Annotation

     Переведено на русский язык: SecretHero, Raidon 1-6,8, Таша 16,17,18,20,22, 24,25, Vira_Roks 19

     Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/3464303/1/Dark_Lord_Potter_Part_1

     Фандом: Гарри Поттер

     Персонажи: Гарри Поттер/Нимфадора Тонкс, Драко Малфой, Блейз Забини

     Рейтинг: PG-13

     Жанр: Adventure/AU/Drama

     Размер: Макси

     Статус: Закончен

     События: Нестандартный пейринг, Сильный Гарри, Тайный план Дамблдора, Темный Гарри, Первый курс, Второй курс, Распределение в другие факультеты, Гарри на темной стороне, Метаморфомаг, Наследник Волдеморта

     Саммари: Гарри Поттер никогда не знал любви и доброты, живя со своими родственниками. Как самый талантливый волшебник своего поколения разберется с теми, кто издевался над ним?

     Комментарий автора: *Статистика:

     

      YourShadow — бета (первая глава)

      Godric — гамма (главы с первой по третью)

      Hunting Panther — гамма

      Anderson1004 — бета

      MacCoffe — бета (восьмая глава)

      AvaTTaR Grey- бета присоединился с 14ой главы.

      SecretHero — Стал основным переводчиком(7, 9-16, 19 главы)

      Raidon(a.k.a. deniz.bora1705) — продержался восемь глав(с 1 по 6 и 8 главы).

      DarkMagic - помог в редакции 1-8 глав

      Работа над фиком восстановлена.

      Таша - помощь в переводе 16 главы, и второй переводчик.

      Sonserina - редактор

      altavista - редактор(пунктуация вычитка неточностей, орфография)

      Retaf- редакция

      Vira_Roks - третий переводчик переводчик 19(около половины),23

      Нефрит - редакция 18,19,20

      Christian Blekhartt - Редакция 21 главы

     

      В будущем, если у вас замечание по не беченным главам, которые иногда будут выкладываться раньше, то шлите мне их на ЛС или мне в почту(Chistovik92@yandex.ru) с пометкой(ТЕМА) ТЛП Глава N(номер главы)...

     

      Новый переводчик(Часть 19 главы) + Выложил отредактированные главы со 2 по 11.

      На данный момент отредактированы все главы кроме 26 и эпилога от переводчиков.

     

      Предупреждение: !!!!!Глава 26 из оригинала разделена на 26 и Эпилог. В Эпилог (27 глава) введены элементы продолжения!!!!!

     Благодарности: Благодарю "Рожденную в Страданиях", за помощь в разборе оборотов английского языка, сленга и прочих очепяток в авторском тексте.

     

      Так же благодарен всем кто участвует в переводе данного фика, я прошу прощения но на ПФ, всех в список переводчиков и бет уместить невозможно. поэтому я внес списочек в шапку. Прошу прощения.

     

     Страница произведения: http://fanfics.me/fic36634

     ВНИМАНИЕ! ГЛАВА ИМЕЕТ РЕЙТИНГ R!

      Вы были предупреждены!

      Дом Дурслей, Тисовая улица, 4.

      Гарри Поттер сидел один в темном чулане дома номер четыре по Тисовой улице. Он чувствовал, как что-то ползало рядом с его рукой, но не обращал на это внимания. В чулане под лестницей мальчик привык к паукам и насеко­мым, которые ползали по нему. Еще будучи совсем маленьким, он обнару­жил, что если не будет им досаждать, то они его тоже не тронут.

      Сколько Гарри себя помнил, он всегда жил со своими родственниками. Он отка­зался называть тетю, дядю и кузена своей семьёй. Поттер видел, как другие роди­тели улыбались и обнимали детей из младших классов, когда встречали их после школы. Родственники Гарри никогда не обнимали его, если только за ними не наблюдала какая-нибудь важная персона, и они, конечно, никогда не улыбались ему.

      Поначалу, живя у Дурслей, он не выдерживал и плакал. Когда Гарри был пом­ладше, то задумывался, почему его никто не любит. Почему роди­тели оставили его? Почему его кузен получал бесчисленное количество подар­ков на дни рождения и Рождество, в то время как сам Гарри ни­чего не получал?

      Когда ему исполнилось пять лет, он, наконец, получил ответы на мно­гие из мучавших его вопросов. Его тетя и дядя выпили слишком много бренди на рождественском празднике и сказали, что он ненормальный, а ненор­мальные не заслуживают подарков. И, как будто сказанного было недоста­точно, дядя решил впервые в жизни преподать ему урок. Когда Вернону на­доело издеваться над слабым телом, он бросил его в чулан. Напоследок Дурсль рассказал историю о том, как пьяный Джеймс Поттер не справился с управлением, как он и его жена погибли в автокатастрофе. Это было худшее Рождество в жизни Гарри.

      В следующие годы Поттер потихоньку научился жить с ненавистью Дурс­лей. Гарри отчаянно жалел о том, что не может так или иначе отомстить своим родственникам за их грубое обращение, но пока это было невозможно. Всякий раз, когда мальчик попадался на глаза не в том месте и не в то время лю­бому из ненавистных родственников, Вернон принимал решение, что ему нужно «преподать урок». Совершить возмездие над его кузеном Дадли было абсолютно невозможно. Дадли был намного крупнее и никогда не хо­дил без своих друзей, которые быстро полюбили любимую игру Дадли под названием «Охота на Гарри». Таким образом, мальчик мог сделать только одно: он похоро­нил свою ненависть, злость и негодование под маской вежливого поведения. Он стал самым вежливым и воспитанным учеником в школе, всегда гово­рил «пожалуйста» и «спасибо» и никогда не забывал говорить «да, сэр» или «нет, мэм».

      Единственное, чем Гарри не мог управлять, — это его необычные способно­сти. Когда ему было пять лет, тетя решила его постричь. Она побрила его, не тронув лишь маленький участок волос, чтобы закрыть шрам, который он полу­чил в автокатастрофе, убившей его родителей. Гарри прекрасно пони­мал, что на следующий день в школе над ним будут потешаться еще больше, чем раньше, но волосы чудесным образом отросли за ночь. Еще одна стран­ность произошла, когда Дадли и компания преследовали его за школой. Гарри был самым быстрым ребенком в школе, но, к сожалению, не все друзья Дадли были такими же толстыми, как он. Мальчик выбрал неправильный путь и оказался лицом к лицу с кирпичной стеной. Услышав шаги дружков Дадли, он закрыл глаза и пожелал оказаться где-нибудь подальше. Ко­гда Гарри открыл глаза, он понял, что стоит на крыше школы.

      По мере того, как ребенок взрослел, странных вещей происходило все больше, и виноват всегда был Гарри. Когда волосы его учителя стали синими, обвинили в этом его. Когда у совершенно нового автомобиля Вернона лопнули все четыре шины сразу после того, как Гарри накричал на Дадли, чтобы тот прекратил его бить, виноватым признали Поттера. Когда Дадли рассказал своим родителям, как одна из ножек его стула исчезла, пока он сидел на уроке, снова обвинили Гарри.

      Гарри ненавидел эти происшествия. Он всегда говорил правду: не вино­ват, но его дядя только краснел и кричал в ответ, что «выбьет это из него». Мальчик понятия не имел, что его дядя пытается выбить, но из этого явно ни­чего не вышло.

      Сейчас ребенок был в чулане под лестницей. Он заперт здесь уже три дня, он устал, хочет пить и есть. Гарри наказали, потому что он говорил с боа конст­риктор, удавом, в зоопарке, а потом стекло исчезло, и змея выползла из клетки, когда кузен и его друг стояли возле нее.

      Когда Гарри в тысячный раз гадал, как долго родственники продержат его взаперти, дверь в чулан открылась, и в крошечное помещение проник яркий свет.

      — Ай! — воскликнул Гарри, закрывая глаза от внезапной вспышки света.

      УДАР.

      — Мальчишка, теперь ты жалуешься на свет! Может, тебя следует запереть еще на три дня в твоем чулане, а? — завопил Вернон.

      — Нет, дядя. Я просто удивился, — вежливо сказал Гарри. Он должен был выйти из чулана: он не сможет жить, питаясь только половинкой бутерброда с арахисо­вым маслом и стаканом воды в день.

      — Парень, Дадли сказал, что его друзья начали задавать вопросы о тебе, по­этому ты идешь в парк. Удостоверься, что все видели, что ты жив, — ска­зал Вернон Дурсль.

      — Да, дядя, — сказал Гарри, а затем медленно вышел из чулана на улицу.

      «Просто отлично, один ад вместо другого», — гневно думал Гарри, пока осто­рожно шел к парку, где обычно собиралась банда Дадли. Он увидел их сразу же, как только добрался до парка. В конце концов, нетрудно найти десяте­рых парней, избивающих трех малышей.

      Гарри увидел, как друг Дадли, Малкольм, прекратил бить маленького маль­чика. Когда злая ухмылка появилась на лице Малкольма, Гарри понял, что его заметили.

      Поттер немедленно начал отступать от группы, когда услышал, как Мал­кольм сказал писклявым голосом:

      — У, Дадли, смотри, кто там!

      Дадли прекратил издеваться над малышом и повернул голову в сторону сво­его кузена. Мерзкая улыбка появилась на его лице, и он радостно закри­чал:

      — Все сюда, Поттер вышел поиграть!

      Гарри невольно ухмыльнулся глупости своего кузена. Дадли и его друзья были пока на расстоянии двадцати метров. Когда Дадли прокричал его имя на весь парк, чтобы его услышали, все узнали, что мальчик жив — как требовал того дядя. Гарри быстро побежал обратно, подальше от своего кузена и его компании. Минуло много глухих переулков, ярдов и поворотов, прежде чем Гарри удалось оторваться от преследователей. Он усмехнулся при мысли о своем достижении, но усмешка быстро исчезла с его лица, когда он услышал очень неприятный голос из-за спины:

      — О мой Бог, Майк, сегодня удачный день! — громко сказал Пирс Пол­кинс.

      Гарри медленно обернулся и увидел лучшего друга Дадли, Пирса, и его малень­кого брата Майка.

      Гарри немедленно побежал с такой скоростью, с какой только мог, вот только Пол­кинс в отличие от Дадли не пренебрегал физической деятельностью, а Гарри уже устал бегать от других друзей Дадли. Спустя тридцать секунд Пирсу удалось догнать и толкнуть Гарри на землю.

      — Ха, теряешь форму, Поттер, — сказал Пирс и прижал руки Гарри к земле.

      — Ты виновен в нарушении границы частной зоны. Будешь оправды­ваться? — требовательно спросил он.

      Гарри оскалился в ответ. Пирс всегда был склонен к преувеличению. Что бы он не ответил, Пирс все равно его побьет.

      — Виновен, — смело сказал Гарри, отводя взгляда от Пирса.

      — Значит, ты сделал это специально? Это плохо, Поттер, — сказал Майк, пнув мальчика. Это заставило Гарри застонать от боли.

      — Эй, Майк, пойди позови Дадли. Я пока допрошу подсудимого, — сказал Пирс, улыбаясь.

      — Сейчас приведу, — радостно ответил Майк.

      Гарри был немного напуган. Он никогда не оставался наедине с Пирсом, но ему приходилось слышать рассказы о других детях, с которыми оставался Пирс. Они рассказывали, как парень вырезал свое имя на их теле острым куском камня или бил кулаком в одно и то же место, пока оно не покры­валось кровью. К удивлению Гарри, Пирс просто встал и улыбнулся. Гарри был шокирован.

      — Извини за все это, Гарри, — сказал Пирс, протягивая ему руку.

      Гарри скептически окинул взглядом руку Пирса: он не собирался вставать и поворачиваться к нему спиной, но всё же неохотно протянул Пирсу свою руку, чтобы тот помог ему подняться. Пирс начал тянуть Гарри, но когда тот почти поднялся, Пирс другим кулаком ударил в лицо Гарри.

      — Ай! — вскрикнул Поттер, упав на землю и ударившись головой о тротуар.

      — Ха! Больно, не так ли, ненормальный?! — сказал Пирс с усмешкой.

      Гарри почувствовал, как из носа пошла кровь и закружилась голова. Он сде­лал единственную вещь, которую мог: попятился от Пирса.

      — Так-так, Гарри, теперь ты можешь доверять мне, — сказал Пирс, по­дойдя к Гарри, и сильно ударил его в бок.

      — Ай! — закричал Гарри. Пирс попал по ребру, которое пострадало еще не­сколько дней назад, благодаря дяде. К счастью для Поттера, несколько велоси­педистов выехали из-за угла, остановились и повернулись на крик Гарри.

      Пирс заметил их и, склонившись к мальчику, прошептал:

      — Тебе повезло, кусок дерьма, в следующий раз, будь уверен, кричать ты не сможешь, — сказал он и скрылся в доме.

      Гарри побежал так быстро, как только мог. Пирс, вероятно, вернется, как только велосипедисты уедут, поэтому ему следовало поторопиться. После того, как Поттер прошел пару шагов, ему стало тяжело дышать, но он должен был идти дальше. Гарри шел к довольно большим кустарникам и деревьям. Если бы ему удалось спря­таться там, то он смог бы отдышаться и прийти в себя. Когда его дядя причи­нял ему боль, мальчик засыпал, и сон снимал боль.

      Гарри медленно лез через кусты. Когда он нашел маленький укромный уго­лок, полностью скрытый листвой, он сел на колени и тут же потерял созна­ние.

      * * *

      — Эй, почему ты спишь там?

      Гарри приоткрыл глаза и тут же пожалел об этом, потому что невероятно ус­тал, хотел спать и едва мог дышать. Стиснув зубы, он поднял голову и уви­дел говорящего.

      Гарри нашарил свои очки и надел их. В нескольких футах от себя он уви­дел девочку, возможно, на год или два старше, смотревшую на него с ужасом.

      «Черт, а ведь выгляжу я не очень», — цинично подумал он. Девочка носила обтягивающие джинсы и сандалии с рубашкой, надпись на которой гласила: «Ведуньи, тур ’89».

      — Уйди, п-пож-жалуйста, — сказал Гарри, а затем сплюнул кровь.

      — О, Мерлин, тебе больно! — воскликнула девочка. Она подбежала и упала на колени рядом с ним.

      — Нет, оставь меня в покое, я поправлюсь... т-т-только оставь меня в по­кое, — тихо ответил Гарри и в следующий миг упал на спину.

      — Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Я обещаю, что не причиню тебе зла, — сказала она и дотронулась до него.

      Гарри скривился от боли.

      — Пожалуйста, оставь меня здесь, я буду в порядке, обещаю!

      — О, Мерлин! — воскликнула девочка, смотря на его лоб. — Т-т-ты Гарри Поттер!

      Гарри посмотрел на девочку. Он понял, что никогда не видел ее прежде, и спро­сил:

      — Откуда ты меня знаешь?

      — Твой шрам! Я сразу узнала его. Ты действительно Гарри Поттер! — вос­кликнула девочка, не справляясь с собственным волнением.

      — Да, ну и что? Рад, что ты знаешь, кто я. Планируешь позвать Пирса и Дадли, чтобы они могли поиздеваться надо мной еще немного? — выплюнул Гарри.

      — Что? Гарри, я никогда не сделала бы этого! — сказала она с ужасом.

      — Нимфадора! Нимфадора, где ты?! — зазвучал резкий голос позади них.

      — Мама, я здесь, иди сюда, быстрее! — позвала она.

      — Дора, что ты здесь делаешь? О, господи, ты в порядке? — воскликнула жен­щина.

      — Да, я только заснул здесь, мэм. Я уже ухожу, — Гарри осторожно попы­тался встать, но боль в боку была настолько сильной, что он снова упал на землю.

      — Мама, это Гарри Поттер, мы должны помочь ему! — сказала девочка по имени Нимфадора.

      — Ты Гарри Поттер! — воскликнула женщина, шокированно смотря на изби­того ребенка.

      — Да, а теперь оставьте меня в покое, пожалуйста. Я поправлюсь, мне только нужно еще немного времени, — тихо сказал Гарри.

      — Дорогой, ты идешь с нами прямо сейчас, тебе нужна помощь, — твердо ска­зала женщина.

      — Почему вы хотите помочь мне? — спросил Гарри, недоверчиво смотря на женщину.

      — Потому что тебе больно, дурак! — сказала Нимфадора, будто это было очевидно.

      — Нимфадора, следи за языком, — упрекнула ее женщина.

      — Почему вы хотите помочь мне? Я даже не знаю вас, — повторил Гарри.

      — Потому что это необходимо, а теперь, пожалуйста, пойдем с нами, — попросила женщина.

      Он знал, что нуждается в помощи, и неохотно кивнул.

      — Хорошо, дорогой, давай мы поднимем тебя, — сказала взрослая жен­щина, протягивая руку, чтобы помочь ему встать.

      Помня уловку Пирса, Гарри проигнорировал помощь женщины и сказал:

      — Я встану самостоятельно.

      — Нет, Гарри, я помогу тебе, — сказала Нимфадора.

      — Я могу сделать это сам, — сказал Гарри, пытаясь встать. Когда он, нако­нец, встал, то внезапно почувствовал головокружение. Он дотронулся рукой до бока и почувствовал, что его одежда влажная. Когда он поднес руку к лицу, то увидел, что она в крови.

      — Мерлин! Мама, он весь в крови! — воскликнула Нимфадора.

      Гарри уже не слышал девушку: он почувствовал, как его ноги подкосились, и потерял сознание.

      Дом Тонксов.

      Гарри открыл глаза. Он был в комнате, которую никогда не видел прежде. Он осмотрел себя и заметил, что верхняя часть тела и голова перевя­заны.

      — Ох. Где я? — застонал он.

      — Ты проснулся! Я так счастлива, что ты в порядке! — зазвучал счастли­вый голос от двери.

      Гарри поднял голову и увидел белокурую девочку, которую встретил в парке, только теперь её волосы были намного короче.

      — Нимфадора, это ты? — спросил Гарри.

      Поттер увидел вспышку гнева в глазах девочки, когда она направилась к нему.

      Гарри быстро оценил ситуацию и, когда девочка оказалась достаточно близко, оттолкнул ее, применив всю силу, которая у него была. К его удивле­нию, девочка упала и ударилась о стену. Удивленный тем, что случи­лось, Гарри мог только наблюдать, как Нимфадора застонала и потерла ушиблен­ное место.

      — Г-Гарри, зачем ты сделал это? — спросила она, медленно вста­вая.

      Мальчик осторожно встал с кровати, готовый снова ударить девочку, если она попробует что-нибудь ему сделать.

      — Ты разозлилась на меня, — со злостью посмотрел на нее Гарри.

      — Гарри, я не злилась на тебя, клянусь, — сказала Нимфадора, нереши­тельно приближаясь к нему.

      — Ты лжешь, Нимфадора, я видел это в твоих глазах, — крикнул Гарри.

      — Гарри, ты не понимаешь, мне не нравится, когда люди называют меня Ним­фадорой. Пожалуйста, зови меня Тонкс. Именно поэтому я и расстрои­лась: мне не нравится мое имя, — сказала Нимфадора. — Клянусь Мерлином, я не лгу тебе.

      — Почему меня должно волновать, что ты поклялась Мерлином? — мальчик горько рассмеялся.

      — Что ты имеешь в виду, Гарри? Он — самый великий волшебник, — непони­мающе сказала Нимфадора.

      — Ну, он выдуманный, — немного смутившись, ответил Гарри.

      — Выдуманный? Ты больной? Если бы я не знала, кто ты, я бы решила, что ты магл, — сказала шокированная Нимфадора.

      — Что, черт возьми, за магл? Ты что, так сильно стукнулась головой, Нимфа­дор... ммм, Тонкс, — сказал Гарри.

      — Нимфадора, не беспокой Гарри! — послышался голос со стороны двери.

      Мальчик повернулся к матери Тонкс, стоящей у лестницы.

      — Мама, он... он не знает о Мерлине! Он не знает, кто он! — выболтала Ним­фадора.

      — Я знаю, конфетка, я только что говорила с профессором Дамблдором. Гарри не знает о нашем мире, — сказала миссис Тонкс.

      — Тогда мы должны рассказать ему, — заявила Нимфадора.

      — Что рас... — начал было спрашивать Гарри.

      — Я боюсь, что нет, дорогая; профессор хочет, чтобы мы отвели его домой, — сказала женщина, перебивая ребенка.

      — Нет! Мама, пожалуйста, не делай этого, ему все еще больно, — сказала Ним­фадора.

      — Мое ребро, — согласно простонал Гарри.

      — Ему теперь намного лучше, и я уверена, что его родственники будут волно­ваться по поводу него, — сказала миссис Тонкс.

      Гарри побледнел.

      — Сколько я здесь? — быстро спросил он.

      — Гарри, ты был болен: у тебя было внутреннее кровотечение, сломанное ребро и небольшое сотрясение. Тебе действительно следует остаться... — сказала Тонкс.

      — Нет, Нимфадора, профессор Дамблдор говорит, что он должен немед­ленно вернуться к своим родственникам, — сказала миссис Тонкс.

      Гарри покраснел, а затем снова побледнел, прежде чем сказать:

      — У меня ведь было много переломов и ран. Я должен был... Сколько я здесь? — повторил свой вопрос Гарри. «У меня будут большие про­блемы, когда я вернусь. Меня запрут в чулане на всю оставшуюся часть лета», — подумал он.

      — Два дня, — сказала миссис Тонкс. — Именно поэтому мы должны вер­нуть тебя домой.

      «Два дня? Как все те раны могли зажить за два дня? Это невозможно. Этого не может быть!» — отчаянно думал Гарри.

      — Гарри, когда твой день рождения? — спросила Нимфадора.

      — Тридцать первого июля, — ответил все еще шокированный Гарри.

      — О, мама, он может приехать к нам в свой день рождения, пожалуйста? — умоляла Нимфадора.

      — Нимфадора, я уверена, что его родственники будут праздновать с ни... — начала миссис Тонкс.

      Гарри холодно посмотрел на нее.

      — Это шутка, не так ли? — требовательно спросил он.

      Нимфадора и миссис Тонкс посмотрели на Гарри.

      — Что ты имеешь в виду? — спросила Нимфадора.

      — Никто не смог бы исцелить те раны за два дня! Это невозможно! Теперь вы все расскажете мне! Дурсли заплатили вам, чтобы вы сделали это? Быть доб­рым к Гарри, а затем поиздеваться? Отлично, но я не буду ничьей куклой для битья! — истерично воскликнул мальчик.

      — Дорогой, ты должен успокоиться. Это не шутка. Ты действительно был ра­нен, тебе необходимо отдохнуть, — сказала миссис Тонкс.

      — Прекратите это, я должен уйти! Я хочу уйти! — сказал Гарри и начал ме­рить шагами комнату. «Я должен уйти, я должен уйти прямо сейчас».

      Вдруг Гарри почувствовал, как заболел живот, и пронзительно закричал. Когда он закрыл глаза, ему показалось, что его тело протиснули че­рез тонкую трубу, а когда открыл их, то увидел дом Дурслей.

      — Что случилось? Как я оказался здесь? — удивлённо спросил Гарри, огляды­ваясь по сторонам.

      Тут он услышал громкий звук. Мальчик повернулся и увидел Тонкс и ее мать.

      — Гарри, ты можешь трансгрессировать! — воскликнула Нимфадора в шоке.

      — Как вы тут появились? Как я очутился здесь?

      — Как далеко ты трансгрессировал? — быстро спросила миссис Тонкс.

      — О чем вы говорите? Что за трансгрессия? Как вы появились здесь? Как я появился здесь? — отчаянно пытался получить ответы Гарри.

      — Трансгрессия — это когда ты исчезаешь, а затем появляешься где-то в другом месте. Это сложное волшебство, Гарри, этому не учат до шестого го...

      — Нимфадора, замолчи! Он не должен знать. Итак, Гарри, это твой дом? — спросила мама Нимфадоры.

      — Да, но я не понимаю, как я сделал это? Как вы появились из ниоткуда? — снова спросил Гарри.

      — Гарри, ты волшебник! — выболтала Нимфадора.

      — Я кто? — задохнулся Гарри, когда открылась дверь. И, к его несчастью, это был дядя.

      — Мальчишка! Два дня!!! Два дня назад ты ушел! — взревел Вернон.

      Мальчик сделал шаг назад.

      — Мне, правда, жаль, дядя. Я был... — начал Гарри, прежде чем дядя подо­шел к нему, схватил за воротник и потянул за собой.

      — Ах ты маленький придурок! — заревел Вернон и бросил его в дом, от­чего Гарри задел боком дверь и ударился об пол. Большая туша Вернона за­крыла Гарри от аудитории при падении.

      — Сэр, вашего племянника избили несколько дней назад. Моя дочь и я на­шли его, но он упал без сознания и только недавно проснулся. И мы прило­жили все усилия, чтобы помочь ему...

      — И что вы хотите? Стойте, вы, вероятно, хотите денег за то, что помогли маленькому ублюдку? Отлично, но вы ничего не получите. Парень сам начал драку! — закричал Вернон и захлопнул дверь.

      На улице у дома Дурслей, Тисовая улица, 4.

      Происшествие шокировало Тонкс и её мать.

      — Мама, я волнуюсь. Ты видела, как этот человек обращался с Гарри? — ска­зала Нимфадора, резко побледнев.

      — Я уверена, это не то, что ты... — голос женщины был заглушен чудовищным кри­ком из дома, сопровождаемым более яростным:

      — Заткнись, мальчишка!

      — Мама, они причиняют ему боль. Мы должны помочь! — потребовала Ним­фадора.

      — Я уверена, это не то, на что похоже, дорогая. Профессор Дамблдор ска­зал, что...

      Они услышали еще один крик, и Тонкс начала паниковать:

      — Мама, они причиняют ему боль! Он — Гарри Поттер, и ему причиняют боль те маглы! Мама, мы должны помочь ему! — закричала Тонкс. Она вы­нула свою палочку и указала ею на дверь.

      Понимая, что ее дочь собралась колдовать, Андромеда выхватила палочку у дочери.

      — Нимфадора! Ты не можешь! Закон...

      — Нет, мама, они бьют его! Мы должны сделать что-нибудь! — заорала Ним­фадора.

      Андромеда увидела, как решительно настроена ее дочь, и достала палочку.

      — Хорошо, убери свою палочку. Я открою дверь, но если окажется, что там нет ни­чего плохого, у тебя будут большие проблемы.

      — Алохомора! — сказала миссис Тонкс, открывая входную дверь.

      — Мальчишка, два дня! Целых два дня! Твоя тетя должна была готовить и чистить! Ты будешь в своем чулане в течение следующих двух недель, но пре­жде чем ты уйдешь туда, я преподам тебе урок, который ты никогда не забудешь! — орал Вернон Дурсль, снимая ремень.

      — Нет, дядя, простите! Я... я хотел вернуться, но я... — Гарри резко за­молчал, когда дядя ударил его металлической бляхой ремня.

      Мальчик застонал от боли, поскольку его дядя бил уже раненную спину.

      — Заткнись, мальчишка! — закричал Вернон и ударил еще сильнее.

      Гарри приглушенно стонал, закусив нижнюю губу, чтобы не кричать слиш­ком громко. Его спина онемела, и он чувствовал стальной вкус крови во рту от прокушенной губы. После нескольких ударов Гарри услышал, как откры­лась дверь.

      — Остановитесь, что вы делаете!

      — Вон из моего дома! — взревел Вернон, удерживая Гарри, который упал на пол.

      — О, Мерлин, Гарри! — закричала Нимфадора и подбежала туда, где ле­жал мальчик. На боковой повязке проступила кровь.

      Гарри открыл глаза и увидел, что это Тонкс. На ее лице блестели слёзы. Он хотел что-что сказать ей, но стоило ему открыть рот, как кровь, собравшаяся там, выплеснулась.

      — Ты скотина! Ты сделал ему больно! — закричала Тонкс.

      — Маленький ублюдок заслужил это! — завопил Вернон.

      — Как вы можете говорить так о Гарри Поттере? — кричала Андромеда.

      — Вы одна из них! Я не хочу видеть вас и вашу грязную ненормальную дочь в моём доме, — сказал Вернон с отвращением.

      — Ступефай! — крикнула миссис Тонкс.

      Гарри поднял свою голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как луч красного цвета вреза­ется в дядю, заставляя его пролететь несколько футов, прежде чем позво­лить упасть на пол, где он остался лежать бессознательной тушей. Если бы миссис Тонкс или ее дочь посмотрели на Гарри в этот момент, они обяза­тельно заметили бы торжествующую улыбку на его лице.

      — Нимфадора, — позвал Гарри. Тонкс и ее мама обернулись и посмотрели на него. — Я хочу научиться волшебству, — сказал он перед тем, как упасть в обморок.

      Беты главы: YourShadow, Retaf.

      Ребетинг: AvaTTaR Grey, DarkMagic, SecretHero, Borland30.

     Гарри проснулся в той же самой кровати, что и вчера. Он попытался вспомнить, что же случилось. Он помнил, как его избивал дядя на глазах Нимфадоры и ее мамы. Медленно воспоминания начали сменять друг друга. Он вспомнил, как мать Нимфадоры убила его дядю красным лучом, и улыбнулся. «Это правда. Тонкс не лгала. Ее мама — ведьма, и она сказала, что я тоже волшебник».

      Мальчик быстро встал с кровати. Ему нужны были ответы на вопросы. Если та женщина смогла убить его дядю с такой легкостью, то и он должен научиться колдовать.

      — Гарри, ты уже проснулся!

      Поттер резко обернулся в сторону двери, где, улыбаясь, стояла Тонкс.

      — Нимфадора, ты говорила правду! Твоя мама — ведьма! А ты ведьма? Вы сказали, что я волшебник, как вы это узнали? Вы можете научить меня колдовать? — засыпал вопросами мальчик.

      — Подожди, Гарри. Не думаю, что именно я должна тебе все это рассказывать. Сейчас мама на работе, и будет лучше, если она позже все сама объяснит.

      — Нет! Как вы узнали, что я волшебник? Я могу колдовать, как твоя мама? А ты? Пожалуйста, Нимфадора, ты можешь рассказать мне хоть что-нибудь? — умолял Поттер.

      — Гарри, успокойся. Я... я думаю, что смогу кое-что тебе рассказать, но всего я не знаю, — сказала Тонкс и села на кровать.

      Мальчик опустился на кровать рядом с ней и стал терпеливо ждать, когда же она начнет говорить.

      — Да, Гарри, ты волшебник, и очень сильный, — ответила девочка.

      — Откуда ты знаешь? Если я сильный волшебник, разве я не должен уметь превращать своего ожиревшего кузена в свинью или что-то в этом роде? — полюбопытствовал мальчик.

      Девочка фыркнула.

      — Гарри, превращение человека в свинью — это очень-очень сильное волшебство, некоторые ведьмы и волшебники даже не изучают такую продвинутую трансфигурацию, но, с другой стороны, ты уже можешь трансгрессировать, так что кто знает?

      — Трансгрессировать? Это когда ты исчезаешь в одном месте и появляешься в другом, правильно? — спросил Поттер, припомнив все, что уже слышал об этом.

      — Да, но я не могу поверить, что ты можешь так! У мамы началась истерика, когда ты исчез, — улыбаясь, ответила Нимфадора. Она вспомнила выражение лица своей матери в тот момент.

      — Как твоя мама нашла меня?

      — Я не уверена, что правильно поняла, как она последовала за тобой. Я мало знаю о трансгрессии, но мама — ликвидатор заклятий, и она работает с последствиями непроизвольного волшебства. Думаю, что она как-то поняла, что ты сделал, и отправилась за тобой.

      — О, — расстроенно произнес Гарри. Ответ девочки совершенно ничего не прояснил. — Ты сказала, что трансгрессия — это сильное волшебство?

      — Мерлин, да! Даже если ты делал это неосознанно — это все равно странно. Никто в твоем возрасте не умеет трансгрессировать! Этому даже в Хогвартсе не учат до шестого курса! — взволнованно воскликнула Нимфадора.

      — Что за Хогвартс?

      — Это школа, где преподают навыки и знания о волшебстве. Там четыре факультета: Когтевран, Пуффендуй, Гриффиндор и Слизерин. Меня распределили в Гриффиндор в прошлом году.

      — А я смогу туда поступить? — с надеждой спросил мальчик.

      — Да, ты обязательно поступишь. Сколько тебе лет?

      — 31 июля мне исполнится одиннадцать, — быстро ответил Гарри.

      — Отлично, значит, ты пойдешь в этом году, — с усмешкой сказала Нимфадора.

      — Правда? Это потрясающе, просто не могу дождаться! Я хочу узнать, как создать тот красный луч. Ведь он так легко убил моего дядю. Как жаль, что я не изучал магию раньше, — пробормотал совершенно счастливый ребенок.

      — Гарри Поттер!!! Моя мать — не убийца! Она не убивала твоего дядю! — закричала девочка.

      Гарри удивленно посмотрел на нее.

      — Ты хочешь сказать, что он жив? Я же видел его: он не дышал, он должен быть мертв!

      — Моя мама оглушила твоего дядю, а не убила его. Мерлин, ты думаешь, что она Пожиратель Смерти или что-то вроде того?

      — З-значит, Вернон жив? — спросил Гарри, боясь услышать подтверждение своей догадки.

      — Если имя того жирного тупицы — Вернон, то да, — холодно ответила Нимфадора.

      Мальчик затаил дыхание. Надежда избавиться от родственников постепенно таяла.

      — Нимфадора, я... я не думаю, что смогу стать волшебником, — наконец разочарованно произнес он.

      Эти слова, казалось, потрясли девочку и отвлекли от своих мыслей. Она изумленно посмотрела на мальчика.

      — Что ты имеешь в виду?

      — Мои дядя, — сказал Поттер, выплюнув слово «дядя», — и тетя никогда не позволят мне поехать изучать волшебство. Я надеялся, что после смерти Вернона моя тетя побоится сказать мне «нет». Но если тот остался жив, то будет очень сердит на меня.

      — Гарри, — утешила его Нимфадора, — никто не может запретить тебе изучать волшебство хотя бы потому, что ты очень известен в волшебном мире.

      — Известен?

      — Эмм... да, я забыла сказать, что ты знаменит, Гарри. Мерлин, если люди когда-нибудь узнают, что эти маглы делали с тобой, то кто-нибудь, скорее всего, просто убьет их, — очень серьезно сказала девочка.

      — Почему я знаменит? — Гарри сглотнул.

      — Ммм... хорошо... ээ... Я думаю, что могу рассказать. Я ведь все равно уже проболталась, да? — размышляла вслух Нимфадора.

      — Да. Пожалуйста, скажи мне, — попросил мальчик.

      — Я сделаю это при одном условии, — решилась Нимфадора.

      — Каком?

      — Ты будешь звать меня Тонкс, а не Нимфадора. Я ненавижу свое имя, — сердито ответила она.

      — Хорошо. Теперь, Тонкс, ответь, почему я знаменит? — спросил Гарри, подчеркнув ее фамилию.

      Девочка улыбнулась, услышав нужное обращение, и начала рассказывать:

      — Хорошо. Несколько лет назад существовал один злой волшебник. Звали его Тот-Кого-Нельзя-Называть...

      — Глупое имя. Тот-Кого-Нельзя-Называть, конечно же, навевает страх, — саркастически сказал мальчик.

      — Это не настоящее имя. Люди никогда не называют его по имени, — пояснила Тонкс.

      — Почему? Как его зовут по-настоящему? — поинтересовался Гарри.

      — Гм, не думаю, что я должна говорить. Я произнесла его имя лишь однажды, чтобы посмотреть, что случится, но моя мама наказала меня на месяц, — сказала Нимфадора.

      — Пожалуйста, Тонкс, скажи мне! Твоей мамы здесь нет. Скажи, почему люди не произносят его имя? — спросил мальчик.

      — Мерлин, Гарри! Люди все еще боятся его! Он был монстром. Его и-имя... Л-Л-Лорд В-В-Волан-де-Морт. Пожалуйста, не заставляй меня произносить его снова, хорошо? — попросила Тонкс.

      — Хорошо, не буду. Ты сказала, что он был монстром? Настоящий монстр, типа вампира или оборотня?

      — Нет, Гарри, он был волшебником. Кстати, мама говорила, что нельзя называть оборотней монстрами. Ликантропия — это болезнь, и она разрушает жизни людей, зараженных ею. Итак, Тот-Кого-Нельзя-Называть был очень сильным волшебником. Он собрал последователей, и они стали убивать маглов, потому что считали, что волшебники лучше, — ответила девочка.

      «А ведь я согласен с ними», — мрачно подумал мальчик.

      — Между Тем-Кого-Нельзя-Называть и Министерством вспыхнула война. Люди, которые противостояли Сам-Знаешь-Кому, очень быстро погибали. Он был беспощаден, Гарри, и был одним из самых сильных волшебников из всех, когда-либо существовавших. Однажды ночью он попытался убить тебя и твоих родителей... — сказала Тонкс.

      — Что? О-он попытался убить меня и моих родителей? — в шоке переспросил Гарри. «Это значит, что мои родители боролись против Сами-Знаете-Кого? Почему люди боролись с ним и мешали человеку убивать маглов? Дурсли, Пирсы, банда Дадли и все те люди из начальной школы должны умереть».

      — Моя мама рассказывала, что твои родители с директором Дамблдором боролись против Сам-Знаешь-Кого. Я думаю, он узнал, где вы живете, поэтому явился на Хэллоуин в ваш дом и убил твоих родителей. Но тебя убить не смог... и умер сам, — закончила девочка.

      — Что? Это бессмысленно! Как он мог умереть? Почему он не смог убить меня? — спросил Гарри.

      — Я не знаю. Никто не знает, но все думают, что ты как-то остановил его. Сам-Знаешь-Кто послал в тебя смертельное проклятие, но оно не убило тебя. Заклинание только оставило метку на твоем лбу. По ней я и узнала, кто ты. Все в волшебном мире знают, что у Гарри Поттера есть шрам в виде молнии, — Тонкс указала на его лоб.

      — Это невероятно! М-мне сказали, что мои родители погибли в автокатастрофе. Я знал, что Дурсли лгали мне, — сказал Гарри со злостью в голосе.

      — О, Нимфадора, тебе не следовало этого делать! — послышался голос со стороны двери.

      Дети обернулись и увидели, что миссис Тонкс сердито на них смотрит.

      — Прости, мама, он спросил, и я не стала скрывать это от него, — сказала Тонкс.

      — О, Мерлин. Хорошо. Гарри, что ты думаешь о том, что рассказала тебе моя дочь? — спросила миссис Тонкс.

      — Я рад, что узнал. Это ответ на многие мои вопросы. Я рад, что известен, и мой дядя не помешает мне отправиться в Хогвартс, но у меня остались еще вопросы, — ответил Гарри.

      — Какие вопросы? — полюбопытствовала женщина.

      — Эмм... хорошо. Как я оплачу Хогвартс? Мои дядя и тетя не дадут мне денег, да и не взял бы я их, даже если бы они предложили, — с ненавистью сказал мальчик.

      — Не волнуйся о деньгах, дорогой. Твои родители должны были оставить тебе немного денег в наследство, — понимающе произнесла миссис Тонкс.

      — Но разве тетя и дядя не распоряжаются ими? — спросил Поттер.

      — О, а ты смышленый! Держу пари, что ты будешь в Когтевране, Гарри. Так вот, состояния волшебников не могут принадлежать маглам. Когда я разговаривала с профессором Дамблдором, он сказал, что кто-то управляет твоими финансами, но я не спросила, кто именно, — объяснила женщина.

      Поттер просто кивнул и поставил себе цель: узнать, кто управляет его деньгами.

      — Значит, я могу пойти в Хогвартс в этом году? — спросил ребенок.

      — Да, Гарри. Когда я разговаривала по камину с директором Дамблдором, он дал мне для тебя письмо, — миссис Тонкс вручила ему конверт.

      Мальчик быстро открыл письмо и прочитал его несколько раз. Прекрасно! Он волшебник, и будет изучать волшебство в школе Хогвартс!

      — Это будет классно, Гарри! Ты тоже поедешь в школу в этом году! Я уверена, что мы станем лучшими друзьями! — взволнованно сказала Тонкс.

      — Ты будешь дружить с тем, кто на год младше тебя? — осторожно поинтересовался Гарри, удивленный и немного напуганный энтузиазмом девочки.

      Улыбка Тонкс немедленно угасла, и она опустила голову.

      — Если честно, у меня совсем мало друзей, Гарри. Все в Гриффиндоре дразнят меня, потому что я метаморф, а девочки распространяют слухи обо мне, чтобы я не могла подружиться с кем-нибудь из других факультетов, — грустно пробормотала она.

      Гарри сочувствовал Тонкс, но его любопытство одержало победу над тактичностью.

      — А что значит «метаморф»?

      — Я... я могу изменять свою внешность по желанию, — неуверенно ответила девочка, прежде чем ее волосы стали короткими и рыжими.

      — О, ничего себе, это удивительно! Я делал нечто подобное однажды. Тетя сбрила мои волосы, а когда я проснулся следующим утром, они выросли заново, — вспомнил мальчик, не обращая внимания на потрясенное лицо Тонкс.

      — Г-Гарри, ты серьезно? — спросила Тонкс.

      — Да.

      — Это удивительно! Ты можешь быть таким же, как я! Мама, как ты думаешь, он может быть метаморфом? — девочка повернулась к матери.

      — Гм, ну... в общем, я так не думаю, Нимфадора. Это редкий талант, — ответила женщина.

      — Попытайся изменить свои волосы, Гарри! Подумай о том, как твои волосы становятся светлыми, — сказала Тонкс.

      — Эмм, хорошо, — пробормотал Гарри, воображая, как будет выглядеть со светлыми волосами. Он закрыл глаза и представил, как изменяется цвет его волос. Услышав странный звук, мальчик открыл глаза.

      — Сработало? — спросил он.

      Тонкс подпрыгнула и крепко его обняла.

      — Посмотри!

      Поттер подошел к зеркалу и пораженно вздохнул. Его черные, как смоль, волосы стали полностью светлыми.

      — Ничего себе, здорово! — воскликнул он, касаясь своих светлых волос.

      — Я сказала бы, что ты должен зарегистрировать свою способность в Министерстве, но не думаю, что будет хорошо, если люди узнают об этом, — сказала миссис Тонкс.

      — Почему?

      — Ну, Гарри, ты невероятно знаменит. Ты не сможешь даже купить школьные принадлежности, не встретившись с толпами людей. Кроме того, если бы я могла вернуться во времени, я бы не регистрировала свою дочь в Министерстве, — туманно пояснила миссис Тонкс.

      Мальчик кивнул.

      — Понятно. Я не хочу, чтобы меня беспокоили, когда я только узнал о том, что я волшебник. А почему вы не хотели бы регистрировать Тонкс в Министерстве?

      — Потому что всегда, когда ты регистрируешься в Министерстве, это становится известно всем. Одна из старших девочек узнала, что я метаморф, и захотела посмотреть, как я изменяюсь. Я была глупа и преобразовалась. Потом все начали требовать, чтобы я изменялась по их просьбам. А когда я сказала «нет», они начали распространять про меня слухи и шутить надо мной! Я не тупая игрушка для близнецов Уизли! — сердито ответила Тонкс, и ее глаза наполнились слезами.

      — Кто такие близнецы Уизли?

      — Это два мальчика из Гриффиндора, которые старше меня на год. Все думают, что они забавные, но всё, что они умеют делать, — это высмеивать меня. Каждый раз, когда они меня видят, просят, чтобы я превратилась в какую-нибудь глупую вещь, — печально сказала Нимфадора.

      — Мы этого так не оставим, Тонкс, я обещаю! — решительно произнес Гарри.

      — Ты мой герой, — иронично прокомментировала девочка, но все равно обняла его, и Поттер впервые за долгое время улыбнулся.

      — Нет проблем, Тонкс, — сказал он.

      — Хорошо. Итак, завтра мы пойдем в Косой переулок, чтобы купить школьные принадлежности. Гарри, я собиралась наложить на тебя иллюзию, чтобы на нас не напала толпа зевак, но так как ты метаморф, Нимфадора поможет тебе научиться изменять цвет твоих волос и скрывать шрам, — объявила миссис Тонкс.

      — Хорошо. Спасибо, миссис Тонкс, — улыбаясь, ответил Поттер.

      Следующие несколько часов дети провели разговаривая о Хогвартсе и факультетах и развивая у Гарри навыки метаморфа.

      В конечном итоге они заговорили о квиддиче. Мальчик был очарован этим видом спорта. Тонкс рассказала ему про свою любимую команду под названием «Кентские Метеоры» и о посещенной ей игре в прошлом году, на которой эта команда выиграла Кубок.

      — Это удивительно! «Метеоры» будут моей любимой квиддичной командой, — гордо сказал Гарри, заставив девочку улыбнуться и обнять его еще раз.

      — Это будет отличный год, Гарри!

      На следующий день все трое встали очень рано, чтобы отправиться в Косой переулок. Мальчик изменил цвет волос и скрыл шрам. Тонкс потратила большую часть ночи, объясняя, что такое летучий порох, но ничто не смогло подготовить Поттера к этому странному, головокружительному чувству, которое сопровождало перемещение.

      Появившись в «Дырявом котле» и выйдя в Косой переулок, они направились к банку Гринготтс. Мальчик побаивался того, что кто-то может его узнать, но Тонкс уверила его, что со светлыми волосами и без шрама он стал обыкновенным волшебником, который пришел купить школьные принадлежности.

      Они подошли к массивному зданию белого цвета, у дверей которого стояли три очень странных существа. Когда троица приблизилась, существа поклонились, а один из них открыл двери.

      — Гоблины, — спокойно шепнула девочка Гарри.

      — Круто, — тихо воскликнул мальчик.

      «Те два больших в дверях очень похожи на Дадли и Вернона», — подумал он, когда они приблизились к стойке.

      — Нам нужно взять немного золота из нашего хранилища, — сказала миссис Тонкс.

      — У вас есть ключ? — спросил гоблин равнодушным голосом.

      — Да, вот он, — волшебница передала золотой ключ.

      — Ригнорк, проведите их к хранилищу номер 322.

      — Да, сэр. Следуйте за мной, мадам, — сказал гоблин.

      — Подождите, а как насчет моих денег? — спросил Поттер, прежде чем они успели уйти.

      — Гарри, дорогой, пусть это будет нашим подарком тебе, — ответила миссис Тонкс с улыбкой.

      — Эмм, миссис Тонкс, у меня никогда не было денег. Я хотел бы увидеть свое хранилище, если можно, — сказал мальчик.

      «Нет, я не собираюсь даже подходить к нему. Но что, если там есть письмо, которое мои родители оставили мне, чтобы объяснить, почему они захотели бороться против Волан-де-Морта?» — подумал он.

      — Кто вы? — задал вопрос гоблин, сидящий за столом.

      — Гарри Поттер.

      Гоблин внимательно на него посмотрел, прежде чем надеть странные синие очки.

      — Ах, да-да, вижу. У вас есть ключ? — спросил гоблин.

      — Эмм... нет, сэр, я узнал о том, что являюсь волшебником, всего несколько дней назад, — ответил Гарри.

      — А что насчет всех тех уведомлений от банка относительно выплаты процентов на ваш счет? Вы никогда не задавались вопросом, что это? — удивился гоблин.

      — Я никогда не получал этих уведомлений, — просто сказал мальчик.

      — Извините?

      — Я никогда не получал никаких уведомлений, и я уверен, что если бы мои тетя и дядя узнали, что у меня есть деньги, они попытались бы отнять их у меня, — ответил Гарри.

      — Понятно. Это очень необычно. Ригнорк, отведите Тонксов к их хранилищу. Мистер Поттер, пожалуйста, следуйте за мной, — сказал гоблин-кассир.

      — А они не могут пойти со мной?

      — Прошу прощения, мистер Поттер, но из соображений безопасности банка только человек, который предъявляет обвинение против расы гоблинов, может пройти к главе Гринготтса, — произнес гоблин.

      — Что? Он встретится с самим главой Гринготтса? — изумленно спросила миссис Тонкс.

      — Мистер Поттер утверждает, что к его сейфу было применено мошенничество девятого уровня. Если это окажется правдой, то нам следует разобраться в происходящем. Мистер Поттер, пожалуйста, следуйте за мной, — повторил гоблин.

      — Гарри, мы встретим тебя, когда вы закончите, — миссис Тонкс все еще пребывала в шоке.

      — Гм, хорошо, — согласился мальчик, не совсем понимая, что случилось, и поспешно двинулся вслед за гоблином.

      Наконец они остановились перед двумя массивными золотыми дверьми. Три гоблина пугающих размеров с мечами приблизились к ним.

      — Мистер Поттер предъявил обвинение против гоблинской расы. Я должен поговорить с руководителем Хориком, — сказал гоблин-кассир.

      Огромные гоблины посмотрели друг на друга, а затем на Гарри, прежде чем позволить им пройти. Двери открылись, и юный волшебник увидел группу из двенадцати гоблинов, сидящих за массивным золотым столом. Все они сердито посмотрели на гоблина и мальчика.

      — В чем причина вторжения? — потребовал объяснений гоблин, сидевший ближе всех к новоприбывшим.

      — Сэр, древняя семья обвинила гоблинский род в мошенничестве девятого уровня, — важно объяснил гоблин-кассир.

      Весь стол взорвался криками, но главный гоблин заставил всех замолчать.

      — Кто предъявил это обвинение?

      — Мистер Гарольд Джеймс Поттер, — сказал гоблин, жестом подзывая ребенка подойти.

      Гарри приблизился к гоблинам, которые с недоверием смотрели на него.

      — Вы уверены, что это мистер Поттер? — подозрительно спросил главный гоблин.

      Мальчик внезапно понял, что не выглядит самим собой, и изменился, приняв свой настоящий вид.

      — Ах, значит, вы метаморф, — сказал главный гоблин, обнажив острые зубы.

      — В чем именно заключается его обвинение? — злобно спросил другой гоблин.

      — Он утверждает, что никогда не получал выписок о состоянии его счета, — ответил гоблин-кассир.

      — Мистер Поттер, это правда? — спросил главный гоблин.

      — Гмм... да, сэр, я даже не знал, что являюсь волшебником, до вчерашнего дня. Если бы я видел баланс счета, то запомнил бы это. У меня никогда не было никаких денег, — честно ответил ребенок.

      — Мистер Поттер, вы понимаете серьезность того, что вы только что сказали?

      — Гм, нет, сэр.

      — Мистер Поттер, гоблины гордятся честными деловыми отношениями. Множество волшебников считают нас нечестными и жадными. В то время как это наша природа, мы следуем правилам каждого контракта, который подписываем. То, что вы только что сказали, означает, что член нашего штата подвел владельца одного старого и большого счета, — сказал гоблин.

      — Сэр, мне действительно жаль, я не хотел проявить неуважение к вам. Вы все производите впечатление честных существ. Я только сказал, что ничего не получал от банка, — сказал Гарри.

      — Он лжет, сэр! Он хочет компенсации! — закричал один гоблин.

      — А что если нет, Сакэра? — резко возразил другой.

      — Мистер Поттер, вы когда-нибудь слышали о Веритасеруме? — спросил главный гоблин.

      — Нет, сэр.

      — Это сыворотка правды, мистер Поттер. Три капли заставят вас говорить правду. Для предъявления такого обвинения это обязательно. Вы согласны к применению сыворотки? — спросил гоблин.

      — Гм, хорошо... хорошо, я согласен, если вы будете спрашивать меня только о том, что касается моего банковского счета, — нервно произнес Гарри, подумав о Дурслях.

      — Согласен, — ответил главный гоблин. В комнату вошли другие гоблины.

      Один из них подвел мальчика к стулу, в то время как другой взял маленький пузырек. Гарри открыл рот, и гоблин вылил три капли прозрачной жидкости ему на язык. Внезапное чувство эйфории разнеслось по всему телу. Он улыбнулся гоблинам, и они решили, что зелье подействовало.

      — Как вас зовут?

      — Гарольд Джеймс Поттер.

      Гоблинов, казалось, не обрадовал этот ответ.

      — Вы когда-нибудь получали выписки счетов из банка?

      — Нет, сэр.

      Теперь гоблины выглядели ошеломленными.

      — Вы подозреваете кого-нибудь в попытке предъявить права на ваше состояние?

      — Нет. Но мои тетя и дядя ненавидят меня, если бы они узнали, что у меня есть деньги, то попытались бы забрать их.

      — Какие сделки были заключены управляющим делами Поттеров за последние одиннадцать лет? — резко спросил главный гоблин.

      — Ни одной, сэр, — ответил другой гоблин.

      — Мистер Поттер, каково ваше мнение о гоблинах теперь, когда мы подвели вас?

      — Я не понимаю, в чем вы меня подвели. Все вы кажетесь злыми из-за того, что кто-то обманул меня, и думаете, что я больше не доверяю вам. Вы кажетесь заслуживающими доверия и честными. Я не в обиде на вас, — сказал Гарри.

      Главный гоблин отдал приказ дать юному волшебнику противоядие, и скоро мальчик почувствовал, как чувство эйфории покидает его.

      — Это было странно, — сказал Гарри.

      Главный гоблин улыбнулся.

      — Мистер Поттер, я рад, что вы не держите зла на нас. Мы, правда, подвели вас, но узнаем о том, как это случилось. Мы перечислим на ваш счет три процента от всего золота вашей семьи, накопленного за прошедшие десять лет, чтобы искупить эту ошибку. Я надеюсь, этого будет достаточно. Я взял на себя смелость дать вам 100 галлеонов из моего личного хранилища на школьные покупки. Я также даю вам слово, что мы узнаем, что произошло.

      — Спасибо, сэр. Я ценю все, что вы делаете для меня, — Гарри улыбнулся.

      — Если у вас есть какие-нибудь вопросы, пошлите нам сову, мистер Поттер. Меня зовут Хорик. Я глава Гринготтса и лидер гоблинского народа.

      — Хорошо, спасибо, сэр, — мальчик пожал руку гоблина, забрал мешочек с монетами и вышел из зала заседаний. Прежде чем двери закрылись, он услышал, как Хорик кричал что-то на странном языке другим гоблинам.

      Гарри увидел миссис Тонкс и ее дочь, ожидающих его в главном зале Гринготтса. Они разговаривали с самым большим человеком, которого он когда-либо видел.

      — Гарри, все хорошо? Что они сказали? — начала спрашивать его Тонкс.

      — Все хорошо, Тонкс. Они были добры, и, честно говоря, они мне понравились.

      — Правда? Редко кому нравятся гоблины, Гарри, — миссис Тонкс нервно проследила за гоблином, который привел мальчика.

      — Почему? Потому что они хорошо разбираются в деньгах? Это не причина не доверять им, — просто сказал юный волшебник. Он не заметил, что несколько гоблинов поблизости остановились и уставились на него.

      — Вот это да. Интересное мнение, хех, — ухмыльнулся большой человек.

      Мальчик кинул взгляд на него, неуверенный в том, что тот хотел этим сказать.

      — О, Гарри, это Хагрид. Хагрид, это Гарри Поттер, — представила их миссис Тонкс.

      — Вот это да, как ты вырос! В прошлый раз, когда я видел тебя, ты был еще младенцем, — сказал Хагрид с улыбкой.

      — Вы знали моих родителей? — с любопытством спросил мальчик.

      — Да, Гарри. Прекрасными они были людьми. Хорошо, что я нашел тебя сразу после того, как они умерли, — печально сказал Хагрид.

      — Вы!

      — Да, это я доставил тебя к родственникам, — гордо сказал Хагрид.

      — Это сделали вы, — ледяным тоном повторил мальчик.

      Было ясно, что Хагрид не замечал тона Гарри, потому что продолжал хвастливо болтать:

      — Да, я выполнял задание Дамблдора, — сказал Хагрид.

      — Кто такой Дамблдор? Я уже где-то слышал это имя.

      — Дамблдор — директор школы Хогвартс, Гарри. Великий человек Дамблдор, великий. Он единственный, кого когда-либо боялся Сам-Знаешь-Кто, — сказал Хагрид.

      Гарри задумался о полученной информации: «Так это из-за Дамблдора я застрял у Дурслей. Он ответственен за то, что я жил в аду в течение прошлых десяти лет!»

      — Мы были рады увидеть тебя, Хагрид, но нам еще нужно посетить магазины, — сказала Андромеда.

      — О, конечно, простите, что задерживаю вас, Энди. Был рад увидеть тебя, Гарри, — Хагрид смотрел, как Гарри, Тонкс и ее мать прошли к выходу из банка.

      — Гарри, измени свою внешность, — шепнула Тонкс.

      Мальчик быстро заставил шрам исчезнуть и вновь изменил цвет волос.

      Когда они покинули Гринготтс, миссис Тонкс повернулась к Гарри и спросила:

      — Сколько денег ты снял?

      — О, я ничего не снимал. Хорик дал мне 100 галлеонов на школьные покупки. Этого достаточно?

      Волшебница удивленно на него посмотрела.

      — Гарри, ты хочешь сказать, что он дал тебе 100 галлеонов?

      — Он сказал, что чувствует себя неловко из-за произошедшего, и дал мне 100 галлеонов, и еще собирается добавить к моим деньгам три процента от моего состояния. Мне хватит 100 галлеонов?

      — Гарри, это же круто! Ты купишь мне мороженое! — воскликнула Тонкс.

      — Так мне хватит этого? — переспросил мальчик.

      — Гарри, на эти деньги ты можешь купить самую лучшую одежду, котел и письменные принадлежности, которые только сможешь найти, — объяснила ему миссис Тонкс.

      — О, это хорошо, — улыбнулся Поттер.

      — Мерлин, посмотри на время! Гарри, мы побежали. У Нимфадоры уже есть одежда, так что, может, пойдешь и купишь ее, пока мы будем покупать тебе ингредиенты для зелий?

      — Ммм, хорошо. А куда мне идти? — застенчиво спросил мальчик.

      — В магазин «Одежда мадам Малкин для всех случаев» — это третий магазин слева. Мы будем в аптеке. Если ты закончишь раньше нас, подожди тут, — ответила волшебница, указывая на большое черное здание.

      — Хорошо, нет проблем, — Гарри быстро пошел по улице, вымощенной булыжником, и вошел в магазин мадам Малкин.

      — Привет, дорогой, едешь в Хогвартс? — спросила женщина, улыбаясь.

      — Эмм, да, — сказал Поттер.

      — Очень хорошо, пройди в ту комнату. Там другой мальчик, с которого сейчас снимают мерки, он тоже едет в Хогвартс.

      Гарри прошел в указанную комнату и увидел, как над белокурым мальчиком трясутся несколько человек. Когда они заметили Поттера, то позвали еще работников. Скоро и с него начали снимать мерки.

      — Привет. Ты в Хогвартс? — спросил белокурый мальчик, растягивая слова.

      — Да.

      — Это твой первый год?

      — Да, и твой тоже?

      — Да. Ты уже знаешь, на каком факультете будешь учиться? — спросил мальчик.

      — Нет, но надеюсь, что не в Гриффиндоре. Моя подруга Тонкс учится там, и ей кажется, что там учатся одни тупые идиоты. Ее мама сказала, что я могу попасть в Когтевран, — прямо высказался Гарри.

      — Ха! Ты прав, в Гриффиндоре одни идиоты. Я думаю, что Когтевран неплох, хотя я не попаду на этот факультет. Вся моя семья была в Слизерине, и я знаю, что тоже буду там, — самодовольно продекламировал мальчик.

      — Слизерин — это факультет для хитрых и чистокровных магов, правильно? — спросил Гарри.

      — Да, но знаешь, я сомневаюсь, что ты поступишь туда, — с превосходством сказал мальчик.

      — Почему это? — раздраженно спросил Гарри.

      — Потому что ты маглорожденный, — ответил блондин, снова растягивая слова.

      Поттер замер. Ему не понравилось, что его сравнили с маглами. Прежде, чем блондин успел увернуться, Гарри рванул к нему, перепрыгнул через стол и прижал мальчика к полу. Люди, снимавшие мерки, потрясенно замерли.

      — Никогда не смей этого говорить! Я не хочу, чтобы меня что-то связывало с маглами, а мои родители были магами, чтоб ты знал! — прошипел Гарри.

      — П-прости, я только предположил...

      — Раз ты хочешь быть слизеринцем, то думай, прежде чем начнешь говорить в следующий раз, — резко сказал Гарри.

      — Мне, правда, жаль. Я... я не знал. Отец сказал мне, что если кто-то не уверен в выборе факультета, то это маглорожденный, — сказал мальчик.

      — Хорошо, но ты должен думать сам, а не слушать бессмысленные истории, которые рассказывает твой отец. Я не маглорожденный, но должен был жить с тремя ужасными маглами, так что, пожалуйста, не оскорбляй меня, сравнивая с ними, — сказал Гарри, сделав акцент на слове «магл».

      Блондин уже хотел выступить в защиту своего отца, но начал снова приносить извинения.

      — Должно быть, жить с маглами — это ужасно; никому не пожелал бы такого. Почему ты не жил со своими родителями? — поинтересовался он.

      — Потому что они были глупыми и решили бороться против этого парня, Волан-де-Морта. Я хочу сказать, что нормального человека не должно волновать, хотел ли он убивать маглов! Мне жаль, что я не знал о магии раньше, я, наверное, убил бы своего дядю-магла и кузена, — сказал Поттер так тихо, чтобы только мальчик мог услышать его.

      Глаза того расширились при имени Темного Лорда, но он не мог слушать без улыбки рассказ о том, что Гарри думает о маглах.

      — Ну, похоже, приоритеты ты расставил верно. Я извиняюсь за то, что недооценивал тебя, ты определенно не маглорожденный волшебник, — сказал мальчик. Затем он наклонился и спокойно прошептал: — Тебе будет хорошо в Слизерине: мы не позволяем маглорожденным поступать на наш факультет, как другие. Мы также не терпим предателей крови, которые дружат с ними.

      Поттер улыбнулся.

      — Да, я думаю, что мне будет хорошо в Слизерине.

      — Согласен. Между прочим, мое имя — Драко Малфой. Моя семья — одна из самых старых чистокровных семей в волшебном мире, — к мальчику вернулось высокомерие.

      — Классно, — ответил Гарри, неуверенный в том, что сказать мальчику в ответ. — Я не знаю, была ли моя семья чистокровной, я все еще изучаю волшебный мир.

      — Хорошо, я могу помочь тебе. Как тебя зовут? — спросил Драко.

      Поттер посмотрел на людей, которые подшивали мантии, склонился к Малфою и прошептал:

      — Мое имя Гарри Поттер, но я маскируюсь, потому что очень знаменит, — спокойно сказал мальчик.

      — Что?! Не может быть! — в шоке закричал Драко.

      — Вы можете оставить нас одних на минуту? — попросил всех Гарри.

      Но никто не собирался выходить. Тогда Малфой вышел из себя и завопил:

      — Слушайте, вы все. Если не уйдете прямо сейчас, то я скажу моему отцу, что вы некомпетентны, и он уволит вас быстрее, чем вы сможете проговорить «Эванеско».

      Все вняли предупреждению и быстро вышли из комнаты. Когда ушел последний, Поттер вновь стал самим собой.

      — О, Мерлин, ты не шутил! Ты действительно Гарри Поттер! — воскликнул Драко.

      — Да. Это правда я, — Гарри снова изменил внешность. — Может, ты не поймешь, но у меня нет настроения встречаться с толпой идиотов.

      — Да нет проблем. Я просто потрясен. В смысле, Темный Лорд убил твоих родителей и пытался убить тебя, но ты все равно хочешь быть в Слизерине? Знаешь, а ведь он учился на этом факультете, — сказал Малфой.

      — Я не знал об этом. Но я не виню Волан-де-Морта. Мои родители не должны были противостоять ему. Я еще не понял, зачем они это делали, ведь маглы такие жалкие, — пояснил Гарри.

      — Ничего себе! Знаешь, мой отец захотел бы встретиться с тобой. Он был одним из тех людей, которые помогали Темному Лорду, — нарочито спокойно произнес Драко.

      — Что? Действительно? Но разве его не арестовали? Я слышал, что все, кто помогал Волан-де-Морту, теперь сидят в тюрьме.

      — Нет, не все. Многие его последователи остались на свободе, — самодовольно возразил Драко.

      — Я хотел бы познакомиться с твоим отцом, — усмехнулся Поттер.

      — Да... кстати, как ты изменил свою внешность?

      — Я метаморф, но не говори никому, хорошо? Моя подруга Тонкс тоже метаморф. Мы хотим поиздеваться над гриффиндорцами в этом году. Она попросила меня купить пару гриффиндорских мантий. Мы изменим внешность, и у львов появятся проблемы, — Гарри хитро улыбнулся.

      — Ха, это будет великолепно! А почему твоя подруга в Гриффиндоре? Мыслит как слизеринка до мозга костей, — сказал блондин.

      — Я знаю, мне жаль её, она ненавидит этот факультет. Все студенты в Гриффиндоре высмеивают ее, потому что она метаморф, — с грустью рассказал Гарри.

      — Я всегда знал, что отец прав, когда говорил, что Гриффиндор — это сборище идиотов. У нее очень редкий талант и очень много возможностей, да и у тебя тоже. Не то чтоб тебе это нужно — ты ведь Гарри Поттер. Отец говорил мне, что линия Поттеров очень стара, точно так же, как и наша. Я уверен, что ты богат, — сказал Драко.

      — Ха, теперь меня не удивляет, что гоблины так проверяли меня. Так, давай закончим с этими глупыми мантиями. Я представлю тебя своей подруге, — предложил Гарри.

      — Нет проблем. Я бы на твоем месте никому не говорил, что ты метаморф. Они заставят тебя зарегистрироваться или что-то типа того, — сказал Малфой.

      — Да, я уже решил, что не буду регистрироваться, — мальчик вновь изменился. — О, и когда мы будем на людях, не называй меня Гарри: я не хочу вызвать подозрение.

      — Хорошо... тогда как тебя называть?

      — Как насчет Джеймса? Это мое второе имя.

      — Хорошо, Джеймс, — согласился блондин, пробуя новое имя на вкус.

      Драко позвал людей обратно в комнату, и десять минут спустя мантии были готовы. Мальчики заплатили и вышли из магазина.

      — Сейчас моя мать покупает ингредиенты для зелий, а отец — книги. Куда пойдем?

      — Хорошо, мама моей подруги тоже покупает ингредиенты для зелий, но мне нужно все остальное. Тонкс хочет пойти со мной, когда я буду покупать палочку. Так, а куда еще мы можем пойти?

      — Сколько денег ты взял с собой? — полюбопытствовал Малфой.

      — 100 галлеонов, — честно ответил Гарри.

      Блондин понимающе ухмыльнулся.

      — Отец сказал, что это как раз та сумма, которую люди должны брать для покупок. Ты ему понравишься, я уверен. Думаю, мы можем пойти выбрать каких-нибудь домашних животных. У меня уже есть филин, но тебе тоже что-то нужно.

      Два мальчика вошли в магазин и огляделись.

      — Как думаешь, что я должен выбрать? — растерянно вопросил Поттер.

      — Хм. Давай пойдем посмотрим змей. Нам не разрешают брать их в Хогвартс, но они очень интересные и являются символом Слизерина, — предложил Драко.

      — Хорошо. Простите, мадам, где у вас змеи? — вежливо спросил Гарри.

      — О, они в заднем отделе. Показать тебе дорогу, дорогой?

      — Да, пожалуйста.

      Женщина повела ребят в заднюю комнату, где сотни змей скользили в клетках.

      — Тупая женщина, закрыла в этой клетке, я укушу ее, если она попытается тронуть меня.[*]

      — Здесь владелец с двумя детьми.

      — Нет достойных.

      — Тот с белыми волосами хорош, может стать вкусным обедом.

      Поттер пребывал в шоке, услышав разговор змей. Он посмотрел на друга, который, казалось, не обращал внимания на него.

      — Итак, дорогой, ты ищешь какую-нибудь особенную змею? — спросила хозяйка магазина.

      — Ммм... могу я посмотреть сам? — спросил Гарри.

      — Хорошо. Когда найдешь ту, которая тебе нравится, позови меня. Многие из них ядовиты, поэтому им нужно удалить железы.

      — Она уходит!

      — Глупая женщина! Если один из этих мальчишек выберет меня, то я укушу его.

      — Молчать! — громко прошипел Поттер.

      Гарри усмехнулся, когда все змеи послушались. Он посмотрел на шокированного Малфоя, глаза которого походили на два галлеона.

      — Драко, ты выглядишь так, как будто увидел призрака, — заметил Гарри.

      — Т-т-ты г-говоришь на п-парселтанге! — заикался блондин.

      — Я что?

      — Ты можешь говорить со змеями, — взволнованно пояснил Малфой.

      — О... ну... в общем, да. Я думал, что много кто может так делать, — сказал Поттер, не обращая внимания на удивление Драко.

      — Нет, Гар... эмм, Джеймс, это редкий дар. Только потомки Салазара Слизерина говорят на нем! — в страхе сказал блондин.

      — Кого? — спросил Гарри.

      — Салазар Слизерин — основатель факультета Слизерин. Ты, наверное, его потомок, — объяснил Малфой.

      — Ничего себе, — сказал Поттер. — Это что, правда?

      — Приветствую, говорящий! Он говорящий!

      — Приветствуем, говорящий, — прошипели в унисон змеи.

      — Я думаю, что это правда, — с усмешкой сказал Гарри. — Значит, ты не понимаешь меня, когда я говорю с ними?

      — Нет, я слышу только то, как ты шипишь. Это жутко. Ты должен купить змею, Джеймс. Теперь тебе нужна хотя бы одна, — уговаривал его друг.

      — Ты же сказал, что их нельзя привозить в Хогвартс, — проговорил Поттер.

      — Ну и что, ты должен купить одну! Ты можешь оставить ее в общежитии. Если ты будешь в Слизерине, то никто не скажет, что у тебя есть змея, — сказал Драко.

      — Думаю, ты прав. Какую змею мне стоит выбрать?

      — Выбери ядовитую змею, — вредно сказал блондин.

      — О да, я прикажу ей напасть на моих родственников-маглов, если ещё раз их увижу, — замечтался Гарри.

      — Мне нужна очень ядовитая змея. Здесь есть такая? — спросил змееуст, вновь оборачиваясь к змеям.

      Все змеи зашипели:

      — Я помогу вам!

      — Говорящий, я могу помочь вам.

      — Я убью ваших врагов.

      — Я буду самой послушной.

      — Кто здесь самый опасный? — прошипел мальчик.

      Несколько змей вновь зашипели:

      — Салазар — самый опасный.

      — Где Салазар? — спросил Поттер.

      — Я здесь.

      Гарри схватил Драко за руку и двинулся вперед, ориентируясь на голос, пока не дошел до гладкой черной змеи с зелеными линиями, украшающими ее спину.

      — Салазар? — неуверенно произнес Поттер.

      — Да, говорящий. Я Салазар, египетский волшебный асп, — гордо прошипел он.

      — Какая разница между обычным аспом и волшебным? — спросил мальчик.

      — В отличие от своих родственников я питаюсь волшебной силой. Я чувствую, у вас есть много силы, говорящий, я мог бы стать очень большим.

      Гарри показалось, что он увидел улыбку на морде змеи.

      — Меня зовут Гарри Поттер, и я ищу сильного союзника, который защитит меня и моих друзей. Ты поможешь мне?

      — Служить вам — великая честь для меня, говорящий, — прошипел Салазар, склонив голову.

      Гарри открыл клетку змеи, и Салазар скользнул по его руке, а затем обвился вокруг плеч. Как только Салазар коснулся плеча, красный свет вспыхнул между змеей и мальчиком.

      — Что это было? — спросил Драко.

      — Я только что слился со змеей, — сказал Поттер. Салазар увеличился на несколько дюймов.

      — Спасибо, хозяин. Я вырос. Мы будем отличными друзьями, — прошипел Салазар.

      — Да. Это мой друг, Драко Малфой. Не кусай его и мою подругу Тонкс ни при каких обстоятельствах, ты понял? — прошипел Гарри.

      — Да. Я защищу друзей говорящего, — прошипел Салазар и склонил голову в сторону блондина. — Из-за своих волос он похож на кролика.

      Поттер засмеялся.

      — Что смешного? — спросил Малфой.

      — Ты ему нравишься, Драко. Он сказал, что из-за своих волос ты похож на кролика, — повторил слова змеи Гарри, все еще смеясь. — Давай купим его и уйдем отсюда.

      — Хозяин, остановитесь! — прошипел Салазар, когда они приблизились к прилавку.

      Поттер успел одернуть друга прежде, чем тот позвал продавца.

      — Почему? Что случилось? — спросил он.

      — Вы не должны позволить хозяину магазина взять мой яд, — шипел Салазар.

      — Он заберет его, если я куплю тебя? — уточнил Гарри.

      — Да, — ответил Салазар.

      — Тогда обмотайся вокруг моего живота, Салазар. Моя мантия достаточно свободная, чтобы скрыть тебя, — сказал ему Поттер.

      Змея кивнула и скользнула вокруг талии Гарри. Когда Салазар спрятался, Поттер кивнул блондину, и они быстро вышли из магазина.

      Когда они уже были снаружи, Гарри усмехнулся и велел Салазару возвращаться на плечи.

      — Ха, сработало, — улыбнулся Поттер.

      — Джеймс, почему ты не купил его? Это глупо. А что если бы у них были охранные заклинания или что-то еще? — сказал Драко.

      — Ммм. Охранные заклинания? — нерешительно переспросил мальчик.

      — Да, они мешают украсть что-либо! Мерлин, ты невероятно удачлив. Держу пари, что они не ставят охранные заклинания на змей, только на их клетки, — предположил Малфой.

      — Эмм, я думаю, ты прав. Кто возьмет ядовитую змею голыми руками, а потом уйдет с ней?

      — Но это было глупо! Сколько стоит эта змея? Всего десять-одиннадцать галлеонов, у тебя есть такая сумма.

      — Да, но если бы мы купили его, то продавец забрал бы у Салазара весь яд. Я не мог этого допустить! Теперь ты понял? — сказал Гарри, усмехнувшись при виде потрясенного лица друга.

      — З-значит, он ядовитый?

      — Да. Не волнуйся, Драко, я уже сказал ему не нападать на тебя и Тонкс. Плюс, ему показалось, что ты кролик, — засмеялся Поттер.

      Блондин хмыкнул, и двое мальчиков пошли по аллее. Драко указал Гарри на книжный магазин, и они купили учебники. Через час Поттер сказал:

      — Хорошо, я думаю, что мы купили все, кроме палочки, Драко. Давай найдем Тонкс.

      — Согласен. Я хочу познакомиться с этой Тонкс. Мне кажется, что она единственная гриффиндорка, которая мне понравится, — согласился Малфой.

      Они подошли к кафе-мороженому.

      — Эй, Тонкс!

      — Гарри, это ты! Мама решила погулять. А где ты был? — девочка хотела его обнять, но отпрыгнула назад, увидев змею, спокойно лежащую на его плечах.

      — Расслабься, Тонкс. Салазар тебе ничего не сделает. И сейчас, пожалуйста, называй меня Джеймсом, — попросил Поттер.

      — О, хорошо, Джеймс. Значит, ты назвал свою змею в честь основателя Слизерина. Я думаю, что у тебя есть шанс попасть в Гриффиндор. Не то чтобы я хочу обвинить тебя в чем-то, — сказала Тонкс с усмешкой.

      — Тонкс, это Драко Малфой, мы встретились с ним, когда я покупал одежду, — сказал Гарри.

      — Приятно познакомиться, Драко, — Тонкс пожала мальчику руку.

      — Да, мне тоже. Из того, что Джеймс рассказал мне, я понял, что ты, наверное, единственная гриффиндорка, с которой я собираюсь общаться, — сказал блондин, улыбаясь.

      — Да ничего! — сказала девочка. — Так, парни, хотите мороженого?

      — Да, но потом мы должны купить мне палочку, — сказал Гарри.

      — Да! Я надеялась, что ты не забыл о том, что я хотела пойти с вами, — улыбнулась гриффиндорка.

      — Эй, Тонкс, вчера вечером ты мне тысячу раз сказала, что хочешь узнать, какая у меня будет палочка, — Гарри улыбнулся в ответ.

      Трое друзей заказали себе мороженое и сидели, разговаривая о школе, когда Драко увидел отца.

      — Отец! — крикнул он.

      — Ах, Драко, ты тут. Твоя мать ищет тебя уже полчаса. Мы просили тебя остаться в магазине одежды после того, как ты все сделаешь, а не есть мороженое, — упрекнул его мужчина.

      — Прости, отец, но... но... — Драко умоляюще посмотрел на Гарри, который кивнул ему. Драко встал и зашептал: — Отец, это Гарри Поттер. Я встретил его в магазине одежды. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал его, поэтому изменил свою внешность. Гарри совсем не такой, как ты говорил. Он ненавидит маглов и утверждает, что Темный Лорд был прав, убивая их. Еще он считает, что его родители сами виноваты в собственной смерти, потому что пытались остановить Темного Лорда. Кроме этого, Гарри говорит на парселтанге и является метаморфом. Он попросил, чтобы мы не звали его по имени, потому что он не хочет, чтобы его узнали; зови его Джеймсом. Он тоже хочет быть в Слизерине, отец, ты можешь поверить в это?

      Поттер наблюдал, как глаза отца Драко становятся все больше и больше, прежде чем он, наконец, отошел назад.

      — Джеймс, встретить вас — честь для меня. Вы, кажется, произвели весьма хорошее впечатление на моего сына. Меня зовут Люциус Малфой, — мистер Малфой протянул руку.

      — Мне очень приятно, мистер Малфой. У вас отличный сын. Я надеюсь, мы окажемся на одном факультете, — сказал Гарри, пожимая его руку.

      — Ну, если то, что только что сказал мне сын, правда, то я не сомневаюсь, что вы будете в Слизерине, Джеймс. Кто же ваша прекрасная подруга? — спросил мистер Малфой.

      — Это Тонкс, она пойдет на второй курс. Она гриффиндорка, но ненавидит свой факультет, правда, Тонкс?

      — Это правда, мистер Малфой. Я не хочу быть в Гриффиндоре, мне жаль, что я не попала на другой факультет... но только не в Пуффендуй, потому что тогда я была бы обречена, — мистер Малфой и Драко рассмеялись.

      — Хорошо, моя дорогая, по крайней мере, вы понимаете это. Я не сомневаюсь, что вы совершите много великих дел, — ухмыляясь, сказал мистер Малфой.

      — Спасибо, сэр. Джеймс сказал мне нечто подобное вчера вечером, — Тонкс взяла Гарри за руку.

      — Хозяин, вы нравитесь ей. У нее большой талант, я чувствую его, — зашипел Салазар. Поттер улыбнулся.

      Он заметил, что Драко и мистер Малфой кинули на него заинтересованные взгляды. Очевидно, они хотели знать, что сказал Салазар.

      — Хозяин, старший кролик интересуется вами. Вокруг него сильная аура. Он ничто по сравнению с вами, но он силен, — прошипел Салазар.

      Гарри усмехнулся.

      — Мистер Малфой, мне сказали, что вы сильный волшебник. Не хотите сопровождать Тонкс, Драко, Салазара и меня? Мне нужно купить палочку.

      — Салазар? — полюбопытствовал мистер Малфой.

      — О, это змея Джеймса, — весело ответила Тонкс.

      — Да, я буду рад сопровождать вас, Джеймс. Вы готовы? — мистер Малфой слегка поклонился.

      Они вошли в магазин с вывеской «Палочки Олливандера» и нажали на звонок. Гарри собирался уже окликнуть продавца, когда услышал незнакомый голос:

      — Ах, Люциус. Двенадцать дюймов, клен и сердечная жила дракона, отличная палочка для дуэлей.

      Гарри увидел старого волшебника с серебряными волосами и серыми глазами. Мужчина внимательно посмотрел на него.

      — Да, мистер Олливандер, — ответил мистер Малфой.

      — А, мисс Тонкс, прошел всего год. Я надеюсь, ваша палочка работает хорошо? Двенадцать с половиной дюймов, волос единорога, правильно? Отличная палочка для заклинаний, — сказал Олливандер.

      — Да, сэр, у меня все отлично получается, — ответила Тонкс.

      — Так, кто у нас здесь? Очевидно, молодому Драко будет нужна палочка и... ах, мистеру Поттеру. Приятно видеть, что вы, наконец, вернулись к нам. Интересно, вы метаморф. Теперь, пожалуйста, не стесняйтесь и верните себе обычный облик, — сказал Олливандер.

      Гарри вернул себе нормальный вид и усмехнулся.

      — Как вы узнали, сэр? — спросил он.

      — У всех есть тайны, не так ли? Молодой мистер Малфой, сначала вы. Я уверен, что вам подойдет то же, что и отцу, и любому другому из Малфоев, так что давайте сразу перейдем к палочкам с сердечной жилой дракона.

      Мистер Олливандер давал Драко палочку за палочкой, быстро забирая каждую, прежде чем мальчик успевал взмахнуть ею. Наконец, лицо Драко прояснилось, он взмахнул палочкой, и из нее посыпались зеленые искры.

      — Ах, браво, Драко! Люциус, ваш сын получил самую сильную палочку с сердечной жилой дракона, которую я когда-либо делал. Осмелюсь сказать, что традиция Малфоев продолжается, — сказал Олливандер.

      — Отлично, Драко, — похвалил мистер Малфой.

      — Спасибо, отец, — улыбаясь, поблагодарил Драко, с гордостью рассматривая свою палочку.

      — Итак, мистер Поттер, давайте выберем палочку для вас. Поттерам всегда трудно подобрать палочки. Им никогда не подходила обычная сердцевина. У вашего прадеда рекорд: он выбирал палочку в течение двух часов, пока не нашел свою, — Олливандер улыбнулся воспоминанию.

      Он взял несколько коробок с полки и вручил их Гарри. Мальчик пробовал их одну за другой, но ни одна не подходила. Это продолжалось уже полчаса.

      — Я же сказал вам, что Поттеры всегда были особенными! — счастливо приговаривал Олливандер.

      — Что ж, бывает, мистер Олливандер, — сказал Люциус, все больше заинтересовываясь, так как груда коробок становилась все больше и больше.

      — Хорошо, почему бы и нет... редкая комбинация. Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, — мистер Олливандер вручил Гарри красноватую палочку.

      Как только Поттер взял палочку, он почувствовал, как поток магии прошел через него.

      — Хозяин, эта палочка вам подходит. Я только что вырос на четверть дюйма, — сказал Салазар.

      Гарри засмеялся и взмахнул палочкой, выпустив сноп зеленых и красных искр.

      — Кажется, мистер Поттер нашел свою палочку, — сказал Люциус.

      — Любопытно, очень любопытно, — мистер Олливандер покачал головой.

      — Извините, сэр, но... что любопытно? — спросил Гарри.

      — Я помню каждую палочку, которую продал, мистер Поттер, и феникс, чье перо находится в вашей палочке, дал еще одно перо. Любопытно, что именно вы были предназначены для этой палочки, ведь ее сестра оставила вам этот шрам.

      В магазине повисла тишина.

      — Вы хотите сказать, что эта палочка — сестра палочки Темного Лорда? — испуганно спросил Люциус.

      — Да, — просто ответил Олливандер.

      Гарри не знал, что сказать, и, быстро заплатив десять галлеонов, вышел из магазина, успев изменить внешность.

      — Было приятно встретить вас, Джеймс, — сказал Люциус. — Я уверен, что вы и Драко совершите многие великие дела. Приятно, что семьи Поттеров и Малфоев начали смотреть на вещи одинаково. Тонкс, если я могу что-нибудь сделать для вас, то, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться.

      — Спасибо, мистер Малфой. Я думаю, что мы можем встретиться первого сентября. Я позволю Га... Джеймсу брать мою сову, чтобы мы могли писать друг другу, — Тонкс улыбнулась Малфоям.

      — Отлично! — взволнованно сказал Драко. — Увидимся первого числа, ребята.

      Люциус отвесил поклон Гарри и Нимфадоре, прежде чем положить руку на плечо сына и исчезнуть с легким хлопком.

      — Он показался мне хорошим. Но моей маме никогда не нравились Малфои, поэтому лучше ей об этом не знать, правда? — сказала Тонкс.

      — Почему она не любит Малфоев?

      — О, потому что были слухи, что Малфои служат Сам-Знаешь-Кому. Но они оказались хорошими людьми. А теперь давай найдем мою маму, а то она убьет нас обоих, — ответила Тонкс.

      [*] — все диалоги на парселтанге выделены курсивом (прим. редактора)

      Ребетинг: DarkMagic, SecretHero, Retaf, Borland30.

     Поттер усмехнулся, прочитав письмо Драко в третий раз.

      «Дорогой Гарри!

      Папа сказал, что твой день рождения будет тридцать первого июля. Он согласен, что ты можешь приехать и отпраздновать его у нас, в Малфой-мэноре. Игла, которую я посылаю с этим письмом, — это портал. Он активируется в 10:00 в день твоего рождения.

      Драко».

      Поттер был очень взволнован, проведя весь день в ожидании.

      — Успокойтесь! — прошипел Салазар.

      — Извини, Салазар, но сегодня мы едем к Драко.

      — Да, да, да, я согласен посетить дом кроликов, — ответил Салазар, скользнув по руке мальчика и обвившись вокруг предплечья его правой руки.

      Гарри вместе с шипящим от раздражения Салазаром сбежал по лестнице с такой скоростью, с какой только мог.

      — Почему ты так волнуешься? — спросила Тонкс, когда он спустился вниз.

      Поттер показал ей иглу и усмехнулся, увидев озадаченное выражение лица подруги.

      — Это игла, Гарри, — категорично сказала девочка.

      — Это называется «портал». Драко сказал, что он активируется сегодня в десять часов и переместит меня в Малфой-мэнор, где я буду праздновать свой день рождения, — сказал мальчик, не пытаясь скрыть свое волнение.

      — Сегодня твой день рождения? Почему ты не сказал мне об этом раньше? Или когда мы возвращались из Косого переулка? — требовательно спросила Тонкс.

      Увидев, что его подруга была немного расстроена, Гарри ответил ей:

      — Извини, Тонкс, я-я... никто никогда не беспокоился из-за моего дня рождения.

      Нимфадора тут же успокоилась; ее глаза начали заполняться слезами.

      — Прости меня, Гарри. Я-я не хотела обидеть тебя. Я расстроилась, потому что не смогу подарить тебе подарок. Интересно, как мистер Малфой узнал, когда твой день рождения?

      — Мне тоже интересно. Я думаю, мы можем спросить его, когда будем там, — сказал Поттер.

      — Мы? — нерешительно спросила девочка.

      — Да, я не пойду без тебя, — твердо ответил мальчик.

      Тонкс спрыгнула со стула и крепко обняла Гарри. Поттер не ожидал ничего такого и потерял равновесие. Оба подростка повалились на пол.

      — Ай. Прости, — смущенно извинилась девочка.

      — Зачем ты это сделала? — спросил Гарри, потерев ушибленный затылок.

      — Гм... ну... м-меня никогда прежде не приглашали на дни рождения[1]. Правда, мама раньше брала меня с собой на вечеринки, и некоторые из ее друзей подходили поздороваться, но до этого никогда не приглашали друзья, — сказала Тонкс, и слеза скатилась по ее щеке.

      Мальчик мгновенно оказался рядом с ней и обнял ее.

      — Хорошо, похоже, что это первый раз для нас обоих, а?

      — Но... я... у меня нет подарка. Я-я должна была сделать тебе подарок! — заплакала Тонкс.

      Гарри позволил подруге поплакать в его рубашку, прежде чем разорвал объятие. Он положил руки ей на плечи и посмотрел в ее заплаканные глаза.

      — Тонкс, ты мой друг. Я никогда ничего не получал на день рождения. Впервые я счастлив, что это мой день рождения и что у меня есть такой хороший друг, как ты.

      Девочка вытерла глаза платком и улыбнулась ему в ответ.

      — Спасибо, Гарри.

      — Хозяин, внутри этой вещи есть магия, — прошипел с руки Салазар.

      — Тонкс, сколько времени? — закричал Поттер.

      — У нас осталась всего минута! — крикнула Нимфадора, потянув его к столу и схватив иглу свободной рукой.

      Через несколько секунд портал активировался, и друзей потянуло через пространство. Мгновение спустя они упали на деревянный пол.

      — Тьфу. Ну и как тебе портал? — спросил Гарри, качая головой.

      — Гарри! — взволнованно крикнул Драко с другого конца комнаты.

      Поттер и Тонкс обернулись и увидели улыбающегося Драко Малфоя, идущего к ним.

      — Я удивлен, что ты пришла, Тонкс, но очень рад тебе! — сказал очень взволнованный блондин.

      — Рад тебя видеть, Драко, — сказал Гарри и протянул руку для рукопожатия, забыв, что Салазар обернут вокруг этой руки.

      Драко с энтузиазмом пожал руку друга, но затем отскочил, увидев черно-зеленую гадюку, обвившуюся вдоль руки Гарри.

      — Кролик, — угрожающе зашипел Салазар.

      — Салазар, веди себя хорошо, — упрекнул его Поттер.

      — Салазар передает тебе привет, Драко, — с усмешкой сказал мальчик.

      — Эмм... правда? — нерешительно спросил Малфой.

      — Ну... он назвал тебя кроликом, но я уверен, что ему хотелось сказать, как он рад тебя видеть, — с усмешкой сказал Гарри, смеясь над негодующим выражением лица Драко.

      — Лучше скажи этой змее, чтобы на себя посмотрела, — сказал блондин с деланной угрозой.

      — Ха. Я думаю, что Салазар сможет за себя постоять, Драко, — с усмешкой сказала Тонкс, в то время как змея поднялась и посмотрела в глаза побледневшего Драко.

      — Раз вас так боится мой сын, Салазар, то я рад приветствовать вас в Малфой-мэноре, — сказал Люциус со стороны дверного проема.

      — Здравствуйте, мистер Малфой, — со смехом сказал Гарри.

      — Пожалуйста, Гарри, называй меня по имени, пока ты у нас дома, — ответил Люциус.

      — Хорошо, Люциус, я привел с собой Тонкс. Надеюсь, это не проблема, — коротко сказал мальчик.

      — Нисколько, Гарри, так даже веселей. Приятно видеть вас снова, Тонкс, — ответил Люциус.

      — Мне тоже, мистер Малфой, — с улыбкой ответила она.

      — Теперь пойдемте. Моя жена приказала эльфам, и они работали весь день, чтобы у тебя, Гарри, был отличный день рожденья. Можно подумать, что сегодня день рождения Драко: она так сильно старалась, — с усмешкой сказал Люциус.

      Гарри улыбнулся и покраснел от комментария Люциуса.

      — Действительно, сэр, миссис Малфой не обязана делать всё это.

      — Ерунда, Гарри. Драко был так взволнован, когда я рассказал ему о твоем наступающем дне рождения. Я думаю, что Нарцисса восприняла это как вызов и организовала для вас лучшую вечеринку, какую только смогла, — со смехом ответил Люциус.

      — Сэр, а откуда вы знаете, что сегодня мой день рождения? — спросил мальчик.

      — О, я хорошо знаком с министром Фаджем, и он позволил мне заглянуть в твое досье, чтобы узнать, когда будет твой день рождения, — с усмешкой ответил Люциус.

      — О, это все объясняет, — сказал Гарри.

      Они шли по коридору, как вдруг Тонкс резко остановилась. Поттер тоже остановился. Люциус и Драко же, заметив, что они идут одни, повернулись посмотреть, куда делись эти двое.

      Девочка смотрела в окно и пребывала в состоянии полного шока. Гарри проследил за ее взглядом и судорожно выдохнул. Перед ним был самый большой сад, который он когда-либо видел. На территории в пятьсот ярдов располагались фонтаны, скульптуры и множество растений. Все это заканчивалось у ворот поместья. Мальчик был ошеломлен точно так же, как Тонкс.

      — Наслаждаетесь видом? — с усмешкой спросил Малфой-младший.

      Тонкс и Гарри оторвались от окна и покачали головами.

      — Это действительно впечатляет, — с благоговением сказала девочка.

      — Да, пра-пра-пра-пра-пра-прадедушка Драко, Эндрю Малфой, посадил эти сады и построил дом. Теперь все это принадлежит нашей семье, — с усмешкой сказал Люциус.

      — Ничего себе. Это впечатляет, — сказал Гарри.

      — Я хочу поохотиться в этом саду, можно? — любопытно спросил Салазар.

      — Салазар спрашивает, может ли он поохотиться на вашей территории? — спросил Гарри.

      — Конечно, скажи ему, что в западной части сада есть противная стая диких полевок, которая уничтожает растения. Если он сможет позаботиться о них, это сохранит Трикси много времени, — ответил Люциус.

      — Салазар, тебе разрешили. Люциус сказал, что в западных землях есть стая полевок. Счастливой охоты, мой друг, — прошипел мальчик.

      Салазар поклонился хозяину, а затем и Малфою-старшему, прежде чем выскользнул из прихожей.

      — Интересный у вас фамильяр, Гарри, — с усмешкой заметил Люциус.

      — Я согласна с вами. Эта змейка напугала маму до смерти, — улыбаясь, сказала Тонкс.

      До гостиной дошли быстро, и, как только именинник зашел в комнату, он застыл в шоке. В центре комнаты парила магическая надпись, которая зелеными буквами гласила: «С днем рождения, Гарри!» Серебряные и зеленые змейки скользили вокруг слов.

      — Это... это невероятно, — запинаясь, произнес Поттер.

      — Ну, я должна признаться, что Добби, Трикси и Эмили потратили на это весь день, — сказал женский голос из другого конца гостиной.

      Гарри повернулся и увидел аристократичного вида женщину с платиновыми волосами, как у Драко.

      — Миссис Малфой, я полагаю? — осторожно спросил Поттер.

      — Зови меня Нарциссой, Гарри, — любезно ответила она.

      — Хорошо, Нарцисса, мне нечего сказать. Я не могу поверить. Это большая честь для меня, — сказал Поттер.

      — Ну... тебе здесь очень рады, Гарри. Садитесь, пожалуйста, — сказала она, скользя к зеленому кожаному дивану.

      Глаза Поттера на мгновение расширились, когда еда магическим образом появилась на столе перед ними.

      — Итак, Гарри. Драко сказал мне, что ты хочешь попасть в Слизерин? — спросила Нарцисса.

      — Да, мадам, — ответил Поттер.

      — Ты знаешь, что большая часть волшебного мира ожидает, что ты попадешь в Гриффиндор? — спросила Нарцисса с усмешкой.

      Гарри и Тонкс не могли не засмеяться вслух, заставляя миссис Малфой с любопытством посмотреть на них.

      — Извините, мадам, но Гарри никогда не попадет в Гриффиндор. Я уверена, что он достаточно храбр, но в день, когда волшебник, умеющий говорить со змеями, попадет в Гриффиндор, я уйду из Хогвартса, — с усмешкой заявила гриффиндорка.

      — Ты говоришь на п-п-парселтанге?! — в шоке, заикаясь, произнесла Нарцисса. Заметив, что одна удивлена этим, она повернулась к мужу. — Ты знал об этом!

      — Да, Нарцисса. Драко рассказал мне, когда мы были в Косом переулке. У Гарри есть египетский волшебный асп. Я не удивлюсь, если этот асп разовьется в оккамия[2] при заботе Гарри, — усмехнулся Люциус.

      — Простите? Что вы имели в виду, когда сказали, что аспы могут развиться в оккамия? — спросил Поттер.

      — О, ну... Известно, что оккамии — это волшебные змеи, которые могут справиться с волшебной совой, — ответил Малфой-старший с усмешкой. — Я думаю, что ядовитый египетский волшебный асп без проблем справится даже с самым сильным филином. Поэтому, Драко, удостоверься, что Салазар и Омар никогда не встретятся.

      — Омар? — спросил Гарри.

      — Это наш семейный филин, — ответил Малфой-младший. — Не волнуйся, отец, я удостоверюсь, что они никогда не встретятся.

      — О, я и не знал, что Салазар — маленький коварный дьявол, — с улыбкой ответил Поттер.

      — Ну, хватит. Как насчет нашего подарка тебе? — сказал Драко, широко улыбаясь.

      — Вы не должны мне ничего дарить, мистер Малфой, вашего гостеприимства было бы достаточно, — быстро сказал именинник.

      — Ерунда, Гарри, — махнул рукой мистер Малфой и, улыбнувшись, положил две маленькие коробки на стол. — Мы купили тебе два подарка. Один — от меня с Нарциссой. Другой — от Драко. Я думаю, ты будешь доволен.

      — Энгоргио! — произнес Люциус, указав палочкой на коробки.

      Глаза Поттера стали похожи на два галлеона, когда подарки увеличились в размерах. Гарри взял тот, что был меньше, нервно развернул обертку и увидел, что это была книга «Сто древнейших семей Европы» Ориона Блэка.

      — Я считаю, что она будет очень полезна тебе, Гарри. Такая книга есть у главы каждой семьи. Род Поттеров — одна из самых древних волшебных семей. Я считаю, ты должен знать своих предков, — с улыбкой сказала Нарцисса.

      — Ничего себе. Спасибо! — поблагодарил мальчик, взволнованно ища главу про Поттеров.

      Его глаза округлились, когда он ее нашел. Под золотым грифоном с мечом во рту было написано «Поттер». Гарри быстро просмотрел текст. Он узнал, что его семья была одной из тех немногих, что были потомками Годрика Гриффиндора, и так как у Гриффиндоров была связь с Мерлином, Поттеры тоже были связаны с ним.

      — Я связан с Мерлином! — в шоке произнес именинник.

      — Невозможно... Дай мне посмотреть! — вскрикнула Тонкс.

      Мальчик передал ей книгу, и она задохнулась, когда увидела связь между Амброзией и Гриффиндором, а затем Гриффиндора с Поттерами.

      — Да, Гарри. Твоя семья действительно очень древняя. Малфои тоже, мы связаны с Морганой Ла Фэй, — гордо сказал мистер Малфой.

      — Ничего себе. Эй, Тонкс, как думаешь, твоя семья есть в этой книге? — любопытно спросил Гарри.

      — Эээ... я сомневаюсь в этом, — застенчиво ответила девочка.

      — Почему ты сомневаешься? — спросил Поттер, не замечая дискомфорт его подруги.

      Очевидно, Драко тоже не заметил его и спросил:

      — Какая у тебя фамилия?

      — О... Я думаю, Тонксы — не старая семья. Мне жаль, Тонкс, — застенчиво ответил Гарри.

      — Подожди! Твоя фамилия — Тонкс? — спросила Нарцисса.

      — Да. Я ненавижу свое имя и пользуюсь фамилией, — застенчиво ответила она.

      — Нимфадора, — спокойно сказала Нарцисса, но достаточно громко, чтобы все услышали ее.

      — Откуда вы знаете мое имя? — любопытно спросила девочка.

      — Ты дочь Анди? — спросила миссис Малфой, подвинувшись к краю своего места.

      — Анди? — переспросила Тонкс.

      — Андромеда. Ты дочь Андромеды? — с нетерпением спросила Нарцисса.

      Нимфадора и Гарри заметили, что Люциус и Драко смотрят на женщину с большим интересом.

      — Да, она моя мама, — ответила Нимфадора немного нервно.

      Дети увидели, как челюсти трех Малфоев упали на пол.

      Заметив, что никто не собирается объяснять им происходящее, Гарри спросил:

      — Гм, откуда вы знаете миссис Тонкс, Нарцисса?

      Это, казалось, вывело всех из шока.

      — Боже мой, твоя мать никогда не рассказывала тебе обо мне? — немного нерешительно спросила миссис Малфой.

      Когда Тонкс отрицательно покачала головой, волшебница раздраженно зашипела:

      — Дорогая, я сестра твоей матери и твоя тетя, — прямо сказала женщина.

      — Что?! — завопила девочка.

      — Это правда. Я не знаю, почему она никогда не говорила тебе обо мне, — раздраженно сказала Нарцисса.

      — У меня есть тетя... — с недоверием произнесла Тонкс.

      — И кузен, — сказал Поттер, указывая на Драко, который также выглядел ошеломленным.

      — И кузен... — добавила девочка шокированно.

      — Подожди. Твое настоящее имя — Нимфадора? — сказал мальчик с чем-то вроде улыбки.

      Тонкс зарычала на Малфоя-младшего:

      — Драко, хоть мы и кузены, это не помешает мне заколдовать тебя за то, что ты назвал меня так.

      Это, казалось, сломало лед, и все начали смеяться.

      — Подождите, так вы и моя мама были сестрами? Почему она никогда не говорила мне о вас? — спросила девочка.

      — Твоя мать и я были тройняшками. Твоя мать была средним ребенком, я же была самой младшей, — сказала Нарцисса, прежде чем смогла остановиться.

      — Подождите! Так у меня есть еще тетя или дядя! Кто? Почему я не знаю ни одного из них? — быстро спросила Нимфадора.

      Миссис Малфой бросила взволнованный взгляд на мужа, который просто пожал плечами, что убедило ее продолжать.

      — Твоя вторая тетя — Беллатриса Лестрейндж, — ответила волшебница.

      Тонкс судорожно вздохнула от такой новости.

      — Беллатриса Лестрейндж — моя тетя... — произнесла девочка с белым, как полотно, лицом.

      — Да, — ответила женщина.

      — О, Мерлин! Неудивительно, что мама никогда не рассказывала про нее, — быстро сказала Нимфадора.

      — Что за Беллатриса Лестрейндж? — спросил Гарри.

      — Она была одной из самых ярых последователей Сам-Знаешь-Кого. После того, как тебе удалось победить его, она пытками довела Долгопупсов до безумия. Она хотела узнать, где Сам-Знаешь-Кто, полагая, что он жив! Она сидит в Азкабане уже десять лет! — ответила девочка.

      — О, — сказал Поттер, неуверенный в том, что нужно ответить на это.

      — О, Гарри, я связана с убийцей. Нет, я связана с психопаткой! — закричала Нимфадора.

      — Тонкс, успокойся, — сказал Поттер.

      — Подождите секундочку! Это значит, что моя мать была из Блэков! — вскрикнула девочка.

      Нарцисса кивнула.

      — Мы — сестры Блэк.

      — О, Мерлин! Я связана с самой непопулярной темной волшебной семьей! Мама всегда говорила мне, что в ее семье рождались метаморфы, но она никогда не говорила, что это была за семья! — простонала Нимфадора.

      — Ты метаморф? — спросила волшебница.

      — Да, — рассеянно ответила Тонкс.

      — Я тоже, — сказала миссис Малфой, изменяя платиновый цвет волос на неоново-синий.

      Шок девочки от новости, что она Блэк, сразу исчез, и та скопировала цвет волос своей тети. Чтобы не стоять в стороне, Поттер тоже изменил свои волосы, чтобы соответствовать их прическе. Нарцисса задохнулась от удивления.

      — Гарри, ты тоже метаморф! — вскрикнула Нарцисса.

      — Да, — гордо ответил мальчик.

      — Но... Поттеры никогда не были метаморфами, — заикаясь, произнесла женщина.

      — Я считаю, что являюсь первым, — произнес Поттер.

      — Это невозможно! Метаморфизм — генетически передаваемая способность, ты просто не можешь быть первым, кто владеет ею! — повысила голос миссис Малфой.

      — Тогда, может, это от моей мамы, — небрежно сказал мальчик.

      — Я всегда знала это! Я всегда подозревала! Люциус, разве я тебе не говорила?! Я говорила тебе, что Лили Эванс не маглорожденная! — в полный голос убежденно произнесла волшебница.

      — Дорогая, успокойся, ты не знаешь этого, — спокойно сказал мистер Малфой.

      — Люциус, он метаморф. У Поттеров никогда не было этой способности, только у Блэков, Боунсов и у Делакур! Лили могла быть косвенно связана с ними! Мы должны связаться с Гринготтсом и заказать тест чистоты крови Гарри! — продолжала Нарцисса.

      — Гм, извините. О чем вы говорите? — спросил Гарри.

      — О, прости, дорогой. Твоя мать была невероятно талантливой ведьмой. Я никогда не думала, что она маглорожденная: у нее был врожденный талант. Она обучала меня заклинаниям и была Протеже у Флитвика. Я была на седьмом курсе, а она была лучшей на курсе и обучала меня, ха. Я всегда знала, что она не маглорожденная. Это — доказательство! — торжествующе произнесла женщина.

      — Нарцисса, это ничего не доказывает. Кроме того, все знают, что Лили была Протеже по заклинаниям, — сказал Малфой-старший в попытке успокоить жену.

      — Люциус, а как насчет того, что маглорожденная волшебница смогла стать Протеже по заклинаниям? — резко спросила миссис Малфой.

      — Дорогая, мы это уже обсуждали. Это несущественно, — ответил мужчина.

      — Скорее всего, у Лили была древняя волшебная кровь! Это могут доказать и метаморфические способности Гарри! Лили Поттер, так или иначе, происходила из чистокровной семьи! — убеждала волшебница.

      — Отец, это также объяснило бы способность Гарри говорить на парселтанге! — взволнованно произнес Драко.

      Люциус задумался и, наконец, сдался:

      — Хорошо, мы отвезем Гарри на тест чистоты крови и тест наследования. Это решит все раз и навсегда.

      — Тест наследования? Тест чистоты крови? — любопытно спросил Поттер.

      — О, извини, Гарри. Это ритуалы, которые гоблины проводят за довольно крупную сумму. Они покажут, есть ли у тебя какие-нибудь другие таланты, такие, как эмпатия или анимагия. Обычно их проходят в шестнадцать лет, когда магия на более высоком уровне, но тест наследования бесплатен, а тест чистоты крови стоит значительную сумму. Обычно его проходят, чтобы подтвердить титул лорда, — пояснил мистер Малфой.

      — Ничего себе, — произнес Поттер.

      — Гм, миссис Малфой? — спросила Тонкс.

      — Пожалуйста, называй меня «тетя Нарцисса», Нимфадора, — любезно сказала волшебница.

      — Гм... хорошо. Тетя Нарцисса, почему моя мама никогда не говорила мне о вас? Я понимаю, почему она никогда не говорила о Беллатрисе, но о вас-то почему? — тихо спросила девочка.

      Миссис Малфой тяжело вздохнула.

      — Нимфадора, твоя мать была... а-а-а... хорошо, я думаю, подойдет слово «мятежница».

      — Мятежница?! Моя мама? — удивленно переспросила Тонкс.

      Женщина рассмеялась при виде племянницы с отвисшей челюстью.

      — Ах, да, у нее была неподходящая нашему семейству черта. Она была такой же, как наш кузен Сириус, который стал первым гриффиндорцем в семье Блэк. У твоей матери был брачный контракт со вторым сыном Лестрейнджей, но молодой Рабастан был пойман как последователь Темного Лорда и посажен в Азкабан. Контракт был расторгнут.

      Никто из семьи не знает, как Анди встретила твоего отца. Тед Тонкс понравился ей. Когда Рабастан попал в тюрьму, наша мать начала рассылать предложения о новом брачном контракте для Анди. В течение нескольких недель она получила положительные ответы от большого количества влиятельных чистокровных семей.

      Очевидно, Анди нашла одно из писем и заволновалась. Она считала, что раз Рабастан за решеткой и контракт расторгнут, то она свободна. Ни для кого не было секретом, что Анди не чтила традиции семьи Блэк, описывающие, что значит быть «настоящей ведьмой». Твоя мать решила, что с нее достаточно, и сбежала из дома прежде, чем мы узнали, что она вышла замуж. Мать была в ярости. Беллатриса хотела пойти и убить твоего отца за то, что он осквернил имя Блэков.

      — Что произошло с моим отцом? — спокойно спросила Нимфадора. — Мама рассказала мне только то, что его убил Темный Лорд.

      — Мерлин! Твоя мать многое от тебя утаила. Позволь мне для начала рассказать тебе, что твой отец был не самым умным человеком. Храбрым — да, но умным — нет. Он был из семьи маглов и не имел никакого понятия о волшебном мире и его традициях. Тед сидел в «Дырявом котле» и говорил с коллегой о нападениях полукровки, возомнившего себя Темным Лордом. Он назвал Темного Лорда трусом, который нападает только ночью и является жалким подобием волшебника... — сказала Нарцисса.

      — Он что, хотел умереть?! — закричала девочка.

      — Я не знаю, дорогая, но за соседним столиком с твоим отцом сидел репортер, и он записал последнюю часть их беседы. Она появилась на первой полосе «Ежедневного пророка» на следующий же день с заголовком: «Владелец магазина в Косом переулке называет Темного Лорда трусом»! Само собой, Темный Лорд обиделся. Я не знаю, как... — просто ответила волшебница.

      Тонкс только покачала с недоверием головой.

      — Что произошло?

      — Темный Лорд пришел в магазин и вызвал твоего отца на поединок чести. У твоего отца, родившегося среди маглов, не было никаких знаний о том, что это. Он согласился на общественный поединок в центре Косого переулка, но когда Темный Лорд повернулся спиной, чтобы выйти из магазина, твой отец попытался проклясть его. Это стало последней вещью, которую он сделал... — сказала женщина, раздраженно качая головой.

      — Почему? — нерешительно спросила Нимфадора.

      — Поэтому мы, дорогая моя, и против того, чтобы маглорожденные изучали волшебство. Они не понимают наши обычаи и традиции. Вызывая Темного Лорда на поединок, твой отец подписал магический контракт. Когда он попытался проклясть в спину Темного Лорда, тот контракт и сама магия убили твоего отца за его собственную глупость, — сказала миссис Малфой.

      Все замолчали, а девочка позволила нескольким слезам скатиться по ее лицу. Гарри собирался обнять ее, но Тонкс вышла из себя, вскочила и начала кричать:

      — Вы хотите сказать, что мой отец, — Поттер заметил, что она выплюнула слово «отец», — был достаточно глуп, чтобы оскорбить Темного Лорда и нарушить магический контракт?!

      Малфои были озадачены. Потом Люциус сказал:

      — Мне жаль, дорогая, но это правда. Я был в переулке в тот день. Я видел, как все это произошло. Именно поэтому Нарцисса знает все это.

      Поттер увидел, как девочка начала рыдать.

      — Я... я... мама всегда говорила мне, что он умер смелым... сражающимся... с... Темным Лордом, — произнесла Тонкс сквозь слезы.

      Гарри быстро обнял ее.

      — Шшш, Дора, все в порядке. Все в порядке.

      — Гарри, мой отец был трусом, — Нимфадора свернулась клубком.

      — Он не понимал волшебство, Дора. Он родился у маглов, он не знал. Ему нельзя было разрешать ехать в Хогвартс, — мягко сказал мальчик.

      — Ты правда веришь в это? — фыркнула девочка.

      — Я верю, Дора. Мне не нравятся маглы. Мои родственники, — Гарри выплюнул это слово, — показали мне, что они думают о волшебстве.

      — Я... я думаю, ты прав, — подавленно произнесла Дора. — Я всегда считала, что такие люди, как мой папа, имели право изучать волшебство, но они никогда его не понимали. Они же издевались над тобой в твой собственный день рождения.

      — Тонкс, ты для меня важнее, чем мой день рождения, ты же знаешь это, — шепнул Поттер в ее ухо так, чтобы Малфои не могли услышать.

      — П-правда? — прошептала девочка.

      — Тонкс, ты мой первый друг, который у меня когда-либо был, конечно, ты для меня важнее всего, — прошептал Гарри в ответ.

      — Хорошо, как твой друг я говорю тебе открыть свой второй подарок! — сказала Нимфадора, возвращая улыбку, хотя мальчик видел, что она была немного натянута.

      Гарри улыбнулся в ответ.

      — Только если ты поможешь мне открыть его, — сказал именинник с усмешкой.

      Тонкс улыбнулась в ответ и сказала:

      — Только если ты настаиваешь!

      Два подростка быстро порвали большую обертку. Когда они сняли бумагу, Дора судорожно вздохнула.

      — Гарри, это «Нимбус-2000» — самая быстрая метла!

      — Мистер Малфой! Эмм... Люциус, я не могу принять его. Это слишком дорогой подарок! — сказал мальчик, попытавшись отодвинуть метлу.

      — Нет, Гарри, мы настаиваем. Драко нужен кто-то, с кем он сможет полетать. В конце концов, он получил «Нимбус-2000» на свой день рождения, который был в начале лета, — сказал Люциус с усмешкой.

      — Да, Гарри, давай пойдем на поле для квиддича! — с улыбкой сказал Драко.

      — Эмм... хорошо, но прежде я никогда не летал на метле, — сказал именинник, все еще испытывая шок.

      — Я тоже, — рассеянно сказала девочка.

      — Хорошо, мы с Нарциссой возьмем пару наших старых метел и будем учить вас летать! Да, дорогая? — сказал мистер Малфой.

      — О, действительно. Мы посмотрим, какая позиция лучше всего вам подойдет. Люциус был вышибалой в Слизерине, а я была вратарем. Тонкс, твоя мать была охотником в Когтевране, и, Гарри, твой отец был ловцом Гриффиндора, если память мне не изменяет, — сказала Нарцисса с улыбкой.

      — Хорошо. Вперед! — сказал именинник, подпрыгнув и подняв взволнованную гриффиндорку за собой.

      [1] — Некрасиво звучит «вечеринки по случаю дня рожденья» — прим. беты.

      [2] — Оккамий (англ. Occamy) — встречается на Дальнем Востоке и в Индии. Это двуногое крылатое создание с телом змеи и хохолком из перьев на голове, в длину достигает пятнадцати футов. Питается главным образом крысами и птицами, хотя, случается, нападает и на обезьян. Агрессивен, бросается на всякого, кто к нему приблизится, особенно когда защищает свою кладку яиц. Скорлупа яиц представляет собой чистейшее серебро. No Поттер-Вики.

      Ребетинг: DarkMagic, SecretHero, Retaf, Borland30.

     Гарри и Тонкс шли за Малфоями по прилегающей к дому территории. Через несколько минут Драко остановился и сказал:

      — Добро пожаловать на поле Натаниэля.

      Поттер шумно выдохнул, посмотрев на подножье холма, на котором они стояли. В воздухе на высоте восьмидесяти метров висели шесть массивных колец и несколько трибун. Гарри никогда не видел матчей по квиддичу, но знал, что это впечатляюще, потому что Нимфадора выглядела так же, как и он.

      — У вас настоящее профессиональное квиддичное поле, — пораженно сказала девочка.

      Поттер наклонил голову и любопытно спросил:

      — Тонкс, что значит «профессиональное поле»?

      — Думаю, я смогу ответить на твой вопрос, Гарри, — с улыбкой сказал Люциус. — Ты знаешь, что в обычном доме либо нет поля, либо оно не в натуральную величину. Однако мой дед, Натаниэль Малфой, был международной звездой квиддича. Перед каждым сезоном он, как правило, проводил благотворительный турнир. Приезжало много знаменитых игроков в квиддич, политических деятелей, прессы. Однажды он решил, что на таких приемах очень скучно, и построил это поле.

      — Ничего себе, — тихо ответил Поттер.

      Они дошли до центра поля и положили свои метлы на землю. Нарцисса дала Тонкс старый «Чистомет-7» Драко. Нимфадора нервно положила его на землю перед собой.

      — Итак... Тонкс, у тебя были уроки полетов в Хогвартсе? — спросил мистер Малфой.

      Гарри заметил, что на щеках подруги появился румянец, и она опустила голову.

      — Эм... ну... я была в Больничном крыле всю ту неделю, когда были уроки полетов, — ответила девочка.

      — Боже мой. Это ужасно. В смысле, раз ты пролежала в Больничном крыле неделю, то, наверное, случилось что-то серьезное, — сказала миссис Малфой.

      — Это, скорее всего, было очень серьезно, дорогая. Я учился в школе вместе с мадам Помфри, и все знали, что у нее дар целительства. Она стала медсестрой на четвертом курсе, — сказал Малфой-старший.

      — Это... эм... это было серьезно, — сказала Тонкс.

      — Так что произошло, дорогая? — обеспокоенно спросила волшебница.

      — Гм... моя кожа плохо отреагировала на шутку близнецов Уизли, — мрачно сказала Нимфадора.

      Поттер сжал свои пальцы так сильно, что они начали бледнеть. «Я клянусь, что преподам этим близнецам такой урок, который они никогда не забудут. Никто не смеет издеваться над Тонкс. Интересно, смог бы Салазар съесть их сову как закуску. Люциус сказал, что он может вырасти в оккамия или что-то типа того».

      Гарри заметил, что Дора не хочет говорить о том, что близнецы Уизли сделали с ней. «Их сову не будем трогать. Я позволю Салазару съесть одного из близнецов». Крик Люциуса выдернул мальчика из его темных мыслей.

      — Проклятые Уизли! Дорогая, мне жаль, что тебе приходится терпеть их. Если они сделают тебе еще что-нибудь плохое, сообщи мне. Я состою в Попечительском Совете Хогвартса, — сказал мистер Малфой.

      — Нет, мистер Малфой... эмм... дядя Люциус, я не хочу создавать вам проблем, — быстро проговорила девочка.

      — Дорогая, ты часть нашей семьи, это не будет проблемой. И, если честно, лучше, чтобы у сыновей Артура были проблемы на Рождество, — с улыбкой сказал Малфой-старший.

      Люциус заметил непонимающие взгляды Тонкс и Гарри, которые были направлены на него после этого заявления, и пояснил:

      — Видите ли, у нас с Артуром Уизли никогда не складывались дружеские отношения. Уже несколько лет он пытается арестовать меня за хранение темных артефактов, представляете? — с раздражением сказал дядя Люциус.

      — Я верю, что вы можете решить проблему Тонкс. Чем больше она рассказывает мне об этих близнецах, тем больше они не нравятся мне, — мрачно произнес Поттер.

      — Да, Уизли — самая бедная чистокровная семья, которую я когда-либо встречал, и в материальном плане, и в отношении к традициям. Артур так одержим маглами, что иногда я думаю, что он один из них, — сказал мистер Малфой с улыбкой.

      — Дорогой, давай поговорим о менее серьезных вещах, например, об обучении Гарри и Тонкс полетам, — решила сменить тему его жена.

      — Ты права, моя дорогая. Впрочем, как всегда, — с ухмылкой сказал Малфой-старший.

      — Теперь я хочу, чтобы вы подняли руку над своими метлами и сказали «вверх», — произнесла Нарцисса.

      Гарри и Нимфадора, посмотрев друг на друга и пожав плечами, сделали то, о чем их просили. Поттер был очень рад, что его метла немедленно влетела в его ладонь. Он весело улыбался, пока не заметил, что метла Тонкс даже не шелохнулась. Девочка попробовала еще три раза, но напрасно... Гарри увидел, что она снова собралась заплакать.

      Поттер медленно подошел к ней.

      — Тонкс, не волнуйся так. Это всего лишь глупая метла.

      Дора рассмеялась и посмотрела на мальчика с улыбкой. Она попробовала еще раз с большей уверенностью. Все улыбнулись, потому что метла быстро влетела в ее ладонь.

      — У меня получилось! — счастливо крикнула девочка.

      — Поздравляю, — сказала миссис Малфой.

      — А теперь мы можем взлетать? — Драко с раздражением растягивал слова, но все видели, как он ободряюще улыбнулся кузине.

      — Хорошо, а теперь оттолкнитесь от земли, обеими руками держась за древко метлы, — произнес Люциус. — Теперь попробуйте медленно...

      Малфой замолчал, увидев, как Гарри и Тонкс оторвались от земли и поднялись в воздух на шестьдесят футов, а затем выровняли метлы.

      Малфои быстро справились с шоком и взлетели за ними.

      В воздухе Нимфадора на мгновение потеряла управление, испугавшись высоты. А находившийся рядом Поттер был счастлив как никогда. Он наклонил свою метлу вперед и полетел прямо на подругу.

      — Это великолепно! — выкрикнул Гарри, отпустив древко метлы обеими руками и подняв их вверх.

      Дора улыбнулась энтузиазму друга, и ее страх стал отступать.

      — Знаете, обычно на первом уроке учатся взлетать, а не летают с максимальной скоростью, — сказал мистер Малфой.

      — Но это так классно! — закричал Поттер, облетев поле. Он не знал как, но он мог управлять метлой так, будто она была его частью.

      Пока Гарри мчался по полю, делая различные воздушные финты, он не мог видеть шокированные лица Малфоев и Тонкс.

      — Это его дар, отец, — пораженно произнес Малфой-младший после того, как его друг, поднявшись на сорок футов в воздух, сделал сальто и нырнул вниз.

      — Я не удивлена, Драко. Его отец выиграл для Гриффиндора четыре кубка подряд, — сказала Нарцисса, наблюдая, как Поттер играючи выполняет все более и более опасные маневры.

      Дора собрала всю свою гриффиндорскую храбрость и сказала:

      — Хорошо, если Гарри смог сделать это с первой попытки, тогда и я смогу, — с этими словами она наклонила свою метлу вперед так, как это делал Поттер, и помчалась за ним. Ей понравилось ощущение ветра в волосах. Когда она, наконец, достигла мальчика, на ее лице была довольная улыбка.

      — Эй, Тонкс, давай наперегонки вокруг поля, — сказал Гарри с улыбкой.

      — Ты проиграешь! — кинула через плечо девочка.

      — Пожалуй, я буду тем, кто победит, — растягивая слова, произнес Драко, взлетел и помчался за ними.

      — Я сомневаюсь, сын, — сказал мистер Малфой с улыбкой.

      — Хорошо, я буду наблюдать, чтобы удостовериться, что вы не поубиваете друг друга, — усмехнулась Нарцисса.

      * * *

     

      Гарри, Тонкс, Драко, Люциус и Нарцисса приземлились пять с половиной часов спустя. Малфой-старший принес мячи для квиддича, и они играли двое надвое, а один из них был судьей. Все закончилось тем, что Поттер и Люциус выиграли большинство игр со счетом 5:1. Когда они приземлились, Малфой-младший с улыбкой до ушей прокричал:

      — Мы выиграем Кубок по квиддичу в этом году!

      — Я думала, что первогодки не могут играть! — сказала Нимфадора с улыбкой.

      — Фактически в доме Слизерин всегда играют самые лучшие игроки, но обычно первогодки не могут пройти отбор. Я думаю, после твоего крестного ни один первокурсник не пробовал пройти отбор в команду, Драко, — с усмешкой произнес Малфой-старший.

      — Кто твой крестный? — любопытно спросила Дора.

      — Северус Снегг, — с усмешкой ответил кузен.

      Лицо девочки, должно быть, исказилось от шока, потому что Малфои взорвались в припадке смеха.

      — Что плохого в Северусе Снегге? — спросил Гарри у Тонкс.

      — Он преподаватель зельеварения в Хогвартсе. Он просто ненавидит меня, — ответила Нимфадора.

      — Почему?

      — Ну, достаточно того, что я гриффиндорка. Ну... еще я очень неуклюжая, — грустно сказала Дора.

      — По-моему, нет, — утешил Поттер.

      — Ну... гм, я действительно удивлена, что ничего не натворила рядом с тобой, — сказала девочка, немного покраснев.

      — Дорогая, я могу объяснить твою неуклюжесть, — с улыбкой сказала миссис Малфой.

      — Правда? — с надеждой спросила Тонкс.

      — Могу я спросить, ты была в своем естественном облике рядом с Гарри и меняла только черты лица и цвет волос? — спросила Нарцисса.

      — Да, в последнее время я изменяла только цвет и длину волос, — ответила Нимфадора.

      — Дорогая, когда ты изменяешь большую часть своей внешности, например, мышечную массу или рост, твой центр тяжести смещается. Чтобы приспособиться, тебе нужно время, и, если ты продолжишь перевоплощаться, ты будешь полностью изменять себя. Даже в своем настоящем облике, — сказала Нарцисса, улыбаясь.

      — Почему никто не говорил мне об этом прежде! — воскликнула Дора, размахивая руками.

      — Ну... это коммерческая тайна, — с улыбкой ответила ее тетя.

      Гарри только улыбнулся, смотря на подругу, которая дулась из-за незнания информации о метаморфах.

      — Хозяин, мы готовы уходить от кроликов?

      Поттер посмотрел вокруг, прежде чем увидеть скользящего к ним Салазара.

      — А, Салазар, как прошла твоя охота? — прошипел мальчик.

      — Хорошо, — прошипел Салазар, и Гарри, подобрав его, обернул вокруг своей шеи.

      — Так мы можем уйти? — снова прошипел Салазар.

      Поттер посмотрел на свои часы и кивнул. Они должны были вернуться до того, как миссис Тонкс вернется с работы.

      — Тонкс, уже почти шесть часов, нам пора уходить, — сказал мальчик.

      — Мерлин, я не могу поверить, что уже почти шесть. Куда ушло время? — спросила Нимфадора.

      — Ха, время прошло, пока мы с тобой играли против Гарри и отца на поле, — ответил кузен с улыбкой.

      — Я все еще считаю, что ты хорошо играл, Драко, — похвалил Люциус.

      — Да, отец. Счет 5:1 — это нормально. Ведь только в последнем тайме мы с Тонкс поняли вашу хитрую стратегию игры, — с усмешкой сказал Драко.

      — Да. Я никогда не видел, чтобы для победы в последнем тайме вратаря выставляли в роли охотника, — упрекнул его Люциус.

      — Но ведь это сработало, не правда ли? Ведь счет 11:9 — все же победа, отец, — сказал Драко.

      — Да, это победа, — согласился Люциус.

      Когда, наконец, пришло время уходить, мистер Малфой дал Доре и Поттеру портал с координатами парка, которые ему сказала девочка.

      — Помните, что второй портал перенесет вас двоих к Гринготтсу завтра днем в 13:00, для того чтобы Гарри успел пройти все тесты, — напомнил им Малфой-старший.

      — Мы помним, сэр, и спасибо за самый лучший день рождения, который у меня когда-либо был, — сказал мальчик, пожимая руку мистера Малфоя.

      — Нам это было несложно, Гарри, — сказал Люциус с улыбкой.

      Пока Поттер прощался с Малфоем-младшим, Нимфадора и миссис Малфой прощались между собой.

      — До свидания, тетя Нарцисса, — сказала Дора со слезами на глазах.

      — До свидания, Нимфадора, — ответила женщина, освобождаясь от объятий племянницы.

      — Вы придете в Гринготтс завтра? — спросила девочка, приложив все усилия, чтобы не назвать ее по имени.

      — Приду. Увидимся там. Иди, ты должна вернуться домой прежде, чем Анди начнет волноваться. И помни: ничего не говори своей матери. У нас ней не лучшие отношения, — печально сказала волшебница.

      — Я не скажу, — заверила Тонкс, взялась за портал и исчезла вместе с Гарри.

      Графство Суррей, Англия.

      Дети появились в парке между домами и медленной походкой направились в дом Тонксов.

      — Ну, это была... эм... интересная вечеринка, — тихо сказала Нимфадора.

      — Тонкс, ты в порядке после всего, что тебе рассказали? — с беспокойством спросил мальчик.

      — Нет. Не совсем так, Гарри. Я считала, что мой отец был своего рода героем. Что он боролся против великого и ужасного Темного Лорда, но он был трусом, Гарри. Лживым трусом. Моя мама лгала мне о нем. Я не знаю, как буду смотреть ей в глаза, — сказала Дора, и несколько слез скатились по ее щекам.

      — Тонкс, твоя мама, наверное, пыталась защитить тебя от правды. Легче было сказать, что твой отец умер сражаясь с Темным Лордом, чем то, что его убила собственная магия из-за нарушения магического контракта, — ответил Поттер.

      — Я знаю и даже понимаю, зачем она сделала это, Гарри. Но все равно считаю, что мама должна была сказать мне правду, — печально произнесла девочка.

      — Ты права, она должна была сказать тебе правду, — ответил мальчик.

      Еще некоторое время они шли в тишине, как вдруг Нимфадора спросила:

      — Что ты думаешь о тете Нарциссе?

      — Я считаю, что она очень хорошая, Тонкс. Тебе повезло иметь таких хороших родственников, как Малфои, — ответил Поттер с улыбкой.

      — Я знаю. Драко хорошо ко мне отнесся, несмотря на то, что я учусь в Гриффиндоре. Думаю, что никогда бы не познакомилась с ними, если бы не ты, Гарри, — сказала Дора.

      — Тонкс, ты не права. Ты видела, как загорелись глаза твоей тети, когда она поняла, кто ты. Она счастлива, что у нее есть племянница. Если Малфои за что-то и любят меня, то только за то, что я вернул тебя в их семью, — возразил мальчик.

      — Но, Гарри, я не чистокровная, — сказала девочка.

      — Я тоже, Тонкс. Смотри, они многое понимают в чистоте крови, и буду честен, я могу понять почему. Мне действительно не нравятся маглы. У меня никогда не было причин любить их. Я не доверяю им. Все, что они показали мне, — это жестокость. Я знаю, лицемерно говорить, что я ненавижу маглорожденных, когда моя собственная мать одна из них...

      — Но, Гарри, тогда ее не было бы, а если ты чистокровный, тогда не было бы только меня, — тихо сказала Нимфадора.

      Поттер остановился и схватил подругу за плечо.

      — Эй, Тонкс, независимо от того, что покажут тесты, я всегда буду считать тебя равной. Твоя мать чистокровная. Она воспитывала тебя, когда твой отец умер, а ведь тебе было меньше года. Ты знала о волшебстве всю свою жизнь, и отец твой не был маглом, он знал про магию и колдовал сам. Как я понял, ты чистокровная ведьма. Если хочешь, я лично пошлю письмо главе рода Блэк, чтобы они признали тебя членом семьи. То, что твоя мать сделала ошибку и была изгнана, не означает, что и ты наказана, — строго сказал мальчик.

      Дора не могла не улыбнуться.

      — Спасибо, Гарри, но это необязательно. Я рада, что ты мой друг, но я не хочу быть в центре внимания.

      — Я рад, — сказал Поттер с улыбкой, и они подошли к входной двери дома Тонксов.

      Дом Тонксов, Суррей.

      Гарри проснулся следующим утром от громкого стука. Нимфадора барабанила в его дверь, чтобы он проснулся. Мальчик перевернулся на другой бок и посмотрел на часы. 9:40 утра.

