Annotation

     Переведено на русский язык: Black_Cat7, Генерал Лень 5-11 главы, shizoglaz

     Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/5244813/1/A_Champions_New_Hope

     Фандом: Гарри Поттер

     Персонажи: Гарри Поттер/Дафна Гринграсс, Сириус Блэк, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом

     Рейтинг: PG-13

     Жанр: Adventure/AU

     Размер: Макси

     Статус: В процессе

     События: Летом, Нестандартный пейринг, Сильный Гарри, Четвертый курс

     Саммари: Все начинается во время обучения Гарри на четвертом курсе, только с двумя первоначальными изменениями. Во-первых, Гермиона не верит, когда Гарри говорит ей, что он не бросал свое имя в кубок. А во-вторых, Гарри заводит с Дафной Гринграсс дружбу (ещё с первого курса), которая перерастает в нечто большее.

     Комментарий автора: Канон учитывается вплоть до 4 курса, с тем изменением, что между Гарри и Дафной существует тайная дружба с первого года, которая однако, на события первых 3 лет практически не повлияла. С начала 4 года начинается постепенный уход в AU...

     

     Страница произведения: http://fanfics.me/fic47591

     Когда солнце начало садиться, самый известный студент Хогвартса сидел на берегу озера, вспоминая, что с ним произошло за эти несколько дней. «Что ж, в этом году неприятности начались раньше, чем обычно», — подумал Поттер с печальной улыбкой на лице. Вчера после ужина из Кубка вылетела бумажка с его именем, несмотря на то, что он не кидал ее. Думая о неудачной попытке близнецов участвовать в турнире, он задавался вопросом, каким образом его имя попало в Кубок. Вчера вечером ощущения были отвратными, но сегодня стало еще хуже. Никто, даже его лучшие друзья, Рон и Гермиона, не поверили ему, когда он сказал, что не бросал свое имя в Кубок. Невилл, как ему показалось, поверил больше, чем кто либо, может только потому, что он ответил растерянным взглядом и, пожав плечами, сказал: "Я не знаю, Гарри". Во время ленча было много криков, когда Гарри попытался поговорить с Роном и убедить его в том, что он не кидал в Кубок свое имя. Результат был таким, что он сомневался, будет ли он когда-нибудь разговаривать с, якобы, своим «лучший другом». Эта ссора стоила его факультету двадцати очков, которые снял профессор Снейп. Гермиона не кричала на него, но дала ему понять, что она не верила, и была расстроена, что он так очевидно нарушил школьные правила. Поэтому Гарри сидел на берегу озера, стараясь избегать встреч со своими однокурсниками. Но звук приближающихся шагов дал ему понять, что, как бы он, ни старался, побыть одному ему не суждено.

      — Привет, Поттер, — сказал кто-то красивым, но ничего не выражающим голосом. Гарри оторвался от своих мыслей и увидел, что перед ним стоит Дафна Гринграсс. Сначала он был немного удивлен, когда заметил ее, но, немного подумав, решил, что это нормально — увидеть ее здесь. Они не были близкими друзьями, но три-четыре раза в месяц, когда виделись в коридоре или где-то еще, они вполне спокойно разговаривали. Когда они разговаривали, темы были совершенно разные, но так или иначе относящиеся к ним самим. Это было немного странно,они сами это понимали. Гарри считал, что их обоих забавляла тайная "дружба" между Гриффиндором и Слизерином. Даже Рон и Гермиона не знали, что Гарри иногда разговаривает с Дафной в неурочное время.

      — Привет, Гринграсс. Как только Дафна села рядом с ним, Гарри воспользовался возможностью, чтобы еще раз посмотреть на нее. Она немного подросла за время каникул. Гарри знал, что она имела репутацию одной из самых красивых девушек школы, но также и самой неприступной. У нее было немного друзей, и она не была заинтересована, чтобы их стало больше. Это была еще одна причина из-за которой Гарри ценил их дружбу. В течение нескольких минут они сидели, молча, и смотрели на озеро. Наконец, Дафна прервала молчание.

      — Ну, Поттер, я жду, — сказала она, глядя в ожидании на Гарри.

      — Что ждешь?

      — Когда ты начнешь говорить, что не бросал свое имя в Кубок.

      — Но я, правда, этого не делал! Почему мне никто не верит?

      — Успокойся. Я тебе верю, Поттер. Положить свое имя в Кубок — это не твой стиль. Если бы это как-то помогло в той или иной мере твоим друзьям, то да, ты бы это сделал не задумываясь. Но слава? Нет, только не ты, — объяснила Дафна. Гарри вздохнул, радуясь, что хоть кто-то, наконец, поверил ему. — А ты не можешь просто отказаться?

      — Нет. Видимо, то, что я не кидал бумажку со своим именем, не имеет никакого значения. Я связан обязательным магическим договором и за его нарушение понесу серьезное наказание, — Дафна кивнула в ответ. Любой, кто порвет магический контракт, в итоге умирает или попадает в больницу Св. Мунго до конца своих дней.

      — Ну, тогда ты будешь участвовать в турнире. А они говорили тебе, какие будут задания?

      — Нет. Я буду надеяться на удачу, ведь мне столько раз везло. Кажется, это мой удел, — ответил Гарри со смехом. Дафна услышала настоящий смех и поняла, что его настроение начало понемногу подниматься. — Знаешь, что меня реально бесит? Это то, что два моих «лучших друга» не поверили мне. Что с ними случилось? Я думал, что они меня знают лучше, чем ты. Без обид.

      — Да ладно. Они вернутся. Ну, Грейнджер, по крайней мере. А вот Уизли меня поражает. Завистливый идиот!

      — Я не думаю, что теперь меня это заботит. У меня есть более важные вещи для раздумья. Например, как мне пройти три испытания, которые придумывались для учеников, которые на три года старше меня. Дафна кивнула в знак согласия с его решением.

      — У тебя есть идеи по подготовке?

      — Было бы намного легче, если бы я знал, к чему мне готовиться. Думаю, я просто начну углубленно изучать защиту и книги по чарам, стараясь выучить как можно больше, чтобы у меня было хоть какое-то преимущество, — сказал Гарри со вздохом.

      — Я удивлена, что ты еще не начал этого делать. Не смотри так на меня! Ты понял, что я хотела тебе сказать. Ты опять умудрился вляпаться. Клянусь, Поттер, не заставляй меня быть единственной, которая пытается сохранить тебе жизнь, — ответила Дафна с улыбкой и слегка покачала головой. Гарри рассмеялся и сказал: — Ты хочешь сказать, что в Гриффиндоре некому обо мне позаботиться?

      — Точно, — сказала она, тихо смеясь. В течение следующих нескольких минут они просто сидели молча, наслаждаясь компанией друг друга, и смотрели на Черное озеро, пока солнце, наконец, не село.

      Дафна повернулась к нему и сказала: — Уже темно, я пойду. А ты? — спросила она, когда встала и стряхнула грязь с одежды.

      — Я думаю, что побуду тут еще пару минут.

      — Удачи! — Дафна повернулась, чтобы уйти.

      — Эй, Гринграсс! — окликнул ее Гарри. — Спасибо. Мне нужно было, чтобы меня хоть кто-нибудь поддержал.

      Дафна улыбнулась и ответила: — Не за что!

      Гарри смотрел, как она медленно шла к замку. Внезапно девушка остановилась и повернулась к нему. Это выглядело так, как будто она хотела что-то сказать.

      — Знаешь, если тебе понадобится помощь в подготовке к турниру, то я готова тебе помочь, — сказала Дафна с безразличным выражением лица.

      — Спасибо. Буду тебе признателен, — ответил Гарри с улыбкой на лице. Дафна промолчала, только кивнула и пошла к замку. Гарри смотрел на нее, понимая, что ее предложение о помощи в действительности было предложением дружбы. И он был рад, что у него теперь есть один друг, готовый быть рядом с ним.

      * * *

      Этой ночью Гарри снился не Волдеморт с Хвостом, а время, когда он впервые встретил Дафну. Сон начинался с того момента, как он, в одиннадцать лет сидел перед зеркалом Еиналеж и пытался понять, что оно показывает. В итоге его нашел Дамблдор, объяснил ему суть этого зеркала и попросил больше не приходить сюда. На следующую ночь Гарри не мог уснуть и принял решение опять сходить в эту комнату. Наконец, Гарри встал и отправился туда. Он настолько ушел в свои мысли, что не остановился, чтобы надеть свою мантию-невидимку и убедиться, что за ним никто не наблюдает.

      — Ты смотришь на зеркало всю ночь? — послышался тихий голос, озадачивший Гарри.  Его первым желанием было бежать, но он сомневался, что ему причинят физический вред. Если бы это было не так, то его уже давно поймали бы. Он встал и пошел туда, откуда доносился голос, и увидел девочку. Училась она в Слизерине на одном с ним курсе. Она сидела на скамейке и следила за ним. А он пытался вспомнить, как ее зовут, но никак не мог.

      — Привет, я — Гарри Поттер.

      — Я знаю. Я — Дафна Гринграсс, и ты не ответил на мой вопрос.

      — Ты же знаешь, что я смотрел в зеркало. А ты пробовала смотреть в него? Что ты в нем видишь? — взволнованно спросил Гарри.

      — Это личное. Тем более, когда задаешь такой вопрос тому, кого только что встретил.

      Видя его смущенное лицо, Дафна спросила: — Ты же знаешь, что это за зеркало? Оно показывает самое сокровенное желание того человека, который в него смотрит. Получается, ты спросил, что я хочу больше всего.

      Гарри обдумал то, что она только что сказала, и кивнул в знак согласия.

      — А я вижу своих родителей.

      Дафна набрала воздуха, чтобы попросить не говорить личное.

      — Очень не по-слизерински!

      — Но это меня и беспокоит. Я не знаю, как они выглядели. Я никогда не видел их фотографий, так что я не знаю, показывает оно правду или только мое воображение, — Гарри присел рядом с Дафной. Очевидно, этот вопрос мучил его довольно долго.

      — Я не знаю… Но, возможно, то, что ты видишь в зеркале, и есть твои родители. Даже если ты сам их не помнишь, то воспоминания о них у тебя где-то там, в голове, остались. Наверное, зеркало каким-то образом просматривает твои мысли и показывает их?

      — Наверное. Я всегда подозревал, что то, что я вижу, неправда, но просто не мог отвести взгляд. Ты ведь понимаешь? — сказал Гарри.

      — Да. Я никому не расскажу, что видела тебя здесь. И я больше не буду смотреть в зеркало. И тебе советую. Чем больше ты в него смотришь, тем больше ты отстраняешься от мира и остаешься в своих мечтах.

      Гарри знал, что она права, но также он знал, что завтра ночью вернется сюда. Но он дал себе слово, что будет смотреть в него недолго. Его взволновало, что зеркало может быть темным артефактом. Одна его часть пыталась доказать, что зеркало не темное, но волнение осталось. Пока он пытался выкинуть эти мысли из головы, его внимание привлекла хорошенькая девочка, сидящая рядом. Он почти ничего не знал о ней, кроме того, что она из Слизерина, и у них было несколько совместных уроков.

      — Я удивлен, что ты со мной вообще заговорила, ведь ты слизеринка, а я гриффиндорец. Разве вы не должны нас ненавидеть? — спросил он с сарказмом.

      — Мне безразлична эта «война факультетов». По-моему, это бесполезная трата времени. Конечно, я буду болеть за Слизерин во время квиддича. Наблюдать за тем, как ты и Уизли воюете с Малфоем, очень увлекательно, — Дафна засмеялась над тем, что она только что сказала. Гарри пожал плечами. Интересно, а остальные в школе считают так же?

      — Рад, что тебе нравится это шоу, — ответил Гарри. — Хотя, я думаю, что развлекательная программа у близнецов Уизли намного лучше.

      — Не напоминай мне о них, — застонала Дафна. — В ноябре они каким-то заклинанием сделали мои волосы ярко-синими. Они целились в девчонку с третьего курса, но попали в меня. Конечно, они извинились, но убежали так быстро, что я не успела попросить, чтобы они сняли свое заклинание. С такими волосами я проходила два дня! — Гарри рассмеялся, представив это. Он задался вопросом, подружился бы он с Дафной, если бы Шляпа отправила его в Слизерин, как и хотела. Он не замечал ее в компании Малфоя. Это было несомненным плюсом. В конце концов, он решил, что они бы подружились, если бы он не попал в Гриффиндор.

      Через несколько минут, Гарри сказал, зевнув: — Уже поздно, я пойду спать. Было приятно с тобой поговорить.

      — Спокойной ночи, Поттер, — ответила она ему, когда он встал и пошел к выходу. А она продолжала сидеть на скамейке… Сон закончился. Гарри заметил, что Дафна никогда не называла его Гарри. Она всегда звала его Поттером. А он называл ее Гринграсс в ответ. «Странно...», — подумал он, когда воспоминания о первом курсе проскользнули в его сознании.

      * * *

      На следующее утро Гарри встал пораньше и отправился на завтрак, надеясь, что  успеет его съесть прежде, чем придет Рон. Вчера вечером, когда Рон и Симус играли в шахматы, Рон оскорблял и обвинял Гарри так, чтобы тот все слышал. Гарри расстроился из-за такого поведения друга. Захлопнув книгу, он встал и отправился в комнату. Лег и задернул полог своей кровати. Рон вернулся через час. Гарри также обиделся и на Гермиону, которая все слышала, но ничего не сказала. Она просто сидела и делала вид, что полностью погружена в чтение. Он ожидал, что она сделает хоть что-нибудь, но она продолжала сидеть, как будто ничего не происходило.

      Гарри пришел в Большой зал одним из первых. За гриффиндорским столом сидела группа семикурсников и обсуждала предстоящий тест. Гарри слышал, что они обсуждали экзамен Тритон, и он был рад, что ему еще нескоро его сдавать. Но потом вспомнил, в каком он сейчас положении. Гарри сел за стол и начал завтракать. Минут через десять он увидел, что в Большой зал зашел Невилл. Мальчик улыбнулся и сел напротив.

      — Доброе утро, Гарри, — небрежно сказал Невилл и начал есть. Гарри положил вилку и уставился на него. Еще вчера Невилл был одним из тех, кто не знал, что думать о нем.

      — Невилл, ты считаешь, что это я положил свое имя в Кубок? — спросил Гарри.

      — Ты всегда хорошо ко мне относился. Я не думаю, что ты когда-нибудь мне лгал, так что, если ты говоришь, что ты не бросал имя, то я тебе верю. Мне жаль, что понадобилось столько времени, чтобы понять это, — ответил Невилл. Гарри улыбнулся, когда услышал это. Он был благодарен, что у него остались друзья, которые верят ему.

      — Спасибо, Невилл. Для меня это очень много значит, — искренне ответил Поттер. Невилл улыбнулся ему в ответ и продолжил завтракать. Они снова заговорили, когда Гарри спросил, что он пропустил за два прошедших дня. Невилл пожаловался на злых профессоров (очевидно на Снейпа), рассказал про какой-то проект по гербологии, над которым он работал за дополнительные баллы. Невилл был лучшим в гербологии. Даже лучше Гермионы, которая в совершенстве знала теорию, но с практикой у нее были проблемы. Их разговор был прерван каким-то шумом у входа в Большой зал. Гарри посмотрел в ту сторону и увидел, как Рон и Гермиона кричат друг на друга, хотя и трудно было понять из-за чего. По мере их приближения стало ясно, что они обвиняли друг друга из-за того, что опоздали на завтрак. Гарри улыбнулся при мысли о том, что к этой ссоре он имеет непосредственное отношение. Ведь это он будил Рона и заставлял Гермиону отложить домашнее задание, чтобы поесть. Их приход означал, что Гарри пора уходить, и он попрощался с Невиллом. К счастью, они не увидели, как Гарри вышел из Большого зала и пошел к лестнице, ведущей в подземелье, на урок Зелий. «По крайней мере, хоть на одну вещь я могу рассчитывать, — подумал Гарри с саркастической усмешкой. — Бессмертная ненависть Снейпа никогда не изменится».

      * * *

      Следующие несколько дней прошли довольно нормально. Было, правда, несколько стычек с Малфоем. Единственным человеком, который разговаривал с ним, был Невилл. Гарри подумал, что, по идее, это должно было сильнее задеть его, но ему уже приходилось бывать изгоем в Хогвартсе, так что едва ли его заботило мнение всех этих непостоянных людей. Когда на прошлой неделе он прошел мимо Дафны, она ему улыбнулась.

      Свое свободное время проводил в библиотеке в поисках новых заклинаний, которые компенсировали бы его молодость и неопытность в турнире. В библиотеке он несколько раз видел Гермиону, но так и не подошел к ней и не попытался вернуть ее дружбу. Она тоже не предпринимала никаких усилий, кроме печальных взглядов, когда он проходил мимо. Гарри знал, что  не совершил ничего плохого, и первые шаги к примирению должны сделать его «друзья», а не он.

      Остальную часть своего свободного времени он провел в пустом классе, который нашел на третьем этаже недалеко от той комнаты, где во время его обучения на первом курсе была трехголовая собака. Здесь он мог практиковать заклинания, которые выписывал из книг в библиотеке, не беспокоясь, что за ним кто-то наблюдает. Уже через несколько дней Гарри знал почти все заклинания по ЗоТИ, Чарам и Трансфигурации. Следующую неделю он изучал заклинания пятого курса. После долгой ночной практики Гарри шел в общую гостиную Гриффиндора. Он сильно уставал после этого. Его подготовка шла гораздо лучше, чем он ожидал. Несмотря на оценки, Поттер был одним из первых в классе, у кого получалось новое заклинание. Проблема заключалась в том, что он не всегда делал домашнее задание. Гарри знал, что он неглупый, просто  не прилагал усилий, чтобы делать письменные задания. С одной стороны он хотел, чтобы вина в этом лежала на Роне, который был даже большим лентяем, чем он, но понимал, что, в конечном счете, ответственность лежит на нем самом. Гарри дал клятву самому себе, что попробует что-нибудь потяжелее. Он знал, что его жизнь находится в его руках, и он должен быть готовым ко всему. Он был настолько погружен в свои меланхоличные мысли, что услышал чей-то голос только со второго раза.

      — Гарри! — его звал Рон, который сидел в кресле возле камина. — Можно с тобой поговорить?

      Гарри постоял, посмотрел на него несколько секунд. "Может, Рон хочет извиниться за свое поведение? Раньше Гермионы?"— подумал он. Гарри кивнул, садясь напротив. Поттер ждал, когда его бывший друг начнет говорить, а Рон пытался найти слова.

      — Я знаю, что мы поссорились  из-за Кубка огня, но я надеюсь, мы сможем это пережить. Ты же видишь, какой несчастной выглядит Гермиона. Но я хотел сказать...

      "Вот оно", — подумал Гарри. — "Рон хочет извиниться за одну из своих ошибок. Ух ты!".

      — ... Я тебя прощаю, — заявил Рон так, как будто это Гарри должен был извиняться.

      — Ты, что?! — закричал Гарри от гнева.

      — Я прощаю тебя, — повторил Рон, не понимая, из-за чего Гарри в гневе. — Я обезумел от того, что ты нашел способ бросить свое имя в Кубок и не сказал нам. А потом еще сильнее, когда ты стал это отрицать. Ты лучше меня, если можешь убедить людей в том, что ты не нарушал правила, — Гарри смотрел на Рона и сдерживал себя, чтобы не послать в этого идиота какое-нибудь заклинание. И при этом Рон полагал, что поступил правильно.

      — Рон, я повторю тебе еще раз: я не бросал свое имя в Кубок. Я не хочу участвовать в турнире, и, если бы была возможность, я бы  не участвовал в нем. Я тебя не обманывал, и у меня нет причин, чтобы извиняться перед тобой. Ты тот, кто должен это делать! — сказал Гарри, немного повысив голос.

      — Лжец! — выплюнул это слово Рон. — Все знают, что ты это сделал, и нет смысла отрицать! Ты мог бы сказать мне, своему лучшему другу, как ты это сделал! Я бы тоже тогда попытался! Но нет, ты это сделал только для себя, не так ли? Я был о тебе лучшего мнения, и ты потерял всякое мое уважение. Да пошел ты! — сказав это, Рон развернулся и ушел в комнату, громко хлопнув дверью. Гарри смотрел ему вслед, понимая, что он только что был свидетелем конца своей дружбы с Роном Уизли. А даже если и нет, то он понял, что они больше не будут такими друзьями, какими были раньше. Рон сжег последний мост. Не желая идти за Роном в комнату, Гарри сел на диван и решил подождать немного, пока не уснет Рон, и тогда пойти спать. Вскоре усталость взяла свое, и Гарри заснул. Когда наступило утро, те, кто встал пораньше, заметили Гарри, спящего на диване. Большинство из них просто подумали, что это странно, но те, кто хорошо его знал, спрашивали, что с ним случилось.

      * * *

      Следующие несколько дней прошли довольно нормально, если не считать того, что Рон стал еще большим хамом, чем был. Гарри иногда ловил на себе грустный взгляд Гермионы, когда она тайком смотрела на него. Все гриффиндорцы устали от постоянной ругани между Роном и Гермионой. Оказалось, что без Гарри, который был буфером межу ними, они ругались постоянно. Гарри думал, что это плохо, но он был рад, что в Гриффиндоре появилась еще одна тема для обсуждений, кроме него. Однако для остальных учеников он по-прежнему оставался лучшей темой для разговоров, несмотря на то, что благополучно игнорировал многочисленные взгляды в свой адрес. Гарри смеялся над тем, что он никогда не видел хаффлпаффцев рассерженными.

      Гарри продолжал заниматься,  уже через неделю изучил половину пятого курса. Каждую ночь он занимался в полную силу и заканчивал только тогда, когда чувствовал, что упадет в обморок от истощения. С каждым днем Гарри чувствовал, что становится сильнее, и способен изучать более сложные заклинания. Он не читал, как увеличить или развить магическую силу, но предполагал, что примерно так же, как и физическую. Только нужно не тяжести поднимать и наращивать мышцы, а использовать мощные заклинания для развития своего потенциала. Он наслаждался ощущением своей силы и в какой-то момент понял, почему некоторые одержимы получением все большей и большей силы.

     

      Гарри нервничал по поводу первого испытания. Он уже слышал, что на турнире умирали люди, и понимал: у него изначально невыгодное положение. У него часто было желание выбыть из турнира, но он знал, что это невозможно.  Одновременно с этим он был взволнован. Гарри всегда любил задачи, особенно такие, которые, по мнению других, он решить не сможет. Отчасти поэтому он начал играть в квиддич. Он по-прежнему наслаждался игрой, но стал понимать, что его больше интересует сам полет. В те дни, когда он хотел отдохнуть от занятий,  брал «Молнию» и шел на поле полетать. Он позволял ветру врезаться в него и выбивать из него все мысли на время полета. Ему казалось, если бы он проводил время с друзьями, разговаривая и смеясь, его опасения насчет турнира исчезли. Но ему было нужно то, что может их заменить. Сегодня у Гарри был день полетов. До первого задания оставалось только десять дней. Эти десять дней проходили в напряжении. Чтобы снимать его, он летал, поднимаясь вверх, и потом резко падал вниз, на высокой скорости пролетая над землей как можно ниже.

      В настоящий момент он завис высоко в воздухе и рассматривал Хогвартс, то место, где он чувствовал себя как дома. Замок было очень хорошо видно, так же, как озеро и Запретный лес. С такой высоты хижина Хагрида выглядела очень маленькой. Именно в этот момент он заметил что-то вдалеке. Это было похоже на карьер. «В Хогвартсе что, есть шахты?» — удивился Гарри. Решив посмотреть поближе, он помчался к тому месту. Первое, что он заметил, как подлетел поближе, это то, что место находилось в стадии постройки. Оно было похоже на трибуны, окружающие квиддичное поле, с которого он только что прилетел. Но эти трибуны были несколько больше, на них разместилась бы вся школа и еще несколько десятков человек.

      — Ну конечно! Здесь будет проводиться первое испытание! — сказал Гарри себе. Понимая, что он как чемпион не должен быть здесь, Гарри наложил на себя и метлу чары невидимости. Такие чары он научился плести во время своих тренировок. Но все же Гарри жалел, что его мантии не было радом. Убедившись, что его не заметят, Гарри подлетел ближе к арене, пытаясь выяснить, что же там происходит. То, что ему вначале показалось шахтой или карьером, оказалось огромной ямой с камнем посередине. Яма была довольно глубокой, а камень возвышался на несколько футов. С одной стороны арены был крутой спуск с тропинкой, ведущей вверх к большой палатке.

      Гарри последний раз взглянул на яму и решил осмотреть палатку, надеясь, что там он сможет больше узнать о первом задании. Его надежда была оправдана: он заметил небольшую группу людей, выходящих из палатки и направляющихся к арене. Гарри узнал Людо Бэгмена, руководителя департамента магических игр и спорта.

      — Теперь, если вы последуете за мной, я покажу вам, где наши чемпионы столкнутся с первым испытанием! — сказал Бэгмен, и группа проследовала вниз по тропинке. Гарри летел рядом так близко, что мог слышать каждое слово. — О первом испытании никому нельзя сообщать. Но мы ведь все друзья, не так ли? Я уверен, что вы сможете удержать все в секрете! — Гарри едва не упал с метлы в шоке, поняв, как ему повезло. Все члены группы очень заинтересовались и подошли поближе к Бэгмену, которому было очень приятно из-за того, что он в центре внимания.

      — Мы собираемся доставить в Хогвартс четырех драконов, по одному для каждого чемпиона!

      — Людо! Ты же не думаешь, что дети смогут убить дракона?! — возмутился один из членов группы. Гарри был вынужден с ним согласиться. Он знал, убить дракона не под силу даже сильному магу, только группе специально подготовленных людей, не говоря уже о подростках, которые не знают, с чем им придется столкнуться.

      — Нет, конечно, не беспокойтесь! — быстро ответил Бэгмен. — Им не нужно будет убивать дракона, им нужно будет забрать золотое яйцо у дракона, который будет его охранять. Это яйцо — ключ ко второму испытанию. Этот конкурс будет оцениваться по таким критериям, как: скорость выполнения, в каком состоянии доставленное яйцо и как чемпион справился с заданием… — из толпы послышался возбужденный ропот. Тем временем Гарри смотрел на арену. Теперь он понял, что то, что он вначале принял за карьер, это было ничем иным, как гнездом дракона. Он никогда раньше не видел драконьих гнезд, поэтому и принял его за карьер.

      Группа людей по-прежнему была в гнезде, возбужденно переговариваясь о турнире. Гарри полетел за ними в надежде узнать еще что-нибудь, но Бэгмен больше ничего о нем не говорил.

      — Ну, все, давайте вернемся обратно в палатку, где уже накрыт обеденный стол. Я обещаю, все это вы увидите еще раз. Я распорядился, чтобы вам дали билеты в первые ряды! — объявил Бэгмен толпе. Гарри сомневался, что сможет проникнуть в палатку незамеченным даже с его чарами, а ему еще надо возвращаться в замок. Когда он прилетел обратно, то занялся проблемой драконов.

      «Драконы! Они хотят, чтобы мы боролись с драконами так долго, пока не сможем украсть яйцо из его гнезда. И каким образом мне это сделать? — думал он. — Придется просить помощи», — наконец, решил Поттер. Улыбаясь, он подумал, что Дафна не знала, на что подписывалась, когда предлагала ему свою помощь.

     Гарри шел в Большой зал с улыбкой. Хотя борьба с драконом ему была не очень привлекательна, но он хотя бы знал, что будет во время первого испытания, и у него появился шанс на победу. К тому же у него есть целая неделя для решения этой проблемы. Он решил провести всю ночь в библиотеке, пытаясь выяснить, как можно сразиться с драконом, а завтра спросить у Дафны.

      Уже была середина ужина, когда Гарри заметил что на пустое место напротив него сел Невилл. Когда он начал есть, то заметил что Рон, который сидел на другом конце стола, зло посмотрел на Гарри. Он не возражал, а на самом деле был счастлив, что Рон не собирается ругаться во время еды. Тем временем Невилл перестал кушать и стал разглядывать Гарри со странным выражением лица.

      — Гарри, почему ты улыбаешься? — спросил Невилл. Гарри подумал, что он должен сказать своему другу, а Невилл был именно другом. Гарри сожалел, что за три года знакомства он не узнал о нем так много, как о Роне с Гермионой. Гарри подумал, что он может сказать ему, а что лучше не рассказывать. Хотя он и понимал, что Невилл никак ему не навредит, а дополнительная помощь не помешает. А может быть, он недооценивал его все эти годы.

      — Невилл, ты умеешь хранить секреты?

      — Конечно, Гарри.

      — Хорошо. Я знаю, какое будет первое испытание, — сказал Гарри, следя за реакцией Невилла. Гарри наклонился к нему поближе и прошептал: — Драконы.

      — Ты серьезно? Это будет очень трудно. — Да. Ты случайно не знаешь способа как с ним справиться? Невилл рассмеялся и ответил — Нет, я не думаю, что это будет очень легко. Когда я с бабушкой отдыхал на каникулах, мы видели, как драконологи пытались загнать дракона в клетку. Чтобы это сделать, им потребовалось десять специалистов и полчаса времени.

      Гарри нахмурился, это было труднее, чем он предполагал.

      — Мне не нужно его загонять в клетку или даже убивать. Мне просто нужно забрать яйцо из его гнезда.

      — Ты думаешь, это будет проще? Гарри, драконы яростно защищают свои гнезда. Ты действительно будешь один с ним воевать? Может быть, надо как-то отвлечь дракона и, пока его нет, забрать яйцо, — Гарри понравилась эта идея.

      — Но как отвлечь дракона? — спросил Гарри.

      — Я не знаю, но они же должны чего-то бояться? — Наверно. Я пойду сегодня в библиотеку и попытаюсь там найти, как отвлечь дракона.

      — Хочешь, помогу? — предложил Невилл. — Я сделал домашнюю работу, и все равно бы играл всю ночь во взрывающиеся карты.

      — Спасибо, Невилл, это было бы здорово.

      — Нет проблем. Я... — Невилл остановился на полуслове и посмотрел вверх. — Гарри, в нашу сторону идет Гермиона.— Гарри повернулся и увидел, как его бывшая подруга идет по направлению к нему. Он пытался сохранить нейтральное выражение на лице, когда она села за стол рядом с ним. Невилл наблюдал за этими тремя «друзьями» с того момента, когда имя Гарри вылетело из Кубка.

      — Привет, Гарри, — тихо сказала она.

      — Привет, Гермиона. Я могу тебе чем-то помочь? — спросил Гарри, из-за чего Гермиона нахмурилась.

      — Я не хочу, чтобы наша ссора продолжалась, Гарри. Я хочу, чтобы все было, как прежде.

      — Мы не ссорились с тобой, Гермиона. На самом деле это первый наш разговор за две недели. Что-то изменилось? Ты, наконец, поняла, что все это время я говорил правду? — ответил Гарри.

      — Я не знаю. Я хочу тебе верить, но Гарри, я видела, как ты был взволнован, когда назвали твое имя, и я знаю, каким ты можешь быть соперником.

      — Конечно, я был взволнован, как и вся остальная часть школы!

      — Гермиона, — вдруг заговорил Невилл. — Я думал, что Гарри был твоим лучшим другом. Я ему безоговорочно доверяю, а почему ты нет? — Гарри и Гермиона были немного шокированы этим заявлением, поскольку ни один из них раньше не видел, как Невилл за кого-то заступался. Гарри улыбнулся, Невилл был лучшим другом, чем он думал сначала.

      — Невилл, это касается только нас с Гарри. Пожалуйста, дай нам...

      — Нет, Гермиона, — сказал Гарри, перебивая ее. — Это хороший вопрос.

      — Не то чтобы я тебе не доверяю, я подумала, что ты знаешь больше, чем рассказываешь нам. Я думаю, возможно, ты прав. Ты можешь мне дать подумать? — спросила Гермиона. Гарри только пожал плечами.

      — Гермиона, я думаю, что уже потерял дружбу Рона. Надеюсь, я не потеряю твою, но я не делал ничего плохого.

      — Конечно, твои отношения с Роном не могут быть так плохи, — сказала Гермиона, пропуская замечания Гарри. — Вы же сможете помириться?

      — Я не думаю, что он этого захочет. Я знаю, ты видела, как он относился ко мне последние две недели. На самом деле, я надеялся, ты заступишься за меня.

      — Я думала, что если я сейчас вступлюсь, то сделаю только хуже. Я не хотела принимать чью-либо сторону, но это же не означает, что мы больше не будет дружить втроем?

      — Отношения нельзя просто так вернуть, Гермиона. Все изменилось. Я не хочу терять тебя, но я не буду заставлять тебя выбирать мою сторону. Подумай об этом. Увидимся позже, — Гарри вышел из-за стола и, кивнув Невиллу, покинул Большой зал, оставив Гермиону и Невилла одних.

      Гермиона сидела и думала, она была на грани того, чтобы в эту же минуту разреветься. Невилл посмотрел на нее, недоумевая, какой будет ее реакция. Он уже выбрал сторону. Гарри всегда относился к нему как друг. Ему казалось, что Рон относился к нему так же из-за Гарри.

      — Гермиона, Гарри кажется, что действительно заботится о тебе, и я знаю, что ты заботишься о нем. Он, наверное, должен быть злее, чем есть на самом деле. Для вас обоих будет лучше, если вы не будете долго тянуть, — Невилл спокойно собрал свои вещи и встал из-за стола, чтобы пойти к Гарри в библиотеку. Когда он вышел, Гермиона заплакала. Она хотела бы найти какой-то способ исправить все и собрать сломанную дружбу между собой, Роном и Гарри. Гарри казалось это невозможным, да и Рон не делал никаких попыток. «Почему все становится так запутано?» — спросила она у себя, когда пыталась покинуть Большой зал, прежде чем кто-нибудь смог увидеть ее слезы. Она не заметила, однако, что стол Слизерина следил за всей сценой с большим интересом, чем она ожидала. Дафна вздохнула, она надеялась, что ее гриффиндорский друг сможет выйти из этой ситуации.

      * * *

      — Успокойтесь и займите свои места. Уизли! Десять очков с Гриффиндора за то, что не были готовы. — Гриффиндорцы застонали, они всегда теряли больше всего баллов во время уроков Снейпа. Большинство из них уже устали бороться с ним, потеря баллов во время этого была неизбежна. Рон Уизли не мог пропустить это замечание мимо ушей.

      — Но это нечестно! Посмотрите на Малфоя, он тоже не готов! — начал спорить Рон. Это была правда, Драко даже не сел за стол, и он вообще не был готов. Но профессору Снейпу было все равно.

      — Еще десять очков с Гриффиндора за пререкание с учителем. Я предлагаю вам успокоиться, если не хотите остаться на отработку, — Рон, наконец, понял намек и сел, все еще сердясь, что Гриффиндор потерял двадцать очков.

      Гарри и Невилл смотрели на все это из-за стола в другом конце кабинета, и каждый был счастлив, что Снейп к ним сегодня не пристает. — В течение двух следующих недель вы будете разбиты на пары и будете работать над зельем вместе. Каждой паре будет дан определенный тип яда, но вам не будет дано название яда и инструкции о том, как варить его. Вы и ваш партнер должны не только определить яд, но и правильно его сварить, но также найти  для него противоядие и его тоже сваривать. Яд я выберу для вас сам, это будет очень сложно, поэтому я не жду, чтобы с этим справились, — объяснил Снейп. — С тех пор как прибыли делегации из Дурмстранга и Шармбатона,  Директор стал одержим расширением сотрудничества между молодыми колдунами и ведьмами. В связи с этим теперь классы будут разделены на группы из различных факультетов. В паре будет один ученик из Слизерина и один из Гриффиндора. Все студенты застонали при этом объявлении, в то время как профессор Снейп был рад их несчастью. — Все пары были выбраны случайно. Когда я назову ваше имя, вы должны взять список с ингредиентами и сесть за стол. Я предлагаю вам использовать сегодняшний день для того, чтобы  распределить обязанности, — после этого он начал называть имена. Невилл оказался в паре с Блез Забини, Гермиона с Винсентом Крэббом и, к радости Гарри, Рон стал партнером  Драко Малфоя. Гарри почувствовал облегчение, ему не очень хотелось работать с блондином или идиотом.

      — Дафна Гринграсс... и Гарри Поттер, — наконец назвал его профессор Снейп. Гарри посмотрел на Дафну, у которой на лице была преувеличенная гримаса отвращения, но когда она посмотрела на Гарри, он увидел небольшую улыбку, которая быстро исчезла с ее лица. Они оба подошли к преподавательскому столу, чтобы получить их список ингредиентов, но, когда они начали уходить, Снейп остановил их:

      — Мисс Гринграсс, позвольте мне заверить вас, что вы не понесете наказание за плохое зелье.

      — Спасибо, профессор, я боялась, что у меня будет плохая оценка, — сказала Дафна, смотря на Гарри. Гарри занял последний свободный стол в конце кабинета и кивнул Дафне следовать к нему. Когда они, наконец, сели, Гарри услышал, как его партнер начинает тихо смеяться.

      — Что такое? — спросил ее Гарри.

      — Извини, Поттер, но посмотри на это с моей стороны. Профессор Снейп только что пообещал мне оценку лучше, чем заслуживает наш проект, и что я должна была сделать? Сказать: нет, спасибо, сэр, я не хочу халявную оценку? Гарри кивнул, зная, что это была хорошая идея.

      — Что ж, я рад, что ты заработаешь хорошую оценку. Я пытался найти другой способ поговорить с тобой, а он только упростил.

      — Оу, ты насчет моего предложения пару недель назад? — спросила она шепотом,  чтобы другие не услышали. 

      — Да. Я знаю, какой будет моя первая задача. Мне вероятнее не следует говорить здесь, но почему бы нам не встретиться сегодня вечером в библиотеке, а после обеда займемся заданием. Там я объясню, что будет во время турнира и расскажу, над чем работаю.

      — Вот это интересно, только, чем ты занимался эти последние несколько недель?

      — Ты все увидишь, я обещаю, — ответил Гарри. Дафна поняла, что она больше не сможет получить от Гарри никакой информации, поэтому они начали работать над своим проектом по зельям. Даже через час никто в классе не смог узнать своего зелья. «Я должен был понять, что Снейп не будет давать что-то легкое», — подумал Гарри.

      — Ладно, Поттер, я буду ждать тебя в библиотеке после обеда. Не опаздывай, — сказала Дафна запугивающим голосом. Гарри про себя засмеялся, зная, что она просто пытается соблюсти приличия. Гарри подумал, что эта игра была очень смешная.

      — Пока, Гринграсс. Постарайся не потеряться, — ответил Гарри таким же голосом. Дафна раздраженно посмотрела на него, развернулась и, не говоря ни слова, вышла за дверь. Им удалось сдержать смех.

      * * *

      Гарри вбежал в библиотеку и начал искать Дафну. В стороне он увидел Гермиону. Казалось, она не замечала Виктора Крама, который сидел через несколько столов от нее и с интересом ее разглядывал. Гарри пожал плечами, решив, что это не его дело. Он уже собрался продолжать поиски, как услышал свое имя.

      — Поттер! Иди сюда, — Дафна сидела за столиком в углу, который был окружен со всех сторон книгами. Это было хорошее место, здесь их никто не заметит и не подслушает. Гарри сел за стол, взгромоздив на него свою сумку.

      — Почему ты так долго? Я жду тебя уже пятнадцать минут, а ты на обед ушел раньше меня.

      — Извини, меня задержал профессор Грюм.

      — А-а-а. Странный человек, мне кажется, в него попало слишком много темных проклятий.

      — Может быть. Он спрашивал, как я готовлюсь к турниру.

      — И что ты ему ответил? — спросила Дафна.

      — Немного, я не хочу, чтобы он знал, что мне известно, какое будет первое задание.

      — Я сделала из тебя слизеринца, Поттер, — рассмеялась она.

      — Так, что мы должны будем делать сегодня? — спросил Гарри, меняя тему.

      — Ладно, по крайней мере, мы должны найти название яда и его рецепт. Как только мы это сделаем, нам легко будет найти противоядие.

      — Почему ты так думаешь? — Я послала сову домой и попросила отца, чтобы он прислал мне копию «1001 ядов и противоядий». Видимо, в библиотеке Хогвартса ее нет, потому что она "темная" книга, но полезная.

      — Ну что ж, так будет даже проще.

      — Прекрати лениться. Вот, ищи это зелье, — сказала она, бросив ему книгу. Гарри заворчал, но взял книгу. Через полчаса его усилия были вознаграждены.

      — Смотри, я, кажется, нашел! — возбужденно заговорил Гарри и показал книгу Дафне.

      — Вдох Вечной Ночи, — начала читать она. — Тот, кто выпьет его, ослепнет. Через сорок восемь часов эффект станет постоянным, если не принять противоядие. — Рецепт тоже должен быть где-то здесь. Давай переписывать это, и пойдем отсюда, — Дафна кивнула в знак согласия и начала переписывать рецепт, а Гарри начал записывать последствия и другие эффекты. Уже через пятнадцать минут они закончили, и направились к классу на третьем этаже, где занимался Гарри последние несколько недель.

      Когда они вошли, Гарри закрыл замок и наложил на комнату чары от подслушивания. Он уже давно оттренировал основные заклинания от прослушивания, а сейчас он использовал более продвинутое, и Дафна это заметила.

      — Мило, Поттер. Я удивлена, что тебе это известно. Такие заклинания ведь изучают на шестом курсе?

      — Да. Я уже изучил первую треть заклинаний шестого курса трансфигурации, заклинаний и ЗоТИ. Я все это начал изучать сразу после нашего разговора у озера.

      — Так вот чем ты занимался, а зачем? — Ну, я пытался стать сильнее. Я понял, что это очень трудно, и после того как я отдохну, мне становилось легче, — Дафна казалась несколько удивленной этим заявлением.

      — Поттер, что ты имеешь в виду? Сколько магии ты используешь?

      — Вообще-то я просто использую самые мощные заклинания, какие только знаю, до тех пор, пока у меня хватает сил. Уже после этого мне надо очень сильно напрячься, чтобы создать Люмос.

      — Ты не должен этого делать. То, что ты говоришь, это магическое истощение, и обычно для восстановления магии потребуется несколько дней, и я не знаю, что происходит, но это делает тебя сильнее. Здесь происходит что-то еще.

      — Да нет, не несколько дней. Я готов творить магию уже после хорошего сна.

      — Тем не менее, это просто невозможно, что после каждого истощения ты становишься сильнее. Ты можешь нанести непоправимый ущерб своей магии, — ответила Дафна, на ее лице еще был испуг.

      — Я не думаю, что это так, но я пока остановлюсь, у меня нет пока возможности выучить немного больше. Хорошо? — Дафна кивнула в знак согласия. — Теперь о первом испытании. Я должен обойти дракона, чтобы забрать у него яйцо.

      — Хм, я думаю, что ты уже просмотрел все заклинания, которые могут тебе помочь против дракона. — Да, я нашел несколько заклинаний. Самая слабая часть тела у них глаза, так что его можно ослепить, а потом забрать яйцо. Мы с Невиллом уже думаем над тем, как бы это сделать.

      — Лонгботтом? — спросила она скептически.

      — Он гораздо умнее, чем думают люди. Волки иногда нападают на драконьи гнезда и воруют яйца, так что драконы их ненавидят. Сейчас я работаю над преображением камня в волка.

      — И как успехи? — спросила она.

      — Не так хорошо, как хотелось бы, но все будет готово в срок. Это пока самый лучший план, который я придумал, преобразить пару камней в волков, послать их на драконов, и пока дракон будет занят волками, я заберу яйцо.

      — Рискованно, но это может сработать. Я подумаю над этим и, возможно, я смогу тебе что-то предложить, — Дафна сосредоточилась на проблеме Гарри, когда он сам задумался о новой проблеме. Он знал, что она была очень умной, но в отличие от Гермионы она не зарывалась в книгу, надеясь, что ответ может быть там. Гарри уже не раз понял, что точка зрения слизеринцев ему нравится, и не раз спрашивал себя, почему соперничество между двумя домами продолжается. Кроме того, сердился, что они должны сохранять свою дружбу в секрете. Такие люди, как Драко Малфой и Рон Уизли, никогда не оставили бы их в покое, если бы они узнали.

      — Как ты думаешь, я должен сказать Седрику о драконах? — спросил Гарри, нарушая тишину, в которой была комната последние несколько минут.

      — Это зависит, от того, хочешь ли ты просто выжить в турнире или выиграть, — ответила Дафна. Гарри на минуту замер, чтобы подумать над этим вопросом, вынул из кармана палочку и, глядя на нее, ответил.

      — Сначала я был потрясен из-за того, что вынужден участвовать в этом турнире. Когда я понял, что все против меня, мне стало немного страшно, но теперь я думаю, что это хорошо, что я участвую в нем, — ответил он с улыбкой, глядя на Дафну. — Я хочу выиграть, — Дафна вернула улыбку Гарри, и ей захотелось обнять его.

      — Я надеялась, что ты скажешь именно это. В таком случае ничего не говори Диггори. Никогда не отдавай свое преимущество конкурентам, если это не нужно. Мы найдем способ победить твоего дракона, — сказала она уверенно.

      — Я не уверен, но я думаю, что мы это сделаем. Теперь давай я покажу, чему уже научился... В течение следующего часа Гарри показал ей все заклинания, которые, как он надеялся, помогут ему против дракона. Дафна была впечатлена не только количеством заклинаний, которые он использовал, но и силой, с которой он их использовал. Очевидно, он был намного сильнее, чем его сверстники. Его способность успешно использовать Патронус показала, каким сильным был ее друг.

      * * *

      На следующее утро, во время завтрака, Гарри получил письмо, но сову он не узнал. Но когда увидел, что письмо было подписано «От Бродяги», он быстро спрятал его и прогнал сову прочь. Гарри посмотрел вокруг, пытаясь определить, заметил ли кто, что ему пришло письмо, но большинство из них были заняты просмотром своей почты. Извиняясь, Гарри покинул Большой зал, чтобы вернуться в свою комнату и прочитать письмо.

      Гарри, Будь сегодня в 11 вечера в общей комнате Гриффиндора. Убедись, что ты  один. Бродяга.

      Гарри счастливо улыбнулся, он был рад поговорить с крестным отцом, у него тоже можно спросить совета. Весь день прошел в ожидании и желании, чтобы время шло быстрее. После обеда он тренировался так долго, как никогда ранее, даже забыв свое обещание Дафне, надеясь, что это поможет скоротать ему время. Когда  Гарри закончил, было почти одиннадцать вечера, и когда он вошел в общую комнату, к его радости, она была пуста. Он не совсем был уверен, что там кто-то был. Когда часы пробили, Гарри назвал имя того, кого он ждал. Ответом на его вопрос было колыхание в камине.

      — Сириус!

      — Привет, малыш. Извини, что так долго. Я хотел поговорить с тобой в течение недели, но я должен всегда быть в движении.

      — Я все понимаю.

      — Гарри, я должен знать. Ты бросал свое имя в Кубок?

      — Нет, я не знаю, как это произошло.

      — В таком случае тебе нужно быть очень осторожным. Кто-то пытается манипулировать тобой или сделать тебе больно. Ты должен быть более осмотрительным. Попроси своих друзей о помощи.— Гарри фыркнул на комментарий крестного.

      — Если ты имеешь в виду Рона и Гермиону, то тут неудача. Они не поверили мне, когда я сказал им, что я не бросал свое имя в чашу.

      — Идиоты! Гермиона казалась такой умной, когда мы виделись.

      — Но у меня осталось несколько друзей, такие как Невилл Лонгботтом, но большинство все равно думают, что я обманщик.

      — Лонгботтом? Я знал его родителей, хорошие люди. Теперь о турнире, что ты о нем знаешь?

      — Я не должен был знать это, но я узнал, какое первое испытание. Это драконы. И я уже работаю над планом.

      — Хорошо. Слушай, Гарри, я должен идти. Место, где я с тобой разговариваю, небезопасное. Держись своих друзей и прости Гермиону и Рона, если они этого заслуживают. Я на своем опыте узнал, каково это, когда тебя предают друзья. Спокойной ночи, Гарри. Я свяжусь с тобой, когда это будет возможным.

      — Спокойной ночи, Сириус, — С этими словами его лицо исчезло в огне, а Гарри задумался о словах крестного. Сириус был прав: нужно придать больше значения тому, кто помог попасть ему в турнир. Кто знает, что еще они могли сделать против него. Гарри зевнул, решил продолжить размышления завтра и пошел спать.

      * * *

      — Поттер, останьтесь, — сказал Профессор Грюм, когда отпустил класс. Гарри вздохнул, не понимая, что происходит. Когда последний студент покинул класс, Грюм сел за стол и жестом пригласил Гарри занять место напротив.

      — Итак, что ты будешь делать с первым испытанием?

      — Что вы имеете в виду, сэр?

      — Дракона, мальчик! Хагрид должен был показать вам драконов прошлой ночью.

      — Профессор, я действительно не знаю, о чем вы говорите. В последний раз я разговаривал с профессором Хагридом несколько дней назад.

      — Хм, он сказал мне, что мальчишка Уизли должен был вам передать, чтобы вы с ним встретились. Ты не получил послания?

      — Нет. Но я не очень удивлен, Рон и я в последнее время не очень дружны, -  объяснил Гарри.

      — Я вижу. Что ж, тогда я объясню. Тебе придется столкнуться с драконом и забрать у него яйцо. И как ты это сделаешь?

      — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри, делая вид, что он не провел неделю, думая над этой проблемой.

      — Ты должен использовать свои лучшие качества. Я слышал, что ты неплохо летаешь.

      — Ну да, но разве можно будет взять с собой метлу?

      — Конечно, нет, но в правилах ничего не сказано насчет того, что ты можешь призвать её, ты знаешь заклинание Акцио?— Гарри кивнул и ответил. — Да, сэр.

       «Честный ответ -  это лучше, чем нет», — подумал Гарри. На его метле он будет двигаться быстрее, и это позволит получить ему яйцо намного проще.

      — Спасибо, профессор. Я подумаю. Профессор Грюм странно улыбнулся, потом достал флягу и выпил из нее. Гарри забрал свои вещи и ушел, недоумевая, почему профессор был так заинтересован в его планах на турнир.

      * * *

      До первого испытания оставалось два дня. Гарри подумал, что идея, поданная Грюмом призвать Молнию неплохая, и у него появится шанс на победу. В данный момент он сидел в классе на третьем этаже, когда услышал стук в дверь.

      — Я же накладывал заглушающие чары?! — удивился Гарри. Он проверил и обнаружил, что все на месте. Тот, кто стучал, знал, что он здесь. И единственный человек, который знал, что он здесь это...

      — Привет, Гринграсс, — сказал Гарри, когда открыл ей дверь. Она вошла с волнением на лице.

      — У меня есть идея, Поттер. Это будет звучать дико, но я думаю, что стоит попробовать.

      — Хорошо, говори? — спросил он.

      — Позволь мне объяснить. В волшебном мире есть сказки, которые родители рассказывают своим детям, чтобы чему-то их научить или показать им какую-то мораль или идею. В некоторых из «темных» семей, включая мою, есть сборник рассказов о Салазаре Слизерине, который должен научить правильному поведению в Слизерине. Думаю, что ты, гриффиндорец которого вырастили магглы, не слышал о них?

      — Нет, это сказки, хотя, ты уверена, что эти истории настоящие?

      — Я почти уверена, что это только сказка, но в каждой сказке есть истина. И историю, которую я хочу рассказать тебе, называется «Салазар и Дракон».— Гарри рассмеялся.

      — Так, позволь мне угадать, эта история старая?

      — Именно так. Сейчас я не уверена, что помню ее полностью, так что я просто расскажу ее как помню. Однажды Салазар Слизерин преследовал врага в лесу и наткнулся на дракона. Дракон собирался напасть на него, но Салазару удалось убедить его, что он не хочет причинять ему никакого вреда. Он предупредил дракона, что в лесу есть еще один маг, который мог бы навредить ему и его детям. Дракон был благодарен за предупреждение и пропустил Слизерина. Через несколько часов Слизерин догнал своего врага и понял, что тот идет по направлению к дракону, и Слизерин не предпринял никаких попыток приблизиться к врагу, и тот встретился лицом к лицу с драконом. Когда же дракон увидел другого мага, он тут же убил его и скормил его останки своим детям.

      — Ну, зачем ты рассказывала мне эту отвратительную историю, и  какой в ней смысл? — прервал ее Гарри. — Тихо, я не договорила. Во всяком случае, Слизерин побрел обратно в деревню и рассказал все своему двоюродному брату. Двоюродный брат был ревнив и решил, что тоже сможет командовать драконом. И он пошел в лес, нашел дракона и попытался приказывать ему. Дракон был оскорблен этим и убил его. И что ты теперь скажешь?

      — Вам это рассказывали? И чему же этот рассказ должен был научить?

      — Слизерин был умен и позволил разобраться дракону с его врагом. Кроме того, двоюродный брат был глуп и неуважительно отнесся к союзнику.

      — Хорошо, но люди не могут разговаривать с драконами. Я прочитал кучу книг драконологов, и никто из них не мог этого делать.

      — Но ты забываешь, что Салазар Слизерин был змееустом. И этот дар передается из поколения в поколение. Змееусты очень редки, так что неудивительно, что ни один из драконологов не говорил с драконами, -  заявила Дафна с гордостью.

      — Так ты хочешь, чтобы я попросил дракона дать мне его яйцо?

      — Но яйцо не настоящее, — указала она.

      — И эта идея основана на сказке для детей, — сказал Гарри, которому по-прежнему это было интересно.

      — Да, но попробовать же можно? У тебя есть запасной план?

      — Хорошо, я попробую. Но если дракон откусит мне голову, когда я буду с ним разговаривать, я тебе отомщу.

      — И Почти Безголовый Ник будет ревновать тебя, потому что ты сможешь пойти на вечеринку безголовых Охотников. Вот так вот, Поттер!

      Гарри и Дафна засмеялись, и на некоторое время заботы Гарри о турнире отошли на второй план, и его мысли сосредоточились на наслаждении компанией своего нового друга. 

     Наконец настал день первого испытания. Он начался как обычно. Гарри опять встал раньше всех, чтобы не сталкиваться с соседями. После завершения утреннего туалета, Гарри смотрел минут десять на одежду, что ему дали на первое испытание. Она очень напоминала квиддичную форму, что навело его на мысли, что если бы в этом году не было Турнира, он как обычно играл бы ловцом за Гриффиндор и ловил бы снитч. Ни о чем не заботился, кроме как увернуться от бладжера или не дать сопернику поймать снитч раньше. Но в этом году все было не так, и вместо забот о бладжере и снитче ему придется заботиться о драконе. Когда он рассматривал вещи, ему очень захотелось поиграть в квиддич, но его мечте не суждено было сбыться. Гарри надел мантию и пошел на завтрак в Большой зал. Он знал, что ему сегодня будет уделено больше внимания, чем обычно, но надеялся, что сможет спокойно поесть. Как только Гарри вошел в зал, разговоры сразу же прекратились и все взгляды были прикованы только к нему.

      «Я так и знал, что так будет»,— подумал он и вздохнул. Осмотревшись и найдя Невилла, который уже сидел за столом и ел блинчики, Гарри подошел к нему и сел напротив.

      — Доброе утро, Невилл.

      — Доброе. Ну что, Гарри, готов?

      — Ну, может, готов, может, и нет. Но на всякий случай у меня есть план 'А' и план 'Б', поэтому мне кажется, что это задание я выполню и без плана 'Б', — добавил Гарри, смеясь.

      — Что? План 'Б'? Что за план 'Б'?

      — Увидишь, я хочу, чтобы это было сюрпризом. Интересно, а другие знают, какое будет следующее испытание?

      — Помнишь, ты говорил, что тебя предупредил Грюм? Поэтому мне кажется, что это не очень сильно держали в секрете. Я уверен, что и Каркаров и Максим так же узнали и поведали своим чемпионам, а Грюм так же, как и тебе, наверное, рассказал Седрику.

      — Думаю, ты прав. Это, наверное, сделали, чтобы меньше народу погибло.

      — Да, до этого были случаи с летальным исходом и не единожды, — напомнил ему Невилл.

      — Тебе надо было напоминать про это прямо сейчас? — спросил Гарри с насмешливой улыбкой.

      — Оу-у! Извини, то, что я сказал, звучит уж очень плохо. Я уверен, ты справишься.

      — Не беспокойся, я пошутил. Хочешь знать, как я себя чувствую? Как в тот день, когда я должен был впервые играть в квиддич, тот матч как раз был против Слизерина, и потому привлекал очень много внимания. Когда я был маленьким, мне хотелось забраться обратно в кровать и свернуться в клубок, но сейчас, когда подрос, чувствую небольшое волнение и знаю, что как только назовут мое имя, и я выйду на арену, то от волнения не останется и следа. Имеет для тебя такой ответ смысл?

      — Конечно, да. Я много слышал и читал, именно так говорили профессиональные спортсмены. Ты никогда не задумывался играть в квиддич, когда закончишь школу? Держу пари, ты будешь лучшим.

      — Посмотрим, — ответил Гарри, хотя сам он лично в этом не сомневался. Для Гарри играть в квиддич было весело и по-своему сложно, и этого хватало, чтобы заинтересовать его. Его мысли были прерваны тем, что кто-то очень сильно стиснул его в объятиях. Повернувшись, он увидел, что этот кто-то был для него не опасен.

      — Доброе утро, Гермиона. Рад тебя видеть.

      — О, Гарри, постарайся быть осторожным! Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, я готова помочь тебе, чем смогу! — сказала она, обнимая его и уткнувшись ему головой в плечо.

      — Гермиона, все будет нормально, я подготовился, — ответил Гарри, пытаясь ее успокоить. Он повернул голову в сторону Невилла и посмотрел на своего друга, как бы спрашивая, что здесь происходит. Невилл в ответ лишь пожал плечами и ответил, шевеля лишь губами:

      — Я понятия не имею, что здесь происходит.

      — Гермиона, присядь и расскажи, что произошло, — она кивнула, отпустила его и села рядом с ним. Когда она села, то попыталась вытереть слезы рукавом

      . — Я не должна была в тебе сомневаться, Гарри. Я только что поняла, что могу потерять единственного друга. Но если бы мне пришлось выбирать между тобой и Роном, я выбираю тебя Гарри. Рон идиот, и я похоже тоже.

      — Есть немного, — сказал Гарри с улыбкой.

      — Я знаю, ты говорил это раньше, но я спрошу еще раз. Простишь ли ты меня?

      — Не сегодня, можетбыть, даже не в ближайшую неделю. Но, в один прекрасный день, да, — заверил ее Гарри, и она обняла его еще раз.

      — Я беспокоюсь за тебя. Это очень опасный Турнир, тут многое может случиться!

      — Об этом не беспокойся. Я знаю, что делать. Если тебя не было рядом со мной, это не значит, что я не готов. Я сделал практически все сам, с того момента, как мое имя вылетело из этого Кубка. А так у меня есть план 'А' и план 'Б', — сказал Гарри с гордостью.

      — У тебя есть план 'Б'? Кто ты и что ты сделал с Гарри Поттером? — сказала Гермиона в шутку,

      — Подожди, если у тебя есть план, то это значит... что ты знаешь, какое будет первое испытание!

      — Конечно, знаю, я сохранил это в секрете. Я не хотел, чтобы все знали, что мне все известно.

      — Ну, и что там будет? — спросила она взволнованно.

      — Скоро узнаешь, вместе со всем Хогвартсом, — Гермионе не очень понравился этот ответ, но она понимала, что это лучше, чем ничего. Трещину в их дружбе нельзя было вылечить за раз, и она решила, уж лучше узнает о задании через несколько часов, чем будет расспрашивать его сейчас.

      — Гарри, ты можешь рассчитывать на мою поддержку с трибун.

      — Невилл, ты слышал, за меня теперь будут болеть два человека! — сказал Гарри сквозь смех.

      — О, да, это очень много, — ответил Невилл.

      — Ага, я пойду, мне надо встретиться с организаторами раньше, чем все начнется. Позже увидимся? — друзья лишь кивнули головой, он пошел к выходу. Взглянув на слизеринский стол, он увидел, как Дафна послала ему улыбку. Гарри улыбнулся ей в ответ, у обоих возникла мысль о том, как ужасно, что они должны скрывать свою дружбу, которая была очень важна для них обоих. Дафна была рада, что Гермиона подошла к Гарри. Она знала, Гарри было бы плохо, если бы они окончательно поссорились. У нее тоже было однажды такое ощущение, что она(Гермиона) потеряла его дружбу...

      Два года назад...

      Дафна зашла в больничное крыло, чтобы взять зелье от головной боли. Она пришла сюда из-за Малфоя, который сказал ей, что теперь она его подружка и должна поцеловать его. Дафна действовала инстинктивно, и как только он наклонил голову к ней для поцелуя, она ударила его своей головой. От удара он упал на пол, а Дафна достала палочку и оглушила его. Она ушла, оставив его в оглушенном состоянии возле входа в гостиную Слизерина. Конечно, его найдут и снимут с него заклятие, и тогда он будет очень зол, но Дафна не очень беспокоилась по этому поводу, она его не боялась. И если он попытается еще что-нибудь сделать, то ему будет очень больно. Ее мысли о мести были прерваны, когда она заметила, что в комнате была не одна. Гарри Поттер сидел в другом конце помещения у кровати своей подруги Гермионы, которая окаменела, как и некоторые другие студенты. Гарри никого не замечал, и ее он заметил только тогда, когда она подошла к нему вплотную. Было видно, что ему нужно с кем-то поговорить.

      — Ты в порядке, Поттер? — спросила Дафна. Он посмотрел на нее с удивлением, неопределенно пожал плечами и предложил ей сесть рядом.

      — Я-то в порядке, но вот Гермиона нет. Как и другие дети, которые подверглись нападению. Хотел бы я знать, что делать.

      — Зачем? Поттер, ты не должен спасать каждого.

      — Может быть и не всех, но ее я обязан.

      — Оу-у. А я и не знала, что вы встречаетесь.

      — Что? О, нет, Гермиона просто мой лучший друг. До этого у меня вообще не было друзей, мой китообразный кузен позаботился об этом, и вот я встретил ее и Рона, людей которые заботились обо мне. Они оба заменили мне семью, которой у меня не было. Когда я вижу Гермиону в таком состоянии, мне становится плохо и у меня появляется ощущение, что я ее подвел, — сказал Гарри и посмотрел на Дафну. Она отреагировала на его слова не так, как он думал, он увидел в ее глазах слезы.

      — Ты в порядке?

      — Да, я поняла, что ты хотел сказать, — ответила она, вытирая глаза рукавом.

      — С ней все будет в порядке, Поттер. Как только мандрагоры созреют и из них сделают зелье, твоя подруга вернется к тебе.

      — Тебе не очень нравится Гермиона, почему? — Дафна была удивлена заданным вопросом, но решила в любом случае ответить на него.

      — Я бы не так это сказала, но да, я ее не очень-то люблю.

      — Почему? — заинтересовано спросил Гарри.

      — Это не имеет никакого отношения к тому, что она магглорожденная. Это все из-за ее поведения. Она всегда старается всем доказать, что она хорошая, умная ведьмочка. Держу пари, что она думает, что без нее ты и Уизли не перейдете на следующий курс.

      — Я бы не был так суров к ней... Ну да, она иногда пытается заставить нас учиться, когда мы заняты чем-то другим, — выступил на защиту своей подруги Гарри.

      — Я так и думала. Это не имеет значения, а тебе не кажется, что лучшие друзья для Гриффиндора это Слизерин?

      — Может быть, а что здесь делаешь ты? — спросил Гарри.

      — Хотела взять зелье от головной боли. Малфоя головой немножко ударила. Синяка нет? — спросила она и убрала со лба волосы. Гарри усмехнулся, когда увидел небольшое красное пятно. Он также заметил, что она очень даже ничего.

      — Небольшое покраснение, а так я думаю, жить будешь, — произнес он.

      — Спасибо вам, целитель Поттер.

      — Мне больше нравится, доктор Поттер.

      — Ага, так ты сможешь работать и у магглов, — она засмеялась и встряхнула головой. У Гарри поднялось настроение, и он улыбнулся ей. — Я действительно надеюсь, что твоей подруге станет лучше, Поттер. Не переживай, — сказала она, встала и пошла, даже забыв про зелье и головную боль.

      * * *

      Гарри оказался первым возле палатки, где собирались чемпионы для своего первого испытания. Возле входа он встретил профессора МакГонагалл, которая пожелала ему удачи и сказала, чтобы он подождал остальных. Он был уверен, что достанет золотое яйцо, однако он начал сомневаться в плане, придуманным Дафной. Даже если у него получится, то он не знал, как отреагирует волшебный мир на демонстрацию навыка змееуста.

      «С другой стороны, а когда меня волновало, что обо мне думает весь магический мир? У них слишком часто меняется обо мне мнение, так зачем мне об этом волноваться», — так что он решил об этом не волноваться и размяться, как делала вся команда по квиддичу перед тренировкой или матчем. Гарри понимал, что это ему не особенно поможет, но зато это очень помогло ему избавиться от ненужных мыслей.

      Через несколько минут, когда Гарри поднял голову, то увидел, как в палатку входит Седрик Диггори.

      — Привет, Гарри, — поприветствовал его хаффлпафский чемпион. Было видно, что он очень сильно волнуется.

      — Привет, Седрик. Ты в порядке?

      — Что? А, да, со мной все хорошо. Просто немного волнуюсь, вот и все, — Гарри кивнул и закончил его расспрашивать. Седрик тем временем начал ходить взад и вперед и что-то тихо бормотать. Вскоре в палатку вошли Виктор Крам и Флер Делакур. Четыре чемпиона провели несколько минут вместе, пытаясь определить, кто из них составляет большую конкуренцию. Для всех фаворитом был Крам, а за ним Седрик. Гарри отметил про себя, что они очень волнуются. Как только вошли остальные чемпионы, Седрик принял серьезное выражение лица с небольшой усмешкой. Крам наоборот хмурился, а Флер делала вид, что ей скучно.

      — Отлично, что все здесь! — оповестил чей-то голос в палатке. Гарри повернул голову ко входу и увидел там Людо Бэгмена с двумя помощниками. — Подойдите все сюда, я расскажу, с чем вам придется столкнуться в первом испытании, — Гарри спокойно подошел к Бэгмену, так же, как и Крам, и Флер. Седрику больше всех не терпелось узнать, что же будет.— В этом испытании вам надо будет достать золотое яйцо, в нем будет ключ к следующему заданию. Для того чтобы достать яйцо, вам надо будет пройти мимо дракона, на все про все у вас будет тридцать минут, — Седрик отреагировал на заявление о драконах сильнее всех. — Есть четыре дракона, по дракону на каждого чемпиона, чтобы определить, кому какой, вы должны достать из мешка уменьшенную копию этого дракона. Дамы вперед, мисс Делакур, — он протянул мешок Флер, она достала оттуда зеленого дракона с цифрой два на груди. — О, уэльский зеленый обыкновенный. Очень хорошо. Мистер Диггори, — Седрик неохотно сунул руку в мешок и достал из него дракончика с номером один. — Шведский тупорылый! Отлично. — Седрик сглотнул, поднес маленького дракончика к лицу и начал рассматривать его. Мистер Крам, — Виктор Крам насупился и вытащил дракона с цифрой три. — Китайский огненный шар. Мистер Поттер, а вашим драконом будет венгерская хвосторога. — Гарри вытащил своего и признал в нем самого агрессивного в мире дракона. — Мистер Диггори, вам на подготовку двадцать минут. Всем удачи, — сказал Бэгмен, махнул рукой и ушел.

      Как только он ушел, Седрик сел на скамейку и задумался. Он начал рассматривать дракона, ища в нем ответ или хотя бы подсказку. «Он не знал, какое будет испытание, — понял Гарри. — Но ведь Крам и Делакур знают. И я тоже знаю. Почему Грюм сказал мне, но не сказал Седрику? Я не могу позволить ему умереть...». Гарри вздохнул и подошел к Седрику. Парень недоуменно посмотрел на Гарри, не понимая, что он от него хочет.

      — Седрик, драконы боятся собак и волков. И замораживающие чары могут немного помочь тебе от огня дракона, — Гарри уже отошел от него, когда услышал вопрос.

      — Почему ты мне помогаешь?

      — Я хочу победить, но так же я не хочу видеть, как тебя спалят. Удачи, Седрик, — отойдя от Диггори, Гарри начал думать, что ему придется отказаться от нескольких деталей своего плана.

      «Ну, я всего лишь его немного подтолкнул, тем более он бы никогда не призвал метлу». — Гарри снова сел, с улицы до него доносился шум ревущей толпы. Ему вторил более громкий голос, который рассказывал детали и правила первого испытания. Гарри начало казаться, что время остановилось, когда, наконец, один из помощников Бэгмена вошел в палатку и подошел к Седрику.

      — Мистер Диггори, пора выходить, — Седрик кивнул, посмотрел на Гарри и вышел из палатки под рев толпы. Оставшимся чемпионам нельзя было смотреть на состязание, так все были в равных условиях, но никто не запрещал слушать. Вначале толпа ахнула, потом послышался одобрительный свист, но, видимо, яйцом он еще не завладел. Вскоре комментатор объявил, что осталось пятнадцать минут до конца испытания, потом десять, пять. Когда до конца осталась всего минута, толпа начала ободряюще кричать, и в этот момент Седрик предпринял последнюю попытку, для того чтобы заполучить яйцо. За объявлением о том, что время закончилось, не последовало разочарованных стонов. И тогда Гарри увидел, как полог палатки отодвигается и заходит Седрик, он был весь в грязи и царапинах, а часть его одежды сгорела. Седрик посмотрел на него и пожал плечами, но Гарри понял, что он был рад, что достал его.

      — Мисс Делакур, ваш дракон готов, — сказал спустя несколько минут помощник. Скучающая маска, наконец, упала с ее лица, она нервно кивнула и, глубоко вздохнув, вышла из палатки, чтобы встретиться лицом к лицу со своим драконом. Зрители приветствовали ее не так громко, как Седрика, но когда она за пятнадцать минут достала яйцо, то зрители просто взорвались аплодисментами. Флер вошла медленно, слегка хромая, стараясь не наступать на раненую ногу. Виктор Крам следующим вышел из палатки, и Гарри не сомневался, что он тоже достанет яйцо, но вот сколько ему потребуется на это времени. Мало того, что Крам был потрясающим ловцом, так он еще был и сильным волшебником. Судя по звукам толпы, казалось, что Крам сражался со своим драконом. Был даже момент, когда крики толпы резко стихли. Гарри вскинул голову, не понимая, почему затихли трибуны, может что-то случилось с Крамом, но потом начали раздаваться крики радости. Точно такие же крики начались спустя минуту, когда Крам достал яйцо. Он справился за двенадцать минут, на три минуты быстрее, чем Флер. Когда Крам вошел, он выглядел не очень хорошо, рана на левой руке, справа порвана куртка, множественные ожоги, неопасные для жизни, но болезненные. «Я должен справиться», — думал Гарри, нервозность прошла во время ожидания, теперь осталось подождать, пока уведут дракона Крама и приведут его хвосторогу. На это потребовалось больше времени, чем остальным чемпионам. Когда помощник вошел, Гарри резко вскочил на ноги.

      — Мистер Поттер, вам надо будет подождать еще пару минут, ваш дракон не очень хочет сотрудничать, — пояснил он. Гарри застонал, проклиная свою удачу. — Мы приносим извинения за задержку. Все готово, можете идти. Удачи, — Гарри поблагодарил человека и вышел из палатки.

      Толпа приветствовала его сильнее, чем он ожидал, на его лице появилась улыбка. Но его счастье прервал рев дракона. Дракон был просто огромен. Чешуя была покрыта шипами, что делало ее еще более смертоносной. Гарри продолжил идти к дракону с поднятой головой, из дракона вырвалась струя пламени метров сорок в длину, когда он достиг места, в котором в него легко было попасть.

      «Итак, Гарри, надо начинать, — сказал он себе. — Главное — не показывать страха. Хагрид говорил, что многие животные могут его чувствовать». Как только он остановился, дракониха заметила его, повернула свою морду в его сторону и заревела так, что даже глухой услышал бы. Гарри достал палочку, поднес ее к горлу и крикнул: «Сонорус!»

      — Приветствую тебя Великий и Благородный дракон, — зашипел Гарри на парселтанге усиленным голосом. Рев дракона стал тише, теперь он напоминал рычание, Гарри надеялся, что это к лучшему. Зрители затихли, аплодисменты смолкли. Было несколько выкриков, но в основном все тихо. — Я не хочу причинить тебе вреда, — продолжил Гарри. Дракониха продолжала смотреть на него и рычать, а из носа повалил дым.

      «Наверное, это была не лучшая идея, — думал Гарри. — Но, с другой стороны, она же меня еще не убила. Хотя я еще до сих пор не уверен, что она меня понимает, а я ее.

      — Я хочу тебя предупредить. Одно из яиц, которое ты охраняешь, не настоящее, — Гарри показалось, что он, наконец, привлек к себе внимание дракона. Дракониха развернулась, начала нюхать по очереди яйца и нашла золотое. Разгневанная хвосторога заревела так громко, что многим пришлось заткнуть уши. — Это яйцо поместили сюда те же люди, которые приковали тебя, — это еще больше разозлило ее, и Гарри начал беспокоиться, может, он сказал что-то не то. Они с Дафной обсуждали то, что он будет говорить дракону, всю прошлую ночью, и он пытался найти такие слова, чтобы они успокоили дракона.

      «А с Дафной было проще, чем с Венгерской хвосторогой», — подумал Гарри. По трибунам начал расползаться страх. Они не могли понять, что говорит Поттер, но каждое его слово еще больше злило дракона. А в центре всего этого был Гарри Поттер, он все еще стоял с высоко поднятой головой перед драконом, без страха на лице. Никто не знал, что внутри он хотел все бросить и бежать как можно дальше. Несколько человек уже решили, что уже пора сваливать. Гарри вышел из палатки менее пяти минут назад, но уже успел посеять панику в толпе.

      — Пожалуйста, мой друг, позволь мне забрать, ложное яйцо далеко отсюда так, чтобы ты могла спокойно охранять настоящие, — как только просьба была озвучена, дракон перестал рычать, и, казалось, рассматривал Гарри. Через несколько минут дракониха опять повернулась к яйцам и, пользуясь своим длинным, раздвоенным языком, ловко схватила яйцо и положила его в рот. «Вот те раз... — подумал Гарри. — Интересно, а что будет за съеденное яйцо?»

      Гарри думал, что же делать дальше, когда дракон опустила голову к земле, чтобы она могла смотреть прямо на Гарри. Он знал, что хвосторога была большой и раньше, но теперь он понял, насколько она огромна. Голова дракона была почти в два раза выше его самого. Рот был настолько близок к нему, что он чувствовал ее горячее дыхание, а зубы были размером с ногу. Если бы она сейчас выдохнула пламя, то он был бы мертв. Но он остался стоять на месте, понимая, что любая ошибка сейчас может оказаться смертельной. Когда дракониха начала открывать рот, среди зрителей послышалось несколько истерических вскриков. Некоторые профессора кричали драконологам, чтобы они помогли Гарри. Как вдруг темный язык дракона вылез наружу. На нем по-прежнему лежало яйцо. Хвосторога осторожно положила яйцо перед Гарри.

      «Спасибо», — услышал искреннее шипение Гарри. Никто, даже сам Гарри, не ожидал ответа от дракона. Ее язык с большой скоростью втянулся обратно в рот и так же быстро вылез наружу, прошелся по Гарри. Его волосы, как и он сам, были покрыты слюной. Гарри, который держал до этого свои эмоции под контролем, потерял этот самый контроль. Он начал смеяться, его смех был очень громким, а на глазах выступили слезы. Когда он успокоился, посмотрел на дракона, который как ему показалось, тоже улыбался. Взяв яйцо, он помахал дракону и пошел обратно в палатку. По пути он посмотрел туда, где сидели слизеринцы, он надеялся найти там Дафну, и, как оказалось, это было довольно просто. По-видимому, большая часть слизеринцев ушла, когда Гарри начал говорить с драконом. Он улыбнулся и показал ей большой палец, решив, что найдет ее позже и поблагодарит за блестящую идею. Среди зрителей воцарилось молчание, лишь слышны были единичные выкрики, которые переросли в нечто большее. Судьи, посовещавшись, присудили Гарри первое место.

      * * *

      Уже через час Гарри стоял перед входом в Гриффиндорскую башню. Перед тем как назвать пароль и войти, он поинтересовался у Толстой Леди, что происходит внутри. А внутри происходило вот что: гостиная была забита народом, и все обсуждали произошедшее во время первого испытания. Как только он вошел, то разговоры мигом прекратились и все уставились на Гарри с выражением страха или беспокойства.

      — Отличная работа, Гарри! — услышал он, как прокричал Невилл и начал хлопать в ладоши. Все остальные медленно и неохотно подключились к нему, хотя было несколько человек, которые даже и не пытались этого делать, в их числе были Рон и Джинни. Фреду и Джорджу вообще было все равно, кидал Гарри имя в Кубок или нет, но они подбежали к нему, пали на колени и поклонились.

      — Да здравствует Темный Лорд Поттер! — хихикая, прокричали они, чем вызвали взрыв смеха. Гарри просто смеялся, он знал, что это была шутка, и ему было от этого весело.

      — Вставайте, приспешники, — приказал Гарри. — А теперь ваше задание воплощать шалость в массах! — все еще смеясь, он подошел к Невиллу и Гермионе, которые стояли в стороне.

      — Ты, наверное, не должен был этого делать, Гарри, — сказала Гермиона. — Скорее всего, завтра в утреннем «Пророке» будет про это написано. — Гарри не мог сказать, серьезно она это говорила или нет, но ему уже давно было наплевать, что о нем пишут в газетах.

      — Ну что с яйцом, Гарри? — спросил Невилл. — Я не уверен, но мне кажется, что его надо открыть? — получив от них кивки, Гарри заметил, что за ними уже наблюдает несколько любопытных людей.

      — Странно, ничего не прои... — начал говорить он, когда открыл яйцо, но тут комнату сразу заполнил визжащий шум, ученики, сидевшие, в этот момент в гостиной заткнули уши и начали требовать, чтобы он закрыл яйцо. Как только он закрыл яйцо, шум исчез, и ему стало интересно, где же ключ.

      — Ладно, завтра будем думать, может, что-нибудь и придумаем, — заявил Гарри. — Ладно, ребята, веселитесь, а мне надо в душ. Я все еще в драконьей слюне, и думаю, от меня не очень хорошо пахнет, — никто и не собирался спорить с его утверждением. Как только он ушел, все разговоры опять вернулись к нему, ученики пытались понять, что же это может означать

     Глава 4. На следующий день после достаточно странной победы Гарри в первом испытании Турнира Трех Волшебников, весь Хогвартс, казалось, волновал только юный чемпион. Мнения о действиях Гарри разделились, и репортаж звезды «Ежедневного пророка» Риты Скитер никак не помог Поттеру избавиться от досужих сплетен.

      «Мальчик-Который-Выжил: следующий Темный Лорд или просто сумасшедший?»

      Неожиданный поворот событий: 14-летнему Гарри Поттеру удалось победить в первом испытании Турнира Трех Волшебников. Он не использовал трансфигурацию, как Седрик Диггори, не очаровывал, как Флер Делакур, даже не применил силу, как Виктор Крам. Вместо этого Мальчик-Который-Выжил использовал перселтанг (который давно считается отличительной чертой темных магов), дабы подчинить своей воле разъяренную дракониху и заставить её передать ему золотое яйцо. Слухи, что Поттер змееуст, появились два года назад и к настоящему времени подтвердились самым захватывающим образом. Редакция «Ежедневного пророка» считает, что наши читатели имеют право знать, что Гарри Поттер приказал дракону и не использовал ли он Империус на животном (такое предположение высказал в своем письме в редакцию один из наших читателей), чтобы победить. Конечно, мы не должны сразу же считать мистера Поттера новым Темным Лордом. Однако несколько студентов Хогвартса, которые пожелали остаться анонимными, выразили озабоченность, что такой стресс как Турнир Трех Волшебников сведет юного мага с ума.

      "Поттер окончательно сошел с ума! Все мы, слизеринцы, наблюдали за его сумасшествием в последние годы",— пояснил один из студентов.

      Убедительные доказательства этой точки зрения заключается в поведении самого Гарри Поттера. Как видно на фото ниже, мистер Поттер начал смеяться, как сумасшедший, после того, как получил полный контроль над драконом. Так что, возможно, Сейнт Мунго, а не Азкабан, будет будущим юного мага.Покажет только время.

      К обеду в Хогвартсе не осталось человека, не прочитавшего эту статью. Также в газете обсуждались вменяемость Гарри и его моральные качества. Утверждение, что дракон был под командованием Гарри, быстро было принято как факт, и с каждым пересказом этой истории действия Гарри становились все более и более зловещими. Скорость и простота, с которой реальные события стали легендой просто потрясали воображение. Всего день спустя тем, кто спрашивал о Турнире, говорили, будто бы Гарри вскочил на спину дракона и приказал ему изрыгнуть пламя, прежде чем спрыгнуть с золотым яйцом в руке. Истории были, конечно, смешные, и почти все студенты знали, что это неправда. Но, тем не менее, не прилагали усилий к исправлению вымысла на правду. Гарри Поттер оставался любимой темой для обсуждения в течение всей недели, пока совершенно неожиданное заявление не предоставило ему отсрочку.

      — Ты читал утренний выпуск «Пророка», Гарри? — спросил Невилл по дороге на урок Чар.

      — Нет, но я слышал, что в нем говорится. Чушь. Я не могу поверить, что люди все еще слушают Риту Скитер! — ответил Гарри.

      — Я знаю, но многие верят ей.

      — Ну, что я могу с этим поделать? Даже если я дам ей интервью, Скитер просто повернет мои слова против меня же, как в прошлый раз.

      — Я тоже так думаю.

      — Прости, Невилл. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за этого, это не твоя вина, — сказал Гарри, надеясь, что его голос звучал твердо и уверенно. Невилл улыбнулся и пожал плечами. Когда парни подошли к классу, они услышали громкие голоса, которые о чем-то спорили внутри кабинета. Челюсть Гарри отвисла от удивления, когда он узнал один из голосов.

      — Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал. Я тоже был там, и мы все знаем, что все было не так. Да вы все с ума сошли, если думаете, что он Темный Лорд, — голос Рона звучал вполне убедительно.

      Заметив, как несколько человек повернулись к двери, Рон оглянулся и увидел Гарри, входящего в кабинет.

      — Вот сами его и спрашивайте! — Уизли развернулся и ушел к своему столу в другом конце класса, так ни разу больше не взглянув на Гарри... Гарри не тронулся с места, все еще пребывая в шоке от того, что сказал его бывший друг. Это было не то извинение, на которое он надеялся, и Рон, казалось, до сих пор злится на Гарри, но, по крайней мере, было приятно знать, что Рон не относится к группе, считавшей его Темным Лордом. Было грустно вспоминать, что всего какой-то месяц назад он и Рон были лучшими друзьями, а сейчас всячески стараются избежать общества дуг друга. Гарри надеялся, что со временем они снова станут друзьями, жаль, что в ближайшее время это было нереально. Урок Чар прошел прекрасно. Гарри удивлял большинство своих профессоров неожиданным прорывом в учебе в этом году. Даже у профессора Снейпа было меньше законных оснований жаловаться на него. Хотя он этого и не знал, но его успеваемость обсуждалась на каждом регулярном педсовете. Несмотря на освобождение от экзаменов в конце года, предоставляемое чемпионам, знания Гарри возросли настолько, что, казалось, все проходимые на уроках заклятия он уже знал. Сегодня на уроке Чар они изучали теорию заклинаний исчезновения. Во время своей личной подготовки Гарри не изучал теорию заклинаний, поэтому урок был для него весьма интересен. Он был удивлен, узнав, что заклинание исчезновения многие используют просто для того, чтобы избавиться от ненужных вещей. Стоило ему задуматься об этом, как его буквально озарило:

      «Ну, конечно! Я так волновался о том, сколько заклинаний я могу выучить, что не подумал, как эффективно использовать те, которые я знаю!»

      Гарри мысленно дал себе пинка за то, что не подумал об очевидном. Выходя из класса, Гарри все ещё думал об альтернативном применении известных ему заклинаний. Внезапное чувство, что кто-то засунул руку к нему в карман и быстро вынул её оттуда, вернуло Поттера в реальный мир. Он повернул голову, пытаясь увидеть, кто это сделал, и увидел Дафну, стоявшую чуть позади него и изо всех сил пытающуюся не смотреть в его сторону. Проверив содержимое кармана, он обнаружил небольшой кусок пергамента, которого там раньше не было:

      "Встретимся в кабинете на третьем этаже через полчаса после обеда. Яйцо не забудь. ДГ".

      Он улыбнулся, радуясь, что, наконец, получит возможность поблагодарить Дафну за ее блестящую идею для первого испытания. Поттер много думал о Гринграсс в последнее время и понял: последние недели две Дафна была на каждой его ночной тренировке. Иногда забегая всего на пару минут, иногда задерживаясь на несколько часов. Обычно она просто сидела и смотрела на его попытки выучить новые заклинания, давая ему советы, когда у него не получалось, а она знала, как и что нужно сделать. Если она думала, что какое-то заклинание будет полезно и ей — она присоединялась к Гарри. Он был не против такой компании, наоборот, ее помощь приносила ему чувство странного удовлетворения. Иногда он спрашивал себя, а не значит ли это, что ему подошла бы профессия учителя, но со временем понял, что учить ему нравится исключительно Дафну.

      Весь день Гарри искал способ поблагодарить Дафну за её помощь, но так ничего путного на ум и не пришло. Дафна уже была в кабинете, когда пришел Гарри, и практиковалась в заклинании щита, которое Поттер показал ей несколько дней назад. Он смотрел на её попытки поставить щит, которые срывались каждый раз: то щит опадал за несколько секунд, то вообще не устанавливался. На третьей минуте Гарри понял, почему у неё не получается.

      — Не выкручивай так запястье, когда кидаешь заклинание, — после слов юного мага Дафна удивленно обернулась: увлекшись, она не заметила, когда он вошел. Кивнув, она продолжила тренировку. На сей раз щит установился и держался до тех пор, пока она сама его не сняла. Улыбнувшись своему маленькому достижению, она положила палочку и, подойдя к Гарри, быстро обняла его. Он даже не успел подумать о том, чтобы обнять её в ответ, когда Дафна отстранилась.

      — Спасибо, Поттер. Ты тоже молодец с этим Турнирным заданием! Я знала, что змеиный язык сработает. Так ты был в состоянии понять дракона? — спросила она взволнованно.

      — Нет, я даже не был уверен, что дракониха поняла меня, пока она не начала нюхать яйца. Я был почти готов попробовать другой план, — ответил Гарри. — Итак, ты хочешь увидеть яйцо?

      — Ну конечно! — Гарри снял с плеча школьную сумку, открыл её и достал золотое яйцо. Дафна с благоговением смотрела на этот артефакт вблизи. Гарри не стал ей ничего рассказывать о нем, надеясь, что она найдет что-то, чего не заметил он сам. Обнаружив, что верхняя часть держится на защелке, она медленно повернула ее, Поттер как раз успел установить в комнате чары звукоизоляции. Как и следовало ожидать, громкий визг наполнил комнату, в результате чего они оба вздрогнули. Дафна, однако, не захлопнула тут же яйцо, как это сделал Гарри, а осмотрела его изнутри, разглядев странные цветные спирали и огоньки. Через несколько минут она закрыла яйцо и посмотрела на него с задумчивым выражением лица. Гарри хотел было что-то сказать, когда она снова открыла яйцо, а затем быстро его закрыла.

      — Итак, что ты об этом думаешь? — спросил Гарри.

      — Я не уверена. Я думала, что, может быть, на нем стоит какая-то блокировка и нужно её снять, чтобы открыть другим способом, и оно работало, но, похоже, здесь что-то другое.

      — А если вопрос не в том, как его открыть, значит, надо с ним что-то сделать после открытия.

      — Возможно. Когда следующее испытание? — спросила Дафна.

      — В конце января. Так что у меня пока есть время на разгадывание.

      — Я сомневаюсь, что яйцо расскажет, как победить во втором испытании, думаю, ты просто узнаешь, что это будет за задание. Так что лучше разгадать это в ближайшие пару недель".

      — Пожалуй... — Гарри смотрел на яйцо в глубокой задумчивости. — Открой-ка его ещё раз, я хочу попробовать кое-что. — Дафна кивнула, открыла яйцо и поставила его на стол рядом. Гарри благодарно улыбнулся, поднял его и сказал: "Silencio!". Сразу визг прекратился, но в остальном яйцо осталось прежним

      — Что ты хочешь сделать? — поинтересовалась Дафна. — Я не знаю. Казалось бы, хорошая идея. Может быть, я должен попробовать некоторые другие заклинания на нем. Как насчет Incendio?

      — Ты хочешь его поджечь?

      — Имеет смысл, не так ли? В конце концов, я взял яйцо дракона, и, когда у Хагрида было яйцо дракона на нашем первом курсе, он держал его в огне, пока не вылупился дракончик.

      — У Хагрида было яйцо дракона? Ты никогда не рассказывал мне об этом, Поттер, — сказала Дафна, смеясь.

      — Наверное, я забыл. Он должен был отдать дракона. Брат Рона работает драконологом в Румынии, и он забрал маленького дракончика. Во всяком случае, позволь мне это попробовать. — Гарри снял заклинание немоты, и как только он это сделал, ужасный звук вернулся. Он, не теряя времени, произнес: «Incendio», направив палочку на яйцо, но ничего не произошло. Понимая, что драконье яйцо держали в огне до вылупления, Гарри схватил золотое яйцо с письменного стола и закрыл его. Затем он сделал несколько шагов назад и снова произнес заклинание, но все еще ничего не произошло. Разочарованно вздохнув, Гарри сел и сердито уставился на яйцо.

      — Это была хорошая идея, даже если ничего не вышло, — сказала Дафна, садясь за стол рядом с ним.

      — Спасибо. Может, твоя следующая идея будет полезнее. Я, на самом деле, должен тебе за помощь с Турниром.

      — Не стоит, — ответила она, пожав плечами.

      — Нет, я имею в виду не это. Если я могу что-то сделать, чтобы отблагодарить тебя — просто дай мне знать.

      — Что-нибудь, да?

      — Ну ... в разумных пределах, да.

      — Существует кое-что, но я не уверена, что ты на это согласишься.

      — И что это? — спросил Гарри, заинтригованный её нерешительностью.

      — Научи меня заклинанию Патронуса. Ты говорил, что можешь вызвать телесного Патронуса. Я тоже хочу научиться.

      — Конечно, но зачем?

      — Мой отец сказал, что важно, чтобы я этому научилась, а ты единственный, кто может меня обучить. Давай, Поттер, посмотрим, что у меня за Патронус.

      — Хорошо, — Гарри вынул палочку и начал думать о том, какое бы воспоминание использовать. Вспоминая, что он чувствовал, когда Сириус сказал, что он хотел бы, чтобы крестник жил с ним, Гарри взмахнул палочкой и крикнул: "Expecto Patronum!". Белый олень соскользнул с палочки Гарри и прошелся по комнате в поисках опасности. Видя, что её нет, он повернулся к Гарри и подошел к нему. Поттер заметил, как Дафна смотрела на него и сказал:

      — Ты можешь подойти ближе, он не сделает тебе больно. — Дафна пошла к призрачному оленю и попыталась погладить его, но ее рука прошла сквозь него.

      — Это удивительно, он выглядит так реально, — прошептала Дафна в страхе, а затем повернулась к Гарри и спросила: — Теперь ты должен научить меня делать так же. — Гарри кивнул и развеял заклинание.

      — У меня ушло около месяца в прошлом году, когда профессор Люпин научил меня. Но я думаю, это потому, что мы с ним делаем это по-разному.

      — Что ты имеешь в виду? — спросила она с любопытством.

      — Ну, я экспериментировал с этим заклинанием немного в этом году, и я думаю, что я понял, как это работает. Профессор Люпин сказал мне, что нужно сосредоточить внимание на самом счастливом воспоминании, когда я произносил заклинание, но чем больше я думаю об этом, тем больше я понимаю, это не память, что очень важно. Это эмоции. Если бы ты могла почувствовать себя счастливой, не вспоминая, а придумывая, то это все равно сработает.

      — Я думаю, это имеет смысл. То есть, мне надо любым способом спровоцировать ощущение счастья?

      — Да. Но любая другая положительная эмоция тоже сработает. Но если ты упустишь это ощущение — Патронус исчезнет. У меня есть идея о том, почему это происходит, но я не думаю, что я прав.

      — Расскажи мне.

      — Я думаю, что когда ты произносишь заклинание — ты создаешь только белый туман, который может принимать либо форму щита, либо форму Патронуса. Но туман исчезает, если ты не сосредоточена на положительных эмоциях, поэтому заклинание не работает, если ты не можешь соединить обе эти части. Правдоподобно?

      — Это блестяще, Поттер! Ты хочешь сказать, что в то время как магия создает лишь белый туман, эмоция придает ему форму, верно?

      — Именно так. Я не был уверен, как это объяснить, но это то, что я пытался сказать. — Гарри счастливо улыбнулся. — Ну как? Готова попробовать? Движение палочки особого значения не имеет, заклинание: Expecto Patronum.

      — Попробую. Но сомневаюсь, что мне удастся отыскать необходимое количество положительных эмоций.

      — Самое сложное — сделать это в первый раз. Потом ты уже не будешь сомневаться, получится у тебя или нет, ты будешь уже знать, что получится. Просто попробуй. Дафна сконцентрировалась и закрыла глаза. Несколько минут она стояла неподвижно, пытаясь воссоздать радостное чувство. Внезапно ее глаза открылись, и она подняла волшебную палочку, произнося заклинание. Однако кроме белого тумана у неё ничего не получилось, и она разочарованно вздохнула.

      — Это было здорово! Я серьезно, это было намного лучше, чем моя первая попытка. Я едва мог получить туман. Тебе просто нужно больше сосредотачиваться на эмоциях, и все получится. —

      Я надеюсь на это, — сказала она задумчиво. — Поттер, почему у тебя Патронус — олень?

      — Мой папа был анимагом, и это его форма. Приятно, что нас связывает хоть что-то. Даже если это что-то немного похоже на туман. — Дафна кивнула в молчаливом понимании.

      — Интересно, какой Патронус будет у меня, — сказала она задумчиво. — Спасибо за урок. Я думаю, мне лучше уйти, но мы можем продолжать работать над этим, правда?

      — Конечно. Просто вспомни самое счастливое воспоминание или придумай его себе. Спокойной ночи, Гринграсс.— Дафна улыбнулась ему и вышла из комнаты, оставив его продолжать свое обучение. Грустно улыбнувшись ей вслед, Гарри продолжил своё обучение новым заклинаниям. Несколько дней спустя профессор МакГонагалл назначила общее собрание факультета, чтобы сделать объявление для всех гриффиндорцев. Подобные объявления были сделаны и главами трех других домов. Во время обеда все только и думали, что бы это могло быть. Гарри это даже нравилось. Не проходило и недели, чтобы его не назвали в «Пророке» либо новым Темным Лордом, либо сумасшедшим. Все студенты Хогвартса, казалось, заняты только тем, что обсуждают эти статьи. Гарри игнорировал это, и это было легче, чем два года назад, когда его называли наследником Салазара Слизерина. Сначала он злился на реакцию окружающих, потом раздражался, а затем ему стало просто все равно. В конце концов, у него есть друзья, которые будут его поддерживать. Правда, их мало, но это не имеет большого значения. Он искренне надеялся, что объявление МакГонагалл не принесет ему ещё более печальных новостей.

      — Гарри! Сюда, мы заняли тебе место. — Гарри осмотрелся и понял, что голос принадлежал Невиллу, который махал ему на свободное место между собой и Гермионой. Это было хорошо, что они заняли ему место, потому что все остальные места были уже заняты, несмотря на то, что до встречи с деканом оставалось ещё десять минут.

      — Спасибо, ребята, — сказал Поттер, садясь. Осмотрев комнату, он заметил Рона, разговаривающего с Симусом и Дином. Гарри не знал их достаточно хорошо, хоть и учился вместе с ними четвертый год. Он знал лишь, что они разделяли страсть Рона к квиддичу, но не были поклонниками Пушек Педдл, любимой команды Рона. Честно говоря, Гарри нравилось играть в квиддич и даже говорить о стратегии с его товарищами по команде, но он всегда находил длинные разговоры о профессиональном квиддиче раздражающими.

      "— Может быть, Рону лучше дружить с ними, — подумал он."

      — Гарри, могу ли я помочь тебе готовиться к следующему испытанию? — спросила Гермиона, отвлекая его внимание от Рона. — Я должна была быть с тобой с самого начала, но, надеюсь, что смогу компенсировать это.

      — Конечно, Гермиона. Как только мы выясним, что является ключом, я уверен, твоя помощь будет очень кстати.

      — А, так вы с Невиллом уже работаете над разгадкой? — спросила Гермиона, заметив, что Гарри сказал: «как только МЫ выясним ...»

      — Гарри ещё не просил меня о помощи, Гермиона. Я хотел бы тоже помочь, если смогу, — добавил Невилл.

      — Конечно, Невилл.

      — Это была отличная идея: использовать парселтанг, чтобы поговорить с драконом! Кто бы мог подумать...— рассмеялся Невилл.

      — Подожди, но если ты не работаешь с Невиллом, с кем тогда ты работаешь? — уточнила Гермиона. Гарри понял, что выкрутиться будет сложно. Слишком поздно было отрицать, что он получал помощь от кого-то, поэтому он решил отмолчаться о личности своего помощника.

      — Я скажу тебе, Гермиона, обещаю. Но не сегодня.

      — Хорошо, Гарри. Я буду ждать, — Гермиона была явно недовольна ответом Гарри. Гарри хотелось, чтобы он мог просто рассказать ей о Дафне, но он не был уверен, что это не навредит Гринграсс. А вредить ей Гарри хотел меньше всего.

      — Внимание! Внимание всем! — позвала Профессор МакГонагалл. Собравшиеся студенты сразу успокоились и повернулись, чтобы выслушать главу их дома. — Я рада объявить, что в Хогвартсе состоится мероприятие, традиционно связанное с Турниром Трех Волшебников, — Рождественский бал. Студенты с четвертого по седьмой курсы приглашаются к участию, студенты младше четвертого курса могут прийти только в качестве пары со старшими. Дополнительная информация будет размещена на досках объявлений в общей комнате. Это событие, в первую очередь, бал, который означает, что будут танцы, — в ответ на это раздалось несколько стонов.

      — Я думаю, было бы лучше для всех, если бы я не появлялся на танцполе, — сказал Гарри Гермионе со смехом— Ноги каждого будут в безопасности.

      К сожалению, для Гарри это было невозможно. В течение следующих нескольких минут МакГонагалл продолжала рассказывать о бале и всем, что с ним связано. Даже Гарри вынужден был признать, это звучало, как веселое времяпрепровождение.

      — Мистер Поттер, не могли бы вы задержаться? — спросила профессор МакГонагалл, когда остальные студенты уже начали расходиться. Гарри вздохнул, догадываясь, что ему не понравится то, что она ему скажет. Как только все разошлись, Гарри подошел к декану. — Чемпионы Турнира со своими парами по традиции открывают торжественную часть бала. Вы должны будете сделать то же самое.

      — Первый танец? Пара? — переспросил Поттер, совершенно не понимая, как он умудриться в это вляпаться. Профессор МакГонагалл лишь усмехнулась, глядя на его растерянность.

      — Мистер Поттер, несмотря на то, что «Ежедневный пророк» писал о вас, я сомневаюсь, что у вас будут проблемы с поиском девушки, которая составит вам пару на вечер. Постарайтесь научиться танцевать.

      — Да, профессор. Я постараюсь, — ответил Гарри и вышел из комнаты, чтобы найти Невилла и Гермиону. Им обоим было любопытно, что же такого декан хотела сказать чемпиону.

      — Итак, что же она сказала? — не смогла скрыть своего интереса Гермиона.

      —Видимо, чемпионы должны открывать бал с своими парами. Теперь мне нужно не только научиться танцевать, но и найти девушку, которая согласится пойти на бал с безумным Темным Лордом. — Друзья рассмеялись, за что получили сердитый взгляд Поттера.

      — Не унывай, Гарри. Ты справился с драконом. С этим уж точно справишься! — сказал Невилл ободряюще.

      — Разве нет никого, с кем бы ты хотел пойти? — спросила Гермиона с сомнением. Лицо Дафны промелькнуло у него перед глазами, но он не был уверен, что пригласить её будет хорошей идеей. Пока он думал об этом, Гермиона понимающе улыбнулась.

      — Так кто-то есть. Ты должен спросить у неё, Гарри. Худшее, что может случиться — она откажет тебе. — Гарри кивнул, по-прежнему не зная, пригласит ли он Дафну.

      — Я подумаю об этом, Гермиона, — к своему удивлению, он понял, что весь день мысленно возвращается к этой теме. На следующий вечер Гарри опять тренировался в заброшенном классе на третьем этаже, вкладывая в заклинания максимальное количество энергии. Ему нравились такие занятия, нравилось ощущать энергию, текущую в нем. По своему опыту он понимал, что такими темпами достигнет предела своих сил примерно через полчаса. Он настолько увлекся тренировкой, что даже не заметил Гринграсс, входящую в комнату.

      — Поттер! — крикнула она, наконец, пытаясь привлечь его внимание. Гарри медленно опустил свою палочку, кончик которой ещё слегка дымился.

      — Привет, Гринграсс, — ответил он, тяжело дыша после нагрузки.

      — Я думала, мы договорились, что ты не будешь так себя изматывать, пока мы не выясним, что происходит? — напомнила она ему.

      — Я знаю, я ещё не вымотан. Я могу продолжать ещё примерно полчаса. — Гарри сел на скамью, все еще мокрый, и наколдовал полотенце, чтобы вытереть пот с лица.

      — Неужели? Ты меня не обманываешь?

      — Да, мамочка, я уже выучил урок. На легких заклинаниях я могу продержаться до конца ночи, — ответил он с сарказмом.

      — Хорошо. Мне нужны твои преподавательские навыки сегодня. Думаю, я нашла достаточно положительных эмоций для заклинания Патронуса.

      — Неужели? Это отлично!

      — Я вспомнила, что ты говорил, что эмоции более важны, чем память. Думаю, мне это помогло. Я занималась с прошлого раза. Получалось похоже, но, думаю, на этот раз все получится правильно. — Дафна взяла свою палочку и сконцентрировалась на эмоциях. Наконец она подняла палочку и закричала: "Expecto Patronum!". Сразу же бледный белый туман начал вытекать из кончика палочки. Туман не рассеивался, вместо этого, казалось, принимает форму сферы, которая росла в течение нескольких минут. Сфера начала принимать форму и первое, что Гарри заметил, что ее Патронус собирался бегать на четырех небольших лапках. Медленно форма становилась все более и более определенной, пока, наконец, маленькая белая лиса не сформировалась окончательно, оглядывая комнату на наличие признаков опасности. Гарри улыбнулся и посмотрел на Дафну, которая все еще стояла с закрытыми глазами.

      — Ты сделала это! Открой глаза и посмотри, — сказал Гарри с улыбкой на лице. Дафна распахнула глаза и посмотрела на своего Патронуса со смесью радости и гордости на лице. —

      Это удивительно. Я не была уверена, что смогу это сделать ... — прошептала тихо Дафна. Лиса продержалась ещё около минуты, до тех пор, пока Дафне не стало слишком тяжело ее поддерживать. Гарри был горд достижением подруги.

      — Я знал, что ты сможешь.

      — Спасибо, — ответила она, все ещё немного шокированная тем, что у неё получилось. Должно быть, заклинание вытянуло из неё слишком много сил. Гарри увидел, как она немного пошатнулась, и обнял за талию, чтобы поддержать.

      — Ты хорошо себя чувствуешь? — озабоченно спросил Гарри.

      — Просто немного устала, я думаю, — но ее голова начала падать и мягко приземлилась на плечо Гарри. Гарри аккуратно усадил её на одну из скамеек, стоящих вдоль стен. Неохотно ослабив руку на её талии, он хотел было её отпустить, но голова Дафны все ещё оставалась на его плече.

      — Не ты ли предупреждала меня не исчерпывать себя? — спросил Гарри с улыбкой.

      — Заткнись, Поттер, — тихо сказала она. Как только силы вернулись к ней, она вздохнула и подняла голову вверх. Стена оказалась значительно холоднее, чем плечо Гарри, что было печально.

      — Так. Дай мне минуту. Как ты можешь держать его так долго?

      — Я уверен, что тебе будет проще в следующий раз. Это тяжелое заклинание. — Он успокоил ее. Она кивнула и снова закрыла глаза. Гарри смотрел на неё, думая, что она заснула, но через несколько минут Дафна потянулась и встала.

      — Я чувствую себя гораздо лучше. Надеюсь, я не слишком сильно напугала тебя, — Гарри рассмеялся и покачал головой, радуясь, что она была в порядке.

      — Гринграсс, пойдешь со мной на Рождественский бал?— спросил Гарри, сам удивившись тому, что решился. Он думал об этом весь день, но когда Дафна вошла в комнату, он даже не собирался её спрашивать об этом. Девушка резко повернулась в его сторону и слегка улыбнулась. Но так же быстро, как появилась, улыбка исчезла, на лице Гринграсс появилось выражение беспокойства. Он уже знал, что она ответит, когда Дафна отвернулась от него и уперлась взглядом в пол

      — Я не могу, — просто ответила она.

      — О, — Дафна посмотрела на Гарри и заметила разочарование на его лице. Она очень хотела бы с ним пойти, но они даже поздороваться в коридорах не могли, чтобы это не выглядело подозрительно. В тот момент Дафна приняла решение.

      — Я имела в виду, что не могу ответить прямо сейчас. Есть кое-что, что я должна сделать в первую очередь. Ты подождешь пару дней?

      — Ты уже приняла чье-то приглашение? — спросил Гарри. Разочарование сменилось надеждой

      — Что? Нет, ничего подобного! Я отвечу через пару дней, ладно? А пока, пожалуйста, не спрашивай меня.

      — Ладно, не буду.

      — Хорошо. Не мог бы ты мне помочь? Похоже, у меня есть чем заняться. — Гарри встал и помог Дафне подняться на ноги. Она сделала несколько неуверенных шагов, но потом, убедившись, что все нормально, пошла к выходу. Возле двери Гринграсс обернулась.

      — Спасибо тебе, Поттер. За все. Я отвечу тебе в ближайшее время, хорошо? — Гарри кивнул, и она вышла, оставляя Гарри размышлять о том, что происходит. Он немного разочарованно вздохнул, осознав, что все, что ему остается — ждать.

     На следующий день Гарри старался не думать о Дафне и о том, что она решит. Ему хотелось подойти к ней и попросить ее все объяснить, но он обещал не поднимать эту тему. Его утешало то, что, похоже, она хотела пойти с ним на Рождественский бал, но обстоятельства не позволяли. Невозможность ничего сделать ужасно бесила. После обеда Гарри решил почитать вместо того чтобы пойти потренироваться. Он был удивлен, встретив очень много знаний, не требующих палочки. Вот и сейчас он читал «Древние руны для начинающих», лежа на диване. Понять, что там написано, было очень сложно, и Гарри в очередной раз упрекнул себя, что выбрал прорицания вместо такого интересного и полезного предмета. Гарри читал целый день и не думал, что его душевные терзания отразятся на нем, но Гермиона их заметила и решила спросить об этом. Гарри не видел ее, пока она не подсела к нему.

      — С каких пор тебя интересуют Древние руны? — спросила она, заметив, какую книгу тот читал.

      — Мне просто интересно, что я пропустил, выбрав прорицания. Как думаешь, не поздно ли отказаться от них в пользу рун?

      — Нет, но ты должен быть на уровне тех, кто занимался ими с третьего курса. Я могу помочь тебе догнать наш год, но это будет очень сложно.

      — Хм, я должен подумать. Прорицания пустая трата времени, но Трелони вряд ли упустит возможность нагадать мне мучительную смерть, — добавил Гарри со смешком

      — Если ты собираешься это делать, надо начинать готовится прямо сейчас. СОВ уже через полтора года, а я только начала изучать темы следующего года, я не буду готова вовремя! — она недовольно посмотрела на смеющегося Гарри. Просто он знал, что бы Гермиона не говорила, она всегда получит высший балл.

      — Расслабься. У нас достаточно времени, — сказал Гарри, пытаясь не разжигать панику. — Нет необходимости беспокоиться об этом.

      — Хорошо, давай поговорим о другом, — начала Гермиона, видя шанс спросить то, что она хотела изначально.— Что с тобой происходит? Ты сегодня был в плохом настроении.

      Гарри был удивлен ее вопросом:

      — Скажем так, со мной много всего происходит: Турнир, золотое яйцо, бал, надо выяснить, кто положил мое имя в этот Кубок, учеба, клевета в прессе ... Что еще? Я уверен, что это не все.

      — Да, но большинство этих проблем были вчера, но ты был нормальным. Так в чем дело? — Гермиона посмотрела на него, ожидая ответа. И вдруг ее озарило. — Это была Чжоу Чанг? Ты пригласил ее, а она отказала?

      — Что? Я не приглашал Чжоу Чанг, и мне никто не отказывал! — Гарри автоматически заметил, что технически это было правдой. Дафна еще не дала ответ. — Почему вы все думаете, что я приглашу ее? Мы с ней даже не общаемся, так, поздоровались пару раз.

      — Ну, я слышала, как вы с Роном обсуждали ее несколько месяцев назад, и она очень красивая.

      — Я этого не отрицаю, но я предпочел бы пойти с тем, кого знаю.

      — Так кто же это мог быть? Джинни?

      — Нет, ее будет приглашать Невилл. Только не говори это никому.

      — Если не Джинни, то... Парвати Патил? Лаванда Браун?

      — Нет и нет! Брось, Гермиона, придется подождать, чтобы увидеть, кого я приглашу.— Гермионе не понравилось, что Гарри уходит от темы, а тот решил спросить в лоб. — А что насчет тебя? Тебя кто-нибудь приглашал? — Гермиона засмущалась и отвела взгляд.

      — Меня уже пригласили, но я не скажу кто.— Гарри улыбнулся, теперь он сможет использовать этот ответ против нее.

      — Значит, нам обоим остается только ждать, — сказал он торжествующе. Гермиона вздохнула, поняв, что не получит ответ.

      — Хорошо. Я иду спать, если хочешь, можешь посмотреть мои заметки по древним рунам за третий курс.

      — Спасибо, Гермиона, Спокойной ночи.— Она кивнула и пошла наверх. Гарри был немного удивлен, что она подобралась так близко к правде, но все-таки был доволен собой, ведь он не сказал ничего, что поставит под угрозу его дружбу с Дафной. — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — Гарри не видел Дафну весь следующий день, она отсутствовала на обеде и ужине, где обычно сидела возле Трейси Девис и Блейз Забини. Этот день оказался единственным, когда у гриффиндорцев нет уроков совместно со слизеринцами. Обычно это вызывало радость, но сегодня раздражало Гарри. Однако он был осторожен, чтоб не показать свое отношение к этому. Но вдруг почувствовал руку у себя в кармане, на этот раз он только улыбнулся, так как знал, кто это был. В записке была просьба о встрече в 20:30 в классе на третьем этаже. Гарри очень смешила такая переписка, она была похожа на шпионские игры по телевизору, которые смотрел Дадли. К 20:15 Гарри устал ждать и пошел на место встречи, он огорчился, увидев, что Дафны еще нет. Ровно в 20:30 дверь отворилась и зашла Дафна. Она заперла дверь, поставила заклятие от прослушивания и улыбнулась Гарри.

      — Привет, Поттер. Долго ждал? — весело спросила она, зная, что он ждал ее ответа.

      — Нет, не долго, — про себя Гарри решил, что для него это было очень долго.— Так... что ты решила?

      — Нам надо о многом поговорить сегодня. Ты не представляешь, сколько неприятностей возникло, когда ты пригласил меня на Рождественский бал. Я взвешивала все за и против и решила, что пойду с тобой.

      — Было бы лучше, если бы я не пригласил тебя? — Гарри нахмурился и ждал ее ответа.

      — Было бы легче. Но отступать уже некуда. Ты пригласил, и я отвечаю, да, -сказала она, улыбаясь на его реакцию. Гарри сначала улыбнулся, а потом робко, не по-гриффиндорски, подошел к ней и обнял и, к его удивлению, она его не оттолкнула.

      — Я смел только надеяться на это, — сказал Гарри, не разрывая контакта, — Кстати, я забыл тебе сказать, так как я один из чемпионов, нам придется открывать бал вместе с остальными чемпионами, конечно.

      — Это не должно быть проблемой, если ты умеешь танцевать, — Дафна отстранилась и увидела грустное лицо Поттера. — Будем считать, что это означает нет. Надо будет потренироваться. Теперь присядь, и я тебе расскажу то, что не рассказала пару дней назад.

      Они присели на столы. Дафна некоторое время собиралась с мыслями, решая, как лучше сказать.

      — Начни с начала, — посоветовал Гарри, видя заминку Дафны.

      — Хорошо. Что ты знаешь о Гринграссах? — спросила она.

      — Не так много. Твои родители еще живы и не были Пожирателями, у тебя есть младшая сестра, которая учится на втором курсе в Слизерине. Ваша семья считается темной.

      — Очень поверхностно, но в целом правда. Но начнем с самого начала. Первое упоминание о нашей семье относится к 1476 г., тогда во время восстания гоблинов хорошо проявил себя мой предок Генри Гринграсс. Был ли он полукровкой или магглорожденым никто не знает.

      — Я думал, ваша семья чистокровна, — сказал Гарри в шоке.

      — Это сейчас. Как ты думаешь образуется чистокровный род? У каждого рода есть магглорожденный/полукровный основатель. Это одна из вещей, которую многие чистокровные пытаются игнорировать. Даже Малфои понимают, что у истоков их рода был магглорожденный.

      — Я никогда не думал об этом. Ты говорила что мой род старше, откуда ты это знаешь?

      — Каждому «правильному» чистокровному преподают историю других родов. Таким образом, мы знаем свое положение в иерархии. Поттеры всего на 50 лет старше, но они последние официальные потомки рода Певерелл, также вы имеете отношение к Годрику Гриффиндору, но это не доказано, так что если хочешь играть чистокровного сноба, у тебя много причин для хвастовства.

      — Но я полукровка.

      -Это не имеет значения, главное род. Гринграсс создали имидж темной семьи, выступая за темных лордов или придерживаясь нейтралитета, редко выступая против них.

      — Ты говоришь так, как будто темные лорды есть всегда.

      — Ты недалек от истины. Мелкие темные лорды появляются каждые 15-20 лет, держат власть 1-2 года, затем терпят поражение. Великие темные лорды появляются раз в 200 лет, но их власть может держаться десятилетиями. Этот век исключение в нем было 2 темных лорда.

      — Гриндевальд и Волдеморт, — подтвердил Гарри

      — Совершенно верно! Гринграссы считаются темной семьей, хоть мы и не такие темные, как Малфои, Нотты или Блэки.

      — Род моего крестного? — переспросил Гарри.

      — Да. Ты не забывай его брат, а также кузина Беллатрикс были Пожирателями.

      — Надо будет спросить Сириуса об этом.

      — Мнения о моей семье изменились в лучшую сторону, когда мой дедушка, Дарий Гринграсс, вступил в борьбу с Гриндевальдом.

      — Почему?

      — Эта война была другой, хоть и пропаганда похожа. Ты удивишься, сколько темных семей было в нейтралитете или выступали против него. Причина этого в том, что Гриндевальд был иностранцем, и многим не нравилось, что он навязывает свою политику Великобритании. Разница этой и той войны была в том, что первая была похожа на вторжение. Наверное, именно тогда моя семья невзлюбила Дамблдора.

      — Но ведь Дамблдор убил Гриндевальда.

      — Дамблдор не хотел нападать, он только защищался. Он ничего не делал, когда Гриндевальд убил 50% магического населения Москвы. К тому времени, когда Дамблдор был готов встретится лицом к лицу с Гриндевальдом, большинство магических общин было уничтожено вместе с маггловскими городами.

      — Это ужасно, нам не рассказывали этого на истории

      — Быть может, если бы у нас был живой учитель, нам бы это рассказали,— ответила дафна, ссылаясь на призрака, ведшего историю магии. — Вернемся к теме... После войны в Англии началась эпоха процветания, ведь Англия пострадала меньше всего. В 60-х годах наша семья преумножила свое богатство, а в 80-х когда появился Волдеморт, дед решил остаться в нейтралитете. Он не хотел снова объединяться с Дамблдором.

      — Похоже, ваша семья должна называться серой, а не темной.

      — Может быть. У моего деда было два сына: Даниель — мой отец, и Габриель. Мой дядя убеждал семью присоединиться к Темному Лорду, но позиция деда была непреклонна. В 1978 году мой дед неожиданно умер, никто не смог определить из-за чего. После этого дядя принял Черную метку и пытался заставить отца сделать то же самое, но отец помнил наказ деда и отказывался. Так было до октября 1981 года, когда Волдеморт был побежден.

      — Дафна перевела дух.

      — Что случилось с твоим дядей?

      — Спустя несколько дней после падения Темного Лорда он возглавил группу Пожирателей, которые напали на Министерство. Из всей группы выжил только дядя и сейчас он сидит в Азкабане.

      — Ничего себе история, только я не понимаю, как это связано со мной и приглашением на Рождественский бал.

      — Я объясню. Угадай, кто был тем аврором, который захватил моего дядю?

      — Это был профессор Грюм, я прав?

      — Да. Когда у нас был первый урок, я ожидала, что он будет относиться ко мне, как к родственнику Пожирателя, но он был добр, хотя, похоже, он не любит других слизеринцев.

      — Может, он просто не связывает тебя с твоим дядей.

      — Возможно. Многие после ареста дяди стали считать нас тайными приспешниками Темного Лорда. Все, что я тебе сказала, я узнала от отца. Он относился к этому как к семейной истории, но это изменилось несколько месяцев назад.

      — Что случилось?

      — Ситуация изменилась после нападения Пожирателей на Чемпионате Мира по квиддичу. Отец опасается скорого возращения Темного Лорда. Он наказал нам с сестрой прислушиваться к разговорам детей «бывших» Пожирателей и, если что, отсылать ему сову. И я должна извиниться за свой следующий поступок.

      — Не понял.

      — Я обещала не рассказывать никому, что произошло с тобой в конце первого и второго года обучения, но обстоятельства вынудили рассказать все отцу. Он был зол, что я не рассказала ему об этом раньше.

      — А, все нормально. Я понимаю, почему ты это сделала.

      — Хорошо. Похоже, мой отец никогда не верил в смерть Волдеморта, ведь там не обнаружили тела. Когда я рассказала ему про дух Лорда на твоем первом курсе, он не удивился, а когда я рассказала про дневник, который ты уничтожил, он оживился и начал расспрашивать подробнее. А потом, витая в мыслях, он сказал: «конечно, он не стал бы делать только один».

      — Я не понимаю, откуда он что-то знает!

      — Раньше мой отец работал в Отделе Тайн, после смерти дедушки ему пришлось возглавить род, и он ушел с работы, но когда он еще работал, изучал, как Волдеморт держит себя в мире живых. После нашего разговора, он сказал быть осторожными, так как возрождение Темного Лорда — вопрос времени.

      — Похоже, он прав. Он уже дважды был близок к этому, и это только то, о чем мы знаем. Может, Дамблдор что-то сделает?

      — Возможно, но Дамблдор не всесилен. Я спросила отца, что мы будем делать. Он сразу ответил, что мы не примкнем к Темному Лорду, я также ожидала, что он скажет держаться от этого подальше, но он сказал, что по некоторым причинам нам придется сражаться. Поэтому он попросил меня изучить Патронус.

      — Конечно! В последней войне дементоры поддержали Волдеморта. Твой отец думает, что он нападет на вас? — спросил Гарри, волнуясь за безопасность Дафны.

      — В общем, да. Когда ты пригласил меня на бал, я не могла сказать «да» из-за наказа отца не придерживаться ничьей стороны. Ведь если я приду вместе с тобой, это будет равносильно присоединению к вашей стороне.

      — Это сумасшествие. Сейчас война не идет, и я еще не отношусь ни к одной из сторон!

      — Сейчас нет, но скоро будешь. Отец разрешил пойти с тобой на бал только сегодня, но с условием обеспечения защиты мне и Астории.

      — Защиты от слизеринцев? — Гарри не думал, к чему могут привести его действия. — Я могу чем-то помочь.

      — Не волнуйся, у Астории есть друзья, которые поддержат ее, а за мной присмотрят Блейз и Трейси. И не надо себя винить, это мое решение, — добавила она, увидев, что Гарри расстроен ее положением. — Только мне надо кое-что от тебя

      — И что же? -Тебе надо найти красивый костюм. Мы наверняка будем на главной странице «Пророка», и я не могу допустить, чтобы мой партнер выглядел как неряха.— Гарри улыбнулся на такое заявление. — Ну ладно, я пошла, мне еще трансфигурацию доделать надо.

      Когда она ушла, Гарри подумал обо всех вещах, которые она сказала, и пошел спать. Засыпая, он думал, как отомстить Малфою, если он сделает что-то Дафне.

     Следующая неделя, к радости Гарри, прошла спокойно. «Ежедневному Пророку», похоже, надоело обмусоливать его персону, и он переключился на другие темы. Через несколько дней даже вышла статья, показывающая Поттера в хорошем свете. Гарри вообще не понимал, что на уме у редакторов газеты.

      Приближался конец семестра, и у студентов не оставалось времени на сплетни, надо было готовиться к экзаменам. Многие забыли, что он, как бы, будущий Темный Лорд, и снова нормально с ним общались. Гарри удивлялся, как быстро менялось отношение людей к нему. Однажды, во время прогулки с Невиллом, с ним спокойно поздоровался равенкловец, который не общался с ним больше месяца. Над этим долго шутил Невилл, говоря, что Гарри обычный человек в будние дни, а по выходным — Темный Лорд. Но несмотря ни на что, Гарри считал эту неделю лучшей, с тех пор как Кубок огня выбрал его.

     

      Большим разочарованием для Гарри стала невозможность разгадать тайну золотого яйца. Он использовал на нем десятки заклятий, но все впустую. Дафна предлагала несколько идей, но и они не сработали. Гарри даже пришлось просить помощи у Невилла и Гермионы. Гермиона сразу же побежала в библиотеку. Она искала столь рьяно, что начала забывать про домашние задания. Гарри понял, что она пытается так компенсировать прошлые ошибки, поэтому попросил ее умерить пыл. Гарри даже не думал спрашивать Седрика, он решил, что спросит его, если не обнаружит разгадку в скором времени.

     

      В то же время обучение Гарри изменилось. Заботясь о Дафне и их отношениях (даже он понял, что это становится уже больше, чем дружба), заставил ее тренироваться с ним. Она пыталась отказаться, мотивируя это тем, что будет ему мешать, но согласилась, когда поняла, что он не уступит. Конечно, обучение Гарри стало продвигаться медленнее, но теперь каждое заклятие изучалось со всех сторон, также Гарри начал подтягивать Дафну к своему уровню, увидев в ней потенциал сильной ведьмы. Он даже предложил устраивать учебную дуэль, но они очень мало знали о ее проведении, и понимали, что скоро им понадобится опытный наставник. Он подумывал предложить это Сириусу или Ремусу, но не знал, как это сделать до лета. А Дафна может заниматься с отцом.

     

      Факт, что они готовятся к войне, постоянно крутился у него в голове. Гарри сомневался, что сможет стать сильным волшебником, таким, как Дамблдор или Волдеморт. Но он каким-то чувством понимал, что Темный Лорд не остановится, пока не убьет его, ведь факт его существования показывает, что Волдеморт не всесилен. Также Гарри хотел знать все о претензиях деда Дафны к Дамблдору. Все книги по истории говорили, что Дамблдор вступил в войну за несколько лет до финальной битвы, но что он делал в это время неизвестно. Но было ясно, что Дамблдор избегал Гриндевальда и наоборот. Несколько десятилетий спустя, в войне с Волдемортом, директор считался единственным, кого опасался Темный Лорд, но того победил младенец. Гарри почувствовал, что не хватает какой-то важной части информации. Он даже подумывал обратиться к Дамблдору, но понял, что вряд ли чего-нибудь от него добьется.

     

      Все это очень нервировало Гарри. Это было очень тяжело для четырнадцатилетнего парня, ведь он понимал, что ему вскоре придется пытаться предотвратить войну, возможно, даже участвовать в боевых действиях, но ведь и Дамблдор должен это понимать! Тогда, почему он ничего не сделал, когда Кубок выбрал его? Ведь даже Гарри понимал, что это тесно связано с Волдемортом.

     

      В который раз за свою жизнь Гарри хотел жить обычной жизнью подростка.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Дафна зашла в гостиную Слизерина с одним желанием — лечь и спать несколько дней. После ее рассказа Гарри решил превратить ее в бойца и у него это получалось. Дафна была очень удивлена своим прогрессом на их занятиях. Когда она написала отцу про его реакцию и действия на ее рассказ, он ответил, что гордится ей и удивлен действиями Поттера. А она еще больше уверилась, что Гарри подходит на роль чемпиона, как никто другой.

      Ее мысли улетучились, как только она поняла, что на ее кровати кто-то сидит. Мгновенно палочка оказывается в руке и с нее готово сорваться заклинание, но перед ней сидит ее сестра — Астория.

     

      — Не пугай меня так, я тебя чуть не прокляла! — посоветовала Дафна сестре.

     

      — Ну, я же твоя сестра, Даф, — невинно хлопая глазами, сказала Астория.

