Николаев Владимир Сергеевич : другие произведения.

Упавшая Звезда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пройти через повреждённый портал спасаясь от погони и очутиться посреди безжизненной пустыни? Предсказуемая случайность. Встретить посреди пустыни человека? Редкая неожиданность. Человек не говорит ни на одном языке и утверждает, что упал с небес? Невозможность. Рассказ о путешествии самой необычной пары через войну, хаос и насилие в мире где вовсю льётся кровь и... Магия. Редкое смешение противоположных жанров - классического тёмного фэнтези и космической фантастики. https://ficbook.net/readfic/6847210

Упавшая Звезда

Annotation

[]
     Упавшая Звезда
     Направленность: Джен
     Автор: EmgerVarEimress (https://ficbook.net/authors/351487)
      Фэндом: Сапковский Анджей «Ведьмак», The Witcher (кроссовер)
      Пэйринг и персонажи: ОМП, Цирилла Фиона Элен Рианнон , Ласточка, Владычица Озера)
      Рейтинг: NC-17
      Размер: планируется Макси, написано 205 страниц
      Кол-во частей: 23
      Статус: в процессе
      Метки: Отклонения от канона, Магический реализм, Космоопера, Волшебники / Волшебницы, Фэнтези, Фантастика, Психология, AU, Вымышленные существа, Элементы гета
      Посвящение: Всем кто читает мои работы.
      Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика
      Примечания автора: Работа пишется уже довольно давно, но очень медленно, по остаточному принципу, так что после завершения выкладки уже написанного материала, скорых прод не обещаю. Собственно, возможно выкладка несколько преждевременна, но почему бы не сделать маленький подарок читателям в честь Праздника?))) Добавлен альбом с иллюстрациями в мою группу Вконтакте: https://vk.com/album-163045366_256081756 Мой Яндекс кошелёк, если вдруг кто-то захочет отблагодарить материально: 410018474669649 p.s. хоть в работе нет и в принципе не предвидится откровенного контента, специально для особо упоротых, торжественно и официально заявляю, что возраст некоторых персонажей намеренно увеличен автором в угоду сюжету.
      Описание: Пройти через повреждённый портал спасаясь от погони и очутиться посреди безжизненной пустыни? Предсказуемая случайность. Встретить посреди пустыни человека? Редкая неожиданность. Человек не говорит ни на одном языке и утверждает, что упал с небес? Невозможность. Рассказ о путешествии самой необычной пары через войну, хаос и насилие в мире где вовсю льётся кровь и… Магия. Редкое смешение противоположных жанров – классического тёмного фэнтези и космической фантастики.

Пролог

Примечание к части

     Дорогой читатель! Я рад, что ты решил ознакомиться с моей работой. В ней я постарался сплести воедино два противоположных жанра - фэнтэзи и фантастику. Удалось ли - судить тебе. Если хочешь увидеть предысторию, понять и узнать немного не только мир "Ведьмака", но и оригинальный, придуманный мной, дабы понимать события будущего, когда выйдут они за рамки мира "Ведьмака", - не смею более отвлекать тебя своими предисловиями) Ну а если тебе не терпится приступить к моменту переплетения двух "вселенных" - рекомендую после "Пролога" переходить к главе "Фантом". Надеюсь тебе понравится мой скромный труд)
     — Сволочи! — в ярости долбанул я по ни в чём не повинной приборной панели. Гладкий пластик стойко перенёс удар, а вот многочисленные голограммы приборов и индикаторов на такое действие обиженно моргнули. Последующий бездумный удар остановило лишь внезапно пришедшее, но простое до банальности осознание, что самолёт от этого лучше не полетит. Надо было что-то делать. И я сделал самое логичное в такой ситуации — убрав руки от органов управления, постарался успокоиться.
     В самом деле, ведь ничего непоправимого не случилось, ведь так? Ну подумаешь, звездолёт сбили неопознанные корабли, эка невидаль! Подумаешь, мой истребитель, приняв неравный бой, сейчас вертится по орбите третьей планеты в безымянной системе, словно волчок, и помощи ждать неоткуда, подумаешь… Так, куда-то меня совсем не туда понесло. Ещё немного и впрямь в отчаяние впаду, а только этого мне и не хватало. Всё не так плохо, как могло бы быть, ведь правда?
     Так, пока позитивный порыв души не иссяк, разбившись о жестокую реальность, нужно срочно искать плюсы в моём положении. А они есть, однозначно есть, нужно только получше присмотреться. Планета подо мной с кислородно-азотной атмосферой, вполне пригодной для дыхания — это плюс? Конечно плюс! Вон на ней виднеется синяя гладь океанов, да желто-зелёные массивы материков — плюс? Тоже плюс, раз есть вода, да растительность, значит жить точно можно. Ещё плюсы? Ну… Я пока жив, ракета взорвалась сильно в стороне, лишь повредив основной компьютер, да систему автоматической стабилизации. Ну и систему навигации заодно. Собственно, всё это и было в одном блоке, куда, судя по сигналам с аварийного компьютера, и пришёлся основной удар осколков, пополам с перегретой плазмой. Это конечно минус на самом деле, но и тут — смотря с какой стороны поглядеть. Попадание на метр левее — сдетонировал бы реактор, а на полтора правее, и даже детонация бы не понадобилась, чтобы отправить меня на тот свет. Лёгкая броня пилотской кабины возможно защитила бы меня от осколков, но не от плазмы. На такое она просто не рассчитана. Так что моё главное достижение за сегодня — я всё ещё жив!
     Теперь оставалось только придумать, как же быть с куда более многочисленными минусами. Итак, как я уже сказал, корабля, который мог бы меня подобрать — больше нет, в окрестностях планеты вовсю рыскают те уроды, что нас сбили, истребитель этими самыми уродами подбит и сейчас, вращаясь, медленно плывёт по орбите. Системы автоматической стабилизации накрылись, пытаться вручную выровнять аппарат на глазах у вышеупомянутых гадов… Ну проще реактор перегрузить. Смерть куда более быстрая, зрелищная и наверняка безболезненная. Маленькое солнышко — швырх, и нету машинки!
     К счастью, пока мне обнаружение не грозит. Кувыркающийся по орбите самолёт с неработающим двигателем наверняка принят за мусор, оставшийся после сражения, как самими вражинами, так и компьютерами их кораблей. По крайней мере, за то, что всё именно так говорит мне мой богатый опыт.
     Остаётся всего один извечный вопрос типичного русского человека, который, как говорят, пришёл к нам из далёкой древности. Что делать? Там правда в комплекте к нему всегда идёт ещё один вопрос — кто виноват? Но ответ на него сейчас, полагаю, вовсю подбирает собственных выживших с подбитых кораблей и самолётов. А вот на «что делать?» ответа у меня пока нет и было бы крайне желательно найти его поскорее. И даже не из-за этих уродов, появившихся в этом секторе, словно из ниоткуда, а по куда более гмм… Приземлённой причине. Орбита, по которой крутится мой кораблик, нестабильная и спустя пару витков я начну входить в плотные слои атмосферы, что при дыре в борту и неработающей системе стабилизации, да на такой скорости захода, чревато превращением в красивый, но увы не слишком долгий огненный болид.
     Что делать? Я прикрыл глаза под шлемом, стараясь отрешиться от всех проблем и расслабиться. Решение само придёт в голову. Не знаю сколько я так пролежал, наверное, лишь пару-тройку минут, но, когда я открыл их, истребитель в своём очередном повороте оказался повёрнут кабиной к светилу. И пусть никакой прозрачной кабины, как на древних самолётах, здесь не было, но дополненная реальность, отображавшаяся в шлеме, превосходно передавала картину вокруг. Луч солнца задорно скользнул по моему лицу и теперь я кажется знал, что делать…
     ***
     Над Северным морем, отрогами скал, над самим островом, похожим на гигантский каменный столб, всходила полная луна. На небе не было ни тучки и она, словно вынырнувшая из морских вод неведомая купальщица, в окружении мириадов звёзд степенно, почти незаметно плыла вверх. Дул лёгкий ветерок, принося прохладу камням, нагревшимся за день.
     В одной из комнат шикарного дворца, приютившегося у самых морских вод, не спалось юной девушке. Она стояла на небольшой террасе, глядя в небо, да бросая редкие озабоченные взгляды на задорно мерцающие огни ещё одного дворца, раскинувшегося выше, на самих скалах, да на чернеющую тёмную громаду башни, словно диковинная корона, венчавшую остров.
     Девушке было неспокойно, грустно и немного страшновато. Нет, ничего плохого с ней не произошло, и как уверяла её наставница, за прошедшие годы, впрочем, ставшая для неё кем-то более близким, чем просто наставница и учитель, больше никогда не случится. Она верила ей, ведь та никогда не лгала. Да и кому ещё можно верить? Только ей и…
     Отвлёкшись от раздумий, девушка вновь взглянула в тёмное небо, усыпанное звёздами и замерла с лёгкой улыбкой на лице. По небу плыла звезда. Падающая звезда… Говорят, если загадать желание, глядя на такую и проводить её полёт, не спуская глаз до самого горизонта, то оно непременно сбудется. Глупости конечно, ей как будущей чародейке не пристало верить в эти деревенские россказни, но юная девушка почему-то задумалась, а чего бы она хотела больше всего на свете?
     Она будет учиться в этой самой школе, что на скалах, ведь её уже приняли, станет настоящей чародейкой и наконец-то научится полностью контролировать свой дар. Это её будущее и оно её полностью устраивало, но вот только есть ли там, в этом будущем, место тем, кто ей дорог? Девушка не знала. Больше всего на свете она боялась вновь потерять тех, без кого не мыслила жизни, как это уже было однажды в далёком и надёжно забытом детстве. Они были её… Семьёй? Забавно, а ведь она и впрямь считает их своей семьёй, своими родителями, из настоящей-то родни она помнила лишь бабушку, но не маму с папой. Они пропали давно, слишком давно. Такое больше не должно повториться!
     Что ж, пусть таковым и будет её желание.
     — Я хочу больше никогда-никогда не терять тех, кто мне дорог, — тихо и, казалось как-то неуверенно, боясь спугнуть свою решимость, прошептала она, не сводя своих больших изумрудно-зелёных глаз со звезды.
     А звезда продолжала свой полёт. Но что это? Позади неё вдруг стали различимы ещё точки-звёзды, словно силящиеся нагнать Её-звезду. Одна, две, четыре… Они догоняли… А вот, с другой стороны, прямо перед звездой-беглянкой задвигалась ещё пара ярких звёзд. В небе началось что-то невообразимое! Девушка никогда не увлекалась астрономией, несмотря на то, что в храме, где ей довелось прожить последние несколько лет, даже была небольшая обсерватория, но она сильно сомневалась, что такое вообще возможно. Её-звезда, словно живая, увидев пару звёзд впереди, ускорилась и завиляла из стороны в сторону, те что гнались за ней тоже прибавили ходу, а когда беглянка проплыла мимо пары, летевшей навстречу, те, словно по команде, совершили в небе лихой разворот и понеслись ей вслед, также виляя, словно силясь в каком-то им одним ведомом загадочном танце попасть в такт неслышимой мелодии.
     Девушка, запрокинув голову вверх, с немым восхищением и неземным восторгом смотрела на разворачивающийся в ночном небе танец прекрасных далёких звёзд.

О превратностях судьбы

     Говорят не повезет
     Если серый мент дорогу перейдет
     А пока наоборот
     Только серому менту и не везет
     Мурзилки International — "Серый Мент"
     У многих людей, хоть раз сталкивавшихся с чтением столь популярной в нашем веке бульварной литературы, может сложиться ложное впечатление, что всё самое хреновое происходит с героями пока они спят. Напали кровожадные уродливые пятиногие и трёхголовые ксеносы из Рукава Тесея? Обязательно пока герой вкушал послеобеденный сон. Ворвались в уютную холостяцкую квартиру героя террористы с Кольца Аль-Карны? Непременно в тот самый момент, когда герой, притомившись от любовных утех со смазливой подружкой, слегка прикорнул. Да что там говорить, даже в тех сумасшедших книжках, где сознание героя переносится в другое тело, как правило находящееся в глубочайшей заднице, это случается непременно тогда, когда это самое сознание в каком-нибудь пьяном угаре видит девятый сон.
     Увы, реальность всегда вносит свои коррективы в подобные «ситуации» и задница, в обнимку с почти вымершим земным пушным зверьком, всегда приходит, кхм… По-разному. Иногда ты вполне отчётливо видишь и ожидаешь её приближение, и когда она всё же является, некоторые даже испытывают нечто вроде изощрённого облегчения, мол «ну вот она, наконец-то, столько же ждали!» Случаются в жизни людей и абсолютно непредсказуемые задницы, когда всё вроде бы было хорошо и замечательно, но вот поди ж ты, в колесе фортуны что-то заискрило, заклинило и всё пошло под откос. Ну а ещё бывает, как у нас…
     Когда ходишь на дальнем рейдере, пушной зверёк всегда бродит где-то за бортом неподалёку, и напорешься ты на него, как на блуждающее астероидное поле, или нет — лишь воля случая, да собственной удачи. С другой стороны, патрулируемый нами в этот раз 43-й сектор был местом спокойным буквально до безобразия. А это давало всем достаточно оснований, чтобы несколько расслабиться, да перестать жить в постоянном ожидании того, что ну вот буквально сейчас из гипер-пузыря на окраине системы выскочит какой-нибудь отморозок и даст по тебе полный залп из всех орудий.
     В моём случае все «необычайные перипетии» и «фантастические приключения» начались, когда я сидел в общей столовой и поглощал свой поздний обед. Вахта выдалась та ещё, корабль попал в подпространственную аномалию, такое иногда встречается в гиперпространстве, и нас выкинуло в незнакомую систему. Пришлось развозить приводные маяки, чтобы скорее сориентироваться, где мы находимся, а это хоть дело и не сложное, но довольно нудное и долгое. На наше счастье выкинуло нас не на другую сторону галактики, а довольно близко от 43-его сектора. Почти у самой границы исследованных территорий.
     Я задумчиво ковырял вилкой салат в плошке — есть не хотелось, как и всегда после длительного нахождения в невесомости — к сожалению истребители не оборудованы генераторами искусственной гравитации. Спать тоже в общем-то не хотелось. После двадцати часов непрерывной работы это было бы странно, однако ещё не закончилось действие стимуляторов, так что я был бодр до отвращения. Мои мысли о том, чем бы себя занять в ближайшие час-два, пока искусственный «заряд бодрости» не сойдёт на нет были совершенно внезапно прерваны противным писком коммуникатора, возвещавшим о приходе срочного уведомления. Чертыхнувшись, и в тысячный раз напомнив себе сменить мелодию сигнала, я открыл сообщение и с немалым удивлением обнаружил приказ немедленно явиться в боевую рубку, а буквально спустя секунду весь корабль наполнился громким, тревожным и, по-своему ошеломляющим, визгом сигнала общей тревоги. Впрочем, наверное, стоит рассказать обо всём по порядку.
     Итак, 43-й сектор, куда нас занесла нелёгкая, был тихой и безобидной глушью с редкими островками цивилизации в виде немногочисленных и крайне рассеянных обитаемых звёздных систем, которую Третья Мировая Война обошла стороной. Да что там говорить, если даже граница Федерации здесь чисто номинальная, а космос более-менее исследован хорошо если на неделю полёта вперёд. Мы уже больше месяца шлялись в «свободном поиске», лишь по недоразумению названном кем-то «патрулём отдалённых звездных систем и скоплений» и ничего. В смысле совсем ничего. Во всём секторе, граничащем с территориями Федерации было меньше десятка обитаемых систем. В основном всякие мелкие общины отважных (сумасшедших на самом деле) переселенцев, сектантов, да прочих нелюдимов, смотавшихся на самые окраины подальше от Федерации, её законов и налогов конечно же. Главным образом от налогов. Опасности они не представляли никакой, ибо в большинстве своём были бедны как церковные мыши, не знаю правда, почему мыши в церквях бедные, как вспомню роскошь и показное, буквально до неприличия, богатство земных храмов и церквей, так эти самые мыши мне начинают казаться отожравшимися никак не меньше, чем до собачьих размеров. А потому, вопрос зачем было гнать на этот край света целый патрульный крейсер, оставался для меня без ответа. Правда стоит признать, говоря «целый» я несколько грешу против реальности.
     Большинство дальних рейдеров в наше время назвать военными в прямом смысле этого слова нельзя. Скорее это что-то вроде неплохо вооружённого транспортника с очень высоким уровнем автономности. То есть, иначе говоря, летать он может далеко и долго. Требования к рейдеру, как правило, заключаются в наличии больших баков, объёмных трюмов, экономичных двигателей и небольшого экипажа. И разумеется, лучше всего всем этим критериям соответствуют дальние межсистемные транспортники. Нет, не буксиры-лихтеровозы, или здоровенные многокилометровые платформенные контейнеровозы, а обычные такие грузовички — рабочие лошадки большинства окраинных колоний, да и не только окраинных. А ещё рейдеры должны быть дешёвыми, поэтому их либо переделывают после покупки, либо реже вносят по заказу изменения в проект ещё на стапелях. Однако у всего есть своя цена, и цена такого подхода — абсолютная непригодность данных кораблей хоть к какому-то более-менее серьёзному бою. В лучшем случае их хватает, чтобы отбиться от пары-тройки назойливых пиратов на древних посудинах, но не более.
     К счастью, рейдер, на котором мне довелось оказаться, не был одним из таких, переоборудованных из гражданского судна. Проектировался и строился он как вполне себе военный корабль, предназначенный для патрулирования отдалённых систем и ближайшего межзвёздного пространства Солнечной Федерации. И оснащался он вполне себе на уровне, для времени своей разработки и создания, разумеется. Судите сами — четыре погонных магнитно-кинетических орудия четвёртого класса, шесть башенных скорострельных магниток-спарок, два курсовых лазера Е-класса, да целых десять торпедных аппаратов метрового калибра. Всё это, разумеется, не считая различной зенитной мелочи и прочих активных защитных систем. Ко всему этому ещё можно добавить силовой щит пятого класса и соответственно броню пятого же уровня защиты. А ещё крейсер имел у себя в ангарах целую эскадрилью из девяти аэрокосмических истребителей ASI-4. Для корабля с массой покоя всего-то в 81000 тонн, это вполне себе неплохие показатели, даже с учётом того, что проектировался он больше тридцати лет назад.
     Вот только, по-хорошему, ни тогда, ни сейчас никому даже в наркотическом бреду ну просто никак не должно было прийти в голову назвать такой корабль крейсером. Пусть даже патрульным. Тяжёлый фрегат, не более, даже на эсминец не тянет ни по одному из показателей. Однако в головы пришло. И назвали. И получила Федеральная Патрульная Служба от «доброго» Адмиралтейства на свою нездоровую голову ещё одну проблему, в виде целой серии «недокрейсеров», с которыми непонятно что делать. Нет, насчёт «что делать» как раз ясно, корабль изначально проектировался для длительных походов, то есть, по сути, патрулирования отдалённых систем, однако же ФПС просила корабль именно крейсерского класса с дальностью рейдера, а не ещё один большой фрегат.
     ФПСники страшно обиделись ещё тогда, пробовали возмутиться, однако, как раз начался очередной приграничный конфликт на территории одного из Срединных Государств между Республикой Семи Солнц и Солнечной Федерацией. На возмущение патрульных стало как-то всем глубоко пофиг. Как извращугам конструкторам с военных верфей Солнечной, так и «любимому» Адмиралтейству, в ведение которого ФПС в общем-то толком никогда и не входила. Адмиралы «внезапно» вспомнили, что помимо постоянной раздачи наград себе любимым, преимущественно за учения и парады, а также тихого попила военного бюджета, в их обязанности также входит и, вот чудо, обеспечение боеспособности Флота Солнечной. А ещё непосредственно командование им не только на тех самых парадах, но и на войне. Флоту резко потребовались нормальные крейсера, нормального размера и с нормальной дальностью-автономностью, так что про этот проект «временно забыли», спустив со стапелей верфей к тому времени уже больше пятнадцати таких корабликов. От командования ФПС тогда «отмазались», сказав, что после окончания войны дадут им нормальные крейсера, а эти пока так, временная замена. Ну, а как известно, у нас нет ничего более постоянного, чем временное, посему, после окончания войны, более известной широкой публике как Новоконгский конфликт, на робкие просьбы ФПС о создании нормальных дальних крейсеров, им было безоговорочно заявлено, что по документам тридцать крейсеров у них уже есть, и необходимости в большем количестве Военное Министерство не видит. Все же попытки объяснить, что то, что им досталось и эсминцем-то назвать стыдно — потонули в волне послевоенной эйфории на пару с бюрократией… Так и остались ФПСники как бы с крейсерами, а как бы и нет. Хорошо хоть пиратов гонять их пока что хватало с избытком. Обычно.
     Так кто же мы такие, спросите вы в итоге? Мы ловцы, охотники, загонщики если угодно. Ошиваемся на своём рейдере по всем самым отдалённым уголкам населённой галактики выискиваем пиратов, работорговцев, контрабандистов и прочую шваль, преследуем их и уничтожаем. После Войны в наш круг обязанностей попал и поиск немногочисленных уцелевших имперцев, разбежавшихся по отдалённым концам обитаемого Мира. С последними мы сами, понятное дело, вряд ли бы смогли управиться, так что, уничтожают их (конечно же во имя мира и демократии в галактике) вызванные нами экспедиционные силы. Ну да мы и не в обиде.
     На самом деле, стоит признать, что в хоть сколько-нибудь значимые заварушки мы попадаем крайне редко, не нужно думать будто каждый день с утра до ночи у нас наполнен полным авралом, стрельбой, взрывами, погонями и прочей дебильной романтикой, вовсе нет. Большинство патрулей представляют собой обыкновенную скучную рутину. Прилетели в одну систему, проверили всё сканерами, осмотрели на выбор несколько случайно попавшихся судов, обитаемые планеты, если есть, прыгнули в следующую систему и там всё заново. Пожалуй, даже окончившаяся Война не сильно изменила этот утвердившийся порядок.
     Ах да, Война, или как её именуют официально — Третья Мировая Война, или Первая Галактическая. Ну насчёт последнего, если честно можно поспорить. Трудно назвать «Галактической», войну, охватившую едва ли одну миллионную часть Галактики. Впрочем, война, разразившаяся на доброй половине исследованных территорий для тех, кто там обитает уже вполне может считаться Мировой, не так ли? Почему же третья? Ну, это действительно третья по счёту война, охватившая большую часть известного обитаемого мира. Правда справедливости ради, стоит сказать, что первые две случились ещё на Земле в XX столетии, но потом наши предки, видимо одумавшись, каким-то невероятным чудом смогли избежать крупных войн на протяжении целого столетия, пока не вышли в дальний космос. Потом конечно же тоже были многочисленные мелкие столкновения да конфликты, но в крупную, Мировую Войну, всё вылилось лишь семь лет назад в 2469 году. Именно тогда холодное противостояние между обширной, рыхлой и дряхлеющей Солнечной Федерацией и набирающей силы Межзвёздной Империей переросло в настоящую бойню, втянувшую в себя десятки других звёздных государств, как людских, так и некоторых ксеносовских.
     Мне тогда только шестнадцать стукнуло, и я, преисполненный гордости в желании продолжать семейную традицию, подал документы в Лётную Академию Космофлота на Марсе. А на следующий день после зачисления, нас всех подняли на два часа раньше срока, построили в неровные ротные коробки и зачитали сообщение о том, что имперцы начали вторжение.
     В результате вместо положенных четырёх лет обучения, нас прогнали по экспресс курсу и выпустили всего через два года. А дальше было присвоение первых званий и распределение, где нас, ещё толком ничего не соображающих, но зато буквально лопающихся от воинственного азарта сопляков, раскидали по флотам и системам. И был Шестнадцатый штурмовой флот, второе сражение за Аттику, страшная и безнадёжная оборона Аль-Джиссы, битва за Гиперборею, и ещё многие и многие десятки сражений и битв, главным образом за свою собственную жизнь. Закончился мой боевой путь в Мидгарде — столице Межзвёздной Империи. Страшная была мясорубка — имперцы сопротивлялись, как загнанные в угол крысы. Мидгард, подумать только… Если бы в начале войны мне кто-то сказал, что я буду в рядах десантников штурмовать дворец Сената, я бы, наверное, рассмеялся ему в лицо, а тогда… Тогда у меня и выбора-то особого не было. Когда ты на разваливающемся истребителе влетаешь сквозь купол крыши в Большой зал Сената, посреди которого идёт яростная бойня, выбора у тебя и впрямь немного.
     Война закончилась как-то совершенно внезапно — Империя капитулировала, их сателиты, кто ещё был цел, на коленях приползли вымаливать прощения, а наши знамёна взвились над всеми вражескими мирами. Настал долгожданный мир. Мир за который мы боролись не щадя живота своего. Но внезапно для многих оказалось, что с окончанием войны столько войск уже не требуется. Пошла долгожданная демобилизация — призванные солдаты возвращались домой к семьям, детям, любимым… У нас всё было куда сложнее. Многим ещё и двадцати не исполнилось тогда, а единственное что мы, прошедшие через сотни яростных схваток и сражений умели и могли делать — это убивать. Убивать и истреблять всё живое и неживое в космосе, что посмеет бросить нам вызов.
     Помню свою тогдашнюю эскадрилью с авианесущего крейсера «Адмирал Ушаков» — все буквально усыпанные медалями и орденами, молодые — никого старше двадцати пяти… И все с бледными глазами глубоких старцев. Со временем, говорят психологи, это проходит, у меня вот почти прошло, вернее я научился хорошо скрывать это, лишь изредка, говорят, прорывается наружу. И тогда сторонние окружающие начинают с сочувствием коситься в мою сторону. Ненавижу такое бездеятельное сочувствие. Свою ненависть, впрочем, я тоже успешно научился скрывать.
     Никто из нас тогда не знал, что же делать дальше, если корабль отправят на консервацию, а всех пилотов-истребителей демобилизуют. Правительство предлагало целую кучу каких-то «конверсионных» программ переобучения на мирные гражданские специальности, но мы в тот момент абсолютно не представляли себя в мирной жизни. Вся наша жизнь делилась на «до войны» и «война». И почему-то, то что было «до» виделось нам в каком-то призрачном тумане. На наше счастье «Ушакова» оставили в строю, это дало ребятам достаточно времени привыкнуть к новой жизни и не столь резко упасть в неё, как многим другим, менее везучим.
     Меня же странная, извращённая воля судьбы-насмешницы закинула в ФПС.