      — Почему она будит меня так рано? — спросил Поттер на парселтанге.

      — Я не знаю, но если она повторит... — угрожающе зашипел Салазар, лежавший у подножья кровати.

      — Расслабься, друг мой. Ты можешь и дальше спать, — сказал Гарри, вставая.

      — Хорошо, я еще посплю.

      Мальчик принял душ, который разбудил его окончательно. Он оделся и спустился вниз, где встретил Дору, которая взволнованно подпрыгивала. Ее учебники лежали на столе.

      — Гарри! Это замечательно! Это классно! — воскликнула она.

      — Тонкс, говори помедленнее. Что замечательно? Что классно? — спросил Поттер.

      — Ой, извини. Прочитай, — сказала девочка и дала ему письмо.

      Мальчик взял его у подруги и начал читать.

      «Дорогие кузина Нимфадора (ты мне ничего не сделаешь, я далеко от тебя) и Гарри!

      Вчера вечером, когда вы уже ушли, отец узнал некоторые довольно интересные новости. Этим летом одна ненормальная маглорожденная ведьма попыталась выполнить несколько заклинаний из учебника первого курса, и у нее получилось. Самое главное то, что Министерство не засекло применение волшебства в ее доме. Один местный сквиб заметил, что брови ее родителей исчезли, и доложил в Министерство. Отец говорит, что следящие чары устанавливают в Хогвартсе, а не тогда, когда мы покупаем палочки!

      Это значит, что наши с Гарри палочки не будут отслеживаться, пока мы не поедем в Хогвартс. Мы сможем колдовать в течение месяца! Отец уже начал показывать мне основные заклинания. Я сразу же послал к вам сову. Кузина Нимфадора может использовать твою, Гарри, палочку, чтобы практиковаться в заклинаниях второго курса и учить тебя заклинаниям первого курса, потому что уже их проходила!

      Отец сказал, что вы двое можете приехать к нам в любое время и что сегодня днем в Гринготтсе он даст вам портал.

      Подумай, как классно будет, если мы приедем в Хогвартс и будем уметь делать все первые чары по заклинаниям и трансфигурации, Гарри. Мы, наверное, будем самыми лучшими студентами на курсе, ведь мы уже будем знать основы. Кузина Тонкс, ты можешь использовать палочку Гарри или мою, если приедешь в поместье, и сможешь изучить несколько проклятий, чтобы использовать их на близнецах! В любом случае встретимся в Гринготтсе сегодня в 13:00.

      Драко».

      Поттер опустил письмо, и на его лице появилась улыбка, обращенная к Доре.

      — Итак, профессор Тонкс, что мне делать? — любопытно спросил он.

      Нимфадора немедленно начала учить его заклинанию левитации, пчелиному сглазу, трансфигурации спички в иглу. Как только Поттер понял, что запомнил все движения, он стал прилагать все усилия, чтобы выполнить заклинания. К сожалению, его перо поднялось не очень высоко, пчелиный сглаз был похож на чары щекотки, и только его иголке удалось стать серебряной. Мальчик практиковал эти три простых заклинания до 11:40, затем отдал свою палочку девочке, чтобы она могла потренироваться в заклинаниях и трансфигурации для второго курса.

      Гарри был потрясен тем, как легко Доре удавались заклинания и трансфигурация. Даже с чужой палочкой ей удалось превратить пучок спичек в домино всего лишь после двадцати минут практики. Поттер был очень рад, что Тонкс объясняла ему шаг за шагом все, что делала. Мальчик записал все подсказки, которые давали гриффиндорке профессор Флитвик и профессор МакГонагалл.

      В 12:58 Салазар, наконец, проснулся и сполз вниз. Он предупредил Гарри и Нимфадору, что портал скоро активируется. Дора вернула Поттеру палочку, и тот сказал Салазару обернуться вокруг его руки. Ровно в час дня портал активировался, и они перенеслись в Косой переулок.

      Мальчик осмотрелся и, увидев белый мраморный атриум, понял, что они в Гринготтсе. Поттер помог подруге подняться, и они начали искать Малфоев.

      — Гарри, Тонкс!

      Ребята быстро обернулись и увидели улыбающегося Драко Малфоя, приближающегося к ним. Его отец и мать шли следом.

      — Привет, тетя Нарцисса, дядя Люциус, — сказала Нимфадора с улыбкой.

      — Привет, дорогая, — ответила волшебница с теплой улыбкой.

      — Итак, Гарри, ты готов? — спросил мистер Малфой.

      — Эм... да, я готов как никогда, — ответил Поттер.

      — Гарри, Тонкс, вы получили мое письмо? — спросил Драко.

      — Ах да, получили. Мы весело провели все утро, — сказала Дора со злой усмешкой.

      — Я надеюсь, вы вели себя ответственно, — сказала Нарцисса.

      — О да. Тонкс научила меня заклинанию левитации, пчелиному сглазу и нескольким простым заклинаниям трансфигурации, — ответил Поттер.

      — О, ну и как ты справился? — любопытно спросил Люциус.

      — Ну... мое перо поднялось всего на несколько дюймов, а пчелиный сглаз не сработал, — печально признался мальчик.

      — Гарри, тебе и вправду удалось заклинание левитации за одно утро? — спросил Малфой-старший.

      — Видите ли, перо поднялось всего на несколько дюймов. Тонкс сказала, что я должен отработать взмахи палочкой. Когда мы закончим, я хочу вернуться и попробовать снова, — сказал Поттер.

      — Я впечатлен, Гарри. Насколько я помню, Тонкс, Флитвику требуется неделя, чтобы описать движения палочкой и произношение заклинания. Большинство студентов не может понять его принцип так быстро, как ты, — ответил Люциус.

      — Ну... Тонкс — отличный учитель. Даже когда она изучала материал второго курса, она объясняла мне теорию и то, как работают заклинания, — честно ответил Поттер, заставляя Нимфадору покраснеть.

      — Надеюсь, что моя прекрасная племянница не откажется показать Драко за оставшийся месяц несколько заклинаний, — улыбаясь, сказал Люциус.

      Из-за похвалы девочка стала цвета помидора и смогла только кивнуть головой в ответ.

      — Люциус, ты ее смущаешь, — упрекнула мужа Нарцисса.

      — Извини, дорогая.

      — Так когда мы будем проходить эти тесты? — спросил Гарри, пытаясь сменить тему.

      — О, конечно. Ригтэм выделил для нас ритуальную комнату, — ответил Малфой-старший.

      Поттер, Нимфадора и Драко прошли за мистером и миссис Малфой через атриум и спустились в коридор, освещенный несколькими сотнями факелов. Они продолжали спускаться, пока не достигли обычной коричневой двери. Гоблин, которого мистер Малфой назвал Ригтэмом, провел пальцем по углублению в двери, и все услышали, как щелкнул замок и дверь распахнулась.

      Пять человек прошли вслед за гоблином. Гарри подумал, что что-то не так. Единственной вещью в комнате была большая ванна. Гоблин взмахнул рукой, и несколько факелов зажглись. Поттер начал осматривать комнату и понял, что она намного больше, чем он думал. Парень увидел, что две из четырех стен комнаты украшены тысячами гербов, а на двух других стенах были тысячи слов, написанных очень небрежно. Гарри заметил, что под каждым из гербов были имена, и прищурил глаза, чтобы прочитать их. Он успел прочесть фамилии Норт, Нотт, Ноттингем и Нович, прежде чем мистер Малфой позвал его по имени.

      — Гарри, эта комната особенная. На тех двух стенах, — он указал рукой на стены, где были гербы, — изображены гербы каждой чистокровной семьи. На двух других стенах написаны названия каждой магической способности. Чтобы провести ритуал, нужно войти в священный бассейн и полностью погрузился в него. Волшебство в воде позаботится о том, чтобы ты расслабился. Как только ты выйдешь из воды, гербы семей, к которым ты принадлежишь, засветятся. Если ты полукровка, как все думают, то засветится только герб Поттеров. Если же нет, то засветится и другой герб. Ты понял?

      — Да, сэр. Если я полукровка, засветится только один герб. А если чистокровный, то засветятся два, — сказал Гарри.

      — Хорошо. На двух других стенах засветятся твои магические способности. Не нужно отчаиваться, Гарри, если они покажут мало способностей. Обычно волшебники проходят этот ритуал, когда им семнадцать лет, и их магия на большем уровне, — сказал Малфой-старший.

      — Да, сэр. Я понял. По крайней мере, я знаю, что у меня точно есть две способности, — сказал Поттер, вызвав всеобщий смех.

      — Да, Гарри. Сейчас мы выйдем из комнаты. Ты должен будешь раздеться и войти в ванну. Ригтэм скажет тебе, когда погружаться, а все остальное сделает магия. Понял? — спросил мистер Малфой.

      Поттер покраснел, когда Люциус упомянул, что нужно раздеться, но согласно кивнул.

      После того, как он отдал Салазара Тонкс и увидел, что все ушли, Гарри разделся и вошел в ритуальный бассейн. Мальчик был удивлен тем, какой холодной была вода, но чем дольше он находился в ней, тем больше его тело привыкало. Поттер заметил, что ритуальный бассейн выглядел как обычная ванна, но был очень глубоким.

      — Пройдите в центр бассейна, пожалуйста, — сказал Ригтэм.

      Гарри буквально подплыл к центру бассейна и попытался остаться на плаву.

      — Погрузитесь в воду, пожалуйста, — сказал гоблин.

      Мальчик глубоко вздохнул, прежде чем нырнуть под воду. Первое, что понял Поттер, — это то, что холодная вода стала быстро нагреваться. «Наверное, это то, что Люциус говорил про магию», — подумал Гарри. Вода продолжала нагреваться. Через тридцать секунд она стала горячей. Через сорок секунд мальчик решил выйти из ванны. Он быстро подплыл к поверхности, но его лоб ударился обо что-то твердое. Поттер начал шарить руками вдоль твердой поверхности, которая держала его в воде. «О Боже, я в ловушке!» — промелькнула у Гарри мысль, и он начал бить кулаком о то, что продолжало удерживать его во все более и более горячей воде. Через минуту пребывания под водой мальчик пытался сделать все, что мог, чтобы не паниковать. Однако его легкие уже горели.

      Спустя семьдесят пять секунд Поттер уже хотел кричать от того, что вода жгла кожу. «Я умру! Черт побери, я скоро умру! Я умру в чертовой ванне, потому что не знаю, как выйти!»

      На сто пятой секунде его пребывания под водой боль и нехватка воздуха, наконец, взяли верх, и глаза мальчика закатились, а в рот полилась горячая вода...

      Ритуальная комната восстановления, Гринготтс.

      — Мистер Поттер!

      — Мистер Поттер!

      Гарри медленно открыл глаза и понял, что лежит на раскладушке в темной комнате.

      — Что произошло? — тихо спросил он.

      — Вы прошли ритуал, — просто ответил гоблин.

      — Я-я... Что? — спросил мальчик.

      — Ритуал, мистер Поттер. Вы прошли его, — повторил гоблин.

      Поттер почувствовал, как его воспоминания начали медленно возвращаться. Он вспомнил, как опустился в ритуальный бассейн; холодную воду, становящуюся все горячее и горячее; боль от горячей воды и огонь в легких...

      — Почему я не мог выйти из бассейна? — тихо спросил Гарри.

      — Потому что, мистер Поттер, магия должна была войти в каждую клетку вашего тела, — ответил гоблин.

      — Я мог умереть! — воскликнул мальчик, пытаясь встать, но у него ничего не вышло.

      — Есть гарантия безопасности, мистер Поттер. Каждый наследник чистокровной семьи должен пройти этот ритуал, — сказал гоблин.

      — О, — ответил Гарри. — Значит, мистер Малфой тоже?..

      — Прошел этот же ритуал много лет назад, — подтвердил гоблин.

      — Он мог предупредить меня, — сказал мальчик.

      — Мог бы, но мы бы очень разозлились на него. В первый раз, когда кто-то проходит этот ритуал, вода должна понять, что заставит волшебника сдаться — боль от высокой температуры или нехватка воздуха. Вы, мистер Поттер, из первой категории, — сказал гоблин.

      — Что вы имеете в виду? — спросил Гарри.

      — Проводя ритуал, можно узнать о характере человека, который его проходит. Вы не издали ни одного звука перед тем, как потеряли сознание. У вас огромный болевой порог, мистер Поттер, и вы очень храбры, — сказал гоблин.

      — Да, но я сильно испугался, когда понял, что не могу выйти, — сухо ответил мальчик.

      — Так... Когда вы наденете свою одежду, мы соберем ваших спутников и вернемся в ритуальную комнату, чтобы посмотреть на результаты, — сказал гоблин.

      Гарри быстро оделся и последовал за гоблином туда, где были Малфои и Тонкс.

      — Ну как тебе, Гарри? — спросил Люциус, когда увидел, что Поттер идет к нему.

      — Это было намного хуже, чем я думал, — ответил мальчик.

      — Ха, точно. Отец знал, что ты так скажешь, — сказал Драко.

      — Да, потому что мистер Малфой тоже перенес это, — ответил Поттер.

      — Это так, Гарри. Пойдем посмотрим, что показал ритуал, — сказал Малфой-старший.

      Ригтэм привел их обратно к ритуальной комнате и открыл дверь.

      Первое, что заметил мальчик, — это то, что тысячи гербов и слов, находившиеся вдоль стен, исчезли. Теперь светились только два золотых герба на одной стене и два зеленых на другой.

      — Люциус, у него четыре герба! — в шоке сказала Нарцисса.

      — Мерлин, ты чистокровный, — с благоговением в голосе сказал Драко.

      — Почему два герба светятся зеленым? — спросил Гарри.

      — Зеленый цвет показывает, что вы магический наследник, — ответил Ригтэм.

      — А какая разница? — любопытно спросил Поттер.

      — Магические наследники довольно редки в отличие от кровных. Обычно магический наследник появляется, когда у лорда нет детей. Быть магическим наследником — это большая честь, — ответил мистер Малфой с благоговением в голосе.

      — Хорошо, давай пойдем и посмотрим, чей ты наследник, Гарри! — взволнованно сказала Тонкс.

      Это вывело всех из ступора. Поттер приблизился к золотому гербу. На нем был изображен лев с мечом во рту. Гарри удивился, когда крупное существо повернулось и поклонилось ему. Под гребнем светилась фамилия «Поттер».

      Второй герб был изображен в форме щита. На щите было четыре изображения: роза, дракон, рыцарь и палочка. Дракон и рыцарь поклонились Гарри, когда тот встал перед гербом. Под щитом светилась фамилия «Морган».

      — Призрак Мерлина, ты наследник рода Морган! — в шоке выкрикнул Люциус.

      Гарри не понял, про какой род Морган он сказал, но ему стало очень неловко из-за того, что Драко и Нарцисса смотрели на него с благоговением.

      — Что за род Морган? — спросил Поттер.

      — Гарри, есть две семьи, которые вышли из рода Морганы Ла Фэй — это Морганы и Малфои. Все думали, что линия Морганов вымерла несколько лет назад, но... но, так или иначе, Лили была наследницей этого рода, — в шоке сказал Малфой-старший.

      — А вы уверены, что Морганы не были связаны с Поттерами? — спросил Гарри.

      — Уверен на все сто процентов. Поттеры родом из Уэльса, Морганы из Франции, и они никогда не пересекались между собой. Помимо того, Поттеры — древняя семья, Гарри, и, если бы они были связаны с Морганой Ла Фэй, они рассказали бы об этом, — ответил мистер Малфой.

      — Гарри, мы выясним, как это произошло. Поднеси свою палочку к гербу и скажи: Ostendo sum meus Progenies[1], — сказала миссис Малфой.

      — Что такое «Ostendo sum meus Progenies»? — спросил Поттер.

      — Это стандартное заклинание происхождения. Все гербы содержат родословную всех своих наследников. Заклинание должно показать тебе всю семейную линию Морганов, — объяснил Люциус.

      — О, хорошо... эм... Ostendo sum meus Progenies! — произнес Гарри, вынув свою палочку и указав ею на герб Морганов.

      Герб немедленно исчез, а на его месте появился свиток пергамента. Имя «Моргана Ла Фэй» появилось на самом верху свитка. От нее появилось линия к имени «Марк Морган».

      — Гарри, мы знаем, кто был основателем этого рода. Подними палочку к началу пергамента и потяни вниз. Чем быстрее ты будешь опускать свою палочку, тем быстрее раскроется свиток, — сказала Нарцисса.

      Поттер кивнул и стал быстро опускать палочку по пергаменту. На пергаменте с огромной скоростью начали появляться имена. Через пять минут Драко надоело рассматривать зал, и он наткнулся на появившееся имя «Гарольд Джеймс Поттер».

      — Хорошо, теперь медленно подними свою палочку, Гарри. Мы хотим посмотреть, является ли Лили чистокровной или род Морган вступал в брак с маглами, — сказал мистер Малфой.

      Поттер медленно поднял свою палочку. Имя «Лили Саманта Россир» (принявшая имя Эванс, родилась двадцать третьего июля 1960 года, умерла тридцать первого октября 1981) появилось над его именем.

      — Россир... Я не верю в это, — в шоке произнес Малфой-старший.

      — Россир — чистокровная семья? — спросил Гарри.

      — Да, Гарри, Россир — это очень влиятельная французская семья. Во время войны с Темным Лордом Грин-де-Вальдом их семья была почти уничтожена. Они сбежали из Франции в Англию. У них были близнецы, если я правильно помню. Саманта Россир и Филипп Россир. Филипп Россир, наверное, отец Лили, — сказал Люциус с благоговением в голосе.

      — Но почему никто не знал, кто ее родители?! — вскрикнул Поттер.

      — Я-я не смогла узнать, кто родители твоей матери, — сказала миссис Малфой.

      Гарри снова поднял палочку, и появились имена «Филипп Россир» (родился десятого июля 1932 года, умер двадцать третьего июля 1960) и «Рэйчел Дамблдор» (родилась тринадцатого апреля 1929 года, умерла двадцать четвертого июля 1960).

      — Дамблдор! — выдохнул мистер Малфой. — Твоя бабушка была внучкой Альбуса Дамблдора!

      — Невероятно, — сказала Нарцисса.

      — Это значит, что... значит, что Дамблдор все знает! Он, должно быть, знал, что моя мама была его правнучкой! Почему же он не забрал меня к себе? Почему он отдал меня тете? — выплюнул мальчик.

      — Гарри, он, возможно, не знал, — произнес Малфой-старший, пытаясь переварить информацию.

      — Значит, твоя мать родилась в тот же день, когда умер ее отец, а ее мать умерла на следующий день. Возможно, твоя бабушка умерла при родах, — выдвинула свою теорию миссис Малфой.

      — Если твоя мать родилась в магловском мире, то, возможно, маглы отправили ее в приют, — печально сказал Люциус.

      Поттер молчал некоторое время, обдумывая новую информацию.

      — Гарри, ты в порядке? — осторожно спросила Нимфадора.

      — Нет, Тонкс... я не в порядке. Единственная причина, по которой я жил у Дурслей, заключается в том, что моя бабушка оставила маму в приюте, а потом ее отдали маглам, — резко сказал мальчик.

      Некоторое время все молчали, но вскоре Драко прервал тишину:

      — Эй, мама, папа, Гарри, Тонкс, вы должны это увидеть, — произнес он.

      Они повернули головы и увидели, что Драко стоит перед светящимся зеленым гербом. Нарцисса первая подошла к сыну и, увидев герб на стене, шокированно выдохнула. Через мгновенье к ней подошел Люциус и тоже не смог удержать вздох. Поттер и Дора подошли к ним, и мальчик посмотрел на левый герб. Гарри не знал, что за животное было изображено на нем: это было что-то среднее между скелетом и крылатой лошадью. Существо посмотрело на Поттера и поклонилось ему. Под гербом зеленым цветом горела фамилия «Блэк».

      — Эй, я наследник рода Блэк! Это значит, что я могу возвращать людей в семью? — спросил Гарри.

      На вопрос мальчика никто не ответил. Казалось, никто не мог оторвать взгляда от пылающего зеленым цветом герба.

      Поттер приблизился, чтобы рассмотреть второй герб, и удивился, увидев большую змею с желтыми глазами, смотревшую прямо на него.

      — Никто не достоин! — угрожающе зашипела змея.

      — Кто ты? — прошипел в ответ Гарри.

      Золотые глаза большой змеи расширились.

      — Говорящий? Как вы меня понимаете? В вас нет крови моего хозяина, — прошипела большая змея.

      — Я не знаю. Я всегда говорил со змеями, — ответил мальчик.

      — Вы чистокровный? — спросила змея.

      — Да, — ответил Гарри.

      — Очень хорошо. Я принимаю вас, молодой наследник, — сказала змея, поклонившись.

      — Она приняла меня, — сказал Поттер на английском языке.

      — Г-Гарри, посмотри на надпись, — пропищала Тонкс.

      Под поклонившейся змеей ярко-зеленым цветом горела фамилия «Слизерин».

      — Я наследник Слизерина! — в шоке выдохнул Гарри.

      — Магический наследник, — ответил Люциус с широко открытыми глазами.

      — Я не понимаю. Кто был последним наследником Слизерина? Как я оказался магическим наследником? Почему он и глава рода Блэк назвали меня своим магическим наследником? — спросил мальчик.

      — Последним лордом рода Блэк был твой крестный, — сказала Нарцисса.

      — О, — с пониманием протянул Гарри.

      — А последним лордом рода Слизерин был Темный Лорд, — тихо произнес Люциус.

      Никто не проронил ни слова после фразы Люциуса. Все только уставились на поклонившуюся змею и пылающую зеленую надпись.

      [1] — Ostendo sum meus Progenies лат. — Покажи мне линию моих предков (вольный перевод SecretHero)

      Ребетинг: DarkMagic, SecretHero, Retaf, Borland30.

     Гринготтс, Косой переулок.

      — З... значит, я наследник Темного Лорда? — тихо спросил мальчик.

      Все ожили.

      — Мерлин! — в страхе сказал Драко.

      — Гарри, не обижайся, но почему Сам-Знаешь-Кто сделал тебя своим наследником? — спросила Тонкс.

      — Хороший вопрос, — рассеянно произнес Люциус.

      — Ну... это объясняет то, что ты умеешь говорить на парселтанге, — заметила Нарцисса.

      Поттер мог только молча кивнуть. Ему было неудобно. Он не любил быть в центре внимания, а сейчас все смотрели на него. Он растерялся, когда мистер и миссис Малфой начали обсуждать это открытие, и не заметил, как отошел к противоположной стене комнаты.

      — Гарри? — позвала его подошедшая Нимфадора.

      — Да, — оцепенело ответил мальчик.

      — Я... я только хотела, чтобы ты знал, что все еще много значишь для меня. Мне все равно, что ты наследник Темного Лорда, — тихо сказала девочка.

      Поттер слабо улыбнулся.

      — Хорошо.

      — А теперь пойдем посмотрим, какие еще у тебя есть способности!

      Гарри кивнул, и они подошли к другой стене. На ней ярко-красным цветом светились несколько слов. Поттер быстро нашел «Метаморф» и «Парселтанг» среди них, а также слова «Анимаг», «Маг Теней», «Одаренность в заклинаниях» и «Одаренность в трансфигурации».

      — Что значит «анимаг» и «маг Теней»? — спросил Гарри.

      Не получив ответа, он взглянул на Дору. Девочка смотрела на стену с недоверием.

      — Тонкс? — позвал Поттер.

      — Ой, извини, Гарри. Просто это удивительно! — она произнесла это так тихо, как будто прошипела на парселтанге.

      — Что это за способности? — повторил мальчик с нарастающим беспокойством.

      — «Анимаг» — это значит, что ты можешь превращаться в животное. Это классно! В Хогвартсе есть одна профессорша, которая может превращаться в кошку. Но я никогда не слышала о магах Теней. Слышала только о магах Огня, Земли, Воздуха и Воды. Их называют элементалями, — со страхом в голосе сказала Нимфадора.

      — Не слышала о магах Теней? — переспросил Поттер.

      — Нет, никогда! Надо поискать в книгах, Гарри, это очень... — ее прервал крик Драко:

      — Дьявол, Гарри!

      Поттер немедленно повернулся и увидел, что мальчик смотрит на стену широко открытыми глазами, полными недоверия.

      — Ты что-нибудь знаешь о магах Теней, Драко? Тонкс слышала только о магах Стихий, — спросил Поттер.

      — Отец! Отец, иди сюда! — закричал Малфой-младший.

      — Что случилось? — спросил подбежавший к ним Люциус, обогнав испуганную Нарциссу.

      — Взгляни, отец! — Драко показал пальцем на список талантов и способностей Поттера.

      — Мерлин великий! — воскликнул мистер Малфой, прочитав список.

      — Люциус, вы знаете, кто такие маги Теней? Тонкс ничего о них не слышала.

      — Я... я читал о них, но не знаю, какими возможностями они обладают. Да я никогда ими и не интересовался, — ответил мужчина.

      — Гарри, у тебя очень большой список способностей. Это удивительно, ведь твоя магия еще не развита, — сказала миссис Малфой.

      — Вы имеете в виду то, что говорили на моем дне рождения? — спросил Поттер.

      — О, мы не ожидали, что найдем еще хоть один талант кроме тех, которые у тебя уже проявились. Ты должен понять, что еще слишком молод. Когда твоя магия усилится, я не удивлюсь, если у тебя появятся еще несколько способностей, — ответила волшебница.

      — Ничего себе, — тихо сказал Гарри.

      — Не могу поверить, что ты одарен в трансфигурации и заклинаниях, — удивленно произнес Малфой-старший.

      — Почему? Я думал, что просто буду хорош в них. Разве не так? — спросил мальчик.

      — Гарри... хорошо, позволь мне рассказать тебе про категории волшебников. «Обычные» ведьмы и волшебники, начиная изучать основы заклинаний, зельеварения или трансфигурации, находятся на одном уровне. Выше них есть небольшая группа людей, более способных к одной из областей магии. Их называют мастерами. У них есть природная склонность к определенной области магии, но они не могут понять этого сами, пока не пройдут тест. Крестный Драко — мастер зельеварения. Он по-настоящему любит эту науку и один из лучших в ней. Дальше идет чрезвычайно маленькая группа ведьм и волшебников, у которых есть природный дар к определенной области магии. Им даже не нужно изучать заклинания, а достаточно просто представить то, что хотят, и сделать это. Этот дар есть у тебя, Гарри. Такие, как ты, становятся Протеже. Протеже не нужно использовать заклинания, чтобы что-либо сделать. Они рождаются с этим талантом. Твоя мать — Протеже по заклинаниям. Она была первым Протеже за последние сто лет. Последний Протеже по зельеварению изменил всю эту науку, — сказал Люциус.

      — Значит, я одарен в заклинаниях и трансфигурации, — тихо произнес Поттер.

      — Да, и я могу предположить, что ты получил большую часть способностей в заклинаниях от своей матери, а твой отец хорошо знал трансфигурацию. Помню, мне кто-то говорил, что он был одним из лучших студентов Минервы МакГонагалл, — сказала Нарцисса.

      — Минерва МакГонагалл? Это имя мне знакомо, — заметил Гарри.

      — Оно было в твоем письме из Хогвартса. МакГонагалл — заместитель директора и преподаватель трансфигурации. Она тот анимаг, о котором я рассказывала, — пояснила Тонкс.

      — О... так, значит, мне не нужно будет ходить на эти уроки? — спросил Поттер.

      — Нет! Но ты можешь ходить на них со старшими курсами, если профессора позволят, — строго сказала миссис Малфой.

      Гарри удивился. Что заставило женщину так сильно возмутиться?

      — Прости, Гарри. Просто ты понятия не имеешь, как удивили меня твои способности. То, что ты одаренный, не означает, что ты можешь не ходить на уроки. Ты просто будешь быстрее и легче других осваивать заклинания. Но ты должен изучать теорию, чтобы научиться сложным заклинаниям, и у тебя они будут получаться также легко. Если будешь хорошо учиться, то, наверное, сможешь стать мастером заклинаний и трансфигурации еще во время учебы в Хогвартсе, — сказала женщина.

      — Это, по крайней мере, объясняет то, как ты смог выполнить заклятие левитации с первой попытки, — сказал Драко.

      — Эм... ну да... я думаю, вы правы, — застенчиво сказал мальчик.

      — Извините, Смиты забронировали эту комнату на два часа, и мы должны вернуть её в исходное состояние, — послышался голос гоблина со стороны двери.

      — Да, я думаю, нам лучше уйти, — сказал Люциус.

      Выйдя из банка, мистер Малфой протянул портал Тонкс и Гарри.

      — Хорошо, когда будете готовы, скажите «Портус».

      — Да, сэр, — хором ответили дети.

      — Гарри, я поговорю с букинистом и узнаю, может ли он найти что-нибудь о магах Теней. Если найдет, я пошлю тебе сову, — сказал Малфой-старший.

      — Спасибо, сэр. Я заплачу за все книги, которые вы найдете, — поблагодарил Поттер.

      — В этом нет необходимости, Гарри. Но все равно спасибо, — с улыбкой сказал Люциус.

      — О, Гарри, нам пора возвращаться домой! Мама сказала, что вернется к обеду! — сказала Нимфадора.

      — Ну, тогда до свидания, — произнес Поттер.

      — Кузина Тонкс, Гарри, вы наши друзья. Отец дал вам портал в Малфой-мэнор. Если захотите попрактиковать заклинания, то обязательно приходите. Отец сказал, что мы можем использовать манекены для практики боевых заклинаний, а для трансфигурации — мышей. Их мы можем поискать в саду, — решительно сказал Малфой-младший.

      — Мы обязательно зайдем, Драко. Не волнуйся! — сказала Дора, прежде чем взяла Гарри за руку и произнесла: — Портус!

      Секунду спустя Поттер почувствовал рывок в области пупка, и через мгновение они появились на кухне Тонкс.

      Дом Тонксов, Суррей.

      Следующие несколько недель Гарри постоянно тренировался. Нимфадора решила, что раз Поттер одарен в заклинаниях и трансфигурации, то он просто обязан прочитать каждую книгу из семейной библиотеки Малфоев по этим предметам. Удивительно, но у Гарри не было с этим проблем. Оба предмета ему понравились. Когда мальчик узнал, что одарен в этих областях магии, он захотел как можно глубже изучить их. Поэтому, как только вернулся из Гринготтса, расправился с заклинанием левитации и быстро прочитал учебники по заклинаниям за первый курс. Люциус был прав, сказав, что Поттеру всего лишь нужно следить за движением палочки и произношением заклинания для получения желаемого результата. Гарри решил, что трансфигурация труднее заклинаний, но все чары выполнял на «отлично».

      Мистер Малфой очень ответственно отнесся к практике заклинаний в Малфой-мэноре и даже дал список заклинаний, которые они должны были выучить. Гарри обнаружил, что все боевые заклинания у него получаются очень быстро. Тонкс и Драко тоже все схватывали на лету, и вскоре у всех троих появился довольно внушительный список изученных заклинаний. В него входили такие заклинания, как призывающее заклинание «Акцио», заклинание воды «Агуаменти», отпирающее заклинание «Алохомора», запечатывающее заклинание «Коллопортус», обезоруживающее заклинание «Экспеллиармус», замораживающее заклинание «Фризус», заклинание огня «Инсендио», заклинание ватных ног «Импедимента», пчелиный сглаз и отменяющее заклинание «Фините».

      Дора уже знала несколько заклинаний из тех, что они собрались учить, но некоторые из них, например, призывающее и обезоруживающее заклинания, были для нее новыми. Дети весело проводили свободное время за практикой дуэлей. Тонкс как дуэлянта стали бояться после того, как она применила к Драко пчелиный глаз из-за того, что он назвал ее Нимфадорой. Пока мальчик корчился на полу от боли, девочка подошла к нему и любезно сообщила, что если он когда-нибудь назовет ее так в школе, то проведет в Больничном крыле неделю. Малфой-младший внял ее словам и больше никогда не называл ее по имени.

      Единственным минусом их тренировок было то, что они не могли остаться в Малфой-мэноре надолго. Миссис Малфой сказала, что они не должны пока сообщать о своих отношениях миссис Тонкс. Гарри знал, что Дора полностью согласна с Нарциссой. Однажды он завел беседу о родственниках Нимфадоры с миссис Тонкс, и та быстро сменила тему. Поэтому им пришлось изучать магию, когда Андромеда была на работе. Ребята не могли обедать в поместье Малфоев, потому что иногда миссис Тонкс приходила на обед домой. На выходных они читали книги и практиковали заклинания у себя в комнате.

      Поэтому Поттер был очень удивлен, увидев в субботу филина Малфоев с письмом от Драко, который требовал, чтобы они прибыли в поместье.

      — Что ты об этом думаешь? — спросил Гарри.

      — Ну... мы можем сказать маме, что сегодня идем в город, — ответила девочка, пожав плечами.

      Дети быстро сбежали по лестнице и увидели миссис Тонкс сидящей за столом и пьющей кофе.

      — Доброе утро, мама! — поздоровалась Нимфадора с улыбкой.

      — Привет, дорогая, что вы сегодня собираетесь делать? — спросила волшебница.

      — Ну, мы хотели сходить в город за покупками, — очень взволнованно сказала Дора.

      — О, Гарри, надеюсь, ты не согласился? — улыбаясь, спросила женщина.

      — Эм... А что? — спросил мальчик.

      — Ха, дорогой, моя маленькая Нимфадора любит ходить за покупками. А в магазине одежды она превращается в маленького демона, — сказала миссис Тонкс с улыбкой.

      — Маам! — возмущенно протянула Дора.

      — Дорогая, это правда. Это не ее вина, Гарри. Ей просто нравится подбирать одежду к разным прическам. Надеюсь, я увижу вас здесь хотя бы через час после закрытия последнего магазина, — усмехнулась женщина.

      — Мама, это нечестно! Я не виновата, что разные рубашки лучше подходят к разным цветам волос! — надулась Тонкс.

      Гарри не мог не посмеяться над выражением лица подруги.

      — Осторожно, Поттер! — прорычала девочка.

      — Полегче, Тонкс. Я уверен, что ты не настолько плоха, — сказал Гарри, улыбаясь.

      — Надеюсь, ты найдешь что-нибудь новенькое, дорогая. Я хочу увидеть вас здесь до восьми вечера, — сказала миссис Тонкс с широкой улыбкой.

      Нимфадора только тяжело вздохнула и с негодованием вытащила друга из дома. Когда они оказались в переулке, Дора достала портал, и секунду спустя они переместились в Малфой-мэнор.

      Малфой-мэнор, местоположение неизвестно.

      Дети упали друг на друга у входа в поместье Малфоев.

      — Ой! Почему мы везде приземляемся нормально, а при перемещении в мэнор всегда падаем, — расстроенно протянул Поттер.

      — Все просто, Гарри. Защита не дает вам приземлиться нормально, — сказал Люциус, входя в комнату.

      — О, — произнес Поттер, потирая голову.

      — Как долго вы сможете тут пробыть? — спросил Драко, стоя у двери.

      — Тонкс сказала маме, что мы пошли по магазинам, — сказал Гарри с улыбкой.

      — О, это значит несколько часов? — спросил Малфой-младший.

      — Эм... вообще-то намного дольше, — улыбаясь, произнес Поттер.

      — Вам нужно столько времени, чтобы сходить по магазинам? — спросил друг удивленно.

      — Драко, я думаю, что кузине это передалось от твоей матери, — с усмешкой сказал мистер Малфой.

      — И ты еще говоришь, что мне нужно много времени! — произнесла Нарцисса, входя в комнату.

      — Эм... ничего, дорогая, но ты можешь... эм... короче, тебе нужно на это много времени, — нерешительно сказал мужчина.

      — Я не виновата, что разные наряды выглядят лучше с различными прическами и цветами, — резко ответила его жена.

      — Спасибо! — воскликнула Тонкс.

      Миссис Малфой улыбнулась племяннице, а все мужчины в комнате вздохнули с облегчением. За прошедший месяц Гарри быстро понял, что Нимфадора и Нарцисса всегда проявляют характер, защищая метаморфические способности.

      — Итак, Люциус. Зачем мы здесь? — попытался сменить тему Поттер.

      — Ах да. Я нашел человека, утверждающего, что он обладает некоторыми знаниями о магах Теней, — с улыбкой сказал мистер Малфой.

      Гарри с трудом смог сдержать волнение.

      — Вы серьезно? Он придет сюда? Когда я смогу с ним встретиться? Чего вам стоила встреча? Я верну все деньги, сколько потребуется! — засыпал вопросами мужчину мальчик.

      — Расслабься, Гарри, пожалуйста. Мы договорились встретиться в Лютном переулке. Ему принадлежит ювелирный магазин. По крайней мере, он так выглядит. На самом деле, этот человек продает темные артефакты. Через тридцать минут мы должны встретиться с ним. Он закроет свой магазин на обед. Что касается денег... не волнуйся об этом. Я убедил министра Фаджа подписать один законопроект, который повышает налоги, и мне идет часть от них, — сказал Малфой-старший.

      — А Дора и Драко могут пойти с нами? — спросил Поттер.

      На мгновение Люциус задумался.

      — Хорошо. Тонкс, если ты можешь изменить свою внешность и рост так, чтобы выглядеть более страшной, тогда да, ты можешь пойти. Извини, Драко, но пока ты не достаточно хорошо колдуешь, я не хочу, чтобы ты шел с нами. А твоя кузина и Гарри могут стать более опасными с помощью метаморфомагии, — ответил мистер Малфой.

      — Я понимаю, отец, — без энтузиазма сказал Драко.

      — Не волнуйся, друг. Независимо от того, что мы узнаем, ты будешь первым, кому мы расскажем, — сказал Гарри с улыбкой.

      Это, кажется, немного взбодрило мальчика, и он кивнул.

      — Хорошо. Вам двоим нужны черные плащи, чтобы скрыть лица. Несмотря на использование метаморфических способностей, люди в Лютном переулке могут узнать вас, — сказала Нарцисса.

      Дети понимающе кивнули. Несколько минут спустя миссис Малфой принесла плащи. Поттер надел плащ и повернулся лицом к подруге. Он увидел чистый ужас на ее лице.

      — Тонкс, что случилось? — спросил Гарри.

      Глаза Нимфадоры становились все шире и шире, и она начала заикаться:

      — Г-Га-Гарри, по-посмотри на се-себя.

      Поттер повернулся к Малфоям, но те отшатнулись от него.

      — Что такое? — требовательно спросил мальчик.

      Малфой-старший вынул палочку и наколдовал большое зеркало. Поттер заглянул в него и судорожно выдохнул. Там, где должно было быть его лицо, была чернота, а единственным признаком того, что под плащом находится голова, была пара глаз, пылающих ярко-зеленым цветом.

      — Мерлин! Отец, я не думаю, что у Гарри будут проблемы, даже если он пойдет в Лютный переулок один, — сказал Драко.

      — Плащ зачарован, Люциус? — нерешительно спросила Нарцисса.

      — Нет. Гарри использовал какую-то неизвестную форму магии. Я не знаю, что это, — со страхом в голосе сказал мистер Малфой.

      — Ты ужасен, Гарри, — сказала Дора с ухмылкой.

      Поттер поймал игривый настрой девочки и повернулся к ней лицом. С помощью способностей метаморфа он стал немного толще и начал расти. Достигнув высоты пяти футов и семи дюймов (примерно сто семьдесят сантиметров), он перестал меняться и шагнул в сторону подруги. Та пыталась не закричать от страха.

      Гарри наклонился так, чтобы его и девочки лица разделяли всего лишь несколько дюймов. Он ухмыльнулся и, сузив глаза, крикнул:

      — Бу!

      Подруга резко вскрикнула, а затем засмеялась.

      — Это не смешно! — сказала она, пихнув его в грудь.

      Поттер только посмеялся.

      — Я думаю, это весело, Тонкс.

      — Тонкс, надевай свой плащ, иначе вы опоздаете, — сказал Нарцисса, посмотрев на часы.

      Нимфадора быстро надела плащ и начала изменяться: ростом она стала около пяти футов и пяти дюймов (около ста шестидесяти восьми сантиметров). Малфой-старший наложил заклятие затемнения на ее капюшон, чтобы никто не смог увидеть лицо. Все трое взялись за портал и исчезли в голубой вспышке.

      «Дырявый котел», Лондон.

      Компания приземлилась у входа в «Дырявый котел» и вошла в бар. Как только они оказались внутри, их заметили люди. Гарри увидел, как некоторые из них засунули руку в карман мантии, ожидая неприятностей, но Люциус не обратил на них внимания. Втроем они вышли на задний двор бара, где открыли проход в Косой переулок. Потом прошли арку и направились к Лютному переулку.

      Поттер отметил, что в отличие от Косого переулка Лютный почти не был освещен. Несколько женщин в плащах решили подойти к ним, и Гарри заметил, как мистер Малфой потянулся за палочкой. Мальчик просто повернул голову к приближающимся фигурам, и его глаза загорелись ярко-зеленым цветом. Женщины остановились, а потом вернулись туда, где сидели. Поттер услышал, как Нимфадора с облегчением вздохнула, а Малфой-старший усмехнулся.

      — Это полезный талант, Гарри, — сказал Люциус, и они пошли дальше.

      Поттер усмехнулся. Он старался не переигрывать, но прилагал все усилия, чтобы выглядеть максимально угрожающим. У него хорошо получалось: каждый прохожий обходил их группу стороной. После десятиминутной прогулки они остановились перед вывеской, гласившей: «Волшебные драгоценности Свена».

      Мистер Малфой открыл дверь, и дети быстро вошли вслед за ним.

      — Добро пожаловать, — нерешительно поприветствовал их человек за прилавком.

      Малфой-старший сбросил капюшон, и мужчина облегченно вздохнул.

      — О, мистер Малфой, вы немного рано. Майкл сказал мне, что вы придете в два. Дайте мне несколько минут, чтобы закрыть магазин.

      — Конечно, Джонас, — искренне ответил Люциус.

      Мужчина быстро вышел из-за прилавка, и, пока он закрывал дверь, мистер Малфой обратился к Гарри и Доре:

      — Не снимайте капюшоны.

      — Да, сэр, — хором ответили дети.

      — Мистер Малфой, прошу вас следовать за мной. Я отведу вас к Свену, — сказал человек по имени Джонас.

      Малфой-старший последовал за ним, сопровождаемый Поттером и Тонкс. Мужчина остановился перед картиной с изображенной на ней уродливой женщиной с большим рубином. Он направил палочку на рубин и сказал:

      — Бизнес — золото.

      Портрет отъехал в сторону, открыв проход в большую комнату, освещенную факелами. Джонас позвал их, и они пошли за ним. Едва портрет закрылся, Гарри хотел что-то сказать, как вдруг с другого конца комнаты раздался голос пожилого человека:

      — Люциус Малфой, наш общий друг сказал, что вы спрашивали о магах Теней?

      — Да, — ответил Люциус.

      — Тогда присядьте. Рассказав вам эту информацию, я освобожусь от того долга, который должен нашему общему другу.

      — Спасибо, Свен, — сказал мистер Малфой.

      Человек по имени Свен хихикнул.

      — Благодарности не нужны, Люциус. Я обожаю говорить об этом. Я дал бы вам информацию бесплатно. Хорошо, может, не бесплатно, но разговор о моем увлечении — гораздо лучший способ искупить мой долг, чем то, что я ожидал, — сказал Свен.

      Поттер сел рядом с Малфоем-старшим, и внимание Свена немедленно переключилось на него. Гарри почувствовал, как взгляд человека впился в его лицо. Глаза Поттера вспыхнули зеленым, и человек немедленно вскочил, как от удара.

      — Призрак Мерлина! Люциус! О-он — маг Теней. Настоящий маг Теней! — в шоке сказал Свен.

      — Мы знаем об этом. Но не знаем, какие последствия это влечет за собой. К моему удивлению, букинист и контакты в Министерстве не смогли дать хоть какую-то информацию об этом, — сказал мистер Малфой.

      — Да они и не нашли бы ее, ведь настоящих магов Теней не было уже девятьсот лет, — сказал Свен со страхом в голосе.

      — Почему? Я знаю, что маги Стихий редки, но они появлялись не так давно. Насколько я помню, Темный Лорд нашел мага Воды за очень короткий срок, — сказал Малфой-старший.

      — Есть огромное различие между магами Теней и элементалями. Рождается очень много детей, способных стать ими, но из-за декретов Министерства о жестоком обращении с детьми и универсальных законов об обращении с заключенными, принятых советом волшебников в 1283 году, не появляется ни одного мага Теней, — сказал Свен.

      — Жестокое обращение с детьми? Обращение с заключенными? Что вы имеете в виду? — спросил встревоженный Люциус.

      — Чтобы развить у волшебника или ведьмы магию Теней, их обычно содержат в темнице или в камере пыток с рождения. Ребенок должен быть буквально окружен темнотой в течение большей части его жизни. Только люди, живущие в темноте и полностью изолированные от других, могут достигнуть необходимого единения с тенью. Маги Теней впервые были обнаружены во время господства Фароса в Египте. Легенда гласит, что если у ребенка есть талант к магии Теней, он должен содержаться во тьме, независимо от его желания, и к нему должны строго относиться. Тогда Тени придут и успокоят его. Они пошлют ему собеседников. Большинство из них — это существа, которые являются частью тьмы, такие, как мухи, пауки...

      — Пауки, — тихо произнес Гарри.

      — Да, — печально сказал Свен, — пауки могли быть собеседниками. Легенды гласят, что если ребенок относится к ним как к собеседникам, то Тени сочтут его достойным владеть силой тьмы, чтобы прекратить его или ее мучения.

      Свен замолчал и повернулся к мальчику.

      — Мне жаль. Независимо от того, через что вы прошли, это, наверное, было ужасно.

      Поттер только посмотрел на мужчину, разгневанный тем, что тот так легко говорит о его детстве. Но часть его отметила, что мужчина прав. Десять лет он влачил жалкое существование в своем чулане под лестницей в компании пауков. Гарри заметил, что мистер Малфой и Тонкс смотрят на него, и почувствовал запах жалости, исходящий от них.

      — Продолжайте! Какими способностями владеет маг Теней?! — рявкнул Поттер на Свена.

      — Ах да, вы уже знаете про одну способность. То, что вы делаете с плащом, называется «смешивание». Маги Теней способны полностью исчезнуть в тени. Вы хотите, чтобы люди видели ваши глаза, и те видят, иначе глаза тоже смешались бы с тенью. Другая способность, которой владеет маг Теней, — это перемещение с помощью тени. Маги могут исчезнуть в тени и переместиться сразу на сотни, если не на тысячи, миль. Когда тень окутывает землю, маг Теней может перемещаться туда. Из того, что я знаю о том, как это происходит: маг смешивается с тенью, и... эм... ну, он или она исчезает в тени и... ну... Я думаю, что не смогу объяснить это; вы просто перемещаетесь туда, где есть тень. Это удивительный талант, — сказал Свен.

      — Значит, он может перемещаться подобно смеркутам*? — спросил Малфой-старший.

      — Маги Теней могут управлять смеркутами. Смеркуты настолько редки в Англии из-за того, что один из последних магов Теней повел их за собой для нападения на противника в тропическую Индонезию. Он был побежден, и смеркуты не вернулись назад, — сказал Свен с усмешкой.

      — Он может управлять смеркутами! — выдохнула Нимфадора.

      — Да, молодая мисс... если немного потренируется. Главное различие между способами перемещения мага Теней и смеркута, Люциус, в том, что маг может быстро перемещаться туда, где есть тень, а смеркуты не могут перемещаться так далеко и быстро, — сказал Свен.

      — Откуда вы так много знаете о магах Теней? — мрачно спросил Гарри.

      Свен рассмеялся и вынул маленькую книжку из кармана.

      — Это личный дневник Маркуса Де Роше, моего дальнего предка и последнего мага Теней. Его мать попала в плен во время восстания гоблинов. Она была на восьмом месяце беременности, и Маркус родился в гоблинской тюрьме. Он жил там первые семь лет своей жизни. А на восьмой день рождения проявились его способности. Он освободил всех заключенных и убил всех гоблинов. После того инцидента гоблины больше не брали пленных во время войны, — сказал Свен.

      Поттер с жадностью посмотрел на дневник, и, к его большому удивлению, Свен положил его на стол и пододвинул к нему.

      — Наверное, вам он будет нужнее, чем мне.

      Зеленые глаза Гарри, наверное, выдали его недоверие, потому что Свен улыбнулся и сказал:

      — Возьмите это, молодой человек. Я стар и могу научиться очень немногому. Вы же сможете извлечь больше выгоды из дневника моего предка.

      — Спасибо, — сказал мальчик, взяв дневник.

      — Полагаю, наши дела на этом закончены, — нерешительно сказал мистер Малфой.

      — Я тоже так думаю. Спасибо, Люциус. Я никогда не думал, что у меня будет возможность передать свои знания настоящему магу Теней, — сказал Свен.

      Портрет позади них открылся, и троица покинула комнату.

      — Гарри... — начала Тонкс.

      — Нет, не здесь! — рявкнул Поттер.

      Малфой-старший все понял и дал им портал. Гарри схватил его, и мгновение спустя все трое переместились в Малфой-мэнор.

      Поместье Малфоев, местоположение неизвестно.

      Гарри появился в Малфой-мэноре и, что удивительно, не упал на пол.

      — Эй, Гарри! Я убедил маму включить тебя и Тонкс в систему защиты. Теперь вы не будете падать лицом вниз, — сказал Драко с ухмылкой.

      Поттер проигнорировал его, сел на диван и закрыл лицо руками. «Я не хочу обсуждать это! Теперь они все подумают, что я слаб. Никогда больше я не позволю причинить мне боль! Я буду силен и отплачу Дурслям их же монетой! Интересно, кто такие смеркуты? Судя по реакции Доры, они, наверное, противные. Я натравлю несколько таких на Дурслей. Да, это ирония — испытать на них талант, который появился благодаря им!»

      — Гарри... — нерешительно позвала девочка.

      — Что?! — рявкнул Поттер.

      — Гарри, ты хочешь поговорить об этом? — спросила Нимфадора, игнорируя его резкий тон.

      — Поговорить о чем? Что произошло? Вы узнали что-нибудь? Что вам сказали? — посыпался град вопросов от Малфоя-младшего.

      — Драко, помолчи! — сказал Люциус тоном, не терпящим возражений.

      Мальчик затих и только сейчас заметил, с каким видом сидел его друг.

      — Гарри, пожалуйста, скажи что-нибудь. Дамблдор хочет отправить тебя назад к... к тем людям. Мама так сказала, — сказала Тонкс с мольбой в глазах.

      — Хорошо, — мрачно произнес Поттер.

      — Гарри...

      — Нет! Я хочу вернуться! Я покажу им, что их место у моих ног, Тонкс! — злобно закричал Поттер, выделяя каждое слово.

      — Вы хотите мести, хозяин? — прошипел Салазар.

      — Да. Я накажу своих родственников. Заставлю их молить о смерти! — шипел Гарри.

      — Тогда я помогу вам. Я съем их трупы! — мрачно прошипел Салазар,

      — Благодарю тебя, мой друг, у нас будет время для нашей мести. Когда я расскажу кроликам, как Дурсли относились ко мне, они сами захотят их убить. Но я не могу позволить этому произойти. Я сам расправлюсь с ними.

      — Тогда не говорите кроликам.

      — Я боюсь, это будет нелегко, мой друг, — печально прошипел мальчик.

      — Очень хорошо, хозяин. Скажите им, что если они захотят убить маглов вместо вас, то я укушу их, — серьезно прошипел Салазар.

      Поттер засмеялся.

      — Я скажу им, друг. Спасибо.

      — Гарри, что случилось? — спросила Нарцисса.

      — Прежде чем я начну свой рассказ, я хочу поставить вас в известность, что Салазар укусит любого, кто попытается навредить Дурслям. С ними буду разбираться я. Ясно? — сказал Поттер таким тоном, что сам не понял, откуда он у него взялся.

      — О... хорошо, Гарри, — нерешительно произнесла Нимфадора.

      — Согласен, — сказал Люциус.

      — Хорошо, — ответил Драко.

      Миссис Малфой колебалась несколько секунд, но в конечном итоге тоже согласилась.

      — Хорошо, отвечаю тебе, Драко. Он ответил на все мои вопросы, и даже больше. Он рассказал, что за последние девятьсот лет не было ни одного мага Теней. Он объяснил это тем, что декреты Министерства о жестоком обращении с детьми положили конец появлению магов Теней, — сказал Поттер.

      Гарри замолчал, и секунду спустя Драко взревел:

      — Что?! Что ты имеешь в виду?! Ты... тебя...

      — Да! Да, великого Гарри Поттера избивали каждый день, прожитый у Дурслей, который он мог вспомнить. Он был вынужден жить в чулане под лестницей, где его единственными друзьями были пауки! — закричал мальчик и, к всеобщему шоку, начал безостановочно смеяться.

      — Г-Гарри, ты в порядке? — спросила сильно испуганная Дора.

      — Ох... ох, да, Тонкс, — сказал Поттер, а тем временем слезы начали течь по его лицу. Было странно наблюдать, как мальчик истерично смеется со слезами на лице.

      — Ох, какая ирония! — выкрикнул Гарри.

      — Гарри... друг... эм... ты уверен, что в порядке? — нерешительно спросил Малфой-младший.

      — О, я в порядке, Драко! Я... я собираюсь убить этих ублюдков, вернув им каждый момент моего унижения! — сказал Поттер и снова истерично засмеялся.

      Нарцисса внезапно подошла и обняла его.

      — Шшш. Все в порядке, Гарри, успокойся, — успокаивающе прошептала она.

      Смех Поттера медленно сменился тихими всхлипываниями, разносящимися эхом по поместью.

      — Спасибо, Нарцисса. Мне это помогло.

      — Тонкс, ты знала об этом? — пронизывающе спросил мистер Малфой. Он не терпел жестокого обращения с детьми. Да, он убивал детей, борясь за Темного Лорда, но все они были жертвами войны. Мысль о Гарри Поттере, над которым издевались его родственники, маглы, приводила его в бешенство.

      — Н-ну... да, но не все, дядя Люциус. Моя мама и я нашли его, избитого, в кустах, но это сделали дети. Потом мы отвели Гарри домой и услышали, как дядя избивает его. Тогда мы решили вытащить его из дома. Он выглядел ужасно... Гарри, он делал это с тобой каждый день? — спросила девочка, и по ее лицу потекли слезы.

      — Да. Он всегда находил причину ненавидеть меня. Я помню свой первый табель успеваемости из начальной школы. Тогда у меня были оценки лучше, чем у Дадли. Дядя бил меня больше двух часов из-за того, что я «обманываю учителей». В конце концов, я потерял сознание и проснулся в своем чулане. Я сидел там без еды четыре дня. Когда меня, наконец, выпустили и я вернулся в школу, то узнал, что получил нули по всем тестам. Мой дядя сказал, что я убежал из дома.

      — Я должен поговорить с этими маглами, — поднявшись, сказал Малфой-старший и уже собирался уйти, как Салазар быстро соскользнул с плеча хозяина и в мгновение ока оказался перед Малфоем, угрожающе зашипев.

      — Он сказал, что мстить должен я и только я. Я с ним согласен, Люциус, — мрачно сказал Поттер.

      — Гарри, но следующим летом у тебя будут знания только первого курса, — произнес мистер Малфой.

      — Люциус, кто такие смеркуты? — мрачно спросил Поттер.

      Все в комнате затаили дыхание. Гарри заметил, как побледнели лица Нимфадоры и Малфоя-старшего.

      — Э... хорошо... это существа, которые живут во тьме. Они вызывают самые плохие воспоминания у человека. Так они заставляют человека молить о смерти. И когда воспоминания становятся слишком страшными и человек умирает, они... они съедают его полностью, — с дрожью ответил мистер Малфой.

      — Ну... думаю, это будет подходящим наказанием, если я запру своих родственников в чулане с несколькими смеркутами, а не с вами, — угрожающе произнес мальчик.

      — Гарри, это прекрасная идея, но смеркутов очень мало, и в основном они обитают в тропиках, — сказал Драко.

      — Маги Теней могут управлять смеркутами, Драко, — пояснил Поттер.

      Челюсти Нарциссы и Драко синхронно упали на пол.

      — Мерлин! — вместе сказали они.

      — Итак, Люциус, я сам позабочусь о своих родственниках.

      Малфой-старший посмотрел на ядовитую гадюку напротив него.

      — Хорошо, Гарри, — мягко сказал мистер Малфой. — После того, как покончишь со своими родственниками, можешь остаться в Малфой-мэноре вместе с нами.

      — Я это очень ценю, — сказал Поттер с улыбкой.

      Следующие несколько часов Гарри провел, рассказывая все, что узнал о магах Теней, Драко и Нарциссе. Около 19:30 Поттер и Тонкс решили, что пора возвращаться домой, и с помощью портала переместились на задний двор дома Тонксов.

      — Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это, Гарри. Я поняла, почему ты ненавидишь маглов, — тихо сказала Нимфадора.

      — Спасибо, Тонкс.

      — Гарри? — спросила Дора.

      — Да?

      — Когда ты будешь разбираться со своими родственниками... можно... можно я пойду с тобой?

      — Зачем?

      — Затем. То, что они делали с тобой, это... это так ужасно, а ты мой лучший друг, мой первый друг, и я не встретила бы Драко, тетю Нарциссу и дядю Люциуса без тебя. Я хочу убить их вместе с тобой!

      — Ты не будешь пытаться остановить меня?

      — Нет, — твердо ответила девочка.

      — Тогда да, ты можешь пойти со мной, когда я буду говорить им «до свидания».

      — Спасибо, — сказала Тонкс, открывая входную дверь.

      — О, вы уже вернулись? Нимфадора, ты что-нибудь подобрала себе? — спросила миссис Тонкс.

      — Нет, мама. Я не нашла ничего, что бы мне понравилось, — сказала Дора, садясь.

      *Смеркут — это редкое существо, которое встречается исключительно в местах с тропическим климатом. С виду похоже на черный плащ в полдюйма толщиной (бывает толще, если только что поймало и еще переваривает жертву). Ведет ночной образ жизни, во время охоты стелется над самой землей. No Поттер-Вики

      Беты главы: Retaf, Borland30.

     Гарри проснулся первого сентября немного взволнованным. «Сегодня я иду в Хогвартс. Я иду в школу волшебства», — думал он. Мысль о том, сколько магии было вокруг него за последние пару месяцев, до сих пор немного пугала.

      Последняя неделя лета прошла очень интересно. Большую часть времени он читал дневник последнего мага Теней, Маркуса Де Роше. Этот мужчина был либо гением, либо ненормальным. Половина его дневника содержала темные заклинания, которые мог выполнить только маг Теней. Они были невероятно сложны, и Гарри понял, что не может выполнить ни одно из них. Так как эти заклинания для более высокого уровня магии, чем у него, он начал читать заметки о способностях магов Теней.

      Каждую ночь Поттер практиковал свои теневые способности и был счастлив, ведь они, как парселтанг и метаморфомагия, были его вторым «Я». Он мог смешиваться с тенями, становясь полностью невидимым. Перемещение с помощью тени было более трудным, хотя он и пробовал перемещаться только в своей комнате. В первый раз, когда он попробовал подобное перемещение, с ним произошел маленький несчастный случай... из-за Тонкс.

      ::Флешбэк::

      Гарри обошел всю комнату и выключил свет. Было десять часов вечера, и свет проникал внутрь только через окно. Мальчик прошел в угол и сосредоточился, чтобы исчезнуть. Поттер почувствовал знакомое покалывание в теле, возникающее при смешивании с тенями. Когда он открыл глаза, чтобы посмотреть на себя, то уже полностью слился с тенью.

      Мальчик закрыл глаза и сосредоточился на перемещении. Делать это было намного тяжелее, чем говорить об этом. Когда кто-то смешивается с тенью для Теневого Перемещения, он теряет свое физическое тело. Согласно записям Роше, нужно думать о себе как о тени, нужно точно представлять, как двигается Тень.

      Это смутило Гарри. «Перемещаться как тень?»

      В конце концов, он представил себя гигантским черным облаком, которое может проплывать сквозь стены.

      Как только Поттеру удалось превратиться в облако, комната предстала перед ним в серых и черных тонах. Гарри понадобилась минута, чтобы привыкнуть к новому зрению. Это было странно. Мальчик знал, что его глаза закрыты, но все же он мог видеть... и что он видел! Поттер видел тысячи мелких линий, соединенных с тенями, он мог почувствовать каждую из них. Он прошел по одной из линий сквозь стену. Мальчика поразило то, что его способности на этом не заканчивались. Когда он проходил сквозь стену, то еще мог видеть потолок, пол, саму стену и остальную часть комнаты.

      Гарри медленно соединился с тенями и быстро промчался с их помощью по всей комнате. Он испытал чувство, которое не ощущал ни разу за всю свою жизнь. Он был свободен. Поттер проплыл сквозь стену и уже через секунду летал по всему этажу. Когда он пролетал под кроватью, его чувства взорвались. Тысячи линий расплылись, и он понял, что в полной темноте линии так плотно сплетены, что он уже не может отличить одну от другой. Он вылетел из-под кровати, когда дверь в комнату открылась.

      Гарри увидел Тонкс стоящей в ступоре на пороге. Мальчик не знал, на что похож, когда перемещается по теням, но, наверное, выглядел он интересно. Поттер полетел к потолку. Он был около люстры, когда Нимфадора щелкнула выключателем. Мальчик закричал: свет двинулся к его лицу или к тому, что было его лицом. Он попытался раствориться в одной из теней в углу, но свет успел достигнуть тени, к которой он летел, и та исчезла. Момент, и линия, по которой он перемещался, тоже исчезла. Гарри почувствовал, что его вырвало из формы Тени. Он упал на кровать, та спружинила, и, еще раз подлетев, мальчик растянулся у ног Доры.

      — Ооох! Тонкс, зачем ты включила свет? — простонал Поттер.

      — О, Мерлин! Извини, Гарри. Я так испугалась. Я увидела, как что-то большое и темное пролетело под твоей кроватью, и запаниковала. Это был ты? Не может быть! Ты освоил перемещение с помощью тени! На что это похоже? — спросила девочка.

      — Ну... это так классно... конечно, если тень, по которой ты перемещаешься, не исчезнет, — ответил Гарри, потирая голову.

      — Это произошло, когда я включила свет? На что это похоже? — снова спросила Нимфадора.

      — Ну... я видел всю комнату в различных оттенках серого цвета. Тут были тысячи небольших линий, исходящих отовсюду, и я просто понял, что могу перемещаться по ним. Это удивительно. Ты летишь, и ничто физическое не может тебя остановить. Когда ты включила свет, у меня заболело сразу все тело. Я заметил одну оставшуюся теневую линию и попытался пролететь по ней, но свет догнал меня. Он дошел до линии, и она исчезла, а я упал на пол, — сказал мальчик.

      — Гарри, ты хочешь сказать, что пытался убежать от света, когда я его включила? — испуганно спросила Дора.

      — Да. А что? — сказал Поттер.

      — Гарри, смотри, как быстро освещается комната, — сказала девочка, быстро выключив и включив свет. — Она осветилась мгновенно. Ты должен был двигаться с невероятной скоростью, чтобы убежать от света, распространяющегося по комнате, — ответила Тонкс.

      — Ничего себе. Я даже не заметил, что так быстро перемещаюсь, — с усмешкой сказал мальчик.

      ::Конец флешбэка::

      Единственной способностью мага Теней, которую Поттер еще не испытал, была способность управлять смеркутами. Мистер Малфой запретил ему даже пытаться делать это, пока он не освоит заклинание Патронуса, которое может убить смеркута.

      В дневнике Де Роше описывал призыв смеркутов как очень трудный ритуал. Он утверждал, что для призыва смеркута маг Теней должен превратиться в Тень, а его магия полностью слиться с Тенями. Эта подсказка была в одной из многих интересных заметок в дневнике Де Роше.

      — Гарри, вставай, вставай, вставай! — закричала Нимфадора, барабаня в дверь.

      — Салазар, ты готов? — спросил мальчик.

      — Мне не нравится просыпаться так рано, хозяин, — раздраженно прошипел Салазар.

      — Только один раз. Я думаю, ты сможешь поспать в поезде.

      — Я не буду спать в поезде. Там будет очень шумно, и там будет кролик. Я должен напугать его.

      — Зачем ты мучаешь Драко? — спросил Поттер.

      — Его очень легко напугать, хозяин. Я считаю, что это очень смешно.

      Мальчик только покачал головой. Если бы змеи могли смеяться, то Салазар сейчас бы хихикал.

      — Хорошо, мой друг, — сказал Гарри.

      Первый этаж, дом Тонксов, Суррей.

      Поттер спустился по лестнице и увидел, как Дора поскользнулась. Девочка упала на пол и растянулась на нем как коврик.

      — Черт побери! — вскричала Нимфадора.

      — Успокойся, дорогая, — сказала миссис Тонкс, указав палочкой на сундук: — Пак!

      Все вещи Тонкс быстро сложились в сундук.

      Гарри ударил себя по лбу.

      — Это сэкономило бы так много времени, — простонал он.

      Миссис Тонкс засмеялась.

      — Да. Ну а теперь подъем, милые мои. Мне нужно отвезти вас на вокзал Кингс-Кросс к 11:00.

      Дети быстро вышли за ней из дома и положили свои сундуки в расширенный волшебством багажник автомобиля.

      До Кингс-Кросс они добрались совершенно спокойно. Поттер прикусывал язык каждый раз, когда Салазар рассказывал ему о замеченных на обочине вещах, которые «хорошо бы съесть на обед». Мальчик заставил себя не спрашивать своего фамильяра, как тот может съесть дикобраза.

      Когда они прибыли, Гарри вынул из машины оба сундука. Миссис Тонкс подвела их к барьеру, где стояли рыжие подростки. Поттер заметил, как напряглась Нимфадора, увидев их.

      — Что случилось? — тихо спросил он.

      — Близнецы Уизли, — мрачно ответила девочка.

      Мальчик посмотрел на близнецов с рыжими волосами. Он уже хотел подойти и проклясть их, как почувствовал, что Дора схватила его за плечо. Он повернулся к ней, а она просто улыбнулась и шепнула:

      — Потом.

      Гарри тоже улыбнулся и кивнул. Они прошли через барьер и увидели массивный локомотив времен девятнадцатого века (в оригинале «XVIII», но тогда еще не было подобных поездов — прим. Borland30). Поттер почувствовал, как его глаза полезли на лоб.

      — Пошли, Гарри. Нам нужно найти купе, — сказала Тонкс, потянув его к поезду.

      Найдя пустое купе в конце вагона, они положили свои сундуки на полки и вышли из поезда, чтобы попрощаться с миссис Тонкс.

      — До свидания, миссис Тонкс, — с улыбкой произнес мальчик.

      — До свидания, дорогой, — ответила та, обняв его.

      — До свидания, мама, — сказала Нимфадора, и была также заключена в объятья.

      Они вошли обратно в поезд, когда Поттер снова увидел близнецов Уизли.

      — Честно, мам, мы никогда не взрывали туалет, — сказал один.

      Второй заметил, что на них смотрят, и Гарри зашел в поезд, сверкнув ему глазами.

      — В этом году все будет иначе. Я обещаю, Тонкс, — сказал мальчик, когда они вернулись в купе.

      — Я знаю. У меня появились друзья, — ответила Дора с улыбкой.

      — Гарри, Тонкс, вот вы где!

      Оба повернулись на звук и увидели Драко в компании двух «кабанов», стоящих позади него.

      — Кто это? — мрачно спросил Поттер.

      — Это дети знакомых моего отца — Грегори Гойл и Винсент Крэбб, — ответил Малфой-младший.

      — Они выглядят такими же умными, как и пни, Драко, — резко заметил Гарри.

      Похоже, Крэбб и Гойл пытались понять оскорбили ли их, пока Драко не прервал их размышления:

      — Выйдите. Оба.

      Эти два неандертальца вышли и пошли искать другое купе.

      — Ну, Гарри, где ты был? Ты не приезжал в поместье на этой неделе, — сказал Драко, когда дверь в купе закрылась, и Поттер наложил запирающее заклинание.

      — О, я тренировал свои способности мага Теней, — сказал Гарри с усмешкой.

      — Правда? Классно! Что ты уже умеешь делать? — спросил Малфой-младший.

      — Ну, я научился всему, кроме вызова смеркутов. Твой отец не хотел, чтобы я это делал. Он сказал что-то о заклинании Патронуса, которое нужно уметь применять, если что-то пойдет не так.

      — Понятное дело. Не хотел бы я стать закуской для существа, которое сам же и вызвал, — сказал Драко.

      — Эй, Драко, положи свой сундук на полку, поезд уже тронулся, — сказала Тонкс.

      — Спасибо, что напомнила, кузина.

      Он схватил свой сундук и попытался засунуть его на полку. В этот момент Салазар сполз с плеча хозяина и прошипел:

      — Бойся меня, кролик!

      Глаза Малфоя-младшего расширились, когда он услышал шипение Салазара. Он потерял равновесие и упал вместе с сундуком на пол. Тот раскрылся, и все вещи высыпались из него. Поттер застонал от смеха, а Драко разозлился.

      — Что он сказал?! — требовательно спросил Малфой-младший, показав на змею.

      Гарри все еще смеялся, но ему удалось ответить:

      — Он... он... он сказал, что кролик должен его бояться! — сказал мальчик, и Нимфадора засмеялась.

      — Будьте вы прокляты. Предупреждаю, Гарри, лучше приглядывай за ним. Ну вот, теперь мне нужно складывать вещи заново, — проворчал Драко.

      — Не нужно, кузен. Пак! — сказала девочка, указав палочкой на его сундук. Все вещи вновь вернулись на место.

      — Полезное заклинание, — прокомментировал Малфой-младший.

      Драко положил свой сундук под сиденье, и все трое начали обсуждать события этого лета. Дора сообщила, что мальчики очень сильно обогнали первогодок в знаниях, на что Гарри и Драко радостно улыбнулись. Прошло около часа, когда кто-то постучал в дверь.

      Тонкс встала и открыла ее. Девочка с вороньим гнездом на голове и круглолицый мальчик вошли в купе.

      — Извините, Невилл потерял свою жабу. Вы ее не видели? — спросила девочка.

      — Жаба? — с усмешкой сказал Поттер. — Если бы здесь была жаба, Салазар сошел бы с ума.

      — С... Сал... Салазар? — тихо спросил круглолицый мальчик.

      Салазар сполз с плеча Гарри, когда его назвали по имени. Двухфутовый (около шестидесяти сантиметров) египетский асп угрожающе посмотрел на незваных гостей.

      — У тебя не должно быть змеи! В письме говорилось, что в Хогвартс в качестве домашнего животного можно брать с собой только кошку, сову или жабу, — сказала девочка.

      Поттер, Малфой и Тонкс мрачно впились в нее взглядами.

      — Салазар — мой фамильяр, поэтому мне можно. Он не какое-нибудь «домашнее животное»! — злобно произнес Гарри.

      — Т... ты... у тебя уже есть фамильяр! Я читала, что требуются годы общения между животным и его хозяином, чтобы создать такую связь. Сколько он у тебя уже живет? — спросила девочка, а круглолицый мальчик вспотел от страха, потому что Салазар смотрел только на него.

      — О, когда я купил его, Тонкс? — спросил Поттер.

      — По-моему, за неделю до твоего дня рождения, значит, это было двадцать четвертое июля, — с усмешкой сказала Нимфадора.

      — Тогда он не твой фамильяр. Как я уже сказала, требуются годы, чтобы соединиться с животным, — сказала девочка.

      — Знаешь, ты начала выводить меня из себя. Как тебя зовут? — мрачно спросил Гарри.

      — Гермиона Грейнджер, а это — Невилл Долгопупс.

      — Долгопупс, ты чистокровный, но я никогда раньше не слышал о фамилии Грейнджер, — сказал Поттер.

      — Наверное, потому что мои родители — маглы, — сказала Гермиона.

      Стало так тихо, что было слышно, как по купе летает муха...

      — Уходите, — угрожающе прошипел Гарри.

      — Ч-что? — в шоке спросила Гермиона.

      — Он сказал: «Пошла вон, грязнокровка». Мы не хотим видеть грязь в нашем купе, — мрачно сказал Драко.

      — В-вы не смеете так говорить с нею! Да кто вы вообще такие! — тихо сказал Невилл.

      — Драко Малфой! — сказал блондин, выпятив грудь.

      — Гарри Поттер! — сказал мальчик, смотря прямо в глаза Долгопупсу.

      — Ты Гарри Поттер?! — шокированно выдохнули Гермиона и Невилл.

      — Я знаю о тебе все. Твое имя есть в таких книгах, как «Величайшие магические события XX века», «Взлеты и падения Темных Лордов» и... — начала говорить Гермиона.

      — Я могу сказать тебе, что все написанное там про меня — ложь, — прошипел Гарри.

      — Что? Ты читал их? Как ты можешь так говорить?! — пренебрежительно сказала Гермиона.

      — Хорошо, давай это обсудим. Я никогда не давал интервью четырем репортерам, которые были там в момент падения Темного Лорда. А я был единственным выжившим в развалинах дома. Так что, если ты сейчас же свалишь отсюда, я буду тебе благодарен, — мрачно произнес Поттер.

      Гермиона повернулась к выходу. Невилл уже собирался пойти за ней, когда Гарри позвал его:

      — Долгопупс.

      Невилл остановился в дверном проеме и повернулся к нему.

      — Ты можешь остаться: ты не маглорожденный, — сказал Поттер.

      Невилл посмотрел на Гермиону, а потом на Гарри и Драко.

      — Эм... нет, спасибо, Гарри. Как-нибудь в другой раз. М-мне нужно найти Тревора, — тихо ответил он.

      — Твой выбор, Долгопупс. Только не общайся с маглорожденными слишком долго. Они переносят множество болезней, — сказал Поттер.

      — Какой же ты наглый! — закричала Гермиона, вернувшись, как ураган, в купе. — Может, те книги и лгали о том, что произошло той ночью, но в них говорилось, что ты полукровка! А твоя мать была маглорожденной, так же, как и я!

      Гарри быстро поднялся, вынул палочку и за пару секунд послал в нее сразу три пчелиных сглаза. Гермиона отпрыгнула и закричала от боли, когда все заклятья попали в нее.

      — Слушай, Грейнджер. После рождения мою мать отправили в приют для таких же грязных маглов, как и твои родители! Она росла, не зная своего происхождения. И, клянусь Мерлином, если ты когда-нибудь оскорбишь ее так же, как сейчас, то в тебя полетит уже не пчелиный сглаз! В следующий раз подумай перед тем, как говорить то, чего не знаешь! — разозлился Поттер.

      Драко и Тонкс наблюдали, как двое первогодок быстро исчезли из купе.

      — Знаешь, Гарри, а ведь она правда не знала, — сказала Нимфадора не без усмешки.

      — Мне все равно. По крайней мере, я теперь знаю, на ком практиковать заклинания, кроме тебя и Драко, — сказал Поттер, улыбаясь.

      — Ты такой злой, — засмеялся Малфой.

      Гарри, Драко и Тонкс купили немного еды у продающей сладости пожилой дамы с тележкой. Они ели конфеты и разговаривали несколько часов, до тех пор, пока кто-то опять не постучался в купе. Дора встала и открыла дверь.

      — Ой, мой брат...

      — Похоже, мы...

      — Нашли нашу любимую...

      — Метаморфичку!

      Поттер покраснел от злости, услышав голоса близнецов Уизли.

      — Уйдите! — закричала девочка и попыталась закрыть дверь.

      Один из близнецов поставил ногу в дверной проем, чтобы не дать закрыть дверь. И близнецы вошли в купе.

      — Нимфадора, ты тусуешься с первогодками? — спросил один из них.

      — Ты уже отчаялась найти друзей? — спросил другой.

      — Закройте рот, Уизли! — рявкнул Гарри, подскочив.

      — Ой, Фред.

      — Да, Джордж.

      — Он нам угрожает.

      — Ты прав, брат мой.

      Поттер сжал свою палочку в кармане. Он не знал, на кого наслать проклятье первым. Боковым зрением он заметил, что Малфой сделал то же самое.

      — Итак, маленькие первогодки. Меня зовут Фред, а это мой брат Джордж. Мы лучшие шутники, которые существовали в Хогвартсе со времен Мародеров.

      — А значит, лучше вам поступить по-умному, а не то вы узнаете нас с худшей стороны... — добавил Джордж.

      — Или окажетесь на факультете Слизерин, — закончил Фред с улыбкой.

      — Ну, так кто вы? — хором спросили они.

      — Гарри Поттер, и вы только что оскорбили мою лучшую подругу, — мрачно сказал Гарри.

      Близнецам как будто дали пощечину.

      — Ты Гарри Поттер! — шокированно произнесли они.

      — Да, и если вы когда-нибудь снова оскорбите Тонкс или попытаетесь использовать на ней свои извращенные шуточки, я... — проговорил Гарри.

      Мгновение братья находились в шоке, но быстро пришли в себя.

      — Да, но, правда... — начал Фред.

      — Ты всего лишь... — продолжил Джордж.

      — Первогодка...

      — И ты ничего не сможешь нам сделать! — вместе закончили они.

      После этих слов Поттер и Малфой вынули свои палочки и выкрикнули:

      — Экспеллиармус!

      Заклинания попали близнецам Уизли в грудь, и их выкинуло из купе. Гарри, Драко и Нимфадора вышли в коридор. Несколько сбежавшихся на шум детей смотрели на происходящее с ужасом.

      Через пару секунд Джордж пришел в себя и громко закричал, увидев Салазара, грозно шипящего на него.

      — Смотрю, ты уже познакомился с моим фамильяром, — произнес Поттер. — Перестаньте оскорблять Тонкс, если не хотите познакомиться с ним еще ближе!

      Он взял Салазара и вернулся в купе вместе с друзьями. Дверь закрылась, и они рассмеялись.

      — Ох, Гарри, это было уже слишком. Наверное, он намочил штаны, когда увидел Салазара, — сквозь смех выдавила Дора.

      — Я думаю, они действительно нас испугались. Это был слишком тяжелый удар для их сознаний, — произнес Малфой с улыбкой.

      Громкий удар в дверь прервал их веселье.

      — Открыто, — крикнул Поттер.

      Дверь распахнулась, и в купе шагнул новый рыжий парень.

      — Поттер, у тебя будут большие проблемы, когда мы приедем в замок! Два первокурсника уже пожаловались мне на тебя, а еще я видел, что ты сделал с моими братьями! — сказал рыжий с гордо поднятой головой.

      — О, и что же ты собираешься сделать, Уизли? Я Гарри Поттер. Они не будут исключать меня, и ты не сможешь снять с меня баллы, потому что учебный год еще не начался, — рявкнул Гарри.

      — Я буду наблюдать за тобой в этом году, Поттер! Я староста, и ты должен уважать меня, — сказал Уизли.

      — Я уважаю тех, кто этого заслуживает. А предатель чистокровных не входит в эту категорию, — прошипел Гарри.

      — Десять баллов с... с... — закричал Уизли.

      Поттер, Тонкс и Драко взвыли от смеха, а вокруг их купе собрались несколько человек.

      — Ты идиот, Уизли! Неужели Гриффиндору так был нужен староста, что они выбрали тебя? У меня пока нет факультета: я не проходил распределение!

      Несколько студентов старших курсов рассмеялись, и Гарри заметил, что некоторые из них одеты в темно-зеленые мантии.

      — Пошел вон, Уизли, и скажи своим тупым братьям-близнецам, что если они снова будут оскорблять моих друзей, то, что я сегодня с ними сделал, покажется им детской игрой.

      Уизли покраснел от такого неуважения к своей персоне и вышел из купе, а пара старшекурсников, отсмеявшись, крикнула ему вслед:

      — Десять баллов со студента, который ни в одном из факультетов!

      Когда большинство зрителей разошлись, в коридоре остались два студента, изучающие ребят.

      — Мы чем-то можем помочь вам? — спросила Нимфадора, все еще хихикая.

      — Значит, ты Гарри Поттер?

      — Люди всегда спрашивают об этом, — ответил Поттер с усмешкой.

      — Я Блейз Забини, а это Сьюзен Боунс, — представился мальчик, и они с девочкой вошли в купе.

      — Ты родственница главы Департамента магического правопорядка? — спросил Драко.

      — Да, она моя тетя, — нерешительно ответила Сьюзен.

      — Мой отец знает ее. Я Драко Малфой, — сказал блондин и протянул ей руку.

      Сьюзен колебалась пару секунд, прежде чем улыбнуться и пожать ее.

      — Рада встрече, Драко. Вы с мистером Поттером хорошо отделали тех рыжих, — сказала она с улыбкой.

      — Мистер Поттер? Пожалуйста, зови меня просто Гарри, — с улыбкой произнес Поттер, отчего Сьюзен покраснела.

      — Извини... ты прямо легенда в моем доме, — сказала Сьюзен, улыбаясь.

      — Сьюзен, я польщен, но сейчас я просто Гарри.

      Дора начала смеяться, и он послал ей взгляд: «вот так вот».

      — Ага, просто ты, одиннадцатилетний ребенок, который за минуту стал самым знаменитым волшебником, едешь в Хогвартс, — сказал Блейз.

      — Я не могу заставить людей думать обо мне по-другому. Все, что я могу сделать, — это быть самим собой.

      — Верно, — сказал Блейз, прежде чем посмотреть на Тонкс. — А кто ты? Ты не похожа на первогодку.

      — О, это моя подруга Тонкс. У нее есть обычное имя, но если ты назовешь ее так, она нашлет на тебя пчелиный сглаз. А он у нее очень хорошо получается. Не так ли, Драко? — сказал Поттер, усмехнувшись.

      Малфой побледнел и смог только кивнуть, отчего Блейз и Сьюзен засмеялись.

      — Ну, приятно познакомиться, Тонкс. Ты учишься на втором курсе? — спросила с улыбкой Сьюзен.

      — Да. Я встретила Гарри этим летом и с тех пор мы лучшие друзья.

      — Ну, Поттер, ты уже решил, на каком факультете будешь учиться? — спросил Блейз.

      — Слизерин, — просто ответил Гарри.

      — Правда? Моя тетя была готова поспорить, что ты будешь учиться в Гриффиндоре, как и твои родители, — сказала ошеломленная Сьюзен.

      — Ага, но я — не мои родители.

      — Ты уверен, что попадешь в Слизерин? В смысле, ходят слухи, что в Слизерин поступают только чистокровные, — сказал Блейз.

      — Ну так Гарри чистокровный, — сказала Нимфадора, усмехнувшись.

      — Что? Но мой отец сказал, что ты полукровка! — воскликнул шокированный Блейз.

      — Да, и моя тетя говорила то же самое, — поддакнула Сьюзен.

      — Ну, когда я встретил Гарри в Косом переулке, моя мать сказала, что, возможно, он чистокровный. Моя мама знала его маму и всегда думала, что она как минимум полукровка. А потом мы отправились в Гринготтс и провели тест чистоты крови, — сказал Драко.

      — Ничего себе. Как на самом деле звали твою маму? — спросила Сьюзен.

      — О, ее звали Са...

      — Драко! — рявкнул Поттер. — Простите, но настоящее имя моей мамы — тайна. Я не хочу, чтобы о нем узнали не те люди.

      — О, я все понимаю, — сказала Сьюзен.

      — Ну, а куда вы хотите попасть? — спросила Дора.

      — Наверное, я попаду в Когтевран или в Слизерин, — ответил Блейз.

      — Вся моя семья была в Пуффендуе, и, наверное, я тоже там буду, — ответила Сьюзен.

      — Я слышал, что в Пуффендуе одни слабаки, — сказал Гарри.

      — Это заблуждение. Моя тетя не слабая, а она бывшая пуффендуйка.

      — Твоя тетя из Пуффендуя? — спросил шокированный Малфой.

      — Да. Почему это так тебя удивило?

      — Просто... мой отец говорил, что она очень жесткая, — сказал Драко.

      — Наверное, мы можем отбросить слух о пуффендуйцах, — сказала Тонкс с усмешкой.

      — Да, — в полном шоке подтвердил Малфой.

      Через некоторое время вся пятерка почувствовала, что поезд начал замедляться.

      — О, мы уже приехали, а нам еще нужно переодеться! — сказала Нимфадора.

      — Что если вы со Сьюзен пойдете в наше купе, а мы переоденемся здесь? — предложил Блейз.

      Десять минут спустя Гарри, Дора, Драко, Сьюзен и Блейз вышли из Хогвартс-экспресса. Поттер только хотел спросить, куда им идти, как услышал чей-то рев:

      — Первокурсники! Первокурсники, все сюда!

      — Ладно, ребята, вы идете с Хагридом. Увидимся в замке! — сказала Тонкс и побежала к каретам.

      Гарри, Малфой, Сьюзен и Блейз сели в лодку и поплыли по озеру. Увидев Хогвартс, они дружно восхищенно вздохнули.

      — Ничего себе, это очень внушительно, — шокированно произнес Поттер.

      — Можешь сказать это еще раз, — сказал Драко с благоговейным трепетом в голосе.

      Они вышли из лодки на берег и увидели сердитую женщину.

      — Мистер Поттер! Школьный староста сказал, что несколько студентов жаловались на вас и что вы начали драку в поезде, — сказала она.

      — Да, мэм, мы подрались с близнецами Уизли. Они оскорбляли нашу подругу Тонкс. Мы попросили, чтобы они оставили ее в покое, и предупредили, чтобы они такого больше не делали. Они над нами посмеялись, и тогда нам с Драко пришлось вышвырнуть их из купе, — сказал Гарри.

      — И как, позвольте спросить, вы выкинули двух студентов, которые на год старше вас, из купе? — спросила профессор.

      — Мы использовали обезоруживающее заклинание Экспеллиармус, — ответил Поттер.

      — Вы можете выполнять обезоруживающее заклинание? — в шоке произнесла профессор.

      — Да. Драко и я... мы оба знаем это заклинание. Мне очень хорошо дается изучение заклинаний, мэм, — сказал Гарри, улыбаясь.

      — Мистер Уизли также утверждает, что к нему подошли два студента и сообщили, что у вас есть змея. Это правда? — спросила профессор.

      — Да, мэм, — сказал Гарри, а Салазар выглянул из-под мантии.

      — Мистер Поттер! В Хогвартс нельзя привозить змей! — в шоке сказала профессор.

      — Но фамильяры разрешены, а Салазар — мой фамильяр. Мы соединились, когда нашли друг друга, — твердо сказал Гарри.

      — Это правда, профессор, когда они соединились, была яркая красная вспышка, а Салазар вырос больше чем на фут, — сказал Драко.

      — Я... я... я поняла... Хорошо, идемте к остальным первокурсникам, вам нужно пройти распределение.

      Четверо первогодок пошли за профессором и достигли входа в замок. Все остальные первокурсники были уже там, и профессор подошла к группе.

      — Добро пожаловать в Хогвартс. Я заместитель директора Минерва МакГонагалл. Также я декан факультета Гриффиндор. А теперь следуйте за мной, я проведу вас в Большой зал, где будет проходить распределение.

      Все первогодки последовали за ней по длинному коридору. Поттер услышал, как несколько детей вздохнули от восхищения, увидев движущиеся картины. Группа остановилась у огромных дверей.

      — Когда двери откроются, вы войдете, — сказала профессор МакГонагалл и ушла обратно по коридору, оставляя первогодок одних.

      — Как вы думаете, на что будет похоже распределение? — услышал Гарри. Этот вопрос задала маглорожденная девочка, Гермиона.

      — Мой брат сказал, что мы должны будем бороться с горным троллем! — послышался ответ.

      Поттер повернулся посмотреть, кто сказал такую глупость. Он увидел рыжеволосого мальчика, стоящего рядом с Долгопупсом. Гарри не мог не прокомментировать его фразу:

      — Знаешь, Уизли, если ты веришь в эту чепуху, то ты тупее, чем твои братья!

      Рыжеволосый мальчик покраснел от злости и собрался что-то сказать, но его заткнул звук открывшейся двери.

      Поттер увидел, что никто даже не двинулся к ней. Он схватил Драко, и они вошли в Большой зал. Поттер услышал шаги нескольких человек позади, и секунду спустя Блейз и Сьюзен догнали их.

      — Когда я назову ваше имя, вы выйдете вперед и наденете Распределяющую шляпу, — сказала МакГонагалл первогодкам, раскрыв свиток.

      — Аббот, Ханна.

      Гарри наблюдал, как белокурая девочка с косичками подбежала к табурету и надела Шляпу. Секунду спустя Шляпа прокричала:

      — Пуффендуй!

      С дальнего правого стола раздались аплодисменты, и мальчик предположил, что это был стол пуффендуйцев.

      — Боунс, Сьюзен.

      Сьюзен вышла вперед и надела Шляпу. Та, перед тем как отправить девочку на Пуффендуй, думала немного дольше.

      Сьюзен спрыгнула с табурета и присоединилась к Ханне за столом Пуффендуя.

      — Бут, Терри.

      Как только Шляпа коснулась головы мальчика, она прокричала:

      — Когтевран!

      — Значит, чем труднее выбор, тем больше времени нужно Шляпе? — спросил Гарри у Драко и Блейза.

      — Наверное, так, Поттер, — ответил Блейз, в то время как Мэнди Брокелхарст определили в Когтевран, а Лаванда Браун стала первой гриффиндоркой.

      — Как думаешь, сколько потребуется времени, чтобы тебя определили в Слизерин, Гарри? — спросил Малфой, когда Миллисента Булстроуд и его друг, Крэбб, стали слизеринцами.

      — Не знаю. Я умен как когтевранец и уверен, что Шляпа попытается отправить меня в Гриффиндор, — ответил Поттер, когда Майкла Кроуфорда определили в Когтевран, а Джастина Финч-Флетчли в Пуффендуй.

      — Хорошо, ставлю галлеон на то, что мое распределение будет дольше твоего, Поттер, — сказал Блейз.

      — Согласен, Забини, — сказал Гарри, а Симус Финниган отправился за стол Гриффиндора.

      — Грейнджер, Гермиона.

      — Интересно, куда ее определят с ее знаниями? — сказал Поттер.

      — Галлеон на Когтевран, — протянул Малфой.

      — Идет, — ответил Гарри.

      Шляпа долго думала, прежде чем прокричать:

      — Гриффиндор!

      — Ха, ты проиграл, Драко, — торжествующе произнес Поттер, в то время как Дафна Гринграсс и Гойл стали слизеринцами.

      — Все или ничего, ставлю на то, что Шляпа пробудет на моей голове меньше пяти секунд и определит меня в Слизерин, — сказал Малфой, когда Невилл Долгопупс стал гриффиндорцем, а Эрни Макмиллан пуффендуйцем.

      — Малфой, Драко, — сказала МакГонагалл.

      Малфой немного поколебался и посмотрел на Гарри.

      — Ну? — произнес он.

      — Согласен. Забини, ты считаешь время, — сказал Поттер.

      Драко прошел к табурету, и МакГонагалл надела на него Шляпу.

      — 1... — начал Блейз.

      — Слизерин! — немедленно прокричала Шляпа.

      — Черт побери! — слишком громко сказал Гарри, и несколько первогодок посмотрели на него.

      Драко снял Шляпу и улыбнулся Поттеру, направляясь к столу Слизерина.

      Гарри по-настоящему стало скучно, когда МакГонагалл продолжила называть имена.

      — Мне жаль тебя, Забини, но ты, наверное, будешь последним, — сказал Поттер.

      — Лучших оставляют напоследок, Поттер, — немедленно ответил Блейз.

      Гарри засмеялся, а Парвати Патил стала гриффиндоркой. Он уже собрался ответить, как МакГонагалл назвала его имя:

      — Поттер, Гарри!

      Сразу же в Большом зале послышались взволнованные шепотки. Гарри только улыбнулся Забини, уверенно прошел вперед и надел Шляпу.

      — Добро пожаловать в Хогвартс, мистер Поттер, — прозвучал голос в его голове.

      — Вы слышите меня?

      — Да. Я нахожусь в вашей голове, и какая это голова! Магический наследник Слизерина, метаморф, маг Теней, змееуст, одаренный в заклинаниях и трансфигурации. О, мистер Поттер, у вас самый большой набор талантов, который я когда-либо видела. А теперь нужно определиться с выбором факультета. Хмм... точно не Пуффендуй. Вы дружелюбны только с теми, кому доверяете. А ваше доверие очень тяжело заслужить. Подойдет Когтевран: у вас невероятный ум, жажда знаний и невероятная магическая сила. Еще Гриффиндор: вы очень храбры. Но, наверное, вам это нужно для того, чтобы выжить у родственников.

      — Возьми это на заметку, Шляпа. Ты же знаешь, что мое место в Слизерине.

      — Вы серьезно? Хмм... наверное, вы правы. У вас есть все для Слизерина, и если вы хотите стать могущественным, то он вам поможет. Теперь мне ясно: Слизерин — это то, что нужно.

      — Слизерин! — Гарри услышал крик Шляпы, сопровождаемый громкими вздохами, отзывающимися эхом по всему залу.

      Поттер снял Шляпу и улыбнулся при виде ошеломленного лица профессора МакГонагалл. Он махнул Тонкс, увидев ее за гриффиндорским столом, быстро пересек зал и сел рядом с Драко за слизеринский стол.

      — Сколько времени прошло? — спросил Гарри.

      — Хмм... около минуты, — ответил Малфой.

      Это, казалось, вывело всех остальных учеников из шока.

      — Поттер, ты слизеринец! — сказал ошеломленный мальчик.

      — Без шуток, но, по-моему, Шляпа точно не хотела отправлять тебя в Когтевран, — сказал Поттер с ухмылкой.

      — Но ты... ты гриффиндорец! — воскликнул мальчик.

      — Драко, мы можем меняться членами факультетов? Я думаю, что он слишком глуп для Слизерина. Ведь ясно, что я слизеринец, раз сижу за слизеринским столом. Ты знаешь, как читается «Слизерин»? Хорошо. Шляпа ясно сказала: Сли-зе-рин, а не Гриф-фин-дор, — Гарри разговаривал с мальчиком как с двухлетним ребенком.

      Несколько старшекурсников из Слизерина рассмеялись, но Поттер не обратил на них никакого внимания, а МакГонагалл произнесла:

      — Забини, Блейз.

      — Драко, готовься, — сказал Гарри.

      Когда Шляпу надели на голову Блейза, Малфой начал считать.

      — 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35...

      — Слизерин! — выкрикнула Шляпа.

      Блейз подошел к факультетскому столу. Он сел, кинув золотую монету Поттеру, который ее поймал.

      — Это было долго, Блейз, но все равно на двадцать секунд меньше, чем у Гарри, — с улыбкой сказал Драко.

      — Нечестно, Поттер. Ты разговаривал со Шляпой, — сказал Забини.

      — Что я могу сказать? Я убеждал ее не отправлять меня в Когтевран или в Гриффиндор. В конце концов, она поняла, что мое место в Слизерине, — сказал Поттер, усмехнувшись.

      Пока он говорил, Салазар выглянул из-под мантии и положил свою голову ему на плечо. Несколько человек, заметивших это, завопили от ужаса.

      — Трусы, — прошипел Салазар, и Гарри приложил все усилия, чтобы не рассмеяться. Что-то заставило Малфоя перевести взгляд на профессорский стол и ухмыльнуться.

      — Добро пожаловать в Хогвартс! И перед тем, как мы все начнем трапезу, я хотел бы сделать несколько объявлений. Во-первых, студентам строго запрещено ходить в Запретный лес без сопровождения преподавателя. Во-вторых, я хотел бы поприветствовать вернувшегося из отпуска профессора Квиррелла, который, как и раньше, будет преподавать защиту от темных искусств, — сказал Дамблдор.

      Раздались рассеянные аплодисменты, а Поттер, рассматривая преподавателей, встретился взглядом с недружелюбным мужчиной, сидящим рядом с Квирреллом.

      — Кто это рядом с Квирреллом? — спросил Гарри.

      — О, это мой крестный, профессор Снегг. Он декан нашего факультета, — ответил Драко, помахав мужчине.

      Поттер увидел, что Снегг позволил себе улыбнуться, посмотрев на Драко, но его улыбка исчезла, когда он встретился взглядом с Гарри.

      — Мне кажется, я ему не нравлюсь, — сказал Поттер.

      — Отец рассказывал, что крестный враждовал с твоим отцом в школе. Я должен был попросить отца рассказать ему о тебе, — сочувственно произнес Малфой.

      — И последнее... коридор на третьем этаже является запретным для всех, кто не хочет умереть очень страшной смертью, — серьезно произнес директор.

      Поттер нервно сглотнул вместе с остальной частью школы.

      — Он что, серьезно?

      — Наверное. Интересно, почему туда запрещено ходить? — сказал Драко.

      — Ага, — согласился Гарри.

      — А теперь ешьте! — закончил свою речь Дамблдор.

      Поттер посмотрел на стол: на нем волшебным образом появилась еда.

      — Ничего себе, — сказал Гарри с усмешкой.

      Гарри и Драко познакомились с Теодором Ноттом. Поттеру показалось, что тот долго общался с Крэббом и Гойлом. Когда все наелись, Дамблдор решил расшевелить студентов и предложил им спеть гимн Хогвартса. Слизеринцы полностью проигнорировали желание директора. Когда гимн был спет, все начали расходиться по гостиным.

      Поттер и Малфой последовали за старостой Слизерина. Вдруг кто-то выкрикнул:

      — Эй, Поттер! Не думал, что ты темный волшебник, как и остальные змеи!

      Гарри и Драко повернулись и увидели небольшую группу первокурсников из Гриффиндора во главе с мерзко ухмыляющимся младшим Уизли.

      — Эй, Уизли, почему бы тебе не украсть что-нибудь из гостиной Гриффиндора, ведь только Мерлин знает, на что вы живете! — сказал Поттер, и все слизеринцы засмеялись.

      — Десять баллов со Слизерина за оскорбление семьи мистера Уизли! — крикнул Перси Уизли.

      — В таком случае двадцать пять баллов с Гриффиндора и отработка мистеру Уизли за провокацию мистера Поттера, и минус пять баллов за оскорбление его факультета, — раздался голос Северуса Снегга. — Старосты, проводите студентов в гостиные. Мистер Уизли, вы должны завтра в 19:00 явиться к мистеру Филчу. Мистер Поттер, прошу следовать за мной, — мрачно закончил Снегг.

      Драко хотел пойти с ними, но профессор его быстро остановил:

      — Мистер Малфой, вы вместе с другими первокурсниками идете в подземелья.

      — Да, сэр, — сказал Драко, повернулся и пошел обратно.

      Гарри пошел за профессором Снеггом в подземелья. Он зашел с ним в какую-то комнату и понял, что это класс зельеварения. Поттер проследовал за главой факультета в небольшой кабинет позади класса.

      — Сядьте, мистер Поттер.

      Гарри сел.

      — Мистер Поттер. Буду честен: я не хочу, чтобы вы учились на моем факультете. Я уже получил несколько жалоб на ваше поведение в поезде после того, как вы заколдовали двух студентов и проявили неуважение в старосте. Я скажу вам прямо: вы можете быть знаменитостью для всей школы, но не для меня. Вы сын идиота с большой буквы, и пока я вижу, что вы унаследовали эту черту.

      — Ну, сэр, я не знаю, что и сказать. Меня спровоцировали, и я не один атаковал их. Что касается оскорбления старосты, то он идиот, сэр. Он хотел снять с меня десять баллов, когда меня еще даже не распределили. Насчет моей знаменитости... думаю, Уизли будут распространять слухи о том, что я темный волшебник, и моя популярность резко уменьшится, — сказал Гарри, встретившись взглядом со Снеггом.

      Поттер почувствовал небольшое давление на сознание, но оно сразу исчезло, когда Салазар сполз с плеча, дико шипя.

      — Как вы смеете пытаться проникнуть в голову моего хозяина! — прошипел он. Гарри заметил, что Снегг потянулся за палочкой. Не желая видеть хладный труп Салазара, он схватил змею и притянул ее к себе. — Хозяин, он пытался влезть в вашу голову! Не волнуйтесь, я смогу защитить вас. Просто держите меня всегда рядом с собой, — прошипел Салазар.

      Поттер почувствовал, как в нем нарастает гнев. Он даже не подозревал, что волшебники могут читать мысли. Это было опасно. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что он маг Теней, или о других его талантах и способностях.

      — Сэр, я буду вам очень благодарен, если вы не будете пытаться проникнуть в мой разум, — сказал Гарри, смотря на Снегга, в то время как Салазар обматывался вокруг его шеи.

      Мгновение зельевар выглядел потрясенным, но затем сузил глаза.

      — В Хогвартс нельзя брать змей, Поттер. Даже такой слизеринской знаменитости, как вы.

      — Он мой фамильяр, сэр, — сказал Гарри тоном самого Снегга.

      — Мы проверим это, — сказал профессор, вытащил палочку и произнес: — Ревелес Фамилиарус!

      Желтый луч ударил мальчика в грудь, прежде чем тот успел увернуться, и внезапно они с Салазаром засветились красным светом. Судя по потрясенному взгляду Снегга, Салазар действительно был его фамильяром.

      — Я же вам говорил, сэр.

      Поттер снова почувствовал давление на разум, но внезапно понял, что какая-то другая сила закрыла его разум каменной стеной. Он взглянул на потрясенного Снегга. На этот раз Салазару не потребовалось предупреждать Гарри о том, что в его разум кто-то вторгается.

      — Сэр, я, кажется, просил вас больше не пытаться проникнуть в мой разум. Если вы сделаете это еще раз, я сообщу о ваших действиях мистеру Малфою. Я знаю, что он состоит в Попечительском Совете Хогвартса, — угрожающе произнес Поттер.

      — И почему вы думаете, что Люциус поверит именно вам? Я крестный Драко.

      — Я лучший друг Драко, — также угрожающе ответил Гарри.

      От этой информации глаза Снегга расширились еще больше.

      — Идите, Поттер. Пароль для прохода в гостиную — «чистокровность». Поднимитесь по лестнице и спуститесь в зал с правой стороны. Скажите пароль стене со змеей на щите.

      Гарри не нужно было объяснять дважды. Он встал и быстро покинул кабинет.

      — Мне он не нравится, — прошипел Салазар.

      — Мне тоже. Спасибо, что защитил мой разум, Салазар, — ответил мальчик.

      — Это всего лишь одна из моих обязанностей как фамильяра, хозяин.

      — Я всегда буду брать тебя с собой, друг. Пожалуйста, предупреди меня, если кто-то захочет влезть в мой разум, — сказал Поттер, дойдя до щита со змеей, о котором говорил Снегг.

      — Хорошо, хозяин, — ответил Салазар, а Поттер пробормотал:

      — Чистокровность.

      Стена открылась, открывая вход в гостиную. Гарри вошел туда и улыбнулся.

      — Я дома!

      Беты главы: Retaf, Borland30.

     Следующим утром Гарри и Драко вышли из гостиной и направились в Большой зал.

      — Я до сих пор не могу поверить, что профессор Снегг пытался прочесть твои мысли, — возмущенно произнес Малфой.

      — Я сам удивляюсь. Повезло, что со мной был Салазар. Он защитил мое сознание. Теперь я всегда буду носить его под одеждой. Я ведь не знаю, все учителя так делают или нет, и не хочу, чтобы кто-нибудь рылся в моей голове, — ответил Поттер.

      — Да, я тебя понимаю. Если кто-нибудь из них попытается сделать это снова, скажи мне, и я напишу отцу, — очень серьезно сказал Драко, садясь за стол.

      — Эй, Поттер, Малфой, — позвал Блейз, занимая место рядом.

      — Забини, — ответили они вместе.

      — Драко, как ты думаешь, Тонкс могла бы есть с нами? — спросил Малфоя Гарри, смотря на Нимфадору, сидящую в одиночестве за гриффиндорским столом.

      — Ну... я даже не знаю. В смысле, гриффиндорцы и слизеринцы не общаются, Гарри. И ты знаешь это, — нерешительно ответил Драко.

      — Да ну и все равно, она мой друг и твоя кузина, — ответил Поттер.

      — Ладно, ладно, давай позовем ее, — согласился Малфой, и они с Гарри поднялись из-за стола. Пока они шли по залу, Поттер чувствовал провожающие их с Драко взгляды.

      Когда они достигли своей цели, гриффиндорского стола, Гарри спросил:

      — Тонкс, может, ты хочешь присоединиться к нам за слизеринским столом?

      Девочка улыбнулась и кивнула головой.

      — Спасибо, Гарри, но... э... не хочу, чтобы из-за меня у вас с Драко были неприятности с однокурсниками, — призналась она.

      — Они ничего нам не сделают. Если что, Салазар покусает их, когда они будут спать, — серьезно сказал Поттер, а асп высунул голову из-под мантии мальчика. Это заставило нескольких гриффиндорцев вскрикнуть от испуга.

      — Пошли, Тонкс. Тебе не нужно общаться с предателями крови, — настойчиво произнес Малфой.

      Дора еще раз улыбнулась и встала. Троица направилась к слизеринскому столу, и, как по команде, по всему залу пошли шепотки.

      Когда они достигли стола, Блейз подвинулся, уступая гриффиндорке место. Она улыбнулась и кивнула ему в знак благодарности.

      Они болтали несколько минут до прихода Панси Паркинсон с подругой Миллисентой. Обе бросили взгляд на Тонкс, а потом на Гарри, Блейза и Драко.

      — Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Малфой станет любителем гриффиндорцев, — Миллисента практически выплюнула эти слова в лицо Драко.

      Поттер и Малфой сузили глаза и достали свои палочки.

      — Заткнись, ты, корова, — мрачно сказал Гарри.

      — Хам ты, Поттер, и всего лишь полукровка. Даже не знаю, как ты попал в Слизерин, — парировала Миллисента.

      Драко, Поттер, Нимфадора и Блейз просто засмеялись, отчего Панси и Миллисента посмотрели на них как на безумных.

      — Во-первых, я не полукровка. По крайней мере, я прошел тест чистоты крови. Во-вторых, если вы обе когда-нибудь скажете еще что-нибудь плохое о Тонкс, я отправлю Салазара в вашу комнату, когда вы будете спать, — полным яда голосом сказал Гарри. Салазар, услышав свое имя, снова высунул голову из-под мантии и, устремив взгляд на слизеринок, угрожающе зашипел.

      Панси и Миллисента убежали в другой конец стола к Теодору Нотту. Поттер обратил внимание на старшекурсников из Слизерина, которые наблюдали за этой сценой. Гарри хмыкнул и вернулся к завтраку.

      В 8:20 профессор Снегг подошел к ученикам раздать расписания на неделю. Он смотрел на Дору целую минуту, прежде чем отдать расписания Гарри, Драко и Блейзу. Поттер практически видел, как профессор пытается найти те правила, которые они нарушили. Профессор МакГонагалл остановилась у стола Слизерина несколькими минутами позже, странно посмотрев на девочку, передала ей расписание и ушла.

      — Так, что у вас сегодня? — спросила Тонкс.

      — Сдвоенные заклинания с Когтевраном и сдвоенная трансфигурация с Гриффиндором, — ответил Поттер, а Малфой застонал.

      — Ой, не повезло вам, но я вас обошла. У меня сегодня зельеварение и ЗОТИ с пуффендуйцами. Снегг уже злится на меня за то, что я села с вами. А еще мне все равно, что там Сьюзен говорила о своей тете, но вы только представьте, что значит тренировать заклинания с пуффендуйцами, — раздраженно сказала Нимфадора.

      Удивительно, но несколько сидевших рядом слизеринцев захихикали от ее слов, что заставило улыбнуться Гарри и Драко. Кажется, слизеринцы поняли, что Дора не обычная гриффиндорка.

      — Так, Тонкс, ты будешь пробоваться в гриффиндорскую команду по квиддичу? — спросил Поттер.

      — Что?! Ни за что, Гарри! — воскликнула девочка.

      — Почему? Ты же хорошо играешь, и я слышал, что им нужен ловец, — сказал Малфой.

      — Почему ты считаешь, что я хочу играть с людьми, которые ненавидят меня, Драко?! Назови мне хотя бы одну причину, из-за которой я должна добровольно проводить больше времени с близнецами Уизли, Анджелиной Джонсон, Кэти Белл и Алисией Спиннет! — разбушевалась Нимфадора.

      — Может, потому, что ты хороший игрок в квиддич? — спросил Гарри.

      — Я никогда раньше не играла за ловца, Гарри! — ответила Дора.

      — Ну и что? Мы с Драко собираемся пройти отбор в слизеринскую команду, и нам будет интересно играть против тебя, — сказал Поттер.

      — Так вы на самом деле хотите пойти до конца и попробовать? Я слышала плохие рассказы о том, как выбирают игроков в слизеринскую команду, — быстро проговорила девочка.

      — Да, отец рассказывал нам. Поверь, я с нетерпением жду отбора. Я люблю рисковать. Мы хорошо подготовились, чтобы занять место охотников хотя бы в резервном составе команды, — сказал Малфой.

      — Хорошо, Тонкс, предлагаю компромисс: если мы с Драко войдем в основной или резервный состав и ты сможешь пройти отбор в гриффиндорскую команду — ты играешь. А если мы не сможем пройти отбор, то ты не будешь играть, даже если попадешь в команду, — сказал Гарри.

      Нимфадора обдумала предложение и кивнула головой.

      — Хорошо, идет, — согласилась она и, встав, отправилась к гриффиндорскому столу, где нашла какого-то худощавого парня. Поттер и Малфой наблюдали, как она разговаривала с ним несколько минут, а затем пожала ему руку.

      — Я думаю, она смогла получить приглашение на пробы, — прокомментировал Драко с усмешкой.

      — Она правда так хорошо играет, как вы говорите? — спросил Блейз.

      — Да, Тонкс превосходна. Этим летом мы часто играли в моем доме, — ответил Малфой.

      — Ух, разве это хорошая идея, чтобы она играла? В смысле, нам ведь будет легче победить, если она не будет играть? — спросил Блейз.

      — Может быть, но мне все равно. Я просто хочу играть против нее, — ответил Гарри, усмехнувшись.

      — А вы уверены, что сможете попасть в команду в этом году? — спросил немного удивленный Блейз.

      Поттер заметил, что несколько старшекурсников со Слизерина, большинство из которых семикурсники, внимательно его слушают.

      — Да, — прямо ответил Гарри.

      — Ну, по крайней мере, вы уверены, — сказал Блейз.

      — Гарри — прирожденный игрок: когда он в первый раз сел на метлу, то выполнил маневры, которые я раньше даже не видел. Я тоже хорош, но вот он просто демон в воздухе, — сказал Драко так громко, чтобы старшекурсники могли услышать его.

      Поттер почувствовал, что краснеет: похвала задела за живое. Отвлек его от размышлений Блейз, вставший из-за стола.

      — Я думаю, пора идти на урок. Не хочу опоздать на занятия ни к МакГонагалл, ни к Флитвику.

      Гарри и Драко кивнули в знак согласия и, схватив свои сумки, быстро вышли из-за стола. Через несколько минут они свернули в коридор заклинаний и вошли в класс. К их удивлению, все первокурсники из Когтеврана уже сидели там. Блейз пару раз моргнул, проверяя, не ошибся ли он.

      — А вы знаете, что до начала урока еще пять минут? И как долго вы тут сидите? — спросил Блейз.

      — О, мы тут сидим уже минут двадцать, — сказала девушка с азиатской внешностью.

      Поттер просто не выдержал и засмеялся.

      — Блейз, ты почти как когтевранец! Можешь представить себя пришедшим за двадцать пять минут до занятия? — сквозь смех выдавил Гарри.

      Блейз покраснел и сказал:

      — Позволь напомнить, Поттер, что и тебя Шляпа хотела определить в Когтевран!

      — Иди ты... — рассмеялся Гарри, и они заняли места во втором ряду.

      Через несколько минут прибыли и остальные слизеринцы, за ними же мгновением позже зашел преподаватель заклинаний — профессор Флитвик.

      — Добро пожаловать на ваш первый урок заклинаний! — произнес крошечный профессор с улыбкой на лице. Он медленно начал проверять присутствующих. Профессор немного задержался на фамилии «Поттер», а потом начал долгую лекцию о теории волшебства, которая очень быстро надоела Гарри. Мальчик положил голову на холодный стол и начал медленно засыпать.

      Поттер не знал точно, когда заснул, но следующее, что он ясно услышал, это:

      — Мистер Поттер, если можете, присоединитесь к нам!

      Гарри мгновенно проснулся и заметил, что все смотрят на него. Драко и Блейз старались сдержать смех.

      — Э... что такое, сэр? — спросил Поттер.

      — Мистер Поттер, подойдите сюда, пожалуйста, — раздраженно позвал Флитвик.

      Гарри, нервничая, поднялся и подошел к профессору.

      — Мистер Поттер, если вы считаете, что можете просто спать на моей лекции, то сильно ошибаетесь. Информация, которую я сейчас пытаюсь донести до вас, совершенно необходима, если вы хотите получить хоть какие-нибудь базовые знания для изучения заклинаний! Теперь, раз уж вы считаете, что вам не нужно слушать меня, продемонстрируйте классу заклинание, которое мы будем учить сегодня — заклинание левитации, — строго сказал Флитвик, указав на свой стол.

      Гарри сделал все возможное, чтобы подавить улыбку, вытаскивая палочку.

      — Нет проблем, профессор. Вингардиум Левиоса! — произнес Поттер, указав палочкой на стол преподавателя. Стол мгновенно поднялся на добрых два фута, и мальчик продержал его так несколько секунд, прежде чем поставить на место.

      После того, как он повернулся к профессору, ему пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться. Профессор Флитвик, как и весь класс (кроме Драко и Блейза), шокированно смотрел на него.

      — М... мистер Поттер, я... я имел в виду перо, а не мой... стол! — сказал ошарашенный Флитвик.

      — Ну, вы просто показали в ту сторону, сэр. Извините, я просто решил, что вы имели в виду стол, — сказал Гарри с улыбкой.

      — Мистер Поттер, тридцать баллов Слизерину. Я не видел такого мастерства... Вы как... как... Дух Мерлина, вы... вы Про...

      — Нет, сэр, — резко перебил Гарри.

      — Превосходно. Превосходно, мистер Поттер. Возвращайтесь на свое место и почитайте учебник. Только не спите.

      Гарри вернулся к своему месту с самодовольным выражением лица. Он заметил, что все когтевранцы смотрят на него с опаской, а слизеринцы выглядят немного испуганными.

      Остальная часть занятия прошла довольно гладко. Поттер читал учебник и учил заклинания по нему, практиковал движения палочкой для проклятий и контрзаклятий. А когда раздался звонок, Флитвик произнес:

      — Вашим домашним заданием на следующее занятие будет десять дюймов сочинения по теории заклинаний. Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста.

      Гарри остался на своем месте, а все остальные быстро покинули класс. Когда вышел последний студент, Флитвик запер дверь.

      — Мистер Поттер, это было весьма впечатляюще. За исключением вашей матери, у меня не было ни одного студента, который мог бы поднять что-нибудь с первой попытки, — сказал Флитвик.

      — Благодарю вас, сэр, но это была не первая попытка. Видите ли, я обнаружил небольшую лазейку в Надзоре.

      — Лазейка? О чем вы говорите?

      — Сэр, вы же знаете, что специальные чары, следящие за волшебством несовершеннолетних, наводят только тогда, когда дети впервые оказываются в стенах Хогвартса, верно? — ответил вопросом на вопрос Гарри.

      — О, Мерлин. Я знал, что когда-нибудь эта лазейка ударит нам под дых. Ну что же, мистер Поттер, вы убедили меня, что не обладаете даром вашей матери, а просто практиковались в заклинаниях летом, — согласился Флитвик.

      — Ну, как сказать, сэр...

      — Что вы имеете в виду? — заинтересованно спросил Флитвик.

      — Как я уже сказал вам, сэр, я не Протеже, как моя мама, но я одарен в заклинаниях и у меня действительно заклинание левитации получилось с первой попытки, — пояснил Гарри с улыбкой.

      — Мистер Поттер! Откуда вы знаете, что одарены в заклинаниях?

      — Ну... когда я понял, что могу заниматься магией вне школы, то обнаружил, что могу выполнять заклинания с невероятной легкостью. Мне достаточно увидеть, как применяется заклинание, чтобы научиться выполнять его самому. Последнюю часть лета я гостил у Тонкс, и она нашла книгу, в которой было написано о разнице между талантливыми, одаренными и Протеже. Так как я не могу колдовать только представив то, что хочу получить, я понял, что не являюсь Протеже. Но я с необычайной легкостью применяю заклинания! И так понял, что являюсь одним из одаренных, — сказал Гарри, улыбаясь.

      Флитвик рассмеялся, но затем ударил руками по столу.

      — Я просто не могу в это поверить. Два десятилетия назад в Хогвартсе появилась студентка — Протеже по заклинаниям, а сегодня студент, одаренный в заклинаниях... И оба не попали на мой факультет! — раздраженно произнес маленький профессор.

      — Ха, извините, сэр. Шляпа, конечно, хотела отправить меня в Когтевран, но в итоге распределила в Слизерин.

      — Твоя мама говорила то же самое про Гриффиндор, — ответил ему Флитвик. — Так, мистер Поттер, вы явно будете самым способным студентом на первом курсе. Мне кажется, вам будет скучно на занятиях.

      — Сэр, я хочу стать мастером заклинаний во время учебы в Хогвартсе, как и моя мама. Я надеялся, что вы согласитесь дать мне несколько дополнительных уроков. А я, в свою очередь, могу помогать вам на практических занятиях, а на лекциях буду читать следующие главы учебника. Подумайте над этим, — сказал Гарри с надеждой в голосе.

      — Мистер Поттер, ваше желание стать мастером заклинаний похвально. Очень немногие хотят добиться этого. Для меня не будет большой проблемой давать вам дополнительные уроки в обмен на помощь остальным первокурсникам. Вы просто находка для своего класса. И я попрошу разрешение у профессора Дамблдора для того, чтобы давать вам книги по заклинаниям из Запретной секции, — обрадовался Флитвик.

      — Запретная секция?

      — Это часть библиотеки, в которой хранится множество книг по темным искусствам. Те книги, что я хочу вам дать, не темные, но для более продвинутого уровня владения магией. В них подробней изложена теория заклинаний, — рассказал Флитвик, от волнения подпрыгивая на месте.

      — Я был бы вам очень признателен, сэр, — честно сказал Гарри.

      — Ох, нужно написать вам записку для профессора МакГонагалл. Вам ведь не нужны проблемы в первый же день, — взволнованно произнес Флитвик, что-то быстро черкая на пергаменте.

      — Спасибо, профессор, — поблагодарил его мальчик и вышел из кабинета заклинаний.

      Отыскав кабинет трансфигурации, Поттер вошел внутрь. Он увидел на преподавательском столе кошку и вспомнил слова Нимфадоры о том, что профессор МакГонагалл анимаг. Гарри подошел к кошке и сказал:

      — Извините за опоздание, профессор МакГонагалл, профессор Флитвик попросил меня задержаться после занятия, — и протянул ей записку.

      — Когда ты получил этот шрам, тебе, наверное, сожгли мозг, Поттер. Это всего лишь кошка, а ты говоришь с ней, — произнес Рональд Уизли. Все гриффиндорцы рассмеялись, но сразу замолчали, как только кошка превратилась в разгневанную Минерву МакГонагалл.

      — Мистер Уизли, отработка и двадцать баллов с Гриффиндора! — резко произнесла она.

      Гарри был рад, что профессор выбрала именно этот момент для появления: когда гриффиндорцы решили так глупо подшутить над ним.

      — Мистер Поттер, вы можете занять свое место. Ох, и как вы узнали, что я анимаг? Должна признаться, мне нравится шокировать этим первогодок.

      — Тонкс рассказывала мне о вас, — признался Гарри, занимая место рядом с Драко.

      МакГонагалл кивнула головой, достала свою волшебную палочку и превратила стол в свинью и обратно. Глаза Поттера и остальных учащихся полезли на лоб. «Я тоже хочу научиться этому! Я смогу превратить Дадли в свинью. Как его можно будет помучить...» Но мальчик понимал, что пройдет еще много времени, прежде чем он научится превращать что-нибудь в свинью, не говоря уже о человеке.

      Гарри трансфигурация понравилась больше, чем заклинания. Но не потому, что предмет был более интересным, нет. А потому, что он совсем недавно начал читать наперед. Поттер не поднимал руку, понимая, что гриффиндорцев будет раздражать то, что он знает все ответы на вопросы МакГонагалл. Когда же пришло время практиковать превращение спички в иглу, Гарри просто положил свою спичку на край стола и продолжил читать. Он смеялся над раздражением профессора МакГонагалл, когда та начислила десять баллов Слизерину за выполненное раньше всех задание Драко. Также он заметил, что маглорожденная Грейнджер близка к цели, но если она не увеличит скорость взмаха, то превращение получится только к концу занятия. Из всех остальных сокурсников только Блейз был близок к завершению.

      — Эй, Блейз, — прошептал Поттер, — сократи амплитуду движения палочкой. Тогда все получится.

      Блейз посмотрел на Гарри, пожал плечами и, сделав взмах палочкой чуть короче, чем прежде, увидел, как его спичка превращается в иголку.

      — Спасибо, Поттер, — ответил также тихо Блейз.

      * * *

     

      Минерва МакГонагалл была впечатлена этой группой первокурсников. Драко Малфой уже завершил трансфигурацию спички в иголку. И она видела, что одна девочка из Гриффиндора тоже близка к завершению задания, как и слизеринец Блейз Забини. Ей хотелось помочь им, но она не могла.

      Минерва постоянно переводила взгляд на Гарри Поттера. До последней минуты она была уверена, что мальчика распределят в Гриффиндор, как и его родителей. Ее, мягко говоря, удивило то, что Перси Уизли пришел с жалобой о нападении Поттера на других студентов. Тогда она хотела назначить Гарри наказание на месяц, но сдержалась, когда он рассказал, что близнецы Уизли оскорбили Тонкс, а также о том, как они издевались над ней в прошлом году. Ее порадовало то, что Нимфадора, наконец, нашла друзей, и заинтересовало то, что Поттер и Малфой владеют обезоруживающим заклинанием. Была еще жалоба на то, что мальчик привез в школу змею, но Гарри заверил ее, что это фамильяр. Минерва не поверила ему, но одно простое заклинание смогло это подтвердить. Она должна была понять, что мальчик, который принес змею, попадет в Слизерин. И все же МакГонагалл была шокирована, когда Шляпа распределила его туда. Ей это показалось шуткой: сын двух ее любимых учеников учится на факультете-сопернике.

      Казалось, неприятности следуют за Гарри по пятам. Несколько студентов ее факультета обвинили его в том, что он темный маг. И это стоило ее факультету тридцать баллов. Она хотела поспорить с Северусом на этот счет, но увидев, как Уизли оскорбляет Поттера, высказываясь о его шраме, решила забыть об этом. Самым интересным было то, что мальчик пригласил Нимфадору Тонкс за стол Слизерина.

      Это еще долго обсуждали в Большом зале, в том числе и преподаватели. А то, что Драко Малфой пошел вместе с Гарри провожать Тонкс, шокировало всех: ведь она была полукровкой. Минерва знала, что Драко и Нимфадора — двоюродные брат и сестра, но была уверена, что Андромеда никогда не позволит им встретиться. «Вероятно, мистер Поттер будет хорошо влиять на мистера Малфоя», — подумала Минерва.

      А сейчас она была рассержена на мальчика. Ведь тот даже не пытался слушать ее лекцию. Но он вел себя тихо и читал книгу, так что она не стала наказывать его. Но запомнила это. В учебнике все равно написано то же самое, так что все было нормально.

      Когда же пришло время практиковать трансфигурацию, она заметила, что он даже не поднял свою палочку. Его спичка так и осталась спичкой. Она следила за ним первые десять минут, но Гарри даже и не думал пытаться. Но то, что она увидела потом, удивило ее. Минерва видела, как он подсказал Забини чуть меньше размахивать палочкой. Это было правильно, что не преминуло сказаться на результате. Через минуту Забини превратил спичку в иголку.

      — Десять баллов Слизерину за завершение превращения, мистер Забини, — произнесла она.

      Она пронаблюдала за Поттером еще некоторое время и начала сердиться. Она не против людей, которым не давался ее предмет, все-таки он очень трудный, но она не потерпит лентяев на своих занятиях. Профессор наградила Гермиону Грейнджер десятью баллами, а затем повернулась к Поттеру.

      — Мистер Поттер, вы даже не пытались выполнить заклинание. Или вы сейчас же начнете, или я забираю тридцать баллов у Слизерина за неспособность выполнять мои задания, — грозно сказала она.

      Минерва увидела на лице мальчика ухмылку. Только она хотела сказать ему что-нибудь, что стерло бы эту ухмылку с его лица, как он взмахнул палочкой, и спичка превратилась в иголку. Иголка была серебряной (в оригинале здесь и далее иголка описана как «золотая», но очевидно, что это ошибка — прим. Borland30). Что уж тут говорить, она была потрясена до глубины души. МакГонагалл заметила, что все студенты, кроме Драко Малфоя, повернулись посмотреть на это.

      — Мистер Поттер, это удивительно! Вы можете рассказать мне, как вы это сделали, как получили серебро? — быстро спросила она.

      — Да, мэм. Основа всех преобразований, таких как это, — заклинание и движение палочкой, но это не самый трудный аспект. Есть два пункта, в которых большинство магов терпят неудачу. Во-первых, нужно представить перед собой картинку того, что вы хотите получить в итоге. Вот почему у многих студентов получились наполовину иголки, наполовину спички, например, у мистера Долгопупса. Во-вторых, что очень важно, нужна уверенность в том, что такое вообще возможно. Вы должны верить, что можете превратить что-нибудь во что-либо другое; так намного проще сосредоточиться на выполнении заклинания, как я считаю. Поэтому вы превратили ваш стол в свинью, чтобы показать маглорожденным, что преобразование вообще возможно. Именно представление предмета и уверенность дают правильный результат. Если вы сможете это понять, то получите хорошую основу для изучения более сложной трансфигурации. Теперь о том, почему же моя игла стала серебряной: когда большинство людей думают об игле, то представляют ее маленькой и состоящей из железа. Я же представил иглу серебряной, четко сосредоточился на этом и был уверен, что смогу сделать подобное, — смело сказал Гарри.

      За все годы преподавания в Хогвартсе Минерва МакГонагалл никогда не слышала от студента первого курса такого правильного и четкого описания теории трансфигурации. Она стояла как громом пораженная. Ей казалось, что наградить его баллами будет слишком малой платой за такой мастерский ответ. У нее это в голове не укладывалось. Альбус, конечно, предупредил ее, что мальчик жил у Тонкс остаток лета, где мог узнать немного о магии. Но она не думала, что это будет так запредельно.

      * * *

     

      Профессор была глубоко в своих мыслях, когда одна студентка решила высказаться:

      — И откуда ты так много знаешь о трансфигурации?!

      Поттер просто повернулся и посмотрел на красное лицо девушки.

      — Я прочитал это в книге. В хорошей книге, а не в том мусоре, что читаешь ты, Грейнджер, — рявкнул Гарри тоном, не располагающим к общению.

      Эти слова вернули преподавателя на землю.

      — Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за ваш выкрик. Мистер Поттер, также десять со Слизерина и пятьдесят баллов Слизерину за лучшее описание основной теории трансфигурации, которое я когда-либо слышала! Вы не возражаете, если я заберу у вас эту иглу? — спросила профессор МакГонагалл.

      Все слизеринцы выглядели очень самодовольными в отличие от шокированных гриффиндорцев.

      — Не возражаю, профессор, можете взять ее, я всегда могу сделать еще одну, — заверил ее улыбающийся Гарри. Он понял, что поразил ее.

      Прозвенел звонок, и все студенты стали собирать свои вещи. Это, казалось, вернуло профессора МакГонагалл, рассматривающую серебряную иглу Гарри, обратно в реальность.

      — К следующему занятию вы должны написать один фут эссе по теории трансфигурации. Мистер Поттер, вы освобождены, так как уже доказали, что знаете ее превосходно, и я прошу вас задержаться.

      — Так и дальше будет продолжаться, а, Поттер? — спросил Блейз.

      — Ну что тут можно сказать, Забини, я популярен, — с усмешкой ответил тому Гарри.

      — Драко, помни, сегодня мы встречаемся с Тонкс в библиотеке, — крикнул Поттер, когда Малфой подошел к двери.

      Гарри быстро перевел взгляд на Грейнджер. «Ничего, скоро она узнает свое место», — злобно подумал он.

      Когда последний студент вышел, профессор МакГонагалл заняла место за своим столом.

      — Мистер Поттер, должна сказать, что очень впечатлена.

      Это был не вопрос, поэтому Гарри просто промолчал. Он не собирался что-либо рассказывать этой женщине. Флитвик не пытался проникнуть в его сознание, но мальчик по-прежнему настороженно относился к профессорам.

      — Вы в точности унаследовали талант вашего отца. Я не буду удивлена, если вы скажете, что можете превратить все во все что угодно! — произнесла профессор.

      Поттер чуть не рассмеялся.

      — Я не Протеже, профессор, но одарен в области трансфигурации, — признался Гарри.

      Мальчик улыбнулся, когда его серебряная иголка выпала из рук МакГонагалл. Он увидел, как на ее лице сменяют друг друга несколько эмоций: любопытство, надежда и сомнение, прежде чем она вновь обрела контроль над собой.

      — Действительно? Вы уверены в этом? — спросила она.

      — Да, Тонкс дала мне книги, в которых говорилось об этом. Я не Протеже, так как просто не в силах трансфигурировать предметы без заклинаний. Но после прочтения книги по теории трансфигурации я обнаружил, что могу выполнить большую часть простых заклинаний для первого курса, таких, как превращение подушечки для иголок в мышь, с первой попытки. Но так как я не зашел далеко, то не знаю границ своих возможностей, — постарался объяснить Гарри.