      Дафна решила промолчать. Она продолжала смотреть на сестру. Астория была похожа на нее, только у девочки были зеленые глаза и каштановые волосы, тогда как у Дафны синие глаза и светлые волосы. Ну и еще, Дафна была немного повыше ее.

     

      Они смотрели друг на друга около минуты, пока Дафна не подсела к сестре:

     

      — Итак, что случилось?

     

      — Это я у тебя хотела спросить, сестренка, — ответила Астория с улыбкой. Еще одно отличие сестер состояло в том, что Астория была более общительной, у нее даже было несколько друзей с других факультетов, что редкость для студента Слизерина. У Дафны был очень узкий круг общения, и она не пыталась его расширять.

     

      — Что ты хочешь этим сказать?

     

      — Ну, куда ты в последнее время исчезаешь по вечерам?

     

      — Я учусь, Асти. Надеюсь, ты знакома с этим понятием? Как я знаю, ты еле сводишь концы с концами по гербологии,— ответила Дафна, ругая себя за неосторожность.

     

      — Я еще исправлюсь, но не уходи от темы. Я знаю, ты не была в библиотеке.

     

      — Есть много мест в замке, где можно заниматься, и это не обязательно библиотека.

     

      — Возможно, так и есть. Но как насчет этого? — Астория показала на сверток с платьем. Дафна очень спешила, когда получила посылку с ним, поэтому бросила его на кровать. — Ты говорила, что не пойдешь на бал, но я вдруг нахожу у тебя платье. Так кто этот счастливчик?

     

      — Тебя интересует моя личная жизнь? — спросила Дафна недоверчиво.

     

      — Ну, просто еще отец написал, что «ты должна прислушиваться к своей сестре. Что-то важное должно скоро произойти», вот как-то так? — Дафна вздохнула, понимая, что придется рассказать сестре, как бы она этого не хотела.

     

      — Хорошо. Да, я иду на бал.

     

      — Догадываюсь, родители знают, кто это, я права?

     

      — Да, знают. И они советуют тебе перестать об этом беспокоиться. Но я не могу сказать, с кем я иду на бал, зная, как «хорошо» ты хранишь секреты.

     

      — Я не такая! — возразила Астория. — Ну ладно, не хочешь, не говори. Но объясни, почему я должна была об этом беспокоиться?

     

      — Ну, скажем так, многим слизеринцам на этом балу многое не понравится. Я-то могу позаботиться о себе, но я не уверена про тебя, так что обещай, если что-то случится, ты расскажешь мне, хорошо?

     

      — Хорошо, но после Рождественского бала ты мне все расскажешь!

     

      — Согласна. А теперь брысь, я хочу спать.

     

      Астория вышла из комнаты. Дафна задумчиво посмотрела на дверь. Она догадывалась, какая реакция будет на ее пару с Гарри, и пообещала себе покалечить любого, кто полезет к ее сестре. А если что, она попросит Гарри что-то сделать, она уверена, что он будет рад помочь.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      В последний день семестра студенты были в состоянии легкой паники и их можно понять. Сегодня был последний экзамен, что для четверокурсников Гриффиндора означало свидание со Снейпом. Гарри понимал, чтобы получить хотя бы минимальный проходной балл, его работа должна быть идеальной. Заходя в кабинет, он молился, чтобы удача ему сегодня улыбнулась. И ему повезло, через пятнадцать минут Кребб взорвал свое зелье, и Снейпу пришлось отвлечься от попыток заставить Гарри совершить ошибку. А пока Снейп устранял последствия взрыва, Гарри успел сделать зелье, которое, по его мнению, было близко к идеалу. Возможно, он даже сможет получить выше ожидаемого.

     

      После экзаменов Гарри взял золотое яйцо и пошел к озеру. Он считал, что идея с Инсендио была самой близкой к разгадке. Он подумал, что надо использовать более мощную вариацию заклинания, но применять ее в замке он не рискнул, он ведь не хотел стать Мальчиком-Который-Сжег-Хогвартс. Он нашел каменистое место около озера со стороны Запретного Леса.

     

      Он уже собрался накладывать заклинание, но услышал, что кто-то его зовет. Обернувшись, Гарри заметил идущую к нему Гермиону. Он не удивился, увидев ее тут, ведь утром сказал ей, где и что будет делать.

     

      — Эй, Гермиона! Пришла смотреть шоу?

     

      — Конечно! Ведь так приятно согреться от золотого яйца в такой холодный день,— сказала она со смехом.

     

      — Ага! Советую тебе отойти отсюда. Здесь будет очень жарко.— Когда Гермиона отошла, Гарри сконцентрировался на палочке и стал направлять туда побольше магии, почувствовав, что достаточно, он взмахнул ей и закричал: — Инсендио!!!— Огромное пламя, вырвавшееся из палочки, опалило даже Гермиону, ей пришлось отойти подальше. Через полминуты она стала удивляться, что заклинание еще не спало. А когда через три минуты, Гарри прервал его, Гермиона смотрела на него с благоговением.

     

      — Где ты такому научился? — воскликнула она.

     

      Гарри не ответил, он подошел к яйцу, которое покраснело от температуры, но никаких изменений не заметил.

     

      — Черт! Я был уверен, что это сработает.— Гарри стал кружить вокруг яйца, думая, что он упустил.

     

      — Гарри, успокойся. — Гермиона хотела сказать что-то еще, но тут Гарри со всей силы пнул яйцо в озеро.

     

      — Все, я успокоился,— выдохнул Гарри, подходя к Гермионе.

      — Правда? — сказала та с сарказмом.

     

      — Конечно. Теперь я знаю, что идея с огнем не работает, тут что-то другое.

     

      — Может, ты сначала достанешь его из озера, прежде чем начнешь думать?

     

      — Это легко. — Гарри подошел к кромке воды. — Акцио золотое яйцо! — и ничего не произошло. Нахмурившись, он начал пытаться еще и еще и вдруг засмеялся.

      — Что смешного? — недоумевала Гермиона.

     

      — Я просто понял, как глупо бы себя чувствовал, если бы заклинание сработало. На яйцо наложены Противоманящие Чары, а иначе на испытании я бы просто сказал «Акцио яйцо» и не надо было бы разговаривать с драконом.— До Гермионы наконец дошло и она присоединилась к Гарри.

     

      — Итак, я подумал и решил, что прощу тебе твои прошлые и будущие ошибки, если ты достанешь яйцо из озера.

     

      — Ну уж нет, нырять в холодную воду в декабре я не буду. Ты пнул, ты и доставай.

     

      — Ладно. Но прошу, накинь на меня чары сушки и чары тепла, как только я выйду.— Гермиона кивнула, а Гарри стал постепенно заходить в воду. Когда вода оказалась по пояс, он погрузился в нее и поплыл туда, куда примерно упало яйцо. Вода в том месте была мутноватой, и большая часть поисков проходила на ощупь. Наконец Гарри нащупал яйцо и потянул его на себя, по стечению обстоятельств он дернул за защелку и яйцо открылось. Каково было его удивление, когда вместо визга он услышал слова песни.

      — Вот оно! Это разгадка, — крикнул Гарри, вылезая из воды. Гермиона сразу согрела его заклинанием. — Надо было слушать яйцо под водой. Нам очень повезло.

     

      — Так, что там было?

     

      — Песня.— Гарри проверил, все ли он запомнил и продекламировал:

     

      Иди на голос, но усвой:

      Не можем петь мы над землей.

      А взяли то, чего тебе

      Хватать не будет на земле.

      И у тебя всего лишь час,

      Чтоб это отобрать у нас.

      Пройдёт часок и всё, привет,

      Оно уж не увидит свет.

     

      Гермиона задумалась, что это могло бы быть:

     

      — Я думаю, имеются в виду русалки из озера.

     

      — Я тоже так считаю. Итак, они пытаются что-то забрать у меня, и я должен вернуть это в течение часа. Осталось понять, как мне дышать под водой целый час.— И Гарри сразу же предложил: — Гермиона, я ведь могу использовать акваланг.

     

      — Гарри, я думаю, надо выполнять задания с помощью магии. Но можно попытаться создать что-то на подобии акваланга.

     

      — Я вообще-то пошутил. Второе задание будет только в феврале, у нас еще два месяца. Это лучше, чем было. Уверен, ко второму туру мы будем экспертами подводной магии.

     

      — Надеюсь. Но как ты сделал Инсендио таким большим и держал его так долго?

     

      — Это всего лишь вопрос концентрации и вложения магической силы. Я думаю, я в этом выше среднего. Ведь признай, что создавать Патронуса, способного отогнать десятки дементоров, для тринадцатилетнего парня, это очень много, — ответил Гарри небрежно, как будто не совершенствовался в этом все свободное время.

     

      — Я могу позаниматься с тобой?

     

      — Давай лучше после Рождества,— ответил Гарри, ведь к этому времени Гермиона уже узнает про Дафну. Он надеялся, что они примут друг друга, он не хотел бы выбирать между ними. Ведь он понимал, что выбор вряд ли будет сделан в пользу Гермионы.

     

      — Пойдем обратно, Гермиона, я уже начал замерзать.

     

      — Пошли. Могу я взять твое яйцо, я хочу послушать разгадку. Возможно, даже поищу что-нибудь в библиотеке, что поможет тебе.

     

      — Да, конечно, бери. Кстати, а почему бы тебе сейчас не встретиться с твоим ухажером? — усмехнулся Гарри и пошел в сторону замка, так и не услышав раздраженный ответ Гермионы.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      В тот же вечер Гарри рассказал Дафне, что произошло на озере. Она согласилась с их мнением по поводу второго задания. Дафна рассказала ему о внезапном интересе к себе со стороны сестры, Гарри следует ждать допроса со стороны младшей Гринграсс, когда все выяснится.

     

      Гарри приглашали на бал уже несколько девушек, видимо, факт того, что он чемпион перебивает известия о том, что он Темный Лорд, но отказывал всем, говоря, что у него есть пара.

     

      Начались зимние каникулы, и ажиотаж вокруг Рождественского бала вырос. Обычно пустовавший во время каникул Хогвартс был полон народу. По просьбе Дафны Гарри стал дополнительно заниматься танцами. Поначалу он был ужасен и отдавил партнерше ноги, но за два дня до бала та сказала ему, что он уже добрался до приемлемого уровня. Гарри был сильно занят и только за день до бала осознал, что не знает как себя вести с Дафной на балу. Он меньше нервничал перед драконом, чем сейчас. Но к вечеру ему все-таки удалось успокоиться и заснуть с мыслей, что завтрашний день будет одним из самых ярких за всю его жизнь.

     

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

     

      Прим. автора: Дамбигада не планируется, я просто показываю свое неудовольствие его тактике, основанной только на защите.

      Прим. переводчика: Жду отзывов!

     Рождественским утром Гарри проснулся от ощущения чего-то тяжелого на груди. Быстро схватив палочку (он оставил ее на тумбочке), направил ее на объект, но сразу ,даже без очков, понял, кто это был.

      — Добби, что ты тут делаешь? — Гарри потянулся за очками.

      — Добби хотел быть первым, кто поздравит с Рождеством сэра Гарри Поттера.— Добби подпрыгивал от возбуждения.

      В это же время, от шума стали просыпаться однокурсники Гарри. Можно было расслышать ворчания: «Что за шум? Вы знаете который час?»

      — Ребят, простите, это Добби. Спите дальше, сейчас всего шесть утра.— Невилл сразу же завалился досыпать, но остальные не собирались делать так же.

      — Это рождественское утро, и я хочу открыть свои подарки, — сказал Симус, остальные его поддержали.

      Добби наконец слез с Гарри, и тот смог сесть. Его взгляд сразу же наткнулся на подарки. Гарри был уверен, что среди всего был свитер от миссис Уизли.

      — Сначала мой, сэр Гарри Поттер! — домовик просто светился от счастья.

      Гарри вскрыл упаковку и увидел два абсолютно разных носка ручной вязки. Гарри также заметил, что носки также были разных размеров.

      — Я вязал их сам, — прокомментировал Добби.

      — Спасибо, Добби. Это очень приятно, — он почувствовал укол вины, что не подготовил подарок для домовика. Но вспомнил, что у него в чемодане лежат два носка, давно потерявшие свои пары. Вот их он и подарил Добби.

      — Спасибо, сэр Гарри Поттер. Вы очень добры к Добби, — домовик бросился обнимать Гарри.

      Гарри заметил, что его соседи еле сдерживают смех, даже Рон.

      — Всегда, пожалуйста, Добби.— Домовик вскоре исчез, сказав, что он нужен на кухне.

      Гарри вернулся к своим подаркам. Как и ожидалось, среди них был свитер от миссис Уизли. Он испытал огромное облегчение, что она не поверила в статьи «Пророка».

      Гарри решил понаблюдать за своими соседями. Вот Рон получил точную копию его свитера, а Невилл вчитывался в подаренную ему книгу по гербологии. Гарри наслаждался картиной, пока не заметил, что на него смотрит Рон.

      — Гарри? — спросил его бывший друг, держа в руках шапку с логотипом Пушки Педдл. Гарри долго думал дарить что-нибудь Рону или нет, но все-таки решился, Гарри до сих пор надеялся, что их дружба вернется. Рон ему ничего не подарил, но он и не ждал этого.

      — С Рождеством, Рон, — просто ответил Гарри.

      — Спасибо,— тихо пробормотал рыжий.

      Через пятнадцать минут все открыли свои подарки и стали решать, что делать дальше. Досыпать или спуститься вниз, Рон и Невилл сразу же завалились спать, а Дин и Симус спорили на эту тему. Гарри решил все-таки спуститься. Он чувствовал, что это будет долгий и богатый на события день.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Через несколько часов Гарри завтракал в Большом зале. Эльфы на Рождество всегда старались готовить на высшем уровне, и этот год не стал исключением. Столы были просто завалены всякими блюдами. Гарри наслаждался общением с Гермионой и Невиллом, которые наконец встали с кроватей.

      — Это несправедливо! — возмущался Невилл. — Вы оба знаете, что я пойду на бал с Джинни, но никто не сказал мне, с кем пойдете вы. — Он отложил вилку, ожидая, что они признаются. — Хорошо. Придется догадываться самому. Вы идете... друг с другом?

      Гарри и Гермиона переглянулись и рассмеялись.

      — Нет, Невилл, я не иду с Гермионой. Я так же, как и ты, не знаю, с кем она пойдет.

      — Я тоже не знаю, с кем идет Гарри, — вставила Гермиона.

      — Придется подождать до бала, чтобы узнать, с кем мы идем. А насчет своей пары я могу сказать только то, что вы будете сильно удивлены.

      Гарри улыбнулся разочарованию на лицах друзей.

      — Невилл, как ты думаешь, кого пригласил Гарри? — спросила Гермиона.

      — Не знаю, может МакГонагалл?

      — Не-е, зная его, я с уверенностью могу сказать, что Гарри пригласил Снейпа.— И они все рассмеялись.

      — Сто баллов с Гриффиндора за верную догадку! — сказал Гарри, копируя Снейпа. Они снова рассмеялись, а также те, кто слышал их разговор.

      Друзья заговорили о том, кто какие подарки получил. Гермиона начала благодарить Гарри за Сертификат на 50 галлеонов в Флориш и Блотс.

      Благодарности Гермионы были прерваны, влетевшими в зал совами. Гарри удивился, увидев, что одна из сов принесла письмо для него. Письмо оказалось от Сириуса.

      С Рождеством, Гарри!

      Хотел бы я быть с тобой, но пока Хвост не найден, я должен постоянно передвигаться. Но есть хорошая новость — я ищу место, где ты можешь провести летние каникулы, и тебе не придется возвращаться к Дурслям. До сих пор не верится, что у Лили такая сестра.

      Поздравляю с победой над драконом. Это, конечно, не тот способ, который я ожидал. Ты, главное, не слушай идиотов, которые говорят, что твои способности — зло. Ты растешь прекрасным молодым человеком, твои родители гордились бы тобой. Удачи в Турнире. Будь начеку, если что, пиши мне, но не используй Буклю, она слишком приметная.

      Береги себя.

      С любовью, Сириус!

      Гарри перечитал письмо несколько раз. Он был рад, что крестный заботится о нем и с ним все хорошо. Внутри Гарри поднималась надежда, ведь Сириус написал, что ищет место, где он сможет провести лето с крестным. Он молчал несколько минут, пока не понял, что Гермиона с любопытством смотрит на него.

      — Это письмо от Сир... Кхм... Бродяги. Он пишет, что с ним все хорошо, — пояснил Гарри.

      — Это замечательно. Гарри, что будешь делать до вечера?

      — Наверное, схожу к Хагриду. Пойдешь со мной?

      — Нет, спасибо. Мне надо подготовиться к балу.— Гарри в очередной раз удивился, как много времени требуется девушкам, чтобы подготовиться к чему-нибудь подобному. Он попрощался и вышел из зала.

      Следующие несколько часов Гарри провел с Хагридом, который был очень рад этому. Чем меньше оставалось времени до бала, тем больше нервничал Хагрид. Гарри заметил это и спросил его об этом. Хагрид рассказал, что влюблен в директора Шармбатона мадам Максим и пригласил ее. Также он показал ему ядовито-зеленый галстук, который оказался гордостью полувеликана. Гарри пожелал Хагриду удачи и отправился на обед.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      После обеда Гарри пошел в класс на третьем этаже. Ему надо подумать, что принесет сегодняшний вечер. После бала он сможет открыто говорить с Дафной на людях. Он хотел рассказать друзьям о том, с кем пойдет, но Дафна его переубедила, сказав, что ее семья должна убедиться в своей безопасности (физической, политической, финансовой). Гарри до сих пор поражался последствиям своего приглашения.

      Он посмотрел на часы и пошел готовиться к балу. Он переоделся в новый костюм, который купил, как и просила Дафна. Гарри считал, что выглядит в нем хорошо, во всяком случае, не так, как Рон. Пятнадцать минут он боролся с волосами, но безрезультатно. Волосы жили своей жизнью. Наконец, удовлетворенный своим внешним видом, Гарри пошел на Рождественский бал.

      Чемпионы и их пары встречались в комнате, смежной с Большим залом. Там им должны были дать инструкции, что делать. Гарри пришел туда заранее и застал там только Седрика и Чжоу Чанг.

      — Привет, Седрик, Чжоу,— подошел он к ним. Они улыбнулись ему. Гарри заметил, что хоть Чжоу и была красива, но он не чувствовал к ней ничего, что бы там Гермиона ни говорила.

      — Привет, Гарри, а где твоя пара? — спросил Седрик.

      — В пути. Я предлагал ей забрать ее, но она отказалась, сказала, что сама придет сюда.

      Седрик вдруг посерьезнел и сказал:

      — Я признателен тебе за помощь с первым заданием. Если ты еще не отгадал загадку с яйцом, то советую тебе сходить в ванную старост, пароль «Сосновая свежесть». — Гарри улыбнулся, ведь он уже знал ключ.

      — «Иди на голос, но усвой...» — продекламировал Гарри. Седрик удивленно на него посмотрел, узнав первую строчку разгадки.

      — Ты уже догадался. Удивительно.

      — Ну, ты ведь тоже. А как ты догадался? Мне повезло, я пнул яйцо в озеро.

      — Я, наверное, не должен этого говорить, но мне помог профессор Грюм. Он задержал меня после урока и посоветовал открыть яйцо под водой. Я сначала подумал, что он сошел с ума, но попробовал, и у меня получилось, — признался Седрик. Гарри кивнул, удивляясь логике профессора (на первом испытании помог ему, на втором Седрику)

      — Все равно спасибо, Седрик. Надеюсь, победит кто-нибудь из нас. — Седрик кивнул, и они начали говорить на отвлеченные темы.

      Дверь открылась и вошла Флер Делакур в сопровождении какого-то семикурсника из Хогвартса. Ее партнер не мог спустить глаз с вейлы. Гарри почувствовал влияние ее чар, но они ничего кроме мыслей о том, что шармбатонка довольно симпатичная, не вызвали. Он посмотрел на Седрика и увидел, как тот старательно пытается смотреть в сторону. Чжоу на него не обижалась, она понимала, что это обычная реакция на вейл.

      — Седрик, это нормально, это не твоя вина, — успокоила она его.

      — Знаю, просто раздражает то, что Гарри, похоже, не реагирует на ее чары.

      — Я чувствую, просто не так сильно, как остальные, — ответил Гарри.— Я видел, как некоторые парни бросались ей в ноги, приглашая на бал. Не хотел бы оказаться на их месте.

      — Да, я видела, твой друг Рон был одним из этих парней, — сказала Чжоу, не зная, что Гарри с Роном больше не друзья, а тот не захотел ее исправлять.

      — Через некоторое время дверь снова открылась, и в комнату зашел Виктор Крам с партнершей. Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы узнать в ней Гермиону Грейнджер.

      — Гермиона? — неуверенно сказал Гарри. Она их заметила и потащила Виктора к ним. — Подруга, ты великолепно выглядишь! Вся школа умрет от шока, как только тебя увидят.

      — Спасибо, Гарри,— засмущалась Гермиона. — Гарри, Седрик, Чжоу я хочу вас познакомить с Виктором. Виктор, это Гарри Поттер, Седрик Диггори и Чжоу Чанг.

      — Здравствуйте! Очень приятно познакомиться, — неуверенно сказал Виктор с сильным акцентом, потом посмотрел на Гермиону, та ему одобрительно кивнула.

      — Виктор, еще плохо говорит по-английски, но с каждым днем все лучше и лучше! — гордо сказала Гермиона.

      — Мистер Поттер, — обратился Виктор, — я хочу, чтобы вы знали, я не буду использовать свою дружбу с Геир-мо-ней(буквальный перевод: Герма-глаз-дурачок) против вас. — Гарри кивнул, поняв, что хочет от него болгарин. Гермиона бросилась обнимать Гарри, видимо, их очень волновала его реакция. Крам был счастлив, но ему не нравилось, что Гермиона обнимает Гарри.

      — Гарри, теперь ты знаешь мою пару, а где твоя? — спросила Гермиона.

      — Я думал, она уже будет здесь, но она, — Гарри посмотрел на дверь — ...здесь.

      Все быстро обернулись к двери и увидели Дафну в черно-белом платье, сделанном из, несомненно, дорогих материалов. Гарри пошел к двери, чтобы подать руку Дафне, с глупой улыбкой на лице. Пока он вел ее к своим собеседникам, Гермиона вздохнула, поняв, кто является парой Гарри.А тот, не отрываясь, смотрел на Дафну.

      — Ты выглядишь восхитительно! Я имею в виду... ну... прям Вау...— Гарри запнулся, не зная, что сказать. Видимо, Дафне было этого достаточно, она дала себя немного приобнять и взяла его под руку.

      — Знакомьтесь, это Дафна Гринграсс.

      Гермиона подозрительно на нее посмотрела.

      — Не знала, что вы знакомы. — Весь ее вид говорил: «да объясните мне уже».

      — Мы знакомы с первого курса, — ответила Дафна, Гарри кивнул, подтверждая. Но Гермиона не поверила. Чувствовалось повисшее напряжение. Гарри решил вмешаться:

      — Да. Мы дружим, и она всегда была со мной, когда я в этом нуждался, особенно в этом году. — Гермиона недовольно поджала губы, поняв, на что он намекает, но все равно кивнула и выдавила из себя:

      — Приятно познакомиться. Надеюсь, друг Гарри станет другом и мне. — Гарри облегченно выдохнул.

      — Конечно, — ответила Дафна. — Мы обе знаем, как он нуждается в друзьях, которые будут присматривать за ним.— Улыбка Гарри чуть увяла, когда он увидел, как две девушки повернулись к нему, недоумевая, когда он стал темой для разговора. Он посмотрел на Седрика, ища поддержки, но тот только улыбнулся.

      — Ну, подумаешь, сделал пару безумных вещей.— Гарри чувствовал, что Гермиона приняла Дафну, но ей все равно с ней не комфортно, но она старалась общаться с ней нормально, и он был благодарен ей за это.

      — Так это ты помогала Гарри с Турниром, — поняла Гермиона. — Он случайно проговорился, что кто-то, кроме Невилла, ему помогал.

      — Да, это была Дафна. Именно она предложила поговорить с драконом, помнится, эта идея показалась мне безумной.

      — Но ты ведь прошел, хоть дракон и облизал тебя, — напомнила Дафна.

      — Гарри, что ты сказал дракону? Ты не говорил об этом, — поинтересовался Седрик.

      — Да ничего особенного. Просто заметил, что одно из яиц ненастоящее.

      — Внимание! — это МакГонагалл зашла в комнату. Она посмотрела на пары, и было заметно, что она удивлена партнершей Гарри. — Теперь, когда все здесь, мы можем начать. Когда я скажу, вы войдете в эту дверь и попадете в Большой зал. Вы танцуете первыми, а после него садитесь за главный стол. Итак, сначала пойдет мисс Делакур, потом мистер Диггори, за ним мистер Крам, а вы, мистер Поттер, будете замыкающим. Удачи и желаю приятно провести время. И МакГонагалл стала запускать их в зал, где уже бесновалась толпа.

      — Ты готова? — спросил Гарри, подавая Дафне руку. В это время в зал вышел Крам и были слышны вздохи тех, кто узнал в его спутнице Книжного Червя Гриффиндора.

      — Готова. Пошли, — сказала Дафна, и они отправились ко входу. Зайдя в зал, Гарри отметил, что Большой зал выглядит больше обычного. Длинные столы были заменены круглыми столами на десять человек. Танцплощадка находилась около сцены, и остальные пары ждали их там. Они отправились туда в оглушительной тишине, люди осмысливали, кто находится перед ними.

      Гарри приобнял Дафну и подготовился к танцу.

      — Они в шоке. Я же сказал — ты великолепна.— Дафна улыбнулась на его комплимент. Музыка поначалу была тихой и медленно начала набирать темп. Все смотрели на танец чемпионов, хотя большинство все-таки смотрело на Гарри и Дафну. Гарри расслышал отрывки разговоров студентов, многие говорили, что это подтверждение того, что Поттер — Темный Лорд. Самое забавное было то, что почти все женское население завидовало Дафне. Больше Гарри не отвлекался, стараясь не наступить на ноги партнерше. Пока у него получалось.

      Спустя несколько минут танец закончился. Дафна, пока они шли к столу, признала, что он танцевал недурно. За столом сидели чемпионы с парами, директора школ-участниц и, что странно, Перси Уизли. Перси жестом пригласил сесть рядом, но Гарри, сделав вид, что не заметил, сел за другой конец стола. Когда все уселись, Гарри обнаружил, что сел между Дафной и Гермионой. Им выдали меню, и Гарри был удивлен способу заказа, надо было просто назвать блюдо.

      За столом обсуждались безопасные темы. Перси, оказалось, заменял своего босса — Барти Крауча, который плохо себя чувствовал. Дафна общалась с Чжоу, между Слизерином и Когтевраном не было вражды. Гарри посмотрел на Дамблдора и увидел, что тот смотрит на него и Дафну с веселым огоньком в глазах.

      — Гарри, я рад, что ты сделал свой вклад для межфакультетской дружбы. Ведь так хочется, чтобы гриффиндорцы и слизеринцы были лучшими друзьями.— Гарри искал у Дамблдора признаки недовольства Дафной, но не находил.

      — Спасибо, сэр. Я очень рад, что все так сложилось.— Гарри заметил, что Дафна прислушивалась к их разговору. Интересно, скажет ли Дамблдор что-нибудь ей. Но тот завязал разговор с мадам Максим.

      Танцплощадка стала заполняться парами, закончившими свою трапезу. Заметив, что Дафна перестала есть, Гарри пригласил ее потанцевать. Она с улыбкой согласилась. Пары инстинктивно образовывали вокруг них пустую зону. Нервозность от первого танца исчезла, и сейчас Гарри мог расслабиться. Музыка была медленная, и он притянул Дафну поближе. Он был рад увидеть ее улыбку. Для него все исчезло, остались только он, Дафна и музыка. Гарри хотел, чтобы это продолжалось, как можно дольше, но в середине третьего танца почувствовал, что кто-то стучит ему по плечу. Им оказался Рон Уизли.

      — Чем могу помочь? — спросил Гарри, недовольный, что танец прервали.

      — Что ты с ней делаешь здесь? — сказал Рон, тыкая пальцем в Дафну.

      — Я танцую. Прошу, оставь нас в покое.— Гарри не хотел устраивать сцен, но знал, что Рон вряд ли остановится.

      — Она слизеринка. Ты не можешь ей доверять.— Уизли возмущался так громко, что привлек внимание всех на танцплощадке. Гарри еле переборол себя, чтобы не заорать в ответ.

      — Нет, Уизли, нельзя доверять тебе. Ты тот, кто отвернулся от друга, когда он нуждался в поддержке. Я была с ним в этот момент. И я не позволю каким-то идиотам оскорблять меня. А теперь уйди, — припечатала Дафна. Гарри заметил, что она уже держит в руках палочку. Он взял ее за руку, пытаясь успокоить.

      — Уходи или будет хуже, — сказал Гарри, глядя на своего бывшего друга. Рон сердито посмотрел на них, но все-таки ушел. Дафна была еще разгневанной, и ей не понравилось то, что Гарри остановил ее от проклятия Уизли. Все вокруг смотрели на них, ожидая развязки, и хоть Рон уже ушел, они все еще смотрели на них.

      — Пойдем на улицу, подышим воздухом, — предложил Гарри. Дафна согласилась, и они отправились в сад, специально подготовленный для бала. Несколько пар уже были там, но их было мало. Гарри нашел пустую скамью и предложил присесть. Несколько минут они молчали, успокаиваясь. Гнев Гарри перебивался ощущением того, что Дафна готова его защищать, даже от таких идиотов, как Рон.

      — Спасибо, что заступилась за меня, но тебе не кажется, что должно быть наоборот? — спросил Гарри. — Я парень все-таки, это моя роль.— Она улыбнулась на такое заявление.

      — Возможно, но я не хотела, чтобы ты проклинал Уизли в одиночку.

      — Да, моей первой мыслью было дать ему в нос. Кстати, где ты в таком платье держишь палочку?

      — Пусть это будет моей тайной.— Они уже и сидели в тишине. Гарри приобнял Дафну, а она облокотилась на него. Они наслаждались этой ночью. Их уединение было прервано, недалеко от них громко спорили два человека, в одном из голосов угадывался Снейп, а второй принадлежал Игорю Каркарову.

      — Северус, вы ведь меня понимаете. Метка темнеет с каждым днем, — говорил Каркаров.

      — Понимаю. Что будешь делать? Бежать?

      — У меня нет других вариантов. Темный Лорд захочет мне отомстить. Что будешь делать ты?

      — Останусь здесь. Тут я защищен. И еще, они найдут тебя, где бы ты ни прятался.

      — Мы еще посмотрим. — И Каркаров ушел. Снейп пошел в противоположную сторону и наткнулся на Гарри с Дафной, обнимающихся на лавке. Было видно, он понял, что они все слышали, но почему-то не придал этому значения.

      — Ах, мисс Гринграсс, я разочарован в вашем вкусе. — Дафна решила не отвечать. Она не хотела навлечь на себя гнев декана. Видя, что ему не собираются перечить, Снейп нахмурился и пошел дальше.

      — Что это было? — спросил Гарри, когда Снейп исчез из виду.

      — Они говорили про метку. Наверное, они имели в виду Черную Метку. Это имеет смысл, ведь они оба были Пожирателями.

      — Снейп был Пожирателем?

      — Да. Ты не знал? Просто после падения Волдеморта Дамблдор стал твердить всем, что Снейп был его шпионом. Мало кто верил, но от Азкабана его отмазали. А Каркарова отпустили, так как он сдал многих Пожирателей.

      — Не знал, — ответил Гарри, переваривая информацию. — Похоже, они были напуганы тем, что Метка темнеет.

      — Не знаю. Надо будет написать отцу, может, он знает, — сказала Дафна. — Может, вернемся?

      — Ну, если ты хочешь.— Они вернулись в зал. Там играла группа Ведьминские Сестрички. Гарри никогда про них не слышал, но их музыка была похожа на рок у магглов.

      К их радости остаток праздника прошел спокойно. Конечно, люди иногда поглядывали на странную пару, но с вопросами не лезли.

      Наконец, бал подошел к концу. Многие уже давно покинули зал. Появились домовики, которые стали прибираться. Гарри решил проводить Дафну до гостиной.

      — Я думаю, на нас среагировали вполне адекватно.

      — Я тоже, но думаю, когда все до конца осознают, может стать хуже.

      — Но ведь есть и плюсы. Я не видел Скитер, возможно, даже не будет статей в «Пророке».

      — Я тоже ее не видела, но это не значит, что ее там не было.

      Они дошли до входа в гостиную Слизерина.

      — Может, мне зайти с тобой?

      — Нет, не надо. Я могу за себя постоять. Единственное, что меня беспокоит — это сестра. Она от меня не отстанет, пока я ей все не расскажу,— она улыбнулась. Сегодня много изменилось для них, но они еще не знают насколько.

      — Было весело,— сказал Гарри, не зная, как себя вести. Дафна все еще держала его за руку, а ее голова была у него на плече.

      — Я рада, что ты пригласил меня, — улыбнулась Дафна. Гарри собрал всю свою смелость и поцеловал ее в губы, прошло несколько мгновений, пока ему ответили. Когда они оторвались друг от друга, у обоих на лицах была глупая улыбка.— Спокойной ночи, Гарри.

      — Спокойной ночи.

      Гарри шел в башню Гриффиндора, продолжая глупо улыбаться. Для него это была самая замечательная ночь в мире.

     Гарри проснулся в великолепном настроении. Посмотрев на часы, он обнаружил, что завтрак уже проспал и, судя по храпу, его однокурсники тоже. И не было ничего удивительного, ведь бал длился до поздней ночи. Гарри решил не будить их, хоть он и ушел с бала одним из последних, но в комнату попал самым первым.

      Гарри решил сходить на кухню, перекусить и отправиться на квиддичное поле. Мысль полетать внезапно навестила его, когда он вставал, а так как у него не было планов на сегодня, он решил последовать желанию. Если бы он задумался над своими мыслями и действиями, он заметил бы, что все они направлены на цель — избежать всех.

      Когда Гарри вышел из раздевалки, ему сразу бросился в глаза беспорядок на поле. Кольца были вырваны, а земля перекопана. Но отодвинув мысли о поле на задний план, Гарри взмыл в небо. Следующие несколько часов были посвящены полетам, Гарри выжимал максимум из своей метлы, резко поворачивал и пикировал к земле, выравнивая метлу, как можно ближе к земле.

      Когда он закончил, подошло время обеда. Заходя в раздевалку, Гарри вновь подумал о поле, ведь у Дамблдора должна быть причина, по которой он разрешил это. Покачав головой, он отправился в Большой зал.

      Большой зал вернулся к своему первоначальному виду. Бросив беглый взгляд на стол Гриффиндора, Гарри заметил там Рона, а вот Невилл с Гермионой отсутствовали. За столом Слизерина из всего четвертого курса сидела Дафна, и он направился к ней.

      — С добрым утром, Дафна, — поздоровался Гарри, садясь напротив. Хоть четверокурсников Слизерина не было за столом, зато присутствовали остальные слизеринцы. Слизеринцы зашумели, не зная как реагировать.

      — Доброе. Ты понимаешь, что впервые за последние десятилетия гриффиндорец сел за стол Слизерина, — спросила Дафна с улыбкой, видимо, это казалось ей забавным.

      — Правда? Я-то думал, что буду первым за всю историю. Ладно, как дела с твоей сестрой?

      — Я вчера три часа отвечала на ее вопросы.

      — Она удовлетворила свое любопытство? Как она отреагировала? — для него это было очень важно.

      — Нет, тебе также придется подвергнуться допросу. Но все должно быть нормально, она не думает о вражде домов.— Дальше они уже общались на посторонние темы. Все было спокойно, пока не пришел Малфой со своими телохранителями.

      — Что ты делаешь за моим столом, Поттер? Убирайся прочь! — закричал Малфой. Он привлек внимание не только Гарри, но и всего зала.

      — Я просто наслаждаюсь обедом и общением с Дафной. Почему бы тебе не сделать то же самое? — Гарри говорил внешне спокойно, но незаметно для Малфоя, вытащил палочку.

      — Ты думаешь, ты особенный. То, что ты Мальчик-Который-Выжил и чемпион Турнира не дает тебе права сидеть за моим столом. Ты заплатишь за это. Ступефай! — закричал Малфой. Гарри был к этому готов и успел накинуть щит на себя и Дафну. Малфой, разозленный неудачей, использовал более опасное заклинание «Редукто». И снова заклинание было поглощено щитом Гарри. Малфой хотел бросить и третье, но был остановлен Снейпом.

      — Сто баллов с Гриффиндова, мистер Поттер, и месяц отработок. Дуэли в Большом зале запрещены.

      — Северус!— вмешался Дамблдор. — Я думаю, наказать надо не мистера Поттера, а мистера Малфоя, который использовал два атакующих заклинания и хотел бросить третье.

      — Как скажете, директор,— прорычал Снейп.

      — Также десять баллов Гриффиндору за замечательную демонстрацию щита Протего. А теперь вернемся к еде, — Малфой был взбешен.

      — Оставайся со свой шлюхой здесь, Поттер, — крикнул Малфой и, пока никто не отреагировал, ушел. Все остальные вернулись к еде, как будто ничего не произошло.

      — Я должен был догадаться, что произойдет. Боюсь, как бы он тебе что-нибудь не сделал?

      — Он просто мелкий вредитель. Не волнуйся, я могу с ним справиться, — сказала Дафна.— Как отреагировали гриффиндорцы?

      — Трудно сказать, они еще не поняли, что думать, кроме Рона, конечно. И вообще, я с ними сегодня не разговаривал. Может быть, не все так плохо.

      — Посмотрим. Кстати, я не сержусь на тебя?

      — Это за что?

      — Ты тренируешь меня не всему. Ты бросил щит не вербально. Как долго ты занимался? — Гарри вздохнул. Он специально не показывал то, что делать она не могла, вот и получилось, что, хоть она подняла свой уровень, она не достает до его.

      — Последние две недели. Но у меня не получается со всеми заклинаниями, да и выходят они слабее. Если хочешь, мы можем начать тренировать тебя с сегодняшнего дня, — сказал Гарри.— И еще Гермиона спрашивала, может ли она присутствовать на наших тренировках. Я сказал, что пусть спросит после Рождества. Наверняка, когда я ее встречу, она мне это припомнит. Дафна подумала, как она относится к тому, что Гермиона может начать тренироваться с ними и была удивлена ревностью, поднявшейся в ней. Она оттолкнула это чувство и сказала:

      — Я не против.

      — Замечательно. Кстати, я смотрел «Ежедневный пророк», в нем ничего не сказано о Рождественском бале.

      — Я думаю, они просто не успели написать статью, подождем до завтра.

      — Это да. Чем сегодня займемся? — они провели остальной день, гуляя и болтая. Они радовались тому, что могут не скрываться.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      Как Гарри и предсказывал, Гермиона сразу спросила про тренировки, как только его увидела. Он сказал, где проходят тренировки. Гермиона ответила, что он не будет сожалеть об этом и она даже знает, что они могут потренировать. Гарри это не понравилось, но он промолчал, решив обсудить это с Дафной.

      Гарри и Дафна пришли на место за полчаса до назначенного времени. Все оставшееся время они обсуждали, что будут делать с Гермионой.

      Когда Гермиона вошла в класс, она удивилась присутствию Дафны.

      — Привет, Дафна. Гарри не говорил, что ты тоже будешь здесь.

      — Привет, Гермиона. Дафна давно занимается со мной. Это одна из причин, почему я просил у тебя время до Рождества.

      — А почему она с тобой занимается? — спросила Гермиона.

      — Просто мы думали, что люди плохо отреагируют на то, что мы пошли на бал вместе и на... эмм... нашу дружбу, — неуверенно сказал Гарри, не зная как охарактеризовать их отношения. Было ясно, что они больше чем друзья, но пара ли они? Гарри решил выкинуть эти мысли из головы, но Дафна успела прочитать его мысли по лицу и улыбнулась им.

      — Также мы считаем, что скоро вернется Темный Лорд и мы должны быть готовы к этому,— закончила за Гарри Дафна. Гермиона недоверчиво посмотрела на них, ища признаки того, что они шутят.

      — Вы ведь не серьезно? Ведь даже будь вы правы, Дамблдор этого не допустит.

      — Гермиона, Дамблдор не бог. За время нашей учебы Волдеморт два раза чуть не возродился, нам просто везло.— Гермиона не могла не согласиться.— Семья Дафны решила выступить против Волдеморта, и им надо готовиться, но ты еще можешь отказаться.

      — Ну, уж нет. Вы от меня не избавитесь. Я поддержу тебя во всем.— Гарри был рад такому заявлению. Он по-дружески обнял Гермиону.

      — Я рад, что не ошибся в тебе. — Дафна смотрела на все это с легкой улыбкой, она никогда не представляла себя подругой Грейнджер, но именно эта девушка была предана Гарри. Конечно, нельзя было забыть ее поведение в начале года, но она исправилась.

      — Добро пожаловать в клуб, — сказала Дафна. В ответ на это Гермиона полезла в сумку и вытащила книгу.

      — Что это? — спросил Гарри.

      — Тут описано, как использовать заклинание головного пузыря, которое поможет тебе дышать под водой? — Гарри и Дафна были потрясены тем, что Гермиона уже нашла решение их проблемы.

      — Это великолепно. Спасибо! — и Гарри принялся за чтение. Когда прочитал, он отдал книгу Дафне, а сам решил попрактиковаться.

      — Ты уже пробовала его применить?

      — Нет, — ответила Гермиона.— Я не рискнула использовать его без помощи другого человека.

      — А что так?

      — Боюсь, что сделаю пузырь, но в нем не будет воздуха.

      Гарри решил все-таки попробовать и начал колдовать. Сначала надо было водить палочкой вокруг головы, потом дотронуться до нее, сказать «Аэр Капутис!»(п/п: мне кажется или можно перевести, как «Воздуху конец» XD) и вокруг головы образуется прозрачный шар. Гарри продержал его несколько секунд, убеждаясь, что в нем можно дышать.

      — Получилось! — обрадовался Гарри. Дафна на радостях обняла его и решила проверить пузырь на прочность. Пузырь получился крепкий, он не лопнул даже от шпильки.

      — Отлично. Пузырь крепче, чем кажется, а теперь отмени заклинание.— Когда Гарри снял его, она добавила.— Надо опробовать в воде.

      — Я тоже так считаю. Я хочу исследовать озеро, чтобы знать, где искать. Также надо выяснить, кто живет в озере, я знаю только о русалках, гриндилоу и кальмаре.

      — Могу вас обрадовать, Виктор еще не разгадал загадку с яйцом, — вставила Гермиона.

      — Каково себя чувствовать парой известного игрока в квиддич? — спросила Дафна.

      — Приятно...— ответила Гермиона, краснея.

      — А Седрик уже отгадал. Ему помог профессор Грюм.— Дафна нахмурилась, узнав это.

      — Гарри, ты знаешь другое место, где мы можем заниматься, просто класс слишком маленький.

      — Я могу поискать на карте мародеров. Хотя, можно попросить Добби. — Как только Гарри произнес имя домовика, тот появился.

      — Сэр Гарри Поттер вызывал Добби? — сказал домовик с обожанием в глазах.

      — Да, Добби ты не знаешь место, где мы можем заниматься, и нас не найдут.

      — Добби найдет! Добби не разочарует вас, сэр! — домовик с хлопком исчез. Дафна засмеялась на странное поведение эльфа, а Гермиона что-то пробубнила про «угнетенные народы».

      — Если такое место есть, то Добби его найдет, — сказал Гарри.— Вам надо потренироваться в создании головного пузыря. — После десяти минут маханий палочкой, у девушек, наконец, получилось. Уже было много времени, и Гермиона пошла в башню Гриффиндора, а Гарри решил проводить Дафну.

      Пока они шли на них бросали разные взгляды, в них читались страх, недовольство и заинтересованность. Гарри и Дафна игнорировали их. Но что было интересно, так это то, что никто не лез к ним с расспросами. Они не знали, что пока они занимались, вышел срочный выпуск «Ежедневного Пророка».

      Темный Лорд выбрал себе Темную Леди? Опасения, что Гарри Поттер темный маг, получили подтверждения? Мои постоянные читатели наверняка помнят, как Мальчик-Который-Выжил использовал темную магию, чтобы превратить дракона в безвольную куклу. Министерство до сих пор отказывается провести расследование этого дела. Также это опасение подтвердил Рождественский бал в Хогвартсе. Несколько недель студенты были уверены, что тот придет в обществе своей старой любви Гермионы Грейнджер. Но она отвергла его предложения в пользу чемпиона Дурмстранга, Виктора Крама! Возможно, именно этот отказ еще сильней ожесточил сердце Гарри Поттера. Отвергнутый Гермионой Грейнджер, Гарри Поттер пришел на бал в компании Дафны Гринграсс из дома Слизерина. Гринграссы, как вы помните, давние сторонники темных лордов. Дядя Дафны Гринграсс — Габриэль сейчас отбывает срок в Азкабане! Меня бросает в дрожь от всего этого. Надеюсь, Министерство сделает что-то, прежде, чем Темный Лорд Поттер станет неостановимой угрозой. Но, возможно, есть надежда. Мой источник в Хогвартсе сообщил мне, что Поттер и Гринграсс не были знакомы до бала. Таким образом, вероятно, мисс Гринграсс получила власть над Поттером с помощью любовного зелья или Империо. Ее контроль над Поттером подтверждает ссора во время Рождественского бала, в котором лучший друг Поттера, Рональд Уизли, пытался привести Поттера в чувство и уничтожить власть Гринграсс над своим другом. Его смелая попытка потерпела неудачу. Гринграсс даже угрожала мистеру Уизли (наверное, всякими темномагическими заклинаниями, и это не вызвало протеста со стороны Гарри Поттера). Необходимо принять меры сейчас, когда еще есть надежда на спасение души Гарри Поттера! Специальный репортер «Ежедневного Пророка», Рита Скитер

      Эта статья быстро распространилась по Хогвартсу. И многие снова поменяли свое отношение к Поттеру, но достаточно много людей заметило много неточностей. Это заставило их сомневаться в статье. В основном в статью не верили студенты с Гриффиндора и Хаффлпаффа (Седрик убедил их не сердиться на Гарри). На Равенкло Чжоу Чанг также пропагандировала неверие к прессе, но не так успешно. Слизеринцы были против Гарри из принципа.Но все-таки,тэа статья заставила людей задуматься о происходящем.

     — Невилл, я говорил тебе, что ненавижу Риту Скитер? — спросил Гарри, откладывая газету.

      — Только раз, или два.

      — Интересно, что Дафна скажет на это. Кстати, Невилл, как ты к ней относишься? — Гарри очень интересовало мнение своего второго друга. Гермиона вроде приняла, вчера они нормально общались.

      — Да нормально. Мы ведь с ней родственники, как и многие другие чистокровные. Моя прабабка сестра ее деда.— Невилл тоже изучал историю чистокровных родов.

      — Понятно. Получается, для тебя это что-то вроде воссоединения семьи? — Нет. Мы не настолько близкие родственники. Лонгботтомы и Гринграссы пошли разными путями, а с Дафной я вроде даже не общался. Хотя она никогда меня не оскорбляла. И она тебе нравится, значит, она неплохая.— Гарри обрадовался тому, что Невилл нормально отреагировал на Дафну. Они вернулись к еде, но к нему кто-то подсел.

      — Привет. Я Астория Гринграсс. — Младшая сестра Дафны уверенно смотрела на Гарри. Повсюду послышались шепотки.

      — Привет. Чем могу помочь?

      — У тебя с моей сестрой все серьезно? — Гарри не ожидал такого вопроса.

      — Обычно это спрашивают отцы, — со смешком сказал он.

      — Обычно, да, но если ты хочешь сделать ее своей Темной Леди, я должна убедиться, что ты хороший Темный Лорд.— Астория еле сдерживала улыбку, а вот Гарри с Невиллом рассмеялись.— Я действительно забочусь о своей сестре, но так как ты Гарри-Чертов-Поттер, речь "сделаешь ей больно и умрешь" для тебя ничто, так что, если ты сделаешь ей больно, то я буду преследовать тебя всю твою жизнь.

      — Ладно, — Астория удовлетворенно кивнула и пошла к своему столу, но перед тем как уйти она сказала:

      — Посмотрим, как ты ответишь моему отцу

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      Следующие несколько часов Гарри провел в библиотеке, читая любимую книгу Гермионы — Историю Хогвартса. Он искал там упоминания о существах, живущих в озере. Дафна и Гермиона, не могли ему в этом помочь, ведь уроки возобновлялись через пару дней, а они еще не сделали проект по Древним Рунам.

      Через час чтения Гарри захлопнул книгу, ворча «Я мог бы догадаться, что здесь ничего нет. Иначе Гермиона мне бы уже сказала. Она ведь помнит всю книгу наизусть».

      Гарри пошел вдоль стеллажей, ища книгу с многообещающим названием. Он услышал тихий хлопок и перед ним появился Добби.

      — Гарри Поттер, сэр! Добби нашел комнату, — закричал домовик, подпрыгивая от возбуждения.

      — Это классно! Где она?

      — На седьмом этаже. Следуйте за мной, я объясню по дороге.

      — Но, Добби. Я знаю седьмой этаж, и там нет комнат, подходящих под наше занятие. И карта также ничего интересного не показывает.

      — Карта Гарри Поттера знает все секреты Хогвартса? — усмехнулся Добби. (п/п: у этого автора все постоянно улыбаются или усмехаются)

      — Ну, там нет Тайной Комнаты. Ты хочешь сказать, что эта комната скрыта? — спросил Гарри, следуя за домовиком.

      — Да, комната «Приходи и иди»(Come&Go) может много, даже эльфы не знают всех ее возможностей.

      — «Приходи и иди»?

      — Вы, волшебники, называете ее Выручай-комнатой. Мы почти пришли, сэр.— Добби просто дрожал от возбужденья. Вдруг он остановился перед пустым участком стены.— Мы пришли!

      — Добби, ты уверен, что это здесь. Здесь нет даже картины, чтобы скрыть вход.

      — Надо три раза пройти мимо стены, думая о том, что вам надо. Появится дверь, а в комнате будет все, что вы хотели, сэр.

      — То есть, если я захочу спать, там будет спальня, почитать — библиотека? — спросил Гарри, думая, какие горизонты открывает эта комната, если она действительно существует, конечно.

      — Да, мастер Гарри Поттер! — Гарри решил, что попытка не пытка и решил заказать себе копию гриффиндорской гостиной. Когда он проходил первый раз — ничего не менялось, во второй — то же самое, но на третий раз начали проступать контуры двери, казалось, что стена расступается, выпуская дверь из своих недр. Когда это закончилось, Гарри открыл дверь.

      Внутри была гриффиндорская гостиная, именно такая, какой ее представил себе Гарри. Он даже обнаружил в углу шахматы Рона, огонь в камине горел и давал тепло. Он решил подняться по лестнице, но обнаружил там тупик. «Интересно, почему так получилось», — подумал он, но тут же понял, он ведь представлял себе только гостиную. Надо быть конкретным в запросе к комнате.

      — Спасибо, Добби! Ты самый лучший эльф.

      Добби расплакался от счастья и кинулся обнимать Гарри, но в силу своего роста смог обнять только ногу. Домовик постоянно повторял:

      — Гарри Поттер слишком добр к Добби!

      Гарри понадобилось несколько минут, чтобы успокоить домовика. Когда тот успокоился, то сказал, что ему надо возвращаться к работе. А Гарри еще некоторое время оставался в комнате, которая может там много, и ее возможности, похоже, доступны только ему.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Гарри вернулся в библиотеку и встретил там Невилла.

      — Эй, Гарри! Что-то не так? — спросил Невилл, увидев странное выражение лица друга.

      — Ничего страшного, только странное и неожиданное.

      — Ты о чем?

      — По дороге сюда я встретил Сьюзан Боунс. Ты знаешь ее? Она с нашего курса, учится в Хаффлпафе. Так вот, она подошла ко мне и сказала, что она сочувствует мне из-за того, что «Ежедневный Пророк» пишет про меня и то, что не все студенты в это верят.

      — Все правильно. Люди должны думать своей головой.

      — Просто странно. Я думал, что все думают обо мне только плохое, ты не в счет. — Они не знали, но их разговор подслушали.

      — Да, а я так хотела быть твоей Темной Леди.— Дафна подсоединилась к ним. Гарри улыбнулся ей.

      — Это можно организовать, — успокоил ее Гарри. — Невилл знакомься, это Дафна. Дафна знакомься, это Невилл.— Они обменялись приветствиями.— Дафна, я думал, ты делаешь проект по Рунам.

      — Я и делаю, — ответила она.— Поэтому я здесь.

      — О, Гарри, совсем забыл. Я нашел решение для второго задания, — сказал Невилл.

      — Это головной пузырь?

      — Что? Это вообще что такое? Нет, я нашел растение, оно называется жабросли, и если их съесть, то появляются жабры и ласты,— объяснил Невилл.

      — Выглядит лучше, чем головной пузырь, — сказал Гарри. Дафна кивнула, подтверждая.

      — Только проблема, его сложно найти, а стоит он очень дорого.

      — Гарри, можно ведь изучить озеро с головным пузырем, а жабросли использовать на самом задании, — предложила Дафна. Гарри согласился, но решил, что опробует жабросли до задания, чтобы знать, как они действуют и насколько их хватает.

      — Спасибо, Невилл. Я бы никогда до этого не додумался.

      — Просто повезло, я прочитал про это в книге, которую дал мне профессор Грюм. — Гарри с Дафной переглянулись.

      — Мне кажется, или мы всегда возвращаемся к профессору Грюму? На первом задании он рассказал мне о драконе, но Седрику ничего не сказал. Потом он подсказывает Седрику, что делать с яйцом, а он подсказывает мне. А Невилл удачно находит решение в книге, которую ему дал профессор. Что он задумал?

      — Гарри, ты же не думаешь, что Грюм темный? — спросил потрясенный Невилл. — Я слышал, что половина заключенных Азкабана попала туда благодаря Грюму. Вряд ли он встал бы на их сторону.

      — Он не обязательно темный, — сказала Дафна.— Может он преследует свои цели. Что он получает от победы Гарри?

      — Не знаю, — ответил Гарри.— Предположим, что это он положил мое имя в Кубок, у него достаточно сил для этого. И он помогает мне на каждом этапе. Так что вряд ли он это сделал, чтобы убить меня.

      — Может, он хочет сделать это на третьем задании? — заметила Дафна.

      — Возможно.

      — Гарри, что ты получишь за победу? — спросил Невилл.

      — Тысячу галеонов и Кубок.

      — Тогда, может, это не он бросал твое имя. Может, он просто не хочет, чтобы ты умер во время Турнира? — сказала Дафна.

      — Ты так считаешь? — спросил Гарри

      — Нет, но это один из вариантов.

      — Может, Гарри тут ни при чем, может, он просто хочет, чтоб победил Хогвартс? — сказал Невилл

      — Не знаю, но нам остается только наблюдать.

      — Отличная идея! — он полез в сумку и достал кусок пергамента. — Торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего, — сказал он, направив палочку на пергамент. Дафна хоть и слышала о карте, но никогда ее не видела и теперь смотрела с восхищением, а Невилл про нее вообще не слышал.— Невилл, это карта мародеров, ее создали мой отец и его друзья. На ней нарисована карта Хогвартса и окрестностей, также карта показывает расположение всех в замке.— Он указал на место, где находились точки «Невилл Лонгботтон», «Гарри Поттер» и «Дафна Гринграсс».

      — Вау, теперь понятно, почему вас не ловили по ночам.

      — Да. Так, где Грюм? Его комната рядом с классом по ЗоТИ. Он там вместе... с Барти Краучем.

      — Что за Барти Крауч? — спросил Невилл.

      — Глава Департамента Международных Магических Отношений. Перси работает на него, он говорил, что Крауч серьезно болен. Что он здесь делает?

      — Несколько лет назад он был Главой Департамента Магического Правопорядка, так что он был начальником Грюма. Это объясняет, что они знкомы, но не то, что Крауч делает в школе.

      — Может, мы должны расслабиться и не видеть заговора там, где его нет? Может быть, он просто немного сумасшедший отставной аврор, который хочет помочь выиграть Кубок своей школе, и я ему нравлюсь? — неуверенно сказал Гарри.

      — Ты сам-то в это веришь? — спросила Дафна.

      — Нет. Ну, ладно, я пойду. Я хочу написать письмо Сириусу, чтобы узнать, что он думает. Может, он просто скажет, что я сошел с ума, но мне станет легче.— Гарри обнял Дафну, пожелал спокойной ночи и пошел в совятню.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Гарри чувствовал, что он ничего не понимает в происходящем. Мысль, что отставной аврор хочет его убить казалась смешной.

      В совятне Гарри написал письмо и привязал к лапке хогвартской совы, к неудовольствию Букли.

      — Извини, девочка, но ты слишком заметная, — извинился Гарри.— Отнеси это Сириусу Блэку, — сказал он сове и отправился в гостиную.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — Гарри ждал ответа несколько дней, но его не было. Он не знал, где сейчас Сириус, так что может он просто далеко. Все это время Гарри пытался понять, зачем все это Грюму, но ничего в голову не приходило.

      Гарри проводил много времени в Выручай-комнате. Он еще не показал ее Дафне и Гермионе. Гарри изучал возможности комнаты. Например, есть ограничение по размеру и нельзя вызвать человека.

      В конце концов, каникулы подошли к концу (простите за тавтологию). В первый же учебный день Гарри проспал, тело отвыкло от раннего вставания. Он мог бы успеть на первый урок, только пропустив завтрак. Мученически вздохнув, Гарри отправился на ЗоТИ. На него опять бросали странные взгляды, но он их игнорировал.

      — Гарри! — это была Гермиона.— Гарри. Я искала тебя все утро, ты был с Дафной? Как она?

      — Нет, я не видел Дафну, я просто проспал. Что случилось?

      — Значит, ты еще не видел.

      — Гермиона, не видел что?

      — Рита Скитер написала новою статью и... Лучше сам прочти.— Гермиона протянула ему пророк.

      Дафна Гринграсс жаждет власти!! Рита Скитер. Гарри Поттер в большей опасности, чем мы думали. С прошлой недели в Министерство идут письма, требующие забрать Мальчика-Который-Выжил из-под влияния Дафны Гринграсс и вернуть его к свету. Многие студенты подтвердили, что, чтобы соединить этих двух молодых людей, нужна комбинация запрещенных зелий и заклинаний. Вопрос, который заботит всех — зачем мисс Гринграсс власть над Гарри Поттером? Ответ прост — ей нужна власть. Всем известно, что в чистокровных семьях наследует старший сын, а если нет сына, то старшая дочь. Дафна Гринграсс должна была наследовать состояние семьи, но это изменилось с рождением Давида Гринграсс. Очень странно выглядит его смерть в трехлетнем возрасте, которую объяснили как несчастный случай. Но был ли это несчастный случай или это девушка убила брата ради наследства? Не произойдет ли это с Гарри Поттером. Единственное, что я могу сказать — Мальчик-Который-Выжил нуждается в помощи.

      Гарри медленно отложил газету, его руки дрожали от гнева.

      — Я даже не знал, что у нее был младший брат. Она мне ничего об этом не говорила.

      — Наверное, ей больно вспоминать об этом.

      Гарри поискал глазами Дафну, но в классе ее не оказалось. Он очень хотел ее найти, но уже шел урок, и надо было подождать.

      Этот урок длился бесконечно. Гарри не слушал профессора, он просто тупо смотрел в книгу. Гарри очень беспокоился за Дафну. Они знали, что будут последствия их союза, но он не ожидал, что она будет такой. В конце урока Гарри достал карту мародеров и начал искать Дафну. Ее не было ни в гостиной Слизерина, ни в Больничном крыле. В конце концов, он нашел ее в их классе на третьем этаже. Гарри вздохнул с облегчением. Он уже собрался убирать карту, но заметил кое-что странное, ЗоТИ вел Барти Крауч, а сам Грюм был у себя в комнате. Получается, Барти Крауч использует Оборотное зелье и ведет уроки?

      Гарри ничего не понимал. Что ему делать? Сказать Дамблдору? Это хорошая идея. А в это время лже-Грюм посмотрел на него, и Гарри понял, что уже с минуту пристально смотрит на профессора и попытался сделать вид, что заинтересован книгой. Лже-Грюм наблюдал за ним с усмешкой. Урок закончился, и студенты начали выходить из класса.

      — Поттер! А вас я попрошу остаться.(п/п: не удержался)

      Гарри со страхом посмотрел на профессора и заметил, что Гермиона и Невилл уже ушли. Гарри мечтал оказаться где угодно, но не здесь. Гарри остался один на один с лже-Грюмом!

     Гарри остался один на один с лже-Грюмом!

      Глаза Гарри судорожно бегали по комнате, ища варианты отступления. Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. «Может, он даже не знает о моих подозрениях? Может он хочет отчитать меня за невнимательность».

      — Итак, мистер Поттер, что мы будем с вами делать? — разорвал тишину Грюм/Крауч. Он пристально смотрел на Гарри, неприятно ухмыляясь. Гарри положил руку на палочку.

      — Я не понимаю, о чем вы, — сказал Гарри, надеясь, что речь идет о школе или Турнире. Профессор рассмеялся на такое заявление.

      — Нет, мистер Поттер, вы понимаете, о чем я.— Надежа на выход из ситуации мирно, стремительно таяла, но Гарри все еще не сдавался.

      — Что-то с моей домашней работой? — лже-Грюм покачал головой. Гарри заметил, что палочка лежит в нескольких сантиметрах от руки самозванца. — Мы оба знаем, что речь идет не о домашнем задании, — улыбался профессор, довольный такой незамысловатой игрой.

      — Может быть, Турнир? — не сдавался Гарри. Он понимал, что не победил бы Грюма в схватке, но это-то не Грюм. Но он не хотел, чтобы до этого дошло, для него лучшим вариантом было то, что кто-то зайдет в класс. Хотя этот человек тоже мог бы стать жертвой.

      — Ах да, Турнир. Как тебе развлечение? Было очень сложно организовать ваше участие, — гордо сказал профессор.— Дамблдор думал, что никто не обойдет его чары, глупец. На меня никто не подумал, ведь я один из его лучших друзей.

      — Так это Вы бросили мое имя в Кубок?

      — Да, это был я. Я выполнил задание господина как надо.— Гарри ухватился за слово «господин». Кто это? Волдеморт? Если да, то зачем это ему надо?

      — Ваш господин? — спросил Гарри, опасаясь ответа.

      — Темный Лорд, мистер Поттер.— Гарри сглотнул.

      — Но почему, профессор Грюм? Вы ведь были аврором.— Гарри старался тянуть время, надеясь, что кто-то ошибется и зайдет сюда.

      — Хватит играть в эту игру. Ты ведь знаешь, что я не Аластор Грюм!

      — Хорошо, мистер Крауч.

      — Вот так-то лучше. Меня предупредили о твоей карте и, как только я заметил ее у тебя на уроке, сразу понял, что ты увидишь, кто я на самом деле.

      — Я не понимаю. Зачем вам это. Вы ведь уважаемый сотрудник Министерства.

      — Как много вам надо объяснять, мистер Поттер. Я не мой отец, я — Барти Крауч-младший, — признался Крауч. Гарри никогда не слышал о таком человеке, и по выражению его лица Барти это понял.— Вы, вероятно, не знаете меня. Я один из самых верных сторонников Темного Лорда. После того как Каркаров сдал меня, чтобы спасти свою задницу, меня отправил в Азкабан собственный отец.

      — Как вы освободились?

      — Моя мать уговорила отца забрать меня из Азкабана и оставить ее на моем месте. После этого я был в плену в собственном доме! Но теперь я свободен и готов служить Господину! Ты, наверное, задаешься вопросом, что я с тобой сделаю. Расслабься, Господин хочет убить тебя сам.

      — Твой Темный Лорд — бесплотный дух, — храбрился Гарри.

      — Да? Не надо говорить о том чего не знаете, — ответил Крауч, а Гарри вспомнил свой сон перед финалом Чемпионата по квиддичу. В нем Волдеморт был похож на сморщенного младенца.

      — Что вы собираетесь делать?

      — Вы слишком много знаете. Придется использовать Обливэйт, — сказал Крауч, беря палочку. Некоторое время они смотрели друг на друга, пока Пожиратель не закричал.

      — Обливиэйт! — Гарри среагировал мгновенно, упав на пол. Увидев в просвете стола ногу Крауча, он кинул в него Импедиментой и быстро полез под ближайший стол, не смотря, попал он или нет. Судя по ругани, все-таки попал.

      — Метко, мистер Поттер, но этим меня не победить.— Гарри корил себя за использование такого простого заклинания. Ведь это не учебная дуэль с Дафной.— Иди ко мне или я сделаю тебе очень больно перед тем, как сотру память.

      Гарри сидел под столом, размышляя, какое заклинание использовать, свой выбор он остановил на «Редукто». Переведя дух, он выпрыгнул из под стола, но похоже Крауч этого и ждал. Пожиратель сразу же бросил заклинание «Инфисио». Луч ярко-желтого цвета летел Гарри прямо в голову, тот еле успел отклониться и броситься на пол. Луч попал в стену, и она стала оплавляться, как будто от кислоты.

      — Ты не скроешься от меня, Поттер! — насмехался Крауч. Он, казалось, знал, где находиться Гарри. «Я дурак, у него же волшебный глаз, который видит сквозь предметы», — понял Гарри. Придется менять стратегию. Надо лишить Крауча его преимущества. И у Гарри появилась идея. Он поднялся, увернулся от заклинания и закричал.

      — Акцио волшебный глаз! — и глаз с неприятным звуком вылетел из глазницы и полетел в сторону Гарри. Крауч взревел в ярости.

      — Я поймаю тебя несмотря ни на что!! — Гарри атаковал его Экспелиармусом и Редукто, но заклятия увязли в щите. Понимая, что заклятия не имеют смысла, Гарри решил схитрить.

      — Акцио стол! — призванный стол сбил Крауча с ног.

      Пожиратель быстро поднялся на ноги и послал взрывное проклятье и проклятие для ломания кости, но Гарри успел поставить щит. Щит выдержал только это взрывное, но второе заклинание попало в левую руку. Гарри закричал от боли, но быстро оправился, в бою нет места для этого. Вдруг Гарри улыбнулся, он придумал, как можно победить.

      Крауч ходил по классу, пытаясь обнаружить мальчишку. Неожиданно один из стульев превратился в волка и напал на него. Прежде, чем тот сумел среагировать и убить волка, тот впился ему в плечо, а в его сторону полетела Бомбарда. Сила заклинания отбросила его в другой конец класс. Когда Крауч поднялся на ноги, то сразу послал свое любимое «желтое» проклятье, но Гарри его блокировал. Тогда Пожиратель решился.

      — Круцио!!

      — Протего! — попытался блокировать Гарри, забыв, что против Непростительных щиты не действуют, а когда вспомнил, было поздно. Каждый миллиметр его тела, казалось, был проткнут раскаленными иголками. Его крик разнесся по классу. Крауч держал заклинание довольно долго.

      — Может, свести вас с ума, как Лонгботтомов? — насмехался Пожиратель, смотря, как Гарри корчится на полу. — Я ведь вас не убью, значит, Господину не будет к чему придраться. Они не знали, что Гаррин крик был услышан. В соседнем кабинете профессор Флитвик вел урок у второкурсников Гриффиндода и Хаффлпафа. Первые десять минут урока прошли спокойно, но вдруг послышался крик боли. Не говоря ни слова, Флитвик вытащил палочку и вышел из класса. По звукам он понял, что крик исходил из соседнего кабинета. Когда он туда вбежал, то был ошарашен тем, что его коллега, являющийся бывшим аврором, держит ученика под Круциатусом

      — Грюм, отпусти его! — закричал Флитвик, привлекая внимание. Крауч обернулся, увидел профессора и зарычал от злости. Все его планы провалились! Но Крауч решил рискнуть и бросил заклинание в Флитвика, но он забыл, что профессор Чар является лучшим дуэлянтом Европы. Он стремительно ушел с траектории заклинания и кинул свои в ответ. Краучу пришлось уйти в оборону.

      В это время Гарри отошел от боли и смотрел на представление. Крауч неплохо защищался, и все заклинания Флитвика только подожгли ему штанину да вызвали прыщи. Похоже, у Флитвика была стратегия «бросай так много заклинаний, чтобы противник не мог атаковать». Но тут Крауч стал сдавать позиции. Он снял щит и бросился к выходу, попутно поджигая мебель. Пока Флитвик затушил огонь, Крауч смог сбежать. Флитвик подошел к Гарри.

      — Под какие заклинания вы попали?

      — Круцио и что-то ломающее кости, — превозмогая боль, ответил Гарри. — Профессор, это был не Грюм!! Его зовут Барти Крауч-младший. Он использовал Оборотное зелье. Настоящий Грюм где-то у себя в комнате! Флитвик недоверчиво посмотрел на Гарри. Он знал, что сын Барти Крауча умер в Азкабане. Но если это правда, вырисовывается неприятная картина. — Можешь подняться? — спросил профессор. Гарри кивнул и медленно поднялся. После они отправились в кабинет преподавателя ЗоТИ, но не обнаружили там настоящего Грюма. — Отойди, Гарри, — сказал Флитвик, увидев сундук в углу. Профессор стал поочередно открывать замки, Гарри был удивлен пространству внутри. В последнем отделе и обнаружился Грюм. Он выглядел слабым и истощенным, но был жив.

      — Филлиус, это ты? — прохрипел Грюм.

      — Да, я, — ответил Флитвик. — Я сейчас тебе сброшу лестницу, подняться сможешь?

      — Думаю, да. — Через несколько минут Грюм уже сидел в кресле.

      — Я считаю, вам надо в Больничное крыло, — заметил Флитвик.

      — Конечно, Филиус. Парень, ты в порядке? — обратился Грюм к Гарри.

      — Я нормально. Кстати, ваш глаз валяется в классе.

      Они отправились в Больничное крыло, там их уже ждали Дамблдор и мадам Помфри. Помфри сразу начала обследование Гарри и Грюма, а Филиус рассказал Дамблдору все, что видел и понял.

      — Мадам Помфри, как много времени это займет? Просто мне кое-куда надо.

      — Мистер Поттер! У вас сломана рука, и вы были под Круциатусом. В ближайшие несколько часов вы отсюда не уйдете, возможно, даже останетесь на ночь. — Гарри вздохнул, он хотел найти Дафну, но, видимо, не получится. Гарри осмотрелся. Дамблдор разговаривал с Грюмом, и в его глазах не было видно мерцания. Через некоторое время он подошел к Гарри.

      — Гарри, можешь объяснить, что произошло сегодня? — Гарри рассказал ему все, начиная с подозрения к Грюму и заканчивая битвой в классе.— Хорошо, когда вам станет лучше, сбросьте мне воспоминания в Омут Памяти. Вы знаете, что это такое? Нет? Омут Памяти — это артефакт, где можно хранить воспоминания и просматривать их. Гарри, что ты так смотришь? Винишь себя в том, что Крауч сбежал?

      — Да, директор. Я почти было его победил, но забыл, что от Круцио нет щита, — объяснил Гарри.

      — Ты молодец, Гарри. Не вини себя, у тебя просто нет опыта.

      — Спасибо, сэр.

      — Пожалуйста. Ну, ладно, оставлю тебя в покое, если что-то надо, то...

      — Профессор Дамблдор, если увидите Дафну, скажите, чтобы навестила меня.

      — Хорошо, Гарри. Я не раз замечал, что хорошая компания способствует скорейшему выздоровлению, — улыбнулся Дамблдор и ушел.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Спустя некоторое время дверь в Крыло открылась и вошла Дафна. Увидев Гарри, она кинулась к нему. Прежде чем она его обняла, Гарри заметил, что у нее красные глаза, но из-за чего они такие: из-за статьи или из-за него, он не знал. Дафна держала Гарри в объятьях несколько минут.

      — Дафна, со мной все хорошо. Ты как?

      — Я думала, это у меня плохой день, пока не узнала про тебя. Знаешь, есть более простые способы отвлечь меня от плохих мыслей, — проговорила Дафна.— Расскажи мне, что произошло?

      Гарри повторил Дафне то, что говорил Дамблдору. Также он рассказал о своих мыслях. Он не понимал, зачем все это Волдеморту? Ведь если он хотел убить его, у него было много шансов.

      — Это все и, Дафна, прости меня. Если бы не я, не было бы этих статей.

      — Это не твоя вина.

      — Может быть. Я сожалею о твоем брате, я понимаю, почему ты мне про него не рассказывала.

      — Тебе я могу рассказать. В то утро мы играли на третьем этаже нашего имения. Там есть балкон, и Давид полез туда и перелез через перила. Ни я, ни Астория не видели это, но мы услышали, как он кричал, когда свалился. Вскоре прибыли целители, но было поздно, — тихо сказала Дафна. Гарри обнял ее, поддерживая.— Помнишь нашу первую встречу у зеркала Еиналеж? В зеркале я вижу свою семью в полном составе, с Давидом.

      — Спасибо, что доверилась,— сказал Гарри.— И я клянусь тебе, что отомщу Рите Скитер. Она будет проклинать тот день, когда решила начать писать про нас статьи.— Дафна улыбнулась и поцеловала его.

     На следующий день Хогвартс только и делал, что обсуждал вчерашнее происшествие. Все соглашались, что Гарри сражался с Грюмом, но мнение, как и зачем они сражались, менялось в каждом рассказе. В слова Гарри, что это был не Грюм, а Барти Крауч-младший никто не верил, так как не знали кто это, а те, кто знали, были уверены, что он умер в Азкабане.

      Вместо Грюма ЗоТИ стал вести профессор Снейп, что было плохо для ¾ школы, зато остальная четверть этому радовалась.

      В этот же день пришли авроры и расспрашивали Гарри и Грюма о том, что произошло. Они пообещали во всем разобраться, но прошла неделя, а Министерство и газеты молчали о происшествии. Было очевидно, что кто-то не хочет, чтобы народ узнал об этом. Гарри нашел только одну статью, связанную с происшествием. В ней было написано, что Барти Крауч снял с себя полномочия и ушел на пенсию. Гарри подозревал, что либо Крауч подался в бега, либо его убил собственный сын. Его также удивляло, что Министерство не поверило словам одного из лучших авроров. Данная ситуация наглядно показывала коррумпированность и боязнь смотреть правде в глаза.

      Гарри узнал, что Гринграссы после статей против Дафны хотели купить большую часть газеты. Сейчас им принадлежит 7%, этого достаточно, чтобы не было статей против Гринграссов, но недостаточно, чтобы уволить Риту Скитер. Месть корреспондентке откладывалась. В это же время отец Дафны, Даниель Гринграсс, искал доказательства, что Рита незаконно получает материал для статей.

      Дамблдор, по мнению Гарри, занимался поисками Крауча-младшего, но, видимо, безуспешно. Наверное, он решил, что тот уже добрался до места, где прятался Лорд.

      Потихоньку жизнь возвращалась в обычное русло. Ну, или как можно ближе к обычному.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Гарри терпеливо ждал, когда закончится урок Чар. Еще с той памятной битвы с Краучем-младшим он хотел поговорить с Флитвиком. Гарри был в восторге от скорости и мастерства Флитвика и хотел научиться также. Наконец, профессор Флитвик отпустил класс, задав эссе о свойствах Патронуса. Когда все ушли, Гарри подошел к профессору.

      — Извините. Можно вас на минутку?

      — О, конечно. Как ты себя чувствуешь?

      — Уже лучше. — Оказалось, что боль от Круциатуса остается даже после снятия. Конечно, есть зелья притупляющие боль, но только время может избавить от нее полностью.

      — Отлично. Так, что ты хотел?

      — Ну, я насчет той схватки с Краучем. Я думал, что хорошо сражался, но посмотрев на вашу схватку, я понял, что мне далеко до такого уровня. Как вам удалось так быстро двигаться и при этом бросать много заклинаний?

      — А, это. Такому я обязан своему природному таланту и десятилетиям практики. Этому нельзя научиться за пару недель. Но если хочешь, можем начать тренировки.

      — Это было бы здорово! — сказал Гарри с энтузиазмом. — Я очень хочу научиться двигаться, как вы.

      — К сожалению, я не могу тебя этому обучить. Это не заклинание, это природный талант, который делается без палочки, как преобразование анимага или метаморфа. Таких магов, как я, называют Курромагами (Curro— латынь: бегать, вращаться), мы можем ускоряться и обострять рефлексы. Такие маги довольно редки, хоть и не так как метаморфы.

      — Понятно, — разочаровался Гарри.— А может быть, что я окажусь Курромагом?

      — Маловероятно, но возможно. Я, например, открыл эту способность в 16 лет, хотя и раньше замечал, что у меня хорошие рефлексы. Из всей школы вы больше подходите под определение Курромага.

      — Правда?

      — Да. Взять, например, вашу игру в квиддич, у вас просто замечательная реакция. Это впечатляет и является одной из причин, почему я хотел, чтобы вы были распределены в Равенкло, — усмехнулся Флитвик. — Посмотрим, являетесь вы Курромагом или нет, но одно могу сказать точно, вы станете более сильным волшебником, чем я.

      — Вы действительно так считаете? — Гарри был ошарашен заявлением Флитвика.

      — Конечно. Вы уже сильнее, чем большинство, а я волшебник среднего уровня.

      — Вы лучше, чем средний. Я слышал, вы были чемпионом по дуэлям.

      — Вы не поняли, Гарри. Имеется в виду, что вы можете вложить больше силы в заклинания, чем я. А чемпионом по дуэлям я стал благодаря тому, что не тратил сил на щиты, моего роста и способностей Курромага хватало, чтобы уворачиваться.

      — Стало понятней, но как вы бросали много заклинаний так быстро? Это тоже способность Курромага?

      — Почти, я использовал метод связывания заклинаний. Он состоит в том, чтобы последний взмах первого заклинания, был первым взмахом второго. Например, какой последний взмах в Expelliarmus?

      — Круг по часовой стрелке? — неуверенно сказал Гарри.

      — Правильно, а какое заклинание начинается с этого взмаха?

      Гарри задумался на несколько секунд:

      -Заклинание связывания, — вспомнил он.

      — Отлично. Вот так, одним движением палочки можно обезоружить и связать противника.

      — Здорово, но почему не все используют эту технику?

      -Э то требует многих тренировок. Некоторые заучивают уже придуманные цепочки для использования в дуэлях. Только многие дуэлянты, видя первое заклинание, знают, что будет дальше и как ее прервать. Мастера способны придумывать цепочки прямо в бою.

      — Вы мастер? — уточнил Гарри.

      — Да. Чтобы достичь его, мне понадобились десятилетия. Я видел, как вы легко выполняете задания, как будто вы уже пользовались этими заклинаниями. Скажите мне, как далеко вы продвинулись?

      — То ли шестой, то ли начало седьмого курса в Чарах, Трансфигурации и Защите. Я занимаюсь в режиме нон-стоп с тех пор, как мое имя вылетело из Кубка.

      — Похвально. Могу дать совет: тренируйте скорость наложения, точность и уклонение.

      — Спасибо, профессор. Вы дали мне много пищи для размышлений.

      — Удачи в Турнире. Я буду болеть за Вас.

      Гарри вышел из класса. Профессор Флитвик поразил его тем, чему может научить. Он задался вопросом, чему могут научить другие профессора. Главным источником знаний, конечно, является профессор Дамблдор, но тот всегда был занят. Флитвик дал ему много хороших идей и Гарри заметил, что жаждет встречи с Краучем, чтобы взять реванш.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      В это время в другом конце замка Драко Малфой думал, как отомстить Поттеру. Он ненавидел Поттера с тех пор, как тот отверг его дружбу в пользу предателя крови Рона Уизли. А последующие стычки только разжигали ненависть. Но этот год был самым худшим.

      Когда объявили о Турнире Трех Волшебников, Драко заявил, что он бы участвовал в нем и победил, если бы не возрастная линия. Его однофакультетники покивали головой, соглашаясь. Но этот Поттер нашел способ попасть на Турнир, и после этого Малфоя спрашивали, почему он не смог попасть на Турнир, если даже Поттер смог. Это было унизительно! Но и это еще не все. Поттер пришел на бал в компании самой красивой слизеринки, Дафны Гринграсс. Малфой несколько раз приглашал ее, но всегда она отказывалась. Но и этого Поттеру показалось мало, и он сел за стол Слизерина! Да еще и сделал так, чтобы ему назначили взыскания. Во всем виноват Поттер. Он заплатит за все, и если до Поттера нельзя добраться, то платить придется Гринграсс.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      Гермиона нашла Дафну в библиотеке. Дафна в это время писала эссе. Гермиона подсела к ней.

      — Привет, — сказала Дафна.— Что-то не так?

      — Да нет, все в порядке, — ответила Гермиона, хотя было очевидно, что ее что-то гложет.— Что делаешь?

      — Эссе для МакГонагалл о третьем законе Трансфигурации. Осталось всего 4 дюйма. Ты об этом хотела поговорить? — Дафна не понимала, что хочет от нее Гермиона. Они немного общались только на занятиях с Гарри, но еще никто из них не разговаривал просто так.

      — Нет, — ответила Гермона. Она наклонилась к Дафне и тихо сказала.— Я насчет тренировок.

      Дафна отложила перо и посмотрела на Гермиону.

      — Я не хочу говорить это Гарри, но я понимаю, что слабее вас.— Гермионе было тяжело это признать.

      — Это не совсем так, — задумчиво сказала Дафна.— Некоторые заклинания у тебя получаются даже лучше, чем у Гарри. У тебя должно хорошо получаться целительство.

      — Возможно, но все мои заклинания атаки слабы, — сказала Гермиона, чуть не плача.— Я просто хочу помочь ему, но я чувствую себя бесполезной.

      — Гарри так не считает. Он зависит от тебя сильней, чем ты думаешь, — успокоила ее Дафна.

      — Но намного меньше, чем от тебя.

      — Ну, мои отношения с Гарри сильно отличаются от ваших, — этот ответ заставил Гермиону улыбнуться.

      — И какие же у вас отношения? — усмехнулась Гермиона.

      — Давай вернемся к тебе. Сразу говорю, я не хочу разрушать вашу дружбу.

      — Я знаю, просто я хочу найти способ помогать Гарри. Каждый год с ним происходят неприятности, обычно с ним постоянно были я и Рон. Но Рон ушел, а неприятности становятся все опасней и опасней. Но я даже не знаю, чем могу помочь.

      — Не глупи, — сказала Дафна.— Ты что забыла урок, где нам говорили, что есть и другие магические отрасли и не все они требуют палочку. Просто найди, в чем ты лучше и развивай.

      Гермиона задумалась на мгновение.

      — Согласна. Я могу помочь ему исследовать то, с чем ему придется столкнуться. Спасибо, Дафна.

      — Пожалуйста.— Дафна пожала плечами и вернулась к эссе. А у Гермионы в голове уже стали появляться идеи, что она будет делать.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

      Гарри сидел у озера и готовился к своей первой подводной экспедиции. Он наложил на себя согревающие чары и чары головного пузыря и нырнул. Гарри заметил, что пузырь позволяет ему видеть так, как будто он был в очках. Но все равно у берега была плохая видимость, но, проплыв дальше, он с облегчением обнаружил, что она улучшается. Эта часть озера казалось спокойной, и Гарри, остановившись, осмотрел окрестности.

      Озеро было намного глубже, чем он думал. Первые пятьдесят футов от берега было мелко, но затем следовал резкий обрыв. Где-то вдалеке плыла огромная темная фигура, Гарри предположил, что это гигантский кальмар. Дно озера было покрыто водорослями. Также Гарри заметил развалины того, что когда-то было внушительным каменным зданием. Тут не было видно селения русалок, Гарри догадывался, что оно должно быть ближе к центру озера.

      Гарри поплыл дальше, пытаясь запомнить ориентиры. В течение следующего часа Гарри продолжал изучать, думая, что лучше задание было бы на суше. На суше он бы быстро изучил территорию с метлы, но под водой он был очень медленным. Гарри попытался использовать взрывные заклинания, чтобы продвинуть себя вперед, но все, что он сделал, это отверстие в скале неподалеку. Он дал себе зарок найти заклинания, которые помогут ему двигаться под водой быстрее.

      Гарри плыл через глубокую долину, когда он заметил группу существ, приближающихся к нему. Когда они подплыли поближе, он понял, что это были четыре гриндилоу. Бледно-зеленые животные, имеющие острые зубы и зеленые рога. Четыре гриндилоу не являются реальной угрозой. Но тут Гарри заметил, что еще четыре гриндилоу подобрались со спины. Гарри заинтересовался, как он мог их не заметить, а потом понял, что он плохо слышал, что происходит под водой.

      «Что ж, еще одна причина использовать жабросли», — подумал Гарри, перед тем как запустить заклинание

      — Релашио! — Это заклинание рекомендовали для борьбы с гриндилоу, но оно просто оттолкнуло их на несколько футов назад. Гарри развернулся и бросил заклинание изгнания в группу гриндилоу у себя за спиной. Это должно их задержать, а Гарри вернулся к врагам перед собой.

      — Дефодио! — сказал он, указывая палочкой на одного из гриндилоу. Он не был уверен, что заклинание сработает и бросил его больше из любопытства. Но заклинание сработало, и у гриндилоу разорвало грудь. Не теряя времени, Гарри бросил «Дифиндо!» в другого, и тому разорвало голову.

      Увидев, что группа позади уже оправилась от заклинания изгнания, Гарри бросил туда «Эксплозио». Результат превзошел все ожидания, взорвало двух гриндилоу и ранило третьего. Остальные, поняв, что не имеют шансов, сбежали. Осталось еще два гриндилоу (Из группы спереди), Гарри обернулся и увидел, что те подобрались очень близко. Одному он успел снести голову, но второй в это время ударил его в лодыжку. Гарри закричал от боли и кинул в гриндилоу «Редукто!», которое взорвало его.

      Гарри наложил заклинание исцеления на лодыжку и осмотрел поле боя. Всюду плавали кусочки гриндилоу, а вода была розовой от крови. Гарри замутило, но он был горд собой. Гриндилоу представляли самую большую опасность на задании, а Гарри теперь знает, как с ними бороться. Решив, что на сегодня хватит, он поплыл к берегу.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      Дафна нашла Гарри в холле замка. Решив, что просто позвать это неинтересно, Дафна наложила заклинание прилипания на ботинки Гарри. Тот навернулся, но быстро вскочил, высматривая угрозу. Он заметил улыбающуюся Дафну.

      — Десять баллов со Слизерина, мисс Гринграсс. Нельзя использовать заклинания вне занятий, — улыбнулся Гарри.

      — Это только проверка рефлексов, мистер Поттер, — ответила Дафна, взяв его под руку.— Чем это от тебя пахнет? Что ты делал?

      — Изучал озеро. А запах, наверное, кишок гриндилоу.

      — Как, понравилось в озере?

      — Неплохо, но, думаю, с жаброслями будет легче. Просто с головным пузырем ничего не слышно, а с ними я могу все прекрасно слышать. Плюс, меняются руки и ноги, что позволяет быстро передвигаться под водой.

      — Понятно. Как с изучением озера?

      — Оно слишком большое, чтобы изучить его понадобится все свободное время. Все еще хочешь в следующий раз пойти со мной?

      — Конечно. Надеюсь, я не буду пахнуть как ты, — улыбнулась она.— Кстати, поговори с Гермионой.

      — Зачем? — удивился Гарри.

      — Не спрашивай, просто сделай, — скомандовала Дафна. Гарри кивнул, надеясь, что это ничего серьезного.

      — Хорошо, — согласился Гарри.— Дафна пойдешь со мной в Хогсмид в следующие выходные?

      — Уже второе свидание? Наверное, я произвела хорошее впечатление.— Гарри покраснел.— Конечно, согласна, Гарри. Я бы тебя поцеловала, но не хочу, чтобы этот запах ко мне прилип. Иди, вымойся.

      — Отлично! — Гарри широко улыбнулся.— Увидимся после обеда, хорошо?

      — Конечно. Иди уже. — Они пошли в разные стороны. Никто из них не заметил Малфоя, который подслушал их разговор. Он усмехнулся, он придумал, как отомстить.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

     Гарри шёл на Трансфигурацию, когда его остановил нервничающий второкурсник с Рейвенкло, которого он узнал, но не мог вспомнить имя. Мальчик, казалось, неохотно приблизился к Гарри, возможно считая его будущим Тёмным Лордом, в чём его так любил обвинять Ежедневный Пророк. Как только он передал письмо, то немедленно дал дёру от Гарри, которому оставалось лишь посмеяться над его иррациональным страхом. Юноша открыл письмо и, к его удивлению, оно оказалось от Дамблдора.

     

      Гарри,

      Я бы хотел, чтобы ты заглянул вечером ко мне в кабинет. Нам нужно обсудить последние события. Буду ждать тебя в 8 вечера.

      Профессор Дамблдор.

      P.S. Ты обнаружишь, что горгулья просто обожает «вечное драже».

      Гарри усмехнулся, прочтя подсказку к паролю от кабинета директора. Похоже, Дамблдор обожает маггловские сладости. Его немного раздражало то, что директор хочет встретиться в пятницу вечером, хотя понимал, что Дамблдор давно был подростком и уже забыл, что в этот вечер у них есть более важные дела, нежели сидеть в кабинете у профессора. Особенно если это какая-то дополнительная беседа, а не наказание. Гарри, конечно, знал, что в любом случае пойдёт, но вот временем он был недоволен.

      Большинство старшекурсников с нетерпением ждали окончания учебного дня, ведь завтра предстоял поход в Хогсмид. Их волнение обуславливалось не только отсутствием на следующий день уроков, но и потому, что у них, наконец, появилась возможность выбраться из замка. Даже такой огромный замок как Хогвартс может наскучить, если пробыть в нём достаточно долго. Гарри был более взволнован, чем остальные, ведь у него намечалось второе свидание с Дафной, и он очень хотел хорошо провести с ней время. К счастью для него, они были четверокурсниками, им лишь второй год разрешалось посещать Хогсмид. Если бы они были старше, Гарри пришлось бы сделать гораздо больше, чтобы произвести впечатление на девушку, чем простой обед и покупки.

      После ужина Гарри отправился к Дамблдору. Его кабинет находился в крыле замка, которое обычно никто не посещал, если только специально не искал директора. Никакие другие классы и кабинеты поблизости не использовались. Гарри некоторое время бродил по тихому коридору, пока не нашёл нужный вход.

      — Вечное драже, — громко сказал Гарри. Через некоторое время горгулья медленно отодвинулась в сторону, открыв лестницу, ведущую в кабинет профессора Дамблдора. Когда Гарри начал подниматься по ней, то услышал голоса, доносящиеся из кабинета. Он остановился, не желая мешать беседе, однако чётко слышал каждое слово.

      — Северус, ты уверен? — услышал Гарри вопрос директора.

      — Да, Игорь сбежал, — с уверенностью произнёс голос профессора Снейпа. — Студенты Дурмстранга скандалят. Заместитель директора всеми силами пытается успокоить их, но безуспешно. Я считаю, что в течение недели их делегация покинет Хогвартс.

      — Понимаю. Крам всё равно должен продолжать участие в турнире, хотя конечно можно организовать для него международный портключ. Тебе не кажется, что Каркаров запаниковал слишком рано?

      — Возможно, но Метка с каждым днём темнеет. Тёмный Лорд набирает силу, однако другие Пожиратели Смерти пока в сомнениях, поэтому решили подождать и посмотреть, что происходит. Я подозреваю, что Лорд сейчас восстанавливается только при помощи Петтигрю и Крауча Младшего. Для Игоря это лучшее время, чтобы убежать и спрятаться. Он даже может выжить.

      — Очень хорошо. Продолжай наблюдать, позже мы ещё обсудим этот вопрос. А сейчас уже 8 часов и у меня встреча. Проходи, Гарри, — позвал Дамблдор. Когда Гарри преодолел последние ступени лестницы, он увидел почти рычащего на него профессора Снейпа. Видимо, тот был очень недоволен тем, что кто-то подслушал их разговор. — Спокойной ночи, Северус.

      Профессор зельеварения резко кивнул, развернулся и, выходя из кабинета, не спускал сердитого взгляда с лица Гарри. Гарри посмотрел на профессора Дамблдора, но тот светло улыбался, как будто бы всё было абсолютно нормально.

      — Извините, профессор. Я не хотел вам мешать, — объяснил Гарри.

      — Не беспокойся об этом, Гарри. Предполагаю, ты слышал, что директор Каркаров уже не в Хогвартсе?

      — Да, сэр. Но почему он сбежал? Это из-за Волдеморта или Барти Крауча Младшего?

      — Возможно из-за обоих. Ты скоро сам поймёшь, почему у Каркарова есть основания опасаться каждого из них. Я хочу показать тебе воспоминание, которое сможет прояснить ситуацию и для этого нам понадобится мой Омут Памяти. Пойдём, я покажу тебе, как он работает. — Дамблдор подвёл Гарри к большой каменной чаше, внутри которой словно живая двигалась серебристая жидкость. Гарри стал наклоняться вперёд, чтобы получше рассмотреть её, но Дамблдор удержал его за плечо.

      — Пока нет, Гарри. Чтобы переместиться в память, мы должны оба наклониться. Мы там будем только наблюдателями и не сможем влиять на то, что видим. Теперь, если ты готов, наклони голову прямо над чашей. — Гарри кивнул, и они оба склонились над Омутом. Мгновение ничего не происходило, но потом Гарри почувствовал, что словно попал в вихрь. Ощущение было странным, похожим на путешествие через портключ, и как только оно закончилось, Гарри обнаружил себя стоящим в зале суда. Профессор стоял рядом с ним, подталкивая его к месту с лучшим обзором. Гарри улыбнулся, когда увидел второго, более молодого Дамблдора, беседующего с Грюмом, настоящим Аластором Грюмом.

      — Что это, сэр? — спросил Гарри, наблюдая, как люди торопливо пробираются на свои места.

      — Это воспоминание о суде вскоре после падения Волдеморта. Игорь Каркаров, как Пожиратель Смерти, был приговорён за свои преступления к Азкабану. На этих слушаниях он попросил свободу в обмен на выдачу имён других Пожирателей Смерти. Смотри, разбирательство вот-вот начнётся. — И Гарри увидел. Каркарова доставили в зал суда в клетке, странное выражение его лица свидетельствовало о влиянии дементоров. Он начал отчаянно торговаться за свободу, хотя казалось, что Барти Краучу-старшему, ведущему это слушание, все названные имена были знакомы. Гарри немного удивился, когда Каркаров назвал имя Северуса Снейпа, ведь судя по тому, что он видел на Святочном Балу, они дружелюбно относились друг к другу. Наверное, Снейп не знал, что Каркаров пытался сдать его. В любом случае, эта попытка потерпела неудачу, так как ранний профессор Дамблдор встал и высказался в пользу Снейпа, разъяснив, что тот отвернулся от Волдеморта и до конца войны был шпионом в его стане. Похоже, Каркарова должны были отправить обратно в Азкабан, когда тот заявил, что назовёт ещё одно имя.

      — Барти Крауч... МЛАДШИЙ! — выкрикнул он. Зал суда взорвался перешёптываниями, а Крауч-старший выглядел так, словно его пнули в живот. Группа людей в углу зала вскочила на ноги; мгновением позже Гарри заметил Барти Крауча-младшего, пробирающегося к выходу. Побег предотвратил Грозный Глаз Грюм, сбивший его на пол единственным заклинанием. Краучу-старшему не оставалось ничего другого, кроме как арестовать собственного сына и отправить его в Азкабан. На этом моменте воспоминание закончилось, и Гарри очутился в кабинете директора.

      — Ну и что ты об этом думаешь? — спросил профессор Дамблдор. У Гарри был задумчивый вид, словно он всё ещё анализировал увиденное.

      — Теперь понятно, почему Крауч был так зол на Каркарова, и почему Каркарову захотелось сбежать, — ответил Гарри. Честно говоря, воспоминание мало что дало ему, о многом он уже и так знал, но оно подтвердило некоторые догадки. — Как думаете, его найдут?

      — Может быть. Профессор Снейп прав: на данный момент сомнительно, что любой, желающий ему вреда, будет его искать. Так что в обозримом будущем с ним должно быть всё в порядке, — спокойно ответил Дамблдор, а Гарри задался вопросом, сколько осталось этого будущего. — Теперь, если это приемлемо, я хотел бы посмотреть на твой бой с Барти Краучем Младшим. Поднеси палочку к виску, сосредоточься на воспоминании и потяни. Потом просто помести его в Омут Памяти.

      Гарри сделал всё так, как сказал профессор и был удивлён серебристым нитям, свисавшим с конца его палочки. Видя размер отдельного воспоминания, Гарри понял, что Омут Памяти Дамблдора должен содержать сотни их. Он осторожно поместил воспоминание в чашу и посмотрел на директора, который улыбнулся и кивнул в знак одобрения. Вскоре оба они склонились над магическим устройством и отправились в воспоминание о поединке.

      Гарри наблюдал за своим прошлым «я», безуспешно пытаясь подсказать выход из столкновения, и молча критикуя все свои действия. Профессор Дамблдор просматривал воспоминание гораздо более пристально, чем предыдущее. Гарри нашёл это нормальным, учитывая, что это его воспоминание, и, следовательно, Дамблдор видел его впервые. Юноша был не особенно доволен своими действиями в поединке. Он немного запаниковал и в результате использовал хорошо знакомые, но менее эффективные заклинания. Крауч явно недооценил его, что возможно стало решающим фактором в их дуэли. При следующем столкновении Пожиратель не стал бы его снова недооценивать, так что Гарри знал, к чему готовиться. Дамблдор, похоже, не разделял его разочарования, на самом деле он выглядел восторженно, когда они добрались до той части, где Гарри трансфигурировал стул в волка и повелел ему атаковать Крауча. Обоим им стало неприятно, когда Крауч послал в Гарри Круциатус. Вскоре всё было закончено и в комнату ворвался профессор Флитвик, дабы сразиться с самозванцем. Увидев это снова, Гарри был ещё больше впечатлён своим профессором чар. Его скорость и техника были поистине удивительны. Воспоминание продолжалось до момента, когда Гарри, Грюм и Флитвик добрались в больничное крыло и встретили профессора Дамблдора. После этого двое зрителей вернулись обратно в кабинет.

      По возвращении Дамблдор сел в кресло за столом и пригласил Гарри тоже присесть. Гарри кивнул и сел напротив профессора, ожидая его мнения об увиденном.

      — Гарри, я смотрю, ты недоволен тем, как сражался с Барти Краучем Младшим, но уверяю тебя — ты показал себя великолепно. Сейчас я в этом ещё более уверен, когда увидел всё собственными глазами, а не в описании. Использование трансфигурации в дуэли весьма впечатляюще, на твоём месте я сам бы воспользовался подобным трюком.

      — Спасибо, профессор, — ответил Гарри, — Просто я чувствую, что смог бы и получше, вот и всё.

      — У меня нет никаких сомнений, что ты будешь продолжать совершенствоваться, Гарри. В этом году ты показываешь удивительный прогресс, на что возможно повлияло твоё непредвиденное участие в Турнире. Если тебе понадобится помощь, моя дверь для тебя всегда открыта, — сказал Дамблдор, успокаивая его. Гарри кивнул и слабо улыбнулся в ответ. — Но есть, однако, ещё один вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой. — Гарри резко поднял голову, по интонации Дамблдора было понятно, что тема не из приятных.

      — О чём Вы, сэр? — спросил Гарри.

      — Министр Магии отреагировал на то, что Барти Крауч Младший жив и на свободе так, как мы и ожидали, то есть очень плохо. Несмотря на все усилия Фаджа по предотвращению утечки, новость об этом событии начала распространяться. Министр решил принять меры по увеличению безопасности в местах повышенного риска, — ответил Дамблдор.

      — Так что же это значит?

      — Над Хогвартсом он не имеет власти, поэтому здесь ничего не изменится. А вот Косой Переулок будут патрулировать теперь больше авроров, гораздо меньший их контингент разместится в Хогсмиде. Окрестности Хогсмида будут теперь патрулироваться, об этом я и хотел тебя предупредить.

      — Дементорами, я прав? — спросил Гарри. — Фадж посылает в Хогсмид дементоров?

      — Верно Гарри, — ответил Дамблдор с лёгким разочарованием в голосе. — Они будут дислоцироваться, конечно, не в самой деревне, а в округе. Я советую тебе держаться от них подальше, насколько это вообще возможно. Контроль Министерства над этими мерзкими существами вовсе не гарантирован. Животные в лесу могут сами о себе позаботиться благодаря своим инстинктам, и я полагаю, дементоры об этом прекрасно знают.

      — Но в Хогсмиде безопасно, сэр? — спросил Гарри всё ещё в шоке, что Фадж снова подставляет студентов под опасность дементоров.

      — Скорее всего, но я прошу тебя всё же воздержаться от прогулок за пределами деревни. Я знаю, что ты можешь вызвать Патронуса, но это не повод искать неприятностей.

      — Понимаю, — кивнул Гарри.

      — Хорошо. В таком случае желаю тебе спокойной ночи, Гарри. Спасибо за предоставленную возможность просмотреть твоё воспоминание, оно было весьма поучительным. — Гарри кивнул, вышел из кабинета и отправился в башню Гриффиндора. Сначала он подумал, что наверно безопасней будет не ходить завтра в Хогсмид, но быстро отмёл эту мысль. Ведь он рискует меньше, чем кто-либо другой, тем более он будет с Дафной, которая и сама может успешно призвать Патронуса. Гарри нахмурился, понимая, что даже не пытался обучить этим чарам Гермиону, а до завтра сделать это нереально. Как и остальные студенты, она просто должна будет оставаться в деревне.

      В глубине души Гарри снова чувствовал надвигающуюся опасность. Это странное ощущение беспокойства казалось, всегда было с ним, но при приближении опасных для жизни ситуаций оно становилось более интенсивным. Хоть это ощущение и не могло сравниться с полными способностями провидца, его было приятно иметь в запасе. И теперь оно пробуждалось, подсказывая ему быть начеку. Видимо так оно реагировало на разгуливающих по округе дементоров.

      * * *

      Гарри встретил Дафну у входных дверей Хогвартса вскоре после 11 утра. Конечно, они могли пойти и раньше, но оба согласились, что идея понежиться в постели звучит более привлекательно. Естественно они были не единственными, кто до этого додумался. Поход в Хогсмид в это холодное февральское утро не пользовался особой популярностью.

      — Ну что, ты готова? — спросил Гарри, встречая Дафну.

      — Конечно. Пойдём быстрее, следующая карета уходит через пару минут, — ответила она, и они отправились к карете. Гарри подал руку Дафне, за что был вознаграждён улыбкой. Из-за близости деревни с замком поездка была недолгой, но Гарри наслаждался каждой минутой, когда он тихо сидел рядом с девушкой и смотрел на пробегающий мимо знакомый пейзаж. Вскоре путешествие закончилось и они прибыли в Хогсмид. В выходные, когда студентам разрешалось посещать деревню, казалось, их было больше, чем жителей. То же происходило и сегодня. Несмотря на то, что размеры толп не достигли ещё своего пика, из магазина в магазин прогуливалось уже множество счастливых, наслаждающихся выходным днём студентов.

      Предупрежденный Дамблдором, Гарри был бдительнее обычного. По дороге он не заметил никаких дементоров, возможно, они держались подальше от часто используемых дорожек и тропинок. Для него это казалось слабым утешением, он был бы счастлив совсем с ними не встречаться. Гарри отчаянно на это надеялся, потому что ненавидел то, как эти существа влияли на его чувства.

      — Гарри, смотри, авроры, — сказала Дафна, прервав его мысли. Она указывала на двух людей в синей форме. Один из них был большим и пугающим чёрным человеком, который, казалось, излучал силу и опыт. Его напарником оказалась молодая девушка чуть старше 20 лет с волосами дикой розовой расцветки и широкой улыбкой на лице. Похоже, она рассказывала напарнику что-то шутливое, хотя тот и не смеялся. Гарри пересказал Дафне свою беседу с Дамблдором, и она нахмурилась, узнав, что в Хогсмид направлены авроры и дементоры. Хоть она и тренировалась постоянно в чарах Патронуса с тех пор, как Гарри научил её, и была уверена в своей способности призвать его, у неё никогда не было возможности испытать своего Патронуса против реального дементора. Гарри носился с идеей привлечь для такого испытания боггарта, но быстро понял, что этот план столкнётся с несколькими проблемами. Во-первых, он понятия не имел, где найти боггарта. Во-вторых, у него было сильное сомнение, что при следующем столкновении с ним боггарт примет форму дементора. После случая на озере в конце прошлого года его страх перед дементорами значительно уменьшился, и Гарри не торопился узнавать, во что его боггарт превратится сейчас.

      — Интересно, сколько их всего, — ответил Гарри. Эти двое были единственными аврорами в поле зрения, хотя он подозревал, что остальные патрулируют в менее очевидных местах. — Как насчёт Сладкого Королевства для начала? — спросил Гарри, отвлекая её внимание на более интересные темы.

      — Как только ты спросил, мне захотелось сахарных перьев, — согласилась Дафна и они пошли в кулинарный магазин. В течение следующего часа они побывали в различных магазинах деревушки, иногда делая покупки, но чаще всего просто рассматривая товары. Они оба чувствовали, что замок слишком утомил их, и теперь наслаждались возможностью провести время иначе. Когда они зашли в магазин шуток Зонко, Гарри заметил, что за ними кто-то крадётся. Он резко развернулся, выхватив палочку, и увидел близнецов Уизли, смеющихся над его реакцией.

      — Осторожней, Фред, — сказал близнец, оказавшийся Джорджем. — Тёмный Лорд Поттер чуть не взорвал твою голову!

      — Ты прав, мой любезный брат. А эта голова так прекрасна, — согласился Фред. Гарри опустил палочку и просто смотрел на развлекающихся близнецов.

      — Привет, парни, — сказал Гарри.

      — И тебе хорошего дня, — ответил Фред.

      — И Вам, дорогая Тёмная Леди, — добавил Джордж, после чего близнецы театрально поклонились.

      — Хорошо, что вы выказали мне должное уважение, — сказала Дафна, — Так и быть, прощаю вам то, что подкрались к нам. Но только в этот раз.

      — Как мило с Вашей стороны! — взволнованно ответил Фред. — А теперь серьезно, Гарри, ты правда хочешь что-то купить в этом жалком магазинчике?

      — Почему бы и нет? — спросил Гарри. — Я думал, вы оба любите это место. Близнецы переглянулись и наклонились, словно хотели доверить Гарри и Дафне тайну.

      — Мы собираемся сместить их с рынка, — сообщил Джордж, улыбаясь. — Возьмите одну из этих. Мы назвали их Канареечные помадки. Обычно мы просим за них семь сиклей, но сегодня тебе скидка как Тёмному Лорду. — Джордж протянул ему небольшую конфету, похожую на обычную сладкую помадку.

      — Что они делают? — подозрительно спросил Гарри, внимательно осматривая конфету.

      — Обещаем, ничего опасного, — ответил Фред. — Используй её с умом и обращайся, если понадобится ещё. Близнецы пошли дальше и начали разговор с другим посетителем Зонко. Гарри рассмеялся, когда понял, что они пытаются рекламировать свою шуточную продукцию в магазине конкурента. «Неплохой способ заинтересовать покупателя», — решил он.

      — Ты голодна? — спросил Гарри Дафну, когда они вышли из магазина шуток. — Предлагаю пообедать в Трёх Мётлах.

      — О, а я надеялась на мадам Паддифут, — ответила Дафна. Гарри удивленно посмотрел на неё. Он не ожидал, что Дафна захочет пойти в чайное кафе, которое в лучшем случае описывалось как «женское», а в худшем как «Ад на земле для каждого мужчины».

      — Э-э, ну хорошо. Если ты хочешь, — ответил Гарри. Дафна на это рассмеялась так, словно никогда не слышала ничего смешнее.

      — Нет Гарри, на самом деле я туда не хочу. Но приятно, что ты был готов пойти в эту дыру, если бы я захотела. — Гарри уставился на неё и через секунду тоже начал хихикать, по большей части от облегчения, что не надо идти к мадам Паддифут. — Три Метлы будет здорово. — Когда они добрались до паба, большинство столиков были заняты, но оставались и свободные. Гарри нашёл столик поближе к бару, они сели и стали ждать, пока подойдёт мадам Розмерта и примет заказ. Потом они с Дафной наслаждались хорошей едой и обществом друг друга, пока их счастье не прервали.

      — Что, Поттер, решил провести вечер со своей шлюхой? — раздался всегда раздражающий голос Малфоя. Гарри и Дафна повернулись и увидели приближающихся Драко и Панси Паркинсон. Они подошли и встали напротив друг друга по противоположным сторонам столика.

      — Почему бы тебе просто не отстать, Малфой? Я предпочёл бы не проклинать тебя при стольких свидетелях, — ответил Гарри, расстроенный испорченным свиданием.

      — Серьёзно? А я думал, ты не обращаешь внимания на правила и законы, которые нарушаешь. Только идиот может верить, что в тебе есть что-то от Тёмного Лорда. Ты просто лгун и обманщик. Я рад, что остальной мир начал понимать это, — с горечью сокрушался Малфой.

      — Пошёл вон, Драко, — вмешалась Дафна. — Мы оба знаем, что ты ничего не будешь здесь делать, так что подожми хвост и проваливай отсюда. Малфой усмехнулся ей, хотя внутренне был в отчаянии. Весь его план держался на том, что Поттер разозлится и начнёт кидаться заклинаниями, но тот до сих пор ничего не сказал и не выходил из себя.

      — Может, я и не буду проклинать Поттера. — сказал Малфой, всё ещё пытаясь вызвать гнев своего заклятого врага. — Я просто возьму это, надеюсь, не обедняете. — Драко потянулся к столу и схватил Канареечную помадку, лежавшую рядом с тарелкой Поттера. Гарри улыбнулся, гадая, как бы заставить Малфоя съесть её.

      — А ну отдай! — потребовал Гарри, зная, что тот сделает всё наоборот. Малфой ухмыльнулся, думая, что смог, наконец, разозлить Поттера.

      — Я так не думаю, — сказал Малфой, развернул конфету и положил себе в рот. И только проглотив её, он выпучил глаза, поняв, что здесь что-то не так. Из его кожи начали прорастать перья, а нос стал увеличиваться, превращаясь в клюв. Он попытался закричать, но раздавшийся странный звук больше походил на кудахтанье. Все в пабе обернулись и со смехом смотрели, как он превращается в гигантскую канарейку. Пока внимание было отвлечено, Панси Паркинсон увидела свой шанс, достала из мантии маленький пузырёк, и подлила в напитки Гарри и Дафны несколько капель красной жидкости. Она злорадно улыбнулась. Хоть всё произошло и не так, как планировалось, эта часть плана сработала. Вроде бы никто не заметил, что она сделала — внимание по-прежнему привлекал Малфой.

      Канареечный эффект длился чуть больше минуты и когда закончился, перья отвалились и Малфой вернулся к нормальному виду. Посетители бара по-прежнему истерически смеялись над зрелищем, а Малфой покраснел от гнева и смущения.

      — Это не конец, Поттер. Не думай, что во второй раз такое пройдёт! — закричал Малфой и вышел из паба, прихватив с собой Панси.

      — О, Гарри, это было бесподобно! И почему я не захватила с собой камеру? — сказала Дафна между смешками. Пытаясь унять смех, Гарри потянулся за сливочным пивом и сделал глоток. Он вдруг почувствовал перемену настроения, и смех умер сам собой. Веселье заменило странное чувство беспричинного гнева. Дафна заметила эти изменения и посмотрела на него с любопытством.

      — Гарри, с тобой всё нормально? — спросила она.

      — Конечно, нормально! А ты о чём подумала, чёрт подери? — огрызнулся он на неё сердито. Тихий голосок в голове пытался образумить его, но из-за безудержного гнева было очень трудно сосредоточиться.

      — Что на тебя нашло? — расстроилась Дафна. — Минуту назад ты смеялся, а сейчас ведёшь себя как обозлённый болван.

      — Это я-то болван, да?! А может Малфой был прав насчёт тебя, Гринграсс? — резко ответил он. Внутренний голос, пытающийся достучаться до него, становился всё громче. Дафна, казалось, готова была проклясть его, когда вдруг застыла, сконцентрировавшись.

      — Гарри, дай сюда твой напиток, — скомандовала она.

      — У тебя свой есть! — парировал он, повысив голос. Но Дафна уже протянула руку и взяла его сливочное пиво. Она осторожно подняла бокал и принюхалась, после чего хмуро поставила его. Затем взяла свой собственный напиток и тоже понюхала. От обоих исходил странный запах, не характерный для сливочного пива.

      — Поттер! Возьми себя в руки и успокойся! — сказала Дафна командным голосом. — Малфою удалось что-то подмешать в наши напитки. Судя по тому, как ты реагируешь, скорее всего, Глоток Гнева. Это зелье заставляет злиться и склоняться к насилию в течение примерно десяти минут. Ты же можешь побороть проклятье Империус, значит, сможешь и это зелье!

      Гарри хотелось кричать на неё, а не успокаиваться, но внутренний голос всё громче соглашался с её выводами. В самом деле, у него не было никакой реальной причины злиться на Дафну. Уж кто и заслуживал его гнева, так это Малфой.

      — Почему? Зачем он это сделал? — спросил Гарри, всё ещё пытаясь побороть бурлящий в нём гнев.

      — Он подлил зелье и в мой напиток тоже. Если бы мы оба сейчас его выпили, то наверняка прокляли бы друг друга и тогда возникли бы серьёзные проблемы. В прошлом такие планы часто срабатывали. Помнишь из Истории Магии? Некоторые тёмные лорды подмешивали Глоток Гнева в пищу своих врагов, чтобы те поубивали друг друга. Это может быть очень опасным, Гарри, — объяснила Дафна. Гарри просто кивнул, так как по-прежнему был сосредоточен на удалении из головы навязанных мыслей и чувств. Он чувствовал, как постепенно гнев по отношению к Дафне уходит прочь. Однако гнев на Малфоя никуда не делся.

      — Пошли, — сказал Гарри, поднимаясь, — нужно найти Малфоя. — Он пошёл к выходу, прежде чем Дафна успела его остановить. Выйдя из паба, Гарри начал озираться в поисках.

      — Гарри, на тебя до сих пор действует зелье, — догнав, уговаривала его Дафна. — Давай вернёмся внутрь и подождём, пока это не закончится. Если после этого тебе всё ещё будет нужен Драко, я помогу найти его.

      — Вон он! — воскликнул Гарри, показывая на дерево у окраины деревни, рядом с которым расселись Малфой, Паркинсон, Крэбб и Гойл, следящие за Тремя Мётлами. Видимо они ожидали, что Гарри и Дафна обеспечат им бесплатное развлечение со своей искусственно вызванной яростью. Гарри побежал в их сторону, и Дафна последовала за ним. Он ещё злился, но с каждой секундой чувствовал, что эффект зелья влияет на него всё меньше и меньше. Малфой с компанией увидели Гарри, и, видимо, решив поиграть с ним в догонялки, вскочили и начали убегать от них с Дафной.

      — Гарри, остановись! — кричала Дафна. Настойчивость в её голосе заставила Гарри отказаться от преследования и повернуться к ней. — Там же дементоры! — Гарри нахмурился, и, казалось, задумался над её словами. Бросив быстрый взгляд туда, куда побежали Малфой с прихлебателями, Гарри закрыл глаза и попытался успокоиться. Наконец он убедился, что зелье потеряло свою эффективность.

      — Тогда мы должны идти за ними, — ответил Гарри неохотно, — Ни один из них не может вызвать Патронуса, а мы можем. Как бы я ни хотел проклясть Малфоя, но не могу позволить ему умереть. Даже он не заслуживает такой участи.

      — Гарри, я никогда не вызывала Патронуса против настоящего дементора. Боюсь, я не смогу, — тихо произнесла Дафна, явно беспокоясь. Вместо ответа Гарри подошёл к ней и крепко обнял. Через несколько мгновений Дафна подняла руки и тоже его обняла. Она изо всех сил постаралась игнорировать своё беспокойство и сосредоточилась на комфорте Гарри.

      — Ты сможешь, Дафна. Я знаю, что сможешь, — заверил он. Она открыла рот, чтобы возразить, но не успела, потому что Гарри наклонился и поцеловал её. Поцелуй был коротким, но Дафна почувствовала, что это именно то, что ей сейчас нужно. — Пойдём. — Дафна кивнула, и они вместе побежали туда, где в последний раз видели малфоевскую компанию. Гарри боялся, что потерял их, и его опасение только усилилось, когда он почувствовал на спине ледяные мурашки. Рядом были дементоры. Он посмотрел в широко открытые шокированные глаза Дафны. Очевидно, она их тоже почувствовала.

      Когда они взобрались на холм, Гарри ахнул: Малфоя и его друзей окружили дементоры. Четверо слизеринцев бросали в смертоносных существ различные проклятия, но ни одно из них не работало. Их окружили шесть дементоров и в данный момент, казалось, просто играли с детьми. Скорее всего, наслаждались провоцируемым ими страхом. Даже с такого расстояния дементоры смогли повлиять на Гарри достаточно, чтобы он услышал крики своей матери, умоляющей Волдеморта о его помиловании. «Нет!» — кричал на него собственный разум, — «Я не боюсь». Гарри ободряюще сжал руку Дафны, и они направились в сторону группы. Когда они уже готовы были вызвать своих Патронусов, Малфой с Паркинсон решили сбежать, бросив Крэбба и Гойла. За ними последовали трое дементоров. Гарри понял, что если они хотят спасти одноклассников, им с Дафной обоим придётся успешно применить чары.

      — Expecto Patronum! — крикнули они одновременно. Полностью сформированный олень выпрыгнул из палочки Гарри и побежал к дементорам, окружившим Малфоя и Паркинсон. Дафне потребовалось на несколько секунд больше, чтобы вызвать своего Патронуса в форме лисы, но в итоге всё получилось, и он помчался к Крэббу и Гойлу. Гарри сосредоточился и начал закачивать в заклинание как можно больше собственной магии. Он удивился, что в результате этого Патронус тоже стал увеличиваться в размерах. Обеспокоившись тем, что заклинание станет нестабильным, Гарри заставил себя сосредоточиться на счастливых мыслях и эмоциях. Перед тем, как его олень достиг цели, Гарри взглянул, как дела у Дафны.

      Дафна полностью сконцентрировалась на чарах и на её лице сияла широкая, торжествующая улыбка, когда она увидела, что смогла правильно выполнить заклинание. Её призрачная лиса прыгнула на дементоров, и она начала что-то выкрикивать, поощряя своего Патронуса нападать на мерзких существ. Видя её реакцию, Гарри почувствовал прилив гордости и любви. Он вдруг понял, как же ему повезло, что она есть в его жизни.

      Мгновением спустя, обернувшись проверить своего Патронуса, Гарри увидел, что тот странным образом сжался до обычных размеров. Но это была не самая разительная перемена. Олень теперь казался каким-то более плотным и реалистичным. Когда он нападал на дементоров, Гарри показалось, что перед их отступлением он слышал вой боли и удивления. Олень немного постоял на страже Малфоя и Паркинсон, а когда стало ясно, что «их» дементоры сбежали, направился к Крэббу и Гойлу. Лисе Дафны удалось предотвратить близкий контакт дементоров со слизеринцами, но она не смогла прогнать их, и тут подоспел олень Гарри. Один из дементоров этой группы вовремя сбежал, а второй, казалось, был застигнут врасплох. Он повернулся, и в этот момент Патронус насадил его на рога. По поляне вновь пронесся странный вой боли и шока, когда дементор попытался бежать. Но на этот раз существо было поймано на рога и не смогло освободиться. В течение нескольких минут продолжались завывания, потом все звуки прекратились, и дементор совершенно неподвижно свалился на землю. Окружавший тварь чёрный туман начал рассеиваться, и вместе с ним уходило чувство страха, вызванное присутствием дементоров.

      — Он мёртв? — спросила Дафна в недоумении. Она никогда не слышала, чтобы кто-то смог причинить дементору боль, не говоря уж о том, чтобы убить.

      — Я не уверен, но видимо да, — ответил Гарри. Затем он поднял палочку вверх и выкрикнул: «Periculum!», выстрелив красными искрами. Гарри надеялся, что профессора или авроры увидят искры и придут на помощь. Они с Дафной сначала подошли к Малфою и Паркинсон, которые сидели на земле, прижавшись друг к другу. Гарри сунул руку в карман и достал шоколадку, ранее купленную в Сладком Королевстве.

      — Вот, съешьте. Это обычный шоколад, но он помогает, — объяснил Гарри и протянул им по куску. Они с благодарностью приняли лакомство и стали есть, чувствуя, как страх постепенно ослабляет свою хватку.

      — Поттер, ты спас мне жизнь, — произнёс Малфой. Это прозвучало как констатация факта, которому он, казалось, был удивлён. И правда, если бы Гарри с Дафной не вмешались, он получил бы поцелуй дементора.

      — Ну, спас и спас, — Гарри пожал плечами. Он подумал, что это могло бы послужить налаживанию отношений между ними, но сомневался, что так будет. Малфой слишком зациклился на детском соперничестве и вряд ли просто так откажется от него. В этом отношении он очень походил на главу своего факультета, профессора Снейпа. Гарри с Дафной повернулись и пошли туда, где на земле в позе эмбриона скрючились Крэбб и Гойл. Было похоже, что оба они плакали. Малфой с Паркинсон поднялись и поплелись за ними. Они ничего не сказали по поводу реакции своих друзей на дементоров, поскольку сами в полной мере прочувствовали, что это такое. Убедив двух испуганных парней съесть шоколад, Гарри двинулся к месту, куда упал мёртвый дементор. Дафна с Малфоем последовали за ним и несколько секунд спустя в замешательстве уставились на поверженное чудовище.

      — Что тут происходит? — громко поинтересовался женский голос с шотландским акцентом. Гарри поднял глаза и увидел бегущую к ним профессора МакГонагалл с палочкой наперевес. За ней следовали два аврора, которых он видел ранее днём. — Кто-то ранен? — Гарри и Дафна подошли к взрослым, чтобы ответить на вопросы.

      — Всё в порядке, профессор, на них напали дементоры, — ответил Гарри, показывая на Малфоя, Паркинсон, Крэбба и Гойла. — Мы с Дафной видели, как они направлялись в сторону леса и пошли за ними. Мы способны прогнать дементоров чарами Патронуса.

      — Мисс Гринграсс, я и не знала, что Вы можете выполнить это заклинание, — удивлённо констатировала МакГонагалл.

      — Да, профессор, Гарри меня научил, — с гордостью сказала Дафна.

      — Кингсли! Ты должен на это посмотреть! — Гарри повернулся и увидел, что розоволосая аврорша нашла убитого дементора. Все восприняли это как сигнал собраться вокруг существа. — Он мёртв.

      — Мёртв? Ты уверена? Я думал, это невозможно, — ответил ей другой аврор, которого, видимо, звали Кингсли. — Кто это сделал?

      — Это я, сэр, — откликнулся Гарри. — На самом деле я не пытался убить его, всё как-то само так получилось. — Двое авроров и профессор МакГонагалл уставились на него круглыми глазами, поражаясь, что он способен на такой беспрецедентный подвиг.

      — Мы должны сообщить это профессору Дамблдору, — сказала МакГонагалл аврорам, кивнувшим в знак согласия. — Если дементоров можно уничтожить, Орден должен научиться этому. — Гарри не знал, что за Орден имела в виду профессор, но решил напомнить о том, что взрослые будто бы забыли.

      — Профессор, — вмешался он, — я, конечно, дал им немного шоколада, но думаю, они всё ещё плохо себя чувствуют после дементоров.

      — Да, конечно, вам всем надо вернуться в замок. Гарри, позже мы это ещё обсудим, — ответила МакГонагалл.

      — У меня проблемы? — поинтересовался он удивлённо.

      — Конечно же нет! — ответила профессор. — А сейчас проводи их в замок, пожалуйста. Мы позаботимся об этом... беспорядке. — С последним словом она бросила взгляд на останки дементора. Честно говоря, она была не уверена, что делать, кроме как связаться с Дамблдором. В такие моменты она тайно радовалась, что не несёт ответственность за всё. Гарри кивнул и взял Дафну за руку. Вместе с Малфоем и его друзьями они направились в сторону деревни.

      — У тебя всё замечательно получилось, — сказал Гарри, когда они приблизились к деревне.

      — Благодаря тебе, — напомнила Дафна. — И у тебя, кстати, получилось намного лучше. — Гарри пожал плечами, не зная что и думать о мёртвом дементоре.

      — Прости за испорченное свидание, — сказал он, надеясь, что Дафна будет не сильно разочарована.

      — О чём ты говоришь? Я ещё никогда не получала столько удовольствия, как сегодня! Просто надеюсь, что к нашему третьему свиданию ты что-нибудь придумаешь, — улыбнулась она, и Гарри вздохнул с облегчением. — К тому же день ещё не закончился. Уверена, мы найдём ещё какие-нибудь приключения.

      — Для тебя это стало уже нормальным? — игриво спросил Гарри.

      — Что ж поделаешь, если по-другому у тебя не получается? — ответила она. Гарри слегка покачал головой. Нет, Дафна нравилась ему такой, какой была.

      Он знал, что потом будут вопросы. Множество вопросов о том, что сегодня произошло. Но сейчас он просто наслаждался тихой прогулкой на счастливом свидании и понял, что это гораздо важнее всего, что случится потом.

