон
     Боги = Духи»
     Да, аввары – большие затейники. Обучение магов путём контролируемой одержимости, при таком известии храмовников наверняка хватит коллективный инфаркт, а Первых Чародеев – инсульт. И ведь живут же, не померли пока от этой страсной и ужастной магии!
     «Корт Отец Гор. Потерял сердце, нашёл. В ходе битвы Корта и змеи Натрамар образовалось озеро Каленхад. Его воды благословлены Разикаль»
     Читал где-то на форуме версию, что битва «Отца Гор» со змеёй – отражение сражения Андруил и Митал. А потеря сердца – соответственно, переход на сторону Пустоты. Эх, догадки, одни догадки!
     «Хозяйка Небес.
     Гаккон Зимодых. Заточён Америданом, побеждён Вестником».
     Этого чудо-юду победили в дополнении «Челюсти Гаккона», вот только понятней он не стал. Беру последнюю книгу, «Древние боги снова восстают» за авторством сестры Марии.
     «Древние Боги
     Зазикель, Хаос. Тот, Огонь. Андорал, Рабы или Единство. Уртемиэль, Красота. Разикаль, Тайны. Лусакан, Ночь.
     Думат, Тишина. Жрец – Корифей. Андрасте»
     Хихикаю. В последнем факте я уверен процентов на восемьдесят. Скорее всего, при убийстве Думата был проведён Тёмный Ритуал, и его душа переродилась в Андрасте. Недаром же Пророчица Наша родилась спустя год после окончания Первого Мора. Её преследовали некие сны, что сразу вызывает ассоциации с Кираном, сыном Морриган. И наконец, вишенка на торте: праздник Фуналис, который празднуют в начале августа. В древности был посвящён Думату, но церковь решительно воспротивилась подобному богохульству. Теперь в этот день поминают Андрасте, Невесту Создателя. Какая ирония. У истории и биоваров есть чувство юмора.
     Гляжу на лист, покрытый кляксами и корявым детским почерком. И что мне это даёт?
     Девять эльфийских богов. Семеро древних. И те, и другие – драконы. Очевидно, что они принадлежат к одному классу существ. Флемет охотилась (в смысле, будет охотиться) за душой Уртемиэля, Солас дико минусует за помощь Серым Стражам. Но это аналогичные боги – или те же самые? А Диртамен его знает.
     Шепчу:
     – Андрасте, Пророчица Наша. Митал, Великая Защитница. Хозяйка Небес.
     Цивилизованные люди поклоняются одной богине, эльфы – другой, аввары – третьей. И что, между ними нет ничего общего? Учитывая, что боги – реальны? Вот есть некое подсознательное убеждение, что сущность на самом деле одна и та же. Следовательно, Думат –Митал.
     Понимаю, у этой версии куча слабых мест. Но как же привлекательно она выглядит! Решает сразу кучу вопросов и выставляет Корифея в совсем смешном свете. Помнится, в игре встречал упоминания, что у Андрасте рождались только девочки. Сразу вспоминается Флемет со своими дочерями.
     Правда, Киран, сын Морриган, в эту схему не укладывается.
     Но если с Думатом всё более-менее неясно, то с остальными – полный мрак. Андруил – это Андорал? Или Разикель? Гиланнайн – это Уртемиэль? Недаром же Архитектор обожает всякие генетические эксперименты. Джун – Тот? Всё может быть так, и всё может быть совершенно иначе.
     Биовары, Солас вас побери! Не могли объяснить нормально, а не наводить тень на плетень?!
     ***
     Стою на стене замка. Смотрю вдаль, любуюсь видами.
     Красивые тут места. С одной стороны – поля и перелески, вплоть до горизонта. Смешанные леса, а если дальше на юг пойти, то и хвойные будут. Морозных гор не видать, далеко они отсюда. А если поднимешься на противоположную стену, да погода будет ясная, то и море разглядеть можно. Правда, в виде неясной полоски на горизонте. И ясная погода тут встречается нечасто. То циклон с Недремлющего моря выйдет, то простой бриз подует, на месте один от другого не отличишь. Туманный Альбион, одним словом.
     Снег зимой бывает, а вот трескучих морозов не припомню. Хотя термометров тут тоже нет, сравнивать не с чем. Каминное отопление – не роскошь, а средство выживания. Правда, каждую зиму я мечтаю о центральном отоплении… ладно, на АГВ тоже согласен! Не производят, гады. А как простые люди-то справляются?
     Дует, но я всё равно смотрю. Снег почти сошёл, лишь кое-где остались сугробы. Деревья тянутся вверх своими черными ветками, они ещё не оделись в зелёный пух. Скоро сев.
     Весна. Весна тридцатого года Века Дракона. Как там у Толкиена было, «весна последней надежды»? Во-во. Правда, миру вряд ли что грозит, в этой заварушке Тедас не погибнет. Максимум Ферелден.
     Сегодня пришли новости: хасинды оставили свои дома в Диких землях Коркари. В Ферелдене – даже в глубине страны – всё чаще замечают банды порождений тьмы. А далеко на юге, судя по всему, собирается собираться орда этих тварей.
     Король Кайлан объявил, что не позже середины осени отряды ополчения должны собраться в Остагаре. А может, и раньше, если ситуация накалится. Урожай, по крайней мере, надеются собрать.
     Моя семья отнеслась к призыву серьёзно. Даже Элайна подрастеряла свой воинственный пыл (чуть-чуть, самую капельку). Дружина, что называется, «всегда готова», но теперь начали тренировать и простых ополченцев. Мои родители не хотят терять своих подданных. И всё равно потеряют…
     Это будет очень жаркое лето.
     Скоро. Уже совсем скоро.

5. К некоторым планам "Б" лучше не прибегать

     Орен Кусланд
     Уже совсем скоро к нам придёт ценный северный пушной зверёк. Толстый такой, откормленный, можно даже сказать – полный.
     – Орен, встань в стойку, – мне очень нравится эта черта сэра Гилмора. Он способен повторять материал раз за разом, не нервничая и не раздражаясь, пока пациент... в смысле, ученик не усвоит, – ноги слегка расставлены и полусогнуты в коленях. Корпус слегка повёрнут правым плечом вперёд. В таком положении ты стоишь устойчиво и не упадёшь от неожиданного толчка. Левая рука согнута в локте и прижата к груди, позже мы будем тренироваться с щитом. Клинок держишь в правой. Тяжёлый? Ничего, привыкнешь. Нет, так ты будешь бить плашмя. Лезвие там, куда смотрит большой палец. Правая рука согнута в локте, клинок направлен в горло противнику. Нет, не в грудь, в горло, подними выше. Так, правильно. Теперь начинай отрабатывать удары...
     Вряд ли на земле образца двадцать первого века кто-то учит шестилетних детей фехтованию. Но в Тедасе несколько иные нравы. Моя просьба начать обучение пораньше не вызвала никаких нареканий. Внук лорда хочет сражаться на мечах? Клинок в руки и вперёд, на тренировочную площадку. Помнится, в ПЛиО Бран и Томмен как-то раз сошлись в учебном поединке, и были эти бойцы где-то моего возраста.
     Хорошенько умаявшись, я решил обсудить с Рори одну из насущных проблем.
     – Сэр Гилмор, а из арбалета пострелять можно?
     – Конечно, отчего бы нет? – усмехнулся мощный русоволосый мужчина.
     Уже через пару минут я понял, в чём тут фишка. То, что я не смог удержать на весу тяжеленную бандуру – это ещё полбеды. Стрелять и с подставки можно. Но вот спуск, зараза, тугой! Тянешь-потянешь, вытянуть не можешь. Уф, еле-еле отправил арбалетный болт куда-то в сторону мишени.
     – А почему спуск такой тугой?
     – Малыш, это же стандартный армейский арбалет, на взрослых рассчитан. Да и модель... не очень удачная.
     – А другой нет?
     – В замковой оружейной – нет. Сейчас, болт заряжу... вот. Если арбалет понравится, то, когда подрастёшь, в Денериме можно будет заказать что-нибудь лёгкое и компактное.
     Ага. Ключевая фраза – "когда подрастёшь".
     ***
     Нузачтомневсёэто нупочемуятакойидиот!!! Блин, блин, блин! Упустил ТАКУЮ возможность…
     И ведь помнил в игре такой момент, помнил, этот Остагар аж в зубах навяз! Вместе с главным героем посвящение в Серые Стражи проходили ещё два человека. Ещё две Жертвы, чьё единственное предназначение – оттенить всю крутость будущего Героя Ферелдена, благополучно окочурившись в начале игры. Подобрали их по контрасту: вор Давет и рыцарь Джори. А у этого рыцаря «в Хайевере жена, ребёнок». Которыми он благополучно задолбал всех присутствующих.
     В Хайевере! Недалеко от замка Кусланд!
     Сегодня сэр Гилмор невзначай обмолвился об очень интересных вещах. Оказывается, неделю назад в Хайевере был турнир, на котором присутствовал страж-командор Ферелдена! Наверняка там-то Дункан Джори и присмотрел. Эх, если бы я заранее вспомнил этот момент…
     Если бы я заранее вспомнил этот момент, то обязательно пролез бы на турнир (в качестве зрителя, разумеется). Хоть тушкой, хоть чучелком, хоть как. Несмотря на всю свою загруженность, вряд ли Фергюс отказал бы мне в такой просьбе. Элю послал, в крайнем случае. Съездили бы, развеялись. Познакомились с Дунканом. Дальше задача решается в три хода.
     Ладно, что толку горевать об упущенных возможностях.
     ***
     Ой, не поверит дед, не повееерит...
     Все эти годы я осторожно педалировал тему неприязни к Хоу. Утверждал, что он плохой, что он мне не нравится, что я его боюсь. Вот толку, увы, ноль.
     Поднимаюсь по винтовой лестнице в кабинет Брайса Кусланда. Дед – разумный человек. Он должен прислушаться. Должен!
     Иначе беда...
     – Кто там? Орен? – на немолодом лице появилась слабая улыбка, – Заходи. Ты что-то хотел?
     А кабинет уютный. Камин, монументальный письменный стол, ковёр на полу, гобелены на стенах, несколько картин... Всё выдержано в зелёно-коричневой гамме. На столе разложена кипа бумаг. Организовать поход ополчения – непростая задача.
     – Да, деда, – я присел в кресло.
     – Если ты решил поиграть в моём кабинете, то сейчас не время. Или тебе опять какую-то книгу нужно в Денериме заказать?
     – Нет. Я хочу поговорить о Хоу.
     Брайс вздохнул, отложил в сторону лист бумаги, положил голову на сцеплённые в замок руки и посмотрел на меня:
     – Что на этот раз?
     Ну вот как ответить на этот вопрос, не ссылаясь на сны, гениальные озарения и своё попаданство? А то опять одержимым сочтут, как нечего делать.
     – Дедушка, я боюсь. Мне кажется, что Рендон хочет нас убить.
     Брайс ещё раз вздохнул и начал крутить в пальцах какое-то перо.
     – Орен, ты замечательный ребёнок. Я горжусь таким внуком, серьёзно. Оланд нахвалиться не может, говорит, что ты всякие предания не хуже его знаешь, – мужчина улыбается. Кажется, на этом месте нужно ставить смайлик, – с Гилмором ты тоже серьёзно занимаешься, хотя о каких-то успехах говорить пока рано, – ну да, жить-то хочется, – Но вот твоя антипатия по отношению к Хоу...
     Я молчу. Вот сейчас прогонит он меня из кабинета – и весь разговор.
     – Ты же умный ребёнок, сам посуди, как Хоу может нас убить?
     – Когда папа поведёт войско к Остагару, в замке останется мало солдат. Головорезы Хоу нападут и убьют нас... всех, – чёрт, по ту сторону экрана эта ситуация воспринималась со скучающим зевком «ну вот, очередное "Враги сожгли родную хату"».
     – Ну так ведь "головорезы" Хоу тоже уйдут к Остагару! – кажется, Брайса эта ситуация искренне забавляет.
     Так, я не предсказываю, а строю предположения! Не забывать, ни в коем случае не забывать!
     – Ну, может быть... Хоу скажет, что его отряд опаздывает на место сбора? Что они придут в Остагар позже? Деда, ну ведь может такое быть, может!
     – Хм, – Брайс откинулся в своём кресле, сложил руки за головой и потянулся, – ну давай пофантазируем. Предположим, что коварный замысел коварного злодея Хоу полностью удаётся, и он получает... что?
     – Земли и титул?
     – Именно! Новые владения. В самой глубокой камере форта Драккон. Хотя за такой подвиг Кайлан может и голову снести, – Брайс смеётся. Интересно, Шепард перед Советом Цитадели себя так же чувствовал?
     – А если... если Кайлан... в битве с порождениями тьмы... погибнет?
     – Избави нас Создатель от такой судьбы! – а вот на эту тему дед шутить не хочет, – Но если, не приведи Андрасте, такое действительно случится... Думаю, Логэйн или Эамон созовут Собрание Земель, которое выберет нового короля. Но даже в этом случае убийце не поздоровится.
     Не поздоровится. Вот только Кусландам от этого не легче.
     Брайс помолчал и добавил:
     – Ты утверждаешь, что Рендон хочет нас убить, рассчитывая на смерть Кайлана в Остагаре?
     Мдя. Представляю, как это выглядит с его стороны. Маловероятное сочетание маловероятных событий.
     – А если...
     Я замялся. Ну как сказать, что Кайлана предаст Логэйн? Лучший друг Мэрика? Герой реки Дейн? Победитель орлесианцев? Абсурдна сама мысль о том, что тейрн Гварена отправит на смерть своего зятя. Чёртовы сценаристы биоваров!
     – Орен, тебе нравится эта картина? – спросил дед, не дождавшись моего ответа.
     Батальное полотно. В синем небе кружит величественный дракон. Непропорционально длинная шея, кожистые крылья, рогатая голова и струя пламени из пасти. Художник молодец – он как-то умудрился передать необузданную мощь и... красоту этого зверя.
     А внизу, в тени крыльев, безумствует иной зверь. Человек.
     Нет, никаких натуралистичных подробностей, тут всё-таки не фотография, да и платят художнику не за это. Но оскаленные лица, беснующиеся кони, окровавленное оружие и покорёженные доспехи дают понять, что от таких ситуаций лучше держаться подальше.
     – Впечатляет. Битва у реки Дейн?
     – Да. Начало Века Дракона. Мы подловили этих напыщенных шевалье на переправе. Нас было меньше, мы были хуже обучены и вооружены. Мы победили.
     Брайс ненадолго замолчал.
     – Но так было не всегда. На протяжении шестидесяти лет Ферелден находился под властью Орлея. Некоторые аристократы примкнули к Тейринам и потеряли свои владения. Некоторые предпочли сотрудничать с узурпатором Мегреном. Так было проще, безопасней, удобней. В их числе были и Хоу. Эрлы Амарантайна, их род восходит ко временам Каленхада. Тарлетон Хоу был верным сторонником Мегрена.
     Ещё одна пауза.
     – Рендон пошёл против отца. Он присоединился к восстанию, когда армия Мэрика была лишь жалкой кучкой бунтовщиков, если не сказать – бандитов. Река Дейн – это кульминация войны, её поворотная точка. До этого было немало сражений, иногда победных, чаще – разгромных. Например, битва у Белой реки, – Брайс усмехается, – да, признаю, эрл Хоу не самый обходительный собеседник. Но нас тогда выжило пятьдесят человек. В том числе – Леонас, Рендон и я. Знаешь, чтобы заполучить Хайевер уже тогда, Рендону стоило всего лишь проявить чуть меньше героизма и самопожертвования. Ещё вопросы?
     – Люди меняются, – а что я ещё могу сказать?
     – Люди меняются, стержень остаётся.
     Чёрт, последняя карта. Притом не козырь, а, скорее, шестёрка.
     – А если Рендон заподозрит нас в контактах с Орлеем? – хоть убей не помню, была такая информация в игре, нет? Как-то ведь Логэйн оправдывал наше убийство перед Собранием Земель?
     – Ох уж эта твоя фантазия, Орен! Ну какие ещё контакты с Орлеем? Иди, мне работать надо.
     Финиш. Абзац. Картина Репина "Приплыли".
     ***
     Элайна про свои цацки говорить умеет и любит. Особенно когда находит благодарных слушателей, а я слушатель очень благодарный.
     – А вот это моя любимая пара. Сильверитовые. Заточка – во! Большим пальцем лучше не касаться, порежет. Видишь клеймо? Сам Микаэль Драйден ковал!
     Микаэль Драйден – это тот кузнец, что сделает Стражу меч из метеоритного железа? Вроде, да. Интересно, почему в игре не было таких кинжалов? Эля не успела их захватить, или особенность геймплея? По идее, у Кусланда снаряжение должно быть получше, чем у Броски или Табриса.
     – А для повышения убойности их можно каким-нибудь ядом смазать? – очень актуальная информация, очень.
     – Конечно! – с энтузиазмом отвечает тётя и достаёт сундучок с какими-то пузырьками, – я сама не великий специалист, но сделать экстракт из корня смерти могу. Смотри, только не открывай! Он и через кожу действует, не так сильно, правда.
     Я осторожно беру флакончик и любуюсь сквозь иссиня-черную жидкость на пламя свечи. Точнее, на полное отсутствие этого пламени.
     – А как оно действует?
     – Вживую не видела, – судя по тону, Элайну это обстоятельство слегка расстраивает, – и не уверена, что сварила правильно. Теоретически должно парализовать повреждённую конечность. А если попасть в корпус или после боя не принять лечебное зелье, то можно и концы отдать.
     – А поубойнее ничего нет? – возвращаю Эле её собственность. Ничего, теперь я знаю, где лежит эта милая вещица.
     – Ну я же волчонок, а не ворона, – разводит руками тётя, – у мамы спроси, она же из Антивы приехала.
     Ага, все антиванцы – наёмные убийцы, а все русские играют на балалайках и танцуют с медведями. Интересовался уже... ненавязчиво. Увы, Ориана не имеет к знаменитой гильдии никакого отношения. Или, как крайне маловероятный вариант, не признаётся.
     – Хотя... можно гниющую плоть изготовить. Если получится, – размышляет вслух потенциальная героиня Ферелдена, – пригодится в грядущей заварушке.
     – А ты точно к Остагару пойдёшь?
     Элайна с размаху садится на кровать.
     – Да теперь и не знаю. Хочется, да. Но отец юлит. Как я поняла, он решил меня на хозяйстве оставить.
     – А что, бабушки не достаточно?
     – Да мама лучше меня справится, она в этих вопросах мабари съела! Просто я «должна учиться управлять замком» – прогундосила Эля, зажав нос, – нет, папа прав, конечно, но так обидно!
     – Ага, королеве такой навык не помешает.
     – Да брось ты, племянничек, – тётя раздражённо машет рукой, – то была глупая девчачья мечта, я давным-давно от неё отказалась!
     Ну-ну.
     – Но научиться вести хозяйство ты всегда сможешь, а когда ещё на войну попадёшь? – что я творю?! Куда толкаю молодую девушку?
     – Орен, не трави душу, а? Самой хочется! Я засиделась в этом замке. Мне хочется… опасности. Чтобы кровь бурлила в жилах, чтобы смерть плясала на расстоянии клинка, чтобы тело в бою выкладывалось по полной, чтобы новый день приносил радость: я – выжила, враги – нет! Понимаешь?
     Нет.
     – А если не справишься? Погибнешь?
     – А ты что, собираешься жить вечно? – улыбка. Шалая, безрассудная.
     Ну, если смотреть на вещи таким образом…
     – Нет, но твоя жажда подвигов…
     – Жажда опасности, племянничек. Подвиги приложатся. Наверное. А нет – так нет. Но вот просыпаться и знать, что следующий твой сон может оказаться вечным – это кружит голову не хуже… – тётя осеклась, покосилась на меня и вздохнула, – а, всё равно этого не будет. Буду сидеть в замке и копаться в бумагах.
     Да, из Элайны получится великолепная Героиня Ферелдена. Что называется, без страха и упрёка. Такая и в Амгаррак попрётся, будучи королевой. Мдя. Та задумка… Сегодня самый раз для неё. Вот только нехорошенькая она такая, подленькая. Но альтернатива хуже. Ладно, может, и не получится ничего.
     – Элайна, – тётя вынырнула из угрюмых мыслей и уставилась на меня, – не понимаю.
     – Чего, Орен?
     – Ты рвёшься сражаться с порождениями тьмы. Слухи о Море тебя только радуют, опасность – бодрит. Почему же ты боишься деда?
     – Брайса? В смысле – «боюсь»?
     – Почему ты не наплюёшь и не отправишься на войну против его воли?
     – Но он же отец…
     – Он страшнее орды порождений тьмы? Что он тебе сделает, отругает?
     Было видно, что Элайна растеряна. С такой точки зрения на проблему она явно не смотрела.
     – Он расстроится… И мама расстроится. И Брайс наверняка прикажет страже не выпускать меня из замка.
     Пожимаю плечами.
     – А ты не говори. Записку оставь, или что-то в этом духе. Когда вся эта армада в поход пойдёт, до одного человека никому дела не будет. Папу проводишь, а потом следом выскользнешь.
     Элайна вскочила с кровати и принялась нервно ходить из угла в угол.
     – А ведь может выгореть… Увяжусь за братом, он меня в свой отряд примет. Отец скажет, что роду грозит опасность… ерунда! Ты ведь останешься в замке, в безопасности, – ага. – Родители огорчатся. Но переживут! Землями управлять и позже можно научиться. Когда за Хоу замуж выйду, на Амарантайне потренируюсь. Решено! Спасибо, Орен. И почему такая идея мне и в голову не пришла?
     Потому что сюжетные рельсы.
     Хм, теперь у Элайны есть все шансы погибнуть под Остагаром. Ничего, Хоук(и) выжил(и), Авелин выжила, неужели тётя не справится?
     – Эля, только умоляю, – немного запнулся на непривычном обороте, – во имя Андрасте, осторожнее!
     – Ха, не учи учёную!
     – Учти, что при Остагаре порождения тьмы и победить могут!
     – Ничего, прорвёмся.
     – И пожалуйста, запомни мои слова! Ради Создателя, не вступай в орден Серых Стражей!
     – Хм, и почему же? – чувствовалось, что Эле эта тема не больно интересна. Наверняка в эту минуту свою экипировку обдумывает. Чувствуется, ещё пара минут – и она выгонит меня из комнаты.
     – Я много книг читал, – и в игры много играл, – и там про Стражей разное пишут. В том числе не очень хорошее. Уверяю тебя, ты про Стражей не знаешь и малой толики того, что знаю я, а я знаю далеко не всё.
     Если решит уточнить, что рассказать?
     – Хорошо, Орен, – безразлично кивает Элайна, – я запомню.
     ***
     За несколько лет можно подготовиться ко многому. Проблема в том, что к концу этого периода мне исполнится шесть с половиной годочков. И изменить этот факт не получится никоим образом.
     Время шло, ничего не придумывалось, и мне в голову всё чаще и чаще лезло нечто нехорошее, радикальное и уголовно-наказуемое. Сколько там уголовный кодекс за умышленное убийство даёт?
     Есть Хоу – есть проблема. А нет Хоу...
     Но.
     Не всё так гладко. Первая трудность заключается в том, что моя прошлая жизнь была мирной. Я даже курицу ни разу не резал, что уж про человека говорить! Так что мысль об убийстве Рендона Хоу была… неуютной. Некомфортной. Пугающей.
     Но с этим ещё можно было что-то сделать. Как-то накрутить себя. Убедить в том, что Хоу – гнида, не заслуживающая жизни, что он – не человек, а плод сумрачного канадского гения. Вторая проблема была куда значительней.
     Не так-то просто шестилетнему ребёнку убить взрослого мужчину. Магии нет, великого уравнителя полковника Кольта нет, ничего нет. И что мне делать на этой планете Шелезяке?
     Родители ждут Рендона, и он приедет. Точно приедет. Жаль, что в последние два года он у нас в гостях бывал лишь урывками, организовать тёплую встречу не получалось никак... Не отвлекайся, голова, целее будешь!
     Если Хоу останется ночевать, это сразу даёт кучу вариантов. Но на такую удачу рассчитывать не стоит. К деду в эти дни куча вассалов приезжала. Кого в большом зале встречали, кого в кабинете. Пригласит ли Брайс Рендона к себе наверх? Чёрт, не помню эту сцену из игры, тогда на другое внимание обращал. Но вроде бы винтовых лестниц там не было… Значит, встреча состоится в зале. Так себе источник информации, но других нет.
     Значит, Хоу предупредит деда о задержавшемся отряде, обсудит матримониальные планы… и что? Останется ночевать? Ой, вряд ли! Скорее, отправится к своим. Значит, всего времени у меня будет – один короткий разговор. И как тут задумывать преступление?
     Мабари? Идеальный вариант. Но послушается ли меня Джек? Не знаю, не знаю. Элайну бы послушался. Ладно, оставим в качестве запасного варианта.
     Арбалет? Стащить... можно. Теоретически. И даже зарядить теоретически можно. А дальше что? Мало того, что я могу промахнуться. Так там такой тугой и "длинный" спуск, что не промахнуться не получится! К тому же – по движущейся мишени. Да и по неподвижной... Вдруг по Брайсу попаду? Или по Элайне, которая к ним подойдёт невовремя? Ой-ой-ой, арбалет пролетает!
     Кинжал? Стащить ещё легче, чем арбалет. Можно спрятать в рукаве. Подойти и... что? Хоу наверняка в кожаной броне будет, если не в кольчуге. Повезёт, ежели поцарапать смогу. Ударить в уязвимое место? Ага. В горло. В прыжке. С разворота. Спасибочки, если решусь, то бить буду в спину и только в спину. “Rogues do it from behind”. Бесчестно, но хоть какие-то шансы есть. Идею с кинжалом надо ещё обмозговать.
     Яд? Ммм... Если ухитриться, можно стащить у тёти пузырёк-другой... И что дальше? Вряд ли Хоу задержится у нас на обед. Да даже если задержится... Как подлить яд в нужную посуду? Если правильно помню, на средневековых пирах иногда гостям подносили специальный "почётный" кубок... Мдя, мне этот вариант не светит. И я ни разу не антиванский ворон и даже не Ричард Окделл из "Отблесков Этерны"! В зале ничего не получится, а действовать через кухню – отравлю деда и ещё половину присутствующих! Не, не вариант.
     Хотя, если совместить яд и кинжал... Но тут вылезает третья проблема.
     Предположим, удар достиг цели. Хоу падает замертво с отравленным кинжалом в сердце, а я стою рядом весь такой героический... Так, урезать осётра, до сердца я физически не дотянусь! Хоу, раненый отравленным кинжалом, с криками валяется по полу, а я стою рядом весь такой героический. Что дальше, меня погладят по головке и назовут спасителем Кусландов? Щазз. Посадят под замок, если не убьют. Хотя... убивать вряд ли станут... но вот всё остальное – в ассортименте. Сильно раненого Хоу начинают лечить, и... Сохранит ли Брайс свою беспечность? Ммм... сомневаюсь. Беспочвенное нападение внука хозяина на гостя... тут любой обиду затаит. Пусть даже сто раз боевой товарищ – осадочек останется. А тут ещё задерживающийся отряд Рендона, а тут ещё истерические крики внука "Он хотел нас убииить!!!". Или Кусланд бдительность удвоит, или Хоу атаку отменит. Всяко лучше канона.
     Но вот потом... Нападение на гостя! Кусланды убивают своих вассалов! Ладно, это спишут на дитё, малолетнее, неразумное и невменяемое. А потом в Ферелдене такое начнётся, что попытка убийства вассала пойдёт по категории "прочие неприятности". А со мной как поступят?
     Хорошо ещё, если удастся доказать злой умысел Хоу постфактум. Или нехорошо – сразу пойдут вопросы "как узнал" и "кем одержим". А, что в лоб, что по лбу. В любом случае признают или слабоумным, или одержимым. Ну а делать-то что?! Что делать-то?!!
     Так. Успокоиться. Прекратить истерику. Надежда ещё есть. Целых шестнадцать целых и шесть в периоде процентов надежды.
     ***
     Ненавижу статистику.
     Шестнадцать целых и шесть в периоде процентов – это много или мало? Смотря что оценивать. Если шанс выпадения вещи с моба – то фармить однозначно стоит. Если шанс добыть крутой шмот с босса – можно попробовать. Один раз пусто, другой раз ничего, на третий раз повезёт! Или не на третий. Тут надо формулу вспоминать... Единица минус скобка открывается единица минус пэ скобка закрывается в степени эн, как-то так.
     В реальной жизни полагаться на шестнадцать процентов, как выяснилось, не стоит.
     Дункан пришёл. К Амеллу. Или к Броске. Или к Махариэлю. Или к Табрису. Или к Эдукану. К кому-то, но не к Кусланду!!!
     Эх, Дункан, Дункан. Хороший ты дядечка, правильный. И рекрутов хороших ищешь для своего ордена. Ну почему, ну почему ты ещё раз не заглянул на земли Хайевера?! А я так тебя ждал, такой разговор подготовил...
     Страж-командор Ферелдена – мужественный человек. Его не запугаешь слухами об одержимом ребёнке. В его присутствии можно смело озвучивать любые пророчества. Я планировал напроситься на разговор... думаю, Дункан не отказался бы. А оставшись наедине, озвучил бы пару фактиков из книги "Призыв". О том, как Дункан и Мэрик на Глубинные тропы ходили. Как Женевьев своего брата искала. Как король и Фиона амуры крутили. Как вся их гоп-компания с Архитектором познакомилась. Как Ута перешла на сторону разумных порождений тьмы. Думаю, дядечка был бы впечатлён.
     После этого я влепил бы отмазку о пророческих снах... а может, и правду сказал бы, кто знает. А потом предложил бы сделку. Я вам – стратегическую информацию, жизненно важную для Серых Стражей. А вы спасаете мою семью от Рендона Хоу. Стражи вне политики? Ха-ха три раза. В Ордене состоят весьма прагматичные люди. Они всегда знают, из какого правила нужно сделать исключение. Думаю, к предупреждению ТАКОГО человека Брайс Кусланд прислушался бы.
     Шесть предысторий. Вероятность каждой – шестнадцать целых и шесть в периоде процентов. Дункан к Кусландам не пришёл. В отличие от Хоу.
     Всё. Обратной дороги нет.
     План с мабари провалился. Я целых полчаса объяснял Джеку, какой гад этот Рендон и как он хочет нас убить. Пёс мне не поверил, но обещал попробовать. И попробовал.
     Вот только Хоу от внешней стены до дверей донжона сопровождали Брайс и Элайна. Волчонка не обманули неспешный шаг и добродушный вид мабари. Она с первого взгляда поняла: Джек собирается напасть на гостя. Загородила Хоу. Сказала «фу!». Велела идти в кладовку и провести декрысификацию. Джек послушался. Хороший мабари всегда слушается своего хозяина.
     Я знаю. Я наблюдал. И наблюдаю. Вот из дверей донжона выскочила Эля и куда-то унеслась. К брату. Или за Джеком. Уже не важно.
     Иду к дверям. Ощущение нереальности. Как будто сплю. Кинжал в рукаве. Отравленный кинжал. В левом рукаве. Придерживаю его правой ладонью. Двери приоткрыты. Хорошо. Проскальзываю внутрь.
     Хоу стоит спиной. Брайс лицом. Обратит ли дед внимание? Идти. Не торопиться. Не красться. Не упираться взглядом в спину. Может почувствовать. Один удар. Прошёл ползала. Один удар. А потом. Не будет потом. Один удар. Изо всех сил. Хоу не в кольчуге. В кожанке. Изо всех сил, чтобы пробить. Четверть пути.
     – А, Орен, это ты! Хорошо, что пришёл.
     Как же некстати.
     Хоу поворачивается. Любезно улыбается:
     – Добрый день, малыш.
     – Добрый, – стою чуть в отдалении. Не приближаюсь.
     – Рендон, мой внук тебя так невзлюбил! – продолжил Брайс с небольшим смешком, – Представляешь, решил, что ты хочешь коварно убить всех Кусландов!
     Ааа!
     – Вот как? – иронично поднимает брови Хоу. Глаза в глаза. Кажется, лицо я не удержал, – Какая буйная фантазия. И что же ещё он выдумал?
     – О, не бери в голову, Рендон, всякие глупости. Например, что король Кайлан погибнет под Остагаром. Так, Орен?
     Ааааа!
     Киваю. Сквозь силу.
     – Не приведи Создатель! – отвечает Хоу. Ещё раз смотрит мне в глаза, – Надеюсь, король разгромит порождений тьмы. Ладно, Брайс, я пойду. Потороплю своих орлов.
     – Поторопи, а то кажется, что они идут спиной вперёд.
     И всё? План провален? Шагаю к Хоу. Он выставляет руки вперёд, улыбается и иронично замечает:
     – Нет-нет-нет, не подходи, малыш! А то ещё решишь тыкнуть в меня чем-нибудь остреньким!
     Дед добродушно смеётся. У меня ступор. Не могу даже отшутиться. Глаза Хоу расширяются. Он понял, что угадал.
     Направляясь к выходу из зала, предатель обходит меня по широкой дуге.
     ***
     Реву. Стою в уголочке и реву. Не получилось. Ничего не получилось. И вряд ли получилось бы.
     Ещё и деда меня спалил. Вот же гадство.
     Думаю, теперь Хоу жаждет пообщаться с таким уникумом, как я, в тёплой, дружественной обстановке. С учётом последних достижений механики и физиологии. Даже в игре подземелья форта Драккон и денеримского особняка не вызывали приятных эмоций.
     Может, сразу зарезаться, чтобы не мучиться?
     – Орен, что с тобой? Почему ты плачешь?
     Эля. Тётенька. Ну хоть она выживет. Не зря попадал…
     – Пойдём, я тебя умою! Ты сейчас с отцом прощаться должен, а сам в таком виде! Что хоть случилось-то?
     Да, прощаться. Основное войско уже выдвинулось к Остагару, около замка остался небольшой арьергард. Ждали воинов Хоу, но они, естественно, задержались...
     – Ничего… – безнадёжно машу рукой. Хорошо, уже перевесил кинжал на пояс, а то заметила бы, – Хоу нас убьёт…
     – Опять ты со своими фантазиями! Ничего с вами не случиться, это у нас приключения будут!
     – Не передумала бежать на войну?
     – Тсс! Нет, конечно.
     – А меня с собой не возьмёшь?
     Элайна резко помотала головой.
     – Ни в коем случае, Орен. Ты ещё слишком мал. Будь ты хоть лет на пять постарше, я бы подумала, а так на войну я тебя не пущу!
     Да пункт «попасть на войну» меня самого не привлекает. В отличие от пункта «сбежать из замка».
     – Ладно, не больно-то и хотелось. И… Ради Создателя, будь осторожнее! И ни в коем случае не вступай в орден Серых Стражей!
     – Хорошо, Орен.
     ***
     Темнота. Затхлый грязный коридор. Мерцание свечей в маленьком фонарике. До налобников в Тедасе ещё не додумались.
     В прошлом мире мои планы «Б» обычно не уходили дальше пункта "Почему у меня до сих пор нет плана «Б»?". Но тут я заранее позаботился о путях для отступления. В прямом смысле слова – для отступления. Тот самый секретный проход я хорошо запомнил.
     На мне весьма простая одежда, обменялся полгода назад с сыном одной служанки, которая уезжала из замка. Свои собственные рубашка и штаны лежат в заплечном мешке, вдруг пригодятся? Хотя вырасту из них быстро, и при перегрузе они первые кандидаты на выкидывание. Ещё там лежит еда – лепёшки, вяленое мясо, сыр, пара яблок. Солью и спичками (в смысле, трутом и огнивом) тоже запасся. Ещё там пара пузырьков и других вещиц из сундучка Элайны. На всякий пожарный случай.
     Деньги тоже есть. Мама всегда умилялась, когда я с уморительно серьёзным видом бросал очередной золотой в копилку. Ещё бы, будешь тут серьёзным! Всего набралось чуть меньше десяти золотых. Не знаю уровня цен, и вряд ли стоит полагаться на смутные воспоминания из игры. Но подозреваю, что этой суммы на первое время хватит. Разумеется, серебро и медь тоже есть. Одинокий ребёнок с золотом в руках вряд ли может рассчитывать на долгую и счастливую жизнь.
     На поясе висит кинжал. Не сильверитовый и даже не веридиумный. Но остро заточенный. Не знаю, смогу ли я им воспользоваться... но пусть будет.
     Иду. Лямки мешка с непривычки оттягивают плечи, но пока справляюсь. Темно. Грязно. То и дело спотыкаюсь. Плачу.
     Я пытался. Я сделал всё что мог. Простите, если сможете.
     Нет, эта семья так и не заслонила ту, что осталась на земле, но... Я прожил здесь несколько лет. Успел привыкнуть к Ориане, Брайсу, Элеаноре, Гилмору, Олдосу, Меллол, Старой Нэн... Но так и не сумел их спасти.
     Я плохой сын. Плохой внук. Плохой... останавливаюсь, пережидая приступ истерического смеха... плохой попаданец. Настоящий попаданец нашёл бы выход. В книгах, которые я читал, они всегда находили выход. А я вот не смог. Не придумал ничего лучшего, чем сбежать.
     Может, стоило всё-таки остаться? Держаться поближе к бабушке... в игре она выглядела достаточно боевой и крепкой. Вдруг хоть ей удалось бы спастись? Но я испугался. После того, как Хоу узнал о моих "предсказаниях", я испугался. Ведь он вполне мог отдать приказ "только живьём, и невзирая на потери". А попадать ему в руки... Брр! Лучше уж самоубийство.
     Может быть, моё отсутствие заметят, начнут искать и не проморгают нападение? Это единственное, на что осталось надеяться. Призрачная надежда.
     А пока надо обдумать, что дальше. Я рос, как внук лорда. Смогу ли выжить беспризорником? И ведь хвастаться на каждом углу, что Кусланд, нельзя ни в коем случае. Ищейки Хоу дремать не будут. В первую очередь надо добраться до Хайевера, а там... там видно будет.
     Вот и выход из туннеля. Спасибо предкам, что не поленились прокопать такую магистраль. Так, что тут? Какой-то овраг. Ручей. Лес. Луна не полная, но яркая. Хорошо, хоть будет видно, на что наступаешь.
     Я задул фонарик – всё равно от него толку немного – и попытался вылезти из оврага. Не получилось, пришлось спуститься чуть ниже по течению. Ага, вот и подъём удобный, и полянка. Теперь попытаюсь понять, куда я попал и в какой стороне дорога на Хайевер. Жаль, что до топографических карт цивилизация Тедаса ещё не дошла.
     От поисков на небосклоне местного аналога полярной звезды меня отвлёк какой-то шум. Этого только не хватало! Лучше волки, чем Хоу, но волков тоже не хочется!
     Нет, не волки. От опушки приближалось несколько человек. Кто это? Откуда? Солдаты Хоу, или Брайс послал своих на перехват? Выхватываю кинжал, понимая, что поможет он мне мало.
     Как-то странно они идут. И выглядят непривычно. Кто эти люди?
     Когда остаётся пять шагов, понимаю, что это не люди.
     Лысые, морщинистые черепа. Приплюснутые носы. Оскаленные рты с острыми зубами.
     Порождения тьмы!

6. Некоторые полезные советы лучше не давать

     Элайна Кусланд
     Ну что же, меня ждёт война с порождениями тьмы. Подозреваю, будет весело.
     Сбежать из замка удалось чрезвычайно легко. Ещё с утра я вывела Звёздочку – якобы попастись. Потом, когда все со всеми попрощались, братишка решил дать Орену последние напутствия, а я в темпе рванула в свою комнату. Захватить вещи, позвать Джека – и на выход! Замок покидала куча народу, характерная рыжая головка была покрыта капюшоном, и мне удалось затеряться в толпе. А потом я отделилась от общей массы, подозвала Звёздочку – и ищи ветра в поле!
     Когда стены родного замка пропали из виду, я почувствовала короткий укол сожаления. Когда ещё доведётся сюда вернуться, да и доведётся ли вообще? Даже как-то жалко расставаться со всем привычным миром. Свой в доску сэр Гилмор, сварливая Нэн, мудрый Олдос, не по годам умненький Орен, папа с мамой… Как ни крути, с родителями я плохо поступила. Подленько. Ладно, когда Брайс с Рендоном приедут в Остагар, тогда и извинюсь.
     А вообще… хм… не поторопилась ли я? Ведь сегодня в замок приехали гости, леди Ландра со своим сыном, Дерреном. Мамина подруга – мировая тётка, а уж спиртное хлестать она умеет так, что закачаешься! Помнится, в прошлый раз я её перепить так и не смогла. Да и Деррен – парень видный, учтивый и безупречно вежливый. Хотя пару раз он бросал на меня крайне многообещающие взгляды… Жаль, что не удалось задержаться и познакомиться с ним, так сказать, поближе. В конце концов, сбежать можно было и после, когда отец с Хоу отправились бы на войну… Ладно, что сделано, то сделано.
     Ехала я небыстро, чередуя рысь и шаг. Во-первых, было непонятно, как столь долгий переход воспримет Джек. Во-вторых, спешить особо некуда. На глаза брату сегодня лучше не показываться, а то ещё отправит меня обратно, с него станется.
     Когда стемнело, устроилась на ночлег. Поужинала хлебом, копчёным мясом и луком, захваченными из дома. Надеюсь, Фергюс примет меня в свой отряд, а то охотиться я не то что бы не умею… Скорее, умею недостаточно хорошо. Даже с помощью Джека.
     Некоторое время сидела у костра, любуясь пляшущим пламенем и прислушиваясь к звукам ночного леса. Удивительно. Буквально всего ничего от замка отъехала – а как будто в иной мир попала. Тёмный, интригующий, опасный. Интересно, волки не нападут? А то с парой штук точно справлюсь, а вот со стаей из десятка особей – не уверена. Ладно, пойду спать. В случае чего, Джек предупредит.
     Ночь прошла спокойно, и утром я продолжила свой путь. Вскоре вдалеке показалось ополчение Кусландов. До самого обеденного привала я держалась на значительном отдалении, и только когда люди остановились, поехала сдаваться брату.
     А вот и наше войско. Сколько тут лиц, знакомых, полузнакомых и совсем незнакомых… И все чего-то жуют. Ммм, в животе как урчит, с утра ведь не ела. Ладно, потерплю.
     Раздавая присутствующим приветствия, улыбки и шуточки, я добралась до своего братца.
     – Эля, что случилось? – на лице Фергюса появилась озабоченность, – Что-то в замке?
     – Да нет, наверное. Я выехала одновременно с тобой.
     – А, понятно. Тебя папа послал? Он всё-таки передумал?
     Как же хочется сказать «Да». Сказать и откинуть кучу проблем. Но нельзя. Врать можно многим: первым встречным, попутчикам, политическим противникам и даже союзникам… Родным врать нельзя. Точка.
     – Да я уже взрослая женщина, сама решаю, где мне находиться. Вот, решила в твой отряд вступить.
     Тёмные глаза брата сузились.
     – То есть ты нарушила волю отца? Ты родителей хоть предупредила?
     – Конечно, я им всё объяснила…
     – …написав записку?
     Ну в кого ты такой пронятный?
     – А даже если и так, что с того?! – выпрямиться. Кинуть горделивый взгляд. Фергюс невольно отступает на полшага.
     – А то, что ты сбежала из дома, – брат идёт в ответную атаку, – наплевав на слова отца и нарушив всё, что только можно! Ты подумала, что почувствует мама, если мы все поляжем под этим Остагаром?
     – Не трусь, братишка я с тобой! – моё лицо пересекает кривая ухмылка, – находясь в отряде, я смогу тебя защитить.
     Фергюс тяжело дышит и глядит на меня безо всякой приязни, время от времени сжимая кулаки. Оглядываюсь. За нашей ссорой наблюдает куча народа, но вмешиваться никто не спешит. Дело семейное. Мда. Куда-то не туда разговор зашёл. Кажется, я была недостаточно убедительна.
     – В моём отряде тебе не место.
     – Даа? – максимально иронично протянула я, – У тебя так много опытных бойцов, что ты с лёгкостью ими разбрасываешься?
     – В моём отряде ты служить не будешь, – брат говорит сердито. Зло. В детстве мы с ним, бывало, ссорились, но на этот раз всё серьёзнее, – По-хорошему тебя нужно взять за шкирку и отвезти обратно в замок.
     – Руки коротки! – срываюсь на крик. Зря я это делаю. Но делаю.
     Фергюс несколько раз глубоко вздыхает и говорит уже спокойнее.
     – Элайна, ты и в самом деле уже взрослая женщина. Если тебе отец не указ, то я тем более приказать не смогу. Но пожалуйста, прислушайся к моему совету. Война – это дело кровавое. Страшное. И совершенно не женское.
     – Скажи это сэру Авелин.
     – И чем закончила сэр Авелин?
     – Тем, что вошла в историю.
     Фергюс качает головой.
     – Волчонок, тебе так не терпится погибнуть?
     – Мне не терпится сплясать со смертью. Пока, братец. Увидимся в Остагаре.
     Вскакиваю на Звёздочку, подзываю Джека и срываюсь с места. Ну что, Фер, попробуешь меня остановить? Не-а. Не решился. Ну и ладно. А то не знаю, как я поступила бы. Ну не биться же со своими всерьёз?!
     Уфф. Это был не самый лучший разговор в моей жизни. Сейчас главное отъехать от лагеря. Всё, я свободна, передо мной расстилаются все пути, и во весь рост стоит вопрос, что же делать дальше.
     И в самом деле, что? Вернуться? Ну уж нет. Но тогда что? Сражаться с порождениями тьмы в одиночку нельзя. Записаться в отряд какого-нибудь банна? Смею надеяться, что меня возьмут куда угодно, навыков достаточно. Но тогда обязательно спросят, почему я не с Кусландами, придётся выносить сор из дома, да и отец будет недоволен… в смысле, ещё больше недоволен. Дочь сражается под знамёнами какого-то мелкого лордика… некрасивая ситуация. Записаться анонимно? Можно нарваться на знакомых, да и не хотелось бы. Иногда титул – хороший инструмент в споре.
     Устроив привал, я всё мусолила и мусолила этот вопрос. Единственный выход, который пришёл мне в голову – пойти в дружину к Логэйну. Дочери Брайса не зазорно биться плечом к плечу с тейрном Гварена, да и человек он хороший. Когда я в последний раз была в Денериме, то пересеклась с сэром Коутрен. Много полезного узнала. А почему не пошла к Фергюсу? Ну, например, не хочу, чтобы ко мне как-то по-особому относились.
     Решение было принято, решение было хорошим, но мне почему-то казалось, что я упускаю какой-то момент. Что есть какой-то лучший вариант. И только перед сном, заново проанализировав весь вчерашний день, я поймала ускользающую мысль.
     «Ни в коем случае не вступай в орден Серых Стражей». Точно, Орен! Ты умница!
     Значит, Фергюс, ты не хочешь, чтобы я сражалась бок о бок с тобой? Ну хорошо, я найду другой выход, я найду отличный выход! Стать Серым Стражем – великая честь, и ни брат, ни отец не посмеют сказать ни слова против! Так, успокоиться. Это важное решение, это решение, которое определяет всю жизнь. Надо тщательно взвесить все плюсы и минусы.
     Серые Стражи сражаются с порождениями тьмы. Плюс однозначно, именно ради этого я в Остагар и еду. Наследовать Хайевер не получится, но так это мне никогда не светило. Хозяйкой Амарантайна тоже не бывать. Ну и ладно. Башня Бдения – не королевский трон, я откажусь от неё с лёгким сердцем. Пусть Хоу ищет другую жену своему сыну. Что ещё? Если это настоящий Мор, то я получу шанс убить архидемона… Или архидемон – меня. Тут не поймёшь, плюс или минус. С одной стороны, умирать в восемнадцать лет – не самый лучший вариант. С другой стороны, возможность попасть в легенды… Ладно, что ещё?
     Чем больше я обдумывала эту идею, тем больше она мне нравилась. В минусы можно было записать только то, что Стражем я стану на всю жизнь… Не надоест ли сражаться с порождениями тьмы? Вряд ли. Больше минусов не нашла. Если не считать того предупреждения Орена.
     «Уверяю тебя, ты про Стражей не знаешь и малой толики того, что знаю я, а я знаю далеко не всё». Но это ерунда. Начитался племянничек книг и испугался невесть чего. В самом деле, откуда ему знать о секретах древнего ордена?
     Спасибо тебе, Орен! Благодаря твоему совету я стану Серым Стражем!

Важное Авторское Замечание

     Когда я пишу фанфики, то всегда, в меру своих скромных сил, стараюсь следовать канону произведения.
     Но.
     Но есть одно. Игра – это не реальность и даже не книга. У игры есть как минимум одно кардинальное отличие от действительности.
     И нет, речь идёт даже не о сохранениях и перезагрузках. Их ещё можно представить в виде авторского произвола Варрика. Или, в крайнем случае, ввести Особую Вероятностную Магию.
     Проблема в другом.
     «161. Всё Время В Мире (Правило Риноа)
     Если в углу экрана не тикает таймер, у вас есть столько времени, сколько требуется для решения нужной задачи — например, спасения друга, зацепившегося мизинцем за краешек тысячефутовой скалы. Вы можете медлить или торопиться, все равно успеете в самый раз.
     …
     184. Апокалипсис Сегодня И В Любое Время
     Лучшее время для выполнения побочных квестов — это когда гигантский метеорит затмил солнце, собираясь врезаться в планету и уничтожить все живое.»
     (С) Большой список шаблонов jRPG
     Переход из локации в локацию занимает дни и недели. В компьютерной игре герой может прямо перед Собранием Земель оббежать весь Ферелден, в книге такое невозможно (или это будет Очень Странная Книга). Именно поэтому в моём фанфике практически не будет побочных квестов “Dragon Age: Origins”. Проблема не в качестве этих заданий (хотя большинство из них уныло до крайности), а в банальной логистике.
     И ещё.
     В игре герой всегда приходит вовремя. Независимо от того, насколько сильно мешкает. Независимо от того, в каком порядке он посещает локации. Серый Страж приходит в Башню Магов не тогда, когда Ульдред только лелеет свои жуткие планы. Не тогда, когда храмовники реализовали Право Унитожения. А вовремя.
     Ну так вот. В моей книге в большинстве случаев герои тоже будут приходить вовремя. Потому что потому. Так сложились звёзды.
     Спасибо за внимание.

7. С некоторыми порождениями тьмы лучше не общаться

     Орен Кусланд
     Сейчас не помешали бы Серые Стражи.
     Мысль была неожиданной, неумной, ненужной.
     ПТ приближаются. Рычат. Стою. Сейчас умру. Держу кинжал. Меня убьют. Ннаа!
     Выпад. Мимо. Заламывают руку. Боль. Роняю кинжал. Меня подхватывают. Это что? Низкое и звероподобное порождение тьмы. А что, редизайн генлоков уже провели? Грузят на спину генлока. Связывают мои руки и ноги у него на животе. Генлок опускается на четыре лапы и срывается с места.
     Бег. Ветер в лицо. Хлестают ветки. Прижимаю голову к спине чудовища. Неприятный запах забивается в ноздри. Ноют стянутые руки. Рычат порождения тьмы. Но ведь они убивают людей. Они же не берут пленных. Пленных они берут только для размножения. Но я же не девочка. Как хорошо, что я не девочка!!!
     Луна. Мелькают тени. Мотает из стороны в сторону, но свалиться со спины генлока я не могу. Не могу. Глаза слезятся от ветра. Дёргаюсь. Кричу. Не помогает ни то, ни другое. Какая-то промоина. Дыра в земле. Дыра – нора. Нора – кролик?
     Генлок тормозит. Первыми в дыру залезает пара гарлоков, мой «коняшка» – за ними. Мы туда вообще пролезем? Пролезли. Ааай! Короткое падение. Удар. И генлок скрывается в тёмных коридорах.
     По-настоящему тёмных. Не видно ни зги. Хоть открывай глаза, хоть закрывай. «Конь» несётся вперёд, то и дело спускаясь всё ниже и ниже. Другие порождения рычат рядом. Мы уже на Глубинных тропах? Зачем они меня взяли? Куда несут? Спрашиваю. Кричу. Нет ответа. Порождения тьмы не говорят. Порождения тьмы не умеют говорить. Меня съедят? Я их поздний ужин? Но ведь порождения тьмы не едят…
     Несёмся по какому-то длинному и прямому коридору. Впереди, кажется, какой-то свет. Точно свет. Костёр? Не похоже. Всё ближе и ближе. Кажется, на земле разложено несколько светящихся камней. Вокруг них сидят ещё порождения тьмы, не меньше десятка. Навстречу нам выходит ещё одно ПТ. Огромный гарлок-воин, за его спиной закреплены щит и меч. Кожа вокруг глаз раскрашена красным наподобие какой-то маски. Сморщенная кожа, ввалившийся нос, острые зубы. Невольно хихикаю. А вот и босс. Жёлтый или даже оранжевый…
     Кто-то разрезает путы. Со стоном валюсь на землю и растираю затёкшие руки. Босс обращается к одному из гарлоков.
     – Что с ополчением Кусландов?
     – Раррр…
     Э?
     – Ушло? Это хорошо. Может, люди и выиграют Остагар. Стражей не почувствовали?
     – Гррр…
     Но ведь порождения тьмы не разговаривают!
     – Понятно. Пленного для допроса вы тоже захватили? Так… Идиоты! Тупицы!!!
     – Ррр?
     А если порождения тьмы разговаривают, то это уже не порождения тьмы.
     – Это маленький ребёнок. Ре-бё-нок! Он не может знать ничего полезного.
     – Арр…
     Точнее, это порождения тьмы, над которыми провели ритуал пробуждения…
     – Была бы девочка, пошла бы в дело. А так он бесполезен. Пленного – …
     – Архитектор!!! – а если его пробудили, то это Архитектор.
     – Что? – Взгляд у гарлока был тяжёлым. Нечеловеческим.
     – Я требую встречи с Архитектором и Утой! – Ой. Неправильный термин.
     – Требуешь? – босс угрожающе шипит.
     – У меня есть информация, жизненно важная для Архитектора! – И пусть кто-нибудь попробует сказать, что это не так!
     – С чего ты вообще взял, что достоин встретиться с Архитектором, человеческий детёныш?
     – А что, много человеческих детёнышей знают о существовании Архитектора и Уты? – задаю я встречный вопрос.
     Ой. В моём родном мире это состояние называли «завис». Или «ушёл в себя, вернусь не скоро». После моего вопроса собеседник впал в ступор. Он неподвижно стоял, наверное, целую минуту. Подчинённые его не торопили. Я тем более.
     – Да, – предводитель отряда наконец-то приходит к какому-то решению, – столь необычный экземпляр стоит показать Архитектору. Твоё имя?
     – Орен.
     – Я Иссохший, – не помню такого в игре. Хотя я вообще никого из последователей по именам не помню, кроме Первого, – Идём, – кивает на генлока, правда, другого.
     – А можно не связывать?
     – Нет.
     – Или хотя бы связывать не так крепко? Руки затекли.
     – Хорошо. Вы, – кивок в сторону группки порождений тьмы, – глаз не спускать, но вреда не причинять.
     – Ррр…
     ***
     Меня трясёт. Не от того, что генлок двигается как-то рвано. От пережитого. Кажется, это называется «адреналиновый отходняк».
     Вспоминаю весь разговор с Иссохшим. Ещё чуть-чуть, и он отдал бы приказ меня убить. А я тогда этого не понял. Просто взял и закричал. По краю прошёл. Реально по краю. Да, сегодняшний день богат на события. Интересно, солдаты Хоу уже убили бабушку и дедушку? Так. Не думать об этом. Не думать. Чтобы хоть как-то отвлечься, хоть как-то успокоиться, заново прокручиваю в голове информацию по порождениям тьмы.
     Сначала было неумеренное любопытство тевинтерских магистров. Научное любопытство – это хорошо, здорово и замечательно. Но не в данном случае. Магистры проникли в Золотой Град, который находится в Тени. Вот только от их присутствия Град стал Чёрным. Осквернённым. И что самое худшее, скверна пошла гулять по Тедасу.
     Не, не так. Точнее, всё так, но порождения тьмы появились в Тедасе по другой причине. По очень простой причине: Bioware для Dragon Age потребовался враг. Ведь игра делалась на стыке жанров тёмного и героического фэнтези, а в героическом фэнтези всегда требуется некий Враг. Враг с большой буквы. Вот, попробовали Биовары вторую часть игры на одних социальных проблемах вытянуть, и что получилось? Нет, получилось, на мой взгляд, крайне удачно, но многим она категорически не понравилось.
     В качестве Врага можно было взять орков… но со времён Профессора они немного поубавили в эпичности. И вообще, куча авторов сомневается в их злодейской сущности. А некоторые вообще считают, что Мелькор – хороший… Так или иначе, но Биовары орков не ввели. В Тедасе орками работают порождения тьмы.
     Группа которых как раз идёт по коридору. Чуть медленнее, чем раньше, но всё равно быстро. Теперь свет есть: несколько тех самых светящихся камней. Освещение скудное, вид со спины генлока не самый лучший, но Глубинные тропы всё равно впечатляют. Потолка не разглядеть. Ширина – с четырёхполосное шоссе как минимум. Колонны. Узоры. И чёрные подтёки скверны.
     Скверна. Именно она – корень всех зол. Именно её магистры принесли из золотисто-чёрного Града. Гарлоки – это осквернённые потомки людей, генлоки происходят от гномов, крикуны – от эльфов, а огры – от кунари (точнее, от косситов). Все они – исключительно злобные существа, одержимые идеей «убить всех человеков». Но это ещё ничего. Это ещё даже не полбеды, а едва ли четверть. Настоящий смак начинается, когда порождения тьмы докапываются до одного из Древних Богов Империи Тевинтер. До одного из семи великих драконов. Тогда-то и наступает полный Мор. Как, например, в настоящее время. Сейчас пятого дракона выкопали, Уртемиэля. Бога красоты, если не ошибаюсь.
     Ладно. С Мором прекрасно справятся и без моего участия. Важно другое.
     После выхода Dragon Age: Origins создатели игры поняли, что зря выкрасили порождений тьмы чёрно-чёрной краской. Да, Враг с большой буквы – это хорошо. Но как же Сложные Моральные Выборы? Как же Непростые Решения? И если в игре есть Обиженные Маги и Обиженные Эльфы, то почему бы не быть Обиженным Порождениям Тьмы?
     Как ни странно, реализация этой идеи Биоварам удалась. Аддон «Пробуждение», несмотря на крайнюю забагаванность, мне понравился едва ли не больше, чем оригинальная игра. В нём появились разумные порождения тьмы под предводительством Архитектора.
     Архитектор. Наглядная иллюстрация тезиса «серо-буро-малиновая мораль». Нет, он не злой. Он не хочет «убить всех человеков». Напротив – стремится к миру между людьми и порождениями тьмы. Вот только методы… Нельзя сказать, что Архитектор – монстр во плоти, наслаждающийся страданиями своих жертв. Нет, он более чем разумен, всегда готов к диалогу. Вежливому. Но предугадать, что придёт ему в голову в следующий момент, крайне тяжело. Может, отпустит. Может, у себя оставит. Может, отправит на опыты. Такой может. Кроме того, соратники Архитектора… не всегда разделяют его цели. Кидаю взгляд на Иссохшего. Мда. Положеньице.
     Порождения тьмы устроились на привал. Видимо, спать им всё-таки надо. Четверо остались дежурить. Меня отпустили, даже руки развязали. Можно попробовать бежать. Но не нужно. Во-первых, не получится, во-вторых, даже если получится, ничего хорошего на Глубинных Тропах меня не ждёт. С Архитектором хоть какие-то шансы. С трудом размявшись после такой скачки, я снял свой заплечный мешок. Как ни странно, во всех этих перипетиях он уцелел. Поужинав (или позавтракав?) лепёшками с сыром, завалился спать. Несмотря на жёсткую постель и крайне напряжённый сегодняшний день, заснул невероятно быстро.
     ***
     Порождения тьмы – не самый приятный вид будильника. Сотовый лучше. Да и чувствую себя каким-то разбитым. А ещё неизвестно сколько на этом генлоке ехать… Брр!
     Позавтракать я не успел. Сколько ещё ехать, так и не узнал. Ладно, доберусь со временем. А пока надо решить, что говорить Архитектору.
     А вывод не обнадёживающий. Такой личности, как Архитектор, надо говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Иначе чревато. Магией крови он не занимался… наверное. Значит, в мозги залезть не сможет. Или занимался? Если этот момент не показали ни в книге, ни в игре, это не значит, что его нет вовсе. Но даже если Архи не владеет магией крови, на лжи он поймает меня достаточно быстро. А вот в правде не запутаешься.
     Ох, прости меня, Тедас. Кусланды в предсказания не поверили, придётся ими порождений тьмы обрадовать. А Архитектор с послезнанием… это Архитектор с послезнанием. Как оно скажется на его планах – одна Митал ведает. Но вообще, планы Архитектора – это отдельная песня.
     Первый он озвучил в книге «Призыв». Как бы этот план охарактеризовать… «У меня нет слов, во всяком случае, цензурных». Как-то так. То, что он планировал отыскать и убить Древних Богов, чтобы освободить порождений тьмы от их влияния – это ещё ладно. Но вот то, что Архитектор планировал заразить всё население Тедаса скверной, чтобы у выживших не было причин враждовать с порождениями тьмы… Мдя. Лучше уж периодические Моры и вечная война Серых Стражей, чем такой, с позволения сказать, «мир».
     Второй план был озвучен в «Пробуждении». За двадцать лет Архитектор избавился от самых радикальных замыслов. Новый план имел право на существование (хотя в нём и была пара узких мест). По крайней мере, в основном прохождении я не стал убивать этого великого комбинатора и отпустил его с миром. Подвёл под это решение некоторые внутриигровые объяснения, но первопричина была проста: банальное любопытство. Мне было интересно, что из этого выйдет. По той же причине я и на ритуал Морриган согласился, и базы Коллекционеров «Церберу» отдал…
     По крайней мере, в первых трёх частях моё решение к катастрофе не привело. Во второй игре Натаниэль Хоу упоминал, что Серые Стражи теперь сотрудничают с «новыми, необычными союзниками». А в «Инквизиции» Архитектор вообще не фигурировал. Правда, финальные слайды повествуют о проблемах в Вейсхаупте, но вряд ли это вина древнего магистра.
     Вернёмся с небес на землю Предположим, я поделюсь с Архитектором частью послезнания. И что, он меня отпустит? Вряд ли, ой, вряд ли! Но и провести жизнь в этих пещерах… такая перспектива меня не радует. Ещё подхвачу скверну, и привет. Но что делать-то? Взять с Архитектора честное слово, что он отпустит меня после рассказа? Архи – идеалист. Слово для него – не пустой звук. Так что вряд ли он его даст. Впрочем, есть у меня одна идейка. Главное, чтобы перед встречей с ним привал был!
     Мне повезло. Спустя несколько часов (знать бы ещё, сколько именно!) ПТ остановились на отдых. Спать не стали, просто сели в кружок и начали порыкивать. Иссохший заметил:
     – Через пару часов мы доберёмся до убежища Архитектора.
     Как, уже? Ой-ой-ой. От таких новостей у меня даже аппетит пропал. Пока я механически пережёвывал кусок вяленого мяса, в голове билась одна единственная мысль. Скоро. Скоро. Скоро.
     ***
     – Приветствую вас, человек. Не ожидал, что люди вашего возраста знают о моём существовании. Впрочем, у меня редко получается понять ваших сородичей.
     Архитектор вызывал… нет, не страх… скорее – оторопь. Как в игре, так и в жизни.
     Высокая фигура, под два метра ростом, хотя и не очень могучего телосложения. На груди… не поймёшь: то ли одежда такая, то ли наросты странные, то ли и в самом деле рёбра выпирают. Одет в какой-то балахон без рукавов и капюшона… ах да, это же Dragon Age, тут все маги в балахонах ходят. Странный, хриплый голос. Нижняя часть лица: подбородок, рот, нос – абсолютно нормальные, от человеческих и не отличишь (если не обращать внимание на серый цвет кожи). Область глаз закрыта жёлтой (золотой?) полумаской. Один угол загнут вниз, второй сильно вытянут вверх и уходит куда-то за голову. Отверстий для глаз нет, на месте глазниц – слепые впадины. Ото лба идёт высокий вырост… не знаю… как на шее у трицератопса. Непомерно длинные пальцы на пятипалой ладони украшены внушительными когтями.
     Если обычные порождения тьмы казались искажёнными, то Архитектор – искажённым в квадрате.
     – У меня ешть информачия, которая предштавляет для ваш немалый интереш, – стараюсь говорить спокойно и твёрдо, несмотря на вынужденную шепелявость, – Я рашкрою её, только ешли вы шоглашитешь отпуштить меня пошле рашговора. У меня во рту яд. Ешли вы откажетешь, я проглочу его.
     – Почему? – спокойно спрашивает Архитектор, – разве инстинкт выживания не является базовым для вашего вида?
     – Жнаете, у меня нет ни малейшего желания провешти оштаток шишни в виде вурдалака. Лучше шмерть.
     Безглазая маска пристально рассматривает моё лицо. Через полминуты в пещере вновь раздаётся спокойный, хриплый голос.
     – Если эта информация действительно будет ценной, и вы не поменяете своего решения, я отпущу вас после разговора и провожу до поверхности.
     Ну хоть так. С наслаждением выплёвываю кусок от корня смерти, который я стащил из элайниного сундучка. Повинуясь движению руки, обмусоленный кусочек подплыл к говорящему повреждению тьмы.
     – Это не убило бы вас, человек.
     – Но я не соврал, это яд, – слабо улыбаюсь и смахиваю со лба капли пота. Что-то мне нехорошо. Слабость, потливость, – Можно мне куда-нибудь сесть? Стоя неудобно рассказывать.
     – Хорошо, – Архитектор проводил меня в довольно-таки неплохо обставленную комнату. Кровать, стол, стул, сундук, книги, книги, книги, – располагайтесь поудобнее.
     – Меня зовут Орен, – начал я свой рассказ. Подмывало представиться «Кусланд, Орен Кусланд», но сдержался. Не поймут, – Я хорошо помню свою прошлую жизнь. Я жил в ином мире, в котором кое-что известно о Тедасе. Соответственно, я кое-что знаю как о произошедших событиях, так и том, что ещё предстоит.
     – Это очень сильное заявление, – в голосе Архитектора не было ни заинтересованности, ни недоверия, – Вы можете его подтвердить? Рассказать что-нибудь, что известно мне, но неизвестно никому из людей?
     Не назвал меня ни сумасшедшим, ни одержимым. Хотя ему ли бояться сумасшедших и одержимых…
     – Двадцать лет назад король Мэрик в сопровождении группы Серых Стражей под предводительством Женевьев отправился на Глубинные тропы. Они искали брата Женевьев, который попал к тебе в плен…
     Архитектор остановил мою речь движением руки.
     – Эту информацию вы могли получить от Дункана или Фионы.
     – Но я же ни разу в жизни не встречался с ними!
     – Мне это неизвестно.
     – Следовательно, не стоит рассказывать и о брошах, кинжале, Уте, планах Первого Чародея… как же его звали…
     – Ремиейе. Нет, не стоит. Прежде, чем принять версию о вашем иномировом происхождении, требуется отбросить более вероятные предположения. Обо всём этом вам мог рассказать Дункан.
     Чёрт. Количество информации, которой я мог бы удивить Архитектора, резко сократилась. Пытаюсь сообразить, чем же можно убедить этого Оккама. Похоже, придётся зайти с козырей.
     – А Дункан мог рассказать мне, что именно вы освободили архидемона Уртемиэля?
     На лице Архитектора впервые отражается тень какой-то эмоции.
     – А как вы относитесь к этому поступку?
     Пожимаю плечами.
     – Столетием раньше, столетием позже… Пятый Мор всё равно был неизбежен. Это время ничем не хуже любого другого, – и ведь не вру. Просто для меня Мор – это не стихийное бедствие, а вводная. Начальное условие, с которого стартует игра. Не было бы Мора – не было бы игры.
     Архитектор задумывается, потом качает головой:
     – Необычные утверждения требуют особых доказательств. Если вы приведете ещё один пример своей неестественной осведомлённости, то я приму вашу историю в качестве рабочей гипотезы, – брр, от его голоса просто мурашки по коже! Или у меня озноб?
     Ну и что делать с этим Фомой Неверующим? Что ему ещё сказать? Что?!
     – Вы – один из древних тевинтерских магисторв, вошедших в Золотой Град, жрец Древнего Бога Уртемиэля…
     Архитектор мотает головой:
     – Это очень интересная информация, но она непроверяемая. Я ничего не помню о своём прошлом. Пожалуйста, приведите пример легко проверяемой информации.
     За-са-да. Проб-ле-ма. А больше я и не знаю ничего такого, что в данный момент времени известно Архитектору. Или знаю?
     – Со времён «Призыва»… в смысле, со времён смерти Ремийе ваши планы изменились. Вы отказались от идеи заразить скверной всё население Тедаса и разработали ритуал пробуждения. Порождения тьмы дают людям скверну. Мы даём вам сопротивляемость скверне, – вставляю в речь почти точную цитату из игры, больно уж она колоритна (и цитата, и игра), – поэтому для вас очень важно сотрудничество с Серыми Стражами. Их кровь нужна вам для ритуала.
     Ну, если и это не поможет…
     Помогло. Архитектор берётся своей когтистой рукой за подбородок и медленно качает головой:
     – И как вы относитесь к такому плану?
     – А можно на «ты»? Когда взрослый «выкает» ребёнку, это кажется странным. Как отношусь… К первой версии – отрицательно. Ладно, опустим то, что количество жертв при тотальной эпидемии скверны будет таким, что все Моры покажутся игрой в песочнице. Но, предположим, в Тедасе остались только порождения тьмы и вурдалаки. Но а дальше-то что? Ни первые, ни вторые не умеют размножаться самостоятельно. Даже если порождения тьмы не умирают от старости – такое «человечество» ждёт очень печальная судьба.
     – А вторая версия?
     – Уже лучше. Она уже имеет право на существование, хотя и в ней есть узкие места, – ага, тот же проклятый вопрос размножения. Ни одна женщина не согласится на такое. Ладно, пока замнём для полной ясности.
     После некоторого молчания Архитектор спросил:
     – И как же в твоём мире узнали о Тедасе?
     Охх…
     – В нашем мире выдумали Тедас.
     – Мне известно о такой специфической человеческой особенности, как юмор…
     – Никакого юмора. Тедас описан в вымышленных произведениях. Несмотря на это, вы могли убедиться в полученной информации. «Мир есть текст». Мы – лишь персонажи чьих-то фантазий.
     Силён мужик! Уважаю! Узнать такое, проверить, поверить и сохранить спокойствие…
     – И что же это за произведения?
     – Во-первых, книги. Именно в книге описан поход Женевьев, и это единственная книга, посвящённая вам. Во-вторых и в главных, игры. Это… сложно объяснить. Если подходить крайне упрощённо… Это – набор картинок. Движущихся. С небольшими вставками текста. За счёт чего движущихся – сложно объяснять, да и не важно это: мой мир существенно отличается от Тедаса. Ты играешь за одного из героев. Твои действия влияют на мир, изменяют его. Но все изменения остаются в рамках единой канвы, иначе художникам и сценаристам придётся слишком тяжело.
     – Ты не мог бы объяснить этот тезис на примере? – ну ещё бы, я бы из такого объяснения вообще ничего бы не понял.
     – На выбор даётся шесть главных героев с абсолютно разными предысториями. Ты можешь выбрать одного из них… судьба остальных складывается печально. Тот, которого ты выбрал, в конце пролога попадают в Остагар. Независимо от своих поступков и желаний. Становится Серым Стражем, и после поражения при Остагаре…
     – Кайлан потерпит поражение при Остагаре?
     – Да, при любом развитии событий. Его Логэйн предаст.
     – Это очень печальные новости. Я надеялся, что Уртемиэля удастся остановить, и у ферелденцов не будет повода ненавидеть моих собратьев. Выходит, Пятый Мор выйдет за границы Ферелдена?
     – Нет, Серый Страж выживет и соберёт новую армию. Эльфы, гномы, маги, люди. А потом он выберет короля Ферелдена (тут вариативно) и одержит победу над архидемоном. Имя убийцы Уртемиэля тоже вариативно, но победа несомненна, – если я не попал в «Хроники порождений тьмы». Ладно, надеюсь, что это так и останется жутким неканоном.
     – И сколько времени займёт война?
     – Около года… К сожалению, ни точной хронологии, ни даже смены времён года в игре не было.
     Архитектор подробно расспросил о ходе Пятого Мора, особенно его заинтересовал ритуал Морриган. Горло пересохло, к счастью, у Архи нашлось что попить.
     – Скажи, Орен, а что в своей игре выбрал ты?
     Блин. Он реально – гений.
     – Играл за Махариэля. Мужчина, долийский эльф. Ферелденом правит Алистер вместе с Анорой, ритуал Морриган проведён.
     – А я тоже фигурировал в этой игре?
     – Да, в дополнении «Пробуждение». Скажите, вы уже пробудили Мать? Матку в древних тевинтерских руинах за кладбищем драконов.
     – Нет, пока идёт только подготовка к ритуалу.
     – Воля ваша, Архитектор, но я бы не советовал. После пробуждения, не слыша музыки Древних Богов, Мать сойдёт с ума. Многие станут на её сторону. Более того, появится новый вид порождений – Дети. Начнётся гражданская война порождений тьмы. В конце концов Серый Страж убьёт Мать… возможно, при этом он спасёт и Амарантайн, и Башню Бдения, но жертв всё равно будет много.
     Эта новость Архитектора заинтересовала. Пришлось подробно рассказывать про «переговоры» порождений тьмы со Стражами в Башне Бдения, про Веланну и Серанни в лесу Вендинг, про маток в Кэл Хироле, про Кристофа и Баронессу на Чёрных Болотах, про атаку на Амарантайн и Башню, про финальный бой с Матерью… К сожалению, я не помнил, кто именно из пробуждённых останется на стороне Архитектора, а кто пойдёт против него.
     – Значит, отказ или согласие Серого Стража зависят только…
     – От решения игрока. Так что я не знаю, согласится ли Страж с вашими планами, или прирежет заодно с Утой. Я в своём прохождении согласился. Вроде бы ни к чему плохому это не привело. Натаниэль во второй части говорил, что Стражи сотрудничают с новыми союзниками.
     – Спасибо тебе, Орен. Ты помог мне избежать многих ошибок.
     – Да не за что, Архитектор, – в очередной раз утираю пот со лба, – что-то мне нехорошо. Кажется, заболел.
     Разумное порождение тьмы мотает головой:
     – Это не болезнь.
     Не болезнь? А что? Кидаю взгляд на тыльную сторону ладони. Светящиеся камни давали не так много света, но позволяли заметить кое-что интересное.
     Ладонь покрыта какими-то тёмными, неприятными на вид пятнами. Лицевая сторона. Пятна. Другая рука. Пятна. Закатываю рукава, смотрю на запястья. Пятна. Поднимается паника. Быстро снимаю рубашку. Пятна.
     Скверна!

8. Некоторых безумных учёных лучше не освобождать.

     Орен Кусланд
     Скверна. Проклятие Тедаса.
     Именно её принесли магистры из Золотого Города (подтверждено Корифеем). Именно она дарует жизнь порождениям тьмы, превращает людей в вурдалаков, вызывает мутации у животных, пробуждает Древних Богов. А когда наступает Мор, скверна может поражать целые страны. Кажется, большую часть Андерфелса до сих пор занимают пустыни.
     Скверна. Отвратительные чёрные наросты на стенах пещер, маслянистые на вид, сухие и тёплые на ощупь. Чёрная кровь порождений тьмы. Божественно прекрасная музыка. Скверна.
     Каждый путник на Глубинных тропах может заболеть. Не каждый путник на Глубинных тропах заболевает. Гномы исследуют древние тейги. Легион Мёртвых сдерживает порождений тьмы. Спутники Серого Стража исходили Глубинные тропы вдоль и поперёк. Хоук вскрыл Заброшенный тейг. Том Ренье изображал из себя Блэкволла. Вероятность подцепить скверну мала, очень мала.
     Но она есть. Она не равна нулю. Это могут подтвердить Тамлен, Серанни, Уэсли, Карвер, Бетани. И я.
     Почему? За что? За что?!!
     Реву. Жалко, позорно. Перед чужим челове... существом. Понимаю это. И всё равно реву.
     А я ведь... надеялся. На что-то. Хотел обустроить свою жизнь. Изменить что-нибудь к лучшему. Поправить эту несправедливую историю. Остановить Корифея, пока он ещё чайник. А теперь стану вурдалаком.
     – В очередной раз удивляюсь нерациональности эмоций, которые иногда испытывают люди, – задумчиво произносит Архитектор.
     Пялюсь сквозь пелену слёз на его безглазую морду. Дождёшься от него сочувствия, как же! Он весь Тедас хотел скверной заразить, что ему один маленький мальчик? К горлу подступает комок. Хочется наорать в эту отвратительную харю и выплеснуть злость от всего произошедшего. Хочется. Но не получается.
     Нет, не потому, что он может оборвать мою жизнь одним словом, одним заклятием. Что теперь хорошего, в этой жизни? Просто... Просто не он заразил меня скверной – первые признаки недомогания появились ещё утром. Не он захватил меня в плен – разведкой командовал Иссохший, а его подчинённых вообще вряд ли можно назвать разумными. Не из-за него я вышел в ночной лес – просто Хоу жаждал земель и титула. Не он перенёс меня в этот дурацкий, безумный, жестокий мир...
     Сжимаю кулак, засовываю его в рот и кусаю. Сильно, до боли. Помогает. Истерика временно отступает куда-то на задворки сознания.
     Итак. Всё плохо. Я заразился скверной. Это не лечится. Скоро превращусь в неразумного вурдалака. Стоп! Неразумного?
     – Архитектор, – у меня выходит не голос, а какое-то хриплое карканье. Но собеседник понимает, – ты поможешь... сохранить мой разум?
     Маг спрашивает:
     – Орен, ты понимаешь, что в этом случае некоторые изменения внешности помешают твоей интеграции в человеческое общество?
     Киваю. В игре Ута и Серанни своим внешним видом чем-то напоминали зомби. Пусть неплохо сохранившихся и почти не разложившихся – всё равно, с такой мордой среди людей не очень-то походишь. Архитектор продолжает:
     – Хотя на поздних стадиях заражения конвергенция вурдалаков и порождений тьмы заходит очень далеко, между ними сохраняются некоторые различия. Чтобы сохранить твой разум, достаточно несложного заклинания. Не понадобится даже кровь Серых Стражей.
     Точно! Как я мог забыть? Это выход!
     – Серые Стражи! Архитектор, ты можешь сделать меня Серым Стражем?
     Разумное порождение тьмы мотает головой.
     – Нет.
     – Но почему?! – Кричу, пытаюсь переубедить, – почему, почему? Достать кровь порождений тьмы легче лёгкого. Что там ещё требуется?
     – Лириум, капля крови архидемона и магия. Первые два компонента у меня есть. Но порождения тьмы не способны накладывать нужные заклинания.
     – Не способны? Почему?
     – Я не знаю. Подозреваю, что никто не знает. Я старался, и не раз. Но мне так и не удалось наделить раствор нужными свойствами. Моя магия не взаимодействует с кровью моих братьев.
     После недолгого молчания Архитектор продолжил:
     – В противном случае у меня не было бы нужды заключать союз с Серыми Стражами. Достаточно было бы попросить помощи у простых людей. Думаю, за некоторое вознаграждение они согласились бы Выпить предложенное зелье и поделиться толикой своей крови.
     Или поступить ещё проще – похитить этих самых крестьян и напоить их кровью насильно… Ах да, это же Архитектор. Иногда он ведёт себя до оторопи благородно. Ага, а в других ситуациях действует с машинной жестокостью.
     Чёрт! О чём я только думаю?
     – А если обратиться за помощью к Серым Стражам? – продолжил я фонтанировать идеями.
     – Хм, – Архитектор задумчиво поджал губы, – Можешь попробовать, если хочешь. Но если судить по темпам развития заражения, тебе осталось не больше недели. Скорее, меньше. Ты уверен, что за это время успеешь добраться до Остагара?
     Уверен. Уверен, что не успею. А ещё надо убедить Серых Стражей провести ритуал… Чёрт, там у них не богадельня и не детский дом, они не берут в свой орден кого попало. Помнится, даже от Бетани отказаться пытались. Можно блеснуть своим послезнанием… если меня вообще будут слушать. Скорее всего, первый же встреченный Серый Страж меня зарежет. Разумеется, из милосердия, желая избавить от страданий. Свят-свят-свят! Лучше уж помогать Архи в его безумных планах…
     Так! Не сдаваться! Нужен маг Серых Стражей, способный провести обряд Посвящения. При этом достаточно гуманный, чтобы помочь маленькому мальчику. Может, Дункана где-нибудь выловить? Так он не маг, да и где его найдёшь… Положеньице. В нормальной ситуации я от Посвящения бежал бы как от огня. Высокая смертность в момент ритуала, бесплодие, ночные кошмары и перспектива через двадцать лет превратиться в вурдалака. Ах да, в качестве бесплатного бонуса – бесконечная война с порождениями тьмы. Кто-нибудь, проведите надо мной такой ритуал! Двадцать лет – это чуть-чуть дольше, чем одна неделя.
     Где бы такого мага из Серых Стражей найти? Чтобы до него быстро добраться можно было. Мы сейчас на северо-востоке Ферелдена находимся. Риордан в Денериме… будет. Когда-нибудь. А больше Серых Стражей побли…
     Стоп.
     Стоп!!!
     Есть такой Серый Страж. Поблизости. Маг. Превосходный специалист. И при этом достаточно отмороженный для того, чтобы провести надо мной Обряд Посвящения. Чисто из научного интереса. Вот только добраться до него будет ой как не просто. А без помощи – вообще невозможно.
     – Архитектор, – привлекаю внимание этого порождения тьмы, – есть один вариант. Очень старый Серый Страж, Авернус. Он живёт недалеко отсюда, в крепости Пик Солдата. Но сам я туда не пройду, там демоны…
     – Нет, человек, – Архитектор всё так же спокоен, – я не буду жертвовать жизнями своих непробуждённых собратьев ради чужих целей.
     – А ради своих? Архитектор, Авернус – это очень необычный человек. Он проводил многочисленные эксперименты со Скверной и кровью Стражей. Подчас – чудовищно жестокие эксперименты. Получил кое-какие значимые результаты. Он до сих не поддался скверне, а ведь ему больше двухсот лет! Фанатик науки. Думаю, с его помощью вы продвинетесь в своих усилиях. Кроме того, во второй игре, кажется, упоминалось о вашем сотрудничестве.
     – Это меняет дело, – теперь Архитектор выглядит заинтересованным, – Мне известно о Пике Солдата, но я никогда не планировал штурмовать эту крепость. Насколько сильны засевшие там демоны?
     – Не знаю… Вроде не очень, но игровой баланс – вещь специфическая. Компания будущего Героя Ферелдена зачистила крепость вчетвером. Хотя это не показатель, они почти с любым противником справлялись вчетвером. Противники, – задумался, пытаясь вспомнить. Вполне безуспешно, – вроде бы ничего сложного: одержимые трупы, демоны гнева. Там ещё София Драйден была. Точнее, демон, захвативший тело Стража-Командора Софии Драйден. Она даёт задание на убийство Авернуса, Авернус – на убийство Софии. Потом выживший помогает герою запечатать разрыв в Завесе. Финальный босс… Наверное, демон желания. Не помню. Но точно не демон гордыни.
     – Я понял тебя, человек. Я обдумаю твоё предложение и посоветуюсь со своими соратниками.
     – Только не долго, – трогаю тыльную часть ладони, покрытую неприятными пятнами.
     – Выработка решения не займёт много времени.
     ***
     Интересно, разработчикам игры вообще знакомо понятие "закон сохранения энергии"?
     С момента памятного разговора с Архитектором прошло двое суток. И за время я поел лишь один раз, вчера утром. При этом есть мне пришлось буквально через силу – бутерброды с сыром не лезли в горло. С этого момента во рту не было ни крошки, и есть мне до сих пор ни капельки не хочется. И это не иллюзия, не самообман. Это верный признак ураганного развития болезни.
     Да-да, порождения тьмы не едят. Вообще. Ходят, бегают, дерутся, колдуют и не едят. Энергию они берут откуда-то "из скверны". Задумавшись над этим вопросом, я выудил из памяти термины "АДФ" и "АТФ", а также тот факт, что дыхание энергетически выгоднее брожения. Чем выгоднее? Чем брожение. Эх, с химией у меня плоховато. Так, в ходе дыхания образуется углекислый газ. Из чего? Вроде из глюкозы. А откуда берут глюкозу порождения тьмы, если они не едят?.. Или они живут за счёт фотосинтеза, как растения? Но откуда они берут энергию для фотосинтеза, если обитают в подземельях? Ах да, из скверны. Интересно, разработчикам вообще знакомо понятие "закон сохранения энергии"?
     Чёрт, нашёл о чём думать!
     Архитектор собрал крупный отряд: около полусотни гарлоков и генлоков, десяток крикунов и несколько пробудившихся порождений тьмы. Ута, кстати, тоже пошла с нами. Выглядела маленькая гномка – краше в гроб кладут. Хотел бы я поговорить с ней о её жизни... Увы, невозможно. Она так и не отринула своих обетов Молчаливой Сестры. Я всё-таки подошёл, задал пару вопросов и был демонстративно проигнорирован.
     Сначала мы шли по Глубинным Тропам, потом – по каким-то узким подземельям. Один раз на наш отряд напали глубинные охотники, но их вырезали так быстро, что я даже не успел испугаться. Потом наш отряд проникнул в лабиринт заброшенных каменоломен. Всё-таки логистика Пика Солдата усложнена до предела. Вроде бы, Леви Драйден провёл Стража сквозь подземный лабиринт с помощью карты, и даже пару раз заблудился в процессе. Или я что-то путаю? Интересно, как в крепость продовольствие возили? На грифонах? А когда грифоны вымерли? И почему ферелденского короля не остановили именно в каменоломнях?
     Вопросы интересные, но малоактуальные.
     – Архитектор, – мне кажется, или мой голос и вправду стал более хриплым? – помните, вы обещали защитить меня от Авернуса.
     – Я помню, человек.
     – Он вполне может вскрыть меня чисто из научного интереса. Или вместо превращения в Стража провести какой-нибудь чудовищный эксперимент... Ах да, сливать ему послезнание тоже НЕ надо.
     – Не беспокойся, Орен. Думаю, я смогу обеспечить решение этих вопросов.
     Наконец-то мы выходим из пещер. Кажется, за эти дни я успел отвыкнуть от дневного света. Хотя небо радовало не ослепительной синевой, а низкими тучами с моросящим дождём, зажмуриваться пришлось всё равно. Проморгавшись, я огляделся. Горы. Горы. Обрывы. Чистый воздух (хорошо хоть горной болезни не наблюдается). Мощная крепость чуть выше по склону. Замок Кусланд по сравнению с ней кажется несколько невзрачным.
     – Осторожно, – командует Архитектор, – Завеса тут истончена до предела.
     Гарлоки отвечают невразумительным рёвом.
     – Орен, слезай с генлока. Будь рядом с Искателем. Он прикроет тебя в случае непосредственной опасности, – я подошёл к разумному гарлоку-эмиссару. Было заметно, что он не восторге от поставленной задачи, – Вперёд.
     Поднимаемся. Подходим к воротам крепости, решётка поднята. Проходим внутрь, и на меня накатывает видение. Чувствую головокружение, тошноту и как будто со стороны вижу солдат, берущих в осаду Пик Солдата.
     Уф, отпустило. Поднимаюсь на ноги и спрашиваю:
     – Это и есть те самые видения?..
     – Да. Я чувствую присутствие демонов, сейчас нас атакуют.
     Осматриваюсь. Пустой двор. Справа – основная крепость, слева – башня Авернуса. Дальше не суюсь, а вот порождения тьмы начинают заполнять двор. Их никто не атакует. Странно. Неужели нам удастся прой...
     Из грязной, размякшей земли вылезают трупы и бросаются на порождений.
     Лязг стали. Нечленораздельные крики. В воздухе носятся магические снаряды. Прячусь за спину своего защитника. Наши же побеждают? Побеждают?!
     Уф, одержимых смели. А эти ещё откуда? Да, не только во второй игре противник атаковал волнами. Порождения бросаются налево, и тут справа, на лестнице появляются мёртвые лучники. Ай!
     Обошлось, хвала Митал! Стрела от меня далеко прошла. К появившемуся подкреплению бросается группа ПТ во главе с Утой. Она выполняет какой-то приём своим щитом, и её противник падает на землю. Один из трупов разряжает в неё арбалетный болт почти в упор. Гномка принимает его на щит, отступает на шаг. Стрелок пытается достать клинки, но вдруг начинает дрожать, трястись весь, мелко и страшно. Дробящая темница? Гномка-вурдалак подскакивает к одержимому и одним движением сносит ему голову. Всё.
     Вроде бы, чего я делал? Держался за спиной Искателя, и всего делов. А трясёт меня так, как будто лично сражался. Странно, но иссохшие, уродливые тела людей не вызывают никаких эмоций. Труп одного из генлоков, заляпанный чёрной кровью, пробуждает чувство лёгкого сожаления. И всё.
     – Архитектор, я... пожалуй, пока останусь во дворе.
     – Как хочешь. Искателю вполне по силам обеспечить твою безопасность во время сражений.
     – Нет уж - нет уж. Постараюсь держаться в тылу.
     – Труссишка, человечишка, – прошипел Искатель.
     Мини-армия Архитектора проникла внутрь крепости. Я же походил по внутреннему двору, постепенно успокаиваясь. Кажется, в игре он был присыпан снегом и выглядел более... презентабельно. Но сейчас на календаре аналог августа, самое бесснежное время года. Даже в Ферелдене, даже в горной местности – лишь нудный, моросящий дождь.
     Потом я полюбовался на статую над обрывом. Даже попытался с ней поговорить. А что? Тут Тедас, тут статуи разные бывают. К сожалению (а может, к счастью) контакт наладить не удалось. Подошёл к башне Архитектора, с удивлением обнаружил закрытую дверцу. И зачем тогда зачищать всю крепость, если можно пройти прямо к нашей цели? Подёргал. Закрыто.
     – Бессполеззно, человечишка, – презрительно прошипел Искатель, – дверь запечатана могучим заклинанием. Хотя, ессли ты сможешь его снять... – и порождение тьмы издевательски захихикало.
     Ну не больно-то и хотелось. Ещё побродил по двору и всё-таки решил зайти внутрь. Как там у Архи дела?
     Поднялся по ступеням, вошёл. Полюбовался на призраки Авернуса и Софии Драйден. Послушал, как Страж-Командор толкает речь на тему "Дадим последний бой тирану Арланду!" Сильна, сильна. Вот же ж. Два столетия назад Серые Стражи не на жизнь, а на смерть вгрызались в эти стены, пытаясь мужеством одолеть толпы врагов и подороже продать свои жизни. А в итоге? Арланд умер давным-давно, о его правлении остались обрывки хроник и воспоминаний. Стражи после долгого отсутствия вернулись в Ферелден. И уже не важно, кто победил, кто проиграл, кто погиб, кто выжил... А на Земле разве не так было? Каков процент людей способен сходу вспомнить, чем закончилась, скажем, Тридцатилетняя война? Я вот к ним не отношусь...
     Так! Отставить мысли о тщете всего сущего!
     Почитал висящий на стене список смертников. Прошёл в большой зал. Высокий потолок, портреты на стенах, пустые полки, пара столов. На полу валяются трупы пары гарлоков. На столе обнаружил пожелтевшую от времени записку. Чернила выцвели, алфавит был непривычным, язык – архаичным. Но спустя пару минут мне всё-таки удалось разобрать, что это письмо к Софии Драйден. Её друг расписывал зверства короля Арланда, вырезавшего семью аристократов за пару каких-то безобидных слов. Мдя. "Обычные средневековые зверства", брр! Огляделся по сторонам. Проход вперёд был заложен баррикадой, две двери по бокам свободны.
     – Направо или налево?
     – Направо, – процедил сопровождающий.
     Коридор, ещё одна баррикада, на этот раз – полуразобранная. Небольшая комната со следами пожара. На полу – обугленный труп порождения тьмы. Кажется, тут порезвились демоны гнева. Высоченные полки с книгами, и как только всё это добро не сгорело? Склоняюсь над полуобгоревшей рукописью, и меня захлёстывает очередное видение.
     Старик-архивариус и молодая магичка скорбят над провалом мятежа Серых Стражей. И сокрушаются: ведь победа была так близка! Что же, не мне их судить. Вместе с Искателем идём вверх по лестнице. Идём, и идём, и идём... Этих ступенек в игре точно не было!
     Уф, поднялись на второй этаж. Что тут у нас? Странное фиолетовое мерцание, беззвучные молнии, зловещая арка... Вот он, прорыв в Завесе! На полу – трупы пяти порождений тьмы. Пяти! Видимо, тут была жаркая битва. Делаю ещё шаг, и меня охватывает очередное видение.
     Последний бой. София приказывает Авернусу вызывать демонов. Больше демонов! Ещё больше де... Упс! Да, такая политика, как правило, до добра не доводит. Авернус убегает в свою лабораторию, видение прекращается, демоны гнева идут в атаку... Какие демоны? Архи же всё тут зачистил!
     Испугаться я не успел – меня охватило странное сияние, и я замер. Не слышу ничего, вообще ничего. Не могу пошевелить ни рукой, ни пальцем. Лишь моргаю да вращаю глазами. Парализация?! Нет, силовое поле! Искатель вовремя пришёл на помощь.
     Прямо мне в лицо упёрлась раскалённая морда демона гнева. Собственно, "мордой" назвать это можно с трудом. Некое подобие головы, на которой сияют два пятнышка глаз. Силовое поле, конечно, хорошо, но от таких чудовищ лучше всего прятаться за монитором.
     Рраз! Огненное существо подёргивается коркой льда. Два! Земляной кулак разбивает замороженного противника на кусочки. Три! Второй демон бьётся в дробящей темнице, и его приканчивает подскочившая Ута.
     – Хорошо, что ты подошёл, Орен, – силовое поле спадает, и я слышу подошедшего Архитектора. Появление двух демонов гнева не вызывает у него ни малейшего беспокойства, – дорога к Авернусу очищена.
     – София убита?
     – Нет.
     – Но... почему?
     – Она не высказывала агрессии. Я не собираюсь терять жизни моих непробуждённых братьев зря. Сегодняшний день и так привёл ко многим жертвам, а до победы ещё далеко.
     – Но ведь демон желает смерти Авернуса, а это несколько расходится с нашими целями. От слова "совсем"!
     – Я предполагаю, что Авернус согласится отпустить Софию.
     – Ну не знаю... – с сомнением протянул я. В игре такой ветки развития сюжета точно не было.
     Пройдя короткий коридорчик, мы вышли на стену, связывающую основное здание и башню Авернуса. А вид неплохой, вот только ветерочек... больно уж свежий. Быстро зайдя в другое здание, я осмотрелся. Подсобка, дальше – небольшая комната с книгами и очередным трупом генлока. Моё внимание привлекла раскрытая тетрадь, валяющаяся на полу.
     "День 32. Подопытный не реагирует ни на какие воздействия. Проверка болевого порога не принесла результатов. Осталось только трое подопытных.
     День 82. Если бы только я мог повторить необычайный успех прошлой ночи! Электричество ускоряет процесс. Главное – кровь.
     День 97. Энергия и кровь. Регулярные добавки ускорили результат. Предполагаю, что успеха можно достичь алхимическим путём."
     Ой, а мне обязательно лечиться у этого доброго доктора? На столе я увидел огромную бутыль с какой-то тёмной жидкостью. Видимо, результаты работы местного Менгеле. Пить не буду, я пока в своём уме.
     К Авернусу заходим вдвоём.
     Лысый череп. Морщинистое лицо. Посох держит на изготовку, видимо, готов к бою. Добрые-добрые глаза. Мама.
     – Какие удивительные гости, – голос мага так и сочится ядовитой любезностью, – маленький вурдалак и эмиссар порождений тьмы! И чем же вам помешал скромный Серый Страж?
     – Приветствую вас, человек, – невозмутимо отвечает Архитектор.
     – Говорящее порождение тьмы?! – чувствуется, что Авернус не на шутку взволнован, – Как... как такое возможно?
     – Моё имя Архитектор. Я не знаю, как появился на свет, какая случайная флуктуация привела к моему рождению. Моя цель – мир, в котором могли бы сосуществовать люди и порождения тьмы, не мешая и не притесняя друг друга.
     – Глупости, – фыркает Авернус, – я вижу перед собой лишь случайную диковинку, которая непонятно как сопротивляется Зову Старых Богов.
     – Вы заблуждаетесь, человек. Мои собратья способны сопротивляться Зову.
     – И каким же образом?
     – Я разработал ритуал Пробуждения. Ключевым ингредиентом этого ритуала является кровь Серых Стражей. Мы даём вам скверну. Вы даёте нам сопротивляемость скверне.
     – Так-так-так, – теперь передо мной стоял иной человек. Не могущественный маг, готовый к своему последнему, обречённому бою, а маленький ребёнок, подошедший к порогу неведомого, – а какой именно компонент отвечает за сопротивляемость, ты разобрался? Природа сопротивляемости чисто алхимическая, физиологическая или теневая? Или всё вместе?
     – Она зависит как от алхимического состава крови, так и от энергии Тени. В ходе экспериментов...
     – ...а ты пробовал увеличить энергонасыщенность...
     – ...после полного погружения моих братьев в Тень...
     – ...природа архидемонов вынужденно диктует нам..
     – ...при достижении предельного уровня концентрации...
     – ...верифицировать данные путём увеличения разнообразия параметров выборки подопытных...
     Нить разговора я потерял практически мгновенно. Многие слова были знакомы, вот только смысл фраз ускользал стремительно и неотвратимо. Авернус и Архитектор забыли обо всём. Посохи были отложены в сторону, они подошли к столу и принялись яростно что-то чёркать на листах бумаги. Авернус пару раз сорвался на крик, но успокоился практически сразу. Архи тоже слегка подрастерял всегдашнюю невозмутимость, увлёкшись поставленными перед ним задачами. Я кашлянул. Не помогло. Негромко окликнул Архитектора. Ноль реакции. Крикнул погромче.
     – Что такое? Кто этот вурдалак? Ведь их кровь не удовлетворяет нужным условиям, и при вступлении в реакцию...
     – Подождите, Авернус, – прервал разбушевавшегося учёного Архитектор, – я хочу, чтобы вы провели над Ореном обряд Посвящения и отпустили его на свободу. При этом в ходе ритуала допустимы только те положительные модификации, за безопасность которых вы ручаетесь. Это одно из обязательных условий нашего сотрудничества.
     – Отпустить? Зачем? Он может рассказать о нашем существовании...
     – Кому? Серым Стражам? Но ведь мы только что решили, что с ними всё равно придётся налаживать контакт. Скорее поздно, чем рано, но придётся. К тому же, именно он поведал мне о вашем существовании.
     Засада.
     – Этот Орен? Малыш, откуда ты обо мне узнал? – в меня впились цепкие голубые глаза. Быстрее, быстрее, над правдой долго не думают!
     – Вы мне приснились. Во сне, – сойдёт такая корявая отмазка, нет?
     – Странно, – Авернус задумчиво цокает языком, – я транслировал свои видения только Леви Драйдену, – маг быстро подходит и кладёт руку мне на голову, – магических способностей в тебе тоже не чувствую. Твоя фамилия не Драйден?
     – Нет, я Кусланд.
     – О, твой род тоже пытался скинуть власть тирана Арланда! Неудачно, правда. Ладно, что было, то быльём поросло. Коллега, – Авернус оборачивается к Архи, – в первую очередь необходимо ликвидировать угрозу демонов, разорвать круги призыва и запечатать Завесу. Что с демоном, захватившим тело Софии Драйден?
     – Жив. Я не хотел бы жертвовать своими. Мои возможности по влиянию на неразумных братьев значительно ограничены, этот отряд я собирал на протяжении долгого времени.
     – Согласен, не дело зря тратить подопытных. Отпустим одержимую. Один демон, пусть даже могущественный, не причинит большого вреда. Но согласится ли с этим сама София? Скорее всего, драки не избежать: слишком сильно она жаждет моей смерти.
     – На переговоры мы возьмём с собой Орена.
     – Его?!
     – Меня?!
     – Да. Он уже показал свой талант к переговорам. А если они провалятся... Неприятно, но не катастрофично. Искатель, ты по-прежнему страхуешь Орена, – сказал Архитектор, выходя в предбанник.
     Приятно, когда другие не сомневаются в твоих талантах. Ещё бы самому не сомневаться... Что я такого особенного могу сказать Софии? Вроде бы, если демона отпустить, то его потом всё равно Хоук прирежет.
     Вновь стена. Вновь пронизывающий ветер и низкое недружелюбное небо. Вновь основной комплекс крепости.
     София выглядела ужасно. Роскошные доспехи, изъеденное пятнами лицо, белёсая радужка без малейшего признака зрачка... Хотя, подозреваю, сейчас я выгляжу немногим лучше.
     – Он жив! Ты должен был убить его! – загрохотала одержимая. Её голос причудливым, непонятным образом был и тонким женским, и басовито-мужским. Казалось, одновременно говорят два человека.
     – София, я согласен тебя отпустить. Я уже снял барьер, иди куда хочешь, – чувствовалось, эти слова даются Авернусу нелегко.
     – Вот эта может уйти, только забрав твою жизнь! – мдя, проверка убеждения не пройдена. Хотя...
     – София, неужели ты не хочешь оказаться на воле и воспитывать мабари? – вроде же был во второй игре такой эпизод, был!
     – Мабари? – задумался демон, – вот эта помнит таких существ.
     – Это такие псы, верные спутники человека...
     – Вот эта любит играть в игрушки! Жаль, здесь их так немного.
     – Снаружи полно игрушек! Ты можешь устроится где-нибудь в тёплых краях, например, под Киркволлом. Небо, солнце, пляж, мабари, верные последователи...
     – О да! У этой будет столько игрушек с такими куцыми умишками! Вот эта будет ходить, видеть, насыщаться. Спасибо! Вот эта примет ваше щедрое предложение и оставит вам жизнь этого жалкого мага.
     Уф. Получилось. У меня получилось! Эээ... С моей помощью. Освободили опасного демона. Который теперь будет терроризировать Рваный Берег в Киркволле. Целый год, пока его не прибьёт Хоук. Ради спасения нескольких жизней. Порождений тьмы. Почему мне кажется, что получилось что-то не то?
     – Спасибо, Орен. Я рекомендую тебе подождать в этой комнате или даже на стене. Запечатывание Завесы связано с немалыми рисками.
     – Конечно, Архитектор.
     Стою. Жду. Любуюсь хмурыми предосенними горами. Прислушиваюсь. Периодически доносятся дикие крики и какие-то взрывы. Надеюсь, наши справятся. А то будет нехорошо...
     Когда я продрог буквально до костей (в башню Авернуса идти было боязно. Тот труп на шипах... Брр!), из крепости вышел Архитектор. Он выглядел уставшим и подволакивал ногу.
     – Как всё прошло? Всё в порядке?
     – Завеса запечатана. Демоны больше не угрожают Пику Солдата. Погибло одиннадцать непробуждённых братьев и Иссохший.
     – А Ута?!
     – Жива и невредима.
     Да уж, не повезло мужику. Всё-таки он меня не убил, к Архитектору доставил. Ну что же, карма у него такая. Интересно, а в "Пробуждении" Иссохший фигурировал?
     – Идём в лабораторию.
     Через некоторое время подошёл Авернус. Маг крови тоже выглядел не лучшим образом, но настроение у него было бодрым.
     – Так, что тут у нас... Заражение началось трое-четверо суток назад, но из-за возраста развивается чрезвычайно быстро. Обряд посвящения... – маг поджал губы, – Проблема в том, что кровь архидемона хранилась в другом месте. Я проверил. За прошедшие столетия её запасы оказались уничтоженными.
     Я как будто падаю в бездну.
     – Но... но... как же так...
     – Поэтому я и говорю, – Авернус оборачивается к Архитектору, – мальчика лучше всего использовать в качестве подопытного.
     – Исключено. В таком случае я сделаю его разумным вурдалаком.
     – Но Архитектор... ты же пробудил архидемона Уртемиэля! Ты же сам говорил, что у тебя есть его кровь, недостаточно только магии Стражей!
     – Это и в самом деле так, коллега? Ты действительно решился на столь смелый научный эксперимент?
     – Увы, он кончился неудачей, – Архи печально склоняет голову, – полной и абсолютной. Моей целью было предотвратить Мор, а вместо этого я его начал.
     – Да, подобный исход крайне нежелателен. Но даже отрицательный результат – тоже результат.
     – Так что насчёт крови архидемона? – одёргиваю я этих энтузиастов.
     Архитектор достаёт откуда-то из кармана небольшую склянку. Авернус задумчиво изучает её на свет.
     – Видишь ли, Орен. Тело, из которого взята эта кровь, ещё живо.
     – И что?
     – Ещё во времена Первого Мора установлено, что для Посвящения лучше всего использовать кровь из мёртвого тела архидемона. В противном случае ритуал всё равно возможен, но процент выживших резко снижается. В нашем же случае... Если я использую кровь из живого тела архидемона, то вероятность твоей смерти превысит девяносто пять процентов. Несмотря на все мои ухищрения. Будь тебе хотя бы тринадцать лет, обряд прошёл бы без особых проблем. Коллега, мы будем проводить ритуал?
     – Решение за Ореном.
     Чёрт, ну почему всё так непросто?!
     – А если найти кровь прежнего архидемона?
     – Где? – такой простой и такой сложный вопрос...
     До Остагара далеко. А больше в Ферелдене её нигде и нет. Или есть? Ведь Риордан проводил же обряд Посвящения у Логэйна! Он с собой кровь привёз или она уже была в Денериме? По идее – была, ведь в подземелье Хоу его раздели до трусов. Там, помнится, какой-то тайник был...
     – В Денериме. В т... – к счастью, я вовремя прикусил язык, – в столице же должны были быть тайники Серых Стражей!
     – Да... Да, эта хорошая мысль. Я знаю несколько мест. Конечно, за пару столетий оттуда могло пропасть всё что угодно... с другой стороны, новое поколение Стражей Ферелдена обязано было пополнить стратегические запасы. До Денерима идти два дня, за это время малыш рискует потерять разум. Хотя... – Авернус подскочил к одному из шкафов и начал в нём рыться, – если принимать настой этих трав, скорость распространения скверны должна резко замедлиться. Как раз успеем дойти до Денерима. И даже вернуться обратно, если с кровью архидемона ничего не получится. Да, это будет очень интересный обряд Посвящения! Заодно я внедрю Орену пару новых полезных способностей. Коллега, не надо беспокоиться, я ручаюсь за безопасное проведение ритуала! Выходим завтра утром.
     – А почему не сегодня? – спрашиваю я.
     – Архитектор должен провести обряд уже надо мной. В последнее время Зов становится слишком силён, а противостоять ему становиться всё труднее.
     – Для меня великая честь спасти столь выдающегося представителя человечества, – кивает Архитектор.
     – Кстати, коллега, а ты рассматривал вопрос о влиянии скверны на...
     – ...крайне перспективное направление, при контролируемом разложении на составляющие...
     – ...надо уточнить скорость деградации нервной ткани...
     – ...такие сведения можно получить лишь опытным путём...
     – ... при превышении болевого порога...
     – Нет. На мой взгляд, такой способ слишком жесток. Он противоречит конечной цели.
     – Коллега, о какой жестокости идёт речь? Стоя на пороге глобальных открытий, мы просто не имеем права задумываться об их цене! Нам необходимо пройти этот путь до конца. Люди всё равно смертны, а мы лишь придадим этой смерти смысл.
     Дожили. Порождение тьмы пеняет на излишнюю жестокость, а человек настаивает на проведении чудовищных опытов. Кажется, что-то я делаю не так. Митал, кого мы выпустили на просторы Ферелдена?