      — Мистер Поттер, почему вы читали книгу, а не слушали меня? Вы читали наперед? — спросила МакГонагалл.

      — Да, мэм, я прочел большую часть книги, но не всю. Сейчас я читал о превращении крысы в чайник, — сказал Гарри.

      — Это заклинание проходят перед Рождеством! Мистер Поттер, вы говорили мне, что знаете несколько заклинаний... все до этого?

      — Нет. Дома у Тонкс я не практиковался в большинстве заклинаний, а только прочитал о них, так что сам не знаю, на каком я практическом уровне, но думаю, что он больше, чем у однокурсников, — сказал ей Гарри.

      — Понятно. Ну, мистер Поттер, и что вы предлагаете? Я не могу позволить вам просто сидеть на занятиях.

      — Я надеюсь, вы сможете мне помочь. Я хочу стать мастером трансфигурации еще во время учебы в школе, как это сделала моя мама. Мне было бы интересно работать с вами дополнительно. Может быть, вы дадите мне несколько других книг помимо стандартного учебника, чтобы я мог читать их в классе на лекциях по тем темам, которые я уже знаю? Если же я уже знаю заклинание, то могу помогать другим ученикам с практикой, — предложил Гарри.

      — Как вы помогли Забини?

      Мальчик сильно удивился, и профессор усмехнулась.

      — Да, мистер Поттер, я видела, как вы ему помогли. Думаю, такая договоренность могла бы работать. Если я решу помочь вам, то буду ожидать от вас полной отдачи. У меня не так много свободного времени, но для таких перспективных учеников я могу выделить немного.

      — Спасибо вам, вы не пожалеете, — заверил ее Гарри.

      — Я уверена. Теперь ступайте. Думаю, мистер Малфой и мисс Тонкс уже достаточно долго ждут вас, — сказала МакГонагалл.

      Поттер ушел, а Минерва сидела за своим столом и размышляла: «Мне действительно хочется, чтобы он был на моем факультете. У него действительно талант отца. Он самоуверенный, но не такой дерзкий, как Джеймс. Нужно поговорить с Альбусом. Гарри особенный, и если он серьезно относится к своим словам насчет мастерства, то... Мерлин, мальчик может стать одним из величайших мастеров трансфигурации, что когда-либо существовали».

      Большой зал, Хогвартс.

      Следующие несколько дней для Драко и Гарри пролетели незаметно. Проходившие занятия были интересны, но Поттеру ничто не понравилось так, как заклинания и трансфигурация. Мальчик надеялся, что Защита будет весьма интересна, но Квиррелл оказался ужасным учителем, и он не узнал ничего интересного. Травология, проходившая в теплице, была очень интересна, но напомнила ему о работе в саду Дурслей. Астрономия была так себе, но от вида с башни просто захватывало дух. Учителем по истории магии был призрак, и как только новизна этого исчезла, Гарри и Драко стали просто спать на занятии.

      Наступила пятница. Поттер и Малфой были этому очень рады. Сегодня у них сдвоенное зельеварение с Гриффиндором, а потом отборочные соревнования в команду Слизерина.

      Тонкс уже прошла отбор; провел его Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора. Она описала его как полного идиота, но при этом знающего свое дело: получение Кубка по квиддичу. Теперь, уже по традиции, Нимфадора сидела за столом Слизерина. Слизеринцы, отойдя от шока, смягчились, а те, кто имели с ней проблемы, просто ее игнорировали.

      — Не беспокойся, если не попадешь в команду, Гарри, я не буду хуже думать о тебе, — сказала Дора с улыбкой.

      — О, нет-нет. Я собираюсь попасть в команду, и ты будешь играть за Гриффиндор, нравится тебе это или нет, — грозно сказал Поттер.

      — Драко, прошу тебя, сбей Гарри с метлы, — сладким голосом попросила его Тонкс.

      — И как ты предлагаешь мне это сделать? Ты же видела его в полете!

      Поттер улыбнулся другу. Как только день отборочных соревнований был назначен, они с Драко брали свои метлы «Нимбус-2000» и занимались каждый день после занятий. Гарри пришлось признать, что Малфой очень хорош. Несколько старшекурсников обратили на них внимание и теперь наблюдали за ними каждый день. Поттер воспринял это как вызов и решил сделать пике более чем с трехсот футов (более девяноста метров). Он вышел из пике всего в нескольких дюймах от земли, и они с Драко посмеялись над старшекурсником-слизеринцем, который просто упал в обморок.

      — Все равно, сделайте все возможное. Ненавижу проводить время с близнецами Уизли, а теперь, когда я в команде, они стали преследовать меня всюду, так что люди говорят, что они «мои личные загонщики». Клянусь, если бы они не боялись тебя так сильно, то были бы сейчас тут, со мной, — раздраженно проговорила Нимфадора.

      — Они боятся меня? — спросил Гарри с улыбкой.

      — Да, не думаю, что кто-нибудь еще их околдовывал, это очень трудно, а потом угрожал змеей, — закончила она.

      Они втроем еще немного поболтали, а в 7:50 Малфой сказал, что им с Гарри пора на зельеварение. Мальчики попрощались с подругой и отправились в класс.

      Гарри и Драко вошли в кабинет вместе с остальными слизеринцами и заняли место рядом со столом преподавателя. Гриффиндорцы вошли несколько позже, и Поттер был рад, что Уизли среди них не оказалось. Снегг ворвался в класс через минуту и сразу стал проверять присутствующих. Добравшись до фамилии Поттера, он произнес:

      — О, да. Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — тихо усмехнулся он. — Мистер Поттер, ваш статус не дает вам никаких привилегий в этом классе. А теперь ответьте мне на вопрос. Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

      Гарри застыл: он понятия не имел, что получится в результате. Не думает же Снегг, что он выучил все, что написано в учебнике по зельеварению?

      — Я не знаю, сэр, — признался Поттер.

      Снегг усмехнулся.

      — Очевидно, известность — это далеко не все. Пять баллов со Слизерина. Но давайте попробуем еще раз, мистер Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоар, где вы будете его искать?

      Гарри улыбнулся: он знал это.

      — В козьем желудке.

      Если бы это было возможно, то насмешка Снегга быстро бы сползла с его лица.

      — Хорошо, последний вопрос. В чем разница между «волчьей отравой» и «клобуком монаха»?

      Поттер вспомнил «волчью отраву». Это слово звучало почти как «оборотень», поэтому и зацепило его взгляд, когда он пролистывал учебник. Мальчик вспомнил, что это растение маглы называли «аконитом», но не вспомнил, в чем разница между «волчьей отравой» и «клобуком монаха». Вероятно, Снегг просто водит его за нос. Он достаточно хитер для этого. Положившись на удачу, Гарри сказал:

      — Э... Я... думаю, что нет никакой разницы, сэр.

      — Правильно, десять баллов Слизерину, — произнес Снегг мрачно. — Отвечу на первый вопрос: если смешать измельченный корень асфоделя с настойкой полыни, получится сонное зелье, настолько мощное, что его называют...

      Вдруг дверь распахнулась, и в класс вбежали мокрые с головы до ног Уизли и Долгопупс.

      — Уизли, Долгопупс, минус десять баллов за опоздание и еще минус пять за ваш внешний вид, — сказал Снегг, с отвращением разглядывая их мокрую одежду.

      — Но, сэр, Пивз... — начал Уизли.

      — Еще минус пять баллов за пререкания с преподавателем, мистер Уизли, — перебил его Снегг.

      — Но, сэр, он просто пытался объяснить вам, почему... — начала Гермиона.

      — Вы останетесь после уроков, мисс Грейнджер. Лично я не помню, чтобы просил вас вставить хоть одно слово. Теперь сядьте, оба, — выплюнул Снегг.

      Поттер и Малфой захихикали, а Уизли и Долгопупс заняли свои места.

      Дальнейшая часть урока прошла спокойно. Салазар сообщил, что почувствовал, как Снегг использует легилименцию, но не на Драко или Гарри. Когда мальчики собрались добавить последний ингредиент в котел, Поттер услышал громкое шипение и, обернувшись, увидел, как котел Невилла начал плавиться. Гарри схватил Драко и оттащил его в сторону до того, как на то место, где они только что стояли, выплеснулось зелье. Мальчики быстро поднялись на ноги и увидели, как Невилл застонал от боли, покрываясь волдырями.

      — Идиот! Разве я не говорил, что добавлять иглы дикобраза нужно только после снятия котла с огня? Уизли, отведите его в Больничное крыло, сейчас же! Все остальные, сдайте мне образцы ваших зелий.

      — Профессор Снегг, из-за Долгопупса наш котел испортился, и зелье разлилось, — сказал Драко.

      — Вы и мистер Поттер получаете проходной балл, раз уж идиотизм мистера Долгопупса лишил вас возможности сдать мне образец. Я также буду очень признателен, если вы с мистером Поттером задержитесь после занятия, — произнес Снегг.

      Гарри и Драко ждали, пока все сдадут свои зелья и выйдут из класса. Когда мальчики остались наедине с деканом факультета, они вошли в его кабинет и сели за стол.

      — Я так понимаю, вы оба будете участвовать в отборе в факультетскую команду по квиддичу?

      — Да, сэр, — сказал Малфой.

      — Я хочу вас предупредить, что несколько старшекурсников задавали вопросы о вашем допуске на отборочные соревнования. Мне кажется, они обиделись на вас за что-то, что вы с Поттером им сделали.

      — За что же? — спросил декана Гарри.

      — Я думаю, это очевидно, мистер Поттер. Вы привели гриффиндорку за наш стол, никого не спрашивая. И постоянное хвастовство мистера Малфоя о ваших способностях к полетам на метле заработало вам немало врагов. Я просто подумал, что вы должны узнать об этом прежде, чем отправитесь на пробы.

      — Спасибо, сэр, — сказали Драко и Гарри, вставая со своих мест.

      — Не благодарите меня, мистер Поттер. Я бы не предупредил вас, если бы Драко не был моим крестником, а вы не были бы его другом, — усмехнулся Снегг.

      Хогвартс, квиддичное поле.

      Через двадцать минут Гарри и Драко были уже на поле, держа в руках свои «Нимбусы-2000». Все старшекурсники смотрели на них с презрением. Через десять минут крупный семикурсник Маркус Флинт позвал претендентов в воздух.

      — Так, хорошо. Мы ищем ловца, двух запасных охотников и двух загонщиков, тех же игроков и для резервного состава. Если вы хотите играть за ловца, шаг вперед. Если на охотника, то встаньте справа, на загонщика — слева, — сказал Флинт.

      Поттер шагнул вперед. Он хотел играть охотником, но Малфой убедил его, что с таким умением нырять и уклоняться он должен стать ловцом. Гарри посмотрел на соперников. Этих четырех мальчиков он видел каждое утро за завтраком, но не помнил их имен.

      — Отлично. Итак, во-первых, ловец должен обладать хорошими навыками полета. Их вы сейчас и продемонстрируете, — заявил им Флинт.

      Гарри сел на метлу и полетел к Флинту, который находился где-то в пятидесяти футах (около пятнадцати метров) над землей. К нему присоединился другой парень, а вскоре и все остальные.

      — Наш ловец должен хорошо уклоняться на лету, поэтому сейчас вы пролетите вокруг поля пять кругов. В вас будут посылать бладжеры. В воздухе будут загонщики и люди, которые хотят попасть в резерв. Вам будет уделено все их внимание, ведь вы их единственная цель, — прокричал Флинт.

      Поттер подлетел к исходной точке, а через минуту Флинт дал сигнал к старту — сноп зеленых искр. Мальчик сразу набрал большую скорость и вырвался вперед. Он увидел бладжер, направленный правее него, и еще один в нескольких метрах позади первого. Гарри спиной почувствовал мальчика, летящего прямо за ним, и решил попробовать один очень трудный маневр, вычитанный в книге Драко по квиддичу. Поттер на полной скорости полетел навстречу бладжеру. Когда до мяча оставалось всего пять футов, мальчик ушел вверх. Мяч, пролетев под ним, попал прямо в лицо преследователя. Гарри, продолжив гонку, услышал, как один из кандидатов в охотники крикнул:

      — Ауч!

      Телосложение Поттера дало ему преимущество в скорости, позволив обогнать соперников, и вскоре его беспокоили только бладжеры. Мальчику казалось, что все загонщики и кандидаты в них решили, что атаковать других бесполезно, и стали отправлять все мячи в него. К концу последнего круга Гарри был уже измотан. Он летел на полной скорости уже минут пятнадцать, постоянно уклоняясь от бладжеров, которые, казалось, летели со всех сторон. Все восемь загонщиков атаковали только его. Закончив последний круг, Поттер подлетел к улыбающемуся Флинту.

      Остальные подлетели через минуту, и мальчик увидел, как потрепанно они выглядят.

      — Итак, вы все достаточно хороши, мы потеряли только одного из вас, ребята. Следующий тест будет на маневренность. Я должен увидеть, как быстро и глубоко вы можете войти в пике и на каком расстоянии от земли вы выйдете из него. Я спущусь на землю и буду следить за вами оттуда. Я сообщу вам результаты, когда вы приземлитесь, — сказал Флинт и стал спускаться.

      — Боишься быть первым? — угрожающе спросил крупный мальчик, как только Флинт оказался далеко.

      — Нет, почему я должен быть напуган? — насмешливо спросил Гарри. Это была чистая правда: он ни капельки не боялся, но был не в настроении разговаривать с такими идиотами, как этот парень, поэтому поднялся чуть выше.

      Флинт выпустил из палочки зеленые искры как знак старта для первого претендента. Тот противный мальчик, что говорил с Поттером, взлетел на требуемую высоту и ринулся вниз. Гарри наблюдал, как он приближается к земле на достаточно контролируемой скорости. В нескольких футах от земли он вышел из пике. Флинт бросил взгляд на лист бумаги и выкрикнул результаты:

      — Сто двадцать миль в час, четырнадцать футов и одиннадцать дюймов до земли.

      Поттер зевнул: ему было известно, что он может лучше. Его «Нимбус» развивал скорость сто семьдесят пять миль в час, и мальчик мог затормозить всего в нескольких дюймах от земли.

      Снова сноп искр — другой участник. Гарри смотрел, как тот пролетел еще медленнее и вышел из пике еще раньше. Флинт выкрикнул его результаты:

      — Сто миль в час, двадцать футов и семь дюймов до земли.

      Снова Поттер зевнул, что не осталось незамеченным другим мальчиком, который воспринял это в штыки:

      — Если ты думаешь, что это так просто, почему бы тебе не попробовать?! — закричал он.

      Гарри просто пожал плечами и, когда Флинт в очередной раз отправил зеленые искры в воздух, поднялся выше, а затем ушел в крутое пике, словно упав под углом в девяносто градусов. Это потрясло всех. Поттер любил выполнять пике, любил ощущать порывы ветра на своем лице... это было на самом деле удивительно. Гарри видел землю, стремительно приближающуюся к нему, но знал, что у него еще есть время, и не беспокоился об этом. Мальчик услышал, как кто-то из охотников удивленно ахает, и продолжил снижаться на бешеной скорости. За миг до падения он дернул древко метлы так сильно, как только мог, и выровнялся над землей, прежде чем совершить посадку. Казалось, Флинт смотрит на него с радостью, выкрикивая его результаты. Гарри ухмыльнулся, услышав:

      — Сто семьдесят три мили в час, один фут и один дюйм до земли!

      Поттер улыбнулся. Он видел лица других мальчиков, побледневшие от этих слов. И вот Флинт выпустил сноп искр в последний раз. Мальчик, который разговаривал с Гарри в воздухе, казалось, потерял управление над своей метлой. Когда ему оставалось всего пятнадцать футов до столкновения с землей, он, не удержавшись, упал. Поттер был удивлен, что Флинт и ему выставил результаты, но рассмеялся, услышав их:

      — Сто тридцать пять миль в час, ноль, падение. Идиот!

      Флинт посмотрел на трех оставшихся кандидатов с улыбкой.

      — Отлично, все тесты, что вы прошли, абсолютно ничего не значат. Они были нужны, чтобы отсеять лишних претендентов. Первый, кто принесет снитч, получит место ловца! — Флинт выпустил маленький золотой мячик в воздух. Гарри, как только мог, долго следил за ним, но тот исчез в небе.

      Флинт подождал несколько минут и снова выпустил сноп зеленых искр. Три ловца взлетели в воздух в поисках неуловимого золотого мячика. Поттер казался ястребом, ищущим свою жертву. Флинт пока работал с охотниками, но время от времени мимо пролетал шальной бладжер, правда, его легко можно было обойти.

      Минут через двадцать Гарри начал нервничать, но потом увидел вспышку пересекающего поле снитча. Тот кружил около головы одного из ловцов. Мальчик понял, что если полетит прямо к снитчу, то парень поднимет голову и увидит мяч. Поэтому Гарри, молясь, чтобы его план сработал, устремился к одному голубю, что сидел на поле. Вскоре Поттер услышал за собой скрип прутьев от метел двух других ловцов. Замедлившись, мальчик позволил им догнать себя, а затем развернулся к снитчу. Через несколько мгновений он поймал его и с улыбкой опустился на поле.

      Несколькими секундами позже Флинт приземлился рядом с ним и, улыбаясь как сумасшедший, сказал:

      — Ну, Поттер, теперь я думаю, что Малфой был прав насчет твоего таланта к полетам. Ты прошел отбор. Теперь ты в команде. Тренировки три раза в неделю в любую погоду: хоть в дождь, хоть в снег. Можешь посмотреть отбор дальше или пойти отдохнуть.

      Гарри улыбнулся и быстро взлетел, наблюдая дальнейший отбор в команду. Мальчик подумал, что Драко определенно один из двух лучших охотников, и был уверен, что тот получит место запасного. Флинт сообщил о завершении отбора и сказал, что огласит резервный состав команды вечером в воскресенье. Малфой поздравил друга с принятием в команду.

      — Значит, ты будешь играть против Тонкс в первой игре? Это будет увлекательно. Помни, если тебе нужно разозлить ее, просто назови ее «Нимфи» во время матча, — сквозь смех сказал Драко.

      Поттер посмотрел на него в ужасе.

      — Ты определенно сумасшедший, Драко! Если я назову ее Нимфи, она заберет у охотника биту и убьет меня прямо на глазах у Дамблдора!

      Учительская, Хогвартс.

      Пока слизеринцы проходили отборочные соревнования в команду по квиддичу, преподавательский состав Хогвартса был на совещании.

      — Надеюсь, не было неприятностей в первую же неделю? Надеюсь, вы раздали не слишком много наказаний? — произнес Дамблдор с заговорщической улыбкой.

      В кабинете раздалось несколько смешков. Через пару минут, улыбнувшись, директор спросил:

      — Кто-нибудь может что-нибудь рассказать о первокурсниках? Они кажутся мне стайкой воробьев.

      Сравнение вызвало еще несколько смешков, а профессор МакГонагалл и профессор Флитвик встали со своих мест, чтобы высказаться.

      — Минерва, говорите первой, — поклонился ей Флитвик.

      — Я настаиваю, чтобы вы были первым, Филиус, — ласково сказала Минерва.

      Флитвик широко улыбнулся и сказал:

      — Благодарю, Минерва. Альбус, у меня для вас презамечательная новость. Мне кажется, что Гарри Поттер одарен в заклинаниях.

      На такое заявление сотрудники ахнули, а Минерва шокированно побледнела. Глаза Дамблдора стали мерцать еще веселее.

      — На самом деле, Филиус, я предполагал, что будет нечто подобное, ведь Лили была Протеже... а вы в этом уверены?

      — Ну, молодой человек был очень вял на моем занятии. Сказать по правде, он заснул, — это Флитвик произнес так застенчиво, что несколько преподавателей рассмеялись. — Я разбудил его и стал объяснять, что этот материал необходимо знать, чтобы изучать дальше заклинания. После этого я попросил его выйти и выполнить заклинание левитации, если он думает, что ему не нужны мои лекции. Я был просто потрясен, когда мальчик безупречно выполнил левитацию, да еще и не пера, а моего стола!

      — Мерлин! Филиус, мальчик смог поднять ваш стол с первой попытки? — спросила его профессор Вектор.

      — Нет... или да... Позвольте объяснить. Я попросил его задержаться после занятий, и он рассказал мне, что ему стало известно о нашем промахе в отслеживании магии несовершеннолетних, — после этих слов Флитвика несколько сотрудников застонало.

      — Альбус, я предупреждала вас, что это станет проблемой, — сказала профессор Стебль, качая головой.

      — Вероятно, но это задача на будущее. Пожалуйста, продолжайте, Филиус, — сказал Дамблдор.

      — Он рассказал, что был у мисс Тонкс в конце лета, и она дала ему книги про талантливых, одаренных и Протеже. Гарри сказал, что заклинания ему даются с невероятной легкостью и он в состоянии выполнить простые чары с первого раза, просто наблюдая за движениями палочки и слушая заклинания. Он сказал, что в книге так описаны одаренные. Так что... — продолжил Флитвик.

      — Хорошо, это действительно впечатляет, Филиус. Но что мистер Поттер намерен делать на занятиях? Я знаю, что они довольно скучны, ведь я сам одарен в этом искусстве, — спросил директор.

      — Ну, он попросил меня давать ему дополнительные занятия, чтобы он мог отточить свой талант, и сказал, что хочет стать мастером заклинаний еще во время учебы в школе, Альбус. Я, конечно же, согласился и хотел бы, чтобы он прочел некоторые книги не для первого курса, а более продвинутые по теории заклинаний, пока мы будем проходить на занятиях те вещи, что он уже знает.

      — Какие книги ты хочешь дать ему для чтения? — спросил его Дамблдор.

      — Думаю, книга Гидеона Пруэтта «Чары жизни» и книга Антонина Долохова «Передовая теория заклинаний» были бы хороши, как отправная точка.

      — Они обе из Запретной секции! Не говоря уже о том, что одна из них написана Пожирателем Смерти, который сейчас отбывает срок в Азкабане! — высказал свое мнение Снегг, с возмущением встав со своего места.

      — Северус, книги безопасны. Там просто более сильный подход к теории, поэтому ее поместили в Запретную секцию. Что же касается книги Долохова, я всей душой могу ненавидеть поступки этого человека, но информация, изложенная в этой книге, — лучшая подготовка для изучения сложнейших заклинаний, — сказал Филиус.

      — Я на стороне Северуса, Филиус, мистер Поттер всего лишь первокурсник, в конце концов. Я не хочу давать ему свободный доступ в Запретную секцию. Многие из книг, хранящихся там, опасны, — парировал Дамблдор.

      — Я могу договориться с мадам Пинс, и она будет выдавать ему только те книги, которые я посоветую. Альбус, вы же читали книгу Долохова. Она не опасна, — сказал Флитвик.

      Мадам Пинс поддержала профессора заклинаний:

      — Если мальчик действительно одарен в заклинаниях, то я могу выдать ему эти книги. Мы не должны ограничивать его в развитии.

      Дамблдор думал о чем-то некоторое время.

      — Превосходно, Филиус. Если вы гарантируете, что мистер Поттер не возьмет ничего из Запретной секции без вашего разрешения, то можете выдать ему эти книги. Да, я читал книгу Антонина, вы правы, она безвредна. Правда, я не помню, какие заклинания он разбирал в книге. Но в основном это была теория, если я не запамятовал.

      — Я все еще считаю, что это плохая идея, Альбус. Что мы будем делать, если он покажет эти книги кому-нибудь еще? — спросил Снегг.

      — Скорее всего, они ее просто не поймут, Северус. Мы же не даем ему книгу по темной магии, это всего лишь теория заклинаний, — сказал Флитвик.

      — Я беспокоюсь не о заклинаниях, а о бедовой голове мистера Поттера! Мальчик уже считает себя достаточно самостоятельным, чтобы решать, что ему делать, а что нет, и не собирается идти ни у кого на поводу, — разбушевался Снегг.

      — Северус, ты и вправду говоришь о мистере Поттере? Конечно, он уверен в своих способностях, но я не считаю, что он из тех парней, которые бросятся в омут при первой же возможности, — сказал Флитвик.

      Когда Флитвик сел, Минерва встала, уже зная, что сказать. Дамблдор попросил ее начать, пытаясь таким образом убрать напряженность между Филиусом и Северусом.

      — Альбус, мистер Поттер одарен и в трансфигурации, — сказала Минерва с гордостью.

      Когда она это произнесла, все разговоры смолкли, и преподаватели стали недоуменно переглядываться.

      — Это, конечно же, шутка, Минерва? — спросил удивленный директор.

      — Я определенно не шучу. Многое из того, что мистер Поттер делал на уроке Филиуса, он проделал и на моем занятии. Он не записывал мою лекцию и даже не попытался преобразовать спичку в иголку. Я была уже готова рассердиться на него, когда он исправил ошибку мистера Забини, что помогло достичь тому результата. Я понаблюдала за ним еще немного и, поняв, что он даже не пытается выполнить трансфигурацию, просто заставила его сделать это, — МакГонагалл полезла в карман мантии и, достав оттуда серебряную иголку, положила ее на стол. — Он сотворил заклинание безо всяких усилий, и, к моему большому удивлению, его игла стала серебряной, — затем она подняла иглу и прошла вокруг стола так, чтобы ее увидели все. Когда Минерва дошла до Дамблдора, старик улыбнулся ей.

      — Это действительно интересно. Это все, Минерва? — спросил ее директор, а его глаза уже просто переливались светом.

      — Нет, это еще не все. Когда я спросила мистера Поттера, как он это сделал, тот выдал мне самое лучшее объяснение теории трансфигурации, которое я когда-либо слышала от первокурсника. Если быть честной, то и от семикурсников я такого не слышала, — сказала МакГонагалл, не в состоянии сдержать улыбку на лице.

      — Это и вправду удивительно. Я так понимаю, он объяснил это вам так же, как и Филиусу? — спросил Дамблдор.

      — Да, почти слово в слово, в том числе и то, что он желает стать мастером еще до того, как покинет стены школы, — призналась МакГонагалл.

      — Я так понимаю, вы дали ему шанс заниматься с вами дополнительно, не так ли? — сказал Дамблдор, прекрасно зная, что профессор трансфигурации очень рада этому факту, но скрывает это.

      — Я не отказалась, Альбус. Я сказала ему, что буду заниматься с ним дополнительно, но только если он будет работать на этих занятиях, — призналась МакГонагалл.

      — А на простых занятиях что он будет делать? По себе знаю, как бывают скучны уроки трансфигурации, когда все знаешь, — легко улыбнулся директор.

      — Мы договорились, что он будет читать книги, которые я ему назначу, на тех занятиях, тему которых он уже знает. Он не мог летом практиковаться в трансфигурации так же часто, как в заклинаниях, поэтому будет участвовать в практических занятиях. Если же он закончит практику, то, думаю, сможет оказывать помощь ученикам.

      — Принимается. И какие книги вы ему назначите? — спросил Дамблдор.

      — Я подумываю о книге Вальтера МакНайта «Трансфигурация в жизни» и Джеймса Прескотта «Большая книга трансфигураций».

      — «Большая книга трансфигураций»?! Минерва, вы сошли с ума?! — воскликнул Северус.

      — Я совершенно нормально себя чувствую, спасибо огромное за заботу, Северус! — так резко сказала МакГонагалл, что большинство в комнате, включая Северуса, вздрогнули.

      — Мне жаль, Минерва, но эта книга содержит материал... скажем так, довольно темномагического характера. Это причина, из-за которой ее могут получить только очень порядочные студенты, знающие трансфигурацию на уровне ЖАБА, — ответил ей Дамблдор.

      — Я согласна с директором, Минерва, ведь именно вы говорили, чтобы я ни при каких условиях не выдавала такие книги младшим курсам, — сказала мадам Пинс.

      — Да. Но это особый случай. Это единственная книга по описанию теории трансфигурации, пригодная для его уровня, — раздраженно проговорила МакГонагалл.

      — Вероятно, вы примете мой компромисс, Минерва? Вы выберете то, что необходимо для подготовки мистера Поттера, а затем я сниму заклинание, запрещающее копирование этой книги, и вы скопируете отдельные главы по своему усмотрению. Я согласен с вами в том, что это лучшая книга по теории трансфигурации, но она содержит довольно опасные заклинания, которые могут привести к плохим последствиям при использовании их в первый год обучения, — очень серьезно сказал директор.

      — Да, я принимаю ваше условие.

      — Должен признать, что у Гарри есть все качества юного слизеринца, — со смехом сказал Дамблдор.

      Все посмотрели на него так, будто он сошел с ума.

      — Нет, Альбус, мальчик, скорее всего, должен учиться в Когтевране. Я имею в виду его впечатляющую жажду знаний, — сказал Флитвик.

      — Нет, он определенно должен быть в Гриффиндоре! Он говорил мне без обмана, кто он на самом деле и чем хотел бы заниматься, — парировала МакГонагалл.

      — А я понятия не имею, как он оказался на моем факультете, — пробормотал Снегг.

      — Северус, а я думал, что ты будешь со всеми спорить о том, что мистер Поттер истинный слизеринец, — удивился Дамблдор.

      Когда все замолчали, директор улыбнулся и продолжил:

      — Подумайте только. Он намеренно поставил себя в такую ситуацию, что и Минерва, и Филиус убедились не только в его способностях, но и в качествах студентов их факультетов. А потом воспользовался произведенным на них впечатлением, чтобы убедить их давать ему дополнительные уроки. Я не хочу сказать, что он манипулировал вами, нет. Гарри просто четко знал, что делает, даже когда не пытался трансфигурировать спичку, Минерва. Я не знаю, намеренно ли он заснул, Филиус, но использовал ситуацию для себя, совершив левитацию стола. Мальчик очень хитер, и не следует его недооценивать. Он также признался вам обоим, что хочет достичь уровня мастера в ваших областях еще в школе. Если это не амбициозно — опровергните мои слова, — Дамблдор остановился на секунду, чтобы перевести дух, а потом его лицо озарила улыбка. — Мальчик — истинный слизеринец, и то, что вы отказываетесь считать его таковым, только доказывает это.

      Молчание стало ответом на последние слова Дамблдора.

      Беты главы: Retaf, Borland30.

     Гарри было настолько хорошо в Хогвартсе, что он не замечал, как быстро течет время, пока однажды за завтраком не увидел несколько заколдованных тыкв, вырезанных для Хэллоуина.

      Первые два месяца в Хогвартсе для Поттера кардинально отличались от всего, что с ним когда-либо случалось. Он был лучшим студентом на заклинаниях и трансфигурации, а индивидуальные занятия с МакГонагалл и Флитвиком были восхитительны. Посещая их, мальчик думал, что уже имеет хорошее представление хотя бы о базовых теориях заклинаний и трансфигурации, однако это была только верхняя часть айсберга.

      Книги, полученные для мальчика преподавателями в Запретной секции, окрыли ему глаза на то, что на самом деле значит быть мастером этих двух предметов. Книга «Продвинутые заклинания» рассказывала о связи заклинаний с другими аспектами магии, в том числе с защитными и атакующими чарами. А то, что Гарри вычитал в «Большой книге трансфигураций», показало не только глубину самой теории этого предмета, но и то, как можно стать серьезным противником в дуэлях будучи мастером. Поттеру это понравилось, ведь если во время дуэли он создаст оружие или щит, то его труднее будет победить. А то, что он одарен именно в тех областях магии, которые тяжело даются однокурсникам, заставляло его изучать их более усердно.

      К МакГонагалл и Флитвику Поттер ходил четыре раза в неделю, а тренировки по квиддичу занимали три дня. В итоге вся неделя у него была загружена.

      Гарри часто думал о том, насколько же разными были его преподаватели во время этих уроков.

      ::Флешбэк::

      — Здравствуйте, мистер Поттер, — сказал Флитвик, как обычно взволнованно усмехнувшись.

      — Здравствуйте, сэр. Что мы будем делать сегодня? — радостно спросил Гарри.

      — Я думаю, поскольку вы уже довольно успешны в заклинаниях Вингардиум Левиоса, Люмос, Силенцио, Нокс и Алохомора, можно перепрыгнуть через несколько глав и начать изучать то, как заставить объект летать самостоятельно, назовем это чарами самолевитации. Если вы, конечно, прочитали теорию.

      Поттер только усмехнулся. Профессор Флитвик знал, что все, что Гарри делает в классе, основано на заранее прочитанной теории, но все равно всегда ее спрашивал.

      — Да, сэр. Я читал теорию, — с улыбкой сказал Гарри.

      — Очень хорошо, мистер Поттер. Тогда вкратце расскажите мне, что вы прочитали, чтобы я был уверен в вашей подготовке.

      Гарри снова подавил смешок. Уроки с Флитвиком были именно такими. Профессор спрашивает у него теорию — он превосходно рассказывает ее. Затем Флитвик улыбается и хвалит его, и только потом они переходят к самому интересному.

      — По Долохову, теория самолевитации объекта отличается от обычной левитации. Главное отличие в том, что левитация предназначена исключительно для перемещения объекта по вертикали, и любые попытки двигать его по-другому, к примеру, вправо или влево, приведут к разрушению чар, в результате объект упадет. Заклятье самолевитации требует гораздо большей концентрации от мага, но и объект обладает большей маневренностью. Многие люди не в состоянии выполнить это заклинание потому, что не могут удержать объект под контролем. Долохов утверждает, что нужно полностью сосредоточиться на объекте, и тогда все получится, — улыбаясь, сказал Гарри.

      — Как всегда превосходно, мистер Поттер. У меня есть несколько перьев, и я предлагаю начать с них. Если у вас получится, то мы перейдем к тем магловским метлам, что лежат у меня на столе. Вы хорошо летаете, в отличие от меня, и я никогда не играл в квиддич. Но думаю, что дружеская гонка на заколдованных метлах заинтересует вас, если вы овладеете заклинанием.

      Гарри широко усмехнулся. Одним из тех качеств, которые он любил во Флитвике, было то, что тот придумывал уловки и стимулы, благодаря которым мальчик лучше справлялся с материалом.

      Мальчик вынул палочку и указал на перо.

      — Воло!

      Перо тут же взлетело, и Гарри медленно повел палочкой. Его перо летело со скоростью улитки.

      — Браво, мистер Поттер. Но сможете ли вы заставить его лететь быстрее? — усмехнувшись, сказал Флитвик.

      Гарри улыбнулся и сосредоточился на увеличении скорости пера. Он вскинул палочку, и перо полетело немного быстрее.

      — Превосходно, а теперь попытайтесь одновременно левитировать перо и идти вперед.

      Гарри вспомнил, на что это было похоже при полете на метле. Он вскинул палочку, немного приподняв кончик. Перо полетело и начало подниматься выше.

      — Превосходно, мистер Поттер. Теперь попытайтесь вернуть перо обратно на стол.

      Гарри сделал так, как ему сказали, и поменял направление движения пера. Оно начало снижаться. Но он повел палочкой слишком быстро, и перо врезалось в стол Флитвика.

      — О, плохо, мистер Поттер. Вы должны немного поработать над контролем. Следующие тридцать минут практикуйтесь, а мне нужно проверить работы. Через полчаса я приду и посмотрю, насколько вы продвинулись. Если вы найдете способ контролировать перья, у нас будет гонка на метлах.

      Гарри кивнул низенькому профессору и принялся за работу, пока его перо парило в воздухе. Сначала мальчику было трудно двигать перо и при этом идти с нормальной скоростью, но потом он перечитал теорию и попробовал снова. На этот раз он сосредоточился только на пере, не думая о тонкостях движений палочкой: как сильно, с какой скоростью, в каком направлении. Он сосредоточился на самом пере и направлении его полета. И этот подход оказался правильным, поэтому вскоре перо летало по классу. Он так увлекся, играя с пером, что не заметил, как вернулся Флитвик.

      — Похоже, вы разобрались, мистер Поттер.

      Внезапное появление профессора стало настолько неожиданным для Гарри, что тот потерял контроль над пером, и оно на огромной скорости врезалось в стену.

      — Упс, похоже, мне придется купить новые перья, — весело усмехнувшись, сказал Флитвик.

      Поттер, в свою очередь, не веселился, а выглядел даже робко. Он знал, что ему нужно будет научиться выполнять одновременно несколько задач, если он хочет стать мастером в каком бы то ни было виде магического искусства.

      — Ну так что, Гарри? Погоняем? — сказал Флитвик, вынимая палочку.

      Поттер только кивнул и указал палочкой на восьмидюймовую метлу.

      — Воло! — сказал он, и метла на фут поднялась над столом.

      Решив немного покрасоваться, Гарри заставил метлу пролететь рядом с ним. И, когда уже казалось, что метла сейчас врежется ему в лицо, мальчик взмахнул палочкой по спирали, и метла закружилась над его головой.

      — О, браво, мистер Поттер, отличный трюк. Теперь нам нужны финишная и стартовая черты, — сказал Флитвик, направившись в центр класса. Гарри сразу же последовал за ним, впрочем, как и его метла, которая всё еще кружила над головой. Флитвик тем временем начал выводить палочкой большие круги.

      Метла Поттера врезалась тому в затылок, когда он увидел, что наколдовал Флитвик. Большой серебряный барьер плавал в воздухе на расстоянии двух футов от стены, ограждая их по кругу от всего, что находилось в классе. Метла Флитвика пролетела через барьер и остановилась между ним и стеной. Мальчик покачал головой и повторил действия профессора.

      — Итак, Гарри, теперь правила. Твоя метла должна оставаться между стеной и барьером. Если она вылетит за барьер, то ты проиграешь. И поверь, я узнаю, если ты пересечешь барьер, потому что метла сгорит, даже если коснется его. Выиграет тот, кто первым пролетит три круга. Когда я выстрелю зелеными искрами из палочки, мы начнем.

      — Эм... сэр, а как вы будете управлять метлой, если в это время выпустите сноп искр?

      — Ах, превосходный вопрос, мистер Поттер. Можно выполнять одно заклинание, пока сосредоточен на другом. Пока вы это проходить не будете, но уверяю вас, это возможно. Итак, приготовьтесь... Вперед! — сказал Флитвик, выпустив сноп зеленых искр из палочки, и его метла сразу же устремилась вперед.

      Будучи в восторге от объяснения Флитвика и такого волшебства, Гарри плохо стартовал. Когда метла профессора уже проходила первый поворот, его только набирала скорость. Метла Флитвика зашла на второй круг, и Поттер понял, что проиграет, если ничего не сделает. Гарри попытался полностью сосредоточиться, но это ничего не дало.

      Когда метла профессора заканчивала второй круг, в голову мальчика пришла убийственная идея. Он начал замедлять свою метлу, и когда метла Флитвика начала приближаться, Поттер расположил свою так, чтобы на следующем повороте метла профессора пролетела рядом с барьером. Как только метла Флитвика вошла в поворот, метла Гарри врезалась в нее, и та, коснувшись барьера, тут же сгорела, упав на пол. Поттер только усмехнулся удивленному лицу профессора и без труда закончил финальный круг.

      — Похоже, вы никогда не видели, чтобы кто-то использовал барьер для ликвидации противника, — самодовольно ухмыльнулся Гарри, посадив метлу на стол Флитвика.

      — Очень по-слизерински, мистер Поттер, — сухо сказал профессор.

      Занятия у профессора МакГонагалл были полной противоположностью занятиям у Флитвика. Профессор создавал мягкую и забавную атмосферу, а МакГонагалл — деловую. Женщина скрывала свои эмоции за непроницаемой маской, и Гарри часто задавался вопросом, почему шляпа не отправила ее в Слизерин.

      — Мистер Поттер, сегодня мы будем превращать мышей в спичечные коробки. Если вы, конечно, успешно прочитали теорию.

      Гарри скривился. В отличие от Флитвика МакГонагалл никогда не устраивал краткий устный ответ.

      — Прочитал, мэм, — ответил он, боясь подумать, что же будет дальше.

      — Очень хорошо, в таком случае даю вам тест на пятнадцать вопросов по теории, ответы должны быть короткие, не расписывайте. У вас двадцать минут, можете начинать, — сказала МакГонагалл, дав ему пергамент и перо.

      Поттер ненавидел эти бессмысленные, чуть ли не экзаменационные тесты, которые МакГонагалл заставляла делать перед практикой. Он мог рассказывать ей теорию до посинения, но она всегда хотела объяснений в письменном виде. Больше всего Гарри удивляло то, что он вроде бы знал теорию, но она задавала ему такие вопросы, для ответа на которые нужно было не меньше двадцати минут.

      Когда он рассказал об этом Драко и Тонкс, они смеялись около десяти минут, а потом спросили, почему же он тогда дважды в неделю ходит на трансфигурацию и все-таки пишет эти тесты. Гарри и сам задавался этим вопросом.

      Он пытался сосредоточиться на тесте, но это было нелегко, потому что задания в тесте были по меньшей мере дурацкими: «Объясните разницу между теориями МакНайта и Прескотта о трансфигурации мыши в спичечный коробок».

      Поттер скривился. Именно на такие вопросы ему приходилось тратить много времени. Закончив тест, он отдал его МакГонагалл и стал ждать. Гарри мог поклясться, что она просто просматривала его ответы, хотя время от времени она поднимала голову от теста и просила объяснения.

      Когда профессор с присущей ей строгостью и внимательностью все проверила, то начала объяснять, что будет на практике:

      — Итак, как я уже сказала, сегодня мы будем превращать мышь в спичечный коробок, и на это у вас есть полчаса, мистер Поттер. Когда вы закончите, возьмите другую мышь и постарайтесь трансфигурировать ее в более оригинальный и сложный коробок. Если у вас будут вопросы, я буду проверять работы в кабинете.

      Гарри только пожал плечами и вынул мышь из клетки, где профессор держала их под деморализующим заклятьем. Поттер положил животное на стол и произнес заклинание, сосредоточившись на спичечном коробке. Щелчок, и мышь исчезла, а на ее месте, к недовольству Гарри, лежал спичечный коробок с серым хвостиком.

      — Проклятье, — пробурчал под нос Поттер.

      Мальчик пробормотал контрзаклятье и попробовал еще раз. Только с третьей попытки у него получилось полностью превратить животное в нормальный коробок без всяких мышиных признаков. Он скептически осмотрел результат и только потом отнес профессору.

      Профессор МакГонагалл осмотрела простой коричневый коробок и пренебрежительно ответила, положив его на стол:

      — Хорошее начало, мистер Поттер. Теперь возьмите еще несколько мышей и попробуйте сделать более красивый и аккуратный коробок.

      Гарри взял еще трех мышей из клетки и начал превращать их в спичечные коробки, борясь с желанием сначала превратить мышь в коробок, а только потом ее украшать. Декан Гриффиндора впервые проявила свой характер за несколько уроков «до», когда он сделал так же. После этого Поттер понял одну вещь: не стоит искать легких путей, потому что в будущем они могут стать сложнее.

      Гарри остановился и попытался придумать, чем украсить коробок. Когда Салазар спросил разрешения съесть одну из мышей, к мальчику пришло вдохновение, и он превратил мышь в красивый зеленый коробок с черной коброй на крышке. Поттер усмехнулся и начал делать так с каждой мышью, улучшая вид коробка. Когда его работу увидела МакГонагалл, она твердо заявила, что все последующие копии он оставит ей. Она решила понаблюдать за процессом превращения. Через полчаса на нескольких столах было двадцать выстроенных в линию коробков.

      МакГонагалл подошла к ним, и Поттер ухмыльнулся, увидев, как брови профессора удивленно поползли вверх. Гарри должен был признать, что выполнил задание превосходно. На последних коробках красовалась пара змей, лежащих рядом с барсуком, львом или орлом. Казалось, змеи шипят на животных, которые в страхе прижимаются к земле. Мальчик не мог дождаться, когда профессор Флитвик научит его оживляющим чарам. Он хотел показать, как змеи нападают на другие талисманы.

      — Мистер Поттер, как всегда восхитительно. Но почему вы показали льва таким слабым? — с раздражением спросила профессор.

      — Прошу прощения, профессор. Просто я думал о том, как выглядел бы дух Гриффиндора после того, как мы обыграем его в квиддич, — самодовольно сказал Гарри.

      Если и была какая-то вещь, которую он узнал о профессоре, так это то, что она была ярой поклонницей своего факультета в квиддиче. Обычно она нейтрально относилась к обсуждению других команд, но ее всегда выводили из себя оскорбления в адрес Гриффиндора.

      — Правда, мистер Поттер? Мне кажется, вы слишком дерзки. Оливер сказал мне, что мисс Тонкс отлично играет. Она сможет затмить Чарли Уизли, — также самодовольно сказала МакГонагалл.

      Гарри скривился, услышав фамилию Уизли. Он никак не мог понять, как у Рона Уизли могут быть такие старшие братья. Когда Поттер чистил Зал Наград во время отработки, то наткнулся на несколько наград с именем «Билл Уизли». Он был старостой и самым лучшим учеником за последние двадцать лет. Однажды Гарри услышал, как шестой Уизли рассказывает Долгопупсу о том, что Билл работает в египетском филиале Гринготтса. Другой же брат, Чарли Уизли, был одним из лучших охотников за всю историю Хогвартса. Даже слизеринцы считали, что он мог бы играть за сборную Англии, если бы не свихнулся и не поехал изучать драконов. Поттер отогнал мысль, что все рыжие — идиоты, и продолжил доставать МакГонагалл.

      — Хм, думаю, Тонкс будет хорошо играть. Ведь именно поэтому я убедил ее вступить в команду, — сказал мальчик, снова пытаясь вызвать эмоции на непроницаемом лице декана Гриффиндора.

      — Вы? Вы убедили мисс Тонкс пойти в команду? Почему? — удивленно спросила профессор.

      — Она отлично играет, а какое же это веселье — выиграть Кубок по квиддичу без хорошего соперника? А Тонкс мне его обеспечит, — сказал Гарри, безумно ухмыляясь.

      — Я вижу, вы самоуверенны, как и ваш отец. Я была бы удивлена более альтруистичной причине, — сказала МакГонагалл, всматриваясь в него.

      Поттер всегда нервничал, когда она так делала. Создавалось ощущение, что она смотрит прямо в душу. Он часто спрашивал Салазара, пытается ли она читать его мысли, но тот заверял, что профессор этого ни разу не делала.

      — Что вы имеете в виду?

      — Не секрет, что после того, как мисс Тонкс вошла в команду по квиддичу, ее стали дразнить гораздо меньше. Я даже видела, как Оливер заставил близнецов бежать два круга вокруг замка с метлами над головой за то, что они хотели закидать Нимфадору навозными бомбами в библиотеке. Оливер — неплохой защитник для юной мисс Тонкс.

      Глаза Гарри сузились. Ему не нравились близнецы, и он поклялся себе: если узнает, что близнецы готовят заговор против Нимфадоры, то проучит их. Кроме того, его беспокоила заинтересованность Оливера в Доре. Но, поразмыслив, он решил, что тот защищает девочку как ловца. Из того, что Тонкс говорила о нем, можно было сразу понять, что он помешан на квиддиче и большую часть своего свободного времени проводит составляя планы игры.

      — Рад, что Тонкс не дразнят софакультетники. После того, что она рассказывала о своем первом курсе, я решил, что никогда не пойду в Гриффиндор.

      Лицо профессора вытянулось, но она быстро взяла себя в руки.

      — Правда? Вы никогда не хотели попасть в Гриффиндор?

      — Нет, профессор. Почему я должен хотеть попасть на факультет, в котором все издевались над моей лучшей подругой? На факультет, в котором студенты настолько тупы, что высмеивают такой невероятно редкий и полезный талант как метаморфомагия? Нет, Гриффиндор — это не для меня.

      МакГонагалл напряглась. У нее появилось внезапное желание пойти и дать близнецам Уизли год отработок за то, что Гарри Поттер не стал студентом Гриффиндора. Из задумчивого состояния ее вывели часы, стоило ей на них взглянуть.

      — О, мистер Поттер, уже почти девять. Вы должны быть в гостиной до комендантского часа.

      — Хорошо, еще раз спасибо за урок, профессор. О, и не стесняйтесь коробков с гербом Слизерина. Думаю, они будут хорошо смотреться в вашем кабинете. А то у вас мало зеленого, — усмехнувшись, сказал Гарри.

      МакГонагалл же взмахнула палочкой и уничтожила все коробки.

      — Правда, мистер Поттер? Вам стоило сказать об этом раньше, — ему показалось, или на ее губах мелькнула улыбка?

      ::Конец флешбэка::

      Гарри пожалел, что всю неделю был занят, потому что у него было много интересных дел, которыми он действительно хотел заняться: например, поиздеваться над Уизли или сделать жизнь Грейнджер еще несчастней. Гарри и Драко подсчитали, что на Уизли навешают месяц отработок после того, как Поттер вызовет его на дуэль в Зале Наград, а сам не придет. Будучи тупым гриффиндорцем, Уизли согласился и потащил с собой Долгопупса в качестве секунданта. Гарри был слегка разочарован этим выбором, потому что у него была какая-то слабость в отношении Долгопупса. Тот никогда не принимал участия в издевательствах над другими, как все гриффиндорцы, и в принципе был довольно тих и бесполезен. Также Поттер не мог не отметить, что мальчик тоже одарен, как и он сам, правда, в травологии.

      В ночь дуэли Малфой рассказал о ней Филчу. Гарри с Драко надеялись, что львы лишатся около пятидесяти баллов, но войдя в Большой зал следующим утром, увидели, что Гриффиндор не потерял ни одного балла. Долгопупс и Уизли выглядели усталыми, но делали вид, что ничего не произошло. Малфой заявил, что Филч некомпетентен, а Поттеру только и оставалось, что согласиться с ним.

      Ещё одной вещью, на которую у Гарри не было времени, были тренировки навыков магии Теней. Он использовал ее только однажды, чтобы избежать встречи с миссис Норрис, когда занятия по заклинаниям закончились поздно, а Флитвик забыл дать ему записку. Он, конечно, по-прежнему читал дневник, но очень уставал после занятий или квиддича, чтобы еще чему-то научиться.

      Поттер и Малфой сидели в Большом зале, который уже был оформлен к Хэллоуину, и обсуждали матч по квиддичу, который должен был состояться завтра утром в 11:00. Как обычно, Нимфадора сидела с ними, правда, Ли Джордан, друг близнецов Уизли, предлагал ей сесть с ними за гриффиндорский стол.

      — Ну что, Тонкс, какие у тебя шансы на победу? — нахально спросил Драко.

      — О, думаю, что смогу сбить Поттера с метлы, и тогда мы выиграем, — парировала девочка, злобно улыбнувшись.

      Гарри нервно сглотнул. По приказу Флинта, он и Малфой ходили наблюдать за тренировками гриффиндорцев, а те действительно были хороши. В основном наблюдал Драко, потому что, как запасной охотник, он ходил на все тренировки, но не участвовал в матчах. Все находящиеся в Большом зале понимали, что победитель этого матча наверняка возьмет и Кубок школы.

      — О, пожалуйста, не надо. Да весь Слизерин знает, что Поттер — лучший ловец факультета за последние сто лет, — уверенно сказал Блейз.

      — Эй, никакого давления, Забини, хорошо? — нахмурился Гарри.

      — Окей, я понял, — тот только усмехнулся в ответ.

      Поттер хотел было ответить, как заметил, что Панси Паркинсон вдруг подсела к Теодору Нотту.

      — Я слышала, что грязнокровка Грейнджер плачет в туалете и не хочет выходить оттуда. Интересно, что случилось? Наверное, кто-то сказал, что ей здесь не место, — сказала она, зло усмехнувшись.

      Гарри ухмыльнулся: ему пришла в голову ужасно злая идея. Он наклонился к вороту мантии и позвал:

      — Салазар, хочешь повеселиться и напугать кого-нибудь на Хэллоуин?

      — Конечно. Мне очень скучно. Ведь кролик больше не боится меня, — с досадой прошипела змея.

      Поттер только улыбнулся фамильяру. За два месяца Салазар стал еще страшнее. Он вырос на пять дюймов. Драко сказал, что он растолстел, и Гарри пришлось насильственно уговаривать Салазара не убивать Малфоя.

      — Хорошо, я скажу ему, что ты хочешь съесть его сову, а ты просто грозно посмотри на него, когда он придет отправлять почту.

      — О, это будет великолепно, хозяин.

      — В одном из туалетов подземелья плачет девочка по имени Гермиона Грейнджер. Почему бы тебе не дать понять ей, что нужно лить слезы в другом месте?

      — Все, я пошел, — прошипел Салазар и начал медленно сползать с груди Гарри.

      Поттер поднял голову от воротника, и его друзья заметили странную больную улыбку.

      — Гарри, что с тобой? — нерешительно спросила Тонкс.

      — Со мной? Ничего, — усмехнулся Поттер, когда несколько четверокурсников, увидевших Салазара при входе в Зал, завизжали. Нимфадора, Блейз и Драко только покачали головами.

      — Гарри, вы с Салазаром никогда просто так не расстаетесь, только когда ему нужно на охоту. И я знаю, что он съел мышей, которых МакГонагалл приготовила для урока трансфигурации, потому что она сама об этом нам говорила. Значит, ему не нужно охотиться.

      — Можете считать, что я послал его немного повеселиться на Хэллоуин.

      — И над кем же? — спросил Блейз.

      Поттер уже хотел ответить, как дверь Большого зала открылась, и вбежал запыхавшийся Квиррелл.

      — Тролль! В подземельях, — и упал в обморок.

      Хватило всего секунды, чтобы в Зале началась паника и студенты столпились, вскочив со своих мест.

      — Старосты, отведите учеников в гостиные! — громогласно приказал Дамблдор.

      Гарри, Драко и Блейз быстро присоединились к группе слизеринцев, направлявшейся в подземелья. Дора же последовала за группой гриффиндорцев во главе с Перси Уизли.

      — Интересно, как тролль попал в замок? Они же тупые, — спросил Блейз.

      — Ага, отец говорил, что они не знают даже, как открыть дверь.

      Поттер хотел ответить, но услышал то, от чего у него кровь застыла в жилах.

      — Уйди от меня, уродливая скотина.

      Гарри резко остановился. Блейз и Драко тоже остановились, когда заметили, что Поттер смотрит в коридор. Потом они услышали тихое шипение, которое раздалось эхом.

      — Салазар в беде! — сказал Гарри и побежал по коридору.

      Блейз хотел было поинтересоваться, как Гарри узнал об этом, но оставил вопрос на потом и последовал за Драко и Поттером.

      Гарри слышал шипение, которое становилось все громче и громче. Он понял, что оно раздается из туалета. Поттер вбежал туда через открытую дверь, но в следующую секунду пожалел об этом. На расстоянии десяти футов от него стоял трехметровый горный тролль. А у дальней стены стояла испуганная Гермиона Грейнджер, и ползал по туалету, спасаясь от дубинки тролля, Салазар.

      — Хозяин, эта скотина не умирает! Я укусил его несколько раз, но его кожа слишком толстая! — прошипел Салазар, уворачиваясь от дубинки тролля.

      — Потяни время, Салазар. Я что-нибудь придумаю.

      Гарри услышал удивленный вздох из-за спины и повернулся, уже держа палочку наготове, как увидел Забини и Малфоя. Блейз выглядел так, будто впал в шок.

      — П... Поттер, ты змееуст! — вскрикнул он.

      Это было очень глупо, потому что тролль тут же обернулся на звук.

      «Мерлин, что мне делать? Как победить гребаного тролля?» — Гарри начал быстро соображать, потому что времени было не так много.

      Поттера отвлекло от мыслей движение тролля, занесшего над ним дубину. Мальчик отпрыгнул до того, как не стало умывальника, перед которым он стоял. Когда тролль снова занес свою дубину, Гарри выкрикнул первое, что пришло на ум:

      — Вингардиум Левиоса!

      Дубина тролля поднялась в воздух, а тот тупо начал искать ее. Когда же он посмотрел вверх, Поттер опустил дубину с такой скоростью, что при столкновении было отчетливо слышно, как треснул череп. Тролль медленно упал, и пол залила зеленая кровь.

      — Мерлин, Поттер, ты только что вырубил горного тролля его же дубиной! — Блейз всё никак не мог прийти в себя.

      — Спасибо, хозяин. Я не продержался бы больше минуты против этой свиньи.

      — Все в порядке, мой друг, это была интересная ночь, — Гарри спокойно ответил змее, поскольку все в комнате и так уже знали о его даре.

      Несколько удивленных вздохов за спиной заставили его быстро обернуться. Мысленно он уже корил себя за тупость. В дверном проеме стояли Дамблдор, МакГонагалл, Снегг и Квиррелл.

      — Мистер Поттер, вы... вы... вы... — МакГонагалл не могла поверить своим глазам.

      — Змееуст. Да, профессор, — закончил за нее Гарри.

      Поттер посмотрел на лица четырех профессоров. Дамблдор выглядел задумчивым, МакГонагалл была в полном шоке, Снегг не верил увиденному. Квиррелл выглядел странно: на мгновение его обычный испуганный взгляд сменил глубокий и заинтересованный, но только на мгновение.

      — Что здесь случилось, мистер Поттер? — спросил Снегг, правда, получилось не так угрожающе, как он пытался это сказать.

      — Эмм... понимаете... я, Драко и Блейз шли в гостиную. Но тут я услышал, что Салазар в беде, и побежал выяснять, что случилось. Правда, я не ожидал, что мой фамильяр будет уворачиваться от горного тролля. Салазар сказал, что несколько раз кусал его, но кожа этого существа, — на этом месте Гарри скривился от отвращения, — слишком толстая, чтобы яд смог проникнуть. Драко и Блейз, наверное, последовали за мной, потому что пришли немного позже. Тролль заметил нас и попытался убить. Он разворотил умывальник, а когда снова занес дубину, я применил к ней заклинание левитации, чтобы вырубить его.

      Профессора обменялись потрясенными взглядами.

      — Мисс Грейнджер, это правда? — спросила МакГонагалл.

      Гермиона только кивнула.

      — Но я не могу понять, как тролль зашел в туалет, в котором была мисс Грейнджер? — спросил Дамблдор.

      Гермиона только указала на одну из кабинок.

      Снегг внимательно осмотрел кабинку, прежде чем послать в нее открывающее заклятье.

      Поттер застонал, когда увидел, кто в ней. Уизли и Долгопупс стояли на крышке унитаза, в страхе обнимая друг друга.

      — Так что же, два отважных гриффиндорца привели сюда тролля? — спросил Снегг. В его глазах появился злой блеск.

      Грейнджер просто кивнула.

      Уизли, казалось, собрал все свое остроумие и завопил, указывая на Гарри:

      — Исключите его!

      Все уставились на него как на безумного.

      — Почему мы должны исключить мистера Поттера, Уизли? Ведь это вы... — начал Снегг.

      — Он змееуст! Это значит, что он темный маг! — закричал Уизли.

      — Гарри, — прошептал Драко.

      Поттер наклонился к другу.

      — Да?

      — Было бы лучше, если бы никто не узнал, что ты владеешь парселтангом.

      — Знаю, но что я могу сделать? Этот гриффиндорский идиот начнет орать об этом на всю школу, как только выйдет отсюда.

      — Гарри, ты спас их, когда вырубил этого тролля. А так рано или поздно тролль нашел бы Грейнджер и убил ее. А затем разрушил туалет. Тролли глупы, но у них отличное обоняние, и он нашел бы Уизли и Долгопупса.

      — Ну да, я спас их. И что?

      — Потребуй Долг Жизни, — отчаянно прошептал Малфой.

      — Долг Жизни?

      Драко закатил глаза.

      — Поттер, на Рождество я подарю тебе книгу о магических традициях, и, надеюсь, ты ее прочитаешь. Когда волшебник спасает жизнь другому волшебнику или ведьме, он может потребовать что-нибудь у него взамен. Если же тот отказывается, то его убивает сама магия.

      Гарри усмехнулся.

      — Спасибо, Драко. За мной должок.

      Малфой только отмахнулся.

      — Выражения лица Уизли будет достаточно.

      Поттер переключил свое внимание на профессоров, которые, казалось, были готовы порвать Долгопупса и Уизли.

      — Что мы пропустили? — спросил Драко у Блейза.

      — Ну, похоже, что именно из-за Уизли Грейнджер плакала. Долгопупс уговорил его пойти и предупредить ее о тролле. Они увидели, как тот идет сюда, и заперли его, но когда хотели пойти за преподавателями, услышали крик Грейнджер и поняли, что натворили. Тогда они открыли дверь и попытались бросить в тролля несколько заклинаний, но получились только искры. Тролль даже не заметил их, потому что боролся с Салазаром. Гриффиндорцы попытались вытащить Грейнджер из туалета, но та была в полуобморочном состоянии. Благородные гриффиндорцы оставили ее и заперлись в кабинке, — с усмешкой сказал Блейз.

      Гарри и Драко широко усмехнулись и начали слушать, как профессора отчитывают провинившихся.

      — Мистер Уизли, мистер Долгопупс! За всю свою жизнь я не видела такого глупого и омерзительного поступка! Я сообщу Молли и Августе о вашем поведении! — бушевала МакГонагалл.

      — Тридцать баллов с каждого за глупость, — с ядовитой усмешкой сказал Снегг.

      — И завтра после квиддича у вас отработка с Хагридом, — сказал Дамблдор. Правда, казалось, что он не хотел наказывать их.

      — О, и еще минус десять баллов за оскорбление мисс Грейнджер. Не знаю, что вы ей наговорили, но, раз весь праздник она плакала в туалете, это было нечто ужасное, — мрачно сказала МакГонагалл.

      Поттер решил вмешаться в беседу:

      — Простите...

      Преподаватели обернулись, будто забыв, что Драко, Блейз и Гарри все еще тут. На плече у Поттера лежал Салазар, и профессора не очень-то хотели иметь дело с мальчиком, когда узнали, что он змееуст.

      — Да, мистер Поттер, — медленно произнес Снегг.

      — Сэр, думаю, вы согласитесь, что будет плохо, если вся школа узнает о моем таланте.

      — Гарри, я могу понять тебя, но не буду стирать память ученикам, — строго сказал Дамблдор.

      — Да, Поттер! Завтра вся школа узнает, что ты темный маг! — тявкнул Уизли.

      — Отработка на неделю, мистер Уизли, — хором произнесли преподаватели.

      У Рона было такое лицо, как будто его любимую квиддичную команду выгнали из Лиги.

      — Но... но... ведь он... — заикался Уизли.

      — Вы, правда, идиот, Уизли. Парселтанг — это редчайший талант. И то, что вы, как полный идиот, верите в слухи, этого не меняет, — прошипел Снегг.

      — Профессор, вы понимаете, что это необходимо? Я не хочу, чтобы каждый студент считал меня темным магом. Чтобы никто не узнал о моей способности, я требую Долг Жизни у Уизли, Долгопупса и Грейнджер, — твердо сказал Гарри.

      Преподаватели удивленно посмотрели на него.

      — Вы, наверное, шутите, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл.

      — Гарри, им всего одиннадцать, — сказал Дамблдор.

      Поттер заметил, что Снегг сомневается. И на мгновение ему показалось, что Квирреллу нравится такой ход событий.

      — Мне жаль, но я так решил. Драко, как мне потребовать Долг Жизни?

      — Эмм... подними свою палочку, произнеси свое полное имя и имена тех, у кого ты требуешь Долг. А потом то, что ты хочешь от них. Когда все сделаешь, сильный порыв магии заключит сделку.

      Гарри кивнул и поднял палочку.

      — Я, Гарри Джеймс Поттер, взываю к магии и требую Долг Жизни у Рональда Билиуса Уизли, Невилла Френка Долгопупса и Гермионы Джин Грейнджер. Я хочу, чтобы никто из них не упоминал о моей способности змееуста. Ни в разговоре, ни в письме, ни в намеке, пока я сам публично в этом не признаюсь. Да будет так.

      Через секунду все почувствовали, как горячий порыв магии прошел сквозь них.

      — Гарри, это правда было обязательно? — спросил Дамблдор.

      — Да, потому что теперь я уверен в том, что если кто-то узнает о моей способности, то в башне Гриффиндора найдут хладные трупы, если эти трое или Блейз раскроют свои рты. Так, Блейз? — мрачно произнес Поттер.

      — Д-да, Гарри, — быстро ответил Блейз.

      Дамблдор тяжело вздохнул.

      — Хорошо, мистер Поттер, вы и ваши друзья можете продолжить праздник в гостиной Слизерина.

      — Подождите, директор. Разве факультету Слизерин не положены баллы за победу над горным троллем? Мистер Поттер проявил недюжинную смелость, пока трое гриффиндорцев тряслись от страха в туалете, — сказал Снегг, смотря в глаза МакГонагалл.

      — Наверное, ты прав, Северус. Мистер Поттер, двадцать баллов за контроль над собой и десять за идеально выполненное заклятье.

      Трое слизеринцев ухмыльнулись рыжему и вышли из туалета.

      — Не могу поверить, что Дамблдор дал только тридцать баллов. Нужно развести его еще на пятьдесят, — сказал Драко, когда они вошли в гостиную Слизерина. У стены стоял стол с едой, и только Гарри хотел взять несколько бутербродов, как услышал чей-то крик:

      — Поттер, где, во имя Мерлина, вы с Малфоем опять шлялись?

      Гарри и Драко повернулись и увидели очень злого Маркуса Флинта, идущего к ним.

      — Где вы были на этот раз? Я послал этих двух идиотов, Крэбба и Гойла, за вами двадцать минут назад! У нас завтра игра, и мне не хочется, чтобы тролль сделал из вас груду мяса! — заорал Флинт, чем привлек внимание окружающих.

      — Можешь больше не волноваться о тролле, — сказал Малфой с усмешкой, растягивая слова.

      Все присутствующие в гостиной замолчали и посмотрели на них.

      — Значит, Дамблдор нашел его? — устало спросил Маркус.

      — Нет, Гарри вырубил его в одном из туалетов.

      Все слизеринцы с недоверием уставились на него, отчего Гарри покраснел.

      — П... Поттер, это правда? — нерешительно спросил Флинт.

      — Эм... мм... ну да. То есть Салазар попал в беду в туалете с троллем, и я отправился помочь ему...

      — Клянусь Мерлином, Поттер, если ты еще раз устроишь прогулку с троллем, то я повешу тебя на Астрономической башне!

      — Эм... хорошо... извини....

      — Извини?! Извинения не помогут, если от вас ничего не останется! Ты наш ловец, очнись! Вы с Малфоем сейчас быстро едите и идете спать! И да поможет тебе Мерлин, если ты не поймаешь снитч!

      Гарри и Драко быстро взяли немного еды и отправились в спальню. Блейз шел за ними, смеясь.

      Квиддичное поле, Хогвартс.

      — Добро пожаловать на первый матч по квиддичу в этом году! Сегодня встречаются благородные львы и мерзкие змеи!

      — Джордан! — крикнула МакГонагалл.

      — Простите, профессор... Я Ли Джордан, и я буду комментировать все матчи по квиддичу в этом году! — магически усиленный голос Ли Джордана эхом разнесся по полю.

      — С северной стороны поля у нас команда Гриффиндора, которую возглавляет вратарь Оливер Вуд; охотники — Анджелина Джонсон, Кэти Белл и Алисия Спиннет; вышибалы — близнецы Уизли; ловец — Тонкс, которую я не осмелюсь назвать по имени.

      — На южной стороне поля у нас команда Слизерина, возглавляемая Маркусом Флинтом, который играет охотником вместе с Майклом Монтегю и Алексом Пуки; вратарь — Джеймс Уоррингтон; вышибалы — Алан Боул и Дэниел Деррек; и наконец, ловец, ужасный и всесильный победитель Темного Лорда, Гааааррриии Поооттеееррр!

      Гарри только кивнул. Он вылетел на поле вместе с остальными членами команды Слизерина и слез с метлы. Мельком глянув на Тонкс, Поттер съежился от ее злого взгляда, который она послала ему, когда команды выстраивались за своими капитанами. Что-то подсказывало ему, что сегодня не будет мягкой игры между двумя друзьями. Он вспомнил речь Флинта, которая состояла из пяти предложений: «Мы победим. Мы будем контролировать игру. Мы разнесем в клочья наших соперников. Откуда я это знаю? Потому что если мы проиграем, я убью вас, когда вы будете спать!»

      Гарри вернулся в реальность, когда мадам Трюк сказала всем оседлать метлы. Поттер сел на свой «Нимбус-2000» и по свистку взлетел в воздух.

      Гарри покачал головой. Он знал, что Гриффиндор и Слизерин ненавидят друг друга, но то, что вчера львы потеряли семьдесят баллов, а Снегг рассказал всем о том, как Уизли и Долгопупс оставили Грейнджер на растерзание троллю, не пошло на пользу Гриффиндору. И, судя по всему, близнецы отыграются на нем.

      — Квоффл у Кэти Белл. В прошлом году Кэти была в запасе, но, кажется, она отличный игрок, да и весьма привлекательная девуш...

      — Джордан! — угрожающе прикрикнула МакГонагалл.

      — Простите, профессор. Итак, Белл отдает пас Джонсон, но его перехватывает Флинт. Флинт пасует Монтегю, тот пасует обратно, и Флинт бьет по воротам Гриффиндора. Но Вуд спасает ворота, отдает пас Спиннет. Она уворачивается от бладжера, посланного Боулом, и отдает пас Джонсон, та бьет по воротам Уоррингтона. Счет становится 10:0 в пользу Гриффиндора!

      Когда Джонсон забила гол, три четверти стадиона взорвались аплодисментами, пока оставшаяся четверть ругалась и шипела. Поттер кружил над стадионом и искал снитч. Он увернулся от бладжера, краем глаза заметив, как Тонкс едва заметно кивнула ему. Оказывается, она следила за тем, чтобы бладжеры не подлетали к нему со спины.

      Он не понимал, почему подруга злится на него, но решил подумать об этом позже, сосредоточившись на поиске снитча.

      После очередного гола счет стал 60:20 в пользу Гриффиндора, и тут Гарри увидел, как что-то золотое сверкнуло у ворот Гриффиндора. Он знал, что его метла была быстрее метлы Нимфадоры, и резко сорвался с места. Дора колебалась секунду, но полетела за ним.

      — Похоже, что Поттер увидел снитч! Тонкс отстает от него на десять метров. Поттер уже у ворот Гриффиндора. Он протягивает руку к снитчу и... О нет, бладжер, посланный гриффиндорским загонщиком, не могу точно сказать кем, Джорджем или Фредом Уизли, сломал ему руку! Оу, как же это больно! Поттер в смятении, кажется, снитч снова потерян!

      Гарри вскипел от злости. Его правое запястье было сломано. Он много раз ломал кости во время «игр» с Дадли, и ему было не привыкать. Он мысленно вписал пункт «наслать на близнецов какое-нибудь проклятье» в список первых десяти вещей, которые он должен сделать.

      Поттер прижимал к себе сломанное запястье, когда Дора подлетела к нему.

      — Верно говорят, судьба отплатит тебе дважды, — угрожающе сказала она.

      — Да что с тобой, Тонкс? — рявкнул Гарри. Он видел, что она на взводе, и, видимо, не из-за игры.

      — Ты знаешь что, — прорычала она в ответ.

      — Нет, не знаю! Если все из-за игры, то я пойму. Но если из-за тролля, то уж прости, я не планировал встречу с ним, когда услышал, что Салазар в беде!

      — Иди к черту, Поттер! Ты очень хорошо знаешь, почему я расстроена! — закричала Нимфадора в паре дюймов от его лица.

      — Нет. Я. Не. Знаю! — также громко крикнул Гарри.

      Дора только собиралась ответить, как два бладжера полетели к ним. Ловцы увернулись и продолжили поиски снитча.

      Когда Гриффиндор вел счет 120:40, Флинт взял тайм-аут. Гарри полетел к земле, где собиралась команда.

      — Все хуже некуда! Монтегю, если ты еще раз уронишь квоффл, то сегодня ночью я отрежу твои гребаные руки! Уоррингтон, безмозглый идиот, ты можешь поймать хоть один мяч? Боул, Деррек, хватит отсиживать свои задницы, сделайте так, чтобы бладжеры были далеко от нас! И, Поттер, поймай, наконец, этот чертов снитч! — орал Флинт, когда мадам Трюк уже дала знак вернуться на свои позиции.

      Теперь Гарри летал вокруг поля на максимальной скорости, которую только мог выжать из своей метлы. Когда Гриффиндор вел счет 190:50, он увидел снитч. Заметив, что Тонкс тоже увидела его, он рванул к земле. Нимфадора летела под лучшим углом, но у Поттера была большая скорость. Казалось, они настигли снитч в одно и то же время и потянулись за ним с обеих сторон. Тонкс была ближе, но в последний момент Гарри спрыгнул с метлы, схватив мячик. Когда Поттер упал на землю, ему показалось, что он сломал ногу. Финальный счет был 200:190. Каким-то образом Слизерин выиграл этот матч.

      Команда Слизерина приземлилась вокруг Гарри, а болельщики «зеленых» выбежали на поле. Нимфадора подлетела к нему на несколько футов. Поттер видел, что она беспокоилась, даже учитывая, что была обижена.

      — Я в порядке, — одними губами прошептал он. Она кивнула и полетела к раздевалке.

      Профессор Флитвик подбежал через несколько секунд и левитировал Гарри в Больничное крыло.

      Мадам Помфри быстро вылечила его запястье и ногу, и Поттер уже шел в гостиную Слизерина, как услышал свое имя.

      Обернувшись, он увидел Дору. Гарри вздохнул; кажется, сейчас они, наконец, решат свою проблему.

      — Хорошо, Тонкс, скажи мне, что я сделал, — сказал Поттер, подняв руки в знак поражения.

      Та только с жалостью посмотрела на него.

      — Гарри, зачем ты послал Салазара в туалет? Напугать Гермиону?

      Поттер был озадачен. Из всех возможных причин она злилась на него из-за Грейнджер.

      — Ты злишься на меня только поэтому?

      Его ответ привел ее в бешенство.

      — Проклятье, Гарри! Почему ты послал Салазара, если знал, что ей было плохо? Чтобы сделать еще хуже?

      Поттер не знал, что делать. Он никогда не видел, чтобы Нимфадора была так разгневана.

      — Тонкс, какая разница? То есть...

      — Какая разница? Гарри, почему ты ненавидишь ее? Я разговаривала с ней пару дней назад. И, черт побери, я единственная, кто с ней разговаривает! Она одинока. Весь Гриффиндор избегает ее, потому что она хорошо учится. Я думаю, у нее вообще нет друзей в этой школе. Почему ты заставляешь страдать ее еще больше?

      — Тонкс, она маглорожденная. Ведь это тоже имеет зна...

      — Ты сволочь, Поттер! Ты сам сказал, что у тебя никогда не было друзей. Мы оба знаем, что такое одиночество, так почему бы не попробовать прекратить страдания Гермионы?!

      Гарри был удивлен, а Дора только закатила глаза.

      — Знаешь, Гарри, я не против заклинаний для близнецов и грубостей в адрес Гермионы в поезде. Черт, большинство времени я защищала тебя, но я не хочу быть подругой бездушной скотины, которая издевается над одинокой девочкой! — сказав это, она ушла.

      Поттер стоял посреди коридора, ведущего в подземелья. Он никак не мог понять, почему Тонкс так разозлилась. Задумавшись, он открыл дверь пустого класса зельеварения и вошел внутрь. Думая, как теперь извиниться перед Нимфадорой и Грейнджер, он так и заснул в том классе, в пятидесяти футах от гостиной, где весь Слизерин праздновал победу.

      Беты главы: MacCoffe, Sonserina, Retaf, Borland30.

     Ноябрь тянулся долго и мучительно, прежде чем Гарри понял, что до рождественских каникул рукой подать. После аргументов Тонкс Поттер долго размышлял, почему он так ненавидит Гермиону Грейнджер. И нашел очень простую причину. Она была связью с тем миром, который он так желал забыть. Она была единственной, о ком он точно знал, что она маглорожденная. Гарри не был дураком: он знал, что есть и другие. Но пока не был знаком с ними лично, мог притвориться, что их нет. Мальчик не мог простить своим родственникам ту боль, что они причинили ему. Он не мог простить маглов, которые высмеивали его шрам в начальной школе и избивали вместе с Дадли. Гарри ненавидел Гермиону Грейнджер, потому что она напоминала о том мире, который он пытался забыть.

      Поттер не был наивен и понимал, что Грейнджер наверняка знает об этом мире не больше его самого. Но это не отменяло тот факт, что он должен был расти в этом мире. Дамблдор же оградил его от него и отдал Дурслям. Гермиона Грейнджер и другие маглорожденные были всего лишь нарушителями границы. У маглов есть свой мир. Мир, который ненавидел его и обращался с ним по-свински. Почему она не может остаться в том мире?

      Таким образом, Гарри решил, что не будет приносить извинения Гермионе, и сказал это Тонкс. К сожалению, Нимфадору не обрадовала эта новость, и они с тех пор больше не разговаривали.

      Уже наступило пятнадцатое декабря, и завтра утром Хогвартс-экспресс увезет детей домой на каникулы. Мысль, что Дора предпочла ему какую-ту маглу, вызывала у Поттера отвращение. Тонкс стала его первым другом, лучшим другом. Она знала его тайны, его прошлое, она могла понять и поддержать. Вместо этого она сидела с глупыми грязнокровками: Ли Джорданом и Оливером Вудом.

      Грязнокровка. Этому слову его научил Драко; оно описывало маглорожденных волшебников и ведьм. Друг сказал, что они пачкают честное имя волшебников своей грязной кровью. Гарри не заботило, что, как сказал Драко, в них текла «грязная кровь». Ему нужно было только слово для выражения своей ненависти, и он получил его.

      — Гарри? — спросил Малфой, видя, что его друг в гневе.

      — Что? — резко сказал Поттер, уставившись на смеющуюся Тонкс. Понимание того, что Нимфадора веселится и прекрасно проводит время с людьми, которые еще вчера считали ее дерьмом, приводило Гарри в бешенство.

      «Они бы даже не заговорили с ней, если бы не я! Если бы я не уговорил ее играть в квиддич, она бы так и сидела одна за своим столом. Она должна сидеть рядом со мной! Она моя подруга! Я считал ее равной, пока эти уроды смеялись над ней».

      — Гарри, мне это надоело. Я говорил и с тобой, и с Тонкс, но никто из вас так и не рассказал, почему вы поссорились. Я считаю, что если ты извинишься за свою ошибку, то все будет опять как раньше...

      Поттер зарычал и посмотрел на друга.

      — Это только между мной и твоей двоюродной сестрой, Драко. Я прав, а она просто глупа, если не понимает этого. Если бы она ничего не знала обо мне, то не было бы и проблемы, — Гарри повысил голос, и несколько слизеринцев пристально посмотрели на него.

      — Хорошо, Гарри, заканчивай уже! Ты был несчастен весь этот месяц. Флинт кричит на тебя на тренировках по квиддичу, но, похоже, это тебя не волнует. Единственная причина, по которой ты еще в команде, это то, что ты спас его задницу во время последнего матча и нет никого, кто играет лучше тебя, — яростно прошипел Малфой.

      Поттер только безразлично пожал плечами, хотя в глубине души чувствовал, что Драко прав. МакГонагалл и Флитвик говорили о его успехах на индивидуальных занятиях. Удивительным было то, что МакГонагалл говорила с ним от чистого сердца, хотя...

      ::Флешбэк::

      — Мистер Поттер, садитесь, — сказала МакГонагалл.

      Гарри подошел к одному из столов, что был перед ней, и сел.

      — Мистер Поттер, заранее простите меня за прямолинейность. Ваши успехи по сравнению с предыдущими уже менее значимы. Вы не так старательны в теории, хотя практика безупречна. Но если так пойдёт и дальше, то нам придётся закончить наши занятия, — строго сказала МакГонагалл.

      Сердце Гарри подпрыгнуло, и гнев ударил ему в виски. Это все из-за проклятой грязнокровки.

      — Мистер Поттер, с вами точно все в порядке? — мягко спросила его МакГонагалл.

      Гарри озадачило такое заботливое поведение обычно строгого профессора.

      — Да, все в полном порядке, профессор.

      — Я заметила, что мисс Тонкс вновь сидит за столом Гриффиндора, — вопросительно посмотрела на Гарри МакГонагалл.

      — Да, это так, — мрачно сказал Поттер.

      — Не нужно быть гением, чтобы понять, что вы поссорились. Ее успеваемость на моих занятиях в этом месяце упала. То же самое произошло и с вами, практически одновременно.

      Гарри пожал плечами и постарался выглядеть беспечно.

      — О-о, да прекратите быть таким вздорным слизеринцем, мистер Поттер. Все, кто вас знает, может видеть сквозь вашу маску, которую вы показываете всему миру. Я хочу узнать, что произошло. Вы бы могли исправить это вдвоем. За всю мою карьеру школьного преподавателя я не видела такой дружбы, как между вами и мисс Тонкс. Так что же произошло? Я надеюсь, это не из-за того, что вы поймали снитч?

      — Простите, профессор, но Тонкс не так глупа. Она знала, как, впрочем, и большая часть школы, что я поймаю снитч.

      — Хм, если это не из-за квиддича... Прошло некоторое время с тех пор, как я говорила с вами, но вы говорили, что не собираетесь отвлекаться на квиддич. Что ж, я заинтересована в вас обоих. Мисс Тонкс была первой в своем выпуске в заклинаниях и защите. Также она была одной из немногих лучших по трансфигурации. Пожалуйста, будьте кратки и расскажите, что за глупое противостояние вы затеяли? — спросила МакГонагалл.

      — Профессор, я могу лишь рассказать суть, не вдаваясь в подробности, и вы уже не сможете ничего поделать... Тонкс просто отказывается посмотреть на ситуацию с моей точки зрения. Я надеюсь, что это не конец нашей дружбы, потому что скучаю по ней, но она не хочет меня понять, — с грустью в голосе сказал Гарри.

      — Я вижу. Мне жаль, но решение этой маленькой проблемы лежит на вас, мистер Поттер, и на мисс Тонкс. Я отменю наши индивидуальные занятия, если увижу, что вы не извинились. В понедельник, на занятиях, — предупредила его МакГонагалл.

      Гарри показалось, что она не хочет отменять занятия. Мальчик, выполняя ее задания, совершенствовался. Это был ее козырь, чтобы помирить их с Дорой. Поттер уважал преподавателя за то, что она заботится о своих студентах. Возможно, поэтому он не стал с ней спорить. Он просто собрал свои учебники и покинул класс.

      ::Конец флешбэка::

      Прошло две недели, а Гарри и Нимфадора так и не поговорили. Мальчик поймал взгляд МакГонагалл, когда сидел за столом своего факультета. Поттер подумал, что она полюбила их индивидуальные занятия и что, вероятно, ей было неприятно прекращать их.

      Мальчик оторвал взгляд от преподавателя трансфигурации и посмотрел на Тонкс, сидящую за столом Гриффиндора. Все было не так, как должно было быть. Ведь они друзья, которые должны вместе готовиться к Рождеству. Поттер почувствовал, как пелена слез застилает его глаза. Это Рождество должно было стать самым счастливым в его жизни. Он хотел вернуться с Нимфадорой в ее дом и отпраздновать праздник с ее мамой, а теперь даже не думал об этом. Он был зол на Тонкс, но все равно чувствовал к ней дружескую любовь, поэтому не хотел испортить ей Рождество своим присутствием.

      Гарри получил подарок, который готовил для Доры, за несколько дней до Хэллоуина. Малфой позволил ему воспользоваться своим филином, чтобы заказать его. Подарок сейчас стоял под столом Слизерина, ожидая своей отправки в назначенный день. В это время мысли о нормальном Рождестве казались ему нереальными. Должно быть, он чувствовал, что что-то пойдет не так.

      Драко приглашал Поттера отпраздновать Рождество вместе в поместье Малфоев.

      ::Флешбэк::

      — Гарри, ты со мной, друг? — спросил Малфой после особенно плохой тренировки.

      — Что значит «со мной»?

      Вздохнув, Драко уточнил:

      — Я спрашиваю, не хотел бы ты приехать к нам в поместье на Рождество. Отец написал несколько дней назад, что это будет прекрасно...

      Поттер очень долго раздумывал над этим. С одной стороны, ему понравилось в поместье Малфоев, и не хотелось бы расстраивать Люциуса и Нарциссу: они стали дороги ему. Однако он не мог пересилить себя. Он не мог разрушить их праздничный дух своим подавленным настроением. По правде говоря, в первую неделю декабря они с Тонкс все еще дулись друг на друга, и он решил, что провести Рождество в одиночестве, в гостиной Слизерина, лучший вариант. Он был первым слизеринцем в списке студентов, что остаются на Рождество в замке.

      — Прости, но нет. Скажи отцу, что я ценю его предложение, но... но я бы хотел остаться в Хогвартсе. И... и ты знаешь, что мне нужно практиковаться в магии, да и вообще... Ты понимаешь, правда? — с надеждой спросил Гарри.

      Малфой выглядел удрученным.

      — Да, я понимаю, Гарри. Жаль, потому что Тонкс прибудет на рождественский обед.

      Глаза Поттера расширились.

      — Тонкс приедет в поместье на Рождество? С чего бы это? Ты можешь передать ей записку? И как ты думаешь, если бы я пришел, она бы стала со мной говорить? — налетел с расспросами мальчик.

      — Гарри, Тонкс не приедет в поместье. Подумай, что скажет ее мама. Я просто хотел узнать, действительно ли ты хочешь остаться в Хогвартсе или надеешься провести Рождество где-нибудь еще, — печально сказал Драко.

      — Вот дерьмо. Драко, мне жаль. Ты знаешь, что твои родители мне как тетя с дядей, вот только... только...

      — Ничего, Гарри, я понимаю, что Тонкс — твой лучший друг. Я не знаю, как проходило Рождество у твоих родственников, но могу поставить весь свой счет в банке на то, что оно не было наполнено хересом и веселым смехом. Если кто и может вытворять все, что хочет, на Рождество, то это ты. Даже если ты остаешься в Хогвартсе на Рождество, потому что тебе грустно из-за Тонкс, я поддержу тебя, — сказал Малфой-младший.

      — Спасибо, — произнес Поттер с облегчением.

      ::Конец флешбэка::

      — Так, Поттер, ты ведь не собираешься ничего натворить на каникулах? Ведь ты будешь один в гостиной в течение трех недель... — спросил Блейз, и несколько слизеринцев обернулись к Гарри, чтобы удостовериться, что он не собирается взрывать их гостиную.

      — У меня есть дела, которые я хотел бы закончить, — ответил Поттер.

      В этот раз Гарри сказал чистую правду. На Рождество, когда в школе он будет практически один и его никто не увидит, он мог бы развивать свои теневые способности. А также попытаться выяснить, почему его мама была отправлена в приют. Он мог бы поговорить со всеми учителями Хогвартса и смог бы вытянуть из них немного информации о прошлом Дамблдора. Он уже пытался найти что-то в книгах, но там были лишь крупицы информации как об этом великом человеке, так и о его семье.

      Правда ли, что Дамблдор не знал о родстве с ним? Над этим вопросом Поттер размышлял какое-то время. Если старик знал об их родстве, то он был виновен в смерти его родителей больше, чем кто-либо другой. Дамблдор мог бы помочь его матери, может быть, обучил бы ее. Все твердили ему, что Дамблдор единственный, кого по-настоящему боялся Волан-де-Морт. Он мог помочь правнучке защитить себя лучше преподавателей. Но сильнее всего задевала мысль, что Дамблдор, зная об их родстве, все равно отправил его к Дурслям. Если он действительно знал... Гарри сам не знал, что сделал бы. Ну не мог он представить себя вызывающим на дуэль, возможно, самого сильного волшебника в мире, Альбуса Дамблдора, или же еще что-то подобное.

      Самым простым из того, чем собирался заняться Поттер, были тренировки заклинаний. Когда МакГонагалл отменила их занятия, у Гарри появилось два свободных вечера в неделю. У него быстро вошло в привычку ходить в библиотеку, занимая эти вечера чтением книг по дуэлингу, а также по методам нападения и защиты. Поттер понимал, что для того чтобы добиться влияния, ему необходимо упорно заниматься. Не пропадать же его талантам. Родиться одаренным в двух волшебных искусствах было практически нереально. Эти способности, объединенные со способностями мага Теней, парселтангом и метаморфомагией, давали ему хорошие шансы для достижения величия, а самое главное, что он стремился к этому.

      Гарри медленно и тайно стал добавлять заклинания в список для изучения. После того, как он победил тролля с помощью заклинания левитации, мальчик стал повторять и другие простые чары вроде атакующих. Его любимыми стали заклинания полета. Он, наконец, достиг совершенства в управлении ими. Теперь он свободно, без постоянного напряжения сознания, мог управлять зачарованным объектом. Это было огромным шагом, по словам профессора Флитвика, к умению творить одновременно несколько заклинаний.

      — Ну, я пойду, ребят, нужно еще вещи собрать. Завтра поезд в семь утра, — сказал Блейз, выходя из-за стола.

      — Да, я тоже... Ты идешь, Гарри? — спросил Драко.

      — Нет, я еще чуть-чуть посижу, а потом отправлю по почте подарок. Идите, встретимся в комнате, если вы не уснете к тому времени, — сказал Поттер, умело скрывая фальшь своей улыбки.

      — Спокойной ночи, Гарри, — сказал Блейз.

      — С каких пор я стал «Гарри», а не «Поттер», а, Блейз?

      — Да я давно тебя так называю, если бы ты был чуть менее подавлен, может быть, и заметил бы это, — ответил ему Блейз.

      Поттер только повел головой.

      — Счастливого Рождества, Блейз, — сказал он задумчиво.

      — Тебе того же, — уходя, произнес Блейз.

      — Ты точно в порядке, Гарри? Ты всегда можешь приехать к нам в поместье, — уверенно предложил ему Малфой.

      — Спасибо, Драко, но у меня немного другие планы, которые необходимо воплотить в жизнь, и сделать я это могу только в Хогвартсе, — сказал Поттер.

      — Хорошо, тогда счастливого Рождества, Гарри, — улыбнулся Малфой.

      — Тебе тоже хорошо провести праздники, и не забудь практиковаться в квиддиче, ведь я буду тренироваться каждый день.

      Драко только улыбнулся, кивнул и последовал за Блейзом.

      Поттер посидел еще некоторое время, а потом решил, что и ему пора уходить. Он поднялся по лестнице в совятню. А когда поворачивал за угол, заметил там тех, кого ему видеть не хотелось, — небольшую группу гриффиндорцев.

      — Ну и ну, кого мы видим? Поттер, прошли слухи, что ты хочешь остаться в замке на Рождество. Что, дома все тебя так ненавидят, бедняжка Потти? — спросил Рон Уизли, рисуясь перед своими дружками.

      — Что именно, Уизли, ты считаешь домом? Огромную комнату, где может поместиться вся твоя семья? И спите вы вместе, укрываясь разными одеялами. Удиви меня, скажи, что ты даже получаешь подарки, — грозно сказал Гарри. И тут же был вознагражден за свою злую шутку: лицо Уизли приобрело ярко-красный цвет.

      Поттер не собирался позволять еще один выпад в сторону своих погибших родителей, поэтому решил добить оппонента:

      — Ведь это так? Так почему ваша семья не продаст титул чистокровности кому-нибудь из богатых полукровок? Вы бы убили двух зайцев одним выстрелом. Не стало бы чистокровных, позорящих свое имя и смущающих других, а ваш отец наконец-то смог бы жить как обычный магл.

      Гарри ухмыльнулся, видя, что Уизли-младший стал похож на вулкан, готовый разразиться потоками магмы. Это было забавное зрелище.

      — Должно быть, ты всегда такой жестокий, Поттер. Что делает тебя лучше Рональда? — вызывающе сказала Гермиона Грейнджер.

      У Гарри внезапно возникло желание заколдовать девчонку так, чтобы ее с противоположной стены пришлось соскребать. Эта грязнокровка... это она — причина, по которой ему придётся праздновать Рождество без Тонкс... Он крутил палочку в левой руке. Он осознал, что происходит, прежде, чем смог что-либо сделать с этой грязной волосатой девушкой.

      Должно быть, он выглядел устрашающе, потому что Гермиона Грейнджер стала отступать к стене, и ее глаза расширились от ужаса.

      Поттер поднял свою палочку на уровень бедра: вдруг кто-то нападет на него со спины. Он приблизился к лицу Гермионы и сказал:

      — Слушай, ты, отвратительная грязнокровка. Это ты виновата, что я остаюсь в этом долбанном замке вместо того, чтобы праздновать Рождество с моим лучшим другом. В следующий раз, когда ты попробуешь заговорить со мной, я заколдую твои губы так, что ты замолкнешь.

      Кто-то тяжело вздохнул за его спиной, и Гарри обернулся посмотреть. Это была Тонкс. Она смотрела на него, и в ее глазах читалось так много эмоций: шок, недоверие, растерянность, но затем они все уступили место одной — гневу.

      — Как ты смеешь называть ее так, Поттер! Я не могу поверить, что когда-то считала тебя другом. Ты ничто, жалкий блюститель чистокровности со шрамом, который заставляет тебя считать себя кем-то особенным, — быстро сказала Нимфадора.

      Гарри почувствовал боль в сердце. Внезапно все гриффиндорцы начали издеваться.

      — Как вам нравится эта голова для шрама? — крикнул Рон.

      — Не очень-то он и важен теперь, этот Поттер!

      Гарри не знал, как звали крикнувшего мальчика.

      — Я всегда знал, что Тонкс настоящая гриффиндорка, — кричал Ли Джордан.

      — Ты поставила его на место, Тонкс, — прокричал темнокожий мальчик, вроде Дин.

      — Почему бы тебе просто не убить себя, Потти... — начал Фред.

      — ...так ты сможешь быть со своими ничего не стоящими родителями... — продолжил Джордж.

      — ...ведь здесь ты никому не нужен!— закончили они вместе.

      Гарри пытался сдержать слезы, рвущиеся наружу: слова близнецов все-таки сделали свое дело. Он отвернулся от насмешек гриффиндорцев и посмотрел на Нимфадору. Дора смотрела на него и не могла поверить в то, что сказала и спровоцировала. Поттеру было все равно. Его лучший друг, не какой-то там его первый друг, а лучший, только что публично предал его. Он смотрел на человека, для которого мог сделать все.

      — Мне кажется, что это прощание, поэтому, Тонкс, счастливого Рождества. Наслаждайся подарком. Я собирался отправить его по почте, но вот возьми это. Ты понимаешь, что это последнее, что ты получаешь от меня, — сказал Гарри, впихнув в руки пакет, и, повернув за угол, направился вниз, в подвалы. Он прошел половину пути, прежде чем не выдержал и свернул в незнакомый класс. Он закрыл дверь на замок и заколдовал так, чтобы никто не услышал его. Он сломался из-за того, что потерял, и дал волю слезам.

      Наверху Нимфадора все еще стояла на том же месте, глубоко вдыхая воздух, и сильно прижимала подарок мальчика к своей груди. Она выглядела ужасно: тени, размазанные по всему лицу, слезы... Большинство гриффиндорцев ушли после Поттера, но близнецы, Ли Джордан и Гермиона остались.

      — Не беспокойся о Поттере, Тонкс, будет тебе уже убиваться по нему, — сказал Ли.

      — Точно, Тонкс... — сказал Фред.

      — ...возьми его подарок... — продолжил Джордж.

      — ...и сожги его в камине, — закончили они.

      Дора повернулась и свободной рукой ударила Джорджа в лицо, да так, что сломала ему нос. И наставила свою палочку на Фреда, оглушив его обезоруживающим заклинанием, попавшим в голову. Отлетев на добрых двадцать футов и ударившись об стену, он сполз на пол.

      — Я ненавижу вас! Я всегда ненавидела вас! Гарри был единственным человеком, который принял меня такую, какая я есть, а теперь он ушел! Я ненавижу Гриффиндор и ненавижу вас всех! — яростно проорала Нимфадора, прижав к себе подарок Поттера еще крепче, и сорвалась с места. Она не смогла пробежать и фута, как чья-то рука схватила ее за плечо. Девочка обернулась и увидела, что это Гермиона держит ее.

      — Спасибо, что заступилась за меня, — тихо сказала Гермиона.

      Тонкс хотела оттолкнуть ее.

      — Я не должна была. Жаль, что я поссорилась с Гарри из-за тебя.

      — Ты сделала это, и мне хотелось бы поблагодарить тебя, — проговорила немного с неохотой Гермиона.

      Нимфадора убрала руку девочки со своего плеча. Она почувствовала, как слезы горячим потоком стекают по ее лицу, и побежала по залу. Ей хотелось бежать, пока она не споткнется обо что-то и не упадет.

      «Как я могла сказать такое ему. Перед половиной Гриффиндора... Он никогда не простит мне такое. Это стоило мне лучшего друга».

      Дора продолжала бежать с закрытыми глазами, пока не налетела на кого-то. Они обе упали на землю, рядом упало несколько книг.

      — Мисс Тонкс, десять баллов за вашу невнимательность и... — МакГонагалл мгновенно перестала кричать, когда заметила зареванное лицо одной из своих студенток.

      — Мерлин, все хорошо, Нимфадора? — испуганно спросила декан, боясь, что девушка ушиблась.

      Дора только покачала головой и продолжила плакать.

      — Точно все хорошо, не нужно позвать Поппи? — спросила МакГонагалл.

      Тонкс встала при упоминании о школьной медсестре. Ей не нужно было в Больничное крыло, ей нужно было к Гарри.

      — Я... все хорошо, профессор. Мне не нужно к мадам Помфри, — сказала Нимфадора сквозь слезы.

      МакГонагалл только сейчас заметила, что ее студентка очень сильно прижимает к себе маленький пакетик. Он был завернут в бумагу, украшенную летающими снитчами. МакГонагалл предположила, что физической боли нет, это смягчило обычно строгое выражение ее лица.

      — Дорогая, вы не хотели бы зайти в мой кабинет? — мягко спросила она Дору.

      Тонкс только кивнула головой и под руководством МакГонагалл прошла в кабинет. Когда они оказались в кабинете, Нимфадора разрыдалась еще сильнее, сжимая подарок Гарри.

      — Тонкс, что такое? — спросила МакГонагалл.

      — Гарри... он... он теперь ненавидит меня, — сказала Дора, всхлипывая.

      Для МакГонагалл это стало шоком. Она надеялась, что дух Рождества объединит этих двоих, но казалось, что он только еще больше их оттолкнул.

      — Дорогая, ты уверена? Возможно, ты что-то неправильно поняла? — с надеждой произнесла МакГонагалл.

      Нимфадора только сильнее заплакала.

      — О... он... он сказал, что это последний подарок... который он когда-либо дарил мне. Это все моя ошибка... Это все моя проклятая ошибка. Я... я не должна была вмешиваться в эту ссору, — плакала Тонкс.

      — Какую ссору, мисс Тонкс? Что произошло? — разволновалась МакГонагалл.

      — О... он обвинил ее в том, что не может провести Рождество со мной... он... он сказал кое-что ужасное им... Когда я услышала это... я... я рассердилась и сказала, что... что он ужасный... Хуже всего то, что это было перед половиной Гриффиндора... И... и они все слышали... они унижали его... Они сказали ему, что... что никто его не любит... и... он должен быть один на Рождество. Он выглядел очень паршиво, а... близнецы Уизли... Близнецы предложили ему, что... что... это...

      — Что они предложили ему, дорогая? — спросила тронутая МакГонагалл.

      — Они сказали... они сказали, что он должен убить себя. Только так он сможет быть со своими родителями, потому что его тут никто не любит, — призналась Нимфадора. — Проф... профессор... он выглядел ужасно. Тогда он посмотрел на меня... и... и сказал, что... что это последний подарок, который он подарил, — рыдала Дора.

      Лицо МакГонагалл резко побледнело, когда она услышала то, что сказали близнецы. Как они могут быть настолько жестокими!

      — Я поговорю с близнецами, — мрачно сказала МакГонагалл.

      — Нет! Не делайте этого. Гарри тоже сказал много неприятного, я... я не хочу делать еще хуже, — отрывисто проговорила Тонкс, прижимая свой подарок.

      — Это то, что подарил вам мистер Поттер? — предположила МакГонагалл.

      — Да... Он собирался отправить его по почте. Профессор, что же мне делать?

      На этот раз профессор промолчала: она не знала ответа. Это единственное, что было вне ее возможностей.

      Подземелья Слизерина, Хогвартс.

      Гарри проснулся один в своей спальне, в Сочельник. Он предполагал, что небольшой перерыв будет неплох, но после ссоры с Нимфадорой чувствовал себя паршиво. Чтобы отвлечься от мыслей о Доре, он окунулся с головой в свои занятия. Он выучил новые заклинания, расширившие возможности наступления. Также тренировал управление ножами и маленькими острыми предметами заклинанием полета. Он посылал их в противоположную стену гостиной.

      Поттер приложил все свои усилия, чтобы не выходить из спальни Слизерина, исключая походы в Большой зал и встречи с преподавателями. Он начал искать сведения о Дамблдоре, спрашивал о нем Флитвика, МакГонагалл, Снегга и Квиррелла.

      Флитвик рассказал то, что есть в книгах.

      МакГонагалл даже не захотела говорить на эту тему. Она потребовала рассказать, что произошло с Тонкс. Гарри было очень неудобно лгать, но только так он смог покинуть ее кабинет. Он понял, что данный разговор был продуман заранее, и расспрашивать ее о Дамблдоре бесполезно.

      Снегг же быстро куда-то заспешил и оставил мальчика одного в классе.

      Удивительным было то, что больше всех рассказал Квиррелл.

      ::Флешбэк::

      Тук, тук.

      — В-войд-дите, — сказал Квиррелл.

      Гарри, немного помедлив, открыл дверь.

      — Профессор Квиррелл, простите, могу я вас отвлечь ненадолго?

      — М-мистер Поттер, в-входите. Ч-что я могу сделать для вас? — заикаясь, спросил Квиррелл.

      — Сэр, не могли бы вы помочь мне? Вы знаете, что я одарен в трансфигурации?

      — Д-да-а.

      — Хорошо, я немного порылся в книгах и обнаружил, что профессор Дамблдор тоже одарен в этой области. Я бы хотел побольше узнать о нем, но ни одна из книг не может помочь мне в этом. В них написано только о его открытиях и достижениях. Может, вы знаете что-нибудь о нем?

      — Что же вы хотели бы знать? — спросил Квиррелл без намека на заикание.

      — Я совсем не знаю его, великого волшебника и преподавателя, — солгал Гарри.

      — Хм. Хорошо, я действительно немного знаю о нем. Профессор Дамблдор рос в Уэльсе. У него есть брат по имени Аберфорт, который на два года его старше. В 1857 году он закончил Хогвартс. Он был лучшим в выпуске по трансфигурации, заклинаниям, зельеварению, древним рунам, нумерологии и защите. Окончив школу, Дамблдор пошел в обучение к мастеру трансфигурации и через год получил титул мастера. Он встретил свою будущую жену Пенелопу в те десять лет, когда ничем не занимался. Они обвенчались в 1870 году. Затем Дамблдор работал с Николасом Фламелем где-то до 1890 года. Они открыли двенадцать способов применения крови дракона и прославились. Как мне кажется, его первый и единственный ребенок родился за несколько лет до этого. Предполагается, что он родился в 1882 году, но это точно не известно. Тогда Альбусу было лет сорок. Он вступил в Визенгамот в 1900 году, где работает и по сей день. Он помог Николасу Фламелю и многим другим волшебникам победить Темного Лорда Гнарфара в 1917. Интересен тот факт, что до этого Дамблдора считали пацифистом, — сказал Квиррелл.

      — Что же произошло? — спросил преподавателя Поттер.

      — Гнарфар убил его жену. Она была изнасилована последователями Гнарфара, а затем казнена им самим. Гнарфар был не самым умным Темным Лордом. Он ведь даже не старался удержаться в Англии, — ответил Квиррелл.

      — Подождите, я не понимаю... Что значит «не пытался удержаться в Англии»? — спросил Гарри.

      — Поттер, что вы знаете о других волшебных странах? — спросил его Квиррелл.

      — Ничего, сэр, — застенчиво ответил Поттер.

      — Как бы сказать... есть страны более сильные и более слабые. Наиболее сильные: Англия, Франция, Египет, Германия, Италия... У них самые старые министерства, больше 800 лет, и они редко попадали под контроль какого-нибудь Темного Лорда. Многие министерства Восточной Европы и некоторых африканских государств более слабы. Фактически во многих странах, таких как Эстония, Румыния, Голландия и Австрия, заправляют Темные Лорды. Только в Англии из-за здравомыслия мы даем такие кричащие звания, но все знают, что это просто Темный Лорд, пришедший к власти. Большинство более сильных стран поддерживает их ради продукции, которую они производят. Я не буду вдаваться в скучные детали политики, — сказал Квиррелл.

      — И как сюда вписывается Гнарфар?— спросил Гарри.

      — Темный Лорд Гнарфар был зверским Темным Лордом из Судана с чрезвычайно раздутой самооценкой. Он считал, что его волшебная сила больше, чем у любого другого волшебника, ведь он смог проследить свою линию чистокровности до самого Великого Фароса. Он быстро смог захватить большую часть Восточной Европы: местные Темные Лорды в то время были слабы. Но тут к нему приходит глупая идея мирового господства. Он пытается захватить Германию, но отбрасывается назад Гансом Фредериком Фрэнцем, который, как полагали, был самым сильным волшебником в мире в то время. Гнарфар был огорчен, но попытался взять другие страны. Он потерпел неудачу в Италии, Египте, Франции и России, прежде чем отправился в Англию, — Квиррелл перевел дух и продолжил дальше:

      — К этому времени Гнарфар начал терять власть и на мировой арене. Германия захватила Австрию и Голландию. Италия, Франция, Россия и Египет разрабатывали совместный план по освобождению других государств в Африке и Европе. И самым глупым его шагом стало нападение на поместье Дамблдора со своими самыми близкими сторонниками. Альбус возглавлял международную группу, которая охотилась за Темным Лордом, когда узнал о нападении. Но группа убила Темного Лорда только через несколько недель в Шотландии.

      Альбус был так сильно поражен горем, когда узнал о смерти жены, что сосредоточился только на мыслях о семейном счастье. Он жил для своего сына, когда же у него родилась внучка, я слышал, он собирался вообще уйти из политики. Вместо этого он устраивается на должность преподавателя трансфигурации в Хогвартс в 1930 году, объясняя это желанием преподавать внучке и передать ей все, что знает.

      Изменилась обстановка в мире в 1938 году, когда Ганс Фрэнц умер и волшебник по имени Грин-де-Вальд занял место верховного волшебника Визенгамота Германии. Он утвердил чрезвычайное положение и потребовал присягнуть ему на верность. Ты должен понять, что Грин-де-Вальд был довольно-таки харизматичным и умелым руководителем, Гарри. Люди верили ему. И не было ничего удивительного, когда восемьдесят процентов немецкого Визенгамота согласилось на присягу. Что удивило общественность, так это то, что он убил те двадцать процентов, что не поддержали его.

      Дальше последовала ужасная кровавая война. Грин-де-Вальд и его коллега-магл Гитлер взяли контроль над несколькими странами. Грин-де-Вальд принялся за работу и заключил союз с несколькими Темными Лордами, которые вошли в его правящую коалицию. Затем он заключил договор о ненападении с итальянским фашистским лидером по имени Муссолини. Грин-де-Вальд вторгся во Францию и завоевал ее. Это был первый раз за шестьсот пятьдесят лет, когда Франция была занята вражескими волшебниками. Дамблдор убедил английский Визенгамот в том, что скоро будет нападение на них, и оказался прав. Грин-де-Вальд напал позже, но опоздал: хартия о военном положении уже была принята.

      Печальным было то, что на той войне воевали молодые впечатлительные волшебники, именно они заплатили большую цену. Внучка Дамблдора присоединилась к борьбе, когда ей было пятнадцать, как раз после сдачи СОВ.

      — Что же с ней произошло? — спросил Поттер.

      — В личности внучки Дамблдора я не уверен на все сто процентов. Я полагаю, что она попала в засаду и осталась у какой-то видной французской семьи, но мы отклонились от темы, — сказал Квиррелл.

      — И вот, Дамблдор побеждает Грин-де-Вальда, и в...

      — Простите, профессор, мне очень жаль, но я уже опаздываю на встречу с профессором Флитвиком. Возможно, мы могли бы продолжить позже? — спросил Гарри вежливо.

      — Конечно, мистер Поттер, мои двери всегда открыты для вас, — сказал Квиррелл.

      Гарри вышел из кабинета Квиррелла, обдумывая услышанное. Он так погрузился в свои мысли, что даже не заметил, что Квиррелл ни разу не заикнулся во время объяснений.

      ::Конец флешбэка::

      Большой зал, 23:59, Сочельник, Хогвартс.

      Поттер вошел в Большой зал в 23:59, успев на полуночный праздничный пир. Очевидно, Дамблдор, наведываясь в магловский Лондон, видел подобные услуги в некоторых ресторанах. Эксцентричный директор школы решил, что провести подобное и в Хогвартсе — это хорошая идея.

      Первое, что заметил Гарри, — отсутствие четырех столов факультетов: их место занимал один общий стол.

      — О, мистер Поттер, присоединяйтесь к нам! — сказал Дамблдор, указывая на свободное место рядом с каким-то когтевранцем.

      Гарри сел и натянул улыбку, когда Дамблдор протянул ему хлопушку. Поттер и директор потянули ее. Хлопушка взорвалась, и на стол упала книга, на обложке которой красовалось лицо самого глупого волшебника, которого когда-либо видел Поттер, и большая шляпа волшебника. Гарри закатил глаза при виде книги «Я — волшебник!» и быстро взял шляпу.

      — Гарри, как проводишь Рождество? — спросил Дамблдор.

      Поттер заметил, что профессор МакГонагалл, казалось, отвлеклась от беседы с мадам Помфри, чтобы услышать их разговор.

      — Хорошо, это лучшее Рождество в моей жизни, — сказал Гарри, честно глядя в глаза директору, но немного покривив душой. Хотя то, что он не был с Дурслями, уже делает его слова правдой.

      Дамблдор только улыбнулся ему в ответ.

      — Хорошо, мой мальчик. Знаешь, я часто беспокоюсь, что студенту будет немного одиноко, когда его друзья уезжают.

      — Ничего, я немного тренировал некоторые чары из трансфигурации и заклинаний, чтобы сохранить форму, — сказал Гарри рассеянно.

      — Это так, мистер Поттер? Вы продолжаете работать? — спросил Флитвик с любопытством.

      — О, я только немного практиковался в атакующих заклинаниях и также работал над улучшением управления вещами в полете, — ответил Гарри.

      — И какие заклинания, можно узнать? — спросил мальчика Дамблдор с любопытством.

      — Ну, самое сильное заклинание, которое я могу сейчас выполнить, — это Диффиндо, режущее проклятье.

      — Хорошо, это очень внушительно, мистер Поттер. Я на первом курсе не мог выполнить подобное заклинание. А вы, директор? — спросил Флитвик.

      — И я не мог, Филиус, — с улыбкой ответил ему директор.

      — Мистер Поттер, на последнем занятии ваше управление было великолепным, но все же не могли бы вы продемонстрировать, чего добились?

      Гарри просто указал палочкой на его вилку и произнес:

      — Воло! — вилка пролетела к центру стола, повторяя движения палочки Поттера. Он уставился на все еще парящую вилку и резко повел головой вверх. Вилка взмыла вверх под его взглядом, воткнувшись в одну из деревянных перекладин Большого зала.

      Большинство преподавателей прекратили есть и посмотрели на него, а улыбающийся Флитвик зааплодировал.

      — Это было великолепно, мистер Поттер. Я должен сказать, что вилка должна развить довольно большую скорость, чтобы воткнуться в заколдованное дерево. Ваш ментальный контроль очень впечатляет. Вероятно, нам нужно еще раз провести гонку на метлах. Думаю, в этот раз мы забудем про сжигающий барьер, — радостно предложил Флитвик.

      Гарри только улыбнулся, кивнул и вернулся к своей тарелке.

      Дом Тонкс, Суррей.

      Андромеда Тонкс считала себя хорошей матерью; настолько хорошей, насколько может быть работающая мать-одиночка. И когда ее дочь сошла с Хогвартс-экспресса, она поняла, что что-то не так: та выглядела просто ужасно. Очевидно, была проблема, которой ее дочь не хотела с ней поделиться. Миссис Тонкс чувствовала себя ужасно, поскольку Нимфадора провела первые десять дней каникул в своей комнате, плача.

      Андромеда надеялась, что Сочельник сможет поднять настроение дочери. Нимфадора всегда радовалась наступлению Рождества. Так в рождественское утро миссис Тонкс надеялась, что ее дочь не плакала в комнате, а открыла подарки.

      Андромеда подошла к комнате дочери и нашла Дору рыдающей на полу. Женщина подошла к ней, желая узнать, что же случилось с ее маленькой девочкой.

      — Нимфи, сладкая моя, скажи, что случилось?

      К удивлению матери, Нимфадора только и смогла, что указать на кровать.

      Волшебница подошла к ней и увидела письмо.

      «Дорогая Тонкс.

      Я надеюсь, что у тебя счастливое Рождество. Я знаю, что между нами не очень хорошие отношения в последнее время. Хорошо, я буду честен, они ужасные где-то полтора месяца, но это не означает, что я не собираюсь подарить тебе рождественский подарок. У меня никогда не было денег на подарки, да и друга, которому можно подарить подарок. Теперь у меня есть ты, пожалуйста, не смейся, если это глупо.

      А теперь открой свой подарок!

      Ну вот, ты открыла его. Позволь объяснить, почему кукла, прежде чем ты приедешь в Хогвартс и заколдуешь меня. Я читал „Магический еженедельник для подростков“ (прошу, не спрашивай почему) и нашел статью в разделе об американских куклах. Я узнал, что есть кукла, которая может принять такой вид, какой ты хочешь, даже твой собственный. Вот почему, вероятно, тебе понравится этот подарок. И еще: если ты наведешь на какой-либо магловский журнал волшебную палочку (на нем должна быть картинка одежды) и скажешь „Реплико!“, а затем укажешь на куклу, то одежда появится на ней.

      Я подумал, что раз тебе нравится покупать одежду, но это занимает много времени, так как ты можешь изменять свою внешность, то так ты можешь сэкономить немного времени. Ты могла бы узнать, какая одежда тебе подойдет, прежде чем идти по магазинам.

      Я думаю, что во мне взыграл эгоист, который устал ходить за тобой по магазинам летом, но тем не менее надеюсь, что подарок тебе понравится. Надеюсь, что мы сможем закончить эту глупую ссору из-за Грейнджер, Тонкс. Я скучаю по своему лучшему другу.

      Все еще и всегда твой лучший друг,

      Гарри».

      Андромеда закончила читать письмо.

      — Не понимаю, Нимфи, это похоже на такой обдуманный подарок. Ты волнуешься из-за того, что получила его?

      Нимфадора повернула заплаканное лицо к матери.

      — Мы... у нас была ссора в тот день, перед тем как... поезд... уехал. Мы... я... я сказала кое-что ужасное, мама. Я... я не думаю, что мы остались друзьями, — сказала Дора и вновь заплакала.

      В глазах у Андромеды промелькнуло понимание, почему ее дочь была подавлена последние дни.

      Гостиная Слизерина, Хогвартс.

      Поттер сидел у камина в гостиной Слизерина. Перед ним была груда рождественских подарков, но он не был счастлив, даже следа улыбки не было на лице. После беглого осмотра подарков он понял, что ничего не получил от Тонкс. Слеза скатилась по его лицу. Он надеялся, что их ссоре придет конец, и они, наконец, помирятся. Но факт того, что она даже не потрудилась подарить что-нибудь ему, говорил сам за себя.

      Те подарки, что он получил, были удивительны, но то, что Нимфадора ничего ему не подарила, причиняло боль. Драко подарил ему комплект по уходу за метлой, чтобы поддерживать его «Нимбус» в порядке. По иронии, Гарри подарил ему то же самое. Люциус и Нарцисса прислали ему книгу «Волшебные обычаи». Это было интересное, но довольно-таки скучное чтиво. Он нашел много интересного в разделе о магических присягах, Долге Жизни и Непреложных обетах. Только тот факт, что магия — живое существо, которое может наказать волшебника, нарушившего клятву, завораживал мальчика.

      Профессор Флитвик купил ему экземпляр «Продвинутой теории заклинаний» Антона Долохова. В нем была записка о том, что директор согласился, что книга безопасна, и теперь он будет брать на одну книгу меньше в библиотеке.

      Поттер улыбнулся подарку крошечного преподавателя. Флитвик был его любимым преподавателем, и мальчик догадывался, что школьные профессора не всем дарят подарки.

      И один подарок, который он не ожидал получить, был от анонима. Это была красивая мантия. Он надел ее и пошел посмотреть на себя в зеркале, которое было в ванной. В зеркале он себя не увидел; его отражения там не было. Не надо быть гением, чтобы понять, что это мантия-невидимка. Как-то в этом семестре Драко упоминал, что они довольно-таки редки. Записка, приложенная к мантии, была написана странным почерком: слишком плавные линии с завитушками, раньше такого Гарри не видел. В ней было сказано, что мантия принадлежала его отцу, и теперь он просто передает ее его сыну.

      Поттер только пожал плечами, прочитав записку, и положил мантию в сундук.

      В два тридцать утра мальчик покинул комнаты Слизерина. Он постоял рядом с входом в комнату, прежде чем войти в тень. Он закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы преодолеть стену подвала. Его чувства вновь обострились, и он увидел такие знакомые светящиеся лучи: серые и черные, по которым он мог перемещаться. Он просто пошел по одной из линий, которые вели к Большому залу.

      Гарри путешествовал вокруг школы все следующие десять дней в своей теневой форме и нашел кое-что невероятное. Одна из линий вела в коридор на третьем этаже; там была гигантская трехголовая собака, сторожившая люк. Поттер даже хотел вернуться, чтобы посмотреть, что под люком, но не захотел рисковать, оказавшись в освещенной комнате с трехголовой собакой. Если бы он попал в ловушку, то не знал бы, как объяснить это Дамблдору.

      Вот так Гарри и кружил вокруг школы в своем теневом обличии. По ночам школа была полностью открыта для него. Поттер обнаружил, что может проходить под двери или сквозь замочные скважины, если щели не было. В данный момент Гарри кружил у основания Астрономической башни. Он пролетел мимо Снегга, Пивза и МакГонагалл в ее анимагической форме, и никто не заметил его.

      Поттер последовал по особенно темной линии в неизвестный класс. Он вошел в комнату и остановился. Единственное, что было в комнате, — это старое массивное зеркало, стоящее у задней стены. Гарри вышел из теневой формы и подошел к этому зеркалу. Когда он встал перед зеркалом, то застыл в оцепенении. Там отражался не только он, но и еще несколько человек. Он узнал себя, Тонкс, Драко, чету Малфоев и миссис Тонкс, но еще два человека были ему не знакомы.

      Одним был мужчина с непослушными темными волосами, такими же, как и его собственные. Глаза Поттера расширились, он быстро обернулся. Позади него никого не было, но стоило ему посмотреть в зеркало, как они появлялись.

      Женщина, которую он не узнал, плакала и сжимала руку темноволосого мужчины. У женщины были красивые рыжие волосы и зеленые глаза. Мальчику потребовалось время, чтобы узнать их. Это были его глаза — глаза Гарри.

      — Мама? Папа? — неуверенно спросил Поттер.

      Они кивнули ему, и Гарри упал на колени, тяжело дыша.

      «Как такое возможно? Как они могут быть здесь? Реальны ли они? Они — призраки? Я могу говорить с ними? Реальны, или нет? Тогда почему Драко, Тонкс и их родители там?»

      — Вы действительно здесь? — спросил он недоверчиво.

      Все в зеркале закивали. Поттер заметил, что Нимфадора подпрыгивает от волнения. Гарри почувствовал, как слеза катится по его лицу. Он увидел, как Дора обнимает его и целует в щеку. Мальчик коснулся лица, которого коснулись губы, но ничего не почувствовал. Они были похожи на людей, но существовали только в зеркале.

      Поттер услышал какой-то шум из зала и крик Филча:

      — Пи-и-ивз, мигом вернись сюда! Я тебе за это...

      Гарри повернулся к зеркалу.

      — Я должен уйти, но я вернусь. Обещаю.

      Люди в зеркале закивали, и Поттер вновь смешался с тенями. Он запомнил путь к зеркалу, возвращаясь в гостиную Слизерина.

      Пустая классная комната, Хогвартс.

      Гарри возвращался в комнату с зеркалом следующие две ночи. Это были счастливые мгновения для него: он видел всех, кого любил, в одном месте. Он проводил большую часть дня, думая, как ночью вернется к зеркалу. На третий день после того, как Поттер обнаружил зеркало, он решил пойти туда днем. Таким образом, он сможет провести там больше времени.

      Гарри вошел в комнату с зеркалом в семь двадцать утра. Затем он пропустил завтрак, обед и ужин, даже не заметив этого. Горячие слезы катились по его лицу, а в зеркале Тонкс и Драко показывали ему свои подарки, его родители беседовали с четой Малфоев и миссис Тонкс. Поттер был так захвачен тем, что происходило в зеркале, что не услышал, как в комнату вошли преподаватели.

      — Мистер Поттер?

      Гарри быстро обернулся. В дверях стояли преподаватели: МакГонагалл, Флитвик и Дамблдор.

      — З-здравствуйте, профессора, — сказал Поттер, вытирая слезы с лица.

      Они смотрели на него лишь мгновение, а потом их взгляды встретились в зеркале.

      — Мистер Поттер, сколько времени вы здесь? — спросил его, тронутый Дамблдор.

      — Мне очень жаль, директор, но я пойду. Я должен успеть на обед, — сказал Гарри и стал пробираться к двери. Когда он подошел к ней, МакГонагалл коснулась его плеча.

      — Гарри, уже десять часов. Комендантский час уже начался. Я могу сказать, что ты пропустил обед, — сказала тронутая МакГонагалл.

      — О, все хорошо. Все в порядке. Я хочу сказать, что не голоден, — сказал Поттер, пытаясь пройти мимо преподавателей.

      — Гарри, ты нашел наслаждение в Зеркале Еиналеж, — сказал Дамблдор печально.

      Надеясь узнать больше об удивительном зеркале, мальчик прекратил попытки покинуть класс.

      — Оно так называется? — спросил Поттер.

      — Да, Гарри. Ты знаешь, что показывает это зеркало? — спросил Флитвик печально.

      — Оно показывает мою семью, которая счастлива, и все говорят друг с другом. Оно показывает, что Тонкс снова мой лучший друг, — сказал, не подумав, Поттер, прежде чем остановиться.

      Три преподавателя печально переглянулись.

      — Гарри, оно заколдовано так, чтобы показывать самые сокровенные желания, — мягко проговорил Флитвик.

      Глаза Поттера наполнились пониманием того, что он только что сказал:

      — Я... я... я...

      — Гарри, я должен извиниться перед тобой. Я не думал, что кто угодно сможет найти зеркало в рождественские каникулы. Профессор МакГонагалл и профессор Флитвик как раз собирались помочь мне перенести его в другое место, — сказал Дамблдор.

      — Нет! — закричал Поттер, прежде чем смог остановить себя. — Пожалуйста, я... я...

      Три преподавателя мрачно посмотрели на мальчика.

      — Гарри, — сказал Дамблдор, вставая на одно колено, таким образом, он мог смотреть ему прямо в глаза, — многие умирали перед этим зеркалом. Другие сходили с ума, задаваясь вопросом, что это: возможное будущее или то, что уже было. Ты хочешь увидеть своих любимых, но ты не должен останавливаться на мечтах, ты должен двигаться вперед. Прошу тебя, не ищи зеркало снова.

      Поттер опустил голову. Он знал, что Дамблдор прав. Он стал одержим зеркалом за прошедшие несколько дней.

      — Хорошо, сэр, — прошептал Гарри.

      — Мистер Поттер, я хотела отдать это в Большом зале, но вас там не было, — сказала МакГонагалл, отдавая ему подарок, завернутый в подарочную бумагу.

      — Вы мне дарите подарок? — спросил Гарри.

      — Нет, кто-то оставил его около моего кабинета вчера вечером и попросил, чтобы я передала его тебе, — ответила МакГонагалл. (прим. переводчика — очевидно, это была записка...)

      Поттер принял подарок, кивнул преподавателям и пошел в гостиную Слизерина. Когда он вошел туда, то сел в свое любимое кресло перед огнем. Он заметил, что к подарку прикреплена записка, и открыл ее.

      «Гарри.

      Я пишу тебе в надежде, что вы с моей дочерью сможете вернуть свою дружбу. Гарри, Нимфадора очень расстроена. Она сожалеет о том, что случилось, и о своих словах. Дора не сказала бы мне никогда, почему вы поругались, но она очень сильно переживает из-за этого. Она только ест и плачет.

      Ей понравился твой подарок, Гарри. Она не открыла ни одного другого подарка. Она сказала, что не послала тебе свой подарок. Когда я спросила почему, Нимфадора сказала, что ты, вероятно, только сожжешь его. Гарри, я знаю, что ты никогда не сделал бы этого, несмотря на то, насколько сильно ты сердит на мою дочь. Я вчера нашла Дору оплакивающей подарок тебе и взяла его у нее. Я отправила его Минерве и попросила ее передать тебе подарок.

      Я не знаю, что сказать, Гарри. Я никогда не видела Нимфадору такой счастливой, как этим летом, когда она была с тобой. И не видела ее более подавленной, чем на это Рождество. Я люблю свою дочь и знаю ее очень хорошо. Она думает, что не заслуживает твоего прощения из-за того, что сказала. Она больше не радуется, и я потеряла ту Тонкс, которую вырастила.

      Я знаю, что у нее никогда не было много друзей, Гарри. И когда вы двое были вместе этим летом, я была так счастлива. Вы оба так похожи и нуждаетесь друг в друге. Нимфадора сказала, что ты убедил ее играть в квиддич в этом году. Я даже не знала, что она настолько хорошо летает на метле. У тебя, кажется, есть способность докапываться до истины, когда дело касается моей дочери. Я надеюсь, ты поймешь, насколько сейчас она опечалена вашей ссорой. Она говорила мне несчетное количество раз, что вся эта ссора — ее ошибка. Я не знаю, правда это или нет, но ты должен знать, что она хотела сказать. Она боится, что ты не примешь ее назад.

      Пожалуйста, напиши ей.

      Андромеда Тонкс».

      Поттер уставился на письмо. Тысяча мыслей галопом пронеслась в его голове.

      «Она сожалеет? Вероятно, хорошо. Она подавлена? Возможно и это. Она думает, что я сожгу ее подарок? Ну, ни в какие ворота не лезет. Она думает, что не заслуживает моего прощения. Почему она была с теми гриффиндорцами, а не со мной? Почему она сказала те ужасные слова? Почему она предала меня из-за тупой грязнокровки?»

      Письмо Андромеды дало больше вопросов, чем ответов. Гарри убрал его в стол и открыл подарок. Он порвал оберточную бумагу. Это был альбом. Мальчик открыл первую страницу и затаил дыхание, просматривая страницы. Везде были фотографии Нимфадоры и его. Там были фотографии, где они вместе в поместье Малфоев, как они учатся на кухне у Тонкс, были фотографии, где они только прибыли в Хогвартс.

      На последней странице не было никаких фотографий, но было письмо, адресованное ему.

      «Гарри.

      Я заметила, как миссис Малфой делала снимки, когда мы с Драко играли в квиддич. Драко сказал мне, что у большинства мальчиков в Слизерине есть фотография с семьей, которая стоит около кровати. Так как я знаю, что у тебя нет фотографий родителей, я встретилась с миссис Малфой и попросила все фотографии, что у нее были. Она дала. Я так же нашла несколько снимков, которые делала моя мама дома этим летом. Я не знаю, хотел бы ты поставить одну из них в своей спальне, но я подумала, что это хороший подарок.

      Тонкс.

      P.S. Если ты подумал насчет фотографий в Хогвартсе, то это я попросила эльфов, что убираются в башне Гриффиндора, чтобы они пофотографировали нас.

      P.P.S. Я знаю, что мы повздорили, но надеюсь, что мы сможем уладить наши разногласия. Ты всегда будешь моим первым и лучшим другом, Гарри, счастливого Рождества».

      Поттер прижал фотоальбом к груди; несколько слезинок скатилось по его лицу. Гарри быстро принял решение и покинул комнаты Слизерина. Он вбежал в башню Гриффиндора и постучался в дверь к МакГонагалл.

      У Минервы МакГонагалл была хорошая ночь. Она сделала Гарри подарок. А потом высказала Альбусу все, что думает о том, что он оставил зеркало Еиналеж там, где его смог найти даже ребенок. Её тронуло то, что мальчик поделился своими самыми сокровенными желаниями с ней, Флитвиком и Альбусом. Она уже легла спать, как кто-то постучал в ее дверь. С любопытством пройдя в кабинет, она открыла дверь и увидела довольно-таки заплаканного Гарри Поттера.

      — Мистер Поттер, с вами все хорошо? — спросила она.

      Гарри вошел в ее кабинет и сел. Она быстро закрыла дверь и села рядом с мальчиком.

      — Гарри, что случилось? — спросила она.

      — Я... хотел узнать, м... можете ли вы сделать портал для меня? — спросил Поттер.

      Все варианты, что профессор успела придумать, были невероятны, но то, что спросил мальчик, все равно удивило ее. Ей даже в голову не пришло, что мальчишка знает о подобных вещах. Понимая, что, отказав мальчику, сделает только хуже, она спросила:

      — Зачем, мистер Поттер?

      — Я... я бы хотел проведать Тонкс. Я должен узнать, почему она сделала это, профессор. Это не может подождать до ее возвращения в школу. Я... у меня... мы даже не сможем поговорить здесь, в Хогвартсе, — сказал Гарри.

      Минерва никогда еще не разрывалась между помощью и «правильным поступком». Это был самый трудный выбор в ее жизни. С одной стороны, она хотела помочь молодым людям наладить отношения. Мистер Поттер явно пытался сделать это. Опуская тот факт, что создание портала незаконно, а директор школы запретил покидать Хогвартс студентам, решившим остаться на каникулы. Да и некультурно появляться в доме Андромеды без предупреждения в одиннадцать часов вечера.