     После событий в Хогсмиде Гарри ожидал, что профессора и авроры его немедленно допросят, однако ничего подобного не произошло. Вместо этого он получил записку из Министерства Магии, где говорилось о том, чтобы он не разглашал произошедшее с ним никому, кроме близких друзей. В Министерстве не хотели, чтобы уязвимость стражей Азкабана стала широко известной. Гарри рассмеялся на попытку скрыть информацию, ведь слишком много людей уже видели труп дементора. Эта идея показалась ему дурацкой, как и всё, исходящее из уст Фаджа. Она на самом деле была бесполезной, тем более, что одним из свидетелей оказался Драко Малфой. Это практически гарантировало, что о произошедшем уже узнал Люциус Малфой, а если кто и не должен был знать, так это он.

      Гарри не пришлось долго ждать, чтобы увидеть, как план Фаджа провалился: на следующий день Ежедневный Пророк опубликовал подробный отчёт его встречи с дементорами. Шокирующим было то, что статья оказалась правдива, но из-за спекуляций Риты Скитер все факты оказались (как обычно) вывернутыми против него. Гарри думал, она отметит, что четырьмя спасёнными ими с Дафной студентами оказались дети Пожирателей Смерти, но она расценила это как попытку подлизаться к богатству Люциуса Малфоя и его политической власти. Также Скитер дала ему новое прозвище: Повелитель Дементоров. По её словам, увидев смерть собрата, дементоры присягнули ему в верности.

      Гарри очень интересовало, откуда Рита Скитер получает информацию. Хоть большинство её статей и были лживы, в некоторых случаях она писала о том, что не могла узнать, не присутствуя при этом. Гарри подозревал, что она использует мантию-невидимку, шпионя за людьми, однако у него было большое преимущество перед этим — Карта Мародёров. Теперь он понимал, что перед любым разговором должен сверяться с картой. Он не был уверен, что станет делать, не найдя Скитер на территории школы. Хоть явление на территорию Хогвартса непрошенной и было против правил, для Барти Крауча-младшего она не представляла угрозы, поэтому дуэль с ней ничего не давала. Убив её, он бы только укрепил свою репутацию будущего тёмного лорда.

      Сильную реакцию статья в Хогвартсе не вызвала. Мысли всех омрачились известием, что после второго тура, проводимого в соответствии с графиком в следующие выходные, ученики Дурмстранга уезжают. Также ходили слухи, что директор Дурмстранга похищен или убит, а его тело брошено на дно озера. Профессора не смогли остановить эти слухи, потому что не знали ответа на вопрос: «Где Игорь Каркаров?» Даже у профессора Снейпа не было доказательств того, что человек не похищен или убит, так как поздно вечером в четверг всё его имущество просто исчезло. Среди обитателей замка росло чувство тревоги, все понимали, что что-то происходит, но никто не мог сказать, что именно.

      * * *

      На следующий день Гарри обедал, описывая Невиллу столкновение с дементорами, когда к столу Гриффиндора подошла профессор МакГонагалл, и сообщила Гарри, что сопроводит его в класс Трансфигурации на встречу с директором.

      — Прости, Невилл, мне надо идти. Расскажу остальное потом, — сказал Гарри, вставая из-за стола и запихивая в рот остатки бутерброда.

      — Ничего страшного, Гарри. В любом случае, как ты сказал, большая часть написанного в Пророке — правда, — ответил тот, пожав плечами.

      — Следуйте за мной, мистер Поттер, — скомандовала профессор МакГонагалл, как только Гарри собрал свои вещи. Он помахал Невиллу, прощаясь, и пошёл со своим деканом из Большого зала в сторону класса Трансфигурации. Пока они шли, он размышлял о том, чего ждут от него, и надеялся, что не будут на него слишком злиться, когда он признается, что не совсем уверен, каким образом убил дементора. Когда они дошли, профессор жестом пригласила его внутрь и закрыла за собой дверь. Внутри его ожидали профессора Флитвик, Дамблдор, и, к его удивлению, Аластор Грюм, выглядевший гораздо здоровее, чем когда Гарри видел его в последний раз.

      — Рад видеть Вас, профессор Грюм, — улыбнулся Гарри бывшему аврору.

      — Я пока ещё не твой профессор, Поттер, — с усмешкой ответил Грюм. — Хотя и буду им, с завтрашнего дня.

      — Отличные новости! — взволнованно воскликнул Гарри. — А то я уже немного устал от того, что Снейп ведёт и Зелья, и Защиту от Тёмных Искусств. — Дамблдор усмехнулся на такое признание Гарри, а Грюм лишь кивнул в знак согласия. Он никогда по-настоящему не доверял Северусу Снейпу, несмотря на заверения Дамблдора в его лояльности. Грюм признавал, что Снейп действительно повернулся спиной к Лорду Волдеморту, но человек, отвернувшийся от одного волшебника, с такой же лёгкостью может отвернуться и от другого.

      — Гарри, я принёс сюда Омут Памяти в надежде, что ты позволишь нам посмотреть твои воспоминания вчерашнего дня. Не возражаешь? — Гарри кивнул, дотронулся палочкой до лба, и сосредоточился на нужном воспоминании. Медленно потянув кончик палочки от головы, он был вознаграждён небольшими серебристыми нитями — именно тем, что надеялся увидеть. Он опустил нити в Омут Памяти и подождал, пока профессора к нему не присоединятся. Все пятеро человек, находившихся в комнате, склонили головы над каменной чашей и немедленно погрузились в воспоминание.

      В целом, Гарри был гораздо более доволен своими вчерашними действиями, чем дуэлью с Барти Краучем-младшим. Он снова смотрел на то, как формируется его Патронус и как он пытается вложить в него больше силы. На этот раз он заметил, что олень размерами больше обычного находился на грани распада. Некоторые части его тела начали выпирать и деформироваться, вызывая ощущение некоего странного воздушного шара, который должен вот-вот лопнуть. Когда он смотрел на Дафну, Патронус затвердел и сжался, становясь в процессе всё более плотным. Профессорам эта часть видимо показалось особенно забавной, потому что когда Гарри взглянул оценить их реакцию, все они либо улыбались, либо тихо посмеивались, хотя он и понятия не имел, почему они так реагируют. Все смотрели с восхищением на то, как олень нападает на дементора и вместо того чтобы просто прогнать его, убил. Воспоминание закончилось на моменте, когда Гарри послал сноп искр, подав сигнал о помощи.

      — Хорошо, Гарри, — прокомментировал Флитвик, как только они покинули Омут Памяти. — Как я понимаю, это ты обучил чарам Патронуса мисс Гринграсс? Великолепно!

      — Должен сказать, я в недоумении, — признался Дамблдор. — Многие волшебники, включая меня, способны увеличить размер своих Патронусов, однако это всегда приводит к их распаду. Ты же как-то сумел оставить своего целым, у тебя нет идеи, как тебе это удалось?

      — Да, профессор. Думаю, идею подала мне Гермиона, — начал объяснять Гарри. — Я вроде как понял для себя, что профессор Люпин обучал меня этим чарам не самым лучшим способом. Сосредотачиваться на счастливых воспоминаниях вовсе не обязательно, вы должны заставить себя чувствовать положительные эмоции. Заклинание работает в два этапа: сначала ваша магия создаёт туман, который фактически и отгоняет дементоров, а ваши эмоции придают этому туману форму. Гермиона сравнила туман, создаваемый заклинанием, с газом, а Патронуса — с сосудом, в который помещается газ. Если попробовать закачать много газа в непрочный сосуд, то он, в конце концов, разорвётся или будет протекать. Но она сказала, что если ваш сосуд действительно очень прочен, и вы закачаете в него кучу газа, то можете заставить газ превратиться в жидкость. Для меня всё это не имеет смысла, но она сказала, что эта идея пришла ей в голову из маггловской химии. Она думает, что я сделал именно это, только вместо газа использовал магию.

      — Интересно... Я никогда бы не додумался использовать маггловскую науку для описания магии. Мисс Грейнджер — девушка, подающая большие надежды. Я продолжаю думать, что ей место в Рейвенкло, — сказал Флитвик с небольшим смешком. — Твой метод немного отличается от общепринятой практики, хотя в этом явно и кроется его преимущество.

      — Ты сможешь повторить такой Патронус? — спросил Грюм.

      — Возможно, — немного подумав, ответил Гарри. — Я даже и в первый раз не был уверен, что это сделаю.

      — Пожалуйста, просто попытайтесь, мистер Поттер, — предложила МакГонагалл.

      — Хорошо. — Гарри сделал шаг в сторону от профессоров и стал вспоминать и пытаться почувствовать эмоции, которые испытывал вчера при вызове Патронуса. Его мысли вернулись к моменту, когда Дафна с гордостью выполнила заклинание, которому он её научил, и сосредоточился на воспоминаниях. Вот её глаза широко открыты, но он ещё видит в них отголоски страха. Светлые волосы нежно развевает холодный ветер, на губах играет счастливая, но решительная улыбка. Гарри подумал, что в этот момент она была прекраснее, чем он когда-либо видел. Красивее, чем на Святочном Балу. Чувствуя, что настало время, Гарри крикнул: «Expecto Patronum!», и наблюдал, как появляется его призрачный олень. Он продолжал вливать в заклинание силу и был рад увидеть, что Патронус не раздувается, равно как не появляется какой-либо утечки или рассеивания белого тумана.

      Гарри был удивлён тому, что заклинание далось ему труднее, чем накануне, даже в отсутствии дементоров. Не существовало возможности определить, сможет ли вызванный им Патронус убить дементора как и предыдущий, но он казался более твёрдым и реалистичным, чем обычный. В конце концов он решил, что создал настолько сильного Патронуса, насколько смог, и сосредоточился на поддержании магического животного. Олень быстро понял, что никакой опасности нет, и начал большими кругами гарцевать по комнате, всё ещё надеясь защитить своего хозяина. Профессор Грюм подошёл к нему и начал пристально рассматривать, при этом его волшебный глаз постоянно дергался.

      — Молодец, Поттер, — прокомментировал новый учитель ЗоТИ. — Не настолько хорош, как вчерашний, но лучше, чем я когда-либо смогу сделать. — Тут Грюм случайно провёл рукой по спине оленя, и на его лице тут же возникло удивлённое выражение. — Странно. Он чувствуется... мокрым.

      — Правда, Аластор? — спросил Дамблдор, затем подошёл и повторил действия Грюма. Почувствовав то, о чём тот говорил, директор повернулся к Гарри и воскликнул: — «Изумительно!» — Гарри кивнул и с облегчённым вздохом прервал заклинание. Чтобы поддерживать его так долго, он потратил всю свою энергию и концентрацию, поэтому чувствовал себя выжатым. Пока другие обсуждали результаты своих «тестов», Гарри воспользовался возможностью присесть.

      — Филиус, Вы эксперт по Чарам. Могут ли другие научиться такому? — спросил Дамблдор. — Это могло бы стать мощным инструментом в борьбе с Волдемортом.

      — Трудно сказать, Альбус. Боюсь, у меня никогда не получится. Хотя, если идея Гарри о механизме действия чар верна, мы могли бы попробовать сделать Патронусов сильнее. Подозреваю, что вы с Аластором выполните заклинание успешно, но мне не хватит на него силы.

      — Как и мне, — добавила МакГонагалл. Гарри слушал в немом шоке. Два его профессора думали, что он сильнее их? Профессор Флитвик говорил, что в один прекрасный день Гарри станет сильнее его, но теперь он казалось считал, что этот день уже наступил.

      — Очень хорошо. Я предлагаю продолжить исследования по этой теме. Прошли сотни лет с последнего подтверждённого убийства дементора, и многие опасались, что секрет утерян навсегда. Но сейчас я считаю, что ответ у нас перед глазами. Как удивительно, что нужны лишь такие небольшие изменения в известных нам вещах, — отметил Дамблдор. — Ещё раз спасибо, Гарри. Хоть ты возможно ещё не осознал, но ты предоставил нам мощный инструмент в битве с тьмой. В прошлой войне дементоры присоединились к Волдеморту и доставляли много проблем. В бою их нельзя победить, только сдерживать, поэтому многим из нас приходилось отвлекаться на них, а не противостоять Пожирателям Смерти. Теперь всё можно изменить; для этого нам даже не нужно убивать другого дементора. Я подозреваю, что они будут более неохотно принимать участие в войне, если поймут, что мы способны их уничтожить.

      — О. Ну тогда, пожалуйста, наверное, — ответил Гарри, не совсем уверенный в том, что сказал директор. — Если это всё, я пойду, а то до второго задания осталось меньше недели.

      — Ещё одна прогулка к озеру? — спросил Дамблдор с усмешкой.

      — Я думал, Вам запрещено помогать чемпионам с задачами, — напомнил Гарри, надеясь, что Дамблдор может дать ему дополнительную информацию.

      — А я и не помогаю. Просто отметил, что ты выбрал хороший способ подготовки ко второй задаче, купаясь в озере. Похвальный выбор, к тому же плавание кроме всего прочего — прекрасное упражнение. — Гарри нахмурился; Дамблдор не собирался сообщать ему ничего. Но он и не слишком разочаровался, так как был уверен, что с большинством проблем уже разобрался. Осталась единственная: он не знал, что у него заберут.

      — Уверен, так и есть, — согласился Гарри. — Профессор, я знаю, что эта просьба может показаться странной, но не могли бы Вы держать меня в курсе исследований чар Патронуса? В некотором роде я чувствую, что это моё, а теперь передаю это кому-то другому.

      — Конечно, Гарри. А теперь иди, продолжай готовиться к турниру. До сих пор ты держался молодцом и мне не терпится увидеть, как ты разберёшься со второй задачей.

      — Спасибо, профессор Дамблдор, — сказал Гарри и вышел из комнаты.

      Пока Гарри уходил, Дамблдор всё ещё улыбался, но вскоре выражение его лица сменилось на сосредоточенное. Гарри был намного сильнее, чем должен быть на настоящий момент, даже учитывая его нон-стоп обучение в последние несколько месяцев. Существовало ещё одно объяснение, о котором он знал, но не был уверен. Гарри мог провести один из тёмных ритуалов, приводящих к подобным результатам, но все они были временными и с легко узнаваемыми неприятными побочными последствиями. Гарри Поттер, оказывается, полон сюрпризов.

      * * *

      Впервые с тех пор, как начал исследовать озеро, Гарри почувствовал себя под водой как дома. Жабросли изменили его тело, и он словно стал принадлежать этому миру. Это можно было сравнить с его ощущениями на метле, парящей в воздухе. Первоначальные опасения, что он не сможет двигаться под водой достаточно быстро, в результате первого эксперимента с жаброслями полностью развеялись. Теперь он был уверен, что сможет плавать в озере как многие рыбы, и сможет уклониться от большинства подводных опасностей, вместо того, чтобы бороться с ними. Гарри наслаждался умиротворяющими видами подводного мира, когда кто-то резко дёрнул за его мантию, привлекая внимание.

      Обернувшись, он увидел Дафну, смотревшую на него очень рассерженно. Гермиона от неё не отставала и выглядела не менее разъярённо. Они обе использовали чары головного пузыря, поэтому не могли плыть с его скоростью. Гарри запоздало понял, что слишком увлёкся плаванием и совершенно забыл проверить, не отстали ли они от него. Так как устное общение под водой было невозможным, он сжал руки в умоляющем жесте, надеясь, что Дафна примет извинения. Она поняла, что он пытался изобразить, но отвернулась, показывая, что не слишком им довольна. Гарри почесал подбородок, показывая, что думает, как исправить положение. Затем, словно ему в голову вдруг пришла мысль, он рванул на дно озера, где собрал наиболее красивые растения и составил букет из нечётного их количества. Когда он преподнёс букет Дафне, та приняла его и улыбнулась, а затем порывисто обняла Гарри. Гермиона наблюдала всю эту сцену и непрерывно смеялась, её гнев конечно испарился.

      Следующие полчаса Гарри показывал им достопримечательности озера, часто останавливаясь, чтобы указать на самое интересное, в том числе на руины, которые он заметил в первый же день, и на остатки кораблекрушения, которые обнаружил через неделю. Он мог бы сказать Гермионе, что хочет остаться и узнать об озере побольше, но знал, что действие жаброслей скоро закончится и ему пора возвращаться на поверхность. В конце концов, он сумел убедить их заканчивать подводную прогулку, когда эффекты его трансформации уже начали стираться. Как только они вышли из воды, Гарри набросил на всех заклинания сушки и обогрева, к большому облегчению Дафны и Гермионы.

      — Итак, что думаете? — спросил Гарри, как только все обсохли.

      — Жабросли, безусловно, лучший вариант, — прокомментировала Гермиона. — По крайней мере, они обеспечивают превосходную мобильность.

      — Ты права, к тому же с ними я могу гораздо лучше видеть и слышать под водой. А если по какой-то причине их действие закончится раньше, чем нужно, у меня всегда в запасе останутся чары головного пузыря.

      — Это решает вопрос, как тебе оставаться под водой в течение часа, но нужен ещё способ найти то, что заберут, — напомнила Дафна. — Я нашла заклинание, которое может сильно помочь в этом, но только если ты точно будешь знать то, что ищешь.

      — Правда? — спросил Гарри, радуясь, что оставшаяся часть проблемы, похоже, решена.

      — Да. На самом деле, это два заклинания, но они довольно просты в освоении и использовании. В книге, где я нашла это, сказано, что их изобрёл волшебник, часто терявший свой бумажник, и они должны работать на вещах, расположенных в радиусе не далее мили. Хотя, через несколько недель они прекращают своё действие. Итак, первое заклинание — «Celario»[1], оно служит для маркировки предмета, который в дальнейшем ты будешь искать. Позволь, я тебе покажу. — Дафна взяла камень, резким рубящим движением взмахнула палочкой, указала ей на камень и произнесла: — Celario, камень.

      — Ладно, и что теперь? — спросил Гарри, желая посмотреть, как два заклинания работают вместе.

      — А теперь используем второе заклинание. Reperio[2], камень! — Как только Дафна произнесла заклинание, появилась слабая красная линия, связавшая кончик её палочки с точкой камня, куда она ранее указала. Гарри разочарованно посмотрел на неё, потом на камень.

      — Ничего страшного, Дафна. Может ты просто что-то сделала неправильно, мы будем продолжать пытаться, — сказал он, словно пытаясь развеселить её.

      — О чём ты говоришь? Всё работает. Разве не видишь красную линию? — спросила Дафна.

      — Красную линию? — озадаченно спросила Гермиона. — Это о чём ТЫ говоришь? Нет никакой красной линии.

      — Ну, конечно же! — воскликнула Дафна в понимании. — Её может увидеть только тот, кто произнёс первое заклинание. Так даже лучше, никто не сможет воспользоваться твоим путём.

      — Отлично! Можешь мне ещё раз показать движение палочкой? — попросил Гарри. Следующие десять минут Дафна показывала Гарри и Гермионе, как правильно выполнить заклинание. У Гарри оно получилось первым, почти как и всегда, но Гермиона отстала ненадолго. После нескольких попыток они оба успешно освоили его на окружающих предметах. Гарри был удивлён, увидев вместо красной, как у Дафны, ярко-жёлтую, почти золотую линию. Гермиона сказала, что её линия была фиолетовой.

      — Не ожидала, что они будут разными, — сказала Дафна, — но главное, чтобы работали.

      — Теперь осталось наложить заклинание на самые важные мои вещи. Хотя я до сих пор не уверен, что они собираются забрать, — разочарованно вздохнул Гарри.

      — Что для тебя самое важное? — спросила Гермиона, пытаясь заставить его подумать об этом.

      — «Молния», мантия-невидимка, Карта Мародёров и фотоальбом. Это единственные действительно важные вещи. Можно было бы посчитать и палочку, но не думаю, что они её заберут.

      — Может, они собираются забрать не вещь, — предположила Дафна, — а важного для тебя человека?

      — Разве они могут это сделать? Я имею в виду, в подсказке говорилось, что если я не найду это за час, оно останется там навсегда. Они бы не подвергли кого-то такой опасности против его воли, — ответил Гарри.

      — О, да? Посмотри-ка, что они сделали для тебя, — напомнила Дафна. Гарри нахмурился, но кивнул в знак согласия.

      — Она права, Гарри. Похоже, организаторов турнира не волнует, что кто-то может пострадать, — согласилась Гермиона. — В подсказке может быть обычное преувеличение, либо после окончания задания они просто поднимут всех оставшихся со дна озера. Так что советую наложить заклинание на самого важного для тебя человека. — Взгляд Гарри тут же бросился к Дафне, и он слегка покраснел. Дафна заметила это и улыбнулась ему.

      — Хорошая идея, — согласился Гарри, подошёл к Дафне и, выполнив нужное движение палочкой, произнёс: «Celario, Дафна». Затем бросил второе заклинание, проверяя, сработало ли первое. Он чувствовал себя немного неудобно из-за такого полу-публичного признания того, насколько дорога ему Дафна, ведь они пока всерьёз не обсуждали свои чувства друг к другу, но был очень рад, когда Дафна обвила его руками и крепко обняла.

      — Ты тоже очень важен для меня, — прошептала она так тихо, чтобы Гермиона не могла услышать. Та хоть и не услышала, но поняла чувства пары. Она улыбнулась, радуясь, что Гарри нашёл лучик счастья в своей сумасшедшей жизни. — Думаю, теперь ты готов, Гарри, — сказала Дафна, разорвав объятия. — И плюс сэкономленная на этот раз неделя.

      — Должно быть, я хорош в этом, да? — шутливо ответил он. — Интересно, готовы ли другие? — говоря это, он посмотрел на Гермиону, зная, что она часто общается с Виктором Крамом.

      — Извини, Гарри, но я не могу сказать. Я не рассказываю Виктору, что ты делаешь, но и тебе не скажу, что делает он. А так как я помогаю тебе, то не могу помочь ему, — сказала Гермиона, и по голосу было понятно, что её не уговорить.

      — Знаю, я не должен был поднимать этот вопрос, — ответил Гарри. — Но теперь больше нет Каркарова, чтобы помочь ему.

      — Нет, но в любом случае Виктор говорил, что директор Каркаров всегда был слишком занят, чтобы ему помогать. Сомневаюсь, что он почувствует с этим исчезновением какую-нибудь разницу в турнире, — добавила Гермиона, пожав плечами. — Я бы не стала беспокоиться, Гарри, не думаю, что в озере есть что-то, способное доставить тебе реальные проблемы. Просто постарайся победить.

      Гарри кивнул, зная, что его лидерство в турнире было минимальным, и в этом испытании он должен победить. Он не сомневался, что другие чемпионы или разгадали подсказку, или им сообщили о ней, мошенничество на турнире казалось обычным делом. В отличие от первого задания, у него не было редкого таланта, дающего преимущество. Это станет настоящим испытанием мастерства и творчества. Гарри заметил, что ему нравится идея доказывать, что он лучше своих более взрослых соперников. Они до сих пор не принимали его всерьёз, даже после победы на первом задании, и Гарри готов был это изменить. Он полагал, что добьётся этого при помощи жаброслей, с которыми мог достичь любой точки озера от берега менее чем за 20 минут. И думал, что догадался правильно — ему придётся искать одну из немногих дорогих для него вещей, или Дафну, поэтому знал, что задача должна быть достаточно лёгкой.

      Троица вошла в замок и после этого разделилась. Так как сегодня было воскресенье, им всем нужно было подготовиться к завтрашним урокам. Этим вечером, прежде чем ложиться спать, Гарри наложил отслеживающее заклинание на все вещи, имеющие для него хоть какую-то сентиментальную ценность, но у него было сильное подозрение, что ни одну из них не заберут. Этой «вещью» станет Дафна, он был абсолютно уверен. И если это действительно так, он не собирался позволять ей сидеть на дне озера дольше необходимого.

      Следующая неделя прошла для Гарри как в тумане. Он посещал занятия, делал домашнюю работу и тесты, но обращал на это внимание лишь частично. Его друзья заметили эту целенаправленную концентрацию, но только Дафна была близка к нему настолько, чтобы вытащить из такого состояния. Гермиона никогда раньше не видела своего друга таким решительным, и списывала это на его убеждённость в том, что Дафна в этом задании может подвергнуться опасности. Она поняла, что Гарри становится могущественным волшебником и чуть не пожалела тех, кто будет угрожать дорогим ему людям. Пока Гарри исследовал озеро, готовясь к турниру, их тренировки временно прекратились, но Гермиона знала, что за несколько последних недель он ни на минуту не расслаблялся. Она подозревала, что он изматывает себя сильнее, чем когда-либо, и им с Дафной следует быть бдительными.

      И Гермиона в своих подозрениях оказалась права. Гарри вернулся к своей старой практике доведения себя до грани магического истощения. После этого он чувствовал себя древним стариком, но на следующий день все боли исчезали, и он был готов делать это снова. Он знал, что Дафна бы переживала о том, что он с собой творит, если бы знала, но считал, что это поможет ему стать сильнее. Ради того, чтобы она была в безопасности, он готов был на что угодно. Гарри сказал себе, что после второго испытания он остановится и расскажет Дафне о том, чем занимается. Тогда они попытаются выяснить, чем он отличается от всех остальных, этот вариант казался ему приемлемым. К концу недели, проведённой в таких особо интенсивных тренировках, Гарри почувствовал, что ещё увеличил свою магическую силу. Несколько коротких дней дали ему больше, чем месяцы обычных занятий. Возможно, это и было опасно, но результаты говорили сами за себя. Гарри, наконец, счёл себя готовым ко второму туру. Пока он лежал в постели ночью перед испытанием, то поклялся, что разрушит его низкую оценку людьми.

      [1] Celario — подвал, лат., от Cela — скрывать, прятать. В контексте заклинания вполне логично (Прим.пер.)

      [2] Reperio — находить, лат. (Прим.пер.)

      * * *

      От автора:

      В следующей главе описывается второе испытание. Гарри уже гораздо лучше подготовлен к нему, чем в книгах. Как думаете, что он предпримет?

      Некоторые из вас полагают, что Гарри и компания станут анимагами, но на данный момент в моих планах этого нет. По мне, так это будет уже слишком. Я больше склонен к появлению у них новых волшебных талантов, как например способности Курромага у Флитвика. Кроме того, каждый раз, когда я думаю об этом, у меня появляется сильное желание сделать анимагической формой Гарри ЧелМедведоСвина. Хоть это и смешно, я всё же не думаю, что стоит так поступать.

     Когда Гарри проснулся на следующее утро, он был удивлён, что так хорошо выспался. Юноша волновался гораздо меньше, чем перед первой задачей, признавшись самому себе, что это имеет смысл, учитывая, что в озере вряд ли найдётся что-то опаснее дракона, пытающегося защитить свою кладку. Задание было назначено на час дня, так что у него оставалось несколько часов на подготовку. Первое, что он сделал — это открыл свой сундук и проверил, все ли вещи на месте. Как он и подозревал, ничего не пропало. Это означало, что либо никто не приходил что-то у него забрать, либо забрали не вещь, а человека.

      — Reperio, Дафна, — произнёс Гарри, желая убедиться, что заклинание ещё работает. Он жалел, что вчера не наложил его заново, переживая, что с человека оно стирается быстрее. Но заклинание работало отлично: ярко-жёлтая линия, выходившая из его палочки, тянулась в другую часть замка. Гарри подозревал, что это направление ведёт в сторону общежитий Слизерина, но полностью не был уверен. Он отменил заклинание и решил заняться другими делами, но тут заметил небольшой свёрток, лежащий на его тумбочке. Любопытствуя о том, что это, он сорвал обёрточную бумагу и обнаружил, что кто-то послал ему плавательный костюм гриффиндорской расцветки, на спине которого было написано большими буквами «ПОТТЕР». Костюм оказался точно его размера, а когда он его взял в руки, то с удивлением почувствовал, что тот довольно тёплый. На дне пакета лежала записка, и Гарри поднял её посмотреть, от кого сей подарок.

      Гарри,

      Я подумал, что учитывая твою любовь к плаванию, ты можешь насладиться новым плавательным костюмом. Он зачарован так, чтобы сохранять тепло и мгновенно высушивать. Уверен, в ближайшее время ты найдёшь ему применение.

      Профессор Альбус Дамблдор.

      Гарри улыбнулся и пробормотал тихое «спасибо» профессору Дамблдору. Он надел костюм и обнаружил, что тот и правда подходит идеально. Гарри накинул поверх школьную мантию и решил спуститься в Большой Зал посмотреть, что на завтрак. Когда он пришёл туда, то сразу заметил, что зал полон, как если бы это был обычный школьный день. Догадываясь, что большинство студентов проснулись достаточно рано ради получения хороших мест на втором испытании, он задавался вопросом, что может быть интересного в наблюдении за поверхностью озера в течение часа. Как только студенты заметили Гарри, все глаза повернулись посмотреть на него, и большинство разговоров прекратились. Гарри уже привык к подобной реакции и просто покачал головой. Тем более для него стал неожиданностью выкрик «Вперёд, Гарри!» и то, что некоторые начали ему хлопать. Казалось, его поддерживает четверть студентов. Хлопали даже несколько хаффлпаффовцев, несмотря на то, что их факультет представлял Седрик Диггори. Гарри, немного в шоке от происходящего, улыбнулся и помахал всем рукой.

      «Может стоит присмотреться к этим людям, когда всё закончится», — подумал Гарри, пробираясь к гриффиндорскому столу. Взглянув на стол Слизерина, он заметил, что Дафны не было. Уверенность в том, что он найдёт её на дне озера, возросла, так же как и гнев на организаторов турнира. Он никогда не хотел участвовать в нём, а уж тем более подвергать опасности близких людей. Вздохнув, он решил, что в данный момент ничего не может с этим поделать, а вот съесть завтрак стоило бы. Невилл сидел в одиночестве, и Гарри решил присоединиться к нему. Оба быстро сказали друг другу «привет» и отдали должное своим блюдам. Гарри где-то слышал, что сильно наедаться перед плаваньем — плохая идея, но подумал, что у него достаточно времени для того, чтобы всё «уселось» в желудке, и решил, что нет никаких проблем, если он съест всё, что хочет.

      — Невилл, ты Гермиону не видел? — спросил Гарри, бросив ещё один взгляд на стол, дабы убедиться, что она не села, не заметив его. Большинство гриффиндорцев пришли на завтрак, но подруга странным образом отсутствовала.

      — Нет, вообще-то я с утра её не видел, — ответил Невилл. Гарри кивнул и подумал, что возможно она ещё не проснулась.

      — Лаванда! — крикнул Гарри, пытаясь привлечь внимание соседки Гермионы по комнате.

      — Что? — откликнулась девушка с другого конца стола. Она была посередине разговора и недовольна, что её прервали.

      — Ты не знаешь, где Гермиона?

      — Профессор МакГонагалл пришла утром и забрала её. Она не сказала, зачем, — ответила Лаванда, а потом вернулась к разговору с Парвати Патил. Гарри нахмурился, обдумывая новую информацию. Вдруг его осенило осознание того, что Святочный Бал был одновременно свиданием Гермионы и Виктора Крама. Он вскочил со своего места и стал осматривать стол Рейвенкло: Чо Чанг тоже пропала. Тем не менее, Роджер Дэвис, составлявший на Святочном Балу пару Флёр, был на месте, что опровергало его теорию о том, что организаторы турнира просто забрали людей, пошедших на бал в паре с чемпионами. Возможно, для Флер есть кто-то поважней. В любом случае, не осталось никаких сомнений, кого ему предстоит искать на втором задании.

      — Reperio, Дафна, — произнёс Гарри, проверяя догадку. Невилл странно на него посмотрел, потому что с его точки зрения заклинание не имело никаких последствий. Однако Гарри видел золотистую линию, протянувшуюся от его палочки в сторону озера. Он нахмурился, понимая, что это означало: Дафна и Гермиона обе уже на дне. Когда он прервал заклинание, Невилл всё ещё смотрел на него, ожидая объяснений.

      — Дафна и Гермиона на дне озера. Дафну должен вызволить я, а Гермиону — Крам, — пояснил Гарри.

      — Ох, надеюсь с ними всё в порядке?

      — Да, по крайней мере, пока. Но я не знаю, что будет, если мы не успеем до них добраться за час. Я не позволю, чтобы с ними что-нибудь случилось, — уверено ответил Гарри. — Предполагаю, что придётся нарушить правила, но это стоит того. — Невилл кивнул и устремил свой взор в потолок, обдумывая ситуацию.

      — Ты же на самом деле не считаешь, что профессора позволят причинить им боль? — спросил Невилл.

      — Я не уверен, что профессора тут что-то решают. Турнир находится в ведении департамента Министерства Магии, а им я не доверяю.

      — Нет причин, не так ли? — согласился Невилл. — Уверен, ты выступишь превосходно, Гарри. Я буду болеть за тебя.

      — Спасибо. Увидимся там, хорошо? — Гарри собрал свои вещи и вышел из-за стола. Его уход привлёк гораздо меньше внимания, чем приход, но всё же несколько человек это заметили, подняв большой палец, либо освистав, в зависимости от предпочтений. От негативной реакции Гарри просто отмахнулся, забыв об этом. В школе невозможно нравиться всем сразу, он давно перестал даже пытаться.

      Оказавшись за дверью, он увидел Драко Малфоя в компании с Крэббом и Гойлом, выходящих из-за угла и направляющихся в Большой зал. После произошедшего в прошлые выходные Гарри ни с кем из них не говорил, хотя мысль о долгом и умном разговоре с одним из лакеев Малфоя почти заставила его рассмеяться. Гарри замедлился, когда они приблизились друг к другу, гадая, что предпримет Малфой.

      — Поттер, — выплюнул Малфой со своим обычным отвращением в голосе. Все они остановились посередине коридора и рассматривали друг друга. Несколько человек это заметили и заинтересовались, ожидая очередной дуэли.

      — Малфой, — ответил Гарри. Малфой стоял и смотрел на человека, которого считал своим заклятым врагом практически с самого знакомства четыре года назад. Затем, после небольшого покачивания головой и ворчания, он жестом указал Крэббу и Гойлу следовать за собой в Большой зал. Гарри посмотрел ему вслед, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Он ожидал, что Малфой станет оскорблять его, или хотя бы заявит, что он провалится сегодня на втором испытании, но тот не сделал ничего. Было совершенно ясно, что слизеринец питал сильную неприязнь к нему, но, по крайней мере, сегодня он был вежливым. Гарри раздумывал над тем, будет ли это потепление постоянным или временным, пока спасение им жизни Малфоя не станет далёким воспоминанием. Он пожал плечами, решив подождать и посмотреть, что будет дальше. На данный момент у него были гораздо более важные вещи, о которых стоило волноваться.

      * * *

      Несколько часов спустя Гарри, наконец, отправился к плацдарму для выполнения второго испытания. Невилл шёл рядом с ним и пожелал удачи, но Гарри не обратил внимания на то, что тот говорил. Все его мысли сосредоточились на озере и на поиске Дафны с Гермионой. Он сунул руку в карман, вот уже в двадцатый раз проверяя, на месте ли жабросли. Гарри запасся ими в достаточном количестве, чтобы хватило на два часа — гораздо больше необходимого. При погружении он решил использовать небольшую часть жаброслей, а остальное оставить на всякий случай. Самое большое беспокойство вызывало то, что на испытании будут какие-нибудь неожиданные правила или требования, о которых он не знал.

      Когда он добрался до берега, там ожидала лодка, чтобы переправить его на большую смотровую платформу, возведённую в середине озера. Гарри видел, как на прошлой неделе её строили, и принял это как доказательство того, что его интерпретация подсказки золотого яйца была правильной. На самом деле он был очень доволен наличием платформы, это означало, что его отправной точкой станет центр озера, а не береговая линия. В результате он легко может добраться до любой точки озера менее, чем за десять минут, если конечно на пути не возникнет серьёзных препятствий. Так или иначе, Гарри чувствовал уверенность в своих способностях справиться в озере с чем угодно.

      Лодка причалила, и Гарри увидел, что другие чемпионы уже прибыли. Они стояли в отдельной части платформы, оцеплённой, чтобы никто не мог к ним попасть. Он увидел и Людо Бэгмена, который, казалось, был там за главного. Бэгмен заметил приближавшегося к группе Гарри и начал ему махать.

      — Гарри, замечательно, что ты, наконец, здесь, — обрадовался Бэгмен. Гарри выдавил фальшивую улыбку и воспользовался шансом посмотреть на своих конкурентов. Первое и наиболее очевидное, что он заметил: Флёр Делакур выглядела очень нервной и расстроенной. Видимо, она поняла, кого у неё забрали, и вовсе не была рада этому. Седрик Диггори выглядел просто сбитым с толку, как будто понятия не имел, что происходит. Гарри догадался, что тот не заметил пропажи Чо. Крам как всегда выглядел так, словно ему было плевать на всё происходящее.

      — Да, сэр, — ответил Гарри. — К началу всё готово?

      — Почти. Теперь, когда вы все здесь, я могу объяснить правила. Этим утром у каждого из вас кое-что забрали, кое-что важное.

      — Где Габриэль? — прервала его Флёр. — Если Вы сделаете ей больно, я Вас уничтожу! — Бэгмен испытывал неудобство от её угрозы, но не было другого выхода, кроме как ответить.

      — Ну что ж, раз мисс Делакур обо всём догадалась, думаю, вам не повредит узнать, что на дно озера помещён важный для вас человек. У вас будет один час, чтобы найти его.

      — А что произойдет, если мы не успеем? — спросил Гарри в надежде, что все его опасения будут развеяны.

      — Давайте не будем беспокоиться об этом прямо сейчас, хорошо? Я уверен, у вас четверых всё получится! — ответил Бэгмен. Между тем гнев Гарри начал расти. Раз Бэгмен ушёл от ответа, это могло означать что угодно, в том числе, что их друзья и близкие буду находиться в смертельной опасности, если они не спасут их за отведённое время. Другие чемпионы приняли ответ Бэгмена не лучше. Флёр, казалось, всерьёз рассматривала вариант проклясть этого человека. — Ваш час начнётся через пять минут, а пока оставляю вас подготовиться. Удачи! — сказал Бэгмен и его уход выглядел скорее как бегство.

      Четыре чемпиона выстроились на краю смотровой платформы и ждали сигнала к началу. Теперь уже не было никаких разговоров, каждый из них полностью сосредоточился на стоящей перед ними задаче. Краем уха Гарри слышал, как Бэгмен приветствует всех на втором испытании и объясняет правила. Гарри проигнорировал это, всё ещё злясь на Бэгмена. Может, он был обычным комментатором и на самом деле не отвечал за турнир, но Гарри по-прежнему считал его частью всего этого, следовательно, он заслуживал презрения.

      — Испытание начнётся через пять... четыре... — услышал Гарри отсчёт Бэгмена.

      — Три... — он вытащил из кармана небольшую порцию жаброслей, которых хватит на двадцать-тридцать минут, и положил в рот.

      — Два... — Гарри решительно проглотил растение с неприятным вкусом. В горле он почувствовал странное ощущение жжения, значит, жабросли начали своё действие.

      — Один... — он уже чувствовал, как тело начало меняться. Через несколько секунд между пальцами вырастут перепонки, на шее появятся жабры, ноги удлинятся и превратятся в ласты, а также произойдут многие другие мелкие изменения, делающие его идеальной плавательной машиной.

      — НАЧАЛИ!

      Как только Бэгмен скомандовал, все чемпионы тут же нырнули в озеро. Гарри притормозил, дожидаясь окончания трансформации, и наблюдая при этом расплывающиеся в разные стороны головы. Седрик и Флёр воспользовались чарами головного пузыря, а Крам взял на вооружение совершенно иной метод, трансформировав часть своего тела в акулу. Это была явно не анимагическая трансформация — Крам использовал палочку, и Гарри подумал, что такой шаг может иметь негативные побочные эффекты. Как минимум последует потеря интеллекта, хотя для такой простой цели как «найти Гермиону» возможно это было и адекватным способом.

      После того как другие скрылись из виду, Гарри накинул на себя дезиллюминационные чары, надеясь, что это поможет ему избежать подводных угроз и предотвратить преследование конкурентов. Затем он сотворил отслеживающее заклинание «Reperio» и с облегчением увидел ярко-золотую линию, протянувшуюся от кончика его палочки вниз на восток, в сторону одного из самых глубоких участков озера. Он поплыл в этом направлении так быстро, как только позволяло его модифицированное тело. Это же направление выбрал для поиска Седрик, хотя возможно с его стороны это была просто удачная догадка. Гарри догнал и оставил позади чемпиона Хогвартса меньше чем через минуту, несмотря на то, что у того была фора почти в 30 секунд. Седрик покрутил головой, осматриваясь, но ничего не увидел благодаря дезиллюминационным чарам. Проплывая мимо Седрика, Гарри улыбнулся и подумал, как он рад тому, что у него есть жабросли. У Седрика и Флёр с их чарами головного пузыря не было шансов его обогнать, а вот Крам с его частичной трансфигурацией, наверное, смог бы.

      Гарри понял, что слишком увлёкся, следуя за золотой линией и уделяя мало внимания окружающему, когда достиг небольшого подводного холма и нос к носу столкнулся со столь же удивлённым гигантским кальмаром. Чувства кальмара были гораздо более приспособлены к поиску хищников и жертв, поэтому, даже не видя Гарри, он смог быстро его обнаружить даже через дезиллюминационные чары. Огромное животное запаниковало от внезапной угрозы и начало дико размахивать щупальцами. Гарри увёртывался так быстро, как только мог, но в такой тесноте был не состоянии полностью избежать кальмара. Одно из огромных щупалец ударило его в бок, сумев выбить из руки палочку, и отшвырнув на несколько футов.

      Хрюкнув, он ударился о мягкое дно озера и сразу же начал искать свою палочку. К счастью, отслеживающее заклинание ещё работало, поэтому он знал, что найдёт её на ближайшем конце золотой линии. Однако палочка оказалась прямо под гигантским кальмаром. Зная, что у него нет выбора, Гарри поплыл так быстро, как только мог, пытаясь её достать. Кальмар почувствовал движение под собой и начал опускаться на дно в попытке раздавить угрозу своей огромной массой. Гарри схватил палочку и, поняв, что ему не хватит скорости выбраться из-под кальмара, повернулся вверх и выкрикнул «Reducto!». Заклинание ударило в одно из множества щупалец и оставило на нём большую кровавую рану. Кальмар не мог кричать от боли, вместо этого он быстро отвёл свои щупальца и начал медленно отплывать от Гарри, который теперь понимал, что моллюск представляет собой серьёзную угрозу. Гарри начал уплывать, желая оставить между собой и кальмаром некоторую дистанцию, в то время как большое животное, казалось, раздумывало над тем, преследовать его или нет. К огромному облегчению Гарри, кальмар начал медленно отступать, позволив ему продолжить второе задание.

      Отслеживающее заклинание Гарри перестало действовать, когда он кинул в кальмара взрывным, поэтому он сотворил его заново и продолжил путь к Дафне. Его непредвиденное столкновение с кальмаром заняло менее двух минут, но он всё равно был недоволен потерей времени. Через несколько минут, без происшествий, Гарри проплыл над краем подводной долины и увидел свою цель. Дафна и ещё трое человек, забранных у чемпионов, были привязаны ко дну озера и окружены подводным народом. Не уверенный в том, попытаются или нет они на него напасть, Гарри отменил дезиллюминационные чары и медленно поплыл вперёд. Когда он приблизился, подводные жители заметили его, но не сделали никаких движений с целью атаки или задержки, хотя он и видел в их руках копья и трезубцы.

      Подплыв к Дафне, Гарри понял, что она без сознания. Она кажется не дышала, и когда он прижал руку к её груди, то не почувствовал биения сердца. Гарри предположил, что она погружена в своего рода магическую кому. При помощи режущего заклинания он освободил Дафну от верёвок и обхватил одной рукой так, чтобы можно было её нести. Затем он поплыл к Гермионе, но тут ему преградила путь группа русалок, начавших угрожать оружием. Гарри нахмурился и догадался, что чемпиону позволено освободить только одного человека. Он прикинул, что у других чемпионов остаётся ещё около 50 минут на то, чтобы спасти своих заложников, так что решил пока не дёргаться. Для начала он должен позаботиться о безопасности Дафны.

      Гарри опустился на дно озера и поднял камень. Русалки с любопытством смотрели на то, что он делает. «Celario, камень», — тихо сказал он, скастовав первую часть отслеживающих чар на камне, который затем бросил туда, откуда поднял. Он был уверен, что если понадобится, то он найдёт это место снова, но чары придавали некое самоуспокоение. Притянув поближе Дафну, он начал плыть к поверхности. Гарри с облегчением увидел, что подводные жители казались счастливыми, отпуская его. Он поплыл вверх из долины и начал возвращаться к смотровой платформе. Отплыв не очень далеко, он вдруг остановился и начал осматриваться. Гарри бывал в этой части озера и раньше, но теперь здесь что-то поменялось. Ему не пришлось слишком долго искать причину изменений.

      Около двух десятков гриндилоу устроили засаду, спрятавшись за растениями, под камнями, в грязи на дне озера и некоторых других местах. Они точно видели его приближение, но пока ещё не сделали свой ход, решив подождать, пока он не подплывёт поближе, чтобы труднее было сбежать. Эти существа были злобными и довольно опасными, когда охотились стаями, но в то же время имели ряд недостатков. Одним из них была скорость. С жаброслями Гарри мог легко уплыть от них, но теперь это было гораздо труднее, так как он нёс бессознательную девушку. Тем не менее, у него был припасён туз в рукаве, которого те вряд ли ожидали. Ещё во время подготовки к испытанию Гарри задавался вопросом, как перемещаются маггловские подводные лодки. Большинство из них были оборудованы винтами, отталкивающими воду при вращении и таким образом заставляющими лодку двигаться. На других для этого использовалась реактивная струя. Казалось очевидным, что если он найдёт заклинание, делающее что-то подобное, то сможет толкать себя под водой гораздо быстрее, чем плыть. Сначала Гарри хотел материализовать или трансфигурировать из чего-нибудь пропеллер, но потом понял, что использовать его будет неудобно и сложно. Наконец, ему в голову пришло идеальное заклинание для этого, и он был немного шокирован такой простотой.

      — Aguamenti! — выкрикнул Гарри, крепко удерживая палочку и направляя её назад. Из палочки хлынула сильная струя воды, но так как он и так уже был под водой, сила потока начала толкать его вперёд. В сочетании с ластообразными сильными ногами это позволило Гарри плыть гораздо быстрее гриндилоу, даже вместе с Дафной. Видя, что их засада провалилась, гриндилоу погнались вслед за ним, но вскоре стало ясно, что они поздно опомнились. Гарри был для них слишком быстр. В конце концов, они вернулись в свои укрытия и злобно стали поджидать следующей возможности.

      После этого достичь поверхности у Гарри заняло не слишком много времени. Из воды появилась сначала его голова, затем Дафна; от фанатов тут же донеслись громкие аплодисменты и одобрительные возгласы. Гарри поплыл к смотровой платформе и ощутил, что эффекты жаброслей стали пропадать. Если бы он остался под водой, жабросли по-прежнему работали бы нормально, но как только человек начинает дышать воздухом, быстро запускается обратное преобразование. Гарри добрался до платформы одновременно с тем, как его тело закончило трансформацию в нормальное состояние.

      — И наш первый чемпион, Гарри Поттер, завершает задание всего за тринадцать минут! — объявил Людо Бэгмен волнующейся толпе. Гарри всё ещё пытался вытолкнуть Дафну в безопасность платформы, когда её глаза открылись, и она начала кашлять. Оказавшись, наконец, на платформе, он магически высушил и согрел её, а потом притянул в объятья. Она тяжело на него опёрлась, будучи пока ослабленной от воздействия чар, погрузивших её в бессознательное состояние.

      — Уже всё хорошо, Дафна, я с тобой, — сказал Гарри, пытаясь её успокоить. — Теперь ты в безопасности, — она кивнула и положила голову ему на плечо. Один из обслуживающего персонала турнира подошёл к ним с большим полотенцем, которое Гарри с благодарностью принял и накрыл им себя с Дафной.

      — А как насчёт остальных? — спросила Дафна. — Гермиона всё ещё там.

      — Знаю, они пока под водой. До конца осталось около сорока минут, так что надеюсь, они тоже смогут сделать всё как надо, — ответил Гарри.

      — Ты возвратишься туда, не так ли?

      — Если понадобится, — серьёзно ответил юноша. На самом деле ему не хотелось этого делать, но он не мог допустить, чтобы из-за этого дурацкого турнира пострадали невинные люди. — Мне нужно поговорить с Бэгменом, подождёшь меня минутку? — Дафна кивнула и неохотно отпустила его. Гарри улыбнулся, быстро чмокнул её, и пошёл к Бэгмену, всё ещё вещавшему что-то толпе, с нетерпением ожидавшей следующего чемпиона.

      — Мистер Бэгмен! — закричал Гарри, пытаясь привлечь его внимание. Диктор секунду смотрел на него с удивлённым и смущённым выражением лица, которое затем сменила широкая улыбка.

      — Молодец, Гарри! Я знал, что у тебя получится, — поздравил Бэгмен.

      — Да, спасибо. Я хотел бы узнать, что произойдёт, если другие чемпионы не смогут спасти своих заложников до истечения часа.

      — Но ты-то уже спас своего, Гарри, — указал Бэгмен. — Почему бы тебе не расслабиться и не понаблюдать за завершением испытания?

      — Потому что один из моих друзей всё ещё там! — закричал Гарри. — И если Вы мне не ответите, я вернусь туда и заберу их всех.

      — Успокойся, — расстроено вздохнул Бэгмен, — ничего с ними не случится, даже если другие чемпионы не смогут в оставшееся время до них добраться. Неужели ты думаешь, что Министерство Магии поставило бы детей под угрозу?

      — Да, именно так я и думал, — ответил Гарри и ушёл, чувствуя облегчение. По его мнению, Людо Бэгмен был слабым и глупым человеком, но вот лжецом не был. Хотя бы в этом испытании турнира никто не подвергнется опасности для жизни. Гарри сел рядом с Дафной, снова обвернув вокруг них полотенце.

      — Всё в порядке? — спросила она, догадываясь по его реакции, что так и есть.

      — Они будут в безопасности, — ответил Гарри. — Дафна кивнула, снова обвила его руками, и они стали ждать появления из озера других чемпионов.

      — Спасибо, что пришёл за мной, Гарри, — сказала Дафна через несколько минут.

      — Тебе же не грозила реальная опасность, — ответил он, всё ещё чувствуя себя немного злым на официальных лиц турнира за то, что не прояснили этот момент перед началом испытания.

      — Да, но ты-то этого не знал. — Гарри пожал плечами и подумал, что она даёт ему слишком много авансов.

      — Я не позволю причинить тебе боль, — сказал он серьёзно. Дафна улыбнулась, зная, что он имел в виду.

      — Знаю. Это одна из вещей, которые мне в тебе нравятся. — Гарри улыбнулся в ответ. Он был счастлив услышать, что она оценила заботу о себе. Когда он об этом подумал, то понял, что стал заботиться о ней слишком сильно, и не только о её безопасности.

      — Дафна, будешь моей девушкой? — спросил он неуверенно. Он знал, что сейчас возможно не самое подходящее время для такого вопроса, но его вдруг охватило внезапное желание сделать это, а отважность гриффиндорца не позволила пойти на попятный. Дафна удивилась его вопросу, но выражение её лица быстро сменилось на счастливое.

      — Да, Гарри, буду. Я просто удивлена, что ты так долго не решался об этом спросить, — ответила она игриво, поддразнивая его. Гарри пожал плечами и вместо ответа поцеловал её, забыв, что они всё ещё находятся в очень людном месте. Он слегка покраснел, а затем прижал её к себе, наблюдая за завершением испытания. Через полчаса на поверхность доставили Флёр Делакур, после того, как на неё напала группа гриндилоу. Гарри даже мог догадаться, где именно это произошло. Чемпионка Шармбатона была явно расстроена и всё порывалась вернуться в озеро, чтобы спасти младшую сестру. Она немного успокоилась лишь после того, как ей разъяснили, что с Габриэль ничего не случится, и она будет возвращена ей после завершения испытания.

      К завершению часа ни один из двух оставшихся чемпионов не вернулся. В толпе росло беспокойство, и было объявлено, что чемпионы всё ещё могут выполнить задачу за меньшее число очков, если спасут своих заложников. Через пять минут после этого на поверхности, наконец, появился Седрик Диггори вместе с Чо Чанг. Толпа, состоящая в основном из студентов Хогвартса, была в восторге: лучшими оказались двое их чемпионов. Виктор Крам следовал всего в нескольких шагах позади Седрика, но когда достиг поверхности, казался сильно разочарованным своим выступлением. Несмотря на самобичевание, он был очень осторожен с Гермионой, мягко положив её на платформу и не отходя до тех пор, пока та не очнулась. Гарри улыбнулся, он понял, что большой болгарин всерьёз заботится о его подруге.

      Гарри почти не обратил внимания на объявление Бэгмена о результатах. Он знал самое важное: что пришёл первым и теперь должен стать фаворитом на победу в турнире, как и планировал. Объявили дату третьей и последней задачи, но не сказали, в чём она будет состоять. Гарри обнимал Дафну и обнаружил, что в данный момент ему на это наплевать. Впереди у него были месяцы, чтобы поволноваться о будущем, а сейчас он хотел только отпраздновать свою победу с друзьями и новоиспечённой девушкой.

      * * *

      От автора:

      В связи с удивительно положительной реакцией на моё предложение в последней главе сделать ЧелМедведоСвина анимагической формой Гарри, я решил, что продолжение этой истории будет называться «Гарри Поттер и Вице-президент», и будет включать попытку Гарри отвертеться от смущающего, но одержимого американского политика.

      Это, народ, супер-хлебная тема...

     Итоги второго тура, казалось, всем в Хогвартсе подняли настроение. Гарри, конечно, знал, что, как и большинство изменений в его школе, это было, скорее всего, временным явлением, которое, однако, не означало, что он может отказать себе в удовольствии на несколько дней отказаться от роли изгоя. Несмотря на это, Гарри начал получать гораздо лучшее представление о том, кто действительно заботился о нём, а кто просто всеми силами стремился погреться в лучах популярности. Лишь одного человека Гарри не понимал — как ни странно того, кого до недавнего времени понять было проще всего: Драко Малфоя. Тот больше не искал способа противодействовать Гарри, предпочитая избегать его и делать вид, что его не существует. Это было другой причиной, по которой Гарри был бы счастлив, если бы так и продолжалось.

      Рита Скитер продолжала писать о нём. Теперь её любимой фишкой перестало быть представление его как Тёмного Лорда, но она утверждала, что Гарри зол на Виктора Крама за то, что тот похитил у него Гермиону. Видимо она уже забыла, что его «Тёмной Леди» должна быть Дафна, хотя сама же первая и предположила это. Он уже очень устал от этой назойливой репортёрши, но так или иначе, в настоящее время мало что мог с этим поделать. В волшебном мире просто не существовало законов против клеветы или злословия. Ожидалось, что в качестве урегулирования конфликта оскорблённый человек вызовет своего обидчика на дуэль. Однако Гарри не мог этого сделать, не выставив себя «плохим парнем». Вместо этого он ждал, пока отец Дафны раскопает какой-нибудь компромат, чтобы использовать его против Скитер.

      Гермиона с Дафной хотели возобновить своё обучение, которое было временно приостановлено, чтобы Гарри мог подготовиться ко второму туру, но он настоял, чтобы ему дали время расслабиться. Стресс этого года, наконец, начал догонять его, и он должен был каким-то образом избавиться от него. Оказалось, что проводить время наедине со своей новоиспечённой девушкой — лучшая терапия, о которой он мог бы просить. Они не пользовались магией, иногда едва разговаривали друг с другом, но её обнадёживающее присутствие было именно тем, что ему нужно. Дафна, казалось, понимала это, и с радостью соглашалась.

      В один из таких вечеров через несколько недель после второго тура Гарри с Дафной сидели на улице в тени гигантского дуба. Зимние холода окончательно ушли, таял укрывавший землю снег — всё вокруг указывало, что весна быстро приближалась. Гарри и Дафна были не единственными, кто, пользуясь относительно тёплой погодой, вышел на улицу. На самом деле, казалось, что половина школы была счастлива, наконец, выбраться наружу и насладиться приятным днём. Гарри сидел на земле, прислонившись спиной к стволу старого дерева, в то время как Дафна улеглась рядом с ним, удобно устроив голову на его коленях. Они наблюдали за группой третьекурсников, игравших с клыкастыми летающими тарелками, которые рычали и кусали того, кто в процессе развлечения приближался ближе других. В общем-то, летающие тарелки в Хогвартсе были под запретом, но Гарри видел уже двух профессоров, прошедших мимо и ничего не сказавших, в том числе и профессора Спраут. Он догадывался, что они были так же счастливы, как и студенты — выбраться, наконец, за пределы замка.

      — Гарри, — тихо сказала Дафна, пытаясь привлечь его внимание. Это было первое сказанное слово за последние полчаса, и Гарри мгновенно понял, что его девушка пытается поговорить с ним.

      — Да? — ответил он, глядя на неё сверху вниз. Дафна повернулась, чтобы лучше его видеть.

      — Как думаешь, что ты будешь делать, когда мы покинем это место? — спросила она.

      — Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь. Когда мы уйдём от этого дерева, когда уедем на летние каникулы, или после окончания школы?

      — Думаю, любое из двух последних.

      — Летом вернусь к Дурслям, как и всегда. — Гарри замолчал и нахмурился. Дафна знала, что ему не нравились его родственники, но не знала точно, как ужасно они к нему относились. Не то, чтобы он пытался скрыть это от неё, просто всегда стеснялся говорить на эту тему. — Надеюсь, мне не придётся там долго оставаться. Сириус сказал, что он подыскивает место, где я бы мог оставаться летом. Я предполагал провести часть лета в Норе — так Уизли называют свой дом — но думаю, что в этом году, вероятно, этого не произойдёт.

      — Рон до сих пор не извинился, да?

      — Да. Печально то, что я знаю: он понял, что был неправ, сделав то, что сделал. Он просто слишком упрям, чтобы признать это. Перед тем, как всё это случилось, он был хорошим другом, — грустно добавил Гарри.

      — Может быть, он ещё вернётся, а может и нет. Знаешь, большинство людей не остаются друзьями навсегда. Они постепенно отдаляются друг от друга и становятся разными. На самом деле здесь нет ничьей вины, просто так происходит.

      Гарри слегка кивнул в знак согласия.

      — Знаю, но Рон был первым другом, когда-либо бывшим у меня, за исключением Хагрида. Тяжело просто отпустить его.

      — Я спросила, что ты собираешься делать потому, что мой отец хотел, чтобы я пригласила тебя провести часть лета у нас дома, — сказала Дафна, улыбаясь шокированному виду Гарри.

      — Это правда хорошая идея? — неуверенно спросил он.

      — А что? Ты не хочешь видеть меня летом? Наверно для летних развлечений у тебя на очереди какая-то из маггловских девчонок, — ответила Дафна, притворяясь, что ей больно.

      — Нет! Ничего подобного! Просто я беспокоюсь, что твои родители не захотят видеть кого-то вроде меня.

      — Веришь или нет, ты уже произвёл хорошее впечатление, даже на Асторию. Не волнуйся об этом слишком много, просто будь собой, и всё будет хорошо, — посоветовала она. — Так что, это понимать как «да»?

      — Я буду стараться изо всех сил, просто обычно моё лето проходило не слишком весело. — Дафна кивнула, принимая его ответ.

      — А как насчёт другой части — то, что ты хочешь делать после Хогвартса? — с любопытством спросила она.

      — Если честно, никогда не думал об этом. Я трачу слишком много времени просто пытаясь выжить, чтобы волноваться ещё и об отдалённом будущем. Может, буду играть в профессиональный квиддич. Все, кажется, думают, что я достаточно хорош для этого. Хотя, после просмотра игры Крама на чемпионате мира прошлым летом, я знаю, что и близко не так хорош, как он. Единственное, что меня интересует кроме спортивной карьеры — это стать аврором.

      — Серьёзно? Хочешь провести всю оставшуюся жизнь в борьбе со злыми волшебниками? — спросила Дафна, удивлённая его ответом.

      — Ну, знаешь, после победы над первым к этому появляется тяга, — шутливо сказал Гарри. Дафна в ответ стукнула его по руке. — А если серьёзно, то думаю, это было бы хорошим занятием. Мне было бы приятно помочь сделать мир лучше.

      — Возможно, но тогда тебе придётся работать в Министерстве, — напомнила ему Дафна.

      — Я не думал об этом. Буду надеяться, что к тому времени, как стану выпускником, кто-то заменит Фаджа. Не могу представить кого-то ещё более худшего. А что насчёт тебя?

      — Я была бы счастлива заняться множеством вещей, а не сидеть дома как скучная домохозяйка, чего, в конце концов, ожидают от большинства чистокровных женщин. Предполагаю, что в конечном итоге мне придётся принять от отца обязанности главы семьи Гринграсс. В основном это означает руководство нашими инвестициями и попытками улучшить наши социальные и политические позиции, но, надеюсь, до этого ещё долго не дойдёт. Есть одна вещь, о которой я много думала...

      — О чём?

      — Мой отец всегда говорил, что лучшая работа, которая у него когда-либо была — это невыразимец. Я думала последовать по его стопам. Плюс к тому тайна, окружающая невыразимцев, которая, должна признаться, меня очень привлекает. — Гарри улыбнулся и понял, что в ходе беседы ни один из них не привёл тот факт, что как они оба считали, Волдеморт ещё жив и в конечном итоге найдёт способ возродиться. Что бы они ни делали, оба будут участвовать в этой войне, так что возможно их планы никогда и не сбудутся. Война надвигалась, и они ничего не могли сделать, чтобы остановить её.

      — Не думай об этом, Гарри, — сказала Дафна, увидев изменившееся выражение его лица. — У тебя должно быть что-то, ради чего бороться. Для начала этим могло бы стать счастливое будущее.

      — Думаю, мой небольшой отпуск закончен, — печально произнёс Гарри. — Эти последние несколько недель, когда не надо было беспокоиться о турнире и заставлять себя постоянно тренироваться, были прекрасны. Но на карту поставлено слишком многое, чтобы слабеть.

      — Я буду с тобой, и Гермиона будет, если ты ей позволишь. Она всё ещё отчаянно пытается понять, чем может быть полезна. Так что ты как хороший друг должен помочь ей в этом, — сказала Дафна. Гарри знал, что она права. Гермиона была настоящим другом, и он многим был ей обязан.

      — Хорошо. Отныне вы обе продолжите обучение со мной в Выручай-Комнате. И... Я хочу вернуть своё обучение к старому методу, — добавил Гарри, зная, что Дафна будет возражать. Судя по неодобрительному выражению лица, она как раз и собиралась.

      — Понимаю, — к удивлению Гарри наконец выдала она. — Но мог бы ты сделать кое-что для меня? Расскажи об этом сначала Дамблдору. Хоть я и, безусловно, не доверяю старику, о магии он знает больше, чем кто-либо. Я никогда не слышала ни о ком, кто был бы в состоянии делать то, что делаешь ты, и, честно говоря, я беспокоюсь о тебе.

      — Ой, какая заботливая, — пошутил Гарри, пытаясь немного поднять настроение.

      — Конечно, я забочусь. Я потратила на тебя слишком много времени и усилий, чтобы ты убился на какой-то сумасшедшей тренировке, — сказала она, сладко улыбнувшись.

      — Достаточно справедливо. Я поговорю с профессором Дамблдором. Счастлива?

      — В экстазе, — ответила она и потянулась, чтобы поцеловать его. — Интересно, где директор пропадал последнее время. Всю неделю его не было ни за завтраком, ни за обедом, ни за ужином.

      — Я не уверен, но профессор Грюм тоже частенько отсутствует. — Гарри задумался над этим, и ему стало интересно, где они могут быть. Дамблдор упомянул, что у него важные дела и что частью их является Сириус, но его крёстный не дал ему никаких намёков о том, как он проводит своё свободное время и даже о том, где он сейчас живёт. Интересно, а в замке ли сейчас директор? Гарри вытащил карту Мародёров из лежащей рядом с ним сумки. Проговорив кодовую фразу активации карты и ткнув в неё палочкой, Гарри начал искать профессора. Судя по тому, что Гарри мог видеть, его не было ни в своём кабинете, ни в каком-либо другом месте.

      — Гарри! Смотри! — взволнованно вскрикнула Дафна и показала на часть карты далеко от того места, где он искал. Посмотрев, куда она указывала, он увидел своё и её имя, как и ожидалось. Однако она показывала не на это. Неподалёку от их имён было то, чего он никак не ожидал: Рита Скитер.

      Гарри повернул голову в ту сторону, где она должна быть, но ничего не увидел. Медленно, надеясь, что она не увидит его действия, он потянулся за палочкой. Пока не подготовился, он старался не смотреть на то место, где, как он знал, она была секунду назад.

      — Accio, мантия-невидимка! — крикнул Гарри, указав на то место, где, судя по карте, находилась Рита Скитер. Но, к его удивлению, ничего не произошло. На карте точка «Рита Скитер» быстро удалялась. Он продолжал вглядываться, но всё равно ничего не видел. — Чёрт! Она была здесь, она должна быть здесь, я думал, это сработает.

      — Гарри, я не уверена, что она использовала мантию-невидимку...

      — Нет, невозможно. Это не могло быть дезиллюминационными чарами или чем-то подобным. Тогда бы мы видели её, когда она двигалась. Чем ещё это может быть? — пробормотал Гарри почти про себя.

      — Я не уверена, но думаю, что знаю, — сказала Дафна, быстро захватив внимание Гарри. — Мне показалось, что там, где она должна быть, что-то летит. Что-то маленькое, может быть наподобие жука. — Гарри задумался на мгновение, пытаясь понять, что это значит.

      — Должно быть, это анимаг, форма которого имеет очень маленький размер, — в конце концов, отозвался Гарри.

      — Возможно, помнишь же, что Петтигрю — крыса. Крыса намного меньше человека, так что это имеет смысл. Но я знаю, что Скитер не зарегистрирована в Министерстве в качестве анимага. Это незаконно, Гарри, и наказывается большим штрафом, а возможно и сроком в Азкабане. Может быть и серьёзнее, если анимагические способности используются для совершения преступления.

      — Это то, что мы так долго искали, Дафна. — сказал Гарри с озорной улыбкой. — Мы можем прижать этим Скитер.

      — Это один из способов, но я думаю, за то, что она нам сделала, она заслуживает гораздо большего, чем штраф и несколько месяцев Азкабана. Я пошлю сову отцу и дам знать, что мы обнаружили. Не волнуйся, Гарри, мы придумаем ей хорошее наказание. Времена её нападок на нас закончились, — Дафна зловеще усмехнулась. Гарри пожал плечами и согласился, что в такого рода делах у его девушки гораздо больше воображения, чем он может представить. Для Риты Скитер он желал только худшего.

      * * *

      Прошло несколько дней, и Гарри, наконец, представилась возможность запланировать встречу с Дамблдором. Они договорились встретиться в его кабинете после обеда, но когда Гарри назвал горгулье пароль и поднялся по лестнице, то обнаружил, что дверь в кабинет закрыта. Он внимательно прислушивался, чтобы понять, был ли Дамблдор внутри, но так ничего и не услышал. Гарри решил попробовать открыть дверь, но когда взялся за ручку, замер и посмотрел на неё растерянным взглядом. Дверная ручка вызывала какие-то неподдающиеся описанию чувства. Она не была горячей или холодной, но что-то вызывало покалывание в его пальцах, когда он касался её. Эти ощущения напомнили ему о времени, когда он был гораздо моложе и случайно коснулся электрического шнура со снятой изоляцией, в результате чего получил краткий, но болевой шок. Хотя, в отличие от того ощущения, это было совсем не болезненным. Просто другим.

      Гарри оторвал руку от двери, и ощущение исчезло, но когда он положил её обратно на дверь, оно вернулось. Продолжая испытывать любопытство, Гарри приложил руку к другому месту двери и почувствовал то же самое. Пока он размышлял о том, что это может быть за ощущение, оно вдруг пропало, и Гарри услышал, как замок в двери открылся. Изнутри доносились голоса. Один из них принадлежал, очевидно, профессору Дамблдору, другой же, хоть и звучал знакомо, он не мог узнать. Несколько секунд спустя дверь открылась, и появился профессор Дамблдор.

      — Как раз вовремя, Гарри. Прошу прощения за задержку, — сказал директор. Гарри шагнул в кабинет и увидел того, с кем разговаривал Дамблдор. Это был большой чернокожий аврор, который допрашивал его после инцидента с дементором. Гарри показалось, что он вспомнил, как этого человека звали аврор Шеклболт.

      — Ещё раз спасибо, Альбус. Я немедленно начну работу по вопросу, который мы ранее обсуждали, — профессор Дамблдор кивнул, и аврор повернулся, чтобы уйти. Проходя мимо Гарри, он притормозил и улыбнулся молодому человеку. — Мистер Поттер. — сказал он в качестве приветствия, потом вышел за дверь и закрыл её за собой.

      — Надеюсь, ты помнишь аврора Шеклболта, Гарри? — спросил профессор Дамблдор, одновременно жестом показав ему присаживаться.

      — Да, сэр. Почему здесь был аврор? — спросил Гарри. Интересно, может они узнали новости о Барти Крауче-младшем?

      — Кингсли мой старый друг и заходил проведать меня. К сожалению, нет никаких известий ни о дементоре, которого ты уничтожил, ни о Барти Крауче-младшем, — ответил Дамблдор. Гарри удивлённо посмотрел на него, а затем улыбнулся. Казалось, что директор знает обо всём, что думают другие.

      — Понимаю. Сэр, когда я попытался открыть Вашу дверь, то ощутил нечто странное. Хотя, чем бы это ни было, оно исчезло сразу перед тем, как дверь открылась перед Вами, — сказал Гарри, вызвав этим широкую улыбку Дамблдора.

      — В самом деле? Я бы хотел кое-что попробовать, Гарри. Я наложу заклинание на эту шкатулку и хочу, чтобы ты сказал мне, почувствуешь ли что-то аналогичное, — Гарри кивнул, и Дамблдор, вытащив палочку, невербально наложил заклинание на богато украшенную деревянную шкатулку, стоявшую у него на столе. Гарри протянул руку, положил её на шкатулку и обнаружил, что ощущения были очень похожие, но разные.

      — Это не то же самое, сэр, — сказал Гарри, расстроено нахмурившись. — Очень близко, но чувствуется, как будто чего-то не хватает.

      — Превосходно, Гарри! — воскликнул Дамблдор, хлопнув в ладоши. — То, что ты почувствовал ранее на двери и то, что сейчас почувствовал на шкатулке — это на самом деле активные заклинания. Ты абсолютно точно сказал, что они разные. На эту шкатулку наложены всего лишь запирающие чары, в то время как на всю эту комнату, включая и дверь, ранее были наложены и запирающие, и заглушающие чары.

      — Я впервые почувствовал что-то подобное. Почему?

      — Эта способность проявляется лишь тогда, когда волшебник начинает расти в согласии со своей магией. Несмотря на то, что такого могут достичь все ведьмы и волшебники, большинство никогда этого не делает, — объяснил профессор Дамблдор, но Гарри всё ещё был озадачен.

      — Не уверен, что понимаю. Не думаю, что когда-либо был не в согласии со своей магией, — сказал Гарри, раздумывая над тем, что преподнёс ему директор.

      — Я верю тебе, но вспомни: когда ты только начал своё образование, был ли ты только осведомлён об окружающей тебя магии заклинаний или видел, как она работает? — спросил Дамблдор.

      — Наверное, да. Я действительно не думал об этом, — честно ответил Гарри.

      — Магия внутри тебя есть всегда, а не только когда ты её используешь. Если сконцентрируешься, то вероятно даже сможешь почувствовать её внутри себя. — объяснил Дамблдор. — С этого момента я хотел бы, чтобы ты пытался почувствовать свою магию и тогда, когда используешь заклинания, и тогда, когда не делаешь этого. Можешь также посмотреть, какие чувства вызывает в тебе магия окружающих заколдованных предметов, таких как, например, метла. С практикой и опытом ты в конечном итоге станешь способен определять использованные заклинания всего лишь по ощущениям, вызываемым ими.

      — Серьёзно? Я постараюсь сделать это, — ответил Гарри энергичным кивком.

      — Однако предположу, что это не та причина, по которой ты искал встречи со мной. Чем я могу помочь тебе, Гарри?

      — Я хотел бы спросить у Вас о тренировках, которые провожу. По словам Дафны, то, как я это делаю, не совсем нормально, — Дамблдор улыбнулся, радуясь, что Гарри захотел поговорить на эту тему, которая вот уже в течение некоторого времени весьма интересовала директора. Дамблдор знал, что Гарри занимается чем-то особенным, и ему было очень интересно узнать, чем же конкретно.

      — Понимаю. — ответил Дамблдор. — Прошу, Гарри, объясни, как ты готовишься к турниру.

      — В основном я просто учу заклинания, которые, как правило, изучают на пятом, шестом и седьмом курсах. Это всё конечно хорошо, но поговорить я с Вами хотел не об этом. Какое-то время я практиковался в создании заклинаний с такой силой, какой только могу, и до тех пор, пока мне хватало магии.

      — Это не очень мудро, Гарри, — прервал его профессор Дамблдор. — Потенциально это может повлиять на твоё магическое развитие. При магическом истощении процесс восстановления может быть весьма болезненным и занимать до недели.

      — Я знаю, по крайней мере, это то, что написано во всех книгах. Но когда я делаю это, то просыпаясь на следующее утро, чувствую себя просто отлично. — Дамблдор нахмурился, размышляя о том, что рассказывал Гарри.

      — Ты уверен, что на самом деле достигал магического истощения?

      — Ну, когда у меня занимало все мои силы создание даже простейшего заклинания вроде Люмоса, разве это недостаточно похоже? — спросил Гарри.

      — Да, действительно, — ответил Дамблдор. Звучало так, как если бы Гарри изнурял себя, но остальная часть его истории не имела смысла. Это должно было вредить его телу, а не помогать в его укреплении. — Как именно ты себя чувствовал после одной из таких тренировок?

      — В основном усталым и слабым. Обычно после этого я сразу засыпал. Просыпаясь на следующее утро, я чувствовал себя великолепно, ничего плохого со мной не было, я был всего лишь очень голоден. Я бы не делал такого, если бы это не помогало мне стать сильнее и быстрее, чем всё прочее, что я когда либо пробовал. Сэр, теперь я могу делать вещи, которые не мог сделать в начале года. Как, например, Патронуса, что я использовал — я до сих пор в шоке, что смог наколдовать его. Я просто не знаю, как быть дальше.

      — Пожалуйста, не делай этого до тех пор, пока у меня не будет возможности наблюдать за тобой во время такой тренировки. После этого я хотел бы, чтобы ты провёл ночь в больничном крыле, где мадам Помфри сможет гарантировать, что ты не навредил себе. Потом, когда у нас появится дополнительная информация, мы сможем обсудить, что делать дальше. Это приемлемо?

      — Да, сэр, — сразу же ответил Гарри. Это было именно тем, на что он надеялся. — Когда мы сможем начать? — Дамблдор усмехнулся его рвению.

      — В эти выходные для тебя не слишком рано? — спросил директор, продолжая улыбаться.

      — Было бы здорово. Ещё раз спасибо, профессор. — Гарри поднялся со стула.

      — Гарри, я хотел бы спросить тебя ещё об одной вещи. Больше для удовлетворения собственного любопытства, чем для чего-либо другого, — сказал Дамблдор. — С момента нападения дементоров поведение молодого Малфоя по отношению к тебе изменилось? — Гарри был удивлён, что профессор Дамблдор знал об этом.

      — Это действительно так. Раньше он использовал любую возможность, чтобы устроить мне неприятности, а теперь же просто меня игнорирует. Но почему Вы спрашиваете, сэр?

      — Гарри, ты должен помнить, что мистер Малфой обязан тебе спасением своей жизни. В среде чистокровных, когда человек спасает твою жизнь, ты остаёшься в долгу перед ним. Магически говоря, это ничего не значит — долг жизни не сможет заставить делать человека то, что он не хочет. Тем не менее, для волшебников уже давно стало традицией присягать спасителю своей жизни в том, что поможешь ему в любом случае, когда он попросит. Не сделать этого считается весьма унизительным.

      — Так Вы думаете, Малфой это сделал? — спросил Гарри.

      — Я не уверен. Драко весьма чувствителен в вопросах, касающихся чести его и его семьи, однако соперничество с тобой могло бы помешать ему. Возможно, тебе следует спросить его самому, — предложил Дамблдор. — Спасибо, что пришёл сегодня, Гарри. Этот вечер был весьма полезным.

      — Спасибо за помощь, профессор.

      — Гарри, именно за этим я здесь. Спокойной ночи. — Гарри кивнул и вышел за дверь, оставив профессора Дамблдора в раздумьях над состоявшимся разговором. Испытав облегчение, когда узнал, что Гарри не проводит никаких тёмных ритуалов, теперь он был в недоумении: как объяснить, что же происходит с молодым человеком. Гарри Поттер представлял собой загадку, и Дамблдор знал лучше, чем кто-либо другой, как важно её разгадать. Это может решить будущее всего волшебного мира.

      Между тем, Гарри надеялся, что вскоре сможет вернуться к тому типу тренировок, которые, как он был уверен, необходимы ему, чтобы стать достаточно сильным для выживания в той войне, которая, как он знал, скоро последует. Несмотря на его прогресс, он понимал, что по-прежнему не в состоянии противостоять сильным, взрослым волшебникам, лояльным Волдеморту. Кроме того, у него было очень мало опыта в реальных поединках. Его подготовка была хороша, но только для турнира, а не для сражений с другими волшебниками. Тем не менее, он знал, что попадание в турнир стало катализатором многих хороших изменений, произошедших с ним с тех пор.

      Он также интересовался тем, чем занят Дамблдор. Его частые отлучки за пределы замка и тайные встречи с аврорами должны быть каким-то образом связаны. Из своих разговоров с Дафной он узнал, что в первую войну Дамблдор был главным соперником Волдеморта, поэтому возможно он уже готовится к следующей. Гарри подумал, что Дамблдор попытается уберечь его от сражений, когда придёт война, но часть его сомневалась в этом. Ведь его родители вступили в войну сразу после школы, вместе с Сириусом, Ремусом и предателем Петтигрю.

      Его снова стало беспокоить чувство надвигающейся опасности. Он знал, что для подготовки есть ещё некоторое время, но его оставалось всё меньше. Волдеморту по-прежнему помогали два верных последователя, и до сих пор никто не представлял, чем же конкретно они занимаются. После того, как он противостоял Волдеморту в течение двух из трёх последних лет, для него было разочарованием, что он пока не в состоянии ничего сделать. Гарри, конечно, предполагал, что в будущем ему предстоят и другие столкновения, ему было просто интересно, как скоро это произойдёт.

      * * *

      От автора:

      Для тех из вас, кто сбит с толку — когда я в последних двух примечаниях предлагал сделать Челмедведосвина (manbearpig) анимагической формой Гарри — это была шутка. На самом деле у меня до сих пор нет планов придавать Гарри хоть какую-то анимагическую форму. Несмотря на то, что это определённо полезный навык, я не думаю, что он хорошо вписывается в эту историю.

      Спасибо всем за отзывы и комментарии, особенно тем, кто говорит, что конкретно вам нравится и не нравится. Вы помогаете больше всего.

      Люди спрашивают, планирую ли я писать что-либо ещё. Хоть в настоящее время я не пишу никаких других историй, я работаю над идеями к истории, главным образом касающейся Гарри и Тонкс. Вероятно, она будет намного короче, чем эта, с большим акцентом в сторону экшна, и главным злодеем там будет не Волдеморт, а Беллатрикс. Всё это пока в работе, но (возможно) приближается.

     На следующий день Гарри начал периодически проверять карту Мародёров, чтобы засечь Риту Скитер, если она вернётся на территорию замка. Пока он не замечал её, поэтому задавался вопросом: держалась ли она подальше, потому что поняла, что раскрыта, или у неё просто были какие-то другие дела. Дафна связалась с отцом и рассказала ему новости, но Гарри до сих пор не знал, что они собираются делать с этой информацией, поэтому решил не вмешиваться в их комбинации. В конце концов, нападки Скитер порочили семью Дафны гораздо сильнее, чем лично его, так что единственно правильным было позволить им отомстить самостоятельно.

      В пятницу вечером Гарри, наконец, увидел имя Риты Скитер на карте Мародёров. Она находилась между замком и хижиной Хагрида, давая ему прекрасный повод позволить ей подслушать разговор. Дафна вместе с остальными четверокурсниками Слизерина пока ещё сидели на уроке, у гриффиндорцев же было свободное время. Поскольку он не мог заручиться помощью своей девушки, то побежал разыскивать Гермиону, которая как обычно что-то читала в библиотеке.

      — Гермиона, можешь сделать мне одолжение и сходить со мной проведать Хагрида? — спросил Гарри, как только нашёл её. Гермиона подняла глаза от книги и озадаченно посмотрела на него.

      — Зачем тебе нужна я? — спросила она, стараясь вернуться к своей книге.

      — Потому что вокруг его хижины крутится Рита Скитер, и это прекрасная возможность запутать её. Я объясню по дороге, ладно? — попросил Гарри. Гермиона расстроено вздохнула и начала складывать свои вещи. Гарри уже дал ей понять, что они обнаружили незаконную анимагию Риты Скитер, поэтому время до выхода на улицу он использовал, рассказывая ей план действий.

      Когда они вышли из замка и направились в сторону избушки Хагрида, Гарри перепроверил по карте и убедился, что Скитер заметила их. На карте было ясно видно, как её точка быстро приближается к ним с Гермионой. «Отлично» — подумал он с улыбкой.

      — Так вот, на этой неделе я получил письмо от Сириуса, — произнёс Гарри кодовую фразу, давая понять Гермионе, что пора начинать запланированный разговор.

      — Серьёзно? И как поживает твой крёстный? — спросила Гермиона, продолжая идти. Вокруг не было никого, кто мог бы подслушать их разговор, поэтому они могли чувствовать себя свободно и разговаривать о том, что хотели донести до Риты Скитер.

      — Учитывая обстоятельства, неплохо. Всё ещё ищет предателя, Питера Петтигрю. — ответил Гарри, выразив голосом неприязнь к этому человеку. Гермиона только кивнула в ответ.

      — Забавно, как всё получилось, не так ли? — спросила она.

      — Забавно? Ты с ума сошла? Нет ничего забавного в том, что моего крёстного без суда бросили в Азкабан за преступление, которое он не совершал, а настоящего предателя наградили Орденом Мерлина! — сердито сказал Гарри.

      — Гарри, все до сих пор думают, что Питер Петтигрю мёртв. Это их в некоторой степени оправдывает, — прокомментировала Гермиона в очевидной попытке успокоить друга.

      — Ну, это их вина, что не провели нормальное расследование его якобы убийства. Видимо всё, что нужно для подделки собственной смерти — это отрезать себе палец и найти виновного. Но однажды Сириус Блэк получит своё правосудие.

      — Я уверена, что он тоже этого хочет. Просто ему надо быть осторожнее с Министерством, его же по-прежнему ищут. Он хотя бы в безопасном месте? — спросила Гермиона.

      — Сейчас — да. Он ещё некоторое время будет скрываться в Берлине, а потом на несколько недель отправится в Амстердам, — ответил Гарри, прекрасно зная, что Сириус не посещал и не планирует посещать эти города. — Он не может вернуться, пока мы не найдём эту крысу Петтигрю. Всё было бы намного проще, если бы Министерство признало свою ошибку.

      — О, Гарри, ты же знаешь, что этого никогда не случится.

      — Наверное, нет. Но ты только представь себе их конфуз, когда истина выйдет наружу? — сказал Гарри, надеясь, что это привлечёт внимание Скитер. Он знал, что больше всего она любит потенциальные скандалы, и преподносил его на блюдечке.

      — Предполагаю, это будет смешно, — сказала Гермиона с небольшой улыбкой. — О, смотри, там Хагрид! Пошли, Гарри, — с этими словами они пробежали оставшийся путь до хижины Хагрида, где их оживлённо приветствовал дружелюбный полугигант. Гарри был рад снова увидеть друга, несмотря на то, что использовал идею этой прогулки для попытки обмана Риты Скитер. А Хагриду ничего не нравилось больше, чем посидеть с друзьями за чашечкой чая с каменными печеньями, даже если гости и отказывались от его жёсткой кухни.

      Рита Скитер тем временем была взволнована не меньше Хагрида, хотя и по совершенно другой причине. По-видимому, она наткнулась на крупную историю! Она узнала не только то, что единственный сбежавший из Азкабана человек оказался крёстным отцом Гарри Поттера, но и то, что он невиновен, в чём мальчик казался по-настоящему уверенным. А Питер Петтигрю был не только жив, но и виновен в преступлениях, в которых обвиняли Блэка. Конечно, должен быть какой-то способ проверить эти сведения, но она знала, что статью напишет в любом случае. В конце концов, пока истории в Ежедневном Пророке продаются, кому какое дело, действительно ли она проверяет свои источники? И то, что это будет раздражать Министерство Магии, станет для неё счастливым бонусом.

      «Да», — думала Скитер, улетая к границе защиты замка, — «это станет наградой победителю».

      * * *

      На следующий день Гарри сидел в Большом зале, закончив ужин. Ему хотелось побыстрее встретиться с профессором Дамблдором, чтобы старик понаблюдал за его тренировкой и, как он надеялся, сказал ему, приведёт или нет такая тренировка к каким-либо негативным последствиям. Гермиона с Дафной выразили заинтересованность в этой встрече, но он предпочёл пойти без них, дабы не отвлекаться. Дафна немного разочаровалась, но не настолько, чтобы не посидеть с ним за ужином.

      — Интересно, что Дамблдор захочет, чтобы я сделал, — задумался Гарри вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.

      — Если бы я знала, то сообщила бы тебе ещё три дня назад, когда ты в первый раз рассказал об это, — ответила Дафна, мягко смеясь над ним. — Ты говорил, он хочет увидеть то, что ты делаешь. Наверно просто позволит делать то, что захочешь.

      — Я по-прежнему не понимаю, почему он хочет этого от тебя. Из-за дементоров? — спросил Невилл. Гарри нахмурился. Он не показывал Невиллу свои тренировки и не был с ним открыт, как с Дафной и Гермионой. Часть его хотела сохранить свои действия в секрете как можно дольше, но другая утверждала, что Невилл был для него хорошим другом, когда он больше всего в этом нуждался, и он задолжал мальчику правду.

      — Невилл, это из-за тренировок, которые я проводил для турнира. Они не совсем обычные. — Гарри задумался, как объяснить то, что он делает. — Позже я расскажу тебе больше, но в основном это сводится к тому, что на очень затратные заклинания я реагирую не так, как другие люди.

      — Ладно, тогда я просто подожду, чтобы понять это, — сказал Невилл со смехом. Гарри вздохнул, радуясь, что его друг хорошо воспринял такой ответ. Ему было интересно, должен ли он пригласить Невилла заниматься с собой вместе с Дафной и Гермионой. Хоть Невилл ему и нравился, он не был уверен, что у мальчика был потенциал стать могущественным волшебником даже при упорном обучении. Его совершенство в Гербологии, казалось, уравнивало его же неспособность к зельям и заклинаниям. Гарри всё же решил, что Невилл заслуживает шанс проявить себя, возможно, это привлечёт больше внимания к мальчику.

      — Обещаю, Невилл, если будет так, как я надеюсь, я расскажу тебе всё, — искренне сказал Гарри. Дафна взглянула на него с любопытством, раздумывая над тем, что именно её парень имел в виду и хорошая ли это идея. Потом они услышали знакомый голос за спиной.

      — Добрый вечер, Гарри. Как замечательно снова тебя увидеть.

      Гарри обернулся на говорящего с ним и был удивлён и счастлив увидеть...

      — Профессор Люпин? Что Вы здесь делаете? — бывший профессор лишь засмеялся на вопрос Гарри.

      — Гарри, я больше не твой профессор. Я просто Ремус. Или зови меня Лунатик, как это делает Бродяга, думаю, ты заслужил такое право, — ответил Ремус. Пожилой мужчина выглядел усталым, и Гарри знал почему — несколько дней назад было полнолуние. Несмотря на это, он выглядел счастливее, чем на протяжении большей части прошлого года, когда по-прежнему считал, что все его друзья либо мертвы, либо предатели.

      — Тогда буду звать тебя Лунатик, — сказал Гарри, улыбаясь. — Как дела? Я уже давно о тебе не слышал.

      — Дела идут хорошо, Гарри. Можно сказать, я выполняю кое-какую внештатную работу для профессора Дамблдора. На самом деле одна из причин, почему я здесь — я предложил помочь ему контролировать твою сегодняшнюю практику. Если, конечно, с тобой всё в порядке.

      — Было бы здорово! — взволнованно сказал Гарри. Ремус был его любимым профессором и, честно говоря, он был немного разочарован, что до сих пор ничего от него не слышал, особенно после случившегося в конце прошлого года.

      — Вообще-то у меня такое ощущение, что он хочет от меня чего-то большего, чем просто наблюдать, но давай подождём и посмотрим, что скажет старик, — добавил Ремус, слегка покачав головой при мысли о маленьких играх Дамблдора. — Пойдём, когда будешь готов.

      — Спасибо, Лунатик. — сказал Гарри, чувствуя себя немного неловко, обращаясь к своему бывшему профессору по прозвищу. Быстро поцеловав Дафну, он попрощался с друзьями и вслед за Ремусом вышел из Большого зала. Они направились к магически расширенному классу рядом с больничным крылом, который профессор Дамблдор подготовил для экспериментов. — Так что же именно ты делаешь для Дамблдора? — спросил Гарри, пока они шли. Ремус несколько минут молчал, явно пытаясь получше выразить свой ответ.

      — Профессор Дамблдор хочет улучшить отношения между оборотнями и волшебниками, и я выступаю в роли своеобразного посла. Это трудно, особенно с тех пор, как Министерство Магии считает нас «тёмными существами». Жалкая действительность: я посол и не могу из-за своей болезни получить работу в волшебном мире. На их месте я не стал бы себя слушать, — сказал Ремус, разочарованно пожав плечами.

      — Возможно, он идёт в неверном направлении. У него же много политической власти, может, он должен начать менять законы, чтобы сделать их более лояльными по отношению к оборотням, а уже потом пытаться улучшить отношения, — предложил Гарри.

      — Даже со всей своей властью Дамблдор не может изменить законодательство. Существующие законы отражают чаяния большинства волшебного мира, Гарри. Я знаю, что тебя не заботит чистота крови человека или его богатство, или даже считается ли он «истинным человеком», но других — да. К сожалению, я не думаю, что в ближайшем будущем это изменится.

      — Тогда получается, что Дамблдор просто тратит своё время впустую, — ответил Гарри бывшему профессору. Ремус кивнул в знак согласия с оценкой ситуации Гарри, но в отличие от него он знал, насколько важна эта миссия. Когда Волдеморт возродится, оборотни никогда не будут сопротивляться ему, но если повезёт, Ремус сможет убедить их остаться в нейтралитете. Это лучшее, на что они могли надеяться. Ремус решил не продолжать дискуссию, которая может привести Гарри к сомнению, зачем он был на этой конкретной миссии и, к счастью для него, нашлось хорошее оправдание этому — они добрались до места.

      Когда они вошли в двери, Гарри сразу же поразился изменениям, которые профессор Дамблдор произвёл в некогда крошечной аудитории. Она была магически расширена, по крайней мере, втрое от своего первоначального размера, а когда-то заполнявшие её столы и стулья были сдвинуты к стене. Пол стал мягким от амортизационных чар, сделавших падения на него немного более терпимыми, и в то же время не мешающих быстро двигаться. В нескольких футах от стены по периметру комнаты было возвышение пола с более сильными амортизационными чарами. Видимо профессор Дамблдор подготовил место для боя.

      — Ах, Гарри! Я так рад, что ты смог прийти. — сказал профессор Дамблдор, жестом показывая проходить. — Я подумал, что перед началом повседневной рутины ты смог бы насладиться небольшой дуэлью, если конечно вы с Ремусом согласны. — Ремус усмехнулся объяснениям старика. Он не знал точно, что планирует директор, но это стало интересным сюрпризом. Ему сказали, что в процессе подготовки к турниру Гарри быстро совершенствуется, но задавался вопросом, насколько будет хорош студент против своего бывшего учителя.

      — Конечно, профессор, — ответил Гарри. Он уже знал, что предложит Дамблдор прежде, чем тот объяснил. У них с Лунатиком будет дуэль. — Какие правила?

      — Просто постарайся не кидаться чем-нибудь слишком опасным, Гарри, — с улыбкой ответил Ремус, не веря, что Гарри может нанести ему реальный ущерб. Никто не рассказал ему подробности поединка Гарри с Барти Краучем Младшим, поэтому он был готов к уровню просто чуть выше среднего четвёртого курса, но не к чему-то исключительному.

      — Хотя у меня есть одна просьба, — объявил профессор Дамблдор, вновь привлекая к себе внимание Гарри. Он держал в руках что-то, выглядевшее как чёрный кожаный пояс с нанесёнными на него рунами, и передал его Гарри. — Поноси сегодня. Он будет следить за твоим здоровьем и силой, как физической, так и магической. Надеюсь, он поможет нам выяснить, есть ли для тебя опасность. — Гарри кивнул и надел пояс, с облегчением отметив, что не чувствует с ним никаких отличий.

      — Ты готов, Лунатик? — спросил Гарри, переместившись в центр комнаты. Он был уверен в своей способности выдержать хороший бой, если не победить сразу. Он видел явные признаки, что бывший профессор недооценивает его и планировал воспользоваться этим. Возможно, он начнёт с простых вербальных заклинаний, позволяя взрослому думать о лёгкой победе, и этим завлечёт его в ловушку. Гарри улыбнулся: это был хороший план.

      — Конечно, Гарри. Просто покажи, на что способен, — ответил Ремус. Однако он не заметил усмешку своего противника на это заявление. Два соперника встали лицом друг другу и отдали традиционное приветствие. Они стояли примерно в двадцати футах друг от друга, и в комнате не было никаких препятствий. В этом поединке нельзя будет скрываться под столами.

      — Начали, — громко сказал профессор Дамблдор со своего места на другой стороне комнаты, откуда он мог наблюдать за дуэлью.

      Ремус стоял, ожидая, когда Гарри бросит первое заклинание, чтобы понаблюдать за его техникой. Первым заклинанием Гарри стало умеренно мощное «Expelliarmus!», которое он почти прокричал, давая Ремусу много времени, чтобы увернуться. Ремус отправил обратно «Stupefy», которое послал вербально, достаточно громко, чтобы Гарри слышал. Гарри резко нырнул в сторону от заклинания, затем вскочил на ноги и послал в своего противника ещё одно обезоруживающее заклинание, от которого тот легко закрылся щитом.

      В то же время Дамблдор с растущей улыбкой наблюдал, подозревая, что знает, как закончится этот поединок.

      Вскоре Ремус заставил Гарри побегать, насылая на него серию мелких чар и проклятий, от которых тот предпочитал уклоняться, даже не пытаясь защититься. Ни одно из его заклинаний не достигло Гарри, и он был вынужден признать, что соперник обладает исключительной скоростью и рефлексами. Решив закончить поединок, Ремус попытался загнать Гарри в угол. Гарри прекрасно видел это и позволил ему, зная, что оппонент практически убеждён в окончании дуэли. Наконец Гарри попал в положение, где уже не мог уклониться от заклинания противника — он должен либо защититься, либо попасть под него. Юноша улыбнулся и понял, что пора показать Ремусу, на что он действительно способен.

      «Protego!» — мысленно сказал Гарри и перед ним сформировался впечатляющий голубоватый щит, к большому удивлению бывшего профессора. Затем, используя технику связывания заклинаний, о которой рассказал ему профессор Флитвик, он начал формировать цепочку заклинаний, над которой работал в течение последней недели или около того. Начиналась она с «Aguamenti», направленного в ноги Ремуса и промочившего ему брюки и ботинки. Это немного озадачило Ремуса, поэтому он его проигнорировал, стараясь избежать следующего заклинания «Impedementa», немедленно брошенного Гарри, что заставило бы его споткнуться. Ремус уклонился от него и смог защититься от последовавшего за ним «Incarcerous». Теперь Ремус начал понимать, что его обманули, но мало что мог сделать для возвращения преимущества. Гарри колдовал на ходу, готовый увернуться от всего в него посланного, Ремус же был вынужден держать щит для своей защиты. Тот факт, что Гарри колдовал невербально, делал это ещё более сложным. К сожалению, Ремус держал свой щит слишком высоко для того, чтобы защититься от попадания следующего заклинания Гарри. Это были чары заморозки; Ремус застонал, так как теперь понял цель водных чар, вызванных Гарри ранее. Его ботинки и нижняя часть брюк замёрзли, создавая серьёзные проблемы в передвижении.

      Гарри закончил цепочку чар режущим проклятием, направленным в грудь Ремуса. Однако, вместо того, чтобы увернуться, Ремус сказал «Avis», вызвав на пути проклятия Гарри десятки птиц. Когда проклятье ударило, оно уничтожило пару их, в то время как остальные облетели Ремуса, будто пытаясь сформировать щит. Гарри быстро отреагировал на это, послав широкий «Incendio», словно пытаясь сжечь оставшихся птиц. Затем он изгнал огонь, и паникующие существа кинулись на своего создателя, вынудив его развеять их. К сожалению для него, отвлечение на птиц позволило Гарри переместиться по комнате и бросить парализующее заклинание со стороны, откуда Ремус не ожидал и был не в состоянии блокировать.

      Когда Ремус открыл глаза, он плашмя лежал на полу, глядя на широко улыбавшегося Гарри. Он застонал в расстройстве, понимая, что был побит. Его унижение от рук бывшего студента довершилось аплодисментами Дамблдора.

      — Отлично, Гарри. Должен сказать, твоя реакция на чары вызова птиц Ремуса была довольно неожиданной, — сказал профессор Дамблдор, помогая Ремусу встать на ноги.

      — Согласен, Гарри, — добавил Ремус. — Я был дураком, не распознав твой обман и недооценив тебя. Возможно, в следующий раз тебе так не повезёт.

      — Значит, хочешь повторить? — пылко спросил Гарри.

      — Не сегодня, думаю, за один вечер моё эго пострадало достаточно, — ответил Ремус с небольшим смешком. — Ты должен попробовать дуэль с Сириусом, он всегда был гораздо лучше меня. Уверен, он многому сможет тебя научить. — Гарри улыбнулся и кивнул, он сам собирался предложить это крёстному, если они найдут способ обойти ограничения на магию несовершеннолетних.

      — Могу я высказать предложение, Гарри? — тихо спросил Дамблдор. — Остаток вечера ты мог бы попрактиковать материализацию. Это одна из наиболее ресурсоёмких областей магии, особенно вечная материализация. И мне это заодно позволит получить некоторое представление о том, как далеко ты продвинулся за последние несколько месяцев.

      — По мне, так это прекрасно, профессор. — ответил Гарри. — С чего начать?

      — Самый простой элемент в материализации — это неодушевлённые предметы, особенно изготовленные из одного материала. Чем больше сложность объекта, тем больше требуется силы. Скажи, ты раньше пробовал совершить вечную материализацию?

      — Нет, сэр. Я в основном сосредоточился на том, что помогло бы мне в турнире, и просто не понимаю, как это может помочь. Хотя кое-что по этой теме я читал, — ответил Гарри, немного стыдясь игнорированию такой важной области магии.

      — Ничего страшного, Гарри, — заверил его профессор Дамблдор. — Эта магия даже за пределами уровня ТРИТОН. В большинстве случаев достаточно временной материализации, как например, во время дуэли, когда Ремус создал птиц в качестве щита. Я мог бы добавить — очень эффективная тактика, учитывая, что птицы смогли бы остановить даже непростительное заклинание. Кроме того, многие ведьмы и колдуны не в состоянии осуществить вечную материализацию, если создаваемый объект не слишком простой или не очень маленький. Для первого теста я рекомендовал бы небольшой объект, выполненный из одного материала. Может, металлическая ложка? Запомни, некоторые материалы тяжелее поддаются материализации, такие как серебро или бронза. А золото вообще невозможно создать без помощи Философского Камня. Тебе нужна помощь с процедурой?

      — Вряд ли, сэр, — ответил Гарри. — Заклинание я знаю: «Conjurus Aeternus».[1] А если у вас нет достаточно ясной картины того, что вы пытаетесь создать, или недостаточно силы для этого, оно просто не сработает. Ничего не произойдёт.

      — Очень хорошо. Приступай, когда будешь готов, — профессор Дамблдор и Ремус наблюдали, каждому было интересно, на что Гарри способен в данный момент.

      Гарри кивнул и закрыл глаза, сосредоточившись на создаваемом предмете. Мысленно он представил себе такую же ложку, какие использовались в Хогвартсе. Он сосредоточился на её форме и орнаменте ручки, держа в мыслях то, что хотел бы получить её из стали, что как он знал легче, чем из серебра или бронзы. Наконец уверенный, что подготовился, Гарри открыл глаза и направил палочку на стол, где хотел бы воссоздать ложку. Он выполнил простое движение палочки и сказал «Conjurus Aeternus». На краткое мгновение он почувствовал небольшое напряжение, словно его тело собирало необходимую энергию для завершения заклинания, но это быстро прошло, и после небольшой вспышки света появилась материализованная им ложка.

      Ложка сформировалась такой, какой и должна быть, вплоть до замысловатой конструкции ручки, о которой он больше всего беспокоился. Она была сделана из стали и выглядела прекрасно, безо всяких видимых повреждений. Была только одна небольшая проблема. Ложки, используемые в Хогвартсе, имели длину около шести дюймов, а созданная Гарри приближалась к двум с половиной футам, делая её больше похожей на небольшую лопату, чем на ложку.

      — Моя ложка слишком велика, — немного разочарованно прокомментировал Гарри, в то время как профессор Дамблдор и Ремус рассмеялись над ошибкой.

      — Молодец, Гарри. — сказал Дамблдор. — Хотя в следующий раз тебе стоит потратить немного больше времени сосредоточения на размере создаваемого предмета. — Гарри пожал плечами и согласился с профессором. Он был полон решимости сделать всё правильно, хотя в этот раз чувствовал, что задача будет чуть сложнее. Он снова сосредоточился на ложке, на этот раз не забыв отметить, что хотел бы такой же размер, как и у обычной ложки, и снова произнёс заклинание. После ещё одного небольшого рывка своей магии и вспышки света, перед ним появилась другая ложка. В отличие от предыдущей, эта ложка была нормального размера, и сделана из бронзы, а не стали. Гарри бросился к ней и стал осматривать. Когда он был удовлетворён, то передал её профессору Дамблдору, который тоже её осмотрел.

      — Отлично, — наконец прокомментировал он, — Использование бронзы весьма впечатляюще, Гарри. Я верю, что ты готов перейти на следующий уровень — материализация более сложных неодушевлённых предметов. Чего-то, состоящего из нескольких материалов, и возможно, большего размера.

      — Хорошо, профессор, — ответил Гарри и начал думать о том, чего бы создать следующим. Через некоторое время он решился, наконец, создать предмет, который профессор Дамблдор высоко оценит, и приступил к подготовке заклинания. Когда он был готов, то проговорил заклинание и рад был увидеть перед собой результат.

      — Великолепно! — засмеялся профессор Дамблдор и бросился осматривать созданный Гарри предмет. Это была точная копия кресла, на котором директор восседал в Большом зале, хотя золотая отделка была заменена бронзовой. За исключением этого, казалось каждая его деталь повторяла оригинал. Дамблдор уселся в кресло и прокомментировал: — Так же вполне удобное. — Гарри улыбнулся своему достижению. Он дышал немного тяжелее, чем раньше — заклинание забрало у него больше сил. Ремус подошёл к нему и положил руку на плечо. Когда Гарри обернулся к своему бывшему профессору, то увидел, что он смотрит на него с беспокойством.

      — Я в порядке, Лунатик. Просто это было сложнее, чем я ожидал, — ответил Гарри.

      — Неудивительно, — отозвался Дамблдор со своего нового кресла, откуда, казалось, и не собирался уходить. — В этом кресле присутствует значительное количество бронзы, которая, как я ранее заметил, очень сложна для материализации. — На самом деле Дамблдор был весьма впечатлён тому, что Гарри в состоянии выполнить такое. С другой стороны, он всё более привыкал к сюрпризам молодого человека. — Когда будешь готов продолжить, я предлагаю перейти к следующему этапу вечной материализации — к неодушевлённым предметам с некоторым количеством движущихся частей. Например, часы.

      — Но я не знаю точно, как они работают, — неуверенно сказал Гарри.

      — Совершенно верно, но это знает магия. Причиной большей трудности такой материализации является то, что ты будешь вынужден использовать больше магии, дабы восполнить недостаток знаний о том, как на самом деле работает объект. Если бы ты был часовщик, эта задача стала бы довольно простой, потому что ты бы уже знал о деталях и о том, как они устроены, в результате чего для компенсации потребовалось бы меньше магии, чем сейчас. Это один из самых важных законов материализации и одна из вещей, отличающих временную и постоянную материализацию, а также то, почему вечная материализация живых существ настолько трудна, что очень немногие в состоянии выполнить её. Не у многих волшебников достаточно знаний или магической силы даже на то, что ты пытаешься сделать, но я уверен, что ты сможешь.

      — Постараюсь изо всех сил, — ответил Гарри, надеясь, что способен на это. Он ненадолго задумался и вспомнил старые часы деда, о которых тётя Петуния любила говорить как о старой семейной реликвии. Они стояли недалеко от чулана под лестницей, и пока он рос, ему нравился почасовой бой их курантов. Ему никогда не дозволялось прикасаться к ним, за исключением как во время уборки, но всё же он провёл много часов, глядя на них и пытаясь понять, как они работают. Ему было легко вспомнить все детали, и несколько мгновений спустя он почувствовал, что готов к заклинанию.

      — Conjurus Aeternus, — тихо сказал Гарри. Он почувствовал, что заклинание даётся ему с трудом, и после него он уже достигнет своего истощения. Напряжение было настолько сильным, что стало почти болезненным, но в глубине души Гарри знал, что если отдаст все свои силы, то сможет закончить материализацию. С финальным толчком магической энергии Гарри был награждён яркой вспышкой, показывающей, что его усилия были ненапрасными. В центре комнаты стояла красивая копия часов, находящихся в настоящее время в гостиной Дурслей. Гарри улыбнулся своему достижению и тут же в изнеможении упал на колени.

      — Гарри! — крикнул Ремус, бросившись к нему. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Гарри слабо показал ему поднятый палец, не желая больше ни на что тратить энергию.

      — Позволь ему отдохнуть минутку, — посоветовал Дамблдор. — Полагаю, на сегодня это всё. — Гарри легонько кивнул и пошевелился, пытаясь сесть на пол, в то время как Ремус подошёл поговорить с профессором Дамблдором.

      — О чём Вы только думали, прося его сделать это? — мягко, но решительно спросил Ремус, надеясь, что Гарри не подслушает разговор.

      — Я удивлён так же как и ты, что он в состоянии выполнить такое. Может быть он лучше понимает конструкцию этих устройств, чем показывает, — ответил Дамблдор, слегка нахмурившись. — Я многого ожидал от Гарри и, тем не менее, он всё ещё способен удивить меня. Поверь, Ремус, я забочусь о нём так же, как и Сириус.

      Во время разговора Гарри смотрел в сторону, однако всё слышал. Он подумал, что в состоянии сделать что-то немного более сложное, чем предполагал Дамблдор. Возможно, он просто быстрее развивается. Он вздохнул и решил поразмышлять об этом позже, когда не будет чувствовать, что вот-вот заснёт.

      — Думаю, мне стоит пойти сейчас в больничное крыло, если вы не против, — сказал Гарри, пытаясь подавить зевок.

      — Прекрасная идея. — заметил Дамблдор. — Я навещу тебя утром, и мы обсудим то, что узнали. Полагаю, Ремус проводит тебя? — Ремус кивнул и подошёл к Гарри, который с усилием поднялся на ноги.

      — Я позабочусь о нём, профессор, — ответил Ремус директору.

      — В таком случае желаю тебе спокойной ночи, Гарри. Ремус, когда закончите, не мог бы ты зайти ко мне в кабинет? Я кое-что хотел бы обсудить с тобой, — спросил Дамблдор. Ремус кивнул, и они покинули комнату. Прогулка в больничное крыло была короткой, но когда Гарри добрался до койки, он почти засыпал.

      — Спокойной ночи, Лунатик, — тихо сказал Гарри.

      — Спокойной ночи, Гарри, — с улыбкой ответил Ремус. «Как же несправедливо, что Сириус не может быть здесь с ним», — подумал оборотень, — «Надеюсь, однажды это изменится». Трансфигурировав одежду Гарри во что-то более подходящее для сна, Ремус направился в кабинет директора, оставив мадам Помфри обследовать её нового пациента.

      [1] «Вечное сотворение», лат. (Прим.пер.)

     Гарри проснулся от звуков обычных утренних дел мадам Помфри. Он закрыл глаза и натянул на себя покрывало в надежде поспать ещё несколько минут. Но мадам Помфри, должно быть, заметила, что он проснулся, подошла к его кровати и начала накладывать диагностические чары.

      — Можете перестать притворяться, мистер Поттер. Я знаю, что Вы не спите, — сказала школьная медсестра.

      — Ещё десять минут, — попросил Гарри, вызвав её смех.

      — Я позову одного из домовых эльфов, чтобы он принёс Вам завтрак, — сказала она и отошла, продолжая готовиться к предстоящему дню. Гарри открыл глаза и посмотрел в окно на противоположной стене комнаты. Солнце, по-видимому, взошло за час или больше до того, как он проснулся. Вздохнув, он решил, что пора вылезать из кровати. Как только он собирался это сделать, перед ним появился Добби с огромным подносом, заставленным как минимум десятком тарелок. В них была наложена разнообразная еда, которую Гарри когда-либо видел на завтраках в Хогвартсе.

      — Добби! Что ты делаешь со всей этой едой? — спросил Гарри, наблюдая, как маленький эльф изо всех сил балансировал подносом. К облегчению Гарри, тому удалось поставить поднос на соседний столик, не уронив ни одной тарелки.

      — Я принёс её для Гарри Поттера, сэра! — гордо сказал Добби. — Добби услышал, что ему нужен завтрак и принёс его, и сказал другим эльфам, что никто кроме Добби этого не сделает. Некоторым кухонным эльфам это не нравилось, но Добби настаивал.

      — Ты молодец, Добби, хотя я думаю, ты принёс слишком много еды. Как насчёт того, чтобы остаться и позавтракать со мной? — спросил Гарри. Добби тут же начал плакать и прыгнул к нему обниматься. Гарри сначала удивился скоростью домовика и его поведением, но потом вспомнил, что это типично для Добби.

      — Гарри Поттер слишком добр! Он самый великий волшебник! — восклицал домовик между рыданиями. Гарри обнял эльфа и понадеялся, что тот немного успокоится.

      — Так что, останешься со мной позавтракать? — спросил Гарри. Добби тут же опустил голову, словно стыдясь собой.

      — Добби не может. Он пообещал кухонному эльфу сделать его работу, чтобы Добби мог принести завтрак Гарри Поттеру. Добби жаль.

      — Ничего, Добби. Мы можем это сделать и в другой раз, верно? Ты же мой друг, тебе не нужно оправдание, чтобы прийти поговорить со мной, — успокоил его Гарри. Добби кивнул и ещё раз сильно обнял Гарри, прежде чем исчезнуть и вернуться к работе. Гарри улыбнулся, подумав о своём странноватом, но преданном маленьком друге, и стал разглядывать тарелки, пытаясь решить, чего он хочет. Хоть он и был довольно голоден, как это обычно случалось после его тренировок, он понимал, что не в состоянии осилить даже половины из того, что принёс ему Добби.

      — Гарри! — раздался со стороны входа знакомый женский голос. Он повернулся и увидел идущую к нему Гермиону. Он не удивился тому, что Гермиона появилась раньше Дафны. Его девушка сказала, что придёт проведать его в восемь часов, а она почти всегда была пунктуальна. Сегодня утром он ещё не смотрел на часы, но теперь знал, что восемь ещё не наступило. — Ты же не планируешь съесть всё это, не так ли?

      — Вероятно, я смогу убедить себя поделиться, если ты голодна, — ответил Гарри. Гермиона улыбнулась, схватила с подноса вазу с фруктами, затем подошла к его кровати и уселась в соседнее кресло.

      — Так что же случилось? — спросила она с нетерпением.

      — Я пока ничего не услышал от профессора Дамблдора, — ответил Гарри. — Думаю, в ближайшее время он здесь появится. Вчера вечером он предложил мне дуэль с Лунатиком, а потом я практиковался в вечной материализации.

      — Лунатик? Ты имеешь в виду профессора Люпина, верно? — спросила Гермиона и Гарри в ответ кивнул. — Ты, правда, выполнял вечную материализацию? Большинство волшебников вообще на неё не способны.

      — Да. Это оказалось довольно утомительно, но думаю в основном потому, что я создавал все металлические части из бронзы, — ответил он. Услышав это, Гермиона задохнулась, а её глаза широко раскрылись в шоке.

      — Ты ведь не шутишь, да? — спросила она, всё ещё удивлённая его заявлением. — Гарри, наверное, только пара десятков волшебников и ведьм способны материализовать бронзу или серебро. По вечной материализации проведено очень мало исследований, потому что способности к ней встречаются редко. Фактически, последнее углублённое исследование проводилось более двухсот лет назад. Ты можешь подумать, что это глупо, но я искренне надеялась, что у меня получится, так чтобы через несколько лет я могла бы начать экспериментировать и писать окончательный труд по этой теме. Кажется, для исследования вечной материализации ещё никто не додумался привлечь маггловскую химию.

      — Вау, Гермиона. Это выглядит очень благородной целью, — сказал Гарри.

      — Знаю, — гордо ответила она. — И кроме всего прочего, я надеюсь, это заставит волшебный мир пересмотреть своё мнение о магглорождённых. Ты же знаешь, что это означает, не так ли, Гарри?

      — Что? — спросил он неуверенно. Ему было знакомо такое состояние подруги, когда она увлекалась чем-то, и сейчас определённо был тот самый момент.

      — Мне не придётся ждать, чтобы начать экспериментировать! Поздравляю, Гарри, ты только что вызвался на должность моего научного сотрудника, — Гермиона выглядела так взволнованно, словно ребёнок в Рождество, и Гарри знал, что у него не будет иного выбора, кроме как предложить ей своё содействие. Если он этого не сделает, она никогда не оставит его в покое.

      — Ладно, — проворчал Гарри. — Я помогу, но ты должна запомнить, что мы не можем тратить каждый час дня, работая над этим. Уж я-то знаю, какой одержимой ты бываешь.

      — Я не одержима! — защищалась Гермиона. — Просто для меня академические и научные исследования более важны, чем для тебя. — Гарри пожал плечами, прекрасно зная, что никто и никогда не сможет изменить стремление Гермионы к получению знаний. Он задавался вопросом, сколько времени она захочет тратить на этот новый проект, и надеялся, что не слишком много, ведь она не предполагала, что сможет начать его на несколько лет раньше. Гермиона в волнении начала постукивать ногой, и Гарри знал, что означает этот сигнал: она хотела уйти из больничного крыла и немедленно приступить к работе. Он не мог не посмеяться над поведением подруги, даже когда его смех был встречен раздражённым взглядом. Этот скрытое противостояние было прервано, когда Гарри заметил вошедшую в комнату Дафну.

      — Дафна! — вскрикнул он, когда она направилась к нему. Гарри вскочил с больничной койки, подарил своей девушке поцелуй, и привёл её обратно туда, где они разговаривали с Гермионой.

      — Ты в порядке? — спросила Дафна, и в её голосе отчётливо проявилось беспокойство.

      — Всё хорошо, просто жду Дамблдора, — ответил он.

      — И больше ждать не придётся, — раздался голос от входной двери. Трое подростков, обернувшись, увидели улыбавшегося им профессора Дамблдора. — Надеюсь, ты славно отдохнул, Гарри. Полагаю, ты один из самых частых гостей во владениях мадам Помфри.

      — Нет проблем, профессор. Хотя я хотел бы выбраться отсюда как можно скорее, — ответил Гарри.

      — Вполне тебя понимаю, — кивнул Дамблдор. Я получил некоторые результаты наших наблюдений прошлым вечером, и, честно говоря, я ещё никогда не видел ничего подобного. Прежде всего, позволь развеять все твои страхи. Краткий эпизод твоего магического истощения не несёт в себе угрозы какого-либо длительного ущерба ни твоему телу, ни твоей магии.

      — Значит, я могу продолжать тренироваться? — нетерпеливо спросил Гарри.

      — Нет никаких оснований препятствовать тебе в этом, — признался Дамблдор. Однако я хотел бы попросить тебя в ближайшее время продолжать носить следящий пояс, так мы возможно лучше поймём, что происходит. Понимаешь, Гарри, сейчас ты стал примерно на один процент сильнее, чем был вчера в это же время, и такого результата я не ожидал.

      — Один процент? Звучит как не сильно много, — сказал Гарри.

      — Ошибаешься, Гарри, — прервала Дафна. — По идее, это вообще невозможно.

      — Мисс Гринграсс права, — подтвердил директор. — И есть основания полагать, что каждый раз, когда ты достигал точки своего магического истощения, твоя сила возрастала такими же темпами. Подумай об этом в таком ключе, Гарри: если скорость твоего развития постоянна, то всего за три месяца ты можешь удвоить свою магическую силу. А через год можешь стать почти вчетверо сильнее. Однако в дальнейшем я хотел бы понаблюдать и определить, постоянен ли уровень нарастания твоей силы, либо замедляется.

      — Вы забыли упомянуть третью возможность, профессор, — тихо заметила Гермиона. — Нарастание силы может ускоряться.

      — Но почему это происходит? — спросил Гарри.

      — Я сам долгое время размышлял, — ответил Дамблдор. — И пришёл к выводу, что это стало неожиданным результатом той ночи, когда Волдеморт пытался убить тебя. Ранее я говорил, что от смертельного проклятия Волдеморта тебя защитила любовь матери, и я всё ещё верю в это. Однако простой любви другого человека недостаточно, чтобы предоставить такую защиту. Твоя мама была очень талантлива, с огромной жаждой знаний, в чём могла бы соперничать с мисс Грейнджер. Я убеждён в том, что она либо нашла, либо создала ритуал, в котором её жертва послужила для твоей защиты.

      — Значит, на самом деле Вы не знаете, что она сделала, — сказал Гарри.

      — Нет, к сожалению, не знаю. И теперь уже нет способа узнать, какие побочные эффекты, возможно, были у этого ритуала, — ответил директор. — Однако, это ещё не всё. Я подозреваю, что твою смерть Волдеморт пытался использовать как часть очень тёмного ритуала.

      — Какого ритуала? — спросила Дафна. Гринграссы собрали обширную библиотеку со всевозможной информацией, в том числе и по тёмным ритуалам, и даже если она и не слышала о таком ритуале, был хороший шанс отыскать его там.

      — Возможно, когда вы повзрослеете, я объясню более подробно, — ответил Дамблдор. Такой ответ, конечно, не понравился школьникам. — Чего Волдеморт не ожидал, так это что его смертельное проклятие отразится в него самого. Хотя и не следует удивляться этой его ошибке, так как ты, Гарри, единственный известный человек, выживший после такого. Так же не существует способа выяснить, какой эффект несёт выживание после смертельного проклятия. И, наконец, той ночью тебя использовали ещё в одном ритуале.

      — Что? — спросил Гарри удивлённо. — Кто это сделал?

      — Это был я, Гарри, — ответил Дамблдор. — В целях обеспечения твоей безопасности я создал сильную защиту вокруг дома твоей тёти, используя в качестве основы жертву Лили. Это было запутанное время, и я признаю, что не был уверен в своём плане. Однако теперь окружающая твой дом защита сильнее, чем я смог бы когда-либо создать вокруг своего собственного. Но я должен сказать тебе и то, что возможно мои действия стали причиной непредвиденных последствий.

      — Так что же, Вы думаете, повлияло на Гарри? — спросила Гермиона, пытаясь собрать этот паззл.

      — Может, сработал один из вышеперечисленных факторов, а может и все вместе. Единственное, что я могу сказать: произошёл ряд совершенно уникальных событий, и я не думаю, что кто-нибудь способен их повторить, — сказал Дамблдор. — Я должен просить вас держать эту информацию при себе. Я не хотел бы, чтобы она попала к Волдеморту, и он попытался воссоздать произошедшее. Сначала я хотел рассказать только Гарри, но знал, что вскоре он перескажет вам двоим, и подумал, что таким образом избавлю его от повторения.

      — И что теперь, профессор? — спросил Гарри. Объяснения Дамблдора сбили его с толку, и он волновался, что означает это для его будущего.

      — Продолжай жить обычной жизнью. Похоже, ты получил дар, Гарри. Воспользуйся его преимуществами, — посоветовал Дамблдор. — У тебя есть потенциал стать мощной силой добра в нашем мире, попробуй не упустить такую возможность. А сейчас, полагаю, вы хотите, чтобы я вас покинул, поэтому больше не буду отнимать ваше время. Хорошего дня всем вам. — директор вышел из комнаты, оставив трёх студентов размышлять над тем, что они узнали. Все они были не очень довольны малым количеством полученной фактической информации. Гермиона видела, как собирается паззл, но понимала, что ещё множество его деталей отсутствует. Дафна задумалась над ритуалом, который профессор Дамблдор отказался назвать. Количество ритуалов, требующих человеческие жертвоприношения, было небольшим, может быть это один из них?

      Гарри тем временем пытался осмыслить новости Дамблдора, касающиеся его особенных тренировок. Это означало, что он сможет быстро развиваться, что возможно в один прекрасный момент будет в состоянии сравниться силой с Волдемортом, что сможет защитить своих друзей и близких. Но прежде всего, это означало, что он на самом деле сможет выжить в предстоящей войне. Гарри никогда не опасался за свою жизнь, но всё же понимал, что постоянно находится под угрозой, и эта тенденция не проявляла никаких признаков к прекращению. Теперь, когда он знал, что его тренировки не вредят ему, он поклялся себе зайти в этом настолько далеко, насколько сможет.

      — Гарри, я пойду. Попозже поговорим о нашем проекте, хорошо? — сказала Гермиона вставая. Разговор с Дамблдором не притупил её желания отправиться в библиотеку и поработать над собственными идеями. Гарри кивнул и помахал ей прощаясь. Они с Дафной остались наедине.

      — Давай прогуляемся, — предложил Гарри. — Я уже устал от этой комнаты. Дафна улыбнулась и взяла его за руку, когда они вышли из больничного крыла. Он отвёл их на улицу, подальше ото всех, кто мог попытаться прислушаться к разговору. Быстрая проверка Карты Мародёров подтвердила, что Рита Скитер тоже не болтается поблизости.

      — Ну, и что ты обо всём этом думаешь? — наконец спросил он. Дафна сделала паузу, обдумывая ответ.

      — Никто не должен знать об этом, Гарри, — ответила девушка. — Не говори никому, если только это не вопрос жизни и смерти. Даже своему крёстному.

      — А тебе не кажется, что это несколько параноидально? — спросил Гарри.

      — Нет. Подумай, что может произойти, если кто-то узнает. В лучшем случае ты проведёшь остаток жизни в роли лабораторной крысы. На тебе будут ставить опыты, пытаясь узнать, почему ты другой, — ответила Дафна. — В один прекрасный день ты можешь стать одним из самых могущественных волшебников. И это означает, что если кто-то захочет твоей смерти, он будет преследовать тебя, где бы ты ни был. Это слишком важно, чтобы рассказывать кому-либо ещё.

      — Понимаю твою точку зрения, но всё ещё думаю, что должен рассказать Сириусу. Он может мне помочь с этим. Я знаю, что может.

      — Просто подожди, пока не встретишься с ним, хорошо? Почта не всегда заслуживает доверия, — посоветовала Дафна. Гарри понимал, что она права, но сокрытие информации от самых близких по-прежнему восставало против его природных инстинктов. — И я также не доверяю Дамблдору. Он что-то скрывает.

      — Он всегда такой, — ответил Гарри. — В замке постоянно шатается множество странных людей, с которыми он встречается, и он не скажет мне, что Волдеморт пытался сделать в ту ночь, когда убили моих родителей. Может и не следует ожидать, что он раскроет все свои секреты студенту, но есть вещи, которые влияют на меня, и он мне об этом не рассказывает.

      — По словам моего отца, у Дамблдора такой стиль. Он, кажется, не считает, что кто-то, кроме него самого, должен знать обо всём, что происходит. Это одна из причин, почему в последней войне так много людей оказалось с ним бок обок. Что-то происходит, Гарри. Что-то большое, и мы не должны это упустить.

      — У меня тоже такое чувство, — признался Гарри. — Но что мы можем поделать? В данный момент — ничего. Можем лишь довериться Дамблдору в том, что он лучше знает, что происходит и что делать.

      — В основном ты прав, — вздыхая, согласилась Дафна. — Как насчёт менее печальной темы? На следующей неделе предстоят выходные в Хогсмиде, а ты мне задолжал день, свободный от дементоров и Драко Малфоя.

      — Точно, — рассмеялся Гарри. — Уверен, на этот раз нас атакует нечто гораздо более интересное. Может, горные тролли?

      — Ты уже встречался с таким, — возразила Дафна, качая головой. — Нужно что-то новое и необычное. Как ты относишься к мантикорам?

      — Нет уж, спасибо. А вообще, мы всегда можем пропустить Хогсмид и прогуляться по Запретному Лесу. Уверен, там найдутся опасности на любой вкус, — в шутку ответил Гарри. Дафна рассмеялась над его предложением и вскоре Гарри тоже смеялся. В таком же духе они вместе провели остаток дня, наслаждаясь обществом друг друга и стараясь не обращать внимания на предчувствие, что вскоре всё изменится таким образом, каким они не могли себе и представить. Из-за того, что они провели день вдалеке от других студентов и гуляли допоздна, они не узнали о специальном выпуске Ежедневного Пророка, раздувшем очередной скандал.