9. В некоторых ритуалах участия лучше не принимать

     Элайна Кусланд
     Ну вот и закончился путь по просторам Ферелдена, я наконец-то добралась до Остагара. И задумалась: а дальше что?
     После нехитрых расспросов выяснилось: за подбор рекрутов отвечает Страж-Командор Дункан, и в данный момент его в Остагаре не наблюдается. До его возвращения никто никого никуда принимать не будет. Можно было пойти в лагерь Серых Стражей, представиться и рассказать о своём желании вступить в Орден, но...
     Но. Скоро к тевинтерским развалинам подойдёт ополчение Кусландов. До Фергюса могут дойти слухи о моих намерениях. Как он прореагирует? Ммм... сомневаюсь, что благожелательно. Сразу выяснится, что и отец мне ничего не разрешал, и брат резко против, и что я вообще из дома сбежала. Захочет ли Дункан связываться с разгневанным тейрном? Сомневаюсь. Хоть Стражи и вне политики, но с властями по любому ссориться не следует.
     Ну ничего. Принцип "лучше действовать без разрешения, чем нарушить прямой запрет" я уяснила ещё в возрасте Орена. Главное – дотянуть до нужного момента.
     Армия бурлила. Нельзя сказать, что тут собрались все силы Ферелдена, но народу хватало. Ополчение уже одержало несколько побед над порождениями тьмы, но радостью в воздухе как-то не пахло. Все были взвинчены и насторожены. Великолепно.
     Лагерь Серых Стражей располагался у стен крепости, но рекруты, как ни удивительно, жили вверху. Там же обитали самые сливки общества: король Кайлан, главнокомандующий Логэйн, Владычица Церкви, маги... Правда, проскользнуть туда оказалось на удивление легко.
     За рекрутами присматривал белобрысый парень, Алистер. Как я поняла, в ордене он был новичком и теперь собирался отдать это переходящее знамя в наши руки. Чувство юмора у него было... своеобразным, да и сам Алистер показался мне несколько простоватым. Впрочем, общались мы мало, так что первое впечатление могло быть и ошибочным. Я рассказала Стражу о моём стремлении сражаться с порождениями тьмы до, после и вместо обеда, он оценил и велел дожидаться Дункана. О своём происхождении скромная я тактично умолчала.
     Кроме меня, в Остагаре маялись ещё два рекрута. От первого, Джори, старалась держаться подальше. Я была с ним шапочно знакома. Совсем шапочно, но вдруг он вспомнит, где видел мою мордочку? Не нужно мне такого счастья! Зато со вторым рекрутом, Даветом, я мигом нашла общий язык. Весёлый хитроватый парень, уроженец здешних краёв и профессиональный денеримский вор. Как-то раз он попытался свистнуть кошель у Дункана, но в биографии моего будущего командира, видимо, тоже есть парочка интересных страниц. Иначе каким же образом он умудрился поймать ловкого воришку? Вместо того, чтобы отправить парня на виселицу, командор принял его в одну из самых прославленных организаций Тедаса. Весело, не правда ли?
     Услышав рассказ Давета, я предложила ему спереть мой кошелёк. Каково же было моё изумление, когда на следующий день смуглый кареглазый брюнет запустил им в меня! Правда, когда я кинула вору его же кинжал, на лице Давета появилось весьма странное выражение... но всё равно, мне надо больше тренироваться! Мало ли чем в жизни придётся заниматься.
     Дальше мы обошли весь лагерь, тренируясь во взломе замков. Боевая ничья, сумели обчистить всё, кроме сундука у магов. Неприступный ящичек проигнорировал все наши усилия, да и усмирённые неподалёку отирались. Ну ничего, рано или поздно мы его обчистим! Яды Давет варить тоже умел (но я всё равно лучше! Вот только испытать, увы, не на ком). Самый смак наступил во второй половине дня, когда мы приступили к тренировкам с кинжалами. Бывший вор оказался достойным противником. Большую часть времени я гоняла его в хвост и в гриву, но несколько раз он сумел меня "задеть". С наступлением темноты мы перешли к тренировкам в палатке. Уснули под утро, довольные друг другом.
     Давет быстро заметил, что я избегаю встреч с королём, Логэйном и некоторыми другими известными личностями. Пришлось колоться. К счастью, парень спокойно воспринял новости и о моём происхождении, и о моём побеге. Даже пообещал собирать слухи о Фергюсе. Я же тем временем озаботилась шедевром эпистолярного жанра. Пора, наконец, написать письмо, в котором отец просит Дункана принять меня в Орден!
     Почерк Брайса я знала, но вот с его подделкой дела обстояли не ахти. Потратила целый день на расписывание, да и что-то приличное стало получаться только после десятого черновика. Под вечер рука болела зверски, и я уже мечтала о встрече с милыми и добрыми порождениями тьмы. Там надо махать всего лишь кинжалами!
     В итоге получилось что-то похожее... Отдалённо. Весьма отдалённо. Ладно, сойдёт! В конце концов, Страж-Командор не каждый день получает послания от тейрна Хайевера.
     С печатью тоже возникли проблемы. После некоторых раздумий я решила использовать своё кольцо. Да, это не совсем то, что нужно. Но в основе всё равно герб Кусландов. Сойдёт для Серых Стражей.
     Но по возможности эту эпохальную писульку никому показывать не надо.
     Отряд Фергюса наконец-то добрёл до Остагара, и моего братишку быстро отправили в разведку. Ну вот, везёт негоднику! Он развлекается, а я вынуждена тут сидеть, киснуть. Эамон задерживался, равно как и папа с Рендоном. Эдак они рискуют пропустить всё веселье! Ладно, дойдут, никуда не денутся.
     И вот, наконец-то, в Остагар прибыл Дункан с новым рекрутом. Вовремя, а то битва состоится не сегодня-завтра. Я пошла поприветствовать своего нового командира – и нос к носу столкнулась с…
     – Ваше Величество! – делаю книксен.
     – Кого я вижу! Элайна Кусланд, если не ошибаюсь? – молодой светловолосый мужчина в сияющих доспехах галантно клюнул меня в ручку, – как здоровье вашего батюшки?
     – Слава Создателю, жив и здоров, чего и вам желает.
     – А почему вы не в отряде Фергюса? Я встречался с ним на днях, и он ни разу не упомянул о столь славной воительнице!
     – Ваше Величество, – запинаюсь. Волнуюсь. И вправду волнуюсь, – после начала Мора я осознала, сколь тонка грань, отделяющая Ферелден от великих бед. Если бы орду смертоносных тварей не обнаружили вовремя, наша страна погрузилась бы в пучину хаоса, да и сейчас опасность ещё не миновала. Человечество нуждается в защитниках. Поэтому я решила посвятить свою жизнь борьбе с порождениями тьмы и вступить в орден Серых Стражей!
     Да, мои цели чуть менее... патетичны. Но конечный вывод от этого не меняется.
     При упоминании Стражей Кайлан, казалось, вспыхнул каким-то внутренним светом:
     – Элайна, я полностью поддерживаю твой выбор. Поверь, не будь я королём – то с радостью присоединился бы к тебе. Серых Стражей окружает ореол загадочности, тайны, сокрытой в веках.
     Совершенно некстати в памяти всплывают слова племянника "Ты про Стражей не знаешь и малой толики того, что знаю я". Мотаю головой, прогоняя непрошенное вспоминание.
     – Ваше Величество...
     – Не нужно формальностей, Элайна! Зови меня по имени.
     – Кайлан, если командор откажется принять меня в орден, ты... попытаешься его убедить?
     – Дункан? Откажется?! Не говори ерунды, Эл! Серым Стражам необходимы новые рекруты. Помнится, Дункан жаловался, что не умеет разделяться на пять частей! Тебя обязательно примут в орден, слово короля!
     – Спасибо, Кайлан, – делаю ещё один книксен.
     За разговором мы успели дойти до башни Ишала. А вот и новые лица.
     Могучий смуглый человек. Чёрные бакенбарды, усы и борода. Пронзительные тёмные глаза. Волосы зачёсаны назад и стянуты в хвост. В правом ухе висит невзрачная серёжка в виде простенького колечка.
     Нда, с Дунканом лучше не ссориться. Опытного воина видно с первого взгляда. Походка, движения, выражение лица... этот человек давным-давно со смертью на "ты". Такой, пожалуй и огра в одиночку прикончит.
     Измождённый эльф. Русые волосы свободно свисают до плеч. Из-под причёски выглядывают длинные острые уши. За спиной висят лук и колчан со стрелами. По щекам и лбу змеится бледный узор татуировок: от уголков рта к ушам тянутся волнистые линии, а лоб украшен стилизованным изображением дерева. На лице причудливо смешиваются любопытство и настороженность.
     Долиец? Это будет интересно.
     Кайлан и Дункан тепло поприветствовали друг друга, после чего король обратил внимание на нового рекрута.
     – Ваше Величество, разрешите представить...
     – Не нужно формальностей, Дункан. Нам ведь суждено вместе проливать кровь. Приветствую тебя, друг! Могу я узнать твоё имя?
     Лицо эльфа искажает мимолётная трудноописываемая гримаса. На его языке явно вертится что-то вроде "Я тебе не друг, король людей!"
     – Я Адхон, ваше величество, – пересилив себя, ответил долиец.
     – Искренне рад нашему знакомству! Ты долиец, не так ли? Я слыхал, что вы, долийцы, славитесь воинским умением и благородством.
     – Ты хорошо знаешь долийцев, король Кайлан? – ответил Адхон с явным сарказмом.
     – Не так хорошо, как хотелось бы, – его величество чуть смутилось, – Твои соплеменники недолюбливают нас, людей. И не без причины. В любом случае, Серые Стражи усердно стремятся пополнить свои ряды, и я с радостью им в этом помогаю. Чтобы привлечь новых рекрутов, не всегда нужно ехать за тридевять земель. Дункан, спешу познакомить тебя с Элайной Кусланд. Эта юная воительница искренне стремится войти в орден. Учти, если ты откажешь ей, я серьёзно обижусь! – Кайлан изобразил на лице карикатурное возмущение.
     – Ни в коем случае, Ваше Величество, – командор едва заметно поклонился королю и посмотрел на меня, – ты – дочь тейрна Хайевера, если я не ошибаюсь?
     – Не ошибаетесь. Я хочу вступить в орден и посвятить свою жизнь борьбе с порождениями тьмы. Спокойное существование... это не для меня.
     – Рад слышать такие слова, – ответил Дункан, – сказать по правде, до меня доходили слухи о неугомонном волчонке Хайевера. Сперва я планировал посетить замок Кусланд, и лишь в последний момент решил навестить Меретари. Добро пожаловать в Серые Стражи, Элайна!
     Похоже, мой шедевр эпистолярного жанра не понадобится. Слава Создателю.
     – Жаль прерывать нашу беседу, но мне пора вернуться в шатёр. Логэйн с нетерпением ждёт момента, чтобы заморочить меня до полусмерти своими тактическими выкладками.
     Похоже, между королём и его главнокомандующим пробежала кошка. Интер-ресно.
     – Твой дядя шлёт тебе наилучшие пожелания и напоминает, что войско Редклифа может прибыть сюда меньше, чем за неделю, – ответил Дункан.
     – Ха! Эамон просто хочет примазаться к нашей славе. Мы уже выиграли три битвы с этими чудовищами, а завтра выиграем и четвёртую!
     В памяти совершенно некстати всплыли слова Орена "Учти, что при Остагаре порождения тьмы и победить могут!" Вроде бы в разговоре с папой он размышлял о гибели Кайлана. Глупость какая...
     – Я и не подозревал, что дела идут так блестяще, – с сомнением протянул Адхон.
     – Я даже не уверен, что это настоящий Мор, – вздохнул Кайлан, – Порождений тьмы на поле боя хватает, но, увы, пока ещё мы не видели архидемона.
     Хм. Архидемон – это реально стрёмно. Да, это прекрасная возможность войти в историю. Но посмертно.
     Что-то мне перестал нравиться настрой короля. Когда энтузиазм проявляют рядовые бойцы – это прекрасно. Сама такая. Но король, мечтающий об эпических подвигах – не совсем то, что нужно победоносному войску.
     – Вы разочарованы, Ваше Величество? – с трудноопределяемой интонацией спросил Дункан.
     – Я мечтал, что это будет такая война, как в старинных сказках. И король плечом к плечу с легендарными Серыми Стражами ринулся в битву с мерзостным богом тьмы.
     – Ваше Величество, вы же осознаёте, что большинство старинных легенд оканчиваются трагически? – уточнила я.
     – Элайна, неужели ты боишься? – поразился Кайлан.
     – Опасность будоражит кровь и придаёт жизни ценность и смысл. Я осознаю, что могу не пережить предстоящий день. А вы?
     Королю мои слова явно пришлись не по душе. Он пробормотал что-то о палатке и Логэйне и предпочёл уйти. Дункан же кратко ввёл нас в курс дела. Я уже слышала о некоем "ритуале Посвящения" и надеялась выбить из командира чуть больше конкретики. Увы, колоться он отказался наотрез. Пришлось довольствоваться тем, что ритуал этот смертельно опасен. После этого Дункан посоветовал Адхону осмотреться в лагере, а мне – помочь долийцу в этом нелёгком процессе. Что же, взаимная притирка – вещь полезная.
     – Адхон, если ты не устал с дороги...
     – Как ни странно – нет.
     – Тогда предлагаю подняться на башню Ишала. Округа как на ладони. Вид потрясающий.
     Увы, не вышло. Башня оказалась закрыта по приказу Логэйна. Вроде бы там нашлись какие-то подземные ходы, через которые могли пробраться порождения тьмы. Ну что же, не судьба. Мы повернули к основному лагерю.
     – Адхон, о моей мотивации ты знаешь. А ты почему в орден вступил?
     – Из-за моего друга.
     – Дай угадаю. Вы поспорили, ты решил доказать ему свою крутизну и пошёл в Серые Стражи?
     – Не совсем, – эльф кривовато усмехнулся. Впрочем, веселье покинуло его очень быстро, – всё куда печальнее. Мы с Тамленом полезли туда, куда не следовало. Я пытался его отговорить, не вышло. В итоге он пропал, а я подхватил какую-то заразу. Из руин меня вытащил Дункан, а хранительница Меретари излечила странную болезнь. Но, видимо, не до конца. По словам Дункана, – Судя по тону долийца, он сомневался в честности командора, – в моей крови осталась скверна. Чтобы выжить, мне необходимо вступить в орден Серых Стражей.
     – Ты говоришь так, как будто не доверяешь Дункану.
     – Доверять незнакомому шемлену? – иронично протянул Адхон, – Будь моя воля, я бы остался в племени. Но к его уговорам присоединилась хранительница Меретари. Спорить с ней я не посмел. В чём-то она права: порождения тьмы одинаково охотно убивают и людей, и эльфов. Долийцам тоже нужна защита от Мора.
     – Эльфы для тебя, как я понимаю, на первом месте?
     – Да. Проблемы?
     – Никаких, – у каждого свои тараканы в голове. И я тут не исключение.
     Ведя столь увлекательный разговор, мы добрались до лагеря. Побродили меж шатров и даже встретились с Логэйном. Мда, я права: отношения между главнокомандующим и Кайланом далеки от безоблачных. Самое то накануне судьбоносной битвы.
     Потом я утянула эльфа к загону с мабари, и вовремя. Оказалось, один пёс в недавней стычки потерял хозяина и сполна наглотался крови порождений тьмы. Скулил, ярился и никого к себе не подпускал. Заводчику страсть как не хотелось его убивать, но всё к тому и шло. К счастью, тут появились мы! Сперва Адхон даже не захотел возиться с мабари. С мабари!!! Я была в шоке. Пришлось прочесть ему короткую лекцию об этих разумных и незаменимых собаках, а под конец спеть знаменитую песнеку.
     Будь здоров, мабари Андрасте,
     Славной Пророчицы пес!
     Когда она шла на Тевинтер,
     Он вещи за нею нес,
     Таким его сделал Создатель,
     Храбрым, что просто беда,
     Чтобы невесту его дорогую
     Тот не бросал никогда.
     А когда, израненный жутко,
     Он к ней пополз на костер,
     Гессариан зарыдал, как ребенок,
     И слезы копьем утер.
     Эльф впечатлился и вспомнил, что у эльфийских Изумрудных Рыцарей некогда были спутники-волки. Он решительно вошёл в загон и надел на мабари намордник. Пёс, слава Создателю, его признал. Надеюсь, мы и вправду пойдём в дикие земли Коркари, а то нужных трав в Остагаре не достать.
     Потом мы ещё побродили по лагерю. Полюбовались на труп гарлока. Пообщались с воинами пепла. Наткнулись на лазарет, где раненый солдат выплеснул на нас порцию панического бреда. И ведь понимаю, что это чушь, но впечатление всё равно тягостное.
     Потом мы встретились с преподобной матерью, и тут произошёл неприятный инцидент. Я-то приняла благословение Создателя мимоходом, чисто по привычке. А вот Адхон отказался, заявив о своей вере в эльфийских богов. Женщина оскорбилась, обозвала его язычником и возмутилась политикой Серых Стражей. Не то что бы это имело какие-то последствия... Но жизнь предстоит весёлая, это точно.
     Там же я поболтала с Даветом. Он серьёзно опасался предстоящего визита в дикие земли. Вот трусишка. Да прорвёмся мы, никуда не денемся!
     Потом до нас докопался сидящий в клетке дезертир. Я-то не обращала внимания на привычный элемент пейзажа, а вот Адхон им заинтересовался. И не прогадал. Оказывается, это недоразумение стащило ключ от того самого неприступного сундука в лагере магов! Но попалось, и теперь слёзно умоляло принести чего-нибудь съедобного. Можно было, конечно, попросту зарезать пленника и забрать ключ, вряд ли ради этого мусора кто-то станет ссориться с Серыми Стражами. Но мне такое простое решение было как-то не по душе.
     Охранник обнаружился неподалёку, и совместными усилиями мы убедили его поделиться своей едой. Дескать, околеет узник – с кого спросят? Вот то-то. Обрадованный дезертир вручил нам вожделенный ключ. Брр. Помыть обязательно! Тем более сейчас к сундуку не подступишься – усмирённые бдят.
     Потом долиец перекинулся парой слов с Джори и решил что-то купить у интенданта. О, это надо было видеть! Как поведение торговца меняется с "эй ты, эльф!" на "чего изволите-с?" А Адхон ещё и специально ткнул интенданта носом в его ошибку. Интересно было бы посмотреть на разговор Адхона с Владычицей Церкви... Ага, а вот и Алистер. Какой-то маг пытался раздуть скандал на пустом месте, но бывший храмовник с честью отразил все словесные нападки. Маг обиделся, применил тактику отступления и был таков.
     – Знаешь, даже у Мора есть одна хорошая черта. Он так сближает людей!
     – Ага, – развиваю тему, – перед угрозой порождений тьмы маги братаются с храмовниками, эльфы и люди дают клятвы вечной дружбы, а банны, эрлы и тейрны сплочаются вокруг отважного и мудрого короля!
     – Что же, тем веселее будет последующая резня, – замечает Адхон.
     – Ну, она ведь начнётся уже после Мора, – отшучивается Алистер, – Погоди-ка, ты долиец, новый рекрут Дункана? Надеюсь, ты не маг?
     – Ни в коем разе.
     – Значит, на меня сегодня меньше наорут, – Алистер вздохнул и оптимистично добавил, – Ничего, день только начинается!
     – Вообще-то меня удивляет, как шемлены относятся к магам, – заметил Адхон, – у долийцев маги, как правило, стоят во главе кланов...
     – А одержимых среди них не бывает? – проявляет профессиональный интерес бывший храмовник.
     – Бывают. Но даже если демон захватит тело хранителя – ученики сумеют его остановить.
     – А если демоны захватят тела и хранителя, и его учеников? – решаю окончательно прояснить ситуацию.
     – Тогда беда, – честно отвечает эльф, – Впрочем, я даже теоретически не могу представить одержимую Меретари...
     Ещё немного поболтав о Серых Стражах и порождениях тьмы, мы направились к Дункану. Давет и Джори уже были на месте. Попеняв Алистеру за стычку с магами, командир поставил задачу. И она, как ни странно, мне совершенно не понравилась.
     Добыть четыре пузырька с кровью порождений тьмы? Нет, это нетрудно. Но зачем для ритуала Посвящения нужна осквернённая кровь?! Самый простой ответ – "чтобы проявить доблесть и показать, что мы способны сражаться с этими чудовищами". Но что-то гложут меня сомнения, гложут. Адхон уже бился с порождениями тьмы, но кровь нужно добыть и ему. Ну не заставят же нас её пить, в самом-то деле! Или заставят? Вообще, в чём ключевое различие между стражами и обычными людьми? Раньше я как-то об этом не задумывалась. А зря. Надо было хоть Орена расспросить: малец, кажется, что-то такое в книгах вычитал...
     Второе задание тоже вызывало вопросы. Нет, на первый взгляд всё понятно – найти заброшенную заставу Серых Стражей и забрать древние бумаги (если они там вообще уцелели). Но стоило задуматься, как вопросы посыпались градом. Для чего столь ценные документы хранились в таком захолустье? Почему их не забрали, когда покидали заставу? И почему командор считает, что маги, гномы и эльфы обратят внимание на полузабытые обязательства? Ответы Дункана меня ни капли не удовлетворили, но докапываться до истины было не с руки. Собрав припасы (идём на целый день), мы отправились в Коркари.
     Дикие земли встретили нас промозглым сумраком, болотистым месивом под ногами, заросшими развалинами, пожухлой травой и разбросанными тут и там деревьями. Вот же, на дворе август месяц, а кажется – середина жнивеня. И не скажешь, что до Остагара два часа хода. То ли влияние скверны, то ли тут всегда так мрачно. Если верить старым историям, в здешних туманах целые армии пропадали.
     А ещё легенды гласят, что в сих краях живёт моя старая землячка. Ну очень старая, ей якобы шесть веков стукнуло. Флемет, жена банна Конобара. Она убила своего жестокого мужа и сбежала в Коркари. А земли Хайевера достались капитану стражи Конобара, Сариму Кусланду. Если встречу старушку, обязательно скажу ей "спасибо"! Шутка. Флемет – это всего лишь легенда.
     Перебив небольшую стаю волков, наш отряд наткнулся на раненого солдата.
     – Кто... кто здесь? Серые... Стражи?
     – Мы не можем проводить его обратно, но давай хотя бы перевяжем его!
     – У нас есть бинты, – отвечает Алистер.
     Эльф молча склоняется над человеком, прикладывая целительную припарку и перевязывая рану. Солдат со стоном встаёт на ноги.
     – Благодарю вас! Понимаю, проводить до лагеря вы меня не можете... Постараюсь доковылять сам. Спасибо!
     – Вы слышали? – возникает Джори, – Порождения тьмы перебили весь патруль! А ведь это были опытные солдаты.
     – Спокойнее, сер Джори, – отвечает Алистер, – Если мы будем осторожны, всё пройдёт хорошо.
     – Эти солдаты тоже были осторожны, и что с ними сталось? Сколько порождений тьмы мы можем перебить впятером?
     – Гав!
     – Вшестером, – поправляю я.
     – Интересно, часто среди шемленов встречаются такие личности? – индифферентно интересуется эльф.
     – Да бывают, – картинно вздыхаю я, – И самое печальное заключается в том, что этот "рыцарь" – бывший вассал моего отца.
     – Леди Кусланд?! – потрясённо вздыхает Джори, – я… я не это имел в виду, я не трус, но я…
     – Серые Стражи всегда чуют присутствие порождений тьмы, – перебивает его Алистер, закрепляя наш успех, – Уверяю: орда нам не встретится.
     – Вот видишь, сер рыцарь, – насмехается Давет, – Перед смертью нас обязательно предупредят!
     Мы пошли дальше и вскорости встретили порождений тьмы.
     На нас накинулись отвратительные и уродливые существа, карикатурная копия людей. Морщинистая кожа, лысая голова, острые зубы... всё это я разглядела уже потом. Для меня первый бой с порождениями распался на целую череду схваток, быстрых и яростных. Увернуться. Увернуться. Парировать. Ранить в живот. Зайти за спину, вонзить в неё кинжал. Отступить. Отсечь руку. Кинуться к лучнику, снести ему голову. Всё. Осталось собрать кровь и добить раненых порождений.
     Это было несложно. Это было здорово. Реальная схватка с реальным противником... Это пьянит. Это затягивает. Эй, гарлоки, где вы там?
     Задание выполнено... частично. Остался поиск старых бумаг. Вот и супер. Я разогрелась.
     Дальнейшее слилось в целую серию азартных боёв. Опасность порождений тьмы несколько преувеличивали... по крайней мере, пока на одного опытного воина приходится не более двух противников. Некоторую проблему представляли лучники: мои доспехи выдерживали даже прямые попадания, но вот от стрелы в глаз не застрахован никто. К счастью, соревнование в меткости долиец выигрывал вчистую, да и Алистер страховал нас с самых опасных направлений. Мне приходилось постоянно прикрывать Давета: да, он прошёл неплохую подготовку в денеримских переулках, но с таким противником ещё не сталкивался. Джори держался лучше: мало какой доспех и какое оружие остановят разгон двуручного меча. Хотя и его пришлось спасать пару раз. Долиец... главное – не подпускать к нему врагов, остальное он сделает сам. Хотя один раз не уследили, гарлок кинулся к эльфу... и почти в упор получил стрелу в горло. Джек... волкодав мабари есть волкодав мабари. Зря не рисковал, но тактики "повалить на землю и разорвать зубами горло" придерживался неукоснительно. Хороший пёсик, хороший!
     И вот уж кто точно не нуждался в присмотре, так это Алистер. Серый Страж брал на себя самых опасных противников, сражался холодно и расчётливо, да ещё и успевал прикрывать нас от неожиданных опасностей. В общем, с ролью няньки при зелёных новичках он справлялся отлично. А что с чувством юмора туго... у каждого свои недостатки.
     По ходу дела мы собрали нужные травы (на всякий случай сделала запас для Джека), нашли трупы пары миссионеров и их заначку. Джори по достоинству оценил плоский меч хасиндов. Ага, нужные руины воон за тем мостом.
     – Осторожно, там эмиссар, – отрывисто командует Алистер, – беру на себя, прикрывайте.
     Да, маги опасны. Бежим. Эмиссар запускает светящийся сгусток. Пытаюсь увернуться. Ааа, больно, зараза! Стискиваю зубы. Вперёд! Рядом проносится стрела, эльф отвлекает противника. Получается. Эмиссар отступает, навстречу бегут несколько тварей. Сшибка! А не так-то это просто, когда каждую секунду ожидаешь очередной подлянки от мага. Парирую, контратакую. Удачно. Этот не боец. Давет! Обошлось. Замечаю вспышку пламени. Но она гаснет, сметённая странной холодной волной. Алистер не зря проходил обучение на храмовника. Всё, победа!
     Оглядываю команду. Царапины, капли крови на доспехах и лицах (как бы скверной не заразиться!), под доспехами наверняка полно синяков. Обычные рабочие моменты.
     – Тут чей-то труп под мостом, – замечает Давет, – и вещи у него интересные. Смотрите!
     Маленький кожаный мешочек с золой. Пожелтевшая и заляпанная кровью страница из книги. Пытаемся разобрать выцветший текст. Совместные усилия приносят плоды.
     – Кажется, тут описывают Газарата, духа земли, прикованного к скале. Если развеять пепел над озером, он явится и выполнит желание.
     – Давайте попробуем! – выдвигаю я конструктивное предложение. Последний эмиссар... это было хорошо, но мало!
     – Гав! – поддерживает меня Джек.
     – Мы пришли сюда ради крови и договоров, а не для встреч с древними духами, – брюзжит Джори, – Припомните мои слова, он просто-напросто набросится на нас!
     Вот в этом-то и заключается самый смак!
     – Набрасываться нехорошо! – отшучивается Алистер. Кстати, Орен частенько повторял эту фразу, – Мне как-то всё равно. Хотите распылить пепел – пробуйте, нет – идём за договорами.
     Ну хоть не возражает, и то хорошо. А то с командирами в боевой обстановке не спорят. Адхон бормочет под нос "Мало мне древнего зеркала" и вслух произносит:
     – Согласен!
     Смотрю на Давета. Разбойник с явной неохотой соглашается:
     – Ну давайте попробуем.
     Ура!
     Нужное место нашли быстро. Пепел развеяли. Ничего не произошло. Ничего не поделаешь, обычные суеве...
     Ой.
     Огромная чёрная фигура. Гротескная, с непропорционально длинными руками и полным отсутствием ног. Голова как будто скрыта капюшоном, с морды пялятся бессмысленные буркалы... Внушительная зверр-рюга.
     Алистер бросается вперёд, отвлекая внимание. Остальные заходят со спины и боков. Газарат неожиданно ловко отмахивается своими длиннющими руками, уклоняюсь едва-едва. Кинжалы почти без сопротивления входят в рыхлое тело, но призраку это не приносит ни малейших неудобств. Эльф выпускает стрелу за стрелой. Джори наносит удары своим двуручником. Бесполезно. Газарат выдыхает струю огня, Алистер с трудом уворачивается. От первой, от второй – нет. Зарраза!
     – За Хайевер!!! – орёт Джори и бросается под морду чудовища. Газарат благосклонно отвлекается от Адхона и наседает на рыцаря. Алистер шатается, пытаясь сбить скачущие по броне язычки пламени. Жив, слава Создателю, но в данный момент – не боец. Пора переходить к решительным действиям! С разбега запрыгиваю на шею чудовища, вонзаю кинжалы в шею и пытаюсь её перепилить. Газарат ревёт и смахивает меня прочь. Группируюсь удачно, перекатом гашу скорость. И ещё раз…
     Второго раза не потребовалось. После очередного укуса мабари (Джек, фу! Брось бяку!) призрак замер, задумчиво приложил лапу ко лбу и рассеялся чёрным дымом. Подхожу к Серому Стражу.
     – Алистер, ты как?
     – Бывало и хуже, – усмехается блондин. Так, с лицом всё в порядке, доспехи кое-где почернели… Вроде обошлось. Ну и слава Андрасте!
     Поворошив кучку праха, Давет обнаружил изящные сапожки. Явно маги делали. Жаль, никому из нас они не подходят. Ладно, возьмём. Пригодятся.
     Ещё одну группу порождений тьмы мы смели просто играючи. После Газарата-то! И вот наконец-то нужные руины. Они находились в образцовом, можно даже сказать – идеальном запустении. Что-то я сомневаюсь, что тут могли сохраниться какие-либо бумаги. Мы разбрелись по развалинам в поисках хоть чего-то ценного. Так, а это кто?!
     Женщина. Брюнетка. Волосы стянуты в узел. Глаза странного янтарного цвета. Напряжённое лицо. Одета красотка весьма вызывающе. Я бы так появиться на людях, пожалуй, рискнула бы... но для незнакомки этот наряд явно естественен. Обнажённую шею украшают многочисленные ожерелья. В целом, облик весьма экзотичен. А корявый посох за спиной предвещает большие неприятности.
     – Так-так, что у нас здесь творится? – незнакомка двигалась неспешно, уверено, хищно, – Быть может, ты стервятник, любитель покопаться в обглоданных костях? Или ты просто гость незваный, что рыщет по моей пустыне в поисках добычи? – построение фраз было странным, архаичным, – Что говоришь ты, ммм? Ты завладеть желаешь этим местом, или копаться в мусоре?
     – Завладеть этим местом? – хмыкает Адхон. Кстати, незнакомка в основном обращалась именно к нему, – Разве оно принадлежит тебе?
     – Тем более что этой башней владели Серые Стражи, – добавляю я.
     – Нет башни больше. Дикая земля сим расчленённым трупом завладела. И место это я знаю так, как лишь хозяйка знает. Такое о себе сказать ты можешь?
     Не став дожидаться ответа, красотка уверенно подошла ближе:
     – За продвиженьем вашим я долго наблюдала, размышляя: куда идут они? Зачем пришли? И вижу, стали вы тревожить пепелище, годами пустовавшее: зачем?
     – Молчите! – отрывисто скомандовал Алистер, – Она из хасиндов, а значит, рядом могут быть другие.
     – Вы боитесь, что варвары набросятся на вас! – незнакомка картинно всплеснула руками.
     – Да, – протянул Алистер, – Набрасываться нехорошо.
     Откуда он знает эту фразочку Орена?
     – Это ведьма из диких земель! – что-то в голосе Давета многовато паники, – она превратит нас в жаб!
     – Легенды, сказки, ложь и заблужденье! – почему-то красотке это высказывание категорически не понравилось, – Своим умом вы думать не привыкли?
     – Эй ты, послушай: разве эльфы – напуганные маленькие дети? – почему-то из всей команды она выделила долийца, – представься, и я тоже назовусь.
     – Я Адхон.
     – Морриган, вот моё имя.
     Из дальнейшего разговора выяснилось, что документы из тайника стащила мать Морриган. Впрочем, ведьма без разговоров согласилась проводить нас в свою хижину. Что-то происходящее мне не нравится. Я как будто очутилась в центре непонятной интриги, и ни в малейшей мере не могу повлиять на происходящее. Неприятное чувство. Что же, придётся держать глаза открытыми.
     По дороге Давет рассказывал всяческие страшилки, в которых фигурировали проклятья, магия крови, демоны, одержимые, ведьмины чары и котелки с человечинкой. Алистер и Джори отшучивались на тему "ну хоть согреемся". Адхон пристально следил за Морриган: странная женщина явно произвела на него впечатление. Я же пыталась обдумать происходящее.
     Ничего толкового не придумывалось. Нет, убивать нас не будут. В противном случае ударили бы в спину, пока мы сражались с Газаратом. Проклятье, недостаточно информации!
     Обещанная "Ведьма из диких земель" выглядела весьма... непрезентабельно. Залатанное платье, грязные нечёсаные волосы, лицо в морщинах, низкий грубый голос. Изъяснялась она таким стилем, что речи Морриган казались образцом ораторского искусства. От старушки отчётливо несло лёгким безумием. На Давета и Джори она внимания не обратила, объяснив, что "их роль в общей картине незначительна". Зато мной и особенно Адхоном заинтересовалась всерьёз. Эльф отвечал на бредовые вопросы спокойно и терпеливо. Под конец старая карга поинтересовалась, во что я верю. Пришлось отшучиваться:
     – Верю, что передо мной стоит легендарная Флемет, убийца банна Конобара!
     Моё заявление вызвало обречённый стон у Давета и очередной приступ безумного хохота у старушенции. Отсмеявшись, она вручила нам договоры Серых Стражей. И то хлеб.
     Но когда хижина ведьмы скрылась из виду, и я вспомнила детали разговора, то поняла, что поспешила с выводами. Нет, старушка не безумна. Судя по всему, она играет безумие. Зачем? Непонятно. И её предупреждения... "Угроза Мора сильнее, чем вы думаете". Звучит тревожно. А когда в памяти всплыли слова племянника "Учти, что при Остагаре порождения тьмы и победить могут!", я остановилась как вкопанная. Постояла пару секунд и пошла дальше. Шутка про Флемет больше не казалась мне забавной.
     ***
     Как ни странно, Дункана ничуть не взволновали новости о Морриган и её мамаше. Попытка акцентировать на этом внимание закончилась короткой нотацией "Алистер, ты больше не храмовник". Ну ладно, командиру виднее.
     Попытка выяснить конкретную информацию о ритуале Посвящения опять ни к чему не привела. Почти ни к чему. Стало ясно, что сегодня, возможно, кто-то умрёт. Или, возможно, все умрут. Мда. Нет, я понимаю, что завтрашней битвы могу не пережить. Но такие недомолвки... напрягают.
     К счастью, перед обрядом долиец отдал собранные растения собачникам.
     Стоим. Ждём. На лагерь опустились сумерки, мы целый день в этих холодных лесах проваландались. И кое-кому происходящее жутко не нравилось.
     – Чем больше я узнаю об этом посвящении, тем меньше оно мне нравится, – возмущается Джори.
     – Опять хныкать?! – насмехается Давет.
     – Ну зачем все эти чёртовы испытания? Неужели я не показал себя?
     – И всё-таки, среди шемленов часто попадаются такие трусы? – с безупречной вежливостью интересуется Адхон.
     – Иногда бывают, – вздыхаю я.
     – Леди Кусланд, но в Хайевере у меня жена и ребёнок...
     – Мы воины. Мы можем погибнуть в любой момент. Может, завтра. Может, сегодня. Ты знал, на что шёл. Какие проблемы?
     На словах я храбрюсь. Но вот на душе очень и очень неспокойно. Смерть в бою – это понятно и привычно (а также кроваво, больно, грязно и неэстетично, но это уже мелочи). А вот от Посвящения так и веет тухлой тайной.
     Перепалка между Джори и Даветом продолжается ещё некоторое время. А потом приходит Дункан.
     – Мы подошли к ритуалу Посвящения. Орден Серых Стражей был основан в тот момент, когда род людской стоял на краю гибели. И тогда первый Серый Страж испил кровь порождений тьмы и смог укротить скверну.
     <Цензура!><Цензура!!!> Я же подозревала что-то подобное! Не верила, но подозревала!!!
     Сквозь вату в ушах слышу слова Джори, Дункана, Алистера. А у самой в мозгу бьётся отчаянная детская мольба "Ради Создателя, не вступай в орден Серых Стражей!". Орен знал. Орен знал! Откуда он смог это узнать?
     – Для меня это единственный способ выжить, – пожимает плечами долиец.
     – Так давайте поскорей покончим с этой мелкой формальностью, – повторяю я жест эльфа. Собраться. Собраться!!! С ненавистью смотрю на кубок, заполненный вязкой красной жидкостью.
     – Присоединяйтесь к нам, братья и сёстры. Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если вам суждено погибнуть, знайте, эта жертва не будет забыта. И однажды мы все присоединимся к вам.
     Слова, слова, слова. «Ты про Стражей не знаешь и малой толики того, что знаю я, а я знаю далеко не всё». Что ещё от нас скрывают?!
     – Подойди, Давет.
     Бывший вор берёт тяжеленный кубок, делает глоток, ставит посуду на стол… даже с такого расстояния вижу, как глаза его закатываются, он кашляет и хватается за горло… стискиваю кулаки, живи, Давет, живи!.. Кашель становится совсем уж жутким, парень скрючивается на земле… Получилось? Получилось?!
     – Мне жаль, Давет.
     Нет!!! Ну почему, почему так несправедливо?! Он ведь такой хороший, такой классный, с ним так хорошо… было. Было.
     – Подойди, Джори.
     – Нет, нет, у меня дома жена, ребёнок… Если бы я только знал!
     – Назад дороги нет.
     – Нет! Бесславная смерть... Это... это слишком!!!
     Рыцарь обнажает меч. Что ты делаешь, дурень?! Дункану даже я в подмётки не гожусь, а ты тем более! Срываюсь с места, не успеваю. Кривой заострённый кинжал пробивает кольчугу. Глаза рыцаря расширяются.
     – Мне жаль, Джори.
     Мотаю головой, пытаясь отогнать фразу «Мне жаль, Элайна».
     – Посвящение ещё не закончено. Подойди, Адхон.
     Безучастно смотрю на то, как эльф пьёт ядовитую жидкость. Закатившиеся глаза, судороги… Он тоже всё?
     – Серьёзно ослаб, но жить будет, – сообщает Алистер.
     – Подойди, Элайна.
     Беру тяжёлый кубок. В нос шибает острый, неприятный запах.
     – Ради вящего блага да отдайся ты этой скверне.
     Это моя схватка. Моё испытание. Мой бой. Подношу кубок к губам. Я выживу. Выберусь. Выкарабкаюсь! Назло Дункану. Назло всему. Рот заполняет горько-солёная жижа. Глотаю с трудом. Никогда не замечала, как трудно это – глотать. В горле ком. В животе вспыхивает маленький костёр. Дышать. Дышать!!! Скрючиваюсь, пытаясь унять бушующее пламя. Что-то меня мутит…

Примечание к части

     С праздником!
>

10. В некоторых обстоятельствах лучше не засыпать

     Орен Кусланд
     Что-то меня мутит…
     Когда мы с Авернусом добрались до Денерима, мне было не до красот ферелденской столицы. От слова «совсем». Лицо скрыто капюшоном, чтобы от меня не шарахались прохожие. Глядеть на себя в зеркало я бы не рискнул. Ослепительно-яркий свет обычного летнего солнца до боли режет глаза. Вот уже сутки в голове раздаётся невнятный гул. А пару часов назад в нём начали проскальзывать мелодичные, красивые ноты. Я стараюсь не прислушиваться. Стараюсь. Очень.
     – Авернус, что-то твои травы мне не помогли.
     – Орен, я убедил Архитектора, что такой уникальный случай упускать нельзя. Настоя нужных трав мы тебе не давали. Решили, что ты сам продержишься пару дней. И ты продержался!
     Наверное, я должен прийти в ярость. Обвинить Авернуса и Архитектора во всех смертных грехах. Но не получается: эмоций практически нет. Осталась только всепоглощающая усталость.
     Страж оглядывается по сторонам. На улице не так много прохожих, но он всё равно приглушает голос:
     – И эксперимент полностью удался! Да, у детей заражение распространяется быстрее. Но одновременно с тем сопротивляемость выше! Взрослый на этой стадии уже кидался бы на людей как полноценный вурдалак. У тебя же наблюдается лишь лёгкая заторможенность эмоций. Полностью сохранены разум и память. Жаль, не могу проверить твою реакцию на внешние раздражители… Ну ничего. Надо будет провести серию экспериментов с детьми твоего возраста. Желательно, чтобы подопытные были разного пола и разной расовой принадлежности… Выяснив, что обеспечивает «детскую сопротивляемость», я серьёзно продвинусь в своих исследованиях!
     Мне бы ужаснуться, но даже этого сделать толком не могу. Пусть этот безумец нарвётся на адекватного Серого Стража. И пусть это произойдёт поскорее.
     Сложно оценивать столичные пейзажи из-под надвинутого капюшона, особенно когда тебе совсем не до того. Но то, что я заметил, не впечатляло. Низкие одноэтажные (редко – двухэтажные) дома, немощёные грязные улицы (хорошо, что обоняние практически исчезло), редкие прохожие.. Смахивает на большую деревню. Может, в центре получше?
     Прошли мимо денеримского рынка, народа тут было побольше. С натяжкой можно назвать "толпой" – но до московского метро плотность населения не дотягивает категорически. Свернули на какую-то улицу и я обратил внимание на название таверны. Ну надо же, и в самом деле "Покусанный дворянин". Я-то думал, что это переводчики прикололись. А вот и "Диковинки Тедаса".
     Авернус подошёл к невзрачному обшарпанному зданию и задумчиво произнёс:
     – Когда-то тайник нашего ордена располагался именно здесь... это место следует проверить в первую очередь.
     Да, припоминаю, в игре было что-то такое. А рядом обитают таинственные и неуловимые Друзья Рыжей Дженни... Нет, лучше с ними не знакомиться. Интересно, они уже подобрали Сэру, или ещё нет?
     Склад оказался закрыт, но разве могут банальные запоры остановить могущественного мага? Ну, в игре – могут... Замок Авернус сломал играючи. Внутри было что-то вроде склада, я особо не присматривался. К счастью, люди внутри отсутствовали, а то встреча наверняка закончилась бы печально. Для них – печально.
     Серый Страж подошёл в глухой стене и начал её сосредоточено ощупывать.
     – Если мне не изменяет память... Так, так...
     Авернус возился долго. Не меньше десяти минут. Всё, что я мог – это не мешаться ему под ногами. А ещё сказать "друг"... увы, не помогло. Надеюсь, мой спутник не счёл меня сумасшедшим?
     В итоге маг справился (как я понял из его бурчания, главной трудностью было не открыть тайник, а сохранить в целости хрупкие механизмы). За ложной стенкой обнаружились две пыльные, но весьма уютненькие комнатки. Мечей, доспехов и прочего хлама (ну, для меня – хлама) тут было в избытке. Пока я отдыхал, сидя на кровати, Авернус сосредоточено рылся в сундуках. Надеюсь, он найдёт кровь архидемона. А то эта ящерица наигрывает такую приятную и расслабляющую мелодию...
     – Да! Вот оно! Я знал, что Стражи должны были оставить в Денериме запас на крайний случай!
     Пузырёк в руке Авернуса отнюдь не поражал своими размерами. Ладно, он специалист, ему и карты в руки.
     – Посвящение... Мы не опоздали?
     – Нет-нет, в самый раз. Особенно с моими усовершенствованиями! Не беспокойся, только позитивные модификации, они пойдут тебе на пользу.
     – А что они дают?
     – Хм, – добрый дедушка задумался, а потом хитро улыбнулся, – пусть это окажется сюрпризом! Раздевайся.
     Ну сюрпризом так сюрпризом. Лучше не допытываться, а то Авернус испытает на мне парочку негативных модификаций. Снимаю с себя всю одежду.
     – Полностью раздевайся!
     Так я же уже голый... ах да. На шее у меня висит шнурок с кошельком. Девять золотых, весь запас из копилки. Снимаю и его.
     По моему телу бегают сухие, горячие пальцы. Особенно тщательно Авернус ощупывает лоб и затылок. Закончив осмотр, он бросает:
     – Одевайся! Через пять минут приготовлю состав.
     Выполняю указание, максимально вежливо спрашиваю:
     – Скажите, Авернус, а не могли бы вы приготовить ещё несколько порций зелья и отдать их мне? Про запас. Мучительно наблюдать за гибелью знакомого человека и знать что мог – но не сумел! – его спасти.
     Участь Уэсли мне запомнилась накрепко. И судьба Бетани без Андерса в группе – тоже. Убить любимого человека, чтобы избавить его от превращения в вурдалака... брр! Пусть у меня в рукаве будет пара тузов, а?
     – Мог бы, – холодно отвечает маньяк, – но мне-то что с того?
     – Ну... – отчаянно пытаюсь придумать хоть одну вескую причину, – вы можете внести в состав непроверенные модификации. Может быть, впоследствии мы встретимся, и я расскажу вам о результатах!
     Маг поджимает губы.
     – Вряд ли из этого выйдет толк. Если ты используешь зелье, если встретишь меня... Сочетание двух маловероятных событий. А, пускай. Сделаю, что ты просишь. Никогда не стоит отказываться от потенциальных подопытных.
     Брр. Уже жалею, что попросил. Пусть будет, конечно, но вряд ли я предложу кому-либо такое зелье.
     Авернус тем временем колдовал над реактивами. Вот он крайне осторожно открывает пузырёк с кровью архидемона, аккуратно макает туда кисточку из одного-единственного волоска, достаёт её и опускает в основную чашу.
     – Так мало?
     – Да. А как иначе растянуть кровь одного-единственного дракона на заранее неизвестное количество столетий? Не беспокойся, этого хватит.
     Сижу. Наблюдаю за Авернусом. Наслаждаюсь потусторонним концертом.
     – Так, – Авернус держит в руках чашку с кровью, – запомни. Это зелье содержит пару приятных бонусов, но оно существенно ослаблено. Будь тебе лет тринадцать... или хотя бы десять, я дал бы тебе стандартную версию. Но мы с Архитектором решили, что в твоём возрасте пить её слишком опасно.
     – И чем мне это грозит?
     – Ты проваляешься в отключке не сутки, а что-то около недели. После пробуждения будет жуткий аппетит... ну это стандартный эффект. Выживешь практически гарантированно, и от скверны излечишься. Ночные кошмары, чутьё на порождений тьмы, Зов через пятнадцать-двадцать лет, стерильность после полового созревания... это тоже обычный набор. Но! С порождениями тьмы тебе лучше не контактировать. Случится рецидив, и кровь отродий тебе уже не поможет. Что будет в этом случае, я понятия не имею. Слишком мало данных. Возможно, что-то сможет сделать Архитектор, возможно, тебе не поможет вообще никто. Не знаю. Понятно?
     – Понятно. С порождениями тьмы не встречаться. Именно поэтому ослабленное зелье не применяют при Посвящении?
     – Да. Стражи о нём знают, но считают бесполезным.
     Авернус вручает мне чашу. Я смотрю на него, маг непонимающе пожимает плечами:
     – Чего-то ждёшь, Орен?
     Произношу вслух "Ради вящего блага, да отдамся я этой скверне" и делаю большой глоток.
     Вкуса не чувствую. Горло сводит спазм. Пытаюсь вдохнуть, получается с трудом. Ложусь на постель, хор в голове взрывается оркестровой бомбёжкой. Зрение меркнет.
     ***
     Привет, дядя архидемон. А ты красивый. Правда. Тебя же Уртемиэль зовут, да?
     ***
     Открываю глаза и понимаю, что что-то не так.
     Ничего не болит. Чувствую себя превосходно. Эмоции вернулись. Тогда откуда это ощущение неправильности?
     Секунд десять пялюсь на небо. Потом до меня доходит: вообще-то оно должно быть голубым, а не исчерканным разноцветными полосами и кляксами. Оглядываюсь. Повсюду в атмосфере висят куски скал. Висят безо всякой опоры. Неподалёку, за бездонной пропастью, высятся чёрные шпили.
     Тааак. Тень. И как я сюда попал?
     Или это один из "побочных эффектов" за авторством Авернуса?
     Тень. Мир снов. Царство духов и демонов. Источник силы магов. Обычные люди, попав сюда, не осознают окружающую действительность. Что я делаю не так?
     Где-то минуту тупо смотрел на Чёрный Город. Потом вспомнил: ведь порождения тьмы тесно связаны с Тенью! Помнится, при встрече с ПТ Коул слышал музыку архидемона. Возможно, остальные Стражи при посвящении попадают в Тень, но не осознают этого? Ах да! Авернус же сказал, что мне неделю в беспамятстве болтаться.
     Несмотря на ситуацию, меня пробивает на хи-хи. "Сколько времени мне худеть? – Неделю. – Сколько?! – Не-де-лю!!!" Так. Сидим на попе ровно, скучаем, ждём пробуждения. Хотя ближайшие окрестности можно и осмотреть.
     Я очнулся на небольшой летающей скале. Ну как небольшой... за пару минут обойти можно. Какого-либо выхода/телепорта/возможности превратиться в мышь я не нашёл. Достопримечательностей тоже не было, за исключением причудливой кучи камней и спящей эльфийки. Рыжеволосая девушка сладко посапывала на земле. Выглядела она не ахти: растрёпанная, замызганная, с всклокоченными волосами, в порванной одежде. Осторожно касаюсь её плеча.
     Понимаю, что делать этого ни в коем случае не следовало.
     Эльфийка?! Здесь?!! Может, эльфийка. Может, дух. Может, демон. Кто знает? Перезагрузки-то не предусмотрены!
     Отскакиваю назад, отхожу на десяток метров, не спуская с ней глаз. Наверное, я ещё не до конца пришёл в себя, раз совершил столь идиотский поступок. Теперь-то точно... проснулся. Тело покрыто холодным потом. Сердце бьётся как бешеное. Хоть бы не очнулась! При общении исходить из того, что она демон! Замаскированный демон!!!
     Девушка потягивается, зевает, трёт глаза. Приподнимается, опираясь на локоть. Недоумённо оглядывается:
     – Где я очутилась? – голос мелодичный, приятный.
     – Вероятнее всего – Тень, – осторожно отвечаю я.
     – Тень? Тень! У меня получилось! – от улыбки эльфийки мне становится не по себе, – Скажи, а ты – демон?
     – Нет. А ты?
     На последний вопрос девушка лишь махает рукой и продолжает допытываться:
     – Точно не демон?!
     – Точно нет, – гипотеза: передо мной хорошо замаскированный демон.
     – Жаль, – расстраивается собеседница, – а ты не знаешь, как найти демонов?
     – Понятия не имею, – и что-то совсем не понимаю происходящего, – а зачем они тебе?
     Пожатие плечами.
     – Хочу стать одержимой.
     Я думал, что не понимаю происходящего? Ха! Наивный.
     – Эээ… вживую с одержимыми не сталкивался, слава Создателю. Но… читал, что они смертельно опасны. Как для себя самих, так и для окружающих. Ты это знаешь?
     – Да, в детстве мне рассказывали те же сказки, – сумасшедшая смотрит на меня с непоколебимой решимостью, – жизнь всё равно вот-вот кончится. И под конец я хочу, очень хочу стать смертельно опасной для банна Вогана.
     На горизонте забрезжили проблески понимания.
     – Меня зовут Орен. А тебя?
     – Шианни. Я живу… жила в денеримском эльфинаже.
     Блиин. Это реально блин. Табрис – мужчина или женщина?
     – Наверное, я должна тебе объяснить… В эльфинаже играли свадьбу, Тину и Валору решили выдать замуж в один день. Я была подружкой кузины. Утром к нам заявился Воган, сынок эрла Денерима. Пьяный в зюзю. Начал приставать к женщинам, распускать руки… Я не выдержала и огрела его бутылкой по голове. Помогло. Ненадолго. В разгар свадьбы он вернулся с отрядом городской стражи, злющий как демон. Стражники отвели и невест, и их подружек в поместье эрла. А потом, – Шианни осекается, с силой сжимая зубы.
     – А Серые Стражи в эльфинаж не приходили? – пытаюсь окончательно прояснить подоплёку событий, – говорят, они рекрутов ищут.
     – Рекрутов среди эльфов? Не смешно.
     Блин. Дункан в Денерим не пришёл. А Табрис – женщина. Самый поганый вариант. Руки сами собой сжимаются в кулаки.
     Предыстория городского эльфа – единственный момент в игре, в котором пол персонажа влияет на сюжет. Мужчина идёт в особняк и спасает свою невесту, женщина сидит в плену. Но спасательная операция проходит успешно, только если Дункан выдаст эльфам оружие. В противном случае… провал. Что произойдёт при таком раскладе с ж!Табрис? Демон, не помню! Но Шианни – выживет. Точно выживет, Серый Страж встречает её в Денериме вне зависимости от предыстории!
     – А потом… Воган и его люди… Он садист, изверг, убийца!!! – крик. Отчаянный, безнадёжный, – Они надругались над нами. Не единожды. Ты ещё слишком мал, чтобы понять…
     – Я понимаю, – выдавливаю эти слова, уставившись в землю.
     – Большой мальчик, – протянула Шианни, – сегодня, когда я впала в забытьё, в живых из пяти девушек оставались только двое, я и Тина. Кузину убьют сегодня, а меня завтра. И смерть моя лёгкой не будет: Воган помнит, кто ударил его по голове. Когда я проваливалась в беспамятство, то мечтала лишь об одном: попасть в Тень, найти демона и стать одержимой. Орен, скажи: ты – демон?
     – Нет… Шианни, я не демон! Обычный человек.
     – Жаль…
     – Я очень хочу помочь тебе, но не могу! Я не маг, не воин, за мной никого нет… И очнусь лишь через неделю, – да даже если бы через пять минут! Кого на помощь звать, Авернуса, что ли? Щазз! Так он меня и послушает. Самому бы сбежать от этого безумного учёного.
     – Да ничем ты мне не поможешь, – безнадёжно машет рукой Шианни.
     Ничем. Ничем. Нет, можно сказать эльфийке, что она выживет. Но как обосновать послезнание? Да и верно ли оно? Этот скупой и жуткий рассказ... «И смерть моя лёгкой не будет». Не выпей я крови порождений тьмы, Шианна не осознала бы себя в Тени. И что тогда? Как эльфийка выжила в игре?
     Обойдя небольшой каменный островок, женщина скривилась:
     – Проклятье! Попасть в Тень и не суметь найти демона. Кто-нибудь, помогите!!! – последнюю фразу эльфийка выкрикнула изо всех сил.
     – Ну ктоо мне спаать мешаает? – раздавшийся голос был низким и жутко недовольным. Куча камней открыла глаза и уставилась на Шианни.
     Ой. Ой-ой-ой.
     Огромный и бесформенный демон. Не желание, на гордыню тоже не похож. Праздность? Очень медленно и очень аккуратно отступаю подальше. Эльфийка, наоборот, бежит прямо к чудовищу.
     – Демон, пожалуйста, займи моё тело! Сделай меня одержимой!
     – Мне лееень. Отвяжиись, – выдохнул демон. Точно праздность.
     Шианни падает на колени. Я прячусь в небольшой ложбинке. Может, обойдётся? И демон меня проигнорирует?
     – Пожалуйста! Я должна отомстить насильникам и убийцам. Ты можешь это сделать?
     – Легкоо. Но мне так влооом действовать в реальном мииире.
     – Пожалуйста, во имя Создателя! – хм, разумно ли говорить такую фразу демону? – Ради мести я… я готова на всё!
     Демон испустил обречённый вздох.
     – Зараза настырнаяя. Так уж и быть: пройдёшь испытание – помогууу.
     – Что мне надо делать?
     – Спии. Спии. Усниии.
     Убаюканная голосом демона, эльфийка легла на землю, обхватила руками колени и уснула. Вот даже не знаю, радоваться за неё или печалиться. С одной стороны, из-за моего вмешательства она погибнет. С другой стороны – смогла бы она выжить без него?
     Ох, что-то я устал. Подумаю об этом в другой раз. А сейчас – спааать...

11. Некоторым королям битвами лучше не командовать

     Адхон Махариэль
     Спааать...
     Хватит спаать. Надо... Надо просыпаться. Не знаю почему, но надо. А, не, знаю. Есть хочу.
     С трудом разлепляю глаза. Надо мной вращаются шемленские рожи. Мы с Тамленом пристрелили двух людей, зашедших в наш лес. Что потом? Нас схватили?
     – Всё кончено. Добро пожаловать.
     А, нет. Это же Дункан и Алистер. А я теперь – Серый Страж. Выпил крови порождений тьмы, а потом мне всякие драконы мерещились. Значит, я выжил. Хорошо. Интересно, а Эли выкарабкалась? Не хотелось бы терять такого бойца.
     – Ещё две смерти, – вздыхает блондин, – Когда я проходил Посвящение, умер лишь один из нас, но и это было... ужасно. Рад, что хотя бы половина рекрутов смогла выжить, – значит, с рыжей всё в порядке. Ну и хвала Митал.
     – Как ты себя чувствуешь? – спрашивает командор.
     – Голоден как Фен'Харрел. Сколько времени я провалялся в отключке?
     – Почти сутки. Орда порождений тьмы уже подходит к Остагару. Но не волнуйтесь, поесть вы успеете!
     Приподнимаюсь, встаю. Замечаю, что рядом постепенно приходит в себя Элайна. После ритуала от её жизнерадостного настроения не осталось и следа.
     – А что это были за видения? – интересуюсь я.
     – Зов архидемона, – отвечает Дункан, – в будущем такие сны будут повторяться не раз. В течение нескольких месяцев вы научитесь чувствовать порождений тьмы. Вам предстоит ещё многое узнать об ордене Серых Стражей.
     – Не сомневаюсь, – пробурчала Элайна.
     – Отдохните немного. Когда придёт время, мы отправимся на встречу с королём.
     – Кайлан пригласил нас на военный совет? – удивительно.
     – Да, и тебя, и Элайну. Подходите через час в ставку командования.
     Наевшись, приведя себя в порядок и обчистив сундук магов, мы пошли на совет. По пути я попытался приободрить напарницу.
     – Эль, в чём дело? Тебя так расстроил ритуал Посвящения? Смерть Давета?
     – Меня расстроили слова племянника.
     – Кого? – признаюсь, такого ответа я не ожидал.
     – Племянника. Он советовал мне не вступать в орден Серых Стражей. Предупреждал, что у них много секретов. Так и есть. Теперь боюсь, что остальные его предсказания тоже сбудутся.
     Ничего не понимаю.
     – Твой племянник – он кто? Серый Страж?
     – Нет, шестилетний мальчуган.
     – Так откуда ему известны секреты ордена? И что за "остальные предсказания"?
     – Сама хотела бы знать, откуда. Из книг, наверное. Надеюсь, что из книг – читать он любит. Орен много чего рассказывал, а я хихикала над забавными шутками. А вот теперь смеяться как-то не тянет.
     Ладно, не буду лезть в чужие секреты. Тем более что мы почти пришли.
     – Моё решение твёрдое, Логэйн: я пойду в атаку с Серыми Стражами.
     – Не рискуй попусту, Кайлан! Орда порождений тьмы опасна. Не время изображать героя на острие атаки!
     Нда, Логэйн – шемлен суровый. И на Стражей он крепко обижен.
     – Может, всё-таки стоило дождаться орлесианцев? – задумчиво протянул Кайлан, явно провоцируя Логэйна. Да уж, орда порождений тьмы на подходе, ополчение – как там его, эрла Эамона? – так и не подошло. Самое время дожидаться орлесианцев! Главнокомандующий, тем не менее, на подначку повёлся и принялся яростно возражать. Кайлан в ответ поставил тейрна на место. Перед немалым числом народа, накануне решающего сражения? Неладно что-то в королевстве Ферелден.
     Кайлан тем временем обратил своё венценосное внимание на Серых Стражей:
     – Дункан, твои люди готовы к бою?
     – Готовы, Ваше Величество, – кивнул командир.
     Поздравив меня и Элайну, блондин склонился на картой и принялся обсуждать план грядущего боя.
     Я не полководец, критиковать не берусь. На первый взгляд, разумно: втянуть в затяжную схватку орду порождений тьмы, а потом ударить ей во фланг тяжёлой конницей. План простой, но это скорее преимущество. Вот только на месте Кайлана я бы возглавил не пехотную свалку, а удар засадных частей. И вовсе не из соображений личной безопасности: просто лидер должен находиться на самом ответственном посту. А исход всей битвы зависит от удара кавалерии.
     – Это ведь башня Ишала, та, что в руинах, верно?
     Сзади начинается какое-то шевеление. Оборачиваюсь: измученный, грязный человек спорит со стражей. Его пропускают. Шум привлекает внимание Элайны...
     Не знал, что человек может так быстро бледнеть. Лицо рыжей застывает белой восковой маской, она кричит, кричит изо всех сил, перебивая и Логэйна, и короля:
     – Деррен!!!
     – Леди Кусланд... – человек идёт к столу, заметно шатаясь.
     – Что с замком? Это Хоу, да, Хоу?!
     – Да... Люди Хоу убили всех. Маму, Ориану, Брайса...
     – Что случилось? – Кайлан прерывает военный совет и подходит к усталому гонцу, – Вы... – король замялся, но всё же вспомнил, – Деррен, сын банна Лорена?
     – Да. Рендон Хоу устроил резню в замке Кусланд.
     Смотрю на Элайну. Девушка дрожит, сжав ладони в кулаки и прижав их к лицу. Ей не позавидуешь. Ужасная участь – узнать о гибели всех родных. Просто ужасная.
     – Как... как он посмел?! Подробности!!!
     – В тот день тейрн Хайевера был расстроен. Проводы сына, сбежавшая дочь... За ужином заметили, что Орен, сын Фергюса и Орианы, тоже исчез. Начали искать. Кто-то вспомнил., что малец входил в кладовку, там как раз подземный ход начинается. Он всё время твердил о предательстве Хоу. Мама и Ориана пошли в церковь, молиться, сэр Гилмор с десятком человек отправились на поиски, а леди Кусланд закатила своему мужу скандал. Она заявила, что Брайс слишком легкомысленно отнёсся к предостережениям внука, что для неё Хоу не давний друг, а просто мутный человечишка, что пора объявлять тревогу... Брайс уступил. Но было уже поздно: люди Хоу, остановившиеся в замке на ночь, перебили караульных и открыли ворота. Нападавшие ворвались в церковь, убили маму и Ориану. Лорд Кусланд возглавил оставшихся воинов, он погиб, прикрывая отход, пока мы выводили людей из замка. Элайна, твои родные... они все погибли, – последнюю фразу Деррен выдавил из себя, уставившись в землю.
     – Что было дальше? – произнесла напарница
     – Всего ушло три десятка человек, причём воинов уцелело меньше десятка. Несколько дней мы болтались в лесах, спасаясь от организованной Хоу погони. Орена так и не нашли. Потом мы добрались до земель моего отца, сэр Гилмор повёл людей в Каэр Осуин. А я отправился в Остагар, рассказать о случившемся Фергюсу, вам и Кайлану. Возьмите... – за спиной у Деррена висел плотно обвязанный свёрток, – фамильный меч Кусландов.
     Элайна безучастно взяла оружие.
     – Мерзавец, какой же Хоу мерзавец! – на короля этот рассказ тоже произвёл сильное впечатление, – Предательское нападение на своего сюзерена...
     – Его преступлениям нет прощения, – кивнул Логэйн.
     – Чудовищный поступок, – согласилась Владычица Церкви, – убийство беззащитных женщин в стенах церкви...
     – На что надеялся этот ублюдок? Клянусь: как только моя армия одержит победу над порождениями тьмы, я лично поведу войска на Амарантайн. Смерть от честной стали слишком хороша для него, Рендон заслуживает лишь верёвки!
     – Благодарю вас, Ваше Величество, – ответила Элайна.
     – Деррен, спасибо за помощь, оказанную семье Кусланд. Ваш подвиг не будет забыт. Возвращайтесь в лагерь, вы не в состоянии участвовать в битве. Вернёмся к плану боя. Логэйн, кто зажжёт маяк?
     – Я оставил там нескольких солдат. Это дело не опасное, но крайне важное.
     – Тогда... поручим его самым лучшим. Пускай маяк зажгут Алистер и новые Серые Стражи. Элайна, ты способна сражаться? Я пойму, если новости...
     – Способна.
     – Ваше Величество, – в разговор вмешивается Дункан, – стоить учесть возможность появления архидемона.
     – Дункан, зачем здесь Серые Стражи? – высокомерно осведомляется Кайлан.
     – Я... Хорошо, Ваше Величество.
     Хм? А если Стражей окажется недостаточно, что тогда? И ведь король уже во второй раз одергивает помощников, не слушая советов. Он точно знает, что делает?
     – Благодарю тебя, Логэйн. Жду не дождусь этого великого мига. Серые Стражи и король Ферелдена остановят натиск Тьмы!
     – Да, Кайлан, – соглашается Логэйн, – это будет великий миг. Для всех нас.
     Слышу, как Элайна шепчет "на что же надеялся Хоу?". И коротко вскрикивает, зажав ладошкой рот.
     – Что случилось? – король подходит к высокородной девушке, впившейся глазами в тейрна Гварена, – времени мало, битва скоро начнётся.
     – Ни... ничего, Кайлан, – Эля отвечает, запинаясь. Запинаясь?! – Пожалуйста, береги себя!
     – Конечно. Это будет славный бой!
     ***
     – Дункан, – когда мы возвращались к стоянке Стражей, Элайна обратилась к командору, – я предполагаю, что Логэйн предаст короля, и мы проиграем битву при Остагаре.
     – Твоя догадка на чём-то основана? – вежливо поинтересовался Дункан.
     – Мой племянник, Орен... Он советовал мне не вступать в орден, предсказал исчезновение короля Мэрика (хотя тогда едва говорить мог!) и нападение Хоу на наш замок. А также поражение под Остагаром и смерть Кайлана. Про предательство Логэйна – действительно моя догадка.
     Которая вполне согласуется и с моими наблюдениями. Скверно.
     – Это тревожные вести. Но ты понимаешь, что изменить тактику накануне сражения, основываясь на пересказе слов ребёнка – невозможно?
     – Особенно с таким королём. Понимаю. Жизнь Стражей полна опасностей. "И когда-нибудь мы все присоединимся к вам". Но всё равно: Дункан, будь осторожнее!
     Смуглый человек лишь невесело усмехнулся.
     Когда Дункан объяснил план Алистеру, бывший храмовник не на шутку разозлился.
     – Что? Я не приму участие в сражении?!
     – Если кое-какие догадки Элайны верны, спокойная прогулка нам не грозит, – ответил я. Фен'Харрел! Ведь башня Ишалы была закрыта по приказу Логэйна. К чему бы это, а?
     Когда Алистер посмотрел на девушку, его воинственный настрой пошёл на убыль.
     – Леди Кусланд, не знаю что сказать... Сочувствую...
     – Мы все сочувствуем, – кивнул я.
     – Переживу, – сухо обронила Элайна, – Если переживу.
     – Вряд ли нам что-то будет грозить, пока мы будем торчать на башне с факелами в руках.
     – Увидим, – девушка лишь пожала плечами.
     Дав короткий инструктаж и велев держаться подальше от архидемона, Дункан напоследок напутствовал нас:
     – Что бы ни случилось, помните: вы Серые Стражи. Будьте достойны этого звания, несмотря ни на что.
     От его тона мне стало как-то не по себе. Похоже, к предупреждению Элайны Дункан отнёсся серьёзно. Неужели он считает, что из Стражей в битве выживем только мы?
     – Дункан... – сорвавшимся голосом произнёс Алистер, – да присмотрит за тобою Создатель.
     – Да присмотрит он за всеми нами.
     – И да будет Митал благосклонна к нам, – вполголоса произнёс я и последовал за напарниками.
     ***
     Пока мы шли по стене к башне Ишала, орда порождений тьмы атаковала войско Ферелдена.
     Это было... страшно. И потрясающе. Целое море тварей с оскаленными мордами и зазубренными клинками. Ни строя, ни порядка – ничего. Толпа, просто толпа. Орда без конца и края.
     В бою с многочисленным, но плохо организованным противником самое важное – держать строй. Индивидуальные поединки следует оставить для баллад, тут не дуэль, а резня. Сколь ни хорош ты в обращении с мечом – окружат и сомнут. Люди понимали это, и орду встретил целый лес копий. Пикинёры в двух первых шеренгах были облачены в тяжёлую броню, в третьей стояли алебардщики, способные расправиться с прорвавшимися порождениями. В глубине строя толпились ополченцы, которые должны были давить, просто давить вперёд, придавая устойчивость рядам копейщиков. Лучники стреляли навесом – и через головы ополченцев, и со стен крепости. При таком числе врагов важнее всего не точность (у шемленов с этим не ахти), а количество стрел. Куда-нибудь да попадёшь.
     – За Ферелден!!!
     Сшибка. Волны тварей наваливаются на копейщиков – и откатываются, неся потери. Но это только первый приступ. Будут ещё, и ещё, и ещё… У порождений тьмы есть лучники. Есть эмиссары. Есть огры, в конце концов! Да, двум последним угрозам должны противостоять маги… но в армии их слишком мало. Правильный строй долго не продержится.
     Пока идём к башне, интересуюсь:
     – Элайна, фамильный меч Кусландов настолько хорош?
     – Дурно откованная и плохо сбалансированная железяка, – печально отвечает девушка, – мои клинки лучше. Но это фамильная реликвия, когда-то его держал в руках сам Каленхад.
     Да, вооружена Эль как бы не лучше, чем все мы. Доспехи из драконьей кожи, пара сильверитовых… девушка зовёт их кинжалами, но это скорее короткие мечи. Сразу видно, кто в замке рос, а кто по лесам кочевал. Ага, дошли до башни Ишала. И что тут у нас?
     – Порождения тьмы!!!
     Ничего хорошего.
     – Спокойно, боец! Доложить обстановку, – Эль презрительно смерила взглядом паникующего солдата.
     – Там порождения тьмы, они вылезли из-под земли, они идут нескончаемым потоком, мы все…
     – Паникёры? – осведомляюсь я, – Элайна, что там за дезертирство положено?
     – Кое-что неприятное, – девушка зловеще ухмыляется и криком привлекает внимание испуганных солдат, – Здесь Серые Стражи! Бегство – верная смерть. В контратаку!!!
     – Вперёд, за Ферелден! – поддерживает её Алистер. И мы атакуем.
     К счастью, вне башни порождений было не так много. К счастью, поблизости болтались маги, пришедшие нам на помощь. К счастью, они запустили над полем боя светящийся шар – а то, стыдно сказать, я до этого даже пару раз промахнулся.
     Оглядываю местность, одновременно контролируя вход в башню. Снаружи порождения тьмы закончились, но сколько их внутри – один Диртамен ведает. К нашей группе быстро приближается пара человек... поправка, один человек и одна эльфийка. Бесформенные балахоны, тяжёлые посохи... Маги.
     – Вы Серые Стражи?
     Мужчина. Гладко выбритое лицо, растрёпанные чёрные волосы, неистовые синие глаза. Держится уверенно. За его спиной робко переминается с ноги на ногу худенькая эльфийка. Светло-зелёные глаза выглядят странно огромными на её вытянутом лице. Необычайно светлые, почти белые волосы стянуты в короткий хвостик.
     Дождавшись кивка Элайны, мужчина продолжил:
     – Родерик Амелл, маг Круга, – последнее слово собеседник практически выплюнул, – Я помогу вам внутри. Беатриса, тебе в башню лучше не лезть, – эльфийка неуверенна кивнула.
     – Нет, – отрезала Кусланд.
     – Что?
     – Мы вполне справимся втроём...
     – Гав!
     – ...вчетвером.
     – Элайна, ты уверена? – удивился Алистер, – от нашей миссии зависит исход сражения!
     Если честно, то я отказываться от помощи мага тоже не стал бы.
     – Уверена. От нашей миссии не зависит практически ничего. Нас ведёт долг, но посторонних тянуть в могилу незачем.
     – "Не зависит"? "Тянуть в могилу"? – удивился Родерик.
     – Логэйн наверняка проигнорирует сигнал. Учитывайте это. Вперёд, не будем терять времени.
     – Спасибо, – кивнул собеседник.
     – Да присмотрит за вами Митал, – напоследок напутствовал я магов. Человек смолчал, а эльфийка скривилась и выпалила:
     – Нам не нужно благословение ложных богов, язычник!
     Dar'dareth, lethallan. Заходим в башню.
     Это было сложно. Гораздо сложнее, чем в Диких землях. Врагов было больше, нас – меньше. Я не раз пожалел, что мы отказались от поддержки мага. Большинство противников Алистер брал на себя, зачастую умудряясь сдерживать двоих-троих одновременно. Элайна обычно заходила сзади, хотя некоторые порождения начинали соревноваться с ней в фехтовании... с понятными последствиями. Джек предпочитал набрасываться на зазевавшегося врага в разгар боя, опрокидывать его на землю и рвать горло. Я в основном отвлекал лучников, смею надеяться – успешно. Несколько раз порождения подбегали ко мне, к счастью, кое-какие грязные приёмы ближнего боя в запасе имелись.
     Хорошо, что я захватил пару дополнительных колчанов. Хорошо, что порождения тьмы не делали попыток закрепиться на лестнице и забросать нас стрелами – то ли мозгов не хватило, то ли ещё что. Хорошо, что на третьем этаже обнаружились закрытые клетки с мабари. Вырвавшиеся на свободу бестии помогли в следующем бою и выкурили нескольких порождений, укрывшихся в комнатах. Правда, на вершину башни они не пошли.
     Ладно. Уже почти на месте. Осталось зажечь маяк…
     Упс.
     – Зря мы не взяли с собой мага, – негромко заметил я.
     – Зря, – согласился Алистер.
     – Гав, – поддержал нас Джек.
     – Сама понимаю, что сглупила, – ответила Элайна.
     Огр соизволил обратить на нас внимание. Огромный человекоподобный монстр, острые уши, игольчатые зубы, голова украшена двумя загнутыми рогами. Складывается ощущение, что человека он может раздавить одной левой. И как сражаться с такой махиной?
     – Ал, отвлекай его, если можешь. Адх, стреляй. Попробую зайти сзади.
     Разбегаемся в стороны. Блондин привлекает внимание огра и осторожно идёт вперёд. Начинаю насвистывать простенький мотивчик, в темпе выпуская стрелы. Монстр пытается достать Алистера, бывший храмовник пока уклоняется и отступает. Блокировать удар такой ладони человеку вряд ли под силу. Элайна и её пёс болтаются под ногами, нанося чудовищу раны… порезы. В его шкуре застревают стрела за стрелой. Видимого эффекта пока нет… ничего, стая комаров даже медведя одолеет. Ой, скверно.
     Широкий замах лапы отправляет Алистера чуть ли не через весь зал. Девушка и пёс разбегаются в разные стороны. Вовремя: огр с силой топает ногами, пол ощутимо дрожит. Осталось полколчана. Великан разворачивается, смотрит на меня. Отпрыгиваю! Вовремя – махина таранит стену за мной, рычит, мотает монструозной башкой. Взгляд по сторонам: Алистер, шатаясь, поднимается на ноги. К продолжению боя способен. Условно. Чудовище оборачивается…
     Есть! Стрела прямо в глаз. Огр даже не рычит – орёт. Следующая – в раззявленную пасть. Элайна подскакивает и перерезает ему сухожилие на ноге. Великан опускается на одно колено, отмахивается вслепую. Осторожней!
     Девушку задевает буквально краешком, но ей хватает. Она падает на пол, мотает головой. Огр, опираясь на руку, тянет к ней вторую ладонь. У меня никак не получается выбить ему оставшийся глаз…
     Громкий лай буквально раздирает уши. Исполин поворачивается к мабари, и пёс кидается на него. Прыжок. Ещё прыжок. Четвероногий зверь уже на плече огра. Хватается зубами за древко стрелы, торчащей из его шеи. Дёргает из стороны в сторону. Порождение тьмы поднимает руку, собираясь скинуть надоедливого противника – но наконец-то доковылявший Алистер, отбросив щит и взяв меч двумя руками, с силой опускает его на локтевое сухожилие. Огр дёргает рукой, меч остаётся в ране, Алистер отступает на пару шагов. Монстр пытается поднять раненую руку. Не может.
     В это время Джек выдёргивает стрелу из раны на шее, погружает в неё свою морду и кусает. Кровь, до этого неохотно тёкшая из неглубоких, но многочисленных порезов, бьёт струёй. Пёс спрыгивает, огр мучительно рычит и валится на пол. Девушка поднимается на колени и обнимает своего мабари. Я подхожу и помогаю рубить корчащуюся тушу.
     Через минуту мы убедились, что огр не «мёртв» (регенерация у этих тварей зверская), и слегка перевели дух.
     – Как самочувствие? – в битве я пострадал меньше всего. Закономерно, стрелкам достаётся меньше, чем воинам ближнего боя… если до них не успевают добраться, конечно же.
     – Жить буду, – сплёвывает Алистер. Вроде бы не кровью. Надеюсь, внутренних повреждений нет, – Маяк вон там. Зажжём его, а то мы наверняка пропустили время сигнала.
     – Зажигай, – Элайна кивает и продолжает собирать трофеи.
     Подхожу к окну, скоро ко мне присоединяются остальные Стражи. Ситуация в ферелденском войске… критическая. Строя нет и в помине, порождения тьмы давят обороняющихся числом. Впрочем, если Логэйн нанесёт удар, битву ещё можно выиграть. Наверное.
     В ночи раздаётся далёкий, едва слышный звук рога, засадный полк начинает движение. Прочь от поля боя.
     Проклятье.
     – Нет! Дункан, нет!!! Там же Дункан, Серые Стражи, Кайлан… Как, как он мог так поступить? Скорей, надо их спасти!
     – Их уже не спасти, – тихо, но яростно отвечает Элайна, – надо спасаться самим и отомстить Логэйну за их гибель. Быстрей, пока ещё не поздно!
     Уже поздно.
     С нижних этажей накатывает целая волна порождений тьмы. Занять оборону на лестнице мы уже не успеваем.
     Проклятье. Проклятье! Похоже, это и вправду последний бой. Руки привычно дёргают тетиву лука, а губы начинают шептать:
     – Отец Всего, прости вину мою в сей беде.
     Алистер и Элайна стоят спина к спине, закрывая угол, из которого стреляю я. Джек серой молнией мечется по залу. Гарлоки и генлоки падают на пол, но снизу поднимаются всё новые и новые твари.
     – Встретил бы смерть сын твой, кабы не гордыня моя?
     У Алистера устала левая рука, он реагирует всё медленнее и медленнее. Гарлок-вожак со всей дури бьёт по щиту и обратным движением вонзает свой клинок в плечо человека. Храмовник роняет щит, гарлок пинает его ногой в живот и сам падает со стрелой в глазнице. Поздно. Поздно.
     – Фалон'Дин, Друг Смерти, укажи сыну твоему путь в Тот Мир.
     Элайна взрывается неистовым вихрем. Она кружится на месте, отбивая чужие удары и нанося свои. Кажется, что ни одна тварь не может приблизится к ней на расстояние выпада. Кажется, что она заговорённая. Только кажется.
     – Ибо я – долиец, странник на одиноком пути.
     Всё. Все. Нет, пёс ещё лает. Выпускаю последнюю стрелу прямо в морду твари, отбрасываю лук и выхватываю кинжал. Выпад. Перерезаю ему глотку. Захожу за спину.
     Удар по голове.
     Звон...

12. В некоторых местах лучше не просыпаться

     Звон.
     Надо бы выключить этот дурацкий будильник.
     Тянусь к сотовому, смотрю на время. 7:16. Ещё полчасика можно спокойно поспать. Хорошооо…
     Опять будильник. Ну сколько там? 7:48. Можно ещё поваляться… Нет, лучше вставать. На работу не опоздаю, но всё равно.
     Тру глаза, смотрю по сторонам, пытаясь избавиться от какого-то странного чувства. И с чего оно возникло? Вокруг – привычная обстановка подмосковной квартиры. Одеваюсь, выглядываю в окно. Обычный зимний пейзаж. Почему же на краю сознания болтается какая-то назойливая мысль? Сосредоточиваюсь и вспоминаю. Сон!
     Нет, нет, нет, ну надо же, ну приснится же такое! Попадание в мир “Dragon Age”! Орен Кусланд, младенчество, детство. И всё так ярко, так отчётливо, как будто взаправду! Брр, не дай бог. Как там дальше было? Попытка убийства Хоу, встреча с Архитектором, заражение скверной. Свят-свят-свят! Потом… что же было потом? Освободили Авернуса, он привёл меня в Денерим… А там? Тень? Не помню. Ладно, неважно.
     Как же хорошо, что попадание в другой мир возможно только во сне!
     После такого даже на работу идти лень. Другие спокойно прогуливают, а я чем хуже? Решено – сегодня останусь дома и буду играть в третью часть серии "Dragon Age", в "Инквизицию"! А работа... работа подождёт.
     Умываюсь, чищу зубы. Мусора много накопилось. Сходить, выбросить, что ли? А, лениво. Теперь надо позавтракать... Потом. Меня ждёт игра!
     Ноутбук. Оранжевый Origin. Программа решила смилостивиться и не вылетать на этапе подключения к серверу. Список сейвов. Ага, второе прохождение, пока только шестьдесят часов игры. Загрузка и… вперёд!
     Погружаюсь в мир Тедаса. Вчитываюсь в строчки Кодекса. Улучшаю снаряжение Вестника и сопартийцев. Сражаюсь со всякими… редисками. А вот прыжковая головоломка – зло. Как до этого осколка допрыгнуть? А если так? Оно ещё и положение персонажа не сохраняет! Уф, получилось. А вот астрариум, наоборот, заставляет слегка напрячь свои извилины. Сразу вспоминается Эйлер, обходивший мосты в Калининграде.
     Сюжет не подкачал. Впрочем, ничего иного я от Bioware не ждал. А признание Флемет – вообще бомба! Не ожидал, что она и есть эльфийская богиня Митал. А вот про Соласа подозрения имелись, особенно после признания старушки. Но тоже неплохо – пробегать всю игру с Фен’Харрелом в партии! Но вот финальную битву жёстко слили, да. Ожидал чего-то большего, а не тупого «пришёл, увидел, победил».
     Картинка тоже красивая, весьма и весьма. Да, графика в игре – не главное. Но как приятно в том же Убежище подняться на самую высокую точку локации и полюбоваться заснеженными горами...
     Но вот геймплей – отвратителен. Не знаю, в чью "гениальную" голову пришло совместить возрождение врагов, ограничение на количество зелий и отсутствие регенерации здоровья... но худшего решения я и представить не могу. Пока прорываешься к боссу/разрыву Завесы/осколку – обязательно нападут какие-либо недобитки. Приходится постоянно мотаться в лагерь. Так, пронесло. Попробуем закрыть разрыв... не получилось. Ещё одна попытка. Да что такое, почему после загрузки мой Вестник оказывается в кольце врагов? Да убивал я уже этих медведей, убивал! И контрабандистов лириумом – тоже убивал. Обратно в лагерь.
     Уф, а если ещё приплюсовать целый шлейф выдающихся "достоинств"... Гибкая настройка поведения персонажа? Да кому она нужна! Удобная тактическая камера? Не, не слышали. Выделение предметов? Догадайся, в каком ухе у тебя звенит. Шкала, показывающая уровень одобрения/осуждения сопартийцев? Излишняя роскошь. Лошадь нужна для быстрого передвижения? Не-а, она предназначена для постоянного спама кнопочки «Shift». Сундук для вещей? У Серого Стража он был, у Хоука – был, а Вестнику обладать такой роскошью религия не позволяет.
     Ладно. Вдохнули, выдохнули, продолжили!
     ***
     Поиграв ещё некоторое время, я откинулся в кресле. Нет, разработчики молодцы. Сюжет отличный. Сопартийцы проработанные. Картинка превосходная. Система ремесла интересная. Ну вот почему бы ко всей этой красоте ещё бы геймплей нормальный не добавить, а?
     И ещё. Биовары слишком близко приняли к сердцу стенания игроков после второй части. Да, пещеры там вызывали… улыбку. Но местности в «Инквизиции» просто пугают своими размерами! «Подробное» прохождение игры уже отняло у меня девяносто часов. И потянет, наверное, на все триста-четыреста. Да только сегодня я уже играю… А сколько, кстати, я сегодня уже играю?
     Так, где там мой сотовый? На столе нет, в кармане нет… Да знаю я, что домашний телефон нужен только для того, чтобы найти сотовый. Но нельзя ли сделать это как-то попроще?
     А, вот он, на кровати валяется. И сколько там? 13:12? Не понял. Судя по ощущениям, уже целый день сегодня за компом. Со временем обычно другой парадокс происходит. Как там в анекдоте было? «Сижу за компьютером, чувствую: жареной картошкой пахнет. Странно, я же её варить ставил». Тру заслезившиеся глаза, ещё раз смотрю на сотовый. 16:13. А вот это уже больше похоже на правду. Да и за окном темнеет.
     Но всё равно странно. Выходит, целый день ничего не ел. И даже не голоден. Непорядок!
     Исправив это упущение, я на секунду задумываюсь: стоит ли мыть посуду? Лениво, конечно… но надо. А вот мусор можно выбросить и попозже.
     Снова за игру! Только будильник завести, что ли. А то в полвосьмого мама придёт, уставшая и злая.
     ***
     Всё-таки местности в «Инквизиции» вызывают у меня стойкую агорафобию! Они такие огромные и… бессюжетные. Вот, например, Изумрудные могилы. Нет, и лес красивый, и история неплохая: опытный солдат решил самоустраниться от ужасов гражданской войны, собрал «Вольных граждан Долов» и стал жить по справедливости. Вот только принялся сотрудничать с красными храмовниками и в итоге докатился… в общем, докатился. Но зачем для этого городить такую локацию? Смотрю на общее время игры. Девяносто семь часов. Смотрю на сотовый. 19:29. Не понял. Ведь я в четыре обедал. Повторный взгляд на сохранение. Девяносто три часа. Что сейчас было? Мне в первый раз показалось, или как? Я за три часа победил всех четырёх предводителей «Вольных граждан», закрыл все разрывы Тени и подобрал все осколки? Да ещё и убил лейтенанта красных храмовников? А ведь чтобы его вызвать, требуется, на минуточку, целый час!
     Звонок будильника.
     Таак. Завязываем на сегодня с играми. Выхожу из программы и слышу, как в замке ворочается ключ.
     – Привет!
     – Привет. Я сегодня налегке.
     – Мам, я с утра себя неважно чувствовал. На работу не ходил.
     – Ну и ладно, ничего страшного. Сегодня пятница, впереди выходные.
     Пятница? Точно, пятница. Странно, а мне казалось – середина недели. Мама тем временем сняла шубу и включила компьютер.
     – Ты голоден?
     – Нет.
     – Вот и хорошо, тогда готовить сегодня не буду. Есть что поесть.
     Иду в свою комнату. Анализирую сегодняшний день и понимаю: я играл долго. Необычно, непривычно долго. Так, когда только-только запустил игру, на сохранении было… сколько? Шестьдесят часов? Точно, шестьдесят. А когда закончил – девяносто три.
     Или девяносто семь?
     Мистика какая-то. Играл с восьми утра. Ну никак не может быть больше одиннадцати часов! Откуда же тридцать с гаком взялось?
     Так. Запускаю «Dragon Age». Проверяю. Вот с этого момента я начал сегодняшнюю игру. Ну да, восемьдесят два часа, всё сходится. Но я же помню, что там шестьдесят было! И как я за один день столько всего успел?
     Ни-че-го не понимаю. Иду в большую комнату.
     – Мам, как день прошёл?
     – Да нормально всё.
     – Как на работе дела?
     – Тихо-спокойно, работы практически нет. Весь день в «Загадочный дом» играла.
     – И сейчас продолжишь?
     – Ага. Так что не отвлекай.
     Странно. Обычно мама делится со мной впечатлениями за день. Она экстравертка, в отличие от меня. Рассказать про сегодняшний парадокс и про… Про что я хотел рассказать? Почему вообще не пошёл на работу?
     Ах да, сон. Такой реальный и отчётливый. Как будто я попал в персонажа компьютерной игры, бросался из огня да в полымя, а под конец очутился… в Тени? Точно, в Тени. Там ещё демон праздности был.
     По коже прошёл лёгкий холодок.
     Да нет, бред. Вокруг меня реальность, а не сон. Я в своей квартире с водой, газом, электричеством и интернетом, а не в Тени с глюками и летающими островами. А что сегодня на работу не пошёл… Знаю за собой такой недостаток. Зело ленив. А все несуразности со временем игры – обыкновенная забывчивость и ненаблюдательность. Самое логичное объяснение.
     Но всё равно – ударим трудом по лени и праздности! Для начала…
     – Мама, я схожу, выброшу мусор.
     – Так поздно уже.
     – Ничего страшного, там его много.
     – Да нет там никакого мусора!
     Вхожу в ванную. И вправду нет. Как нет?
     Как нет?!!
     Я же помню: с утра была полная корзинка. Ещё думал выбросить, но поленился. Потом в обед решил сходить, но тоже забил. Это я точно помню. Абсолютно точно. Как и то, что мама из квартиры не выходила. Выбрасывать отходы – моя обязанность. Куда же они делись?
     Зевая, возвращаюсь в свою комнату. Пропавший мусор на забывчивость не спишешь. Это уже мистика какая-то получается. Но это же чушь! Мистики не бывает. Попасть в иной мир можно только во сне. Вокруг меня – реальность.
     Осматриваю комнату. Обои. Фотообои. Шкафы. Занавески. Сваленная комом одежда. Заваленный книгами стул. Взял одну из них, открыл наугад. Камша. «Сердце Зверя». Помню этот отрывок. Что я только что подумал?
     «Помню». Так. Предположим, что вокруг – иллюзия, созданная демоном праздности на основе моей памяти. Да, понимаю, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Но мусор ведь куда-то делся? Так что предположим. Как можно доказать, что вокруг – реальность?
     Ага. Солипсизм. «А стулья за моей спиной превращаются в кенгуру». Попробуй, опровергни! Но всё-таки?
     Сжимаю руку в кулак и с силой кусаю его. На коже остаются следы зубов. Боль я чувствую... вот только это ничего не доказывает.
     Хороший метод был в Солярисе. Задать компьютеру сложную задачу, которую человеческий мозг за секунды решить никак не сможет. Зафиксировать результат. А потом выполнить её «на бумажке». Если ответы совпадают – это не сон.
     Годится. Оставим на крайний случай. Ещё варианты есть?
     Помнится, духи в «Dragon Age» отличаются фатальным недостатком воображения. Следовательно, всю обстановку квартиры демон взял из моей головы. Но игру я с такими подробностями не проходил. Так что здравствуй, реальность!
     Или проходил?
     Чёрт. Не помню. Насколько дотошным я был, играя в «Инквизицию»? Ничего конкретного в голову не лезет.
     Так. Запускаю WoW. До сотого уровня не докачался, многих локаций не видел. Вот и проверю: нельзя вспомнить то, что не знаешь. Заодно пообщаюсь с согильдийцами, почитаю городской чат. Если уж демон способен имитировать даже ЭТО…
     На серверах WoW велись технические работы. На серверах WoW? В пятницу?!
     По спине отчётливо забегали мурашки. Что-то не похоже на реальность.
     Так. ru.wikipedia.org. Более миллиона статей. Вероятность наткнуться на известную информацию – ничтожна. Случайная статья. Сейчас загрузиться. Сейчас…
     «Проверьте ваше соединение с интернетом». Проверяю. Проблем с беспроводной сетью не обнаружено.
     – Мам, у тебя интернет работает?
     – Да, всё в порядке.
     Так, а Яндекс… не загружается. Командная строка, ping yandex.ru. Но пингуется. А dragonagekeep.com? Загружается. Что за?
     Это проблемы с интернетом. Это просто проблемы с интернетом. А пропавший мусор? А почти сорок часов игры, ужавшиеся до одиннадцати?!
     Спокойно. Спокойно. В чём проблема? Не могу получить новую информацию. Но интернет – не единственный её источник.
     Документы\COSMO\COSMO_docs\cosmoDyncsNumcs.pdf. Начали!
     Общее бла-бла-бла… пропускаем. Описание модели… пропускаем. Ага, уравнение Навье-Стокса, уравнение неразрывности, законы сохранения массы и энергии. Обозначения. Привычная замкнутая система, ещё с универа помню. Дальше. Полная производная. Понятно, дальше. Уравнение состояния, виртуальная температура. Энтальпия. Глаза слезятся. Дэ тэ по дэ тэ. Подробно расписано изменение температуры. На третьем курсе было. Дальше. Не отвлекаться, вчитываться в английский текст.
     Экран гаснет.
     – Пересчитай. Дивергенцию вихря, скорость течения пересчитай. В правой части не сходится разность двух члеников, пересчитай, – я тихо шепчу и включаю ноутбук. Перегрелся. Бывает. Двенадцать часов работал. Или сорок, смотря с какой стороны посмотреть.
     Горы Альдераана. Аватарка с Энакином Соло. Ввожу пароль, отмахиваюсь от обновлений. Документы\COSMO\COSMO_docs\
     Папка пуста.
     – Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твоё, да приидет Царствие Твоё, да будет Воля твоя как на небе, так и на земле; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и оставь нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо твоё есть Царство и сила и слава во веки веков. Аминь!
     Комната. Моя комната. Ночь за окном, яркий свет энергосберегающей лампочки. Так обыденно – и так страшно!
     Протягиваю руку, беру с полки книгу Панкеевой. Открываю, читаю. Всё в порядке. Теперь Исаев. "За Волгой для нас земли нет". Помнится, до конца её так и не осилил. Открываю. Глаза слезятся. Моргаю. Моргаю. Это Прудникова. Хотя брал Исаева. Зеваю, тянет в сон. Прикрываю глаза.
     Господи, беру свои слова обратно. В BioWare создали прекрасную игру. Великолепную. Изумительную. Если бы не её кривой геймплей, я бы навечно застрял в иллюзии. В кошмаре праздности.
     Спать. Нельзя спать! Надо возвращаться в реальную жизнь.
     В охваченный Мором Ферелден. В заражённое скверной тело Орена. К порождениям тьмы, безумным учёным, демонам, деспотам, голоду, холоду, антисанитарии. В дремучее средневековье. Зачем?
     Зачем мне туда? Какая судьба ждёт Орена Кусланда? Да, там моё настоящее тело... Чушь! Это тело более чем реально. Квартира – реальна. Мама – реальна. Не лучше ли остаться в этой иллюзии? Лучше. Гораздо лучше. Здесь нет опасностей, трудов и забот – лишь спокойная жизнь, куча свободного времени и возможность беспрепятственно...
     ...свихнуться от скуки. Демон – не – даёт – новой – информации! Только паразитирует на имеющейся! Тут нет познания и нет развития. Тут тупик.
     Нет!!!
     Пусть уж лучше я сдохну от скверны, дизентерии или банальной пневмонии. Всё новые ощущения. Это если я сумею выбраться из Тени. Или хотя бы вырваться из этого кошмара. И если...
     Если Орен Кусланд не плод моего больного воображения. Если я действительно прожил шесть лет в Тедасе, находясь в теле ребёнка, выдуманного каким-то канадцем. Потому что после сегодняшнего уже не уверен ни в чём. Когда ты подмечаешь несуразности – а они исчезают, когда ты берёшь одну книгу – а читаешь другую, когда реальность расплывается в твоих руках, подобно мороженому на горячей сковородке...
     ...начинаешь сомневаться в собственном существовании. А был ли я вообще когда-либо в реальности? Что значит "реальность"?! Что значит "я"?! Не уверен. Ни в чём не уверен.
     Сумка. Должны быть ключи – а вот и они. Мама (демон? мама?) дверь на замок не закрывала, только на щеколду, но лучше подстраховаться. Распахнуть шкаф, надеть шубу, выйти в прихожую, открыть дверь. Не заперта.
     – Куда-то собрался? – мама подходит ко мне. Знакомые с детства движения, голос, лицо. Это точно моя мама?
     – Пойду перед сном прогуляюсь.
     – Не стоит, на улице холодно.
     – Да я тепло оделся.
     – И небезопасно!
     – Я недалеко. Вокруг дома пройдусь, и всё.
     – Совсем не слушаешься, да? Стой! Стой, кому говорят!
     Отдёргиваю руку.
     – Ах так...
     Знакомые черты искажаются. Плавятся. Исчезают. Сквозь белую кожу прорастает чёрная бесформенная масса, тело изгибается и раздувается.
     Крик. Бег. Мой.
     Вниз. Скорей. Ступеньки.
     Кодовый замок сломан.
     Вырываюсь наружу. Рывком смещается центр тяжести, тело становится маленьким и лёгким. Падаю на четвереньки. Оборачиваюсь – никого и ничего. Оглядываюсь по сторонам.
     Сюрреалистичное полосатое небо. Парящие в ничто скалы. Чёрные шпили.
     Смех. Радость и счастье. Чистая, незамутнённая эйфория.
     Тень!
     Это – всего лишь – Тень!!!