      — Мистер Поттер, я... я... я не думаю, что... — она пыталась отказать мальчику, но он ужасно расстроился, услышав это. Она вспомнила, как Андромеда рассказывала, что Нимфадора подавлена все каникулы. Решив, что душевное состояние студентов более важно, она изменила свой ответ. — У меня нет разрешения на создание портала, мистер Поттер, но я спрошу директора, если вы позволите. Подождите меня здесь.

      Гарри закивал головой и увидел, как его преподавательница кинула щепотку порошка в огонь и, сказав что-то, исчезла.

      Кабинет директора, Хогвартс.

      Минерва МакГонагалл вышла из камина в кабинете директора и застала странную картину: профессор Дамблдор пытался накормить своего любимого феникса лимонными дольками. Фоукс, казалось, кричал от раздражения, но директор все равно упорствовал.

      — Альбус, ты, конечно, видишь, что Фоукс не в восторге от твоих долек, — сказала МакГонагалл.

      Фоукс затрепетал, соглашаясь. Дамблдор вздохнул и отложил коробку леденцов на стол.

      — Я никогда не понимал, почему никто не понимает толк в лимонных дольках, Минерва, — произнес Дамблдор с улыбкой.

      — Ну, не знаю... Альбус, у меня проблема. В моем кабинете сейчас находится мистер Поттер, он немного не в себе. Кажется, он хочет навестить мисс Тонкс в Суррее, — сказала прямо МакГонагалл.

      — Минерва, ты знаешь правила так же, как и я. Ни один студент из тех, кто решился остаться в Хогвартсе, не может уехать, если их опекуны не заберут их, — ответил ей Дамблдор.

      — Да, Альбус. Но я считаю, что душевное состояние наших студентов важнее каких-то там правил. Андромеда сообщила мне, что Тонкс тоже не в себе и подавлена от горя. Состояние Поттера не намного лучше. Вы знаете, что он покидает гостиную Слизерина только для того, чтобы пообедать. Я думаю, если бы эльфы носили ему еду, он вообще бы никуда не выходил, — сказала МакГонагалл.

      — Минерва, они смогут возобновить общение, когда девочка вернется в школу, — сказал Дамблдор.

      — Альбус, тогда уже будет слишком поздно! Я пыталась заставить этих двоих что-либо сделать два месяца. Это первый раз, когда кто-то из них делает шаг на встречу другому. Вы не можете не понимать, что они упрямые и независимые люди. Альбус, подумайте, мистер Поттер может решить, что это уже неважно, когда эффект от подарка Нимфадоры пройдет.

      — Минерва, думаю, ситуация не такая плачевная, — сказал директор.

      — Альбус, вспомните, что сказал нам сегодня вечером Гарри. Его самое сокровенное желание, чтобы Нимфадора вновь стала его лучшим другом. Мальчик смотрел в это зеркало неизвестно сколько времени, и все это из-за твоей ошибки! Дай ему портал, я пойду с ним к Андромеде и вернусь, как только они поговорят, — сказала МакГонагалл.

      Альбус почувствовал себя прихлопнутой мухой, когда она упомянула зеркало. Это был удар ниже пояса, но именно его не хватало, чтобы пошатнуть его мнение. Бедный мальчик потерял семью, и вот он находит волшебное зеркало, которое показывает его самое сокровенное желание. Альбус не знал точно, когда именно он нашел это зеркало, но было ясно, что не сегодня. Его заместитель и преподаватель трансфигурации использовала очень весомый аргумент, и ему не оставалось ничего другого, как вытащить перо.

      — Портус! — сказал он, отдавая его своему заместителю.

      — Спасибо, Альбус, — сказала МакГонагалл, взяв портал, и переместилась в свой кабинет.

      Дамблдор повернулся к Фоуксу, который пристально за ним наблюдал.

      — Ты думаешь, я все сделал правильно? — спросил Дамблдор у своего феникса.

      Фоукс утвердительно курлыкнул, и Дамблдор принял это за согласие. Улыбаясь, он взял пакет с лимонными дольками.

      — Фоукс, я каждое Рождество покупаю тебе лимонные дольки, и ты постоянно отказываешься есть их. Ты можешь просто попробовать их хоть раз?

      Фоукс только щебетал, с негодованием глядя на директора школы.

      Улица рядом с домом Тонкс, графство Суррей.

      — Спасибо за помощь, профессор, — сказал Гарри, когда они подошли к двери дома Тонкс.

      — Не за что, мистер Поттер, — ответила ему МакГонагалл. По правде говоря, они нарушили несколько важных правил, но это стоило того.

      Гарри глубоко вздохнул, прежде чем позвонить в дверь.

      Поттер и МакГонагалл ждали несколько минут, прежде чем услышали разраженную Андромеду Тонкс, открывающую дверь. Но когда она увидела тех, кто стоял за дверью, улыбка украсила ее лицо.

      — Заходите, на улице ужасно холодно, — сказала Андромеда.

      Гарри и МакГонагалл вошли в теплый дом, сняли плащи и устроились на кухне. Прежде чем кто-либо из них смог произнести хоть слово, Поттер услышал знакомый голос.

      — Мама, кто звонил в дверь так поздно?

      Гарри обернулся на месте и увидел широко раскрытые глаза Тонкс. Девочка смотрела на него.

      — Г-Гарри? — нерешительно спросила Нимфадора.

      — Привет, Тонкс, — сказал Поттер также нерешительно.

      — Хорошо, мы оставим вас вдвоем. Минерва, не хотели бы вы присоединиться ко мне в малой гостиной?

      — Да, мне по душе эта идея, Андромеда, — сказала Минерва, вставая и следуя за ней.

      Гарри и Дора сидели за столом, смотря друг на друга, уже около десяти минут, когда девочка нарушила неуютную тишину.

      — Мне понравился твой подарок, — сказала Нимфадора слабым голосом. Из ее глаз угрожающе потекли слезы.

      — И... и мне твой, — сказал ей Поттер.

      — Что ты имеешь в виду?

      Гарри вынул фотоальбом и положил его на стол.

      Тонкс подавилась воздухом, когда увидела подарок, который так усердно собирала. «Наверное, моя мать отправила его после того, как увидела у меня подарок».

      Повисла долгая тишина, прежде чем мальчик увидел, что Дора плачет.

      — Почему ты сделала это, Тонкс? — спросил он тихо.

      Девочка взяла себя в руки.

      — Я-я была расстроена. Это все мое воспитание. Мне всегда говорили, что это слово ужасно. Я говорю о том слове, что сказал Драко в поезде, когда мы первый раз встретили Гермиону. Я никогда не думала, что и ты будешь говорить так. Моя мама сказала, что мой папа всегда был...

      — Я не об этом, — отрезал Поттер.

      Нимфадора выглядела озадаченной. Она была уверена, что он говорит об их последней ссоре.

      — Что же ты тогда имеешь в виду? — спросила Тонкс.

      — Почему ты предпочла Грейнджер мне? Почему ты выбросила меня из своей жизни из-за нескольких глупцов, которые не знают тебя? — спросил мальчик.

      — Гарри... ты тогда так запугал ее. Я... я до сих пор не могу понять, почему ты так ненавидишь ее? Когда ты хотел подшутить над ней в Хэллоуин, я вспомнила, как близнецы пытались сделать мою жизнь невыносимой. Я просто не могу понять, почему ты ненавидишь ее? — сказала Дора.

      — Я ненавижу ее за то, что она напоминает мне, — сказал Поттер печально.

      — В смысле? — переспросила девочка.

      — Тонкс, ты знаешь, какой была моя жизнь, пока ты не встретила меня. Мир маглов... он принял меня ужасно. Грейнджер — маглорожденная. А маглорожденные — это связь с миром, где меня били и заставляли сидеть в чулане в течение целых десяти лет, — сказал Гарри, и слеза скатилась по его лицу.

      Нимфадоре захотелось себя ударить: она никогда не смотрела на ситуацию с этой стороны. Она видела лишь мучения девочки, которую унижали.

      — Гарри, в Хогвартсе много маглорожденных, но ты не нападаешь на них, как на Гермиону.

      — Я больше никого из них не знаю! Грейнджер одна призналась, что она маглорожденная. Я точно знаю, кто нечистокровный, но меня не заботят люди со смешанной кровью. Ведь я считал себя полукровкой, а ты мой лучший друг. Но маглорожденных я не терплю. Я не блюститель чистокровности, Тонкс. Когда я назвал Грейнджер грязнокровкой, я вовсе не имел в виду, что она запачкала генофонд своей кровью, — сказал Поттер.

      Тонкс почувствовала дрожь от слов мальчика. Ведь она его лучший друг.

      — Гарри, я... я только... я думала, что ты причиняешь ей боль просто так, как и все остальные. Я сожалею. Я не думала об этом так. Я должна была понять, что ты не ненавидишь кого-нибудь без причины, — призналась Дора.

      Поттер вздохнул.

      — Что это значит, Тонкс? Что нам делать? Какой путь мы выберем?

      Девочка уставилась в пол. Она не могла смотреть другу в глаза.

      — Я... я не знаю, Гарри. Я сожалею об этом. Мне жаль, что я сказала тебе такое перед гриффиндорцами. Я... я обезумела от твоих слов, забыла, где мы находимся. Я... я хочу снова быть твоим лучшим другом, Гарри. Но... но я... пойму, если ты не захочешь, — слезы снова потекли по лицу Нимфадоры.

      Поттер кивал, пока она смотрела на стол.

      — Я... я понимаю, почему ты так расстроена. Мне не надо было так поступать с Гермионой. Я напомнил тебе о том, что было с тобой в прошлом году. Я не должен был вести себя так глупо. У меня было ужасное Рождество, Тонкс. Я... я бы хотел провести его с тобой, — признался Гарри.

      — Я... я... я знаю, Гарри, я тоже хотела бы провести Рождество с тобой. Быть здесь одной ужасно. Как в прошлом году, снова и снова. Я, конечно, получала письма от Драко, но я очень скучала по тебе. К-когда получила твой подарок, я хотела умереть. Пожалуйста, прости меня, я... мне так жаль, Г-Гарри. Я не буду больше так делать, обещаю, — сказала Дора, плача.

      Они одновременно встали из-за стола и посмотрели друг на друга.

      — Я прощаю тебя, Тонкс. Ты будешь снова моим лучшим другом? — спросил Поттер.

      — Да, — ответила Нимфадора, крепко обнимая Гарри. В ее глазах все еще были видны слезы.

      — Хорошо, — произнес Поттер.

      Друзья остались на кухне и говорили обо всем, что хотели обсудить друг с другом в течение предыдущих месяцев. Гарри рассказал все о зеркале Еиналеж, про то, как далеко он продвинулся на своих индивидуальных занятиях, про трехглавую собаку, которую нашел в коридоре на третьем этаже, используя свои способности мага Теней.

      Дора расплакалась, когда он рассказал, что увидел в зеркале Еиналеж. А когда он, разговорившись, описывал свои индивидуальные занятия, девочка улыбалась; и испугалась, когда он поведал о трехголовой собаке.

      Она призналась, что они с Гермионой подружились еще в октябре.

      Поттеру не понравилось это, но он не хотел ссориться. Просто сказал, что не ожидал этого, но не возражал.

      Десять минут спустя профессор МакГонагалл и миссис Тонкс застали Гарри и Нимфадору смеющимися над чем-то.

      — Вот и хорошо, я рада, что вы оба в порядке, — сказала профессор с улыбкой на лице, которую не так часто и увидишь.

      — Спасибо, что разрешили мне прийти сюда. Я думаю, нам пора возвращаться, — сказал мальчик.

      — Что?! Мама, Гарри не сможет остаться? Еще целых два дня до возвращения в школу, — пролепетала Дора.

      — Минерва, я была бы счастлива проводить Гарри к экспрессу через два дня, — сказала Андромеда.

      МакГонагалл немного подумала, но все же вернулась в школу одна и с улыбкой на лице.

      Следующие два дня в доме Тонкс были лучшими днями каникул. Дети не могли колдовать, но Поттер узнал, что может брать с собой любую вещь, когда перемещается в теневой форме. Нимфадора очень долго колебалась, но все же решила быть первой, кого он возьмет с собой. Результат испугал их. Мальчику пришлось постоянно держать Дору за руку, но в теневой форме не было рук, чтобы действительно держать ее. Это было странное чувство. Гарри чувствовал, что, стоит ему отпустить, и подруга вернет физическую форму, но не понимал, как ее держит. Он обнаружил, что в теневой форме находиться с кем-нибудь сложно — иногда он уставал и случайно отпускал Тонкс. Они узнали, что если не договориться куда идти, то не получится тронуться с места. Поттер не смог переместиться, когда решил оставить Нимфадору под кроватью.

      Пока дети обдумывали это, пришло время возвращаться в Хогвартс. Они отправились на станцию Кинг-Кросс и нашли свободное купе в конце поезда. Гарри помог занести багаж Доре.

      — Гарри?

      Поттер обернулся и улыбнулся замешательству друзей.

      — Эй, парни, — ответил Гарри.

      — Гарри, что ты здесь делаешь? Я думал, ты встретишь нас в Хогвартсе, — спросил Блейз.

      — Он провел несколько дней у нас в доме, прибыв туда вместе с МакГонагалл, — сказала Тонкс, выглядывая из-за угла.

      Драко радостно улыбнулся.

      — Дождались, Мерлин вас побери. Это заняло у вас очень много времени.

      Поттер и Нимфадора застенчиво улыбнулись и кивнули.

      Дорога в Хогвартс не была насыщена событиями. Так было пока Гермиона Грейнджер не зашла к ним, увидев Тонкс через окошко двери.

      — Эй, Тонкс, — сказала Гермиона, открывая дверь. Она замерла, не поверив, что видит Дору с тремя слизеринцами. — Я-я, наверное, поищу другое купе...

      Нимфадора разрывалась между Гарри и Гермионой.

      Поттер знал, что Тонкс не выйдет из купе. Не сейчас, когда они только помирились. Но он видел, что она хочет поговорить с грязнокровкой. Глубоко вздохнув, Гарри сказал:

      — Тонкс, если хочешь поговорить с ней — иди и поговори.

      — Нет, Гарри. Я остаюсь, — сказала Нимфадора.

      — Тонкс, я понял, что ты никогда бы не променяла меня на нее, но я чувствую, что тебе нужно поговорить с ней, и это совершенно нормально, — нерешительно произнес мальчик.

      Дора радостно улыбнулась и поцеловала его в щеку.

      — Спасибо, Гарри! — сказала она, убегая к Гермионе.

      — Гарри, что это, черт возьми, было? Тонкс дружит с отбросами общества? — спросил шокированный Малфой.

      Поттер вздохнул.

      — Она призналась мне, что дружит с Грейнджер с октября. Мне это жутко не понравилось, Драко, но я не хочу вновь ссориться. Тонкс дорога мне, по крайней мере, дороже, чем какая-то тупая грязнокровка, — сказал Гарри тоном, указывающим, что эта тема закрыта.

      Малфой хотел пойти и привести в чувство свою кузину, но не захотел ранить Поттера. И ссориться с кузиной тоже не очень хотелось.

      Блейз наблюдал за ними с любопытством. Его семья никогда не была ярыми защитниками крови, и у него не было твердого мнения об этом. Он просто тихо сидел, пока беседа не перешла на спортивные темы.

      Купе Гермионы Грейнджер, Хогвартс-экспресс.

      Дора вышла из купе Гарри в поисках Гермионы. Она нашла ее одну в купе в начале поезда.

      — Гермиона, эй, — позвала Нимфадора.

      Гермиона подняла глаза.

      Тонкс вздохнула: лицо Гермионы было красным и опухшим. Видимо, она только что плакала.

      — Тонкс, почему ты здесь? — фыркнула Гермиона.

      Дора села рядом и улыбнулась.

      — Ведь я твой друг, ты, ненормальная ведьма, — сказала Нимфадора с улыбкой.

      Гермиона фыркнула снова:

      — Почему? Ты ведь снова с Поттером и Малфоем. Хотя оставила Поттера. Тогда почему ты мне друг?

      — А что мешает мне дружить с вами обоими? — спросила Дора.

      Гермиона покачала головой.

      — Да так, Тонкс. Поттеру я не нравлюсь. Не знаю, почему он так поступает, но я явно не нравлюсь ему. В конце концов, тебе придется выбрать одного из нас. Я знаю, что ты не выберешь меня.

      Нимфадора вздохнула. Часть ее была согласна с Гермионой, но она не хотела думать об этом.

      — Гарри не ненавидит тебя, Гермиона.

      — Нет, ненавидит! Он из кожи вон лезет, чтобы сделать мне пакость! — закричала Гермиона.

      Дора закрыла дверь купе и наслала на нее заглушающие чары и запирающее заклятье.

      — Гермиона, я расскажу, почему ты не нравишься Гарри. Но ты должна дать мне магическую клятву, что никогда никому этого не расскажешь. Гарри убьет меня, если узнает о том, что я тебе рассказала, — произнесла Тонкс.

      Гермиона колебалась: одна часть боялась, другая хотела знать, почему известный волшебник ненавидит ее.

      — Как она произносится?

      — Подними свою палочку, произнеси свое полное имя и скажи, что клянешься своей жизнью и своим волшебством никогда не разглашать то, что Нимфадора Тонкс расскажет тебе в этом купе про Гарри Поттера.

      Гермиона подняла палочку и сказала:

      — Я, Гермиона Джин Грейнджер, клянусь своей жизнью и волшебством, что не буду разглашать то, что мне расскажет Нимфадора Тонкс о Гарри Поттере в этом купе.

      После этих слов вспышка магии подтвердила клятву. Этого было достаточно.

      — Гермиона, позволь мне сказать сначала, что он не ненавидит тебя. Он ненавидит то, что ты маглорожденная, — произнесла Дора.

      — Это глупо. В Хогвартсе есть и другие маглорожденные, но он не изводит их так, как меня, — парировала Гермиона.

      — Гермиона, Гарри знает наверняка только об одной маглорожденной. Он знает, кто чистокровный, а кто нет. У него нет проблем с полукровками. Но маглорожденных он ненавидит, — сказала Нимфадора.

      Глаза Гермионы расширились.

      — Он ненавидит меня потому, что я единственная маглорожденная, которую он знает?! Но почему он так ненавидит маглорожденных волшебников, но ничего не испытывает к полукровкам? Я думала, все чистокровные ненавидят тех, кто не чистокровен.

      Тонкс опять вздохнула.

      — Гермиона, Гарри считал себя полукровкой, пока не прошел ритуал чистоты крови. Он также встретил меня намного раньше, чем других волшебников и ведьм, поэтому, я думаю, он и не ненавидит полукровок. Потому что он любит меня. А ты первая маглорожденная, которую он встретил.

      — Но... но... кажется, он ненавидит меня с тех самых пор, как я сказала ему, что я маглорожденная. Он даже не дал мне шанса показать себя.

      — Гермиона... родственники Гарри — маглы. Они не очень хорошо с ним обращались, — начала Дора.

      Гермиона посмотрела на нее с сомнением, и ей пришлось пояснить:

      — Они оскорбляли его, Гермиона. Его дядя ежедневно бил его, и он вынужден был жить в чулане под лестницей.

      Глаза Гермионы широко открылись от ужаса.

      — Это ужасно!

      — Это не все. Его кузен избивал его и заставлял других детей избивать его. В первый раз, когда я увидела Гарри, он прятался ото всех в кустах. Моя мама вылечила его, но когда мы вернули его домой, дядя его избил из-за того, что он не явился к назначенному часу, — сказала Нимфадора, и предательская слеза скатилась по лицу.

      Гермиона не хотела верить в это.

      — Тонкс... ох... ничего себе.

      — Ты можешь взглянуть на все это с точки зрения Гарри, Гермиона? Он ненавидит маглов, потому что все, что он от них когда-либо получал, — это боль. Он ненавидит тебя и всех, кто связан с миром, который он хочет забыть, — сказала Дора.

      — Так... так что мне делать? Я же не могу просто не быть маглорожденной! — сказала Гермиона.

      — Я понимаю, но все настолько несправедливо... Ты страдаешь из-за того, что не можешь изменить, а Гарри не может не ненавидеть тебя. Ты напоминаешь ему о прошлом, — прошептала Нимфадора с грустью.

      Две девочки сидели в тишине. В жизни Гермионы появилась проблема. И подсказок к ее решению не было ни в книгах, ни у людей — ничто не могло ей помочь.

      Беты главы: Anderson1004, Retaf, Borland30.

     Январь стал любимым месяцем Гарри с первых дней обучения в Хогвартсе. Не только потому, что Тонкс снова стала его лучшим другом, но и потому, что МакГонагалл возобновила их индивидуальные занятия. Поттер улыбнулся, вспомнив свой первый после каникул урок с этим стойким преподавателем, самым любимым после Флитвика.

      ::Флешбэк::

      — С возвращением, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл.

      — Спасибо, мэм, я и сам очень рад вернуться, — ответил Гарри.

      — Что ж, хочется верить, что вы продолжали изучать теорию? — спросила МакГонагалл.

      — Конечно, мэм, я даже продвинулся. Я дочитал до трансфигурации неодушевленных объектов в другие неодушевленные объекты, — сказал Поттер.

      — Великолепно. Итак, сегодня мы займемся чем-нибудь другим. За исключением нескольких последних теоретических тестов, вы хорошо отвечали письменно, даже если я очень сложно формулировала задания, — улыбнулась профессор.

      — Значит, я могу больше не писать тесты? — с надеждой спросил Гарри.

      — О, святые угодники, нет, мистер Поттер, — улыбнулась МакГонагалл, — сегодня теста не будет. Я придумала кое-что получше. У меня есть несколько тестов первокурсников, проверку которых я отложила на каникулы. Несколько ваших однокурсников попросили меня отдать их вам.

      «Когтевранцы», — решил Гарри.

      — Не все из них когтевранцы, — сказала МакГонагалл.

      «Грейнджер», — подумал мальчик.

      — Так что мне делать, пока вы будете заняты? — спросил он.

      — О, нет, мистер Поттер, вы не поняли меня. Вы будете помогать мне проверять работы. Этим мы будем заниматься первые полчаса занятия, — сказала МакГонагалл.

      — Но почему? — удивленно спросил Гарри.

      — Зачастую научиться находить ошибки так же важно, как и понять сам предмет, мистер Поттер. Если вы серьёзно намерены достичь мастерства, то знайте: существует целый раздел, посвященный некорректным частям теории трансфигурации в тестах. По правде говоря, это одна из самых сложных областей.

      Гарри понимающе кивнул и взял у МакГонагалл достаточно внушительную кипу бумаг. Вдвоем они стали проверять работы.

      Поттер был поражен некоторыми попросту идиотскими ответами своих однокурсников. Например, пуффендуец Эрни Макмиллан написал, что произносится заклинание, и мышь превращается в чашку. Гарри начал получать удовольствие, заваливая огромную кучу работ или даже награждая некоторые ужасно смешные работы оценкой в 0 баллов. Так было, пока он не добрался до работы Гермионы Грейнджер.

      Поттеру хотелось кричать, читая её ответы. Такое ощущение, что она буквально проглотила книгу. После прочтения четвертого ответа он не выдержал и стал вычеркивать каждую строку, дословно заученную из книги. Когда Гарри понял, что зачеркнул большую часть листа, то снова пробежался по нему глазами. Закончив, он понял, что девушка совершила фатальную ошибку; это заставило его ухмыльнуться. Внизу её работы мальчик написал: «Плагиат недопустим. Излагать материал следовало своими словами, а не словами автора. Вы не составили список использованной литературы, когда дословно цитировали учебники, выдавая слова автора за свои собственные. Трансфигурация требует большего, чем простое запоминание текста. Вы не описали ни одной ментальной фокусировки или навыка, необходимого для какой-либо трансфигурации. Ваши ответы верны, но умение отвечать и ваша близорукость — нет». В самом верху работы он написал большую букву «Т», означающую тролля.

      Улыбаясь, Поттер вручил лист бумаги МакГонагалл.

      Гарри сполна насладился выражением лица учителя трансфигурации, когда она поняла, чью работу он заслуженно оценил в 0 баллов. Он улыбнулся, когда профессор поджала губы, но после качнула головой, соглашаясь с поражением. Она поняла, что Гарри прав. И от этого настроение мальчика поднялось ещё выше.

      — Действительно ли это необходимо, мистер Поттер? — спросила она.

      Улыбка Гарри растянулась почти до ушей.

      — Я верю, что это так, профессор. Она не имеет права просто копировать слова прямо из текста и выдавать их за свои. Мне вы никогда такое не спускали с рук, — ответил Поттер.

      — Я... я предупрежу об этом мисс Грейнджер. Не кажется ли вам, что благоразумней для начала просто сделать ей замечание? — спросила МакГонагалл.

      Гарри мог бы сказать, что его преподавательница неравнодушна к маглорожденным.

      — Но профессор, вы предупреждали нас о плагиате на нашем первом занятии. Мне кажется, что вернув этот листок Гермионе вы покажете всем, что это неприемлемо.

      — Я сама просмотрю её ответы, мистер Поттер. Конечно же, она наверняка высказала и своё мнение, — сказала МакГонагалл.

      — О да, конечно, если посмотрите на пару предложений, которые я не вычеркнул. Если вы хотите засчитать эти слова, потому что они её собственные, — можете приступать, — сказал Гарри, зная, что единственными её собственными словами на листе были имя и несколько несвязных мыслей.

      — Хорошо, мистер Поттер. Давайте приступим к практическим заданиям, — сказала МакГонагалл, поджав губы.

      ::Конец флешбэка::

      Гарри улыбнулся, вспомнив реакцию Гермионы, услышавшей, что он, Гарри Поттер, оценил работу и обвинил её в плагиате. Она чуть ли не заплакала, когда МакГонагалл вернула ей пергамент с большой буквой «Т». Было заметно, как паршиво себя чувствует эта грязнокровка, и МакГонагалл разрешила переписать ей контрольную. Когда профессор сообщила об этом, Гермиона повернулась к нему и ухмыльнулась. Но Поттер посмеялся, когда МакГонагалл посоветовала ей придерживаться старых работ, потому что Гарри правильно оценил ее работу, и сообщила, что высший балл, который она сможет получить, будет принят.

      Большой зал, Хогвартс.

      Двадцать четвертого января Гарри, Драко и Блейз шокировали весь Слизерин. Они вырядились в красно-желтую одежду, чтобы поддержать Гриффиндор. Поттер был доволен, увидев на лбу Снегга готовую лопнуть вену, когда они усаживались за стол на завтраке.

      — Поттер! Зачем мы снова это делаем? — шепнул Блейз.

      — О, мы снова вернулись к Поттеру, Блейз? — переспросил Гарри.

      — Когда ты наряжаешь меня гриффиндорцем, ты не кто иной, как Поттер! — резко ответил Блейз.

      — Думаю, если бы я нарядил тебя пуффендуйцем, ты бы не возражал. Может быть, так ты больше бы нравился Сьюзен, — ухмыльнулся Гарри. Блейз покраснел. То, что они со Сьюзен сблизились, не было тайной. Блейз даже рассказывал Драко и Гарри, как они навещали друг друга на Рождество.

      — Мы просто друзья, Поттер. Неправда, что девчонка не может быть другом. Разве Тонкс не твоя лучшая подруга? — спросил Блейз.

      — Ладно, ладно, ты победил. Вы двое просто друзья, — саркастично протянул Гарри.

      — Смотри мне, Гарри. Я ведь могу сказать Сьюзен, что вы с Драко собираетесь доставить неприятности Пуффендую во время игры. У меня предчувствие, что слизеринцы не захотят сидеть с нами. Когтеврану не понравятся фанаты Гриффиндора в своих рядах, и я не думаю, что львы разрешат вам присоединиться к ним. Поэтому. Будь. Милым, — пригрозил Блейз.

      Поттер и Малфой скривились. Блейз был прав, и они знали это.

      — Клянусь Мерлином, Тонкс лучше побыстрее поймать этот проклятый снитч. Я не для того одевался в эти ужасные цвета, чтобы увидеть её поражение, — довольно громко сказал Драко.

      Большинство слизеринцев рассмеялись, и Гарри показалось, что улыбка проскользнула даже на лице МакГонагалл.

      — О, не беспокойся, кузен. Ради тебя я быстро поймаю снитч. Я не хочу, чтобы ты долго ходил в этой жуткой расцветке, — сказала Нимфадора, проходя мимо слизеринского стола с игроками команды Гриффиндора.

      Поттер и Блейз рассмеялись, когда Малфой заметил, что именно это она и хочет.

      Несколько минут спустя трое слизеринцев столкнулись у стола Пуффендуя со Сьюзен и её друзьями.

      — Привет, я Гарри, — поздоровался Поттер с друзьями Сьюзен.

      — Х-Ханна Аббот, — Гарри вспомнил, что эту девушку с хвостиком распределяли самой первой.

      — Эрни Макмиллан, — сказал другой парень.

      — О, я слышал это имя. Я завалил тебя на последней контрольной по трансфигурации. Ты написал, что заклинание превращает мышь в чашку, — засмеялся Поттер.

      Эрни помрачнел от такой новости.

      — Так это тебе МакГонагалл поручила проверять наши работы. Ты отвратительный проверяющий. Я считаю, что ответил правильно, по крайней мере, на четыре вопроса. Ты занизил мне балл!

      — О, значит, ты просто написал свои обычные бредни, Эрни. Я получила «В», а Ханна — «П» за контрольную, — пояснила Сьюзен.

      Гарри решил не говорить им, что не проверял их работы.

      — Драко Малфой, — сказал Драко и поцеловал руку Ханне.

      Девочка немного покраснела, а Эрни, казалось, решил побить Малфоя.

      Поттер улыбнулся, когда Салазар вылез из-под мантии полюбоваться на новых знакомых.

      — Этому мальчику не нравятся кролики. Он сразу мне понравился, — прошипел Салазар.

      Гарри хихикнул, показывая взглядом Драко: «Салазар — только — что — снова — опустил — тебя».

      — Чертова змея, — громко произнес Малфой.

      — Я думал, что все слизеринцы любят змей, Малфой, — мрачно произнес Эрни.

      — Да, просто у змеи Гарри есть весьма нездоровое желание превратить мою жизнь в ад, — пробубнил Драко, на что Поттер и Блейз улыбнулись.

      — Я думаю, он не такой уж плохой, — широко улыбнулась Сьюзен Малфою. В рождественские каникулы Блейз обмолвился, что Салазар и Драко не выносят друг друга.

      — Можно мне погладить его? — спросила Сьюзен.

      — Эм, ладно, но я не думаю, что его когда-нибудь гладили, — сказал Гарри.

      — Что? Ты ни разу не гладил его? — удивилась Ханна.

      — Эм, ну... нет, — ответил Поттер.

      — Мальчишки, — произнесли две пуффендуйки и начали гладить Салазара.

      — Что они делают? — спросил Салазар.

      Гарри просто улыбнулся.

      — Что это? Почему они так настойчиво трогают меня? В чем смысл? — спросил Салазар.

      — Ладно, мы должны идти, если не хотим опоздать на игру, — сказал Поттер.

      — Я жду ответа! Что это был за беспредел?! — прошипел Салазар.

      Когда они направились к полю, Гарри немного отстал от группы, чтобы ответить Салазару:

      — Они просто гладили тебя, показывая, что ты им понравился.

      — Это было странно. Скажи им, чтобы больше так не делали. Я не какая-нибудь собака, — прошипел Салазар.

      — Скажу, — шепнул Поттер, догоняя группу.

      Они заняли места высоко в секции Пуффендуя. Гарри и Драко достали пергамент и перья. Флинт заставил их записывать детали. Поттер должен был следить за Чжоу Чанг, ловцом Когтеврана, а Малфой — за охотниками.

      — Волшебницы и волшебники, добро пожаловать на третью игру Кубка по квиддичу в этом году! Турнирная таблица на сегодня такая! Первое место занял Пуффендуй с результатом 1:0, двести шестьдесят очков! Второе место досталось Слизерину с результатом 1:0, двести очков! На третьем месте Гриффиндор с результатом 0:1, сто девяносто очков! И, наконец, на четвертом месте Когтевран с результатом 0:1, сто шестьдесят очков! — прокричал Ли Джордан.

      — Сегодня матч между орлами Когтеврана и львами Гриффиндора! С северной стороны поля появляются львы во главе с вратарем и капитаном, Оливером Вудом! Следом за ним трое лучших и самых привлекательных охотниц в школе...

      — Джордан! — воскликнула МакГонагалл.

      — Извините, профессор. Джонсон, Белл и Спиннет. Следом — близнецы Уизли, Фред и Джордж, загонщики. И, наконец, ловец — Ним... я хотел сказать Тоооооонкс! Теперь с южной стороны поля появляются...

      Поттер больше не слушал. Его не интересовала команда Когтеврана. Ему нужно было следить за Чанг и Тонкс. Он бы сделал это в любом случае, но попутно делать записи было не так уж и плохо.

      — Как ты думаешь, кто будем нашим самым серьёзным соперником в этом году? — громко спросил парень на ряд выше.

      — Даже не знаю. С Гриффиндором будет трудно. У них хорошие охотники. И новый ловец тоже хорош, — ответил другой.

      Гарри и Драко внимательно слушали разговор, удивляя Блейза, Сьюзен и Ханну. Эрни явно желал, чтобы его сокурсники заткнулись.

      — Да, на последней игре я был уверен, что она поймает снитч, до тех пор, пока Поттер не сбрендил и не спрыгнул со своей метлы, — сказал первый.

      — Эй, это было рискованно, но сработало, и они победили. Не думаю, что я мог бы так сделать. Слышал, он переломал все кости на ногах. Поэтому я думаю, что Слизерин будет для нас самым серьёзным соперником. Мы встретимся с ними уже на следующей игре, а Поттер чертовски хороший ловец. Хотя Флинт ужасный капитан с второсортными охотниками и загонщиками. Если мы сможем достаточно растянуть игру и получить на сто пятьдесят очков больше, у нас будет шанс, — сказал второй.

      — Сед, конечно, ты же знаешь, что можешь уделать Поттера! У той девушки, Тонкс, «Чистомет-7», а у тебя «Нимбус», как у Поттера! — сказал первый.

      — Я никогда не придавал значения метлам. Поттер — игрок, который прикончит себя, чтобы достать снитч раньше. Ты видел, как в последней игре он сломал запястье и все равно продолжил играть. Похоже, он либо очень хорошо терпит боль, либо настолько стоек; в любом случае это не очень-то хорошо для нас, — сказал парень по имени Сед.

      — Ты прав. Но мне кажется, ты недооцениваешь себя, Седрик. Ты превосходный ловец. Тебе светит стать капитаном в следующем году! — сказал первый парень.

      — Уверен, когда-нибудь Поттер тоже станет капитаном. У него просто есть... Ну, знаешь, это самомнение, витающее в воздухе вокруг него. Я занимался с Монтегю, тем тупым защитником слизеринской команды, и он сказал мне, что весь факультет ненавидит Поттера и его напыщенного дружка. Но никто не думает даже спорить, потому что он хороший игрок, — сказал Сед.

      — Это тот самый Монтегю, у которого ты вытянул стратегию команды Слизерина? — спросил первый.

      — Да...

      — Эй, Поттер, ну как тебе сидеть с пуффендуйцами?! — завопил Эрни, и парни, сидящие за Гарри и Драко, замолчали.

      Поттер готов был проклясть Эрни прямо на месте. Этот мальчишка, Седрик, заставил Монтегю проговориться о стратегии игры Слизерина. Гарри был в бешенстве, но, посмотрев на Малфоя, увидел широкую улыбку на лице друга.

      — Поттер!

      Гарри посмотрел вверх и увидел двух взрослых пуффендуйцев, удивленно уставившихся на него.

      — Да? Я могу вам чем-то помочь? — спросил Поттер.

      — Почему ты сидишь здесь?! — завопил первый парень.

      — Смотрю игру. Вы же не думаете, что я могу поддержать Тонкс, сидя в рядах Слизерина? — нахально спросил Гарри.

      — К-как много ты успел услышать? — спросил Седрик.

      — Достаточно, чтобы сказать, что Монтегю больше не играет за Слизерин, — улыбнулся Поттер.

      — Черт возьми! Зачем ты вообще начал этот разговор, Стивен! — крикнул Седрик.

      — Что?! Откуда я мог знать, что змееныши будут шпионить за нами?! — ответил Стивен.

      — Эм, вообще-то я шпионю не за вами. Я шпионю за Чанг, — просиял Гарри, успевший сделать записи об игре Гриффиндора до последнего гола, который сделал счет 80:30 в их пользу.

      — Отлично. Ну, раз уж Монтегю, судя по всему, покинет команду, не хочешь сказать, кто будет новым охотником? — спросил Седрик с улыбкой кинозвезды.

      — Не беспокойся, кто бы это ни был, мы предупредим его, что тебя нужно избегать как прокаженного, — сказал Драко, вступая в разговор.

      — Ерунда, — сказал Седрик.

      — Гарри, посмотри на Тонкс! — выкрикнул Блейз.

      Поттер, Малфой и Седрик посмотрели на поле. Тонкс летела к земле.

      — Она разобьется! — вскрикнула Ханна.

      — Нет! — сказали Драко и Гарри, когда Нимфадора взлетела вверх со снитчем, сжатым в руке.

      Поттер радостно вскрикнул, гордясь своей лучшей подругой, которая принесла победу команде. Дора, пролетая мимо пуффендуйцев, остановилась и засмеялась.

      — О, Драко, этот шарф просто омерзителен! — произнесла она и стала снижаться, оставив Малфоя осыпать её проклятьями.

      Гарри, Драко, Блейз, Сьюзен и Ханна спустились с трибун. Эрни заметил одного из своих однокурсников и решил немного поболтать с ним об игре.

      — Ну, ребята, вам понравилось сидеть с парочкой пуффендуйцев? — спросила Ханна.

      — Ну, было не так уж и плохо, как могло бы быть, — с улыбкой сказал Поттер.

      — Да, и кто бы мог подумать, что вы, пуффы, шпионите за людьми! Мерлин, тебе стоило прикончить нас! — сказал Малфой.

      — Драко, в поезде я предупреждала тебя о Пуффендуе. Моя тётя Амелия была загонщиком в свое время, и её команда выиграла Кубок по квиддичу! — сказала Сьюзен.

      Малфой поднял руки, сдаваясь.

      — Я больше не буду сверху вниз смотреть на пуффендуйцев. Вы, ребята, так же хитры, как и некоторые слизеринцы. Седрик просто гениален. Монтегю всегда был тупым, но никто бы не стал подозревать пуффендуйца в обмане слизеринца.

      — Поттер! Малфой! Быстро сюда! — заорал Флинт.

      Драко и Гарри попрощались с друзьями и побежали к своему капитану, рядом с которым стоял профессор Снегг.

      — Давайте посмотрим, что вы записали, — сказал Флинт.

      — Маркус, у нас есть кое-что получше записей! — сказал Малфой.

      — Надеюсь, не лучше вашей ужасной одежды, Драко, — произнес Снегг, с отвращением разглядывая цвета Гриффиндора.

      — Нет, сэр. Мы сидели с Пуффендуем, когда услышали двух ребят, говоривших о нас. Этот парень, Седрик, кажется, ловец Пуффендуя... — сказал Малфой.

      — Да, Седрик Диггори. Блондин? Довольно неплохой игрок, — сказал Флинт, и Снегг кивнул, соглашаясь.

      — Да, он говорил со своим другом... э... Гарри, как звали второго? — спросил Драко.

      — Стивен, — ответил Поттер.

      — Да, Стивен Аллен. Он вратарь Пуффендуя, — сказал Снегг.

      — Да, сэр, они обсуждали самого опасного соперника в игре. Седрик обмолвился, что он занимался с Монтегю и обманом выманил у него стратегию нашей игры, — сказал Малфой.

      — Что?! — завопил Снегг.

      — Вы точно в этом уверены? Уверены, что они не обвели вас вокруг пальца? — резко спросил Флинт.

      — Нет, как только Седрик начал отвечать на вопрос, пуффендуец, с которым мы сидели, выкрикнул имя Гарри, выдав им наше присутствие, — сказал Драко.

      — Черт бы все побрал! Готов поспорить, Диггори рассказал об этом гриффиндорцам. Я знал, что должна быть причина наших неудач! Некоторые приемы мы разработали за два дня до игры, сэр! — обратился Флинт к Снеггу.

      — Флитвик говорил, что Диггори занимался с Монтегю заклинаниями. Проклятье! Монтегю больше не играет в команде, Флинт. У нас не может быть утечек информации! Не сейчас, когда мы в погоне за Кубком! — сказал Снегг.

      — Я согласен, сэр, но кто займет его место? — спросил Флинт.

      — Что ж, думаю, так как юный мистер Малфой помог команде, следует предоставить ему шанс. Если же он будет плохо играть, мы его заменим, — сказал Снегг.

      — Это не очень хорошо, сэр. Теперь мы должны полностью изменить нашу стратегию за две недели до игры с Пуффендуем! — раздраженно сказал Флинт.

      — В таком случае я иду в замок и постараюсь разработать стратегию для вас так быстро, как только смогу. Мистер Малфой, мистер Поттер, превосходная работа. Десять баллов за доказательство того, что в хитрости со Слизерином не сравнится никто. Полагаю, что и эти ужасные одежды принесли хоть какую-то пользу, — сказал Снегг и направился к замку. Его мантия развивалась на ветру.

      — Так, Малфой, Поттер. На этой неделе у нас будет тренировка, так что почистите своё расписание! — сказал Флинт.

      — Ты знаешь, что я не могу. У меня дополнительные занятия с Флитвиком и МакГонагалл, и никто из них не поменяет время, — сказал Гарри.

      — Отлично! Но Мерлин не спасет тебя, если ты не поймаешь чертов снитч, Поттер! Малфой, у тебя же нет отговорок, так?! — спросил Флинт.

      — Нет, я готов играть! — уверенно сказал Драко.

      — Хорошо, потому что я не собираюсь проигрывать каким-то там тупым пуффендуйцам! — уходя, прорычал Флинт.

      Драко понадобилась ещё секунда, чтобы осознать, что только что произошло.

      — Гарри, я действительно на следующей игре буду охотником?

      Поттер искренне улыбнулся.

      — Поздравляю, приятель! Тебе стоит поблагодарить Тонкс за эту одежду. Не думаю, что эти двое говорили бы так спокойно, если бы знали, что мы слизеринцы.

      — Ты прав! Я поблагодарю её сразу же после того, как напишу отцу! — сказал Драко и умчался в замок.

      Большой зал, Хогвартс.

      Следующие две недели прошли в неземном блаженстве для Гарри, Нимфадоры и Драко. Дору все ещё носили на руках за победу в игре с Когтевраном. Даже несколько слизеринцев, сидевших рядом во время обеда, поздравили её.

      Профессор МакГонагалл была большим фанатом квиддича и тратила на команду кучу денег. Поттер прекрасно ее понимал. Ей без каких-либо усилий достался, по крайней мере, второй после Гарри лучший ловец школы. Ее охотники были дружны и играли лучше, чем кто-либо. У неё была пара бладжеров в человеческом обличье, которые часто были причиной хаоса на поле и вне его. И, наконец, у неё был капитан Оливер Вуд, одержимый квиддичем и мечтающий играть в качестве профессионального вратаря. Но больше впечатляло то, что эта команда была неразлучна в течение двух лет, в то время как другие команды теряли игроков и меняли состав. Так Поттер понял, почему даже в год, когда её команда далека от Кубка по квиддичу, она все еще рада.

      Также Гарри обрадовала новость Флитвика, что по практике и теории он официально завершил первый курс и перешел на второй. На самом деле Поттер хотел сделать это на несколько недель раньше, но он доверял решению Флитвика и ждал. Профессор начал заниматься с ним простыми передвижениями. Процесс был сложным, но очень веселым. Гарри хотелось узнать, как заколдовать мячик с крыльями, чтобы практиковаться со снитчем во время летних каникул. Флитвик сказал, что если он будет очень стараться, то сможет достичь этого уровня к концу семестра. Не стоит и говорить, что Поттер был очень усерден. К несчастью, он был очень далек от своей цели. Самым сложным, что он делал, было задание заставить игрушечного солдатика отдать ему честь. Профессор тогда сказал, что это очень впечатляющее начало, но все же еще очень далеко от игрушечной войны, которую Флитвик устроил с несколькими солдатиками, когда они только начали проходить оживление вещей.

      Драко был таким же мечтательным, как и Гарри. Люциус поздравил его с вступлением в команду уже на первом курсе. Также он сообщил сыну, что придет с Нарциссой на следующую игру Слизерина.

      Поттер был очень впечатлен тем, как Малфой выкладывался на тренировках. Это заметил даже Флинт и решил поднять других игроков до его уровня.

      Подводя итоги, Рон Уизли попал в Больничное крыло с заразным зеленым укусом на левой руке. Драко и Гарри не смогли сдержать смех, когда узнали об этом. Им нравилось рассуждать о том, кто мог укусить его. Малфой мог поклясться, что это был оккамий, с которым играл Хагрид в хижине. Поттер просто закатывал глаза. Оккамии очень редки и запрещены в Англии. К тому же Салазар сказал, что если бы оккамий появился в окрестностях Хогвартса, то он бы почуял его по определенному запаху. Когда Гарри спросил, насколько чувствителен нос Салазара, фамильяр чуть не покусал его за такое невежество. Откуда он мог знать, что змеи воспринимают запахи языком?!

      И единственное, что было плохим в Хогвартсе, — это погода. Дождь лил последние пять дней и, судя по всему, не собирался прекращаться.

      Прежде чем кто-либо смог осознать это, настал день матча. Поттер спустился позавтракать и увидел обеспокоенного Драко Малфоя. Конечно, те, кто не был знаком с ним близко, приняли бы это за обычное безразличие. Гарри улыбнулся и сел рядом с Блейзом.

      — Мерлин, успокойся, Драко, — тихо сказал он.

      — Легко тебе говорить, Гарри, тебе не впервой. Да к тому же ты родился с метлой, — ответил Малфой.

      — Ну и что! Ты лучший охотник в этой команде и знаешь это! Флинт и в подметки тебе не годится, а Пьюси — просто мусор. Ты наша единственная надежда в этой игре. Стратегия, которую мы отрабатывали последние две недели, совсем новая, и ты отлично ее усвоил, — сказал Поттер.

      — Думаешь? — спросил Драко.

      — Ты шутишь? Ты Драко Малфой! Наследник рода Малфоев. Прямой потомок Морганы Ла Фэй. И ты собираешься позволить каким-то пуффендуйцам сделать тебя? — уверенно сказал Гарри.

      — Ни за что! — вскрикнул Драко, и к нему обернулись несколько людей.

      — Вот и хорошо, — сказал Поттер, заметив, что его другу полегчало.

      Вскоре Флинт позвал команду в раздевалку, а затем Гарри и Драко решили подойти к болельщикам команды Слизерина.

      Раздевалка Слизерина.

      — Итак, ребята. Это наше время. Последняя игра была близка к поражению, но мы выкурили предателя. Помните, это всего лишь кучка пуффендуйцев, и ничего больше. Я не могу представить сценарий, где мы не выигрываем игру с тремястами очками. Давайте уберемся отсюда и надерем эту барсучью задницу! — сказал Флинт.

      Когда капитан закончил речь, все члены команды поднялись, взяли метлы и вылетели на поле.

      Условия для матча были ужасны. Со всех сторон дул беспощадный ветер, и дождь лил как из ведра. Поттер был очень рад, что Флитвик научил его заклинаниям, отталкивающим воду, и липким чарам для его очков. Он был уверен, что без них никогда бы не смог поймать снитч.

      Когда Ли Джордан закончил с оглашением результатов и команд, Гарри приземлился и встал позади Флинта.

      Мадам Трюк проинструктировала капитанов, они пожали руки, и после прозвучал свисток. Поттер устремился вверх и заметил Диггори недалеко от себя.

      — Ни шагу без меня, Сед? — спросил Гарри.

      — Не-а, просто хотел пожелать удачи, — ответил Диггори.

      — Это так в духе Пуффендуя, — выкрикнул Поттер в ответ.

      — Я чертовски горжусь этим, слизеринец! — рассмеялся Диггори.

      Гарри пришлось увернуться от бладжера, официально завершая этим разговор. Поттер начал летать вокруг поля, выискивая снитч, когда, к его удивлению, мадам Трюк объявила тайм-аут для Слизерина. Гарри спустился вниз, чтобы узнать, что происходит.

      — Так, Драко, что же такого важного ты хочешь сообщить, что нам пришлось потратить свой первый тайм-аут через тридцать секунд после начала игры? — нетерпеливо спросил Флинт.

      — Маркус, посмотри на их загонщиков! Смотри, где их вратарь! Они выстроили защиту по нашей старой стратегии! Скорее всего, Монтегю взбесился и раскрыл им наш план полностью! — протараторил Драко.

      Флинт рассмотрел позиции соперника и улыбнулся.

      — Мерлин, ты прав, Драко, здорово подметил. Хорошо, ребята, вот что мы сделаем. Мы начнем игру по старой стратегии. Чтобы показать им то, чего они хотят. Затем через пять минут я беру квоффл, лечу к центру поля и даю щелчком знак начинать новую стратегию. К счастью, эти идиоты так уверены в себе и в информации Монтегю, что успеют хорошо разогнаться. Поттер, следи за снитчем, как сутенер за проституткой. Диггори не должен его перехватить. У тебя достаточно свободы действий, так что дерзай, — сказал Флинт.

      Команда взлетела в воздух, и Трюк просигналила о возобновлении игры. Гарри был очень удивлен. Он не мог поверить, что Монтегю был настолько зол, что выдал всю стратегию Слизерина Диггори. Он сильно пожалеет, когда весь факультет узнает об этом.

      Поттер заметил, что идея Флинта сработала. Первые несколько минут Пуффендуй старательно держал охотников на расстоянии. Счет был 10:20 в пользу Пуффендуя, когда Флинт дал команду о начале новой стратегии. В результате Гарри увидел самый быстрый рост количества очков. Драко, казалось, облетел всю команду Пуффендуя, но сделал счет 110:20 в пользу Слизерина.

      Поттер увидел удивленное лицо Диггори, когда слизеринцы ввели новую стратегию, и не смог удержаться от возгласа:

      — Надеюсь, вы не планировали свою игру по словам Монтегю!

      Диггори обернулся и посмотрел на Гарри. Глаза Седрика были широко раскрыты от удивления. Когда счет стал 140:20, Пуффендуй взял тайм-аут.

      Пуффендуйцы поняли свою ошибку и быстро перешли в контратаку, но удар уже был нанесен. Охотники были бессильны перед нападениями слизеринцев по всей территории поля. Их вратарь, Стивен Аллен, получил несколько ударов бладжерами и был готов в любой момент свалиться с метлы.

      Когда слизеринцы дошли до ста шестидесяти очков, Поттер бросил слежку за Диггори и начал летать по всему полю в поисках снитча. Вспышка молнии осветила небо, и он увидел его. На секунду снитч показался рядом с трибуной преподавателей. Гарри незамедлительно пронесся перед ней. Диггори быстро последовал за ним, хотя с того расстояния и не видел снитч во время вспышки молнии. Поттер добрался до того места, где видел снитч, и оглянулся по сторонам. Наконец, внизу, в сотне метров, он заметил маленький золотой мячик. В этот раз Диггори увидел его первым и уже летел к нему.

      Гарри подрезал его метлу сверху, летя к земле под углом в девяносто градусов. У Поттера была скорость и угол, но Диггори все ещё был впереди. Оба ловца находились примерно в двадцати футах над землей и летели на самой большой скорости, чтобы поймать мячик, который неподвижно завис в воздухе.

      Оба ловца вытянули руки, чтобы поймать снитч, но Диггори притормозил, чтобы не столкнуться с землей. Гарри этого не сделал и продолжил лететь на полной скорости. Он поймал снитч правой рукой, но не успел развернуть метлу. Она врезалась в землю, а мальчик отлетел, упав неподалеку. Секунду спустя он потерял сознание.

      Больничное крыло, Хогвартс.

      Гарри очнулся в Больничном крыле и тихо застонал.

      — Что ж, мистер Поттер, хорошо, что вы, наконец, пришли в себя, — сказала мадам Помфри.

      — Как долго я был в отключке? — спросил Гарри.

      — Четыре часа. Очень неплохо, учитывая ваши повреждения. Я не могу поверить, что вам позволили играть в эту ужасную игру в такую погоду. Просто чудо, что только некоторым из вас понадобилось лечение, — продолжила бурчать мадам Помфри, и Поттер просто перестал слушать её.

      Друзья, пришедшие в госпиталь, заставили мальчика улыбнуться.

      — Гарри, ну наконец-то ты очнулся! — улыбнулась Нимфадора.

      — Это было нечто, Гарри! То есть ты же знал, что у нас уже было сто шестьдесят очков, да? — спросил Драко.

      — Ага, но Флинт сказал, что мы должны победить с тремястами, ведь они всего лишь пуффендуйцы, — рассмеялся Поттер.

      — Чертовски верно, Поттер! Вот такой настрой мне по душе! — сказал Флинт, широко улыбаясь.

      — Драко, хорошо, что ты заметил, что они выстроили защиту по нашей старой стратегии. Это было блестяще, — заметил Гарри.

      — Ага, мне все это говорят, — немного покраснел Малфой.

      — Ооооооооу, неужели скромному Драко не нравится быть в центре внимания? — улыбнулась Дора.

      — Брось это, Тонкс. Мне больше нравится быть серым кардиналом, — сказал Малфой.

      — Настоящий слизеринец! — гордо сказал Люциус, кладя руку ему на плечо.

      — Когда тебя собираются выписывать? — спросила Нарцисса.

      — Этого никогда не случится, если вы сейчас же не уйдете! У мальчика травма головы! Сейчас же вон! — сказала мадам Помфри, возвращаясь в комнату.

      — О, Гарри, я совсем забыл, вот твоё эссе по зельеварению. Не буду врать, ты действительно очень облажался, но Снегг сказал, что если ты перепишешь до понедельника, то он примет его. Никогда не видел крестного таким счастливым. Он был с профессором Стебль, и я готов поклясться, что видел, как он улыбается! — сказал Драко, отдавая Поттеру эссе с большой буквой «С» на нем.

      — Гм, Драко, что насчет моей книги? Как мне писать это эссе? — спросил Гарри.

      — Черт, ты прав! — сказал Малфой, оглядываясь по сторонам. На его лице быстро появилась улыбка. — Уииии, Уизли это не пригодится! — сказал Драко, подходя к спящему Рону. Он просмотрел все его книги, лежащие на столике, и нашел учебник по зельеварению.

      — Вот, возьми!

      — Спасибо, — улыбнулся Поттер.

      — Выздоравливай, Гарри! — сказала Тонкс, и мадам Помфри выставила всех за дверь.

      Поттер подумал, что если перепишет и отдаст Снеггу эссе завтра, то тот оценит его работу выше, чем в понедельник, когда эйфория от победы утихнет. Гарри взял учебник Уизли и открыл его. Маленький кусочек пергамента выпал оттуда. С любопытством мальчик развернул его. Это было письмо.

      «Рон.

      Рад слышать это. И очень жаль, что Поттер оказался таким идиотом».

      Гарри почувствовал, как закипела кровь. Уизли рассказывал своей семье о нём!

      «Я немного удивлен тем, что Хагрид выращивает дракона у себя в хижине. Я, конечно, знал, что Хагрид не в себе, но чтобы настолько!..»

      Поттер застыл. Он не мог поверить, что Хагрид приютил дракона. Тут же вспомнились слова Драко об оккамии. Гарри стукнул себя по голове. Крылья, длинное тело! То, что видел Драко, — это не оккамий, а чертов маленький дракон!

      «Сейчас Норвежские тупорылые — довольно редкая порода, Рон, и если ты со своими друзьями сможешь принести его на вершину Северной Башни восьмого февраля в полночь, мои друзья вернут его в Румынию.

      Я рад твоему письму, братишка.

      Чарли».

      Поттер улыбнулся. Он подумал, что устроить Уизли и его друзьям неприятности из-за нарушения комендантского часа и дракона будет просто идеально.

      Гарри сложил письмо и начал работать над эссе. Завтра ночью он посмеется, когда Гриффиндор потеряет как минимум сто баллов.

      Он покинул Больничное крыло в одиннадцать утра следующего дня. А перед этим вежливо вернул Уизли его книгу и сделал все возможное, чтобы не рассмеяться перед ним, как последний идиот. В самом деле, кто же оставляет настолько важное письмо просто так, без присмотра, в учебнике зельеварения?

      Когда Поттер вошел в гостиную Слизерина, он был удивлен, увидев Снегга, орущего на семикурсников. Гарри подобрался поближе и услышал слова: «Как посмел ты принести огненный виски!»

      Видимо, торжество вчера зашло очень далеко.

      Снегг обернулся, когда стена закрылась, и Поттер подошел к нему.

      — Эм... Профессор, вот моё эссе по зельеварению. Драко сказал, что вы позволили мне переписать его, — сказал Гарри, отдавая ему работу.

      — Да, благодарю, мистер Поттер, — с пренебрежительной интонацией сказал Снегг, забирая эссе, и продолжил ругать семикурсников.

      Гарри поднялся в спальню, где застал Драко, полирующего свою метлу.

      — Готовимся к следующей игре? — улыбнувшись, спросил Поттер.

      Малфой взглянул на него и засмеялся.

      — Эй, старая летучая мышь наконец-то выпустила тебя! Вчера ты пропустил просто убийственную вечеринку. Пьюси и Деррек нашли выпившего Монтегю и потом всем факультетом заколдовывали его. Флинт так надрался. Знаешь этих двух семикурсниц, Жасмин и Веронику?

      — Драко, эта история, конечно, очень интересна, но мне есть, что тебе показать, — сказал Гарри и вынул письмо Уизли.

      Малфой прочел письмо и прищурился.

      — Что мы будем делать? Скажем преподавателю?

      — И позволим Филчу снова сделать все за нас? Предлагаю пробраться в Северную Башню и устроить засаду проклятым гриффиндорцам, — улыбнулся Поттер.

      — И как мы доберемся туда незамеченными? — спросил Драко.

      Гарри улыбнулся и достал мантию-невидимку. Малфой открыл рот от удивления.

      — Она настоящая?! — произнес Драко.

      — Ага, правда я нечасто ей пользовался, потому что умею передвигаться в тени. Если бы я был один, то пробрался бы туда с помощью теней, но не думаю, что ты хочешь это пропустить. Я прав? — спросил Поттер.

      — Да, прав. Но почему бы тебе просто не переправить тенью нас обоих? Тонкс сказала, что ты научился переносить с собой других людей.

      — Я водил Тонкс по её комнате пару раз, Драко, и это было очень тяжело. Я не смогу удержать нас обоих до самой Башни и вернуться без выкидывания из мира теней каждые десять футов, — сказал Гарри.

      — Ладно, я понял. Так когда ты собираешься выдвигаться? — спросил Малфой.

      — Может, сегодня в одиннадцать? У нас будет достаточно времени, чтобы добраться туда и приготовиться, — сказал Поттер.

      — Звучит неплохо, — улыбнулся Драко.

      Остаток дня для них прошел ужасно медленно. Тонкс не села с ними во время обеда. По какой-то причине она обедала с Гермионой Грейнджер и Ли Джорданом. Все трое были очень увлечены разговором. Гарри и Драко не возражали: сегодня у них на крючке рыбка намного больше, чем какая-то тупая грязнокровка Грейнджер.

      В одиннадцать вечера два слизеринца накинули на себя мантию-невидимку и вышли из подземелий. Дорога до Северной Башни заняла много времени. Настолько много, что когда они дошли, было уже без пяти двенадцать. К счастью, на месте встречи не объявились ещё ни глупые гриффиндорцы, ни те, кто должен был забрать дракона.

      В десять минут первого Драко и Гарри уже начали думать, что упустили их, но тут на лестнице послышались голоса. Поттер улыбнулся, узнав близнецов Уизли, Ли Джордана и Гермиону Грейнджер. Малфой взял Гарри за плечо и указал на окно. Поттер увидел несколько едва различимых на расстоянии точек и выругался. Он хотел застать врасплох гриффиндорцев до появления чертовых драконьих дрессировщиков. Плюнув на осторожность, они сняли мантию, спрятали ее и открыли дверь в коридор. Дыхание перехватило, когда они увидели Дору и Невилла Долгопупса, помогающих тащить большой ящик.

      — Тонкс, что ты тут делаешь?! — прошипел Гарри.

      Шестеро гриффиндорцев были одинаково удивлены появлением двух слизеринцев.

      — Гарри! Это что ты тут делаешь?! — закричала Нимфадора.

      — Я здесь, чтобы проклясть кучку гриффиндорцев, а затем доставить им неприятности за незаконную транспортировку дракона! — мрачно сказал Поттер.

      — Умный Гарри, — сухо прокомментировал Драко.

      И только после Поттер понял, что пятеро других гриффиндорцев опустили ящик на пол и направили на них палочки.

      — Уберите их! — сказала Дора.

      — Зачем? Ты слышала: он хочет, чтобы нас исключили! — сказал Ли.

      — Тонкс, что ты здесь делаешь?! — снова спросил Гарри, медленно доставая свою палочку.

      — Гермиона, Невилл и я услышали, как эти три глупца пытаются вытащить дракона за пределы школы. Мы решили помочь, — раздраженно сказала Нимфадора.

      — Зачем?! — удивился Гарри.

      — Мерлин, Поттер, это чертов дракон! Он опасен! Его нужно увезти, пока никто не погиб! Нельзя приручить дракона! — прокричала Гермиона.

      — Заткнись, грязнокровка! — прокричали одновременно Драко и Гарри.

      — Ступефай! — воскликнул Фред Уизли.

      — Нет! — выкрикнула Тонкс.

      Гарри отразил жалкое слабое заклинание и выкрикнул, направив палочку на ящик с драконом:

      — Воло!

      Ящик полетел в атаковавшего Уизли, но тот его отразил.

      К несчастью для всех, в ящике был очень раздражительный дракон. Когда ящик ударился о каменную стену позади Уизли, он сломался, и детеныш-дракон освободился. Дракон сразу же стал выдыхать маленькие струи огня. Когда он выпустил струю огня прямо в лицо Фреду, тот вынужден был увернуться в последнюю секунду.

      — Конфундус! — услышал Поттер несколько голосов позади себя.

      Гарри успел только повернуться и увидеть светло-голубое заклятие, летящее ему и Драко в грудь.

      Сила заклинания отбросила Поттера назад. В глазах троилось, когда он их открыл. Теперь было три Тонкс, Драко, Долгопупсов, Грейнджер, Джорданов и шесть Уизли вместе с тремя драконами.

      Гарри запаниковал, когда рядом появился один из драконов.

      — Диффиндо!

      Заклятье попало в грудь дракону, откуда выстрелила зеленая кровь, и создание испустило вопль боли. Поттер поблагодарил Мерлина, что детеныш-дракон ещё не получил своих магических способностей.

      — Ступефай! — раздалось несколько голосов.

      Гарри взглянул вверх, и как минимум двадцать заклинаний пролетело над ним. Поттер схватил ближайшего Драко, толкнул его в коридор и закрыл дверь. Он попытался идти, но потерял равновесие и упал назад. Заколдованной лестнице словно кто-то сказал, что он собирается падать, и она превратилась в огромную горку. Поттер и Малфой скатились до самого низа башни.

      — Что все это значит?! — прокричал очень злой голос.

      Гарри поднял голову и увидел трех очень сердитых профессоров МакГонагалл и трех очень злых профессоров Снеггов.

      — Поттер, Малфой, вы переходите все границы! — зарычали Снегги.

      — Профессоры МакГонагалл, профессоры Снегги, драконы! Трёх драконов собираются отправить в Румынию около двенадцати дрессировщиков драконов! Драко, Тонкс и я хотели помешать им, но попали в западню! — сказал Гарри.

      — Мистер Поттер, вы баловались нюхательным зельем? — бушевали Снегги.

      — Нет, профессоры Снегги, поднимитесь и сами увидите! — Гарри резким жестом показал на Северную Башню.

      Снегг быстро поднялся по лестнице, оставив все еще запутанных Гарри и Драко. Мальчики посмотрели на трех сердитых профессоров МакГонагалл, ничего не понимая.

      — Драко, что же нас так преследует удача? — спросил Поттер, когда Малфой начал качаться из стороны в сторону.

      — Профессора, шестеро из нас попали под заклинание. Луч был голубоватым. Заклинание похоже на Конфаудус или Конфиндус, — сказал Драко, продолжая раскачиваться.

      — Вы имеете в виду Конфундус, мистер Малфой? — спросила МакГонагалл, наклонившись осмотреть Гарри.

      — Да, я вижу признаки. Безусловно, это был Конфундус, — сказала МакГонагалл и махнула волшебной палочкой, снимая заклинание с двух студентов.

      Поттер встряхнул головой.

      — Фу, профессор МакГонагалл, что случилось?

      — Просто кто-то хотел узнать слишком многое! Я нашел наверху этих шестерых и доказательства дуэли. Но я не увидел драконов, о которых рассказывал мистер Поттер, — сказал мрачный Снегг, подталкивая шестерых гриффиндорцев вниз по лестнице.

      — Я могу предположить, Северус, что мистер Поттер и мистер Малфой так отреагировали на заклинание Конфундус, поэтому они вели себя так странно, — сказала МакГонагалл.

      — Драко, объясните, кто напал на вас? — спросил Снегг.

      — Я... э... я не помню, сэр, — застенчиво признался Малфой.

      — Что последнее вы помните? — спросила МакГонагалл.

      — Обед, — встрял Гарри.

      — Что?! Эти двое пришли сюда и напали на нас! — закричал Фред Уизли.

      — А с чего бы мистеру Поттеру и мистеру Малфою идти в Северную Башню в полночь, чтобы напасть на вас? — спросил Снегг.

      Фред закрыл рот, не придумав ответа.

      — Это совершенно недопустимо! Восемь студентов не в постели и даже не в гостиных своих факультетов во время комендантского часа. Мистер Малфой, мистер Поттер. Я понимаю, что вы были под заклинанием и не могли правильно оценить ситуацию, но и вы не можете остаться безнаказанными. Я не знаю, пытались ли вы практиковаться перед занятиями с Филиусом, Гарри, или же вы с мистером Малфоем были прокляты против вашей воли. Но так как ни один из вас не может вспомнить, что произошло, вы и мистер Малфой получите отработку и по двадцать баллов со Слизерина за то, что вышли из своей гостиной после наступления комендантского часа, — сказала МакГонагалл.

      — Что касается остальных, мне придется снять по сорок баллов с Гриффиндора, и каждый из вас будет ходить на отработки с завтрашнего дня до конца месяца. А теперь все быстро в постель! — произнесла МакГонагалл.

      — А что с драконом? — спросил Драко.

      — Мистер Малфой, не было никакого дракона, это плод вашего воображения. А теперь вы и мистер Поттер вернетесь в подземелья, — сочувствующе произнес Снегг.

      Беты главы: Burnedtoashes, Retaf, Borland30.

     Следующие несколько недель прошли достаточно легко для Гарри и Драко. Сначала их приятели-слизеринцы были шокированы, узнав, что Поттер и Малфой обошлись им в минус сорок баллов за нарушение правил. Все изменилось, когда Маркус Флинт влетел в гостиную и потребовал, чтобы они перестали беспокоить двух его звезд квиддича. После того, как Флинт выбил дурь из старосты-пятикурсника, продолжавшего бранить ребят, проблема была решена.

      По словам Нимфадоры, шестерым гриффиндорцам тоже не повезло. Дору, Гермиону и Невилла окрестили ведущими лидерами группы, несмотря на то, что это было далеко от правды. Они стали изгоями для большинства ребят с факультета, включая семью Уизли, близнецов и Ли Джордана, которые заявили, что пытались помешать им уйти.

      Гарри вновь убедился в том, что гриффиндорцы отвратительны. Тот факт, что они могут смотреть прямо в глаза здравому смыслу и насмехаться над ним, вызывал желание закричать. Тонкс отужинала вместе со слизеринцами, и Поттер случайно услышал её разговор с профессором Снеггом о возможности перехода на другой факультет. Профессор ответил ей, что это невозможно.

      Гарри спокойно сидел с Нимфадорой и Драко в Большом зале, когда три школьные совы принесли им письма. Содержание всех трех оказалось одинаковым.

      «Ваше наказание состоится сегодня в 20:00 с Хагридом. Встретьтесь с мистером Филчем в вестибюле в 19:45.

      Минерва МакГонагалл».

      — Что ж, Тонкс, наконец-то мы получим нагоняй все вместе, — улыбаясь, сказал Поттер.

      — Тебе легко говорить, у вас только одна отработка. А у меня уже двенадцатая, и ещё восемь остается, — хмуро ответила Дора.

      — Прости, Тонкс. Если бы мы только знали, что ты им помогаешь, то никогда бы не попытались устроить им неприятности, — сказал Гарри.

      Когда девочка пронзительно посмотрела на него, он усмехнулся.

      — Ну ладно, может, мы бы все же попытались втянуть их в неприятности, но сделали бы все, чтобы избавить тебя от этого.

      Нимфадора улыбнулась.

      — Все нормально, Гарри. Скажи, ты нашел свою мантию-невидимку?

      — Вообще-то нашел. Веришь или нет, прошлой ночью кто-то прислал ее мне. С запиской, написанной тем же ужасным почерком. Там говорилось: «Используй ее правильно». Я не знаю, кто этот человек, но по мне, так это все слишком драматично, — сказал Поттер.

      Дора и Драко фыркнули в стаканы с соком и засмеялись.

      — Да, Гарри, только у тебя может быть преследователь, склонный к драматизму, — сказала Тонкс.

      — Как думаешь, чем мы сегодня будем заниматься? — спросил Поттер.

      — Не знаю, я никогда не была на отработке у Хагрида, — ответила Нимфадора.

      — Надеюсь, это все просто слова. Я имею в виду, что нас с Гарри просто оклеветали... — сказал Малфой.

      — О, заткнись, Драко. Весь тот вздор, который ты и Гарри наговорили Снеггу и МакГонагалл о том, что понятия не имеете, как попали в Северную Башню, на них, может, и подействовал, но не забывай, что и я там была, — тихо сказала Дора.

      Малфой сразу смутился.

      — Извини, Тонкс, я вынужден был говорить это стольким людям, что уже сам начал верить.

      — Пффф, во всяком случае, тебе не пришлось иметь дело с разъяренным Флитвиком. МакГонагалл, видимо, думала, что я пытался прогулять занятия по заклинаниям. Флитвик орал на меня около двадцати минут, а потом вручил одно из самых огромных надгробий, которые я когда-либо видел на чертовых заклинаниях. Оставшееся от занятия время он заставил меня провести за чтением надписей на этом надгробии. Если хотите знать, мне кажется, что этого вполне достаточно для наказания, — сказал Поттер.

      — Так, прекратите жаловаться, оба! Вам все ещё нужно отбыть наказание. По крайней мере, вам не пришлось сортировать флоббер-червей для преподавателя по уходу за магическими существами вместе с близнецами Уизли. И вас не заставляли чистить туалет Плаксы Миртл! — зло произнесла Нимфадора.

      — Плакса Миртл? — одновременно спросили Гарри и Драко.

      — Это глупое привидение, живущее в туалете для девочек. Им никто не пользуется, потому что Миртл постоянно вытворяет какую-нибудь гадость. Филч заставил меня мыть её туалет вместе с Гермионой! Я просто ушла после того, как Миртл в третий раз затопила туалет, — сказала Дора.

      — Дай угадаю, грязнокровка битый час спорила с призраком, перед тем как сдаться? — протянул Малфой.

      — Оставь Гермиону в покое, Драко. Ты просто злишься, что она нашла причину придраться к тебе на трансфигурации, — сказала Тонкс.

      Поттер просто покачал головой. Ему не нравилось, что Гермиона и Нимфадора становятся все более близкими подругами, и он ничего не может с этим поделать. Он знал, что Драко чувствует то же, но Дора, кажется, взяла Гермиону под своё крыло. Гарри не знал почему, ведь они абсолютно разные. Тонкс — веселая, энергичная и спокойная девочка, в то время как Грейнджер — просто нудный, вечно скованный книжный червь. Поттер решил, что Нимфадоре просто нужен друг рядом. Ведь она прекратила общение с Ли Джорданом после того, как он свалил неудачу с драконом на неё.

      — Как думаешь, кто-нибудь ещё присоединится к нам? — спросил Малфой.

      — Да, возможно, ещё один или два человека. Я имею в виду, что если Хагриду нужна помощь, то это должно быть что-то, что требует большого количества людей. Мерлин, надеюсь, это будут не близнецы, — взмолилась девушка.

      Гарри и Драко кивнули, соглашаясь.

      Вестибюль, Хогвартс, 19:45.

      Поттер и Малфой вышли из подземелий прямо в вестибюль. Увидев тех, кто ждал их, они не смогли сдержать стон. Рядом с Дорой стояли мисс гриффиндорская всезнайка и Долгопупс.

      — Я тоже рада видеть тебя, Поттер, — раздраженно бросила Грейнджер.

      Гарри и Драко её просто проигнорировали.

      — Привет, Долгопупс. Извини за все это. Если бы я знал, что ты среди тех, кто пытается вывезти дракона из школы, то сделал бы все, чтобы оградить тебя и Тонкс от неприятностей, — сказал Поттер.

      Гарри стал уважать этого скромного гриффиндорца. Пусть Невилл и не был отличником, Поттер однажды услышал, как он говорит Уизли, что половина слухов о Гарри — неправда. Несколько дней назад Поттер даже начал злоупотреблять его помощью по травологии.

      Драко, конечно же, Долгопупс не нравился, но он не хотел ссориться с Гарри по этому поводу.

      Это было даже смешно. У Малфоя, Тонкс и Поттера был хотя бы один друг, которого, по крайней мере, один из трех лучших друзей терпеть не мог. Но никто не хотел плохо говорить об этом человеке, пока все трое не останутся наедине. У Гарри это Долгопупс, у Нимфадоры — Грейнджер, а Драко отец уже давно уговаривает начать общаться с Панси Паркинсон, так как Люциус хочет, чтобы её отец поддержал законопроект Министерства.

      — Спасибо, Гарри, — скромно ответил Невилл.

      — Хватит болтать! — рыкнул Филч, выходя к ним с кошкой.

      — П... простите, сэр, — пропищал Невилл.

      — Да, простите, — протянул Поттер, принимая на себя взгляд сторожа.

      — Я бы предоставил тебе другое наказание за твой язык, Поттер, но у Хагрида есть для вас вариант получше, нарушители: поход в Запретный лес сегодня ночью, — сказал Филч, мрачно улыбнувшись.

      — Что?! — воскликнули Драко, Гарри и Дора, в то время как Невилл и Гермиона побледнели.

      Филч загоготал.

      — Да, да, да, это правда. Вы пятеро пойдете в лес с Хагридом. Ха, я бы поставил всю свою следующую зарплату на то, что как минимум один из вас вернется не со всеми конечностями. Один Мерлин знает, что за мерзкие создания, готовые отхватить от тебя кусок, водятся в этом лесу.

      — Но... но это работа слуг! Когда мой отец узнает об этом... — изумленно воскликнул Малфой, когда группа удрученно двинулась вслед за Филчем к дому Хагрида.

      — Знаете, будь проклято то время, когда Дамблдор изменил наказания! Я по-прежнему считаю, что он должен вернуть хлысты и цепи. У меня в кабинете ещё остались наручники и плеть... — сказал Филч.

      Гарри, Драко и Тонкс не обращали внимания на безумные высказывания сторожа, в то время как Гермиона и Долгопупс все сильнее бледнели по мере того, как Филч описывал все виды наказаний, которые, по его мнению, должны применять в Хогвартсе.

      Немного времени спустя пятеро учеников оказались перед домом Хагрида.

      — Филч, это ты? — позвал Хагрид.

      — Да, Хагрид, я привел приговоренных, — мрачно улыбнувшись, проговорил Филч.

      — О чем ты говоришь, сбрендивший сквиб? — спросил Хагрид.

      — Хагрид! — прорычал Филч.

      — Сквиб! — захихикал Малфой.

      — Ты будешь молчать об этом, если не хочешь первым повисеть вверх ногами и получить удар хлыстом! — заорал Филч.

      — Так вот почему ты опоздал. Ты запугивал их? Что же, твоя работа здесь окончена, возвращайся в замок, — угрюмо бросил Хагрид.

      — Позже я буду в окрестностях, чтобы подобрать их, — сказал Филч и вместе с миссис Норрис быстро удалился.

      — Так, слушайте. Я беру вас с собой в лес, но не бойтесь. Мы его с кентаврами очистили, да и другие разумные существа знают, что мы идем туда, — сказал Хагрид.

      — А как насчет неразумных?! Отец говорил мне, что в этом лесу есть оборотни! — завопил Драко.

      — Если ты действительно такой умный, то должен знать, что сегодня не полнолуние, — ответила Грейнджер.

      Малфой выглядел так, будто хотел влепить ей пощечину, но тут заговорил Хагрид:

      — Ну, не беспокойтесь. Мы разделимся на две группы. Я возьму с собой одного из вас, а Клык... Кстати, где этот болван? Клык! Клык, иди сюда! — позвал Хагрид.

      Огромная собака выпрыгнула прямо из сада Хагрида и остановилась перед детьми.

      — Клык пойдет со второй группой, так что ничего с вами не случится, — уверил Хагрид.

      Драко тотчас воскликнул:

      — Я хочу с Клыком!

      — Ладно, но предупреждаю: он трус, — улыбнулся сторож.

      Гарри вынужден был сдержать смешок, потому что глаза Драко слегка покраснели.

      — Хагрид, что мы будем делать? — спросила Тонкс.

      — О, привет, Нимфадора, я тебя и не заметил. Последнее время единорогов что-то беспокоит. Вот теперь один из них ранен. Мы должны найти его и подлечить или, если потребуется, избавить его от страданий, — сказал Хагрид.

      Поттер и Малфой удивились, когда Хагрид назвал Тонкс по имени. И удивление только усилилось, когда они поняли, что Дора не разозлилась на лесничего. Упоминание о раненом единороге не так сильно обеспокоило мальчишек.

      Единороги — самые яркие создания света. В действительности каждый хищник, такой как волк, чувствует природное отвращение к охоте на них. И ни одно создание света никогда не будет отрицать их авторитет. Это означает, что то, что напало на единорога, — темное магическое создание, а таких существует не так уж и много. Единороги очень быстрые, и у них очень развита светлая магия. Существо должно быть очень проворным, чтобы поймать такое создание.

      — Ну же, пойдемте, у нас в запасе не вся ночь, — сказал Хагрид, направляясь в сторону леса вместе с Клыком.

      Лес оказался совсем не таким страшным, как предполагал Поттер. Впечатление, что он выглядел достаточно темным снаружи, создавалось густой листвой многочисленных деревьев, застилавших всю область теневым покровом. Быть может, это связано с тем, что Гарри знал, что легко может сбежать или скрыться от чего угодно в лесной чаще, но он был удивительно спокоен.

      — А знаешь, все не так уж и плохо, — произнес Поттер через несколько минут ходьбы.

      — Так и есть, Гарри, я ведь говорю, что тут, в лесу, не так плохо, как говорят. Но, к несчастью, у леса сложилась такая репутация. Дамблдор хочет, чтобы ученики были в безопасности, поэтому поддерживает порядок, — широко улыбнулся Хагрид.

      — Ты с ума сошел, Гарри?! Это самый ужасный момент в моей жизни! — прошептал Драко.

      — Гарри, я пойду с Драко. Хочу поскорее выбраться отсюда. Посмотри направо, видишь размер этой паутины? — сказала Нимфадора чуть громче обычного.

      Поттер ухмыльнулся и продолжил следовать за Хагридом.

      — Хозяин, этот лес опасен. Нечто злое находится здесь, — прошипел Салазар.

      Поттер отстал от группы, чтобы поговорить со своим спутником.

      — Что ты имеешь в виду? — тихо прошипел Гарри.

      — Что-то в лесу пахнет не так, — ответил Салазар.

      — Что ж, здесь живет много темных созданий, — сказал Поттер.

      — Я обыскал весь лес. Здесь что-то новое. Пахнет чем-то омерзительным. Вам следует быть осторожным, — прошипел Салазар.

      Гарри кивнул, и Салазар заполз под его мантию. Затем Поттер побежал догонять Малфоя и Тонкс, которые стояли с Хагридом, Гермионой и Невиллом у места развилки следов.

      — О, вот ты где, Гарри. В какой-то момент мы подумали, что потеряли тебя, — сказал Хагрид.

      — Нет, я просто споткнулся, — ответил Поттер.

      — Забавно, я ничего не слышал, — проговорил Хагрид, а Драко и Дора странно посмотрели на друга.

      — Я сразу же вас догнал, — просто ответил Гарри.

      — Так, вот что мы будем делать. Невилл, Гермиона и я пойдем направо. Гарри, Нимфадора, Драко и Клык — налево. Если вы найдете единорога, выпустите вверх из волшебной палочки зеленые искры. Если попадете в беду, выпустите красные искры, — сказал Хагрид, и все кивнули.

      Поттер, Тонкс и Малфой последовали за Клыком налево, а Хагрид, Невилл и Грейнджер — направо.

      — Так, говоришь, ты споткнулся, Гарри? — саркастично протянул Драко, когда вторая группа исчезла из поля слышимости.

      — Эм... ну, на самом деле я говорил с Салазаром, — ответил Поттер.

      — О, и что он хотел? — спросила Дора.

      — Забудь, Тонкс. Ничего, что Хагрид зовет тебя Нимфадорой, а ты не реагируешь? — спросил Гарри, отчаянно пытаясь скрыть от своих друзей, что в лесу творится что-то неладное.

      Произнеся имя, Поттер получил затрещину от Тонкс.

      — Если хочешь знать, Хагрид был единственным человеком в этой школе, кто заговорил со мной в прошлом году. Он на самом деле очень милый. Просто не ешь ничего, что он тебе предлагает, — сказала Дора.

      — Стоп, так ты дружишь с этой прислугой? — изумленно спросил Малфой.

      — Драко, Хагрид очень хороший, у него доброе сердце. Он был достаточно добр, чтобы прятать меня от близнецов Уизли, — сказала Нимфадора.

      Гарри почувствовал некоторую признательность Хагриду за его желание помочь Тонкс.

      — Но у тебя не получится сменить тему, Гарри. Что хотел Салазар? — спросила Дора.

      — О, ну, мы просто поговорили, — протараторил Поттер.

      Драко и Нимфадора остановились.

      — И ты думаешь, что это сработает? — ехидно спросил Малфой.

      — Э, ну серьёзно, ребята, ничего особенного, — запинаясь, пролепетал Гарри.

      — Нет. Что он сказал, Гарри? — настаивала Тонкс.

      — Ладно, он сказал, что в лесу есть что-то зловещее, чего мы должны опасаться, — сказал Поттер.

      — Ну, то же самое мог бы сказать и я! Я имею в виду, что ходят слухи об обитающем тут клане вампиров, — сказал Драко.

      Гарри просто кивнул. Он не собирался говорить им, что Салазар имел в виду нечто более опасное, чем вампиры.

      Некоторое время троица шла вдоль следов, пока Нимфадора не застыла в изумлении. Поттер и Малфой остановились и спросили ее, в чем дело. Дора вынула свою палочку и произнесла:

      — Люмос!

      Её палочка была направлена на ветку, и Гарри сразу увидел большие капли серебряной жидкости на ней.

      — Кровь единорога, — тихо произнес Драко.

      — Должны ли мы выпустить искры? — спросил Поттер.

      — Нет, Хагрид сказал посылать искры, только если мы найдем его, — ответила Тонкс.

      — Ладно, так что мы будем делать? По крови, кажется, можно проследить путь, — спросил Гарри.

      — Мы пойдем по ней, идиот. Идемте, чем раньше мы найдем единорога, тем раньше сможем убраться отсюда, — резко сказал Малфой.

      Поттер и Тонкс кивнули, и троица, применив заклинание освещения, последовала по следам из серебряной крови сквозь листву деревьев. Казалось, они шли вечность.

      — Бедняжка, наверное, при смерти. Я думаю, он потерял много крови, — грустно констатировала Нимфадора.

      Они продолжали идти ещё несколько минут, до тех пор, пока не заметили существо. Оно бездыханное лежало на земле. Это было самое печальное и одновременно прекрасное зрелище, которое Гарри когда-либо видел. Серебристая грива единорога словно отражала лунный свет. Мальчик заметил, что при виде мертвого создания на глазах у Драко и Доры застыли слезы.

      — Ладно, полагаю, что мы должны посла... — произнес Малфой, но, увидев удивление, проступившее на лице Тонкс, резко замолчал.

      Поттер широко раскрыл глаза от удивления, когда увидел нечто копошащееся позади единорога. Он с ужасом наблюдал, как фигура в плаще подняла голову. Первым, что увидел Гарри, была пара ярко-красных глаз, смотревших прямо на него. Ему показалось, что его прибили к тому месту, где он стоял. Фигура в плаще склонилась обратно к единорогу и стала пить кровь.

      — Мерлин, это вампир, — тихо сказал Драко.

      — Это не вампир, придурок. Они не пьют кровь единорогов, — тихо прошипела Нимфадора.

      — Хозяин, вы должны уйти. Это то существо, что подозрительно пахнет, — прошипел Салазар.

      — Салазар говорит, нам нужно уходить. Это то существо, что подозрительно пахнет, — оцепенело сказал Поттер.

      Внезапно фигура в плаще поднялась и уставилась прямо на Гарри. Светящиеся красные глаза, казалось, сразу нашли его. Кровь застыла в жилах, когда он услышал низкий, едва слышный шепот, исходивший от темной фигуры. Единственное слово слетело с её губ:

      — Поттер.

      — Мы должны уходить! — закричал Гарри.

      Дора сразу же выпустила струю красных искр, пока Малфой отступал обратно по следам.

      Поттер увидел, как фигура в плаще рванулась к Драко. В тот же момент Гарри отправил свою тень догнать друга до того, как это сделает существо.

      Поттер увидел Малфоя примерно в сотне шагов от себя. К несчастью, и существо было недалеко. «Черт возьми, даже если я доберусь до Драко первым, то не смогу вытащить из леса его и Тонкс, используя теневую форму».

      Гарри принял слишком поспешное и глупое решение. Он направился за созданием.

      Когда Поттер подобрался ближе, он заметил, что существо бежит на двух ногах и имеет человеческое строение. Оказавшись в нескольких дюймах от существа, Гарри вышел из тени и вытащил палочку.

      — Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо! Экспеллиармус! — закричал Поттер.

      Он никогда не видел, чтобы кто-либо двигался так же быстро, как это создание. Существо пригнулось к земле, чтобы избежать заклинаний Гарри, выпущенных в упор. Следующим, что Поттер осознал, была выставленная вперед сбившая его нога. Он упал на землю, ударившись головой о камень, и увидел, как существо поднялось в полный рост и посмотрело сверху вниз на него. Гарри был уверен, что сейчас умрет, но, к его безмерному удивлению, фигура отвернулась и скрылась в лесу.

      Поттер попытался сесть, но у него закружилась голова. Мальчик провел рукой по затылку и, взглянув на нее, увидел кровь.

      «Дерьмо», — подумал Поттер.

      — Гарри, берегись! — закричала Тонкс.

      Повернув голову, Поттер увидел прыжок огромной лошади через ствол дерева. А затем он заметил у лошади человеческий торс. И его внимание привлек большой натянутый лук, направленный прямо на него.

      — Поднимайся, ты, темный, — угрожающе прошипел кентавр.

      Гарри попытался уползти от кентавра так быстро, как только мог. Но стрела из-за деревьев, пролетевшая в дюйме от его головы, убедила его остановиться.

      — Я сказал, поднимайся, темный! — снова приказал кентавр.

      Поттер поднял руки вверх, сдаваясь, в то время как Нимфадора снова выстрелила красными искрами.

      — Аааааа! — раздался крик Доры.

      Повернувшись, Гарри увидел двух других кентавров, направивших на неё свои луки.

      — Тихо, человек. Ронан сказал тебе встать, темный, — резко произнес самый большой кентавр.

      Поттер поднялся на ноги, несмотря на головокружение.

      — Ронан, убей темного! — приказал крупный кентавр.

      — Нет! — закричала Тонкс.

      Словно в замедленной съемке Гарри наблюдал, как стрела вылетела из лука, направляясь прямо ему в голову. Когда стрела почти достигла цели, Поттер инстинктивно слился с тенями и отпрыгнул с её пути. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что кентавры не стреляют в него. Он заставил себя подняться и понял, что перешел в измерение теней.

      — Покажи себя! — закричал крупный кентавр.

      «Размечтался!» — злобно подумал Гарри.

      — Покажи себя, или мы убьем девчонку! — снова выкрикнул кентавр.

      Эти слова, словно нож, пронзили сердце мальчика. Он не мог потерять Нимфадору. Поттер почувствовал, что вышел из теневой формы, и поднял руки.

      — Ладно! Я здесь, не трогайте её! — сказал Гарри.

      — Глупый человек. Ронан, убей темного! — повторил крупный кентавр.

      — Нет, не надо! Хагрид предупреждал, что мы будем здесь! Почему вы так поступаете?! — со слезами на глазах прокричала Дора.

      Поттер смотрел, как кентавр по имени Ронан вновь направил на него лук. Гарри закрыл глаза. Он уже был готов умереть от рук чертовой лошади, но кентавр неожиданно произнес:

      — Я не могу убить его, Бейн.

      От удивления Гарри открыл глаза.

      — Что?! Он темный! Он убил единорога, он окружен зловонием тьмы, — сказал кентавр.

      — Тогда почему он показался под угрозой жизни своей спутнице, Бейн? Зачем ему жертвовать своей жизнью ради неё? — ответил Ронан.

      — Я не убивал единорога... — тихо сказал Поттер.

      — Ложь! Ты весь пропах смертью, темный! — крикнул Бейн.

      — Нет... Я... я сражался с существом, напавшим на единорога... — слабо выпалил Гарри, покачиваясь из стороны в сторону из-за терзающей его головной боли.

      — Я верю, что мальчик говорит правду! Запах тьмы от него слабеет, Бейн, — сказал другой кентавр.

      — Значит, он использует свою магию, Флоренц! — прокричал Бейн.

      — Нет, Гарри говорит правду, не убивал он никакого единорога! Мы помогали Хагриду искать его! — пронзительно закричала Тонкс.

      — Все точно так! Флоренц, Бейн, Ронан, опустите оружие, — раздался громогласный голос Хагрида.

      — Я не стану этого делать: от него несет тьмой! — сказал Бейн, целясь в мальчика.

      — Его запах нам даже поможет, Бейн. Он уже почти исчез, — сказал Флоренц.

      — Так или иначе, он использует магию Теней. За это он заслуживает наказание, это знак тьмы! — прорычал Бейн.

      — Ты и пальцем его не тронешь, Бейн, если не хочешь, чтобы профессор Дамблдор посетил этот лес! — рыкнул Хагрид.

      Поттер оступился и осознал, что падает. Последнее, что он услышал, — это своё имя, произнесенное Тонкс и Драко.

      Больничное крыло, Хогвартс.

      Гарри проснулся с ужасной головной болью.

      — С возвращением, мистер Поттер. Должна сказать, мне уже надоело ваше присутствие здесь в этом году, — сказала мадам Помфри.

      Гарри потянулся за своими очками и надел их.

      — Что произошло? — спросил он.

      — Думаю, я могу дать ответ на ваш вопрос, мистер Поттер.

      Гарри повернул голову к двери Больничного крыла и увидел направляющихся к нему Дору, Драко, Дамблдора, МакГонагалл и Снегга.

      — Как я попал сюда, сэр? Последнее, что я помню, — это нападение кентавров, — сказал Поттер.

      — Да, я обсудил с Бейном его поведение, мистер Поттер. И он заверил меня, что это была всего лишь грубая ошибка. Похоже, существо, нападающее на единорогов, обладает специфическим запахом. Мисс Тонкс рассказала нам, что вы вступили в бой с этим созданием, когда оно решило напасть на мистера Малфоя. Совершенно ясно, что существо оставило на вас отпечаток своего запаха на некоторое время. Кентавры почуяли его и атаковали вас, — пояснил Дамблдор.

      — Чертовы лошади с оружием, — пробубнил Гарри.

      Нимфадора и Драко едва сдержали смешки, а МакГонагалл и Дамблдор неодобрительно посмотрели на Гарри.

      — Мистер Поттер, я бы никогда не назначил вам такое наказание. Когда Хагрид попросил о помощи, я сказал Филчу взять группу наказанных студентов. Я и подумать не мог, что он выберет несколько первокурсников и второкурсницу, — сказал Дамблдор.

      — Все хорошо, сэр. Я все ещё здесь, и никакого урона... Подождите, как давно я здесь?! Я ведь не пропустил ближайшую игру в квиддич, ведь нет?! О, Мерлин, Флинт прикончит меня! — воскликнул Гарри.

      Дамблдор посмеялся про себя.

      — Расслабься, Гарри, ты был без сознания только четырнадцать часов. Смею сказать, что у тебя ещё много времени до финальной игры в квиддич. Но насчет мистера Флинта ты прав. Думаю, весь Хогвартс слышал его ругань за завтраком, когда он узнал, что во время наказания на тебя напали кентавры.

      Ребетинг: Borland30.

     Учебный год в Хогвартсе подходил к концу, а это означало для студентов три вещи: Кубок по квиддичу, экзамены и лето. Гарри беспокоило только одно из перечисленного: Кубок. Отметки за экзамены не сильно его волновали. Он знал, что получит высший балл по трансфигурации, заклинаниям и, скорее всего, Защите. Особых трудностей не должно было вызвать и зельеварение. Драко был, наверное, лучшим в классе и составил идеальное для Поттера учебное пособие. Кроме того, если он принесет Кубок Слизерину, Снегг, возможно, смягчит своё отношение. Гарри знал о своих хороших отметках по травологии и астрономии, но и о серьёзных проблемах с историей магии не забывал.

      Единственное, что Поттер точно не собирался делать, так это бегать и выделываться, как эта идиотка, Гермиона Грейнджер. У девочки определенно был нервный срыв. Она даже попросила у него записи по трансфигурации. Он с ухмылкой вручил их ей. Правда, спустя три часа она вернула их обратно, потому как просто не смогла понять. Конечно, она сказала, что нашла у кого-то записи получше. В ответ на эту очевидную ложь Гарри просто рассмеялся ей в лицо. Он знал, что его конспекты по трансфигурации и заклинаниям — лучшие. Ещё бы, МакГонагалл и Флитвик сами убедились в этом, ведь они делали акцент на полном погружении в теорию в отличие от базовых знаний, преподававшихся первому курсу.

      В последний месяц учебы Поттер и Малфой поняли, что на самом деле нашли друг в друге Тонкс и Гермиона. Обе постоянно сидели в библиотеке, зазубривая тексты как «Отче Наш». Нимфадора стала настоящей когтевранкой. За всё это время Гарри ни разу не увидел её без книги, даже во время обеда.

      У Драко была примерно та же ситуация, что и у Гарри. Не то чтобы у него был выбор. Флинт заявил, что попросит Снегга «снять» поле на целых пять дней в неделю с дополнительной тренировкой в субботу. Малфой считал, что эту тренировку Флинт задумал, чтобы задать Поттеру жару, ведь по субботам у него не было занятий с МакГонагалл и Флитвиком. Гарри очень сочувствовал пятикурсникам Боулу и Дерреку, которым явно было суждено завалить СОВ из-за невообразимого графика Флинта.

      Как и Поттер, Малфой был уверен в некоторых предметах, что делало процесс обучения значительно легче. Он знал, что получит высший балл по зельеварению, Защите и трансфигурации. У него все было в порядке с заклинаниями, травологией и астрономией, и проблемы с историей магии, как у лучшего друга.

      Занятия Поттера с МакГонагалл и Флитвиком наконец-то стали по-настоящему интересными.

      МакГонагалл решила сделать просто убийственный шаг и пройти с ним половину программы трансфигурации второго курса до окончания этого года. Последние три занятия она даже продлила, несмотря на комендантский час, чтобы убедиться, что Гарри усовершенствовал знания по трансфигурации неживых объектов.

      В общем, этот предмет не вызывал у него трудностей. Но, так или иначе, когда МакГонагалл отменила их занятия из-за его ссоры с Тонкс, они выпали из графика.

      Флитвик же, как полная противоположность МакГонагалл, даже и не думал пытаться загрузить Поттера учебой в последние несколько недель. Он заявил, что они уже прошли всё, что должны были разобрать до конца года. Когда Гарри не согласился и сказал, что все ещё далек от возможности заколдовать снитч, Флитвик посмеялся и ответил, что не каждый семикурсник хорошо владеет чарами оживления снитча. Глядя на удивленное и расстроенное лицо мальчика, Флитвик объяснил, что просто пытался дать ему стимул. Когда профессор заметил, насколько расстроен его ученик, он вынул мячик для гольфа, наколдовал ему крылья и отдал Гарри. Мальчик улыбнулся и поблагодарил профессора.

      Когда Поттер осознал, что до создания снитча ему действительно ещё далеко, он понял, как хорош в заклинаниях. Он сумел полностью оживить маленького игрушечного солдатика к большому удивлению Флитвика. Во время их последнего занятия профессор устроил солдатику Гарри настоящее испытание: сражение против его солдатиков. Это было похоже на настоящую схватку между несколькими солдатами. Когда они закончили, конечности некоторых воинов остались на столе профессора. Несмотря на то, что солдатики Флитвика одержали верх, это было самое веселое занятие по заклинаниям.

      Единственное, о чем сожалел Поттер, — это то, что он так и не поладил с Квирреллом и не узнал больше о Дамблдоре. Во всей этой суматохе с Дорой на Рождество желание найти как можно больше информации о директоре вылетело из головы. Гарри хотел снова поговорить с Квирреллом перед последним матчем, но вспомнил, что профессор не так уж и много знает о внучке Дамблдора.

      Настал день финальной игры, и Поттер был необычайно взволнован. Слизерин не выигрывал Кубок в течение последних семи лет. А тот факт, что они будут играть с Когтевраном, предыдущим чемпионом, сделал игру ещё более значимой. Несмотря на то, что они разгромили Пуффендуй и победа уже была гарантирована количеством очков, Флинт хотел идеально завершить сезон.

      — Готов? — спросил Гарри у Драко, когда оба вышли на поле под громкие аплодисменты слизеринцев.

      — Ты знаешь, — улыбнулся Малфой.

      — Удачи обоим! — пожелала Тонкс, перекрикивая аплодирующих слизеринцев. Она была вся в цветах Слизерина, даже в её волосах были серебряные и зеленые пряди. Она села с Блейзом, Сьюзен и Ханной вместе со слизеринцами.

      — Нервничаешь? — спросил Поттер, направляясь в раздевалку команды.

      — Немного. Отец так гордится мной после последней игры. Я не хочу оплошать, тем более когда на кону Кубок, — ответил Драко.

      — Об этом не беспокойся: Когтевран ужасно играет в этом году. Время их славы прошло, а наше скоро начнется. Думай об этом, Драко, мы должны отыграть этот Кубок за все семь лет, — улыбнулся Гарри.

      — Это было бы что-то. Не думаю, что когда-то было нечто подобное, — весело сказал Малфой.

      Оба юноши вошли в раздевалку, где Флинт нервно курил сигарету. Он выглядел так, будто выпил дюжину банок перцового зелья.

      — Наконец-то! Вы слишком долго шли, любой другой на вашем месте добрался бы быстрее! — он посмотрел на часы. — Пять минут! Переодевайтесь!

      Драко и Гарри позабавило нелепое беспокойство Флинта. Они быстро переоделись и присоединились к своей команде в яркой зелёной форме.

      — Так, вы, все. Вот оно. Это то, чего я ждал целых пять лет. Слизерину годами не удавалось выиграть чертов Кубок. Это наш час. Эти когтевранцы просто жалкие ничтожества. Боул, Деррек, я хочу, чтобы они истекали кровью. Я хочу, чтобы их треклятые головы были насажены на пики и стояли прямо напротив кабинета профессора Снегга! Малфой, ты самый быстрый и ловкий охотник, так что ты нам очень пригодишься. Я хочу, чтобы ты выбил дурь из голов этих книжных червей! Уоррингтон, ты защитишь ворота. Поттер, ты поймаешь гребаный снитч! Поймаешь, даже если придется спрыгнуть с метлы даже с пяти тысяч футов. Ты поймаешь снитч! Ну, кто мы?! — прокричал Флинт.

      — Слизерин! — завопили все.

      — Да, черт подери! Пошли! — сказал Флинт и поднял свою метлу.

      Поттер и Малфой вышли за Флинтом из раздевалки и услышали магически усиленный голос Ли Джордана:

      — Волшебницы и волшебники, добро пожаловать на сегодняшний матч между змеями Слизерина и орлами Когтеврана! В случае победы слизеринская команда сегодня же заберет Кубок! Результаты на сегодняшний день таковы: на первом месте с двумя победами и ни одним поражением — Слизерин!

      Гарри пытался не слушать Джордана. Его не сильно беспокоил гриффиндорский комментатор. Ему нужно было сосредоточиться на игре. Поттер хотел быстро завершить сегодняшний матч. Хотел получить Кубок и праздновать. Когда Флинт дал сигнал команде приготовиться к началу игры, Гарри почувствовал, что время пришло.

      Флинт пожал руку капитану команды Когтеврана, и мадам Трюк просвистела, сообщая о начале игры.

      Поттер тут же начал искать снитч. Он заметил, что ловец Когтеврана, Чжоу Чанг, очень пристально следит за ним, и решил попробовать манёвр, о котором говорил Драко. Мальчик высоко взлетел и стал пристально вглядываться куда-то в поисках снитча. Затем он резко пролетел мимо ворот Когтеврана. Гарри летел достаточно быстро, чтобы показалось, что он преследует снитч. Оглянувшись, он увидел Чанг, преследующую его. Он услышал голос Ли Джордана, вещающий, что Поттер увидел снитч.

      Когда он подобрался к воротам Когтеврана, то сделал несколько быстрых движений, выглядевших так, будто снитч пытается увернуться. Затем резко направил метлу вертикально вниз. Он летел быстро, но Чанг была лишь в нескольких футах позади. Приблизившись к земле, он вытянул правую руку, словно пытаясь схватить снитч. Чанг инстинктивно прибавила скорость, пытаясь заблокировать его. Когда Гарри был примерно в десяти футах от земли, он положил руку обратно на метлу и направил ее вверх. Он был лишь в нескольких дюймах от поверхности поля. Чанг была не настолько удачлива и на полной скорости врезалась в твердую землю.

      Мадам Трюк просвистела о тайм-ауте по причине травмы, в то время как Ли Джордан проклинал Поттера всеми возможными словами. Его голос был заглушен рёвом болельщиков Слизерина.

      Мадам Трюк подозвала капитана Когтеврана. Гарри видел, как он кричал и выражал свое негодование, перед тем как мадам Трюк велела ему вернуться на свою метлу.

      Некоторое время спустя Чжоу была перенесена в Больничное крыло профессором Флитвиком, и Ли Джордан объявил, что у Когтеврана нет запасного ловца.

      Болельщики Слизерина неустанно кричали. Внезапно Поттер понял, что только он может закончить игру. Когтевран не посмеет возразить: теперь им придется играть, пока их ловец не восстановит силы.

      Мадам Трюк просигналила о продолжении игры, но все поняли, что она уже закончена. Драко, Флинт и Пьюси заняли охотников Когтеврана, уже потерявших всякую надежду на победу.

      Счет был 110:40, когда Гарри увидел снитч, порхающий в двадцати футах от ворот Слизерина. Он подлетел и поймал его.

      Болельщики Слизерина взорвались аплодисментами, а Поттер показал победный жест, перед тем как направиться к центру поля для вручения Кубка. Когда Гарри приземлился, его обступила вся команда.

      — Это было поразительно! Никто никогда бы не подумал, что первокурсник... — прокричал Драко.

      — Вынужден согласиться. Прекрасный полет, мистер Поттер! — широко улыбаясь, сказал Снегг.

      Вид вселяющего ужас преподавателя Хогвартса, улыбающегося словно умалишенный, заставил всех слизеринцев удивиться. Лишь голос профессора Дамблдора привлек всеобщее внимание.

      — Для меня великая честь вручить хогвартский кубок по квиддичу чемпионам этого года! Факультету Слизерин! — сказал Дамблдор, вручая Кубок широко улыбающемуся профессору Снеггу.

      Гостиная Слизерина, Хогвартс.

      Празднество началось сразу же по возвращении команды в гостиную. Гарри, который никогда не бывал на праздниках в честь победы в квиддиче, был ошеломлен, насколько неистовым оказалось празднество. Вся гостиная была заполнена едой и напитками; скорее всего, кто-то знал, где находится кухня. Несколько старшекурсников предложили Поттеру и Малфою сливочное пиво, которое они радостно приняли. Это был самый вкусный напиток, который когда-либо пробовал Гарри.

      Позже Флинт начал предлагать Драко нечто покрепче, когда вошел профессор Снегг.

      — Не думаю, мистер Флинт, что моему крестнику так необходим огненный виски, — сказал Снегг.

      Несколько людей замолкли и бросили удивленные взгляды на Малфоя. Даже Поттер был удивлен. Ни разу за целый год Снегг не признался, что Драко — его крестник. Но сейчас он сказал об этом всем, кто находился в гостиной.

      — Эм, простите, сэр, но у нас закончилось сливочное пиво, а он говорил, что хочет пить, — ответил Флинт.

      — Так спустить на кухню и принеси ещё пива! — сказал Снегг.

      Некоторые студенты даже обернулись и удивленно посмотрели на него. Было почти одиннадцать часов вечера, то есть прошло два часа с начала комендантского часа.

      — Сэр, вы знаете который сейчас час? — нерешительно спросил Флинт.

      — Конечно же, знаю! Но слизеринцы вы или кто?! Вы пытаетесь убедить меня в том, что не способны добраться до кухни и вернуться, не попав в неприятности? — спросил Снегг.

      — Извините, сэр, конечно же, сэр... — сказал Флинт.

      — Поттер, ты знаешь, где находится кухня? — спросил Снегг.

      — Эм, нет, сэр, не знаю, — ответил Гарри.

      — Спускайся на третий этаж, к картине с гигантской корзиной фруктов, и пощекочи грушу. Это вход на кухню. Принеси столько пива, чтобы хватило на всех, и не попадись! — сказал Снегг.

      Поттер вытаращил глаза вместе с остальными слизеринцами.

      — Что? Неужели после победы в игре вы мните, что ваши однокурсники недостойны того, чтобы вы соизволили спуститься и принести им пива, Поттер? — мрачно спросил Снегг.

      — Нет, сэр! Третий этаж... понял! Скоро вернусь. Драко, возьми Салазара, — сказал Гарри, отдавая фамильяра ошеломленному другу. Покинув гостиную и размышляя над тем, что только что произошло, Поттер пришел лишь к одному логическому заключению: Снегг пьян.

      Гарри принял теневую форму подальше от гостиной. Он быстро проскользнул по лестнице к третьему этажу и был уже близок к углу, за которым, по словам Снегга, находилась кухня, но остановился. Мальчик готов был поклясться, что видел, как кто-то вошел в комнату с огромной трехголовой собакой. Поттер одернул себя и продолжил свой путь.

      Подойдя к картине, о которой говорил Снегг, он пощекотал грушу. Перед тем как открыться, картина захихикала. Войдя, Гарри застыл от изумления. Вокруг бегали сотни домашних эльфов. Когда картина закрылась, все эльфы в комнате остановились и удивленно посмотрели на него. Поттер уже был готов извиниться за беспокойство, когда восемь эльфов подбежали к нему.

      — Что мы можем предложить юному хозяину? — поспешно спросили эльфы.

      — Желаете поесть? — спросил один эльф.

      — Чая? — спросил другой.

      — Может, печенья? — сразу же спросил первый.

      Решив запомнить, где находится это место, Гарри улыбнулся и сказал:

      — Эм, вообще-то в гостиной Слизерина вечеринка, и у нас закончилось пиво. Вы можете спуститься и принести нам ещё? — спросил мальчик.

      — О, да, юный хозяин, сию же минуту! — сказали эльфы, и несколько из них убежали.

      — Что ж, спасибо. Думаю, мне уже пора уходить, — сказал Поттер.

      — Вы уверены, что ничего не желаете? — спросил эльф.

      Запах свежеиспеченных рулетов витал в воздухе, и Гарри улыбнулся.

      — Я бы не отказался от одного из этих рулетов, — сказал Поттер.

      Вскоре перед мальчиком появился рулет, а за ним и бутылка пива, за которой следовал небольшой сэндвич с курицей. Вне сомнения, полчаса спустя Гарри покинул кухню полностью удовлетворённым.

      Он уже собирался перейти в теневую форму, когда услышал чей-то голос:

      — И ты уверен, что слышал, как Рон сказал, что пойдет в комнату с трехголовой собакой?

      — Д... да. Я... я пытался остановить его, но он продолжал говорить что-то о Снегге и о том, что его нужно остановить, чтобы он не получил камень. Грейнджер пошла с ним; она наслала на меня это ужасное оцепенение.

      Поттер вышел из-за угла и поднял брови, когда увидел Тонкс и Невилла, стоящих у двери, ведущей в трехглавому псу.

      — Тонкс, что ты тут делаешь? — спросил Гарри, выйдя к ним.

      — Гарри! Это что ты делаешь здесь?! — закричала Нимфадора.

      — Черт, не так громко. Все-таки комендантский час, — шепнул Поттер.

      — Ладно, так что ты тут делаешь? — снова спросила девочка.

      — У нас закончилось пиво, и меня послали на кухню взять ещё, — сказал Гарри.

      — Стой, кухня находится где-то здесь? — спросила Дора.

      — Ага, но не меняй тему. Какого черта вы с Долгопупсом тут делаете? Что там насчет Уизли за той дверью? Там чертов цербер, — сказал Поттер и указал на дверь в конце коридора.

      — Ты знаешь о собаке! Откуда? — шепотом спросил Невилл.

      — У меня другой вопрос: откуда вы знаете об этом? — спросил Гарри.

      — Рон и я прятались там от Филча той ночью, когда ты вызвал нас на дуэль, — сказал Невилл.

      — Ладно, так почему ему так нужно было туда попасть и что там с Грейнджер? — спросил Поттер.

      — Ну, Рон странно себя вел весь день. После того, как он вернулся с квиддича, он запаниковал, когда не смог найти Снегга. Он искал его до комендантского часа. Кажется, они с Гермионой решили, что Снегг хочет украсть что-то, — сказал Невилл.

      — Глупо. Снегг напился и сидит сейчас в гостиной Слизерина, — сказал Гарри.

      — Он пьян?! — удивленно воскликнула Тонкс.

      — Наверное, если он догадался прийти и послать меня за пивом через два часа после начала комендантского часа. Так Грейнджер и Уизли вошли в эту дверь, я правильно понял? — спросил Поттер.

      — Ага, похоже на то. Понятия не имею, как они смогли пройти собаку, но Невилла я нашла в оцепенении полчаса назад в гостиной Гриффиндора, — сказала Нимфадора.

      — Клянусь Мерлином, Уизли — полный идиот. Думаю, нужно позволить этим двоим умереть. Я имею в виду, что Дамблдор, защищая что-то, не поставил бы на охрану одну только чертову псину. Помимо неё за этой дверью должна быть ещё куча всяких заклинаний и прочего, — сказал Гарри.

      — Мы подумали о том же, но они все ещё там. Я так боюсь за Гермиону, Гарри, — сказала Дора.

      — Ну, они сами вырыли себе могилу, так что пусть покоятся с миром, — сказал Поттер и собрался уходить. Он сделал всего пять шагов, когда Тонкс поймала его за руку.

      — Гарри? Ты... ты можешь вывести её? Прошу тебя. Просто узнай, все ли в порядке. Если она ранена, ты можешь использовать...

      — Тонкс, — прошипел Поттер, глядя на Невилла.

      — Прости, но прошу, Гарри, я не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое, — сказала Нимфадора, и по её щеке покатилась слеза.

      — Почему, Тонкс? Почему я должен беспокоиться о ней? — спросил Поттер.

      — Потому что она моя подруга, Гарри. Прошу, — сказала Дора, и слезы полились по ее щекам.

      Поттер вздохнул.

      — Ладно, я пойду. Но вы оба идете прямо к Дамблдору или МакГонагалл и рассказываете им, где нас искать. Понятно? Если она ранена, я сделаю все, чтобы помочь ей, — сказал Гарри.

      — Гарри, этот пес может убить тебя, — пролепетал Невилл.

      — Меня не беспокоит псина, Невилл. Ничего нового ты не сказал. Я беспокоюсь о том, что скрыто дальше за этой дверью, — сказал Поттер, подойдя к двери и открыв её.

      Первым, что он заметил, была спящая трехголовая собака и арфа, играющая сама по себе. Гарри обошел пса, пытаясь не разбудить его. Мальчик открыл потайную дверь и, к своему удивлению, увидел черное поле. Он перешел в форму тени и пошел вдоль стены. Достигнув противоположного конца комнаты, Поттер заметил, что на полу что-то шевелится. «Что это за чертовщина? Хорошо, что я не влез в это». Он осмотрел двигающееся растение и опознал его как дьявольские силки. Гарри обрадовался, что нигде поблизости не было видно задушенной Гермионы. Ну а Уизли его вовсе не волновал.

      Мальчик прошел в теневой форме дальше по коридору и дошел до комнаты с сотней летающих ключей. Помещение было недостаточно тёмным для поддержания формы тени, и ему пришлось вернуть себе физическое тело. Поттер подошёл к двери и понял, что она закрыта. «Просто супер, ну и какой нужен ключ? Каким образом пара таких идиотов, как Уизли и Грейнджер, смогла так далеко зайти?»

      Он заметил школьные мётлы в углу и улыбнулся, увидев ключ, едва ли способный летать на двух сломанных крылышках. Он летал на несколько футов ниже остальных ключей, и Гарри, взяв метлу, с легкостью смог достать его. Как только ключ попал ему в руки, другие ключи атаковали его. Мальчик прикрыл лицо руками и проскочил к двери. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул ручку.

      Поттер вошел в следующую комнату и в изумлении уставился на самую большую шахматную доску, которую когда-либо видел. При появлении Гарри белые фигуры повернулись к нему. Страх наполнил грудь мальчика. Но Поттер заулыбался как сумасшедший, когда понял, как мало здесь света. Лишь одинокий парящий в воздухе факел освещал всю комнату. «Зуб даю, они сделали это, чтобы было труднее разглядеть черные фигуры. Если не видишь позицию противника, сложнее победить его». Гарри перешел в мир теней и просто прошел через всю доску вдоль стен. К его радости, под дверью была щель, которая позволила ему попасть в следующую комнату.

      Помещение было очень хорошо освещено, поэтому Поттера выкинуло из мира теней. Стон боли сорвался с его губ, но сразу же сменился изумлением, когда его взгляд наткнулся на огромного горного тролля, безжизненно лежащего на полу. Мальчик потряс головой. «Каким образом Уизли и Грейнджер смогли сотворить подобное с троллем такого размера?!»

      Пройдя мимо тролля, Гарри увидел, что следующая комната заблокирована стеной голубого пламени. Он толкнул дубину тролля в огонь и вытащил её. На ней не осталось следов пламени. Поттер глубоко вдохнул и прошел сквозь огонь. Он был удивлен, что совсем не обгорел. Войдя в комнату, мальчик увидел прямо перед собой Уизли.

      — Поттер, я должен был догадаться, что ты поможешь Снеггу украсть камень! — завопил Рон и вытащил свою палочку.

      Гарри вытащил свою и выкрикнул:

      — Экспеллиармус!

      Обезоруживающее заклинание ударило Уизли в грудь, и он отлетел к стене. Поттер поймал его палочку в воздухе и ухмыльнулся.

      — Хорошо, во-первых, Уизли, я здесь не для того, чтобы красть какой-то проклятый камень. Так, где Грейнджер? Мне нужно забрать её и выбираться отсюда! — резко сказал Гарри.

      — Ты чертов ублюдок, Поттер. Я не собираюсь помогать тебе! — завопил Рон.

      Гарри чувствовал, как ярость начинает наполнять его из-за этого тупого мальчишки. Он не хотел находиться в этом богом забытом месте.

      — Слушай ты, идиот! Тонкс нашла Невилла и сняла с него обездвиживающее заклинание! Она попросила меня прийти сюда и убедиться, что Гермиона в порядке! Надеюсь, Дамблдор будет здесь через несколько минут, так что просто скажи мне, где Грейнджер! — закричал Поттер.

      — Я не верю тебе, — возмущенно сказал Рон.

      Чаша терпения Гарри переполнилась.

      — Диффиндо! — прокричал Поттер, направляя палочку на Уизли. Его заклинание выстрелило Уизли прямо в грудь, вызвав у Рона вопль боли.

      — Скажи мне, где Грейнджер, чертов придурок! — закричал Гарри.

      — И-и-иди к черту! — ответил Рон.

      — Диффиндо! — снова воскликнул Поттер, направляя палочку уже на ногу Уизли. Заклинание попало ему в бедро, снова вызвав крик.

      — Следующее заклинание отхватит от тебя кусок! — пригрозил Гарри. — Так где она?!

      — Она прошла через другой вход с огнём. Выпила зелье из самой маленькой бутылочки и просто прошла через черное пламя. Она... она сказала, чтобы я тоже выпил зелье и прошел через проход, но я забыл, из какой именно она пила, — выпалил Рон.

      Поттер фыркнул.

      — Ты действительно кретин, Уизли, — сказал Гарри, отвернувшись от Рона, и нашел самый маленький флакончик. Зелья осталось не так уж и много. Он быстро выпил все, что оставалось в бутылочке, и пробежал сквозь черное пламя.

      Первое, что понял Поттер: комната, в которой он оказался, намного больше предыдущих. Потом он увидел, что Гермиона лежит на полу. Кровь текла из-под её головы и бока.

      «Черт, Тонкс прикончит меня!» — подумал Гарри и начал отступать назад.

      — А, мистер Поттер! Никогда бы не подумал, что увижу вас здесь сегодня! Празднество вашей победы в квиддич столь рано подошло к концу?

      Гарри огляделся и оцепенел, когда увидел улыбающегося ему профессора Квиррелла, стоящего напротив очень знакомого зеркала.

      — Профессор Квиррелл? Что вы здесь делаете? — удивленно спросил Поттер.

      — Я здесь, чтобы добыть камень для своего Повелителя, Поттер. Но мне очень интересно, как ты здесь оказался? — спросил Квиррелл.

      Гарри просто тупо указал пальцем на Гермиону.

      — Грязнокровка? Мистер Поттер, у меня сложилось впечатление, что они не очень-то сильно вас привлекают? — спросил Квиррелл.

      — Не привлекают. Я здесь потому, что Тонкс беспокоится о судьбе этой! — сказал Гарри, показывая на Гермиону.

      — Ах да, мисс Тонкс, полукровка. Интересная у вас компания, мистер Поттер. Как жаль, что вы умрете, — сказал Квиррелл и взмахнул палочкой.

      Гарри вытащил свою, но застыл, увидев, что Квиррелл, корчась в агонии, упал на пол. Удивление Поттера только усилилось, когда профессор закричал:

      — Простите, Повелитель! Я-я забыл своё место, прошу, пощадите! — завопил Квиррелл.

      Но Гарри просто ошеломило, когда он услышал голос, отвечающий профессору:

      — Дай мне поговорить с ним.

      — Нет, хозяин, вы ещё недостаточно сильны!.. — подал слабый голос Квиррелл.

      — Дай мне поговорить с ним! — воскликнул голос.

      Поттер все ещё пытался понять, что происходит. Квиррелл пытался добыть какой-то камень для своего хозяина. Но кто его хозяин? И, черт возьми, откуда доносится этот голос?

      Гарри наблюдал, как Квиррелл медленно снимает свой тюрбан. Закончив, он повернулся. Поттер чуть не закричал, увидев лицо на затылке профессора.

      — Гарри Поттер, — сказало лицо.

      Что бы то ни было — вещь или человек, Гарри инстинктивно распознал, что оно говорит на змеином языке.

      — Кто ты? — быстро спросил Поттер.

      Лицо улыбнулось.

      — Ты знаешь, кто я, Гарри Поттер. Ведь именно я пытался убить тебя и одарил этим шрамом.

      Ошеломленный мальчик отпрянул назад.

      — Волан-де-Морт?

      — Верно, Гарри Поттер. Видишь, чем я стал? Проклятье, которое должно было уничтожить тебя, не возымело должного эффекта. Вместо этого меня выкинуло из собственного тела. Кровь единорога придала мне сил. Но вернусь я лишь после того, как заполучу камень, — сказал Волан-де-Морт.

      Гарри все ещё пытался осознать, что убийца его родителей каким-то образом остался жив и был тем, кто пил кровь единорога у него на глазах, но единственной вырвавшейся фразой стала:

      — Что это за чертов камень, который всем нужен?

      Мальчика удивило, что в ответ Волан-де-Морт, посмеявшись, начал говорить на английском:

      — Философский камень, мистер Поттер. Камень, превращающий любой материал в чистое золото. Камень, с помощью которого можно создать эликсир жизни, дарующий бессмертие выпившему!

      Гарри выдохнул.

      — Мерлин!

      — Ты интригуешь меня, Гарри Поттер, — сказал Волан-де-Морт уже на змеином языке.

      — Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри.

      — Мне совсем не составило бы труда убить тебя в этом году. Во время квиддича или тогда, в лесу, но ты вызываешь у меня столь сильный интерес... Ты знаешь змеиный язык. Ты слизеринец. Я всё ещё не могу понять тот маленький трюк, который ты использовал против меня в лесу. И, наконец, ты без тени сомнения хранишь свои секреты. По существу, ты напоминаешь меня, — прошипел Волан-де-Морт.

      — Я... П-поэтому ты сделал меня своим наследником? — спросил Поттер.

      Мальчик увидел, как на лице Волан-де-Морта проявилось недоумение.

      — Что ты несешь? Я не делал тебя своим наследником! — зашипел Волан-де-Морт.

      — Люциус Малфой сказал, что ты был последним наследником Слизерина. Я прошел тест чистоты крови; он показал, что я магический наследник Слизерина, — прошипел Гарри.

      На мгновение тень сомнения снова показалась на лице Волан-де-Морта, но тотчас её сменила улыбка.

      — Ну, конечно, это так просто. Неудачное заклинание. Должно быть, ты получил часть моих сил, когда оно не сработало. Вот почему ты змееуст и мой наследник, — прошипел Волан-де-Морт с улыбкой на губах.

      — Так это произошло случайно? — растерянно прошипел Поттер.

      — Да, но ты всё ещё мой наследник. Скажи мне, Дамблдор знает? — с усмешкой спросил Волан-де-Морт.

      — Нет! — выкрикнул Гарри на английском.

      Волан-де-Морт посмеялся над реакцией мальчика.

      — Так похож на меня. Ты также не доверяешь директору. Это мудро. Он может предложить тебе лишь пустые обещания и только половину всей правды, — прошипел Волан-де-Морт.

      — Я не доверяю ему потому, что он отправил меня к Дурслям после того, как ты убил моих родителей! — мрачно прошипел Гарри.

      — Я должен попросить прощения за смерть твоих родителей. Они отказались присоединиться ко мне и попытались убить меня и моих последователей. Я не мог оставить это безнаказанным, — сказал Волан-де-Морт.

      — Я... я... я понимаю, почему ты убил их. Я не знаю, почему их так волновали маглы. Маглы — отбросы, и когда-нибудь я прикончу Дурслей, — не подумав, сказал Поттер.

      — Дурсли? — с интересом прошипел Волан-де-Морт.

      Гарри заколебался, и красные глаза Волан-де-Морта ярко вспыхнули.

      — Понимаю, твои родственники невзлюбили тебя, — с усмешкой произнес Волан-де-Морт.

      Поттера удивило, что Волан-де-Морт догадался.

      — Да. Невзлюбили, — ответил Гарри.

      — Мы с тобой очень похожи, Гарри. Я не просто вырос с маглами, я вырос в приюте. Каждый год я умолял Дамблдора позволить мне остаться в Хогвартсе на лето, и он всегда отказывал. Когда я возвращался в приют, другие юноши причиняли мне вред, — мрачно прошипел Волан-де-Морт.

      — Это был ты! Это ты рассказал мне все о Дамблдоре!

      — Ты очень сообразителен, змееныш. Да, это был я, завладевший телом Квиррелла. Почему тебя так интересует директор? — с любопытством спросил Волан-де-Морт.

      — Ничего особенного. У нас обоих талант к трансфигурации, — быстро прошипел Гарри.

      — Да, у тебя много талантов, Гарри, но над способностью лгать следует поработать. Почему тебе так интересен Дамблдор? — снова спросил Волан-де-Морт, и, повинуясь, тело Квиррелла сделало шаг назад, приблизив лицо Волан-де-Морта к Поттеру.

      — Я... я... — Гарри судорожно пытался придумать ложь получше.

      — Он твой прапрадед... Как интересно. У вас одна кровь, но он оставил тебя с маглами. Он пытается контролировать тебя, Гарри. Он хочет управлять тобой, давая тебе вкусить лишь каплю свободы. Но его истинная цель — заставить тебя зависеть от него. Он жесток, Гарри. Я бы никогда с тобой так не обращался, — прошипел Волан-де-Морт.

      — Ты пытался убить меня! — вызывающе прошипел Поттер.

      — Долго бы ты прожил, Гарри, после того, как я убил твоих родителей? Твой дом был на грани разрушения из-за моей битвы с твоими родителями. Не было никого, кто согласился бы принять тебя, поэтому ты был бы отправлен к маглам. Иначе ты умер бы с голоду. Смерть от Авады Кедавры была бы быстрой и великодушной. Кроме того, можешь ли ты без тени сомнения сказать, что жизнь с твоими родственниками была намного лучше смерти?

      Поттер застыл; он никогда не думал об этом. Когда Гарри узнал, что Волан-де-Морт убил его родителей, он очень хотел узнать, почему тот пытался убить его. «Милосердие? Он проявлял милосердие? Так ли это? То есть кто-то должен был меня найти после того, как заклятие не подействовало, так? Но после меня подобрал Дамблдор и отправил к Дурслям. Почему он так поступил, если действительно беспокоился обо мне? Волан-де-Морт прав: смерть лучше жизни с Дурслями. По крайней мере, так родители были бы рядом».

      — Так ты понимаешь? Теперь ты понимаешь, почему я пытался убить тебя? — с улыбкой спросил Волан-де-Морт.

      Поттер опустил голову. Он не мог отрицать правду в словах Волан-де-Морта.

      — Что ж, Гарри. Ты поможешь мне получить камень? — спросил Волан-де-Морт.

      — Что? А, камень... эм... но почему он все ещё не у тебя? Предыдущие испытания были очень простыми... — спросил Поттер.

      — Дамблдор никогда ничего не делает так просто. Все эти штучки были сделаны только для того, чтобы потянуть время. Я уверен, что он поставил на дверь сигнальное заклинание, предупреждающее его о вторжении. Настоящее испытание — это зеркало. Что ты знаешь о нём? — спросил Волан-де-Морт.

      Гарри отступил от зеркала.

      — Я-я не буду в него смотреть!

      Мгновение Волан-де-Морт выглядел растерянным.

      — Почему нет?

      — Из-за того, что оно показывает мне. Оно показывает наши самые сокровенные желания, и я просто не могу смотреть на то, чего не могу получить, — быстро сказал Поттер.

      — Аааа, твои родители, — сказал Волан-де-Морт.

      Гарри грустно кивнул.

      — Тебе не стоит скучать по ним, Гарри. Они сражались за людей, ужасно обращавшихся с тобой, — прошипел Волан-де-Морт.

      — Я... я... я...

      — Гарри, я уверен, что мы можем помочь друг другу, — прошипел Волан-де-Морт, и улыбка проскользнула по его лицу.

      — О чем ты? — спросил Поттер.

      — Мне нужен камень, но я не могу получить его. Ты можешь посмотреть в зеркало, но боишься. Я могу помочь тебе преодолеть свой страх. Взамен ты достанешь мне камень, — радостно прошипел Волан-де-Морт.

      — Эм... Я... я... я не стану...

      — Империо!

      Гарри не успел отразить заклинание. Волан-де-Морт стоял слишком близко. Заклинание ударило в голову, но Поттер не испытал неприятных ощущений, наоборот, чувство было похоже на погружение в теплую ванну.

      — Достань камень из зеркала, — произнес голос в голове.

      — Зачем?

      — А почему бы и нет?

      — Мне не нравится это зеркало, я не хочу снова видеть родителей.

      — Кого это волнует? Просто возьми камень, а потом мы сможем разбить это зеркало.

      — Да, это мне нравится.

      Гарри подошел к огромному зеркалу. И снова увидел себя, стоящего среди дорогих ему людей. Они направлялись к нему. Тонкс снова поцеловала его в щеку.

      — Что ты видишь? — требовательно спросил голос.

      — Я вижу себя и своих близких, — ответил Поттер.

      — А камень?

      — Я не вижу никакого камня, — сказал оцепеневший Гарри.

      И сразу же рядом с мальчиком раздался резкий голос.

      — Я должен посмотреть, что там, это может быть важно.

      — Ты можешь, но зачем?

      — Верно заметил. Что мне тогда делать? Просто стоять тут не имеет никакого смысла.

      — Что ж, что ещё ты можешь сделать, кроме как стоять здесь?

      — Не знаю, наверное, нужно проверить, как там Гермиона.

      — Но зачем? Она всего лишь ничтожная грязнокровка.

      — Но Тонкс хотела, чтобы с ней все было в порядке.

      — И если бы Уизли не задержал тебя, ты мог бы ей помочь. Это его вина. Ты сделал все, что мог.