      * * *

      СУДЕБНАЯ ОШИБКА: СИРИУС БЛЭК НЕВИНОВЕН! ПИТЕР ПЕТТИГРЮ ЖИВ!

      Статья Риты Скитер

      Почти четырнадцать лет Министерство Магии лгало всем нам.

      Некоторым из вас, возможно, трудно в это поверить, но доказательства неоспоримы. После сообщения от источника, пожелавшего остаться анонимным, я начала расследование обстоятельств смерти Джеймса и Лили Поттер и последующего тюремного заключения Сириуса Блэка. В то время было уделено очень мало внимания этому вопросу, поскольку волшебный мир праздновал поражение Сами-Знаете-Кого. И, к сожалению, мы не заметили, какая была сделана огромная ошибка.

      Ранее утверждалось, что Сириус Блэк стал Пожирателем Смерти и предал своих друзей Тёмному Лорду. Однако при аресте Блэка осмотрели и признали, что он не принимал Чёрную Метку. Несмотря ни на что, он без суда был брошен в Азкабан и провёл там одиннадцать лет, пока два года назад ему не удалось стать первым человеком, когда-либо вырвавшимся из знаменитой тюрьмы.

      Тем не менее, чтобы признать невиновность мистера Блэка, таких доказательств недостаточно. Но во время моего расследования обнаружился неожиданный источник, предоставивший никому не известные сведения, способные раскачать Министерство до основания. Этот человек осенью 1981 года служил аврором и был членом команды, арестовавшей Сириуса Блэка. По их прибытии в Министерство Магии он был назначен охранником мистера Блэка и оставался с ним, пока того не отправили в Азкабан. Именно тогда он стал свидетелем события, которое Министерство упорно замалчивает: допрос Сириуса Блэка под Веритасерумом. Во время этого допроса присутствовали сам Сириус Блэк, его охранник, и двое других.

      Один из них, Бартемиус Крауч-старший, в то время являлся главой Департамента Магического Правопорядка. Другой был младшим помощником Министра из Департамента Магических Катастроф, и он одним из первых появился на сцене после ареста Блэка. Он также являлся активным сторонником бывшего Министра Магии Миллисент Бэгнолд и готов был на всё ради её защиты. Имя этого человека — Корнелиус Фадж.

      Убедившись, что Веритасерум подействовал, Крауч начал допрос. Его первым вопросом был: является ли Сириус Блэк Пожирателем Смерти. К удивлению всех присутствующих, Блэк ответил «Нет». Тогда он спросил, предавал ли тот Лили и Джеймса Поттеров. И снова в ответ прозвучало «Нет». Тогда Крауч спросил, его ли руками был вызван взрыв, приведший к гибели десятков магглов. Ответом Блэка было: «Нет, это сделал Петтигрю». Ошеломлённый, Крауч заявил, что Питер Петтигрю мёртв. Блэк ответил, цитирую: «Нет, Питер отрезал себе палец и сбежал, чтобы все подумали, что он погиб».

      Вы должны помнить, что в это время уже сообщили о предательстве Сириуса Блэка и о героизме Питера Петтигрю. Министра Бэгнолд хвалили за её действия во время кризиса и за блестящую работу её авроров. Признание слов Блэка разрушило бы всё это и нанесло непоправимый политический ущерб Бэгнолд, что понимали как Фадж, так и Крауч. Их рабочие места и политическое будущее зависели от сохранения кресла Бэгнолд, так что в маленькой комнатке Министерства Магии эти двое мужчин вступили в сговор отправить в Азкабан невиновного человека. Они согласились, что Блэк не должен предстать перед судом и что Министр Бэгнолд не будет проинформирована о том, что они узнали. Затем Крауч стёр Блэку память, чтобы у того не осталось никаких воспоминаний об этом допросе. Фадж попытался сделать то же самое с охранником Блэка, однако будущий министр оказался не слишком сведущ в чарах памяти, как Крауч, поскольку охранник остался слегка дезориентированным, но при всех своих воспоминаниях. После этого охранник, беспокоясь о своём будущем и безопасности семьи, решил никому не рассказывать свою историю. И только сейчас, покинув аврорские ряды, он почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы открыть правду.

      Я лично проводила опрос свидетеля с использованием Омута Памяти и к тому же получила нерушимую клятву волшебника в том, что вся эта история правдива. У меня нет никаких сомнений в случившемся. Ради подтверждения своих слов мой источник готов предстать перед Визенгамотом. Сейчас настало время действий. Министр Фадж заявил, что при захвате Сириуса Блэка к нему немедленно должен быть применён поцелуй дементора. Это постановление должно быть отменено, а затем начато полное служебное расследование деяний Министра Фаджа. Ведьмы и волшебники Англии заслуживают лучшего от своих лидеров, а Сириус Блэк заслуживает лучшего от своего правительства. Он заслуживает воссоединения со своим крестником, Гарри Поттером.

     

      ПОДРОБНЕЕ О СИРИУСЕ БЛЭКЕ, см. страницу 6.

      ПОДРОБНЕЕ О МИНИСТРЕ ФАДЖЕ, см. страницу 10.

      * * *

      Поздно вечером Гарри сидел в Выручай-Комнате и читал статью с огромной улыбкой на лице. Когда он импульсивно решил использовать Риту Скитер, чтобы попытаться помочь Сириусу, то даже и представить не мог, что это обернётся так хорошо. А в качестве бонуса он даже получит крах карьеры Фаджа, никак не запятнав при этом своего имени. Ему несказанно повезло, и он понимал это.

      — Это фантастика, Гарри! — воскликнула Гермиона, тоже читавшая статью. Дафна тем временем прижалась к нему так, чтобы они могли использовать одну и ту же газету. После возгласа Гермионы он почувствовал, что Дафна обняла его ещё крепче.

      — Как думаете, что теперь произойдёт? — спросил Гарри. У него были кое-какие догадки, но всегда интересно услышать мнение своей подруги и своей девушки. Несмотря на происхождение из разных слоёв общества, обе они были очень умны и хотели помочь ему, и он знал, что всегда сможет на них положиться.

      — Если это правда, к началу лета Фадж вылетит из своего кабинета, — ответила Дафна. — Может даже стоит отсрочить нашу месть Скитер, если она продолжит муссировать эту историю. Потешим её эго.

      — А что ты планируешь для Скитер? — спросила Гермиона. Гарри вопросительно посмотрел на Дафну, — даже он не знал её планов.

      — Ничего слишком ужасного. Она даже может выйти из этого живой и целёхонькой. Может быть, — Дафна зловеще усмехнулась. — Не имеет значения, если мы немного задержимся. Отец всё равно пока не закончил зелье для неё. И не спрашивай, Гермиона, ты не захочешь этого знать. — Гермиона выглядела немного разочарованной, но благоразумно решила не настаивать на дополнительной информации.

      — Фадж очевидно будет бороться, — сказал Гарри. — Но станет ли Ежедневный Пророк поддерживать своего репортёра, даже если это означает противостояние Министру?

      — Да, — кивнула Дафна. — Для их бизнеса это самое лучшее, что могло произойти. Из-за поднявшейся шумихи их продажи сильно вырастут, а в этом они более чем заинтересованы. Они действуют рупором Министерства только когда это хорошее бизнес-решение. Не более того.

      — Сириусу следует быть осторожным, где бы он ни был, — добавила Гермиона. — До тех пор, пока Фадж у власти, ему грозит поцелуй дементора. Тем более, что теперь Фадж будет винить его во всех своих неприятностях. — Гарри подумал об этом и решил, что она права. Он только надеялся, что Сириус поймёт это так же хорошо.

      — Как вы смотрите на то, чтобы пригласить на наши занятия Невилла? — спросил Гарри после нескольких минут молчания.

      — Лонгботтома? — скептически спросила Дафна. — Не знаю, Гарри. Я не уверена, что он будет чем-то полезен.

      — Он хотя бы заслуживает право знать, как защищаться, — ответил Гарри. Дафна вздохнула, зная, что он уже всё для себя решил.

      — Ладно, приводи, — наконец согласилась она. Гарри улыбнулся и поцеловал её в благодарность. — Но если он не сможет успевать за нами, это будет твоя проблема.

      — Не вопрос, — согласился он, радуясь, что Дафна не собирается воевать с ним по этому поводу. — Мне понадобится и твоя помощь, Гермиона. Нужно выяснить, почему Невилл так хорош в Гербологии и помогать ему исходя из этого.

      — Не знаю, почему ты думаешь, что я могу помочь с этим, Гарри, — печально ответила Гермиона. — Я не нашла ничего, в чём была бы так же хороша, как Невилл в Гербологии.

      — Ну не скажи, Гермиона. У тебя большой потенциал, я чувствую это в тебе, — Гарри надеялся, что сможет подтолкнуть подругу разглядеть причину. — Ты хороша во всём, что начинаешь изучать. Не имеет значения, что ты не вундеркинд во всех областях магии. Мы уже поняли, что лечебные чары у тебя получаются лучше, чем у нас с Дафной. Это хорошая отправная точка, не так ли?

      — Полагаю, что так, — согласилась Гермиона, по-прежнему разочарованная в самой себе.

      Гарри с Дафной продолжали разговаривать, но Гермиона их едва слушала. Вскоре парочка попрощалась и ушла, оставив Гермиону в Выручай-Комнате. Она чувствовала себя слабой и переживала, что когда появится Невилл, даже он превзойдёт её. Всю жизнь она старалась быть лучшей, и после того, как обнаружилось, что она ведьма, это стремление никуда не делось. Она посвятила всю себя изучению магии, но теперь пришла к выводу, что этого недостаточно. Во многих отношениях она чувствовала, что недостаточно хороша, и понятия не имела, как это исправить. Благодаря их занятиям она верила, что когда-нибудь станет такой же сильной, как и Дафна, но сегодня осознала, что не было никакой надежды сравниться с Гарри. Единственное решение своих проблем она видела в ритуалах, о которых слышала краем уха, но все они были очень тёмными и имели ужасающие последствия.

      — Я не пойду по этому пути! — сказала она вслух, хоть и была в одиночестве. Но тихий голос внутри спрашивал: «Ты уверена?»

      Мотая головой в надежде заставить голос уйти, Гермиона поняла, что даже если бы и захотела взглянуть на нужные ей ритуалы, не было никакого способа узнать о них. Книги, в которых они описывались, были слишком тёмными даже для запретной секции библиотеки.

      — Это была глупая идея, — сказала она с нервным смешком. — Нельзя просто получить информацию, какую захочешь. — её фальшивый смех оборвался, когда перед ней возник стол с лежащей на нём большой книгой, отделанной чёрным материалом, напоминающим кожу. Но Гермиона видела много различий и понимала, что это что-то другое. Книга была явно очень старой и хрупкой, поэтому Гермиона прикоснулась к ней очень осторожно, боясь повредить. Когда она открыла обложку, то увидела, что написано по-английски, но на очень старом диалекте, который было сложно понять. Она раздумывала над тем, откуда взялась эта книга, когда вдруг ответ сам пришёл к ней.

      — Я ведь просила эту книгу, не так ли? И Выручай-Комната предоставила её, — ахнула Гермиона. Теперь она поняла, что в этой книге описывались нужные ей ритуалы, большинство из которых по своей природе были очень тёмными. — Нет! — крикнула она и пошла к двери, пытаясь забыть об этом. Но потянувшись к дверной ручке, она остановилась и повернулась ещё раз посмотреть на книгу. «Не будет ничего плохого в том, что я её просто прочитаю», — подумала она неуверенно. С минуту она простояла, не двигаясь, пытаясь решить, что делать. Наконец оторвала руку от двери и вернулась к столу. Осторожно взяв книгу в руки, она уселась в своё кресло и начала читать.

      * * *

      От автора:

      Я говорил ранее, что Гермиона сделает почти всё ради Гарри, но как далеко в действительности она готова зайти? Мне любопытно, что вы, ребята думаете о том, как будет развиваться эта ситуация?

     В последующие дни самой популярной темой разговоров в волшебном мире стала статья Риты Скитер и содержащиеся в ней обвинения. Министр Фадж немедленно созвал пресс-конференцию, на которой всё отрицал, но подозрения остались. Делу не помогало также то, что Ежедневный Пророк, наблюдая после этой статьи Скитер скачок продаж, отказался отступать от своей позиции. Ходили слухи о личности неназванного аврора, согласившегося дать показания против Министра, но все газеты твердили о том, что в настоящее время он проживает в доме под мощной защитой ради собственной безопасности.

      Политические противники Фаджа, воспользовавшись его уязвимым положением, призывали Министра уйти в отставку. Фадж конечно открещивался, продолжая настаивать на своей невиновности. Когда стало ясно, что добровольно покидать свой пост он не собирается, противники начали требовать, чтобы он предстал перед Визенгамотом и ответил на возникшие вопросы. Тогда он поменял тактику, заявив, что ему нужно время для подготовки своей защиты. Неохотно оппоненты согласились предоставить ему некоторое время, и начались переговоры о началах слушания. Через несколько дней Фадж и его помощники предположили, что они смогут подготовиться не ранее 24 июня. Они надеялись, что никто не соотнесёт эту дату с третьим заданием Турнира Трёх Волшебников, — событием, несомненно способным отвлечь внимание от слухов. К несчастью Фаджа, его противники поняли его это, и назначили слушания на 25 июня. У Фаджа не было иного выбора, кроме как с горечью принять эту дату.

      Итак, дата была согласована. Настроение общественности склонялось к тому, что эта дата станет последним днём пребывания Фаджа в своём офисе. Несколько человек уже начали компанию в стремлении занять пост Министра Магии. Большую поддержку получила нынешний глава Департамента Магического Правопорядка Амелия Боунс, выступившая против требований Фаджа и отменившая указ, в соответствии с которым при поимке Сириуса Блэка к нему должен быть применён поцелуй дементора. Яростная реакция Министра Фаджа на её неповиновение явно не добавила ему сторонников. Называлось также множество других имён, но за несколько оставшихся месяцев фаворит вряд ли мог быть определён, к тому же на должность, которая неизвестно, освободится ли.

      Гарри тем временем был счастлив от всего происходящего. Мало того, что Сириус сможет, наконец, получить своё правосудие, он также подкинул Ежедневному Пророку тему, которой они смогут посвятить всё своё время, и был хороший шанс, что не нравившегося ему министра Фаджа вскоре сместят. Он не мог удержаться от смеха, когда понял, что ничего этого не произошло бы, не обмани он Риту Скитер и не заставив её делать то, что ему нужно. «Я поступил очень не по-гриффиндорски, не так ли?» — подумал он с усмешкой.

      * * *

      Несколько дней спустя Гермиона сидела в Выручай-Комнате и читала явившуюся ей книгу. Она не могла забрать её отсюда в страхе, что книга исчезнет или рассыплется из-за возраста. У неё было сильное ощущение, что эта книга являлась трудом всей жизни автора и была действительно единственной в своём роде. Гермиона никогда не слышала о ней, и позже, при поисках, нигде не смогла обнаружить ссылок на неё. Она задавалась вопросом, как долго пролежала эта книга забытой в Выручай-Комнате с тех пор, как её читали в последний раз. Возможно, она находилась здесь со времён четырёх основателей замка, девушка не знала.

      Постепенно она привыкла к древнему тексту и теперь могла понять почти всё написанное. Она обнаружила, что автор, в отличие от Министерства Магии, не считал описываемые ритуалы тёмными или злыми по своей природе. Что в них было общего, так это некоторое преимущество, предоставляемое в результате жертвоприношения. Она поняла, что жертва — это то, что связывало все ритуалы. Однако это не означало, что при жертвоприношении человек или животное должны были умереть (хотя во многих из них это было обязательным условием). Иногда в качестве жертвы требовалось ценное имущество или даже части тела. Она рада была найти ритуал, повышающий интеллект ведьмы, пока не разобралась, что для этого ей нужно в полнолуние пожертвовать свою девственность гоблину. Она тут же решила, что не заинтересована в этом. Гермионе всё это показалось очень увлекательным и она спрашивала себя, почему Министерство отнесло все ритуалы ко тьме. Не все из них предполагают нанесение вреда другим или влияют на нравственность и здравомыслие человека, так почему бы не объединить их все вместе?

      Книга заканчивалась заметками о ритуале, который ей неожиданно оказался знаком: Ритуал Херон.[1] В настоящее время он, однако, больше был известен как Загадка Херона. Знаменит он был тем, что никто не знал, что он делает и как его проводить. И всё же каждое столетие или около того находился новый волшебник, утверждавший, что разобрался в ритуале, хотя потом неизменно разочаровывавшийся, когда его идеи не работали. Более двух тысяч лет назад создатель ритуала оставил серию таинственных заметок, которые уже долгое время приводили в восторг тех, кто их читал. Автор книги настаивал на том, что нашёл пропущенные другими записи создателя ритуала, и это интриговало. В результате автор собрал вместе гораздо больше инструкций, чем кто-либо когда-либо (при условии, что эти записи были настоящими, конечно). Однако, в конечном итоге он достиг точки, с которой не смог продвинуться дальше.

      Гермиона всегда любила загадки и сложные задачи, поэтому начала внимательно изучать исследования автора на данную тему. Она согласилась с его выводами об оставленных создателем подсказках. Для ритуала требовалось по девять различных материалов и рун, а не по семь или восемь, как считали теперешние волшебники. Автор книги был убеждён, что правильно определил девять необходимых рун, но не мог понять, какие девять материалов требуются. Гермионе было очень интересно узнать, что подсказки связаны с её исследованиями вечной материализации, когда она прочитала, что один материал не может быть создан вообще, а восемь оставшихся — только с большим трудом. Автор считал, что четырьмя материалами являлись золото, серебро, бронза и медь, и подозревал, что один из оставшихся представлял собой какой-то тип жидкости.

      Гермиона подозревала, что при помощи своих исследований может сузить поиск пяти оставшихся материалов, хотя у неё и не было планов разбираться с этим ритуалом до конца. Это было слишком опасно, ведь никто не знал, что он делал, или какая для него потребуется жертва. Кроме того, сказала она себе, она работает над этим только ради удовлетворения собственного любопытства. Конечно же она не станет пытаться проводить какой-то из ритуалов, даже те, которые не считала тёмными. Проведённый неправильно ритуал может иметь ужасные последствия, поэтому это было слишком рискованно.

      — Это не более чем интеллектуальное упражнение, — успокоила она себя и потянулась за свитком пергамента, чтобы начать собственные заметки. — Ничего более.

      [1] Дословно — «Ритуал Цапли», но я решил, что это выглядит слишком по-дурацки и оставил без перевода. (Прим. пер.)

      * * *

      Гарри был на уроке Трансфигурации и только что закончил превращение мыши в котёнка, когда в класс зашёл младший ученик с запиской и вручил её МакГонагалл. Поблагодарив и отпустив его, МакГонагалл прочитала записку.

      — Мистер Поттер, — сказала профессор МакГонагалл, — после урока Ваше присутствие требуется на квиддичном поле. Гарри кивнул и вернулся к своему заданию, но концентрация уже была потеряна. Ему было интересно, зачем он понадобился, но подозревал, что это как-то связано с Турниром Трёх Волшебников. Казалось, это именно их стиль: нарушить день, ошарашив его какой-нибудь новостью. Оставшаяся часть урока тянулась медленно, но, в конце концов, закончилась. Он попрощался с друзьями, обещав рассказать им, что происходит, и отправился на квиддичный стадион.

      По пути Гарри вспомнил, что когда последний раз был на поле, оно выглядело полностью перерытым. В то время он не подумал, что это могло быть как-то связано с Турниром, но теперь начал подозревать, что так оно и есть. С того дня он туда больше не возвращался: вид разрушенного поля был для него слишком угнетающим. Однако над полем подняли магический барьер, и он не смог рассмотреть, как оно сейчас выглядит.

      Выйдя на улицу, Гарри увидел группу разговаривающих людей. В неё входили все другие чемпионы Турнира, их директора (кроме Каркарова, конечно), а также Людо Бэгмен. Присутствовал даже Виктор Крам: удивительный факт, учитывая, что после исчезновения Игоря Каркарова тот вернулся в Дурмстранг. Гарри был последним прибывшим и, видимо, остальные ждали только его.

      — Гарри! Рад снова тебя видеть, — воскликнул Бэгмен, увидев приближавшегося Гарри. Тому особо не хотелось быть приятным с раздражающей личностью, поэтому он ничего не ответил, хотя Бэгмен, казалось, и не заметил в этом ничего необычного. — Похоже, мы все собрались, не так ли?

      — Покончим с этим, Бэгмен, — сказала мадам Максим со своим сильным французским акцентом. Гарри не мог не захихикать на такое её отношение к Бэгмену.

      — Очень хорошо, — Бэгмен слегка нахмурился. — К третьему заданию не будет никаких подсказок, вместо этого я сам вам всё покажу. — Бэгмен дал знак одному из своих помощников, который взмахом палочки убрал магический барьер. Гарри увидел, что на квиддичном поле высажены огромные кусты. В высоту они были, по меньшей мере, 20 футов[1] и росли так густо, что пробраться сквозь них было бы невозможно. Казалось, что кустарник использовали для создания огромной стены, хотя в одном её месте зиял небольшой разрыв, через который можно было пройти.

      — Вы видите вход в большой лабиринт, — сообщил им Бэгмен. — Внутри вы столкнётесь с рядом проблем, в том числе с движущимися стенами, зверьём всех видов, и головоломками, которые надо будет решить. Чтобы пройти этот лабиринт до конца, потребуется сочетание ума и силы. Вашей целью является Кубок Турнира; первый, кто его захватит, и станет победителем.

      Ни один из чемпионов не прокомментировал заявление Бэгмена, хотя все они выглядели глубоко задумчивыми. Гарри сомневался, что сможет подобраться достаточно близко к Кубку для того, чтобы наложить следящее заклинание, а тот факт, что стены будут перемещаться, делал создание любой карты лабиринта бессмысленным занятием. Видимо, чтобы выиграть турнир, ему придётся положиться на собственные силы, а не на тщательную подготовку. В начале года это заставило бы его понервничать, но сейчас он был вполне удовлетворён.

      — Время входа в лабиринт будет зависеть от ваших текущих достижений в Турнире, — продолжил Бэгмен. — И это означает, что Вы, мистер Поттер, войдёте первым. — Бэгмен улыбнулся ему, и Гарри в ответ кивнул. Бэгмен, казалось, проявлял необъяснимый интерес к нему и тому, как он проявлял себя на турнире, но Гарри не думал, что это объяснялось каким-то злым умыслом. — Ну что ж, увидимся 24 июня. Удачи всем вам. — Бэгмен отошёл от чемпионов и заговорил с Дамблдором, который вёл себя немного более вежливо, чем мадам Максим.

      — Гарри, где быть Гермиона? — спросил Крам. Гарри был весьма впечатлён тем, что Виктор научился правильно произносить имя подруги. — Я хотеть бы видеть её прежде, чем уйти.

      — Она собиралась на обед, поэтому должна быть в Большом зале, — подсказал он.

      — Спасибо, — ответил Крам и быстро ушёл. Гарри улыбнулся стремлению Виктора встретиться с Гермионой, хотя ему и было интересно, хотела ли она так же повидаться с Крамом, как и он с ней. Он подумал, что болгарин ей нравился, но возможно не так сильно, как она ему. И то, что тот жил в другой стране, наверняка делу не способствовало. Мысли о личной жизни Гермионы были прерваны, когда к нему подошёл поговорить коллега — Хогвартский чемпион.

      — Привет, Гарри, — поздоровался Седрик, — что думаешь о лабиринте?

      — Выглядит интересно, — ответил Гарри, когда они пошли назад в Хогвартс. — Я рад, что победителя определит не кучка судей, оценивающих наши выступления.

      — Наверное, это и к лучшему, — согласился Седрик. — Знаешь, тебе повезло, что ты не семикурсник. Я ещё пытаюсь готовиться к ТРИТОНам, и это меня убивает.[2]

      — У меня даже и СОВ-то пока нет, не пытайся пугать меня ещё и ТРИТОНами, — рассмеялся Гарри. — Итак, что собираешься делать для подготовки к последнему испытанию?

      — Не могу придумать ничего, что могло бы реально помочь, — честно ответил Седрик. — Но у меня есть отличная идея, как пробиться через лабиринт, поэтому прямо заявляю: я тебя сделаю.

      — Ну конечно, — скептически возразил Гарри, — могу заявить то же самое. — Седрик рассмеялся, и они вошли в центральные ворота замка.

      — Удачи, Гарри, — попрощался он и пошёл в сторону, где, как Гарри знал, располагались общежития Хаффлпаффа. Он помахал рукой в ответ и пошёл в другую сторону. Вдруг его настигла мысль о том, что в турнире осталось выполнить последнее задание, и Гарри понял, что весьма доволен этим. Хоть он до сих пор с удовольствием участвовал в нём, и всё складывалось хорошо, он по-прежнему ненавидел способ, каким туда попал. Гарри задавался вопросом, что было бы, пропусти он турнир, но сомневался, что смог бы. Даже выиграй он, титул «Победитель Турнира Трёх Волшебников» никогда не станет тем, что люди будут о нём помнить. Оставалось ждать почти два месяца до следующего задания, и он понял, что у него остаётся какое-то время, прежде чем турнир завершится.

      «Думаю, мне лучше начать готовиться», — подумал Гарри, и его мысли плавно переместились на вторую половину дня. Если всё пойдёт так, как он планировал, тренироваться с ним будут три человека вместо двоих. Оставалось только найти Невилла...

      [1] 20 футов примерно равно 6 метрам (Прим. пер.)

      [2] Весьма странная фраза Седрика, ведь чемпионов вроде как освобождали от экзаменов. (Прим. пер.)

      * * *

      — Ух ты, Гарри! Что это за место? — восхитился Невилл, когда позднее тем же днём Гарри привёл его в Выручай-Комнату. В настоящее время половина её была похожа на гостиную Гриффиндора, а другая представляла собой большую тренировочную площадку. Когда мальчики вошли, на этой площадке уже находились Гермиона с Дафной и кидались заклинаниями по движущимся мишеням. Обе они остановились и помахали рукой, приветствуя парней, и Гарри повёл Невилла в «гостиную» объяснить, что происходит.

      — Невилл, я хотел бы, чтобы ты начал тренироваться с нами, — сказал он. — Мы считаем, что в ближайшее время это будет иметь большое значение.

      — Почему, — полюбопытствовал Невилл. Он заметил, что в этом году Гарри стал намного лучше учиться, но предположил, что ему приходится многое изучать при подготовке к Турниру. Ему никогда не приходила в голову идея, что это могло бы быть чем-то другим, частью чего он станет.

      — Присаживайся, я объясню. Вообще-то, это долгая история, — ответил Гарри и махнул Невиллу, чтобы тот садился. В течение следующего часа он рассказал ему всё, о чем, по мнению Гарри, Невилл должен был знать. Он начал с пересказа своих приключений на прошлых курсах. Невилл знал большинство из того, что происходило, а о многом мог догадаться, но всё равно ему приятно было услышать историю из первых рук. Гарри также рассказал о событиях этого года и своих подозрениях, что Волдеморт в один «прекрасный» день вернётся и возобновит войну, о которой все думали как о давно закончившейся.

      — Чтоб мне провалиться, Гарри. Ты правда думаешь, что это произойдёт? — спросил Невилл.

      — Да, правда. Не хотелось бы этого говорить, но Волдеморт никогда не прекратит попыток вернуть себе тело.

      — Полагаю, что нет. Хотя я не думаю, что чем-то смогу быть тебе полезен. Вы трое занимаетесь уже несколько месяцев, а я с самого начала был не слишком хорош, — грустно сказал Невилл.

      — Хватит умалять себя! — скомандовал Гарри. — Мы все поможем тебе и я уверен, что в кратчайшие сроки ты нас догонишь. Ты мой друг, Невилл, и я хочу быть уверен, что если произойдёт что-то плохое, ты сможешь себя защитить. — Невилл посмотрел на Гарри с удивлением. Гарри не только считал его другом, но и был уверен, что он может учиться и становиться сильнее. Невилл не мог вспомнить никого, кто даже мысль бы допускал о том, что он хороший волшебник. Даже бабушка, которая постоянно сравнивала его с отцом.

      — Хорошо, Гарри. Я сделаю всё возможное, — пообещал он искренне. Гарри усмехнулся и перепрыгнул через спинку своего кресла в тренировочную зону, а Невилл бросился за ним. Дафна с Гермионой уже прекратили тренировку и разговаривали, когда мальчики подошли к ним.

      — Невилл в деле! — взволнованно объявил Гарри. Гермиона улыбнулась, а Дафна закатила глаза в ответ на такой энтузиазм.

      Оставшуюся часть вечера группа провела, пытаясь помочь Невиллу изучить вещи, которые они уже освоили. Он очень хотел научиться, но его магические способности казались весьма неровными по сравнению с остальными. Даже при попытке бросить одно и то же заклинание несколько раз, иногда оно вообще не получалось. При более внимательном рассмотрении Гарри заметил, что с заклинаниями Невилла и его движениями палочкой всё в порядке, значит, должно было быть что-то ещё, мешающее ему, хотя и понятия не имел, чем это может быть. Гермиона и Дафна заметили то же, что и Гарри, но ни у одной из них не нашлось объяснения. Вскоре Невилл устал от непрерывных заклинаний и решил пойти спать.

      — Я вернусь в следующий раз, обещаю, — сказал Невилл, вышел за дверь и направился в сторону Гриффиндорской башни. Гермиона с Дафной тоже готовы были закончить, но Гарри знал, что ему придётся поднапрячься, чтобы достичь точки магического истощения. Он уже собирался начать наиболее трудоёмкие заклинания из тех, которые знал, когда Гермиона его остановила.

      — Гарри, как ты смотришь на то, чтобы попробовать ещё несколько материализаций сегодня? — спросила она. — В конце концов, ты согласился быть моим помощником.

      — Звучит весело, — рассмеялся он. — Что ты хочешь, чтобы я создал?

      — Ты по-прежнему носишь тот пояс, что Дамблдор дал тебе, верно? — спросила она. После утвердительного кивка Гарри она продолжила: — Отлично! Я исследовала, что это такое и что он может делать, и выяснила, что могу использовать его для определения количества требующихся от тебя усилий при заклинании. Таким образом, я могу определить, какие вещи труднее материализовать, чем другие. Следишь за моей мыслью?

      — Думаю, да, — неуверенно ответил Гарри. Он вопросительно посмотрел на Дафну, но та лишь пожала плечами, показывая, что не совсем понимает, какую информацию хочет получить Гермиона.

      — Превосходно, — обрадовалась Гермиона, — начнём с вещей, которые тебе наверняка знакомы...

      Гарри быстро понял, что она пришла уже подготовленной. Началось с создания материалов, о которых она знала, что они станут трудными для него, таких как серебро, бронза и медь. Затем пошли вещи, которые, по её предположению, были бы для него значительно менее сложными: лист фольги, кусок угля, соль, песок, чугун и сталь. После каждой материализации Гермиона проводила измерения, определяя, сколько энергии было затрачено, и записывала результаты во всё больше и больше растягивающийся свиток пергамента.

      — Очень интересно, — произнесла она после фиксации очередного измерения. — Как насчёт ртути? Если ты не в курсе, это жидкость, содержащаяся в термометрах.

      — Хорошо, — согласился Гарри и посмотрел на стол, где создавал предметы и материалы. Благодаря Выручай-Комнате, там волшебным образом появилась чаша, и он направил на неё палочку. Произнеся заклинание, он с удивлением обнаружил, что материализация прошла гораздо труднее, чем многие другие, хотя и не так трудно, как в случае меди и серебра. — Странно. Это было довольно трудно.

      — Правда? — взволнованно спросила Гермиона. Мысль о том, что она узнает что-то новое, завладела ей и отказывалась отпускать. Мгновение она выглядела смущённой такими результатами, но тут ей в голову пришла неожиданная идея: — Гарри, а ты можешь следующей попробовать платину? Если нужен образец, то я ношу ожерелье бабушки, где есть платиновые элементы. — Гарри кивнул и недолго изучал ожерелье, перед тем, как произнести заклинание с подобными же результатами.

      — Это было примерно так же сложно, как и ртуть. Удивляюсь, почему... — сказал Гарри. Гермиона тем временем почти подпрыгивала в волнении, начав вытаскивать книги из своей сумки. Наконец она достала маггловский учебник под названием «Химия», полистала и раскрыла книгу в самом конце, где содержалась большая таблица, озаглавленная «Периодическая таблица элементов».

      — Вот оно, Гарри! Я была права. Ключ ко всему — химия. И всегда так было, — заявила Гермиона.

      — О чём ты говоришь? — спросил Гарри, покосившись на Дафну, которая так же выглядела сбитой с толку. Она всё знала о магии, но маггловские науки представлялись для неё тёмным лесом.

      — Волшебники всегда знали, что некоторые вещи материализовать сложнее, чем другие. Но никогда не знали, почему. Скажи-ка, что тебе было труднее создать: бронзу или медь? — спросила Гермиона.

      — Думаю, примерно одинаково, — ответил Гарри.

      — Точно! И это потому, что бронза состоит в основном из меди с небольшой добавкой олова, а олово ты создаёшь без труда. Взгляни на таблицу, Гарри. Все материалы, которые тебе трудно материализовать, расположены небольшой группой вот здесь, — указала она на таблицу в конце книги. Гарри посмотрел и, конечно же, медь, серебро и золото находились в одном и том же столбце. В одной строке находились также платина, золото и ртуть. Тем не менее, он всё ещё не понимал, почему Гермиона так взволнована.

      — Ладно, и в чём тут фишка? — спросил он.

      — Гарри, это же прорыв! — воскликнула Гермиона.

      Но волновалась она не только по этой причине. Если её предположения верны, она также решила и кусок Загадки Херона, что автор древней книги сделать не смог. Материалами, требующимися для ритуала, являлись на самом деле элементы периодической таблицы, и она уже положительно идентифицировала пять из девяти. Если она правильно догадалась, что оставшимися материалами являются соседние элементы справа и слева от серебра и меди, то это объясняло, почему волшебник был не в состоянии провести ритуал. В конце концов, кто из волшебников слышал, например, о кадмии?

      Гермиона почувствовала желание рассказать Гарри, почему она так взволнована. О книге, что она нашла и обо всём, что делала. Она уже почти открыла рот, но потом вдруг остановилась. Она беспокоилась, что Гарри разочаруется в ней, хотя и не думала, что делала что-то плохое. Мгновение она колебалась, но потом решила, что расскажет Гарри всё. Но только после того, как разгадает остальную часть загадки. Тогда она даст ему книгу, и пусть сам решает, что он думает об этом.

      — Так что ты собиралась сказать мне по поводу прорыва? — спросил Гарри, прервав её размышления.

      — О, да, конечно. Необходимы дополнительные исследования, но мы могли бы узнать, почему некоторые материалы труднее поддаются материализации, нежели другие. Мы могли бы узнать, как работает Философский Камень, могли бы даже сделать свой собственный. Это заставляет задуматься, использовал ли Фламель подобные исследования, когда впервые его создал...

      — Ладно, притормози, Гермиона, — засмеялся Гарри. Она бессвязно бормотала, как делала всегда, когда была слишком взволнована. — Достаточно того, что ты сама разбираешься в этом.

      — Позволь заметить, что если это такой большой прорыв, как ты думаешь, — заинтересованно добавила Дафна, — то ты никогда не должна публиковать свою работу.

      — Что?! — удивилась Гермиона.

      — Подумай, что произойдёт, когда кто-то сможет создать свой собственный Философский Камень? — пояснила Дафна. — Наступит хаос. Экономика рухнет из-за массы нового золота, не говоря уже проблемах, вызванных тем, что никто никогда не умрёт. Кроме того, есть определённые люди, которые ни за что не должны получить его в свои руки. — Гарри с Гермионой точно знали, кого она имеет в виду.

      — Я никогда не задумывалась в таком ключе, — призналась Гермиона. — Может, я и не первая, ставящая такой эксперимент, и другие прекратили по тем же причинам. Наверное, я должна просто забыть об этом.

      — Ты меня не поняла, Гермиона. Продолжай свои исследования, если считаешь, что нам это поможет, просто не позволяй никому узнать о результатах, — объяснила Дафна. Гарри рассмеялся, изумляясь, насколько к месту тут пришлись слизеринские идеи. Гермиона, казалось, рассмотрела предложение и кивнула, согласившись.

      — Вы же знаете, это очень сомнительно, что я когда-нибудь смогу сделать Философский Камень? — спросила она, опасаясь слишком высоких ожиданий.

      — Может и нет, — ответила Дафна. — Но мы должны постараться получить любое преимущество, какое сможем. Если ты что-то обнаружишь, то с большой степенью вероятности это станет тем, чего больше нет ни у кого.

      — Мы можем продолжить завтра, ладно? — предложил Гарри. — Сегодня мне хотелось бы закруглиться. — Гермиона кивнула и начала собирать свои вещи. Она знала, что ближайшие несколько часов, вероятно, проведёт в раздумьях над тем, что узнала, но ни капли не противилась этому. Дафна решила подождать Гарри, так что Гермиона поспешила оставить их наедине. В уме она вернулась к книге, занимавшей всё её свободное время с тех пор, как она её обнаружила. Автор включил туда собственные мысли о природе магии, и это заставляло её задумываться о том, что он имел в виду, рассуждая о светлой и тёмной магии. Хоть она и знала, что в Министерстве Магии думали о тёмных искусствах, она также знала и то, что они не потрудились предоставить никаких аргументов в пользу этого. Её книги в основном повторяли то же, что твердило Министерство, поэтому были бесполезны.

      «Наверно я должна поговорить об этом с Дафной», — подумала Гермиона. Если она кого и знала, способного ответить на её вопросы, это была Дафна. Гермиона сделала в уме пометку поднять это в разговоре с ней, но пока довольствовалась собственными раздумьями. Она знала, что кое-какая магия способна привести к деформации разума и личности человека, и не имела никакого намерения обращаться к ней, но верно было и то, что существовала магия, не имеющая таких последствий, однако всё равно не одобренная Министерством.

      «Для защиты себя и своих друзей — всё, что угодно», — подумала она.

      * * *

      От автора:

      Интерес Гермионы в потенциально тёмных ритуалах определённо вызвал некоторую смешанную реакцию. Я мог бы убедить вас принять это априори в данный момент, но склоняюсь к тому, чтобы сказать: это имеет потенциал в некоторых хороших моментах истории. Я это утверждаю, хотя во многом согласен с большинством из вас, сравнившим отношения Гермионы и Гарри с Беллатрикс и Волдемортом. Я не планирую делать в этой истории из Гермионы злодея, так что если вас это беспокоит — можете расслабиться.

      А теперь кое о чём другом. Ненавистники математики — осторожно!

      В общем, давайте проясним некоторые вещи относительно откровений Дамблдора по поводу увеличения силы Гарри. Всё, что мы знаем наверняка на данный момент — Гарри начинает год с силой уже чуть выше среднего относительно своей возрастной группы (о чём свидетельствует его способность успешного вызова чар Патронуса, ещё на третьем курсе, между прочим). С тех пор его магическая сила возросла, что заметили как он сам, так и его учителя. В соответствии с Дамблдором, после магического истощения уровень его силы возрастал примерно на один процент. Как мне кажется, не слишком много информации, чтобы точно определить истинную скорость его «прокачки».

      Давайте пока забудем об «одном проценте» и выразим это по-другому. Предположим, что при первом измерении Дамблдор получил уровень силы 1000 условных единиц. Затем она увеличилась до 1010 (на один процент больше). Это совершенно верно, но может быть также отражено обобщёнными формулами FV=PV*(1+0.01)^n, или FV=PV+10*n (где FV представляет собой будущий уровень силы, PV — её текущее значение, а n — количество тренировок Гарри).

      Теперь, когда я это пишу, Гарри по моим прикидкам прошёл около 20 подобных тренировок. Таким образом, если он каждый раз набирал 1%, то первоначальное значение его магической силы должно быть около 820 единиц. Если рост был линейным, то первоначальным значением было бы 800 единиц. Оба значения кажутся разумными. Но опять же, в действительности мы провели только одно измерение, так что возможно скорость возрастания силы является совершенно случайной величиной. Кто может сказать точно? Ну, предположу, что я мог бы, так как являюсь автором...

      Позвольте заметить, что при каком-то сложном законе увеличения силы, Гарри мог бы заполучить абсурдный её уровень за довольно короткий промежуток времени, а это не забавно. Я бы предпочёл сохранить баланс где-то между беспомощным (как он показан в книгах) и богоподобным.

      Как всегда, сообщайте мне, о чём думаете, и спасибо за чтение.

     — У меня никогда не получится! — Гермиона разочарованно вздохнула и бросила перо на стол.

      Больше недели прошло с тех пор, как она определила девять элементов, необходимых для ритуала. С помощью Гарри, конечно. Она хранила то, что Гарри материализовал в процессе её исследований, так что теперь у неё было всё необходимое для проведения ритуала, кроме образцов золота. Она подумала, что, вероятно, могла бы использовать обычный галеон, но опасалась, что защитные чары на нём могут помешать анализу. Единственное другое золото, бывшее в её распоряжении — тонкий браслет, подаренный матерью за высшие оценки на экзаменах после первого курса. Для Гермионы он был настоящим сокровищем.

      Проблема, с которой Гермиона столкнулась, была гораздо сложнее, чем она могла себе представить. Каждый элемент соответствовал определённой руне, и в книге говорилось, что использование в ритуале неправильной руны или элемента закончится для ритуалиста катастрофой. А девять рун и девять элементов влекли за собой буквально сотни тысяч возможных комбинаций. Эти два факта означали, что разгадать загадку методом проб и ошибок определённо не удастся. Она искренне верила, что имела доступ ко всей необходимой информации, но чтобы завершить исследование, предстояло ещё много работы. Иногда Гермиона задавалась вопросом: «Зачем тебе это?» Она до сих пор не знала, что делает этот ритуал и какие даёт преимущества, но была и не настолько глупа, чтобы не принимать во внимание возможные последствия. Так было во всех ритуалах, требующих жертвоприношения: возможное получаемое преимущество влекло за собой обязательную гадость. Например, один из ритуалов книги делал волшебника иммунным к воздействию огня и высокой температуры, но при этом гораздо более уязвимым к холоду. Другой позволял дышать под водой, но только после принесения в жертву способности дышать воздухом.

      Автор книги пространно размышлял над тем, для чего служит этот ритуал, но было совершенно ясно, что у него не было об этом никаких идей. Единственное, в чём он был уверен (а Гермиона — нет), так это в том, что ритуал открывал способности в некой неизвестной большинству области магии. К тому же, это его утверждение было расплывчато, а значит, его не следовало принимать всерьёз. Гермиона немного поразмышляла об этом, потом закрыла книгу и решила закончить свои сегодняшние исследования. Она тратила слишком много времени на этот проект и беспокоилась, что друзья станут интересоваться, чем же таким она занимается. Её друзья, однако, вовсе не были удивлены таким поведением. Для них было совершенно типичным, когда их густоволосая подруга исчезала на несколько часов, пытаясь узнать что-то новое. Поэтому, несмотря на беспокойство Гермионы, они и понятия не имели, что происходит что-то странное.

      * * *

      Гарри тем временем пытался сложить свой собственный паззл.

      Он обнаружил, что Невилл весьма неуверен в своих способностях волшебника, в результате чего плохо учится в классах, где другие люди могут наблюдать за ним и обсуждать его. Его ужасающие способности к Зельям в основном были связаны с враждебным отношением к нему профессора Снейпа. Однажды он был удалён из класса и обучался с репетитором один на один, после чего его способности стали быстро улучшаться. Многие люди в школе предполагали, что раз у Невилла такие плохие оценки — он идиот, но Гарри обнаружил, что это далеко от истины. Невилл на самом деле был очень умным парнем, отчаянно желавшим улучшить себя, но при этом всегда слишком застенчивым и неуверенным, чтобы просить о помощи. На протяжении годичной дружбы с Гарри он пытался прорвать эти оковы, что уже начало оказывать на него положительное влияние. При всём при этом Невилл оставался честным, трудолюбивым и преданным другом. Это заставило Гарри задуматься, почему Сортировочная Шляпа отправила его в Гриффиндор, а не в Хаффлпафф, где тот смог бы развернуть плечи. Может быть, храбрая сторона Невилла просто ожидала шанса проявить себя?

      Более очевидно проблемы Невилла проявились в магической сфере. Он был поразительно непоследователен в заклинаниях, причины чего Гарри никак не мог выявить. Невилл мог кастовать одно и то же заклинание десять раз, с прекрасными движениями палочкой и артикуляцией, но при этом получить правильный результат только в шести-семи попытках. После одной такой необъяснимой неудачи Гарри жестом остановил его, а затем начал ходить взад-вперёд перед своим сконфуженным другом.

      — В этом нет никакого смысла, Невилл. Дело не в том, что ты делаешь что-то не так, я это вижу, так что причина должна быть в чём-то ещё, — объяснял Гарри, продолжая ходить. — Единственный раз я видел подобное на втором курсе, когда Рон пытался использовать сломанную палочку. Подожди-ка, а твоя случайно не повреждена?

      — Вряд ли, Гарри, — ответил Невилл, предлагая осмотреть её. Однако никто из них не смог найти на палочке ни трещин, ни повреждений.

      — Нет, думаю, это было бы слишком просто. — Гарри разочарованно нахмурился.

      — Гарри, а то, что я пользуюсь палочкой своего отца, имеет значение? — неуверенно спросил Невилл. — Бабуля всегда говорила, что он был могущественным волшебником, и его палочка должна быть такой же сильной, но может это неправильно? — челюсть Гарри отвисла в шоке. Он даже и не подумал спросить Невилла, пользуется ли тот собственной палочкой, — для Гарри это было само собой разумеющимся. Он знал, что Уизли повторно использовали палочки, потому что не могли позволить себе купить новые для всех своих детей, но у Лонгботтомов-то такой проблемы точно не было.

      — Конечно же, это важно, Невилл! — воскликнул он. — Ты не можешь просто использовать любую палочку, какую пожелаешь. Она должна выбрать тебя.

      — Что ты имеешь в виду? — спросил Невилл, никогда не посещавший магазин Олливандера, и соответственно не слышавший его речи о том, что палочка выбирает волшебника.

      — Невилл, если бы я использовал твою палочку, у меня бы наверно получалось не намного лучше, чем у тебя сейчас. Она тебе совершенно не подходит, даже если и принадлежала твоему отцу. Твоей бабушке это должно быть прекрасно известно, я не знаю, почему она настаивает на том, чтобы ты пользовался палочкой, которая постоянно тебя ограничивает.

      — Значит, мне нужна новая палочка?

      — Не просто любая палочка, — ответил Гарри, — нужна палочка, подходящая именно тебе. У Олливандера их тысячи, и я уверен, что ты сможешь найти ту, которая будет реагировать на тебя лучше, чем эта.

      — Но бабуля сказала, что палочка моего отца очень сильная.

      — Уверен, так и есть. Но только в его руках, — объяснил Гарри. — Где-то есть палочка, которая будет для тебя такой же особенной, как и моя для меня.

      — А что в твоей такого особенного? — спросил Невилл. Гарри заколебался, говорить ли Невиллу о том, как его палочка связана с Волдемортом. Честно говоря, эта связь его беспокоила, а тут ещё постоянные сны, наполненные странными видениями о Тёмном Лорде, не имеющими к Гарри никакого отношения. Но Невилл был союзником и заслужил право знать, что происходит.

      — Когда я получил свою палочку, Олливандер рассказал мне, что феникс, чьё перо содержится в её сердцевине, отдал ещё одно перо для другой палочки, — сказал Гарри. — И та другая палочка принадлежала Волдеморту. — настала очередь Невилла в шоке уронить челюсть. Но прежде, чем он смог задать любые вопросы, Гарри продолжил: — Я не знаю, что это значит. Может быть и ничего, но это вряд ли. Думаю, у меня больше общего с Волдемортом, чем хотелось бы, но я ни за что не пойду по его пути.

      — Я никогда так и не думал, Гарри, — успокоил его Невилл. — Это просто... сюрприз, полагаю.

      — Знаю, что ты имеешь в виду, — засмеялся Гарри. — Несколько раз у меня возникало такое странное чувство, словно что-то невидимое притягивает нас с Волдемортом. Я хотел бы, чтобы это было не так, но это так. Вот почему я всем этим занимаюсь, Невилл. Волдеморт не остановится в попытках убить меня, и в следующий раз я должен быть готов. — Невилл кивнул в знак согласия, тайно радуясь, что Волдеморт в своё время пришёл не за ним. Он и понятия не имел, насколько близко находился к тому, чтобы стать объектом ярости Тёмного Лорда.

      — Не волнуйся, Гарри. Когда это случится, я тебе помогу, — заверил Невилл. — Но для начала было бы неплохо получить для меня новую палочку. Как это сделать?

      — Ну, Рон получил после того, как сломал...

      — Я не буду ломать палочку отца, Гарри, — отрезал Невилл. — Ни за что.

      — А я и не предлагаю. Просто когда в следующий раз будешь в Косом переулке, зайди к Олливандеру. Я слышал, что не разрешается иметь две палочки, но так как ты никогда не получал собственную, думаю, это неважно. В конце концов, это палочка твоего отца, и он всё ещё жив. — Гарри вздрогнул, когда это сказал, надеясь, что не обидел друга. Но Невилл лишь кивнул, ничем не показав, что винит Гарри за то, что затронул деликатную тему его родителей.

      — До лета не получится, — сказал Невилл. — Но потом я постараюсь убедить бабулю, чтобы она позволила мне получить новую. Хотя ей это и не понравится.

      — Если думаешь, что она тебе не разрешит, то и не говори ничего, — порекомендовал Гарри. — Я дам тебе денег на новую палочку.

      — Гарри, ты не должен этого делать...

      — Может быть и нет, но у меня полно лишних денег, и я хочу, чтобы мой друг мог себя защищать, — ответил Гарри. — Когда вернёмся в башню, я отсыплю тебе галлеонов, и не спорь. Считай это подарком ко дню рождения.

      — Но мой день рождения только в июле.

      — Значит, досрочным подарком, — уточнил Гарри с усмешкой, переросшей в улыбку, когда Невилл кивнул, согласившись.

      — Так что же теперь делать? — спросил Невилл. — Пока я не получу новую палочку, у меня ничего не будет хорошо получаться.

      — Как насчёт того, чтобы поработать над Зельями? — предложил Гарри. — Я в этом году мало ими занимался, так что первое время можем изучать большую часть материала вместе, плюс для этого тебе не нужна палочка. Кроме того, не хочешь полюбоваться выражением лица Снейпа, когда получишь на экзаменах «Превосходно»?

      — Это было бы очень забавно, — согласился Невилл, рассмеявшись. — Хорошо, давай займёмся Зельями. — Гарри улыбнулся и поздравил себя с хорошим решением их проблемы. Он не мог дождаться того дня, когда двое самых нелюбимых учеников Снейпа сварят на его уроке зелье лучше, чем его обожаемые слизеринцы. Гарри определённо собирался насладиться этой победой.

      * * *

      Спустя неделю Гарри и Дафна пробирались в совятню: Гарри нужно было отправить ответ на последнее письмо Сириуса. Крёстному хватило здравого смысла продолжать скрываться, несмотря на то, что указ о немедленном применении к нему поцелуя дементора при поимке был отменён. Фадж продолжал занимать пост Министра Магии, и, хотя падение его казалось неизбежным, никто не знал, каких гадостей от него можно ожидать. Сириус в своих письмах никогда не упоминал, где он скрывается, однако у Гарри сложилось впечатление, что тот нашёл безопасный дом, и кто-то ему помогает, вероятно, Ремус. Гарри лишь надеялся, что крёстный счастлив и восстанавливается после пребывания в Азкабане.

      — Слушания касательно Фаджа запланированы на 25 июня, и если это произойдёт, в начале июля у нас будет новый Министр, — уверенно сказала Дафна. Они с ней обсуждали Фаджа, как и многие другие волшебники и ведьмы Англии. За последние десятилетия это был самый захватывающий политический скандал.

      — Это хорошо. Наверняка его преемник будет лучшим Министром, кем бы он ни был, — ответил Гарри.

      — Мы можем только надеяться. К сожалению, есть политики и похуже. Фадж по большей части был обычным идиотом, а не активным злом.

      — Скажи это Сириусу, — парировал Гарри, на что Дафна только пожала плечами.

      — Ну, я же сказала «по большей части». Несомненно, он мог быть и злом, когда хотел этого, — ответила Дафна. — Знаешь, когда в следующий раз Скитер будет подслушивать, ты мог бы проговориться, кого видишь в качестве преемника Фаджа. Воспользуйся славой, идущей в комплекте с титулом Мальчика-Который-Выжил.

      — Поможет ли это? Я думал, меня все ненавидят и считают следующим Тёмным Лордом.

      — Нет, так было на прошлой неделе. А на этой ты им нравишься. — Дафна усмехнулась.

      — О, я теперь положительный герой, — саркастически сказал Гарри. — Но я даже не знаю, кого бы поддержать. Есть предложения?

      — Я подумаю об этом, — ответила Дафна. — Пока я склоняюсь к Руфусу Скримджеру и Амелии Боунс. Оба выходцы из правоохранительных органов и скорее всего, после избрания увеличат финансирование Аврората. Боунс кажется довольно честной, а вот по поводу Скримджера я не так уверена.

      — Боунс... она случайно не родственница Сьюзен Боунс из Хаффлпаффа? — спросил Гарри.

      — Вроде бы её тётя.

      — Ну что ж, Сьюзен мне кажется довольно неплохой.

      — Гарри, ты не можешь в своём решении опираться на это! — Дафна засмеялась. — Мы должны научить тебя всем этим политическим штучкам, согласен?

      — Я бы предпочёл не впутываться во всё это.

      — У тебя нет выбора, ты и так уже впутан. Тебе придётся столкнуться с фактом, что людям наплевать, о чём ты думаешь. У тебя есть влияние, а влияние — это власть. Используй его в своих интересах, — порекомендовала Дафна. Гарри пожал плечами, зная, что его девушка только что провела ещё один урок из цикла «действуй как слизеринец». Он и не возражал, считая, что это для его же блага. Тем временем они добрались до совятни, и как только Гарри вошёл, Хедвиг слетела вниз, встречая своего хозяина.

      — Привет, девочка, — сказал Гарри, поглаживая перья совы. — Отнесёшь это Сириусу, хорошо? Спасибо, Хедвиг. — сова тихо ухнула ему, улетая с письмом. Пока она не скрылась, ни Гарри, ни Дафна не заметили, что они не одиноки в совятне.

      — Так-так, помогаем беглому преступнику? — у входа в совятню стоял Драко Малфой. Гарри повернулся и хмуро посмотрел на него. Драко должно быть пришёл сразу за ними и слышал, по крайней мере, часть их разговора.

      — Он не осуждённый, Малфой, — ответил Гарри. — Чтобы быть осуждённым, нужно как минимум предстать перед судом. — Драко пожал плечами, словно это не имело значения.

      — Какая разница. Помогать ему — всё равно преступление. Возможно, мне следует передать вас в руки авроров, — высказался он. Гарри сердито нахмурился, но был удивлён, когда Дафна начала смеяться.

      — Драко, а ты ничего не забыл? — спросила она. — Никто палец о палец не ударит, даже если ты и расскажешь. Сириус Блэк невиновен, а Министру Фаджу недолго осталось. Гарри скорее получит медаль за помощь бедному невиновному человеку. — Драко нахмурился на это заявление, но подозревал, что Дафна права.

      — Что с тобой творится в этом году, Малфой? — спросил Гарри. — Ты даже перестал искать способы сделать мою жизнь невыносимой.

      — Может, у меня есть дела поважнее? Такая мысль не посещала твой маленький мозг, Поттер? — сердито сказал Драко, хотя выглядел при этом неловко.

      — Возможно, но думаю, дело не в этом, — ответил Гарри. — Странно, что всё изменилось после того, как я спас твою жизнь, не так ли? Дамблдор поведал мне, что в таком случае требуют традиции чистокровных. Ты ведь хороший чистокровный, Драко?

      После этих слов лицо Драко покраснело, хотя Гарри и не мог с точностью сказать, от гнева или смущения. Он был удивлён, когда Дафна положила ему руку на плечо и слегка покачала головой.

      — Конечно, он такой, — сказала Дафна. — Что сделал твой отец, когда ты поклялся поддерживать Гарри? — Драко слегка вздрогнул от этого вопроса, и Дафна догадалась, что реакция Люциуса Малфоя была далека от счастливой. И она была абсолютно права. Драко поклялся традиционной клятвой, как того и требовала культура чистокровных, но его отец был в ярости, когда узнал об этом. Люциус не высказал сомнения в самом факте принесения клятвы, в такой ситуации его убеждения потребовали бы от него то же самое. Вместо этого он заявил сыну, что тот должен быть умереть, а не принимать помощь от Гарри Поттера. Драко подозревал, что когда приедет на лето домой, ему предстоит испытать фирменное отцовское наказание Круциатусом.

      — Я сделал то, что должен был, — ответил Драко, проигнорировав вопрос Дафны. — Но это ничего не меняет, Поттер. Я по-прежнему презираю тебя, и в один прекрасный день освобожусь от этой глупой клятвы.

      — Чтобы это случилось, один из нас должен умереть, — сказал Гарри. — Но веришь ты тому или нет, Малфой, я тебя не ненавижу. Если бы это было так, я бы оставил тебя там умирать. Мы не обязаны быть врагами, если только ты сам не станешь к этому стремиться.

      — Нельзя изменить то, кто мы есть, — ответил Драко. — Я — Малфой, ты — Поттер, этого достаточно. — С этими словами он повернулся и вышел из совятни, оставив Гарри и Дафну наедине. Гарри нахмурился и подумал, что Малфой действительно верит в то, что его судьба уже предопределена. Сам Гарри не мог с таким согласиться.

      — Как думаешь, что с ним будет? — спросил он через несколько минут.

      — Я не знаю, Гарри, — ответила Дафна. — Он до сих пор пытается быть своим отцом. Если это не изменить, для него не останется никакой надежды. — Гарри кивнул, молчаливо соглашаясь. Он больше не чувствовал злости по отношению к своему бывшему сопернику, осталась только жалость. Интересно, что было бы с Драко, вырасти он вне влияния Люциуса Малфоя? Возможно, он мог бы даже стать приятным человеком. Гарри взял Дафну за руку, когда они вышли из совятни, но этот короткий разговор с Малфоем так и крутился в его голове весь остаток дня. В конце концов, он просто понадеялся, что слизеринец не пойдёт по стопам своего отца, и они с Гарри не станут непримиримыми врагами. Не хотелось бы убивать его.

      * * *

      Наконец, после многих недель исследований, произошёл прорыв. Гермиона знала, что создатель ритуала был греческим волшебником, жившим более двух тысячелетий назад, поэтому многие из оставленных им подсказок узнали бы только те, кто знаком с той культурой. Поэтому она стала читать всё, что смогла найти о греческих волшебниках и обществе, которое они построили. Её усилия были вознаграждены, когда она нашла ключ, даже не заметив того, что смогла точно определить, какой элемент соответствует одной из рун. После этого было легко идентифицировать четыре других пары, но вот оставшиеся четыре так и оставались для неё загадкой. Несмотря на это, Гермиона чувствовала себя ближе к решению Загадки Херона, чем когда-либо, и теперь думала, что если ей повезёт, это произойдёт в течение нескольких недель.

      Радуясь прогрессу в исследованиях, Гермиона решила на остаток вечера взять перерыв. Она была в Выручай-Комнате и знала, что в ближайшее время сюда придут Гарри и Невилл, чтобы попрактиковаться в Зельях. Осторожно закрывая книгу, она заметила, что страница сразу за обложкой начала отклеиваться. Для Гермионы уничтожение книг было кощунством, поэтому она сразу же попыталась восстановить повреждение. Именно в этот момент она заметила, что страница представляла собой сразу две, слипшихся друг с другом. Очень осторожно Гермиона начала их разлеплять, сильно волнуясь при этом, так как надеялась, что на первой странице будут фигурировать данные об имени автора и о том, когда книга написана. Она продвигалась очень медленно, так, чтобы страницы не порвались, и через несколько минут смогла их разлепить достаточно для того, чтобы разглядеть рисунок на одной из них. Продолжая разлеплять страницы, она поняла, что рисунок выглядит очень знакомо.

      Рисунок на первой странице был очень похож на герб Слизерина, хотя в самой книге не было никаких упоминаний о Хогвартсе. На мгновение она подумала, что возможно это была старая версия герба Слизерина, но потом вспомнила, что согласно «Истории Хогвартса», он не изменялся со времён открытия школы. «Нет, — подумала она, — это не школьный герб». Это было семейным гербом, означая, что книга, которой она одержима, была написана кем-то из семьи Слизерина. Учитывая её возраст, возможно, она была написана даже самим Салазаром Слизерином.

      Гермиона закрыла книгу, не зная, что теперь делать. Разве это важно, что она написана одним из основателей Хогвартса? Гермиона не была уверена, но это хотя бы объясняло обширные познания автора в тёмных ритуалах. Она вернулась в кресло подумать о вновь открывшихся фактах. Не успев присесть, она услышала шум открывающейся двери и два знакомых голоса — Гарри и Невилла. На мгновение она подумала, что должна спрятать книгу, но тут же поняла, что уже не успеет этого сделать.

      — Привет, Гермиона. Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри, когда заметил её. — Неужели решила помочь нам с Зельями?

      — Хмм, возможно, Гарри. Но вообще-то есть ещё кое-что, о чём бы я хотела с тобой поговорить.

      — О чём? Всё в порядке? — спросил он.

      — Знаешь, я тут нашла одну книгу... — сказала Гермиона и повернулась показать книгу о ритуалах. К её удивлению, та исчезла вместе с пюпитром, куда она её ранее положила. Она поняла, что комната, должно быть, восприняла её желание скрыть книгу, когда вошли Гарри с Невиллом. Гермиона взглянула на своих друзей, ожидающих продолжения. — А вообще-то забудь, о чём я говорила, ничего важного, — закончила она.

      — Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — спросил Гарри с очевидной заботой в голосе.

      — Конечно, Гарри. Просто я в последнее время слишком много думаю, — ответила Гермиона. В конце концов, это же просто книга, не так ли? И она не разговаривала с ней, не пыталась к чему-то принудить, так что не является злом сама по себе. Кроме того, ритуал, даже попытайся она осуществить его, не был творением Салазара. Тот просто пытался разобраться и даже не выяснил о нём столько, сколько она. Нет, не было никаких причин для беспокойства. Расскажи она Гарри обо всём, чем занималась, это всё равно не будет иметь значения до тех пор, пока она не разберётся с последними четырьмя рунами.

      — А, понятно. Так как насчёт помочь нам с Зельями? — спросил Гарри, не подозревая о мыслях подруги.

      — Я не против, — согласилась Гермиона, и они начали заниматься.

      * * *

      Проходили недели, приближалось окончание учебного года, а вместе с ним и третье задание Турнира.

      В Хогвартсе студенты стали слишком переживать о своих СОВах, ТРИТОНах, да и обычных переводных годичных экзаменах, чтобы ещё тратить время на сплетни о Турнире или его участниках. Это не означало, что большинство из них вдруг решили забыть все негативные слухи о Гарри, просто пока они их в основном игнорировали, отдав предпочтение другим заботам. Для большинства это был типичный учебный год, несмотря на волнения, связанные с Турниром Трёх Волшебников.

      Остальной британский волшебный мир был по-прежнему одержим политической драмой Министра Магии Корнелиуса Фаджа. По прошествии дней становилось всё яснее и яснее, что он не выживет, если только не держит в рукаве какой-то огромный сюрприз, которого никто не ждёт. Рита Скитер вцепилась в него словно бультерьер, и Гарри с Дафной были счастливы позволять ей делать это до тех пор, пока она была для них полезна. Несмотря на все усилия Дамблдора и Министерства, ни Питера Петтигрю, ни Барти Крауча Младшего так и не удалось найти. Где бы они ни скрывались, они сидели там как мыши под веником. Этот факт беспокоил Гарри и Дамблдора даже больше, чем если бы те появились на виду у всех и действовали открыто.

      Гарри, Дафна, Гермиона и Невилл продолжали тренироваться, когда у них было на это время. Гарри успевал в неделю провести три своих «специальных» тренировки. К концу года значительный прогресс Гарри стал очевиден для всех. Однако, самый удивительный прогресс принадлежал Невиллу. Вдали от влияния профессора Снейпа тот проявил настоящие любовь и талант к зельям. Его интерес в этой теме намного возрос после того, как Гермиона указала, что большинством ингредиентов зелий являются растения, а уж в Гербологии Невилл прослыл настоящим вундеркиндом. Понимая, как тесно связаны между собой два этих предмета, Невилл сразу же посвятил себя изучению свойств любимых растений и как они могут быть использованы в различных зельях. Снейп всё ещё доставал его во время занятий, но у него оставалось всё меньше и меньше законных оснований для этого.

      К концу года у них четверых развились тесные дружеские отношения. Даже отношения между Гермионой и Дафной, поначалу настороженные, выросли до уважения и любви друг к другу. Гарри подумал, что, несмотря на всё то, что в этом году пошло не так, он ему понравился гораздо больше, чем любой из предыдущих. Но скажи ему кто-нибудь об этом в начале года, он вряд ли бы поверил.

      «Теперь, — подумал Гарри, — мне осталось пройти ещё одно испытание, — и год закончен». Он и понятия не имел, насколько тяжело это будет.

      * * *

      За неделю до конца года Гермиона вновь оказалась в Выручай-Комнате, пытаясь разгадать Загадку Херона. Месяцем раньше она выявила ещё одну связь между руной и элементом. Осталось три пары. Она сузила поиск достаточно для того, что если бы нашла ещё одну, оставшиеся две было бы легко определить.

      Работа была сложной и утомительной, и заставляла её изучать то, о чём она раньше даже не задумывалась. Гермиона наслаждалась приобретённым опытом и была рада всему, пережитому в процессе, даже если и понятия не имела, что делать с приобретённой информацией.[1] Она долго раздумывала и решила, что риск не стоит того, чтобы идти в ритуале до конца. На самом деле, ей даже стало немного стыдно от подобных мыслей. Гермиона знала, что может найти и другие способы самосовершенствования. Кроме того, это было не столь важным, чтобы торопить события.

      — ЭВРИКА! — вдруг закричала Гермиона, удивив саму себя, как громко это прозвучало. Она поняла оставшуюся часть головоломки, и это была ключевая часть. Она, наконец, выявила, в какой конфигурации должны использоваться все девять элементов и рун. Лицо Гермионы расползлось в огромной улыбке от осознания достижения, которое она до сих пор считала главным в своей жизни. Она конечно не могла доказать этого, так как не собиралась проходить через ритуал, но в своей правоте была уверена.

      «Наверно, я должна рассказать Гарри», — подумала Гермиона. Ведь нет никаких причин не делать этого? С другой стороны, сейчас все мысли Гарри заняты финальным испытанием, до которого осталось лишь несколько дней... Это подождёт, решила Гермиона. После того, как год закончится и все успокоятся, она расскажет ему обо всём. Она только надеялась, что Гарри не слишком разозлится на неё за то, что не рассказала ему раньше.

      [1] Вам это ничего не напоминает? Мне так явился перед глазами Альберт Эйнштейн, прародитель атомной бомбы. Ещё одну свою теорию он, слава Богу, уничтожил, видимо опомнившись. (Прим.пер.)

      * * *

      От автора:

      В следующей главе начинается третье задание. Надеюсь, вы не почувствовали, что я слишком поспешил скакнуть от второго задания к третьему? Я раздумывал над этим периодом и решил, что не хочу заполнять его бессмысленной болтологией. Я же обещал, что всё будет иначе? Надеюсь, вам понравится то, что я запланировал. Как всегда, давайте мне знать, что вы думаете об этом и спасибо за внимание.

     Наступил день третьего — последнего испытания Турнира Трёх Волшебников. Гарри старался изо всех сил не позволить волнению завладеть им, но так как дата приближалась, предвкушающие настроения возросли в замке до апогея, и это невозможно было игнорировать. Он сказал себе, что должен быть горд тем, как проявил себя в турнире, но знал, что если не выиграет его, будет очень разочарован. Гарри никогда за всю свою жизнь не готовился к чему-то так тяжело, и, наконец, ему представится шанс проявить себя на глазах у всех.

      Когда остался примерно час до начала испытания, Гарри вместе с Дафной, Гермионой и Невиллом подошли к тому месту, где когда-то было квиддичное поле, а теперь возвышался огромный лабиринт, через который Гарри придётся пройти. С последнего раза, как он видел её, живая изгородь, служащая стенами лабиринта, ещё сильнее разрослась, так что Гарри знал, что пройти сквозь неё или над ней будет практически невозможно. Трибуны уже были заполнены как минимум наполовину, и народ развлекался разговорами, смехом и подпеванием приглашённой группе музыкантов. Гарри подумал, что в итоге создалась отличная атмосфера для прохождения третьего испытания.

      — Вау! Как думаешь, сколько людей сюда пришло? — спросил Невилл осматриваясь.

      — Я не знаю. Тысячи.[1] — ответил Гарри и стал искать свободные места. Других чемпионов пока не было, но он заметил Людо Бэгмена, разговаривающего с одним из своих помощников. Когда Бэгмен увидел Гарри, его лицо приняло странное выражение, но он быстро ушёл, и Гарри выкинул это из головы, вернувшись к разговору с друзьями.

      — Я должна была искать лучше, Гарри. Я знаю, я смогла бы найти способ пройти лабиринт... — бормотала Гермиона, рассматривая огромную живую стену перед собой. Гарри рассмеялся такой озабоченности.

      — Хватит переживать, Гермиона. Я готов настолько, насколько это возможно, — заверил он её.

      — Тем не менее, ты должен быть осторожнее, — напомнила Дафна. — Никто не знает, что они там приготовили. Люди в этом турнире погибали, нельзя его недооценивать. — Гарри кивнул, соглашаясь: всего несколько часов назад он сам об этом думал. Победа в турнире не стоила того, чтобы умереть, но, тем не менее, он за неё поборется. Гарри давно пообещал себе выиграть турнир. Это мероприятие привело к ряду позитивных изменений в его жизни, поэтому он ни за что не выпустит из рук такой шанс.

      — А что об этом думает Крам? — спросил он у Гермионы.

      — То, что предпочёл бы играть в квиддич, — ответила она. — Каркаров заставил его принять участие в турнире и теперь, когда тот сбежал, Виктору всё это кажется скучным. Сейчас его реальная цель — не получить травму, поставив тем самым под угрозу свою карьеру в квиддиче.

      — Скорее всего, придётся потрудиться для этого, — заметил Гарри. — И Седрик, и Флёр не будут сдерживаться, по крайней мере, судя по тому, что я до сих пор видел. Все они сильные соперники, но думаю, что Седрик будет действовать жёстко.

      — И он войдёт в лабиринт вторым, сразу после тебя, — добавил Невилл. По результатам первых двух испытаний, первым в лабиринт должен был войти Гарри, затем через несколько минут Седрик, после него Крам, и последней Флёр. Это давало Гарри небольшое преимущество, но ни в коей мере не обеспечивало победу. Они ещё несколько минут поговорили, после чего Гермиона заметила прибытие Виктора Крама. Она пожелала Гарри удачи, обняла его, и ушла поговорить с болгарским чемпионом.

      — Она собирается порвать с ним. Не сейчас, конечно, но скоро, — прокомментировала Дафна, посмотрев в сторону Гермионы и Крама, разговаривающих по другую сторону трибун.

      — Что? — Гарри удивился. — Я думал, он ей нравится.

      — Нравится, но недостаточно. Ты знаешь, что он попросил её уехать с ним в Болгарию? — спросила Дафна. — Даже предложил помощь с переводом в Дурмстранг.

      — Нет, она мне не говорила.

      — Даже Крам видит, что в Англии становится опасно. Он подумал, что ей будет безопаснее уехать с ним, и он, вероятно, прав. Но Гермиона ответила, что не может уехать, независимо от того, насколько опасной стала ситуация. Видимо, они пока спорят об этом, но она всё равно не передумает.

      — Когда это случилось? — спросил Гарри, удивляясь, почему Гермиона рассказала Дафне, а не ему. За последние несколько недель его подруга, казалось, немного отдалилась.

      — В последние несколько дней, по большей части. Она хотела тебе сказать, но подумала, что перед третьим испытанием тебе не стоит беспокоиться ещё и о её личной жизни, — ответила Дафна. Гарри нахмурился, так или иначе жалея, что Гермиона не поговорила с ним. По крайней мере, он мог бы поддержать её в таком решении. То, что Крам не хотел иметь ничего общего с проблемами в Англии, было неудивительно — всё-таки, это не его дом. Но, тем не менее, Виктор казался хорошим парнем, и было бы неплохо иметь его в качестве союзника.

      — После того, как всё это закончится, я с ней поговорю. Наверно, из-за постоянной занятости в последнее время я проводил с ней мало времени. — Гарри пожал плечами. Это было правдой. Он чувствовал, что в последние дни забросил свои школьные дела и пренебрегал дружбой с Гермионой, тренируясь для турнира, занимаясь зельями с Невиллом, и проводя свободное время с Дафной. Он поклялся себе исправить такое положение, когда турнир, наконец, завершится.

      — Эй, Гарри, готов проиграть? — послышался за спиной дружеский голос, заставивший его развернуться и поискать источник. К нему приближался улыбающийся Седрик Диггори под ручку с Чо Чанг.

      — Чо, рад тебя снова видеть, — ответил Гарри, улыбаясь. — Хотя и удивляюсь, что ты всё ещё тратишь своё время на этого болвана.

      — О, иногда он меня веселит, — отозвалась Чо, стараясь не захихикать над своим парнем. — Наверно, Дафна держит тебя рядом по той же причине.

      — Точно, — ответила Дафна прежде, чем Гарри смог что-то произнести.

      — Гарри, видишь, что ты натворил? — притворно-возмущённо воскликнул Седрик. — Ты настроил их обоих против нас. Следующей целью они выберут Невилла.

      — Избавьте меня от этого, — мудро прокомментировал Невилл, в результате чего все остальные рассмеялись.

      — Готов, Гарри? — уже серьёзно спросил Седрик.

      — Думаю, да, — кивнул тот. — А ты?

      — Как никогда. Я просто хотел сказать, что ты действительно произвёл на меня впечатление, Гарри, — сказал Седрик. — Когда твоё имя вылетело из Кубка Огня, я подумал, что тебе повезёт, если выживешь. Но вот приближается окончание турнира, а ты впереди всех нас. Что бы ни случилось, ты должен гордиться собой.

      — Спасибо, Седрик. Для меня это много значит, — искренне поблагодарил Гарри. — Меня с самого начала не должно быть в этом турнире, тогда бы ты точно победил.

      — Это не твоя вина, — ответил Седрик. Он прекрасно знал о слухах, что Гарри сам бросил своё имя в Кубок, но никогда не верил в это. — Тем не менее, я надеюсь, ты готов сегодня получить от меня по заднице.

      — С нетерпением буду ждать твоей попытки, — рассмеялся Гарри. Через минуту раздался громкий голос, призывающий чемпионов собраться у входа в лабиринт для получения последних инструкций. Гарри огляделся и заметил, что пока они разговаривали, трибуны полностью заполнились предвкушающими зрителями. — Похоже, пора идти...

      Прежде чем он смог сделать шаг или сказать хоть слово, Дафна его крепко обняла и тихо произнесла: «Будь осторожен, и удачи». Гарри кивнул и тоже обнял её, потом неохотно отпустил и повернулся к лабиринту. Взглянув в сторону, он увидел, что Чо тоже обнимает Седрика, но кроме того, она, казалось, плакала, а Седрик заверял, что с ним всё будет в порядке. Кивнув, Чо наконец его отпустила, и двое чемпионов Хогвартса бок о бок отправились навстречу третьей и последней задаче Турнира Трёх Волшебников. Людо Бэгмен стоял у входа в лабиринт, жестом подзывая их, и когда все четыре чемпиона собрались, начал рассказывать о том, что их ожидало.

      — Очень хорошо, что все вы здесь. Поздравляю, что продвинулись так далеко, — сказал Бэгмен. — Но теперь вам предстоит самая опасная задача из всех. В лабиринте, если не сможете продолжить задание, вы в любое время можете выпустить вверх сноп искр, и тогда кто-то за вами придёт. Победителем будет объявлен участник, первым захвативший Кубок Турнира. Есть какие-нибудь вопросы? — Бэгмен поочерёдно посмотрел на них, давая возможность высказаться, но ни у одного из чемпионов вопросов не возникло. Когда его взгляд переместился на Гарри, губы Бэгмена стали раскрываться, словно он хотел что-то сказать, но потом он быстро захлопнул рот и снова, как и в прошлый раз, на его лице возникло сконфуженное выражение, которое он тем не менее попытался стряхнуть с себя, чтобы продолжить.

      — Что ж, тогда... ты идёшь первым, Гарри. Сигналом к началу послужит пушечный выстрел. Удачи всем вам, — пожелал Бэгмен и ушёл. Гарри занял место у входа в лабиринт и попытался успокоиться. Бэгмен в отдалении начал рассказывать аудитории правила третьего тура, но Гарри не обращал на это внимания. Неожиданно толпа начала успокаиваться, и все ожидали пушечного выстрела. Гарри вытащил палочку и плотно обхватил её пальцами; волнение в толпе усиливалось. Ему показалось, что прошли часы, пока он с нетерпением ждал сигнала.

      БАММ!!!

      Пушка, наконец, выстрелила, и Гарри радостно побежал в лабиринт. Через несколько секунд он наткнулся на стену и был вынужден принять первое за сегодня решение: повернуть направо или налево. Ни одно из направлений не казалось предпочтительным, так что Гарри выбрал наобум и повернул налево, направившись вглубь лабиринта. Пройдя около двадцати шагов, он встретил первое препятствие, заставившее его смеяться, вместо того, чтобы дрожать от страха. Прямо на него летела группа из примерно десятка очень рассерженных корнуэльских пикси. С таким препятствием не возникло бы проблем даже у среднего волшебника, хотя ему вспомнился второй курс и как бегал от них Гилдерой Локхарт.

      — Stupefy! — крикнул Гарри, изменив движение палочкой так, чтобы парализация стала немного слабее обычного, но захватила большую площадь. В пикси ударил ярко-красный свет, и они тут же попадали на землю без сознания. Гарри смотрел на крошечных синих существ и смеялся, думая, что ещё ему попадётся по пути. Эти мысли прервал громкий рёв, донёсшийся откуда-то из глубин лабиринта. Рёв был такой же громкий, как у дракона, хотя звучал по-другому. Что ж, видимо дальше в лабиринте встретятся и гораздо более опасные препятствия.

      Раздался выстрел из пушки, вынудивший Гарри снова начать движение. Он знал, что это был сигнал для Седрика войти в лабиринт, а Гарри не так уж и далеко опередил второго чемпиона Хогвартса. Он оглянулся посмотреть, увидит ли Седрика с этой точки, но тут огромные кусты, образующие стены лабиринта, срослись вместе, перекрыв ему обзор и заблокировав обратный путь. Новая стена выглядела так же, как и остальные, и если бы он своими глазами не видел это изменение, то ни за что бы не подумал, что раньше здесь существовал проход. Его предположение о том, что карту лабиринта составлять бесполезно, оказалось абсолютно правильным.

      Гарри повернулся и продолжил идти в прежнем направлении. Вскоре ему попалась ещё одна развилка, где пришлось выбирать, куда идти: прямо или направо. Он знал, что Кубок Турнира находился в центре лабиринта, поэтому решил, что продолжит идти прямо, хотя и был уверен, что прямого маршрута не найдёт. Проход вёл его через множество изгибов и поворотов, больше не разветвляясь и не предлагая выбора. Через некоторое время у Гарри появилось плохое предчувствие, что эта часть лабиринта ведёт в никуда, что через несколько минут и подтвердилось, когда он уткнулся в тупик. Застонав от разочарования, он развернулся и пошёл назад, так как не было другого выхода, кроме как попытаться снова на последней развилке. Гарри сомневался, что такого с ним сегодня больше не произойдёт.

      Пушка выстрелила ещё раз, означая тем самым, что в лабиринт вошёл Виктор Крам. Гарри хотелось бы каким-то образом знать, что делают другие, но мечтать не вредно. Единственным признаком того, что они попали в беду, оказались бы искры в воздухе, но этого пока не произошло.

      Гарри продолжил исследовать новые пути, которые, как он надеялся, приведут его к Кубку. В конце концов он вышел на округлую площадку, от которой в разные стороны расходились пять проходов. Пока он стоял и решал, куда идти, поблизости раздались тихие звуки каких-то существ. С палочкой наготове, готовый защитить себя, он повернулся лицом к новой угрозе и увидел десятки приближавшихся к нему созданий, выглядевших как серые омары с зелёными пятнами. Мелкие животные находились ближе, чем он думал, и Гарри понял, что ему повезло заметить их вовремя. Это оказались пятнистые клешнеподы, укус которых хоть и не был смертелен для человека, но на целую неделю ввергал того в полосу сплошных неудач. Любой чемпион, укушенный клешнеподом, почти наверняка выбыл бы из турнира, пострадав от одного из препятствий лабиринта.

      — Petrificus Totalus! — крикнул Гарри, бросая связывающее заклинание сразу на всю группу. Даже после этого омаро-подобные существа пытались укусить его, но не могли подобраться ближе. Гарри отлевитировал всех их в центр площадки. Он подумал, что кто-то из чемпионов может пройти здесь, поэтому спрятал клешнеподов под дезиллюминационными чарами. Он посмеялся своей выдумке и вступил в неисследованный проход, надеясь, что один из конкурентов попадётся в ловушку. Гарри конечно не хотел, чтобы кто-то из них пострадал, но по-прежнему считал, что должен использовать любое возможное преимущество.

      Пушка выстрелила в четвёртый и последний раз. Теперь все чемпионы находились в лабиринте. Гарри надеялся, что у него есть неплохое преимущество перед другими, но лабиринт казался настолько запутанным, что трудно было сказать, кто где находится. Он ощущал нарастание зудящего чувства срочности и знал, что если хочет победить, ему придётся действовать быстро.

      Пройдя следующий поворот, Гарри столкнулся с огромной стеной огня. Ему вдруг захотелось развернуться и отправиться другим путём, и уже почти дойдя до поворота, он понял, что его желание спровоцировано сильными чарами принуждения. Зная, что это уловка, Гарри вернулся к огненной стене. Направив палочку на огонь, он бросил заклинание заморозки, но оно пролетело сквозь огонь безо всякого видимого эффекта. Гарри попробовал ещё раз, получив идентичные результаты. С выражением любопытства на лице он начал медленно приближаться к огненной стене и тут же понял, что чего-то не хватает. Несмотря на огромное пламя, достигавшее вершины стен лабиринта, огонь совершенно не выделял тепла.

      Вдруг до него дошло: «Это же иллюзия!». Улыбаясь, Гарри уверенно прошёл сквозь пламя на другую сторону. Он надеялся, что это знак, указывающий на движение в правильном направлении, но возможно создатель лабиринта просто хотел, чтобы возникало такое впечатление. Лабиринт на поверку оказался довольно сложной задачей.

      Гарри продолжал его исследовать, впустую потратив время на ближайшие два прохода, которые в итоге завели его в тупик. Если другие чемпионы не столкнулись с подобными проблемами, они могут уже быть далеко впереди него. Опасения немного уменьшились, когда он услышал женский крик откуда-то со стороны входа в лабиринт. В скором времени последовал и фонтан красных искр высоко в небе. Гарри предположил, что где бы она ни была, Флёр Делакур выбыла из турнира. Он подумал, что возможно та попалась в его ловушку, но наверняка этого нельзя было сказать, ведь изначально её путь был другим.

      Когда Гарри шёл по одному из проходов, за ним неожиданно сомкнулись стены лабиринта, отрезав путь к отступлению. Мгновением спустя он почувствовал дрожь земли и услышал приближавшиеся к нему громкие шаги. Его путь преграждало что-то большое, и судя по доносившимся звукам, оно находилось сразу за углом. Он крепче сжал палочку, приготовившись бросить любое заклинание, которое потребуется, и ждал появления этой угрозы. Из-за угла медленно показалась массивная фигура, и Гарри очутился перед огромным троллем.

      Тролль медленно поворачивал голову, словно знал, что кто-то был рядом, но не был уверен, где именно. Гарри заметил, что тот тащил за собой деревянную дубинку, хотя из-за своего размера эта дубинка больше походила на ствол дерева. Затем тролль принялся рычать и нюхать воздух как животное, ищущее свою жертву. Гарри знал, что сможет преодолеть это препятствие, ведь они с Роном отбились от тролля на первом курсе. Хоть этот и был немного крупнее, у него по-прежнему оставались слабые стороны. Тролли были невероятно устойчивы к прямым заклинаниям, поэтому против них эффективнее действовал косвенный метод: заклинания на окружающую их среду.

      Тролль наконец заметил Гарри и пошёл в атаку, высоко подняв в воздух свою огромную дубинку. Гарри не стал слишком медлить и тут же скастовал «Aguamenti», налив между собой и троллем большую лужу воды. Следующим заклинанием «Glacius» он заморозил только что созданную воду. Когда тролль вступил на лёд, то тут же начал скользить, и Гарри помог ему упасть, бросив сильное «Impedimenta». Когда заклинание попало в тролля, тот жёстко грохнулся мордой вниз, сломав при этом нос. Гарри, не теряя времени, материализовал растущие из земли лианы, обернувшиеся вокруг тролля и удерживающие его. Он продолжал создавать лианы до тех пор, пока не убедился, что тролль не сдвинется с места, хоть тот и продолжал дёргаться в бесполезных попытках освобождения. Затем он спокойно прошёл мимо дальше в лабиринт, оставив тролля рычать в расстройстве.

      Гарри продолжал поиски Кубка Турнира, но после ещё пятнадцати минут так и не смог понять, куда дальше идти. Он знал, что находится сейчас где-то близко к центру лабиринта, и кубок должен быть рядом, но пока не видел его. В какой-то момент он услышал звуки борьбы Крама с неизвестным зверем, но толстые стены лабиринта мешали рассмотреть, что происходит. С места, где происходила борьба, красные искры не взлетели: как и предполагалось, Крам победил.

      Он возобновил поиски и вступил в только что открывшийся проход. В этой части лабиринта Гарри ещё не был и надеялся, что здесь результаты поиска будут лучше. Он шёл ещё несколько минут, когда очень близко услышал крик. Немедленно бросившись в ту сторону и повернув за очередной угол, он увидел, что стало причиной крика.

      Седрик Диггори бился с акромантулом, и гигантский паук побеждал. Акромантул сбил Седрика на землю и удерживал его, но огромные хелицеры уже готовы были нанести удар и впрыснуть в жертву яд. Юноша едва мог пошевелиться, а его палочка была выбита из рук и находилась вне досягаемости.

      Гарри немедленно отреагировал и вступил в бой, спасая старшего чемпиона, ставшего ему другом. Сильное режущее проклятие, направленное в одну из лап паука, разорвало её пополам, и чудовище издало шипящие звуки боли. Его внимание отвлеклось на Гарри, и паук двинулся в его сторону, а Седрик сумел освободиться и подползти к своей палочке.

      — Conjuctivitus! — выкрикнул Гарри, направив палочку на многочисленные глаза акромантула. Когда проклятие настигло того, паук взвыл от боли и разочарования, так как внезапно ослеп. Седрик, воспользовавшись тем, что существо отвлеклось на Гарри, послал в одну из задних лап сильное «Reducto», оставившее от конечности лишь огрызок. Следующее проклятье Гарри почти наверняка считалось тёмным, если использовалось на человеке, но против паука у него проблем не возникло: — Cruormorsus![2] — выкрикнул он, в результате чего в паука полетел грязно-оранжевый луч, превративший его кровь в кислоту, и чудовище сильно затряслось от боли. Гарри удерживал заклинание на несколько секунд дольше необходимого, и вскоре существо свернулось в клубок, издавая странные болевые вопли.

      — Думаю, ты его победил, Гарри, — сказал Седрик, подходя ближе. Гарри прервал заклинание, но было очевидно, что животное по-прежнему испытывает мучительную боль.

      — Я не был уверен, что делает это заклинание. Теперь чувствую себя не совсем хорошо после его использования, даже на акромантуле, — тихо ответил Гарри. Затем подошёл к пауку и бросил ещё одно режущее проклятие, на этот раз в шею. Паук немедленно умер. — Он бы в любом случае умер, я просто надеюсь, что избавил его от боли, — объяснил он.

      — Понимаю. Так было нужно, и это правильно, — согласился Седрик. Затем он повернулся к Гарри спиной и начал осматривать лабиринт, пытаясь понять, куда хотел идти. — Этот турнир — довольно сумасшедшая штука, да?

      — Согласен. — Несколько секунд оба молчали, но потом Гарри решил, что пора расстаться. — Эй, Седрик...

      — Да, Гарри?

      — Мне очень жаль.

      — А? — Седрик повернул голову и тут же увидел направленную на него палочку, но уже не успевал выхватить свою, чтобы защититься. Гарри бросил невербальное «Stupefy», и его коллега-чемпион Хогвартса упал на землю. Гарри стало немного стыдно от такого поступка, но он полагал, что и так уже достаточно помог Седрику, защитив того от акромантула. Кроме того, это было не по правилам. Прежде, чем покинуть это место, он послал в воздух красные искры, чтобы кто-то пришёл и освободил друга.

      Спустя всего несколько минут Гарри оказался на перекрёстке, похожим на многие другие, увиденные им за последние несколько часов, но в этот раз кое-что отличалось. От него отходил длинный прямой коридор, в конце которого на пьедестале мягко светился Кубок Турнира. Гарри улыбнулся в волнении: наконец-то он добрался до конца! Он побежал к кубку и спустя мгновение понял, что бежать — было хорошей идеей, потому что стены лабиринта вокруг него начали смыкаться. Гарри рванул так быстро, как только мог, удерживаясь чуть-чуть впереди сраставшихся кустов, угрожающих раздавить его. Выбежав на поляну в конце коридора, он взял небольшой перерыв отдышаться, прежде чем идти к Кубку.

      Трофей был очень красивым, и Гарри с улыбкой подумал, что он будет хорошо смотреться в его комнате. Потянувшись, он остановил пальцы в нескольких дюймах от Кубка. Он чувствовал исходящую от него магию, но не мог определить, какие чары на него наложены. Гарри задумался: интересно, может это какой-то трюк, а не настоящий Кубок? К сожалению, невозможно было узнать наверняка. По виду он был очень похож на приз Турнира. Гарри бросил диагностические чары, которые знал, и выяснил, что по крайней мере тот не был отравлен и на нём не было никаких смертельных проклятий, в остальном же он не разбирался.

      Через некоторое время он решил, что у него нет выбора, кроме как взять Кубок и посмотреть, что случится. Подготовившись и сделав финальный вздох, Гарри схватил трофей и тут же почуствовал в пупке знакомое неприятное ощущение.

      — Портключ! — успел он крикнуть в понимании и исчез. Гарри никогда не любил перемещения портключом, но вспомнил советы о том, как безопасно приземляться (в отличие от своего последнего подобного путешествия). Но всё равно, приземлившись, он упал на одно колено и сразу же выставил палочку, готовый к чему угодно. А вот чего он не ожидал, так это...

      — И В ТУРНИРЕ ТРЁХ ВОЛШЕБНИКОВ ПОБЕЖДАЕТ ГАРРИ ПОТТЕР! — прокричал голос Людо Бэгмена, и толпа разразилась аплодисментами и приветственными выкриками так громко, что у Гарри появился соблазн зажать уши, чтобы не оглохнуть. Он огляделся и увидел, что портключ перенёс его прямо на большую сцену, возведённую перед входом в лабиринт. В кресле ближе к задней части сцены сидела Флёр Делакур и выглядела довольно несчастной. Гарри также заметил, что из лабиринта вышли Виктор Крам с Седриком Диггори и оба направились к сцене. Крам тоже выглядел разочарованным, а вот Седрик, посмотрев на Гарри, неожиданно рассмеялся. Гарри улыбнулся, радуясь, что тот, видимо, не таил на него обиду или злобу за произошедшее в лабиринте.

      — Поздравляю, Гарри, — сказал Седрик, запрыгнув на сцену. — Но то, что ты сделал, называется «грязными штучками».

      — Знаю, но я же уже извинился, — напомнил ему Гарри и оба снова засмеялись. Крам спокойно поднялся по ступеням на сцену и слегка кивнул Гарри. Тот пожал плечами и решил, что это максимум того, что он может получить от чемпиона Дурмстранга. Толпа, тем временем, ни в малейшей степени не успокаивалась. Когда Гарри гордо поднял над головой Кубок Турнира, демонстрируя его всем, крики стали только громче. Он оглядел толпу, разыскивая своих друзей. В конце концов, он нашёл их и увидел, что все они оживлённо ему машут и громко хлопают.

      — Пошли, Гарри. Ещё многое предстоит сделать, — сказал Людо Бэгмен за его спиной. Гарри кивнул и направился к трибуне, Бэгмен же пристроился позади него. Другой человек из руководства Турнира жестом показал ему поставить Кубок на небольшой стенд перед трибуной, что Гарри с радостью и сделал. Им пришлось несколько минут пережидать, пока аплодисменты немного утихнут и Бэгмен будет готов начать официальную часть. В конце концов, стало тише.

      — Леди и джентльмены, сегодня — грандиозный день для нашего мира, — начал Бэгмен. Гарри посмотрел на старика с любопытством. Обычно его голос звучал взволнованно и непринуждённо, сейчас же он говорил необычайно монотонно, словно зачитывая сценарий. — Этот день войдёт в книги по истории. Ты, Гарри Поттер, более важен, чем себе представляешь.

      Толпа продолжала бесноваться. Они, похоже, не разделяли некоторую озабоченность Гарри, испытываемую им в отношении происходящего.

      — Ты станешь свидетелем. Ты увидишь возрождение величайшего волшебника нашего времени, — продолжал Бэгмен. Затем он вытащил из кармана галеон и повернулся к Гарри. — Сегодня Тёмный Лорд восстанет из мёртвых! — Бэгмен сунул галеон Гарри, и как только тот коснулся его, снова возникло странное тянущее ощущение в пупке. Он понял, что монета превращена в портключ, и на этот раз тот переместит его вовсе не в безопасное место. На краткий миг Гарри удалось взглянуть в глаза Бэгмена. Они выглядели тускло, без эмоций, словно затуманенные.

      «Он под Империусом», — успел подумать Гарри, прежде чем исчез.

      За несколько коротких мгновений приветственные крики толпы превратились в крики паники. Они только усилились, когда Людо Бэгмен направил палочку вверх и крикнул «Morsmordre!», в результате чего в небе появился знак тьмы. Первым сориентировался Седрик Диггори, вырубив Бэгмена со спины парализующим заклинанием. К сцене бросились авроры и профессор Дамблдор, но они уже мало что могли сделать.

      Гарри Поттер исчез и никто не знал, где он может быть.

      [1] По-моему, автор слишком оптимистичен. (Прим. пер.)

      [2] Cruormorsus — дословно «укус крови» или «боль крови», лат. (Прим. пер.)

      * * *

      От автора:

      Итак, что вы думаете о третьем испытании? Мне кажется, я оставил достаточно намёков на то, что с Бэгманом что-то происходит, и это был новый способ отправить Гарри на вечеринку воскрешения Волдеморта. Да, Седрик остался жив. Я думаю, у этого персонажа есть потенциал, и хотел бы сохранить его на некоторое время.

      По крайней мере, надеюсь, что вам, ребята, понравилось. Спасибо за чтение и пожалуйста, оставляйте отзывы.

     Второе за сегодня перемещение портключом стало для Гарри более длительным и дезориентирующим, чем первое. Он чувствовал, как его тело вращается, словно в каком-то магическом торнадо, которое, казалось, никогда не остановится. Наконец, вращение начало замедляться, и он понял, что приближается к цели. Гарри покрепче сжал палочку и понадеялся, что сможет приземлиться на ноги, однако как только портключ выбросил его, он покатился по твёрдой земле. Ещё лёжа он попытался реактивировать портключ, но это было бесполезно: Бэгман всунул ему односторонний, поэтому для возвращения придётся подыскать другой путь. Заставив себя сесть, Гарри отчаянно боролся с головокружением, одновременно пытаясь выяснить, куда его забросило.

      Он осмотрелся и сразу же понял, что на кладбище. Раньше Гарри бывал на кладбищах и знал, как они должны выглядеть, но в этом, казалось, было что-то совершенно неправильное. Надгробия могил были в основном старыми и разрушающимися, и вместо того, чтобы стоять ровными рядами, они размещались в случайном порядке. На территории отсутствовала свежая подстриженная зелёная трава, только камни и грязь, и лишь кое-где торчали несколько сорняков болезненного вида. Ни на одной из могил Гарри не заметил цветов, поэтому подумал, что возможно довольно долгое время сюда никто не приходил.

      Приближающийся звук шагов быстро доказал его неправоту. Гарри обернулся в направлении, откуда доносились шаги, и разглядел две приближающиеся к нему фигуры в тёмных плащах со скрытыми лицами. Одна была низенькой и толстой и что-то несла, держа так, как родитель держит своего ребёнка. Другая была выше и тоще, её голова резко поворачивалась из стороны в сторону, видимо в привычном поиске угроз. Вдруг Гарри почувствовал болезненное жжение в шраме. Теперь-то он без сомнения знал, что, или вернее кого, к нему несли.

      — Схватить его! — крикнул из свёртка, что нёс толстяк, странный, почти нечеловеческий голос. Более высокий человек с палочкой наготове шагнул вперёд и стянул капюшон, чтобы показать своё лицо.

      — Барти Крауч-младший, — узнал Гарри, направив палочку в лицо высокого человека. Это означало, что низеньким толстяком почти наверняка был Питер Петтигрю.

      — Верно, мистер Поттер. Десять баллов Гриффиндору, — ответил тот с безумным смехом. — Сюда никто не придёт, чтобы спасти тебя. Предлагаю просто сдаться: этот путь будет гораздо менее болезненным.

      — Иди к чёрту, Барти! — Гарри невербально бросил костедробящее проклятие в человека, не так давно скрывавшегося под личиной Аластора Грюма. Крауч довольно легко уклонился от заклинания и, в свою очередь, послал в Гарри связывающее, видимо пытаясь схватить его, как и было приказано. Гарри поставил щит, легко поглотивший энергию заклинания, а затем стал пытаться выманить Крауча в сторону от других. Хвост, казалось, полностью сосредоточился на защите свёртка с Волдемортом в своих руках, но Гарри не выпускал его из виду.

      Следующим заклинанием Крауча стало, на удивление, «Stupefy». Гарри чуть не рассмеялся на это, потому что понял своё преимущество перед противником. Тот, по какой-то причине, пытался подавить его сопротивление, одновременно не навредив. А вот Гарри не нужно было беспокоиться о не причинении боли Краучу, на самом деле он даже хотел этого.

      Он послал в мужчину цепочку заклинаний, в том числе «Incendio», «Confundus», ватноножный сглаз, и закончил заклинанием ураганного ветра. Пропустив первые два, Крауч едва смог выставить щит против ватно-ножного сглаза, но вот заклинание ветра полностью застало его врасплох. Магический щит оказался не способен остановить физическую силу ветра, Барти отлетел на несколько футов и болезненно приземлился на спину. В отличие от их первого боя, Гарри теперь колдовал полностью невербально и с гораздо большей силой.

      Приземлившись на землю, Крауч покатился и, к счастью для себя, избежал следующих заклинаний Гарри. В нём быстро росло недовольство своим положением и тем, что простой мальчишка смог его побить. Болезненно хрюкнув, Крауч вскочил на ноги и заорал: «Crucio!», надеясь, что не только захватит при этом соперника, но и что господин не станет на него слишком злиться.

      Гарри, однако, был готов к использованию Пожирателем Смерти непростительного проклятия и немедленно материализовал перед собой каменный щит. Круциатус Крауча влетел в щит и разбил его, но при этом энергия проклятия полностью истратилась, и оно не нанесло вреда. Не успели каменные осколки упасть на землю, Гарри отправил их в Барти изгоняющим и был рад услышать вопль неожиданности и боли.

      — Чёрт бы тебя подрал, Поттер! — взревел Крауч в гневе и снова поднял палочку. Гарри коротко удовлетворённо улыбнулся, увидев недовольство врага, и что застал его врасплох, но, к сожалению, это вызвало отказ Крауча от первоначального плана по захвату Гарри целым и невредимым. — Reducto! — прокричал тот, что заставило мальчика отпрыгнуть в сторону, дабы избежать сильного заклинания. Его палочка не отклонилась от Крауча, и когда появился шанс, Гарри открыл ответный огонь. На этот раз он произнёс заклинание вслух, потому что хотел, чтобы Крауч услышал, что произойдёт, ведь это именно он научил Гарри этому заклинанию.

      — Inficio![1] — крикнул он и из конца палочки вырвался блёкло-жёлтый луч. Глаза Крауча расширились от удивления. Он попытался уклониться от заклинания, но был недостаточно быстр и поймал его в бедро. Его мантия начала немедленно распадаться, а кожа под ней запузырилась, словно расплавляясь. Крауч, едва сдерживая крик, смог наложить контрзаклинание, оставившее после себя неприятного вида рану.

      — Использовать моё же заклинание против меня?! — заорал Крауч в ярости, — Avada Kedavra! — в Гарри полетело смертельное проклятие, и он инстинктивно создал ещё один каменный щит. В этот раз щит разлетелся в пыль, не оставив даже обломков, как после Круциатуса.

      — Барти, ты болван! — закричал в отдалении Волдеморт. — Он нужен мне живым!

      — Простите меня, господин, — ответил Крауч, но его взгляд не отрывался от Гарри. — Больше я Вас не подведу. — Гарри коротко взглянул, но даже издалека было видно, что в данный момент Волдеморт занимал какое-то небольшое физическое тело. Это означало, что он может уничтожить его прикосновением, как было с Квиррелом на первом курсе. Нужно только избавиться от Крауча и подобраться достаточно близко к Волдеморту, чтобы схватить его...

      — Stupefy! — выкрикнул Крауч, вернув внимание Гарри обратно к дуэли. В ответ тот поднял самый мощный щит и побежал к противнику. Барти начал быстро обстреливать мальчика нелетальными заклинаниями, но щит был слишком силён, чтобы разрушиться от любых простых чар. Прежде чем тот понял это, Гарри почти полностью сократил расстояние между ними, и Барти заколебался, неуверенный, атакует ли его Поттер физически или магически. В этот момент Гарри отбросил свой щит и начал кастовать сильное взрывное управляемое проклятие. К тому времени, когда он закончил, кончик палочки был всего в нескольких дюймах от груди Крауча, и у мужчины не было никаких шансов сделать что-либо для уменьшения его воздействия. Мощное заклинание швырнуло Барти Крауча в воздух, и он полетел через кладбище. Полёт прекратился только после того, как Барти врезался в большое надгробие, сломав его при этом пополам. Он тут же потерял сознание.

      Гарри наблюдал полёт, и когда тот завершился, почувствовал лёгкий шок. Он не планировал вкладывать в заклинание много сил, но, видимо, и того оказалось достаточно. Гарри невольно подумал, выживет ли Крауч после этого. Увлекшись атакой на Барти, Гарри, однако, не заметил, что тем самым опасно приблизился к Петтигрю и Волдеморту. Он даже не заметил ударившего его в спину парализующего заклинания.

      — Хорошо, Хвост. Теперь мы можем начинать, — сказал Волдеморт и жутко рассмеялся.

      [1] Inficio — заражение, отравление, лат. (Прим. пер.)

      * * *

      Между тем, паника в Хогвартсе не утихала. В небе всё ещё угрожающе висела чёрная метка как постоянное напоминание всем, что случилось. Большинство зрителей оставалось на своих местах, хотя турнир и закончился. Многие оставались, чтобы обсудить возможность возвращения Тёмного Лорда, другие — подождать, не случится ли ещё чего-нибудь.

      Друзья Гарри попытались получить от учителей как можно больше информации, но в действительности никто, казалось, не знал, что происходит. Всё, что они знали наверняка — это что Людо Бэгмен взят под стражу и сейчас в кабинете директора его допрашивают авроры и сам Дамблдор.

      Допрос Бэгмена начался с осмотра левой руки, где они, с некоторым удивлением, не обнаружили Чёрной Метки. Дальнейшая проверка показала признаки того, что совсем недавно Людо находился под проклятием «Империус» и поэтому, вероятно, не несёт ответственности за свои действия. После того, как он очнулся, и его напоили Веритасерумом, Бэгмен показал, что не помнит ни того, что говорил на сцене после победы Гарри, ни того, кто наложил на него «Империус», ни того, где взял портключ.

      Эти откровения означали, что не существовало простого способа найти Поттера. Им бы всем очень повезло, если бы мальчик сам смог найти дорогу домой.

      * * *

      Первое, что заметил Гарри, когда очнулся — он не мог двигать ни руками, ни ногами. Он медленно открыл глаза и увидел, что привязан, а также понятия не имел, где его палочка. Гарри корил себя за ошибку, за то, что во время схватки с Краучем упустил из виду Хвоста. Если бы мог, он отпинал бы себя ногами. Гарри попытался думать о том, как выйти из этой ситуации, но в голову пока ничего не приходило.

      Осмотревшись, Гарри заметил, что бессознательное тело Барти Крауча Младшего так и осталось лежать возле сломанного им надгробия. Вроде бы тот всё ещё дышал, значит должен пережить этот удар после полёта. Гарри почувствовал небольшое облегчение, хотя в такой ситуации, вероятно, глупо об этом думать. Волдеморт видимо решил, что Крауч пока не стоит усилий по его исцелению. А так как Гарри связан, Тёмный Лорд полагал, что противник не представляет большой угрозы. Хвост, тем временем, был занят, наблюдая за огромным котлом, наполненным тёмной, булькающей жидкостью. Гарри не знал, что за зелье тот варил, но подумал, что это не очень хороший знак.

      — Оно готово, мой Лорд, — смиренно сказал Хвост.

      — Начинай немедленно, — ответило уродливое существо, в котором сейчас обитал Волдеморт. Хвост кивнул, осторожно взял своего господина и положил в котёл. Зелье внутри зашипело, выстрелило искрами, и вдруг начало бурно вращаться, но через несколько минут успокоилось, и Хвост продолжил ритуал.

      — Кость отца... без согласия отданная... возроди своего сына. — Говоря это, он поднял то, что Гарри принял за человеческую кость ноги, и бросил её в котёл. Зелье снова вспенилось и приняло неприятный синеватый цвет. Хвост остановился проверить зелье, словно был не уверен, что всё сделано правильно, но потом продолжил. Из его слов было понятно, что он намеревается делать, и Гарри без сомнений знал, что наблюдает ритуал возвращения Волдеморту тела.

      Гарри изо всех сил пытался освободиться и остановить тёмный ритуал, но всё было бесполезно — он не мог двигаться. Он попытался придумать способ нарушить ритуал, но не был уверен, что тут можно сделать. Единственной надеждой было помешать Хвосту довести его до конца.

      — Плоть слуги... с готовностью данная... оживи своего господина, — сказал Хвост, взял нож и поднёс к запястью. Он уже собирался отрезать свою кисть, когда его прервали.

      — Питер, остановись! — закричал Гарри. — Пожалуйста, не делай этого!

      — Слишком поздно, Гарри, — ответил Хвост и снова поднёс нож.

      — Ты не должен этого делать! — Гарри всё ещё надеялся, что мужчина изменит своё решение.

      — Но сделаю. Ты же видишь — у меня нет выбора. Если я этого не сделаю, он меня убьёт.

      — Я спас тебе жизнь! Ты мой должник. — Но Гарри знал, что его слова мало что значили.

      — Это так не работает. — Хвост отвернулся и снова приставил нож к запястью. Он закрыл глаза, словно собираясь с мужеством, а затем со всей силы протолкнул лезвие через плоть и кость своей руки. Отрезанная кисть упала в котёл, и Хвост взвыл от боли. Зелье, тем временем, продолжало кипеть, но снова поменяло цвет и теперь стало таким же красным, как и кровь. Хвост взял минутный перерыв, чтобы успокоиться, а затем продолжил ритуал.

      — Кровь врага... насильно забранная... воскреси своего противника, — сказал Пожиратель Смерти и подошёл к Гарри. Он продолжал держать в руке ритуальный нож, и Гарри понял, что Хвост пришёл за его кровью.

      — Не делай этого, Питер. Пожалуйста, — просил Гарри, но теперь Хвост его игнорировал. Он без затей вонзил нож в руку мальчика, и тот с трудом боролся, чтобы не закричать от боли. Кончик ножа теперь был покрыт кровью Гарри, и Хвост держал его осторожно, как будто это бесценное сокровище. Он подошёл к котлу и стряхнул туда несколько капель. Зелье тут же забурлило и заискрило, как никогда до этого, и, в конце концов, окрасилось в ослепительно белый цвет. Хвост начал отступать, словно боялся его, однако не отводил взгляда от котла. Гарри тоже внимательно смотрел, на мгновение понадеявшись, что что-то пошло не так. Но когда почувствовал боль в шраме, какую никогда раньше не испытывал, то понял, что каким-то образом Хвосту и Барти Краучу-младшему удалось вернуть Волдеморту его тело.

      Через секунду из котла начало подниматься тёмное тело. Оно было лысым, бледным, и укрыто тёмной мантией.[1] Хоть его форма и была человеческой, Гарри подумал, что оно больше похоже на некоторых тёмных созданий. Существо закрыло лицо руками, пока поднималось из продолжавшего бурлить зелья. Наконец, процесс завершился, и Волдеморт убрал руки от лица, рассматривая их и давая Гарри возможность первый раз ясно рассмотреть то, чем стал Тёмный Лорд.

      Волдеморт совершенно не походил на подростковую версию Тома Риддла, с которой Гарри столкнулся в Тайной Комнате. Тот был довольно красивым молодым человеком с тёмными волосами и бледной кожей. Теперь же перед Гарри стоял абсолютно лысый монстр с почти серой кожей. На его мало похожем на человеческое лице выделялись плоский нос и ярко-красные глаза. Тёмный Лорд с минуту осторожно рассматривал себя, словно ища недостатки своего тела, затем повернулся к Гарри и послал ему жестокую улыбку.

      — Подойди, Хвост, — скомандовал он.

      — Да, господин, — слуга стремглав подбежал к Волдеморту. Затем он опустился на колени и протянул своему господину палочку. — Ваша палочка, мой Лорд. — Волдеморт протянул руку и схватил палочку. Когда он коснулся её пальцами, на его отвратительном лице появилось выражение триумфа.

      — Дай руку, — потребовал Волдеморт.

      — Спасибо, господин! — воскликнул Хвост и радостно протянул культю руки.

      — Другую, — уточнил Волдеморт. Хвост задохнулся от удивления, но послушно протянул другую руку. Даже издалека Гарри видел, что метка Хвоста стала чёрной, как ночь, и теперь её было прекрасно заметно. Волдеморт ткнул палочкой в метку своего слуги, и тот вздрогнул от боли, но ничего не сказал. Через несколько минут на кладбище начали аппарировать люди в мантиях Пожирателей Смерти. Каждый из них был в маске, полностью закрывающей лицо, так что Гарри не мог сказать, кто конкретно явился. Одно было совершенно ясно: его шансы на побег резко сократились.

      Пожиратели Смерти встали в круг, окружив Волдеморта, а он их рассматривал, проверяя. Гарри не знал, был ли тот доволен тем, что обнаружил, или нет, но Пожиратели Смерти, казалось, нервничали. Когда Тёмный Лорд начал говорить, все они попадали на колени, словно перед королевской семьёй.

      — После всех этих лет, друзья мои, мы воссоединились, — начал Волдеморт. — И всё же я должен задать вопрос: где были все вы, когда я нуждался в вас больше всего? В течение многих лет я был пойман в ловушку где-то между жизнью и смертью, и никто из вас не искал меня.

      — Я искал, милорд, — заявил Хвост смело, или, возможно, глупо.

      — Из-за страха, а не лояльности. Но я всё же полагаю, ты заслуживаешь некоторой награды за свои усилия. Протяни руку, — приказал Волдеморт, и Хвост с благодарностью подчинился. Используя заклинание, которое Гарри не узнал, Волдеморт материализовал серебряную кисть на месте обрубка руки. Хвост поднял руку и посмотрел на неё с благоговением. Волдеморт тем временем рассматривал палочку со странным выражением лица, словно случилось то, что он не ожидал. Через мгновение это выражение исчезло, и он снова обратился к своим последователям.

      — Где ты был, Эйвери? Или ты, Гойл? Крэбб? Нотт? А что насчёт тебя, Малфой? — спрашивал Волдеморт. Гарри сидел и слушал, хоть вовсе и не удивился подтверждению того, что Люциус Малфой — Пожиратель Смерти.

      — Милорд... — начал жалобно умолять Малфой, — Я постоянно был начеку. Если был бы хоть какой-нибудь знак, любой шёпот...

      — Помолчи, Люциус, — с нажимом сказал Волдеморт, и Малфой понял, что лучше не продолжать. — У нас ещё будет время, чтобы компенсировать прошлые неудачи. А пока мы должны показать себя гостеприимными хозяевами и заняться нашим гостем. — С этими словами он указал на Гарри, который был всё ещё связан; из его руки текла кровь. Он услышал, как Пожиратели Смерти неприятно рассмеялись за своими масками. Волдеморт говорил, одновременно направляясь к нему, и вскоре стоял напротив. — Мир был достаточно глуп, поверив в то, что самого могущественного волшебника всех времён уничтожил обычный ребёнок. Это не он победил меня той ночью, а моя собственная оплошность. Тогда поработала старая магия, мощная магия. В то время я этого не понял, но теперь знаю. И я её преодолел. Поверь мне, Гарри, сейчас я могу до тебя дотронуться. — С этими словами Волдеморт ткнул пальцем в лоб мальчика, точно туда, где был шрам. В этот момент Гарри почувствовал боль, затмившую всё остальное, что он когда-либо испытывал.

      — А теперь, Гарри, мы посмотрим, как на самом деле выстоит Мальчик-Который-Выжил против Лорда Волдеморта, — сказал Тёмный Лорд с усмешкой. — Хвост, развяжи его и отдай палочку. — Тот бросился исполнять приказание господина, и вскоре Гарри был свободен и с палочкой в руке. Он нервно оглянулся, так как понимал, что окружён потенциальными врагами и стоит лицом к лицу с одним из самых могущественных волшебников в мире. Волдеморт собирался продолжить свою речь, но Гарри решил, что его лучшим вариантом будет перейти в наступление и сражаться до тех пор, пока сможет.

      Он начал кидать заклинания с такой силой и быстротой, насколько мог. Даже профессор Флитвик гордился бы им, если бы был тут. Он использовал цепочку заклинаний, которую придумал несколько месяцев назад и постоянно тренировал. Она включала в себя прокалывающее проклятье, подножку, режущее заклинание, кислотное проклятье Крауча, костедробительное, чары щекотки, снова режущее заклинание, чары, вызывающие фурункулы на лице жертвы, и заканчивалось всё это увесистой «Бомбардой». Но как бы Гарри ни старался, казалось, ничто не сможет преодолеть защиту Волдеморта. Всё, что он послал в Тёмного Лорда, было заблокировано созданными или призванными предметами, либо от этого просто уклонились. Когда развеялась пыль от его последнего заклинания, бывшего достаточно сильным, чтобы оставить в земле небольшой кратер, Лорд Волдеморт всё ещё стоял там и смеялся над ним.

      — Я впечатлён, Гарри, — сказал он. — Возможно, тебе стоит передумать насчёт предложения, которое я сделал несколько лет назад. Присоединяйся ко мне, и я помогу тебе достичь своего полного потенциала.

      — Никогда! — сердито ответил Гарри. Он трансфигурировал пару надгробий в больших медведей и послал их в атаку на Волдеморта, но прежде, чем они смогли добраться до цели, Тёмный Лорд их уничтожил двумя ленивыми взмахами палочкой.

      — Тебе ещё есть чему поучиться. Жаль, что такого шанса у тебя не будет, — дразнил его Волдеморт.

      Гарри не знал, что делать. Несмотря на все его тренировки и относительно лёгкую победу над Краучем-младшим, он явно не дотягивал до лиги Волдеморта. Собравшись с мужеством, Гарри продолжил атаку. Он решил использовать смертоносные заклинания и бросил «Cruormorsus», которым победил акромантула в лабиринте. Волдеморту, наконец, пришлось поднять щит, но когда он это сделал, произошло нечто странное: их палочки соединил пучок чистой магии. Гарри почувствовал быстрое истощение магического резерва и понял, что не сможет долго удерживать это, чем бы оно ни было. Волдеморт отвлёкся на неожиданное явление, и Гарри увидел свой шанс нанести удар.

      Он прервал заклинание, когда над ним начал формироваться купол, и быстро кинул режущее проклятье в голову Волдеморта. Тёмный Лорд, отвлёкшийся на происходящее, попытался уйти от него, сделав шаг в сторону, но удалось ему это лишь частично. На его щеке появился длинный разрез, и вниз к подбородку начала сочиться кровь. Волдеморт в гневе взревел и начал сам нападать. Гарри использовал свою скорость, чтобы избежать первой волны заклинаний, но когда пытался скрыться за надгробием, его настиг Круциатус.

      Мальчик закричал от пыточного проклятия Лорда. Он испытал его и раньше, во время боя с Краучем-младшим, но версия Пожирателя Смерти по сравнению с Круциатусом Волдеморта казалась лёгкими чарами щекотки. Боль заполнила каждую клеточку тела, и Гарри почувствовал, что он на грани сумасшествия. Секунду спустя Волдеморт снял проклятие, и Гарри услышал, как этот урод смеётся над его страданиями.

      — Так это всё, на что способен Гарри Поттер? Какая жалость, — Волдеморт продолжал смеяться. — Думаю, я пошлю обратно Дамблдору твою голову. Что ты об этом думаешь, Гарри?

      — Ничего хорошего, — Гарри задыхался, — Он любит носки. — Тёмный Лорд усмехнулся ответу и слегка опустил палочку. Гарри дрожащими пальцами плотно обхватил свою, которую чуть не выронил во время пытки Волдеморта. Лорд сделал шаг назад и жестом приказал ему встать на ноги.

      — Вставай, Гарри. Ты же хочешь встретить свою смерть на ногах, не так ли? — сказал Волдеморт. Гарри медленными движениями стал подниматься и, наконец, ему удалось встать лицом к Тёмному Лорду. Он огляделся, надеясь, что в последнюю минуту отыщется спасение, но ничего не нашёл. Он до сих пор был окружён и никакая помощь не придёт.

      «Я здесь умру», — подумал Гарри с грустным смешком. Его мелкий смешок вскоре превратился в громкий смех, и Пожиратели Смерти решили, что Круциатус Лорда Волдеморта, вероятно, свёл Мальчика-Который-Выжил с ума.

      — Ты думаешь, умереть — это забавно? — спросил Волдеморт, направляя палочку на Гарри. Тот, наконец, перестал смеяться и тоже направил палочку в лицо Тёмного Лорда. — Есть что сказать перед смертью?

      — Да пошёл ты, Том, — снова засмеялся Гарри. Волдеморт, в ярости от того, что мальчишка назвал его истинное имя, крикнул «Avada Kedavra», послав в него смертельное проклятье, от которого тот сумел отпрыгнуть. Пожиратели Смерти, опасаясь, что «бесхозные» убийственные проклятья застанут их врасплох, начали искать укрытия. Гарри открыл ответный огонь «Reducto», но Волдеморт легко уклонился. Тёмный Лорд бросил ещё одно смертельное проклятье, но Гарри сумел материализовать на его пути каменную стену. После попадания проклятья стена взорвалась, но он не стал ждать оседания пыли и материализовал за спиной Волдеморта копьё. Когда пыль улеглась, стало ясно, что он промазал, но времени подумать об этом не было, потому что Волдеморт послал в него ещё одну «Аваду».

      Гарри отпрыгнул в сторону, но, к сожалению, Волдеморт ожидал этого и призвал надгробие, которое врезалось мальчику в бок и вывело его из равновесия. Прежде, чем он успел очухаться, Волдеморт снова кинул в него смертельное проклятье. Глаза Гарри расширились, когда он увидел несущийся к нему зелёный луч. В этот момент он понял, что уже не сможет уклониться и это конец.

      Проклятье сбило Гарри с ног, и он в развороте упал на землю. Волдеморт встал над ним, празднуя победу и разглядывая неподвижное тело. Мальчик лежал у его ног с открытыми глазами, глядя куда-то вдаль безжизненным взглядом.[2]

      [1] У автора похоже какой-то продвинутый ритуал воскрешения Волди — прямо в одёжке :-) (Прим. пер.)

      [2] Сразу и от крестража избавился. Приз в студию! (Прим. пер.)

      * * *

      Прибыв в Хогвартс, Министр Магии Корнелиус Фадж принял эстафетную палочку в деле успокоения аудитории и заодно воспользовался ситуацией для собственной политической выгоды. До слушаний по делу Сириуса Блэка оставался всего день, и Фадж отчаянно искал способы сохранить власть. Он прекрасно знал: последнее, что захочет услышать общественность — это что Сами-Знаете-Кто жив, поэтому он потратил всё своё время на сцене, обещая, что Тёмный Лорд мёртв и никогда не сможет вернуться. Некоторые люди склонялись поверить ему, но другие были не так уверены.

      Людо Бэгмена отправили в Министерство Магии для дальнейшего допроса. Казалось очевидным, что ему не будет предъявлено обвинений за свои действия в связи с доказательствами, указывающими на проклятие «Империус». Однако со своего поста в Министерстве он был немедленно уволен, и начали циркулировать слухи, что после того, как он будет освобождён, гоблины потребовали передать его им для наказания за преступления против их расы.

      Друзья Гарри не сдавались в поисках дополнительной информации, но, к сожалению, так ничего нового и не нашли.

      Тем временем Дамблдор в одиночестве сидел в своём кабинете и думал горькую думу о том, что бы он мог сделать по-другому, и что будет, если Гарри погибнет. Было ясно одно: наступают тёмные времена.

      * * *

      Глаза Гарри открылись и он сел, недоумевая о том, что случилось. Однако, увидев окружение, он также заинтересовался тем, куда попал. Его внимание привлекло странное хныканье, и он повернулся посмотреть в ту сторону. Звуки исходили от странного существа, напомнившего ему Волдеморта, каким тот был до ритуала возвращения тела, но Гарри понятия не имел, что это значит. Окружающий мир был совершенно белым и пустынным, и эта пустота казалась уходящей в бесконечность.

      — Гарри, — позвал его нежный женский голос, раздающийся со всех сторон.

      — Привет. Кто здесь? — спросил он. — Продолжая осматриваться, он, наконец, заметил два силуэта, приближающихся к нему издали. Когда они подошли поближе, он разглядел мужчину и женщину, державшихся за руки и медленно идущих к нему. Гарри показалось, что прошли часы, прежде чем они подошли достаточно близко, чтобы он смог их ясно разглядеть.

      — Мама? Папа? — неуверенно спросил Гарри. — Это и правда вы? — Наконец они подошли достаточно близко, чтобы он смог убедиться, и тогда он побежал к ним, попав в крепкие объятья. Гарри не мог не заплакать, впервые в сознательной жизни обняв своих родителей. Они простояли долго, молча обнимая друг друга, и в это время вопрос Гарри о том, что происходит, показался ему несущественным.

      — Всё хорошо, Гарри, — успокоила его мать. — Это действительно мы. Настолько реальны, насколько это возможно.

      — Я ведь умер, правда? — спросил он. — Значит, я останусь здесь, с вами?

      — Ты не совсем мёртв, сын, — сообщил ему отец. — Но не совсем и жив. У тебя есть выбор: ты можешь либо умереть, либо вернуться.

      — Что, если я хочу остаться с вами? — спросил Гарри. Эмоции от встречи с родителями всё ещё захлёстывали его.

      — Сначала мы должны объяснить тебе кое-что, — ответила Лили. — Мы тебя очень любим, Гарри, но важно, чтобы ты вернулся.

      — Почему? — явно расстроено спросил он.

      — Из-за Волдеморта, — ответил Джеймс и посмотрел на уродца, которого Гарри заметил в самом начале. — Он попытался достичь бессмертия, и вот к чему это привело.

      — А что это такое? — спросил Гарри, рассматривая существо.

      — Осколок его души, — ответила Лили. — Он случайно поместил его в тебя той ночью, когда мы погибли. Именно поэтому твой шрам болит, когда он рядом. Это называется крестраж, Гарри, и пока он существует, Волдеморта нельзя убить окончательно.

      — Но если я умру, с ним случится то же самое, верно? — догадался он. — Так что мне нельзя возвращаться.

      — Этот осколок умрёт, даже если ты вернёшься, — пояснил Джеймс. — Но это не единственная часть его души, которая должна быть уничтожена. Он сделал и другие, и тебе нужно их найти.

      — Почему мне? Почему не Дамблдору, он же сильнее меня? — спросил Гарри.

      — Есть пророчество, сделанное ещё до твоего рождения. Дамблдор никогда не рассказывал нам его в точности, но суть в том, что победить Волдеморта можешь либо ты, либо Невилл Лонгботтом. С тех пор многое изменилось, и теперь совершенно ясно, что это должен быть ты, — печально сказала Лили.

      — Но как? Он же лучше меня...

      — Нет! — воскликнул Джеймс. — Он может быть сильнее тебя, но не лучше.

      — Он сильнее. И если я вернусь в своё тело, то так и останусь в окружении Волдеморта и его Пожирателей Смерти, не имея возможности сбежать. Но даже если каким-то чудом и сбегу, я понятия не имею, где искать его крестражи, — сказал Гарри в отчаянии. Он просто не видел никакого способа.