13. К некоторым девушкам лучше не приставать

     Орен Кусланд
     Всего лишь Тень!
     Но господи боже мой, насколько же чётким, достоверным, осязаемым, насколько реальным был этот кошмар!
     Ну надо же, ну ничего себе, ну как так только такое возможно?
     Поднимаюсь на ноги, ещё раз смотрю по сторонам. Хвала Митал, меня никто не преследует. Позади – железная дверь с кодовым замком, кондовая, прочная даже на вид. Ага, вокруг камни, склоны, летающие острова, разорванное небо, а тут бац! – и дверь прямиком из двадцать первого века. Смотрится сюрреалистически. Впрочем, тут всё достойно кисти Сальвадора Дали.
     А ведь я, когда игру проходил, ещё подсмеивался над персонажами. Дескать, что за идиоты, не могут отличить Тень от реальности! Да тут каждая деталь подтверждает, что ты находишься не в Тедасе, а Солас знает где! Ну да, как же. Держи карман шире. Это когда ты играешь, отличить просто. И когда приходишь в чужой кошмар. В своём запутаться – легче лёгкого, искусители безошибочно бьют по самым уязвимым точкам.
     Ой-ё… Выходит, демон теперь обладает всеми моими знаниями? И у него есть информация о сюжете DAO, DA2 и DAИ? Час от часу не легче. Послезнание – мой единственный ресурс. Хлипкий и ненадёжный, ну так какой есть. Остаётся надеяться на непомерную праздность демона праздности.
     Ещё раз оглядываюсь по сторонам. Справа куда-то ввысь уходит каменистый склон. Не то что бы сильно отвесный, но всем своим видом утверждающий «Тебе сюда не надо!». Слева – пропасть с парящими островами и далёкими шпилями Чёрного Града. Назад я не вернусь ни за какие сокровища мира. Значит, вперёд.
     Впрочем, далеко идти не пришлось. Дорога, усеянная острой щебёнкой, совершила плавный поворот и вывела меня к очередной двери. Даже не двери – так, калитке. Деревянной, грубой, неказистой.
     Таак… Судя по всему, впереди – кошмар Шианни. Не знаю, справится ли она в одиночку, но выручать всё равно надо. Да и выход тут всего один.
     Вздыхаю, вспоминаю о механике разрушения кошмаров, зажмуриваюсь, вхожу. И опять чуть не падаю.
     Ага, я взрослый. А что тут такое чешется? Провожу рукой по подбородку. Щетина. Какая гадость, ненавижу быть небритым. А одежда у меня ничего, даже дедушке в такой ходить незазорно. Чей же облик я принял?
     Проклятье. Кажется, догадался. Поджимаю губы и иду вперёд. Прорвусь. Должен. Хорошо хоть короткий меч на поясе нарисовался.
     Интересно, какого рода будет кошмар эльфийки? В игре демон прибегал к двум приёмам: или жизнь погана, и пора поднять лапки и сдаться, или жизнь прекрасна, и пора расслабиться и получать удовольствие. Меня он ломал по второму варианту. Подозреваю, что рыжую тоже.
     – Тина, Неларос, у вас была замечательная свадьба!
     – Спасибо, кузина! Всё благодаря твоим стараниям. Не сильно устала?
     – Да нет, в порядке всё.
     – Но свой отдых ты честно заслужила, – вмешивается в разговор мужской голос.
     Ага. Значит, счастье. И мне придётся его разрушить, чтобы вернуть рыжика в подвал к насильнику-Вогану. Ладно, иного выхода нет!
     Прохожу последний поворот и оказываюсь на висящей в воздухе площадке. По краям растут друзы синего минерала. Лириум. Принять эту картинку за реальность нельзя при всём желании. Вот только жертва видит совсем, совсем иное. Испытано на себе.
     На площадке стоят трое: уже знакомая мне Шианни и ещё двое эльфов, парень и девушка. Раз «кузина», значит, Тина – это ж!Табрис. Ну а Неларос, выходит, её жених. Покойный.
     При виде меня Шианни даже не кричит, а шипит:
     – Воооган?!
     Нда. Подозрения оправдались на сто процентов. Делаю скорбное лицо, поднимаю раскрытые ладони на уровень головы, говорю дрожащим от вины голосом:
     – Во имя Создателя, Шианни, прости меня.
     При разрушении иллюзии ни в коем случае нельзя бросаться к жертве с криками «ЭтожеТеньавокругдемоныБегиотсюда!!!» Возможны непредсказуемые побочные эффекты. Думаю, если бы в мою квартиру средь бела дня позвонил продавец картошки и принялся бы утверждать, что всё происходящее лишь плод бредовых видений, моя реакция была бы вполне однозначной. А в этой сценке я к тому же играю роль злодея, насильника и садиста.
     – Простить?!! Да после всего, что ты сделал…
     – А что я сделал? – перебиваю. Рыжая натужно морщит лоб. «Тина» с «Неларосом» пока не вмешиваются, уже хлеб.
     – Ты, – девушка запинается, – явился в эльфинаж и начал лапать нас, как продажных шлюх!
     – Шианни, я был пьян и не сознавал, что несу. Ты огрела меня бутылкой по голове, и абсолютно заслуженно. Я прошу прощения за свой поступок. Хочешь, на колени встану?
     – Банн, – выступает вперёд «Тина» – при всём моём к вам уважении, вы явились не вовремя. У нас только что закончилась свадебная церемония, мы хотим отдохнуть. Пожалуйста, покиньте эльфинаж.
     Какие вежливые демоны нынче уродились…
     – Шианни, – игнорирую просьбы духов и продолжаю напирать на рыжую, – это единственная моя вина? Больше я ничего не делал? Не приходил на свадьбу, никак не вмешивался?
     – Ты… – эльфийка прикладывает руку ко лбу, – ты… Ты!!!
     Это страшно, когда кончик клинка дрожит рядом с твоим горлом. Наверное. Потому что когда твоя мама расплывается чёрным чудовищем – это гораздо, гораздо страшнее.
     – Шианни…
     – Ты жив лишь потому, – на сей раз перебивают меня. Слова падают как чугунные гири. Теперь я знаю, как выглядит ярость, охлаждённая до абсолютного нуля, – что я хочу насладиться твоей смертью. Мееедленной.
     Интересно, откуда у неё меч взялся? Не было же. Глупый вопрос, это же Тень. Захотела и создала.
     – Как ты сбежала?
     – Что? – эльфийка дрогнула. Самую капельку. Острый предмет чуть отодвинулся.
     – Шианни, – теперь мечами обзавелись оба демона. Плохо дело, – что ты с ним возишься? Прикончи ублюдка, и дело с концом.
     – Скажи, как ты сбежала из моего поместья? Почему выжил погибший Неларос? Что ты вообще помнишь? Сон, Тень, демон. Вспоминай!
     – Я… я уснула… и там был…
     «Табрис» бросается ко мне. Отступаю, выставляя вперёд свой меч.
     – Тень, и Орен, и демон праздности, который ленился захватить твоё тело. Да вспоминай же! – а то тут вот-вот махач начнётся.
     – Кажется… Кажется, припоминаю. Так это всё… – эльфийка с потрясением огляделась вокруг.
     – Да какая разница, кузина? – спрашивает «Тина», продолжая угрожать мне оружием, – Оставайся. Здесь спокойно. Здесь тебя не достанет никакой Воган.
     – Неужели ты хочешь, чтобы тебя продолжили насиловать и замучили до смерти? – добавляет «Неларос», – Это идеальный мир. Оставайся. Засыпая, ты мечтала именно об этом.
     – Я мечтала, – Шианни щурится, – о мести! Я хочу, чтобы банна Вогана растерзали на клочки, на кусочки! Пустите, я уйду.
     – Осторожнее! – ага, так тебя и отпустят.
     – Ты не уйдёшь! – крики прозвучали практически одновременно.
     Впрочем, от Шианни пришлось быстро отвлечься: своих проблем хватало. К моему удивлению, собранный и сосредоточенный демон не стал менять облик. На меня надвигалась красивая эльфийка, походя чертя мечом сложные и завораживающие узоры. Упс.
     Отступаю. Осторожно, аккуратно, не теряя при шагах равновесия и устойчивости. Нельзя терять устойчивости! Эх, уроков с сэром Гилмором было невероятно много и чудовищно мало. Блок! Ааа, моя рука! Отступаю, и Тина надвигается на меня. Хрупкая девушка сильна как демон. Блок. Держаться! Работаю всего ничего, а рука уже ноет. Держаться!!! Встречаю удар сверху-слева восходящим движением клинка и бью сверху справа. Слишком медленно, демон парирует. Отступаю. Аааа!!! Задел в руку, левую. Больно. Это иллюзия!!! Отдёргиваю назад правую ногу, и удар, должный рассечь бедро, пронзает лишь воздух. А я в это время бью противника с корпус. Лезвием, со всей дури.
     На этот раз отшатывается уже Тина. Я едва удерживаю равновесие, пальцы разжимаются, и рукоятка меча выскальзывает из моей ладони.
     Девушка распахивает глаза и хватается за рану, но крови нет. Её силуэт расплывается, она чернеет и распухает. Руки удлиняются, на пальцах вырастают чудовищные когти. Всё-таки призрак – не слишком эстетичная вещь. А у меня теперь даже меча нет.
     Мимолётный взгляд на окрестности. Очень хочется хотя бы зажать рану на руке, но пока не время. Сжимаю кулаки, делаю шаг вперёд.
     – Ну что, принял истинный облик, демон? И это всё, что ты можешь?
     – Сдавайся, – существо рокочет басовито, с писклявыми нотами, – я сделаю тебя отдохнувшим. Тебе не побе…
     Демон осекается – трудно говорить без головы, снесённой подкравшейся Шианни. Чёрная туша замирает и рассыпается во прах.
     Стону сквозь зубы и зажимаю кровоточащую рану. Перевязать надо бы… Комментирую:
     – Ну ты героиня! Своего демона убила, и с моим справилась.
     – Спасибо, – эльфийка грустно улыбается, – это тебя надо благодарить: я бы не смогла сражаться с Тиной. Нелароса-то едва знала, – помолчала и добавила, – и что теперь? И вообще, не мог бы ты стать прежним? Смотреть на Вогана невыносимо.
     – Боюсь, сознательно не полу… – Шианни вырастает рывком, буквально за пару секунд. Боль в руке проходит, рана исчезает. Качели какие-то, – Кажется, нам туда, – киваю на сияющую арку.
     – Пошли, – эльфийка делает шаг, останавливается, – а ведь ты меня спас! Иначе я бы точно осталась. Всё было реально до жути.
     – Да не за что. Я сам с трудом сообразил, что к чему, – как хорошо, что демон не справился с эмуляцией информационного общества. Но попытка была ужасающе правдоподобной.
     Берусь за протянутую ладонь, мы вместе шагаем в открывшийся проход. И оказываемся на том же островке, с которого и началось наше путешествие.
     – Зарааазы настыыырные, – вновь тот же ленивый, пробирающий до нутра голос, - Выбрались. А я надееялсяяя. Закааазывай, вымогаательницааа.
     – Хочу разорвать на куски банна Вогана! – кричит Шианни и ненадолго задумывается, – И вывести из особняка Тину и Сориса, если они ещё живы.
     – Сдеелаю. А что хочешь тыыы?
     Пойти на сделку? С демоном? Что, серьёзно? Пожалуй, откажусь.
     – Спасибо. Ничего.
     – Уууф. Как глоток валерьяянки. Но ты проснёёшься позже, что-то мешаает.
     – Да, я знаю, – и тут меня осеняет, – подожди, Шианни! Если Тина и Сорис выберутся из поместья эрла, пусть найдут меня! Я валяюсь где-то на складе в проулке позади «Покусанного Дворянина». Там ещё магазин «Диковинки Тедаса» есть. Со мной сидит старичок, его Авернусом зовут. Он очень, очень опасен! С ним нельзя ссориться и соглашаться на его опыты. На любые опыты! Пусть твои друзья заберут меня оттуда!
     – Хорошо. Если смогу, передам, – рассеянно кивает Шианни и поворачивается к Праздности, – Что я должна делать?
     – Ничегооо, – и эльфийка на пару с демоном растворяются в воздухе.
     Ну вот и всё. Поучаствовал, так сказать, в сюжете. Заодно вспомнил земную жизнь, по ходу дела взорвав себе мозг. Брр!
     А всё-таки… грустная история. Жалко погибших девушек, так и оставшихся безымянными. Жалко Тину, вместо Остагарских геройств окунувшуюся в кромешный ад. Жалко Шианни, разменявшую свою жизнь на Вогана. Интересно, выберутся ли Табрис с Сорисом? Я могу так и остаться в неведении. Грустная история с печальным концом.
     Шианни
     Как же мне погано.
     Тёплое и ласковое забытьё постепенно отступает, и на меня накатывают ощущения реального мира. Я возвращаюсь в своё осквернённое, поруганное тело. Зачем? Не лучше ли так и сгинуть в беспамятстве, никогда не покидать… Тени?
     Тень? Кошмар? Демон праздности? Мне всё это почудилось?!
     «Не почудилось»
     Глаза открываются. Именно так: открываются. Веки поднимаются безо всякого моего участия. Дёргаюсь… пытаюсь: тело не слушается. Тело не слушается! Оно встаёт на ноги само по себе, медленно, плавно и уверенно. Боль, возникшая после тесного знакомства с Воганом, утихает и растворяется где-то вдали. Накатывает странное ощущение отстранённости. Тело и моё и не моё одновременно, оно двигается подобно марионетке, управляемой опытным кукловодом. Выходит, именно так чувствуют себя одержимые?
     «Обычно они ничего не чувствуют»
     Зеваю. Глубоко, долго, протяжно, до хруста челюстей. И ещё раз, раскинув руки в стороны. И ещё.
     Потом приходит трясучка. Моё тело изгибается, руки беспорядочно двигаются во все стороны, колени гнутся, плечи ходят взад-вперёд. Я как будто танцую что-то странное и непредставимое, танцую, не сходя с места. И этот «танец» приносит странное удовольствие, меня наполняет лёгкость и благодушие.
     Всё? Уже закончилось? Жаль… Нет, не жаль! Тины в соседней клетке нет; пока я спала, её забрали! Может, если поспешить, кузину ещё можно спасти?
     «Поспешишь – эльфов насмешишь» – думает демон. Но всё-таки идёт вперёд.
     Моё тело двигается медленно, ссутулившись, подволакивая ноги. Чтобы пересечь крошечную камеру, потребовалось целых три шага. Потом Праздность лениво махнул рукой, и решётка вылетела из креплений.
     Что это? Это и в самом деле я?! Моё тело изменилось: выросло, приобрело чёрную кожу, увитые мускулами руки и длинные, острые когти на пальцах. Дыханье Создателя, что же теперь со мной будет? А, какая разница! Главное – отомстить. А убивать в таком виде гораздо проще и легче.
     Праздность выходит в коридор, ярко освещённый факелами. Ярко? Значит, глаза тоже изменились. Плетусь с трудом, еле-еле, как смертельно уставший человек. Из-за поворота показывается стражник.
     Что?!
     Лишь спустя пару секунд осознаю произошедшее. При виде врага демон ускорился, преодолев оставшееся расстояние за доли мгновения, и просто и без затей оторвал ему голову. А потом заковылял вперёд, как ни в чём ни бывало. Почему?
     «Мне лениво»
     Панические крики узников. Мольбы о спасении. Может, их тоже выпустить?
     «Не было в заказе»
     Ох. Ну и ладно. Эльфов тут нет, а люди… что же, не судьба. Да и кто знает, как они себя бы повели? О, Сорис!
     – Ш-шианни? – заикается кузен. Значит, меня пока можно узнать в лицо…
     – Яяя за неё. Идёоом.
     А он послушается? Решится? Идёт. Дрожит и оборачивается на каждый шорох, но следует за мной. Молодчина, Сорис, какой же ты молодчина! Проскользнуть в поместье эрла… эх, если бы у тебя хоть меч с собой был!
     Из-за поворота раздаются отрывистые команды, панические крики и истерические требования немедленно привести мага. Я захожу за поворот и ускоряюсь.
     Это был какой-то кровавый вихрь, неостановимый и тошнотворный. Во все стороны летели оторванные руки и головы, когти демона с одинаковой лёгкостью вскрывали и кожу, и металл, из развороченных внутренностей ручьями хлестала кровь. В какой-то момент меня кольнуло чувство жалости: что же я натворила? А ничего! Эти люди убили Нолу, эти люди слушали предсмертные вопли Энии и Валоры. Смерть за смерть!!!
     Сорис издал сдавленный полувсхлип-полукрик. Увидел побоище. Как он? Эх, демон прёт вперёд, не оглядываясь. Ну, не прёт… тащится. Контраст с поведением во время бойни разителен. Как он умудряется преодолевать собственную лень?
     «Предпочитаю выполнять работу качественно. А то её ещё переделывать заставят, а это так утомляет…»
     Лестница. Да когда же закончатся эти ступеньки? Тина!!!
     Демон отшвыривает Вогана прочь и когтями аккуратно подцепляет шнурок, захлестнувший горло кузины. Голая девушка, распластанная на роскошной кровати, делает судорожный вдох. Успела! Всё-таки успела!!!
     Праздность освобождает связанную Тину и переключается на Вогана. Крики банна звучат подобно музыке.
     – Шианни? – хриплый шёпот едва слышен, но демон всё-таки отвечает:
     – И онааа тоооже.
     – Тина, Тина, ты в порядке? – в комнату вбегает Сорис, уже успевший подхватить меч и облачиться в кожаную броню. Неповреждённую: видимо, её владелец потерял голову.
     Дверь распахивается. Демон разбирается с подкреплением и возвращается к прерванному занятию. Да, вот тут чем медленнее, тем лучше!
     – Рваать на клочкии это таааак утомиительнооо… – демон жалуется вслух, но доводит занятие до логического конца. Ликую. Свершилось!!!
     Теперь ещё бы кузенов вывести… но Праздность наверняка справится. Спасибо тебе, лентяй!
     «Не за что» – в мыслях попутчика чувствуется удивление.
     Ну как же не за что! Встреча с тобой – изумительная, невероятная удача. Да ещё и Орен помог, без него я бы наверняка сгинула в Тени. Или сдохла бы в подвале.
     «Как же меня всё достало! И после возвращения в Тень не расслабишься, придётся забиться в самую глушь, чтобы в разрывы Корифея не попасть. Хоть какой-то отдых со всей этой суматохи»
     Демон крайне недоволен. Он поднимает лапу, и Сорис, ведущий тупо переставляющую ноги Тину, останавливается. Что такое?
     «В холле подкрепление. Сильное. Придётся выложиться на полную, а я так устал…»
     Праздность машет руками, и тени в углах коридора сгущаются и оживают. Выходит, ничего ещё не кончено. Плохо. Справиться-то можно?
     «Наверное. Эх, жизнь моя жестянка!»
     Интересно, что такое «жестянка»? Впрочем, досужие мысли в голове надолго не задерживаются – прикрываясь оравой призраков, моё тело врывается в холл. Взрывы. Огонь. Ой-ёй-ёй: человек двадцать или даже больше. Праздность останавливается, луч обжигающего холода срывается с его ладоней и упирается в грудь человека в бесформенном балахоне.
     «Первым бей магика!»
     Крики. В отблесках разгорающегося пламени люди теснят бесформенные тени. Воздух наполнен стрелами. А это неприятно, когда из тебя торчит несколько острых предметов! Моё тело прыгает ко второму магу, но когти смыкаются на пустоте. Праздность разворачивается, но слишком медленно: видимо, его силы тоже не бесконечны. С оглушительным разрядом грома приходит боль. Мою грудь и руки мага связывает сияющая дуга.
     – Задолбали!!! – из моей груди вырывается отчаянный, жалостливый крик. На полу возникают две огненных лужи, из которых выныривает бесформенные пылающие фигуры. Есть, второй маг готов!
     Давай, давай, Праздность, ты молодчина, ты точно справишься, уже немного осталось! Увы, движения моего тела существенно замедлились, столь значительный прорыв Завесы явно не прошёл даром. На меня наседает предводитель засады. Несмотря на немалый возраст, двумя клинками он орудует просто бесподобно. Широкие и размашистые удары Праздности уходят в пустоту, на теле появляются всё новые и новые порезы, а крючконосый воин и не думает снижать темп. Демон отвлекается на подкравшегося сзади солдата, и левую ногу дёргает внезапной болью. Нет!!! Ты сможешь, слышишь, Праздность?! Сможешь!!! Ты выведешь спасённых и особняка, или я тебе в Тени такое устрою…
     Отмахиваюсь рукой назад, не глядя. И попадаю.
     Оборачиваюсь. Удачно. Темноглазый не жилец, хрипит что-то. То ли «Я этого не заслужил», то ли «Я заслуживал лучшего» – не разобрать, да и не надо. Добиваю.
     Дальнейшее не составило труда. Солдаты смогли завалить одного огненного демона и нескольких теневых, но натиск Праздности не оставил им никаких шансов. Победа!!!
     Пока Сорис с Тиной осторожно пробирались по залитому кровью холлу, хромающий демон небрежными движениями рук изгнал духов обратно за Завесу и потушил разгорающийся пожар. А кузен молодец, где-то одежду для Тины нашёл, а то ушли бы мы недалеко. Свобода!!!
     Как ни странно, около дома никого не было – ни во дворе, ни на улице. Видимо, успели разбежаться, а до храмовников весть пока не дошла. Есть шанс удрать.
     – Выыполненооо, вымогаательницааа, – в голосе Праздности слышалось нескрываемое облегчение. Подожди! Мне ещё им про Авернуса сказать надо!
     «Скажешь, я-то тут при чём?»
     Надежда. Это так безумно – надеяться на что-то немыслимое. Нет, невозможно! Одержимые не выживают. Я умру?
     «Ну разумеется нет. Сейчас тело поправлю и уйду»
     Неужели?!! Демон, ты чудо! Ты самый-самый добрый демон на свете!
     «А вот ты самая настырная злюка по ту сторону Завесы. Прощай»
     Моё дёргающееся тельце подхватывает Сорис, кладёт на землю, пытается натянуть какую-то одёжку. Он и для меня что-то захватил! Тина безучастно стоит поодаль. Меня мутит, сознание уплывает, я шепчу лихорадочно – на громкий голос просто сил нет. После всего случившегося стража и храмовники будут языками землю рыть, весь эльфинаж вверх тормашками перевернут. Возвращаться нельзя, укрыться негде. Сорис должен найти Авернуса, иначе конец!
     Юмористическая микроинтерлюдия
     Я понимаю, что этого диалога не было, да и быть не могло.
     Но просто не могу удержаться.
     – Ну разве можно так издеваться над старой, больной женщиной? Вот зачем они попёрлись на Башню Ишала втроём…
     – Гав!
     – …вчетвером, а? Бросить, что ли, кого? Алистер, Адхон, Элайна… нет, все нужны, да и статусу соответствовать приходится. Но ведь грузоподъёмность у драконов ограничена!
     – Гав?
     – И у богов-драконов – тоже! Ничего не поделаешь, тащить придётся всех троих…
     – Гав!
     – …четверых. Авось, дотяну. Эх, старость не радость…
     Окончание тринадцатой главы
     Орен Кусланд
     Первым осознанным чувством был голод. Есть хотелось неимоверно. Хоть что-нибудь. Жрать!!!
     Пытаюсь пошевелиться и открыть глаза. Что-то не так. Постель дрожит, скрипит и трясётся, как будто едет куда-то…
     И в самом деле, едет. Почему бы телеге не ехать, а? Особенно когда в неё лошадка запряжена. ОЙ!
     – Ты… жива… – кажется, эти слова я прохрипел несколько невнятно.
     – Орен, Орен, ты очнулся! Как ты себя чувствуешь? – Шианни. Целая, невредимая и неодержимая.
     – Пить. Есть, – невнятные звуки, издаваемые желудком, вынуждают быть лаконичным.
     – Да-да, Авернус говорил, что у тебя зверский голод разыграется. Держи!
     Сделав конкретный такой глоток из фляжки, я принялся за предложенные яства. Хлеб с сыром пошли на ура. Вяленое мясо показалось жестковатым, но это было его единственным недостатком. Под конец я впился зубами в сочную луковицу. Странно, в прошлой жизни я не любил лук. Не помню, отчего: ведь вкуснотища же!
     По мере насыщения меня всё больше и больше клонило в сон. Но у меня хватило воли хотя бы осознать окружающую действительность.
     Средняя полоса Ферелдена, солнце жарит по-летнему. Дорога вьётся среди холмов. И пустынной её назвать нельзя, народ встречается. В телегу запряжена лошадь, на козлах сидит незнакомый эльф. У другого борта лежит эльфийка, безучастно уставившаяся в небо.
     – Тина? Сорис?
     – О, привет, Орен! – оборачивается мужчина, – Рад, что ты очнулся. Кузина все уши прожужжала про твои подвиги в Тени.
     – Скоро опять засну, – закидываю в рот крошки, оставшиеся после трапезы, – да и подвигов никаких не было, это Шианни двух демонов зарубила, пока я от своего бегал.
     Табрис обращение так и проигнорировала. Бедняга…
     Вновь растягиваюсь на постеленном одеяле, слушая болтовню Шианни. Тряска телеги на ухабах странным образом расслабляет.
     – После ухода Праздности я почти потеряла сознание, не соображала ничего, лишь ноги переставляла. Но Сорис довёл нас до Авернуса, даже от стражи по дороге отбрехался! Они нас ещё не ловили.
     – Хорошо, что меч вовремя выбросил.
     – Ага. Кузен нашёл этот склад неподалёку от «Диковинок Тедаса». Спасибо, что рассказал нам про идеальное укрытие!
     – А как же Авернус? – спрашиваю заплетающимся языком.
     – Авернус? Добрейшей души дедушка! Выслушал нашу историю, поверил каждому слову и согласился помочь. Именно он продал безделушки, захваченные Сорисом в поместье эрла, и на вырученные деньги купил телегу, лошадку, запас продуктов и прочие нужные вещи. Нам к тому времени показываться на улицах было опасно, в городе шли облавы на эльфов. Авернус же не только купил всё что нужно, но ещё и вывел нас из города! Мы хотели подождать, но он настоял. И действительно, ни один патруль на нас даже внимания не обратил!
     Мда. «Добрый Авернус» звучит так же осмысленно, как «нелюдимый Варрик» и «скромный Корифей».
     – А куда едем? – впрочем, какая разница?
     – Мы решили отправиться в Хайевер. Сорис знаком с некоторыми эльфами, и мы надеялись найти работу…
     Ну что же, Хайевер так Хайевер. Родные места. Главное, не орать на каждом углу, что я Кусланд, да и имя желательно сменить. Возможно, люди Хоу продолжают меня искать. До смерти этого мерзавца ещё долго, Герой Ферелдена, его нескоро укокошит.
     Мысли плывут медленно, лениво. Всё закончилось хорошо. Грустная история со счастливым концом. Засыпаю, убаюканный щебетом эльфийки.
     – …но потом решили, что это ненадёжно. Эльфинаж маленький, конкуренция лютая. Легче всего работу найти в тылах ферелденской армии. Сейчас в Лотеринг едем.
     Как Лотеринг? Какой Лотеринг? Зачем Лотеринг? Почему Лотеринг? Не надо нам никакого Лоте…

14. Под властью некоторых беспощадных царей лучше не пребывать

     Орен Кусланд
     …ринга.
     В себя прихожу мгновенно, как будто кто-то выключатель повернул. Вот только что я засыпал под сладкое щебетание Шианни, мгновение черноты, приход в сознание и острое чувство голода.
     Лотеринг! Солас побери, Лотеринг! Гиблое место, которое начисто уничтожит орда порождений тьмы. Это вообще когда-нибудь кончится?!
     Очнулся я не в телеге, а каком-то… подобии шалаша, что ли… Тревожный признак. Надеюсь, ночёвка? Надеюсь, мы ещё не приехали? Вылезаю наружу.
     Хмарое небо. Травянистые холмы, покрытые странным жёлто-зелено-фиолетовым ковром. Редкие деревья с пятнышками увядающих листьев. Чуть дальше стоит покосившийся частокол, из-за него выглядывает церквушка вполне себе тедасского вида. Слева высятся некие руины, смахивающие на античный акведук. Белая прерывистая ниточка с петельками арок теряется где-то вдалеке. Приехали. Поезд дальше не пойдёт, просьба освободить вагоны.
     – А, Орен, – слышу тусклый голос Шианни, – ты проснулся.
     – Да. Есть что поесть? – вопрос слетает с языка чисто машинально. Я голоден даже не как волк, а как самый настоящий дракон.
     Эльфийка пристально смотрит на меня, потом со вздохом протягивает горбушку чёрного хлеба:
     – Держи.
     Сажусь на землю и вцепляюсь зубами в это яство. Хлеб подзасох и обветрился, корка жуётся с трудом, но я работаю челюстями как одержимый. Мякоть крошится, но я вовремя подставляю ладонь. Вкусно. Так обыденно и так изумительно. Почему я никогда не обращал внимания на вкус хлеба? Что, уже всё? Так мало?
     Выныриваю из своих дум и обращаю внимания на окружающую действительность. Она категорически не вдохновляет. Церковь, Имперский Тракт… Больно уж на Лотеринг смахивает. Оглядываюсь. Довольно обширная утоптанная площадка у подножия крутого склона, на ней разбросано несколько шалашей. Вокруг слоняются люди и эльфы весьма оборванного вида. Неподалёку частокол с открытыми настежь воротами, в которых стоит мужчина в полном латном доспехе. Не знаю уж, кого караулит, пропускает вроде всех. Ещё парочка часовых расположилась в башенках по бокам ворот.
     У «нашего» шалаша сидят Шианни с Сорисом и толкут какие-то травы в ступках. Работают они механически, явно не первый час. Вот эльфийка берёт получившийся порошок, насыпает его на полоску ткани и складывает её вчетверо, потом сворачивает и откладывает в сторону. Это и есть те самые целебные припарки?
     – Спасибо. А ещё можно?
     – Нельзя, – отрывисто отвечает Сорис. Шианни вздыхает и отвлекается от своей работы:
     – Это последнее, что у нас было. Подожди вечера, тогда Мириам даст горсть медяков за нашу работу… Ещё можно попытать счастья в церкви. На закате сёстры раздают беженцам немного еды. По крайней мере, вчера так было.
     Желудок протестующе заурчал. Сейчас я был голоден всего лишь как оборотень, но это временно.
     – Да что случилось-то? – нет, общую картину я представлял. Но хотелось узнать детали.
     – Проклятые Серые Стражи сгубили короля Кайлана и его войско под Остагаром, – зло бросил Сорис, – Логэйн спас часть армии, вот только его солдаты сами сущие разбойники.
     – Ты приходил в сознание позавчера, – эльфийка вернулась к своему монотонному занятию, – а вчера на подходе к Лотерингу мы столкнулись с отступающей армией. Телегу и большую часть припасов забрали «на нужды Ферелдена».
     – Так зачем вы сюда-то пошли?! – буквально вскричал я. Ну что стоило мне сразу же спросить о месте назначения? Уточнял какие-то мелочи, а о главном не спросил, пока поздно не стало!
     – Да тут идти было не более часа. Даже с учётом того, что кузену тебя нести пришлось, – вздохнула эльфийка, – ну кто же знал, что мы наткнёмся на этих бандитов? Банда дезертиров, ищущих лёгкой поживы!
     – Они вас не… – осекаюсь, не в силах задать вопрос. Если после Вогана они ещё и на этих наткнулись…
     – Андрасте миловала, – Шианни передёрнулась, – удалось откупиться. На «дорожную пошлину» все деньги ушли.
     – Похоже, в Лотеринге мы застряли, – мрачно констатировал Сорис, – У нас нет денег, чтобы приобрести припасы и заплатить разбойникам. Заработок крошечный, едва на еду хватает. А если ещё беженцы придут, и того не будет. Орда порождений тьмы может нагрянуть в любой момент. Зря мы сюда припёрлись.
     С этим не поспоришь.
     – А разбойников никак не прижать? – в смысле, до подхода кавалерии в лице Героя Ферелдена.
     – Банн увёл свои войска, в Лотеринге остался гарнизон храмовников. Вчера они уже делали вылазку, но мерзавцы скрылись в холмах. Остаётся надеяться, что когда-нибудь храмовники пойдут на прорыв. Но сможем ли мы прожить тут без денег – большой вопрос.
     Желудок выдал утвердительную трель. Вот засада-то! Без денег… Без денег?! Да у меня же целых девять золотых, не считая мелочи! Уровня цен не знаю, но на первое время должно хватить. Спешно открываю висящий на шее кошелёк…
     Нет кошелька.
     На поясе. Нет. Нигде нет.
     – Шианни, разбойники меня обыскивали? Вещи забрали?
     – Нет… Вот твои припасы. Что ищешь?
     – Деньги!
     И еду. А, нет еды. Ну что мне стоило сохранить хотя бы пару лепёшек?! Моя повседневная одежда, склянка с кровью порождений тьмы... И тут нет!
     – А у тебя были деньги? – скептически хмыкает эльф.
     – Да, девять монет. Но я не могу их найти!
     – Жаль. Но всё равно сейчас на девять медяков мало что можно купить.
     – Да не медяки там были!
     Когда я в последний раз кошелёк видал? Кажется, перед тем, как Посвящение проходить. Авернус меня обследовал, велел его снять. А потом? Надел я его или нет? Не помню. Совсем не помню! Не до того было. Вполне мог забыть.
     – Девять серебряных, – в голосе Шианни слышится удивление, – у тебя? Это же много, я сама столько денег лишь несколько раз в жизни держала! Разбойники у нас как раз десяток серебряков отняли.
     – Я должен был лучше пошукать в поместье Вогана, – мрачно ответил Сорис.
     – Не бери в голову, кузен. И ты, Орен, тоже. Хотя да, нам сейчас очень пригодился бы десяток серебрушек. На эти деньги даже меч можно купить. Плохенький, правда.
     Мда. Не буду калечить психику Шианни и уточнять, что там был десяток золотых. Но как же я деньги посеял, а? На ровном месте! Сам виноват, на Авернуса не спишешь. До таких банальных мелочей, как деньги, этот Менгеле не снисходит. Что значит девять монет по сравнению с пониманием природы скверны? Плюнуть и растереть. На оставленный кошель он и внимания не обратил… и не вернул, разумеется.
     – А вот это продать можно? – достаю из мешка одежду, в которой в замке ходил. Больше ничего нет, даже оружия. Свой кинжал я выронил, когда меня порождения тьмы сграбастали.
     – Откуда у тебя это, Орен? Хорошая одежда, под стать хоть сыну купца, хоть сыну лорда. Кто ты вообще такой?
     – Ох, Шианни… Это запутанная история. Если кратко: я родом из влиятельной семьи. Один лорд предал родителей. Мама, дедушка и бабушка убиты, мне чудом удалось спастись. А насчёт конкретных имён… давай не в этот раз, хорошо? Боюсь, этот мерзавец с удовольствием завершит начатое дело.
     – Дыханье Создателя! Сочувствую. У тебя хоть кто-нибудь уцелел?
     – Отец и тётя… может быть. Они-то под Остагар отправились.
     – Ох… Пережить такие испытания в детском возрасте… Врагу не пожелаешь. А теперь ещё мы застряли в посёлке, который в любой день могут уничтожить порождения тьмы, и без всяких средств к существованию. Не думаю, что тут найдётся много желающих купить твою одежду. К вечеру я посоветуюсь с Мириам, это здешняя старейшина. Может, что и подскажет. Торговцу лучше не предлагать, он бандит почище тех, что на тракте сидят.
     С трудом вспоминаю что-то подобное. Был такой персонаж, активно пропагандирующий идеи либертианства и социал-дарвинизма. Его ещё Герой Ферелдена прищучит. … Или не прищучит. Герои – они разными бывают.
     – Не знаю, как до вечера дотянуть, –жаловаться не хочется, но приходится, – Есть хочу – не могу.
     Сорис опустил голову и принялся старательно смотреть в сторону. Шианни вздохнула и ответила, продолжая перемалывать травы.
     – Мы тоже голодны, хоть и не так, как ты, наверное… После Остагара люди бегут в Лотеринг, многие из них ранены. Скоро беженцев будет ещё больше, целебных припарок не хватает. Мириам распорядилась пополнить запасы. Нам обещали заплатить деньгами или продуктами. Всё лучше, чем сидеть и ждать непонятно чего. Если есть силы – присоединяйся. Оплата сдельная.
     – Нет, я лучше по деревне поброжу. Может, чего найду.
     – Как хочешь. В самом Лотеринге вроде бы безопасно, только за околицу не выходи.
     Иду к деревне под звуки урчащего желудка. Есть хочется зверски. Насколько помню объяснения Авернуса, у вурдалаков организм перестраивается на питание скверной, а после Посвящения черпать энергию из этого источника уже невозможно. Вот тело и требует компенсации.
     Прохожу мимо храмовника, устало переминающегося с ноги на ногу, иду по короткой улочке. Одноэтажные дома, фундаменты почти у всех каменные (благо, имперский тракт неподалёку), стены сделаны… не знаю из чего. Саман, кирпич, камень? Понятия не имею, а ковырять штукатурку нет никакого желания. Крыши деревянные или соломенные, окошки крошечные и не сказать, что застеклённые. Слюда, наверное. Земля утоптана, но что тут творится в непогоду – одна Митал ведает. По меркам двадцать первого века – деревня-деревней, по меркам века дракона – довольно продвинутое поселение. С крайне мрачными перспективами.
     Впрочем, разглядывание окрестностей не отвлекало меня от мыслей на тему «чего бы пожрать». Как там искали пропитание герои приключенческих книжек, на крыс и ворон охотились? Арья из ПЛиО, кажется, голубей ловила. Сама мысль о питании крысиным мясом должна была казаться отвратительной. Должна была. Но не казалась. Я сейчас всё что угодно схомячил бы.
     Вот только как их ловить? Крысы по улице толпами не бегают, да и ворон я что-то особо не вижу. И сомневаюсь в собственной меткости. Жаль, что люди – не коровы, травой питаться не могут. В голове сами собой всплывают суровые строчки из некрасовской «Железной дороги»: «В мире есть Царь, этот Царь беспощаден. Голод названье ему». Мда, на Земле голод победили только в середине двадцатого века, и то не везде.
     Выхожу к церквушке. Внушительное здание, высокое, на макушке обычное стилизованное изображение солнца. Неподалёку от церковной ограды стоит фургон, у которого спорит пара человек. Один черноволосый, с бородкой и бакенбардами, второй – морщинистый, с огромной лысиной и лёгким пушком седых волос на голове.
     – Отличная цена, Барлин, мамой клянусь! – голос у брюнета красивый, звучный, – Куплю не глядя! Даже в Денериме зерно и овощи дешевле стоят, а их ещё и довезти надо. Времена нынче неспокойные, не понять, где найдёшь, где потеряешь. Ты же меня не первый год знаешь, соглашайся!
     – Знаю, – крякнул Барлин, – потому и сомневаюсь. Мелкий ты человечишка, Гэвин, и пакостный сильно. Всё норовишь лишний серебряк заграбастать, а там хоть трава не расти. Посему и поражаюсь, с чего ты так расщедрился?
     – Дыханье Создателя, да я разве хоть когда-то обманывал? Честный торговец, и цена у меня всегда честная! Что великовата иногда бывает, тут уж ничего не поделаешь. Не я такой, жизнь такая! А что беру товар практически себе в убыток, так время-то сейчас тяжёлое. «Мой очаг – ваш очаг, мой хлеб – ваш хлеб», так ведь сёстры говорят?
     – Говорить-то говорят, но не про тебя точно. Твоё предложение я услышал, буду думать. Должен быть где-то подвох!
     – Всегда есть подвох, дяденька, – тихонько подхожу к спорщикам, – после поражения при Остагаре люди в деревню побегут, им есть надо будет, а торговец цены задерёт. Вот и наживётся.
     – Думаешь, народу много ещё прибудет? – старик задумчиво поскрёб щетину на подбородке, – да, пожалуй, ты прав. Слышишь, Гэвин? Ничего тебе продавать не буду, и не проси! Я-то цену задирать не собираюсь, даром что сварливый старик. Не по-людски это.
     Тихий шёпот торговца «Гадёныш» я предпочёл проигнорировать. Вместо этого спросил:
     – Скажите, а у вас ничего поесть нет? Пожалуйста.
     – Есть конечно, как же не быть! – расплылся в улыбке торговец, – лепёшки, овощи, фрукты, сыр, вяленое мясо – всё что душе угодно! Плати и ешь, никаких проблем! – брюнет прищурился, – но ты ведь не заплатишь, да? Не заплатишь, поскольку ты такой же неприспособленный к жизни неудачник, как и большинство беженцев. Пример человеческого брака. Гуляй дальше, нищеброд.
     Старик хмыкнул, извлёк из кармана сморщенное яблоко и кинул мне:
     – Держи.
     Впиваюсь зубами в подарок судьбы и грызу за обе щёки. Яблоко маленькое и червивое, но какое это имеет значение?
     – Шпашибо. А ещё нет?
     – А ты наглый, малец!
     – Простите. Просто кушать очень хочется.
     – Эх, моя щедрость до добра не доведёт … Пошли в таверну, авось, соображу чего.
     Переходим через крутой каменный мостик на другую сторону речки. Течение быстрое, бурное, не горный ручей, но что-то близкое. Купаться в таком потоке я бы не советовал. За околицей вращает крыльями ветряная мельница, тянутся вдаль остатки Имперского Тракта. Выходим на площадь, и у меня возникает отчётливое ощущение неправильности.
     Чего-то не хватает. Чего-то определённо не хватает! Странно, откуда такие мысли? Я же раньше в Лотеринге не бывал, а игровые пейзажи забыл совсем. Оглядываюсь. Площадь как площадь, дома как дома. Вон то двухэтажное здание, должно быть, таверна. Около входа народ «тусуется», новостями обменивается, сплетничает. Клянёт Серых Стражей, погубивших Кайлана при Остагаре. Мда. Конечно, чистая правда со временем восторжествует. Но только со временем.
     Таверна, кстати, называется «Убежище Дейна». Национальный герой Ферелдена, даром что чуточку оборотень.
     Заходим, и в глаза тут же бросается агрессивная солдатская компания за центральным столом.
     – А может, ты Серый Страж, а? Что-то тебя раньше в дыре не видели… – мужик в чешуйчатом доспехе прессует скромно одетого паренька. Остальные солдаты, пирующие за столом, поддерживают соратника одобрительными выкриками. Не знаю уж, как выглядит Герой Ферелдена, но, судя по отсутствию Алистера и Морриган, это явно не он.
     – Да я на дальней ферме живу, мы с семьёй решили в Лотеринге укрыться, порождения тьмы лютуют… – бедный паренёк лишь что-то блеял в ответ.
     – А нам почём это знать? Чем докажешь? – продолжал наседать логэйновец.
     – Так я… О, дядя Барлин! Помогите! – лицо солдата скривилось. Видимо, под «доказательствами» он понимал кое-что иное.
     – Полегче, парни, полегче, – мой сопровождающий выступил вперёд, – Вам велено ловить Серых Стражей, ну так и ловите, а к честным людям приставать не смейте! Со смутьянами у нас разговор короткий.
     – Ты будешь указывать солдатам ферелденской армии, старый хрыч? Мы выполняем приказ самого тейрна Логэйна, и мнение всякой деревенщины нас не волнует!
     – Мой отец погиб у Западного Холма, я сам стоял у реки Дейн против проклятых орлесианцев! – реплика солдата явно задела деда за живое, – А вы, шелупонь подзаборная, только и можете, что с поля боя дра…
     Может, Барлин и служил в ополчении, но эти времена давно прошли. По крайней мере, удар кулаком в лицо он пропустил.
     В зале поднялся ропот, солдаты повскакивали, потянулись к оружию, в таверне раздался оглушительный крик:
     – ТИХО!
     Взгляд невольно метнулся к командиру. Он повторил «Тихо!», подошёл и отвесил виновнику затрещину. Над телом старика склонилась служанка, взволнованно пролепетала «Живой!».
     – Батюшки-светы, что тут творится! – всплеснул руками трактирщик, выходя из-за стойки, – Мэри, Сьюзан, отнесите Барлина к Мириам! Милостивые господа, при всём моём к вам уважении…
     – Я прошу прощения за действие своего подчинённого, – спокойно и твёрдо ответил главный, – заверяю, что в дальнейшем такого не повторится.
     – Это было бы просто замечательно! Поймите, доблестные воины: народ Лотеринга скорбит о гибели короля Кайлана. Но хватать первых встречных и объявлять их Серыми Стражами… При всём моём к вам уважении, люди могут этого не понять.
     – Разберёмся, – нетрезво крикнул один из солдат, – цыпочка, ещё вина!
     Мда, при таком поведении «милостивых господ» местное население встретит Стражей с распростёртыми объятиями. Вздыхаю, выхожу из ступора и осознаю, что обед, похоже, накрылся медным тазом. В связи с присутствием отсутствия Барлина.
     А ничего здесь, уютненько, даже чистенько, как ни странно. На полу не солома, а что-то вроде циновок. Потолок деревянный, довольно высокий. Огонь в камине бросает на стены странные отблески, бегают туда-сюда официантки, тихо шушукаются посетители, гогочут пьяные солдаты (пожалуй, единственный дисгармонирующий элемент). И просто умопомрачительно пахнет едой. Свежая сдоба, тушёное мясо, яичница… Каких только ароматов тут нет! Да, и Барлина тут тоже нет. Подхожу к трактирщику, который уже занял место за стойкой.
     – Можно мне поесть?
     Черноволосый мужчина посмотрел на меня с явным скепсисом:
     – Деньги-то у тебя есть, малец? Откуда ты только взялся?
     – Нет… Я беженец из Денерима, с эльфами вчера приехал. Простите. Просто есть очень хочется…
     – А у эльфов денег тоже нет? Эк тебя угораздило, к босякам прибиться. Сочувствую, малец, но ничем помочь не могу. Если начну посетителей кормить бесплатно, мигом всё сожрут. Беженцев много прибыло, а что через неделю будет, и представить страшно. Рекомендую зайти вечерком в церковь – сёстры бесплатно еду раздают.
     – Прошу прощения, Барлин обещал меня угостить.
     Мужчина со вздохом развёл руками:
     – Видишь, как оно вышло погано. Очнётся старик, подтвердит твои слова, тогда и поговорим. А сейчас извиняй. Мне тебя жаль, но ничем помочь не могу, – кажется, у меня появляется персональный счёт к тейрну Логэйну.
     Немного побродил по залу. Заглянул на кухню в надежде на благосклонность кухарок. Увы, окрик «Только детей тут не хватало. Вон, и не смей тянуть руки к моим булочкам!» отнюдь не вдохновлял. Хотя сдобой пахло так одуряюще, что я едва в обморок не свалился. Поймал парочку солдатских взглядов и от греха подальше покинул таверну.
     «Водит он армии, странами правит, в общины сгоняет людей; ходит за плугом, стоит за плечами каменотёсов, ткачей». Да, в моей предыдущей жизни был период, когда приходилось каждую сотку считать и в супермаркете покупать самые дешёвые продукты. Но относился я к этому философски: есть чем живот набить, ну и ладно, и без деликатесов обойдусь. Но чтобы не на что было купить куска хлеба…
     Куда теперь, к Мириам или в церковь? Хм, а ведь это сугубо временные меры. Сегодня покормят, завтра смилостивятся, а дальше что? Ничего хорошего. Из Лотеринга надо валить, как можно дальше и быстрее. Ага, без припасов и с великолепной перспективой нарваться на разбойников. Замкнутый круг. Ну а что делать-то? Ждать явления Героя Ферелдена народу? Так он вполне может проскочить деревушку баллистической ракетой, не заморачиваясь местными проблемами.
     Кстати.
     Я сбился с шага и остановился. Зачем ждать? В Лотеринге уже есть потенциальная Героиня Ферелдена! Да, в этой версии Тедаса судьба Табрис сложилась трагически. Но всё же? Приди Дункан в Денерим, она смогла бы, справилась бы, победила бы архидемона и остановила бы Мор. Может, не всё потеряно? Может, ещё можно найти укорот на разбойников, не дожидаясь мутного Серого Стража? Правда, Шианни отчего-то ни словом не обмолвилась о Тине.
     Игнорируя голодные спазмы, я отправился в лагерь беженцев. Но всё-таки, почему мне упорно кажется, что в Лотеринге чего-то не хватает?
     ***
     – Орен, ты можешь поговорить с Тиной. Но учти, что она… плоха.
     – То есть? Ранена? Болеет?
     – Не совсем. Я предпочла вычеркнуть те дни из памяти, забыть, как страшный сон. Банн Воган убит, большинство стражников в его доме – тоже. Тина же… Скажу честно: я опасаюсь за её рассудок. Она зациклилась на ненависти и мести, не может думать ни о чём ином.
     – Мести кому? Ты же сказала, что Воган убит.
     – Людям. Всем людям, без разбору. Кузина отказалась делать припарки, потому что желает, «чтобы как можно больше ублюдков сдохло в мучениях».
     Час от часу не легче.
     – Как остагарские ополченцы и лотерингские беженцы виноваты в извращениях Вогана?
     – Если бы я знала… – эльфийка обречённо развела руками.
     Залезаю в шалаш. Табрис, сгорбившись, сидит у в дальнем углу и смотрит в одну точку.
     – Тина! Тина, ты меня слышишь?
     Ноль реакции.
     – Тина, ты вроде бы неплохо владеешь оружием. Я тут подумал: не хочешь ли ты отомстить ограбившим тебя разбойникам? Ты, Шианни, Сорис. Может, ещё каких-нибудь беженцев найдём, с боевым опытом. И продукты можно добыть, и деньги вернуть, да и власти наверняка отблагодарят.
     Девушка подняла голову и прошипела:
     – Ненавижу.
     – Кого? – опешил я.
     – Тебя. Всех вас.
     – Меня-то за что? Я же помог вам, Шианни спас. Выходит, и тебя тоже!
     – За то, что ты человек. Вы все, люди, одного поля ягоды. Сколько человек участвовало в забавах Вогана? Сколько знало, но молчало? Сколько подозревало, но ничего не делало? Ты думаешь, наш разлюбезный король Кайлан о развлечениях банна понятия не имел? А сколько людей поддерживало короля Ферелдена? – броня отчуждения треснула, и под ней показалась… при всём моём сочувствии к изнасилованной, она явно заходит слишком далеко, – Ничего. Со временем вы ответите за всё. За всё!
     – Послушай, Тина, – продолжил я после некоторого молчания, – там, в полях, засели люди, которые уж точно виновны в грабежах и убийцах. Может, начнёшь мстить с них?
     – И погибну в первой же стычке? – Табрис улыбнулась, обнажая мелкие зубы, – не дождёшься!
     – Что-то не пойму, чего же ты хочешь?
     – Я мечтаю о том, – улыбка стала шире, – чтобы орда порождений тьмы захлестнула Ферелден, чтобы Мор очистил Тедас от человеческой плесени!
     – Как… как… ты же не серьёзно, правда? Ты ведь шутишь? Ты не можешь так рассуждать, Тина, ведь ты могла стать Героиней Ферелдена!
     Табрис вновь скрючилась, упёрлась лбом в колени. И пробормотала, глухо, едва слышно:
     – Когда-нибудь ты ответишь и за это оскорбление.
     ***
     – Такого я не ожидал, – растерянно пробормотал я, вылезая из палатки. Сорис лишь вздохнул, Шианни печально кивнула:
     – Понимаю. И всё же я не могу её бросить. Кузина, подруга детства… может быть, когда-нибудь воспоминания о пережито ужасе поблекнут. Время лечит. Кстати, а о чём ты с Тиной поговорить хотел?
     В паре фраз излагаю свой «гениальный» план. Дурость полная. Лучше бы я вместо этого в церковь сходил. Но, как ни странно, Шианни не торопится громить затею в пух и прах.
     – Орен, я сама об этом думала. Но, понимаешь, в чём дело… Во-первых, нас мало. Вдвоём не справимся, нужно человек шесть, а лучше – десять. Во-вторых, необходимы доспехи и оружие, а ни у кого из беженцев их нету.
     – А в остальном мы только за, – мрачно подытожил Сорис.
     Мдя. А вот об этом я как-то не подумал. В игре-то нужные предметы на каждом шагу валяются. Ага, как же. В реальности качественное снаряжение ой как недешево стоит.
     Замкнутый круг. Чтобы вырваться из Лотеринга, необходимы деньги. Чтобы добыть деньги, надо победить разбойников. Для победы над разбойниками необходимы доспехи и оружие, которые стоят немалых денег. Если бы я не посеял свой кошелёк! Девять золотых по меркам простых людей – колоссальные средства. Поневоле зауважаешь Хоука, умудрившего скопить пятьдесят золотых буквально из ничего.
     Тааак…
     Подхожу к храмовнику:
     – Вы не подскажите, как пройти к Хоукам?

Примечание к части

     Решил всё же разбить четырнадцатую главу на две части, а то больно уж большой выходит.
>

15. Некоторыми добрыми деяниями лучше не увлекаться

     Орен Кусланд
     Пройти к Хоукам оказалось нетрудно. Храмовник довольно резко меня отшил, а вот первый же попавшийся местный житель указал дорогу. Ферма достопочтенного семейства стояла к юго-востоку от Лотеринга, метрах в ста от ограды посёлка. Убедившись, что на горизонте не видно разбойников, волков и прочих порождений тьмы, я побрёл в гости к будущему Защитнику Киркволла. Ну надо же, забыл, что герои второй части в это время живут в Лотеринге! Ведь мир-то един, деление на «игры» условно. И как только Хоуки умудрились так поздно убежать, почему в DA2 они тянули до самого последнего момента? Решительно непонятно.
     Переставляю ноги. Что-то поплохело. Ещё минуту всё нормально было, а сейчас как будто батарейку вынули. Шаг, шаг, шаг. Надо идти. Тут близко. Совсем близко. Я должен дойти. Должен!
     Раздаётся лай, громкий и злой. Совсем в себя ушёл, даже по сторонам не смотрю. Замечаю Джека… а, нет, не Джека. Похож, но не он. Чужой мабари, яростно защищающий своих хозяев.
     Из двери дома выходит девушка. Красивая, с длинными чёрными волосами и ясными карими глазами. Улыбаюсь. Бетани, сестра Защитника Киркволла. Дошёл…
     – Мальчик, кто ты? Пушок, тихо! Сидеть!
     – Я Орен… – ноги почему-то отказывают. Я здесь пока посижу, ладно?
     – Что с тобой? Тебе плохо? – Бетани подбегает ко мне.
     – Есть хочется…
     – Вставай, сейчас придумаю что-нибудь, – меня подхватывают за подмышки и ставят на ноги, – идём в дом, каша ещё осталась, и рагу есть. Идём!
     Захожу. Отстранённое замечаю, что Хоуки не бедствуют. Да, крайне обидно терять налаженное хозяйство…
     Падаю на стул. Передо мной ставят тарелку и вываливают на неё целую гору хорошо разваренной гречневой каши. С мясом. Пахнет умопомрачительно. Хватаю ложку и начинаю наяривать. Челюсти работают как заведённые. Вкуснотища. Нектар и амброзия, пища богов.
     Девушка улыбается:
     – Сильно проголодался?
     – Не то слово, – усилием воли заставляю себя есть медленнее и аккуратнее, – Спасибо. Ты Солнышко.
     Хоук прыскает в кулачок. Платье у неё простое и скромное, а вот вокруг шеи повязан яркий красный платок. Смотрится потрясающе. Замечаю только сейчас, раньше не до того было.
     – Как ты меня назвал?
     – Солнышко. Просто ты Солнышко и есть.
     – Не, меня Бетани зовут. Бетани Хоук, – смеётся, – Никто меня так не называл.
     Назовут ещё, какие твои годы! Так, это всё очень вкусно, но пора закругляться. С голодухи вредно наедаться до отвала. Но как же трудно оторваться!
     В комнату заходит немолодая пепельноволосая женщина с прозрачными голубыми глазами. А вот и Лиандра.
     – Бетани, кто этот ребёнок?
     – Это Орен, мам. Он от голода с ног валился, когда к нам пришёл.
     Сижу, не в силах вымолвить ни слова. От голоса Лиандры мороз по коже.
     Женщина недовольно поджимает губы:
     – И ты не придумала ничего лучше, чем пригласить попрошайку на кухню и усадить его за стол?
     – Разумеется, мама! Как же иначе?
     Этот голос… Я слышал его все шесть лет моей тедасской жизни.
     Льдисто-строгая женщина оборачивается ко мне:
     – Что ты здесь делаешь, Орен?
     – У вас голос моей бабушки…
     – При чём тут твоя бабушка?
     …
     – Орен, ты опять пропустил урок благородных манер? Вместо этого всё книжки свои читал?
     – Ба, ну зачем мне эта муть? В детстве ты сама всё это зубрила?
     – Ох, Орен… Когда я была маленькой, то на кораблях скиталась. Мой папа после начала войны из баннов в пираты подался. Так что нет, у меня были другие предметы.
     – Вот видишь!
     – Я росла во времена владычества Орлея, в пятнадцать лет свою первую добычу на абордаж взяла. Злое и жестокое время, никому такого не пожелаешь. Моим детям выпало расти в бедной и разорённой стране. Но зато твоё детство – счастливое. Когда-нибудь ты станешь тейрном Хайевера, встанешь бок о бок с детьми Кайлана, будешь поддерживать их во всех начинаниях. Ферелден твоего времени – мирная и спокойная страна. Неужели ты хочешь ударить в грязь лицом перед каким-нибудь напыщенным шевалье?
     – Мирная. И спокойная. Ага.
     …
     – При первой встрече ты меня чуть с обрыва не сбросила!
     – Ещё бы. Принять капитана корабля за служанку… Ещё легко отделался!
     – Ну я же не знал, что передо мной стоит сама Морская Волчица, дочь прославленного Штормового Великана!
     – Зато потом хорошо сработались. Скольких орлесианцев мы в денеримской гавани потопили, не помнишь?
     – Дюжину судов, не меньше… Кстати, любимая, тебе не кажется, что Орену пора спать?
     – И вовсе не пора! Дед, Ба, расскажите ещё что-нибудь, а? Пожалуйста!
     – В другой раз. Иди спать, сладенький.
     …
     – Бабушка, мне страшно. Мне кажется, что Рендон замышляет что-то… недоброе.
     – Ох, внучочек. Эрл Хоу – давний друг нашей семьи. Хотя, признаюсь, он не самый приятный в общении человек. Да и лично мне жизнь не спасал.
     – Вот видишь!
     – Но этого слишком мало, Орен. Обещаю: если я увижу, что Хоу ведёт себя странно… едва я заподозрю хоть что-то неладное… то немедленно поговорю с муженьком. Меня-то Брайсик послушается, никуда не денется!
     – Слишком поздно…
     – Не бойся. В замке Кусланд тебе ничего не грозит.
     …
     – Её убили… – ответил я. И разревелся.
     ***
     – Шш-шшш-шш-ш. Шш-шшш-шш-ш. Тихо, тихо, маленький. Не плачь.
     Успокаиваюсь. Сижу на коленях у Бетани, она меня баюкает. А я плачу. Не хочу, а плачу. Просто столько всего навалилось за последние дни: неудачное покушение на Хоу, побег, порождения тьмы, Архитектор, заражение скверной, Посвящение, Шианни, изощрённые издевательства демона, мытарства в Лотеринге – что я не выдержал. Услышал голос бабушки и не выдержал. Наверное, одна и та же актриса озвучки.
     – Бетани, – протянула Лиандра.
     –П-простите. У-услышал знакомый г-голос. Сейчас пройдёт, – кажется, слегка заикаюсь. Женщина вздыхает и садится рядом.
     – Ох, Орен… Твои мама и папа живы? Спать есть где?
     – Маму убили, папа под Остагаром. Я к эльфам прибился, – Бетани перестала меня качать и начала гладить по голове. От её лёгких прикосновений мне становится легче. Лиандра опять вздыхает.
     – Мне жаль тебя. Очень. Но пойми: там, в деревне, множество детей, которых тоже жаль. И мы не в силах помочь всем. Хозяйство у нас хорошее. крепкое, вот только его бросить придётся.
     – Но урожай-то собрать успели! – вмешивается Бетани, – Ну, почти. Куда нам столько? С собой всё не унесём, и продать не сможем.
     – Я поговорю с преподобной матерью, – кивает Лиандра, – возможно, что-то получится раздать нуждающимся.
     – Спасибо огромное, – слезаю с коленей, – я… болел долго, в беспамятстве валялся, только сегодня очнулся, голодный как не знаю кто. А еды нет. Простите… можно я доем?
     – Да, конечно, – женщина выглядит несколько смущённой, – ты тоже прости, что я на тебя так накинулась. Время тревожное, я вся на нервах… Угощайся, не жалко. Кстати, а почему ты пришёл именно сюда, а не к Мириам или в церковь?
     Доев кашу и отказавшись от добавки, я начал излагать свой тактический замысел. Почему-то он уже не казался мне великолепным озарением, даже на «здравую мысль» не тянул.
     – Когда маму убили, мне повезло добраться до Денерима и прибиться к эльфийским беженцам. Я заболел, всю дорогу до Лотеринга в беспамятстве провалялся. А на подходе к посёлку нас ограбили.
     – Да, разбойники – это проблема, – соглашается Лиандра, – кто бы мог подумать, что в окрестностях благоустроенного Лотеринга заведутся лихие люди?
     – Ничего, если они сунутся на ферму, то получат по полной!
     – Бетани! – испуганно выкрикнула женщина и продолжила уже спокойней, – Надеюсь, к нам они не придут. Дом крепкий, до деревни рукой подать, да и Пушок нас охраняет.
     Ага, стоит мабари разбудить Бетани, и жизнь нападающих будет яркой, но недолгой. Маг – это страшная сила. Вот только денеримскому мальчишке Орену неоткуда знать, что сидящая перед ним девушка – преследуемая Церковью отступница. И даже заикаться на эту тему нежелательно.
     – Я подумал, – запинаюсь, но всё же продолжаю, – что хорошо бы гадких бандитов куда-нибудь прогнать! Сорис и Шианни согласились. Я поспрашивал взрослых и понял, что Хоуки – самое боевое и отчаянное семейство в окрестностях. И вот… – под конец речи совсем теряюсь.
     – «Боевое и отчаянное», – повторяет Лиандра и опускает голову, – Да. Именно поэтому Линдон с Карвером пошли в ополчение. И отправились к Остагару.
     Оййй. А вот об этом я тоже не подумал.
     – Они вернутся, мама! – Бетани срывается с места и обнимает мать, – они обязательно вернутся!
     – Да-да, конечно, – женщина кивает и начинает моргать, быстро, часто-часто, – мои дети вернутся. Обязательно. Мы дождёмся их, несмотря ни на что.
     Так вот почему Хоуки ушли из Лотеринга последними! Мог бы и сам догадаться.
     – Конечно, дождёмся! – магичка отстраняется. Смотрит на меня, на маму, и неуверенно добавляет, – Думаю, я могла бы помочь беженцам…
     – И думать не смей! – Лиандра вскакивает со стула, кричит, – Сыновья пропали, так и ты себя угробить хочешь?!
     – Мамочка, не волнуйся, я справлюсь. Папа меня хорошо учил.
     – Не пущу! От случайной стрелы не убережёшься, со всеми не справишься! И потом, как ты собираешься объясняться с… – Лиандра осекается и впивается в меня яростным взором.
     А я что? Я ничего. Мне самому идея Бетани не нравится. Как-то не уверен, что безоружные Шианни и Сороис смогут прикрыть мага в ближнем бою. Нет, не надо такого счастья! Я, когда сюда шёл, на всю гоп-компанию Хоуков рассчитывал.
     – Не, не, Солнышко, выбрось из головы всё, что я сказал! А твои братья вернутся, честное слово!
     К счастью, воинственный пыл Бетани быстро схлынул. После я поел немного овощного рагу и поспешил откланяться. Больно уж взгляд Лиандры не по душе пришёлся, она явно пыталась понять, не наговорили ли они лишнего в пылу спора. А мне даже подозрения не отвести, потому что я и подозревать ни о чём не должен!
     Но Бетани – просто чудо! Я и в игре от неё в восторге был, а после сегодняшней встречи ради сестрёнки Хоука на всё готов. Она же меня спасла, если не от смерти, то от голодного обморока точно. Да, ребёнка, но чужого ребёнка, которого она видела в первый раз в жизни! И не просто «на, ешь и отвали». Утешала, по головке гладила, слёзы вытирала, предлагала ещё заходить, если что-нибудь потребуется. Добрая она, неравнодушная к чужому горю.
     В Лотеринг вхожу гораздо уверенней. По крайней мере, загнуться от голода мне не грозит. Может, не увлекаться авантюрными прожектами, сидеть ровно и ждать Героя Ферелдена? Но опять же, кем он будет? Хорошо, если Махариэлем, которым я играл. Да, эльф уверен, что «долийцы юбер аллес». Но зато он добрый! Ну, где-то там, в глубине души. А если какой-нибудь мерзавец заглянет, что тогда?
     И непонятно, как люди спаслись из Лотеринга. Может, было организованное отступление, а может, дикая паника и куча жертв. Не угадаешь. Нет, надо отступать заранее. Но как?!
     В моём виртуальном «отряде» состоят безоружные Сорис с Шианни и маг-Бетани. Этого мало. Кто ещё? Лелиана? Ну уж нет, к ней на кривой козе не подъедешь. Солас побери, почему мне упорно кажется, что чего-то не хватает?!
     Внимательно гляжу по сторонам. Низкое серое небо, временами сочащееся мелкой моросью. Редкие порывы промозглого ветра. Громада церкви. Пенные буруны на неприветливой, быстрой речке. Сломанное водяное колесо выше по течению. Ветряная мельница, исправно вращающая лопастями на далёком холме. Белые арки Имперского тракта. Пустая клетка для узников. Двухэтажное «Убежище Дэйна», из трубы лениво тянет дымом. Ряды деревенских домов. Площадь. Колодец, из которого кто-то набирает воду. Ряды стогов у подножия холма. Частокол, местами деревянный, а местами даже каменный. Увы, орду порождений тьмы он не удержит. Клетка… а, неважно, всё равно в ней никого нет.
     Стоп. А где Стэн?
     ***
     Кунари. Эту расу не найдёшь в стандартном фэнтэзи-сеттинге. Она – плод воображения Bioware.
     Кунари. Раса воинственных темнокожих рогатых гигантов. Они вторглись на континент откуда-то с севера, приплыли на своих странных кораблях, именуемых «дредноутами». Они с лёгкостью подмяли под себя Пар Воллен и ввязались в войну со всем Тедасом.
     Может сложиться впечатление, что кунари – очередная Гордая И Воинственная Раса, прикрывающая свою жажду насилия фиговым листочком «воинского кодекса чести». Может. Вот только после одного мимолётного взгляда ясно: это не варвары, не мандалорцы и не кроганы. Это что-то совсем чуждое и… завораживающее.
     Основой философской доктрины кун является построение общества с минимальным уровнем страданий. Низкоинфернального социума, если я правильно помню терминологию Ивана Ефремова.
     Да-да, в средневековье. Да-да, на примитивной материально-технической базе (хотя Пар Воллен – один из лидеров технологического развития в Тедасе). Да-да, тут порождения тьмы временами набегают, орлесианцы в свои интриги играют, тевинтерцы рабов под нож пускают, гномы со своими кастами носятся, с эльфами вообще вопрос больной, а тут, нате вам, кунари. Для которых жизнь – высшая ценность. Которые возятся даже с такими личностями, коим в иных странах «вышак» влепили бы без разговоров. И да, это общество всеобщей справедливости – не пустой прожект, оно худо-бедно, но работает! Не коммунизм, конечно, но «от каждого по способностям» – точно про них.
     Основой социального строя кунари является общественное воспитание детей (опять привет Ефремову и многим, многим другим!). Этим занимаются специально подготовленные женщины – тамаззран. В возрасте 12-13 лет они распределяют ребят и девчат по профессиям, которые остаются с ними на всю жизнь. При этом, видимо, учитывают склонности детей к тому или иному занятию. И у кунари нет «высоких» или «низких» работ. Кто лучше – плотник или учитель? А что для организма важнее – печень или мозг? И без того и без другого не выжить.
     При этом кунари не стесняются пропагандировать свой кун (и многие ведутся, достаточно вспомнить маму Изабелы и эльфов из киркволльского эльфинажа). В веке Бурь они завоевали полконтинента, обоим Церквям пришлось созывать Священные Походы. И ушли рогачи только после развязанного террора. В смысле, после того, как благочестивые воины Церкви принялись вырезать население захваченных территорий, избегая стычек с войсками кунари. Косситы ушли. Для них жизнь – высшая ценность. Они ушли, но обещали вернуться.
     Да, в куне есть немало спорных моментов. Но он о многом заставляет задуматься.
     Вдыхаю сырой воздух Лотеринга и пристально разглядываю пустую клетку. Что-то я размечтался. Наверное, сытный обед сказывается. Ближе к делу. Что я помню про Стэна?
     Воин авангарда кунари. Послан Аришоком в Ферелден, должен выяснить, «что такое Мор». Весь его отряд погиб в стычке с порождениями тьмы. Самого Стэна подобрала и выходила крестьянская семья. Очнувшись, этот безрогий коссит осознал, что потерял свой меч. Ну и слетел с катушек.
     В воинской культуре кунари мечам придаётся очень большое значение. Что станет после смерти с телом, совершенно неважно – сожгут, закопают, отдадут на поживу волкам, – всё равно. А вот меч – это святое. Без него в Пар Воллен вернуться невозможно. Вот Стэн и психанул… что имело крайне печальные последствия для приютившей его семьи. Потому что не стало её, этой семьи. Сколько-то там человек, не считая детей.
     Столь бесчеловечное убийство потрясло Лотеринг. Преступника схватили и приговорили к высшей мере. И не просто к банальному отсечению головы или повешению, нет. Его посадили в клетку и оставили умирать без пищи и воды. Стэн не сопротивлялся: он полностью осознал совершённое и готов был получить искупление в смерти. Не помню, сколько он просидел, но до подхода Героя Ферелдена продержаться смог. Впрочем, сейчас это неважно.
     Важно то, что клетка пуста. Вздыхаю и иду в «Убежище Дейна». Настала пора задалбывать местных пьяниц вопросом «Вы что-нибудь слышали о кунари?»
     ***
     Слышали. Они много чего слышали.
     Кунари сражаются в рядах порождений тьмы. Нет, они бьются бок о бок с Серыми Стражами. Да, именно они помогли Серым Стражам убить короля Кайлана! Вот-вот, и помешали тейрну Логэйну вовремя прийти ему на помощь. Приятель сестры жены моего племянника, чудом уцелевший при Остагаре, видел этих рогатых тварей собственными глазами!
     Ох. А хлеб тяперь из рыбьей чяшуи. Слухи о способности слухов преувеличивать оказались не преувеличенными. Местные сплетники обрушили на благодарного слушателя вал информации. Достоверность, правда, нулевая, но кого это волнует? Хорошо хоть солдаты покинули таверну. То ли на патрулирование ушли, то ли в свои комнаты поднялись – неясно. Без них обстановка в общем зале заметно оживилась. Ладно, второй заход.
     Кунари? Как же, знаю, они вместе с гномами под Морозными горами живут! И разъезжают исключительно на гигантских нагах, тесть сам видел! Не-не-не, всё-то ты путаешь. Кунари захватили Киркволл и готовятся вторгнуться в Лотеринг с севера! Да, они вступили в сговор с порождениями тьмы и выжидают момента, чтобы ударить одновременно. Доказательства? Да в округе тьма-тьмущая их лазутчиков! Сам слышал, как сестра Лелиана обсуждала с преподобной матерью какого-то раненого кунари.
     Ну-ка! А подетальней?
     Увы, вытащить подробности из этого забулдыги не получилось. Кроме слова «кунари» он ничего не слышал, кто приютил Стэна – не знал. Что же, у меня появился след.
     След, ведущий в крайне опасном направлении.
     ***
     Икон не хватает.
     Обстановка церкви должна была внушать благоговение перед Создателям, унимать страхи, дарить покой и умиротворение. С двумя последними задачами она не справлялась. Возможно, виной тому напряжённая обстановка в самом Лотеринге, возможно – обилие причитающих беженцев, в одночасье потерявших всё, возможно – хмурые, напряжённые лица храмовников. Но атмосфера в церкви была нездоровой. Впрочем, какой ей быть-то, в обречённой деревеньке?
     Внутри красиво. Косые солнечные лучи (под вечер малость распогодилось) причудливо преломляются в витражах из цветного стекла. Впрочем, люстры со свечами тоже присутствуют. Пол устилает красная ковровая дорожка, у далёкой кафедры братья повторяют Песнь Света, сидящие на скамейках люди усердно молятся. Оглядываюсь. По бокам от входа высятся две женских статуи, одна – с поднятым мечом, вторая – с опущенным. Андрасте, не иначе.
     Красиво. Но в православных церквях лучше. Тут икон не хватает.
     Шаги за спиной. Ко мне приближается симпатичная девушка в традиционном церковном одеянии, со стилизованным изображением солнца на груди. Рыжеватые волосы разделены пробором, слева между свободных прядей виднеется тоненькая косичка. Прозрачные голубые глаза смотрят мягко и рассеянно. Прямой нос, толстые губы, лёгкая походка. Простая послушница из лотерингской церквушки.
     Лелиана подходит ко мне, садится на корточки:
     – Сэр Марон сказал, что ты хочешь меня видеть, дитя. Тебе нужна помощь? – а голос у неё мелодичный. Завораживающий.
     – Да… Нет… Не знаю… Сестра Лелиана, я слышал про раненого кунари. Это правда?
     – Правда. Но не нужно бояться, дитя: он ничем тебе не угрожает.
     – Родители говорили, что кунари ценят свои мечи. А вдруг он потерял свой меч? Он же расстроится!
     Лелиана улыбается:
     – Волнуешься за чужака? У тебя доброе сердце. Я тоже верю, что Создатель любит даже заблудших чад. Кевин Томсон ничего не говорил про меч. Но его дочка сегодня была в церкви и сказала, что кризис миновал. Больной идёт на поправку. Готовься, скоро ты сможешь познакомиться с темнокожим гигантом! А меч… думаю, кунари найдёт себе новый.
     – Спа… спасибо, сестра.
     – Не за что, дитя. Тебе ещё что-нибудь нужно?
     Мотаю головой. Лелиана поднимается:
     – До встречи. Если что-нибудь понадобится – смело дай мне знать!
     Выхожу. Жадно ловлю ртом воздух, раз за разом прокручивая в голове диалог. Вроде бы нигде не прокололся. Она не заподозрила. Она ничего не могла заподозрить.
     Лелиана. В настоящем – обычная послушница из провинциальной церквушки. Милая, скромная, добрая, приветливая. Простая и отзывчивая. Так есть. Этого не изменить.
     Лелиана. В прошлом – орлесианский бард. Не в смысле «музыкантша и певица», хотя и это тоже. Шпионка и наёмная убийца, отнимающая жизни без малейшего колебания. Так было. К этому не вернуться.
     Лелиана. В будущем… Героиня Пятого Мора. Сестра Соловей. Левая рука Верховной Жрицы. Тайный канцлер Инквизиции (по сути, глава всей разведки и контрразведки могущественнейшей организации Тедаса). И – чем Инквизитор не шутит? – Верховная Жрица Виктория Первая. Так будет. Судьбы людские – не функции в системе координат.
     Добрая девушка Лелиана – это не жуткий монстр Архитектор. Это гораздо, гораздо страшнее. Но она не заподозрила. Она ничего не могла заподозрить.
     ***
     Митал, что же мне делать-то?!
     Смотрю с Имперского Тракта на запад. Солнце слепит прямо в глаза, щуриться приходиться. Где-то там, в километре от дороги, стоит ферма Томсонов. Километр – это близко. Встреча со стаей волков – это смертельно. Муки совести – это на всю жизнь.
     Тринадцать человек. На ферме Томсонов живёт тринадцать человек, восьмеро взрослых и пятеро детей. Они умрут, если я не дойду дотуда. Всего один километр, трус несчастный!
     Но… кто они мне? Никто. Чужие люди. Чужие люди, которых я не то что в жизни – в игре никогда не видел! Они не сделали мне ничего хорошего, я им ничего не должен, ничем не обязан. Чужаки.
     …которые выходили полумёртвого кунари. Иноземца и язычника. Просто так, не требуя ничего взамен.
     Оглядываюсь и смотрю на церковь. Есть ещё один выход: попросить о помощи Лелиану. Узнав о грядущих событиях, она немедленно пошлёт к Томсонам отряд храмовников. Надо всего лишь убедить её. Экая малость.
     Во рту становится горько. Действительно малость. Это легко. Легко до жути. Барды. Маржолайн. Мать Доротея. Скетч. Лелиана поверит, у неё просто не будет иного выхода. Всего-то требуется – слить послезнание.
     Слить послезнание и до конца дней своих превратиться в игрушку Церкви. Из субъекта стать объектом. Вывернуться из мягких ладошек не получится, это не когтистые лапы Архитектора. Но зато просто и безопасно. Не придётся никуда идти.
     Десять минут хода. Ну, мне дольше, я маленький. Всё равно чуть-чуть. Большая часть пути видна. Ферма вон там, за теми деревьями. Может, ну их, этих Томсонов? Ну, узнают об их смерти завтра, или послезавтра, или когда-нибудь. Ну, посадят Стэна в клетку. Всё равно его герой Ферелдена вытащит. Томсоны для Орена – никто.
     И Орен для Бетани был никем. Но она его накормила. Утешила. Даже с разбойниками была готова драться. Неужели я гаже Солнышка? Да. Да.
     Спускаюсь с тракта обратно, на стоянку для беженцев. Надо как-то обосновать мою отлучку перед Шианни.
     ***
     Дошёл. Хвала Митал, Андрасте и Хозяйке Небес, дошёл!
     Просто лёгкая прогулка в сельской местности. Никаких волков, никаких медведей, никаких разбойников и порождений тьмы. Тихо-спокойно, мирно до пасторальности. Вот только запыхался и даже проголодался, больно быстро пришлось идти.
     Домик двухэтажный, справный, крупнее, чем у Хоуков. Во дворе куча хозяйственных построек, козы блеют, куры кудахчут, мабари лают. Ну куда же в Ферелдене без мабари?
     На шум выходит седой мужчина, морщинистый, но крепкий.
     – Здорово, малец. Чего надо? – собеседник улыбается, и становится видно, что у него передних зубов не хватает.
     – Я насчёт кунари…
     – А, тебя преподобная мать послала? Заходи, не стой на пороге, – старик шикает на пса и заводит меня внутрь.
     – Я к Кинлоху ездил, торговал, а на обратном пути и наткнулся. Побоище – жуть! Пятеро парней кучу тварей покрошили. Сунулся ближе, но мародёры раньше всё обшмонали. И тут смотрю, один – дышит! Ну я его перевязал и с собой взял, иначе как-то не по-божески. Думал, загнётся в пути, ан нет, крепкий. Да тут и Бетани его смотрела, а лечить она умеет, рука лёгкая.
     – Па, кто там пришёл?
     – Да малец какой-то. Сообрази чего поесть, голодный небось? – едва дождавшись моего кивка, словоохотливый дедуля продолжил, – невестка моя, Мелани, всё отцом кличет. Так о чём я?
     – Дяденька…
     – Зови меня Кевином, или Старым Кевином, или Дедом, по-всякому кличут.
     – А я Орен. Дядя Кевин, этот кунари очень опасен!
     – Вот и преподобная мать на дыбы стала, язычник, дескать, и вообще нелюдь проклятая. А вот я считаю: эльф, кунари – неважно, лишь бы человеком хорошим был! Все мы дети Создателя, и уж Он-то разберётся, что к чему.
     Кевин – просто душка. И вот как убедить этого хорошего и замечательного человека, что Стэн смертельно опасен?
     – А кунари в себя не приходил?
     – Нет пока, хотя ему уже полегчало. Всё бредит по-ихнему, ни слова не разобрать. Но пока не очнулся. Сам посмотри!
     Захожу в комнату. Гляжу на Стэна. Стэн смотрит на меня широко открытыми глазами.

16. Некоторые факты лучше не раскрывать

     Виртуальный наблюдатель
     Приблизительно в это же время, немного южнее. Небольшой лагерь неподалёку от Имперского тракта, поздний вечер.
     Бледная эльфийка широко открытыми глазами смотрела на трёх болтающих мужчин. В неверном свете костра они казались братьями: схожие черты лица, прямые чёрные волосы, синие глаза. Действительность не сильно отличалась от первого впечатления.
     – Начнём сначала, а то я окончательно запутался в родословных зарослях, – с лёгким оживлением произнёс один из парней. Его пальцы беспокойно бегали по длинной сучковатой палке, украшенной причудливым навершием. Это оружие выглядело совершенно несерьёзным – подумаешь, какой-то крестьянский дрын! Правда, у храмовников, доведись им оказаться у походного костра, сложилось бы иное мнение, – я Родерик Амелл, второй ребёнок Ревки Амелл.
     – Товарищ по несчастью, – хмыкает парень, меланхолично точащий свой двуручник. Действо происходит скорее по привычке, чем по необходимости: меч и так весьма остёр.
     – Почему «по несчастью»? – удивляется Родерик, – я своих братьев и сестёр и не видел ни разу, они в других Кругах росли.
     – Везёт тебе.
     – Карвер, – устало вздыхает третий мужчина. Он похож своих собеседников: те же растрёпанные чёрные волосы, то же выбритое лицо, – только постарше лет на пять-семь. В глазах плещется застарелая усталость.
     – Чуть что, так сразу Карвер, – огрызается младший брат. Без огонька, явно не в первый раз.
     Эльфийка никак не вмешивается в диалог. Впрочем, она и по жизни не сильно разговорчива. Девушка привыкла к отсутствию внимания и не видит в этом никакой проблемы. Возможно, из-за своей внешности?
     Обычно эльфийки красивы, это факт, но из правил всегда бывают исключения. В её облике природа как будто собрала все характерные эльфийские черты, а потом резко их усилила. Воистину, слишком хорошо – тоже нехорошо!
     Слишком субтильное телосложение. Слишком вытянутое лицо. Слишком большие глаза. Слишком бледная кожа. Слишком светлые волосы. Без этого гадкого «слишком» у девушки отбоя бы от ухажёров не было даже в Башне Круга – а так, увы. Впрочем, ей всё равно. Она привыкла.
     – Моя мама – дочь Фостена, – продолжает тем временем Родерик, – а Фостен, в свою очередь – брат лорда Аристида Амелла. Пока всё верно, Линдон?
     – Да, вполне, – кивает старший брат, – а Аристид – мой дед, отец Лиандры Хоук. Выходит, мы с Карвером – твои троюродные братья.
     – А ты у нас, выходит – лорд Амелл!
     – Этого ещё не хватало! – бурчит Карвер.
     – Скорее уж лорд Хоук, – печально улыбается новоиспечённый аристократ, – пустое всё это. Вряд ли мы когда-нибудь попадём в Киркволл.
     – Да, там, говорят, храмовники лютуют, – кивает Родерик, – Наша встреча – просто невероятное стечение обстоятельств! Чтобы при отступлении столкнуться нос к носу с родственниками, пусть даже и дальними… И не факт, что мы вдвоём с Беатрисой далеко бы ушли!
     – Не факт, – произносит эльфийка. И отчётливо передёргивается.
     – Да и нам с Карвером кисло пришлось бы, – старший Хоук проверяет тетиву своего лука и вновь откладывает его в сторону, – взять хотя бы вчерашних порождений тьмы. Вдвоём бы не полезли, обходить пришлось бы.
     – И ещё две недели по Диким Землям плутали бы, если не все три. Эх, везёт магам: такой дар себе отхватили.
     – Это не Дар, а испытание, посланное нам Создателем, – тихо возражает Беатриса.
     – Не согласен, – вздыхает Амелл. Видимо, маги спорили на эту тему всю дорогу до Остагара, приводили свои доводы не по первому кругу и уже отчаялись друг друга переубедить. Поэтому сейчас Родерик обращался к своим новообретённым кузенам, – Это на самом деле Дар, вот только относятся к его обладателям по-скотски! Мы заперты в Башне Круга, как какие-нибудь узники. Чтобы поселиться где-либо ещё, необходимо разрешение от Первого Чародея, Рыцаря-Командора и ферелденской Владычицы Церкви! Сами понимаете, как «легко и просто» его получить.
     – Но Башня – тихое и спокойное место, в котором мы можем беспрепятственно изучать и совершенствовать магию, – тихо возразила эльфийка.
     – Ага, под строгим и «справедливым» надзором храмовников. Напомнить, какие у нас Истязания были? Победа над демоном, одержимость демоном, усмирение – просто шикарный выбор! Мне-то проще, легко прошёл. А ты позабыла, как тряслась? – под конец Род виновато улыбнулся, пытаясь сгладить неуместный упрёк.
     – Нет, не забыла, – грустно ответила Беатриса, – Но это же необходимо, верно? Маги – лакомый кусочек для демонов.
     – Нда, Круг – своеобразное местечко, – после недолгого молчания констатировал Линдон, – хорошо, что папа позаботился… а, неважно, – Хоук осёкся и резко оборвал свою фразу.
     – А как вы под Остагаром оказались, если вам запрещено Круг покидать? – поинтересовался Карвер.
     – Во-первых, во время Мора магов привлекают к боевым действиям, – пояснил Амелл, – во-вторых, случилась одна неприятная история… Мой друг Йован влюбился в сестру Церкви. Они решили сбежать, попросили нас с Беатрисой о помощи. К сожалению, попытка побега была подстроена – старый хрыч Ирвинг хотел ткнуть носом Грегора в разгильдяйство его людей. Правда, Первому Чародею эта затея вышла боком: Йован оглушил нападавших и сбежал. Оказалось, что он владеет магией крови, а мне не сказал, гад!
     – Тогда бы ты отказался ему помочь? – поинтересовался Хоук.
     – Нет, попросил бы научить меня основам этой полезнейшей дисциплины. Эх, не повезло! – Амелл горестно всплеснул руками, – до недавнего времени книги по магии крови спокойно в библиотеке стояли, бери кто хочет! Потом опомнились и убрали. Нда, в общем, мы попались. Усмирять нас было не за что, убивать тоже, наказать требовалось непременно. В итоге отправили под Остагар.
     – Это я виновата, – бесцветным голосом отозвалась Беатриса.
     – Да брось ты, в двадцатый раз извиняешься. Я тебя давно простил.
     – Это я виновата. Если бы я не донесла Ирвингу о Йоване, мы бы не попали на эту… бойню, – девушка отчётливо содрогнулась.
     – Беатриса, – спокойно и серьёзно ответил маг, – ты поступила абсолютно правильно. Уже в Остагаре я узнал от Ульдреда, что Ирвинг был в курсе с самого начала. Если бы ты не пошла в кабинет к Первому Чародею, на выходе из хранилища нас точно так же встретила бы делегация храмовников. Тебя ни в чём не обвинили, и это хорошо. В нашей команде довольно и одного бунтаря, – под конец разговора Амелл даже улыбнулся. Увы, Беатрису это не убедило.
     – Но меня отправили вместе с тобой, отправили, хотя я просила! – эту фразу девушка выкрикнула. Первая эмоция, продемонстрированная ею с начала разговора, – Я больше не могу. Мне страшно. Мне постоянно, всё время страшно. Если бы не ты, я бы не выбралась из-под Остагара. Как вы с этим живёте?
     – Запросто, – ответил Карвер, – иногда до боя бывает жутковато, да. Ну а потом только и успеваешь, что мечом размахивать да за врагами следить. Ярость, восторг, упоение битвой, иногда – усталость… но только не страх. А у тебя разве иначе? Во вчерашней стычке ты ого-го как сражалась. Магические стрелы… или что там было?.. так и летали.
     – Совсем иначе. Мне приходится всё время… преодолевать. Ходить по грани.
     – Всем приходится себя преодолевать, – мягко ответил Линдон, – Ты не исключение. Ты справишься.
     – Это другое, – эльфийка помотала головой, медленно, но уверенно.
     Помолчали.
     – Когда я вернусь в Башню Круга, – голос Беатрисы был спокойным и равнодушным, она как будто рассказывала о чём-то, давно решённом, – то попрошу, чтобы меня усмирили.
     – Что?!! – Родерик буквально подскочил со своего места. Линдон с Карвером тоже изрядно удивились, – Ты шутишь, ты же знаешь, что это необратимо, что усмирённые – это тупые безэмоциональные брёвна!
     – Пожалуйста, не делай этого! – к уговорам присоединился Карвер, а Линдон негромко добавил:
     – Как я слышал, усмирение – крайне поганая вещь. Не ошибись. Ты ещё сможешь побороть свой страх, сможешь измениться внутренне, и спустя десять лет со смехом вспоминать этот разговор. Второй выбор необратим. Подожди, успокойся, подумай.
     – Я уже всё решила, – эльфийка грустно улыбнулась, – Жить в спокойствии и определённости. Не тонуть каждую ночь в вязких, липких кошмарах. Не трястись за свою жизнь, в каждый миг ожидая прилёта стрелы или появления толпы врагов. Постепенно совершенствовать методы обработки лириума. И жалеть о своём решении я не буду. Усмирённые ни о чём не жалеют.
     – Нет! Беатрис, нет! – маг подскакивает к девушке, берёт её ладони в свои, смотрит в глаза, – Пожалуйста, не надо! Ты боишься сражений? Ну так демон с ними! Думаю, что больше никто никуда тебя не отправит. Будешь сидеть в Башне и развивать теорию магии, недаром же ты одна из лучших учениц Ирвинга! Во время похода я с Ульдредом сдружился, он опытный и авторитетный старший чародей. Если потребуется, он и на Ирвинга с Грегором надавить сможет!
     – Я уже решила, – ответила эльфийка. Впрочем, на этот раз её голос звучал неуверенно. Так, самую капельку.
     – Ну так перереши! Беа, поверь мне – скоро жизнь магов полностью изменится. Ульдред уже договорился с некоторыми влиятельными людьми, реформа неизбежна. Больше никто не вынудит тебя ехать непонятно куда и рисковать жизнью ради чужих целей. Ты считаешь Башню домом, а не тюрьмой? Никто больше не посмеет выгнать тебя из дома! Пожалуйста, Беатрис. Ради меня!
     – Хорошо, – эльфийка смущённо кивнула, – я подумаю.
     Немного южнее и значительно позже
     У этого костра сидело шестеро разумных. Хотя, насколько термин «разумный» применим к мабари? Если встать на позиции гуманоидного бесшёрстного шовинизма, придётся признать, что на ночлег остановилось лишь четверо разумных.
     В отличие от предыдущей группы, тут было двое женщин и двое мужчин. Но никто, обладая даже слабым зрением, не счёл бы сидящих родичами!
     Одна из девушек облачена в простую кожаную броню… нет, не простую. Для её изготовления явно использовали шкуру кого-то крупного и зубастого, вроде гургута или везделаза. Но не дракона: пока что на этом рынке спрос катастрофически обгонял предложение. Ярко-рыжие волосы стянуты в короткий хвост.
     Вторая женщина явно не уделяла особого внимания своей защите. Её одеяние можно было охарактеризовать как «варварское»: полосы яркой ткани, чёрные перья, ожерелье из чьих-то клыков, браслеты и побрякушки. Её не беспокоила ни скверная погода, ни густые заросли с острыми колючками, ни стрелы и клинки недоброжелателей. Зачем? Она привыкла полагаться на магию. Излишняя самоуверенность? Кто знает. Желтоглазая брюнетка не обучалась в Круге, не проводила часы в библиотеке, не зубрила классических трудов. Магии её учила мама, ведьма из Диких Земель.
     Эдакая малость. Ну какой может быть прок от подобного «образования»?
     В общем, самоуверенность черноволосой красотки покоилась на весьма прочном основании. Кстати, вопросы общественного приличия её тоже мало беспокоили: что с того, что её одеяние едва-едва прикрывает грудь? Она привлекательна, она сильна – зачем скрывать дарованное природой? Благо, один из мужчин уже явно «попал на крючок» – во время похода эльф то и дело оказывал ей мелкие знаки внимания.
     Русые волосы. Заострённые уши. Вязь валласлина на лице, татуировка собственности Митал, Великой Защитницы. Кожаный доспех – пусть и не такой прочный и гибкий, как у знатного рыжика. Верный длинный лук и колчан со стрелами. Зоркие глаза и редкий проблеск улыбки. Долиец не впал в отчаяние после поражения при Остагаре: да, Мор надо остановить, да, жаль угробленного войска шемленов… но это же, в конце концов, войско шемленов! Главное – не допустить порождений тьмы до родных аравеллей. А для этого надо остановить Мор. Всего-то. Охотник из клана Сабре не унывал. Может, он просто не проникся всей грандиозностью задачи? Ведь никогда раньше Мор не удавалось побеждать малой кровью.
     Если весь облик первого парня так и кричал об «эльфийстости», то во втором ничто не выдавало эльфийской крови. Круглые уши, обычные черты лица – чистокровный человек, какие ещё нужны доказательства?
     В отличие от остальных членов группы, воин снял пластинчатый доспех, оставшись в одной рубахе. Всё-таки носить железо сутки напролёт – изрядно выматывает, а дежурить этой ночью будут другие. Так что блондин с полным правом наслаждался кратким моментом передышки, погрузившись в глубокую меланхолию.
     – Адхон, я всё-таки не пойму, почему ты назвал своего мабари «Фенриком»? – рыжеволосая сочла, что оружие находится в удовлетворительном состоянии, – у вас же в пантеоне есть злой бог с похожим именем? Фен’Харел, кажется?
     – Да, Ужасный Волк, – кивнул эльф, помешивающий варящуюся в котелке похлёбку, – «Фенрик» и означает «волчара». Волчара ты и есть, – Адхон потрепал по холке ластящегося пса. Антисанитарией никто возмущаться не стал, – а к Фен’Харелу у нас отношение двоякое. Да, он совершил великое зло, заперев Творцов, но и Забытые оказались запечатаны в Бездне. Обманщик – злой бог, но он может быть и злым ко злу. Мы не молимся ему, но статуи Фен’Харела окружают стоянки, отгоняя беды от наших аравеллей.
     – Брр, как всё запутано! – потрясла головой Элайна.
     – Не более запутано, чем поклонение женщине, сожжённой много веков назад, – ответила брюнетка. Голос у неё был глубокий и приятный, в отличие от манеры общения.
     – Не, Морри, – улыбнулась дворянка, – напрасный труд. Я не особо верующая. Молятся люди Создателю, ну и ладно, а зубрить Песнь Света нет ни малейшего желания.
     – Похвальное качество, не стоит тратить время на изучение глупых суеверий, – кивнула брюнетка, – хотя некоторые занимаются совсем уж бестолковыми вещами. Например, скорбят по погибшим соратникам.
     – Да что ты можешь знать, ведьма! – взъярился Алистер.
     – Порождения тьмы! – выкрикнул эльф и, когда все схватились за оружие, закончил спокойным тоном, – будут очень благодарны нам за ссору в отряде. Давайте не будем спорить, хорошо? Морриган, я очень ценю твоё красноречие. Думаю, ещё не раз мы услышим аргументированный и занимательный спор между тобой и Алистером…
     Дворянка улыбнулась. Ведьма фыркнула:
     – Аргументированный? С этим поленом?!
     Махариэль, не смутившись, продолжил:
     – Алистер. Я не так хорошо знал Дункана, но за короткий период он дважды спасал мою жизнь. Он вытащил меня из руин и позволил вступить в орден Серых Стражей. Его смерть – тяжкий удар по нашему ордену.
     – Его смерть – тяжкий удар по всему Ферелдену, – добавила Элайна, – без него наши шансы на успех призрачны. Я знала Дункана лишь пару дней, но такой человек западает в душу на всю жизнь. Я понимаю.
     – Да что вы можете понимать! – огрызается Алистер. Замолкает, трясёт головой, – Брр! Адхон, Элайна, извините. Я не то хотел сказать. Да, Дункан был мне как отец, но ты тоже потеряла всю семью. Прости, Эл. Спасибо за сочувствие.
     – Не за что, – девушка поджала губы, – я смирилась.
     – И что, даже не попытаешься отомстить эрлу Хоу? – удивлённо подняла брови Морриган. Кусланд улыбнулась, в её ладони, откуда ни возьмись, появился маленький ножичек.
     – Почему ты так решила? – девушка принялась ловко вертеть опасную игрушку в пальцах, – Собираюсь. Фантазия у меня хорошая. А ведь у Рендона и дети есть. Томас, Натаниэль, Делайла… – Морриган одобрительно кивнула. Остальные предпочли не комментировать.
     – Кстати, а что у тебя за племянник, о котором ты перед битвой говорила? – поинтересовался эльф.
     – А, Орен, – Элайна спрятала ножик и грустно улыбнулась, – удивительный мальчуган. Всё предупредить нас пытался о предательстве Хоу, да отец слушать не желал. Если бы я знала…
     – Если бы я знал, то ни за что бы не подпустил Тамлена к элювиану, – ответил Адхон, – Не кори себя. Сейчас важно другое: ещё какие-нибудь предсказания у Орена были? Нам сейчас пригодится всё, что может помочь в борьбе с Мором.
     – Нет, к сожалению, – пригорюнилась девушка, – племянник не хотел, чтобы я вступала в орден Серых Стражей, говорил, что у них тайн много, – Кусланд отчётливо сглотнула, – Ещё мне одно предсказание сделал, сказал, что «всё в моих руках». Но теперь оно вряд ли сбудется, да и неважно это.
     – Может, детские выдумки? – голос Морриган был полон скепсиса.
     – Не, малец что-то знал. Едва говорить мог, а уже напророчил исчезновение короля Мэрика.
     – Смерть, – поправил Алистер.
     – Исчезновение, – настояла на своём Элайна, – если верить Орену, Мэрик попал в тюрьму к антиванским Воронам.
     – Что? – бывший храмовник вскочил на ноги, – Отец жив?!!
     Оглянулся. Тихонько пробормотал: «Упс…»
     Соратники восприняли новость по-разному. Морриган довольно улыбнулась: у неё появился новый повод для подколок. Адхон поначалу пожал плечами: какое дело ему, эльфу, до трона Ферелдена? Потом слегка нахмурился: попытался сообразить, как происхождение Алистера повлияет на борьбу с тейрном Логэйном.
     Ярче всех прореагировала Кусланд: резко вздохнула, зажала рот ладошкой и уставилась на Алистера.
     – Ну… как бы… – замямлил Алистер, – давайте сделаем вид, что я ничего не говорил, а вы ничего не слышали?
     – А ещё ослепли, оглохли, полностью лишились памяти и мозгов, – фыркнула ведьма из Диких Земель.
     – Мда, неудачный план, – признал Алистер и уселся обратно, – как все поняли, я – незаконнорожденный сын короля Мэрика. Бастард, говоря по-простому.
     – Королевский ублюдок, – любезно добавила Морриган.
     – Да-да, спасибо за уточнение. Воспитывал меня эрл Эамон, но потом из-за протестов эрлессы Изольды отдал в Церковь. Там я чуть было не стал храмовником, но Дункан принял меня в ряды Серых Стражей. Вот и вся история, больше и обсуждать нечего. Ведь нечего же?
     – Значит, теперь ты должен стать королём Ферелдена? – поинтересовался эльф.
     – Нет! Нет-нет-нет-нет! Только не я! Пусть на трон садится Анора, или эрл Эамон, или банн Теган, или кто там ещё! Я самый худший из всех возможных претендентов!
     – Королём станет тот, кого выберет Собрание Земель, – тихо произнесла Кусланд.
     – Вот именно!
     – А если придётся выбирать между тобой и тейрном Логэйном? – Махариэль стремился прояснить вопрос до конца.
     – Вот зачем эти ужасы, а? Лучше сразиться с десятком порождений тьмы. Кстати, а что ты сказала про отца? Неужели он ещё жив?
     – Несколько лет назад точно был жив. Сейчас – не знаю.
     – Мы должны спасти его! – вскинулся Алистер. Оглянулся и продолжил куда тише, – Ну, когда остановим Мор.
     – Спасём, – кивнула Элайна.
     После этого разговор затих, лишь трещали в огне костра мокрые ветви. Соратники пытались осознать новость, а Кусланд глядела на Алистера.
     До этого она не раз смотрела на воина, но по-другому. Прямо, открыто и равнодушно. Как на тяжело бронированного щитоносца, чьё призвание – отвлекать врагов. Как на соратника, чью спину надо прикрыть – и который прикроет тебя. Максимум – как на человека, от чьего душевного спокойствия зависит твоё выживание в следующем бою. Теперь же Элайна разглядывала Алистера исподтишка, как бы невзначай. И взгляд этот был иным: цепким, колючим. Дочь тейрна Хайевера оценивала сына короля Ферелдена. Его грязные носки и глупые шутки. Его нестиранные рубахи и светлые волосы. Его безалаберность и беззлобность. Его характер и принципы. Его навыки храмовника и способности Серого Стража. Его ненависть к Логэйну и нежелание занять престол. Потом дочь тейрна приняла решение, с силой растёрла ладонями лицо и посмотрела на Алистера. Этот взгляд был новым. Не доброжелательно-равнодушным и не безжалостно-оценивающим, а нежным и очень ласковым. Она подсела поближе к мужчине и поинтересовалась:
     – Алистер, а каким был Дункан? Я совсем его не знала.
     Общий разговор быстро затих, разделившись на два ручейка. Элайна интересовалась прошлым Алистера, улыбаясь и сочувствуя в нужных местах. Адхон расспрашивал Морриган о её магии, периодически вспоминая рассказы Меретари и Мерриль. Парочки говорили. Пока – просто говорили.
     А позже, уже ложась спать, Элайна прошептала, прошептала настолько тихо, что сама себя не услышала:
     – «Всё в твоих руках». Спасибо. Ты молодец, Орен!

17. Из некоторых лотерингов лучше не сбегать

     Орен Кусланд
     Маладец, Орен, баальшой маладец.
     Кунари приподнимается на локтях. Оглядывается. Пора заказывать панихиду.
     – Панахидан, Стэн, – фраза сама срывается с языка. Вдруг – вовремя! – вспоминается вторая часть Драгон Эйдж, и узкие улочки Киркволла, и странная, будоражащая музыка, и огромный рогатый Аришок, и пробирающий до самого нутра голос, величественно роняющий «Панахидан, Хоук». Надеюсь, я сказал «Здравствуйте», а не «До свидания»?
     Великан впивается в меня взглядом. А у него и вправду тёмная кожа. Не чёрная, как у негров, а именно тёмная. Резкие носогубные складки, глубоко запавшие глазницы, короткий ёжик белых волос. Откуда-то издалека слышу свой голос:
     – Стэн, если ты впадёшь в буйство, Аришок не узнает, что такое Мор!
     Кунари приподнимается на локтях, оглядывается. В комнату заходит старик Кевин:
     – О, вы уже на поправку идёте! Рад, очень рад. Лежите-лежите, вам ещё вредно вставать!
     Стэн заканчивает осматривать комнату и буквально рычит:
     – Асала!
     – Что, простите? Вы умеете говорить по-нашенски?
     – Стэн, меч твой, душа твоя, не утерян! Его ещё можно найти!!! – кричу, пока не поздно. Ещё же не поздно?
     Гигант вскакивает. Даже у Эли в движениях не было такой убийственной грации. Чужак нависает надо мной:
     – Где?!!
     – Твой меч в Редклифе, в доме у гнома. Имени не знаю, но ты его найдёшь. Он единственный гном в той деревеньке.
     – Что за меч, что за гном, о чём вы? – теряется Кевин. Стэн сжимает кулаки и закрывает глаза.
     – Шок эбасит хиссра. Мераад астаарит, мераад итвасит, абан акун. Мараас шокра. Анаан эсаам Кун.
     Кунари ощутимо расслабляется, его явно покидает внутреннее напряжение (если к этой машине смерти вообще применим термин «расслабляется»). Он оборачивается к Томсону и скупо благодарит:
     – Спасибо, бас.
     Уф. Пронесло. Хвала Митал, пронесло!
     – Да не за что, иначе не по-божески вышло бы. Меня Кевином Томсоном кличут, а вас как звать-величать?
     – Стэн, – собеседник был по-стэновски немногословен.
     – А, и ребёнок тебя так называл. А что за меч, почему он в Редклифе? О чём вы с Ореном говорили?
     В ответ кунари лишь покачал головой:
     – Тебе будет лучше, если ты никогда этого не узнаешь.
     Мда. Мдя. Из огня да в полымя. Не хотел раскрывать послезнание перед Лелианой, ага. Архитектор, демон праздности, Стэн… кто дальше? Флемет? Корифей?
     – Стэн, а куда вы собираетесь? – кунари и вправду начал облачаться в одежду. Судя по размерам и многочисленным швам – ту самую, что была на нём во время битвы с порождениями тьмы.
     – В Редклиф.
     – На ночь глядя?! Вы же не выздоровели, Бетани говорила, что ещё неделю лежать будете!
     – Я в порядке.
     – Стэн, – вмешиваюсь в диалог, – я не уверен, что меч уже попал в Редклиф. Сначала его найдёт мародёр, потом его продадут на рынке у ворот Орзаммара, и только потом он очутится в Редклифе. Тебе лучше дождаться Серых Стражей.
     – Серых Стражей?
     – С ними гораздо легче понять, что такое Мор.
     Кунари посмотрел на меня. Пристально. Не знаю, сколько это продолжалось, судя по ощущениям – очень долго. Потом он кивнул.
     В комнату вбежало двое детей примерно моего возраста. Мальчик крикнул мне «Привет», девочка подбежала к Стэну.
     – Дядя кунари, а вы и вправду добрый? Я считаю, что вы хороший, раз с порождениями тьмы бились, а вот Джонни вас боится.
     – И вовсе не боюсь, – пробурчал мальчик, – просто вдруг преподобная мать права? Я должен защищать сестру и родителей!
     Стэн опустился на одно колено:
     – В таком случае, у тебя задатки будущего воина. Я Стэн из Бересаада, авангарда кунари. Не бойтесь, я не причиню вам вреда.
     – Ну тогда ладно, – с сомнением отвечает мой ровесник.
     – Имекари… дети, а где ваша тамаззран?
     – Кто-кто? – переспросила девочка. Кунари ненадолго задумался.
     – Учительница. Воспитательница, – произнёс воин с некоторым сомнением.
     – Их сёстры в церкви иногда грамоте учат, – пояснил Кевин, – а воспитываются они в семье. А что, у вас по-другому?
     – Басра, – вздохнул Стэн.
     ***
     На ночь я остался у Томсонов, благо, с Шианни этот момент обговорил. Добрые люди пригласили нас со Стэном к столу, впрочем, к вечерней трапезе народу собралась целая куча: в этом времени большие семьи – не редкость.
     После всех сегодняшних треволнений на меня накатила опустошительная усталость. Я на автомате хлебал похлёбку из поставленной миски, краем уха слушая щебетания детей и разговоры взрослых. Стэн рассказывал о себе крайне скупо. Неугомонная девчонка всё расспрашивала его о родине, но безрогий кунари отказывался отвечать, поясняя, что «это не его роль». Узнав о бегстве банна и его дружины, воин отвесил скупой комментарий «Басра вашедан!». Под самый конец ужина на стол запрыгнул рыжий котёнок.
     – А это что?
     – Царапкин, – улыбнулась девчушка, – Когда он вырастет, мимо него ни одна мышь не проскочит!
     – Можно? – дождавшись кивка, Стэн едва заметно улыбнулся и принялся играть с котёнком. Маленький хищник пытался зацепить назойливый палец своими коготками, но воин Бересаада каждый раз умудрялся вовремя его отдёргивать. Дети захихикали, взрослые тоже начали улыбаться.
     – Что происходит? – спросила Мелани, вернувшись на кухню.
     – Да вот, играют, – ухмыльнулся Кевин.
     Кунари резко отдёрнул руку и спрятал её за спиной.
     – Я не играю! Я… помогаю ему тренироваться!
     – Тренироваться. Котёнку. Да-да, мышеловам это не помешает!
     Стэн посмотрел на хихикающего старичка, но предпочёл не комментировать.
     – А вы наелись? – спросила невестка Кевина.
     – Почти. Можно мне ещё этих… маленьких, круглых, выпеченных штучек, похожих на хлеб, но сладких и рассыпчатых? Больно уж они у вас вкусные.
     – Печенье, что ли? Да на здоровье!
     – Да, печенье. Хотел бы я, чтобы кунари переняли рецепт.
     Расслабленно улыбаюсь. Какой чудесный вечер. А ведь все эти люди, что сидят сейчас за столом… я ведь их всех спас, получается? Выходит, что так. Если бы я не заинтересовался пустой клеткой, то сейчас Стэн молчаливо сидел бы посреди разгромленного дома, полного трупов. Детских в том числе. Но пронесло. Я обратил внимание и нашёл нужные слова. Здорово. Не напрасно попадал.
     Последствия, конечно, будут. Но сегодня мне слишком хорошо. Я подумаю о них завтра.
     ***
     – У нашей группы были «деньги», которыми пользуются басра. Их отняли мародёры. Сожалею, но мне нечем отблагодарить тебя, бас.
     Прохладное лотерингское утро. Действительно прохладное: посвёркивают в траве прозрачные бусинки росы, клубятся в низинках лоскутья тумана. Впрочем, безоблачное небо намекает на тёплый день. Птички щебечут, насекомые жужжат, мабари гавкают, волки завывают. Лепота. И не скажешь, что Мор в стране бушует.
     – Не берите в голову, Стэн! – замахал руками Кевин, – Когда я подобрал вас на поле боя, то и не помышлял о выгоде. Люди же должны помогать друг другу, верно? – дождавшись кивка, болтливый мужичок пенсионного возраста продолжил, – Хотя времена нынче непростые, да. Боюсь, придётся хозяйство бросить да драпать отсюдова. Не хотелось бы, да куда деваться?
     – Придётся, – кивнула Мелани. Кроме её и Кевина, нас провожала ещё одна женщина «в возрасте», – как только на дорогах чуть потише станет, погрузим скарб на телеги и отправимся в Редклиф.
     Чего?!
     – Только не в Редклиф! Куда угодно, но только не в Редклиф!
     – Почему? В чём дело? Орен, что с тобой? – Томсоны смутились и растерялись. Стэн обронил:
     – Я бы прислушался к его словам.
     – Но если не в Редклиф, то куда? – ну откуда я знаю?
     – Да куда угодно! Только не в Редклиф. И не в Денерим. И не в Киркволл! В Амарантайн тоже не надо. А так – куда угодно.
     Присутствующие переглянулись, и женщина задумчиво произнесла:
     – Говорила же, что надо к тётке перебираться, в Крествуд.
     – И не в Крествуд!!! – да что за семейка самоубийц такая? Они бы ещё в Амгаррак пошли!
     Теперь фермеры совсем растерялись. Кевин осторожно предположил:
     – Западный Холм?
     – Возможно, – пожимаю плечами, – говорю же, из Лотеринга можно бежать куда угодно.
     – Ага, кроме половины Ферелдена, – язвительно ответила Мелани, – Не обращайте внимания, это всё детские фантазии.
     Ну почему я такой Кассандр?!
     – Иногда меня поражает невежество бас, – Стэн вздохнул и пошёл на восток. Я взглянул на Томсонов, но нужных слов найти так и не смог.
     За спиной раздался скрипучий голос старого Кевина:
     – А я бы всё-таки отправился к Западному Холму. От греха подальше.
     Может, ещё обойдётся?
     Идти в компании коссита было гораздо спокойнее, чем в одиночку. Высокая мускулистая фигура буквально излучала ощущение безопасности. Хотя Стэн был не вооружён, чувствовалось, что он сам по себе является оружием. Такой и волка голыми руками заломает – если найдётся настолько глупый волк, что решится полакомиться кунарятиной. Впрочем, никого враждебного по дороге не встретилось.
     Когда ферма Томсонов скрылась за деревьями, Стэн начал задавать вопросы:
     – Удастся ли остановить Мор?
     – Да, примерно через год.
     – Мы принесём определённость бас?
     – Я не знаю.
     – Почему при встрече ты сказал «До свидания»?
     – Я не помню, как будет «Здравствуйте» по-кунарийски, – Солас побери, всё-таки перепутал!
     Продолжения не последовало, и это нервировало меня всё больше и больше. Когда мы уже подходили к громадине Имперского тракта, я решился:
     – Стэн, а разве ты… больше ничего не будешь спрашивать?
     – Задавать вопросы – это не моя роль.
     А чья? Нет, это успокаивает… в краткосрочной перспективе. Похоже, в ближайшее время «колоться» не придётся. А там… ничего, прорвёмся!
     ***
     На стоянке для беженцев ничего особо не изменилось… а, нет, вру. Народ тревожно толпится вокруг какого-то бородатого, плохо одетого мужика, вооружённого огромной секирой. Оратор явно в истерике:
     – Силы Тьмы сотрут нас с лица земли! Спасенья нет, мы обречены!!! Скоро поток мерзости захлестнёт людские земли, и исчадья зла пожрут нашу плоть!
     – Прекрати, ты пугаешь детей! – дрожащим от страха голосом выкрикнул один из беженцев.
     – Детей? Где вы видите детей?! – пророк раздвинул толпу и пошёл прямо на меня. Борода и бакенбарды образовывали на его лице густую поросль, лоб пересекало несколько шрамов, – Смотрите! Смотрите все! Вот оно – первое из отродий Мрака! Приглядитесь, как клубится в его жилах гнусная чернота!!!
     Ой.
     – Мы не должны опускать руки, и тогда Создатель поможет детям своим. Успокойся, добрый человек, ты сам не понимаешь своих речей, – от деревенского частокола к собравшейся толпе шла уже знакомая медноволосая девушка.
     Ой-ой-ой.
     – Но ведь это же правда! Банн бросил нас, мы все умрём!!! – выкрикнул кто-то из толпы.
     – Дружина банна всё равно не смогла бы остановить орду порождений тьмы, – возразила Лелиана, – Храмовники будут поддерживать порядок в Лотеринге, пока беженцы не успеют спастись. Сегодня воины Церкви уже вышли в патруль. Если повезёт, они смогут образумить заблудших людей, бесчинствующих на дорогах
     – А если они не справятся?
     – Тогда мы возьмём безопасность Лотеринга в свои руки, – ответила послушница, – Верьте: Создатель не оставит нас в час нужды.
     Нельзя сказать, что речь Лелианы успокоила людей, сорванных со своих мест накатывающей бедой. Но истерическое настроение пошло на спад, да и пророк куда-то смылся. Но вот же гадство! Наверное, он тоже заражён скверной, раз может чуять её в других. Хорошо, что в этот раз его слова сочли бредом сумасшедшего. А в следующий?
     – Доброе утро, дитя. Доброе утро, незнакомец. Меня зовут Лелиана, я послушница лотерингской церкви.
     – Стэн из Бересаада, авангарда кунари. У бас всегда так шумно и бестолково?
     – Когда как, – улыбнулась девушка, – скажи, а ты можешь нам помочь?
     – Кому – вам? – кунари в упор посмотрел на человечку.
     – Народу Лотеринга, – Лелиана дружелюбно улыбнулась, нимало не смущаясь обликом коссита, – Боюсь, одних храмовников для защиты недостаточно. И в деревне, и среди беженцев есть смелые люди, готовые защитить родной дом. Но нам нужен лидер, организатор.
     – Вам?
     – Сегодня ночью у меня было видение. Создатель велел мне встать на борьбу с Мором.
     Стэн моргнул.
     – Ты собираешься воевать?
     – Конечно! Я умею сражаться, и много чего ещё. Ведь я не всегда была послушницей. Я знаю, что…
     – Но ты – женщина.
     – …не все кунари верят в Создателя… То есть? – похоже, Лелиана ожидала иных возражений. Однако Стэна поставило в тупик не «видение» бывшей шпионки, а её пол, – Да, я женщина, и что?
     – Женщины – священницы. Или торговки. Или ремесленницы. Или крестьянки. Почему ты рвёшься в мужчины?
     – И вовсе я не рвусь! Подожди, разве у кунари нет ни воительниц, ни волшебниц?
     – Разумеется, нет, – Стэн пошёл к посёлку, на ходу заметив, – Я посмотрю, что можно сделать.
     – Вот видишь, дитя, – улыбнулась мне Лелиана, – ты зря боялся нашего гостя. Он суров, но у него доброе сердце. Кунари обязательно поможет деревне, вот увидишь!
     – Спасибо, сестра, – нет, не спорю, Стэн действительно добрый. Кое-где. Местами.
     Проводив взглядом послушницу и воина, я отправился к нашим шалашам. Там всё было по-прежнему. Я помог Шианни и Сорису, потом запас целебных трав закончился, и мы отправились к Мириам. Впрочем, у старейшины нашлось занятие для хорошо зарекомендовавших себя беженцев – нас послали шелушить что-то бобовое. То ли чечевицу, то ли горох, то ли какой-то тедасский эндемик. Работа несложная, но нудная и монотонная. Самое то, чтобы успокоиться и отойти от потрясений предыдущего дня.
     С едой сегодня было получше. Жрицы постепенно брали ситуацию под контроль, переписывали беженцев и выдавали им продовольствие. Да, в эти дни Церковь показала себя с лучшей стороны. У вечернего костра беженцы активно обсуждали две новости: появление в Лотеринге кунари и победу храмовников над маленькой группой порождений тьмы. Все люди выжили, даже серьёзных ран ни у кого не было. Большинство решило, что это – добрый знак.
     Перед сном я подумал, что ситуация выправляется… ну, если считать за точку отсчёта вчерашнее утро. Голод, вызванный Посвящением, прошёл, Стэна удалось уберечь от непоправимого поступка. Правда, ему стало известно о моей «необычности», но предпринимать что бы то ни было немедленно он не собирается. Теперь следует вовремя убраться из обречённой деревеньки, и будет совсем хорошо.
     А на следующий день в Лотеринг пришли Хоуки, умудрившиеся подцепить по дороге Авеллин Валлен.
     ***
     Всё-таки церковь – величественное место. Особенно в ясный день, когда цветные витражи причудливо преломляют лучи солнца, разбрасывая по полу затейливую мозаику. Воздух напоён странными запахами, и прихотливо танцуют в солнечном свете крошечные пылинки.
     Правда, когда тебе приходится мести пол, это величие куда-то улетучивается.
     Но что поделать? Работа несложная, мне по силам. Это не окрестности Лотеринга патрулировать, как делают местные герои. Да, эту бесшабашную компанию уже окрестили героями!
     Вернувшись, Хоуки близко приняли к сердцу творящиеся в округе безобразие. Да ещё и преподобная мать неплохую награду за победу над разбойниками пообещала. К тому моменту Лелиана умудрилась распропагандировать Стэна, Сорису и Шианни захотелось действовать, а Авелин с Уэсли сами предложили свою помощь. В общем, шайка из восьми человек (точнее, из пяти человек, двух эльфов и одного коссита) организовалась как-то сама собой. Что я могу сказать… бедные разбойники. Им оставалось надеяться только на милосердие Лелианы. Добрая девушка всегда была готова помолиться за упокой погибших.
     Правда, тут встал вопрос с оружием и снаряжением: у Стэна, Сориса и Шианни его не было. Впрочем, как встал, так и разрешился: местного кузнеца, Харрита, перспективы Лотеринга тоже не радовали. Он намеревался бежать, вот только утащить всё добро не выходило. Тогда он устроил даже не распродажу, а просто-напросто раздачу оружия. Что там Стэн, даже я смог выпросить маленький кинжальчик! Знаю, в моих руках от него мало толку. Но ходить вовсе уж без оружия в охваченной Мором стране… пусть будет.
     После этого отряд прошёлся по окрестностям Лотеринга косой смерти. Да, это заняло не пару часов, а несколько дней. В реальности ведь разбойничьи шайки и волчьи стаи выслеживать приходится, маркеров на карте нема. Однако процесс медленно, но верно подошёл к своему логическому завершению, и в окрестностях Лотеринга стало относительно безопасно.
     Никто не погиб, с ранениями вышло хуже. В одном из боёв Лелиане в руку попала стрела, пару раз врагам удавалось хорошенько отделать Авелин и Сориса. Но после возвращения в Лотеринг за их лечение бралась Бетани, и уже на следующий день ушибы рассасывались, а раны затягивались. Ну прям как по волшебству, ага. Больные наверняка заметили несуразности, но предпочли не распространяться.
     С внутренними проблемами тоже удалось разобраться. У Стэна навык убеждения (а может, запугивания?) наверняка прокачан до максимума. После разговора с ним солдаты Логэйна сочли за лучшее покинуть Лотеринг, а крестьяне, решившие обогатиться путём поимки Серых Стражей, раздумали становиться воинами. Ни при одном из разговоров я не присутствовал, подробностей не знаю, но Стэн всё равно – глыба и матёрый кунарище.
     Вот не знаю, откуда просочилась информация, что кто-то из Серых Стражей уцелел при Остагаре? Стэну, предположим, я об этом сказал. Но ведь на Героя Ферелдена в игре и голытьба нападала, и дежурившие в таверне солдаты Логэйна докапывались. Откуда они узнали? Загадка.
     Правда, я уже начинаю беспокоиться. С момента выздоровления Стэна прошло почти две недели. Сколько он в той клетке просидел-то, без пищи и воды? Правда, тут дождит регулярно, но всё равно. Ладно, ещё появятся!
     Когда дороги (хотя бы в ближайших окрестностях) стали безопасными, началась постепенная эвакуация Лотеринга. Беженцы и местные жители организовывались в караваны и уходили кто куда: в Редклиф, Хайевер, Денерим, Гварен. Часть церковных служек тоже уехала, вот и приходится мне полы мести. Впрочем, я сам вызвался. Да, лет мне мало, но совсем уж бесполезным балластом быть не хочу.
     – То есть в Денериме брата Дженетиви нет? – слышу мужской голос из небольшой огороженной комнатки
     – Я нашёл только Вейлона, его ассистента. По его словам, Дженетиви отправился куда-то к озеру Каленхад. А у тебя никаких следов?
     А, это те самые рыцари эрла Эамона, что ищут урну со священным прахом Андрасте. Помочь им, что ли? Не, и так уже напомогался выше крыши. Да, Эамон сейчас болен, отравлен, но он всё равно выздоровеет, когда Страж урну найдёт. Надеюсь, доживёт как-нибудь до этого момента, раз в игре дожил. Пусть всё идёт своим чередом.
     – Никаких. Пытался разбирать книги, но я куда лучше владею мечом, чем словом. В том, что я просмотрел, нет никаких зацепок, никаких следов урны с прахом Пророчицы Нашей.
     – Тогда возвращаемся в Редклиф. Может быть, другим рыцарям повезёт больше, хотя… сам я в это не верю.
     Дождавшись, пока мимо меня пройдёт пара мужчин, я решил взглянуть на оставленные бумаги. Книги, книги, карта Ферелдена, о!
     «Никаких зацепок», ага. Ну абсолютно никаких. А то, что вот в этой вот горной долинке изображён домик и значится подпись «Убежище» – так, ерунда. Мало ли что где изображено, верно?
     Оглядываюсь по сторонам: никого. Прячу карту за пазуху. Да, я в те места не собираюсь, но пусть будет. Всё равно все бумаги не вывезут, карта порождениям тьмы достанется. Пусть лучше сувениром послужит, напоминанием о тех днях, когда Убежище было никому не интересной заштатной дырой. Скоро об этом местечке весь Тедас услышит.
     ***
     – Сорис, Линдон сказал, что они в Киркволл собираются. Что думаешь?
     Ага, в этой версии Тедаса Хоука зовут не «Гаррет», а «Линдон». Никакой бороды он не носит, бреется чисто, насколько это возможно в Средневековье. И не воин он никакой, а лучник. Пожалуй, Архитектор прав: я попал в мир, отражающий принятые мною в игре решения. Как хорошо, что в первом прохождении я старался спасти как можно больше народа!
     Товарищи эльфы вернулись с очередного патруля. Сегодня уже семнадцатый день с момента выздоровления Стэна, а Страж в Лотеринг так и не заявился. Сколько же кунари в той клетке сидел, неужели дней двадцать?! Элайна, кстати, тоже не объявлялась. Вот парадоксально: за неё я переживаю меньше, чем за неизвестного мне Махариэля (если Страж – это действительно долиец). Знаю, что под Остагаром была резня. Слышал рассказы выживших, тех же Хоуков и Авелин. А всё равно не верю, что сестрёнка, тьфу ты, тётя погибла! Может, она отступила не в Лотеринг?
     – Не знаю, Шианни. К Лелиане, Стэну и их войне с Мором присоединяться не собираюсь. Но бежать в другую страну… вряд ли там будут рады беженцам, тем более эльфам. Впрочем, эльфам нигде не рады.
     – Судя по рассказам Лиандры, Киркволл – очень милый город.
     Ага. Разумеется, милый. Да, имеются мелкие недостатки: храмовники лютуют, драконы летают, работорговцы товар партиями скупают, маньяки детей режут, маги крови франкенштейнов создают, церковницы нервнопаралитические газы распыляют, аришоки виконтов убивают, отступники церкви взрывают, одержимые по улицам шляются, статуи на людей кидаются, рыцари-командоры в красный лириум превращаются... А в остальном – крайне милый город!
     – В ней просто говорят воспоминания детства, – улыбается эльф.
     – Пожалуй, ты прав, Сорис, – кивает Шианни, – думаю, нам стоит переселиться в Хайевер.
     Э? Так не пойдёт! У меня на Киркволл большие планы. К тому же из Ферелдена желательно поскорее убраться, иначе первая же встреча с порождениями тьмы закончится крайне печально.
     – А что Лиандра про Киркволл рассказывала? – вмешиваюсь в диалог.
     – А, ты не слышал? Это порт, расположенный на склоне горы. Много высоких каменных зданий, некоторые даже высечены в скалах. Красивое место, его ещё тевинтерцы строили.
     – Как интересно! Уже хочется это увидеть. А почему Хоуки туда собираются?
     – Да вроде их дедушка лордом был, – с сомнением отвечает Шианни, – Лиандра говорила, что и сейчас особняк должен был сохраниться. Кузен, может, всё-таки с Хоуками поедем?
     – Даже не знаю. Конечно, устраиваться на новом месте, когда тебя кто-то поддерживает, гораздо легче.
     – Пожалуйста! Мне очень хочется побывать за границей. Да и тот лорд, что родителей предал, там наверняка не достанет.
     – Кузен, хватит сомневаться! Хоуки – замечательные люди, а Бетани вообще тебе жизнь спасла. Соглашайся, пока предлагают!
     Глядя на разгорячённую, настаивающую на своём Шианни, я почувствовал жгучий стыд. Ведь мне точно известно, что всё имущество знатного и обеспеченного семейства Амелл в настоящий момент представлено жалкой лачугой в Нижнем Городе. И придётся Шианни с Сорисом ютиться в эльфинаже… мне, видимо, тоже… и пахать как проклятым. Главное, чтобы они не пошли работать в местечко с говорящим имечком «Костяная шахта». Ничего, предупрежу! Но мне надо попасть в Киркволл. Все значимые события следующего десятилетия связаны с этим проклятым городом.
     – Хорошо, наверное, ты права. Пойду кузину предупрежу.
     При этих словах Шианни посмурнела. Да, с Тиной ситуация… сложная. Она больше не сидит весь день в шалаше, не размышляет вслух о победе порождений тьмы… вообще говорит мало и по делу. Присоединяться к антиразбойничьему отряду она не стала. Эльфы надеются, что когда-нибудь она пойдёт на поправку, ведь время лечит. Может быть. Тут моё послезнание бессильно.
     Внезапно у меня появляется какое-то странное чувство… оборачиваюсь и сталкиваюсь взглядом со Стэном. Здрасьте пожалуйста. Кунари стоит шагах в десяти, от его позы веет спокойствием и невозмутимостью. Заметив мой взгляд, поворачивается и уходит прочь. И что он успел услышать?
     Тааак… Похоже, в Киркволле мне предстоит объяснение с Аришоком. Ладно, по сравнению со всей остальной местной спецификой это проходит по категории «прочие проблемы».
     ***
     – Сэр Уэсли, Вы нас защищали? Спасибо!
     – Не за что, Орен, – на хмуром лице улыбка выглядит чужеродно, – ведь Орден храмовников предназначен для защиты верующих. Надеюсь, мы доберёмся до Киркволла без проблем. В городе будет безопасно, я слышал, храмовники обладают там немалым влиянием.
     То, что Уэсли так удачно встретил свою жену, отчасти объясняется совпадением. Он следовал в Денерим, когда узнал о поражении под Остагаром. Забеспокоился, добрался до Лотеринга, хотел уже в одиночку идти на юг и искать Авелин, но она успела вернуться раньше. Внимание, вопрос: Уэсли успел заразиться скверной, или пронесло?
     – А с порождениями тьмы драться приходилось? Они же такие страшные!
     – Да, в самый первый день, и потом пару раз.
     – А Вас не ранило? Ведь они же… заразные, – от воспоминаний меня передёргивает.
     – Царапина, уже зажило, – Уэсли пренебрежительно машет рукой, – не беспокойся, малыш. Ты под надёжной охраной!
     Что-то разговор моих сомнений не развеял. Может, Уэсли и вправду здоров, а может, просто храбрится. Спасло ли его моё вмешательство? Не угадаешь. Конечно, у меня есть средство Авернуса, но…
     Но это лекарство хуже самой болезни. По словам безумного гения, вероятность выжить после его настоечки минимальна. Давать это зелье Уэсли, пока он здоров – не вариант. Да и потом, когда он заболеет… Под каким видом вручить ему это чудо-снадобье? А если он погибнет в процессе – как оправдаться перед Авелин? А если выживет – какими словами объяснять ситуацию? Ладно, буду надеяться на лучшее. И размышлять над подготовкой к худшему.
     Наш караван готов отправиться в путь. Четыре телеги: эльфы, семейство Валлен, семейство Хоуков, багаж семейства Хоуков. Вокруг по эллипсообразной орбите носится радостный Пушок. Сорис и Шианни перешучиваются, Уэсли рассматривает что-то с крайне задумчивым видом.
     – Сударыня Хоук, не могли бы вы пояснить мне одну вещь? Что вот это такое? – он показывает на длинную, богато украшенную палку, можно даже сказать – посох.
     – А… это… – теряется Солнышко.
     – Это любимая мотыга моей сестры, – сообщает Хоук с самым серьёзным выражением лица.
     – А где же наконечник? – упорствует храмовник.
     – Это рукоять от любимой мотыги моей сестры, – проясняет его затруднения Линдон.
     – И зачем тащить её в Киркволл? – настаивает Уэсли.
     – Эта мотыга осталась в наследство от отца, она дорога нам как память, – развеивает его недоумение сын отступника.
     – Уэсли, сейчас не время и не место для необоснованных подозрений, – разруливает ситуацию Авелин.
     – Но подозрения обоснованы, – возражает храмовник.
     – Бетани лечила меня. Я уверена в том, что она не представляет опасности. Твои подозрения абсолютно беспочвенны вплоть до самого Киркволла. Как минимум до Киркволла, – мягкая и ласковая женщина подводит конец спору.
     – Хорошо, хорошо, я понял, – идёт на попятный Уэсли, – просто… держите посох подальше. Ведь в пути мотыга всё равно не понадобится, верно?
     Нда. Картина маслом. Все всё понимают и при этом дружно делают вид, что ни сном, ни духом. Надеюсь, Солнышко не загремит в Казематы сразу по прибытию в Киркволл.
     Залезаю на телегу к Шианни. Тронулись!
     Направляемся мы в Денерим, там сядем на корабль – и здравствуй, Город Цепей. Дорога сначала идёт на запад вплоть до леса Бресилиан, потом заворачивает к северу. Надеюсь, доберёмся благополучно, и канонного огра не встретим. Хм, выходит, встречи с Флемет тоже не будет? И как же ведьма из Диких Земель собирается выжить после вероятной битвы со Стражем? Ладно, незачем переживать за этого божьего одуванчика. Сообразит что-нибудь. С другим беженцем свою закладку отправит.
     Итак, какие у меня план на Киркволл? Кроме «выжить в этом кошмаре», разумеется. Надо будет подумать, как продержаться на протяжении первого, самого тяжёлого года. Ну, предположим, выжил. Что дальше?
     Самое главное – Корифей должен быть уничтожен. С первого раза, безо всяких дублей. Можно сколько угодно смеяться над «пафосным, жалким, вечно проигрывающим злодеем», но если он восторжествует – мало не покажется никому. В «Инквизиции» нам показывают кусочек тёмного будущего, и от него просто мороз по коже. Незачем выращивать Корифея до стадии паровоза!
     И убить его реально. Хоук со товарищи справится. Но потом (или лучше до того) следует уничтожить находящихся поблизости Серых Стражей. Думаю, мужчина, мечтавший уничтожить Корифея, поймёт и примет свою судьбу. «Жертвенность в смерти». И ни в коем, ни в коем случае не брать с собой Андерса!!!
     Второй момент – как-нибудь просветить окружающих, что кунари ищут в Киркволле Том Кослуна. Думаю, как только виконт Думар поймёт, что именно держит Аришока в его городе, то немедленно поставит на уши всю городскую стражу и всех местных искателей лёгкой наживы. Город вверх дном перекопают, а книгу найдут. Минус одна проблема.
     Третий пункт – экспедиция на Глубинные тропы. Как там было, «Some doors should never be reopened»? Нет, красный лириум рано или поздно придётся исследовать. С крайней, просто параноидальной осторожностью. Отдавать его в руки Бартренда и Мередит… нет, такого счастья нам не надо.
     Ну и наконец, вишенка на торте. Маги vs храмовники. Тут одновременно крайне просто и запредельно сложно.
     Просто – при живом виконте, необезумевшей Мередит и невзорвавшейся церкви не будет киркволльского инцидента. Сложно – события в Киркволле послужили лишь поводом к восстанию магов, а не его причиной. Причина лежит в самой социальной структуре Кругов. Классический случай, когда «низы не могут, а верхи не хотят». Впрочем, с верхами всё сложнее.
     После смерти Беатрикс Третьей пост Верховной Жрицы займёт Джустиния Пятая. И уж она-то поймёт, что проблема с магами назрела и перезрела, и даже попытается начать реформы. Увы, безуспешно: слишком сильно будет противодействие консервативных кругов.
     Вообще, сцена разговора Верховной Жрицы Джустинии и Лорда-Искателя Ламберта – одна из лучших в творчестве Гейдера. Прекрасно показано, что Искатели готовы выполнить любой приказ Жрицы. Абсолютно любой. Пока она отдаёт устраивающие их приказы, разумеется. А если же она прикажет что-то не то… Что же, главу Церкви и сместить несложно, и вообще, все люди смертны.
     Оглядываюсь. Лотеринг уже скрылся за очередным холмом. Впереди – неделя пути до Денерима и короткое плавание по морю. Я вырвался из лотерингской ловушки, да и спасти кое-кого умудрился. А Ламберт тоже смертен, в каноне его Коул прирежет. Авось после этого Джустиния сможет перейти к реформам. Это её задача, её миссия, моя же – стабилизировать обстановку в Киркволле. Вполне по силам даже ребёнку. Я справлюсь. Всё будет хорошо.