      — Ты прав. Я все сделал правильно. Тонкс не может злиться на меня.

      — Гарри, атакуй Дамблдора! — громко прошипел голос у него в голове.

      Поттер повернулся и увидел самую странную картину в своей жизни. Дамблдор с палочкой в руке, направленной на затылок Квиррелла. По какой-то причине это обеспокоило Гарри.

      — Дамблдор оставил тебя жить с теми маглами, заставь его заплатить, — снова прошипел голос.

      Гарри поднял свою палочку и выкрикнул:

      — Диффиндо! — вылетев из палочки, заклинание попало старому профессору в плечо. Поттер увидел, что Дамблдор повернулся и посмотрел на него.

      — Гарри! Борись с ним! — прокричал Дамблдор.

      — Гарри, убей его, ты знаешь слова! Вспомни всю ту боль, которую причинили тебе Дурсли и скажи слова! — снова прошипел голос.

      Внезапно Поттер вспомнил, как дядя бил его и запирал в чулане, заставляя голодать. Как Дадли и его банда избивали его и забивали камнями. Он вспомнил, как все время тетя Петуния смеялась над ним из-за того, что он не такой как все. Как тетя Мардж называла его родителей низкопробными дегенератами. Ожившие вновь воспоминания всколыхнули боль, нахлынувшую на него. Гарри взглянул на Дамблдора, и в этот момент он хотел только отомстить. Дамблдор был виновен во всех десяти годах ада. Поттер быстро поднял палочку.

      — Авада Кедавра! — выкрикнул Гарри, вложив всю свою боль и всю ненависть в эти слова.

      Глаза Дамблдора широко раскрылись, когда яркий зеленый луч появился из палочки мальчика. Он уже готов был выстрелить, когда Дамблдор собрался с силами и выкрикнул:

      — Экспеллиармус!

      Заклинание Дамблдора ударило в Поттера с такой силой, что он на огромной скорости отлетел назад и ударился о гигантское зеркало. Зеркало разбилось вдребезги. Гарри почувствовал ужасную боль, так как осколки стекла попали в спину и шею. Он почувствовал, как прояснился разум, но, как только это произошло, острее стала и боль. Поттер почувствовал кровь, выступившую на шее и спине. Ему стало холодно. Он чувствовал, что теряет сознание. Мальчик услышал ужасный вопль и отключился.

      Гарри огляделся. «Где я?» Все было абсолютно черным. Он попытался использовать свои теневые способности, но они не сработали. Он огляделся. «Что это за место?»

      — Эй? — позвал Поттер, но в ответ услышал лишь эхо.

      Гарри увидел снитч, летящий над ним. Он подпрыгнул, чтобы поймать его, но мячик был достаточно высоко.

      — Мне нужна метла, — вслух подумал мальчик.

      Метла материализовалась прямо перед ним. Гарри улыбнулся, оседлал метлу и погнался за снитчем. Казалось, что с какой бы скоростью и как высоко он ни летел, снитч все равно летел выше и дальше. Постепенно поддаваясь разочарованию, Поттер летел так быстро, как только мог. Он уже мог схватить снитч, но тут его глаза открылись, и он глубоко вдохнул.

      — Мистер Поттер! Мистер Поттер, вы слышите меня?!

      Голова Гарри кружилась.

      — Что случилось со снитчем? — спросил он.

      — Гарри! Слава Мерлину, ты в порядке! — выкрикнула девушка.

      Поттер чувствовал себя полностью изнурённым. Казалось, что сейчас он провалится в сон.

      — Гарри, мы принесли Салазара, — послышался другой голос.

      — Хозяин, хозяин, вы в порядке? — спросил его фамильяр.

      — Гарри, ты можешь говорить? — спросил кто-то.

      — Что случилось со снитчем? Я почти взял его... — сказал Поттер.

      — Он бредит, директор, — произнес недружелюбный голос.

      — Гарри, ты помнишь что-нибудь о камне? Ты помнишь, что случилось? — спросил сочувственный голос.

      Внезапно сотни воспоминаний пронеслись в его голове.

      — Камень? Бессмертие? Ага, Волан-де-Морт хотел его. Мы говорили. Он не такой плохой, как о нём говорят. Все-таки он тоже говорит на змеином языке, — сказал Поттер, перед тем как снова отключиться, и все в комнате громко вздохнули.

      Беты главы: Anderson1004, Retaf, Borland30.

     Вскоре Гарри очнулся в Больничном крыле.

      — Хозяин, наконец-то вы пришли в себя.

      Поттер опустил взгляд. Свернувшись в клубок, на его животе лежал Салазар.

      — Привет, Салазар. Долго я был без сознания? — спросил Гарри.

      — Два дня. Вы и маглорожденная, которую вы ненавидите, спали все это время, — прошипел Салазар.

      Поттер повернул голову и только тогда заметил людей, стоящих около его кровати. Они громко говорили. Он увидел профессора МакГонагалл, спорившую о чем-то с двумя взрослыми.

      Они уже начали переходить на крик, и Гарри ничего не оставалось, кроме как подслушать их разговор.

      — Нет! Гермиона не останется в этой школе! Директор сказал, что она могла погибнуть! Сказал, что она потеряла большую часть своей крови! Мы с Эммой заберем её немедленно! — прокричал сердитый мужчина.

      — Мистер Грейнджер, прошу вас! Того, что произошло, никогда не случалось прежде! Комната, в которую вошла ваша дочь, была под строжайшим запретом. Директор предупреждал учеников, что это опасно и что входить туда нельзя ни под каким предлогом, — протараторила МакГонагалл.

      — Тогда почему моя девочка оказалась там?! Мальчик, который навещал её, сказал, что в ту ночь она была очень напугана. Он сказал, что она заколдовала его, чтобы попасть в ту комнату. Меня не устраивает то, что ваша школа сделала с моим ребенком! — прокричала женщина.

      Поттер отчаянно боролся с желанием подняться и расцеловать этих маглов. «Слава Мерлину, грязнокровка исчезнет! Её родители вытащат её из школы и заберут туда, откуда она пришла! Это только вопрос времени».

      Улыбка не сползала с лица Гарри, пока он слушал, как МакГонагалл пытается уговорить чету Грейнджеров не забирать дочь из Хогвартса, но тут его голову посетила менее радостная мысль: «Черт подери, Тонкс расстроится, если эта грязнокровка уйдет из Хогвартса. Но я ничего не могу сделать, у меня нет возможности поменять мнение её родителей, это их решение. Так что я рад, что она уходит. Хотя, надо сказать, то, как она прошла через все препятствия, установленные самим Дамблдором, впечатлило меня. Хотя какая разница, я ведь тоже их прошел. Черт возьми, я жульничал. Использовал магию Теней и просто проскочил через большинство ловушек. Единственное, что я сделал сам, это поймал снитч с помощью метлы и выбил из Уизли информацию о зелье».

      — Прошу, миссис Грейнджер. Гермиона одна из лучших учениц в моём классе. Уверена, её друзья расстроятся, если она уедет...

      — Какие друзья? Наша дочь провела большую часть рождественских каникул в слезах, потому что ей было одиноко. Мы думали, что ситуация изменится, но ошибались! — прокричал мистер Грейнджер.

      Гарри хотелось просто промолчать. Ну, или показать мистеру и миссис Грейнджер, как мало для него значит их дочь. Но вместо всего этого он открыл рот и сказал:

      — Это неправда, у неё есть друзья.

      Трое взрослых повернулись и уставились на него.

      — Мистер Поттер, вы очнулись! Слава Мерлину, мы так беспокоились, когда вы потеряли сознание и так долго не приходили в себя! — сказала МакГонагалл, подходя к Гарри.

      — Поттер! Наша дочь писала о тебе в своих письмах. Говорила, что ты ненавидишь её. Что ты сделал её жизнь в школе невыносимой! — резко сказала миссис Грейнджер.

      — Да, мне совсем не нравится ваша дочь. Если честно, то я надеюсь, что вы всё-таки заберете её из Хогвартса, но у неё есть друзья. Мне ли не знать, моя лучшая подруга — одна из них, — сказал Гарри.

      Грейнджеры удивленно посмотрели на него.

      — Но... но она говорила, что твои друзья ужасно к ней относятся...

      — Да. Ну, мы с Драко делаем всё, чтобы сделать её жизнь... затруднительной, — сказал Поттер, осторожно подбирая слова, видя злое выражение лица МакГонагалл, — но это не меняет того факта, что моей лучшей подруге, Тонкс, действительно нравится ваша дочь. Они начали дружить с октября. Могу также предположить, что парень, которого заколдовала ваша дочь, Невилл Долгопупс, тоже с ней дружит. Лично я не знаю почему, но это так.

      — Мистер Поттер, думаю, вам стоит прекратить разговор. На вас наслали проклятие Империус, и из-за ранений вы потеряли много крови. Вам следует отдохнуть, — сказала МакГонагалл.

      «Это точно был Империус? Нужно почитать, я должен знать наверняка, что это было на самом деле».

      — Со мной всё нормально, профессор. И я думаю, что мне стоит кое-что сказать мистеру и миссис Грейнджер. Ваша дочь смогла сделать нечто невообразимое, когда решила остановить Волан-де-Морта, — сказал Гарри.

      — Волан-де-Морт?! Нам сказали, что это был сошедший с ума профессор Квиррелл! — сказала миссис Грейнджер.

      — Заклятия мистера Квиррелла подействовали на мистера Поттера сильнее, чем на вашу дочь, миссис Грейнджер. Только вместо физического воздействия они повлияли на его память, — сказала МакГонагалл, одаряя Гарри взглядом, словно говорящим: «смирись с этим».

      — Эм, да. Извините. Я... ошибся. Но это не меняет того, что ваша дочь использовала весьма впечатляющую магию, чтобы добраться туда, — сказал Поттер.

      — Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросила миссис Грейнджер.

      — Прежде чем дойти до Квиррелла, она прошла очень большого цербера, дьявольские силки, нашла правильный заколдованный ключ, чтобы открыть дверь, выиграла в гигантские магические шахматы, победила огромного горного тролля и выпила верное снадобье, чтобы пройти через заколдованный огонь, — сказал Гарри, наблюдая за удивленными лицами Грейнджеров.

      — Гермиона смогла сделать всё это?! — удивленно выдохнула миссис Грейнджер.

      — Раз так, мы точно заберем её домой! — воскликнул мистер Грейнджер.

      — Ты спятил, магл?! — прорычал Гарри.

      — Мистер Поттер! — прокричала шокированная МакГонагалл.

      — Извините, профессор, просто они не понимают, насколько поразила меня Гермиона тем, что сделала. Черт, я ненавижу Грейнджер, но признаю, что это просто поразительно! Даже я готов признать, что у неё есть талант, — неохотно сказал Гарри.

      Это утверждение выбило чету Грейнджеров из колеи.

      — Просто дайте ей сдать эти чертовы экзамены и посмотрите на её баллы. Я уверен, что благодаря этой грязнокр... магловской зубрежке, она получит отличные оценки. Если вы думаете, что она учится плохо, то забирайте её. Черт, учитывая весь первый год обучения с ней, я готов молиться за вас, если вы решите забрать её отсюда, — улыбаясь, сказал Поттер.

      МакГонагалл и чета Грейнджеров удивленно уставились на него.

      — Х-хорошо. Мы позволим ей остаться до окончания года. Если она действительно сдаст всё так хорошо, как он говорит, она вернется, — сказал мистер Грейнджер.

      — Спасибо, — раздался слабый голос.

      — Гермиона! — воскликнула миссис Грейнджер, подбежав к своей дочери и заключив её в объятья.

      Гарри закатил глаза. Ему не хотелось лицезреть счастливое воссоединение грязнокровки и её родителей.

      Что же до Минервы МакГонагалл, она не знала, что думать о поступке своего ученика. С одной стороны, он только что отговорил семью Грейнджеров забрать дочь из школы, на что она потратила более двух часов. С другой стороны, его фрейдистский оттенок в термине «грязнокровка» и его неделикатное обращение к мистеру Грейнджеру «магл» сильно её обеспокоили. Казалось, что в словах мистера Поттера крылось нечто большее, чем она думала раньше. Профессор МакГонагалл смотрела на Гарри несколько минут, прежде чем сказать:

      — Я проинформирую Поппи и директора, что вы пришли в себя, мистер Поттер.

      Гарри кивнул и лёг спать.

      Он проснулся этой же ночью. Повернул голову и разозлился, увидев, что Грейнджер смотрит на него, лёжа в своей кровати.

      — Что?! — раздраженно рявкнул Поттер.

      — Почему ты сделал это? — спросила Гермиона.

      — Что? Спас тебя?

      — Да, это. И почему говорил с моими родителями.

      — Во-первых, я спас тебя, потому что меня попросила Тонкс. Конец истории. С твоими родителями я говорил, потому что Тонкс расстроится, если ты не вернешься в школу. Что касается меня, я не знаю, почему она дружит с тобой. Но это так, и я не хочу, чтобы она огорчалась. Кроме того, ты прошла через все препятствия, охраняющие камень, и это удивило меня. И у меня тоже есть к тебе вопрос. Как ты узнала, что камень находится в Хогвартсе? — с неподдельным интересом спросил Гарри.

      — О, я пыталась отговорить Невилла и Рона от дуэли с тобой той ночью, когда вы с Драко вызвали их. В общем, я была первой, кто заметил потайную дверь. Когда мы с Тонкс разговаривали с Хагридом в канун Рождества, он назвал имя Николаса Фламеля. Я слышала, как Рон сказал, что однажды подслушал, как Снегг угрожает Квирреллу в гостиной, и пересказала ему слова Хагрида. Конечно, я выяснила, чем прославился Фламель, и Рон готов был поклясться, что никто не хватится охотящегося за камнем Снегга, пока весь Слизерин празднует свою победу. Правда, насчет Снегга мы ошибались.

      Поттер кивнул, не сказав ни слова.

      — Ты действительно считаешь, что у меня есть талант? — спросила Гермиона.

      Гарри раздраженно уставился на растрепанную девушку.

      — Ты прошла все препятствия Дамблдора, — просто ответил он.

      — Но и ты тоже, — слабым голосом возразила Гермиона.

      — Ну, если ты не успела заметить, у меня талант, Грейнджер, — саркастично сказал Поттер.

      — Спасибо.

      — Не благодари меня. Я всё ещё надеюсь, что ты завалишь все свои экзамены, и родители заберут тебя, — сказал Гарри тоном, дающим понять, что разговор окончен.

      Поттера выписали из Больничного крыла через четыре дня после того, как мадам Помфри сказала, что его раны полностью вылечены. Таким образом, он не пропустил ни одного экзамена. Пока он был в Больничном крыле, Дамблдор сказал учителям дать ему письменную порцию экзаменов. Гарри ничего не стоило написать тесты по заклинаниям и трансфигурации. Они были такими простыми, что на протяжении всего теста он не смог сдержать смех. Это мешало Грейнджер, фанатично строчившей ответы на своем пергаменте от начала до самого конца. Два его любимых учителя рассказали, что Дамблдор предстал перед Попечительским Советом от его имени. Люциус Малфой и другие члены Совета согласились, что Гарри в своих индивидуальных занятиях преуспел настолько, что давно вышел за пределы программы первого практического экзамена, и было бы бессмысленно задерживать его летом для сдачи практической части.

      Поттер широко улыбнулся, вспомнив озлобленное лицо Грейнджер, когда она услышала о его освобождении от практических заданий.

      За всё это время к Гарри приходило несколько посетителей. Блейз и Сьюзен заглядывали пару раз, чтобы пожелать всего хорошего. Драко и Нимфадора практически жили вместе с ним в Больничном крыле. Появлялся даже профессор Снегг, но он был уже не таким веселым, каким его запомнил Поттер после победы в квиддич. Однажды Малфой всё-таки объяснил, почему в тот день Снегг был таким счастливым.

      ::Флешбэк::

      — Гарри, рад видеть, что ты потихоньку встаёшь на ноги! Как думаешь, как ты написал историю магии? Я уверен, что завалил её, — улыбаясь, сказал Драко.

      — Я видела Снегга. Он приходил повидать тебя? — спросила Тонкс.

      — Не-а, он сказал, чтобы я и не думал увильнуть от экзамена по зельеварению из-за своей госпитализации. Клянусь, Снегг мне нравится намного больше, когда он пьян, — ответил Поттер.

      — Эм, ну, так вот об этом, Гарри. Снегг не был пьян той ночью в гостиной, — сказал Малфой с улыбкой.

      — О чем ты говоришь, Драко? Ты видел его. Мерлин, он улыбался как сумасшедший, — сказал Поттер.

      — Ну, несколько дней назад отец рассказал мне, что во время последнего матча они «посидели вместе». После того, как ты вывел из игры Чанг, и все поняли, что победа за нами, отец предложил Снеггу распить бутылку огненного виски. Только он не сказал моему крёстному, что подлил туда несколько сильных бодрящих зелий, — улыбаясь, сказал Малфой.

      Дора и Гарри засмеялись.

      — Твой отец облапошил его! Это так забавно! — всхлипнул Поттер, смеясь.

      — Но, Драко, Снегг — мастер зельеварения, разве он не должен был почувствовать запах чужеродного зелья? — спросила Нимфадора, когда приступ смеха закончился.

      — Ну, отец всегда добавляет антипохмельное зелье в свои напитки, а их запахи похожи. С тех пор, как мой крёстный побывал на нескольких праздниках в поместье, он не придает значения запаху, — рассмеялся Малфой.

      ::Конец флешбэка::

      — Так, Блейз, чем собираешься заняться летом? — улыбаясь, спросил Драко.

      Блейз побледнел.

      — Ну, мама и папа решили, что большую часть времени мы проведем на юге.

      — О, как любопытно, Блейз. Я говорил со Сьюзен, и она сказала, что планирует нечто похожее, — улыбнулся Гарри.

      — Перестань, Поттер, — обиженно фыркнул Блейз, и Гарри вместе с Драко и Тонкс захохотали.

      — Эй, Гарри, думаешь, сможешь воплотить свою идею в жизнь? — спросил Малфой со злобным блеском в глазах.

      Поттер грустно покачал головой.

      — Нет, моя затея познакомить своих родственничков с моими теневыми друзьями не получится этим летом. Так что не знаю, — тихо сказал Гарри.

      — Что?! Мерлин, почему нет?! — спросил Драко.

      — Драко, я не практиковал эту способность. Может быть, следующим летом, — печально ответил Поттер.

      — Что ж, по крайней мере, у тебя есть Салазар, который сможет защитить тебя от этих ублюдков, — мрачно заметила Дора.

      — Да, я рассказал Салазару, что они из себя представляют. Он как раз искал кого-нибудь, кого можно напугать, — улыбнулся Гарри.

      — Надеюсь, он имел в виду что-то большее, чем обычный испуг, — мрачно сказал Малфой.

      — Мистер Поттер, директор желает поговорить с вами.

      Гарри обернулся и увидел раздраженного Снегга.

      — Да, сэр, — сказал Поттер и поднялся со скамьи.

      — Не забудь Салазара, — напомнил Драко.

      Гарри чуть не прибил себя: после того как Волан-де-Морт так легко проник в его сознание, мальчик всегда брал с собой Салазара. Черт, фамильяр даже спал вокруг его шеи. Поттер так и не рассказал никому о своей маленькой беседе с Тёмным Лордом. Он не хотел никому говорить даже то, что Волан-де-Морт всё ещё жив, и это казалось ему верным решением.

      — Спасибо, Драко, — сказал Гарри, улыбаясь.

      Поттер последовал за Снеггом из Большого зала вниз по нескольким коридорам. Вскоре они остановились перед большой статуей-горгульей.

      — Лимонный щербет, — раздраженно бросил Снегг.

      «Лимонный щербет... Это пароль в кабинет директора. Старик что, спятил?» — подумал Гарри.

      Снегг открыл дверь, и Поттер прошел за ним. Сначала Гарри заметил, что кабинет заставлен множеством маленьких механизмов, издающих забавные звуки. Затем мальчик увидел большую красную птицу, сидящую напротив стола главы школы.

      Птица вскрикнула, когда они вошли, и Гарри любопытно взглянул на неё.

      — Присаживайтесь, мистер Поттер. На этом всё, Северус. Благодарю за то, что доставил мистера Поттера прямо ко мне, — сказал Дамблдор.

      Гарри сел на стул перед столом директора, когда Снегг удалился.

      — Ах, Гарри, наконец-то у нас появился шанс немного поговорить. Ты знаешь, я всегда люблю поговорить со всеми студентами, с кем смогу, но каждый год пролетает так быстро. Не желаешь ли лимонную дольку? — спросил Дамблдор, доставая горсть конфет.

      Вспомнив рассказ Драко о том, как его отец по-дружески предложил Снеггу бутылочку огненного виски, в которое подмешал зелье, Поттер отказался от этого предложения. Он всё ещё не знал, чего ожидать от старого волшебника. Какая-то часть Гарри искренне верила словам Волан-де-Морта о том, что Дамблдор пытается контролировать его. Ведь именно директор отправил его жить к Дурслям. Так или иначе, другая часть хотела верить улыбающемуся старому магу. Если Дамблдор не знал о том, что он пра-прапрадедушка Гарри, тогда то, что он отправил мальчика к его ближайшим родственникам, имело бы смысл.

      — Что ж, Гарри. Было бы весьма интересно узнать, что ты думаешь о первом годе обучения в Хогвартсе. Так ли ты его себе представлял? — спросил улыбающийся директор.

      — Ну, конечно, я не ожидал повстречать Волан-де-Морта, если вы об этом, — сказал Поттер, резко обрезая начавшийся разговор.

      — Ах да, то, что случилось с тобой и мисс Грейнджер, просто ужасно. В своей жизни Лорд Волан-де-Морт управлял умами многих людей, Гарри, и профессор Квиррелл не стал исключением, — сказал Дамблдор.

      — Сэр, что случилось после того, как вы вырубили меня? Я пытался узнать у профессора МакГонагалл, но она не ничего не сказала, — спросил Поттер.

      — А, да. Что ж, после того, как я вынужден был усмирить тебя, и я сожалею, что вынужден был применить столь суровые меры для этого, Гарри. Боюсь, что спеша устранить тебя как угрозу, я забыл, что ты всего лишь ребенок. Мне не следовало использовать это заклятие против тебя, и я очень жалею об этом. Должен сказать, я никогда не беспокоился за студента так, как о тебе, пока ты был без сознания... — сказал Дамблдор.

      Поттер молчал. То, что директор признал свою ошибку, — нечто, но это было не то, что хотел узнать Гарри.

      Заметив, что мальчик не собирается ничего отвечать, Дамблдор продолжил:

      — Раз уж ты спросил... После того, как я нейтрализовал тебя, я убил Квиррелла, подвластного Волан-де-Морту. К несчастью, Волан-де-Морт оставил тело Квиррелла после смерти, и я не мог причинить ему вреда. Волан-де-Морт покинул школу, и я не стал преследовать его, потому что должен был немедленно доставить тебя и мисс Грейнджер в Больничное крыло.

      Поттер кивнул, соглашаясь со сказанным.

      — Гарри, я хочу поговорить с тобой о том, что ты сказал нам о Волан-де-Морте, когда очнулся, — голос Дамблдора стал серьёзным.

      Поттер удивился.

      — Что?

      — Когда ты впервые очнулся, Гарри, ты бредил. Так или иначе, ты сказал, что вы с Волан-де-Мортом разговаривали и что он не такой плохой, как все говорят. Ты также сказал, что он змееуст, как и ты.

      — Я... я... я не помню всего этого, — удивился Поттер.

      — Это не удивляет меня. Твой разум был не в лучшем состоянии, и ты потерял сознание секунду спустя. Я просто должен был убедиться, действительно ли ты веришь в это, — сказал Дамблдор.

      — Н... нет. То есть Волан-де-Морт убил моих родителей. Почему он должен мне нравиться? — сказал Гарри, надеясь, что его ложь сработает.

      Поттер почувствовал знакомое покалывание у себя в голове, и Салазар злобно зашипел. Мальчик удивленно уставился на Дамблдора.

      — Держитесь подальше от моего разума, — мрачно прошипел Гарри.

      Дамблдор выглядел абсолютно растерянным из-за того, что его разоблачили.

      — Мерлин, Гарри, ты природный окклюмент? — удивленно спросил он.

      — Я не знаю, но вы будете держаться от моего разума подальше, или я расскажу отцу Драко всё о ваших с профессором Снеггом действиях, — угрожающе сказал Поттер.

      Дамблдору явно не понравилось, куда зашел разговор.

      — Прошу прощения, Гарри. Я достаточно сильный легилимент, и иногда моё любопытство берет надо мной верх. Я прошу простить меня. Я никогда бы насильно не вторгся в твоё личное пространство.

      — Легилимент? — всё ещё напряженно, но с любопытством спросил Поттер.

      — Это способность проникать в чьё-либо сознание, Гарри. Защита от этого — окклюменция. Похоже, ты обладаешь поразительными природными окклюменционными барьерами. Ты когда-нибудь читал о ментальной магии? — спросил Дамблдор, пытаясь вытянуть ответ.

      — Нет. Знаю только, что Снегг и вы пытались проникнуть в моё сознание, — сказал Поттер.

      — Прости, Гарри, профессор Снегг и я сожалеем о своих действиях. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого больше не повторилось, — сказал Дамблдор.

      — Конечно, сэр, — ответил Поттер с нотками сарказма.

      — Ты не веришь мне, Гарри? Не думаешь ли ты, что я снова буду пытаться прочитать твои мысли? — спросил Дамблдор.

      — Конечно, нет, сэр, — солгал Поттер. «Волан-де-Морт говорил, ты хочешь контролировать меня. Слава Мерлину, что рядом Салазар, и ты не узнаешь то, чего не должен знать».

      — Гарри, я хочу дать тебе это, — сказал Дамблдор и взмахнул рукой, из рукава которой вылетела книга.

      Поттер был поражен этим проявлением беспалочковой магии.

      — Сэр, как вы смогли сделать это не используя свою палочку? — спросил Гарри.

      — Ну, Гарри... Я достаточно сильный маг и способен на беспалочковую магию.

      — Тогда зачем вы вообще используете палочку?

      — Палочка, Гарри, делает колдовство более простым и менее энергозатратным. Также беспалочковая магия — знак могучего волшебника, и множество людей очень заинтересованы теми, кто ей владеет, — сказал Дамблдор.

      Поттер кивнул и посмотрел на книгу, которую Дамблдор положил на стол рядом с ним. Заголовок гласил: «Окклюменция: магическая защита разума». Гарри любопытно приподнял одну бровь.

      — Ты обладаешь природными окклюменционными барьерами, Гарри, но тебе нужно постоянно поддерживать их. Эта книга поможет тебе, прочитай и попрактикуйся этим летом, — сказал Дамблдор.

      — Я думал, нам нельзя заниматься магией на летних каникулах? — с огромным любопытством спросил Поттер.

      — Это правило относится лишь к магии, которую мы используем с помощью палочек. Внутренняя магия, такая как окклюменция, не запрещена. Это лишь одна из маленьких дыр в законах магии для несовершеннолетних, — со светлой улыбкой сказал Дамблдор.

      Гарри был очень взволнован. С одной стороны, это был невероятно великодушный поступок. Черт возьми, ведь Дамблдор дал ему возможность немного позаниматься магией на каникулах и сказал, что внутренняя магия не запрещена. Поттер подумал, сможет ли он заниматься беспалочковой магией; это был бы отличный способ держать Дурслей подальше, пока Салазар охотится. С другой стороны, Гарри не собирался доверять Дамблдору. Волан-де-Морт говорил, что Дамблдор попытается подарить ему немного свободы, чтобы мальчик доверился ему. Поттер решил, что примет подарок, но не будет возлагать никаких надежд на директора, ведь он всё ещё ничего не знает о его намерениях.

      — Спасибо, сэр, — сказал Поттер, принимая книгу.

      — Теперь, Гарри, я хочу обсудить с тобой твои планы на грядущее лето, — сказал Дамблдор.

      Поттер поднял глаза.

      — Я хочу, чтобы ты остался с Дурслями. Для тебя было бы небезопасно оставаться вне защиты, которую я поставил, — сказал Дамблдор.

      — Почему небезопасно и какая ещё защита? — мрачно спросил Гарри. Он уже было начал придумывать весомый аргумент для Дамблдора. Он не хотел оставаться дома летом. Он очень хотел принять приглашения и отправиться в поместье Малфоев и дом Тонкс, когда они вернутся из отпуска.

      — Что ж, Гарри, ты собственными глазами видел, что Волан-де-Морт жив. Но ужасно то, что он интересуется тобой. Я бы не хотел, чтобы летом ты надолго покидал своих родственников. Видишь ли, твоя мама погибла, защищая тебя, и эта жертва дарует тебе защиту даже после её смерти. До тех пор, пока ты остаёшься с её сестрой, кровная защита, которую я поставил вокруг дома твоей тёти, защитит тебя от Волан-де-Морта, — сказал Дамблдор.

      Поттера просто разрывало изнутри. «Кровная защита! Чертова кровная защита! Эта чертова женщина — не родная сестра моей матери! И почему меня нужно оберегать от Волан-де-Морта?! Он сейчас всего лишь чертово привидение! Мне нужна защита от моей родни, ублюдок! Ты не от того меня защищаешь!»

      — Ясно. Не думаю, что я последую вашим указаниям, — холодно сказал Гарри.

      — Гарри, это нужно для твоей безопасности. Множество последователей Волан-де-Морта не попали в Азкабан. Большинство из них будут пытаться причинить тебе вред, — спокойно ответил Дамблдор.

      — А что не так с защитой в Малфой-мэноре? Драко пригласил меня к себе на лето, — мрачно спросил Поттер.

      Дамблдор выглядел очень озадаченным.

      — Я-я не знал, что у вас с Драко общие планы на лето.

      — Извините, но не думаю, что мои планы на лето — дело Хогвартса, — сказал Гарри, смотря Дамблдору прямо в глаза.

      — Ну, Гарри, когда жизнь студента под угрозой, а тебе угрожает Волан-де-Морт, школа должна быть уверена, что ты вне опасности.

      Эта фраза для Поттера стала пощечиной. «Да, сволочь, моя жизнь в опасности, но не Волан-де-Морт будет пытаться убить меня летом. Где был ты и твоя драгоценная школа, когда Дурсли мучили меня? Где ты был, когда Волан-де-Морта избивали в магловском приюте?»

      — И, наконец, последняя и самая важная причина, по которой я бы хотел, чтобы ты провел лето на Тисовой улице, Гарри. Кровная защита оберегает не только тебя, но и твоих тётю, дядю и кузена. Они маглы, и у них не будет никакой защиты от магии Волан-де-Морта, если он или его последователи найдут их, — сказал Дамблдор.

      Поттер хотел уйти из этого кабинета. Он хотел уйти из чертовой школы. «Ты защищаешь их! Ты беспокоишься о защите кучки ничтожных маглов, истязавших меня целых десять лет, и хочешь, чтобы я вернулся туда! Отлично, я вернусь, но, черт возьми, я их прикончу! Как Дурсли посмели издеваться надо мной, единственной причиной, почему они все ещё живы! Как они смеют мучить меня, пока я храню их жалкие жизни!»

      Лицо Гарри, должно быть, выражало что-то кроме слепящей ярости, потому что Дамблдор улыбнулся и сказал:

      — Хорошо, теперь мы поняли друг друга...

      Поттер только хотел что-то сказать, как птица Дамблдора слетела, заставив его сердце затрепетать.

      Этот шум не был похож ни на что из того, что Гарри слышал раньше: с одной стороны, мягкий, в то же время он вызывал желание прогнать и проклясть существо. Мальчик, сохраняя спокойствие на лице, обернулся посмотреть на птицу.

      Феникс уставился прямо на Гарри. Недолго посмотрев на птицу, Поттер повернулся обратно к директору, не спускавшему с него взгляда.

      — Это всё, сэр? — спросил Гарри, поднявшись и не оставляя Дамблдору выбора.

      Директор просто кивнул, и мальчик стремительно покинул кабинет.

      Когда он закрыл дверь, Дамблдор повернулся к компаньону.

      — Что ты думаешь, Фоукс?

      Трепет феникса говорил о неопределенности, и Дамблдор сел в кресло, ощутив тяжесть всех своих лет. С одной стороны, он был рад, что Поттер не отреагировал на песню феникса негативно. С другой — Гарри не проявил энтузиазма, который испытал бы любой другой на его месте. Лицо мальчика выглядело совершенно безразличным.

      — Мы должны будем лучше присматривать за Гарри следующие несколько лет, Фоукс, — немного погодя сказал Дамблдор.

      Поттер провёл большую часть своей последней ночи в Хогвартсе, рассказывая о Дамблдоре Драко и Нимфадоре. Оба внимательно выслушали его и разделили с ним желание дать директору пинка.

      Утро настало очень быстро, и вскоре все собрали свои вещи и отправились в Лондон. Драко, Тонкс и Гарри поделили места с Блейзом, Сьюзен и Ханной. После того, как ребята обменялись несколькими обязательными шуточками в адрес Пуффендуя и Слизерина, все оставшееся время в поезде они провели вместе, смеясь и болтая о своих планах на лето. Ханна быстро поняла, с кем Сьюзен будет отдыхать на пляже, когда Блейз и Сьюзен проговорились, что собираются в один и тот же пляжный городок на юге. Оба сильно покраснели, вызвав у компании дружный смех.

      Ближе к концу поездки Дора ушла, чтобы провести немного времени с Грейнджер, оставив обеспокоенных Малфоя и Поттера. Когда до приезда осталось около получаса, к ним вошла, пожалуй, самая нежданная, в неприятном смысле, парочка.

      — Оу, кто это у нас здесь, Фред? — улыбнувшись, спросил Джордж Уизли.

      — Похоже на группу первокурсников, мой братец, — ответил Фред Уизли.

      — Уходите, Уизли, — мрачно сказал Гарри, а из-под его мантии показался Салазар. Его фамильяр выглядел ещё более внушительно. Змее, достигавшей в длину тридцать один дюйм (78.74 см), достаточно было взгляда, и люди съеживались от страха. Салазар этим очень гордился.

      — Так, так, так, Поттер, не горячись. Мы просто хотели извиниться перед Тонкс за всё, что натворили за эти годы, — сказали близнецы.

      Близнецы выглядели настолько серьёзными, что смогли удивить Гарри.

      — Извинились, а теперь выметайтесь, — хмуро буркнул Драко.

      — Мы не у тебя просили прощения, Малфой. Видишь ли, в следующем году наша младшая сестра поступает в Хогвартс, Поттер, и так получилось, что ты ей нравишься. Мы не хотим, чтобы ты и твоя компания слизеринцев придирались к ней, как к Грейнджер, — сказал Джордж.

      Поняв, что близнецы извинялись не искренне, а только из-за беспокойства о своей сестре, Гарри сказал:

      — Убирайтесь, Уизли. Если ваша сестра такая же, как вы и ваши никчемные братья, то, без сомнений, нам будет, о чем поговорить.

      — Следи за языком, Поттер. Мы не подшучивали над тобой, но клянемся Мерлином, если ты каким-то образом обидишь Джин-Джин...

      — То что ты мне сделаешь? Покрасишь волосы в розовый на один день? Чтобы кому-либо угрожать, Уизли, нужно уметь хотя бы выполнять обещанное.

      — Ну, тогда, думаю, ты будешь не против этого! — сказал Джордж и вместе со своим братом бросил несколько навозных бомб в купе, перед тем как быстро уйти и закрыть дверь.

      — Сволочи! — завопил Драко, а Ханна со Сьюзен подбежали к двери, пытаясь выбраться из смердящего купе.

      — Она не открывается! — завопила Сьюзен.

      — Алохомора! — сказал Гарри, взмахнув палочкой.

      Сьюзен дернула ручку, но дверь так и не открылась.

      — Черт! — выкрикнула Ханна.

      Они сидели в вонючем купе, пока Дора не открыла дверь снаружи двадцать минут спустя. Ребята вылетели из салона, жадно глотая свежий воздух.

      — О, Мерлин, вы пахнете просто ужасно! — ахнула Нимфадора.

      Пятеро воняющих первокурсников провели остаток времени в коридоре, размышляя о том, как отомстить близнецам.

      Когда поезд прибыл на станцию, Малфой, Тонкс и Поттер попрощались с Блейзом, Сьюзен и Ханной. А затем покинули поезд.

      — Ты видишь своих родителей? — спросил Гарри.

      — Нет, отец сказал, что будет ждать у барьера, — сказал Драко.

      — Мама вон там, разговаривает со своим другом, мистером Уотсоном, — сказала Дора, указывая в угол станции.

      Поттер кивнул; вдруг его внимание привлекла большая группа рыжих голов. Среди них он приметил маленькую рыжеволосую девочку. Гарри ухмыльнулся идее, которая пришла ему в голову.

      — Идите за мной, — бросил Поттер, направляясь прямо к рыжим.

      — Гарри, почему мы идем прямо к Уизли? — спросил Малфой.

      — Месть, Драко.

      Тонкс и Малфой удивленно переглянулись, но всё же проследовали за Поттером.

      — Фред, Джордж! Неужели вы хотели уйти не попрощавшись? — выкрикнул Гарри, и взгляды близнецов и их рыжеволосой компании обратились к нему.

      Рыжеволосая девочка затаила дыхание, когда увидела его.

      — Чего ты хочешь, Поттер? — растерянно спросил Рон.

      — Только попрощаться, Рон. Всё-таки это просто вежливость. Серьёзно, Фред, Джордж, я не знал, что вы из тех людей, которые подшучивают и убегают, — улыбнулся Гарри.

      — Подшучивают, — мрачно сказала крупная рыжеволосая женщина. Поттер предположил, что это миссис Уизли.

      — О да, мэм, ничего особо серьёзного или впечатляющего, только несколько навозных бомб, с которыми нас заперли в купе. Кстати говоря, прошу прощения, если мы с друзьями немного попахиваем, — улыбнулся Поттер.

      Близнецы разрывались между злостью на Гарри, назвавшего их шутку не впечатляющей, и желанием испариться из-за сердитого взгляда их матери.

      — Уходи, Поттер, — выдавил Перси.

      — Перси, манеры! — упрекнула его миссис Уизли.

      — Всё нормально, мэм. Я не стану притворяться, что ваши сыновья и я — хорошие друзья, потому что это было бы неправдой, — честно сказал Гарри.

      — В таком случае мы что-то можем для тебя сделать? — спросила удивленная миссис Уизли.

      Поттер ответил улыбкой.

      — На самом деле, да, мэм. Понимаете, близнецы рассказали мне столько удивительных вещей о вашей младшей дочери. Так как вы её назвали, Джин-Джин? Они сказали, что она моя поклонница, и я решил, что должен представиться.

      Драко и Нимфадора широко улыбнулись, делая всё возможное, чтобы сдержать смех.

      — О, это очень мило с вашей стороны, молодой человек. Джинни, почему бы тебе не поздороваться? — сказала миссис Уизли.

      — Нет, Джинни, держись от него подальше, он — зло! — выкрикнул Рон, привлекая к себе внимание большинства людей на станции.

      — Рональд! — удивленно воскликнула миссис Уизли.

      — Всё нормально, мэм, как я уже говорил, мы с Рональдом далеко не лучшие друзья, — с улыбкой сказал Гарри, подходя к Джинни Уизли, восторженно уставившейся на него.

      — Привет, Джинни, я Гарри, — сказал он, протягивая руку.

      — П-п-привет... м... мистер Поттер, — пропищала Джинни.

      Гарри улыбнулся.

      — О, прошу, просто Гарри. Я же не буду называть тебя мисс Уизли, так ведь?

      Джинни сильно покраснела и покачала головой.

      — Ну, тебе не следует смущаться. Одна из моих хороших подруг, Сьюзен Боунс, вела себя также, когда мы впервые встретились, — сказал Поттер.

      Джинни улыбнулась, и её румянец начал медленно исчезать.

      — Теперь, Джинни, я решил подойти и сказать тебе всё это, просто потому что я и твои братья... неприятны друг другу. Но это не значит, что я буду строить всякие козни против тебя. Я тебя не знаю, а значит, у меня нет причин не любить тебя. Может, ты будешь больше похожа на своих старших братьев, Билла и Чарли. Я слышал о них много хорошего. Кто знает, может, ты поступишь в Слизерин, как и я? — с улыбкой сказал Гарри.

      Джинни сильно удивилась. Перед ней был не тот ужасный и жестокий человек, о котором её братья рассказывали в письмах. Он был милым и добрым. Мысль стать слизеринкой стала нравиться ей все больше.

      — Моя сестра не будет глупой змеёй, Поттер! — завопил Рон.

      При упоминании о глупой змее Салазар вылез из-под мантии Гарри и оценил обстановку. Он посмотрел Рону в глаза и прошипел:

      — Ты не нравишься моему хозяину, и мне тоже. Произнеси ещё хоть слово, и я вырву твой язык.

      Поттер улыбнулся, когда лицо Рона побледнело. Гарри заметил, что Перси, Фред и Джордж потянулись за своими палочками, пока миссис Уизли и Джинни изумленно замерли.

      — Я-я-я не знала, что в школе разрешено иметь з-змей, — прошептала пораженная миссис Уизли.

      — О, Салазар — мой фамильяр, — улыбнулся Поттер.

      — Ч-что это за з-змея? — спросила Джинни, делая шаг вперед, чтобы рассмотреть поближе.

      — Это египетский волшебный асп, — улыбаясь, ответил Гарри.

      — Мерлин, они позволяют ей находиться в школе! — воскликнула миссис Уизли, и её сыновья удивленно посмотрели на неё.

      — Мам, откуда ты знаешь об этом? — полюбопытствовал Перси.

      — Твой брат в письме отцу рассказывал, что девять его знакомых разрушителей заклинаний погибли, когда несколько этих змей пробрались в палатки во время исследования пирамиды. Старые маги Египта оставляли этих змей защищать свои могилы из-за их долгой жизни и смертельного яда. Мистер Поттер, скажите, что у этой змеи удалены клыки и яд! — сказала миссис Уизли, с ужасом смотря на Салазара.

      Гарри ухмыльнулся.

      — Нет, мэм, я не удалял ему клыки и, соответственно, не удалял яд. Сомневаюсь, что мы были бы связаны, если бы я так поступил.

      — И ты говоришь, что эта штука смертельно опасна! — выкрикнул Рон.

      — Да. Ты правда думаешь, что я оставил бы своего фамильяра беззащитным? — спросил Поттер.

      — Но как ты управляешь им? Билл говорил, что даже Фарос не смог приручить их, — одновременно с восторгом и с ужасом спросила миссис Уизли.

      Гарри просто ухмыльнулся. Он посмотрел Рону Уизли прямо в глаза. Тот был готов закричать, что Поттер змееуст, чтобы вся станция услышала это, но не мог.

      — Мы с Салазаром хорошо понимаем друг друга.

      — Я думаю, что он... Он достаточно милый. Мне нравится зеленый цвет на его спине, — сказала Джинни.

      Гарри широко улыбнулся, наслаждаясь тем, какими удивленными глазами смотрели на неё братья.

      — Спасибо тебе, Джинни. Может быть, Слизерин — это твой факультет. Ты определенно не похожа на гриффиндорку. Надеюсь увидеть тебя в следующем семестре, — сказал Поттер и улыбнулся, уходя вместе с Тонкс и Драко.

      — Гарри, ты вселенское зло, — сказала Нимфадора, когда они отошли от Уизли достаточно далеко.

      — Теперь братья всё лето будут донимать её из-за этого случая, — сказал Малфой.

      — Я знаю. Но только представьте, как злы будут Уизли, если их сестра попадет в Слизерин? — сказал Поттер, злобно ухмыльнувшись.

      — Ты гений, Гарри, — сказала Дора, прежде чем услышать женский крик:

      — Нимфадора!

      Гарри и Драко позабавило скривившееся лицо Тонкс.

      — О, здравствуй, Гарри. Нимфадора, ты готова уйти? Гарри, твои родственники здесь? — спросила миссис Тонкс.

      — О, думаю, они по другую сторону барьера.

      — Кажется, отец говорил, что хочет что-то им сказать, — мрачно сказал Малфой.

      — О, привет, я не знаю тебя. Я Андромеда Тонкс, мама Нимфадоры, — сказала миссис Тонкс, протягивая руку.

      Дрожь от осознания всей ситуации пробежала по трём друзьям, и Драко явно сильно занервничал. Дора незаметно кивнула, и Малфой представился:

      — Я Драко Малфой.

      Миссис Тонкс выглядела совершенно растерянной.

      — М-М-Малфой? — слабо спросила она.

      — Да, мэм. Мы с Гарри оба слизеринцы, — сказал Драко, делая вид, что не знает, что она его тетя.

      — Т-ты сын Люциуса и Нарциссы? — нерешительно спросила миссис Тонкс.

      — Да, мэм, вы их знаете? — спросил Малфой.

      — А-а они здесь? — спросила женщина, игнорируя вопрос.

      — Да, отец у барьера ждет нас с Гарри, — ответил Драко.

      — П-понятно. Ну, Гарри, раз уж есть кому убедиться, что ты встретишься с родственниками, то мы с Нимфадорой пойдем, — быстро сказала миссис Тонкс.

      Поттер и Малфой заметили грустный взгляд Доры из-за реакции её мамы на кузена.

      — О... окей, мам. Увидимся летом, Гарри. Пока, Драко, — сказала Тонкс, обнимая каждого.

      — Пока, Тонкс, — сказали они, в то время как миссис Тонкс пыталась как можно быстрее забрать Нимфадору со станции.

      — Ну, всё прошло не так хорошо, — прокомментировал Поттер.

      — Да, без шуток. Мне жаль, что всё получилось так неожиданно, — ответил Малфой.

      — Не беспокойся, Драко. Так, где твой отец? — спросил Гарри.

      Ребята подошли к барьеру, где увидели Люциуса и Нарциссу.

      — Здравствуйте, дорогие! — воскликнула Нарцисса.

      — Здравствуйте, миссис Малфой, — поздоровался Гарри.

      — Привет, мама, папа, — сказал Драко.

      — Семестр прошёл хорошо? — с улыбкой спросил Люциус.

      — Ага, — вместе ответили оба слизеринца.

      — Мне следовало догадаться, вы же теперь чемпионы по квиддичу, — улыбнулся Люциус.

      Мальчики покраснели.

      — Теперь, Гарри, я бы хотел поговорить с твоими родственниками, прежде чем они заберут тебя, — сказал Малфой-старший.

      — Вы же помните наше соглашение насчет них? — спросил Поттер.

      — Да, Гарри. Уверяю тебя, я просто хочу поговорить с этими грязными маглами, — мрачно ответил Люциус.

      Поттер кивнул, и все четверо прошли на магловскую сторону Кингс-Кросса. Гарри сразу увидел Вернона и Дадли, его едва заметная тётя тоже стояла рядом с ними. Это было невозможно, но его кузен еще набрал в весе.

      — Это они, — сказал Поттер, указывая на родственников.

      Люциус хмыкнул, увидев толстых маглов. Гарри последовал к ним за Люциусом.

      Поттер заметил, как оцепенел дядя, увидев солидно выглядящего мистера Малфоя, направляющегося к нему.

      — Дурсли, — мрачно бросил Люциус.

      — Мы знакомы, сэр? — взволнованно спросил Вернон.

      — Нет, и не советовал бы этого делать, но придется, если ты ещё хоть пальцем тронешь своего племянника, — мрачно ответил Люциус.

      Гарри увидел, что его дядя просто ошарашен.

      — Не знаю, что он наговорил вам, но он мелкий лжец! — резко возразил Вернон.

      То, что случилось следом, вызвало у Поттера удивление. Люциус приставил головку своей трости к животу дяди Гарри и снял рукоятку в виде волка, обнажая лезвие.

      — Это лезвие покрыто драконьей чешуей, магл. Если использовать его против ведьм или волшебников, они будут страдать от порезов и изнуряющей боли, прежде чем получат в больнице Святого Мунго противоядие. Могу заверить, что у маглов нет противоядия, и это будет очень болезненная смерть. В следующий раз думай об этом лезвии в твоей спине, прежде чем поднять руку на своего племянника. Это и к твоему жирному сынишке относится. Я не испытываю тёплых чувств к таким магловским отбросам, как ты, и хотел бы ознакомить своего сына с лучшими методами пыток. Если Драко и Гарри не встретятся этим летом, я приеду и покажу тебе, что такое настоящая боль, — шепнул Люциус.

      Поттер подавил смех, видя, что его родственники выглядят так, будто намочили штаны и готовы бежать прочь.

      — Теперь, Гарри, если они заставят тебя делать что-то, чего тебе не хочется, свяжись со мной, и я с удовольствием нанесу им визит вместе со своими друзьями, — серьёзно сказал Люциус.

      — Спасибо, мистер Малфой, сделаю, как вы сказали, — сказал Поттер.

      — Буду ждать твоего визита в поместье, Гарри. Мы пришлём приглашение сразу, как только вернёмся из поездки, — с улыбкой сказала Нарцисса.

      — Спасибо, миссис Малфой, я тоже буду ждать этого, и я уверен, что Салазару тоже понравится, — сказал Поттер.

      — Мы сможем поиграть в квиддич! Флинт окончил школу в этом году, так что место капитана свободно. Нам следует тренироваться, если мы хотим выигрывать Кубок ещё семь лет, — улыбнулся Драко.

      — Ага, я тоже этого хочу, — сказал Гарри с улыбкой.

      — О, скажи Тонкс, что она тоже может приехать, если хочет, — сказала Нарцисса.

      — Уверен, что она примет приглашение, мэм, — ответил Поттер и обнял миссис Малфой на прощание.

      — Береги себя, Гарри, — серьёзно сказал Люциус.

      — Обязательно. В конце концов, у меня есть Салазар, — хихикнул Гарри.

      Люциус улыбнулся.

      — Отлично, буду ждать тебя летом.

      Поттер пожал руку мистеру Малфою и последовал за дядей к машине. Он положил свои вещи в багажник и сел на заднее сидение. Когда Дадли забрался в машину, Салазар вылез из-под футболки Гарри, вызвав у кузена удивленный вопль.

      — Пааапа! У Гарри змея! — выкрикнул Дадли.

      — Мальчишка! Избавься от этой штуки! — прорычал Вернон.

      — Нет, Салазар никуда не уйдет, — возразил Гарри.

      — Тогда его заберу я, — сказал Вернон, протянув к змее мясистую руку.

      Салазар злобно зашипел, обнажив два внушительных клыка, из которых капал чёрный яд. Вернон тотчас же ошеломленно одёрнул руку.

      — Эй, ты избавишься от этой твари! — прокричал он.

      — Нет! И если ты попробуешь забрать его силой, знай, что укус Салазара смертелен. Это египетский волшебный асп. Один укус парализует тебя, а два последующих прикончат в считанные минуты. Даже волшебники боятся их, потому что противоядие нужно принимать немедленно и всего несколько укусов делают лекарство бесполезным. Поверь мне, дядя, у маглов нет лечения от него, ты умрешь, — уверенно заметил Поттер.

      — Хозяин, я могу укусить его?! — мрачно прошипел Салазар.

      — Ты можешь укусить любого из них, если они попытаются причинить тебе вред или забрать тебя у меня, — прошипел Гарри, обращая на себя шокированные взгляды своей семьи.

      — Да, мы можем говорить друг с другом. Я дал ему разрешение укусить вас при любой попытке ранить его или забрать. Он очень хороший друг, и я бы не советовал вам искушать его, — сказал Поттер. Выражение чистого ужаса на лицах родственников позабавило его. Да, лето будет не таким, как раньше. Больше он не позволит им помыкать собой.

      Ребетинг: Borland30.

     Семья Уизли прошла через барьер на Кингс-Кросс. Миссис Уизли сразу же заметила своего мужа, оживленно беседовавшего с маглом.

      — Молли, Молли, иди сюда! — позвал Артур Уизли.

      — Что случилось, Артур? — спросила Молли и вместе со своими детьми подошла к супругу.

      — Молли, этот добрый человек сказал, что может подвезти нас в Оттери-Сент-Кэчпоул всего за час! — возбужденно воскликнул Артур.

      — Отец, ты в своём репертуаре! — сказал Перси, смотря на автомобиль с опасением.

      — Пап, я не хочу... — сказал Джордж.

      — Ехать в этом! — подхватил фразу брата Фред.

      — Это может быть весело, — слабо сказала Джинни.

      — Джинни, ты сошла с ума! Сначала болтала с Поттером, а теперь это! — шепнул Рон.

      — Чем тебя не устраивает Гарри? — резко спросила Джинни, залезая в такси и занимая место рядом со своим отцом.

      — Кроме того, что он злобный слизеринец, угрожавший, что пошлёт свою змею в Башню Гриффиндора, чтобы та укусила меня? Ничем, — сказал Рон.

      Джинни фыркнула.

      — Гарри никогда бы этого не сделал!

      — Очень сомневаюсь, Джинни. Даже взрослые слизеринцы обходят Поттера и Малфоя стороной. Если бы ты знала, сколько дел натворили эти двое, ты бы тоже считала, что кто-то должен поставить их на место, — сказал Джордж, садясь рядом с Джинни.

      — Не могу не согласиться. Знаешь, он всюду таскается со своей змеёй. Даже ходит слух, что во время занятий он прячет ее на груди, — сказал Фред, сев рядом с братом.

      — Я слышал, что Маркус Флинт проклял старосту Слизерина, Майкла Джеймсона, за то, что тот кричал, когда с Поттера и Малфоя сняли баллы, — сказал Перси, положив сумку в машину.

      — Почему? — спросила Джинни.

      — Ну, Поттер — лучший игрок в слизеринской команде по квиддичу. А Флинт — капитан их команды. Он действительно мерзкий и скользкий тип. Я даже слышал, что Снегг разрешил Поттеру переписать эссе после их победы! — со вздохом сказал Рон, сев в магловскую машину.

      — Все знают, что Снегг мягок только со слизеринцами, Рональд. Я думаю, что Гарри очень вежливый молодой человек, — сказала миссис Уизли, залезая в такси рядом со своим легкомысленным мужем.

      — Я правильно понял, вы говорили с Гарри Поттером? Когда? — любопытно спросил Артур.

      — Если бы ты вместе со мной остался встретить своих детей вместо того, чтобы задавать вопросы об этих «лобильных телефонах» (в оригинале «fellyphones», видимо, имеется в виду искажённое из-за непонимания магловского термина «cellphones» — пр. беты), ты бы тоже с ним встретился. Он подошел как раз тогда, когда мы собирались уходить. О, Фред, Джордж, не думайте, что я забыла о шуточке, которую вы выкинули в поезде! Из-за этого вы двое будете выдворять гномов из сада целый месяц летом, — сказала Молли.

      — О какой шутке? — спросил Артур.

      — Твои сыновья подумали, что было бы весело кинуть несколько навозных бомб в купе Гарри и запереть дверь. Бедный мальчик и его друзья пахли просто ужасно. Но, несмотря на это, Гарри был очень вежлив и сказал, что хочет поговорить с Джинни, — сказала Молли.

      — Джинни? — с большим удивлением спросил Артур.

      — Да. Как оказалось, наши мальчики не очень хорошо ладят с Гарри. Близнецы решили взять на себя обязанность сообщить ему, что Джинни поедет в Хогвартс в следующем году, и Гарри представился ей, — сказала Молли.

      — Представился! Пап, он разгуливал так, будто вся станция принадлежит ему, и пытался завербовать Джинни в слизеринцы! Он тёмный маг, папа! — завопил Рон.

      — Рональд, нельзя распускать слухи. В школе ты всем говоришь то же самое? — раздраженно спросил Артур.

      Рон выглядел очень напуганным.

      — О, Мерлин! Это действительно так! Вот почему ты так не нравишься Гарри! Ты называешь его тёмным только потому, что он учится на Слизерине! — удивленно завопила Джинни.

      — Джинни, он начал всё это! Он назвал меня идиотом! — выкрикнул Рон.

      — Он заколдовал нас с Джорджем и угрожал в поезде в первый же день! — прокричал Фред.

      — Он не ставит ни во что никакие правила! Несколько раз я видел, как он слоняется по коридорам в то время, когда у него занятия или комендантский час! — сказал Перси так, будто это самый ужасный поступок Поттера.

      — Я поняла, у вас к нему много претензий! — резко сказала Джинни своему старшему брату.

      — Пшшш, Поттер никогда не получает по заслугам. МакГонагалл и Флитвик индивидуально занимаются с ним. Старосты даже не утруждают его вопросами, если видят, что он шныряет по окрестностям школы. У него всегда есть разрешение от одного из них или профессора Биннса. Биннс, конечно, дурак, покупается на каждую отмазку Поттера. По слухам, Поттер однажды сказал, чтобы уйти с занятия по истории магии, что у него редкая форма драконьей оспы, причем симптомы невидимы! — раздраженно сказал Перси.

      Это вызвало у Джинни смех, и все братья уставились на неё.

      — Он берет дополнительные уроки? Что-то не верится. Это едва ли справедливо. Как Минерва могла согласиться на такое, она ведь всегда соблюдала правила? — прокомментировала Молли.

      — Так же, как и Филиус, Молли, — дополнил Артур.

      — Пшшш, Поттер считает себя не таким, как все, потому что хорошо понимает трансфигурацию и заклинания. Грейнджер сказала, что Дамблдор разрешил ему не сдавать практическую часть экзамена! — сказал Рон.

      — У мальчика магический талант, — удивленно сказал Артур, в то время как водитель выглядел так, будто отчаянно хотел выпихнуть помешанную семейку из своей машины как можно быстрее.

      — Что значит «магический талант»? — спросила Джинни.

      — Милая, это трудно объяснить, но у некоторых волшебников есть природный дар к некоторым видам магии, над которым следует работать, чтобы получить результат. Гарри может стать очень могущественным волшебником, — пояснила Молли.

      — Почему мы вообще завели разговор о Поттере! Давайте поговорим о чем-нибудь более интересном! — выкрикнул Рон.

      — Кто в этом году взял Кубок по квиддичу, ребята? — спросил Артур, пытаясь сменить тему.

      — Эти чертовы слизеринцы! — прокричал Фред.

      — Грязные, гнилые слизеринцы! — прокричал Джордж.

      — Ненавижу Поттера! — выкрикнул Рон.

      Джинни практически каталась от смеха.

      — Как я поняла, Гарри сделал вас и в квиддич? — спросила она, пытаясь скрыть улыбку.

      — Чертов придурок спрыгнул с метлы с высоты двенадцати футов, чтобы поймать снитч. Мы почти победили. Итоговый счет был 200:190. Мы должны были выиграть Кубок! Это всё вина Тонкс. Если бы она поймала снитч, мы бы победили, — злобно высказался Фред.

      — Ну, не могу сказать, что удивлена тому, что Гарри хорош в квиддиче. Если я не ошибаюсь, его отец был потрясающим ловцом, — сказала Молли.

      — Да, но я весьма удивлен, что они позволили первокурснику играть в команде, — сказал Артур.

      — Двум первокурсникам! — зло выкрикнул Рон.

      — Двум? И кто же второй? — удивленно спросил Артур.

      — Лучший друг Гарри, Драко Малфой! — недовольно ответил Фред.

      — Малфой! Лучший друг Гарри Поттера — Малфой?! — удивлённо воскликнул Артур.

      — Ага, мы говорили, что он темный, отец! — сказал Рон.

      — Это тот самый Малфой, который не нравится папе? — неуверенно спросила Джинни.

      — Да, его сын — просто вылитая копия мистера Малфоя, и они с Поттером не сильно расходятся во взглядах. И я очень горд, что дал ему недельное наказание за то, что он назвал меня «предателем крови», — сказал Перси.

      — Если он настолько чистокровный, почему тогда общается с Гарри? Ведь все же знают, что он полукровка, — спросила Джинни.

      Четверо Уизли переглянулись и кивнули друг другу.

      — О Гарри прошел слух. Скорее всего, Гарри Поттер — чистокровный волшебник. Драко рассказал нескольким слизеринцам о том, что Гарри сделал тест чистоты крови, — сказал Перси.

      Молли и Артур выглядели ошеломленными.

      — Лили Поттер чистокровная? Уверяю вас, это неправда, — сказала Молли.

      — Однажды Грейнджер, не вдаваясь в подробности, рассказала, что он грозился убить её, если та когда-нибудь назовет его полукровкой, — мрачно сказал Рон, когда они подъехали к воротам Норы.

      — Просто очередная выдумка, которую ты рассказываешь другим ученикам, — раздраженно сказала Джинни.

      — С вас семьдесят восемь фунтов, — быстро сказал водитель, заезжая на грязную дорогу около дома семьи Уизли.

      — Обливиэйт! Ты вернешься на Кингс-Кросс и забудешь всё, что случилось по дороге сюда, — сказал Артур, стирая все воспоминания водителя с Кингс-Кросс, а Молли перенесла вещи из машины.

      Водитель кивнул и поехал обратно.

      * * *

      Нимфадора положила багаж на заднее сидение машины своей мамы и залезла внутрь. Она надеялась, что её мама поняла, что они с Драко сблизились. Но вместо этого женщина просто вытолкала её со станции настолько быстро, насколько это было возможно.

      — Так как прошёл год, милая? — спросила Андромеда.

      — Все было просто отлично, — честно ответила Дора.

      — Как прошёл конец года? — снова спросила Андромеда.

      — Ну, думаю, что Драко и Гарри немного раздражены тем, что я злилась на них, но, мне кажется, довольно таки неплохо, — сказала Тонкс.

      Андромеда прикусила нижнюю губу, когда дочь произнесла имя Малфоя.

      — Ты сильно близка с Драко Малфоем, Нимфадора? — осторожно спросила женщина.

      — Ну вообще-то да. Он лучший друг Гарри в Слизерине, и наша троица проводит очень много времени вместе. Когда мы поссорились с Гарри на Рождество, только Драко писал мне, — рассказала Дора в надежде, что представит Драко в хорошем свете, и это поможет её маме понять, что он хороший человек.

      — Понимаю. Что ж, судя по всему, Гарри прижился в Слизерине, — бесчувственно произнесла Андромеда.

      — Ну... что ж... да. То есть я не думаю, что Гриффиндор ему бы подошел. Он недолюбливает слишком много людей на этом факультете, — сказала Тонкс.

      — А где Гарри встретился с Малфоем? — спросила Андромеда.

      — Мы с Гарри познакомились с ним во время похода на Косой переулок прошлым летом, — честно ответила Нимфадора.

      — Что?! Почему ты не сказала мне?! — удивленно завопила Андромеда, чуть не врезавшись в другую машину.

      — Мам, я... я... я не думала, что это так важно. Он был просто милым мальчишкой, с которым мы ели мороженое, — сказала Дора.

      — Нимфадора, уж кто-кто, а ты должна знать, что не стоит водиться с подозрительными детьми: они могут быть опасны! — резко сказала Андромеда.

      — Что? Мама, о чем ты говоришь? Драко не опасен, ему всего двенадцать! — сказала Тонкс.

      — Поверь мне, Нимфадора. Драко Малфой опасен, и я не хочу, чтобы ты с ним дальше общалась, — быстро сказала Андромеда.

      — Что?! Мам, я не перестану дружить с Драко в школе! Черт, Гарри и Драко — мои лучшие друзья! — прокричала Тонкс.

      — Могу заверить тебя, Нимфадора, что у Драко Малфоя нет друзей. Скорее всего, он общается с тобой только потому, что у тебя есть способность к метаморфомагии, — сказала Андромеда.

      Дора почувствовала, как с ресниц начинают падать слезы.

      — Как ты можешь говорить такое! Гарри и Драко я нравлюсь такой, какая я есть! Большую часть года я оставалась в своей нормальной форме, и они никогда не просили меня изменить что-нибудь для них! — разозлилась Тонкс.

      — Дорогая, я просто считаю, что тебе следует поостеречься. Если Гарри сближается с Малфоями, то тебе следует держаться от них на расстоянии, — неохотно сказала Андромеда.

      — Мама, ты с ума сошла! — вскрикнула Дора.

      — Нимфадора, семья Малфоев поддерживала Того-Кого-Нельзя-Называть. Просто Люциус Малфой заявил, что был под проклятием Империус, это, ну и его деньги, помогло ему выкрутиться! Семья Малфоев воспитывала темных волшебников поколениями, и я не позволю своей единственной дочери сблизиться с этой семьёй! — мрачно сказала Андромеда.

      — Мне очень жаль, что ты так думаешь, мама, потому что я не порву дружбу ни с Драко, ни с Гарри, — вызывающе сказала Тонкс.

      Андромеде захотелось ударить дочь. «Как может Нимфадора подружиться с кем-то вроде Драко Малфоя? Я ни за что не поверю, что Драко сошел бы со своего пути, чтобы подружиться с ней. Семья Малфоев всегда свысока смотрела на тех, кто не был чистокровным. Единственная причина, по которой Нимфи и Драко могли сблизиться, — это только если Гарри познакомился с обоими и представил их друг другу. О, Мерлин. Если Нимфадора узнает, что Драко — её двоюродный брат, я никогда не смогу отвадить её от этой страшной семьи».

      Оставшаяся дорога до дома прошла в тишине. Тонкс не хотела говорить со своей матерью, да и Андромеда слишком боялась, что ляпнет что-нибудь о связи её семьи с Малфоями.

      Двор дома №4 на Тисовой улице.

      Дурсли подъехали к дому номер четыре на Тисовой улице спустя полчаса езды. Только припарковавшись, трое Дурслей быстро покинули машину и забежали в дом.

      — Ссыкуны, — насмешливо произнес Салазар.

      Лицо Гарри скривилось, когда он достал свой огромный чемодан из багажника. Когда он ступил за порог дома, то сразу же увидел дядю, стоящего около чулана с ехидной ухмылкой. Поттер даже не успел спросить его, что он собрался сделать, как дядя отобрал его вещи и швырнул их в чулан. Затем он хлопнул дверью и запер её.

      — Этим летом никаких ненормальных штук, мальчишка! — с усмешкой сказал Вернон, помещая на дверь его спальни замок.

      Гарри обуяла ярость: дни, когда он дрожал перед своим дядей, давно прошли. Он засунул руку в карман и достал волшебную палочку.

      — Кажется, ты кое-что забыл, дядя! — гневно сказал Поттер, смотря в ошеломлённые глаза дяди.

      — Ты не можешь использовать магию! Лили говорила, что до шестнадцати лет это незаконно! Ты ничего не можешь нам сделать! — прошипела с кухни Петуния.

      — Если я достаточно наколдую, кое-кто придет проверить, что же тут не так. Какую историю могу я им поведать, тётя Петуния? Большинство волшебников не выносят таких магловских отбросов, как вы. Не стоит и упоминать мистера Малфоя, ты ведь помнишь его, дядя? Кажется, он в очень хороших отношениях с Министерством магии, — угрожающе сказал Гарри, заставляя свою тётю побледнеть.

      — Ты не будешь использовать слово на букву «М» в этом доме! — закричал Вернон.

      — Магия, — безразлично сказал Поттер.

      Гарри увидел, как дядя стал угрожающе приближаться к нему, чтобы остановить, но Салазар выполз из-под одежды мальчика.

      — Давай. Попробуй ударить моего хозяина, магл. Я получу колоссальное удовольствие, вонзая свои клыки в твою жалкую плоть, — прошипел Салазар.

      — Мой друг говорит, что будет только рад вонзить свои клыки в твою плоть, дядя. Прошу, во что бы то ни стало продолжай своё наступление. Может, ты даже сможешь несколько раз ударить меня, прежде чем Салазар убьет тебя. Для этого нужен всего один укус, — садистски улыбнулся Поттер.

      В первый раз за свою жизнь Гарри увидел, как багровое от гнева лицо дяди сменилось белым цветом ужаса. Он смотрел на большую черную гадюку без тени желания перечить ей.

      — Я чую твой страх, магл. Атакуй, атакуй, я хочу рвать, хочу порвать тебя на куски, — угрожающе прошипел Салазар.

      — М-м-мальчишка, летом ты будешь жить в старой комнате Дадли. У-убирайся с глаз моих! — слабо выпалил Вернон.

      Поттер ухмыльнулся, когда повернулся к лестнице, и пошел в самую маленькую спальню в доме.

      Вторая спальня Дадли была усыпана старыми сломанными игрушками. Сама комната выглядела как склад ненужных Дадли вещей. Гарри увидел два сломанных телевизора, неработающий компьютерный монитор, старую игровую приставку, на которой кузен никогда не играл, сотни мелких игрушечных фигурок и полную энциклопедическую коллекцию, к которой, судя по всему, никогда даже не притрагивались. Поттер положил Салазара на кровать и начал складывать вещи в шкаф. Это отняло почти четыре часа, но, по крайней мере, Гарри получил возможность свободно передвигаться по комнате, не наступая каждый раз на очередное забытое пристрастие Дадли.

      — Ты хочешь есть, Салазар? — спросил Поттер.

      — Нет, хозяин. Я нашел, куда ведьма-кошка спрятала своих мышей. Я хорошо поел в последний день в Хогвартсе, — ответил Салазар.

      Гарри кивнул и улыбнулся. Профессор МакГонагалл сейчас, вероятно, кричала, проклиная Салазара.

      — Очень хорошо. Это был долгий день, и, думаю, мне лучше поспать, — сказал Поттер и запер дверь.

      — Спокойной ночи, хозяин, — сказал Салазар, и Гарри забрался на кровать к своему фамильяру.

      Следующим днем Поттер проснулся от звука открывающейся двери.

      — Вот оно! — услышал Гарри голос дяди Вернона.

      Поттер тотчас же нашёл свои очки и надел их. В его комнате стояли двое мужчин в белых свитерах. У каждого из них была длинная палка с маленькой петлей на конце.

      — Убирайтесь! — сказал Гарри, вставая с кровати.

      — Сынок, мы из надзора за животными. Твой дядя говорит, что ты нашел ядовитую змею и принес её в дом. Мы вынуждены забрать её, — сказал более взрослый мужчина, подходя к кровати Поттера.

      — Хозяин, что они делают? — прошипел Салазар.

      — Иди ко мне, — инстинктивно шепнул Гарри, протянув фамильяру руку.

      Салазар пополз по руке мальчика. Змея доползла до плеча Поттера. Как только Салазар заполз на туловище Гарри, он поднял голову и рассерженно зашипел на нежеланных гостей.

      Люди из надзора за животными не могли отойти от шока. Они никогда прежде не видели, чтобы кто-то так управлял змеёй.

      — Вот видите, сейчас же избавьтесь от этой штуки! — проревел Вернон из дверного проёма.

      — Они никуда не заберут Салазара... Если не хотят проблем, — мрачно сказал Гарри, смотря на мужчин из надзора.

      — Поттер, ты сейчас же избавишься от этой змеи, или мне придется... — закричал Вернон.

      — Визит от Люциуса Малфоя, вот что ты получишь, дядя! Если только не скажешь этим людям уйти и никогда больше не пытаться отобрать у меня змею! — гневно закричал Гарри, заставив дядю побледнеть.

      — Малфой! — удивленно воскликнул мужчина, который выглядел моложе своего спутника.

      Поттер с опаской посмотрел на него.

      — Ты знаешь его.

      Молодой человек мог только слегка кивнуть.

      — Д-да... Мерлин! Он назвал тебя Поттером! Ты... ты... Гарри Поттер? — удивленно спросил он.

      Гарри уставился на молодого работника службы надзора за животными. Поттер понял, что не знаком с этим мужчиной в мире маглов, и он даже представить не мог, чтобы маг работал в службе надзора за животными. Но всё-таки молодой человек знал о Гарри и о Люциусе.

      — Кто ты? — рассерженно спросил Поттер.

      — Александр Смит, но... но это не настоящая фамилия, я сменил её. Я-я сквиб, мистер Поттер, — сказал мистер Смит.

      — Сквиб... я слышал об этом раньше. Кажется, завхоз в моей школе такой же, но я понятия не имею, что это значит, — пояснил Гарри.

      Мужчина по имени Александр Смит посмотрел на своего сослуживца, который странно на него косился. Глубоко вдохнув, он сказал:

      — Это полная противоположность маглорожденных.

      Поттер немного обдумал сказанное. «Что значит „полная противоположность маглорожденных“? Маглорожденный — это маг или волшебница, рожденный от маглов. Так, противоположность это... э... э... Магл, рожденный от волшебников!»

      — Это возможно?! — удивленно воскликнул Гарри.

      — Боюсь, что так, мистер Поттер, — сказал мистер Смит.

      Глаза Гарри помрачнели.

      — Тогда ты поймешь это. Салазар — мой фамильяр. Если вы попытаетесь отнять его у меня... Я сделаю всё, чтобы остановить вас, — угрожающе сказал он.

      Александр Смит был очень напряжен. С одной стороны, он знал, что будет сложно убедить Майкла позволить юноше держать опасного питомца; с другой стороны, он знал, что если попытается забрать фамильяра Гарри Поттера... Его затрясло. Он даже представить не мог, какие гневные письма получил бы. Он уже видел заголовок «Ежедневного пророка»: «Слушание в Визенгамоте: сквиб пытался отобрать фамильяра у Гарри Поттера». Осознавая, что то, что он скажет дальше, будет звучать глупо, он сказал:

      — Майкл, нам следует уйти.

      Его сослуживец посмотрел на него как на умалишённого.

      — Алекс, этот мальчик во власти змеи, которая выглядит как египетская кобра! Эти животные смертельно опасны. Да, это выглядит так, словно он её контролирует, но мы не может позволить ему держать её в доме! — сказал Майкл тоном, не терпящим возражений.

      — Если вы попытаетесь отобрать его у меня, я причиню вред сначала вам, а потом и моему дяде! — раздраженно сказал Гарри.

      — Видите, мальчик перевозбужден, его тоже нужно забрать! — прорычал Вернон.

      — Заткнись, магловское отродье! — выкрикнул Поттер, в то время как Салазар грозно зашипел на Вернона и двух работников надзора за животными, отступивших назад.

      — Послушай, сынок, если эта змея укусит тебя, ты погибнешь, — сказал Майкл, медленно шагнув вперед, держа наготове сачок.

      Гарри вытащил палочку из-под стола и направил прямо в сердце Майкла.

      — Стой, где стоишь, — сказал Поттер.

      — Майкл, оставь это, мы должны уйти, — сказал Алекс, обращая на себя внимание Майкла.

      — В чем проблема, Смит? Мы не можем уйти. Мы должны выполнить свою работу! — повысил голос Майкл.

      — Я не собираюсь погибать из-за этого! — завопил Алекс, а его коллега замер и впился в него взглядом.

      — Мы можем поймать змею, Алекс, не... — начал говорить Майкл.

      — Меня не волнует эта чёртова змея! Этот парень связан с моим прошлым, Майкл! Ты был так добр, дав мне эту работу, не задавая лишних вопросов. Я многим обязан тебе. Не знаю, что бы я делал, если бы ты не помог мне. Просто поверь, что нам не нужно отбирать змею у мальчишки. Если некие люди узнают, что ты собирался сделать, они убьют тебя или... или пошлют туда, где ты будешь мечтать о смерти, — сказал Алекс.

      — Ты один из них! — поняв, прошипел Вернон.

      — Нет, но я знаю наверняка, что, если это выйдет наружу, у тебя будет чертова куча неприятностей! — выкрикнул Алекс, сделав шаг навстречу Вернону Дурслю. — Мужик, ты спятил? Ты смерти хочешь? Если... Если определенные люди узнают, что ты затеял... Майкл, просто поверь мне. Давай уйдем. Сейчас! — резко сказал Алекс.

      Майкл работал с Алексом почти пять лет. Мужчина выдал ему квартиру, когда узнал, что Смит — не настоящая его фамилия и что у него нет никаких документов. Даже свидетельства о рождении. У Майкла не было особого желания нанимать такого человека, но Алекс выглядел таким искренним и таким напуганным. Тогда он был всего лишь шестнадцатилетним парнем, Майкл взял его под своё крыло и научил работать в отлове. Они уже три года были партнерами и доверяли друг другу.

      И когда он увидел неподдельный страх своего друга перед мальчишкой, который как-то был с этим связан, у него не осталось другого выбора, как только одобрительно кивнуть. То, что его партнер ругался с дядей молодого человека, подтверждало его подозрения, что это один из таких случаев, поэтому он просто вышел из комнаты.

      Когда оба работника надзора за животными ушли, Поттер посмотрел в глаза дяде.

      — Сделаешь так ещё раз и умрёшь. Я пошлю Салазара в твою комнату, когда ты будешь спать. Он укусит тебя, тётю Петунию и Дадли, — серьёзно сказал Гарри.

      Вернон Дурсль не хотел больше ничего, только подойти к мальчишке и дать ему пощёчину, но змея племянника не спускала с него глаз, словно ждала момента, чтобы наброситься на него. Вернон последовал внутренним инстинктам и вышел вон из комнаты.

      Перед тем, как он шагнул за порог, Поттер сказал:

      — Ты откроешь чулан и достанешь мои школьные принадлежности, Вернон, если не хочешь, чтобы об этом узнал мистер Малфой.

      Вернон Дурсль замер в дверном проёме. Снова промелькнула мысль ударить племянника. Как бы то ни было, шипение змеи заставило его спуститься по лестнице, открыть чулан и достать чемодан, полный странных вещей племянника. Всё, что ему оставалось делать, это злобно посмотреть на племянника, прежде чем покинуть комнату.

      Маленькая спальня, дом №4, Тисовая улица.

      Прошло две недели с тех пор, как Гарри вернулся на Тисовую улицу, но он всё ещё не получил никаких вестей от друзей. Он было подумал, что они забыли его, но потом вспомнил, что Драко и Тонкс собирались уехать на каникулы за границу. Если двое друзей уже уехали, то можно понять отсутствие почты.

      После происшествия с надзором за животными много чего случилось. Большинство этих изменений имели положительный характер для Поттера. Он больше не был обязан выполнять разные поручения, что очень злило Дадли. Также Гарри добавлял размерные зелья во всю свою еду, пока Дадли сидел на строгой диете. Но самым счастливым было то, что Дурсли оставили его в покое.

      Поттер даже не садился за написание заданных на лето эссе. Его мысли были заняты другими вещами. Первая — Волан-де-Морт. Гарри сомневался в том, что из себя представляет Тёмный Лорд. Поттер хотел бы сказать, что Волан-де-Морту не стоило пытаться убить его, но не мог. Сколько раз Гарри желал погибнуть вместе со своими родителями, когда его наказывали в чулане, столько и понимал он объяснение Тёмного Лорда. И предупреждение Волан-де-Морта о намерениях главы школы тоже беспокоили его.

      Попытка директора проникнуть в его сознание во время их последней встречи в конце семестра очень напрягла его. То, что Поттер чуть не забыл Салазара тогда, очень испугало мальчика. Он не желал, чтобы кто-либо узнал его тайны. Только Малфои, Тонкс и Волан-де-Морт знали, что Гарри — внук директора. Он доверил семье Малфоев и Тонкс этот секрет.

      Когда Драко и Нимфадора узнали о том, что Дамблдор пытался влезть в сознание Гарри, оба сказали, что найдут книги об окклюменции и будут практиковаться летом. Поттер был очень благодарен им. Драко уверил, что его родители — мастера ментальной защиты, и Гарри не думал, что Волан-де-Морт стал бы делиться с Дамблдором какой-либо информацией о нем.

      Второй целью Поттера была тренировка своих способностей к окклюменции. К несчастью, книга, которую дал ему Дамблдор, была предназначена не для начинающих. Книга предназначалась для тех волшебников и волшебниц, которые уже установили несколько ментальных барьеров, и предлагала возможности для их улучшения. Гарри мог бы совсем потеряться, если бы Салазар не предложил свою помощь в создании первого ментального щита.

      ::Флешбэк::

      — Хозяин, первый шаг к защите своего разума — это расслабление. Для создания хорошей защиты ваш разум должен быть чист, — прошипел Салазар.

      — Как мне очистить сознание, Салазар? Как ты расслабляешься? — спросил Гарри.

      — Я думаю о наслаждении охотой. Я представляю себя на широком просторном поле, запах добычи на языке. Моё сознание наиболее ясное, когда я в таком месте, хозяин, — ответил Салазар.

      Поттер задумался над словами фамильяра. «Где мне комфортней всего? Кажется, во время полёта. Да, когда я летаю, я полностью расслаблен. Ветер обтекает меня, когда я лечу по полю. Наслаждение от входа в мертвую петлю даже вне игры успокаивает меня».

      — Я знаю, когда мне спокойней всего, Салазар, каков следующий шаг? — спросил Гарри.

      — Ты должен создать в своем сознании место, где ты расслаблен, — прошипел Салазар.

      ::Конец флешбэка::

      К несчастью, предложение Салазара оказалось для Поттера очень сложным. Спустя почти неделю попыток Гарри наконец-то смог сделать то, что сказал Салазар. Он увидел себя летящим на своей метле по полю для квиддича.

      С помощью Салазара Поттер смог сформировать простейший щит. Он представил, как каменная стена окружает его воображаемое поле. Создание этого поля заняло у Гарри почти каждый час бодрствования. И сделало процесс ещё более трудоёмким то, что Салазар заставил его строить эту стену камень за камнем. Змей не позволил Поттеру просто представить огромную стену. Гарри пришлось камень за камнем медленно выстраивать её вокруг своего поля. Салазар объяснил, что выстраивая стену шаг за шагом он делает свою первую линию защиты сильней.

      Когда Поттер завершил строительство, он был счастлив. Это заняло у него почти неделю интенсивной ментальной нагрузки, поэтому Гарри очень гордился своим первым ментальным щитом. И когда Салазар сказал, что для Дамблдора и Снегга не составит труда пройти через этот стадион, чтобы добраться до разума, его сердце было разбито.

      Из слов Салазара следовало, что стена, построенная Поттером, по существу просто сигнальная система, оповещающая хозяина о нежелательном присутствии. Чем больше стен выстроит Гарри, тем больше времени у него будет, чтобы предотвратить вторжение нежелательных гостей. Как говорил Салазар, они пока не могут отбить атаку, пока.

      Салазар рассказал Поттеру, что, когда он построит достаточно ментальных стен, придется начать сортировку всех мыслей и воспоминаний. Этот процесс займет достаточно много времени. Когда все воспоминания будут рассортированы и классифицированы, можно будет приступать к последней ступени окклюменции.

      О последнем этапе окклюменции как раз и говорилось в книге, которую дал ему Дамблдор. В ней внимание сосредотачивалось на различных способах отражения атаки и нанесения урона гостю, пытающемуся вторгнуться в сознание. Гарри прочитал лишь малую часть, но она заворожила его. Мастер окклюменции может ставить ментальные ловушки, которые заставят захватчика чувствовать боль, сожаление, агонию или мириады эмоций, из-за которых он потеряет сосредоточенность на атаке. Также они могут создавать более мощную ментальную защиту. Автор книги описал ямы-ловушки с шипами внизу. Если злоумышленник попадет в такую ловушку, то его незамедлительно выбросит из сознания. Также там говорилось о дополнительных защитных паролях доступа к отдельным воспоминаниям.

      Так или иначе, Поттер понял, что изучение окклюменции займет ещё много времени.

      Гарри сидел на своей кровати и готовился ко входу в своё сознание. Сегодня он собирался приступить к созданию своей следующей ментальной стены. Салазар лежал на его плечах, охраняя мальчика от Дурслей, которые могли сделать всё что угодно, пока он работал над своей ментальной магией.

      Поттер закрыл глаза и сосредоточился на своём поле для квиддича. Он увидел свою первую ментальную стену вокруг поля. Стены высоко возвышались над «рядами», но он быстро увидел одну проблему. Через стены может пройти кто угодно, если у него есть метла. Гарри уже хотел начать строить следующую ментальную стену, когда услышал шипение Салазара:

      — Хозяин, старый кролик уже здесь, и он недоволен твоим дядей, — сказал Салазар.

      Поттер вздохнул; ему нужно было построить свой следующий блок, но, видимо, не сейчас. Он открыл глаза и увидел нечто очень странное. Дверь в его комнату была открыта, и Люциус Малфой стоял перед побитой версией Вернона Дурсля.

      * * *

      Люциус Малфой был очень обеспокоен. Во время поездки Драко отсылал письма Гарри и его маленькому приятелю. Драко очень расстроился, когда не получил ответа, но Люциус заверил его, что международные совы очень медлительны. На шестой день во Франции он отослал ещё одно письмо.

      К концу второй недели их отпуска Драко получил короткий ответ от своей кузины. Юная Нимфадора рассказала, что её мать не была рада ее дружбе с Драко и что их письма постоянно проверяются. Помимо этого она отметила, что Гарри так и не ответил на её письма, что сильно беспокоило её.

      Когда Драко получил письмо своей сестры, он решил, что они должны вернуться в поместье и проверить Гарри. Люциус согласился, что не отвечать на два отправленных письма не похоже на Гарри, и использовал все свои связи в Министерствах Франции и Великобритании, чтобы получить международный портал.

      С помощью портала они прибыли в английское Министерство магии в зону международной высадки. И провели на площадке около трех секунд, пока Драко не сказал:

      — Отец, пожалуйста, проверь, как там Гарри. Трикси!

      Эльф появился с небольшим хлопком.

      — Хозяин Драко, сэр, — сказала Трикси.

      — Отнеси багаж в поместье, — сказал Драко, протянув багаж эльфу.

      — Мы будем ждать тебя дома, Люциус, — сказала Нарцисса.

      — Хорошо, — сказал Люциус и трансгрессировал на Тисовую улицу.

      Первое, что увидел Люциус, оказавшись около дома Гарри, — это достаточно жирного ребенка, копающегося в саду под присмотром своей матери.

      — Мааам, заставь Гарри сделать это, — протянул он.

      — Нет, Диддикинс, ты же знаешь, мы не можем, — сказала женщина, поджав губы.

      Люциус улыбнулся. Всё-таки его угрозы возымели эффект. Он использовал заклинание невидимости и вошел в дом. Попав внутрь, он начал искать Гарри и увидел тот самый чулан под лестницей. Тихо молясь, чтобы Гарри не был заперт внутри, он взмахнул палочкой, и дверь открылась.

      Он вздохнул с облегчением, когда не увидел мальчика. Так или иначе, облегчение обернулось яростью, потому что он увидел место, где рос Гарри Поттер. Крошечная комната, покрытая паутиной, с единственной покрытой плесенью кроватью в углу. Люциус захлопнул маленькую дверь и сбросил чары невидимости. Он услышал доносящийся с кухни голос жирного дяди Гарри. Судя по всему, тот говорил с другим маглом.

      Люциус вошёл в кухню и улыбнулся. Он прикрыл палочку мантией и открыл дверь. Магл сидел спиной к нему и говорил в небольшой черный механизм. Когда-то отец рассказывал ему о магловских телефонах, но Люциус никогда не видел их. Он решил привлечь внимание магла. Он обнажил лезвие своей трости и громко кашлянул, из-за чего жирный магл повернулся и уставился на него широко раскрытыми глазами.

      — Где твой племянник? — спросил Люциус, показывая лезвие.

      — Н-н-наверху, п-п-первая... комната с-с-справа, — промямлил Вернон.

      Люциус бросил на магла взгляд, прежде чем убрал лезвие обратно в трость и покинул кухню. Он прошёл вверх по лестнице и постучал в дверь, о которой сказал магл. Не получив ответа, он рассвирепел.

      — Акцио, жирный магл! — сказал Люциус.

      Мгновение спустя Вернон Дурсль с воплями пролетел над лестницей. Люциус наложил на него заклинание отклонения, когда Вернон подлетел к нему. Заклинание отбросило толстого магла прямо в дверь комнаты Гарри, которую выломало под тяжестью трехсотфунтового мужчины.

      Люциус вошел в комнату и увидел Гарри, сидящего на кровати скрестив ноги. Салазар, лежащий на плечах мальчика, начал шипеть. Мистер Малфой направил палочку на родственника Гарри на случай, если у магла возникнет желание что-либо выкинуть.

      — Люциус, что вы тут делаете? — с интересом спросил Поттер.

      Люциус отступил от магла и посмотрел на мальчика. Внешне он выглядел вполне нормально. Маглы определенно кормили его.

      — Драко забеспокоился, когда не получил ответ на свои письма. Мисс Тонкс писала, что ты не ответил и на её письма, и она уже тоже начала нервничать, — ответил Люциус.

      — Письма? Я не получал никаких писем, — сказал Поттер.

      — Ни одного? — удивленно переспросил мужчина.

      — Нет, я подумал, что так как Драко и Тонкс уехали отдыхать, то они не смогут написать мне, — сказал Гарри.

      — Да, мы были на отдыхе, но Драко выслал два письма. Но так как ни ты, ни Тонкс не ответили на первое письмо Драко, мы подумали, что оно затерялось по пути. Как бы то ни было, не это послужило причиной. Тонкс не могла ответить в основном из-за своей мамы, — сказал Люциус.

      — Почему же я не получил ни одного письма? — спросил Поттер.

      Люциус ненадолго задумался.

      — Добби! — сказал он.

      С тихим хлопающим звуком появился самый глупо выглядящий домашний эльф, какого Гарри когда-либо видел.

      — Добби, ты знаешь, почему Гарри не получил ни одного письма от Драко? — спросил Люциус.

      — Д-да, сэр. Добби забрал письма, которые пришли Гарри Поттеру, — сказал эльф.

      Гарри был очень удивлен.

      — Какого черта ты сделал это?! — закричал он.

      — Хозяин Люциус сказал, чтобы Добби заботился о безопасности Гарри Поттера. Добби думал, что письма могут быть прокляты или, может... — начал Добби.

      — Глупый домашний эльф! — сказал Люциус, отвесив тому сильный пинок. — Ты должен был убедиться, что Гарри в безопасности от своих родственников, а не от писем моего сына! Немедленно верни все письма, которые забрал!

      Добби щелкнул пальцами, и маленькая коробка появилась на кровати. Поттер взвыл, когда увидел в коробке по меньшей мере десять писем.

      — Отлично, нужно написать несколько писем, чтобы объяснить это, — раздраженно сказал Гарри.

      — Сожалею об этом, Гарри. Я слишком многого ожидал от интеллектуальных способностей низшего домашнего эльфа. Я должен был догадаться, что он выкинет что-то подобное, — извинился Люциус.

      — Без проблем, мистер Малфой. Просто моей сове, если бы она у меня была, пришлось бы потратить очень много времени, чтобы отнести все эти письма адресатам, — сказал с сожалением Гарри.

      Мистер Малфой на мгновение задумался.

      — Ты мог бы воспользоваться Добби, чтобы отправить эти письма, ведь это его ошибка и у тебя нет своей совы. Я зачастую использую домашних эльфов, чтобы быстро доставить письма. Эльфы работают быстрее, чем совиная почта.

      Поттер посмотрел на жалко выглядящего домашнего эльфа.

      — Вы уверены, что он по ошибке не съест письмо, которое я отдам ему? — саркастично спросил он.

      — Не съест, если знает, что для него хорошо, — мрачно пригрозил Люциус.

      — Хорошо, если он сможет доставить письма, то может остаться, — сказал Гарри.

      — Хорошо, Гарри. Надеюсь, следующие совы не будут перехвачены. Жди приглашения в поместье, — улыбнулся Люциус.

      — Спасибо, сэр, буду с нетерпением ждать, — сказал Поттер.

      Люциус кивнул и покинул дом.

      Гарри взглянул на своего дядю, лежавшего в углу комнаты.

      — Убирайся отсюда, Дурсль, — сказал Поттер.

      Вернон Дурсль встал, и лицо его стало багровым от ярости.

      — Теперь слушай меня! Эти твои долбанутые друзья больше тут не появятся! Мне звонили с работы, когда этот тип напал на меня!

      — А меня должно это волновать? Я сказал, выметайся! — повторил Гарри.

      Вернон сделал шаг вперед и неожиданно перестал двигаться.

      Поттера сразу посетила мысль, что он не использовал магию, но тотчас же услышал писклявый голос домашнего эльфа:

      — Ты не тронешь Гарри Поттера.

      Гарри обернулся и увидел маленького эльфа, направившего один из своих пальцев на дядю. Эльф щелкнул пальцами, и дядю Гарри вышвырнуло из комнаты.

      — Впечатляющее волшебство, — отметил Поттер.

      — Благодарю, Гарри Поттер, сэр, — ответил Добби.

      — Ты можешь научить меня такой магии? — полюбопытствовал Гарри.

      Добби очень удивился.

      — Гарри Поттер желает изучать магию домашних эльфов! — воскликнул Добби.

      — Да. Мне интересны все виды магии. Ваша магия считается внутренней? Министерство не запрещает её использование? — снова спросил Гарри.

      — Эльфийская магия — внутренняя магия, Гарри Поттер, сэр, — сказал Добби, кивая головой.

      — Отлично. Как считаешь, ты сможешь обучить меня? — спросил Гарри.

      Добби засомневался.

      — Гарри Поттер, сэр. Люди не могут научиться магии домашних эльфов. Волшебники и волшебницы могут пользоваться беспалочковой магией, сэр, но только сильнейшие владеют ей. Они называются чародеями.

      — Тогда почему ты выглядел таким радостным, когда я сказал, что хочу изучить вашу магию? — спросил Гарри, видя, как напряжен эльф.

      — Услышать от такого могущественного волшебника, как Гарри Поттер, что он хочет научиться магии домашних эльфов, — высшая похвала, — ответил Добби.

      Существо начало раздражать Гарри. Ему было трудно вытянуть прямой ответ на вопрос из маленького эльфа.

      — Отлично, жди здесь и веди себя тихо, пока я буду читать письма, которые ты воровал последние две недели.

      Поттер начал вытаскивать почту. Он открыл последнее пришедшее письмо от Блейза и Сьюзен.

      «Гарри.

      Пляж просто потрясающий. Мы со Сьюзен в полном восторге. Её тётя действительно очень пугает, и я просто не могу поверить, что она когда-то училась в Пуффендуе. У моих родителей глаза на лоб полезли, когда они узнали об этом. Я дружу с тобой и Драко, и они, кажется, рады этому. Родители хотят, чтобы я пригласил тебя, Драко и Тонкс к нам на последнюю неделю каникул. Сьюзен сказала, что должна приехать Ханна и этот козёл, Макмиллан.

      Место, где мы остановились, на самом деле принадлежит маглам Кондо. Здесь есть все эти странные штуки, которыми все очень интересуются. Вот ты или Тонкс знаете, что такое Sony? Это написано на нижней стороне большой чёрной коробки в спальне. Папа подумал, что это может быть что-то вроде сигнализации, но мы так и не смогли точно понять.

      Надеемся вскоре получить ответ.

      Блейз и Сьюзен».

      Поттер положил письмо и улыбнулся. Взяв листок бумаги, он быстро написал о том, что такое телевидение и как вообще это работает. Ещё он написал, что с радостью присоединится к ним в последнюю неделю каникул, даже если Драко и Нимфадора не смогут приехать.

      Поттер отложил своё письмо и открыл следующее.

      «Дорогой Гарри.

      Братья сказали, что писать тебе письмо — это пустая трата времени, но я подумала, что стоит попытаться. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я не собираюсь слушать все те гадости, которые говорят о тебе Рон, Перси и близнецы. Ты был очень вежлив на станции, и я надеюсь, что ты ответишь мне.

      Джинни».

      Улыбка Поттера растянулась до ушей. Он просто не мог поверить. Он обязан показать письмо Драко. Гарри достал лист бумаги и написал ответ.

      «Дорогая Джинни.

      Меня радует, что ты не слушаешь Рона. Делай обо всем свои собственные выводы. Не стоит позволять своей семье решать, во что тебе верить. Конечно, ты можешь писать мне. У меня нет совы, поэтому я не знаю, как часто смогу отвечать, но я прочитаю всё, что ты напишешь мне.

      Гарри».

      Поттер улыбнулся. Возможность взбесить Уизли с помощью их сестры обещала принести слишком много веселья.

      Мальчик отложил письмо и взял следующее.

      «Дорогой Гарри.

      Как ты? Почему ты не ответил на предыдущие письма? Что происходит? Ты слышал о Драко? Если ты не ответишь и на это письмо, я приду в твой дом и вышибу дверь, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке!

      Тонкс».

      Поттер быстро достал листок для ответа.

      «Тонкс.

      Как бы странно это ни звучало, но невероятно глупый домашний эльф прятал от меня мою же почту. Да, со мной все в порядке. Драко прислал мне два письма, но я пока не смог их прочитать. Ещё я получил письмо от Блейза. Он приглашает тебя, Драко и меня приехать к ним со Сьюзен на пляж в конце лета. Ты не хочешь поехать? Ты всё ещё не дома? Если ты в Суррее, не хочешь встретиться завтра? Я приду к тебе домой.

      Гарри».

      — Добби, — позвал Поттер.

      — Да, Гарри Поттер, сэр? — быстро спросил Добби.

      — Отнеси это письмо Нимфадоре Тонкс и дождись ответа, — сказал Гарри, отдавая письмо Добби.

      — Да, Гарри Поттер, сэр, — сказал Добби и исчез.

      Проследив за эльфом, Гарри продолжил чтение оставшихся писем.

      Дом Тонкс, Суррей.

      Лето Тонкс нельзя было назвать хорошим. Она ничего не могла делать, только ругаться с мамой из-за Драко. Ситуация была настолько плоха, что за последнюю неделю они практически не разговаривали. Вдобавок к этому Нимфадора постоянно беспокоилась, что Гарри не ответил ни на одно её письмо. Она очень боялась, что родственники Гарри снова как-то навредили ему. Дора высказывала свои предположения матери, но та не верила в их правдоподобность, что ещё больше раздражало Тонкс.

      Она разгуливала по комнате, в тысячный раз проклиная себя, что не помнит, где живет Гарри. Единственный раз, когда она видела его дом, был тогда, когда они с мамой забирали Гарри от этих маглов. Все это произошло так быстро, что она не успела запомнить адрес. Гарри пытался сказать его, когда они уже уходили, но Тонкс просто пропустила это мимо ушей и сказала, что сова сможет его найти. Мерлин, как она жалела об этом.

      Громкое «пуф» в комнате вытянуло её из раздумий. Девушка быстро обернулась и уставилась на, пожалуй, самое странное создание в её жизни. Маленькое существо, одетое в одну только наволочку, с длинными свисающими ушами, выглядело очень жалким.

      — Что ты такое? — удивленно спросила Нимфадора.

      — Я домашний эльф, мэм. Я помогаю Гарри Поттеру. Он попросил меня передать вам эту записку, мэм.

      Дора быстро подбежала к маленькому существу и выхватила записку из его маленькой руки. За пару минут она прочитала письмо и засмеялась.

      — Так ты тот эльф, который спрятал почту Гарри? — спросила Тонкс.

      — Да, мэм. Добби очень сожалеет. Добби думал, что защищает мистера Гарри Поттера, — сказал Добби, произнося имя Гарри с благоговением.

      — Точно, как-нибудь на днях ты объяснишь мне, как это могло ему помочь, — раздраженно сказала Нимфадора, после чего вынула лист бумаги и начала писать. Закончив, она отдала его эльфу.

      — Ну хорошо, передай это Гарри, — сказала Дора.

      Эльф кивнул и затем с треском исчез.

      Тонкс села на кровать, и улыбка осветила её лицо. Завтра придет Гарри. И у неё появилась идея, как убедить маму в добрых намерениях Драко.

      Беты главы: AvaTTaR Grey, Retaf, Borland30.

     Гарри проснулся в полшестого утра и ушел с Тисовой улицы, направившись к дому Тонксов. Он, конечно же, постарался пораньше исчезнуть из поля зрения банды Дадли. Хотя Поттер не боялся своего двоюродного брата и его друзей, но, Салазар побери, он не хотел разбираться с последствиями стычки с ними. Поэтому, чтобы точно быть уверенным, что ни с кем из них не встретится, он вышел из дома рано утром.

      Мальчику потребовалось ровно полчаса, чтобы пройти через парк до дома Тонксов, не меньше. Ему оставалось пройти еще несколько домов, когда он увидел миссис Тонкс, выходящую из дома взять почту.

      — Миссис Тонкс! — окликнул ее Гарри.

      Поттер увидел, как миссис Тонкс посмотрела на него. На секунду ему показалось, что она сердита на него. Ее глаза сузились, а губы сжались, но это выражение лица быстро исчезло, и миссис Тонкс улыбнулась ему.

      — Привет, как у тебя дела? — ласково спросила его миссис Тонкс.

      Гарри даже отшатнулся от столь злого взгляда миссис Тонкс. Так она смотрела на него впервые. «Она, наверное, не узнала меня. Все же шесть утра».

      — Хорошо, мэм. А у вас как? — вежливо спросил Поттер.

      — Если честно, я очень загружена работой в Министерстве. Я буду работать ближайшие несколько недель сверхурочно, чтобы у нас с Нимфадорой была возможность вместе поехать во Францию в июле, — ответила миссис Тонкс.

      — Да, Тонкс говорила, что вы вдвоем собираетесь побывать в Париже этим летом, — сказал Гарри.

      — Да, мы хотели бы провести одну неделю в Париже и еще одну неделю в Ницце. Должна признаться, я сама с нетерпением жду этого, — сказала миссис Тонкс.

      — Это звучит весело, — честно ответил мальчик.

      — Да, осмелюсь сказать, так и есть. Расскажи, что ты тут делаешь в такой ранний час, Гарри? Я говорила с Дамблдором в начале лета, и он сказал, что ты не должен покидать дом своих родственников, — сказала миссис Тонкс.

      Глаза Поттера опасно сузились. «Черт возьми, что этот ублюдок о себе думает?»

      — Я думаю, то, чем я занимаюсь летом, не должно беспокоить профессора Дамблдора, — мрачно произнес мальчик.

      — Гарри, профессор Дамблдор просто хочет убедиться, что ты в безопасности. Он думает, что твоей жизни угрожает реальная опасность, — сказала миссис Тонкс.

      «Она что, шутит? Она же видела, что мой дядя сделал прошлым летом. Почему же она слепо верит Дамблдору, когда сама знает, какой была моя жизнь в этом доме?»

      — Возможно, мэм, но я не верю. Каким бы влиятельным не был Дамблдор, он не может указывать мне, что я могу, а чего не могу делать за пределами школы. Теперь же насчет того, почему я тут: я получил письмо, в котором Тонкс пригласила меня в гости. И вот я здесь, — сказал Поттер.

      — Гарри, я не думаю, что это хорошая идея. Если профессор Дамблдор думает, что твоя жизнь подвергается опасности, то ты должен делать то, что он говорит, — произнесла миссис Тонкс тоном более жестким, чем Поттер ожидал от нее услышать.

      Гарри изо всех сил старался не сердиться на миссис Тонкс. Он действительно любил ее. Она спасла его от дяди, исцелила его раны, и ее дочь была его лучшим другом.

      — Мне очень жаль, мэм, но я считаю, что профессор преувеличивает угрозу моей жизни, — сказал Поттер.

      — Ладно, я опаздываю на работу, Гарри. Я думаю, Нимфадоре будет приятно, что ты пришел. Если останешься на ужин, мы сможем обсудить этот вопрос, — сказала миссис Тонкс довольно-таки ледяным тоном.

      — Благодарю за приглашение, мэм, — вежливо ответил Поттер.

      Миссис Тонкс жестом пригласила его следовать за ней, и они вошли в дом.

      — Нимфадора еще спит, Гарри. На кухне есть хлопья, если ты хочешь есть. Прости, но мне действительно уже пора, — сказала миссис Тонкс, взяв щепотку летучего пороха и бросив ее в огонь.

      — Министерство магии, — произнесла она, прежде чем исчезнуть.

      Поттер сел за стол и положил на него Салазара.

      — Салазар, как думаешь, Дамблдор говорил с миссис Тонкс обо мне и моих родственниках? — прошипел Гарри.

      — Я не знаю. Он мог уговорить ее не принимать вас у себя, как это было прошлым летом, — заявил Салазар.

      — Может, это из-за того, что она не рада меня видеть, — предположил Поттер.

      — Возможно, хозяин. Ведь тот, кто пытается убить вас, представляет угрозу и для ее дочери, — прошипел Салазар.

      — Ты думаешь, она не хочет, чтобы я был рядом с Тонкс? Поэтому она продлила на неделю их поездку во Францию? — спросил Гарри.

      — Это возможно, хозяин. Она всего лишь хочет защитить свою дочь от опасности, которая грозит ей рядом с вами, — ответил Салазар.

      — Я предполагал это. А мне что делать предложишь? — спросил Поттер.

      — Вы думаете, что угроза правда есть? — шипя, ответил Салазар.

      — Думаю, что нет. Волан-де-Морт не желает моей смерти, да и оставшиеся Пожиратели Смерти тоже. Люциус даже прислал эльфа, чтобы защитить меня, — прошипел Гарри.

      — Тогда не слушайте старого мастера. Как уже сказал Темный Лорд, Дамблдор будет пытаться контролировать вас. Он заставляет вас оставаться у родственников, тем самым контролируя, — мрачно прошипел Салазар.

      — Ты думаешь, что Дамблдор придумал угрозу, чтобы контролировать меня? — шокированно спросил Поттер.

      — Я не знаю, однако это возможно. В любом случае вы больше не будете жить у этих свиней, хозяин. Кролик, в конце концов, придет за вами, и вы уедете от них, — прошипел Салазар.

      — Ты прав, — сказал Гарри.

      — Хозяин, я бы хотел поохотиться, а вам, наверное, нужно попрактиковаться в окклюменции, пока вы ждете свою подругу, — прошипел Салазар.

      — Очень хорошо. Удачной охоты, — прошипел Поттер, опуская фамильяра со стола на пол и открывая заднюю дверь, чтобы тот мог беспрепятственно выползти во двор. Мальчик вернулся на кухню, быстро съел завтрак, а затем стал работать над строительством очередного защитного барьера.

      * * *

      Дора проснулась в одиннадцать. Она не знала точно, когда Гарри придет к ней, поэтому быстро приняла душ и оделась. Девочка спустилась на кухню и выдохнула. Поттер сидел на полу, скрестив ноги. Казалось, он вообще не заметил ее. Его лицо было напряжено, и пот катился градом по лбу и щекам, словно мальчик только что пробежал марафон. Нимфадора не была уверена, что следует делать в такой ситуации, поэтому нерешительно положила руку ему на плечо и спросила:

      — Гарри, ты в порядке?

      Мальчик быстро открыл глаза и судорожно оглядел комнату. Его взгляд остановился на Тонкс, и он улыбнулся.

      — Привет, Тонкс! — произнес Поттер с улыбкой.

      — Гарри, ты медитировал? — с любопытством поинтересовалась Дора.

      — А, это я занимался окклюменцией. Разве ты еще не занималась? — спросил ее Поттер.

      — Нет, я только заказала книгу. Как это? Сложно? Ты весь вспотел, — затараторила Нимфадора.

      — Не могу сказать, что создание блоков — это просто. Я начал только второй барьер. С первым было намного проще, но я потратил неделю, чтобы просто завершить его, — сказал Гарри.

      — Ничего себе, это занимает так много времени, — воскликнула Тонкс в шоке.

      — Как говорит Салазар, обучение, скорее всего, займет у меня два или три года, прежде чем я смогу стать мастером в окклюменции. Чертов змей хочет, чтобы я построил тридцать блоков, прежде чем перейти на следующую ступень. Я ведь даже не могу себе представить тридцать стен вокруг квиддичного поля, — раздраженно сказал Поттер.

      — Квиддичное поле? — переспросила Нимфадора.

      — Ну, прежде чем строить блоки, нужно очистить свой разум и найти место, где ты чувствуешь себя комфортно. А так как я очень сильно люблю летать, мои защитные стены окружают квиддичное поле, — сказал Гарри.

      — Вау... ничего себе... Я не думала, что все так сложно, — сказала Дора.

      — Да, это так. И я не знаю, где найти столько свободного времени в Хогвартсе — там, где есть еще и уроки и дополнительные занятия, так что я решил посвятить этому столько времени сейчас, сколько смогу, — сказал Поттер.

      — Это разумно, — согласилась с ним Тонкс.

      — Да. Так что у тебя? Как ты провела все это время? Я прошу прощения, но мою почту перехватывал домашний эльф, так что я не мог прийти раньше, — сказал Гарри.

      Нимфадора рассмеялась.

      — Да, Гарри, только у тебя домашний эльф мог похитить письма!

      — Ну, право, я сам знаю. Так что было-то? И как твоя мама отреагировала на то, что ты общаешься с Драко? Она очень быстро увела тебя со станции после того, как увидела тебя с ним, — сказал Поттер.

      — Это одна из тех вещей, о которых я хотела поговорить с тобой, Гарри. Моя мама не хочет, чтобы я общалась с Драко, — печально сказала Дора.

      — Она так и сказала? — спросил Гарри.

      — Она даже сказала, что он использует меня из-за моего таланта в метаморфомагии, — грустно ответила Нимфадора.

      — Я не могу поверить, что она сказала такое, — качая головой, сказал Поттер.

      — Знаю, я тоже, но она это сделала. Так какие идеи у тебя на этот счет? Может быть, ты мог бы поговорить с ней и сказать, что Драко нормальный, а не такой плохой, как все думают, ведь тебя-то она выслушает, — сказала Дора.

      — Я... Э... ну, Тонкс, я не думаю, что твою маму интересует мое мнение. Салазар считает, что она хочет держать тебя подальше от меня, — признался Гарри.

      — Что? Почему? — требовательно спросила его Нимфадора.

      — Ну, мне кажется, что Дамблдор сказал твоей маме, что Волан-де-Морт или Пожиратели Смерти могут попытаться напасть на меня во время летних каникул, — сказал Поттер.

      — Гарри, Сам-Знаешь-Кто умер, — сказала Дора, прежде чем ужасная мысль поразила ее. — Когда ты впервые очнулся в Больничном крыле, то бредил. Ты сказал что-то наподобие того, что он не так уж и плох. Ты... ты просто бредил, ведь так... или нет?

      Поттер секунду колебался, а потом рассказал ей все как было. Девочка была в шоке и выпалила:

      — Он жив! Сам-Знаешь-Кто вернулся! Что, черт возьми, случилось, почему ты не сказал никому! О, Мерлин, я не верю в это... Значит, это он отправил вас в Больничное крыло, а я думала, что ты получил травму, сражаясь с Квирреллом. Это рассказал Дамблдор школе!

      — Тонкс, пожалуйста, успокойся и дай мне объяснить, — сказал Гарри.

      — Валяй, объясняй, Гарри, — резко процедила Нимфадора.

      Поттер глубоко вздохнул и рассказал ей, как Волан-де-Морт вселился в Квиррелла. Как он пытался украсть философский камень, чтобы вернуть себе тело, и как они смогли переброситься парой фраз. Гарри рассказал ей, что неудавшееся смертельное проклятье передало ему некоторые таланты Волан-де-Морта, такие как умение говорить на парселтанге, и он стал магическим наследником Слизерина. Но все же Поттер не рассказал ей всего. Он не знал, как объяснить сходство жизней его и Волан-де-Морта; не рассказал он и того, что Темный Лорд сказал ему о Дамблдоре. Также Гарри промолчал по поводу своего мнения о Темном Лорде и о самом себе. Но рассказал Доре о том, как Дамблдор отправил его в Больничное крыло, послав в него обезоруживающее заклятие и разбив его телом зеркало Еиналеж.

      Тонкс просто сидела и слушала все, что рассказывал ей мальчик. Она потеряла дар речи, когда он закончил, и задумалась на целых десять минут. Так сказать, переваривала информацию, ну а Поттер терпеливо ждал ее. И Нимфадора, наконец, заговорила:

      — Так, из твоих слов получается, что Сам-Знаешь-Кто сейчас на грани жизни и смерти и не представляет угрозы для кого-либо, — сказала Дора, все еще находясь под впечатлением.

      — Да, — убедительно сказал Гарри.

      — Но если Сам-Знаешь-Кто не представляет угрозы, и Дамблдор знает об этом, тогда почему он думает, что ты в опасности? — спросила его Тонкс.

      — Я не знаю. Салазар предположил кое-что, но я не уверен, что он прав, — сказал Поттер. Он полагал, что лучше назвать предположение о том, что Дамблдор хочет контролировать его жизнь, мыслями Салазара, чем словами Волан-де-Морта, поскольку на правду Тонкс могла отреагировать весьма отрицательно.

      — Что предположил? — спросила Нимфадора.

      — Салазар считает, что Дамблдор пытается контролировать меня. Он хочет сделать так, чтобы я больше полагался на него. Я имею в виду то, что Дамблдор попросил рассказывать ему, что я делаю и куда хожу этим летом, ведь так? — задал риторический вопрос Гарри.

      Дора нерешительно посмотрела на него.

      — Я думаю, это может быть правдой, но репутация Дамблдора как великого светлого мага делает его самым доверенным. Я просто не уверена, что он может делать что-то настолько жестокое, как ты говоришь, — сказала Тонкс.

      — Да, я заметил, что все верят его словам и даже не сомневаются в них, — удрученно заметил Поттер.

      — Что ты имеешь в виду? — спросила его Нимфадора.

      — Я имею в виду то, что твоя мама знает, на что похожа моя жизнь у Дурслей, но сегодня утром она хотела, чтобы я вернулся туда. Я думаю, она обеспокоена тем, что угроза, нависшая надо мной, может принести неприятности и вам, но все же... Вот скажи, если Дамблдор сказал бы тебе, что я должен оставаться у Дурслей, что бы ты ему ответила? — спросил Гарри.

      — Я, наверное, сказала бы, что он псих и что тебе незачем тратить свое время на этих ублюдков, — мрачно ответила Дора.

      Поттер улыбнулся.

      — Ну, по крайней мере, понятно, что ты на моей стороне.

      — Подожди, ты утверждаешь, что Дамблдор сказал моей маме, что Сам-Знаешь-Кто жив? Я не могу поверить, что она так спокойна. Я думаю, она бы собирала целебные зелья или что-то вроде того, — прошептала Тонкс.

      Гарри подумал об этом.

      — Ты знаешь, я думаю, что Дамблдор не сказал ей, что Темный Лорд жив. Бьюсь об заклад, он просто сказал, что существует угроза для моей жизни. Когда я упомянул Волан-де-Морта в Больничном крыле, МакГонагалл сказала, что я был под воздействием заклятия подчинения, и, возможно, это повлияло на мою память. Я уверен на все сто, что Дамблдор не хочет, чтобы о возвращении Волан-де-Морта пронюхали.

      — Это не лишено смысла. Зачем вызывать панику, когда не о чем беспокоиться. Я говорю о том, что как бестелесный дух он не представляет угрозы, — сказала Нимфадора.

      — Да, ну и я предлагаю сохранить это в тайне, — предложил Поттер.

      Девочка утвердительно кивнула.

      — Да, наверняка люди не захотят поверить, что Сам-Знаешь-Кто выжил каким-то образом.

      Гарри и Дора провели остаток дня за малозначимыми разговорами, смотря телевизор и заканчивая некоторые эссе, заданные им на лето. Миссис Тонкс вернулась домой из Министерства в 19:30, и они втроем пошли в столовую.

      — Как вы провели день? — спросила их миссис Тонкс.

      Поттер ждал, что Тонкс ответит, но стало очевидно, что она игнорирует вопрос матери, и он ответил сам:

      — Ничего особенного. Мы смотрели телевизор и написали эссе по зельям.

      — Ты волнуешься о своих оценках? Я знаю, что в этом году они пришлют их только в июле, — сказала миссис Тонкс.

      — Ну, вообще-то нет, мэм. Я знаю свои оценки. Я получил очень хорошие отметки, конечно, может, не по всем предметам, но все нормально, — сказал Гарри с улыбкой.

      — А ты как, Нимфадора? Надеюсь, ты не завалила никакой предмет? — спросила дочь миссис Тонкс.

      Та в свою очередь опять проигнорировала вопрос матери, так что миссис Тонкс вновь вернулась к беседе с Поттером.

      — Чем ты собираешься заниматься этим летом? Как родственники, они лучше стали относиться к тебе? — мрачно спросила миссис Тонкс.

      — Ну, был конфликт на второй день моего пребывания у них, но все разрешилось, — с мрачным выражением лица сказал Гарри.

      — И как вы разрешили конфликт? — вновь спросила его миссис Тонкс.

      — Если они меня достанут, Салазар их покусает, когда они будут спать, — злобно процедил Поттер.

      Андромеда вздрогнула, удивившись серьезному и грозному тону мальчика. Она не сомневалась, что все так и было. Андромеда всегда считала фамильяра Гарри опасным. Она также думала, что он ядовит, и убедилась в этом, увидев прошлым летом его охоту на крыс в саду ее дома. Крысы еще способны были бежать после укуса, но, пробежав небольшое расстояние, они падали. Андромеда не знала, ядовит ли фамильяр Гарри для человека и что это за змея, да и не хотела знать.

      — Понятно, я рада, что они оставили тебя в покое. Так что ты планируешь делать дальше?

      — Ооо. Я жду приглашения от Драко поехать к нему на лето, да и Блейз Забини со Сьюзен Боунс уже пригласили меня провести конец лета с ними на берегу моря. И, честно говоря, я с нетерпением жду этого, — честно сказал Поттер.

      Андромеда погрустнела при упоминании Малфоя-младшего, но ее недоверие быстро перешло в удивление при упоминании Сьюзен Боунс.

      — Племянница Амелии? Ты с ней дружишь? — удивленно спросила Андромеда.

      — Да, мы с Тонкс дружим с ней, — ответил Гарри.

      Голова Андромеды просто распухла от напряжения, когда она пыталась понять, как Поттер может дружить одновременно с сыном Люциуса Малфоя и с племянницей Амелии Боунс.

      — Вы знаете мадам Боунс из Министерства? — спросил Гарри миссис Тонкс.

      — Да, знаю. Я глава отдела по разработке заклинаний в Министерстве, а мадам Боунс — глава Департамента магического правопорядка. Мы встречаемся каждый вторник на чаепитии и обсуждаем новые заклинания: она хочет быть в курсе разработок для мракоборцев и ударных отрядов волшебников, — сказала миссис Тонкс.

      — Тонкс тоже предлагали поехать к морю, — сказал Поттер.

      — Правда? Я, возможно, подумаю. Амелия говорила что-нибудь? — спросила миссис Тонкс.

      — Приглашение пришло от Блейза; он говорит, что Сьюзен остается у него, так что мадам Боунс может просто не знать о том, что Сьюзен и Блейз пригласили Тонкс и меня, — сказал Гарри.

      — Мам, ты разрешишь мне пойти? — заговорила Дора со своей матерью.

      Андромеда задумчиво произнесла:

      — Может быть, Нимфадора, я поговорю с Амелией где-то в следующий вторник, когда снова увижу ее.

      «Я сомневаюсь, что Амелия согласилась бы оставаться с Забини, если они не заслуживают доверия. Ведь они и правда были нейтральны во время войны, они же так и не выбрали сторону, оставшись вне войны. Все же Нимф не повредит дружба с Блейзом, да и Амелия рассказывала много замечательного о Сьюзен. Я также сомневаюсь, что Амелия будет предвзята по отношению к сыну Люциуса, поэтому, возможно, все будет хорошо».

      — Это будет весело, миссис Тонкс. Сьюзен пригласила своих друзей Эрни Макмиллана и Ханну Аббот, мы сможем хорошо провести там время, — сообщил Поттер.

      Глаза Андромеды чуть-чуть расширились.

      — Я давно не виделась с Мишель Аббот; уверена, ее дочь такая же красивая молодая леди. Хоть я всегда и недолюбливала Арнольда Макмиллана, но их семья была против темной магии. Думаю, это будет по-настоящему веселая компания. С Мишель Аббот я училась в Когтевране, — сказала миссис Тонкс.

      — Так я могу пойти? — переспросила Тонкс с надеждой.

      — Да, и не забудь поблагодарить Блейза и Сьюзен за приглашение, — сказала миссис Тонкс.

      — Да, конечно, мама, спасибо! — счастливо пролепетала Нимфадора.

      — Вы близко дружите со Сьюзен, Ханной и Эрни? — с любопытством спросила миссис Тонкс.

      — Ну как сказать... я и Гарри дружим со Сьюзен и Ханной. Эрни же общается только со мной, но совсем не переваривает Гарри, потому что МакГонагалл дала ему проверить тесты по трансфигурации, и Гарри завалил его, — с усмешкой произнесла Дора.

      Андромеда засмеялась.

      — О, если Эрни такой же, как его отец, то он считает себя лучше других.

      Остаток ужина прошел в более спокойной атмосфере. Тонкс, наконец, начала разговаривать со своей матерью, а миссис Тонкс не вспоминала про общение Поттера или Тонкс с Драко.

      Наступил вечер. Гарри уже собирался было возвращаться на Тисовую улицу, как миссис Тонкс сказала, что было бы великолепно, если бы он остался у них ночевать.

      Нимфадора провела остаток вечера, показывая Поттеру те наряды, которые хотела бы купить для поездки на море. В три часа ночи Гарри пожалел о своем опрометчивом подарке — кукле для подбора одежды, которая способна менять свой облик. Он заснул в комнате Доры, но она этого не заметила, продолжая листать журналы.

      Поттер и Тонкс провели следующие четыре недели вместе; миссис Тонкс стойко выносила постоянное присутствие Гарри в своем доме. Нимфадора всегда рассказывала о глупых спорах со своей матерью, которые происходили каждый вечер после его ухода. Поттер стал чувствовать себя неловко, но девочка не позволила взять ему всю вину на себя. Когда Дора закончила пересказывать особенно неприятный спор, в котором ее мама угрожала магически запретить Гарри приходить к ней, она дала мальчику ключ от дома. Поттер был вначале шокирован, но потом щедро отблагодарил Тонкс. Девочка же в ответ рассмеялась, а потом сказала, что так как он и так много времени проводит у нее дома, то таким образом он сможет самостоятельно приходить и уходить.

      Гарри был очень зол на миссис Тонкс: он предполагал, что она была одной из тех, кто безоговорочно верил в непогрешимость директора школы. Подозрения Поттера оправдались, когда он получил письмо от директора в первую неделю июля. Гарри и Нимфадора вначале с благоговением смотрели на феникса, который, казалось, появился из ниоткуда. Однако стоило открыть письмо от директора школы, как они с Дорой помрачнели. Видимо, когда миссис Тонкс поняла, что не сможет удержать Гарри и Тонкс от встреч в то время, когда она на работе, то отправилась за помощью к директору. Поттер прочел всего лишь три строчки письма и передал его Нимфадоре, которая продержалась ненамного дольше и бросила его в огонь. Директор просто-напросто вежливо обругал Гарри за «пренебрежение реальной угрозой» и «эгоистичный поступок, который ставит под угрозу жизнь мисс Тонкс». Дора и Гарри придумали несколько вариантов имен директора и текст записки, в которой вежливо послали его подальше, и передали ее Фоуксу.

      Если опустить такие досадные инциденты, то Поттеру и Тонкс было очень весело вместе. К огромному удивлению Гарри, Добби и правда очень сильно помогал; однажды Нимфадора запретила ему постоянно твердить, какой Гарри великий. Добби заменял и повара, и горничную, и сову. Сову Доры, Смарти, очень раздражало то, что этим летом её заменил домашний эльф, но Добби позволял им быстрее обмениваться почтой с Драко, Блейзом, Сьюзен и Джинни. Поттер настолько был доволен эльфом, что решил поговорить с Люциусом о покупке себе такого же.

      Гарри и Нимфадоре очень нравилось писать письма Джинни Уизли. Той тоже нравилось переписываться с Гарри; Дора же всегда подтрунивала над ним из-за этого. Одним из преимуществ их общения с младшей Уизли было то, что они заставляли нервничать других Уизли. Поттер и Тонкс вместе написали несколько писем Джинни, в которых они поощряли ее желание «думать самой», а не принимать на веру слова ее родственников. Драко тоже помогал им, предложив написать кое-что впечатлительным Уизли. После последнего письма юной Уизли, которое она написала после очередного семейного скандала, причиной которого стал Гарри, Поттер сделал ставку в размере десяти галлеонов, что младшая Уизли попадет в Слизерин.

      Гарри и Нимфадора не просто все время валяли дурака, ведь книга по окклюменции, которую купила девочка, наконец, была доставлена. Доре оказалось намного сложнее найти место, в котором она смогла бы работать, но после двухнедельных поисков оно вроде бы нашлось. Поттер неделю изводил ее вопросами о том, какой образ она использует для защиты своего разума, но каждый раз Тонкс отвечала, что это личное. Гарри это раздражало, и вскоре он плюнул на это и стал объяснять ей, как создать свой первый ментальный блок.

      Поттер же продвигался в изучении окклюменции довольно таки быстро. Он уже завершил три ментальные стены и строил четвертую. Его четвертая стена отличалась от других. После того, как Гарри с легкостью воздвиг третью, Салазар решил попробовать что-то посложнее. Четвертая стена была большим забором с колючей проволокой вокруг него. Салазар посоветовал хозяину начать строительство четвертой стены подальше от остальных трех стен в отличие от предыдущих. Салазар уже объяснял ранее, что каждая стена всего лишь поможет немного задержать вторгающегося в сознание. А создание четвертой стены дальше от других помогало обнаружить вторжение в разум прежде, чем вторгающийся достигнет основной защиты.

      Поттер, наконец, получил от Малфоев приглашение в поместье для себя и Нимфадоры на четырнадцатое июля. Гарри написал в ответ, что лучше изменить дату активации портала на пятнадцатое, так как Дора отправляется во Францию в этот же день. Мистер Малфой выслал новый портал для него и пожелал Тонкс хорошо провести время.

      Нимфадора вернется из Франции двадцать девятого, и Поттер был уверен в том, что она прибудет в усадьбу, чтобы отпраздновать его день рождения. К сожалению, миссис Тонкс подслушала их разговор и сразу же заявила, что ноги Доры не будет в Малфой-мэноре. Это вызвало очень серьезную ссору между Тонкс и ее матерью. В конце концов, миссис Тонкс просто запретила Нимфадоре идти туда, и с тех пор дочь вновь не разговаривала с ней.

      Гарри боролся с сильным желанием приказать Добби поставить заклинание глушения на комнату Дурслей, а потом пустить туда Салазара и позволить ему искусать их, когда те будут спать. Конечно, сейчас Дурсли вели себя лучше по отношению к нему, чем когда-либо до этого, но Поттер все равно хотел, чтобы родственники пожалели о своих поступках.

      Пятнадцатое число настало, и Гарри с Салазаром и Добби покинули дом Дурслей. Как только они вышли на улицу, эльф накрыл себя и чемодан мальчика чарами невидимости. И они трое пошли к дому Тонкс; на часах было всего шесть часов утра. Поттер зашел в дом и поднялся по лестнице к комнате Нимфадоры. Зайдя, он обнаружил немного раздраженную Дору, которая металась по комнате, складывая свою одежду.

      — Ты занята? — спросил Гарри, стоя в дверях.

      — Гарри! Как я рада, что ты заглянул! — воскликнула Тонкс, заключая парня в объятия.

      — Да ну тебя, не мог же я не попрощаться со своей подругой, которая уезжает в другую страну, а? — сказал Поттер с улыбкой на лице.

      — О, спасибо, ты ведь можешь помочь мне собраться! — взволнованно произнесла Нимфадора, а Гарри застонал.

      — Почему ты не можешь собрать вещи заклинанием? — спросил Поттер.

      — Потому что мы не можем творить магию на каникулах, что глупо, — раздраженно сказала Дора.

      — Так пусть твоя мама сделает это, — сказал Гарри.

      — Мы... э... вчера вечером опять поругались, — застенчиво призналась Тонкс.

      — О, Мерлин великий, снова. Что на этот раз? Подожди, не говори, я догадаюсь сам... Драко или я? — спросил Поттер.

      Нимфадора только вздохнула.

      — Мы говорили о покупках, которые сделаем в Париже, и я упомянула, что хочу купить подарок на твой день рождения. И так одно за другим, и вот мы снова не разговариваем.

      — Мне очень жаль, Тонкс, но я думаю, что стоит вам только оказаться в магазинах, как вы забудете об этом, — продолжил Гарри с улыбкой.

      — Да, может быть, — печально сказала Дора.

      — Все будет хорошо, Тонкс, — приободрил ее Поттер.

      — Гарри... Если я не смогу встретиться с тобой в твой день рождения... э... Я поздравляю тебя с днем рождения сейчас, — сказала Нимфадора, и Гарри смог уловить разочарование в ее голосе.

      — Тонкс, не беспокойся об этом. Ты увидишь меня в мой день рождения. Если твоя мама не пустит тебя погостить в Малфой-мэнор, то вы же поедете покупать вещи для школы в Косой переулок, вот и встретимся там в этот день, — сказал Поттер.

      Лицо Доры посветлело.

      — Обещаешь? — спросила она.

      — Конечно. А теперь у меня для тебя есть подарок, — сказал Гарри с усмешкой.

      — Подарок? — от волнения Нимфадора даже стала подпрыгивать.

      — Ну, подарком это можно назвать с натяжкой, но передачей во временное пользование можно. Я подумал, что ты захочешь исследовать Париж сама, но так, чтобы твоя мама не узнала, так что можешь использовать эту вещь, — сказал Поттер, передавая подруге мантию-невидимку.

      — Гарри... Я не могу взять твою мантию. А что если я ее потеряю? Ведь она же принадлежала твоему отцу, — сказала Нимфадора, стараясь оттолкнуть сверток от себя.

      — Пожалуйста, Тонкс, ты сможешь увидеть много интересного, ведь ее для этого и создали, а я не так уж и часто ей пользуюсь. Да и, кроме всего прочего, я тебе доверяю — ты ее не потеряешь, — сказал Поттер.

      Дора смущенно покраснела от комплиментов Гарри и приняла мантию, улыбаясь.

      — Я буду заботиться о ней, — сказала она.

      — Я знаю, — усмехнувшись, сказал Поттер.

      Гарри помогал Нимфадоре паковать вещи до 7:59. Затем он обнял девочку и, пожелав ей удачной поездки, схватил свой чемодан. Минуту спустя портал активировался, и Поттер уже был в Малфой-мэноре.

      Малфой-мэнор, расположение неизвестно.