      — Мы тебе поможем, Гарри, — тихо произнесла Лили. — Или, если точнее, мы заставим Волдеморта помочь тебе.

      — Но как?

      — В этом кусочке души, который он поместил в тебя, содержится вся его личность и воспоминания вплоть до момента, когда он отделил его от остальной части души. Мы можем извлечь часть и передать тебе, — с гордой улыбкой объяснил Джеймс, словно это была его идея.

      — То есть, вы просто передадите мне все его знания? — уточнил Гарри, понимая, как это может помочь.

      — Не совсем, — ответила Лили. — Видишь ли, в чём дело... Полностью отделить личность от её знаний невозможно, поэтому чем больше информации мы передадим тебе, тем большую часть его личности ты получишь в довесок. А если заберёшь всё, то в основном станешь им.

      — Тогда что я получу? — спросил Гарри.

      — Всё, что он знает о своих крестражах. Благодаря этому ты сможешь снова сделать его смертным, а потом убить, — объяснила Лили. — А ещё его знания о том, как аппарировать.[1] Используй их, чтобы сбежать с кладбища и переместиться обратно в Хогвартс. Это единственное, что мы осмелимся извлечь из него.

      — Это повлияет на мою личность? Как сильно?

      — Мы не возьмём у него много, так что даже заметно не будет, — ответил Джеймс. — Постараемся быть максимально осторожными.

      — Тогда ладно, я готов, — согласился Гарри. — Мне уже пора возвращаться?

      — Мне очень жаль, но да, — сказала Лили со слезами на глазах. Она обняла Гарри и мужа, которые с радостью ответили ей. — Однажды ты нас снова увидишь, Гарри. Но, надеюсь, не в ближайшие много-много лет. И никогда не забывай, что мы тебя очень любим.

      — Я тоже люблю тебя, мам, и тебя, пап, — ответил Гарри. Вскоре все они плакали в объятьях друг друга. Прошло ещё несколько минут, и Гарри почувствовал, что какая-то непреодолимая сила начала отрывать его от родителей. Они отпустили его и помахали на прощанье, но зрение начало затуманиваться, и он уже не мог видеть их чётко. Потом вдруг всё потемнело.

      [1] Двойной бонус: и от крестража избавился, и инфы нахаляву привалило. Ааааавтомобиль в студию!!! (Прим. пер.)

      * * *

      Первым, что Гарри почувствовал, вернувшись в своё тело, была тупая боль от Круциатуса. В этот момент он осознал, что снова выжил. С минуту он лежал, слушая речь Волдеморта о мировом господстве, и надеясь, что никто не увидел, как его глаза закрылись. Гарри ожидал, что в любой момент кто-то заметит, что он жив, но очевидно, всё внимание было обращено на Тёмного Лорда.

      Гарри, наконец, набрался мужества немного приоткрыть глаза и осмотреться. Пожиратели Смерти стояли к нему спиной, так что единственным, кто мог бы заметить шевеление его век, оставался Волдеморт. С небольшой долей удивления Гарри почувствовал, что никто не потрудился забрать у него палочку: видимо, все были убеждены, что он мёртв.

      Родители сказали, чтобы он аппарировал, и когда Гарри сосредоточился на этой теме, то понял, что знает почти всё. Он даже знал, что сможет аппарировать из того положения, в котором сейчас лежал на земле. Волдеморт изучил аппарацию очень подробно. Гарри задался вопросом, какой бы хаос ему замутить перед исчезновением, но тут заметил Хвоста, стоящего позади группы и всеми игнорируемого. Тот уже упал до самой низкой точки в иерархии Пожирателей Смерти. Улыбаясь, Гарри быстро набросал в голове план.

      Он наблюдал и ждал своего шанса. Наконец, Волдеморт закончил свою речь, получив аплодисменты от верных последователей. В этот момент Гарри аппарировал в положение стоя прямо позади Хвоста. Никто даже и не заметил его перемещения.

      — Эй, Том! — крикнул Гарри, схватив Хвоста за руку. — Тебе никто не говорил, что «Авада» у тебя отстойная? — Пожиратели Смерти повернулись и в шоке уставились на него. Волдеморт был точно так же удивлён, но сохранил присутствие духа и уже поднимал палочку. Но в любом случае было слишком поздно. Прежде, чем кто-либо успел его остановить, Гарри аппарировал с кладбища обратно в Хогвартс, прихватив с собой и Хвоста.

      * * *

      Министр Фадж продолжал общаться с аудиторией, но когда попросил задавать вопросы, был вынужден защищаться в отношении обвинений, грозящих ему на завтрашних слушаниях. Для него это была очень неудобная тема, и он отчаянно пытался обойти её стороной.

      — Я отвечу на все эти вопросы завтра, — пообещал Фадж. — Но позвольте заверить вас в следующем: Сириус Блэк виновен, а Питер Петтигрю мёртв.

      Как только он произнёс эти слова, на сцене появился Гарри в охапку с Хвостом, находившемся всё ещё в шоке от лицезрения воскресшего мальчика. Гарри немедленно по прибытии оглушил предателя и затем начал озираться. Большая часть толпы оставалась на трибунах, и как только он появился, взорвалась аплодисментами. Чёрная Метка в небе постепенно растворялась, но пока ещё оставалась видна.

      — Он вернулся, — сказал Гарри Министру, но Фадж предпочёл помотать головой в недоумении. Возмущённый этим, Гарри разорвал рукав мантии Хвоста, обнажив яркую чёрную метку. — Волдеморт вернулся! — закричал он, и на этот раз достаточно громко, чтобы его слышала вся аудитория. Вскоре все узнали об этом заявлении и в душе боролись, верить в него или нет.

      Гарри с трудом дождался, пока авроры арестуют Хвоста, но затем магическое истощение его доконало, и он рухнул прямо посреди сцены.

      * * *

      От автора:

      В главе есть несколько важных моментов, я надеюсь, вы поймёте, каких. Я думал над сценой воскрешения Волдеморта с тех пор, как начал эту историю, и надеюсь, вам понравилось, как всё повернулось. В любом, случае, пожалуйста, дайте мне знать. Спасибо!

     Гарри проснулся со слишком хорошо знакомым ему ощущением больничного крыла Хогвартса. Он до сих пор был уставшим, очень уставшим. Глаза оставались закрыты, и он чувствовал: чтобы открыть их, ему придётся предпринять неимоверные усилия. Кто-то держал его за руку и крепко сжимал её, он лишь надеялся, что это была Дафна. Собрав все силы, Гарри повернул голову и открыл глаза, чтобы посмотреть на этого человека.

      Глаза Дафны покраснели, а на щеках остались дорожки от пролитых слёз. Её длинные светлые волосы были в беспорядке, и Гарри догадался, что она теребила их, как часто делала, когда волновалась и нервничала. Увидев, что Гарри пошевелился, она практически прыгнула к нему на кровать, дабы убедиться, что с ним всё хорошо.

      — Я в порядке, Дафна, в порядке, — сказал он ей.

      — Когда ты исчез, я подумала, что ты умрёшь, — тихо ответила Дафна. Гарри решил, что сейчас не самый подходящий момент рассказать ей, что по пути он действительно умер.

      — Я здесь, и всё ещё жив, — заверил он. Она кивнула и положила голову ему на грудь, свернувшись калачиком рядом на кровати. Гарри осмотрел комнату и увидел Гермиону с Невиллом, сидевших на стульях у противоположной стены. На лицах обоих сияли большие улыбки от радости, что Гарри очнулся, но по виду Гермионы можно было понять, что она тоже плакала. К сожалению Гарри и Дафны, их короткого разговора было достаточно для привлечения внимания мадам Помфри, которая, как Гарри знал, будет стремиться обследовать его.

      — Снова вернулись, не так ли, мистер Поттер? — нежно сказала мадам Помфри. — Очень жаль прерывать Вас, мисс Гринграсс, но мне придётся настаивать, чтобы Вы позволили мне попытаться исцелить его. — Дафна вздохнула и, перед тем, как слезть с кровати, напоследок сжала его в объятьях. Гарри почувствовал, что энергия постепенно к нему возвращается, так как он очнулся и уже без проблем мог сидеть на кровати. Он увидел, что до сих пор одет в ту же одежду, в которой был на последнем задании турнира и в бое на кладбище. Она была покрыта смесью грязи, пота и крови, и Гарри подумал, что пахнет он, наверное, ужасно.

      — Долго я был в отключке? — спросил он, предполагая, что если бы пробыл в лазарете долго, кто-нибудь наверняка переодел бы его.

      — Вас доставили сюда около получаса назад, — сообщила мадам Помфри. — Мы решили позволить Вам поспать, но теперь, когда Вы проснулись, предположу, что понадобится обезболивающее зелье. Вы подверглись проклятию «Круциатус», верно? — другие в комнате ахнули, когда услышали, что Гарри ещё раз побывал под Круциатусом.

      — Да, мэм. Но вот что странно: когда Волдеморт попал в меня им, было намного больнее, чем от Круциатуса Крауча, но теперь уже не больно, как в прошлый раз, — рассказывал Гарри. — Вы не знаете, почему так?

      — Конечно. Уровень боли, причинённый заклинанием, зависит в основном от силы применившего его волшебника, а то, как быстро человек восстановится, зависит в большей степени от силы пострадавшего. Если с прошлого раза Вы стали более сильным, то и восстановление пройдёт легче, — объяснила мадам Помфри. — Тем не менее, я хочу, чтобы Вы приняли эти зелья и дали мне знать, если будете испытывать какие-либо другие необычные боли. — Гарри кивнул и послушно проглотил предложенные зелья. Тупая боль, оставшаяся после Круциатуса, начала постепенно уходить, но он всё ещё чувствовал её, если думал об этом.

      — Спасибо, мадам Помфри. Скажите, здесь найдётся чистая рубашка переодеться? — спросил Гарри после того, как почувствовал запах от своей мантии. Он был абсолютно уверен, что более корректным выражением здесь было бы «вонь».

      — Непременно, — ответила пожилая ведьма и передала ему рубашку из шкафа. Гарри ожидал, что она оставит его переодеться в уединении, но та видимо посчитала хорошей идеей остаться и посмотреть, нет ли у него других травм. Он снял мантию через голову и бросил её рядом с кроватью, затем начал так же избавляться от старой рубашки. Подняв её почти до лица, он услышал шокированный вздох мадам Помфри.

      — Это то, о чем я думаю? — спросила она, показывая на его грудь. Гарри проследил за её взглядом и чуть ниже своего плеча увидел рану в форме ярко-красной молнии, покрытую засохшей кровью. Он без сомнения понял, что оставило ему этот шрам. Друзья Гарри собрались вокруг и тоже глазели на него в шоке, хорошо зная, что означает рана такой формы.[1]

      — Я могу объяснить, — сказал Гарри, надеясь, что сможет облегчить их переживания.

      — Уверен, мы все хотели бы это услышать, — раздался голос профессора Дамблдора. Гарри не в первый раз задавался вопросом, как тому постоянно удаётся так подгадывать своё появление. Директор присоединился к окружившей кровать группе и с интересом разглядывал новый шрам. — Я знаю, что Волдеморт вернулся, Гарри. Но хотелось бы знать, как ему это удалось.

      Гарри осмотрел комнату, отметив, что все прислушиваются к разговору, но потом решил, что в конце концов так даже будет лучше — рассказать это один раз.

      — Портключ перенёс меня на кладбище. Там была могила с надписью «Томас Риддл», поэтому предполагаю, что там была похоронена маггловская семья Волдеморта. Когда я появился, у Волдеморта уже была физическая форма, но не человеческая. Он смахивал на какого-то уродливого демонического ребёнка, — рассказывал Гарри. — Потом я сражался с Барти Краучем Младшим и смог победить его, но Хвост оглушил меня со спины. Когда я очнулся, тот выполнял ритуал возвращения Волдеморту тела. Для этого Хвост взял кости отца Волдеморта, оттяпал собственную руку и взял мою кровь.

      — Твою кровь, говоришь? — сразу спросил Дамблдор.

      — Да, профессор, — подтвердил Гарри. — Потом Волдеморт возродился. Он сейчас выглядит отвратительно и больше не похож на человека. Он вызвал на кладбище Пожирателей Смерти, и явилась большая их группа. Там точно были Малфой, Крэбб и Гойл. Ещё двое других, я думаю... Нотт и Эйвери. Остальных я не узнал — все они были в масках.

      — Эти имена не стали неожиданностью, Гарри, — сказал Дамблдор. — После окончания первой войны все они утверждали, что находились под проклятием «Империус». Очевидно, они лгали.

      — После этого Волдеморт создал Хвосту магическую кисть руки, вместо той, которую тот отрезал в ритуале, и приказал ему развязать меня, чтобы провести дуэль, — продолжил рассказ Гарри. — Затем мы сражались. Я старался изо всех сил, но практически не смог задеть Волдеморта. А когда он сам начал атаковать, я понял, что не так уж и много могу сделать для своей защиты. И тогда он послал в меня смертельное проклятие. Я совершенно уверен в том, что умер. — Гарри посмотрел на свой новый шрам, в то время как другие начали реагировать на эту новость. Дафна бросилась к Гарри и забралась обратно к нему на кровать, а Гермиона снова начала плакать. Невилл выглядел очень смущённым, а Дамблдор тем временем просто кивнул, словно для него это было в порядке вещей.

      Гарри не был уверен, нужно ли рассказывать о том, что произошло после его смерти. Он знал, что это было в реальности, а не в его воображении, но то, что случилось, было для него очень личным, и он почувствовал бы неловкость, поделись этим с другими. «Хотя Дамблдор должен узнать информацию, которую я получил...», — подумал он, и тут его охватило огромное чувство недоверия к директору. С какой радости он должен выбалтывать такие подробности Дамблдору? Ведь очевидно, что старик знал о пророчестве, но никогда не обсуждал его с ним. Пускай сам для начала будет честным! Вскоре, однако, недоверие растворилось, и Гарри понял, что для победы над Волдемортом помощь Дамблдора ему пригодится.

      — После того, как я умер, я очутился в каком-то безграничном белом месте. Даже не знаю, как ещё его описать, — продолжил Гарри. — Там были мои родители. Они рассказали, что Волдеморт поместил в меня частицу своей души, но теперь она мертва. Они также рассказали, что обо мне есть пророчество и что Вы его знаете, профессор. Прежде, чем мы расстались, они передали мне знания об осколках души Волдеморта. Теперь я знаю, что они такое и где находятся. Кроме того, они показали мне, как аппарировать с кладбища. Когда я очнулся, то схватил Хвоста и вернулся в Хогвартс. На этом всё.

      Дамблдор выглядел весьма взволнованным. Он надеялся не обременять Гарри знаниями о пророчестве и крестражах, пока тот не повзрослеет, но теперь, очевидно, было уже слишком поздно что-то утаивать. Радостной стороной было то, что если крестраж внутри Гарри действительно уничтожен, Волдеморт ещё на один шаг приблизился к тому, чтобы стать смертным.

      — Ты уверен, что хочешь узнать пророчество, Гарри? — спросил директор. — Иногда проще не знать, что судьба приготовила для нас.

      — Мне нужно знать, — потребовал Гарри. Дамблдор кивнул в знак согласия.

      — «Грядёт тот, у кого достанет силы победить Тёмного Лорда... Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать о его силе... И один должен умереть от руки другого, потому что ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой... Тот, у кого хватит силы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца». Это полное пророчество, Гарри, — объяснил Дамблдор. — Волдеморт знает первую его часть, поэтому много лет назад и выбрал целью твою семью.

      — Как он узнал о пророчестве? — спросила Дафна, вступая в разговор. Она, как и другие, не хотела упустить ни единой детали из истории Гарри.

      — Пророчество подслушал Пожиратель Смерти, но не смог услышать его полностью, — проинформировал их Дамблдор. Однако он не сказал и не планировал говорить им, что Пожирателем Смерти в данном случае оказался Северус Снейп.

      — Мама сказала, что пророчество могло быть и о Невилле, — заметил Гарри, в результате чего глаза его друга расширились в шоке.

      — Да, изначально такая возможность существовала, — подтвердил Дамблдор. — Но Волдеморт отметил тебя шрамом на лбу, поэтому он уверился, что ты именно тот, о ком говорится в пророчестве. — Невилл заметно расслабился, услышав это, а Гарри просто кивнул: он уже знал, что никак не сможет избежать своей судьбы.

      — И что теперь, профессор? — спросил Гарри. Скоро снова начнётся война, и на бездействие не оставалось времени. Он должен как можно скорее начать поиск и уничтожение крестражей. До некоторых из них было не слишком трудно добраться, но были и такие, которые он представления не имел, как достать. На самом деле он знал об одном, от которого можно было избавиться без особых усилий, даже не покидая школу.

      — Во время первой войны я состоял в группе людей, выступавших против Волдеморта. Твои родители тоже были её членами, как и Ваши, мистер Лонгботтом, — сказал Дамблдор, взглянув на Невилла. — В последние несколько месяцев я контактировал с ними в рамках подготовки ко дню, который, как я надеялся, никогда не наступит, но, к сожалению, он наступил. Мы снова соберёмся и продолжим борьбу.

      Гарри кивнул на объяснения директора. На самом деле, тот не сказал ничего нового, о чём Гарри уже и сам знал или мог догадаться. Также, из рассказа Дафны о своей семье, он помнил, что Дамблдор обращался к её отцу и деду с просьбой присоединиться к его группе, но в обоих случаях получил отказ. Попытается ли он ещё раз? И что отец Дафны, Даниэль Гринграсс, ответит в этот раз «Лидеру Света». Гарри не знал, но думал, что в ближайшее время эти вопросы станут важными.

      — Гарри, я хочу кое о чём попросить тебя, — сказал Дамблдор, вновь привлекая внимание мальчика к разговору. — Я прошу разрешения посмотреть твои воспоминания о сегодняшних событиях. Может быть, мне это даст некоторое представление о планах Волдеморта. — Дамблдор вытащил из мантии пустой флакон и протянул его Гарри.

      — Хорошо, сэр, — ответил тот. Он уже делал это раньше и поэтому был знаком с процедурой. Сосредоточившись на том, что сегодня происходило, от момента, когда он вошёл в лабиринт, и до момента, когда появился на сцене с Хвостом, Гарри вытянул из головы нить памяти и при помощи палочки поместил её во флакон. Дамблдор улыбнулся, закрыл флакон пробкой и положил обратно в карман мантии.

      — Спасибо, Гарри, — с благодарностью произнёс директор. — Если ты согласен, позже я хотел бы обсудить это с тобой. Конечно, после того, как ты хорошенько выспишься. — Гарри кивнул на предложение, и глаза Дамблдора блеснули. — Превосходно. Тогда оставляю тебя в покое, так как отдых — это то, что тебе сейчас необходимо. Завтрашний день обещает быть захватывающим, а пока спокойной ночи.

      После этого Дамблдор повернулся и покинул больничное крыло. Гарри подумал, что директор сможет увидеть в воспоминаниях то, что он пропустил, но теперь остаётся только подождать и выяснить это позже. Он посмотрел на своих друзей, чтобы оценить их настроение. Невилл выглядел так, словно информация погребла его под собой, и его мозг работал на пределе сил, перерабатывая всё это. Дафна изо всех сил пыталась сохранить для Гарри хорошую мину, но он знал, что за ней скрываются испуг и сильные переживания за него. Самым трудным оказалось понять состояние Гермионы. Она как и все была шокирована, услышав, что Гарри поразила ещё одна «Avada Kedavra», но её шок превратился в нечто иное. Гарри пристально посмотрел на неё, заинтересовавшись, и в конце концов понял. Взгляд Гермионы был таким же, когда она думала, что плохо сдала тест, хотя всегда делала это лучше, чем сама думала.

      — Гермиона, — мягко спросил Гарри, — ты в порядке?

      — Я? — удивилась та. — Конечно, да. А ты как? Ты же умер сегодня, Гарри! А мы были здесь и ничего не делали.

      — Вы и не могли бы ничего сделать, Гермиона, — заверил он её. — Ты же знаешь это.

      — Да, полагаю, что не могли, — согласилась она. — Тебе нужно отдохнуть, Гарри. Я навещу тебя завтра, ладно?

      — Было бы хорошо, если бы мне позволили выбраться отсюда сегодня вечером, но думаю, на это нет никаких шансов, не так ли? — грустно улыбнулся Гарри.

      — Нет, наверное нет, — ответила Гермиона. — Всем спокойной ночи. — Она повернулась и вышла из комнаты с непонятным выражением лица, которое Гарри не мог объяснить. Он ещё раз пожалел о том, что за последние несколько недель упустил из вида их дружбу. Когда-то они были близки настолько, что он мог сказать, о чём она думает, только взглянув на неё, а теперь? Теперь он понятия не имел, что происходит у неё в голове.

      — Думаю, я тоже пойду, — очнулся Невилл. — Я рад, что ты в порядке, Гарри. Да, и поздравляю с победой на турнире.

      — Да, полагаю, об этом сложно забыть, — рассмеялся Гарри. — Спасибо, Невилл. — Тот кивнул и повернулся, чтобы выйти из комнаты, оставив Гарри и Дафну наедине. Она всё ещё сидела рядом на кровати, держа его за руку. — Дафна? Что случилось?

      — Я не помню, что давала тебе разрешение умирать, Гарри Поттер! — наконец заявила она, глядя ему в глаза. По её щекам потекли сдерживаемые до этого слёзы. Его приключения, очевидно, повлияли на неё иначе, чем на остальных. Гарри не знал, что на это ответить, поэтому просто притянул её к себе и крепко обнял.

      — Всё хорошо, Дафна, теперь я в порядке, — сказал он. — В следующий раз будет лучше, обещаю. Я не позволю Волдеморту причинить боль ни себе, ни тебе.

      — Лучше не надо следующего раза, — ответила Дафна, подняв голову с его плеча. — Наверно, мне пора идти...

      — Нет, — попросил Гарри, — останься со мной.

      — Не думаю, что мадам Помфри это одобрит, — ответила она.

      — Мы же в больничном крыле, посреди палаты. Она знает, что ничего необычного не произойдёт, — возразил Гарри. — Я просто хочу, чтобы ты побыла здесь со мной.

      — Ладно, но не удивляйся, если в течение часа она погонит меня отсюда пинками, — сказала Дафна, ложась в кровати рядом со своим парнем.

      — Спасибо, — сказал Гарри с благодарностью. — Дафна, я... я люблю тебя. — Гарри наблюдал за её реакцией на признание. Хоть в последние месяцы он всё более и более уверялся в своих чувствах, но никогда не произносил этого вслух. Отчасти потому, что боялся безответности, что она не чувствует к нему то же самое. Его опасения значительно уменьшились, когда он увидел её улыбку и почувствовал, что она прижалась к нему ещё плотнее.

      — Я тоже люблю тебя, — тихо ответила она, но так, чтобы Гарри услышал. Этим вечером он заснул с улыбкой на лице, несмотря на всё, что случилось днём. Пятнадцать минут спустя мадам Помфри нашла их спящими в обнимку друг с другом. Она конечно знала, что по правилам должна сказать юной мисс Гринграсс об окончании приёмных часов и о том, что та должна уйти. Но у мистера Поттера, очевидно, случился ужасный день, и, учитывая компанию... В конце концов, мадам Помфри ничего не сказала и оставила пару отдыхать вместе.

      [1] Эхх, и что ж Волди ему в башку не засветил для симметрии. Было бы намного прикольнее :) (Прим. пер.)

     

      * * *

     

      После больничного крыла Гермиона спать не легла. Разумом она понимала, что Гарри прав, и что никто из них ничем не смог бы ему помочь, однако это никак не улучшало её самочувствие от факта, что её друг оказался лицом к лицу с Волдемортом в окружении Пожирателей Смерти. Хуже того, Гарри пострадал от смертельного проклятия. Снова. В конце концов, даже его удача закончится, если он продолжит попадать в опасные ситуации наподобие этой.

      Сегодня началась война, и это было совершенно ясно. Война, приоритетными целями в которой для Пожирателей Смерти и их господина станут Гарри и все его близкие. Им понадобятся все преимущества, которые они только смогут получить. Другими словами, она также должна получить все преимущества, чтобы защитить себя и тех, о ком она заботится. Несмотря на тренировки последних нескольких месяцев, она знала, что не готова в одиночку схлестнуться с опытным Пожирателем Смерти, а уж тем более, если не с одним. Она переживала за свою семью. Во время первой войны Волдеморт имел привычку нападать на дома магглорождённых, даже если те и не участвовали в противостоянии ему. В насколько же большей опасности находились родители из-за её дружбы с Гарри?

      «Хотя есть кое-что, что я могу сделать...», — вдруг подумала Гермиона, но тут же попыталась изгнать эту мысль. Тем не менее, та уходить не торопилась. У неё были знания и материалы, необходимые для завершения ритуала Херон. Было опасно пытаться провести неизвестный ритуал, но с другой стороны, никто и не знал о нём столько, чтобы с уверенностью утверждать, что этот ритуал — тёмный. Она боролась с решением, так как поначалу основной причиной изучения этого ритуала являлось банальное удовлетворение собственного любопытства. Но теперь он приобрёл для Гермионы бóльшую значимость. Теперь он символизировал все её надежды во второй войне с Волдемортом. «Смерть» Гарри толкнула её через край и убедила, что ритуал необходим.

      Гермиона сделала короткую остановку в гриффиндорской башне, чтобы забрать всё необходимое для ритуала. Гарри оказался способен материализовать всё, даже редкоземельные элементы. Он конечно не знал истинных мотивов Гермионы в их получении. Единственное, что он не мог материализовать — это золото, но оно содержалось в одной из самых дорогих вещей Гермионы: браслете, подаренном ей матерью. Её конечно печалила потеря браслета, но она решила, что в настоящее время это послужит для хорошей цели. Собрав всё, что ей было нужно, Гермиона направилась в Выручай-Комнату. Она подумала, что для проведения ритуала лучшего места не найти.

      «Мне нужно место для проведения ритуала Херон», — думала Гермиона, ходя взад и вперёд перед стеной, где должна была появиться дверь в Выручай-Комнату. После третьего прохода, как она и ожидала, медленно проявилась витиеватая дверь. Когда она вошла в комнату, там было всё не так, как она себе представляла.[1] Пол и стены были выложены из тёмного камня, а не покрыты деревом, как обычно. Размер комнаты был довольно небольшим. Четыре стены были примерно равны по длине: на глазок около двадцати пяти футов.[2] На каждой стене висело лишь по одному факелу, в результате чего было довольно темно. Рассматривая пугающую комнату, Гермиона на мгновение усомнилась в том, так ли уж нужен ей этот ритуал. Но в конце концов сомнения исчезли, и она принялась за сложное дело.

      Комната, очевидно, уже подготовила кое-что для ритуала: в её центре располагалось идеально круглое кольцо из белого песка. Первым шагом нужно было нанести на кольце девять рун в правильном порядке. Когда Гермиона их нарисовала, то подумала о том, что без найденной книги это было бы совершенно нереально. Нарисованные ей руны и на руны-то не походили, по крайней мере на те, что изучали сейчас ведьмы и волшебники. «Современные» руны были германского происхождения, но эти были гораздо старше даже финикийской клинописи, часто используемой для подобных целей. Это, конечно, имело смысл с точки зрения того, что сам ритуал был старше всех рун, которые она знала.

      Убедившись в том, что всё нарисовала правильно, Гермиона начала размещать элементы, соответствующие рунам. Исследования заняли у неё месяцы, и волнение, связанное с завершением этого этапа, было неописуемым. Наконец, всё разместилось на своих местах и она была готова начать ритуал. Несколько секунд она простояла в центре кольца, глядя на то, что сделала, и чувствуя себя немного не в своей тарелке от того, что собиралась делать дальше. Насколько она знала, она стала первым человеком за две тысячи лет, проводившим этот ритуал, попытки разгадки которого до сих пор были очень популярны.

      Через несколько мгновений Гермиона решила, что пора завершать ритуал, и начала скандировать необходимые слова. Текст был на греческом и достаточно длинный для того, чтобы она провела неделю в переводе и запоминании. Это точно не было заклинанием. Формулировки больше походили на поэтическую молитву, просящую разрешения перед судом и выражавшую надежду в том, что достойнейшие будут найдены. Как только она закончила молитву, то начала её снова, как и было указано в книге. При этом она вытащила маленький нож и сделала на руке небольшой надрез. Кровь быстро начала заполнять сложенную в щепоть ладонь, и она подошла к первой руне медленно и осторожно, чтобы не пролить на пол ни капли. Она чуть раскрыла ладонь, позволив пролиться на руну нескольким каплям крови. Как только они упали на руну, небольшое количество никеля, помещённого над ней, вспыхнуло пламенем и впиталось в песочное кольцо. Гермиона приняла это как знак, что всё сделано правильно, и повторила процедуру с другой руной. Вскоре все руны были активированы и все элементы впитаны кольцом.

      Некоторое время ничего не происходило, и она уже начала бояться, что где-то совершила ошибку, но потом свет факелов на стенах потускнел, а песочное кольцо начало светиться. Задул сильный ветер, но ни одна песчинка из кольца под его напором даже не пошевелилась. В темноте Гермиона почти не разглядела сформировавшийся на краю кольца тёмный круг. Он стоял вертикально и был абсолютно чёрным. На самом деле, единственным признаком его присутствия было то, что он перекрыл собой обзор в этом направлении. Наконец, ветер утих, и она разглядела какой-то силуэт, движущийся в центре круга. Она подошла поближе, пытаясь разглядеть, что это такое, а силуэт становился всё больше и больше. В конце концов она поняла, что это приближающийся к ней человек. Её настигло осознание того, что создан портал, но куда он ведёт — она не имела ни малейшего понятия. Знания, почерпнутые из книги, закончились, и ей оставалось лишь узнавать новое.

      Через несколько минут Гермиона разглядела, что приближавшимся к ней человеком была женщина с ярко-зелёными волосами, в одежде чёрного и коричневого цветов, дизайном отличавшейся от всего, что она когда-либо видела. На вид женщине было около двадцати лет, хотя её истинный возраст не было никакой возможности определить просто потому, что не с чем было сравнивать. Вскоре женщина подошла к краю портала и рассматривала Гермиону, но не выходя из портала в комнату.

      — Кто ты, дитя моё? И зачем открыла дверь между нашими мирами? — нежно спросила женщина. Хоть она и запрашивала информацию, Гермиона не видела в ней ничего угрожающего.

      — Меня зовут Гермиона Грейнджер, — ответила она. — Честно говоря, я не была уверена, что именно делает этот ритуал. В моём мире начинается война, и я искала способ защитить своих друзей и семью.

      — Благородная цель, — кивнула женщина. — И ты говоришь честно, но не всё. Твоему решению способствовало больше причин, чем ты признаёшь. Ты также хотела проявить себя и совершить что-то, на что способны лишь немногие.

      — Это правда, — призналась Гермиона, удивлённая тем, что женщина так много знает о ней. Может быть, та каким-то образом читала её мысли во время разговора. — Могу ли я спросить, кто Вы?

      — Спросить можешь, но ответа не получишь, — ответила та с улыбкой. — На протяжении своей жизни я была многими, но в данный момент можешь называть меня привратником. Я видела твой разум и готова помочь тебе. Но моя помощь, так же как и помощь других из моего мира, не обходится бесплатно. Готова ли ты заплатить?

      — А какова цена? — неуверенно спросила Гермиона. — И если уж на то пошло, что я получу взамен?

      — Идём, я объясню это на другой стороне, — сказала женщина. — Ты можешь вернуться в любое время, когда захочешь, но если согласишься с нашими условиями, пути назад не будет. Я спрашиваю только один раз, и если ты скажешь «нет» — врата закроются, и ты больше никогда не сможешь активировать их снова. Ну как, идёшь?

      Гермиона молчала с минуту, пытаясь решить, что делать. Хоть женщина и казалась заслуживающей доверия, в действительности не было способа это выяснить. Наконец, она решила, что зашла уже слишком далеко, чтобы теперь повернуть назад и ответила:

      — Да, я иду. — затем она шагнула через портал и двое с той стороны начали удаляться.

      [1] По идее, комната не может «знать» о ритуале, созданном за 1000 лет до неё. Она просто считывает мысли «нуждающегося», вроде, «чего изволите»? Может, автор подразумевает, что сведения о ритуале заложил в неё сам Салазар, как собственно и книгу. Иначе выглядит нелогично. (Прим. пер.)

      [2] 25 футов примерно равно 7,5 метрам. (Прим. пер.)

     

      * * *

     

      В то время как Гермиона прошла через портал, Северус Снейп направлялся в кабинет директора, пытаясь скрыть лёгкое прихрамывание. Дамблдор с нетерпением ожидал его возвращения.

      — Северус, ты ранен? Пожалуйста, присядь, — предложил директор, видя походку профессора Зелий и, по совместительству, его личного шпиона.

      — Я в порядке, — заверил Снейп, усевшись в кресло напротив Дамблдора. Несмотря на заверения, Снейп выглядел пострадавшим в течение этой ночи. — Тёмный Лорд был недоволен моей задержкой, хотя и смягчился после того, как я объяснил это сокрытием моей лояльности к нему.

      — Ты видел его? — спросил Дамблдор. — Каково его состояние?

      — Ритуал возвращения оставил его тело слабым. Прежде, чем я ушёл, он потребовал от меня несколько укрепляющих зелий, — рассказывал Снейп. — У него уйдёт некоторое время на то, чтобы мобилизовать свои силы и вернуть власть, которую он когда-то имел. Самое время перейти в наступление, Альбус. Он никогда не будет столь уязвимым, как сейчас.

      — Понимаю, — ответил Дамблдор, нежно поглаживая бороду. — Обещаю рассмотреть твой совет, но я не уверен, что сейчас подходящее время для удара.

      — Проклятье, Альбус! Почему? — возмутился Снейп. — От моего внимания не ускользнуло, что за последние несколько месяцев Вы восстановили Орден Феникса. Наверняка Вы можете собрать силы, достаточные для противодействия Пожирателям Смерти, а сами лично заняться Тёмным Лордом.

      — Ты, как никто другой должен знать, что победа над Волдемортом — не моя прерогатива, — напомнил ему Дамблдор.

      — Опять это чёртово пророчество. Я проклинаю тот день, когда мошенница Трелони произнесла его, — ответил Снейп с отвращением. — Я признаю, что Поттер в этом году многого добился, но он пока что не может сравниться с Тёмным Лордом, и я не думаю, что когда-либо сможет. А тем временем люди будут умирать, включая, возможно, и меня.

      — Мы сделаем всё возможное, чтобы предотвратить это, Северус, — сказал Дамблдор, хотя Снейп, казалось, не был впечатлён таким ответом. — А пока я должен попросить тебя продолжать выполнение своих обязанностей. Пожалуйста, знай, что никто не ценит твои усилия больше, чем я. Обещаю, что я буду продолжать искать альтернативные способы уничтожения Волдеморта.

      — Очень хорошо, — сказал Снейп. — Если это всё, я ухожу. Спокойной ночи. — с этими словами он развернулся и ушёл, снова и снова задаваясь вопросом, как он позволил себе увязнуть в самом центре всего этого.

      * * *

      От автора:

      Некоторые из вас указывали на то, что Гарри не смог бы аппарировать на стадион Хогвартса. Я полностью согласен, что при обычных условиях это было бы верно, но ниже я приведу соображения, почему в данный конкретный момент это работает. По идее, аппарация и портключи — суть явления одного порядка, поэтому было бы глупо, что Хогвартс имеет огромную защиту от одной формы перемещения и никакой защиты от другой. Тем не менее, в книге «Кубок Огня» кубок турнира работал в качестве портключа просто отлично, позволив Гарри как покинуть, так и вернуться в Хогвартс. Немного странно, не правда ли? Почему это работало? Помните, в 19 главе кубок переносит Гарри из лабиринта, как это, очевидно, и ожидает персонал турнира. Я выдвинул предположение, что в обоих случаях защита Хогвартса была временно понижена, и, возможно, только для чемпионов. Бэгмен знал бы об этом, и поэтому тот, кто подверг его «Империусу» (Крауч), прекрасно этим воспользовался. Судя по тому, сколькие из вас об этом задумались, мне бы конечно стоило объяснить всё в самой истории, ну да ладно.

      И да, после принятия Гарри части личности Волдеморта, будут последствия. Я не говорю, что это полностью изменит его мировоззрение, но, по крайней мере в одной области мышления эти изменения будут ясно видны.

      И ещё одно. Я буду продолжать эту историю, выходя за пределы четвёртого курса. Сейчас я склоняюсь к добавлению глав сюда, сделав один большой роман, а не делить на отдельные куски.

     На следующее утро Гарри удивился, обнаружив, что Дафна спит на кровати рядом с ним. Несмотря на сказанное накануне, он был уверен, что через какое-то время мадам Помфри заставит её уйти. Гарри постарался особенно не двигаться, чтобы не разбудить свою девушку, но чувствовал, что она тоже медленно просыпается. Через несколько минут подошла мадам Помфри, и Гарри почувствовал лёгкий приступ паники, беспокоясь о том, что она скажет на присутствие Дафны, но потом понял, что по крайней мере один раз за ночь та проверяла его и уже знает об этом.

      — Доброе утро, мистер Поттер. Вам нужно принять это зелье и можете быть свободны, — тихо сказала медсестра, но Дафна всё же услышала её и проснулась.

      — Что происходит? — спросила она сонно, сев в кровати и протирая глаза. Не успев открыться, они расширились от удивления, увидев смотрящую на них двоих медсестру. — Мадам Помфри! Клянусь, это не то, о чём Вы подумали! — но пожилая ведьма лишь рассмеялась над такой реакцией Дафны.

      — Вы имеете в виду, что не просто провели ночь в постели со своим парнем? — игриво улыбнулась Помфри.

      — Ну да, но...

      — Дафна, — прервал её Гарри, — всё нормально. Если бы она слишком переживала по этому поводу, то прогнала бы тебя пинками.

      — Верно. Но не думайте, что я позволю это в следующий раз, — сказала мадам Помфри. — И я бы предпочла, мистер Поттер, чтобы Вы попытались бросить свою привычку слишком часто попадать под мою опеку.

      — Я попробую, — ответил Гарри, зная, что со своей удачей просто рад пролежать в больничном крыле несколько дней, оставшихся до конца учебного года. Мадам Помфри, кажется, тоже почувствовала это, но лишь пожала плечами и протянула ему зелье. Гарри посмотрел на него с любопытством, пытаясь отгадать, было ли это другим обезболивающим, а затем выпил его одним большим глотком. Вкус был ужасным, как и у большинства зелий, которые он вынужден был принимать в этой комнате. — Что это?

      — То, что нужно. А теперь можете идти и удачного дня вам обоим, — сказала мадам Помфри, прежде чем покинуть их и продолжить свою утреннюю рутину. Гарри скатился с кровати и потянулся. Он чувствовал себя гораздо лучше, чем вчера вечером: энергия, казалось, в основном вернулась к нему. И судя по всему, он чувствовал себя лучше, чем кто-либо, по кому накануне прошлись двумя непростительными.

      — Что собираешься сегодня делать? — спросила Дафна с кровати.

      — Через несколько часов по колдорадио будет транслироваться слушание Фаджа, думаю, мы могли бы послушать его. Это должно быть интересно, — предложил Гарри.

      — Хорошая идея, — согласилась Дафна. — Забавно, что никто не знает, сколько ты сделал для этого.

      — Пусть лучше будет так, — ответил он. — Мне нужно привести себя в порядок, встретимся перед кухней через полчаса?

      — Да, согласна, — ответила она. — А почему там?

      — Я подумал, что мы могли бы взять с собой еды, а потом я бы показал тебе кое-что особенное, — ответил Гарри с озорной улыбкой на лице. — Только обязательно надень что-нибудь такое, что не жалко будет испачкать.

      — Что ты планируешь? — с подозрением спросила Дафна.

      — Увидишь, просто доверься мне.

      В конце концов Дафна пожала плечами и согласилась, зная, что Гарри будет упрямиться и ни за что не расскажет о своих планах. После прощального поцелуя они разошлись готовиться к предстоящему дню. Гарри не задержался в Гриффиндорской башне, в Большой зал на завтрак они не пошли, в результате чего оба не заметили отсутствия Гермионы.

     

      * * *

     

      Примерно через час Гарри и Дафна, наконец, смогли покинуть кухню. Увидев Гарри, Добби настоял, чтобы они сели и позволили ему сервировать полный завтрак. Это было не то, что сначала хотел Гарри, но ему было трудно сказать «нет» и разочаровать преданного эльфа. И только начав есть, он понял, что следовало бы поблагодарить Добби за настойчивость, потому что голод вернулся к нему с удвоенной силой. Он вспомнил, что не ел со вчерашнего обеда, а потом был очень напряжённый день. Добби был очень рад видеть, что хозяин Гарри наслаждается едой, и был счастлив подложить ему добавки. В конце концов, Гарри больше не мог съесть ни кусочка, и пара ушла после многократных обещаний Добби, что ещё вернутся.

      — Так что, скажешь мне, куда мы сейчас идём? — спросила Дафна.

      — На второй этаж, — ответил Гарри, всё ещё наслаждаясь тем, что не рассказал своей девушке всё и сразу. Дафна расстроено вздохнула, но любопытство взяло верх, и она последовала за парнем. Когда они добрались до туалета девочек на втором этаже, она поняла, что это означает.

      — Гарри! — громко сказала она. — Зачем ты меня ведёшь в Тайную Комнату?

      — Там есть кое-что, что мне понадобится, — объяснил он и подошёл к средней раковине. К счастью для них, Миртл в этот день решила прогуляться в другой туалет, поэтому они избежали общества несколько раздражающего призрака. Дафна слышала историю Гарри о его приключениях на втором курсе, но раньше тот никогда не показывал ей Тайную Комнату. Насколько ей было известно, с тех пор, как Гарри убил василиска и спас Джинни Уизли, там никто не побывал. Дафна с большим интересом наблюдала, как он прошипел крану что-то на парселтанге, и раковина начала отодвигаться, открывая проход. Гарри прошипел ещё раз и появилась лестница, ведущая вниз, в Тайную Комнату.

      — Ты по-прежнему хочешь идти? — спросил он с верхней ступени лестницы.

      — Конечно, — ответила Дафна и стала спускаться перед ним, будто доказывая, что не боится. Гарри рассмеялся и последовал за ней вниз, в тёмные туннели. Когда они оба благополучно добрались до самого низа, Гарри огляделся, пытаясь вспомнить, в какую сторону пошёл два года назад.

      — Что ж, пахнуть тут лучше не стало. — Он ещё раз осмотрелся, вызвав смешок Дафны. — Нам в ту сторону, — наконец сказал он, показывая на один из нескольких похожих туннелей.

      — Ты уверен?

      — Туннели вроде как соединяются друг с другом, а этот ведёт в нужном направлении. Если повезёт, нам не придётся заниматься спелеологией, — ответил Гарри. Дафна решила довериться его мнению, так как сама в любом случае понятия не имела, куда они идут. В течение следующих 15-ти минут они шли по туннелям, иногда сворачивая в новые проходы. В конечном счёте Дафна потеряла направление, в котором они двигались первоначально, и подозревала, что Гарри тоже.

      — Гарри, пообещай мне, что мы здесь не потеряемся, — сказала она с небольшим беспокойством в голосе.

      — Обещаю, мы уже почти на месте, — ответил он, не очень-то успокоив девушку. Но через несколько минут Дафна была поражена, когда они вступили в большой зал Тайной Комнаты. Огромный труп василиска лежал там, где был сражён, и по-прежнему выглядел так, словно с момента его смерти прошло всего несколько минут, а не два года. Когда Дафна увидела громадное чудовище, то обняла Гарри, задаваясь вопросом, как же ему это удалось.

      — Не могу поверить, что ты столкнулся с этим всего в 12 лет, — сказала она.

      — Просто повезло, к тому же мне помогли, — ответил Гарри. — Я обязан жизнью Фоуксу. Если бы тот не появился, у меня не было бы меча Гриффиндора, а яд василиска убил бы меня.

      — Нужно ли напоминать, что заигрывания со смертью в конце курса вовсе не обязательны? — шутливо спросила Дафна. — Хотя, полагаю, в этом году ты увеличил свой опыт в этом деле.

      — В следующем году приложу все усилия, — ответил Гарри, затем подвёл её к павшему василиску и с любопытством начал его осматривать. — Интересно, почему он не начал разлагаться? Ведь уже долго тут лежит.

      — Волшебные звери бывают разными, — напомнила ему Дафна. — А этому василиску к тому же было более тысячи лет. Можешь себе представить, сколько он может стоить? Это поразительно.

      — Серьёзно? Как-то не задумывался, — признался Гарри.

      — Василиски — большая редкость, и почти все их органы для чего-нибудь полезны. А этот, такой огромный, может легко принести сотни тысяч галлеонов, — сказала Дафна и Гарри кивнул. — Полагаю, ты шёл сюда что-то взять от него. Что конкретно?

      — Яд, — ответил он. Затем подошёл к голове змея и поднял большой клык, весь покрытый кровью и ядом. Гарри, очень осторожно обращаясь с опасной вещью, медленно положил клык в принесённую с собой коробку. — В дневнике содержался осколок души Волдеморта, и в тот день мне очень повезло, что под руками оказалась одна из немногих вещей, способных уничтожить крестраж. Я планирую как можно скорее все их уничтожить, и для этого мне нужен яд василиска.

      — Тебе трудно будет до них добраться?

      — До некоторых труднее, чем до остальных, — ответил Гарри. — Один из них я получу уже сегодня к вечеру, но есть и такие, которые ума не приложу, как достать. Как, например, чаша Хаффлпафф, которая лежит в хранилище Беллатрикс Лестрейндж в Гринготтсе. Надеюсь лишь, что найду способ добраться до неё, не включающий в себя ограбление гоблинов.

      — Особенно если учесть, что никто никогда не смог этого сделать.

      — Волдеморт смог, — поправил Гарри. — Хотя и не получил при этом ничего. Ладно, думаю, я взял отсюда всё, что нужно.

      — А как насчёт остального? — спросила Дафна. — Ты же помнишь, что только вы с Волдемортом можете сюда попасть? Если ты не воспользуешься этим, то сможет он. Кроме того, ты мог бы потратить деньги на что-нибудь приятное для меня.

      — Полагаю, ты права, — рассмеялся Гарри. — Но разве формально он не принадлежит Хогвартсу?

      — Убил-то его ты, — указала Дафна. — Я бы сказала, что это предоставляет тебе приличные права на него. Да к тому же, без тебя они всё равно никогда не смогут до него добраться.

      — Ладно, убедила. Но тогда тебе придётся помочь мне найти способ забрать его отсюда, — ответил Гарри. Дафна кивнула, соглашаясь. — Давай убираться отсюда, я не хочу пропустить зрелище, когда Фаджа будут выставлять идиотом.

      Вместе они покинули Тайную Комнату, оставив позади тушу василиска. Путь назад оказался быстрее, так как оба уже имели лучшее представление о том, куда идти. К счастью, они успели вовремя и не пропустили ничего из слушаний по Корнелиусу Фаджу.

     

      * * *

     

      Гарри и Дафна были далеко не одиноки в своём желании послушать то, что, как они надеялись, окажется падением Министра. Это мероприятие имело важные политические последствия и транслировалось на международном уровне. Некоторые даже полагали, что по количеству слушателей оно побьёт прошлогодний рекорд чемпионата мира по квиддичу. Даже в Хогвартсе студенты столпились послушать колдорадио, событие, заставившее многих магглорождённых задаться вопросом — почему никто до сих пор не изобрёл волшебный эквивалент телевидения.

      Министерство Магии было переполнено как никогда ранее. Там появились тысячи ведьм и волшебников в надежде отыскать свободное место в Большом зале Визенгамота, который предварительно расширили до максимальной вместимости. К сожалению для большинства из них, свободные места быстро заполнились, и им оставалось только попытаться найти какое-нибудь другое место, чтобы послушать заседание. Сам Визенгамот состоял из ста ведьм и волшебников под руководством Верховного Чародея, которым в настоящее время являлся никто иной, как Альбус Дамблдор. Все члены Визенгамота были чистокровными, и большинство происходили из старых и богатых семейств, хотя и не все поддерживали чистокровный фанатизм Волдеморта и его последователей. В результате, основной законодательный и судебный орган волшебной Англии был, как правило, довольно консервативен в своём мировоззрении по сравнению с остальной частью населения. Изменения в основном происходили медленно, если вообще случались.

      За пятнадцать минут до начала слушаний парадные двери Большого зала Визенгамота закрылись, и зрителей попросили занять свои места. Проходили минуты, и напряжение ожидания в толпе становилось ощутимым. Разговоры постепенно умолкали и в зале стало почти тихо, когда рядом зазвонили колокола, дающие сигнал к началу сессии. В центр зала вышел старый волшебник в искусно отделанной мантии и громко сказал:

      — Заседание Визенгамота настоящим объявляется открытым!

      Как только он это произнёс, через две двери в задней части зала вошли члены Визенгамона. Они расселись так, что наиболее влиятельные располагались ближе к центру. В середине, хорошо всем видимый, стоял богато украшенный стол, за которым расположился Верховный Чародей Альбус Дамблдор, ведущий заседание.

      — Визенгамот благодарит всех вас за присутствие, — начал Дамблдор. — Первым в повестке дня рассматривается...

      — Я требую слова! — раздался громкий голос. Все повернули головы, чтобы посмотреть на Министра Магии Корнелиуса Фаджа, стоявшего в окружении своих сторонников.

      — Министр Фадж, Визенгамот обязательно Вас выслушает, но перед этим у нас есть и другие вопросы к рассмотрению, — заверил его Дамблдор.

      — Это моё право как Министра Магии, и я требую, чтобы Вы предоставили мне возможность быть услышанным, — заявил Фадж, надеясь таким образом показать, что контролирует судебное разбирательство.

      — Очень хорошо, — вздохнул Дамблдор. — Визенгамот признаёт право Министра Магии Корнелиуса Фаджа. — Фадж торжествующе улыбнулся и спустился к кафедре в центре зала. Там он изложил несколько замечаний, а затем повернулся лицом к аудитории, оставив состав Визенгамота за спиной. Такой шаг резко выбивался из протокола, и все признали его как ещё одну демонстрацию власти Фаджем.

      — Ведьмы и волшебники Визенгамота и Великобритании в целом! Я стою перед вами как человек, отвергающий все обвинения, выдвинутые против меня грязным таблоидом «Ежедневный Пророк», — начал Фадж. — Слухи и ложь обо мне распространяют мои политические противники в своих корыстных целях. Но вы, добрые люди этой великой страны, знаете, что я честный волшебник, работающий ради создания светлого будущего для всех нас. Как все мы знаем, ещё многое предстоит, но я — тот человек, который готов к этому.

      — В настоящее время, как я уверен, многие из вас в курсе, что некоторые начали распространять слухи о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть. ЭТО ЛОЖЬ! Сами-Знаете-Кто умер и никогда не вернётся! Причина этих смешных обвинений в том, что некоторые люди, сидящие в этом зале, которых я не буду называть, считают, что если они смогут обмануть общественность, заставив поверить в возвращение Тёмного Лорда, их шансы на мою должность как Министра Магии возрастут. Не поддавайтесь на их ложь!

      — Я, как и все вы, был удивлён, когда выяснилось, что Питер Петтигрю до сих пор жив. Но не думайте, что это означает невиновность Сириуса Блэка! Насколько нам известно, эти двое могли сговориться, чтобы выдать Поттеров Сами-Знаете-Кому. Кроме того, обвинения, что я спрятал доказательства, отправив Блэка в тюрьму, беспочвенны. Этот факт будет сегодня чётко показан. Всё, что я прошу: задумайтесь над тем, что Визенгамот говорит вам. Не забывайте, у них есть свои собственные цели! Спасибо.

      Министр Фадж вернулся на своё место, а его сторонники поддерживали его аплодисментами так громко, как только могли. В лучшем случае они составили лишь четверть аудитории, и было ясно, что Министр провёл трудное время, убеждая их. Дамблдор позволил ещё несколько секунд аплодисментов, а затем застучал молоточком по столу, успокаивая их.

      — Первый пункт нашей повестки дня к сожалению отсутствует в ваших расписаниях, потому что был добавлен только сегодня утром, — сказал Дамблдор, и в толпе возник заинтересованный шёпот. — Авроры, будьте так любезны привести обвиняемого.

      Боковая дверь зала открылась, и внутрь вошла группа из десятка авроров, окруживших человека в тюремной одежде с цепями на руках и ногах. Аудитория ахнула в шоке, когда поняла, кого это привели.

      — Питер Петтигрю, Вы обвиняетесь в принадлежности к Пожирателям Смерти и двух эпизодах убийства. Вы признаёте себя виновным? — задал вопрос Дамблдор.

      — Верховный Чародей! — прервала его одна из членов Визенгамота. Это оказалась низкорослая толстая женщина, выглядевшая как жаба.

      — Да, мадам Амбридж? — ответил Дамблдор.

      — Это совершенно недопустимо! — протестовала Амбридж. — Суд над Питером Петтигрю должен быть передвинут на более позднюю дату, чтобы у него было время для подготовки своей защиты. В конце концов, его арестовали лишь прошлым вечером.

      — Поддерживаю ходатайство! — крикнул другой член Визенгамота.

      — Очень хорошо, — сказал Дамблдор. — Ходатайство выдвинуто и поддержано. Члены Визенгамота, все те, кто за отсрочку суда над Питером Петтигрю, пожалуйста, поднимите руки. — Не так уж и мало людей подняли руки, однако их было менее трети от общего числа. — Теперь проголосуйте, кто против отсрочки. — Подняли руку остальные члены Визенгамота — явное большинство. — Ходатайство отклонено, судебный процесс по делу Питера Петтигрю будет продолжен, как и запланировано. Итак, мистер Петтигрю... Вы признаёте выдвинутые обвинения?

      — Я невиновен! — сразу закричал Хвост. — Я находился под проклятием «Империус» и не несу ответственности за свои действия.

      — Посмотрим, — скептически ответил Дамблдор. — Авроры, примените к обвиняемому Веритасерум. — Хвост немедленно запаниковал, зная, что если будет допрошен под мощнейшей сывороткой правды, у него не будет шансов выкрутиться. Он начал бороться с аврорами, тем самым явно показав себя виноватым, но конечно не смог остановить их, и ему влили Веритасерум. Зелье оказало на него успокаивающее воздействие, и он откинулся в кресле в ожидании вопросов Визенгамота.

      — Ваше имя? — спросил Дамблдор.

      — Питер Петтигрю. Но некоторые называют меня «Хвост», — ответил Пожиратель Смерти.

      — Был ли Сириус Блэк хранителем секрета Поттеров в октябре 1981 года?

      — Нет, им был я, — ответил Хвост. Этот признание вызвало сильное волнение аудитории, и Дамблдор был вынужден использовать свой молоток, чтобы призвать всех к порядку.

      — Принадлежал ли Сириус Блэк к Пожирателям Смерти?

      — Нет, он всегда был лоялен к Джеймсу.

      — Вы раскрыли местонахождение резиденции Поттеров Волдеморту? — Вся аудитория как один, казалось, склонилась вперёд в ожидании ответа.

      — Да.

      — Вы являетесь Пожирателем Смерти?

      — Да.

      — Волдеморт жив?

      — Да.

      Даже Дамблдор не мог сдержать последовавший за этим хаос. Члены Визенгамота и зрители, все начали кричать друг на друга. Некоторые в ужасе от того, что услышали, некоторые с недоверием, а некоторые в скрытом гневе от того, что возвращение их господина было раскрыто раньше, чем тот был к этому готов. Авроры были вынуждены удалить из зала кое-кого из зрителей, кто не мог контролировать себя. В итоге потребовалось более десяти минут, чтобы в зал вернулась тишина, и допрос мог быть продолжен.

      — Как Волдеморт смог вернуться? — спросил Дамблдор. Аудитория и большинство членов Визенгамота вздрогнули при упоминании имени Тёмного Лорда, даже больше, чем минутами раньше, когда ещё считали его мёртвым.

      — Прошлым вечером я провёл тёмный ритуал, чтобы восстановить его тело. Для этого мы похитили Гарри Поттера, — объяснил Хвост.

      — Мы услышали достаточно! — крикнул один из состава Визенгамота. Он представлял одно из тёмных семейств, во время первой войны имевших связи с Волдемортом. Для умных и наблюдательных людей не составило труда понять, что для желания закончить допрос у него были и другие причины. — Давайте немедленно решим вопрос с его виновностью или невиновностью. Я голосую за то, что виновен.

      — Согласен. Виновен, — поддержал другой член Визенгамота. Он был из светлой семьи, и его привело в гнев то, что он услышал. Визенгамот разделился: одна группа желала немедленно заткнуть Петтигрю, а другая была возмущена настолько, что хотела немедленно подвергнуть его поцелую дементора. Хоть и по разным причинам, цели групп совпали, а так как они составили подавляющее большинство, то призвали к вынесению немедленного приговора.

      — Кто согласен с признанием подсудимого виновным? — спросил Дамблдор, и весь Визенгамот единогласно проголосовал. Даже те, кто поддерживал Волдеморта понимали, что бороться с этим глупо. — Кто за признание подсудимого невиновным? — В этот раз не поднялась ни одна рука. — Питер Петтигрю, Вы признаны виновным. Вы будете отправлены в Азкабан, где будете ожидать вынесения окончательного вердикта. Ваши преступления требуют пожизненного заключения, но этот суд вновь соберётся в течение недели, чтобы решить, достаточно ли они тяжелы для того, чтобы приговорить Вас к поцелую дементора. Авроры, уведите его.

      Питера вывели из зала. Он больше не пытался вырываться, только неудержимо плакал, хотя никто не чувствовал к нему никакой жалости. После этого обсуждения в зале свернули в сторону того, что теперь делать с Сириусом Блэком.

      — Он заведомо невиновен! — выкрикнула одна из ведьм.

      — Мы не можем этого знать! Петтигрю наверно был просто не в курсе того, что Блэк — Пожиратель Смерти, — ответил один из дружков Фаджа. Повсюду слышалась ругань и, казалось, ни одна из сторон не одерживала верх. Многие до сих пор считали, что Блэк виновен в ряде преступлений, даже если и не предавал Поттеров. Образ, застрявший в их голове «Сириус Блэк — преступник», был слишком устоявшимся, чтобы его преодолеть.

      — К порядку! — громогласно потребовал Дамблдор и стукнул своим молотком. — Согласен ли Визенгамот при ближайшей возможности предоставить Сириусу Блэку суд, которого он явно заслуживает?

      После нескольких минут обсуждений все согласились, что если Сириуса Блэка арестуют, он предстанет перед ними и получит право на справедливое судебное разбирательство.

      — ...таким образом, «за» высказалось явное большинство, — объявил Дамблдор после голосования. — Блэк получит судебное разбирательство как можно скорее. А пока, на наше рассмотрение...

      — Как насчёт прямо сейчас? — раздался голос из зала, прерывая Дамблдора. Человек, сказавший это, был одет в тёмный плащ, вместе с очками и шляпой закрывавший бóльшую часть лица, поэтому было трудно определить, как он выглядит. Но когда мужчина убрал маскировку, все сразу его узнали.

      — Сириус Блэк! — закричал Министр Фадж со своего места. — Авроры, арестовать его немедленно! — Толпа тем временем задохнулась от удивления таким неожиданным поворотом событий. Мало кто из них в тот момент заметил блеск в глазах Верховного Чародея Дамблдора, словно бы он ожидал чего-то подбного...

      — Я так не думаю, Фадж, — прокричал ему в ответ Сириус. — Я просто воспользовался шансом «как можно скорее» очистить своё имя. — Фадж был в ярости, но ничего не мог с этим поделать. Без дополнительного вызова Сириус спустился, сел на подиуме в центре зала и стал ждать вопросов от Визенгамота. Практически весь состав Визенгамота уставился на него в шоке, а Сириус просто улыбался, ожидая продолжения.

      — Авроры, пожалуйста, дайте мистеру Блэку Веритасерум, — наконец сказал Дамблдор. Авроры приблизились, ожидая чего угодно, но в этот раз человек, которого они пытались напоить сывороткой правды, не сопротивлялся, а принял её добровольно. Когда доза подействовала, взгляд Сириуса стал расслабленным.

      — Ваше имя? — спросил Дамблдор, чтобы подтвердить личность представшего перед ними человека.

      — Сириус Блэк.

      — Являлись ли Вы хранителем секрета Поттеров?

      — Нет, — ответил Сириус, — мы решили, что я стану слишком очевидным выбором.

      — Кто стал хранителем секрета? — продолжил допрос Дамблдор, хотя все и так уже знали ответ.

      — Питер Петтигрю.

      — Сейчас или ранее, являлись ли Вы сторонником Волдеморта?

      — Нет, никогда, — ответил Сириус.

      — Вы ответственны за гибель десятков магглов в тот день, когда Питер Петтигрю якобы погиб?

      — Нет. Это сделал Питер.

      — Волшебники и ведьмы Визенгамота, есть ли у вас дополнительные вопросы, прежде чем мы примем решение? — спросил Дамблдор. В то же время сторонники Фаджа были в панике, не видя способа сохранить власть своего ключевого союзника. Но они не хотели оставлять попытки.

      — У меня есть, — сказала мадам Амбридж, поднявшись со своего места. — Сириус Блэк, виновны ли вы в любых других преступлениях, о которых должен знать Визенгамот?

      — Я сбежал из Азкабана, что, полагаю, преступление, — отвечал Сириус. — И я незарегистрированный анимаг. Это всё. — Амбридж уселась на место недовольной. Она-то надеялась на что-то похуже, с чем могла бы нападать на него.

      — В таком случае, Вам будет необходимо зарегистрироваться в Министерстве Магии и заплатить штраф, — указал ему Дамблдор. — А по поводу первого, не существует закона против побега из Азкабана, поскольку ранее это считалось невозможным. Если Визенгамот готов, переходим к голосованию по этому вопросу. — Те, кто считают подсудимого виновным в убийстве, пожалуйста, поднимите руку. — Никто не проголосовал, даже верные союзники Фаджа. — А теперь те, кто считают его невиновным. — Все подняли руки, хотя некоторые сделали это неохотно.

      — Сириус Блэк, Вы признаны невиновным. Примите наши глубочайшие извинения за то, что с Вами произошло, и можете быть свободны,[1] — сказал Дамблдор с плохо скрываемой улыбкой. Сириус, только что преодолевший воздействие Веритасерума, вскочил с кресла и издал победоносный крик. Зрители начали аплодировать теперь уже свободному человеку, а Сириус, словно заправский шоумен, запрыгнул на ближайший стол и начал отдавать преувеличенные поклоны. Снова понадобилось несколько минут и множество ударов молотка Дамблдора, прежде чем заседание продолжилось.

      — Последним пунктом нашей повестки дня является расследование того, знал или нет Министр Магии Корнелиус Фадж о невиновности Сириуса Блэка перед тем, как того заключили в тюрьму, — начал Дамблдор. — Визенгамот приветствует Министра Фаджа и благодарит его за присутствие. Министр, полагаю, у Вас есть вступительное слово? — Фадж снова спустился на подиум, но теперь уже медленно. Оказавшись там, он начал просматривать свои записи, но быстро понял, что случившиеся откровения дня сделали их совершенно бесполезными. В течение неловко длительного периода времени Фадж просто молча стоял, а толпа ожидала, когда он начнёт.

      — Спасибо Верховному Чародею и Визенгамоту за предоставленную возможность оправдать себя, — наконец произнёс он. — Я должен ещё раз заявить, что невиновен по всем пунктам обвинений. Нет никаких доказательств этого, в противном случае я хотел бы их увидеть, чтобы выяснить, к каким уловкам прибегли мои противники. Я также хотел бы добавить, что в связи с возвращением Сами-Знаете-Кого сейчас не время производить кардинальные изменения в нашей политической системе. Я категорически против Тёмного Лорда и всех тех, кто его поддерживает, и у вас есть на это моё слово! — Фадж, казалось, не понимал, что зрители запомнили его предыдущие отрицания возвращения Волдеморта, и что его теперешние слова мало что значат. Заявление Фаджа выглядело обычной отмазкой. После него он покинул подиум и сел на место.

      — Есть ли у Визенгамота свидетели, которых он желает вызвать по этому вопросу? —Когда Дамблдор задал этот вопрос, Фадж начал улыбаться, как будто бы знал нечто такое, что не знал никто другой.

      — Да, Верховный Чародей, — ответила Амелия Боунс, член Визенгамота и директор Департамента Магического Правопорядка. — Мы вызываем бывшего аврора Уэсли Харриса. — Через несколько секунд в зал вошёл волшебник средних лет и проследовал к подиуму. Министр Фадж вскочил со своего места, как если бы хотел что-то возразить, но в конце концов ничего не сказал и снова сел, выглядя очень несчастным. Его весьма сердитый взгляд метнулся вверх, к Визенгамоту, но было неясно, на кого он смотрит.

      — Мистер Харрис, полагаю, у Вас есть воспоминание, которым вы хотите с нами поделиться? — вежливо спросил Дамблдор.

      — Да, сэр, — ответил тот. — Вообще-то, даже два.

      — Если не возражаете, сначала то, что касается Сириуса Блэка. — Харрис кивнул и ему предоставили модифицированный Омут Памяти, позволявший проецировать воспоминание для всеобщего обозрения. Харрис аккуратно извлёк воспоминание и поместил его в чашу. Через несколько мгновений началось воспроизведение, показавшее именно то, о чём уже сообщил Ежедневный Пророк. Фадж и Крауч Старший знали, что Сириус Блэк невиновен, и ради защиты собственной политической карьеры сговорились любым способом отправить его в Азкабан. Когда короткое воспоминание закончилось, толпа начала громко освистывать и издеваться над Министром, у которого достало порядочности низко склонить голову в знак стыда за свои поступки.

      — Тишина! — выкрикнул Дамблдор, заставив аудиторию держать себя в руках. — Прошу Вас, покажите второе. — Харрис кивнул и извлёк другое воспоминание, так же аккуратно поместив его в Омут Памяти. В отличие от первого, никто не знал, чего ожидать, когда начнётся воспроизведение.

      Воспоминание показало почти не изменившегося Харриса, сидевшего в невзрачном кабинете. Он выглядел запутавшимся и непонимающим, где находится. Через несколько минут дверь кабинета открылась, и вошла низкая женщина, полностью одетая в розовое. Толпа ахнула от удивления, узнав в ней Долорес Амбридж, верную сторонницу Министра Фаджа и члена Визенгамота, которая уже несколько раз выступала в ходе сегодняшней сессии. Жабообразная женщина подошла к Харрису, а тот посмотрел на неё с удивлением.

      — Кто Вы? И где моя охрана? — спросил он.

      — О, это не имеет значения, — ответила Амбридж. — Я здесь, чтобы поговорить о Вашей грязной лжи по отношению к Министру Фаджу.

      — Это не ложь, — возразил Харрис.

      — Конечно же ложь, — парировала Амбридж. — Знаете, лгать — это очень плохо. Плохо для тех, кто это делает и для их семей.

      — Ты сука! — в гневе закричал Харрис. — Как ты смеешь угрожать моей семье!

      — Я не помню, чтобы когда-нибудь угрожала Вашей семье, — ответила та. — Уверена, как только мы достигнем соглашения, с ними всё будет просто прекрасно.

      — И что же ты хочешь? — спросил Харрис, по-прежнему кипя от ярости.

      — Вы никогда не должны повторять ту страшную ложь о Министре, — высокомерно заявила Амбридж. — А если предположить, что Вы откажетесь предстать перед Визенгамотом, то может даже получите некоторую финансовую выгоду. Но только после.

      — Ладно, — согласился Харрис, — просто оставьте меня и мою семью в покое.

      — Превосходно! Не забудьте своё обещание, а я не забуду своего. — С этими словами Амбридж вышла из комнаты и воспоминание закончилось. В Визенгамоте разразился скандал. Некоторые начали кричать на Амбридж, обвиняя её в преступлении, а та утверждала, что ни в чём не виновата. Авроры были вынуждены окружить её для защиты, хотя многие из них также надеялись, что им представится возможность посадить женщину-жабу.

      — Авроры, пожалуйста, арестуйте мадам Амбридж по обвинению в запугивании свидетеля, — печально сказал Дамблдор. — Сам судебный процесс мы запланируем на более поздний срок. А теперь вернёмся к делу Министра Фаджа. Некоторые из вас высказались в пользу его ареста, но у меня нет полномочий арестовывать действующего Министра Магии.

      — Предлагаю проголосовать за смещение Министра Фаджа! — закричал Эльфиас Додж, старый друг Дамблдора и один из старейшин Визенгамота. Ряд других членов выкрикнули своё согласие с этой идеей.

      — Смещение Министра Магии потребует большинства в две трети голосов. Желает ли Визенгамот продолжить? — напомнил им Дамблдор. Их подтверждения были несомненными. — В таком случае голосование состоится. Министр Фадж, у Вас есть что сказать, прежде чем мы проголосуем?

      — Я... э-э... Я был в полном неведении о действиях мадам Амбридж и моим следующим указом как Министра Магии будет немедленное её увольнение с должности в Министерстве! — предложил Фадж, но даже он понимал, что этого недостаточно.

      — Уверен в этом, — скептически ответил Дамблдор, в результате чего многие из зрителей засмеялись. — Кто за то, чтобы сместить Корнелиуса Фаджа с поста Министра Магии? — На этот раз голосование было непростым, так как необходимо было набрать две трети голосов. За Фаджа были многие тёмные семьи, да и его собственная группа поддержки, поэтому результат представлялся весьма неопределённым. Начался подсчёт голосов за снятие Фаджа и, наконец, результат был записан на листе пергамента и передан Верховному Чародею.

      — Те, кто поддерживает смещение Министра Фаджа, набрали шестьдесят восемь голосов, что составляет больше необходимого минимума в две трети, — объявил Дамблдор. Фадж, стоявший в ожидании объявления, разочарованно опустился в своё кресло. — Корнелиус Фадж, настоящим Вы лишены должности Министра Магии. В соответствии с требованиями наших законов Визенгамот вновь соберётся через неделю для выборов нового Министра Магии. На этом все запланированные на сегодня вопросы исчерпаны. Есть у кого что-либо добавить, прежде чем мы закроем заседание?

      — Да! — поднявшись, сказала старая ведьма. — Авроры, я прошу вас арестовать Корнелиуса Фаджа, поскольку он больше не Министр Магии.

      Авроры посмотрели на Дамблдора для подтверждения, и тот легонько кивнул. Фадж не успел среагировать, как они подошли к нему и выдернули из кресла. Шок момента оказался настолько велик, что даже когда забирали его палочку, Фадж ничего не сказал. Это было зрелище, которое присутствующие не забудут никогда.

      — Если это всё, то текущая сессия Визенгамота объявляется закрытой, — провозгласил Дамблдор. Толпа, которой больше не нужно было молчать, немедленно начала обсуждать события дня, точно также как и все ведьмы и волшебники, слушавшие трансляцию по колдорадио. Этот день войдёт в историю как одно из самых странных и насыщенных заседаний Визенгамота. Дамблдор, тайно организовавший бóльшую его часть, покинул зал с большой улыбкой и блеском в глазах. Его первым действием, освободившись от обязанностей Верховного Чародея, было найти и поздравить Сириуса Блэка.

      [1] А компенсацию-то Сириусу автор зажал, крохобор. (Прим. пер.)

     

      * * *

      От автора:

      Эта глава для меня была довольно неортодоксальной. Я не слишком большой специалист в описании политики, но накопилось уже множество вещей, которые требовали чего-то подобного. Как вы уже все должны в состоянии видеть, пятый год будет происходить не так, как в книгах. Со всеми произошедшими изменениями это попросту невозможно. Предлагайте свои идеи, мне всегда нравится читать их, даже если и не использую.

      В результате многочисленных пожеланий вы меня окончательно убедили продолжить эту историю, не разделяя её. Это на самом деле будет для меня проще, да и для вас, ребята, учитывая, что не нужно будет просматривать отдельные куски. Я пока не уверен, сколько ещё продлится история до своего окончания, хотя и чувствую, что по крайней мере, около половины пути пройдено. Ещё раз спасибо за то, что читаете.

      От переводчика:

      Ну, теперь-то известно, что это даже и не половина. Половина будет на 26-й главе.

     В Хогвартсе Гарри практически подпрыгивал в волнении с тех пор, как Питер Петтигрю был признан виновным в принадлежности к Пожирателям Смерти и содействии в убийстве его родителей. К тому же с Сириуса, после его неожиданного появления, были полностью сняты все основные обвинения. Дафна уже думала, что ей придётся физически удерживать Гарри от побега в сторону защитной границы замка и использования его обретённой способности аппарировать, чтобы увидеться со своим крёстным. В конце концов, ей пришлось объяснить ему, что Сириус наверняка хочет его увидеть так же сильно, как и он Сириуса, поэтому нужно просто немного подождать. Гарри, наконец, неохотно согласился и сел. Они слушали разворачивающуюся политическую драму на улице, по портативному колдорадио Дафны. Сегодняшний яркий, солнечный день в данный момент полностью соответствовал настроению Гарри.

      — Как думаешь, Дамблдор позволит ему прийти сюда? — задумался он вслух. — Может, мне в этом году даже не придётся жить с Дурслями.

      — Было бы здорово, Гарри, — улыбнулась Дафна взволнованному парню. Она знала, как сильно он «любил» идею возвращения к своим родственникам, и, несмотря на его заверения, что с ним будет всё в порядке, она начинала подозревать, что условия там были хуже, чем он преподносил. — Знаешь, это удивительно, насколько эффективно прошло сегодняшнее заседание Визенгамота. Никогда такого не было. Я думаю, они просто почувствовали давление такого множества наблюдающих за ними людей.

      — Наверное, так и есть. Мне ещё хотелось, чтобы Дамблдор позволил Хвосту продолжать говорить.

      — Он не мог, — ответила Дафна, зная, что Гарри не представлял, как работает Визенгамот. — Они сразу же проголосовали за предложение, и даже как Верховный Чародей он не имеет права отменять решение, принятое большинством голосов полного Визенгамота. Они могут допросить Хвоста позже, но теперь уже, к сожалению, не так много людей услышат это.

      Гарри уже собирался ответить, когда увидел летящую к ним небольшую коричневую сову, которую он не знал. Та приземлилась перед ним и протянула лапку с прикреплённой запиской. Когда Гарри снял записку, сова улетела в том же направлении, откуда прилетела.

      — Что там? — спросила Дафна, когда Гарри начал читать.

      — Это от Сириуса! — сказал он, улыбаясь. Гарри продолжил читать, и Дафна заметила, что выражение его лица сначала изменилось от радостного до разочарованного, а потом снова стало счастливым. — Он пишет, что сегодня должен остаться в Министерстве заполнить кучу бумажек, чтобы они официально сняли с него все обвинения и юридически вернули всё, что у него забрали, в том числе и палочку. Ха, я думаю, они не поняли, что всё это время Сириус пользовался запасной палочкой. В любом случае, он пишет, что завтра будет здесь после празднования окончания года и хочет встретиться с тобой.

      — А что ты рассказал ему обо мне? — с любопытством спросила Дафна.

      — Клянусь, только хорошее, — ответил Гарри.

      — Тогда ладно, — усмехнулась она. — Но запомни: тебе всё равно придётся встретиться с моими родителями. — Гарри немного побледнел от этой мысли, проскальзывающей в уме за последнее время всё чаще и чаще. Он сказал себе, что наверно смешно беспокоиться об этом, и игнорировал эту мысль достаточно долго, чтобы вернуться к письму.

      — Видимо, мне придётся пару недель пожить у Дурслей, но после этого на остаток лета я могу перебраться к нему домой. — Гарри был в восторге от новостей. Какими бы плохими ни были Дурсли, уж четырнадцать-то дней он легко может их потерпеть.

      — Я счастлива за тебя, Гарри, — серьёзно сказала Дафна. В последнее время он преодолел суровые испытания, и она была рада всему, что заставит его улыбаться.

      — Здорово. Я уверен, для него не будет проблемой, если ты приедешь погостить. Или Гермиона, или Невилл. — Как только он это сказал, Гарри понял, что его весь день беспокоило: с тех пор, как Гермиона покинула больничное крыло вчера вечером, он её больше не видел. И Дафна конечно тоже, так как с тех пор они весь день пробыли вместе.

      — Что-то случилось? Я знаю этот взгляд, — поинтересовалась Дафна.

      — Гермиона, — ответил он. — Где она пропадает весь день? Я думал, она навестит меня сегодня утром, учитывая, как вчера вечером была расстроена.

      — Экзамены закончились, так что она не должна бы чего-то учить, если только это не касается проекта, над которым вы оба работаете, — рассуждала Дафна. — Хотя она погрузилась в него с головой.

      — Бьюсь об заклад, она это может, — кивнув, согласился Гарри. — Она ненавидит то, что не в состоянии использовать летом магию, поэтому всегда хочет в последнюю минуту до конца года сделать несколько дел. Скорее всего, она засела в Выручай-Комнате, это же самое удобное место, да и нам, кстати, предстоит там кое-какая работёнка.

      — Дай угадаю, связанная с клыком василиска, который ты подобрал утром?

      — Точно, — ответил он. — Не хочешь пойти и оторвать Гермиону пинками и криками от своего проекта, чтобы она насладилась последними часами в Хогвартсе?

      — Конечно, почему бы и нет, — согласилась Дафна и протянула руку Гарри, чтобы он помог ей подняться.

      Пока они шли по замку, оба нашли время последить за своими одноклассниками. Как обычно, многие из них были взволнованы возвращением на лето домой и немного грустили от расставания с друзьями, но при всех этих вполне ожидаемых эмоциях было очевидно, что напряжённость распространилась не на всех. Меньше всего этому подверглись, как ни странно, магглорождённые, которые, наверно, и в самом деле не понимали, что означает возвращение Лорда Волдеморта. С другой стороны, чистокровные это точно знали, поэтому у них на лицах проявлялась тревога. Слизеринцы представляли собой самое странное сочетание. Некоторые из них, в основном дети Пожирателей Смерти, казались вполне довольными новостью. Другие, как правило, дети из тёмных семей, не поддерживающих Волдеморта, были, очевидно, в ужасе. Дафна понимала, что они переживают, но пока в состоянии спрятаться за маской спокойствия. Она мысленно отметила, что ей придётся сходить проверить Асторию и посмотреть, как та приняла последние новости. Дафна ожидала, что её младшая сестра будет вести себя так, словно ничего страшного не произошло, но молодая ведьма должна знать, что это означало для их семьи, несмотря на беззаботное отношение.

      После долгой прогулки по замку Гарри с Дафной наконец добрались до седьмого этажа. Их вовсе не удивило присутствие двери напротив картины Варнавы Вздрюченного.

      — Я знал, что она будет здесь. — Гарри рассмеялся и покачал головой. Он попытался открыть дверь, но обнаружил, что та заперта. Само по себе это не было особо странным. Все они иногда её запирали просто, чтобы быть уверенными, что никто не заинтересуется новой дверью и не захочет посмотреть, что внутри. Гарри бросил быстрое «Alohomora», но был удивлён, не услышав сопровождающего щелчка, подтверждающего разблокировку замка. — Странно, — сказал он в замешательстве.

      — Гарри, а в проекте Гермионы нет ничего опасного? — спросила Дафна. — Может она пытается держать всех подальше, наплевав на свою безопасность.

      — Мне в голову не приходит ни один способ, как может навредить кому-то то, чем мы занимаемся, — ответил парень. — Я просто вложу немного больше сил... Alohomora! — Гарри бросил мощную версию заклинания и смог преодолеть блокирующие чары Гермионы. Когда они вошли в комнату, то поняли, что здесь произошло что-то очень странное. Портал, а вместе с ним и Гермиона, исчезли, но в остальном комната сохранила свой вид. В её центре на песочном кольце по-прежнему зловеще светились руны, а факелы на мрачных каменных стенах горели всё так же тускло.

      — Что это за место? — Гарри начало завладевать чувство страха за своего друга. — Что здесь произошло?

      — Это ритуальная комната, но ничего подобного я раньше не видела, — ответила Дафна. Она заметила старую, потёртую книгу, лежавшую на полу вдалеке от кольца, и подошла взглянуть на неё. Написанное было трудно понять, но то, что она смогла прочитать, казалось какими-то зашифрованными загадками и бессмысленной ерундой. Она сомневалась, что кто-нибудь мог понять, что автор имел в виду под всем этим, если конечно предположить, что он изначально не был сумасшедшим. Но даже при этом она была уверена, что в книге содержался секрет того, что здесь случилось.

      — Смотри, вон там, — сказал Гарри, показывая в другой угол комнаты. Подойдя туда, он поднял стопку пергамента и начал читать. — Тут какие-то заметки. Почерк Гермионы. — Дафна оставила книгу в покое, чтобы посмотреть на найденное вместе с Гарри.

      — Я нашла кое-что, — сказала она, удивлённо вздохнув, — ритуал Херон... предполагается, что это миф. Или, по крайней мере, его невозможно провести.

      — А что это? — спросил Гарри.

      — Никто не знает, — ответила Дафна. — Волшебники пытались выяснить это на протяжении веков, но ни у кого ничего не вышло. Более четырёхсот лет назад мой предок тоже попытался, но совершил ошибку и потерял в результате обе ноги. Гарри, если Гермиона занялась этим, то она может быть в реальной опасности.

      — Но почему? — Гарри в отчаянии задумался. — Зачем ей делать что-то настолько глупое?

      — Ей было страшно, — ответила Дафна. — И, наверное, любопытно. А это плохая комбинация. — Она начала осматривать комнату, пытаясь найти любой знак, который они, возможно, пропустили и который дал бы им ключ к пониманию того, куда делась их подруга, но снова ничего не обнаружила. Гарри после своих поисков пришёл к аналогичному выводу.

      — Как она могла просто исчезнуть? Ведь из Хогвартса нельзя аппарировать или переместиться портключом.

      — Ты сам это вчера сделал, — напомнила ему Дафна.

      — Да, но для чемпионов Турнира в защите было сделано специальное исключение. Петтигрю же прошёл только потому, что был со мной, — пояснил Гарри. Дафна кивнула: в конце концов, это действительно имело смысл. Здесь должно было произойти что-то другое.

      — Может быть, она и не исчезла, Гарри, а просто не здесь. У тебя с собой Карта Мародёров?

      — Всегда, — ответил он и вытащил карту из кармана мантии. После активации они вдвоём начали просматривать заколдованный объект в поисках значка Гермионы. После десяти минут разочарования Дафна была вынуждена признать, что Гермиона в Хогвартсе отсутствует.

      — Она не здесь, Гарри, — тихо сказала Дафна своему парню, всё ещё находящемуся в поисках.

      — Ты не можешь этого утверждать. Мы оба знаем, что в замке существуют комнаты, не отображаемые на карте. В одной из них мы находимся прямо сейчас! — ответил тот. — Тайная Комната на ней тоже не отображается, а мы были там утром. Кто знает, сколько ещё других мест не присутствуют на карте.

      — Может быть. — Дафна пожала плечами. — Но у меня нехорошее предчувствие. Я думаю, она сделала что-то здесь и исчезла тоже отсюда.

      — Так что же нам делать? Нужно ли кому-то сказать?

      — В конечном итоге, люди заметят её отсутствие, — ответила она. — Если она не объявится к вечеру, у нас будет, что рассказать. Мы можем продолжать искать её, но где бы она ни была, здесь её точно нет. — Гарри кивнул, с грустью соглашаясь. — Пойдём, Гарри, — тихо сказала Дафна. Она взяла его за руку и повела к выходу из Выручай-Комнаты. Все мысли о поиске крестража Волдеморта вылетели у него из головы, их заменило беспокойство за подругу. Он хотел бы, чтобы она доверилась ему в том, что делает. Возможно, тогда ему бы удалось отговорить её от этого.

      Когда пара подошла к двери, по комнате начал кружить сильный ветер. Это стало настолько неожиданным, что они оба посмотрели друг на друга, дабы убедиться, что им не показалось. Ветер продолжать дуть и вдруг факелы на четырёх стенах разгорелись, выбрасывая искры различных цветов. Песочное кольцо по центру комнаты вспыхнуло и несколько секунд ярко горело, после чего огонь внезапно исчез, но оба они заметили, что он был достаточно интенсивным для того, чтобы превратить песок в стекло. По центру теперь уже стеклянного кольца сформировался небольшой чёрный шар. Он пульсировал, словно живой, и медленно увеличивался в размерах. По мере роста вокруг чёрной сферы начали проскакивать искры энергии, похожие на миниатюрные молнии. Мгновением спустя сфера скачком увеличилась до восьми футов в высоту[1] и её рост прекратился. Постепенно энергетические молнии исчезли, позволив Гарри и Дафне лучше рассмотреть, что же это такое появилось.

      Сфера каким-то образом сложилась внутрь себя и сейчас формой больше напоминала чёрный диск. В его центре возникло мельтешение цветов, но Гарри не мог понять, какую форму они примут. Секундой позже сформировалось шокировавшее его изображение: Гарри увидел Гермиону, разговаривавшую с высокой женщиной с ярко-зелёными волосами. Хоть он и различал движение их губ, но слышать, что они говорили, не мог. Наконец Гермиона кивнула чему-то, сказанному женщиной, и вышла из диска.

      — Гарри! Дафна! — удивилась она, увидев друзей. — Вы что здесь делаете?

      — Это мы тебя должны спросить, Гермиона, — серьёзно сказала Дафна. — Что это такое?

      — Я всё объясню, — ответила та. — Это...

      — Ах, так это должно быть Гарри Поттер, — прервала Гермиону зеленоволосая женщина с другой стороны портала. — Возможно, однажды мы снова встретимся. Это было бы интересно, не так ли? И запомни мои слова, привратник! Ты никогда не должна забывать про своё обещание. — При этом женщина махнула рукой, бросив беспалочковое заклинание, в результате которого на обоих запястьях Гермионы появились тонкие серебряные браслеты. — Дело сделано. Прощай.

      Женщина повернулась и пошла прочь. Одновременно с этим портал начал уменьшаться, пока. Наконец, полностью не исчез. После этого комната полностью пришла в норму. Гермиона подняла руки, чтобы рассмотреть появившиеся на её запястьях браслеты, и была застигнута врасплох, когда Гарри бросился к ней и заключил в объятья.

      — Гермиона! — выдохнул он с облегчением. — Мы так беспокоились о тебе!

      — Прости, Гарри, — ответила та, в свою очередь обняв его. — Долго меня не было?

      — А ты разве не знаешь? — с подозрением спросила Дафна. После того, что случилось, она не была готова сразу же ей доверять.

      — Там, где я была, время течёт по-другому, — ответила Гермиона. — Для меня прошло четыре дня.

      — С тех пор как ты прошлым вечером покинула больничное крыло, тебя больше никто не видел, — сообщил ей Гарри. — Это было около двадцати часов назад. Так где ты была?

      — Я не могу сказать вам точно, что это или где находится — таково одно из правил, — начала Гермиона. — Но я потратила несколько месяцев, пытаясь разгадать эту загадку, и на прошлой неделе мне, наконец, это удалось.

      — Ритуал Херон, — понимающе сказала Дафна.

      — Точно, — удивилась Гермиона, но потом поняла, что оставила на полу свои заметки. — Прости, что я не говорила тебе, Гарри. Я знаю, что должна была рассказать. Поначалу я вообще не собиралась этого делать, просто хотела выяснить, как это сделать, потому что никто никогда этого не смог. А потом вернулся Волдеморт, и я узнала, что ты умер... Я запаниковала и сделала то, что знаю, было рискованным и глупым.

      — Значит, ты не знала, что произойдёт в результате ритуала, не так ли? — спросил Гарри.

      — Нет, — ответила та, от стыда опустив голову. — У меня были основания полагать, что ритуал не слишком тёмный, но помимо этого я ничего не знала. Прошлой ночью, по крайней мере, для вас, после больничного крыла я пришла сюда. Я никак не могла избавиться от мыслей, что это был единственный способ защитить моих друзей и семью. Поэтому я отбросила все сомнения и провела ритуал. Видимо, единственной его целью было открытие двери между нашим миром и другим, как вы только что видели, и позволить человеку, исполнившему ритуал, пройти через врата.

      — Кто была та женщина? — спросила Дафна.

      — Я не могу назвать её имя, как и всех остальных, кого встретила на той стороне. Это ещё одно из правил. Они считают, что если человек по эту сторону узнает имя человека с той стороны, это может дать ему определённую власть над ними, — объяснила Гермиона. — Они упорно работали над тем, чтобы сохранить свой мир в тайне от нас, и я их не предам.

      — И что же она от тебя хотела? — спросил Гарри.

      — Она была в состоянии читать мои мысли и выяснила мои мотивы открытия портала. Она видела всё, что я знаю о Волдеморте и войне и, в конце концов, решила предложить мне шанс пойти с ней на другую сторону. Без неё я не смогла бы этого сделать, потому что в настоящее время она там является привратником.

      — Что ты имеешь в виду под «привратником»? — спросила Дафна.

      — Я ещё вернусь к этому, — пообещала Гермиона. — Люди с той стороны все из разных миров, или, возможно, измерений или реальностей. Если честно, я не совсем уверена, как это работает. Не все из них именно люди, но большинство, похоже, довольно умны. Она предложила мне помощь своего народа в моей борьбе.

      — Какой ценой? — спросила Дафна, зная, что ничего хорошего за просто так не бывает. Гермиона немного нахмурилась, и Дафна поняла, что цена будет высокой.

      — Эту часть объяснить сложнее всего, — начала Гермиона. — Мне предложили шанс стать привратником с этой стороны, что позволит мне открывать портал наподобие того, который вы только что видели. Через него я могу позвать на помощь кого-то с той стороны, когда это будет наиболее необходимо, но только одного за раз, и открытие нового портала, как они сказали, довольно сложная задача. Но для того, чтобы сделать это, я должна... связать мою душу с тем миром.

      — Что?! — закричал Гарри. — Ты продала свою душу за какую-то мелкую помощь, которая мы даже не знаем, понадобится ли?

      — Нет! — тоже закричала Гермиона. — Я не продавала свою душу. Я просто... арендовала её на некоторое время. — Сказав это, Гермиона поняла, что её объяснение звучит жалко.

      — Как надолго? — поинтересовалась Дафна.

      — Я честно не знаю, что происходит, когда человек умирает, — сказала Гермиона. — Дамблдор говорил, что смерть — это следующее большое приключение, так что сомневаюсь, что даже он знает. Но мне пришлось согласиться, что когда я умру в этом мире, то должна буду возродиться у них, чтобы служить другим, как они послужат мне. Я буду связана тысячу лет, а затем мне представится выбор: остаться или уйти в «следующее большое приключение». А пока меня проинструктировали, как стать сильнее, чтобы я смогла лучше послужить другим.

      — Таким образом, за помощь в прекращении твоей войны ты дала обет тысячу лет воевать за чужих людей, — уточнила Дафна. — Воистину, магия превращает любовь в иронию.

      — О чём ты только думала? — возмутился Гарри. — Оно того не стоит!

      — Может быть, — ответила Гермиона. — Но эта война будет жестокой, вы это знаете не хуже меня. Это был мой способ помочь вам пройти через неё. Жаль, что я не сказала вам о том, что делаю, но если это даст любому из вас даже незначительно больше шансов на выживание, для меня эта цена будет приемлемой.

      — Но это же твоя душа, Гермиона! — вновь возмутился Гарри. Дафна с печалью на лице наблюдала за ссорой двух друзей. Она тоже думала, что Гермиона сглупила, заключив такую сделку, но решила, что результат мог быть и хуже. Может быть, связь с другим миром на протяжении целого тысячелетия не так уж и плоха. По крайней мере, Гермиона теперь знает, что смерть для неё не станет концом всего. Гарри, наконец, успокоился и понял, что у подруги были в основном хорошие намерения, даже если здравый смысл на какое-то время и покинул её.

      — Да, Гарри, это так. И она всё ещё моя, — ответила Гермиона. — Это не изменилось. Я знаю, в этом году я наделала много ошибок, но я хочу быть рядом с тобой, когда тебе придётся столкнуться со всем тем, что Волдеморт бросит против тебя. Пожалуйста, позволь мне это.

      — Ты же знаешь, что я никогда не собирался отталкивать тебя в этом смысле, — сказал Гарри более мягким тоном. — Просто я боюсь за тебя, Гермиона. За эти последние несколько дней столько всего произошло, и я не знаю, что будет дальше. Только пообещай мне, что ты не будешь рисковать собой ради меня.

      — А ты бы стал мне давать такое обещание? — спросила она.

      — Нет, не стал бы, — правдиво ответил тот.

      — Тогда у тебя есть мой ответ, — сказала Гермиона. — Я лишь обещаю быть осторожной, чего и от тебя ожидаю. А об остальном поговорим позже, хорошо?

      — Конечно, — поставил точку Гарри. — Давайте убираться отсюда и поговорим об этом потом. Но прежде, чем мы уйдём, я должен ещё кое-что сделать. Интересно, может ли Выручай-Комната предоставить то, что в ней уже есть, даже если в данный момент и не используется? — Как только он задал этот вопрос, на полу рядом с ним появилась Диадема Рейвенкло — именно то, о чём он подумал. — Будем считать, что ответ положительный.

      — Гарри! — воскликнула Дафна. — Ты знаешь, что это такое? Это же потерянная диадема Ровены Рейвенкло. Перед гостиной их факультета есть её модель. — Она бросилась поднять её и была заворожена старой реликвией.

      — Конечно, это она, — подтвердил Гарри. — Но это также и крестраж. Её нужно уничтожить, Дафна.

      — Диадема Рейвенкло, как говорят, делала своего владельца более умным, — сообщила им Гермиона. — А не существует какого-нибудь способа уничтожить крестраж, оставив нетронутой саму диадему?

      — Сомневаюсь, — ответил Гарри и забрал диадему у Дафны. Он положил бесценную реликвию на пол и достал из коробки клык василиска. — Я очень сожалею об этом... — Он прикоснулся клыком к диадеме и смазал её кровью и ядом. Через несколько секунд она задрожала, а затем послышался пронзительный крик. Потом крик внезапно прекратился, и реликвия перестала дёргаться.

      — По крайней мере, она всё ещё цела, — прокомментировала Дафна. — Значит ли это, что хоркрукс уничтожен?

      — Да, это так, — кивнул Гарри. Затем он удалил остатки крови и яда с диадемы и положил её себе на голову. Гермиона и Дафна смотрели на него с интересом, ожидая, что произойдёт. — Ну, прибавления ума я не чувствую. Похоже, я её сломал.

      — Жаль, — разочарованно сказала Гермиона. — Она бы неплохо пригодилась нам в следующем году на СОВах... — Гарри с Дафной тут же рассмеялись над её серьёзным предложением. Оставь диадему Гермионе, она бы рассматривала академические преимущества реликвии, даже не задумавшись о том, как она может помочь им в войне.

      — Трёх нет, осталось четыре, — улыбнулся Гарри. — Тогда Волдеморт снова станет смертным, и мы сможем, наконец, покончить с ним.

      — Конечно, всё, что нам нужно сделать — это убить одного из сильнейших тёмных волшебников в истории, — сказала Дафна. — Ерунда, как кусочек торта съесть.[2]

      — Может даже и не придётся этого делать. Если нам повезёт, он просто попадёт под автобус, — шутливо ответил Гарри. — В таком виде я бы хотел его встретить.

      — Так что будем делать с диадемой? — спросила Гермиона, взяв её у Гарри посмотреть.

      — Предлагаю стать её хранителями, — ответил он. — Может быть, мы сможем починить её, но даже если и нет, мы предоставим ей лучшее место хранения, чем здесь. — Остальные, казалось, согласились с этим, что его немного удивило. Он думал, что Гермиона будет настаивать на передаче диадемы Дамблдору, раз уж она принадлежала одному из основателей, но та не сказала ни слова. Гарри предположил, что она просто пытается не ссориться с ним, ведь они столько всего пережили, и был рад этому. Он даже не спросил себя, почему не чувствует потребность передать реликвию директору, у него просто возникло сильное чувство, что оставить её себе будет лучше.

      Трое друзей покинули Выручай-Комнату, и Гарри с Дафной начали рассказывать Гермионе всё, что произошло в Визенгамоте, пока та отсутствовала. Гермиона конечно была невероятна рада за Гарри и Сириуса, и обещала, что в течение лета постарается к ним приехать, если это вообще будет возможно. Все они беспокоились о том, как пройдёт лето теперь, когда Волдеморт вернулся, но каждый был полон решимости не допустить понижения собственных сил. Волнение Гарри в связи с тем, что он сможет жить со своим крёстным, было настолько заразительным, что вскоре Гермиона и Дафна всеми силами попытались смотреть в будущее с оптимизмом.

      [1] 8 футов — это примерно 2,4 метра. (Прим. пер.)

      [2] Так и просится на язык наше исконное «как два пальца...», но Дафна так конечно никогда не скажет в силу воспитания. (Прим. пер.)

     

      * * *

     

      В другом месте замка сидевший в одиночестве Драко Малфой размышлял о своём будущем. Тёмный Лорд вернулся, и из-за этого его семья стала теперь обычными слугами, а не уважаемыми волшебниками. Другие, как Крэбб и Гойл, радовались возвращению Тёмного Лорда, но лишь потому, что без него их семьи в любом случае вызывали лишь жалость. Малфои же после падения Волдеморта чрезвычайно выросли в плане богатства и престижа. Большее, на что мог надеяться его отец — это стать вторым в ближнем круге Тёмного Лорда, да и то это вилами на воде писано. Теперь всё, что он построил, находится в опасности. Его наследие и будущее в опасности!

      Драко знал, что его отец всегда будет поддерживать Тёмного Лорда и что он сам тоже должен, если хочет жить. К сожалению, вернуться назад, к тому, что было, теперь не представляется возможным, а то бы Малфои, как всегда, нашли лучший выход из ситуации. Он видел единственное светлое пятно: надежду, что при всём происходящем отец забудет своё обещание наказать его за то, что он поклялся в поддержке Поттера.

      Наконец Драко вздохнул и попытался вытолкнуть из головы все эти неприятные мысли. Ведь в действительности он мало что мог сделать со всем этим, правда?

     

      * * *

      Отавтора:

      Теперь уже все вы можете видеть, как сильно будет отличаться пятый год от канонного. Одна из важнейших причин этого в том, что Волдеморт теперь не будет видеть причин действовать в тени, так как в любом случае все узнали, что он жив. Летом произойдёт множество событий, это я вам обещаю. Некоторые спрашивают, увидим ли мы ещё в истории Рона. Что ж, его семья по-прежнему состоит в Ордене Феникса и нет никаких причин ему не появиться на площади Гриммо, 12, так что ответ — да.

     Наступил последний день пребывания студентов в Хогвартсе. Ранним утром следующего дня Хогвартс-Экспресс тронется из Хогсмида и умчит их на вокзал Кингс-Кросс, после чего официально начнутся летние каникулы. Как это часто бывает, последний день перед поездкой домой большинство учеников провели в сборах чемоданов, пытаясь отыскать все свои вещи. Оставшееся время было проведено с друзьями в обсуждениях прошедшего года и планов на лето. За обедом Большой зал шумел громче обычного и в этот момент казалось, что студенты позабыли все откровения предыдущего дня, а также тот факт, что окружающий мир стал гораздо более опасным.

      — Невилл! Сюда! — позвал Гарри из-за стола. Справа от него сидела Дафна, а Гермиона устроилась напротив. Обычно так бывало, когда Дафна отказывалась от слизеринского стола в пользу гриффиндорского. Невилл повернулся в сторону, откуда послышался возглас Гарри, улыбнулся друзьям и устремился к ним.

      — Привет, ребята, — сказал он присаживаясь, — угадайте, что я получил на экзамене по зельям.

      — «Превосходно», не так ли? — спросил Гарри.

      — Не-а, «тролля», — Невилл продолжал улыбаться.

      — Тролля? — Гермиона сильно удивилась. — Но это же худшая оценка, Невилл!

      — Я знаю, — ответил тот. — Профессор Снейп заявил, что моё зелье слишком хорошее и что я должно быть смухлевал, поэтому выше «тролля» не поставит. Профессор МакГонагалл заверила, что разберётся с ним и я получу оценку, которую заслуживаю.

      — Это же отлично, Невилл, — сказала Дафна, — похоже, твоя тяжёлая работа окупилась.

      — Получается, что Гарри намного лучший учитель, чем Снейп, — засмеялся тот. — Помогало хотя бы то, что когда мы пытались чему-то научиться, он не прожигал меня взглядом каждый раз, ожидая моей ошибки.

      — Мне всего-то и нужно не смотреть на людей как на врагов народа, тогда вполне могу заменить сальноволосого мерзавца, — пошутил Гарри. — Эй, Невилл, ты когда собираешься за новой палочкой?

      — Надеюсь, что в ближайшее время, но это не так уж и важно — магию-то мы летом всё равно не можем применять. А что?

      — Если пару недель подождёшь, я могу пойти с тобой, — предложил Гарри. — Это будет хороший способ отпраздновать моё освобождение от Дурслей.

      — Конечно, — с радостью согласился тот. — А вы не хотите с нами? — обратился он к Гермионе и Дафне.

      — Прости, Невилл, но я не смогу, — ответила Гермиона. — Мы с родителями на этой неделе собираемся в Испанию, а я так ждала этого. И, кстати, я слышала, что волшебный район Мадрида больше Косого Переулка!

      — Я наверное пойду, — сказала Дафна. — Точнее буду знать только после разговора с родителями, но сама идея мне нравится. — Невилл пылко кивнул, радуясь, что у него появились друзья, готовые проводить с ним время. Первые годы в Хогвартсе прошли для него несколько одиноко, но он чувствовал, что в этом году ситуация повернулась в лучшую сторону. Он бы конечно с удовольствием проводил лето дома в окружении любящих людей, но бабушка и двоюродные дядья всегда относились к нему довольно сурово, особенно когда думали, что он может быть сквибом.

      — Я обещал Хагриду увидиться с ним перед отъездом, — сказал Гарри, отодвигая стул. — Нужно поторопиться, а то Дамблдор тоже хотел со мной поговорить. Кто-нибудь пойдёт со мной?

      В конце концов решили, что Гермиона составит компанию Гарри и прогуляется с ним к их другу-полувеликану, в то время как Дафна убедится в готовности к отъезду своей сестры Астории. Невилл же решил в последний раз проверить растения в теплицах. Всем им было немного грустно из-за окончания года, но хотелось максимально насладиться оставшимся временем.

     

      * * *

     

      Несколько часов спустя Гарри неохотно покинул хижину Хагрида и направился обратно в замок встретиться с профессором Дамблдором. Он не знал о том, что в это время между директором и его шпионом в рядах Пожирателей Смерти Северусом Снейпом проходил весьма напряжённый разговор. Дамблдор спокойно сидел за своим столом, слушая доклад сильно озабоченного профессора зелий о последних действиях Волдеморта.

      — Тёмный Лорд продолжает требовать укрепляющие зелья, — отчитывался Снейп. — Это довольно странно, учитывая, что мне было позволено изучить ритуал восстановления тела и по моим подсчётам к текущему моменту не должно оставаться никаких негативных последствий.

      — Возможно ли, что была допущена ошибка? — с надеждой спросил Дамблдор.

      — Не исключено, но это маловероятно, — неуверенно ответил зельевар. — Используемое в ритуале зелье содержит несколько очень редких ингредиентов, однако в приготовлении довольно простое. Даже у такого идиота как Петтигрю не должно было быть с ним никаких проблем, а если бы и были, за его работой наблюдал лично Тёмный Лорд и уж он-то заметил бы любую ошибку.

      — Ритуал для него не слишком хорошо знаком, вполне возможно, что и его проблемы не совсем обычные, — предположил директор. — Способен ли он полностью восстановиться с помощью укрепляющих зелий?

      — Да, — ответил Снейп. — Однако такие зелья вызывают привыкание, и при чрезмерном применении их эффект постепенно утрачивается. Если Тёмный Лорд продолжит принимать их такими темпами, то к концу месяца они уже не будут оказывать на него никакого воздействия, а вот необходимость в продолжении их приёма останется.

      — Неужели Волдеморт не осознаёт данную дилемму?

      — Должен бы, но его требования остаются неизменными. Никаких других проблем, связанных с его благополучием, я не заметил, но после своего возвращения он и не делал ничего, требующего серьёзных усилий. Если предположить, что в ритуале была сделана ошибка, то он скорее всего заставил бы меня искать её причины и способ устранения.

      — Разве такое возможно? — поинтересовался Дамблдор.

      — Возможно, но не так просто, — ответил Снейп. — Единственный подходящий способ — это повторный ритуал, но я сильно сомневаюсь, что ради этого Тёмный Лорд будет готов снова умереть.

      — Определённо, нет, — согласился директор. — Волдеморт никогда никому не доверял настолько, чтобы добровольно вручить в его руки собственную жизнь. Возможно мы сможем понять, была ли допущена ошибка, а у меня есть основания полагать, что так и было. Сейчас к нам присоединится Гарри Поттер, и с его разрешения я хотел бы показать тебе воспоминание о воскрешении Волдеморта, которое он демонстрировал мне ранее. Мне любопытно, придёшь ли ты к такому же выводу, как и я.

      — Очень хорошо. — Снейп сел и стал ждать появления Гарри. Его ум сейчас был слишком занят, чтобы даже думать о своей неприязни к сыну Джеймса Поттера. Через несколько минут Дамблдор встал из-за стола и практически тут же раздался стук в дверь.

      — Войдите, — откликнулся Дамблдор. Дверь открылась и показался Гарри. Он некоторое время выглядел удивлённым присутствием профессора Снейпа, хотя и пытался скрыть свою реакцию. — Спасибо, что пришёл, Гарри. Как ты себя чувствуешь?

      — Намного лучше, сэр. Боль от Круциатуса почти прошла.

      — Превосходно, — обрадовался Дамблдор. — Я хотел бы попросить твоего разрешения показать профессору Снейпу воспоминание того, что произошло на кладбище. Это очень важно, иначе бы я не просил.

      — Почему? — подозрительно спросил мальчик. Пусть Дамблдор и доверяет Снейпу, но Гарри-то определённо нет.

      — У нас есть основания полагать, что во время ритуала что-то пошло не так, и это может помочь нам убедиться.

      — Тогда ладно, — согласился Гарри после нескольких секунд раздумий. Он помнил тот роковой вечер, но не мог припомнить ничего, что могло бы нарушить ритуал. В ретроспективе он был немного разочарован своим поведением в той ситуации, хотя не так уж и много он мог ещё там сделать. Трое подошли к Омуту Памяти Дамблдора, где уже кружилось готовое к просмотру воспоминание.

      — Если не хочешь, Гарри, ты не должен просматривать это снова, — сказал Дамблдор.

      — Нет, всё в порядке, — заверил его мальчик. — Идёмте. — Они склонились над чашей и почувствовали, как сознание переносится в воспоминание. Гарри увидел раннего себя, уже связанного для подготовки к ритуалу. Он снова наблюдал, как Хвост опускает Волдеморта в котёл и добавляет «кость отца», в то время как его прошлое «я» изо всех сил пытается освободиться. Снейп просматривал сцену с большим вниманием, а Дамблдор, уже видевший это ранее, наблюдал за реакцией других.

      — Плоть слуги... с готовностью отданная... оживи своего господина.

      — Питер, остановись! — закричал Гарри. — Пожалуйста, не делай этого!

      — Слишком поздно, Гарри, — ответил Хвост и снова поднёс нож.

      — Ты не должен этого делать! — Гарри всё ещё надеялся, что мужчина изменит своё решение.

      — Но сделаю. Ты же видишь — у меня нет выбора. Если я этого не сделаю, он меня убьёт.

      — Я спас тебе жизнь! Ты мой должник, — прокричал Гарри, хотя и знал, что его слова мало что значат.

      — Это так не работает. — Хвост отвернулся и снова приставил нож к запястью. Он закрыл глаза, словно собираясь с мужеством, а затем со всей силы протолкнул лезвие через плоть и кость своей руки. Отрезанная кисть упала в котёл, и Хвост взвыл от боли.

      Вскоре после этого воспоминание закончилось и наблюдатели покинули Омут Памяти. Когда они снова расселись, Дамблдор посмотрел на Снейпа, предложив тому высказать свои мысли об увиденном.

      — И всё-таки Петтигрю ошибся, — произнёс зельевар. Дамблдор улыбнулся и кивнул этому комментарию, в то время как Гарри смотрел на обоих в недоумении. Он не заметил никаких очевидных ошибок Хвоста, но опять же, он не был знаком с ритуалом, поэтому, возможно, там и было что-то, что он не заметил.

      — Но что он сделал не так? — спросил наконец Гарри.

      — Последние ингредиенты зелья требуют не просто кости, плоти и крови, но и то, что те будут взяты соответственно без согласия, с готовностью и насильно, — объяснил Дамблдор. — А что Петтигрю сказал перед тем, как отрезать себе руку?

      — Что у него нет выбора, и Волдеморт убьёт его, если он этого не сделает, — ответил Гарри, начиная понимать.

      — Именно. — Дамблдор выглядел счастливым. — Его слова свидетельствуют о том, что он действует по принуждению, а не добровольно, как того требует ритуал.

      — Так что, Хвост никогда бы не смог провести его правильно? — спросил Гарри.

      — Полагаю, что смог бы, — пояснил Дамблдор. — При добавлении в котёл плоти важное значение имеют эмоции. Если бы ты не пытался отговорить его от этого, возможно, он и не задумался бы о том, почему отрезает себе руку, и всё пошло бы по плану. А теперь ты, кажется, невольно серьёзно ослабил Волдеморта.

      — Ослабил? — недоверчиво спросил Гарри. — Когда мы сражались, он не казался слабым.

      — Глупый ребёнок, — прервал его Снейп. — Неужели ты веришь, что для победы над тобой Тёмному Лорду нужна вся его сила? Снова проявляется высокомерие Поттера.

      — Северус, к сожалению, прав, — печально произнёс Дамблдор. — Даже в ослабленном состоянии Волдеморт остаётся, вероятно, самым могущественным волшебником в мире.

      — Но не сильнее же Вас, верно? — спросил Гарри.

      — Нет, даже сильнее меня, — не согласился Дамблдор. — Я конечно один из наиболее могущественных волшебников, это верно, но моими главными силами в дуэли всегда были мастерство и творческий подход. Волдеморт же располагает такой силой, что ему редко приходилось полагаться на что-либо другое. Эту его ключевую слабость тебе неплохо бы запомнить.

      — Альбус, Вы действительно думаете, что поощрять Поттера к конфронтации с Тёмным Лордом разумно? — поинтересовался Снейп.

      — Конечно же нет. И, Гарри, я надеюсь, ты понимаешь, что я имел в виду не это, — ответил директор. — Однажды ты станешь готов встретиться с ним лицом к лицу, но до тех пор ты должен сделать всё, что в твоих силах, дабы избежать этого.

      — Я понимаю, профессор, — согласился Гарри. Дуэль с Волдемортом ясно показала ему, что пока он не готов сражаться с ним, и трудно предсказать, когда будет готов. Даже перед тем, как услышать пророчество, он считал целью своей жизни борьбу со злым волшебником, убившим его родителей. Теперь же, когда он знал наверняка, что это его судьба, Гарри понимал, что ему придётся сделать для этого всё, что угодно.

      — Спасибо за предоставленную нам возможность посмотреть воспоминание, Гарри, — сказал Дамблдор. — Не забудь, через несколько часов начнётся праздник окончания года. — Мальчик понял, что его выпроваживают, и собрался уходить.

      — Никаких проблем, профессор, увидимся там, — ответил он и вышел из комнаты, оставив Дамблдора и Снейпа наедине.

      — Тёмный Лорд набирает силы, — сказал Снейп через несколько минут после ухода Гарри. — Он что-то планирует, но я не знаю, что именно. Сейчас, когда Фаджа сняли, а нового министра ещё не выбрали, Министерство стало уязвимой мишенью.

      — Временным министром назначен Руфус Скримджер, — ответил Дамблдор. — До следующей недели он вполне способен удержать ситуацию под контролем.

      — Скримджер — шут, и Вы это знаете. Более того, Тёмному Лорду это тоже известно, — проворчал Снейп. — Помяните моё слово, Альбус, к концу недели начнётся открытая война.

      — Мы мало что можем сделать для предотвращения этого, Северус.

      — Атакуйте его немедленно. Через несколько дней тех временных преимуществ, которые Вы пока что имеете, уже не станет, — умолял Снейп директора.

      — Время для этого неподходящее. Мне этот факт не нравится так же, как и тебе, но я не могу его изменить. Сейчас мы плохо подготовлены для выступления против Волдеморта. Сначала нам нужно заручиться всей возможной поддержкой, — объяснил Дамблдор. — Я сожалею, Северус, но это должно быть сделано.

      — Очень хорошо, но запомните, что я Вас предупреждал, — разочарованно ответил Снейп. Дамблдор кивнул, показывая, что принимает во внимание его точку зрения, после чего зельевар встал и покинул кабинет. Директор чувствовал беспокойство своего шпиона, но считал, что всё делает правильно. Время для наступления придёт позже, сейчас не тот момент. Это было лишь одним из его трудных решений как лидера Ордена Феникса, и он знал, что оно станет не последним.

     

      * * *

     

      Через несколько часов праздник окончания года был в полном разгаре. В подобных случаях домовые эльфы Хогвартса старались сделать всё от них зависящее, чтобы студенты и учителя хорошо провели время. Эльфы наслаждались этим временем года, ведь за ним следовало лето, а для них это означало пару месяцев тщательной чистки и уборки, которую невозможно было провести в окружении сотен детей. Несмотря на то, что считали некоторые густоволосые участники кампании в защиту прав эльфов, сами эльфы в действительности любили такую жизнь и невероятно гордились своей работой.

      Все с удовольствием поглощали праздничную еду, за учительским столом присутствовали все профессора, и даже Снейп, ненавидящий подобные мероприятия. Он о чём-то переговаривался с соседями и наблюдал за студентами, дабы убедиться, что в последнюю минуту те не создадут каких-нибудь проблем. К счастью, по сравнению с другими в недавнем прошлом, праздник в этом отношении проходил культурно. Близнецам Уизли каким-то образом удалось превратить мантии квиддичных игроков всех факультетов в гриффиндорскую форму с надписью на спине «Гриффиндор — Чемпион!». Жертвы этой шалости возможно были бы и злее, если бы им не напомнили, что через несколько месяцев они снова смогут участвовать в своей любимой игре, а не наблюдать за турниром избранных. Это привело к импровизированным встречам команд всех четырёх факультетов, на которых капитаны потребовали, чтобы в следующем году игроки были готовы побеждать.

      После того, как Анджелина Джонсон — новый капитан Гриффиндора (для Оливера Вуда этот год был выпускным), наконец закончила выдавать практические инструкции на лето, Гарри направился к своему обычному месту за столом, где его уже ждали Гермиона и Невилл.

      — Мне кажется, Джонсон брала уроки у Вуда! — сказал Гарри, усевшись. — Она бы устраивала нам тренировки всё лето, если бы могла.

      — Думаешь, в следующем году мы покажем себя хорошо? — спросил Невилл. Хоть он и не был таким фанатом игры как Рон Уизли, ему нравилось смотреть матчи.

      — Должны бы, — ответил Гарри. — Единственным слабым местом останется вратарь. Такого же таланта как Вуд мы ни за что не найдём. Он был настолько хорош, что его в этом году даже пригласили играть за Паддлмор Юнайтед. — Невилл кивнул, соглашаясь, а затем снова вернулся к своему обеду. Гарри поднёс было вилку с едой ко рту, когда двери Большого зала вдруг распахнулись, заставив всех слегка подпрыгнуть от неожиданности. Увидев того, кто открыл двери, он выронил вилку и выпрыгнул со стула.

      — Сириус! — закричал он и рванул к крёстному, ни капли не волнуясь о том, что это происходит на глазах остальных студентов.

      — Привет, детёныш, — сказал Сириус, обнимая крестника. — Это было слишком долго, но теперь я свободный человек и мы можем осуществить все наши планы.

      — Знаю, — ответил Гарри, разжимая объятия. — Не хочешь присесть к нам?

      — Конечно, — рассмеялся Сириус. — Я уже кучу лет не сидел за гриффиндорским столом. На самом деле, в последний раз это было на пиру в честь окончания седьмого курса. МакГонагалл тогда пинками прогоняла нас с Джеймсом из зала и угрожала, что не позволит нам выпуститься.

      — А что ты сделал? — спросил Гарри, зная, что для такого должна быть серьёзная причина.

      — Гарри, почему ты сразу подумал, что это я нарушил правила? Вздор! — Сириус засмеялся и они пошли назад к столу. — В конце концов, угостить Снейпа «Конфундусом» мог кто угодно. Веришь, нет, он думал, что его мантия горит. А МакГонагалл даже не потрудилась проверить наши палочки, просто предположила, что это были мы.

      — Так кто же это сделал?

      — Лунатик! И ему всё сошло с рук, представляешь? Думаю, это была последняя наша шалость в школе, — ответил Сириус, присаживаясь. Остальные гриффиндорцы смотрели на них странно: было необычно, что взрослый сидит за ученическим столом. Сириус, казалось, не обращал внимания на их взгляды и воздавал должное ближайшей доступной пище. — Я так соскучился по хогвартской кухне, — сказал он между укусами.

      — Немного лучше того, что подают в Азкабане? — спросил Гарри.

      — Ты даже не представляешь! — усмехнулся Сириус. — Одного этого было достаточно, чтобы заставить меня сбежать оттуда. — Гарри рассмеялся, а потом заметил, что Дамблдор смотрит на них странным взглядом, в то время как МакГонагалл над чем-то смеётся.

      — Сириус, а ты предупреждал Дамблдора, что собираешься появиться здесь?

      — Конечно, нет. В чём бы тогда было удовольствие? — ответил тот. Всю оставшуюся часть пира они продолжали весело разговаривать, и Гарри ещё сильнее захотелось провести лето с Сириусом. Раньше у них было мало возможностей поговорить один на один, ведь после того, как Гарри обнаружил его невиновность, Сириусу снова пришлось отправиться в бега. Хоть они до сих пор прекрасно ладили, небольшая часть Гарри задумалась над тем, что будет, когда они начнут жить под одной крышей.

      Мысли Гарри были прерваны, когда профессор Дамблдор поднялся со своего кресла и подал всем знак, чтобы успокоились. Видимо он хотел произнести свою обычную речь.

      — Прошёл ещё один год в Хогвартсе... — начал директор, — и прежде всего, я должен поблагодарить всех за любезность и гостеприимство, проявленные к нашим гостям из Дурмстранга и Шармбатона. Я по-настоящему горжусь всеми вами! Турнир Трёх Волшебников стал для вас неожиданным событием, но всем вам превосходно удалось справиться с такими изменениями. Давайте также поприветствуем обоих наших чемпионов: Седрика Диггори из Хаффлпаффа! — Седрик встал и помахал рукой. Все, в том числе и слизеринцы, хлопали ему. — И победителя турнира, Гарри Поттера из Гриффиндора! — Гарри улыбнулся и тоже встал, в то время как студенты аплодировали его победе. Их реакция на него была примерно такой же, как и на Седрика, за исключением того, что слизеринцы отказались ему хлопать.

      — Но так как год заканчивается, мы должны также признать и другие произошедшие изменения. Как вы уже слышали, Лорд Волдеморт вернулся. — Большинство студентов и некоторые профессора ахнули при произнесении Дамблдором имени Лорда. — Хогвартс остаётся самым безопасным местом в мире, и пока вы находитесь под его крышей, то можете не бояться Волдеморта. Но когда вы отсюда уедете, вы должны быть очень внимательны к окружающим. Многие добропорядочные ведьмы и волшебники поплатились своей жизнью из-за того, что не обращали внимания на происходящее вокруг них.

      — ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — закричал с другого конца стола профессор Грюм, вызвав у нескольких человек нервный смех.

      — Несомненно, — согласился Дамблдор. — Если вы окажетесь в беде, то обращайтесь за помощью к аврорам, если это возможно, или к любому заслуживающему доверия взрослому, который будет поблизости. Я хочу увидеть всех вас снова в сентябре, поэтому, пожалуйста, отнеситесь к моим словам со всей серьёзностью. Тот, кто дремал в течение последних тринадцати лет, вернулся, и в нашем мире назревает война. Если мы хотим сохранить наш образ жизни, добро должно ответить на вызов зла. Однажды всех вас попросят занять своё место и вступить в борьбу, но сейчас важно, чтобы вы посвятили себя обучению и сосредоточились на защите себя и тех, кого вы любите.

      — Для некоторых из вас этот год в Хогвартсе стал последним и уже сейчас вы сталкиваетесь с принятием решения, что делать дальше со своей жизнью. Я призываю вас искать, где можно лучше всего послужить нашему обществу, потому что сейчас мы нуждаемся в вас больше, чем когда-либо. Впереди конечно суровые времена, и я желаю вам всего наилучшего в том, что вы планируете делать. Было очень приятно учить вас последние семь лет и наблюдать, как вы вырастаете в прекрасных молодых ведьм и волшебников. Опирайтесь друг на друга, и вместе мы пройдём через эти трудные времена. — В этот момент Дамблдор взял кубок, чтобы поднять тост. — За вас, выпускники Хогвартса 1995 года.

      Зал зааплодировал, но многих немного обеспокоил тон, который Дамблдор придал своей речи. Студенты были слишком молоды, чтобы помнить времена пика могущества Волдеморта, и явно не понимали, что означает для них его возрождение. Несмотря на это, все вежливо похлопали (или взволнованно, как семикурсники) и приступили к еде, как будто ничего необычного не произошло.

      — Эй, Сириус, — спросил Гарри несколько минут спустя, — где мы будем жить этим летом?

      — Не волнуйся об этом, Гарри, — заверил тот. — Блэки — старинный род и владеет несколькими домами. А так как я последний из Блэков, теперь они мои. Мы остановимся в одном из них, в доме, где я когда-то вырос. На самом деле это было не самым счастливым местом, но теперь будет.

      — В любом случае, хуже чем у Дурслей быть не может, — заметил мальчик.

      — Нет, конечно, — рассмеялся Сириус. — Знаешь, однажды я столкнулся с твоей тётей Петуньей. Она назвала меня уродом и выбежала из комнаты.

      — Очень на неё похоже, — согласился Гарри. — В значительной степени она так со мной и обращается.

      — Я пытался убедить Дамблдора не заставлять тебя вообще туда возвращаться этим летом, — объяснял Сириус. — Но он не отступает. Следующий год будет другим, даже если старый козёл и не согласен.

      — Всё нормально Сириус, серьёзно. Я могу справиться с Дурслями, — заверил Гарри крёстного.

      — Конечно можешь, — ответил тот. Праздничный ужин подходил к концу и студенты постепенно покидали Большой зал, чтобы провести в замке последнюю весёлую ночку. — Итак, я всё ещё хочу встретиться с этой твоей девушкой. Ты же не пытаешься скрыть меня от неё, не так ли?

      — Может и пытаюсь, — в шутку ответил Гарри. — Она сидит за слизеринским столом вместе с младшей сестрой. Пойдём, познакомлю тебя. — Они встали и подошли к другому столу, где получили смесь из злобных и озадаченных взглядов студентов. Два места напротив девочек Гринграсс оказались свободны, так что Гарри с Сириусом могли сесть. — Дафна, Астория, я хотел бы познакомить вас с моим крёстным отцом Сириусом Блэком. Сириус, это Дафна и Астория.

      — Приятно познакомится с вами обоими, — сказал Сириус с лёгким поклоном.

      — Забавно, Вы не похожи на человека, просидевшего десять лет в Азкабане, — ответила Астория.

      — Астория, это грубо, — заметила Дафна с лёгким вздохом.

      — Нет, нет, всё нормально, — заверил Сириус, с улыбкой посмотрев на младшую девочку. — У меня был год и теперь я чувствую себя намного лучше. Но если хотите, мы можем летом устроить туда экскурсию, так что я могу вспомнить. Я даже захвачу с собой шоколад.

      — Нет, спасибо, — мгновенно отказалась Астория. Она сомневалась, что этот человек говорил серьёзно, но в его глазах плясал озорной взгляд, оставивший у неё неопределённое чувство.

      — Приятно познакомиться с Вами, мистер Блэк, — сказала Дафна. — Гарри много о Вас рассказывал.

      — Надеюсь, только хорошее, и пожалуйста, зовите меня просто Сириус. «Мистер Блэк» заставляет меня чувствовать себя стариком, — ответил тот. — Вы ведь дочь Даниэля Гринграсса, верно?

      — Так Вы знакомы с ним? — спросила Дафна.

      — Знаком, и уже давно. Мы оба несколько лет работали в Министерстве, хотя и в разных департаментах, — пояснил Сириус. — Кроме того, наши семьи вращались в одних и тех же кругах. Он был хорошим человеком, надеюсь, таким и остался.

      — Думаю, что да, — ответила Дафна. — Возможно, мы должны пригласить вас обоих на обед в ближайшее время.

      — Отлично, — обрадовался Сириус. — И я уверен, что Гарри с нетерпением ожидает возможности провести время с вашей семьёй. — Другие рассмеялись над этим слегка завуалированным беспокойством о том, понравится ли Гарри родителям Дафны.

      — Да, Сириус, — подтвердил Гарри. — С нетерпением.

      — А что Вы думаете о том, что Гарри встречается со слизеринкой? — спросила Астория, желая видеть, имеется ли напряжённость в этой ситуации.

      — У меня с этим никаких проблем. Да и откуда им взяться? — ответил Сириус. Затем он посмотрел на Гарри и сделал вид, что шепчет, хотя ничуть не понизил голос. — Когда будешь постарше, я расскажу, как на шестом курсе профессор МакГонагалл застукала меня в кладовке с девушкой-старостой седьмого курса Слизерина. Две недели отработок, но оно того стоило.