Примечание к части

     Пожалуйста, примите участие в опросе по поводу дальнейшей судьбы этого фанфика. http://samlib.ru/editors/n/nikitin_m_a/vopros.shtml Продолжать? Или лучше закончить на этом месте? В ближайшее время намерен переключиться на "Эволюцию".
>

Важное Авторское Предупреждение

     Минуточку внимания.
     До этого момента в книге встречались тяжёлые сцены, жестокие поступки и трагические последствия. Орену пришлось пройти через многое.
     Но, если честно, это всего лишь разминка. Настоящие проблемы начнутся только сейчас.
     Может быть, Орен (ну, и остальные персонажи) даже и с ними справятся. Но это точно будет непросто, небыстро, небезболезненно. И не без последствий.
     Некоторые комментаторы считают, что по уровню мрачности и внезапности смертей «Кусланд» сравним с ПЛИО. Что произведение получается чересчур депрессивным и тягостным.
     Дарк не был самоцелью. «Кусланд» был задуман как мысленный эксперимент: как сможет выкрутиться человек, обладающий послезнанием, но попавший в максимально невыгодные условия? Но что получилось, то получилось.
     Поэтому, если вы хотите счастливого завершения книги – остановитесь сейчас. Пусть это будет открытым финалом.
     Не, я серьёзно.
     Честное слово.
     Спасибо за внимание!

18. В планах некоторых ведьм лучше не фигурировать

     Линдон Хоук
     Хорошо, что мы вовремя покинули Лотеринг!
     Я восхищаюсь выбором Стэна и Лелианы – дождаться выживших Серых Стражей и присоединиться к ним для борьбы с Мором. Восхищаюсь – но последовать за ними не могу. Это они герои, не я. Моя цель – поставить семью на ноги, на большее не замахиваюсь.
     Что-то утверждения мамы о «богатых родственниках» меня не вдохновляют. Может, и ждёт нас в Киркволле наследство Амеллов, может, и нет. Надо готовиться к худшему. Касаюсь дорожной сумки, в которой, помимо других вещей, ожидает своего часа листок бумаги. Сложенный вчетверо, незапечатанный, покрытый с обеих сторон непонятными письменами. Прикрываю глаза, вспоминая позавчерашний разговор.
     – Хоук, тебе нужны деньги? – Стэн предпочитал говорить коротко и по делу.
     – Смотря какие и смотря за что, – осторожно ответил я, и тогда кунари достал своё письмо.
     – В Киркволле отнесёшь в эльфинаж и отдашь нищенке по имени Хромая Нона. Если она мертва, передашь её детям. Награда будет щедрой.
     Я осмотрел незапечатанное письмо, но, понятное дело, не разобрал ни слова.
     – А что там?
     – Отчёт для Бен-Хазрат, – коротко и непонятно ответил Стэн.
     Конечно же, я согласился. В Киркволле нам наверняка понадобятся деньги. За время жизни в Лотеринге мы скопили немало всего, вот только хозяйство пришлось бросить…
     Осматриваюсь. Наш маленький караван плетётся по тракту, медленно, но верно приближаясь к Денериму. Ещё утро, но солнце успело подсушить росу на траве. На севере полоса пожелтевших деревьев вплотную подходит к тракту, на юге за близкой грядой холмов течёт река Драккон. К завтрашнему вечеру, если даст Создатель, доберёмся до Южного предела, а там и до Денерима недалеко.
     Оглядываюсь и хмыкаю. Как-то все так забавно по телегам разбрелись… Впереди вроде бы Валлен едут, но сейчас там Сорис с Шианни сидят, расспрашивают Авелин про Орлей. Затем наша телега, затем – опять наша же, но со всяким скарбом, лошадью мама правит. Самая последняя эльфам принадлежит. Там как раз Бетани спит. Ага. Сестрёнка ночью дежурила, они с Ореном о чём-то болтали. Вот и дрыхнет сейчас в обнимку с этим забавным мальчуганом. Ничего, сегодня нам с Карвером дежурить, и завтра уже мы будем носами клевать.
     Замечаю, что с первой телеги спрыгивает Уэсли и, шатаясь, идёт к нам. Сегодня он поленился надеть свои священные доспехи. Мысленно тяжело вздыхаю. Опять будет докапываться по поводу Бетани, не иначе! Я уже беспокоюсь за судьбу сестрёнки, как бы она в Киркволле прямо с пирса к храмовникам не угодила.
     Уэсли по странному неуклюже вскарабкивается на телегу. Хм, а выглядит он не очень. Осунувшееся лицо, тёмные круги под запавшими глазами… Мне показалось, или у него радужка глаз побелела? Не, показалось. Храмовник плохо выспался, или что-то более серьёзное?
     – Как-то я себя погано чувствую.
     – Это заметно, – кивнул Карвер.
     – И ты хочешь, чтобы тебя посмотрела моя сестра, – закончил я.
     – Да… нет… и это тоже. Парни, мне серьёзно не по себе. Три недели назад меня ранили порождения тьмы. Сущая царапина, за пару дней зажило. Но потом она ныть начала, с каждым днём всё больше, а вчера вообще мутить стало. Я думал – высплюсь, пройдёт, а сегодня только хуже. Не знаю что и ду…
     – Порождения тьмы!!! – с задней телеги раздаётся отчаянный детский крик.
     Левая рука хватает лежащий рядышком лук. Полностью готовый к стрельбе лук. Хорошо, что я решил не снимать тетиву как минимум до Денерима!
     Из-за деревьев выкатывается вал мерзких тварей.
     Встаю на колено. Тянусь правой рукой за плечо, ухватываю двумя пальцами хвостовик стрелы, вытаскиваю её из колчана, кладу стрелу на кисть левой руки, захватываю тетиву первыми фалангами трёх пальцев, натягиваю до подбородка, стреляю, тянусь правой рукой за плечо…
     Мне не нужно целиться. К сожалению, мне не нужно целиться. К сожалению, враги так близко и их так много, что мне не нужно целиться…
     Тянусь, ухватываю, вытаскиваю, кладу, захватываю, натягиваю, стреляю…
     Уэсли спрыгивает с телеги, хватается руками за живот, с воем скрючивается, ложится на землю. Чуть разворачиваю торс влево. Тянусь, ухватываю, вытаскиваю, кладу, захватываю, натягиваю, стреляю.
     Гарлок, уже подбегавший к маме, спотыкается и падает со стрелой в голове. Карвер спрыгивает с телеги. Шаг, разворот, и он уже прикрывает Лиандру. Встаю, оборачиваюсь, захватываю, натягиваю, стреляю.
     Гарлок, пытавшийся залезть в мою телегу, падает назад.
     Иду, стреляя на ходу. Спрыгиваю с телеги и подхожу к брату. Вспышка пламени. Проклятье, у Бетани нет посоха! Быстро оборачиваюсь. Авелин успела схватить щит, со спины её прикрывают Шианни и Сорис. Какое-то время продержатся…
     Натягиваю, стреляю. Кричу Карверу:
     – Бетани!
     – Сейчас!!! – буквально рычит брат, сдерживая накатывающих гарлоков. Кровь Андрасте, да разве получится «Сейчас»?! Натягиваю. Замираю на пару мгновений. Выдыхаю. Стрела чиркает мимо щеки Бетани и впивается прямо в глаз порождения тьмы, подобравшегося к ней со спины.
     Да сколько же их тут… Пушок рвёт горло очередного гарлока. Стреляю. Уэсли пытается шевелиться, жив ещё. Монстры не обращают на него внимания. Стреляю. Ещё один огненный шар. Стреляю. Орен проскальзывает за спину гарлоку и вонзает в неё кинжал. Стреляю. Карвер в последний момент отдёргивает голову, и меч свистит рядом с его ухом. Стреляю. Панически ржёт Фиалка… так, лошади всё. Стреляю. Безоружная Тина с опустошённым лицом спрыгивает с телеги, и её хватает генлок. Стреляю. Пушок прыгает, но гарлок падает на колено и распарывает мабари живот. Стреляю. Порождение тьмы держит дёргающегося Орена за руки. Как будто пытается вразумить неразумного сородича. Создатель, какая чушь в голову лезет! Стреляю, стреляю, стреляю…
     Проклятье, их слишком много! Если бы мы узнали о засаде заранее и успели хотя бы поставить в круг телеги… Если не произойдёт чудо, мы обречены.
     И чудо происходит. Большое, страшное и шумное. Из лесу, с трудом пробираясь между деревьев, вырывается огр.
     Сжимаю зубы. До конца!
     Огр несётся прямо на нас. Хватаю маму за руку и отдёргиваю её прочь. В последний момент братишка уходит от разогнавшегося чудовища. Телега, не выдержав таранного удара, лопается вдребезги. Единственное утешение – гигант хорошенько потоптался на своих младших собратьях.
     Истошный крик Бетани. Сестрёнка голыми руками отбивается от наседающих тварей. Как её спасти, ведь между нами огр?! Великан хватает сундук и швыряет его куда-то поверх голов, наверное, в Авелин. Карвер начинает обходить огра по дуге. Мама кричит:
     – Лин, спасай Бет! На меня не оглядывайся!
     Скорее! Бегу вслед за Карвером, отстреливаясь от подбирающихся порождений тьмы – увы, гигант снёс не всех, да и из леса всё время подбегают новые твари. Авелин и эльфы вроде уцелели, пробиваются к нам. Огр вдруг высоко подпрыгивает, и земля содрогается от удара огромной туши. Мама падает, я тоже не могу удержаться на ногах и опускаюсь на одно колено.
     – Лииин!!!
     Крик разрывает сердце. Сестру грузят на генлока. Брат отмахивается от огра, пытаясь не попасть под удар огромной лапы. Проклятье, вражеские лучники! Стараюсь подавить их огнём. Мне не прорваться. Мне не спасти сестру в одиночку. Бет…
     Крик Авелин: пытается отвлечь огра на себя. Генлок уже утащил Бетани куда-то за полосу деревьев. Слышу отчаянный вопль «Лин, сзади!», прыгаю в сторону и чудом избегаю таранного удара огра.
     Пока эта тварь жива, Бетани не спасти. Если эта тварь останется жива, она всех нас тут положит.
     Авелин заходит с одной стороны, Карвер – с другой. Сорис с Шианни огибают огра по дуге, держась подальше от его ног-колонн. Я стреляю, но стрелы лишь вязнут в толстой шкуре твари. А ведь ещё приходится отстреливать подбегающих порождений тьмы! Хорошо, что хоть их поменьше стало.
     Карвер пригибается, и широченная лапища огра проходит над ним. Сорис, орудуя мечом и кинжалом, пытается перерезать коленные сухожилия великана, пока безуспешно. Есть! Выбиваю глаз! Огр ревёт, хватает труп генлока и запускает им прямо в меня. Уворачиваюсь с трудом, продолжаю бежать, уходя от разогнавшегося монстра. Проклятье! Сколько мы уже возимся?! Куда они утащили Бет?!!
     Пока воины вновь окружают огра, а мама, заламывая руки, держится поодаль, подбегаю к обломкам телеги и быстро цепляю полный колчан. Спокойно. Вдох-выдох. Спокойно. Неважно, что они утащили сестру, что они унесли Тину и Орена, что они убили Пушка и разгромили караван. Сейчас это неважно. Есть я, лук, и глаз огра. Именно так, и никак иначе.
     Подкидываю стрелу на руке, оценивая её прочность и вес. Кладу воплощённую смерть на кисть левой руки и захватываю тетиву. Чуть смещаюсь, успокаивая дыхание. Натягиваю тетиву до уха, продолжая разворачивать корпус. Плечо гудит от напряжения. На мгновение замираю, выдыхаю, стреляю. Второй глаз.
     Огр ревёт от боли и опускается на колено – у эльфов тоже всё получилось. Авелин избегает слепо шарящих лап и изо всех сил бьёт великана щитом. Исполин начинает заваливаться на спину, женщина буквально взбегает по его телу и с силой вонзает меч в его грудь. Фонтан крови бьёт выше человеческого роста. Авелин выдёргивает меч и втыкает его в горло. По телу чудовища проходит последняя конвульсивная дрожь. Всё!
     Ломая деревья, из леса выходят ещё трое огров в окружении целой толпы порождений тьмы.
     И в самом деле всё. Стреляю. Остаётся только биться до конца. Стреляю. Над головой с диким рёвом пролетает дракон. Стреляю. Огр берёт генлока и бросает его в дракона. Мимо. Стреляю.
     Стоп. Какой-такой дракон?!!
     Судя по размерам – высший.
     Огромные полотнища крыльев поддерживают колоссальное тело с четырьмя прижатыми к туловищу лапами. Длинный хвост недовольно виляет из стороны в сторону. Гибкая шея кажется несуразно тонкой для столь мощного тела. По бокам головы – две пары витых рогов. Ещё один рог, прямой и острый, уходит вверх прямо от середины лба. Драконица распахивает пасть, и порождения тьмы становятся огнём.
     Лес вспыхивает как сухая солома. Гарлоки горят как свечки. Могучие огры визжат от боли, подобно недорезанным свиньям. Драконица пикирует вниз, разрывает когтями одного огра, молотит хвостом другого, а третьего своим дыханием испепеляет до костей. От жара делаю пару шагов назад, но, на удивление, огненные плевки не задели никого из наших.
     Драконица, стоя посреди груды пылающих трупов, издаёт победный рык. Создатель, сейчас она кинется на нас, а в бою с таким монстром шансов нет! Исполинский и прекрасный зверь сворачивается в клубок, прикрывая голову крыльями. Ведь драконы – это просто неразумные рептилии! Свернувшегося монстра окружает светящийся шар, который начинает быстро уменьшаться. Через несколько секунд сфера достигает размеров человека, разворачивается обратно, и навстречу нам шагает женщина.
     Или не просто, не неразумные и не рептилии…
     Женщина стара, этого не может скрыть ни гордая осанка, ни плавная, величественная походка. Кожа на лице покрыта сеточкой морщин, в янтарных глазах плещется какая-то запредельная усталость. Седые волосы уложены в сложную и вычурную причёску, напоминающую изогнутые драконьи рога. Голову венчает простой железный обруч, из которого прямо над переносицей вверх уходит острый штырь. Незнакомка одета в странную обтягивающую одежду с глубоким и узким декольте, наплечники украшены пучками вороньих перьев, руки облачены в латные рукавицы.
     – Так-так, что у нас творится? – спрашивает незнакомка надтреснутым, но красивым голосом. Осознаю, что пока она не начала говорить, мы стояли на месте, не в силах оторваться от происходящего. Замечаю, как Авелин подбегает к своему мужу. Храмовник жив, да и ран на нём не видно. Почему его не тронули? Почему сестру унесли, а его нет?
     – Не знаю, что с нами было бы, если бы вы не подоспели, – склоняю голову, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли.
     – А я знаю. Вас бы уничтожили, – от её спокойного голоса кожу пробирает мороз. Эта кажется опасней всей орды порождений тьмы. Незнакомка кивает своим мыслям, разворачивается, уходит. – Советую поторопиться.
     – Подождите! – вперёд выбегает Карвер. – Вы не можете нас так бросить!
     – Да разве? – старуха оборачивается. – Я увидела занятную картинку: поверженный могучий огр! И кто же мог его победить? Теперь любопытство удовлетворено. Что вам нужно?
     – Вы.. вы же Ведьма из Диких земель?! – Авелин вскакивает на ноги.
     – Некоторые так меня и зовут. Некоторые предпочитают имя «Флемет». Или Аша’белланар. Или, – женщина желчно рассмеялась, – «Старая карга, которая слишком много болтает»!
     Так это и есть та самая ведьма, которой нас мама в детстве пугала? Если честно, тогда я представлял её дряхлой, сморщенной, скрюченной каргой… а потом вырос и забыл эти детские сказки. А они, оказывается, нас не забыли.
     – Флемет… – Авелин осекается, но всё же шагает вперёд. – Умоляю, помогите моему мужу! Я не понимаю, что с ним! Ран нет, но…
     Смотрю на Уэсли. «Но» очень красноречиво. Радужка глаз поблекла, лицо ещё больше осунулось и покрылось какими-то тёмными пятнами. Флемет прикрывает глаза и опускает голову.
     – Кровь твоего мужа отравлена. В его венах струится скверна.
     – Нет! Неправда!!!
     – Это… правда, Авелин, – хрипит храмовник, – я чувствовал родство с этими тварями. Потому они и не тронули... меня.
     Воительница всем телом поворачивается к Флемет:
     – Должен быть какой-то выход!!!
     – Единственный выход, который мне известен – стать Серым Стражем.
     – Остагар, – стонет Валлен. – Они все погибли…
     – Не все, – возражает ведьма, – трое сейчас в Лотеринге, но они не смогут провести обряд Посвящения.
     Авелин склоняется над храмовником. Похоже, единственное, чем ему можно помочь – это оказать последнюю милость.
     – Флемет, – спрашиваю я со всем возможным почтением, – порождения тьмы утащили мою сестру и ещё двух человек из отряда. Прошу вас, помогите их спасти!
     По телу ведьмы проходит едва заметная дрожь. Чуть тускнеют глаза, чуть глубже становятся морщины, чуть ниже опускаются плечи. Как будто она ожидала чего-то другого. Как будто мои слова придавили могучего дракона к земле.
     – А ты знаешь, зачем порождениям тьмы нужны женщины?
     Мотаю головой.
     – А ты знаешь, как появляются на свет порождения тьмы?
     При чём тут э… Рядом раздаётся крик, нет, вопль, нет, вой Лиандры, и до меня доходит. Нет. Карвер вцепляется в свои волосы. Нет. Потрясённо перешёптываются Шианни с Сорисом. Нет. Сестра. Добрая, приветливая, нежная. Невинная. Нет.
     – Всё что угодно, – Это мой голос?! Это мой голос. – Флемет, всё что угодно.
     – Куда вы направляетесь?
     – Киркволл.
     Ведьма отворачивается, смотрит в небо и берётся рукой за подбородок.
     – Ты будешь биться в круговороте хаоса, и мир содрогнётся перед тобой. Это судьба или случайность? Непонятно, – и, повернувшись ко мне, отвечает. – Хорошо. Если порождения тьмы ещё не скрылись на Глубинных тропах, мы их догоним. Взамен вы выполните одну небольшую просьбу.
     – Любую!
     – Хорошо. В ближайшие часы твари здесь не появятся. Кого ты возьмёшь с собой?
     Оглядываюсь. Авелин уже простилась с Уэсли и вонзила мизерикорд ему в глазницу.
     – Карвера и Сориса.
     Флемет кивает и отходит в сторону. Её фигуру скрывает стремительно расширяющийся шар, и спустя несколько мгновений дракон расправляет крылья. Он подходит, берёт в лапы меня, брата и эльфа. Взлетает.
     Хлопки могучих крыльев оглушают. Земля прыгает вниз и делает такой головокружительный кульбит, что желудок невольно подступает к горлу. Закрываю глаза, и передо мной предстаёт лицо Бетани, знакомое до последней чёрточки. Она мягко смотрит на меня и чуть заметно улыбается, ветер шевелит её длинные тёмные локоны и играется с шейным платком. А потом я представляю гарлоков. Их сморщенные, изъеденные язвами лица, их бугристые черепа, их заострённые зубы, их пустые, белёсые глаза. Флемет, скорее.
     Дракон снижается над пустыми каменистыми холмами, ставит нас на землю и вновь закутывается в свет. Мы оглядываемся по сторонам. Вон и высокая пещера, из которой тянет чем-то нехорошим. Сухая земля плохо держит следы, но когда по ней промаршировала куча существ (причём весьма тяжёлых) – это уже неважно. Порождения тьмы вышли именно отсюда. Но успели ли они вернуться обратно?!
     – Линдон… – хрипит Карвер.
     У самого входа сохранился огрызок какого-то колючего куста. И теперь на нём висит полоска ткани. Я уже видел эту ткань – на подоле платья Тины.
     – Скорее! – кричит Карвер, и мы с Сорисом кидаемся внутрь. Впрочем, как кидаемся, так и останавливаемся: в десятке ярдов от входа проход разветвляется на три коридора, ещё одна лестница идёт вниз. Куда они унесли девушек и Орена? Как далеко успели уйти?
     Кажется, теперь я знаю, как выглядит безнадёжность. Как три одинаковых тёмных коридора.
     – Флемет! – Карвер выбегает на поверхность и хватает могущественную ведьму за плечо. – Куда они пошли? Куда?!
     – Я не знаю.
     Перед глазами вновь встаёт Бетани. Такой, какой я её запомнил в последний раз. Устремлённый куда-то внутрь взгляд, прикушенная губа, капельки пота на лбу, пляшущий между ладоней язычок пламени. Гарлок, приближающийся к ней со спины – и падающий со стрелой в глазнице. Сестра видела, куда я собираюсь выстрелить, но даже не дрогнула. Она верила в меня, она верила в мою меткость. А я промахнулся. Следовало взять немного левее. Совсем немного левее.
     – Флемет, – ну может же быть хоть какая-то надежда?!! – Те женщины, которые рожают порождений тьмы… им не больно? Они быстро умирают? Они… быстро сходят с ума? – Ну хоть какая-то!!!
     Ведьма опускает голову.
     – Нет. На все вопросы ответ – «нет». Прости, Хоук. Мне нечем помочь тебе и нечем утешить.

Примечание к части

     Продолжаю нагнетать новогоднее настроение.
>

19. Некоторые склоки лучше не затевать

     Адхон Махариэль
     – Интересно, нам есть чем помочь Лотерингу? – усмехнулась Эль на подходе к городу.
     Наш бросок по южному Ферелдену наконец-то заканчивается. И нет, самым худшим на этом пути были не порождения тьмы. Крупные отряды мы обходили, мелкие… ну, Морри всегда рада похвастаться своей магией. Самое утомительное – это нескончаемые унылые болота. Да, Дикие Земли остались южнее, но и в этих местах весьма влажно, я бы даже сказал – избыточно влажно. А если прибавить дождь, который шёл трое суток подряд с краткими перерывами на обед… Мне-то ещё ничего, для долийца такой путь – не самое худшее испытание. Морриган же в этих местах вообще родилась. А вот Алистеру и Элайне пришлось несладко. Но они молодцы, выдержали.
     Можно было, конечно, избежать этих проблем и пройти по тракту. Проблема в том, что именно на Имперском тракте те самые шайки порождений тьмы и засели.
     – Думаешь, Лотерингу нужна наша помощь? – пожимаю плечами.
     На последнем отрезке пути всё-таки удалось выйти на тракт. Шагать по широкой каменной дороге гораздо легче и приятней. В древней империи Тевинтер умели строить на века. Во время строительства срывались холмы и засыпались низины, создавались мосты, возводились арки и колонны. Ниточки трактов связывали воедино весь Тедас. Ах да, и это каменное чудо щедро пропитано потом и кровью. Прежде всего, эльфийской кровью.
     – Ну, я много слышала о здешнем банне, – отзеркаливает мой жест наша леди. – Если он не сбежал при первых же вестях о поражении, то я готова съесть собственные перчатки. Так что сейчас в Лотеринге наверняка хаос, банды разбойников и тучи голодных беженцев. С нас обязательно попытаются содрать «дорожную пошлину», так что будьте наготове. Народу ещё повезёт, если церковникам удастся поддержать иллюзию порядка.
     – Мы обязательно поможем сирым и убогим, – с насмешкой тянет колдунья.
     – Ты, часом, не заболела ли? – в притворном ужасе спрашивает Алистер.
     – И получим за это щедрую награду.
     – Не заболела, – вздыхает сын короля и грустно добавляет, – а жаль.
     – Деньги пока не проблема, я их из дому захватила, – Эль прерывает очередной виток свары, – думаю, сотни золотых на первое время хватит.
     Думаю, сотни золотых на первое время хватило бы всему нашему клану. И не на первое – тоже.
     Несмотря на уверения нашей леди, никакого шемленского отребья у входа в город не болталось. Лагерь беженцев был, но не так чтобы уж очень громадный. И особого хаоса я там не заметил – не больше, чем у аравеллей перед началом пути. Интересно, если банн не сбежал, Эль и впрямь съест свои перчатки?
     – Надо бы узнать, что в мире творится, – задумчиво сказал Алистер, – и обсудить, куда мы дальше пойдём.
     – Обсудим, конечно, но решение всё равно за тобой, – кивнула Эль. – Ты же прошёл посвящение раньше всех, следовательно, и отряд вести тебе.
     – Что? Не-не-не!!! Мы так не договаривались! Я пойду, куда ты скажешь!
     Странно вообще, что Элайна вообще подняла этот вопрос. Алистер – шемлен надёжный, при необходимости он готов взять командование на себя и принимать сложные решения. Вот именно: при необходимости. В любом ином случае он тут же спихнёт ответственность на кого-нибудь другого.
     – Хорошо, – кивает наша леди, – тогда сперва пройдёмся по деревне, а потом отправимся в Редклиф.
     – Ты не единственный Серый Страж в отряде нашем, – безразличным тоном роняет Морриган, – есть кому возглавить борьбу с Мором.
     – Вообще-то да, – киваю. То, как Элайна взвалила на себя тяжкую и неблагодарную ношу командования – незаметно, без обсуждений и не поинтересовавшись мнением спутников – мне не понравилось.
     – Ну, у меня опыта больше, – женщина мягко улыбнулась и развела руками.
     – Мы прошли посвящение одновременно, – спокойно возражаю я. Подчиняться Дункану было незазорно, но вот о рыжей такого сказать не могу.
     – Я другой опыт имею в виду. Думаю, эрлу Эамону будет легче обсуждать дела с кем-то вроде меня, – листва в голосе Эль облетела, обнажив железное древо.
     – А эльфам Бресилиана – с кем-то вроде меня, – начинаю раздражаться.
     – Адхон, происхождение и воспитание позволят мне лучше командовать отрядом.
     – Элайна, ты сама говорила, что в основном занималась тренировками, меня же Хранительница учила не только военному делу.
     – Парень, Кусланд в подчинении у эльфа – это очень смешная шутка, – встрял Алистер.
     – Сказал сын короля Мэрика, готовый склониться перед кем угодно, – съязвила Морриган.
     – Ррр, – Джек зарычал на Фенрика.
     – Гав! Гав! – Фенрик залаял на Джека.
     – Никто в Ферелдене с ушастым и разговаривать не будет! – в голосе шемленки прорезалась злость.
     – То… – осекаюсь.
     Успокоиться. Открыться миру. Синее небо кажется странно неуместным после вчерашнего дождя, холодный ветерок доносит запахи прелой листвы, деревья одеты в золото и багрянец, время обточило зубы о колонны и арки Имперского тракта, группа злых и раскрасневшихся людей громко ссорится и вот-вот побьёт все горшки. Миру нет дела до их ссор.
     – Спокойно! – выкрикиваю и резко хлопаю в ладоши. Собачившиеся храмовник с ведьмой и собачившиеся собаки осекаются. Негромко повторяю, растягивая слово. – Спокоойно…
     Завладев вниманием, продолжаю:
     – Я скажу, что сейчас было бы. Я бы сказал «Тогда шемленам придётся слушать», Элайна ответила бы «Обойдёмся без остроухих неудачников»…
     – Ты бы огрызнулся «Мне не нужны высокородные убийцы», я бы окончательно вспылила, и дело дошло бы… нет, до крови – вряд ли.
     – До крови – вряд ли, – согласно киваю, – но до раскола отряда – наверняка. И кто бы от этого выиграл бы, кроме порождений тьмы?
     Оглядываюсь. Алистер и Морриган молча смотрят на нас с каким-то странным выражением лица. Наконец бывший храмовник неуверенно шутит:
     – Тейрн Логэйн.
     – Ненадолго, – одновременно отвечаем мы с Элайной, переглядываемся и громко смеёмся. Уф, пронесло. По краю прошли, по самому краю!
     – Адх, ты молодец. Вовремя остановился, – наша леди сосредоточенно трёт лоб. – Что-то меня занесло. Пожалуй, ты и впрямь годишься в командиры.
     – Эль, да я и сам понимаю, что ты на эту роль подходишь лучше.
     – Но?..
     – Но, – собираюсь с мыслями, – когда дело дойдёт до общения с эльфами, ты можешь принять решения, с которыми я категорически не соглашусь.
     – Хорошо, в этом случае я ничего не предприниму без твоей отмашки, – кивает Эль, – но, по-хорошему, нам действительно следовало бы разделиться. Я иду в Редклиф, ты в Бресилиан. Быстрее соберём союзников – быстрее покончим с Мором.
     – Народу мало, – пожимаю плечами, – по двое разумных плюс мабари.
     – Забыл упомянуть ты, что я – слаба, беззащитна и неспособна сражаться, – добавляет Морриган с ядом в голосе.
     – Морри, твои способности впечатляющи и смертоносны. Но если мы разделимся, то Алистер с Элайной останутся без магической поддержки, а ты – без прикрытия воинов. И даже если последнее для тебя ничего не значит, то ещё одной дочки Флемет для помощи Алу у нас нет.
     – И слава Создателю! – бывший храмовник содрогнулся. – Кстати, с кем мы воевать собрались, а? План «прийти, показать договоры, собрать армию» поменялся, а я и не заметил?
     – Да нет, – пожала плечами наша леди, – но случайности на то и случайности, чтобы время от времени случаться. Начиная с банального нападения волков и заканчивая, – рыжая на секунду задумалась, придумывая что-нибудь экзотичное, – захватом одержимыми Круга магов.
     Закончив обсуждение, мы начали спускаться к Лотерингу. В примыкавшем к нему лагере беженцев обстановка была деловитой и напряжённой, но безысходностью и отчаянием тут не пахло. Люди обсуждали, когда они покинут посёлок и куда отправятся. От восточной окраины лагеря как раз отъезжало несколько телег.
     – Что-то случилось, Ал? – поинтересовалась Элайна. Точно, храмовник как-то напрягся.
     – На миг показалось, что в одной из телег сидит порождение тьмы, – воин пожал плечами. – Почудилось, наверное.
     Чутьё на порождений тьмы… у нас с Элайной оно тоже начинает развиваться. Крупные шайки мы уже чувствуем, «спасибо» скверне в нашей крови. Вот уж Серые Стражи удружили… У меня хоть выбора не было, а вот Элайна по собственному желанию из дочери лорда превратилась в заражённого недовурдалака. Впрочем, мы приняли эту ситуацию как должное. Жалость к себе откладывается на «после Мора».
     Стоявший в воротах Лотеринга храмовник жестом затормозил нас:
     – Из-под Остагара?
     – Да, – наша леди содрогнулась отчётливо, напоказ, – эта бойня…
     – Понимаю. Сейчас через Лотеринг бегут многие. Помощь нужна?
     – Да нет, пожалуй. Но тут всё так хорошо организовано! Не думала, что банн… – храмовник жестом прерывает Элайну. Его лицо скрыто под шлемом, но я готов поспорить, что при упоминании местного лорда он презрительно скривился.
     – Банн бежал в числе первых, – похоже, перчатки нашей леди в безопасности. – К счастью, сестра Лелиана при помощи Хоуков организовала помощь беженцам. Кстати, а вы, случайно, не Серые Стражи?
     Так, в случае опасности Морри мгновенно бросает что-нибудь защитное, я скидываю лук и отпрыгиваю назад, Ал снимает щит и выдвигается вперёд, мы с Морриган поддерживаем огнём, мабари действуют по ситуации. Прорвёмся. Даже если храмовники устроили засаду – прорвёмся.
     Хотя сражаться не хотелось бы.
     – Странный вопрос, – пожимает плечами Эль.
     – Просто Лелиана их уже три недели ждёт.
     Так нас ещё и ждут!
     Видимо, от храмовника не укрылись наши настороженные переглядывания, потому что он торопливо добавил:
     – Нет, Лелиана считает, что Стражи не виновны в гибели короля Кайлана. Обвинениям тейрна Логэйна вообще мало кто верит, – так этот предатель нас ещё и в поражении под Остагаром обвинил? Миленько, но размах не впечатляет. А как же оккупация Ферелдена Орлеем, нападения кунари, падение Долов, наконец? Очевидно, что и к этому причастны Серые Стражи! – А Лелиана и Стэн собираются помочь вам в борьбе с Мором.
     – Это… интересное предложение, – чувствуется, что Элайна не сразу нашлась, что ответить, – обязательно встретимся со столь достойными людьми!
     С этими словами мы вошли в Лотеринг. Совсем недавно это было крупное поселение, в котором проживало немало народу, но теперь многие дома смотрели на мир закрытыми ставнями и заколоченными дверями. Чувствовалось, что городу оставалось жить… недели? Дни? Люди собирали вещи и паковали тюки, вздыхая и сокрушаясь – ведь всё не увезёшь, нажитое добро придётся оставить на поживу порождениям тьмы. И это было… тягостно.
     У церквушки собралась небольшая толпа, люди что-то активно обсуждали, особенно усердствовал какой-то черноволосый бородач с внушительной секирой. Подходим поближе.
     – Спасения нет!!! Порождения тьмы мерзостным потоком прольются на мир и сотрут род людской с лица земли! Мы обречены!!!
     – Да-да, три недели назад ты то же самое твердил, – из толпы послышались хохотки.
     – Что здесь происходит? – Элайна ввинтилась в толпу.
     – А что изменилось?! – безумец продолжал неистовствовать, – люди бегут от орды, но нельзя бежать вечно! Отродья мрака хитры и коварны. Они уже здесь. Они уже среди нас! Взгляните на этих троих, – в нашу сторону вытянулась грязная, измождённая рука. – Их тела пропитаны ядом, а души чернее подгорной тьмы. Видите? Неужели вы не видите?!!
     Тьфу ты! Кажется, сумасшедший заражён скверной. Элайна попыталась что-то сказать, но не успела: со стороны послышался громкий и мелодичный голос.
     – Успокойся, добрый человек. Успокойся.
     К собравшимся подошла красивая девушка. Она облачена в простую кожаную броню, за спиной висит лук, но шлема на ней нет. Медные волосы уложены в простую, но изящную причёску, слева на лоб свисает тонкая, тщательно заплетённая косичка. Лицо у незнакомки приветливое и располагающее. Лучницу сопровождает странный высокий человек… а, это и есть кунари.
     Быстро вспоминаю рассказы Меретари. Кунари – раса темнокожих рогатых гигантов с севера, живущих в джунглях Сегерона и Пар Воллена. Ну да… чужак серокожий, высокий… вот только рогов нет. При беглом взгляде можно и за человека принять.
     Что я ещё помню про кунари? Воевали с шемами. Принимают в свои ряды всех, невзирая на расу, даже долийцев. Но – заставляют отказаться от культуры и традиций. Якобы к кунари присоединяются многие городские эльфы. Всё, больше ничего не знаю.
     – Успокойся, – тем временем продолжила лучница, – ты пережил страшную трагедию, но это не повод опустить руки и сдастся. Сейчас ты сеешь панику и невольно помогаешь порождениям тьмы. Мы же уже говорили на эту тему, верно?
     – Сестра Лелиана, – мужчина ощутимо смутился. Видимо, он не столь безумен, как показалось на первый взгляд. – Вы не понимаете! Пожалуйста, поверьте мне, эти люди – и в самом деле отродья мрака!
     – Ты уже бросался пустыми обвинениями. Но я разберусь, – девушка кивнула и повернулась к нам. – Я Лелиана, бывшая послушница местной церкви. Сейчас в меру своих сил помогаю этому несчастному городку. Это Стэн, он воин из Бересаада, авангарда кунари, что бы это ни значило, – Лелиана улыбнулась. Гигант степенно кивнул. – Какими судьбами?
     – Я Элайна, это – Алистер, Адхон и Морриган, – девушка помедлила и добавила. – Мы трое – Серые Стражи.
     На лице Стэна появилось довольное выражение. Лелиана удивлённо подняла брови и пробормотала себе под нос:
     – Вот как! Интересненько… – и добавила уже громче. – Думаю, нам надо обсудить наши дела в таверне.
     ***
     Нда. Стоило только пожаловаться, что народу мало – и нате вам! Вот уж не думал, что кто-то решит помочь нам в борьбе с Мором. Но в первом же поселении нашлось целых двое желающих!
     По утверждению Лелианы, у неё был то ли сон, то ли видение, в котором её направлял сам Создатель. Между послушницей и Алистером быстро разгорелась дискуссия на тему «может ли Создатель вмешиваться в людские дела, или после сожжения Андрасте он отвернулся от мира». Я таких религиозных тонкостей не знал, остальные, вероятно, тоже. Впрочем, бывший храмовник быстро уступил напору сестрёнки и взял свои слова обратно.
     Странно. К людской церкви, виновной в уничтожении Долов, я отношусь резко отрицательно. И ко всем встреченным священницам сразу же чувствовал неприязнь. А вот с Лелианой этого не было: её искренняя вера (пусть и в чужого бога!) вызывала уважение. Но всё же интересно, где послушница научилась сражаться? Я расспросил пару человек и понял, что Лелиана – опытная лучница. При случае надо будет поинтересоваться у самой девушки.
     А вот у Стэна это спрашивать бессмысленно. Воинам и положено уметь драться. Кунари был немногословен, но кое-что о себе рассказал. Его отряд направили в Ферелден разузнать о начавшемся Море. Разведчики напоролись на крупный отряд порождений тьмы, сумели отбиться, но полегли практически все. Один из крестьян подобрал бессознательного Стэна и выходил его. Но задачу никто не снимал, и воин Бересаада собирается ответить на вопрос «Что такое Мор?». По мнению Стэна, легче всего искать ответ, уничтожая порождений тьмы.
     Элайна поведала о битве под Остагаром, о ведьме Диких Земель и о договорах Серых Стражей. Лелиана полностью одобрила план «объединить эльфов, гномов и ферелденцев для борьбы с Мором», Стэн лишь согласно кивнул. А дальше началось самое интересное.
     Делить отряд из четырёх разумных было слишком опасно, а вот из шести – уже наклёвывались варианты. Если в каждой группе будет по трое плюс мабари… вполне можно отмахаться от волчьих стай и случайных засад. Следовательно, можно быстрее обойти Ферелден, быстрее собрать армии и быстрее победить Мор. А время сейчас на вес человеческих жизней.
     Ну и склок, подобных сегодняшней, можно не опасаться. А то мало ли.
     Вопросов «кто с кем пойдёт» не возникало. Элайна с Алистером в Редклиф, они – бойцы ближнего боя, им в помощь лучницу-Лелиану. Я с Морриган в Бресилианский лес, мы – бойцы дальнего боя, нам в помощь мечника-Стэна. Вплоть до этого момента вопросов не возникало, и тут всё пошло наперекосяк.
     – Я пойду в Редклиф, – заявил Стэн. И упёрся. Намертво.
     Нет, опытный воин прекрасно понимал наши доводы. Но что-то ему было нужно в этом Редклифе. Что-то настолько важное, что он готов был смириться с дурным подбором команд. При этом что именно ему нужно – кунари не уточнял. А спросить прямо… у воина было такое выражение лица, что я решил не лезть в душу. В конце концов Стэн заявил, что может пойти в Редклиф и в одиночку, и наша леди смирилась.
     К эрлу Эамону отправились Элайна, Алистер, Стэн и Джек. При этом лёгкой прогулки не предвиделось – выяснилось, что эрл серьёзно болен. Рыцари Редклифа даже какой-то прах Андрасте искали. В Бресилианский лес собрались я, Морриган, Лелиана и Фенрик. Услышав об этом, лучница горестно вздохнула. Оказывается, сегодня из Лотеринга уехали Хоуки и ещё пара семейств, которые помогли навести в окрестностях города порядок. Приди мы чуть раньше – удалось бы проехать с ними хотя бы до окраин Бресилиана. Впрочем, что толку жалеть?
     Остаток дня мы отдыхали, приводили себя в порядок и закупали припасы. Элайна сделала крупное пожертвование местной церкви и вручила мне сорок золотых «на расходы». Да-да, именно золотых. Причём с интонацией «отдашь как-нибудь при случае». Нет, с одной стороны понятно – мерить цену Мора в деньгах странно. С другой… похоже, стоимость жизни простых людей наша леди представляет себе весьма отдалённо. Ладно, отдам. Как-нибудь. При случае.
     На следующие утро, хорошенько выспавшись в таверне, мы попрощались друг с другом и разошлись в разные стороны.
     Элайна Кусланд
     – Осторожно, впереди шайка порождений тьмы, – негромко предупредил Алистер.
     Нда, в окрестностях Лотеринга всё же небезопасно. Мы от города отошли всего ничего – а уже наткнулись на противника.
     – Сколько их? – моё чувство скверны оставляет желать лучшего, но большой отряд я бы почуяла.
     – Не более десятка. Обойдём?
     – Нет. Если мы не способны справиться с десятком тварей, зачем мы вообще нужны?
     Алистер лишь пожал плечами и перекинул щит в руку, Стэн одобрительно кивнул и обнажил двуручный меч. Мы ускорили шаг и пошли к Имперскому тракту – монстры засели именно там.
     Эх, народу мало, четверо – это не восьмеро. Но всё-таки хорошо, что мы разделились. Когда пирамида командования рассыпалась, у Адхона обнаружились неплохие задатки лидера, и деваться куда-либо они отказывались наотрез. Пусть лучше будут две независимые группы, чем постоянные склоки вроде вчерашней. О, надо поспешить, а то там кого-то убивают!
     На тракте небольшой караван из двух повозок попал в засаду порождений тьмы. Вроде и нападавших было лишь шестеро, но противостояло им всего-навсего двое гномов. Причём явно… не воинов. Вместо того чтобы взять оружие и защищаться – или хотя бы бежать что есть мочи – они вели себя по-дурацки. Старший громко звал на помощь (интересно, на кого он рассчитывает?) и причитал о загубленном товаре, младший с улыбкой идиота наблюдал за тварями. А им, кажется, вот-вот надоест воевать с тканями и керамикой, и они примутся за кого-то из плоти и крови.
     Ускоряемся. Я вырываюсь вперёд – преимущество лёгкого доспеха. Быстро порождениям тьмы меня не взять, а там и помощь подойдёт. Сейчас главное – успеть! Троица чудовищ неспешно приближается к раскачивающемуся гному. Вот так и пожалеешь, что Лелиана ушла с эльфом, отсюда она бы их достала! Монстры заносят ятаганы, гном в бессильном защитном жесте вытягивает руку ладонью вперёд. Я срываю с перевязи атрибут любой уважающей себя девушки – метательный нож – и швыряю его. Из-за расстояния бросок выходит смазанным, клинок вонзается не в голову, а в грудь. Ну хоть отвлечь смог! Порождения тьмы взрыкивают и разворачиваются в мою сторону. Гном опускает руку и удивлённо оглядывается на меня.
     Вот и хорошо, а то итог такой схватки немного очевиден!
     Шестеро порождений тьмы против четырёх бойцов… Исход этой схватки тоже очевиден. Азарт, упоение битвой, смертоносная вязь клинков, танец парирований и уворотов, потоки ядовитой крови из рассечённых тел. Конечно, если бы среди врагов нашлись крикуны, огры, эмиссары – всё могло закончиться совсем иначе. Сейчас же нам стоило опасаться лишь фатального невезения. Но удача не явила своего сияющего лика мерзким тварям.
     Подхожу к спасённым гномам, и старший степенно рассыпается в благодарностях.
     – Ты пришёл как нельзя вовремя, друг! Боюсь, ещё немного, и мы бы лишились всего нашего товара. Это было бы чистым разорением!
     Голос у гнома примечательный. Густой, степенный и честный-пречестный. Да и выглядит он любопытно: русые волосы, длинные ухоженные усы, свисающие ниже подбородка, заплетённая в несколько косичек бородка и аккуратные бакенбарды. Впрочем, на своём веку я видела не так уж много выходцев из Орзаммара.
     – Только товара? – подпускаю в голос удивления. – Не жизней?
     – О, разумеется, и жизней тоже! – нимало не смутился торговец. – Я рад представиться своей спасительнице. Зовут меня Бодан Феддик, я купец. А это мой сын, Сэндал. Поздоровайся, мой мальчик.
     – Привет! – ляпнуло это чудо, пытавшееся остановить порождений тьмы взмахом ладони. С такого расстояния было очевидно, что у паренька явно не все дома. В восторженных глазах не светилось ни капли интеллекта. Оттопыренные уши, одутловатое лицо и тонкий радостный голос лишь усугубляли картину.
     – Как видишь, в наши дни путешествовать – дело опасное. Могу я спросить, что тебя сюда привело и куда ты направляешься?
     – Ты хочешь нанять нас в качестве охраны? – а он наглее, чем показался на первый взгляд.
     – Упаси Камень! – Бодан умело изобразил голосом самый настоящий ужас. – Это было бы вопиющей бестактностью с моей стороны. Столь опытные… люди, – Феддик с сомнением покосился на меланхоличного Стэна. – не размениваются на охрану караванов. Но если вдруг ты направляешься туда же, куда и мы…
     – Редклиф, – пожимаю плечами, – и если ты не боишься путешествовать в компании Серых Стражей…
     – Серых Стражей? О, это многое объясняет! – гном ненадолго задумался. – Боюсь показаться странным, но сейчас в Ферелдене вряд ли сыщется более безопасное место, чем лагерь Серых Стражей. Со всем этим Мором, порождениями тьмы, тревожными слухами о регенте и Каэр Осуине… К тому же я и сам направлялся в Редклиф, – Бодан помедлил и добавил, – поверь, ты не прогадаешь! Я готов предоставить существенную скидку на свой товар, а Сэндал поможет его зачаровать. Он просто бесподобно работает с лириумом. Верно, мой мальчик?
     – Колдовство! – Сэндал начал прыгать на месте и хлопать в ладоши.
     Хм. Забавные чудики. Впрочем, почему нет? Стоит взять их с собой и присмотреться поподробнее. А если их послал Логэйн или Хоу… Разберёмся.
     Гномы собрали остатки товара и сгрузили их на уцелевший фургон. К счастью, ездовой бронто не пострадал, и мы смогли быстро продолжить путь.
     Больше в тот день ничего примечательного не произошло. Процесс охмурения Алистера шёл неспешно, но обстоятельно. Тактика «встретились, прыгнули в койку, разбежались» тут противопоказана. Прекрасный (местами) принц должен влюбиться в меня окончательно и на всю жизнь. Ничего, никуда он не денется!
     Ночью, как обычно, мне снились тёплые и мягкие огоньки. Целое море ласковых огоньков.
     Орда порождений тьмы.
     Адхон Махариэль
     Тихо трещит костерок, поедая сухие сучья. Лагерь окутан тьмой, но не враждебной, а мягкой и таинственной. Понимаю, что в округе небезопасно, но сдаётся мне, что сегодня нападений не будет. Невдалеке шумно дышит Фенрик, неся свою бессменную стражу. Он и во сне опасность прекрасно чует: проверено. Морри разбивает свой шалаш на отшибе. Почему-то она не любит ни палаток, ни ночёвок на свежем воздухе, предпочитая укрытие из веток и листьев. А я любуюсь пляской гаснущих искр и болтаю с Лелианой.
     Она рассказала о своём прошлом. Оказывается, до того, как обрести мир и покой под сводами лотерингской церквушки, девушка работала менестрелем в Орлее. Пела, играла, исполняла сказания, много путешествовала и многому научилось. В том числе – и стрелять из лука.
     Я не чувствую в словах Лелианы фальши, но всё же… Она кажется мне открытой и искренней – и одновременно с тем окутанной покровом тайны. Не знаю, как это сочетается друг с другом, но как-то сочетается.
     – Лелиана, раз ты была менестрелем, то наверняка знаешь множество сказаний?
     – Разумеется! И я обожаю делиться ими с другими. История, которую держат в себе, мертва. О чём бы ты хотел услышать, Адх?
     – Об эльфах, – улыбаюсь, но улыбка почему-то выходит грустной.
     – Об эльфах… – Лелиана ненадолго задумывается, – вряд ли мне удастся поведать тебе нечто новое. Но я попытаюсь.
     “Давным-давно, на том месте, где ныне высится Летний дворец императоров Орлея, стояли Долы. Эльфы, освобождённые от цепей тевинтерского рабства, обживали свои владения. Их старейшины были мудры, маги – могущественны, воины – доблестны, а герои... Героями долийцев были Изумрудные рыцари.”
     Лелиана отвлеклась от рассказа и потрепала по холке Фенрика.
     “Их было двое. Всегда двое. Эльф и его волк. Не домашнее животное, не питомец… друг, который прикроет спину и пойдёт с тобой до конца. До сих пор на востоке Орлея то и дело можно заметить волчьи статуи.
     Изумрудные рыцари охраняли покой Долов. Так повелось с самого начала, с того момента, как Маталин, основатель ордена, принял клинок из рук Верховного Хранителя Джуна, бога ремесла. Меч этот рассекал латную броню, как бумагу, и вытягивал тепло из тел своих жертв. Сквозь тьму веков до нас дошло имя сего клинка: Эванура. Никому не известно, почему долийцы нарекли его так, а не иначе, ведь лишь немногие в наши дни владеют наречием эльфов. Считается, что приблизительно это значило «Честь».”
     Улыбаюсь. Приблизительно так. Приблизительно.
     Не дождавшись ответа на незаданный вопрос, Лелиана продолжила рассказ.
     “Поколениями Эванура, клинок чести, переходил из рук в руки. Поколениями Изумрудные рыцари и их волки стояли на страже Долов. Но потом всё рухнуло. После трагедии у Ред-Кроссинга между людьми и эльфами разразилась война.
     Сперва казалось, что удача на стороне древнего народа. Эльфы взяли Монсиммар и дошли до стен Вал Руайо. Но Верховная Жрица созвала Священный Поход, и участь Долов была предрешена.
     Против Изумрудных рыцарей поднялись герои людей, воины, осенённые благодатью Андрасте. Много было их, но славнее всех оказались трое. Лорд Деметрий Арон, сестра Амити и сэр Брандис по прозвищу Серебряный Шлем. Они въехали на Священные равнины, где долийцы готовились дать последний бой.
     По-разному сложились судьбы людских героев. Деметрий пал в бою, не дожив нескольких дней до победы, сестра Амити выжила и впредь несла слово Андрасте заблудшим душам, от Брандиса же остались только легенды.
     Говорят, что он сошёлся в бою с Линдиране, последней из Изумрудных Рыцарей, хранительницей меча Эвануры. Последняя защитница Долов сражалась отчаянно, и никто не мог взять верх. Не мог, ибо Брандис был впечатлён смелостью эльфийки – и очарован её красотой. Раз за разом он призывал её сдаться, обещая жизнь и свободу, но воительница упрямо продолжала обречённый бой. Увидев это, Брандис опустил свой щит, желая принять смерть от руки Линдиране. Но в последний миг какой-то бесчестный лучник пустил стрелу, пронзившую эльфийку насквозь. Так пала последняя из Изумрудных рыцарей и последняя из защитниц несломленного народа.
     Долго Брандис Серебряный Шлем сидел над телом погибшей, презрев ликование своих спутников. Не было в сердце его ни облегчения, ни радости, лишь жалость и скорбь. Сказания молчат о его дальнейшей судьбе, одно лишь известно: больше никто и никогда не видел клинка Эвануры.”
     Молчу. Лелиана рассказала… хорошо. И правильно. Даже хагрен Пайвел не справился бы лучше. Красивая история. Наверняка на самом деле всё было иначе: проще, грязнее, отвратительнее. Но история замечательная. В самый раз для песни.
     Негромко добавляю:
     – Когда Изумрудный рыцарь приносил свои обеты, в Долах в его честь сажали валласделан, древо жизни. Говорят, они до сих пор высятся на Изумрудных могилах. Возможно, стоит поискать Эвануру под корнями дерева, посвящённого Линдиране, – немного помолчал. – Или не стоит. Пусть останется там, в Долах, в прошлом, в песнях. Спасибо, Лелиана. Красивая легенда.
     – Да не за что, – рассмеялась девушка, – ты же тоже наверняка столько всего знаешь. Ведь я никогда раньше не встречалась с Серыми Стражами!
     – Да я в ордене без году неделя, – к сожалению. После услышанного хотелось отблагодарить менестреля, поведав ей что-нибудь удивительное. – Ты о них больше моего слышала, сама же сегодня днём легенды рассказывала!
     – Ну разве что легенды! Об истине остаётся только гадать. Просвети, а? Нет, никаких тайн раскрывать не надо, просто какие-нибудь любопытные мелочи. Как в орден отбирают новобранцев? Принимают ли в него детей? Каким был предыдущий Страж-Командор? Как вы чуете порождений тьмы?
     – Как отбирают новобранцев – не знаю. По способностям, наверное, в орден стараются брать лучших. Ну и по желанию. Если уж стал Серым Стражем – это на всю жизнь, обратной дороги нет. На такой шаг решаются или сорвиголовы, вроде Элайны, или те, у кого очень серьёзные проблемы, – под восторженным взглядом Лелианы рассказ тёк легко и свободно. – О Стражах-детях я ничего не слышал. Уверен, что их нет, Посвящение не всякий взрослый выдержит. Дункан… Глыба. Скала. Спокойный, надёжный, несокрушимый. Дважды спасал мне жизнь, а Алистеру чуть ли не отца заменил. Перед началом битвы он, кажется, что-то подозревал. Прощался как в последний раз. А порождения тьмы… Ещё бы после глотка их крови нам не чуять этих тварей!
     По округлившимся глазам Лелианы я понял, что сказал что-то не то.
     – Адх! Но это же… это же, наверное, тайна вашего ордена…
     – Эм… – запнулся я.
     – Этой тайне сто лет в обед, – снисходительно бросила подошедшая Морриган, – но да. Не положено знать об этом приличным девочкам. Ай-яй-яй, как не стыдно! Выведывать чужие секреты нехорошо.
     Лелиана разволновалась не на шутку. Она ходила вокруг костра, заламывая руки, и причитала, что из-за её праздного любопытства меня могут наказать. Морри с улыбкой наблюдала за менестрелем, иногда отвешивая ядовитые реплики. Так.
     Хлопаю в ладоши.
     – Стоп! Садись. Садись, Лелиана. Вот так. А теперь слушай меня. Ничего страшного не произошло. Тайна? Да, тайна. Но, во-первых, ты никому об этом рассказывать не будешь, – бывшая послушница горячо закивала, – во-вторых, кто меня наказывать-то будет? Сейчас Серых Стражей на весь Ферелден – один эльф и два человека, – а забавно было бы, если бы уцелели эльф, полуэльф и человек, – Я за старшего. Ну, на пару с Элайной. Если явится кто-нибудь из командиров, это станет большим облегчением. Ведь он и отряд с собой приведёт. Легче будет победить Мор. Так что ничего страшного не произошло.
     – Спасибо, Адх. Я действительно испугалась, когда о таком услышала. Обещаю, что никому не расскажу, и у тебя впредь ничего спрашивать не буду!
     – Да спрашивай на здоровье! – поколебавшись несколько мгновений, решил, что сейчас самое время. – Держи, – в протянутую ладонь легла маленькая бронзовая табличка с отпечатанным символом пламени, – вчера в церкви нашёл. Всё равно иначе порождениям тьмы бы досталось.
     – Спасибо! – Лелиана радостно улыбнулась. – Я знаю, что ты не веришь в Создателя, но такое внимание к мелочам…
     – Да не за что. Мы же друзья?
     – Друзья, – уверенно кивнула менестрель.
     По пути к палатке меня поймала Морриган.
     – Вот как? Сия особа развела тебя, как дитя, разузнала один из главных секретов Серых Стражей, а взамен получила утешения и подарок? Возможно, с головой у тебя гораздо хуже, чем казалось мне поначалу.
     – Не думаю, что ты была бы рада символу Андрасте, – в ладонь Морри скользнула блестящая змейка. Ожерелье, сплетённое их тончайших золотых прядей. Едва заприметив его среди товаров Барлина, понял – надо брать.
     Морри почти сдержала восторженный вздох, и внутри меня всё опять сжалось от жалости.
     Морриган. Ведьма из Диких Земель. Сильная, гордая, независимая. Бравирующая своей силой и независимостью. Демонстративно и напоказ. Морриган пытается выглядеть жестокой и бессердечной стервой, плюющей на слабых и стремящейся к могуществу. Именно что «пытается». Это лишь маска, броня. А под ней – хрупкая и ранимая девушка, тянущаяся к душевному теплу. Флемет, Флемет… я благодарен тебе за спасение, но зачем же было воспитывать свою дочь так? Зачем было рушить её порывы, мечты, надежды, не выкорчёвывая полностью, оставляя на их месте обкорнанные пеньки?
     Ну и получилось, что получилось. Язвительная и конфликтная ведьма, цепляющаяся ко всем по любому поводу (вон, даже Лелиану невесть в чём обвиняет). Отступница, пытающаяся выдрать из себя сопереживание и прочие чувства – ради избавления от «слабостей». А они всё равно пробиваются сорной травой.
     Ничего, Морри. Я с тобой. Ты будешь протестовать, отговаривать, противиться – но я с тобой. Привязанность может быть не только слабостью, но и силой. Хотя доказать тебе это как бы не сложнее, чем остановить Мор.
     – Какая прелесть… – Морриган резко наклоняется и впивается прямо в губы.
     Поцелуй длится вечность.
     – Это задаток, – ведьма уходит к себе, что-то мурлыча себе под нос, – Будешь хорошо себя вести – получишь и остальное.
     После столь насыщенного вечера заснуть удалось не скоро. А ночью, как обычно, мне снились тёплые и мягкие огоньки. Целое море ласковых огоньков.
     Орда порождений тьмы.

20. Некоторую музыку лучше не слушать

     Орен Кусланд
     Какой приятный сон… Целое море тёплых, ласковых огоньков. Оно неспешно накатывается и что-то тихо, успокаивающе бормочет. Правда, свербит какая-то мыслишка, не даёт спокойно поспать. Вроде бы я подобные огоньки где-то видел, и они, несмотря на всю свою красоту, мне не понравились. Вот кажется, что с ними связано что-то плохое. Даже что-то чудовищное. Что это…
     – Порождения тьмы!!!
     Кричу, пытаясь вырваться из цепких лап сна. Нукакжетак нучтоэтовоообщетакое?!
     Заполошно вскакиваю. Телеги уже остановились, в воздухе мелькают стрелы, где-то взрываются фаерболы, а от леса прямо на меня несётся волна порождений тьмы.
     Это… зрелище настолько противоречит всем моим ожиданиям, что просто замираю на месте, не в силах пошевелиться. Это что же такое, а? Ведь мы же ушли из Лотеринга. Мы же заранее сбежали из Лотеринга!
     Лишь когда прямо в лицо пыхает жаром от столкновения гарлока с файерболом, до меня доходит: надо что-то делать. Порождения тьмы вот-вот залезут в телегу ко мне, Бетани и Тине. Вот только сделать я ничего не мо…
     Нет-нет, в самый раз. Особенно с моими усовершенствованиями! Не беспокойся, только позитивные модификации, они пойдут тебе на пользу.
     …хотя, наверное, кое-что могу.
     Выхватить кинжальчик из ножен. Спасибо Харриту, их у меня аж два, второй в заплечном мешке. Броситься вперёд, прямо на порождений тьмы, и проскользнуть между ними. Гипотеза верна: при первой встрече с Серыми Стражами ПТ тоже не могли отличить друзей от врагов. Вонзить кинжал в спину гарлоку без доспехов. Резко, изо всех сил. То ли убил, то ли ранил, неважно. Оборачиваюсь, бью в живот второму, тот лишь удивлённо взрыкивает, не пытаясь ни атаковать в ответ, ни защититься. Вперё…
     Меня хватают за руки. Резко, грубо. Гарлок. Держит за запястья и смотрит в упор своими белёсыми глазами. Удивлённо порыкивает что-то нечленораздельное. Откуда я знаю, что удивлённо?
     – Пусти, гад! Пусти!
     Ещё один взрык. Кажется, гарлок хочет помочь своему маленькому больному братику. Я это понимаю? Проклятье, я это понимаю, мне же нельзя контактировать со скверной!
     Из моей ладони вырывают кинжал и грузят на генлока. Что, опять? Да сколько ж можно? Когда там Хоуки победят-то?!
     На краю восприятия загорается особо яркий огонёк, и на опушку выбегает огр. Ещё нескоро. Проклятье, сейчас же Карвер кинется в свою самоубийственную атаку и погибнет!
     – Лииин!!!
     Несмотря на весь шум, несмотря на то, что генлок со мной почти добежал до опушки, крик всё равно ввинчивается в уши. Оглядываюсь: Бетани грузят на генлока.
     Бетани грузят на генлока?
     Что?!!
     Осознаю, что с самого начала схватки… страха не было. Было недоумение, возмущение, ступор был, растерянность, желание помочь Хоукам. Ну как же так – канон повторяется? Я столько сделал для того, чтобы предотвратить сцену из игры – и всё впустую?
     А ужас поджидал здесь, недалеко, за углом. Животный. Полный и абсолютный. Ужас при виде Бетани, попавшей к порождениям тьмы. Я так хотел сделать всё лучше, чем в игре, и в мою дурью башку не пришло, что всё может быть хуже. Гораздо хуже.
     Генлок с огромной скоростью несётся по осеннему лесу. Руки связаны в запястьях, мешок настырно бьёт меня по спине, в ноздри ввинчивается такой противный и такой знакомый запах. Дёргаюсь. Как и в прошлый раз – бесполезно.
     Лучше бы тот прошлый раз так и остался единственным. Лучше бы меня убили подручные Архитектора. Лучше бы я никогда не приходил в Лотеринг…
     Генлок притормаживает и начинает спускаться на глубинные тропы. Вокруг сгущается какая-то на удивление прозрачная темнота. Понимаю, что не могу видеть, что нечего тут видеть – но вижу! Как Авернус и обещал, развитие скверны идёт просто ураганными темпами.
     Во тьме пытается вспыхнуть слабенький огонёк – Бетани пробует колдовать. Давай, давай же… Нет. Безуспешно. При первых же признаках магии бегущий рядом гарлок коротко бьёт девушку, и она с жалобным вскриком прекращает формирование заклинания. Но что-то заметить всё же успевает.
     – Тина? Орен? Почему нас унесли? Что с нами будет?!
     – Надеюсь, станем порождениями тьмы! – в голосе эльфийки нет страха. Скорее, некое затаённое торжество.
     – Нет, – слова царапают горло. – Вас хотят превратить в маток, чтобы вы рожали порождений тьмы.
     Крик ужаса. И…
     Я всегда думал, что «демонический смех» встречается только в книгах. Но назвать раздавшийся хохот как-то иначе не получалось.
     – Да! Да!!! – кажется, от крика Тины отшатываются даже привычные ко всему гарлоки. – Пусть порождения тьмы очистят Тедас! Моё тело поможет уничтожить это ублюдочное человечество!
     – Тина… – вздыхает Бетани.
     – И твоё тоже, милашка! Такая чистенькая, такая невинненькая, да? Мечтала о большой и чистой любви, так ведь? Гарлоки сполна исполнят твою мечту!
     И это героиня Ферелдена?
     – Ты, ты, – сестра Линдона не может найти слов, – ведь эльфы…
     – Если мне предложат заживо сожрать последнего эльфа в мире, я сделаю это с превеликим удовольствием! Эти ублюдки ничем не лучше людей. А если для превращения в матку необходимо вывернуться наизнанку, то я с радостью помогу порождениям тьмы!
     – Нет, нет…
     – Да-да, маленькая сучка, всё именно так!
     В прозрачной тьме загорается свет, тусклый и рассеянный. Группа порождений тьмы через узкий и извилистый проход вбегает в большой зал, над которым явно поработали гномы. Высокий потолок, вмурованные в стены светящиеся камни, обломки каких-то статуй. Помещение выглядело величественным. Когда-то. Сейчас стены и потолок были щедро заляпаны натёками скверны.
     Генлок безразлично бросает меня на пол. У него есть куда более интересные занятия.
     Так. Спокойно. Исправить ничего нельзя. Ничего. Но кое-что сделать можно. И нужно. Сходить с ума и превращаться в вурдалака – только после этого.
     Снять мешок. Развязать завязки. Не слушать криков девушек. Достать кинжал. Встать. Подойти.
     У одной из стен образовался настоящий нарост из скверны. Чёрной и скользкой на вид, твёрдой и тёплой на ощупь. Именно туда порождения тьмы и сгрузили девушек. У одного из гарлоков отсутствует половина черепа – видимо, Бетани, отбиваясь из последних сил, умудрилась запустить какой-то магический болт. Впереди плотная компания порождений тьмы. Небольшое облачко огоньков, таких тёплых и ласковых, таких близких и родных…
     – Орен! Убей меня! Убей!!!
     Не слушать. Не слышать. Попытаться ещё глубже погрузиться в скопление огоньков. Где-то на краю восприятия раздаются красивые и завораживающие нотки. Я такой же, как вы, видите? Я хочу помочь. Я всего лишь хочу поучаствовать…
     Не знаю, что поняли порождения тьмы, и поняли ли они вообще хоть что-либо. Но протиснуться между ними я смог.
     Бетани держат четверо гарлоков, ещё один наматывает чёрные волосы на свою ладонь. Её рвёт, но порождение тьмы поворачивает голову набок, не позволяя своей жертве захлебнуться. Кольчужка отброшена в сторону, нижняя рубаха разорвана от ворота до паха. Отчаянно алеет платок на шее, на его фоне многочисленные царапины кажутся тёмными, почти чёрными.
     Два гарлока мнут груди Бетани когтистыми, испещрёнными язвами лапами. Когти прокалывают кожу, вонзаются в плоть, ковыряются. Ещё одно порождение тьмы засовывает огромный кусок склизкой, чёрной, блескучей скверны во влагалище девушки.
     Рядом лежит полностью голая Тина, и её не держит никто. Чуть поодаль валяется одежда эльфийки, на вид почти целая, как будто её лихорадочно снимали, желая избавиться от чего-то противного и ненужного. Табрис крепко держит за запястье гарлока, уже погрузившего ладонь в её влагалище. Тина резкими, судорожными движениями пытается затолкнуть скверну вглубь себя, как можно дальше, как можно полнее, как будто то, что происходит – для неё недостаточно. Второй рукой она помогает гарлокам мять свои груди, словно прося сжать их максимально крепко. Лицо эльфийки искажено от боли, она стонет сквозь сжатые зубы, но жажда превратиться в матку – сильнее.
     Бетани краем глаза замечает меня и резко поворачивает голову. Её лицо… Кажется, про это говорят – «отчаянная надежда»?
     Порождения тьмы, я хочу вам помочь. Всего лишь помочь. Кинжал мне нужен только для этого. Ведь если сделать порез – скверна попадёт в кровь быстрее, верно? Обнажить кинжал. Короткий, почти без замаха, удар.
     Ай!
     Тина с силой бьёт меня по руке, и кинжал, вместо того чтобы вонзиться в глазницу Бетани, бессильно утыкается в скверну рядом с её виском. На лице эльфийки появляется оскал, она выдавливает из себя хрип:
     – Не смеееть…
     В следующий миг порождения тьмы отшвыривают кинжал в сторону. Тянусь к горлу Бетани в попытке задушить. Тщетно, меня грубо оттирают и выкидывают прочь. Крик отчаяния смешивается с болезненным хохотом эльфийки.
     Нет. Вновь подбегаю к гарлокам и отлетаю прочь от ленивого удара. Крик сменяется какими-то булькающими звуками. Нет. Неловко поднимаюсь на ноги. Ещё одна попытка. Нет. Мольбы вкручиваются в мозг. Прости, Бетани, прости, Бетани, прости, Бетани, прости, прости, прости.
     Бежать. Не могу, нет. Бежать из этого кошмара. Где выход? Почему всё заперто?! Мольбы захлёбываются. Как открыть дверь?! Шарю по стенам в поисках выключателей, механизмов, ну хоть чего-то! Только бы сбежать из этого кошмара. Только бы не слушать, не слышать, не слышать, не слушать…
     Заперто. Заперто. Я не знаю, как открыть эту дверь. Придётся сходить с ума здесь. Здесь. Съёживаюсь в уголке, зажмуриваю глаза, затыкаю уши. Крепко-крепко, но крики всё равно просачиваются. Крики и музыка. С каждой минутой она становится всё различимей, всё гармоничней, всё прекрасней. Как у чудовищ может быть столь изумительная музыка? Как это вообще сочетается – божественные ноты и запредельная жесть? Чтобы хоть как-то заглушить всепроникающую песнь, начинаю тихонько подвывать. Потом – бормотать стихи.
     – В день шестой девчонки крик прямо в душу нам проник. В день седьмой ей через рот рвотой вспучили живот. В день восьмой зверьё игралось, над девчонкой измывалось. В день девятый девка злобно стала жрать себе подобных. В день шестой девчонки крик прямо в душу нам проник…
     Даже у себя, дома, за компом от стишков Геспит веяло безысходной жутью. Здесь же, когда описанный процесс шёл прямо за спиной… они странным образом позволяли не потеряться, не раствориться в потоках накатывающей красоты и гармонии. Ненадолго отсрочить превращение. Хорошо, что вурдалак из меня маленький получится. Любой крестьянин прибьёт.
     Болит горло, вынужденное раз за разом произносить непривычные звуки – ведь я никогда в этом мире не говорил по-русски. В самом теле одурманивающая лёгкость, куда-то ушли, растворились жажда и голод. Открываю глаза и смотрю на ладонь. Пятна покрывают её почти целиком. Ждать осталось недолго.
     Осознаю, что уже некоторое время (пять минут? Пять часов? Сколько вообще прошло времени?) я не слышу криков Бет. Тину слышу, она утробно хохочет и рычит «Ещё! Ещё!» Солнышко… ты уже всё, да? Я бы попросил прощения, если бы такое можно было простить. Скоро я к тебе присоединюсь. Скоро мы будем слушать божественную музыку архидемонов. Ты любишь музыку, Солнышко? Молчишь… Я вот в своём мире музыку почти не слушал. Только изредка, классические мелодии. Если бы мог, то сыграл бы что-нибудь напоследок. Мы всё равно уйдём в наполненную Зовом вечность, так пусть хоть мелодия, которая проводит нас, будет создана человеком.
     И мелодия полилась. Медленная, тихая, красивая, наполненная печалью и скорбью. И… смутно знакомая. Лишь спустя полминуты, на особенно мощных аккордах я сообразил, что слушаю «Лунную сонату». И это не Уртемиэль её играет. Это я её играю.
     Странно. Я же в музыке не разбираюсь, вообще, абсолютно. И слуха нет, даже на гитаре не играл. Правда, «Лунную» слушал, и она мне очень понравилась, но сейчас даже не сразу опознать смог. Как такое возможно?
     – Хм, – лицо Авернуса расплывается в хитрой улыбке, – пусть это окажется сюрпризом! Раздевайся.
     Так сюрприз… именно в этом?
     Замечаю, что ближайшие огоньки порождений тьмы трепещут в такт звукам Бетховена. Поднимаюсь, поворачиваюсь. Порождения тьмы стоят и бесстрастно смотрят на меня своими выпученными буркалами. «Уходите. Уходите прочь». Пытаюсь вплести этот приказ в бессмертную мелодию, и у меня получается. Они слушаются. Слушаются. Монстры подходят к дверному проёму, нажимают на какие-то плитки, и тяжёлая плита поднимается вверх. Впрочем, это замечаю только краем глаза – бросаюсь к поруганным девушкам.
     Бетани выглядит… сносно. Вся в потёках какой-то гадости, ещё вязкой и уже застывшей. Кровь, ещё сочащаяся и уже свернувшаяся, особенно много натекло между ног. Искусанные груди. Но – физических изменений, на первый взгляд, нет.
     Только глаза. Абсолютно бессмысленные глаза на совершенно пустом лице.
     – Бетани, Бетани, ты меня слышишь? Ты меня понимаешь? Ответь мне, Бетани!
     Только хихиканье Тины.
     Хватаю Солнышко за руку. Она не сопротивляется, не вырывается, вообще не реагирует – никак. Обхожу, пытаюсь приподнять за плечи. Сначала сил не хватает, но потом Хоук подчиняется моим усилиям и садится.
     – Вставай, вставай, Бетани, вставай… – тяну за запястья. Сперва ничего не происходит, но затем она всё же встаёт. Всё с тем же абсолютно бессмысленным выражением лица. Как будто ей было всё равно, что делать – стоять, сидеть, лежать, глотать рвоту, терпеть копошащиеся в вагине пальцы порождений тьмы… Почему – как? Ей и вправду было всё равно.
     Бетани стояла, немного пошатываясь из стороны в сторону, как будто собираясь свалиться без сил в любую секунду. Но стояла. Надеюсь, и идти сможет. Но сначала надо со второй разобраться. Где там мой кинжал?
     В отличие от Бетани, разум Тина не потеряла (то, что было её разумом после побега от Вогана). А вот тело…
     Тело распухло. Живот вздувался горкой, квашнёй невылепленного теста, как будто эльфийка проглотила пару подушек. Груди налились до такого размера, что вызывали не эротические чувства, а ужас. Чуть выше уже проклюнулась вторая пара грудей. Руки и ноги превратились в негнущиеся колбаски. На голове осталось лишь несколько клоков волос. Но лицо – лицо практически не изменилось. Это была всё та же Тина Табрис. Героиня Ферелдена.
     Осторожно приближаюсь, сжимая кинжал в ладони. Это надо убить. Обязательно.
     Эльфийка смеётся. Добродушненько так, снисходительно.
     – Давай, давай, малыш. Не стесняйся.
     На миг замираю. Что она задумала?
     – Это ты же музыку играешь? И ей же моих племяшек подчинил? Красиво, согласна, но до той, другой, тебе далеко.
     Да, и вправду, «Лунная соната» ещё звучит. То ли по второму разу, то ли первый ещё не закончился.
     – Ну что замер? Смелее, смелее, это же так весело – убивать беззащитную! Не бойся, не кусаюсь – чуть-чуть не хватило времени до этой стадии. Можешь не торопиться, человечешки же любят убивать неспешно, верно? Хочешь потыкать ножичком в животик? Он большой, развлекаться можно долго! Или ты из тех, кто предпочитает вскрывать женщин и лапать их кишочки? Так уж и быть, разрешаю!
     Стою, сжимая в руке кинжал, гляжу на веселящееся чудовище и… Стою.
     – Не надо быть нерешительным, малыш! Или тебя мои груди привлекают? Так отрезай на здоровье сосок, в память о столь великой победе! Будет какими трофеями похвастаться! Или ты проголодался? – протоматка не могла сдвинуться с места, но она потрясла своими молочными железами… точнее, тем, что у млекопитающих было молочными железами, – Так угощайся, не стесняйся! Можешь прямо так, прямо с тела! Ведь я же чудовище, монстр, и со мной позволено делать всё что угодно! Давай, малыш, смелее, прояви фантазию!
     Я не смогу это сделать.
     Понимаю, что должен. Обязан. Из-за этой твари Бетани прошла через муки и лишилась рассудка. Рождённые ей порождения тьмы… я уже видел, что несут рождённые матками порождения тьмы. Без неё мир станет чище. Лучше. Безопаснее. Быстрый удар, и в Тедасе будет одной маткой меньше. И перенесённые ей издевательства у Вогана – не оправдание. Шианни не озлобилась. Бетани не мутировала. Если бы Бетани мутировала до такой степени, её тоже пришлось бы убить. Из жалости. И…
     Нет. Я могу долго накручивать себя, приводить оправдания и обоснования. Но факт не отменить. Несмотря на то, что пожалею об этом, в данный момент и в данных обстоятельствах…
     Я просто. Не смогу это. Сделать.
     Убираю кинжал, поднимаю заплечный мешок, беру Бетани за руку и тяну вперёд.
     – Идём, Солнышко. Идём.
     Под звуки издевательского хохота Тины Бетани начинает автоматически переставлять ноги.

Примечание к части

     А теперь угадайте с одного раза, кого именно пробудит Архитектор...
>

21. Некоторые трудные решения на потом лучше не откладывать

     Элайна Кусланд
     Автоматически переставляя ноги, пытаюсь сообразить, что ждёт нас в недалёком уже Редклифе.
     Слухи о болезни Эамона… не радуют. Интересно, что эта за болезнь такая, при которой человек в течение долгого времени остаётся недееспособным, его невозможно вылечить, но он, тем не менее, продолжает жить? Весьма удобно… для временной нейтрализации политических противников. Меня не оставляет мысль, что подобная «болезнь» Эамона весьма выгодна Логэйну. Вот с чего бы это, а?
     Наш маленький отрядик уже добрался до Внутренних земель. Остался в стороне Перекрёсток со своей впечатляющей статуей Тирдды Яркой Секиры, матери авваров. Промелькнули на далёком утёсе руины Каленхадского плацдарма. Редклифская дорога вилась между опустевших ферм… интересно, они опустели из-за приближающегося Мора или из-за чего-то другого?
     Уф, дошли. Внизу расстилается зеркало озера Каленхад, на берегу ютятся домики Редклифа, а на небольшом скалистом острове высится неприступная громада замка Редклиф. Ну как неприступная… брали его, бывали в истории такие неприятные моменты. Но всё равно – Редклиф нависает над одной из двух удобных дорог из Орлея в центральный Ферелден. Казалось бы, ничего сложного – замок абсолютно ничего не прикрывает, проходи мимо на здоровье. А потом дрожи в ожидании удара во фланг или в тыл, да гадай, куда деваются припасы из Орлея. Или – разделяй свои войска, чтобы блокировать замок и потратить на его осаду месяцы, если не годы. Ну, или штурмуй – безо всяких гарантий успеха.
     Да, Редклиф сполна заслужил своё звание «неприступного». О, нас уже встречают, у моста через бурный поток стоит какой-то ополченец с луком и стрелами. На деревню напали порождения тьмы?
     – Я… похоже, вижу путников на дороге. Прямо глазам своим не верю. Ты пришла, чтобы нам помочь? – звучит вдохновляюще.
     – «Помочь»? Что случилось?
     – Так ты что… не знаешь? Вы вообще ничего не слышали, что ли? – каждая реплика интригует всё больше и больше!
     – Я знаю, что эрл Эамон болен. Ты об этом, или у вас есть… ещё какие-то новости?
     Ещё какие-то новости были. Самые что ни на есть ещёкакиестые: замок оказался захвачен ходячими мертвецами, которые еженощно атаковали деревню. В связи с этим самочувствие эрла Эамона отодвигалось на второй план – непонятно, остался ли вообще в замке хоть кто-нибудь живой. Ну и в качестве финального мазка: сил для обороны в деревне толком не было.
     Томас вызвался проводить нас к банну Тегану. Мы миновали баррикады у ветряной мельницы и прошли по крутому спуску. Редклиф представлял собой крупное рыбацкое село. Некоторые деревянные и саманные дома стояли на каменных фундаментах, и крыты они были не соломой, а дранкой и черепицей.
     Впрочем, сейчас жители села явно согласились бы оказаться в самой бедной и захудалой деревушке Ферелдена – лишь бы подальше отсюда. На площади перед церковью ополченцы с отчаянной решимостью тренировались в стрельбе из лука. Не самое осмысленное занятие – этому нелёгкому искусству требуется учиться всю жизнь; впрочем, стрелки, скорее всего, просто освежали свои навыки.
     – Нда… Боюсь, Бодан, твоя торговля здесь не заладится.
     Гном задумчиво погладил свою бородёнку.
     – Отчего же? Думаю, кое-какие из моих товаров тут необходимы. О нет, нет, – гном выставил вперёд открытые ладони, – я знаю, о чём ты подумала, но у меня и в мыслях не было продавать припасы втридорога! Репутацию трудно заработать и очень легко потерять, а ещё надеюсь торговать в Редклифе после окончания Мора. Думается, люди не забудут того, кто помог им в час нужды.
     – Судя по настроению местных, Редклифа после сегодняшней ночи может и не быть, – хмыкнул Алистер. – Хотя мы им поможем. Мы же поможем им, да?
     – Ну что может случиться теперь, когда в Редклиф пришли Серые Стражи? – возразил Бодан, дождавшись моего кивка. – Мы с моим мальчиком укроемся на ночь в церкви. Уверен, она окажется самым безопасным местом во всём Ферелдене!
     – Колдовство! – авторитетно подтвердил Сэндал.
     Приятно видеть такую уверенность… вот только люди, находившиеся в церкви, её не разделяли. Неудивительно: ведь там собрались дети, женщины и старики, те, кто мог надеяться только на крепость рук и силу духа своих защитников. Раненых было немного – видимо, ходячие мертвецы добивали их и уносили с собой. Отчаяние. Фатализм. Безыскусные попытки утешить детей.
     Жаль, очень жаль, что я пришла в деревеньку именно сейчас. Вот чтоб всей этой жути не начаться на неделю позже, чтобы мы успели к самому началу, а?
     Банн Теган Геррин, представительный сорокалетний мужчина с русыми волосами и короткой бородкой, выглядел вымотанным и опустошённым. Держался он, тем не менее, твёрдо и уверенно.
     Когда Теган расспросил Томаса и представился, Алистер поспешил напомнить о себе, и банн узнал своего домочадца. Интересно, а меня он вспомнит? Вряд ли, я с ним лишь один раз встречалась… да, он посещал Хайевер незадолго до рождения Орена. А вообще банн Рейнсфира больше времени проводил у своей родни в Ансбурге, чем в Ферелдене.
     – Итак… ты тоже Серый Страж? Может быть, мы уже встречались? Твоё лицо кажется мне знакомым.
     Узнал всё-таки.
     – Да, однажды встречались. И вы хорошо знали моего отца, тейрна Кусланда.
     – О да, конечно! Очень, очень рад встрече с вами. Жаль только, что при таких печальных обстоятельствах.
     – Обстоятельства и вправду печальны. Но сейчас надо спасти деревню и узнать, что стало с обитателями замка. Хоу рано или поздно ответит за свои преступления.
     Теган удивлённо поднимает брови.
     – Миледи, разве вы не знаете? Рендон Хоу убит.
     То есть? Как убит?
     – Как убит?
     – После смерти эрла Уриена Канделлса Хоу усилил своими людьми гарнизон Денерима. Вскоре стало понятно, что убийц Уриена нанял его сын, Воган. Хоу отправился арестовывать банна, а потом… – Теган ненадолго задумывается, – произошло что-то странное. По слухам, Воган проводил некие кровавые ритуалы. Он вызвал демона… но демон оказался слишком сильным и неподконтрольным. Он убил Вогана, а потом – и весь отряд эрла Хоу.
     – То есть он даже умер как герой, – рычу я. Как? Как кто-то посмел убить Рендона до того, как до него добралась я?!
     Успокоиться. Успокоиться! Случившегося не изменишь. Ничего. У Хоу ещё три ребёнка. Я ещё найду на ком отыграться.
     С силой тру свои щёки и возвращаюсь к текущим проблемам.
     – Так. Спасибо за рассказ, Теган. Что у вас происходит, и как я могу помочь?
     – Зачем помогать? Я против, – неожиданно ответил Стэн. – Тут нет ни порождений тьмы, ни возможности поживиться. Дурацкая затея.
     Хм. Как же его переубедить-то? Затыкать не следует, иначе он пойдёт своей дорогой, а мы с Алистером и Джеком много не навоюем.
     – Если есть хоть один шанс спасти эрла, надо попытаться. Без Эамона остановить Мор будет гораздо сложнее.
     – Может, и так, – обронил Стэн. Вот и ладненько.
     Дальнейший рассказ Тегана лишь уточнил историю Томаса. Живые мертвецы начали нападать на деревню четыре ночи назад. В первой атаке участвовало всего несколько трупов, рыцари под командованием сэра Перта перебили их без особого труда. Но с каждой ночью натиск всё усиливался, и в последний раз чудовища убили многих. И, что самое печальное, унесли трупы с собой. Жители не надеялись пережить следующую ночь, и убежать от мертвецов тоже не надеялись. А днём, по контрасту, над стенами замка царили тишина и покой. Ни криков, ни движения – ничего.
     – Мы послали за подкреплениями, но тейрн Логэйн вряд ли выделит нам хоть одного бойца, – Теган тяжело вздохнул. – Банн Лорен, конечно, в помощи не откажет, но люди из Каэр Осуина просто не успеют добраться до Редклифа. Сейчас именно там собираются все недовольные тейрном Логэйном. Хвала Создателю, до боевых действий дело не дошло: Лорен заявил, что «гражданская война во время Мора уничтожит Ферелден».
     Интересная информация. Деррен говорил, что именно в Каэр Осуине укрылись выжившие во время резни в замке Кусланд. Интересно, уцелел ли парнишка во время битвы при Остагаре? И да, как решим текущие проблемы – обязательно надо будет наведаться в Каэр Осуин!
     День уже перевалил за полдень. До заката оставалось ещё несколько часов, и за это время надо было хоть как-то повысить свои шансы на выживание. Сейчас нужно поговорить со старостой Мердоком и сэром Пертом…
     Так, не следует настолько глубоко в свои мысли уходить – чуть не столкнулась с тихонько плачущей девушкой.
     – Про… простите… Я вас потревожила? Я постараюсь потише.
     Девчушка была очаровательна. На пару лет младше меня, в простой деревенской одежде, явно смирившаяся со своим горем. Чувствую, что внутри взметается чувство… ярости? Негодования? Ну не должны плакать мои молоденькие ровесницы, не должны! Знаю, всем не поможешь, со всем горем не справишься, но это всё равно – несправедливо!
     – Почему ты плачешь? Я могу тебе помочь? – ну чем тут поможешь? Ясно же – потеряла кого-то из родственников. А то и всю семью, судя по выражению лица.
     Примерно так и оказалось. Мать Кайтлин утащили мертвецы, её младший брат, Бевин, куда-то убежал. Разумеется, я обещала поискать его, но где ж теперь найдёшь этого мальчугана?
     – Так, Алистер, – едва мы оказались на площади, я принялась ускорять процесс подготовки, – иди к Перту, а я поговорю с Мердоком.
     – Но я…
     – Ты справишься, – как можно естественней пожимаю плечами. В конце концов Алистеру на трон садиться, и он должен научиться разбираться с мелкими проблемами самостоятельно. Благо, он это прекрасно умеет. Просто не хочет. – Ты Серый страж, в ордене был подольше меня, и знаком с большинством из рыцарей. Бери пример со Стэна – он уже пошёл по своим делам.
     В самом деле, кунари о чём-то расспросил ополченца, и тот нервно показал рукой куда-то в сторону озера. Интересно, что именно нужно Стэну в Редклифе? Ничего, скоро узнаю.
     – Хорошо. Но если Перт спустит на тебя всех собак, я в этом буду совершенно не виновен!
     Спокойный и рассудительный Мердок явно готовился драться насмерть. Оказалось, что помощь ему бы не повредила – Оуэн, деревенский кузнец, заперся в своей кузне и наотрез отказался видеть кого бы то ни было (включая самого банна Тегана). Правда, в Редклифе нашёлся ещё один кузнец – Харрит, беглец из Лотеринга (вот уж не повезло бедняге, из огня да в полымя!). Но он явился в деревню только вчера, у него не было нормальной кузни, и привести в порядок всё снаряжение ополченцев он просто не успевал. Хм… может, у Бодана завалялось какое-нибудь оружие?
     – Увы, увы, – гном сокрушённо покачал головой, – я уже договорился с Мердоком насчёт целебных припарок и мазей, но вот оружие… его у меня почитай что и нет. А те экземпляры, что имеются – слишком дороги и искусны, обычные ополченцы с ними и обращаться не смогут. Кстати, не желаете приобрести Весиалл? Во время Священных походов эта секира принадлежала предводителю эльфов Раджимаэлю.
     С сомнением взешиваю на руке уникальное произведение искусства. Эх, хороша вещь, безусловно, вот только не совсем подходит под мой стиль боя!
     Да и цена, заломленная «честным торговцем», весьма и весьма кусалась. Нет уж, подожду с покупками до лучших времён, а пока порасспрашиваю старосту о происходящем в деревне.
     Мердок предложил поговорить с Двином, опытным воином-гномом, да посетить местную таверну – там явно намечались какие-то беспорядки. Но по сравнению с отсутствующим снаряжением это были сущие мелочи.
     Оуэн встретил меня неприветливо, да и был он хорошенько поддатым, явно не первый день пьянствовал. Впрочем, оправдание у него имелось – единственная дочь кузнеца, Валена, работала служанкой у эрлессы Изольды, и что теперь с ней стало – один Создатель ведает. Я клятвенно пообещала Оуэну поискать его дочь, когда отправлюсь в замок. Вряд ли мы найдём что-то, кроме очередного ходячего трупа – но пусть лучше отец знает наверняка, чем терзается в неведении.
     Кузнец принялся за дело. Вряд ли он справится с работой в таком состоянии – ну хоть Харриту мешать не будет. Впрочем, теперь Мердок настроен куда как оптимистичней.
     На площади я пересеклась с Алистером. Оказывается, рыцари страсть как хотели получить помощь свыше. Вот только преподобная мать Ханна оказалась не шарлатанкой и честно заявила, что пообещать защиту самого Создателя – не в её силах. Впрочем, мой король (будущий) смог переубедить эту честную женщину и теперь нёс Перту и компании серебряные обереги, благословлённые Создателем. Лично.
     – Решил, что рыцарям стоит пообещать Его помощь. Боевой дух – это великая сила.
     – Молодец, Ал. Я пойду в таверну загляну.
     Интересно, кто придумал построить питейное заведение на возвышенности, да ещё и проложить к нему максимально крутую тропу? Специально для естественной отбраковки местных пьяниц, что ли?
     Хм… ну, таверна. Толстый трактирщик, измождённая официантка на несколько лет старше меня, группа мрачных и практически трезвых ополченцев, какой-то дёрганый эльф за столиком в углу, выцарапанная на стойке надпись «сыр тут не заказывайте». Атмосфера нездоровая. Впрочем, она во всей деревне нездоровая.
     Ополченцы громко и грубо обсуждали трактирщика Лойда, жалуясь на недостаток бесплатной выпивки (точнее, на её полное отсутствие).
     – Вы собираетесь напиться перед битвой? – вмешиваюсь в их разговор. Нет, горячительные напитки я уважаю, но не перед боем же! И реакция снижается, и координация к демону летит… Незачем делать за врагов их работу!
     – Я дрался пьяным и вчера, и позавчера, а иначе бы и не смог. Кабы ты хоть разок подралась с этими… гадами, ты бы меня поняла, – без обиняков заявил ближайший мужик.
     Хм, действительно, для простых крестьян выйти против ожившего трупа – то ещё испытание. Интересно, а какой враг способен напугать меня? Наверняка такие существуют… правда, с ними я пока не сталкивалась. Но всё равно, считаю, что пьяным сражаться – не дело!
     Подхожу к эльфу. Может, его удастся сманить на защиту деревни?
     Облом. Эльф оказался хмурым и неприветливым типом, наотрез отказывающимся поддерживать разговор. И сдаётся, что он что-то скрывает. Кого бы расспросить о подозрительной личности? Пожалуй, официантку.
     – Что, ещё одна обречённая душа пришла печаль залить? – яркие зелёные глаза смотрят прямо и… обречённо, что ли? – Если вы выпить пришли, то это к Лойду. Краники он тут у нас отворачивает.
     Коротко расспросив её об эльфе (зовут Бервик, утверждает, что ждёт брата, ведёт себя как-то странно), уже хочу уйти, но напоследок осведомляюсь:
     – Как у вас тут дело идёт?
     – Какое там дело? Ребят из замка больше нет, заходят одни местные. А у них денег почти и не водится. Есть тут пара денежных ребят, но ведь этого мало, чтобы возместить труды. Лойд и вовсе жирная свинья, и если б мне так не нужна была эта работа… – взгляд официантки уходит куда-то в сторону, и это мне не нравится.
     – А что не так с Лойдом?
     – Да он меня лапает всё время и не платит почти ничего! – резко выкрикивает девушка и с обречённым вздохом успокаивается. – Но могло быть и хуже. Выбор-то у меня не ахти какой.
     Чувствую, как внутри у меня загорается какой-то обжигающий комок.
     – Лапает? – в голосе помимо воли прорезается зимняя вьюга. – Принуждает?
     – Бывает, – коротко отвечает официантка, желая закончить неприятный разговор и, увидев выражение моего лица, спохватывается, – нет-нет, не надо ничего делать, так только хуже будет. Выбор у меня небольшой: в монашки неохота, замуж всё равно никто не возьмёт…
     Комок распускается и захватывает всё моё существо.
     Я – девушка свободная. Гуляю с кем вздумается, в своё удовольствие. Когда партнёры сходятся по обоюдному согласию – то в этом нет ничего плохого. И никаких обязательств тоже нет. Мы же не разводим сложные ритуалы, прежде чем выпить кружку воды, верно?
     Но это – мой и только мой выбор. Иные женщины относятся к своему телу с большим трепетом, и я уважаю их право. И когда кто-то принуждает беззащитную девушку против её воли (имея все возможности завоевать если не любовь, то симпатию и уважение!), то…
     – Здравствуйте, здравствуйте, – толстое тело, тонкий голосочек, заплывшие глазёнки, сальные волосики. – Мы, кажется, не встречались. Недавно в деревне? Бьюсь об заклад, вы уже сто раз пожалели, что явились сюда.
     – Я слышала, что ты домогаешься до официантки.
     – До Беллы-то? Ну, бывает, греет она мою постельку по ночам, – на лицо живого мертвеца наползает улыбочка. – Но на что ей жаловаться-то? Сыта, одета, крыша над головой есть. Если ей что-то не нравится – пусть идёт, не держу.
     – Ты бы хоть деньги ей платил, что ли, – морщусь я.
     – Э, денежки мне самому нужны!
     – Мертвецу они без надобности.
     – Эй, эй, ты что, – ходячий труп медленно пятится назад. С его мгновенно осунувшегося лица наконец-то сползает эта улыбочка, – это же убийство!
     Пожимаю плечами.
     – Просто уборка мусора.
     – На помоо… – удачный бросок: остриё ножа входит прямо в затылок.
     Оглядываюсь: смерть Лойда явно не произвела ни на кого особенного впечатления… а, нет, эльф пытается улизнуть. Мило улыбаюсь, подсаживаюсь к Бервику и завожу непринуждённый разговор.
     Спустя пару минут эльф раскололся до самого донышка. Он приехал в Редклиф наблюдать за замком по поручению Сеорлика, эрла Денерима и банна Южного баннорна. Единственное, о чём он успел сообщить – это о болезни Эамона, а потом из замка повалили ходячие мертвецы. В доказательство своих слов Бервик отдал мне письмо от Сеорлика. Не бог весть какой компромат, ну да пусть будет. Кивнув, я пригласила эльфа участвовать в защите деревни, и он любезно согласился с моим предложением.
     Закончив с неотложными делами, подхожу к Белле.
     – Так, я ничего не видела. А то как представлю, как Лойд сидит у себя в погребе, так прямо передёргивает. С другой стороны, теперь я без работы. Ну да ладно, отстою смену и пойду в церковь. Всё равно вряд ли ночь переживу.
     – Как так – без работы? – удивляюсь напоказ. – Это же теперь твоя таверна!
     – Правда? – впервые за всё время разговора на лице Беллы появляется улыбка. – Точно! Думаю, что справлюсь не хуже Лойда… если выживу сегодня, конечно же. Вам пока что-нибудь принести?
     – Как насчёт бесплатного эля для ополченцев? – надеюсь, хуже не будет.
     – Точно! Эй, ребята – всем бесплатная выпивка за счёт заведения! Вы только не дайте нас ночью в обиду, ладно? И себя тоже.
     Думается, расспроси теперь ополченцев об убийстве хоть сам тейрн Логэйн – ни за что не признаются!
     На площади перед церковью встречаюсь с Алистером и Стэном. За спиной последнего висит новый двуручный меч, и сам кунари выглядит каким-то… довольным? Нет, не знаю, как объяснить.
     – Чей? – киваю на явно боевое оружие.
     – Мой.
     Теперь понятненько, что Стэну в Редклифе потребовалось. Я тоже к оружию отношусь с большим трепетом… впрочем, тут явно что-то иное, куда более глубокое. Жаль, что я про кунарийскую культуру ничего не знаю!
     – Стэн… ну, как готовиться к битве, ты лучше меня знаешь. Алистер – поищи этого мальчонку, Бевина. Я пока к Двину зайду, может, он согласится к нам присоединиться.
     Хм. Такое ощущение, что дверь в дом заперта. Была. Но совсем недавно её грубо выломали. Захожу.
     – Проклятье, опять незваные гости! – низенький гном с заплетённой в несколько косичек каштановой бородой был само радушие, – ну что вам тут, бордель что ли? С какой стати ты вломилась в мой дом?
     – Прошу прощения, я ничего плохого не имею в виду, – слегка опешила от такого отпора.
     – Ага, и к тому серокожему гиганту ты никакого отношения не имеешь, – так вот у кого Стэн позаимствовал меч! – В любом случае, меня зовут Двин. Познакомились? А теперь убирайся.
     – Мердок сказал, что ты нужен ему в ополчении, – кажется, это будет сложнее, чем показалось поначалу.
     – Ради этого городишка я головой рисковать не собираюсь.
     Хм. Сказать, что вместе выжить проще? Не, не клюнет.
     – И что же способно тебя переубедить?
     – После того, как кунари выламывает дверь, врывается в мой дом и забирает честно купленный меч? – скептически хмыкает Двин. – Пожалуй, что ничего.
     На языке вертится замечание «Что ж ты ему не помешал, раз такой смелый?» Сдерживаюсь – в первую очередь потому, что знаю ответ. Даже я не встала бы на пути Стэна, рвущегося к чему-то важному. Ну, если бы это не было чем-то важным для меня – вроде короны Ферелдена или мести Хоу.
     – Золотого хватит? – что же, пойдём в лоб.
     – А тебе не кажется, что деньги следовало предлагать до того, как отбирать меч? – гном пошёл на принцип. – Нет. С грабителями работать не собираюсь.
     В принципе, не так уж важен этот гном со своими подручными. Надеюсь, и так справимся. Или второй золотой предложить? Хм…
     А смотрит-то Двин на меня… вполне определённым образом. Но сдерживается, никаких намёков не даёт. А ведь гномов у меня ещё не было…
     – Может быть, в придачу к деньгам я принесу извинения?
     – Какого рода извинения?
     – Весьма… личного характера, – начинаю неторопливо, напоказ расстёгивать застёжки брони.
     – Предложение заманчивое, – ухмыляется гном, кивая в сторону небольшой спальни. Со стороны его подручных доносится завистливый вздох, – да и мордашка у тебя симпатичная. А как насчёт того, что пониже?
     – Сейчас увидишь. Да и не только увидишь…
     ***
     Из дома Двина я вышла подуставшей, но весьма удовлетворённой. У гномов, оказывается, маленький только рост.
     Покрасневшее солнце уже клонилось к утёсам. Алистер оббегал всю деревню, очень кстати нашёл масло в деревенской лавке – думаю, огонь ходячим мертвецам придётся не по вкусу. Не нашёл он только одного – Бевина.
     – В доме у Кайтлин искал? – так, доспехи в порядке… ну, опытный человек всё равно поймёт, как я развлекалась, но Алистер – парень неопытный. Интересно, насколько он ревнив?
     – Да, в первую очередь.
     – Пойдём ещё раз глянем, вдруг замечу что.
     Ну, дом как дом. Двухэтажный. Поднялись на второй этаж, осмотрелись. Ничего, никаких зацепок. Жаль, паренёк пропал с концами. Джек, ты чего? Это же простой шка…
     Так. Это не Джек «чего». Это я – слепая дура. Ну, что Алистер прозевал – понятно, но ведь я так гордилась своей внимательностью и в упор не заметила подозрительный шкаф!
     Оказывается, Бевину надоело бесцельно бояться в церкви, и этот паршивец решил взять дедушкин меч и идти сражаться с мертвецами! Правда, вес меча героя слегка озадачил, и он никак не мог решить – то ли продолжать тренироваться, то ли признать поражение и отправиться в церковь.
     Отправив бойкого мальчугана к сестре, я с интересом осмотрела оружие. Неплохой клинок, явно эльфийская работа. Мне бы он пришёлся в самый раз… но это было бы хуже, чем воровством.
     Сказать, что Кайтлин была счастлива – значит, серьёзно преуменьшить. Она всерьёз предложила мне зелёный клинок!
     – Я верну его после боя. Он принадлежит твоему роду.
     – Пользуйся на здоровье! Сейчас наши жизни – в твоих руках.
     Высокопарно, но по сути верно. Да и солнце уже наполовину скрылось. Что же, никогда не сражалась с мертвяками. Интересно будет попробовать!
     ***
     Это очень странное чувство. Когда ты готовишься биться не на жизнь, а на смерть, стоять стеной, рисковать всем ради защиты других – а получаешь… Ну, пожалуй, это можно назвать неплохой тренировкой…
     Да, живые мертвецы оказались до неприличия живучими, ран в корпус они, казалось, даже не замечали. Но достаточно было повредить суставы – и трупы сразу теряли свою прыть, и добить их после этого не составляло труда. А что касается их «ужасающего» внешнего вида… Ну да. Трупы. Ходячие и даже бегающие. И что?
     Бой возле ветряной мельницы вообще выдался до неприличия лёгким. Нет, будь там только рыцари во главе с Пертом – могли и не справится. Но наш отряд, да Двин со своими головорезами, да меткий стрелок-Бервик, да огненные заграждения… в общем, прорвавшихся мертвецов просто шинковали на части.
     Потом стало сложнее – прибежал ополченец и сказал, что мертвецы прошли по дну озера и атакуют деревню. Мердок рассматривал такую возможность и готовился к ней, но всё надеялся, что трупы не догадаются. Догадались.
     Отряды Перта и Двина остались у мельницы (тварей стало меньше, но время от времени они ещё атаковали), а мы побежали к церкви. Это был самый трудный момент ночного боя. Наша четвёрка прибежала слишком поздно, и мертвецы умудрились убить нескольких ополченцев. В тот момент я остро пожалела об отсутствии Морриган – с её помощью мы наверняка спасли бы всех, а так, увы…
     Но первоначальный натиск отбили, я распределила людей по баррикадам, и следующие атаки мы отражали без потерь – а потом мертвецы выдохлись. Весь остаток ночи пришлось провести не смыкая глаз, но больше опасных моментов не было. Твари изредка атаковали по двое-по трое, но даже не успевали добраться до баррикад. А потом настал рассвет, и стало окончательно понятно, что деревня – спасена.
     Банн Теган и мать Ханна произнесли короткую речь, помянув погибших. Кажется, наши заслуги несколько преувеличили – на мой взгляд, деревня вполне отбилась бы и без посторонней помощи. Потом наш отряд поспал пару часов прямо в церкви (как-никак, уже сутки на ногах, а что впереди – неизвестно) и решил нанести мертвякам ответный визит.
     Осеннее утро дышало прохладой и сыростью. Белёсое небо исчёркивали перья облаков. От вида невысоких озёрных волн, мерно накатывающихся на берег, становилось зябко. И почему-то в это промозглое утро стены и башни замка Редклиф выглядели особенно неприступными, вот только эта неприступность вызывала не гордость, а подавленность. Нам его – штурмовать? Вчетвером?
     Даже для меня это немного слишком…
     Кажется, Тегана одолевали схожие мысли. Как хорошо, что у него в рукаве оказалась припрятана козырная карта – потайной ход, ведущий из ветряной мельницы в подземелья замка. До сегодняшнего утра банн опасался им пользоваться – мертвяки явно располагали значительными силами, и соваться туда в одиночку (и даже в компании рыцарей) – чистое самоубийство. Но в сегодняшней битве мы явно перемололи их основные силы, и ничто не мешало нанести им визит вежливости.
     О. Ну кроме таких вот непредвиденных обстоятельств.
     Женщина была красива. Тщательно уложенная причёска, подведённые брови и ресницы, ухоженная кожа, богатый и искусно подобранный наряд. Чтобы сохранить подобную красоту в сорок лет, нужно регулярно прикладывать немалые усилия. Но у неё явно были и деньги, и время.
     Интересно, а что от моей красоты останется к сорока годам? Ну, скорее всего, я до этих лет не доживу, а если и доживу – тогда как раз придёт пора последнего Зова. Нет, никакой зависти: я сама выбрала свою судьбу. Практически с открытыми глазами.
     "Уверяю тебя, ты про Стражей не знаешь и малой толики того, что знаю я, а я знаю далеко не всё" – вспомнилось вдруг некстати. Демон побери, Орен, что ты ещё знал?!
     Я никогда не видела эрлессу Изольду, но сразу поняла, кто передо мной. Её появление радует – в замке ещё есть живые люди. И напрягает – какая-то она слишком живая для того, кто провёл несколько суток в компании оживших мертвецов. Да и первые её слова, сказанные после короткого и радостного приветствия…
     – Нет времени объяснять! Я выскользнула из замка, как только увидела, что битва закончилась. Надо поскорее вернуться. И я хочу, чтобы ты вернулся вместе со мной, Теган. Один.
     Интересно, кем надо быть, чтобы не заподозрить ловушку?
     На мои требования объяснений и приветствие Алистера Изольда отреагировала весьма нервно. Лишь после вмешательство Тегана она расщедрилась на хоть какой-то ответ:
     – Понимаю, вы хотите узнать больше, но я… я не знаю, сколько могу рассказать без опаски. Теган, в замке пробудилось чудовищное зло. Мага, который во всём этом виноват, схватили, но этот ужас продолжается. И по-моему… Коннор сошёл с ума. Мы уцелели, но… он не желает покидать замок. Он видел слишком много смертей! Теган, ты должен ему помочь! Ты его дядя. Ты сможешь его урезонить. Я просто не знаю, что ещё сделать!
     Хм. Как она на Тегана-то наседает… Интересно, почему мне кажется, что Коннор – ребёнок Изольды вовсе не от Эамона? Впрочем, как раз это может оказаться просто беспочвенными подозрениями. Да и какая мне разница? Тут надо думать, как со злом справится. Судя по описанию, это демон какой-то. И весьма могущественный.
     В ходе дальнейшего разговора выяснилось лишь, что Эамон ещё жив. Изольда плакала, кричала, умоляла, но не сообщила больше ничего нового. И банн, несмотря на мои протесты, согласился идти с ней.
     – Это безумие, – заявила я Тегану, когда истерящую дамочку увели в сторону, а банн решил дать нам последние указания.
     – Согласен, но выбора у нас нет. Я пойду с Изольдой… может, удастся хоть отвлечь это «зло» на себя. Вы проберётесь через ход в замок и откроете дорогу рыцарям Перта… вы ведь это сделаете, миледи?
     – Разумеется. Но на вашем месте я бы никуда не отпустила Изольду и пошла бы через подземный ход.
     – Нет. Если есть хоть один-единственный шанс спасти Коннора – я не должен его упускать. И помните, самое важное – вытащить эрла Эамона. Только он может предотвратить гражданскую войну и спасти Ферелден. Всеми остальными – мной, Изольдой, Коннором – можно пожертвовать.
     Мне очень хотелось заявить, что никем жертвовать не придётся… но я не люблю давать невыполнимых обещаний.
     – Понятно, Теган. Сделаю всё что смогу.
     – Один дурацкий план за другим, – недовольно буркнул Стэн.
     На этот раз я была с ним полностью согласна.
     ***
     Тайный подземный ход был похож… ну, на тайный подземный ход. В Хайевере тоже такой есть. Правда, без живых мертвяков и пленных магов.
     – Да? Кто здесь? Есть тут кто живой?
     Измождённый и осунувшийся маг был одет в грязный и рваный балахон, местами заляпанный кровью. Лицо темноглазого брюнета покрывала неряшливая многодневная щетина, при разговоре он то и дело болезненно морщился – в темнице ему пришлось несладко. А поговорить нам было о чём.
     Во-первых, именно Йован отравил эрла Эамона. Не с бухты-барахты, разумеется, а по поручению тейрна Логэйна. Вряд ли ему хотелось участвовать в столь грязном деле, но беглому отступнику и магу крови, ожидавшему решения своей участи в темнице храмовников, выбирать не приходилось.
     Во-вторых, Йован проник в замок под видом учителя Коннора. Оказывается, сын эрлессы Изольды обладал некоторыми магическими способностями, а эта легковозбудимая женщина не хотела отдавать его в Круг. Хм… пожалуй, в этом я её понимаю. Одно время казалось, что Орен вырастет магом… нанервничались мы тогда – страсть! Правда, обошлось. К сожалению.
     В-третьих, Йован, по его словам, не имел никакого отношения к ходячим мертвецам. И верила я этому слабому, запутавшемуся человеку куда больше, чем умоляющей леди Изольде.
     Выходит, во всех кровавых безобразиях виноват Коннор? Но он только начал изучать магию, его предел, по словам мага – слабые заклинания. Непонятно. Но с этим мальчуганом явно что-то нечисто!
     Ну и под конец встал вопрос – а что с Йованом-то делать? Он вроде осознаёт, раскаивается и желает исправить содеянное…
     – Я бы мага прибил. Нельзя ему верить, – радикально. Интересно, а как кунари относятся к своим магам?
     – Всё-таки смерть для него – это уж чересчур, – даже бывшему храмовнику Алистеру методы Стэна не пришлись по вкусу.
     – Дай мне шанс, пожалуйста! – ну как такому не поверить?
     – Я выпускаю тебя из камеры, пойдёшь с нами. Только без глупостей.
     – Это… это не очень хорошая идея. Не уверен, что мне хочется вместе с тобой лезть на рожон.
     Что?! Всё сочувствие к этому человеку тает, как дым на ветру.
     – Нищим выбирать не приходится. Или идёшь со мной, или остаёшься здесь.
     – Я останусь.
     Ну и сиди дальше, слиз-няк!
     Я оказалась настолько раздосадована своей ошибкой, что прошла сквозь несколько следующих групп мертвяков, не обращая никакого внимания на окружающую обстановку. Лишь долгий и нудный заруб у входа в казармы заставил меня чуть подуспокоиться. Дальше мы пошли уже аккуратней и – о чудо! – в одной из мелких тупиковых комнаток обнаружили Валену, дочь кузнеца. Причём – живую и здоровую. Вот уж её отец обрадуется…
     Хм, а мертвецы-то в самом замке посильнее будут! Дрянь какую-то колдуют, из-за которой ноги ломит и кинжалы из рук валятся. А парочка самых резвых… мне кажется, или после их заклинания у меня закружилась голова, а у них, наоборот, прибавилось прыти? Не то что бы им это помогало… Но в любом случае хорошо, что они не участвовали в ночной атаке. Потери были бы куда как тяжелее.
     Ага, дверь в главный зал закрыта. Сейчас вскроем… или не вскроем. Замок какой-то хитрый. Интересно, Лелиана тут справилась бы?
     Можно, конечно, её выломать, но нужно ли? Кто знает, что таится в главном зале, лучше объединится с ребятами Перта. Ладно, выйдем во двор и зайдём через главный вход, мы не гордые. Сейчас быстренько всех зачистим… эй, что это за парень?!
     «Парень» тоже был мертвяком, но каким! На две головы выше обычного человека, полностью закованный в доспехи, вооружённый мечом и щитом, в вычурным крылатом шлеме, в прорезях которого горят нездешним пламенем яркие красные глаза. Одно изящное движение – и мы со свистом подлетаем прямо к нему и его многочисленной свите. Алистер с криком «Выходец из мёртвых!» берёт на себя основного противника.
     – Работаем! – отрывистый крик, и наша команда споро разбирает мертвяков… эй, что происходит?
     Тяжесть. Усталость. Помутнение в глазах. Такие привычные и такие удобные кинжалы едва шевелятся в руках. С высоких ступеней дождём летят стрелы.
     – У него какая-то аура, разбегаемся, разводим своих мертвяков!
     Уф. Получилось – трупы погнались за нами, а не сосредоточились на Алистере, иначе бы конец. Надо впустить сюда рыцарей, одни можем и не справиться! На Стэне повисло трое, на мне всего один, значит, и открывать – мне. Петляя как заяц, подбегаю к замковому вороту и начинаю его крутить. Левой рукой – правой пытаюсь отражать сыплющиеся удары. Получается… кое-как.
     Алистер… держится – и это лучшее, что можно сказать о его положении. Восставший не просто опытен – он на голову превосходит всех встреченных мною противников. Удары мощны, хитры и быстры, щитом он тоже работает на «выше всяких похвал». Доспехи Алистера украшают вмятины, храмовник шатается и реагирует всё медленнее и медленнее, но не сдаётся. Продержись. Пожалуйста, только продержись!
     Ворот наконец-то поддаётся, ворота поднимаются, и во двор вбегают рыцари, озверевшие от зрелища страшной схватки, в которой они хотят – но не могут участвовать. Ну, теперь живём! Пара рыцарей бежит разбираться с лучниками, а я сосредотачиваюсь на мертвяке. Он опять колдует какую-то слабость. Хочется плюнуть и отступить, или хотя бы обмениваться с ним ленивыми, ничего не значащими ударами. Но там, в нескольких метрах, изнемогает мой будущий король. Он может не справиться без своей королевы.
     Парирую удар, и левое запястье отзывается ноющей болью. Но это не зря – меч отсекает правую руку этой твари, а без неё она может немногое. Алистер, я иду!
     Мы окружаем восставшего из мёртвых со всех сторон. Его доспех повреждён, из многочисленных прорех свисают клочья мумифицированной плоти. Но это никак не сказывается на точности и скорости его действий. Напротив – восставший крутится вокруг своей оси, его меч взмывает в абсурдном, невозможном, смертоносном ударе. Парировать. Что…
     ***
     Вода. Вода течёт по лицу. Как… приятно.
     Болит. Всё тело болит, но в особенности – голова и левая рука. Моргаю, фокусирую взгляд…
     Алистер! Живой! И я живая… Хотя выглядит он – хоть сам ходячего трупа изображай. На лбу глубокая царапина, кровь заливает лицо, то и дело морщится от боли.
     – Что… Сколько… – так, надо бы прокашляться, какой-то сип выходит.
     – Всё в порядке, Эл. Мы победили. Когда его окружили, восставший разошёлся не на шутку, ударил как-то хитро. Ты парировала, но отлетела в сторону и ударилась головой. Вроде вывих левого запястья.
     – Да, похоже, – даже пальцами шевелить трудно. – Вправь, пожалуйста. Что с остальными?
     – У одного из рыцарей сломана нога, – острая вспышка боли. Так, вроде нормально, не поморщилась. – Джека надо осмотреть, скулит что-то, но вроде живой, и ран открытых нету. Но вообще-то мы на удивление легко отделались. Бывало, восставшие уничтожали храмовников целыми отрядами.
     – Повезло, – проклятье, теперь эту повязку носить придётся, и сражаться только одной рукой. – Ладно, идём внутрь. Пора разобраться с этим нашествием мертвецов. Надеюсь, ещё одного восставшего нам не встретится?
     Не встретилось. Вместо этого нас ждали плачущая Изольда, веселящийся мальчишка (очевидно, Коннор) и задорно отплясывающий банн Теган.
     – Так это и есть наши гости? Те, о которых ты говорила? – Теган закончил свою пляску особо замысловатым коленцем, уселся прямо на пол, и «мальчишка» соизволил обратить на нас внимание.
     – Д-да, Коннор, – выдавила из себя Изольда.
     – И это она разбила моих солдат? Тех, которых я послал отбить деревню?
     – О, да.
     Ясненько. Хотя можно было догадаться ещё после разговора с Йованом – тело Коннора захватил какой-то могущественный демон.
     Дальнейший разговор слегка прояснил ситуацию – Коннор, желая спасти жизнь своего отца, заключил договор с обитателем Тени. Ну, жизнь Эамона он, конечно, спас… а превращение всех обитателей замка в живых мертвецов – так, неизбежные «побочные эффекты» при подобных сделках. Ну а любящая мамаша до последнего надеется, что её сына можно вернуть; впрочем, у Коннора случаются моменты прояснения. А сам демон развлекается как может, для него это всего лишь игра. Вот, взял под контроль стражников под командованием банна, натравил их на нас, а сам убежал прочь. Мне что, ещё и Тегана убивать придётся?!
     Не пришлось – хватило и сильного удара по голове.
     – Ох… вроде разум вернулся ко мне.
     – Слава Андрасте! Если бы ты умер, я бы никогда себе этого не простила, тем более что сама привела тебя сюда. Какая же я дура!
     С этим не поспоришь.
     – Умоляю! – Изольда обернулась ко мне. Выражение её лица было пугающим. – Коннор тут ни при чём! Наверняка его можно спасти!
     – И каким же образом? Нет, я не иронизирую. Я вправду не знаю.
     Слушая перепалку Изольды и Тегана, мрачнею всё больше и больше. Не хочется, жутко не хочется убивать ровесника Орена (братишка, ну почему же я тебя не послушалась и не прирезала этого Хоу как паршивую свинью?!), ну а какой выход? У спутников своих спросить? Стэн понятно что скажет, Алистер… просто не решится ничего советовать.
     – Ну и как же мы поступим? – тру лоб здоровой рукой, пытаясь выдумать хоть какой-то выход.
     – Я бы никогда в жизни не предложил убить ребёнка, но… он одержимый. Не уверен, что у нас есть другой выход.
     От слов Алистера рот словно наполняется горечью. Он не уверен. Я тоже не уверена.
     – Нет, это невозможно, – Изольда будет отрицать это до последнего. – А как же маг? Он ведь может что-то знать об этом демоне, правда? Если он ещё жив, мы могли бы с ним поговорить!
     – Хорошая идея, – и вправду, вдруг чего дельного посоветует? – Он жив.
     Теган сходил за Йованом, и тот и вправду предложил приемлемый выход: сразиться с демоном в Тени и освободить разум Коннора от пагубного влияния. Идеально, но… во-первых, для этого требовался ещё один маг: сам Йован будет занят проведением ритуала. Ну и во-вторых, с самим визитом в Тень тоже намечались проблемы.
     – Обычно для выхода в Тень необходима группа магов и лириум, – чародей говорил медленно, тщательно подбирая слова, но похоже, со знанием дела. – Но я… владею магией крови.
     Звучит угрожающе.
     – И в чём же разница?
     – Лириум даёт силу, необходимую для ритуала. Однако я могу взять эту силу из чьей-то жизни. Просто… мне нужно очень много жизненной силы. Боюсь, что мне понадобится… вся.
     – То есть кого-то придётся принести в жертву? – с отвращением уточнил Теган.
     – Эээ… да, – Йован беспомощно оглянулся. – Мне бы промолчать, да? Это… плохая мысль.
     – Оставим её на крайний случай. Другие способы есть?
     – Силу можно черпать или из лириума… или из крови.
     – Тогда пусть это будет моя кровь, – Изольда решительно выступила вперёд. – Жертвой буду я.
     Оп-па… кажется, я опять поспешила с оценкой. Изольда, может, не самая умная и не самая приятная в общении женщина… но любви к своему чаду у неё не отнять.
     А ведь она пойдёт… она действительно пойдёт на ритуал малефикара, и умрёт, чтобы Коннор продолжил жить. Если бы в группе был маг, то я бы даже задумалась о такой возможности… но Морриган сейчас где-то в районе Бресилианского леса. Возможно, это и к лучшему.
     – Так, второго мага у нас всё равно нет, – подвожу итог дискуссии между Изольдой и Теганом. – Про кровь я поняла. Что насчёт лириума?
     – Можно добыть лириум и парочку магов в Круге, – подал дельную мысль Алистер, – если только они вообще согласятся это сделать.
     – Башня Круга не так уж далеко отсюда.
     – Отличная мысль, – согласился Алистер, – в конце концов, один из договоров касается и Круга магов.
     Правда, отправиться в Круг – значит, оставить Коннора без присмотра. Конечно, мы с Теганом и рыцарями дочистили нижний этаж от мертвецов, но у демона в арсенале есть и другие умения. Опять же, Йован остался «на дежурстве» – но насколько можно доверять этому отступнику, отравителю и, что самое главное, трусу?
     Тем не менее, демон не высовывался из своего «логова». Я вернулась в Редклиф, навестила Оуэна и Беллу. С возвращением так хорошо послужившего мне зелёного клинка возникла заминка – Кайтлин, несмотря на явное недовольство брата, явно предпочла бы взять его стоимость деньгами. Пришлось вручить ей пяток золотых, а потом вложить эфес тяжёлого меча в крошечную ладошку Бевина.
     Через несколько секунд я чуть было не раскаялась в своём поступке – брат с сестрой благодарили меня так, как будто я была, как минимум, сестрёнкой самой Андрасте!
     – Кайтлин, я помогла тебе просто потому, что могла. А лучшая благодарность от тебя, Бевин – если, став взрослым, ты пойдёшь на службу Кусландам и Ферелдену.
     – Обязательно, тётя Элайна! Клянусь!
     Остаток дня мы отдыхали – всё-таки во время боя с восставшим все получили те или иные травмы, хотя моё запястье было «вне конкуренции». Под вечер ко мне подошёл сэр Генрик, один из рыцарей, сражавшихся под началом Перта. Он рассказал о своих поисках брата Дженетиви, предположительно знавшего о местонахождении Урны Священного Праха. След учёного терялся где-то в районе пристани на озере Каленхад. Разумеется, я согласилась поспрашивать о церковном учёном. Надеюсь, эрл Эамон выживет, и маги из Круга смогут исцелить его… иначе, боюсь, искать несуществующую Урну придётся уже мне.
     Бодан, расторговавшись в Редклифе, тоже решил отправиться к Башне Круга. Правда, потом наши пути, скорее всего, разойдутся: он собирается в Денерим, а нам нужно будет проконтроллировать исцеление Коннора.
     Следующее утро радовало полным отсутствием происшествий в замке. Йован предположил, что демону надоело «играть», и он просто застыл в ожидании новых развлечений. А вот погода, наоборот, огорчала – дождь, ветер и волны, которые составили бы честь Недремлющему морю. По словам Мердока, осенью такая погода могла продлиться и день, и неделю. Похоже, моё плавание к Башне Круга закончилось, так и не начавшись. Придётся идти пешком, дольше, зато безопасней. Ладно. Думаю, за время моего отсутствия в Редклифе ничего страшного не произойдёт!