Гости незваные

     Я буду драться за двоих! Нет, за четверых! За двенадцать! За тринад.. Экх... тр... Разрешите идти, сэр?!
     м/ф "Остров Сокровищ"
     В рубку я вбежал последним, когда там уже собрались все старшие офицеры, кто был не на постах. На самом деле, помимо основной вахты, людей было не так уж и много. Капитан — коммандер Носов являл собой типичный образец бывалого космического волка из головизора. Высокий, даже выше меня, худой как палка, седой как лунь, с бородкой и пересекающим лицо шрамом. О том зачем ему последний, я, честно говоря, узнать ничего кроме скабрезных, но не злобливых шуточек так и не смог. При современном-то уровне медицины красоваться такой перекошенной рожей, это… Довольно экстравагантно, что ли. До полного образа Кэпу не хватало разве что только кибернетического протеза, да попугая-матерщинника.
     Кроме коммандера здесь же присутствовали старпом — крупный, но отнюдь не толстый мужчина неопределённой возрастной и национальной принадлежности, командир оружейной части — смуглая брюнетка с большими синими миндалевидными глазами, довольно необычное сочетание внешности, но генная терапия в наши дни творит чудеса. На вид ей было лет тридцать, хотя, признаться, сейчас возраст женщины ведь хрен определишь. В углу примостился командир части защитных систем, своей рыжей бородой, заплетённой в косички и бритой до зеркального блеска головой чем-то напоминающий древних викингов. Боцмана, на удивление, не было, а наш штурман — ещё одна девушка, на этот раз светловолосая с тёмными глазами, выделявшимися на бледном лице как два здоровенных омута, склонилась над голо-картой системы, в которой мы и висели. Остальной народ — дежурная смена — занимались своими делами, не отвлекаясь на импровизированное собрание. Стоило мне войти, как все взгляды тут же устремились на меня, как бы показывая, что я последний кого ожидали и вообще мне стоило бы поторопиться.
     Ах да, совсем забыл, где же мои манеры, наверное, и мне стоило бы представиться! Зовут меня Владислав Грозов, нахожусь я в звании лейтенант-коммандера и верховожу всей корабельной авиацией, числом ровно в одну эскадрилью из девяти боевых машин. Отмечен золотой звездой героя, пурпурным сердцем и ещё целым спектром иных орденов и медалей, заслуженных за личный героизм, мужество, отвагу и прочее, прочее — нужное подчеркнуть, на фронтах Третьей Мировой Войны. Не поверите, у меня даже медаль «Мидгард - первая линия» есть, в военных кругах более известная, как «Мидгардская баня». А её вообще-то давали лишь десантникам, высаживавшимся на эту поганую планетку в первой волне. Демобилизован из состава действующего флота. Как же я с таким набором наград попал в ФПС, да ещё на древний рейдер, почти все свои выходы ошивавшийся где-то у чёрта на куличиках? Оу, это отдельная история и…
     — Наконец-то все в сборе, — пробасил Кэп Носов и кивнул старпому, — Феликс, излагай.
     — Как скажешь, далеко ходить не буду — у нас проблемы. Мы не одни в системе, десять минут назад из гипера прямо на конце нашего разгонного вектора вышла неопознанная эскадра — пять кораблей. Сейчас они гасят инерцию и замедляются, так что пара часов у нас в запасе есть.
     — Я уже отдал приказ прекратить разгон и уходить с просчитанного вектора в сторону, — воспользовавшись паузой, вставил коммандер.
     — Проскочить не успеваем, пока они не замедлились? — судя по тону, не особо надеясь на положительный ответ осведомился наш «викинг» — Эрик Рауди.
     — Нет. Уйти не успеем, наши движки не дадут достаточного ускорения, — так и не отрываясь от голокарты ответила за Кэпа штурман — лейтенант Анна Свердлова, вполне обоснованно заработавшая среди всего экипажа негласное прозвище «снежная королева». Ну да, попробовал бы кто ей это в глаза сказать… Наверняка бы сломала говоруну что-нибудь лишнее на организме.
     — А как насчет пробиться? — хищно улыбнувшись вопросила наша «оружейница» — Таиране Домранос, косясь на один из голоэкранов, куда выводились предварительные данные по неизвестным кораблям, — там всего лишь пять финишных сфер, кажется 4-го класса.
     — Сканирование пока не закончено, — начал Носов, но был прерван возгласом одного из операторов систем слежения:
     — Сканирование завершено, сэр, точность в пределах 84%, вывожу на экран.
     Перед нами на вертикальном голоэкране появились вращающиеся образы финиширующих кораблей.
     — Таак, что тут у нас, — задумчиво протянул Кэп, вглядываясь в отобразившиеся приблизительные характеристики нежданных гостей, — ну три фрегата это стал быть тип «Айронклиф», древние, как говно мамонта...
     — Один, похоже, в ударном варианте, — как бы между прочим заметил старпом.
     — Да вижу. Что там еще, ну корвет, тип «Свордфиш» понятно, чуть поновее, но слабенький — орудия дрянь, брони вообще считай нет...
     — А никто не думает, — подал голос, напряжённо молчавший до этого рыжебородый, — что это не обязательно противник, мы же с ними не связывались даже!?
     Кэп лишь укоризненно посмотрел на него, хотя сложно понять, что его так задело, а вот Таиране вполне ожидаемо с издевкой бросила:
     — Эрик, ну как так можно, ты позоришь своих славных предков, только подумай, что бы сказал твой много раз пра-пра-прадедушка стоя на палубе качающегося на волнах драккара если бы узнал...
     — Задрали уже, — сквозь зубы тихо, но вполне отчётливо прорычал «викинг», — да не викинг я!
     — Так, тихо бля! — рык Кэпа вышел куда более убедительным, все разом заткнулись, после чего грозившая начаться мелкая перебранка увяла на корню, — будем исходить из худшего варианта, а на связь выйдем, как они нас заметят. И чтобы без глупостей мне здесь, понятно орлы карманные?
     Обведя нас всех пристальным взглядом и дождавшись общего утвердительного кивка, он продолжил вглядываться в голограмму, задумчиво потирая бородку.
     — Та-ак, — повторил Носов своё любимое словечко, — что тут последнее? Хм, вроде транспортник древний тоже, тип «Мальорка», но искин показывает, что с какими-то переделками. Ну да не важно, это корыто вперед точно не полезет.
     — Не уверен, — вмешался я, подходя ближе к голограмме и вглядываясь в очертания транспортника.
     — Поясни.
     — Вы правы, судя по всему это старая "Мальорка", правда переделанная в... В эрзац-авианосец.
     Капитан выругался, старпом задумчиво чесал затылок, что-то ворча себе под нос. Явно неприличное. Даже «снежная королева» оторвалась от своей карты и с прищуром уставилась не то на меня, не то на голограмму «Мальорки», будто ожидая признания в неудачной шутке.
     — С чего ты взял? — медленно, словно нехотя спросила штурман. Впрочем, даже под этой напускной ленцой чувствовался металл. Ну да, её понять можно, недаром она у своей карты зависла, наверняка уже несколько вариантов действий продумала, а тут оказывается, что все планы можно уже выкидывать в корзину, как несоответствующие ситуации.
     — Видел уже нечто подобное. Имперцы использовали что-то похожее в самом конце войны, когда у них с нормальными кораблями проблемы начались. Вот эти наплывы и консоли на корпусе, — я указал на отчётливо видимое расширение и утолщение грузовых секций в начале и середине судна, — увеличенные трюмы, переоборудованные специально под ангары для самолетов.
     — И сколько их там? — хмурясь спросил Эрик.
     — Понятия не имею. Но судя по виду не больше пятидесяти, может шестидесяти машин.
     — Шестьдесят!? — поражённо выдохнул викинг. Судя по выражению лиц остальных, большинство разделяло его чувства.
     — Это максимум, да и то малореально, — задумчиво продолжил я, — поднять столько и держать одновременно в воздухе… Нет, на нормальном авике это обычное дело, ну а тут настоящее мастерство нужно, да и искин приличный, у стандартного с «Мальорки» просто мощности не хватит.
     — Так сколько они поднять смогут единомоментно?
     — Ну машин тридцать, наверное, будет. Но вряд ли там что-то новее первого-второго поколения имеется. Ну, я так думаю.
     — Всё равно много, — вздохнул Носов, — нам и трёх фрегатов будет достаточно, особенно если с трёх сторон зайдут — щит перегрузят минут за десять. При одновременной атаке с авианалётом вообще сделать ничего не успеем, я прав Эрик?
     — Прав, — недовольно пробурчал рыжебородый с таким видом, словно неспособность противостоять вероятному противнику была полностью его виной, — при одновременном обстреле с нескольких направлений, одна-две торпеды могут прорваться сквозь щиты ещё до их полного отключения. Про взрыв протонной торпеды под щитами мне и говорить не нужно, все знают, что от нас тогда останется.
     — Значит будем уходить и чем быстрее войдём в прыжок, тем лучше, — подытожил Кэп, опираясь на пульт с голопроектором перед собой.
     — Я же уже сказала, не получится, — нахмурилась штурман, — генератор прыжка выйдет в режим лишь через три часа, у нас их нет. Все расчёты показывают, что у финиширующей эскадры подлётная скорость будет примерно в три с половиной раза больше, чем наша нынешняя. Они догонят нас при любом раскладе через полтора — два часа.
     — Я это уже понял, поэтому мы укроемся за третьей планетой. Нам повезло, её положение находится как раз на векторе нашего движения. Через сколько мы её достигнем?
     — Через… — Анна замялась буквально на мгновение, склонившись над картой и очевидно получая на свой встроенный нейроинтерфейс обработанные данные с корабельного искина, — через час сорок три, если переведём двигатели в режим форсажа.
     — Мощность уже наращивается, — откликнулся старпом, не сводя глаз с карты, — на форсаж выйдем через тридцать семь минут.
     — Хотите принять бой на орбите? — на всякий случай решил уточнить я в общем-то уже очевидное решение у Кэпа.
     — Да, единственный шанс. Если удастся выбить двигатели хотя бы двум фрегатам, то можем попробовать уйти.
     — А если нет?
     Носов набычившись напряжённо уставился на меня. Ну да, глупый вопрос не спорю, если нет, то нас вероятнее всего изрешетят насквозь, или испарят протонками, тут уж как получится.
     — Ты что-то конкретное предложить хочешь, или так — воздух сотрясаешь? Дело… Хреновое, — попытался подобрать цензурный вариант ситуации капитан.
     — Хм, ну есть вариант конечно один на крайний случай, но он вам не понравится, — собственно он и мне абсолютно не нравился, но связавшись за время нашего разговора с сервером корабля и изучив всю полученную информацию по третьей планете, я по крайней мере убедился в его возможности. Впрочем, что-то сказать о нём я так и не успел.
     — Пришло текстово-звуковое сообщение с неизвестной эскадры! — раздался со стороны «узла связи» крик одного из вахтенных, одновременно с этим прошло и оповещение по командной сети корабля.
     — Включай, — скомандовал Носов, разворачиваясь к одному из голоэкранов, на котором замелькали немногочисленные строчки послания. Из динамиков одновременно с этим раздался несколько искажённый мужской голос. Говорили на стандартном англике.
     — Неизвестному кораблю! Говорит специальная эскадра «Тета», Объединённые Колонии Арканзаса. Немедленно лечь в дрейф, отключить щиты, вооружение и принять на борт досмотровую группу. Повторяю, неизвестному кораблю! Говорит…
     Сообщение продолжилось по второму кругу, а в рубке повисло задумчивое молчание. Наконец, не выдержав, старпом, что-то проворчав себе под нос, хмыкнул и высказался более чем обстоятельно, как того и требовала ситуация:
     — Бред. Следуем первоначальному плану.
     — Ну почему же бред? — задумчиво протянула Таиране, — может и не бред вовсе…
     — Потому что бред, — с нажимом проговорил Феликс, — весь кластер Арканзас вошёл в Федерацию уже туеву хучу лет назад. Я ещё мальчишкой был тогда. Вторая волна присоединения, вот как это называлось.
     — Я, пожалуй, соглашусь с Феликсом Эдгардовичем. Отправьте им наш стандартный демилитаризационный протокол и требование выйти на связь, — наконец принялся отдавать приказы кэп.
     — Наши действия? Разворачиваемся? — штурман вопросительно вздёрнула бровь. Впрочем, в её голосе так и сочилась ничем неприкрытая язвительность.
     — Ни в коем случае. Продолжайте разгон. Они вряд ли выполнят наши требования. Но всё должно быть по инструкции, — капитан ненадолго замолчал, что-то обдумывая, а затем вновь устремил свой взор на меня, — Владислав, у вас были какие-то предложения?
     — Были на крайний случай, но они никому не понравятся.
     — Ну, сдаться вы не предложите, уж я-то вас знаю, так что не тяните кота за эээ… хвост, выкладывайте, что у вас там за гениальная идея в голове родилась.
     — О, ничего сверх сложного. Просто взорвать реактор, — ответил я с ехидной улыбкой, наблюдая, как вытягиваются лица окружающих.
     — Великолепная идея! — нарочито бодро возгласил старпом, — погибнуть плечом к плечу в ослепительной вспышке маленького солнца, это таки несказанно романтично! Поэты воспоют нашу героическую гибель в прекрасных стихах и балладах! А грядущие поколения будут рыдать в тряпочку при одном только упоминании о нас… Хотя нет, о чём это я? Никто же никогда не узнает об этом! А если и узнают, то всем накласть. Нам правда к тому времени будет уже как-то все равно, — скривился в конце своей «обличающей» речи он.
     — Тише, Феликс Эдгардович, я уверен это ещё не все предложение нашего бравого комэска, — с осуждением произнёс Носов, никогда не одобрявший столь пламенные речи старпома.
     — Я разве предложил взорвать реактор с экипажем? — подойдя к голо-карте деланно удивился я. Что там у нас? Ага, значит, масштаб увеличить — оставим только третью планету, плывущую к ней «Конкордию» и приближающуюся вражескую эскадру. Да, Аня всё правильно рассчитала, догонят нас как раз вблизи планеты. А вот успеем ли мы за ней спрятаться — тот ещё вопрос.
     — Итак, примем за константу, что нам отсюда не выбраться и не прорваться с боем. Их гораздо больше, и они нагонят «Конкордию» у третьей планеты, а у нас пустые накопители и откровенно старый кораблик.
     — Экхм-хм, — слегка кашлянул Кэп, понятное дело не сильно любивший, когда кто-то ругал его корабль по поводу или без.
     — И на мой взгляд, — я предпочёл не заметить упрёка Носова, — у нас есть лишь один способ как-то выжить, если дела пойдут совсем плохо. А они плохо пойдут, я уверен. Мы должны спуститься на планету и укрыться там, она к счастью пригодна для жизни.
     — Так нам и дадут приземлиться, — хмыкнул старпом.
     — Именно. Приземлиться нам никто не даст, поэтому надо сделать так, чтобы противник решил, что у нашего крейсера после боя пошёл вразнос реактор.
     — Интересно, но много подводных камней, — задумчиво пробормотала штурман, теребя длинными пальцами, выбившуюся из причёски светлую прядь, — отстрелить реактор не проблема, как и подорвать его, но как скрыть от преследователей само отделение? Основную секцию корабля нигде не спрячешь, а без реактора орудиям и щитам энергии надолго не хватит. Сесть нам не дадут.
     — Ну это ты конечно сказанула — «сесть», — язвительно заметил Эрик, — свалиться, упасть, грохнуться!
     — Значит всё остальное в этом «плане» тебя не смущает, да? — не менее язвительно ответила штурман.
     — Так! Закончили цирковое представление! — в который уже раз за сегодня рыкнул Кэп, — Владислав, продолжай.
     — Спасибо, собственно я уже почти закончил. Если ваш план с тем чтобы укрыться за планетой и оттуда всех по одному расстрелять не удастся, можно будет отстрелить реактор и взорвать его дистанционно. По моим прикидкам, если мы отойдём хотя бы на пятьдесят километров и две трети оставшейся энергии направим на кормовые щиты — «Конкордия» не пострадает. А дальше дело техники, вспышка взрыва ослепит сенсоры противника на какое-то время и нам останется лишь уйдя за горизонт, войти в атмосферу и посадить корабль в неприметном месте. Желательно где-нибудь в горной равнине, тогда обнаружить его с орбиты будет сложно. Если всё сделать быстро, эти «арканзасцы» ничего не заметят и решат, что мы взорвались вместе с реактором.
     Ответом на моё предложение была мёртвая тишина, каждый обдумывал сказанные слова. За последние полтора года я успел неплохо узнать своих новых сослуживцев и в общем-то особо не сомневался, что возражений не последует. В конце концов они и сами придут к мысли, что иного реального выхода у нас похоже и впрямь нет.
     — С чего ты взял, что это сработает? — наконец подняла на меня свой синий взгляд Таиране, — никогда о таком не слышала.
     — Да ладно, это же распространённый пиратский трюк.
     — Только не говори, что ты уже делал нечто подобное, — вмешался рыжебородый, с какой-то опаской поглядывая на меня.
     — Я что похож на психа?
     — Делал или нет?
     — Ну, делал. На челноке сработало.
     Во вновь воцарившейся тишине послышался звонкий шлепок. Это старпом воспроизвёл классический жест «рука-лицо»…

Примечание к части

     Всех поздравляю с Праздником Великой Победы! Очень хотел сделать своим дорогим читателям подарок, но новая глава к "Ваше Величество" еще попросту не готова. Вот, пришлось доставать старые наработки)) Может кого заинтересует, так продолжу работу потихоньку)
>

Нас десять - их много

     I count down the zero, i'm a soldier without soul
     No mercy, no mercy, no mercy on your soul
     Kill by any means necessary
     Win by any means necessary
     Live by any means necessary
     Die by any means necessary
     Hammerfall – "Any Means Necessary"
     Единственное, что я успел сделать после предбоевой планёрки, так это заскочить в арсенал и по-быстрому втиснуться в свою броню. Сражение обещало быть сложным, кто его знает, как оно там обернётся, да и вообще здесь в ФПС стандартные варианты пилотского снаряжения прямо скажем недолюбливают. И есть за что.
     Обыкновенный лётный костюм представляет из себя, по сути, лёгкий герметичный скафандр мягкого типа. Изредка встречаются варианты с усилителями конечностей, но это как правило лишь у гвардейских частей. Во флоте этого обыкновенно более чем достаточно — от радиации и иных излучений защищает, лёгкий, движений не стесняет случись что, да и вообще жить в нём можно до недели, правда с подключением к системам самолёта. Если автономно, то около суток — всё упирается в запас дыхательных смесей и ёмкость батарей. Но то, что работает во флоте, как оказалось, после моего перевода в ФПС — здесь работает далеко не всегда и к тому же со своими особенностями. Сказывается специфика службы, когда в отличие от флота, бывает попавшему в неприятности пилоту прийти на помощь просто не успевают. Ну а жить хочется всем, поэтому и приходится использовать выцыганенные неизвестным образом исследовательские скафандры, да не простые, а повышенной автономности. По крайней мере, так было на «Конкордии», как устроено на других кораблях патруля я не знал, впрочем, был уверен, что и там как-то выкручиваются. Жить ведь, и впрямь хочется всем. Впрочем, я со своими «бзиками» пошёл ещё дальше и по старой памяти сумел «родить» боевой скафандр спецназа десантного корпуса. Были у меня там знакомые ещё со времён той памятной заварушки в Сенате Мидгарда. Собственно, после неё я и перестал, скажем так, доверять стандартным лётным скафандрам. Четыре пулевых и одно бластерное, последнее к счастью лишь по касательной, как-то не способствуют излишнему доверию. Кэп Носов, что удивительно, лишних вопросов задавать не стал, но с тех пор многие на корабле стали поглядывать на меня со странной смесью опаски и восхищения, а десантный наряд ещё и грустной зависти. Им такие штуки не светили от слова совсем.
     Так в раздумьях я и спускался на полётную палубу, или по-простому ангар, где техники уже вовсю готовили к бою десяток наших «Фантомов» — всю эскадрилью. Подготовка по всем нормативам входила в финальную стадию — прогонялись последние тесты оборудования и систем, а под брюхами машин, замерших на своих площадках, очерченных яркой жёлтой подсветкой, крепились длинные сигары авиационных противокорабельных торпед.
     Что из себя представляет «Фантом»? О, «Фантом» — он же «ASI-4», это такой атмосферно-космический истребитель, принадлежащий к третьему поколению подобных машин. Разработан одной из старейших земных авиационных фирм — McDonnell Douglas в 2442 году. С тех пор он пережил пять глобальных модернизаций и успел снискать славу многофункциональной, надёжной и неприхотливой рабочей лошадки палубной авиации. Но время не стоит на месте и сейчас эта в общем-то неплохая машинка, несмотря на все свои модернизации, считается безнадёжно устаревшей. Весь флот Федерации и ряда сопредельных государств стал переходить на пятое-шестое поколение ещё до войны. Собственно, новые машины перед войной и во время шли исключительно во флот и армию, патрульная служба упорно игнорировалась, как не столь важная, но теперь, спустя полтора года после победы, новая техника должна была добраться и до нас. Этот выход, насколько я знал, должен был стать последним со старыми машинами, после него «Конкордию» ждал док и капитальная модернизация, а заодно и «Фантомы» планировалось заменить на новенькие «шестёрки» — «Чёрные вдовы» или «Сушки», вероятно. От того, что этого не сделали перед этим выходом, нестерпимо хотелось кусать локти. Останавливало лишь осознание бессмысленности подобного занятия. Мда, хорошо ещё на наши машины, в отличие от первого-второго поколений, можно торпеды вешать, а то пришлось бы совсем кисло.
     Ангар встретил меня на удивление громкой, пусть и не заглушающей все остальные шумы музыкой. Играл древний «Мотл кру», что там? Ах да, «Запусти сердце». Один из моих орлов увлекался всей этой древней тематикой и был зачастую настолько навязчив, что в общем-то все в нашей эскадрилье были уже давно и неплохо знакомы со старой музыкой. Собственно, источником музыки и была группа пилотов, собравшаяся в небольшом уголке, выделенном под предполётные брифинги и неминуемо следовавшие за ними «разборы полётов». Ну правильно, кто же ещё додумается перед боем устроить концерт кроме моих распизд… Кхм, ненормальных.
     Когда мы собрались всей шайкой,
     Что нам было нужно, так это посмеяться.
     Годы позади,
     Могу уверенно сказать, мы многим надрали задницы.
     Когда я разъярен
     Или пинаю помост,
     Меня распирает адреналин,
     Проходящий по моим венам.
     Я бы сказал, мы ещё можем надрать кому-нибудь задницу*.
     Ну вот, наконец-то меня заметили, и кто-то рысью метнулся к небольшому компьютеру, предназначенному на самом деле для изучения различных тактических схем и построений, мигом отрубая музыку. Хотя, признаться, с последними словами песни, я не мог не согласиться, думаю сегодня мы ещё надерём кое-кому задницу.
     Подобную выходку я, как и всегда предпочёл показательно проигнорировать. И эти засранцы прекрасно знали, что за такое «представление» перед вылетом им ничего не будет. Добрый я… Впрочем, во всём остальном я был настолько педантичен и придирчивым, что парни порой буквально волками выть начинали. Поначалу из-за этого даже были проблемы, ведь ко всему прочему, перевели меня фактически «через голову». А вернее через головы всех, рассчитывавших на место комэска. Однако моё прошлое, будь оно неладно, всегда следовало за мной. Помогло оно мне и в тот раз. Как-то неожиданно для всех оказалось, что служить под началом живой легенды чуть ли не всего космофлота не только почётно, но и в целом куда безопаснее. Я никогда не посылал своих людей на убой и всякий раз мне каким-то чудом удавалось находить выходы из казалось безвыходных ситуаций.
     Нет, я не был гением, да и все остальные тоже не были мега асами, скорее изначально их уровень был куда ниже среднего по флоту, всё-таки ФПСники это далеко не пилоты из боевых флотов, прошедшие через шесть лет мясорубки войны и налетавшие десятки тысяч часов, но длительные ежедневные тренировки в пилотировании, взаимодействии и многом другом постепенно давали свои плоды. С моего прихода на «Конкордию» мы не потеряли ни одного из своих товарищей, хотя количество стычек со всякими пиратами, мародёрами и прочей недобитой швалью, прячущейся по углам обитаемого космоса от военной машины Федерации, только увеличилось.
     Я вообще верил, что при правильном обучении, даже конченного троечника, если он конечно не полный дебил, можно сделать, пусть и не асом, но вполне сносным пилотом уж точно. Главное дать ему цель, показать, как её добиться, ну и время от времени придавать хороший такой стимулирующий импульс пониже спины. Так учили меня во флотской академии, а затем и на самом флоте, так старался действовать и я. Разумеется давалось мной не всё, многое было безжалостно порезано и отправлено в утиль, как бесполезная и пустая трата времени, не оправдывающая себя в дальнейшем. Например, я за прошедшие пять с лишним лет после выпуска так и не смог понять, зачем молодым курсантам почти год вдалбливали в головы основы ремонта малых истребителей. Неужто кто-то верит, что у подбитого пилота есть хоть сколько-нибудь шансов с помощью подручных средств отремонтировать свой самолёт? Как правило, у нас истребителей лишь две стадии повреждений — «доползёт до ангара» и «в труху». И в обоих случаях ремонтных навыков от пилота не требуется ровным счётом никаких. Так на кой чёрт тратить столько времени на ненужные навыки, когда его можно применить с куда большей пользой, хотя бы на дополнительный налёт часов?
     А между тем народ уже успел шустро построиться в подобие кривой шеренги, довольно скудной, прямо скажем — всего девять человек. Ловлю их взгляды — немного смущённые, но абсолютно не раскаивающиеся. У всех предвкушение боя, но паники нет. Врагов больше чем нас? И пусть! Сегодня мы надерём чьи-то задницы!
     В кабину запрыгивал уже под рокот сирены. Бронеколпак закрывается — герметизация, звуки ангара отсекаются, как по мановению руки. Пока располагаюсь в ложементе и фиксирую тело, импланты подключаются к бортовому компьютеру. Подсвеченное красным тёмное пространство непрозрачной кабины тает и теряет очертания. Чётко различимой остаётся лишь приборная панель с немногочисленными дублирующими системными экранами, да аварийные РУД и РУС*, на случай если прямое управление через импланты откажет. Остальное отображается в дополненной реальности, прямо перед моими глазами. Неяркая вспышка и вот вокруг меня уже заполненный техникой ангар, а я словно вишу в воздухе посреди него.
     Мой «Фантом» выкатывают на полосатую жёлто-черную стартовую позицию, перед очерченным горящим красным светом порталом шлюза. Рядом и слева и справа выстраивается ряд точно таких же машин. Все десять штук вместе со мной — пять звеньев, все здесь. Сегодня мы летим полной эскадрильей. Ну что ж, значит придётся экстренно вспоминать свой боевой опыт. Управлять в бою сразу таким количеством бортов мне не доводилось аккурат со времён Войны. Тогда, правда, у меня машины были поновее да получше, не сравнить с «Фантомами», но уж что есть.
     Мысленно оглядываюсь назад, пять самолётов заняли стартовые площадки по правому борту, пять во главе со мной по левому. Шлюзов всего два, стартовать будем звеньями-парами, я выхожу последним. Перед глазами замелькали цифры обратного отсчёта, стартовая команда техников замерла по своим местам. Тяжёлые бронированные створки ворот поползли в стороны, а перед ними замерцало герметичное силовое поле, удерживающее воздух. Ноль. Первые двойки самолётов, вытолкнутые магнитными катапультами, прошли через прозрачную плёнку полей. Десять секунд и их места занимают следующие пары, через мгновение устремившиеся вслед за ними. Моя очередь. Самолёт плавно входит в пазы катапульты — отстрел, короткое мгновение перегрузки и вот я в открытом космосе. За моей спиной спешно закрываются ворота, а внешняя корабельная броня встаёт на свои места. Но я этого уже не вижу — крейсер быстро удаляется, продолжая свой забег к планете. Мы тоже туда смещаемся, но заметно медленнее.
     — Разворот к противнику, построение всей эскадрилье в боевой порядок. Форма «16». Семь разгонных импульсов, движемся за крейсером, дистанция — две световых секунды, — мысленные приказы всем пилотам следуют один за другим. Хорошая всё же вещь полное подключение к самолёту, экономия времени громадная, а уж обработка информации почти мгновенная.
     Эскадра противника внезапно прекращает разгон, сравнявшись в скорости с нами. На дистанцию огня не выходят. Держатся на десяти световых секундах. Вот паршивцы, как знают, что за торпеды мы несём. Эффективная дальность у них около шестёрки будет. Чего они медлят? ПВО на такой дистанции бессмысленно, а из главного калибра шмалять по нам — всё равно что из пушки по воробьям.
     Спустя семь минут сенсоры фиксируют появление многочисленных мелких целей, вылетающих из транспорта — а вот и вражеская авиация подоспела. Ну да, я был прав — второе поколение, что-то возможно даже из первого — вон какая засветка шикарная, и это, между прочим, на не самых совершенных сенсорах «Фантома». Вражеские самолёты выстраиваются воронкой перед головными фрегатами противника. Странно, такую плоскую воронку не используют уже, дайте памяти, лет тридцать! Что же они задумали? Судя по сигнатуре, самолёты минимум четырех разных моделей. Хм, решили догонять нас? Так с ускорением их самолётов это затянется на полчаса точно. Дистанция всё ещё сокращается, но уже не так заметно, как раньше. Не понимаю, на что они надеются? Ещё двадцать минут, и мы выйдем на орбиту третьей планеты, уйдём за горизонт и пусть попробуют тогда нас разбить… Чего же они медлят?
     Ответ на этот вопрос пришёл за шесть с половиной минут до подлёта «Конкордии» к планете, вернее к точке, расположенной примерно за восемь тысяч километров от геостационарной орбиты, где крейсер должен был сменить курс и уйти за горизонт. И ответ прямо скажем был совсем не из приятных.
     В четырёх минутах полёта перед «Конкордией» стали быстро формироваться две выходные сферы, а догоняющая эскадра резко прибавила ходу. Спустя ещё шестьдесят семь секунд из внутрисистемного микропрыжка перед крейсером выскочили два корабля — первый был корветом всё того же типа «Свордфиш», а вот второй… Второй представлял из себя настоящий дестроер. Как и все неприятели довольно старой модели — тип «Матадор», но вот только нам от этого было не легче.
     В иных условиях, одиночный древний дестроер крейсеру не соперник, от слова совсем, однако сейчас он был в составе целой эскадры, а у нас от крейсера лишь одно название. Один на один с ним потягаться ещё можно попробовать, но в нынешнем составе это лишено даже толики здравого смысла.
     Между появившимися кораблями и «Конкордией» тем временем потянулись первые невидимые глазу, но хорошо заметные бортовому компьютеру трассы выстрелов и мечущиеся чёрточки многочисленных ракет и торпед.
     — «Красный-1» «Конкордии», «Красный-1» «Конкордии», — усталый голос Носова казалось залил всё пространство вокруг меня. Такой вот странный эффект от прямого подключения к системам самолёта.
     — «Красный-1» на связи, — так же мысленно отвечаю на вызов капитана.
     — Влад, «Конкордия» не выдержит боя со всей эскадрой. Мы идём на прорыв. Прикройте нас, приоритетная цель — «Матадор». И… Прости старика.
     — Ничего, я всё понимаю, кэп. Это единственный выход. Постарайтесь там не сильно упасть, — я действительно всё понимал и, наверное, даже лучше чем хотелось бы. Если «Конкордия» сейчас пойдёт на прорыв к планете, на нас без её зенитного прикрытия можно будет поставить крест. Ох, не так мы себе всё планировали, ох не так… Но на корабле почти четыре сотни человек и любое промедление грозит для них верной смертью. Ну а нас всего десять и выбор… Да нет тут никакого выбора и точка.
     — Постараемся и спасибо. Удачи вам, парни! «Конкордия», конец связи.
     Крейсер принялся набирать ускорение всё больше отдаляясь от нас.
     — Слушай меня народ. Ситуация — дерьмо, поэтому разворот на 180, новая цель — «Матадор». Бьём, как подставит корму. Приоритет — сопла маршевых двигателей.
     — Принято, — раздался по сети слитный хор из девяти голосов. Что ж, они тоже всё понимали.
     Щиты «Конкордии» выдержали, и она проскочила мимо врага буквально в паре десятков тысяч километров. Никто не ожидал, что крейсер пойдёт на прорыв. Дестроер с корветом, у которых фактически перед носом проскочил корабль, принялась разворачиваться, заходя в циркуляцию и невольно замедляясь. Большие корабли резко менять вектор движения, да ещё при таком ускорении просто не способны — их разорвет на части, потому приходится временно прекращать разгон, да закладывать виражи в чём-то схожие с маневрированием в атмосфере. Правда радиус таких циркуляций может достигать сотен тысяч, а то и миллионов километров, ну да и скорости здесь на порядки выше атмосферных. Обмен залпами и торпедами продолжался, но теперь расстояние между кораблями стремительно увеличивалось, да к тому же новый противник шёл с постоянным смещением, что тоже вносило свои коррективы в точность огня. А мы, между тем, на всех парах приближались к дестроеру, пока временно «забыв» о фрегатах и истребителях, медленно, но верно догонявших нас.
     Признаться, до самого конца я не был уверен, что мы сможем нанести хоть какой-то урон вражескому кораблю, однако реальность превзошла все ожидания…
     После манёвра «Матадора» с корветом, мы оказались в их нижней кормовой полусфере, условно немного левее вектора движения. Наши действия там были попросту проигнорированы и игнорировались до тех пор, пока мы не выпустили все десять торпед по двум целям с поистине микроскопической дистанции — меньше пяти тысяч километров. И лишь после пуска на дестроере хоть как-то прореагировали на наше присутствие. К идущим полным ходом торпедам потянулись редкие трассы автоматических пушек ПРО и ПВО, да стартовали немногочисленные противоракеты. Но было уже слишком поздно. Четыре торпеды, несмотря на весь огонь, и манёвры уклонения на грани возможного нашли свои цели.
     Первые две досталась «Свордфишу» — преодолев тоненький силовой щит они в мгновение ока буквально испарили корвет в пространстве, превратив в облако раскалённых осколков, пыли и газов. Две другие достались «Матадору». Щит дестроера не преодолела ни одна — обе сработали на нём, однако и этого более чем хватило, чтобы перегрузить и отрубить его, а всю кормовую часть корабля превратить в кучу изорванного, измятого и расплавленного металлолома. Да уж, в таком состоянии он представлял опасность разве что для своего экипажа, ещё удивительно как реактор от такого не рванул — чистая удача. Впрочем, всем уцелевшим в любом случае не остаётся уже ничего иного, кроме как спасаться с неуправляемого корабля, всю изувеченную кормовую часть которого к тому же затопила чудовищная радиация.
     После такого удачного начала я хотел успеть укрыться в атмосфере третьей планеты и уже оттуда наносить точечные удары по противнику, пользуясь тем, что их самолёты для такого боя слабо приспособлены. И нам это почти удалось. К сожалению эскадра противника поняв, что мы больше не представляем для неё опасности, ускорилась, оставляя свои самолёты позади и буквально в считанные минуты вышла на дистанцию открытия огня по удирающей на всех парах «Конкордии». Что-то сделать мы здесь уже просто не успевали, да и не могли по сути. Всё что у нас оставалось не несло для фрегатов и корветов противника ровным счётом никакой опасности. Разве что для эрзац-авианосца, но он предусмотрительно держался позади строя своих самолётов. Мы могли бы уйти от них — спрятаться в атмосфере, но тогда они наверняка примутся за наш связанный боем с целой эскадрой крейсер, а ему и так было мягко говоря не легко. Придётся брать самолёты на себя. Только так мы сможем помочь.
     Противник в зоне поражения.
     — Распределить цели. Три ракеты на цель. Полный залп, пуск! — дождавшись общего распределения, вжимаю кнопку пуска и шестьдесят злобных космических смертей, сорвавшись из-под плоскостей истребителей, обгоняя нас рванули к врагу. Но ещё до того, как они достигли цели, наши сенсоры засекают ответный ракетный залп. Фу, старость какая — еле тащатся, а засветка уступает разве что сигнальным. Впрочем, нам же лучше.
     — Установить помехи, расходимся в стороны! Противоракетный манёвр. Если хоть один дебил убьётся об эту древность — найду на том свете и лично выебу!
     Сенсоры засекают точки взрывов — наш залп достиг цели, отметки противников на экране начинают гаснуть. Две, пять, семь, восемь, одиннадцать… И на этом всё, мда, а там умелые ребята сидят, я надеялся на куда лучший результат. Ну что ж, значит придётся вспоминать навыки БКБ*. А вот и их залп на подходе… Хм, что-то маловато от них «приветов» прилетело. Всего пятьдесят две ракеты. Решили подойти для пуска поближе?
     Эскадрилья ставит помехи вражеским системам наведения и организованно отрабатывает противоракетный манёвр — красиво, прям как на полигоне — ожидаемо ни одна вражеская ракета цели не достигла.
     Сближение продолжалось недолго, довольно быстро самолёты сошлись на встречных курсах и закрутилась стремительная круговерть ближнего боя. Всего меня полностью захватила эта смертоносная карусель. Я действовал на автомате, приказы, манёвры уклонения, выстрелы, отчёты систем, вновь приказы ведомому, звеньям, всей эскадрилье… Давно, очень давно у меня не было такого напряжённого сражения.
     Вот компьютер выхватывает в пяти сотнях километров передо мной силуэт вражеской «Сабли» — близко ты, однако подобрался, приятель — ещё секунда и он входит в точку упреждения. Огонь. Короткая очередь. Неслышно отправляют в беззвучный вакуум снаряд за снарядом две скорострельные магнитки. Полсекунды и вот — «сабля» разлетается по космосу грудой обломков. Вокруг мелькают подсвеченные бортовым компьютером трассы вражеских и союзных очередей. Главное не попасть ни под одну из них, а то будет плачевно. От самолётов противника то и дело срываются к цели всё новые и новые одиночные ракеты. Пока все уходят в пустоту… О чёрт, накаркал! Одна разорвалась поблизости от одного из наших. Кто там?
     — Яксли, что у тебя? — бросаю мысленный вопрос по связи. Ответ приходит незамедлительно.
     — Правое крыло в труху.
     — Уходи к планете. Пытайся сесть.
     — Я ещё могу драться!
     — Ни хера ты не можешь, даже я вижу, твой «Фантом» влево еле доворачивает. Это приказ!
     — Принял. Ухожу, — ответ буквально пропитан так и сквозящим недовольством, и это по мысленной связи, где эмоции вообще-то не передаются.
     Весь диалог занимает не больше секунды, вот оно преимущество связи через импланты прямо в головном мозге, и я вновь оглядываю схему боя, услужливо отображаемую бортовым компьютером. Противников осталось двадцать два — трое сбиты, один уходит в сторону своего авианосца. Неплохо. Но тут же мысленно морщусь. У нас тоже один ушедший и ещё у двоих иконки самолётов горят жёлтым — некритичные повреждения. Пришло время немного отступить.
     — Внимание эскадрилья! Смещаемся к планете, оттягиваем их на себя.
     Постепенно приближаемся к планете, бой уже кипит вблизи геостационарной орбиты. У нас ещё минус один, к счастью пока вроде тоже живой, но бой вести больше не сможет. У них минус два. Оба насмерть. Один из этих «арканзасцев» решает рискнуть, сильно сближаясь и непозволительно долго не меняя курс — больше пяти секунд — садится на хвост одному из наших. Наглый — на этот раз не «Сабля», а «Баньши». Ловлю в прицел, вжимаю спуск. От сволочь! В последнее мгновение что-то почувствовал, как результат его лишь слегка задело. Но нет, я тебя мил-человек так просто не отпущу! Доворачиваю корпус и даю три коротких очереди по рассеивающему вектору, хоть в одну да попадёт. Не прогадал. Попал — на месте «Баньши» маленькая яркая вспышка — реактор сдетонировал.
     От суки! Слишком увлёкся я, приходится уходить сразу от двух противников. К счастью ведомый на подхвате — мы все прикрываем здесь друг друга. Ближайшего преследователя он забирает, второй решает не рисковать и отходит.
     Твою мать! Да чтоб вас! Вспыхивают красным и тут же гаснут сразу две иконки моих парней из оставшихся семи. Да как их так? Но времени смотреть, как и кто их сбил нет — враг, ободрённый столь явным успехом с удвоенным упорством, кидается в бой. Их тоже значительно меньше чем было — всего четырнадцать. Но ведь и нас осталось только шестеро! И вновь продолжается бой…
     Действую почти как робот — уклониться, ещё раз уклониться, очередь, очередь, уклониться, разворот, вверх, оборот, очередь в преследователя. Минус один. Мыслю чётко, каждый шаг логичен, но я на пределе. Слишком большая нагрузка, слишком много информации нужно обработать слишком быстро. А я даже со всеми имплантами в теле далеко не киборг. Наверное, к счастью. Вот только киборги не умеют бояться, а я сейчас… Нет, мне сейчас тоже не до страха.
     В который раз орёт система предупреждения — в меня летит ракета. А нет, уже две. Три. Четыре, да вы издеваетесь? От одной из них уйти не успею! Почти успел. Слева сзади беззвучно расцветает маленький шарик взрыва. Инстинктивно вжимаюсь в ложемент, хотя и понимаю — если удар придётся в кабину — это меня не спасёт. Самолёт вздрагивает и кажется даже воет раненным зверем. Бросаю короткий взгляд на табло состояния — но оно абсолютно пустое. Вот наконец с большим запозданием по нему начинают бежать первые данные. Блять! Основной компьютер накрылся. И что-то там с энергомагистралями, ну да это пока не важно. Плохо что без основного компьютера и его просчёта трасс вражеских залпов меня прихлопнут через минуту. Катапультироваться?
     Но катапультироваться я не успел. Примерно в двенадцати тысячах километров, немного в стороне от нас на орбите планеты вспыхнула маленькая звёздочка, которая тут же принялась расти и расширяться, превращаясь в десятикилометровый огненный шар. И тут же исчезла связь с «Конкордией». Ну что ж, похоже реактор таки взорвали. Остался правда один вопрос — с крейсером вместе, или отдельно?
     Внезапно понимаю, что и связи с остатками эскадрильи нет. Ну правильно, компьютер же основной накрылся, поэтому мысленная и не работает. А простая голосовая? Странно, тоже тишина, неужто я остался в одиночестве? А может просто передатчик накрылся? Хочется верить в последнее. Противника на удивление тоже не наблюдается. Понятное дело, что вспомогательный компьютер далеко не такой резвый как основной, особенно на «Фантоме», здесь его вообще затупнем назвать можно, но всё же даже он, с трудом переваривая входящую информацию с сенсоров, противника не видит. Неужто мы их уделали? Да быть не может, перед потерей связи, я точно помню, их оставалось ещё семь, а против четверо нас…
     Наконец туповатенький комп выводит более актуальную информацию с сенсоров. В радиусе примерно пяти тысяч километров от меня болтается целая куча обломков от отгремевшего сражения и несколько аварийных капсул, что хреново — ни одной нашей. Боеспособных машин, как своих, так и противника вокруг не замечено, зато неподалёку от постепенно развеивающегося огненного шара на месте взрыва реактора «Конкордии» или… Самой «Конкордии»… Нет, к чёрту такие мысли, они сделали всё как я сказал, я уверен — отстрелили реактор и под прикрытием его детонации ушли в атмосферу. Я верю. В общем там было целое поле обломков и судя по сигнатурам и активному радиообмену лишь один корабль противника, из четырёх преследовавших «Конкордию», остался в строю. Хорошо, однако, их там ребята перестреляли…