      Портал доставил Поттера в центр Малфой-мэнора. Гарри обрадовался тому, что он в помещении и удачно приземлился, не натолкнувшись на свой чемодан.

      — О, Гарри, ты прибыл, — сказал Люциус.

      — Да, еще раз благодарю вас за приглашение, Люциус, — с улыбкой ответил мальчик.

      Мужчина отмахнулся.

      — Мне очень жаль, что мы не смогли забрать тебя раньше от твоих родственников, Гарри.

      — Ну, вроде в этом году все не так уж и плохо. Я проводил большую часть времени с Тонкс, а не с ними, — сказал Поттер.

      — Да, жаль, что Тонкс не сможет присоединиться к нам. Драко говорил мне, что она и ее мать часто ссорятся, — сказал Люциус.

      — Да, я думаю, что миссис Тонкс не нравится, что Тонкс и Драко дружат.

      — Ну, вот и Андромеда тоже так думает. Когда у женщины появляется свое мнение, вы не сможете его изменить, что бы вы ни делали. Драко сказал мне, что феникс профессора Дамблдора также нанес вам визит этим летом, — произнес Люциус, когда они вошли на кухню.

      — Не обижайтесь, Люциус, но я не хочу сейчас говорить о директоре, — сказал Поттер сквозь стиснутые зубы.

      — Я понимаю. Как твои успехи в окклюменции? Мне было очень приятно, когда Драко пришел ко мне с просьбой помочь в её изучении. Я полагаю, что он начнет строительство своего первого ментального блока со дня на день.

      — Это хорошо. Я уже построил три блока и работаю над четвертым. Тонкс почти завершила свой первый ментальный блок, что уже хорошо, — сказал небрежно Гарри.

      — У тебя уже три блока, и моя племянница уже начала первый, — изумленно сказал Люциус.

      — Да, Салазар помог нам советами, которых не было в книге по окклюменции, купленной Тонкс, — признался Поттер.

      — Что ж, возможно, ты сможешь помочь Драко с чем-нибудь, — сказал мистер Малфой, когда они устроились в столовой.

      — Я уверен, что смогу помочь, — сказал Гарри.

      — Хорошо. Трикси! — позвал Люциус.

      С хлопком появилась маленькая эльфийка.

      — Да, хозяин Малфой, — сказала эльфийка.

      — Вещи Гарри во второй гостиной. Пожалуйста, перенеси их в комнату, которую вы подготовили для него, — приказал Люциус.

      — Да, хозяин Малфой, — сказала Трикси, прежде чем исчезнуть со знакомым треском.

      — О, Люциус, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы одолжили мне Добби, — сказал Поттер.

      — Он же тебе мешал, не так ли? После того, как глупый эльф взял твою почту, я готов был раскроить ему череп за его глупость, — очень раздраженно пробурчал Малфой.

      — Нет, он не был обузой все это время. Он был очень полезен, особенно после того, как Тонкс приказала ему не кланяться мне каждые десять секунд. В самом деле, он был так полезен, что мне пришла в голову идея приобрести эльфа. Вы не знаете, где они продаются? — спросил Гарри.

      — О-о, ну большинство домашних эльфов передается по наследству. Я уверен, что у тебя, как у наследника четырех семей, есть несколько эльфов, которые связаны с тобой. Но если ты хочешь личного эльфа, то нам придется сходить в Лютный переулок, — сказал Люциус.

      — Почему в Лютный переулок? — спросил Поттер.

      — Там есть освобожденные или никогда не связанные с какой-либо семьей эльфы. Они обычно ищут себе временное рабочее место. Люди в Лютном переулке принимают эльфов к себе на работу, а затем продают их в своих магазинах. Конечно, это немного незаконно. Есть старый государственный закон, который гласит, что каждый может иметь лишь двух эльфов, которые не связаны с его семьей, — сказал Малфой.

      — Я понял. Как вы думаете, когда мы сможем заглянуть туда? — спросил Гарри.

      — Ну, я полагаю, мы зайдем, когда будем покупать школьные принадлежности для тебя и Драко. Мне же в любом случае нужно наведаться в Лютный переулок, — сказал Люциус.

      — Оу, зачем же? Если это не секрет, расскажите.

      Лицо Малфоя потемнело.

      — Корнелиус был так добр, что сообщил мне и некоторым моим друзьям, что Департамент магического правопорядка дал добро Артуру Уизли на проведение рейдов по выявлению темных объектов.

      — Я понимаю, но Уизли точно не отважится совершить рейд по поместью, — в шоке сказал Гарри.

      — Артур Уизли и я ненавидим друг друга. Я не сомневаюсь, что Малфой-мэнор будет одним из первых мест, которые он проверит, — сказал с раздражением Люциус.

      — Так зачем вам вдруг понадобилось идти в Лютный переулок? — спросил Поттер.

      — Я думаю, ты понимаешь, что в Лютном переулке есть торговцы, которые могут приобрести некоторые предметы, которые я, как благонадежный гражданин, хранить не должен. Очень важные вещи, являющиеся семейными реликвиями, я убрал на хранение в семейную ячейку в Гринготтсе.

      Гарри уже собрался ответить, когда Драко вошел в комнату.

      — Привет, Гарри! — усмехнулся Малфой-младший.

      — Привет, Драко, как Италия? — спросил Поттер.

      — Хорошо, там прекрасная еда, — ответил Малфой-младший, растягивая слова.

      — Прекрасная еда, Драко! А культура? Какая изысканная история? Музеи, по которым можно путешествовать, — сказала Нарцисса, входя в комнату.

      — Да, это тоже хорошо, — произнес Малфой-младший с улыбкой.

      — Привет, Гарри, как ты? — спросила Нарцисса.

      — Отлично, мэм. Спасибо вам за то, что пригласили меня, — сказал Поттер.

      — О, это не проблема, Гарри. Я просто подумала, что ты мог бы прийти раньше, но я понимаю, что ты практически жил с Нимфадорой, — сказала Нарцисса.

      — Да, достаточно, чтобы раздражать ее мать, — сказал Поттер.

      — Да уж, Анди всегда была упряма. Я надеюсь, что Тонкс, по крайней мере, сможет приехать сюда на твой день рождения, — сказала Нарцисса.

      — Э-э, я хотел поговорить с вами об этом. Похоже, что она не сможет приехать в поместье. Как вы думаете, мы смогли бы в тот день прошвырнуться по Косому переулку? — спросил Гарри.

      — Мне кажется, это будет замечательно. А раз это будет нескоро, то мы сможем заглянуть по пути и в Лютный переулок, — сказал Люциус.

      — Зачем вам в Лютный переулок? — спросил с удивлением Драко.

      — У меня там дела, а Гарри желает приобрести личного эльфа, — сказал Люциус.

      — Зачем? — спросил Драко, посмотрев на Поттера.

      Гарри закатил глаза. Драко был его лучшим другом, но иногда его заносило на тему волшебных существ, и тогда он выглядел сущим идиотом.

      — Драко, эльфы очень полезны. Ты, вероятно, не понимаешь, как полезны, так как вырос с тремя эльфами, которые служили тебе. Кроме того, у меня нет совы, и эльф будет доставлять мою почту, — проговорил Поттер с усмешкой.

      — Намного лучше купить сову, Гарри. Кроме того, что ты собираешься с ним делать, когда поедешь в Хогвартс? Ведь учителя и так еле выносят Салазара, а тут собственный эльф. Они же ведь воспротивятся этому, не так ли? — поинтересовался Драко, как обычно растягивая слова.

      — Да, об этом я не подумал. Люциус, с этим можно что-нибудь сделать? — спросил Поттер.

      Люциус, казалось, задумался на минуту.

      — Я думаю, ты мог бы взять его с собой и просто позволить ему работать на школьной кухне. Таким образом, Хогвартс получает еще одного домашнего эльфа для кухни, а ты всегда сможешь позвать его.

      — Вы думаете, директор это позволит? — спросил Гарри.

      — Через несколько недель будет заседание Попечительского Совета. Я постараюсь получить их одобрение и обговорить все с директором, — улыбаясь, сказал Люциус.

      Поттер только ухмыльнулся. Ему нравилось, что мистер Малфой имеет некоторую власть над директором школы из-за своего места в Попечительском Совете.

      — Я ценю это, сэр, — сказал с улыбкой Гарри.

      — Итак, Гарри, ты хочешь пойти поиграть со м... — Драко резко прервался, когда две большие коричневые совы влетели в столовую и приземлились перед ними.

      — О, ребята, это, похоже, ваши первые годовые оценки, — сказал Люциус, и мальчики немного побледнели от этих слов.

      — Не нервничайте. Я уверена, что у вас все хорошо, — сказала Нарцисса. Не успела она договорить, как Гарри и Драко взяли письма.

      — Папа, мама, прежде чем мы откроем эти письма, я обязан сообщить вам, что, скорее всего, завалил историю магии, — быстро сказал Малфой-младший.

      — Ну да, и я тоже, — сказал Поттер.

      Люциус и Нарцисса были немного раздражены этим известием.

      — Открывайте письма, — сказали они хором.

      Гарри сглотнул. Он никогда так не нервничал перед Дурслями, когда открывал свой табель, ведь если он получал оценки лучшие, чем у Дадли, а так было всегда, его наказывали за «обман». Хотя на этот раз Поттер боялся, что он разочарует Малфоев. Молясь про себя, Гарри быстро открыл свое письмо. Уголком глаза он увидел, что Драко сделал то же самое.

      «Дорогой мистер Поттер.

      Поздравляем с завершением первого года в Хогвартсе, школе чародейства и волшебства. Ниже приведены ваши рейтинги: первый курсовой рейтинг и первый внутрифакультетский рейтинг. Внутрифакультетский рейтинг высчитывается путем усреднения ваших оценок. Обратите внимание, что „Превосходно“ равно шести баллам, „Выше ожидаемого“ — пяти баллам, „Удовлетворительно“ — четырем баллам, „Слабо“ — трем баллам, „Отвратительно“ — одному баллу и „Тролль“ — нулю баллов, что является негативной оценкой.

      Минерва МакГонагалл,

      Заместитель директора.

      Гарри Джеймс Поттер, Слизерин.

      Предмет, оценка, внутрифакультетский рейтинг, рейтинг по курсу.

      Астрономия: П. — второй, восьмой;

      Заклинания: П. — первый, первый;

      Защита от темных искусств: П. — первый, первый;

      Травология: П. — второй, шестой;

      История магии: С. — восьмой, сорок третий;

      Зельеварение: П. — четвертый, девятый;

      Трансфигурация: П. — первый, первый.

      Итоговая оценка: Выше ожидаемого/Превосходно.

      Внутрифакультетский рейтинг: первый.

      Рейтинг по курсу: четвертый.

      Первые десять лучших учеников на курсе.

      Имя, факультет, итоговая оценка.

      1. Гермиона Грейнджер, Гриффиндор — Превосходно.

      2. Терри Бут, Когтевран — Превосходно.

      3. Су Ли, Когтевран — Превосходно.

      4. Гарри Поттер, Слизерин — Выше ожидаемого/Превосходно.

      5. Падма Патил, Когтевран — Выше ожидаемого/Превосходно.

      6. Лиза Турпин, Когтевран — Выше ожидаемого.

      7. Сьюзен Боунс, Пуффендуй — Выше ожидаемого.

      8. Драко Малфой, Слизерин — Выше ожидаемого.

      9. Блейз Забини, Слизерин — Выше ожидаемого.

      10. Энтони Гольдстейн, Когтевран — Выше ожидаемого».

      Гарри опустил письмо.

      — Оу, — шокированно сказал он.

      — Хочешь посмотреть? — спросил с усмешкой Драко.

      Поттер протянул Малфою-младшему свое письмо, а тот отдал свое Гарри. Поттер быстро пробежал глазами по тексту письма Драко.

      «Астрономия: В. — четвертый, восемнадцатый;

      Заклинания: П. — второй, третий;

      Защита от темных искусств: П. — второй, второй;

      Травология: У. — седьмой, тридцать девятый;

      История магии: С. — пятый, тридцать седьмой;

      Зельеварение: П. — первый, первый;

      Трансфигурация: П. — второй, третий;

      Итоговая оценка: Выше ожидаемого.

      Внутрифакультетский рейтинг: второй.

      Рейтинг по курсу: восьмой».

      — Неплохо, Драко, — сказал Гарри с улыбкой.

      — У тебя тоже, Гарри, — сказал Драко.

      — Может, вы и с нами поделитесь? Эта неопределенность слишком угнетает, — раздраженно сказала Нарцисса.

      Мальчики улыбнулись.

      — Ну, мы завалили историю магии, — сказал Поттер с улыбкой.

      Видя, что мистер и миссис Малфой начинают злиться из-за их молчания, Гарри сказал:

      — Мы оба получили «П» по заклинаниям, защите от темных искусств, зельеварению и трансфигурации.

      — А астрономия? — спросил Люциус.

      — Я получил «Превосходно», — сказал Поттер.

      — У меня «Выше ожидаемого», — сказал Драко.

      Люциус кивнул в знак согласия на оба заявления.

      — Травология? — спросила Нарцисса.

      — Я получил «Превосходно», — усмехнувшись, сказал Гарри.

      — «Удовлетворительно», — сказал Драко, закатывая глаза.

      — Ты тоже получил бы «Превосходно», обратись ты за помощью к Невиллу, — буркнул Поттер.

      — Я не нуждаюсь в помощи какого-то ничтожества, — сказал Драко.

      — Я гарантирую, что Невилл, скорее всего, получил первое место по травологии, — пробормотал Гарри.

      — Ну и что, это же просто растения, — сказал Драко.

      — По каким предметам у вас «Превосходно»? — спросил Люциус.

      — Я получил самую высокую оценку по зельеварению, — улыбаясь во все тридцать два, сказал Драко.

      — Отличная работа, Драко. Я уверен, что крестный будет гордиться. Северус сказал, что ты был его лучшим учеником на всём курсе, — сказал с гордостью Люциус.

      — А как насчет других предметов? — спросила Нарцисса.

      — Ну, я второй по защите от темных искусств, третий в трансфигурации и в заклинаниях, — сказал Драко.

      — Это очень хорошо, но, Драко, ты ожидал, что будешь вторым как в трансфигурации, так и в заклинаниях. Кто смог обойти тебя? — спросила Нарцисса.

      — Я не знаю, кто смог обойти меня, — признался он.

      — Я бы поставил на Грейнджер в трансфигурации, Драко. МакГонагалл любит ее, и если дойдет до выставления оценок, то ей будет легче поставить высший балл Гриффиндору, чем Слизерину, — сказал Поттер.

      — Грязнокровка. Грязнокровка обошла тебя, Драко, — мрачно сказал Люциус.

      — Она лучшая ученица, — Гарри постарался помочь Драко.

      — Я не могу в это поверить, — досадливо качая головой, сказал Люциус.

      — Прости меня, отец, — сказал Драко, опустив голову от стыда.

      — А как насчет заклинаний? — спросила Нарцисса, выказывая свое презрение так же, как и Люциус.

      — Я не знаю, Гарри, есть какие-нибудь идеи? — спросил Драко.

      — Су Ли, скорее всего, — сказал Поттер.

      — Кто она вообще такая, чёрт возьми? Я имею в виду, у нас заклинания проходят с Когтевраном, а я понятия не имею, кто эта девчонка! — сказал Драко.

      — Это та маленькая азиатская девочка, что сидит за Терри Бутом. Она никогда не поднимает руку и очень тихая, но она очень хорошо учится, — сказал Гарри.

      — Она имеет отношение к Чану Ли? — спросил Люциус.

      — Я не знаю, Ли — довольно распространенная фамилия, — сказал Поттер.

      — Это не очень распространенная фамилия среди волшебников, Гарри, особенно в Англии. Чан Ли — посол китайского Министерства. Он очень влиятельный и состоятельный чистокровный, — Люциус сказал.

      — Возможно, мне стоит познакомиться с ней в этом году, — заметил Поттер.

      — Да, Драко, вы должны узнать мисс Ли получше. Ее отец очень влиятельная персона на международной арене, а также он мастер заклинаний, — сказал Люциус.

      Гарри был рад, что Люциус успокоился, узнав, что Драко обошла в заклинаниях чистокровная ведьма, причем дочь мастера заклинаний, Су Ли. Это успокоило, видимо, и самого Драко.

      — А как насчет тебя, Гарри? — спросила Нарцисса.

      — Я первый по заклинаниям и трансфигурации. Также я первый по Защите, шестой по травологии, восьмой по астрономии и девятый в зельеварении, — сказал Поттер.

      — Впечатляет, Гарри. Какая у тебя итоговая оценка? — спросил Люциус.

      — Я четвертый по курсу с оценкой «Выше Ожидаемого/Превосходно», — сказал Гарри.

      — Четвертый? Кто смог обойти тебя? — спросила Нарцисса.

      — Э-э... Грейнджер, Терри Бут и Су Ли, все в общем получили свои «Превосходно». Как им раздали места, если их оценки одинаковы? — спросил Поттер.

      — О-о, они смотрят на их порядок захода на экзамены, а затем распределяют их соответственно, — сказал Люциус.

      — Драко, ты попал в десятку? — спросила Нарцисса.

      — Да, мам, я восьмой на курсе, — сказал Драко с гордостью.

      — Это очень хорошо, Драко. Кто выше в рейтинге? — спросил Люциус.

      — Гарри, два когтевранца и Сьюзен Боунс, — сказал Драко.

      — Действительно, я удивлен тем, что племянница Амелии выше тебя. А двое последних в списке? — спросил Люциус.

      — Блейз Забини и когтевранец по имени Гольдстейн, — ответил Поттер.

      — Вы дружите с молодым Забини? — спросила Нарцисса.

      — Да, Гарри и я дружим с ним и со Сьюзен Боунс, — сказал Драко.

      Люциус кивнул, соглашаясь с выбором сына.

      — Вы оба проделали отличную работу в этом году. Я жду от вас стремления к еще более высоким достижениям.

      — Мы будем стараться, отец, — сказал Драко.

      — Интересно, как сдала Нимфадора, — сказала Нарцисса.

      — О, я думаю, она хорошо все сдала. МакГонагалл сказала мне на Рождество, что она добилась превосходных результатов в Защите и в заклинаниях и выбилась в лучшие ученики по трансфигурации, — сказал Поттер.

      — Да и дядя Северус лучше относится к ней в этом году, — сказал Драко.

      — Да, лучше, хотя она до сих пор в Гриффиндоре, — заметил Гарри.

      — Я думаю, Северус видит в ней что-то большее, — сказал Люциус.

      — Почему? — спросил Поттер.

      — Нимфадора попросила о переводе в Слизерин. Северус, кажется, даже говорил мягко. По крайней мере, он намекал на что-то за обедом, когда мы принимали его в апреле. Я думаю, известие о желании одного из гриффиндорцев МакГонагалл перевестись с ее факультета заставило его пересмотреть отношение к этой девочке, — сказала Нарцисса.

      — Правда? А я даже не заметил, — сказал Гарри.

      — Да, но мы же не с ней на зельеварении. Бьюсь об заклад, он относится к ней не как к остальным гриффиндорцам. Разве ты не заметил, что она перестала жаловаться на дядю Северуса, когда у нее зельеварение? — сказал Драко.

      — Да, я заметил, чт... — Поттер замолчал, когда очень громкий звон разнесся по столовой.

      — Кто-то только что нарушил внешние границы поместья, — сказал Люциус, вытащив волшебную палочку.

      Гарри, Драко и Нарцисса достали свои палочки одновременно.

      — Мальчики, идите наверх, — сказала Нарцисса.

      — Нет, нам нужно держаться вместе: если мы разделимся, то их могут атаковать, когда мы будем далеко, и мы не сможем защитить их, — сказал Люциус, обведя палочкой вокруг Гарри, Драко, Нарциссы и себя.

      Поттер почувствовал, как мурашки побежали по спине, и посмотрел на Люциуса. Он был потрясен, поняв, что едва может его видеть. Мужчина полностью слился с обстановкой.

      — Я поставил дезиллюминационное заклинание на нас. Давайте, идемте, — сказал Люциус.

      Гарри сделал мысленную заметку поговорить с Флитвиком об этом заклинании, когда они выходили из столовой. Они спустились по лестнице и прошли по коридору. Достигнув главного входа, Поттер увидел одиноко стоящего человека с палочкой, вытянутой перед собой. Он был одет в ярко-пурпурную мантию с красной подкладкой. Люциус, Нарцисса и Драко явно его не видели. Не желая выдавать свое присутствие, говоря что-нибудь Люциусу, Гарри вытащил волшебную палочку и крикнул:

      — Экспеллиармус!

      Человек обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как заклинание Поттера ударило его в грудь. Гарри был потрясен, когда человек дернул запястьем, призывая к себе еще одну палочку.

      — Ступефай! — закричал он.

      Поттер увернулся от оглушающего заклинания и отправил его обратно в человека.

      Вдруг еще несколько человек вошли в комнату, уже произнося оглушающие заклинания. Гарри упал на пол и закричал, направляя эти заклинания на ближайшего человека:

      — Диффиндо! Экспеллиармус!

      Гарри усмехнулся, когда его режущее заклинание ударило мужчину в руку, которой он держал палочку, из-за чего он ее выронил. Разоружающее заклинание швырнуло его через всю комнату на полсекунды позже.

      — Прекрати, Гарри! Остановись сейчас же! — закричал Люциус, снимая со всех дезиллюминационное заклинание.

      Поттер обернулся, чтобы посмотреть на Люциуса, не веря в происходящее. Его колени, в конце концов, начали дрожать из-за попадания множества заклинаний. Из-за обезоруживающего заклинания он потерял свою волшебную палочку и ударился о стену. До того, как он потерял сознание, еще два заклинания ударили в него, заставляя вывернуться руку и ногу до хруста в костях.

      * * *

      Гарри проснулся и издал приглушенный крик. Он посмотрел на свою левую руку и ахнул. Кажется, кости в его руке были просто перемолоты на мелкие осколки!

      — Мистер Поттер, постарайтесь расслабиться, — сказала женщина.

      Гарри в панике осмотрелся вокруг. Он оказался на больничной койке.

      — Где я? — спросил Поттер.

      — Вы находитесь в больнице Святого Мунго, мистер Поттер. Насколько я понимаю, вы были вовлечены в инцидент с несколькими мракоборцами, — сказала женщина.

      — Какими еще мракоборцами, кто это? — спросил Гарри.

      — О, простите, я забыла, что вы жили с маглами в детстве. Они как полицейские, мистер Поттер. Авроры сопровождали Артура Уизли в качестве поддержки, когда он отправился на поиски темных артефактов, — сообщила женщина.

      — Кто вы? — спросил Гарри.

      — Ах, где мои манеры. Я целительница Смит. Очень сожалею, мистер Поттер, но я не могу вылечить вашу руку. Чтобы снять боль, я собиралась удалить кости в левой руке. Я намеревалась сделать это до истечения срока действия оглушающего заклинания, но не успела, — сказала целительница Смит и прошептала заклинание.

      Гарри наблюдал, как она послала синий луч заклинания в его руку. Как только он достиг его травмированной конечности, Поттер почувствовал себя гораздо лучше. Боль в руке моментально исчезла, но теперь эта рука просто свободно повисла. Это было довольно странное зрелище: его рука просто колыхалась и вяло подергивалась.

      — Вы сможете вылечить это? — спросил Гарри, попытавшись приподнять свою руку, похожую на перчатку, в которую закачали воздух.

      — Да, мистер Поттер, но также я должна предупредить, что вас ожидает долгая ночь. Костерост — не самое приятное зелье, — сказала целительница Смит.

      — Отлично. Вы случайно не знаете, где мистер Малфой? — спросил Гарри.

      Целительница только отрицательно покачала головой.

      Поттер хотел было задать еще один вопрос, когда дверь в его палату открылась и вошли Драко, Люциус, Нарцисса, пугающего вида женщина и дородный мужчина в шляпе-котелке.

      — Гарри, как ты? — спросил Драко.

      — Бывало и лучше, — сказал Поттер, размахивая бескостной рукой.

      — Действительно необходимо было удалять кости? — спросил тучный мужчина.

      — К сожалению, министр. Поверьте мне, я бы не дала ребенку костерост, если бы это не было необходимо. Кости нельзя было правильно срастить, и заново вырастить ее — это единственный способ не нанести еще большие повреждения, — сказала целительница Смит.

      Мужчина, как предполагал Гарри, министр Фадж, поморщился.

      — Мистер Поттер, я Амелия Боунс, руководитель Департамента магического правопорядка. Я хотела бы извиниться от имени всех тех мракоборцев, что напали на вас. Проникнув на территорию Малфой-мэнора и не представившись, они нарушили несколько очень важных законов о поиске и конфискации. Не могу выразить, как мне жаль, что вам придется отращивать кости из-за их идиотизма. Я только надеюсь, что вы не вините весь наш отдел из-за оплошности нескольких мракоборцев, которые уже отстранены за нарушение протокола, — сказала Амелия Боунс.

      Гарри кивнул головой.

      — Все хорошо, мадам Боунс. Сьюзен рассказывала мне слишком много хорошего о вас, чтобы я смог когда-либо обвинять вас или ваш отдел за то, что произошло сегодня, —сказал Поттер.

      Гарри заметил, что министр расслабился, услышав его слова.

      — Мистер Поттер, я министр магии Корнелиус Фадж. Мне так жаль, что это произошло! Старший аврор МакНейл и Артур Уизли знали закон, но, видимо, из-за спешки мистера Уизли, который желал как можно скорее убедиться в отсутствии запрещённых артефактов, они о нём позабыли. Уверяю вас, что я очень серьезно поговорил с мистером Уизли, и он, в свою очередь, ждёт возможности принести вам извинения, а пока стоит за дверью, — заявил министр Фадж.

      — Благодарю вас, министр. Я просто надеюсь, что впредь ничего подобного не случится, — сказал Гарри.

      — Уверяю вас, мистер Поттер, этого не повторится. Я также надеюсь, что вы не потеряете веру в Министерство или в меня из-за этой неудачи, — сказал министр Фадж.

      — Не волнуйтесь, министр, я не возлагаю лично на вас ответственность, ведь это не ваша вина. Протокол, как сказала мадам Боунс, в этот раз не был соблюден, так что просто застрахуйтесь от подобных инцидентов в будущем, — сказал Гарри.

      — Хорошо, благодарю вас, мистер Поттер. Я могу надеяться, что это происшествие не будет разглашено прессе? — неуверенно спросил Фадж.

      Гарри сначала был шокирован тем, что министр не утверждает, а спрашивает. Через несколько секунд Поттер понял, что министр так взволнован, что начал потеть. Решив, что ему нужно хоть что-то ответить, Гарри сказал:

      — Я не вижу никакой выгоды для себя в придании гласности данному инциденту, министр.

      Поттер с удовольствием наблюдал за тем, как министр облегченно вздохнул.

      — Благодарю вас за это, мистер Поттер. Амелия и я согласны, что в вашу сторону не будет выдвинуто никаких обвинений в использовании магии несовершеннолетними, так как это была министерская ошибка. Также, если когда-нибудь я смогу что-нибудь сделать для вас, пожалуйста, дайте мне знать. Люциус рассказывал о вас только хорошее, и я был бы только рад помочь вам, если это когда-нибудь понадобится.

      — Я запомню это, министр, благодарю вас, — сказал Гарри, мысленно усмехаясь. Приятно было знать, что у него есть компромат на Министерство, если он когда-нибудь понадобится.

      — Мадам Боунс, было приятно встретиться с вами, и передайте, пожалуйста, Сьюзен и Блейзу, что я с нетерпением жду, когда смогу присоединиться к ним в конце лета на пляже, — сказал Поттер.

      Мадам Боунс постаралась скрыть свое замешательство из-за известия, что Гарри Поттер приедет к ним на пляж. Она очень много размышляла об этом, ведь Сьюзен сказала, что, хотя мистер Поттер и учится на Слизерине, он хороший друг мистера Забини, да и друг Сьюзен тоже.

      — Я думаю, они тоже с нетерпением ждут встречи с вами в конце лета, мистер Поттер, — сказала с улыбкой Амелия.

      — Извините меня, мистер Поттер, но я должен вернуться к работе, — сказал Фадж.

      — Конечно, министр, — сказал Гарри, после чего Фадж слегка поклонился и ушел.

      — Я тоже должна идти, мистер Поттер, но я буду рада увидеть вас на пляже. Сьюзен и мистер Забини так хорошо отзывались о вас, — сказала Амелия и тоже ушла, слегка поклонившись.

      Когда целительница Смит удалилась взять костерост, мистер Малфой наклонился, чтобы поговорить с Гарри.

      — Гарри, я хотел бы поблагодарить тебя. После того, как ты был ранен, и Корнелиус узнал, что случилось, рейд был немедленно прекращен. У меня в кабинете находятся некоторые весьма спорные объекты, которые я хотел сегодня вечером переправить в Гринготтс. Мне бы пришлось отвечать на множество раздражающих вопросов о них.

      — Я рад, что хоть что-то хорошее все же произошло, — прошептал Поттер, в то время как дверь открылась и рыжий человек вошел в комнату.

      Гарри посмотрел на мужчину, который, должно быть, был Артуром Уизли.

      — Могу я вам чем-то помочь? — спросил Поттер, сделав вид, что не знает этого человека.

      — Эм... да, Гарри. Я Артур Уизли, — сказал мистер Уизли.

      — Прежде всего, мистер Уизли, можете обращаться ко мне «мистер Поттер»? Я разрешил обращаться ко мне по имени вашей дочери, но не вам. Министр Фадж и мадам Боунс обращались ко мне с соблюдением формальностей, и я ожидал, что вы сделаете то же самое. А теперь, что именно я могу сделать для вас? — уверенно произнес Гарри.

      Мальчик ухмыльнулся прямо в лицо мистеру Уизли, тот покраснел от смущения — и слабый гнев, всколыхнувшийся было в нём, вскоре утих. Мистер Уизли подумал, что уже скоро этот мальчик станет учеником второго курса в Хогвартсе...

      — Мне очень жаль, мистер Поттер. Я забылся. Я никогда не вел себя так самонадеянно, и мне не стоило обращаться к вам по имени. Моя дочь очень хорошо о вас отзывается, и я хочу извиниться за то, что произошло сегодня. Те мракоборцы были под моим командованием, и из-за своей поспешности я нарушил протокол, — сказал мистер Уизли.

      — Да, мне уже говорили, — ровным тоном произнес Гарри.

      — Мистер Поттер, выпейте это, — сказала целительница Смит, войдя в комнату и протянув ему похожее по цвету на мел снадобье.

      Гарри выпил протянутое зелье и поморщился из-за его вкуса. Второй раз он поморщился после того, как закончил пить. Резкая боль стала сводить его левую руку. Поттер поднял глаза и увидел сочувственное выражение на лицах всех присутствующих, особенно Артура Уизли.

      — Пришлось использовать костерост, чтобы вылечить его руку? — поразился мистер Уизли.

      — Это очевидно, Уизли. Теперь, когда ты извинился, сделай так, чтобы Гарри мог лечиться в спокойной обстановке, — отмахнулся от него Люциус.

      Мистер Уизли вздохнул.

      — Я еще раз прошу прощения, мистер Поттер, — после этого мистер Уизли повернулся, чтобы уйти.

      — Подождите, мистер Уизли, — сказал Гарри. Ему в голову пришла интересная идея.

      Мистер Уизли повернулся, интересуясь, что же Мальчик-Который-Выжил хочет сказать ему.

      — Добби! — выкрикнул Поттер.

      Маленький эльф появился в комнате и посмотрел на Гарри широко распахнутыми глазами.

      — Мистер Гарри Поттер, все в порядке? — спросил Добби.

      — Все будет в порядке, Добби. Ты можешь взять в моем чемодане последнее письмо Джинни Уизли? — сказал Гарри.

      Добби кивнул и быстро исчез. Секунду спустя он вернулся с письмом.

      — Мистер Уизли, не могли бы вы передать Джинни это письмо? Это сэкономит мне время, — сказал Поттер.

      Артур неуверенно взял письмо.

      — Я отдам его ей, мистер Поттер. Повторюсь еще раз: я очень сожалею, что так вышло, и надеюсь, что вы скоро поправитесь, — с этими словами мистер Уизли покинул палату.

      Как только за мистером Уизли захлопнулась дверь, Гарри засмеялся, но тут же поморщился от боли в руке.

      — Что смешного, Гарри? — спросил Драко.

      — О, я просто представил, как он будет объяснять Джинни, откуда у него письмо от меня. Уверен, она взбесится, когда узнает, что из-за ее отца я попал в больницу, — сказал Поттер, а Драко широко ухмыльнулся.

      Беты главы: altavista, Retaf, Borland30.

      Переводчики: SecretHero, Таша.

     Весь день Гарри ушел на то, чтобы восстановить кости его левой руки, и ещё два дня, чтобы удостовериться, что все нервы, мышцы и суставы работоспособны. Когда Поттер смог наконец-таки покинуть Мунго, он поклялся себе никогда туда не возвращаться.

      Следующие две недели в Малфой-мэноре для Гарри пролетели очень быстро. Он сообщил Драко то, что Салазар рассказал ему об окклюменции, и Малфой-младший смог создать свой первый ментальный барьер. Поттер же, в свою очередь, завершил четвертую и пятую стены и уже начал работать над шестой. Когда Салазар не охотился, он был готов дать любой совет двум юным волшебникам.

      Тонкс прислала Гарри и Драко письмо из Франции. Как выяснилось, они с мамой всё ещё не разговаривали, и Нимфадора начала исследовать Париж сама. Большую часть времени она проводила во французской версии Косого переулка, Чэшотэр ла’Алэа. Мистер Малфой сказал, что это переводится как «Аллея Шёпота». Дора закончила письмо, написав, что хочет увидеть их обоих в Косом переулке в день рождения Гарри.

      Драко и Гарри проводили практически всё своё время, играя в квиддич на поле Натаниэля. Оба постоянно меняли позиции игроков, играя поочередно за того или иного. С другой стороны, Поттер никогда не проигрывал матч в качестве ловца.

      В итоге они решили, что, если появится хотя бы частично пригодный для игры ловец, Гарри станет охотником. В любом случае в истории его запомнят как ловца Слизерина.

      Поттер продолжал читать книгу «Углублённый курс теории заклинаний». Он уже остановился на продвинутом обучении для третьего курса. Гарри действительно обожал профессора Флитвика за эту книгу. Ведь, несмотря на то, что летом он не мог использовать никакие из указанных заклинаний, Флитвик все же дал ему возможность продвинуться в теории.

      Продолжалась и переписка с Джинни Уизли. Особенно друзей заставила посмеяться огромная эпопея, в которой Джинни описала то, как ошибся её отец, когда совершил рейд в Малфой-мэнор. Когда они закончили чтение, глаза Драко слезились от смеха. Затем они решили коротко ей ответить, что она не должна извиняться, так как не сделала ничего плохого.

      Со временем Гарри и Драко заметили, что младшая Уизли стала отдаляться от своей семьи. Она рассказала Поттеру, что совсем перестала общаться с Роном, Перси и близнецами. Также она очень сильно поругалась с отцом после того, как он навестил Гарри в больнице. Она писала, как сильно разозлилась, когда её мать начала разговаривать с ней как с двухлетней. К тому же Джинни отметила, что единственные люди, с которыми ей приятно разговаривать, это Билл и Чарли, но оба они за границей. В своём последнем письме она призналась, что если бы не эта летняя переписка с Гарри, то она бы сошла с ума.

      Гарри и Драко широко улыбнулись, закончив читать письмо. План Поттера сделать младшую из семейства Уизли слизеринкой прошёл лучше, чем ожидалось.

      В день своего рождения Гарри проснулся в семь утра. Когда он сел в кровати, широкая улыбка расплылась по его лицу. Было такое чувство, что этот день будет очень хорошим. Это его день рождения, и он увидится с Тонкс в Косом переулке, он получит своего личного эльфа и приобретет множество школьных принадлежностей.

      Поттер спустился в столовую, где мистер и миссис Малфой завтракали яичницей с беконом.

      — С Днём рождения, Гарри, — сказал Люциус, когда Поттер вошёл в столовую.

      — С Днём рождения, дорогой, — улыбнулась Нарцисса.

      — Спасибо вам, Люциус, Нарцисса. Драко всё ещё спит? — спросил Гарри.

      — Думаю, он в душе. Я разбудила его не так давно. Нам действительно нужно идти. Это будет очень долгий день, и нам ещё нужно зайти в Гринготтс. Если ты и в самом деле хочешь эльфа, тебе понадобится немало денег. Мы дадим тебе бездонный кошелёк на сегодня, — сказал Люциус.

      — И сколько стоят эльфы, сэр? — спросил Поттер.

      — По-разному. Старый эльф, которому осталось недолго, будет очень дёшев, примерно семьдесят галлеонов. Эльф средних лет, скорее всего, будет стоить около сотни галлеонов. Эльфы в расцвете лет стоят примерно двести пятьдесят галлеонов. И молодые эльфы стоят где-то пятьсот галлеонов, — сказал Люциус.

      — И как вы думаете, какого мне взять? — спросил Гарри.

      — С вкладами семьи Поттер в денежном плане у тебя ограничений нет, и ты сможешь выбрать любого понравившегося тебе эльфа, Гарри. Не беспокойся о цене, просто удостоверься, что эльф, которого ты выберешь, тебе нравится. В конце концов, именно тебе придется находить общий язык с этим маленьким созданием весь остаток своей жизни, — сказала Нарцисса.

      — Это верно, — сказал Поттер, когда Драко вошёл в кухню.

      — Что верно? — спросил Драко.

      — О, твоя мама говорила, что я не должен беспокоиться о цене своего эльфа. Люциус, а закон позволит мне взять его в школу? — спросил Гарри.

      — Да, Попечительский Совет согласился с тем, что всем студентам Хогвартса позволено иметь личного домашнего эльфа, если его хозяин желает этого. Только одно «но»: тебе не будет позволено вызывать его во время занятий, это наказуемо, — сказал Люциус.

      — Логично, — ответил Поттер.

      — Драко, Гарри, ешьте быстрее, я хочу добраться до Гринготтса до того, как там будет толпа народа, — сказал Люциус и привстал.

      Мальчики кивнули и начали быстро есть свой завтрак.

      Без пятнадцати восемь Гарри и Драко завершили трапезу, и Люциус достал портал.

      — Министр Фадж снабдил нас порталом, который перенесет прямо в Гринготтс, мальчики. Гарри, я хочу, чтобы ты переоделся и накинул на голову капюшон мантии. Будет отлично, если Драко последует твоему примеру. Я не думаю, что в Гринготтсе у нас будут проблемы, но я не хочу, чтобы нас узнали и преследовали до Лютного переулка, — сказал Люциус.

      Поттер кивнул и использовал способности метаморфа, чтобы отрастить волосы и сделать их блондинистыми. Также он спрятал шрам и сделал свои глаза светло-голубыми. Закончив, он накинул на голову капюшон и взялся за портал вместе с Драко и Люциусом. При перемещении Гарри почувствовал знакомый рывок в районе пупка.

      Гринготтс, Косой переулок.

      Гарри, Драко и Люциус вступили на мраморный пол волшебного банка Гринготтс. В столь ранний час помещение практически пустовало. Люциус подвел мальчиков к окошку со свободным гоблином.

      — Чем я могу вам помочь? — холодно спросил гоблин, недоверчиво посмотрев на посетителей.

      Люциус кивнул Поттеру, и тот сбросил маскировку.

      — Я бы хотел снять деньги со своего счета и получить бездонный кошелёк, — сказал Гарри.

      — Понимаю. У вас есть ключ, сэр? — спросил гоблин.

      — Нет, мне никогда его не давали. Я узнал о нем только в прошлом году. Так или иначе, меня направили к директору Хорику, и он был очень удивлен тем, что я его не получал, — сказал Поттер.

      Гоблин выглядел сильно озадаченным тем, как беспечно Гарри говорил о директоре Гринготтса.

      — Ваше имя, сэр? — спросил гоблин более вежливо.

      — Гарри Поттер, — тихо ответил мальчик.

      Гоблин с минуту смотрел на него, разинув рот, а затем сказал:

      — Мистер Поттер, пожалуйста, капните каплю своей крови вот сюда для подтверждения своей личности.

      Гоблин дал Гарри маленький ножик.

      Мальчик проколол палец, и капля крови упала на прилавок.

      Гоблин достал ключ из-под своего стола и коснулся им крови. Ключ сразу же засветился, и на нём появился номер.

      — Я вижу, что все законно, мистер Поттер, получите ваш ключ, — сказал гоблин.

      — Спасибо, сэр, — сказал Гарри.

      — Мистер Поттер, боюсь, что директор снова желает поговорить с вами, — сказал гоблин, прежде чем мальчик ушёл.

      — Зачем? — спросил Гарри.

      — Не знаю, мистер Поттер, но каждый гоблин был уведомлен, что необходимо незамедлительно проводить вас к директору, как только вы придете. Грипхук проводит вас. Ваши гости останутся здесь, — сказал гоблин.

      — Хорошо. Что ж, мистер Малфой, думаю, вам стоит заняться своими делами, пока я встречусь с директором, — тихо сказал Гарри.

      Люциус Малфой удивленно помотал головой.

      — Нет, Гарри, я просто отложу свои дела на другой раз. Мы с Драко будем ждать тебя здесь, — сказал он.

      Поттер кивнул и прошёл вслед за гоблином по имени Грипхук через несколько коридоров до той же самой комнаты, в которой он был около года назад. Два огромных гоблина-охранника осмотрели их, когда они подошли.

      Грипхук сделал уверенный шаг вперед.

      — Гарри Поттер прибыл для встречи с директором Хориком и Советом.

      Двое гоблинов кивнули и открыли двери, чтобы они могли пройти.

      Гарри тотчас же заметил, что за год комната совершенно не изменилась. По-прежнему стоял тот же круглый стол, за которым сидели несколько раздраженных гоблинов.

      — Гоблин, в чем причина того, что вы прервали нас? — резко спросил Хорик.

      — Директор Хорик, я привел Гарри Поттера, — глубоко вздохнув, сказал Грипхук.

      — Отлично, ты прощён, гоблин, — невозмутимо сказал Хорик.

      Грипхук вышел из комнаты, и двери за ним закрылись.

      — Мистер Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — сказал Хорик, и у дальнего края стола появился стул. Несколько гоблинов подвинулись, чтобы дать Гарри возможность сесть.

      — Директор Хорик, прошу прощения, но я понятия не имею, почему я здесь, — сказал Поттер, садясь на стул.

      Директор широко улыбнулся.

      — Мы вызвали вас, чтобы поставить в известность о мошенничестве с вашим счетом. Когда мы поняли, что вы не можете получить информацию через совиную почту, нам пришлось ждать вашего прибытия. Передача вызова через гоблина более безопасна. А информирование человека или эльфа, возможно, привело бы к тому, что преступник узнал бы о наших действиях, — сказал он.

      — Так вы выяснили, почему я не могу получать от вас письма? — спросил Гарри.

      — Ну конечно, кажется, ваш магический опекун, Альбус Дамблдор, перехватывал все ваши письма из Гринготтса. Похоже, большинство вашей почты проходит через проверку Министерства, вы ведь вроде знаменитости в мире магии. Дамблдор — Верховный чародей Визенгамота. Он использовал своё влияние, чтобы перехватывать все ваши письма из Гринготтса и забирать их раз в месяц, — сказал Хорик.

      Как только Хорик произнес имя Альбуса Дамблдора, Поттера начала обуревать ярость. «Этот ублюдок-манипулятор! Он скрывал от меня информацию о моих же деньгах! Как он посмел!»

      — Хорик, как можно прекратить это? — раздраженно спросил Гарри.

      Несколько гоблинов зло усмехнулись.

      — Я очень рад, что вы собираетесь действовать, мистер Поттер. Большинство магов и волшебниц просто приняли бы действия Дамблдора как что-то само собой разумеющееся. Отвечаю на ваш вопрос: мы вычеркнем Дамблдора как вашего магического финансового опекуна. Он пренебрегает условиями контракта, не сообщая вам о вашем финансовом состоянии, — произнес Хорик.

      — Великолепно, сделайте это сейчас же, — сказал Гарри.

      — К несчастью, все не так просто. Мы можем снять с Дамблдора любой финансовый аспект опекунства, но его статус всё равно останется за ним, — сказал Хорик.

      — Что?! Почему?! — громко воскликнул Поттера.

      — Чтобы снять с Дамблдора его полномочия, вы должны подать петицию в Министерство. Конечно, мы снабдим вас всей необходимой информацией, которую собрали против него, если вы, конечно, согласитесь на это, — сказал Хорик.

      — Я согласен, — сказал Гарри.

      — Итак, есть ли у вас кто-то, кому вы готовы доверить своё финансовое состояние? Вам понадобится временный магический финансовый опекун до тех пор, пока вам не исполнится шестнадцать, — сказал Хорик.

      — Люциус Малфой подойдет идеально, — сказал Поттер.

      — Прекрасно, мы отошлём все необходимые бумаги мистеру Малфою сегодня же. Мы вынуждены снова извиниться за произошедшее, мистер Поттер. Есть ли ещё что-нибудь, что Гринготтс может сделать для вас? — спросил Хорик.

      — Эм, ну мне нужен бездонный кошелёк на сегодня, — сказал Гарри.

      Хорик щёлкнул своими длинными пальцами, и гоблин выбежал из комнаты. Вскоре он вернулся и отдал мальчику коричневый кошелёк.

      — Пожалуйста, положите свой ключ в кошелёк, мистер Поттер, — сказал Хорик.

      Гарри сделал то, что сказал директор, и увидел, как кошелёк поглотил ключ и появилось крупное число.

      — Число, которое вы только что увидели, это всё содержимое вашего счета, — сказал Хорик.

      — Мерлин! — удивленно выпалил Поттер.

      — Да, это действительно внушительно, потому как ваш счет был нетронут в течение двенадцати лет. Не говоря уже о том, что хранилище получает определенное количество монет ежегодно от главного хранилища Поттеров, — уведомил Хорик.

      Гарри лишь кивнул, всё ещё не оправившись от удивления, что на его счету такое количество денег. Еще недавно он боялся, что покупка эльфа подорвет его финансовое положение.

      — Если это всё, что вам нужно, вы можете идти, мистер Поттер. Мы начнем подготовку документов и снимем Дамблдора с поста вашего магического финансового опекуна. Также мы подадим прошение от вашего имени в Министерство, чтобы снять с него обязательства магического опекуна. Вы получите сову в день слушания, — сказал Хорик.

      — Спасибо, сэр, — сказал Гарри и, кивнув, покинул комнату.

      По дороге к месту, где его ожидал мистер Малфой, Поттер никак не мог успокоиться.

      «Так Дамблдор мой магический опекун. Тогда почему он так тщательно скрывал от меня мои же деньги? Что за фигня происходит с директором?»

      — Как прошла встреча? — спросил Люциус, и Гарри принял своё новое обличье.

      — Информативно. Я узнал, что Дамблдор мой магический опекун. А ещё он скрывал от меня мои финансовые возможности. Я попросил гоблинов подать прошение о его отставке по этому поводу. Ещё я предложил вас в качестве моего временного финансового опекуна и надеюсь, что вы согласитесь, — сказал Поттер, когда они покинули Гринготтс.

      Люциус Малфой был весьма удивлен. Дамблдор — магический опекун Гарри, и мальчик собирается найти ему замену. Если это попадет в прессу, будет огромный ажиотаж.

      — Я... Для меня честь быть твоим временным опекуном, Гарри, — сказал Люциус, когда они подходили ко входу в Лютный переулок.

      Гарри, Люциус и Драко вошли в Лютный переулок. Поттер сразу же использовал свои теневые способности, заставив своё тело исчезнуть, при этом оставив глаза видимыми. Он слышал, как Люциус пытается сдержать смех, когда все стали избегать их настолько, насколько это было возможно.

      — Мне бы хотелось всегда ходить с тобой за покупками, — отметил Люциус.

      Они шли ещё около пяти минут, пока не остановились около магазина под названием «Ломбард Тимоти». Люциус вошел, и Гарри с Драко последовали за ним.

      — Могу я вам помочь, джентльмены? — спросил мужчина.

      — Да, вы можете показать нам серебро Элвина? — сказал Люциус.

      Мужчина подмигнул и кивнул.

      — Если вы, джентльмены, проследуете за мной.

      Гарри и Драко зашли вслед за Люциусом в заднюю комнату. Владелец магазина повернулся к ним и произнес:

      — Ассамблей!

      Поттер широко раскрыл глаза, когда раздался громкий хлопок и перед ним появилась чуть ли не сотня эльфов.

      Салазар высунул голову из одежд Гарри, чтобы поближе посмотреть на эльфов. Поттера насмешило испуганное лицо владельца магазина, увидевшего Салазара.

      — В-вас и-интересует определенный тип эльфа? — спросил мужчина.

      — Например? — Гарри немного изменил звучание своего голоса.

      — П-повар или г-горничная, — слабым голосом спросил мужчина.

      — Я ищу эльфа, который будет исполнять все мои просьбы в качестве личного эльфа, — мрачно сказал Поттер.

      Все эльфы постарались выглядеть очень презентабельно, когда услышали, что Гарри ищет себе эльфа не просто для готовки и уборки.

      — П-понятно. Как долго вы планируете держать эльфа? — спросил мужчина.

      — Достаточно долго, я не приму старого слабого эльфа, — ответил Поттер.

      Несколько старых эльфов опустили головы, и их уши сникли. Гарри удивило, насколько жалко они выглядели.

      — Хозяин, я могу исследовать этих созданий и найти самого сильного? — прошипел Салазар.

      — Да, можешь, — прошипел Поттер в ответ, что заставило продавца драматично побледнеть, а эльфов очень сильно удивиться.

      Гарри опустил Салазара на пол, и его фамильяр начал ползать вокруг эльфов, в то время как мальчик обходил их и задавал некоторым из них вопросы. Поттер хотел убедиться, что его эльф будет сильным настолько, насколько может домашний эльф. Его эльф будет представлять его, и Гарри не желал себе жалкое маленькое подобие Добби, если это было возможно.

      — Хозяин, я нашел одного с сильной магией, — прошипел Салазар.

      Поттер подошёл к своему фамильяру.

      — Где? — спросил он.

      — Вот этот эльф, — сказал Салазар, указывая на эльфа прямо перед собой.

      — Что вы можете сказать мне об этом эльфе? — спросил Гарри владельца.

      — Ну, она достаточно молода. Удалось узнать, что её предыдущий хозяин был последним представителем своей семьи, и после его смерти она стала свободна. Она очень молодой и хороший эльф, — сказал владелец магазина, чей голос становился всё смелее.

      — Как твоё имя? — спросил Поттер.

      — Анди, сэр, — гордо ответил эльф.

      Гарри хорошенько рассмотрел её. Она выглядела сильнее и моложе остальных эльфов в комнате. К тому же она держалась с некоторым подобием достоинства.

      — У тебя есть какие-нибудь таланты? — спросил Поттер.

      — Я сожалею, сэр, но нет. Я была последним эльфом своего старого хозяина. Старшие эльфы умерли, прежде чем смогли научить меня чему-то, — грустно сказала эльфийка, всё ещё смотря на Гарри.

      — Ты точно уверен в её потенциале? — спросил Поттер Салазара.

      — Да, в этом эльфе сильная магия, — ответил Салазар.

      Пока Гарри говорил с Салазаром, он наблюдал за реакцией маленького эльфа на его змеиный язык. Он был удивлен тем, что она совершенно не боялась его.

      — Какова цена этого эльфа? — спросил Поттер.

      — Девятьсот галлеонов, — сказал продавец.

      Гарри повернул голову к продавцу, и его глаза засверкали под капюшоном. Не отводя от него взгляда, он поднял Салазара.

      — Я-я-я хотел сказать, семьсот галлеонов.

      Салазар с интересом спросил, что говорит мужчина, но всё, что видел и понимал продавец, это Поттера, держащего ужасную свирепо шипящую злую змею.

      — Т-т-то есть пятьсот галлеонов, сэр, — слабо сказал продавец.

      — Я заплачу триста пятьдесят галлеонов, — настоял Гарри.

      Мужчина хотел было возразить, но Поттер решил ответить на вопрос Салазара. Лицо продавца побледнело, и он кивнул, согласившись с клиентом.

      — Х-х-хорошо, сэр.

      Гарри вынул свой бездонный кошелёк и сказал:

      — Триста пятьдесят галлеонов.

      Поттер высыпал монеты на пол, и владелец приказал нескольким эльфам сосчитать их. Когда он уверился в их количестве, он отдал Анди носок, освобождавший её от связи с ним.

      — Вы оставите нас, пока мы будем создавать связь? — сказал Люциус мужчине, только и желавшему, что покинуть эту комнату.

      Когда Гарри убедился, что они остались одни, он опустил капюшон и услышал смех Драко.

      — Мерлин, а я-то думал, что ты лучший в умении торговаться, отец, — сказал Драко.

      — Да, судя по всему, у Гарри талант вводить людей в заблуждение. Теперь, думаю, нам нужно создать связь, пока ему не стало слишком любопытно, — сказал Люциус.

      — Хорошо, что я должен сделать? — спросил Поттер.

      — Тебе нужно сделать надрез на своей ладони и ладони эльфа, смешать кровь, сказать своё имя и то, что ты берешь себе на службу свободного эльфа Анди, — сказал Люциус, отдав Гарри небольшой кинжал.

      Поттер порезал свою ладонь и ладонь эльфа, прежде чем произнести:

      — Я, Гарри Джеймс Поттер, принимаю свободного эльфа Анди к себе на службу.

      Возникла волна сильной магии, и когда Гарри глянул на маленькую эльфийку, то удивился, увидев, что теперь на ней была надета довольно элегантная одежда. Ещё больше он удивился, увидев герб Поттеров на левой половине одеяния. Герб Блэков появился справа. Герб Слизерина появился на правом плече и герб Морганов на левом.

      — Вот так сюрприз, — отметил Люциус.

      — Мерлин, Гарри, что ты сделал? Наши эльфы так не выглядят, — удивленно воскликнул Драко.

      — Ну, я просто хотел, чтобы Анди хорошо выглядела, так как будет представлять меня. Думаю, магия об этом позаботилась, — сказал Поттер.

      — Хозяин Гарри — самый замечательный хозяин, — радостно сказала Анди, рассматривая свою одежду со слезами на глазах.

      — Я многого ожидаю от тебя, Анди, не разочаруй меня, — строго сказал Поттер.

      Эльфийка тотчас же собралась.

      — Я не разочарую хозяина Гарри, — ответила она.

      — Хорошо. Теперь пора за покупками. Ты будешь относить мои вещи в Малфой-мэнор сразу после покупки, поняла? — спросил Поттер.

      — Да, хозяин Гарри, — ответила Анди.

      — Вы готовы идти? — спросил Поттер, сменив обличье и надев капюшон.

      — Да, — ответил Люциус.

      Все трое покинули комнату после того, как Гарри объяснил Анди, что гербы нужно заколдовать, чтобы их не было видно. Он сказал маленькой эльфийке, что она может показывать только герб Поттеров, как только они покинут Лютный переулок, но не остальные. Они быстро прошли по Лютному до Косого переулка, и только тогда Гарри вернул своё нормальное обличье и опустил капюшон.

      — Который час, Драко? — спросил Поттер.

      — Десять часов. Твоя встреча в Гринготтсе заняла достаточно много времени, — раздраженно сказал Драко.

      — Мистер Малфой, мы собирались встретиться с Тонкс в «Дырявом котле» в двенадцать. Чем вы предлагаете заняться? — спросил Гарри.

      — Что ж, я полагаю, мы можем пополнить запасы для зельеварения в аптеке, — сказал Люциус.

      Мальчики кивнули, последовав за Люциусом в ужасно пахнущий магазин в конце переулка. Ступив внутрь, они были ошарашены, увидев профессора Снегга в качестве продавца.

      — Северус! — радостно воскликнул Люциус.

      Снегг поднял голову, и Гарри мог бы поклясться, что увидел, как тень улыбки проскользнула по его лицу. Улыбка не исчезала до тех пор, пока Снегг не увидел стоящего рядом с Драко Гарри.

      — Люциус, Драко, мистер Поттер. Какими судьбами вы оказались здесь? — спросил Снегг.

      — А, ну знаешь, сегодня день рождения Гарри, и мы собираемся праздновать. Мы решили закончить с покупками для школы сегодня, — ответил ему Люциус.

      — В самом деле? Что ж, с днём рождения, мистер Поттер, — сказал Снегг с легким намёком на сарказм.

      — Ну, ну, Северус, будь добрее к Гарри. Осмелюсь сказать, что он совсем не такой, как Джеймс Поттер. Ты и сам можешь видеть это. Попал бы Джеймс Поттер когда-нибудь в Слизерин? Мог бы обладать хоть одной змеиной чертой? — спросил Люциус.

      Снегг выглядел так, будто совсем не желал этого слышать, но тем не менее кивнул, соглашаясь со сказанным.

      — Да, должен согласиться с тобой, Люциус. Поттер, ваш отец был неотёсанным болваном, сделавшим мою жизнь отвратительной, но он не обладал ни единой чертой слизеринца, — сказал Снегг, пытаясь отделаться от разговора о Гарри.

      — Мне очень жаль слышать это, сэр. Я всегда хотел, чтобы у меня была возможность встретиться с отцом, но мне очень жаль слышать, что он так к вам относился, — сказал Поттер, скрывая свою злость на профессора.

      — Северус, будь добрее к Гарри. Всё-таки у него сегодня день рождения. Джеймса Поттера ты можешь проклинать в любой другой день года, — сказал Люциус с тенью угрозы в голосе.

      Снегг уловил намек в мрачнеющем голосе Люциуса.

      — Конечно же, ты прав, Люциус. Мистер Поттер, примите мои извинения, я не должен был говорить ничего плохого о вашем отце в ваш день рождения, — сказал Снегг.

      — Всё нормально, сэр. Я не могу представить, что когда-либо смог бы проводить своё свободное время с Уизли. Так что я понимаю, почему вы можете не любить моего отца, — сказал Гарри.

      Снегг кивнул.

      — Ну, хорошо, вы двое пришли сюда, чтобы купить ингредиенты для зелий?

      — Да, сэр, — хором сказали Драко и Гарри.

      — Очень хорошо. Я надеюсь, вы будете хорошо заниматься на зельеварении в этом году. Особенно ты, Драко, кажется, у тебя в этом талант, — сказал Снегг.

      — Спасибо, дядя Северус, я буду стараться, — гордо сказал Драко.

      — Отлично. Я уверен, ты будешь гордостью Слизерина. Ты практиковался в квиддиче летом? Я ожидаю увидеть Кубок на своем столе. Выражение лица МакГонагалл при одном взгляде на приз в этом случае просто бесценно, — сказал Снегг с искренней улыбкой.

      — Да, на самом деле мы думали, что Гарри может сменить позицию, — сказал Драко.

      — Почему? Поттер — превосходный ловец, — сказал Снегг.

      — Ну, лучшая позиция для Гарри — не ловец. Он прирожденный охотник. Мы решили, что раз Флинт выпустился, то, если кто-нибудь покажет хорошие способности ловца, Гарри присоединится ко мне в качестве охотника, — сказал Драко.

      — Ах, ну что ж, тогда есть одна проблема, Драко. Мистер Флинт не закончил обучение. Он вернётся в Хогвартс, чтобы пересдать ЖАБА, — сказал Снегг.

      Гарри и Драко широко раскрыли глаза, и Поттер схватился за голову.

      — Ещё один год с капитаном Флинтом! Мерлин, спаси нас.

      Снегг усмехнулся.

      — Совершенно верно. Что ж, вам пора. Хорошего дня рождения, мистер Поттер. Люциус, Драко, всегда рад вас видеть, — сказал Снегг, отдав ингредиенты.

      Гарри и Драко быстро собрали свои покупки и заплатили шесть галлеонов и семь сиклей за них. После этого Поттер поручил Анди доставить покупки в Малфой-мэнор. Перед тем, как Анди ушла, Люциус дал ей маленькую белую сферу, которая позволит ей пройти через защиту.

      К возвращению Анди Люциус, Драко и Гарри уже покинули аптеку. Было уже одиннадцать часов, когда они направились к «Флориш и Блоттс» за новыми учебниками. Драко вынул список книг и присвистнул.

      — Похоже, наш новый преподаватель по Защите — настоящий фанат Локонса.

      Поттер взглянул на свой список и кивнул.

      — Определенно. Мы должны купить шесть книг Локонса.

      — Точно, ваш учитель по защите от тёмных искусств — идиот, — сказал Люциус.

      — А? — переспросил Гарри.

      — Златопуст Локонс — лживый глупец. Он не совершил и доли того, о чем пишет в своих книгах, — пояснил Люциус.

      — Разве у мамы нет какой-то его книги? — спросил Драко.

      — К несчастью, она получила книгу «Как я одолел баньши Брекенриджа» в качестве подарка на Рождество и категорически отказывается избавляться от неё. Уверен, она оставила её только для того, чтобы раздражать меня, — сказал Люциус с шутливыми нотками в голосе.

      Когда Гарри, Драко и Люциус подошли к «Флориш и Блоттс», они были очень сильно удивлены, увидев огромную очередь на входе.

      — Мерлин, что тут происходит? — удивленно воскликнул Драко.

      — Локонс, — раздраженно ответил Люциус.

      Поттер посмотрел на объявление рядом с входом во «Флориш и Блоттс».

      «Златопуст Локонс будет раздавать подписанные копии своей автобиографии „Я — волшебник“ тридцать первого июля с 10:00 до 14:00».

      Гарри закатил глаза.

      — Я знаю, что это за книга. Она выпала из рождественской хлопушки, которую я подорвал вместе с Дамблдором в Хогвартсе. Этот человек выглядел как полный кретин, — сказал Поттер.

      — Эта очередь просто абсурдна. Драко, Гарри, идите за мной, — сказал Люциус, пройдя через всю очередь прямо к входу в магазин, где стоял юноша, сдерживающий толпу.

      — Эй, парень, уйди с дороги, — сказал Люциус с лёгким флёром превосходства.

      Парень взглянул на статно выглядящего мистера Малфоя и нервно сглотнул.

      — П-прошу прощения, сэр, но вам придется подождать вместе со всеми. Мистер Локонс очень занятой человек и...

      — Я здесь не за тем, чтобы получить книгу, подписанную этим выскочкой. А сейчас отойди, или будешь завтра же уволен, — сказал Люциус.

      Юноша снова взволнованно посмотрел на огромную очередь.

      — И-извините, сэр, н-но...

      — Да ты знаешь, кто я? — угрожающе спросил Люциус.

      — Н-нет, сэр, — тихо ответил парень.

      — Я Люциус Абраксас Малфой. И ты дашь нам пройти, — повелел Люциус.

      Гарри заметил, что паренёк выглядел так, словно хочет побыстрее убежать. Однако сам юноша стоял на своём.

      — Я-я-я прошу прощения, сэр, но мистер Флориш и миссис Блоттс очень ясно выразились, когда сказали никого не пускать внутрь...

      Дверь магазина открылась, и им навстречу вышел мужчина, одетый в голубую мантию.

      — Майкл, пропускай следующую группу... — мужчина прервался, увидев рассерженного Люциуса Малфоя.

      — М... мистер... Малфой, к-какая радость снова вас видеть, — сказал мужчина.

      — Я надеюсь, что вы, конечно же, разрешите эту нелепую ситуацию, — сказал Люциус.

      — Ну конечно, конечно, проходите сюда, мистер Малфой, — сказал мистер Флориш, позволяя Люциусу ступить за порог магазина.

      Драко пошёл вслед за своим отцом, но когда Гарри попытался переступить порог магазина, мужчина преградил ему путь.

      — А ты куда идешь? Никто не проскользнёт за моими важнейшими клиентами! В очередь! — резко сказал мистер Флориш.

      — Мистер Флориш, вы пропустите друга моего сына. В противном случае весь Косой переулок узнает, что вы не пустили в свой магазин самого Гарри Поттера, — раздраженно сказал Люциус.

      Гарри увидел, как мистер Флориш изумлённо выпучил глаза, когда Люциус назвал его имя. Мистер Флориш отдёрнул руку так быстро, будто обжёгся. Порыв ветра взъерошил волосы Поттера, открыв его шрам, при виде которого мистер Флориш побелел.

      — Я-я-я-я жутко извиняюсь, мистер Поттер. Какая ужасно глупая ошибка с моей стороны! Я должен был сразу же узнать вас. Прошу, проходите, я к вашим услугам, — быстро проговорил он.

      Гарри только кивнул и зашёл в магазин вслед за улыбающимся Драко и мистером Малфоем.

      Зайдя внутрь, он услышал, как кто-то зовет его:

      — Гарри?

      Мальчики обернулись и увидели Джинни Уизли, стоящую в очереди со своими братьями и мамой. Судя по всему, они хотели получить несколько книг, подписанных Локонсом. Гарри и Драко улыбнулись друг другу и подошли к Уизли.

      — Привет, Джинни, как поживаешь? — спросил Поттер.

      — Отвали, Поттер, — сказал Рон.

      — Да, Поттер... — сказал Джордж.

      — ...оставь Джинни... — продолжил Фред.

      — ...в покое! — закончили фразу оба.

      Гарри просто стоял и улыбался, глядя на то, как Джинни глазами метает в них молнии.

      — Мам, я пойду поговорю с Гарри подальше от этих идиотов, — сказала Джинни.

      Поттер заметил, что миссис Уизли сильно задумалась, когда посмотрела на Драко.

      — Х-хорошо, только не уходи далеко, — сказала она.

      Джинни практически вытолкала Гарри подальше от своих братьев. Драко всеми силами старался сдержать смех, идя за ними.

      — Извиняюсь за моих братьев, они просто как занозы в заднице, — извиняющимся тоном сказала Джинни.

      — Без проблем, Джинни. Кстати говоря, это мой лучший друг — Драко Малфой. Кажется, вам не довелось поговорить тогда, на перроне, — сказал Поттер, указывая на Драко.

      Джинни замялась на мгновение, но затем улыбнулась и пожала руку Драко.

      — Приятно познакомиться, я Джинни.

      — Мне тоже очень приятно, Джинни. Гарри рассказывал, что есть надежда, что ты совсем не такая, как твои придурочные братья, — выдавил Драко.

      Джинни немного покраснела.

      — Да, я надеюсь, что не буду такой, как они.

      — Может, всё-таки Слизерин подходит тебе, — сказал с улыбкой Поттер.

      — Возможно, я просто надеюсь, что не попаду в Гриффиндор вместе с ними, — раздраженно сказала Джинни.

      На лицах Гарри и Драко появились лёгкие улыбки.

      — В этом есть смысл. Скажи, что ты делаешь в очереди за получением книг от этого обманщика? — спросил Драко, указывая на Локонса.

      У Джинни отвисла челюсть.

      — Он не обманщик! Э... это же так, Гарри? — спросила шокированная девочка.

      Поттер улыбнулся.

      — Судя по тому, что я слышал, он просто мошенник. Всё, что он собой представляет, это смазливое лицо, хорошо владеющее чарами средневековых ведьм.

      — Я не верю, маму хватит удар, — сказала Джинни.

      — О, звезды, это же Гарри Поттер! — наигранно воскликнул кто-то из толпы.

      Ребята оглянулись на источник голоса. Гарри увидел мужчину, сидящего за столом в ярко-фиолетовой мантии и улыбающегося как умалишенный, глядя на них. Поттер сразу его узнал. Как-никак его портреты были развешаны по всему чертовому магазину.

      — О, нет, — успел выпалить Гарри, когда Локонс быстро направился в его сторону.

      Джинни тихо ахнула, когда Локонс подошёл к ним.

      — Мистер Поттер, я Златопуст Локонс. Прошу, подойдите сюда, — сказал волшебник, взяв Гарри за руку и вытолкав его к нескольким фотографам.

      Локонс хотел еще что-то сказать, но в этот момент рядом с ним оказался Люциус Малфой с нацеленной в его голову палочкой.

      — Оставь мальчика в покое, Локонс, — раздраженно сказал Люциус.

      Локонс незамедлительно отпустил руку Поттера. Мальчик заметил, что колени Локонса затряслись. «Ага, точно лжец».

      Несколько мужчин с камерами подошли ближе с явным намерением сделать несколько эксклюзивных снимков. Прежде чем они успели заснять эту сцену, Люциус сказал:

      — Если я увижу фотографию или рассказ об этом инциденте в завтрашнем «Ежедневном пророке», вы не просто потеряете свою работу, я использую каждый кнат, что у меня есть, дабы убедиться в том, что ваше существование закончится на улице.

      Гарри позабавило, что все до единого фотографы опустили камеры и начали нервно переглядываться друг с другом. И снова Поттер очень обрадовался своей дружбе с Малфоями.

      — Люциус... — начал Локонс.

      — Ты мне не друг, Локонс. Это значит, что, если ты хочешь мне что-то сказать, тебе надлежит обращаться ко мне не иначе как «лорд Малфой», — мрачно прервал его Люциус.

      — Прошу меня простить за это недоразумение, лорд Малфой. Я был так рад неожиданной встрече с легендарным Гарри Поттером, что просто забылся, — сказал Локонс, и Люциус опустил палочку.

      Гарри заметил, что Локонс заметно расслабился, когда Люциус убрал палочку.

      — Для искупления своей вины я подарю мистеру Поттеру и вашему сыну по экземпляру всех моих лучших сборников! — сказал Локонс, к которому очень быстро вернулась его былая помпезность. Несколько человек захлопали, и Гарри закатил глаза.

      Мгновение спустя кто-то положил перед Поттером и мистером Малфоем большое количество книг. Гарри принял их и отошёл к Драко и Джинни.

      — М-да, это было неожиданно раздражающе, — сказал Поттер.

      — Воистину, — сказал Люциус и бросил все книги Локонса в сумку, отдав её Драко.

      Гарри же отдал все свои книги Джинни.

      — Возьми их. Мистер Флориш сказал, что он заплатит за все мои книги.

      — Гарри, я-я-я не могу принять их, — сказала поражённая Джинни.

      — Не беспокойся об этом. Я всё равно не собирался даже читать эти книги, — сказал Поттер.

      Слушая поток благодарностей от Джинни, мальчик заметил, что мистер Малфой достал из своей мантии маленькую черную книжку. Джинни продолжала благодарить его за подаренные книги, когда Люциус подбросил черную книгу в её сумку. Гарри поймал взгляд Люциуса, и мужчина слегка улыбнулся.

      Не желая, чтобы что-либо разрушило его планы насчёт младшей Уизли, Поттер сказал:

      — О, Джинни, кажется, я случайно уронил лишнюю книгу в твой котёл вместе с писаниной Локонса.

      Гарри сунул руку в котёл Джинни и вынул оттуда маленькую черную книжку, которую подложил мистер Малфой.

      — Вот она, — сказал Поттер и, улыбнувшись, убрал её в карман.

      Джинни разговаривала с Гарри и Драко, пока они собирали свои книги и оплачивали их. Заплатив, Гарри, Драко, Джинни и мистер Малфой направились к выходу.

      — Что ж, я должна остаться здесь, — раздражённо сказала Джинни.

      — Что? Джинни, всё нормально. Кроме того, твоя мама, судя по всему, очень занята Локонсом, — сказал Поттер, указав на миссис Уизли, что-то увлеченно рассказывающую мужчине.

      Джинни закатила глаза.

      — Думаю, я могу смыться ненадолго.

      Гарри хотел было что-то сказать, но дверь магазина открылась, и со своими родителями вошла его «лучшая подруга».

      — Так они решили позволить тебе вернуться, Грейнджер? Какая жалость, — пренебрежительно сказал Гарри.

      — Поттер, тебе не надоело ненавидеть меня? — спросила она.

      — А должно? Просто существует так много причин для этого, — мрачно сказал Драко.

      — Что-то не припомню, чтобы тебя кто-то приглашал в разговор, Малфой, — зло кинула Гермиона.

      — Так это и есть небезызвестная Гермиона Грейнджер, — небрежно сказал Люциус.

      — А вы кто, сэр? — спросил мистер Грейнджер и, сделав шаг вперед, положил руку на плечо дочери.

      — Я лорд Малфой, отец Драко, — сказал Люциус.

      — У которого изо всех щелей лезет чувство собственного самомнения, — раздался голос сзади.

      Гарри, Драко и Люциус обернулись, и на их лицах появилась усмешка, когда к ним вышел мистер Уизли.

      — Здравствуй, Люциус, ты лучше бы не беспокоил эту бедную девочку. Как-никак, мисс Грейнджер — лучшая ученица Хогвартса в этом году, — сказал Артур Уизли.

      — Я просто представился, — мрачно ответил Люциус.

      — Тогда, наверное, стоит заметить, что никто тебя не просил об этом, — раздраженно отметил мистер Уизли.

      — Папа! — выпалила шокированная грубостью своего отца Джинни.

      — Джинни, что ты здесь делаешь? — спросил мистер Уизли, только сейчас осознавший, что его дочь стоит рядом с Драко.

      — О, смею заметить, что у неё хороший вкус, потому что она успела найти себе пару очень ценных друзей, Артур, — с улыбкой сказал Люциус.

      — Джинни, немедленно отойди от них! — потребовал мистер Уизли.

      — Папа, не будь таким грубым с мистером Малфоем, — обиженно сказала Джинни, подойдя к своему отцу.

      — Знаешь, Артур, похоже, у тебя наконец-то появился ребенок, воспитанный как настоящий чистокровный маг. И дай подумать, с какой попытки это получилось, с двенадцатой? — сказал Люциус с улыбкой.

      Лицо мистера Уизли резко помрачнело.

      — Что ж, теперь я понимаю, почему ты так хотел представить себя мисс Грейнджер, Люциус. Ты хотел встретить маглорожденную девочку, добившуюся в школе большего успеха, чем твой чистокровный сын.

      Люциус усмехнулся.

      — В тебе много наглости, раз ты смеешь говорить такое, Уизли. Мой сын и его близкие друзья были в десятке лучших учеников этого года. Не припомню, чтобы видел там имена твоих сыновей.

      Гарри не смог сдержать вырвавшийся смешок, из-за которого мистер Уизли и семья Грейнджер посмотрели на него. Решив, что это будет лучшим способом избежать конфликта, Поттер позвал:

      — Анди!

      Статно выглядящий эльф появился прямо перед ним и поклонился.

      — Да, хозяин Гарри, сэр.

      — Что это?! — удивленно воскликнула Гермиона.

      Поттер засмеялся.

      — Это мой домашний эльф, Грейнджер. Анди, отнеси наши с Драко книги в Малфой-мэнор, — сказал Гарри.

      — Конечно, хозяин Гарри, — сказала Анди и исчезла вместе с вещами.

      — Ты мог бы сказать «пожалуйста», — сказала Гермиона, когда эльф испарился.

      — Мог, — согласился Поттер, наслаждаясь видом ярости на лице Гермионы.

      — Сколько ты платишь ей за работу? — мрачно спросила Гермиона.

      Драко и Люциус засмеялись.

      — Только маглорожденная будет пытаться платить домашнему эльфу! — сказал Драко.

      — То есть ты не платишь ей? Значит, она фактически твоя рабыня! — удивлённо сказала Гермиона.

      — Нет, она домашний эльф, — просто ответил Гарри.

      — Ты чудовище! — яростно воскликнула Гермиона.

      Поттер просто закатил глаза.

      — Анди! — позвал он.

      Маленький эльф вновь появился перед ним.

      — Да, хозяин Гарри?

      — Эта маленькая гр... маглорожденная хочет узнать, хотела бы ты получать плату за свою работу. Скажу сразу, если ты согласна, я буду платить тебе, — сказал Поттер, надеясь, что всё, что говорил ему Драко об эльфах, было правдой.

      Глаза Анди расширились в ужасе.

      — О, нет! Анди никогда не возьмет плату с хозяина Гарри! — воскликнула она.

      — Но вы заслуживаете этого! — возразила Гермиона.

      — Анди — хороший домашний эльф. Она не будет просить плату с хозяина Гарри, — с презрением глядя на девочку, повторила Анди.

      — Как видишь, Анди, маглорожденные этого не понимают, — произнес Поттер.

      — Да, хозяин Гарри соблюдает правила. А вы плохая ведьма, — Анди укоризненно потрясла пальцем в сторону Гермионы, которая была ошарашена тем, что домашний эльф Поттера назвал ее плохой ведьмой.

      — Хм. Вам, мистер Поттер, не следует так говорить, ведь у мисс Грейнджер отметки намного лучше ваших, а это значит, что вы не имеете права ее оскорблять, — сказал мистер Уизли.

      Гарри от всего сердца посмеялся над этим неотесанным магом, заставляя тем самым всех обратить внимание на него. Когда он остановился, то произнес:

      — Мистер Уизли, меня не волнует, что Грейнджер — заучка. Факт в том, что если бы я так же, как и она, вызубрил историю магии, то я, вероятно, тоже был бы лучшим студентом. Но, понимаете, мистер Уизли, я предпочитаю сосредоточить все свое внимание на предметах, которые действительно необходимы. Такие как трансфигурация, заклинания, защита от темных искусств, зельеварение или астрономия и травология. Я получил «Превосходно» по всем этим предметам и был лучшим в трех из них. Не каждый предмет важен в Хогвартсе. К примеру, вы знали, что есть такой предмет, как магловедение? Я имею в виду, как я улучшу свои навыки волшебства, изучая маглов? Ни один уважающий себя маг или ведьма не взяли бы этот предмет, когда можно выбрать древние руны или нумерологию. Логичней уж взять прорицание и уход за магическими существами, по крайней мере, они помогут в волшебном мире.

      — Но, Гарри...

      — Для вас я «мистер Поттер». Вроде бы мы уже обсудили этот вопрос, когда вы отправили меня в Мунго, — мрачно сказал Гарри.

      Салазар выполз из-под одежды и зашипел на мистера Уизли, который явно был потрясен, увидев змею. Поттер ухмыльнулся, поскольку лицо мистера Уизли побледнело, когда Салазар зашипел.

      — Привет, Салазар, — произнесла Джинни, протянув руку к змею, словно он был домашним питомцем.

      И то, что Салазар фактически ластился к ладошке Джинни, удивило Гарри. Он усмехнулся. «Я обязательно должен буду спросить у Салазара позже, когда это он изменил свое мнение насчет домашних животных».

      — Артур, неужели это уже второй раз, когда мистер Поттер пытается исправить твои плохие манеры? — с ухмылкой сказал Люциус.

      То, что произошло дальше, для всех стало шоком. Мистер Уизли сделал выпад в сторону Люциуса, и оба устроили кулачный бой на полу.

      — Папа, прекрати! — закричала Джинни, а несколько волшебников поспешили растащить мужчин.

      Гарри заметил, что Гермиона была столь поглощена происходящим, что не замечала, что ее сумочка широко раскрыта. Поттер даже ухмыльнулся идее, пришедшей ему в голову. Он достал маленькую черную книжку, которую мистер Малфой пытался подсунуть Джинни, и подбросил ее в сумку Гермионы.

      Наконец нескольким волшебникам удалось растащить мистера Малфоя и мистера Уизли в разные стороны.

      — Артур, что это такое? — выйдя вперед, прокричала миссис Уизли.

      — Прости, дорогая, — сказал Артур.

      — Мистер Малфой, нам пора идти. Мы должны встретиться с Тонкс в двенадцать в «Дырявом котле», — произнес Поттер.

      Люциус оторвал взгляд от испачканного кровью мистера Уизли и повернулся к Гарри.

      — Хорошо, — коротко бросил он, вынуждая Гарри и Драко выйти из магазина, остановив последнего, попытавшегося поглумиться еще немного над Грейнджер.

      Когда Малфои и Поттер ушли, встревоженный Дэн Грейнджер поглядел на свою дочь.

      — Ты точно уверена, что все еще хочешь вернуться в эту школу? — спросил он с надеждой, что его дочь передумает.

      — Я не могу отступить. Тем более я волшебница. Даже Поттер признал, что у меня есть способности, — устало произнесла Гермиона.

      — Мне не нравится этот мальчик, Гермиона. Ты должна избегать его, — сказала Эмма Грейнджер.

      — Гарри... что ж, я понимаю, почему он ненавидит меня, мама, — грудь Гермионы пронзила острая боль.

      — И почему же? — стало любопытно мистеру Грейнджеру.

      Гермиона собралась было ответить, но острая боль в ее груди резко увеличилась, и она упала на колени, судорожно глотая воздух.

      — Гермиона, ты в порядке?! — испугалась миссис Грейнджер.

      — О, моя дорогая, все хорошо? — крупная женщина в красной мантии склонилась к Гермионе.

      — Я... я... я... кха... да, мэм. Я думаю, что это моя магия предупреждает меня, — сказала Гермиона, задыхаясь.

      — Что? О чем ты говоришь? — спросил мистер Грейнджер.

      — Да, дорогая, что ты имела в виду под тем, что твоя магия предупреждает тебя? — полюбопытствовала миссис Уизли.

      — Я принесла магическую клятву и была близка к тому, чтобы нарушить ее, — произнесла Гермиона.

      Миссис Уизли поперхнулась.

      — Дорогая, тебе сколько лет? Зачем ты дала магическую клятву?

      — Что значит эта «клятва»? — миссис Грейнджер теперь выглядела еще более заинтересованной.

      — Это очень серьезная и древняя магия. Человек клянется и дает магическую клятву, и сама магия считает человека ответственным за нее. Если кто-то нарушит ее, он лишится своей магии, прежде чем умрет мучительной смертью. Даже семьи нарушителей подобной клятвы будут унижены, поскольку это очень позорная смерть, — объяснила миссис Уизли.

      — Гермиона, зачем ты дала такую клятву? — рассердился мистер Грейнджер.

      — Я-я не могу сказать тебе, пап. Знай, что я не жалею об этом. Я смогла понять кое-что, — Гермиона поднялась, отряхиваясь.

      — Хорошо, дорогая, я надеюсь, что впредь ты не забудешь об этом. Ты должна быть осторожна: волшебные контракты — не баловство. Кстати, меня зовут Молли Уизли, — миссис Уизли пожала руки мистера и миссис Грейнджер.

      — Мам, приступ продолжится? — спросила Джинни.

      — Не волнуйся. Эта девочка только почувствовала небольшую боль, Джинни, — сказала миссис Уизли.

      — О, я надеюсь, что тебе лучше. Я Джинни Уизли, — протянула ладонь Джинни.

      — Гермиона Грейнджер, — сказала Гермиона.

      Джинни в ту же секунду отдернула руку и впилась взглядом в девочку.

      — Я уже слышала о тебе.

      Гермиона была потрясена быстрой сменой настроения девочки, но вспомнила, кто ее братья.

      — Я уверяю тебя, независимо от того, что твои братья рассказывали обо мне, это все неправда. Рон, Фред и Джордж не являются моими близкими друзьями, — быстро произнесла Гермиона.

      — Я не верю в те вещи, что болтают мои братья-идиоты. Гарри рассказал мне все, что я должна знать о тебе, — глаза Джинни сузились.

      — Гарри? Ты имеешь в виду Поттера? Откуда ты знаешь его, если еще даже не поступила в Хогвартс? — воскликнула Гермиона.

      — Джинни и Гарри стали друзьями по переписке этим летом, — пояснила миссис Уизли.

      — Как? Не обижайся, Джинни, но Гарри ненавидит твоих братьев даже больше чем меня.

      — Я знаю это. Но Гарри хотел, чтобы я знала, что он не приравнивает меня к моим братьям-идиотам, — резко сказала Джинни.

      — О... хорошо. Я не знаю, что ты слышала обо мне, но я не плохой человек, — проговорила Гермиона в свою защиту.

      — Гарри сказал мне, что ты убеждена, что всегда права. Он также сказал, что ты достаточно самонадеянна, чтобы решить, что легко сможешь помешать учителю украсть философский камень, — твердо возразила Джинни.

      Лицо Гермионы потемнело, и она покраснела.

      — Ну... Я бы не стала называть это самонадеянностью. Я просто делала то, что считала правильным, — сказала Гермиона.

      — О! Я уверена в этом, — протянула Джинни.

      — Джинни. Извинись за свою грубость, — предупредила миссис Уизли.

      — Я не собираюсь приносить извинения, мама, — сказала Джинни.

      — Все в порядке, спасибо, миссис Уизли. Но если Джинни дружит с Гарри, тогда я не ожидаю, что мы станем с ней близки, даже если она попадет в Гриффиндор, — печально улыбнулась Гермиона.

      Джинни отвернулась и пробормотала:

      — Я надеюсь, что не попаду в Гриффиндор.

      — Я сожалею о поведении своей дочери. Кажется, что вся наша семья зациклилась на Поттере, — печально пояснила миссис Уизли.

      — Да. Мы имели удовольствие встретить этого мальчика в Хогвартсе. Он был довольно груб к нам, — поморщился Дэн Грейнджер.

      — Действительно? Он был таким вежливым молодым человеком, когда я встретила его ранее этим летом, — миссис Уизли была потрясена.

      — Дэн преувеличивает. Мальчик явно выздоравливал от ран и был просто упрям в некоторых моментах. Я бы не назвала его грубым, скорее, прямолинейным, — нерешительно произнесла миссис Грейнджер.

      — Я понимаю, — кивнула миссис Уизли.

      — Хорошо, мы должны забрать твои книги, Гермиона, — сказал мистер Грейнджер.

      — Было приятно познакомиться с вами, миссис Уизли, — вежливо произнесла Гермиона, прежде чем присоединиться к своим родителям.

      «Дырявый котел», Косой переулок.

      Гарри, Драко и Люциус вошли в «Дырявый котел» ровно в двенадцать часов. Люциус подошел к барной стойке, где стоял беззубый человек, а Поттер разыскал взглядом Тонкс, сидящую в одиночестве в углу бара. Гарри коснулся плеча Драко и указал на нее. Оба быстро прошли в тот угол.

      Как только Нимфадора заметила Драко и Гарри, она улыбнулась, поднялась и обняла обоих.

      — Я так рада видеть вас. Как вы так выросли за две недели? — любопытно спросила она.

      — Много квиддича, — произнесли они вместе, заставив Дору рассмеяться.

      — Как Франция? — спросил Поттер.

      — Ужасно. Мы с мамой ругались всю поездку. И все еще не разговариваем. Единственная причина, по которой я здесь, это то, что я использовала наш камин и сбежала, как только она ушла на работу, — печально произнесла Тонкс.

      — Мне жаль, — честно сказал Гарри.

      — Это не твоя вина. Все нормально, — улыбнулась Нимфадора.

      — Я взял VIP-комнату, — подходя к ним, произнес Люциус.

      — Привет, дядя Люциус! — обрадовалась Дора.

      — Здравствуй, Тонкс. Мне жаль, я слышал, ты собиралась, но не смогла приехать в Малфой-мэнор вместе с Гарри, — сказал Люциус.

      — Да, мне тоже жаль, — произнесла Нимфадора, когда они прошли вслед за Люциусом через заднюю дверь, ведущую к комнатам.

      Комната была очень проста. В ней стояли стол с несколькими стульями и с чашей тыквенного сока посередине.

      — Так, и что произошло, пока меня не было? — спросила Дора.

      Поттер быстро рассказал ей, что Дамблдор сделал с его счетом в Гринготтсе, и как он прятал от него информацию о его финансах.

      Тонкс была потрясена, услышав, что сам директор школы творил такие вещи, и к концу рассказа была так же сердита, как и Гарри.

      — Это ужасно! Никогда бы не подумала, что Дамблдор способен на такое! — возмутилась она.

      — Я тоже. Поэтому надеюсь, что в скором времени избавлюсь от него как от опекуна, — зло сказал Поттер.

      — Так, а помимо новости о том, что Дамблдор — ублюдок, что еще произошло? — небрежно спросила Нимфадора.

      Гарри усмехнулся.

      — Анди! — позвал он.

      С хлопком появился маленький эльф.

      — Чем Анди может помочь вам, хозяин Гарри? — спросил эльф.

      — Тонкс, это Анди. Анди, это Тонкс, — улыбнувшись, сказал Поттер.

      — У тебя теперь есть собственный эльф, Гарри! Я слышала, что они невероятно дорогие! И ее одежда просто удивительна. Добби носил лишь смешную наволочку, — восхитилась Дора.

      — Вообще-то она не была столь дорога, как ты думаешь. Просто продавец в магазине был совершенно случайно напуган мной до такой степени, что все вышло очень недорого, — с ухмылкой сказал Поттер.

      — О, Гарри, и что же ты такого сделал? — с усмешкой спросила Нимфадора.

      — Ничего особенного, всего лишь чуть-чуть парселтанга плюс мои способности мага Теней. Хотя, мне кажется, что это заслуга Салазара, который напугал его больше всего, — Поттер осторожно опустил своего друга на стол.

      — Кстати, когда это тебе понравилось быть домашним питомцем, Салазар? — спросил Гарри.

      — Никогда. Я не собачка, — без уважения ответил Салазар.

      — Ты лежал смирно. И тебе было приятно, когда Джинни гладила тебя в магазине, — прошипел Поттер.

      — Ну было. Не скрою. Но все равно я не собака. Пусть только мерзкие кролики попробуют назвать меня так, я убью их в ту же секунду! — прошипел в ответ Салазар.

      Гарри рассмеялся.

      — И что это было? — спросила Тонкс.

      — Да так... ничего. Только то, что Салазар не является домашним животным ни для Драко, ни для Люциуса, — сказал Поттер, бережно поглаживая змейку.

      — Что насчет Тонкс? — пренебрежительно спросил Драко.

      — Салазар не упоминал ее, — уклончиво ответил Гарри.

      — А что ты собираешься делать с Анди, когда вернешься в Хогвартс? — удивилась Нимфадора.

      — Ах да, совсем забыл. Думаю, сейчас как раз подходящий момент, чтобы сказать. Анди, когда я вернусь в Хогвартс, ты будешь учиться у эльфов в замке. Ты говорила, что домашние эльфы твоего бывшего владельца умерли прежде, чем смогли чему-то научить тебя. Так вот, эльфы Хогвартса смогут стать для тебя хорошими учителями, — сказал Поттер.

      — Хозяин Гарри позволит Анди учиться у эльфов Хогвартса? — шокированно пропищала Анди.

      — Да. Но если мне что-то потребуется, ты тотчас же проследишь, чтобы это было сделано. Понятно?

      — Да, хозяин Гарри. Анди — хороший домашний эльф; Анди никогда бы не поставила на первое место другую работу, я всегда в вашем распоряжении, — быстро произнесла она.

      — Прекрасно. Это все, Анди. Ты можешь вернуться в Малфой-мэнор, — повелительно произнес Поттер.

      Анди поклонилась и исчезла.

      — Она действительно хороший домашний эльф, Гарри. Мне нравится ее одежда, особенно отличительные черты семейства Поттеров, — прокомментировала Дора.

      — На ее одежды есть все четыре родовых герба. Я просто приказал ей скрывать другие три на данный момент, — пояснил Поттер.

      — Это напомнило мне о том, что пора вручать тебе подарки в честь дня рождения! — взволнованно прощебетала Тонкс.

      Гарри усмехнулся при виде улыбок лучших друзей.

      — Ну ладно, давайте. Я готов их увидеть, — улыбнулся Поттер.

      Нимфадора достала красивый пакет и вручила его Гарри.

      Поттер взял подарок и разорвал упаковку. Под ней оказалась простая коричневая коробка; открыв ее, он обнаружил в ней серебристую мантию. Гарри коснулся края мантии и поразился, какой невероятно мягкой на ощупь она была. Это было похоже на прикосновение к его мантии-невидимке. Поттер достал ее из коробки и вздохнул от восторга вместе с Драко и Люциусом. Герб семьи Морган был вышит золотом по краю мантии.

      — Это... я не могу принять. Это же... стоит целое состояние! — Гарри все еще пребывал в шоке.

      — Нет, Гарри. Ты должен взять ее. Все же это принадлежало твоим предкам, — сказала с улыбкой Дора.

      Люциус потрогал мантию и учащенно задышал.

      — На ощупь как шелк акромантула. Тонкс, это, должно быть, стоило тебе нескольких сотен галлеонов! Мастерство изящно, а этот герб выполнен идеально.

      — Эм. Здорово... Но... не сердись на меня, Гарри, хорошо? Я не покупала ее, — произнесла Нимфадора.

      — Но я не могу понять, откуда тогда она? — удивился Поттер.

      — Ну... Знаешь, я вместе с матерью ходила на магловский тур по Крепости, ты ведь в курсе, что это очень известная французская тюрьма? Так вот, когда мы были там, нам показывали наряды тех времен, которые были конфискованы во время революции. Я сразу же обнаружила герб Морганов на подоле одного из них. Я не знаю, как все было на самом деле, но получается, что на семью твоих предков совершили нападение или что-то типа того, потому что эта мантия находилась в одной секции с одеждой французских аристократов, — пояснила Дора.

      — Ага... хорошо. Это объясняет, как ты ее нашла. Но... как она у тебя оказалась, Тонкс? — повторил свой вопрос Гарри.

      — Все просто. Я одолжила у мамы волшебную палочку и в тот же день вернулась в Крепость под твоей мантией-невидимкой. Я прокралась с последней туристической группой и зашла в ту комнату. Потом заколдовала камеры наблюдения и взяла мантию. Ты ведь не считаешь меня сумасшедшей? — нерешительно поинтересовалась Нимфадора.

      Гарри, Драко и Люциус в шоке уставились на девочку. После нескольких минут молчания Драко первым нарушил тишину:

      — И как ты умудрилась не попасть в Слизерин, Тонкс?

      Этого хватило, чтобы Гарри и Люциус вышли из ступора.

      — Тонкс, это блестяще! — Поттер порывисто обнял ее.

      — Ты не думаешь, что я сошла с ума? — спросила еще раз Дора.

      — Сошла с ума? Мантия моих предков была на какой-то магловской выставке. Да я безумно рад, что ты достала ее для меня! — воскликнул Гарри.

      — Фух... Я так волновалась, что ты будешь сердиться, что я украла ее, — выдохнула Нимфадора.

      — Тонкс, спасибо за то, что вернула ее мне. Но... пожалуйста, никогда больше так не делай. Не оберешься проблем. Но подарок изумителен! — сказал Поттер.

      — Вот уж точно. Я определенно уверен в том, что ты никогда раньше не делала ничего подобного, Тонкс. Однако такой поступок достоин слизеринцев, — усмехнулся Люциус.

      — Слизеринцев? Ты тоже совершал такое, отец? — спросил Драко, ухмыльнувшись.

      — Возможно, я бы поступил так же, как Тонкс, при случае... — ответил Люциус.

      — Ясно. Я не знаю, сможет ли наш подарок переплюнуть Тонкс, но... вот, — Драко вручил пакет Гарри.

      Когда Поттер открыл подарок, он был крайней смущен. На дне коробки лежали три крошечных черных предмета.

      — Прости-прости, Гарри. Я забыл вернуть им прежний размер, — сказал Люциус, взмахнув палочкой над каждой крохой.

      Через несколько секунд каждая из них превратилась в очень толстую книгу. Поттер бегло оглядел названия, и у него в горле пересохло, поскольку первой книгой была «Большая книга трансфигурации», второй — «Тысяча и один способ проклясть ваших врагов с помощью заклинаний» Филиуса Флитвика, третьей — «Защитная трансфигурация» Альбуса Дамблдора.

      — Спасибо, сэр. Я даже не знал, что Флитвик написал книгу. Хотя, я думаю, он бы сказал мне рано или поздно об этом, — произнес Гарри.

      — Гарри, профессор Флитвик был пятикратным чемпионом по магическим дуэлям в юности. Его книга издана ограниченным тиражом; это значит, что Министерство внимательно следит за теми, кто ее покупает. Фактически все эти книги запрещены. Не показывай их всем подряд. Как только ты закончишь читать, спрячь их куда подальше. Если кто-то заметит тебя с ними, придется отвечать на некоторые весьма неприятные вопросы, — предупредил Люциус.

      — Я буду очень осторожен с ними, сэр. Большое спасибо! Я уверен, что они помогут мне в достижении мастерства, — сказал Поттер.

      — Гарри, я дал тебе эти книги не просто для достижения мастерства, — возразил Люциус.

      — В смысле? — спросил Поттер.

      — Понимаешь, много умельцев заклинаний и трансфигурации могут делать удивительные вещи, но они совершенно беспомощны, пытаясь защититься. Я сомневаюсь, что МакГонагалл и Флитвик горят желанием обучить тебя проклятьям и чарам, которые может предложить их область. Хотя, это большая ошибка системы обучения. С твоим-то именем, Гарри, многие смотрят на тебя как на икону. Но некоторые из них не желают тебе добра, хотя весьма рады использовать тебя. Поэтому ты должен выучить магию нападения и защиты, чтобы в случае чего смочь защититься от врагов, — серьезно произнес Люциус.

      Мальчик побледнел. Он никогда бы и не подумал, что кто-то может попытаться сделать себе имя, причинив ему вред.

      — Я-я обязательно прочту их, сэр, — сказал Поттер.

      — Хорошо. Также не пытайся лезть вперед курса, Гарри. Ты добьешься большего успеха, если будешь тщательно изучать теорию с самого начала. Твоя магия еще не готова к тому, чтобы выполнять сложные магические заклинания. Это понятно? — строго спросил Люциус.

      — Да, сэр, — сказал Поттер.

      — Молодец, — облегченно выдохнул Люциус.

      Гарри поблагодарил Малфоев за их подарок, и они продолжили обедать в «Дырявом котле». Когда они закончили, то оплатили счет и вышли из VIP-комнаты. Поттер снова поблагодарил Дору за ее подарок и внезапно до него донесся довольно знакомый голос:

      — Нимфадора Гэмма Орионис Тонкс!

      Гарри собирался было посмеяться над полным именем Доры, однако сердитый вид Андромеды стер усмешку с его лица.

      — Что ты здесь делаешь, юная леди? — резко сказала она.

      — Я-я... здесь отмечаю день рождения Гарри, — тихо произнесла Тонкс.

      — И ты из-за этого сбежала и прибыла в Лондон без присмотра? О чем ты только думала, Нимфадора? — Андромеда сурово окинула взглядом дочь. Несколько человек уже начали обращать на них внимание.

      — Она не оставалась без присмотра, Андромеда. Я был здесь, — Люциус спустился вместе с Драко по лестнице.

      Вид миссис Тонкс был страшен. Казалось, что она решила убить Люциуса взглядом.

      — Нимфадора, ты немедленно отправишься домой через камин! — надрывным голосом произнесла миссис Тонкс.

      — Н-н-но... мама! Сегодня день рождения Гарри, и мы собирались пойти...

      — Нимфадора! Живо в камин и домой! — завопила Андромеда. Дора, Гарри и Драко сделали шаг назад от яростной миссис Тонкс. Поттер был впечатлен последующими словами Люциуса:

      — Я думаю, будет лучше, если ты послушаешь свою мать, дорогая, — сказал Люциус.

      Гарри мог даже физически почувствовать всю ненависть миссис Тонкс, когда она испепеляла взглядом Люциуса.

      Тонкс кивнула.

      — Прости, что не могу остаться подольше, Гарри. С Днем рождения тебя! — сказала она и обняла мальчика.

      — Не волнуйся, Тонкс. Ты и так сделала его очень приятным. Хотя я не могу в полной мере отблагодарить тебя за твой подарок, но я напишу тебе, как только вернусь. Анди доставит тебе письмо, — улыбнулся Поттер.

      Они разомкнули объятья, и Гарри увидел, что Дора почти плачет. Он наклонился к ней и прошептал:

      — Все в порядке, правда. Я просто не хочу, чтобы ты и дальше ссорилась с мамой.

      Тонкс кивнула, но промолчала. Она послала матери негодующий взгляд, но Андромеда его не заметила, поскольку смотрела на Люциуса.

      После того, как Нимфадора зашла в камин, чтобы переместиться домой, Андромеда начала кричать на Люциуса:

      — Как вы посмели заставить мою дочь врать мне?! — угрожающе произнесла она.

      — Я уверяю вас, Андромеда, я не делал ничего, чтобы поощрить обман вашей дочери. Гарри действительно сообщил ей, что мы будем в Косом переулке в его день рождения, и она пришла, чтобы отпраздновать его с нами. Если бы вы разрешили ей принять приглашение в Малфой-мэнор, то ничего бы этого не произошло, — сказал Люциус.

      — Как вы смеете указывать мне?! Это вы выкрали мою дочь средь бела дня!

      — Не надо утрировать. Девочка спросила насчет планов Гарри. Он написал в письме о наших планах, и она решила присоединиться. Это было ее решение, что в этом такого? Она хотела отпраздновать день рождения своего друга, Андромеда. Вы мыслите иррационально. Тем более она была под моим присмотром все это время, — сказал Люциус.

      Поттер заметил, что у миссис Тонкс кончается терпение: она была готова достать свою палочку и ткнуть ею в Люциуса.

      — Моей дочери не следует находиться в вашем обществе. Как в твоем, Люциус, так и в обществе твоего сына, — прошипела Андромеда.

      Драко прищурился, и Гарри понял, что женщина перегибает палку.

      — Вы не имеете права оскорблять моего сына, Андромеда. И я также напомню вам, что мой сын — лучший друг вашей дочери, — мрачно прошипел Люциус.

      — Моей Нимфадоре явно промыли мозги! У тебя и Цисси не может быть сына, который вырос бы кем-то другим, нежели темным волшебником, восхваляющим чистоту крови, — сказала Андромеда.

      — Это последнее предупреждение, Андромеда. Еще раз оскорбите имя Малфоев и будете отвечать за последствия. В прошлый раз, оскорбляя известную чистокровную семью, вы отрицали, что делали это, — произнес Люциус.

      — Как у тебя только язык повернулся! — Андромеда направила на него свою палочку.

      Люциус не отставал и направил на нее свою. Несколько волшебников, стоящих поблизости, попрятались под столы.

      — Так... давайте все успокоимся и опустим палочки. В конце концов, вы же не хотите сражаться в таком маленьком помещении? Вы можете попасть в невинных людей, — встал между ними Гарри.

      — Например, в меня, — кивнул Драко.

      Поттер стоял так, пока Люциус и Андромеда неохотно не опустили свои палочки.

      — Гарри, ты возвращаешься со мной, — не сводя пристального взгляда с Люциуса, сказала миссис Тонкс.

      — Простите, но я останусь в Малфой-мэноре, — ответил Поттер.

      — Гарри, ты не должен оставаться с этими... Они относятся по-доброму к тебе только из-за известности. Поверь мне, им плевать на полукровок! — сказала Андромеда.

      Поттер решил, что будет правильным не говорить кому-то, кто знаком с Дамблдором, что он чистокровный.

      — Драко — мой друг, независимо от их мнения насчет чистоты крови.

      Миссис Тонкс рассердилась из-за того, что Гарри отказался последовать вместе с ней.

      — Что ж... Прекрасно! Но запомни, Люциус Малфой и его сынок сделают из тебя темного мага, Гарри Поттер! — бросила она напоследок, шагнула в камин и исчезла.

      — Замечательно, — сухо отозвался Поттер, когда они вышли из «Дырявого котла».

      — У Андромеды всегда была отличительная черта совать свой нос туда, куда не следует, — мрачно сказал Люциус.

      Гарри собирался было уточнить, что именно имел в виду Люциус, но Драко перебил его:

      — Пап, а мы можем заглянуть в магазин товаров для квиддича? — попросил он.

      Люциус закатил глаза.

      — Можем, Драко. Только не ожидай, что я тебе что-нибудь куплю.

      Драко кивнул и потянул Гарри в сторону магазина. Как только они оказались внутри, Гарри застонал.

      — Я тоже рад тебя видеть, Поттер, — поморщился Фред Уизли.

      — Отвалите от Гарри! — воскликнула Джинни.

      — Джинни, прекрати принимать сторону темных магов, мы же твоя семья, — сказал Рон.

      — Тогда не будь таким идиотом! — резко сказала Джинни.

      Драко захихикал, а Поттер рассмеялся, увидев потрясенное лицо Рона.

      — Так или иначе, Поттер, хочешь попросить милостыню? — спросил Джордж.

      — Да, все мы видели, как тебе выдали бесплатно весь сборник книг Локонса. Не думай, что тебе везде так обломится, Поттер, — ухмыльнулся Фред.

      — А что вы тут делаете, Уизли? Неужели накопили на метлы? — спросил Драко.

      Гарри заметил, что все Уизли, включая Джинни, покраснели.

      — Отлично, я лучше пойду. Драко, узнавай что хотел, встретимся у мадам Малкин через двадцать минут или около того, — Поттер повернулся к выходу.

      — Гарри, останься. Тебя что, не волнует то, что сказали эти Уизелы? — шокированно спросил Драко.

      — Хах, скорее всего, я просто не смогу вытерпеть еще минуту в их присутствии после выноса мозга матерью Тонкс.

      И вдруг в голову Поттера пришла идея.

      — Джинни, не хочешь составить мне компанию в осмотре местных магазинов?

      Глаза Джинни расширились от восторга: ей предложил прогуляться сам Гарри Поттер!

      — Она никуда не пойдет с тобой, Поттер, — процедил Рон.

      — Пошел прочь, я иду с ним! — Джинни подошла к Гарри.

      — Джинни, мама сказала, чтобы ты была с нами. Хочешь проблем? — резко сказал Перси.

      — Мне плевать. Мне и так придется выслушивать вас все оставшееся лето, — Джинни раздраженно покинула магазин вместе с Поттером, который ухмылялся, идя позади нее.

      — Куда хочешь пойти? — спросил Гарри.

      — Эм... гм... хорошо... туда, куда пошел бы ты, — застенчиво произнесла Джинни.

      — О, Джинни, прекрати, мы же переписывались все лето, разговаривай со мной как обычно, — улыбнулся Поттер.

      Джинни покраснела.

      — Прости... просто ты так похож на героя.

      Гарри рассмеялся, заставив Джинни покраснеть еще сильнее.

      — Мне жаль, что я смутил тебя, Джинни. Я не герой. Хотя, по-моему, уже у всех есть эти странные прозвища для меня. Я думаю, это глупо. Я просто Гарри.

      Румянец Джинни немного исчез.

      — Ну да. Гарри Поттер, также известный как Мальчик-Который-Выжил, герой волшебного мира, убийца Темного Лорда. Да-да. Просто Гарри, — усмехнулась Джинни.

      — Это был сарказм, Джинни? Хе-хе, качество истинного слизеринца, — сказал Поттер с улыбкой.

      Джинни только еще раз усмехнулась.

      — Кстати, а как ты доберешься до школы? — спросил Гарри.

      — Меня проводят родители, — Джинни снова залилась румянцем.

      — Забудь. У тебя есть волшебная палочка? — спросил Поттер.

      Джинни что-то прошептала, но Гарри не расслышал.

      — Что? — заинтересованно переспросил мальчик.

      — Я сказала, что у меня есть старая палочка моей тети, — Джинни покраснела еще сильнее.

      — Что?! Но у тебя должна быть своя собственная палочка! Олливандер говорил, что нельзя достигнуть хороших результатов, пользуясь чужой палочкой, — воскликнул Поттер.

      — Просто... эм... моя семья... гм... просто... у нас нет денег, чтобы купить новую, — смутилась Джинни.

      — Черт, я даже не подумал об этом... — сказал Гарри.

      — Не беспокойся, Гарри. Просто общение с Драко отчасти заставляет тебя забыть о бедности.

      — Нет, я просто идиот! Я куплю тебе новую палочку у Олливандера, чтобы загладить свою вину! — решительно произнес Поттер.

      Джинни была озадачена.

      — Г-Гарри... но... ты не сможешь позволить себе это. Палочка очень дорого стоит.

      Поттер отмахнулся.

      — Не волнуйся об этом. Поверь, у меня есть деньги.

      — Все равно, Гарри, я не могу принять это, — сказала Джинни.

      — Когда твой день рождения? — спросил тогда Поттер.

      — Эм... двенадцатого августа, — отвлеклась Джинни.

      — Отлично! Тогда это будет просто подарок на день рождения, подаренный чуть раньше, — сказал Гарри и повел Джинни к Олливандеру.

      — Гарри. Все действительно в порядке. Ты не должен дарить мне что-то, особенно волшебную палочку, — повторила Джинни, когда они подошли к магазину.

      — Джинни, это подарок. Это меньшее, что я могу сделать, — Поттер открыл дверь, пропуская Джинни вперед.

      Она неохотно зашла внутрь, а Гарри последовал за ней.

      — Ох, мистер Поттер, и ко мне... так скоро? Ну-с, расскажите мне, как та удивительная палочка служит вам? — спросил мистер Олливандер.

      — Она превосходна, сэр, — улыбнулся Гарри.

      — Рад слышать, а кто это у нас тут? Если бы волосы определяли людей, я бы предположил, что вы Уизли, — тепло улыбнулся мистер Олливандер.

      — Да, сэр. Я Джинни Уизли, — ответила улыбкой на улыбку Джинни.

      — Это замечательно! Я очень рад познакомиться с вами, мисс. Я не видел Уизли с тех пор, как братья-близнецы были здесь несколько лет назад, — призадумался Олливандер.

      Гарри сразу же понял, что Рон использует чужую палочку.

      — Что ж, мисс Уизли, вы левша или правша? — спросил мастер палочек.

      — Правша, — неохотно отозвалась Джинни.

      Волшебные рулетки тотчас же стали измерять ее руку. Когда примерки были закончены, Олливандер вернулся с несколькими коробками.

      — Вот... возьмите. Тис с сердцевиной дракона, двенадцать с половиной дюймов, — сказал он.

      Джинни взяла палочку, но та быстро вернулась к Олливандеру.

      — Нет, нет, нет! Попробуйте эту. Клен и шерсть единорога, десять и три четверти, — протянул мастер другую палочку.

      Но она тоже не подошла. Олливандер дал Джинни еще пять палочек, которые с искрами или без вылетали из ее руки. Мастер все качал головой, пока не...

      — Дуб с пером феникса, двенадцать дюймов, — протянул он палочку.

      Джинни улыбнулась немного и взмахнула волшебной палочкой. Гарри усмехнулся, когда увидел сноп зеленых искр.

      — О, прелестно! Похоже, это именно она, дорогая, — улыбнулся Олливандер.

      — Мистер Олливандер. Мне кажется, Джинни не знает условия возврата, не могли бы вы...

      — Возврата? Мистер Поттер, не волшебник выбирает палочку, а палочка выбирает волшебника. Она не может быть возвращена! — возмущенно покачал головой Олливандер.

      — Спасибо, — сказал Гарри и заплатил десять галлеонов за палочку Джинни.

      Они покинули магазин под бесконечные «спасибо» Джинни.

      — Джинни, это просто подарок на день рождения! — остановил ее Поттер.

      — Хорошо, но тогда я должна отблагодарить тебя в твой день рождения. Когда он? — спросила Джинни.

      Гарри ухмыльнулся.

      — Тридцать первого июля, — ответил он.

      Джинни была удивлена.

      — Но это же сегодня!

      — Ага, — усмехнулся Поттер.

      — С Днем рождения!!! — порывисто обняла его Джинни.

      — Спасибо, Джинни, — сказал Гарри.

      — Значит, теперь поздно благодарить тебя за подарок, да?

      — Не беспокойся. Кстати, у меня есть еще один подарок для тебя, — загадочно улыбнулся Поттер.

      — Гарри! Палочки было более чем достаточно! — решительно замотала головой Джинни.

      — Нет-нет. Не такой. Я просто подумал, что ты бы хотела попрактиковаться с палочкой, прежде чем попадешь в Хогвартс. У тебя будет целый месяц, чтобы научиться и обогнать своих однокурсников, — усмехнулся Поттер.

      У Джинни даже рот открылся от удивления.

      — Ты шутишь?

      — Я серьезен на все сто процентов. И Драко, и я делали так прошлым летом.

      Джинни подарила Гарри свою лучшую улыбку, и они вернулись обратно к магазину квиддича. Они уже собирались войти, когда открылась дверь, и им навстречу вышла сердитая Молли Уизли.

      — Джиневра Уизли! Как ты могла оставить своих братьев и пойти шататься по переулку в одиночку? — резко сказала миссис Уизли.

      — Я боюсь, это моя вина, миссис Уизли. Я попросил Джинни проводить меня, когда Рон и близнецы настоятельно сообщили мне, что не хотят видеть меня в магазине товаров для квиддича, — ответил Поттер.

      Миссис Уизли немедленно смягчилась.

      — О, Гарри. Я сожалею, что они заставили тебя уйти, но Джинни должна была остаться рядом с ними.

      — Просто, мам, они оскорбили Гарри, поэтому мы и ушли, — сказала в свою очередь Джинни.

      Миссис Уизли бросила недовольный взгляд на магазин, где находились близнецы и Рон. Гарри заметил, что ухмылки с их лиц слетели в ту же секунду, а Рон вышел из магазина.

      — Мама, все, что сказал Поттер, — наглая ложь, — сказал он.

      — То есть ты не оскорбил его и не заставил покинуть магазин квиддича? — спросила она.

      — Я не заставлял его уходить, — ощетинился Рон.

      — Молчи, Рональд. Разве ни один из вас не мог сопровождать сестру, когда она пошла вместе с ним? Что, если бы она поранилась или еще что хуже?

      — Ну, тогда мы бы точно знали, кто это сделал, и избили бы это дерьмо в виде Поттера, — гневно выплюнул Рон.

      Глаза Гарри потемнели, а Салазар встрепенулся под его одеждой.

      — Я хотел бы увидеть попытку избить меня и выжить при этом, Уизли, — мрачно произнес Гарри, а Салазар угрожающе зашипел.

      — Он плохой маг, почему ты этого не видишь, Джинни?! — закричал Рон.

      — Рональд, потише. Джинни, я сожалею, что оставила тебя с братьями. Все оставшееся лето ты будешь под моим присмотром, — сказала миссис Уизли.

      — Но мам... — застонала Джинни.

      — Это то, что ты заслужила за прогулку со слизеринским отбросом Поттером, — заметил Рон.

      — Захлопнись! — выкрикнула Джинни и направила на Рона свою палочку.

      — Джинни? Откуда у тебя эта палочка? — удивилась миссис Уизли.

      Джинни незамедлительно покраснела, и Гарри решил вступить в беседу.

      — Я купил ее, миссис Уизли. Я повел себя не лучшим образом, что привело к неприятным последствиям. Поэтому я решил искупить свою вину и купил Джинни волшебную палочку на день рождения, — сказал Поттер.

      — Гарри, ты действительно очень хороший, но палочка — это дорогое удовольствие, и Джинни должна понимать, что не может принять такую вещь, — сказала миссис Уизли.

      — Это был подарок на день рождения. Тем более мистер Олливандер не принимает обратно палочки, так как затем их никто не купит, — возразил Поттер.

      Миссис Уизли нерешительно взглянула на дочь. Она не знала ни о каких условиях возврата палочек и хотела, чтобы у ее дочери была новая палочка.

      — Хорошо, Гарри. Надеюсь, Джинни, ты поблагодарила...

      — Мам! Ты не можешь позволить Джинни оставить ее себе! Это плевок в лицо! — завопил Рон, заставив проходящих мимо людей недоуменно на него покоситься.

      — Это был просто подарок на день рождения, Уизли, — процедил Поттер.

      — Рональд, мистер Олливандер не принимает палочки обратно, так что я не буду отбирать палочку у твоей сестры, и она оставит ее себе, — сказала миссис Уизли.

      — Ты не можешь позволить ей это! Я не хочу, чтобы у нее был долг перед Поттером! — Рон отобрал палочку у Джинни и перехватил ее по краям, сжав кулаки.

      Поняв намерения этого идиота, Гарри прокричал:

      — Экспеллиармус!

      Тотчас заклинание обезоружило Рона, прежде чем тот смог сломать палочку. Поттер поймал палочку свободной рукой и отдал ее Джинни.

      — Т-ты... ты только что применил волшебство! — в ужасе произнесла Джинни.

      — Я не мог позволить твоему придурку-брату разломать твой подарок на день рождения, — покачал головой Гарри, только сейчас поняв, что именно он сделал.

      — Мистер Поттер, я... я... не знаю, что сказать, — миссис Уизли в шоке прикрыла рот ладонью.

      Гарри только собрался подробно объяснить ей, насколько тупой у нее сын, как перед ним приземлилась коричневая сова. Тяжело вздохнув, мальчик забрал у нее письмо с эмблемой Министерства.

      «Дорогой мистер Поттер.

      Сегодня в 14:15 Отделом по контролю над магией несовершеннолетних было зафиксировано применение обезоруживающего заклинания в Косом переулке. Так как у вас не было прежде замечания о применении магии — это просто предупреждение. Не колдуйте в течение лета, пока не достигнете своего семнадцатого дня рождения.

      Отдел контроля над магией несовершеннолетних.

      Министерство магии».

      Гарри вдохнул.

      — Отлично. Мое первое нарушение и уже предупреждение. Джинни, постарайся держать палочку подальше от своих идиотов-братьев, когда вернешься домой, — сказал он.

      — Ха! Тебя исключат, Поттер! — завопил Рон.

      — Рональд Билиус Уизли, ты извинишься перед Гарри сейчас же! — прокричала миссис Уизли.

      — Но мам! Он проклял меня!

      — Потому что ты собрался сломать новую палочку своей сестры! Ты извинишься прямо сейчас, иначе будешь сидеть под домашним арестом летом и на рождественских каникулах! — сказала миссис Уизли.

      — Я извиняюсь, — грубо буркнул Рон.

      — Спасибо, миссис Уизли. Я сомневаюсь, что меня бы отчислили. В конце концов, вы знаете все мои титулы? Ах да, если не знаете... я всего лишь известный Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, герой волшебного мира и убийца Темного Лорда, — улыбнулся Поттер, а Джинни захихикала.

      — Ну, теперь мы, по крайней мере, знаем их все, — улыбнулась Джинни.

      — Было весело, Джинни. Но я должен встретиться с Драко и мистером Малфоем, чтобы приобрести пару мантий. Не забывай писать мне! — сказал Гарри, перед тем как покинуть рыжее семейство.

      — Я не могу поверить, что у Джинни есть своя палочка, а у меня нет, — вздохнул Рон, когда Поттер был уже вне пределов слышимости.

      — Да ты что? Неужели наша маленькая Джин-Джин имеет собственную палочку? — спросил Фред, выходя вместе с братьями из магазина.

      — Да, это подарок Гарри на ее день рождения, — миссис Уизли впилась взглядом в своих сыновей.

      — Мам! Я не могу поверить, что ты позволила Поттеру уйти после того, как он проклял Рона, — сказал Перси.

      — Единственная причина, по которой Гарри проклял этого идиота, заключается в том, что он пытался сломать мою палочку! — процедила Джинни.

      — Ты что?! — закричали Фред, Джордж и Перси на Рона.

      — Это был подарок Поттера. Она была бы счастлива и без него, — раздраженно произнес Рон.

      — То есть ты действительно сломал бы палочку сестры? — спросил шокированный Фред.

      — Ты что, не понимаешь, что это самое тяжелое оскорбление, которое ты можешь нанести?! — вторил Джордж.

      — Да Поттеру это надо было лишь для того, чтобы он мог думать, что купил нашу семью, — сказал Рон.

      — Не смей говорить так, Рональд. Ты чуть было не нанес оскорбление человеку, которому принадлежит палочка. Ведь она сама выбирает мага или ведьму. Это то же самое, что сказать, что Джинни недостойна магии, — пояснил Перси.

      — Явно старенькая Распределяющая шляпа, братишка... — начал Джордж.

      — ....Должна была отправить тебя в Когтевран, — закончил Фред.

      — Заткнитесь! Я все еще требую, чтобы Джинни выкинула эту палочку! — сказал Рон.

      — Прекрати быть таким ревнивым мерзавцем, Рон! — рявкнула Джинни.

      — Я не ревную, Джинни. Просто Поттер приносит одни неприятности. Ты должна быть осторожна рядом с ним, — сказал Рон.

      Джинни только закатила глаза и положила новую палочку в карман мантии.

      Магазин одежды мадам Малкин, Косой переулок.

      Гарри вошел в магазин мадам Малкин и нашел мистера Малфоя.

      — Я тут, — сказал он на ходу.

      — А, Гарри, а я уже собрался тебя искать. И куда же ты исчез вместе с юной мисс Уизли? — спросил Люциус.

      — Покупал для нее волшебную палочку. Получил предупреждение о применении волшебства на каникулах, когда ее придурок-братец пытался сломать ее, — раздраженно ответил Поттер.

      — Ты колдовал?! Гарри... зачем ты купил мисс Уизли палочку?

      Поттер ухмыльнулся.

      — Не волнуйтесь насчет предупреждения от Министерства. Увидеть лица Уизли, когда их сестренку отправят в Слизерин, стоит того.

      — Ты действительно думаешь, что она будет в Слизерине? — удивился Люциус.

      — Конечно, Джинни уже имеет серьезные разногласия со своей семьей. Она не хочет иметь ничего общего с ними, и я, думаю, убедил ее, что Слизерин подходит для нее больше всего, — гордо сказал Гарри.

      Люциус усмехнулся.

      — Ты должен сообщить мне, если она попадет в Слизерин. Я просто обязан буду поздравить Артура хотя бы с одним прилично получившимся ребенком. Теперь тебе следует примерить свою новую мантию.

      Поттер кивнул и присоединился к Драко в примерочной. Тридцать минут спустя все трое вышли из магазина мадам Малкин, и Гарри приказал Анди забрать его мантии в Малфой-мэнор.

      — Думаю, на сегодня все, — сказал Люциус и достал портал.

      Гарри и Драко прикоснулись к нему.

      — Активируйся.

      Люциус взмахнул палочкой. Мгновение спустя все трое почувствовали рывок в районе пупка и оказались в гостиной Малфой-мэнора.

      — С Днем рождения, Гарри!

      Глаза Поттера расширились от удивления, когда он увидел Блейза, Сьюзен и Ханну стоящими перед ним с улыбками на лице.

      — Что это? — удивленно спросил Гарри.

      — Ну, вроде бы это твоя вечеринка-сюрприз, Поттер! — саркастически усмехнулся Блейз.

      Гарри широко улыбнулся.

      — С Днем рождения, Гарри, — сказала Нарцисса.

      — Это поэтому вы не пошли с нами в Косой переулок? — спросил Поттер.

      — Да, дорогой. Мне нужно было время, чтобы убедить Амелию оторвать детей от пляжа и привести их сюда, — улыбнулась Нарцисса.

      — Ну, это было не так уж и трудно.

      Мадам Боунс подошла к двум другим женщинам.

      — Ну конечно, Амелия, — усмехнулась Нарцисса.

      — Ох уж эти слизеринцы! — пробормотала Амелия.

      — Эй! Я тоже слизеринец!

      Гарри произнес это вместе с Драко и Блейзом.

      — Да-да. Вам это подходит. Между прочим, с Днем рождения, мистер Поттер, — сказала мадам Боунс.

      — Спасибо и, пожалуйста, зовите меня Гарри.

      — Хорошо, Гарри. Представляю тебе Аманду Забини и Мишель Аббот, — указала на двух женщин рядом с собой мадам Боунс.

      — Рад встрече с вами, миссис Забини, — вежливо произнес Поттер.

      — Я тоже, мистер Поттер. Блейз много рассказывал о вас и мистере Малфое, — женщина пожала руку Гарри.

      — Здравствуйте, миссис Аббот. Миссис Тонкс упоминала о вас. Вы вместе учились в Когтевране, верно? — Поттер протянул свою ладонь женщине, выглядевшей испуганно.

      Гарри заметил, что миссис Аббот расслабилась при упоминании миссис Тонкс.

      — Ты знаком с Андри? — спросила она, пожав руку Поттеру.

      — Да, ее дочь и я — лучшие друзья, — сказал Гарри.

      — Я давно не видела Андри, Гарри. Если увидишь ее, пожалуйста, передай ей привет от меня, — улыбнулась миссис Аббот.

      — Я непременно сделаю это, — вежливо произнес Поттер.

      — Ну, хва-атит, Гарри! Мы приехали сюда не для того, чтобы ты болтал с нашими мамами. Открывай скорей подарки! — взволнованно проговорила Ханна.

      Поттер улыбнулся и проследовал вслед за Ханной к столу, где лежали два подарка.

      — Вы же знаете, что могли бы и не дарить ничего, — честно сказал Гарри.

      — Поттер, ты такой забавный, — закатил глаза Блейз.

      Гарри шутливо пихнул Блейза, прежде чем открыть первый подарок. Он вытащил книгу под названием «Квиддич сквозь века».

      — О! Это от меня, тебе нравится?! — воскликнула Ханна.

      Поттер усмехнулся.

      — Это прекрасный подарок, спасибо, Ханна!

      — Я долго выбирала. Учись летать. Теперь тебе не придется шпионить за нашими тренировками, чтобы побить нас в этом году, — игриво произнесла Ханна.

      — Ты шутишь? Если Диггори станет капитаном, то у меня не будет выбора, кроме как шпионить за вами, — ухмыльнулся Гарри.

      — Блейз и я выбирали этот подарок вместе, — Сьюзен пододвинула к Поттеру второй.

      Гарри улыбнулся и открыл подарок Блейза и Сьюзен. Как только обертка была снята, мальчик увидел маленькую деревянную коробку. Он осторожно открыл крышку и задохнулся от эмоций. В коробке лежал золотой снитч, который изо всех сил пытался выбраться оттуда. На нем было выгравировано: «С Днем рождения, Гарри».

      — Черт... это просто... спасибо, — выдохнул Поттер, потянувшись к пряжке, удерживающей снитч.

      — Гарри, стой! Это профессиональный снитч, и его будет намного труднее поймать, когда ты не в Хогвартсе. На твоем месте я бы не стал освобождать его здесь, если ты не хочешь потратить всю оставшуюся жизнь на его поиски, — предупредил Блейз.

      Поттер немедленно убрал руку.

      — Спасибо, что предупредил. Я бы не хотел, чтобы это произошло, — усмехнулся Гарри.

      Вечеринка продлилась до восьми часов, когда мадам Боунс взяла портал, чтобы переместить Блейза, Сьюзен и миссис Забини обратно на пляж, в то время как Ханна и ее мама отправились домой через камин. Прежде чем уйти, они еще раз поздравили Поттера с днем рождения и пригласили его вместе с Драко в гости.

      Когда все ушли, Гарри вернулся в гостиную и устало уселся на кушетку. Чуть позже к нему присоединился мистер Малфой.

      — Долгий был день, — сказал Люциус.

      — Согласен, — ответил Поттер, когда Анди вручила ему бутылку сливочного пива.

      — Гарри, прежде чем ты уйдешь в свою комнату, я бы хотел, чтобы ты вернул мне мою книгу, — спокойно произнес Люциус.

      Поттер смотрел на мистера Малфоя с любопытством в течение нескольких секунд, прежде чем вспомнил про небольшую черную книжку, которую он подсунул в сумку Грейнджер.

      — У меня ее больше нет, — ухмыльнулся Гарри.

      — Что? Почему? Где она? — быстро произнес Люциус.

      — Мм... независимо от того, что это за книга, могу предположить, что у мистера Уизли были бы большие проблемы, если бы мракоборцы решили обыскать его дом, не так ли? — спросил Поттер.

      Люциус кивнул, заставив Гарри тихо рассмеяться.

      — Гарри, так куда ты дел дневник? — поинтересовался Люциус.

      — Да так, никуда. Кстати, не знаете, как можно тайно подтолкнуть Министерство совершить обыск дома самой лучшей ученицы-волшебницы в этом году? — зло ухмыльнулся Поттер.

      Люциусу потребовалось мгновение, чтобы сложить два и два, и ехидная усмешка появилась на его лице.

      Беты главы: altavista, Retaf, Borland30.

      Переводчики: SecretHero, Таша.

     Следующие три недели Гарри провел в Малфой-мэноре, не высовывая носа, и чуть было не похоронил себя в новых книгах. Он и вправду поразился, насколько сильная магия описана в них. Поттера удивило то, что «Большая книга трансфигурации» была ориентирована не только на трансфигурацию, в отличие от «Продвинутой теории заклинаний». Книга фактически перечисляла сотни, если не тысячи, способов трансфигурации и оживления чего-либо для того, чтобы затем использовать это в качестве средства нападения или защиты.

      Гарри, конечно, отчаянно захотел попробовать некоторые наиболее сложные заклинания, но он понимал, что пока не готов к этому. Его магические навыки были равны продвинутому второму курсу, ну максимум третьему. А большинство защитных и атакующих заклинаний в книге требовало досконального изучения использования чар и трансфигурации.

      В «Большой книге трансфигурации» огромный раздел был посвящен анимагии. Поттер вспомнил, что тест чистоты крови выявил в нем способности к анимагии, и решил почитать о ней. После нескольких прочитанных страниц мальчик твердо решил, что обязательно станет анимагом. Хотя процесс очень сложный и болезненный, ему был необходим такой полезный навык.

      Согласно книге, чтобы стать анимагом, нужно сначала осознать свою форму. Было два способа сделать это. Первый: через сон войти в транс и увидеть свою форму. Это старый метод поиска и опознавания формы. На него могло уйти несколько месяцев, и не было никакой гарантии, что обнаруженная форма будет той самой.

      Второй способ — недавнее изобретение, известное как зелье Анимагус Ревелиус, сильный галлюциноген. Как только маг принимал зелье, его ум создавал придуманный мир, в котором нужно было найти свою форму. Это зелье показывало лишь общую форму, в толковании которой можно было ошибиться. Кроме того, если маг не обладал способностями к анимагии, то его тело сразу же отторгало зелье, что вызывало трехчасовые кошмары. Гарри не обратил на это внимания, ведь тест показал, что он способен стать анимагом.

      Проблема заключалась в том, что изготовить или получить это зелье было невероятно трудно, так как оно имеет маркировку класса «С» — темное. Это означает, что зелье законно только для тех, кто явится в Министерство и пройдет общий тест. После чего имя мага будет занесено в список, регистрирующий его обретенную форму. Гарри не желал, чтобы Министерство было в курсе того, что он анимаг. Это слишком похоже на вторжение в личную жизнь.