Примечание к части

     Опять копипаста канона получилась :( Когда же я от неё уйду?
>

22. Некоторых оборотней лучше не проклинать

     Линдон Хоук
     Самое страшное, что только могло произойти – произошло.
     Бетани… Ну почему, почему я не взял немного левее? Почему не оставил огра на остальных и не кинулся за генлоком? Почему мы не поехали иной дорогой, не отправились в Хайевер, не выехали из Лотеринга неделей позже?
     Эти «почему» будут преследовать меня до конца жизни.
     Поддерживает только одно: мама выжила. И Карвер тоже. Я должен помочь им. Обязан – как старший мужчина в роду. Не думаю, что беженцам из Ферелдена придётся легко, но семью свою на ноги я поставлю.
     После битвы с огром уцелела лишь одна телега, да и ту пришлось оставить – лошадей перебили в первую очередь. Конечно, это сущая мелочь по сравнению с судьбой Бетани, но мелочь значимая. Мама теперь идёт пешком, из скарба удалось прихватить только то, что уместилось в заплечных мешках. На дорогу до Денерима и корабль до Киркволла хватит, а вот на что там будем жить – один Создатель ведает. Лиандра утверждает, что у её брата Гамлена есть шикарный особняк в Верхнем городе, и он ни за что не бросит сестру и племянников в беде. Хорошо, коли так, потому что в противном случае остаётся надеяться разве что на письмо Стэна.
     Так, хватит мечтать. Место тут нехорошее: дорога идёт вдоль узкой, быстрой и извилистой речушки, да притом и склоны у долины довольно крутые. В самый раз для очередных любителей «дорожных пошлин»…
     Легки на помине. И главное, заметили мы их поздно – дорога петляет, из-за холмов ни демона не видно. Вот они и устроились. Сидят четверо на обочине дороги, и мабари рядом крутятся. И наверняка это не всё – я бы обязательно поставил лучников на противоположном берегу, благо, высота и расстояние позволяют. Там обрыв, позиция для стрельбы превосходная. Может, обойти? Поздно. Заметили.
     Снимаю с плеча лук, продолжая оценивать обстановку. Позавчера мы уже натыкались на разбойников, но они решили не связываться с небогатым и вооружённым отрядом. Может, и в этот раз обойдётся?
     – Денег нет. Оружие и умение им пользоваться есть, – приветствую «таможенников». Хм, откуда среди них кунари? Да и доспехи с оружием совсем не из дешёвых. Это явно не обычная банда – скорее, отряд профессиональных наёмников!
     – Так, рыжая есть, – лениво роняет один из встречающих, судя по качеству экипировки – предводитель.
     – А вдруг не та? – уточняет его подельник. На мою фразу внимания демонстративно не обращают. – Внешность вроде другая.
     – Вы что-то имеете против рыжих? – от голоса Авелин веет ледяной стужей, женщина полностью готова к бою. Остальные, впрочем, тоже.
     – Орлесианка, – кивает своим мыслям предводитель наёмников, – значит, та.
     Несмотря на сгустившееся напряжение, бой начинается как-то внезапно. Просто Авелин делает полшага вперёд, блокирует выпад, рядом с ней становятся Шианни и Сорис, Карвер принимает удар на сильную часть клинка и отводит меч в сторону.
     Выхватываю стрелу, кладу её на кисть левой руки, захватываю тетиву, натягиваю, стреляю.
     Четверо наших образовали хлипенький строй, преграждающий дорогу практически от берега до склона. Мабари пытаются зайти сбоку.
     Выстрел.
     Быстро оглядываюсь. Мама бежит назад, мостик через узенький приток остался позади, она вот-вот скроется за поворотом дороги. Одной заботой меньше.
     Выстрел.
     Наши держатся, это хорошо. Мабари я перестрелял, ещё лучше. Вот только у наёмников на том берегу действительно оказались лучники. Жаль, мне очень, очень хотелось ошибиться…
     Их трое, и позиция выгодная. Правда, стреляют только двое мужчин, женщина чего-то ждёт. Постоянно перемещаюсь, стреляю навесом, мешаю прицелиться, отвлекаю от мечников. Вот только если у Авелин и Карвера доспехи крепкие, то мне достаточно одной стрелы. Подранком долго не побегаешь
     Выстрел, выстрел, выстрел…
     Ощущение. Резкое до дрожи. Что-то не так. Слишком небрежно стреляют лучники, слишком беспечна поза женщины, слишком уверенно держался предводитель, и кунари, сражающийся с братом, отступает на лишний шаг.
     У них есть козырь. Женщина начнёт стрелять? Нет, третий лучник ситуацию сильно не ухудшит. И ещё один мечник не ухудшит, и мабари. Разве только…
     – Карвер, назад!
     Брат слушается, и то место, на котором он только что стоял, вспыхивает столбом пламени. Огонь гаснет так же моментально, как и возник, но тёплая волна доходит даже до моей щеки. Брат отшатывается, Шианни вскрикивает и неловко дёргается, к счастью, Авелин успевает подстраховать.
     Проклятье, на их стороне отступница!
     Откуда-то издали доносится крик Лиандры «Пожалуйста, помогите им!» Мама встретила ещё одну группу беженцев? Но просить их о помощи бесполезно, да они и не справятся.
     – Отступаем!
     Впрочем, команда не нужна – брат, Авелин и эльфы быстро пятятся назад, временами парируя выпады наёмников. Такой противник нам не по зубам. Мне удалось попасть по женской фигурке, но стрела бессильно завязла в каком-то магическом щите.
     Деревянный мостик через приток вспыхивает прямо у моих ног.
     Проклятье. Хоть и неширок этот ручей – но через него даже мне не перепрыгнуть, не говоря уж о брате и Авелин. Пока будем спускаться и переходить вброд – лучники и отступница нас перестреляют. Если полезем на склоны – аналогично. Попытаться смешаться с наёмниками, надеясь, что магесса не станет бить по своим? Придётся, вот только её арсенал наверняка огнём не ограничивается.
     Из-за поворота дороги выбегает Лелиана с двумя спутниками и сходу начинает стрелять. Святая сестричка появилась крайне вовремя, вот только победить опытного и подготовившегося к бою мага может разве что отряд храмовников.
     Один из вражеских лучников цепенеет, его тело покрывается наростами кровавых сосулек. Истошный крик умирает, даже не родившись.
     Ну, или другой маг.
     Сознание мутнеет от острой вспышки боли. Неведомая сила выгибает конечности в таких направлениях, которые и существовать-то не должны. К счастью, это проходит так же быстро, как и накатывает. Со стоном опускаюсь на одно колено, оглядываюсь.
     Столкновение заклинаний расшвыряло во все стороны и своих, и чужих. Эльф, прибежавший вместе с Лелианой, умудрился подстрелить вражеского лучника. Мабари вцепляется в горло лежащего кунари. Магесса торопливо отступает назад и скрывается из виду. Предводитель наёмников с трудом поднимается на ноги, но Авелин наносит мощный удар щитом и вновь укладывает его на землю.
     И вдруг, как-то внезапно, враги закончились.
     Черноволосая ведьма в весьма вызывающей одежде подняла руки и спустя десяток секунд обернулась вороной. Пока эльф помогал маме перейти вброд через ручей, она совершила пару кругов в воздухе, спустилась на землю, вернулась в человеческое обличье и равнодушно констатировала:
     – Смылась.
     Впечатляюще. Интересно, кто она? Ведьма из хасиндов? Что-то в последнее время страшные легенды слишком часто обретают плоть.
     Вместе с братом осматриваю тела наёмников. Трое трупов и один живой. Пока что.
     – Подождите! Не убивайте его! – в Лелиане как всегда проснулось милосердие. – Это явно не простые разбойники, слишком хорошие у них оружие и доспехи, да и магессу где-то наняли. Что им нужно?
     – Они искали рыжую орлесианку, – протянула Авелин, задумчиво разглядывая Лелиану.
     Эльф (долиец, судя по татуировкам на лице) ткнул ногой лежащего мужчину:
     – Кто ты такой? Чего тебе надо?
     Разбойник, опираясь ладонями в землю, сел с изрядным трудом. Хорошо его Авелин приложила.
     – Тот… кто жалеет… что вообще в это ввязался. Прикончить рыжую малявку, ха, – убийца сфокусировал взгляд на стоящих рядом Лелиане и Авелин. – Чуть-чуть не дождались. Говорил же Боб, что внешность не та… Кто-то очень не хочет, чтобы ты зажилась по эту сторону Завесы.
     – Кто именно? – отчеканила Лелиана.
     – А я что, знаю, что ли? Моё дело пришить, кого скажут, и деньги за это получить, а не вопросы задавать. Вот адрес дома в Денериме, куда подойти за наградой, больше я ничего не знаю, – мужчина извлёк из-за пазухи какую-то бумагу. – А теперь отпустите, а? Я ж ничего против вас не имею, просто работа такая.
     – Проваливай, – ответила Лелиана и с сомнением посмотрела на эльфа.
     Он, что ли, в отряде главный? Странно. Но решать именно ему, ведь это они нас спасли, а не наоборот.
     – Отдавай свои деньги и радуйся, что легко отделался.
     – Да какие там деньги… – вздохнул наёмник, но тем не менее встал и поплёлся к своему заплечному мешку. А разумно поступает этот эльф – оружия и доспехов с собой много не возьмёшь.
     – Кстати, – Лелиана выглядит непривычно сосредоточенной. Впрочем, для человека, узнавшего, что его хотят убить, она на удивление хорошо держится, – а где Бетани, Орен, Уэсли и Тина?
     Бетани…
     ***
     – А потом, когда из леса выбежало ещё трое огров, прилетел высший дракон, – до сих пор при воспоминании о столь всеобъемлющей мощи по коже пробегали мурашки. – Он играючи расшвырял порождений тьмы, а потом принял обличье – вы не поверите! – Флемет, легендарной ведьмы Диких Земель.
     – Почему же не поверим? Поверим, – пожал плечами эльф. Странно, известие об ожившей легенде впечатления на него не произвело. – Дракон, значит? Так вот как она спасла нас из башни Ишала… Отчего бы нам не поверить в мать Морриган?
     Значит, Флемет спасла не только нас… Стоп. Эта черноволосая ведьма перед нами – дочь Флемет? Первой на это известие среагировала Лиандра:
     – Мы живы только благодаря твоей матери.
     – Я не имею к её поступку никакого отношения.
     – Потом Флемет попыталась спасти Бетани, – продолжила мама, не обращая внимания на слова отступницы, – но было уже поздно. И… И она сказала, что человеческие женщины нужны порождениям тьмы для… для…
     – Для размножения, – выдавил Карвер.
     Мама зарыдала.
     ***
     Когда истории были рассказаны, слёзы – выплаканы, а слова сочувствия – произнесены, мы смогли вернуться к обсуждению нападения.
     – Лелиана, – голос Адхона мягок, – кто мог желать твоей смерти? Хоть какие-нибудь догадки есть?
     – Догадки есть, – задумчиво кивает девушка, – на самом деле я соврала тебе. Я не менестрель. Я – бард.
     Резкий «Ох!» мамы, нахмуренные брови Авелин, довольная усмешка Морриган. Остальные поняли ровно столько же, сколько и я.
     – А разве это не одно и то же? – выражает общее недоумение Сорис.
     – Только не в Орлее, – резко отвечает Авелин.
     – Орлесианская знать живёт Игрой домов, а барды – одна из важнейших её частей, – голос мамы тих, хотя плакать она перестала. – Они поют баллады, исполняют музыку, выведывают секреты, шпионят, распускают слухи…
     – …устраняют неугодных, – вставляет Морриган.
     – Да, и это тоже, – кивает Лелиана. – В юности, после благополучной, но пресной жизни на вилле леди Сесили, всё это казалось таким завораживающим, таким волнующим и притягательным… Когда Маржолайн предложила обучать меня бардовскому искусству, согласилась не раздумывая. Не буду скромничать, я оказалась достойной ученицей, и вскоре вовсю игралась с чужими секретами и жизнями. А потом наступила расплата.
     Лелиана ненадолго замолчала.
     – Если тебе неприятно об этом говорить…
     Девушка взмахом руки прервала Серого Стража.
     – Да нет, почему же. Во время одного из заданий я невольно совершила то, что в Орлее могли счесть государственной изменой. Узнала-то об этом случайно, побежала к Маржолайн. Я была молода, влюблена и напугана, только так могу объяснить эту глупость. Маржолайн обещала всё исправить. Ну и… исправила. После её предательства я оказалась в темнице, откуда смогла спастись лишь чудом. После этого Игра внушала лишь отвращение, а Церковь, напротив, дарила мир и покой. Прошло несколько лет, всё успокоилось, Маржолайн, казалось, забыла обо мне, – Лелиана осмотрела разбросанные трупы и горько закончила. – Казалось.
     – Но как она так быстро узнала о том, что ты покинула церковь? – спросила Авелин.
     – Сама удивляюсь. Скорее всего, кто-то из деревенских был агентом Маржолайн и послал ворона, как только мы начали сражаться с разбойниками. По-другому не сходится. Ну а то, что они ждали нас по дороге в Денерим… неправильная догадка, случайно ставшая правдой, – Лелиана помолчала и добавила. – Скажи, Адх, после того, как я соврала тебе…
     – …не стал ли я хуже к тебе относиться? Ни капельки. Мы же друзья, забыла? А что это за дружба, которая сдаётся после первого же испытания? У друзей должно быть право на некоторые секреты. Да и интриги напыщенных орлейских фенеков от меня страшно далеки. Но определённый дом в Денериме посетим обязательно.
     Адхон замолчал, внимательно рассматривая наш отряд.
     – Вы сейчас в Денерим?
     – Да.
     – Как насчёт небольшого крюка по Бресилианскому лесу? Не за бесплатно, конечно же. Мой клан уже покинул Ферелден, но Хранитель Затриан собрался задержаться на некоторое время. Наша помощь понадобится людям для борьбы с Мором. Вряд ли следует ожидать каких-то затруднений, но в случае чего втроём…
     – Гав!
     – …вчетвером выжить труднее, чем вдевятером.
     Маму он не посчитал… всё верно, она не боец.
     – «Не за бесплатно» – это сколько?
     – По два золотых каждому, кто может сражаться.
     Сорис переглянулся с Шианни, и эльфийка уверенно ответила:
     – Мы согласны.
     – Мы тоже, – торопливо добавил брат.
     – Карвер…
     – Что «Карвер»? Ну что «Карвер»? Чуть что, так сразу «Карвер»! Нам что, деньги лишние, что ли?
     Хм. Резко, но по сути верно. Дождавшись кивка от Авелин, подтверждаю:
     – Да, мы согласны. Прости, мам. Я понимаю, ты соскучилась по Гамлену, но придётся немного потерпеть.
     – Всё правильно, Лин. Вместе безопаснее. Жаль, что вы не догнали нас ещё в Лотеринге.
     Тогда бы… Бетани…
     ***
     – Адх, а каковы они – долийцы?
     – Мы другие, Шианни. Не могу точно судить об отличиях, ведь я толком не знаю, как живётся плоскоу… в эльфинаже. Думаю, скоро ты сама всё увидишь. Если хочешь знать, как долийцы относятся к городским эльфам – везде по-разному. В клане Сабре всегда рады принять потерянных братьев. Но говорят, что иные кочевья не желают иметь с ними ничего общего. Что же до клана, который мы ищем… Его возглавляет Хранитель Затриан. Говорят, что он заново открыл секрет вечной жизни, утерянный после падения Арлатана. Не знаю, сколько правды в этих слухах, но после последнего Арлатвена Меретари заметила, что со времён её молодости Затриан практически не изменился.
     Второй день идём по лесу, и я уже начинаю жалеть, что вообще на деньги польстился. Нам-то с братом ничего, а вот маме по всяким буеракам шастать тяжко. Труднопроходимые заросли, глубокие овраги, моросящий осенний дождик и полное бездорожье. И это ещё ни с кем драться не пришлось.
     Идущий впереди эльф внезапно останавливается.
     Что такое? Кого-то заметил? Бегло осматриваю окрестности… точно! Вон за теми деревьями стоит эльфийка. Вроде бы специально не прячется, но углядеть всё равно непросто.
     – Andaran atish’an, lethallan.
     Услышав приветствие (это же приветствие?), эльфийка подошла ближе и заговорила с Адхоном. Ручейком потекла красивая, но чуждая и непонятная речь. Кажется, встречающая изрядно удивлена.
     – Эти шем… люди со мной, Митра.
     – Хорошо, я провожу вас к Хранителю.
     Долийцы разбили свой лагерь на удивительно просторной поляне. Видимо, века назад тут высились какие-то строения, но теперь от них остались лишь отдельные колонны да полуразрушенные статуи. Тут и там стояли яркие, цветастые шатры и повозки, горели костры, туда-сюда сновали эльфы, в построенном на скорую руку загоне мычали белые… олени? Или эльфы своих ездовых животных по-другому называют? Странно, но сырость и промозглость окружающего леса в лагере почти не ощущались.
     – Как они свои телеги сквозь чащобу протаскивают? – вполголоса удивился Карвер.
     – Самому интересно. Кстати, братишка, позаботься о маме.
     Карвер кивнул и повёл Лиандру к ближайшему костру. Почти двое суток по бездорожью дались ей тяжело. Остальные подошли к Хранителю. Татуированное лицо, абсолютно лысая голова, пронзительный и суровый взгляд. Он не выглядит существом, прожившим невесть сколько лет, но возраст по его лицу определить затруднительно.
     После кратких приветствий Затриан перешёл к делу:
     – Если ты хочешь известить меня о начале Мора, в этом нет нужды. Я уже учуял разложение, которое он несёт миру.
     – Нет, я здесь по другому поводу. Оказывается, наш народ подписал договор, обязавшись прийти на помощь Серым Стражам во время Мора.
     – А, и ты хочешь, чтобы кланы выделили тебе воинов?
     – Понимаю, что обычно мы бежим, а не вступаем в бой с ордой порождений тьмы. Но Ферелден в отчаянном положении. Если долийцы спасут его… то наши заслуги не останутся незамеченными.
     – Ты веришь в благородство шемленов? – Хранитель иронически изогнул бровь.
     – Ни капельки. Но я приложу все усилия, чтобы они не посмели забыть.
     – Тебя послушают?
     – Я знаком с людьми, которые, скорее всего, станут королём и королевой Ферелдена, – интересно, о ком речь?
     – Что же, посмотрим, – непохоже, что Адхону удалось убедить Затриана. – В любом случае, сейчас мы не можем сдержать обещание.
     Из дальнейшего рассказа стало ясно, что лёгкой прогулки точно не получится: на эльфов напали оборотни. Будто и не было тех столетий, что отделяют нас от Дэйна. Интересно, все сказки решили воплотиться в жизнь, или только самые страшные?
     Оборотни устроили засаду и покусали нескольких долийцев, поразив их своим проклятием. Обречённые выглядели скверно: группа потных, болезненных эльфов, угрюмо ожидавших конца. Превращение в оборотня займёт не один и не два дня – но если не уничтожить источник проклятия, огромного волка по имени Бешеный Клык, конец неминуем. Хранитель собирался послать за ним группу охотников, но мы подвернулись как нельзя вовремя.
     Ну что же… по крайней мере, будет что рассказать о тайнах леса Бресилиан.
     ***
     Костерок потрескивает тихо… и уютно, что ли? Эльфы выделили нам часть своего лагеря, и мы поставили несколько палаток. Вчера вечером все занимались своими делами. Большинство слушало сказания Сарела – если уж повезло оказаться среди долийцев, то грех не поинтересоваться их преданиями. Шианни болтала с ученицей Затриана, Ланайей. За один вечер они успели стать неразлучными подружками, и сдаётся мне, ни в какой Киркволл Шианни с Сорисом не поедут. Адхон осматривал якобы покусанную галлу, а также воспитывал «этих влюблённых даленнов». Ну а сегодня вся наша компания собралась здесь, у костра: люди, эльфы, мабари.
     За эти два дня мы увидели множество удивительнейших вещей. Встречались с говорящими оборотнями и ходячими деревьями. Беседовали с дубом-поэтом, изъяснявшимся высоким стихом, и абсолютно невменяемым отшельником-отступником, обожавшим игру в вопросы-ответы. Целых три часа плутали по лесу, в итоге смирившись с тем, что кружим практически вокруг одних и тех же сосен. Видели заросшие могилы, от которых столь отчётливо веяло холодом и страхом, что мы сочли за благо их не тревожить. Вырвали из лап оборотней эльфийку Даниэллу. Бедная женщина постоянно бредила, твердила, что не может предать «Её». Мы отнесли эльфийку в лагерь, к радости и горю её мужа Атраса. Следует поторопиться, а то Даниэлла вскоре превратится в оборотня.
     А в одном месте мы наткнулись на мирный и уютный лагерь, который так и манил немного задержаться и чуть-чуть вздремнуть. Кто знает, что было бы, поддайся мы искушению? Ни Морриган, ни Адхон, ни я вовремя не распознали угрозы. К счастью, Шианни, твердя что-то про «праздность», буквально пинками заставила нас двигаться и шевелиться. Призрак, расставивший ловушку на своих жертв, больше не мог поддерживать иллюзию и невидимость, после чего победить его не составило труда. В заброшенном лагере оказалось немало иссохших костяков. Впрочем, эльф отыскал там изящное колечко гномьей работы, а нашей спасительнице-Шианни достались превосходные долийские перчатки из мягкой оленьей кожи.
     В итоге нам всё-таки удалось обмануть лесные чары. Для этого потребовалась ветвь дуба-стихоплёта, которую мы получили в обмен на жёлудь, который хранился в закромах безумного отшельника, который в обмен требовал вообще непонятно что… Та ещё выдалась задачка. Пришлось расспрашивать Затриана и узнавать, что безумный маг не питается невинными эльфийскими младенцами и вообще не мешает долийцам. Только тогда Адхон, скрепя сердце, отдал отшельнику подаренный Атрасом кулон.
     Ветвь великого дуба позволила пройти в зачарованное «сердце леса». Там на нас опять накинулись разговорчивые оборотни во главе с Бегуном, и прикончить их опять не удалось: Бешеный Клык лично спас своих шавок. К сожалению, этот огромный белый волчара сбежал с той же лёгкостью, с какой и появился.
     Дальше в лесу виднелись некие руины, но солнце уже клонилось к закату, и мы решили обыскать их на следующий день. В лагерь вернулись уже в сумерках.
     Лиандра, выслушав рассказ о наших приключениях, только вздохнула.
     – Вы уж постарайтесь там поаккуратнее, ладно?
     – Постараемся, мама. Но нас много, и с нами Морриган. Надеюсь, справимся. А тебе как в лагере?
     – Люди принесли эльфам немало горя. Но, несмотря на это, они довольно приветливы. Я не жалею, что мы пришли сюда. Долийцы за работой рассказывают немало интересного – я помогаю им по хозяйству, чем могу, – мама помолчала и горько добавила. – Жаль только, что Бетани этого не услышит.
     Бетани…
     Повисшее молчание прервал голос Лелианы:
     – Я не хотела спрашивать, чтобы не тревожить ваше горе, но раз вы сами заговорили об этом… Порождения тьмы унесли не только Бетани и Тину, но и Орена?
     – Да.
     – Странно… Они атаковали внезапно?
     – Внезапно, – хмуро подтвердил Карвер, – Орен закричал, и тут же твари из леса и высыпали. Мы только и успели, что оружие похватать: ни телеги в круг не поставили, ни даже вместе не собрались.
     Меня царапнуло какое-то несоответствие в словах брата. Заставив себя прокрутить в памяти сцену, я понял, что именно заинтересовало Лелиану.
     – Внезапно, да, но Орен действительно закричал до того, как монстры выбежали из-за деревьев! Он ведь спал, следовательно, почувствовал их сквозь сон! Как?
     – Я бы тоже учуял порождений тьмы, – ответил Адхон, – но детей в Серые Стражи не принимают. Нет, в ордене я новичок, могу чего-то не знать, но всё равно… сомневаюсь. Подождите! Когда мы входили в Лотеринг, то видели отъезжающие телеги, и Алистеру показалось, что он почувствовал там… Серого Стража. Выходит, мальчишка и в самом деле прошёл Посвящение? Но как?
     – Сорис, а где вы вообще встретили Орена? – поинтересовалась Лелиана.
     – В Денериме. Он валялся без сознания на каком-то складе. Его Авернус лечил, добрейший старикан. Он и нам помог из города сбежать. Эх, жаль мальчугана. Орен нас сильно выручил.
     – Орен… – медленно произнёс Адхон. – Где-то я уже слышал это имя. Орен… А, конечно! Элайна рассказывала – ну, ещё один уцелевший Серый Страж, из рода Кусландов. У неё был племянник Орен. Он в детстве якобы сделал ряд предсказаний: о предательстве Хоу, о поражении армии Кайлана при Остагаре, о… так, неважно. Правда, Орен погиб… нет. Сейчас, подождите.
     Адхон закрыл глаза ладонями. Спустя десяток секунд он медленно заговорил, явно вспоминая услышанную фразу:
     – За ужином заметили, что Орен тоже исчез. Стали искать. Вспомнили, что мальчуган входил в кладовку, где начинается подземный ход. Орен всё время твердил о предательстве Хоу, – встряхнув головой, эльф закончил. – Вроде так, если ничего не путаю. Может, это тот самый Орен и есть?
     – Сходится! – азартно воскликнул Сорис. – Он говорил, что из влиятельной семьи, и что какой-то лорд убил его родителей. Подробностей не раскрывал, боялся, что его и в Лотеринге достанут.
     – Да, и что уцелели только тётя и отец, которые к Остагару пошли, – добавила Шианни. – «Тётя» – это Элайна, а отец?
     – Фергюс Кусланд, – ответила Лелиана, – слышала, тоже отправился к Остагару. Не знаю, что с ним стало. Но если Орен боялся Хоу, то почему поехал в Киркволл? Почему не рассказал о своём происхождении? Рендон пытался арестовать банна Вогана в его особняке, и там эрла Амарантайна убил какой-то одержимый.
     – Что?! – вскинулась Шианни. – Так я убила эрла Хоу?
     Помолчала.
     Посмотрела на наши лица.
     Ещё немного помолчала. Неуверенно начала:
     – Думаю, мне нужно рассказать…
     – Не помешает, – кивнула Авелин.
     ***
     – Да… Жаль, что меня там не было. Очень, очень жаль, – произнёс Адхон после долгого рассказа Шианни. – Нет, у долийцев случаются проблемы с людьми. Изредка даже подобные проблемы. Но мы хотя бы можем защищать себя с оружием в руках.
     – Тина так и не оправилась от надругательства вплоть до самого конца, – ответила эльфийка. – Я же… нет, не смирилась, скорее – «оставила позади». Жизнь продолжается.
     – Жизнь продолжается, – эхом откликнулась Лиандра, – спасибо Флемет.
     – «Спасибо Флемет»? – неожиданно переспросила Морриган, Хранившая молчание на протяжении всего разговора. – Неужели вы думаете, что моя мать непричастна к этому нападению?
     – А что, она может управлять порождениями тьмы? – хмыкнул Адхон.
     – А тебе известно, что может и не может это существо? Мне – нет. Зато я точно знаю, что Флемет с лёгкостью пожертвует другими ради своих целей. Подумайте сами: на вас случайно нападают порождения тьмы, и в это же время мимо случайно пролетает Флемет. При том, что мама редко покидает свою хижину. Очень редко.
     Нет…
     – Но это же какая-то бессмыслица! – возмутился Карвер. – Она же нас спасла!
     Нет, нет, не может быть…
     – Возможно, для того, чтобы внушить вам благодарность? Чтобы заставить выполнить свою просьбу? Человеческими чувствами так легко манипулировать…
     Кажется, что в моём заплечном мешке разгорается маленький колючий огонёк.
     – Но она же ничего не просила! Хотя… Флемет упоминала о каком-то поручении, и потом говорила с Линдоном наедине. Брат?
     Говорила. Просила. Амулет плотно упакован, он лежит в нескольких шагах – а кажется, что сжигает меня изнутри.
     – Я не прошу отказываться от обещаний. И даже не спрашиваю, что именно ты обещал матушке моей – я же не менестрельша, чтобы выведывать чужие секретики. Просто подумай над тем, что я сказала. Своим умом. Просто подумай.
     – Хорошо. Подумаю.
     Заснуть этой ночью удалось не сразу.
     ***
     – В этом помещении необычайно холодно, – оглядевшись по сторонам, Адхон подошёл к сваленной в углу куче тряпья. Ветхая ткань осыпалась от прикосновений, и вскоре в неровном свете факелов показался небольшой чёрный сосудик с плавающей внутри бумажкой. Конечно, за это время она давным-давно должна была истлеть. Но не истлела. – Интересно, что там написано?
     – Предлагаю разбить сосуд и прочитать, – соглашаюсь с эльфом. Ведь правда интересно же!
     – Опять?! – буквально взвыл Карвер. – Ну сколько можно же лезть туда, куда не надо?!
     – Например? – бесстрастно уточнил Адхон.
     – Например? Ну, например, «О, кто же там так таинственно рычит? Предлагаю пойти посмотреть!»
     – Другого пути не было. Ту дверь мы взломать так и не смогли.
     – О, а потом «Интересно, что убило рыцаря, гнома и солдата? Они же умерли совсем недавно!»
     – И в самом деле удивительно, что эти бедняги забрались так далеко, – прокомментировала Лелиана, – или они прошли в руины до того, как лес перестал пускать посторонних?
     – Карвер, хватит дуться! – вступилась за сородича Шианни. – Подумай сам: ведь мы в самом настоящем подземелье убили самого настоящего дракона! Огромного! Огнедышащего! В эльфинаже я о таких приключениях и не мечтала.
     – Боюсь тебя огорчать, но насчёт «самого настоящего» ты заблуждаешься, – едко заметила Морриган, – то была юная самочка, к тому же совсем небольшая. Настоящие высшие драконы чуть-чуть побольше. Уж я-то знаю.
     – Ага, а потом тебе обязательно надо было успокаивать призрак эльфийского мальчика, – продолжил возмущаться Карвер, – и кто бы мог подумать, что он в панике убежит прочь, и со всех сторон на нас повалит толпа скелетов?
     – Он выглядел потерянным, одиноким и очень жалобно звал маму, – ответил Адхон, впрочем, в его голосе не слышалось ни капли оправдания.
     – Ага, а потом тебе потребовалось целый час расшифровывать ту табличку, возиться с кувшином и успокаивать уже маму мальчика. А она – вот уж неожиданность! – призвала ораву призраков и набросилась на нас!
     – Каарвеер, – пытаюсь осадить зарвавшегося брата, – тебе твой новый тевинтерский доспех не жмёт? В случае чего ты всегда можешь отдать его Авелин!
     – Возражать не буду, – откликнулась Валлен.
     – Кстати, а как он оказался в эльфийских руинах, они же явно ещё дотевинтерской постройки? – удивилась Лелиана.
     – Кто-то приложил очень много усилий, чтобы надёжно спрятать такую вещь, – предположил Сорис, – ведь ему тоже пришлось проводить ритуал и как-то утихомиривать того призрака.
     – Ну… – последний аргумент на брата, кажется, подействовал, – а зачем было ломиться в ту комнату, полную скелетов?
     – А вот это того стоило, – ответил Адхон с непререкаемой уверенностью, – теперь нам не только известны секреты древних воинов-чародеев. Оказывается, когда-то в этих руинах эльфы и люди плечом к плечу сражались против кого-то или чего-то. И мои расспросы оказались не напрасны: когда я спросил, как шемленам удалось разрушить Арлатан, он ответил, что «шемлены не разрушали Арлатан». Жаль, что он больше ничего не помнил. Но если не шемлены, то кто? Гномы? Забытые? Фен’Харрел? Что-то, оставшееся неизвестным? Что привело к окончанию золотого века, что обрекло Народ на столетия рабства? Или это был бред, не имевший никакого отношения к действительности? Хранители должны узнать об этом! Жаль, что сосуд с заключённой душой древнего эльфа пришлось уничтожить – он и так слишком много времени пробыл во тьме, тишине и одиночестве.
     Адхон перевёл дух и продолжил гораздо спокойнее:
     – Так что загадку этой бумаги обязательно надо разгадать. Тем более, что сражаться нам, возможно, и не придётся…
     При прикосновении стекло идёт трещинами, и в комнате возникает высокий скелет в доспехах, вооружённый мечом и щитом.
     – Или придётся.
     Авелин принимает первый удар, с двух сторон её страхуют Карвер и Сорис, Шианни и Фенрик держатся чуть в стороне. Ощущаю, как наваливается страшная, опустошающая усталость.
     – Аура восставшего из мёртвых! В стороны!
     Я вместе с Махариэлем и Лелианой отбегаю в дальний угол комнаты. Стреляем, вот только стрелы на восставшего производят даже меньше впечатления, чем на драконицу. Встревоженный крик Морриган:
     – Он неуязвим ко льду!
     Плохо.
     – И сопротивляется энтропии!
     Совсем плохо.
     – Хоть что-то можно сделать?
     Ведьму и демона соединяет сияющий жгут молнии, резкий треск бьёт по ушам. Восставший пошатывается, и Морриган с огромной скоростью подлетает к нему под ноги.
     Враг легко отбивает клинок Сориса, игнорирует выпад Авелин и резко опускает меч вниз. Мимо: ведьма, приподнявшись на локте, успела вытянуть руку и наложить на себя силовое поле.
     Уф. Морри уцелела. Правда, в ближайшее время сражаться не сможет – и восставший решил воспользоваться этим по полной.
     Демон скользит над полом с убийственной грацией, не позволяет себя окружить, ловко прикрывается воинами от нашего огня. Разбегаемся… увы, комнатка небольшая, а выход в коридор прикрывает враг.
     Ничего, доспех восставшего уже щериться прорехами. Ещё чуть-чуть… проклятье!
     Одним движением мертвец подтаскивает к себе всех лучников. Перекат! Удар, чей-то крик боли, вскочить на ноги, я жив? Жив!
     Брата откинуло в сторону, он пытается встать на ноги, но приложило его, похоже, изрядно. Адхон и Лелиана живы и даже вроде бы не ранены, а вот правая рука Сориса выгнута под неестественным углом. А он ведь нас спас, не парируй эльф удар трупа – никакой перекат бы не помог, а кожаный доспех при такой силище что бумага.
     Восставший загоняет Сориса в угол. Мабари кусает врага за ноги, Шианни и Авелин сдерживают тварь, но отчётливо не справляются. Особенно эльфийка – Валлен постоянно её страхует. Выстрел. Выстрел. Броня на трупе висит кусками, стрелы глубоко входят в иссохшую плоть, но демону это, казалось, совершенно не мешает.
     Внезапный разворот – восставший бросается к Адхону. От первого удара эльф уклоняется каким-то чудом, слегка отведя меч своим луком. Второ…
     Резкий треск молнии, и мертвеца выгибает дугой. Ненадолго, но этого хватает. Подоспевшая Авелин насквозь пронзает мечом грудь, две стрелы проламывают височную кость и вонзаются в череп, мгновение спустя мабари сбивает с ног и вцепляется в горло.
     Неизвестно, что из этого убило восставшего – но что-то точно убило. Во внезапной тишине раздаётся отстранённый голос чудом уцелевшего эльфа:
     – Повезло, что Хватку Фалон’Дина тебе отдал, Лелиана. Потерять её куда обидней.
     Морриган мимоходом исцеляет Шианни («Царапины!») и подходит к шатающемуся Карверу.
     – Сотрясение мозга. Жить будешь.
     – А…
     – А мозгов у тебя и так не было.
     После чего дочь Флемет уняла боль Сориса, вправила перелом и зафиксировала руку.
     – На ближайшую неделю не боец, там видно будет.
     – Не специализируешься по переломам? – усмехнулся эльф.
     – Специализируюсь. Вторую сломать?
     – Спасибки, как-нибудь обойдусь, – несмотря на жёсткую отповедь, Сорис явно благодарен Морриган.
     Махариэль подошёл к осколкам сосуда, осторожно развернул бумажку, прочитал и скривился:
     – Карвер, поздравляю, ты был прав. «Пускай сила нашего союза свяжет тебя твоим истинным именем. Квамета Кагат, восставший из мёртвых, искажение почитаемого отца. Хотя ни одна духовная клеть не возместит причинённых страданий. Андрасте да наложит на тебя оковы, демон, и да обуздает ярость твою навеки». Ничего интересного.
     – Постой-ка…
     Авелин взяла бумажку из рук эльфа и быстро осмотрела.
     – Но тут водяной знак с гербом дю Лаков, семейства моего отца! Это же не имеет никакого смысла.
     – Твой отец был храмовником? Охотником на демонов?
     – Да нет же!
     – Кто-то из его родственников?
     – Нет! Или, по крайней мере, я никогда об этом не слышала. И вообще, семейства дю Лаков больше нет, отец специально настоял, чтобы я взяла фамилию мужа. Сколько ещё тайн хранит это подземелье?
     Увы, никаких идей, способных пролить свет на эту загадку, ни у кого не было.
     – Так, – подвёл итог Махариэль, – последняя схватка обошлась нам дорого. Приключения на сегодня закончены. В лагерь. Продолжим завтра.
     Продолжим. Но если за завтра не закончим, то послезавтра Даниэлла вполне может превратиться в оборотня.
     ***
     Со следующим залом мы провозились часа полтора, не меньше. Нет, немногочисленных скелетов перестреляли быстро, но…
     Ямы с копьями. Лезвия в стенах. Вспыхивающие огненные шары. Переворачивающийся пол. Скрытые арбалеты. Падающие с потолка плиты. Чего там только не было!
     Обезвреживали втроём: я, Лелиана, Адхон. К счастью, справились благополучно, а под конец нашли кое-что интересное.
     Это был старый, почти сгнивший дневник, лежащий неподалёку от истлевшего костяка. Разобрать текст удалось лишь на одной странице, да и то не полностью.
     «Всадники появляются после каждого города, с тех самых пор, как я успешно разгадал эту историю. Теперь я понимаю, как они забирают тех, кто мне ближе, лишают меня родни и покоя. Я думал, это дорога к славе, но теперь его ищейки преследуют меня на каждом шагу. Гаксканг, будь проклято его имя и будь проклят день, когда я услышал его»
     – Предания прошлого? – пожал плечами Адхон, убирая дневник. – Любопытно, конечно, но этот Гаксканг давным-давно умер. Встретиться нам не суждено.
     – Как знать, как знать, – возразила Лелиана. – Гаксканг… Где-то я слышала это имя. Гаксканг, Гаксканг… нет, не вспомнить. Морри, может быть, ты знаешь?
     Ведьма холодно улыбнулась:
     – Некоторые двери не следует открывать. Некоторые секреты должны остаться неразгаданными.
     – А что насчёт секрета «Что находится в следующем зале»? – я поспешил перевести всё в шутку, а то больно уж напряжённым был тон Морриган.
     – Ну, это-то угадать нетрудно, – пожала плечами Шианни. – Скелеты. Или призраки. Или труп с каким-нибудь могущественным демоном внутри. Или всё вместе.
     К сожалению, правильным оказался последний вариант.
     ***
     Хозяйка Леса была красива – странной, неестественной красотой. Невысокая обнажённая женщина, одетая лишь в узловатые корни, со свисающими на плечи чёрными волосами, серо-зелёной кожей, вертикальными зрачками в глубине тёмных глаз и длинными, острыми когтями. Посреди стаи рычащих, беснующихся оборотней она смотрелась крайне чужеродно – но при одном лишь её приближении лохматики замолкали и успокаивались.
     Когда после нескольких стычек оборотни внезапно пошли на переговоры, Адхон весьма удивился. Он отнёсся к этой идее скептически, считая, что внутри нас ждёт засада, да и в любом случае опасных говорящих зверей придётся перебить. Но после недолгих колебаний счёл, что от разговора особого вреда не будет.
     Голос Хозяйки был и высоким и низким, как будто одновременно говорили несколько существ. Насколько я помню объяснения папы, это один из характерных признаков духа – ну, или демона. Тем не менее, нападать Хозяйка не спешила. Она извинилась за своих подопечных, заметила, что они вынуждены постоянно бороться со своей природой, и предложила рассказать кое-что, о чём умолчал Хранитель.
     – Именно Затриан сотворил проклятие, от которого страдают эти существа, то самое проклятие, которое ныне терзает и сородичей Затриана. Три века назад его клан впервые пришёл в Бресилиан, и люди, жившие неподалёку от леса, решили прогнать долийцев. В те дни Затриан был молод, он безмерно любил своих детей, сына и дочь. Но в один воистину чёрный день во время охоты люди схватили их обоих.
     Бегун утробно зарычал и закончил рассказ:
     – Люди запытали юношу до смерти. Девушку они изнасиловали и бросили умирать. Долийцы нашли её, но потом она узнала, что у неё будет ребёнок, и покончила с собой.
     Я мрачно покосился на Шианни. Идут века, проблемы остаются. Интересно, этот мир хоть как-то можно исправить?!
     В общем-то, неудивительно, что после такого Затриан решил отомстить. Но он счёл, что смерть – слишком лёгкое наказание для убийц, призвал могучего духа и вселил его в тело волка. Люди, покусанные Бешеным Клыком, подхватывали проклятие оборотничества, превращаясь в кровожадных, неразумных зверей. И так было до тех пор, пока не появилась Хозяйка леса и не смогла утихомирить – но не убрать полностью – их ярость.
     – Преступления, совершённые против детей Затриана, чудовищны, но в них виноваты те, кто погиб века назад, – страстно настаивала обнажённая женщина, – теперь от проклятия страдают невинные.
     – И поэтому вы решили напасть на долийцев, чтобы страдало ещё больше невинных, – язвительно уточнил Адхон.
     – Мы пытались связаться с Затрианом множество раз, но он всегда игнорировал наши просьбы.
     – Но если мы заррразим всех его сородичей, ему придётся снять проклятие! – нда, дипломатия явно не является сильной стороной Бегуна.
     – Да, мы виноваты перед долийцами, но это единственный способ снять проклятие. Умоляю, помоги нам! Пойди к Затриану и приведи его сюда!
     – А если проклятие снять нельзя, то умрёт! Они все умрут! – я уже думал, что дипломатия не является сильной стороной Бегуна?
     Долиец хмуро покосился на оборотня:
     – Ситуация сложнее, чем показалось поначалу. Не знаю, что насчёт «привести», но обсудить ситуацию с Хранителем явно стоит.
     – Спасибо и на этом! Я верю, что разум возобладает, и он согласится снять проклятие. Я открыла вам дверь, которая ведёт к выходу из руин. Возвращайся поскорее вместе с Затрианом.
     Да она издевается, что ли?! Как вспомню, как мы вчера в эту дверь ломились… Но «поскорее» вряд ли получится. Когда дойдём до лагеря, уже начнёт темнеть.
     Или получится. Затриан ждал нас прямо у входа на поверхность. Кажется, он решил лично помочь своим сородичам. После коротких приветствий Хранитель перешёл к делу:
     – Сердце у тебя?
     – Нет.
     – Нет, говоришь? Сдаётся, дух убедила тебя поработать на неё. И чего же она хочет?
     – Она не вызовет Бешеного Клыка, пока вы не снимете проклятие.
     – То есть ты так и не понял, что она и есть Бешеный Клык?
     Нда… Интересно, почему мне кажется, что это не последнее откровение, которое мы узнаем за сегодняшний день?
     Из дальнейшего разговора выяснилось, что Затриан может изменить облик Хозяйки Леса и с помощью сердца Бешеного Клыка вылечить сородичей, но отнюдь не горит желанием снимать проклятие. После долгих уговоров Адхон убедил Хранителя хотя бы послушать, что скажут оборотни.
     – Что ж, ладно. Хочешь, чтобы я с ними поговорил? Я так и сделаю. А если они хотят только отмстить? Ты защитишь меня?
     – Да. Обещаю.
     – Что же, хорошо, хоть я и не вижу в этом смысла. Прошло уже не одно столетие. Посмотрим, что скажет дух.
     Признаться, у меня ещё тлела надежда на благополучный исход. Такая тусклая-тусклая, как ещё не до конца остывший уголёк. Но когда Хозяйка Леса озвучила очередное откровение…
     – Затриан, твой народ верит, что ты раскрыл секрет бессмертия, которым владели ваши предки, но это не так. Ты призвал проклятие с помощью магии крови, и живёшь до тех пор, пока оно существует.
     Но последняя карта прекрасного духа тоже оказалась бита. Махариэль, конечно, удивился услышанному, но трудно ожидать ненависти к магии крови от того, кто путешествует в компании с дочерью Флемет.
     – Мне жаль, Хозяйка, что до этого дошло, – со вздохом признал Адхон, когда переговоры окончательно зашли в тупик.
     – Подожди! – возмутилась Авелин. – Ты собираешься поддержать Затриана, зная, что он поступает неправильно и несправедливо?
     – Пожалуйста, не надо! – присоединяется Лелиана.
     Хорошо, что сегодня с нами нет Карвера – он бы сейчас такое устроил…
     – Я не предам свой народ.
     Шианни выступила вперёд.
     – Знаешь, Затриан, ты мне сейчас напоминаешь мою кузину, Тину. После того, как её изнасиловали шемы, она возненавидела весь человеческий род. До тех пор, пока её не утащили порождения тьмы, она страстно мечтала о победе Мора.
     – Какое право имеешь ты судить меня, плоскоухая?
     Казалось, что Шианни горит каким-то яростным светом. Думаю, владей она магией – тут стало бы очень жарко.
     – Имею. Меня тоже изнасиловали вместе с Тиной, подруг убили у меня на глазах. И знаешь, что? Я отомстила. Я разорвала Вогана на клочки, медленно, наслаждаясь каждым криком, каждым кусочком. Охранники последовали за своим господином. Но у меня и в мыслях не было переносить ненависть свою на весь людской род! От Орена, Лелианы, Авелин, Линдона я видела только хорошее. Так какое право имеешь ты мстить непричастным?
     – Ты не видела труп моего сына. Ты не держала в руках тело своей дочери.
     – Я видела трупы Энии и Валоры. А что касается твоей дочери… тебе нужно было не строить планы мести, а лучше смотреть за ней, Затриан. Я считаю, что она поступила недальновидно. Забеременей я от Вогана или кого-то из его прихвостней, то вытравила бы плод. Или родила и не стала бы перевязывать младенцу пуповину. Адхон, стоит ли нам поддерживать безумца, одержимого жаждой мести?
     – Я. Не. Предам. Свой. Народ, – Махариэль буквально прорычал эти слова.
     – А что будет считаться предательством? – вступаю в дискуссию. – Предположим, мы перебьём оборотней, вырежем сердце и спасём долийцев. Но ведь проклятие никуда не исчезнет. Что будет дальше, через десять, пятьдесят, сто лет? Новые нападения оборотней, новые жертвы, новые смерти долийцев. Уцелеет ли кто-нибудь из клана? Удастся ли Затриану справиться с этим ещё, и ещё, и ещё раз? Подумай – кто-нибудь из Стражей вполне мог положиться на помощь оборотней и попытаться перебить весь клан, – испуганный вздох Хозяйки и утробное рычание Бегуна продемонстрировали, что возможность не исключена. – Так стоит ли ради мести за давным-давно совершённое преступление подвергать клан новым и новым опасностям? Что будет предательством твоего народа?
     Адхон Махариэль молчал, наверное, целых полминуты.
     – Вы правы. Затриан, я думаю, тебе стоит снять проклятие.
     ***
     – Проклятие снято. Мы спасены, – в глубоком, звучном голосе Сарела чувствовалось немалое потрясение, – но Затриан… До сих пор не могу поверить в его смерть! Это что-то неправильное, противоречащее естественному ходу вещей. День сменяется ночью, вслед за зимой приходит весна, Затриан ведёт наш клан. Так было всегда, во время моего отца, деда, прадеда… По сравнению с ним мы казались такими короткоживущими, такими мимолётными. И вот теперь его не стало. Скажи, долиец из клана Сабре, как умер наш Хранитель?
     – Достойно, – уверенно ответил Адхон. – Как герой. Снять проклятие оказалось невероятно трудно, и он пожертвовал своей жизнью ради спасения клана.
     Махариэль соврал, и это, наверное, правильно. К чему эльфам знать, в какую ярость пришёл Затриан после слов Серого Стража? Как он одним движением парализовал оборотней и Хозяйку, призвал призраков, пробудил сильванов? Как он с безумным хохотом убивал беспомощных оборотней направо и налево, пока мы пытались хоть как-то взять ситуацию под контроль? Как воздух в зале сгустился до снега, и порывы вьюги качали из стороны в сторону даже Авелин?
     Помогла Морриган: каким-то хитрым заклинанием она погрузила Затриана в неглубокую дрёму. Мы не подходили к эльфийскому волшебнику: мага, закутанного в плёнку многочисленных щитов, с одного удара не вырубишь, а вот разбудишь обязательно. Но это заклятье позволило нам разобраться с призраками и сильванами, пережить вьюгу и окружить Затриана.
     Даже тогда он не сделался лёгкой целью, изящно оглушая всех, кто пытался атаковать его в ближнем бою. Но избавленная от необходимости следить за толпой врагов, Морриган развернулась на полную, стрелы лучников истощали щиты, и в конце концов Затриан со стоном опустился на колено.
     А может быть, Адхон, говоря «достойно», подразумевает то, что было позднее? Ведь схватка пошла на пользу бессмертному эльфу. Он не избавился от своей ненависти: как отбросить то, что поддерживало твою жизнь на протяжении трёх веков? Но он возвысился над ней, поставив судьбу клана на первое место.
     Уничтожение проклятия означало и смерть Хозяйки Леса – или, по крайней мере, её перерождение совершенно иным духом. Но это чуждое существо, ценя и осознавая свою жизнь, неистово стремилось к смерти, ведь её существование приводило к страданиям невинных. Сегодня два бессмертных существа принесли схожие жертвы.
     Затриан пару минут стоял, опираясь на посох и не двигаясь с места. А потом он мягко, не издав ни звука, опустился на пол и просто перестал дышать. А воздух вокруг Хозяйки начал светиться. Она ещё успела в последний раз прикоснуться к своим подопечным, прежде чем сама стала светом. Оборотни стали светом. А когда он померк, Хозяйки не было. Нигде. А вместо лохматых зверей в комнате стояли обычные люди.
     Когда все благодарности были сказаны, они ушли наверх, навстречу новой жизни. Мы наскоро обыскали логово оборотней, но не нашли ничего ценного и примечательного, кроме ещё одного чёрного сосуда. Но сталкиваться со вторым выходцем из мёртвых желающих не нашлось.
     Так что Адхон, наверное, даже не соврал. В конечном итоге Затриан действительно ушёл достойно.
     – Мы и наши потомки будем чтить его, как героя, – сказитель склонил голову. – Теперь нас поведёт Ланайя. Тяжело придётся бедной девочке, ведь никто из нас не предполагал, что Первая действительно возглавит клан.
     А вот я почему-то в Ланайю верю. Она девчонка бойкая, справится. Затриан всё-таки слишком зациклился на своей мести, и с годами сочувствие к сородичам… нет, не исчезло, просто немного притупилось. Кстати, Ланайе мы рассказали правду, да она и так почти обо всём догадалась.
     Весь следующий день мы отдыхали, пользуясь непритворным гостеприимством долийцев. Но потом пришла пора отправляться в Денерим, благо, магия Хранительницы помогла Карверу в достаточной степени поправиться. Шианни и Сорис, как и предполагалось, остались со своим новым народом. Перед уходом Адхон честно раздал всем по два с половиной золотых – денег в сокровищнице драконицы нашлось немало. Правда, до столицы Ферелдена мы всё равно пойдём вместе.
     – Нам требуется время, чтобы собрать охотников из других кланов, – объясняла Ланайя на прощание, – но как только мы это сделаем, то немедленно пошлём их в Редклиф.
     – Хорошо, – кивнул Адхон, – надеюсь, Элайне не пришлось разбираться с запутанными историями и могущественными духами.
     ***
     Несколько дней спустя, когда мы расположились лагерем у дороги на Денерим, Лелиана неожиданно подошла к Адхону.
     – Ты знаешь, я думала над тем, что случилось с эльфами и оборотнями, о смерти Затриана и Хозяйки Леса… И мне вспомнилась одна песня, её пела эльфийка на вилле леди Сесили, давным-давно, когда ещё умерла мама. Странно… маму я едва помню, а вот песня в память врезалась намертво. Когда я выросла, то постаралась найти её. В ней говорится о том, что смерть – лишь начало нового, о том, как душа сбрасывает земную оболочку и обретает свободу, о скорби и счастье.
     – Я помню, – медленно кивнул эльф, – хагрен Пайвел рассказывал подобные истории. Исполнишь?
     – Для этого я и подошла.
     Лелиана достала небольшую лютню (интересно, у эльфов купила или ещё из Лотеринга несла?) и некоторое время тихонько распевалась и настраивала инструмент.
     А потом запела.
     Это был глубокий, завораживающий голос. Он растекался по лагерю, заставлял отвлечься от повседневных дел и ненадолго прикоснуться к вечности.
     Hahren na melana sahlin
     Emma ir abelas
     Лелиана тщательно выводила каждое слово, они текли полноводным потоком, и казалось, что стоит прислушаться, погрузиться в мелодию – и незнакомый язык перестанет быть преградой, и ты обретёшь смысл, вложенный в эти слова тысячелетия назад.
     Souver'inan isala hamin
     Vhenan him dor'felas
     Фенрик опустился на ноги и, склонив голову набок, пристально посмотрел на Лелиану. Морриган скептически покачала головой, отворачиваясь, но даже она выглядела очарованной.
     In uthenera na revas
     Vir sulahn'nehn
     Карвер уставился на Лелиану, казалось, забыв, что надо моргать и дышать. Лиандра опустила голову, и из её глаз медленно потекли слёзы.
     Vir dirthera
     Vir samahl la numin
     Мне хотелось, чтобы песня длилась вечно. Мне казалось, что она уже длится вечно.
     Vir lath sa'vunin
     Но даже вечность заканчивается. С последними аккордами Лелиана плавно завершила свою песню, пристально посмотрела в лицо Адхону и смущённо отвернулась. В лагере повисла тишина, и никому не хотелось её прерывать.
     Не знаю, что будет впереди. Не знаю, что ждёт нас в Денериме и Киркволле. Но воспоминание о песне в придорожном лагере останется со мной навсегда. Как жаль, что её не довелось услышать Бетани.
     Бетани…

23. В некоторых обстоятельствах самому с собой лучше не разговаривать

     Орен Кусланд
     Бетани, идём. Идём, Бетани.
     Вот так, вот так, умничка, потерпи немного, ты только потерпи, ладно?
     Прислушайся… вроде там журчит что-то, да? Сквозь музыку плохо слышно. Вода нам очень сейчас нужна. Очень.
     Ручей. Подземный ручей. Это хорошо, это просто замечательно, ты его видишь? Я вот теперь в темноте прекрасно вижу, а ты? Молчишь…
     Садись, Бетани, а то до тебя не дотянусь. Кружка в мешке уцелела? Ну надо же, уцелела. Пей… Солнышко, открой ротик, давай я тебе помогу. Вот так это делается. А теперь пей. Вот так. И ещё, ещё, ещё.
     А теперь наклоняемся. Так, два пальца на корень языка, и поехали!
     Отлично. Теперь давай ещё пару раз промывание желудка сделаем.
     Всё, этой дряни в тебе больше нет, теперь тебе должно стать лучше. Тебе ведь лучше, да? Лучше? Ну скажи хоть слово, Бетаниии!
     Всё, всё, я уже успокоился. Давай тебя вымоем, а?
     Вот так, скверну смыли. Теперь ложись, мне нужно вымыть тебя там. Сколько же гадости в тебя твари понапихали… Тебе не больно, Бетани? Точно не больно? Почему ты даже не стонешь, Бетани?!!
     Уф. Всё что мог, я смыл и вычистил, Солнышко. Но… ты же понимаешь, что если ничего не делать, ты всё равно превратишься в вурдалака? У тебя уже пятна по коже идут, и хорошо, что только пятна… И глаза белёсые. В игре ты быстрее превращалась, чем Карвер. У меня есть средство, но я не знаю, подействует ли, честно не знаю! Ты выжила, ты стала Серым Стражем, но тебя не превращали в матку, и обряд проводил Спраут, а не Авернус! «Непроверенные модификации», да?
     А, что я мешкаю. Иначе всё равно никак, а тут хоть какая-то надежда есть. Солнышко, ты только выживи, ты главное выживи! А то… я останусь здесь, в тишине и темноте, слушать эту прекрасную музыку до самого конца. Но я не хочу, не хочу! Если ты уйдёшь, Бетани, то, то… кинжал у меня есть.
     Вот она, эта склянка. Снадобье должно быть тёмно-багровым, но в темноте всё по-иному. Ну что же… Присоединяйся ко мне, сестра. Присоединяйся ко мне, сокрытом в тени. И если тебе суждено погибнуть… то я сам присоединюсь к тебе.
     Ну… ну, давай же, ну…
     Дышишь… Ты дышишь, Бетани! Получилось! У нас получилось!
     ***
     Бетани, ты очнулась? Как ты? Бет? Почему ты молчишь? Говори. Говори, говори, ну! Ты же теперь Страж, я же тебя вылечил, пожалуйста, говори же, Бетаниииии!!!
     ***
     Молчишь? Ну молчи, молчи.
     А для тебя еду приготовил. Знал же по своему опыту, что у новообращённых Стражей аппетит жуткий. Все тоннели в округе излазил. Наверное, это глубинные грибы. Вид у них очень глубинногрибистый. И вкус тоже. Что? Да, я пробовал, Солнышко, хоть мне больше есть и не надо. Съедобно. Проглотить можно.
     Спрашиваешь, что это? Наги. Ты представляешь, их даже мне ловить несложно! Вот разделывать потом было труднее. Как я с трутом и огнивом мучился, вообще отдельная песня, к счастью, отмершие глубинные грибы неплохо горят. Готовка? Тоже справился. Не наг-гетсы, конечно, без соли и соусов вышло пресноватенько, но есть можно. Правда, в меня еда не лезет почти, но тебе понравится, я уверен!
     Кстати, ничего, что я делаю вид, что ты у меня что-то спрашиваешь и что-то мне отвечаешь? Не возражаешь? Вот и ладненько.
     На, попробуй! Ну, я могу и в рот вкладывать, если ты настаиваешь. Солнышко, ты жуёшь! И глотаешь! Это же замечательно! Знаешь, я за дедушкой ухаживал после инсульта, так иногда он с трудом глотал. Кормить его долго приходилось. Ты же глотаешь! Вот, ещё кусочек, на здоровье.
     Ну всё, вставай, вставай. Идём, Солнышко. Что? Да, я тоже дорогу забыл. Ничего, нам главное вверх. Какой путь выберешь? Туда? Ну, можно и туда. Давай руку. Идём.
     ***
     Знаешь, а я до сих пор чувствую ту группу порождений тьмы. Едва-едва, на самой грани восприятия, но чувствую. Кажется, той «Лунной сонатой» я их к себе привязал. Нет, отдавать приказы не могу, по крайней мере, сейчас. Возможно, для этого мне самому нужно стать источником музыки.
     Нет, я не знаю, как так получилось, нужно у Авернуса спрашивать. Наверное, необходимо запредельное эмоциональное напряжение. Так что надеюсь, что больше никогда играть не придётся. Как вспомню, что я тогда чувствовал… мороз по коже.
     Разумеется, Бетани, полностью согласен. Тину следовало убить. Я это понимаю, да и тогда прекрасно понимал. Просто, после её слов… Убив её, я бы почувствовал себя чудовищем. Не знаю, что стало бы тогда, скорее всего, музыка архидемона взяла верх, и я бы превратился в вурдалака. Виноват? Может, и виноват, но в том помрачённом состоянии я бы не смог этого сделать, опасность потерять рассудок казалась страшнее отдалённых последствий!
     Ага, а сейчас я полностью нормален. Болтаю с безмозглой куклой и делаю вид, что она мне отвечает.
     Извини, извини, Бетани, я не хотел тебя обидеть! Просто, если бы ты действительно отвечала, всё было бы куда как проще.
     Нет, я не знаю, что делать дальше. Мне следовало бы показаться Архитектору, но где его искать? Теперь идея «стать прислужником древнего тевинтерского магистра» уже не кажется такой непривлекательной, когда альтернативой идёт «гарантировано превратиться в вурдалака». А вот как тебя лечить, Солнышко… Возможно, показать магам? А насколько хорошо они работали с разумом? Солас побери, уже не помню таких мелочей. Демоны точно изменяли разум своих жертв. Но где же найти такого демона или духа, который мог и захотел бы помочь, да ещё и не превратил бы тебя в одержимую? Звучит даже фантастичней «как-нибудь найти Архитектора».
     Стоп. Этот коридор ведёт наверх, но там, впереди – очень много порождений тьмы. Меня они, скорее всего, проигнорируют, а что насчёт тебя? Ты права, Бетани, лучше не рисковать. Идём прямо.
     ***
     Просыпайся, Бетани. Просыпайся. Давай я за тобой поухаживаю.
     Кстати, который сейчас день… в смысле, сколько раз мы спали? Да, точно, пять. Что же, время завтрака. Меню, увы, разнообразием не отличается.
     Ты что-то без аппетита ешь. Не голодна? Солнышко, тебе надо восстанавливать силы. У тебя ещё всё впереди, это у меня жизнь кончена. Ты, главное, вспомни. Хоть что-нибудь вспомни. Пожалуйста, Солнышко…
     Молчишь. Уже который день молчишь. Это плохо. А музыка играет всё настойчивей, и это тоже плохо. Интересно, кто сломается первым: ты превратишься в овощ, или я – в вурдалака?
     Так. Не думать о плохом. Не будем думать о плохом. Лучше пойдём, Бетани. Пока ещё можем. Наверное, стоило рискнуть и пройти мимо тех порождений тьмы…
     Подъём. Тут подъём наверх, Бетани! Это шанс! Шанс!
     Да, понимаю. Наверх всегда тяжелее. Но ты уж постарайся, Бетани. Совсем чуть-чуть ведь осталось. Обидно не дойти же, Бетани…
     Ну почему я тебя за ручку тянуть должен? Вчера же всё нормально было! Ну!
     Не надо спотыкаться о ступеньки. Их надо перешагивать. Вот так. Проклятье, ну отвяжись же, музыка…
     Ещё шажочек, Бетани. Ну пожалуйста, ещё один шажочек. Вот так. А теперь ещё один. Шажочек за Лиандру. Шажочек за Линдона. Шажочек за Карвера. Шажочек за Малькольма…
     Чего это ты разлёживаться вздумала? А ну вставай немедленно!
     Вставай, Бетани, ну вставай же, пожалуйста. Мы же почти пришли, чуть-чуть ведь осталось, я же тебя никак не донесу! Ну не смогу, просто не смогу, я же ребёнок ещё!
     Вставай. Немедленно вставай, ты, дрянь неблагодарная! Сколько времени я тебя вёл, ты права не имеешь просто так лечь и умереть. Вставай, а то больно будет.
     Ты встанешь. Встанешь. Встанешь.
     Бетаниии…
     Ты совсем на боль не реагируешь. Я тебе не повредил? Уколы неглубокие…
     Музыка, отвали от меня, музыка! Не хочу я тебя слушать, не хочу!
     Так, что же делать, что же делать… Оставить её здесь и идти вверх одному? Но выхода может и не быть, а даже если и будет, то наверняка где-то в глуши. Потом искать помощь, которой может и не быть, уговаривать, возвращаться обратно… Я же могу не найти тебя, Бетани. Если там какой-то лабиринт, то я запросто в нём заплутаю. Но это лучше, чем сидеть здесь и ждать твоей смерти.
     Нет… музыка слишком прекрасна… Бет, спаси меня, Бет, я сейчас потеряю себя! Не могу сопротивляться, эти звуки просто божественны!
     Нет, нет, Бетани, я вернусь, обязательно верну себя. Я должен. Должен. Должен!

24. Некоторые чувства лучше не отвергать

     Алистер Тейрин
     Я должен это сделать. Должен. Должен.
     Но как же страшно…
     Нет, схватиться с десятком-другим порождений тьмы – легко. Выйти против одержимого мага крови – запросто. Бросить вызов архидемону – что же, когда пробьёт час, я исполню свой долг.
     То, что предстоит мне сейчас – гораздо, гораздо страшнее…
     Стэн что-то обсуждает со Джеком, от повозки Феддиков, как всегда, не доносится ни звука, Элайна расслабляется, натачивая клинки. Глубоко вздыхаю, собираю решимость и иду вперёд.
     – Вот, смотри. Знаешь, что это такое?
     Поздравляю тебя, Алистер. Только ты мог начать подобный разговор настолько по-дурацки.
     – О, это твоё новое оружие?! – задорно улыбнулась Эля. Нужно пошутить. Срочно нужно о чём-то пошутить!
     – Именно! Порождения тьмы познают всю мощь цветочных гирлянд и обратятся в бегство от аромата роз! Или не обратятся. Это же может быть и просто роза!
     Собравшись с силами, выкладываю Эль всё как на духу. Про краткую остановку в Лотеринге. Про крошечное пятнышко красоты в океане мерзости и безнадёжного отчаяния. Про то, как я решил спасти этот цветок от неминуемого поглощения скверной. Я множество раз проговаривал про себя этот диалог, и пока вроде бы не мямлил. Элайна выглядела взволнованно, радостно, и это придавало сил.
     – И когда я смотрю на тебя, у меня в голове появляются точно такие же мысли!
     Покрутив в своих пальчиках своей здоровой руки розу, девушка улыбнулась и спросила:
     – У меня тоже немало шипов? – ой. Что же ответить, что же ответить…
     – Да ещё каких! – весело смеюсь, и с облегчением слышу ответный смех.
     – Ты абсолютно верно подметил важнейшую черту моего характера! – Эль с наслаждением вдыхает аромат подаренного цветка, и моё сердце сжимается от обожания и жалости.
     Вот я всё время ною и ною, а ведь Эль пришлось куда тяжелее! Уничтоженный замок, убитые отец и мать, становление Стражем… а ведь она же умудряется ещё и тянуть груз ответственности, и меня утешать. Она идёт сквозь трагедии, битвы и смерть, такая непреклонная и такая… женственная? Я восхищаюсь ей, или «восхищаюсь» – неверное слово? Может быть, это и есть та любовь, о которой так много говорится в сказаниях, но которой я никогда раньше не испытывал? Очень, очень может быть. Знаю только, что я не хочу потерять Эль.
     Я хочу быть вместе с Эль.
     Но… хочет ли она? Вдруг, в конце концов, последует отказ, и мы так и останемся «просто друзьями»? Именно поэтому я так долго не решался подарить розу. Но страх удалось преодолеть, и…
     – Ты – редкостное чудо, тем более прекрасное среди этой… тьмы.
     Всё. Все слова сказаны. Вот мне как сейчас ответят что-то вроде «И ты решил подарить мне розу. Гениально», и…
     Эля счастливо улыбается, и я чувствую, как где-то внутри распускается сжатый до предела комок напряжения.
     – Ты тоже, Алистер. Ты – тоже.
     Облегчённо смеюсь.
     – Рад, что тебе понравилось. А теперь я совсем не против, если мы минуем эту неловкую стадию обоюдного смущения и перейдём к более откровенным сценам.
     Ой…
     Идиот, идиот, ну кто меня за язык-то тянул, ну как бы взять эти слова обратно… Создатель милосердный, а если Элайна подумает, что я хочу её совратить?!
     – Гляди-ка, там же туча? Кажется, будет дождь. Хм.
     Проклятье. Неуклюжая попытка отвлечь внимание провалилась. Эля стоит рядом, опустив голову и вертя розу.
     – Алистер… – голос девушки дрожит от смущения, – я не хотела спрашивать, но раз ты сам завёл разговор об откровенности… Скажи, у тебя никогда… не было…
     – Не было чего? Добротной пары кожаных сапог? – пытаюсь свести всё к шутке, но собеседница качает головой и уточняет, тихо-тихо:
     – Я говорю о плотской любви.
     Проклятье, что же ответить-то? Прихвастнуть, или… Или. Тут нужно говорить только правду.
     – Никогда не имел этого удовольствия. Нет, я думал об этом, но… Не довелось. Скажи…
     Горло сводит спазмом. Нет, не могу задать этот вопрос. Особенно девушке. Особенно такой красивой и чистой, как Эль.
     Элайна отвернулась и часто-часто заморгала, явно пытаясь скрыть слёзы:
     – Доводилось…
     Ведь Хоу весь замок… Выходит, там погибли не только родители, но и любимый… А я вдобавок и растравил эту рану…
     Возникают два страстных желания. Первое – сбежать в свою палатку и забаррикадироваться там до утра. Второе – срочно что-то исправить. Как исправить?
     Кладу руки ей на плечи. Что я делаю, надо немедленно остановиться! Ловлю взгляд Эль и привлекаю её к себе. Сейчас будет пощёчина! Прикасаюсь губами к её губам…
     – Ммм… это было не слишком быстро? – спрашиваю, когда счастливая вечность подходит к концу, и мне приходится отстраниться.
     – Не успела понять, – задорно улыбается любимая, – надо бы повторить!
     Повторили.
     – Кстати, я уже говорил, что люблю тебя? Не переживаешь, если повторюсь?
     – Нисколечки! – рассмеялась Элайна, а потом продолжила уже более серьёзно. – Алистер, обещаю, что буду с тобой. В горе и в радости, в войне и в мире. Всегда.
     Кажется, сегодня я самый счастливый человек во всём Тедасе.
     Элайна закусывает губу, о чём-то раздумывая, а потом берёт меня за руку и кивает на свою палатку.
     – Идём.
     Умиротворённо-счастливое течение мыслей оборачивается безудержным хаосом.
     – Эм… спасибо, да, просто не хочется выглядеть чересчур ретивым, – кажется, я веду себя как полный дурак, – просто я уже говорил, что ещё никогда и ни с кем ничем подобным не занимался, и явно окажусь не на высоте, и вообще, – а вот теперь точно всё испорчено. Не удивлюсь, если Элайна фыркнет и скажет, что ей нужны настоящие мужчины…
     Она ласково проводит здоровой ладонью по моей щеке.
     – Ни о чём не беспокойся, Алистер. Просто расслабься.
     На этом связные мысли закончились.
     Вернулись они очень, очень нескоро.
     Адхон Махариэль
     Всё-таки Лелиана – великолепная рассказчица. И Хоуки, и Авелин, да и я, что греха таить, буквально заслушивались её историями. Сегодня она рассказывала про великого эльфийского мага Скетча, отважного, изобретательного и неуловимого. Он успел побывать во всех уголках Тедаса, насолить злодеям всех мастей, от гномов из Хартии до антиванских воронов, и счастливо уйти от возмездия. Авелин и Карвер как раз уговорили Лелиану рассказать о схватке Скетча с тал-васготами, когда Морриган коснулась моей руки:
     – Идём.
     Мы вышли из круга яркого света и вступили в темноту. Нелюдимая красавица всегда предпочитала спать на некотором отдалении. Интересно, что она хочет сказать?
     – Ты знаешь, – буквально промурлыкала Морриган, – в шалаше так холодно одной…
     Мда. Нет, понятно, что холодно, осень уже, но… мда.
     Нет, я рассчитывал, что такой разговор рано или поздно состоится. Но думал, что начинать его придётся мне, ведь инициативу проявлять должен мужчина. И предположить не мог, что это случится так скоро!
     – Морриган, ты уверена? – ловлю взгляд янтарных глаз.
     – Ну же, Адхон, – томно тянет соблазнительница, – ужель оно так сложно? Или что-то тебе мешает?
     Быстро пробегаю по списку возможных возражений, отбрасывая их одно за другим, пока не остаётся ни единого довода «против». После этого прыгаю в омут с головой.
     – Нет, ничего не мешает.
     ***
     Значительно позже, когда мы, разгорячённые и уставшие, лежали, прижавшись друг к другу, Морриган прошептала:
     – Легенды о выносливости Серых Стражей не лгут. Скажи, у тебя был ли кто-либо до меня?
     – Нет. Ты первая.
     – Для первого раза у тебя получилось совсем, совсем неплохо! – ведьма гортанно рассмеялась. – Возможно, скверна вам силы придаёт.
     Думать о будущем совершенно не хотелось. Но приходилось.
     – И что теперь?
     – Теперь то только от тебя зависит. На независимость твою я не покушаюсь. И если ты решишь, что это останется лишь мимолётным эпизодом – да будет так.
     Пытаюсь представить реакцию Морриган на следующий вопрос. Нда… не хочется разрушать то магическое, чудесное ощущение уюта, возникшее после близости. Но придётся.
     – А как же любовь? Или ты думаешь, что такого чувства не существует?
     Морриган резко встаёт и начинает одеваться, я следую её примеру.
     – Своей банальностью испортил ты всё настроение, – волшебница недовольно поджимает губы. – Любовь существует. Любовь – это слабость. Это опухоль, растущая внутри человека и заставляющая его делать глупости. Любовь – это смерть. Так что нет, между нами нет и не будет никакой любви. И не мечтай.
     Тяжело вздыхаю. Лицо любимой, ещё недавно украшенное страстью, застыло в своей всегдашней маске. Ничего, Морриган. Я помогу тебе, даже если ты сама считаешь, что помогать-то тебе и незачем…
     – Ты права, Морриган. Любовь – это слабость. Любовь делает человека уязвимым. Угрожая любимым и семье, можно принудить жертву ко многому.
     – Тогда к чему сии вопросы? Иль сам себе желаешь надеть ярмо на шею?
     – И при всём при этом, любовь – это сила. Защищая тех, кого любят, люди способны совершать невозможное. Когда кажется, что всё потеряно и сил уже нет, забота о близких заставляет идти вперёд. Я не прошу поверить мне, Морриган; слова пусты. Просто будь рядом, и возможно, когда-нибудь ты убедишься в моей правоте.
     – Или ты – в моей, – холодно улыбнулась волшебница. – Пока ты не будешь лезть ко мне с душеспасительными беседами, всё в порядке. Спасибо за прекрасный вечер.
     – Это тебе спасибо, Морриган, – действительно спасибо. Я запомню его на всю жизнь. И надеюсь, что когда-нибудь, в уютном семейном кругу, вспоминая сегодняшний день, мы с Морри посмеёмся над её старыми страхами.
     Короткий поцелуй на прощание, я выхожу из шалаша, и меня окружает ночная тьма.

Примечание к части

     Плохо умею описывать "романтику", так что критика приветствуется.
>

25. Некоторых нервных личностей лучше не информировать

     Орен Кусланд
     Меня окружает тьма, и во тьме кто-то наигрывает невыносимо прекрасную музыку. Хочется тянуться к ней, тянуться всем своим существом, но какая-то мысль зудит на краю сознания, мешая отдаться ей целиком и полностью.
     Ах да. Я же должен вернуться. Обещал же Бетани, что вернусь, значит, должен.
     Тьма обретает объём и прозрачность, и у меня вновь получается видеть. А… зачем? О, точно. У меня ж там Бетани ещё неспасённая. Я же должен её спасти.
     Мысли ворочаются медленно-медленно, как будто за время забытья я разучился думать. Переворачиваюсь на бок.
     – Бетани? Как ты, Бетани?
     Слова шуршат на языке и обдирают горло. Приподнимаюсь на локте и перекатываюсь к Солнышку.
     Грязная, исцарапанная, покрытая кровоподтёками кожа, сбившийся колтун волос, полное отсутствие мыслей на застывшем лице. Всё как всегда. Наклонюсь, прислушиваюсь.
     Дышит. Редко, но дышит. Жива. Значит, и я немного поживу.
     Оглядываю себя. Сбитые в кровь костяшки пальцев, в остальном без изменений. Вот и хорошо, а то под влиянием музыки я много чего натворить мог. Повезло, что не натворил.
     Что теперь, что теперь… вроде, у меня был какой-то план? Ах да, хотел идти наверх за помощью, раз сам ничего сделать не могу. Ведь не могу? Попросил Бет встать, попробовал её растормошить. Не послушалась, нехорошая девчонка… Значит, не могу. Почему мне кажется, что что-то изменилось?
     Сосредотачиваюсь… ах да. Наверху отряд порождений тьмы. Вон оно, облако огоньков. До того, как я впал в забытьё, его не было.
     Кажется, сложность спасения Бетани выросла ещё на порядок. Если это не посланцы Архитектора (что невероятно), то подмога должна сперва победить порождений тьмы…
     – Бетани, я вернусь. Непременно, в любом случае. А ты будь пока здесь. Никуда не уходи и, самое главное, не умирай. Согласна? Вот и ладненько. До встречи, Солнышко.
     Мышцы затекли, слушаются плохо. Но я заставляю их двигаться. Проход закручивается огромной спиралью, постепенно поднимаясь вверх. Боковых коридоров не видно, что просто отлично! А нет, сглазил. Вышел к широкому горизонтальному тоннелю. Типичная гномья архитектура, которая поражает и захватывает дух… в другое время, в другом состоянии. Сейчас это неважно. Сейчас я должен найти подмогу, привести её к Бетани и спасти Солнышко. Ах да, и по пути разобраться с порождениями тьмы.
     К счастью, на противоположной стороне тоннеля подъём продолжился. Оглянувшись и запомнив местность (вроде плутать тут и негде), начал подниматься дальше. Прозрачная тьма стремительно светлела, наливалась… красками? Цветами? Надо же, всего ничего по глубинным тропам путешествовал, а уже забыл, как нормальный мир выглядит. Свет разгорался всё ярче и ярче, на каменном полу стали появляться комки земли. Кажется, этот проход был… оползнем? Просто наслоениями почвы? Но порождения тьмы совсем недавно его разрыли. Вот уж, «повезло». Если б мы с Бетани пришли сюда чуть раньше, то наткнулись бы на труднопреодолимую преграду.
     Делаю ещё несколько шагов и с криком падаю, зажмуриваясь и зажимая глаза руками. Свет. Неестественный, нестерпимо яркий свет заливает всё вокруг, идёт отовсюду, выжигает глаза и мозг. Вою от острой боли, и постепенно она проходит.
     Не сразу, далеко не сразу, но проходит. Свет из «нестерпимо яркого» становится «болезненно ярким», потом – «ослепительно ярким». Начинаю моргать, и это приносит и боль, и облегчение. Из однородно-сияющей картины проступают детали, сначала медленно, потом – всё быстрее и быстрее. И наконец моё восприятие приходит в норму. Вокруг по-прежнему слишком светло, но я, по крайней мере, могу видеть.
     Осеннее небо рыдает. Густой дождь льётся из низких, сияющих туч. Струйки воды проникают сквозь рваную, замызганную одежду, текут по телу. Наверное, я должен был мгновенно продрогнуть до костей, но сейчас ощущение холода какое-то нереальное, далёкое. Отстраниться от него чрезвычайно легко. Если я в пасмурную погоду настолько ослеп, то что бы со мной при ясном небе стало?
     Промаргиваюсь и пытаюсь оглядеться. Выход из Глубинных троп располагался у подножия довольно крутого склона, местность уступами шла вниз, теряясь за дождевой завесой. Тут и там росли отдельные сосновые деревья и целые рощицы. «Ферелден» и переводится как «плодородная долина», это я уже здесь узнал. И округа не выглядела заброшенной, напротив! Надо мной вращала крыльями ветряная мельница, интересно, почему её так близко к обрыву построили? Ветра сильнее? На отдалении виднелась ещё парочка.
     На террасе чуть ниже расположилось… крупное село? Пожалуй, да. Одно- и двухэтажные дома, сделанные где из дерева, а где и из камня. Полуразрушенная каменная башня, высившаяся посреди поселения. Сторожевая? Или какой-то маг себе башню построил? Не, скорее всего, сторожевая. В Тедасе отступники скрывают своё существование.
     И целая куча порождений тьмы, растёкшаяся по улицам села. Проклятие, я же почти нашёл тех, кто мог бы помочь Бетани? Ну почему? По-че-му?!
     Запомнив расположение входа на Глубинные тропы, я вздохнул и заковылял вниз. Вдруг ещё не всё потеряно? Вдруг жители вот-вот отобьют атаку?
     Ага. Индейская народная национальная изба. Твари спокойно шлялись по улицам деревеньки, явно не думая уходить из неё в ближайшее время. Хоть на меня не обращали внимания, и то хлеб. А местные жители…
     Их трупы валялись на улицах, тут и там, вперемешку с трупами атакующих – но последних было гораздо меньше. Или – висели на верёвках: порождения тьмы, оказывается, любили вешать своих жертв. Живых найти не удалось.
     Почему… почему при виде висельников я ощущаю свою вину? Не я начал Мор, не я положил армию под Остагаром, не я натравил монстров на этот посёлок! А предотвратить… да я даже нападение Хоу предотвратить не смог, куда мне Остагар переигрывать! Ничего тут сделать было нельзя, ничего!
     Точно ничего? А если бы Бетани прошла ещё немного, если бы мы выбрались на поверхность, если бы люди приняли вурдалака, если бы я не потерял сознания – то, вероятно, смог бы предупредить местных о приближении порождений тьмы.
     Слишком много «если».
     Выхожу на центральную площадь. Её окаймляют добротные двухэтажные дома и та самая башня, что я заметил у мельницы. Кстати, её обрушили совсем недавно: дождь прибил огонь, но гарь кажется совсем свежей. Эмиссары? Возможно, возможно.
     Бесполезно. Бес-по-лез-но. Никто тут мне не поможет. На площади вообще никого нет, кроме порождений тьмы да замшелой каменной статуи. Массивная, изъеденная непогодой, покрытая птичьим помётом, она высилась на небольшой лужайке, которую огородили прямо в центре площади. Статуя бессильно воздевала руки к небесам, но те отвечали ей лишь дождём. Интересно, кто вообще создал такую скульптуру? Она чем-то Шейлу отдалённо напомина…
     …ет.
     Мысли взбрыкивают и несутся галопом.
     Так это же… А значит… Ведь помню… Тогда труднее… Аморально… Единственный выход…
     Задыхаясь, бегу к Шейле, сопровождаемый удивлёнными взглядами порождений тьмы. У меня нет жезла управления. Но он был сломан, и сделал это наверняка Вильгельм в своём последнем эксперименте над Шейлой. Голем не слушался команд жезла – за исключением команды на активацию. Но что запустило её – жезл или ключевые слова? Судя по полной бесполезности этой палки в дальнейшем – ключевые слова. Следовательно, жезла может и не понадобится! Достаточно слов!
     Задыхаясь, подбегаю к Шейле. Меня захлёстывают воспоминания иного мира, в котором Мор казался чем-то банальным, сюжет – скучным, моральные дилеммы – очевидными, порождения тьмы – уныло-раздражающими, а допущенные ошибки легко решались с помощью перезагрузки. В котором весь ужас, вся безнадёжность и бессилие были закрыты стеклом экрана. Помнится, по какой-то причине мне пришлось пару раз перепроходить Хоннлит, слишком уж хотелось «идеального прохождения». Почему – уже и не вспомнить. А вот пароль-активация Шейлы в память почему-то врезался. И почему всегда запоминается всякая глупость? Гонишь-гонишь её из памяти, а она остаётся. И ты перестаёшь обращать на неё внимание, пока не оказывается…
     …что эта глупость – твоя единственная надежда на спасение.
     – Дулев харн.
     И… ничего не произошло. Ни-че-го-шень-ки.
     Перепутал слова? Там же было два варианта пароля, правильный и неправильный. Или – что самое худшее – тут действительно нужен жезл управления?
     – Дулет харн.
     Статуя остаётся статуей, безмолвной, недвижимой, омываемой струями дождя. Кажется, голема активировать не удастся, и придётся тащиться в подвал к демону в одиночку. Вероятность успешного исхода… нда.
     Чтобы озвучить третий вариант пароля, пришлось долго собираться с духом.
     – Дулен харн.
     Я пристально всматривался в лицо Шейлы, но ничего не заметил. Первыми заметили гарлоки. Зарычали низко, угрожающе, начали подходить поближе.
     Сначала дёргается голова. С каким-то неестественным скрипом статуя опускает подбородок, а несколькими мгновениями спустя начинает разминать руки. Создаётся ощущение, что камень сокращается, подобно мышцам. Как такое вообще возможно? Как Каридину удалось добиться подобного?
     При первых же движениях Шейлы отбегаю в сторону. Благоразумно – на пришедшего в себя голема набегают порождения тьмы. Оскаленные морды, зазубренные клинки, нечленораздельное рычание…
     Рассказывают, что в первые дни Второй Мировой польские кавалеристы бросились с шашками на танки. Байка, конечно, уж идиотами-то те поляки не были. Чего нельзя сказать о порождениях тьмы…
     Шейла топает ногой, и твари на миг запинаются. Этого мгновения хватает. Массивный каменный кулак врезается прямо в грудь вожака, тот отлетает назад, сшибая монстров, но ещё дёргается. Крепкий, зараза. Шейла хватает одно из порождений за верхнюю часть туловища и отмахивается им от остальных. Ничего себе, прямо в духе русских былин! Изломанное тело порождения летит во вражеского лучника, а вновь подошедший вожак нарывается на ещё один удар кулаком. Даже это он умудряется пережить, дохнет только после того, как Шейла наступает ему на голову. После этого следует короткая перестрелка, но стрелы лучников лишь бессильно втыкаются в камень (он выветрился? Потерял прочность?), а ответный обстрел трупами точен и смертоносен. Что, всё? Непобедимые порождения тьмы… просто-напросто закончились? Ну, на площади и в её ближайших окрестностях – да. Хорошо, что тут не было эмиссаров, но результат однозначно… впечатляющий.
     Шейла поворачивается ко мне. Черты лица голема грубы и схематичны, как будто их выбивали долотом (а может, и не «как будто»). Глаза, рот и татуировка на лбу испускают белый свет.
     – Кто оно? – в голосе явно слышится удивление, безэмоцианальным его назвать никак нельзя. А вот половую принадлежность определить затруднительно. – Порождение тьмы?
     – Эм… нет. Вурдалак. Будущий. Разум пока при мне.
     – И я не чувствую жезл управления!
     – Вероятно, он сломался… когда его использовали в последний раз.
     Лицо Шейлы не дрогнуло, оно вообще не было предназначено для выражение эмоций, но голос… голос сказал всё.
     – Так мной нельзя управлять? Я… я свободен?
     – Да, ты свободна. Ты можешь делать всё, что пожелаешь.
     Шейла осмотрела свои руки, испачканные в крови порождений тьмы. Казалось, она растеряна. Она должна быть растерянной!
     – Это прекрасно, но… но что мне теперь делать? Я много лет наблюдал за этой деревней, и у меня нет никакой цели… Как-то даже растерялся. А для чего оно пробудило меня?
     – Это очень жестоко, когда кто-то вынужден стоять на одном месте год за годом, десятилетие за десятилетием, не имея возможности ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово, безо всякой надежды на освобождение, – ну, пока не подойдёт Серый Страж, разумеется. Интересно, когда он/а подойдёт? Сколько там людям в подвале пришлось сидеть? Хорошо, если Серый Страж уже приближается к Хоннлиту… а если нет? Если до его прибытия ещё день, неделя, если Бетани столько не протянет? Нет, надо самому идти к демону! – А ещё мне очень, очень пригодилась бы твоя помощь в одном небольшом деле.
     – Могу я спросить… чем именно я бы… бы я…
     Шейла подняла руки, взялась ими за голову, покачала ей в разных направлениях и продолжила уже нормально:
     – Могу я спросить, чем именно я бы помог существу?
     – Неподалёку отсюда, на Глубинных тропах, умирает девушка. Я обязан ей жизнью, и она очень хороший человек. Её нужно отнести в подвал вон того дома, по пути отбившись от порождений тьмы.
     – Порождения тьмы – чудовища, зло, которое должно быть уничтожено. Оно смахивает на них, но ведёт себя совершенно иначе. Полагаю, я должен быть… благодарным? Какое странное чувство. Никогда не испытывал благодарности к своему прежнему хозяину, всё мечтал, чтобы это мягкое, водянистое создание лопнуло и сломалось. Полагаю, я могу или помочь существу, или пойти… куда? Понятия не имею. Хорошо, помогу.
     – Спасибо тебе, эмм… – Солас побери, чуть по имени не назвал, – а как тебя зовут?
     – Шейл.
     – Очень приятно, я Орен. Шейла, ты не могла бы…
     – Почему оно называет меня «Шейлой»? И обращается ко мне в женском роде? – в голосе голема не слышалось угрозы, скорее – немалое удивление. Эээ… что?
     «В женском роде»? Шейла считает себя мужчиной и называет «Шейлом»? И как на такое отвечать? А отвечать надо, больно уж пристально смотрит на меня голем.
     – Эээ… мне кажется, что ты очень мя… твёрдая и женственная, вот!
     – «Твёрдая и женственная»? А что, мне это нравится! – Шейла гордо подбоченилась. – Полагаю, ты и дальше можешь называть меня «Шейлой». Разрешаю.
     – Спасибо. Шейла, ты не могла бы взять меня на руки?
     – Этим оно слишком напоминает моего прежнего хозяина, который обожал кататься у меня на руках. Ну так уж и быть, возьму.
     Мда… хорошо понимаю Вильгельма. Кататься на големе – гораздо легче и быстрее, чем чапать на своих двоих. Не знаю, за сколько мы добрались до Бетани и вернулись обратно, но по времени с моими ковыляниями точно не сравнится! Да и несла Шейла нас обоих без особого труда.
     Впервые за незнамо сколько дней у меня начала просыпаться надежда. Может быть, всё получится? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
     Прежде чем начать спуск, Шейла уничтожила пару вражеских отрядов в самом Хоннлите, а я прошёлся по домам и подобрал себе нормальную одежду. Максимально глухую, с капюшоном, да ещё и лицо тряпкой замотал. Во-первых, я заразен, во-вторых, не хочу, чтобы меня люди видели. А что до стащенной одежды… в конце концов, мы же этих людей спасаем! К тому же тут игра Bioware, тут положено обыскивать сундуки!
     В подвал башни Вильгельма спускаемся вместе – чутьё показывает, что в самом начале порождений тьмы нет. Ну да, так и есть, только растерзанные трупы и…
     – Шейла, скажи, а ты не можешь использовать эти кристаллы?
     – Хм, я чувствую, что от них тянет странной энергией. Надо посмотреть.
     Помню, в игре они давали прибавку к статам. Тут подсказку по предмету не посмотреть, и даже не определить, на что они влияют. Но, по идее, должны же они улучшать голема?
     Шейла легко приладила кристаллы на предназначенные им места, а вот потом началось что-то странное. Она вертелась на месте, постоянно крутила головой, ощупывала себя руками. Когда голем заговорил, в его голосе прослеживались нотки самой настоящей паники:
     – Мне кажется, что они меня… полнят!
     Не смеяться! Только не смеяться, иначе это будет последний приступ смеха в моей жизни!
     С трудом задавив в себе хохот, отвечаю максимально серьёзным тоном:
     – Ну что ты, Шейла. Напротив, они тебя стройнят!
     – Да? Ну ладно… – кажется, голем мне до конца не поверил, но всё же принял эту гипотезу в качестве рабочей. И Шейла ещё пыталась утверждать, что она – мужчина?!
     Из кладовки коридор вёл дальше вниз, и вот там-то порождения тьмы были. И немало, не менее десятка. По моим ощущениям, Шейла возилась довольно долго, а когда вернулась за Бетани – на её каменном теле появились отчётливые зазубрины. Тревожный признак.
     – Шейла, заранее извиняюсь за неприятный вопрос, – поинтересовался я, когда мы спустились в полностью разгромленную библиотеку. Опрокинутые шкафы щерились выбитыми полками, разорванные книги валились в лужах крови, – понимаю, что ты легко справляешься с порождениями тьмы. Но что, если тебе придётся биться с демонами?
     – Предпочитаю порождений тьмы. Они так забавно лопаются, когда на них наступаешь. В демонах слишком мало воды, но пара призраков точно не представляет угрозы.
     – А если не пара? Если тебе предстоит сражаться с демоном желания при поддержке демонов гнева? – или кто там у Китти в поддержке был, не помню уже?
     – Думаю, наилучшим выбором будет не ввязываться в подобный бой. В Ферелдене осталось ещё очень много голубей.
     Хм. Удивительно самокритично для Шейлы. Значит, в бою с демоном она мне не помощник… логично. Голем крепок, но у него нет кнопки «победить всех». Помнится, для убийства Китти требовались серьёзные усилия всех четырёх сопартийцев. Увы, в одиночку каменная статуя бой «не затащит».
     Мы прошли сквозь небольшую комнатку с бочками (и тут трупы. Сколько же людей не успело спастись?!), а потом начались проблемы.
     – Шейла, по моим ощущениям, в следующей комнате эмиссар.
     – Это… неприятно, – признал голем.
     Воистину неприятно. Нет, и с эмиссаром можно справиться… может быть. Проблема в том, что магия разнообразна, и нельзя сказать, какое заклинание он применит. Некоторые способны повредить даже голему. Один на один Шейла бы точно его прихлопнула, но там же куча других порождений тьмы!
     Припоминаю ту роковую схватку, когда твари похитили Бетани и Тину. Рискованно. Весьма рискованно, а без меня Бетани никто не спасёт. Но если не удастся уничтожить порождений тьмы, то её тоже вряд ли удастся спасти. Спуск вниз преграждает щит, и люди не опустят его, чтобы пропустить внутрь подозрительного ребёнка. Ладно, риск приемлем.
     – Постарайся аккуратно, хорошо? – достаю кинжал и иду вперёд. Шейла опускает Бетани на пол и следует за мной на отдалении.
     Порождения тьмы, как и всегда, не обращают на меня внимания. Некоторые из них продолжают монотонно бить по щиту, отгораживающему угол комнаты. Люди, укрывшиеся внутри, наблюдают за их усилиями с опустошённой обречённостью – видно, что они устали бояться и устали надеяться. Так, сейчас они не важны, всё равно их поведение ничего не изменит. Генлок-эмиссар (удивительно. Как существо, рождённое гномкой, может быть магом?) что-то бубнит себе под нос. Хорошо, что из защиты на нём только балахон. Подхожу к эмиссару – с обнажённым кинжалом, да. На меня по-прежнему не обращают внимания. Бью в спину, стараясь попасть в область сердца. Перерезать горло было бы надёжней, но почему-то кажется, что генлок успел бы вывернуться.
     – Шейла!
     Твари встревожились. Один из гарлоков схватил меня за запястья и уставился прямо в лицо. Лысый череп, сморщенная кожа, острые зубы, глубоко запавшие глаза. А знаешь, что? Не страшно. После того, как слушал превращение Бетани и Тины – вот ну ни капельки не страшно.
     Гарлок с рычанием выворачивает кинжал из ладони, бросает его в одну сторону, меня – в другую, и идёт навстречу Шейле. С предсказуемым результатом. Голем есть голем, и враги у него заканчиваются весьма быстро.
     А просторный тут у Вильгельма подвальчик, даже порождения тьмы его разгромить не смогли… или скорее, не стали. Картины на стенах, ковры на полу, столы с многочисленными бутылками и склянками, рыцарские доспехи у колонн, голова оленя на стене. Ага, и висящая над ямой клетка для узников. Правда, пустая. Ор-ригинальным человеком был прежний хозяин Шейлы, оригинальным.
     Спасённые люди смотрели на нас… ну не как на спасителей, это точно. И в чём-то я их понимаю. Я не внушаю доверия, голем со столь мрачной славой – тем более.
     – Кто ты? – настороженно спросил светловолосый мужчина, укрытый фиолетовой плёнкой магического щита. – Почему тебя не трогали эти твари? И… ты смог активировать статую, которая убила моего отца?!
     – Очень, очень жаль, – заметила Шейла, – что я этого совершенно не помню.
     – Я заражён скверной, но пока не потерял разум, – не самое лучшее начало. Определённо не самое лучшее. Но иначе на второй вопрос не ответить. – И пожалуйста, не обижайте Шейлу. Она добрая… ну, где-то глубоко внутри. Просто раздражительная.
     – Вы пришли, чтобы нас спасти? – испуганно вскрикнула одна из женщин.
     – Да. Я заразен, так что со мной лучше не общаться. Впрочем, скверны тут много, будьте осторожны.
     – Снаружи ещё остались порождения тьмы?
     Погружаюсь в свои чувства.
     – Нет. По крайней мере, поблизости.
     – Хорошо, – мужчина протянул руку и снял щит. Он тоже маг? Этот момент позабыл. Спасённые радостно побежали наверх, – как тебя зовут?
     – Орен.
     – Я Маттиас, – хорошо, а то его имя я забыл, – откуда у ребёнка твоих лет жезл управления?
     – Я не использовал жезл управления. Только словесную команду, в книге вычитал.
     Захожу в закуток, в котором ютилось семеро человек. Чувствую слабый запах – странно, казалось, что обоняние атрофировалось. Ну да, вон поганое ведро, пили они из той бочки… а вот с едой явно были проблемы. Но глубже соваться они не решались. Ну, кроме девочки.
     – Послушай, Орен, – Маттиас доверительно понизил голос, – я благодарен… мы все благодарны тебе за спасение, но не мог бы ты помочь мне ещё раз? Понимаю, много прошу, но… Моя дочь, Амалия, убежала вниз, в лаборатории отца ещё в самом начале. Проход защищён ловушками, я пробовал уговорить кого-то пойти за ней, но все отказались, – чувствовалось, что собеседник нервничает всё больше и больше. – Просто у тебя есть голем, и…
     – Маттиас, а вы маг? – возможно, он сможет помочь Бетани?
     – К сожалению, нет. Я могу управлять барьером, Вильгельм, мой отец, оставил мне ключ. А вот у Амалии магические способности есть, она могла пройти невредимой. Я не мог пойти на её поиски, должен был держать барьер. Сейчас могу, но у тебя голем…
     Чувствовалось, что отцу совестно просить помощи у посторонних. Нда. А ведь он дочь свою любит. В игре готов был пожертвовать собой и стать одержимым, лишь бы спасти её от Китти. И, возможно, ему придётся пожертвовать – в зависимости от исхода переговоров.
     – Хорошо, Маттиас, я спущусь вниз и поговорю с демоном…
     – Демон? Там может быть демон? Амалия! – мужчина с криком бросается вниз по лестнице.
     – Стой! Да стой же! Шейла, за ним! – вот всё в ней хорошо: сильна, неутомима, быстра, но на коротких расстояниях человек её обгоняет.
     Спиральный спуск, щедро украшенный паутиной. Короткий переход, вдоль потолка и стен вьются мощные древесные корни. Довольно просторная комната с одиноким столом…
     В комнате роились бесформенные чёрные существа. Прямо у порога лежало тело Маттиаса.
     Нузачтомневсёэто нупочемуятакойидиот?!