Примечание к части

     Как и обещано - новая глава. Скоро, совсем скоро события "упадут" на планету))) Кстати, тут задумался, может стоит добавить в жанры "Попаданцы"? Правда не уверен, можно ли моего ГГ считать "попаданцем", когда он скорее "Упаданец"))) Примечания: *Motley Crue – Kickstart My Heart - кому интересно, есть вариант на русском - https://www.youtube.com/watch?v=DasB9YFo2ac *РУС и РУД - ручка управления самолётом и ручка управления двигателем соответственно. *БКБ - ближний космический бой - сражение между самолётами, как правило на дистанциях меньше 10000 километров.
>

"Фантом"

     Мой Фантом не слушает руля, с рёвом приближается земля.
     Чиж & Co — "Фантом"
     Лёгкие касания аварийных РУДов и РУСов — вот и пригодились упражнения с отключённым основным компьютером, когда аппарат управляется вручную, а не посредством мысленных приказов. Ещё три слабых импульса, буквально на пределе чувствительности, и самолёт начинает постепенно уходить с орбиты, мучительно медленно приближаясь к голубой планете. С такой высоты она удивительно похожа на Землю. Признаться, в живую Родину человечества я и видел-то всего раз, в сейчас уже таком далёком детстве, но всё равно, впечатления она оставила незабываемые, даже не знаю почему, ведь и других похожих планет в исследованной галактике хватает. Может потому, что похожих много, а Земля для всех нас одна?
     Самолёт продолжал вращаться, гасить паразитный дрейф я пока не собирался, благо ускорение не велико, да и скорость вращения в допустимых пределах. Пока что оно мне не мешает, а наоборот помогает оставаться похожим на множество других обломков, раскиданных по всей орбите третьей планеты. По крайней мере до тех пор, пока не скроюсь за планетой от сенсоров вражеской эскадры. Ну или того, что от неё осталось. Сильно сомневаюсь конечно, что им сейчас есть дело до усиленного сканирования всего и вся, но уж лучше перебздеть, чем потом удирать с пылающим задом.
     И только когда удалось наконец уйти за горизонт, я позволил себе серией коротких импульсов выровнять самолёт. Обстановка того уже более чем требовала — машина начала входить в верхние слои атмосферы, медленно накатывала сила тяжести и оставалось совсем недолго до момента, когда мой дрейф стал бы по-настоящему опасным. К счастью, за минувшие годы я не забыл, как это делать вручную, тогда, за неделю скитаний в поле обломков на орбите Нордхольма, я научился управлять микроманёврами самолёта без всяких компьютеров в совершенстве.
     Планета медленно приближалась, «Фантом» всё больше отдалялся с геостационарной орбиты, постепенно углубляясь в стратосферу. Уже были сложены консоли крыльев, выпущены дополнительные стабилизаторы, а нос и брюхо машины начали постепенно раскаляться от трения об атмосферу. Скорость была порядка двадцати тысяч, когда я включил слабый реверс тяги, вернее попытался это сделать, а в следующий момент я буквально похолодел внутри. Реверс не запускался. Самолёт не хотел тормозить! Передние движки не отзывались, а выпускать тормозные щитки для задних было ещё слишком рано — их просто оторвёт набегающим потоком воздуха. Тоже самое касалось и воздушного тормоза. Но это было ещё не самое плохое. Тяга, пусть и всего в одну пятую от расчётной атмосферной мощности, на кормовых движках не желала падать! Ну всё, долетался…
     Или нет? К моему счастью скорость всё же падала, пусть и слишком медленно — самолёт, окутанный облаком плазмы, буквально бушевавшей за обшивкой, вовсю нёсся вперёд. И это давало мне ещё какое-то время, чтобы придумать что делать. Высота правда тоже падала, но не так быстро, как могла бы, так что в ближайшие минут сорок перспектива с шумом и визгом разбиться в неаккуратную лепёшку, мне точно не грозила. Однако потом был не исключён и такой вариант.
     Так, ещё раз, что я имею? Скорость под двадцать тысяч, вернее уже чуть меньше, высота около сотни километров, а тормозные движки так и не включились. Подозреваю единственное накрытие отрубило не только основной компьютер, но и повредило что-то там ответственное за связь с носовыми двигателями. Какие могут быть варианты действий? Можно попробовать подождать пока скорость сама упадёт до приемлемого уровня, а там задействовать воздушный тормоз и реверс кормовых двигателей. Вариант? Вариант. Примерный расчёт показывает, что к тому моменту у меня будет вполне солидный запас по высоте. Эх, жалко только в этом случае придётся зайти в зону, за которой после взрыва на орбите реактора нашей «Конкордии», вполне возможно, усиленно наблюдают. Могут заметить. Но больше выходов-то и нет, а потому…
     С резким вибрирующим звуком зуммера пришло оповещение, прервавшее мои судорожные размышления — уцелевший огрызок бортовой системы сообщал об очередной свалившейся на меня напасти. В месте, повреждённом взрывом ракеты началось резкое повышение температуры, а это было плохо. Очень плохо. Внутренняя теплоизоляция не способна долго выдерживать напора раскалённой плазмы! У меня всего-то минут пять остаётся, пока изоляция не сгорит и плазма, не ворвётся внутрь, испаряя всё на своём пути.
     Думай голова — шапку куплю! Как всегда, в такие моменты, решение пришло внезапно. Словно озарение, в моей памяти всплыли кадры древней кинохроники, о том, как самые первые космические путешественники на своих утлых скорлупках покоряли ближний космос. Были там и записи, как примитивные челноки, заходя в атмосферу, тормозили, что называется «брюхом», задрав нос кверху. Входить таким образом в атмосферу на современных самолётах разумеется никто и не пытался, мало того, что это было запрещено лётными наставлениями, так и вообще, кто в здравом уме захочет испытывать абсолютно ненужные высокие перегрузки? Не входили подобным образом в атмосферу и корабли. Те что поменьше, как правило «проваливались» кормой вниз, тормозя двигателями, те что побольше — аккуратно спускались, поддерживаемые многочисленными маневровыми и тормозными движками, расположенными по всему корпусу. Самые крупные в атмосферу разве что падали. В общем, в любом нормальном случае подобный способ был бы исключительно изощрённой степенью мазохизма, но ведь у меня тут случай исключительный?
     Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Довернуть уже разогнавшийся и по-факту неуправляемый после отказа носовых двигателей самолёт было почти невозможно. Задействовать атмосферную авионику было откровенно страшно, мало того, что её при разблокировке могло оторвать на такой скорости к чертям собачьим, так ещё и любое неосторожное или резкое движение закрутило бы машину так, что её вместе со мной просто разорвало бы на части. Секунды текли, сплетаясь в минуты и я всё отчётливее понимал — иного выхода у меня не оставалось вовсе.
     Медленно, буквально по миллиметру двигаю РУС на себя — чувствую, как покрываюсь холодным потом. Самолёт дрожит и вибрирует, вовсю рыская по курсу, но пока не спешит кувыркаться или разваливаться на части. Томительные секунды ожидания переставали быть томительными. Наверное, на моей голове прибавилось изрядного количества седины, как и тогда после Нордхольма и Мидгарда. Наконец нос самолёта стал медленно задираться вверх, навалилась перегрузка, к счастью благодаря имплантам и противоперегрузочному комплексу брони, её пока можно игнорировать. Вибрация усилилась, снаружи заскрипело и заскрежетало — я огляделся — облако плазмы вокруг корпуса постепенно развеивалось. Это радовало — скорость существенно снизилась. Тут мой взгляд упал на хвостовые стабилизаторы и мне резко поплохело. Поток встречного воздуха медленно, но верно, заставляя мелко и быстро трястись, деформируя, отжимал их вверх к корпусу. В своём обычном положении, отклонённые немного вниз от линии горизонта, сейчас они приняли почти перпендикулярное положение, и самое страшное — продолжали выгибаться вверх. Признаться, я не знаю, что хуже, если их оторвёт нахрен, или прижмёт к корпусу, словно длинные острые уши.
     Началась болтанка — самолёт вошёл в стратосферу — бросаю взгляд на визуальную панель — высота сорок тысяч метров, скорость около пятнадцати, и то и другое продолжает падать. Но всё равно слишком много, ведь оторвёт же хвостовое оперение, как пить дать оторвёт! Остаётся одно — выпускать воздушный тормоз, пусть и ещё слишком рано. Нажимаю невзрачную кнопку и привязные ремни с силой вдавливаются в броню, прижимая меня к ложементу. Двигаться ещё можно, но уже довольно неприятно. Машину трясёт всё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж сильнее, в ушах начинает звенеть, вся конструкция, весь корпус кажется стонет и звенит вместе со мной. Протяжный вздох — становится легче. Оглядываюсь — не рассчитанные на подобное издевательство воздушные тормоза вырвало с корнем. А вот хвостовое оперение ещё на удивление держалось, даже дальше изгибаться перестало, хотя деформация и сохранилась. Скорость двенадцать тысяч, продолжает падать.
     После того как скорость снизилась до семи тысяч, удалось немного расслабиться и выровнять полёт. Самолёт после всего пережитого управлялся с трудом, все манёвры выполнялись им словно нехотя, с нежеланием и долгим откликом. По-хорошему нужно было уже искать место посадки, да вот незадача, подо мной был бескрайний океан, и лишь на горизонте, прямо по курсу виднелась тоненькая полоска суши. Постепенно земля приближалась, превращаясь из еле заметного очертания, в массивную твердь материка. Нужно было искать место посадки, я полностью убрал тягу с кормовых двигателей. Свою ошибку мне удалось понять лишь, когда машина пересекла кромку суши и заметно отдалилась от берега. Вдали на горизонте показались горы, а буйная прибрежная зелень внизу, как показало увеличение, начала сменяться сухой жёлтой степью, переходящей перед горами в красно-оранжевую безжизненную каменистую пустыню. Я попробовал развернуть машину и с ужасом понял, что и без того хреновое управление утратилось полностью. Рули высоты и хвостовое оперение просто заклинило, а закрылки выпускались едва ли на четверть возможного, однако, как оказалось, это было не самое плохое. Движение РУДом не принесло никаких результатов — кормовые двигатели просто отказались давать тягу, а спустя пару секунд у меня перед глазами выскочило сообщение, что связь с двигателями утеряна. Это был амбец. Скорость порядка трёх тысяч и быстро снижается, высота десять и пока сохраняется. Уцелевший вспомогательный бортовой компьютер вывел предполагаемую траекторию посадки с неработающими двигателями. Электронный кретин! Как я ему по спирали пойду на снижение, когда машина рулей не слушается?
     По всему выходило, что садиться придётся в той самой каменистой пустыне, нет, разумеется, ещё можно было подождать, пока скорость упадёт и просто катапультироваться, но мысль о том, чтобы разбить машину и остаться на дикой планете чёрте где, посреди неизведанного космоса без мощного передатчика была, прямо скажем, довольно глупой. А потому следовало хотя бы попытаться сесть. Перспектива оказаться посреди выжженной пустыни меня тоже не радовала, но увы, дотянуть самолёт куда-нибудь за горы уже было невозможно. Пришлось идти на снижение, чтобы сохранить скорость, итак упавшую ниже одного маха.
     Плохо, всё очень плохо. Я матерился сквозь зубы, пытаясь вывести машину вошедшую в чересчур затянувшееся пике. Ну же, давай! Я не хочу влепиться в землю. Самолёт почти не слушается, управляемость со сложенными консолями крыльев и так на дозвуковых скоростях, как у утюга, а уж с неработающим рулевым управлением полёт превращается в нечто совсем несусветное. С распущенными крыльями всё бы сильно упростилось, но с отказавшей половиной бортовых систем нет никакой гарантии, что крылья разложатся как надо, а несимметричный выпуск — однозначное крушение.
     Высота две тысячи, видимо придётся катапультироваться, под таким углом машину уже не посадить даже в мечтах. В последней отчаянной попытке я пару раз бесцельно сдвинул переключатель блокировки хвостового оперения и внезапно случилось чудо, по-другому этого не назвать! Самолёт принялся постепенно выходить из крутого пике. Навалилась перегрузка, в голове крутилась лишь одна мысль — успею или нет? Успел.
     «Фантом» удалось выровнять почти у самой земли всего на каких-то двухстах метрах, а нет, уже ста пятидесяти, ста… Чёрт, я всё равно падаю! Скорость семьсот, выпуск закрылок! Уже шестьсот, ну же! Высота семьдесят пять, пятьдесят… Скорость пятьсот. Да топор и то лучше летает! Повлиять уже ни на что не могу. Двадцать пять и пятьсот. Похоже, посадка будет жёсткой. Да какая там посадка — падение! Катапультироваться поздно. Последний взгляд на цифры — десять и четыреста семьдесят, ой что сейчас будет…
     С неба нещадно палило зависшее в зените солнце, в бледно-голубой, пыльной вышине не было ни единого облачка, а вокруг расстилалась красно-оранжевая безжизненная каменистая равнина…
     ***
     С неба нещадно палило зависшее в зените солнце, в бледно-голубой, пыльной вышине не было ни единого облачка, а вокруг расстилалась красно-оранжевая безжизненная каменистая равнина. Раскалённый воздух казалось замер на месте, не доносилось ни дуновения ветерка. Над выжженной раскалённой землёй кружилось марево. Стояла полная, почти абсолютная тишина, редкая живность, необъяснимым образом обитавшая в пустыне Корат, попряталась от палящего солнца куда только могла.
     Корат… Говорят в древние времена по этой ныне мёртвой пустоши текли полноводные реки, а земля жила — цвела сотнями диковинных цветов и трав, вдоль берегов рек высились настоящие дремучие леса и непролазные чащи, полные птиц и иного диковинного, нигде более не встречающегося зверья... Но время неумолимо. Реки обмелеют и пересохнут, леса исчезнут и природа умрёт. Останется лишь безжизненная мёртвая земля, не способная родить. И может когда-нибудь, спустя многие бесчисленные лета жизнь здесь вновь возродится и забьёт ключом, как было ранее. А пока, лишь смерть всему живому удел Кората.
     Корат… Говорят многие века назад именно отсюда вышли первые люди в этих краях, со временем основавшие крупнейшее человеческое государство — Империю Нильфгаард. Их немногочисленные, но спаянные железной дисциплиной когорты в считанные годы смогли разбить и подчинить себе все окрестные земли, заселённые тогда старшими расами. Пришедших людей было немного и все они были мужчинами. Из покорённых городов тёмных эльфов - Dhu Seidhe, пришельцы принялись брать себе жён, тогда-то и началось великое смешение, породившее новую расу — людей Нильфгаарда. Но память людская коротка и многие успели позабыть о тех далёких временах…
     По пустыне подволакивая ноги брела одинокая хрупкая фигурка. Лицо её скрывалось за накинутой на голову лёгкой расшитой курточкой, совсем не спасавшей от поистине чудовищного печного жара пустыни, но худо-бедно защищавшей от злого губительного солнца. Изящный длинный меч, болтавшийся у неё за спиной на широком кожаном ремне иногда сползал с узенького плеча и тогда фигурка замирала, одним отработанным, но усталым и вялым движением возвращая его на место. Сколько уже шла она по этой выжженной каменистой равнине? Три часа, пять, или целую вечность? Девушка не знала, она уже давно потеряла счёт времени, а каждая прошедшая минута, каждый пройденный шаг давно казались её страшной мукой. Но она всё равно продолжала идти. Остановка сулила ей верную смерть.
     В её голове, ещё совсем недавно буквально разрывавшейся от тяжких дум о произошедшем на Таннеде, сейчас прочно поселилась лишь одна единственная мысль — «воды!». Но ничего похожего на воду не было видно даже на горизонте. Девушка пробовала выжать хотя бы каплю живительной влаги из редких шипастых кустиков, иногда встречавшихся на её пути, но всё было бесполезно — они оказались абсолютно сухими.
     Голова кружилась от жары, бывали моменты, когда её сознание словно уплывало куда-то вдаль под монотонные шаги. Шаг, другой, третий, ещё один… Каждый давался с величайшим, поистине нечеловеческим трудом, но она всё равного заставляла себя делать следующий. Шаг, другой, третий, ещё один…
     Девушка не заметила тот момент, когда что-то начало меняться. Внезапно для себя она поняла, что тот свистящий раздражающий звук, раздающийся у неё в голове, и казалось наполняющий собой всю беззвучную пустыню, вовсе не галлюцинация её терзаемого солнцем и зноем сознания. Постепенно гул нарастал, из противного свиста превращаясь в низкий, давящий шелест и далёкий рёв.
     «Мамочки, что это?» — с ужасом подумала Цири, резко разворачиваясь на непослушных ногах на звук. Пустыня была всё также пуста и безжизненна, но вот в небе… В небе виднелась крупная тёмная точка — единственная деталь, выделяющаяся на фоне однообразного монотонного пейзажа. И она, кажется быстро приближалась. Не в силах больше стоять девушка шлёпнулась на раскалённую каменистую землю, и забыв обо всём, раскрыв рот наблюдала за летящей прямо на неё точкой… Точкой ли? Неизвестное нечто приближалось быстро — «Оо-чень уж быстренько».
     За уже прилично разросшимся «нечто» тянулся длинный дымный шлейф и какое-то странное марево, и оно было большим, прямо как какой-нибудь настоящий дракон. Но драконом это нечто не было, пусть у него и были небольшие куцые крылышки по бокам, которыми оно, впрочем, и не думало махать. Неизвестное существо летело над пустыней не слишком высоко, не многим выше птиц, Цири уже собиралась подняться, когда внезапно низкий шипяще-ревучий гул, издаваемый загадочной тварью, сменился резким протяжным звонким свистом-криком. Девушка упала на спину, мелькнула громадная тень, и прямо над ней, всего в каких-то жалких десятках саженей с воем пронеслось чудовище, сверкая переливающейся в лучах солнца чешуёй.
     «Мамочки, мамочки…» — шептала Цири закрыв глаза от внезапного нахлынувшего страха. «Соберись, княжна!» — совершенно неожиданно ей вспомнился суровый, спокойный голос дядюшки Весемира. И удивительно, но это простенькое воспоминание о теперь уже таком далёком Каэр-Морхене заставило её подавить страх. «В самом деле, ведьмачка я или нет? И чародейка! А ведьмачки и чародейки ничего не боятся! Где тут этот монстр? Ууу, сейчас я его», — подумала девушка, прыжком вскакивая на ноги и выдёргивая из-за спины меч. Куда-то подевалась вся усталость, жажда, даже доселе нестерпимый жар пустыни казалось отступил на второй план. Она была готова драться, драться за свою жизнь, вот только… Чудовища поблизости совершенно не было, лишь где-то в дали, куда оно улетело, раздался громкий хлопок и скрежет, вой резко прекратился, а примерно в полуверсте от неё вверх поднялось целое облако пыли.
     — Сбежала, страховидла, — ещё не до конца веря в это, пробормотала девушка.