      Вторая часть процесса обучения анимагии наступала тогда, когда форма уже осознана. Для того чтобы принять свою анимагическую форму, нужно было довольно точно изучить анатомию, чтобы правильно изменять внутренние органы и структуру костей.

      Последняя часть процесса — это собственно трансформация. Она является очень болезненной и опасной процедурой, а также самым длинным этапом в обучении анимагии. Так как человеческая трансформация очень сложна, необходимо сначала практиковаться в трансформации мелких деталей анатомии. К примеру, если твоя форма — кошка, то для начала можно удлинять свои зубы или превращать руку в лапу. Только когда ты будешь в состоянии трансформировать каждую часть своего тела и возвращать все назад, можно пробовать трансформироваться полностью.

      Весь процесс был очень трудоемким, и даже с зельем Анимагус лучшие волшебники не могли трансформироваться раньше, чем через шесть месяцев.

      Изучение анимагической трансформации не было единственной вещью, о которой читал Гарри. Все подаренные Люциусом книги были очень интересны. Та же книга профессора Флитвика «Тысяча и один способ проклясть ваших врагов с помощью заклинаний» была жуткой. Когда Люциус рассказал ему, что Флитвик был чемпионом по магическим дуэлям, Поттер явно недооценил его слова, так как книга Флитвика описывала применение самых сильных заклинаний, которые когда-либо видел Гарри. Книга утверждала, что многие заклинания были созданы самим Флитвиком. Поттер решил позже испытать несколько заклинаний, таких как заклятья воспламенения и исчезающей кости.

      Заклинание исчезающей кости было довольно сложным, но Гарри знал, что сможет выполнить его, поскольку ощутил на себе всю его мощь, когда целитель в Мунго применил его к нему.

      В книге Флитвика в основном были представлены самые сильные заклинания, хотя имели место и элементарные. Очевидно, во время участия в дуэлях Флитвику нравилось использовать обыкновенную магию или заклинания, которые сосредотачивали в себе Землю, Ветер, Огонь, Воду и Молнии. Флитвик даже создал целый арсенал заклинаний, чтобы улучшить элементарную магию. Например, он изменил Инсендио так, что оно вызывало огонь в виде столба высотой в семьдесят футов. Он преобразовал заклинание воды Агуаменти в заклинание, которое стреляло водой из его палочки как оружие. Флитвик посвятил целую главу тому, как он изменил заклинание очищения, чтобы убрать пыль, посланную его противником в виде урагана. Заклинание сотрясения он улучшил до уровня землетрясения. Для молний Флитвик придумал совмещение большого количества магии в небольшом месте. Когда магия была слишком сильно сжата, она молнией ударяла по нужному месту, а Флитвик управлял ей.

      Гарри мог только покачать головой, осознавая, каким именно могуществом обладает его скромный профессор заклинаний.

      Книга Дамблдора, «Защитная трансфигурация», была одной из тех книг, которые Поттер принимал за обыкновенное теоретическое пособие. Хоть мальчик и злился на Дамблдора, он не мог отрицать, что тот явно был гением. Книга поясняла, как простая трансфигурация может эффективно использоваться во время сражений для сохранения энергии. Дамблдор перечислил около ста легких трансфигураций, многие из которых Гарри уже мог применить. Он также описал, как простое сосредоточение на увеличении размера или оживлении посредством трансфигурации может обеспечить превосходную и столь же легкую защиту. Дамблдор привел несколько примеров того, как использовал их. Он описал, как был пойман несколькими заклятьями Грин-де-Вальда и прижат к дереву. Грин-де-Вальд послал в него смертельное проклятье, и Дамблдор трансфигурировал пробегавшую мимо мышь в спичечный коробок высотой семь футов, чтобы блокировать заклинание.

      Поттер, размышляя о книге Дамблдора, пришел к выводу, что если простенькую трансфигурацию можно использовать для защиты, то почему бы не использовать ее и для нападения? Если бы только он мог превратить спичку в шпагу семь футов длиной и воткнуть ее в чью-то грудь, это, кажется, было бы намного эффективней атакующего заклинания.

      Когда Гарри не становился «невыносимым книжным червем», как любил его называть Драко, он либо играл в квиддич, либо тренировался в окклюменции. Поттер уже успешно выстроил свой седьмой ментальный барьер, в то время как Драко удалось начать работу только над третьим.

      Драко настаивал, чтобы Гарри тренировался с профессиональным снитчем, подаренным ему на день рождения. Поттер колебался, поскольку не хотел терять такой драгоценный подарок, но в конечном счете уступил. И тут же пожалел об этом. Ему пришлось гоняться за ним почти четыре часа. Снитч ускользал от Гарри раз семь, прежде чем оказаться в его ладони.

      Единственным, что огорчало Поттера в течение этих трех недель, было то, что Министерство магии отвергло его «анонимную подсказку», в которой говорилось о том, что Гермиона Грейнджер скрывает у себя темный артефакт. Люциус узнал об этом и сообщил Гарри, что мракоборцы не нашли никаких оснований для обыска.

      В конце лета Поттер много переписывался с Тонкс и Джинни. Так как у него не было совы, Анди была счастлива предоставить свои услуги почтальона. Скорость получения и отправки почты резко увеличилась.

      Тонкс в основном писала о том, как она проводит время с матерью на пляже.

      Джинни была потрясена, узнав, что у Гарри есть свой домашний эльф, и высказала свое удивление в письме, а еще отдельно вложила письмо для Драко. Малфой отмахнулся от расспросов, сказав, что письмо было простым приветствием и выражением радости насчет их знакомства в Косом переулке. Драко не преминул использовать эту ситуацию в своих интересах и отправил ей ответ. Вскоре Джинни начала ежедневно писать письма им обоим. Гарри и Драко расспрашивали Джинни обо всем, включая отношения с братьями и то, как далеко она продвинулась в изучении магии. Джинни отвечала на все их вопросы. Она написала, что двенадцатого августа Фред и Джордж заметили Анди, но никто им не поверил.

      Поттер был удивлен, обнаружив вечером пятнадцатого августа Драко, вручающего своему эльфу Трикси письмо.

      ::Флешбэк::

      — Драко? Что ты делаешь? — спросил Гарри, заставив Драко подскочить от удивления.

      — Ничего, — быстро произнес он.

      — Да? А кому тогда письмо? — нахмурился Поттер.

      — Никому. Я просто...

      — О, брось, Драко. Мне плевать, если ты пишешь любовные письма Паркинсон. Но не совсем, если ты пишешь их Грейнджер, — усмехнулся Гарри.

      Драко сделал вид, что его тошнит, когда Поттер упомянул Паркинсон и Грейнджер.

      — Пожалуйста, Гарри, доверяй мне немного, — Драко растягивал слова.

      — Так кому ты пишешь? — повторил Поттер свой вопрос.

      Драко вздохнул.

      — Уизли.

      — Какого Мерлина ты пишешь Уизли? — шокированно спросил Гарри.

      — Ладно, шучу. Я говорю о Джинни, — объяснил Драко.

      — О! И зачем это ты пишешь ей?

      — Ну... Я... тьфу... я хочу сказать, что она неплохая. Я имею в виду, она чистокровная, и, вероятно, окажется в Слизерине, и ей действительно не нравится ее семья, — сказал Драко.

      Поттер приподнял бровь. Из уст Драко это была очень высокая похвала.

      — Ха, Гарри, только не говори мне, что она для тебя не друг. Я понимаю, что все это ты начал ради шутки, но она не такая, как ее братья. И не говори, что ты купил бы Джинни палочку, если бы она тебе не понравилась, — обвиняюще сказал Драко.

      Поттер размышлял об этом с минуту. Действительно, у него не было никаких отрицательных мыслей о младшей Уизли. Она явно не похожа на Рона, близнецов и Перси. Гарри был почти уверен, что она не попадет в Гриффиндор. Джинни была забавна, саркастична и с презрением относилась почти к каждому члену своей семьи. Когда Поттер обдумал это, он решил, что действительно считает ее другом.

      — Думаю, ты прав. Но все же зачем ты ей написал? — спросил он.

      — Она попросила, чтобы я написал список заклинаний, которые практиковал, — ответил Драко.

      — Ясно. Я мог бы помочь и добавить несколько своих, — предложил Гарри, и Драко раскрыл письмо, показывая его Поттеру.

      ::Конец флешбэка::

      В конечном итоге мальчики составили список заклинаний и зелий, которые, как они были уверены, Джинни должна выучить, прежде чем отправиться в Хогвартс. Это был элементарный материал, для изучения которого будет достаточно нескольких недель, и Джинни была очень благодарна им за это. Единственное заклинание не из программы первого курса, которое они включили в список, — это обезоруживающее, но Гарри сомневался, что у нее будет время на его изучение.

      Девятнадцатого августа настал звездный час для Гарри и Драко. В своем письме Джинни рассказала им, как практиковала заклинание левитации на кухне. В это время Рон спустился вниз. Когда ее братец заметил, что она колдует, а предупреждения от Министерства над ее головой не летают, то решил, что декрет о волшебстве несовершеннолетних отменен. Рон вернулся в свою комнату и выполнил несколько заклинаний. Мальчики не могли перестать смеяться, пока читали о том, как идиот Уизли получил три предупреждения подряд в течение двух минут. Очевидно, мистеру Уизли пришлось подключить свои связи в Министерстве, чтобы удостовериться, что Рон не будет отчислен, а его палочка сломана.

      Джинни также написала, что ей пришлось объяснить все своей маме, но та не увидела в этом проблемы, так как ее дочь не сделала ничего незаконного. Однако Джинни пришлось быть внимательнее, чтобы Рон и близнецы больше не застали ее за волшебством. Ведь именно они рассказали матери, что это Поттер показал ей лазейку для использования волшебства.

      Наконец наступило двадцать третье августа. Драко и Гарри были уже готовы отправиться на пляж. Мальчики с нетерпением ждали момента, когда смогут увидеть Тонкс, Блейза, Сьюзен, Ханну и Эрни. Анди заранее отправила их чемоданы в летний дом семьи Блейза, и они просто ждали, когда активируется портал. В десять часов оба почувствовали рывок в районе пупка и перенеслись из Малфой-мэнора.

      Летний загородный дом Забини, местоположение неизвестно.

      Мальчики приземлились в уютной гостиной.

      — Гарри, Драко, рад вас видеть! — произнес Блейз, заходя в комнату.

      — Мы тоже, Блейз, — улыбнулся Поттер.

      — Как прошло лето? — спросил Малфой.

      — О! Это было невероятно. Спасибо, что объяснил, как работает Sony, Гарри. С твоей помощью мы смогли заставить его работать. Драко, у маглов есть такая странная коробка, которая показывает картины. Там примерно пятьсот различных каналов, и каждый из них показывает что-то свое. Канал номер сорок четыре практически полностью о том, как готовить. Наши домашние эльфы просто не отрываются от него последние два дня, — усмехнулся Блейз.

      — Блейз, я уверена, что их не волнует твоя глупая Sony. Она не такая уж интересная. Привет, парни! — сказала Сьюзен, входя в комнату.

      — Привет, Сьюзен, — Гарри и Драко были искренне рады видеть ее.

      — Так, Тонкс, Ханна и Эрни уже здесь? — спросил Поттер.

      — Нет. Вы прибыли первыми, — ответила Сьюзен.

      — Ты можешь объяснить мне, зачем ты пригласила Макмиллана, Сьюзен? — спросил Драко.

      — Эм... на самом деле, она этого не делала. Это мои родители пригласили его родителей, — пояснил Блейз.

      — Серьезно, Драко, то, что я в Пуффендуе, вовсе не означает, что мне нравится слушать надоедливого Эрни. Я не пригласила бы его, даже если бы ты заплатил мне, — нахмурилась Сьюзен.

      — Прости. Я просто подумал, что ты пригласила его потому, что Эрни и Блейз не общались весь учебный год, — сказал Драко.

      — Окей, я, наверное, подумала бы также, — улыбнулась Сьюзен.

      — Ну, так когда все остальные прибудут сюда? — спросил Гарри.

      — Портал Тонкс активируется в час, а Ханна и Эрни прибудут в полдень, я думаю, — ответила Сьюзен.

      — Отлично. У нас еще целых два часа, что будем делать? — поинтересовался Поттер.

      — Я предлагаю провести экскурсию по дому и территории вокруг. Как раз убьем время, — пожала плечами Сьюзен.

      Гарри и Драко последовали за Блейзом и Сьюзен. Дом был удивительно большим: как крыло для девочек, так и для мальчиков. Также были три кухни, две столовые, восемь спален для гостей и бассейн. Они закончили экскурсию около двенадцати, а затем зашли на кухню, где беседовали мадам Боунс, мистер и миссис Забини и мистер Малфой.

      — Привет, тетушка, — улыбнулась Сьюзен.

      — Здравствуй, Сьюзен. Вы с Блейзом уже показали Гарри и Драко дом? — спросила мадам Боунс.

      — Да, мэм, — ответил за Сьюзен Блейз.

      Гарри и Драко едва сдерживали смех, видя, как Блейз нервничает рядом с мадам Боунс.

      — Мистер Поттер и мистер Малфой, как прошло лето? — спросил мистер Забини.

      — Просто блестяще, — произнесли они в один голос, заставив взрослых рассмеяться.

      — Я рада, что вам понравилось, — усмехнулась миссис Забини.

      — А что ты делаешь дома так рано, тетушка? — спросила Сьюзен, присаживаясь рядом с мадам Боунс.

      — Я встретила Люциуса в Министерстве, и день тянулся так медленно, что я взяла отгул и пригласила мистера Малфоя к нам на обед, — сказала мадам Боунс.

      — И с тех пор мы разговариваем о вас, — еще раз усмехнулась миссис Забини.

      — И о чем именно? — спросил Блейз, садясь за стол рядом с Гарри и Драко.

      — О, главным образом о том, как вы четверо вошли в десятку лучших студентов этого года. Я не мог даже предположить, насколько буду рад этой новости. Ведь ваши оценки не должны были быть лучшими, потому что вы из Слизерина, а не из Когтеврана, — усмехнулся мистер Забини.

      — А вы из Когтеврана, сэр? — удивился Поттер.

      — Именно. Выпуск ’73-его. Однако любовь всей моей жизни была предательской змеей на два года меня старше, — сказал мистер Забини, а миссис Забини легко стукнула его.

      — Так, Гарри, Люциус сообщил нам, что ты был первым в этом году в заклинаниях, трансфигурации и Защите. И я должна признать, что это очень высокий результат, — похвалила мадам Боунс.

      — Эм... спасибо, мэм, — Поттер не знал, что сказать.

      — И, Драко, твой отец сказал мне, что ты номер один в зельеварении, один из трех лучших в заклинаниях, Защите и трансфигурации. Неужели вы оба хотите стать мракоборцами? — спросила мадам Боунс.

      Мальчики переглянулись.

      — Эм... ну... — промямлил Драко.

      — Амелия, оставь их в покое. Они только-только окончили первый курс, у тебя будет еще достаточно времени, чтобы завербовать на работу всех наших детей, когда они повзрослеют, — улыбнулась миссис Забини.

      Мадам Боунс немного покраснела.

      — Тетушка попробовала завербовать Блейза этим летом. Я нашла его, когда он уже минут двадцать слушал ее речь. Блейз был слишком напуган, чтобы попросить тетю остановиться, — улыбнулась Сьюзен, а Блейз пробормотал:

      — Все было не так! Мне действительно было интересно то, о чем она говорила.

      — Дорогой Блейз, слизеринцы должны уметь не только располагать к себе людей, но и давать им отпор. Тебе следует поработать над этим, — усмехнулась миссис Забини.

      — Так ты была принята на работу? — спросил Драко у Сьюзен.

      — Ха! Меня приняли в гордые ряды мракоборцев, когда мне было пять лет, — улыбнулась Сьюзен.

      — Я не думаю, что это плохо, — сказала мадам Боунс.

      — Нет, это просто замечательно, тетя! — Сьюзен усмехнулась, а из комнаты по соседству раздались два глухих стука.

      — О, кажется, Абботы и Макмилланы прибыли. Сьюзен, будь любезна, сообщи им, где мы, — попросила мадам Боунс.

      Сьюзен кивнула и вышла. Несколько секунд спустя она вновь зашла на кухню вместе с несколькими людьми.

      — Амелия, я так рада тебя видеть! — произнесла миссис Аббот, войдя в комнату.

      — Я тоже, Мишель. Дэвид, как дела? — спросила мадам Боунс.

      — О, все прекрасно, Амелия. Хотя Ханна нас торопила и была очень взволнована, — сообщил мистер Аббот.

      — Здравствуй, Ханна, — улыбнулась мадам Боунс.

      — Здравствуйте, мадам Боунс, — улыбнулась в ответ Ханна, в то время как Сьюзен схватила ее за руку и потащила к столу.

      — Привет всем, — произнесла Ханна, когда заняла место рядом со своими родителями.

      — Привет, Ханна, — тепло отозвался Блейз.

      — Как прошло лето? — спросил Гарри.

      — Просто чудесно. А у вас? — спросила она.

      — Прекрасно, я большую часть времени провел с Драко и Тонкс, — сказал Поттер.

      — Да, вечеринка в доме Малфоев была веселой, — согласилась Ханна.

      — Ты была сильно занята в последнее время? — спросил Драко.

      — Не очень, на самом деле. Хотя я так волновалась, ожидая поездки сюда, — улыбнулась Ханна.

      — Волновалась? Я не думаю, что это слово способно полностью описать твое состояние, — усмехнулся мистер Аббот.

      — Пааааап! — смутилась Ханна.

      — Ханна потратила шесть часов, примеряя одежду в магазине мадам Малкин, — сообщил мистер Аббот, а Гарри, Блейз и Драко рассмеялись.

      — Спасибо, папа, — сердито сказала Ханна, покраснев.

      — Всегда пожалуйста, милая, — улыбнулся мистер Аббот.

      — Здравствуй, Дэвид, — произнес мистер Макмиллан, присаживаясь рядом со своей семьей.

      — А... Майкл. Рад тебя видеть, — сказал мистер Аббот.

      — Да, спасибо, — ответил мистер Макмиллан.

      Поттер чуть не закатил глаза. Теперь он понял, от кого Эрни получил свой мерзкий напыщенный характер.

      — Привет всем, — ровно сказал Эрни.

      — Привет, Эрни, — пробормотала Сьюзен.

      — Как прошло лето? — спросила Ханна.

      — Как и ожидалось. Я был немного разочарован в своих оценках, но они все равно достойные, — ответил Эрни, бросив дерзкий взгляд на Гарри.

      — О, брось, Эрни. Ты все еще не можешь смириться со своей неудачей в тесте по трансфигурации? — спросила Ханна.

      — Конечно, нет! — ответил Эрни, хотя каждый из присутствующих понимал, что это ложь.

      — Ну и хорошо. Потому что МакГонагалл сказала, что будет оценивать гораздо строже на втором курсе, — улыбнулся Поттер.

      — Ах, Гарри Поттер... Я Майкл Макмиллан, отец Эрнеста, — сказал мистер Макмиллан.

      Гарри боролся с желанием закатить глаза, пожимая его руку.

      — Приятно встретить вас здесь, сэр, — ответил он.

      — Должен признать, здесь собрались одни избранные. Ты, мисс Боунс, мистер Забини и мистер Малфой — все вы находитесь в десятке лучших в этом году, — сказал мистер Макмиллан.

      — Эмм... именно так, — проговорил Поттер.

      — Скажи, может, вы все вчетвером составляете своего рода учебную группу? Если так, я бы очень хотел, чтобы Эрнест присоединился к вам, — произнес мистер Макмиллан.

      «Даже если бы у нас была такая группа, то ваш сын, безусловно, не был бы в нее приглашен», — подумал Гарри. Когда он поглядел на Драко, Сьюзен и Блейза, то с легкостью мог сказать, что они полностью с ним согласны.

      — На самом деле, сэр, такой группы нет. Мы все работаем самостоятельно. Гарри помогал Драко и мне в заклинаниях и трансфигурации, но он делает это для всех слизеринцев, — пояснил Блейз.

      — Ясно, — произнес мистер Макмиллан и, отвернувшись, начал беседу с мистером Забини.

      Следующие двадцать минут Поттер разговаривал с Блейзом, Сьюзен, Ханной и Драко. Они приятно проводили время, пока мистер Макмиллан снова не решил вклиниться в их беседу.

      — Мистер Поттер, — произнес мистер Макмиллан.

      Гарри напрягся и повернулся к мистеру Макмиллану.

      — Да, сэр? — спросил он.

      — Я обсуждал с Люциусом, Маркусом и Амелией мою довольно интересную инновационную реформу в виде законопроекта, и я бы хотел услышать твое мнение об этом, — сказал мужчина.

      «Политика? Этот человек хочет услышать мое мнение о политике, он разыгрывает меня?» — поразился Поттер.

      — Майкл, я сомневаюсь, что Гарри когда-нибудь решит прочесть твой законопроект, — снисходительно сказал Люциус.

      — Возможно, но он должен сделать это. В конце концов, множество людей будет прислушиваться к его мнению. Гарри, мой законопроект о стипендии в сорок тысяч галлеонов в год, чтобы позволить маглорожденным получать все лучшее в волшебном мире. Я бы хотел, чтобы ты публично поддержал мой проект. Все же твоя мать могла бы извлечь из этого выгоду, — напыщенно произнес Макмиллан.

      Теперь Поттер отчаянно пытался не проявить свой характер. «Этот... этот... этот... напыщенный идиот хочет, чтобы я поддержал его дерьмовый законопроект, и пытается манипулировать мной с помощью моей же матери?»

      Драко и Люциус были уверены, что Гарри уже близок к тому, чтобы просто наброситься на Макмиллана. Решив, что нападение Гарри Поттера на члена Визенгамота, — не лучшая идея, Люциус произнес:

      — Я думаю, что едва ли это, так или иначе, интересует Гарри.

      — На самом деле, мистер Малфой, очень интересует, — повысил голос Поттер.

      — Заметь, Люциус, ты недооцениваешь Гарри, — с широкой ухмылкой произнес Макмиллан.

      — Мистер Макмиллан, какой сейчас точный обменный курс галлеона к британскому фунту? Это могло бы помочь мне понять, сколько вы хотите отдать, — Поттер отчаянно пытался не заорать на мужчину.

      — Хм. Я не уверен точно, но думаю, что колеблется между десятью и двадцатью фунтами к галлеону, — пренебрежительно ответил мистер Макмиллан.

      — Таким образом, вы хотите дать маглорожденным сорок тысяч галлеонов, чтобы что именно предоставить им? — спросил Гарри.

      — Чтобы переход в волшебный мир был легок для них, Гарри. Это уменьшит шок и все такое. И даже, вероятно, поможет маглорожденным добиться большего успеха в Хогвартсе, — улыбнулся мистер Макмиллан.

      — Да уж. Думаю, это самая нелепая вещь из тех, что я слышал, — с нажимом произнес Поттер.

      Он не отвел взгляд от мистера Макмиллана, но мог с точностью сказать, что все уставились на него.

      — Не понял? — недоверчиво сказал мистер Макмиллан.

      — Я сказал, что думаю, что это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал. Вы ведь в курсе, что маглорожденная ведьма была первой студенткой Хогвартса в этом году, правильно? Так разве не ясно, что ваш план — это пустая трата денег? Мадам Боунс, что бы вы сделали, если бы получили дополнительные сорок тысяч галлеонов? — спросил Гарри, все еще не отводя взгляд от начавшего сердиться мистера Макмиллана.

      — Я... кхм... думаю, использовала бы половину средств на научные исследования, а оставшуюся часть на наем некроманта. Англия — единственная элитная волшебная страна, у которой его нет, и пятнадцать тысяч галлеонов позволили бы нанять хотя бы одного, — задумчиво произнесла мадам Боунс.

      — Видите? Это более рациональное использование фондов Министерства, — с усмешкой сказал Поттер.

      — Я вижу, — сказал явно раздраженный мистер Макмиллан.

      — Мадам Боунс, мистер Малфой, если наше Министерство единственное, где не работают некроманты, то мы будем выглядеть несостоятельно, не получив их. Я предлагаю пойти к министру Фаджу и предложить ему изъять эти пятнадцать тысяч галлеонов из средств для законопроекта мистера Макмиллана. В конце концов, если Визенгамот может потратить сорок тысяч галлеонов на такую ерунду, то для него не будет проблемой выделить пятнадцать тысяч на что-то полезное, — усмехнулся Гарри.

      — Ты был прав, Люциус, мистер Поттер явно не понимает, что... — начал мистер Макмиллан.

      — Напротив. Я думаю, что Гарри сделал очень точное замечание. Ваш законопроект никому не нужен, а вот Англия, как сказала мадам Боунс, могла бы получить собственных некромантов, — усмехнулся Люциус.

      — Уже шесть лет я пытаюсь убедить Корнелиуса, что мы нуждаемся в них. Но каждый раз он утверждает, что средств нет. Я думаю, что предложение Гарри превосходно, — улыбнулась мадам Боунс.

      — Знаете, думаю, расходы на некромантов нам не нужны. Французы всегда готовы предоставить их нам, — сказал мистер Макмиллан.

      — И вас не напрягает каждый раз просить французов помогать нам? — спросил Поттер.

      — Нам приходится, Гарри. Я очень не люблю связываться с министром Рокэре. Он довольно напыщенный и раздражающий человек. Мы также платим по пять тысяч галлеонов французскому правительству за две недели работы их некромантов, — сказала мадам Боунс.

      — Давайте оставим Гарри в покое, и политику тоже, лорд Макмиллан. В конце концов, ему только двенадцать, и, я уверена, он бы с радостью вместо этого поговорил о квиддиче, — сказала миссис Аббот.

      Поттер собирался поблагодарить леди Аббот, но его мысль была прервана, когда мистер Аббот сказал:

      — Гарри, Драко, Ханна сообщила мне, что вы оба находитесь в слизеринской команде по квиддичу. Это довольно серьезно; я был вратарем команды Гриффиндора со второго курса. Как думаете, кто ваш наиболее сильный соперник в этом сезоне?

      — Вероятно, Гриффиндор, — сказал Поттер.

      — Да, я тоже думаю, что Гриффиндор, — кивнул Драко.

      — Что? Вообще-то это мы разбили вас в этом году. И если бы вы не шпионили за нами во время игры с Когтевраном, это была бы только наша стратегия, — сказал Эрни.

      — Ну-ну. У вас была наша, слизеринская, стратегия. Ведь после того, как Монтегю выгнали из команды, он предоставил все наши планы игры Диггори, — прокомментировал Драко.

      — И даже со всеми нашими старыми стратегиями вы обошли нас всего лишь на двадцать очков, — усмехнулся Гарри.

      — И если уж начистоту, если бы играли только Гарри и Диггори, то Гарри размазал бы его по полю, — усмехнулся Драко.

      Эрни негодующе фыркнул и прекратил разговор, сделав Гарри и Драко гораздо счастливее. Они продолжали разговаривать еще несколько минут до того, как два громких хлопка раздались из соседней комнаты.

      — Это, наверное, Тонкс. Я пойду встречу ее, — улыбнулся Поттер.

      — Я пойду с тобой, так хочу увидеть Андромеду, — сказала миссис Аббот.

      — Постойте, миссис Тонкс тоже пришла? — нерешительно спросил Гарри.

      — Да, я пригласила Андромеду погостить у нас неделю, — сказала мадам Боунс.

      — Эм... тогда, думаю, я должен буду вас покинуть, — сдержанно сказал Люциус.

      — Лорд Малфой, это исключено, вы просто обязаны остаться здесь чуть дольше, — саркастически сказал мистер Макмиллан.

      — Нет, лорд Макмиллан, я боюсь, что не смогу. Андромеда и я не сходимся во взглядах относительно большинства вещей, и я думаю, что будет лучше, если я покину вас. Тем более я должен обсудить с Корнелиусом использование денег из вашего законопроекта, чтобы заполучить для Англии некроманта, — сказал Люциус, заставив мистера Макмиллана бросить на Поттера презрительный взгляд.

      — Хорошего дня, лорд и леди Аббот. Маркус, Аманда, Амелия, было приятно провести с вами время, — сказал Люциус, перед тем как трансгрессировать.

      — Это действительно было необходимо? Я понимаю, что у них напряженные отношения, но все же... — вздохнула мадам Боунс.

      — Мне жаль, мэм, но так будет лучше, — коротко ответил Гарри.

      — Быть может, ты прав, Гарри, — произнесла мадам Боунс, когда Тонкс и Андромеда вошли в комнату.

      — Привет, ребята! — Нимфадора усмехнулась, подойдя к ним и обняв поочередно сначала Гарри, затем Драко.

      — Мишель, как ты? — спросила Андромеда, обняв свою старую школьную подругу.

      — О, великолепно, Анди. А ты? — миссис Аббот пододвинула стул для миссис Тонкс, чтобы та села рядом с ней.

      — Тоже хорошо. Недавно мы с Нимфадорой вернулись из Франции, буквально несколько недель назад, — сказала Андромеда.

      — И как там? Я уже много лет не была во Франции, — вздохнула миссис Аббот.

      — Париж как всегда прекрасен, — улыбнулась Андромеда.

      — Паркер и Аманда Забини. Мы рады, что вы смогли присоединиться к нам, миссис Тонкс, — протянул руку мистер Забини.

      — Спасибо за гостеприимство, — ответила Андромеда, пожав ее.

      — Прекрасно. Блейз рассказывал много хорошего о вашей дочери, — сказала миссис Забини.

      — Здравствуй, Андромеда, — произнесла мадам Боунс.

      — О, Амелия. Как ты? — улыбнулась Андромеда.

      — Все в порядке. Если Люциус сможет убедить Корнелиуса и Визенгамот, что нам необходимо финансирование в размере пятнадцати тысяч галлеонов на некромантов, я буду с радостью ждать ноября, — с улыбкой сказала мадам Боунс.

      — Право, Амелия, я сомневаюсь, что Визенгамот пойдет на это, — сказала Андромеда.

      — Андромеда, поверь, сейчас мы ближе всего к подготовке наших собственных некромантов, чем когда-либо раньше, — восторженно произнесла Амелия и пересказала ей разговор между Гарри и лордом Макмилланом.

      — Значит, ты собираешься взять деньги из реформы образования маглорожденных и заплатить их некромантам? Амелия, ты же это не всерьез? Ведь это единственный законопроект за последние пятьдесят лет, который может помочь маглорожденным; некроманты просто не стоят этих денег. И не означает ли это то, что тут был Люциус? — сказала Андромеда и, обведя взглядом комнату, увидела, как Нимфадора и Драко Малфой разговаривают друг с другом.

      — Да, он только что ушел, не прошло и...

      Андромеда находилась в доме подруги, но когда она увидела, как ее дочь смеется вместе с Поттером и Малфоем, все в ней как будто перевернулось. Ужасный страх расползся по телу. «Нет! Моя Нимфадора не останется здесь с Малфоем. Я оставила Блэков из-за того, что они поборники чистокровности. И я не позволю моей дочери дружить с такими же людьми. Нужно держать ее подальше от них».

      — Амелия, благодарю тебя за приглашение, было бы просто чудесно провести эту неделю со всеми вами, но, к сожалению, нам с Нимфадорой придется уйти, — вставая, сказала Андромеда.

      — Анди, все в порядке? — спросила Амелия, когда все шокированно замолчали.

      — Да, мне ужасно жаль, Амелия, но мы должны идти. Нимфадора, собери свои вещи, — громко сказала Андромеда и увидела в глазах дочери недоумение.

      За десять лет Амелия никогда не видела Андромеду Тонкс настолько обеспокоенной и находящейся не в своей тарелке.

      — Хм. Хорошо, Андромеда, мне так жаль, — произнесла Амелия, хоть и не была уверена, что поняла причину.

      — Может быть, мы сможем встретиться следующим летом, — небрежно сказала Андромеда.

      — Мам, почему мы не можем остаться? — тихо произнесла Дора.

      Андромеда старалась не смотреть на Малфоя-младшего, но ее взгляд как будто прилип к нему. И, к сожалению, ее дочь заметила это.

      — Нет. Ты же это не серьезно, мама? — вставая, произнесла Тонкс.

      — Нимфадора, собирай свои вещи, мы уходим через пять минут, — резко сказала Андромеда.

      — Нет. Я останусь здесь, со своими друзьями, — дерзко ответила Дора.

      — Нимфадора Гэмма Орионис Тонкс, мы покинем это место через пять минут, а сейчас поторопись, юная леди, и собери вещи, — ледяным тоном процедила миссис Тонкс.

      — Нет, — Дора в точности скопировала интонацию матери.

      Гарри и все остальные наблюдали, как мать и дочь вызывающе смотрят друг на друга с противоположных концов стола. Поттер хотел бы хоть как-то разрешить эту ситуацию, но на ум ничего не приходило. Он не мог даже подумать, что Андромеде будет некомфортно рядом с Драко настолько, что она заставит Тонкс уйти, особенно после того, как долго Нимфадора ждала этого.

      — Мама, я остаюсь, — с нажимом произнесла Дора.

      — Отлично. И на следующий год я переведу тебя в Шармбатон. Ты же так хорошо смогла выучить французский, — усмехнулась Андромеда.

      — Т-т-ты... н-не... — на глаза Тонкс навернулись слезы.

      — Почему нет, ты же говорила, что тебе понравилась школа, когда мы были там. И сейчас, если ты не покинешь этот дом немедленно, я подам документы в Шармбатон прямо сегодня. Возможно, покинуть Хогвартс уже поздно, но со следующего года ты будешь ходить в другую школу, — твердо сказала Андромеда.

      Нимфадора еще никогда в жизни не была так напугана. «Мама... не... она не могла так поступить. Именно сейчас, когда у меня появились близкие друзья в Хогвартсе!.. Она не может заставить меня уйти». Зная, что ее мать следит за ней, Тонкс обняла Поттера на прощание.

      — Увидимся первого сентября, Гарри, — прошептала она, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.

      Поттер впал в ступор. Он смог лишь протянуть руку и вытереть слезу со щеки Доры, прежде чем она отошла от него и присоединилась к матери.

      — Встретимся в Министерстве, Амелия, — Андромеда проследила, чтобы Нимфадора поднялась наверх и забрала свои вещи.

      — Что это было? — спустя несколько минут спросила Ханна, когда стало ясно, что чета Тонкс трансгрессировала.

      — Я не знаю, дорогая, — сказала миссис Аббот.

      — Шармбатон? — нахмурилась Сьюзен.

      — Это магическая академия во Франции, — вздохнув, ответил Драко.

      — Она хочет забрать Тонкс из Хогвартса? — шокированно спросил Гарри.

      — Я думаю, она лишь угрожала, ведь Шармбатон не имеет такой высокой репутации, как Хогвартс, — сказала мадам Боунс.

      Поттер мог лишь покачать головой, надеясь на то, что мадам Боунс права.

      * * *

      Гарри и Драко провели всю следующую неделю на пляже. Поттер написал Нимфадоре в ту же ночь, как она ушла, но ответа не получил. Когда Гарри спросил Анди, почему Дора не ответила, та прямо сказала, что девочка очень расстроилась. Это, конечно, заставило Драко и Гарри почувствовать себя неловко. Они хотели как-то порадовать Нимфадору, но не знали, что можно сделать. Только один раз Поттер видел Дору такой расстроенной: на Рождество.

      Мальчики, проводя большую часть времени на пляже, пытались придумать, что делать с Тонкс, и иногда практиковались в окклюменции. Гарри работал уже над восьмым барьером, а Драко только закончил третий. Ночью Поттер разговаривал с Салазаром о Нимфадоре. К сожалению, его фамильяр отказался делать что-либо, но в конце концов согласился с мнением миссис Тонкс насчет Драко.

      Первое сентября наступило неожиданно. Гарри и Драко рано утром попрощались со всеми и, взяв портал, вернулись в Малфой-мэнор, где и позавтракали. Поттер был очень доволен, потому что с помощью Анди смог легко забрать все вещи из дома Забини и найти многие пропавшие в Малфой-мэноре.

      В десять тридцать Гарри активировал портал и переместился вместе с Драко, Люциусом и Нарциссой в переулок за вокзалом Кингс-Кросс. Вместе они пересекли барьер на вокзале, отделяющий любопытных маглов от Хогвартс-экспресса. Поттер был приятно удивлен, заметив, что станция почти пуста, так как еще сорок минут до отправления поезда.

      — Я думаю, нам пора прощаться, — сказала Нарцисса и обняла Драко.

      — Пока, мам, — улыбнулся Драко.

      — Веди себя примерно, сын, — строго произнес Люциус.

      — Я постараюсь, отец, — так же ответил Драко.

      — Так, Гарри, пожалуйста, хотя бы постарайся быть осторожным в этом году, — усмехнулся Люциус.

      — Эй! Я был весьма осторожен в прошлом году, — улыбнулся Поттер.

      — Напомни-ка мне, Гарри, сколько раз ты попадал в Больничное крыло? Пять? Шесть? Что-то не припоминаю, чтобы ты был осторожен, — улыбнулась Нарцисса.

      — Ну ладно. Я постараюсь исправиться в этом году, обещаю, — рассмеялся Гарри.

      — Прекрасно, — ответила Нарцисса.

      — Анди! — позвал Поттер.

      — Да, хозяин Гарри? — протрещала Анди, появившись рядом с ним.

      — Анди, будь добра, найди пустое купе в конце вагона и положи наши с Драко чемоданы там, — сказал Поттер.

      — Да, хозяин Гарри, — кивнула Анди и исчезла с двумя чемоданами.

      — Гарри, должен признать, ты выбрал отличного домашнего эльфа. Хотя она и выглядит самой обычной, — сказал Люциус.

      — Да, Салазар сообщил мне, что она наделена сильной магией, — Поттер погладил фамильяра, спавшего у него плече.

      — Мм... что такое? — сонно прошипел Салазар.

      Гарри огляделся и только потом прошептал:

      — Ничего такого, мой друг. Я просто рассказал кроликам, что ты сказал, что Анди — хороший домашний эльф.

      — Чертовы кролики, всегда думают, что умнее всех. Не беспокой меня по таким пустякам, — пробормотал Салазар, перед тем как вновь провалиться в сон.

      — Ну и что он сказал? — закатил глаза Драко.

      — Ему было просто интересно, почему я позвал его, — отмахнулся Поттер.

      — Он понимает по-английски? — удивился Драко.

      — Э... нет. Но он знает, как звучит его имя на английском, и ему всегда интересно, что о нем говорят, — пояснил Гарри.

      — Вот, значит, как? А если я буду повторять: «Салазар, Салазар, Салазар, Салазар, Салазар»?.. — усмехнулся Драко.

      Салазар приподнял голову.

      — Что сказал этот кролик? Почему он постоянно зовет меня?

      — Он дразнит тебя. Я сказал ему, что ты знаешь свое имя на английском, — прошипел в ответ Поттер.

      — Скажи ему, что, если он сделает это снова, я укушу его за язык. Я хочу спать, — пригрозил Салазар.

      — Салазар сказал, что, если ты продолжишь издеваться над ним, он укусит тебя за язык. Он очень раздражительный, когда устает, — произнес Гарри, заставив усмешку Драко исчезнуть.

      — Чертова змея, — проворчал Драко.

      — Хозяин Гарри, я поместила ваши с мистером Малфоем чемоданы в пустое купе, — сказала Анди, низко кланяясь.

      — Отлично, тогда нам уже пора идти. Анди, покажи нам наше купе, — попросил Поттер.

      — Сюда, хозяин Гарри, — широко улыбнулась Анди.

      Гарри и Драко шли за Анди, пока не добрались до пустого купе в хвостовой части поезда. Они вошли внутрь и заметили, что их чемоданы уже заняли свои места на верхних полках.

      — Все как просил господин? — нерешительно поинтересовалась Анди.

      — Да, Анди, все прекрасно, благодарю, — отмахнулся Поттер. Маленькая эльфийка улыбнулась и, поклонившись, исчезла.

      — Как ты думаешь, как эльфы проводят свое время, если ничем не заняты? — спросил Драко.

      — Не знаю, можно будет как-нибудь спросить, — пожал плечами Гарри.

      Они разговаривали еще около двадцати минут, прежде чем Поттер занервничал, ведь он до сих пор не встретился с Тонкс. Он как раз думал о том, что будет просто отлично, если Андромеда не станет провожать Дору. Внезапно Гарри увидел, как кто-то с розовыми волосами тащит очень большой чемодан. Он хотел было рассказать Драко, но внезапно рассмотрел девушку более четко. И чуть было не потерял от удивления дар речи: девушкой с розовыми волосами оказалась Тонкс.

      — Эмм... я сейчас приду, — произнес Поттер.

      — Постарайся вернуться прежде, чем поезд отправится, — усмехнулся Драко.

      Гарри быстро выбежал из поезда. Он начал искать взглядом Нимфадору, но в кишащем людьми потоке Поттер никак не мог ее найти. Он уже собрался сдаться и вернуться в поезд, когда услышал крик:

      — Мне не нужна твоя помощь, мама! Оставь меня в покое!!!

      Гарри сразу же узнал голос Доры и поспешил к ней. Она стояла рядом с миссис Тонкс. Судя по цвету лица Андромеды, схожему с цветом волос Тонкс, мальчик мог с уверенностью сказать, что они опять поругались.

      Он остановился, боясь усугубить ситуацию. Поттер стоял совсем недалеко и видел, как семейство Тонкс стало слишком громко выражать свои эмоции на станции в присутствии множества людей. Гарри не знал, что именно говорила миссис Тонкс, но ее лицо уже меняло свой оттенок на фиолетовый — такой же, как у его дяди, когда тот ударил его, а Поттер решил дать сдачи.

      Нимфадора развернулась и пошла в другую сторону прежде, чем он смог подойти.

      Гарри пытался протиснуться сквозь толпу, чтобы догнать ее, но Поттера опередили близнецы Уизли, перехватив ее раньше.

      — Ой, гляди, Фред. Это же маленькая Нимфадора без своего защитника Поттера, — ухмыльнулся Джордж.

      — Такая прическа... я уверен, ты будешь хорошо смотреться рядом со своим слизеринцем, — поддержал Фред.

      — И теперь-то мы знаем, почему мама назвала тебя Нимфой, — улыбнулся Джордж.

      — Заткнитесь оба! — тихо проговорила Тонкс. Слезы грозили пролиться в любую секунду.

      — Ай-ай, смотри, кажется... — начал Фред.

      — ...будто Нимфа... — продолжил Джордж.

      — ...дора... решила...

      — ...зарыдать!

      Гарри находился достаточно близко, чтобы прекрасно слышать все слова близнецов. Он протиснулся сквозь толпу и схватил ближайшего Уизли. Втроем они упали на перрон, и Поттер дважды врезал в бок одному из близнецов, вызвав резкий крик боли.

      Гарри нанес еще несколько ударов, прежде чем другой близнец оттащил от него своего брата и уже сам ударил Поттера в живот. Гарри застонал от боли. Близнецы били так же сильно, как и Дадли. Поттер уже собрался увернуться от еще одного удара, когда нападающий Уизли перекатился на спину и ударился головой об асфальт.

      Гарри поднял взгляд и увидел, что Дора стоит перед ним с лицом, выражающим ненависть. Поттер заметил, как другой Уизли уже поднял палочку, собираясь произнести заклинание, и направил ее на Тонкс. Гарри наблюдал за этим как в замедленной съемке: пурпурное заклинание неслось в ее сторону, собираясь ударить. В самую последнюю секунду раздался громкий хлопок, и серебряный купол закрыл Нимфадору, блокируя заклинание.

      Поттер вытащил волшебную палочку, чтобы проклясть близнецов, но Дора опередила его и послала в них связывающее заклятье, заставив Гарри отступить. Когда оба близнеца стали недееспособны, мальчик шагнул к Тонкс и крепко обнял ее.

      — Спасибо за щит, — прошептала она.

      — Это не я, — покачал головой Поттер, когда они разомкнули объятья.

      — Но кто же тогда? — удивилась Нимфадора.

      — Это я отразила заклинание, посланное в друга хозяина Гарри, — появившись из ниоткуда, ответила Анди.

      — Ты сотворила щит? — шокированно спросил Поттер.

      — Я-я-я... простите, хозяин Гарри. Анди видела, что друга хозяина Гарри пытались проклясть плохие волшебники. Должна ли Анди наказать себя? — тихо произнесла Анди.

      — Нет! — проорали вместе Поттер и Тонкс.

      — Нет, Анди. Ты все сделала правильно, спасибо. Теперь можешь идти, — сказал Гарри.

      Анди низко поклонилась и исчезла.

      — Я просто обожаю эту маленькую эльфийку, — выдохнула, улыбнувшись, Дора.

      — Поттер! Что ты сделал с моими братьями?!

      Гарри и Нимфадора развернулись и увидели приближающихся к ним нескольких обозленных гриффиндорцев, возглавляемых Роном Уизли.

      — Я? Ничего. А вот Тонкс сделала то, что они заслужили, — угрожающе произнес Поттер.

      — Лучше тебе смотреть в оба в этом году, Нимфад... — Рон замолк, почувствовав, что в затылок ему упирается палочка.

      — Я хотел бы напомнить, Уизли, что, когда вас просят обращаться по фамилии, вы должны следовать этой просьбе, — холодно произнес Драко.

      — Что здесь происходит?! — прокричал мистер Уизли, направляясь к группе ребят.

      — Я думаю, что смогу ответить на ваш вопрос, — сказал Гарри.

      Мистер Уизли взглянул на Поттера и произнес:

      — Тогда начинай объяснять.

      — Близнецы выразили крайне неуважительное отношение к моей подруге Тонкс. Из-за чего я потерял контроль и решил разобраться с ними, — Гарри указал на связанных близнецов. — Мы немного подрались, и все почти закончилось, но меня атаковали сзади. Тонкс предотвратила удар прежде, чем вот этот смог парализовать меня, — сказал Гарри, указывая на одного из близнецов. — А вот он, — Поттер указал на второго, — послал проклятье в нее, но мой домашний эльф защитил Тонкс и блокировал заклинание. Затем она связала их.

      — Мистер Поттер, это недопустимо. Я знаю, что Фред и Джордж могут быть немного грубы, но, естественно, они не могли сделать нечто такое, что заслуживало бы такого рода нападения, — решительно сказал мистер Уизли.

      — Сэр, вы были в тот момент здесь? — угрожающе произнес Гарри.

      — Нет, — сузил глаза мистер Уизли.

      — Тогда поверьте на слово: то, что они сказали, было настолько ужасно, что они еще легко отделались. И если они еще раз попробуют повторить это в поезде, я обещаю, что результат будет плачевным, — Поттер зло поглядел на близнецов Уизли.

      — Не беспокойся, отец. Я сообщу профессорам об этом, — важно сказал Перси.

      — Отлично, а я сообщу мистеру Малфою об ужасном поведении близнецов по отношению к Тонкс за последние несколько лет. Я думаю, что Попечительский Совет что-нибудь предпримет. Ведь они действительно представляют угрозу для всей школы! — Гарри взглянул в глаза Перси.

      — Гарри, давай уйдем. Я не хочу находиться в обществе Фреда и Джорджа ни секунды больше, — Нимфадора практически выплюнула эти два имени.

      — Хорошо. Анди! — произнес Поттер.

      — Да, хозяин Гарри? — сказала Анди, появившись рядом с ним.

      — Пожалуйста, захвати чемодан Тонкс и перенеси его в наше с Драко купе. Мы скоро подойдем туда, — Поттер не обратил внимания на потрясенные лица гриффиндорцев.

      — Есть, хозяин Гарри, — Анди подхватила чемодан и с хлопком исчезла.

      Гарри, Дора и Драко протиснулись мимо группы гриффиндорцев и мистера Уизли. Они зашли в поезд и вернулись в купе.

      — Прошу прощения за все, Тонкс. Я даже не знаю, что произошло, но когда я услышал, что именно они сказали... — покраснел Поттер.

      — Все нормально. Я все равно рано или поздно заколдовала бы их. Тупые Уизли! — гневно произнесла она.

      — Ты действительно хочешь рассказать об этом отцу? — спросил Малфой.

      — Нет. Так как именно я начал эту драку. Думаю, лучше будет составить список их преступлений, а потом сделать так, чтобы их выгнали, — решительно сказал Гарри.

      — Хорошая мысль, — кивнул Драко.

      В дверь купе постучали. Все трое тут же направили в ее сторону волшебные палочки, и Малфой произнес:

      — Открыто.

      Дверь скользнула в сторону, и в проеме показалась рыжая макушка Джинни Уизли, которая неловко пробормотала:

      — Э-э... можно я присяду с вами?

      — Конечно! — ответили Гарри и Драко, а Нимфадора произнесла:

      — Нет!

      Джинни посмотрела сначала на Поттера и Малфоя, затем на Тонкс, и осталась стоять в проеме.

      — Гарри, она Уизли, — произнесла тихо Дора, прищурившись.

      — Тонкс, она совсем не похожа на своих братьев, — возразил Драко, заставив Нимфадору поглядеть на него как на сумасшедшего.

      — Драко прав, Тонкс. Я уверен, что Джинни поступила бы так же и прокляла близнецов, — кивнул Поттер.

      — Стоп. Ты прокляла близнецов? — изумленно прошептала Джинни.

      — Да. Какие-то проблемы? — зло спросила Дора.

      — Именно. Я должна была видеть это. Что произошло? — Джинни присела рядом с Нимфадорой.

      Последняя же недоверчиво смотрела на девочку с рыжими волосами.

      — Хм. Гарри подрался с одним из них, после того как они кое-что сказали обо мне. Я оглушила одного. Гарри же боролся с другим, пока я их не связала.

      — Когда ты научилась этому заклинанию, Тонкс? — спросил Малфой.

      — О, я освоила его в конце прошлого года. На самом деле, это довольно простенькое заклинание, — улыбнулась она.

      — Мне жаль, что я не прокляла их за все прошедшее лето. Но мама сказала, что если я сделаю это, то она лишит меня палочки и запретит практиковаться, — вздохнула Джинни.

      — Неважно, — пробормотала Дора, когда дверь купе открылась. Блейз и Сьюзен вошли внутрь и улыбнулись Нимфадоре.

      — Привет, Тонкс! — радостно произнес Блейз.

      — Привет, Блейз. Насчет той моей стычки с мамой на пляже... Прости. Ну, мы не ладим с ней сейчас, — улыбнулась в ответ Дора.

      — Да, думаю, все и так было понятно. Не волнуйся об этом, — Сьюзен не прекращала улыбаться.

      — Блейз, Сьюзен — это Джинни Уизли. Джинни — это Блейз Забини и Сьюзен Боунс, — представил друзей Драко.

      — Уизли? — Блейз нахмурился, приподняв бровь.

      — Она вроде как не любит своих братьев, — с сарказмом заметила Нимфадора. Тем временем поезд тронулся.

      — Давай, Тонкс, будь вежливее, — упрекнул ее Гарри.

      Дора лишь фыркнула и перевела взгляд на окно, а волосы ее стали фиолетовыми.

      — Ого! А как ты это делаешь? — удивилась Джинни.

      Нимфадора сделала вид, что не услышала вопроса маленькой Уизли, поэтому Малфой ответил за нее:

      — Тонкс — метаморф. Она может менять свой внешний вид, когда захочет.

      — Вау. Вот это круто, я думаю, что ты нравишься всем мальчикам, — тихо сказала Джинни.

      — Да, твои братья уже сообщили мне кое-что похожее на платформе, — ледяным голосом процедила Тонкс.

      — Э-э... кхм... Извиняюсь за Фреда и Джорджа. Они не лучшие братья. Честно говоря, у меня только два нормальных брата, но они живут за границей. Перси... слишком правильный, Рон пытался украсть мою палочку, когда Гарри купил ее для меня, а близнецы... ну, близнецы — полные задницы, — сказала Джинни.

      Поттер заметил, что Дора перестала смотреть на Джинни с презрением после этого маленького откровения. Может быть, Нимфадора действительно поняла, как тяжело для Джинни расти в такой семье.

      — Ну, теперь я думаю, что ты не так уж и плоха. Просто не поступай так, как твои братья-идиоты, если попадешь в Гриффиндор, — резко сказала она.

      — Эм... Не буду, клянусь. А вы на каких факультетах? — спросила Джинни.

      — Пуффендуй, — ответила Сьюзен.

      — Слизерин, — ответил Блейз.

      — Слизерин, конечно же, — гордо произнес Драко.

      Салазар проснулся и начал шипеть на всех них, чтобы они успокоились. А Гарри подавил желание посмеяться над поведением своего фамильяра и сказал:

      — Слизерин.

      — Гриффиндор, — практически выплюнула Тонкс.

      Глаза Джинни расширились от удивления.

      — Ты из Гриффиндора?

      — К сожалению, — протянула Дора.

      Джинни собиралась сказать что-то еще, но дверь купе в очередной раз распахнулась. В проходе показался очень рассерженный Рон Уизли вместе с близнецами и Ли Джорданом, ирландцем с Гриффиндора, с которым Поттер никогда не говорил прежде. Еще с ними был чернокожий мальчик по имени Дин Томас.

      — Пошли вон, Уизли. Если не желаете повторить то, что произошло на платформе, — угрожающе зашипел Поттер и направил на них волшебную палочку.

      — Заткнись, Поттер. Мы здесь, чтобы избавить Джинни от вашей компании, — рявкнул один из близнецов.

      — Мне и тут хорошо, Джордж, — гневно возразила Джинни.

      — Джинни, Поттер — темный маг, а ты должна быть с семьей. Мы защитим тебя от его группировки... — начал Рон.

      — Мне и тут хорошо! — сказала Джинни, поднявшись.

      — Не имеет значения, Рон. Когда она окажется в Гриффиндоре, они больше не заговорят с ней. В конце концов, у нее нет таких соблазнительных талантов, как у Нимми, — усмехнулся Фред.

      — Экспеллиармус! — закричали Гарри, Драко, Нимфадора, Блейз и Сьюзен хором.

      Джинни шокированно смотрела, как пять заклинаний врезались во Фреда. Ее брат вылетел из купе и врезался в стену позади него, упав на пол без сознания. Джинни ощутила небольшое желание подойти и проверить его, но быстро выбросила эту мысль из головы, вспомнив, что именно он сказал. Теперь ее братья могли пойти со своими шутками куда подальше.

      — Ты еще свое получишь, Поттер, — выплюнул Рон, а гриффиндорцы быстро подхватили Фреда и удалились.

      — Я думаю, нам не следует включать это в список, да? — спросил Драко у Гарри.

      — Нет, я так не думаю, — ответил Поттер.

      — В какой список? — поинтересовался Блейз.

      — Никакой, Блейз. Это просто шутка Гарри, Драко и моя, — отмахнулась Тонкс.

      Остаток пути прошел без каких-либо происшествий. Гарри, Драко, Дора, Сьюзен, Ханна и Блейз забрались в повозки без лошадей, а Джинни последовала за Хагридом, как и все первокурсники.

      — Мне она не нравится, — заметила Нимфадора, как только Джинни оказалась достаточно далеко и не могла ее услышать.

      — Тонкс, дай ей время. Она не такая, как ее братья, — вздохнул Малфой.

      — Она попадет в Гриффиндор и станет такой же, как и остальные, независимо от ваших манипуляций, — процедила Тонкс.

      — Манипуляций? — удивилась Сьюзен.

      — О, ну... В конце прошлого семестра Гарри и Драко взяли на себя... — начала Дора.

      — Тонкс! Неважно, на каком факультете будет Джинни, она все равно наш друг. Пожалуйста, постарайся поладить с ней, — сказал Поттер, оборвав Нимфадору.

      — Прекрасно! Но когда она попадет в Гриффиндор, и весь ваш план полетит к черту, я с удовольствием скажу «я же говорила», — вскинулась Дора.

      Весь оставшийся до школы путь они провели в тишине. Когда все вошли в Большой зал, Тонкс, не говоря ни слова, села рядом с Грейнджер за гриффиндорский стол, а Сьюзен и Ханна пошли к своему.

      — Эмм... Что вообще происходит с Тонкс? Нет, я понимаю, что она ненавидит Уизли, но она вроде как была расстроена, — сказал Блейз, усаживаясь за стол Слизерина.

      — Я не знаю, — признался Гарри, когда первокурсники зашли в Большой зал.

      Распределение шло очень медленно, и, ожидая очереди Джинни, Драко не выдержал и заговорил:

      — Не может она распределять их быстрее?

      — Я откуда знаю, отчего она так долго? — спросил Поттер.

      — Я прошел быстро, — произнес Блейз.

      — Только потому, что твоя фамилия начинается на «З», Блейз, — заметил Малфой.

      — И что же вы будете делать, если малютка Уизли попадет в Гриффиндор? — усмехнулся Блейз.

      Драко и Гарри переглянулись. Мальчики сомневались, что Джинни может туда попасть.

      — Этого не произойдет, — уверенно произнес Малфой.

      — Да, ни за что, — сказал Поттер.

      — Но... что, если все-таки да? Вы просто отвернетесь от нее, и Тонкс узнает, что вы сфальшивили? — спросил Блейз.

      — Джинни не попадет в Гриффиндор, Блейз. Я уверен в этом. Когда я впервые встретил Гарри, то уже знал, что он слизеринец, — напыщенно сказал Драко.

      Поттер фыркнул.

      — Ну конечно, я был предназначен для Слизерина сразу после того, как ты назвал меня маглорожденным в магазине мадам Малкин.

      — Э... ну да. После этого я точно знал, что ты слизеринец, — Малфой покраснел, улыбнувшись.

      — Уизли, Джиневра, — торжественно произнесла профессор МакГонагалл.

      — Это она! — улыбнулся Гарри.

      — Слизерин, Слизерин. Давай, Джинни! Слизерин... — зашептал Драко.

      — Гриффиндор, Гриффиндор, — сказал Блейз.

      — Блейз, замолчи! — зашипел Поттер.

      — Что? Я думаю, будет забавно поглядеть на ваши лица, когда она окажется в...

      — Слизерин! — воскликнула шляпа.

      — Да! — восторжествовал Драко.

      Гарри не смог сдержать смех, увидев ошарашенные лица Перси, Рона, близнецов и профессора МакГонагалл. Он смеялся так, что пропустил то, с какой болью в глазах на него взглянула Тонкс.

      Джинни подошла к столу Слизерина, и Блейз подвинулся, освобождая для нее место.

      — Поздравляю, Джинни. Я знал, что ты будешь с нами, — улыбнувшись, сказал Малфой.

      — Спасибо. Но я не думаю, что мои братья разделяют твое счастье, — произнесла она.

      — Забудь о них, Джинни. Ты не должна нравиться этим тупым гриффиндорцам, — сказал Поттер.

      — Да, ты прав, — все же улыбнулась Джинни.

      — У меня есть для вас объявления перед началом семестра, — привлек к себе внимание директор школы. — Для начала я хотел бы напомнить всем студентам, что Запретный лес действительно является запретным, это не просто название. Некоторые старшекурсники должны тщательно запомнить это. Также я бы хотел поприветствовать Златопуста Локонса. Он будет вашим новым преподавателем по защите от темных искусств... — сообщил Дамблдор.

      — О нет, — застонали Гарри и Драко в один голос, а Большой зал разразился аплодисментами.

      Поттер и Малфой продолжали недовольно качать головами, пока Локонс кланялся.

      — Этот год будет просто ужасным! — схватился за голову Гарри.

      — Что такого в этом Локонсе? Моя мама обожает его книги, — сказал Блейз.

      — Он лгун, — закатил глаза Поттер.

      — Серьезно? — удивился Блейз.

      — Ага. Отец его ненавидит, — подтвердил Драко.

      — И-и... значит, он не очень хороший учитель? — спросила Джинни.

      — Нет, Джинни. Я уверен, что от него не будет никакой пользы, — сказал Гарри. В этот момент на столах появилась еда.

      Пир был как всегда великолепен. Когда он закончился, Гарри, Драко, Блейз и Джинни направились в свою факультетскую гостиную.

      — Хм, Гарри, как думаешь, Анди помогала готовить еду? — спросил Малфой, когда они покинули Большой зал.

      — Не знаю. Анди! — крикнул Поттер.

      Раздался хлопок, и появилась Анди.

      — Да, хозяин Гарри?

      — Анди, помогала ли ты в накрытии пира? — спросил он.

      — Нет, хозяин Гарри. Я прибыла слишком поздно, чтобы помочь с готовкой. И я еще не так сильна в кулинарии, сэр, — с ушей Анди что-то капало.

      — Не беспокойся об этом, Анди. Ты здесь для того, чтобы учиться у других эльфов. Я уверен, что ты справишься, — сказал Поттер.

      — Поттер! Малфой! Что вы сделали с моей сестрой и... что это? — рядом с ними оказались Рон и близнецы.

      — Анди, ты можешь идти, — сказал Гарри.

      — Да, хозяин Гарри, — ответила Анди, перед тем как исчезнуть.

      — Это же тот самый домашний эльф, которого мы видели в Норе! — шокированно сказал Фред.

      — Да, полагаю, что это именно она, — ухмыльнулся Поттер.

      — Вы двое не врали, — удивленно произнес Рон.

      — Домашний эльф Гарри передавал наши письма, — самодовольно проговорила Джинни.

      — Ты что-то хотел сказать насчет Слизерина, Уизли? — напомнил Драко.

      — Джинни, как ты могла предать нашу семью и попасть в Слизерин?! — вскрикнул, опомнившись, Рон.

      — Как ты смеешь?! Только то, что я не тупая гриффиндорка, не делает меня хуже вас! — рявкнула Джинни.

      — Джинни, ты должна перестать шляться с Поттером и Малфоем. Они оба — темные маги. Ты же знаешь, что отец всегда говорил о Малфоях?! — произнес Джордж.

      — Что там ваш отец говорил о мистере Малфое, Уизли? — мрачно поинтересовался Гарри.

      — Заткнись, Поттер. Это касается только Джинни и нас, — сказал Фред.

      — Если ты думаешь, что мы настроим факультет против Джинни, то ты бредишь, Уизли. Она станет отличной слизеринкой. Теперь, Джинни, тебе не нужно слушать бред своих братьев, пойдем, — Драко отвернулся и пошел в сторону подземелий.

      Гарри, Джинни и Блейз последовали за ним под выкрики Уизли. Когда они добрались до входа в гостиную, Малфой произнес:

      — Гидра, — и проем в стене открылся.

      Ребетинг: Borland30.

     Понедельник.

      Утро понедельника для Гарри началось с того, что он проспал. Пришлось быстро принимать душ и бежать на завтрак. Когда он вошел в Большой зал, то заметил, что Нимфадора не сидит с Драко за слизеринским столом. Вместо этого она заняла место рядом с Грейнджер и Невиллом за столом Гриффиндора.

      — Привет, — сказал Поттер, садясь рядом с Блейзом.

      — Выспался? — спросил Малфой.

      — Да, — ответил Гарри, устало потеребив пальцами прядку непослушных волос. — Повезло, что не пропустил раздачу расписаний Снеггом.

      — Согласен, мистер Поттер, — проговорил Снегг, подходя к ним и останавливаясь, тем самым нависая над ними.

      — Доброе утро, сэр, — сказал Драко.

      — Мистер Малфой, мистер Забини, мистер Поттер, вот ваши расписания на этот год. Не вздумайте потерять их, никаких копий нет. Вот ваше, мисс Уизли, — Снегг раздал каждому свитки пергамента.

      Гарри хватило одного взгляда на свое, чтобы громко застонать.

      — Какие-то проблемы, мистер Поттер? — ледяным тоном спросил Снегг.

      — Ммм... нет, сэр. Я просто немного удивлен тому, как много у нас сдвоенных пар с гриффиндорцами, — заметил Гарри.

      — Уверен, что Мальчику-Который-Выжил по силам выжить в одном классе с другим факультетом, — снисходительно произнес Снегг и ушел.

      — Драко, я его ненавижу, — Гарри проводил Снегга взглядом до стола преподавателей. — Я понимаю, он твой крестный, но он псих. Зельеварение, Защита, трансфигурация и травология — всё с этими проклятыми гриффиндорцами! — с досадой сказал Поттер. — Я могу продержаться одно занятие с ними, но четыре?!

      — Да, в этом году мы действительно с ними связаны по рукам и ногам, — согласился Малфой.

      — Что у вас сегодня первым? — спросила Джинни.

      — Сдвоенные зельеварение и трансфигурация с гриффиндорцами, — закатил глаза Блейз.

      — По крайней мере, мы увидим, как Снегг снимет по тридцать баллов с этого идиота-Уизли и Долгопупса, — усмехнулся Драко.

      — Драко, Невилл вполне нормальный, — возразил Гарри.

      — Я знаю, ты симпатизируешь ему, Гарри, но считаю, что он едва ли лучше сквиба, — заметил Малфой.

      — Ну-ну. Кстати, Драко, — усмехнулся Поттер, — поговори уже с Паркинсон. Мерлин знает, сколько она уже глазеет на нас.

      Малфой быстро окинул взглядом слизеринский стол и невольно вздрогнул, когда заметил, что Паркинсон слишком пристально смотрит на него.

      — Чертова девчонка, — пробормотал он.

      — Ну, я пошел на занятия, — поднялся Блейз.

      — Давай, мы тоже сейчас пойдем. Джинни, что там у тебя сегодня? — спросил Гарри.

      — Ммм... Заклинания, — Джинни сверилась с расписанием.

      — Хороший предмет. Флитвик — прекрасный учитель, и он справедливо оценивает каждого, — произнес Поттер.

      Тем временем они покинули Большой зал.

      * * *

      Нимфадора присела за гриффиндорский стол рядом с Гермионой.

      — Тонкс? А почему ты не села со слизеринцами? — полюбопытствовала Грейнджер.

      — Мне что, нужно оправдание, чтобы сидеть здесь?

      — Учитывая то, что ты сидишь за гриффиндорским столом только перед квиддичным матчем, на открытии и окончании банкетов или тогда, когда поссорилась с Поттером... Да, тебе необходимо оправдание, — сказала Гермиона.

      — Я просто чувствую, что должна сегодня сидеть здесь, — бесцветно ответила Дора.

      — Как знаешь, — пожала плечами Грейнджер.

      Завтрак продлился в молчании несколько минут, пока к ним не подошла профессор МакГонагалл.

      — Мисс Тонкс, мисс Грейнджер, ваши расписания, — кратко сказала она.

      — Спасибо, профессор, — ответили хором девушки.

      — Так... и что у нас за расписание? — спросила Нимфадора.

      Гермиона уже собиралась ответить, как Рон Уизли воскликнул:

      — Черт возьми!

      — Я думаю, Рон в двух словах красочно описал все наше расписание. Сдвоенные зельеварение, трансфигурация, Защита и травология вместе со слизеринцами. Великолепно! Целых четыре предмета, в которых можно посоревноваться с Поттером. И в двух из них он значительно лучше меня, — раздраженно произнесла Гермиона.

      Дора с тоской посмотрела на стол Слизерина, в то время как Гермиона возмущалась.

      — Да ладно тебе, это не конец света, — рассеянно сказала Тонкс.

      — Тебе легко говорить: тебя Поттер никогда не поправлял в трансфигурации, — разглагольствовала Грейнджер. — Ты представляешь, в прошлом году он спросил, не нужно ли мне поучиться у него! Ты можешь в это поверить?! Поучиться! Мне! Я заняла второе место по этому предмету, а он обращается со мной как с беспомощной дурой! О да, конечно, Малфой, Забини и другие змеи никогда не сделают ничего плохого, но вряд ли, я думаю, профессор МакГонагалл остановит Поттера, — Гермиона практически сплюнула, закончив говорить.

      — Ну, если он так плох, думаю, МакГонагалл остановит его, — вставила Нимфадора.

      — Нет, не остановит. Потому что, хотя он и надменный ублюдок, он прав во всем, что говорит. Он просто бесит меня. Поттер — ничто в зельеварении по сравнению со мной. Но у него есть золотой мальчик Малфой, который в глазах Снегга никогда не сделает ошибку, и даже если я сварю идеальное зелье, мне придется еще побороться со Снеггом за «Превосходно», — сказала Гермиона.

      — Ты говорила, что Гарри лучше тебя в двух предметах?

      — Защита. Я не знаю как. Я не видела, чтобы он открывал книгу хотя бы раз за год. Не то чтобы это было как-то важно, поскольку Квир... ну ты знаешь нашего прошлогоднего учителя. Надеюсь, Локонс будет лучше. Я прочла всё его собрание книг за лето и должна признать, что он выглядит очень впечатляюще, — сообщила Грейнджер.

      — Тебе еще снятся кошмары о том, что произошло, когда ты пошла за камнем? — тихо спросила Дора.

      Гермиона внезапно поднялась и поглядела на дверь.

      — Думаю, я должна поспешить на занятие, — встряхнув волосами, тихо сказала гриффиндорка. — Ты ведь знаешь, что Снегг найдет любую причину, чтобы снять с нас баллы.

      Затем, бросив напоследок:

      — Пока, Тонкс, — она стремительно убежала.

      Кабинет зельеварения, Хогвартс.

      Гарри и Драко заняли свои привычные места прямо перед началом занятия.

      — Эй, Поттер, Малфой, что вы сделали с моей сестрой? — проорал Рон Уизли, как только зашел в класс.

      — Понятия не имею, о чем ты, Уизли. То, что твоя сестра подходит для Слизерина, не наша вина, — заметил Драко.

      — Тишина! Мистер Уизли и мистер Долгопупс, пять баллов с каждого за то, что не оказались на своих местах после начала занятия, — невозмутимо произнес Снегг, выходя из своего личного кабинета.

      — Но сэр... — начал было Рон.

      — Еще минус пять баллов за то, что начали говорить не подняв руку, Уизли, — черные глаза профессора блеснули, практически подталкивая рыжего мальчишку препираться с ним. Снегг развлекался, наблюдая за тем, как поспешно садится Рон. — Теперь, когда мистер Уизли наконец-то сидит на своем месте, мы можем начать. В этом году начнем с противоядий. Кто может мне рассказать о Парижском зелье?

      Драко, Гарри и Гермиона стремительно подняли руки вверх.

      — Мистер Поттер.

      — Это зелье избавляет от паралича, вызванного укусами большинства змей. Однако оно не влияет на яд многих волшебных змей и может привести к смерти, если принять его просто так, без укуса, — ответил Гарри.

      — Пять баллов Слизерину. Теперь, кто может ответить, что именно произойдет, если принять это зелье без паралича от укуса змеи?

      Снова Гарри, Драко и Гермиона подняли руки.

      — Мистер Малфой.

      — Это приведет к отравлению того, кто его выпьет, так как зелье содержит яд нескольких ядовитых змей, — ответил Драко.

      — Отлично, мистер Малфой, пять баллов Слизерину. Теперь, кто может сказать мне, какая змея дает нужный яд, являющийся основным ингредиентом? — спросил Снегг.

      Гермиона практически выпрыгивала со своего места, махая рукой.

      — Мистер Уизли, не могли бы вы поделиться с нами своими мыслями? — Снегг упорно не замечал Грейнджер, которая выглядела так, будто вот-вот взорвется.

      — Эмм... гхм... Рунослед? — робко предположил Рон.

      Снегг закатил глаза.

      — Двадцать баллов с Гриффиндора, Уизли. Вы не только не знаете материала, но еще и невнимательны. Как уже сказал мистер Поттер, зелье не влияет на укусы магических змей, Уизли. Так почему бы яд волшебной змеи должен в нем присутствовать? Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве надо добавлять в зелье яд, против которого оно не помогает?

      — Сэр! Две наиболее подходящие змеи — это египетская кобра и аризонская алмазная гремучая змея, обе дают нужн...

      — Десять баллов с Гриффиндора за разговоры во время занятия, Грейнджер, хотя ответ правильный. Достаточно лишь пять миллилитров яда египетской кобры и аризонской алмазной гремучей змеи, чтобы сделать зелье эффективным. Цель вашего занятия состоит в приготовлении именно этого зелья. Начинайте, — сказал Снегг, записав ингредиенты на доске.

      — Начнешь варить, пока я подготовлю ингредиенты? — спросил Гарри.

      — Ладно. Это довольно простое зелье, даже Уизли и Долгопупс не должны его испортить, — сказал Драко достаточно громко, чтобы Рон смог его услышать.

      Следующий час Поттер и Малфой провели варя зелье, а еще через пять минут закончили его. Быстро разлили по склянкам и отдали на проверку профессору Снеггу.

      — Вот наш образец, сэр, — протянул флакон Драко.

      Снегг откупорил зелье и понюхал пробку, также обратив внимание на цвет.

      — Очень хорошо, Драко. Десять баллов Слизерину. Я бы посоветовал в следующий раз использовать чуть более мелко толченый порошок яичной скорлупы, но и так вполне пригодно.

      — Спасибо, сэр, мы можем идти? — спросил Драко.

      — Нет, мне нужно с вами серьезно поговорить, мистер Поттер, мистер Малфой. Поэтому займите свои места и почитайте учебник до конца занятия.

      Гарри и Драко вернулись к своему столу, рассказав Блейзу, что профессор Снегг хочет поговорить с ними. Оставшееся время они провели за попытками угадать результаты своих однокурсников, которые несли свои зелья Снеггу.

      — Ставлю галлеон на то, что Грейнджер получит высший балл, — досадливо заметил Малфой, когда Гермиона отдала свое зелье профессору.

      — Не поддерживаю. Грейнджер слишком подкована, чтобы завалить такое простое зелье, — Поттер смотрел, как Снегг неохотно ставит Гермионе высший балл.

      — Хорошо. Как насчет сикля на то, что Уизли и Долгопупс не сварят свое зелье? — предложил Драко.

      Гарри обернулся и увидел, как Уизли практически сбрасывает все ингредиенты в котел, пока Невилл яростно помешивает в нем.

      — М-да, я бы сказал, что они заканчивают, правда, не то, что надо...

      — О, делаем ставки? — спросил Блейз со своего стола.

      — Драко, не думаю, что Уизли закончит вовремя. Я ставлю, что он закончит, но зелье не удастся, — произнес Поттер.

      — Хм... посмотрим, — сказал Блейз, когда профессор Снегг начал проверять зелья, которые не были закончены.

      Когда Снегг остановился рядом с котлом Уизли и Долгопупса, он замер и усмехнулся.

      — И что это такое? — спросил Снегг.

      — Эмм... Парижское зелье? — бегло ответил Рон.

      — А вы знаете, что зелье должно быть светло-синего цвета, Уизли? Какого цвета ваше? — выплюнул Снегг.

      — Оранжевое, сэр, — ответил Рон.

      — Да неужели, — Снегг вытащил волшебную палочку, и зелье исчезло, — вы и Долгопупс получаете ноль за сегодняшнее занятие.

      — И кто выиграл? Снегг не дал им шанса закончить, хотя осталось еще две минуты до окончания, — сказал Гарри.

      — Никто, — заметил Блейз.

      — Согласен. Так о чем это Снегг хочет поговорить с нами? — задумался Драко.

      — Не знаю. Может о том, что Блейз должен быть в квиддичной команде. Не хочешь попробовать? — поинтересовался Поттер.

      — Я на метле, нет страшней проклятья, — усмехнулся Блейз, — я оставлю возможность бывать чаще в Больничном крыле тебе с Драко.

      — Да ладно тебе, Блейз, подумай об этом. Ведь Уоррингтон заканчивает в следующем году, — произнес Малфой.

      — Если только вместо него не будет Флинт, — поморщился Гарри.

      — Ага, — согласился Драко, когда прозвенел колокол.

      Три слизеринца дождались, пока все покинут кабинет, и подошли к профессорскому столу. Малфой хотел задать вопрос, но Снегг оборвал его:

      — Вам троим, предлагают вести дополнительные занятия с теоретическим экзаменом и практической работой в классе, — сказал Снегг.

      Все трое обменялись несчастными взглядами.

      — И что мы должны будем делать, сэр? — наконец спросил Блейз.

      — Ну, это больше зависит от профессора, я знаю, что профессор Синистра тратит по два часа в неделю со студентами вне основных занятий.

      — Я не уверен, что у меня будет достаточно времени для этого. Я итак занят по два часа с профессорами МакГонагалл и Флитвиком, а когда квиддич начнется, я буду занят еще больше, — воспротивился Гарри.

      — Мистер Поттер, возможно, вы должны сначала узнать, какие профессора просят вашей помощи, прежде чем высокомерно посчитать, что они не достойны вашего внимания, — с усмешкой парировал Снегг.

      Гарри уже собирался достойно ответить, но Драко наступил ему на ногу.

      — Сэр, а кто просил нашей помощи? — вежливо спросил он.

      — Мистер Малфой, ваша помощь необходима мне, профессорам МакГонагалл, Флитвику и Локонсу. Но так как вы не можете быть помощником более чем в двух предметах, я скажу, что не слишком многого требую от своих. Если вы согласны, то вам придется тратить около часа в неделю со студентами, я назначу время для теории, а также еще один час, помогая им на практических занятиях, — сказал Снегг.

      — Ну, я думаю, что выберу заклинания и зельеварение, — кивнул Драко.

      — Очень хорошо. Мистер Поттер, ваши услуги необходимы профессорам МакГонагалл, Флитвику, Локонсу, а также Синистре и Стебль.

      — Так как я уже помогал в трансфигурации и заклинаниях, то думаю, что выберу их, — пожал плечами Гарри.

      Снегг сделал пометку на листе пергамента, а затем вновь взглянул на них.

      — Мистер Забини, профессоры МакГонагалл, Флитвик, Синистра и Стебль просили вашей помощи.

      — Думаю, я буду помогать профессорам Синистре и Стебль, так как я был первым в списке лучших по этим предметам на Слизерине, — сказал Блейз.

      — Прекрасно. Отдайте это профессору МакГонагалл, — Снегг отдал каждому из них по кусочку пергамента, когда пятикурсники заняли свои места в кабинете зельеварения.

      Гарри, Драко и Блейз поспешили на этаж трансфигурации, чтобы посетить занятие профессора МакГонагалл. Даже с запиской они не хотели опаздывать.

      — Значит, ты был на вершине по травологии и астрономии, Блейз? — спросил Гарри.

      — Ну да, я второй на нашем курсе по травологии и третий в астрономии, — ответил Блейз.

      — Круто. Я был вторым по этим предметам в Слизерине, — заметил Поттер.

      — Да ну. Учитывая список учителей, что хотели бы тебя заполучить, я не удивлен, — усмехнулся Забини.

      — Я не хотел помогать бы им всем, но не думаю, что Снегг дал бы мне возможность отказаться от этого. Я просто надеюсь, что МакГонагалл и Флитвик засчитают мне за помощь то, что я делаю на занятиях, — ответил Гарри, когда они подошли к кабинету МакГонагалл.

      Трое слизеринцев приоткрыли дверь, заставив профессора скривить губы. Она явно была в процессе объяснения некоторых заклинаний. Мальчики протянули ей объяснительные и быстро заняли свободные места в конце комнаты.

      — Как я уже говорила, в этом году на трансфигурации мы приступим к изучению трансфигурации крупных животных. Может мне кто-нибудь сказать, почему мы постепенно увеличиваем размер животных, а не просто сразу же трансфигурируем лошадей в слонов? — спросила МакГонагалл.

      Гарри закатил глаза, когда рука Грейнджер взмыла вверх.

      — Да, мисс Грейнджер?

      — Это потому что более сложные животные более сложны в трансфигурации, — довольно ответила Гермиона.

      — Верно. Пять баллов Гриффиндору. К концу этого года вы должны будете уметь превратить кота в подставку для ног или подушку, не сильно сложно, не так ли? В этом году мы также будем...

      Поттер перестал слушать МакГонагалл и достал книгу «Защитная трансфигурация», которую он зачаровал, чтобы она выглядела как учебник по трансфигурации за второй курс. Гарри был уверен, что близок к третьему курсу, поэтому был заинтересован в теории. К сожалению, пребывание весь второй курс на трансфигурации, по сути, бессмысленно для него, а чтение учебника быстро наскучивает. Поэтому Поттер решил, еще перед возвращением в Хогвартс, что потратит это время на дуэли по трансфигурации. Так как МакГонагалл не волнует, что он делает на не практических и тестовых занятиях, то она не станет беспокоить его, пока видит, что он читает учебник.

      Гарри прочел уже первые четыре главы «Защитной трансфигурации» и пребывал в предвкушении пятой. Дамблдор действительно был гением в переплетении трансфигурации с дуэльной стратегией. Поттер был удивлен тем, как мало МакГонагалл, в действительно, давала им знаний, и что дуэли не были включены в ее предмет. В то время как Гарри находил увлекательным превращение котов в подушки, простое заклинание Дамблдора могло превратить любой металл или камень в прочный щит, чтобы блокировать заклинания, и это было гораздо более впечатляюще.

      Поттер скопировал несколько заклинаний в свой блокнот по трансфигурации, он хотел изучить их до конца года.

      Он уже написал тридцать, когда прозвенел колокол, и МакГонагалл сказала:

      — Я хочу, чтобы вы написали один фут пергамента о теории трансфигурации млекопитающих к следующему занятию. Мистер Поттер, мисс Грейнджер и мистер Долгопупс, пожалуйста, останьтесь.

      Гарри попрощался с Блейзом и Драко, и подождал Грейнджер и Невилла.

      — Мисс Грейнджер, мистер Долгопупс, я хочу поздравить вас, вы оба станете помощниками преподавателя, — сказала профессор.

      — В самом деле? Это так здорово! Какие предметы я смогу вести? Сколько времени придется потратить? — бегло спросила Гермиона.

      — Кто-то захотел, чтобы я стал помощником? — шокированно спросил Невилл.

      — Не недооценивай себя, Невилл. Ты лучший в травологии. Держу пари, что это Стебль видит тебя преподавателем, — заметил Гарри.

      — Мистер Поттер прав, мистер Долгопупс. Профессор Стебль сообщила мне, что вы один из лучших учеников в травологии за все время ее преподавания. Теперь, если вы согласны, то станете преподавать у первокурсников дважды в неделю. Вы хотите взять на себя такую ответственность? — строго спросила МакГонагалл.

      — Эм... я думаю, да. Мне нравится травология, — неуверенно ответил Невилл.

      — Хорошо, я сообщу профессору Стебль, — МакГонагалл сделала заметку на куске пергамента.

      — Теперь, мисс Грейнджер, вы попали в десятку лучших на своем курсе. Все профессора заинтересованы в вашей помощи. Но вы можете выбрать только два предмета, которые бы вы хотели преподавать у студентов, — сказала МакГонагалл.

      — Эм. Если я могу выбрать только два, я бы... в общем, трансфигурация и заклинания, — улыбнулась Гермиона.

      — Только не это, — Гарри проворчал это слишком громко.

      — Вы что-то хотели сказать, мистер Поттер? — холодным тоном поинтересовалась МакГонагалл.

      — Нет-нет, профессор, — неохотно ответил Гарри.

      — Тогда, мисс Грейнджер, как преподаватель трансфигурации, вы будете вести два часа у первокурсников, — сказала МакГонагалл.

      — Эм, я хотел бы кое-что уточнить по этому поводу, — Гарри поднялся со своего места.

      — Да, мистер Поттер?

      — Хм. Я был бы рад преподавать так, как хочу, — сказал Гарри.

      — Мистер Поттер, эти занятия очень разные и более личные методы оставьте для своих однокурсников в учебное время, — проговорила МакГонагалл.

      — Хорошо, мэм, — ответил Гарри, нахмурившись.

      — Я так понимаю, что вы выбрали заклинания и трансфигурацию, мистер Поттер?

      — Да, мэм, — повторил Гарри.

      — Прекрасно, я надеялась на это. Скажите, а мистер Малфой тоже выбрал трансфигурацию?

      — Нет, мэм. Зельеварение и заклинания.

      — Жаль, я надеялась увидеть его в качестве преподавателя вместе с вами и мисс Грейнджер. Что же касается вас, мистер Поттер, увидимся завтра в шесть тридцать на вашем первом уроке. Отдайте эту записку мадам Пинс и прочтите необходимый материал к нашему занятию. Вы можете идти. Я хочу обсудить с мисс Грейнджер и мистером Долгопупсом остальное наедине, — МакГонагалл протянула ему разрешение.

      Гарри принял его, кивнул и быстро вышел из кабинета. Через секунду он чуть не врезался в Драко и странно улыбающегося Блейза.

      — Она не поверила твоему оправданию опоздания? — спросил Забини.

      — Нет. Похоже, я встрял в это обучение, — пробормотал Поттер.

      — Брось, Гарри. Я уверен, что они не заставят нас пахать так много, когда начнется подготовка к квиддичным матчам, они поймут, как мы заняты, — подбодрил его Малфой.

      — Хотелось бы на это надеяться, — поморщился Поттер.

      Вторник. Большой зал. Хогвартс.

      Гарри, Драко, Блейз и Джинни завтракали за слизеринским столом.

      — Что это с Тонкс? — спросил Поттер, когда увидел, что его лучшая подруга опять сидит с грязнокровкой за столом Гриффиндора.

      — Понятия не имею, — пожал плечами Малфой.

      — Может, нам стоит поговорить с ней? — предложил Гарри.

      — Я думаю, мы можем... ты не знаешь, может быть, она злится только на тебя? — любопытно спросил Драко.

      — Нет, Драко, — категорически ответил Поттер.

      — Тогда мы должны пойти и поговорить с ней. Только не сейчас, когда она сидит там с этой грязнокровкой, — сказал Малфой, а Джинни шокированно поперхнулась.

      — Что такое, Джинни? Ты подавилась чем-то? — спросил Драко.

      — Нет, ты... ты только что сказал слово на букву «Г», — все еще пребывая в шоке, произнесла она.

      — И что? — посмотрел на нее Гарри.

      — Да, и что? — равнодушно повторил Малфой.

      — И что? Это же такое большое оскорбление. Папа бы запер меня в комнате на все лето, если бы я произнесла его.

      Гарри и Драко закатили глаза.

      — Джинни, это просто слово, — сказал Поттер.

      — Но это действительно ужасно, называть кого-то так, Гарри, — произнесла Джинни, и несколько слизеринцев уставились на нее так, словно у нее две головы.

      Джинни медленно начала замечать, что все смотрят на нее, как на сумасшедшую. Здоровый румянец стал покрывать ее шею и лицо.

      — Я-я... А разве это не так? — слабо спросила Джинни.

      — Думаю, это зависит от того, кто спрашивает, — разъяснил Блейз.

      — В смысле? — спросила Уизли.

      — Ну, если ты за расширение прав маглорожденных, значит, для тебя это чудовищное ругательство демонстрирует невежество. Если ты сторонник традиционной чистокровности, то это слово лишь символизирует твое убеждение, что маглорожденные развращают наши гены, — ровно пояснил Блейз.

      — Ты действительно так думаешь? — спросила Джинни.

      Блейз только равнодушно пожал плечами.

      — Ах. Это легендарный нейтралитет Забини в лучшем его исполнении, — произнес Малфой, и несколько человек засмеялись.

      — Значит, ты не принимаешь чью-то сторону. А ты, Гарри? — нерешительно спросила Джинни.

      — Мне не важна чистота крови, но я использую это слово.

      — В самом деле? Но если тебя не волнует чистокровность, то почему ты используешь его? — изумилась Джинни.

      — Хмм. Мне не нравятся маглорожденные, но пока кто-то придумывает новое слово, чтобы оскорбить их, я пользуюсь тем, что имею, — небрежно ответил Поттер.

      — Тебе не нравятся маглорожденные? — снова удивилась Джинни.

      — Нет, они вряд ли чем-то лучше маглов, — пожал плечами Гарри.

      — М-да. Я думала, что те, кто растут в семьях маглов, больше любят их.

      Лицо Поттера потемнело при случайном упоминании Дурслей.

      — Да, возможно это неправильно, — жестко сказал Гарри.

      Джинни отшатнулась, словно ее ударили. Она никогда не видела такого выражения лица у Поттера.

      — Я... мне жаль, если я задела тебя, Гарри, — быстро произнесла она.

      — Тебе не надо извиняться, Джинни. Гарри просто сорвался на тебя без причины, — сказал Драко, когда Поттер опустил голову.

      Его гнев мгновенно потух.

      — Да, прости, Джинни, Драко прав. Я не должен был срываться на тебе. Ты же не знаешь, что я ненавижу своих родственников.

      — Все в порядке. Давай просто забудем. Я не хочу опоздать к Локонсу на занятие, — Джинни решила, что необходимо сменить тему.

      — Да, потом расскажешь о нем во время обеда. Он у нас после травологии, — поддерживая ее, сказал Малфой.

      — Хорошо, — улыбнулась Джинни.

      — Я думаю, нам тоже пора. До четвертой теплицы еще надо добраться, — заметил Гарри.

      — Точно. Увидимся, Джинни, — поднялся Драко.

      — Да, увидимся позже, — улыбнулся ей Блейз.

      — Пока ребят, увидимся на обеде, — ответила с улыбкой Джинни.

      Гарри, Драко и Блейз оказались в теплице номер четыре спустя несколько минут. Они были первыми, не считая Невилла, кто пришел.

      — Начнем наше занятие. Благодарю за помощь, мистер Долгопупс, — улыбнулась Стебль.

      Теплица быстро наполнилась студентами с обоих факультетов. Когда прозвучал колокол, профессор Стебль снова улыбнулась и встала из-за стола.

      — Добро пожаловать на второй курс травологии. В этом году вы будете работать в парах. И чтобы примирить факультеты, я прошу вас объединиться со студентами из другого факультета.

      — Что? Вы думаете, что мы станем работать с ними? — возмутился Драко.

      — Пять баллов со Слизерина за разговоры во время занятия, мистер Малфой, и да, я именно этого и хочу. Сейчас я дам вам две минуты, чтобы выбрать партнера на весь год, иначе я лично подберу его для вас, — Стебль взмахнула палочкой, и магические часы на стене стали проводить отсчет от ста двадцати секунд.

      Несколько секунд никто из Гриффиндора и Слизерина даже не сдвинулся с места. Поттера снедали мысли о том, что Стебль поставит его с Уизли или еще хуже с Грейнджер. Решив, что не собирается тратить целый год травологии с одним из них, Гарри быстро встал и подошел к тому месту, где были Невилл и Гермиона.

      Поттер был уверен, что каждый не отпускал его взглядом, пока он шел к их месту. Гарри не волновало это, хотя мысли о работе с Уизли или с Той-которая-знает-все были весьма сильной мотивацией.

      — Эм... Невилл, хочешь быть моим напарником в этом году? — спросил Поттер.

      Невилл оглядел теплицу и понял, что все уставились на него. Он побледнел, но все же кивнул.

      — Отлично. Мисс Грейнджер, пожалуйста, освободите свое место, и пусть Поттер займет его, — улыбнулась профессор Стебль.

      Стрелка на часах достигла нуля, и Стебль с раздражением окинула взглядом остальных студентов.

      — Прекрасно, вы не оставили мне выбора. Гойл, вы работаете с Томасом. Забини с Финниганом. Нотт с Уизли. Малфой с Грейнджер...

      — Нет! — с ужасом закричал Драко, а Гарри попытался сдержать смех.

      — Я тоже не в восторге от этого, Малфой, — произнесла Гермиона, садясь рядом с ним.

      Поттер даже побагровел, сдерживая смех. Но когда Драко мученически посмотрел на него, Гарри не выдержал и истерически рассмеялся.

      — Вы находите что-то смешным, мистер Поттер? — поинтересовалась Стебль.

      Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть самоконтроль и когда он это сделал, то улыбнулся и произнес:

      — Нет, мэм.

      — Хорошо. В этом году мы начнем наше исследование с мандрагоры. Кто может рассказать мне её свойства... — начала свою лекцию Стебль.

      Спустя полтора часа Поттер вышел из теплицы с Блейзом и очень злым Малфоем.

      — Не могу поверить, что я буду работать с Грейнджер, — прорычал Драко.

      — Да ладно тебе, ты мог просто встать и спросить кого-то, — сказал Гарри.

      — Отстань, — закатил глаза Малфой.

      — Эй, как ты думаешь, почему я это сделал? У нас шесть парней на Слизерине и четыре на Гриффиндоре, что означало огромный шанс оказаться в паре с Грейнджер или Уизли. Нет уж, спасибо.

      Драко собирался было ответить, но кто-то похлопал Поттера по плечу. Тот обернулся и с удивлением посмотрел на Невилла, которому было как минимум неудобно.

      — Эм. Я могу поговорить с тобой, Гарри? — спросил он.

      — Отвали, Долгопупс, — отмахнулся Малфой.

      Невилл начал тут же извиняться, но Поттер оборвал его:

      — Все нормально, Невилл. Драко, займи мне место на обеде.

      — Ладно, — вновь закатил глаза Малфой.

      Когда Драко и Блейз оказались вне пределов слышимости, Гарри повернулся к Невиллу.

      — Так в чем дело, Невилл? — спросил он.

      — Э... я просто хотел спросить, как ты сдал травологию в прошлом году, — Невилл нерешительно потер нос.

      Поттер опешил от этого вопроса. «Как он сдал травологию? Этот... действительно считает, что я мог завалить все?

      — Я получил «Превосходно» и был седьмым на нашем курсе.

      — Правда? — явно смутился Невилл.

      — Да, почему спросил?

      — Это... как бы, Гарри. Просто многие считают, что ты мог бы... э... э... что ты, мог... встать в пару со мной только... кхм, ну это все так глупо, — замялся Невилл.

      Поттер медленно начал понимать в чем проблема.

      — Только не говори мне, что какой-то идиот-гриффиндорец сказал тебе, что я захотел работать с тобой только по тому, что ты хорош в травологии?

      Невилл просто кивнул.

      — Должен признать, что я выбрал тебя, потому что ты действительно хорош в травологии, — сказал Гарри. Когда лицо Невилла помрачнело, Поттер быстро добавил: — Но это не единственная причина. Честно говоря, из всех гриффиндорцев я был бы рад работать только с тобой. Я имею в виду, что не смогу спокойно быть с любым другим. И ты вряд ли захочешь узнать, что бы произошло, если бы я был в паре с Грейнджер или Уизли. Мерлин, я думаю, в конечном итоге, я кого-нибудь из них да убил.

      — Да, я тоже так думаю, — усмехнулся Невилл.

      Гарри улыбнулся застенчивому гриффиндорцу.

      — Так все в порядке? — спросил Поттер.

      — Мм... да, Гарри. Правда, я хотел спросить у тебя еще кое-что, если ты не против, — быстро произнес Невилл.

      Поттеру пришлось сдержать смешок.

      — Невилл, тебе не нужно мое разрешение, чтобы что-то спросить.

      — Кхм... извини, я забыл. Мне было просто интересно, если ты не против... ну если у тебя есть свободное время... и ты увидишь... — медленно краснел Невилл.

      — Невилл, пожалуйста, скажи уже, — с намеком на раздражение произнес Гарри.

      — Хорошо. Понимаешь, когда ты вчера ушел, МакГонагалл сказала мне, что мне необходимо подтянуть трансфигурацию и, исходя из моего... э-э... уровня обучения, вероятно, это должен быть либо ты, либо Гермиона. Когда она это услышала, то пришла в восторг и засыпала меня анализом графиков и всем остальным. Она сказала вчера, что будет со мной каждое занятие, и это было... кхм... немного угнетающе. Я сказал, что хотел бы спросить у тебя. Так ты... э-э... не возражаешь поучить меня? — спросил Невилл.

      Вопрос удивил Поттера.

      — Нет, я не против, — ответил Гарри, — и я вполне могу понять, почему ты не хочешь, чтобы Грейнджер обучала тебя. Мое расписание действительно забито, хотя как насчет того, чтобы встретиться завтра за два часа до отбоя? Мы сможем решить, как часто придется встречаться.

      — Не проблема. Где встретимся?

      — Библиотека еще должна будет работать. Если придется тренироваться, то я спрошу у МакГонагалл про пустой класс.

      — Спасибо, Гарри. Я действительно ценю это.

      — Нет проблем, Невилл. Я просто хотел бы увидеть лицо Грейнджер в тот момент, когда ты ей скажешь, что я буду твоим учителем, — ухмыльнулся Поттер, пожав руку Невилла.

      Большой зал, Хогвартс.

      Гарри вошел в Большой зал, когда обед уже был в самом разгаре. Он сел рядом с Джинни, напротив расположились Драко и Блейз.

      — Хай, — бодро сказал Поттер.

      — Что от тебя хотел «взрыватель котлов»? — растягивая слова, спросил Малфой, положив кусочек цыпленка себе на тарелку.

      — О, я собираюсь поднатаскать его в трансфигурации, — ответил Гарри.

      — Удачи тебе, — рассмеялся Драко.

      — Я бы никогда не променял два часа в неделю с Невиллом на полтора с Грейнджер, — усмехнулся Поттер, заставив Малфоя немедленно вспыхнуть.

      — Я всегда ненавидел травологию, — раздраженно произнес он.

      — Но, Драко, тебе же дается такая возможность услышать о том, как важна каждая мелочь, от Грейнджер, — ехидно сказал Гарри.

      Малфой только проворчал что-то, а потом повернулся к Джинни и спросил:

      — Ну как тебе Локонс?

      — Он ужасный учитель. Он заставил написать тест в первый же день, — нахмурилась Джинни.

      — Ну, это не редкость. Многие учителя хотят узнать читали мы их книги или нет, — пожал плечами Блейз.

      — Это понятно, но вопросы были только о нем. Какой любимый цвет Златопуста Локонса? Что считают величайшим достижением Златопуста Локонса? — скривилась Джинни.

      — Ты так шутишь? — шокированно спросил Поттер.

      — Если бы...

      — Что-то подсказывает мне, что я буду ненавидеть каждый вторник в этом году, — покачал головой Драко.

      * * *

      — И что тебя так взбесило? — Нимфадора посмотрела на недовольную Гермиону.

      — Малфой, — коротко ответила та.

      Дора не смогла сдержать улыбку.

      — И что он сделал?

      — Он мой партнер по травологии, — вздохнула Гермиона.

      — Ха, ты серьезно? Почему? — Тонкс отчаянно пыталась не улыбаться.

      — Стебль воплощает идею примирения факультетов.

      — Чертовы пуффендуйцы. Да ладно тебе, Драко не плохой.

      — Он все занятие шептал под нос «грязнокровка», — закусила губу Гермиона.

      — Даже так... — протянула Нимфадора.

      — Гермиона, мне нужно с тобой поговорить, — к ним подошел Невилл и сел рядом.

      — Ой, привет, Невилл. Я как раз хотела перехватить тебя до Защиты, чтобы обсудить наш график занятий, — тут же повеселела Гермиона.

      — Эм, Герм, я ведь тебе говорил, что спрошу и у Гарри тоже, — тихо произнес Невилл.

      — Да-да... я просто была готова к тому, что он пошлет тебя, оскорбит или придумает не то расписание.

      — Гермиона, Гарри не стал бы так поступать, — приглушила голос Дора.

      — Я знаю, что он тебе нравится, Тонкс, но для остальных гриффиндорцев он ходячий ужас! — отмахнулась Грейнджер.

      Нимфадора пристально окинула взглядом Гермиону. Она собиралась сказать еще что-то в защиту Гарри, когда Невилл сказал:

      — Вообще-то, Гермиона, он согласился обучать меня.

      — Что?! Ты ведь, конечно, отказался? Я понимаю, что Поттер хорош в трансфигурации, но это все просто. Он не создан обучать кого-то, — резко сказала Гермиона.

      — Гермиона, это не так. Гарри занимается с МакГонагалл два часа в неделю, чтобы оттачивать свои способности, — произнесла Дора.

      — Да ну? Я хотела сказать, что это слишком просто для него. Так что вероятно, он даже не имеет понятия, как помочь Невиллу, который явно отстал от программы, — Невилл просто молча поднялся и ушел, оставив ошеломленную Гермиону.

      — Я не могу поверить, что он выбрал Поттера вместо меня, — тяжело выдохнула Грейнджер.

      Тонкс закатила глаза. Гермиона была хорошей подругой, но иногда она была просто невыносима.

      Кабинет защиты от темных искусств, Хогвартс.

      Гарри, Драко и Блейз вошли в кабинет Локонса и одновременно застонали. Все стены были покрыты большими фотографиями этого человека, который, улыбаясь, пожимал руки довольно известным людям.

      — Теперь я точно ненавижу вторник, — сказал себе под нос Малфой.

      — Ах! Гарри, Малфой, добро пожаловать. Пожалуйста, садитесь, — сказал Локонс, как только вышел из своего личного кабинета и шагнул в класс.

      Гарри, Драко и Блейз заняли последние места в аудитории. Поттер заметил, что на этот раз они пришли не первыми. Девушки все заняли первые места, казалось, отставив межфакультетские обиды. Когда остальные слизеринцы и гриффиндорцы прибыли, Локонс откашлялся.

      — Добро пожаловать на ваше первое занятие по защите от темных искусств. Я ваш новый учитель, Златопуст Локонс. Я уверен, что многие слышали обо мне, поэтому не буду перечислять все мои различные награды, достижения и успехи. Тем не менее, я счастлив, быть обладателем «Лучшей обворожительной улыбки» по мнению «Ведьмополитена» шесть раз за прошлый январь, — сверкнул своей улыбкой Локонс.

      Гарри, Блейз и Драко закатили глаза от отвращения.

      — А теперь, перед тем как мы начнем, я проведу маленький тест, чтобы узнать, как внимательно вы прочли мои книги, — сказал Локонс и раздал каждому по листу пергамента.

      Когда тесты добрались до Гарри, Блейза и Драко, все трое громко застонали. Это был именно тот тест, о котором говорила Джинни. Сначала Поттер и в самом деле ответил на несколько вопросов, но после половины он потерял терпение и писал первое, что придет в голову. Гарри услышал, как Блейз и Драко захихикали, черкая что-то в своем тесте, и решил, что они делают то же самое.

      Когда Локонс собрал листочки, он ослепительно улыбнулся.

      — Хорошо, теперь начнем наш урок. Достаньте ваши палочки. Сегодня я хочу представить вам существ, которые являются наиболее свирепыми и угрожающими на планете, — Локонс поднял клетку, накрытую синей тряпкой. Клетка тряслась и громыхала, заставив глаза Гарри, Драко и Блейза расшириться в шоке.

      — Он ведь не принес сюда что-то опасное, он ведь не идиот? — пробормотал Малфой.

      — Корнуэльские пикси! — воскликнул Локонс и снял тряпку, являя на свет небольших синих созданий с крыльями.

      Гарри, Драко и Блейз рассмеялись.

      — Вы думаете, это смешно? Так давайте посмотрим, как вы с ними справитесь, — сверкнув белозубой улыбкой, Локонс открыл дверцу.

      Троица перестала смеяться после того, как тридцать пикси вылетели из клетки и начали нападать на студентов. Некоторые из них стали кидаться книгами и выбрасывать их из окна, в то время как другие цеплялись за однокурсников или бомбили изображения Локонса.

      — Чертов идиот! — Малфой направил волшебную палочку и произнес: — Экспеллиармус!

      Заклинание разоружение заставило кучку пикси разлететься в разные стороны. Однако это лишь раздразнило их, и они сосредоточили свое внимание на Гарри, Блейзе и Драко.

      — Оставляю вас позаботиться о них. Удачи, — Локонс бросился в свой кабинет и запер дверь.

      — Трус, — выплюнул Поттер, когда группа пикси перевернула стол Локонса.

      — Гарри, придумай что-нибудь! — закричал Блейз, пытаясь не отдать пикси свою палочку.

      — Что ты хочешь от меня, Блейз?

      — Не знаю... Ой, отстань от меня. Экспеллиармус! — вскрикнул Блейз, когда несколько пикси вцепились в его волосы.

      — Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо! — прокричал Поттер, резко направив волшебную палочку на тех пикси, что хотели уронить люстру. Проклятие разрезания обезглавило трех существ сразу, а также увечило нескольких других, заставив упасть на пол и застонать.

      — Режущее проклятье, — крикнул Гарри Драко и Блейзу.

      Вскоре трое слизеринцев послали град режущих в воздух, разрезая пикси на части.

      — Остановитесь! — в шоке закричала Гермиона, когда один из пикси потерял голову прямо перед ней.

      — У тебя есть идеи получше, Грейнджер? Инсендио! — взревел Поттер, посылая струю огня в группу пикси, заставляя их издавать ужасные крики.

      — Прекрати, Поттер! Ты убиваешь их! Прекрати! Экспеллиармус! — Гермиона направила палочку на Гарри.

      Тот увернулся от заклинания разоружения и послал его обратно, отбросив Гермиону к стене.

      — Чертов Слизерин! — заорал Рон, до этого прятавшийся под столом, бросившись на Поттера.

      Гарри умело увернулся от атакующих гриффиндорца. Секунду спустя Драко и Блейз обезоружили Уизли, бросив его у дальней стены с кровоточащим лбом.

      — Давай закончим с пикси и свалим отсюда, — сказал Поттер Малфою.

      — Хорошая идея, — согласился тот.

      — Диффиндо! — Гарри, Драко и Блейз выпустили заклинания в последних выживших пикси. Все надоедливые существа, вскрикивая от боли, были разрезаны на части. Те, что были еще живы, содрогались на полу в конвульсиях.

      — Ну, предлагаю оставить этот беспорядок на Локонса, — растягивая слова, сказал Малфой.

      — Согласен, — кивнул Поттер.

      — Стойте! Вы не можете убить этих бедных созданий и просто уйти! — взвизгнула очнувшаяся Гермиона, когда все слизеринцы поднялись, чтобы уйти за Драко, Гарри и Блейзом.

      — Смотри внимательно, Грейнджер, — сказал Малфой, открыл дверь и вышел в коридор.

      Кабинет профессора МакГонагалл, 18:15, Хогвартс.

      Поттер постучал в дверь кабинета профессора МакГонагалл.

      — Входите, — донеслось оттуда.

      Гарри открыл дверь и шагнул внутрь.

      — Здравствуйте, профессор, — радостно сказал Поттер.

      — Здравствуйте, мистер Поттер. Как прошли ваши занятия? — ласково поинтересовалась МакГонагалл.

      — Трансфигурация была отличной, — произнес Гарри, заставив МакГонагалл закатить глаза.

      — Я надеялась на это. И что именно вы вычитали за урок в учебнике такого интересного?

      — Заклинание изменения, — использовал подготовленную ложь Поттер.

      — В самом деле? А разве вы не усвоили его некоторое время назад?

      — Ну, я просто думал о его адаптации для весьма нетипичного использования, — загадочно ответил Гарри.

      — Например?

      — Ну, скажем, вы участвуете в поединке. Перед вами корзина, а в нескольких футах большая деревянная дверь. Кто-то посылает в вас проклятье, но дверь слишком далеко, чтобы призвать ее для блокировки заклинания. И я подумал, что можно использовать меняющее заклинание для замещения двери на мусорную корзину, чтобы блокировать проклятье.

      — Ясно, — МакГонагалл постаралась скрыть свое потрясение, — а почему вы считаете, что будете участвовать в дуэлях?

      — В прошлом году мне пришлось столкнуться с кентаврами, Квирреллом, который проклял меня, троллем на Хэллоуин и со всеми гриффиндорцами, которые пытались проклясть меня после того, как я побил их в квиддиче, — загибал пальцы во время перечисления Поттер, — я просто хочу быть готовым к этому.

      — Будем надеяться, что этот год будет менее опасен для вас. Кстати, кроме моего занятия, как прошли другие? — поправила очки МакГонагалл.

      Любопытство Гарри достигло пика. МакГонагалл редко задавала один и тот же вопрос дважды независимо от того, как Поттер отвечал.

      — Ну, травология нормально. Невилл и я теперь партнеры, и я согласился поднатаскать его по трансфигурации, — сказал Гарри.

      Суровый взгляд МакГонагалл смягчился.

      — Это очень хорошо, мистер Поттер. Думаю, вы способны улучшить знания мистера Долгопупса. А как насчет других предметов?

      — Профессор, что именно вы хотите узнать от меня про другие занятия? — посмотрел прямо в глаза преподавателю Гарри.

      — Что вы имеете в виду, мистер Поттер?

      — Профессор, вы никогда не задавали мне один и тот же вопрос три раза подряд. Следовательно, вы хотите поговорить о чем-то, что произошло на одном из сегодняшних уроков? — логически рассудил Гарри.

      — Что ж, вы правы, мисс Грейнджер пришла ко мне с тревожными новостями насчет вас, мистера Малфоя и мистера Забини, что вы убили пикси на уроке профессора Локонса. Я спрашивала об этом с профессора Локонса, но он утверждает, что ничего подобного не было. Так как я не думаю, что мисс Грейнджер могла мне солгать, мне интересно ваше мнение, — сказала МакГонагалл.

      — Это правда. Когда профессор Локонс выпустил пикси, никто не знал, как их остановить. Драко, Блейз и я использовали режущее проклятье. Причина, по которой Локонс не видел этого, в том, что он спрятался в своем кабинете, когда пикси вышли из-под контроля, — небрежно ответил Гарри.

      — Мистер Поттер, конечно, вы блестящий студент, и могли бы использовать менее жестокий способ, чтобы сдержать группу пикси, — разочарованно произнесла МакГонагалл.

      — Я уверен, что мог бы, но когда Локонс выпустил тридцать пикси на свободу одновременно, наступил хаос. Я сделал то, что должен был, — пожал плечами Гарри.

      — Они же живые существа, мистер Поттер.

      — Да, так же, как смеркуты и драконы, но это не значит, что мы не сделаем все, чтобы не встречаться с ними, — ответил твердо, но вежливо Гарри.

      По виду МакГонагалл было видно, что она бы еще поспорила о разнице между смеркутами и пикси, но вместо этого она с расстроенным выражением лица перешла к сути их занятия.

      — Здесь ваш теоретический тест. В этом году я хочу, чтобы все было так же, как и в прошлом. Необходимо, чтобы к концу года вы смогли перейти к четвертому году обучения, как в теоретической, так и в практической трансфигурации. Для этого вам придется работать очень упорно, мистер Поттер, — протянула ему пергамент МакГонагалл.

      — Да, мэм, я постараюсь.

      — Хорошо. Встречаться мы с вами будем каждый вечер во вторник и четверг. Это удобно для вашего расписания?

      — Эм... я не знаю, когда согласен встречаться профессор Флитвик и, когда будут тренировки по квиддичу, — замялся Гарри.

      — Филиус уже сообщил мне, что хочет видеться с вами каждый понедельник и пятницу. И мы вместе сообщили об этом Северусу, надеюсь, он передаст это мистеру Флинту.

      Поттер кивнул, взял в руку перо и начал выполнять тест МакГонагалл. Через двадцать минут, МакГонагалл засекла время, он протянул тест ей обратно.

      — Что ж, хорошая работа, хотя в некоторых местах вы могли бы уточнить некоторые моменты, однако, для первого теста вы справились лучше, чем я ожидала.

      Гарри пришлось побороть желание рассказать МакГонагалл причину, по которой ему пришлось сделать вид, что он не все знает по теории, и про то, что он уже давно на несколько глав впереди в «Большой книге трансфигурации».

      Остаток занятия Поттер работал над превращением ворона в бокал. Гарри без проблем удалось это, и в итоге перед ним стоял красивый черный кубок, украшенный зеленой змейкой. Он ухмыльнулся, когда МакГонагалл подняла его, чтобы уничтожить, а змей на кубке зашипел на нее.

      — Я вижу, вы уже начали работать над оживлением с Филиусом. Расскажите мне, когда вы оживили змею, во время создания кубка или после? — взяв себя в руки, спросила профессор.

      — Эм, после. Я все еще точно не знаю, как оживлять и трансфигурировать одновременно. Профессор Флитвик отметил, что мы будем работать над этим в этом году, — ответил Поттер.

      — Я вижу, что вы прекрасно изучили превращение одушевленных предметов во что-либо еще, — сказала МакГонагалл.

      —Да, мэм.

      Когда урок подошел к концу, МакГонагалл отдала Гарри небольшой сложенный листок.

      — Гарри, передай это мадам Пинс. Я хочу, чтобы вы прочли следующий раздел «Большой книги трансфигурации».

      — Хорошо... хм, профессор МакГонагалл, могу я спросить вас насчет этой книги?

      МакГонагалл посмотрела на него поверх очков.

      — Слушаю.

      — Ну... этим летом я узнал, что в книге также содержится большой список заклинаний для каждого раздела теории. Почему я не изучаю заклинания вместе с ней? Я имею в виду, если они используются вместе, то это же может помочь, не так ли?

      — Кто тебе рассказал об этом? — прищурилась МакГонагалл.

      — Какое это имеет значение? Это так? — понизив голос, спросил Поттер. Он действительно хотел узнать, почему профессор не хочет, чтобы он научился использовать, рекомендованные книгой, заклинания. Поскольку он уже прочитал об анимагии, а также написал небольшой список заклинаний, которые хотел бы опробовать. Гарри решил попросить о помощи преподавателя, чтобы держаться подальше от опасных, упомянутых Люциусом, заклинаний.

      — Я не знаю, кто вам сказал это, мистер Поттер, но он ошибся. Кроме теории, эта книга не содержит ничего, что вы должны знать, — произнесла МакГонагалл.

      Гарри стало больно, от того, что один из его любимых преподавателей так нагло врет ему. Но он изобразил на лице, как надеялся, равнодушие и произнес:

      — Понятно, профессор. Мне просто было интересно.

      Среда. Большой зал, Хогвартс.

      Поттер сидел рядом с Драко, Блейзом и Джинни за столом Слизерина, и третий день подряд Нимфадора сидела с гриффиндорцами.

      — Так, в чем дело? Кто-нибудь разговаривал с Тонкс? — спросил Гарри.

      — Нет, я видел, как она вчера выходила из библиотеки, но у меня не было шанса поговорить с ней, — ответил Блейз.

      — Ты уверен, что не сделал ничего, за что она могла обидеться на тебя, Гарри? — поинтересовался Малфой.

      — Уверен, по крайней мере, не думаю, что она может обижаться на меня так долго.

      — Это обнадеживает, — протянул Драко.

      — Ой, ну да ладно. Я думаю, что знал бы, если чем-то ее расстроил. А как насчет вас? Ты сказал что-нибудь глупое? — спросил Поттер у Малфоя.

      — Я никогда так не делаю.

      Гарри и Блейз недоверчиво фыркнули.

      — Чего это вы? Я Малфой, а Малфои не говорят глупых вещей, — высокомерно сказал Драко.

      — Конечно, Драко, — с сарказмом сказал Поттер.

      — Назови хотя бы один раз, когда такое было, — с вызовом посмотрел на него Малфой.

      — Легко. Как насчет прошлого года, когда ты сказал профессору Стебль, что не хочешь выполнять задание, потому что не желаешь пачкать руки, — ухмыльнулся Гарри.

      — Так это же обоснованная причина, — протянул Драко.

      — Нет, Драко. Я считаю, что на травологии ты должен быть грязным, работая с растениями, — усмехнулась Джинни.

      Малфой закатил глаза.

      — Я все равно считаю это хорошей причиной.

      — Да-да, Драко, — снисходительно похлопал Поттер его по плечу.

      — Стоп, Гарри. Мы же о том, что ты сказал, заставив Тонкс разозлиться на тебя, а не на меня, — произнес Малфой.

      — В последнее время я не делал ничего такого, за что она могла разозлиться на меня, — с досадой ответил Поттер.

      — В таком случае пойди к ней и поговори. У тебя есть пять минут перед историей магии, — Блейз взглянул на часы.

      — Ладно, я поговорю с ней. Если меня не будет, когда занятие начнется, скажи Биннсу, что я... скажи ему, что меня вызвали на дуэль в защиту чести или еще что-то.

      — Защита чести? Гарри, попытайся придумать более правдивое оправдание, — сказал Блейз.

      — Ну, пока он принимает их, зачем стараться? — усмехнулся Поттер.

      — Хорошая мысль. Я до сих пор не могу поверить, что он действительно считал, что ты препирался с гигантским кальмаром в прошлом году, — произнес Драко.

      — Ты действительно сказал ему это? И он поверил? — удивилась Джинни.

      — Да, но думаю, что наиболее худшей ложью, что мы говорили ему на занятии, было то, когда Драко поднял руку и сообщил, что сломал ногу. Биннс разрешил пойти ему в лазарет, и Малфой вышел из класса, будто ничего не случилось. Я думал, что не смогу перестать смеяться неделю, — улыбнулся Гарри.

      Когда Джинни перестала смеяться, Блейз повернулся к Поттеру и сказал:

      — Не откладывай, Гарри, сходи и поговори с Тонкс.

      — Иду-иду... — Поттер поднялся и подошел к гриффиндорскому столу.

      Нимфадора сидела спиной к нему, и Гарри похлопал ее по плечу, чтобы привлечь внимание.

      — Гарри? Что ты здесь делаешь? — спросил Дора.

      — Мы можем поговорить?

      — Конечно, о чем? — Тонкс пододвинулась, освободив для него место.

      — Не здесь, у тебя есть занятия утром?

      — Нет, только после ланча. Астрономия до поздней ночи.

      — Отлично. Как насчет прогуляться возле озера?

      — У тебя нет занятий? — поднялась Нимфадора.

      — Я был вызван на дуэль защиты чести и не смог присутствовать на истории магии, — сказал Поттер, когда они вышли из зала.

      — Мерлин, какое неудачное время для дуэли. Я уверена, что Биннс будет в отчаянии, — усмехнулась Дора.

      — Я тоже так думаю.

      Они шли, не разговаривая несколько минут, пока не вышли на улицу. Когда Гарри был уверен в том, что никто не сможет подслушать их, он повернулся к Тонкс.

      — Я сделал что-то такое, из-за чего ты расстроилась, Тонкс?

      Было видно, что вопрос застал ее врасплох, и она не ответила. Поттер принял ее молчание, как подтверждение своих опасений.

      — Что бы я ни сделал, мне очень жаль. Я считаю, что ты не должна расстраиваться из-за меня, Тонкс. Но я, правда, не знаю, в чем виноват.

      — Гарри, я расстроена не из-за тебя, — поправила его Нимфадора.

      — Да?

      — Конечно, почему ты решил так?

      — Ты не разговариваешь с Драко, Блейзом и мной, начиная с поезда. Я имею в виду, что ты все время ела с гриффиндорцами и избегала нас, как чумы.

      — Я-я... не убегала от тебя, как от чумы, Гарри, — оправдывалась Дора.

      — Тонкс, ведь ясно же, что что-то не так. Ты никогда не проводила столько времени вдали от нас, за исключением нашей ссоры в прошлом году. Так что если ты не злишься на меня, то злишься на Драко или Блейза?

      — Нет, Гарри, я не злюсь на них.

      — Тогда в чем проблема?

      — Почему тебя это волнует? — глаза Нимфадоры увлажнились.

      Поттер даже остановился.

      — В смысле, почему волнует? Ты мой друг.

      — Разве? Я больше не нужна вам, — тихо произнесла Дора.

      — Подожди минутку, о чем, черт побери, ты говоришь, Тонкс? Почему ты считаешь, что не нужна нам?!

      — Уизли! — раздраженно выкрикнула она. — У вас есть ваша глупенькая Уизли! Зачем вам я?!

      — Джинни? Ты думаешь, что не нужна нам из-за Джинни?! — Гарри не мог поверить в это. — Ты шутишь?

      Он начал смеяться. Однако этим сделал все только хуже, Нимфадора заплакала.

      Поттер тут же перестал смеяться.

      — Не плачь, Тонкс, — прошептал Гарри, — пожалуйста... только перестань плакать.

      — Гарри... это несправедливо. Она в Слизерине, пока я в этом чертовом Гриффиндоре. Она может сидеть с вами за одним столом без осуждающих взглядов. Она может быть в вашей гостиной...

      — Тонкс, пожалуйста, прекрати. Не ревнуй к тому, что Джинни слизеринка, а ты гриффиндорка. Я не забочусь о ней больше только потому, что она в Слизерине. Ты же знаешь, что, если бы пришлось выбирать между вами двоими, я бы незамедлительно выбрал тебя, не так ли?

      — Правда? — вытерла ладонью слезящиеся глаза Нимфадора.

      — Да, и даже не задумался бы об этом. Уверен, что Драко и Блейз сделали бы точно также.

      — Спасибо... я действительно вела себя глупо, — Дора рукавом убрала оставшиеся слезы.

      — То есть ты признаешь, что действительно думала, что мы променяем тебя на Уизли? — тепло улыбнулся Поттер.

      — Я перестаралась. Понимаешь, ее братья ведут со мной как засранцы, а она все еще любит их, а потом ты и Драко дружелюбно относитесь к ней, затем это ее распределение в Слизерин. Я думала, что вы считаете, что она... Я не знаю... лучше меня, потому что она слизеринец. Я действительно волновалась зря?

      — Думаю, да, но не беспокойся об этом. Чем хочешь заняться? У меня есть, — Гарри взглянул на свои часы, — около часа, пока история магии не закончится, а я уверен, что моя дуэль займет весь урок, — улыбнулся Поттер.

      — Даже не знаю, Гарри. Ты очень талантливый волшебник, — усмехнулась Тонкс.

      — И то правда. Вполне возможно, что я победил своего противника и провел все это время, празднуя победу.

      — Звучит более правдоподобно, — наконец-то широко улыбнулась Нимфадора.

      — Так, что новенького? Я уверен, что тебе было очень весело, — с сарказмом сказал Гарри.

      Дора посмотрела на Поттера и ухмыльнулась.

      — О да, я просто обожаю слушать снова и снова, что Невилл совершил самую большую ошибку в своей жизни, выбрав тебя в качестве наставника.

      — Ха, я не сомневался. Ты слышала, что Драко ее партнер по травологии?

      — Да, это невероятно. Интересно, кто не выдержит первым и убьет другого? Драко, по-видимому, действительно въелся в ее кожу, бормоча «грязнокровка» весь урок.

      — Больше ничего не говорил? Я сидел слишком далеко, но видел, как он разговаривает сам с собой.

      — Ничего. Зато заставил Гермиону скрежетать зубами, нервничать, и вам двоим, удалось достать ее за два дня, — широко улыбнулась Тонкс.

      — Почему она тебе так нравится, Тонкс? Я не хочу спорить с тобой, мне просто интересно.

      — Гарри, я... это просто... Гермиона многим напомнила мне меня. Ты знаешь, у нее не было много друзей в прошлом году и, когда близнецы пригласили ее на Хэллоуин, это было, как дежавю для меня. Я не хотела, чтобы она подверглась тому же, что и я, и она на самом деле не такая плохая, Гарри. Если бы ты мог посмотреть на нее не как на маглорожденную.

      — Тонкс, я знаю Грейнджер. Она нагло смеет считать, что намного умнее всех нас. Поверь мне, я могу начать относиться к ней не как к грязнокровке, но есть еще много причин не любить ее, — твердо ответил Поттер.

      — Она сказала мне, что ты один из тех, кто уговорил ее родителей позволить ей вернуться сюда.

      Гарри взглянул на Нимфадору.

      — Пожалуйста, не упоминай об этом когда-либо снова, Тонкс.

      — Ты жалеешь?

      — И да, и нет. Я знаю, что ее отъезд расстроил бы тебя, так что в какой-то степени я рад, что она вернулась, но большая часть меня упрямо твердит, что это была огромная ошибка.

      — Ты... ты думал, что если ее не будет, я расстроюсь? Вот зачем ты... ты это сделал? — нерешительно спросила Дора.

      — Да, — прямо ответил Поттер.

      — Спасибо, Гарри, — Нимфадора использовала все свои метаморфические силы, чтобы не показать, как она покраснела.

      Поттер не заметил внутренней борьбы Тонкс и просто сказал:

      — Ничего сложного. Мы можем сменить тему?

      — Да, без проблем. Хм, могу я задать вопрос?

      — О Грейнджер?

      — Нет.

      — Тогда да.

      — Почему Уизли?

      — Ты знаешь, поначалу это была просто шутка. Но в какой-то момент в течение лета Драко и я заметили, что она не такая, как другие Уизли. Все ее письма были о том, как она борется со своей семьей. Как она ненавидит напыщенные правила Перси и его отношение к ней, и как мать избаловала Рона. Для меня в те минуты она была инструментом против её братьев. Потом она написала о том, что близнецы постоянно разыгрывают ее. Она написала мне большое письмо, Тонкс, действительно большое. По крайней мере, около двух с половиной фута пергамента, и все его содержание было только об одной неделе. В основном с момента ее пробуждения, когда близнецы начинали мучить ее магловскими шалостями. Все о чем я мог думать, это о том, как вы похожи. Я имею в виду, как она живет, Тонкс. Только в кругу братьев, полных ослов. Ее семья за чертой бедности и не может себе ничего позволить, потому что ее отец обожает маглов и выглядит как ребенок. Знаешь, она даже не собиралась покупать волшебную палочку. Когда я об этом узнал, то взял ее к Олливандеру и купил ей сам. Когда ее идиот-братец узнал об этом, он попытался сломать палочку!

      С каждым словом Гарри, Нимфадора становилась все бледнее. «О, Мерлин, бедная девочка. Я думала, мне было плохо, но когда живешь каждый день в одном доме с близнецами! Как она не сошла с ума?!»

      — Кто попытался сломать ее палочку? — робко спросила Дора.

      — Рон, — сплюнул Поттер.

      — Я думаю, мне стоит узнать ее получше. Если ты, Драко и Блейз решили быть ее друзьями, то я тоже, думаю, должна.

      — Ты не должна быть ее другом, Тонкс. Я не хочу, чтобы ты просила меня стать другом Грейнджер, так что поверь мне, я не собираюсь заставлять тебя общаться с ней.

      — Спасибо, Гарри, но я думаю, что действительно должна познакомиться с ней поближе.

      Библиотека, 18:00, Хогвартс.

      Когда Поттер зашел в библиотеку, то нашел Невилла за столом, подальше от других студентов.

      — Привет, Невилл, — занимая место рядом с ним, сказал Гарри.

      — П-привет, Гарри, — покраснел тот.

      — Так, сегодня я рассчитываю на то, что мы потратим первые сорок минут на эссе для МакГонагалл. Когда закончим, я все проверю и дам несколько советов, — Поттер взял перо и кусок пергамента.

      — Звучит здорово, — Невилл тоже достал свои письменные принадлежности.

      Ровно тридцать минут все шло хорошо, пока Невилл не поднялся, чтобы сходить в туалет. Он сделал шаг от стола, споткнулся и упал. Чернила разлились и полностью покрыли его эссе.

      — Ох, нет, — застонал Невилл.

      — Не волнуйся, — Гарри взял волшебную палочку и произнес: — Ауферо Макула!

      Недавно пролитые чернила, захватившие эссе Невилла, исчезли с пергамента, а слова эссе остались.

      — Ух ты! Что это за заклинание? — удивился Невилл.

      — Это чары очистки. Флитвик показал их мне в прошлом году. В основном удаляет все свежие пятна. Если использовать его сразу же после того, как пролил чернила, заклинание уберет их, а слова останутся.

      — Как оно звучит? — Невилл взял другое перо.

      — Ауферо Макула, — Поттер также показал Невиллу движение палочкой.

      — Записал. Спасибо, Гарри, возможно, это спасет мне жизнь в этом году, — искренне произнес Невилл.

      — Все в порядке, Невилл, тебе еще нужно время, чтобы доработать эссе?

      — Нет, можешь смотреть, правда, у меня все равно стерлось несколько заключительных строк, — сказал Невилл, прежде чем уйти в туалет.

      Поттер кивнул и взял его эссе. Гарри потребовалось больше двух минут, чтобы разобраться в его почерке, но когда он это сделал, то обнаружил, что все не так уж плохо. Когда Невилл вернулся, Поттер вернул ему эссе.

      — На самом деле довольно неплохо. Я бы сказал, что между «Превосходно» и «Выше ожидаемого».

      — Правда? — шокированно спросил Невилл.

      — Да, моя единственная правка заключается в том, что ты не слишком сильно хватаешься за теорию. Ты просто много размышляешь об этом.

      — В смысле?

      — Вот смотри, ты говоришь, что трансфигурация млекопитающего намного сложнее, чем неодушевленный предмет, но почему сложнее? Ты должен изложить, что млекопитающее это сложный организм. Вот, прочти мое эссе, — Гарри протянул ему свой пергамент.

      Невилл читал эссе Поттера несколько минут и, прежде чем отдать его, сказал:

      — Вау, так досконально. Я даже понятия не имел, что нужно сосредоточиться на анатомии при трансфигурации, — Невилл был несказанно удивлен.

      — Ну, ты действительно не мог сконцентрироваться на этом, Невилл. Это важно знать, чтобы использовать на практике. Когда тебе необходимо трансфигурировать что-то в определенный предмет, ты должен точно знать форму, структуру и вид вещи. То же самое правило действует для животных. Тебе нужно знать его анатомию. Есть ли жабры или легкие, две ноги, четыре ноги, шесть ног или восемь? Основные параметры, Невилл.

      — Я понимаю, что если бы трансфигурировал кошку в подставку для ног, как говорила МакГонагалл, то должен был знать, что у кошки четыре ноги, хвост и подставка для ног имеет четыре ножки и подушку.

      — Возможно, тебе пришлось бы создать более четкую мысленную картину подушки, чтобы трансфигурировать ее из кота, но да, это и есть основы.

      Следующие двадцать минут Невилл переписывал свое эссе, а когда все было закончено, сочинение оказалось потрясающим.

      — Очень хорошо, Невилл, — похвалил его Гарри.

      — Возможно. Как думаешь, что поставят? — нерешительно спросил Невилл.

      — Я бы поставил «Превосходно». МакГонагалл может снять баллы здесь и здесь, но в целом содержание очень хорошее и ты наберешь все баллы.

      — «Превосходно»? Ты, должно быть, шутишь, — удивленно потер нос Невилл.

      — Не шучу, ты должен гордиться своим эссе, — Поттер вернул ему пергамент, и тот принял его с благоговением.

      — Я никогда раньше не получал по трансфигурации «Превосходно».

      — Я не обещаю, конечно, но думаю, что ты вряд ли получишь что-то ниже «Выше ожидаемо», — серьезно сказал Гарри.