      — Думаю, ты только что рассказал мне всё, что я хочу об этом знать, — сказал Гарри, слегка покачав головой. В следующие полчаса разговора Гарри с облегчением заметил, что Сириус вроде бы понравился Дафне и она наслаждалась его иногда странным чувством юмора. К тому времени, как они закончили разговор и покинули Большой зал, Сириус сказал Дафне, чтобы она не стеснялась приезжать к нему домой и навещать Гарри в любое время, когда захочет — ещё один факт, делавший Гарри счастливым.

      В конце концов Сириусу настало время уходить, что он сделал с неохотой. Гарри старался не слишком огорчаться по этому поводу, потому что знал: всего через две недели они снова увидятся. Гарри с Дафной проводили его до главных ворот и оставались там до тех пор, пока Сириус не вышел за границу защиты Хогвартса и аппарировал.

      — Он не такой, как я ожидала, — сказала Дафна после того, как Сириус исчез.

      — В смысле? — поинтересовался Гарри.

      — Удивительно, что после всего этого времени, проведённого в Азкабане, он всё ещё может смеяться и улыбаться. У него должно быть очень сильная воля.

      — Ему помогало то, что он невиновен, — заметил Гарри. — Ремус говорил, что Азкабан превратил его в более серьёзную версию себя, но не смог сломать. — Дафна кивнула и обвила Гарри руками, заключая в объятья. Так они простояли несколько минут, после чего Гарри спросил: — Чем бы ты хотела заняться в последний вечер в замке?

      — Давай прогуляемся у озера, это одно из моих самых любимых мест, — ответила Дафна. — Оно напоминает мне о тебе.

      Гарри улыбнулся и повел ее вниз к озеру, где за последний год они часто сидели и разговаривали. Как же всё резко поменялось с начала года. В прошлом сентябре они редко говорили друг с другом. Гарри проводил время с Роном и Гермионой, Дафна же в одиночестве или с одноклассниками из Слизерина. Никто из них не беспокоился о будущем, и был мир во всём мире. Теперь же они оба ненавидели проводить слишком много времени порознь, круг их друзей состоял в основном из Невилла и Гермионы, и они постоянно беспокоились о том, что теперь будет, когда вместе с Волдемортом возродилась и война с ним. Определённо существовали вещи, которые бы они изменили в прошлом году, если бы выдался шанс, но они оба стали счастливее, чем прежде, несмотря на проблемы, с которыми сталкивались.

      Их сегодняшнее положение заставило Гарри задуматься о своих родителях и о том, что они, должно быть, чувствовали, когда были подростками. Как и они с Дафной, Джеймс Поттер и Лили Эванс были вынуждены ставить любовь друг к другу в противовес стрессам, влияющим на их жизнь в военное время. Гарри конечно бы хотелось, чтобы они были живы, чтобы он мог поговорить с ними и спросить, как им это удавалось, но, к сожалению, это было невозможно. Боль от потери части семьи ему облегчало осознание того, что он приобрёл в своих друзьях и крёстном некоторую её замену, которой Дурсли, хоть и были его родственниками, никогда не станут.

      Через несколько часов пара разошлась по своим общежитиям провести последнюю уходящую ночь этого года в замке. Завтра утром они покинут безопасность Хогвартса и будут вынуждены столкнуться с волшебным миром, который за последние несколько дней разительно изменился и с неопределённостью, пришедшей вместе с этими изменениями. Они оба надеялись, что смогут защитить друг друга от новых угроз.

     

      * * *

      От автора:

      Поздравляю тех, кто узнал, что на зеленоволосую привратницу меня вдохновила Rydia из Final Fantasy IV. Эта история, однако, не является кроссовером и я сознательно чётко не указывал, что это именно Rydia. Думайте о ней как об эпизодической героине, если угодно. Я ещё не решил, буду ли заимствовать что-то более интересное, но это возможно.

      Во всяком случае, школа закончилась и теперь мы можем попасть в лето. Вперед, йо!

     Не бечено

     

      — Садись в машину, мальчишка. Я чувствую, как эти уроды на меня смотрят! — потребовал дядя Вернон, как только Гарри подошёл к родственникам. Мальчик в расстройстве вздохнул и загрузил свои вещи в багажник, после чего забрался на заднее сиденье, где Дадли запихивал в рот конфету. Его тётя на переднем сиденье тем временем пыталась делать вид, что Гарри вообще не существует. Когда все вещи были убраны и Гарри захлопнул дверцу автомобиля, дядя Вернон рванул прочь от вокзала Кингс-Кросс и всех тех «уродов», что там находились.

      Ни Гарри, ни Сириус не были рады тому, что Дамблдор этим летом вообще отправил мальчика обратно к Дурслям, но на данный момент мало что могли сделать. Сириус пока что находился в процессе получения прав опекуна Гарри, однако в связи с массовыми пертурбациями в Министерстве Магии, его заявление, по-видимому, будет ходить по инстанциям гораздо дольше, чем обычно. Поэтому на данный момент у Дамблдора была власть заставить Гарри вернуться в дом родственников, но даже он понимал, что не сможет долго держать Сириуса и его крестника вдали друг от друга. Дамблдор настаивал, что действует лишь в интересах Гарри, и что дом номер четыре на Тисовой Улице обеспечит ему лучшую защиту, чем где-либо ещё, однако мальчику верилось в это с трудом. Гарри не верил в то, что Дамблдор понятия не имел, на что была похожа его жизнь с Дурслями, и догадывался, что директор просто игнорировал это. Как бы то ни было, на следующие пару недель Гарри застрял со своими родственниками и не испытывал от этого счастья.

      Пока автомобиль вёз своих пассажиров из Лондона в Литтл-Уингинг, Гарри был рад тишине, наступившей из-за игнорирования его родственниками. Он думал о прошедшей поездке из Хогвартса, ставшей в некоторых отношениях менее насыщенной, чем обычно. Раньше у Малфоя была непреходящая привычка разыскивать его в поезде и по той или иной причине оскорблять, однако в этот раз он слизеринца вообще не видел. Это, а также тот факт, что ему не пришлось выслушивать бесконечную трескотню Рона о квиддиче, сделали поездку намного более спокойной, чем прошлые. Вместо этого он провёл прекрасное время с Дафной, пообещав ей, что будет писать и как можно скорее навестит её.

      — Уродец, этим летом всё будет иначе… — пробормотал Вернон, глядя на Гарри через зеркало заднего вида. — Никаких тебе послаблений.

      — Я больше не буду вашим рабом, дядя, — ответил Гарри. — Кроме того, я у вас всего на две недели. Это всё, что я могу сказать по этому поводу.

      — О чём ты говоришь? — спросил Вернон. — Этот невнятно бормочущий бородатый урод заявил, что ты останешься на всё лето.

      — И когда он это сказал? — поинтересовался Гарри, недоумевая, когда Дамблдор успел побывать у них.

      — Это было в письме, что мы вчера получили. Его принесла какая-то огромная красная птица, которая чуть не спалила нам дом, — пробормотал Вернон. — Вот в чём проблема с вами, уроды? Всегда используете самый дурацкий способ что-то делать. Почему бы не воспользоваться обычной почтой? Или возьмите чёртов телефон и звоните! Но нет, вы попытаетесь поджарить до хрустящей корочки мой дорогой диван, чтобы отправить простое сообщение! — Гарри едва обращал внимание на дядю, он был слишком зол, чтобы беспокоиться ещё и о чувствах родственников. Он распознал очередную глупую маленькую игру Дамблдора, но не понимал, какой в этом смысл. Всё это лишь способно вызвать его гнев и гнев крёстного. Он знал, что директор не отказался от веры в то, что для Гарри было важно оставаться с Дурслями, но всё ещё был немного шокирован тем, что профессор будет лгать ему в попытке сохранить контроль над ситуацией. Сириус будет в ярости, когда узнает, что произошло.

      — Не обращайте на него внимания, — велел Гарри. — Через две недели я так или иначе от вас уеду. В это время я согласен готовить еду и убирать за собой, но не более того. Косить газон можете заставить Дадли — ему упражнения в любом случае не помешают. — Гарри взглянул на кузена, который видимо даже не понял, что его оскорбили. Шоколадный батончик, который он ел, когда Гарри садился в машину, давно уже закончился и был заменён пакетом со сдобными кренделями. Однако Вернон и Петуния не пропустили словесный выпад в сторону сыночка и оба злобно посмотрели на Гарри.

      — Даддличка не виноват в том, что не растерял ещё детский жирок! — закричала Петуния, от чего Гарри захотелось заткнуть уши. — К тому же, у него просто широкая кость, как и у его отца.

      — Я не потерплю, чтобы какой-то урод вроде тебя плохо говорил о моей семье, мальчишка, — заявил Вернон своим наиболее угрожающим голосом, но после встречи лицом к лицу с Волдемортом требовалось что-то гораздо более серьёзное, чтобы напугать Гарри.

      — Если Вы не заметили, дядя Вернон, я тоже член этой семьи, — сказал Гарри. Он был немного удивлён, когда после этих слов лицо дяди приобрело ярко-красный цвет. — Когда две недели закончатся, я собираюсь жить со своим крёстным. Вы ведь помните Сириуса Блэка, не так ли? Его посадили в тюрьму за убийство всех тех магглов, то есть людей без магии, как вы, а потом он оттуда сбежал — из тюрьмы, откуда сбежать невозможно.

      — Значит, они его не поймали? — нервно спросила Петуния.

      — Сириус больше никогда не проведёт хоть ещё один день в тюрьме, — ответил Гарри, целенаправленно умолчав о том, что Сириус, конечно, был невиновен в преступлениях, из-за которых там находился, и что все обвинения с него сняты. Его заявление, казалось, утихомирило Дурслей, и он надеялся, что в течение следующих четырнадцати дней они не будут его доставать. Оставшаяся часть пути прошла совершенно спокойно, что сделало поездку самой приятной из тех, которые он когда-либо проводил с родственниками.

     

      * * *

      Где-то далеко, под несколькими уровнями мощнейших защитных чар, затаился огромный особняк. Во времена своего первого возвышения Лорд Волдеморт взял это здание под полный контроль, зверски убив его бывшего владельца и всю его семью. За эти годы бывшее жилище превратилось в неприступную крепость, где он чувствовал себя защищённым почти так же хорошо, как и его противник Дамблдор в своём Хогвартсе. Он понимал конечно, что при наличии соответствующей силы любая крепость может пасть, но ни Министерство, ни Орден Феникса никогда не находили в себе достаточной храбрости, чтобы бросить ему здесь вызов.

      Несмотря на все преимущества особняка, Волдеморт часто презирал это место и то, что оно собой выражает. Его репутация как восходящего тёмного лорда в молодости значительно возросла за счёт нападений на несравненно более слабых волшебников там, где те чувствовали себя в безопасности — как в крепости, где он сейчас находился. Он предпочёл бы оставаться мобильным и при этом никогда не позволять своим врагам узнать, откуда будет совершено нападение. Только лишь его ослабленное состояние заставило его в конечном итоге укрыться на своей старой базе, о существовании которой было известно лишь внутреннему кругу Пожирателей Смерти.

      Что-то в ритуале восстановления тела пошло не так, он был в этом совершенно уверен. К сожалению, сам он провёл ритуал, извиваясь в котле от боли, когда бурлящее зелье рвало его рудиментарное тело в клочья. Но боль того стоила, даже если процедура и не прошла полностью успешно. Если повезёт, его проблемы ещё можно исправить. Он приказал Северусу Снейпу, одному из самых умных своих последователей, разобраться, что могло пойти неправильно.

      Он часто задавался вопросом об истинной лояльности Снейпа. После всего, что случилось, у него не было никаких реальных оснований думать, что Снейп нелоялен к нему, несмотря на то, что произошло в годы после потери им силы. В те дни его Пожиратели Смерти думали только о себе, и хоть это можно было вполне понять, такое поведение заслуживало наказания. Нет, проблема Волдеморта со своим шпионом проистекала от того, что у этого человека был настоящий талант в обмане. Дамблдор, несмотря на многочисленные недостатки, дураком отнюдь не был. И Северусу Снейпу тем или иным путём удалось полностью обмануть одного из самых могущественных волшебников в истории. Вопрос был только в том, кого именно?

      Несмотря на всё своё беспокойство, Волдеморт знал, что Снейп не преминул бы сообщить ему обо всех деталях для исправления ритуала. Единственная проблема, с которой они столкнулись — свидетелями ритуала были только два человека, и ни одного из них не было у него под руками. Ещё один свидетель, Барти Крауч-младший, весь ритуал провёл без сознания и очнулся только вчера, после долгих часов исцеления и нескольких зелий. Тот факт, что он вообще остался жив, все воспринимали как некое чудо. Питер Петтигрю, или Хвост, как его любили звать с подросткового возраста, захвачен в плен и теперь в Азкабане. Этот человек был глупым и слабым волшебником, и при обычных обстоятельствах Волдеморт даже не стал бы рассматривать вопрос его освобождения, но в том-то и дело, что обстоятельства сейчас были необычными. Ещё одним свидетелем оказался Гарри Поттер, так называемый Мальчик-Который-Выжил.

      — Чёрт тебя подери, Поттер, — прорычал Волдеморт пустой комнате. Если бы кто-то сейчас его слышал, то был бы поражён той экспрессии, с которой Тёмный Лорд проклинал своего врага. Волдеморт задавался вопросом, как же Поттеру удалось пережить второе смертельное проклятие. В этом не было никакого смысла. Действительно ли возможно такое, что он не в силах убить мальчика? — Это должно быть как-то связано с пророчеством… — понял Тёмный Лорд. Он знал, что его шпион слышал только часть, и услышать остальное сейчас для него было важнее, чем когда либо. Пророчество записано и доступно для тех, кого касается, в Отделе Тайн Министерства. Возможно, ему удастся заманить Гарри Поттера в Зал пророчеств и заставить получить его для него, перед тем, как Мальчик-Который-Выжил, наконец, умрёт от руки Лорда Волдеморта… С другой стороны, если в пророчестве действительно говорится, что он не может убить мальчика, для него будет лучше не привлекать ребёнка. Кроме того, план был чрезвычайно сложен и полон шансов на неудачу. Если бы он не прятался от мира, то не было бы никаких преград просто ворваться в Министерство и самому взять это пророчество.

      Но сначала необходимо было решить другие дела… Планирование должно начаться немедленно.

     

      * * *

      Гарри всего один день провёл у Дурслей, но ему уже отчаянно хотелось сбежать. Удивительно, но его главной проблемой стало не то, что родственники относились к нему плохо: упоминание им Сириуса, казалось, напугало их и заставило держаться от него подальше. Нет, проблемой Гарри оказалась скука. В завершившемся учебном году его дни были настолько заполнены, что у него не хватало времени даже оценить это. Школа, сон, время с друзьями, подготовка к турниру, приёмы пищи, встречи с Дафной — использовалась почти каждая минута. Теперь же он не мог заниматься магией, друзья были далеко, турнир закончен, и у него даже не было ни одной стоящей книги почитать. Лишь одна вещь поддерживала его интерес: портативное колдорадио Дафны, которое та отдала ему перед отъёздом из Хогвартса, чтобы он мог быть в курсе происходящего.

      Раньше Гарри никогда не обращал особого внимания на радио, то теперь был довольно заинтригован устройством и программами, которые можно было по нему слушать. По многим каналам крутили музыку, звучавшую очень похоже на маггловскую. На самом деле было ясно, что многие группы находились под сильным влиянием популярной музыки магглов и пытались воссоздать это звучание, только с соответствующими текстами для волшебников. На других каналах, которыми Гарри больше заинтересовался, транслировались немузыкальные программы, включая новости и различные образовательные серии. Большая часть прослушанных им дискуссий сосредоточилась на обсуждении того, кто заменит Корнелиуса Фаджа на посту Министра Магии. Фаворитом пока был Руфус Скримджер, назначенный исполняющим обязанности Министра, второе место занимала Амелия Боунс. Теперь, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, оба считались прекрасным выбором для должности главы Министерства.

      Другой популярной темой было возвращение Волдеморта, хотя само имя они никогда не произносили. Некоторые отказывались верить в то, что Тёмный Лорд вернулся, и в доказательство своей точки зрения приводили тот факт, что до сих пор не случилось никаких нападений. Другие утверждали, что Петтигрю при даче показаний Визенгамоту никоим образом не мог солгать под веритасерумом, поэтому это правда, и они должны сделать всё, что в их силах, чтобы подготовиться к надвигающейся войне. Хоть Гарри и соглашался с этой стороной дискутирующих, множество её сторонников почему-то заняли позицию «подождать и посмотреть». Он этому поражался: они хоть понимали, что делают именно то, чего хотел бы от них и сам Волдеморт?

      В конце концов, Гарри разочаровался выдвигаемыми по радио аргументами, выключил устройство и лёг спать. Первый день у Дурслей почти закончился и прошёл относительно спокойно. Мальчик мог лишь надеяться, что следующие тринадцать пройдут не хуже.

     

      * * *

      Двумя днями позже Гарри понял, что за домом следят.

      Дом номер четыре по Тисовой улице находился в разрастающемся пригородном районе, полном детей, так что в прогуливающихся мимо по тротуару людях не было ничего странного. На самом деле, их дом располагался не очень далеко от небольшого парка, в котором многие дети проводили целые дни, в том числе и Дадли, не упускающий возможности над ними поиздеваться и подымить сигаретой со своими приятелями. В среду днём, когда Гарри впервые заметил нечто странное, он мыл на кухне посуду, посматривая в окно. За многие годы готовка превратилась для Гарри в удовольствие, и, проводя большую часть года в Хогвартсе, где община эльфов буквально вышвыривала волшебника из кухни, если он просил приготовить что-то самостоятельно, он был рад возможности вновь позаниматься своим хобби, поэтому совершенно не возражал готовить для Дурслей.

      Это случилось после обеда, когда он впервые заметил привлекательную молодую женщину, проходившую мимо дома. Она была одета обычно, по крайней мере с точки зрения подростковой моды — в джинсы и футболку. Её волосы были окрашены в тёмно-красный цвет, почти бордовый. Проходя мимо, она бросила беглый взгляд на дом, но не остановилась. Гарри почти забыл о ней, когда десять минут спустя мимо прошла другая девушка в противоположном направлении. На ней тоже были джинсы, но плюс к тому джинсовая куртка, утыканная какими-то странными булавками и кнопками. Её волосы были короткими и розовыми, а лицо немного круглее, чем у прошлой девушки. Тем не менее, Гарри подумал, что они похожи, как если бы были сёстрами.

      Ещё через десять минут мимо прошествовала другая девушка, в ту же сторону, что и первая. На этот раз ей оказалась длинноволосая блондинка с собранными в конский хвост волосами, одетая в шорты и майку, однако ростом и телосложением она походила на первых двух. Как и предыдущие, она не останавливаясь, бросила взгляд на дом. Гарри хорошо рассмотрел её лицо и был поражён ощущением, что она показалась знакомой, только вот он не мог вспомнить, где видел её раньше. Когда она проходила мимо, Гарри заметил на её майке большой логотип «Безумных Сестричек», который тоже показался знакомым. Прошло несколько минут раздумий, прежде чем до него дошло, что это название популярной группы; точнее группы, популярной среди студентов Хогвартса и полностью состоящей из ведьм.

      Оставался вопрос: кто такие эти ведьмы? Чего они от него хотят? Послал их Дамблдор, или же Волдеморт? Как утверждал директор, дом окружала мощная защита, которая препятствовала находить его любому, желавшему Гарри вреда, и если это правда, то беспокоиться вроде бы не стоило. Тем не менее, мальчик не был в этом уверен. Он понял, что женщины проходили через каждые десять минут, и если он не ошибался, и это продолжится, до появления следующей оставалось менее пяти минут, и она, вероятно, появится с той же стороны, что и вторая. Гарри решил взять дело в свои руки и выбежал на улицу спрятаться за кустом, чтобы поближе рассмотреть следующего проходящего мимо человека. Как всегда, у него была с собой верная палочка, которую он, крепко сжимал в правой руке.

      Через несколько минут, как он и ожидал, возле дома появилась молодая женщина, по внешнему виду похожая на трёх предыдущих ведьм. У этой были ярко-синие волосы, а одета она была, как ни странно, в то же, что и самая первая. Проходя мимо дома, она так же бросила взгляд, но в отличие от других, остановилась. Она смотрела прямо в окно кухни, где несколькими минутами ранее находился Гарри, и он точно знал, что женщина высматривает его. Мальчик продолжал сидеть в кустах, пытаясь понять, что ему делать дальше. Теперь он был совершенно уверен, что та была ведьмой — из заднего кармана джинсов торчала палочка. Готовясь выпрыгнуть из кустов, Гарри на мгновение вспомнил Грозного Глаза Грюма, орущего на весь класс, что это ужасная идея, но попытался представить, что временно сошёл с ума.

      — Не двигайся! — заорал Гарри, выскакивая из своего укрытия. Ведьма повернулась, удивившись его внезапному появлению, но прежде чем успела хоть как-то среагировать, Гарри выдернул из её кармана палочку, а свою наставил на неё. — Кто ты? Почему следишь за мной?

      — Полегче, малыш! — сказала ведьма, пытаясь его успокоить. — Никто не пытается причинить тебе вред.

      — Может да, а может и нет, — ответил Гарри. — Где остальные?

      — Что? — в недоумении спросила ведьма. — Какие остальные?

      — Другие ведьмы, следившие за мной. Где они? — потребовал ответа мальчик.

      — А! Теперь поняла! — сказала она. — Я здесь единственная. Вот, смотри. — Женщина закрыла глаза, концентрируясь, и через секунду её волосы начали стремительно менять цвет, перетекая от синего зелёному, потом к оранжевому, красному, и, наконец, остановились на ярко-розовом оттенке. После этого волосы словно втянулись в её голову, став длиной в дюйм или около того, а потом снова начали расти, пока не достигли своей прежней длины.

      — Значит, ты метаморфомаг, не так ли? — спросил Гарри, всё ещё не спуская с неё палочки.

      — Дошло! — радостно подтвердила ведьма. — Моё имя Тонкс. Приятно познакомиться, Гарри. — Она протянула ему руку для рукопожатия, но он только рассмеялся и продолжал держать её под прицелом.

      — Допустим, Тонкс. Зачем ты здесь? — спросил он.

      — Это была идея Дамблдора, — объяснила она. — Лично я думаю, что это глупо. Представь, тебе говорят «вступай в нашу суперсекретную армию против Сама-Знаешь-Кого!», и что поручают делать после твоего согласия? Следить за четырнадцатилетним пареньком, вот что. А я обученный аврор, я должна заниматься делами посерьёзнее, а не всякой ерундой.

      — Мне почти пятнадцать, — заявил Гарри, защищаясь. — Значит, Дамблдор поручил Ордену Феникса следить за мной?

      — Не знаю, откуда тебе известно про Орден, — ответила Тонкс, — но да, поручил. Кстати, мы с тобой раньше встречались. Когда ты спас тех детей от дементоров, я была одним из авроров, пришедших тебе на выручку. На самом деле, один год мы даже учились вместе в Хогвартсе, но семикурсники Хаффлпаффа как правило не общаются с первоклашками Гриффиндора.

      — Да, теперь я вспомнил, у тебя в тот день были розовые волосы, — сказал Гарри, и Тонкс кивнула. Он, наконец, опустил свою палочку и вернул Тонкс её. — Знаешь, не нужно бы тебе таскать палочку в заднем кармане.

      — Чёрт возьми, мне придётся выслушать от Грюма головомойку, когда он узнает, верно? — расстроилась Тонкс. — Или мы могли бы забыть и не сказать ему? Как насчёт этого, а?

      — Может быть, — ответил Гарри. — Почему Дамблдор просто не отправил сюда Сириуса? Я уверен, тот бы не возражал.

      — Ну… я, наверное, не должна была об этом знать, но сейчас старый добрый кузен Сириус и профессор Дамблдор точно не ладят друг с другом, — объяснила Тонкс. — Не уверена, в чём там дело, но последние пару дней Сириус на старика сильно разозлён.

      — Бьюсь об заклад, могу предположить, почему, — ответил Гарри. — А ты кузина Сириуса? Он никогда не упоминал о кузине по имени Тонкс.

      — Вообще-то, Тонкс — моя фамилия, но тому, кто зовёт меня Нимфадорой, с рук это не сходит.

      — Нимфадора? — улыбнулся Гарри. — Да, понимаю, почему тебе не нравится.

      — Это твоя единственная попытка, — сверкнула на него Тонкс глазами. — Не делай этого снова.

      — Ладно, но ты вроде как должна защищать меня, а не угрожать? — заметил мальчик. — В любом случае, думаю, я вернусь в дом. Приятно тебе провести день в лицезрении меня любимого. О, и ты не могла бы передать Сириусу, чтобы он встретился со мной в эти две недели? Я был бы признателен.

      — Конечно, — согласилась Тонкс. — Увидимся, Гарри.

      Гарри кивнул и пошёл к дому, Тонкс же — в противоположном направлении, видимо, чтобы найти удобное место для наблюдения. Оказавшись внутри, Гарри задумался над поступками Дамблдора в последнее время. Пророчество объясняло, почему старик считал важным, чтобы Гарри находился в безопасности, но то, что тот для этого предпринимал, казалось неуклюжим и раздражающим. Его не слишком обоснованными действиями уже начали быть недовольны некоторые ближайшие по идее союзники. Гарри знал, что на свете существует множество мест, где он был бы в безопасности, не только у Дурслей. В общем, эта ситуация его расстраивала, но он почувствовал облегчение, уверенный в том, что в этой битве великому Альбусу Дамблдору победить не суждено.

      Прошло несколько дней и Гарри понял, что не получает почту. Странная вещь, учитывая, что несколько человек обещали ему писать. Он попытался сам отправить письма, но Хедвиг через несколько часов вернулась, принеся их обратно. Гарри был уверен, что за этим стоит Дамблдор, даже если и не знал, как и почему. Если бы не радио Дафны, о котором директор не знал, мальчик оказался бы полностью отрезан от волшебного мира. Ещё одним контактом, о котором, как Гарри догадывался, Дамблдор тоже не знал, являлась Тонкс. Гарри иногда болтал с ней, когда она заступала на смену в качестве его охранника. Видимо, предполагалось, что мальчик не должен знать о своей охране, поэтому Тонкс «забыла» сообщить начальству о том, что в первый же день на посту Гарри её раскрыл.

      Через несколько дней, сразу после выборов нового Министра Магии, должно было состояться заседание суда над Питером Петтигрю, где будет окончательно решено, «достоин» ли тот поцелуя дементора. В конкурсе же на должность Министра, как ожидалось, выиграет Руфус Скримджер, если конечно в ближайшие несколько дней не случится крупного скандала. Большинство комментаторов на радио отзывались об этом человеке положительно, но Гарри как никто другой знал, что СМИ не всегда заслуживают доверия. Гораздо интереснее было слушание с Хвостом в главной роли. На прошлом заседании суда его допрос прервали, но на этот раз ходом процесса будет руководить Главный Чародей Альбус Дамблдор и с помощью веритасерума сможет задать любые вопросы, какие ему заблагорассудится. Ходили различные спекуляции о том, кто будет раскрыт в качестве последователя Сами-Знаете-Кого и какую ещё информацию сможет предоставить подсудимый. Для Гарри вся эта ситуация выглядела смешной и ему было интересно, пакует ли уже Люциус Малфой чемоданы в спешной попытке выбраться из страны. Он с нетерпением ждал того дня, когда Малфой предстанет перед судом и надеялся, что сможет при этом присутствовать.

     

      * * *

      Хвост попал в ад. Или, по крайней мере, ему казалось, что в ад. Он просто не мог представить себе места хуже тюрьмы Азкабан. Он был в панике, когда авроры вытащили его из клетки и оставили одного в холодной, пустой камере. Он подумал, что, возможно, это будет не так уж плохо, как все говорили, и действительно, несколько первых минут ему казалось, что он пройдёт через всё это вообще без проблем. Но тут дементоры, в присутствии авроров державшиеся на расстоянии, обнаружили нового «постояльца» и немедленно приступили к мучениям своей жертвы.

      Питер ещё никогда не чувствовал такого сильного страха и отчаяния, как в эту ночь. По сравнению с ней страх, который он чувствовал кланяясь в ноги своим хозяевам, казался мелким и незначительным. Словно сразу все сбылись его худшие ночные кошмары, и он не мог с этим абсолютно ничего поделать. Часами он кричал в темноту, но никакой помощи не дождался. Никто не проявлял к нему доброты и сострадания, и вскоре он пришёл к убеждению, что в его мире существует лишь боль. Остававшимся здравым кусочком своей души он рассудил, что по крайней мере, хуже этой ночи уже ничего быть не может. Но он ошибался. Всегда была следующая ночь.

      Шли дни, слабая защита разума была уничтожена и дементоры по кусочку продолжали красть его рассудок. Вскоре он уже мало различал день и ночь: он либо спал, видя кошмары, либо просыпался, наблюдая перед глазами всё те же ужасные видения. Краткие мгновения облегчения наступали лишь днём, когда авроры приносили еду, а дементоры отступали туда, откуда приходили. Эти периоды продолжались не более пятнадцати минут, но за это время Питер успевал подумать, что сделает абсолютно всё, лишь бы вырваться из этого ада. Лояльность не была его сильной стороной, и он знал, что продаст кого угодно, если появится шанс покинуть это мерзкое место. Он надеялся, что ему выпадет возможность предать своих собратьев — Пожирателей Смерти.

      Однажды ночью дементоры отошли от его камеры и к нему медленно стало возвращаться здравомыслие. Хоть он этого и не знал, это произошло поздно ночью в пятницу, а на следующий день ему предстояло вновь предстать перед Визенгамотом. Питер ожидал, что придут охранники и принесут ему поесть, но минуты утекали, а никто так и не появился. В конце концов, его страх и депрессия отступили достаточно далеко для того, чтобы появился вопрос «что происходит?», и в этот момент он услышал первые крики. Хвост пытался понять, кому они принадлежат: охранникам или заключённым, но не было никакого способа это выяснить. Вскоре к крикам присоединились оглушительные звуки, которые могли быть только звуками взрывов. Не зная, что происходит, он решил лечь на пол своей камеры, свернувшись в маленький комочек. Сильно прижав руки к ушам, он изо всех сил постарался заглушить звуки происходящего поблизости сражения, но это помогло лишь отчасти. Именно в этой жалкой позе его через некоторое время и нашли.

      — Хвост. Встань, — воззвал к нему спокойный, но угрожающий голос. Он был вынужден прислушаться к голосу, но страх оказался слишком силён, и он остался на полу, надеясь, что тот, кто пришёл в его камеру, уйдёт. — Ну же, Хвост! — гораздо громче произнёс голос. Питер больше не мог его игнорировать; он поднял голову и увидел, что в его камере стоит сам Тёмный Лорд Волдеморт. Хвост на мгновение подумал, что предпочёл бы столкнуться с дементором, но послушно принялся подниматься.

      — Господин… — грубым хриплым голосом просипел он. Питер удивился, почему у него такие проблемы с дикцией, но понял, что за прошлую неделю только и делал, что постоянно кричал.

      — Пошли. Мы уходим отсюда, — сказал Волдеморт, затем повернулся и вышел из камеры. Хвост кивнул и последовал за своим господином, увидев наконец, что произошло в тюрьме. Вокруг витала пыль и валялся мусор, производя впечатление, что несколько стен разрушены. По всему коридору лежали мёртвые и умирающие охранники, и некоторые из них умоляли прекратить их страдания. Питера потрясло количество разрушений, которые он увидел, покидая тюрьму, и задавался вопросом, сколько же других вообще выжило. Но когда приблизился к лодкам, готовым вывезти их с острова, то увидел этих других, судя по внешности могущих быть только заключёнными, и понял, что Тёмный Лорд только что одержал свою первую победу в новой войне.

      — Morsmordre! — прокричал кто-то. В небе немедленно появился Знак Тьмы, отсвечивающий ярко-зелёным светом. Хвост посмотрел вверх, и на его лице впервые за несколько дней начала проявляться улыбка.

     Не бечено.

      На следующее утро Гарри решил поспать и в результате пропустил первые сообщения о том, что по радио уже назвали «Резнёй в Азкабане». Для многих в волшебном мире это нападение стало полной неожиданностью, хотя в ретроспективе и не должно бы таким казаться. Внезапно стало совершенно ясно, что нация находится в состоянии войны, а многие люди пока ещё не были к этому готовы.

      Примерно в одиннадцать утра Гарри, наконец, продрал глаза и включил радио, надеясь услышать допрос Питера Петтигрю. Но то, что он услышал, оказалось чем-то совершенно иным:

      — …и теперь мы можем сообщить, что число погибших возросло до девяти авроров, дежуривших в ночную смену в тюрьме Азкабан. В знак уважения к их семьях никаких имён до сих пор не называлось. Наши источники сообщают, что, как правило, на дневное дежурство в тюрьме заступают пятнадцать авроров, но пока мы не можем с уверенностью сказать о том, сколькие из них были там вчера вечером. Кроме того, во время этого нападения ранним утром погибли полдюжины или около того заключённых, однако информации об этом по-прежнему мало, — услышал Гарри из небольшого радио Дафны. Слушая, он в шоке упал обратно на кровать. Да, он ожидал, что в ближайшее время Волдеморт предпримет какой-нибудь ход, но это оказалось смелым даже для него.

      — Специально для тех, кто только что к нам присоединился, сообщаем, что прошлой ночью тюрьма Азкабан подверглась атаке группой, идентифицированной в качестве Пожирателей Смерти, во главе с никем иным, как Сами-Знаете-Кем. Это первое подтверждённое появление ранее считавшегося мёртвым Тёмного Лорда после его возвращения, о котором неделю назад рассказал Визенгамоту Пожиратель Смерти Питер Петтигрю. Целью нападения, по всей видимости, было освобождение заключённых в тюрьму Пожирателей Смерти. Пока у нас нет полного списка заключённых, совершивших побег, но в предварительном списке значатся Питер Петтигрю, Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи, Беллатрикс Лестрейндж, Антонин Долохов, Августус Руквуд и Габриэль Гринграсс.

      На последней фамилии Гарри удивлённо вздохнул. Он совершенно забыл, что дядя Дафны всё ещё жив и находился в заключении в Азкабане. Он вспомнил, что этот человек стал верным Пожирателем Смерти ещё за несколько лет до падения Волдеморта в восемьдесят первом году, и что попал в тюрьму после глупого нападения на Министерство в попытке узнать больше информации о местонахождении своего господина. Гарри мучил вопрос, как Дафна и её семья отреагировали на такие новости, но за неимением возможности отправить письмо, у него не оставалось никакого способа это выяснить.

      Через несколько минут, когда он ещё слушал радио, раздался звонок в дверь. Любопытствуя, кто это пришёл в гости, мальчик спустился на первый этаж и открыл дверь. И снова удивился тому, что обнаружил.

      — Лунатик? Что ты здесь делаешь? — улыбаясь, спросил Гарри у своего бывшего профессора.

      — А что, не рад меня видеть? Может, тогда я пойду, — пошутил Ремус. — Можно войти?

      — Конечно, — ответил мальчик. — Мои тётя и дядя предположительно уехали на весь день, так что, надеюсь, тебе не придётся с ними сталкиваться.

      — Это хорошо, насколько я помню, они были не самыми хорошими людьми, — заметил Ремус. Он сел в кресло, на которое ему указал Гарри и начал нервно озираться, словно не был уверен в том, что собирается сообщить мальчику. — Гарри, я должен рассказать тебе кое-что ужасное, случившееся прошлой ночью…

      — Ты про побег из Азкабана, верно?

      — Откуда ты узнал? — удивился Ремус.

      — У меня наверху есть радио, которое дала Дафна. За неимением ничего лучшего я слушаю его всю неделю, — объяснил мальчик. Ремус в ответ кивнул и, казалось, немного успокоился от того, что Гарри уже всё знал.

      — Тогда ты уже знаешь, что Хвост сбежал, — сказал он.

      — Да, знаю, — подтвердил мальчик с толикой гнева в голосе. — В следующий раз, когда мы его поймаем, то просто убьём. Я уже устал, что этот мелкий крысёныш умудряется сбегать на свободу, чтобы мы ни делали. — Ремус посмотрел на него со странным выражением лица, словно не ожидал услышать такого от Гарри, но ничего не сказал. Пожав плечами, он продолжил разговор.

      — Тогда я попытаюсь рассказать что-то, о чём ты ещё не в курсе. Дамблдор не знает, что я здесь, и никогда не одобрил бы, если бы узнал. Хотел прийти Сириус, но он понимает, что Дамблдор за ним следит, и решил, что будет умнее, если приду я, — объяснил Ремус. — Гарри, Дамблдор хочет оставить тебя здесь на всё лето.

      — Всё нормально, Лунатик, я уже знаю. Мой дядя проговорился по дороге с вокзала, — ответил мальчик. — И старик даже перехватывает мою почту. Но вот чего я не понимаю: зачем ему это? И что нам с этим делать?

      — Мы уже работаем в этом направлении, — заверил его Ремус. — И, кстати, то, что произошло в Азкабане, нам поможет.

      — Что ты имеешь в виду?

      — Дамблдор по некоторым причинам всю неделю заседал в офисе у Скримджера, — начал Ремус. — Видимо, он думает, что может оказывать на того большее влияние, чем мог бы на Амелию Боунс. И мы думаем, что он собирается использовать это влияние, чтобы замедлить процесс получения Сириусом прав твоего волшебного опекуна. Остановить это даже Дамблдора в силах, но притормозить процесс он может, так что тебе придётся остаться здесь на всё лето.

      — Но почему? — спросил Гарри. — В этом же нет никакого смысла.

      — Всё, что он говорит, это что здесь тебе находиться безопаснее, чем где-либо ещё. Но Сириус на такое не покупается, — сказал Ремус. — Просто так получилось, что они с Амелией Боунс были друзьями ещё до того, как его бросили в тюрьму. Сириус в те дни работал аврором, а она для него была своего рода наставником. После того как все узнали, что он невиновен, мадам Боунс пригласила его на обед, чтобы лично извиниться перед старым другом за всё, что с ним произошло. Это не имело бы большого значения, только вот теперь все пытаются найти стрелочника в деле нападения на Азкабан.

      — И этим стрелочником сделают Скримджера, потому что он был исполняющим обязанности Министра, — догадался Гарри.

      — Именно, а это значит, что Боунс теперь новый лидер в гонке за кресло Министра Магии, — подтвердил Ремус. — Хоть, в действительности, это вовсе и не ошибка Скримджера. За неделю на посту он мало что мог сделать, чтобы предотвратить такое. Но прессе это неважно, и они уже требуют его голову. Предположительно, он собирается снять свою кандидатуру с выборов и утверждает, что лучше посвятит своё время военным вопросам. С политической точки зрения умный ход. А вот для нас это означает, что Дамблдор потратил своё время и усилия на проигравшего кандидата, в то время как Сириусу повезло, что он водит дружбу с победителем, тем более с таким, который будет счастлив оказать ему услугу.

      — Это же превосходно! — воскликнул мальчик с улыбкой на всё лицо. — Значит, можно уже собирать чемодан?

      — На самом деле, всё зависит только от тебя, Гарри, — ответил Ремус. — Изначально Дамблдор действительно хотел, чтобы ты пробыл здесь две недели. Это время, необходимое для подзарядки защиты вокруг этого дома на весь следующий год. У тебя есть безопасное место, где жить, но если уйдёшь сейчас, Дурсли останутся без защиты. Мы знаем, как они ужасно с тобой обходились, поэтому и Сириус, и я считаем, что решение ты должен принять сам.

      — А что насчёт Дамблдора? — спросил мальчик.

      — На данный момент его внимание сосредоточено на других делах, и к тому времени, как он поймёт, что происходит, у нас будут на руках все козыри. Не волнуйся сейчас о нём.

      — Хорошо, — кивнул Гарри. — Итак, если я сейчас уйду, на сколько хватит защиты?

      — Подобные вещи сложно предсказать, — ответил Ремус. — Но если мне пришлось бы гадать, я бы сказал неделю, может быть — две, если им повезёт.

      — Но если я останусь ещё на неделю, то защита продержится целый год, — отметил мальчик, слегка нахмурившись. Он находился в глубокой задумчивости, вплоть до того, что встал и начал ходить туда-сюда по гостиной. — Они ужасные люди, Луни. Действительно ужасные. Но я не хочу их крови на своих руках. Я останусь здесь ещё на неделю, если ты мне пообещаешь, что по её окончанию я смогу уйти.

      — Конечно, уйдёшь, — заверил его Ремус. — У Дамблдора больше нет власти, чтобы удерживать тебя здесь.

      — Хорошо, — подвёл черту Гарри. — И к следующей нашей встрече ему бы лучше подготовить чертовски хорошие оправдания тому, что он сделал, потому что то, как он ведёт себя — непростительно.

      — К сожалению, для Дамблдора это не так уж и необычно, — объяснял Ремус. — Он вёл борьбу с тёмными лордами более полувека[1] и полагает, что лучше знает, что делать, чем кто-либо другой. Он не плохой человек, Гарри, и намерения у него хорошие. Но зачастую то, что он делает, вызывает недоумение и гнев его союзников. Я сомневаюсь, что кто-то действительно знает, о чём он думает и почему делает то, что делает.

      — Как он отреагирует, когда поймёт, что происходит?

      — Честно говоря, не знаю, — ответил Ремус. — Вероятно, попытается убедить тебя вернуться сюда, но юридически заставить не сможет. А теперь, я думаю, мне лучше уйти. Я и прийти-то смог потому, что сейчас предполагается, что за тобой следит Мундунгус Флетчер, но могу ручаться, что на самом деле он сейчас пьяный пускает слюни где-то в Хогсмиде. Когда эти две недели закончатся, кто-то из нас придёт забрать тебя.

      — Спасибо, Лунатик, я ценю твою помощь, — искренне ответил Гарри. — Передай Сириусу, что увидимся через неделю.

      — Нет проблем, Гарри. Постарайся и о себе позаботиться. — Ремус поднялся из кресла и направился к двери. Но дойдя до неё, остановился, и снова обернулся к мальчику. — Что ты собираешься сказать своей семье?

      — Чтобы бежали. Может, они даже и прислушаются, — ответил Гарри, пожав плечами. Ремус кивнул и вышел за дверь. Гарри провожал его глазами, пока он шёл по тротуару, пока не повернул за угол и не скрылся из виду. Потом он вернулся в дом, чтобы ещё послушать сообщения по радио и обдумать то, что узнал.

      Гарри не знал, как вести себя с Дамблдором, когда он в конечном счёте отвяжется от Дурслей. Решение Дамблдора о том, чтобы заставить его провести всё лето с родственниками, застало его врасплох, даже несмотря на то, что он не определился, насколько можно доверять старому директору. Гарри просто не мог понять, почему неделю назад Дамблдор спрашивает его разрешения показать Снейпу воспоминание, а днём позже за его спиной заманивает его в ловушку у Дурслей. Что же изменилось? Он не был уверен, и разговор с Ремусом не дал никаких зацепок. Снова Дамблдор скрывает ото всех информацию, даже от тех, кто в ней больше всего нуждается.

      Хорошо хоть теперь он знает, что Сириус и Ремус пытаются решить его проблемы, даже если он и не с ними, чтобы помочь. Он знал, что в ближайшее время потребуется их помощь, особенно когда дело дойдёт до поиска и уничтожения крестражей Волдеморта. Эта мысль снова перешла на первую строчку его летних обязанностей. Ленивыми днями на прошлой неделе легко было забыть, что остальная часть каникул заполнится делами, которые он должен был сделать. Гарри сомневался, что Дурсли когда-нибудь поймут, чем он пожертвовал ради их защиты.

     

      * * *

      Оставшаяся часть дня в доме четыре по Тисовой улице прошла без особых событий, а вот в другом месте произошли существенные изменения. Как и предсказывал Ремус, Руфус Скримджер заявил, что больше не желает баллотироваться на должность Министра Магии. В своей речи он сообщил, что принял решение продолжить свою работу в качестве главы Аврората, и пообещал победу над Тёмным Лордом. Его заявление было встречено аплодисментами, но являлось не таким уж и большим сюрпризом. Несколько часов спустя на заседании Визенгамота подавляющим числом голосов новым Министром Магии была избрана Амелия Боунс. Гарри рассмеялся, когда диктор по радио отметил, что в числе первых, вскоре после избрания, Министра Боунс поздравил Сириус Блэк. Ремус был прав, указывая на то, что связи Сириуса с новым Министром оказались гораздо ближе, чем у неё же с Дамблдором, и для Гарри это были отличные новости. Вскоре мальчик решил, что услышал достаточно и выключил радио, заметив при этом, что к дому подъехала машина. Вернулись родственники. Гарри решил спуститься вниз и встретиться с ними, чтобы рассказать последние новости.

      Когда Дурсли вошли в дверь, то обнаружили на другом конце комнаты Гарри, смотрящего на них скрестив руки на груди. Все они могли с уверенностью сказать, что он выглядит как-то не так, но не понимали, в чём дело.

      — Ты чего это задумал, мальчишка? — спросил Вернон, и вместо обычного гнева в его голосе проскальзывала неуверенность.

      — Присядьте, я должен сообщить вам кое-что важное, — ответил мальчик.

      — Я не позволю какому-то уроду вроде тебя говорить мне, что делать в своём собственном доме! — закричал Вернон, теперь уже в гневе.

      — Тогда стойте, мне до лампочки, — заметил Гарри. — Но вы выслушаете меня, потому что если не сделаете этого, ваша жизнь будет в опасности. — Вернон продолжал ещё больше злиться, но Петуния села на диван с испуганным выражением лица, как будто знала, чего ожидать.

      — Что случилось? — тихо спросила она.

      — Волдеморт вернулся, — ответил мальчик. Он повернулся к Вернону объяснить. — Волдеморт — это злой волшебник, который убил моих родителей. Но когда он попытался убить меня, что-то пошло не так и его тело было уничтожено.

      — Этот ублюдок «Тупой-как-Дверь»[2] сказал, что тот мёртв, и нам не о чем беспокоиться! — закричал Вернон.

      — Почти все так и думали, — пояснил Гарри. — Но они ошибались. Война уже началась, и это только вопрос времени, когда она коснётся магглов. Из-за того, что случилось в прошлый раз, я — одна из основных целей Волдеморта. Поэтому ваша жизнь в опасности. — Петуния вскрикнула, а Вернон приобрёл странный фиолетовый цвет, видимо, его артериальное давление продолжало расти.

      — Убирайся! Убирайся немедленно! — орал Вернон, угрожающе надвигаясь на мальчика. — Если этот маньяк хочет тебя получить, то я говорю: пусть получит! Но ты не будешь подвергать опасности мою семью! — Пока Вернон не подошёл ещё ближе, Гарри выхватил палочку и наставил её на дядю. Он лишь надеялся, что не придётся ей воспользоваться.

      — Не так быстро, дядя, — сказал он. — Пока я здесь, этот дом под защитой. Если я сейчас уйду, эта защита падёт за неделю, а затем сюда нагрянут злые волшебники, о которых я Вас неоднократно предупреждал, и всех вас убьют. Но если я останусь ещё на неделю, защита потом продержится целый год. Это должно предоставить вам время перебраться в другое место, где они вас не найдут.

      — Как ты смеешь нам предлагать такое! — громко возмутился Вернон. — Это наш дом, и мы его не оставим!

      — Тогда они вас найдут, и вы умрёте, — ответил Гарри. — Это ваш единственный шанс, и я предлагаю им воспользоваться. Через неделю я отсюда уеду и, надеюсь, мне больше никогда не придётся лицезреть кого-нибудь из вас снова.

      — Но не найдут ли они нас независимо от того, куда мы уедем? — тихо спросила Петуния. Она лучше, чем Вернон, понимала опасность, которой они подвергались. — У них же есть магия, как мы можем скрыться?

      — Это несложно, — заверил её мальчик. — Волшебники по большей части совершенно невежественны в мире магглов. Им никогда не придёт в голову узнать ваш адрес из телефонной книги, поскольку они не знают, что и книги-то такие существуют. Чем дальше вы отсюда уедете, тем в большей безопасности окажетесь. Самым лучшим будет вообще уехать из страны, если у вас получится.

      — Меня не выгонит из моего дома кучка уродов! — кричал Вернон, очевидно совершенно не понимающий того, насколько опасные враги были у Гарри.

      — Вернон, дорогой, я думаю, мы должны его послушать, — сказала Петуния. Тот резко повернулся к ней и, казалось, удивился тому, что она с ним не соглашается. — Этот монстр убил Лили. Возможно, мы не всегда с ней ладили, но это не значит, что я не могу не понимать, что нет никакого способа, которым мы могли бы защититься от кучи волшебников, а ведь она-то могла.

      — Не будь смешной, Петуния! — заорал Вернон. — Как только мы избавимся от отродья, у них не останется никаких оснований приходить к нам. Он просто пытается тебя напугать.

      — Вы ошибаетесь, — заявил Гарри. — Волдеморт убьёт вас просто за то, что вы меня знаете. Он убьёт любого, если решит, что это сможет меня хоть немного расстроить. Вы и понятия не имеете, насколько он злобен и жесток. Если он найдёт вас, то будет пытать до тех пор, пока ему это не наскучит, а затем убьёт самым ужасным способом, какой только сможет придумать. Я пытаюсь помочь вам избежать этого.

      — О, в самом деле! — издевался Вернон. — Ты разве не видишь, Петуния, что мальчишка — сумасшедший? Он урод, и мы сделали самую большую ошибку, когда приняли его к себе.

      — Помолчи, Вернон, — распорядилась Петуния к большому удивлению всех присутствующих. — Сколько у нас осталось времени?

      — Если я останусь ещё на неделю, у вас будет в распоряжении год, — объяснил Гарри. — Но для большей уверенности я предлагаю вам уехать отсюда через пару месяцев.

      — Понимаю, — печально отозвалась тётя. Она кратко оглядела комнату, и Гарри понял, что ей будет жаль покидать дом, даже если и думал, что её вкус в интерьере был отвратительным.

      — Петуния, дорогая, но мы не можем уехать! — воскликнул Вернон. — Куда мы поедем, на что будем жить?

      — Меня не волнует, Вернон! — крикнула та в ответ. — До тех пор, пока ты и Даддличка в безопасности, это не имеет значения! — На этой ноте она зарыдала, и у Вернона не осталось выбора, кроме как попытаться утешить жену. Он сел рядом с ней на диван, притянул к себе пухлой рукой, и она продолжила плакать на его плече.

      — Ну, тише, всё будет хорошо. Вот увидишь, — заверял он её. — Возможно, мы продадим этот дом. В конце концов, он немного тесноват, не так ли? Да и окружение в последние несколько лет, безусловно, оставляет желать лучшего. Будет неплохо уехать от всего этого уродства. — Пока он говорил, Петуния продолжала плакать, но небольшими кивками соглашалась с его словами. Гарри был немного удивлён ими обоими и их поведением. Его дядя и тётя демонстрировали привязанность, даже любовь друг к другу, чего в этом доме практически никогда не случалось. Это заставило его задуматься, какой бы могла стать его жизнь, если бы любой из них проявлял к нему заботу, однако знал, что время для такой возможности давно упущено. В некотором смысле, его дядя был прав, обвиняя его в этой ситуации. Если бы не он, они бы до сих пор находились в блаженном неведении, что происходит, но как магглы, всё равно бы находились в опасности от Волдеморта. Особенно если тот преуспеет в создании мира, где сможет править. Покачивая головой от таких мыслей, Гарри решил просто выйти из комнаты и позволить им провести такой момент вместе.

     

      * * *

      В последующие дни Гарри провёл большую часть времени, слушая радио, в надежде более подробно узнать, что происходит, и боялся услышать о ещё одном нападении. До сих пор, однако, Волдеморт больше не нападал. Комментаторы строили различные предположения, что это значит, но было совершенно ясно, что они просто боятся мрачного будущего. Министерство Магии, в настоящее время руководимое Амелией Боунс, объявило об увеличении финансирования Аврората. Это распоряжение вступало в силу немедленно, чтобы Аврорат мог нанимать и обучать новобранцев в процессе подготовки к войне. К сожалению, некоторые люди до сих пор не хотели признавать, что война вообще началась, и настаивали, что теперь, когда Тёмный Лорд вернул себе своих последователей, всех остальных он оставит в покое. Гарри, конечно, знал, что это просто вздор.

      Большая часть недели прошла без особых происшествий. Дурсли казались ещё более раздражённым его присутствием, чем когда-либо, но явно не хотели воевать с ним, а просто чтобы он поскорее убрался. Такая ситуация устраивала Гарри как нельзя лучше и он был рад поменьше с ними сталкиваться. Он часто думал, что невероятно счастлив от того, что не придётся оставаться в этом доме ни единого лишнего дня.

      Наконец наступил последний день пребывания мальчика на Тисовой улице. Он проснулся рано утром и собрал свои вещи, внимательно следя за тем, чтобы чего-нибудь не оставить, потому что знал, что никогда сюда не вернётся. К тому времени, как он потащил сундук вниз по лестнице, было немного больше семи утра, а это означало, что Вернон уже должен был уйти на работу, а все остальные — продолжать спать. Поэтому Гарри весьма удивился, увидев за кухонным столом тётю с чашкой кофе в руке.

      — Присядь, Гарри. Пожалуйста, — сказала Петуния, увидев, что мальчик тащит свой сундук ко входной двери. Он на мгновение нахмурился, не зная, чего она хочет, но наконец, решил отнестись к этому с юмором и сел.

      — Через несколько часов я вас покину, тётя Петуния, — сказал он, думая, что может об этом она и хотела узнать. Тётя просто кивнула и сделала ещё один глоток кофе.

      — Ты ведь нас очень сильно не любишь, верно? — спросила она через несколько секунд. Гарри начал что-то говорить, но Петуния махнула рукой, как бы заставляя его замолчать. — Я предполагаю, что мы никогда и не давали тебе повода нас любить, и может быть, за это я должна перед тобой извиниться. Мы никогда не хотели тебя, Гарри, но это ни для кого не секрет. И нет никаких оправданий того, как мы с тобой обращались.

      — Зачем Вы мне всё это говорите? — спросил мальчик. — Почему именно сейчас? Или просто ради того, чтобы чувствовать себя получше?

      — Потому что я чувствую себя виноватой! — повысила голос Петуния. — Потому что я знаю, что если бы что-то случилось с Верноном и мной, и твои родители должны были бы принять Дадли, они растили бы его как собственного сына, неважно, волшебник он или нет.

      — Это, вероятно, самое хорошее, что я когда-либо слышал от Вас про моих родителей, — саркастически ответил Гарри.

      — Я… Нет, ты прав. Скорее всего, так оно и есть, — согласилась Петуния. — Но я надеюсь, что ты сможешь простить меня за это.

      — Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить Вас, тётя Петуния. Или других членов Вашей семьи, — честно признался Гарри. — Но я пытаюсь сохранить вашу жизнь, разве этого мало?

      — Просто пообещай мне, что мы будем в безопасности, — умоляла его Петуния.

      — Я не могу такого обещать, — ответил он. — Если бы мог, пообещал бы, но я просто не могу. А если быть честным, может для вас будет безопаснее, если я даже не буду знать, куда вы уедете. Я постараюсь передать вам несколько способов связи со мной, если вам это действительно понадобится. Как только я снова смогу использовать магию, я что-нибудь зачарую, чтобы иметь возможность узнать, если вы вдруг попадёте в беду.

      — Ты сделаешь это для нас? — неуверенно спросила Петуния.

      — Думаю, да, — так же неуверенно ответил Гарри. — Надеюсь, эта война скоро закончится, и нам больше не придётся вспоминать друг о друге.

      — А такое возможно, что она скоро закончится?

      — Может быть. Я знаю, как положить ей конец, и если пророчество не ошибается, я единственный, кому это по силам, — объяснил Гарри, не утруждая себя рассказывать ей детали того, что он имел в виду. — Но пока мы окончательно не победим Волдеморта, могут пройти годы. Заранее сказать невозможно. — Петуния кивнула и снова отпила уже остывший кофе. Гарри подумал, что она выглядит намного спокойнее, чем в начале их разговора, но страх всё ещё оставался близко, прямо под поверхностью. Он знал, что сделал всё, что было в его силах и что он готов был для них сделать. Если они прислушаются к его советам, то, вероятно, выживут. Если же нет, то скорее всего умрут. В действительности больше не было никаких вариантов. — Я буду ждать снаружи. Прощайте, тётя Петуния.

      Гарри вышел из кухни и направился к входной двери, а его тётя встала со стула и провожала его взглядом. Он уже вынес сундук наружу и собирался закрыть за собой дверь, когда услышал слова тёти.

      — Прощай, Гарри. Прости за то, что никогда не любила тебя, — тихо произнесла она, но мальчик расслышал. После этих слов он застыл, не зная, что ответить, но в конце концов просто кивнул и закрыл дверь, ничего не сказав. Как он надеялся, это был последний раз, когда он видит свою тётю.

      Гарри дотащил сундук до края тротуара и уселся на нём, пытаясь очистить голову от только что произошедшей беседы. Он действительно никогда не понимал Дурслей и теперь уже сомневался, когда-нибудь поймёт. Впрочем, это была не та проблема, от которой он мог бы потерять сон.

      Он понятия не имел, когда за ним кто-то придёт, чтобы забрать, или где ему искать Сириуса, и даже со своей способностью аппарировать Гарри чувствовал себя немного в ловушке. Технически за ним должен наблюдать кто-то из Ордена Феникса, но мальчик знал, что это бывает не всегда. Медленно утекали минуты, и вскоре Гарри начал уже беспокоиться, что просидит в ожидании на улице весь день. Прошло больше часа, когда он, наконец, увидел, как по тротуару к дому идёт кто-то знакомый.

      — Сириус! — позвал Гарри, а затем вскочил и побежал к крёстному.

      — Я же обещал, что приду, не так ли? — спросил мужчина. — Смотрю, ты уже упаковался. Готов идти?

      — Абсолютно, — подтвердил мальчик. Когда они повернулись забрать вещи Гарри, то услышали мягкий хлопок, в котором немедленно узнали звук аппарации. Оба мгновенно выхватили палочки и направили их на источник звука, чтобы секунду спустя опустить.

      — Здравствуйте, Альбус, могу я Вам чем-то помочь? — спросил Сириус с нотками гнева в голосе. Профессор Дамблдор смотрел на них разочарованным взглядом, в то время как Гарри уставился на него сердито.

      — Гарри, я прошу прощения за то, что ввёл тебя в заблуждение, но ты должен понимать, что оставаться здесь действительно в твоих интересах, — сказал Дамблдор, игнорируя Сириуса. — Я лишь забочусь о том, чтобы ты находился в безопасности.

      — Я не знаю, о чём Вы заботитесь, Дамблдор, но уж точно не о моей безопасности, — ответил мальчик. — Так о чём же на самом деле?

      — Обещаю тебе, Гарри, то, что я делаю — это для общего блага, — сказал старик. — Пожалуйста, оставайся здесь до школы.

      — Гарри, взгляни-ка на это, — прервал директора Сириус, повернувшись к тому спиной. Он передал мальчику листок бумаги, на котором был написан адрес. Гарри мгновенно почувствовал, как в его голове появляется знание о том, где живёт Сириус. — А теперь почему бы тебе не аппарировать нас отсюда? Я хотел бы посмотреть, как ты это делаешь.

      — Я не могу, Сириус, — сказал мальчик. — Ограничение на использование магии несовершеннолетними, помнишь?

      — Ах, это… Министр Боунс решила избавить от него всех студентов, в настоящее время обучающихся в любой магической школе, — улыбнулся тот. — Ты можешь пользоваться магией столько, сколько захочешь, и не переживать об этом. Приятно быть другом и советником Министра, правда ведь?

      — Сириус, ты знаешь, что Гарри должен оставаться здесь! — громко сказал Дамблдор, но мальчик с крёстным по-прежнему не обращали на него внимания.

      — Это же замечательно! — взволнованно воскликнул Гарри. — Тогда пойдём. — Он схватился одной рукой за Сириуса, другой — за сундук, и, прежде чем Дамблдор смог сказать что-либо ещё, оба исчезли, оставив старика в одиночестве в маггловском районе. Директор вздохнул и покачал головой, удивляясь, как позволил чему-то выйти из-под своего контроля. Затем он исчез точно так же, как и Гарри.

      ————————

      [1] Ага, если слишком долго бороться с драконом, самому можно стать драконом. (Прим.пер.)

      [2] Вернон исковеркал фамилию директора, назвав его «Dumb-door», что в дословном переводе «Тупая дверь». (Прим. пер.)

     Не бечено.

      Когда Гарри и Сириус прибыли на место, мальчик обнаружил, что смотрит на длинный ряд домов, выглядевших почти как близнецы-братья. Он посмотрел вверх и вниз по улице, гадая, какой из них принадлежит Сириусу, пока, наконец, его крёстный не заговорил.

      — Подумай о том, что было написано на бумажке, которую я тебе показал, — посоветовал он. Гарри кивнул и вспомнил записанный адрес. Как только он это сделал, то тут же увидел, что два соседних дома, казалось, раздвинулись, чтобы освободить место для ещё одного дома, зажатого между ними.

      — Удивительно! — воскликнул мальчик, глупо улыбаясь. Даже после нескольких лет жизни в волшебном мире он до сих пор не растерял восторга от наблюдения за чем-то новым и неожиданным. — Значит, этот — твой?

      — Верно, — кивнул Сириус. — В этом доме я вырос. Добро пожаловать на площадь Гриммо, 12, в дом семьи Блэк. — Он подвёл мальчика к двери, но, взявшись за ручку, остановился и повернулся к нему. — Перед тем, как мы войдём, я должен тебе кое-что сказать. В доме гостят Уизли.

      — А почему они не в Норе? — без злости, но с любопытством спросил Гарри. Хоть его дружба с Роном и развалилась, остальных членов семьи Уизли он по-прежнему любил, особенно близнецов.

      — Здесь также и штаб-квартира Ордена Феникса, — объяснил крёстный. — Артур с Молли — члены Ордена, и Молли предложила помощь в уборке дома. Ещё месяц назад здесь никто не жил, потому что моя мать умерла много лет назад. А если магические дома остаются без пригляда, в них заводятся некоторые уникальные… хм, проблемы. Особенно в таком доме.

      — В каком «таком»? — поинтересовался Гарри.

      — Моя семья просто обожала коллекционировать всякие тёмные артефакты, многие из которых привлекают тёмных существ, — пояснил Сириус. — Самое трудное в уборке этого дома — не пыль и грязь, а опасные предметы и существа, скрывающиеся внутри. Уверен, ты ещё и сам их увидишь. Молли привлекла к уборке своих детей, так что, вероятно, и тебя тоже попросит. По крайней мере, это занятие нескучное.

      — Да я и не против, — ответил мальчик. — Давай войдём. — Сириус кивнул и открыл дверь. Через несколько шагов он повернулся и приложил палец к губам, показывая Гарри, чтобы тот молчал. На секунду мальчик удивился, пока Сириус не указал в конце короткого коридора на картину с женщиной, выглядевшей сейчас спящей. После того как они миновали полотно и вошли в другую комнату, он остановился для объяснений.

      — Извини насчёт этого, — сказал Сириус. — Это портрет моей матери, а она после смерти стала ещё более омерзительной, чем была при жизни, хоть в это и сложно поверить. К сожалению, мы не можем заставить её замолчать, и никто не в состоянии снять чары приклеивания, удерживающие её на стене. Так что сейчас мы просто стараемся не давать ей знать, что мы здесь. — Гарри понимающе кивнул, и они прошли в сторону кухни. Даже не доходя до комнаты, он услышал несколько голосов Уизли, которые разговаривали и смеялись. Он улыбнулся приятным звукам, пока ему в голову не пришла пугающая мысль: не станут ли мистер и миссис Уизли относиться к нему по-другому после того, что произошло между ним и Роном? Он надеялся, что нет, и вошёл в кухню понимая, что это единственный способ выяснить.

      — Гарри, дорогой! — воскликнула Молли Уизли, как только заметила его. Она стояла у раковины для мытья посуды, но тут же бросилась к нему и заключила в объятья, на которые он с удовольствием ответил. Осматривая комнату, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших за столом и что-то обсуждавших, в то время как сидевшая рядом с ними Джинни слушала их с отвращением на лице. Гарри мог только гадать, о чём таком они говорили. Рон открывал и закрывал шкафы, словно что-то искал. Гарри догадался, что скорее всего — еду. Через несколько секунд Молли отстранилась, чтобы получше его разглядеть. — Гарри, ты вырос как на дрожжах! Но всё ещё слишком худой, ты голоден? Обед будет через несколько часов, но если хочешь, я могу что-то придумать на скорую руку.

      — Нет, благодарю, миссис Уизли, всё в порядке, — ответил он с усмешкой. — Привет всем.

      — Гарри, старина! Мы с братом только что о тебе говорили, — отозвался один из близнецов. Гарри подумал, что это Фред, но не был уверен.

      — О, и в связи с чем? — спросил он, подойдя к столу и усаживаясь. Сириус подошёл к Молли и начал о чём-то с ней говорить, в то время как Рон продолжал искать что-нибудь съестное, не обращая внимания ни на что вокруг.

      — Мы хотели бы оказать тебе услугу, — пояснил другой близнец. Гарри немедленно насторожился от этой предполагаемой «услуги» близнецов.

      — Серьёзно? — скептически спросил он.

      — Мы предлагаем тебе уникальный шанс стать совладельцем Всевозможных Волшебных Вредилок! — гордо ответил Джордж. Гарри в ответ лишь приподнял бровь. — Это наш бизнес, конечно.

      — Ты прав, Фред, — подтвердил другой близнец, которого Гарри на самом деле посчитал за Фреда. — За мизерный взнос всего в тысячу галлеонов мы готовы сделать тебя равноправным партнёром. Треть нашей империи станет твоей.

      — Как удобно, что я, оказывается, выиграл на Турнире Трёх Волшебников тысячу галлеонов, — рассмеялся мальчик.

      — Правда? — спросил Джордж.

      — А мы и не знали. И в самом деле, как удобно! — восхитился Фред.

      — Итак, партнёр? Что ты об этом думаешь?

      — Почему бы и нет, — пожал плечами Гарри, зная, что в любом случае в его хранилище денег гораздо больше. — Только я буду в некотором роде негласным партнёром, хорошо?

      — Да без проблем! — с энтузиазмом кивнул Фред. — Я сам могу наложить на тебя чары тишины.

      — Правильно, — согласился Джордж. — И тогда ты никогда в жизни не произнесёшь ни слова. — Они оба начали смеяться так, как будто только что сказали самую забавную вещь в мире. Джинни на их выходку только драматически закатила глаза, а Гарри просто улыбнулся. Как хорошо вернуться к друзьям и убраться от Дурслей.

      — Гарри, ты больше никогда не увидишь своих галлеонов, — предупредила Джинни.

      — Посмотрим, — ответил тот. — Но у меня такое чувство, что эти двое — хорошая инвестиция.

      — Что такого смешного? — спросил Рон, садясь за стол. У него была с собой тарелка печенья, и одно из них он уже жадно жевал.

      — Эти двое просто надули Гарри с его призовыми деньгами, — ответила Джинни. Рон в шоке уронил челюсть и переводил взгляд между близнецами и Гарри, который лишь пожал плечами.

      — Что за ужасные вещи ты говоришь, моя дорогая сестра! — воскликнул Джордж, выглядя обидевшемся. — Вот увидишь, через год сама будешь локти кусать, что не вложила в нас ни монетки.

      — Итак, долго вы уже здесь? — спросил Гарри, меняя тему.

      — Несколько дней, — ответил Рон между укусами. — Мама постоянно заставляет нас работать как домовых эльфов. Она заставила нас убираться без магии, словно мы — кучка магглов.

      — А вы, ребята, в курсе, что прямо сейчас можете использовать магию? — спросил Гарри. Судя по взглядам четверых Уизли ему стало очевидно, что они не знали о снятии ограничений на магию несовершеннолетних. Гарри всё это показалось невероятно смешным и он начал хохотать.

      — Он врёт. Это же не может быть правдой? — произнёс Рон. — Кто-нибудь нам бы сказал… — Гарри покачал головой и вытащил палочку. Для доказательства, что они действительно могут использовать магию, он бросил призывающее заклинание на одно из печений Рона и поймал его другой рукой. Пока он жевал, все Уизли улыбались во весь рот, радуясь, что теперь могут использовать магию. Даже Рон, который в присутствии Гарри не улыбался месяцами, выглядел по-настоящему счастливым.

      — Ой-ёй, Молли, — прокомментировал Сириус с другого конца комнаты, — Кажется, Гарри раскрыл наш маленький секрет. — Он сел и начал смеяться, когда дети Уизли налетели на неё все одновременно, наперебой спрашивая, почему она не сказала им раньше. В её защиту говорило то, что закон вступил в силу менее суток назад, но они все считали, что нужно было рассказать сразу. Гарри смеялся, зная, что Сириус ожидал такого результата от своего комментария. Они воспользовались тем, что толпа Уизли отвлеклась на выдвижение всё новых и новых аргументов, и выскользнули с кухни, чтобы осмотреть остальную часть дома.

      — Знаешь, а этот дом внутри больше, чем кажется снаружи, — сказал мальчик, когда они свернули по коридору.

      — Конечно! — хохотнул Сириус. — Это же магический дом. Твоя комната будет через коридор напротив моей. Молли думала, что будет хорошей идеей поселить вас с Роном в одной комнате, но, учитывая, что я твой опекун и лето ты будешь проводить здесь, я решил, что ты оценишь собственную.

      — Спасибо, Сириус, — с благодарностью ответил мальчик. — Я и так девять месяцев в году вынужден жить с Роном в одной комнате, а его храп способен разбудить мёртвого. Будет очень приятно на какое-то время от этого избавиться. — Сириус понимающе кивнул и привёл Гарри к двери его новой комнаты. Затем он резко распахнул её, демонстрируя внутреннее убранство. Когда мальчик рассмотрел свою новую комнату, по его лицу немедленно расплылась улыбка. В отличие от остальной части дома, комната была яркой и вызывала чувство счастья, видимо Сириус, занимаясь ей, потратил немного больше времени. Большинство мебели, выглядевшей совершенно новой, несло на себе красную и золотую расцветку — цвета Гриффиндора.

      — Ну как, нравится? — с надеждой спросил мужчина.

      — Я уже люблю её, — ответил мальчик, на что Сириус счастливо улыбнулся и с облегчением обнял крестника. Гарри продолжал осматриваться внутри и неожиданно обнаружил то, чего не ожидал: камин. — Сириус, она что, подключена к каминной сети?

      — Мне было интересно, заметишь ли ты, — ответил тот. — Так и есть, хотя я надеюсь, ты не станешь злоупотреблять этой привилегией. Благодаря чарам Фиделиуса, извне через камин никто не может попасть или позвать тебя, не зная точный адрес дома, но сам ты должен без проблем вызывать кого угодно и отправляться в любую точку. Не хочешь попробовать? Бьюсь об заклад, я знаю кое-кого, кто в эти последние недели до смерти хотел получить от тебя весточку. Давай, я подожду на кухне, пока не закончишь.

      — Спасибо, Сириус, — с благодарностью сказал Гарри. Сириус подмигнул улыбавшемуся от счастья мальчику, вышел из комнаты и вернулся на кухню. Гарри подошёл к камину и обнаружил коробку с летучим порохом. Взяв небольшую горсточку, он бросил её в огонь и дождался, пока тот не примет ярко-зелёный цвет. Затем он сунул голову в огонь, поскольку видел, как это делали другие, и назвал адрес, который дала ему Дафна: «Гринграсс-Мэнор…»

      На мгновение Гарри почувствовал, как его голову потянуло, словно огонь в камине пытался засосать его, но это быстро закончилось, и он несколько секунд просто смотрел в тёмную пустоту. Хоть он и знал, что его тело не двигается, он по-прежнему ощущал движение по длинному тёмному тоннелю. Наконец, на некотором расстоянии впереди он увидел свет, к которому приближался, и через секунду уже смотрел на чью-то гостиную. Гарри осматривал комнату, выглядевшую весьма формальной и дорого меблированной, и думал над тем, есть ли у них возможность узнать, что кто-то вызывает их по камину.

      — Кто это? — спросил из прихожей женский голос.

      — Привет! Это Гарри! — крикнул он, надеясь, что его услышат.

      — Не нужно кричать, — войдя в комнату, сказала девушка, в которой он узнал сестру Дафны Асторию. — Как дела, Гарри?

      — Неплохо. А Дафна дома? — спросил он, желая поговорить со своей девушкой.

      — Да, я позову её, — ответила Астория. Мальчик услышал, как она закричала, выходя из комнаты: «Дафна! Здесь Гарри!». Он усмехнулся на выходку девочки и стал ждать Дафну. Ждать пришлось недолго — та вбежала в комнату и выглядела ещё более красивой, чем он помнил. Оба друг другу улыбнулись, и Дафна присела ближе к огню, чтобы было удобнее разговаривать.

      — Я скучала по тебе, — сказала она, как только села.

      — Я тоже по тебе скучал, — ответил Гарри. — Но теперь я с Сириусом и мы сможем видеться, когда захотим.

      — А как было у Дурслей? — спросила она, надеясь, что те не соответствовали своей репутации.

      — Не слишком хорошо, но могло быть и хуже, — признался мальчик. — Самое лучшее то, что мне больше не придётся туда возвращаться.

      — Это хорошо, — сказала Дафна с улыбкой. — Кстати, Невилл прислал мне письмо, что завтра собирается за палочкой. Ты ещё не передумал с ним идти?

      — Нет, конечно, — подтвердил Гарри. — Ты же сможешь пойти с нами?

      — Да, но при одном условии. Мои родители хотят, чтобы перед прогулкой в Косой переулок вы с Сириусом пришли на обед, — ответила девушка. — О, не делай такое лицо, Гарри. Ты же знал, что они собирались пригласить вас.

      — Да знал я, просто надеялся, что обойдётся без этого. Мне нужно сказать Сириусу, но сомневаюсь, что возникнут какие-то проблемы. Мы придём, — сказал Гарри. — А как дела в твоей семье? Я слышал по радио, что твой дядя сбежал…

      — У нас всё хорошо, — заверила его Дафна. — Дядя вообще не пытался с нами связаться, да и отец этого в общем-то не ждал. Даже если он и попытается явиться сюда, то не сможет преодолеть защиту нашего дома, так что мы будем в безопасности. Хотя странно то, что я никогда не видела отца таким сердитым.

      — Думаешь, он попытается разыскать твоего дядю? — спросил мальчик.

      — Возможно, — ответила девушка с озабоченным видом. — Что-то связано с моим дядей такое, что отец мне не говорит, вот что я думаю. Я не знаю, что это, но он не должен бы реагировать таким образом.

      — Надеюсь, он будет осторожнее, — задумчиво произнёс Гарри. — Это опасное дело.

      — Я знаю, и он это тоже знает, — сказала Дафна. — Не забывай, что мой отец — сильный волшебник, и я это говорю не просто потому, что его дочь. Он может сам о себе позаботиться.

      — Верю, — улыбнулся мальчик. — Ну, расскажи, что ещё новенького случилось. — Гарри с Дафной пустились в долгий разговор, учитывая, сколько они пропустили, не видя друг друга в течение двух недель. По большей части они старались избегать серьёзных тем, затронутых в начале разговора, и вместо этого рассказывали новости друг о друге. Это было легче и приятнее для них: временно проигнорировать проблемы окружающего мира и сосредоточиться на хорошем.

      Почти часовой разговор прервал голос матери Дафны, просящий дочь подойти и помочь с чем-то. Пара неохотно вынуждена была признать, что их «каминное» свидание подошло к концу, но они договорились, что завтра снова увидятся. Гарри вытащил голову из камина и обнаружил, что завершение разговора по каминной сети гораздо проще, чем начало. Перемещение обратно по тёмному туннелю оказалось почти мгновенным, единственной возникшей проблемой стало то, что он слишком резко отстранился назад, в результате чего его отбросило от камина и он врезался в ближайший стул. Мальчик огляделся и с облегчением заметил, что рядом никого не было, кто смог бы увидеть его маленький конфуз.

      Поднявшись и отряхнув с себя сажу, Гарри двинулся вниз на кухню, где обнаружил Сириуса, читавшего за столом Ежедневный Пророк, и миссис Уизли, вплотную занятую приготовлением обеда. Детей Уизли нигде видно не было.

      — А куда все подевались? — спросил он, садясь за стол.

      — Наверху изгоняют докси, наводнивших гостевую спальню. Как только они поняли, что снова могут пользоваться магией, избавление от этих раздражающих фей показалось им не такой уж плохой работой, — объяснил Сириус. — Мне кажется, они даже соревнование устроили, у кого в этом деле самый творческий подход.

      — Звучит интересно, но я пока пас, — признался Гарри. — Что интересного пишут в Пророке?

      — Да так, обычный мусор, — вздохнул Сириус. — После Азкабана Волдеморт притих. Мы думаем, что ему понадобится некоторое время, чтобы восстановить свою армию Пожирателей Смерти и набрать больше союзников. К сожалению, много времени это не займёт.

      — А Орден что-нибудь предпринимает по этому поводу? — поинтересовался мальчик.

      — В основном, занимается сбором информации, — ответил мужчина. — Кстати говоря, на сегодня запланировано собрание. Я попытался выбить для тебя разрешение присутствовать, но Дамблдор и некоторые другие против этого. Тут я больше ничего поделать не могу, но если решу, что что-то тебе стоит знать, обязательно расскажу.

      — Спасибо, Сириус. У меня будет к тебе странная просьба. Завтра мы хотели прогуляться в Косой переулок, чтобы купить новую палочку Невиллу, но родители Дафны приглашают нас с тобой перед этим на обед. Ты как, не против?

      — О! У тебя встреча с родителями девушки? — засмеялся тот. — А ты уверен, что хочешь меня там видеть? Я могу оказаться не в состоянии вести себя прилично и произведу ужасное впечатление.

      — Очень смешно, Сириус, — огрызнулся Гарри. — Я знаю, что когда нужно, ты без проблем можешь вести себя как взрослый.

      — Да. И, к сожалению, чаще, чем хотелось бы, — согласился мужчина. — Конечно я буду рад пойти с тобой, Гарри. Мы с Ремусом в любом случае собирались сопровождать тебя в Косой переулок.

      — Как сопровождающие или как телохранители?

      — Полагаю, немного и того, и этого, — пояснил Сириус. — Ты же знаешь, что не можешь позволить себе ходить без охраны, Гарри.

      — Ты прав, — вздохнул мальчик. — Но это не значит, что я не могу хотя бы помечтать об её отсутствии.

      — Справедливо, — отозвался Сириус. — А пока я предлагаю нам двоим заняться одним небольшим проектом. В этом доме есть огромный подвал, и я подумал, что если мы его приведём в порядок, то выйдет прекрасное место для занятия дуэлями летом. Когда-то я был аврором и уверен, что смогу научить тебя кое-каким трюкам.

      — Это же потрясающе, Сириус! — счастливо воскликнул Гарри. — Давай займёмся! — Сириус рассмеялся и они вместе спустились в подвал. Гарри понял, что крёстный описал его довольно точно. Благодаря крупной, открытой планировке и высоким потолкам, это место прекрасно подходило для тренировок, если конечно им удастся его очистить. К сожалению, оказалось, что сюда сотни лет сбрасывали ненужный хлам, и все эти кучи теперь предстояло разгребать. Гарри знал, что даже с магией это займёт несколько дней, но конечная награда того стоила. Он не мог дождаться, когда встретится лицом к лицу с Сириусом, надеясь, что побьёт своего крёстного в поединке.

     

      * * *

      Через несколько часов в дом начали один за другим прибывать люди на собрание Ордена Феникса. Многих из них, таких как Тонкс и некоторых профессоров своей школы, Гарри узнал, но большинство видел впервые. Ему вместе с младшими Уизли наказали сидеть наверху, пока идёт собрание, и предупредили не спускаться вниз, если они не хотят подвергать свою жизнь опасности. Рон и Джинни лишь с сожалением проворчали, а вот Фред с Джорджем немедленно принялись обсуждать возможности подслушивания, не спускаясь по лестнице. Гарри был уверен, что за несколько недель они бы наверняка изобрели какой-нибудь способ, но сейчас им не повезло.

      Собрание продолжалось чуть больше часа и в какой-то момент Гарри мог поклясться, что слышал доносящиеся снизу крики Сириуса, хотя и понятия не имел, на что крёстный так разозлился. Несмотря на ранее высказанные протесты, Гарри и остальным удалось всё время собрания удерживать себя наверху. Мальчику было проще, поскольку он знал, что Сириус в любом случае расскажет ему всё, что он должен знать, а вот Рон ближе к окончанию уже был на грани пробежки по лестнице.

      — Всё, что ты собираешься сделать — это нарваться на неприятности, Ронникинс, —насмешливо сказал ему Джордж. — Нужно действовать с умом, а не просто мчаться сломя голову.

      — О, да? — ответил Рон. — Если вы такие умные, то какой у вас план?

      — Увидишь, — с улыбкой ответил Фред.

      — Вы двое никогда не рассказываете мне, что планируете! — огорчённо заявил Рон. — Я могу узнать об этом только тогда, когда вы устраиваете надо мной шутки.

      — Эта шалость предназначена не для тебя, младший брат, — заверил его Фред. — Хотя, раз уж ты об этом упомянул, мы уже давненько над тобой не шутили…

      — Истинная правда, Фред, — согласился Джордж. — И мы это исправим. Может быть, не сегодня вечером, или завтра, или даже не на следующий день, но мы придём за тобой, Рон. Можешь на это рассчитывать.

      После расплывчатых угроз Джорджа Рон сердито покинул комнату, а близнецы тут же начали смеяться над его реакцией. Гарри молча следил за разговором братьев и пытался задушить рвущийся наружу смех. Они с Роном мало разговаривали друг с другом после того, как Гарри переехал сюда, но он надеялся, что они смогут начать ремонт повреждений в их отношениях, случившихся за последний год. Он хотел, чтобы Рон вновь стал его другом, но понимал, что это невозможно, пока тот немного не подрастёт.

      — Мы закончили, — объявил Сириус, поднимаясь по лестнице вместе с Ремусом, следующим за ним по пятам. — Уизли, ваша мать зовёт всех вас вниз. — Младшие Уизли покивали и покинули комнату, оставив там Гарри, Сириуса и Ремуса.

      — Итак, что случилось? — спросил Гарри.

      — Не здесь, у нас не так много времени, — ответил Ремус. — Пойдём с нами.

      Гарри задавался вопросом, что происходит, но пошёл за ними, размышляя, не грозит ли им какая-нибудь опасность. Они поднялись по другой лестнице на третий этаж, а потом прошли в конец коридора. Когда Ремус открыл дверь, Гарри увидел, что в комнате сооружена большая стальная клетка, похожая на тюремную.

      — Что происходит? — спросил он.

      — Полнолуние, Гарри, — объяснил Ремус. — Я должен быть заперт. Даже с волчьим зельем я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что не смогу до тебя добраться.

      — Прости, Лунатик, — ответил мальчик. — Я даже и не помнил, что оно сегодня. — Ремус кивнул и вошёл в клетку. Когда дверца закрылась, послышался громкий щелчок, сигнализируя о том, что она действительно заперта. Ремус осторожно достал свою палочку и передал её сквозь прутья Сириусу, прежде чем усесться посреди клетки.

      — Не проблема, — сказал он. — Спасибо, Бродяга, что соорудил её для меня.

      — Мы же братья, Лунатик. Конечно, я бы сделал для тебя это, — отозвался Сириус. — Сколько ещё осталось?

      — Не уверен, — ответил Ремус, — Но уже скоро.

      — Лунатик… — прервал его Гарри. — А это больно? Когда трансформируешься?

      — Да, больно, — ответил тот изнутри клетки. Он почесал подбородок, словно задумался о чём-то, что хотел бы объяснить. — Но волчье зелье помогает. К тому же, Бродяга рядом. Когда они с твоим отцом, наконец, смогли завершить анимагическую трансформацию и провести со мной ночь в облике оборотня, этот момент стал для меня одним из самых счастливых в жизни.

      — Я тоже хотел бы сделать это для тебя, — искренне заявил мальчик.

      — Я знаю, что ты делаешь, и ценю это точно также, — с улыбкой ответил Ремус. Но вдруг его улыбка превратилась в гримасу и он вскинул руки к голове, словно от боли. — Бродяга, проверь замок! — Сириус подбежал и подёргал дверцу, но замок был заперт надёжно.

      — Всё в порядке, Лунатик, не переживай, — успокоил он друга. Ремус еле заметно кивнул, но тут его настигла волна трансформации. Он застонал от боли, когда тело начало меняться, и повсюду проросли жёсткие волосы. Ремус упал на пол, а Гарри заворожено смотрел, как его руки медленно превращаются в лапы, а лицо вытягивается в морду. Вскоре болезненная трансформация завершилась, и там, где лишь несколько минут назад находился бывший профессор и друг, теперь сидел и осматривался большой свирепый оборотень. Лунатик понюхал воздух и, казалось, вглядывался в Гарри и Сириуса, но не делал никаких попыток напасть на них. Волчье зелье работало, как ему и полагалось.

      — Жаль, что ему приходиться проходить через это, — сказал мальчик, рассматривая оборотня внутри клетки.

      — Да, мне тоже, — согласился Сириус. — Давай присядем. — Он подошёл к небольшому столу с парой стульев, находившихся в комнате, и сел.

      — Как прошло собрание? — наконец поинтересовался Гарри.

      — По большей части скучно. Снейп, как обычно, строил из себя болвана, — начал Сириус. — Думаю, было единственное, что ты должен услышать, прежде чем узнаешь завтра. Дамблдор выяснил, что мы обедаем у Гринграссов…

      — Дай-ка угадаю, — прервал мальчик. — Он полагает, что мы не должны туда ходить.

      — Нет, не совсем, — ответил Сириус. — Он хочет предложить Даниэлю Гринграссу вступить в Орден Феникса, как уже делал в прошлую войну. — Гарри в шоке уронил челюсть — этого он никак не ожидал. — И что ты думаешь, он на это скажет?

      — Представления не имею, — честно признался мальчик. — Но у меня сложилось впечатление, что Дамблдор ему не слишком нравится.

      — Иногда старик предпринимает шаги, совершенно для него не свойственные, — отметил Сириус. — Но так или иначе, я собираюсь озвучить это предложение. Пусть Даниэль сам решает, что делать. — Гарри кивнул, думая, что это, вероятно, станет самым лучшим способом навести с ним мосты. Вдруг Лунатик завыл и внимание мальчика вернулось к клетке.

      — Сириус, а как он стал оборотнем? Что произошло? — спросил Гарри. Тот вздохнул, прежде чем ответить.

      — Когда это случилось, он был маленьким ребёнком, даже ещё в Хогвартсе не учился, — рассказывал мужчина. — Его отец каким-то образом оскорбил оборотня по имени Фенрир Сивый, а тот в качестве мести в следующее полнолуние пришёл к дому Люпинов. Когда наступила ночь, он трансформировался и напал. Родители Лунатика не пострадали, а вот сам он получил укус, и они ничего не смогли сделать, чтобы сразу остановить инфекцию.

      — А что случилось с Сивым? — спросил Гарри.

      — Всё ещё где-то бегает, — ответил Сириус. — В последней войне он поддерживал Волдеморта, так что, возможно, сейчас вернулся в ряды Пожирателей Смерти. Особенно он любит кусать детей, больной ублюдок.

      — Ох. — Гарри не знал, что ещё сказать. — Я рад, что вы с моим папой поддержали Ремуса.

      — Я тоже, — сказал Сириус. — Когда мы узнали, что он оборотень, он был так напуган, что мы больше не захотим с ним дружить. Но мы с Джеймсом поклялись научиться анимагии, чтобы быть вместе с ним в полнолуния, и мы этого добились. — Сириус откинулся на спинку стула и улыбнулся, вспоминая счастливые моменты юности. Гарри решил промолчать, потому что чувствовал, что иначе нарушит такой личный момент.

      — Уже поздно, я думаю, спущусь в комнату, — сказал он несколько минут спустя. — Ты идёшь?

      — Немного попозже, — сказал Сириус. — Сейчас мне кажется, что Бродяга хочет выйти поиграть.

      Гарри улыбнулся, когда Сириус превратился в большую чёрную собаку, которая подошла и лизнула его, а потом направилась к клетке, где сидел Лунатик и наблюдал за ними. Мальчик секунду смотрел на двух друзей и думал, что никогда ещё не видел ничего более странного, чем улыбающийся оборотень. Поскольку животные принялись играть, он вышел из комнаты, так что два старых друга могли провести время вместе, как встарь.

     Не бечено.

      — Гарри, что-то случилось? Выглядишь немного нервно, — улыбаясь, прокомментировал Сириус. Они только что прибыли к особняку Гринграссов и ожидали перед дверью, пока кто-нибудь не отзовётся на их стук. Мальчик посмотрел на мужчину и нахмурился.

      — Всё нормально, Сириус. И я был бы благодарен, если бы ты перестал подкалывать меня по этому поводу, заставляя паниковать. Это просто обед, не о чем беспокоиться, — ответил он. Сириус усмехнулся, но больше ничего не сказал. Их ожидание длилось неожиданно долго, но тут дверь, наконец, открылась, и показалась Дафна, ярко улыбающаяся гостям.

      — Гарри! — взволнованно воскликнула она и бросилась к нему, чтобы в первый раз за несколько недель обнять своего парня.

      — Не обращайте на меня внимания, я просто посмотрю в другую сторону, — сказал Сириус и на самом деле стал смотреть куда-то вбок.

      — Я тоже рада тебя видеть, Сириус, — рассмеялась девушка. — Пожалуйста, проходите, все уже ждут. — Дафна повела двух гостей через впечатляющую прихожую с развешанными тут и там портретами предков Гринграссов, в комнату, которая ощущалась как-то более расслабляюще, чем другие помещения дома, которые Гарри видел. Комната оказалась круглой, а по её периметру выстроились большие кожаные диваны. На стенах портретов не было, зато имелась огромная фреска, изображающая горный ландшафт. При её создании, очевидно, не обошлось без магии, так как Гарри видел качающиеся на ветру деревья и даже двигающихся животных. Заинтересовавшись, он несколько секунд разглядывал величественную картину, после чего сосредоточился на членах семьи, которые, приветствуя своих гостей, встали.

      Впереди стояла младшая Астория, которую Гарри уже успел хорошо узнать после того, как начал встречаться с Дафной. Она помахала ему рукой, когда они вошли, но затем попыталась выпрямиться и вести себя официально, как того, возможно, требовали от неё родители. Слева от Астории стоял отец Дафны, Даниэль Гринграсс. Гарри не был уверен, какое на него впечатление произведёт этот человек, но должен был признать, что Дафна в каком-то смысле оказалась права — от него мурашки по спине бежали. Мужчина был высоким, широкоплечим, и напомнил Гарри профессиональных загонщиков, которых он видел на чемпионате мира по квиддичу. Его короткие тёмные волосы уже начали кое-где седеть, но это не отвлекало внимание от его в целом моложавого вида. Мужчина не улыбался, но выражение его глаз показывало, что он наслаждается напряжённостью ситуации. Рядом с ним стояла его жена — Пенелопа Гринграсс. Из-за её струящихся светлых волос и ярко-голубых глаз, Гарри решил, что она очень напоминает ему повзрослевшую версию Дафны. В отличие от своего мужа, Пенелопа улыбалась им с Сириусом.

      — Сириус, приятно снова тебя увидеть, — сказал Даниэль Гринграсс и шагнул вперёд, чтобы пожать ему руку. — Я был рад, когда узнал, что на самом деле ты не буйный психопат.

      — Ха! В глазах закона я совершенно нормален, — ответил тот с усмешкой. — А вот для тех, кто меня знает, конечно, это уже совершенно другая история.

      — Разумеется, — согласился Даниэль. — Гарри, добро пожаловать в наш дом. Мы о тебе наслышаны.

      — Благодарю, мистер Гринграсс, — неуверенно ответил мальчик.

      — Почему бы нам всем не присесть на некоторое время, — предложил Даниэль. — Мы все можем получше познакомиться друг с другом. — Гарри с Сириусом кивнули и все расселись по диванам. Гарри, с одной стороны от которого сел Сириус, а с другой — Дафна, почувствовал себя даже комфортно. Астория тем временем с трудом подавляла смех.

      — Итак, Гарри, как проходит твоё лето? — спросила мать Дафны, пытаясь завязать разговор.

      — О, в последнее время намного лучше, — ответил тот. — Я переехал к Сириусу, и это здорово. — Пенелопа Гринграсс улыбнулась, но больше ничего не спросила.

      — Ну что ж, Даниэль, полагаю, мы оба прекрасно знаем, зачем здесь собрались, — заявил вдруг Сириус, удивив Гарри. — В конце концов, я крёстный отец и опекун мальчика, так что мы должны справиться с этим довольно легко.

      — Сириус, о чём ты вообще говоришь? — спросил Гарри.

      — Превосходно! — ответил Даниэль. — Я уверен, что в основном вопросе мы согласны, теперь осталось утрясти только некоторые детали.

      — Отец, что происходит? — поинтересовалась Дафна со встревоженным видом.

      — Не о чем беспокоиться, дорогая, — заверил её тот. — Мистер Блэк и я просто собирались обсудить детали твоего брачного контракта. Как раз к обеду мы и закончим, уверяю тебя.

      — Он прав, — подтвердил Сириус. — В конце концов, мы же не собираемся требовать чего-то необычного. Поттеры — старая и уважаемая семья, плюс ваши отношения с Гарри. Мы с твоим отцом подумали, что вы оба будете в восторге от этой идеи.

      — Подождите-ка секунду! — громко сказал Гарри. — Мы с Дафной не собирались… я имею в виду, не сейчас же… не то, что мы ничего не планировали! Но нам ведь всего по пятнадцать! Сириус, сделай что-нибудь! — В течение пяти секунд Сириус смог сохранять серьёзное выражение лица, после чего, наконец, разразился смехом, который вскоре поддержали и все остальные в комнате, за исключением Гарри и Дафны. Мальчик в растерянности озирался, прежде чем до него дошло, что всё это было одной большой шуткой.

      — Наблюдать за вашими лицами — это было что-то, — продолжал смеяться Сириус. — Даниэль, ты, кстати, отлично сыграл свою роль.

      — Я смотрю, ты всё ещё любишь хорошие розыгрыши, а, Сириус? — отозвался отец Дафны между смешками. — Всё такой же, как я тебя помню.

      — Как вы посмели! — закричала Дафна, хотя мимоходом и подумала, что это было бы смешно, если бы случилось с кем-то другим. — Это была нехорошая шутка.

      — О, дорогая, не злись, — сказала Пенелопа. — Ты же прекрасно знаешь, что наша семья вот уже более двухсот лет не пользуется брачными контрактами. Зачем нам когда-нибудь снова возрождать эту глупую традицию? — Челюсть Дафны отвисла, когда она поняла, что мать права, и она сама должна была бы распознать обман. Всё ещё сердясь, девушка уселась назад на диван и сверкала оттуда глазами на отца и Сириуса. Гарри взял её за руку, но ничего не сказал, понимая, что глупо вставать на пути у рассерженной Дафны.

      — Я тебе это ещё припомню, Сириус, — пообещал мальчик.

      — Я знаю, что ты попытаешься, детёныш, — ответил тот, всё ещё усмехаясь.

      — Обед готов, — объявила Пенелопа. — Не пора ли перенести нашу вечеринку в столовую, как вы считаете?

      Все встали и проследовали за ней по дому в столовую, где были уже расставлены искусно приготовленные блюда. Во время обеда все, казалось, стали чувствовать себя комфортнее в обществе друг друга, и вскоре Гарри с Дафной уже не вспоминали об учинённом над ними розыгрыше. Гарри быстро обнаружил, что ему нравится семья Гринграсс. Они разговаривали, смеялись и по-настоящему любили друг друга. Он никогда не наблюдал подобных взаимоотношений у Дурслей и понял, что такой и должна быть настоящая семья. За застольными разговорами опасения мальчика, что он не понравится родителям Дафны, быстро рассеялись. Гринграссы же тем временем не были уверены, чего можно ожидать от бойфренда дочери. Хоть они и не доверяли всему, что писала о нём пресса, они надеялись, что Дафна выбрала молодого человека, достойного её. Несмотря на их высокие стандарты, они остались довольны той добротой и очевидной привязанностью, которую мальчик проявлял по отношению к Дафне. Улыбки и одобрительные кивки между родителями дали всем понять, что никто не будет возражать против этих отношений.

      Прошло уже больше часа, и обед давно уступил место десерту, но разговоры не утихали. В конце концов Пенелопа попросила Асторию помочь ей убрать со стола, оставив в комнате только Гарри, Дафну, Сириуса и Даниэля.

      — Даниэль, здесь можно говорить, не опасаясь подслушивания? — спросил Сириус.

      — Конечно, — заверил тот. — О чём речь?

      — Гарри уже знает, и я уверен, что он рассказал бы Дафне, даже если бы её здесь не было, так что просто скажу в открытую, — начал Сириус. — Дамблдор хочет, чтобы я предложил тебе членство в Ордене Феникса. — Даниэль откинулся на спинку стула и вздохнул, словно он каким-то образом ожидал этого.

      — Ничего удивительного, я это предполагал, — наконец отозвался он. — Скажи, Сириус, что ты думаешь об Ордене?

      — Я не совсем уверен, что ты имеешь в виду, — ответил Сириус. — Каждый член Ордена ставит своей целью уничтожение Волдеморта.

      — Вашу самоотверженность я не подвергаю сомнению, но вот методы… — прокомментировал Даниэль. — Какие реальные действия предпринял Дамблдор против Тёмного Лорда после его возрождения? Хоть что-нибудь? Никаких, как я и думал. У меня те же самые цели, что и у вас, Сириус, просто я сомневаюсь, что лидерство Дамблдора — лучший способ для их достижения.

      — О, поверьте, у нас с Дамблдором имеются собственные проблемы, — сказал Гарри. — Но, тем не менее, я не думаю, что он злой.

      — Нет, я это и не утверждаю, — ответил Даниэль. — Ему не надо быть злым, чтобы оставаться высокомерным дураком, чьё время борьбы с тёмными магами должно было закончиться пятьдесят лет назад. Прости, если для тебя это чувствительная тема, но Дафна рассказала мне о пророчестве. И я уже знал, что Тёмный Лорд сделал по крайней мере один крестраж, а возможно и больше. Это важнейшая информация, которая должна побуждать к действиям. Дамблдор ведь по-прежнему могущественный волшебник, и если противостоять Тёмному Лорду — твоя судьба, то он должен был дополнительно тренировать тебя, чтобы помочь найти и уничтожить все крестражи до последнего. Но что он сделал вместо этого? Запер тебя с родственниками-магглами, пока крёстный не был вынужден спасать тебя. — Гарри не в чем было поспорить с логикой Даниэля и он кивнул в знак согласия.

      — Мы с Гарри этим летом планируем уничтожить оставшиеся осколки волдемортовой души, — пообещал Сириус.

      — Да, и как на это отреагировал Дамблдор? — спросил отец Дафны.

      — А мы ему и не сообщали о своих планах, — ответил мальчик. — Но он, скорее всего, захотел бы, чтобы мы оставили это ему.

      — Согласен, — сказал Даниэль. — И что ожидается от меня, если я вступлю в Орден Феникса?

      — Я не совсем уверен, — ответил Сириус. — Честно говоря, сейчас мы мало что делаем. Ты нам нужен, чтобы помогать собирать информацию и сражаться бок о бок с нами, когда в этом будет необходимость.

      — Я могу собирать информацию и без вступления в Орден, — заметил Даниель. — А информация, собранная другими, общедоступна? Или Дамблдор держит всё при себе?

      — Полагаю, что-то среднее, — вздохнул Сириус. — Хорошо, ты меня убедил, что Орден — не самая полезная организация, но какова альтернатива? Объединиться с Министерством? Они даже под руководством Амелии Боунс не способны справиться с этой проблемой.

      — Ты прав, конечно, — согласился Даниэль. — В другой ситуации, я, наверно, просто остался бы в стороне от борьбы. Но сейчас всё по-другому, и нейтралитет — не вариант.

      — Это из-за нас с Дафной? — уточнил Гарри.

      — Частично, но не полностью, — ответил мужчина. — По большей части это из-за моего брата. К тому же, если Тёмного Лорда не остановить, миру будет нанесён непоправимый вред. Должна быть сила, противостоящая ему, но чтобы во главе этой силы стоял не Альбус Дамблдор.

      — И кто же тогда должен её возглавить? Ты, Даниэль? — скептически спросил Сириус. — Не обижайся, но вряд ли многие люди выберут тебя вместо Дамблдора.

      — Речь не о престиже или наборе новобранцев! — настаивал отец Дафны. — Всё, что нам нужно — это небольшая группа людей, готовых сделать то, что должно быть сделано для прекращения этой войны, даже если это означает нарушение правил Дамблдора относительно сражений. Я не призываю тебя покинуть или предавать Орден, но ты и я, мы оба знаем, что Орден Феникса не остановит Тёмного Лорда, как не смог этого сделать и в прошлый раз.

      — Вы ошибаетесь, — заметил Гарри. — Его остановила моя мать, а она была членом Ордена.

      — Да, и она сделала это с помощью ритуала, который требовал принести в жертву собственную жизнь ради тебя. Как думаешь, Дамблдор когда-нибудь одобрил бы такой метод, если бы знал заранее?

      — Нет, — честно ответил мальчик. — Наверняка, нет. Так что теперь делать?

      — Я с неохотой вынужден вступить в Орден Феникса, — ответил мужчина.

      — Что?! — воскликнула Дафна, первый раз вступая в разговор. — После всего, что ты тут сказал, ты всё равно собираешься к ним присоединиться?

      — Кроме того, что мне предоставят доступ к информации, которую другим способом я бы получить не смог, это укрепит мою репутацию в их глазах как «одного из хороших парней», — объяснил ей отец. — В Ордене есть люди, чью помощь я принял бы с радостью, но для того, чтобы убедить их в моей точке зрения, я должен сначала завоевать их доверие.

      — Вы так говорите, словно хотите шпионить в Ордене, — заметил Гарри, немного нахмурившись.

      — В некотором смысле так и есть, Гарри, — ответил мужчина. — Но я обещаю быть честным с тобой и Сириусом. Надеюсь, наших совместных усилий будет достаточно, чтобы остановить Тёмного Лорда. — На несколько минут после этого за столом установилась тишина, поскольку каждый решил обдумать то, что они обсуждали. Инстинкт Гарри подсказывал, что мнение Даниэля по поводу войны было правильным, но идея, что такая небольшая группка людей сможет победить Волдеморта и его армию, всё ещё казалась ему сумасшедшей.

      — А теперь перейдём к более серьёзной теме, — вновь заговорил отец Дафны. — Итак, мистер Поттер, каковы Ваши намерения относительно моей дочери?

      Гарри чуть не подавился от такого неожиданного вопроса, но тут же заметил, что Даниэль и Сириус смотрят на него с улыбками и стараются не захохотать. Он заикнулся, пытаясь придумать, что бы ответить, но тут все начали смеяться, и мальчик понял, что на самом деле ответа никто и не ждал. От облегчения он тоже рассмеялся. В оставшуюся часть дня они больше не затрагивали тему войны, однако мысли о ней никуда не делись.

     

      * * *

      Через некоторое время Гарри, Дафна и Сириус прибыли в точку аппарации на Косом Переулке, где должны были встретиться с Ремусом и Невиллом. Оглядевшись, они заметили, что Невилл уже здесь — уткнувшись в окошко магазина «Всё для квиддича», он рассматривал новейшую модель метлы от компании «Нимбус».

      — Невилл! — крикнул Гарри, привлекая внимание мальчика. Тот завертел головой, но из-за толпы увидел Гарри и остальных только через несколько секунд, после чего быстро присоединился к группе.

      — Привет, ребята, — поприветствовал он их. — Вам повезло, что я вас дождался. Как только я попал сюда, то умирал, как хотел получить свою палочку.

      — Прости, Невилл, — ответил Гарри. — Сейчас мы только дождёмся Лунатика. — Гарри оглянулся к точке аппарации, но Ремуса до сих пор не было. Он увидел лишь пару авроров, патрулирующих перед магазином шуток и розыгрышей. В лицо они выглядели незнакомыми, но Гарри подозревал, что он знает аврора-женщину с фиолетовыми волосами. Он уже хотел подойти поздороваться, но те быстро начали удаляться в противоположном направлении.

      — Как проходит твоё лето? — спросила Дафна.

      — Хорошо, — ответил Невилл. — В основном я занимался тем, что приводил в порядок нашу домашнюю оранжерею. Не думаю, что бабушка хоть как-то заботится о ней, пока я в Хогвартсе, потому что когда я туда попадаю, у неё всегда запущенный вид. — Дафна вежливо кивнула, а затем снова начала осматриваться.

      — Смотрите! — вдруг воскликнула она, показывая в противоположную от точки аппарации часть переулка. Все посмотрели в ту сторону, куда она показывала и удивились, увидев не только Ремуса, но вместе с ним и Молли, Фреда, Джорджа, Рона и Джинни. Ремус показал Молли на Гарри с компанией и стал пробираться к ним, в то время как Уизли зашли внутрь аптеки «Слизни и Блохи».

      — Простите за опоздание, — сказал Ремус, подойдя к ним. — Когда Молли услышала, что я собираюсь в Косой переулок, то решила, что ей не помешает пополнить некоторые запасы. Потом об этом узнали её дети и стали просить, чтобы она взяла их с собой… в общем, меня это и задержало.

      — Не переживай, Лунатик, — ответил Сириус. — Пока они с Молли, всё с ними будет в порядке, а вот мне кажется, что мистеру Лонгботтому уже не терпится получить свою новую палочку. Ну что, двинулись к Олливандеру?

      — Да! — взволнованно воскликнул Невилл. Гарри с Дафной улыбнулись такому рвению друга, прекрасно понимая причину этого. Никто из них и представить себе не мог, что им бы пришлось пользоваться не своей палочкой. Компания весело добралась до магазина волшебных палочек, и в мыслях не имея, что за ними могут следить. Однако так оно и было. А даже если бы они и знали об этом, то не узнали бы следящего за ними человека. Это был молодой Пожиратель Смерти, один из первых в новой волне новобранцев Волдеморта, лишь несколько лет назад закончивший Хогвартс. В своё время он очень удивился, когда вместо Слизерина попал на Хаффлпафф. Его семья, конечно, была этим фактом очень недовольна, и теперь он всеми силами стремился произвести на них впечатление. Он подумал, что возможно это его счастливый шанс…

      В лавке Олливандера Невилл начал прогуливаться вдоль стеллажей и осматривать различные палочки и сопутствующие товары. Другие, зная, что выбор палочки может затянуться, решили присесть.

      — Ах, это молодой мистер Лонгботтом, полагаю, — произнёс голос из тени. Мимо огромных полок с палочками медленно брёл седой старик, в конце концов подошедший к Невиллу. — Я ожидал Вас увидеть несколько лет назад. Можно поинтересоваться, что Вы использовали до сих пор?

      — Палочку моего отца, сэр, — ответил Невилл, протягивая её.

      — Ах, да, я помню эту палочку, — сказал Олливандер. — Виноградная лоза, двенадцать дюймов, с сердечной жилой дракона. Прекрасная палочка, но, возможно, не слишком хорошо Вам подходит. Давайте подберём Вам свою собственную. — Старик отвёл Невилла обратно к стеллажам и начал давать ему пробовать различные палочки. Некоторые отвечали ему лучше, чем другие, но пока ещё не нашлась та, которая бы ему действительно подходила. После тридцати минут попыток Олливандер передал Невиллу палочку, выглядевшую так же, как и многие другие, но каким-то образом мальчик уже знал, что она особенная. В момент прикосновения ему показалось, что вверх по руке распространилось приятное тепло, а палочка завибрировала, словно просясь, чтобы её использовали.

      — Вишня, тринадцать дюймов, волос единорога, — объявил Олливандер с понимающей улыбкой. — Давайте, мистер Лонгботтом, попробуйте её. — Невилл кивнул, но его взгляд не отрывался от палочки, которую он держал в руках. Он быстро взмахнул ей, и с её кончика сорвался фонтан цветных искр, затрещавших словно фейерверк. На лице Невилла расплылась широкая улыбка, он поднёс палочку ближе, чтобы получше её рассмотреть. — Полагаю, мистер Лонгботтом, Вы нашли свою палочку.

      — Да, это она! Я знаю это, — счастливо ответил Невилл. Раздался звук аплодисментов, оторвавший его, наконец, от рассматривания палочки, и он увидел, что его друзья стоя ему хлопают. Невилл покраснел и, прежде чем подойти к ним, отвесил небольшой поклон.

      — Поздравляю, Невилл, я рад, что ты получил наконец свою собственную палочку, — сказал Гарри. Дафна согласно кивнула и коротко его обняла, показывая, что тоже за него рада.

      — Спасибо. А самое лучшее то, что я могу реально её испробовать этим летом, — счастливо сказал Невилл.

      — Похоже, это нужно отметить, — объявил Сириус. — Пойдёмте, мороженое от Флориана Фортескью за мой счёт. Это и тебя касается, Лунатик.

      — Ты же знаешь, я никогда не откажусь от порции шоколадного с мятой, — мечтательно заметил Ремус. — Хорошо, я в деле.

      Невилл быстро заплатил за новую палочку, и группа устремилась из старой лавки обратно в Косой переулок. Толпы на улице несколько поредели, но народу было ещё полно. Гарри ожидал, что из-за надвигающейся войны людей на улицах станет меньше, или, возможно, атмосфера будет менее праздничной, но все, казалось, делали всё возможное, чтобы забыть об этом.

      Заказав мороженое, они отправились посидеть во дворике перед магазином, чтобы полностью вкусить удовольствие от тёплой погоды. После «заключения» у Дурслей, Гарри наслаждался возможностью свободно гулять и проводить время с друзьями. Через несколько минут они ели мороженое, и мальчик заметил, что в их направлении продвигаются Уизли, очевидно завершившие свои покупки.

      В этот момент всё пошло наперекосяк.

      Первой подсказкой, что что-то неладно, стало быстрое падение температуры. Большинство людей, гулявших по Косому переулку, остановились и стали оглядываться, не понимая, что происходит. А вот Гарри с друзьями знали об этом намного лучше и тут же потянулись за своими палочками. Только Невилл ничего не понимал.

      — Что это? — спросил он, тоже достав палочку.

      — Дементоры, — прорычал Сириус. — Много дементоров. Подождите, пока не увидите их, и тогда выпускайте патронусов. — Все остальные согласно кивнули.

      — Не забывайте о защите, — заметил Ремус. — Пожиратели Смерти обычно используют дементоров для отвлечения внимания, после чего нападают сами.

      Семья Уизли подбежали к ним с очевидным беспокойством на лицах. Из них только Молли держала в руках палочку, по-видимому понимая, что происходит.

      — Это то, о чём я думаю? — нервно спросила она. Сириус с Ремусом кивнули, подтверждая её страхи, и на её лице появилось решительное выражение. — Дети, я хочу, чтобы вы не высовывались! Переверните этот стол и спрячьтесь за ним. Поддерживайте свои щиты настолько сильными, насколько сможете. ДВИГАЙТЕСЬ! — Ни один из её детей никогда ещё не видел такого её поведения, и это само по себе стимулировало их сильнее, чем что-либо другое на свете. В течение нескольких секунд все четверо младших Уизли присели за перевёрнутым столом и следили за тем, что будет происходить дальше.

      — Вот они! — крикнула Дафна, повернув свою палочку к точке аппарации, которой они воспользовались ранее, чтобы прийти сюда. Через здания, окружающие вход в переулок, вниз, к испуганным ведьмам и волшебникам, скользили десятки дементоров. Омерзительные существа немедленно вызвали панику на улице, и вся толпа ринулась бежать от них. Похоже, там не было никого, кто был способен на чары Патронуса, поэтому вся масса дементоров осталась на долю Гарри и его группы.

      — Expecto Patronum! — прокричали Гарри, Дафна, Сириус, Ремус и Молли, выпустив на волю своих патронусов. Невилл, который ждал получения новой палочки, чтобы начать обучение этим чарам, лишь восхищался патронусами других в надежде, что они справятся с задачей. Патронусом Сириуса, что не удивительно, являлась большая собака, как и его анимагическая форма. У Ремуса же патронус представлял собой не оборотня, как можно было ожидать, а грозно выглядевшего орла, который грациозно налетел на дементоров и погнал их обратно.

      — Попробуйте окружить их! — скомандовал Гарри. — Сохатый может их уничтожать, но вы должны держать их вместе! — Остальные изменили тактику, направляя своих патронусов так, чтобы гнать дементоров на патронуса Гарри, который с шокирующей скоростью увечил и убивал этих мерзких созданий. Каждые пятнадцать секунд или около того, когда очередной дементор падал, Гарри приходилось вливать в своего патронуса дополнительную магию, но так как их были десятки, казалось, что этого недостаточно. Вдруг на помощь подоспели два новых патронуса. Гарри взглянул в ту сторону, откуда они появились, и улыбнулся, увидев Тонкс и её коллегу-аврора, палочками направлявших своих патронусов. После этой дополнительной помощи мальчик почувствовал, что ход битвы склоняется в их пользу.

      В этот момент послышались несколько громких хлопков, означающих, что сюда аппарировали люди. Гарри отчаянно надеялся, что эти люди будут на их стороне, однако понимал, что надежда тщетна. Это действительно прибыли Пожиратели Смерти, что подтверждали их длинные чёрные мантии и маски в виде черепа. Однако не все из них были в масках, и в тех, кто не скрывал свои лица, мальчик узнал уже хорошо известных Пожирателей. В прибывшую группу из десятка Пожирателей входили все трое Лестрейнджей, Барти Крауч-младший, пятеро человек в масках и ещё один дико выглядящий мужчина, которого Гарри не узнал. Они сразу же без разбора начали кидаться во все стороны проклятиями, совершенно очевидно стремясь посеять как можно больше паники. Дементоры тем временем восприняли прибытие Пожирателей как сигнал, что их работа закончена, и сразу же начали покидать этот район, оставив позади своих павших «братьев».

      — Сириус! — закричал мальчик. — У тебя есть способ связаться с Орденом? — Пожиратели Смерти, по-видимому, ещё не видели их и продолжали посылать проклятия в случайные цели. Но это было только вопросом времени, прежде чем они начнут убивать людей, и Гарри с трудом сдерживал себя, чтобы не ринуться в центр битвы.

      — Нет, — печально ответил Сириус. — Мы сами по себе. — Он зарычал, когда увидел первое непростительное проклятье, брошенное Пожирателем, стоящем в не более чем пятнадцати футах от них. Тот использовал Круциатус на пожилой ведьме, которая теперь кричала от боли. Сириус больше не мог этого выдержать. В одно мгновение превратившись в свою анимагическую форму, он побежал к неизвестному Пожирателю в маске. На мужчину без предупреждения прыгнул огромный чёрный пёс, сбив его с ног и прервав проклятье. Бродяга сомкнул мощные челюсти на руке этого человека, в процессе сломав вместе с палочкой и несколько его костей. Победив своего противника, Сириус вновь обернулся в человека и приготовился к новому столкновению. Кричащий Пожиратель даже не попытался вернуться в бой, вместо этого он сбежал, воспользовавшись портключом. Ремус побежал на помощь своему другу, зная, что его атака не могла пройти незамеченной.

      — Оставайся здесь с Уизли! — крикнул Гарри Дафне. — Я пойду помогу им! — Девушка кивнула и принялась искать выгодную с точки зрения обороны позицию рядом с семейством Уизли. Невилл последовал её примеру, и вскоре они оба присели за низкой кирпичной стеной, ограждающей дворик магазина мороженого. Через несколько секунд у них выработалась тактика, когда один сосредотачивался на защите, а другой тем временем метал проклятия в Пожирателей. Это оказалась мудрым выбором, и до того, как бой закончился, они обезвредили таким образом не одного врага, не готового к такому.

      — Кузен Сириус! Как приятно снова тебя увидеть! — счастливо воскликнула выглядевшая сумасшедшей Пожирательница Смерти с длинными чёрными волосами. Гарри по фотографиям знал, что это Беллатрикс Лестрейндж — одна из людей, ответственных за отправку родителей Невилла в Мунго, что было только одним из многих других её чудовищных преступлений. Её приветствие сопровождалось костедробильным проклятием, которое Сириус сумел отбить щитом.

      — Привет, Белла. Я смотрю, Азкабан обошёлся с тобой похуже, чем со мной, — заметил Сириус и послал ей в ответ взрывное проклятие. Та грациозно уклонилась с его пути и маниакально засмеялась, прежде чем отправить в Сириуса огромный огненный шар, который, на его счастье, был остановлен чарами огненной заморозки от Ремуса. — Спасибо, Лунатик! Я знал, что ты прикроешь мою спину.

      — Как всегда, Бродяга, — улыбнулся Ремус.

      Через несколько секунд к ним подоспел Гарри, и вскоре все трое уже стояли спиной к спине, убедившись, что все направления атаки перекрыты. Шестеро из девяти оставшихся Пожирателей решили, что они представляют собой наибольшую угрозу, и сосредоточились на них, остальные же трое боролись с Тонкс и её напарником аврором. Противостоя вдвое большему количеству врагов, трое перешли в основном в оборону, но при этом крепко удерживали свои позиции. Гарри быстро пришёл к выводу, как наилучшим образом использовать свои способности для нанесения ответного удара. Он решил трансфигурировать и оживить различные объекты, направив их в атаку на Пожирателей. Таким образом они смогут бороться и отвлекать Пожирателей, сами при этом оставаясь под щитами. Трансфигурированная в тигра скамейка неожиданно набросилась на Рудольфуса Лестрейнджа, прежде чем его брат Рабастан смог разрубающим заклинанием отсечь тигру голову. При этом, однако, Рабастан опустил свой щит и был ранен в ногу сильным проклятием Дафны, разрезавшим пополам его бедренную кость. Он взвыл от боли, но пока ещё не был готов окончательно выйти из боя.

      — Попался! — завопил Ремус, когда одно из его проклятий Редукто отбросило Пожирателя в маске на каменную стену. Приложившись о твёрдую поверхность, человек застонал от боли и, видимо решил, что с него достаточно битв, так как активировал портключ и сбежал.

      — Хороший выстрел, Лунатик! — похвалил его Сириус между заклинаниями. — Как в старые добрые времена, верно?

      — Confringo! — выкрикнул Ремус. — Почти, Бродяга, только вот Гарри — не Сохатый.

      — Конечно, нет… Expulso! — ответил Сириус. — Но вспомни Хогсмид, март 1980-го!

      — Ха! Reducto! Я помню, мы втроём стояли спина к спине точно так же, как и сейчас. И нам повезло, что мы тогда выжили.

      — Причём тут везение, это же было отлично! — рассмеялся Сириус. Гарри в изумлении покачал головой. В центре битвы у них ещё хватало спокойствия для того, чтобы шутить друг с другом. — Levicorpus! — Заклинание Сириуса попало в Беллатрикс, и та поднялась в воздух вверх ногами. Бродяга послал в неё другое заклинание, но та успела развеять предыдущее, болезненно рухнув при этом на землю, и заклинание Сириуса безвредно пронеслось над её головой.

      — Помогите! — раздался знакомый голос с другой стороны улицы. Гарри взглянул туда и увидел, что напарника Тонкс выбили из борьбы, и теперь она вынуждена была в одиночку противостоять троим Пожирателям. От укрытия Невилла и Дафны прилетело парализующее заклинание, ударившее в спину Пожирателя Смерти в маске, который после этого без сознания упал на землю.

      — Сивый! — прорычал Ремус, глядя в сторону Пожирателей, атакующих Тонкс. Гарри вспомнил историю, рассказанную ему Сириусом о том, как Ремуса обратили, и догадался, что дико выглядевший Пожиратель на самом деле и есть Фенрир Сивый. Лунатик послал последнее заклинание в Рудольфуса Лестрейнджа, после чего бросился на помощь Тонкс. К тому времени Сивому удалось обезоружить её, и он мчался к ней с открытым ртом, словно собираясь укусить. Ремус врезался в него почти перед носом Тонкс, и два оборотня рухнули на землю, безостановочно нанося друг другу удары руками и ногами.

      Гарри и Сириусу пришлось теперь бороться со всеми тремя Лестрейнджами, в то время как двое других Пожирателей в масках переключились на Дафну, Невилла и Уизли, которые до этого момента без особой опаски осыпали их заклинаниями с закрытой позиции. Они оказались достаточно хороши для того, чтобы заставить Невилла с Дафной не высовывать голову, но всё же оказались в меньшинстве, так как теперь в них начали кидаться заклинаниями и Молли с близнецами. До сих пор Рон и Джинни не предпринимали никаких действий, прячась за столом, но увидев, что другие воюют, Рон почувствовал себя бесполезным и пополз туда, где засели Невилл с Дафной. Никто не обратил внимания на этот его манёвр, продолжая сражаться с Пожирателями в масках, атаки которых постепенно становились всё более отчаянными. Вдруг Рон выскочил из-за стенки и закричал «Stupefy!». Его неточное парализующее заклинание улетело невесть куда, но без внимания не осталось, поскольку один из Пожирателей направил на него палочку и крикнул «Avada Kedavra!». По воздуху полетел страшный зелёный луч смертельного проклятия, и Молли Уизли закричала от ужаса. Рон замер в шоке и страхе от приближавшегося яркого света, несущего с собой неминуемую гибель.

      — Accio, стул! — выкрикнула Дафна, призвав и направив на путь смертельного проклятия предмет мебели. Проклятие, ударив в стул, взорвало его кучей обломков, не успев нанести никому непоправимого вреда. Рон немедленно рухнул на землю, дрожа от осознания того, что чуть не умер. Он так и остался лежать, в то время как другие продолжали борьбу.

      Барти Крауч-младший привёл в сознание оглушённого Пожирателя, в очередной раз оставив Ремуса и Тонкс в численном меньшинстве. Лунатик и Сивый вничью закончили свой физический бой и теперь перешли к магической дуэли. Здесь у Ремуса было преимущество, однако он вынужден был отвлекаться на ещё одного Пожирателя. Тонкс удалось вернуть свою палочку и доставить уйму хлопот Краучу и Пожирателям в масках, выпуская в них непредсказуемые заклинания. Ремус понимал, что если они что-то не предпримут для переломления ситуации, то в скором времени окажутся в беде.

      — Да! — с триумфом крикнул Гарри, когда его прокалывающее заклинание преодолело защиту Рабастана Лестрейнджа и ударило того в живот. Мужчина, у которого и так уже была сломана нога, пробормотал что-то извиняющимся тоном своему брату Рудольфусу и скрылся с места боя, активировав портключ. Гарри с Сириусом теперь чувствовали себя посвободнее, противостоя нападавшим один на один: Гарри против Рудольфуса, а Сириус — против Беллатрикс. Муж с женой являлись парой самых опытных дуэлянтов Волдеморта, что в процессе битвы стало для Гарри совершенно ясным. Рудольфус намного превосходил Крауча, и мальчику с большим трудом удавалось достойно отвечать ему. У Сириуса, который с самого начала битвы почти без перерыва противостоял Беллатрикс, дело обстояло не намного лучше. Из-за её частого использования Круциатуса ему приходилось создавать многочисленные физические барьеры, чтобы защитить себя и соседей, что делало дуэль гораздо более сложной.

      Послышался громкий крик, когда в Тонкс попало заклинание, бросившее её на землю со сломанной рукой. К сожалению, это оказалась та рука, которой она держала палочку. Тонкс начала посылать заклинания другой рукой, но это уже было далеко не так эффективно. Пожиратели, почувствовав её слабость, сосредоточили посылаемые проклятья на ней, надеясь побыстрее вывести её из борьбы. Ремус выскочил перед ней и поднял самый свой сильный щит, но тот остановил только пару проклятий. Третье же попало ему в грудь и бросило на колени. Судя по сильной боли, Ремус знал, что заклинание сломало ему несколько рёбер, но не мог позволить себе так легко сдаться. Собравшись с силами, он бросил в Пожирателя в маске взрывное проклятие, сбившее того на спину и, очевидно, вырубившее его. Однако, в то же самое время, Крауч изгоняющим заклинанием послал в живот Тонкс кирпич из разрушенной стены, бросивший её на землю и заставивший согнуться от боли.

      — Так не должно быть, оборотень, — сказал Сивый, подходя к Ремусу. — Присоединяйся к нам. Когда Тёмный Лорд получит власть, наш вид не будет рассматриваться как животные или какие-то низшие твари.

      — Никогда! — ответил Ремус. Затем он направил в Сивого струю пламени, от которой старый оборотень смог уклониться. Тот в ответ зарычал и начал бросаться различными смертоносными проклятьями. Они следовали с такой высокой скоростью, что Ремус был вынужден сосредоточить на этом всё своё внимание. Пока это происходило, Крауч рискнул занять позицию, чтобы напасть на Лунатика с тыла.

      Гарри, из-за борьбы с Рудольфусом Лестрейнджем, едва осознавал, что происходило вокруг. В конце концов он понял, что несмотря на то, что Рудольфус был превосходен в уклонении и защите от проклятий, он легко терял концентрацию, и это означало, что Гарри мог в подходящий момент воспользоваться трансфигурацией и оживлением. Трансфигурировав груду щебня в двух волков, он заметил неуверенность в глазах Рудольфуса и теперь у него появилось преимущество.

      Крауч, наконец, достиг нужной позиции и тщательно прицелился в спину Ремуса. До сих пор никто не заметил его манёвры, но он понимал, что в любой момент это может измениться. Увидев, что Ремус поднял щит, блокирующий атаки Сивого, Барти понял, что вот он — его шанс, и ударил.