Встреча изменившая мир

     Listen up, there's not a moment to spare,
     It's quite to drop
     From the top, so how you feeling down there?
     It's a cold cruel, harsh reality
     Caught stuck here with your enemies
     Who do you think you are,
     Tearing us all apart?
     Shinedown — "Enemies"
     Цири, плотно сжав в правой руке свой меч, медленно приближалась к темнеющему среди оседающей тучи пыли массивному силуэту неведомого создания. То, что бестия, напавшая на неё, не была живым существом девушка поняла совсем недавно…
     Она шла по каменистой равнине ровным, быстрым и лёгким шагом, не замечая ни жары, ни палящего солнца. Чудовище себя не выдавало, лишь один раз из облака пыли раздался противный шипящий скрежет, да мелькнули непонятные силуэты, но после этого всё снова затихло. Странности начались, когда девушка подошла к месту посадки существа и принялась разглядывать следы, как учили ведьмаки, чтобы понять, с какой напастью она столкнулась. Но следы были чудные, совсем не похожие на драконьи, или какие-то другие. Словно что-то очень большое рухнуло на землю, затем несколько раз подскочило и заскользило вперёд, сдирая по земле и немногочисленным камням свою шкуру. И вот с этой шкурой, которую Цири издали ошибочно приняла за куски блестящей чешуи, было всё совсем не в порядке.
     Когда девушка подошла поближе, оказалось, что ошмётки чешуи на самом деле очень похожи на разбросанные обломки, как на берегу после кораблекрушения. Вот только они были очень странными — из перекрученного и измятого исцарапанного синеватого металла. Они так и манили, чтобы их взяли и полюбовались ими поближе. Цири нагнулась и в тот же момент, резко одёрнув руку, вскрикнула. Холодный на вид металл был ну просто ужасненько горячим.
     Впрочем, это не охладило её исследовательский пыл. То тут, то там на протяжении всей борозды, буквально пропаханной в твёрдой земле бестией, валялись самые разнообразные и диковинные штуковины причудливых форм и расцветок. Так Цири обнаружила немного в стороне здоровенную длинную плоскую железяку в жёлто-чёрную полосочку. Наученная горьким опытом она перевернула её носком сапога, как оказалось предосторожность была излишней — эта штука оказалась не горячей. На обратной стороне девушка обнаружила целый ряд неизвестных ей рун. Она даже наклонилась, пытаясь разобрать написанное, но руны были ей абсолютно не знакомы. Это не походило ни на хорошо знакомые простые руны всеобщего, ни на изящные письмена эльфов, ни на грубые буквы краснолюдов и гномов, читать которые девушка всё равно не слишком умела. Не походило это и на острые угловатые буквицы островитян со Скеллиге и даже на пару раз виденные ею нильфгаардские письмена. Нет, абсолютно не похожи. «Может быть какое-нибудь тайное храмовое письмо?» — подумала Цири, продолжая осмотр места падения. Приближаться к всё ещё плохо различимой за пылью туше чудовища ей почему-то совсем не хотелось. Однако больше ничего интересного ей обнаружить тут не удалось. Перекрученные куски блестящего и матового металла, какие-то непонятные штуковины самых разнообразных форм и размеров. Всё это и отмечало путь монстра. «А монстра ли?» — задумалась она, идя вперёд, к темнеющей впереди туше, даже не думая убирать меч.
     Неизвестное создание и не пыталось шевелиться. Подойдя ближе, чуткий слух девушки различил негромкий пищащий звук. Пищание повторялось и вновь, и вновь, раз за разом. Шло оно откуда-то с обратной стороны тёмного тела. Подходить ещё ближе Цири совсем не хотелось, но чудовище не подавало никаких признаков жизни и в конце концов любопытство в ней пересилило опасения. Мягко ступая по земле она приблизилась к неизвестной штуковине, а то что это именно штуковина, а не какое-то существо, теперь уж она была уверена совершенно, и не придумав ничего лучше, ткнула в блестящий чёрный бок остриём меча. Не произошло абсолютно ничего. Помедлив мгновение, девушка решительно убрала меч за спину. Нападать на неё тут явно некому.
     Конструкция была странной. Очень странной. Медленно идя вдоль неё, Цири останавливалась всякий раз, стоило ей разглядеть что-нибудь интересное. Первое, что бросалось в глаза, так это здоровенная пластина на конце сооружения, напоминающая гигантский плавник-хвост. Девушка нахмурилась — на «хвосте» красовалось жёлтое солнце в круге. «Нильфгаард?» — она даже отпрянула на шаг назад, — «Нет, не похоже — у Нильфгаарда другое солнце — без круга». Она ещё какое-то время простояла на месте, задумчиво разглядывая незнакомый герб, когда взгляд её наконец-то зацепился за руну, начертанную перед солнцем. К сожалению, прочесть её так и не удалось — она была ей абсолютно не знакома. Под вертикальным «плавником» в разные стороны расходились два небольших «крылышка», а ещё ниже виднелись тёмные зевы двух огромных труб, от которых даже на расстоянии так и ощущался идущий жар. Подходить ближе к ним девушка не рискнула, вместо этого пройдя к вырастающей чуть дальше, откуда-то из-под брюха сооружения, здоровенной плите. Штуковина была изрядно побита и искорёжена с одной стороны, а с другой так и вообще оказались вырваны целые куски металла. На её краю же красовалось ещё одно жёлтое солнце в круге. Внимание Цири привлекла крупная дыра в прочном и на вид, и на ощупь борту конструкции. Она даже заглянула, силясь просунуть голову между рваными и вогнутыми внутрь кусками металла и какой-то ткани. Однако, тут её ждала неудача — дырка была не такой уж и большой, как показалось сначала. Впрочем, ничего интересного, там внутри и не было — какие-то малопонятные переплетения изогнутых и поломанных трубочек, верёвочек и проволочек, к тому же оттуда нестерпимо несло чем-то палёным и вообще неприятным. Почти у самого края, на матовой светло-серой поверхности красовался целый ряд непонятных рун и здоровенная пятиконечная красная звезда с белой окантовкой. Цири попробовала ногтем отодрать немножко краски — где там, даже царапины не оставила. Мечом — тот же результат.
     Внезапно откуда-то из-за обратной стороны конструкции, вдобавок к уже малость поднадоевшему пищанию, пришли новые звуки — шорох и скрежет… Не задумываясь девушка отпрыгнула от серой стенки, вскидывая меч в защитной стойке. Шорох продолжился, но показываться, или выпрыгивать сверху никто не спешил. Аккуратно обойдя сужающуюся часть сооружения с нарисованной на самом краю зубастой пастью, Цири замерла, даже опустив меч. По сухой каменистой земле, немного поодаль, полз человек в массивных чудных доспехах…
     Неизвестному воину было явно плохо. И пусть никаких видимых повреждений на нём девушка не заметила, однако ноги его совсем не слушались.
     «Неужели эта штуковина на него упала?» — мелькнула у девушки короткая мысль. А спустя пару секунд, не найдя вокруг никаких признаков опасности, она уже кинулась к неизвестному человеку.
     Что ей двигало в тот миг? Жалость и беспокойство о незнакомом человеке, или же радость от осознания, что в этой бескрайней мёртвой пустыне она не одинока? Наверное, всё вместе взятое, хотя задай ей кто этот вопрос в тот момент, и она бы наверняка не смогла ответить. Подскочив к полностью закованной в непривычный, просто поразительный доспех здоровенной фигуре, замершей на животе, Цири уже было хотела попробовать перевернуть её, как человек снова пошевелился и даже кое-как попытался вновь ползти вперёд, абсолютно не замечая её. Хватило его, впрочем, ненадолго — на пару саженей от силы, после которых он затих.
     С трудом перевернув массивную фигуру на спину, Цири не смогла сдержать удивлённого возгласа, увидев пред собой зеркало, со своим испуганным отражением. И лишь спустя мгновение она сообразила, что оно заменяло неизвестному рыцарю (а кем ещё мог быть человек в таких доспехах?) привычное обыкновенное железное забрало. Только здесь оно было цельным — на всё лицо, будто выточенным из горного хрусталя и залитым ртутью.
     «Странно», — мелькнула у девушки мысль, — «как он только смотрит, тут же нет ни одной щёлочки!». Но на долгие удивления не было времени и Цири решила сперва снять с незнакомца шлем. Впрочем, прежде чем взяться за дело, она не удержалась и ещё раз глянула в своё отражение, правда лишь за тем, чтобы презрительно фыркнуть, — «Красавица!» Спутанные, от пота, висящие отвратительными сосульками пепельные волосы, красное, обгоревшее на солнце лицо, слезящиеся от пыли и песка покрасневшие глаза, из которых казалось ушла вся изумрудная зелень… Лишь бледная тень её прежней. Хуже было только в лесах Заречья…
     Однако несмотря на все её старания, снять шлем с загадочного рыцаря так и не удалось. Доспех, покрывавший тело человека был очень странным, так Цири не смогла найти под шлемом никаких завязок или ремешков, да что уж там! Она даже до кожи незнакомца дотронуться не смогла. Ребристая, но на удивление гладкая ткань, состоявшая из каких-то маленьких чёрных трубочек, что показывалась в некоторых местах, не прикрытых латными деталями, казалось оплетала вообще всё тело!
     Бесплодно провозившись с рыцарем какое-то время, Цири чувствуя, как уже у неё самой от безжалостно солнца начинает кружиться голова и подкашиваются ноги, с трудом доковыляла до непонятной конструкции и уселась в спасительную тень под задранной вверх длинной плоскостью — «крылом», как про себя назвала её девушка. Привалившись к гладкой и на удивление прохладной стенке, она лишь на мгновение позволила себе сомкнуть глаза, а вновь открыв их, увидела, как палящее солнце уже вовсю лизало носки её сапог. А ведь когда она только села — тень была точно на полсажени длиннее!
     «Мамочки, сколько же я проспала!?» — мысленно воскликнула девушка. И тут же подскочила, как ужаленная, едва не ударившись головой о «крыло», — «Человек! Он же всё это время лежал на открытом солнце! А если… А если он…»
     Что «если», додумывать совсем не хотелось. Возможность вновь остаться в одиночестве посреди безжизненной пустыни лишь своим упоминанием уже приводила её в несказанный ужас. Со всех ног она кинулась к всё так же распростёртому на земле неподвижному телу. Попытка растрясти незнакомца — привести в сознание ни к чему не привела. Девушка даже не была уверена, жив ли он. Под бронированной кирасой было не понять дышит ли человек, а никаких дыхательных щелей в зеркальной поверхности забрала шлема она просто не нашла. В конце концов, отчаявшись привести рыцаря в чувство, она совершила то немногое, на что вообще была способна — отволокла его тело под тень «крыла».
     Скрипя зубами от натуги, рывками, едва сдерживаясь, чтобы не закричать в голос она медленно тащила тяжёлого незнакомца. Да в нём было не меньше девяти пудов веса и аршина три роста! Таких великанов девушке встречать ещё не доводилось. Даже её названный дядька, ярл с островов Скеллиге Крах Ан Крайт, слывший настоящим здоровяком среди рослых островитян, казался ей ниже. Как и ведьмаки из Каэр-Морхена — Геральт, Эскель… О простых людях она и вовсе не говорила! Да что уж там — она сама, в свои пятнадцать была почти на голову выше многих деревенских мужиков и даже горожан.
     Пару раз, совсем выбившись из сил, девушка буквально падала на пышущую жаром землю прямо рядом с закованным в доспехи телом. Отбредать в тень она теперь боялась, опасаясь, едва войдя туда, больше не найти в себе сил тащить человека. Она даже хотела стащить с себя курточку и, хотя бы немного укрыть ею рыцаря, чтобы тот в своих латах буквально не зажарился изнутри. Но тут её ждал сюрприз — странные доспехи, везде, где бы она их не трогала, оказались на ощупь лишь едва тёплыми. Словно и не было замершего в зените давящего, поистине испепеляющего солнца. Облегчённо вздохнув, хотя в её случае скорее просипев, Цири вновь намотала куртку себе на голову — хоть какое-то спасение от солнечного удара и снова принялась за дело. До спасительной тени оставалась какая-то жалкая сажень. «Что, она не преодолеет сажень? Тьфу, раз плюнуть! Сколько таких саженей было перед ней на Мучильне? Сотни, тысячи! А там было холодно, склизко, мокрый снег и дождь в лицо! Дождь… Влажный, мокрый, холодный… Живительный, питающий, освежающий… Влажный… Что угодно за хотя бы каплю того дождя». Цири стиснула зубы, стараясь выкинуть из головы все мысли о воде, но в её рту было сухо, как в этой проклятой всеми богами пустыне и… Она бы, наверное, расплакалась от отчаяния и бессилия, да плакать ей было нечем.
     Когда ноги рыцаря коснулись тени, внутри девушки будто что-то взорвалось и почуяв скорое окончание этой муки, она, яростно рыча, из последних сил затолкала громадного рыцаря под «крыло». А спустя миг, полностью обессиленная, повалилась прямо на него.
     «Я смогла! Смогла!» — было последней осознанной мыслью, прежде чем сознание покинуло её.
     ***
     Как сумел выбраться из приземлившегося… Эх, кому я вру, грохнувшегося, именно грохнувшегося, самолёта я не помнил абсолютно. Наверное, на одних инстинктах. Первое, что я запомнил после того удара об землю — это собственно ту самую землю. Каменистую, пыльную, отвратительно рыжую… Но такую родную и желанную!
     — Земелька… — просипел я, сжимая в кулаке горсть.
     Всё вокруг кружилось, ног я не чувствовал совсем, а при любой попытке двигаться, казалось всего меня скручивает боль. И словно в издевку надо мной, в шлеме мерзко пищало сразу несколько зумеров. Кое как сфокусировав взгляд на экране забрала я смог вычленить главное — надо отсюда убираться. Я всего в пяти метрах от корпуса истребителя, а его реактор готов рвануть в любой момент и непонятно, сможет ли уцелевшая автоматика его заглушить. Сколько у меня времени? Секунды, минуты, часы… А хрен его знает! Главное отползти от самолёта хотя бы метров на сто, а там возможный взрыв будет уже не так страшен. В конце концов, я же не голый тут валяюсь. И я пополз. Медленно, с трудом, каждое движение отдавалось вспышками боли, от которых я едва не терял сознание. Благо умный автодоктор брони не давал мне скатиться в спасительную и смертельно опасную пелену беспамятства. Нет, в иной ситуации он бы меня туда и отправил, но видимо по остаткам сети на него пришла информация о возможной детонации реактора и оценив моё местоположение он пытался дать мне шанс уцелеть. Умничка такая. Ещё бы не пищал как оглашенный, гад такой! Или это не он пищит? Шут его знает. И вновь руки вперёд, подтянуться, руки вперёд, подтянуться… Как бы я жил без синтетических мышц брони — даже не представляю.
     Количество тревожных красных сообщений-маркеров на экране постепенно зашкаливало все возможные пределы. И на очередном движении я попросту отрубился. Провалился в болезненное забытьё, разрываемое редкими вспышками боли и галюцинациями. Я снова видел себя в академии, родителей… Первый бой на орбите Табаски, мою любимую Айрин… Словно часть жизни промелькнула перед глазами. Потом мне казалось будто кто-то пытался до меня докричаться, привести в себя, даже лупил по шлему. Чей-то тоненький силуэт на фоне палящего солнца. К частью на этом галлюцинации окончились, и я наконец потерял сознание, на этот раз уже по-настоящему.
     Не знаю через сколько я пришёл в себя, но первое что я увидел за прозрачным забралом шлема — чёрное крыло «Фантома» с таким знакомым мне опознавательным знаком ВКС Солнечной Федерации — ярко-желтым солнцем. Какого чёрта? Я же прекрасно помнил, как отполз от самолёта метров на тридцать… Ну хорошо, хотя бы пятнадцать! Как я мог оказаться вновь у его борта? Впрочем, когда полз, я толком не смотрел по сторонам — неужели вышло так, что я невольно сделал крюк? Хреново то как. Бросаю краткий взгляд на инфо-табло шлема, в голове всё ещё кружится, в глазах непонятная резь, но успеваю осознать, что схематичная фигурка человечка из полностью красной в районе поясницы и желтой в районе ног стала полностью жёлтой. Это хорошо, значит автодоктор не терял времени зря. Не знаю, что у меня там было, отчего не слушались ноги, потом гляну логи отчётов, сейчас это всё не важно! Нужно поскорее убраться от самолёта подальше, и с хоть слегка послушными ногами сделать это не в пример проще.
     И я, перевернувшись на живот, вновь пополз. В глазах от резких движений всё плыло, тело до сих пор ощущалось каким-то ватным — последствия сильных обезболивающих. Мне на миг даже показалось, что с меня что-то упало, но в таком состоянии времени на осмотр у меня просто не было. Каждая секунда была дорога! Если реактор не рванул сразу, то это ещё не значит, что он не взорвётся позже. Движение, ещё движение… От медленно накатывающейся боли сознание вновь принялось куда-то уплывать. Опять противно заверещал автодоктор, вкалывая мне какую-то очередную гадость. Давай родименький, коли всё, что есть… Потом в себя приходить буду, а сейчас каждый стимулятор… Ах ты ж сволочь! По телу разливается слабость и немощь, а остатки мыслей затапливает безмятежное спокойствие. Это ублюдок вколол мне снотворное пополам с успокаивающим! Совсем обезумел дебил! Тут мой взгляд зацепился за крупную надпись на самом верху обзорной области забрала. Вот… Дебил. Только не автодок, а я. Полный дебил. Почему? Потому что уведомление гласило «Реактор заглушен. Угрозы взрыва нет». Сознание уплывало. Твою мать…
     Когда я вновь очнулся, вокруг было темно как у негра в жопе. Но вот аккуратно, чтобы не навредить глазам, тьма передо мной начинает развеиваться — компьютер брони включил ПНВ. И что же я перед собой вижу? Хм, я опять лежу на спине, а надо мной это долбанное крыло «Фантома» с желтым солнцем. Пиздец. Это меня так глючит, или? Что «или» я не знал. Но никаких разумных объяснений тому, как я вновь оказался под самолётом у меня не было. Не мог же я второй раз проползти по кругу? Что-то здесь однозначно было не так, но вот что?
     Осторожно кошусь на информтабло перед глазами — в этот раз видно всё достаточно чётко и картинка не «плывёт», уже радует. Так-с, как там наше самочувствие? Осторожно делаю мысленный запрос. Автодок тут же откликается, выдавая полный перечень повреждений и предпринятых мер. Сотрясение мозга, ага, ясно. Многочисленные ушибы, так это всё ерунда, ерунда… А! Вот — перелом позвоночника. То-то я ног не чувствовал. Хотя нет — лишь трещины, спинной мозг повреждён не был. Тогда почему? Смотрю на пометку автодока… Ясно, это он мне искусственно нижние конечности обездвижил. Считал что, если рванусь со всем возможным ускорением, что дают импланты, повреждение появится. Правильно в общем-то. Услышав писк зуммера и сообщение о возможной детонации, я бы размениваться на мелочи не стал — рванул бы что есть духу. А «чинить» спинной мозг автодок брони к сожалению, не умеет. Что там ещё? Ну остальное мелочи и уже ликвидированы. Правда во избежание осложнений, компьютер рекомендует ещё два часа не совершать резких движений и не задействовать импланты. Так что через два часа буду уже полностью здоров. Ну почти. Полное восстановление ожидается в течение двух стандартных суток. К сожалению, резервы автодока брони исчерпаны на 94%. Хотя это сейчас не столь критично. Самолёт не взорвался, так что в аварийных запасах меня дожидаются целых четыре запасных аптечных модуля. Угу, вместе с тридцатью литрами воды, четырьмя аварийными питательными комплектами, загружаемыми внутрь брони и пятью топливными ячейками для неё же. Жить можно. Питательная паста из аварийных комплектов на вкус конечно то ещё говно, но всем необходимым обеспечивает. Да и, кажется, у меня ещё с прошлого вылета, когда буи в системе ставил, завалялась парочка нормальных сухпайков.
     А теперь минусы. Система связи накрылась капитально и бесповоротно. Починке, так сказать, не поддаётся. О чём мне жизнеутверждающе и сообщил резервный компьютер «Фантома». Резервный по причине того, что основной накрылся как раз вместе с той самой системой связи. Двигатели выведены из строя, левое крыло валяется примерно в полукилометре отсюда, а это значит что? Правильно, мой «Фантом» в небо самостоятельно больше не поднимется. И как в таких случаях разумно советовали те самые курсы «полевого ремонта», мне следовало активировать аварийный маяк и сидеть рядышком, дожидаясь помощи. Вот только сделать это для меня равнозначно самоубийству. Спасать меня некому, а пираты, что нас покромсали (а кто это ещё мог быть, кроме пиратов?) с меня живого шкуру спустят, уж я эту братию знаю. Нет, сдайся мы им без всякого боя и нас бы, продержав какое-то время в камерах, скорее всего отдали бы за выкуп. Но надеяться на такой благоприятный исход, после того, как мы перебили большую часть их флотилии, было бы верхом самонадеянности.
     Ещё немного покопавшись в логах автодока и резервного компьютера «Фантома», я наконец сообразил, что валяться на земле на незнакомой планете — не самая удачная задумка. Мало ли какие зверушки тут водятся. От некоторых может и боевая броня не спасти. А вот в кабине самолёта меня никто не достанет, да и ложемент опять же куда удобнее жёсткой земельки… С такими мыслями, ещё раз глянув на свой индикатор состояния, что сейчас отсвечивал желто-салатовым, я аккуратно поднялся, согнувшись правда в три погибели под треклятым крылом.
     А потом я понял, что галлюцинации меня, похоже всё никак не отпускают. Даже приказал автодоку ещё раз провести экспресс-тест своего состояния. Короткий писк, сигнализирующий об относительном порядке, даже заставил меня вздрогнуть. А всё потому, что я не отрываясь разглядывал ЕЁ.
     Девушка… Скорее даже девчонка. В какой-то совершенно несуразной одёжке. Грязная, пыльная, со спутанными волосами и сгоревшей на солнце кожей. Мирно спит, привалившись к борту «Фантома». Я прикрыл глаза и, успокоившись, мысленно досчитав до десяти, открыл вновь. Девчонка никуда не исчезла.
     Да что за чертовщина тут творится?

Примечание к части

     Иллюстрации к части: Цири: https://pp.userapi.com/c846017/v846017123/896ab/7Cq4JZKM8-o.jpg Цири в пустыне: https://pp.userapi.com/c846017/v846017051/916b0/4A3dPDqQz7o.jpg Примерный внешний вид Владислава в броне (да я знаю, что это из МЕ:А, спасибо): https://pp.userapi.com/c830209/v830209051/130d03/XGW5h_Sb2Y8.jpg "Конкордия" и "Фантомы": https://pp.userapi.com/c846017/v846017051/91673/hSqXT8alfmQ.jpg Остальные иллюстрации по ссылке в моей группе Вконтакте: https://vk.com/album-163045366_256081756
>

Обитаемый остров

     — Обитаем! Обитаем! — завопил Кащей, чуть было не запрыгав от радости. На узкой полоске мокрого пляжа он обнаружил след босой ноги и, радостно приплясывая, прошептал: — Я готов целовать песок, по которому ты ходил... Только кто?
     С. Лукьяненко — "Остров Русь"
     Первый раз Цири проснулась, когда рыцарь, резко дёрнувшись, скинул с себя её хрупкое тельце и вновь куда-то пополз. Солнце тогда уже заходило за горизонт, заливая и без того оранжевую пыльную равнину оранжевым же светом. Близилась ночь. С трудом разлепив глаза, девушка с изумлением наблюдала, как незнакомец в исступлении ползёт прочь от конструкции, в этот раз активно помогая себе ногами. Впрочем, через пару-тройку саженей он вновь затих, уронив голову и неподвижно замерев.
     Прошептав несколько проклятий, Цири с трудом поднялась, ощущая, как болит едва ли не каждая мышца в её теле. Но хуже всего было лицу и рукам. Они, казалось, горели нестерпимым огнём — солнце Кората безжалостно ко всему живому. Уже сама, толком не понимая зачем, она вновь перевернула человека на спину и пыхтя, привычными рывками опять потащила его под «крыло». Солнце уже почти скрылось за горизонтом, дневной зной быстро отступал и теперь в её действиях не было никакого смысла, но девушка не думала об этом. Она сейчас вообще мало о чём могла думать. Всё её нутро занимали лишь жажда, голод, чудовищная усталость и боль от обгоревших рук и лица. Последние несколько скупых механических движений-рывков, и фигура в массивном доспехе вновь под «крылом». Помня свой предыдущий опыт, Цири всё же находит в себе силы отойти от человека и, прислонившись к стенке конструкции, тихо сползти вниз. Уснула она ещё до того, как коснулась земли.
     Ночи в пустыне Корат настолько же холодны, насколько и жарки дни. Стоило солнцу сесть, как над пыльными равнинами поползла первая сухая прохлада, вскорости сменившаяся настоящим холодом. А поднявшийся ветер лишь усиливал его. Ещё не было и полуночи, как Цири во сне почувствовала, что замерзает — как немеют от холода пальцы ног и рук, как по разгорячённой дневным зноем коже дует ветер, кажущийся по-настоящему ледяным… Но у неё не хватало сил проснуться — она замерзала, пребывая в каком-то странном сне, вызванном воспалённым от жары сознанием. Мелькали образы, лица, места. Кого-то она узнавала и тут же забывала, а некоторых и вовсе видела в первый раз. И всё это сопровождалось мертвенным сухим холодом, что одолевал её с каждым вздохом.
     Но вот что-то неуловимо изменилось. Нет, не исчезла ни эта проклятая пустыня, ни ледяной пронизывающий ветер, боль в теле — всё это осталось, вот только… Цири явственно ощутила, как на неё кто-то пристально смотрит, словно изучая. Девушка открыла глаза… И с ужасом закричала, вжавшись в стенку. Перед ней стоял согнувшийся загадочный рыцарь, а вместо головы… Вместо головы у него был ужасающий, светящийся синим череп.
     Страх стальной иглой пронзил всё её естество, противной липкой жижей растекаясь по ней и парализуя любые потуги. Девушка не могла отвести глаз от чёрных пустых провалов мерцающего в призрачном синим свету черепа, те словно манили заглянуть внутрь. Заглянуть и потеряться на века, забывшись в том непроглядном ужасе. Ужасе пустоты…
     «Нет», — с трудом найдя в себе силы, Цири оторвала взгляд от этих мёртвых провалов, и судорожно нащупала свой верный меч, пристроившийся у стенки. Рывок, и вот уже узкая блестящая в мертвенных синих отблесках полоска стали замерла у неё в руках, нацеленная на монстра.
     «Что делать, что же делать?» — мелькнуло в голове у неё. Тварь меж тем, разведя в стороны свои чудовищные лапы уже приготовилась к прыжку, медленно приближаясь к ней, словно плывя над землёй. Девушка понимала, что не успевает. Стоит ей на мгновение убрать клинок в сторону и совершить кувырок вправо, чтобы наконец подняться на ноги, как чудовищное создание, почуяв шанс, тут же набросится на неё. Да и толку от того кувырка? Ей с её мечом никогда не пробить этот толстенный доспех. И всё же…
     Кувырок, перекат. Встать на ноги, развернуться к монстру, пируэт, уклонение, ещё пируэт и… Цири невольно замирает. Чудища рядом нет. Оно всё так же стоит, согнувшись под «крылом» и наблюдая за ней, как ей показалось, с изрядным удивлением. «Глупости, это монстр, у него не может удивления!». Наконец создание делает несколько осторожных шагов к ней, выходя из-под «крыла» и распрямляясь во весь свой чудовищный рост. «Мамочки какой же он ужасненько здоровенный!» — только и успевает мелькнуть в голове, как Цири понимает, что у неё, кажется, трясутся коленки, а от страха поджимаются ноги. Но волевым усилием она стряхивает с себя вновь нагрянувшее оцепенение перед монстром и решительно выставляет вперёд меч. Тварь замирает и, подняв свои лапы ладонями к ней, начинает медленно приближаться, раз за разом повторяя слова неизвестного девушке языка. «Заклятия читает!» — понимает девушка. Вес сместить на одну ногу, меч слегка отклонить, перехватив правой рукой и освободив левую. Магии сейчас в себе Цири ощущала буквально капли, но один раз выставить не сильный магический щит её хватит.
     Девушка, отбросив все лишние мысли прочь, уже приготовилась к продолжению яростной схватки, но тут чудовище останавливается, не иначе, как замечая её подготовку, косится на свою правую руку, по которой так и пляшут отблески синего пламени, лижущего череп, и… Со всего размаху бьёт себя ладонью по лбу под нечто, своим тоном больше напоминающее проклятия, чем заклятия.
     Ладони монстра смыкаются у основания головы, что-то едва слышно щёлкает, пшикает и… Тварь медленно поднимает свой череп на вытянутых руках, а затем и вовсе сжимает его под мышкой. Мгновение, и черепа, утопающий в призрачном сиянии уже нет. Вместо него чудовище держит тот самый странный шлем с блестящим забралом и… Чудовище? Глаза Цири медленно расширяются. Вместо ужасающего монстра, пришедшего будто бы из кошмарных снов, перед ней стоит обыкновенный молодой мужчина. У незнакомца были короткие русые волосы, светлая бледная кожа, прямой нос без горбинки, да чуть отросшая тёмная щетина… Северянин, одним словом. Одет он оказался в тот самый чудной доспех — пожалуй, этот доспех, да непривычно большой рост, вот и всё, что было в нём необычного или странного. Мужчина мягко улыбался, поглядывая на ошарашенную девушку.
     Впрочем, расслабляться Цири не спешила, ей доводилось слышать истории ведьмаков о монстрах, способных скрывать свой ужасающий облик. Вампиры-бруксы, способные притворяться красивыми девушками, или морские ламии, очаровывающие моряков своим пением, а затем утягивающие под воду… Так может есть бестии, способные притворяться мужчинами? На всякий случай, Цири поудобнее перехватила меч, не отводя его от странного незнакомца. Тот на это лишь удивлённо вскинул брови, а затем, словно поняв что-то, перевёл взгляд на всё так же зажатый под мышкой шлем. Мужчина хмыкнул, а затем просто протянул шлем ей. Мгновение и на поверхности шлема проявился столь испугавший её призрачный череп в синем сиянии. Девушка ощутимо напряглась, но на этот раз страха не было. Ещё миг и череп исчез, а потом появился снова. «Чары иллюзии!» — догадалась ученица чародейки, — «Значит… Значит этот рыцарь тоже чародей?» После резни на Таннеде, что чародеи из Капитула устроили друг другу, она ничего хорошего от них не ожидала, но всё же… Всё же… «Пусть он и оттуда», — мысленно убеждала девочка сама себя, — «Пусть… Но уж лучше так, чем остаться в этой пустыне одной-одинёшенькой».
     Отвлёкшись, Цири даже не сразу уловила, что человек её о чём-то спрашивает. Медленно опустив меч, всё ещё опасаясь убирать своё единственное оружие, девушка с интересом посмотрела на незнакомца. Мужчина устало вздохнул и повторил вопрос. Она же удивлённо захлопала глазами, не поняв ни слова из сказанного.
     — Не понимаю, — покачала она головой.
     Мужчина на миг словно замешкался, а затем произнёс ещё несколько фраз, как показалось Цири — на разных языках. Уж слишком они были не похожи друг на друга — «шипящие», «лающие», «чокающие»… Однако их всех объединяло одно — девушка не понимала ровным счётом ничего. Наконец незнакомец прекратил свои бесплодные попытки и задумчиво почесал затылок. Пробурчав под нос что-то нечленораздельное, он указал пальцем себе в грудь и чётко произнёс:
     — Vladislav Grozov*, — после чего выжидающе глянул на девушку.
     — Цирилла, — не став мешкать, представилась она, повторив жест рыцаря, — Цири.
     Своим полным именем она не представлялась никому уже давным-давно. Цирилла Фиона Элен Рианнон… Львёнок из Цинтры… Величественно и гордо это звучало из уст мажордома в тронном зале, а не от грязной, голодной, едва живой оборванки, скитающейся по лесам и болотам Заречья. Уж где-где, а там всем было откровенно плевать, как звали очередную сиротку. Всем, кроме чёрных. Цири ныне уже слабо помнила те ужасные несколько месяцев. Они были словно в тумане для неё, да оно, наверное, и к лучшему. Мало кому пожелаешь пережить то, что выпало на её долю тогда. И тем ярче и счастливей было её воспоминание о встрече с Геральтом, когда он нашёл её в семье приютивших кметов. А до того лишь страх. Липкий, животный страх перед чёрным рыцарем с крыльями хищной птицы на шлеме… Так что нет, полным именем она никому не представлялась. В обители ведьмаков это было ни к чему, а в храме Мелитэле в Элландере требовалось блюсти тайну. Да и чего уж греха таить, за минувшие годы она перестала быть цинтрийской княжной, став просто Цири, не для всех, а в первую очередь для самой себя
     — Cirilla, Ciri, — повторил за ней мужчина, протягивая руку, — priyatno poznakomit’sya.
     Что за «priyatno poznakomit’sya» девушка не поняла, но протянутую руку, пусть это и был чисто мужской жест, аккуратно пожала. Ладонь, снаружи закованная в латную перчатку, изнутри оказалась на удивление мягкой, тёплой и чуть шершавой на ощупь, будто у змеи или ящерицы. Само же рукопожатие было пусть и крепким, но мужчина явно соизмерял силу, не желая невольно навредить ей. Впрочем, даже этого оказалось достаточно, чтобы Цири с болью поморщилась — её маленькая ручка буквально утонула в его лапище и человек невольно задел обожжённую злым солнцем кожу. Мужчина удивлённо вскинул брови, заметив её гримасы, но чуть присмотревшись, выдавил какую-то непонятную фразу. На этот раз несколько слов показались девушке отдалённо похожими на слова из всеобщего, но она не была уверена, возможно ей просто показалось.
     А в следующий миг, Цири оказалась увлечена незнакомцем в сторону конструкции, где была мягко, но настойчиво усажена у стенки, сам же человек, подтянувшись на «крыло», полез куда-то на самый верх. Какое-то время он возился там наверху, девушка же, запрокинув голову, с любопытством принялась наблюдать за его действиями. Вскоре раздалось нечто напоминающее шипение, а здоровенная толстая пластина на «крыше» конструкции откинулась наверх. В образовавшуюся дыру, размеров которой снизу Цири оценить просто не могла, спрыгнул рыцарь и, судя по звукам, начал там что-то активно искать. Провозился он недолго и опять вернулся к ней, на этот раз с каким-то металлическим цилиндром и парой коробочек.
     Щелчок и вот уже Влад протягивает ей тот самый цилиндр с торчащей из него странной гибкой трубкой. Девушка аккуратно взяла предмет и, повертев тот в руках, с вопросом посмотрела на мужчину.
     — Что это? — непонятно, то ли рыцарь на этот раз уловил смысл сказанного, то ли просто понял вопрос в её взгляде, но, взяв трубку и пару раз сжав её конец, брызнул себе на руку несколько капель…
     — Voda, — на этот раз более чем понятно произнёс он.
     Но Цири было уже не до того. Она, выхватив трубку, с жадностью припала к ней, и принялась высасывать из цилиндра такую великолепную и вкусную, такую желанную… Воду…
     ***
     Странная девчонка, ей богу. Невысокая*, лет семнадцати на вид, может чуть старше. Белобрысая, с огромными зеленющими глазами. Одета как-то чересчур уж необычно — коричневые кожаные сапоги, кожаные же узкие штаны, длинная белая рубашка и курточка непонятно из чего, но расшитая целой кучей мелких бусинок. А мы между тем, посреди жаркой каменистой пустыни. Даже на мой непросвещённый взгляд — одежда для этих мест неподходящая. Доводилось мне раньше бывать на паре пустынных кислородных миров, где даже за полярным кругом температура редко опускалась ниже тридцати-сорока градусов по Цельсию. Так вот, местные колонисты там одевались совершенно иначе. Я уж не говорю про то, что одежда этой Цириллы казалась мне на редкость старомодной. Никаких молний, кнопок или магнитных застёжек, ничего даже отдалённо напоминающего синтетику и материалы с изменённой нано-структурой, никаких климат-контролей и батарейных отсеков… Всё до ужаса натуральное — кожа сапог и штанов, ткань рубашки… Как там бишь её? «Лён», если память не изменяет. Или нет? Не знаю, я ту льняную ткань и в глаза-то ни разу не видел. Знаю только, что в ней любят ходит всякие двинутые на старине, да некоторые сектанты. Доводилось встречать и таких за год службы в ФПС. А уж как всё скроено! С самыми настоящими толстыми ручными швами! Будто куски ткани сшивали вместе, а не сразу печатали!
     Странная она, это да, нечего сказать. Ни одного из базовых языков не понимает совсем, по её мордашке кажется, что она их вообще впервые слышит. Англик, китайский, индийский, латинский… Под конец пробовал и на родном великом и могучем спрашивать, всё же пятый язык по распространённости, да она никак уже не прореагировала. Ей сейчас не до того — будто в этой пустыне пару дней провела, так присосалась к гидратору. Хотя, судя по сгоревшей коже — вполне возможно, что так оно и есть. Но как тогда оказалась в пустыне? При себе у неё никакой ёмкости для воды не было, даже оружия нет! Не считать же за оружие эту острую железяку, коей она в меня тыкать пыталась? Это, простите, смешно — ходить по дикой планете с одним лишь длинным наточенным куском стали — мечом.
     Эх, и откуда же она тут взялась? И не спросишь же — не понимает. Может планета всё же обитаема? Ну, скажем, какие-нибудь очередные сектанты из общины какого-нибудь малого народа, пожелавшие смотаться от Федерации или бывшей Империи подальше. А что, это многое бы объяснило. И странное одеяние девушки — сектанты же, может какие-нибудь нео-луддиты, презирающие все современные технологии и живущие, как они сами говорят: «тем что природа дарит». И её незнание языков — если община существует тут достаточно давно, хотя бы лет тридцать, то её, родившуюся здесь, могли только национальному языку и обучать. И такой страх перед моим шлемом… Хотя нет, тут я, пожалуй, преувеличиваю, многие бы на её месте и вовсе обосрались…
     Мда… Броню мне по старой памяти «подогнали» «Пустотники» — спецназ Десантного корпуса Флота. Элита элит, блин. Пересеклись мы с ними как-то на одной паршивой планетке. Расстались на удивление неплохо — я в госпиталь, они на новое задание. Ребята оказались вполне нормальные, несмотря на все слухи о них, что кружили по всему флоту. В случае чего даже предложили обращаться. Ну я и обратился, когда припёрло. Уж не знаю, как они этот бронескаф умудрились «списать» или «случайно потерять», но мне его переслали почти в полной комплектации. Не хватало нескольких разве что уж совсем секретных модулей. Да я и только рад был — меньше ненужной мне возни и риска, что кто-то всё же очухается, да поднимет вой. А уж как они его пересылали… Федеральной Фельдъегерской Службой, в обычном грузовом контейнере... Доверху набитом резиновыми женщинами… Я ещё тогда не сообразил от кого подарочек и открывал «посылочку» на людях, кхм… Народ потом месяц ржал, а байка о том, как одному лейтенант-коммандеру прислали целый контейнер резиновых баб, до сих пор гуляет по всей ФПС. Причём же здесь шлем? Дело в том, что «визитная карточка» Пустотников — голограмма призрачного черепа, объятого синим пламенем, на лицевой поверхности шлема. И кто-то из этих затейников прошил в компе брони команду — в условиях плохой освещённости включать эту хрень. Заметил я это маленькую доработку уже давно, да всё руки никак не доходили удалить этот дебильный автозапуск. Обычно просто отключал её, как надевал броню, а в суматохе перед боем видимо забыл…
     Наконец гидратор опустел, а девчонка всё ещё пыталась выдавить из него хоть каплю влаги. Аккуратно забираю его — на меня смотрят так, будто я лишил её смысла жизни — обиженно, но с тщательно затаённой надеждой. Бедная, сколько же она по этой пустыне шляется? Мягко усаживаю поднявшуюся было Цири обратно. Остаётся ещё несколько немаловажных дел, и первое из них — обработать её сгоревшую кожу — волдыри пока не вылезли, но как после сканирования сообщил автодок брони, стоит ей ещё немного побыть на солнце и это таки произойдёт. Как хорошо, что сейчас ночь. Для начала стоит обработать ей руки, чтобы всё видела и не пугалась, а то кто их знает, этих нео-луддитов.
     — Дай руку пожалуйста, — указываю на её левую руку. Она нерешительно протягивает ладонью вверх. Аккуратно, стараясь не касаться сгоревшей кожи переворачиваю и закатываю рукав рубашки. Ну хоть что-то хорошо. Руки обгорели примерно по локоть, выше кожа пусть и чуть покрасневшая, но не страшно.
     — Будет немного щипать, — честно предупреждаю я, впрочем, особо не надеясь, что меня поймут. Достаю флакон с распылителем — противоожоговое средство. Отличная вещь, она и от плазмы ожоги лечит не плохо, и химические, а уж такую ерунду, как солнечные ей вылечить без труда. Минут за двадцать и следа не останется, а главное обезболивает! Равномерно пшикаю на повреждённые места. Девушка с интересом смотрит, как её руку обволакивает густая голубая пена. В какой-то момент начинает щипать, и она пытается одёрнуть руку, но я начеку и держу её крепко за запястье.
     — Нельзя. Жди. Не дёргайся, не будет болеть больше, — качаю пальцем у неё перед носом. Вроде поняла, по крайней мере вырываться перестала, лишь слегка морщится, да что-то бормочет. На всякий случай решаю пояснить, используя весь свой актёрский потенциал. Ну что поделать, не учили меня базовым протоколам Первого контакта. А тут, хоть она и человек, как ни крути — Первый контакт, хех. Для начала указываю вверх:
     — Солнце, швыыыххх, — шевелю пальцами изображая солнечные лучи, и плевать что на небе луна, медленно веду к её правой ещё не обработанной руке, — ожог. Болит. Пшшш, — делают вид, что брызгаю на руку из распылителя, — не болит.
     — Nie boli? — медленно, словно неуверенно произносит она.
     — Да, да — не болит. Подожди чуть и будет тебе «не болит». А теперь давай вторую, — киваю на правую руку.
     — Reka? — выдаёт девушка, подняв её.
     — Рука, рука. Давай, обработаю, — Цири, чуть помявшись, нерешительно протягивает. Вновь аккуратно держу её за запястье, а сам опрыскиваю из распылителя. На этот раз не вырывается — прогресс, однако. Наконец отпускаю её. Вижу, как она хочет дотронуться до кожи под пеной — вновь останавливаю её:
     — Нельзя. Жди, — для убедительности вновь повторяю жест с качанием пальцем перед её носом. Вроде успешно, дотрагиваться до рук перестаёт, наоборот держит их на весу, гипнотизируя взглядом.
     — Надо ещё обработать лицо и шею, — попеременно указываю ей на лицо и шею. Девушка кивает, ага понятливая попалась, прям не нарадуюсь.
     Пока вожусь с её рубашкой, застёгнутой на все пуговицы, да ещё с поднятым по самое горло воротником, замечаю, что эти самые пуговицы нифига не пластиковые, как мне показалось сначала. Хм, точно не металл. Может дерево какое или кость? А, неважно. К счастью шея обгорела не сильно, но всё равно спускаю рубаху, оголяя узенькие девичьи плечи, благо широкий воротник, расстёгивающийся почти что до самой груди, позволяет это. Впрочем, сейчас мне не до всяких пошлостей, так что даже мысли соответствующего содержания в голову не лезут. Надо поскорее закончить с медициной, накормить девчонку, да уложить спать, а самому заняться более важными делами… Кстати что-то оно притихла. Скашиваю взгляд и понимаю, что что-то с ней не так — смотрит на меня будто кролик на удава. Даже вздрогнуть боится. Чего это она? И так здоровенные зелёные глазищи размером разве что с блюдцами не сравнялись и в них плещется… Страх?
     — Эй, ты чего испугалась? — как можно мягче и ободряющей улыбаюсь ей я, — всё будет хорошо, не бойся.
     И впрямь, чего она так боится-то? Что я её голой увижу? Так ситуация вроде не располагает, я ж её ожогами всё же занимаюсь. Да и, несмотря на всю старомодность одежды, бельё-то на ней всё же есть. Или… Я внутренне поморщился. Была у меня одна знакомая — её в детстве какой-то урод изнасиловать пытался. Вроде не успел — помогли ей вовремя, но она потом ещё лет десять к мужикам ближе чем на метр приближаться вообще не могла. Говорит, мол всё понимает, а как даже просто дотронуться, не говоря уж о чём-то большем, так сразу в ужас впадает и бежать хочет подальше. Может и с этой Цири нечто подобное произошло?
     Так или иначе, быстро собираю её не слишком длинные спутанные волосы в тугой высокий хвост и схватываю их резинкой из аварийного комплекта. Кстати, волосы оказались не белыми, как мне показалось изначально, а какими-то, даже не знаю… Пепельными что ли? Не медля больше, обрабатываю пеной сгоревшую шею девушки, благо она замерла, словно статуя, и отстраняюсь. Цири, не отводя от меня настороженного взгляда тихо, сквозь зубы выдыхает. Похоже в своей догадке я был не так уж и далёк от истины.
     — Закрой глаза, — велю девчушке. Меня конечно же не понимают, лишь вопросительно смотрят. Хорошо хоть опаски в этом взгляде поубавилось. Тогда я показываю пальцем себе на лицо, и плотно-плотно зажмуриваю глаза. Жду несколько секунд и открываю. Показываю пальцем на неё. Ага, поняла кажется — крепко зажмурилась. На всякий случай прикрываю ей глаза уже своими пальцами и наношу пену на лицо. Цири сдавленно ойкает и кажется шипит, но терпит. Успокаиваю её шепча всякие глупости и держа за запястья, чтобы ненароком не принялась тереть глаза. Слова она конечно не понимает, но всё равно успокаивается.
     — Nie boli, — с удивлением произносит она, оглядывая свою левую руку, на которой осталась лишь пара клочков голубоватой пены — остальное впиталось в кожу или осыпалось на землю.
     — А то как же! — улыбаюсь ей, убирая тюбик с противоожоговым в подсумок, — подожди чутка и вообще следа от ожогов не останется. Сейчас мы тебя ещё накормим, да в кроватку спать уложим и утром будешь как огурчик!
     Впервые с момента нашей встречи она улыбается мне в ответ. Осторожно, неуверенно, словно боясь спугнуть нежданную удачу.
     И всё же какая-то она дикая. Ладно, людей в бронескафах не видела и с противоожоговым не сталкивалась, пусть… Но её реакция на саморазогревающиеся тюбики с едой была такой, словно я прямо на её глазах творил какую-то магию! А я всего лишь решил накормить её тем, что оказалось в случайно завалявшихся в самолёте армейских сухпайках. С не меньшим интересом и, чего уж таить, восторгом, она рассматривала термоизолирующую подстилку и накидку, вытащенные мной из раскуроченного аварийного комплекта под пилотским ложементом. Мне-то они сейчас без надобности, а вот она пускай отдохнёт. После сытного ужина девчонка принялась зевать и клевать носом, так что я, не мудрствуя лукаво, уложил её спать под крылом. Цири, как мне показалось, с некоторым скепсисом смотрела на выданные ей вещи, но стоило ей только прилечь, коснувшись головой блестящей поверхности подстилки, как она тут же отрубилась. Укутывал одеялом её уже я. Не хватало ещё, чтобы она замёрзла и подхватила какую-нибудь простуду, а то и воспаление. Ночь в этой пустыне оказалась нифига не тёплой.
     А мне тем временем предстояла ещё целая гора работы, которую ни на кого не скинешь. Эх, как всё же хорошо при необходимости уметь несколько дней обходиться и вовсе без сна.