Примечание к части

     И у Орена прямо по курсу плавно всплывает тяжёлый моральный выбор...
>

26. Некоторые преступления лучше не совершать

     Родерик Амелл
     Ну почему маги такие идиоты?!
     Стою. Смотрю на юную светловолосую эльфийку, сосредоточенно читающую «Драконов Неварры». Пытаюсь поверить в услышанное.
     Авексис несколько лет назад перевели к нам откуда-то из Орлея, из Монтсиммара или Вал Руайо, не помню. Девочка была странной. Очень спокойной, очень неразговорчивой, но, безусловно, способной. Не во всех школах – ей больше всего нравилась стихийная магия: огонь, лёд, молнии. В этих областях она владела такими заклинаниями, к которым даже я подступиться не мог.
     Вот только её манера разговора… Авексис делала длинные паузы почти после каждого слова, часто упускала объяснения и вообще, старалась говорить как можно меньше. Правда, преподаватели привыкли – благо, материал она усваивала хорошо.
     По идее, её должны были направить на Истязания вслед за мной – вроде бы ей уже исполнилось восемнадцать. Встретив эльфийку в библиотеке, поинтересовался, стала ли она полноправным магом. Поинтересовался мимоходом – нас в лучшем случае можно было назвать знакомыми. Друзей у Авексис не было.
     – Завтра, – спокойно ответила блондинка, не отрываясь от книги. – Усмирят.
     Смотрю. Пытаюсь поверить в услышанное. Ну ладно Йован – парень звёзд с неба не хватал и совершенно не умел сдерживать эмоции. Но Авексис? Почему маги такие идиоты?!
     – И ты сидишь тут и ничего не делаешь?
     Едва заметный кивок.
     – Почему?!
     – И так. Малоэмоциональна. Говорят. Не замечу разницы.
     Сажусь рядом с ней.
     – Авексис, ты что, боишься Истязаний? Уверяю, ты запросто их пройдёшь! – понижаю голос. – Это, конечно, секрет, но я могу…
     – Тень? – тихо спрашивает девушка. – Демоны?
     Дождавшись кивка, роняет «Не боюсь» и вновь утыкается в книгу.
     – Но почему? Чья это была идея с усмирением?
     – Сказали. Согласилась.
     Мотаю головой, пытаясь отогнать картины: Авексис, со всё таким же равнодушным выражением сиреневых глаз, морозит призрака льдом и разбивает его молнией. И она же, усмирённая, отвечает на вопрос, но в её голосе даже меньше жизни, чем в сегодняшних отрывистых фразах.
     Нет, так не пойдёт. Понимаю, глупо высовываться и привлекать к себе внимание, особенно перед послезавтрашними событиями. Да и Авексис, несмотря на внешнее сходство – не Беатриса, за которую я буду биться до последнего. Эта малоразговорчивая эльфийка мне никто, мы просто виделись иногда на занятиях. Мне следует оставить её и пойти к себе.
     Вот только это будет неправильно.
     Усмирение – хуже смерти. Усмирение необратимо, его нельзя исцелить. И если я, стоя на пороге новой, свободной эры, позволю случиться такому преступлению…
     Да я себя ещё долго презирать буду!
     – Авексис, неужели тебе ни капельки не жалко превращаться в усмирённую? – спрашиваю мягким голосом. Ну, насколько уж получилось.
     – Жалко, – приходит долгожданный ответ. Уф, ещё не всё потеряно! – Не смогу говорить. С подругами.
     О-оу. А вот это нехорошо.
     – И… часто тебе удаётся поговорить с «подругами»?
     – Каждую ночь. Во сне.
     Упс. Кажется, я начинаю понимать Ирвинга.
     – Авексис, – делаю паузу, пытаясь собраться с мыслями, – ты понимаешь, что эти демоны…
     – Не демоны.
     – Да-да, «всего лишь духи», все так говорят. Ты понимаешь, что эти «подруги» – опасны?
     – Очень опасны.
     Уф, отчёт в своих действиях она себе отдаёт. Уже хорошо.
     – Ты их когда-нибудь призывала?
     – Один раз. В детстве. Много жертв.
     Так. Теперь я очень хорошо понимаю Ирвинга.
     – Почему же тогда… – пока я пытаюсь поаккуратнее сформулировать вопрос, Авексис на него отвечает:
     – Была. Под контролем.
     Это объясняет, почему ей позволили продолжать учиться дальше, и почему теперь хотят усмирить. Старшие чародеи не любят рисковать, а маг, каждую ночь разговаривающий с демонами, рано или поздно сорвётся.
     – Но ты же не собираешься их снова призывать?
     – Вдруг. Будет грозить. Опасность?
     Нда, в критических ситуациях маги иногда идут на крайние меры, не заботясь о сохранении своей жизни. Вот только о таком предпочитают помалкивать, а эльфийка Первому чародею всё так и выложила. Нда, теперь вряд ли можно что-то сделать…
     Вряд ли?!
     Я хочу освободить магов. Я хочу сокрушить стены их тюрем. Но чего будут стоить все мои хотелки, если отступить при первых же трудностях?
     Да, Авексис по ночам разговаривает с демонами. И что? Судя по её поведению, она полностью контролирует себя и не рвётся сжигать всех направо и налево! Да пока она не призналась, я даже и не подозревал о подобной проблеме! И что, эльфийка не сможет сдерживать своих демонов и дальше? Как знать, может, со временем она их себе полностью подчинит!
     – Авексис, – говорю как можно более веско, – сейчас мы пойдём к Первому чародею, и я попытаюсь настоять, чтобы тебя допустили до Истязаний. Согласна?
     Девушка задумалась, склонив голову набок. А потом закрыла книгу и кивнула.
     Ирвинг, несмотря на занятость, тут же согласился нас принять. В его кабинете, как всегда, царил рабочий беспорядок. Столы были завалены книгами и заставлены странными магическими приборами, книжные шкафы усердно карабкались на стены, опираясь на приставленные стремянки, с нескольких картин бесстрастно взирали ферелденские короли и ожесточённо гавкали мабари, древние тевинтерские статуи продолжали нести свою вечную стражу. Эх, вот бы взглянуть в здешние тома, хоть одним глазком! Понимаю, что большинство книг и в библиотеке найти можно, но наверняка Первый чародей хранит у себя кое-что интересненькое!
     Ладно, не время. Сейчас главное – спасти Авексис.
     Стараюсь говорить логично и страстно, настойчиво и убеждённо. Пытаюсь передать свою уверенность, обосновать, почему усмирять Авексис – недопустимо. Ирвинг слушает. Понять, как он относится к моим словам, невозможно: на морщинистом лице застыла маска вежливого внимания.
     – …если и есть маг, способный противостоять зову демонов, то это Авексис.
     Ирвинг степенно кивнул.
     – То есть о своих подругах она тебе ничего не рассказала?
     – Очевидно, что это демоны, – пожимаю плечами. – Какие именно – не знаю. Вряд ли гнева. Желания? Праздности? – спрашиваю у эльфийки.
     – Не демоны, – всё тот же спокойный, безразличный тон.
     Создатель, Авексис, ну что на тебя нашло? Понимаешь же, что демоны опасны, что один раз их появление привело к многочисленным жертвам, но всё равно продолжаешь называть их «духами»?
     Первый чародей тем временем взял колоду карт и начал неторопливо раскладывать их по столу. То ли гадание, то ли пасьянс, то ли некое привычное действие, помогающее сосредоточиться. Скорее последнее – судя по голосу, Ирвинг явно что-то обдумывает.
     – Решение об усмирении Авексис приняли уже давно. Это безопасно во всех отношениях. Но достижима ли безопасность, когда на границах Ферелдена стоит орда порождений тьмы? – этот вопрос не нуждается в ответе, в отличие от следующего. – Авексис, скольких подруг ты можешь призвать?
     – Четырёх точно. Десятерых максимум. Трудно управлять.
     Нда, с четырьмя демонами не каждый отряд храмовников справится. В одиночку я бы не рискнул лезть на такую ораву.
     – Ты можешь пообещать, что не призовёшь подруг, даже если твоя собственная жизнь окажется в опасности, а смерть будет неизбежной?
     – Могу.
     – Пообещай, что призовёшь подруг, только если получишь разрешение от Первого чародея или кого-нибудь из Старших.
     – Позову подруг. Если разрешат. Старшие. Иначе никогда. Обещаю.
     Ирвинг, внимательно разглядывавший девушку, удовлетворённо откинулся на спинку кресла и перевёл взгляд на пасьянс.
     – Что же, спасибо, Авексис. Понимаю: такое обещание принести нелегко. Верю, что ты его не нарушишь. Думаю, Истязания можно провести уже завтра. И да, Родерик, тебе тоже спасибо. Ты правильно сделал, что обратил моё внимание на эту проблему. Я совершенно зря пустил её на самотёк.
     Кажется, у меня входит в привычку спасать светловолосых эльфиек от усмирения. Хорошо, что Беатриса после возвращения в башню отказалась от своих навязчивых идей!
     Из кабинета Первого чародея выхожу в некотором обалдении. Это что же выходит, Ирвинг допустил, что при каких-то обстоятельствах можно прибегнуть к помощи демонов? Ну да, по-иному его слова не истолкуешь! Ну дедушка даёт. Не ожидал, никак не ожидал. Думал, что Ирвинг – старый ретроград, только и способный на пресмыкательство перед Грегором, а он… Молодец. Уважаю. Может быть, на послезавтрашнем совете он поддержит Ульдреда, и наш лидер сумеет взять верх.
     Ведь уникальный же шанс, уникальнейший! На границе – орда порождений тьмы. Логэйн отчаянно нуждается в магах. Отношения между Ферелденом и Орлеем – крайне натянутые, и регенту совсем не нравится, что храмовники, контролирующие магов, подчиняются Вал Руайо.
     Вот он, шанс. Скинуть удушающее ярмо храмовников. Разорвать опостылевший Круг. Спасти Ферелден от архидемона и зажить новой, свободной жизнью.
     Конечно, без борьбы не обойтись. Необходимо победить порождений тьмы – но, возможно, не только их. Вряд ли храмовники предоставят магам свободу без боя. И на их сторону могут встать и некоторые маразматики из Круга. Та же Винн, например. Старая карга! Будь она на месте Ирвинга, уж точно не стала бы отказываться от усмирения Авексис.
     Но ничего. Если приверженцы замшелых традиций захотят крови – они её получат. Нам есть, чем ответить.
     После возвращения в Башню мне удалось уговорить Ульдреда, и он обучил меня основам магии крови. Разумеется, я не собираюсь бежать и приносить девственниц в жертву демонам – благодарю покорно, этот путь ведёт в никуда. Доказано поколениями малефикаров. Но при исчерпании маны – или столкновении с храмовниками – теперь можно смело резать собственные запястья.
     И я не один. В башне хватает юных магов, решивших обучаться знаниям, которые кто-то счёл «запретными». И, кроме того, на помощь Ульдреду пришёл его давний друг. Чародей Банастор из Сообщества магов пробрался подземными переходами и привёл с собой учеников. Если консерваторы прибегнут к насилию – их ждёт очень неприятный сюрприз.
     А уж общение с магами, не скованными догмами Круга – и вовсе бесценный опыт. Кэтрин тайком показала мне свиток, посвящённый магии крови. Правда, впечатления от текста – противоречивые. Да, там немало секретов, но порабощение чужих разумов и призыв демонов – слегка не то, чему я хотел бы посвятить свою жизнь. Правда, магичка развеяла мои опасения. В самом деле, лишних знаний не существует, и если ситуация заставит прибегнуть к крайним средствам – желательно, чтобы у тебя в запасе были эти самые крайние средства.
     Что же, послезавтра всё решится. Когда придёт час, мы будем готовы. Ко всему.
     Ирвинг
     Управлять Кругом всегда было трудной задачей, сходной с прогулкой по канату. Отклонился влево – и обозлённые храмовники начинают репрессии против невинных. Отклонился вправо – и строгий режим вызывает недовольство даже у самых лояльных магов, а возмущённый маг способен очень на многое. Не удержал баланс – и спираль взаимного насилия стремительно раскручивается, утыкаясь во мрак Права Уничтожения. Приходится искать компромиссы, идти на сделки, спорить и мириться с храмовниками – благо, мы с Грегором давно нашли общий язык. Худо-бедно, но с обязанностями удавалось справляться. Ходят слухи, что во многих других Кругах (например, Старкхевенском и Киркволльском) всё гораздо, гораздо хуже.
     Эта задача всегда была трудной, но с началом Мора её сложность выросла на порядок.
     Ульдред – надёжный и ценный соратник. Да, либертарианец, но он всегда знал, когда следует смириться и отступить. Ценное качество, которое приходит только с опытом, с горьким опытом. Ну а его способность выявлять потенциальных магов крови и вовсе бесценна.
     Точнее, мне казалось, что он всегда знал.
     Всё изменилось после Остагара. Там Ульдреду удалось заключить соглашения с Логэйном, и он начал агитировать магов поддержать законного регента. Даже я считал его доводы… ну, если не решающими, то однозначно весомыми. А потом в Башню Круга вернулась Винн, задержавшаяся ради помощи раненым.
     Эта немолодая женщина всегда служила голосом разума и рассудка. И сейчас её слова оказались ушатом холодной воды.
     Логэйн – предатель. Герой войны с Орлеем увёл свои войска, бросив Кайлана на верную гибель. Его решение привело к гибели армии. Его решение поставило на грань уничтожения весь Ферелден. Сейчас на север проникают отдельные отряды порождений тьмы, и это уже ужасно. Если же сюда повалит вся орда… новоявленный регент просто не успеет собрать ещё одну армию. Ферелден будет обречён.
     Ульдред яростно возражал, но веские доводы, сказанные сильным и уверенным голосом, перевешивали. Среди магов начались брожения – в смысле, ещё более активные брожения, чем обычно. К счастью, большинство, как всегда, склонялось к мысли «подождать, чем дело закончится, а там видно будет». На мой взгляд, весьма здравая позиция в столь тревожный и нестабильный период.
     Но сегодня Ульдред созвал ещё одно совещание, и это меня беспокоит. Возможно, ситуация обернётся плохо. В смысле, очень плохо. Хорошо хоть, что столь многочисленный отряд магов способен справиться с парочкой демонов и одержимых.
     Мы собрались в центральном зале на третьем этаже башни. Конечно, периодически туда-сюда ходили храмовники – их казармы и тренировочный зал расположены на четвёртом этаже, и не лень им дни напролёт вверх-вниз шастать? Но так даже лучше. Пусть видят, что мы не замышляем ничего противозаконного – или, в крайнем случае, помогут помешать этому самому противозаконному. А переставить столы магией вообще не проблема.
     Ульдред. Абсолютно лысый череп, нос с горбинкой, страстный взгляд тёмных глаз – всё как всегда. Рядом с ним стоял незнакомый чародей в простой робе, с коротким ёжиком чёрных волос и приветливым, улыбающимся лицом. Ульдред предупредил меня, что в башню прибудет «коллега, который также договаривался с Логэйном». Протащить в башню отступника, да ещё и незаметно от храмовников – сложно, крайне рискованно, чревато тяжёлыми последствиями, но возможно. Обширная сеть подземных переходов таит немало секретов. Конечно, присутствие чужака только увеличивает вероятность неблагоприятного исхода. В случае чего, крайним окажется Ульдред. Он это знает, и остаётся лишь надеяться, что не станет совершать необдуманных поступков.
     – Молодой человек, я действительно вас не знаю, или глаза опять меня обманывают? – прошамкал старый Суини.
     – Позвольте представить вам Банастора. Наш коллега из Сообщества магов любезно согласился познакомить нас с некоторыми… неортодоксальными вариантами взаимодействия с орденом Храмовников.
     Да, Сообщество. Цель долгих и «тщательных» поисков со стороны храмовников и предмет жуткой зависти отступников со всего Тедаса. Не у всех же государств под боком находится Орзаммар с развитой контрабандой лириума, благодаря которой храмовники зачастую закрывают глаза на разные мелочи.
     Мне доводилось иметь дело с Сообществом, но о Банасторе ничего не слышал. Впрочем, не удивительно – наши коллеги особо не наглеют и конспирацией не пренебрегают.
     А вот кое-кто из присутствующих явно считает, что с Сообществом нам не по пути.
     – Ульдред, что ты творишь? – резко выкрикнул чародей Луван, лоялист. – Остановись, пока не поздно! Что нам толку от свободы, когда ступени башни станут липкими от крови?
     – Что? Нет! – Ульдреда потрясли эти слова, и вряд ли выражение его лица было наигранным. – Моя единственная цель – улучшить жизнь магов в Круге, и этого точно нельзя добиться с помощью убийств! Агрессия против храмовников приведёт только к ответному насилию и Праву Уничтожения, и хуже неё может быть только агрессия магов друг против друга! Нет, если присутствующие здесь не одобрят моих… наших идей, я, разумеется, буду расстроен. Возможно, начну искать иные пути решения проблем. Но уж точно не стану призывать демонов и убивать кого бы то ни было!
     Если честно, от сердца у меня отлегло. К счастью, старший чародей не сошёл с ума и не утратил связь с реальностью.
     – Тогда зачем вы собрали нас здесь, Ульдред? – задаю направление дискуссии. – Мы уже не раз обсуждали битву при Остагаре.
     Причём сегодня Винн даже на собрание не пришла – сказала, что ей надоело каждый раз повторять одно и то же. Ульдреда она недолюбливает.
     – Я по-прежнему не согласен с позицией Винн – поступок Логэйна спас остатки ферелденской армии от полного разгрома. Но сейчас речь пойдёт не о прошлом, а о будущем.
     – Да! – вскочил со своего места чародей Гревид, либертарианец. – Давно пора вышвырнуть храмовников прочь и…
     – Нет, – гранитной глыбой упал ответ Ульдреда, – сядьте и успокойтесь, коллега.
     Гревид растерянно подчинился.
     – Магия опасна, – начал пояснять старший чародей. – Магия очень опасна, особенно – для неопытных и неуравновешенных чародеев. Не буду напоминать о возможных последствиях, они и так хорошо известны. И чтобы справиться с ними, необходим орден храмовников.
     – Тогда что же вы предлагаете, коллега? – поинтересовался чародей Фонст, эквитарианец. Оглянулся по сторонам, пояснил. – Не уверен, что соглашусь со старшим чародеем, но если выслушать его точку зрения, ничего плохого не произойдёт, верно?
     – Первая проблема Круга – безнаказанность храмовников. На них просто некому жаловаться – Вал Руайо далеко, и Её Святейшество Беатрикс Третья точно не прислушается к мольбам магов. А вот Денерим гораздо ближе, и правители Ферелдена весьма заинтересованы в помощи чародеев во время потенциальных конфликтов.
     Особенно учитывая, что «потенциальный противником» Ферелдена как раз и является Орлей… возможно, в этом есть крупицы здравого смысла.
     – Вы хотите, чтобы храмовники подчинялись королям Ферелдена? – потрясённо ахнула старшая чародейка Леора. – Но это же совершенно невозможно!
     – Официально – разумеется, невозможно. А фактически? Церковь контролирует торговлю лириумом, но врата Орзаммара находятся на территории Ферелдена, и гномы весьма заинтересованы в иных ценах на этот товар. Насколько мне известно, послы Логэйна в настоящий момент ведут переговоры по этому вопросу с королём Эндрином Эдуканом.
     Ульдред замолк – маги начали обсуждать обрисованные перспективы. Хоть большинство и говорило вполголоса, гул в зале поднялся знатный. Когда с некоторых мест начали раздаваться выкрики, я тяжело ударил о пол посохом. Резкий раскат грома заставил магов прекратить обсуждение.
     – Коллега, вы сказали «первая проблема». Считаете, что есть и вторая?
     – Да, – кивнул Ульдред, – в настоящий момент Круг фактически является тюрьмой. Это неправильно.
     – Не вы ли совсем недавно упоминали об опасности магии?
     – Да – для неопытных и неуравновешенных чародеев. Разумеется, Круг должен служить местом обучения – но даже в этой системе стоит многое изменить. Те же Истязания – я не предлагаю их отменять, но зачем держать учеников в неведении об их природе? Зачем заранее отказывать в Истязаниях, превращая молодых людей в усмирённых? Случай с Йованом показал всю пагубность такого подхода. Да и Авексис успешно прошла Истязания – а её допустили только благодаря вмешательству Родерика! Если начинающий маг готов встретиться с демоном, мы не можем отказать ему в таком праве.
     Ульдред тяжело обвёл глазами присутствующих
     – Кроме того, для многих из нас Башня Круга является домом. Библиотека, возможность проводить изыскания… всё это бесценно. Но многие жаждут очутиться на свободе. Лично мне интересно, какой новый способ побега придумает Андерс, когда его снова вернут в Башню. Сейчас Круг – тюрьма для многих и многих, и это только увеличивает вероятность… негативных событий. Почему бы не позволять взрослым и ответственным чародеям покидать эти стены? На воле уже живёт немало магов, и мир пока не рухнул. Коллега, прошу вас…
     Банастор вышел вперёд и обрисовал ситуацию с Сообществом. Довольно правдиво, насколько я могу судить. Разве что говорил он… чётко, логично, с выражением, но без того внутреннего огня, что горел в Ульдреде. Но и этого хватило.
     Зал бурлил. Маги в голос спорили друг с другом, и явно не собирались останавливаться. Для наведения порядка пришлось два раза стукнуть посохом.
     – Ульдред, сейчас я не даю оценку твоим идеям, – здравое зерно в них есть, но реализовать эти прожекты ой как непросто. Прежде всего, стоит аккуратно обсудить ситуацию с Грегором, – хочу лишь заметить, что они нереализумы по одной простой причине. Мор.
     – Да. Мор, – кивнул Ульдред. – Порождения тьмы могут в любой момент уничтожить Ферелден.
     Он предусмотрел этот вопрос. У него есть план?
     – Но порождения тьмы подчиняются архидемону, – продолжил старший чародей, – уничтожь его – и орда рассыплется на осколки. Это сложная задача, но отряд опытных воинов и магов мог бы с ней справиться… если бы знал, где находится Уртемиэль.
     Ульдред достал крошечный стеклянный пузырёк с каплей рубиновой жидкости.
     – Спасибо Банастору, мы можем это узнать.
     – Ты уверен, – резко спрашиваю, и получаю столь же резкий ответ.
     – Да. В библиотеке есть литература. Это действительно кровь архидемона.
     – И где он?
     – Где-то на Глубинных Тропах. Полагаю, туда можно пробиться, в крайнем случае – проделать туннели с помощью магии. Я уже проводил ритуал, он безопасен. Сейчас покажу.
     – Но это же магия крови! – ахнула Леора.
     Ульдред холодно улыбнулся.
     – Отнюдь. Я не черпаю из крови силу, просто использую её в качестве одного из ингредиентов. Неужели вы хотите обвинить в магии крови Церковь, коллега? С помощью подобного ритуала ищут отступников по филактериям.
     Издевается. Формально действительно не придерёшься же…
     Ульдред начинает творить вязь заклинаний. На первый взгляд, всё безопасно. А ведь если Мор удастся остановить с помощью магов Круга… Преференции возможны немаленькие. Нет, в полной мере идеи Ульдреда неосуществимы, но если удастся воплотить в жизнь хотя бы четверть от сказанного сегодня – это бу…
     Что за…
     Заклинание массового паралича неожиданно сковывает всех в зале. Сопротивляюсь – но моей воли недостаточно, чтобы мгновенно сбросить наложенное заклятье. Мне остаётся лишь смотреть.
     Смотреть, как сияющие жгуты, испускаемые с рук Банастора, впиваются в спину Ульдреда, и старший чародей кричит, кричит громко и жутко.
     Смотреть, как в зале сгущаются тени, и призраки выныривают из теней.
     Смотреть, как из огненных луж поднимаются демоны гнева.
     Смотреть, как стайка демониц желания вспархивает наверх, к храмовникам.
     Что же натворил ты, Ульдред, что же мы все натворили?!
     Несколько магов стряхивают паралич, но в этот момент, повинуясь движению Ульдреда, всех присутствующих охватывают сияющие цепи.
     Нет. Уже не Ульдреда. От старого соратника осталась лишь оболочка, управляемая демоном.
     – Ты хорошо послужил мне, Банастор, – даже голос одержимого изменился, – теперь эти личинки обретут истинное могущество!
     – Наши договорённости всё так же в силе?
     – Да. В силе.
     Это конец. Конец. Моей жизни, жизни моих друзей и коллег, всего ферелденского Круга… Всё, всё, что я делал, пошло прахом. Малефикары из Сообщества придумали надёжную ловушку, рассчитанную специально на Ульдреда – и на меня. Единственное, что хорошо – тут нет Винн. Может быть, она успеет вывести детей, пока храмовники не запечатают двери башни. После такого они обязательно затребуют Право Уничтожения, и я не могу их за это винить..
     Банастор был уже в дверях, когда кто-то отчаянно закричал:
     – Зачем? Зачем тебе это нужно?!
     Малефикар обернулся и, усмехнувшись, произнёс:
     – Во имя Пламенного Обета.
     Родерик Амелл
     Я был готов ко всему: выступать на совете, сражаться с храмовниками, да даже творить магию крови, если потребуется! Я с удовольствием помог бы магам обрести свободу… вот только Ульдреду моя помощь не потребовалась. Отказал он вежливо, но твёрдо. И вот теперь, пока на верхних этажах башни вершится история, я сижу в библиотеке и штудирую очередной трактат по магии созидания. Нет, не обижаюсь: Ульдред знает, что делает, если он отказался пустить меня на совет, то так тому и быть, и… Вру. Всё-таки обижаюсь.
     Немного утешает то, что Кэт тоже не позвали. Сидит рядом, книгу читает. Жаль, что Беатрисе она не приглянулась, и Сурана поднялась в часовню, молиться.
     Ладно. Ещё полчаса, максимум час – и чародеи объявят своё решени…
     Что?
     Резко поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам.
     На первый взгляд, всё как обычно: маги корпят над пыльными фолиантами, ученики конспектируют материал и тренируются в огненных заклинаниях под руководством наставников… А, нет, вон Киннон тоже беспокойно осматривается.
     Что-то произошло. Что-то случилось с Завесой, и вряд ли это «что-то» – хорошее. И мне вдруг сильно захотелось увидеть Беатрису. Чисто для собственного успокоения.
     – Кэт, я в часовню.
     – Я с тобой.
     Бросив книги на столах, мы в быстром темпе пошли вверх по лестнице. Что могло произойти? Ульдреду отказали, и он решил действовать силой? Возможно, возможно… Но зачем ему ослаблять Завесу? Это же бессмысленно! И в таком случае он расположил бы своих союзников гораздо ближе.
     Наконец-то второй этаж. Тут вроде бы всё спокойно. Маги ходят по залу, кто-то спорит с усмирённым о выдаче очередного артефакта. Может, я зря беспоко…
     Огненная лужа расползается прямо по роскошным коврам, и демон гнева выныривает из неё.
     Вычерчиваю концом посоха руну паралича и воплощаю её в жизнь. Демон замирает, и прямо в него врезается магический снаряд. Панические крики магов. Кэтрин накладывает на демона порчу уязвимости, и я добиваю его ледяной хваткой. Из какого-то немыслимого далёка доносится едва различимый шёпот.
     Быстро оглядываюсь. Демонов гнева больше нет, но это служит слабым утешением. Из сгустившихся теней на магов лезут призраки, а сами маги… То, что многие из них паникуют – это ещё полбеды. Хуже то, что плоть некоторых оплывает, как воск свечи, люди и эльфы превращаются в гротескные человекоподобные фигуры.
     Шёпот становится громче, различимей. Он сулит немыслимое могущество и непредставимое наслаждение, но это – чистая, концентрированная ложь. Люди, что с вами? Да, Завеса ослаблена, а кое-где и разорвана, но это же не повод паниковать и впускать демонов в собственные тела! Разве вы не слушали наставников, не молились Создателю, не проходили Истязания, в конце-то концов? Как можно поддаваться так легко?
     Пытаюсь помочь собратьям, но, кажется, бесполезно. Кэтрин дёргает меня за рукав.
     – Бежим!
     – Да, там Беатриса!
     Если на всех этажах башни происходит то же, что и здесь, то надо хватать Сурану и бежать. При таком количестве демонов и одержимых Круг обречён.
     Но… как такое произошло? Ульдред сошёл с ума? Или Ирвинг не выдержал поражения и пошёл ва-банк? Оба предположения звучат одинаково по-идиотски. Так, сейчас главное – спастись!
     Наколдовываю волшебный огонёк. Выбегаю в коридор вслед за Кэтрин. На нас набрасывается стайка призраков, но мне удаётся заморозить их конусом холода. Годвин отбивается от одержимого. Вмешиваемся в бой, и человек моментально заскакивает в комнату, закрывая дверь изнутри. Ладно, не до него сейчас!
     Одержимый сумел меня достать. Ерунда, царапина! Залечить и бежать дальше.
     Чтобы столкнуться с первым встреченным магом, который не паникует.
     Нет, Петру как раз потряхивает, и глаза у неё испуганные. А вот Винн…
     Сеточка тонких, почти незаметных морщин на лице. Седые волосы, аккуратно зачёсанные назад. Идеальная осанка. И – озабоченность. Волнение. Но не паника и не страх. Я недолюбливаю старшую чародейку, но её поведение внушает уважение.
     – Родерик, поможете спасти детей?
     – Беатриса, – отвечаю максимально коротко, надо спешить. Станет настаивать?
     Не стала. Поняла. Просто коротко кивнула.
     – Да присмотрит за вами Созда… – Винн вынужденно прервалась: из двери выскочил призрак, и Кэтрин развеяла его магическим снарядом.
     Энергию для которого взяла из своей крови.
     – Кто вы? Я вас не помню, – голос старой чародейки ощутимо похолодел.
     – Это Кэтрин, она сопровождает чародея Банастора из Сообщества магов. Он прибыл в башню по приглашению Ульдреда.
     – По башне свободно разгуливают маги крови? – тон старухи мне совершенно не понравился.
     – А также демоны и одержимые, если ты ещё не заметила. И вообще, в чём проблема с магией крови? Я и сам владею этой полезнейшей дисциплиной.
     Винн прищурила глаза.
     – Петра, беги и спасай малышей.
     – Но…
     – Я тут поговорю с Родериком и скоро догоню. Бегом!
     Рыжеволосая магичка нехотя послушалась.
     – А ты подумал, откуда в башне появились демоны и одержимые? Ульдред созвал совет, и вскоре из зала собраний повалила нечисть! Завеса ослаблена, и это следствие могущественного ритуала магии крови.
     – И с чего ты решила, что в этом виноват Ульдред?
     – А иначе с чего ему приглашать в башню отступников? Назови это женской интуицией.
     – Ну а мне женская интуиция подсказывает, что во всём виноват Ирвинг! – упрямо отвечает Кэтрин. – Он предпочёл уничтожить Круг, но не давать магам свободы!
     – Родерик, неужели ты не видишь, какую чушь несёт твоя «подруга»? Не знаю уж, чего она тебе желает, но точно не добра.
     Чувствую, что теряюсь. Пытаюсь представить Ирвинга, творящего запретный ритуал, Ульдреда, ослабляющего Завесу в башне – и не могу. Ни того, ни другого. Я ещё могу вообразить Ульдреда, сражающегося с той же Винн, отвечающего ударом на удар. Но обрекающего весь Круг на уничтожение? Мне легче предположить, что всё случившееся – следствие какой-либо невообразимой случайности, чудовищного совпадения, а не злой воли знакомых мне людей.
     Уже хочу ответить «Что же ты предлагаешь, Винн?», как чародейка добавляет:
     – Я знаю тебя с детства, Родерик. Даже если ты оступился в погоне за запретными знаниями, всё ещё можно исправить. Я помогу тебе выручить Беатрису, а ты поможешь мне спасти детей. Ты сумеешь заслужить прощение храмовников.
     Что?! Заслужить – прощение? За что это, интересненько? А даже если «заслужу», то что тогда? Вновь сидеть в тюрьме, уповая на милосердие сторожей? Добровольно отказаться от свободы?
     Я пытался помочь магам. Видит Создатель, я пытался! Поддерживал Ульдреда, предотвратил усмирение Авексис. Не моя вина, что все усилия пошли прахом. Даже если Круг удастся спасти – шанс обрести свободу упущен. Пора выручать Беатрису и бежать из этого гиблого места.
     – Нет, Винн. Мне с тобой не по пути.
     – Хватит, Родерик! – испуганно выкрикнула Кэтрин. – Неужели ты не видишь, что она нас живьём не отпустит?
     С посоха напарницы срывается магический снаряд – и бессильно вязнет в щитах старшей чародейки.
     Что же, я догадывался, что к этому всё и идёт. Винн – лоялистка, одна из убеждённых противниц Ульдреда. Но Кэтрин всё же поспешила. Сражаться сейчас – не с руки. Ладно, что сделано, то сделано. Теперь старуха нас точно не отпустит.
     Я считал себя талантливым учеником, да что там, я и был им! Это признавали и Ирвинг, и Ульдред, и Банастор. Мне удалось выжить в бойне при Остагаре. Я стремился к саморазвитию и постоянно оттачивал свои боевые навыки. Но после полуминуты боя осознаю, какая пропасть отделяет меня от по-настоящему опытных чародеев. От рун Винн отклоняется, магические снаряды и ледяные вспышки принимает на щит, а огромная лужа грязи не причиняет ей никаких неудобств. И совершенно не мешает колдовать – единственный пропущенный каменный кулак полностью сбивает мой щит и с силой впечатывает меня в стену коридора.
     Если бы не Кэтрин, всё закончилось бы очень быстро. Но напарница держится, да что там держится – кажется, самый неумелый тут я. Только и остаётся, что подлечивать Кэт и накладывать усиливающие ауры. А вот юная магичка развернулась по полной. Порчи, проклятия, магические снаряды следуют беспрерывным потоком. Её умения впечатляют.
     Меня, но не Винн.
     Я пуст уже на три четверти, а старуха не выказывает никаких признаков истощения. Всё те же отточенные движения, будто и нет груза прожитых лет, всё тот же внимательный прищур, всё те же экономные, молниеносные, разящие заклинания. Кажется, мы проигрываем.
     И шёпот, искушающий шёпот становится всё сильнее. Стоит отдаться ему, и гадина не проживёт и пяти секунд. Стоит отдаться ему, и меня ждёт полный и абсолютный конец. Цена немножечко великовата.
     – Прикрой! – отчаянно приказывает Кэтрин. В её ладони появляется маленький ножик, и она разрезает своё предплечье. Решительно, размашисто, практически от локтя до запястья. Вскрикивает от боли, но это не мешает её колдовству.
     Я лишь недавно начал постигать таинства магии крови. Кажется, это заклятье заставляет кровь жертвы кипеть в жилах?
     Да. Да! Винн выгибает дугой, из её горла раздаётся жуткий крик. Без промедлений отправляю магический снаряд прямо в грудь.
     Получилось. Мы же победили, да? Мысли ворочаются как-то непривычно, отстранённо. Накладываю простенькое заклинание, оценивающее состояние чародейки. Мертва. Ну да, ей грудную клетку буквально разворотило. Это же победа?
     – Молодец, Род, – Кэтрин тяжело дышит, торопливо залечиваю её порез. – Не ожидала, что с этой мразью будет так сложно сладить.
     – Это ты молодец, меня бы она размазала. Просто не ожидал, что…
     – Жалеешь? Брось. Именно сегодня ты встал на путь, ведущий к вершинам истинного могущества. Маг не тот, кто способен кидаться огнём и льдом. Воля настоящего мага подчиняет себе мир по обе стороны Завесы. А о какой воле можно говорить, если ты не способен добить своего врага? Это лишь первые скинутые оковы. Решишься ли ты на следующие шаги?
     А ведь это опасные речи. Очень опасные. А если вспомнить те свитки… Что-то мне кажется, что Кэтрин – малефикар. Настоящий. Маг, который не просто нарушает заперты Церкви, но и использует колдовство во вред людям.
     Задумчиво смотрю на труп Винн. Хочу ли я этого? Не уверен. Меня не заботит благополучие чужаков, но между «не обращать внимание» и «убивать невинных» – большая разница.
     С другой стороны, Круг обречён. На свободе нам с Беатрисой потребуется укрываться от храмовников (ведь филактерии в Денериме!) и учиться дальше. Противостояние с Винн показало, что опыта у меня – кот наплакал. В одиночку с этими задачами не справиться, а вот при поддержке какой-никакой, а организации – вполне возможно. А если в качестве платы потребуется… что самое худшее? Человеческие жертвоприношения? Думаю, после сегодняшнего убийства справлюсь и с этим. А может, это всё глупые фантазии, и Кэтрин имела в виду совсем иное!
     – Да. Решусь.
     Флориан Финеас Горацио Альдебрант, эсквайр
     Родительская любовь – страшная вещь. Для доказательства этого утверждения достаточно просто взглянуть на моё имя.
     Нет, я люблю маму с папой. Очень. Но отучить сверстников называть меня «Флорой» стоило больших трудов.
     В общем-то, имя «Финн» тоже звучит странно. Но оно, по крайней мере, короткое!
     Переводить «Фортикум Кадаб» непросто. Древний тевене не зря вышел из употребления. Синтетический, флективный язык, в котором каждый аффикс имеет множество значений. Почти каждое предложение – загадка. А ведь мало понять смысл, надо адекватно перевести его. Семантический спектр многих понятий древнего тевене чрезвычайно узок, в торговом или орлейском просто нет подходящих терминов.
     Но трудности меня не пугают. Переведена уже треть тома, а сегодня текст вообще пошёл на ура. Хорошо, что никто не отвлекает своими глупостями о «свободе магов». Как будто у магов нет иных, более важных проблем! Тут не знаешь, как «somnoborium» перевести. Общепринятое значение «сосуды снов» не в полной мере отража…
     Кто-то выхватывает книгу прямо из-под носа. С трудом сдерживаю порыв уцепиться в неё с другого конца.
     – Осторожней, корешок очень непроч…
     В замешательстве смотрю на морду призрака, который с наслаждением рвёт книгу на части. Паралич накладываю слишком поздно.
     – Эй, кто пустил призрака в библиотеку?!
     На мой крик никто не обращает внимания – храм знаний внезапно превратился в поле боя. Маги отбиваются от демонов, малышня орёт, а в уши льётся негромкий, но отлично различимый шёпот. Он обещает все знания мира и полную сохранность книг. Спасибо, не в этой жизни.
     – Где старшие маги, кто так ослабил Завесу?
     Возмущение остаётся без ответа. Мне же приходится срочно спасать Петру – подкравшийся сзади призрак бьёт её когтями в спину. Магический снаряд обезглавливает демона, и я торопливо заращиваю её раны (к счастью, совсем неглубокие). Петра, во время полевого лечения опиравшаяся руками на стол, оборачивается, благодарно кивает и кричит изо всех сил:
     – Отступаем! Отступаем, пока храмовники не запечатали двери!
     Ох, ну хоть кто-то знает, что делать! И действительно, где же храмовники? Они же клялись нас защищать! Надеюсь, они контратакуют быстро. Если демоны начнут бесчинствовать в библиотеке, страшно подумать, сколько бесценных томов они уничтожат!
     – Так, стоим здесь! – приказывает Киннон у входа в большой зал. – Дальше спальни учеников, нельзя пропускать туда демонов! Продержимся ещё немного, Петра вот-вот приведёт храмовников.
     Стоим, отстреливаемся магическими снарядами и каменными кулаками. При коротких передышках заполняю подходы разнообразными рунами. Но вообще-то это возмутительно, я учился переводить, а не сражаться! Куча трупов, мантия заляпана непонятно чем, и вообще, мне страшно! Мне до одури, до визга страшно, ну где же эти храмовники!
     Рядом раздаётся истошный крик: мальчуган лет десяти за несколько секунд превратился в антропоморфную фигуру выше человеческого роста и выдохнул струю огня. Закрываюсь щитом и замораживаю одержимого. Киннон! Это же элементарный щит, неужели ты его не знал?
     Опускаюсь на колени и концентрирую все свои целительские способности. Какие страшные ожоги… Отстраниться, отстраниться, в пособии и не такие картинки были. Всё, жизнь Киннона вне опасности, но в сознание он ещё не скоро придёт.
     В зал вбегает Петра с совершенно безумными глазами.
     – Финн! Они закрыли двери прямо перед моим носом! Я кричала, стучала, пыталась проломить путь заклинаниями – бесполезно! Храмовники бросили нас на поживу демонам!
     – Стены башни зачарованы, их нельзя разрушить элементарными заклинаниями стихийной магии, – твержу вызубренные истины, а в голове как-то пусто.
     – Я пробежалась по комнатам, прикончила парочку призраков. Там больше двадцати детей. Что же теперь будет?
     – Учеников, не контролирующих свой магический дар, ни в коем случае нельзя приводить в места с ослабленной Завесой, – на язык прыгает ещё одна цитата. Ой. Зря я представил, как кто-нибудь из детей превращается в одержимого. Шёпот становится всё громче.
     – Что же нам делать?!
     – Ну… – пытаюсь собрать мысли в кучу, – в «Фортикум Кадаб» я вычитал о специфическом магическом щите, защищающем от демонов и укрепляющем Завесу в определённой области. Но он требует много маны, я ни разу его не применял. Не знаю, получится ли… У кого-нибудь есть лучшие идеи? Петра? – мотает головой. – Киннон… – оглядываюсь по сторонам. Кто ещё уцелел из относительно взрослых? – Кейли?
     – Явись же, стремительный меч, и освободи меня, дабы могла я вновь обрести Создателя, – волшебница продолжает молиться, не встав с колен и даже не оглянувшись в мою сторону.
     – Эээ… выходит, щит мне придётся накладывать, что ли?
     Родерик Амелл
     От места схватки до лаборатории совсем недалеко. По странному архитектурному замыслу проход в подземелья башни начинается именно на втором этаже.
     – Кэт, подожди! Беатриса должна быть в часовне!
     – Всё ещё хочешь её спасти? Ну, дело твоё. О, а вот и она!
     Врываюсь в лабораторию. Бет отбивается от призрака. Двумя заклинаниями приканчиваю демона, и меня переполняет чувство небывалого облегчения.
     Успел. Спас. Теперь всё будет хорошо.
     – Беатриса, идём!
     На первый взгляд эльфийка невредима, но вот выражение лица… Какая-то дикая смесь обречённости и отчаянной решимости. Ничего, ничего, всё уже кончено…
     – Куда?
     – Кэтрин выведет нас прочь из башни…
     – Род, – перебивает эльфийка дрожащим голосом, – неужели ты не понимаешь, что она – малефикар? Что именно маги крови ответственны за творящейся ужас?
     – Не факт. Но даже если она малефикар, то что с того?
     – Я не позволю тебе погубить свою душу.
     Теряюсь – и от смысла слов, и от тона. Сурана не отличалась храбростью, с трудом прошла Истязания, тряслась перед каждой схваткой – хотя в бою сражалась достойно. За время путешествия к Остагару и обратно я привык к роли её защитника. Ну да, Бет зайчонок, и что с того? Не всем же дано быть львами.
     Сейчас я впервые услышал, как угрожает заяц. И это было не смешно. Ну вот ни капельки не смешно.
     – Я пошла, – неожиданно бросила Кэтрин. – Подожду внизу, только недолго. Разберись, только не задерживайся.
     – В каком смысле «разберись»? – намёк мне не понравился. Очень сильно не понравился.
     – В каком хочешь. Всё в твоей воле, забыл?
     Ага, вариант «парализовать и унести силой» тоже пойдёт. Но это на крайний случай, попробую переубедить.
     Кэтрин тем временем спокойно пересекла лабораторию и начала спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Эльфийка, казалось, даже не замечала её существования.
     – Беатриса, что с тобой? – наконец нахожу нужные слова. – Круг захвачен демонами, рано или поздно храмовники объявят Право уничтожения! Тут не спастись!
     – Я знаю, – голос девушки ощутимо дрожал, – сразу поняла, что не выживу.
     – Вот видишь! Идём со мной. Пожалуйста. Ведь я люблю тебя, Беатриса! – понимаю, что признаюсь ей в первый раз.
     – Я люблю тебя, Родерик, – отвечает эльфийка. – И мне невыносимо видеть, как ты капля за каплей убиваешь себя.
     – О чём ты?
     – Ты уже не тот человек, что помогал Йовану. Ты меняешься. Да ты изменился даже с сегодняшнего утра! Я изучаю школу духа, вижу такие вещи. Убил кого-то?
     – Винн первая к нам полезла! – мерзкая старуха, и зачем ей было вмешиваться?
     – Вот видишь… А ведь это только начало, Родерик. Я не хочу видеть, как ты постепенно, шажок за шажочком теряешь себя, превращаешься в чудовище. Смотреть, не в силах ничего изменить. Пожалуйста, остановись! Не надо идти с ними!
     – Глупости, – разговор начинает раздражать. Бессмысленный и неприятный. – Выбрось эту чушь из головы. Беатрис, идё…
     Едва успеваю избежать дробящей темницы. Да она что, обалдела, что ли?!
     – Ты чего творишь?!
     – Я не позволю тебе погубить душу!
     Щит с трудом держит магический обстрел. Да, я знал, что Беатриса талантлива – но обычно этот талант скрывала трусость. Но сейчас девушка не надеется выжить и сражается в полную силу. К сожалению.
     Руна паралича… бесполезно, эльфийка закрыта каким-то видом антимагического барьера. Лужа грязи… Сурана развеивает её одним движением посоха. Каменный кулак или ледяную вспышку её щит наверняка выдержит, но рисковать я не собираюсь.
     Проклятье, Беатриса всерьёз увлекается школой духа, а она идеальна для магических дуэлей! Особенно когда один противник бьёт в полную силу, а второй старается не навредить. Ну почему ты такая талантливая, Бет?
     Ничего. Основной недостаток школы духа – её заклинания требуют много маны. Достаточно просто затянуть бой и обезвредить дурочку…
     Эльфийка тоже это поняла – и резким движением сожгла остатки своей маны. Ну и моей заодно.
     Ладно, так тоже можно. У меня есть козырь как раз для таких случаев! А вот у Беатрисы… надеюсь, хоть кто-то в этой башне не владеет магией крови?
     Не владеет. Вместо этого Сурана достала небольшой кинжал и бросилась на меня.
     Руна паралича! Чувствую боль в запястьях, тёплые струйки, бегущие по коже. Зараза, в последний момент отпрыгнула! Жаль, что обычным параличом не владею – слишком мало интересовался энтропией. Ну раз так… Сосредотачиваюсь и создаю небольшой рой насекомых с парализующим ядом. Эльфийка пытается отмахиваться, но это бесполезно. После нескольких укусов в шею движения Беатрисы замедляются, и она плавно оседает на пол.
     Стою, опираясь на посох. Медленно, неспешно восстанавливается мана. Уф, это было опасно. Короткая схватка с Беатрисой вымотала едва ли не больше, чем бой с Винн. И что на неё нашло, дурочку? Кем она меня вообразила? Для неё же стараюсь!
     Ничего. Поспит, успокоится и, даст Создатель, придёт в себя. Надо идти. Подхожу к Беатрисе и беру её на руки. Что за припухлости на шее? У насекомых же не яд был, просто парализующее средство! Да, ничего не перепутал. Кладу эльфийку на пол и коротким диагностирующим заклинанием проверяю её состояние. Результаты проверки мне не нравятся: сердце Беатрисы бьётся очень слабо, и дышит она с трудом. Срочно накладываю лечебное заклинание.
     Оно не помогает. Оно не помогает! Заклинание показывает, что с пациенткой всё в порядке, но это же не так! Что случилось? А, точно, моя лечилка исцелит царапину, затянет порез, сведёт края раны. Но Беатриса не ранена, она просто умирает! В голову не лезет ничего путного. Тут нужен целитель уровня Винн или Андерса! Вот только один в бегах, а вторую я убил.
     Начинаю искусственное дыхание и массаж сердца. Ну давай, давай, Беатриса, очнись, хватит меня пугать! Ну хорошо! Хорошо! Ни с какой Кэтрин никуда я не пойду, глупости всё это. Сам же не раз думал, что малефикары – это путь в тупик. И вообще никуда не пойду! Останусь в башне и попробую разобраться, что происходит. Ты отлично сражаешься, неужели мы вдвоём не справимся, что бы там ни было? И магией крови заниматься не буду. Винн вон ей не владела, а нас чуть не разделала. Ты только очнись, Беатриса! Ненадолго отвлекаюсь и запускаю диагностирующее заклинание.
     Беатриса была мертва. Совсем. Мертва.

Примечание к части

     Интересно, это всё ещё "копипаста канона"?
>

27. Некоторые деревеньки со зловещими секретами лучше не посещать

     Орен Кусланд
     Маттиас был мёртв. Совсем. Мёртв.
     С призраками голем возился долго. Больно уж неудобные противники, увёртливые. Шейла справилась, но не преминула выразить своё неудовольствие.
     Пока она ходила за Бетани, я сидел рядом с трупом Маттиаса. Ни ран, ни видимых повреждений, ни жизни. Жаль. Хотя задумка изначально была сомнительной. В игре необязательно сражаться с демоном. Ему можно отдать девочку… или её отца, который ради своего чада совершенно добровольно превратится в одержимого. И ведь помнил я этот эпизод, помнил! Кто меня за язык тянул?
     Похоже, остаётся лишь один вариант платы, которую можно предложить демону.
     Послав на разведку Шейлу и убедившись, что впереди нет призраков, спускаюсь дальше. Путь ведёт по деревянным мосткам, проложенным над глубокой ямой. И как они не сгнили за все эти годы? Или тут тоже замешана магия? Мощные корни, свисающие с потолка, тоже вызывают вопросы. Вроде на поверхности деревьев-гигантов не наблюдается?
     Всё. Короткий коридор, заканчивающийся желтоватой плёнкой магического барьера. Когда шагну за него, обратной дороги уже не будет. Поэтому надо заранее прояснить один момент.
     – Шейла…
     – Опять? – недовольно пробасил голем, нёсший тело Бетани. – Оно хочет, чтобы я снова куда-то пошла и с кем-то сразилась?
     – Наоборот. Тот демон, что сидит там… он гораздо опаснее призраков. Тебе с ним не справиться. Поэтому, когда занесёшь внутрь тело Бетани – уходи.
     – Что? – голос Шейлы звучит почти что растеряно. – Оно… оно заботится о моей безопасности?
     – Разумеется. Я спас тебя, ты спасла меня и Бетани. Возможно, со временем мы могли бы подружиться. Но демон, заключённый в этой комнате, слишком силён, и я не вправе требовать от тебя самопожертвования. К тому же, мне требуется не победа, а помощь. Если переговоры пойдут не так… значит, надежды у Бетани нет, – у меня-то её точно нет. Музыка хоть и притихла чуток, всё равно играет.
     – Это так необычно… я не помню, чтобы кто-нибудь когда-либо беспокоился обо мне!
     – Мир не без добрых людей. Хотя и не без злых – тоже.
     – Но если оно погибнет, куда мне идти? До сих пор не решила…
     – Попробуй отыскать Серого Стража. Думаю, задача «остановить Мор» придётся тебе по вкусу. Или отправляйся в Башню Круга и найди Винн. Полагаю, вы с ней сойдётесь.
     – Хорошо. Я посмотрю, как оно будет разговаривать с демоном. Успею отступить в случае опасности.
     – Как хочешь.
     Всё. Последнее дело улажено. Вперёд.
     Тюрьма для демона выглядела… заурядно. Большая и просторная комната, грубая отделка стен, потолок поддерживает несколько деревянных столбов. Ничего устрашающего, ничего выдающегося. Необычными деталями интерьера можно счесть разве что площадку в центре комнаты, замощённую квадратными плитками, да горящий в одной из плиток магический огонёк.
     – Китти, а что тебе больше нравится – молоко или сметанка?
     Девочка, разговаривающая с кошкой, тоже выглядела обыденно. По возрасту – примерно моя ровесница. Светлые волосы, заплетённые в две косички, замызганная одежда, звонкий голосок. Ну а что с кошкой разговаривает – мало ли что дети себе воображают? Благо, кошка тоже была самой обыкновенной. Персиковая дворовая мурка с яркими голубыми глазами.
     – О, привет! – девочка заметила моё появление и радостно улыбнулась, – Как тебя зовут? А почему у тебя на голове капюшон? А как ты смог оживить дедушкину статую? Ты же тоже пришёл поиграть? Мы тут в загадки играем!
     – Я Орен. И нет, Амалия, – прекращаю поток восторженных вопросов, – мне срочно нужно поговорить с Китти.
     – Ты тоже хочешь познакомиться с Китти? – продолжила улыбаться Амалия. – Здорово! – улыбка померкла. – Правда, ты ей почему-то не нравишься…
     – А она может сказать, почему?
     Глаза Китти зажглись фиолетовым пламенем.
     – Опять ребёнок, неспособный решить загадку Вильгельма, – голос демона был красивым. Завораживающим. И весьма недовольным.
     – Предполагаю, что способен. Не попробуешь – не узнаешь.
     – То есть ты нам поможешь? – обрадовано вскинулась Амалия.
     – Сначала мне нужно обсудить условия с Китти.
     – Хорошо, – кошка выгнула спину, – девочка нас больше не побеспокоит. Чего ты хочешь за моё освобождение?
     – Шейла, положи Бетани сюда, – подхожу поближе. Голем кладёт девушку на пол и отступает, впрочем, не покидая комнату. – Китти, Бетани не реагирует на внешние раздражители. Её можно спасти?
     – Интересно, – кошка ложится на пол, – у девушки после неких трагических событий полностью пропало желание жить, и тело покорно выполняет указания разума. Судя по обузданной скверне, эти события были связаны с порождениями тьмы или посвящением в Серые Стражи. Если ничего не изменится, то через несколько часов она умрёт. Будь я на свободе, то, предполагаю, смогла бы заблокировать травмирующие воспоминания и восстановить разум. Не попробуешь – не узнаешь.
     Ага, мою же фразу вернула.
     – Тогда остался последний вопрос. Чьё тело ты получишь по окончании?
     Китти начинает вылизываться.
     – После десятилетий заточения? Думаю, что довольствуюсь телом кошки.
     – Китти – самая лучшая кошка на свете! – уверенно вставляет Амалия.
     И демон таким честным голосом говорит – что прямо верить хочется!
     – Ложь. Ты не захочешь отпустить девочку.
     Амалия берёт кошку на руку и начинает гладить. Китти удовлетворённо мурчит и спустя некоторое время добавляет:
     – Возможно, и не захочу. Ты успел привязаться к новой подружке? Тогда я возьму тело Серого Стража. Этот вариант устраивает меня гораздо меньше, но всё равно подходит.
     Я не могу отдать демону тело Бетани – не для того столько времени спасал Солнышко. Не могу дать захватить Амалию – это неправильно. Не могу разрешить жертву Маттиаса – он безнадёжно мёртв. Ну а Шейла и прочие жители Хоннлита в этой кОтавасии точно лишние. У меня остался единственный выход.
     Страшно. Страшно, несмотря ни на что. Но иных вариантов нет.
     – Ты возьмёшь моё тело.
     Во рту сухо, как в пустыне Сахара. Остаётся только разгадать загадку… а потом моё на редкость неудачное попадание подойдёт к концу. Впрочем, я знал, что обречён, когда вновь услышал музыку архидемона.
     – Вот как? – Китти спрыгивает с рук Амалии на пол и начинает внимательно меня рассматривать. – Неожиданное предложение. Впрочем, вполне приемли…
     Кошка внезапно ощеривается и яростно шипит. Что происходит?
     – Ты же вурдалак! – теперь в красивом голосе слышатся нотки… пожалуй, злости. – Или вот-вот им станешь!
     – Ну да, поэтому и предлагаю. Какие-то проблемы? Ты же сама готова была взять тело Бетани!
     – Серые Стражи и порождения тьмы сильно различаются, знаешь ли, – демон быстро взял себя в лапы.
     А ведь и вправду, не помню в играх ни одного одержимого вурдалака или порождения тьмы. Но я и предположить не мог, что это принципиально!
     – Чем? Ну вот чем, Китти? Демоны могут захватывать трупы, да что там трупы – деревья! И ты говоришь, что поселиться в теле вурдалака – сложнее?!
     Теперь понимаю, как чувствовала себя Шианни. Уговаривать демона захватить твоё собственное тело…
     – Я и не говорю, что невозможно. Но это неприятно до такой степени, что ни один демон на такое не пойдёт! Лучше вернуться за Завесу, чем слушать музыку архидемона.
     Упс. Количество доступных вариантов уменьшилось на единицу и достигло отметки «ноль».
     – Китти, – вряд ли она на это согласится, – в комнате наверху лежит труп отца девочки, Маттиаса…
     – Нет! – зашипела кошечка. – Я ещё могла согласиться на это, не будь иных вариантов. Но когда передо мной стоит выбор между трупом и девочкой – разумеется, я выберу девочку. Ведь мы же друзья, Амалия?
     – Конечно, Китти! Ты мой самый лучший друг!
     Солас побери, что же делать? Местных жителей не пригласишь, они-то точно не виноваты. Амалия хоть самостоятельно пошла туда, куда не следует. И что, теперь придётся пожертвовать девочкой ради помощи демона?
     Мда. Кто-то (кажется, это был я) называл моральные выборы в «Dragon Age» простыми. Ну да, когда к твоим услугам гайды и вики, твоя партия порвёт на куски любого врага, а всё происходящее скрыто за толстым стеклом экрана – тогда да, всё элементарно.
     Смотрю на Амалию, вслух мечтающую о прогулках с кисой, на Бетани, едва дышащую и уставившуюся в никуда… Меньшее зло, да?
     Так. Думай. Одержимость демонами – это смертельно. Всегда. Случай Шианни не рассматриваем – там демон сам не желал выбираться из Тени. Ульдред. Меретари. Так, мыслить позитивно, нужно мыслить позитивно. Коннор. Позитивно, я сказал! Винн. Но не слишком позитивно. Коул. Нет, он вообще не одержимый, и ситуация кардинально отличается. Андерс и Справедливость. Кстати! Андерс был одержим духом Мести/Справедливости, но сохранял самосознание и контроль над телом. Конечно, дух сильно влиял на его поступки, но на поступки всегда что-нибудь да влияет. А для демонов это доступно? Ах да, храмовник и демон желания в башне Круга. Доступно.
     Смотрю на Амалию. Даже если Китти согласится, это всё равно будет морально спорным поступком... К Соласу! Это – игра Биоваров, а тут встречаются маленькие мёртвые девочки, одержимые двумя демонами сразу! А Амалия а, живая, и б, одержима только одним демоном.
     – Китти, есть вариант. Духи и демоны могут вселяться в тела, не поглощая их личности, сосуществуя с ними.
     – Нет!
     – Ну на этот-то раз что не так?
     – Ты сам не понимаешь, чего ты просишь. Во-первых, при такой связи не только я буду влиять на Амалию – девочка тоже начнёт воздействовать на меня. Изменять меня. Но это не самое плохое – мы изменчивы по природе своей. Хуже другое. Эта связь нерушима. Я не смогу менять оболочки, а буду жить с этой до самой её смерти. А после… перерождение. И не могу сказать, в кого я превращусь после него.
     – У людей вовсе нет возможностей для перерождения, – пожимаю плечами, – а что касается отдалённых перспектив… Скоро в мире грядут очень, очень большие изменения, которые могут затронуть и Тень, – особенно если учитывать планы Соласа.
     – Нет.
     Тяжело вздыхаю. Похоже, убеждение провалилось. Попробую запугивание.
     – Ты предложила два варианта. Я отказался. Я предложил два варианта. Ты отказалась. Похоже, мы не пришли к взаимопониманию. Мне важно спасти Бетани, но не любой ценой. Мы уходим. Думаю, в подвал больше никто не спустится.
     – Вздумал угрожать, мальчик? Учти, я умею делать это гораздо лучше!
     – Китти, я понимаю, что ты можешь принять истинную форму и призвать демонов. Легко. Но кому ты намерена угрожать? Если ты нападёшь, то мы с Бетани погибнем, а Шейла спасётся и пойдёт своей дорогой, – оглядываюсь. Голем степенно кивает. – Если ты не нападёшь, то Бетани умрёт, я стану вурдалаком, а Шейла пойдёт своей дорогой. В обоих случаях ты останешься здесь.
     – Я подожду.
     – И сколько тебе придётся ждать? В подвале башни, заброшенной даже местными жителями, в деревне, уничтоженной порождениями тьмы, в стране, разорённой Мором?
     Демон молчит. Тоже некоторое время молчу, потом ещё раз объясняю на пальцах.
     – Если ты откажешься, то мы с Бетани погибнем, а ты останешься запертой. Мы оба проиграем. Если ты согласишься, то Бетани выживет, а ты обретёшь свободу и новое тело. Мы оба выиграем.
     – Если ты позволишь мне занять тело Амалии, мы тоже оба выиграем, – подловила меня Китти.
     – Проиграет Амалия. Я не позволю себе разменять жизнь на жизнь.
     – И ты предпочтёшь, чтобы погибли и девочка, и твоя подопечная?
     – Да. Предпочту. Или выигрываем все, вместе – Бетани, Амалия, ты. Или проигрываем, тоже вместе.
     Демон молчит. Я тоже молчу.
     – Хорошо. Я согласна, – промурлыкала Китти.
     – Можно поговорить с Амалией, прежде чем ты сольёшься с ней?
     – Правда, Китти – лапушка? – немедленно встрепенулась девочка.
     – Правда. Она тебя действительно любит, – иначе вряд ли согласилась бы с моими условиями. – Амалия, ты хочешь, чтобы Китти всегда была с тобой? Делила и тело, и мысли? Помогала, а не подавляла?
     – Конечно! А как это сделать?
     – Просто стой спокойно, милая, и ничего не бойся, – ответила демоница.
     Кошку охватывает мягкое фиолетовое свечение, она поднимается в воздух на уровень глаз. Амалия в восторге. Тельце Китти становится светом и рассыпается водоворотом сияющих искорок. Они спиралью охватывают тельце девчушки, мерцают и гаснут одна за одной.
     – Как странно, – потрясённо выдыхает Амалия, – что случилось? Где Китти? // Я с тобой, моя дорогая, – голос девочки изменяется, становится более грудным, «взрослым», – теперь я всегда буду с тобой. // Так ты внутри меня? // Да. Ты довольна? // Конечно! Теперь никто-никто тебя не отнимет!
     Девочка, тараторящая сама с собой на два голоса, выглядела жутковатенько. Надеюсь, это не спектакль, разыгрываемый демоницей специально для меня.
     – Китти, а куда делся выход из комнаты? Я его не вижу! И загадку дедушки Вильгельма тоже не вижу! // Не волнуйся, Амалия. Сейчас Орен нас спасёт. Правда же, Орен?
     – Конечно.
     С загадкой пришлось повозиться. Впрочем, ничего запредельно сложного. Странно, что Амалия её не решила – помнится, в детстве я обожал подобные головоломки. Впрочем, детство простых ферелденцев явно отличалось от моего. Пока я гонял плитки туда-сюда, девочка сначала крутилась вокруг, а потом принялась болтать с Шейлой.
     – Свобода! После стольких лет заключения – свобода! // Точно, выход появился! Почему я его не видела? Китти, идём, я тебя с папой познакомлю! // Подожди, малышка. Сначала мне нужно помочь Бетани. // Ой! Конечно-конечно, Китти! А что с тётей произошло? // Вот это я и собираюсь выяснить. Отойди ненадолго в сторону, хорошо?
     Глаза Амалии засияли – в буквальном смысле этого слова. Она села, положила ладонь на лоб Бетани и замерла.
     У неё всё получится. У неё точно всё получится. Ну не может же быть, чтобы после всего пережитого ничего не получилось!
     – Получилось, – голос демоницы разорвал вязкие, текущие по кругу мысли, – я заблокировала все воспоминания, начиная с попадания в лапы порождениям тьмы. Девушка очнётся через пару минут. Пойду наружу, мне нужно рассказать Амалии о смерти её отца.
     – Хорошо. Шейла, выйди, пожалуйста.
     ***
     Сижу рядом с Бетани, сжимая руку в своих ладонях. Неужели после долгих дней ужаса и беспросветного отчаяния Солнышко всё-таки очнётся?!
     Девушка вздрагивает. Моргает. Осмысленно оглядывается по сторонам.
     – Кто… – голос у неё хриплый, тихий, – где я?
     – Бетани, это я, я, Орен! Ты отвечаешь мне, Бетани…
     – Где я… Где братья и мама? И можно воды?
     Солнышко пытается сесть. Отпускаю её ладонь и торопливо роюсь в мешке. Вот, фляжка.
     – Мы в Хоннлите, селение во Внутренних Землях. Я не знаю, где Хоуки, нас утащили порождения тьмы.
     Бетани жадно глотает воду, убирает фляжку в сторону. Её руки загораются неярким светом – наверное, подлечивает себя.
     – Я должна их спасти!
     Забавно. О Хоуках совершенно не переживал. Наверняка перелётная Флемет появилась в том районе как нельзя более вовремя.
     – Бетани, я уверен, что с ними всё в порядке. Но теперь ты их только в Киркволле нагонишь. Со дня битвы прошло… около недели, наверное.
     – Около недели? – Бетани хмурится. – Ничего не помню! Я жгла тварей, Лин застрелил подкрадывавшегося сзади гарлока, а потом я просыпаюсь здесь, в этом подвале! Что со мной было? И почему ты в капюшоне?
     Что же, рано или поздно до этого бы дошло. Хвала Митал, Бетани здорова. Вот только музыка никуда не делась.
     – Я заражён скверной.
     Стягиваю капюшон. Бетани охает и запускает в меня заклинанием. Очевидно, лечебным: я и не подозревал, что у меня столько порезов, ссадин и синяков, пока они не прекратили болеть.
     – Насколько плохо я выгляжу?
     – Плохо, – вздыхает Бетани, – глаза впали, и радужка белёсая.
     – А пятна на коже?
     – На лбу и на щеках немного.
     – Значит, пока не так страшно. Боялся, будет хуже, – и хуже точно будет.
     – Так, – Бетани напряжённо прикусывает губу, – Надо подумать, что можно сделать. И что всё-таки со мной случилось? Почему прошла целая неделя?
     – Долгая история.
     Кратко рассказываю предысторию: о столкновении с разумными порождениями тьмы, встрече с Серым Стражем, дефектном Посвящении.
     – Когда я впервые встретился с тобой, то отходил от последствий Посвящения, именно поэтому так есть хотел. Когда нас захватили порождения тьмы, то у меня начала развиваться скверна, вновь музыку архидемона услышал. А потом… стал играть собственную музыку и взял под контроль порождений тьмы. Не знаю, как мне удалось, не знаю, смогу ли повторить, и совершенно не хочу повторять! – хотя огоньки тех самых порождений тьмы всё ещё маячат на грани восприятия. – Но именно так мне удалось вытащить тебя.
     Бетани слушает. Внимательно.
     – Но ты тоже заразилась скверной. Пришлось дать тебе зелье Авернуса. Теперь ты Серый Страж, Бетани.
     – Вот как? И… что это значит? Мне придётся вступить в орден? Сражаться с порождениями тьмы?
     – Только если ты этого захочешь. Ничего не мешает тебе отправиться в Киркволл и жить обычной жизнью вместе с семьёй. Ну, кроме последствий Посвящения.
     – Каких именно? Никогда не интересовалась этим вопросом.
     – Плюсы: ты иммунна к скверне и можешь ощущать порождений тьмы. Минусов гораздо больше. По ночам тебе будут сниться кошмары с архидемоном. Примерно через тридцать лет скверна всё-таки возьмёт верх, и ты превратишься в вурдалака. Кроме того, ты бесплодна. Всё. А, нет – если ты убьёшь архидемона, то его душа попытается занять твоё тело и погибнет. Ты тоже погибнешь. Теперь точно всё.
     – Как-то это… нерадостно, – вздохнула Бетани после долгого молчания. – Трудно осознать всё сразу. Иного выхода не было?
     – Нет. Только превращение в вурдалака.
     – Тогда спасибо за спасение. Теперь я просто обязана вернуть услугу и спасти уже тебя! – через силу улыбается Солнышко. – Есть идеи? Ты явно обо всех этих серостражнецких делах больше знаешь. И, кстати, что со мной было? Ты постоянно избегаешь ответа на вопрос.
     – Разве что отыскать то самое разумное порождение тьмы, Архитектора. Но где его найдёшь? Всё, что я о нём знаю – «скрывается на Глубинных тропах где-то в районе Хайевера». Да и сможет ли он помочь, тоже тот ещё вопрос. Не, Солнышко, я уже смирился. Поживу ещё немножко, а там… видно будет. А что касается событий последней недели, тебе о них знать не нужно.
     – То есть как это – «не нужно»? – жёстко спросила Бетани. – Это моя жизнь, и я вправе знать, что со мной произошло!
     Тёмная пещера, рычание порождений тьмы, отчаянные крики проникают даже сквозь зажатые уши и смешиваются с божественно красивой музыкой. Тело, которое ни на что не реагирует и с которого нужно счистить скверну – да, и там тоже. Долгий и безнадёжный переход в тишине и сумраке, разговоры с Бетани, которую нужно кормить и за которой нужно ухаживать. Кто бы меня этих воспоминаний лишил, а?
     – Я был с тобой всё это время. Наблюдал. Заботился. Поэтому ответственно заявляю – не нужно. Не для того тебе восстанавливали разум и блокировали память.
     – Стоп! Кто-кто возвращал мне разум и блокировал память?
     – Бетани, понимаешь…
     В комнату вприпрыжку забегает Амалия.
     – Ну как, объяснился со своей подружкой? // Здравствуйте, тётя! Меня Амалия зовут. Орен ваш братик?
     Бетани, до сих пор сидевшая на полу, резко вскакивает и загораживает меня. Её руки окутываются сиянием. Немедленно прыгаю и хватаю её за локоть.
     – Бетани, стой!
     – Тётя, вы меня пугаете!
     – Орен, отойди, это демон!
     – Я, конечно, и сразиться могу, запросто. Но своих усилий всё-таки жаль.
     Как бы теперь разрулить эту классическую ситуацию…
     – Бетани, именно Китти спасла твой разум! Да, я понимаю, что демоны коварны, опасны, и с ними нельзя заключать сделок. Но тут выхода другого не было!
     Свечение гаснет, но Солнышко продолжает внимательно следить за девочкой.
     – Амалия, ты понимаешь, что одержима демоном?
     – Одержима? То есть? Я знаю, что Китти всегда будет со мной. И это хорошо, потому что отца злые призраки убииилиии…
     Бетани некоторое время стояла столбом, потом нерешительно подошла к девочке, прижала её к себе и стала гладить по голове.
     Уф…
     ***
     – …но разве не мог ты поступить иначе и спасти Амалию?
     – Тётя Бетани, ну как вы не понимаете! Не надо меня спасать! Теперь Китти никого обижать не будет!
     «Теперь». Весьма говорящее уточнение.
     – Мог бы. Тогда демон занял бы твоё тело. Ты предпочла бы такой исход?
     – Хорошо, что этого не произошло, – а вот резкие изменения голоса действительно пугают. – После вселения в Амалию я осознала, насколько заблуждалась. Это и вправду наилучшее решение, – вот уж действительно, «изменчивы по природе своей». – Сразу хочу предупредить: у меня остался канал к вашим разумам. Не будь я привязана к телу девочки, могла бы вселиться в ваши тела. Так могу только общаться на расстоянии.
     Пока Бетани осмысливала очередную порцию откровений от демоницы, мелкая егоза уточнила у подружки:
     – А с Шейлой я смогу говорить?
     – Кто такая Шейла?
     – Эти мягкие существа из плоти и крови ещё долго собираются болтать? – от входа в комнату донёсся голос голема.
     Вздыхаю. Кажется, объясняться придётся ещё долго.
     ***
     Когда мы наконец-то выбрались из подвала, уцелевшие жители уже покинули Хоннлит. Нам же пришлось задержаться ещё ненамного – впрочем, с помощью Бетани и Китти сложить погребальный костёр для Маттиаса удалось быстро. После мы пошли домой к Амалии и разжились там едой и одеждой. Бетани достался один из магических посохов Вильгельма, демоница отлично колдовала и без него.
     Как-то без долгих разговоров решили дальше идти все вместе. Бетани привязалась к Амалии и не доверяла Китти, желая приглядывать за демоницей. Родственников у девочки не осталось. Кроме того, и Амалия, и Китти хотели посмотреть мир. Шейле же было всё равно куда идти, лишь бы никто не мешал ей давить голубей.
     Двигаться решили в сторону Киркволла. Место встречи изменить нельзя, ага. По дороге Бетани желала заглянуть в Хайевер – она не отказалась от идеи «отыскать Архитектора». Не возражаю, хотя и сомневаюсь, что протяну настолько долго. Но вот место первой остановки оказалось неожиданным, хотя и вполне логичным.
     – Шейла, ты же не откажешься нести детей? Тогда уже завтра мы доберёмся до Редклифа, там и закупимся. Порождения тьмы успели тут похозяйничать, нетронутой еды и вещей немного осталось.
     – Ты хочешь отправиться в Редклиф? – удивляюсь вслух. – Но ведь говорят, что замок захвачен демонами, и мертвецы каждую ночь атакуют деревню!
     Станет Бетани уточнять, кто говорит? Или решит, что я услышал об этом от местных жителей? Не стала. Хотя у неё даже возможности для этого не было. Амалия отреагировала немедленно.
     – Это плохие демоны! Злые! Не такие, как Китти! Мы должны пойти туда и спасти деревню! // Ты уверена, малышка? // Китти! Не спорь! Ты же добрый демон, а добрые демоны должны помогать людям. Тётя Бетани, вы с нами?
     – Конечно, малышка. Мы поможем жителям Редклифа. Шейла, ты с нами?
     – Никогда не убивала мертвецов. Стоит попробовать.
     Что же, вполне годный план. Китти, Шейла и Бетани – серьёзная сила. Даже если доберёмся раньше Махариэля, или он бросит деревню на произвол судьбы (хотя не должен!), отбиться реально. Разобраться с кузнецом, рекрутировать гнома и того эльфа, что сидит в таверне… И кто знает, возможно, проблема Редклифа уже решена, и нам ни с кем не придётся сражаться?
     ***
     Дождь. Мелкий, нудный и холодный. Он укрывает долины Ферелдена подобно пелене. Где-то там виднеются горы, развалины, стены крепостей. Но смутно, едва различимо. Забавно, а ведь именно в этих местах начинал геройствовать Вестник Андрасте. Искал мать Жизель, охотился на баранов, собирал записочки. Точнее, будет геройствовать. Точнее, надеюсь, не будет геройствовать. Хотя если я превращусь в вурдалака, то наверняка будет. Ну, в общем, понятно.
     Со стороны мы выглядели странно: девушка с посохом и массивная каменная статуя, несущая на плечах двух детей. И вряд ли безобидно. Не думаю, что разбойники решаться напасть на голема. А даже если решаться – их ждёт оч-чень большой сюрприз.
     Гипотетическим разбойникам повезло: попыток ограбления не было.
     На ночь мы остановились в руинах башни, стоящей на невысоком перевале. Перед сном Амалия пристала к Бетани с просьбой «научить колдовать». Китти владела магией, и обещала обучить девочку, но егозе хотелось, чтобы её учила Бетани. Солнышко не отказалась, и я удовольствием понаблюдал за тренировкой.
     Музыка архидемона, увы, никуда не делась. И огоньки порождений тьмы – тоже, так и маячили на грани восприятия. Это начинало беспокоить. Что может наделать банда порождений тьмы на поверхности? Ничего хорошего. Впрочем, подобных шаек в Ферелдене много, одной больше, одной меньше…
     На следующий день погода не улучшилась. Напротив: теперь это был дождь со снегом. Конечно, снежинки моментально таяли, едва коснувшись поверхности. Но всё равно погода напоминала о том, что зима близко, а Ферелден расположен далеко на юге. Хорошо, что все в отряде были холодоустойчивыми: меня защищала скверна, Шейле вообще всё равно, а Китти и Бетани согревали воздух магией.
     В этот день дорога почти всё время шла под уклон, и путь спорился. Мы оставили по левую руку какой-то заброшенный замок и спустились к деревеньке с говорящим названием Перекрёсток (вроде бы именно здесь Вестник встретит Жизель?) Самой примечательной чертой посёлка была колоссальная женская статуя, вздымающая свой меч под облака (буквально. Облачность сегодня низкая). Пока Амалия пялилась на статую, а простой люд пялился на Шейлу, Бетани быстренько расспросила окружающих о ситуации в Редклифе.
     Выяснилось, что да, мертвяки в Редклифе были. Но потом пришёл Серый Страж и решил проблему. Что именно сделал Махариэль, никто толком не знал, но теперь Редклиф живёт нормальной жизнью (насколько это вообще возможно во время Мора). Узнав всё что нужно, мы поспешили покинуть Перекрёсток, а то больно уж много ажиотажа вызывала наша необычная компания.
     До Редклифа добрались уже ближе к вечеру. На подходах к селу Китти замерла ненадолго, а потом уверенно заявила:
     – Демон желания до сих пор в замке. Но чувствуется, что ей надоело играться с материальным миром, и она ищет повод, чтобы отправиться обратно за Завесу.
     Ага. Махариэль хочет спасти Коннора, обратившись за помощью к магам Круга. Пока события не отличаются от игры, слишком мало моё влияние.
     – Понятно, – пробормотала Бетани, – тогда пусть с ней разбирается Серый Страж – ему лучше известно, что к чему. Хорошо, что демоница неопасна…
     – Неопасна? Когда я такое сказала? Даже не дели я тело с Амалией, она бы превосходила меня по силе, а сейчас и подавно. Очень старая и очень опытная. Просто эта игра ей наскучила. // Нам её лучше не трогать? // Верно, малышка. Лучше не трогать.
     После короткого совещания решили, что в Редклиф пойдут Бетани и Амалия. Шейла привлекает слишком много внимания, а я заразный. На Шейлу и Бетани скверна не действует, Амалию до некоторой степени защищает Китти (только до некоторой – демоница потребовала ни в коем случае не прикасаться к девочке). Но у редклифцев такой защиты нет, да и мой капюшон выглядел бы подозрительно.
     Бетани оставила посох в нашем укрытии и вместе с Амалией пошла в Редклиф. Просто ещё две беженки, спасающиеся от Мора. За родственников себя решили не выдавать – зачем плодить ненужное враньё? Если спросят, Бетани скажет, что родители Амалии погибли, и она решила взять девочку с собой.
     Вскоре выяснилось, что «канал между разумами» – это не просто круто, это очень круто. Китти постоянно держала меня в курсе событий. Трактирщица Белла с удовольствием сдала комнату (деньги Бетани взяла в доме Маттиаса, и на первое время их должно было хватить). За обедом Солнышко расспросила об атаках мертвецов, и…
     Шок – это по-нашему.
     Кусланд. Кусланд Серый Страж, а вовсе не Махариэль.
     Ну я же Элайне нормальным, человеческим языком говорил – не иди в Серые Стражи! И она соглашалась. Кивала. Обещала даже. А толку? Обидно. Старался же её предостеречь от незавидной судьбы, а она сама нарвалась.
     Что же, я сделал всё что мог. Теперь тётя хоть королевой станет. Если не сложит свою буйную головушку где-то по дороге.
     Интересно, где Махариэль? Погиб при Посвящении? Хотя, если судить по отсутствию Лелианы и Морриган – он мог пойти куда-нибудь ещё. Например, к эльфам Бресилиана. Если, конечно, этот Махариэль вообще существует, в чём я совсем не уверен.
     Переварив неожиданные новости, я попросил Китти поинтересоваться обстановкой в Ферелдене. Как там гражданская война продвигается?
     Что я там недавно думал, «шок – это по-нашему», да?
     В Ферелдене не было никакой гражданской войны. Вот так вот – не было. Банны, недовольные правлением регента Логэйна, собрались в крепости Каэр Осуин. Посовещались. И спокойно разъехались по своим замкам! Никаких стычек, никаких битв, добивающих и без того обескровленную страну. Вот что бы это значило, а?
     Этот мир не соответствует книгам и играм? Вроде бы до сих пор существенных отличий я не видел. И почему они начались в столь странных обстоятельствах? Или мои поступки каким-либо образом остановили гражданскую войну? Не, тоже бред. Зазнаваться не надо, я вообще неправильный попаданец, только портить горазд. Тогда почему?
     Пока я бился над нерешаемыми вопросами, настроение Китти испортилось, с её стороны раздался тяжёлый вздох.
     – Что такое?
     – Тут мужик к Бетани подкатывает, аввар-наёмник. Представился Гурдом Харофсеном. Аккуратных намёков не понимает. С помощью магии мы его легко отгоним, но это нежелательно. Пытаюсь прогнать своими способностями, но я умею заманивать мужчин, а не наоборот.
     Вот не было печали. Гурд Харофсен. Почему мне кажется, что я это имя где-то слышал? Гурд Харофсен, Гурд Харофсен. Подождите-ка, а не тот ли аввар, что в «Челюстях Гаккона» пытался призвать, собственно говоря, Гаккона? Или его иначе звали? Солас побери, не помню уже!
     – Китти, предупреди его, что на его оплот могут напасть порождения тьмы.
     Спустя некоторое время Китти довольно захихикала:
     – Прекрасная идея, малыш! Стоило маленькой девочке рассказать пару подробностей о гибели Хоннлита и заметить, что порождения тьмы ушли дальше в горы, как Гурда как ветром сдуло! Кажется, он готов бежать домой прямо на ночь глядя. Бетани он больше досаждать не будет.
     Хорошо, что проблему удалось разрешить. А всё-таки, это тот злодей, или нет? Ну вот совершенно не помню!
     Этой ночью Бетани и Амалия рано пошли спать. Ну ещё бы, после беспросветного ужаса и нелёгкого перехода – мягкие постели в тёплых комнатах. Хорошо.
     А вот у меня дела идут не очень. Музыка сегодня громче играет. Эту ночь ещё продержусь, а вот что дальше будет… Надо завтра признаться Бетани и рассказать о послезнании. Поверит, не поверит, не важно. Хотя лучше бы поверила. А то через десять лет Корифей с Соласом войнушку устроят. И ладно если победит первый, а если Фен’Харрел всё же умудрится уничтожить Завесу? Не хотелось бы возлагать такую ношу на плечи Бетани, но придётся. Иного выхода нет.
     ***
     Глубокой ночью в голове раздался голос Китти. Испуганный. Очень испуганный.
     – Демоница, захватившая тело Коннора, заинтересовалась мной и решила продолжить игру! Она погрузила в сон всех в деревне и в замке, и к утру люди станут мертвецами, одержимыми демонами! Орен, я понятия не имею, что делать!
     Ну почему бы мне хоть раз, просто ради разнообразия, не услышать хорошие новости?!

28. Некоторых Серых Стражей лучше не убивать

     Сеорлик
     В нынешние беспокойные времена редко услышишь хорошие новости.
     Никогда не предполагал, что мне доведётся стать эрлом Денерима. Южный Баннорн – вот мой предел. Тейрну Логэйну стоило даровать этот титул кому-нибудь другому. Кому-нибудь более способному. Жаль, что эрл Рендон Хоу погиб. Мы с ним не были друзьями, но он стал бы надёжной опорой регенту Мак-Тиру.
     Хотя, с другой стороны, убийство семейства Кусландов вызывает недоумение. Даже если Брайс и вправду договаривался с Орлеем – разве обязательно было решать проблему таким образом?
     Я бы с радостью отказался от предложенной чести, но увы, слишком беспокойные настали времена. Верность сейчас ценится даже больше способностей. А я регенту верю. Пусть злопыхатели болтают, что это из-за того, что Южный Баннорн граничит с Гвареном. Я уверен: если и есть человек, способный спасти Ферелден от Мора, то это Логэйн. Чем было сопротивление до того, как к нему присоединился Мак-Тир? Пустым местом. Мятежную королеву Мойру выдали сами ферелденцы, в числе которых, увы, был и мой отец. И только когда во главе восставших встали Мэрик и Логэйн, орлесианцы начали терпеть поражение за поражением. Да, если бы не таинственная гибель короля несколько лет назад, дела сейчас обстояли бы совсем иначе!
     И жаль, безумно жаль, что сын не унаследовал талантов своего отца. Кайлан был лишь бледной тенью Мэрика. А его идея сближения с Орлеем… Нет, союз – дело хорошее. Но Кайлан на пару с Эамоном планировали не союз, а развод с Анорой, династический брак с Селиной и последующую унию! Очевидно, кому достались бы все выгоды от этого «союза».
     Не мне судить Логэйна и его военные решения. Уверен в одном: если бы под Остагаром архидемон был бы повержен, в Ферелдене скоро разразилась бы гражданская война.
     Впрочем, её угроза до сих пор реальна. На сегодняшнем докладе регент вряд ли услышит что-то хорошее.
     – Сир, я принёс новости, – склоняюсь в поклоне. Регент, работающий с бумагами за огромным столом, нетерпеливо кивает. Он облачён в простой тёмный дублет, знаменитые доспехи стоят на стойке в углу. Пламя камина бросает на них странные отсветы. На краю стола примостился кубок с вином. Нетронутый.
     – Садитесь, Сеорлик. – бывший фермер обращал на этикет мало внимания. – Банны собирают ополчение?
     – Как ни странно, нет. Скорее всего, в Каэр Осуине они решили дожидаться подходящего момента.
     – С одной стороны, это хорошо, но я предпочёл бы врага перед собой гадюке в постели. Кто знает, когда они нанесут удар? Жаль, что денег на армию так мало. Не думал, что Кайлан доведёт казну до такого состояния.
     Направление мыслей регента мне не нравилось.
     – Ваше Высочество, я вынужден настаивать! Нам нельзя принимать предложение Каладриуса!
     – Почему? Эти тунеядцы сидят в эльфинаже и никак не пытаются изменить свою судьбу, – на лице регента появляется презрительная гримаса, – пусть послужат Ферелдену хотя бы таким образом. Магистр платит немалые деньги, и он продумал операцию надлежащим образом.
     – Если хоть кто-то узнает, что с вашего разрешения подданных Ферелдена продают в рабство, скандал будет жутким. А недоброжелателей у вас хватает. Слишком рискованно, деньги тевинтерцев того не стоят.
     Регент встаёт со стула и некоторое время смотрит на языки пламени, бушующего в камине.
     – Возможно, вы правы, Сеорлик, – заключил Логэйн, вернувшись за стол. – Обойдёмся без этих средств. Так о каких новостях вы говорили?
     – Ваше высочество, я взял на себя смелость избавиться от храмовника Ирминрика.
     – Что?! – Логэйн ударил кулаком по столу. – Сеорлик, вы сошли с ума! Убийство храмовника – это грех…
     – За этот грех я отвечу перед Создателем в свой черёд, – твёрдо встречаю пылающий взгляд Логэйна. – Я не знаю, о чём думал Рендон, когда брал в плен Ирминрика. Если бы ему удалось сбежать, или, скажем, его кто-то вытащил бы из темницы… Вы представляете, как отреагирует банна Альфстанна на рассказ своего брата? Что предпримут банны Ферелдена, когда будет доказана ваша причастность к болезни эрла Эамона? Это была бы катастрофа. Поэтому Ирминрику пришлось упокоиться на дне Недремлющего моря, да примет Создатель его бедную душу.
     – Впредь всегда – слышите, всегда? – предупреждайте меня о своих намерениях, – проскрежетал Логэйн, – особенно – о подобных намерениях.
     – Слушаюсь, сир, – склоняюсь в поклоне. Я пытался снять грех с души Логэйна, но он не собирается прятаться за исполнителями. Что же, ему виднее. Но про судьбу Освина, сына банна Пика Дракона, я всё же промолчу. Юноша так настойчиво пытался докопаться до правды, так стремился обвинить тейрна Логэйна… Закономерно, что в итоге он погиб на дуэли с сэром Ландри. Мне практически не пришлось вмешиваться в эту историю.
     – Что насчёт того орлейского лазутчика? – регент вернулся к текущим делам.
     – Сожалею, Ваше Высочество, его так и не удалось взять живьём. Единственное, что удалось узнать из имеющихся бумаг – этого Серого Стража звали Риордан.
     К моему удивлению, Логэйн помрачнел ещё больше и пробормотал себе под нос «жаль»…
     – Почему, Ваше Высочество? Конечно, лазутчик мог знать нужную информацию, но общая интрига уже ясна: Серые Стражи активно подстрекали Кайлана к союзу с Орлеем.
     Логэйн ответил не сразу.
     – Сеорлик, вы никогда не задумывались, почему для победы над Мором так важны Серые Стражи? Империя Тевинтер в древности была мощнейшим государством Тедаса, но она не могла справиться с Первым Мором почти два века – пока не появились Серые Стражи и таинственным образом не спасли её. И эта история повторялась раз за разом, во время каждого Мора. Армии сражались, но побеждали Серые Стражи. Преувеличения летописцев, или за этим правда кроется что-то особенное? Но что? Стражи – непобедимые воины? Нет. Большинство Стражей неплохо тренированы, но мои гвардейцы не уступают им в подготовке. Они берут количеством? Нет, по сравнению с дружинами и тем более ополчением их не так много. Владеют могущественной магией? За исключением предосудительного интереса к магии крови, об этом ничего неизвестно. Тогда почему же именно Серые Стражи побеждали Мор уже четыре раза подряд?
     Сдаётся мне, регент задаётся пустыми вопросами. Впрочем, не моего ума дело.
     – Не знаю, сир.
     – Я тоже не знаю. А хотелось бы… Жаль, что этот Риордан погиб. Из Стражей под Остагаром не уцелел никто.
     – Ваше Высочество, согласно последним известиям, некоторым удалось выжить. Верные люди из Лотеринга сообщили, что их селение посетило трое уцелевших Стражей.
     Дожидаюсь благосклонного кивка Логэйна, ожидающего подробностей. Интересно, примет ли он мой план? Впрочем, моё дело – предложить. Решать регенту.
     – Ваше Высочество, я нашёл способ… уладить эту проблему.
     Выглядываю в приёмную и киваю ждущему там посетителю. Он заходит.
     Тщательно подогнанный кожаный доспех. Меч и кинжал. Аккуратно уложенные светлые волосы. Острые эльфийские уши. Насмешливая улыбка на лице.
     – Антиванские вороны приветствуют вас!

29. Некоторых магов к запретным ритуалам лучше не допускать

     Орен Кусланд
     И опять нас приветствует ценный северный пушной зверёк. Только собрался умереть спокойно…
     – Глупый вопрос: спящих разбудить можно?
     – Нет. Они не проснутся. Кроме тебя и Бетани, я могу поддерживать троих человек. Максимум – пятерых. Слишком крепко привязана к Амалии.
     – Этого должно хватить. Кстати, если победить демоницу в Тени – заклятие исчезнет? – уточняю на всякий случай, а то в реальности такой неканон начался…
     – Как? – ответила вопросом на вопрос Китти. – Я могу выйти в Тень, но буду слаба, как простой смертный. Ну, чуть сильнее, но это ситуацию не меняет! Может быть, Бетани справилась бы, она девочка способная – но её в Тень я тоже не вытащу.
     – То есть исчезнет. Хорошо. Бери Бетани и иди к мельнице.
     – Амалия спрашивает – зачем?
     – Там подземный ход в замок начинается.
     – Ага, возиться со стеной не придётся. Тогда успеваем. Проникнуть в замок, убить носителя демона… Амалия, нам придётся убить Коннора! Ну как ты не понимаешь, выхода другого нет!
     – Может быть, и есть. Посмотрим, – а ведь Эля могла Йована и убить, и прочь прогнать…
     Шейла берёт меня на руки, и в этот момент музыка распускается завораживающими, невыносимо притягательными аккордами.
     Нет! Не сейчас, пожалуйста, только не сейчас! Изо всех сил кусаю кулак, помогает слабо. Держаться! Держаться, ничтожество!
     – Китти. Найди… Йована. Перенесёт Бетани… в Тень. Иначе… убить Коннора.
     Самое важное сказано, но «просто важного» ещё много. Безумно много.
     И что особенно гнусно, музыка – приятна. Её хочется слушать, ей хочется внимать, ей хочется отдаться и не думать больше… Собраться! Не спать! Ну, давай, недолго уже осталось!
     Потом, много-много позже, мою ладошку берёт чья-то рука. Бетани. Прикосновение Солнышка тянет меня назад, в реальный мир. Ведь я же спас её! Это было невозможно, но я спас её! По сравнению со сделанным, продержаться ещё полчаса – сущая малость…
     – И откуда ты всё это знаешь, Орен? Про подземный ход, Редклиф, Серых Стражей? И ведёшь себя не как семилетний ребёнок.
     – Иногда я жалею, что отказалась занять твоё тело, – ответила Китти. – Шучу, Амалия, разумеется, я шучу.
     Демоница посмотрела на меня и уверенно заявила:
     – Шучу.
     – Не только это знаю.
     Говорить трудно, но возможно. Музыка отступила. Знаю, что ненадолго. Но и то хлеб.
     – Слушайте внимательно. Это не бред. Когда-то эльфийский бог Фен’Харрел создал Завесу, отделившую реальный мир от Тени. Это была катастрофа, погубившая цивилизацию эльфов и духов. В течение десяти лет Фен’Харрел вернётся под именем эльфийского отшельника Соласа. Он хочет уничтожить Завесу, и это погубит уже нас. Не знаю, как предотвратить…
     Речь выпивает силы, отвлекаюсь, балансирую в каком-то пограничном состоянии. Ну, ещё немного!
     – …никогда не слышала, чтобы Завесу кто-либо когда-либо создавал, – задумчиво отвечает Китти. – Впрочем, я не так уж опытна и могущественна. Никогда даже не мечтала войти в свиту к кому-либо из Недозволенных.
     – У Соласа будет сфера, – прерываю демоницу, – Он отдаст её Корифею. Корифей – это древний тевинтерский магистр, вошедший в Чёрный Город. Он заключён в древней темнице Серых Стражей недалеко от Киркволла, в горах Виммарк. Заклятия обновлял Малкольм Хоук, проникнуть могут только Хоуки. Корифей хочет войти в Тень во плоти и стать богом. Он использует сферу, чтобы создать Брешь, по всему Тедасу возникнут незакрываемые разрывы Завесы. Солас ошибётся, отдав сферу. Он решит, что Корифей погибнет при взрыве. Он не знает, что Корифей уже научился возрождаться…
     Как же меня достали эти провалы…
     – …точно знаю, что отец выполнял какое-то задание Серых Стражей, – взволнованно объясняет Бетани. – Именно их заступничество позволило папе и маме сбежать в Ферелден. Но папа никогда не рассказывал, что это за задание! Так что это не бред. Солас, Корифей, какая-то сфера, разрывы Завесы. Это звучит как бред, но это не бред!
     – Где мы? – оглядываюсь. Да, это явно смахивает на тюрьму, а не на санаторий. Кто там в клетке валяется? Хвала Митал, Йован жив! – Китти, разбуди Йована.
     На этот раз мне даже удалось не отвлечься. Ну, почти.
     – ...предложил магию крови. Мне бы следовало промолчать, но… К счастью, Элайна отправилась в Круг магов, она обещала привести помощь.
     – Вот только помощь опоздала, – невесело усмехается Бетани. – Проблему с демоном надо решать сейчас, немедленно. Ритуал магии крови… мне не нравится эта идея. Совершенно не нравится. Но если выбирать между убийством ребёнка и жертвоприношением… Не знаю.
     – Нужно разбудить Изольду и Тегана, – отвечаю я.
     – Да, пусть решает банн, – осторожно соглашается Йован. Бетани молча кивает.
     Убранство замка проходит как-то мимо меня. Ну замок и замок, сам в таком жил, сейчас главное – в сознании удержаться. Бетани о чём-то размышляет – то ли о сложившейся ситуации, то о моих откровениях. Амалия эмоционально убеждает Йована в том, что Китти – хорошая. Маг крови не спешит соглашаться. Компания из малолетней одержимой, статуи, отступницы и меня явно привела его в замешательство. А уж когда он ляпнул «где вы достали этого голема»… Вот уж кто точно за словом в карман не лезет, так это Шейла. И вовсе не потому, что карманов у неё нет.
     Изольду и Тегана обнаружили в главном зале. Видимо, они засиделись допоздна, что-то обсуждая, да так за столом и уснули. В этом же зале на лежанках спало несколько мужчин – в кольчугах, с оружием под рукой. Наверное, те самые рыцари. Опасность они принимали всерьёз, осознавали, что находятся под одной крышей с могущественным одержимым. Вот только недооценили угрозу. Да её все недооценили.
     Сажусь на стул, смотрю, как Китти берёт за руку сначала банна, потом эрлессу. Да, а ведь им объяснить происходящее будет ещё труднее, чем Йовану.
     – Китти, Шейла не могли бы вы подождать за пределами замка? Боюсь, незнакомцы отнесутся к вам подозрительно.
     – Оно не хочет представлять меня хозяевам? Оно стесняется? Или считает, что я недостаточно хороша для сражения с демонами?
     – Шейла, если дело дойдёт до боя с Коннором, мы тебя пригласим. Но пока я надеюсь, что демона удастся победить в Тени, а туда тебя взять не удастся. К тому же на Редклиф могут напасть порождения тьмы, – ведь те огоньки никуда не делись, так и маячат на грани восприятия.
     Уф. Послушались. Китти-то согласилась сразу – она не хочет, чтобы Амалия наблюдала за ритуалом магии крови. Шейла поартачилась и уступила. А там и Теган с Изольдой проснулись.
     Сижу, напоследок слушаю музыку, наблюдаю, как Бетани вводит проснувшихся в курс дела. Маленькая одержимая девочка в её рассказе отсутствует. К счастью, присутствующие слишком ошарашены, чтобы задавать вопросы про подземный ход. Банн попытался разбудить своих людей, тщетно. Спят они тревожно, но просыпаться не собираются. После этого итог у обсуждения мог быть только один.
     – Если моего сына можно спасти, то мы должны выбрать этот вариант! – Изольда прекрасна. Она защищает своё дитя с самоубийственной отвагой, и это наделяет её какой-то нездешней, потусторонней красотой. – Я уже предлагала это, и повторю снова. Если моя кровь и моя жизнь способны спасти Коннора, то я согласна с такой ценой.
     – Нет, – прерываю отважную женщину, – жертвой буду я.
     – Орен! Нет! – панически вскрикивает Солнышко.
     – Да, Бетани. Всё равно я тяжело и безнадёжно болен. Может быть, проживу день, может быть, неделю. Вряд ли дольше. Не переживай. Пожалуйста. Всё очень неудачно вышло, не так, как должно было быть. Но тебя я спас, и это главное. Ты только не забывай, что я тебе говорил, хорошо? – Бетани судорожно кивает. Ты моргаешь? Собираешься плакать? Не надо, Солнышко. Я наделал множество ошибок, но умудрился исправить хоть некоторые из них. И ещё одну смогу. Всё лучше, чем превращаться в безмозглого вурдалака.
     – Это… это очень самоотверженно с твоей стороны, дитя, – банн Теган тоже потрясён. До этого он едва обращал на меня внимание. Йован направляет в меня какое-то заклинание, скорее всего, лечебно-диагностическое. Хмурится.
     – Орен… мы можем… поговорить? Наедине?
     Киваю, встаю со стула. Музыка чуть притихла, сколько-то время у меня осталось.
     – Учтите, я заразный.
     Выходим в соседнюю комнату.
     – Орен… какого рода твоя болезнь? Если это то, о чём я предполагаю…
     – Скверна, – скидываю капюшон, – я слышу музыку архидемона и скоро превращусь в вурдалака. Ко мне лучше не прикасаться, – черноволосый парень тяжело вздыхает.
     – Да, так я и думал. Орен, понимаешь… Твоя кровь заражена скверной. Я не смогу использовать её для ритуала.
     – То есть? – Какое знакомое чувство: ты шагаешь в пропасть, но ещё надеешься, что это обман зрения. – Ведь кровь Серых Стражей отлично подходит для магии крови. Их приносили в жертву и в Башне Бдения, и в Адаманте!
     – Очень может быть, но я… В Круге Магов… Неважно. Я не умею черпать силы из заражённой крови. У меня нет этих знаний. Я недоучка.
     Да что за мир такой дурацкий, в котором даже умереть толком нельзя?!!
     …
     – Орен?..
     – Позовите Тегана, – не смогу снова взглянуть в глаза Изольде.
     …
     – Орен? Орен! – трясут за плечо.
     – Я Орен Кусланд. Племянник Элайны. Сбежал из замка перед нападением Хоу, но нарвался на порождений тьмы и заразился скверной. Становлюсь вурдалаком. Заприте меня где-нибудь. Один раз такое было. Может, снова вернусь. Может, нет.
     – Вот оно как… Идём, малец. Идём, – сильная ладонь берёт меня за плечо и буквально отдирает от стены, к которой я прилип.
     Ничего. Вернусь. Столько всего Бетани не рассказал… Справлюсь. Справлюсь!