      — Inficio! — крикнул он, и луч кислотного заклинания, вырвавшийся из палочки, ударил в спину ничего не подозревающего Ремуса. Из-за внезапной атаки тот не удержал щит, и в его грудь со всей силы ударило заклинание Сивого.

      Гарри удалось обрушить часть кирпичной стены на Рудольфуса, пока его волки отвлекали мужчину, и тут он краем глаза заметил попадание в Ремуса. Сивый послал сильное режущее заклинание, и мальчик с ужасом увидел, что оно разрезало грудь Лунатика от правого плеча до левого бедра. Как в замедленной съёмке он наблюдал разлетающиеся от него брызги крови. Ремус тут же упал на колени, выстрелив в Сивого неточным проклятием, которое безвредно пронеслось мимо. Ремус попытался послать его снова, но его рука дрожала из-за боли и потери крови.

      — Нет! Лунатик! — заорал Гарри и помчался к нему. Когда он приблизился, Ремус боком упал на землю, ещё живой, но в очень плохом состоянии.

      — Ой-ой, — саркастически заметил Сивый. — Неужели я убил твоего щеночка?

      Гарри в ответ ничего не сказал, его обуяла ярость, какую он никогда раньше не испытывал. Единственной его связной мыслью была заставить Сивого заплатить за то, что он сделал. Взмахом палочки Гарри невербально создал десяток небольших серебряных шариков, которые начали кружить вокруг него, словно планеты по орбите. Сивый захохотал, даже мысли не допуская, что подросток может представлять для него какую-то угрозу, и послал в него другое режущее проклятие. Гарри снова взмахнул палочкой, и его со всех сторон окружил ярко-жёлтый щит, сильно отличающийся от щита «Протего», защищавшего только с одного направления. Проклятье Сивого ударило в этот щит и, казалось, было поглощено им. Позже Гарри даже не вспомнит, какое именно заклинание он сотворил. Он лишь знал, что ему нужно, приказал магии подчиниться его воле, и магия сделала это сама. Следующим взмахом запястья мальчик призвал себе палочку оборотня. В этот момент Фенрир понял свою ошибку и полез в карман за портключом, но не нашёл его. Видимо, в какой-то момент боя тот выпал.

      — Ладно, засовывай меня в Азкабан, — зарычал Сивый. — Но когда я выйду, то первым делом убью тебя. — Гарри снова взмахнул палочкой, и Сивого подняло над землёй с магически связанными руками и ногами. — Что ты собираешься делать? Ты не можешь убить меня, золотой мальчик. Ты на это не способен!

      — Ты в этом так уверен? — холодно поинтересовался Гарри. Неожиданно один из серебряных шариков сорвался с орбиты и пулей впечатался в колено Сивого. Тот взвыл от боли, потому что серебро, казалось, сжигало его плоть. Ещё одни шарик сорвался и ударил оборотня в левое плечо. После этого начался полный хаос. Все серебряные гранулы оставили Гарри и устремились к Сивому. Каждая на огромной скорости пробивала его тело, потом останавливалась, изменяя курс, и снова атаковала оборотня. Тело Сивого в считанные секунды превратилось в дуршлаг, а его крики агонии затихли. Мгновение безжизненное тело висело в воздухе, удерживаемое магией Гарри, и все, кто это видел, задохнулись в шоке от такого зрелища. Затем заклинание утратило силу, и труп Сивого свалился на землю как тряпичная кукла. Мальчик секунду смотрел на него, ничего не ощущая, но потом вспомнил, что остался ещё Барти Крауч-младший.

      Гарри повернулся лицом к мужчине, чьи глаза по-прежнему были выпучены от удивления. Он кинул в него сильное костедробильное проклятие, но Крауч успел нырнуть на землю и откатиться в сторону. Прежде чем Гарри успел послать ещё одно проклятие, Барти активировал портключ и сбежал.

      — Трус! — крикнул мальчик в то место, где секундой назад был Крауч, после чего развернулся посмотреть, как складывается бой.

      — Пожиратели Смерти, отступаем! — заорала Беллатрикс, увидев, что они остались в меньшинстве. Она и другие Пожиратели исчезли, активировав портключи, в том числе даже Рудольфус, которому удалось выкопаться из-под завала, обрушенного на него Гарри. В конце концов, всем Пожирателям удалось сбежать, за исключением Сивого.

      — Лунатик! — закричал Сириус, кинувшись проверить своего друга. Гарри тоже бросился к нему. Когда они приблизились, около него рыдала Тонкс, и мальчик быстро понял, почему. Ремус был весь в собственной крови, и Гарри знал, что тут не обошлось и без обширных внутренних повреждений.

      — Кто-нибудь, помогите! — закричал мальчик в толпу. — Нам нужен целитель! Пожалуйста! — Некоторое время никто не двигался, но тут Молли, наконец, кивнула и побежала, чтобы кого-нибудь найти. Гарри опустился на колени рядом с раненым другом.

      — Всё будет хорошо, Лунатик, — заверил Сириус. — Скоро здесь будет целитель, и всё с тобой будет в порядке.

      — Ты ужасный лжец, Бродяга, — прохрипел Ремус. Он поморщился, словно усилие для разговора вытянуло из него последние силы.

      — Прости, Лунатик, — сказал Гарри, и из его глаз начали капать слёзы. — Я должен был поторопиться.

      — Это не твоя вина, — заверил его Ремус голосом, становившемся всё тише. — Сириус, брат… — Сириус схватил его руку и крепко сжал.

      — Брат, — согласно ответил он.

      — Берегите друг друга, — сказал Ремус. — И если кто-нибудь спросит, скажи, что моими последними словами стали «Проказы рулят». — Сириус от этой шутки рассмеялся, несмотря на обстоятельства, что вызвало слабую улыбку Ремуса.

      — Чёрт тебя подери, Лунатик. Ты не должен заставлять меня смеяться в такой момент, — сказал Сириус. Он подождал, пока Ремус скажет что-то ещё, но тот молчал. — Лунатик? Лунатик? О, нет… о, боже, нет…

      Не было никакого последнего вздоха или внезапной дрожи — Ремус просто улыбнулся и закрыл глаза, когда его жизнь покинула тело. Пока Гарри и Сириус рыдали над телом их погибшего друга, Невилл, Дафна и Уизли подошли, образовав возле них круг, дабы другие не вмешивались в такой скорбный личный момент. Они тоже плакали по своему бывшему профессору.

      — Это моя вина, Сириус! — всхлипнула Тонкс. — Он был вашим другом, а погиб, спасая меня.

      — Нет! — закричал мужчина. — Лунатик никогда мне не простит, если я позволю тебе так думать! В этом виноваты только Пожиратели Смерти, и больше никто. — Тонкс кивнула, но Гарри не был уверен, что она этому поверила.

      На заднем плане мальчик услышал выкрики и приказы — это наконец, прибыли основные силы авроров, но было совершенно очевидно, что они уже опоздали. После ещё одного часа дачи показаний, и убедившись, что к телу Ремуса отнесутся с должным уважением, все они не хотели ничего больше, как покинуть это место боли и смерти. Орден Феникса потерпел первое поражение в новой войне, которое наверняка станет не последним. Хоть они сейчас и плакали, каждый с нетерпением ждал того дня, когда они смогут отомстить за Ремуса Люпина.

     

      * * *

      От автора:

      Пожалуйста, не ненавидьте меня за убийство Ремуса, я не хотел этого делать. Но после спасения Седрика и помилования Сириуса что-то трагическое так и напрашивалось произойти. Мне никогда не нравилось, что в каноне погибли и Ремус, и Тонкс, и лично мне так нравится немного больше.

     Не бечено

      На следующее утро Гарри проснулся весь в холодном поту от кошмара, но не того рода, который обычно вызывал боль в его шраме. Те кошмары прекратились, когда был разрушен крестраж в его голове. Этот был «обычным» кошмаром, что, однако, не делало его более приятным. Парень в сотый, наверное, раз прокручивал в голове события предыдущего дня и каждый раз приходил к печальному осознанию того, что очень мало мог сделать для спасения Лунатика. Возможно, если бы у него лучше получались исцеляющие чары… но нет, даже Гермиона (лучшая в чарах на его потоке) сделала для Ремуса всё, что было в её силах. В этом не были виноваты ни он, ни Тонкс, и Гарри лишь надеялся, что та не будет винить себя. Она ведь сражалась одна против троих Пожирателей, и было бы глупо ожидать от кого-либо победы в подобной битве.

      Когда Гарри вылез из кровати, его внезапно осенило: он же накануне убил человека. И в отличие от инцидента с профессором Квиррелом, в смерти Сивого нельзя было обвинить Волдеморта. Гарри сделал это сам, по собственной воле. Он остановился, чтобы обдумать случившееся. Он не чувствовал себя плохо от содеянного и не чувствовал никакого сожаления, и это тревожило его больше всего на свете. Родители намекали ему о возможных тонких изменениях в его личности, не было ли это доказательством таких изменений? С неохотой мальчик решил, что, вероятно, так и есть. За последние несколько недель его отношение к убийству в бою поменялось. Попытки положить конец войне с наименьшим количеством жертв, будь то врагов или союзников, являлись благородными, но нереальными целями. Люди с обеих сторон будут по-прежнему умирать, и его единственное реальное беспокойство должно быть по поводу того, чтобы большинство их составили Пожиратели Смерти.

      Гарри спустился на кухню в надежде найти ожидающий его завтрак, но вместо этого обнаружил отсутствие в доме всех Уизли. За столом, однако, сидел Сириус с чашкой чая в одной руке и Ежедневным Пророком в другой. Судя по выражению его лица, Гарри понял, что ему не нравится то, что он там увидел.

      — Доброе утро, Гарри, — сказал Сириус, отрываясь от газеты. — Хорошо спал?

      — Неплохо, — ответил тот, садясь за стол. — Что такого ты увидел в газете, что выглядишь настолько сердитым?

      — Сам посмотри, — сказал Сириус, протягивая крестнику «Пророк». Гарри взял газету и увидел кричащий заголовок: «Гарри Поттер жестоко убил оборотня в Косом переулке!», под которым размещалась его колдография, сделанная, по-видимому, во время боя. Даже он сам был вынужден признать, что зрелище выглядело устрашающим, и раньше он бы никогда не поверил, что способен на такое. Статью написала, конечно же, Рита Скитер.

      — Чёрт возьми, — выругался парень, начав читать. Рита в самом деле пыталась выставить его опасным, полностью игнорируя тот факт, что они попали в засаду, устроенную группой Пожирателей Смерти. — Думаю, что Рита Скитер уже изжила свою полезность.

      — О чём ты говоришь? — полюбопытствовал Сириус.

      — Пришло время прекратить ей кропать всякую чепуху, — ответил Гарри. — И у меня с Гринграссами есть способ сделать это.

      — Хорошо. Но не позволяй ей слишком легко отделаться, — заметил Сириус. На секунду он остановился, и мальчик понял, что он раздумывает над тем, что сказать дальше. Гарри решил, что Сириус собирается спросить, как он себя чувствует после случившегося, однако тот сказал совсем не это: — Сегодня вечером состоится чрезвычайное собрание Ордена, где будет обсуждаться вчерашнее нападение.

      — И каким станет их ответ? — спросил Гарри, интересуясь, как Орден справится с ситуацией.

      — Ответ? Да никаким, — фыркнул Сириус. — Дамблдор скажет несколько хороших слов о Лунатике, предупредит всех быть осторожными, и затем всё продолжится так, словно ничего не случилось.

      — Но это же смешно! — воскликнул парень. — Мы должны что-то делать, чтобы ослабить Волдеморта и предотвратить подобные нападения.

      — Например, что? Мы не знаем, где скрываются Пожиратели, а если бы и знали, Дамблдор будет выступать против атаки на них.

      — Ладно, но как насчёт дементоров? — спросил Гарри. — Они там были вчера, а это в значительной степени подтверждает, что они снова встали на сторону Волдеморта. Может, мы и не знаем, где искать Пожирателей, но где дементоры — прекрасно известно. Они, наверное, скоро покинут Азкабан и если они следуют той же схеме, что и в последнюю войну, то сейчас самое время нанести удар. Кто ещё способен создать достаточно сильного для их уничтожения Патронуса?

      — Грюм точно. Шеклболт тоже. Предполагаю, что и Дамблдор может. Остаёшься ты и на этом всё. У меня вряд ли когда-нибудь получится из-за побочного эффекта всех этих лет в Азкабане, — ответил Сириус. — Но нападать на дементоров в их логове... Не знаю, Гарри, выйдет ли что-нибудь из этой затеи.

      — Конечно, выйдет, — заверил тот мужчину. — Сколько вообще дементоров в Азкабане?

      — Никому в точности не известно. Но если бы мне пришлось гадать, я поставил бы на что-то между пятьюдесятью и сотней, и это было тогда, когда я ещё сидел. А ты убил уже около десятка.

      — Вот именно. Не такие уж они и страшные, когда знаешь, как с ними бороться, — взволнованно ответил Гарри, и в его голове начал складываться план. — Нам даже не понадобится много людей. Может быть, с десяток членов Ордена, которые окружат Азкабан, чтобы дементоры не могли сбежать, плюс трое или четверо из нас, кто способен убивать их, выпустив внутри тюрьмы Патронусов. Это может сработать, Сириус, и тогда мы лишим Волдеморта поддержки сильного союзника.

      — Может и так… — задумчиво произнёс Сириус. В конце концов, он слышал планы и похуже. — Министерство на нас разозлится и Дамблдор никогда не пойдёт на это, но план может сработать. Я начну тут осторожно расспрашивать, но если Грюм и Шеклболт не согласятся, нам придётся отказаться от этой идеи.

      — Значит, на том и порешим, — ответил Гарри. — Но помни, что я хочу быть частью этого. Я первый придумал, как их убивать, и я этого заслуживаю. И если нам не хватит людей, способных создавать Патронуса, то Дафна и Гермиона могут помочь. Я начну работать с Невиллом, и уверен, что через неделю или меньше он тоже сможет.

      — Признаю, вчера они хорошо себя показали, но ты действительно хочешь целенаправленно отправить их на поле боя?

      — Они заслуживают хотя бы собственного выбора того, бороться им или нет, — уверенно сказал парень. Сириус пожал плечами, как если бы не был убеждён в этом, но ничего больше не возразил. — Если ты сегодня не слишком занят, есть кое-что, чем мы могли бы заняться.

      — Думаю, несколько свободных часов смогу выделить, но что ты имеешь в виду?

      — Давай уничтожим ещё один крестраж, — пояснил Гарри. — Волдеморт спрятал кольцо в доме, где жила его семья. Защита вокруг него не станет слишком сильным препятствием, так как я говорю на парселтанге, но на самом кольце имеется довольно неприятное проклятие. Пока мы не коснёмся его, оно нам не повредит.

      — Звучит как хороший способ провести утро, — согласился Сириус. — После этого останется только три крестража, плюс сам Волдеморт. Возможно, и конец войны наконец-то забрезжит на горизонте.

      — Сириус, война ведь только началась, — напомнил ему парень.

      — Для тебя — может быть, но для меня и первая война не заканчивалась. Последние два десятилетия я только и делал, что сражался и воевал, и, Гарри, я уже устал от этого. На моих глазах умерло слишком много хороших людей, особенно твой отец и Лунатик, — объяснил Сириус. — Я рад, что ты здесь, детёныш. Мне было бы намного сложнее, если бы тебя не было рядом.

      — А мне нигде не было бы так хорошо, как здесь с тобой, — честно признался мальчик.

      — Иди, готовься, отправимся через час, — закончил разговор Сириус, вставая, чтобы и самому подготовиться. Гарри, наблюдая, как его крёстный покидает комнату, задавался вопросом, как он в действительности справляется со смертью Ремуса. Они ведь с первых лет в Хогвартсе были друзьями, и мальчик мог только догадываться, как сам бы отреагировал на потерю такого друга, как Гермиона. Не похоже, что у Сириуса в характере было говорить с кем-то о своих чувствах, но Гарри знал, что сейчас он как никогда необходим своему крёстному.

     

      * * *

      Часом позже Сириус спустился вниз, полностью готовый к предстоящему походу. Не зная, насколько опасной станет их миссия, он решил предполагать худшее и хорошо подготовился к возможному столкновению. Он переоделся в боевую одежду авроров, включающую в себя тяжёлый плащ с многочисленными навешанными на него чарами, который в потенциале должен был останавливать или ослаблять некоторые из заклинаний. На самом деле, он был вовсе не так эффективен, как рекламировалось, но это было лучше, чем ничего. Плащ на вид казался тяжёлым и громоздким, но фактически был довольно лёгким и удобным в передвижении.

      — Ты, наверное, и сам знаешь, что выглядишь в этом смешно, — прокомментировал Гарри, стараясь не засмеяться.

      — Смейся, смейся, малыш. Я и для тебя приготовил такой же. Отдал бы тебе свой, если бы он подходил, но думаю, что через год или два ты догонишь меня в размерах, — с улыбкой парировал Сириус. — Я должен убедиться в том, что ты будешь в безопасности.

      — Мы не должны столкнуться ни с какими проблемами. Я знаю, как защищено кольцо, и как обойти эту защиту, — сказал Гарри.

      — Безопасность никогда не повредит. Пока у нас есть преимущество перед Волдемортом, который представления не имеет, чем мы занимаемся, но кто знает, сколько это ещё это продлится. Когда он узнает, то не остановится ни перед чем, чтобы помешать нам завершить задачу, — ответил Сириус. Гарри кивнул, признавая правоту крёстного.

      — Если ты готов, то я аппарирую нас на место, — сказал он. Сириус подошёл к нему и положил руку на плечо, ожидая старта аппарации. Гарри закрыл глаза, сосредотачиваясь на цели и через мгновение они оба почувствовали, как их протягивает через узкую трубу. К счастью, путешествие длилось недолго, и вскоре они оказались где-то в совершенно незнакомом месте.

      Сириус осмотрелся и увидел, что стоит на холме, с которого открывается вид на небольшую деревню. Скопление домов и крошечных магазинов уходило на восток, и он разглядел несколько идущих по улицам людей. Жители были одеты как магглы, что заставило Сириуса сомневаться в том, что в деревне проживало хоть сколь-нибудь много волшебников. К северу, в стороне от остальной части деревни, располагался большой, но по всей видимости заброшенный старый особняк.

      — Что это за место, Гарри? — спросил он, продолжая изучать окрестности.

      — Деревня Литтл Хэнглтон, здесь жили родители Волдеморта, — ответил мальчик. — А на кладбище рядом с большим домом он и воскрес. Там был похоронен его отец.

      — Что именно ты знаешь об этом селении? — поинтересовался Сириус.

      — Только то, что касается крестража, — ответил Гарри. — Я знаю, что большой дом, на который я только что показывал, принадлежал семье Риддл, где Волдеморт и убил их всех. Он использовал их смерти, чтобы разделить свою душу и создать крестраж, за которым мы, собственно, и пришли. Все они были магглами и он их люто ненавидел. Само кольцо он украл у своего дяди Морфина, который жил в хижине, где оно теперь спрятано. Заодно он подставил дядю, которого обвинили в гибели семьи Риддл.

      — Удивляюсь, почему он и дядю тоже не убил за компанию, — заметил Сириус.

      — Нет, он просто позволил, чтобы об этом позаботился Азкабан, — произнёс Гарри, нахмурившись. — Гонтов он тоже ненавидел, но по другим причинам. Тот факт, что они были волшебниками, ничего не менял. — Он сделал паузу, вспоминая ещё что-нибудь полезное, но на этом полученные им знания заканчивались. — Пошли, хижина находится примерно в миле к западу отсюда. — Сириус кивнул и они зашагали на запад. Мужчина пока не мог разглядеть никакого дома, но Гарри, казалось, точно знал, куда шёл, и он просто следовал за ним. Деревню окружали фермы и пастбища, выглядевшие вполне мирно. Казалось очень странным, что наихудший тёмный лорд тысячелетия происходил из этих мест, или что здесь было спрятано одно из самых мерзких проявлений чёрной магии, которое только можно было представить. В конце концов, Сириус увидел на опушке густого леса небольшой домишко, который казался ничем непримечательным, однако он прекрасно знал, что внешний вид может быть обманчивым.

      — Стоп, — скомандовал Гарри, когда они подошли к хижине. Затем он достал палочку и бросил на себя и Сириуса чары головного пузыря. — Воздух внутри дома отравлен одной из частей комплексного яда, — пояснил он. — Сама по себе она ничего не делает, но в сочетании с другой частью, которая выглядит как слой пыли, может стать смертельно опасной.

      — Получается, для этого нужно дышать пылью?

      — Нет, если коснуться её, то порошок проникнет прямо через кожу в кровоток, — пояснил мальчик. — Мы избавимся от него, как только окажемся внутри, я просто хотел подстраховаться. — Гарри направился к двери в дом, но не пытался её открыть. Вместо этого он постучал по ней палочкой и стал ждать. Секунду ничего не происходило, но потом, как будто из самой двери, появилась большая змеиная голова и сердито на него зашипела.

      — Я законный наследник Салазара Слизерина, — прошипел в ответ мальчик на парселтанге. — И я требую, чтобы ты пропустила меня забрать то, что я здесь спрятал. — Магическая змея внимательно на него посмотрела, но затем кивнула и снова слилась с дверью. Послышался громкий щелчок и дверь медленно сама по себе распахнулась. — Мы внутри!

      — Хорошая работа, — прокомментировал Сириус. — А что произошло бы, попытайся ты открыть дверь, не поговорив со змеёй?

      — Для начала сильнейший удар электричеством, — ответил Гарри. — А если после этого ты ещё останешься в живых, то тело охватит пламя, которое практически невозможно потушить.

      — Весёленькое местечко, — поёжился Сириус. — Ну что, заходим?

      — Конечно, — ответил Гарри, поворачиваясь к дому. Войдя, он немедленно принялся разбрасывать заклинание «Tergeo», позволявшее быстро убрать из комнаты весь ядовитый порошок. Через несколько минут очистки он остановился и осмотрелся, проверяя, не пропустил ли чего-нибудь. Убедившись в этом, Гарри отменил чары головного пузыря и помахал Сириусу: — Входи, теперь здесь безопасно.

      Мужчина тоже снял с себя чары и вошёл внутрь. Комната, в которую он вступил, представляла собой сплошные развалины: повсюду валялась разломанная на куски мебель и разбитая посуда. Пока он осматривался, Гарри достал из кармана и поставил на пол коробочку, в которой хранился клык василиска, взятый им в Тайной Комнате. Мальчик открыл коробку, но пока не доставал клык. Вместо этого он начал выламывать из пола деревянную доску, которая в итоге неохотно уступила и явила взору скрытое под ней небольшое углубление. Там стояла небольшая золотая шкатулка, которую Гарри достал и поставил рядом с коробкой.

      — Что тебе нужно сделать, чтобы открыть её? Предполагаю, что нечто сумасшедшее, — спросил Сириус.

      — Нет, просто открыть, — рассмеялся Гарри. — Реальная опасность находится внутри. — Он открыл шкатулку, показывая на золотое кольцо с большим камнем. На лицевой стороне камня присутствовал странный символ, но в остальном он казался довольно невзрачным.

      — Отдай мне кольцо, Гарри, — неожиданно сказал Сириус со слегка ошеломлённым выражением лица. — Я должен его надеть.

      — Нет! — закричал ему мальчик. — На тебя действуют чары принуждения кольца, Сириус. Поэтому ты и чувствуешь в себе это желание. Прости, мне следовало предупредить тебя, прежде чем открывать шкатулку.

      — Не нужно извиняться, — ответил мужчина, восстановив контроль над собственным разумом. — Мне самому следовало ожидать чего-то подобного.

      — Всё в порядке, — успокоился Гарри. Затем его внимание целиком поглотило кольцо, которое по-прежнему не давало никаких подсказок, но в любом случае было проклято. Он знал, что оно было частью ловушки, но и не хотел совсем отказываться от напарника. Достав клык василиска, он подцепил им кольцо из шкатулки и положил его на пол. Те места, где яд вступил в контакт с кольцом, зашипели, как будто подверглись воздействию очень жаркого пламени. — Так ничего не выйдет… — пробормотал Гарри, затем поднял клык над кольцом и сильно ударил по нему. Удара, в сочетании с мощью яда василиска стало достаточно для того, чтобы разорвать кольцо надвое, выбив при этом из него камень. Само кольцо постепенно растворялось под воздействием яда, пока от него ничего не осталось. Камень же, однако, казался полностью незатронутым.

      — Это всё, или камень тоже нужно уничтожить? — поинтересовался Сириус.

      — Крестраж мёртв, но я ожидал, что камень при этом раскрошится, или что-то в таком духе. Удивляюсь, почему этого не произошло, — задумчиво объяснил мальчик. После этого он бросил на камень несколько известных ему диагностических чар, пока не уверился, что на нём нет никаких проклятий, и, наконец, поднял его, чтобы рассмотреть поближе.

      — Полагаю, это должно означать, что он безопасен, — прокомментировал Сириус, удивившись, что Гарри взял камень в руки.

      — Должен быть, — подтвердил Гарри. — Но в этом камне есть что-то странное… Пожалуй, заберу-ка я его с собой.

      — Я не против, но давай уже убираться отсюда, — ответил Сириус. — От этого места у меня просто мурашки по коже бегают.

      — Нам нужно отойти туда, куда мы изначально аппарировали, иначе если аппарировать ближе, то Волдеморт получит сигнал тревоги. Хоть эти чары к настоящему времени, вероятно, уже и утратили силу, но нет никаких причин для риска, — заметил парень. Сириус кивнул, и они вместе покинули дом, который со стороны остался выглядеть точно также, как и до их визита. Этот успех поощрил их надежды в том, что им удастся уничтожить все крестражи Волдеморта прежде, чем тот даже заметит это. С другими придётся повозиться дольше, но лиха беда — начало.

     

      * * *

      Позже в тот же день Гарри сидел в гостиной поблизости от входа в дом 12 на площади Гриммо, наблюдая, как прибывают члены Ордена Феникса: большинство через входную дверь, но некоторые и по каминной сети, подключение к которой в комнате тоже было. Он знал, что ему не позволено будет послушать дискуссию, как это уже случалось ранее, но позже, так или иначе, важные детали он всё равно узнает. Некоторые из знакомых людей, такие как Артур и Молли Уизли, или профессор МакГонагалл, останавливались поинтересоваться его самочувствием и выражали сожаление по поводу смерти Ремуса. Мальчик отвечал им, что с ним всё в порядке и благодарил за проявленную заботу. Для него было странно находиться в центре внимания по такому поводу, но он понимал, что это нужно было просто пережить.

      Гарри сильно удивился, когда по каминной сети прибыли Седрик Диггори и его отец, Амос. Он поднялся со своего места поприветствовать бывшего чемпиона:

      — Седрик, что ты тут делаешь?

      — Привет, Гарри, — ответил тот, пока Амос заинтересованно поглядывал в другую комнату, где уже собрались все остальные. — Мы с папой вступили в Орден, ты тоже в нём?

      — Нет, — сказал Гарри. — Они думают, что я пока слишком молод для этого.

      — Какая ерунда. А для победы на Турнире Трёх Волшебников ты, значит, был не слишком молод, так что ли? — удивился Седрик. — Это первое собрание, на которое я пришёл, но думаю, что все они похожи друг на друга.

      — И судя по всему, не слишком интересные, — заметил Гарри. — Ну и чем занимаешься после окончания школы? Играешь в квиддич? Многие говорили, что ты довольно хорош в этом.

      — Спасибо им, конечно, но я никогда не пройду отбор в профессиональную команду, — засмеялся Седрик. — Я получил приглашение от компании «Нимбус» в их отдел дизайна мётел. Они даже собирались заплатить за меня, чтобы заполучить моё совершенное владение чарами.

      — Ничего себе, звучит как отличная работа, — взволнованно ответил Гарри. — Я никогда даже и не думал о занятии чем-то подобным.

      — Ты лишь на пятом курсе, Гарри. Можешь пока отложить в сторону беспокойство о будущей работе, по крайней мере ещё на год или около того. — Мальчик кивнул, соглашаясь, а сам меж тем подумал о том, как тяжело, возможно, будет для него просто закончить Хогвартс, не говоря уже о дальнейших планах. — Думаю, мне лучше присоединиться к остальным. Поговорим позже, ладно?

      — Да, конечно, — согласился Гарри, и Седрик присоединился к другим членам Ордена, которые уже собирались начинать заседание. Он понимал, что вертясь тут, ничего интересного не узнает, поэтому решил продолжить разгребать подвал. Чем раньше он это закончит, тем раньше сможет возобновить своё обучение. Он оставил Орден заниматься своими делами, зная, что скорее всего, ни до чего существенного они не договорятся.

     

      * * *

      — Начнём собрание Ордена, — объявил Дамблдор некоторое время спустя. — С большим удовольствием представляю вам Амоса и Седрика Диггори — двух наших новых членов Ордена Феникса. — Оба Диггори поприветствовали собрание, получив в ответ жидкие аплодисменты. — К сожалению, я должен также объявить о гибели Ремуса Люпина. Он был храбрым и лояльным человеком, и для меня большой честью являлось знакомство с ним.

      — Верно, верно, — грустно сказал Сириус. Другие за столом кивнули, соглашаясь.

      — Сириус, как Даниэль Гринграсс ответил на наше приглашение? — спросил Дамблдор.

      — Положительно, — ответил Сириус. — Кажется, он готов вступить с нами в союз.

      — Превосходно, — обрадовался Дамблдор с небольшой долей удивления в голосе. — Я знаю, что это будет трудно, но не мог бы ты объяснить, что вчера произошло? — Сириус пожал плечами и начал рассказывать всё, что случилось в предыдущий день, начиная с их прибытия в Косой переулок и заканчивая появлением авроров к шапочному разбору. Остальные слушали по большей части спокойно, но с явным интересом, когда он описывал сражение с Пожирателями.

      — Нимфадора, полагаю тебе нечего добавить к этому? — спросил Дамблдор.

      — Я — Тонкс. И да, Сириус всё верно описал, — немного грустно подтвердила та.

      — Что это будет означать для оборотней? — спросил Эльфиас Додж. На эту тему разгорелось одновременно несколько дискуссий, но все они притихли после слов Дамблдора.

      — Вполне вероятно, что без Сивого оборотни начнут внутреннюю борьбу, пытаясь определить нового вожака стаи, — объяснил директор. — Однако среди них нет ярко выраженного второго номера, поэтому процесс может оказаться долгим и кровавым. Поэтому в течение некоторого времени они вряд ли смогут принести Волдеморту большую пользу.

      — Нам уже давно следовало прибить Сивого, — грубо заметил Грюм. Дамблдор посмотрел на старого друга так, как если бы был разочарован его словами, но больше ничего не сделал.

      — Должен признаться, меня беспокоит состояние ума Гарри, — сказал он, глядя на Сириуса. — Вне зависимости от обстоятельств, он только что забрал жизнь…

      — Вообще-то, две жизни, — прервал директора Снейп. Дамблдор взглянул на него растерянно, после чего жестом разрешил своему шпиону продолжить. — Рабастан Лестрейндж скончался от травм, полученных в бою.

      — Но он был жив, когда сбежал, — возразил Сириус. — Уверен, он мог бы исцелиться.

      — Сломанные кости, потеря крови, повреждённые органы… Все эти раны можно вылечить, если вовремя об этом позаботиться, — пояснил Снейп. — Но Рабастан, однако, был дураком. Он лишь заштопал себе кости и не позволил осмотреть себя целителю. Когда Беллатрикс проснулась сегодня утром, то обнаружила его мёртвым из-за травм, которые он самостоятельно излечить не смог.

      — Ну и скатертью дорога! — провозгласил Грюм. — В конце концов, мне не придётся снова бросать его в Азкабан.

      — Беллатрикс была в ярости, — продолжил Снейп. — Она поклялась отомстить Поттеру и тебе, Блэк.

      — С чего вдруг? Она же ненавидела Рабастана, — заметил Сириус со смешком.

      — Возможно. Но Белла реагировала как ребёнок, у которого отняли игрушку. То, что игрушка ей не очень нравилась, не имеет никакого значения, — ответил Снейп.

      — Беллатрикс Лестрейндж очень опасный враг, Сириус, — напомнил ему Дамблдор. — Я надеюсь, что вы с Гарри отнесётесь к этой угрозе серьёзно.

      — Конечно, — ответил Сириус.

      — А как Гарри с эмоциональной стороны? — поинтересовался Дамблдор.

      — Зол на тебя, старик, — ответил Сириус. — А теперь и я тоже, когда вспомнил обо всём. Кроме того, он грустит о Ремусе и, кажется, беспокоится обо мне. Но если вас интересует, находится ли он в депрессии или расстроен по поводу убийства Сивого, то ответ: абсолютно нет. На самом деле я думаю, он больше разочарован тем, что не смог прибить за компанию и Крауча.

      — Это не тема для шуток, Сириус, — отругал его Дамблдор. — Я всего лишь переживаю за его психическое благополучие. Мы не ожидаем, что наши дети станут солдатами.

      — Простите, — прервал его Седрик, сильно волнуясь из-за разговора. — Но я не думаю, что вы, ребята, должны воспринимать Гарри как маленького ребёнка. Он отличный волшебник и гораздо более зрелый, чем даже большинство парней, учившихся со мной на одном курсе. Турнир в этом году он выиграл только благодаря собственным талантам.

      — Ценю Вашу точку зрения, мистер Диггори, но Гарри пока ещё расти и расти, — ответил Дамблдор, приняв свой самый лучший вид «мудрого старца». Седрик пожал плечами и спокойно сел. — Возможно, я смогу поговорить с ним после…

      — Нет, Альбус, думаю, это плохая идея, — возразил Сириус. — Я его крёстный отец, и если он нуждается в том, чтобы с кем-то поговорить, то этим кем-то буду я. — Дамблдор, зная, что Сириуса по этому вопросу не сдвинуть с места, скрепя сердце, согласился. — У меня есть другой вопрос: как мы отреагируем на то, что произошло? Убит один из наших лучших людей, который в том числе был и одним из моих лучших друзей.

      — Да, и при этом убиты двое их людей, — указал Дамблдор. — Вопрос в том, как отреагируют они? Мы должны быть готовы к последствиям. Северус, любая твоя информация будет принята с благодарностью.

      — После нападения я ещё не разговаривал с Тёмным Лордом, — ответил Снейп. — Тем не менее, могу предположить, что результатом он остался, мягко говоря, недоволен. Кто-то почувствует из-за этого на себе его гнев.

      Сириус вздохнул, понимая, что оказался прав в предположении, что Дамблдор в ответ ничего не предпримет. Он хотел выдвинуть план Гарри атаковать дементоров, но потом передумал, зная, что Дамблдор его никогда не одобрит. Будет лучше переговорить с другими в индивидуальном порядке. Грюм, вероятно, с ним согласится, и он чувствовал довольно серьёзную уверенность в том, что сможет убедить и Тонкс тоже. Остальных придётся выбирать гораздо тщательнее. Очевидно, план потребует довольно большой проработки, прежде чем они смогут даже рассмотреть возможность его осуществления.

      Оставшаяся часть собрания прошла как и ожидалось. Казалось, никому не известно, чем занимаются Пожиратели Смерти или Волдеморт, или когда можно ожидать их следующего нападения. Как и в прошлую войну, люди постепенно начали исчезать. Некоторые из них, вероятно, просто скрывались, но что, если большинство остальных похищены и убиты Волдемортом? Никто этого не знал и не было почти никаких возможностей выяснить. Сириус стремился что-то сделать для отмщения своего друга, и тот значительный шаг, что они с Гарри предприняли, уничтожив сегодня один из крестражей Волдеморта, ни в малейшей степени не ослаблял это стремление. Он просто довольствовался тем, что они сделали хоть что-то, неважно, с одобрения Дамблдора, или без оного.

     

      * * *

      От автора:

      Многие из вас жалуются на чрезвычайную «живучесть» волшебников. Моя точка зрения такова, что герои живут в мире, где все кости в руке человека могут быть убраны, а затем вновь отрасти за ночь. Поэтому представляется разумным предположение, что почти любой ущерб чисто физического характера может быть без проблем излечен, если целитель попадёт на место вовремя. Магические травмы и проклятия — другое дело, но до сих пор они тоже не составляли серьёзной проблемы.

      Реакция на гибель Лунатика оказалась неоднозначной, но большинство положительно восприняло то, как я это подал. Я знаю, что многим из вас вообще не нравится, когда герои умирают, но если они вовлечены в самое сердце войны, то смерти неизбежны. В противном случае история выглядела бы нереалистичной.

     Не бечено

      От переводчика: Я бы назвал эту главу «Самый неудачный день Риты Скитер» :) Приятного чтения.

      Через несколько дней Гарри с Сириусом удалось наконец выгрести из подвала всю скопившуюся там рухлядь, так что теперь он стал относительно пригоден для использования в качестве тренировочной площадки. За прошедшие три недели, в течение которых Гарри ни разу не тренировался, его настроение быстро скатилось от обычного раздражения до почти что ломки. Его тело настолько привыкло к постоянному истощению магических резервов, что когда такого не происходило, он даже физически начинал чувствовать себя отвратительно. Но теперь, наконец-то, он сможет вернуться к своему обычному графику, и от этого мальчик был на седьмом небе. Однако самым лучшим событием оказалось то, что Дафна наконец-то смогла присоединиться к нему на площади Гриммо, 12.

      — Гарри, ты точно уверен в том, что делаешь? — поинтересовался Сириус, наблюдая вместе с Дафной, как юноша накладывает на помещение защитные заклинания, дабы впоследствии не разрушить его до основания.

      — Думаю, да, — откликнулся тот. — Но я никогда раньше не использовал эти заклинания, так что, полагаю, мы испытаем их по ходу дела. — Дафна рассмеялась над таким ответом и повернулась к Сириусу, оставив Гарри заниматься своим делом.

      — Не переживай, он всё сделает правильно, — заверила она мужчину. — Просто удивительно, как он продвинулся в прошлом году. А зная, сколько времени он с нетерпением ждал этого момента, я уверена, что он минимум раз сто перечитал, как выполнять эти заклинания.

      — Судя по тому, что я слышал, ты от него ненамного отстала, — прокомментировал Сириус.

      — Не могу этого утверждать, — скромно ответила Дафна. — Я, возможно, и стала лучше с точки зрения мастерства, но по силе мне до Гарри далеко. Хотя, думаю, мне и не стоит слишком расстраиваться, так как у него есть какая-то врождённая способность для этого.

      — В Косом Переулке ты всё сделала правильно, — заметил Сириус. — Я просто подумал, что ты должна это знать. Ты спряталась в укрытие и помогала настолько, насколько могла, не подвергая при этом себя опасности. К тому же, вам с Невиллом удались несколько отличных попаданий.

      — Жаль, что у меня не получилось большего, — ответила девушка. — Я сожалею о твоём друге. Профессор Люпин был единственным хорошим учителем ЗоТИ из всех, что у нас когда-либо преподавали.

      — Я признателен за это, — ответил Сириус. — Но не стоит недооценивать свою помощь. Пожиратели Смерти никогда не вступают в бой, в котором они находятся в невыгодном положении. Они ожидали, что столкнутся с двумя взрослыми и тремя детьми, и их первой ошибкой стала недооценка вас троих. Случился бы бой десятка их против пятерых нас, но нам повезло. Вовремя подоспели Тонкс со своим напарником-аврором, которые немного уравняли шансы. Уизли, к сожалению, мало чем помогли. Молли слишком беспокоилась о защите своих детей, Рон и Джинни запаниковали, а близнецы оказались не в состоянии сделать ничего большего, кроме как раздражать Пожирателей. Вы же с Невиллом оставались спокойными и были в этой битве подмогой, а не обузой. За это я горжусь вами обоими.

      — Спасибо, — ответила Дафна. Она была благодарна за похвалу, но всё ещё грустила из-за того, что один из них погиб, несмотря на все их усилия. Возможно, она и не настолько хорошо знала Ремуса, как Гарри, но если в следующий раз произойдёт что-то подобное, на месте Люпина легко может оказаться кто-то очень ей близкий, например, отец или тот же Гарри. Может быть, даже и она сама — девушка это прекрасно понимала.

      — Я закончил! — объявил Гарри, подходя к Сириусу и Дафне. — Кто хочет проверить?

      — Почему бы тебе самому этим не заняться? — заметил Сириус с улыбкой. — В конце концов, это же твоя работа. — Гарри взглянул на Дафну, интересуясь, желает ли она протестировать защиту, но та лишь посмеялась над его рвением.

      — Давай, — напутствовала она его. Мальчик улыбнулся и прошёл в центр большого помещения. Заклинания, которые он наложил, были мощными и потребовали много сил, но если он выполнил их правильно, ему не придётся всё переделывать в течение нескольких недель. Глубоко вздохнув и медленно подняв палочку, Гарри раздумывал над тем, каким заклинанием ему воспользоваться. Всё, что связано с огнём, исключалось, потому что он никак не хотел оказаться причиной пожара в том случае, если защита наложена неправильно. Приняв, наконец, решение, Гарри начал движение палочкой и сосредоточился на заклинании, но не произнёс его вслух. Яркий луч заклинания «Diffindo» метнулся к стене, которую Гарри выбрал своей целью, но прежде, чем достигнуть её, сделав при этом изрядную выбоину, луч был остановлен магическим экраном оранжевого цвета, по которому пробегала рябь, словно по воде, и который тут же впитал в себя заклинание мальчика. Вскоре после этого он исчез, словно его тут никогда и не было.

      — Браво! — воскликнул Сириус и принялся аплодировать. Через пару секунд к нему присоединилась и Дафна.

      — Похоже, защита работает, да? — сказал Гарри. — И прекратите хлопать, это было не такое уж и сложное заклинание.

      — Ну вот, испортил всё веселье, — ответил Сириус. — Ладно, я уже наслышан, чему ты научился в прошлом году. Давай, похвались мне.

      Гарри улыбнулся и в течение следующего часа демонстрировал различные заклинания, которые узнал. Дафне наскучило просто наблюдать, и она в конце концов присоединилась к нему, показывая, что тоже способна выполнять почти все эти заклинания, хоть и не так мощно, как её парень. Сириус был поражён тому, насколько искусным стал Гарри, но, оглядываясь назад, решил, что ему следовало ожидать чего-то подобного. Мать мальчика была абсолютным гением в чарах, плюс к тому, довольно искусна в зельеварении. Джеймс тоже, когда не гонялся за Лили и не играл в квиддич, показывал в трансфигурации результаты лучше, чем кто-либо на их курсе. Похоже, что они оба передали своему сыну часть своих природных талантов.

      Через некоторое время они решили, что слишком голодны для продолжения тренировки и поднялись наверх к позднему обеду. Уизли вернулись помогать по дому, чего Гарри не ожидал. Сириус по этому поводу предположил, что Молли, вероятно, чувствует себя плохо после того, что случилось с Ремусом, и работа по дому являлась для неё способом отвлечься и улучшить своё самочувствие. Когда Гарри с компанией добрались до кухни, Молли успела разгрести беспорядок, который сама же и устроила, готовя обед, а Рон в явном блаженстве уже атаковал тарелку с супом.

      — Здесь хватит на всех, — объявила Молли, когда они вошли. Компания уселась за столом рядом с Роном, который всё ж таки их заметил и помахал рукой, приветствуя, после чего снова вернулся к еде. Обедали по большей части в тишине, и когда Рон заговорил первым, это явилось для всех некоторой неожиданностью.

      — Эй, гмм, Гринграсс? — неуверенно произнёс он.

      — Да? — откликнулась Дафна с любопытством. Гарри тоже покосился на своего бывшего друга с недоумением, чего вдруг тому понадобилось.

      — Я просто хотел сказать… спасибо. За то, что ты сделала в Косом Переулке, — продолжил Рон, уставившись глазами в опустевшую тарелку. — Если бы не ты, тот парень убил бы меня, так что спасибо.

      — О, — произнесла девушка, слегка удивлённая поведением рыжего. — Не за что. — Рон кивнул, встал из-за стола и вышел из комнаты, больше ничего не сказав.

      — Твоих рук дело? — после нескольких секунд молчания поинтересовался Сириус у Молли.

      — Нет. Должно быть, это была его собственная идея, — ответила та с гордым выражением лица. — У семьи Уизли образовался перед тобой долг благодарности, Дафна. Если тебе когда-нибудь понадобится наша помощь, мы сделаем всё, что в наших силах.

      — Благодарю, миссис Уизли, буду иметь в виду, — ответила девушка. Как только она закончила говорить, со стороны гостиной раздался громкий гонг. Когда Гарри впервые услышал его, то пришёл в замешательство, но теперь уже знал, что это волшебный аналог телефонного звонка, означающий, что кто-то вызывает их по каминной сети.

      — Пойду посмотрю, кто это, — сказал он, после чего встал и отправился в гостиную, где немедленно увидел смотрящее на него из камина лицо Даниэля Гринграсса.

      — О, Гарри! Я просто хотел поговорить, — сказал мужчина. — Вы с Дафной хорошо проводите время?

      — Здравствуйте, мистер Гринграсс. Да, у нас всё нормально. Что-то случилось? — поинтересовался юноша.

      — Нет, ничего такого. Просто у меня есть для вас с Дафной сюрприз, поэтому я хотел бы, чтобы вы оба вернулись к нам. Это не займёт больше часа или около того.

      — Хорошо, — неуверенно ответил Гарри. — Я позову её.

      — Превосходно! — обрадовался Даниэль. — Тогда поспеши, не будем тратить время. — Гарри вернулся на кухню и рассказал обо всём Дафне и Сириусу. Никто из них не имел ни малейшего представления, о чём речь, но девушка заверила, что такое поведение для её отца не являлось чем-то необычным. И поэтому самое лучшее, что они могут сделать — это переместиться к нему и просто насладиться всем тем, что бы он ни запланировал.

      И вот, через несколько минут, Гарри с Дафной уже выходили из камина в доме Гринграсс. Схватив юношу за руку, Дафна повела его в другую часть особняка, пытаясь отыскать отца. В конце концов, они нашли его в гостиной, уставившегося в лист пергамента.

      — Так в чём же сюрприз? — спросила девушка, когда они вошли в комнату.

      — У нас намечается гость, — объяснил Даниэль. — Что бы ни случилось, мне нужно, чтобы вы оба меня поддержали, хорошо? Будет даже лучше, если вы попытаетесь говорить как можно меньше и просто позволите мне справиться с этим.

      — О чём ты говоришь? — явно непонимающе поинтересовалась Дафна. Но мгновением спустя появился один из домовых эльфов, который сообщил, что их гость прибыл и сейчас появится. Даниэль жестом указал Гарри с Дафной, чтобы они сели, а сам встал, встречая гостя. Когда дверь открылась, Гарри еле сдержал вздох удивления, увидев, кто именно явился.

      — Мисс Скитер. Прошу, входите и присаживайтесь, — поприветствовал Даниэль назойливую корреспондентку. Глаза Риты Скитер заблестели лихорадочным огнём, когда она увидела в комнате Поттера и Дафну, и тут же начала фантазировать, сколько внимания и славы принесёт ей интервью с ними обоими.

      — Благодарю, мистер Гринграсс, — ответила Рита, присаживаясь за подготовленный для интервью столик. На нём уже стоял поднос с напитками, чтобы присутствующие могли промочить горло во время беседы. — Хотя мне и любопытно, почему Вы позвали меня сюда.

      — Да, полагаю, Вам очень любопытно, — заметил Даниэль, делая глоток из своего стакана. — За прошлый год Вы сделали всё возможное, чтобы вывалять мою семью в грязи, не говоря уже о куче оскорблений, которые обрушили на присутствующего здесь мистера Поттера.

      — Не будьте настолько обидчивым, — отмахнулась Скитер. — Это всего лишь газетные статьи. Какой вообще от них вред?

      — Я предполагал, что Вы смотрите на это под таким углом, — покачал головой Даниэль. — Мы собрались здесь потому, что я хочу предложить сделку, мисс Скитер. Я предлагаю Вам свою помощь и защиту, взамен чего Вы никогда больше не напишете ни единого слова о моей семье и о Гарри Поттере.

      — Вы, должно быть, шутите! — рассмеялась Рита. — Мне не нужны ни Ваша помощь, ни защита, и никто не будет диктовать мне, о чём писать.

      — Вы уверены? — спросил Даниэль. — Это моё окончательное предложение. Если не примете его сейчас, второго шанса не будет.

      — Да, — уверенно подтвердила Рита.

      — Ну что ж, тогда, полагаю, я должен объяснить, почему Вам могла бы понадобиться моя помощь и защита, — улыбнулся отец Дафны. — Я знаю обо всём, мисс Скитер. Обо всех Ваших секретах.

      — Сильно в этом сомневаюсь, — фыркнула та.

      — Начнём с того, что Вы — незарегистрированный анимаг. Жук, если быть точным, — начал Даниэль. — Вы ведь в курсе, что это незаконно, не так ли? — Рита выглядела немного встревоженной раскрытием своего секрета, но продолжала удерживать на лице приклеенную улыбку.

      — Ну, знаете Вы об этом, и что? — заявила она. — Я просто заплачу штраф и продолжу свою работу. Этого недостаточно, чтобы удержать меня от написания статей про вас, или о любом другом, о ком захочу.

      — Да, но это далеко не всё. У меня есть партнёр, который следил за Вами в течение нескольких месяцев, — продолжил Даниэль. — Он, так же, как и Вы — незарегистрированный анимаг, и его анимагическая форма — простой голубь. Согласитесь, что вы можете видеть их десятки раз в день, и они не вызовут у вас никаких подозрений. Всё это время он занимался составлением списка различных Ваших преступлений. Если желаете ознакомиться, у меня есть копия, — он протянул женщине лист пергамента, который просматривал ранее, и как только Рита начала читать, с её лица схлынули все краски.

      — Это ложь! — вскрикнула она, закончив чтение. — Всё это — ложь!

      — Вы можете повторить это под Веритасерумом? Сильно сомневаюсь, — засмеялся Даниэль. — Хотя интересное чтиво, не так ли? Кража документов из Министерства — это очень серьёзное преступление, Рита. А использование при этом незаконной анимагии его лишь отягощает. И разве не странно, что Вы — репортёр, посвятивший себя разоблачению коррупции — сами являетесь неотъемлемой частью коррупционной инфраструктуры, глубоко поразившей наше правительство? Фадж подкупал Вас, чтобы Вы писали о нём хвалебные панегирики, но как только взятки перестали поступать, Вы сразу же повернулись к нему спиной. А что, интересно, предпримут авроры, когда обнаружат Ваш интерес к тёмным артефактам?

      — Это было лишь в исследовательских целях! Ни для чего более, — настаивала Скитер.

      — Конечно, конечно. Но посчитают ли так же авроры? Думаю, что нет, — ответил Даниэль. — Ах, да, я забыл упомянуть, что час назад этот список лёг также на стол Амелии Боунс? Как глупо с моей стороны. Должно быть, это просто вылетело у меня из головы.

      — Как Вы смеете! — сердито закричала Рита. — Вы разрушите мою жизнь.

      — И мы ещё не закончили, ни в коем случае, — практически зарычал Гринграсс. — Принесите сюда вещи мисс Скитер! — В мгновение ока домовые эльфы стали бросать на пол чемоданы и одежду.

      — Вы проникли в мой дом и украли одежду? — в замешательстве пробормотала Рита. — Но почему?

      — Простите, что говорю это, но мои эльфы оказались несколько небрежны, — кивнул Даниэль. — Ваша квартира осталась в полном беспорядке. Вы спросите, почему? Теперь со стороны всё выглядит так, словно кто-то решил покинуть квартиру и при этом по какой-то причине очень спешил. Как если бы он ожидал, что будет арестован, если останется там немного дольше.

      — Я не стану убегать! — вскрикнула Рита. — Я всё объясню, и любое наказание, которому меня подвергнут, будет не слишком суровым. И тогда я заставлю Вас заплатить за это.

      — Может и так, но Вы забыли о зелье, которое я совершенно случайно подлил в Ваш напиток, — прокомментировал Гринграсс. — Вам интересно, что оно делает?

      — Вы меня отравили?! — в шоке спросила Рита.

      — Нет, нет, конечно же, нет, — отрицательно покачал головой мужчина. — Это зелье просто загонит Вас в ловушку Вашей анимагической формы. Судя по тому, сколько Вы выпили, Вы останетесь жуком на протяжении почти года, после того, как зелье подействует. И это, кстати, произойдёт в любой момент. Мне потребовались месяцы, чтобы, наконец, правильно его сварить. Надеюсь, плод моих усилий Вам понравится.

      — Вы победили, — опустив голову сказала Рита, признаваясь в своём поражении. — Что вам от меня надо?

      — Теперь уже ничего, мисс Скитер. Вы же отклонили моё предложение, помните? Как я уже говорил, это был Ваш последний шанс, — ответил Даниэль. — Последняя часть Вашего наказания будет заключаться в следующем. — Мужчина наклонился и достал большую стеклянную банку.

      — Вы собираетесь заключить меня в это? — спросила Рита, и в её голосе начал проскальзывать страх.

      — Нет. Хотя, да, но ненадолго. На самом деле это портключ, который доставит Вас туда, где вы сможете чувствовать себя в своей анимагической форме более комфортно. В тропических лесах Амазонки, должно быть, живут миллиарды насекомых, Вам так не кажется? Но я должен попросить Вас быть более осторожной — некоторые из них, вероятно, питаются жуками.

      — Вы не сделаете этого! — закричала Рита, хотя явно не была в том убеждена.

      — Я так желаю и так сделаю! — воскликнул в ответ Гринграсс. — Неужели Вы подумали, что можете безнаказанно нападать на мою семью, и в ответ я ничего не предприму? Если это так, то Вы — идиотка. Если Вы переживёте своё наказание, я настоятельно рекомендую Вам держаться подальше от Англии и постараться забыть, что Вы когда-либо слышали обо мне или моей семье. Встанете на моём пути снова — и в следующий раз мои действия не будут настолько мягкими.

      Рита попыталась что-то ответить, но из её горла вместо слов вырвались только всхлипы. Её руки взметнулись к горлу, когда она начала задыхаться, а потом очень медленно трансформироваться в свою аниформу жука. Было видно, что она пытается бороться с трансформацией, но против мощного зелья у неё не осталось никаких шансов. После полного превращения в жука она попыталась сбежать, но оказалось достаточно простого заклинания «Accio», чтобы отправить её жужжать в банку, которую затем плотно закрыли. Даниэль поставил банку на стол и посмотрел на Гарри с Дафной, которые в шоке молча наблюдали за происходящим.

      — Вы действительно собираетесь сделать всё, что сказали? — спросил Гарри.

      — Да, — ответил Даниэль. — И она этого заслуживает. Иногда простой победы недостаточно, Гарри. Нужно полностью сокрушить своих врагов и наблюдать это собственными глазами. Если тебя это беспокоит, то утешься тем, что я это сделал не ради тебя, а для защиты себя и своей семьи. — Юноша кивнул и заметил, что банка с Ритой Скитер засветилась. Мгновением спустя она исчезла, очевидно отправившись в южноамериканские джунгли, полные существ, только и потирающих лапы от ожидания на обед вкуснейшего жучка.

      — Как думаете, она выживет? — поинтересовался Поттер.

      — Может быть. Её шансы резко увеличатся, если она сможет выбраться обратно в цивилизацию, — прокомментировал отец Дафны. — Думаю, через год мы узнаем.

      — Это было немного жёстко, папа, — заметила Дафна. — Даже для такого мерзкого куска мусора, как Скитер.

      — Её нападения на Гарри и Дамблдора не имели никакого смысла, лишь помогали Тёмному Лорду и его Пожирателям Смерти, — ответил мужчина. — Возможно, она не была официально на их стороне, но точно так же возможно, что и была. Не заблуждайтесь, эта победа также послужит и для военных нужд. — Гарри понимал точку зрения Гринграсса и чувствовал, что спорить с ним на эту тему было бы глупо. Дафна в ответ лишь пожала плечами и больше ничего не сказала.

      — Гарри, пошли на улицу, я познакомлю тебя с нашим гиппогрифом, — наконец, предложила девушка, и Поттер с радостью согласился. Они провели весь день вместе, и через некоторое время юноше стало даже интересно, что приключилось с Ритой Скитер на другом конце света: съела ли её лягушка, или она попала в загребущие лапы паука.

      * * *

      Гарри в отличном настроении вернулся камином на площадь Гриммо, 12. Настроение, впрочем, быстро поползло вниз, когда он увидел ожидающего его профессора Дамблдора. Сначала мальчик хотел просто молча выйти из комнаты, но верх взяло любопытство в том, что понадобилось от него старику.

      — Здравствуйте, профессор, — сказал он.

      — Рад снова тебя видеть, Гарри, — ответил Дамблдор. — Могу я попросить тебя присесть на некоторое время? Я хотел бы с тобой поговорить.

      — Хорошо, — согласился Поттер, сев на диван напротив директора. — Может, начнём с того, почему Вы пытались запереть меня у Дурслей? — Дамблдор вздохнул, словно ему не хотелось обсуждать эту тему, однако начал отвечать.

      — Волдеморт до сих пор не нашёл решение проблемы своей слабости и почему ритуал возрождения его тела прошёл неправильно. Сейчас это самое большое наше преимущество над ним, и мы должны сделать всё необходимое для того, чтобы так и оставалось, — объяснял директор. — Когда Северус сообщил Волдеморту, что единственным известным ему способом восстановления силы является повторный ритуал, тот приказал Пожирателям Смерти сосредоточить все их усилия на твоём захвате. Кажется, он считает, что ключевую роль играет твоя кровь.

      — Почему? Ритуал же прошёл не так из-за Хвоста, а не из-за моей крови, — отметил Гарри.

      — Верно, но Волдеморт, по-видимому, экспериментировал на Хвосте и решил, что секрет исправления ритуала не в его плоти. Я верил раньше, как верю и сейчас, что мы любой ценой должны предотвратить твой захват Волдемортом. Боюсь, что если он так или иначе доберётся до тебя, то может тебя убить и тем самым резко увеличить свою силу. Если это произойдёт, и пророчество истинно, наш мир может быть ввергнут во тьму, из которой уже никогда не сможет выбраться. Самое безопасное для тебя — это жить со своими родственниками, несмотря на вражду между вами.

      — Я не согласен, хотя и понимаю, почему Вы так считаете, — ответил Гарри. — Но вот чего я не понимаю, так это почему Вы решили запереть меня там в ловушке, даже не обсудив это для начала со мной.

      — Пожалуй, это было ошибкой с моей стороны. Однако я знал, что ты никогда не согласишься с такой просьбой, — сказал Дамблдор, и Гарри кивнул, соглашаясь. — Ты должен выжить, Гарри, не только ради себя, но ради всего мира.

      — Опять пророчество? Я даже не знаю, верю ли в него, — прокомментировал мальчик.

      — Я верю. И Волдеморт тоже, — указал Дамблдор. — Он продолжит охотиться за тобой, в этом нет никаких сомнений. Мы сможем лучше противостоять ему, работая сообща, а не порознь, как кажется, делаете вы с Сириусом.

      — Что Вы имеете в виду? — спросил Поттер.

      — Я же не дурак, Гарри. Я знаю, что ты уничтожил крестражи, содержавшиеся в диадеме Рейвенкло и в кольце Марволо Гонта. Я не пытался помешать тебе сделать это.

      — Почему Вы тогда мне не помогли? — спросил Гарри, удивлённый тем, что Дамблдор знал. — Что Вы сделали для того, чтобы избавиться от крестражей?

      — Ничего, как я подозреваю и должно быть, — ответил Дамблдор. — В соответствии с пророчеством, победить Тёмного Лорда — это твоя задача. Мне трудно поверить, что если бы это было тебе не по плечу, то ты совершенно случайно смог бы разрушить крестраж в дневнике Тома Риддла и получил бы исчерпывающие знания о всех крестражах Волдеморта. И с тех пор ты уничтожил ещё два из них, что является доказательством того, что эта точка зрения верна.

      — Но Вы не можете быть уверены! — воскликнул Гарри. — Никто ни разу не пытался избавиться от крестража. Всё это может быть просто стечением обстоятельств.

      — Возможно, но до сих пор у меня не было оснований становиться на твоём пути. В тот день, когда вы с Сириусом отправились в старый дом Гонтов, я находился здесь и ждал вас, — сказал Дамблдор, вызвав удивлённый взгляд мальчика. — Да, я полагаю, ты об этом не знал. Если бы я почувствовал, что кто-то из вас находится в опасности, я бы появился там через несколько мгновений. Но в конечном итоге моя помощь не потребовалась, и я благодарен тебе за приложенные усилия.

      — Остались ещё и другие крестражи, — заметил Гарри. — Вы будете мне помогать с ними или нет?

      — Если ты так пожелаешь, — кивнул директор. — А теперь расскажешь мне, что вы с Сириусом задумали? Я всё равно узнаю, даже если ты и не скажешь. — После этого замечания Поттер выглядел слегка сердитым, но знал, что Дамблдор прав.

      — Мы собираемся атаковать дементоров, пока они ещё в Азкабане, — поделился Гарри. — Большинство ведьм и волшебников даже не знают, как вызвать Патронуса. А это значит, что они мало что могут сделать для борьбы с этими тварями. Но мы-то в состоянии убивать их. Только представьте, сколько жизней мы могли бы спасти, если бы атаковали их сейчас, а не сидели и ждали непонятно чего.

      — Эта идея заслуживает внимания, — согласился Дамблдор. — Дементоры — монстры, а не люди, и я не против их уничтожения.

      — Мы с Сириусом немного обсуждали эту тему, — продолжил Гарри, — И понимаем, что для авроров сейчас будет сложно иметь дело с охраной тюрьмы, но дементоры в конечном итоге собираются покинуть её.

      — Похоже, что так, — подтвердил Дамблдор лёгким кивком.

      — Мы считаем, что с парой людей, способных вызвать Патронуса, убивающего дементоров, и с дюжиной или около того других, кто может наколдовать обычного Патронуса, мы сможем запереть дементоров в ловушке внутри Азкабана и уничтожить их одного за другим, — объяснил мальчик.

      — Интересно, — ответил директор. — Я рассмотрю этот план.

      — И это означает, что я больше о нём ничего не услышу?

      — Нет, Гарри, — возразил Дамблдор. — Это означает, что я обдумаю сильные и слабые стороны данной идеи и решу, что и как делать. Я приму решение в течение недели. Полагаю, ты захочешь стать частью команды, которая осуществит нападение?

      — Не так много других людей смогут вызвать такого Патронуса, как мой, так что да, — заявил мальчик. — Разве я уже не доказал, что в опасных ситуациях могу постоять за себя?

      — Полагаю, что можешь, — согласился Дамблдор. — Я бы хотел обсудить с тобой ещё один момент, Гарри. Я беспокоюсь о твоей реакции на убийство Фенрира Сивого и Рабастана Лестрейнджа.

      — Не уверен, что Вы хотите услышать от меня, профессор, — со вздохом ответил мальчик. — Хотел бы я, чтобы они никогда не поставили меня в такое положение. Хотел бы я, чтобы войны не было, и чтобы мои друзья не находились в опасности. Но так случилось, и это их вина. Я отказываюсь оплакивать людей, которые убили Луни и довели родителей Невилла до сумасшествия. Они это начали, не я.

      — Боюсь, что это говоришь не ты.

      — Я, сэр, — заверил его Гарри. — Возможно, моё отношение несколько изменилось, но я всё ещё отличаю правильное от неправильного. Невинных убивать неправильно, а это именно то, что они и делают.

      — Очень хорошо, но я надеюсь, что ты будешь учитывать тот факт, что каждый человек должен иметь шанс на искупление, — сказал Дамблдор. — Иногда твоим самым большим союзником может стать кто-то, кто был когда-то твоим самым заклятым врагом.

      — Буду иметь в виду, — ответил Гарри, но подумал, что было бы смешно ожидать от Волдеморта покаяния в своих грехах и что он попросит прощения. — Если на этом всё, то я пойду.

      — Действительно, — согласился директор, вставая со стула. — Я сожалею о наших разногласиях, Гарри, но считаю, что мы сможем преодолеть их и работать совместно.

      Мальчик кивнул на эти слова, и Дамблдор казался довольным его реакцией. Больше ничего не сказав, профессор вышел из комнаты и покинул дом, оставив Гарри задаваться вопросом, каким станет следующий шаг директора. Он понятия не имел, но знал, что налёт на Азкабан стал бы гораздо проще с помощью Дамблдора, чем без оной. Плюс к тому, если директор активно выступит против этой идеи, то привлечь группу желающих помочь людей стало бы намного сложнее. Гарри ненавистно было ожидать решение старика, но на данный момент он больше ничего не мог поделать.

      * * *

      От автора:

      Здесь Рон начинает свой путь к исправлению. Как далеко он зайдёт на этом пути — вопрос остаётся открытым, но в данной истории он точно не злодей. Собственно, как и Дамблдор, несмотря на его действия в течение последних нескольких глав. Он делал и продолжает делать ошибки, однако намерения у него хорошие. Проблема в том, что чем большей ответственностью наделён человек, тем более крупные ошибки он, вероятно, будет совершать. Хотя, это только моё мнение. Спасибо, что продолжаете читать и комментировать.

     Не бечено

      Гарри сидел в библиотеке дома на Гриммо, просматривая найденную книгу о зельях, когда услышал, как открылась входная дверь. Спустя пару секунд что-то рухнуло на пол, разбудив портрет Вальбурги Блэк. Рассерженный портрет начал громко вопить всякие непристойности, как делал это обычно, кто бы ни вошёл.

      — Заткнись, старая ведьма! — услышал Гарри знакомый голос, кричащий в ответ. Миссис Блэк, конечно, не подчинилась, продолжив вопить. Гарри встал и вышел из библиотеки как раз вовремя, чтобы увидеть, как по коридору идёт Тонкс, рассерженно поглядывая на портрет.

      — Как дела, Гарри? Смотри, кого я нашла! — Тонкс отступила в сторону, открывая следующую за ней Гермиону.

      — Гермиона! — закричал Гарри, бросаясь вперёд, чтобы поприветствовать подругу. — Когда ты вернулась?

      — Только вчера, — ответила девушка. — Спасибо, что привела меня сюда, Тонкс.

      — Не за что. Сириус подумал, что Гарри будет признателен, если кто-то станет надоедать ему, пока того нет.

      — Куда он отправился? — поинтересовался Гарри. — Я не успел спросить его до того, как он ушёл утром. Похоже, он очень спешил.

      — Прошлой ночью пара великанов разорила небольшую деревню в Йоркшире. Авроры не успели попасть туда вовремя, чтобы остановить их. Остаётся только попытаться скрыть это от магглов, — объяснила Тонкс.

      — Сириус, Дамблдор и ещё несколько человек отправились туда, чтобы выяснить, почему напали великаны. Как правило, они держатся подальше от населённых пунктов. Дамблдор, кажется, думает, что Сами-Знаете-Кто уже начал поощрять великанов совершать набеги. Ими нельзя управлять, но можно разозлить и направить на то, что нужно разрушить.

      — Именно это и произошло? — спросила Гермиона с любопытством.

      — Уверена, что так, — кивнула Тонкс. — К счастью, у нас не много великанов, и ещё меньше из них готовы прибыть в Англию для борьбы. Но всё же они есть. И если нет другого выхода, при встрече с рассерженным великаном вы должны убегать. Этих парней почти так же сложно завалить, как и драконов.

      — Тут нет великанов, Тонкс, — сказал Гарри. — С нами всё будет в порядке.

      — Это ты сейчас так говоришь, а что будешь делать, если он выпрыгнет на тебя из шкафа? — спросила Тонкс, усмехаясь. — Прибежишь ко мне, вот что! Так, ладно, я должна приступать к работе. Вы двое попытайтесь держаться подальше от неприятностей. Или хотя бы не делайте меня виноватой, если все же в них попадёте.

      — Ещё раз спасибо, Тонкс! — сказала Гермиона.

      Аврор, уже с фиолетовым волосами, улыбнулась и помахала на прощанье, выходя из дома и оставляя Гарри и Гермиону позади. Когда она ушла, Гарри посмотрел на подругу и увидел, что её улыбку сменили беспокойство и грусть.

      — Гермиона, что с тобой? — неуверенно спросил он.

      В ответ та обняла его и начала плакать.

      — Мне так жаль, Гарри. Я слышала, что случилось с профессором Люпином. Могу только представить, что чувствуешь ты.

      — Все нормально, Гермиона, — заверил мальчик, когда смог выбраться из объятий и заглянуть ей в глаза. — Мы всё ещё грустим, но знаем, что Лунатик не хотел бы, чтобы мы оплакивали его всю свою жизнь. Сириусу тяжело сдержать этот удар, но он справляется, и с каждым днём всё лучше.

      — А потом я увидела те ужасные вещи, что Рита Скитер написала о вас… — начала Гермиона, но была прервана смехом парня. — Что?

      — Я бы больше не беспокоился о Рите Скитер. Отец Дафны разобрался с ней, — пояснил он. — Давай я объясню тебе, пока буду показывать тут всё.

      Гермиона согласилась, и Гарри начал увлекательный рассказ о том, что произошло несколькими днями раньше. Гермиона была немного шокирована тем, как жестоко Даниель Гринграсс обошёлся со Скитер, но даже она не могла отрицать, что раздражающий репортёр заслужила это. Между тем Гарри показал ей почти весь дом, когда наблюдательная Гермиона обнаружила кое-что, что он упустил.

      — Гарри, что в той комнате? — спросила она, указывая на закрытую дверь.

      — О, всего лишь всякая рухлядь, с которой мы не знали что делать, поэтому сложили там. Некоторые из вещей тёмные и опасные, но большинство просто мусор, который нужно выбросить.

      Он собирался показать ей кое-что ещё, но заметил её взгляд.

      — Ты так хочешь это увидеть? Хорошо, приготовься, ты не будешь в восторге.

      Гарри открыл дверь, и вошёл в комнату с Гермионой. На самом деле раньше он не утруждался заходить в эту комнату, разве что по-быстрому что-то в неё забросить. Теперь, когда он был внутри, его любопытство взяло верх, и он начал задаваться вопросом, какие скрытые сокровища могут таиться среди мусора.

      — Эй, посмотри на это, Гермиона. Это же напоминалка, как у Невилла на первом курсе, — сказал Гарри, беря в руки маленькую сферу. Вместо того чтобы быть прозрачной, или красного цвета, как обычно, эта напоминалка меняла цвета словно сумасшедшая.

      — О, я думаю, что она поломана…

      — Тут много такого добра, — прокомментировала девушка, глядя в коробку, запиханную в угол комнаты. Внутри оказался большой свиток пергамента, который заставил её рассмеяться, когда она рассмотрела его поближе:

      — Гарри, я нашла старую школьную работу Сириуса! Вот написанное им эссе про Гоблинское Восстание 1612 года. Похоже, Биннс поставил за него «Отвратительно»…

      — В самом деле? Я думаю, у меня бы получилось ещё хуже, — ответил парень. — Всё же трудно запомнить, что происходит на этих уроках. Там чертовски скучно.

      — Мы должны больше стараться, Гарри! — отругала его девушка. — Особенно с нашими СОВ в этом году.

      — Да ну, Гермиона. Ты же знаешь, что я среди лучших на нашем курсе, первый почти по всем предметам, — заныл Гарри. — Просто это всё потому, что не существует практической части по Истории магии, а только теория. Кроме того, в прошлом году я повысил свою оценку до «Выше ожидаемого», разве не так?

      — Ну, думаю да, — согласилась, наконец, Гермиона. Её внимание привлек другой предмет. — Интересно, что это такое. Не совсем мой цвет, но очень красиво.

      — Что бы это ни было, не прикасайся к нему, — предупредил Гарри, не утруждая себя повернуться и посмотреть на то, что увидела девушка. — Даже нормально выглядящие вещи могут быть прокляты.

      — Я знаю, — ответила Гермиона, явно обиженная тем, что Гарри подумал, что ей необходимо предупреждение. — Кроме того, медальон с большой змеёй — на мой взгляд это немного аляповато.

      — Что ты сказала? — спросил Поттер, быстро повернув голову. Он бросился туда, где стояла Гермиона, и в неверии уставился на предмет. — Этого не может быть! Это невозможно…

      — Гарри? Что случилось? — встревоженно спросила девушка.

      — Это не должно находиться здесь, Гермиона, — ответил он. — Ты разве не видишь? Это медальон Слизерина, тот самый, что Волдеморт украл и превратил в крестраж. Но он должен находиться в пещере, охраняемой инферналами, а не лежать в кладовке штаб-квартиры Ордена Феникса.

      — Его можно безопасно касаться? — спросила Гермиона.

      — Вроде бы да, — ответил Гарри. — Если бы он был открыт, то попытался бы овладеть человеком, как дневник овладел Джинни, но, так как он закрыт, то в основном, он просто будет портить нам настроение. Я должен его уничтожить. — Он полез в шкаф и вытащил медальон, но, как только это сделал, перед ними появился безумный домовик Сириуса, Кричер.

      — Вы должны оставить медальон хозяина! — заорал домовой эльф и бросился на Гарри, пытаясь вырвать медальон у него из рук. Кричер ухватился за мальчика и повалил на спину, но Гарри крепко держал крестраж и домовик никак не мог его достать.

      — Incarcerous! — крикнула Гермиона. Из её палочки сразу же начали появляться верёвки, которые обвили домовика. Когда она закончила заклинание, Кричер оказался полностью связан верёвками и не способен был пошевелить ничем, кроме головы.

      — Спасибо, Гермиона. Я у тебя в долгу, — поблагодарил Поттер, поднявшись. — Теперь, Кричер, я приказываю тебе рассказать об этом медальоне всё, что знаешь.

      — Грязный маленький полукровка! Ты не достоин жить в доме хозяина! — продолжал кричать домовик.

      — Сейчас же, Кричер! — приказал Гарри. Домовой эльф сердито на него посмотрел, но начал

      объяснять.

      — Хозяин Регулус приказал мне уничтожить его! — сказал Кричер. — Но я не смог. Я подвёл своего хозяина! — Домовик начал яростно биться головой об пол, и Гарри подозревал, что было бы намного хуже, если бы он мог шевелить всем телом.

      — Прекрати, Кричер! — приказал он ему.

      Тот прекратил биться головой, но продолжал скулить, в то время как Гарри начал думать о том, что он знал о медальоне. Из воспоминаний Волдеморта он знал, как тот был создан, где спрятан, и что его защищало. Однако он не догадывался о том, что крестраж перемещали. Гарри уже готов был сдаться, когда на ум пришли новые воспоминания.

      Волдеморт использовал домашнего эльфа для проверки защиты вокруг крестража. Он не считал домового эльфа важным и, таким образом, Гарри не имел доступа к этой информации, но, может быть, Волдеморт использовал Кричера?

      — Кричер, я хочу спросить у тебя кое-что очень важное. Ты должен сказать мне правду. Волдеморт когда-нибудь заставлял тебя выпить яд, чтобы посмотреть, как хорошо защищён этот медальон?

      — Да! — закричал сумасшедший эльф. — Плохой человек думал, что Кричер мёртв, но хозяин Регулус позвал меня, и я пришёл. Хозяин был очень зол, когда узнал, что сделал плохой человек! Я показал хозяину, куда плохой человек взял меня, а потом... потом… ХОЗЯИН! — Кричер начал плакать и снова пытаться навредить себе. Гарри вынужден был повторить свой приказ, чтобы остановить его, прежде чем тот продолжил.

      — Хозяин Регулус взял медальон и приказал мне уничтожить его. Он приказал, чтобы я оставил его там умирать. Я не хотел, но он заставил меня!

      — Всё в порядке, Кричер. Думаю, я понимаю, — заверил его Гарри. — Регулус напоследок отвернулся от Волдеморта. Держу пари, Сириус будет рад это услышать. Кричер, мы хотим помочь тебе. Я знаю, как уничтожить его, ты просто должен позволить мне сделать это.

      — Вы сможете? — спросил домовик с надеждой. Гарри кивнул, и эльф начал подпрыгивать, несмотря на связывающие его верёвки. Однако, на этот раз, он, казалось, был счастлив и не пытался навредить себе.

      — Diffindo, — сказал Гарри и разрезал веревки, удерживающие домовика. — Теперь принеси мне

      деревянную коробку, которая стоит под моей кроватью.

      Кричер кивнул и моментально исчез. Мгновением позже эльф вернулся, держа коробку, в которой лежал клык василиска. Гарри благодарно улыбнулся, взял коробку и поставил её на стол, находившийся в комнате. Он положил рядом медальон и приготовился открыть его, чтобы уничтожить, когда к нему пришла идея.

      — Гермиона, почему бы это не сделать тебе? — предложил он, протягивая ей смертельный клык.

      — Я? Но почему? — спросила девушка.

      — Дамблдор думает, что я — единственный, кто может избавиться от крестражей, — объяснил Гарри. — Если ты сможешь, это будет доказательством того, что он неправ. Гермиона, всё будет хорошо, я останусь здесь и вмешаюсь, если что-то пойдёт не так.

      — Хорошо, — неуверенно ответила девушка. — Что мне надо делать?

      — Я открою медальон и когда сделаю это, я хочу, чтобы ты ударила по нему клыком василиска, — объяснил ей мальчик. — Крестраж попытается спасти себя, и заставит тебя почувствовать, будто сбылись твои самые кошмарные сны, но это нереально. Просто проигнорируй все, что он наговорит тебе, и убей его. Ты уверена, что сможешь это сделать?

      — Открой его, Гарри, — Гермиона кивнула, держа клык, готовый к удару.

      Гарри наклонился к медальону и прошипел «Откройся» на парселтанге, что заставило медальон открыться. Внутри, в обеих створках медальона виднелись злобно смотревшие на них глаза. Крестраж сразу же начал дразнить и оскорблять Гермиону, и она засомневалась, сбитая с толку его словами.

      — Они не любят тебя, грязнокровка! — провозгласил крестраж. — Они никогда тебя не любили. Они высмеивали тебя. Ты недостаточно умна! Ты никогда не будешь достаточна хороша! Ты не заслуживаешь того, чтобы быть ведьмой!

      Гермиона, наконец, ударила клыком по медальону и он с гневным криком разрушился. Когда всё закончилось, девушка позволила клыку выпасть из её рук на пол, и по её лицу побежали слезы. Гарри, чувствуя, что она нуждается в поддержке, бросился к своей подруге и притянул в объятия.

      — Ты молодец, Гермиона, — сказал он. — И не слушай то, что сказал крестраж: ты знаешь, что это не так. Это неправда.

      — Я знаю, но всё это заставило меня чувствовать себя просто ужасно, Гарри, — объяснила Гермиона. — На мгновение я почти поверила в то, что вы считаете меня просто глупой, ничего не стоящей маленькой девчонкой.

      — Это не так, — запротестовал Гарри. — Теперь, когда он уничтожен, ты чувствуешь себя лучше, правда?

      — Да, — ответила девушка. — Всё, что он мне сказал, уже забывается.

      — Кричер принесёт грязнокровке Бодроперцевое зелье! — объявил домовик перед тем, как исчезнуть.

      — Странно, — прокомментировал Гарри, посмотрев на то место, где ещё мгновение назад стоял эльф.

      — Я думаю, ты просто нашел ещё одного эльфа, безнадёжно преданного тебе, — смеясь, сказала Гермиона. — Интересно, что об этом подумает Добби. Внезапно вновь появился Кричер и подал Гермионе фиал с зельем, которое та внимательно рассмотрела и подтвердила, что это Бодроперцевое. Хотя она чувствовала, что оно уже ей не нужно, Гермиона всё же выпила его, стремясь отблагодарить Кричера.

      — Могу ли я сделать для вас что-нибудь ещё, госпожа Грязнокровка? — спросил Кричер с надеждой.

      — Просто прекрати называть меня этим именем, ладно? — ответила девушка. — Просто Гермиона.

      — Да! Всё, что пожелаете, — сказал Кричер, нетерпеливо кивнув головой.

      — Ты была неправа, Гермиона, — засмеялся Гарри. — Похоже, это тебе он теперь предан, а не мне.

      Кричер не сделал ничего, чтобы изменить эту точку зрения, что заставляло Гарри смеяться ещё больше, а Гермиону чувствовать себя немного неловко. Оставшуюся часть дня Кричер почти не оставлял её в покое, настаивая, что он будет приносить всё, что ей понадобится. Гермиона пыталась убедить эльфа, что она оценила его предложение, но его помощь при этом не требуется, но тот ни в малейшей степени не поддавался убеждениям. Её объяснения касательно Г.А.В.Н.Э. и её целей также не были услышаны. В конце концов, девушка была вынуждена признать, что ничего не может поделать с поведением Кричера, хотя далось ей это с трудом.

      Гарри, хотя и был доволен результатом дня, волновался по поводу одного из оставшихся крестражей — чаши Хаффлпафф. Он знал, что Нагайна всегда находилась рядом с Волдемортом, но вот чашу легко можно было перепрятать. И если Волдеморт поймёт, что происходит, то наверняка без промедления перепрячет её. Это напомнило мальчику о том, что сейчас нет ничего более важного, чем уничтожение двух оставшихся крестражей.

      * * *

      Через несколько часов Гарри с Гермионой сидели на кухне и разговаривали, когда услышали, как зашёл Сириус. Найдя их, он сел рядом. По нему было видно, что у него случился долгий и напряжённый день.

      — Ты в порядке, Сириус? — спросил мальчик.

      — Прекрасно, Гарри, — ответил тот с натянутой улыбкой. — Разве Тонкс не сказала вам, чем я занимаюсь?

      — Великаны?

      — Правильно, Гарри, — подтвердил мужчина. — Дамблдор надеялся, что они с Хагридом смогут убедить тех не участвовать в войне, но, видимо Волдеморт добрался к ним первым. Там не было великанов, покинувших Англию после первой войны с Волдемортом, поэтому единственное объяснение тому, что произошло прошлой ночью, это то, что он уже начал задействовать их.

      — Сколько там великанов? — спросила Гермиона.

      — Всего около восьмидесяти, но это считая самок и детей, — ответил Сириус. — Точно посчитать невозможно.

      — Министерство что-нибудь делает с этим? — спросил Гарри, хотя на самом деле не ожидал слишком многого от правительства.

      — В прошлый раз у них были специально обученные отряды авроров, охотящихся на великанов. Я ожидаю, что они и теперь сделают то же самое, — объяснил Сириус. — Но есть кое-что и похуже. Взгляните на это.

      Мужчина вытащил из-под пальто копию «Ежедневного Пророка» и положил его на стол. Заголовок гласил: «Нападение на Министерство!», а под ним размещена фотография человека, лишённого одежды и прибитого к стене здания Министерства Магии. Группа авроров работала, чтобы спустить человека вниз. По его движениям было ясно, что мужчина ещё жив, но испытывает ужасную боль. Над его головой имелась надпись, похоже, сделанная кровью и гласившая: «ГРЯЗНОКРОВКА».

      — Кто он? — спросил Гарри, зная, что Волдеморт не будет устраивать такое шоу ради обычного человека.

      — Его зовут Генри Коллинз. Мы учились на одном курсе в Хогвартсе, только он был на Хаффлпаффе, и в одно и то же время присоединились к аврорам, — ответил Сириус. — Он также был начальником штаба министра Боунс, и самым высокопоставленным магглорождённым в правительстве. Пожирателям Смерти, очевидно, не понравилось это, и они пытали его Круциатусом, пока он не сошёл с ума. Потом они сделали с ним это.

      — Они пытаются запугать магглорожденных, — прокомментировала Гермиона, рассматривая фотографию.

      — Вероятно, так и есть, — согласился Сириус.

      — Нет, ты не понимаешь, — сказала девушка. — Кто бы это ни сделал, он явно знает о магглах больше, чем среднестатистический маг. Я бы не удивилась, будь они полукровками, или воспитанными среди магглов.

      — Почему? — поинтересовался Сириус.

      — Этот человек был не просто прибит к стене, его распяли, — объяснила Гермиона, но по выражению лица Сириуса увидела, что он всё ещё не понимал, почему это так важно.

      — Наиболее распространённой религией среди британских магглов является христианство, и распятие для них — очень мощный символический знак. А ещё в слове «круциатус» используется тот же корень, что и в слове «распятие» или «мучение»[1]. Всё это было сделано в конкретных целях и направлено на то, что бы насмехаться и провоцировать магглов.

      — Но какой Пожиратель Смерти знает достаточно о магглах, чтобы сделать это? — задумчиво произнёс Сириус.

      — Возможно, это был сам Волдеморт. Он ведь полукровка и воспитывался магглами, — ответил Гарри. — Я уверен, он знает, что за послание оставил.

      — Это может быть очень важно, если это правда, — сказал Сириус. — Вплоть до настоящего времени у нас не было никаких сообщений о Волдеморте, фактически участвующем в нападениях. То, что он чувствует себя достаточно комфортно в новом теле, чтобы снова начать вести Пожирателей Смерти в битву — очень плохая новость.

      — В конце концов, это должно было произойти, — заметил Гарри. — Если бы он не воевал вместе с Пожирателями Смерти, то они могли бы начать задаваться вопросом, способен ли он вообще на это. Я видел его, и даже в ослабленном состоянии он куда могущественней любого мага, которого я когда-либо встречал. С ним мог бы сравниться Дамблдор, но даже в этом я не уверен.

      — Неприятно такое слышать, — вздохнул Сириус.

      — Все же, у меня есть и хорошие новости, — ответил Гарри. — Сегодня мы нашли ещё один крестраж.

      — Гарри, ты же обещал, что дождёшся меня, и мы отправимся в ту пещеру вместе! — возмутился мужчина, и в его голосе явно проскальзывало беспокойство. — Инферналы, особенно в большом количестве, невероятно опасны. Что бы вы делали, если бы они вас схватили?

      — Успокойся, Сириус. Мы не пошли в пещеру. Оказывается, всё это время крестраж был здесь.

      — Что? Как?

      — Твой брат, Регулус, предал Волдеморта, и погиб, пытаясь сделать того снова смертным, — объяснил мальчик. — Кричер принес медальон сюда, но не смог его уничтожить. Это сделали мы.

      — Мой брат воевал против Волдеморта? Вы меня не разыгрываете?

      Гарри отрицательно покачал головой, и на лице Сириуса появилась лёгкая улыбка:

      — Чёрт возьми, Регулус, почему ты не обратился за помощью ко мне?

      — Он был близок тебе? — спросила Гермиона.

      — Не так близок, как должно бы быть, — ответил мужчина. — Я был изгоем в собственной семье, но мои родители любили Регулуса. Его распределили в Слизерин, и, как они думали, я должен был вести себя как он. Но, возможно, в конце концов, у нас оказалось больше общего, чем казалось. Спасибо Гарри, и тебе, Гермиона, тоже. Вы оба сделали мне подарок, которым я буду дорожить всю мою оставшуюся жизнь: зная, что мой брат искупил грехи, прежде чем умереть.

      — Я рада, что мы смогли помочь, — ответила девушка.

      — Сириус, а Беллатрикс Лестрейндж твоя кузина, не так ли? — поинтересовался Гарри, неожиданно меняя тему. Судя по выражению лица, эта мысль только что пришла к нему в голову.

      — Да, ты же это знаешь, — ответил Сириус. — А что?

      — Ну, её муж Рабастан мёртв[2]. Кто тогда будет наследовать ей, если она умрёт? — спросил Гарри. Сириус откинулся на спинку стула и немного задумался над этим вопросом.

      — Она никогда не потрудилась бы составить завещание, я уверен, — ответил он. — Полагаю, я мог бы претендовать на него в качестве главы рода Блэк, но, в соответствии с законами гоблинов, Рудольфус или любой из Лестрейнджей будет иметь преимущество, так как Беллатрикс всё ещё Лестрейндж.

      — Сколько всего Лестрейнджей осталось? — спросил Гарри.

      — Всего двое, — ответил Сириус. — Я понимаю, к чему ты клонишь, Гарри...

      — Неплохой план, — подтвердил Поттер.

      — Но это будет трудно!

      — Легче, чем ограбить Гринготтс, тебе так не кажется?

      — Подождите-ка секундочку! — воскликнула Гермиона, прерывая их. — Вы серьёзно хотите убить двух человек только для того, чтобы забрать что-то из их хранилища? Это ужасно!

      — Они оба злые люди, Гермиона, — объяснил Гарри. — Они пытали родителей Невилла и довели их до безумия. Они отчасти виноваты в смерти Лунатика. И если, убив их, мы сможем ещё на шаг приблизить Волдеморта к смертным, то я вижу в этом только пользу.

      — Я не утверждаю, что они хорошие люди, но нет ли другого способа? — спросила девушка.

      — Если у тебя есть план получше, то я хочу его услышать, — ответил Гарри. — Я всего лишь хочу сказать, что если мы столкнёмся с любым из них снова, неплохо будет попытаться вывести их из игры.

      — Мне это не нравится, Гарри, — сказала Гермиона. — И я собираюсь выяснить, есть ли какой-нибудь другой способ получить крестраж.

      — Надеюсь, ты его найдёшь, — честно ответил мальчик. — Но до тех пор это — лучший план, который у нас есть.

      — Мы не имеем ни малейшего понятия, где они сейчас и где объявятся потом, Гарри, — прокомментировал Сириус. — Не могу предложить ничего лучшего, но и твоя идея очень сильно зависит от удачи.

      — Но Беллатрикс хочет убить нас обоих, — возразил крестник. — Мы обязательно столкнёмся с ней снова. И неужели ты думаешь, что во всём, что она попытается сделать, Рудольфус ей не станет помогать? В конце концов, это ведь его брат умер.

      — Может быть и так, — согласился Сириус. — Я не говорю, что это плохой план, Гарри, просто я не уверен, что в данный момент мы сможем им воспользоваться. И всё же, я буду иметь его в виду.

      — Полагаю, это всё, что мы можем сделать, — отозвался Гарри. Он продолжал обдумывать свой план. Его действительно не беспокоило, что тот предусматривает смерть двух Пожирателей. По его мнению, за свои преступления Лестрейнджи это и заслужили. Он не возражал бы против другого способа заполучить крестраж, но не мог придумать ничего лучшего. Может быть, Гермиона что-то и найдёт. В прошлом она редко когда не могла предложить чего-то стоящего. Ведь, с другой стороны, его план предполагал, что он действительно сможет убить Лестрейнджей, когда появится такая возможность, а это может оказаться сложней, чем кажется.

      — Эй, Сириус, как насчет дуэли?

      — Мне было интересно, когда ты, наконец, спросишь об этом, — усмехнулся крёстный.

      — Вперёд, давай посмотрим, стоила ли твоя учеба потраченных на неё денег.

      Гарри и Сириус сорвались с места, побежав практически со спринтерской скоростью в сторону подвала. Гермиона не слишком от них отстала, дабы не пропустить такое зрелище. В течение следующего часа, проведённого в схватке, стало ясно, что Гарри значительно превосходит Сириуса в мощи, зато крёстный креативнее и имеет превосходные инстинкты бойца, что почти восполняет данный недостаток. И всё же, мужчина оказался не в силах закончить дуэль победой над Гарри, и у него даже возникло подозрение, что во второй половине боя крестник с ним игрался. Это заставило его задуматься, насколько всё же Гарри силён, и насколько сильным он может ещё стать.

      * * *

      За много миль от этого места, Тёмный Лорд Волдеморт сидел на троне и вспоминал события предыдущего дня, пытаясь не обращать внимания на крики боли маггла, которого пытал один из Пожирателей Смерти. Убедить великанов присоединиться к нему, было действительно большим успехом. С потерей оборотней для него стало более важным, чем когда-либо, укрепить свой контроль над великанами. Он, конечно, пообещал им земли и месть волшебникам, которые охотились на них, а потом бы посмеялся над тем, что они были так глупы, поверив ему. После того, как использует их, он планировал полностью уничтожить глупых тварей. Фактически, в его будущих планах не оставалось места ни для великанов, ни для оборотней. С другой стороны, вампиры оказались хитрее и неохотно соглашались оказывать любую помощь. Волдеморту это не нравилось, но также и немного приподнимало клыкастиков в его глазах.

      Как Гарри и догадался, на Генри Коллинза напал именно Волдеморт. Он сделал это без помощи укрепляющего зелья, которое ему приносил Северус. Лорд не был глупцом, и понимал, чем рискует, постоянно принимая такое зелье. Очень важно было пить его только в случае крайней необходимости, иначе возникло бы привыкание, и эффективность зелья сошла на нет. Само нападение оказалось успешным, но всё же кое-что его беспокоило. Потребовалось почти две минуты применения «Круциатуса», чтобы уничтожить разум человека — почти вдвое больше времени, чем у него обычно уходило. Его Пожиратели Смерти, конечно, подумали, что он растягивает пытку ради собственного удовольствия, что он действительно иногда делал. Но не в этот раз.

      — Макнейр! — рявкнул Волдеморт. Этот шум окончательно довёл его. — Просто убей маггла, и дело с концом. Я уже устал слушать его скулёж.

      — Как скажете, Хозяин, — тут же откликнулся Пожиратель. — Avada Kedavra! — последовала зелёная вспышка, и кричавший человек, которого он перед этим мучил, умер.

      В комнате снова стало тихо. Видя, что Тёмный Лорд хотел бы остаться один, Макнейр вышел из комнаты, утащив за собой труп.

      Учитывая все обстоятельства, Волдеморт считал, что война протекает благоприятно.

      Орден Феникса был, как и всегда, бесполезен, а у Министерства, даже при новом руководстве, оказалось больше проблем, чем оно могло решить. Может быть, прогресс шёл и медленнее, чем хотелось бы, но зачем вообще ему, бессмертному, беспокоиться о времени? Разве он не доказал, что смерть над ним не властна? Да, что бы ни случилось, — он вечен, и вскоре его власть никто не сможет оспорить. У магического мира не останется другого выбора, кроме как признать это.

      ——————————

      [1] На английском «круциатус» — cruciatus, «распятие» — crucifixion, «мучение» — excruciating. (Прим. пер.)

      [2] Переводчик в курсе, кто по канону муж Беллатрикс. Почему автор решил убить Рабастана, как мужа Беллатрикс, нам неведомо. (Прим. пер.)

      * * *

      От автора:

      Я тут пытаюсь найти правильный баланс между действием и развитием сюжета. Надеюсь, что все читатели довольны тем, как у меня получилось совместить одно с другим. Это из того, что меня беспокоит. Так что скажете, читатели? Не хватает действия, или достаточно? Я хотел бы услышать ваше мнение.

     Лёжа в своей постели в блаженном неведении обо всём, происходящем в мире, Гарри слегка улыбался, переживая странный, но счастливый сон. Там он летал высоко в небе на своей «Молнии», отчаянно разыскивая снитч, в то время как толпа болельщиков громко его приветствовала. Команда Гриффиндора каким-то непостижимым образом добралась до финала кубка мира по квиддичу и теперь играла против Болгарии и, конечно же, Виктора Крама. Гарри снилось, что игра шла довольно хорошо, и пока он не заметил снитч, ему удалось увернуться от нескольких бладжеров, которые открывали рот и рявкали на него, пролетая мимо его головы. Тут с земли раздался свисток, и, посмотрев вниз, он увидел Дафну в форме судьи, которая объявляла пенальти в ворота Болгарии.

      Пока он следил за тем, как его девушка распекает болгар, его внимание вдруг привлекла золотая точка. Снитч! Гарри на метле нырнул вперёд и бросился в погоню, но маленький золотой шарик делал всё возможное, чтобы не попасться ему в руки. Крам, должно быть, увидел, как Гарри гонится за снитчем, поскольку немедленно устремился вслед за ним. В итоге два ловца оказались бок о бок, сражаясь за позицию. Крам, как более крупный, должен был быть соответственно и более сильным, чтобы выбить Поттера из погони, но во сне Гарри мужественно удерживал свою позицию, а затем мощным толчком отправил Крама кувыркаться к земле. Больше между ним и снитчем не осталось никаких преград. Теперь он видел шарик более чётко, чем даже в реальности, и, пока сокращал дистанцию, толпа принялась скандировать его имя. ГАРРИ! ГАРРИ! ГАРРИ…

      — Гарри! Проснись!

      Сон неожиданно прервался, и он очутился в постели в своей пока ещё тёмной комнате. Его рука метнулась к стоящему рядом столу, и он неуклюже попытался нацепить очки. Когда ему это всё же удалось, он увидел стоящего рядом крёстного.

      — А? Сириус? — всё ещё до конца не проснувшись, сказал Гарри. — А сколько времени?

      — Около трёх утра, — ответил крёстный. — Одевайся быстрее, у нас не так много времени, чтобы тратить его попусту.

      Гарри кивнул и начал переодеваться в свою повседневную одежду. Пока он это делал, Сириус в нетерпении ходил туда-сюда по комнате, но не объяснял, что случилось. К тому моменту, когда Гарри завязывал шнурки, он проснулся уже достаточно для того, чтобы потребовать объяснений.

      — Сириус, что происходит?

      — Дамблдор наконец-то дал добро, и сегодня мы атакуем дементоров, — ответил тот. — Осталось меньше получаса.

      — И он согласился с моим участием? — шокировано спросил Гарри.

      — Он намеревался попробовать отговорить тебя от этого, прежде чем мы начнём, — предупредил Сириус. — Но Кингсли и Грюм оба на твоей стороне. Они не уверены, что план сработает при участии лишь трёх людей, способных наколдовать смертельного для дементоров Патронуса, но согласились с тем, что при наличии четверых скорее всего у нас всё получится.

      — Почему именно сейчас? Я вообще не думал, что он когда-нибудь согласится.

      — Для этого есть ещё одна причина, — сказал Сириус. — Вчера вечером дементоры напали на Литтл Уингинг.

      — Что?! — ахнул мальчик. — Но Дурсли должны быть по-прежнему под защитой, ведь именно для этого я там оставался.

      — Всё в порядке, Гарри, — заверил его крёстный. — Но защита ослабляется намного быстрее, чем любой из нас мог предвидеть. Она по прежнему достаточно сильна, чтобы защитить любого в окрестности дома Дурслей, но в то же время и достаточно слаба, чтобы круг защиты сузился до примерно половины Суррея. А это довольно большая площадь, Гарри.

      — Знаю, — ответил тот. — Кто-нибудь пострадал?

      — В близлежащих городах довольно мало, а в Литтл Уингинге, насколько я знаю, поцелую подвергся только один человек, — сказал Сириус. — Мальчик маггл по имени Пирс или что-то подобное.

      — Пирс Полкисс?

      — Звучит похоже, — кивнул Блэк. — Ты его знал?

      — Он состоял в мелкой банде Дадли, — пояснил Гарри. — Хоть был ничтожеством и хулиганом, но такого он не заслужил. И всё же я не понимаю, почему Дамблдор так всполошился. Я там больше не живу, и для меня нет никакой опасности.

      — Это да, — согласился Сириус. — Но я думаю, у него до сих пор теплится надежда, что следующим летом ты туда вернёшься. Не стоит недооценивать, насколько он может быть упёртым.

      — Если Дурсли не совсем дураки, они к тому времени уже оттуда съедут, — проворчал Гарри. — Я оставил Петунии способ связаться со мной, если они вдруг окажутся в опасности, но она до сих пор им не воспользовалась. Да они наверно даже и не заметили в происходящем ничего странного.

      — Давай вниз, — сказал Сириус, направившись к двери. Гарри, который к этому моменту был уже полностью готов, кивнул и последовал за ним. — Остальные собрались здесь, и в Азкабан мы отправимся все вместе. Решение идти сегодня ночью было принято лишь несколько часов назад, поэтому на нашей стороне будет, по крайней мере, элемент неожиданности.

      Пока они спускались вниз по лестнице на кухню, где собрался Орден Феникса, Гарри уже мог слышать разговоры нескольких людей. Там уже присутствовал «Грозный Глаз» Грюм, который улыбался чему-то, ведя беседу с Кингсли Бруствером. Тонкс, Артур и Билл Уизли, Амос и Седрик Диггори также сидели за столом и пили кофе, пытаясь проснуться. Очень нервный Наземникус Флетчер разговаривал о чём—то с Гестией Джонс, которая выглядела так, словно находится где-то в другом месте. Северус Снейп расположился в углу, равнодушно глядя на собравшуюся группу. Через секунду открылась входная дверь, и к присутствующим присоединились Эммелина Вэнс и следом за ней Минерва МакГонагалл. Гарри тем временем присел и с интересом разглядывал состав Ордена Феникса, приготовившегося к этой миссии. Для некоторых из них было впервые участвовать в чём—то подобном, в то время как для других прошло уже много лет с тех пор, когда они в чём—то подобном участвовали. Некоторые казались спокойными и даже, как, к примеру, Грюм, даже воодушевлёнными тем, что должно произойти. Других же, в особенности Наземникуса Флетчера, приводила в ужас одна лишь идея нападения на Азкабан.

      — Я не пойму, сегодня день специализации что ли, Блэк? — усмехнулся Снейп, когда Гарри с Сириусом проходили мимо него.

      — Заткнись, Сопливус, — огрызнулся тот. — Я бы предпочёл, чтобы спину мне прикрывал он вместо тебя.

      — Ты уверен, что можешь хотя бы вызвать Патронуса? — поинтересовался Снейп. — Я слышал, что долгое время, проведённое за решёткой Азкабана, пагубно влияет на эту способность.

      — Он может, могу подтвердить, — сказал Гарри. — А я удивлён, что такой как вы способны на это. Какое воспоминание при этом используете? Ругань на уроках зельеварения?

      — Мой Патронус? — засмеялся Снейп. — Если бы ты знал, Поттер, то был бы очень удивлён. Но я не собираюсь рассказывать это такому паршивцу, как ты. — Снейп развернулся и вышел из комнаты, но по выражению его лица казалось, что он нашёл в этом разговоре что-то весьма забавное. Гарри пожал плечами, не понимая, что тут смешного. А Сириус после словесной перепалки со Снейпом вроде бы слегка расслабился, словно знакомая ситуация его успокоила.

      Внимание Гарри привлёк звук активировавшегося камина, и когда он обернулся посмотреть, кто пришёл, то был удивлён, увидев прибывшего Даниэля Гринграсса, сразу за которым следовала Дафна. Он пошёл к ним навстречу, но как только девушка увидела своего парня, тут же бросилась к нему, заключив в объятья. Даниэль тем временем присоединился к разговору между Грюмом и Бруствером.

      — Я рад, что ты здесь, — прошептал Гарри, обнимая её. — Ты тоже идёшь с нами?

      — Нет, папа не разрешил мне, — ответила Дафна. — Он хочет, чтобы я оставалась здесь в тылу и подготовилась к приёму возможных раненых. Как бы я ни уговаривала его, что предпочла бы быть там с вами, он не поддался.

      — Они и мне-то позволили идти только потому, что нуждаются в моём Патронусе, — прокомментировал Гарри. — В противном случае, уверен, я остался бы здесь с тобой.

      — Это глупо, — немного сердито сказала девушка. — Я уже дважды сталкивалась с дементорами. Это должно быть достаточным доказательством того, что я могла бы быть полезной.

      — Знаю, — ответил Гарри. — Но мы никогда не смогли бы получить такую большую помощь, если бы это не являлось официальной миссией Ордена Феникса. Думаю, все ещё немного шокированы тем, что это на самом деле произойдёт. По словам Сириуса, во время первой войны подобных миссий никогда не было, особенно после того, как Дамблдор услышал пророчество.

      — Всё получится, Гарри. И ты всё сделаешь хорошо, — заверила его Дафна. — Только пообещай, что вернёшься ко мне в целости и сохранности.

      — Буду стараться изо всех сил, — ответил он. Дафна вздохнула, зная, что не может ожидать чего-то большего. Гарри почувствовал её беспокойство и наклонился, чтобы запечатлеть на её губах утешительный поцелуй. Когда они оторвались друг от друга, он увидел, что девушка улыбается, и понадеялся, что его идея сработала. Однако в этот момент их прервали: Гарри услышал, что за его спиной кто-то громко покашливает. Обернувшись, он увидел профессора Дамблдора, которому не терпелось поговорить с ним.

      — Доброе утро, Гарри. И вам, мисс Гринграсс, — довольно бодро поприветствовал их директор, учитывая время и то, что они собирались сделать. — Не мог бы я поговорить с тобой?

      — Конечно, профессор, — ответил парень. — Уверен, вы не будете возражать, если Дафна останется, не так ли? — Дамблдор слегка нахмурился, но не стал спорить.

      — Не буду, — подтвердил он. — Я хотел бы, чтобы ты пересмотрел своё участие в сегодняшней операции. Дементоры и в обычное время опасны, а уж как они отреагируют, когда само их существование окажется под угрозой — я не представляю.

      — Я вам нужен, профессор, — ответил Гарри. — Даже Грюм и Бруствер это понимают. Я могу помочь сделать мир более безопасным, и сделаю это с удовольствием, даже если участие в миссии представляет опасность.

      — Ты храбрый молодой человек, Гарри, с благородным и зрелым характером, — улыбнулся Дамблдор. — Я лишь хочу, чтобы ты уделил большее внимание собственной безопасности и позволил другим выступить на переднем крае. Твоя защита — это возможно, самая важная задача Ордена Феникса. Если мы её провалим, то, вероятно, потерпим неудачу и во всём остальном тоже.

      — Я в это не верю, — возразил юноша. — С тех пор, как услышал пророчество, я много раз размышлял над ним, и не думаю, что я единственный способен победить Волдеморта.

      — Возможно, и нет, — согласился Дамблдор. — Но это не меняет того факта, что твоя безопасность имеет первостепенное значение. Я не останавливаю тебя от участия, поскольку, как ты уже заметил, твоё присутствие позволит обрести нашим усилиям гораздо больше шансов на успех. Я только прошу, чтобы ты избегал ненужного риска.

      — Попытаюсь, — пообещал Гарри.

      — Хорошо, — кивнул директор. — А теперь, полагаю, профессор Грюм собирается провести брифинг перед нашим отбытием. Ты не должен пропускать его. — После этих слов Дамблдор пошёл на кухню, где все уже собрались. Гарри взял Дафну за руку, и они последовали за ним. На кухне Грозный Глаз пытался заставить всех успокоиться, чтобы он мог говорить без помех. В конце концов, гомон утих, и Грюм начал свою речь.

      — Итак, когда мы все здесь собрались, давайте приступим к делу, — начал старый аврор. — Сегодня наша цель — Азкабан, а конкретнее обитающие там дементоры. Как вы все знаете, более чем на милю вокруг острова простирается анти-аппарационная и анти-портключевая защита. Мы аппарируем в точку, находящуюся вне пределов защиты, а до самого острова доберёмся на мётлах. Для тех из вас, у кого нет собственных мётел, мы приготовили запасные. После того, как достигнем острова, мы разобьёмся на четыре команды, каждая из которых будет состоять из одного волшебника, способного призвать достаточно мощного Патронуса, смертельного для дементоров, и пары других, которые будут страховать его и стараться удерживать дементоров на острове. Защита Азкабана сильна, но она была разработана, чтобы удерживать внутри заключённых, а также любого, кто попытается их освободить. Мы не попадаем ни под одну из категорий, поэтому вы увидите, что дементоры будут вполне открыты для атаки. Есть какие-нибудь вопросы?

      — Кто эти четверо? — поинтересовался из задних рядов Амос Диггори.

      — Я, Кингсли, Альбус и Поттер, — ответил Грюм. Последнее имя вызвало у многих членов Ордена удивлённые шепотки. — Моя группа идёт с севера, Кингсли — с востока, Альбус — с юга, и Поттер — с запада. Можете присоединиться к любой группе, какой захотите, пока они все не станут в итоге равными по количеству. От остальных нам понадобятся ваши Патронусы, чтобы сдерживать дементоров, а мы тем временем постараемся их уничтожить.

      — Что насчёт охранников, несущих службу в Азкабане? — спросила Тонкс. — Я знаю некоторых из них, и они неплохие парни.

      — От Патронусов они не пострадают. И все запомните: мы не втягиваемся в бой с охраной, если они не начнут первыми, хотя я и сомневаюсь, что они ввяжутся. Если повезёт, мы должны покинуть Азкабан через двадцать минут после того, как туда доберёмся, — объяснил Грюм. Затем он сунул руку под куртку и вытащил сумку, бросив её на пол. От удара та раскрылась, и из неё выпали несколько шоколадных батончиков из «Сладкого королевства». — Это шоколад. Как только мы достигнем Азкабана, каждый должен съесть по одному. Возьмите несколько, если чувствуете, что вам это необходимо. Также я рекомендую съесть ещё по одному, когда мы вернёмся. Ну, вот и всё. У кого-нибудь есть ещё вопросы?

      Все промолчали. Некоторые из собравшейся группы стали оглядываться, словно внезапно осознав, что всё это происходит наяву. Большинство из них были готовы и с нетерпением ждали начала, но лишь немногие явно чувствовали себя храбрецами.

      — Отправляемся в течение пяти минут. Будьте готовы, — грубо рявкнул Грюм, завершая импровизированный брифинг. Небольшая группа начала расходиться, в том числе Гарри с Дафной, направившиеся к шкафу, где Гарри хранил свою «Молнию». Он улыбнулся, зная, что этой ночью у него будет самая быстрая метла среди всех. В течение следующих нескольких минут девушка говорила очень мало, но было ясно, что она беспокоится о своём парне, а также переживает, что сама не может принять участие. Вскоре подошло время отправления, и они направились в гостиную, где ожидала большая часть Ордена. Сириус, стоявший рядом с Даниэлем Гринграсс, Тонкс и Гестией Джонс, помахал им.

      — Гарри, сегодня мы составим тебе компанию, — сообщил он. — С тобой всё в порядке?

      — Я рад, — ответил юноша. Он оглядел комнату — аналогичным образом сформировались и другие группы.

      — Вы, двое, лучше присматривайте друг за другом, — потребовала Дафна, переводя взгляд с Гарри на его крёстного и обратно. — Я серьёзно.

      — Гарри, ты ещё поймёшь, что моя дочь часто бывает упрямой и требовательной, — улыбаясь, сказал Даниэль. — Юноша, однако, был достаточно умён, чтобы согласиться с ним вслух.

      — Я не стал бы ничего в ней менять, — ответил он, заработав улыбку Дафны и смех от всех остальных.

      — Внимание! — взревел Грюм из передней части комнаты. — Отправляемся через тридцать секунд. Координаты аппарации знает как минимум один человек в ваших группах, так что аппарируйте, схватившись за него. Удачи и хорошей охоты!

      Это последнее объявление старого аврора встретили криками согласия и нервным смехом. Дафна, зная, что настало время расставания, скрепя сердце отпустила руку Гарри. Так же поступили и остальные, касавшиеся других членов группы. Последнее, что девушка увидела перед тем, как они переместились — Гарри махал ей рукой. Дом сразу же стал зловеще тихим и пустым. Дафна почувствовала себя немного грустно, но потом вспомнила, что у неё есть работа, и приступила к её выполнению.

      * * *

      После перемещения Гарри обнаружил, что они находятся на небольшом островке недалеко от Азкабана. В лунном свете впечатляющий замок-тюрьма хорошо просматривался, и юноша порадовался тому, что их целью не было вторжение в сам Азкабан.

      — Держитесь вместе, пока мы не достигнем острова! — Крикнул Грюм, потом вскочил на метлу и с изяществом взлетел, чего Гарри от него не ожидал. Несмотря на то, что старый аврор испытывал трудности при ходьбе, в воздухе он всё ещё мог летать как птица.

      Поттер на своей «Молнии» послушно оторвался от земли и пристроился рядом со своей группой. Как только все остальные поднялись в ясный и прохладный ночной воздух, они в стабильном темпе полетели, убедившись предварительно, что члены группы с более медленными мётлами не отстанут от остальных. Спустя несколько минут приблизился Азкабан, и Гарри впервые смог рассмотреть его в деталях. Остров покрывал слой тумана, хотя за пределами суши никакого тумана не наблюдалось. Чем ближе они подлетали, тем ниже падала температура. Тёплая июльская ночь по ощущениям быстро превращалась в поздне-осеннюю. Посмотрев влево, Гарри заметил, что Сириус был очень недоволен возвращением в тюрьму, где несправедливо просидел все последние годы. Однако на лице его отражался не страх, а исключительно гнев.

      Вскоре группы приблизились к острову достаточно, чтобы разделиться по заранее закреплённым за ними направлениями атаки. Группа Гарри достигла западной стороны острова и спокойно приземлилась. Все четверо принялись осматриваться вокруг в поиске неприятностей, однако стало ясно, что пока их никто не заметил.

      — Всем съесть по шоколадке, — напомнил Даниэль Гринграсс и достал из кармана батончик. Остальные последовали его примеру, а Гарри хоть и не думал, что дементоры уже оказывают на него влияние, сразу же почуствовал себя немного лучше. Огромное количество обитающих на острове дементоров означало, что их воздействие может ощущаться на гораздо большем расстоянии.

      — Ждём, пока Грюм выпустит вспышку света — это будет нашим сигналом к атаке, — сказала Гестия Джонс, держа палочку наготове. Гарри не очень хорошо знал эту женщину, но она, казалось, была уверена в своих силах. Понимая, что время активных действий неумолимо приближается, он начал концентрироваться, готовясь выпустить своего Патронуса. Эта миссия была важна, и он готов был доказать, что заслужил место на поле боя так же, как и любой другой член Ордена Феникса.

      С северной стороны в воздух взмыла ярко-красная струя, а мгновением позже ночное небо вдруг озарилось отражённым светом от более десятка Патронусов. Олень Гарри бросился к тюрьме, как если бы уже знал, какую роль ему предстоит сыграть. Он прошёл сквозь стены, словно их не существовало, и Гарри пришлось приспособиться управлять своим Патронусом, не наблюдая его в прямой видимости. Посредством магии он чувствовал связь между ними и инстинктивно знал, когда нужно было влить в заклинание больше сил и когда необходимо сосредоточиться на поддержании его формы. Через несколько секунд он почувствовал небольшую утечку мощности от волшебного существа и понял, что боевой счёт открыт — он только что убил своего первого дементора.

      Внезапно из тюрьмы послышались крики — это охранники сообразили, что происходит нечто из ряда вон выходящее. По всему острову загорелись огни, и несколько человек выбежали на улицу разобраться в ситуации. К счастью, они поняли, что в меньшинстве, и не сделали ни одного движения, чтобы остановить Орден Феникса. Тем временем уничтожение дементоров шло в устойчивом темпе, но было ясно, что всего лишь с четырьмя Патронусами, способными убивать их, против более чем сотни тварей, процесс займёт некоторое время. Всего через несколько минут дементоры, казалось, сразу все поняли, что сражение проиграно, и попытались сбежать с острова. Демонические существа хлынули из замка через все выходы, пока ночное небо не омрачилось их присутствием. Остальные члены Ордена пытались сдерживать убегавших дементоров, зная, что теперь настало их время вступить в игру. Вскоре твари оказались в ловушке кольца из Патронусов, за которыми маячили ещё четыре могущественных волшебных существа. В первые секунды несколько дементоров смогли успешно покинуть остров, но поскольку их число продолжало уменьшаться, предотвратить их побег становилось всё легче.

      С головы Гарри струился пот — он продолжал закачивать в своего Патронуса так много сил, как только мог. Наблюдая за тем, как Сохатый разрывает очередного дементора, он гордо улыбнулся, радуясь, как хорошо сработала их засада. Через десять минут после начала сражения на острове осталось меньше полусотни тварей, и их число постоянно уменьшалось. Гарри догадался, что для уничтожения оставшихся понадобится не более пяти минут.

      — СЗАДИ! — услышал Гарри чей-то кричащий голос, но не мог отвлечься от своей задачи, чтобы посмотреть, кто к ним приближается. Остальные повернулись и разглядели группу волшебников в тёмных мантиях, летящих по направлению к острову, хотя и были ещё далековато. Они приближались с юга, а это означало, что в первую очередь они столкнутся с группой, возглавляемой профессором Дамблдором.

      — Чёрт, Пожиратели Смерти! — закричал Сириус. — Нам нужно ещё три-четыре минуты. Как думаете, что будем делать потом?

      — Осталось недолго, — ответил Даниэль. — Наверно охрана каким-то образом их известила.

      — Сколько их? — громко поинтересовалась Гестия.

      — Не могу сказать точно. Где-то с десяток, — ответил Сириус. — Но у меня такое чувство, что с ними Волдеморт.

      — По крайней мере, с нами Дамблдор, — нервно заметила Гестия.

      — Гарри, ты можешь летать и колдовать одновременно? — поинтересовался Даниэль, глядя то на уничтожаемых дементоров, то на приближающихся Пожирателей Смерти.

      — Могу попробовать, — неуверенно ответил тот.

      — Нам нужно сгруппироваться вокруг Дамблдора. Мы не можем позволить им изолировать нас и диктовать условия, — заявил Даниэль. — Ты просто сосредоточься на волшебстве, а мы будем лететь рядом с тобой и поможем с управлением метлой.

      Гарри кивнул и запрыгнул на «Молнию», другие тоже оседлали мётлы. При поддержке Сириуса с одной стороны и Даниэля с другой, он без проблем мог лететь к группе Дамблдора, одновременно продолжая атаковать оставшихся дементоров. К моменту, когда они приземлились, тех оставалось уже меньше десятка. Когда последний был повержен, Гарри, наконец, развеял заклинание и попытался передохнуть за оставшиеся считанные минуты до начала следующего боя.

      — Что планируешь делать, Альбус? Пока они до нас не добрались, мы могли бы убраться отсюда, — сказал Грюм, приземлившись возле Дамблдора. Он окинул взглядом группу директора, которая при атаке на дементоров не пострадала, хотя большинство и выглядели немного уставшими. Снейпа не было. Видимо, Дамблдор приказал ему улететь, чтобы не попасться на глаза Пожирателям Смерти. Хотя на боеспособность группы это повлияло не слишком существенно.

      — Нет, старый друг. Это не вариант, — печально ответил директор. — У них у всех, кажется, самые быстрые мётлы из существующих, поэтому они могут одного за другим догнать тех из нас, у кого мётлы самые медленные. Прежде чем сможем отступить, мы должны нанести удар первыми.

      — Это по мне! — ответил Грюм, усмехаясь. Остальные услышали разговор и поняли, что это для них означает. Наземникус Флетчер, один из самых ненадёжных членов Ордена, решил, что хватит с него сражений, прыгнул на метлу и полетел в противоположном от Пожирателей Смерти направлении, наплевав на остальных. Так как он был в одиночестве, Пожиратели, вероятно, даже не будут пытаться преследовать его, но тем самым он ослабил Орден ровно на одну волшебную палочку.

      Через несколько минут группа Пожирателей во главе с Лордом Волдемортом десантировалась на острове в ста футах от Ордена Феникса. Следуя за своим хозяином, который целеустремлённо шагал к своим заклятым врагам, они не предпринимали никаких попыток нападения. Вскоре расстояние между ними сократилось вдвое, и обе группы могли видеть, с кем им предстояло столкнуться. Волдеморт привёл с собой Беллатрикс и Рудольфуса Лестрейнджей, Люциуса Малфоя, Крэббла, Гойла, Барти Крауча младшего, Алекто и Амикуса Кэрроу, а также Габриэля Гринграсса.

      — Ты в меньшинстве, Том, — спокойно заметил Дамблдор. — Было бы глупо сейчас нападать на нас.

      — И тебя превзошли, Дамблдор, — ответил Волдеморт. — Сегодня ты со своим жалким Орденом заплатите высокую цену за эту мелкую победу, которую вы одержали, пока нас не было. А насчёт того, что в меньшинстве, возможно, тебе следует подумать ещё раз. Я всегда знал, что рано или поздно мне придётся завладеть Азкабаном, неужели ты действительно думаешь, что я не планировал этот день заранее? Вы все попались в ловушку, взращиваемую в течение последних тридцати лет. Скажи мне, Дамблдор, ты знаешь, что Азкабан делает со своими мёртвецами? А я знаю.

      Прежде чем кто-то смог что-нибудь ответить, Волдеморт выпустил заклинание, направленное на окружающую их воду. Мгновение ничего не происходило, а потом на сушу выбрался первый труп. Вскоре из окружающих вод поднимались десятки инфери. Каждый мертвец, выбрасываемый в море на протяжении последних тридцати лет, попадал под действие наложенного Волдемортом заклинания, превращавшего их в его безмозглых рабов. И теперь он их призвал. Всего ходячих трупов поднялось около семидесяти пяти, и хоть они и не владели магией, всё равно склоняли чашу весов в пользу Тёмного Лорда.

      — Заклинания огня! — прокричал Грюм, показывая другим, что делать. Секундой спустя хрупкое спокойствие разлетелось осколками, и началось серьёзное сражение. Пока остальные члены Ордена бросались в инфери огнём, Дамблдор прикрывал их от атак Пожирателей Смерти. Некоторое время такая тактика была успешной, в основном потому, что Волдеморт ещё не вступил в бой — вместо этого он просто стоял, смеясь над разворачивающимся перед ним зрелищем. Но поскольку его инфери начали оттеснять обратно в море, он понял, что пришло время всем почувствовать его присутствие. Тёмный Лорд начал с простенького, чтобы привлечь внимание Дамблдора: с Авада Кедавра, направленной тому в голову.

      Для блокировки проклятья Дамблдор с лёгкостью наколдовал каменную стену, но теперь он знал, что больше не сможет защищать своих союзников от Пожирателей. С этого момента между двумя сильнейшими волшебниками Европы, а, возможно, и всего мира, началась дуэль. Гарри, как и многие другие с обеих сторон, моментально отвлеклись от собственных схваток, чтобы поглазеть на битву титанов. Волдеморт вырвал левитацией из земли десятки крупных каменных кусков и быстро один за другим начал метать их в Дамблдора. Профессор, однако, не пострадал — наоборот, используя эти валуны, он сформировал из них массивного голема, анимировал его и дал команду атаковать. Голем успел уничтожить нескольких инфери, прежде чем взорвался от одного из заклинаний Волдеморта. Энергией взрыва от Дамблдора Волдеморта отбросило назад, но Тёмный Лорд был слишком силён, чтобы потерпеть от этого поражение — он затормозил свой краткий полёт и остался парить в воздухе. Пока ни у одного из них в этой схватке не появилось явного преимущества перед другим. Остальные бойцы, не желая попадать под перекрёстный огонь, медленно отступили от Дамблдора и Волдеморта, не прекращая сражаться между собой.

      Количество инфери быстро снижалось благодаря объединённым усилиям Грозного Глаза Грюма и Кингсли Бруствера. Грюм, напрягая все свои силы, создал смерч, направив его в ряды инфери. Кингсли же приложил свои усилия, чтобы добавить в это торнадо пламени. В обычном случае сильнейший ветер легко бы погасил огонь, но опытные авроры смогли объединить свои заклинания и создать огненный смерч, засасывавший в себя ходячие трупы и затем выплёвывая их уже в виде огненных шаров. Вместе им удалось уничтожить более половины инфери, прежде чем их прервали атаки со стороны Кэрроу.

      Гарри, тем временем, прикрытый Даниэлем и Сириусом от заклинаний Пожирателей, смог сосредоточиться на отстреле инфери. К счастью для него, те передвигались не слишком быстро и были не в состоянии защитить себя от его метко посылаемых заклинаний «Incendio». Все, конечно, поняли, что толпу инфери подняли просто для отвлечения внимания, однако игнорировать их тоже было нельзя. Наконец, все мертвецы вокруг них сгорели или были отправлены обратно в море, и Гарри смог вернуться к схватке с Пожирателями Смерти. Он с радостью взял на себя дуэль с Барти Краучем младшим, оторвав того от Даниэля, чтобы Гринграсс мог сосредоточиться на своём брате Габриэле. Сириус же снова схлестнулся с Беллатрикс.

      — Ты дурак, Даниэль! — прокричал Габриэль Гринграсс в промежутке между заклинаниями. Он выглядел очень похожим на своего старшего брата, однако Азкабан оставил ему на память болезненную худобу и длинные седеющие волосы. — Что бы подумал отец?

      — Не смей упоминать его! — проревел Даниэль, бросив тёмное заклинание, которое создало магическую полосу энергии вокруг шеи брата, тут же начавшую сжиматься, перекрывая тому дыхание. Габриэль наверняка бы умер, если бы не Беллатрикс, заметившая проклятие и бросившая в своего коллегу Пожирателя контр заклинание. — Я знаю, что это был ты, Габриэль! Я знаю, как ты заработал Тёмную Метку!

      — Отец был дураком, что не присоединился к Тёмному Лорду! — возразил Габриэль. — Он заслуживал смерти! — Во время этого короткого разговора двое, не замедляясь, продолжали кидать друг в друга заклинания, однако признание Габриэля в убийстве отца привело Даниэля в ярость, и он перестал заботиться о том, что кто-то может подумать об используемых им заклинаниях.

      — Crucio! — прокричал он. Проклятие брата захватило Габриэля врасплох, и он не смог от него уклониться. Младший брат Гринграсс тут же упал на землю, корчась от боли. Гарри посмотрел на Даниэля шокировано от того, что тот использовал непростительное, но кроме него и Сириуса никто, казалось, этого больше не заметил. В конце концов Даниэль был вынужден снять проклятие, отбивая атаку Беллатрикс, и позволив тем самым Габриэлю откатиться под защиту валуна для перегруппировки.