Примечание к части

     Примечания: * латиницей здесь и далее будут обозначаться: 1. В виде транслитерации во фрагментах от лица Цири - незнакомый для Цири язык - в данном конкретном случае русский. 2. В виде слов нерусского языка во фрагментах от лица Влада - незнакомые Владу языки - в данном конкретном случае всеобщий, но будут и эльфийский, и нильгаардский в дальнейшем. *Невысокая Цири только для Влада. Так-то она девушка вполне себе нормального роста даже по меркам нашего времени - 175 см, однако. А уж в своём мире для многих и вовсе "каланча". Невысокая она именно для Владислава, привыкшего к несколько иным людям. Так, в конце XXV века в Солнечной Федерации средний рост среди потомков европеоидных рас колеблется где-то в пределах 185 см, тогда как на планетах с пониженной гравитацией относительно земной (родная планета ГГ - Офелия именно из таких) - 190 и выше. Влад и вовсе космолётчик, а эта братия из-за постоянного длительного нахождения в условиях пониженной гравитации, а также особенностей модификаций организмов и установленных имплантов обладает "впечатляющим" ростом свыше 200 см. Рост Владислава 202 см, так что если Цири для него "невысокая", то большая часть местных и вовсе будет казаться карликами (а уж гномы и краснолюды, уууу)))) p.s. выше и круче космолётчиков только штурмовики-десантники) Настоящие ходячие танки. Иллюстрации: Пустотники: https://pp.userapi.com/c834201/v834201303/17da5c/sKZncM4RK6M.jpg
>

Подведём итоги боя

     Снова ночь, и в глаза вползает страх,
     Сон и смерть так похожи – брат и сестра.
     Страшно быть одному и ждать рассвет,
     Как спасенья,
     Страшно плыть по течению – войны уже нет…
     Ария — "Бой Продолжается"
     Цири тихонько посапывала под бортом «Фантома», укутавшись термоодеялом с головой. Пусть спит. Первое время я ещё опасался её разбудить своей вознёй в кабине истребителя, но после того, как случайно грохнул об крыло блок с аварийной парашютной системой, а она даже носом не повела, я перестал быть настолько щепетильным. По показаниям приборов, рассвет через четыре часа и до восхода солнца и дневной жары нужно многое успеть.
     Первое и самое важное — вырубить к чертям собачьим аварийный маяк. Только внезапного визита этих буйных уродов с орбиты мне не хватало для счастья. А ну как возьмутся прочёсывать планету? Хотя в последнем я и был не сильно уверен. По крайней мере не в ближайшие пару дней. Проредили этих проходимцев мы знатно, там одна спасательная операция силами единственного уцелевшего корабля займёт несколько суток. Главарь их, правда, скорее всего выжил, наверняка он был на дестроере — всё же самый мощный корабль эскадры. И пусть он сильно пострадал в бою — вся корма в труху, так что его теперь только на слом, но мостик на «Матадоре» расположен в центре корпуса и прилично защищён.
     Плохо то, что аварийный маяк непрерывно орал в эфир всё то время, пока я был в отключке. И хрен его знает, отследили эти ублюдки сигнал или нет. С одной стороны, его внезапное отключение может насторожить их, а с другой, если ещё не запеленговали, то оставлять маяк активированным — полный дебилизм. Уф, куда не кинь — всюду клин. В итоге решил выключать. Сейчас им точно не до меня, а потом, даже если засекли, могут и рукой махнуть. Но всё равно, от места падения нужно убираться и чем скорее, тем лучше, вот только… Я невольно бросил взгляд на мирно спящую под крылом девчонку. Один я был бы готов к выдвижению как раз к рассвету. А с ней…
     Второе, чем я занялся, сразу после отключения маяка — ревизией припасов. Итак, у меня в наличие имелось два саморазогревающихся флотских сухпайка, на три приёма пищи каждый. Один правда уже распотрошённый — его я открыл ещё когда буи развозил по системе, да и Цири из него кормил. Так что сейчас приёмов пищи осталось четыре. Кроме того, у меня было шесть брикетов аварийного сухпая и ещё два заправленных в системы скафандра. Это такой чуть сладковатый сильно спрессованный порошок, который при смешивании с водой даёт нечто вроде пюре. Полезная вещь — содержит целую гору питательных веществ и витаминов. А главное — можно есть не снимая скафандра. Один брикет — это так же три приёма пищи. Итого — двадцать четыре! Неплохо… Самое важное в пустыне — вода. Судя по отметкам, в гидраторе брони её сейчас три литра — почти под завязку, и в самолёте есть целый герметичный бак на тридцать литров.
     Далее снаряжение. На мне отличная броня-скафандр «Tempest mk. IV mod 3». Хорошая защита от лёгкого стрелкового оружия и великолепная автономность, синтетические мышцы и климат-контроль в подарок! К ней есть четыре стандартных энергоячейки в аварийном комплекте и ещё четыре дополнительных повышенной энергоёмкости, что обретались в кабине самолёта уже фиг знает сколько времени. С одной стороны, запас солидный, если конечно сильно не нагружать энергопотребление — тот же кинетический щит жрёт как не в себя, а с другой — ещё не известно сколько мне на этой планете куковать. И остаться в один момент без такой великолепной защиты только по причине отсутствия энергии мне бы сильно не хотелось. Но увы, эта проблема не решаема. Все энергоячейки одноразовые и по своей сути являются топливом для микрореактора скафандра. Хватит их где-то на год использования, а потом всё — трындец. Ходить в броне конечно смогу, конструкторы это предусмотрели, но все основные системы и функции отрубятся к чертям. Останется лишь маломощный компьютер, да и тот раз в сутки придётся подзаряжать от обычной солнечной батареи из комплекта. Следовательно, задача минимум — постараться добыть/украсть/родить ещё энергоячеек. И чем больше, тем лучше. Учитывая Цири, могу сказать, что планета не такая уж и необитаемая — у местных колонистов они точно должны быть, пусть даже и древние.
     Кроме того, во всё том же аварийном наборе имелся малый ремкомплект для брони. Не весть какое подспорье, но загерметизировать небольшую дырку хватит. Хотя, надеюсь, без этого обойдётся. Что ещё? Плазменный резак, сигнальные маяки, ракеты, сто метров сверхпрочного нано-троса, да термоподстилка с одеялом, в которое укуталась девчонка. На этом со снаряжением, пожалуй, и всё. Остальное мелочи.
     Оружие… В аварийном наборе только слабенький лучевой дезинтегратор, да ручной гранатомёт. Звучит конечно грозно, пока не увидишь в живую. Сорок пять сантиметров в длину, перезаражается переломом и способен закидывать сорока пятимиллиметровые гранаты на двести метров при силе тяжести в единичку. Боезапас — десять осколочно-фугасных и десять плазменных. Эксклюзивная разработка ФПСников, так сказать — у флотских пилотов такой штуки нет. Ну так их и не заносит в такие задницы мира. А вот базовый складной ЭМ-автомат HK-2801 я выложил ради увеличения запаса гранат. Редкостная хрень этой «Ашкей», доложу я вам. Как гражданское оружие ещё куда ни шло, но ни в армии, ни во флоте он не прижился. Да что уж там, даже полиция от закупок отказалась, хотя его специально под них и делали. Каким неведомым макаром это убожество умудрились навязать ФПС, я ума не приложу, не иначе оружейники на лапу какой-то шишке дали. Как итог — Десантный корпус от «Ашки» всеми ногами отбрыкался, и его всунули пилотам. Мол, всё одно они им никогда не пользуются, так пусть висит. Оказалось, пользуются и ещё как, но это уже другая история. Вместо него у меня в кабине в специальном креплении висел нештатный KV-550b. Он и легче этого убожества, и компактнее, и, что немаловажно, надёжнее. Единственное, в чём он уступал «Ашке» — цена. Раз эдак в восемь дороже. Ну и приобретать его тоже пришлось на свои кровные. К нему две L-батареи и пяток R-батарей. В чём разница? Первые позволяют сделать до 200 выстрелов до разрядки, а вторые только 50. Казалось бы — вот где счастье, однако первые нельзя перезарядить и после использования им одна дорога — только на помойку. Вторые можно перезаряжать от термальной батареи, пусть это и далеко не скорый процесс. Ну и ко всему этому два блока с вольфрамовыми стержнями-пулями по 500 штук в каждом. И их, в отличие от батарей — не перезарядишь. Венчали мою смертоносную коллекцию пара тридцати сантиметровых клинков с молекулярной заточкой. Хорошая вещь — камни можно резать. Правда не очень долго. Если не вдумываться — арсенал более чем достойный, но коль вспомнить куда я попал и за кем сейчас космос… Становится немного грустно.
     Закончив курочить крепления бака с водой, я с облегчением закрыл технический люк и выставил его на крыло. Теперь предстоял самый трудоёмкий, третий пункт моего плана. Один из блоков парашютной системы требовалось пустить на навес от солнца. Всё же крылья «Фантома» не такие большие, чтобы спокойно укрываться под ними от зноя. Да и от ветра с пылью они не защищают. Пара выдранных труб каркаса послужили дополнительными распорками, а стропы удалось натянуть на вбитые в каменистую землю самодельные колья. Плазменный резак и экзоскелет творят чудеса! Пару секунд поразглядывав самодельный навес, закрывший собой полностью всё крыло и ещё немного земли, я принялся дальше ломать свою птичку.
     Просто так унести с собой с места крушения всё необходимое было просто нереально. Нет, по весу бы я это поднял спокойно, но вот по объёму… По карманам и подсумкам не распихаешь, особенно бак с водой, хе-хе. По зрелым размышлениям, я включил внутреннего инженера и принялся выпиливать кусок обшивки. Чуть загнуть, в прорезанные дырки вплести стропы и получится отличная волокуша. Управился как раз к рассвету.
     Цири так и не проснулась, продолжая умиротворённо сопеть в две дырочки. Сажусь прямо на землю, привалившись к борту и лишь спустя несколько минут, ловлю себя на мысли, что продолжаю разглядывать девушку. Странная она всё же. Одна, посреди пустыни, да ещё и на меня умудрилась наткнуться столь удачно. Какова вообще вероятность такой удачи? Да и одежда эта… Пока кормил, успел кое-как проверить её сенсорами бронескафа — ни следа электроники! Вариантов откуда она вообще взялась на этой планете я смог придумать только два — незарегистрированная колония, или кораблекрушение.
     С колонией чуть проще — нашлись какие-то чудаки из малых народов, пожелавшие подальше смотаться от цивилизации, купили корабль, приличный запас топлива и полетели куда глаза глядят. Кому-то из таких везло, и они натыкались на пригодные для жизни миры за границами исследованного космоса. Большинству — нет. Многих потом находили скауты-рейдеры. Вернее, то, что от них оставалось. Так и здесь — умотали куда глаза глядят, нашли планетку и осели. Лет за пятьдесят ресурсы из «большого мира» подошли к концу и местные слегка деградировали, опустившись до столь низко-технологичных вещей, как на девчонке. Правда, это нисколько не объясняло, как она оказалась посреди пустыни. Одежда-то для этих мест нисколько не подходящая. Может на каком-то атмосферном боте летела, а тот возьми, да и шваркнись от старости? Хрен его знает. Но если на планете и впрямь есть колония — мне повезло, и я просто обязан её найти.
     С кораблекрушением всё несколько сложнее. Осторожно беру в руки меч Цири — интересная штука, но абсолютно бессмысленная. Такому бы только на стенке висеть где-нибудь в богатой гостиной. Заточка никакая — будто бы даже ручная, материал, судя по плотности — обычная сталь, причём похоже без особых примесей, обработка металла нарочно грубая, словно специально на настоящей наковальне его делали. Хм, а вот кожа на рукояти отполирована чуть ли не до блеска, будто им очень долго и упорно пользовались. Ничего не понимаю. А ведь неплохая версия начинала вырисовываться — незадолго до нашей встречи с «арканзасцами», на планете потерпела крушение какая-нибудь роскошная яхта, с путешествующим любителем старины. Как она тут оказалась? Ну, допустим, по вине той же гипер-аномалии. Что-то пошло не так и судёнышко грохнулось об планету, выжила одна девчонка. На месте крушения из, гхм, оружия, смогла найти только меч взяла его и ушла в закат. Чем не вариант? Бред. Меч значит, среди обломков чудом уцелел, а аварийные комплекты нет? А спаскапсулы как же? И да, по своей яхте эти эксцентричные богачи-коллекционеры ходили исключительно в древнем шмотье? Ну и самое главное — как бы она вообще смогла выжить в катастрофе, после которой не уцелело вообще ничего? Ерунда какая-то.
     Возвращаю меч на место и вновь отодвигаюсь. Странная она, да… Словно неведомым образом почувствовав мой взгляд, девочка морщится во сне и начинает с болью стонать. Кошмар ей что ли снится? Будто в подтверждение мыслей, она сворачивается в позе эмбриона и уже буквально скулит, скрежеща зубами. Будить? Оставить как есть? Или… Поддавшись внезапному порыву, аккуратно присаживаюсь рядом и осторожно принимаюсь гладить её по плечу да волосам, тихо напевая под нос какую-то песенку из далёкого детства. Сестре когда-то тоже снились кошмары, а родители редко были ночью дома. Служба во флоте вообще не способствует счастливой семейной жизни. Но мы как-то справлялись. И сестрёнка всегда засыпала спокойным сном под мои незатейливые убаюкивания.
     Как они там? Я откинулся на борт, вспоминая своих близких, оставшихся за чёрт знает сколько светолет отсюда. Отец — высокий мужчина с офицерской выправкой, жёстким волевым лицом, вечно прищуренным взглядом, да роскошными чёрными усами. Контр-адмирал на конец войны и командующий одной из крейсерских эскадр 5-го штурмового флота. Мы с ним мало общались — нам всегда не хватало времени. Сначала у него была служба, потом у меня учёба, а у него война, а затем на войну попал и я… Вновь встретились мы только на третий год, да и то случайно. Его эскадра пополняла запасы на той же базе снабжения, что и мы, вот и довелось урвать несколько часов на встречу. Не скажу, что она много дала — просидели два часа в кафе в парке, да вяло проговорили ни о чём. Я прекрасно видел, как ему трудно — он явно не знал о чём со мной разговаривать, хотя казалось бы — столько лет родного сына не видел! Впрочем, и я был немногим лучше. Как-то быстро выяснилось, что кроме войны, да флота у нас и тем-то общих нет. Про семью по молчаливому согласию не заговаривали и вовсе. Я лишь раз спросил есть ли вести с Офелии, но увидев его в раз помрачневшее лицо и услышав короткое хлёсткое «нет» быстро умолк. Тяжело это, когда вся твоя семья остаётся в оккупации. Имперцы заняли нашу Родину одним решительным броском спустя месяц после начала войны. Прикрытие и оборона там были, но что они могли сделать против тридцатикратно превосходящего противника? Ничего. Планету освободили лишь в конце 2474-го, а до того оттуда не было никаких вестей.
     Мама — женщина лет тридцати на вид с добрым круглым лицом и тёмно-русыми волосами. Говорят, я цветом волос в неё пошёл — отец-то жгучий брюнет. Оккупация тяжело далась ей — приходилось постоянно скрываться, жить под чужими именами — ведь если бы кто-то из имперцев прознал, что её муж каперанг флота Федерации… Были в начале войны случаи, когда семьи командиров кораблей захватывали в плен, а потом имперцы находили способы тайно связываться с ними через сеть ради шантажа. Последствия… О двух командирах, осужденных за измену мне известно достоверно. Маме же пришлось скрываться не одной, но ещё и с двумя детьми на руках. И если сестре уже исполнилось двенадцать, то младшему брату едва два года было. Голод, холод, постоянное бегство и угроза разоблачения — вот каковы оказались для неё эти пять лет. Последние семь месяцев им так и вовсе пришлось прожить где-то в горах, в каком-то полуразрушенном санатории. Я встретился с ней уже после войны, спустя почти четыре месяца, когда она более-менее восстановилась. Да и было это не дома, а на одной из нетронутых войной курортных планет, куда их отправили на реабилитацию. Когда мы сидели в какой-то кафешке она ни разу не притронулась к своей еде, пока брат с сестрой не доели до конца… Это было страшно.
     Ну и конечно же моя сестрёнка Вайолет, или Виолетта если по-нашему. Всегда такая жизнерадостная, весёлая, задорная и на редкость шкодливая, она и в нашу последнюю встречу не изменяла себе, будто бы вселяя в сердца окружающих радость. Сейчас уже в университете учится, а парни вокруг неё наверняка так и вьются! Война будто не затронула её, обошла стороной, как я думал. Вечный ходячий источник позитива, она, словно желая полностью соответствовать своему имени, даже изменила цвет волос на ярко-фиолетовый. И лишь перед самым отлётом я узнал от матери, что сменила она его после того, как полностью поседела в оккупации… Я тогда онемел на минуту и всё на что меня хватило, лишь сдавленно прохрипеть — «её никто не обидел?». Мать лишь помотала головой и тихо добавила — «было жутко».
     И Антон, Антошка — мой младший братик, которого я и не знаю вовсе. Сейчас ему уже почти девять. Когда я его видел в последний раз до Войны, он и ходить-то толком не умел. Словно в противоположность сестре — очень тихий и замкнутый мальчуган. За несколько часов нашего нового знакомства он хорошо если с три десятка слов сказал. Такой же черноволосый, как отец, с точно таким же вечно хмурым взглядом исподлобья. Ребёнок войны… Конечно же он меня не узнал, когда я неожиданно постучался в дверь их отельного номера. Да и я его, признаться, тоже. Если бы не сестра, вышедшая посмотреть кого принесло, и в итоге повисшая у меня на шее — решил бы, что ошибся комнатой. Видеть их всех живыми и здоровыми я был рад буквально до безумия. Смех, крики и слёзы радости — казалось нас захватил какой-то невероятный вихрь чувств и эмоций! Мы держались за руки, обнимались смотрели друг другу в глаза и никак не могли оторваться. Мама, сестра, брат — я до самого последнего мгновения хранил надежду, что они выжили и о, чудо! Моим надеждам оказалось суждено сбыться. Мне выделили всего несколько часов на посещение родных, и то лишь памятую о былых заслугах. Условия, что мне поставили были очень жёсткими… А, да к чёрту! Тогда я и думать забыл обо всём, настолько был счастлив. И тем печальнее оказалось столь скорое расставание. Сопровождавший меня майор из военной полиции демонстративно отошёл в сторону — всё же чувство такта за годы службы не до конца покинуло его. Но всё равно, нет-нет, да ловил я на себе его внимательные взгляды. Будто он и впрямь верил, что я попытаюсь смыться прямо посреди космопорта. Вот так разом обрести давно утерянное и вновь прощаться было невыносимо больно, но теперь это не навсегда. Вот только… Когда-то, улетая в академию я думал точно так же: «Это не навсегда».
     С любимыми не расставайтесь,
     Всей кровью прорастайте в них, -
     И каждый раз навек прощайтесь,
     Когда уходите на миг*
     Правы были древние, тысячу раз правы. С Айрин попрощаться я так и не успел…
     Из потока сладко-горьких мыслей-воспоминаний меня вырвала перевернувшаяся на спину Цири. Её дыхание было ровным, она больше не стонала и кажется просто спала, как вдруг:
     — Geralt? — тихо пробормотала она, беря меня за руку. Её зелёные глаза, подёрнутые сонной поволокой, медленно раскрылись, она смотрела на меня, будто силясь вспомнить, кто же я такой, но вот в них мелькнуло узнавание, — Vlad…
     ***
     Забытые кошмары возвращались с новой силой. Человек с крыльями хищной птицы на шлеме тянул к ней свою чёрную руку. Вспышка молнии — грохота нет. Вместо лица у человека блестящий череп, а глаза горят синим колдовским огнём. Ещё одна вспышка, всадники Дикой охоты окружили её, и все как один тянут к ней свои чудовищные лапы. Цири кричит, пытается сжаться в комок, чтобы её не нашли, не достали. Тщетно. Мертвецы совсем рядом и ей не сбежать от них. «Дитя Старшей крови — ты наша! Наша!» — хрипят их костлявые рты. «Тебе не скрыться от нас! Мы чуем тебя!» — девушка отпрыгивает, и очередная холодная мёртвая рука хватает лишь воздух. Но рук всё больше, они всё плотнее. Невозможно уворачиваться вечно. Всадники поймали её. Их синие неживые глаза горят предвкушающим огнём. Каждый стремится схватить её, не важно за что — за руки, за ноги, за волосы — не важно. Лишь бы урвать себе хоть клочок Старшей крови. Цири завыла от накатившей призрачной боли. Она не могла проснуться, сон не отпускал её. Ведь это же сон, правда?
     Внезапно что-то неуловимо изменилось. Мертвецы стали словно менее плотными, темноту вокруг разбил тёплый солнечный свет, а откуда-то издалека донёсся чей-то голос, тихо напевающий на незнакомом языке. И она начала вываливаться из рук чудовищ, они всё так же пытались схватить её, удержать, но их костлявые, отливающие сталью конечности проходили сквозь неё, не причиняя никакого вреда. И вот они уже просто лёгкая дымка, слабый туман, мешающий разглядеть восходящее солнце.
     — Геральт? — Цири открыла глаза, ожидая увидеть рядом беловолосого ведьмака, когда-то точно так же отгонявшего от неё забытые кошмары. Но это был не ведьмак. Рядом с ней сидел тот самый странный рыцарь в массивном доспехе. Он гладил её по голове и плечам, что-то тихо напевая и разглядывая показавшееся из-за горизонта солнце. Короткий ёжик русых волос, щетина и неестественно бледная кожа. Почти белая, будто мрамор, словно и не знавшая никогда касания солнца, — Влад?
     Мужчина с улыбкой смотрел на неё. Девушка внутренне вздрогнула — у него были не человеческие глаза. В ночной тьме она не заметила этого, но сейчас… По всей радужке шёл сложный, чуть мерцающий золотистым светом геометрический узор из параллельных и перекрученных тонких, словно ниточки, линий. Линий было столько, что за ними едва различался тёмно-синий цвет глаз. Такого она не видела даже у ведьмаков, которые славились на весь мир своими диковинными «кошачьими» глазами. Впрочем, как раз зрачок у мужчины казался вполне обычным.
     — S dobrim utrom, — вновь улыбнувшись, непонятно проговорил он. В его взгляде не было никакой агрессии, так что девушка решила для себя, что он её просто поприветствовал.
     — Здравствуй… те, — неловко проговорила она, пряча смущение за вымученной улыбкой. Отчего то в голову засела глупая мыслишка, что она не знает, как правильно обращаться к неизвестному рыцарю. На «вы», на «ты», по титулу… Возникла и тут же исчезла, подавленная наконец-то проснувшимся разумом. Какая разница, если он и так её не понимает? Не в том она сейчас положении, чтобы проявлять благовоспитанные манеры. Пусть бабушка и говорила, что время для манер найти всегда можно.
     — Uzhasy snilis'? — участливо поинтересовался мужчина. И вновь она не поняла ни словечка. Впрочем, ответа похоже и не требовалось.
     Солнце величественно выплывало из-за рыжей каменистой пустоши, озаряя всё вокруг пока ещё нежными, тёплыми лучами. Только тут девушка обратила внимание — кажется Влад ночью не сидел сложа руки, а сумел где-то раздобыть чудное белое полотно, из которого соорудил что-то похожее на шатёр или навес. Да и вещей, здесь внизу тоже изрядно прибавилось. Какие-то коробочки, палки, кругляши, бочонок… Здоровенный лист, будто отодранный от стенки этой странной конструкции, под крылом которой они заночевали. Много чего.
     Подниматься совершенно не хотелось, ей было тепло под этим странным тонким серебристым одеялом и отчего-то очень уютно. Словно она вновь сидит вместе с Йеннифэр* в храмовом парке в Эландере, они болтают обо всяких пустяках и ей хорошо… Йеннифэр — чародейка, её воспитательница, «мучительница», как она когда-то её называла про себя. И та, кто смогла заменить ей родную мать. Так что вставать не хотелось абсолютно, тёплые воспоминания так и шептали остаться, полежать ещё чуток, ведь спешить некуда. Но Цири сумела со всей твёрдостью и непреклонностью отринуть их. В конце концов, она чародейка, или нет? А Йеннифэр всегда говорила, что на первом месте у настоящих чародеек стоит дело, а лишь затем всё остальное.
     Поднявшись, она быстро привычно размялась — всё же от сна на жёсткой земле тело слегка затекло. И тут её взгляд случайно упал на обнажённую руку — кожа на ней оказалась светлой и абсолютно здоровой, будто и не было целого дня пути под раскалённым солнцем Кората. Цири тут же принялась вертеться ужом, силясь рассмотреть все ранее обожжённые места, но нигде она не находила даже следа покраснения, не то что ожога! Та мазь, которой её ночью намазал Влад была волшебной, не иначе! Кстати о рыцаре — он так и остался сидеть, привалившись к стенке, молча с улыбкой поглядывая на неё.
     Цири замерла, слегка прикрыв глаза. Необъяснимая сила, которой она за свою жизнь привыкла доверяться, мягко и ненавязчиво звала её куда-то вдаль. Нет, это даже зовом назвать было нельзя — слишком грубо, слишком далеко от истины. Знание. Да, пожалуй, именно знание. Она знала, что теперь, после встречи, им вместе нужно идти вперёд. Девушка повернулась в нужную сторону и раскрыла глаза. Её взгляд оказался устремлён, судя по теням, проглядывающим из-за слегка откинутого полога шатра, куда-то на запад. А справа за её действиями с вежливым любопытством наблюдал Влад. Поймав его взгляд, и при этом отчего-то чувствуя себя полной дурой, она махнула рукой, куда звало неведомое знание:
     — Нам нужно идти туда, — вот только как ему объяснить, что она знает, точненько-точненько уверена — двигаться нужно именно в ту сторону. Мужчина непонимающе поднял брови.
     — Туда, — ещё раз показала она, — идти, — девушка сложила указательный и средний пальцы вместе и задвигала ими, будто ногами маленького человечка, — когда? — тут её воображение дало сбой, Цири просто не знала, как изобразить руками слово «когда», поэтому просто состроила самую вопросительную мордашку из всех, на которые только была способна, в надежде, что Влад поймёт её правильно.
     Задумчиво почесав слегка отросшую щетину, рыцарь надел шлем — он вообще старался лишний раз не подставлять свою бледную кожу палящему солнцу, взял её за руку и вывел из-под мягкой тени шатра.
     — Kogda solntse, — его рука взметнулась вверх, указывая на восходящее солнце, — sydet, — плавно повел он рукой, опуская её к западному горизонту, — mi, — тычок пальцем в грудь ей и себе, — poydem, — повторил за ней то же самое шевеление пальцами.
     Девушка кивнула, показывая, что она поняла его. А что тут было не понять — название светила на его языке звучало очень похоже на всеобщее, пойдут же они после заката, когда дневной зной спадёт. Прошлая ночь была лунная, значит и нынешняя будет ей под стать — света им хватит. К тому же, она никогда не блуждает и всегда знает куда идти.
     Вернувшись под тень шатра, Влад накормил её завтраком всё из тех же волшебных коробочек, где пища всегда тёплая. Девочка набросилась на еду, но почти тут же остановилась заметив, что мужчина сам так ничего себе и не взял. Устыдившись своего варварского порыва, она протянула ему свою раскрытую баночку, приглашая брать сколько он захочет. В конце концов это же его провиант. Но рыцарь лишь усмехнулся и, помотав головой, потёр живот, как бы показывая, что он сыт. Цири конечно же не поверила ему, но заставить его разделить пищу на двоих так и не смогла. Мужчина просто так отдал ей всю свою еду! Посреди пустыни!
     Чуть подумав, она всё же оставила ему половину порции, но Влад жестами потребовал, чтобы она доела всё до конца. Она попыталась возмутиться, впрочем, не особо надеясь на результат, уж больно упёртым был этот рыцарь. Но он всё же смог как-то её понять и ещё раз показав, что сыт, вдобавок продемонстрировал что поел раньше. Цири не знала, что и думать. Разумеется, она ему не поверила и то, что совершенно незнакомый, чужой ей человек делится пищей, которой совсем немного, сам оставаясь голодным... Такое было для нее, прошедшей леса Заречья, где люди были готовы убивать друг друга за корку высохшего хлеба, в диковинку, и она была бесконечно благодарна этому странному человеку.
     После завтрака они ещё какое-то время разговаривали, вернее пытались разговаривать. Влад показывал на всё пальцем — на небо, землю, разные вещи и предметы и называл их на своём языке, а она, если знала, говорила их имена на всеобщем. Он по несколько раз повторял вослед. Однако длилось это не сильно долго — в пустыне не так много вещей для познания, а большинства предметов, что оказались у Влада, она и вовсе не знала. Вскоре он и вовсе перестал на них показывать. Тогда они перешли на более общие темы — на названия самых простых действий, которые можно было показать. Как-то незаметно девушку начало клонить в сон и мужчина, сложив руки под правой щекой, показал ей чтобы она ложилась спать.
     Сон пришел на удивление быстро и это несмотря на расползающийся по округе дневной зной.
     — Спокойной ночи Влад, — зевнув, уже засыпая выдала девочка.
     — Priyatnih snov Ciri, — услышала она прежде, чем сон поглотил ее.