Примечание к части

     Прошу прощения, что так долго и так мало. Текст совершенно "не шёл". И да, в первом томе это последняя глава от лица Орена. Следующие пять глав будут от лица других личностей.
>

30. Некоторым наказаниям лучше не подвергаться

     Флориан Финеас Горацио Альдебрант
     Я справлюсь. Справлюсь. Может быть.
     – Петра, у тебя не найдётся лириумного зелья?
     Уже почти весь резерв слил, а результата даже и близко нет. И я вовсе не уверен, что он будет. Память у меня хорошая, цепкая, щитом этим интересовался. Но даже предположить не мог, что придётся его накладывать! Многих нюансов просто не помню! Приходится или лихорадочно вспоминать, или додумывать. Так что в итоговом результате я, скажем так, сомневаюсь.
     Девушка, успешно развоплотившая очередного призрака, залезла в кошель и достала оттуда маленький синенький пузырёк. Вот ведь предусмотрительная! Лично я никогда с собой лириум не ношу, мне это просто не нужно. Знаю множество масштабных заклинаний, но никогда не применяю их на практике. А вот Петра – носит.
     Откручиваю пробку, глотаю. А я уже и подзабыл, как горяча и одновременно свежа эта жидкость! Это приятный жар, он наполняет тело бодростью, дарует силы, разгоняет кровь. И восполняет ману, да. Откуда-то издалека доносится несколько нот, тихих, едва различимых. Этот лириум обработан и разведён, его песню не услышишь. И хорошо. Необработанный лириум поёт громче, но он вреден для здоровья.
     Строго говоря, зелья тоже не полезны.
     В дверном проёме начинают мерцать синие искры. Кажется, я на правильном пути. Заклинание продолжает пожирать ману с ненасытностью демона голода, но это уже неважно. Проход перегораживают тончайшие синие линии, закрученные сложным узором. Очередной призрак с лёгкостью разрывает их, но они тут же срастаются вновь.
     – Финн, поспеши. Я тоже почти пуста, – напряжённо замечает Петра. Достаёт из кошеля ещё один флакон, взвешивает в ладони, убирает обратно.
     – Сейчас.
     Да, уже финальные штрихи. Какое же красивое и масштабное заклинание, мама будет мной гордиться! Может быть. Чуть-чуть. Когда закончит с ахами и упрёками.
     Проход перегораживает толстое синее полотнище. Одновременно с этим незримый полог укутывает весь зал, и настырный шёпот демонов становится тише, сходит на нет и полностью исчезает. Какое облегчение.
     Одновременно с этим падаю на колени, а с таким трудом созданный щит начинает мерцать.
     – Петра, срочно ещё одно зелье!
     – Но, Финн, два подряд – это слишком опасно!
     – Дело в том, что стабилизированное заклинание имеет ряд нескомпенсированных пересечений в энергоконтурах, в связи с чем требования к расходу маны значительно превышают теоретически ожидаемые, что, вкупе с полным истощением собственных резервов, может привести к самопроизвольному коллапсу выстроенного конструкта в течение пятнадцати… тринадцати секунд, – если этот довод её не убедит, то следующего я привести попросту не успею.
     Убедил. Петра лихорадочно достаёт пузырёк, открывает его и буквально вливает его мне в рот. По телу растекается ещё одна горячая волна, но чувство наполненности в этот раз меньше. Нехорошо.
     Щит обретает стабильность, но утечка маны всё равно слишком велика. Кажется, я серьёзно ошибся в третьем энергоконтуре. Наложить заново? Нет, теперь на такое не хватит сил.
     – Петра, сколько у тебя ещё зелий лириума?
     – Две штуки. А что?
     Очередной призрак подходит к щиту, бросается на него, вязнет. Всё как и должно быть.
     – Думаю, что тебе нужно перевести детей в зал. Укрепить Завесу получилось только в его пределах.
     И ещё думаю, что это нехорошо. Совсем нехорошо.
     Родерик Амелл
     – Прости меня, Беатриса. Прости.
     Сижу. Голова девушки лежит на коленях, и я осторожно глажу её волосы. А раньше я и не знал, какие они мягкие и тонкие. Беатриса вечно забывала их расчёсывать, а в лучшем случае – стягивала в короткий хвостик. Впрочем, я никогда их и не гладил. Никогда… пока Беатриса была жива.
     – Ты так хотела спасти мою душу. И знаешь что, Беа? Не уверен, что души вообще существуют, но если они есть – у тебя всё получилось. После твоего убийства я уж точно не стану связываться с малефикарами! Не знаю, слышишь ли ты меня, Беатриса. Думаю, что нет. Но если слышишь, пусть это тебя хоть немного утешит.
     Голоса шепчут. Они обещают, что ещё не всё потеряно, что ошибки ещё можно исправить, что Беатриса вернётся, стоит только немного помочь и поддаться…
     Ложь. Труп, управляемый демоном – не человек. Безмозглая кукла.
     Хуже другое. У меня всё меньше и меньше причин сопротивляться одержимости.
     Что мне теперь делать? Куда идти?
     К малефикарам? Как я вообще мог решить, что это хорошая идея? А ведь решил же… Мало того, что тёмная магия аморальна, что малефикары всегда проигрывают – так ещё и Сурани погибла из-за моего сотрудничества с Кэтрин!
     – Беатриса, может быть, мне догнать Кэтрин и попытаться отомстить? Нет… Ты бы этого не хотела, и тебя это не вернёт. Да и мстить нужно прежде всего самому себе.
     Попытаться спасти Круг или хоть кого-нибудь из магов? Можно. Вот только – зачем?
     И искушающий шёпот звучит всё притягательней и притягательней. Он поможет избавиться от проблем и угрызений совести. А если там – вдруг! – действительно что-то есть, то я вновь встречусь с Беа.
     – Прости меня, Беатриса. Я всегда вёл себя как полный идиот.
     Из коридора доносятся шаги. Встаю на ноги, тянусь к посоху. Одержимый? Но трупы обычно шаркают и подволакивают ноги…
     – Ты был способным учеником, Родерик, с ярким и живым умом. Но вот житейской мудрости тебе и вправду не хватало.
     – Винн! – смотрю на вошедшую, и во мне вспыхивает безумная надежда. – Ты можешь исцелить Беатрису?
     – Смерть нельзя исцелить, – грустно вздыхает старшая чародейка. Чувствую, как внутри что-то обрывает…
     До меня дошло, только когда я увидел дыру на робе, залатанную магией созидания.
     – Ты же мертва, Винн! Я же убил тебя!
     – Я мертва, – согласно кивает женщина, подходя к телу Беатрисы и садясь рядом с ней, – ты убил меня. Бывает. Особенно с неопытными и горячими магами, попавшими под влияние малефикаров.
     Запускаю диагностические заклинания, и… ничего. Ничего необычного. У Винн бьётся сердце. Она дышит. Мыслит. Она не одержимый труп, она самый – настоящий – живой – человек. От пережитого остались лишь хорошо залеченные шрамы на груди.
     Но… но она же была мертва! Не умирала, нет, именно что умерла, я сам это сделал и сам это проверил!
     Винн тем временем охватывает ладонями шею Беатрисы. Накладывает диагностическое заклинание. Затем ещё одно диагностическое, более сложное. Затем ещё какое-то заклинание, совсем сложное, о котором я даже не слышал. И неторопливо рассуждает.
     – Ожив, я сразу же задалась вопросом – за что? Почему именно мне было даровано такое чудо? Сперва решила, что должна спасти детей. Но оказалось, что кто-то уже успел закрыть нижние помещения щитом, – Винн тихо рассмеялась, на её щеках появились ямочки, – притом настолько мощным и экономичным, что даже мне подобное не под силу! Любопытно, кто же этот умелец. А потом я почувствовала тебя.
     Этот короткий рассказ настолько невероятен, что у меня даже вопросов не возникло. А, нет. Один возник.
     – А за что? Почему именно нам? Винн, ведь это же я убил тебя!
     – У меня была долгая и хорошая жизнь, – старая волшебница пожала плечами, – всякое случалось, хорошее и плохое. Успехи, неудачи, любовь, рождение сына.
     Поверить в две последние вещи трудно. Хотя… не труднее, чем в воскрешение.
     – А у тебя и Беатрисы жизнь – впереди. И если я могу спасти одну… две жизни, то это стоит сделать. Не так ли?
     – Винн, я…
     Старая чародейка прищурилась, её взгляд посуровел.
     – Родерик, я тебя хорошо знаю. Давай только выполнимые обещания.
     – Обещаю, что не присоединюсь к малефикарам. Буду помогать магам. А поскольку мудрости, как вы заметили, у меня не хватает, и от «помощи» может стать только хуже… по всем сомнительным случаям буду советоваться с Беатрисой.
     – Сурани боязлива, – вздохнула Винн, – но так всё равно гораздо лучше, – на её лице вновь заиграла лёгкая улыбка, – надеюсь, что и со спасением Круга всё у вас сложится. Да хранит вас Создатель!
     А затем от старой чародейки повеяло такой силой… Никогда не встречал ничего подобного. Ни у Ульдреда, ни у Ирвинга, ни даже во время недавнего боя с Винн. Потом из тела женщины вырвалось несколько сияющих жгутов, припавших к Беатрисе. И после этого…
     Всегда относился свысока к тем, кто считал демонов разновидностью духов. Ага, как же. Как будто никогда не общались с обитателями Тени. Там ко всем нужно относиться с недоверием! Не, можно и на сделку с демоном пойти, если аккуратно и с позиции силы – но нужно понимать, что демоны всегда преследуют свою и только свою выгоду. Благожелательные духи тоже существуют, но, во-первых, их мало, и во-вторых, по могуществу они существенно уступают злонамеренным. Так что относись ко всем обитателям Тени как к демонам – и не ошибёшься.
     Но это точно не было демоном. Оно поднималось из самой сущности Винн – и одновременно снисходило откуда-то извне. Из Тени? Из ещё более отдалённых мест? Оно было огромным и одновременно крохотным, как мерцающая искорка. И оно определённо не желало зла. Это был свет. Это была жизнь, настоящее олицетворение жизни.
     Дух скользнул внутрь Беатрисы, растворяясь и развоплощаясь. Сияющие жгуты погасли, и эльфийка вздохнула.
     Она вздохнула резко, лихорадочно. Раскрыла наполненные паникой глаза, зашарила рукой в поисках посоха.
     – Беатриса, успокойся, всё позади!
     Сурани нащупала посох и рывком вскочила на ноги. Вокруг неё замерцал магический щит.
     – Беа, ты была права, целиком и полностью! Я раскаиваюсь и никогда, никогда не присоединюсь к малефикарам!
     – Что… что со мной случилось? – голос. Это её голос. Даже не подозревал, какое счастье – слышать его. – Мне было плохо, я задыхалась, а потом очнулась. Что это было?
     – Ты умерла, а потом Винн воскресила тебя.
     – Винн? Ты же говорил, что убил её!
     – Чудеса иногда случаются, Беа, – перевожу взгляд на старую волшебницу и грустно повторяю, – иногда.
     Винн сидела на том же месте. Она улыбалась, светло и понимающе. Совсем как мать при виде непослушных, но любимых детей.
     И она была окончательно и безнадёжно мертва.
     ***
     – Это так странно, – Беатриса говорила медленно, обдумывая каждое слово, – я чувствую себя… обыкновенной. Полностью живой, как будто ничего не изменилось. И лишь глубоко внутри… ощущаю присутствие духа. Он согревает меня, как маленькое солнышко. Вот только, – эльфийка осекается и молчит почти минуту, – только он не говорит со мной. Не выказывает своих желаний. Просто существует.
     – Никогда о таком не слышал, – прерываю повисшее молчание.
     – Я тоже. Выходит, я теперь одержимая? Но Винн… – Беатриса посмотрела на труп старой женщины, – она не стала бы делать ничего плохого, так? Наверное, так. Мне предстоит жить обычной жизнью? Хотя, учитывая произошедшее, вряд ли эта жизнь будет долгой.
     – Винн была уверена, что мы сможем спасти Круг, – конечно, вместо этого мы можем сбежать. Но я уже дал обещание, да и наши филактерии по-прежнему у храмовников. К тому же сомневаюсь, что Сурани согласится.
     – Но как?
     Хор-роший вопрос, кто бы на него ответил…
     – Храмовники наверняка уже запечатали двери Башни, послали за подкреплениями и Правом Уничтожения. С ними не справиться… следовательно, надо сделать так, чтобы Право Уничтожения не потребовалось. Убить Банастора…
     – Он уже покинул Башню. Группа магов прошла по коридору, ещё когда я сражалась в часовне.
     – Понятно. Тогда убить призванного ими демона – или что там они сделали? – и укрепить Завесу.
     Нда, даже с моей точки зрения план авантюрен, и Беатриса тут же на это указала.
     – Родерик, там были старшие чародеи во главе с Ирвингом. Если демон победил их – с помощью тайного колдовства или магии крови, неважно – какие у нас-то шансы?
     Хм. Сказал бы, что обеспечу защиту с помощью магии крови… вот только это неправда. Винн и Кэтрин чётко показали мне, чего я стою в битве по-настоящему опытных чародеев.
     Как ни странно, выход предложила сама Беатриса.
     – Литания Адраллы. Она же есть в хранилище, здесь, в Башне?
     – Литания Адраллы? Что это?
     – Текст, способный ослаблять духов и защищать от магии крови. Его создала тевинтерская магесса Адралла. Магистрам это не понравилась, они попытались её убить, и Адралла сбежала в Ферелден. Там есть какие-то серьёзные ограничения, не помню. Но литания точно нам пригодится!
     Вот ведь, даже не знал о таком артефакте!
     – Согласен. Идём.
     Финеас
     – А теперь вы можете видеть демона гнева!
     Огромная капля расплавленной магмы с разбега кинулась вперёд, увязла в щите, нехотя откатилась назад. Девчонки с энтузиазмом завизжали, в демона полетело несколько огненных мячиков. Они преодолели щит, как будто он был пустым местом, и расплескались по оболочке демона.
     – Должен заметить, что полагаться на огонь при столкновении с воплощениями гнева крайне неэффективно.
     – Огонь их усиливает? – уточнил пацанёнок.
     – Нет, не усиливает, но и вреда практически не причиняет. Лучше всего использовать заклинания холода. Кто-нибудь из вас их знает?
     Дети начали переглядываться, пока мальчуган лет десяти не выкрикнул:
     – Вспомнил! «Морозный луч Годфри»!
     – Молодец! Запускай, покажи демону свою магическую мощь! Если кто-то хочет присоединиться – на здоровье, с этой стороны щит прозрачный. Ну а кто не хочет, может просто понаблюдать.
     Конечно, «морозный луч Годфри» – не боевое, а учебное заклинание, им и человеку навредить непросто. Фактически, магический аналог снежков. Но пусть малышня развлекается, вон с каким энтузиазмом за демона принялись! Ого, старшенькая девочка умудрилась наложить порчу почти-что-уязвимости, у неё настоящий талант к энтропии. Надо взять на заметку.
     Демон раз за разом набрасывался на щит. Разумеется, тщетно. Банальным физическим уроном и элементарными стихийными заклинаниями его не пробить… во всяком случае, мана у меня кончится гораздо раньше. А в это время на демона для битья обрушился целый водопад детских заклинаний. Относительно безвредный, конечно же, но раздражающий – в смысле, ещё более раздражающий, чем само существование воплощения гнева. Демон растёкся огненной лужей – очевидно, попытался обойти преграду и возникнуть посреди комнаты. Неудачно, разумеется – создатели щита предусмотрели и такую возможность. Скорее всего, хитрецу предстоит отправиться обратно в Тень.
     – Ну, так неинтересно!
     – Не скажи! Демон гораздо круче призрака!
     – А мне вот больше всего с одержимым понравилось сражаться.
     – Но это же был наш учитель!
     – Вот потому и понравилось.
     – Дети, отвлекитесь ненадолго и присмотритесь к вот этому скелету, – со стороны девчонок вновь донёсся визг. Они старательно делали вид, что им очень страшно, – обратите внимание на размер его клыков. Судя по всему, мы имеем дело с очень редким случаем – скелетом, одержимым демоном голода.
     – Что он делает? Пытается съесть щит?
     – Да, именно. Учтите на будущее, что таким образом он может вытягивать ману из некоторых магических конструктов. Разумеется, к данному щиту это не относится, – из него и так мана хлещет, как кровь из разорванной вены, – Ну что, кто хочет показать скелету, что ему не следовало с нами связываться? – с дружным рёвом начинающие маги обрушили на скелета весь свой невеликий арсенал.
     Пока что эта тактика действует. Дети, радостно сражающиеся с демонами, гораздо лучше детей, плачущих и трясущихся от страха. Таким образом они хоть незначительно, но укрепляют Завесу. Интенсивное колдовство её наоборот, ослабляет, но в насыщенной маной комнате щит разряжается медленнее.
     Но всё равно разряжается. Сижу на стуле, пальцы сжаты в кулаки и засунуты за спину. Иначе дрожат. А так – всего лишь немеют. И ступни немеют, и внутри неспешно разрастается пустота. Очень хочется пить. Воды у нас достаточно, вот только она затхлая и совершенно не утоляет жажду. Та вода, что нужна мне, должна быть более свежей.
     И более синей.
     – Петра, – негромко окликаю коллегу по несчастью. Ей тоже нелегко приходится, ведь именно она «добивает» демонов, «почти поверженных» детьми. Но у неё хотя бы мана восстанавливается!
     – Киннон говорит, что в спальнях учеников есть тайники, и в них могут быть зелья лириума, – отвечает девушка, – Пойду, поищу.
     – Осторожнее, спальни за пределами щита.
     – Знаю, но Завеса там относительно стабильна, разве что на призрака наткнуться можно.
     – Удачи!
     Встаю со стула, отхожу в уголок. Трясущимися руками раскупориваю синий пузырёк. Последний, если Петра не найдёт чью-либо заначку.
     Совсем, совсем нехорошо.
     Родерик Амелл
     В центральном зале второго этажа было на удивление тихо и спокойно. Маги отсюда убежали, одержимые и демоны – ушли. В кладовой, разумеется, никого не бы…
     Не понял.
     – Овэйн, что ты тут делаешь?!
     – Пытаюсь прибираться, – голос усмирённого оставался всё таким же размеренным и спокойным. – Правда, я мало что могу поделать.
     Не сразу удалось сообразить, какой же вопрос задавать следующим.
     – Ты что, совсем не боишься смерти?
     – Я не хотел бы умереть, если ты об этом. И осознаю опасность сложившейся ситуации. Но страх? Наверное, я забыл, что это такое.
     От рассуждений Овэйна меня передёргивает. Пожалуй, усмирение даже ужаснее одержимости.
     – Ну что, Беа, всё ещё хочешь стать усмирённой?
     Эльфийка медленно помотала головой, а затем ответила:
     – Даже если захочу, не стану.
     Значит, дух защищает её и от этого? Хорошо.
     – Овэйн, что с тобой было?
     – Я спустился в библиотеку, но там множество демонов и одержимых. Правда, меня не заметили. Тогда вернулся в кладовую. Несмотря на беспорядок, здесь всё такое родное и знакомое.
     – Хорошо, можешь дать нам литанию Адраллы? – ну, если и сейчас заведёт историю про «подпись старшего чародея»…
     – Нет. Её уже забрал чародей Ниалл. Он собирался подняться на верхние этажи и исправить ситуацию.
     После некоторых усилий мне удалось вспомнить Ниалла. Темноволосый, вечно небритый, он практически не участвовал в учебном процессе. Знал я его плохо. Вроде бы он принадлежал к изоляционистам, но тут не уверен.
     – Интересно, как он прошёл мимо нас? Конечно, я несколько минут был погружён в себя… Но Винн-то заметил!
     Попрощавшись в Овэйном и пожелав ему удачи, мы отправились обратно. На втором этаже нам больше никого не встретилось. В часовне нашлось несколько трупов – как ни странно, мирно лежащих, а не пытающихся перегрызть горло ближнему своему. Дальше по коридору располагался кабинет Ирвинга, и я не удержался. Заглянул. Тут ведь столько всего интере…
     – Родерик! Что ты делаешь?
     – В бумагах Первого чародея могут быть подсказки о произошедшем, и там же наверняка можно найти способ справиться с разрывом Завесы.
     – Нет, – эльфийка упрямо упёрла посох в пол. – Нам не следует рыться в бумагах Ирвинга. Что мы можем там найти? Могущественные заклинания, которые мы не сможем сотворить из-за разницы в умениях и мане? Переводы с мёртвых языков? Озабоченность действиями Ульдреда? Личные секреты? Ничто из этого не поможет нам прямо сейчас!
     Именно личные секретики я и надеюсь найти! Нет, пока хозяин отсутствует, надо всё-таки пошукать на столе.
     Вот только я обещал Винн всегда прислушиваться к Беатрисе в сомнительных случаях. С горьким вздохом закрываю дверь. А ведь тот фолиант в чёрном кожаном переплёте, лежащий на боковом столике, прямо-таки вопиет: «Запретные тайны – здесь!»
     Поднимаясь по лестнице на третий этаж, мы услышали звуки боя и поспешили на помощь. Возможно, там сражается Ниалл, и его срочно надо спасать?
     Но это был не Ниалл.
     В обширной «комнате отдыха» буйствовала целая толпа демонов и одержимых. А также парочка пожаров, ледяная вьюга и клубок разъярённых молний. И молоденькая эльфийка, только вчера ставшая полноправным магом.
     Впрочем, определение «буйствовало» к Авексис не относилось. Она сражалась. А ещё вернее – танцевала. Красиво и сосредоточенно. Постоянно меняла своё положение, уклонялась от ударов, отталкивалась посохом, колдовала, колдовала, колдовала. Практически без словесных формул, с минимальной помощью посоха. Ну почему сегодня я постоянно чувствую себя таким ущербным?!
     Вламываемся в битву. У Беатрисы не так много атакующих заклинаний – плата за узкую специализацию на духе. У меня арсенал поразнообразнее. Накладываю ауру… о-оу, бой надо заканчивать поскорее, Авексис не в очень хорошем состоянии! Щедро отвешиваю руны и каменные кулаки, впрочем, и без моей помощи буйство стихий тут знатное. Получив мало-мальски приличную защиту, Авексис прекратила танцевать и сосредоточилась на разрушении, вскоре последние мертвецы отправились туда, где им и следовало пребывать.
     О-оу.
     Мертвецы-то отправились, а вот из соседней комнаты выплыл колдовской ужас.
     Он преодолел защиту руны и снёс Авексис одним заклинанием, к счастью, я успел замедлить её полёт, и девушка не ушиблась. Моей атаки он даже не заметил, занятый подготовкой чего-то убойного. А потом выгнулся дугой – Беатриса вовремя сотворила столкновение маны. Бью каменным кулаком и без промедления добиваю магическим снарядом. Уф. Хватило. А теперь – лечить Авексис!
     Тяжёлые раны у неё отсутствовали, а вот «нетяжёлые»… Длинный порез на предплечье замотан какими-то тряпками. Левый бок, где чей-то коготь скользнул по рёбрам – тоже. Глубокий укол в икру эльфийка умудрилась получить уже после нашего прибытия, иначе так резво не скакала бы. Рану на плече заработала тоже во время боя, и как только посохом умудрялась размахивать? Ну и завершал картину ожог на левой стороне шеи и щеке, хорошо что глаз не пострадал. Да, и это не считая прочих «мелких» царапин!
     – Авексис, ну что ж ты так, подлечила бы себя, раз было время перевязать раны!
     – Не умею. Лечить, – голос эльфийки был ровным, впрочем, обезболил я в первую же очередь.
     Я знал, что она специализируется на стихиях, но чтобы настолько? Большинство магов владело лечебными чарами хотя бы на базовом уровне, а вот неразговорчивая барышня их, кажется, совсем не учила.
     – Тогда бы каменный доспех наложила, раз ты стихиями увлекаешься.
     – Тоже. Не умею.
     Ах да, лёд, огонь и молнии, землю мы не признаём.
     Подошла Беатриса, со вздохом села на пол рядом с нами. Столкновение маны наверняка выжало её досуха. С более-менее целыми запасами магии бой закончил только я.
     – Позвать. Подруг? – вопрос Авексис отвлёк меня от лечения.
     Чего? Этой сумасшедшей мало демонов, она хочет призвать ещё парочку?
     И… разрыв Завесы должен был ударить по ней в первую очередь, однако Авексис всё ещё в здравом уме и твёрдой памяти. В отличие от других чародеев, которые не болтали каждую ночь не пойми с кем. Даже от меня шёпот не отстал, до сих пор пытается искушать. И успешно сопротивляясь одержимости, она всё ещё хочет призвать демонов? И…
     – Ты же обещала не делать этого без разрешения кого-либо из Старших чародеев!
     – Не чародеев. Просто старших. Ты старший.
     Отвлекаюсь, пытаясь вспомнить позавчерашний разговор. «Только если получишь разрешение от Первого чародея или кого-нибудь из Старших», так, вроде бы? Ну очевидно же по самому строению фразы, что речь шла именно о Старших чародеях!
     Смотрю на Авексис. Или она утончённо издевается, или для неё это действительно не очевидно.
     Но если издевается – то над кем? Если обещание для неё ничего не значит, она уже двадцать раз могла призвать каких угодно «подруг»! Поводов было – хоть отбавляй!
     – Нет, Авексис, не надо. Ещё одна стайка демониц ситуацию не изменит.
     – Не демоницы, – эльфийка вновь завела свою историю про духов. Вздыхаю и возвращаюсь к лечению.
     – Меня больше интересует, – неожиданно вступает в разговор Беатриса, – где Ниалл. Ты его не видела?
     – Нет.
     – Я здесь, – доносится от дальнего входа.
     Быстро запускаю диагностическое заклинание. Судя по всему, этот растрёпанный полузнакомый человек – действительно человек. Хотя после Винн я уже ничему не удивлюсь.
     – Как вы миновали нас? – Сурани покрепче сжала свой посох, но вставать не стала.
     – Видите ли, Родерик, Беатриса и… эм…
     – Авексис, – подсказываю ему.
     – …и Авексис, я специализируюсь на незаметных проникновениях. Пользуюсь собственной модификацией заклинания полога. Именно так я надеялся подняться на верхний этаж в одиночку – хотя, конечно, не отказался бы ни от какой помощи! Проблема в том, что двигаться под пологом можно очень медленно, иначе невидимость теряется. Я уже почти дошёл до лестницы на четвёртый этаж, когда услышал звуки боя. Решил вернуться, но там куча демонов и одурманенных храмовников. Пока дошёл обратно, всё уже давно закончилось.
     – Но почему вы пропустили Авексис? – уточнила Беатриса.
     – Была. В боковой комнате. Восстанавливалась, – эльфийка шевельнула забинтованной рукой. – Решила. Искать старших. Ошиблась.
     И попала в засаду, еле выжила и продемонстрировала великолепное владение стихийной магией. Понятно.
     – Кстати, не могли бы вы показать свой полог? – уточняю у Ниалла.
     – Конечно, – кивнул чародей. И исчез.
     Совсем исчез. Был – и нету. Лишь спустя несколько секунд на этом месте возникло едва заметное дрожание. Исчезло. Появилось снова. А потом размытый, но вполне заметный человеческий силуэт двинулся вперёд.
     – Как видите, даже если идти шагом, ничего не получается. Только красться. Кстати, вам нужны лириумные зелья? У меня есть запас.
     Авексис и Беатриса протянули руки, у меня мана ещё была. Попросил помощи в лечении, но Ниалл разбирался в этом хуже меня. Спустя десять минут я более-менее подлатал Авексис. Ожог остался, но теперь он за два-три дня заживёт. Конечно, по-хорошему её следовало отправлять в койку, а не в бой, но куда деваться-то? Сражение чётко показало, кто у нас главная ударная сила. На всякий случай предложил эльфийке остаться в более-менее безопасном месте, но она отказалась.
     Ну что же, все на ногах, ману восстановили, тактику обговорили.
     – Идём.
     Виртуальный наблюдатель
     Угасший день выдался пасмурным и ненастным. Воды озера Каленхад были по-осеннему неприветливы, а стена дождя надёжно укрывала Твердыню Кинлоха. Правда, храмовники некоторое время сновали на лодках туда-сюда, несмотря на непогоду. Но потом небольшой отряд оседлал быстрых и выносливых коней и помчался на восток. Суматоха унялась, и от неё остался лишь голодный и насквозь продрогший храмовник, обречённый дежурить на пристани.
     Под вечер ветер разорвал пелену туч. Закатное солнце бросило пригоршню лучей на величественную башню и поспешило скрыться за горизонтом. И в лунном свете Башня Магов выглядела…
     Обитатели ближайшей деревушки успели налюбоваться на неё, во всех видах. В жару и в мороз, под светом солнца и луны. Это зрелище приелось, стало привычным, обыденным. Лишь иногда кто-нибудь из местных жителей поднимал глаза да потрясённо качал головой, внезапно вычленяя Кинлох из обыденного пейзажа.
     Сегодня, в сущности, ничего не изменилось. Морщилась серебристая вода под прикосновениями холодного ветра. Невесомая плёнка облаков рассеивала лунный свет, и ночное светило казалось странно огромным. Состарившиеся колонны некогда величественного моста вздымались из холодных вод, грезя о прошедшем величии. Из скал недалёкого острова взбиралась ввысь цитадель Кинлоха. Нижние уровни привольно расположились на огрызке суши. Строение неторопливо поднималось вверх – и вдруг, на какой-то ключевой отметке, словно передумав, устремлялось в небеса. Сама башня постепенно сужалась от подножия к вершине, производя впечатление длинного и острого шпиля – хотя на самом деле была огромной. А из вершины башни, венчая собой зал Истязаний, рвалась в небеса тонкая игла истинного шпиля.
     Так что сегодня, в сущности, ничего не изменилось. Но Цитадель Кинлоха всё равно выглядела особенно зловеще.
     Поздним вечером, уже после заката, в деревню пришёл небольшой отряд путников. Четверо мужчин, женщина, мабари, повозка с запряжённым в неё бронто. Ничего необычного. Ну, за исключением одного из мужчин – на просторах Ферелдена нечасто можно увидеть темнокожих гигантов с севера. И за исключением того, что лишь двое направилось к таверне – гномы спешили расторговаться. Остальные странники сразу же пошли на пристань.
     Вот только с переправой у них явно не сложилось. Храмовник Кэррол воспринял приказ «никого не пропускать» весьма буквально. Не помогали ни логические аргументы, ни договоры Серых Стражей, ни апеллирования к знатности рода. Леди Кусланд хотела уже подкупить должностное лицо, как вдруг вмешался Стэн. Судя по всему, он заметил голодный блеск в глазах храмовника и буквально засунул ему в руку горсть печенья.
     – Паршаара! Жри, если хочешь!
     – О, печеньки! – на лице Кэррола появилась счастливая улыбка.
     – Откуда они у тебя, Стэн? – удивилась Элайна.
     – Из деревни, которую мы недавно проходили. Там был такой мальчишка, толстяк и грязнуля. Сласти ему ни к чему.
     – Ты отнял печенье у ребёнка?!
     – Ради его же блага.
     Неодобрительно качая головой, Элайна залезла в лодку, за ней последовали её спутники. Серые Стражи намеревались заручиться поддержкой Круга магов в войне с Мором.
     Родерик Амелл
     После парочки битв и недолгих обсуждений мы выработали подходящую тактику.
     Щиты в нашей группе умели накладывать я и Беатриса, причём, к сожалению, щит эльфийки оказался мощнее. Мне не хотелось ставить её в первую линию – но факты говорили сами за себя. Решено: как только всё закончится, первым делом выучу земляной доспех. Сегодняшний день показал, что защиты много не бывает.
     Правда, щит эльфийки выпивал ману, как губка. Но она, поколдовав, сумела провести ритуал воронки смерти. Трупов поблизости предостаточно.
     – Беа, я удивлён, – признаюсь после завершения ритуала, – ты – и настолько зловещая магия?
     – Воронка смерти не запрещена. Я уточняла и у своего наставника, и у Ирвинга. Магия опасна, но это заклинание калечит разум и душу не больше, чем простой огненный шар.
     Ознакомившись с такими теологическо-этическими выкрутасами, в растерянности качаю головой. Ну надо же, магия крови запрещена, а некромантию – учи на здоровье!
     Впрочем, сейчас бессмысленно использовать магию крови, сейчас очередь простых и действенных заклятий. Сражаюсь бок о бок с Беатрисой, готовый прикрыть её в случае опасности. Накладываю ауры, рисую руны, подлечиваю. Иногда – бью земляным кулаком и ледяной хваткой, внося свою лепту в буйство стихий.
     Впрочем, буйство стихий наличествует и без моего – весьма скромного – участия. Авексис жжёт. А также морозит и бьёт электричеством. Такое ощущение, что, владей она защитными заклинаниями – всех демонов в башне в одиночку бы вынесла.
     Ниалл оказался довольно слабым магом, что хоть как-то подправило мою пошатнувшуюся самооценку. Он специализировался на энтропии. Параличом, к сожалению, не владел, зато порчи накладывал неплохо – что делало заклинания Авексис ещё убойнее.
     На этом этаже мы обнаружили храмовников, одурманенных демонами желания. Конечно, впору было бы посочувствовать мужественным воинам, попавшим под власть сил, превосходящих их разумение. Вот только я не сочувствовал, а убивал. С превеликим удовольствием. Действительно, ну когда ещё представиться шанс безнаказанно убивать храмовников?
     В центральном зале нашлась ещё одна усмирённая, а также несколько скелетов и одержимых. Выручив невозмутимую деву («Спасибо. Это была неприятная ситуация») из беды, я быстренько огляделся.
     Трупы. Изогнутые кристаллы, испускающие голубоватое свечение. Огромные наросты мясистой и подозрительно колышущейся плоти. Именно здесь заседали чародеи, и именно здесь была разорвана Завеса. Последствия налицо.
     Впрочем, тел валялось не так много. Значит, большинство магов выжило? Это хорошо. А вот то, зачем именно демонам потребовались живые чародеи – уже не очень.
     Поднимаемся на четвёртый этаж. Опять храмовники, опять демоны желания…
     – Драконлинги, – негромко говорит Авексис. Не знаю уж, как она ощутила этих монстров, но её предупреждение оправдалось очень быстро – из-за угла выскочило несколько рептилий. С четырьмя лапами и зубастой головой на длинной и гибкой шее. Размером… ну, с собаку. С мабари. С очень-очень крупного мабари.
     Испуганный вскрик Беатрисы. Запускаю ледяную хватку. Дракончики резко тормозят. Ниалл накладывает порчу уязвимости, Авексис почему-то бездействует. Последний ящер бросается вперёд и останавливается, будто налетев на преграду. Магическая стрела Беатрисы ставит точку в этой истории.
     – Откуда здесь вообще взялись драконлинги? – заторможено спрашивает Сурани. К мертвецам и одержимым, как ни парадоксально, она уже привыкла – а вот после боя с рептилиями её потряхивало.
     – Это питомцы Айвена, – поясняет Ниалл. – Ну, бывшие питомцы. Я видел его обгоревшие останки на третьем этаже.
     – Питооомцы, – осуждающе тянет Беатриса, – а он не мог завести более безопасных зверюшек? Ну, кошечек там, например, или сов.
     – Ну ты скажешь! – весело фыркаю. – Ну какой уважающий себя волшебник заведёт сову? Драконлинг – это, конечно, опасно, но стильно!
     – Жалко убивать, – согласилась со мной Авексис. – Красивые. Но практически неразумные.
     – Все драконы неразумны, – поправил её Ниалл, – но красивы, да. Когда любуешься ими издалека, а не когда эта туша выдыхает огонь прямо тебе в лицо.
     – Скажи спасибо, что эти драконлинги толком не сопротивлялись, – прервал я его бурчание.
     – Пожалуйста, – невпопад откликнулась Авексис.
     Очередные одержимые храмовники не доставили особых проблем. Если так и дальше пойдёт – то до пятого этажа мы доберёмся совсем скоро.
     В центральном зале нас ждал очередной демон желания.
     – Зачем нам сражаться, герои? Разве это ваше заветное желание? – демоница держала мощный магический щит, но сама не атаковала. Вместо этого пыталась вымолить жизнь своим чарующим голосом. Зря – поток заклинаний не ослабевал, да и разговаривать с ней никто не собирался.
     – А если самое заветное – неужели у вас нет иных желаний? О чём же вы мечтаете, герои?
     Это начинает надоедать.
     – Разве не хотите вы отдохнуть после победы? – к счастью, Сурани всё-таки смогла развеять магический щит. В грудь демоницы впилась яркая молния Авексис, и рогатая дева, жалобно вскрикнув, опала на пол сломанной куклой.
     – А ведь отдохнуть и вправду не помешает, – несколько заторможено заметил Ниалл.
     – Кажется, смерть и последующее воскрешение вымотали меня до крайности, – согласилась Беатриса.
     – Нельзя спааать, – под конец своей фразы Авексис смачно зевнула.
     – Почему же? Врагов поблизости нет, а перед решающей битвой можно и передохнуть, – возразил я и с наслаждением растянулся на полу.
     Финн
     Под вечер дети всё же угомонились и легли спать. Кейли сделала перерыв в своих молитвах, Киннон вновь провалился в тревожное забытьё. Петра бодрствовала. Я тоже.
     Я бодрствовал и держал щит. Сжав зубы. В последние полчаса – на силе воли. Два заветных пузырька, найденных в комнатах учеников, помогли. Ненадолго.
     – Меня хватит на двадцать минут. Не больше.
     – Может быть, щит можно опустить? – взволнованно прошептала Петра. – В комнатах учеников призраки больше не появляются, да и из библиотеки атакуют всё реже и реже. Дети спят.
     – Спят, и во сне они особенно уязвимы. Если опустить щит, то они не проснутся. А если разбудить… Кто-нибудь вполне может заплакать. Скорее всего, Джекс и Лера. Впадут в истерику, обратятся, и начнётся цепная реакция. Кроме того, тут легко может вылезти какой-нибудь Шах Вирд.
     – Кто-кто?
     – Местный фольклор. Если он и вправду существует, его сдерживают достаточно надёжно, но кто знает?
     – Но ведь иного выхода нет?
     Сосредоточенно перебираю варианты.
     – Есть. Магия крови, – Петра потрясённо ахает.
     – Ты… ты ей владеешь? – не знаю уж, чего больше в голосе девушки – ужаса или восхищения. – Ты практиковался?
     – Ну, – пожимаю плечами, – я же главный лингвист Круга. Интересуюсь древними тевинтерскими рукописями, а там многие ритуалы описаны весьма подробно. Теоретически знаю, значит, должно получиться.
     – Раз так, то, – Петра нервно прикусила губу, – то ты можешь взять мою кровь! Ведь для обычного поддержания заклинания не требуется же последняя кровь?
     – Нет, не требуется, – мотаю головой, – но использовать я буду свою собственную.
     Девушка посмотрела на меня… не знаю. С восхищением?
     – Спасибо тебе, Финн! – она наклоняется и крепко обнимает меня. – Ты такой благородный!
     – Эм… Пожалуйста? – Как же сложно бывает с девушками! – Просто я не в полной мере изучил ритуал, использующий чужую кровь.
     Петра резко отстраняется, возмущённо пытается что-то произнести, а потом в мою грудь врезается её острый кулачок.
     – Эй, что я такое сказал?!
     – Ты ещё спрашиваешь? Все мужики – бараны!
     Походив с минуту по залу туда-сюда, Петра наконец-то успокаивается.
     – Мне очень не нравится эта идея, – девушка подводит итог своим размышлениям, – но, раз иного выхода нет… Страшно подумать, что скажут храмовники. Ведь за такое они и усмирить могут!
     – Фигня вопрос, – ой, что б мне дома было бы за такое выражение… – даже если усмирят, книги останутся, – перевожу взгляд на спящих детей. – Их жизни важнее. Так что храмовники - ерунда. Вот что скажет моя мама – это действительно страшно. Да и крови я боюсь. В смысле, своей собственной. Так что эта идея мне тоже не нравится, но, раз иного выхода нет… Кстати, у вас случайно не найдётся зелья лириума? – спрашиваю у вошедшей в зал женщины. Её сопровождают двое мужчин и мабари.
     – Случайно найдётся, – хмыкает рыжеволосая воительница, – совершенно случайно. Прикупила у здешнего интенданта на случай, если понадобится кому-нибудь из магов. Если вылечите запястье – вывихнула на днях – то с удовльствием поделюсь.
     Петра накладывает лечебное заклинание. Спасительница благодарно кивает и достаёт целых ПЯТЬ заветных пузырьков. Подрагивающими руками принимаю божественную награду. Рыжая усмехается.
     – И вы даже не поинтересуетесь, кто мы такие?
     С наслаждением чувствую, как тело освежает обжигающая волна.
     – Предпочитаю решать проблемы в порядке очереди. А, кстати, кто вы такие?
     Родерик Амелл
     – Спасибо за спасение Круга, Родерик, – Первый чародей Ирвинг выглядел усталым и постаревшим. Неудивительно, если учесть, через что ему пришлось пройти, – то, как ты и твои товарищи победили демона гордыни, завладевшего телом Ульдреда… это было впечатляюще.
     Упоминание мёртвого наставника вновь отозвалось горечью и скорбью. Ты был таким опытным и рассудительным, как ты мог довериться Банастору? Как мы все могли довериться?
     – За победу нужно благодарить Авексис.
     – О, вклад девочки неоценим! Но опять же, только благодаря твоим стараниям она не стала усмирённой. Не приди вы на помощь – кто знает, как сложилась бы ситуация? Сколько магов превратились бы в одержимых, прежде чем подошли бы Серые Стражи? Возможно, даже я попал бы в их число…
     Передёргиваюсь. Смерть Ирвинга означала бы и смерть Круга, в таком случае Грегор наверняка прибегнул бы к Праву Уничтожения.
     – Но несмотря на это, тебе грозит серьёзная опасность, Родерик, – Первый чародей нахмурился. – Храмовники узнают, если уже не узнали, о твоём увлечении магией крови. Это тяжёлое преступление, и, несмотря на все совершённые подвиги, тебе грозит серьёзное наказание.
     Ирвинг помолчал. Это должно было выглядеть угрожающе, но я догадывался, что хитрый лис уже отыскал лазейку в законах. Впрочем, немного покумекав, я и сам обнаружил спасительный выход.
     – Сразу после победы над Ульдредом на вершину башни поднялись Серые Стражи. Думаю, они заинтересованы в столь опытном и отважном чародее, как я?
     – Да, Серые Стражи, – задумчиво пробормотал Ирвинг, – они всегда довольно терпимо относились к некоторым… запретным искусствам.
     В комнату вошла Элайна. Сразу после боя было как-то не до неё, но сейчас мне удалось хорошо её рассмотреть. Со времён нашей встречи у башни Ишала она… изменилась. Усталое лицо, опущенные плечи, едва заметные морщинки в уголках глаз. Прежними остались рыжие волосы и непоколебимая решимость.
     – Родерик, в стране Мор, – голос Стража звучал прямо и твёрдо. – Из-за предательства Логэйна порождения тьмы уничтожили армию Кайлана, и судьба Ферелдена висит на волоске. Ты готов присоединиться к нам? Славы и почестей не обещаю, а вот пота и крови будет сколько угодно.
     – Я стану Серым Стражем?
     – Пока нет. Нас выжило слишком мало, и никто не знает, как проводить подобный обряд. Потом, когда и если подойдут подкрепления из Орлея… кто знает? Тебе решать, Родерик.
     – Хорошо, я согласен, – замечаю, как в комнату входит Беатриса. – Мне нужно попрощаться.
     Элайна коротко кивает, и я со счастливой улыбкой бросаюсь к Сурани. Обнимаю. Целую. Беатриса отвечает после мимолётной, почти незаметной задержки.
     Внезапно понимаю, что это наш первый поцелуй. До этого я… не решался. Просто не решался. Но спасение Круга, убийство, воскрешение – после всего пережитого мы уже не станем прежними.
     – Беа, я ухожу с Серыми Стражами. Тебя на войну не беру, знаю, как ты относишься к битвам. Береги себя.
     – Спасибо, Род, – белобрысая малышка доверчиво прижимается к моей груди, – мне действительно лучше держаться подальше от сражений. Я рада, что ты идёшь со Стражами, после твоего сотрудничества с малефикарами это лучший вы… – Беа осекается, осознав, что сказала что-то не то.
     К счастью, Ирвинг лишь добродушно усмехается.
     – Оступиться может каждый. Сладкие речи Банастора заворожили и Ульдреда, и, что греха таить, меня. Следовало больше прислушиваться к словам Винн, – улыбка пожилого чародея померкла, он тяжело вздохнул. Сурани грустно кивнула.
     – Да, смерть Винн стала тяжёлым ударом. Жаль, что Родерик убил её… Ой! – эльфийка испуганно зажала рот ладошкой.
     Беанучтотыделаешь нуктотебязаязыктянул?!
     Взгляд Ирвинга застывает.
     – Это правда? – голос его холоднее ледников Морозных гор.
     – Да, – первое слово удалось произнести твёрдо, а вот дальше – увы, сорвался на позорную скороговорку бессмысленных оправданий, – я шёл с Кэтрин, она спровоцировала конфликт, мы начали сражаться, я нанёс удар, и…
     Под тяжёлым взглядом Первого чародея затыкаюсь.
     Передёргиваюсь.
     – Надеюсь, – слова Ирвинга падают гранитными глыбами, – ты никогда не вернёшься в Башню, – и старый маг отворачивается от меня, как от пустого места.
     Это не надежда. Констатация факта. Ладно, там видно будет. И вообще, учитывая обстоятельства, я на удивление легко отделался.
     Поворачиваюсь к Беатрисе, чтобы высказать ей всё, и не могу. Просто не могу. С тихими всхлипами малышка вновь прижимается ко мне.
     – Всё хорошо, Беа, всё хорошо. Успокойся, – неосознанно глажу её тонкие бесцветные волосы.
     – Извини, Род, – всхлипывает эльфийка, – просто после того демона желания я сама не своя.
     – Того, что на четвёртом этаже был?
     – Ну да. Мы ведь все в ловушку попали, а ты нас спас. До сих пор не могу в себя прийти, хоть и давно проснулась, – успокаивающе хлопаю Беатрису по плечу.
     Да, конечно. Опасное было приключение, но я справился. Всех спас, разбил иллюзии, и все проснулись. Верно.
     Поворачиваюсь и подхожу к Элайне. Она и Ирвинг негромко обсуждают военные действия против порождений тьмы. Заметив моё приближение, она ободряюще улыбается. Улыбаюсь ей в ответ и с пяти шагов атакую конусом холода.
     Женщина умерла первой. Когда вся кровь в теле становится льдом, когда резко расширившиеся льдинки закупоривают сосуды и разрывают кожу – это смертельно. И крайне неприглядно. На Ирвинга пришлось затратить чуть больше времени – резко вспыхнувшие щиты защитили его от первой атаки. Но я не прекращал поддерживать заклинание, и спустя несколько мгновений чародей, даже не успев ничего предпринять, отправился вслед за своей собеседницей. Удары каменного кулака превратили их тела в кровавое крошево.
     Удары каменного кулака превратили их тела в кровавое крошево, и реальность поплыла. Сломалась. Стены зала пошли волнами. Сквозь разрывы в потолке улыбнулось пёстрое небо. Обломки людей почернели и исказились – впрочем, продолжая оставаться кусками льда. Вместо вод озера Каленхад в окне показались недалёкие чёрные башни и шпили, а спустя миг исчезло и само окно.
     Я не проснулся.
     Подштанники Андрасте, я ещё не проснулся, и вдобавок попал на крючок к демону желания! И только благодаря усилиям Сурани… Создатель милосердный, насколько же чётким и дисциплинированным разумом нужно обладать, чтобы взломать подобную иллюзию! А потом настолько мягко и мастерски вывести из неё другого! Да по сравнению с ней я абсолютный ноль, повёлся на уговоры демонов, как полный идиот!
     – Спасибо, Беатриса, – благодарю и поворачиваюсь к эльфийке.
     – Не за что, – отвечает Авексис.
     Но как… И откуда она знает про воскрешение? От Беа, сначала её спасла, и… Подождите, Авексис каждую ночь разговаривала с демонами, тут ни о каком «чётком и дисциплинированном разуме» речи быть не может. Она вообще не должна была выжить после разрыва Завесы, но вместо этого Авексис взламывает мастерски наведённые иллюзии, и… Подождите, мой первый в жизни поцелуй – не с Беатрисой, а с едва знакомой девушкой? И…
     – Так ты умеешь говорить длинными и связными предложениями? – почему-то из всего водоворота вопросов мне на язык прыгнул самый глупый.
     – Умею, – обронила Авексис.
     – Тогда почему не говоришь?
     – Не хочу.
     Больше вопросов я задать не успел. Реальность пошла волнами, исказилась и смялась. А когда разгладилась и вновь вернулась к своему обычному состоянию (насколько Тень вообще может быть обычной), передо мной стояла демоница желания. Та самая, что заманила нас сюда.
     Я был не один. Недалеко настороженно оглядывался по сторонам Ниалл, отчаянно закусывала губу Беатриса, а Авексис… Нет, я сразу понял, что это Авексис. Ошибиться было невозможно. Просто она была… ну, големом.
     – Зачем? – горестно всхлипнула демоница. – Зачем вы отвергли мои дары? Разве не постаралась я на славу? Разве не приложила все усилия, чтобы исполнить самые заветные ваши желания? Вы отвергли это – зачем? Разве не в исполнении желаний заключается смысл жизни?
     – Предпочитаю добиваться исполнения желаний в реальном мире, – пожал плечами Ниалл.
     – Сгинь, мерзость! – ожесточённо бросила Беатриса. Бедной девочке опять приходится преодолевать страх.
     – И вообще, у нас там ещё Круг неспасённый, – пожимаю плечами и атакую демоницу, но моя магическая стрела бессильно разбивается о щит. Кажется, это будет непросто.
     – Вы хотите умереть? Что же, я исполню и это желание! – даже в этот момент её голос казался волшебным и чарующим.
     Первым умер Ниалл. Он не продержался и десяти секунд. Сражаться с могущественным демоном, ни имея даже слабого подобия щита – плохая идея.
     Стискиваю зубы. Это Тень. Тут даже смерть иллюзорна. Когда мы победим, то снова встретимся с черноволосым брюзгой. Когда, а не если!
     У остальных дела шли гораздо лучше. Мы с Беатрисой активировали щиты, а Авексис где-то в Тени приобрела способность мгновенно преображаться в голема и беззастенчиво ей пользовалась. Благодаря отточенной реакции эльфийка каждый раз перекидывалась в голема, и заклинания демоницы оставляли лишь трещины и щербинки на каменной плоти.
     Но рогатая красавица старалась, спору нет. Кончик невероятно длинного бича летал, как пушинка. Со свободной ладони то и дело слетали порчи и проклятия – правда, это быстро прекратилось, Сурани успевала их развеивать. Противница перешла к заклинаниям, наносящим прямой урон.
     Беатриса сражается с демоницей лицом к лицу, не давая ей ударить бичом по Авексис. Щит держит, но… насколько хватит маны? Боюсь, ненадолго – кроме Ниалла, трупов поблизости нет, воронка смерти не поможет. Сам я колдую расчётливо и экономно, сосредотачиваясь на защите и поддержке. Бой грозит затянуться.
     А может, и не грозит. Сам бы я бился о щит минутами, но Авексис потребовалось куда меньше времени. Неудивительно, что она при каждой возможности возвращалась к своему привычному облику – форма голема не настолько смертоносна. Стихийные заклинания льются непрерывным потоком – а мы с Беа не даём демонице сосредоточиться на Авексис. Рогатая явно проигрывает.
     И она это поняла. Резко отпрыгнула в сторону, опустила щит, воздела руки – и опала на землю бесформенной, быстро растущей горой плоти.
     Кажется, демон сменил обличье. Праздность? Да, точно праздность. И, увы, совсем не праздная. Противник потерял мобильность и возможность наносить физические удары – но вот живучесть… Все раны, нанесённые Авексис, исцелялись за считанные секунды. И да, магией он плевался будь здоров.
     Беатриса отступает – тыкать в это посохом попросту бессмысленно. Переходит к обороне, я тоже по большей части поддерживаю группу. А вот демон…
     Хитёр, зараза! Нет, про меня с Авексис он не забыл – но главным образом сосредоточился на Беатрисе. А ведь щит у неё на мане завязан, а запасы маны не бездонные… Планирует вынести противников поодиночке. Сначала Сурани, потом меня. Авексис будет вынуждена постоянно сидеть в форме голема, и не факт, что успеет уничтожить демона. Каменная статуя, конечно, прочная штука, но и её постепенно можно разрушить. За время боя на големе прибавилось немало трещин и выщерблин.
     Но Авексис тоже это понимает. Бросает «Прикройте» и начинает подготавливать что-то убойное. Убойное даже по своим меркам.
     Не вовремя. Как же не вовремя! Стоим с Беатрисой плечом к плечу, прикрывая от заклятий хрупкое тельце Авексис. Языки пламени, танцующие под ногами, то и дело гаснут во вспышках обжигающе-холодного воздуха. Фиолетовые стрелы магических разрядов разъедают энергоконтуры щита. По лицу Сурани обильно течёт пот, она не колдует, лишь удерживает защиту, выдавливая из себя последние капли маны.
     – Беа, уходи! Отступай, слышишь?!
     – Нельзя… бежать… вечно, – еле шепчут искусанные губы.
     Щит лопается совершенно беззвучно. Беатриса стоит. Опирается обеими руками на посох, острый конец которого погружён в землю. Закрывает Авексис собственным телом, в прямом смысле этого слова. Стоит.
     А я лечу её. Лечу как можно быстрее, но это не помогает. Человеческое тело просто не может регенерировать с такой скоростью. Зато прекрасно вижу – ощущаю – воспринимаю, как её тело превращается в изломанный обезображенный труп. Очень быстро – всего за несколько секунд. И до жути медленно
     Нет! Это не смерть, это Тень, тут нет смерти, ещё можно всё отменить, достаточно победить, достаточно лишь победить!
     Ну, Авексис, если это того не стоило…
     Это того стоило. Эльфийка встречает вражеские заклинания уже в облике голема, а на том месте, где лежит демон, начинается буря.
     Буря века.
     Молнии бьют в землю беззвучно. Совершенно беззвучно. И это хорошо, потому что молний так много, что в их сторону больно смотреть. От постоянного мерцания начинают болеть глаза. И холод. Даже на таком расстоянии, даже сквозь щит я чувствую стужу. Буря века буквально вытягивает тепло. Насколько же холодно должно быть в её сердце?
     Буря века не запрещена. Не относится она и к уникальным заклятиям. Просто очень-очень сложным. Да, им владеют многие чародеи, посвятившие десятилетия изучению стихийной магии. Но я никогда не слышал, чтобы Бурю века наколдовывали на следующий день после Истязаний. В очередной раз чувствую, насколько же бледно выглядят все мои «успехи» по сравнению с Авексис. Одно хорошо – после такого демону…
     Из-за частокола молний стремительно вырывается чёрная тень.
     Огромная чёрная фигура, но при этом вся какая-то несуразно-тонкая. Две руки, две ноги, хвост, из-за спины торчат шесть огромных острых крючьев – по три с каждой стороны. Не знаю как, но я не только успел разглядеть всё это меньше чем за секунду, но вспомнил, кого вижу перед собой. Какая-то разновидность демона страха. Они редки, не очень известны – но, к счастью, мне в жизни довелось читать немало дополнительной литературы.
     Вспоминаю и тут же накладываю ауру доблести. Едва-едва, чудом, но успеваю. И всё равно крик демона – всего лишь крик! – откидывает меня далеко в сторону.
     Демон оборачивается ко мне. Ледяная хватка… проклятие, он иммунен к холоду! Зато уязвим к огню – огромный огненный шар, прилетевший со стороны Авексис, воспламеняет демона. Он умудряется загасить пламя, но от правой лапы и хвоста к тому моменту остаются лишь жалкие огрызки. Ничего, сейчас справимся, это явно последнее обличье. Ещё один-два таких шара – и победа. Демон, не обращая внимания на Авексис, идёт ко мне. От каменного кулака он уворачивается, зато магическая стрела вызывает недовольный хрип. Оставшейся лапой демон обламывает один из своих крючьев, размахивается, кидает.
     Я не сразу понял, что произошло. Да даже если бы и сразу – вряд ли успел бы что-то изменить. Лишь когда до меня дошли результаты диагностики…
     Демон кинул свою иглу не вперёд, а назад. Реакция у Авексис выдающаяся – для мага, не для бойца ближнего боя. Она наверняка ожидала заклинания, или готовила своё собственное, или… Уклониться не успела. Длинный и острый штырь вошёл ей прямо в грудь, чуть ниже шеи, перерубив позвоночник. Из рассечённых артерий фонтаном выплеснулась кровь. Фатально.
     Да, это не смерть, это видимость смерти, нужно лишь победить демона…
     С этим и были проблемы.
     Обновляю свой щит, проверяя запасы маны. Почти четверть резерва, должно хватить, демон обожжён и ранен. Конечно, моя любимая ледяная хватка на него не подействует, магическими стрелами его можно ковырять до воскрешения Андрасте. Но двух-трёх огненных шаров должно хватить.
     Я не знаю огненного шара.
     Я не знаю огненного шара! Я не зубрил это заклинание, не вбивал его в разум до автоматизма. Конечно, много раз видел, как его применяют другие. Оно вообще ученическим считается. Дайте мне пять спокойных минут… Да даже одну спокойную минуту, и с моих рук прольётся настоящий водопад пламени!
     Спокойных минут никто мне давать не собирался. Демон атакует методично, не давая ни секунды отдыха. Защищаюсь, огрызаюсь магическими стрелами, уклоняюсь… последнее получается гораздо хуже, чем у Авексис. Пытаюсь вспомнить принципы построения огненных заклинаний. Ну же, собраться! Именно от меня сейчас зависит жизнь и смерть всей группы! Это ещё один экзамен, просто в экстремальной обстановке, а я всегда был хорош на экзаменах!
     В памяти всплывают страницы прочитанных фолиантов, сухие объяснения преподавателей, неудачные эксперименты учеников. Ну, ещё десяток секунд! Демон обламывает очередной крюк, растущий из спины. Ничего, у меня щит, он выдержит!
     Пустота. Гложущая, сосущая пустота где-то внутри. Гаснет щит, разваливаются формирующуюся заклинания, поток силы уходит в песок. Антимагический купол надёжно блокирует все способности, основанные на мане.
     Я был настолько потрясён, что даже забыл увернуться. Впрочем, даже если бы вспомнил – всё равно наверняка бы не сумел.
     Зазубренный штырь вонзается прямо в живот.
     Боль, как ни странно, была терпимой. Отдалённой, как будто чужой. Всё-таки у Тени свои закономерности. Теперь понятно, как Беатриса смогла продержаться несколько секунд под атаками демона. С болью ещё можно бороться. А вот со слабостью – нет.
     Опускаюсь на колени. Не хочу, а опускаюсь – просто подгибаются ноги. Но и так удаётся простоять не слишком долго – левая ладонь упирается в землю. Откуда-то издалека до меня доносится издевательский смех демона.
     – Ну что, теперь-то ты чувствуешь страх, а, Род? – в этом голосе не осталось ничего от очаровательного воркования демоницы желания. Он был пропитан презрением и самодовольством. Кошка, играющая с мышкой, храмовник, наслаждающийся издевательствами над усмирённой, малефикар, забавляющийся с очередной жертвой. Мало победить, нужно ещё и посмаковать победу. – Конечно же, теперь чувствуешь! Все твои друзья так надеялись на тебя, а ты их подвёл. Ай-яй-яй, ну как не стыдно!
     Пытаюсь вытащить засевший в животе штырь. Бесполезно – лезвие оказалось зазубренным. Попытка привела только к вспышке боли и усилению кровотечения.
     – Теперь они все умрут. И ты умрёшь, с полным осознанием происходящего. Или ты рассчитываешь на свою эльфийскую подружку? Зря, зря. Освойся она с духом, смогла бы доставить мне немало проблем, а так – пшик.
     Рука подламывается, и я падаю на левый бок. Протянутая вперёд правая ладонь бессильно скребёт землю, оставляя на ней кровавые пятна.
     – И подумать только, Праздность отказалось от столь лёгкой добычи! Мой заклятый соперник слишком уж прислушивается к советам своего приятеля, Вечного ленивца! Ну что же, упущенная сила теперь принадлежит мне!
     Мутит. Слабость накатывает волнами, живот пульсирует болью, зрение сворачивается в какой-то узкий тоннель с чернотой по краям. Поворачиваю голову и с трудом фокусируюсь на демоне.
     – Хотя, пожалуй, я займу тело эльфийки. Не твоей, другой. Не планировал это делать, но передумал. Уникальные способности. Подумать только, сколько страха я смогу принести в мир, сколько безнадёжности и обречённого отчаяния!
     Демон испускает ещё один довольный смешок и направляется ко мне. Не слишком уверенно – его ранения велики – но неотвратимо. Подходит ближе. Спотыкается на грязи и падает. Антимагический купол надёжно блокирует все способности, основанные на мане.
     Но не на магии крови.
     Воспламеняю всю вылившуюся из меня кровь. Всю разом. Горючая грязь вспыхивает тяжёлым, негасимым пламенем. С трудом переворачиваюсь на другой бок. Жар опаляет спину, кожа на ладони бугрится обнажёнными волдырями, в уши ввинчивается мучительный вой демона. Не терять сознание. Держаться. Ещё немного. Держаться. Держа…
     Реальность сминается.
     ***
     – Родерик? Род, ты меня слышишь? – откуда-то издалека доносится невнятный бубнёж.
     – С-слышу, – меня кто-то лечит. Довольно неловко. Да, точно, Ниалл. Не то что бы я в этом нуждался… Накладываю на себя лечебное заклинание и открываю глаза.
     Всё тот же центральный зал четвёртого этажа. Выглядит нормально… ну, точнее ненормально, учитывая разрушения и целые груды искажённой и дышащей плоти… но в целом – нормально. Особенно по сравнению с Тенью.
     За высокими и узкими бойницами – темнота. Выходит, мы провели в ловушке несколько часов. Спасибо Авексис, что вообще смогли из неё выбраться. Оглядываюсь: да, все целы. Уф…
     – Сколько я провалялся?
     – Минуты две, не больше, – поясняет Ниалл. – И спасибо. Авексис сказала, что её тоже убили. Ты смог победить демона? Как?
     – Лучше не спрашивай, – у меня нет ни малейшего желания вспоминать льющуюся кровь и бушующий огонь. Что-то магия крови перестала мне нравиться, несмотря на всю свою полезность. С трудом встаю на ноги, но после короткой заминки понимаю, что чувствую себя на удивление неплохо. В теле некоторая слабость, но она быстро проходит.
     – Да, лучше не вспоминать, – кивает Беатриса. Содрогается. – Я слышала, что убийство проекции мага в Тени – один из шагов в ритуале Усмирения. Не знаю уж, правда ли это… Наверняка необходимо что-то ещё.
     – Лучше-то лучше, да, – неужели ещё никто не понял всей глубины проблемы? – Но вот учитывать произошедшее надо. Смотрите. Мы столкнулись с по-настоящему могущественным демоном, а не с той мелочёвкой, что встречалась нам раньше. Результат? Демон побеждён, да, но и мы все погибли. А впереди, скорее всего, нас ждёт ещё один сильный демон. Если не сильнее.
     – Но… – начал Ниалл. Осёкся.
     – Ах да, учтите, что Авексис во время боя превращалась в голема, а боль в Тени чувствуется гораздо отстранённее. В таком составе мы не справимся. Нам нужен кто-то, кто мог бы полноценно отвлекать внимание демонов на себя. Нам бы хоть одного храмовника, вот только они все тут одурманенные. У кого-нибудь есть идеи?
     После короткого молчания Авексис сделала своё традиционное предложение.
     – Позвать. Подруг?
     На этот раз я уже не спешил отвергать этот вариант сходу. В конце концов, именно Авексис показала невиданную устойчивость к демоническому влиянию. Именно она взломала мою иллюзию, а я в это время её и от Беатрисы отличить не смог.
     Так. Не думать о поцелуе! Не думать, я сказал! Надеюсь, Беатриса никогда не узнает о случившемся.
     – Авексис, – кое-как удалось собрать мысли в кучку, – предположим, что там, наверху, засел могущественный демон гордыни. Сколько «подруг» тебе нужно для победы?
     – Одна, – чуть-чуть подумав, эльфийка добавила. – Две максимум.
     – Почему ты так уверена?
     – Проверяла.
     Так. Я не хочу знать подробности. Я действительно не хочу знать, когда Авексис натравливала своих «подруг» на демона гордыни.
     – У кого какие мысли? – советуюсь с сокомандниками.
     – Мне не нравится эта идея, – ответила Беатриса. Правда, эта фраза звучала скорее не как категорическое отрицание, а как глубокое раздумье, – с другой стороны, умирать мне тоже очень не понравилось.
     – Призыв демонов запрещён, – так же неуверенно добавил Ниалл, – но у меня нет боевого опыта, и я не знаю, можно ли спасти Круг без помощи этих «подруг». Я… и вправду не знаю, что посоветовать.
     – Вот и я тоже не знаю, – подвожу итог невесёлой дискуссии, – ладно, идём. Если до подъёма на пятый этаж нам не встретится ни одного вменяемого храмовника – подумаем ещё раз.
     Каллен Резерфорд
     Создатель, врагам моим несть числа,
     Тьмы их, против меня восставших,
     Но вера силы мои укрепит;
     Не убоюсь я и легиона,
     Пусть гибелью он мне грозит.
     Молитва. Молитва единственное, что помогает мне оставаться собой. Молитва позволяет балансировать над океаном безумия. Пока что им не удалось сломить меня. Пока что.
     Будь у меня меч, я бы давно покончил с собой. Но оружие предусмотрительно отобрали. Возможно, можно придумать ещё какой-нибудь способ прекратить всё это. Но у меня просто нет времени. Слишком сосредоточен на молитве.
     Долгими ночами,
     Когда надежда оставляет меня,
     Я всё ещё вижу звезды и знаю,
     Что Свет Твой с нами.
     – Каллен, держись! – резко командует Грегор. Снаружи, за тонкой фиолетовой плёнкой, комнату заполняют храмовники, готовятся к штурму пятого этажа, пытаются развеять мою темницу. – Держись, парень, сейчас мы спасём тебя!
     – Из… зыди… мерзость…
     – Очнись, боец! Знаю, гибель Бевала, Фэрриса, всех остальных сильно повлияла на тебя, но не до такой же степени!
     – Вам меня не сломить. Я выстою, выдержу!
     – Сэр, он совсем плох, – обращается к Грегору один из храмовников. – Видимо, маги крови поработили его разум.
     – Эх, сынок, сынок, – печально качает головой рыцарь-командор, – мне искренне жаль, что ты оказался настолько слаб и малодушен…
     Этого нет. Это ложь. Видения. Фальшивка. Они атакуют. Ищут ключи, пытаются взломать меня, выпотрошить разум. Надо молиться. Обязательно надо молиться.
     Ты шёл рядом со мной
     По тропам, где тысячи стрел искали моей плоти.
     Ты был со мной, когда все остальные
     Оставили меня.
     – Каллен, Каллен, – знакомый голос разрывает сердце, – что они с тобой сделали?!
     Мия. Сестрёнка. Старшая. Любимая. Как она изменилась за все эти годы!
     – Тебя нет. Тебе неоткуда было взяться в Башне!
     – Ты прав, братишка. Неоткуда. Но ты же знаешь, какая я упорная! – на лице Мии появляется улыбка. Грустная. – Кстати, Брансон передавал тебе привет. Он тоже хотел стать храмовником.
     – Нет. Нет, брат не должен попасть в ту же ловушку, передай ему это!
     – Хорошо, Каллен, передам. Не беспокойся: храмовником он не станет.
     – Что... что с ним случилось? – сестра говорила о Брансоне в прошедшем времени!
     – Ничего особенного. В Хоннлит пришли порождения тьмы. Обычная история во время Мора. Родители погибли сразу, мы укрылись в погребе старого Вильгельма. А потом мелкая Амалия убежала вниз… Вернулась она в виде демона. Не выжил никто. Я пришла попрощаться, Каллен.
     – Нет, Мия, нет, это ложь… – вот только звучит она ужасающе правдоподобно. Хоннлит находится далеко на юге, порождения тьмы не могли миновать это место. А в детстве я и впрямь сдуру залез в погреб старого Вильгельма. Страху натерпелся… Кажется, именно после этого я решил стать храмовником.
     Сестра опускает глаза.
     – Может быть, и ложь. Может, всё было иначе. Знаешь, трудно сохранять память после смерти. Я не хотела тебя расстраивать, тебе и без того тяжело, просто мне безумно хотелось увидеть тебя напоследок. Извини. Мне не следовало приходить сюда. Забудь обо всём, что я сказала. Прощай, братишка.
     Хочется вскочить. Обнять сестрёнку и не отпускать её никогда. Хочется плакать. Следовать за ней, куда бы она ни пошла. Мия, Брансон, Розали. Только на пороге смерти и безумия, только потеряв всякую надежду на встречу, я понял, насколько важны они для меня.
     Остаюсь на коленях и продолжаю молиться.
     Не печалься из-за меня, Создатель Всего.
     Хотя остальные могут забыть Тебя,
     Твоё имя запечатлено в каждом моём шаге.
     Я не забуду Тебя, даже если забуду себя.
     – Каллен! Каллен, что с тобой?
     – Сгинь, демоница!
     – Успокойся. Сейчас мы тебе поможем.
     – Они добрались и до этого. Используют мой позор, мою постыдную страсть к – кто бы мог подумать! – к магичке. Надеются завлечь исполнением мечтаний и снов. Нет, Беатриса, они ошиблись. Хуже видения Мии ничего быть не может.
     Молюсь, пока четыре фигуры магов о чём-то взволнованно переговариваются. До меня доносятся обрывки слов вроде «энергоконтур», «резонанс», «дестабилизация». Родерик режет своё запястье – ну да я всегда знал, что он малефикар. Не обращаю внимания. Это не первое видение Беатрисы, и не последнее. Надо молиться. Просто надо молиться, чтобы… чтобы больше не было… Мии.
     Создатель, хотя меня окружает тьма,
     Я пребуду в свете. Я вынесу бурю. Я выстою.
     То, что создал Ты, не в силах никто сокрушить.
     Фиолетовое свечение гаснет мгновенно и беззвучно. Протягиваю ладонь, понимая, что это лишь очередной трюк.
     Это не трюк. Рука спокойно проходить сквозь невидимую преграду, и я валюсь вперёд. С трудом поворачиваюсь на спину.
     Так это всё – не видение? Эти четыре фигуры – реальны? Это реальная Беатриса? Но… почему она связалась с Родериком, или мне лишь показалось, что он прибегнул к магии крови? Черноволосый маг выглядел смутно знакомым, вроде я его раньше видел. А вторая эльфийка… Авелис, что ли? Это же у неё вчера Истязания были?
     Беатриса склонилась надо мной, передав фляжку. Я с жадностью начал глотать воду, а Амелл в то время явно колдовал что-то целебное. Во всяком случае, мне стало значительно лучше.
     – С-спасибо, – отхожу в угол комнаты, где оказались свалены мои доспехи. Быстро облачаюсь в них.
     – Да не за что, – Родерик пожимает плечами. – Пришлось повозиться со взломом твоей темницы, ведь нам очень нужна твоя помощь.
     Нацепляю ножны, проверяю, как выходит из них меч, и благодарно киваю:
     – Конечно, я помогу вам уничтожить магов.
     Уже подхожу к лестнице, когда позади раздаётся голос Родерика. Напряжённый.
     – Вообще-то мы намеревались убивать демонов, а не магов.
     – Какая разница! Вы не слышали криков, которые доносились из зала! Вы не ощущали демонов, которые копались у вас в головах, выворачивая наизнанку все ваши мечты и помыслы! Я спасся лишь благодаря заступничеству Создателя, да и спасся ли? Никто не мог уцелеть там, наверху. Мы должны уничтожить источник заразы. Ради… ради людей.
     – Каллен, – голос Беатрисы дрожит, – я же сама маг!
     Подхожу к ней.
     – Да. Ты маг, а я храмовник. Твоя судьба выбрала тебя, а я сам выбрал свою. Теперь мы не можем ничего изменить. К сожалению, – Беатриса грустно кивает, – Но уже к счастью, тебя не было здесь. Ты не знаешь, насколько хитры и коварны могут быть демоны, на какой изощрённый обман они способны. Думаю, они осознают, что рано или поздно храмовники покончат с ними. Поэтому, кроме обычных одержимых, они могут создать и «спящих». Магов, чьё поведение ничуть не изменится, которые будут заявлять о своей невиновности… но которые, в свой черёд, осквернят новый Круг. У демонов было на это время.
     – Бред! – фыркает незнакомый чародей.
     – Теоретически такое возможно, Ниалл – возражает Беатриса.
     – Теоретически возможно, но думаю, мы найдём способ справиться и с этой проблемой, – отвечает Родерик, – есть варианты. Каллен, разве ты не понимаешь… Предположим – только предположим! – что мы поступили так, как ты хочешь. Демон мёртв, и маги тоже мертвы. Что будет с нами? Не думаю, что нам удастся убедить Грегора в нашей безопасности и заставить его отменить Право Уничтожения. Мы обречены. Ты, вероятно, тоже. Понимаешь?
     – Понимаю. Моя жизнь – не такая уж большая цена за благополучие Ферелдена. А твоя?
     Родерик поморщился.
     – Позиция ясна. Спорить не о чем, – ну а что ещё я ожидал от этого малефикара?
     – Беатриса, – обращаюсь к ней и только и только к ней, – я знаю тебя. Знаю, как ты относишься к Кругу и магии, к малефикарам и демонам. Неужели ты не видишь, что Родерик ведёт вас в пропасть?
     – Ещё вчера я бы согласилась с тобой, Каллен, – ответила Сурани после некоторого молчания, – но сегодняшний день изменил меня. Да, я столкнулась с ужасами и предательством, сражалась с демонами и одержимыми, видела магию крови и отвратительнейшее чернокнижие. Но вместе с тем… я убедилась, что чудеса случаются. Что не вся магия противна Создателю. Что в Тени водятся не только демоны, но и воплощения Света. Каллен, да мы даже не знаем, что там происходит! Может быть, Круг действительно обречён. Но если есть возможность его спасти – его надо спасти! Вчетвером мы не справимся. Помоги нам, Каллен!
     – Нет. Прости меня, если сможешь, но нет. Пусть лучше храмовники очистят эту башню и сожгут гнездо скверны дотла.
     – Пожалуйста, – Беатриса подходит ближе, – я не любила тебя, но знаю, что ты любил, – оглядывается на Родерика и, запинаясь, произносит, – я… я буду… буду очень благодарна, только помоги нам!
     – Беатриса, – грустно качаю головой, – демоны искушали меня, много часов. В том числе и демоны желания. В том числе и в твоём облике. Я…
     Я знал, что нужно сделать. Но отказать было сложно. Сложнее всего, что встретилось мне сегодня, за исключением разве что встречи с Мией.
     – …я понимаю, спасти Круг было бы легко, благородно, да даже, наверное, разумно и правильно. Я просто не хочу, чтобы через какое-то время, месяц или год, неважно, ты убила меня, превратившись в демона. Или, что ещё хуже, чтобы я убил тебя, превратившись в демона. Прощай, Беатриса.
     Нагрудник уже снят. Достаю мизерикордию. Один удар. Уж сердце-то своё я найду.
     Лезвие застывает, чуть-чуть не добравшись до груди. Рука застывает. Всё тело застывает. На полу расстилается узор проклятой руны. Тянусь к своей силе, пытаюсь развеять богомерзкое колдовство…
     Не получается. Ничего не получается. Мне даже не нужно видеть свежий порез на запястье Родерика, чтобы понять, что происходит. Магия крови.
     Малефикары что-то обсуждают. Спорят, вызвать ли демонов, или взять меня под контроль. Не слушаю. Молюсь.
     Сквозь слепящий туман я взбираюсь
     По отвесной скале, к вершине, скрытой в тумане, земля
     Бесконечно далеко под моими ногами.
     Создатель — скала, за которую я держусь.
     – То есть решение придётся принимать мне, – доносится до меня голос Родерика. – Думаю, возьму Каллена под контроль, – подошедший малефикар достаёт иголку, колет себя в руку и рисует на полу нечестивый узор. Закончив его, начинает негромко проговаривать какое-то богомерзкое заклинание. Остальные молча наблюдают за его действиями.
     Не знаю уж, почему меня настолько задевает предательство Беатрисы. Но задевает. Слишком уж долго притворялась она робкой и кроткой, богобоязненной и законопослушной. Не имеющей ничего общего с магией крови и малефикарами, находящейся так далеко от этих понятий, как только возможно. Если уж Беатриса способна пасть, найдётся ли среди магов хоть один праведник?
     Пускай впереди меня только тьма,
     Но Создатель направит меня.
     Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира,
     Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы,
     И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно.
     – Получилось, – шепчет Родерик.
     Моя рука убирает мизеридордию в ножны. Пытаюсь сопротивляться, бороться, пошевелить телом, рукой, пальцем. Тщетно. Тело вновь надевает нагрудник. Всё вижу, всё осознаю, но ничего не могу сделать. Хочу зарубить Родерика, но не могу достать меч. Хочу закричать, но не могу раскрыть рта.
     Сделайте же, други мои, последний вздох,
     Пройдите Завесу, Тень и все звёзды в небе,
     И успокойтесь одесную Создателя,
     И обретите Прощение.
     Родерик Амелл
     Призывать «подруг» или подчинить Каллена? Ответ на этот вопрос ясен для меня изначально. Да, я посоветовался с товарищами. Но Ниалл сразу же устранился от решения, а Беатриса… Она тоже не смогла выбрать из двух неправильных вариантов. Ну а с моей точки зрения, тут и выбора никакого не было.
     Мне хорошо запомнилась демоническая иллюзия. Стерва выбрала правильную сценку. Я и впрямь желал именно этого – покладистого и снисходительного Ирвинга, возможности покинуть башню и сражаться с порождениями тьмы. Но жизнь – не иллюзия. Здесь Серые Стражи не придут на помощь как нельзя более вовремя, а Ирвинг отнюдь не похож на доброго дедушку. «Победа всё спишет»? Не смешно.
     Если у моих художеств не будет последствий, я сочту это чудом. Но пока что во всём виноват я и только я. А вот если Авексис призовёт «подруг», нарушив прямой запрет Первого Чародея – обвинят и её.
     Ну уж нет. Пусть уж лучше на мой счёт запишут ещё одно преступление. Тем более что это решение, насколько я могу судить, оказалось верным.
     Ниалл читает литанию Адраллы. Полузнакомый тевене льётся постоянным, непрерывным потоком. Это предотвращает формирование новых заклинаний магии крови. Я уточнил насчёт контроля над Калленом, но всё оказалось не так плохо: литания разрушает только создаваемые заклинания. Повлиять на последствия проведённого ритуала она не может.
     Ниалла загораживает Беатриса. Она практически не атакует, в основном развеивает порчи и проклятия, до которых может дотянуться. Щит маны мерцает мягким голубоватым светом. Периодически демон гордыни кидает в них горсть огненных шаров или ещё какую-нибудь гадость. Безрезультатно.
     А вот я стою ближе к одержимому Ульдреду, мне и внимания уделяется побольше. Впрочем, держусь. Практически не атакую, только лечу Каллена и иногда Авексис. Ну и управляю храмовником, конечно.
     Вообще, этот ритуал, вычитанный в свитках Кэтрин – квинтэссенция магического искусства. Я очень благодарен ей за то, что она поделилась со мной сокровенными знаниями (конечно, благодарность не помешает мне убить её при первой же встрече). Мне нужно лишь задать Каллену общее направление действий («Иди сюда», «Используй этот приём», «Атакуй эту ногу») – и он сам всё сделает наилучшим образом! При этом на разум ритуал не влияет, только на тело. Жертва находится в сознании, и именно это позволяет использовать ресурсы её мозга.
     И с храмовником нам очень повезло. Шкура демона гордыни малоуязвима и для магии, и для стали. А вот способности храмовников подавляют эту защиту. В самом начале огромная туша Ульдреда направилась прямо к Беатрисе, так Каллен под моим чутким руководством ранил монстра в живот, а потом рассёк сухожилие под коленом. Пришлось демону поворачиваться и блокировать меч храмовника своими когтями. Конечно, весовые категории у противников неравны, при невезении Каллена просто затоптать могут. Но он пока справляется, благо, броня у него крепкая, а многочисленные синяки и ушибы я лечу довольно быстро.
     Пятый участник битвы – Авексис – держалась за спиной демона. Ну как держалась… Постоянно, непрерывно перемещалась с места на место, ни на мгновение не оставаясь в неподвижности. Не зря – в неё то и дело летят сосульки, огненные шары, магические стрелы. Да-да, это при том, что демон стоит к ней спиной! Видимо, магия эльфийки ему совсем не нравится. Сколько ещё Авексис сможет уклоняться?
     Демон сражается в одиночку. Конечно, сперва его окружала группка одержимых. Но пока я разговаривал с «Ульдредом», делая вид, что просто-таки мечтаю об истинном могуществе, Авексис подготавливала свой удар. Буря века не причинила вовремя перекинувшемуся демону особых хлопот, а вот приспешников вымела подчистую.
     Что касается остальных участников битвы… не знаю, можно ли назвать пленённых магов «участниками». Чародеи сидели на коленях по периметру огромного зала, связанные по рукам и ногам сияющими фиолетовыми жгутами. Перед началом схватки Ирвинг прохрипел что-то одобрительное, демонстрируя, что жив и по большей части здоров. Ну а больше он ничего и не мог сделать.
     Странно. Чем дольше продолжается бой, тем сильнее меня терзает чувство какой-то… неправильности. Ну да, мана постепенно подходит к концу, все уже выпили как минимум по одному зелью. Команды, отдаваемые Каллену, отражаются в висках иголками боли. Авексис вообще в любой момент может серьёзно пострадать, а то и погибнуть. Но вообще-то, учитывая, что мы сражаемся с демоном гордыни, всё происходит слишком легко!
     Может быть, это наша команда такая слаженная? Четыре разносторонних и неслабых мага, храмовник, литания Адраллы… немало преимуществ. Хотелось бы верить, вот только не верится. В конце концов, это же демон гордыни! У него наверняка есть козыри, так чего же он ждёт? Даже демон желания в Тени преподнёс немало сюрпризов!
     А физическое состояние противника ухудшается. По крайней мере, видимое физическое состояние. Каллен сильно изрезал его ноги, поворачивается Гордыня с трудом, уклоняться стало легче. Спина и бока изъедена заклинаниями Авексис, и новые приникают всё глубже и глубже. И поток заклинаний стал реже, или это мы приноровились?
     Нет, ну это не может быть всё! Демон наверняка что-то замышляет!
     Когда вокруг Гордыни возник мерцающий сферический щит, с лёгкостью отшвырнувший Каллена, я воспринял это даже с каким-то облегчением.
     – Презренные личинки! – гремящий голос демона заполняет весь зал. Быстро обновляю щит, выпиваю ещё одно зелье. Ой, что сейчас будет… Надо быть готовым ко всему. – Раз вы в своём невежестве так настойчиво отвергаете мой дар, значит, истинное могущество не предназначено для вас! Пресмыкайтесь и дальше в своих гнилых и ничтожных телах, черви!
     На коже демона загораются неяркие опаловые огоньки. Они быстро распространяются, охватывает всё его тело, вот монстр засветился пугающим перламутровым светом, начал мигать и…
     И исчез.
     Только через полминуты до нас наконец-то дошло: всё. Бой окончен. Вообще всё окончено. Демон отступил в Тень. Завеса стремительно утолщается, возвращаясь к своему привычному состоянию. Мы выиграли и победили. Демон гордыни счёл наше сопротивление слишком оскорбительным и оставил жалких букашек в покое. И жалкие букашки против этого совершенно не возражают!
     Парализую храмовника руной и снимаю ритуал, а то голова начинает ощутимо побаливать. Со вздохом сажусь прямо на пол, не обращая ни малейшего внимания на его состояние. Такое ощущение, что разгружал телегу с камнями и не замечал этого, а как только закончил, так усталость разом и навалилась. Кстати, Ниалл следует моему примеру, а вот Беатриса подходит к Ирвингу и помогает ему снимать оковы. Вот двужильная, и не скажешь, что сегодня успела умереть и ожить!
     Наступило какое-то уникальное ощущение, когда все старые проблемы успешно решены, а новые вполне могут подождать хотя бы пару минут. Хорошо…
     С лестницы доносятся шаги. Одержимые? Вроде бы все они должны были убраться в Тень, да и звук совсем иной. Храмовники? Опять же, не похоже. Оп-па! Та демоница пророком была, что ли?
     На пятый этаж поднимается та самая Элайна, которую я видел у башни Ишала и в иллюзии желания. Ну, от своей иллюзорной копии она отличается, но в мелочах. С ней поднимаются щитоносец, который тоже был под Остагаром, мабари и темнокожий громила с двуручным мечом. Кунари, что?
     Серый Страж с интересом оглядывается, а потом задумчиво тянет:
     – А мы вас спасать пришли…
     – Спасибо, – сарказм в моём голосе можно зачерпывать ложкой, – сами справились.
     Элайна Кусланд
     Странное чувство. Ну как так вышло, что хоть где-то проблемы удалось решить без моего непосредственного участия? Интересно, Адхон своих эльфов легко призвал, или ему тоже пришлось защищать их от каких-нибудь везделазов?
     Вчерашний разговор с Ирвингом выдался очень коротким. Первый Чародей дал принципиальное согласие отправить магов на войну с Мором, ну а до подробностей дело после дойдёт. Я весь день на ногах, Ирвинг весь день сопротивлялся одержимости, герои-маги вообще на пол валились.
     Ночь мы решили провести в таверне на берегу. Во-первых, гостевые комнаты после художеств Ульдреда подходили только для самых непритязательных гостей. Мы, конечно, непритязательные, нашли бы, где переночевать, но тут вступает в дело во-вторых. По общему мнению, спасти эрла Эамона могло лишь чудо, и нам приходилось это чудо обеспечивать. Поведать о местонахождении легендарной (и, вероятно, несуществующей) урны с прахом Андрасте мог разве что легендарный (и абсолютно точно существующий) брат Дженетиви. Увы, он тоже куда-то пропал. Сэр Генрик рассказал, что знаменитый учёный направился к пристани на озере Каленхад. По крайней мере, так утверждал Вейлон, ассистент церковного историка. Сэру Генрику казалось, что он чего-то не договаривает.
     И не зря казалось. Несмотря на поздний час, хозяин «Избалованной принцессы» был само радушие… пока речь не зашла о брате Дженетиви. Заикающийся трактирщик начал врать настолько неуклюже, что только диву оставалось даваться, а потом признался, что страшные и опасные разбойники грозят убить всю его семью.
     Ну, может быть, для кого-то они и страшные, и опасные… но я даже толком не размялась. К сожалению, живым взять никого не удалось. Осознав разницу в умении, разбойники фактически сами насадились на наши клинки. Ну прямо фанатики какие-то! Нет, точно возьму в отряд Родерика, паралич – великая сила.
     Благодарность хозяина, вкусный ужин и мягкая постель оказались слабым утешением за неудачу в поисках. Надо будет посетить этого Вейлона как можно скорее, ну и порасспрашивать его с пристрастием.
     Утренние переговоры с Ирвингом тоже проходят волне гладко. Узнав о ситуации с Коннором, Первый чародей обещал завтра же отправить в Редклиф группу магов с запасами лириума. Сегодня, увы, не получалось никак, по вполне понятным причинам. Грегор инициативу Ирвинга всецело одобрил и выделил в сопровождение магов отряд своих людей.
     – Рыцарь-командор! – к пожилому дядечке подошёл молодой светловолосый храмовник. Парню во вчерашних событиях крепко досталось. Нет, никаких видимых повреждений, но лицо осунувшееся, и круги под глазами огромные. – Разрешите присоединиться к отряду, следующему в Редклиф!
     – Зачем, Каллен? – мягко спросил Грегор. – Во вчерашних событиях ты вёл себя как герой. Твой отдых вполне заслужен.
     – Я… не могу. Не могу оставаться в башне, где каждый камень напоминает мне о… Мне нужно отвлечься. Если вы, конечно, позволите.
     – Да позволю, позволю, куда я денусь, – рыцарь-командор разрешающе махнул рукой, – иди, отдыхай пока.
     Решив вопрос с Коннором, перехожу к следующей животрепещущей теме.
     – Первый Чародей, во вчерашней битве несколько магов проявили выдающиеся способности. Задача моего отряда трудна и опасна, и поддержка волшебников необходима нам как воздух. Я хотела бы, чтобы они временно присоединились ко мне, если они выразят такое желание. Сразу оговорюсь, что речь не идёт о Посвящении в Стражи – я не знаю, как проводить этот ритуал.
     – Кого вы имеете в виду? – Ирвинг поджимает губы. Кажется, эта тема ему не слишком нравится.
     – В первую очередь Родерика Амелла.
     – Это плохой выбор, – собеседник медленно мотает головой, – очень, очень плохой. Амелл всегда был непокорным и своевольным молодым человеком, а вчера выяснилось, что он маг крови и малефикар. Я не могу отпустить явного преступника вместе с вами.
     Это… неожиданно.
     – Первый Чародей, – добавить в голос немного яда, – позвольте мне судить о моральном облике моих людей. Серых Стражей волнует в первую очередь эффективность борьбы против порождений тьмы. Если для спасения деревни маг должен немного поцарапать собственные запястья… не вижу никаких причин не делать этого. Бойцы ближнего боя зачастую теряют в битве гор-раздо больше крови.
     – Вы не видите. Мы видим, – так, облик доброго дедушки тоже отложен в сторону. – Родерик с вами не поедет, и это моё последнее слово.
     Вот как? Обостряем.
     – Первый Чародей Ирвинг, – а теперь побольше притворной сладости, – над всеми нами нависла общая беда. Мор. Его следует победить быстро и решительно, что я и намерена сделать. Самоуверенно? Ещё никогда не удавалось справиться с Мором малой кровью? Возможно. Но от своих намерений я не отступлюсь. И после победы суверен Ферелдена будет благодарен своим спасителям… и тем, кто пришёл к ним на помощь. До этого момента наше сотрудничество развивалось чрезвычайно плодотворно, и не хотелось бы омрачать его мелкими инцидентами. Для вас один проштрафившийся маг – мелочь, их вчера полкруга по башне бегало. Для меня поддержка магов – вопрос выживания.
     – Серый Страж Элайна Кусланд, – чем-то эта ситуация Ирвингу очень не нравится, и дело даже не в моей настойчивости. И тем не менее, он не отступает, – мне действительно очень не хочется омрачать наше плодотворное сотрудничество, тем более когда помощь Круга настолько необходима для борьбы с Мором. Поэтому лучше оставить этот вопрос в покое.
     Это, это… после вчерашнего магам нужен успех, нужна хорошая репутация, а Первый Чародей угрожает тем, что останется в стороне? Ведь тогда я обращусь к Грегору, и давление на магов усилится ещё больше! Заходим с козырей.
     – В таком случае у меня нет иного выхода, кроме как использовать Право Призыва и рекрутировать Родерика Амелла в ряды Серых Стражей.
     – Вы не являетесь Стражем-Командором, – Ирвинг опускает глаза. В его голосе, до сей поры достаточно твёрдом, чувствуется дрожь. Кажется, почти дожала.
     – Как старшая из уцелевших Серых Стражей, до прибытия подкреплений я исполняю обязанности Стража-Командора Ферелдена и использую Право Призыва в отношении Родерика Амелла!
     Вперёд выступает Грегор.
     – Этой ночью над магом крови и малефикаром Родериком Амеллом провели ритуал Усмирения.
     Родерик Амелл
     Лириум тихонько поёт, пока я зачаровываю посох. Эту музыку едва получается разобрать, но она всё равно приятна. Мне нравится её слушать, и работа тоже нравится. Хорошо.
     Замечаю, что ко мне опять подходит Сурани. Она маг, а я должен слушаться магов. Это правильно и разумно.
     – Вы что-то хотели, Беатриса? – замечаю, что с её лицом что-то не то. Какая-то странная гримаса. Не помню, с чем она может быть связана.
     – Как ты, Родерик?
     – Со мной всё хорошо, – отвечаю на этот по странному неопределённый вопрос и продолжаю наносить руну на посох.
     – Ты же не хотел становиться Усмирённым! – Беатриса говорит громче. Зачем? Я и так её прекрасно слышу.
     – Да. Я помню, что не хотел. Правда, не помню, почему.
     – Род! – Беатриса хватает меня за рукав. Вырываться неправильно, поэтому просто делаю ей замечание:
     – Пожалуйста, не мешайте моей работе, Беатриса.
     – Род, неужели в тебе ничего не осталось? Ты же помнишь наш разговор в лаборатории, перед тем, как ты, ты! Ты сказал, что любишь меня!
     – Пожалуйста, успокойтесь, – почему её поведение настолько нерационально? – Я прекрасно помню свои слова. Правда, забыл, почему я их сказал. Вы хотели что-то ещё, Беатриса?
     Сурани обнимает меня, кладёт голову на грудь и начинает плакать. Зачем? Это бесполезное занятие и пустая трата времени. Стою спокойно, не пытаясь вырваться.
     – Родерик… Я же ничего не знала… Тем вечером ничто не предвещало, я пошла спать, и только утром всё выяснилось. Это из-за подчинения Каллена, если бы не тот ритуал, Грегор не торопил бы Ирвинга. Это я виновата, я! Я должна была запретить ритуал, или хотя бы не отходить от тебя той ночью. Очевидно же было, что без наказания тебя не оставят, просто не думала, что это произойдёт так скоро и так жестоко! Знаешь, – Беатриса поднимает голову и смотрит мне в глаза. Слегка киваю. Это вежливо, – когда я поняла, что всё уже случилось и ничего уже не исправишь, то… от отчаяния попросила усмирить и меня. Если уж ты превратился в ходячую куклу, то пусть и я стану такой же.
     – Это разумное решение.
     – Да? Раньше ты говорил иначе, отговаривал меня.
     – Я помню. Помню и аргументы, которые приводил. Но не помню, почему они казались мне вескими.
     Беатриса отстраняется. Она передумала мне мешать?
     – Ритуал не подействовал. Ритуал не подействовал! Ты же помнишь, в чём дело? Именно из-за этого я и не могу стать усмирённой!
     – Это нехорошо, – кроме очевидного ответа, ничего другого в голову не приходит. Я вообще не понимаю смысл этого разговора. – Так вы что-то хотели, Беатриса?
     Сурани отходит ещё на полшага, а потом отвешивает мне пощёчину. Зачем?
     – Неужели… ты… совсем… мёртв! – избиение прекращается. – Ну не стой столбом, сделай же что-нибудь, Родерик!
     – Если я нарушил какие-то правила, прошу, расскажите мне об этом, – но какие? Чем я заслужил такое насилие? – В противном случае прошу прекратить физические воздействия и не мешать моей работе.
     И всё-таки, что у Беатрисы с лицом? Зачем она корчит такую гримасу?
     – Родерик! Клянусь, я спасу тебя! Я переверну Тень и Тедас, я раздеру этот <цензура> ритуал Усмирения на части, но я спасу тебя!!!
     Элайна Кусланд
     Конечно, я не поверила. Конечно, я потребовала встречи. Конечно, я её добилась. Увы, масштабы совершённой глупости оказались не преувеличенными.
     Идиоты.
     Это я в том числе и о магах с храмовниками. Но в первую очередь – о себе самой.
     Идиотка! Ну вот что мне стоило сразу же, не уходя из зала Истязаний, поговорить с Ирвингом о Родерике? Или хотя бы упомянуть о нём в последующем разговоре? Так нет же, отправилась искать брата Дженетиви. Зла не хватает! А ведь Родерик перед Усмирением настаивал, что его возьмут к себе Серые Стражи. Не поверили. И не проверили, меня в башне не было.
     А теперь всё, сделанного не отменишь. Ритуал Усмирения необратим. Родерик навсегда останется калекой. Не физически, ментально. Можно сожалеть, можно буйствовать, можно… Только исправить нельзя.
     С трудом удержавшись от искушения устроить маленький такой скандальчик и перевернуть Башню вверх дном, начинаю искать новых спутников. Мне по-прежнему нужны маги в отряде. Кто там ещё вчера геройствовал?
     Финн (или как там его?) валялся в постели с истощением и отравлением лириума. В отличие от храмовников, магам лириумная зависимость не грозит, и через недельку Финеас должен полностью поправиться. Но ждать у его постели неделю я не могу. К тому же вряд ли он захочет странствовать по глухоманям, да и Петра неусыпной орлицей дежурит у его постели и защищает Финна от любых посягательств.
     Ниалл ничем особенным себя не проявил. Беатриса… мне даже подходить к ней страшно до дрожи. Так что из возможных кандидатов остаётся только Авексис.
     Девушка оказалась… откровенно странной. «С приветом», и это ещё мягко говоря. Чего стоила только её манера речи!
     Тем не менее, после полуминутного раздумья она уверенно ответила на мой вопрос: «Да. Хочу».
     Но Авексис Ирвинг тоже не хотел отпускать! И даже не давал ясного ответа, почему. Из недоговорок и умолчаний складывались контуры некоей тайны… но вот какой именно – оставалось непонятным.
     Первого Чародея я «дожала», всё-таки с усмирением Родерика он сильно напортачил. Авексис отправилась с нами. Напоследок Ирвинг ещё раз напомнил ей о некоем «обещании», на что эльфийка только кивнула. Покинув Цитадель Кинлоха, мы отправляемся… куда?
     Вариант первый – Денерим. Вейлону обязательно нужно задать несколько вопросов. Вариант второй – Редклиф. Присмотреть за демоном и магами, а то за ними глаз да глаз нужен. А там и Хоннлит недалеко. Удачно я у того торговца жезл прикупила, всего за десять серебряков. Возможно, никакого голема в Хоннлите и не будет, и шарлатан просто сбагрил мне ничего не стоящую фальшивку. Ну а вдруг? Личный голем – это… здорово. Великолепно. Никогда о таком не мечтала, а тут услышала рассказ, увидела жезл – и захотелось!
     Денерим или Редклиф, Редклиф или Денерим? Если рассуждать логически, то голем в Хоннлите уже десятилетиями стоит. Ну, или не стоит. За пару недель ситуация не изменится. Редклиффский демон тоже не рыпался. А вот что случилось с братом Дженетиви – непонятно. Но если с ним всё в порядке и ему не требуется помощь, я очень сильно удивлюсь. Вдруг спасать его требуется срочно и как можно скорее?
     Кроме того, посетить Денерим потребуется по-любому. Если мы сейчас отправимся в Редклиф, то потом возвращаться придётся, а это опять же потеря времени.
     Решено. Идём в Денерим. В Редклифе моя помощь вообще не требуется. Думаю, Коннора маги и самостоятельно сумеют спасти!

Примечание к части

     Уф. На сегодняшний день самая длинная глава в моём творчестве. Интересно, кто-нибудь поверил, что сцена в Тени - реальна?
>

31. Некоторым спасателям лучше не опаздывать

     Бетани Хоук
     «Я спасу Коннора. Обещаю»
     Выслушав эти слова, Изольда кивнула и отпустила мою руку. В уголках её глаз блестели слёзы.
     Через пару минут её не стало.
     Магия крови – зло. С её помощью так легко забыть, что люди – это нечто большее, чем резервуар магической энергии. Я всегда знала, что никогда в жизни не прибегну к этому средству. Как же так получилось, что я стала свидетельницей, если не участницей человеческого жертвоприношения?!
     Иной выход отсутствовал. Вот отсутствовал, и всё. Можно было, конечно, пойти и убить Коннора… но сказать твёрдое и решительное «Нет» Изольде не смог никто. Ни я, ни Теган. Мать, которая защищает собственного ребёнка – это жутко. Интересно, а я так смогу?
     Ах да. Если верить Орену, детей у меня не будет. Вот уж никогда не думала, что придётся стать Серым Стражем.
     Хм. Похоже, пора составлять список «я была уверена, что никогда в жизни не».
     Смотрю на фантасмагорический пейзаж, пытаясь разобраться в ощущениях. Ведь раньше никогда не доводилось путешествовала по Тени настолько… осознанно. Папа учил меня контролируемым сновидениям, но там основные усилия уделялись защите от демонов. Но сейчас со мной не только сила разума и воображения, я и колдовать могу. Сосредотачиваюсь, накладываю героическую ауру. Точно могу.
     У самого края летающего острова проявляется фигура демоницы желания. Закрученные рога, кожа бледно-фиолетового оттенка, голый торс, кусок ткани на бёдрах.
     – Бетани, Амалия послала меня помочь тебе
     – Китти?
     – Да, – фигурка демоницы казалась какой-то… нематериальной. Нет, не полупрозрачной, но тускловатой, нездешней, – к сожалению, я слишком сильно привязана к девочке. Смогу помочь разве что советом.
     – Оу, и что же ты можешь посоветовать? – даже не пытаюсь скрыть язвительность. Хоть Орен с чего-то и доверяет этому существу, хоть Амалия в нём души не чает, оно – демон. То, что Китти не может полностью захватить тело ребёнка – правда или всего лишь временная хитрость? Кто знает, кто знает. Кстати, путешествие с маленькой одержимой девочкой однозначно входит в список «я была уверена, что никогда в жизни не».
     Вместо ответа Китти принялась рассматривать окрестности. Парящие в воздухе утёсы, грибы выше человеческого роста, колышущаяся в недвижном воздухе трава, перекрученные колонны, самые обычные шкафы с книгами. И множество полупрозрачных, слегка светящихся призраков, изображающих всего двух человек. Наверное, Коннора и Эамона?
     – Боюсь, что и посоветовать нечего, – наконец-то ответила Китти, – кроме одной вещи. Демоница сильна, она значительно могущественнее тебя. Не могу утверждать, что её победа неизбежна, но придётся трудно.
     – Ну спасибо, очень ценный совет.
     – Ах да, вот ещё один. Демоны желания, как правило, сражаются неохотно. Они, в смысле, мы стараемся договориться со смертными. На твоём месте я хотя бы выслушала её предложение.
     Вздыхаю. Как будто я ожидала от демона чего-то иного!
     Немного поплутав по извилистым дорожкам (сперва старательно обходила призраков, но потом первое впечатление поблекло, и я начала проходить сквозь них), нахожу портал, сияющий зловещим фиолетовым светом.
     – Ну, да хранит меня Создатель.
     Ничего страшного не произошло. Та же Тень, те же призраки… а, вон и Коннор. Если это, конечно, Коннор.
     – Слабая демоница желания, из свиты здешней главной.
     Ага, спасибки. Подхожу ближе.
     – Не пытайся притворяться, демон.
     – Нет! – голос у ребёнка тонкий, испуганный.
     – Не демон? – иронически уточняю. Нет, возможно, Китти вводит меня в заблуждение, но это вряд ли.
     – Нет! Ты не должна быть здесь! – на этот раз голос «ломается», становится неестественным. – Я не пущу тебя!
     Тело Коннора охватывает желтоватый свет, оно стремительно меняет очертания, и спустя несколько секунд передо мной стоит ещё одна демоница. Только на этот раз – вполне себе материальная и агрессивная.
     Отступаю на полшага, чертя посохом узор линий. А хороший у Вильгельма посох, остриё металлом оббито… потом, все посторонние мысли потом! Уклониться! Так, магическая стрела проходит мимо. Демоница начинает готовить что-то площадное, и тут моя руна проявляется на земле.
     Есть, демоница застывает. Ледяная хватка. Магическая стрела. Вспышка пла… Что? И это – всё?
     – Не слишком расслабляйся, – радости от победы в голосе Китти не слышится. – Это слабачка. Расходный материал.
     – Понимаю, – отвечаю несколько заторможено. Да, всё верно, меня пока просто прощупывают, но…
     Это демон. Я только что победила самого настоящего демона. Ещё один пункт списка «я была уверена, что никогда в жизни не».
     Но в отличие от всех прочих пунктов, первая в жизни победа над демоном – однозначно правильное деяние. Раз уж вместо Киркволла я попала в Редклиф, придётся соответствовать.
     Если бы только спасение Коннора не было оплачено жизнью его матери…
     ***
     – Она здесь.
     Так, собраться! Настоящее испытание начинается только сейчас.
     После первой победы я ещё дважды встречала демониц в обличье Коннора. Им на помощь приходили демоны гнева («Меньшие», как занудно уточняла Китти), но и с группой удавалось справиться. Всё-таки папа хорошо меня учил.
     Надеюсь.
     Демоница скучала посреди довольно обширной площадки, окружённой прихотливо изогнутыми скалами. Она походила на Китти, но выглядела как-то… значительнее. Увереннее. Сильнее. По обнажённой коже змеились золотые цепочки, затылок пылал холодным фиолетовым пламенем, грациозные движения завораживали. Голос, глаза, изгибы тела – всё в ней было идеальным. Совершенным.
     И противоестественным, чуждым всему человеческому.
     Не спешу нападать. Не сомневаюсь, что всё к этому и придёт – уж этот-то пункт списка нарушать не собираюсь.
     Вот только теплится слабая и такая подленькая надежда – вдруг всё же не придётся сражаться вот с этой?
     – О, ты так настойчива. Превосходно, – проворковала демоница. Её жесты выверены и элегантны, голос глубок и уверен. Страшный противник. – Я рада, что ты приняла моё приглашение, Бетани. У тебя есть какие-либо предложения или пожелания?
     – Отпусти жителей Редклифа. Оставь Коннора в покое. Убирайся.
     – Так я была права, – тварь мелодично рассмеялась, – угроза простым жителям и впрямь сподвигла тебя посетить мою скромную обитель. Не беспокойся, я уже отпустила этих крестьян.
     – Это правда? – оборачиваюсь к Китти.
     – Частично, – теперь «положительная» демоница уже не казалась настолько впечатляющей, – демоны отпустили разумы деревенских, но они всё ещё спят беспробудным сном.
     – Не беспокойся, ничего с ними не случится. Да и Коннора я тоже согласна оставить. Практически окончательно.
     – Практически?
     Вместо ответа демоница принялась неторопливо рассуждать:
     – Что же ты на самом деле хочешь, Бетани… Хоук? Чего жаждешь, к чему стремишься? Магической силы? Нет, ты бы с удовольствием отказалась от своего дара, если бы то было возможно. Магию крови тебе вообще лучше не предлагать. А, семья. И она сейчас следует в… Киркволл, да.
     – Можно это как-то прекратить?
     Китти лишь помотала головой. Демоница, не обратив внимания на мою реплику, продолжила.
     – К сожалению, в эти дни в Киркволле не рады ферелденским беженцам.
     Изящные когтистые руки замелькали в причудливых жестах, и передо мной повисло изображение.
     Жаркое северное небо. Воды гавани, искрящиеся под лучами солнца. Неприступные каменные скалы и неприступные каменные стены. Бронзовые статуи рыдающих рабов. Яркие полотнища из красной ткани. И огромная толпа измождённых, грязных оборванцев, что-то требующая от закованных в латы стражников.
     Киркволл. Как-то не этого я ожидала от места, которое хотела бы назвать своим домом.
     – Хм, но у Хоуков же есть имение? – голос демоницы задумчив.
     Огромный зал роскошного особняка. Люстра со множеством свечей, пышные ковры на полу, гербы на стенах, пылающий камин, поддерживающие потолок колонны. Вот это вот я уже хотела бы назвать своим домом.
     Правда, в нём уже жили абсолютно незнакомые люди. Тевинтерцы, судя по одеждам.
     – Так, а где же сейчас обитает Гамлен Амелл? – пробормотала демоница себе под нос.
     Картинка опять изменилась, и опять разительно. Тесный и замызганный дом, если не сказать – лачуга. Толстый слой грязи на полу, голые стены, задымлённый воздух, тусклые и чадящие свечи. И седеющий мужчина в обтрёпанной одежде, с многодневной щетиной на лице, неторопливо раскладывающий замусоленные карты.
     И самое страшное, что черты его лица выглядят знакомо.
     – Китти. Китти, пожалуйста, скажи, что все эти картинки – ложь.
     – Это правда.
     – Китти, ты же должна быть на моей стороне!
     – Это правда, Бетани. Или, по крайней мере, настолько близко к правде, насколько возможно. Восстановить картины реального мира по эманациям Тени непросто, но демоница блестяще с этим справилась. То, что ты видишь, не происходит сейчас, в данный момент. Но оно случается достаточно регулярно, чтобы оставить в Тени свой отпечаток.
     В Киркволле не принимают ферелденских беженцев? Имение Амеллов продано? Дядя Гамлен – бедняк? Кажется, нашу семью там действительно никто не ждёт.
     – Думаю, исправить эти мелкие затруднения – вполне в моих силах, – участливо замечает демоница. – Тевинтерские работорговцы сами передадут Хоукам и имение, и богатства. О да, – последнее слово она протянула почти мечтательно.
     Молчу. Идти на сделку с демоном – очень, очень плохая идея. Очень плохая.
     После долгого молчания демоница продолжила:
     – Взамен я хотела бы одну мелкую, ничего не стоящую услугу. Редклифские игрушки надоели, пора уходить. Но вот Коннор мне понравился. Хороший мальчик, и обещает вырасти в хорошего мага. У него большой потенциал. Хотелось бы навестить его чуть позднее. С твоей помощью я надёжно замаскирую канал к его разуму, а потом помогу Хоукам вернуть имение. Думаю, когда ты доберёшься до Киркволла, новоиспечённый дворянин Линдон безумно обрадуется твоему возвращению. Идёт?
     – Так вот почему ты ждала! – присвистнула Китти и пояснила. – Она могла бы оставить мальчика и уйти, но при помощи определённых ритуалов маги сумели бы обнаружить канал к его разуму. А вот с твоей помощью уязвимость можно замаскировать вполне надёжно.
     – Нет, – решительно отказываюсь от такого «предложения. – Ты обманешь.
     – Не могу утверждать определённо, – вновь комментирует Китти, – некоторые демоны желания держат слово, некоторые – нет. Судя по тому, что Эамон жив, она исполняет обещанное. Вот каким образом и в какой мере – другой вопрос.
     – Не бойтесь, не обману! – мелодично рассмеялась демоница. – Соглашайся, Бетани. Тебя никто не осудит, никто даже не заподозрит. Коннор получит несколько лет, а то и десятилетий нормальной жизни. Более того, я буду защищать его от остальных демонов. Если ты откажешься, он вполне может стать одержимым гораздо раньше! Соглашайся. Твоим братьям и маме не придётся считать медяки и ютится в грязи. Неужели ты поставишь жизнь чужака выше жизни родичей?
     Толпа беженцев в гавани, хибара Гамлена… Простите, братишки, но вам придётся разбираться с этим своими силами.
     – Если ты думаешь, что я пожертвую чужим ребёнком ради благополучия своей семьи, то ты совершенно меня не знаешь.
     – Ладно, твой выбор, Бетани.
     В руках демоницы появляются длинный бич и сабля. Кидаю руну парализации. Что?!
     Демоница избегает ловушки. Просто мгновенно исчезает и тут же появляется в паре шагов от предыдущего места. Но ведь такие перемещения невозможны!
     Невозможны в реальном мире. В Тени свои законы.
     Блокирую саблю. Отец учил меня обращаться с посохом, и под действием героической ауры, да ещё и в Тени сражаться удаётся неплохо. Отступаю, огненный шар!
     Демоница ускользает.
     Бич обжигает плечо и спину, рассекает одежду и кожу. Сжимаю зубы. Здесь Тень, здесь можно терпеть! Залечиваю, уклоняюсь от удара. Ледяная хватка. Есть, попала! Судя по мимолётной гримасе, удар холодом неприятен. Увы, это единственный видимый эффект.
     Блокировать удар. А ведь она играет. Не сражается в полную силу, а лишь забавляется с очередной игрушкой. Конус холода. Ускользает! Магическая стрела. Просто уворачивается. Залечиваю рану и атакую льдом. Единственное, что хоть как-то действует на тварь.
     До этой битвы я не осознавала, насколько беден мой набор заклинаний. Да мне и сражаться практически не приходилось! Сегодня – вторая моя настоящая битва. Первая была с порождениями тьмы, и окончилась она провалом в памяти.
     Заблокировать. Уклониться. Вылечить. Атаковать. Забыть про руны, про огненные шары – против столь юркой цели они бесполезны.
     – Ладно, Бетани, мне надоело. Твой лёд довольно неплох, но в остальном – ниже ожидаемого, – скучающе пожаловалась демоница. И распятерилась.
     По краю площадки возникло пять совершенно одинаковых фигур. Одни достают оружие, другие готовят заклинания… Мамочки, и как мне с ними сражаться?
     – Она! – крик Китти. Бросаюсь к одной из демониц. Боль, попали. Ледяная хватка!
     Рогатая фигура замирает неподвижной статуей. Остальные изображения начинают мерцать, исчезают, и через пару мгновений ледышка оттаивает.
     – Упустила этот момент, – тварь скорбно вздыхает. – Позор. Впрочем, я уже выяснила всё, что хотела.
     Бич исчезает, сменившись облачком фиолетового сияния. Демоница идёт в ближний бой, морщится от очередной ледяной хватки, ускользает из области конуса холода. Уклоняюсь, фиолетовая дымка проходит мимо.
     – Вставай. Немедленно вставай, ты, дрянь неблагодарная! Сколько времени я тебя вёл, ты права не имеешь просто так лечь и умереть. Вставай, а то больно будет.
     Кинжал протыкает кожу, погружается в мышцы бёдер и предплечий. Мне всё равно. Оставит в покое? Ладно. Зарежет? Ладно. Всё равно.
     В голове вспыхивают воспоминания. Не мои. И вместе с тем – мои. Заблокированные настолько хорошо, что добраться до них невозможно при всём желании. Запечатанные. Но не стёртые.
     Почему я никак не реагировала на обезумевшего Орена? Что скрывает беспамятство?
     Кажется, возвращение воспоминаний – это не здорово. Совсем не здорово.
     Медленно отхожу от демоницы, которая наблюдает за мной с нескрываемым интересом.
     – Китти, насколько плохи эти воспоминания?
     – Сложно судить, я же не человек. Если хочешь, постараюсь укрепить бло…
     Демоница развеивает Китти одним взмахом руки.
     – Теперь нам никто не помешает, Бетани. Уверена, ты будешь счастлива вспомнить о происшедшем!
     Кидаю руну на землю и атакую. Тварь лениво обороняется своей сабелькой, даже не пытаясь нанести смертельный удар. Иногда ускользает от моих заклинаний. И колдует, колдует, колдует.
     – Разумеется, Бетани, полностью согласен. Тину следовало убить. Я это понимаю, да и тогда прекрасно понимал.
     Возможно, нас обоих следовало убить? Не знаю… Теперь мне всё равно.
     – Ага, а сейчас я полностью нормален. Болтаю с безмозглой куклой и делаю вид, что она мне отвечает.
     Не хочу отвечать. Не хочу идти. Ничего не хочу…
     Каждый проблеск воспоминаний подтачивает решимость, ослабляет, сковывает движения. Это мои мысли и мои воспоминания, но я не понимаю, почему думала и вела себя именно так. Кажется, когда вспомню и пойму, случится что-то ужасное. По-настоящему ужасное.
     Мой натиск провалился. Замедляюсь. На атакую, не читаю заклинания, еле-еле отбиваюсь от ленивых ударов демоницы. И тщетно пытаюсь не думать, не думать, не думать…
     – Бетани, ты очнулась? Как ты? Бет? Почему ты молчишь? Говори. Говори, говори, ну! Ты же теперь Страж, я же тебя вылечил, пожалуйста, говори же, Бетаниииии!!!
     Да. Очнулась. А я так надеялась…
     Отступаю. Демоница весело смеётся и идёт вперёд. Запинаюсь. Падаю.
     Вырываюсь из лап порождений тьмы, не могу сконцентрироваться, не могу наложить заклинание, это конец…
     Меня не убивают. Куда-то несут. Прикосновения сморщенных конечностей омерзительны до судорог.
     – Лииин!!!
     Огр. Там огр. Всё.
     Собираюсь с силами и накладываю руну паралича. Демоница легко избегает её, мгновенно преодолев разделяющее нас расстояние.
     – Моё предложение всё ещё в силе, Бетани. Соглашайся, ты точно не захочешь это вспоминать.
     Кажется, что горло охватил какой-то спазм, и я не смогу произнести ни звука. Но всё-таки удаётся выдавить ответ.
     – Нет.
     – Ну, как хочешь, – демоница неторопливо идёт вперёд. Подходит вплотную. Попадает в область действия руны отталкивания, которую я наложила сразу после исчезновения Китти и на которую я так удачно «упала». Заклинание с силой отбрасывает демоницу назад.
     Прямо на руну парализации.
     Вскакиваю на ноги. Она застыла! Конус холода! Вкладываю все свои силы, весь свой страх, всё своё желание спасти и защитить. Продавливаю сопротивляемость демоницы, и она превращается в качественно промороженную статую. Запускаю магическую стрелу прямо между рогов. Отхожу на пару шагов и бросаю огненный шар.
     Резкий перепад температур раскалывает статую и разбрасывает её осколки во все стороны.
     Без сил опускаюсь на землю. Победа. Это победа. Коннор спасён. Жители Редклифа спасены. Осталось только выйти из Тени и добраться до Китти. Как можно скорее, пока призрачное понимание произошедшего не обрушилось на меня могильными плитам воспоминаний.
     На месте разлетевшихся осколков возникают пять рогатых фигур. Произносят в унисон:
     – Умно.
     ***
     Тусклый свет. Невыносимый смрад. Крики. Прикосновения.
     Кажется, в глубине души я уже понимаю, что это такое. Просто – каким-то краешком сознания – отрицаю. Отказываюсь верить.
     Демоницы неторопливо приближаются. Меня хватит ещё на одно заклинание? Ну, хотя бы на одно-единственное? Наверное… Вот только я не знаю, какое из тел истинное, а какие – миражи, фантомы.
     Ну, предположим, вот это. Ледяная хватка!
     – Я умею учиться на собственных ошибках, – заметила демоница, передёрнув плечами, – на этот раз проекции защищены от мороза.
     Тогда… Что же делать…
     – Бетани, я ещё раз предлагаю подумать над моим предложением, – голос твари учтив и любезен, в нём нет ни следа торжества или злорадства. – Ты поможешь мне, я – тебе. Уверяю, об этом никто не узнает и никто не осудит.
     Демоница задумчиво наклоняет голову набок. Этот жест, синхронно повторённый пятью телами, вызывает оторопь.
     – Ты боишься мук совести? Уверяю, и этот вопрос решаемый. Я всего лишь отредактирую твои воспоминания. Ты будешь уверена, что победила коварную искусительницу. Никто никого не заподозрил, все довольны. Согласна? Если нет, то я всё равно добьюсь своего, просто сначала уничтожу твой разум.
     Придётся согласиться. Она всё равно заполучит Коннора. Это безнадёжно.
     Когда Орен день за днём вёл моё безвольное тело по Глубинным тропам, это тоже было безнадёжно. Он не рассчитывал на спасение. Он просто не мог иначе.
     Я тоже не могу.
     – Нет.
     Собрав остатки концентрации, запускаю в сторону демонов огненный шар. Увы, бесполезно – они моментально ускользают из опасной области.
     – Ну, как хочешь.
     Приблизившись, демоны запускают в меня шарики фиолетового свечения. Неужели у меня не осталось хороших воспоминаний?!
     Грязный и отощавший ребёнок лопает гречневую кашу. Ввалившиеся щёки, запавшие глаза… Сколько же ему пришлось голодать?
     Мальчишка пытается есть помедленнее, но это у него получается откровенно плохо. Проглотив очередную ложку каши, он улыбается и благодарит:
     – Спасибо. Ты Солнышко.
     – Кто-кто? – прозвище настолько нелепо и абсурдно, что не могу удержаться от хихиканья.
     – Солнышко, – отвечает малец с непоколебимой детской уверенностью. – Просто ты Солнышко и есть.
     Кажется, после мыслей об Орене заклинание демона выудило именно это воспоминание. И наивное утверждение «Ты Солнышко» странным образом придаёт сил.
     Ускорение.
     Папа показывал мне это заклинание, вот только оно у меня никак не получалось.
     Теперь получилось.
     Вскакиваю, рывком сокращаю расстояние и втыкаю окованное металлом остриё посоха прямо в грудь демоницы. Одной из пяти демониц, которая ничем, абсолютно ничем не отличается от остальных четырёх.
     Вот только именно на неё указывает полупрозрачная, еле различимая фигурка Китти.
     Ускорение оказалось мимолётным, всё-таки я сильно ошиблась в формуле. Но больше и не нужно. Демоница находится на расстоянии вытянутой руки, и я постоянно, непрерывно атакую её вспышками пламени. Тварь уже не уговаривает и не предлагает, она кричит, тонко, на одной ноте, и корчится, пытаясь освободится. Огонь жжёт и меня, всё-таки мы стоим слишком близко друг от друга. Но лучше боль, чем воспоминания.
     Жёлтое пламя сменяется фиолетовым. Ещё одно фиолетовое сияние вспыхивает и тут же гаснет на окраине площадки. Замечаю, что демоница исчезла. Опять? Где она?!
     – Бетани, успокойся, успокойся, – голос Китти очень тих, хотя она явно пытается говорить погромче, – она сбежала. Бросила Коннора, бросила всех остальных и сбежала. Она и до твоего удара держалась с трудом, ты как-то умудрилась её задеть.
     – А она отомстит?
     – Мстят демоны Мести. Желание этим не занимается. Если у них… у нас отбирают игрушку, они быстро забывают её и находят новую.
     Всё-таки… победила? Создатель милосердный, я же уже и не надеялась…
     Из меня как будто вынули стержень. Опускаюсь на землю, и тут накатывает.
     Прикосновения, мерзкие, невыносимые прикосновения, их невозможно терпеть, от них невозможно сбежать, они…
     – Нет! – кричу, тряся головой и зажав уши руками. – Китти, сотри эти воспоминания, сотри с концами, немедленно!
     – Сейчас не могу. Тебе нужно выйти из Тени и вернуться ко мне, – касание когтистой лапы едва ощутимо, но от него всё равно становится легче. Или мне только кажется? Понимание чуточку отступает, но всё равно таится там, недалеко, за ближайшей вспышкой воспоминаний.
     – Тогда надо выйти!
     – Прямо сейчас не получится. Ты потратила много сил. Тебе придётся поспать несколько часов, мне, кстати, тоже. Не бойся, это будет спокойный сон без сновидений.
     – Точно? – чувствую, как по краям зрения картинка начинает расплываться, тускнеть.
     – Точно-точно. Только стереть придётся и воспоминания о второй половине боя, и о победе. Опять станешь подозревать меня невесть в чём.
     – Стану. Но лучше подозревать, чем сойти с ума, – во всей окружающей действительности чётким остаётся лишь силуэт Китти.
     – Тогда до встречи.
     ***
     Солнце. Солнце в глаза светит. Кажется, пора просыпаться. Я в Редклифе, и…
     Ох. Надеялась, что после сна воспоминания поблекнут. Тщетно. Срочно нужно к Китти. Моргаю, пытаясь проснуться как можно быстрее… что такое? Почему у меня связаны руки?
     – Сэр, отступница очнулась!
     Храмовники. Сколько же в комнате храмовников.
     Ну что стоило этим спасателям прийти хоть чуточку пораньше?!