      — Спасибо, Гарри. Это великолепно, — улыбнулся Невилл, когда Джинни подошла к их столику.

      — Привет, Гарри.

      — Джинни? Что ты здесь делаешь?

      — Тонкс попросила меня встретиться с ней здесь. Ты не видел ее?

      Поттер собирался уже ответить, как к ним подошла Нимфадора и сказала:

      — Вот ты где, Джинни. Привет, Гарри, Невилл, что делаете?

      — О-о, мы... эмм, как бы сказать... Гарри был любезен, что... эм... ну, я думаю, это что-то вроде... — Невилл запинался на каждом слове.

      — Я помогаю Невиллу с трансфигурацией, — вздохнул Поттер.

      — О, хороший выбор, Невилл, Гарри — гений в трансфигурации, — кивнула Дора.

      — Да, он такой, — согласился Невилл.

      — Джинни, давай сядем за другой стол, не будем мешать им.

      — Да, давай. Пока, Гарри. Приятно было увидеться с тобой, Невилл.

      Джинни с Тонкс сели вместе через несколько столиков от них.

      * * *

      — Ну, так о чем ты хотела поговорить со мной, Тонкс? — спросила Джинни.

      — Эм, хм... я как бы хотела извиниться перед тобой, — призналась Нимфадора.

      — Извиниться? О, ты о произошедшем в поезде. Ты просто была вовлечена в ссору с моими братьями. Я понимаю, что ты, вероятно, не хочешь видеть других Уизли, — произнесла Джинни.

      — Эмм... я хотела извиниться за кое-что другое, — сказала Дора. Джинни в замешательстве посмотрела на нее.

      — Я не дала тебе шанс. Меня раздражал тот факт, что ты дружишь с Гарри, Драко и Блейзом. Мне стало завидно, что ты попала в Слизерин и получила больше времени, чтобы проводить с ними, чем есть у меня.

      Джинни была поражена.

      — И поэтому ты избегала Драко, Гарри и Блейза? Из-за меня? — тихо спросила она.

      — Да, я... испугалась, что они заменили меня тобой так же, как на первом курсе близнецы. Я говорю о том, что твои братья издевались надо мной весь первый курс. Прежде чем я познакомилась с Гарри, у меня не было ни одного друга, потому что все считали, что очень весело издеваться надо мной. Поэтому, когда я увидела, что Гарри, Драко и Блейз дружат с Уизли, я испугалась. Я только и видела, что они выбрали Уизли вместо меня, и это действительно пугало, — опустила голову Тонкс.

      — Прости. Я не знала. Нет, я знала, какими могут быть близнецы, но клянусь, я никогда не буду смеяться над тобой или пытаться сделать так, чтобы Драко, Гарри и Блейз перестали общаться с тобой, — быстро сказала Джинни.

      — Я знаю. Гарри говорил мне уже об этом сегодня, и я весь день набиралась мужества, чтобы поговорить с тобой. Просто я хочу, чтобы ты знала, я бы хотела попытаться избавиться от страха и дружить с Уизли, — сказала Нимфадора.

      Джинни улыбнулась.

      — Я бы тоже этого хотела. Кроме того, нет никого, кто ненавидит Рона и близнецов больше чем я. Позволь рассказать тебе, что они делали со мной этим летом.

      Полтора часа спустя раздраженная мадам Пинс выгнала Джинни и Дору, чтобы закрыть библиотеку. Они провели это время, разговаривая обо всем: близнецах, Роне и Перси — которые делали жизнь Джинни ужасной. Но конец жалобам младшей Уизли был далек, так как она жила с ними дольше. А с Тонкс поступали гораздо жестче, так как она не была семьей. Независимо от того, кто был больше обижен мужскими представителями Уизли, две девушки вышли из библиотеки, и эта ночь стала началом хорошей дружбы.

      Четверг. Большой зал, Хогвартс.

      Впервые с тех пор как они вернулись в Хогвартс, Нимфадора села за завтраком рядом с ними.

      — Эй, Тонкс. Ты уладила свою проблему с Гарри? — садясь рядом с ней, спросил Малфой.

      — Драко, я не ссорилась с Гарри, — закатила глаза Дора.

      — В самом деле? Мне кажется, я должен Гарри сикль, — Блейз сунул руку в карман и бросил монетку Поттеру.

      — Если ты не разозлилась на Гарри, то в чем была проблема? — спросил Малфой.

      — Ни в чем, Драко, — ответила Нимфадора.

      — Ты уверена? — задумчиво посмотрел на нее Блейз.

      — Да и, пожалуйста, забудем об этом.

      — Без проблем. Как прошли уроки со сквибом прошлой ночью, Гарри? — спросил Малфой.

      Прежде чем Поттер успел ответить, Джинни выпалила вопрос:

      — Сквиб в Хогвартсе? Здесь?

      Драко лишь улыбнулся.

      — Джинни, ты же сама видела Невилла Долгопупса, он так близок к сквибу, тот буквально составляет его магическую сердцевину. Я до сих пор удивляюсь, как он получил письмо, — усмехнулся Малфой.

      — Правда? А мне он показался таким хорошим.

      — Он на самом деле не сквиб, Джинни. Драко просто не нравится Невилл, — ровно сказал Гарри, когда отпил немного тыквенного сока.

      — А-а. Я поняла, — усмехнулась Уизли.

      — Не принимай все, что говорит Гарри, на веру, Джинни. Ты не должна становиться друзьями с гриффиндорцами. Они все безмозглые дураки, за исключением Тонкс, хотя в любом случае она больше слизеринка, чем гриффиндорка, — сказал Малфой.

      — Спасибо, Драко, — улыбнулась ему Нимфадора.

      — Всегда пожалуйста, — усмехнулся Малфой.

      — Так что же. Какие занятия у вас сегодня? — спросила Дора.

      — Астрономия, — ответил Поттер.

      — А у тебя, Джинни?

      — Трансфигурация, затем зельеварение.

      — Удачи с МакГонагалл, она крепкой закалки, но если будут какие-либо проблемы, я уверена, что Гарри поможет тебе, — усмехнулась Тонкс, а Поттер закатил глаза.

      — Я уверен, что у Джинни все будет хорошо. Если будет нужно, проси помощи у Драко или у меня, — сказал Гарри.

      — Спасибо. А зельеварение?

      — Ха, ты со Слизерина. Ты гений, — ухмыльнулась Нимфадора.

      — Да, просто убедись, что на занятии смотришь в книгу, и не расплавь свой котел, — улыбнулся Поттер.

      — Если понадобится помощь, я потренирую тебя. Я был лучшим в зельеварении в прошлом году, — с гордостью произнес Малфой.

      — Не хвастайся, а то будешь как Перси, — поморщилась Джинни.

      Драко притворно схватился руками за голову:

      — Я никогда больше не буду хвастаться.

      — Не верю, — с сарказмом произнесла Дора.

      — Какой первый предмет у тебя, Тонкс? — спросил Блейз.

      — Защита. Гермиона сказала, что Локонс — хороший учитель, но... — начала было Нимфадора.

      — Она в своем уме? — спросил Гарри.

      — Это человек-угроза, — сказал Забини.

      — Худший из преподавателей, — протянул Малфой.

      — Он действительно ужасен, Тонкс, — честно ответила Джинни.

      — М-да, я как раз хотела сказать, что слышала, как кто-то назвал его убожеством, — усмехнулась Нимфадора.

      — Убожество? Это преуменьшение века, — закатил глаза Блейз.

      — Все действительно так плохо? Я слышала, что вы разделывали кучу пикси, звучит забавно, — улыбнулась Дора.

      — Я признаю, что было весело, особенно, когда тупой Уизли попытался напасть на Гарри. Мы так неплохо его прокляли, — ухмыльнулся Драко.

      — Ох, Рон такой идиот, — вздохнула Джинни.

      Поттер собирался ответить, когда большая золотая сова спикировала вниз и приземлилась прямо перед ним. Птица протянула лапку, и Гарри заметил свиток, обернутый вокруг нее. Поттер развязал веревку, но сова осталась на столе.

      — От кого это? — спросил Малфой, глядя на массивную птицу.

      Гарри развернул свиток.

      «Уважаемый мистер Поттер.

      Это письмо зачаровано так, что только вы сможете его прочитать. Также ваши координаты в Хогвартсе, Школе чародейства и волшебства, были выданы сове, дабы избежать возможности перехвата этого письма.

      Ниже приведены следующие свободные даты для проведения вашего гражданского дела, чтобы Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор перестал быть вашим опекуном-волшебником. Пожалуйста, отметьте каплей своей крови нужную дату и верните письмо сове.

      17 сентября

      29 сентября

      16 октября

      31 октября

      22 ноября

      С уважением, Личный помощник лорда, Хорик».

      — Вау, — сказал Гарри.

      — Что такое? — спросила Тонкс.

      — Драко, ты знаешь, о чем я говорил с твоим отцом, перед тем как мы покинули Гринготтс?

      Малфой посмотрел на него с любопытством, через секунду его глаза расширились.

      — Ты об этом?

      — Да. Ты не знаешь, твой отец хотел конкретную дату?

      — Эм, я не знаю. Мы должны отправить ему сову.

      — Драко, пройдет вечность, прежде чем сова доберется. Анди.

      Домашний эльф появился перед ним, заставив нескольких слизеринцев задохнуться от удивления.

      — Чем Анди может служить вам, хозяин Гарри? — с дикой улыбкой спросила Анди.

      — Драко, у тебя есть кусок пергамента?

      — Да, вот возьми, — Малфой протянул Поттеру пергамент и перо.

      Гарри быстро написал записку.

      «Уважаемый Люциус,

      Гоблины хотят знать, в какой день я хочу провести дело против моего опекуна. Вот несколько дат, как вы думаете, какую выбрать?

      17 сентября

      29 сентября

      16 октября

      31 октября

      22 ноября

      ГП».

      — Анди, доставь это Люциусу... эм, мистеру Малфою. Скажи ему, что это срочно. Убедись, что он прочел, и жди ответа, — сказал Поттер, протянув эльфу записку.

      — Да, сэр. Я сделаю все, что говорит хозяин Гарри, — Анди тут же трансгрессировала.

      — И что это было, Гарри? — спросила с любопытством Нимфадора.

      — Я объясню позже, Тонкс. Пожалуйста, поверь мне, чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше.

      — Гарри, я уверен, что ей можно рассказать, — произнес Драко.

      — В центре Большого зала, когда все на нас смотрят? Ну да, очень умно, — протянул Поттер.

      — Эм, ну я не имел в виду, что прямо сейчас, — смутился Малфой.

      — Конечно.

      — Мистер Поттер, почему эта птица все еще сидит на столе Слизерина?

      Гарри обернулся и увидел, как раздраженный Северус Снегг подходит к ним.

      — Извините, сэр, но птице придется остаться, пока я не отошлю с ней ответ.

      — Так напишите же этот проклятый ответ и уберите ее отсюда. Ваши однокурсники пытаются есть, — угрожающе начал Снегг.

      — Извините, сэр, но им придется смириться с этим еще немного.

      — Это почему же? — практически сплюнул Снегг.

      — Потому что мы должны дождаться ответа отца, — встрял в разговор Драко.

      Снегг окинул любопытным взглядом Малфоя.

      — И что твой отец должен сделать?

      — Ну, как бы мне нужен его совет, прежде чем принять решение, — ответил Гарри.

      — Вы настолько беспомощны, что у вас хватает наглости спрашивать каждую мелочь у компетентных людей, Поттер? — мрачно спросил Снегг.

      — Нет, сэр, — сузив глаза, сказал Гарри.

      — Ну, тогда как насчет того, чтобы принять собственное решение? — Снегг привлек к себе внимание всего зала.

      — Это решение должен принять мистер Малфой, и я хочу узнать его мнение.

      — Вы хоть представляете, сколько времени будет идти ответ? У меня нет желания смотреть, как за вами по пятам весь день шляется эта птица, Поттер, — сказал Снегг. Анди трансгрессировала в Большой зал.

      — Ответ от мистера Малфоя, Гарри-сэр, — Анди протянула Поттеру записку.

      — Поттер! Ты заставляешь хогвартских эльфов работать своей личной совой?! Наказан на месяц! — решил Снегг.

      — Вообще-то, сэр, Анди — мой личный эльф. Если вы присмотритесь внимательно, то увидите, что на ее одежде герб Поттеров.

      — Все равно, Поттер, вы не можете привести своего эльфа в Хогвартс, — Снегг схватил Гарри за шиворот и поднял со скамьи.

      — Сэр, на самом деле это возможно. Отец принял законопроект через Попечительский Совет, позволяющий личным эльфам студентов проживать в замке. Пока эльф не вызван во время занятий, студент может держать его при себе, — тут же бросился защищать Поттера Драко.

      Снегг смерил их обоих тяжелым взглядом, отпустил Гарри, повернулся и пошел к профессорскому столу. Поттер радостно наблюдал, как лицо Снегга становится темно-фиолетовым, когда Дамблдор подтвердил их слова. В конце концов, Снегг просто кивнул и удалился из Зала под аккомпанемент развевающейся за спиной мантии.

      — Замечательно, — с сарказмом сказал Гарри.

      — Гарри, письмо, — указал на Анди Малфой.

      — Ах, да. Анди, письмо.

      Анди отдала записку Поттеру и произнесла:

      — Хозяин Гарри нуждается еще в чем-то?

      — Останься еще на минуту, Анди. Я не знаю, придется ли на нее отвечать, — Поттер развернул записку.

      «Гарри.

      31 октября — лучший день для слушания. Прежде всего, в день осеннего равноденствия собираются все члены Визенгамота. Я надеюсь, что это послужит сильным политическим ударом для Дамблдора, как твоего опекуна. Мы могли бы также использовать слушание с твоим присутствием и приостановить макмилланскую реформу образования маглорожденных. Если тебя не устраивает эта дата, то подойдет еще шестнадцатое октября.

      ЛЛМ».

      — Драко, почему твой отец подписался «ЛЛМ»? — спросил Поттер.

      — Лорд Люциус Малфой, — пожал плечами Драко.

      — А, тебе придется объяснить мне чуть позже, что значит «лорд». Я собирался спросить это летом у лорда Макмиллана, но он ускользнул от меня, — Гарри перевернул пергамент и написал ответ:

      «Было бы здорово. Спасибо».

      — Анди, отдай это Люциусу. После доставки ты можешь вернуться к тому же, на чем остановилась, — сказал Поттер, протягивая ей записку.

      — Слушаюсь, хозяин Гарри, — Анди трансгрессировала.

      Поттер взял письмо из Гринготтса и просмотрел его еще раз. «Кровь. Почему всегда нужна кровь?» Гарри положил письмо на стол и взял нож. Осторожно надрезал один палец и подождал, пока на кончике не образуется капелька крови. Поттер опустил ее напротив даты «тридцать первое октября». Когда кровь коснулась свитка, Гарри свернул его, и большая золотая сова вырвала письмо раньше, чем он успел его привязать.

      — Так, мне надо на занятие, Гарри, но я хочу узнать об этом сегодня, — поднялась Тонкс.

      — Ага, насладись Локонсом как следует, — ответил Поттер.

      Нимфадора только закатила глаза и ушла.

      — Мне тоже пора, и я тоже хочу обсудить с тобой это позже, — Джинни последовала за Дорой.

      — Ну и в чем дело? — быстро спросил Малфой.

      — Могу сказать, что Хэллоуин будет очень интересным в этом году, — улыбнулся Гарри.

      — А? Оо... это когда все пойдет под откос, да? Стоп, ты решил выбрать 31 октября, когда соберется весь Визенгамот? — воскликнул Драко.

      — Драко! Успокойся. Твой отец, таким образом, хочет убить двух птиц одним камнем, — зашипел на него Поттер.

      — Хорошо, Гарри, но позже тебе придется объяснить мне все, иначе я не вижу в этом никакого смысла, — сказал Малфой.

      — Смысл есть, просто ты слушал невнимательно, Драко. Ясно, что Поттеру и твоему отцу нужен Визенгамот в полном составе. Есть две вещи, которых они хотят достигнуть и, кажется, ты в курсе одной из них, — тихо пояснил Блейз.

      — Я говорил тебе, Блейз, что ты слишком проницателен? — прошипел Гарри.

      — Возможно, — улыбнулся Блейз, когда Поттер закатил глаза.

      * * *

      Гарри никогда не был так взволнован, как на астрономии. Он провел весь урок, сравнивая положительные и отрицательные стороны посвящения в свою тайну Блейза и Джинни. Пока не было никаких проблем с доверием, но ни один из них не изучал окклюменцию. А Малфой и Тонкс были натренированы не лучше, они еще не установили достаточное количество ментальных стен, чтобы почувствовать, когда кто-то копается в их мозгах. Дамблдор же, вероятно, догадывался, что Поттер рассказал им о его излюбленной легилименции. Думая об этом, Гарри решил, что Дамблдор и Снегг могут побыть в их головах, но они не хотят оказаться перед Попечительским Советом.

      Когда прозвенел колокол, Гарри, Блейз и Драко вышли из кабинета и направились в библиотеку, где встретились с Тонкс и Джинни. Поттер провел их к самому уединенному уголку, где он занимался с Невиллом.

      — Ну, Гарри, начинай, — сказала Нимфадора.

      — Для начала я хотел бы узнать уровень вашей окклюменции.

      — Работаю над седьмой стеной, — ответила Дора.

      — Шестая, — кивнул Малфой.

      Поттер посмотрел на Блейза и Джинни. Уизли смутилась, а Блейз выглядел самодовольным.

      — Я не знал, что чтобы быть другом великого Гарри Поттера мне нужна окклюменция, но у меня поставлены четыре стены, — ухмыльнулся Забини.

      Гарри шокированно на него посмотрел.

      — Ты?..

      — Пожалуй, ты не сможешь сохранить нейтралитет как чистокровный без должной защиты своего ума, — улыбнулся Блейз.

      — Эм, что такое окклюменция? — спросила Джинни.

      — Защита разума. Это способность обнаружить, как кто-то пытается применить к тебе легилименцию, — объяснил Поттер.

      — Легилименцию? — вновь спросила Джинни.

      — Легилименция — это способ читать чужие мысли, Джинни. Я знаю, по крайней мере, двоих, кто способен это делать. И один использует заклинание слишком часто.

      — Кто? — Уизли испугала эта мысль.

      — Снегг и Дамблдор, — прямо ответил Гарри.

      — Не может быть! Я могу еще поверить, что Снегг, но Дамблдор? — шокированно произнесла Джинни.

      — Эти двое пытались прочесть мои мысли, — сказал Поттер.

      — Пытались?

      — Я блокировал их атаки на свой разум. Я работаю над окклюменцией, чтобы спрятать от них свои мысли.

      — Как далеко продвинулся? — спросил Малфой.

      — Работаю над одиннадцатой, но сейчас я слишком занят и не знаю, когда смогу найти время. Салазар продолжает докучать мне этим, — последние слова Гарри тихо пробормотал.

      — Джинни, мне жаль, но я не смогу посвятить тебя в свой секрет, пока у тебя не будет защиты окклюменции. Драко, Блейз, Тонкс и я поможем тебе с этим, но ты вряд ли все узнаешь, пока это не закончится.

      Джинни хотела было возразить, но перспектива обучиться окклюменции заставила ее просто кивнуть головой, соглашаясь.

      — Хорошо, думаю, я займусь домашним заданием за другим столом, чтобы вы могли спокойно поговорить, — сказала Джинни с ноткой разочарования в голосе.

      — Ладно, пока, Джинни, — произнес Поттер.

      — Увидимся, — проговорил Блейз.

      — Я приду к тебе, когда мы закончим, — кивнула ей Нимфадора.

      — Я тоже, — добавил Малфой, и Джинни, взяв свои вещи, отошла к другому столу.

      — Так. Что происходит, Гарри? — спросила Дора.

      — Когда я с Драко этим летом был в Гринготтсе, они позвали меня поговорить с их главным.

      — Опять? — удивилась Тонкс.

      — Что значит опять? Ты встречался с главой Гринготтса больше одного раза? — подхватил удивленный Блейз.

      — Ну да, два раза.

      — И что ему было нужно? — поинтересовалась Нимфадора.

      — Ты же помнишь, о чем они хотели узнать в первый раз? — хмыкнул Поттер.

      Дора потерла глаза пальцами, сосредотачиваясь, но, в конце концов, покачала головой.

      — Нет, я забыла, — призналась она.

      — На счет мошенничества совершенного с моим счетом. Кто-то пытался перехватить мои банковские отчеты и сохранить всю финансовую информацию обо мне.

      — О, точно. Гоблин сказал, что это было мошенничество девятой степени, да? — сказала Тонкс.

      — Именно, когда мы вернулись туда в следующий раз, гоблины сообщили, что они закончили расследование и поняли, кто в этом замешан.

      — И кто это был? — глаза Блейза расширились от ужаса.

      — Дамблдор, — небрежно ответил Гарри.

      — Да ладно?! — воскликнули Нимфадора и Забини одновременно.

      — Да, именно он мой магический опекун. Он использовал это право вместе с тем, что он входит в коллегию Визенгамота, чтобы мои ежемесячные проценты из банка переводились в Министерство, где он забирал их прежде, чем они добирались до меня.

      — Я не верю в это. Я помню, что ты говорил в прошлом году о нем, но я все-таки надеялась, что он нормальный. Моя мама постоянно его нахваливает, — покачала головой Дора.

      — Ну, надеюсь, теперь, меньше людей будет его хвалить, когда я лишу его опекунства перед всем Визенгамотом.

      — Мерлин, Гарри, это будет сенсацией. Без обид. Я знаю, тебе не нравится твоя известность, но в магическом мире ты Мальчик-Который-Выжил. Если ты решил пойти по головам против Дамблдора, это будет... будет... думаю, это коснется всех. Не удивлюсь, если все газеты в мире поместят эту историю на первую страницу, — сказал Блейз.

      — Меня не волнует это. Все, что я хочу, это лишить его опекунства.

      — Подожди, ты говорил что-то о том, чтобы убить двух птиц одним камнем. Что это значит? — спросила Тонкс.

      — Думаю, Люциус хочет получить шанс обсудить с Визенгамотом, пока Дамблдор будет в их глазах выглядеть некомпетентным, новый законопроект Макмиллана о выплате галлеонов маглорожденным, — ответил Поттер.

      — Значит, ты действительно решил пойти против лорда Макмиллана. Уверен, ты получишь нового врага, Гарри, — сказал Блейз.

      — Возможно, кстати, кто-нибудь может объяснить мне, что значит «лорд»?

      — В общем, Гарри, Визенгамот состоит из трех основных групп. В первой десять древнейших родов Британии: Блэки, Боунсы, Диггори, Гриффиндоры, Пуффендуи, Долгопупсы, Макмилланы, Поттеры, Когтевраны и Слизерины. В следующей группе старейшие чистокровные семьи, имеющие титулы: лорд, леди или барон. Светлость присуждается за службу либо в Англии, либо в волшебном мире в целом, — произнес Драко.

      — И какая разница между лордом и бароном?

      — Титул «барон» дается тем, кто хочет иметь голос в Визенгамоте, но не сделал ничего, чтобы достигнуть Светлости. Хорошим примером является семейство Паркинсон. У этой семьи много денег, но никто не сделал что-либо, чтобы заслужить титул лорда. Для того чтобы получить место в Визенгамоте, им пришлось пожертвовать огромное количество золота Министерству в обмен на титул барона, — пояснил Блейз.

      — Фактически, они купили свое пребывание в Визенгамоте? — поморщилась Нимфадора.

      — Довольно многие поступили также, — равнодушно ответил Забини.

      — И как много лордов и баронов там? — спросил Гарри.

      — Хороший вопрос. Наверное, около семидесяти или восьмидесяти Лордов и Баронов, — сказал Блейз.

      — Так много? — удивилась Дора.

      — Большая часть Визенгамота, — кивнул Малфой.

      — Кто тогда остальные члены? — поинтересовался Поттер.

      — Ну, всегда есть семьдесят пять открытых мест в Визенгамоте, и каждый, независимо от родословной, может быть выдвинут как кандидат, но обычно это место за влиятельным министерским работником, кем-то очень богатым или кем-то, кто в близком родстве с лордами и баронами. Чтобы тебя приняли в Визенгамот, нужно быть выдвинутым другим членом Визенгамота и утвержденным половиной состава. Эта одна из причин, почему политика Визенгамота так жестока. Традиционные чистокровные и реформисты постоянно борются друг с другом за открытые места в законодательном регулировании. Прямо сейчас реформистов, которые покрывают Дамблдора, около пяти, и они склоняют присоединиться к себе шесть или семь членов. Традиционалистов нет никого, кто был бы с ними официально, поэтому мистер Малфой, вероятно, является одним из сильнейших молчаливых лидеров на пару с бароном Ноттом, — рассказал Блейз.

      — В этом есть смысл. А что если кто-то лорд двух родов? — с любопытством спросил Гарри.

      — Тогда у него есть два голоса, — усмехнулся Драко.

      — Но такое редкость. В течение трех поколений не было хоть кого-либо, кто имел два голоса, — Блейз окинул подозрительным взглядом Поттера.

      — Хорошо, если это все, я пойду, позанимаюсь с Джинни, — сказала Тонкс.

      — Я тоже присоединюсь к вам, — поддержал ее Малфой, и они вместе поднялись.

      — Я, возможно, допишу свое эссе по трансфигурации, — Блейз все еще подозрительно поглядывал на Гарри.

      — Тогда я вернусь в гостиную, чтобы потренироваться в окклюменции, прежде чем встречусь с МакГонагалл, — попрощался со всеми Поттер и покинул библиотеку.

      Кабинет трансфигурации, Хогвартс.

      Гарри зашел в кабинет МакГонагалл и занял свое место. Через несколько минут в комнату зашла профессор.

      — Мистер Поттер, вы вовремя, — сказала она.

      Это был не вопрос, поэтому Гарри не ответил. Он немного устал, тренируясь в окклюменции.

      — Вы в порядке, мистер Поттер? Вы кажетесь уставшим.

      — Да, мэм. Я в порядке.

      — Тогда сделайте хотя бы вид, что не пытаетесь заснуть. Кстати, как прошло занятие с мистером Долгопупсом?

      — Хорошо. Большую часть времени мы работали над эссе. Думаю, вы будете приятно удивлены.

      — Тогда я прочту его первым, — МакГонагалл протянула Гарри новый теоретический тест.

      Поттер кивнул и начал решать. Двадцать пять минут спустя, он положил перо и вернул тест МакГонагалл. Она потратила на проверку несколько минут, затем кивнула и отложила тест в сторону.

      — Сегодня, мистер Поттер, мы будем работать над трансфигурацией иглы в книгу. Прежде вы трансфигурировали только большие объекты в маленькие или вещи одинакового размера. Значительно сложнее трансфигурация мелких объектов в более крупные. Вы должны освоить этот шаг колдовства, — объяснила МакГонагалл.

      Гарри также кивнул и взял большое количество игл у МакГонагалл. Положил на парту и взмахнул палочкой, глядя как игла расширяется в книгу. К сожалению, книга была всего на несколько дюймов больше длины иглы и вся в черных перьях.

      — Сосредоточьтесь, мистер Поттер.

      Гарри снова взял волшебную палочку и несколько минут думал о книге. Когда перед глазами возникла четкая картинка, он захотел, чтобы игла превратилась в то же самое, и взмахнул палочкой. На этот раз игла превратилась в учебник по теории трансфигурации.

      — Отличная работа, мистер Поттер, а теперь попробуйте превратить иглу в книгу, которую вы не видели прежде.

      Гарри кивнул и начал трансфигурировать иглы в книги разного размера. Он играл с обложками, делая их более оригинальными. Затем придал книге название «Десять простых способов побить гриффиндорцев в квиддич», когда МакГонагалл попросила его остановиться. Поттер снова кивнул и протянул ей последнюю книгу, которая быстро превратилась обратно в иглу.

      Пятница. Заклинания. Хогвартс.

      На последний урок на этой неделе Гарри шел, широко улыбаясь. После занятий Гарри, Драко, Джинни, Тонкс, Сьюзен и Блейз собрались поиграть в квиддич трое на трое. Поттер не был уверен, что когда-нибудь увидит Забини на метле, не то, что в игре.

      — Значит, с нетерпением ждешь игры, Блейз? — улыбнулся ему Гарри.

      — Заткнись, Поттер, — пробормотал Блейз.

      — Ты же знаешь, что можешь не играть, Блейз, — усмехнулся Малфой.

      — Ага, и что же он тогда скажет Сьюзен, Драко? Ведь она решила попытаться попасть в команду Пуффендуя, — вздохнул Гарри.

      Блейз просто пробормотал оскорбление под нос, заставив Поттера и Малфоя громко рассмеяться. Большая часть курса уставилась на них, и Гарри поймал заинтересованный взгляд маленькой азиатской девочки, Су Ли. Однако она довольно быстро отвела взгляд.

      — Значит, это та Ли? — тихо спросил Драко.

      — Да, это она, — также тихо ответил Поттер.

      — Это меня касается? — поинтересовался Блейз.

      — Никоим образом, Блейз. Мы с Драко просто хотим поговорить с Су Ли после занятия, — пожал плечами Гарри.

      Блейз собирался было спросить, о чем, но когда Флитвик зашел в кабинет, все разговоры стихли.

      — Здравствуйте, — сказал Флитвик, улыбаясь.

      — Здравствуйте, профессор, — стройным хором ответили студенты.

      — Добро пожаловать на ваш первый урок заклинаний в этом году, — Флитвик широко улыбнулся, — в этом году мы начнем изучать искусство оживления. Кто-нибудь может сказать мне, что это такое?

      Драко поднял руку вместе с несколькими когтевранцами.

      — Да, мистер Малфой?

      — Оживление — это процесс, вызванный чарами, чтобы в некотором роде оживить неодушевленный предмет, — ответил Драко.

      — Это довольно широкое определение, хотя, по сути, верно. Пять баллов Слизерину. У кого еще какие идеи насчет Оживления?

      Как только Терри Бут поднял руку, Флитвик указал на него.

      — Сэр, оживление — это способность зачарования любого объекта, трехмерного или двухмерного, для выполнения некоторых действий, как живых, — ответил Бут.

      — Отлично, Терри, пять баллов Когтеврану. Теперь, мистер Поттер, не могли бы вы мне помочь с небольшой демонстрацией оживления? — усмехнулся Флитвик.

      Гарри приподнял бровь, Флитвик раньше никогда не просил помочь ему с демонстрацией, но Поттер поднялся и прошел в начало кабинета.

      — Отлично, ты помнишь наш маленький бой в прошлом году?

      — С солдатами, сэр?

      — Именно. Сейчас мы будем использовать вместо них маленьких пластиковых солдат, — Флитвик призвал игрушечных солдатиков. Гарри сразу узнал их, таких Дадли умолял своего отца купить несколько лет назад. Они были какими-то «Коммандос».

      — Они немного больше тех, что вы оживляли тогда, но думаю, вы справитесь, — Флитвик указал палочкой на куклу и произнес: — Аниматус!

      Поттер повторил это со своим солдатом. Как только заклинание коснулось плеч игрушки, они опустились, и Гарри усмехнулся.

      — Заклинание оживления очень трудоемкая магия, вы должны сохранять контроль, чтобы удерживать то, что вы оживляете, — произнес Флитвик, и его солдат занял боевую позицию и нанес несколько пробных ударов.

      Гарри дразнил солдата Флитвика, но и его игрушка сделала несколько ударов.

      — Теперь, мистер Поттер, давайте проведем короткий поединок между нашими солдатами, пожалуйста, займите удобное место для наблюдения.

      Когда Флитвик обратился к классу, Гарри быстро обдумал стратегию, которая могла бы принести ему победу над профессором. Когда они согласовали бой, Поттер решил бить быстро и затруднительно. Гарри внимательно посмотрел на своего солдата и заметил у него на груди несколько маленьких ножей. Поттер усмехнулся и тут же придумал план, как победить.

      — Всем хорошо видно с моего стола? — спросил Флитвик.

      Когда все студенты кивнули, Флитвик повернулся к Гарри.

      — Может, поклонимся, перед тем как начнем?

      — Конечно, — сказал Поттер, и его солдат поклонился.

      Как только они оба выпрямились, солдат Флитвика тут же атаковал солдата Гарри. Поттеровский сделал прыжок и ударил солдата профессора ногой в голову. Но Флитвик предугадал его маневр, его солдат пригнулся и покатился в сторону Гарри.

      Борьба ужесточилась, когда солдат Флитвика начал атаковать поттеровского серией ударов руками и ногами по лицу и груди. Гарри сначала смутился, и его солдат попал под обстрел. Солдат Флитвика опрокинул его на землю. И как только поттеровский упал навзничь, солдат Флитвика взобрался на него и стал упорно бить его по лицу.

      Когда студенты начали подбадривать, солдат Флитвика избивал солдата Гарри уже до полусмерти. Поттер почувствовал, что его желудок выворачивается наизнанку. Это было похоже на то, что Пирс и Дадли делали с ним. Чувство внезапной ярости охватило мальчика, Гарри мысленно приказал солдату достать длинный нож.

      Поттер увидел, с какой радостью солдат немедленно подчинился и вытащил ножик из-за пояса. Когда Флитвик отклонился для нового удара, солдат Гарри толкнул его и вонзил нож прямо в шею. Весь класс ахнул, когда увидел торчащий из шеи солдата Флитвика ножик. Профессор также был потрясен, и его солдат полностью остановился.

      Поттер использовал заминку в своих интересах, и теперь его солдат опрокинул профессорского. Затем Гарри приказал безжалостно разделаться с солдатом Флитвика. Что его солдат тут же исполнил, и прежде чем Флитвик успел что-то понять, его солдат был уже обезглавлен.

      Гарри усмехнулся, а его солдат поднял голову врага как трофей и бросил ее на стол.

      — Эм... это было... что-то, мистер Поттер, — шокированно сказал Флитвик.

      — Благодарю вас, сэр, — ответил Гарри, пытаясь остановить в памяти собственное избиение кузеном и его друзьями.

      — Все займите свои места, — успокоившись, произнес Флитвик.

      Поттер вернулся на свое место и вытащил из кармана копию «Продвинутой теории заклинаний». Флитвик продолжил читать лекцию об оживлении, а Гарри вглядывался в текст, но не мог полностью избавиться от картинки, где его солдата избивали, а однокурсники подбадривали солдата Флитвика. Когда занятие подошло к концу, Поттер мысленно пообещал, что никогда больше не позволит себе оказаться в такой ситуации снова. Он хотел доказать всем, что больше не будет никому подчиняться.

      Когда прозвучал колокол, Гарри поднялся и уже был на полпути к выходу, когда кто-то коснулся его плеча. Он развернулся и быстро направил на него палочку.

      — Гарри, остынь, — Малфой скосил взгляд на волшебную палочку, уткнувшуюся ему в нос.

      Поттер смущенно опустил ее.

      — Что такое, Драко?

      — Разве мы не собирались поговорить с Ли?

      — Точно, пойдем, — Гарри и Драко подошли к миниатюрной девушке с Когтеврана, которая собирала свои вещи.

      — Эм... ты ведь Су, да? — спросил Малфой, когда они подошли к ней ближе.

      Азиатская девочка широко раскрыла глаза и перестала собираться.

      — Драко Малфой, — Драко потянул ей руку.

      Су Ли, казалось, смотрела на ладонь Малфоя с минуту, прежде чем пожать ее.

      — Гарри Поттер, — Гарри тоже протянул ей руку, и она пожала ее гораздо быстрее, чем малфоевскую.

      — С-с-су Л-ли. Ч-ч-то в-ы х-х-хотели? — Су Ли заикалась из-за китайского акцента.

      Поттер ей улыбнулся, заставив почувствовать себя более неловко.

      — Прости, но мы просто хотели поговорить с тобой. У тебя есть сейчас время или лучше после занятий?

      — У м-м-меня травология сейчас, — ответила Су.

      — Отлично, мы проводим тебя, все равно собирались полетать, а теплицы по пути, — кивнул Драко.

      — Хорошая идея. Блейз, ты сможешь захватить наши метлы? — крикнул через комнату Гарри.

      — Ага, конечно, — проворчал Забини, выходя из кабинета.

      — Значит, Су ты лучшая в заклинаниях, но почему ты не ответила на занятии? — спросил Поттер, когда они втроем покинули кабинет заклинаний.

      — Т-т-ты т-т-тоже не с-с-сказал об этом, Гарри, — тихо произнесла Су.

      — Потому что я уже знал об этом. Хотя можно было бы заработать сорок баллов у Флитвика, я предпочел просто почитать. И ты, поэтому не поднимаешь руку, потому что тоже уже знаешь все эти вещи?

      — К-кое ч-что я з-знаю, но я-я не смогла бы повторить то же, что и ты сегодня.

      — Ты можешь также, я уверен. Гарри действительно страшен в трансфигурации и заклинаниях, — сказал Малфой.

      Молча они шли по коридорам Хогвартса, вышли на улицу и подошли к теплице номер четыре.

      — Думаю, Су Ли, мы еще увидимся, — сказал Поттер.

      — Эм, хорошо, — Су вбежала в оранжерею.

      — Эта девчонка странная, Гарри, — произнес Драко.

      — Ага, с ней не до шуток, — кивнул Поттер, и они направились на квиддичное поле.

      Когда Гарри и Драко пришли на поле, то стали свидетелями довольно странной картины. Блейз ходил взад-вперед вдоль трех метел, а Джинни и Тонкс пытались его успокоить.

      — Блейз, что случилось? — спросил Поттер.

      Звук поттеровского голоса заставил их троих оглянуться.

      — Поттер, я не хочу этого делать, — быстро сказал Блейз.

      — Да брось, Блейз. Ты же должен помочь Сьюзен, помнишь? — произнес Малфой.

      — Я помню, но как я помогу ей, если все время падаю с метлы? — огрызнулся Блейз.

      — Блейз, просто расслабься. Ты же не собираешься гонять по всему полю или пытаться отбить бладжер. Кстати, где Сьюзен? — спросил Гарри.

      — Она вернулась в гостиную, чтобы попросить метлу у Ханны для Джинни, — пояснила Нимфадора.

      — Джинни, ты прежде летала? Я имею в виду перед уроками полетов? — поинтересовался Драко.

      Джинни закатила глаза.

      — Да, Драко, — усмехнулась она.

      — Замечательно. Тогда если нужны будут какие-нибудь указания, куда лететь спроси Гарри, Тонкс или меня, — ухмыльнулся Малфой.

      — Спасибо, Драко, ты мой рыцарь в сверкающих доспехах! — ответила с сарказмом Джинни, когда пришла Сьюзен с двумя метлами.

      — Это тебе, Джинни. Я знаю, что это просто «Чистомет-5», но это надежная метла, — произнесла Сьюзен.

      — Здорово, спасибо, Сьюзен.

      — Так, думаю, нам надо разделиться на команды. Сьюзен и Блейз два вратаря, поэтому, почему бы вам не побыть капитанами... — заметил Поттер.

      — Хорошая идея. Я беру Гарри, — быстро сказал Блейз.

      — Хотелось бы отметить, что мы пытаемся помочь Сьюзен, следовательно, она и должна выбирать первой, — усмехнулся Поттер Забини.

      — Спасибо, Гарри. Значит мне выбирать? Да уж, довольно сложный выбор. Я видела, что может Драко, как охотник, а Гарри лучший ловец из всех учащихся. Без обид, Тонкс... — сказала Сьюзен.

      — Все нормально, — махнула рукой Нимфадора.

      — Тогда, пожалуй, я выберу Гарри. Я помню, что Драко говорил на пляже, что лучшее всего Гарри в качестве ловца.

      Поттер улыбнулся и встал рядом со Сьюзен.

      — Тогда я выбираю Драко, — произнес быстро Блейз, а Малфой ухмыльнулся нервничающему Забини и встал рядом с ним.

      — Хм... извини, Джинни, но я никогда не видела, как ты играешь. Поэтому Тонкс.

      Дора весело улыбнулась и присоединилась к Гарри и Сьюзен.

      — Тогда Джинни идет к нам, — кивнул Блейз.

      — Следовательно, начинаем, — Драко оседлал метлу и взмыл вверх.

      Первые несколько игр даже не заканчивались. После того как Гарри, Сьюзен и Нимфадора выиграли четыре игры подряд: 10:2, 10:4, 10:6 и 10:3, они поменялись командами, чтобы было справедливо. Поттер был теперь с Джинни и Блейзом, а Драко со Сьюзен и Тонкс. Следующие игры были гораздо более напряженными. Джинни удивила Гарри тем, как хорошо она летает. Поттер, Блейз и Джинни выиграли две игры 10:7, 10:5, но Сьюзен, Драко и Нимфадора выиграли последние две игры 11:9 и 10:8. Последние две игры заняли по сорок минут каждая, и к тому времени, как они приземлились, солнце уже садилось за замок.

      — Было весело, мы должны как-нибудь повторить, — улыбнулась Сьюзен.

      — Безусловно, — согласно кивнул Забини.

      — Вот видишь, Блейз, квиддич не так уж и плох, — сказал Гарри, когда они вошли в замок.

      — Хорошо, хорошо, хорошо, он довольно не плох.

      — Ну вот, мне сюда. Спасибо за помощь, ребята, теперь я знаю, что вполне смогу войти в резервный состав в этом году, — улыбнулась Сьюзен.

      — Без проблем, Сьюзен, — сказал Поттер.

      Сьюзен помахала им рукой на прощанье и зашагала вниз по темному коридору.

      Преподавательская, Хогвартс.

      Пока Гарри, Драко, Тонкс, Джинни, Сьюзен и Блейз играли в квиддич, Альбус Дамблдор давал последние наставления на первом собрании преподавателей в этом году.

      — Полагаю, когда кажды... — Дамблдор запнулся, когда увидел, влетевшую в комнату, большую сову, приземлившуюся прямо перед ним. Директор сразу же узнал печать Министерства магии. Он отвязал письмо от лапки совы и распечатал его.

      «Господин Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

      Гарри Джеймс Поттер официально подал петицию о снятии с вас прав его магического опекуна. Дело будет проходить в зале суда Визенгамота тридцать первого октября. Как и во всех таких случаях, вам волшебным образом запрещается обсуждать это с мистером Гарри Джеймсом Поттером. Вы должны поместить две капли крови на нижней части страницы:

      1) Подтвердите, что получили письмо;

      2) Согласны с магически обязывающим договором.

      Если вы не поставите две капли крови на этот пергамент и не отправите его обратно в Министерство в течение двенадцати часов после получения письма, мистер Поттер будет объявлен победителем в споре.

      С уважением,

      Брайан Тоадструм,

      Глава отдела опекунства».

      Лицо Дамблдора выражало полнейший шок. «Как Гарри узнал, что я его опекун? Почему он хочет отказаться от меня? Я ведь не сделал ничего, что могло послужить причиной. Мерлин, тридцать первое октября — равноденствие! Значит, обсуждение будет перед всем Визенгамотом».

      — Директор, вы в порядке? — спросил профессор Флитвик.

      — Да, Филиус, со мной все в порядке. Просто так неожиданно пришло письмо из Министерства, — потер пальцами виски Дамблдор.

      — Ничего плохого, Альбус? — произнесла МакГонагалл.

      Дамблдор не ответил, он просто еще раз прочел письмо.

     Следующие полтора месяца в Хогвартсе для Гарри пролетели незаметно. Он посещал обязательные занятия для курса, квиддич, уроки с Флитвиком и МакГонагалл, занимался окклюменцией, обучением студентов, подготовкой дела против Дамблдора, практикой продвинутых заклинаний, читал об анимагии и проводил время с Драко и Нимфадорой. Поттер был приятно удивлен, что прекрасно все успевает. По заклинаниям и трансфигурации он легко получал «Превосходно», так как уже изучал с Флитвиком и МакГонагалл материал третьего курса. Благодаря Невиллу, партнеру по травологии, Гарри был уверен, что является одним из лучших на курсе по этому предмету. То же самое можно было сказать о зельеварении. Хотя Драко был, скорее всего, лучшим зельеваром на курсе, Снегг всегда покровительствовал своему крестнику, и Поттер получал более высокие оценки за то, что они выполняли большинство заданий вместе. На астрономии было также весело, как и в прошлом году, профессор Синистра симпатизировала Блейзу больше, чем кому-либо из слизеринцев. История магии была все также скучна, хотя в этом году Гарри начал историю с отметки «Удовлетворительно». Единственным предметом, который не нравился Поттеру, была защита от темных искусств. Локонс был жалким преподавателем, так как большую часть урока он тратил на прочтение отрывков из своих книг, а затем проверял знания у курса. Гарри и Драко официально отказались от его курса после второго урока, и проводили это время за изучением продвинутых заклинаний. Им удалось усовершенствовать такие заклинания как оглушающее и очаровывающий щит.

      С возвращением Маркуса Флинта, капитана команды Слизерина, Поттер и Малфой стали чаще бывать на поле, тренировались по три раза в неделю. Тот факт, что они выиграли Кубок квиддича в прошлом году и то, что Маркус завалил Ж.А.Б.А., не сделали Флинта менее помешанным на спорте. Что было еще хуже, по крайней мере, для Поттера, капитан поставил Гарри на место охотника во время тренировок. Флинту казалось, что мечта всей жизни Гарри — это занять место охотника вместо Пьюси, все остальное шестикурсника не волновало.

      Малфой и Поттер практически умоляли Джинни попробовать вступить в команду, либо в качестве резервного охотника и снять давление с Гарри, либо в качестве нового ловца. Джинни, однако, отказалась, чем озадачила и Гарри, и Драко.

      Дополнительные занятия с МакГонагалл продвигались просто отлично. Хотя Поттеру пришлось практиковать все атакующие и защитные заклинания на себе, эти уроки по-прежнему были весьма полезны. В конце концов, МакГонагалл объяснила, почему она заставляла его отрабатывать такие непонятные способы трансфигурации, как например, превращение бобра в шляпу.

      По мнению МакГонагалл, трансфигурация с первого по пятый год в Хогвартсе позволяет студентам понять все основы этого предмета. После того, как студенты сдают СОВ, они начинают отрабатывать превращения животных в других животных, а также трансфигурацию людей.

      Гарри был рад, что МакГонагалл стала давать ему меньше теоретических тестов и больше экзаменационных бланков в первой части их дополнительных занятий. Хотя проверка была монотонна и утомительна, Поттер наслаждался, выставляя баллы, и смеялся над глупостью своих однокурсников. Мальчик заметил, что все, что знали гриффиндорцы, было неправильно. Хотя Грейнджер получила «Превосходно» и «Выше ожидаемого» за большинство своих работ, тестов и практических уроков, она не была так идеальна, как в прошлом году. Гарри вошел во вкус, ища любую причину, чтобы снять с нее баллы. К сожалению, МакГонагалл быстро заметила, что Поттер слишком суров к Гермионе, и забрала большинство экзаменационных листов Гриффиндора себе.

      Уроки Флитвика также были необычайно полезны. После поединка в классе с внушительными игрушечными солдатиками у них состоялся интересный разговор.

      ::Флешбэк::

      — Мистер Поттер, пожалуйста, сядьте, — сказал Флитвик, когда Гарри зашел в комнату.

      Поттер присел на стул и только потом заметил, как взволнованно на него смотрит профессор.

      — Эм... все в порядке, профессор? — спросил Гарри.

      — В порядке? Ну... я бы сказал, что все намного лучше, чем «в порядке», мистер Поттер, — ответил Флитвик, хотя его глаза так и бегали из стороны в сторону.

      — Ну, эм, тогда я не понимаю, — ответил Гарри.

      — Мистер Поттер, на нашей дуэли, я позволил себе провести небольшой тест, который вы прошли, да что там прошли, вы превзошли все мои смелые ожидания, — подпрыгивая от счастья, сказал Флитвик.

      — Да? — спросил, совершенно сбитый столку, Гарри.

      — Оо, да, да, да... Я надеюсь, вы заметили, что те оловянные солдатики, использованные сегодня, были намного сложнее обычных пластиковых, что были в последний раз, — с усмешкой сказал Флитвик.

      — Вроде бы, да, — сказал Гарри.

      — Мистер Поттер, как Долохов сформулировал пятое правило анимации? — спросил Флитвик с безумной улыбкой на лице.

      Гарри понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить формулировку, прежде чем он ответил:

      — Чем сложнее объект анимации, тем больше требуется магических и ментальных сил.

      — Да, да, да. Этим летом мой друг и коллега Джеймс Джордан смог уточнить, что это означает. В частности сложность объекта — это его структура, размер и мелкие детали. Итак, ты понял, что способен контролировать больших солдатиков, но я думал, что вам еще многое предстоит сделать, прежде чем оживить нож. В этом и состоит вопрос, как вы смогли оживить нож, что я этого не заметил? — спросил Флитвик.

      — Эм... что вы имеете в виду? Когда я оживил солдата, нож тоже ожил, все дело в управлении ножом через солдата, — сказал Поттер.

      Флитвик выглядел немного ошеломленно.

      — Ты действительно анимировал нож одновременно с солдатиком?

      — Эм, ну, да. Я сделал что-то неправильно? — спросил Гарри.

      — Нет, — едва не закричал Флитвик, — я всего лишь хочу сказать, — начал он, как только смог успокоиться, — что это очень впечатляет. Я не подозревал, что вы на таком психоэмоциональном уровне. Ведь управлять фигуркой тяжело, а управление еще и дополнительными объектами, которые прикреплены к игрушкам, это высочайший уровень контроля и самоконтроля. Я предполагал, что вы произнесли заклинание анимации еще раз, пока я был занят атакой на ваши игрушки, — сказал Флитвик.

      — Это значит, что мы опережаем график? — спросил обрадованный мальчик.

      — Мистер Поттер, я и не мечтал о таком прогрессе в контроле собственным сознанием, я предполагал, что это будет на пятом, максимум шестом курсе. С таким мастерством многие на ЖАБА не выходят. Вы явно прогрессируете в уровне управления своим сознанием. Вы можете предположить, что именно так повлияло на вас, ведь я точно помню прошлогодний ваш уровень, — в голосе Флитвика были вопрошающие нотки.

      Гарри стал вспоминать, чем же он занимался последнее время. «Я сделал много чтобы улучшить свои навыки, но что именно помогло такому скачку? Может, мои занятия по теории трансфигурации? Я не думаю, что это мои способности к магии Теней, да и метаморфомагия не сильно-то помогала. Подождите... Анимация — это мои психические усилия, ментальный контроль, все было так просто».

      — Сэр, я начал заниматься окклюменцией. Может это мне помогло? — спросил Поттер.

      Флитвик, казалось, впал в ступор, но все же сказал:

      — Окклюменция... это все объясняет, и особенно ваш уровень контроля собственного разума. Если не секрет, как далеко вы продвинулись в ее изучении?

      Гарри взвесил все плюсы и минусы. Флитвик ведь работал на Дамблдора, он мог интересоваться и просто из любопытства, и в тоже время мог собирать информацию этому любителю лимонных долек.

      — Извините, профессор, мне немного неудобно, — смущенно произнес мальчик, — но я вынужден просить вас дать мне магическую клятву, что вы не раскроете директору или кому бы то ни было того, что я вам расскажу.

      Флитвик в свою очередь вновь был удивлен, Минерва как-то конечно упоминала, что юный Поттер потребовал Долг Жизни у нескольких студентов первогодок, но он ей не поверил. И Филиус снова был вынужден согласиться с ней в том, что как сильно бы не походил Гарри по рвению к знаниям на его когтевранцев, в душе он все же был слизеринцем.

      — Хорошо, мистер Поттер. Я, Филиус Флитвик, клянусь своей жизнью и магией, что не расскажу ничего из рассказанного вами про ваши занятия окклюменцией.

      Как только клятва была произнесена, и Гарри почувствовал волну магии прошедшую между ними, он улыбнулся своему любимому учителю:

      — Благодарю вас, сэр. Я, правда, вам верю, но некоторые преподаватели пытались применить ко мне легилименцию, поэтому я слегка опасаюсь. А теперь могу ответить на ваш вопрос, я работаю над одиннадцатым барьером и хотел бы завершить тридцать, прежде чем двигаться дальше, — сказал Гарри.

      Флитвик был взбешен и поражен.

      — Мистер... мистер Поттер, кто использовал легилименцию? Это очень серьезное преступление! Ни один учитель не должен использовать ее на студентах! — в шоке сказал Флитвик.

      — Я мог бы рассказать вам, но прошу дать еще одну клятву о неразглашении, — предложил ему Гарри.

      — Хорошо, мистер Поттер. Я, Филиус Флитвик, клянусь своей жизнью и магией, что не раскрою личности тех, кто применял к мистеру Поттеру легилименцию, до того момента, пока сам Гарри Поттер не расскажет, либо не сделает это достоянием общественности.

      Гарри вновь почувствовал принятие присяги.

      — Сэр, это профессор Снегг и профессор Дамблдор, они применяли ко мне легилименцию в прошлом году. Но они всегда останавливались, как только я ловил их и прямо говорил им об этом.

      — Как вы узнали? Как давно вы изучаете окклюменцию? — спросил преподаватель.

      — Ну, сэр, — медленно начал Поттер, — я начал работать над ней только этим летом, но Салазар, как мой фамильяр, может защищать мое сознание от вторжений.

      — Замечательно. Так все и было. Тебе повезло, что в обоих случаях он был при тебе, — сказал Флитвик.

      — Знаете, сэр, Салазар всегда со мной. Он и сейчас со мной, — сказал Гарри, и змея высунула голову из его одежды.

      — Но, мистер Поттер, это нарушение школьного устава, студентам не разрешается брать животных на занятия, — сказал Филиус.

      — Вы правы, но сами понимаете, когда учитель позволяет себе такое. Я консультировался с мистером Малфоем, и если что, то очень красивый материал про профессора Снегга и Дамблдора попадет в редакцию «Ежедневного пророка», — сказал Гарри.

      Флитвик впал в депрессию. У его любимого ученика был материал для шантажа директора и профессора зельеварения.

      — Вы пошли на свой факультет, мистер Поттер, — с легкой грустью произнес профессор.

      Гарри ухмыльнулся.

      ::Конец флешбэка::

      Поттер был очень рад, что после этого разговора Флитвик не изменил к нему своего отношения. И, правда, казалось, будто бы профессор задвинул этот разговор про шантаж «на дальнюю полку» и интересовался только развитием способностей Гарри в заклинаниях. Они оживляли все большее количество объектов. Флитвик был прав, в том, что мальчику помогает окклюменция в анимации простых, по своей форме и структуре, объектов, таких как стулья и столы. Может быть, это было из-за его прогресса, но Флитвик сказал, что если Поттер захочет попрактиковать в его классе окклюменцию, то у него не возникнет проблем. Флитвик даже увеличил их индивидуальные занятия на двадцать минут, для того, чтобы Гарри успевал заниматься окклюменцией до комендантского часа.

      Поттер конечно был ошеломлен всем этим. Когда же он спросил почему, Флитвик просто ответил, что раз окклюменция помогает ему в заклинаниях, то Гарри должен продолжать практиковать ее, а он лишь помогает ему в этом.

      Мальчик был бесконечно благодарен своему профессору заклинаний, за такую помощь в освоении окклюменции, у него было мало свободного времени на это. Такими темпами, Поттер закончил свой тринадцатый, незримый ни для кого, барьер к концу сентября, а четырнадцатый и пятнадцатый в октябре.

      Гарри стал меньше времени уделять занятиям трансфигурацией с Невиллом, так как у того наметился прогресс, хотя самому юному преподавателю даже понравилось это занятие. Поттер понял, что у Невилла проблема в недопонимании теории, что как раз и сказывается на его практических навыках. Когда Гарри стал объяснять Невиллу все подробно, а не в кратком изложении МакГонагалл, то у того все стало получаться гораздо лучше. Поттер поговорил об этом с МакГонагалл, на что та ответила, что некоторым студентам необходимо больше теории (это странно, но так — прим. SecretHero), чтобы понять материал.

      Профессор дала Невиллу более углубленные учебники, и тот стал получать «П» и «В» на ее занятиях. И все же он отказался прекращать индивидуальные занятия с Гарри. Он даже очень сильно поспорил с МакГонагалл в присутствии всего класса. В итоге Невилл смог убедить её, что книга, которую она ему дала, превосходна, но часто ему нужна помощь в понимании и в практике.

      Поттер же не мог отрицать, что занятия с Невиллом, хоть и отнимали у него много времени, нравились ему. И он смог добиться от Невилла выполнения всего домашнего задания на неделю, кода тот осилил книгу по трансфигурации.

      Гарри хотел, чтобы его уроки по заклинаниям проходили так же, как и по трансфигурации. Его подопечным был первокурсник по имени Колин Криви, который учился в Гриффиндоре. Эта человеческая особь была особенно раздражающей по сравнению со всеми, кого встречал Поттер. В их первую встречу мальчик признался, что он маглорожденный. Каждое занятие было проверкой выдержки Гарри, и его навыков окклюменции, что сдерживали желание выхватить палочку и заавадить сорванца на месте. Но ничто не могло вывести Поттера из равновесия так, как сравнения мальчика двух миров: магловского и магического. Каждый раз, когда Колина заносило, и он начинал рассказывать про своих родителей, брата или какой-то вообще непонятный аспект мира маглов, Гарри выходил из себя и прогонял мальчика, говоря ему, что занятие окончено.

      Драко тоже был проклят «гриффиндорским» грязнокровкой, но его подопечным был второкурсник Дин Томас. И Поттер с Малфоем постоянно спорили, кто из их подопечных хуже, но их споры всегда заканчивались ничьей. Тонкс понимала желание Гарри задушить Криви, ведь она знала его неприязнь к маглам. Криви и её немного выводил из себя. Узнав, что она метаморф, он постоянно приставал с просьбой, чтобы она изменилась для него. Джинни было неловко при анти-магловских разговорах или разговорах о маглорожденных, и она нервничала, когда такие темы возникали у Гарри с Драко. Блейз же обычно молчал, пока разговор сам собой не проходил.

      Поттер был так занят, что свободным оставалось лишь воскресенье. Обычно он отправлялся в библиотеку с Дорой и Драко, или же в пустой класс. Там они учили и практиковали некоторые боевые атакующие и оборонительные заклинания, так как занятия Локонса походили на балаган. Нимфадора тоже стала изучать нумерологию и древние руны. Малфой также изучал древние руны и боролся с Тонкс за первое место. Гарри тоже ходил в этот класс, но больше всего он преуспел в нумерологии. Дора была намного лучше, но это и понятно, ведь она дочь испытателя заклятий, и ее мать провела много времени, объясняя ей нумерологию. Однако, скоро Поттер, изучая эти предметы, стал говорить о способах создания собственных заклятий.

      Поздно вечером, прежде чем лечь спать, Гарри размышлял, почитать ли ему теорию анимагии или теорию теневой магии. У него была цель, он думал, что сможет совершить первое перевоплощение в анимагическую форму к Рождеству, сварив зелье. Его мастерство в трансфигурации лишь убеждало его в этом.

      Но с магией тени все было в точности наоборот. Теория была настолько сложной и плохо систематизированной, что уверенность Поттера во вменяемости Де Роше быстро угасала. Де Роше только начинал объяснять теорию вызова смеркутов, как через несколько страниц уходил от темы и рассуждал о применении и невозможности ее использования магами. Так что за полтора месяца Гарри совсем не приблизился к решению проблемы вызова смеркутов.

      Насущной проблемой был суд по поводу опекунства над ним, Дамблдора. Люциус написал ему, что он так и не смог поговорить с Дамблдором о процессе, но и директору запрещено общаться с Гарри по этому поводу. Поттер был очень рад этому факту, но продолжал носить с собой Салазара на случай, если директору станет любопытно, или же просто понадобится информация, и он решит пролегилиментить Гарри.

      Так же он каждый день переписывался с Люциусом, и даже два раза встречался с адвокатом, конечно же, с помощью портала. Дамблдор не хотел отпускать его из замка без присмотра, но Визенгамот заставил его разрешить Поттеру встречаться со своим представителем. Гарри был рад, что ему не пришлось выдумывать предлог, чтобы уйти с истории магии.

      Суббота, тридцатое октября, Большой зал, Хогвартс.

      Поттер сидел за слизеринским столом вместе с Блейзом, Драко, Джинни и Сьюзен. Сьюзен оделась в цвета Слизерина на первый матч сезона. Так как игра между непримиримыми факультетами Слизерин и Гриффиндор, Сьюзен вместе с Джинни и Блейзом, собиралась болеть за команду Слизерина, но будучи настоящей пуффендуйкой, прежде чем сесть за стол, пожелала Доре удачи.

      — Значит, вы не нервничаете? — спросила их Джинни.

      — Нет, — сказал Гарри.

      — Не-а, — протянул Малфой.

      — Лжецы, — ухмыльнулся Блейз, — мысли о проигрыше Тонкс и гриффиндорцам отравили все их сны кошмарами.

      Сьюзен и Джинни широко улыбнулись, переглянувшись.

      — Спасибо, тебе, Блейз, — с иронией сказал Поттер.

      — Подожди, но ведь это очевидно. Всю школу лихорадит от одной лишь новости об этом матче, ведь так ребята? Гриффиндорцы хвастались всю неделю своей командой, и мы знаем, что в лазарете оказалось восемь представителей львиного факультета, — с вопросительной интонацией сказал Блейз.

      — Девять. Я заколдовал Криви прошлой ночью, во время нашего занятия, — понуро пробурчал Гарри.

      — Да, я слышала об этом, — с улыбкой на устах сказала Сьюзен, — тебе назначили отработки до конца недели.

      — Это того стоило. Он посмел сравнить квиддич с магловским спортом — футболом. Этот маленький уродец заслужил потерять свой рот и глаза, — сказал Поттер, а Драко утвердительно кивнул, соглашаясь с другом.

      — Тебе повезло, что узнал Флитвик, а не МакГонагалл или Дамблдор, они могли не пустить тебя на игру, — сказал Блейз.

      — Нет, пустили бы. Если бы Гриффиндор выиграл, когда меня нет на поле, то все бы стали кричать, что это подстроено, — сказал Гарри.

      — Команда Слизерина, пойдемте, — громко позвал Флинт, после того, как встал сам.

      Поттер и Малфой встали, и общее молчание порвали крики со всего зала, радостные и поддерживающие со стороны слизеринского стола, которые были приглушенными со стороны учителей и перемешивались со злобными выкриками со стороны других факультетов.

      Семь парней спустились вниз, дошли до раздевалок и, переодевшись, стали ждать, когда Флинт начнет говорить.

      — Хорошо. Вот уже второй год вы в команде. Давайте выйдем туда и сыграем плохо. Вы все знаете, что мы можем побить этих львов. Главной причиной, почему они сыграли лучше в прошлом году, было предательство Монтегю, когда он слил им наши схемы игры. Так что давайте внушим им, что они лучше и обыграем их, — все зааплодировали ему и, схватив свои метлы, вылетели на поле.

      Гарри увидел Нимфадору во время предматчевых кругов и помахал ей, приветствуя, она ответила ему тем же. Они спустились несколько минут спустя, и мадам Трюк шагнула на поле.

      — Учтите, что я жду от вас честной игры. Я буду судить эту игру, и любое нарушение будет штрафоваться. Капитаны, можете пожать друг другу руки, — произнесла мадам Трюк.

      Поттер закатил глаза, когда Флинт и Вуд попытались сломать друг другу руки под видом рукопожатия. Как только этот цирк закончился, мадам Трюк свистнула в свисток, и все взмыли в воздух.

      Гарри быстро полетел над полем, в поисках снитча. Он заметил Тонкс в нескольких футах от себя. Они улыбнулись друг другу, прежде чем она свернула в противоположную сторону в поисках неуловимого золотого мячика.

      — И Джонсон пасует квоффл Спиннет, которая передает его Белл. Посмотрите на это женское трио. Белл пасует Джонсон. Та уворачивается от бладжера, пущенного Дерреком и вот результаты! 10:0 — Гриффиндор! — сказал Ли Джордан магически усиленным голосом.

      Поттер скорчил гримасу, когда понял план гриффиндорцев. Анджелина Джонсон и Кэти Белл зажимали Драко, в то время как Алисия Спиннет находилась между Флинтом и Пьюси. Гарри так и подмывало сказать Флинту взять тайм-аут, но он все же решил первым делом поймать снитч. «Надеюсь, они сумеют приспособиться до того, как Гриффиндор уйдет в большой отрыв».

      Тем не менее, четырнадцать минут спустя Поттер все еще продолжал искать призрачный снитч. Когда у Драко и Флинта появилась возможность защитить Пьюси при нападении, а Боул и Деррек столкнулись с гриффиндорцами, счет уже был 130:20, а Гарри все еще не видел снитча.

      Угловым зрением Поттер увидел Нимфадору, которая вошла в глубокое пике. Опасаясь худшего, Гарри рванул за ней. Даже набрав максимальную скорость на своем «Нимбусе», он все равно находился в нескольких фунтах позади Доры. В то время как земля быстро приближалась, Тонкс вытянула левую руку, и Поттер стал ускоряться, чтобы заблокировать её выпад. Тем временем Нимфадора положила руку на метлу и взмыла вверх. У Гарри расширились глаза, когда он понял, что его обманули. Катастрофически приблизившись к земле, Поттер тоже со всех сил рванул вверх. Его усилия были вознаграждены, он смог выровнять метлу всего в нескольких дюймах от земли.

      Когда стало понятно, что он не разбился, три четверти болельщиков застонали от разочарования. Игра продолжалась, и гриффиндорские охотники продолжали лидировать. Двадцать минут спустя, когда Кэти Белл забила, и счет стал 260:30, Гарри не смог этого вынести и подал знак мадам Трюк для тайм-аута.

      Поттер приземлился, мгновение спустя приземлились и злые Маркус, Драко, Пьюси, Боул, Деррек и Уоррингтон.

      — Поттер, зачем ты взял тайм-аут?! — закричал Флинт.

      — Заткнись! Мы в заднице, Флинт! У нас всего один шанс на возвращение в игру, — сказал Гарри.

      — О, да что такое?! — агрессивно спросил Уоррингтон.

      — Первое, заткни пасть, Уоррингтон. Второе, сейчас я собираюсь сыграть за Пьюси охотником. Как только мы наберем сто десять очков, поменяемся обратно, — сказал Гарри.

      — Ты думаешь, что можешь просто так встать вместо меня, Поттер?! — разозлился Пьюси и с угрозой выступил вперед.

      Вместо того чтобы отступить, Гарри шагнул вперед и сказал:

      — Да! В команде ты худший охотник, Пьюси. Если я буду вместо тебя, они не смогут блокировать игру Драко, — ответил Гарри.

      — Окей, Поттер, давай обсудим это. Зачем ждать до ста десяти очков? Почему ты не вернешься, как ловец, ведь мы уже потеряли сто сорок пунктов? — спросил Флинт.

      — Как много времени займет у Гриффиндора забить два гола, и мы вновь вернемся в тоже положение? У нас есть всего одна возможность, Флинт, чтобы после этого поменяться обратно. Мы не можем сделать это слишком рано, — сказал Гарри.

      Маркус секунду колебался, прежде чем сказать:

      — Окей, давай сделаем это. Пьюси, даже не пытайся ловить снитч, просто сделай так, чтобы девушка его не получила! — крикнул Флинт в лицо Пьюси, прежде чем подлететь к мадам Помфри.

      — В слизеринской команде рокировка. Охотника Эдриана Пьюси заменит Гарри Поттер, — после этих слов Ли Джордана над стадионом повисла гробовая тишина.

      Как только Джордан озвучил замену, Вуд взял тайм-аут. Когда они заменились, мадам Трюк дала знак о возобновлении игры.

      Гарри мгновенно взял квоффл и полетел на поле. Он сразу признал, что гриффиндорцы благодаря своей стратегии успешно сдерживают Драко. Он усмехнулся, представив, как разделается с Алисией Спиннет один на один. Гриффиндорка-четверокурсница была хороша, но Поттер знал, что она даже близко не стоит рядом с его лигой. Он сделал кульбит, чтобы избежать бладжера и поддельный пас Флинту. Спиннет купилась на поддельный пас и ринулась к Флинту. Это и нужно было скользкому слизеринцу, чтобы добраться до Вуда. Гриффиндорский вратарь уже летел, чтобы остановить его, но Гарри успел бросить квоффл в нижний правый обруч.

      Трибуны Слизерина взорвались овациями.

      В течение следующих десяти минут Поттер демонстрировал свои великолепные летные навыки. Вуд понял, что Гарри намного выше классом всех охотников, отозвал Кэти Белл и Анджелину Джонсон от Драко и натравил их на Поттера. Тем не менее, две девушки были не в состоянии мешать Гарри, как это проделывали с Драко. Поттер летал вокруг них кругами и в удачные моменты бросал и ловил квоффл.

      Гриффиндорцы очень злились каждый раз, когда он забивал, и вдвойне их взбесило, что Гарри сумел перехватить квоффл перед самым носом Анджелины Джонсон. Грифы, конечно, пытались пасовать мяч своей лучшей охотнице, но Поттер всегда был рядом, чтобы перехватить его.

      Единственной причиной, почему Гарри стал охотником, был счет, и вот когда уже было можно вернуть все на свои места, Деррек и Боул недоглядели. Шел третий час игры и счет был 350:220, когда Поттер с ужасом увидел, как Тонкс удаляется от Пьюси, а потом резко уходит в пике. Гарри видел, как Боул и Деррек отправляют в ее сторону бладжеры, а Пьюси старается догнать её, но было уже слишком поздно. Нимфадора вынырнула из пике с маленьким золотым мячиком в руках.

      Поттер, Малфой и Флинт ругались так громко, что великолепно слышали друг друга, несмотря на рев пуффендуйцев, когтевранцев и гриффиндорцев. Гарри приземлился вместе с Драко, и на пути в раздевалку они все еще возмущались бесполезностью Пьюси и некомпетентностью Боула и Деррека.

      Воскресенье, тридцать первое октября, Большой зал, Хогвартс.

      На следующий день все ощущали последствия от проигрыша Слизерина. Почти каждый слизеринец счел своим долгом подойти к Гарри и Драко и сказать, что в проигрыше нет их вины. Только Пьюси, Деррек, Уоррингтон и Боул не сделали этого до завтрака. Четверо слизеринцев провели эту ночь в больничном крыле после того, как все, кто был в гостиной, пытались их заколдовать. После этого их лица напоминали желе, Флинт и некоторые другие семикурсники использовали на них заклятие левитации, заставив четверых слизеринцев летать по общей комнате, а затем оставили виновников в коридоре, где они и были найдены старостой.

      Другая странность заключалась в том, что на следующее утро Нимфадора сидела и смеялась вместе с гриффиндорцами.

      Малфой был невероятно расстроен тем, что она сидит не рядом с ними. Поттеру тоже это не нравилось, но он больше был сосредоточен на деле в Визенгамоте.

      — Только посмотрите на нее! О чем она думает? Уверен, что они все теперь ее просто обожают, но что насчет всего остального времени! Зачем она утруждает себя разговором с ними? Я клянусь, Гарри, мне иногда кажется, что если бы у Тонкс были друзья в Гриффиндоре, она бы бросила нас, как будто мы пустое место, — мрачно произнес Драко, из-за чего некоторые первогодки с опаской отодвинулись от него.

      — Я не думаю, что она сделала бы это, Драко. Она просто в восторге от победы, но никогда не променяла бы нас на них, — сказал Поттер, посмотрев на Дору, и увидел, что она смеется вместе с Гермионой Грейнджер. После, посмотрев на часы, Гарри встал.

      — Куда ты идешь, Гарри? — спросил Малфой.

      — Драко, какой сегодня день? — с сарказмом спросил Поттер.

      — Хэллоуин... Ооо... — светлые глаза слизеринца расширились, — во сколько мы отправляемся? — спросил он, как только вспомнил о важности даты.

      — Ну, сейчас девять утра, а наш портал активируется в 9:30, в кабинете Дамблдора. А мне нужно переодеться и захватить с собой Тонкс, — сказал Гарри.

      — Портал? Куда ты направляешься? — спросила Джинни.

      — Я уверен, что все это будет завтра в газете, Джинни. Драко, ты готов? — спросил Поттер.

      — Да, ты все еще уверен, что мы должны взять с собой Тонкс? Может оставить ее в толпе обожающих ее друзей? — Малфой практически выплюнул эти слова.

      Гарри вздохнул.

      — Драко, я знаю, что ты расстроен проигрышем, но я думал, что ты уже решил прошлой ночью, что все это вина Деррека? Кроме того, Тонкс это не понравится, и она не забудет такое. Захвати с собой кое-какую одежду, Драко, твой отец сказал мне, что мы пойдем на магический ланч.

      Малфой кивнул. Он попрощался с Блейзом и сказал «прощай Джинни» перед тем, как быстро выйти из Большого зала.

      — Удачи, Гарри, — сказал Блейз.

      — Спасибо, Блейз, ты уверен, что не хочешь пойти? Ведь твой отец может использовать те же правила, что и лорд Малфой по отношению к Драко? — спросил Поттер.

      — Уверен, думаю, что через несколько лет я так устану от политики, что нет смысла начинать раньше это дело. Просто предупреди, когда вы вернетесь, — серьезно сказал Блейз.

      — Без проблем, — сказал Гарри и направился к столу Гриффиндора.

      Как только гриффиндорцы поняли, куда он идет, то начали кричать.

      — Оу, посмотрите все... — заорал Джордж.

      — Это ловец проигравшей команды... — громко сказал Фред.

      — Или он был охотником проигравшей команды? — спросил, смеясь, Джордж.

      — Не так ты хорош сейчас, Поттер! — выплюнул Рон.

      — Ты пришел узнать, как мы вас победили? — прокричали гриффиндорские пятикурсники.

      — Хах, возможно, он хочет взять уроки у Тонкс... — сказал Дин Томас.

      Гарри поморщился от идиотизма гриффиндорцев, но он не собирался доставить им удовольствие, взбесившись. Потеря была горька, но это было ничто по сравнению с делом в Визенгамоте.

      — Тонкс, пошли, мы уже опаздываем. Драко уже пошел переодеваться, и если не поспешим, то не успеем вовремя, — Поттер смотрел прямо на свою подругу.

      Нимфадора выглядела смущенной.

      — Пойти с тобой и Драко куда? — спросила она.

      Глаза Гарри расширились от шока.

      — Тонкс, вставай, ты знаешь, что мы собирались сегодня делать.

      — Эм... нет, Гарри, о чем ты? — удивилась Дора, в то время как гриффиндорцы продолжали сыпать оскорблениями.

      Поттер вдруг почувствовал растущее презрение к своему лучшему другу.

      — Перестань говорить загадками, ты, глупый слизеринец! — прокричал Ли Джордан во всеуслышание.

      Тонкс бросила на Ли предупреждающий взгляд, прежде чем вернуться к разговору с Гарри.

      — Прости, Гарри, но я действительно не понимаю, о чем ты, — Нимфадора все еще выглядела сконфуженно.

      Глаза Поттера сузились.

      — Черт возьми, Тонкс, ты издеваешься? — зло сказал он.

      Дора выглядела очень озадаченной гневом лучшего друга.

      — Гарри, о чем ты? Я думаю, что ты не сумасшедший, чтобы говорить так со мной из-за матча, ведь это всего лишь квиддич.

      — Можешь честно сказать мне, что забыла, какой сегодня день? — печально спросил Поттер.

      Нимфадора выглядела еще более запутавшейся, но прежде чем она успела что-либо сказать, кто-то выкрикнул:

      — Отвали, Поттер, иди к другим столам портить людям за завтраком хэллоуинское настроение.

      Слово «Хэллоуин», казалось, отчасти вывело Тонкс из замешательства.

      — Мерлин, мне так жаль, Гарри, я совсем забыла, что это будет в Хэллоуин, секунду, во сколько мы отправляемся? — спросила Нимфадора, быстро встав.

      — Нужно быть в 9:20 в кабинете Дамблдора, Тонкс. Кроме того, мы собираемся в Магико (в оригинале это название, поэтому не переводится — п/п) на ланч, поэтому захвати парадную одежду, — сказал Поттер, его гнев быстро улетучился.

      — Хорошо, я пошла переодеваться, — сказала Дора, и они вместе покинули ошеломленных гриффиндорцев.

      — На мгновение я поверил, что ты забыла, — признался Гарри.

      — Да. Но я действительно сожалею, что забыла, какой сегодня день, — застенчиво сказала Тонкс.

      — Не волнуйся, это может случиться с каждым. Бьюсь об заклад, прошлой ночью была сумасшедшая вечеринка в честь победы, — прокомментировал Поттер.

      — Ты не представляешь насколько. Но учитывая, что я слышала вчера о Пьюси, Боуле, Дерреке и Уоррингтоне, у вас тоже была неплохая ночь, — с улыбкой сказала Нимфадора.

      — Бесполезные маленькие педерасты заслужили это, — пробормотал Поттер, направляясь в подземелья, в то время как Дора уже поднималась по лестнице к гриффиндорской башне.

      Пятнадцать минут спустя Гарри, Драко и Тонкс стояли возле кабинета Дамблдора.

      — Итак, какой пароль, Гарри, — спросила Нимфадора.

      — Без понятия, Дамблдор сказал мне лишь, чтоб в 09:20 я был у него, — сказал Поттер.

      — Хорошо, но уже 9:24, и если мы пропустим наш портал, то отец будет расстроен, — произнес Малфой.

      — Думаю, что мы могли бы попытаться угадать пароль, — предложил Гарри.

      — Окей... эм... расширенная теоретическая трансфигурация, — тихо сказала Дора.

      — Хорошая попытка, мисс Тонкс, однако, неверная, — сказал, улыбаясь, Дамблдор, шагнув им навстречу.

      — Кровавое перо маркиза де Сада, — громко произнес Дамблдор.

      Каменные горгульи мгновенно сдвинулись, освобождая им путь.

      — Кровавое перо маркиза де Сада? — в шоке прошептал Драко, обращаясь к Нимфадоре.

      — Сэр, вы знаете тех, кто выступает за права вампиров? — спросила Дора.

      — О да, мой друг Стефан их большой поклонник, однако я слышал, что они слишком слащавы, — ответил Дамблдор, в то время как Малфой, Поттер и Тонкс смотрели на него открыв рот.

      — Итак, Гарри, кто пойдет с тобой? — спросил Дамблдор.

      — Тонкс, — ответил Поттер.

      — Очень хорошо, мистер Малфой, вы можете вернуться в Большой зал, — сказал Дамблдор.

      — Отец Драко настаивал на его присутствии в суде. Поскольку мистер Малфой лорд, Драко может присутствовать в Визенгамоте до тех пор, пока находится там вместе с отцом, — ответил Гарри.

      — Ах да, лорд/Акт наследования от 1432. Очень хорошо, пожалуйста, каждый положите руку на портал, и мы отправимся через 3... 2... 1... активировать, — сказал Дамблдор, и все перенеслись при активации портала.

      Несколько мгновений спустя они оказались в атриуме Министерства магии.

      — Гарри, вовремя, как я вижу.

      Поттер обернулся и увидел своего адвоката, мистера Новича, стоящего рядом с мистером Малфоем.

      — Приветствую, господа, — сказал Гарри, пожимая руку адвокату, и затем Люциусу.

      — Увидимся внутри, Гарри, — ласково сказал Дамблдор, бросил коротко: — Добрый день, — Малфою-старшему и мистеру Новичу и зашагал прочь.

      Когда все убедились, что Дамблдор ушел, Люциус сказал:

      — Ладно, вот как мы поступим. Наше дело назначено к слушанию четвертым, значит, наша очередь подойдет где-то в одиннадцать. Дело об Обучении маглорожденных последнее, так что мы все сможем отправиться в Магико на ланч. Нарцисса займет мое место в Визенгамоте. Когда ланч завершится, мы вернемся туда.

      Худой человек быстро подошел к ним и тихо сказал что-то мистеру Новичу, перед тем как отойти.

      — Люциус и Драко должны находиться внутри, первое голосование вот-вот состоится, — сказала мистер Нович.

      — Очень хорошо, Драко, ты будешь сидеть рядом со мной. Гарри, Тонкс, вы будете в секции посетителей до тех пор, пока вас не пригласят. Затем мистер Нович позовет тебя, Гарри, — сказал мистер Малфой.

      Поттер и Тонкс кивнули, прежде чем последовать за Люциусом по коридору. Когда они добрались до лифта, Малфой-старший открыл дверь, и все вошли внутрь.

      — Зал Визенгамота, — громко сказал Люциус.

      Двери немедленно закрылись, и лифт начал спускаться. Через несколько минут двери открылись, и глаза Гарри расширились, а шокированная Нимфадора ахнула.

      — Добро пожаловать в Визенгамот, — с усмешкой сказал мистер Малфой.

      Поттер мог только тупо кивнуть головой и войти в самую большую комнату, которую когда-либо видел. По сравнению с ней Большой зал был маленькой слизеринской комнатой. Везде вокруг него ведьмы и колдуны говорили друг с другом, или отсылали заколдованную почту туда-сюда. А в центре этой большой комнаты сидел Альбус Дамблдор на золотом троне.

      — Если хотите, следуйте за мной, мистер Гарри Поттер.

      Голос вывел мальчика из оцепенения и, посмотрев вниз, он увидел крошечного эльфа.

      — Эм... Окей, — сказал он и вместе с Дорой прошел за эльфом несколько лестничных пролетов, прежде чем тот остановился и указал на дверь с надписью «Общественным посетителям».

      Гарри оглянулся на мгновение, прежде чем изменить цвет волос на светлые и спрятать шрам.

      — Не хочешь, чтобы тебя узнали, Гарри? — спросила с улыбкой Тонкс.

      Поттер закатил глаза, прежде чем войти в комнату. Как только он вошел в дверь, то обрадовался, что изменил внешность. Около двадцати камер сразу были направлены на них, прежде чем он услышал, как один из репортеров сказал:

      — Это не он.

      — Что это было? — сердито спросила Нимфадора, протирая глаза.

      — Сегодня по делу в Визенгамот прибудет Гарри Поттер, — сказал один из фотографов.

      Гарри собирался бросить на Дору самодовольный взгляд, когда увидел нескольких гоблинов, сидящих в изолированном углу комнаты для посетителей. Ему стало любопытно не по его делу ли они здесь, он пихнул Тонкс. Они подошли и сели напротив гоблинов. Большая часть гоблинов посмотрела на них с недоверием. Наконец один заговорил:

      — Можем ли вы вам помочь?

      Поттер узнал его, он был одним из тех, кто впервые сопровождал его в Гринготтсе.

      — Твое имя Магнар, верно? — неуверенно спросил Гарри.

      Глаза гоблина расширились.

      — Как ты узнал м... ах да, я забыл о вашем маленьком таланте, мистер Поттер, — тихо сказал Магнар.

      — Вы здесь по моему делу? — спросил Гарри.

      — Верно, директор Хорик поручил нам поработать с вашим адвокатом. Сейчас я считаю, что мы должны завершить этот разговор, прежде чем пресса догадается кто вы. Вы выглядите подозрительно, разговаривая с гоблинами, — сказал Магнар.

      Поттер обернулся и, конечно же, несколько представителей прессы уже смотрели на него с любопытством. Гарри просто кивнул, прежде чем передвинуться на несколько кресел вместе с Нимфадорой. Далеко внизу они увидели Драко, сидящего рядом с отцом и несколькими другими нарядными мужчинами.

      — Это дико, да? — тихо спросил Поттер.

      — Да, я рада, что ты изменил внешность. Можешь представить себя сидящим рядом с теми журналистами? — прошептала Дора, прежде чем Дамблдор послал несколько заклинаний в воздух.

      — Это полное собрание Визенгамота в осеннее равноденствие. Все, кто не имеет места или права голоса, должны молчать или будут изгнаны из этого зала, — произнес Дамблдор магически усиленным голосом.

      Как только Дамблдор закончил говорить, все уже нашли свои места и замолчали.

      — Первое голосование сегодня о предложении снятия запрета полетов на коврах-самолетах. Сегодня тут присутствуют несколько членов персидского Визенгамота для того, чтобы рассказать о новшествах, которые позволят им быть более незаметными для маглов, — сказал чародей.

      Первые несколько дел были рассмотрены быстро, и скоро писец снова поднялся.

      — Дело 4443429 о смене опеки будущего лорда Гарри Джеймса Поттера. Будущий лорд Поттер желает, чтобы Верховный чародей Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор перестал быть его магическим опекуном. Мы просим будущего лорда Поттера освободить секцию посетителей и спуститься на первый этаж, чтобы присоединиться к своему адвокату. Лорд Дамблдор, в качестве ответчика в данном деле, пожалуйста, оставьте кресло Верховного чародея и займите ваше место на первом этаже. Леди Амелия Боунс должна взять на себя роль лорда Дамблдора на протяжении всего этого дела, — произнес писец.

      Гарри простонал, все должно было произойти не так, Нович должен был забрать его. Вздохнув, Поттер встал и двинулся к выходу из секции посетителей. Когда он подошел к двери, некоторые представители прессы закричали: «Он зачарован!» — что породило хаос. Пресса сразу начала щелкать фотоаппаратами как сумасшедшая, кричать вопросы и пытаться заблокировать входную дверь.

      — Пресса должна позволить будущему лорду Поттеру покинуть секцию посетителей, иначе её представители буду изгнаны из Визенгамота! Мракоборцы из службы безопасности проводят мистера Поттера до первого этажа Визенгамота, — резко сказала мадам Боунс магически усиленным голосом.

      Дверь секции для посетителей открылась, заставив упасть нескольких фотографов. Несколько магов в сиреневых мантиях с поднятыми палочками вошли в комнату. Репортеры при виде мракоборцев немедленно прекратили задавать вопросы. В суматохе Гарри успел вернуть себе свою внешность.

      — Мистер Поттер?

      Гарри поднял взор и увидел большого лысого черного мужчину.

      — Да, — ответил мальчик.

      — Я мракоборец Кингсли Бруствер, если вы изволите следовать за мной, то я отведу вас на первый этаж Визенгамота, — ласково сказал мракоборец, назвавшийся Кингсли.

      Поттер кивнул и быстро последовал за мракоборцем Кингсли вниз по лестнице до основной площадки Визенгамота. Как только все его увидели, по залу прошелся возбужденный шепот. Гарри быстро нашел мистера Новича и сел за маленький коричневый стол рядом с ним.

      — Вы можете озвучить ваше дело, мистер Нович, — произнесла мадам Боунс.

      — Благодарю, леди Боунс. Лорды и леди (дамы и господа), члены Визенгамота, должностные лица Министерства, представители прессы — это очень простое дело. Будущий лорд Гарри Джеймс Поттер узнал, что от него утаивал важную информацию его магический опекун, лорд Дамблдор. Эта информация была важной информацией Гринготтса, и любой некровный родственник не может получить доступ к ней, опекун или кто иной. Когда стало ясно, что гоблины допустили мошенничество девятого уровня по отношению к древнейшему роду, они начали собственное расследование более года назад. Несколько гоблинов, что вели это расследование, здесь, чтобы засвидетельствовать, что Верховный чародей лорд Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор именно тот, кто перехватывал конфиденциальную информацию будущего лорда Поттера. Более того, лорд Дамблдор даже не пытался известить будущего лорда Поттера на протяжении двенадцати лет, что является его магическим опекуном. Именно поэтому будущий лорд Поттер желает лишить лорда Дамблдора прав своего магического опекуна и назначить на его место лорда Люциуса Малфоя, — произнес Нович.

      Некоторые члены Визенгамота начали переговариваться после того, как Нович окончил свою речь.

      — Лорд Дамблдор, каково ваше мнение? — спросила мадам Боунс, заглушая шепот.

      — Благодарю, леди Боунс. Члены Визенгамота, я не отрицаю обвинения, выдвинутые против меня. Я действительно утаивал от будущего лорда Поттера информацию из Гринготтса, но не из злого умысла или с любой другой уловкой. В руках будущего лорда Поттера находится один из крупнейших счетов Европы, если не самый крупный. Я спрашиваю вас, должен ли одиннадцати-двенадцатилетний мальчик распоряжаться таким состоянием? Я подумал, что разумно подождать до пятнадцатилетия, прежде чем раскрыть перед ним его состояние. Я надеюсь, что к тому времени он бы созрел для управления своим состоянием. Это, однако, и было моей ошибкой, и я уже был наказан за это. Гоблины лишили меня моего звания магического финансового опекуна будущего лорда Поттера. Что же касается того, почему я не сообщил мистеру Поттеру, что являюсь его магическим опекуном. Будущий лорд Поттер достаточно известен, вы тому свидетели. Если бы стало известно, что я, Альбус Дамблдор, являюсь магическим опекуном, он бы стал еще более знаменит. Кроме того, будущий лорд Поттер живет не под моей опекой, а со своими родственниками-маглами. Что бы он получил, если бы я раскрыл себя перед ним? Я приношу будущему лорду Поттеру свои извинения и могу только добавить, что если бы он пришел ко мне с этой информацией, то мы, конечно, смогли бы решить этот вопрос, не привлекая Визенгамот, — сказал Дамблдор.

      После Визенгамот выслушал прибывших по этому делу представителей Гринготтса.*

      — Очень хорошо, все стороны высказались, и обвинения были подтверждены лордом Дамблдором. Сейчас я прошу проголосовать. Те, кто за снятие с поста магического опекуна будущего лорда Поттера Верховного чародея Альбуса Дамблдора, пожалуйста, голосуйте, — произнесла леди Боунс.

      Члены Визенгамота направили свои палочки на пергамент, который парил в воздухе. Когда новая палочка указывала на пергамент, число на нем возрастало. Наконец все закончилось на числе «142».

      — Кто против? — спросила мадам Боунс.

      Опять множество палочек указало на пергамент. Гарри затаил дыхание, наблюдая, как растет число. Он с ужасом наблюдал, как число растет... 120... 124... 128... 134... 137... 139... 142... 146.

      — Прости, Гарри, — тихо сказал Нович.

      Мальчик опустил голову, поняв, что проиграл.

      — Ходатайство будущего лорда Поттера по поводу отставки с должности магического опекуна лорда Дамблдора было отклонено четырьмя голосами, — подтвердила мадам Боунс.

      — Можем ли мы подать апелляцию? Проголосовать заново? — умолял Гарри.

      — Мне жаль, у нас был бы еще один шанс, если бы мы были не при полном составе Визенгамота, — ответил Нович.

      — Вы уверены, что мы ничего не можем сделать? — с гневом в голосе спросил Поттер.

      — Гарри, ты говорил, что не хочешь привлекать Дурслей. И я тебе объяснял, что это был бы самый верный способ удаления Дамблдора с поста опекуна, — ответил Нович.

      Зеленые глаза Поттера потемнели при упоминании Дурслей.

      — Давай, Гарри, мы должны уйти. Ты должен встретиться с Люциусом в Магико, — произнес Нович, положив руку на плечо мальчика, и вывел его из зала суда.

      Покинув первый этаж, они тут же оказались под натиском репортеров и фотографов, едва сдерживаемом мракоборцами.

      — Мистер Поттер, пару слов для «Недели ведьм»?

      — Будущий лорд, мистер Михаил О’Тоул «Ежедневный пророк», каково ваше мнение о голосовании?

      Гарри яростно развернулся к репортеру.

      — Вы действительно хотите знать, что я думаю об этом голосовании? — выплюнул он. — Я считаю оскорблением то, что Альбус Дамблдор до сих пор мой магический опекун! Этот человек отсутствовал всю мою жизнь, крал и утаивал от меня конфиденциальную информацию, но большинство членов Визенгамота, видимо, считают, что это нормальное поведение их главы. Почему же все волшебники мира слушают и верят только тому, что говорит этот человек, даже не задумываясь? Мерлин, разве я многого прошу, я лишь хочу опекуна, который на самом деле хочет им быть и участвовать в моей жизни, — честно признался Поттер, — я действительно очень близок с лордом Малфоем. Я считаю его и его жену более близкими людьми, чем своих родственников. Я не собираюсь доверять директору Дамблдору до тех пор, пока не разорву связь с ним.

      — Мистер Поттер, как вы думаете, повлияет ли голосование на отношение к вам директора Хогвартса?

      — Какое отношение? Я не имею и не хочу иметь с ним какие-либо отношения.

      — Рита Скитер, будущий лорд Поттер, вы хотите перевестись в другую магическую школу?

      — Что? Нет, я никогда не желал перевестись в иную школу, разве что директор сделает нечто плохое из-за моего дела против него. Я не могу представить, как покину своих друзей, к тому же у меня очень хорошие отношения с некоторыми преподавателями, чтобы оставить школу, — ответил Гарри.

      — С кем? С кем вы настолько близки? — вновь спросила его Рита.

      — Учителя? Я бы сказал, что очень близок с профессором Флитвиком и профессором МакГонагалл... — начал Поттер.

      — А что вы скажете о Северусе Снегге? — спросил другой репортер.

      — Профессор Снегг глава нашего факультета, естественно, я уважаю его. И такие довольно-таки уважительные отношения у нас уже давно, — быстро солгал Гарри.

      — А что вы скажете о Локонсе? — спросила блондинка.

      — Я считаю Локонса одним из худших учителей, которые когда-либо преподавали в Хогвартсе, включая профессора Квиррелла, который пытался меня убить, — ответил Поттер, после чего журналист шокированно уставился на него, прежде чем записать ответ.

      — Гарри, нам пора встретиться с мистером Малфоем и Драко, — сказала Дора, проталкиваясь к Поттеру через толпу.

      — Гарри, это твоя девушка?

      — Как ее зовут?

      — Как долго вы встречаетесь?

      — Заткнитесь, я не его девушка, он мой лучший друг, — гаркнула Нимфадора в сторону журналистов.

      — Пора, — напомнил Нович, нажимая на министерский портал, и произнес, — активировать.

      «Дырявый котел», Лондон.

      Поттер, Тонкс и Нович с мягким щелчком возникли рядом с «Дырявым котлом».

      — Гарри, это было неразумно. Зачем ты говорил с прессой? — поинтересовался Нович.

      — Почему бы и нет? Я думаю, что это был хороший способ показать всем, что Дамблдор не всемогущ как Бог. Что, во имя Мерлина, мы могли еще потерять? — зло спросил Поттер, успевший изменить свою внешность, сменив цвет волос на светлый и спрятать шрам, прежде чем они вошли в бар.

      Они быстро кивнули беззубому бармену и подошли к стене. Нович нажал на кирпич, стена разъехалась, и они оказались в Косом переулке.

      — Пойдемте. Магико совсем рядом с Гринготтсом, — произнес Нович.

      — Как бы не так, — проворчал Гарри.

      — Это не конец света, Гарри, — сказала Нимфадора, положив руку ему на плечо.

      Поттеру это не повысило настроения. Он все еще бормотал про магов, которые не способны самостоятельно думать и принимать решения.

      Пять минут спустя они прибыли в Магико. Нович подошел к хозяину и поинтересовался, пришел ли мистер Малфой.

      Хозяин с минуту мерил Новича взглядом, прежде чем сказать:

      — Кто его спрашивает?

      — Виновник торжества, — ответил Нович, и Гарри вместе с Дорой шагнули вперед.

      — Следуйте за мной, — произнес мужчина, прежде чем провести их по ресторану, который был на удивление полон. Они прошли за занавес, и Поттер сразу увидел Драко и Люциуса, сидящих за единственным столом в центре комнаты.

      — Ах, Гарри, Тонкс, присаживайтесь. Благодарю Нович, они больше не нуждаются в ваших услугах. Однако я хотел бы вам напомнить о конфиденциальности, — сказал Люциус, и Нович, поклонившись, вышел.

      Как только Гарри и Нимфадора сделали заказ, Малфой-старший произнес несколько заклинаний.

      — Что это было, сэр? — поинтересовался Поттер.

      — Анти-прослушивающее заклятие и охрана периметра, — пояснил мистер Малфой.

      — Ох, — произнес Гарри.

      — Я сочувствую тебе, Гарри. Не могу поверить, что ты проиграл дело из-за четырех чертовых голосов, — с досадой произнес Драко.

      — Да, мне не до шуток, — проворчал Поттер.

      — Когда мы вернемся в Хогвартс? — спросила Дора.

      — После ланча мы должны встретиться с директором в атриуме Министерства и получить порталы для возвращения. Затем Тонкс с Драко должны немедленно вернуться. Гарри вернется после голосования за закон об образовании маглорожденных, — ответил Люциус.

      Министерство магии, Лондон.

      Двумя часами позже Гарри, Драко, Нимфадора и Малфой-старший вошли в атриум Министерства магии. Как только вошел Поттер, его сразу же облепили фотографы и репортеры.

      — Будущий лорд Поттер, почему вы вернулись?

      — Это правда, что вы намерены высказать свое мнение по поводу магического образования маглорожденных?

      — В чем причина вашей неприязни к директору Дамблдору?

      Прежде чем Гарри успел сказать им, чтобы они убирались, мистер Малфой взмахнул палочкой, и все репортеры были отброшены не менее чем на 30 футов каждый.

      — Жаль, я не знал этого заклинания раньше, — пробормотал Поттер.

      — Ах, вы вовремя, Люциус. Драко, Тонкс, Гарри, все готово для того, чтобы вы вернулись в школу, — произнес Дамблдор, делая несколько шагов к ним навстречу.

      Поттер лишь бросил в сторону директора холодный взгляд из-за чего улыбка того погасла.

      — Гарри, надеюсь, у вас на сегодня больше нет дел против меня? — спросил Дамблдор.

      — Я еще не возвращаюсь в Хогвартс. У меня еще есть дело в Визенгамоте, — ответил Поттер.

      — Гарри, я просматривал досье, прежде чем прийти к вам, у вас больше нет дел для рассмотрения сегодня, — возразил Дамблдор.

      — Это верно, но я намерен высказаться по одному из дел, — ответил Поттер.

      — Гарри, ты еще не лорд, — заявил Дамблдор.

      — О, несмотря на то, что Гарри все еще нет шестнадцати, он может высказаться, так как является единственным представителем своего рода. И так как он единственный оставшийся в живых член своей семьи, он имеет право высказаться, но не голосовать, — произнес Люциус.

      — Хорошо, Гарри, после последнего дела мы вернемся вместе в Хогвартс. Я надеюсь, вас не затруднит подождать до шести, т.к. именно в это время мы сможем уйти, — спросил Дамблдор.

      — Это будет как раз, — натянуто произнес Поттер.

      Дамблдор с любопытством взглянул на Гарри, прежде чем передать портал Драко и Нимфадоре. Директор несколько раз коснулся палочкой портала, а потом сказал:

      — Хогвартс.

      Как только Драко и Дора отбыли, мистер Малфой сразу же начал рассказывать про прошлое директора и прессу. Они довольно быстро дошли до Визенгамота и Малфой-старший посоветовал мальчику занять свободное место рядом с собой.

      Следующие три часа были самыми скучными в жизни Поттера. Он наблюдал, как Визенгамот обсуждает такие обыденные вещи как международные стандарты на котлы, новые ограничения мантикор, а также новое предложение компании «Зонко» позволить ей использовать смертельные вещества класса «Е». Наконец, был поднят к рассмотрению последний вопрос дня. Гарри увидел, как Дамблдор встал с кресла Верховного чародея.

      — Последнее дело на сегодня это законопроект, предложенный лордом Макмилланом. Законопроект назван «Акт об образовании маглорожденных» и предлагает выдавать им стипендию в сорок тысяч галлеонов в год, для лучшей адаптации маглорожденных волшебников в магическом мире. Прошу лорда Макмиллана пройти в центр вместе с леди Боунс, которая представляет Министерство, — произнес Дамблдор.

      Поттер наблюдал как напыщенный лорд Макмиллан и мадам Боунс прошли в центр зала Визенгамота.

      — Лорды, леди, друзья, коллеги, прошу вас уделить должное внимание этому законопроекту. Образование ведьм и колдунов — это очень важный вопрос, и мы должна взглянуть фактам в лицо. Маглорожденные находятся в весьма трудном положении, когда направляются на учебу в Хогвартс. Для них становится шоком известие о реальности магии, когда к ним домой приходят сотрудники Хогвартса и убеждают их в этом. Они должны быть полностью ознакомлены с магическим миром. Этот законопроект позволит создать группу проводников для того, чтобы познакомить маглорожденных и их родителей, например, с такими местами, как Косой переулок. Это мое мнение и мнение лорда Дамблдора, соавтора данного законопроекта, который призван облегчить адаптацию маглорожденным студентам, — произнес лорд Макмиллан, некоторые люди встали и начали аплодировать.

      — Мадам Боунс, каково мнение Министерства по этому поводу? — спросил Дамблдор.

      — Лорд Дамблдор, я хочу сказать не только от имени Министерства, но и от своего собственного. Думаю, что этот законопроект слишком необычен в его текущем виде. Я имею в виду, сорок тысяч галлеонов в год? Вы планируете обеспечить каждому маглорожденному свою собственную метлу, лорд Макмиллан? Средства, которые требуются для данного законопроекта, могут быть потрачены Министерством на более важные дела, — произнесла мадам Боунс.

      — Благодарю, лорд Макмиллан и мадам Боунс, теперь, прежде чем приступить к голосованию, я предоставляю возможность высказаться тем, кто желает, — сказал Дамблдор.

      — Ты помнишь то, о чем собираешься сказать? — прошептал Люциус, как только барон закончил восхвалять законопроект Макмиллана.

      — Я практиковался прошлой ночью целых три раза, — ответил Гарри, прежде чем подняться и произнести, — я хочу высказаться.

      Мгновенно, многие члены Визенгамота вскочили и начали кричать. Потребовалось лишь несколько взмахов палочки Дамблдора, чтобы все успокоились.

      — В конце 1339 пункта сказано, что будущий лорд Поттер имеет право высказаться. Однако он не имеет право голоса до достижения им шестнадцатилетнего возраста, — объяснил Дамблдор.

      Гарри подождал, пока все присутствующие замолчат, и сказал:

      — Лорды и леди Визенгамота, я хочу выступить против этого законопроекта. Я считаю, что он не только повлечет колоссальные траты, но и является совершенно ненужным. Известно ли вам, что лучшей студенткой года является маглорожденная? Если маглорожденный способен стать лучшим студентом в Хогвартсе, очевидно же, что они не настолько беспомощны, — невинно произнес Поттер. — Кроме того, если мы начнем давать маглорожденным дополнительную помощь, чем это сомнительное предприятие может закончиться? Не приведет ли это к тому, что им начнут завышать оценки только потому, что их родители не маги?

      Весь Визенгамот вновь начал шуметь. Гарри видел, что многие теперь кричали, что нужно отклонить законопроект, в то время как немногие другие обвиняли его в юношеском максимализме.

      — Будущий лорд Поттер, только один маглорожденный был в списке десяти лучших учеников, в то время как чистокровных там шесть, а полукровок трое. Что вы на это скажете? — спросил светловолосый мужчина.

      — Мой ответ прост, со мной на одном курсе учатся дочери и сыновья очень могущественных и влиятельных людей. Если вы мне не верите, то позвольте огласить список из десяти лучших студентов Хогвартса. Первая, маглорожденная Гермиона Грейнджер, вторым идет полукровка Терри Бут, третья — Су Ли, дочь китайского посла и мастера заклинаний Чан Ли, четвертый — я, пятая — Падма Патил. Признаюсь, я не очень хорошо ее знаю, но, насколько я в курсе, Патил — древний чистокровный род. Шестая в списке Лиза Турпин, первая дочь лорда Турпина. Седьмая, моя близкая подруга Сьюзен Боунс, племянница леди Боунс. Восьмой, мой лучший друг Драко Малфой, сын Лорда Малфоя. Девятый, мой близкий друг Блейз Забини, сын лорда Забини. Десятый, полукровка Энтони Гольдстейн. Можете ли вы назвать чистокровных, более сильных, чем эти, сэр? Если маглорожденная Гермиона Грейнджер может добиться таких успехов, то, возможно, дело не в том, что маглорожденные обделены магическими способностями, а в том, что они просто слишком ленивы, чтобы их развивать. Это относится и к маглорожденным, и к полукровкам, и к чистокровным, и это не дает основания оказывать маглорожденным особую помощь, — ответил Гарри.

      Закончив свое выступление, Поттер сел, улыбаясь, на свое место. Когда он взглянул на Дамблдора, он улыбнулся еще шире, увидев разочарование на лице старика. После встали еще несколько членов Визенгамота и поддержали слова Гарри, и у Дамблдора не осталось иного выхода, кроме как начать голосование.

      Окончательное голосование по поводу законопроекта завершилось в соотношении 130:158. Дамблдор объявил, что законопроект отклонен, Поттер усмехнулся и пожал руку Люциусу.

      — По крайней мере, нам хоть в чем-то сегодня повезло, — Гарри все еще чувствовал разочарование по поводу своего дела.

      Малфой-старший просто кивнул, и они направились к центру зала Визенгамота, откуда мальчик вместе с Дамблдором должен был вернуться в Хогвартс. По пути журналисты приставали к ним с вопросами. Самый распространенный был о том, не высказался ли он против законопроекта Дамблдора лишь потому, что директор выиграл дело Гарри. Поттер отрицал это и больше ни на какие вопросы не отвечал.

      Когда они дошли до центра зала Визенгамота, Гарри ухмыльнулся, увидев покрасневшего Макмиллана, который беседовал с директором. Мистер Малфой просто подвел Гарри туда, где стоял директор и сказал:

      — Директор, я думал, вы хотите отбыть в шесть, а сейчас уже десять минут седьмого.

      — Спасибо, Люциус. Гарри, ты готов вернуться в Хогвартс? — спросил Дамблдор без малейшего гнева в голосе.

      Казалось, что директора совсем не беспокоит тот факт, что его законопроект был отвергнут, что очень беспокоило юного Поттера. Мальчик сузил глаза и, копируя директора, произнес:

      — Да.

      Гнев Гарри привел к тому, что часть слова он произнес как обычно, а часть на парселтанге.

      Глаза директора расширились всего на долю секунды, прежде чем он сказал:

      — Очень хорошо, я поговорю с вами позже, лорд Макмиллан. Всего хорошего, Люциус.

      — Директор, — кивнул Малфой-старший.

      — Лорд Дамблдор, — произнес лорд Макмиллан.

      Дамблдор достал большое красное перо и протянул его Поттеру. Затем директор взял свою палочку и произнес:

      — Хогвартс.

      Портал незамедлительно активировался, и спустя мгновение они вдвоем стояли внутри замка, возле главного входа.

      — Теперь, я полагаю, мы должны добраться до Большого зала, чтобы поужинать, — весело произнес директор.

      — Думаю, что пойду в гостиную Слизерина. Анди может принести мне мой ужин туда, — произнес Гарри, прежде чем развернуться и направиться в подземелья.

      — Гарри, не возражаешь, если я пройдусь с тобой? — спросил Дамблдор.

      Поттер повернулся и уставился на директора.

      — Это ваша школа, — неохотно ответил он.

      Дамблдор улыбнулся, и они вдвоем направились в сторону подземелий. Спустя пару минут тишины, директор сказал:

      — Гарри, мне кажется, что ты расстроен из-за того, что проиграл дело.

      Поттер закатил глаза.

      — Почему я должен быть расстроен? Вместо того чтобы моим опекуном был человек, который мне нужен, мой опекун тот, кто крал мою личную информацию и игнорировал мое существование в течение двенадцати лет.

      Дамблдор вздохнул.

      — Гарри, я извиняюсь за это, я действительно считаю, что делал это в твоих интересах. Состояние Поттеров огромно, Гарри. Твой консультант-гоблин хорошо бы заботился о нем до тех пор, пока ты не достиг бы зрелости, чтобы делать это самостоятельно.

      — И, полагаю, что такие мелочи, как законы, не имеют значения, если у вас благие намерения? — с сарказмом заметил Поттер, в то время как они свернули в коридор.

      — Гарри... Я только хочу сказать, что мне очень-очень жаль. Так будет лучше для тебя, только это я могу сказать в свое оправдание. Я подумал, что будет лучше, если ты вырастешь без своей славы. Я имею в виду, что ты знаменит тем, чего даже не помнишь. Взросление в магическом мире ограничило бы твой кругозор, — произнес Дамблдор таким умоляющим голосом, что мальчику захотелось ему верить.

      Поттер просто проигнорировал слова директора. Так они прошли вглубь подземелий, и мальчик заметил, что весь пол в лужах воды. Когда они свернули за угол, глаза Гарри расширились от шока.

      — Черт побери! — воскликнул он.

      На стене, в конце коридора, висела кошка Филча, миссис Норрис, подвешенная за хвост. Два факела освещали ее тело и фразу, написанную ее кровью:

      ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, ТРЕПЕЩИТЕ, ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА!

      Поттер посмотрел на Дамблдора. Тот, казалось, совсем забыл про него, быстро подошел к стене и начал изучать ее. Пораженный увиденным, Гарри последовал за директором, стараясь все же держаться от него подальше. Когда мальчик оказался достаточно близко к миссис Норрис, то увидел, что кошка, казалось, застыла, замерзла в тот момент, когда мяукала. Поттер был так занят изучением тела, что не услышал шагов за спиной.

      — Что, во имя Мерлина, это значит?

      Гарри сразу узнал голос слизеринца Деррека и обернулся. Он не ожидал увидеть позади него практически весь Слизерин.

      — Поттер. Какого черта ты это сделал? — спросил Боул со смесью страха и гордости в голосе.

      — Ты сукин сын, я убью тебя!

      Гарри повернул голову и увидел хогвартского сквиба, взирающего на него. Филч бросился его душить.

      — Я оторву тебе голову, Поттер! — бушевал Филч.

      — Убери от меня руки, проклятый сквиб! — парировал Поттер.

      Филч замахнулся на Гарри, и в этот момент Дамблдор заблокировал удар.

      — Аргус, Гарри не виновен в этом!

      Филч посмотрел на директора и произнес:

      — Сэр, он знает, что я сквиб, и, конечно, он виновен в смерти миссис Норрис.

      Когда шум утих, большинство студентов уже были в коридоре, толпа когтевранцев, пуффендуйцев и гриффиндорцев. Голоса Дамблдора, Филча и Гарри, должно быть, разнеслись по всей школе. Вместе со студентами появились Снегг, Локонс, МакГонагалл, а вскоре прибыл и Флитвик.

      — Аргус, отойдите от мистера Поттера, — рыкнул Снегг.

      Филч, наконец, отстал от Гарри и направился к своей любимой миссис Норрис.

      — Похоже, что кошка не убита, а находится под заклинанием оцепенения. Жаль, что меня не было рядом, тогда бы я мог применить контрзаклинание, чтобы спасти ее, — сказал Локонс.

      — Я хочу мести! Хочу, чтобы Поттера исключили! — зло произнес Филч.

      — Аргус, Гарри не мог сделать этого, так как мы вместе сделали это неприятное открытие, — ответил Дамблдор.

      — Должно быть, он свершил это заранее и использовал вас, чтобы доказать свою невиновность, — Филч открыто обвинял Поттера, тыкая в него пальцем.

      — Гарри был в Лондоне целый день, Аргус. Мы вернулись из Визенгамота несколько минут назад. Уверяю вас, он не делал этого, — сказал Дамблдор, надеясь успокоить смотрителя и пресечь возможные слухи.

      — Моя кошка мертва, директор, кто-то должен заплатить за это, — простонал Филч.

      — Кошка не мертва, Аргус, она лишь окаменела, большего сказать я не могу, — произнес Дамблдор, продолжив махать палочкой над телом миссис Норрис.

      — Все, шоу окончено. Возвращайтесь в свои гостиные, если не хотите просидеть под стражей до завтрашнего утра, — рыкнул Снегг, обращаясь к ученикам.

      Все быстро разошлись, за исключением Гарри. Он все еще читал слова на стене. «Враги наследника трепещите, Тайная комната открыта. Что это за Тайная комната?»

      — Поттер, тебя это тоже касается. Убирайся отсюда, — выплюнул Снегг.

      Гарри кивнул и быстро пошел в гостиную Слизерина. Он был измотан, но знал, что нужно обсудить с Блейзом и Драко Визенгамот, а еще Тайную комнату.

      ________

      *После Визенгамот выслушал прибывших по этому делу представителей Гринготтса. — это предложение вставлено редактором Retaf, так как автор, видимо, забыл про гоблинов, прибывших в Визенгамот, о которых упомянул выше.

     В понедельник утром Гарри последним покинул комнаты Слизерина. Его разговор с Драко, Блейзом и Джинни насчет Визенгамота и Тайной комнаты продлился до поздней ночи.

      Быстро приняв душ, Поттер предложил Салазару обернуться вокруг своих плеч, прежде чем спрятать его под мантию. Когда фамильяр заверил его, что ему комфортно, Гарри отправился в Большой зал, чтобы успеть позавтракать перед зельеварением.

      Когда он вошел в Большой зал, все, сидящие за столом Слизерина, поднялись и зааплодировали. Поттер инстинктивно обернулся, чтобы увидеть того, кто зашел вместе с ним. Но заметив, что он один, а Слизерин продолжает ему хлопать, Гарри с любопытством начал пробираться к Блейзу, Драко, Джинни и Нимфадоре.

      — Ну и что, черт побери, здесь творится? — спросил Поттер, как только сел рядом с ними.

      — Поттер, я говорил тебе, что твое дело против Дамблдора получит огласку? А ты взял и сделал из него историю года! — Блейз протянул Гарри копию «Ежедневного пророка». Поттер удивленно посмотрел сначала на Забини, потом на заголовок статьи, и застонал.

      Гарри Поттер против Альбуса Дамблдора!

      Схватка двух победителей Темных Лордов!

      автор Рита Скитер

      Вчера, в осеннее равноденствие, на заседании Визенгамота Гарри Поттер ходатайствовал о лишении прав его магического опекуна. Вы спросите, кто же опекун Мальчика-Который-Выжил? Не кто иной, как победитель Темного Лорда Грин-де-Вальда, Альбус Дамблдор!

      Мистер Поттер нанял легендарного, среди волшебников, адвоката Александра Новича, как своего представителя. Мистер Нович свидетельствовал о том, что Альбус Дамблдор не только подделывал конфиденциальную финансовую информацию и скрывал ее от мистера Поттера, но также, что он не принимал активную роль в жизни мистера Поттера, как опекун.

      Шокирует то, что Альбус Дамблдор полностью признал все обвинения мистера Новича. Верховный чародей утверждает, что он пытался уберечь Мальчика-Который-Выжил от бремени его собственности. (Мы пытались выяснить общий фонд денежного состояния мистера Поттера, однако, гоблины Гринготтса отказались отвечать. Неофициальные источники утверждают, что вклад является одним из крупнейших в Европе).

      Альбус Дамблдор заметил, что не было необходимости открывать свою значимость мистеру Поттеру. Он заявил, что сообщение о магическом опекуне было бы нецелесообразным из-за того, что в данный момент Мальчик-Который-Выжил живет с магловскими родственниками. Альбус Дамблдор также отметил, что он привлек бы еще больше внимания к и так уже знаменитому второкурснику.

      И каков результат этой истории века, спросите вы? Прошение об удалении Альбуса Дамблдора, как опекуна Гарри Поттера на закрытом собрании Визенгамота, было отклонено лишь четырьмя голосами. Излишне сообщать, что мистер Поттер был взволнован результатом. Когда журналисты после приговора догнали его и спросили его мнение о голосовании, будущий лорд Поттер ответил:

      — Вы действительно хотите знать, что я думаю об этом голосовании? Я считаю оскорблением то, что Альбус Дамблдор до сих пор мой магический опекун! Этот человек отсутствовал всю мою жизнь, крал и утаивал от меня конфиденциальную информацию, но большинство членов Визенгамота, видимо, считают, что это нормальное поведение их главы. Почему же все волшебники мира слушают и верят только тому, что говорит этот человек, даже не задумываясь?

      И действительно почему? На этот вопрос репортер может ответить и без мистера Поттера. Будь любой другой человек на месте Альбуса Дамблдора, Визенгамот немедленно бы лишил его прав. Однако Альбус Дамблдор имеет очень большое политическое влияние и именно поэтому сохраняет опеку над юным мистером Поттером. Когда Тита Огдена и несколько других высокопоставленных представителей Визенгамота спросили, почему они голосовали против мистера Поттера, все они дали «Пророку» один ответ: «Без комментариев».

      * * *

      — И почему я был удостоен таких оваций? — спросил Гарри, отложив в сторону газету.

      — Учитывая, что многие слизеринцы не доверяют проклятому директору, тебе следует прочесть еще пару статей, — Блейз снова протянул ему газету.

      Поттер с любопытством взглянул на следующие страницы, и его брови поползли вверх при виде другой статьи.

      Гарри Поттер остался в Хогвартсе.

      автор Арнольд Джонсон

      Казалось, что после всех действий, совершенных директором Хогвартса по отношению к Гарри Поттеру, мистер Поттер должен серьезно рассмотреть вопрос о переходе в другую Магическую школу. В конце концов, Шармбатон и Дурмстранг с радостью примут молодого человека.

      Помимо своей репутации победителя Того-Кого-Нельзя-Называть, мистер Поттер является одним из лучших студентов Хогвартса. Через источник в Департаменте Образования я получил копию свидетельства об успехах мистера Поттера за первый год. Единственный предмет, по которому мистер Поттер не получил «Превосходно», это история магии. По любому другому — он входит в десятку лучших студентов.

      Поразительно, что Мальчик-Который-Выжил категорически отказывается перевестись в другую магическую школу. Главная причина, которую он назвал, это близкие друзья и хорошие отношения с профессорами.

      В число преподавателей, с которыми у мистера Поттера доверительные отношения, входят следующие:

      Филиус Флитвик. Профессор заклинаний и декан факультета Когтевран в течение нескольких последних десятилетий, является хорошо известным и уважаемым мастером заклинаний, получившим орден Мерлина второй степени за работу над практическим применением заклинаний. Он очаровал газету «Таймс» как волшебник месяца в прошлом году и, после гибели легендарного мастера заклинаний Фридриха Нейнца приобрел высший ранг в журнале «Сила и Влияние». Филиус Флитвик также является победителем пяти международных поединков и членом сообщества Морганы за достижения в Бытовой магии.

      Минерва МакГонагалл. Считается одним из лучших мастеров в трансфигурации за всю историю; Минерва МакГонагалл преуспела со своим наставником Альбусом Дамблдором, став профессором трансфигурации и деканом Гриффиндора в Хогвартсе в 1947 года. Сегодня она является вторым по силе трансфигуратором в Европе после легендарного Альбуса Дамблдора. Ее работа с Альбусом Дамблдором во время войны с Грин-де-Вальдом (1938-1945) принесла ей орден Мерлина третьей степени и «щит Гриффиндора» за храбрость. Она также хорошо известна своими эссе по теории и практике трансфигурации.

      Северус Снегг. Один из самых молодых волшебников, проявивший свое мастерство в области зельеварения Северус Снегг является мастером зельеварения и деканом Слизерина (факультета мистера Поттера) в Хогвартсе. Северус Снегг известен своим талантом зельевара и Волчьим зельем для оборотней, созданным в 1983 году с бывшим наставником Николасом Фламелем. Помимо многочисленных наград и достижений Северус Снегг был назван «Золотой зельевар» на Международном конкурсе зельеваров, получил британскую награду «Превосходный мастер зельеварения» и выиграл два соревнования в ’84 и ’89 году в Праге.

      Эти три прекрасных педагога были отмечены мистером Поттером, как те, с которыми у него хорошие отношения. Однако когда его спросили о преподавателе Защиты в этом году, мистере Локонсе, мистер Поттер выразился, что он «...один из худших учителей, которые у меня были в Хогвартсе, включая профессора Квиррелла, который пытался меня убить...».

      Мы были поражены, узнав, что мистеру Поттеру явно не нравится знаменитый автор. Гарри Поттер не успел объяснить, почему профессор Локонс так ужасен, его адвокат активировал портал и забрал его.

      * * *

      Гарри поднял голову, чтобы задать вопрос, но Тонкс открыла последнею страницу, где была напечатана другая статья. Глаза Поттера расширились, когда он прочел заголовок.

      Гарри Поттер мстит Альбусу Дамблдору!

      Мальчик-Который-Выжил завалил директорский законопроект о поддержке маглорожденных!

      автор Рита Скитер

      Как бы вы отреагировали, узнав, что ваш магический опекун утаивает свою личность от вас двенадцать лет и тайно похищает секретную информацию. Я думаю, что многие дети, вероятно, плачут, ноют, жалуются и кричат, постоянно кричат. Хорошо, что мистер Поттер оказался не таким, как многие дети. Вместо того чтобы жаловаться и ныть перед прессой, будущий лорд Поттер решил мстить в гораздо большем масштабе.

      Доказательство этого день осеннего равноденствия и заседание Визенгамота о поддержке маглорожденных. Этот спорный законопроект должен был обеспечить выплаты в сорок тысяч галлеонов каждый год для лучшего обучения маглорожденных ведьм и колдунов. Авторы лорд Макмиллан и господин Дамблдор надеялись, что это сможет обеспечить маглорожденным более легкий вход в магическое сообщество и тем самым повысит статус таких студентов.

      Законопроект уже вызывал явное отрицание у нескольких значимых чистокровных семей. Многие из них впервые объединились, чтобы помешать его принятию. Среди таких оппозиционеров легендарные политические враги, леди Амелия Боунс и барон Энтони Паркинсон. Леди Боунс, ярая сторонница маглорожденных, утверждает, что эти деньги лучше было бы потратить на другие цели.

      Так как законопроект был доведен до Визенгамота, практически каждый политический деятель мог предсказать, что он пройдет. Мой коллега Марк Оуэнс из «Ежедневного пророка» цитирует в воскресной газете, что «...несмотря на необычный союз леди Боунс и барона Паркинсона, похоже, что законопроекту дадут ход, и он станет законом...».

      Правда, политические обозреватели не могли предвидеть, что легендарный Гарри Поттер выскажет свое мнение о законопроекте перед его рассмотрением. Ссылаясь на конец строки абзаца 1339, Верховный чародей Альбус Дамблдор вынужден был разрешить будущему лорду Поттеру говорить. Мистер Поттер коснулся аргументов леди Боунс о большей значимости других проектов, указав Визенгамоту, что на первом курсе лучшей ученицей стала именно маглорожденная Гермиона Грейнджер.

      Мистер Поттер также рассказал о страхе, который вызывает помощь маглорожденным студентам. Цитирую: «...если маглорожденный способен стать лучшим студентом в Хогвартсе, очевидно же, что они не настолько беспомощны. Кроме того, если мы начнем давать маглорожденным дополнительную помощь, чем это сомнительное предприятие может закончиться? Не приведет ли это к тому, что им начнут завышать оценки только потому, что их родители не маги?..»

      Эти слова привели Визенгамот в хаос. Тот факт, что маглорожденный студент стал лучшим учеником в год обучения мистера Поттера в Хогвартсе, вызвало много суждений у за-маглорожденных лордов. Также несколько поубавился их энтузиазм по данному вопросу. К примеру, лорд Забини потом поделился с нами: «...Я зашел в зал с намерением голосовать за принятие законопроекта, однако мысль о том, к чему этот законопроект может нас привести, заставила меня изменить свое мнение...».

      Несколько лордов, однако, обвинили будущего лорда Поттера в преувеличении и попросили объяснить тот факт, что только один маглорожденный вошел в десятку лучших. Будущий лорд Поттер достаточно спокойно отреагировал на это. Он пояснил, что в десятке были сыновья и дочери очень влиятельных лиц, которых обязывает статус. Среди них Су Ли, дочь китайского посла и мастера заклинаний Чан Ли. Сам Гарри Поттер. Старшая дочь чистокровной семьи Патил, дочь лорда Турпина, племянница леди Боунс, сын лорда Малфоя и сын лорда Забини.

      Подводя итог, мистер Поттер доказал, что, возможно, проблема не в том, что маглорожденные так удивлены существованием магии, а в том, что они просто ленивы. Цитирую: «...Это относится и к маглорожденным, и к полукровкам, и к чистокровным, и это не дает основания оказывать маглорожденным особую помощь...».

      Окончательное голосование: 158 «против» — 130 «за», — это огромная победа для такого спорного законопроекта. В то время как мистер Поттер отрицает, что выступление против директорского законопроекта является актом мести, «Ежедневный пророк» думает иначе. Директор Дамблдор является широко признанным сторонником прав маглорожденных, и, по слухам, он потратил больше месяца, работая над этим законопроектом и получив поддержку того же лорда Макмиллана. Если мистер Поттер не мстил, то он выбрал очень любопытный законопроект, чтобы выступить против, учитывая, что его собственная мать маглорожденная.

      * * *

      Гарри положил газету на стол.

      — Ух ты, — тихо произнес он.

      — Я не могу поверить, что ты действительно все это сказал прессе. Они точно не переврали? — усмехнулся Драко.

      — Эм, неверно цитировали меня? Нет. Хотя они не правы, называя это враждой, и они были не далеко от правды про месть, — сказал Поттер.

      — Не могу поверить, что ты действительно сказал, что Локонс худший учитель, который когда-либо был, учитывая того, кто пытался тебя убить. Это просто... просто... ты гений! — Блейз не смог сдержать хохот.

      — Блейз, прекрати! Серьезно! Гарри, ты ведь понимаешь, что каждый маглорожденный возненавидит тебя с этого момента? — нахмурилась Джинни.

      Гарри и Драко обменялись взглядами, прежде чем рассмеяться вместе с Блейзом. Когда они все же перевели дух, Малфой сказал:

      — Ты думаешь, что Гарри волнует мнение грязнокровок? Законопроект был туфтой, и все, что сказал Гарри, правда.

      — Да, и быть может, теперь мадам Боунс получит некроманта, — улыбнулся Поттер.

      — Некроманта? — растерянно спросили Дора и Джинни.

      Гарри, Драко и Блейз быстро пересказали им свои споры на пляже и то, что Поттер планировал выступить против этого законопроекта независимо от событий.

      — Значит, ты готовился к этому с лета? — удивилась Джинни.

      — Да, и я до сих пор хочу, чтобы с Дамблдора сняли все права моего проклятого опекуна! — раздраженно произнес Гарри.

      — Ну, если ты действительно хочешь, чтобы он ушел, почему бы не рассказать все про Дурс... — начала Нимфадора.

      — Замолчи, Тонкс! — так рыкнул Поттер, что несколько слизеринцев перестали разговаривать и обернулись к нему.

      — Эмм... Тонкс, — сглаживая ситуацию, сказал Малфой, — ты действительно ожидаешь это от него после Визенгамота? Ты же помнишь, что он планировал сделать, да?

      — Прости, я на секунду забыла об этом, — Нимфадора покраснела на мгновение, а потом применила свою способность, чтобы румянец исчез.

      — А, не беспокойся, — махнул Гарри.

      — Я так понимаю, с нами вы не поделитесь информацией? — спросил Блейз.

      — Нет, прости. Некоторые вещи просто слишком личные, даже с окклюменцией, — ответил Поттер.

      — А вы знаете, мой папа очень хотел, чтобы этот законопроект приняли, — перевела тему Джинни.

      — Правда? Ему же хуже, — с сарказмом произнес Драко.

      — Драко, нехорошо так говорить! — резко воскликнула Джинни.

      — Почему? Твой отец просто предатель крови. Помогать маглорожденным глупо.

      — Драко, не смей называть отца предателем. Мы гордимся своим родом, как любая чистокровная семья. Тот факт, что у нас нет никаких проблем с маглами и маглорожденными, не делает нас плохими!

      — Джинни, не плохими, а глупыми, — сказал Гарри, заработав обиженный взгляд от Джинни. — Я не пытаюсь навязывать тебе свое мнение, Джинни, но давай будем честными, маглы — это ужасные люди, и маглорожденные должны оставаться в их мире.

      — Но... но... Тонкс, Блейз, неужели и вы думаете так? — в голосе Джинни проявились печальные нотки.

      — Я понимаю, почему Гарри так думает, и я с ним согласна, — призналась Дора.

      — Без комментариев, — пожал плечами Блейз.

      — Без комментариев? — переспросила Джинни.

      — Забини нейтральны по этому вопросу, и я не собираюсь менять семейные традиции, — пояснил Забини.

      Джинни посмотрела на своих друзей и покачала головой, не зная, что ей делать.

      — Гарри, ты, правда, назвал Снегга своим любимым профессором? — постаралась сменить тему Тонкс.

      — Они спросили о нем, а я не хотел усложнять себе жизнь в школе, высказав свое настоящее мнение.

      — Но Локонс? — усмехнулся Блейз.

      — Он больше не учитель, так что не имеет значение то, что я о нем говорю, — улыбнулся Поттер, и все, включая Джинни, рассмеялись.

      Пока Джинни, Блейз, Нимфадора и Драко спорили о том, какой поступок Локонса был самым глупым, Гарри решил осмотреть зал. Первое, что бросилось в глаза — это страшные волчьи взгляды, бросаемые на него гриффиндорцами. Один из них принадлежал Грейнджер. И Поттер не смог лишить себя удовольствия и помахал ей. Лицо Грейнджер покраснело от ярости, и она выбежала из зала. Гарри лишь ухмыльнулся и продолжил свое занятие.

      Когтевранцы все сгрудились в кучку и тихо что-то обсуждали. Каждый из них, как и прежде, смотрел на него снизу вверх. Поттер заметил Су Ли в одной из главных групп Когтеврана, ловца Чжоу Чанг, Терри Бута и несколько учеников третьих и четвертых курсов. Никто из них, казалось, не хотел встречаться с ним взглядом, поэтому Гарри перевел взгляд на стол Пуффендуя.

      Пуффендуйцы поддерживали гриффиндорцев. Поттер заметил Эрни Макмиллана, и они дружно отвели друг от друга взгляд. Гарри никогда не видел таким Макмиллана, казалось, что тот сейчас подойдет к нему и вызовет на дуэль. Только два пуффендуйца, казалось, не были расстроены: Сьюзен Боунс и Ханна Аббот. Поттер был рад, что они не изменили себе. Хотя это не слишком удивило его, так как они присутствовали при его споре с мистером Макмилланом. Они также знали, что это не был акт мести за его дело против Дамблдора.