Примечание к части

     * С любимыми не расставайтесь - А. Кочетков. * Именно ЙеннифЭр, а не ЙеннифЕр. Это не ошибка - по крайней мере так указано на той же "ведьмаквики". В книгах, если мне не изменяет память, - так же. Ну вот и готова новая глава. Автор извиняется за длительное отсутствие, сначала пришлось слегка побродить по Эльбрусу, потом море, пляж... В общем, было несколько не до написания проды. Глава на мой взгляд получилось несколько "лиричненькая", под настроение, так сказать. Жду ваших отзывов и мнений, спасибо, что ещё меня читаете и ждёте))
>

Буц-буц-буц

     Я шел сквозь ад шесть недель, и я клянусь —
     Там нет ни тьмы — ни жаровен, ни чертей.
     Лишь пыль—пыль—пыль от шагающих сапог!
     Пыль—пыль—пыль—пыль—пыль—пыль — видит Бог!
     На стихи Р. Киплинга — "Пыль"
     Разбудили её на закате. Влад аккуратно потряс девушку за плечо, от чего она тут же проснулась, стряхивая не желающую отпускать сонную негу. Выбравшись из-под блестящего одеяла, Цири огляделась — шатра над ними уже не было и заходящее солнце напоследок озаряло своими прощальными лучами всё вокруг. Казалось, что они вообще очутились в каком-то ином приторно-оранжевом мире, здесь будто сам воздух впитал в себя все оттенки ржи. На гнутом листе металла оказался сложен весь их нехитрый скарб — все эти коробочки, бачки и ещё куча незнакомых ей предметов. Свёрнутая ткань шатра обнаружилась там же.
     — Koshmary bol`she ne snilis`? — участливо поинтересовался о чём-то мужчина. Цири вежливо улыбнулась в ответ, так как по-прежнему мало что понимала в его речи, — Nadeyus` net.
     — Мы уходим? То есть идём? — она кивнула на собранные рыцарем вещи.
     — Da idom, — правильно понял её Влад, протягивая ей очередную волшебную коробочку с пищей, — no tol`ko posle togo kak ty poyesh`. I ya uzhe uzhinal, za menya ne volnuysya.
     Последнее он добавил, заметив её подозрительный взгляд и нежелание забирать его еду. Даже повторил тот жест с поглаживанием своего живота и помотал головой. Девушка вздохнула, но тем не менее приняла еду — было бы полнейшей глупостью отказываться. На этот раз в коробочке оказалось какое-то тушёное мясо в кисло-сладком соусе. Вкус оказался очень неожиданный, запоминающийся и на удивление приятный. А может всё дело было в том, что Цири впервые с тех пор, как очутилась в этой пустыне, ела, не торопясь поскорее всё заглотить, морщась от боли в растрескавшихся губах, да изнывая от палящей жары. Впервые она могла себе позволить ещё и насладиться пищей. Задумавшись над столь странным вывертом её ощущений и желаний, девушка не заметила, как коробочка опустела, а странная, почти невесомая белая ложка ещё и вдобавок вылизана до чистоты.
     Под рукой у рыцаря оказалась и главная ценность в пустыне — вода. Дав Цири напиться, он протянул ей уже знакомый цилиндр с гибкой трубкой. Только на этот раз к нему оказался прикреплён ещё и ремень из непонятной блестящей чёрной материи. Пару раз дёрнув его и убедившись в прочности, девушка подогнала длину ремня под себя и закинула сосуд с водой за спину. Свернув блестящую подстилку, она хотела так же поступить и с одеялом, но Влад её остановил. Забрав его, он в нескольких местах прижал края и углы этой странной материи и вернул ей… Накидку с глубоким капюшоном! Магия — не иначе. Ведь никаких пуговиц и крючков на бывшем одеяле Цири не заметила.
     Мужчина улыбнулся под своим ныне прозрачным шлемом, заприметив её реакцию, но ничего не сказал. А вот когда она попыталась надеть перевязь с мечом — нахмурился, покачал головой и зачем-то протянул ей небольшую чёрную перевязь с… С чем-то. Девушка в самом деле не знала, что это такое. Не слишком большое, с пару ладоней в длину, отливающее матовым чёрным металлом. Сверху длинный прямоугольный брусок, а снизу к нему была зачем-то приделана ручка. Нет с последней понятно — явно чтобы держаться, но зачем? Повертев в руках непонятную штуковину и так и сяк, Цири озадачено посмотрела на рыцаря:
     — Что это?
     — Dezintegrator. Ty chto ran`she oruzhiya nikogda ne videla? — не менее озадачено проговорил тот. Что за «Дезинтер-Гратор» девушка конечно не знала, но решила для себя, что это какой-то неизвестный ей волшебный артефакт. И явно боевой, может даже жезл какой-нибудь. Да вот только Йеннифэр не учила её пользоваться такими штуками, говоря, что ещё слишком рано. Поэтому немного подумав, Цири вернула непонятный артефакт владельцу, лишь разведя руками. Влад на это задумчиво почесал затылок. Вернее, попытался, наткнулся рукой на шлем и негромко выругался.
     Рыцарь тоже успел снарядиться, как заметила девушка. И пусть доспех его всё так же оставался неизменным, но на нём добавилось предметов, словно прилипших к гладкой поверхности странного металла. Но кроме непонятных баночек и коробочек, за спиной у мужчины на чёрном ремне висела большущая непонятная штуковина — возможно ещё какой-то боевой артефакт, а на пояснице и вовсе нечто похожее на здоровенную трубу с коротенькой рукояткой сзади, как у лёгких арбалетов. На бёдрах же висели парные ножны с длинными чёрными кинжалами, или скорее очень короткими тесаками, как у островитян со Скеллиге. Поверхность его шлема в этот раз не являла миру чудовищные иллюзии в виде оскаленных черепов, а оказалась и вовсе прозрачной. Правда по ней то тут, то там иногда пробегали неяркие всполохи незнакомых символов и даже целых слов. Но мужчине они не несли неудобств, а вскоре и Цири перестала обращать на них внимание.
     Солнце почти село, когда они наконец вышли. Влад замер перед конструкцией — опустив голову постоял перед нарисованной пастью, прислонился лбом к металлу стенки и хлопнув, будто прощаясь, резко развернувшись отошёл. Это было необычно, но смысл девушка кажется поняла. Рыцарь прощался.
     Мужчина о чём-то расспрашивал её перед тем, как двинуться в путь. Единственное, что Цири смутно поняла — он пытался узнать, где её дом. Недолго думая, она указала рукой в сторону заката. А что ещё ей было делать? Как объяснить этому чужеземцу, что Каэр-Морхен находится далеко на севере в горах за Каэдвеном, но идти нужно на запад, ведь выбраться из этой проклятой пустыни можно лишь миновав Пустоши и пройдя через Эльскердегский проход? А чтобы не пройти мимо, заблудившись в Корате, для начала нужно упереться в восточные отроги гор Тир-Тохаир, после чего, держа их по левую руку, идти строго на север. Можно было и сразу попробовать перейти через горы Тир-Тохаир, попав в Гесо, но оказаться на землях полностью подвластных ненавистному Нильфгаарду Цири откровенно боялась. Откуда девушка всё это знала? О, благодаря занятиям с Трисс Меригольд, а позже и с Йеннифэр, она буквально назубок помнила всю географию известного мира от драконьих гор далеко на севере и до самого города Золотых Башен на юге. Влад вроде бы удовлетворённо кивнул и, подхватив удивительно тонкие верёвки их поклажи, решительно направился точно на заходящее солнце.
     Шаг, шаг, ещё один. Идти вечером, после долгого отдыха и сытного ужина было легко — даже и не сравнить с тем чудовещненьким днём, когда она сюда попала. И пусть всё равно хотелось пить — девушка старалась экономить воду, а взлетающие из-под сапог клубки сухой пыли не вызывали ничего кроме тихого раздражения, вчера и сегодня были, как небо и земля. Солнце село, а откуда-то из-за пыльных равнин медленно всплывала луна, заливая рыжую пустыню призрачным белым светом. Заметно похолодало, поднялся лёгкий сухой ветер, но накидка, сделанная из колдовского одеяла, сохраняла тепло и защищала от ветра.
     Очередной шаг и новое облачко пыли оседает у её ног. Впереди мерно топает рыцарь, казалось совсем без труда, тяня волокушу с припасами. Иногда он оборачивается, проверить не отстала ли она, что-то участливо спрашивал, она отвечала, что всё в порядке, хотя чем дальше, тем идти становилось тяжелее. Но это, хвала Мелитэле, были сущие пустяки по сравнению с прошедшим днём. Раза три Цири прикладывалась к гибкой трубке сосуда с водой, смачивая пересохший рот. Становилось легче. И вновь шаг и вновь пыль.
     Небо усеяно мириадами ярких колючих звёзд, луна опускается всё ниже, тень идущего впереди Влада уже лижет ей носки сапог. Пыль и звёзды, звёзды и пыль. Новый шаг, это не сложно, если отрешиться и смотреть вдаль на пожелтевшую половинку луны, не думая ни о чём. Кажется, этот рыцарь может идти так вечно. Размеренно, шаг за шагом, не замечая усталости, словно механизм. А Цири всё тяжелее. Нет, она тоже может идти долго — она ведьмачка и чародейка, а значит…
     — Влад, — тихо позвала девушка мужчину. Тот конечно же услышал, остановился и обернулся, вопросительно глядя на неё. Точнее она решила, что вопросительно, ведь в темноте за стеклянной поверхностью шлема лица видно не было. Отражалась там лишь её фигура, завёрнутая в блестящий плащ с капюшоном, да торчащей рукояткой кордика.
     — Влад, — повторила она, — я устала. Давай отдохнём. Понимаешь? Устала. Тяжёло идти, — она помахала рукой перед своим лицом и наклонившись выдохнула, как бы показывая насколько она устала.
     — Ty khochesh` otdokhnut`? — поинтересовался он.
     — Отдых, — повторила она, усаживаясь прямо на пыльную землю и переводя дух.
     — От-дых, — по слогам, запоминая новое слово произнёс он, чему-то кивая, — Podlozhi chego pod sebya, kholodno zhe na zemle. Otmorozish` yeshcho chto-nibud`!
     Видя, что она не поняла ничего из сказанного, рыцарь вздохнул, подошёл и словно пушинку приподнял девушку над землёй. Цири хотела уже вяло возмутиться, как её посадили обратно, только на этот раз под ней была та подстилка, на которой она провела прошлый день.
     — Спасибо, — только и смогла кивнуть она, отчего-то тронутая непонятной заботой незнакомого рыцаря.
     — Пожж-алуйста, — медленно выговорил Влад, сам, в отличие от неё, садясь именно на голую землю напротив. Девушка ещё во время их беседы там, у непонятной конструкции, заметила, что его родной язык был куда более тягучим и плавным, чем всеобщий, хотя чем-то неуловимо и смахивал на него.
     — Ты… Ты можешь сесть рядом, — устыдившись, что она одна сидит на тёплой материи, тогда как рыцарь мёрзнет на голой земле, Цири разложила тугую толстую подстилку, освобождая ещё немного места, — садись! — девушка указала пальцем на него, а затем похлопала рукой рядом с собой.
     — Спа-сиб, — хмыкнул Влад, но тем не менее пересел на материю.
     «Какой же он огромненький», — мелькнула в голове у девушки мысль, когда массивная фигура оказалась рядом, — «Даже сидя он выше меня на целую голову! В любой толпе Влад будет выглядеть настоящим великаном!». «Настоящий великан», тем временем, вглядывался куда-то вдаль, туда где яркая луна катилась к краю земли.
     — Smotri! — тронул он её за плечо, отрывая девушку от трубки с водой и указывая куда-то на запад, — Gory!
     Цири проследила за ним и почувствовала, как её сухие губы невольно расплываются в довольной улыбке. Там на горизонте, очерченные, словно острым пером, белым светом луны, виднелись маленькие острые зубчики далёких гор.
     — Тир-Тохаир, — благоговейно произнесла она. Да, горы были ещё далековато, но ведь с каждым мгновением они будут всё ближе и теперь можно не бояться потеряться в пустыне, когда есть такие великолепные ориентиры.
     — Tir... Chto? — не понял её восторга мужчина.
     — Тир-Тохаир, — медленно произнесла Цири, указывая вдаль, — горы Тир-Тохаир. За ними лежит Гесо.
     — Гес-со это koloniya… Город? — тщательно подбирая слова чужого языка, спросил Влад.
     — Нет, — замотала она головой, — не город. Гесо — это провинция Нильфгаарда.
     — Не город?
     — Нет, — вздохнула девушка, — смотри!
     И она принялась подобранным камушком рисовать на пыльной земле.
     — Город, — Цири ткнула пальцем в несколько грубых домиков, — ещё город, — ткнула в следующий, — и ещё город, — в новый, — провинция Гесо, — обвела она кривым кругом рисунки, стараясь чтобы это оказалось похоже на очертания настоящего Гесо, виденного ею на картах.
     Мужчина внимательно следил за её действиями не перебивая.
     — Провинция Метинна, — рядом с Гесо появился ещё один круг, — провинция Эббинг, — новый круг, — провинция Геммера, — ещё один, — провинция Этолия, — очередной круг. Решив, что хватит, Цири заключила все получившиеся кривые круги в один большой, поясняя, — страна Нильфгаард.
     — Много гордов — провинсция, много провин-сций — страна? — заключил Влад, посмотрев на девушку.
     — Да, — с радостью от того, что её поняли, откликнулась она, зашвыривая подальше опостылевший камень и оттряхивая от пыли руки.
     — Нильфгард — твоя страна? — неожиданно поинтересовался рыцарь, ставя Цири своим вопросом в тупик. Но прежде чем она успела осознать, её губы скривились, и она с ненавистью буквально прошипела:
     — Нет! Нильфгаард — захватчики! Твари, мрази, убийцы — чудовища!
     — Нильфгард — плохо? — не на шутку удивился мужчина, — Нильфгард тебе сделать плохо?
     — Плохо, — Цири мрачно кивнула и прижала к себе колени, уронив на них лицо. Ей уже было стыдно от своего внезапного порыва. По началу её просто взбесило, что кто-то фактически назвал её нильфгаардкой, но ведь это же глупо! Влад не из этих мест и Нильфгаард или Цинтра для него всего лишь незнакомые слова — просто набор звуков, даже не названия на карте! Откуда ему, чужаку, знать, что чёрные забрали у неё всё что, было. Страну, дом, бабушку, детство… Ещё немного и забрали бы жизнь. Тот чёрный рыцарь, с птичьими крыльями, что словно ужасный демон гнался за ней по пылающим улицам уничтожаемой Цинтры. Кровь, хлещущая рекой, всё в крови — нильфы не щадили никого, ни женщин, ни детей, ни стариков. Огонь и кровь… Раненая бабушка — Королева Калантэ, Львица из Цинтры, лежащая на смертном одре и твёрдой рукой отдающая последний приказ оставшимся подле рыцарям — вывезти Цири из обречённого города… Гонка со смертью по узким, объятым огнём улицам, стычка на каком то перекрёстке с чёрными. Смерть, кругом смерть, рыцари гибнут один за другим, а хищная птица настигает её…
     Внезапно девушка ощутила, как на её плечи легло что-то тяжёлое, а саму Цири плотно, но бережно прижали к твёрдому боку.
     — Ne boysya — ya s toboy, — твёрдо произнёс Влад, ободряюще улыбнувшись из-под своего прозрачного шлема.
     А на востоке появилась первая тонкая красная полоска, возвещающая о начале нового дня.
     ***
     «День — ночь — день — ночь — мы идём по Африке», — декламирую про себя Киплинга, внезапно пришедшего на ум под размеренные шаги, — «день — ночь — день — ночь — всё по той же Африке», — по часам идём уже два стандартных часа с последней крупной остановки. Почти рассвело — сутки здесь лишь на 28 минут длиннее, чем на Земле. Это не критично. И дней в году получается ровно 360, если верить данным ещё с «Конкордии». Интересная планетка — будь чуть ближе к границам Федерации, и попала бы в программы колонизации по классу «А++». Если бы только я ещё не очутился в одном из самых зажопных мест этого шарика. Всюду пыль, пыль, пыль… Мне-то нормально, я так сутки напролёт могу топать, не сильно уставая, а вот за девчонку опасаюсь. Нет, она не хлипкая, сразу видно — на лоне природы росла, так сказать, да и с питанием у неё тоже явно всё в порядке было. Не голодают местные, уж точно. Но у человеческого организма, каким бы тренированным он ни был — есть свои пределы. Особенно у не модернизированного организма. А в теле Цири имплантов не было ни одного — это факт. Проверил медсканером ещё вчера днём, пока она спала. И что-то мне подсказывает, что и генетических улучшений у неё тоже никаких. Впрочем, чего ещё ожидать от затерянной в космосе полуодичавшей колонии?
     Оборачиваюсь проверить — идёт, голову опустила, но идёт. Придерживает ремешок от своего меча, который вечно сползает с узенького плеча, покрытого блестящей тканью термонакидки. Ох, и зачем ей этот бесполезный кусок железа? Предлагал ей штатный дезинтегратор, так она посмотрела на него так, что я поспешил от греха подальше убрать его обратно. Неужто у колонистов оружия нормального не осталось? Да нет, бред какой-то. Уж примитивный гильзовый огнестрел они бы в любом случае соорудить смогли бы. Там делов-то — раз плюнуть. Любой станок на колонизационном транспорте справится. Да даже вручную не так сложно. Наверное.
     А меж тем уже почти рассвело — солнце показало свой ярко-алый край из-за горизонта. Ещё час и на пустыню опустится дневной зной. А в зной идти нельзя. Цири не выдержит. Нет, я бы и вовсе не стал гнать коней, как сегодня, давая больше возможности девушке для отдыха, по моим расчётам воды до гор нам хватит. И даже чуть останется. Вот только я не знал, есть ли в предгорьях со стороны пустыни открытая вода. Может так статься, что в поисках источников нам придётся ещё какое-то время идти по горам. Я ещё могу обойтись какое-то время, а вот она… До гор ещё далеко — ночи три таким темпом, как сегодня, может чуть больше.
     — Привал, — оборачиваюсь к Цири, останавливаясь, — здесь переждём до ночи.
     Девушка только вымученно кивает, практически падая на землю. Похоже последние километры она шла на чистом упрямстве. Надо будет учесть на будущее. Первым делом ставлю навес — сначала соединяю болтами высокий центральный шест и поглубже втыкаю его в сухую землю. Сверху накидываю парашюную ткань. Цири кидается было помогать расправлять, да втыкать колья, вернее пытается. Отказываюсь, показывая рукой на термоподстилку — сам справлюсь. Вредная и упрямая, мотает головой и что-то лапочет по-своему, помогая натягивать ткань. Ох, и пусть. Теперь она натягивает, а я вбиваю колья по периметру. Мда, колья из лёгкого бронесплава титана с ещё десятком металлов… Пожалуй, самые дорогие колья для палатки в галактике. Меня пробивает на нервный смех, с трудом давлю его в себе. Вряд ли девушка поймёт не знамо над чем дико хихикающего мужика рядом с собой. Ещё испугается.
     С шатром покончено, затаскиваю внутрь наши немногочисленные пожитки и забираю у Цири отданный ей гидратор. Открываю, и тут чувствую, как мои глаза начинают ползти на лоб.
     — Цири, — зову девушку. Только прилёгшая, она вскакивает, как ужаленная. И чего скакать спрашивается? Можно подумать за ночь не наскакалась, — Цири это что? — интересуюсь у подошедшей девчонки, для наглядности взболтнув гидратор… На две трети полный. Она было вжимает голову в плечи, но тут же распрямляется и с каким-то отрешённо независимым видом бросает:
     — Chciałem pić…
     — Так, — чувствуя себя идиотом, пытаюсь протереть глаза, отчего натыкаюсь на лобовую пластину шлема и теперича идиотом себя ощущаю уже полным, — ты пить сколько? Один? Два? Пять? — для наглядности показываю на пальцах.
     — Pięć il siedem, — произносит она с каким-то вызовом, впрочем, быстро теряется и отводит взгляд. Ещё и носочком землю ковырять начинает, руки за спину убрав. Пай-девочка, блин! — prozepraszam, — как-то уж совсем виновато произносит она, поднимая на меня жалобный взгляд своих необычных изумрудно-зелёных глаз.
     — Цири, — вздыхаю, закручивая крышку и отдаю ёмкость удивлённой девушке, — это. На всю ночь, понимаешь? Это, — рукой показываю на гидратор, — от заката до рассвета. Ясно? Пить воды надо больше!
     — Czy mogę pić woda całą noc? — брови девчонки удивлённо ползут вверх, буквально как у меня ещё минуту назад, когда я увидел сколько она выпила. Эх, а я ещё грешил на её плохое состояние после жаркого дня. Думал ей тяжело, не до конца оправилась! Ещё бы, как тут оправишься, когда за всю ночь хорошо если полтора стакана выпил! Но и я хорош. Чего мне стоило разъяснить девушке, что вода у нас есть и это её норма на половину дня!
     — Да, на всю ночь, — с очередным вздохом киваю потрясённой девчонке, — есть будешь?
     День прошёл спокойно. Насколько, конечно, возможно назвать спокойным день посреди раскалённой пыльной пустыни. Цири спала, поначалу укрывшись одеялом, а когда начало припекать во сне откинув его в сторону. Я тоже позволил себе несколько часов вздремнуть. Портативный сканер биоформ мне в помощь. Дистанция у него конечно не ахти — метров двадцать всего, а уж про избирательность я и вовсе молчу, но посреди пустыни и этого хватит. Если какая-то местная зверушка решит нами перекусить — предупредит. Если это разумеется не какая-нибудь титаническая форма жизни, но тут таких не должно быть — и сила тяжести не та, да и эра на планете отнюдь не мезозойская.
     А на закате, перед самым выходом мы ещё немножко попрактиковались в общении. Меня заинтересовала география этого мира и помня, как прошлой ночью Цири говорила о какой-то стране с диковинным названием «Нильфгард», вызывающей у неё целую бурю эмоций, я попросил девушку нарисовать где что находится. Поначалу я с интересом наблюдал, как девчонка старательно выводит на пыльной земле силуэт берега, цепочки гор, реки, но затем… Первые подозрения, что здесь что-то не так, у меня возникли, когда она в верхней части «карты», на условном «севере», вывела границы чуть ли не десятка «государств», поочерёдно проговаривая их названия, столицы и кто где правит. Я радовался, что как всегда во время общения с ней включил диктофон и дал команду компьютеру на обработку информации. А сам в спехе листал снимки поверхности… Внизу же, за рекой «Йаруга», оказались территории того самого «Нильфгарда», криво поделённые девушкой на десяток «областей». И были эти территории раза в два, если не в три больше, чем все государства в северной части вместе взятые.
     Она продолжала говорить и показывать, а я чувствовал, как у меня тихо шуршит шифером крыша, съезжая куда-то набок. Этого просто не могло быть! Это была какая-то чертовщина. В чём дело? О, я всего лишь сделал грубую привязку орбитальных снимков с грубой картой, что нарисовала Цири. Если опираться на наиболее полноводные реки, бегущие с гор в море и на эти самые горы, контуры границ которых девушка, к слову, нарисовала весьма точно, то выходило… В общем, выходило, что расстояние от самых северных гор, протянувшихся с востока на запад до самого океана, до столицы «Нильфгарда», расположившейся в устье характерной раздваивающейся реки «Альба», было порядка полутора тысяч километров! Тысяча триста с копейками, если быть точнее. Тысяча, триста, блять, километров! Сплошь и рядом заселённой людьми территории! А она заселённая, если вглядеться в точки наиболее крупных городов, что нарисовала девушка.
     Конечно можно было подумать, будто Цири врёт, или просто приукрашивает правду, но… На некоторых снимках часть этих городов и впрямь можно было различить. Ту же столицу «Нильфгарда», да и ряд других, что на юге, что на севере… Но это решительно невозможно, потому что будь колония настолько большой — сенсоры «Конкордии» засекли бы искусственное излучение едва ли не сразу по выходе из гиперпространства! Да, можно сделать фантастическое допущение, что нашу финишную сферу вовремя засекли и постарались всё излучение заглушить и экранировать по максимуму (что уже само по себе не реально для колонии таких размеров, но допустим), но ведь излучение в космосе — это не свет в комнате, который можно отрубить одним щелчком выключателя! Даже отрубив всё и вся, о самом факте такого отключения в точке нашего выхода мы бы узнали лишь спустя какое-то время, успешно обнаружив и запеленговав это самое всё и вся! И я уже молчу про банальные радиоволны! Эфир был девственно чист!
     Для верности я даже отдал компьютеру команду на сканирование частот во всех доступных диапазонах. Пусто, в радиусе двухсот километров от меня — пустота, будто на дикой планете нахожусь! И как это называется? Аккуратно попробовал расспросить девушку про связь между городами, да и с другими планетами тоже. Кажется, меня не поняли. Мне рассказали про каких-то гонцов, торговцев, голубей и, что совсем уж непонятно, каких-то «чародив» и их «мегаскопы». И если с первыми тремя с грехом пополам удалось понять, что она имела ввиду, то вот с последними дело не заладилось. В конце концов, Цири ткнула себя пальцем в грудь и заявила, дескать она тоже «чародива» и ещё почему-то «видзминка». Малость прифигевший от такого потока новых сведений, которые требовалось тщательно обдумать, я решил отложить разговор о всяких этих «чародивах» да «видзминках» до следующего раза. Солнце почти село — требовалось вновь выдвигаться в путь.
     И вновь монотонная ходьба, размеренный шелест шагов и пыль, вздымающаяся вокруг ног. Звёзды, луна, освещающая путь, и горы, что с каждым шагом становятся всё ближе. Ах да, и конечно же пыль. Хотя, я вроде уже говорил о ней?
     А перед самым рассветом, когда небо на востоке заиграло зарницами, мы встретили первую живность.
     — Цири, — наказав себе уже ничему не удивляться, позвал я шагающую позади девушку, — Цири, что это?
     Девчонка скинула капюшон, всмотрелась в сторону, куда я указывал и ахнула:
     — Jednorożec!
     — Едночто? — чувствуя, как мир вокруг медленно сходит с ума, сипло проговорил я. Почему? Да потому что в каких-то трёх десятках метров перед нами замер маленький белый единорог! Долбанный, мать его кобылу в сраку, мифический единорог!
     Существо с явно лошадиными чертами, но более… Не знаю, изящное что ли? Длинная шея, не такая большая голова, узкие стройные ноги и длинный, стелящийся по земле пушистый хвост. Ах да, ещё и небольшой витой рог на лбу, конечно же.
     — Jednorożec! — с восхищением, как заведённая прошептала Цири, — my ślałeme, że wsze wymerli…
     Я сделал аккуратный шаг вперёд, на что зверюшка, пристально наблюдавшая за нами, тут же скакнула назад.
     — Nie! — тут же схватила меня вышедшая из загадочной прострации Цири, — nie mogę!
     — Почему это нельзя, то есть тьфу ты, «ние може»?
     — Jednorożce nadają się tylko dla młodych dziewcząt! — быстро проговорила она, почти повиснув у меня на руке.
     — Только к молодым девушкам? — удивился я. Надо же, и тут оказывается кто-то знает про эту древнюю сказку. Мол, единороги падки лишь на юных девушек. Хе-хе, почти как вампиры. С другой стороны, если местные поселенцы обнаружили на планете животинку, похожую на тварюшку из сказок, почему бы под неё и древнюю легенду не вспомнить? Мягко отстраняюсь, — Цири, это животное. Оно кажется вообще к людям не подходит — боится.
     — Nie! — упрямо мотает головой она.
     — Ну как знаешь, — хмыкнув, я оглядев её, — ты у нас девушка юная, так что если хочешь — иди общайся. А если нет — пошли дальше. Надо ещё хотя бы час пройти.
     — Mogę? — с каким-то восторгом глядя на скотинку, посматривающую на нас с не меньшим любопытством, проговорила она. И что удивительно, эта единорожка даже не пыталась сбежать!
     — Може, може, — ответил я, снимая с плеча автомат. Тварюшка вроде как не плотоядная, а если что — с такой дистанции я разнесу ей череп в мгновение ока.
     — Spa-sibo, — улыбнувшись, тщательно по-русски выговорила девушка, медленно направляясь к единорожке.
     Собственно, я и не надеялся, что она дойдёт до него. Животные, особенно травоядные, а компьютер брони с вероятностью в 96% выдавал, что животинка перед нами именно травоядная, относящаяся к семейству лошадиных, существа крайне пугливые. Стоит девушке подойти чуть ближе, и он умчится восвояси, а мы пойдём своим путём.
     — Nie bój się mnie. Nie bój się, — спокойно повторяла Цири, вытянув руку и подходя к тварюшке всё ближе, — Możesz przyjść, bo ja...
     Единорог мотнул головой, топнул копытом, заржал на всю округу и убежал.
     — Hej! To nie jest prawda! — полным отчаяния и разочарования голосом, закричала девчонка ему вослед, — nic takiego nie było!
     Ну вот и всё. Теперь можно… Внезапно единорог остановился. Обернулся, глянув на опечаленную Цири и… Принялся возвращаться. Замер за пару метров от неё. Фыркнул, вновь ударив копытом. От блин, и чего это сейчас было?
     — Ty chcesz pić, prawda? — почему-то шёпотом произнесла девушка, снимая с плеча гидратор.
     Не понял, она что собралась поить эту животинку?
     — Цири, что ты делаешь? — с возмущением кричу девчонке, но та уже протягивает открытую ёмкость этой… Лошади! Единорог фыркает и подходит, начиная аккуратно пить из открытого гидратора. Девушка помогает ему, наклоняя цилиндр вослед.
     — Так ну всё, — закидываю автомат обратно за спину и иду к этой парочке, — Цири, не смей тратить воду на животных! Её и так мало!
     А девчонка, меж тем, уже медленно поднесла руку к его мордочке. Секундное прикосновение, тварюшка косится на неё, на меня, фыркает и отскакивает на добрый десяток метров.
     А Цири, кажется, весело.