32. Некоторые побочные квесты лучше не игнорировать

     Адхон Махариэль
     Нам явно стоило прийти сюда хоть чуточку пораньше.
     На обочине дороги шёл бой. Вернее, добивание.
     Обычная история в эти дни, вот только на сей раз люди сражались не против каких-то там порождений тьмы, а против кунари. Самых натуральных кунари, рослых и темнокожих. Что-то около десятка гигантов атаковало двоих человек… а, нет, человека и эльфа. Мужчина и женщина сражались спина к спине, ловко орудуя двумя клинками, но их смерть была делом весьма короткого времени. Судя по обилию трупов, проплешин и ледяных статуй, в начале боя расклад сил несколько отличался. Но теперь битва явно подходила к концу.
     Если бы кунари убивали людей, я бы ещё подумал (хотя, скорее всего, вмешался бы). Но эльф, пусть и без татуировок валласлина на лице…
     – В атаку!
     Наше вмешательство моментально переломило ситуацию. Авелин и Карвер таранами врезались в ряды кунари. Мы с Линдоном принялись выпускать стрелу за стрелой. Фенрик удачным прыжком свалил кунари и вцепился ему в горло. Повинуясь жесту Морриган, враги запаниковали, начали бегать кругами и кричать на каком-то незнакомом языке. Проклятие, чуть-чуть опоздали – женщину успели убить!
     Спустя пару минут всё было кончено. Морриган бегло осмотрела тела людей и эльфов и отрицательно покачала головой. Кстати, в облике кунари что-то странное… неужели это остатки отпиленных рогов? Значит, кунари действительно рогаты?!
     Эльф серьёзных ран не получил – так, несколько порезов, быстро залеченных Морри. К гибели трёх своих товарищей он отнёсся с потрясающим равнодушием, лишь недолго постояв над их телами да горько вздохнув. А потом обратился ко мне:
     – Разрешите представиться – Зевран Аранай. Путешествую по Ферелдену в поисках Серых Стражей. Вы их, кстати, нигде не встречали?
     А вот это… неожиданно. Присматриваюсь к Зеврану: светлые, какие-то прилизанные волосы, карие глаза, загорелая кожа, явно не дешёвые доспехи и оружие. Не долиец, но и на городского эльфа не похож. Подозрительный тип. Желания откровенничать с ним не возникало.
     – У вас очень интересный акцент, Зевран, – заметила Лелиана, подходя поближе, – антиванский, если не ошибаюсь?
     – О, Антива! – эльф мечтательно закатил глаза. – Сверкающий самоцвет среди песков. Черноволосые красотки и нежные флейты менестрелей. Ароматы роз, смешивающиеся с запахом дублёной кожи. Моя родина, и самый лучший город во всём Тедасе. Да, вы не ошибаетесь, я из Антивы.
     – А не работаете ли вы на антиванских воронов, раз вы из Антивы? – настороженно спросил Карвер. Линдон отчётливо поморщился. Ну да, как будто, кроме воронов, в Антиве других профессий нет! Впрочем, новый знакомый и впрямь весьма подозрителен.
     – О, эта сила национальных стереотипов! – Зевран театрально приложил руку к груди. – Все орлесиансцы носят маски и играют в Игру, все тевинтерцы торгуют рабами и практикуют магию крови, все ривейнцы одержимы духами, у всех ферелденцев дома сидят мабари…
     – Гав!
     – Хороший пёсик, хороший! А знаешь, тебе повезло родиться в Ферелдене. А то в Антиве на собак смотрят как на паразитов.
     – Ррр… гав! Гав!
     – Да, тут настоящее собачье счастье. Так, о чём я говорил? Ах да, национальные стереотипы. Думаю, идею вы уловили. Так что отвечая на ваш вопрос: нет, к антиванским воронам я имею самое прямое отношение. Разрешите представиться ещё раз: Зевран Аранай, вор, шпион и, как иногда случается, наёмный убийца. К вашим услугам!
     А вот это тем более неожиданно.
     – Почему же вы признались? – осторожно уточнила Лелиана.
     – О, вы всё равно же меня подозревали, верно? Так что не сняв груз вранья с моей совести, я не имел ни малейшего шанса присоединиться к команде Серого Стража!
     – Прежде всего, – вновь беру нить диалога в свои руки, – я хочу узнать, почему ты хочешь присоединиться. Без этого дальнейший разговор бессмысленен.
     – Ответ прост, – впервые за весь разговор улыбка Зевран угасла, – Мор. Четвёртый Мор. Орда порождений тьмы опустошила Антиву и уничтожила её столицу. Да, с той поры прошло уже четыре века, но в моей стране помнят об этих страшных временах. Самая чёрная страница нашей истории, даже если брать в расчёт войны с кунари. Поэтому когда до Антивы дошли слухи о Пятом Море, Восьмой Коготь Эоман, грандмастер дома Аранай, послал нас, – эльф обвёл рукой себя и трупы товарищей, – разузнать об обстановке в Ферелдене. До нас дошли слухи, что последних уцелевших Стражей видели в Лотеринге. Мы отправились к ним навстречу, но, к сожалению, по-глупому вляпались в засаду.
     – Что вы не поделили с кунари?
     – Честно? Понятия не имею. И не с кунари, а с тал-васготами. Не будь они отступниками, мы – да и вы тоже – так легко бы не отделались.
     У этого эльфа какая-то странная трактовка выражения «легко отделаться».
     – Ну так что, примете меня в свой отряд? Я неплохой боец, и знаю много воистину убийственных приёмов. А также прорву анекдотов, шесть карточных игр, а также двенадцать различных способов массажа.
     – А также кучу ядов, которые непременно окажутся у нас в котелке, – язвительно заметила Морриган. – Иль мы забыли, что тейрн Логэйн желает уничтожить Серых Стражей? Вполне сего шута нанять он мог.
     – Во-во, – хмуро кивнул Карвер. – Если что – мы со Стражем временно, только до Денерима. Нас травить не обязательно.
     – Кааарвер… – устало вздохнул Линдон.
     – Что «Карвер»? Что «Карвер»? Чуть что, так сразу «Карвер»! Ещё скажи, что я не прав!
     – Ваше недоверие ранит меня в самое сердце, – Аранай отвесил шутовской поклон, – будь я послан Логэйном по вашу душу, зачем бы мне раскрывать свои карты с самого начала? Если что – я даже не буду приближаться к общему котелку.
     Непростой выбор. С одной стороны – ещё один опытный боец нам не помешает. С другой – сценарий, предложенный Морриган, не выглядит чем-то невозможным. Да, история Зеврана звучит убедительно, в конце концов, Стэн присоединился к нам с такой же мотивацией. Но, но, но. Разве это не задача убийц – втираться в доверие к жертве?
     – Лелиана, что скажешь? – в конце концов, именно она опытнее всего в шпионских делах.
     – Думаю, у меня хватит сноровки проследить за возможными проблемами, – бард легкомысленно пожала плечами, – а обзавестись антиванским вороном – хорошая идея.
     – О, – эльф широко улыбнулся, – а я и не подозревал, что с Серыми Стражами путешествуют такие красавицы!
     – Или не очень хорошая, – Лелиана холодно отбрила попытку ухаживания.
     Нда. Задачка. Стоит ли рисковать? Пожалуй, да. Миссия предстоит сложная, каждый боец на счету. Скоро доберёмся до Денерима, и Хоуки нас покинут. А толп помощников что-то не наблюдается. Выбирать не приходится. Но всё же, будь Зевран человеком – я бы не рискнул. Но ведь эльфы должны помогать друг другу, не так ли?
     – Добро пожаловать в отряд, Зевран.
     ***
     О своём решении я пожалел этим же вечером.
     Нет, убийца из Антивы, разумеется, не стал никого травить или резать во сне. Просто, поговорив с ним в лагере по душам, я понял: не сработаемся. Ворон ни в медяк не ставил эльфийскую культуру и наследие наших предков. Кроме того, профессия убийцы наложила отпечаток на его личность. Зеврану нравилось убивать. Нравилось чувствовать власть над своей жертвой, нравились те почёт и уважение, с которыми в Антиве относятся к представителям его гильдии. Не то что бы меня терзали угрызения совести от убийства шемленов… просто не хотелось бы заниматься этим на профессиональной основе. Пожалуй, быть Серым Стражем – не самая плохая судьба.
     Нет, я не осуждал Зеврана, упаси Митал! Не он выбирал свой жизненный путь. Быть проданным в рабство в семилетнем возрасте, пройти жесточайшие, смертельные тренировки – страшная участь. Да и потом изменить ничего нельзя – из гильдии Воронов уходят исключительно к Фалон’Дину. Просто я понял: не сработаемся.
     – И вот таким образом меня отправили на промозглый юг, в край гавкающих мабари и порождений тьмы. Ну, по крайней мере, можно работать под руководством такого красавца-мужчины!
     – Ну спасибо на добром слове, – хотя странно, что он назвал меня «красивым». Понятно, льстит, но я же не женщина, чтобы мне такие комплименты делать, – хоть мне и странно слышать о себе «красивый».
     – Может, я подобрал не то слово, но ты и вправду весьма привлекателен.
     Подождите-ка. Он же не имеет в виду… Стоп, он же говорил про воронов «тебя уважают, ты богат, тебя любят женщины и мужчины», я тогда не понял…
     – Ага. Понятно.
     От удара кулаком в скулу Зевран увернулся. А вот от прямого в печень – то ли не смог, то ли не захотел, благо, выпад был несильным.
     – Больше никаких намёков на эту тему, – отчеканил я.
     – Угу. Командир, ты и на словах мог бы объяснить, я вообще парень понятливый!
     – Так доходчивей.
     Не сработаемся.
     ***
     Столица Ферелдена поражала размерами и мельтешением. Неумолчный гул и беспрестанная толчея рынка, густая смесь изысканных ароматов и всепроникающей вони, щедро напитанная водой грязь с редкими вкраплениями брусчатки, смахивающие на голубятни высоченные дома, карабкающиеся от порта к форту Драккон. Отталкивающее место. И как только здесь шемы живут?
     Во время прощания с Хоуками Лелиана была тиха и задумчива. Неудивительно, ведь мы только что убили Маржолайн. Конечно, с этой змеюкой можно было разойтись и миром, она обещала больше не подсылать убийц. Но насколько можно верить её обещаниям? Даже если сейчас она намерена их сдержать, то что будет через год, через пять лет? За время недолгого путешествия Лелиана успела стать моим другом. Пока она в отряде, возможно, я смогу защитить её, а потом, после окончания Мора? Я не хочу, чтобы в один воистину чёрный день до меня дошли слухи о смерти рыжеволосой менестрельши. Лучше уж купировать проблему раз и навсегда.
     Убийство Маржолайн сильно подкосило Лелиану. Пока остальные бродили по рынку, я попытался её приободрить. Девушку терзали угрызения совести. Она боялась возвращаться к жизни барда, к интригам и шпионским играм, к приключениям и азарту, к манипулированию и обману. Боялась – и одновременно мечтала об этом. Не знаю, удалось ли мне подобрать правильные слова, но я старался. Посоветовал не бежать от того, к чему стремится её душа, и не возвращаться в церковь, в которой ей явно не место. Менестрель кивнула и обещала подумать. Кажется, после разговора она немного успокоилась. Вот и хорошо, не следует доброй и отзывчивой девушке так переживать из-за надуманных проблем.
     – Спасибо за помощь, Линдон, – крепко жму руку старшему Хоуку, – ты очень выручил нас в Бресилиане и по пути к Денериму.
     – Не за что, с вами было безопасней, – улыбка Хоука меркнет. – Жаль только, что мы не задержались в Лотеринге ещё на один день.
     – Да, жаль, – а мне ведь ещё рассказывать Элайне про чудом выжившего и погибшего племянника. – Но надеюсь, что в будущем всё у вас будет хорошо.
     – Спасибо вам, – кивает Лиандра, – двери нашего имения всегда будут открыты для вас.
     – И уж теперь мы точно можем гордиться знакомством с Серыми Стражами, – язвительно хмыкает Карвер.
     – Кто знает, – возвращаю подначку, – может быть, когда-нибудь я буду гордиться знакомством с Хоуками!
     ***
     Строго говоря, после убийства Маржолайн нас в Денериме не держало ничего. Можно спокойно отправляться в Башню Круга, а потом и в Орзаммар (если, конечно, Элайна ещё не успела добраться до тех мест). Но я решил хотя бы подойти к доске проповедника. Нет, деньги, хвала Митал, у нас есть, и немаленькие. И хотя они не мои, а одолженные – вряд ли наша леди потребует их обратно. Ну а вдруг впереди грядут какие-нибудь крупные и непредвиденные траты? Если есть возможность быстренько и без особых трудов заработать пару золотых – ею надо воспользоваться.
     К сожалению, подходящих заданий не нашлось. Да, награда за уничтожение денеримских банд выглядела весьма привлекательно. Но, во-первых, где их искать, и, во-вторых, как с ними расправляться? Зевран хорош, но тяжёлого латника он не заменит. Будь с нами Авелин или Карвер, можно было бы что-то сообразить, а так… пусть шемлены сами со своими преступниками разбираются.
     Остальные задания в основном касались пропаж; складывалось впечатление, что в Денериме и его окрестностях всё время что-то исчезало. Пропавший секстант, пропавший храмовник Ирминрик, пропавший храмовник Фриден, пропавшие дети…
     Это задание, кстати, выглядело скверно. Очень скверно. В последние недели в Денериме исчезло не меньше десятка детей обоих полов, в возрасте от пяти до десяти лет. О похитителе никто ничего знал. Точнее, одного из ребят увели прямо на глазах его матери, но она не сумела описать похитителя. Не запомнила даже, мужчина это или женщина. Неестественную забывчивость могла объяснить лишь магия крови.
     Малефикар, похищающий детей… Очень, очень скверно. Скорее всего, никого из них уже нет в живых, хотя записки родичей были буквально пропитаны отчаянной надеждой. Но если уж стражники за всё это время мага крови найти не смогли, то нам тем более ничего не светит.
     А жаль.
     Я уже хотел уходить, когда к доске подошёл стражник, несущий ещё одну пачку листовок.
     – Создатель милосердный, неужели кто-то наконец-то удосужится помочь городской страже? Я Килоун, сержант, и мне действительно весьма пригодилась бы ваша помощь.
     – Адхон. В чём именно?
     – Видите ли, в Денериме есть одно весьма популярное… заведение. «Жемчужина». Туда завалились ребята из «Белых соколов», известной группы наёмников… в основном, печально известной. Санга жаловалась, что вышибалы не справляются, и зарвавшихся петухов неплохо бы выставить за дверь. Вот только посылать моих ребят в бордель… признаюсь честно, это не самая разумная идея. Подсоби, а? Только соколов этих нужно именно «выставить за дверь». Никаких смертоубийств, никакой кровавой резни, отрубленных конечностей и всего прочего в этом роде. Нахалам пойдёт на пользу пара синяков и ушибов, но не более того. Их там четверо или пятеро. Плачу золотой. Согласны?
     Хм. Задание выглядит привлекательно. Единственное, смущает место назначения. Вот уж что я однозначно посещать не собирался, так это публичный дом. Вопросительно смотрю на своих товарищей.
     С Зевраном-то всё ясно, он вообще в борделе вырос. Морриган лишь равнодушно пожимает плечами, её этим тоже не смутить. А вот менестрельша – другое дело. Не хотелось бы тянуть возвышенную и романтичную девушку в настолько сомнительное место.
     – Лелиана, если не хочешь идти в «Жемчужину»…
     – Почему «не хочу»? Там наверняка очень мило. Помню, одно время работала в борделе… официанткой, разумеется, а ты о чём подумал?
     Ни о чём! Совершенно ни о чём!
     ***
     Уф. Это было близко.
     Хорошо, что мы заранее засекли засаду, после чего Морриган тут же начала готовить разбойникам небольшую зимнюю вьюгу. Вот только враги нас тоже заметили, и, вместо благоразумного отступления, бросились в атаку. Уничтожить их всех одним заклинанием не удалось, и они быстро оказались куда ближе, чем хотелось бы. В общем, спасибо Зеврану, умудрившемуся задержать нападавших. Если бы мы отказались от помощи эльфа… сегодняшняя схватка могла закончиться куда печальней. А так отделались неглубоким порезом у Фенрика.
     Не-не-не, никаких сражений с бандитами, пока не найдём нормального латника!
     Как и ожидалось, ничего ценного в карманах у нападавших не нашлось. Видимо, выручку или прятали, или относили на базу. Мы точно не были их первой жертвой – рядом валялся труп мужчины, обобранный до исподнего. Недавний, его явно утром прибили, не раньше. Тут же лежала распотрошённая сумка. Пустая, разумеется. Единственное, на что не польстились грабители – это втоптанные в грязь бумаги.
     – Лириум в крови его чувствую я, – мурлыкает Морриган, – храмовник.
     – Судя по доске проповедника, в Денериме наступил сезон пропажи храмовников, – хмыкает Зевран. – Может, за него что-нибудь причитается?
     – Может, и причитается, – аккуратно разглаживаю бумаги. Какие-то маловразумительные и трудночитаемые заметки, ничего не понятно. О, а вот это хорошо сохранилось. Всего несколько строчек, почерк дрожит, и чем дальше, тем сильнее. Предсмертная записка?
     «Угол Скобяной и Матросской.
     Логово малефикаров.
     Очень опасны. Больше храмовников.
     Срочно, сбегут.
     Засекли. Смертельно ранен, не доберусь»
     – Иногда я чувствую себя героем своей собственной песни, – вздыхает Лелиана, – не думала, что такие записки встречаются в реальной жизни. Мы должны выполнить его последнюю волю!
     – Да? – вопросительно поднимаю бровь. – Меня смущает строчка «Очень опасны, больше храмовников». Предполагаю, что погибший знал, о чём писал.
     – Не думаю, что кучка недоучек доставит хоть сколько-то проблем, – презрительно хмыкает ведьма.
     – Не знаю, как вам, о блистательная Морриган, – голос Зеврана преисполнен практически искренним благоговением, – а мне моя кровь пока что дорога. Даже не знаю почему. Возможно, как память? И вообще, лучшее средство против магии крови – это кинжал в спине. Хотя яд в бокале тоже сойдёт.
     Нда. И опять всё упирается в отсутствие латников! Был бы с нами Алистер… мечты, мечты. В прошедшем бою мы победили только потому, что вовремя заметили засаду. И это были простые разбойники! А что говорить о магах крови, про которых известно только то, что они «очень опасны»?
     В конце концов, моя задача – остановить Мор, а не ввязываться во все подвернувшиеся авантюры! Эту проблему вполне можно проигнорировать.
     – Передадим бумаги городской страже. Там… видно будет.
     Не думаю, что мы когда-либо услышим об этих малефикарах.
     ***
     Изнутри «Жемчужина» напоминала таверну. Очень чистую и опрятную таверну, с коврами на полу, картинами на стенах, цветами на подоконниках и аккуратненькими занавесочками. В общем зале люди сидели за столиками, обедали, разговаривали, играли в карты. Официантки (вполне себе одетые) сновали по залу, разносили еду и напитки. В общем, не знай я, что зашёл в бордель – вряд ли догадался бы.
     Разве что красного в оформлении зала многовато, да и парочки то и дело уходят вглубь здания.
     Это и вправду было тихое и спокойное местечко… было бы, если бы не компания из шести мужиков в углу. Облачённые в доспехи, вооружённые, они громко горланили какую-то похабщину, и бутылок под столом валялось немало. Остальные посетители неприязненно косились на «соколов», но подойти не решался никто. Включая двух здоровенных бугаев – как я понимаю, охранников.
     – Именем городской стражи, очистить помещение!
     Вскочили. Набычились. Потянулись к оружию. Ну, примерно такой реакции я и ожидал.
     – Чо?! Ты будешь указывать, что нам делать?
     – Мы – самый крутой, злобный и буйный отряд наёмников Вольной Марки, и ты пожалеешь, что с нами связался. Проваливай!
     – Ага, и нанял вас тейрн Логэйн, исключительно для того, чтобы буйствовать по борделям, – спокойно киваю, не показывая ни малейших признаков беспокойства. – Несомненно, он будет рад услышать об этом, и вам обязательно поднимут жалование!
     Ага. Задумываются. Не весь разум пропили. Может, обойдётся и без…
     – Ну наконец-то хоть кто-то решил вправить мозги этим мужланам!
     Женщина. Весьма и весьма экзотичная. Густой северный загар, практичное облегающее одеяние, клинки на поясе, огромные серьги в ушах. Густые чёрные волосы частично убраны под синий головной платок, карие глаза щурятся в предвкушении схватки. Не обойдётся.
     – Кого я вижу! – неожиданно присвистывает антиванский ворон. – Изабела!
     – Зевран, к твоему сведению – капитан Изабела.
     Похоже, старым знакомым придётся продолжить чуть позже – «соколы» обнажили оружие и бросились в атаку.
     Блокирую. Проклятие, я не так уж хорош с клинками! Блок, уворот. Нет, если бы наёмника нужно было прирезать, я бы, возможно, справился. Но как вывести его из строя, не искалечив – не представляю! Блок. Противник бросает оружие на землю и в панике отскакивает назад. Спасибо, Морри.
     Быстрый взгляд по сторонам. Двое наёмников в ужасе следят за Изабелой, не смея шелохнуться. Вот что творят клинки у горла и паха! Третьего контролирует Зевран, на груди у четвёртого сидит Фенрик и добродушно дышит ему прямо в лицо. Последний дебошир валяется у ног застенчиво улыбающейся Лелианы.
     – Предлагаю вам всё-таки очистить помещение. Возражения?
     На этот раз возражений не было.
     – Благодарю вас, – к нам подошла богато одетая брюнетка, по-видимому, хозяйка этого заведения, – хоть в кои-то веки стража помогла осадить мужланов. Меня зовут Санга. Обед за счёт «Жемчужины»?
     – Не возражаю, – завтракали ещё за стенами Денерима.
     – Я распоряжусь. Если же вас интересуют другие услуги…
     – Не интересуют, – перебиваю собеседницу и демонстративно приобнимаю Морри за талию.
     – Как пожелаете.
     Разобравшись с Сангой, поворачиваюсь к женщине, которая столь несвоевременно вмешалась в разговор с «соколами». Хотя, может, и своевременно.
     – Изабела, капитан «Зова сирены». Только вчера прибыла в Денерим, и боюсь, вскоре отчалю обратно. Мор, знаешь ли.
     – Адхон Махариэль. Серый Страж, – вряд ли она побежит с доносом к Логэйну. – Так что да, знаю. Вижу, вы с Зевраном знакомы?
     – Да, как-то раз он зарезал моего мужа.
     Вот уж у некоторых интересная семейная жизнь…
     – Спасибо за помощь. Я наблюдал краем глаза, но ты отлично дерёшься.
     – О, это мой собственный стиль. Отточила его в бессчётных поединках, потому и называю себя дуэлянткой.
     – Покажешь основы? – да, предпочитаю лук, но ситуации разными бывают.
     – Серый Страж мечтает об обучении? Польщена. Только сперва хотелось бы узнать тебя получше. Предлагаю заказать выпивку и сыграть в карты. – Изабела начала что-то рассматривать на моём лице. Ах да, валласлин. – Когда-нибудь слышал про «порочную благодетель»?
     – И не только слышал, – широко ухмыляюсь. – То, что долийцы кочуют по лесам, не означает, что им неизвестны карточные игры. Пайвел считал, что у меня неплохо получается.
     Изабела лишь усмехнулась. Что же, всегда любил выводить шулеров на чистую воду!
     ***
     Повезло, что я согласился на поручение Килоуна. У Изабелы и впрямь очень, очень необычный стиль боя. Конечно, за час тренировок ничего толком не выучишь – но хотя бы поймёшь, чему именно стоит учиться. Как знать, возможно, сегодняшние приёмчики когда-нибудь спасут мне жизнь.
     Ну и лицо Изабелы, когда я «поймал её за руку», бесценно. Устраивая проверку, капитанша до конца не верила, что долиец её пройдёт. Хагрену Пайвелу понравилось бы играть с ней.
     Кроме того, мы и от городской стражи награду полу…
     Замираю.
     Спутники останавливаются и, достав оружие, внимательно смотрят по сторонам. В столице Ферелдена безопасность и не ночевала даже средь бела дня. Но в этом переулке нет ни бандитов, ни чего-нибудь похуже. Тут вообще ничего нет.
     – Адх, что случилось?!
     – Я что-то чувствую… – говорю медленно, пытаясь уловить направление, – Может, ошибаюсь, но проверить надо. Обязательно.
     – Что-то плохое?
     – Нет. Что-то ужасное. Туда.
     Углубляемся в переплетение портовых закоулков, и с каждым шагом, каждым поворотом ощущение становится всё чётче, всё определённее.
     Всё страшнее.
     – Здесь.
     Очередной склад, которых так много в этом районе. Заброшенный – не похоже, что им пользовались в последние годы. На первый взгляд, ничем не отличающийся от своих соседей. Обшарпанные стены, заколоченные двери…
     Фенрик завыл. Тоскливо, отчаянно.
     Лелиана спокойно снимает лук и накладывает стрелу на тетиву. Зевран обнажает клинки, на губах играет лёгкая улыбка. Морриган, бросив быстрый взгляд по сторонам, замораживает дверь вспышкой холода. Ослабленные доски рушатся от одного удара.
     Внутри склад производил совсем иное впечатление. Просторное помещение, сухое и опрятное. Куча инструментов, сложенных в строгом порядке. Колбы, жаровни, ножи, весы, иглы, чернильницы, свитки, какие-то сложные непонятные приспособления. Выглядит как рабочее место врача или алхимика, а может, и мага. Сам хозяин, казалось, отлучился совсем ненадолго – в тёмном помещении нет никого живого.
     На аккуратно расставленных столах лежат пропавшие дети. Точнее, то, что от них осталось.
     Чувствую, как к горлу подкатывает комок. Нет. Это нереально. Люди не могут, просто не могут быть такими. Этого просто не должно быть! Ни один ребёнок на свете не заслуживает подобной участи – даже ребёнок шемленов!
     А ведь та девочка была эльфийкой, да и вон то тоже, а может, и ещё кто-то…
     С трудом поборов приступ тошноты, оглядываюсь и смотрю на товарищей. Прикусанная губа Морриган, остановившийся взгляд Зеврана, спокойное, спокойное, спокойное лицо Лелианы…
     – В обычном случае я не считаю магию крови чем-то плохим, – голос ведьмы слегка дрожит. – Это точно не «обычный случай».
     – Предлагаю пойти и убить малефикаров. Желательно кинжалом в живот, – Зевран не смеётся. Совсем.
     Мотаю головой.
     – Это не малефикары… не только малефикары, – мой голос похож на какое-то хриплое карканье. – Это хуже.
     – Из-за Скверны ты почувствовал трупы на значительном расстоянии, – Лелиана рассуждает тихо и монотонно, – порождения тьмы?
     Мотаю головой.
     Ещё. Хуже.

Примечание к части

     Я понимаю, что правильно "Изабелла". У меня пальцы сами тянутся поставить двойную "л". Вот только она - "Изабела". http://ru.dragonage.wikia.com/wiki/Изабела http://dragonage.wikia.com/wiki/Isabela
>

33. Некоторым храмовникам лучше не усердствовать

     Каллен Резерфорд
     Никто не понимает, что ситуация ещё хуже, чем кажется. Даже братья-храмовники. Даже рыцарь-командор Харрит.
     Ночь. Замок спит. Все спят. Знают, прекрасно знают об опасности, нависшей и над крепостью, и над деревней, и всё равно спят. Бодрствуют дозоры храмовников, а может, ещё кто-то из рыцарей. Причём последним очень не нравятся наши действия и наше присутствие. Иногда защищать простых людей приходится даже против их воли.
     И более того, они уверены, что всё уже кончено. Что засады храмовников никого не дождутся. Что придёт Серый Страж, и проблема с банном Теганом исчезнет сама собой. Что демоница не решится напасть на замок, а даже если решится, её легко победят. Никто не понимает, что дела обстоят хуже. Что зло притаилось в самих стенах замка.
     Просыпаюсь далеко заполночь. До моего дежурства ещё далеко, но тренированный организм легко выполняет намеченное. Мои товарищи отсыпаются, бодрствует лишь сэр Дэлрин. Храмовников в замке два десятка, а нужно организовать круглосуточное дежурство в двух местах. И неизвестно, пришлют ли нам подкрепление.
     Быстро встаю и начинаю облачаться в доспехи, стараясь шуметь как можно меньше. Вопросительный взгляд Дэлрина ощущается чем-то весомым, давящим.
     – Хочу ещё раз сходить к банну Тегану, и заодно ещё одну вещь проверить, – поясняю свои действия.
     – Каллен, – темнокожий мужчина говорит негромко, но твёрдо, – я понимаю твои опасения. Ситуация и вправду тяжёлая, что бы ни думал рыцарь-командор. Возможно, нам придётся отбивать нападение. И в этом случае ты нам потребуешься выспавшимся.
     На мгновение замираю в сомнениях. Говорить или не говорить? Делрин Баррис точно примет мои опасения всерьёз, да и второй меч не помешает, но…
     Но он не сидел в клетке магов крови. Его не искушали демоны. Его не брал под контроль малефикар. Он не был пленником в собственном теле, вынужденном сражаться с одними чудовищами ради выживания других. Он думает, что осознаёт всю степень опасности, но ошибается. Делрин наверняка попробует допросить одержимого, разобраться в ситуации… нет. Они могут бросаться на всё живое в слепой ярости – а могут хитрить, изворачиваться, лгать. Вот только их нельзя слушать. Одержимых можно только убивать.
     Мысленно вознеся короткую молитву Создателю, отделываюсь ничего не значащим замечанием:
     – Проверить подозрения не помешает.
     Баррис лишь разрешающе взмахивает рукой. Дескать, поступай как знаешь.
     Заканчиваю надевать доспех, снова и снова прокручивая в памяти события этих дней. Страшные, несправедливые и до жути обидные. Мы же почти успели! Почти!
     Если бы в тот день мы не разбили привал, а продолжили бы марш до Редклифа… два часа оставалось, не больше. Но солнце уже село, а маги бурчали всё громче и громче. И ноги они натёрли, и проголодались, и вещи тащить тяжело, и вообще они бедненькие и несчастненькие. Первый чародей хмурил брови и молчал, даже не пытаясь призвать к порядку своих подчинённых. До замка Редклиф оставалось два часа, мы вполне могли до него дойти, но сэр Харрит, командир отряда, приказал остановиться на привал. Лучше уж прийти в замок с утра, выспавшимися и отдохнувшими, заявил он, и Ирвинг лишь степенно кивнул.
     Ночь в лагере прошла спокойно, а утром свежий и бодрый отряд легко добрался до Редклифа и узнал, что там-то ночь прошла совсем не спокойно.
     Ночью там разыгралась трагедия, и мы не успели её предотвратить.
     Некая неизвестная отступница проникла в замок через тайный ход, освободила малефикара-Йована и встретилась с банном Теганом и эрлессой Изольдой. После этого Йован с разрешения Тегана убил леди Изольду и использовал её кровь для какого-то нечестивого ритуала. Предположительно – отправил отступницу в Тень, и сейчас она, выполнив задуманное, спала мёртвым сном.
     Разумеется, у Тегана было объяснение, на удивление хорошее и логичное объяснение! Оказывается, демоница желания, засевшая в Конноре, решила превратить всех обитателей деревни и замка в одержимых мертвецов. Она погрузила их в магический сон и начала свой ритуал. К счастью, в ту ночь в Редклифе заночевала Бетани, юная отступница, спасающаяся от Мора. Она поборола чары демоницы, проникла в замок и разбудила Йована, Тегана и Изольду. После этого мать решила пожертвовать своей жизнью ради спасения ребёнка, и маг отправил Бетани в Тень сражаться с демоном. Судя по тому, что скоро народ начал просыпаться, а Коннор пришёл в себя, всё закончилось благополучно.
     И самое страшное, самое нелепое, самое несправедливое и обидное заключалось в том, что этому «объяснению» верили! Верили слуги и верили рыцари, верили маги и даже некоторые из моих собратьев. Ирвинг восхищался мужеством леди Изольды, и Харрит вторил ему. Рыцарь-командор решил оставить всё как есть. Невероятно, но он и в самом деле так решил! Йована вернули в камеру, а Бетани планировали забрать в Башню Круга для прохождения Истязаний.
     Не знаю, что это было: коллективное помешательство или влияние демонов, захвативших Башню. Не знаю даже, какой вариант я бы предпочёл.
     Мне не оставалось ничего иного, кроме как вознести молитву Создателю и начать действовать.
     Я уговаривал, спорил, настаивал, умолял, угрожал. Ко мне присоединились некоторые здравомыслящие храмовники, включая, кстати, и сэра Барриса. И в конце концов рыцарь-командор всё же прислушался к нам и приказал Ирвингу проверить Тегана на признаки демонической одержимости. Как ни странно, сам банн отнёсся к этому спокойнее всего. Интересно, на что он надеялся?
     Результат закономерен: банн Теган Геррин, единственный свидетель случившегося, был одержим. Точнее, как следовало из длинных и путаных объяснений Ирвинга, сейчас демон не контролировал его тело, но он протянул некий канал к его разуму и мог занять этот сосуд в любой момент. Рассказанная банном история оказалась фальшивкой.
     На одержимость немедленно проверили всех остальных и, разумеется, нашли подобные каналы у Йована с Бетани. Как ни странно, «чистым» оказался только Коннор – но тут демон просто-напросто замаскировался получше.
     Ситуация требовала решительных мер, и тут уж не стал медлить даже сэр Харрит. Малефикара немедленно казнили. Отступницу усмирили, как только она очнулась. Больше всего трудностей возникло с банном Теганом. Слуги не верили в его одержимость. Рыцари не верили в его одержимость. Нас было больше, но сэр Перт заявил, что будет защищать своего господина всеми возможными способами. С оружием в руках, если потребуется. Он не понимает, что его господина уже нет. Что «банн Теган» в любой момент может превратиться в уродливую гору плоти, убивающую всё живое на своём пути. С огромным трудом пришли к компромиссному решению – посадить Тегана Геррина под домашний арест, временно запереть его в одной из комнат на втором этаже. Пусть посидит там до решения рыцаря-командора Грегора. Хотя сэр Перт очень рассчитывал на Серого Стража. Непонятно, почему – Элайна Кусланд эту ситуацию никак не решит.
     Первый же допрос усмирённой показал, что тревогу мы подняли не зря. Жаль только, что она ничего не знает о судьбе Мии. Вроде бы кто-то из жителей Хоннлита уцелел… Остаётся только молиться.
     Бетани Хоук родилась в семье отступника. Родители и не подумали отправлять её в Круг. К сожалению, лотерингские храмовники проявили преступную беспечность, так и не раскрыв преступное семейство. Потом Хоуки бежали от Мора, а Бетани попала в руки порождений тьмы. На этом месте в её памяти зияет провал. Она не знает, что с ней было, не знает, как ей удалось спастись. Вновь она очнулась лишь в Хоннлите, в обществе ожившей статуи и одержимой внучки Вильгельма. Именно демоница «собрала её разум» Именно демоница привела её в Редклиф, показала тайный коридор, поработила Йована, Тегана и Изольду.
     Воистину, детям приходится расплачиваться за грехи своих отцов! Вильгельм покинул Круг и занялся своими богопротивными опытами. В итоге он пал от руки своего голема, а последствия пробуждённого им зла пали на его внучку. А ведь я хорошо помню эту статую, мальчишки всё время взбирались на неё. А подвал… Один раз я спускался в него, один-единственный раз в жизни, и при этом даже не дошёл до самого средоточия зла. Мне хватило. Именно та выходка, идиотская, смертельно опасная, и определила мою будущую судьбу. Именно тогда я принял решение вступить в орден храмовников. Но даже сейчас, после стольких лет, после учёбы и тренировок, после искушений демонов и ритуалов малефикаров я ещё помню то подземелье. Там таилось зло, зло в чистом виде. Кто-то ещё может надеяться, но я знаю: Тегана и Коннора больше нет. Остаётся лишь молиться о том, чтобы эрла Эамона миновала их судьба.
     Не знаю, когда я заподозрил неладное. Когда Бетани своим монотонным голосом раз за разом повторяла, что спасла Коннора? Пожалуй, да. Именно тогда. Всё равно допросить Тегана толком не удалось.
     Усмирённые не умеют лгать. Это известно всем и каждому, кто когда-либо имел дело с магами. Они покорно выполняют любые приказы, мало беспокоятся о собственной жизни, обладают неистощимой выдержкой и трудолюбием. Вот только общеизвестные истины не всегда соответствуют действительности.
     Усмирённые могут лгать. Просто не считают нужным. Они не стремятся защитить ни себя, ни других. У них просто-напросто нет причин для вранья. Но если предположить невозможное…
     Пока храмовники обшаривали окрестности Редклифа в поисках голема и одержимой, я отпросился в Перекрёсток. Жители этой деревни должны были обратить внимание на столь странную троицу!
     И они обратили. Вот только там была не троица: на плечах каменной статуи сидело два ребёнка. Амалия и ещё кто-то, с ног до головы закутанный в балахон. Интересно, что же стало с его телом, если он вынужден его скрывать?
     Вот тогда-то пришлось пожалеть о несвоевременной казни Йована! Да, он вообще не сказал ни слова ни об Амалии, ни о Шейле. Но его стоило сначала усмирить и допросить, а только потом казнить! Он мог рассказать правду! Кто же знал, что Бетани продолжит хитрить даже после усмирения? Увы, теперь уж ничего не поделаешь.
     Вернувшись в Редклиф, я промолчал о своём открытии. Понимаю, это нарушение, граничащее с преступлением. Но у меня были веские причины так поступать. Некто или нечто, способное заставить соврать усмирённую… Храмовники очень заинтересуются этим феноменом. Наверняка захотят изучить, понять, что это значит…
     Вот только подобное нельзя изучать. Его надо уничтожать при первой же возможности.
     Маги отправились обратно в Башню, с минимальным сопровождением храмовников. Бетани они забрали с собой, а вот Коннора оставили в замке. Я бы и демонического ребёнка запер в своей комнате, вот только с этим не согласился даже сэр Баррис – слишком уж застил всем глаза авторитет Ирвинга. Два десятка братьев остались здесь, ожидая нападения Амалии и преображения банна Тегана. Я же начал собственное расследование.
     Нас поселили в казармах на первом этаже. Довольно удобно, близко и от темниц с их тайным ходом, и от лестницы на верхние этажи. Замок был полупустым. Большинство слуг погибло, многие рыцари разделили их судьбу, а кое-кто до сих пор скитался по Ферелдену в поисках Урны Священного Праха. Но некоторые слуги нашлись. Вовремя сбежали в деревню, попрятались по углам, решили устроиться на работу в проклятом замке, соблазнившись щедрой оплатой…
     Я искал зацепки, обшаривая комнату за комнатой. Тщетно. Пустые помещения, полупустые коридоры, глухое недовольство, шепотки по углам, проклятия за спиной. Нас здесь не любят. Считают, что мы пленили их обожаемого банна. Даже после всего случившегося – люди не верят в его одержимость. Что же, такова судьба храмовников: спасать людей, не рассчитывая ни на благодарность, ни на понимание. Защищать их от врагов, при виде которых всякий здравомыслящий человек убежит прочь без оглядки. Встретить смерть в виде заклятий малефикара, когтей одержимого или лириумного слабоумия. Что же, я знал, на что иду. Даже недавние испытания не поколебали мою веру. Наоборот, они лишь принесли решимость и определённость. Создатель со мной, и я приму любую уготованную судьбу.
     И Создатель откликнулся на мои молитвы: на следующий день после прибытия в Редклиф я наткнулся на подсказку.
     Ответ, как ни странно, таился под самым носом. Совсем рядом с казармами, на противоположном конце коридора. Там был вход на кухню и поворот в небольшой тупичок со всякими хранилищами и кладовками. И я заметил, что там постоянно находятся слуги. Нет, они что-то делали – но почему именно там, час за часом? Замок ведь большой! И, как я заметил, там постоянно сменяло друг друга три человека, не больше.
     Я подошёл и потребовал, чтобы меня впустили в эти комнаты. Пожилая служанка, тщательно и неторопливо мывшая полы в коридоре, возмутилась. Начала насмехаться, заявила, что я намерен похитить морковь и репу. Но кладовки открыла. Там и вправду никого не было.
     После этого «дежурство» слуг в коридоре прекратилось, хотя они по прежнему заходили туда пару раз в день. Видимо, получили новые указания от одержимого Тегана и перестали привлекать внимание к кладовкам. На некоторое время им удалось меня провести, я продолжал искать таинственного ребёнка в балахоне в других местах. Но в голове постоянно зудело ощущение допущенной ошибки.
     А потом я сходил в деревню, поговорил с людьми. И не зря. Интересные истории они рассказывают, увлекательные. Например, Валене, дочери кузнеца Оуэна, посчастливилось уцелеть в захваченном демонами замке. И пряталась она в той самой кладовке, которую я осматривал.
     Точнее, в потайной комнатке за кладовкой.
     В спину упирается тяжёлый взгляд сэра Дэлрина. Он уже понял, что я в первую очередь решил проверить не Тегана, а свои подозрения. Ничего, это даже хорошо. Если в комнатке обнаружится нечто такое, с чем не под силу справиться одному человеку… смею надеяться, бесшумно убить меня не получится. Он поднимет тревогу. Если же одержимый делает ставку на хитрость, а не на силу – тогда я с чистой совестью предъявлю его труп.
     Кладовка заперта, как и ожидалось. К счастью, сегодня у кузнеца я прикупил отмычки… ну, то, что под «отмычками» понимает деревенский кузнец. Сколько же лет не вскрывал замки… пожалуй, только в детстве этим баловался.
     Уф. Получилось. Обнажаю меч, тихо проскальзываю за дверь. Прислушиваюсь. Какой-то шум во дворе? Может, проверить? Нет, показалось. Сначала покончить с одержимым, остальное потом.
     Дрожащий огонёк свечи освещает кладовую, да и из-за спины прорываются отсветы факелов. Осматриваю помещение. Мечом раздвигаю груду ящиков и бочек, как и ожидалось – пустых. А вот и дверка.
     Из-за неё доносится едва слышный вскрик и резкое щёлканье засова.
     Я не ошибся.
     Сейчас одержимый ответит за совершённое зло.
     34. Ярость некоторых попаданцев лучше не пробуждать

34. Ярость некоторых попаданцев лучше не пробуждать

     Адхон Махариэль
     Серый Страж ответит за совершённое зло. Может быть, и не сейчас, не сегодня – но ответит.
     Видеть трупы детей, изуродованные, обезображенные, и чувствовать в их крови очень и очень привычную скверну… Это шокирует.
     Понимаю, что в мире творится уйма плохого, жестокого, несправедливого. В древности магистры Тевинтера приносили рабов в жертву десятками и сотнями. Сегодня, возможно, изменилось количество жертв, но не методы магов. Если бы я увидел, как кто-то из тевинтерцев проводит свои опыты на детях – я бы возмутился, полез в драку, попытался спасти жертв. Но при всей своей отвратительности и гнусности такие преступления не казались чем-то невозможным. Тевинтерцы, что с них взять?
     То, что над детьми измывался Серый Страж, просто не укладывалось в голове.
     Да, я был толком знаком только с одним Стражем, Дунканом. Двумя, если считать Алистера. Судя по некоторым оговоркам Стража-Командора, их организация считает допустимым магию крови. Но от порезанного запястья до замученных детей – расстояние, которое за месяц на галле не проскачешь! Дункан на такое бы не пошёл. Как и другие Серые Стражи, судя по рассказам Алистера. А если в ордене подобные опыты считаются допустимыми… тогда после окончания Мора мне точно со Стражами не по пути.
     Совершённое преступление не должно оставаться безнаказанным. С этим соглашались и дочь Флемет, и насмешливый убийца Зевран, и растерявшая всю свою мягкость Лелиана. Увы, мы нашли предостаточно следов преступлений, но никаких следов преступника. Не удалось даже понять, когда он покинул свою базу. Сегодня утром? Вчера? Если он и уходил в спешке, то успел позаботиться, чтобы его не нашли. Никаких записей – хотя свитки и чернильницы намекают, что они были.
     Что же, заслуженное наказание придётся отложить – на некоторое время. Но не отменить.
     Вернувшись к Килоуну, мы поделились сегодняшними находками. К сожалению, у денеримской стражи возникли собственные проблемы. «Белые соколы», видимо, совершенно потеряли берега. Когда их изгнали из борделя, они подумали, погоревали да и напали на патруль городской стражи! Кровопролитная стычка, трупы с обеих сторон и колоссальный скандал даже по неспокойным столичным меркам. На месте тейрна Логэйна я бы дважды подумал, нужны ли мне такие вояки.
     Килоун принял новую информацию не с радостью, конечно (какая тут может быть радость?!), но с благодарностью. Пропавших детей искали не первую неделю. Находка перечёркивала надежды, но давала хоть какой-то след. Да и крупное гнездо малефикаров требовалось уничтожить.
     Разумеется, о том, что в опытах над детьми виноват кто-то из нашего ордена, я страже не рассказал. Иначе словам Логэйна поверило бы куда больше народу.
     Да, сержант воспринял информацию с благодарностью, но прямо сейчас сделать ничего не мог. Страже требовалось разобраться с нападением «Соколов», обыскать укрытие безумного вивисектора, собрать крупный отряд храмовников. Оставалось пожелать им удачи. Ну а нас в Денериме ничего больше не держало.
     Башня магов и Орзаммар ждут.
     ***
     Кажется, мы зря взяли в группу Зеврана. Нет, он превосходный фехтовальщик, антиванский ворон и всё такое. Но когда он принялся засыпать Морриган комплиментами…
     Она его отшивает. Едко, желчно, язвительно. Но Арронай не унимается. Отказы и оскорбления он принимает как наивысшую похвалу, насмешки с него соскальзывают, как грязь с галлы. Я бы приказал ему заткнуться, но тогда Морриган серьёзно обидится уже на меня. Приходится терпеть. Но всё равно, чем дальше, тем больше мне хочется отослать Зеврана с нужным, важным, но абсолютно несрочным поручением куда-нибудь в Антиву. Хотя Пар Воллен подошёл бы ещё лучше.
     – В Антиве женщины привыкли к непрестанным заслуженным похвалам. Они богини, снисходящие до своих почитателей, как и следовало бы тебе. Да, завидев тебя, мужчины должны припадать к твоим стопам!
     – Если в Антиве мужчины припадают к стопам любой красотки, их жизнь весьма утомительна. И я не желаю, чтобы меня возводили на пьедестал.
     – Ты этого вполне заслуживаешь. Художники должны восхищаться тобой, скульпторы – ваять тебя, поэты – воспевать! Уверен, ты и сама знаешь, что твоя уникальная красота привлекла бы и самого Создателя!
     Кажется, искреннее восхищение в голосе Зеврана пробило даже броню Морриган. Она стушевалась и неуверенно ответила:
     – Ну… я думаю…
     Позади раздался разочарованный вздох Лелианы:
     – Да, Зевран, ты мастер. Самым честным образом выиграл пари.
     – Рад, что вы больше не сомневаетесь в моих талантах! – в насмешливом голосе ворона не слышалось ни следа благоговения.
     – Ненавижу! – буквально прошипела Морриган.
     Да, успокаивать её придётся долго. И не удивлюсь, если в следующем бою в Зеврана «по ошибке» прилетит какое-нибудь проклятие. Не смертельное, но неприятное. И я от этого ну ни капельки не расстроюсь.
     Да, Зевран – превосходный фехтовальщик, он уже успел серьёзно выручить нашу группу. Но не могу отделаться от мысли, что брать с собой антиванского ворона было ошибкой. Вот как бы её исправить, а?
     ***
     Под вечер добрались до крупного села, на окраине которого стояли фургоны торговцев. Подойти прицениться, что ли? Вряд ли будем что-нибудь покупать, на ненужные вещи у нас денег нет, ну а вдруг?
     Одну из повозок охранял лишь придурковатый гном, зато у второй нас встретил вежливый и учтивый торговец по имени Бейха Джоам. По его словам, соседи пошли в село за едой.
     Сам Джоам торговал всякими предметами роскоши и старинными диковинками. Сейчас он направлялся в Орлей – в наши дни популярнее Орлея только Вольная Марка. Хотя расстояние и даже море не гарантируют безопасность – порождения тьмы могут и глубинными тропами пройти.
     Эльфийских артефактов у Джоама не было, а церковные штучки меня не слишком интересовали. Единственный, кто с увлечённостью рассматривал товары торговца – Лелиана. Беря в руки очередной том, она то и дело одобрительно хмыкала. Видимо, торговец знает своё дело.
     – Сударыня, я вижу в вас подлинную ценительницу! – учтиво заметил Бейха и внезапно понизил голос. – По счастливой случайности у меня с собой есть подлинный шедевр. Я обнаружил его в развалинах на склонах пика Драккон. По моей скромной оценке – возможно, я ошибаюсь и сужу слишком пристрастно – он написан во времена Пророчицы Андрасте. Свиток «Deus vi Eternus». Взгляните сами!
     В ответ на эту пылкую речь Лелиана лишь недоверчиво хмыкнула, нехотя развернула свиток и потрясённо ахнула. Её глаза быстро заскользили по тексту, губы сами собой начали бормотать какую-то тевинтерскую тарабарщину:
     – In malefectorum, dragos tе'ventim. Solariat мen deos mentoris…
     Джоам ловко, аккуратно и быстро выхватил свиток.
     – Сударыня, теперь вы понимаете, почему эта вещь стоит своих денег?
     – Да… – Лелиана выглядела по-настоящему растерянной. – Но сейчас я не могу этим заниматься, сейчас Мор! Пожалуйста, скажите, как вас найти. Судя по тому, что я успела заметить, эта вещь слишком ценна, она не должна попасть в чужие руки! Я могу оставить задаток…
     – Совершенно незачем, сударыня! В отличие от многих моих коллег, я стараюсь вести дела честно, а полученный и неотработанный аванс порождает только взаимное недоверие. Конечно же, я расскажу, где меня можно найти. После войны мы встретимся, и я с радостью продам вам…
     – …фальшивку, – язвительно закончила Морриган
     – Это подлинник! – протестующе воскликнула менестрельша.
     – Фальшивка, – уверенно заявила Элайна, – в Башне Круга я видела записи магов, работавших с этим «Деусом».
     Так вот кто ходил в то село за продуктами… Повезло же встретиться!
     Быстрый взгляд на нашу леди и её спутников. На доспехах добавилось царапин, на одежде – заплаток, в глазах – усталости, а всё остальное выглядит прежним. А, нет, у Стэна меч другой, и выглядит кунари каким-то… довольным? По его бесстрастному лицу мало что можно разобрать. Алистер почти что счастлив. Видимо, смог пережить гибель Дункана, хотя такая перемена удивляет. А ещё в отряде Элайны тоже пополнение, и тоже из Народа. Юная светловолосая эльфийка, в мантии и с посохом, с интересом осматривает всё вокруг. Это её я у башни Ишала видели? Нет. Похожа, но не она.
     Впрочем, приветствия потом. Сперва надо разобраться с одним исключительно честным торговцем.
     – Эээм… – глаза Джоама бегают по сторонам. Охрана у него относительно хорошая, вот только при сравнении с нашими отрядами упор надо делать на «относительно», – сделаем вид, что я никогда ничего не предлагал, и вы никому не расскажете об этом маленьком нюансе?
     – Меня эти махинации как-то не заботят, – пожимает плечами Элайна.
     – Чем меньше шемлены знают о своей истории, тем лучше.
     – Что?! – возмутилась Лелиана. – вы собираетесь спустить с рук мошеннику этот святотатственный обман?
     Все переглянулись. Кажется, общее мнение «да, собираемся». Даже Алистер не спешил ввязываться в бой. Бейха нервно теребит рукояти кинжалов, кажется, он уже сто раз проклял миг, когда вообще заикнулся о «Деусе».
     – Взгляни на это дело как на искусный розыгрыш, – весело заметил Зевран, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку, – разве тебе не приходилось подшучивать над посторонними? Ну, подкидывать подлецам фальшивые улики, вешать чьё-либо нижнее бельё на доску проповедника, всё в таком духе?
     – Но это же совсем иное! Тут идёт речь о безопасности Церкви, хотя… если продать свиток группировке… – Лелиана внезапно осеклась, несколько мгновений о чём-то раздумывала, а потом аккуратно взяла Джоама под руку и отвела в сторону. Кажется, многие вздохнули с облегчением. Внеурочная схватка отменяется, ну и хорошо.
     Первым делом мы представили друг другу новых союзников. Авексис оказалась жуткой молчуньей, на моё приветствие она лишь мимолётно кивнула. Зевран, напротив, мигом нашёл общий язык с нашей леди. Затем мы с Элайной отошли от остальных и обменялись новостями. У неё тоже не обошлось без приключений. Мало того, что Эамон и вправду оказался болен, так ещё его сын призвал демона, а одержимые захватили замок, перебили его обитателей и чуть было не вырезали деревню! Лишь благодаря усилиям Элайны всё закончилось благополучно. Маги тоже решили, что сейчас самый подходящий момент для массового призыва демонов. Правда, ситуацию они умудрились исправить своими силами. На фоне этих рассказов наши приключения в Бресилиане не выглядели чем-то уникальным.
     – Сейчас мы идём в Денерим. Судя по всему, с братом Дженетиви тоже что-то случилось, и поиски Урны будут нелёгкими… ну, если она вообще существует, во что я не очень-то верю.
     – Значит, нам в Орзаммар, как и планировалось. Интересно, там-то что не так? Если король гномов согласится послать войска, не потребовав решить какую-либо заковыристую проблему – я весьма и весьма удивлюсь.
     – Да, похоже, весь Ферелден решил, что Мор – лучшее время для внутренних конфликтов. Кстати, в этом есть и свои плюсы! – наша леди неожиданно улыбнулась. – Вряд ли в обычной ситуации мне удалось бы стащить книгу у Первого Чародея!
     – И зачем же?
     – О, это целая история! Поднимаемся мы наверх, всё спокойно, только на первом этаже с демонами разбираться пришлось. А на втором – кабинет Первого Чародея, открытый. Не удержалась, заглянула. Книг там много, но одна прямо на столе лежала, в чёрном кожаном переплёте. В преданиях именно так выглядят книги, которые ни в коем случае нельзя открывать. Разумеется, я не удержалась. Полистала немного, почти ничего не поняла, но там на первых же страницах постоянно Флемет упоминается.
     – Да ты что?!
     – Ага! Я решила, что Морриган будет это интересно.
     С благодарностью беру толстый, увесистый том. Кусланд могла его и сама подарить, но позволила сделать это мне. Даже если гримуар окажется ничего не значащим сувениром – Морри будет благодарна. Ну а вдруг там содержится что-то действительно полезное?
     Жаль. Очень жаль, что в ответ приходится сообщать такие вести.
     – Элайна, у меня не столь хорошие новости. Твой племянник Орен умер позже, чем ты думаешь…
     Элайна Кусланд
     Один день. Мы опоздали в Лотеринг на один день, даже меньше. Возможно, хватило бы вообще одного часа.
     Ну как же так, Орен? Ты столько всего знал, спасся от убийц подонка-Хоу и лишь чуть-чуть не дождался меня?! Ну почему всё так несправедливо?! Ведь я даже видела тот караван, Алистер чувствовал племяшку – и всё впустую!
     Успокоиться удалось далеко не сразу. Непросто, когда новости о чудесном спасении родственника и его чудовищной гибели идут рука об руку. Я считала Орена мёртвым – а он бежал, выживал, в меру сил помогал Лелиане и тем эльфам…
     А потом его забрали порождения тьмы, и узнала об этом я только сейчас.
     Примирившись с этой мыслью, я столкнулась с множеством вопросов. Понятно, каким образом Орен сбежал из замка, об этом ещё Деррен рассказывал. Но как, как, как Орен умудрился пройти ритуал Посвящения и стать Серым Стражем?! Весь ферелденский орден был под Остагаром! И связано ли это со стражем-маньяком, ставившим опыты на детях? Вряд ли, по отзывам тех эльфов, Авернус – добрейший старикан. Но как он умудрился провести Посвящение? Или это сделал кто-то другой? Но зачем?
     И почему Орен скрывал своё происхождение? Даже если он не знал о смерти Хоу, вполне мог открыться кому-нибудь из церковниц. Той же Лелиане, она с ним пару раз общалась. И с чего это племяннику взбрело в голову отправиться в Киркволл? Наша борьба безнадёжна, и Мор опустошит Ферелден? Уж о такой-то напасти он наверняка бы упомянул! Так зачем он прибился к каким-то Хоукам?
     И почему его утащили порождения тьмы? Не убили сразу, а унесли с собой? Вопросы, вопросы, одни только вопросы. Увы, получить на них ответ не суждено.
     ***
     И почему Адхону так Зевран не понравился? Он же классный! Красив, привлекателен, галантен, за словом в карман не лезет, да и отличный фехтовальщик вдобавок. А сколько увлекательных историй знает – не счесть! Честное слово, не охмуряй я Алистера – обязательно закрутила бы с Зевраном небольшую интрижку.
     Ну а то, что он убийца и вообще антиванский ворон… у всех есть свои мелкие недостатки.
     Мы слегка перетасовали состав отрядов. Махариэль непонятно с чего не сработался с Зевраном. Стэн, напротив, не горел желанием идти в Денерим. Искать церковного учёного, чтобы найти прах давно умершей женщины, чтобы вылечить ферелденского дворянина… кунари это казалось чересчур окольным способом борьбы с Мором. А во время визита в Орзаммар вполне можно хотя бы глубинные тропы разведать. Конечно, гномы не должны посылать туда Стражей, но с нашей удачей всего можно ждать.
     По сравнению с моим прошлым визитом Денерим казался встревоженным и напряжённым. Но это сейчас во всём Ферелдене так. Одно слово – Мор. Люди сжимаются в ужасе в ожидании вестей с юга. Что станет делать орда порождений тьмы? По последним известиям, она уничтожила опустевший Лотеринг, но потом вновь отступила на юг, в дебри Коркари. Надолго ли?
     Впрочем, Бодан и Сэндел оставались тут. По словам гнома, он некоторое время планировал торговать в Денериме, а потом намеревался посетить Орзаммар. Ну что же, может, когда и встретимся.
     Мы зашли к сержанту Килоуну – хотелось быть в курсе событий. Увы, ничего нового узнать не удалось. Никаких следов маньяка. Никаких малефикаров – они успели покинуть своё логово до визита храмовников. И если последние меня не сильно волнуют, то Страж-изувер… Кто станет его новыми жертвами? Что останется от репутации ордена, если люди узнают о его опытах? Правильно. Ничего.
     Ну а сейчас мы стоим перед ничем не примечательным денеримским домом. Добротный и ухоженный, но и роскошным или примечательным его не назовёшь. Район не самый престижный, но спокойный и безопасный. Недалеко рынок и особняки некоторых знатных родов, в том числе – Герринов и Кусландов. Ну а таверна «Покусанный дворянин» вообще на соседней улице. С одной стороны, дополнительный источник беспокойства, с другой – самое приличное питейное заведение во всём Денериме, им и банны не брезгают.
     Громко стучу в дверь.
     – Иду, иду, сейчас!
     Вейлон выглядит… обыкновенно. Смуглый темноволосый человек, глазу и зацепиться не за что.
     – Добрый день, мы пришли в связи с исчезновением брата Дженитиви.
     Приветливая улыбка исчезает, как будто её стёрли тряпкой, теперь на лице Вейлона отражается только печаль и озабоченность.
     – О да, я очень, очень за него волнуюсь. Дженитиви отсутствует уже не первый месяц. Боюсь, с ним случилось что-то плохое. Но к чему стоять на пороге? Проходите, проходите, поговорим.
     Изнутри жилище церковного учёного выглядит примечательно. Книги, свитки, карандаши, чернильницы, какие-то старинные безделушки. В комнате царит лёгкий беспорядок, такой, что хозяина ещё нельзя назвать неряхой, но можно сказать, что он над чем-то напряжённо работает. Мы не стали снимать доспехи, но Вейлон, казалось, не обратил на это внимание. Рассаживаемся по креслам, хозяин предлагает нам вина и закусок, но я вежливо отказываюсь и перехожу к делу.
     – Нас послала эрлесса Изольда. Семья Герринов последние несколько лет поддерживала брата Дженитиви в его поисках Урны Священного Праха.
     – Да, да, знаю. Эрл Эамон тяжело болен, и только Урна может спасти его. Ко мне уже заходили рыцари из Редклифа. К сожалению, – Вейлон тяжело и искренне вздыхает, – брат Дженитиви был – в смысле, надеюсь, и сейчас есть – скрытным человеком. Он сказал мне, куда направляется, но ни словом не обмолвился, что именно собирается там делать. Рыцари, которые отправились на его поиски, так и не вернулись, и это меня беспокоит. Честное слово, я просто боюсь посылать вас следом.
     А голос у Вейлона примечательный. Красивый, глубокий, искренний. Обладателю такого голоса прямо-таки хочется верить.
     – Вы имеете в виду пристань на озере Каленхад?
     – О, так вы уже в курсе? Да, это место постоянно упоминается в бумагах Дженитиви.
     – Но ведь Дженитиви сказал вам об этом лично! – пытаюсь поймать этого ужа на несоответствиях.
     – Ну да. Но после его исчезновения я изучил огромное количество бумаг. В нескольких местах брат упоминал, что собирается отправиться на ту самую пристань, но ни словом не обмолвился о дальнейших планах.
     – Возможно, вам нужна помощь?
     – А вы умеете работать с документами? – скептически уточняет Вейлон. – Может показаться, что для этой работы не требуется никаких навыков, но это не так. Впрочем, я буду рад любой помощи. Идёмте.
     Да, а в соседней комнате книг ещё больше. Я постаралась быстро оглядеться по сторонам, но никаких очевидных улик не заметила. Ни заляпанного кровью дневника, ни прикрытого рогожей трупа…
     Возвращаемся в гостиную. Вейлон бухает на стол целую стопку каких то пыльных бумаг.
     – Как уже сказал, буду рад любой помощи. Возможно, если мы повторим изыскания Дженитиви, то поймём, где он собирался искать Урну. В любом случае, это безопасней, чем отправляться к озеру Каленхад.
     – Это так, – холодно улыбаюсь, – но у меня есть одно крошечное уточнение. Мы уже были на той пристани.
     Так. Стою удобно, руки на рукоятях кинжалов, у Вейлона оружия на виду нет, нас пятеро. Беспроигрышно. Главное – взять живьём. Труп не допросишь.
     – И?
     – Там была засада. Теперь там её нет.
     – Вот как, – голос Вейлона неуловимо изменяется, становится решительнее, жёстче, – значит, мои братья мертвы. Что же, Андрасте спасёт их души, а ваши ввергнет в забвение. За Андрасте!
     Выхватываю кинжалы. Вспышка. Треск. Непереносимая боль в груди. Отлетаю в сторону.
     Освежающая волна. Рывок Алистера. Вейлон готовит новое заклинание, но удар меча ставит точку на его попытках.
     Не отключаться! Сейчас нельзя отключаться!
     – Авексис! – голос похож на хриплое карканье, неважно! – Его можно спасти?!
     – Не умею. Лечить.
     А без магии с такими ранами делать нечего, бывший храмовник бил наверняка, прямо в грудь… да, всё.
     – Что же ты его не парализовала?
     – Не умею. Парализовать.
     Так. Хватит перекладывать вину на Авексис! Всё произошло настолько быстро, что даже Зевран не среагировал. И Алистер не виноват, он ничего не знал о защите мага и бил наверняка. Это исключительно мой провал. Расслабилась, зазналась и получила молнию прямо в грудь! Да, я не знала, что «Вейлон» – маг, да ещё и способный творить мощные заклинания без помощи посоха. Но предположить-то могла!
     Эх, некого корить, кроме самой себя. Да и самоедством заниматься непродуктивно.
     Отдышавшись и выпив на всякий случай крохотный пузырёк лечебного зелья, пытаюсь исправить ситуацию.
     – Так, начинаем искать. Этот маг наверняка подчистил следы, но вдруг он не уничтожил все зацепки? Почитаем заметки Дженитиви и попробуем понять, где хранится Урна Священного Праха.
     Через пару часов стало ясно – безнадёжно. Документов было много, интересных и занудных, свежих и едва читаемых, понятных и написанных на незнакомых языках. А вот зацепок – не было. На Алистера эта работа навевала тоску, на меня, честно сказать, тоже. Зевран искал старательно, но безуспешно, Авексис читала с интересом, но на вопросы об Урне лишь мотала головой. Джек лучился энтузиазмом, но помочь тем более ничем не мог.
     – Что же, – хмуро подвожу итог поискам, – кажется, нужно нанимать других церковных учёных. Пусть они и разбираются в бумагах своего коллеги. Знать бы, кто такой этот «Вейлон»…
     – Драконопоклонник.
     Реплика Авексис оказалась настолько неожиданной, что я в первый момент даже не поняла, кто это сказал.
     – С чего ты это взяла?
     – Очевидно.
     Ну вот для меня это ну ни капельки не очевидно. Ни за что бы на драконопоклонников не подумала. Мне казалось, что эти культы остались в далёком прошлом. Хотя да, в книгах Дженитиви упоминалось о подобных фанатиках.
     – И ты знаешь, где искать остальных драконопоклонников?
     – Знаю.
     Я ждала. Я честно ждала, наверное, целую минуту, но Авексис лишь с интересом пялилась в книгу.
     – И где же?
     – Деревня Убежище.
     – Можешь показать на карте?
     – Могу.
     – О премудрая Авексис, – в разговор неожиданно вмешивается Зевран, – почему же вы не пролили свет своей непостижимой мудрости в самом начале? А то поиски упоминаний об Урне даже мне успели надоесть.
     – Не уверена. Что Урна именно там.
     Авексис – золотце. Без её помощи у нас вообще бы зацепок не было. Так почему же на неё просто зла не хватает?!
     Ох, чувствую, я ещё с ней намучаюсь…
     Денерим мы покинули в этот же день. Нет, в столице Ферелдена ещё оставались некоторые дела, но они могли подождать до спасения эрла Эамона. Убежище располагалось в Морозных горах, поэтому идти решили через Редклиф. Следовало убедиться, что маги спасли Коннора, и проведать Эамона. Вдруг он пошёл на поправку и без помощи чудодейственных средств? А то в Урну я по-прежнему не очень-то верю.
     А если состояние эрла стабильно, то можно и в Хоннлит заглянуть. Мне всё ещё хочется заполучить личного голема!
     ***
     Когда мы добрались до Редклифа, на землю лёг первый снег. Всё-таки Ферелден – южная страна.
     Красиво. И мирно. Над трубами вьётся дымок, люди спешат по своим делам, дети играют в снежки. Первый снег – это всегда сказка, даже если знаешь, что впереди морозы и вьюги, война и Мор. Мы спасли деревню от оживших мертвецов, но чтобы справиться с порождениями тьмы, придётся постараться.
     И я постараюсь.
     На воротах замка дежурили. Наш отряд заметили заранее, и сэр Перт встретил нас даже не у ворот, а у начала моста. И выглядит он взволнованным и… растерянным? Что-то пошло не так?
     – Добрый день, что с Коннором? – если меня ждут неприятные вести, лучше узнать их сразу.
     – Леди Кусланд, как хорошо, что вы пришли! Позавчера мы отбили нападение порождений тьмы, большие потери, Коннор исчез!
     Чего?!
     – Это будет колоссальным ударом для эрла и эрлессы, – ошарашено пробормотал Алистер, пока я осмысливала известия.
     – Изольда и Эамон мертвы!
     Почему-то первой в голову пришла мысль «Кто же теперь проведёт Собрание Земель?»
     – Так. Мне нужно поговорить с Теганом.
     – Банн тяжело ранен, мы не знаем, выживет ли он…
     Вдохнуть. Выдохнуть. Успокоиться.
     Заорать.
     – Кто-нибудь объяснит мне, что здесь произошло?!
     КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Примечание к части

     Интересно, продолжение какого произведения хотят увидеть читатели? http://samlib.ru/editors/n/nikitin_m_a/opros.shtml
>

Книга 2. Курс молодого Главзлодея. 1. Иногда лучше ставить цели

     Орен Кусланд
     Музыка затухала медленно, страшно, мучительно медленно. Иногда казалось, что она будет длиться вечно, что наградой за все мои злоключения станет бесконечный дрейф в океане блаженства. А иногда она становилась тише, и на периферии сознания мелькали мысли, слишком короткие, чтобы их можно было воспринять. Музыка накатывала волнами, и моё «я» колебалось в такт с этим божественным ритмом.
     А потом, с последней ласковой волной, всё закончилось.
     Дышу. Просто дышу.
     Пальцы. Кровоточащие, со сломанными ногтями. Кажется, я опять царапал стену. А в остальном – легко отделался.
     До следующего раза, разумеется. Интересно, успеем мы найти Архитектора? Что-то сомнительно.
     Оглядываюсь. Сижу я в какой-то… полупустой кладовке, иначе не скажешь. Банн не подвёл, обезопасил и меня от людей, и людей от меня. В замке тихо. Ночь? Возможно. Порождения тьмы рыщут недалече, но ни к замку, ни к деревне вроде не приближаются. Хорошо. Справился, можно сказать.
     – Орен?.. – чувствую в своём разуме осторожное касание Китти.
     – Да, Китти. Я очнулся, – от демона приходит отчётливая волна облегчения, – всё в порядке?
     Пауза и лаконичный ответ:
     – Не совсем.
     Вздыхаю. Да, это был риторический вопрос. Тут умереть спокойно нельзя, не то что жить…
     – Демона победили? Бетани справилась? – Хоук хороший маг, но…
     – Да, хотя ей пришлось тяжело. Демоница практически сорвала мой блок, – ой, – а потом в замок пришли храмовники.
     – Вместе с магами и тётей? – интересно, теперь-то Эль мне поверит? Даже не верится, что я вот-вот её встречу!
     – С магами, но без Элайны, – что? Солас побери, с ней ничего не случилось? Она же Серый Страж, главгероиня, в конце-то концов! – Там был один фанатик, Каллен. – Он-то что здесь делает, что ещё за неканон?! – С его подачи маги начали искать признаки одержимости, и нашли мои каналы в разумах Тегана, Йована и Бетани.
     Мир отчего-то стал очень-очень хрупким.
     – Банна посадили под домашний арест, Йована казнили, – добавляет Китти после некоторой паузы.
     Молчу.
     – Бетани усмирили.
     Треснуло.
     Разбилось.
     – Орен? Орен! Я хотела ей помочь! Я предлагала перекинуться в форму демона, пройти по подземному ходу и вырвать её из рук храмовников, вместе с руками, если понадобится! Шейла, уж на что каменюка, вызвалась пойти со мной! Амалия – Амалия, ты понимаешь, добрая девочка Амалия! – настаивала на этом, умоляла об этом, она до сих пор иногда плачет! Именно Бетани запретила нам спасать её, категорически запретила, наотрез! Даже перед лицом усмирения она не хотела жертв, не хотела, чтобы кто-то пострадал или умер из-за неё. Она… Понимаешь, из-за демоницы желания блоки на памяти почти исчезли, а я не могла добраться до Бетани, и она решила, что лучше совсем лишиться эмоций, чем сойти из-за них с ума. Я предлагала её спасти, предлагала! Я до последнего была с ней, и… Орен? Орен, почему ты молчишь?
     – Я взломаю этот жалкий феодальный мирок.
     – Что?..
     – Я взломаю этот жалкий фэнтэзийный мирок. Я знаю его уязвимые точки. И если перед тем, как спасти Бетани, мне придётся сокрушить государства Тедаса, я сделаю это без колебаний.
     – Орен? – растерянно пробормотала Китти. – Не то что бы я возражала против твоих… интересных планов. В конце концов, я демон. Да, на меня влияет Амалия, но сейчас она зла и расстроена, и вряд ли станет возражать. Но… можно задумываться о мести, но не надо тешить себя надеждой. Ритуал необратим.
     – Усмирение можно исцелить.
     – К сожалению, нельзя. Это уже неоднократно проверяли.
     – Усмирение можно исцелить.
     – Орен, – в голосе Китти появились неестественно заботливые нотки, – я понимаю, каким ударом это стало для тебя. Ты знал Бетани лучше всех, ты прошёл через чудовищные передряги, вырвал её из лап порождений тьмы, с моей помощью восстановил её разум. Я понимаю, тебе хочется верить, что ещё не всё кончено, что надежда ещё есть. Увы, ты ошибаешься. Ко мне приходили смертные с такими просьбами. Я исполняла их желания, возвращала им близких – в иллюзиях, воспоминаниях, галлюцинациях. Наяву это невозможно. Ритуал усмирения необратим.
     – И это говоришь мне ты, ты, демон? Не шемлены уничтожили Арлатан, Митал убили эльфийские боги, Титаны спят под Глубинными тропами, усмирение можно исцелить – естественные и очевидные истины, не требующие доказательств! Да в Тедасе существует целый орден исцелённых усмирённых! О способе отменить ритуал знает любой вшивый Лорд-Искатель! Да, по своей воле демоны ни за что не вселятся в усмирённого, он для них хуже, чем неодушевлённый предмет, хуже, чем пустое место, его могут только убить, да и то вряд ли. Но если заставить демона – или духа, разумеется, для Бетани я найду самого лучшего духа – вселиться в усмирённого, то связь восстановится, и калека снова станет самим собой. Я не говорю «прежним», такое испытание слишком серьёзно, но усмирённый вновь превратится в живого, чувствующего человека, а не болванчика, выполняющего полученные приказы!
     На этот раз Китти ответила не сразу.
     – Странно. Никогда не задумывалась о таком способе. Я не уверена, что это наверняка сработает, но попробовать стоит. Правда, Бетани уже увезли в Кинлох.
     Рассказав остальные новости (Ирвинг и маги покинули Редклиф, храмовники остались, ходят в патрули и дежурят, меня не нашли каким-то чудом и могут отыскать в любой момент), демоница добавила:
     – Мы попытаемся спасти тебя, но… я не уверена, что всё пройдёт гладко. Стены замка не взять, а в потайном ходе наверняка дежурят. Теперь-то храмовники настороже.
     – Подтягивайтесь поближе, но в замок не лезьте. Мне нужно подумать.
     О Бетани.
     Как, как такое могло произойти? Что я сделал не так? Пожалуй, она и в игре была одной из лучших, если не лучшей. Серого Стража, Хоука и Инквизитора сопровождало множество примечательных компаньонов. Психопаты, убийцы, совершенно отмороженные (и весьма обаятельные) личности. Некоторых даже можно назвать добрыми. Милая, романтичная, возвышенная девушка Лелиана… бард, Левая рука Верховной Жрицы, тайный канцлер Инквизиции. Андерс, настоящая душа компании… одержимый духом Справедливости, взорвавший церковь Киркволла. Варрик, балагур и весельчак, непревзойдённый и не вполне надёжный рассказчик… применяющий Бьянку без малейших раздумий. Коул, облегчающий страдания других… бесконечно чуждый этому миру, убивший не только Ламберта, но и многих невинных магов. И даже Мерриль, непревзойдённая няшка Мерриль… её нельзя не любить, ей можно только восхищаться. Желательно – со значительного расстояния.
     А вот Бетани не такая. Она добрая, по-настоящему добрая. Солнышко и есть.
     Но то – в игре. В жизни всё гораздо рельефней.
     Накормить незнакомого оборванца, невесть с чего заявившегося на твой порог? Легко, естественно, не раздумывая. Вызваться сражаться с разбойниками, не имея боевого опыта? Запросто. Пойти против могущественной демоницы желания? Она даже не усомнилась, что возможен иной исход.
     Игра не искажала и не приукрашивала характер Бетани. И когда я по-настоящему привязался к сестрице Хоука, когда поверил, что впереди нас ждёт тяжёлая, но интересная и насыщенная жизнь в Киркволле… случились порождения тьмы. Из-за меня, из моего недомыслия, из-за моего вмешательства. Исправить ничего было нельзя, но я попытался. Видит Митал, я попытался. Сходил с ума, брёл в никуда, выл в отчаянии, мыл и кормил, шёл на сделки с совестью. И когда стало казаться, что всё хоть немного, хоть как-то, хоть худо-бедно, но наладилось… Бетани усмирили.
     Бетани. Не желавшую никому вреда. Готовую прийти на помощь. Солнышко, милое и ласковое. Превратили в покорную, безэмоциональную марионетку. Что не так с этим миром?!
     До сих пор… до сих пор я просто жил. Сначала – в ожидании предательства Хоу, а потом – барахтаясь в неостановимом потоке, едва успевая глотнуть воздуха под валом неостановимых проблем. Да, я пытался улучшить то, что мог, да, иного выхода не было – но я просто плыл.
     Хватит.
     Поставить себе цель. Достаточно несбыточную, чтобы на неё можно было потратить жизнь, достаточно великую, чтобы её нельзя было достичь, но стоило стремиться.
     Исцелить Бетани? Вполне достижимо, но что потом? Опять придёт какой-нибудь Каллен, опять повторит ритуал. Не с Бетани, так с кем-нибудь другим.
     Сделать так, чтобы храмовники больше никого не усмиряли? Взорвать систему Кругов легко и просто, привести магов к победе сложнее, но всё же возможно, но что потом? Система появилась не на пустом месте. Маги горазды творить всякие гадости не хуже своих антагонистов, это нам показали ярко, живо и в подробностях.
     Сделать так, чтобы и над магами не издевались, и сами они не могли чудить? Понятия не имею, как, но зачем ограничиваться магами?
     Построить в Тедасе справедливое общество. Вот это подойдёт. Достаточно достойно и достаточно невозможно. Вполне великая цель, чтобы достичь её – или умереть, пытаясь. Определение понятия «справедливый» и желаемых контуров этого общества отложим на менее враждебное окружение. Задачи «разрулить конфликт магов и храмовников» и «спасти Бетани» проходят как под-задачи.
     Но. Даже когда я просто барахтался в потоке событий – из-за моего вмешательства гибли люди. Невинные люди. А уж если и в самом деле решу всерьёз вмешаться в жизнь Тедаса – жертв будет гораздо, гораздо больше.
     Нет, нужно постараться минимизировать их – но полностью избежать не удастся. Вот просто по определению не удастся. Придётся принять это и идти дальше.
     При этом я даже знаю возможные ловушки. «Слезинка ребёнка», «цель оправдывает средства», «победитель дракона становится драконом». И отмазки тоже знаю – «я вовсе не такой», «сумею вовремя остановится», «точно не превращусь в монстра». Вот только если применить отмазки к себе – это будет ложью. Не уверен, что сумею, не уверен, что не превращусь. Но если оставить всё как есть… жертв в перспективе будет гораздо больше. Ужас без конца, да?
     У меня нет ответа. Есть только надежда, что минимизировать количество жертв удастся в достаточной степени.
     Со стратегией определились, теперь оперативный уровень. Что делать с моим заражением, когда выберусь из замка? Нести в Тедас справедливость в теле вурдалака – не самая лёгкая задача. Хотя теперь она меня нисколько не смущает, но есть ли другой путь?
     Ммм… опять только Архитектор на ум приходит. Но где искать его, непонятно, да и тему эту кучу раз обдумывал.
     Так. Изменим подход. Есть ли в Тедасе (желательно, в окрестностях Редклифа) легкодоступное лекарство, излечивающее все болезни, в том числе и заражение Скверной?
     Я много раз слышал расхожую сентенцию, что правильно заданный вопрос содержит в себе половину ответа. Сегодня я впервые убедился в ней на практике.
     Торопливо роюсь в заплечном мешке. К счастью, я его всюду с собой носил, и Теган не стал его отбирать, когда меня запер. Да, точно, вон она. Карта из лотерингской церквушки. Ну надо же, уцелела. Вот уж не предполагал, что она пригодится мне при таких обстоятельствах. Тогда я вообще много чего не предполагал.
     А если не сработает? Ну, тогда остаётся план с Архитектором.
     Теперь самое сложное. Тактика. Мне нужно выбраться из замка. Из замка, полного храмовников, каждый из которых убьёт меня при встрече. Располагая лишь одержимой девчонкой и живой статуей, которые, несмотря на всю свою мощь, вовсе не неуязвимы и которыми я совершенно не собираюсь жертвовать.
     Впрочем, есть и другой инструмент.
     Огоньки порождений тьмы уже подтянулись к берегу. Как странно… Знать – не точно, примерно – что происходит вокруг мерцающих светлячков, непосредственно не видя окружающей обстановки. Как будто тени, отбрасываемые на сознание. Впрочем, даже по теням можно составить цельное впечатление.
     Первыми пошли крикуны. Точнее, не пошли – заскользили, крадучись, скрываясь в тенях. Полезли на стены, скрываясь от взглядов дозорных.
     Свернули шеи дозорным.
     Началось. Я мог бы попытаться договориться с храмовниками, пожертвовать собой, в конце концов… Я исправлю этот больной мир «тёмного фэнтези». Пусть даже в процессе исправления он станет ещё темнее.
     Так, ещё народ в караулке, в воротах, спит… не трогаем пока. Открыть ворота. Вход в сам замок заперт, так просто не откроешь. Идут огры, две штуки, плюс гарлоки с генлоками. Так, скользнули в подвал. Выбиваем дверь в замок? Нет, надо бы отвлечь храмовников куда-нибудь подальше от меня… О, пусть огры ПТ на второй этаж подсаживают.
     Ну надо же, до сих пор никто не проснулся. Конечно, твари, по всей видимости, наступают достаточно тихо, но всё равно. Я был уверен, что к этому моменту порождений тьмы обнаружат, но нет. Видимо, народу в замке и вправду мало. Все спят.
     Или не все.
     На едва слышный скрежещущий звук я и внимания не обратил. А вот когда в соседней комнате раздались тихие, но всё равно отчётливые шаги и звуки отодвигания чего-то там…
     Быстро захлопываю засов. Дверь на вид прочная. Кажется, меня сейчас будут убивать. Пора.
     В голове раздаются первые звуки музыки, в которых нет ничего, ничегошеньки от грусти и слёз «Лунной сонаты».
     Вагнер. «Полёт валькирий».
     Твари растекаются по этажу. Огры начинают кидать их как можно быстрее. Стараюсь придерживать их, дать спастись слугам, натравить на вооружённых людей, которые могут дать хоть какой-то отпор. Получается так себе. Я один, а ПТ много, смутно ощущаю окружающую обстановку, но впрямую их глазами не вижу, да и их действиями непосредственно не управляю, скорее – задаю общий вектор движения.
     Храмовник пытается выломать дверь, но она пока держится. Интересно, что он предпочтёт – расправиться с одержимым или попытаться отразить вторжение? Какой долг окажется весомее? Покидает комнату, отлично…
     Жду. Каждая секунда – как ножом по стеклу, каждый аккорд Вагнера отдаётся ужасом где-то внутри, и можно только подавлять чувство обречённости. Всё, пора. Иначе ни о какой «минимизации жертв» и речи быть не может. Надеюсь, храмовник ушёл уже достаточно далеко, желательно, в лучший мир.
     Выскальзываю из убежища, потом – из кладовки в коридор.
     Так. Плохие новости: храмовник далеко не ушёл. Хорошие новости: похоже, и не уйдёт, на него наседают сразу трое гарлоков. Неожиданные новости: кажется, он защищает… ребёнка? Да, точно, в дальнем конце коридора (то есть совсем рядом с открывшейся дверью). Моих лет примерно, русоволосый, в недешёвой одежде. Коннор? Застыл в ужасе, даже кричать не в силах.
     Так, храмовник всё. Один из гарлоков отрубает его блондинистую голову и поднимает её над собой. Каллен, что ли? Похоже, Инквизиции потребуется новый командир… Если будет она, та Инквизиция.
     Хватаю предположительно-Коннора за запястье, предварительно убедившись, что оно обёрнуто тканью. Усилием музыки отсылаю гарлоков прочь.
     – Бежим!
     – К-куда? Надо спрятаться…
     – Найдут, бежим! – уж этого-то мальчугана, Коннор он или нет, я спасти сумею.
     Коридор. Какой же он длинный, этот коридор… Так, казарма храмовников. Пустая – все поднялись на второй этаж, где их сейчас и добивают. А ещё ведь огры в битву считай и не вмешались…
     Назад! Все назад! Командовать отступлением гораздо тяжелее, это в битву ПТ не надо подталкивать, а от резни их удержать непросто. Приглушаю Вагнера, стараясь прекратить эту бойню. Вроде, что-то получается.
     Темницы. Подземный ход. Второй отряд справился «на отлично», дозор храмовников уничтожен.
     – Куда мы идём? – мой ровесник не то что бы упирается, но…
     – Прочь из замка, тут слишком опасно! – вдруг мне не удастся убрать порождений тьмы? Большинство уже во дворе, но отказываться от своей добычи явно не хотят. Так, никого из женщин не захватили? Уф… Приглушаю Вагнера до почти полной неслышимости и тяну ПТ прочь. – Кстати, ты Коннор, сын эрла Эамона?
     – Да…
     Ага, вот тут храмовники поджидали Амалию и Шейлу. Поджидали, в прошедшем времени. Нет, я уже встречал такие картины, в Хоннлите, например, не говоря уж о… Но хорошо, что Коннор не может так хорошо видеть в темноте.
     Уф. Всё, «Полёт валькирии» закончился, порождения тьмы покинули остров. А из меня как будто батарейку вынули. Вот только что буквально несколько суток в беспамятстве проболтался, а теперь опять спать хочу. И хорошо, что спать, а не балдеть под музыку Уртемиэля.
     Вот и мельница, и Шейла с Амалией. С наслаждением вдыхаю морозный, предзимний воздух, но от него почему-то ещё больше клонит в сон.
     – Орен? – несмело улыбается Амалия. – Мне казалось, что ты тоже погибнешь, как хорошо, что ты пришёл! А кто это с тобой?
     Я до сих пор вёл с собой Коннора? Не заметил даже… Может, отпустить? Но в переходе темно, да и парочка порождений тьмы вполне могла скрыться от моего чутья.
     – Коннор, сын эрла Эамона. Я спас его, завтра вернём в Редклиф. А сейчас, извините, нужно поспать, глаза сами собой слипаются…
     – И почему эта мелюзга так любит на мне кататься? – проворчала Шейла, водружая Амалию с Коннором на плечи, а меня беря на руки. И в предсонной дремоте внезапно накатило странное чувство, будто из души наконец-то выдернули старую ржавую занозу, и что хотя впереди будет плохо, больно, трудно и совестно, самое худшее – позади.

Примечание к части

     Вряд ли мне удастся опубликовать ещё что-нибудь на день рождения...
>

2. Иногда лучше предъявлять рекомендации

     Линдон Хоук
     Когда на горизонте показался Киркволл, я осознал, что самое худшее позади.
     Позади изматывающее плавание в тесных, душных каютах, в которых маме пару раз становилось плохо. Позади утомительный переход по Ферелдену и яростные стычки бок о бок с Серыми Стражами. Позади отдых в эльфийском лагере, странном и чуждом, и в этой чуждости – притягательном. И позади… Бетани.
     Я уже могу думать о сестрёнке без волн сожаления, боли и горечи. Иногда – могу. Время и вправду лечит, но чтобы полностью залечить такую рану – понадобится очень, очень много времени. И даже не уверен, хочу ли я подобного исцеления.
     Каменные строения Киркволла стремились ввысь, к жаркому, какому-то нездешнему северному небу. Многочисленные мастерские выбрасывали густые, чадные столбы дыма, статуи рабов прижимали ладони к рыдающим лицам, и повсюду полоскались на ветру алые полотнища с гербом города. Денерим был шумным и многолюдным, но разбросанным, он походил на Лотеринг, только увеличенный во много раз. Киркволл чувствовался… сжатым. Сконцентрированным, напряжённым. Из-за Мора, или здесь всегда так?
     Нападение порождений тьмы оставило нас практически на мели, но благодаря работе на Адхона мы заработали пяток золотых. Почти восемь, если считать деньги Авелин. Мама пообещала вдове Уэсли, что в случае чего поможет ей устроиться в городе. Пока что мы решили держаться вместе – пережитые тяготы сближают.
     Причалили. Правда, не в порту, а в районе, который мама назвала «Казематами». Судя по всему, именно в этих массивных зданиях и располагается киркволлский Круг Магов – но сейчас, в связи с наплывом беженцев, здесь фильтруют приезжающих. По-иному интерпретировать активно галдящую толпу оборванных и измождённых людей сложно. Но мы же в некотором роде Амеллы, местный аристократический род, верно?
     Только, подозреваю, убедить в этом стражников окажется не так-то просто…
     Предчувствия меня не обманули. Действительно, беженцев из Ферелдена было настолько много, что город оказался переполнен, и рыцарь-командор Мередит приказала пускать внутрь только тех, у кого тут есть «законное дело». Интересно, наместник Марлоу Думар ещё что-то решает, или город и вправду возглавляют храмовники?
     После коротких препирательств мне всё-таки удалось добиться аудиенции с капитаном Эвальдом, и нашу маленькую группу пустили во внутренний двор Казематов. Кривые улочки, больше похожие на коридоры, бронзовые панно на каменных стенах, лестницы, алые полотнища, постеленные прямо на голом камне лежанки, узенькая ленточка неба над головой… Давящее ощущение, и предчувствие у меня тоже нехорошее. Не окажется всё так просто, как обещает мама. Не окажется.
     Чуток поплутав по переулкам, мы вышли на довольно-таки просторный двор, если не сказать – площадь. Прямо перед нами высились исполинские башни казематов, массивные, угрожающие – а над ними, в ослепляющей голубизне, парили птицы. По периметру площади стояло ещё больше статуй. Тут были не только плачущие рабы, но и корчащиеся тела, и воины, пойманные посреди движения. Качество статуй таково, что чудится – они вот-вот сойдут с постаментов и продолжат свой яростный бой.
     У центральной лестницы кипит жаркий спор. Группа беженцев (на сей раз – вооружённых) требует пропустить их внутрь, обещая щедрую плату. Стражники меряют их презрительными взглядами, а один из них – судя по всему, тот самый капитан Эвальд – цедит, что золото не раздвинет стен города. Так, на наши деньги упирать точно не следует. Думаю, заплати мы с полсотни золотых или около того – нас бы пустили без вопросов, а так… Ну, никогда не виденный мной дядя Гамлен, не подведи!
     И действительно – когда братец упомянул Гамлена, эффект был. Только слегка не такой, на который мы рассчитывали.
     – Аристократ? Единственный Гамлен, которого я знаю – это проныра с дырой в кармане!
     Тем не менее, какое-то действие имя Гамлена произвело. Капитан согласился послать на его поиски одного из ошивающихся неподалёку уличных мальчишек, рассчитывающих заполучить горсть медяков как раз в таких обстоятельствах. Группе вооружённых беженцев реакция стражи, кстати, пришлась не по вкусу – чувствуется, что они вот-вот схватятся за оружие.
     Обошлось. Наверное, их остудили предвкушающие улыбки стражников – которым тоже надоело стоять под непривычно ярким предзимнем солнцем, и которые тоже были не прочь «поразмяться». Цедя сквозь зубы проклятия и ругательства, беженцы (или вернее называть их дезертирами?) ушли прочь. Кажется, ночью кому-то из нас придётся спать вполглаза.
     Если, конечно, дядя не проведёт нас в город уже сегодня – надежд на что, увы, маловато. Решив, что худшее позади, я явно поторопился.
     Интересно, всё действительно настолько плохо?
     ***
     Действительно.
     Дядя явился лишь под вечер, и выглядел он… потрёпанным. Потасканная и грязноватая одежда намекает, что перед нами отнюдь не представитель высшего общества. Седеющие волосы аккуратно зачёсаны назад, но неряшливая щетина на щеках и подбородке портит всё впечатление. Ещё не старческое лицо изборождено морщинами, под глазами набрякли тяжёлые мешки... Чувствую, помощи мы тут не дождёмся – ему самому кто бы помог.
     Правда, встреча началась трогательно – мама и дядя обнялись со слезами на глазах, вспомнили про… про Бетани…
     А потом начались ожидаемые проблемы – разумеется, поместье Амеллов давным-давно ушло за долги. Гамлен явственно намекнул, что маму он в Киркволле совсем-совсем не ждал, и сомневается, что нас удастся провести в город. Мама отказалась нас покидать и заявила, что в Киркволл мы пройдём только все вместе. Да я и не уверен, что доверил бы Гамлену заботу о Лиандре. В итоге, помявшись, дядя сообщил, что может попросить кое-кого о помощи… «если вы готовы не слишком привередничать насчёт знакомств». Готов, не готов… моё желание тут роли не играет. Мама твёрдо намерена остаться в Киркволле – да и не факт, что в других местах будет лучше. На первый взгляд, Киркволл вполне нормальный город, разве что немного мрачноватый.
     – Я правильно понимаю, – судя по бегающим глазам, Гамлен собирается задать какой-то деликатный вопрос, – что никто из вас не унаследовал… особых способностей вашего отца?
     – Только Бетани, – мама тяжело вздыхает, – да упокоит Андрасте её бедную душу.
     – Сочувствую твоей потере, Лиандра. И это действительно жаль… Мои знакомые с удовольствием приняли бы на работу кого-нибудь с особыми способностями, но я понятия не имею, нужны ли им двое… трое бойцов.
     – Эти «трое бойцов» выжили в битве при Остагаре! – ответ поневоле получается резким.
     – Не думаю, что их впечатлит участие в проигранной битве, – Гамлен торопливо поднимает ладони. – Нет-нет, я прекрасно понимаю, что даже выжить в том кошмаре – подвиг! Я просто уточняю, какое впечатление произведёт ваш рассказ на моих знакомых.
     Хм… Пожалуй, придётся использовать последний и весьма хлипкий довод. Сомневаюсь, что он сильно поможет, но в нашем положении привередничать не приходится. Достаю сложенный листок бумаги и передаю Гамлену:
     – Кстати, дядя. Отнеси-ка это в эльфинаж и отдай нищенке по имени Хромая Нона. Если она мертва, то передай её детям.
     – Да вроде жива ещё эта карга. Ты-то откуда её знаешь? И что это? – Гамлен развернул листок и недоумённо нахмурился.
     Усмехаюсь.
     – Отчёт для Бен-Хазрат.
     Как приятно делать вид, что знаешь нечто, неизвестное собеседнику!
     ***
     Дядя вернулся лишь спустя два дня.
     Труднее всего было первой ночью, когда те самые ферелденские дезертиры всё-таки попытались на нас отыграться. К счастью, дежуривший в тот момент Карвер вовремя поднял тревогу, и обошлось без жертв… и даже без травм… ну, с нашей стороны – точно без травм. После этого к нам не лезли.
     Также мы с Авелин прошлись по кораблям и поспрашивали о возможности уплыть куда-нибудь ещё – ну, на случай, если у Гамлена так ничего и не выйдет. Обнаружилась возможность через пару дней отправиться в Герцинию – но эта поездка обещала истощить наши и так невеликие средства. К тому же Герциния тоже расположена не так уж далеко от Ферелдена. Боюсь, там точно такие же проблемы с беженцами. Так что ждём Гамлена.
     На второй день ожидание закончилось – но это, кажется, единственная хорошая новость. Лицо дяди вполне красноречиво.
     – Я поговорил с нужными людьми, но… Похоже, ни Мииран, ни Атенриль не испытывают нужды в новых рекрутах. Если бы ваша сестра выжила, их мнение наверняка бы изменилось, но случившегося не исправишь.
     Дядя нервно пожевал губами. Он явно хочет добавить что-то ещё – и это «что-то ещё» ему совершенно не нравится. Кстати, любопытная деталь – какая-то незнакомая эльфийка пришла в Казематы вслед за дядей, и теперь целенаправленно идёт к нам. Любопытно…
     – Что же нам делать, Гамлен?!
     – После отказа я немного прозондировал почву и, кажется, нашёл ещё один вариант. По предварительным договорённостям вас готов принять на работу Рейнер – если, конечно, вы согласитесь.
     – В чём подвох?
     – Рейнер – капитан группы наёмников, и ходят слухи, что он замешан в каких-то весьма сомнительных делах. Конечно, это всего лишь слухи, и, скорее всего, Рейнер не занимается ничем опаснее контрабанды…
     – Вот только эта контрабанда иногда включает в себя торговлю людьми.
     Гамлен едва заметно вздрагивает и торопливо оборачивается. Эльфийка подошла настолько тихо, что дядя её не услышал, пока она не вмешалась в разговор.
     Смотрю на неожиданную собеседницу. Каштановые волосы до плеч, голубые глаза, выразительное, очень «живое» лицо. Такая девушка привлечёт взгляды в любой толпе.
     – Работорговец? Гамлен, ты собирался отдать моих детей в услужение работорговцам?!
     – Эм, Лиандра, нет, разумеется, нет, ты всё не так поняла! И вообще, это всего лишь неподтверждённые слухи, и я не думаю, что…
     – Можете считать их подтверждёнными, – отрезала эльфийка, – у меня на такие вещи глаз намётанный, да и источники информации надёжные.
     – Что же, спасибо, что помогли нам избежать опасной ошибки, – учтиво киваю. Интересно, что незнакомке надо, ведь не рассказать же о работорговцах она подошла?
     – Гамлен настолько жарко хвалил вас, что эти слухи дошли даже до меня, – на лице эльфийки появляется ехидная улыбочка. – Я в Киркволле проездом, направляюсь в Орлей, но, думаю, могу походатайствовать за вас перед Атенриль. Решать проблемы – моя работа. Я Таллис, – наконец-то представилась эльфийка.
     – Думаю, вы уже знаете, но всё равно – меня зовут Линдон Хоук, мой брат Карвер, мать Лиандра, наша знакомая Авелин Валлен, – представляюсь в ответ. – Какова цена вашего предложения?
     – Если вы на протяжении года выполните парочку моих просьб, то будем в расчёте. Разумеется, по предварительному согласованию с Атенриль, и ничего совсем уж незаконного – во всяком случае, ничего страшнее контрабанды. Будьте уверены, на работорговцев я реагирую довольно резко.
     Оглядываюсь и, дождавшись хмурого кивка Авелин и поджатых губ Карвера, киваю.
     – Спасибо за доверие, Таллис.
     – Не за что. Кстати, сочувствую вашей потере. Мальчик вместе с Бетани погиб?
     Ни-че-го себе…
     Мы не рассказывали Гамлену про Орена. Узнать про него Таллис могла только одним способом. Ещё раз осматриваю эльфийку, лицо которой выражает сочувствие. Не знаю уж, насколько искреннее.
     Рассказывая о кунари, легко забыть, что кун – это не раса. Кун – это религия. Да, при слове «кунари» сразу представляется темнокожий гигант, возможно, даже с рогами… но кунари может появиться и в другом виде. Например, в виде старой нищенки, которую местные иначе как «каргой» не называют.
     Или в виде привлекательной эльфийки, бесцеремонно вмешивающейся в чужие разговоры.
     – Да, вместе с Бетани, – кивает мама. Кажется, она не поняла.
     – Орена Кусланда утащили порождения тьмы, – уточняю я. Заодно демонстрирую: мне известны кое-какие подробности, о которых не знал Стэн.
     – Грустная история, – вздыхает Таллис. – Но я хочу услышать подробности. Расскажешь?
     Судя по всему, в ближайший год (а то и дольше) нам придётся выполнять «кое-какие» поручения кунари. Как-то помогать агрессивным захватчикам, которые открыто признают, что планируют когда-нибудь завоевать весь Тедас…
     С другой стороны – кунари не сделали ничего плохого мне и моей семье. Стэн помог нам навести порядок в Лотеринге и дал рекомендации для своих сородичей. Таллис помогает устроиться в Киркволле. Если отвергнуть её предложение, то наши перспективы окажутся туманными. Помогать работорговцам? Спасибо, предпочитаю кунари. Отправиться в Герцинию или ещё куда-нибудь? Ещё одно потрясение для мамы, да и не факт, что там будет лучше. Ходят слухи, что «лишних» беженцев планируют отправить обратно в Ферелден, к Мору и порождениям тьмы.
     А если и придётся выполнить пару сомнительных одолжений для Таллис – что с того? Мы уже согласились работать с контрабандистами, вряд ли кунари окажутся хуже. Я в верности Думару не клялся.
     – Конечно, расскажу.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"