      Гарри практически избивал Барти Крауча младшего, и они оба это понимали. На этот раз Барти не удалось «приласкать» мальчишку ни одним заклинанием, и он начал серьёзно рассматривать возможность отступления, чтобы спасти собственную шкуру, как он сделал это и в прошлый раз при столкновении с Поттером. Мощный «Reducto» вынудил Барти поставить щит, который быстро высосал все его магические резервы, и он понял, что если не сбежит, для него в ближайшее время всё будет кончено. Поэтому он повернулся и побежал, оставив Беллатрикс в одиночку сражаться с Сириусом и Даниэлем. Гарри, не желая, чтобы Барти опять сбежал, вскочил на свою «Молнию» и бросился за ним. Ни один человек не смог бы сравниться в скорости с «Молнией», так что через несколько секунд Гарри был всего в нескольких шагах от Крауча. Он наколдовал пламенный кнут, выходящий из острия палочки и со всех сил махнул им вдогонку убегавшему человеку. Когда кнут ударил Барти в шею, даже Гарри был удивлён силой, скрывающейся в этом заклинании. Оно не бросило Крауча на землю. Сила огненного кнута в сочетании со скоростью, на которой Гарри летел на метле, позволили магической энергии как нож сквозь масло пройти сквозь шею человека, начисто того обезглавив. Импульса так же хватило, чтобы швырнуть нижнюю часть тела на несколько шагов, прежде чем она окончательно замерла на земле. Гарри затормозил и повис в воздухе над телом Барти, по-прежнему весьма удивлённый произошедшим. Он не понимал, насколько уязвимым в этот момент стало его положение.

      Волдеморт видел, как Поттер погнался за Краучем и как остановился посмотреть на дело рук своих, и понял, что ему представилась возможность нанести удар по Мальчику-Который-Выжил. Сейчас он мог бы с лёгкостью убить мальчишку, но Волдеморт знал, что если он надеется вернуть себе былую силу, тот нужен ему живым. И у него имелось в запасе заклинание, которое он считал идеальным в данной ситуации. С его палочки сорвался вращающийся жёлто-фиолетовый шар. В тот момент, когда Дамблдор увидел это, он понял, что не в состоянии защитить Гарри от заклинания. Мальчик развернулся, чтобы покинуть место своей победы, и увидел приближавшийся к нему разноцветный шар, но времени для уклонения у него не хватило. Когда заклинание настигло Гарри, он упал на землю, находясь к этому моменту уже без сознания. Вокруг него продолжала бушевать битва, и хотя в конечном итоге Орден Феникса смог прогнать Пожирателей Смерти, Гарри об этом уже не узнал.

     — Позовите кто-нибудь мадам Помфри сюда! — заорал Сириус, едва аппарировал на площадь Гриммо, 12, держа в своих руках бессознательное тело Гарри. Другие маги тоже аппарировали сюда, поскольку сражение уже завершилось. По большей части, оно закончилось для них успехом, но у любой победы есть своя цена. Эмелина Венс была убита Авадой, которую кинул в нее Люциус Малфой. Ранения остальных были разной степени тяжести. Амос Диггори потерял руку из-за режущего проклятия Рудольфуса Лестрейнджа. Состояние Гарри вызывало опасения. Все попытки вернуть его в сознание при помощи заклинания Энервейт обернулись крахом, что подтверждало его теорию о проклятии, насланном Волдемортом. Оно было куда неприятнее, чем обычные парализующие чары.

      — Что с ним произошло? — закричала Дафна, увидев состояние Гарри. — С ним все будет хорошо, правда? Он ведь… не умер, да? — рядом с ними аппарировал Даниэль Гринграсс. И как раз вовремя, поскольку он сразу же крепко обнял свою дочь, не давая ей запаниковать.

      — Он не мертв. Видишь? Он все еще дышит, — успокоил ее Даниэль.— Мы выясним, что с ним произошло, а после вылечим.

      — Ты узнаешь это проклятие? — коротко бросил Сириус, укладывая Гарри на койку, приготовленную Дафной для раненых членов Ордена. — Я не узнаю его.

      — Оно и мне незнакомо. Темный Лорд мог запросто убить Гарри, если бы он того пожелал, но не убил, — хмуро ответил Гринграсс. — Либо это заклинание не смертельно для Гарри, либо оно заставит его помучиться перед тем, как он умрет.

      — И как ты можешь говорить такое таким спокойным тоном? — зло прорычал Сириус.

      — Это правда. И ты знаешь это, — отрезал Гринграсс. — Гарри мне нравится, и я желаю, чтобы он поправился. Но лгать самим себе бессмысленно, Сириус. Это никак нам не поможет.

      Тем временем, пока они разговаривали, Дафна едва ли слышала их слова. Она подтащила кресло поближе к койке Гарри, а после села рядом с ним, взяв его за руку. Для нее, если смотреть невооруженным глазом, Поттер выглядел так, словно он спал. Может, чуть-чуть бледнее, чем обычно, но никаких признаков других ран на теле не было.

      — Просыпайся, Гарри, — прошептала она ему на ухо, надеясь, что он услышит ее слова. — Я знаю, что ты меня слышишь, — но Гарри не ответил, заставляя ее замереть. Она не ожидала, что он тут же проснется, но искреннее надеялась на такой поворот событий. Дафна просидела рядом с ним полчаса, пока не появилась мадам Помфри. Выглядела она так, словно ее только что подняли с постели. Она вышла из камина вместе с профессором Дамблдором и тут же попросила всех отойти, чтобы она смогла проверить состояние Гарри. Дафна кивнула и отошла от Гарри, но из комнаты не вышла. Сириус также не сдвинулся со своего места. Дамблдор последовал их примеру. Они молча смотрели на то, как мадам Помфри использует широкий спектр самых разнообразных диагностических заклинаний на Гарри. Наконец, она остановилась и замерла, смотря на Гарри с долей замешательства.

      — Итак, Поппи? Что тебе удалось узнать? — поинтересовался Дамблдор. Помфри повернулась к нему и разочарованно вздохнула.

      — Его физическое состояние в полном порядке, если можно так выразиться, — медленно начала Помфри. — Какое бы ни было заклинание, оно не нанесло физического вреда его телу. Он, как я вижу, использовал немало магии сегодня ночью, но не достиг магического истощения. Уровень его магической силы резко вырос по сравнению с тем, каким он был в конце прошлого года. Либо это благодаря взрослению, либо его тренировкам. Однако я обнаружила маленькую, но постоянную утечку магии. Все выглядит так, словно его магия пытается самостоятельно его вылечить.

      — Ты точно уверена, что именно в этом дело? — быстро спросил Дамблдор.

      — Нет, профессор. Если честно, то это может быть что угодно, но, так или иначе, это капля в море. Может, даже не стоит и волноваться об этом, — откликнулась Помфри. — Я также провела диагностику его мозга, которая показала, что мозг работоспособен. Результаты, если позволите мне заметить, были несколько странными. Они показали, что это точно не состояние сна или комы. Это нечто совсем другое.

      — Он проснется? — нервно спросил Сириус. Он не в первый раз подвел Джеймса и Лили, доверивших ему присматривать за своим сыном.

      — Я не знаю, — рустно выдохнула Помфри. — Я смогла бы ему помочь, если бы знала заклинание, которое применили к нему. Есть идеи, Альбус?

      — К сожалению, нет, — ответил Дамблдор. — Я не видел ничего подобного в прошлом. Это может быть личная разработка Волдеморта, или одно из темных проклятий, которые он обнаружил в библиотеках своих последователей.

      — У Блэков есть книги, которых нет в Хогвартсе, — мгновенно отреагировал Сириус. — Мы могли бы начать поиск с моей библиотеки.

      — Гринграссы также окажут любую посильную помощь, — откликнулась Дафна. — Надеюсь, вместе мы сможем понять, что произошло на самом деле.

      — Я поговорю с Северусом. Может, он сможет что-нибудь разузнать, — задумчиво пробормотал Дамблдор.

      — То есть разузнать то, чего он так и не застал, поскольку сбежал, поджав хвост, — скривился Блэк.

      — Сириус, он действовал согласно моим инструкциям, — твердо произнес Дамблдор. — Он куда важнее для нас как шпион, а не как боец. Заставив его пойти на передовую, мы поставим его в невыгодное положение, которое никаким образом не поможет ни нам, ни Гарри. Я вернусь, когда разузнаю что-либо.

      — Альбус, нам следует рассмотреть возможность перемещения Гарри в больницу Святого Мунго, — внезапно предложила мадам Помфри. — Я не смогу присматривать за ним круглосуточно, но им это по силам. Кроме того, всегда есть возможность того, что им известно куда больше, чем мне.

      — Сомнительно, — мгновенно ответил Дамблдор со слабой улыбкой. — Нет. Этот исключено. Гарри должен остаться здесь.

      — Почему? — подал голос Сириус. — Я тоже хочу, чтобы он остался здесь, равно как и все остальные, но если там смогут помочь Гарри, то нам необходимо доставить его туда.

      — Гарри является символом противостояния Волдеморту для всего волшебного мира, — пояснил Дамблдор. — Если они увидят, что он пострадал, то это может серьезно повлиять на их дух, который сейчас нам необходим больше всего. Кроме того, во всей Англии нет целителя квалифицированнее, чем Поппи. У нас есть доступ ко всем необходимым ресурсам, что и у больницы Святого Мунго. Если и есть способ помочь Гарри, то мы обязательно найдем его.

      — Ладно, — устало согласился Сириус. — Может, я перенесу его в свою комнату?

      — Да, так будет лучше всего, — мягко произнесла мадам Помфри. — Пожалуйста, позовите меня, если он проснется. Если нет, то в течении дня я зайду проверить его состояние, — мадам Помфри еще раз взглянула на Гарри, прежде чем уйти обратно через каминную сеть. Дамблдор вскоре тоже ушел, объяснив, что ему необходимо разузнать информацию о заклинании, которое применил Волдеморт против Гарри. Даниэль и Дафна последовали за Сириусом, когда он отнес Поттера в свою комнату, аккуратно разместив его на постели. Трудно было поверить в то, что всего каких-то несколько часов назад он будил Гарри, чтобы отправиться на задание. Сириус считал, что он поступил неправильно, но его крестник не стал бы сидеть сложа руки, если бы ему выпал шанс действовать.

      — Это не твоя вина, — заявил Даниэль, понимая ход мыслей Сириуса.

      — Ты не представляешь себе, каково это. Я подвел его, — грустно ответил Блэк.

      — Вполне себе представляю. Поверь мне, — возразил Даниэль. — В прошлом у меня был сын. И он погиб из-за несчастного случая. Думаешь, я не винил себя в том, что не оказался рядом с ним в тот момент? Не винил себя из-за того, что не смог ничего сделать, чтобы предотвратить это? Винил. В конце концов, тебе придется смириться с тем, что в итоге выбор был за ним. Его собственный выбор. Ты сделал все от тебя зависящее, чтобы защитить его. Я знаю это. Я был там и видел все своими глазами. К счастью, Гарри не погиб. И ты все еще в состоянии ему помочь.

      Сириус кивнул, размышляя над словами Гринграсса. Он был прав. В его силах помочь Гарри. Может, он сможет не разочаровать Джеймса и Лили.

      — Могу я остаться с ним? — тихо спросила Дафна.

      — Ты была на ногах всю ночь. Тебе следует отдохнуть, — возразил Даниэль. — Если Сириус не против, то ты сможешь навестить его через пару часов.

      — Я позабочусь о нем, Дафна, не волнуйся, — заверил ее Сириус. Дафна кивнула и поцеловала Гарри в лоб прежде, чем покинуть комнату вместе с отцом. Блэк не стал их провожать, а вместо этого сел в кресло и стал ждать, если вдруг что-то изменится в состоянии Гарри. Через пару минут наблюдения за своим крестником, он стал чувствовать все минусы бессонной ночи, а еще через несколько минут он уснул там, где сидел.

      * * *

      На протяжении двух дней состояние Гарри так и не изменилось. Мадам Помфри приходила каждый день, чтобы проверить изменение состояния Гарри в лучшую или худшую сторону. Несмотря на все ее старания, она так и не смогла найти способ ему помочь. К сожалению, никто за это время так и не сумел обнаружить способа помочь Гарри. Ни Дамблдор, ни Сириус, и даже Даниэль. Были перепробованы почти все зелья, нейтрализующие заклинания сна, но ни одно из них не сработало. Как итог — за два дня они ни на шаг не продвинулись в своих исследованиях. Поиск продолжился, но надежды слегка пошатнулись.

      Тем временем Дафна приходила проведать Гарри, как она и хотела. Но через пару часов она решила для себя, что будет куда полезнее, если она поможет другим в поисках лекарства, чем попусту сидеть и ничего не делать. Библиотека Блэков была огромна. Даже больше, чем у Гринграссов. Было очевидно, что Сириусу нужна будет помощь в поисках зацепок. В конце первого дня она решила позвать Гермиону и Невилла в качестве дополнительной помощи, которые с нетерпением согласились помочь всем, чем только смогут. У Лонгботтомов также имелась своя обширная библиотека, но она вряд ли содержала столько информации о темных проклятиях, как библиотеке Блэков и Гринграссов.

      — Что, если разгадка находится не здесь? — вздохнул Невилл, откладывая в сторону еще одну бесполезную для них книгу. — Может, Тот-Кого-Нельзя-Называть сам придумал это проклятие?

      — Это неважно, — ответила Гермиона. — Мы знаем последствия проклятия, поэтому можем найти что-то похожее, а это уже станет для нас отправной точкой. Может, над ним придется поработать, но по крайней мере мы будем знать ответ.

      — Но в этом-то вся и проблема, — встряла в их диалог Дафна. — Мы на самом деле даже не знаем, каким образом действует проклятие. Конечно, мы знаем, что Гарри помещен в своего рода магический сон, но мадам Помфри указала на тот факт, что это не совсем сон, а что именно — она сама не знает.

      — У меня есть идея… — задумчиво пробормотала Гермиона. — Я знаю целителя, который мог бы нам помочь. Я слышала, что она лучше всех восстанавливает физические повреждения.

      — И почему у меня создается впечатления, что это кто-то не из больницы Святого Мунго? — Протянула Дафна. — И вообще не из магов, не так ли?

      — Нет, — ответила Гермиона. Она была не до конца уверена в том, как ее друзья отреагируют на те способности, которые она открыла в себе за прошлый год. Они не знали о том, что она эксперементировала с ними все лето. Ей было стыдно, поскольку она так и не сообщила им об этом, как и не рассказала о причинах, которые мешали ей говорить. Но, наконец-то, у нее появился шанс проявить результаты своих трудов на благие цели.

      — Помфри скоро уйдет, — произнесла Дафна, устремив взгляд в сторону комнаты Гарри. — Ты можешь попробовать, когда она уйдет. Ты хочешь поставить Сириуса в известность?

      — Наверное, не стоит, — нервно ответила Гермиона. — Я попросила Гарри хранить секрет об этой способности, поэтому я не думаю, что он сказал Сириусу.

      — Ладно. Нам необходимо его как-то отвлечь, — сказала Дафна. — Ты серьезно думаешь, что оно сработает?

      — Это не повредит, — ответила ей Гермиона. Гринграсс согласно кивнула, возвращаясь к чтению книги, которую держала перед собой. После нескольких долгих часов поисков у них стало складываться впечатление, что безуспешные поиски ввергают их в отчаяние. Похоже, ничего не могло хоть как-то подействовать на состояние Гарри. Дафна резко захлопнула книгу и откинула ее подальше от себя. Другие посмотрели на нее, понимая ее чувства, но вскоре вернулись к своим поискам. Отдохнув пару минут, она подтянула к себе книгу, пытаясь найти то место, где остановилась в прошлый раз.

      Через полчаса мадам Помфри все же покинула комнату Гарри, с грустью сообщив им об отсутствии положительной динамики в его состоянии. Они знали, что ей на смену придет Сириус, чтобы провести значительную часть утра, присматривая за крестником. Вскоре должен был появиться Дамблдор, поэтому это был единственный шанс, когда с Гарри никого не будет рядом. Они втроем прошли в комнату, где, как и предполагалось, обнаружился Сириуса. Он сидел в кресле и наблюдал за Поттером. Под его глазами залегли темные круги, словно он снова стал таким же, каким запомнился на их третьем курсе после побега из Азкабана.

      — Сириус, тебе следует отдохнуть. И чего-нибудь поесть, — произнесла Дафна. — Ты ужасно выглядишь.

      — Знаю, — отмахнулся Сириус. — Я еще немного побуду с ним.

      — Нет, Сириус, — возразила Гермиона. — Гарри будет весьма зол на нас, когда очнется и увидит своего крестного отца в таком состоянии.

      — Я не настолько плохо выгляжу, — с гордостью в голосе произнес Сириус, но, внезапно желудок заурчал, напоминая о том, что он так за сегодня ничего и не поел. — Ладно. Я быстро перекушу. А затем немного подремлю.

      — Мы побудем с ним, — заверила его Дафна. — Даю слово.

      — Позовите меня, если что-то изменится, — попросил Сириус, поднимаясь и направляясь к двери. Они кивнули в знак согласия, а затем проводили Блэка из комнаты, который напоследок еще раз оглянулся на своего крестника. Когда он ушел, Невилл закрыл за ним дверь и оглянулся на двух девушек перед ним.

      — Итак, как будем действовать дальше? — спросил он. — Вам нужна моя помощь?

      — Нет, но мне потребуется немного места, — ответила Гермиона. — Это несложно сделать, но для этого необходимо максимально сконцентрироваться.

      Дафна и Невилл отошли от нее подальше, чтобы не упустить из виду происходящего. Они не видели этого раньше, поэтому им было очень любопытно узнать о том, что задумала Гермиона. Грейнджер закрыла глаза и замерла на секунду, а затем стала очень странно взмахивать руками, постоянно что-то про себя бормоча. Что-то, чего Невилл и Дафна не сумели разобрать. Но Гринграсс заметила, что серебряные браслеты на запястьях Гермины стали светиться. Через пять секунд после этого Гермиона произнесла заклинание, сформировавшее перед ней маленький энергетический шар. Через десять секунд он начал расти, а после того, как она прекратила движения руками, он сформировался в большой сияющий диск.

      Невилл охнул от удивления, когда увидел, как из этого диска — портала — вышла женская фигура. И хотя ее тело было на вид схожим с человеком, ее кожа была темно-фиолетовой, а глаза, по меньшей мере, были в два раза больше, чем у любого другого человека. Она вышла из портала и оглянулась по сторонам, словно готовясь сражаться, но все же расслабилась, когда увидела, что никто не собирается ее атаковать.

      — Ты звала, Хранительница? — поинтересовалась женщина у Гермионы.

      — Да, — уверенно ответила она. Дафна была удивлена, каким тоном это было сказано. В нем не было ни единого следа сомнения или слабости. — Мой друг был ранен неизвестным мне заклинанием. Ты можешь его вылечить?

      Женщина посмотрела на Гарри, а затем подошла к нему. Она протянула к нему руку, остановив ее в паре дюймов от его туловища, а затем начала водить руками над всем телом.

      — Интересно… — тихо произнесла она. Шар света сформировался на ее ладони, который она аккуратно разместила на лбу Гарри, который чуть позже полностью растворился над его телом. — Действительно, очень любопытно…

      — Ответь же мне, — потребовала Гермиона. — Ты можешь ему помочь?

      — Нет, дитя, это не в моих силах, — ответила она с сожалением во взгляде. — Его раны не физические, но раны ментальные. Магия направляет его разум против самого себя, заключив в ловушку собственного рассудка. Если процесс не остановить, то разум уничтожит сам себя, оставляя тело в качестве пустой оболочки. Возможно, что со временем он сам справится с этим, но я здесь бессильна. Мне жаль, хранительница.

      — Я отпускаю тебя, — произнесла Гермиона. В ее голосе мелькнула нотка сожаления. Женщина кивнула и отступила обратно в портал, который закрылся за ней, а после исчез полностью. Гермиона села в кресло, размышляя над произошедшим, пока Дафна и Невилл обдумывали то, что им довелось увидеть.

      — Думаю, мы лишь зря потеряли время. Мне довелось подслушать, как мадам Помфри разговаривала с Сириусом и Дамблдором, — вздохнула Гермиона. — И она пришла к тому же самому выводу. Мы лишь подтвердили эти теории.

      — Но он все еще там, не так ли? — неуверенно поинтересовался Невилл. — Может, мы можем как-то его вызволить оттуда?

      — Тебе потребуется для этого мастер-легилемент, чтобы иметь хоть призрачный шанс на спасение, — возразила Дафна, но судя по тем взглядам, которыми наградили ее Невилл и Гермиона, они не поняли хода ее мыслей. — Легилеменция? Это способность читать мысли в разуме человека, хотя она может быть использована и для других целей.

      — Конечно же! — воскликнула Гермиона. — Я читала об окклюменции, это, должно быть, защита против легилеменции.

      — Верно, — подтвердила ее предположения Дафна. — Но я не знаю никого, кто практиковал бы это направление. Может, это профессор Дамблдор.

      — Читать чужие мысли без ведома человека больше похоже на темное искусство, — заявила Гермиона. — Зачем бы Дамблдору практиковать нечто подобное?

      — Если по факту, то это не считается темным искусством, — объяснила ей Дафна. — Но почти невозможно найти того, кто смог бы обучить тебя этому навыку.

      — Что насчет твоего отца? — спросил Невилл.

      — Он окклюмент, а не легилемент, — сразу ответила Гринграсс. — Это нам не поможет.

      — Тогда, как быть? — вслух пробормотал Лонгботтом.

      — Думаю, нам стоит вернуться в библиотеку, — пожала плечами Гермиона. Никто из них на самом деле не хотел этого, но на данный момент, это был лучший выбор. И поэтому они вернулись к своим поискам, хотя в этот день им не удалось обнаружить ничего полезного.

      * * *

      — Ты серьезно думаешь, что это поможет ему? — спросил Сириус, повернувшись лицом к Дамблдору. Все вместе собрались в комнате Гарри и обсуждали способ помочь ему. Профессор Снейп присутствовал здесь же. Пока Сириус и Дамблдор говорили, Снейп со скучающим видом стоял у двери, всем своим видом показывая отсутствие интереса к происходящему.

      — Северус не смог разузнать об истинной природе заклинания, которое было использовано, как и мы все, — терпеливо пояснил Дамблдор. — Поппи подтвердила, что мозг Гарри все еще функционирует, поэтому у нас есть надежда на то, что мы сможем восстановить повреждения, нанесенные проклятием. По крайней мере, это доказывает, что Гарри еще там.

      — Это безопасно? — с волнением в голосе спросил Сириус.

      — Куда безопаснее, чем бездействовать, как я считаю, — ответил Альбус. — Постарайся не волноваться, Сириус. Это может занять куда больше времени, а я не ожидаю каких-либо кардинальных изменений сегодня.

      — Ладно, — нехотя согласился Блэк. — Но почему он здесь? — Сириус кивнул головой в сторону Снейпа, который с раздражением посмотрел на него.

      — Мне может потребоваться его помощь, — объяснил Дамблдор. — Я знаю, что мы далеко не лучшие друзья, но Северус один из немногих людей в этом мире, которые способны протянуть руку помощи. Начнем?

      Сириус раздраженно вздохнул, но все же кивнул, позволяя Дамблдору начать. Альбус улыбнулся своему бывшему ученику, прежде чем повернуться лицом к Гарри. Он дотронулся кончиком волшебной палочки до лба Поттера.

      — Легилименс! — произнес он, погружаясь в разум Гарри. Перед ним пронеслась странная последовательность воспоминаний без какого-либо хронологического порядка. Гарри занимается в библиотеке в Хогвартсе, а через мгновение юный Гарри бежит от своего кузена Дадли. Еще через секунду он едет на тележке в банке Гринготтс, а затем спорит с Роном и Гермионой о чем-то на своем первом курсе в Хогвартсе. В следующий момент дядя Вернон заталкивает его в чулан под лестницей, когда ему было всего пять или шесть лет. Вот профессор Локхарт удаляет ему все кости в руке заклинанием на втором курсе. Гарри и Дафна разговаривают о зеркале Еиналеж на первом курсе и прочие воспоминания, которые проносились перед глазами Альбуса хаотичной чредой.

      Среди этих воспоминаний Гарри Дамблдор почувствовал исходящее от него чувство паники и замешательства. Он был заперт в своем теле уже несколько дней и это очень сильно беспокоило его. Дамблдор помедлил секунду, размышляя над способом помочь ему. Он мог бы попробовать подавить воспоминания, возвращая Гарри к сознанию. Это, конечно, задача не из легких, но она вполне реальна для выполнения.

      Он стал замедлять бесконечный поток воспоминаний Гарри, с которым ему пришлось столкнуться. Со своей стороны Поттер пытался проделать тоже самое, для него это не составило особого труда. Вскоре состояние Гарри немного стабилизировалось.

      Дамблдор попробовал внушить Гарри, чтобы тот попытался контролировать свой разум, но наткнулся на проблему. Что-то удерживало Поттера от этого шага, и хотя оба сражались с этой силой, они не могли справиться с ней. Дамблдор отказался сдаваться и потратил более часа на попытки справиться с возникшими трудностями. Он продержался куда дольше, чем бы любой другой легилемент, но, в конце концов, эта сила победила и его. Альбус был вынужден отступить.

      Когда Дамблдор вновь открыл глаза, он сидел в комнате Гарри. Сириус и Снейп также были здесь. Один был очень заинтересован в происходящем, а другой всем своим видом старательно игнорировал это. Он посмотрел на Гарри, чье состояние никоим образом не изменилось. Дамблдор вздохнул и поклялся себе попробовать еще раз, как только немного отдохнет. Тогда, может быть, он сможет найти способ помочь Гарри.

      Внезапно Гарри открыл глаза. Он не двигался, но его глаза осматривали перед собой все вокруг, словно пытаясь понять, где он сейчас находился.

      — Гарри? — восторженно воскликнул Сириус. — Ты в порядке?

      Гарри переместил свой взор на Сириуса, и на его лице отобразилось замешательство. Они, не двигаясь, смотрели друг на друга несколько секунд, а потом Гарри закричал. Он схватил простыню, закрывающую его тело, и укрылся в нее с головой, продолжая кричать во всю мощь своих легких. Все еще крепко сжимая руками простынь, он спрыгнул с постели и забился в самый дальний угол комнаты, где сел и свернулся в комок, начиная раскачиваться из стороны в сторону.

      — Северус! Успокаивающее зелье! — скомандовал Дамблдор. Снейп кивнул и выудил из кармана своей мантии небольшой сосуд с зельем. Дамблдор взял его и направился к Гарри, который пока его не заметил. Поскольку выбора у него не было, Альбус попытался снять с него простынь, чтобы заставить проглотить зелье. Гарри, однако, оказался сильнее, чем казалось на первый взгляд, и Дамблдору потребовалась помощь. Сириус поспешил к нему, придерживая голову Гарри так, чтобы Дамблдор успел влить в него содержимое склянки. Поттер продолжал упорно сопротивляться и кричать, пока зелье на начало на него действовать. Через пару минут он перестал биться, а его крики переросли в рыдания. Он всхлипывал, слезы катились по его щекам, но никто не понимал, в чем дело.

      — Поттер все же потерял рассудок, — со смешком в голосе произнес Снейп. — Я знал, что этот день настанет.

      — Заткнись! — зло прорычал Сириус прежде, чем повернуться к Альбусу. — Что произошло? Что вы с ним сделали?

      — Я не уверен, Сириус, — ответил Дамблдор. — Я не ожидал, что такое может случиться. Думаю, это означает, что его разум пытается бороться. Возможно, это хороший знак.

      Сириус посмотрел на своего крестника, который все еще плакал по неизвестной ему причине. А потом начал бормотать что-то бессмысленное. Сириус покачал головой, поскольку не был уверен в том, что ему нравится такое состояние Гарри по сравнению с нормальным состоянием.

      — Что нам следует делать, когда эффект успокаивающего зелья пройдет? — поинтересовался он.

      — Надеюсь, к тому времени мы сможем восстановить его состояние, — просто ответил Дамблдор. — Если не сумеем, то продолжим помогать так, как умеем лучше всего. Но сейчас, наверное, лучше ему дать зелье без сна. Северус? — Снейп кивнул и вручил ему очередную склянку с зельем. Блэк с неуверенностью во взгляде посмотрел на них, словно сомневаясь, что именно это сейчас важно для его крестника.

      — Вы можете идти. Я сам ему дам зелье через несколько минут, — наконец произнес Сириус.

      — Если ты уверен… — начал было Дамблдор.

      — Уверен, — твердо ответил Сириус. — Вам пора идти.

      Дамблдор незамедлительно вышел из комнаты, поманив за собой Снейпа. Когда они вышли, Сириус аккуратно приблизился к своему крестнику и переместил его на постель. Слезы Гарри прекратились, когда подействовало зелье, но он все еще что-то скулил про себя и бормотал. Блэк попытался разобрать слова, но так и не смог. Он решил, что лучшее, что он может сделать для Гарри, это просто быть рядом с ним и попытаться создать для него комфортные условия. Через полчаса Гарри спал крепким сном. Сириус, сидящий рядом с ним в кресле, также вскоре уснул.

      * * *

      На следующий день Дафна обнаружила себя стоящей перед закрытыми дверями в комнату Гарри, пытаясь собраться с мыслями перед тем, что ей предстояло обнаружить внутри. Сириус предупредил ее, что состояние Гарри изменилось, но, несмотря на его пробуждение, он вряд ли узнает ее. К тому же, он постоянно бормотал про себя что-то все утро. Она медленно повернула дверную ручку, открыла дверь и прошла в комнату. Гарри лежал на полу, глядя в потолок. Через каждые несколько секунд его рука дергалась вперед, словно он пытался ухватить что-то невидимое.

      — Привет, Гарри, — осторожно произнесла Дафна. — Как ты? — Гарри обратил на нее свое внимание, но, похоже, не узнал. Он повернулся обратно к потолку, продолжая свое прерванное занятие.

      — Так много звезд… — произнес Поттер, хотя слова прозвучали нечленораздельно. Его рука снова устремилась вперед, но в этот раз он воскликнул от радости, поднося к себе сжатый кулак. Затем он сел, складывая руки перед собой вместе, словно пытаясь не дать чему-то удрать из них. Он осторожно поднес руки к своему лицу, как будто пытаясь разглядеть что-то между пальцев. Внезапно его плечи поникли от разочарования, и он опустил руки, так и не найдя того, чего искал.

      — Хах, — вздохнул он, а в голосе послышалось замешательство.

      — Могу ли я чем-нибудь помочь тебе, Гарри? — тихо спросила Дафна, присаживаясь рядом с ним на пол. В этот раз Гарри внимательно посмотрел на нее, хотя опять не узнавал ее. После минутного разглядывания (возможность, которую с радостью ему позволила Дафна) Гарри прикоснулся ладонью к ее лбу и провел ею по лицу в такой манере, словно он гладил собаку.

      — Красивая, — невнятно произнес Гарри прежде, чем попытался забраться под кровать. Это ему не удалось, поскольку кровать была расположена невысоко от пола. В конце концов, ему удалось засунуть под кровать только руки. Дафна наблюдала за ним, не зная, что сказать или предпринять. Гарри, тем временем, достал руки из-под кровати и, видимо, решил пробраться туда иным способом. Он попытался сначала забраться под нее ногами вперед, но и эта его попытка с треском провалилась. Его взгляд начал блуждать по комнате, пока опять не остановился на Дафне. Секунду его лицо ничего не выражало. Никаких чувств или эмоций, но затем что-то произошло, словно щелкнуло у него в голове и выражение его лица стало вновь почти осмысленным.

      — Дафна? — неуверенно спросил он.

      — Да, Гарри! — вскрикнула Дафна, пододвигаясь ближе к нему. — Ты в порядке?

      — Все так странно, — произнес он. — Я не уверен, что смогу долго продержаться…

      — Мы пытаемся выяснить, как тебе помочь, — быстро объяснила Дафна. — Мы поможем тебе. Обещаю, — Дафна ожидала услышать ответ, но свет узнавания в глазах Гарри вновь померк. Он встал и запрыгнул на кровать, очевидно, решив использовать ее в качестве трамплина для прыжков. Дафна, впервые за долгое время после ранения Гарри, начала улыбаться. Теперь она знала, что разум Гарри был все еще не поврежден, даже если к нему было пока никак не пробиться. Все еще была жива надежда на его возращения в собственное сознание.

      — Все будет в порядке, Гарри, — пообещала она ему, хотя в этот раз Гарри не обратил на нее ровным счетом никакого внимания. Впрочем, это совсем не испортило ей поднявшегося настроения. Все еще с улыбкой на губах, Дафна вышла из комнаты Гарри, чтобы рассказать остальным о том, что сегодня произошло, чтобы они смогли продолжить искать лекарство.

     Камин на площади Гриммо, 12 полыхнул ярко-зеленым пламенем. Несколько мгновений спустя из него вышел Невилл Лонгботтом, его лицо светилось торжеством. Он выронил книгу, которую нес с собой в руках, но быстро поднял ее, осматриваясь вокруг в поисках кого-либо. Дафну и Гермиону чары оповестили о том, что у них появился неожиданный гость, поэтому вскоре они спустились на кухню, где к ним сразу подошел Невилл.

      — Вот! Думаю, я нашел его! — возбужденно произнес он, показывая им книгу. — Смотрите!

      — Невилл, погоди секунду, — попросила Дафна. — Откуда конкретно взялась эта книга?

      — Из моей библиотеки, — ответил Лонгботтом, слегка успокоившись. — Мы не нашли ничего полезного здесь, поэтому я подумал, что будет не лишним поискать какие-либо книги у себя. Лишь потом я вспомнил о наказе бабули не вскрывать сундук, где она хранила различные книги. Я решил, что они либо темные, либо очень ценные.

      — И к каким книгам конкретно она относится? — с любопытством в голосе поинтересовалась Дафна.

      — И к тем, и к другим, как я считаю, — смущенно ответил Невилл. — Некоторые из них я уже видел в этой библиотеке, но не эту. Я отметил страницу. Скажите мне, если это тот самый случай, который произошел с Гарри.

      Гермиона и Дафна встали рядом друг с другом, держа между собой тяжелую книгу. Несколько минут они читали в абсолютной тишине, надеясь, что именно эти страницы содержат подсказку или ответ на вопрос о том, как излечить Гарри.

      — Может быть… — медленно произнесла Гермиона, передавая книгу Дафне, а затем присела на стул. — Звучит очень похоже с тем, что мы наблюдали…

      — Думаю, Невилл прав, — поддержала ее Дафна. — Это оно. То самое заклинание Волдеморта. Гнев Локи. Или его разновидность.

      Заклинание, найденное ими, существовало по меньшей мере пару тысяч лет, поэтому упоминания о его применении уже давным-давно потерялись. И все же, книга Невилла описывала те самые эффекты, которые они наблюдали у Гарри. Они полностью совпадали. Ключом к разгадке стал переход сознания Гарри от бессознательного к почти безумному, а после и к растерянному. Книга предупреждала о последствиях неосторожных игр с разумом.

      — И у нас все еще остается одна маленькая проблема, — заметила Гермиона, нарушая тишину.

      — Да, лечение. Оно невозможно, — ответил Невилл.

      — Нет, возможно, — зло огрызнулась Дафна. — Мы найдем способ.

      — Ладно, давайте спокойно обсудим этот вопрос, — мирно прервала их Гермиона. — Контрзаклинание может быть использовано только двумя людьми. Во-первых, одним из них может быть тот, кто применил это проклятие…

      — К сожалению, я не думаю, что Волдеморт радушно предложит нам свою помощь, — сухо прокомментировала ее Дафна.

      — Во-вторых, другой должен быть тот, кого поразило это заклинание, — продолжила Гермиона. — Значит, Гарри должен применить его к себе.

      — Он сможет? — заинтересовано спросил Невилл.

      — Нет. Во всяком случае, не в своем нынешнем состоянии, — заметила Дафна, отрицательно покачав головой. — Должен быть другой способ.

      — Наверное, он есть, — задумчиво произнесла Гермиона. — В первой части текста есть заметка о том, что тот, кто достиг мастерства в контроле своего разума, может не бояться гнева Локи. Может, это отсылка к окклюменции? — Дафна широко распахнула глаза от осознания мысли Гермионы. Она совсем не подумала об этом.

      — Может быть, — согласилась она. — Но Гарри не обучен окклюменции, да и сейчас он не в том состоянии, чтобы начать учиться.

      — Нет, не в состоянии, — ответила Гермиона, в ее голосе скользнула нотка разочарования. — Когда Гарри был в состоянии перебороть эффекты заклинания, сколько он протянул в сознании?

      — Меньше десяти секунд. Может, даже пять, — медленно сказала Дафна. — Этого времени совсем недостаточно для обучения, даже если мы будет знать, когда случится очередной проблеск сознания.

      — Итак, что теперь? — спросил Невилл.

      — Мы должны показать эту книгу остальным, — Гермиона кивнула на тяжелый том перед собой. — Может, кто-то что-то слышал об этом. Или, по крайней мере, имеет хоть какую-то информацию. Мы можем только надеяться на это.

      — Она права, — согласно кивнула Дафна. — Идемте.

      Гринграсс повела остальных за собой в комнату Гарри, где сейчас мадам Помфри обследовала его. К счастью, Гарри спал, а не находился в сознании, постоянно бормоча себе под нос какую-то неразбериху. Помфри жестами попросила их быть потише, чему они беспрекословно последовали. Закончив свое обследование, она повернулась к трем подросткам, с нетерпением ожидающим от нее каких-либо новостей.

      — Я дала ему кое-что, что поможет ему поспать, — объяснила она. — Но пока никаких изменений. Хотела бы я хоть чем-то еще помочь.

      — Невилл кое-что нашел, — начала Дафна. — Мы считаем, что именно это заклинание применил Волдеморт.

      Мадам Помфри изменилась в лице, но все же взяла книгу, которую ей протянули, и стала читать. Она не могла отрицать, что описание в точности передавало то состояние, которое наблюдалось за Гарри.

      — Ох, Мерлин… — выдохнула мадам Помфри, закончив чтение. — Я немедленно должна сообщить об этом профессору Дамблдору! Побудьте пока с ним, хорошо?

      — Конечно, — едва успела заверить ее Гермиона, как мадам Помфри тут же поспешила уйти, чтобы связаться с Дамблдором. Едва она вышла из комнаты, как вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь дыханием Гарри. Дафна села рядом с ним, остальные же последовали ее примеру и стали дожидаться возвращения целительницы.

      — Где Сириус? — спросила Гермиона, поскольку ей было любопытно узнать, почему он не оказался первым человеком, которому они сообщили столь важную новость.

      — Скорее всего, он сейчас на задании Ордена, — ответила Дафна. — Я знаю это лишь потому, что отец ушел вместе с ним. Они не сказали, чем там будут заниматься. Лишь заверили об отсутствии опасности и попросили меня не волноваться за них, что, наверное, говорит о том, что они уже мертвы.

      Невилл хохотнул над шуткой, но затем вспомнил наказ Помфри вести себя тихо, пытаясь приглушить свой смех. Тишина вновь окутала комнату, они продолжали ждать. Сейчас они ничего не могли поделать, кроме того, как ожидать возвращения целительницы.

      Двадцать минут спустя в комнату вошел Альбус Дамблдор, следом за ним проследовала мадам Помфри. Книга лежала на столе, поэтому Дамблдор не стал терять времени впустую, а сразу же принялся за чтение. Он слегка поглаживал бороду, полностью погрузившись в свои мысли.

      — Как считаете, профессор? — тихо спросила Гермиона. — Мы оказались правы?

      — Думаю, да, — произнес Дамблдор, кивнув головой. — Мне доводилось слышать о гневе Локи в свое время, но я никогда не слышал о том, что именно делает это заклинание. Уже много лет прошло с тех пор, когда я в последний раз слышал о том, что кто-то его пытался отыскать.

      — И кто это был? — спросила Дафна.

      — Геллерт Гриндевальд, — просто ответил Дамблдор. — Хотя интересовался он этим заклинанием до того, как попытался захватить власть над этим миром. Мне неизвестно, нашел ли он его или применял, но, похоже, Волдеморту повезло больше. Впрочем, это неважно сейчас. Нам необходимо помочь Гарри.

      — Мы хотели попытаться показать ему это заклинание в следующий раз, когда он сможет перебороть проклятие, — объяснила Гермиона.

      — В конце концов, нам предстоит это сделать, — согласился с ней Альбус. — Но перед этим я должен показать Гарри как использовать окклюменцию.

      — Вы сможете сделать это? — тихо спросил Невилл. — Он ведь без сознания.

      — Очень точное замечание, мистер Лонгботтом, — усмехнулся Дамблдор, его голубые глаза сияли так, словно он только что услышал очень смешную шутку. — Но, я думаю, что Гарри уже учится.

      — Как? — поинтересовалась Дафна.

      — Его разум ищет способы борьбы с заклинанием с тех самых пор, как оно попало в него, — пояснил Альбус. — Я считаю, что в тот самый момент, когда я впервые попал в его разум, пытаясь все исправить, его бессознательное внимательно наблюдало за мной, как и за тем, что я делал. Может, нечаянно я показал Гарри как бороться с эффектами проклятия, поэтому он смог воспроизвести кое-что из увиденного с определенной долей успеха. Мне следует вернуться в его разум и продолжить демонстрировать навыки окклюменции. Это самый необычный способ обучения этому сложному искусству, но если мы преуспеем, то к моменту возвращения Гарри будет куда опытнее, чем сейчас.

      — Значит, вы легиллемент? — усмехнулась Дафна. — Я всегда подозревала, что вы можете им быть.

      — Очень хорошая наблюдение, мисс Гринграсс, — с улыбкой ответил Дамблдор. — А сейчас нам следует начать. Должен заранее предупредить вас о том, что весь процесс может растянуться на несколько дней. Не ожидайте увидеть старого доброго Гарри почти сразу же.

      Они дружно кивнули, но ничего не сказали в ответ. Дамблдор повернулся лицом к Гарри и коснулся ладонью его лба.

      — Легилименс, — шепнул он, начиная процесс извлечения Гарри из ловушки собственного разума.

      * * *

      На следующий день Дамблдор вернулся и продолжил попытки помочь Гарри. Первое занятие легиллеменции весьма сильно повлияло на Гарри. Он больше не бормотал себе под нос всякую ерунду. На деле, он вообще перестал говорить. Он просто бродил по комнате, иногда заостряя внимание на тех вещах, которые ему были интересны. Дамблдор, кажется, верил в то, что это хороший знак, хотя мадам Помфри была не до конца уверена в его словах.

      Сириус слишком быстро терял терпение, пока Альбус в трансе смотрел на Гарри, и почти сразу же покидал комнату. Хотя стоило сказать о том, что он по большей части злился на самого себя, поскольку именно Дамблдор помогал Гарри, а не он. Хотя и не хотел себе в этом признаваться. Но, к сожалению, Сириус не являлся легиллементом и не в его силах было помочь своему крестнику. Из-за этого он спускался в гостиную, где пил огневиски и ждал, пока Гарри станет лучше.

      — Еще бокальчик найдется? — спросил Даниэль Гринграсс, проходя в гостиную. Сириус кивнул на столик, где стояли открытая бутылка и бокал. Даниэль налил себе вина и сел рядом с Сириусом. — Дай ему еще пару дней и Гарри вернется таким же, каким он и был.

      — Знаю, — со слабой улыбкой ответил Сириус. — Как только ему станет лучше, я сразу же скажу ему о том, как я чертовски рад, что с ним все в порядке, а затем наору на него из-за того, что он не крутит головой по сторонам, а еще заставляет своего старика проходить через все это. Весьма грубо с его стороны.

      — Будь полегче с ним, — засмеялся Гринграсс. — Ему все еще не хватает опыта, но его потенциал неоспорим. Не сваливай все обучение на Дамблдора, поскольку есть разделы магии, которым он никогда не сможет научить.

      — Как Круциатус, который ты использовал на своем брате?

      — Признаю, это было ошибкой, — согласился Даниэль. — Мне следовало просто убить его и поставить точку в этой истории.

      — Тебя это совсем не волнует? — заметил Блэк. — Использовать Непростительные?

      — Нет, не беспокоит, — прямо ответил Даниэль. — Непростительные проклятия всего лишь инструменты. Ничего более. Все зависит от того, как их использовать. Ты ведь не применяешь их, не так ли?

      — Я дал себе обещание идти другим путем, нежели, чем моя семья, — объяснил ситуацию Сириус. — Часть обещания подразумевала ни в коем случае не использовать Непростительные. Может, как ты говоришь, не так уж и плохо использовать их. Но я не стану. Кроме того, если мне требуется поскорее завершить дуэль, то для этой цели у меня есть иные заклинания. Похуже, чем Непростительные.

      — Твоя правда, они, наверное, причиняют куда больше боли, — заметил Гринграсс. — В какой-то мере убивающее проклятие является актом милосердия. Быстрая смерть. Нет боли, нет страданий, нет ложной надежды на выживание жертвы.

      — Весьма интересная точка зрения, — ухмыльнулся Сириус. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но я не думаю, что стану благодарить Пожирателей Смерти за их доброту.

      — Нет. Конечно же, нет, — согласился Даниэль. Он уже было собирался сказать что-то еще, как их прервал голос Дафны, зовущий Сириуса в комнату Гарри. Она сидела и наблюдала за Дамблдором больше часа, надеясь увидеть какие-либо положительные изменения в состоянии Гарри. Впрочем, как и все они. Сириус и Даниэль почти сразу же вскочили со своих мест, поспешив в комнату. Первое, что они увидели, едва зайдя в комнату, сидящего на постели Поттера, который явно был в курсе их появления.

      — Сириус! — радостно поприветствовал его Гарри. Сириус немедленно бросился обнимать своего крестника.

      — Тебе уже лучше? Ты выполнил контрзаклинание? — с надеждой в голосе поинтересовался Сириус.

      — Не совсем так, — ответил за него Альбус с другой стороны постели. — Он становится куда искуснее в преодолении своего состояния.

      — Какое контрзаклинание? — тут же выпалил Поттер, будучи не до конца уверенный в том, что помогло ему вернуться в сознание.

      — Мы сумели определить заклинание, которое применил к тебе Волдеморт, — пояснила Дафна. — Оно называется Гневом Локи, но контрзаклинание могут использовать только два человека. Либо ты, либо Волдеморт.

      — И как мне выполнить его? — с нетерпением протараторил Поттер.

      — Если позволишь дать тебе совет, Гарри, то я попрошу тебя подождать с заклинанием еще пару дней, — предложение Альбуса весьма поразило всех окружающих, и они почти единодушно стали требовать от него ответа на вопрос о причинах промедления.

      — Гарри, сражаясь с этим проклятием, твой разум учиться использовать окклюменцию, а она является искусством организации своих мыслей, что поможет тебе защищаться от легиллеменции. Мне никогда не удавалось увидеть такого быстрого прогресса за столь короткий промежуток времени. Я думаю, что еще через несколько дней ты справишься своими силами. Это весьма ценный навык.

      — Сириус? Что мне следует сделать? — неуверенно спросил Гарри.

      — Это решать тебе, парень, — ответил он. — Не буду лгать тебе, окклюменция весьма важная дисциплина для изучения. Особенно, если ты хочешь защитить свои мысли и свою голову. Но мне не по душе, что тебе придется это изучать подобным образом.

      — Сейчас мне удается мыслить куда лучше, — заметил Гарри. — Не так сложно, как раньше, но даже сейчас мне это дается с трудом. Долго так я не продержусь.

      — Но ты учишься этому, — прокомментировал Дамлблдор. — И это самое важное.

      — Думаю, тебе следует рискнуть, Гарри, — тихо произнесла Дафна. — Мне не нравится видеть тебя в таком состоянии, но ты справляешься куда лучше своими силами. Я не желаю, чтобы Волдеморт когда-либо снова применил его к тебе.

      — И она права, — просто отметил Альбус. — Когда ты познаешь окклюменцию и достигнешь в ней мастерства, ты будешь неуязвим к эффектам этого проклятия. Я оставляю выбор за тобой.

      Гарри огляделся вокруг, смотря на всех собравшихся в его комнате, пытаясь решить для себя, что делать. Последняя неделя далась ему очень тяжело, но он стал сильнее. Становился лучше с каждым днем. Он сможет выдержать это испытание, если пожелает, и, в конце концов, это знание ему просто необходимо.

      — Ладно. Я сделаю это, — твердо произнес Гарри, принимая свое решение. — Ведь мне потребуется лишь пара дней, да? Тогда я смогу применить к себе контрзаклинание?

      — Верно, — согласился Альбус. — Ты прекрасно справляешься своими силами, просто продолжай в том же духе. Уверен, что твои друзья будут счастливы составить тебе компанию, пока ты борешься с эффектами заклинания. Тебе более не требуется моя помощь, насколько я могу судить, однако я или профессор Снейп можем навестить тебя, чтобы проверить твои успехи.

      — Снейп не придет сюда, только на встречи Ордена, — командным тоном потребовал Сириус. — Это не обсуждается. Если я замечу его здесь, то вам придется найти себе другого шпиона. Мы поняли друг друга.

      — Очень хорошо, — Дамблдор выглядел весьма расстроенным заявлением Сируса, но спорить с ним не стал. — Я передам сообщение Северусу. Хотел бы я, чтобы вы оставили свое прошлое в прошлом. Хотя, наверное, даже я начинаю сомневаться в этом.

      — Вы слышали, что он сказал в последний раз, когда был здесь, — зло рыкнул Блэк. — Я не потерплю такого в своем доме, — Дамблдор вздрогнул, но ничего не произнес.

      — Мне не хочется вас прерывать, но, как мне кажется, я скоро вновь потеряю контроль над собой, — вклинился в их диалог Гарри. — Это так странно, словно я… — его глаза закатились, и он упал спиной на постель. Через несколько мгновений он приподнялся, оглядел всех присутствующих, но, похоже, снова никого не узнал. Дафна присела рядом с ним, хотя он попросту проигнорировал ее.

      — Вы можете идти, если пожелаете, — сказала Дафна. — Я останусь с ним, — никто не стал с ней спорить, и они стали тихонько собираться на выход. Наконец, в комнате остались только Гарри, Дафна и Даниэль Гринграсс.

      — Ты стала очень верной юной леди. Я горжусь тобой, — тихо произнес Даниэль. — Ты уверена, что распределяющая Шляпа не хотела отправить тебя в Хаффлпафф?

      — Помолчи! — прошипела она, имитируя злость в голосе. — Ты бы поступил также, если бы мама была на его месте.

      — Ты слишком хорошо меня знаешь, — согласился Гринграсс. — Постарайся успеть на ужин домой, хорошо?

      — Обязательно, — ответила Дафна. Даниэль посмотрел на молодую пару еще раз и покинул комнату. Дафна же продолжила ждать, надеясь на скорейшее возвращение Гарри к реальности, что даст им шанс вновь общаться так, как прежде.

      * * *

      Через несколько дней спустя длительность нахождения в сознании Гарри увеличилась. Как в постоянстве, так и продолжительности. На третий день он был почти абсолютно нормальным по большей части времени, пока находился в сознании. После того, как положенные два дня прошли, скорость улучшений заметно увеличилась, а еще через неделю Невилл нашел способ восстановить повреждения, нанесенные проклятием Волдеморта. Гарри смог провести целый день со своими друзьями и даже почитал некоторые книги, которые им потребуются на следующий год обучения в Хогвартсе без каких-либо ощутимых проблем. Он медленно возвращался к тому образу жизни, который вел до битвы при Азкабане.

      После долгих часов уговоров Гарри смог убедить Сириуса устроить с ним дуэль в честь его выздоровления. Они вместе спустились в подвал, хотя Блэк на протяжении всего пути пытался отговорить его от этой затеи.

      — Это плохая идея Гарри. Послушай меня, — произнес Сириус. — Ты даже не применил к себе контрзаклинание. В тебе все еще существует это проклятие.

      — Да, но я в состоянии с ним совладать, — заверил его Гарри. — Я был не в том положении, чтобы использовать магию на протяжении недели и это сводило меня с ума. Может, это тебя убедит?

      — Думаю, я понимаю немного насчет безумия, Гарри, — с улыбкой откликнулся Блэк. — И если честно, то ты их начинаешь демонстрировать. Ты напоминаешь мне меня самого, когда я был в твоем возрасте.

      — Я сотру эту усмешку с твоего лица, Бродяга, — произнес Гарри. — Если только ты не трусишь.

      — Нет, думаю, нет, — ответил Сириус. — Ты точно уверен в этой затее?

      — Да, и еще сотню раз да. Да, я уверен, Сириус, — с нетерпением проворчал Гарри. Они достигли подвала, а затем разошлись в разные стороны на пятнадцать футов, повернувшись лицом друг к другу. Поттер направил палочку на Блэка, а тот в свою очень отвел ее в сторону. Для него стало ясно, что Сириус совсем не собирается выкладываться в этом спарринге, поэтому ему придется немного скорректировать курс действий.

      — Готов?

      Сириус кивнул и поднял свою палочку. Гарри решил подождать с действиями, передавая инициативу в руки противника, дабы понять, что у него на уме. Блэк засомневался на пару секунд, словно ожидая, что Гарри начнет первым, но в конце концов, вздохнул и отправил в него заклинание.

      — Ступефай! — гаркнул Блэк.

      Заклинание вышло таким слабым, что ему даже не пришлось от него уклоняться. Его подозрения были не напрасны. Сириус поддавался ему.

      Гарри усмехнулся и покачал головой. Блэк пожалеет о том, что не воспринял его всерьез. Невербальный левикорпус застал Сириуса врасплох, подняв того за лодыжку вниз головой. До того как Блэк смог применить контрзаклинание, Гарри выпустил из палочки струю воды ему в лицо. Безболезненное, но все же эффективное заклинание, предотвращающее попытки Сириуса произнести контрзаклинание. Через несколько секунд это зрелище ему надоело, поэтому он отменил заклятье, позволяя своему крестному отцу с громким шлепком упасть на пол. Когда Сириус встал на ноги, Гарри усмехнулся от вида его красного злого лица.

      — Может, хватит уже поддаваться? — с издевкой спросил Гарри.

      — Знаешь, Гарри, я хотел как лучше, — признался Блэк, тряся волосами, словно собака. — Да. Время для детских игр кончилось, — Сириус принял дуэльную стойку, в этот раз уже явно не собираясь поддаваться. Первым заклинанием стали чары удара, направленные ему в живот, которые, если бы попали, полностью испортили бы его день. Поттер ожидал чего-то подобного, поэтому принял их на заклинание щита, успешно поглотив. Сириус зарычал, явно расстроенный тем, что его первое заклинание так легко остановили на подлете к цели. Он стал пускать струи горячего пара в Гарри, специально придуманные для того, чтобы слегка навредить человеку, замедлить его или просто вывести из душевного равновесия. Гарри избежал их почти всех, кроме ватноножных чар, которые заставили его упасть на пол и перекатиться от других заклинаний Сириуса. Через несколько секунд он смог отменить действие заклинания, поднимаясь на ноги, чтобы достойно ответить своему крестному отцу.

      — Инсендио! — заорал Гарри, желая дать понять Сириусу, что его поджидает. Стена огня вырвалась из палочки Гарри, не оставляя Блэку шансов на уклонение. Вместо этого он поднял щит и прикрыл глаза от света пламени. Пока его оппонент был отвлечен, Поттер применил к себе чары хамелеона и переместился из поля зрения Сириуса. К тому времени, как пламя погасло, Гарри стал почти невидимым. Факт, который Блэк очень быстро заметил.

      — Ты не сможешь спрятаться от меня… — произнес Сириус, оглядываясь в поисках Гарри. Чары хамелеона эффективнее всего работают, когда человек не движется, а стоит на одном месте, поэтому было маловероятно, что Сириус обнаружит его. Или применит контрчары.

      — Гоменум Ревелио! — произнес Блэк, широко взмахнув палочкой. Гарри начал двигаться до того, как почувствовал снятие чар с себя. Он шагнул за спину Сирису и заклинанием отправил в него ураганный ветер, который сбил того с ног. Палочка выпала из его рук, и прежде, чем он смог ее поднять, Гарри призвал ее к себе чарами. Сириус повернулся к нему лицом, увидев, что на него смотрят аж две палочки.

      — Повезло, — хмыкнул Сириус, в действительности того не подразумевая. Гарри обошел его по всем пунктам, поэтому вряд ли он способен научить своего крестника еще чему-либо. — Прошу вернуть мне мою палочку.

      — Держи, — произнес Гарри, бросив Блэку его волшебную палочку. Ему было приятно вновь ощущаться свою магию, хотя эта дуэль закончилась слишком быстро по его мнению. — Может, еще раз?

      — Даже не знаю, смог ли я помочь тебе, Гарри, — ответил Сириус. — Тебе требуется куда более опытный учитель, чем я. А тебе стоит поменьше делать всяких безрассудных вещей в ходе сражения. Это тебя подвело в прошлом сражении.

      — Знаю. Это было глупо с моей стороны, — признался Поттер. — Хотя и было очень странно. Я не хотел отсекать голову Краучу. Я лишь удивился, что это произошло.

      — Думаю, в этом есть смысл. Просто не делай так больше, — согласился Блэк. — Мне не хочется вновь возвращаться обратно с твоим бессознательным телом на руках.

      — Спасибо за помощь, кстати, — ухмыльнулся Гарри. — Я ценю это. И спасибо тому, кто додумался захватить мою палочку с собой.

      — Поблагодари потом Тонкс, — сказал Сириус. — Я больше волнуюсь о тебе. Итак, больше никаких необдуманных рискованных действий?

      — Ты ведь прекрасно понимаешь, что я не могу обещать чего-то подобного! — рассмеялся Гарри. — Ты видел мою жизнь за последние четыре года? Кто знает, чего мне стоит ожидать на пятом!

      — Может, впервые будет тихий и спокойный год, где никто не попытается напасть на тебя, — с надеждой в голосе пробормотал Сириус.

      — Конечно, этот год пройдет иначе, — согласился Гарри. Их беседа была прервана чьи-то тактичным покашливанием. Когда Гарри развернулся, то увидел за своей спиной профессора Дамблдора и Грозного Глаза Грюма. Он даже не догадывался о том, что они наблюдают за ними.

      — Думаю, что Гарри не знает, как прожить год без опасных приключений, — заметил Дамблдор, который очевидно услышал конец их беседы. — Но мы, как всегда, должны стремиться обойтись без них.

      — Надеюсь на это, — произнес Гарри, пожав плечами. — Что происходит?

      — Я пришел сегодня для того, чтобы проверить твои ментальные щиты и лично убедиться в том, что ты достаточно силен для применения контрзаклинания против проклятия гнева Локи. Может, сегодня нам удастся положить этому конец, раз и навсегда, — будничным тоном проинформировал его Альбус. Он сотворил из воздуха пару кресел перед Гарри, после чего уселся в одно из них, жестом приглашая Поттера сесть напротив. Гарри, который сгорал от нетерпения положить проклятию конец, сел перед профессором.

      — Итак, ты никогда не пробовал отразить ментальную атаку, исходящую от другого человека, поэтому ощущения могут быть несколько иными. Твоя цель остается прежней, а именно — защитить свои чувства и знания, которые делают тебя тем, кто ты есть. Я попытаюсь у тебя их забрать. Ты готов?

      — Как никогда, — нервно ответил Гарри. Дамблдор кивнул и применил заклинание, начиная процесс легиллеменции. Гарри закрыл глаза, надеясь, что это поможет ему сконцентрироваться. Поначалу ничего не происходило, но затем он почувствовал присутствие другого человека в своем разуме. Оно разительно отличалось от борьбы с проклятием Волдеморта, хотя в чем-то чувствовалась схожесть. Внезапно воспоминания бурным потоком пронеслись перед его глазами. Вот его первый год. Пир в честь начала учебы Дамблдор выступал со своей обычной речью, предупреждая остальных держаться подальше от третьего этажа, где, как знал Гарри, Хагрид держал своего цербера Пушка. Через несколько мгновений он осознал, что это Дамблдор заставляет его смотреть это воспоминание. И если бы он захотел, то с легкостью призвал бы любое другое. Гарри сосредоточился на чувстве, которое у него ассоциировалось с проклятием гнева Локи, пытаясь спрятать воспоминание от Альбуса Дамблдора. Оно начало медленно гаснуть и исчезать из памяти, но едва оно исчезло, как Дамблдор предпринял новую попытку просмотреть другое воспоминание. Гарри не мог предположить, какое именно он ищет, но и не мог остановить его от поиска. Он вновь попытался сразиться с чужеродным присутствием, уже понимая, что ему необходимо делать.

      Поттер уже начал было думать, что победа осталась за ним, как внезапно Дамблдор атаковал его с новой силой. Куда сильнее, чем в предыдущий раз. Его ментальные щиты затрещали под напором Альбуса, но каким-то чудом им удалось удерживать его, хотя насколько их хватит, Гарри не знал. Внезапно давление исчезло, как и присутствие Дамблдора в его разуме. Гарри открыл глаза и увидел перед собой улыбающегося профессора.

      — Как я справился? — выдохнул Поттер.

      — Просто превосходно, — радостно ответил Альбус. — Весьма впечатляющая работа, Гарри. Ты можешь гордиться собой.

      — Ох. Спасибо, — ответил Гарри. — Я могу теперь избавиться от этого проклятия? Оно не оказывает на меня того эффекта, что и раньше, но все равно оно очень раздражает.

      — Разумеется, — улыбнулся Альбус. — Я полагаю, тебе известны движения палочкой и заклинание? — Гарри кивнул в ответ на его слова, он провел долгие часы в попытках запомнить каждую деталь контрзаклинания. — Тогда, приступим.

      Гарри сжал посильнее свою палочку, встал на ноги и отошел от кресла, предоставляя себе место для маневра. Заклинание произносилось на древнескандинавском языке, хотя его он, конечно же, не знал. Он знал, как его произносить и в каком порядке, но не имел ни малейшего понятия о смысле слов. Если бы смог, то понял бы, что это молитва старым богам. Просьба о помощи. Пока он произносил его, Гарри выписывал палочкой движения, стараясь избежать малейшей ошибки. Произнеся последний слог контрзаклинания, Поттер завершил движения палочкой, обнаружив, что его окружает светло-желтый свет, который ярко вспыхнул, а затем стал исчезать. Он почти сразу же почувствовал, как некий дух иссушает его магические силы, чтобы вернуть его сознание к норме.

      — Сработало! — радостно воскликнул Гарри. — Я снова в своем рассудке.

      — Прекрасная работа, Гарри, — сказал Сириус, довольно ухмыляясь. — Я знал, что ты справишься.

      — Таким образом, у нас есть еще одно маленькое дело, — спохватился Альбус. — Просьба Сириуса, если быть точнее, — Гарри неуверенно посмотрел на своего крестного отца, пытаясь понять, что тот задумал.

      — Как я и сказал ранее, тебе необходим куда лучший учитель, чем я. И у нас такой есть, — пояснил Блэк. — Грозный Глаз? Он полностью в твоем распоряжении.

      — Вы? — удивленно спросил Гарри, оторопев от того, что его будет учить старый аврор.

      — Да, парень, — довольно прорычал Грюм, ухмыляясь. — Каникулы закончились. Надеюсь, ты готов к тому, что следующий месяц твоей жизни станет настоящим адом, поскольку мы не в школе, а я не твой профессор. Никакой пощады, ты готов к этому?

      — Конечно, — неуверенно ответил Гарри. У Грозного Глаза сложилась определенная репутация, и даже самые сильные Пожиратели Смерти уважали его. Перспектива обучения у Грюма одновременно пугала и восхищала его. Мало кто мог посоревноваться с ним в навыках. — Когда начинаем?

      — Прямо сейчас! — рявкнул Грозный Глаз, выхватывая палочку, чтобы в следующую секунду разразиться целым шквалом заклинаний, тем самым застав врасплох Гарри. Ни Сириус, ни Дамблдор не смогли удержаться от смеха, смотря на то, в какой непростой ситуации очутился Гарри.

     Сила заклинания Муди прижала Гарри волчком вниз, но он тут же вскочил на ноги, едва его тело коснулось земли. За последние три недели он усвоил одно простое правило, когда дело доходило до дуэлей со старым аврором — это никогда не прекращать двигаться на поле боя, столкнувшись с ним лицом к лицу, поскольку это был единственный способ его одолеть. Гарри чертыхнулся сквозь зубы, когда его настигло другое заклинание от Муди, прежде чем он отправил обидчику Редукто в ответ.

      Левая рука Гарри беспомощно повисла вдоль тела, и он был более чем уверен, что она сломана. Кроме того, на его правой ноге имелась кровоточащая длинная рана чуть выше колена, а кожа на правом плече была изрядно подпалена, из-за чего было довольно болезненно использовать руку во время применения заклинаний. Его единственным утешением было то, что Муди выглядел немногим лучше его. Гарри был уверен, что он сломал лодыжку единственной здоровой ноги Грозного Глаза, и, хотя это замедлило старого аврора, он никак не демонстрировал своему противнику, что ему больно.

      Возможно, он применил обезболивающие чары, пока Гарри был отвлечен, эта вероятность вполне существовала, но это также причиняло еще больше вреда его лодыжке. Кожа на левой руке Грозного Глаза была также разорвана волком, которого Гарри трансфигурировал из куска мрамора, который был спрятан в кармане. Муди быстро заметил его привычку трансфигурировать случайные предметы в диких зверей, которые полностью повиновались его воле, поэтому заранее озаботился тем, чтобы убрать из подвала все, что можно было легко трансфигурировать.

      Гарри (в ответ на его действия) стал приносить с собой подручные материалы.

      В начале их совместных тренировок Грозный Глаз имел перед ним значительное преимущество, как в чистой магической силе, так и в собственном опыте. В результате — большая часть тренировок Гарри заканчивалась для него ссадинами, кровоподтеками, ноющим от боли телом и хриплым смехом Муди, а также едкими советами, которые гремели у Гарри в ушах. К счастью, он начал совершенствоваться, и, хотя по-прежнему заканчивал большинство своих тренировок с многочисленными травмами, он все же смог начать эффективно противостоять своему наставнику.

      Муди настоял на том, что день не мог закончиться, пока один из них все еще стоит на ногах. К сожалению, для Гарри каждый день заканчивался именно таким образом, потому что он был не в силах на равных сражаться с Грозным Глазом. Сегодняшний день, однако, выглядел достаточно многообещающим.

      Луч заклинания голубого света устремился с кончика волшебной палочки Муди к ногам Гарри. Поттер отскочил назад, чтобы избежать его, но тут же осознал, что заклинание Грозного Глаза не предназначалось ему. Оно ударило в пол перед ним. Поверхность пола под его ногами стала мягкой, зыбкой, как жидкая грязь, и Гарри начал погружаться в нее. С большим трудом ему удалось вылезти из ямы, но это замедлило его настолько, что он не смог уклониться от очередного заклинания старого аврора. Поттер не удивился тому, что это было проклятие Круциатуса.

      Сначала Гарри находил это странным, что старый аврор практикует подобные проклятия, но тот доходчиво объяснил ему, что его обучение предназначено, чтобы подготовиться к борьбе с Пожирателями Смерти, а среднестатистический Пожиратель Смерти действительно использует только несколько проклятий из своего арсенала. Проклятие Редукто было одним из их любимых, и в умелых руках оно могло быть смертельным. Но два проклятия использовались куда больше, чем все остальные, а именно: Круциатус и Авада Кедавра. Боль от заклинания была невыносимой, и Гарри знал, что его учитель нисколько не сдерживается. Его единственными вариантами было либо сдаться на милость сопернику, либо бороться с болью. Гарри решил сражаться до самого конца.

      Он собрал в кулак всю свою волю, чтобы сохранить сосредоточенность сквозь пелену боли, но сумел применить заклинание, создавая кирпичную стену между собой и Муди. Проклятие Круциатус было достаточно сильным, чтобы возыметь свой эффект сквозь стену, но в тот момент Гарри уже снова был в движении. Заклинание, которое он применил для контратаки, сильно отличалось от обычных. Вместо шара света, летящего к жертве, оно создавало разряды электричества, которые появлялись на кончике палочки и ударяли в жертву.

      Грозный Глаз использовал его в течение первой недели обучения, и он по своему собственному опыту знал, что это было почти так же болезненно, как и Круциатус. Вспышка синего света дала ему понять, что Муди использовал защитное заклинание Протего, которое, насколько знал Гарри, было вполне способно блокировать это заклинание. Поттер незамедлительно прекратил его, запуская в сторону противника мощное режущее проклятие в надежде, что оно настигнет оппонента сквозь щитовые чары. Он увидел, как чары щита Муди испарились, когда его проклятие вскользь его задело, но Грозный Глаз не был застигнут врасплох, как на то Гарри надеялся, и избежал его заклинания. Когда Поттер приготовился действовать дальше, он не мог не заметить, как Муди мрачно улыбается, а это не сулило ему ничего хорошего.

      Направив свою волшебную палочку на наставника, Гарри применил против него режущие чары, отправляя их волной на уровне груди. Этого было недостаточно, чтобы убить противника, но он знал, что они положат конец бою, если смогут в него попасть. Когда заклинание сорвалось с кончика его палочки, Гарри услышал, как Грозный Глаз что-то неразборчиво произнес, но он так и не мог понять, что это было. Ему это показалось весьма странным, поскольку Аластор всегда сражался невербально, если только это проклятие не предназначалось для невербального колдовства, а таких было совсем немного. Гарри едва не открыл рот в изумлении, когда он увидел знакомое зеленое сияние на конце волшебной палочки Муди, которое быстро устремилось к нему.

      Гарри инстинктивно упал на пол, чтобы избежать его. Он испытал чувство гнева за безответственность Муди, и, когда вскочил с пола, то почувствовал, как в нем кипит ярость. Он попытался бросить Ступефай в надежде окончить поединок и затем выяснить, что задумал Грозный Глаз, но то, что появилось из его палочки, не было ошеломляющим заклинанием, да и ничем его не напоминало. Вместо небольшой светящейся сферы, из его палочки вырвалась целая стена красных лучей и устремилась к Аластору. Гарри успел заметить шокированное выражение его лица и бесполезную попытку возвести щитовые чары до того, как заклинание ударило в него и отбросило на пол учителя.

      Гарри подошел к своему обездвиженному наставнику и забрал у него из руки волшебную палочку. Своей же палочкой он бросил на него заклинание пут, заставив веревки плотно обернуться вокруг тела Муди. Только тогда он применил к нему заклинание, возвращающее сознание. Глаза Муди тут же распахнулись, быстро оценивая ситуацию. Гарри сердито взирал на него сверху вниз, но реакция того оказалась весьма неожиданной. Он стал громко смеяться, словно обнаружил что-то очень забавное.

      — Какого черта вы делаете? — требовательным тоном спросил Гарри. — Вы могли убить меня!

      — Успокойся, Поттер! — расхохотался Грозный Глаз. — Это не совсем проклятие смерти, просто очень похоже на него. Оно отлично подходит для того, чтобы застигать людей врасплох, также, как я это проделал сегодня с тобой. И так уж вышло, что ты отреагировал так, как я на то надеялся.

      — Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался Гарри.

      — Ты гораздо сильнее, чем думаешь, гораздо сильнее, чем я, — терпеливо объяснил Муди. — Я это понял совсем недавно. Гораздо сложнее было заставить тебя продемонстрировать свою силу. Каждый раз я вижу в тебе отблеск чего-то великого, но каждый раз ты это надежно прячешь в себе. Этому должен прийти конец, если ты планируешь выжить в этой войне.

      Гарри повел рукой над путами, которые туго обвивали тело наставника, освобождая Грозного Глаза, а затем помог ему подняться с пола. На данный момент они оба были в плохом состоянии и нуждались в исцеляющих заклинаниях и зельях. Гарри вздохнул так же тяжело, как он чувствовал себя сейчас, он знал, что в другие дни ему было намного хуже. Внезапно он кое-что осознал.

      — Эй, я победил вас! — Гарри улыбнулся. — Я, наконец, сделал это.

      — И весьма вовремя, доложу я тебе, — прохрипел Муди. — Если тебе понадобилось столько времени, чтобы одолеть одноглазого, одноногого старого калеку, то в реальном мире тебе делать нечего.

      — Вы по-прежнему один из лучших магов, — упрямо возразил Гарри. — Все так говорят про вас.

      — Может быть, я действительно один из лучших, а может быть, и нет. Это не меняет того факта, что, если ты не можешь победить меня, то ты, конечно, не протянешь один на один против Волдеморта, — с какой-то грустью пробурчал Муди. — Тем не менее с тобой было приятно сражаться, парень. Иди и приведи себя в порядок. Думаю, на сегодня мы с тобой закончили.

      — Я возвращаюсь в Хогвартс в конце недели, — напомнил ему Гарри. — Я буду скучать по нашим поединкам, но не по той боли, которые причиняют все заклинания, конечно же. Так или иначе, было бы здорово, если бы вы преподавали в этом году, чтобы продолжать помогать мне.

      — Я уже говорил тебе, что я не собираюсь обучать в Хогвартсе в этом году! — проскрипел Муди. — Мне хватило и одного семестра с вами, чтобы я бы в дальнейшем предпочел иметь дело с Пожирателями Смерти и другими преступниками.

      — Как пожелаете, — тихо посмеялся Гарри, медленно подходя к выходу. Теперь, когда поединок закончился и адреналин сходил на нет, боль от травм стало невозможно игнорировать.

      — До завтра, профессор, — когда Гарри закрыл дверь, он мог ясно услышать, как Муди упрямо заявляет о том, что он больше не профессор. Он усмехнулся и вернулся в свою комнату, где стоял сундук, полный целебных зелий. После поединка, который он только что закончил, ему понадобится изрядное количество этих самых зелий.

      * * *

      Метла Гарри лежала перед ним на столе, на ее древке было несколько небольших царапин. Он тщательно проверял каждый дюйм своей высококачественной метлы, пытаясь убедиться, что она не пострадала во время битвы при Азкабане. Пока что он не видел никаких проблем, кроме обычного износа и нескольких царапин, но Гарри знал, что лучше в лишний раз все проверить, чем просто предположить, что это она в полном порядке и без проверки. В течение последних нескольких дней он понял, что тоскует по квиддичу, и надеялся, что его любимый вид школьного спорта вернется в этом году. Наконец, довольный тем, что метла находится в хорошем состоянии, он начал наносить тряпкой защитное зелье, которое обеспечит ее сохранность и позволит оставаться в таком виде еще долгое время.

      — Эй, Гарри! Прости, что потревожили тебя во время полировки своей метлы, — раздался шутливый голос со стороны дверей. Гарри повернулся и увидел, что Фред и Джордж Уизли стоят прямо за дверным проемом, поздравляя друг друга с удачной шуткой.

      — Ха-ха. Очень смешно, — ответил Гарри. — Хорошо, что вы двое не пытаетесь стать шутниками.

      — Не говори так, — запротестовал Фред. — Мы бы были хитом!

      — Конечно, — скептически протянул Гарри. — Итак, что вы здесь делаете?

      — Папа на собрании Ордена внизу и мы подумали, что у нас появилась отличная возможность для тестирования нашего нового продукта, — с азартом пояснил Джордж. Затем он протянул ему маленькую коробку, которую Гарри осторожно взял, опасаясь, что та собирается или взорваться, или напасть на него.

      — Итак, что это? — полюбопытствовал он, все еще не осмеливаясь приподнять крышку коробки.

      — Открывай и посмотри сам, — лаконично ответил Фред. — Она не кусается.

      Гарри не доверял полностью ни одному из близнецов, но все же решил, что может это сделать. Когда он открыл коробку, то с облегчением увидел, что это была не хитроумная ловушка, как он боялся изначально. Внутри был один предмет: то, что, на первый взгляд оказалось человеческим ухом с прикрепленной длинной, обыкновенного цвета веревкой.

      — Ухо на веревке? — задумчиво спросил Гарри. — И для чего оно?

      — Ты, о мой деловой партнер, держишь в своей руке новейшее творение Ужастиков Умников Уизли: удлинители ушей! — произнес с гордостью в голосе Джордж. — С ними ни один разговор не будет для тебя секретом!

      — Возможно, это не лучшая рекламная фраза... — задумчиво сказал Фред. — Но кому до этого есть дело! Мы еще подумаем над рекламой, а сейчас будет живая демонстрация...

      — Ты бы хотел подслушать то, что сейчас происходит на собрании Ордена Феникса? — поинтересовался Джордж. — Перед тобой редкая возможность!

      — Сириус просто расскажет мне все, что происходит, когда собрание Ордена закончится, — произнес Гарри к разочарованию близнецов, тут же поправляя себя. — Но, так или иначе, давайте попробуем.

      Близнецы широко улыбнулись и повели Гарри из своей комнаты на лестницу. Отсюда они могли слышать тихие голоса снизу, но невозможно было понять, о чем они сейчас говорят. Джордж приложил палец к губам, показывая другим, чтобы они не шумели, пока он вытаскивал из своего кармана удлинитель ушей. Он медленно начал опускать ухо вниз, где проходила встреча Ордена. К счастью, ни один из членов Ордена так и не заметил, что происходит. Когда удлинитель ушей достиг своей цели, Джордж приложил к нему ухо и показал Фреду и Гарри большие пальцы, чтобы сообщить им, что оно работает. Гарри скопировал то, что делал Джордж, и после небольшого усилия, чтобы ухо располагалось правильно, он теперь мог ясно слышать, что происходит внизу на собрании.

      — Это здорово! — прошептал Гарри Фреду, который едва улыбнулся ему в ответ и кивнул. Внизу уже полным ходом шла встреча Ордена, а сейчас, как ему показалось, Кингсли Шеклболт докладывал о команде авроров, устранивших пару великанов прошлой ночью. Два молодых аврора, по-видимому, погибли при задании, но Министерство Магии по-прежнему считало это успехом.

      — ...Подобные миссии будут разрешены сразу же, как только у нас будет достоверная информация о том, где прячутся великаны, — тем временем продолжал Шеклболт. — Согласно нашим данным, на сегодняшний день мы полагаем, что убили, возможно, четверть гигантов, привезенных в Англию, но угроза по-прежнему очень велика. Хорошей новостью является то, что финансирование подразделений авроров, наконец, было увеличено, что позволило нам обновить экипировку и нанять несколько наемников. Плохая новость заключается в том, что желающих быть аврорами становится меньше, чем мы надеялись.

      — Проблема, с которой вы столкнулись, скоро не будет являться таковой, как я думаю, — прокомментировал его слова Дамблдор. Шеклболт промолчал в ответ на его реплику. — Северус, есть ли какие-нибудь новости?

      — Темный Лорд что-то затевает, хотя никто не знает, что именно он планирует. Встреча всех Пожирателей Смерти была назначена на завтра в пять часов вечера. Это очень необычное явление, — медленно произнес Снейп. — Я сообщу, если смогу что-то разузнать.

      — Тогда, как поступим мы? — спросил Сириус. — Мы также можем спланировать внезапное нападение на них.

      — Нам следует подождать до тех пор, пока Северус не разузнает больше информации по данному вопросу, — безмятежно ответил Дамблдор.

      — Тогда вы можете ждать, — парировал Блэк. — А я собираюсь помочь аврорам, у меня есть опыт борьбы с великанами, и это то, что им нужно прямо сейчас. Амелия предложила мне место советника отряда авроров, и я склоняюсь к тому, чтобы принять его.

      Гарри был удивлен заявлением своего крестного отца, поскольку он ничего ранее не говорил ему об этом. Он задавался вопросом, а ожидал ли Сириус его возвращения в Хогвартс, прежде чем сообщить ему об этом предложении.

      — Есть и другие способы помочь Ордену... — начал было Дамблдор.

      — Но это лучший способ, которым я могу помочь в этой войне. Единственный, который мне известен, — резко произнес Блэк, перебивая Альбуса. — Я не собираюсь больше спорить по данному вопросу.

      — Очень хорошо, — мягко ответил Дамблдор. — Тогда на этом наше собрание подошло к концу. Прошу всех вас быть гораздо осторожнее в ближайшие несколько дней. Если, как говорит Северус, Волдеморт планирует нападение, то оно может быть когда угодно, — послышался гул голосов, согласных с суждением Альбуса, а затем люди стали расходиться или оставались, чтобы поговорить друг с другом о других делах. Гарри и близнецы быстро смотали удлинители ушей, чтобы никто их не поймал за подслушиванием. Никто, как им показалось, ничего не заметил. Они быстро встали и вместе ушли в комнату Гарри.

      — Что ж, это было интересно, — заявил Джордж, едва за ними закрылась дверь. — Ну, хорошо, может быть, даже немного скучно. Как вы думаете, все ли их собрания проходят таким образом?

      — В основном, да, — задумчиво произнес Гарри. — По большей части, они просто сидят и говорят о том, что происходит. Почему вы двое так сильно желали разузнать о происходящем? Думаете стать членами Ордена?

      — Им бы повезло, если бы мы присоединились к ним, — подытожил Фред. — Мы должны ведь что-то делать, не так ли? Семейная традиция и все такое.

      — Эти удлинители ушей отлично работают, — заметил Гарри. — Готов поспорить, что Орден мог бы использовать их. Правда в том, что они, вероятно, не позволят вам стать членами пока что. По крайней мере, не до того момента, как вы закончите учебу, но если вы двое и дальше будете создавать нечто подобное для них, то тогда они будут скорее всего настроены на то, чтобы позволит вам пополнить их ряды.

      — Брат, а наш деловой партнер прав, — хмыкнул Фред. — Я придумал! Новая линейка продуктов Ужастиков Умников Уизли! Зонко никогда не додумается сделать что-то подобное.

      — Мы могли бы занять свое место на рынке! — радостно сказал Джордж.

      — Просто будьте осторожны с тем, кому вы это будете продавать, хорошо? — сказал Гарри, поднимая удлинитель ушей. — Будет плохо, если они окажутся в неправильных руках.

      — Полагаю, тогда это будет маленький кусок рынка, а, Джордж? — поинтересовался Фред. — Без проблем! Пойдем, у меня есть идея, которую я с нетерпением желаю опробовать.

      — Веди! — торжественно поддакнул Джордж, поднимая руку, тем самым указывая на дверь. Близнецы помахали ему на прощание, прежде чем выйти из комнаты, оставив Гарри в одиночестве гадать над тем, что они задумали на этот раз. После небольшого раздумья, он решил, что, вероятно, будет куда безопаснее не знать, а затем сел, чтобы закончить работу над своей метлой.

      * * *

      — Ты действительно уверена, что я на самого себя не похож? — полюбопытствовал Гарри, мягко ощупывая свое собственное лицо. Он и Дафна стояли перед входом в Косой переулок сразу же за "Дырявым Котлом". Прежде чем сесть на автобус "Ночной Рыцарь", а затем доехать сюда, они по очереди применили друг к другу чары гламура, чтобы никто не мог их узнать. В результате, Гарри теперь был блондином с карими глазами и небольшим носом. Его отличительная черта, а именно — его шрам — был скрыт чарами, и теперь он действительно выглядел совершенно иначе. Между тем, Дафна стала брюнеткой с ярко-зелеными глазами, которые едва ли уступали естественному цвету глаз Гарри. Поттер также наколдовал обычные очки с простыми линзами, чтобы они еще больше скрывали ее внешность.

      — Нет, Гарри, — ответила Дафна, улыбнувшись. — Ты видел себя в зеркале, прежде чем мы ушли, никто нас с тобой не узнает. Так мы будем в безопасности, кстати, Сириус и мой отец думают также, — Гарри пожал плечами в ответ, но в лишний раз проверил, что он может быстро выхватить свою палочку, когда в том будет необходимость. Дафна начала касаться кончиком волшебной палочки кирпичей в стене, и через мгновение они начали перестраиваться в проход, открывая путь в Косой переулок.

      — Итак, куда идем в первую очередь? — спросил Гарри. — Может, заглянем в лавку "Все для квиддича"?

      — Нет, как насчет новых мантий? — озадачила его Дафна. — Может, ты и не заметил, но ты заметно подрос с прошлого года. Как и я, если на то пошло. "Магазин Мадам Малкин" там, пойдем.

      Гарри мучительно застонал, но все равно последовал за ней. Ему не особенно нравился процесс выбора и подгонки для него новой одежды, но он понимал, что это суровая необходимость. Они провели следующие полчаса в магазине, причем большую часть времени Дафна подшучивала над тем, как неудобно он себя чувствовал, пока с него снимали мерки. В конце концов, они оба получили то, зачем сюда пришли.

      В течение следующих нескольких часов они спокойно прогуливались по Косому переулку, покупая все необходимые для наступающего учебного года вещи и наслаждались своей анонимностью. Они оба пришли к согласию в том, что маскировка самих себя — это лучший способ провести время на публике вдвоем, если они хотят провести его хорошо.

      В конце концов, день подходил к концу. Они пришли сюда вскоре после обеда и едва ли заметили, насколько быстро прошло время. Они понимали, что их возвращения будут вскоре ожидать, и с неохотой начали двигаться ко входу в Косой переулок. Их путь пролегал мимо входа в Лютный переулок, и то, что Гарри увидел, когда он взглянул в ту сторону, остановило его передвижение.

      — Ты видела это? — быстро спросил Гарри, делая один шаг в сторону Лютного переулка.

      — Видела что? — переспросила Дафна, явно не понимая, о чем говорит Гарри.

      — Могу поклясться, что я только видел, как Рудольфус Лестрейндж входит в этот паб, — объяснил Гарри. Он сделал несколько шагов к тому месту, где только что видел Пожирателя Смерти, прежде чем Дафна дотронулась до его руки, останавливая его.

      — Что ты делаешь, Гарри? — прошипела Дафна. — Ты не можешь просто так пойти в Лютный Переулок и напасть на Лестрейнджа, кто знает, какие там у него могут быть сообщники?

      — Я просто хочу посмотреть, что он делает, ладно? — пояснил Поттер. — Может быть, у меня будет шанс скрутить его, может быть, и нет. Но я не могу просто так сдаться и отпустить его.

      — Хорошо, но просто постарайся не привлекать к нам лишнего внимания, — вздохнула Дафна. Вместе они вошли в Лютный переулок, направляясь к пабу, в котором скрылся Рудольфус Лестрейндж. Переулок казался неестественно темным, хотя солнце ярко светило над Косым переулком. Очень немного людей было на улице, а те, кто присутствовали, тщательно старались скрывать лица за капюшонами мантий. Гарри и Дафна последовали их примеру, чтобы не выделяться из общей массы людей. Они приблизились к пабу и встали рядом с ним, вглядываясь в грязное окно, которое как раз открывало вид на то место, где расположился Лестрейндж. Перед ним стоял стакан с жидкостью янтарного цвета, и он нетерпеливо выпил его перед тем, как заказать еще порцию алкоголя. Бармен кивнул и налил еще стакан, но по его лицу можно было понять, что ничего общего с посетителем он не желает иметь.

      — Я знал, что это он, — ухмыльнулся Поттер, наблюдая за мужчиной. — Надеюсь, он скоро выйдет отсюда.

      — Вот уж не знаю, — неуверенно протянула Дафна, наблюдая за тем, как тот выпивает еще стакан алкоголя. — Он, как мне кажется, весьма занят сейчас.

      — Постой! Который сейчас час? — мгновенно спохватился Гарри, вспомнив что-то из услышанного прошлой ночью.

      — Почти пять часов, а что?— ответила Дафна.

      — Потому что Снейп сообщил, что у них намечается встреча Пожирателей Смерти в пять часов, чтобы обсудить что-то серьезное, все большие шишки будут там, — тихо пояснил Гарри. — Думаю, мы можем просто ждать, пока он уйдет...

      — Так не пойдет, — нетерпеливо сказала Дафна. — Посмотри на эту дверь позади паба: она ведет куда-то в переулки. Я уже видела, как пара человек вышли через нее. Предполагаю, что Лестрейндж сделает то же самое, когда придет его очередь уходить.

      — Тогда, как думаешь, может, нам можно просто зайти туда и схватить его? — поинтересовался Гарри. — Готов поспорить, я мог бы одолеть его...

      — Слишком рискованно. Я не думаю, что мы сможем справиться с ним, Гарри, — грустно ответила Дафна. Она тоже была разочарована. Лестрейндж вновь получил стакан с алкоголем, быстро прикончив свои первые два. Другие люди в баре держались поодаль от Пожирателя Смерти, словно пытаясь не попадаться ему на глаза.

      — Итак, если мы не пытаемся его остановить, то, наверное, мы можем сделать что-нибудь еще, — предположил Поттер. — Я думаю, что я мог бы отсюда повесить на него следящее заклинание.

      — Эти чары могут повести себя совершенно непредсказуемым образом, если только их не применять в непосредственной близости от человека, — прошептала Дафна, покачав головой в знак несогласия. — Хотя, постой... думаю, у меня есть одна идея.

      — Какая идея? — заинтересованно спросил Поттер.

      — Если она сработает как надо, то мы должны будем поблагодарить Снейпа и Малфоя, — усмехнулась Дафна. Затем она достала сумку и извлекла из нее крошечный чехол. Когда она открыла его, Гарри увидел множество маленьких хрустальных флаконов, каждый из которых был наполнен зельем.

      — Эту идею мне подкинул профессор Снейп. Он всегда носит с собой несколько полезных зелий на всякий случай, если вдруг они будут ему нужны. А Малфой подкинул мне вот эту идею, — Дафна подняла флакон с тёмно-красной жидкостью.

      — Позволь мне догадаться. Зелье ярости? — заинтересованно протянул Гарри. Дафна кивнула и осторожно вручила зелье Гарри. — Разве я не говорил тебе сегодня, насколько ты великолепна?

      — Никогда не помешает напомнить еще раз, — с улыбкой ответила Дафна. — Теперь, насколько хороши твои познания и навыки в области заклинания подмены?

      — О, теперь я понял, — кивнул Гарри, начиная понимать план Дафны. — Ты хочешь, чтобы я заменил алкоголь Рудольфа этим зельем. Как ты думаешь, он заметит подмену?

      — Он очень быстро пьет, так что, надеюсь, нет. Ты сможешь это сделать?

      — Думаю, да, — уверенно ответил Гарри. — Самая сложная часть плана в том, чтобы подгадать правильный момент. Мы ведь не хотим, чтобы эффект прошел прежде, чем он туда попал, — Дафна кивнула, и они оба повернулись к окну, пытаясь решить, когда действовать. Лестрейндж только что получил еще один напиток и уже было потянулся к стакану, чтобы взять его, когда внезапно остановился на половине пути и немного скорчился от боли.

      — Теперь Гарри! Его вызывают! — поторопила его Дафна, понимая, что боль Лестрейнджа вызвана его Темной меткой. Гарри кивнул и произнес заклинание подмены. Красное зелье в флаконе тут же было заменено на определенное количество алкоголя в стакане Лестрейнджа. Они могли только предполагать, что зелье попало в стакан Пожирателя Смерти. Рудольфус поднялся со своего места и направился к выходу из бара, и на мгновение Гарри и Дафна заволновались, что он уйдет, так и не выпив его, но, к счастью, он взял стакан и залпом выпил. Затем он вышел через заднюю дверь и ушел, так и не заплатив. Бармен мудро не стал останавливать его, поскольку он был просто благодарен за то, что Пожиратель Смерти ушел.

      — Как думаешь, сработало? — спросил Гарри. — Я не уверен.

      — Наверное, да, — ответила Дафна, также неуверенная в этом. — Думаю, Пожиратели Смерти вскоре сами это выяснят.

      Гарри пожал плечами и с радостью начал представлять себе весь хаос, который они могли там устроить. Ему лишь хотелось, чтобы он мог быть там, чтобы увидеть это хоть одним глазком...

      * * *

      Рудольфус Лестрейндж пока этого не осознавал, но заклинание сработало именно так, как предполагал Гарри.

      Пожиратели Смерти начали прибывать в логово Волдеморта в ответ на его призыв, хотя сам Волдеморт еще не прибыл. Комнаты, в которые Лестрейндж и другие аппарировали, были темными и холодными, с грубыми каменными стенами, которые казались похожими на подземелье. Рудольфус Лестрейндж огляделся по сторонам и нахмурился от раздражения, увидев остальных, что не способствовало поднятию его настроения и то, что его прервали во время выпивки. Его настроение совсем упало, когда Крэбб и Гойл, два наименее умных Пожирателей Смерти, натолкнулись на него,

      — Какого Мордреда вы творите?! — потребовал объяснений Лестрейндж, едва он повернулся к ним лицом. Он уже крепко стиснул в пальцах волшебную палочку, ожидая лишь повода для ее применения.

      — С дороги, Лестрейндж, — буркнул Гойл, не боясь своего сообщника. Они попытались продолжить идти дальше, но Лестрандж схватил Гойла за воротник мантии и толкнул его в стену. Крэбб и Гойл были крайне удивлены его действиями, но лицо Лестрейнджа было искажено в ярости. — Да что с тобой такое?

      — Да он пьян! — скривился Крэбб, наклонившись ближе к Лестрейнджу. Запах алкоголя все еще витал вокруг него. Лестрандж зарычал на Крэбба, но он все еще крепко прижимал к стене Гойла, упираясь предплечьем ему в шею.

      — Не лезь не в свое дело, бесполезный болван, — яростно потребовал Лестрейндж, прежде чем повернуться лицом к своей жертве. —Теперь ты заплатишь за свои действия.

      — Ты ничего мне не сделаешь, — ответил Гойл, не осознавая всей опасности, в которой он сейчас находился. Их перепалка начинала привлекать внимание других Пожирателей Смерти, ожидавших прибытия Волдеморта. Беллатриса Лестрейндж и Люциус Малфой молча взирали на происходящее, гадая про себя, что произойдет дальше.

      — Неужели? КРУЦИО! — взревел Лестрейндж. Гойл сразу же рухнул на колени, крича от боли. Крэбб, увидев, что его другу нужна помощь, кинулся к Лестрейнджу и сбил его с ног на пол. Лестрандж тяжело приложился об пол и изо всех сил попытался встать, пока Крэбб направился проверять Гойла. Остальные Пожиратели Смерти полагали, что их конфронтация на этом и закончилась, но у Родольфуса Лестрейнджа были совсем иные планы. Наконец, с трудом поднявшись на ноги, он указал волшебной палочкой на спину Крэбба и заорал:

      — АВАДА КЕДАВРА!

      У Крэбба была лишь возможность повернуться лицом к своему нападающему и посмотреть на него в шоке, прежде чем зеленый луч света поразил его в плечо и откинул его мертвое тело на землю. Остальные Пожиратели Смерти удивленно ахнули, не ожидая, что их спор обернется кровопролитием. Гойл, увидев, что его закадычного друга убили прямо перед ним, сделал первое, что пришло ему в голову. Он направил свою палочку в противника и произнес проклятие смерти. К счастью, Лестрейндж смог уклониться от него, но молодому Пожирателю Смерти, стоявшему за ним, повезло гораздо меньше. Когда его тело упало на пол, паника начала быстро распространяться по комнате, поскольку все присутствующие пытались уйти с траектории Гойла и Лестрейнджа.

      — Гойл! — крикнул Люциус Малфой. — Положи свою палочку! — Гойл взглянул на Малфоя, не зная, что ему делать. Он знал, что Темный Лорд будет крайне недоволен тем, что он сделал, но Лестрейндж убил Крэбба... Его замешательством тут же воспользовался Лестрейндж, выпустив еще одну Аваду в Гойла. Он попытался уйти с траектории проклятия, но не успел. Его тело тяжело рухнуло на пол в безжизненной позе. Сразу же после того, как проклятие покинуло палочку Рудольфуса, Беллатрикс послала в него обезоруживающее заклинание, отправляя его палочку в полет на землю. Рудольфус закричал от гнева и бросился было за палочкой, но тут же был поражен заклинанием пут от Люциуса Малфоя. Два Пожирателя Смерти стояли над Рудольфусом и неуверенно смотрели друг на друга, не зная, что теперь делать с ним. Вокруг них все начали роптать, переговариваться друг с другом, некоторые кричали, что он заслуживает смерти, а другие пытались успокоить всех остальных.

      — ТИШИНА! — прогремел властный голос Волдеморта, усиленный магией. Все разговоры стихли в мгновение ока, и толпа расступилась перед ним так, чтобы Волдеморт смог подойти к Лестрейнджу. Когда он встал над Рудольфусом, зелье в теле Лестрейнджа начало терять свой эффект и чувства возвратились к нему.

      — Рудольфус… зачем ты предал меня?

      — Нет, милорд! — воскликнул Родольф. — Я бы никогда не предал вас!

      — Но ты все же это сделал, — настойчиво прошипел Волдеморт. — Три человека сейчас лежат мертвыми из-за тебя. И ты знаешь, как это должно закончиться.

      — Нет, пожалуйста! — взмолился Рудольфус. — Я не знаю, что на меня нашло, кто-то подставил меня!

      — Мне следует проявить к тебе милосердие, — наконец ответил Волдеморт. — В честь твоей преданной многолетней службы мне я не стану пытать тебя, прежде чем убивать. Авада Кедавра, — Волдеморт произнес последние слова без энтузиазма, разочаровавшись в том, что он был вынужден убить одного из своих самых преданных последователей. Но он должен был заплатить за свои деяния, чтобы другие поняли последствия такого неподобающего поведения. У Лестрейнджа не было шансов избежать проклятия. Наконец, все присутствующие поняли, что инцидент закончен. Волдеморт повернулся, чтобы пройти дальше в комнату, приказав:

      — Приберитесь здесь, у нас есть важные дела на повестке дня.

      Новички из Пожиратей Смерти сразу поняли, что это означает — они должны были избавиться от тел любым удобным способом, и послушно начали исполнять приказ Темного Лорда. Остальные просто покачали головами, задаваясь про себя вопросом, как это могло произойти, прежде чем обратить все свое внимание к Темному Лорду, который не позволил бы этому недоразумению встать на пути своих планов.

     Профессор Дамблдор восседал за столом в своем кабинете в Хогвартсе, завершая последние приготовления к грядущему учебному году. Как глава Ордена Феникса, а также как глава Визенгамота, он нес на своих плечах огромную ответственность, поэтому легко что-то пропустить в своей работе или даже проглядеть какую-либо мелочь, но обучение детей было делом всей его жизни (или большей части его жизни), которым он не собирался пренебрегать. Несколько оставшихся дней лета быстро пролетят, а затем коридоры Хогвартса вновь наполнятся детьми, которые с нетерпением желают отточить свои магические способности. И это было в его силах — проследить, чтобы такая возможность у них была.

      Мысли Дамблдора прервал мягкий стук в двери.

      — Войдите, — произнес Альбус достаточно громко, чтобы человек за дверями смог его услышать. Дверь распахнулась, позволяя ему рассмотреть своего гостя — Северуса Снейпа — который, как предполагал Дамблдор, только что покинул собрание Пожирателей Смерти, созванное лордом Волдемортом.

      — Что-то не так, Северус? — озабоченно спросил Альбус, видя по лицу своего шпиона, что что-то случилось.

      — Да, можно и так выразиться, — сухо ответил Снейп. — Крэбб и Гойл мертвы, а ответственность за передачу этой информации их семьям возложили на меня.

      — Я не слышал, чтобы сегодня случилось какое-либо нападение, — задумчиво прокомментировал Дамблдор. — Как они погибли?

      — Погибли в бессмысленной потасовке с пьяным Рудольфусом Лестрейнджем, который затем принял свою смерть от рук Темного Лорда в качестве наказания, — объяснил ситуацию Снейп. — В рядах Пожирателей Смерти сейчас появилось чувство напряжения, но страх перед Темным Лордом удерживает их от глупостей по большей части.

      — Очень странно, — пробормотал Альбус. — Но даже во времена войны мы должны всегда помнить, что не каждая смерть является причиной вражеского нападения. Возможно, это деморализует новичков в рядах Пожирателей, поскольку они будут опасаться принять смерть от рук союзника. Также я советую тебе воспользоваться этой возможностью, чтобы внимательно проследить за Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом. Со смертью их отцов тебе выпадет возможность дать им совет, который поможет им не пойти по той же самой дорожке, которой следовали их отцы.

      — Я попробую, — пообещал Снейп. — Но боюсь, что они могут обратиться за наставничеством к Малфою. Мы можем лишь надеяться на то, что он не станет таким же, как Люциус.

      — И правда, — согласился Дамблдор, кивнув головой. — А сейчас, тебе что-нибудь удалось узнать о планах Волдеморта?

      — Нападение планируется на первое сентября, — ответил Снейп.

      — Ах, так это правда, — нахмурился Альбус. — Нападение на Хогвартс-Экспресс. До меня дошли кое-какие слухи.

      — Нет, эти слухи распространял Темный Лорд намеренно, — тут же отреагировал Снейп. — Министерство Магии бросит значительные силы на защиту детей, но у Темного Лорда иные планы. Так или иначе, его настоящие цели будут уязвимы перед атакой.

      — Итак, где ожидается нападение? — спросил Альбус. — Мы должны быть готовы к нему.

      — Нам не сообщили, — поморщился Снейп. — Нас распределили по разным группам, которые будут преследовать свои собственные цели. Судя по числу групп, на первое сентября не более чем полторы дюжины человек подвергнутся нападению.

      — Ты ведешь одну из групп?

      — Нет, — ответил Снейп с гримасой неудовольствия. — Я должен помогать Темному Лорду на задании, которое требует его особенного внимания. У меня нет ни малейшей идеи о том, что это может быть.

      Дамблдор кивнул и вздохнул, новости, которые принес его шпион, были более амбициозными, чем он предполагал ранее. Силы Ордена не смогут быть везде, поэтому неизбежно кто-то пострадает, а значит — в какой-то степени Темный Лорд преуспеет в своих планах. Ему оставалось лишь надеяться на то, что они успеют вовремя среагировать на нападение.

      — Спасибо, Северус, — наконец ответил Дамблдор. — Я проинформирую членов Ордена, и мы будем готовы к тому моменту, когда потребуется наша помощь.

      — Конечно, — ответил Снейп и слегка поклонился. Дамблдор вернулся к тем делам, которые прервал, когда к нему пришел Северус, но как только тот покинул его кабинет, Дамблдор встревоженно посмотрел на дверь. Снейп, насколько он знал, очень сильно страдал и пожертвовал многие годы, чтобы искупить свои грехи, но новая война особенно сильно скажется на нем. Ему оставалось лишь верить, что стресс, испытываемый Снейпом, не станет сильнее того, с чем ему не справиться.

      * * *

      — Гарри! Спускайся вниз! — проорал Сириус с кухни дома номер двенадцать на площади Гриммо. — Нам уже пора выходить!

      На дворе стояло первое сентября, а Гарри отчаянно пытался в последнюю минуту перед отбытием собрать все вещи, чтобы быть готовым к поездке на Хогвартс-Экспрессе. Поттер был крайне занят в своей комнате тем, что беспорядочно забрасывал в свой чемодан одежду и книги. Он, конечно же, планировал это сделать еще прошлой ночью, но Грозный Глаз Грюм устроил ему еще одну тяжелую дуэль перед тем, как закончатся летние каникулы. За ней наблюдали Сириус и Дафна, которым оставалось лишь подивиться той ожесточенности, которую они проявляли. Спустя полтора часа непрерывного сражения, Гарри почти одолел своего противника, но не до конца, поскольку отключился раньше, чем смог это сделать, так как потерял много крови из-за глубокого пореза на животе. После этого потребовался еще час, чтобы поставить двух магов на ноги, но к тому времени Гарри был уже не в настроении собирать свой чемодан.

      — Я почти закончил! — прокричал Гарри в ответ, захлопнув чемодан. Ему пришлось придавить его весом собственного тела, чтобы с трудом закрыть. Когда наконец-то дело было сделано, он расслабленно вздохнул. Для него было крайне нетипичным подобное поведение, когда все делалось в крайней спешке и только в последнюю минуту, но по опыту с семьей Уизли он признавал, что такое за ним все же бывало. Он взмахнул палочкой и тяжелый чемодан поднялся в воздух, следуя за Гарри по воздуху из комнаты, а затем и вниз по лестнице, где Поттера уже поджидал Сириус.

      — Не понимаю, Сириус, к чему такая спешка. Поезд отъезжает только через полчаса.

      — Верно, но сегодня у меня появились другие задания, — ответил Сириус. Гарри кивнул, зная, что он отсылается к грядущему нападению Пожирателей Смерти. К счастью, Орден Феникса уже знал об этом. Как и предсказывал Снейп, Министерство поверило слухам и быстро организовало присутствие авроров на станции Кингс-Кросс, как и на всем пути следования поезда. Все свободные члены Ордены были направлены на патрулирование тех мест, где (предположительно) могло произойти нападение Пожирателей Смерти. Если им поступит сообщение о необходимой помощи, то они смогут оперативно отреагировать, что, возможно, снизит тот ущерб, на который рассчитывает Темный Лорд. Гарри переживал, что ему не позволяют участвовать в этом, но Сириус убедил его, что так будет лучше для всех, поскольку до конца не было уверенности в том, что на поезд не нападут. Гарри понял и согласился с ним.

      — Да, и хуже всего то, что мне придется иметь дело с Драко Малфоем, который по старинке заглянет ко мне в купе, чтобы позлить меня в лишний раз, — проворчал Гарри. — А мне даже не позволяют проклясть его за это.

      — Ты не должен так говорить, Гарри. Ты можешь наслать на него мелкий сглаз, а я выручу тебя, если будет нужна моя помощь, — шутливо отмахнулся Сириус. — Кроме того, может, тебе повезет, и Малфой попробует напасть на тебя первым. Тогда ты можешь насылать на него столько проклятий, сколько нужно. В целях самозащиты, разумеется.

      — Конечно. Только в целях самозащиты, — согласился Гарри, улыбнувшись этой идее. Год назад дуэль с Малфоем могла бы быть трудной для него, но сейчас? Никоим образом, и Поттер знал это.

      — Если он все же попытается, то я не стану ему вредить. Только подшучу чуток.

      — Погоди, я сделаю из тебя настоящего мародера! — с гордостью произнес Сириус. — А сейчас, нам лучше отправляться в путь. Твои друзья будут ждать тебя на платформе?

      — Наверное, я окажусь там раньше, чем они, — ответил Гарри. — Так или иначе, готов.

      Сириус кивнул и подошел к Гарри, дотрагиваясь до его плеча. Гарри коснулся чемодана, и они вместе аппарировали с площади Гриммо, 12 на станцию Кингс-Кросс. Когда они оглянулись, то заметили, что вокруг много людей, большинство из которых составляли семьи и их дети, все прощались с отпрысками до зимних каникул. Все выглядело так, словно ничего не изменилось за год, но тут ему на глаза попались маги в униформе авроров, которые патрулировали платформу. Они выглядели напряженными, словно с минуты на минуту готовы броситься в битву с врагом. Гарри повернулся лицом к Сириусу, а тот кивнул, давая ему понять, что тоже заметил их поведение. Хотя они и были достаточно уверены в том, что нападения не произойдет, но все еще немного нервничали.

      — И почему у меня такое чувство, что сегодня что-то пойдет не так? — поинтересовался Сириус, оглядываясь по сторонам. Гарри кивнул в знак согласия. Несколько секунд они смотрели на толпу, словно ожидая, что произойдет что-то неожиданное, но ничего не произошло.

      — Точно! Я чуть не забыл! У меня есть кое-что для тебя, Гарри.

      — Серьезно? — полюбопытствовал Поттер. — Что это? — Сириус ничего не ответил, но достал из своего пальто что-то, что оказалось простым зеркалом. Гарри взял его в руки и осмотрел со всех сторон.

      — И для чего оно? — несколько растеряно спросил Гарри.

      — У меня есть такое же, — объяснил Сириус. — Если тебе когда-либо захочется поговорить со мной, то просто скажи мое имя. Мы сможем поговорить сквозь них. Достаточно умно, не правда ли?

      — Это потрясающе! — воскликнул Гарри. — Спасибо, Сириус.

      — Без проблем. Просто постарайся держаться подальше от неприятностей в этом году, договорились?

      — Я попробую, — рассмеялся Гарри. — Ладно, даю слово.

      — Да, без тебя рядом все будет совсем по-другому, — глубокомысленно сказал Сириус.

      — У нас будет возможность поговорить друг с другом через зеркала, — напомнил ему Гарри. — И я приеду на Рождество.

      — Конечно, ты приедешь, — Согласился Сириус. — Мне пора идти. Неизвестно, когда сегодня все начнется.

      — Сириус… — неуверенно начал Гарри, но затем он просто обнял своего крестного, который обнял его в ответ. — Спасибо, что позволяешь жить с собой. Это было лучшее лето за всю мою жизнь.

      — Мне приятно это слышать, Гарри, — улыбнулся Сириус. — Повеселись в Хогвартсе и попытайся хоть чему-то научиться.

      — Обязательно, — пообещал Гарри. — Пока, Сириус.

      Блэк кивнул и тут же повернулся, чтобы уйти, но, как подозревал Гарри, Сириус просто не хотел, чтобы Поттер видел, как тот расчувствовался. Когда Сириус достиг аппарационного барьера, он повернулся и помахал Гарри в последний раз перед тем, как исчезнуть. Гарри с грустью смотрел на его уход, зная, насколько его крестному нравится проводить с ним время и жить на площади Гриммо. 12, но ему было легче, поскольку он действительно с нетерпением ожидал возвращения в Хогвартс. Наконец, Гарри повернулся и продолжил путь в поисках свободного купе. К счастью, он заметил знакомое лицо по пути к поезду.

      — Невилл! — крикнул Гарри, быстрым шагом направляясь к своему другу. Тот уже почти зашел в поезд, когда услышал зовущего его по имени Поттера.

      — Эй, Гарри! — улыбнулся Невилл, также радуясь своему другу. — Ну, пойдем, найдем нам место в купе?

      — Точно, — согласился Гарри, заходя в поезд. Первые два вагона, которые они осмотрели, уже были заполнены студентами, но, наконец, им удалось обнаружить одно пустое купе, которое они и заняли.

      — Итак, Невилл, рад снова вернуться в школу?

      — Более чем рад, — ответил Невилл, усиленно кивая головой. — Я люблю бабушку и все такое, но иногда летом становится невыносимо скучно. В Хогвартсе всегда веселее.

      — Опаснее, как я думаю. Думаю, я понимаю тебя, — заметил Гарри. — Для меня, так во всяком случае.

      — Знаю, — согласился Невилл. — Ах да, угадай, что мне пришло по почте в эту неделю?

      — Что? — поинтересовался Гарри. Невилл сунул руку в карман и выудил оттуда блестящий значок с большой буквой «С».

      — Невилл, это значок старосты?

      — Да! — счастливо подтвердил он. — Никогда не видел свою бабулю настолько гордой, когда я получил его.

      — Прими мои поздравления, — поздравил его Гарри, чувствуя маленький укол зависти, так как он был немного расстроен, поскольку у него не получилось стать старостой. — Готов поспорить, что Гермиона тоже стала старостой Гриффиндора.

      — Наверное, да, — согласился Невилл. — Итак, ты уже знаешь, кто будет вести защиту от темных искусств?

      — Нет, но профессор Грюм точно не будет вести, — задумчиво пробормотал Гарри. — Он сказал мне, что предпочитает компанию преступников, чем подростков. Я уже начинаю верить в то, что эта должность действительно проклята. У нас ни один профессор не задерживается дольше, чем на один год.

      — Говорят, так уже не одно десятилетие, — напомнил ему Невилл. — И никто точно не знает, почему так, — едва он успел закончить фразу, как дверь в их купе открылась, а затем к ним присоединилась Дафна с широкой улыбкой на лице.

      — Доброе утро, — радостно поприветствовала она, присаживаясь рядом с Гарри. — Я обожаю это время года.

      — Знаешь, а мне-то казалось, что детям не нравится, когда летние каникулы заканчиваются, — заметил Грри. — Но я чувствую тоже самое. Даже перед тем, как я узнал о Хогвартсе, осень означала, что я смогу хотя бы на пару часов побыть вдали от Дурслей.

      — Эй, тебя назначили старостой! — воскликнула Дафна, завидев на футболке Невилла значок. — Поздравляю.

      — А что насчет тебя? — поинтересовался Гарри. — Думаю, никто на Слизерине не заслуживает этого больше, чем ты.

      — Ты забываешь, что это не имеет значения на моем факультете. Особенно не имеет значения, кто его заслужил, — пожала плечами Дафна. — До меня дошел слух, что это Пенси Паркинсон и Драко Малфой. Они теперь новые старосты.

      — Класс, в кои-то веки услышу от него что-то новое для разнообразия, — хмыкнул Гарри. — Хотя я должен признать, что он не так уж и плохо себя ведет после того, как мы спасли ему жизнь от тех дементоров.

      Дафна кивнула в знак согласия. Ее однокурсник действительно стал меньше обычного беспокоить ее в прошлом семестре. И хотя она была благодарна за такую внезапную перемену, ей также приходилось гадать, насколько продлится этот покой.

      — А теперь, тебе что-нибудь известно о том маленьком фокусе, который мы провернули с Лестрейнджем? — полюбопытствовала Дафна у Гарри. Невилл с интересом посмотрел на них, ожидая от них объяснения.

      — Сириус не был на последнем собрании Ордена, поэтому если даже что-то случилось, то он не в курсе событий, — объяснил Гарри. — И я так и не набрался смелости ему рассказать о нашем маленьком трюке. Он бы меня до смерти запилил, так как мы не позвали его на помощь, когда заметили Рудольфуса. Плюс, чем меньше людей знают, тем больше вероятность того, что нам удастся повторить этот фокус.

      — Верно подметил, — согласилась Дафна. — Правда, я рассказала своему отцу. Он похвалил меня за хорошо выполненную работу, — через несколько секунд дверь в купе отъехала, позволяя Гермионе Грейнджер присоединиться к ним. На ее мантии гордо поблескивал значок старосты. Когда Гарри заметил его, он встал и стал аплодировать ей, тем самым слегка смутив ее таким вниманием.

      — Садись уже, Гарри, — взмолилась Гермиона. — Приказ старосты.

      — Первый день учебы, а ты уже злоупотребляешь своими привилегиями, — вздохнул Гарри. — И что скажут на это другие старосты? — все остальные в купе засмеялись над его шуткой, а Гермиона уселась рядом с Невиллом. Четверо друзей стали общаться обо всем, что ожидало их в новом учебном году. Через пару минут послышалось последнее предупреждение об отбытии поезда, а вскоре Хогварст-Экспресс медленно тронулся в путь, направляясь в Хогвартс.

      Поезд находился в пути еще только пару минут, а дверь в их купе в очередной раз распахнулась, являя им Драко Малфоя, который тут же шагнул внутрь. Его лицо тут же исказила усмешка. Он искал место, где мог бы сесть, но, похоже, попал не туда.

      — Похоже, я нашел место, куда они скидывают весь мусор, — произнес Драко, тут же развернувшись, чтобы уйти. — Я лучше пойду, не желаю, чтобы меня кто-то ассоциировал с вами.

      — Эй, Малфой, — окликнул его Гарри, останавливая. — А где твои два телохранителя? Крэбб и Гойл? Или их все же отчислили? — Драко с подозрением посмотрел на Гарри, словно ожидая от него какого-то подвоха. Крэбб и Гойл были на похоронах своих отцов, поэтому в школе они появятся только на следующий день. Драко знал это, но, очевидно, Гарри не догадывался об этом.

      — Не твоего ума дело, Поттер, — наконец ответил Драко, прежде чем покинуть купе, оставляя их четверку гадать, в чем дело.

      Драко слышал, что отцы Крэбба и Гойла якобы погибли от рук его отца в ту ночь. Хотя Люциус Малфой во всем винил глупость Лестрейнджа, а также беспечность своих покойных друзей, Драко оставалось лишь гадать, а какой именно группой были на самом деле Пожиратели Смерти? Его отец постоянно насмехался над теми, с кем работал, но он никогда не подвергал сомнению свое место среди них. Драко понимал, что от него ожидают того же самого — он должен пойти по стопам своего отца, но он не в первый раз подвергал сомнению эти ожидания, поскольку сомневался, а правильный ли это путь для него и для всей семьи. Еще совсем недавно он был в восторге от своего отца, но все изменилось. Что, если его отец ошибался в своем выборе, став слугой Темного Лорда? Драко вздохнул, не зная всех ответов на свои вопросы, но догадывался, почему так переживает из-за них.

      Путешествие в Хогвартс, как и ожидалось, прошло весьма спокойно. Достаточно большая группа авроров, которую приставили к охране поезда, сделала свою работу как следует, но нападающие так и не появились. Настоящее сражение разворачивалось в другом месте…

      * * *

      — Редукто! — счастливо прокричала Беллатриса Лестрейндж, усердно продолжая ломать стены дома Амелии Боунс. Ей и другим Пожирателям Смерти в ее группе поручили напасть на дом Министра Магии, а по возможности — ее взять живой. К счастью, Министр Боунс не находилась дома в момент атаки, поэтому Лестрейндж решила снести его до основания.

      — Беллатриса, авроры уже спешат сюда, — осторожно предупредил ее Хвост. Для начала — это была плохая идея соваться ей под руку, когда она применяла проклятия.

      — Ладно, ты, бесполезный кусок мяса, — вздохнула она. — Сообщи всем, что мы уходим, но для начала… Финдфаер! — магический, почти бесконтрольный поток пламени вырвался с кончика ее волшебной палочки, разрастаясь все больше на пути к тому, что некогда было домом. Хотя она и не знала этого, и, наверное, не беспокоилась об этом, один из Пожирателей Смерти был все еще в доме, где его и настигла смерть. Он стал единственной потерей в ее команде.

      Пока пламя бушевало вокруг дома, Беллатриса смеялась и радостно приплясывала. На свете существовало мало вещей, которые ей нравились, а создание и творение хаоса относились к ним. Хвост и другие уже аппарировали. В большей степени, они боялись пламени, чем приближающихся авроров, как и безумной женщины, которую приписали к их команде.

      Стигнус Подмор был назначен смотрящим за домом Министра Магии Боунс, так как все согласились с тем, что он, вероятно, станет первой целью. При первых признаках заварушки, он запросил подкрепление, но к тому времени, когда Пожиратели Смерти ушли, дом уже был безвозвратно потерян. Любое другое пламя можно было быстро погасить, но Адский огонь был совсем другим делом. Только объединенные усилия Грозного Глаза и Билла Уизли положили конец Адскому пламени.

      * * *

      Уолден Макнейр и его группа Пожирателей Смерти получила приказ воздержаться от всех боевых действия на целый день. Вместо этого они провели все утро, собирая группу великанов, — целую дюжину — убедив их напасть на жителей деревни Годриковой Впадины. Эту цель Волдеморт обозначил сам, получая наслаждения от мысли, что это уничтожит не только дом Альбуса Дамблдора, но также нанесет значительные разрушения деревушке, где он был побежден Гарри Поттером много лет назад. После многих часов долгих убеждений, великаны были готовы выступать, и Пожиратели Смерти убедили их напасть.

      В деревне почти моментально распространилась паника. Великаны рушили стены и дома, поднимали машины, словно они были детские игрушки, пытались наступить на людей, которые попадались им на пути. Пожиратели Смерти смотрели с вершины холма на тот ужас, который творился в Годриковой Впадине. К счастью, один из магов в деревне смог предупредить Министрество Магии о нападении, тем самым вынуждая их прислать им отряд по борьбе с великанами так быстро, как только они будут готовы.

      Сириус входил в эту группу, которая прибыла на борьбу с ними. Они знали, однако, что двадцати человек не хватит, чтобы перебить всех великанов. Они работали вместе, ликвидируя цель одну за одной, сначала изолируя их от других по одиночке, а потом уже нападая. Им повезло, что великаны не очень умны, поэтому их план не раскрыли. Число великанов медленно уменьшалось, пока не остались в живых еще два. Они, однако, были самыми большими и явно не желали отходить друг от друга.

      — Нам придется сражаться с обоими сразу! — заорал Сириус. На тот момент он, как и все остальные, был уже порядочно измотан. Им потребовалось два часа, чтобы достигнуть подобных результатов. По истечению первого часа стало понятно, что они уже не сражаются за деревню, поскольку она полностью уничтожена. Все здания в предела видимости пострадали в той или иной степени, а в те моменты, когда было время для мыслей, Сириус пытался понять, как авроры будут объяснять магглам произошедшее.

      Авроры тоже понесли потери. Два человека было убито великанами, а трое пострадали достаточно сильно, чтобы их эвакуировали. Их осталось всего пятнадцать против двух великанов. Когда они собрались с духом, Сириус повел их в бой.

      — Ослепите их! — скомандовал он, бросая ослепляющее проклятие в глаза великанов. Другие последовали его команде и повторили его действия. Добрая половина этих заклинаний прошла либо мимо, либо не возымела должного эффекта, но, к счастью, им все же удалось их ослепить. Великаны запаниковали и стали яростно размахивать кулаками вслепую. Один из них приближался к ним. Один из авроров наслал на великана взрывающее заклинание, что только сильнее разозлило того. Он бросился вперед к аврору, убив его одним ударом.

      — Нет! — яростно закричал Сириус. — Атакуем по моей команде! СЕЙЧАС! — в этот раз заклинания поразили великана со всех сторон. Объединенных усилий четырнадцати волшебников хватило, чтобы свалить его на землю в бессознательном состоянии, оставляя того умирать от потери крови по середине улицы.

      — Еще один! — прокричал один из авроров, поворачиваясь лицом к последнему великану. Он тер свои глаза и постоянно моргал, пока команда магов занимала свои позиции. Внезапно он опустил свои руки, что дало им понять, что эффект заклинания прошел. Великан яростно взревел и направился к Сириусу. Блэк понимал, что нет ни единого шанса избежать столкновения с гигантом, поэтому решил сделать то, чего от него никто не ожидал — он побежал прямо на него. Заклинания магов ударили в великана, но без особого успеха. Он продолжал приближаться к Сириусу, быстро сокращая между ними расстояние. Когда они приблизились друг к другу, великан резко потянулся к Сириусу, но промахнулся, а Блэк успешно проскочил между его ногами. Гигант попытался остаться на своих ногах, но его природная неуклюжесть взяла свое и через мгновение он рухнул на землю.

      — Конфринго! — заорал Сириус, когда великан попытался встать. Заклинание нанесло большую рану на лоб гиганта. Через пару секунд другие заклинания ударили в него, тем самым заканчивая битву.

      — Жаль, но все кончилось, — сказал Макнейр другим Пожирателям Смерти, пока те наблюдали за аврорами. — Как и для тех двенадцати великанов.

      — А что насчет тех авроров? — поинтересовался новичок в их рядах, готовый хоть сейчас проявить себя. — Может, нападем?

      — У нас не было таких приказов, поэтому нет, — жестко отрезал Макнейр. — Мы закончили здесь. Уходим.

      Через пару секунд они аппарировали. Другие цели по всей стране также подверглись нападению. Орден Феникса послал большую часть своих сил, чтобы противостоять Пожирателям Смерти в Косом Переулке. Их вел Люциус Малфой вместе с Кэрроу. Девять ни в чем неповинных прохожих были убиты ими, прежде чем Орден смог подоспеть на помощь. Вел их сам профессор Дамблдор. Профессор ожидал увидеть Волдеморта за нападением, но, похоже, никто не знал, где он. Пожиратели Смерти, осознавая его превосходство, аппарировали прочь до того, как Орден смог их поймать.

      * * *

      Вскоре после того, как Пожиратели Смерти напали на Косой переулок, Северус Снейп прошел в Министерство Магии, сопровождаемый высоким мужчиной в темной мантии. Его кожа была бледна, но ничего необычного не выделялось. Черные волосы и карие глаза. Может, кто-то бы даже нашел его привлекательным. Вместе они приблизились к стойке, где проходило взвешивание волшебных палочек.

      — Ваши имена и причина визита, пожалуйста, — попросил охранник, даже не удосужившись посмотреть поверх стойки.

      — Северус Снейп, — ответил Снейп. — Отдел Тайн.

      — А вы, сэр? — просил он, наконец-то подняв свой взгляд.

      — Томас Риддл. Тоже направляюсь в Отдел Тайн, — Ответил Темный Лорд с улыбкой. Прошло столько времени с тех пор, как он под чарами гламура находился среди других людей. Эта ситуация его развлекала. Охранник махнул рукой и они продолжили свой путь в Отдел Тайн.

      — Как тебе мои чары гламура, Северус?

      — Безупречны, мой Лорд, — Ответил Снейп. — Никто даже не заметил, что это чары.

      — Я не сомневаюсь в качестве своей работы. Я говорил о моей внешности, — заметил Волдеморт. — Я выглядел так однажды. Очень много лет и ритуалов тому назад. Конечно, я теперь куда больше, чем человек. И мне это подходит, поскольку я больше не смертный, как вы.

      — Конечно, сэр, — согласился Снейп. — Куда в Отделе Тайн нам необходимо попасть?

      — Зал пророчеств, конечно же, — прошипел Волдеморт. — Ты попытался доставить мне однажды это пророчество, поэтому я нахожу вполне приемлемым, что ты сегодня со мной, когда я, наконец-то, доберусь до него. Дамблдор и его дурацкий Орден никогда не ожидают ничего подобного от меня. Подумать только, я средь белого дня просто прихожу в министрество магии, чтобы востребовать свое.

      — Нет, мой Лорд, — согласился Снейп. — Они ожидают, что вы будете сражаться.

      — И хотя это забавляет мен, я нахожу это необязательным, — лаконично ответил Темный Лорд. Они достигли зала пророчеств, который охранялся только теми чарами, которые не позволяли брать шар с пророчествами чужим людям, иначе те, кто осмелился бы, сошли с ума. Через пару минут поисков, Волдеморт нашел светящийся шаг с пророчеством о себе и Гарри Поттере. Ни он, ни Снейп не слышали пророчества целиком.

      — Приступим? — поинтересовался Волдеморт, прикасаясь к шару. Свет в шаре ярко засиял, а затем появилась призрачная фигура женщины.

      — Появится тот, в чьих силах одолеть Темного Лорда… — произнес голос, который подтвердил их предположения, что они нашли то самое пророчество. — Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… и никто не сможет из них жить спокойно, пока жив другой… рожденный с силой победить Темного Лорда… родится на исходе седьмого месяца…

      — Очень интересно, — тихо сказал Темный Лорд, когда свет в шаре померк. Он нахмурил брови, обдумывая значение пророчества. Как и Снейп, который в этот момент тоже обдумывал значение смысла пророчества.

      — Идем, Северус, наша работа здесь завершена.

      Темный Лорд и Снейп покинули Министерство Магии, завершая свое задание без необходимости применить хоть одно боевое заклинание.

     

     Страница произведения: http://fanfics.me/fic47591