Примечание к части

     Вчера напрягся и родил новую главу. Как-то так скоренько вышло)) Приятного чтения и заранее спасибо за ваши отзывы! Большая просьба, Уважаемые читатели, - не насилуйте ПБ - в части диалогов и некоторых названий, ошибки допущены специально! И да, ЙеннифЭр пишется именно через "Э". Иллюстрации: Корат вид с гор Тир-Тохаир: https://pp.userapi.com/c844724/v844724285/10003e/TwVyU_-LCpo.jpg Цири и конёк (сцены из канона): https://pp.userapi.com/c844724/v844724285/10002d/tvkiOxvfrRw.jpg https://pp.userapi.com/c844724/v844724285/100034/jb1DJIi-fA8.jpg "Пыль-пыль-пыль" - https://www.youtube.com/watch?v=zT_QWGGxahQ p.s. Никогда! Слышите? Никогда не садитесь читать фанфики по Гарри Поттеру. Это, блин, заразно и не лечится! А в острой фазе ещё и самому хочется что-то накорябать. Мне острую фазу удалось слегка купировать, так что она вылилась лишь в заявку. Кому интересно - милости просим: https://ficbook.net/requests/458812 Вдруг кто и за реализацию возьмётся...
>

Опасности пустыни

     Сто дней в пути, был караван,
     А впереди, опять бархан,
     Ещё бархан, куда ни глянь – везде песок,
     Дул ветер злой, что было сил,
     Палящий зной с ума сводил,
     И каждый жил мечтой одной – воды глоток.
     Круг — "Каракум"
     — Jednorożec! Jednorożec! — восторженно щебетала девушка, разглядывая животинку, топчущуюся на месте и не решающуюся вновь подойти.
     — Цири успокойся, это всего лишь пони с рогом, — тяжело вздохнул я.
     — To jednorożec! — вздёрнув носик, не собиралась уступать она.
     — Ну хорошо, хорошо, пусть будет еднорож… Тьфу, ты, единорог. А теперь пошли.
     И я направился дальше, давая понять, что разговор окончен. Она, чуть помявшись, двинулась вослед. Интересно — единорог тоже неспешно потрусил за нами. Я надеялся отвяжется, да где там! Домашний он что ли? И как тогда здесь оказался? Что-то мне подсказывает, что лошади, пусть даже и с рогами, в пустыне не водятся. Не верблюды там всякие, чай.
     Конечно же далеко мы не ушли. Днёвку можно было и сразу там устраивать, но я-то рассчитывал просто отойти немного от единорога. Кто ж знал, что он за нами увяжется? Поэтому навес я заканчивал ставить уже когда солнце почти целиком выползло из-за горизонта. Песок и рыжий камень вокруг быстро нагревались, а сухая ночная прохлада уступала место дневному палящему зною.
     — Нет Цири! — в который уже раз повторяю обиженно сопящей девушке.
     — Почему?
     — Потому что это животное!
     — Единорожец! — возмущение так и плещется в больших изумрудных глазах.
     — Это животное, Цири и я не собираюсь тратить воду на животное. Ты его ещё консервами накормить предложи!
     Ну вот, надулась. Хе-хе, вылитый арктурианский степной тушканчик. Видел разок такого. Не слушая больше никаких возражений, загнал так и не переставшую дуться девушку под навес. Не хватало ей опять обгореть. Единорог кружил вокруг лагеря, не подходя к шатру.
     Увы, сразу лечь спать не получилось, пришлось настраивать сторожевую систему брони, вводя туда исключение в виде единорога. Хорошо хоть за недолгое время костюм догадался считать его биометрику. Теперь не придётся вскакивать каждые пять минут, если эта лошадь решит подойти чуть ближе.
     Проснулся я от того, что рядом что-то постоянно негромко всхрапывало. Открыл глаза и с перепугу метнул первое, что попалось под руку. Под руку попался батарейный блок от плазменного резака. Тяжёлый такой. Послышалось обиженное ржание и отдаляющийся топот копыт.
     — Тьфу, пропасть! — в сердцах выругался я. Чёртова лошадь не придумала ничего лучше, как засунуть свою морду под тент, видимо спасаясь от зноя.
     — Что się stało? — сонно пробормотала Цири, разлепляя глаза и оглядываясь.
     — Пони твой случился, — выдавил я, вновь откидываясь на спину.
     — Единорожка? — зевнув, выдавила она, рассеяно шаря глазами по шатру.
     — Ага, она самая, — глядя на такую, прямо до милоты заспанную девушку, я и сам не смог сдержать зевка, — на улице скучно стало, решила в гости прийти.
     — И где она jest teraz?
     — Сбежала. Угощение не понравилось.
     — Ааа… Jasne, — протянула Цири и чуть посмотрев в никуда, перевернулась на другой бок, плотнее укутавшись в термоодеяло.
     И тут же уснула. Ну прям как всамделишный курсант — может спать когда и где угодно. А если разбудить, не задумываясь выдаст малую корректировочную таблицу для сверхкоротких проколов гиперпространства. Последнее конечно вряд ли, но сходство разительно. На лицо сама собой наползла дурацкая ухмылка. Вспомнилась лётная академия, друзья курсанты… Время тогда конечно было хреновое — война в самом разгаре, похоронки летят одна за одной. А пропавших без вести и того больше. И не знаешь, то ли верить и надеяться, что жив человек, то ли уже навек похоронить, чтобы боле не бередить сердце.
     Снаружи как-то неуверенно заржали.
     — Тихо животина, — грозно зашептал я, — перебудишь всех.
     Мелькнула тень — единорог обошёл шатёр по кругу, так чтобы нас разделяла не только ткань, но и спящая Цири. Негромко всхрапнул.
     — А ну тихо, кому говорят! Ещё приласкаю! Дай девочке поспать.
     Чуть помолчали. Вновь цоканье копыт по спекшейся земле и под полог всовывается увенчанная витым рогом, белая голова. И смотрит на меня так жалобно-жалобно.
     — Не зверюга, даже не думай. Ты сюда не поместишься.
     Единорог чуть мотнул башкой, попереминался всеми четырьмя ногами и склонил голову, прикрыв веки.
     — Ладно, шут с тобой, так и стой. Но снесёшь шатёр — на колбасу пущу, — поняв, что гонять его можно ещё долго, я просто махнул рукой. Животинка, как мне показалось, с благодарностью кивнула. Умная.
     — Знаешь, а ведь я раньше коняшку только в зоопарке видел, — говорю единорожке, уже засыпая, — мда, только подумать, уже с лошадью разговариваю…
     Снова ночь, и вновь мы движемся вперёд. До гор по моим прикидкам осталось уже не так много. Эта ночь и возможно следующая. Уже так и вижу, как выберусь из этой чёртовой пустыни. И пусть местная колония явно не процветает, но даже так это куда лучше полностью дикой планеты. Хоть броню с себя смогу наконец стянуть. Мой предыдущий рекорд «жизни» в скафандре — три с половиной недели, и повторять его я как-то не рвусь.
     Я надеялся, что хоть эта ночь пройдёт без неприятных сюрпризов, но ближе к рассвету мы вляпались. Песчаная воронка метра два глубиной, возникшая у нас на пути, словно из ниоткуда, в окрестный унылый пейзаж не вписывалась ровным счётом никак. Всё время шла рыжая пыльная земля, камни мелкие и большие, редкие наносы рыжего же песка, которые не превратятся в дюны никогда. До омерзения плоский ландшафт — убрать чутка валуны и взлётно-посадочная полоса готова. Даже ровнять ничего не придётся. И тут песчаная воронка. Нет, я бы её просто обошёл бы и думать забыл, но единорогу отчего-то вдумалось залезть внутрь. Может жрать чего хотел найти, а может воду искал. Пусть Цири его украдкой подпаивала, когда думала, что я не вижу и даже что-то скормила пару раз, но такой животинке этого явно было мало. Вот и полез он внутрь.
     Сыпучий шорох и испуганное конское ржание заставили меня резко подобраться останавливаясь. Вверх из воронки ударил столб песка с гравием и внизу что-то зашевелилось. Края быстро осыпались, и единорог всё больше погружался вниз. Он бился, силясь выпрыгнуть, но лишь ухудшал своё положение. Миг, и на дне воронке появились здоровенные такие тёмно-серые клешни-жвала. Коняшка в ужасе забилась сильнее, пытаясь опереться передними копытами на податливый песок, да только без толку. Ловушка этого ужасного хищника оказалась надёжной.
     Бросаю взгляд на девушку — её глаза в ужасе расширены, а рот раскрыт в немом вскрике.
     — Цири, Цири! — пытаюсь дозваться, но без толку. Она не может отвести взгляда от воронки. Так, надеюсь эта тварь, после того, как поужинает, не приползёт к нам? Вроде не должна — близко к воронке мы не подходили, да и на камнях стоим. Хм, нет, всё же лучше уйти поскорее. Так безопаснее, да и наблюдать за муками несчастного животного мне совсем не хочется. Уже собираюсь взять впавшую в ступор девушку за локоток, как раздаётся полный боли крик-вой, по-другому это и не назовёшь.
     Чудовище своими жвалами впилось единорогу в бёдра. Конь ржёт, брыкается, но ничего не может поделать. Надо уходить.
     «Помогииии! Чужак, помогиии!», — я невольно вздрагиваю. И есть от чего. В голове раздаётся переполненный болью голос. Чужой голос… Как от мыслесвязи через импланты, только с эмоциями! Что за хрень?! Совершенно случайно ловлю взгляд единорога — взгляд разумного существа…
     «Молю тебя, чужак, помогиии!», — куда слабее повторяет голос. Что за ёбаный бред тут творится? Откуда?
     Однако додумать я не успеваю. Цири, выхватив свою железяку, быстро устремляется к воронке. Да столь прытко, что перехватить её успеваю лишь у самого края. Рывок — сейчас не до вежливости, и девушка отлетает назад на пару метров. Пусть кидаю и аккуратно, она вроде ловкая, но не приведи Великий космос разобьётся!
     — Не лезь! — кричу через плечо и спрыгиваю в воронку. Ноги тут же по колено утопают в песке, гравий стучит по доспеху, как шрапнель, где-то подо мной что-то шевелится, а я уже выхватываю молекулярный клинок. Удар! Одна из клешней, зажавших единорога отваливается, обильно орошая всё вокруг зелёной жижей. Песок буквально вспенивается и наружу вываливается, грозно стрекоча, здоровенная туша… Чего-то. Фу, ну и гадость! Понятия не имею, что это за отрыжка вселенной, да и знать особо не хочу. Серо-коричневое раздувшееся сегментированное тело, всё в мелких волосках, огромные жвала-клешни… А, похрен! Хватаю за шкирку, бьющую копытами коняшку, и вышвыриваю куда подальше из воронки. Здесь уже не до осторожности. Может и не сломает ничего.
     Рассерженное чудовище пытается переключиться на меня, но я наготове. Схватиться за выступающие сегменты, запрыгнуть на извивающееся тело. Тварь изгибается, пытаясь меня скинуть — а вот хрен тебе. Не будет у тебя на ужин пилота Федерации, уродец! Толчок, прыжок во всю мощь синтетических мышц и плазменную гранатку прямо в здоровенную раззявленную пасть. Приземляюсь метрах в десяти от ямы, ночь озаряет яркая вспышка где-то позади и гулко бухает взрыв. Одним монстром во вселенной стало меньше.
     Цири стоит на четвереньках — её рвёт. Единорог пытается подняться чуть в стороне. В воронке никакого движения. На всякий случай достаю гранатомёт и вгоняю в ствол плазменную гранату. К счастью это оказывается излишне. По всей яме раскиданы дымящиеся останки твари. Здесь клешня, тут зубик, там хвостик — идилия-с. Кругом зелёная мутная жижа, какие-то внутренности. В самом центре оплавленный песок и натуральные головешки. Плазменная граната она такая — лучше не стоять у неё на пути. Да уж, представляю, какой вокруг запашок. Вон Цири всё никак с ужином расстаться не может.
     Ну что ж, дело привычное — девушку на плечо, волокушу в руку и поскорее делаем ноги отсюда. Пустыня конечно пустынна, но, а ну как на запах и другие зверушки сбегутся? Это людей с такого амбре блевать тянет, а для них это может настоящий деликатес. Цири не сопротивлялась, только железку свою всё пыталась в ножны запихнуть. Руки у неё тряслись и в узкое отверстие она всё никак не попадала. Не выдержав, отобрал и повесил на карабин. Вяло поблагодарила. Единорог наконец поднялся и даже потрусил за нами, сильно прихрамывая. Хоть бы спасибо сказал, засранец эдакий.
     Десять минут бега с девушкой на плече и, убедившись, что поблизости нет ни песка, ни похожих воронок, а одни лишь камни, я облегчённо опускаю свою ношу на землю. Цири, ещё не отошедшая от произошедшего (а может и от тряски), тут же опускается на ближайший камень, уронив голову на руки.
     — Так зверюга, — поворачиваюсь к еле поспевшему за мной единорогу, — ты меня понимаешь? Если понимаешь — кивни головой.
     Коняшка всхрапнула. Его бока вздымались от тяжёлого дыхания, да и сам он стоял нетвёрдо, покачиваясь. Странно, может всё же показалось разговаривал со мной не единорог? А кто тогда? Уж сообщение по мыслесвязи я всегда от обычной речи отличу. В этот раз, правда, характерного писка-запроса на приём не было. Хм, а если так?
     «Эй ты меня понимаешь? Кивни если да», — даю команду на активацию импланта и посылаю направленный сигнал в сторону единорога. Серверов и устройств-приёмников гиперсвязи поблизости не обнаружено, так что приходится так.
     «Да», — приходит ответ и с лёгким запозданием, зверь несколько раз кивает.
     Ахренеть! Говорящий конь! Нет, говорящий конь с нейроимплантом для ближней гиперсвязи! Уж не в роге ли он его прячет?
     «А когда я вслух говорю?»
     «Плохо. Я плохо знаю всеобщий, а твой всеобщий и вовсе иной», — чуть помявшись, наконец выдаёт он.
     «Как так? Ведь сейчас же ты меня понял».
     «Ты странный, чужак. При телепатии не важно на каком языке ты говоришь, разве ты не знал?»
     «Телепатии?» — я, признаться малость подвис от такого заявления. Я ожидал много, но что единорог обзовёт мыслесвязь через импланты телепатией… Нет, это определённо какая-то дикость. Впрочем, не меньшая, чем разговоры с рогатым конём.
     «Общение посредством мыслей и образов», — как мне показалось, терпеливо пояснил единорог.
     «У нас это… По-другому называется», — счёл нужным пояснить я.
     — Влад, что с тобой? — в наш немой диалог вмешивается обеспокоенная Цири. К счастью голосом.
     — Говорю с единорогом.
     — С ним? — девушка вскидывает бровки, удивлённо глядя на коняшку, — а ze мной он milczyt.
     — То есть тебя не удивляет, что я разговариваю с животным?
     — Это единорожец! — возмущённо воскликнула девушка.
     — И вправду, как я мог забыть.
     «А с ней ты так почему не разговариваешь?» — киваю на с интересом наблюдающую за нами Цири.
     «Я пытался, но она молчит. Не слышит и не отвечает», — недовольно ответил конь.
     «Ясно», — хотя на самом деле ничего не ясно. У девушки нейроимпланта явно нет, будь иначе я бы его ещё во время первого мед-сканирования засёк, если только не навороченный военный образец. Да и будь он у неё, в пустыне бы она точно одна не застряла. Странно конечно, уж больно дикая колония какая-то вырисовывается. Нет, то что нейроимпланта нет это ещё объяснимо — всё же вещь не дешёвая, да и для установки специальное оборудование нужно медицинское. Не всякая маленькая колония таким похвастаться может. Но вот отсутствие других средств связи? Даже примитивного спутникового коммуникатора? Не так, ой не так здесь что-то, прям чую.
     «Так иди сюда будем смотреть что у тебя там», — вытащив аптечку первой помощи и подобрав ближайший крупный плоский валун, подзываю единорога, приглашающе хлопая по холодному тёмному камню.
     «Нет», — чуть помедлив ответил он. Ещё и башкой замотал.
     «В смысле нет? У тебя кровь там хлещет! Если не обработать — помрёшь. И может зараза какая быть!».
     «Ты мужчина, чужак».
     «И что?».
     «На твоих руках кровь, много крови, я чувствую».
     «И что?» — я всё никак не мог взять в толк куда эта зверушка клонит.
     «Такие как ты не должны даже приближаться к нам!», — как нечто само собой разумеющееся заявил он.
     «Так, слушай, ты, расист непарнокопытный!» — этот конь рогатый своей упёртостью всё же вывел меня, — «Это ты на что сейчас намекаешь, а? Впрочем, пофиг, не отвечай! Хочешь помирать — пожалуйста. У тебя две рваные открытые раны, кровь до сих пор не свёртывается, значит клешни той твари были с каким-то ядом. Учитывая, что ты до сих пор не помер — яд не сильный, но тебе хватит. Пару дней протянешь. Может быть. Ладно что я здесь с тобой рассусоливаю. Ты взрослый челов... конь так что удачи тебе, здоровья и хорошего настроения. А мы пошли».
     — Цири, собирайся, мы уходим. Наш рогатый друг решил умереть, — я показательно развернулся и подхватил верёвку волокуши.
     «Постой, чужак», — лишь стоило сделать шаг, как меня тут же окликнули.
     «Ну чего еще? Вроде решили, что ты благородный единорог, а я унтерменш...»
     «Ты не понимаешь!».
     «Ага», — с деланным безразличием проговорил я.
     «Так не принято у нас. И я... Я младше этой Hen Ichaer», — взволнованно зачастил единорожка, стуча передним копытом.
     «Кого?»
     «Hen Ichaer — Дитя Старшей крови. Она зовет себя Цири», — а, это он так девушку зовёт. Странное название, но сейчас не до этого. Главную суть я уже ухватил. Коняшка из-за каких-то заморочек их расы, а то что это новая неизвестная человечеству не гуманоидная раса я уже не сомневался, боится приближаться ко мне. Уж не знаю отчего у них там выверт такой случился, но рискну предположить, что Первый контакт с колонией местных у них оказался не слишком удачным. Вот теперь всех людей и боятся.
     «То есть ты ребенок?» — подхожу ближе к замершему и едва ли не дрожащему коньку.
     «Да».
     «Всё ясно, ложись», — вновь указываю на камень и расстёгиваю сумку с аптечкой.
     «Зачем?» — даже в этой странной мыслесвязи… Или как он её называет «телепатии» отчётливо ощущается страх и отчаяние единорога.
     «Лечить тебя буду», — так что там у нас есть подходящего? Общее обеззараживающее, обезболивающее и антибиотик мощный ему вколем, а потом рану высокоактивной универсальной жидкостью зальём. И всё лишнее выйдет и зарастёт быстро. Шрамы конечно останутся, но тут уж или так, или никак. Да и не думаю, что ему это столь важно.
     «Но...» — последний раз вяло пытается возразить конёк, но всё же подходит и неловко замирает у валуна.
     «Ложись кому сказано! У нас детей не спрашивают».
     «Только... Когда будешь лечить...» — с трудом опускаясь, почти падая на холодный камень, даже всхрапнув от боли, медленно отвечает единорожек, — «Прошу, не снимай перчатки».
     «Да я и не собирался. А почему вдруг?» — достаю шприц с антибиотиком и примеряюсь к левому бедру.
     «Такие, как ты, мужчины, не должны касаться нас. Меня... Меня могут изгнать из-за этого», — всё ясно. Угадал — какие-то их местные расовые предрассудки.
     «Да, единорожка, ноги у тебя четыре, копыта, хвост, да ещё рог изо лба, а нравы один в один как у нас, людей».
     — Цири раздвинь шерсть, чтобы кожу видно было, — для наглядности демонстрирую ей жестами что нужно сделать, — поняла?
     Девушка, кивнув, опасливо подходит и присаживается рядом. Руки у неё уже не трясутся, но лицо всё ещё бледнее обычного.
     «Надеюсь против неё ты ничего не имеешь?» — на всякий случай уточняю, хотя это мало что изменило бы.
     «Нет, уж лучше она, чем ты. Она чиста и невинна», — скосив глаз на Цири, осторожно раздвигавшую шерсть у раны, ответил он.

Примечание к части

     Как и обещал, новая глава. Получилась она совсем небольшой, т.к. кое-что пришлось обрезать по смысловой границе, но иначе бы в обещанный срок точно не успел((( Дальше скорее всего будет новая глава, но если новый фрагмент от лица Цири получится относительно коротким, добавлю в эту же главу. Иллюстрации (просто чтоб было, больше о том как было в каноне): https://pp.userapi.com/c851428/v851428599/40350/gEFhRWBxrAU.jpg https://pp.userapi.com/c851428/v851428599/40357/UoVVAqEMayQ.jpg https://pp.userapi.com/c851428/v851428599/4035e/TAsuxYaCKqI.jpg https://pp.userapi.com/c831208/v831208930/1d291a/7bGtm3TdnXM.jpg Альбом с иллюстрациями тут: https://vk.com/album-163045366_256081756
>

Людоловы

     Единорожек покинул их следующей ночью. Цири негромко вздохнула — ей было жаль расставаться с Коньком, но она понимала, что так будет лучше для всех и иначе просто нельзя. Девушка резко подтянула сползающий с плеча ремень, вновь вспоминая события этой ночи.
     На закате они, как и в прошлые вечера, свернули шатёр, вновь отправившись вперёд к таким маняще-близким горам. Раньше их дорога была наполнена лишь пылью и монотонной скукой, но в этот раз всё оказалось иначе. И дело было даже не в коньке, казалось просто не способном идти спокойно и, так и норовившим, то вырваться вперёд, то подбежать поближе, а то и вовсе принимавшемся нарезать круги вокруг них. Нет, после встречи с тем подземным монстром, Влад старался обходить все мало-мальски подозрительные места и вообще пытался держаться подальше от песка, предпочитая идти по камням. Они сильно замедлились, но предосторожность оказалась не лишней.
     Вскоре они увидели целое поле из похожих воронок. Цири предложила было попытаться пройти между ними, но мужчина её не поддержал. Подобрав первый попавшийся камень, он ловко зашвырнул его на подозрительное поле. Бросок был нечеловечески сильным — дальше полёта стрелы! Девушка не знала никого, кто оказался бы способен на такое. И лишь стоило булыжнику попасть в воронку, как оттуда вылетел уже знакомый столб песка и щебня, окатывая другие ямы поблизости. Всего несколько мгновений, и доселе безмятежное изрытое поле, будто взорвалось. Песок и щебень летали там и тут — чудовища стремились расчисть свои собственные ямы-ловушки, при этом засыпая своих соседей. Те тоже не оставались в долгу. Теперь Цири и в мыслях не держала, попытаться пройти там.
     Обход они искали долго, но к счастью, им повезло натолкнуться на русло высохшей реки, петлявшее куда-то в сторону гор. Удивительно, но здесь воронок не оказалось вовсе. Так они и шли, пока в один момент Конёк, в очередной раз забежав вперёд, не замер на полушаге. А в следующий миг, на крутой берег реки вышли две белые, словно светящиеся изнутри, фигуры. Единороги…
     — Ещё единороги? — вторил её мыслям мужчина, — эй, рогатый, не твои rodichi?
     Конёк потоптался на месте, словно в нерешительности, но затем со всех ног поскакал к волшебным существам. И лишь оказавшись подле них, вновь замер, потерянно опустив голову и будто бы виновато поджав свой длинный пушистый хвост. Единорог, тот что побольше, громко всхрапнул и затряс гривой, второй же затопал копытом, отчего-то поглядывая на Цири с Владом. Девушке показалось, что с каким-то странненьким подозрением. Будто размышляя, успели они сделать с их жеребёнком чего-нибудь плохое, аль нет.
     Внезапно Влад вышел вперёд и вежливо кивнув, принялся глядеть прямо на единорогов. А те аж отпрянули с гребня, испуганно-возмущённо заржав. Чем, кажется, сильно удивили рыцаря, от такого попытавшегося почесать затылок. Через шлем.
     Существа кружили по берегу, били землю копытами и временами ржали, потряхивая своим роскошными белыми гривами. А Конёк, наконец забравшийся на крутой склон, так и стоял, ковыряя землю копытцем. Виноватенько, эдак… Цири поймала себя на мысли, что тоже так делала, когда её отчитывали за какую-то глупую шалость.
     — Что с ними?
     — Я не хорошо понять*, но, — мужчина замялся, видно подбирая слова, — мне казаться, они изумлены и рассержены. Немного, да.
     — Это же не из-за Конька? Они же его не бросят, они ведь здесь за ним?
     — Нет, не должны бросить, думаю. Я пробовал разговаривать — они удивились сильно.
     Девушка хмыкнула про себя: «Как же, всего лишь «удивились». Вон как скачут по берегу!» Из легенд она помнила, что с единорогами, когда те ещё обитали по всему миру, могли общаться лишь юные девушки. Но уж никак не здоровенные мужики за три аршина ростом!
     Наконец единороги немного успокоились. Тот, который крупнее, мотнул головой, поравнявшись с Коньком, что-то проржав. Их знакомец склонился ещё больше, всем своим видом демонстрируя раскаяние, но внезапно его поддержал второй единорог, положив голову ему на шею, да взлохматив пыльную белую гриву своим дыханием. Жеребёнок сразу повеселел, а первый лишь раздосадовано помотал рогатой головой, будто говоря: «неча его жалеть, шалопая, сам во всём виноват», да развернувшись, скрылся за высоким берегом. Второй же, подтолкнув задорно скачущего Конька вслед ушедшему, ненадолго задержался.
     Зверь стоял на месте безмолвно, без движения, глядя на Владислава, но Цири отчего-то казалось, что между ними идёт какая-то невидимая и неслышимая простому человеческому уху беседа. Девушка не знала о чём они говорили, и говорили ли? Но долго это не продлилось. Единорог поклонился им… Поклонился! Им! И отправился восвояси.
     — Влад, вы говорили с ним? — наконец решилась поинтересоваться Цири, когда они вновь двинулись в путь.
     — Да, — просто ответил он.
     — Расскажешь?
     — Единорог, эээ… Благодарила нас за спасение её сына.
     — Так это были его родители, — бровки девушки удивлённо взметнулись вверх.
     — Да, он пропасть, и они искали его долго. А нашли мы. И вывели из пустыни. Они говорить «спасибо».
     Солнце уже почти взошло, но Влад хотел поскорее выбраться из русла засохшей реки. И они продолжали идти. До предгорий оставалось совсем рукой подать — именно там мужчина собирался поставить шатёр. И девушка понимала его спешку, пусть он и всячески старался не подавать виду. У них заканчивалась вода. И надеяться найти хоть какие-то источники, иль родники можно было лишь вблизи гор. Теперь уход Конька, несмотря на слабую, непонятную, отдающую где-то внутри грусть, показался ей благом.
     Цири брела за массивной фигурой, толком не глядя по сторонам, да стараясь размеренно дышать — восходящее солнце давало о себе знать. Если бы не чудо-накидка, девушка уже рисковала бы вновь обгореть, или поймать удар. И тем неожиданнее для неё оказался момент, когда Влад резко замер. Да так, что она чуть не споткнулась об волокошу с их пожитками. Мужчина куда-то напряжённо вглядывался. Выглянув же из-за его громадного доспеха, Цири буквально почувствовала, как внутри неё будто бы разгорается нечто — диковинная смесь из гнева, злости и мимолётного страха, а руки сами тянутся к закинутой за спину перевязи с мечом.
     Из-за гребня холма, освещаемая яркими лучами восходящего солнца, показалась кавалькада всадников. Но не они привели чувства девушки в такой раздрай. Обычные, ничем ни примечательные странники, вот только среди них, будто волк среди стаи дворовых собак, выделялся чёрный рыцарь в шлеме с крыльями хищной птицы. Тот самый, или…
     «Нет!» — девушка яростно трясёт головой, стремясь прогнать призрачное наваждение — чёрная рука страшного рыцаря, что тянется к ней… И в то же время совсем молодой парень, на коленях молящий пощады, не страшный — жалкий, — «Нет! Я уже победила его один раз! Вживую! Смогу и вновь!»
     Чем ближе приближались всадники, тем лучше Цири удавалось их разглядеть. Их было всего десяток — в пропылённых дорожных одеждах да в намотанных на головы тряпках, защищавших от дневного солнца. Вооружены оказались все, но вот доспехи были лишь на том самом чёрном рыцаре. Впрочем, теперь она усомнилась, что это именно тот рыцарь из сна и с Танедда. Чёрные доспехи с жёлтым нильфгаардским солнцем у этого нильфа, покрытые ржаво-рыжей пылью, да обмотанные сверху какими-то тряпками, были не такими богатыми, да и сам он выглядел иначе. Более плотная и вместе с тем низкая фигура. Справедливости ради, стоило признать, что все всадники на фоне её спутника выглядели сущими карликами. Пока они были вдвоём, это не столь бросалось в глаза, теперь же…
     Нильфгаардец, а, похоже именно он и был главным, что-то велев своим сопровождающим, спрыгнул на землю. Поводья его лошади тут же подхватил соседний всадник. С неудовольствием, Цири отметила, как остальные принялись неторопливо окружать их с двух сторон, впрочем, пока не приближаясь. А рыцарь, меж тем, снял свой шлем, и девушка с удовлетворением и вместе с тем каким-то лёгким разочарованием отметила, что это и впрямь другой человек. Пред ними предстал мужчина средних лет, с первой проседью в коротких волосах, грубое лицо которого перечёркивал застарелый шрам. Оглядев их пристальным взглядом, нильф поставил шлем на луку седла и, положив руку на меч, двинулся к ним.
     — Доброго дня! — разведя руки, Влад шагнул навстречу. Остальные всадники заметно насторожились, но не заметив у него в руках оружия, и сами не стали выхватывать своё.
     — Цед, ард дравас, — чуть выйдя вперёд, произнёс чёрный рыцарь. Голос его был сухим и охрипшим, Старшая же речь, вылетавшая из его уст, казалась какой-то грубой и изломанной. Цири, хорошо знавшая язык эльфов, решила, что это нильфгаардский диалект. А вот Влад, не понявший ни слова, вопросительно глянул на неё.
     — Это на нильфгаардском, — тихо, буквально под нос, шепнула девушка, не сомневаясь, что мужчина услышит её. У него был просто феноменальный слух, — он приветствует тебя.
     — Я не понимать нильфгардск, — покачал головой Влад, показывая, что всё прекрасно расслышал, — говорить на все общий. Меня звать Владислав Грозов, я лейтенант-коммандер ФПС Солнечной Федерации.
     — Сверс из Гесо, — вежливо кивнул нильфгаардец, цепким взглядом тёмных глаз, внимательно осматривая её спутника, — Армия Нильгаарда. Откуда вы, Фладислаф Грозоф?
     — Из Солнечной Федерации, — недоумённо повторил мужчина, — мы очень рады встретить людей здесь.
     — Мы тоже рады встретить вас, — выдал скупую улыбку чёрный, на миг стрельнув глазами в её сторону. И это не понравилось Цири — она была готова поставить сто оренов, что нильф прекрасно узнал её, и, похоже, весь этот отряд выслали именно за ней! — Хоть я и никогда не слышал о такой стране. Это за Зериканией?
     — Нет, там, — казалось, указывая пальцем в небо, Влад и вовсе растерялся.
     — Там? — лицо нильфгаардца вытянулось, но потом, видно что-то сообразив, он гулко рассмеялся. Его поддержали и остальные воины, уже взявшие их в полукруг, — хорошая шутка, признаю.
     — А где вы встретили эту девчонку? — выдохнул он, наконец отсмеявшись.
     Цири невольно попятилась назад, стремясь стать меньше и спрятаться в тени массивной фигуры Влада. Ей хотелось бежать, спасаться от ненавистных нильфгаардцев и в тоже время, выхватив меч, наброситься на них, со всей застарелой ненавистью. Но она понимала, как это глупо и опрометчиво. И то, и другое. По пустыне от всадников не убежать, а сражаться… Их десять человек, да кого-то сможет убить Влад, но у троих всадников были арбалеты, и если мужчина за неё заступится, ему не поможет ни его чудовищная сила, ни странные доспехи. Если заступится… И тут девушка поймала себя на мысли, что этого может и не произойти. Ведь кто она ему? Никто! Лишняя обуза, навязавшаяся в пустыне. А нильфгаардцев много! Может ли он отдать её, в обмен на собственную жизнь? Конечно же… Цири почувствовала, как по телу принялось растекаться паническое бессилие, сковывая её по рукам и ногам. Безнадёжность, отчаяние… Ей стало ужасненько страшно, она будто вся оцепенела.
     — Мы встретиться в пустыне, когда мой samolet упал, — словно сквозь толщу воды, доносились до неё звуки его голоса, — шли сюда три ночи. Встретили тварь с клешнями — она нас чуть не съесть! У вас на планете много таких монстров?
     — Хватает. Три ночи, назад, значит её нашли? Эка, нам повезло на вас наткнуться. Мы не собирались так глубоко заходить в пустыню.
     — Так вы здесь за ней? — в голосе Влада проступило неподдельное удивление.
     — Именно, сэр Грозоф. Император отправил на поиски несколько отрядов. Думаю, вы вполне можете рассчитывать на награду с его стороны, раз уж вам удалось вывести её из пустыни.
     — Цири, ты… — мужчина обернулся к ней, но заметив её состояние замолчал на полуслове.
     — Влад, п-пожалуйста, не отдавай меня им! — на одном дыхании, дрожащим от страха голосом, прошептала она. Её ощутимо потряхивало, и она сама не успела понять, когда её глаза наполнились слезами, — пожалуйста…
     — Цири…
     — Они убьют меня, или… Ещё хуже, — всхлипнула она, выхватывая меч. По её щекам ещё катились слёзы, но она уже взяла себя в руки, надеясь подороже продать свою жизнь. Бежать тут было уже некуда.
     — Проявите благоразумие, сэр Грозоф, — напрягся Сверс. Другие всадники и вовсе поспешили обнажить оружие. Они их не слышали, девушка говорила тихо, но вынутый клинок не оставлял кривотолков, — передайте девчонку нам. Она опасна. Император не поскупится на награду.
     Цири сжала кулачок, призывая на помощь магию. Когда-то ей удалось снести целый сарайчик, разметав брёвна по всему храмовому парку. На один удар её точно хватит, надо лишь получше сосредоточиться, почувствовать магию…
     — Девушка не хочет идти с вами, — оглядевшись вокруг и немного помедлив, жёстко проговаривает Влад.
     Ещё немного! Она уже почти нащупала силу — магия есть везде!
     — Вы уверены, сэр? Не глупите — нас больше.
     Пальцы сводит лёгкой судорогой и колет, будто крапива ужалила…
     — Да.
     Совсем чуть-чуть…
     — Убить его, — короткий, резкий, как приговор, приказ Сверса, Цири и вскрикнуть не успела, понимая, что опоздала — во Влада выстрелили сразу три арбалетчика. Мужчина даже дёрнуться не успел, лишь невольно шагнул назад, но было уже слишком поздно, ведь… Девушка не поверила своим глазам — обломки болтов, способных пробить любой доспех даже с полусотни шагов, валялись изломанными у его ног.
     — И что это было? — чуть наклонив голову, с угрозой произнёс её спутник.
     — Убить его! — с нотками паники взвыл нильфгаардец, выхватывая меч и кидаясь вперёд, — девчонка не должна пострадать!
     — Плохая идея, — спокойно проронил Влад.
     А в следующий миг девушка наконец-то увидела его чародейский жезл в действии. Одно выверенное движение, и чёрная штуковина, доселе висевшая за спиной на ремне, уже у него в руках. Щелчок-хлопок, и рыцарь Сверс оседает на землю, ещё два хлопка, и ближайшие к ним воины спотыкаются прямо на бегу, безмолвными куклами, падая в пыль… Хлопки следовали один за одним и каждый возвещал о смерти очередного нильфа.
     Последний всадник, остававшийся в седле и, державшийся чуть в отдалении, видя, как его товарищи падают, развернул коня и дал дёру. Впрочем, далеко он не уехал. Новый хлопок и лошадь, истошно вопя от боли, рушится на землю и начинает биться в агонии. Казалось бы, всего десяток ударов сердца — ничто, а все нильфгаардцы неподвижными телами распростёрлись по пыльной оранжевой земле. И лишь испуганное ржание лошадей, почуявших кровь, напоминало о только минувшей схватке. Или лучше сказать «избиении»? Ведь ничем иным, кроме как избиением это и назвать-то было невозможно! Десяток человек во главе с рыцарем даже подойти не успели к Владу! Цири по-новому посмотрела на своего, теперь уже дважды спасителя.
     А тот таким же выверенным движением, словно делал это тысячи раз, закинул свой жезл вновь себе за спину. Как-будто в случившемся и не было ничего необычного! Впрочем… Может и впрямь не было? Сильные маги и чародейки способны и не на такое! Вспомнить тот же Содденский холм, о котором ей когда-то рассказывал писарь Ярре, и о котором столь красноречиво молчала Йеннифэр. Там, по слухам, вообще ужасть, что творилось и люди сгорали десятками, а то и сотнями!
     — Что они хотеть от тебя? — сухо и как-то безжизненно спросил мужчина, прохаживаясь меж неподвижных тел.
     — Они искали меня, — Цири глубоко вздохнула, всё ещё с трудом веря в происходящее, — нильфгаардцы ищут меня, я... Я наследница престола Цинтры. Это...
     — Город, что захватить Нильфгаард, я помню, ты рассказывала, — перебил её Влад и, чуть помедлив, проникновенно добавил, — Цири, что за чертовщина в вашей kolonii творится?
     — О чём ты?
     — Обо всём, — со злостью в голосе выдохнул он, — у вас в kolonii война? Perevorot? Откуда всё это? — он зачем-то пнул тело Сверса, — что, не понимаешь?
     — Нет... — жалостливо прошептала она, непонимающе смотря на обернувшегося странного рыцаря.
     — Почему они на лошадях и в железе? С мечами? Почему стрелять в меня этим? — мужчина в каких-то пару шагов оказался рядом, буквально нависая над ней. И он был очень быстр, почти как ведьмак, — где всё? Где настоящее оружие? Snaryazheniye? Откуда эта drevnost’? Да blin, я такое только в muzeyakh видеть! На них же ни sleda elektroniki! Как и на тебе, между прочим. Кто эти dolbanyye choknutyje karliki? Не расскажешь?
     — Влад, — девушка сделала маленький шажочек назад, лишь слегка отдаляясь от мужчины. Нет, от него не веяло опасностью, но всё равно, при взгляде в его нечеловеческие глаза, блестящие из-под стекла шлема, внутри становилось ну очень жутенько, — я правда не понимаю тебя, — Цири постаралась состроить самую жалостливо-печальную мордашку из всех, на какие она была способна, — я не знаю, что такое «kolonii». У нас была война пять лет назад. Империя Нильфгаард напала на Северные Королевства и первой пала Цинтра... Мой дом. Остальные объединились, забыв старые дрязги, впервые за четыре сотни лет, и остановили черных, но надолго ли...
     — Сколько лет? — в раз осипшим голосом перебил её Влад.
     — Четыреста лет. Чуть больше. С первой высадки минуло почти пять веков*, тогда же образовались первые людские королевства.
     — Ты хочешь сказать — люди жить здесь пять сотен лет? — неверие так и плескалось в его словах. Для Цири такие сомнения казались странными, но если этот рыцарь, как он утверждает, откуда-то издалека…
     — На Севере, да, — кивнула она, — на юге, в Нильфгаарде вроде бы дольше. Я когда-то читала, что там люди появились восемьсот лет назад. Хотя некоторые и не считают их людьми.
     — Почему? — мужчина сел — почти упал на ближайший камень, здоровенный валун, когда-то давно отполированный водой почти до блеска.
     — Они «активно скрещивались с Aen Dhu Seidhe», — припомнив, выдала она заученную фразу из нуднейшей книги по истории за авторством некоего Родерика Де Новембера, — говорят в них слишком много Старшей крови, да и сами они не отрицают того. Нильфгаардские аристократы даже носят их имена и фамилии...
     — Bred какой-то, — мотая головой, пробормотал Влад, — Пять веков… Кто такие эти Аены?
     — Aen Dhu Seidhe — южные эльфы, — с готовностью пояснила она, — старшая кровь.
     — Эль-фы? — медленно, буквально по слогам, словно пробуя на вкус, произнёс мужчина, — постой это… Эльфы это вот с ушами такими эээ… Длинными, — он приложил к голове свои ладони. Отчего Цири, не сдержавшись, хихикнула — выглядел он донельзя забавно.
     — Ну, не такие уж они и большие, — всё ещё улыбаясь ответила она.
     — Tryndets…

Примечание к части

     Итак, вот и новая глава! Всем спасибо, кто ещё читает)) Тоже небольшая, ввиду повествования лишь от лица Цири. Следующая думаю будет уже со "взглядами" с обеих сторон. * Здесь и далее - нет, в прямой речи Влада это не ошибки Автора, это ошибки самого героя. Учит язык - говорит с ошибками. Не надо кидать это в ПБ, прошу вас)) * Пять веков - я решил волей Авторского произвола чуть задвинуть Первую высадку в историю. Сталкивался с упоминанием, что она была около 920 года, однако в самом каноне совсем уж точных дат на эту тему нет. Но пусть будет она в районе 600-х годов. Всё же 200 лет маловато на мой взгляд для такого масштабного "расползания" людей. Сверс из Гесо - https://pp.userapi.com/c850324/v850324511/87c68/RKZD4BlkN9A.jpg
>

Глысвен

     Small pox and bigger pox
     And deadly tomahawks
     Or God forbid you steal a pie
     They'll blast you into shards
     For playin' good at cards
     'Cause there's a million ways to die
     Alan Jackson — "A Million Ways To Die"
     Я с мрачной тоской разглядывал десятка два деревянных хибар, притулившихся на пологом склоне холма. Над некоторыми поднимался лёгкий дымок. Пахло костром и ещё чем-то. Неприятно так. Нет, ну а собственно, чего ещё я ожидал? Чуда? Или, что всё случившееся со мной за последнюю неделю окажется чередой каких-то нелепых случайностей? Хотя кого я обманываю — конечно же ждал. Ждал, что всё мной увиденное и услышанное окажется неправдой, чудовищной насмешкой, лишь стоит выйти к людям.
     — Поехали что ли? — Цири нервно дёрнула плечами и заёрзала в седле.
     — Поехали, — кивнул я. Справедливости ради, «поехали» относилось лишь к одной девушке. Я-то передвигался на своих двоих. И дело было даже не в том, что я не умел ездить на лошади — вот ведь анахронизм непарнокопытный! А скорее в том, что лошадки местные выглядели уж на редкость худосочно. Не знаю, как у нас, я этим особо и не интересовался никогда, а тут садится на коняшку было откровенно боязно. Что интересно, четвероногие тоже не разделяли особого энтузиазма в плане покатать меня. Даже самый крупный из них, тот на котором ездил некий Сверс из Гесо. Более того, эта коричневая тварюка ещё и цапнуть меня своими зубищами так и норовила! Так что лошади, как оказалось, не смотря на всю свою травоядность, те ещё зверюги… Опасные. Вон, тот нильфгаардец, что пытался удрать — упал и свернул шею. А ведь я специально пытался его живым оставить… Не судьба видно.
     С той памятной встречи с нильфгаардцами минуло шесть дней, наполненных блужданиями по диким, нехоженым горам. Благо с водой проблем больше не было — ручьёв там оказалось в достатке. Правда, поплутать нам пришлось изрядно, горы — это всё же не плоская как стол пустыня, где знай себе, иди в одну сторону. Не раз и не два случайно найденные горные тропы заводили нас в такие дебри, что приходилось возвращаться. А порой они и вовсе терялись, будто растворяясь среди камней, да трав.
     На пятый день горы наконец сменились высокими холмами-предгорьями, а впереди, во всю ширь, до самого горизонта, раскинулись бескрайние поля и леса. Поселение мы нашли, случайно наткнувшись на полузаросшую тропку, петлявшую среди диких полей и холмов. Цири углядела на ней лошадиные следы, вот мы и решили поглядеть, куда она нас выведет. Вывела к деревне и людям, мда…
     Мысленно я всё возвращался к событиям пятидневной давности, там в пустынных предгорьях, где я невольно устроил кровавую бойню…
     Что это было? Безумие? Или всеобщее помутнение рассудка? Что вообще могло заставить десяток плохо вооружённых людей накинуться на солдата в боевом скафандре? Услышав короткую фразу «Убить его», со стороны их командира, в первое мгновение я даже не поверил, думал, что ослышался, или неправильно понял. Но нет, в следующий миг мне в нагрудник ударили три грубых палки с металлическими наконечниками, выпущенными из каких-то штуковин на вроде лука. Разумеется, без всякого для меня урона — даже царапин не осталось. Я уж было посчитал, что это слегка отрезвит людей, но нет — они как безумные, повыхватывав свои железяки ринулись на нас с Цири.
     Больше всего я конечно опасался за девушку — на ней-то никакой защиты не было, а эти… На принятие решения у меня оставались какие-то считанные доли секунды. В общем-то, как и всегда. И вбитые за годы службы рефлексы, разумеется, победили неуместный гуманизм. Ждать пока эти чокнутые одумаются, да достанут что-нибудь посерьёзнее своих железок было просто опасно. Никаких укрытий поблизости не оказалось, и если я в скафандре с активированными щитами вполне ещё мог на что-то рассчитывать, то Цири — точно нет. Шальная пуля она такая. А значит решение было лишь одно. И я принялся убивать.
     Лишь позже, бродя меж тел, я, с каждым осмотренным трупом, убеждался, что в этом в общем-то не было никакой необходимости. Люди оказались очень странными. Все, как один низкого роста, почти карлики! Лишь Сверс из Гесо достигал метра семидесяти — даже ниже Цири! А остальные не дотягивали и до такого! Грязные, давно не мытые тела, грубая пропылённая одежда, будто сшитая вручную, не обезображенные интеллектом небритые лица, и ни следа хоть каких-то технологий! То есть вообще! Из оружия всё те же примитивные железки — хреново заточенные и весьма дерьмового качества. Зато самых разнообразных форм и размеров. И всё — даже старого доброго огнестрела не нашлось! И никакой электроники — ни следа. Коммуникаторы, планшеты, батареи, да ёлы-палы, даже банальных фонарей не было!
     Да и приехали они сюда не на нормальном транспорте, а на лошадях… Хотя в этом, пожалуй, было не так много удивительного. Доводилось мне бывать на планетах, где колонисты использовали местных животных для передвижения. Порой, особенно во фронтире, это оказывалось куда дешевле и удобней, чем возиться с машинами. Правда именно лошади вызывали некоторые сомнения, всё же водились они только на Земле, в иных мирах была своя уникальная фауна. Неужто колонисты их с собой притащили? Хотя, с другой стороны, наличие здесь своей разумной расы единорогов, которые тоже вроде как немного лошади, говорило о… О чём это могло говорить, я так и не решил. Уж больно много информации за какие-то считанные дни. Всё увиденное требовалось тщательно обдумать, и желательно позже — в более спокойной обстановке.
     То, что эти люди искали Цири, я догадался, а она лишь подтвердила мои мысли, пусть и причины этого были несколько иными и, хм… Более экзотичными что ли? Девушка оказалась дочерью главы одного из местных поселений — Цинтры, и по здешним обычаям, именно она должна была стать следующей управляющей, или правительницей. Дикость, как мне тогда показалось, но возможно местные колонисты были переселенцами из ныне почившей в бозе Империи?
     Вот только её последующие слова окончательно перевернули всё с ног на голову. Люди, оказывается, живут здесь уже четыре века, а в других местах и вовсе под тысячу лет! И судя по краткому, немного сбивчивому рассказу Цири, живут обществом подобным земному средневековью. По крайней мере, я так это себе понял. Да не одни живут, а с мифическими эльфами и ещё хрен знает кем. Единорогами, например. Всё это походило на какой-то дикий бред или откровенную насмешку, однако девушка не лгала — она верила в то, что говорила. И однозначно была нормальной, не чокнутой. Уж за столько дней я бы, наверное, это заметил, верно? Всё это казалось решительно невозможным, но тем не менее тела людей, не знавших современных технологий, в странной одежде, с примитивным оружием, и не имевших ни малейшего понятия о Солнечной Федерации, говорили сами за себя.
     Как такое вообще возможно? Ладно, допустим, про эльфов она сочинила, что там ещё? Ну, про большое количество человеческих государств тоже придумала, во что лично я не верил. Но всё равно — человечество приступило к колонизации дальнего космоса всего каких-то два с половиной века назад. А в этом секторе ближайшие колонии появились и вовсе лет двадцать-тридцать назад. Не раньше. Вообще колонизация в данном направлении велась меньше полувека. Допустим, это какая-то колония отщепенцев, но не могли же местные за полвека настолько одичать и опуститься? Невозможно. Значит, пока не подтвердится обратное, придётся предположить… Только предположить! Что всё сказанное Цири является чистой правдой. А дальше действовать по ситуации. И первым делом было нужно выбраться из этой осточертевшей пустыни.
     Трупы мы так и оставили валяться посреди засохшего русла реки на радость падальщикам. Была мысль стянуть доспехи с рыцаря, дабы посмотреть, как там что устроено, но я быстро от неё отказался. Слишком много мороки, да и солнце уже начинало изрядно припекать. Поэтому руководствуясь подсказками малость позеленевшей Цири, я лишь обшарил мертвецов на предмет денег, ценностей, и самое главное — провианта с водой.
     Местные деньги оказались грубыми металлическими монетами — флоренами, как назвала их девушка. Большинство из меди, немного серебряных и лишь пара золотых, да и те оказались запрятаны в пояс Сверса. Ещё я забрал себе его меч вместе с ножнами, уж коль здесь царит средневековье, то я, наверное, вполне могу сойти за какого-нибудь рыцаря. Ну и его светло-серый длинный плащ с глубоким капюшоном тоже оказался к месту. Подойдёт скрыть хотя бы часть высокотехнологичных элементов моего скафандра, если возникнет такая необходимость. В трофеи так же отправились несколько серебряных колец, тоже весьма грубо сделанных, да какая-то подвеска.
     Больше ничего интересного найти не удалось, и мы занялись разбежавшимся по округе четырёхногим транспортом. Всех поймать не удалось, но рыцарского коняшку, выделявшегося среди остальных более крупным размером, да ещё пяток, мы всё-таки совместными усилиями заловили. Остальные при малейшем приближении, тут же давали дёру, а гоняться за лошадьми по пустыне удовольствие явно ниже среднего. В сумках, что оказались приделаны к сёдлам, мы обнаружили и еду — главным образом сухари, да вяленое мясо, и воду. Оказывается, местные возили воду в очень странных ёмкостях. Эдакие герметичные мешки, сшитые из кожи, которые затыкались деревянными пробками. Цири обозвала их бурдюками. Вода в них пахла конечно так себе, но вроде бы цветением пока не отдавала. Впрочем, волноваться не стоило — в любом случае у меня имелись средства очистки.
     Девушка предлагала забрать всех пойманных лошадей с собой, но узнав, что я не умею ездить, согласилась отказаться от этой авантюрной затеи. Стоило ей услышать об этом, как её и так не маленькие зелёные глазищи, и вовсе стали напоминать едва ли не блюдца. Цири просто решительно отказывалась верить, что я лишён такого важного для любого рыцаря навыка. Как бы ей ещё объяснить, что я не рыцарь, да и вообще малость не отсюда…
     В итоге с собой мы взяли лишь двух коняшек — рыцарскую и ещё одну, из тех, что поприличнее. Выбирала правда девушка, я-то в этом не разбирался. Остальных она просто расседлала и отпустила. Животные тут же вновь разбрелись, стремясь убраться подальше от мертвецов. На второй лошади тоже настояла Цири. На случай, если я вдруг всё же решусь проехаться. Провозились мы почти два часа, и солнце к тому моменту уже усиленно ползло к зениту. А меж тем, требовалось убраться отсюда поскорее. Кто знает, каких ещё монстриков может привлечь запах крови и трупов. Встречаться с ними решительно не хотелось. Мне, так и одного подземного краба было достаточно.
     Шатёр поставили через полчаса, отдалившись от места боя. Пришлось повозиться, рассёдлывая лошадок, укрывая им головы от солнца и связывая ноги, чтобы не убежали… И ещё куча мелких дел. Меня животные, кажется, слегка побаивались, но какой-то норов проявлять пока не спешили. Да и возилась с ними в основном девушка.
     А после запоздалого завтрака, или скорее уже обеда, я наконец решился.
     — Цири, я… — всё же замялся, просто не зная, как объяснить ей, откуда я прибыл. Но объясниться было жизненно необходимо. Слишком чужд для меня этот мир, а уж если он и впрямь окажется средневековьем… И если девушка будет всё понимать, это позволит избежать множества проблем в дальнейшем. Каких? Пока сам не знаю, но в том, что они будут, не сомневаюсь. Правда, не уверен, что мне удастся подобрать подходящие слова, да и поймёт ли? Хотя, пожалуй, есть один выход, — Цири, я должен тебе кое-что показать. И рассказать…
     С глухим пшиком открываются защёлки, а в ушах раздаётся низкий противный писк, сигнализирующий о разгерметизации — снимаю шлем. Цири во все глаза смотрит на меня, будто я совершаю какое-нибудь священнодействие. Морщусь от яркого света, бьющего по глазам, даже сквозь парашютную ткань шатра. Неприятно, но терпимо.
     — Держи, — протягиваю девушке шлем.
     — Влад? — удивлённо глядит она на меня, принимая шлем, а её пальчики, словно невзначай, начинают поглаживать гладкую зеркальную поверхность забрала.
     — Надень его, ты должна увидеть это сама. И услышать.
     Чуть посомневавшись, она со вздохом и какой-то опаской, медленно надевает его на голову.
     — Ничего не бойся, — в последний момент предупреждаю я, активируя глазные импланты на дублирование материала, выводимого на экранах шлема. Теперь, когда я вижу тоже, что и она, можно приступать. Вывожу случайно затерявшиеся в компьютере брони видеозаписи, да фото. Ассортимент конечно так себе, но для «первого контакта» сгодится.
     Сдавленно-восхищённый писк из-под шлема заставляет меня невольно улыбнуться. Да, зрелище завораживающее…
     — Это Земля, — спешу пояснить, — планета моего народа.
     В деревню мы входили под любопытное перешёптывание сбежавшейся отовсюду детворы, да нет-нет, но бросаемые косые взгляды остальных жителей. Заметили нас уже давно, ещё когда мы выехали на соседний холм, но никаких препятствий чинить не спешили. Под ногами сновала какая-то живность, вроде даже похожая на земную, вяло переругивались собаки где-то во дворах.
     Чем больше я вглядывался в такие чужие людские лица, их фигуры, одежду, вещи, тем всё больше убеждался, что чуда и впрямь не будет. Я каким-то невероятным образом попал в грёбаное вонючее средневековье. А может это и было чудом?
     Люди… А люди ли? Были они все как один низкие, ниже и так невысокой Цири, да с загорелой кожей, крупными, грубыми грязными руками. Многие, особенно ребятня, ходили так и вовсе босыми. И мужчины, и женщины носили широкополые соломенные шляпы и ужасно примитивную одежду. Штаны и рубахи из грубой ткани у мужчин, какие-то не то платья, не то сарафаны у девушек и женщин. Дети и вовсе щеголяли одними длинными рубашками безо всяких штанов. Дикость и мрак, одним словом.
     — Эй, ты, что это за деревня? — чуть откинувшись в седле, крикнула Цири какому-то мужичку, наиболее богато выглядевшему среди всех. Чем он выделялся? О, на нём были сапоги и бордовые штаны!
     — Глысвен это, юная mazel’ka, — ответил тот и, чуть подумав, слегка поклонился.
     — Знаешь об этом месте? — с вопросом гляжу на девушку.
     — Впервые слышу, — тихо хмыкает в ответ она, — город к вам какой ближний?
     — Так, Амарильо, стал быть, — морщит лоб местный житель.
     — Вот как…
     — Про этот ты, очевидно, слышала?
     — Только мельком — это Нильфгаард, провинция Гесо, кажется, — отмахиваясь, негромко отвечает Цири и вновь поворачиваясь к селянину, — А korchma, аль постоялый двор какой в вашем Глысвене есть?
     — Дык, как ж не быть? — деланно удивился мужичонка. — Svoyak мой держит, вона вы, mazel’, и вы сэр-рыцарь, прямо, стал быть, езжайте всё время, дык в него и упрётесь. Мимо не проедете, не бойтесь. Korchma большая и konovyaz’ рядом, а уж доску точно не пропустите, стал быть…
     — Спасибо, — чуть сморщив носик, сдержанно ответила Цири, трогая лошадь вперёд.
     Постоялым двором оказалось большое двухэтажное здание на другом краю деревни. Большим оно конечно же было, если сравнивать с остальными халупами, а так, на мой взгляд, ничего особенного. Точно так же сложено из здоровенных потемневших от времени брёвен, маленькие окна без стёкол, а крыша и вовсе из какой-то сухой травы. Интересно, в дождь там никого не заливает? Ещё вокруг имелся невысокий заборчик, какие-то низенькие строения, явно хозяйственные и разумеется «парковка» для местного четырёхногого транспорта, так же с сухой травой вместо крыши. На удивление, весьма плотно занятая «парковка». По крайней мере лошадиных «жоп» я насчитал с десяток. Это что ж, каждый местный на своём коне приезжает сюда, коль захочет горло промочить? Или тут такой плотный трафик?
     Своих коней мы передали какому-то щуплому парнишке, во все глаза уставившемуся на меня. Чего это он? Хотя да, на фоне здешних я явно выделялся. Все беседы вела Цири, она же велела как следует вычистить наш транспорт, напоить, да накормить. Получивший задаток в виде пары медных монеток мальчишка тут же принялся кланяться, что-то сумбурно щебеча про щедрых «благородных леди» и «великолепных рыцарей». Ну а мы, сняв седельные сумки с нашими скромными пожитками, направились в дом.
     Внутри «корчма», как назвал её тот мужичок, оказалась под стать всему виденному снаружи. Стоило лишь войти внутрь, как в нос тут же ударил резкий кислый запах, перемежающийся с «великолепными» ароматами пота, конского навоза со двора и ещё хрен пойми чего. Я тут же включил фильтрацию, пожалев о том, что не сделал этого ещё при въезде в деревню. Всё же дикая нетронутая природа, да ароматы горных и степных трав несколько расслабили меня.
     Не слишком просторный темноватый зал, оказался почти пуст. Пяток длинных грубых столов с лавками, да стойка с очагом у дальней стены, какая-то перегородка там же, да лестница наверх слева от входа, вот и всё что здесь было. Под потолком болталась пара деревянных колёс, будто вчера свинченных с пары примитивных телег, что я заметил в деревне, в восковых потёках от свечей, впрочем, сейчас потушенных. Людей, на удивление, так же оказалось совсем немного. Хмурый бородатый мужик у стойки, какая-то дородная тётка с кувшином, да компания из четверых мужчин за одним из столов, которым она этот кувшин и несла. Обычные посетители, наверное, правда все при оружии. Ну или том, что местные считают оружием. Ничего технологичнее мечей я у них не заметил.
     Стоило нам войти, народ тут же оживился, зашевелился, и с любопытством уставился в нашу сторону. И тут я понял, что немного ошибся с подсчётом местных обитателей. К здоровенному столбу-подпорке посреди зала был привязан человек. Молодой парень с длинными светлыми волосами, в изрядно порванной, но явно дорогой одежде. Под левым глазом у него налился здоровый синяк, а уж взгляд, коим он сверлил ту самую компашку, мирным назвал бы лишь заядлый пацифист.
     ***
     Деревенька, каким-то неведомым чудом, оказавшаяся у них на пути, звалась Глысвеном. Конечно же Цири никогда не слышала о ней. Была она совсем обычной и ничем непримечательной, как и сотни других таких же отсюда и до самых Синих гор. Разве что нильфгаардской. А вот это уже чувствовалось… Да взять хотя бы резкий нильфовский акцент, или более богато одетых кметов. Уж как они живут в Темерии или Каэдвене она когда-то насмотрелась в достатке.
     Впрочем, не это сейчас занимало юную девушку, с гордым и независимым видом, восседавшую в седле смирной гнедой кобылы. Ей вновь вспоминалась одна из их многих бесед с Владом, та самая, в пустынных предгорьях после схватки с нильфгаардскими ловчими, отправленными по её душу императором Эмгыром.
     То, что она тогда узнала, нет увидела, было, было… Это было ну просто совершенно невообразимо! Цири и представить-то себе такого никогдашеньки не могла. Нет, она конечно же не была неучем и прекрасно знала, что и люди, и эльфы задолго до них, пришли в эти края из других миров. Но вот что её внезапный спутник и спаситель также окажется из иного мира, да не какого-нибудь, а затерянного где-то в вышине среди тысяч звёзд… Даже сейчас, несмотря на всё увиденное, в это верилось с трудом. А тогда…
     Когда Влад снял свой шлем и попросил её надеть, она признаться, несколько заопасалась. Нет, не струхнула! Она же не трусиха — ведьмачки и чародейки никогда не бывают трусихами! Заопасалась, да, вот верное слово. Геральт всегда говорил, что ничего не опасаются только полные глупцы. А бесстрашие и вовсе есть ничто иное, как синоним идиотизма.
     Однако опасения почти сразу же были забыты. Вокруг сгустилась непроглядная тьма, в ней замелькали непонятные символы и знаки, а в следующий момент из ниоткуда появился огромный бледно-голубой шар… Однако она забыла о своих опасениях сразу же, как перед ней замелькали невероятные картинки, а негромкий голос Влада, раздававшийся казалось отовсюду, рассказывал… Он говорил о людях, об их родине — планете Zemlya, о том, как они жили когда-то и как… Достигли звёзд! Люди, оказывается, странствуют по вселенной на гигантских звёздных кораблях уже больше двух столетий, покоряют новые миры, встречают новые расы, торгуют, воюют. Тут Влад сбился и замолк, но спустя мгновение вновь заговорил:
     — И потому Цири, если ты рассказала всю правду о вашем мире, то это очень странно, этого не может быть, но это есть!
     — Что тебе кажется странным? — девушка судорожно сглотнула, казалось, даже забывшая как дышать. — Я не понимаю.
     Мужчина вздохнул и принялся пояснять, будто неразумному ребёнку. И с каждым словом девушке становилось всё более стыдно за свою невнимательность. Поражённая красотой открывшихся картин и иллюзий, необычностью и чудностью историй, она потеряла главное. Не смогла узреть истину. Ох, Йеннифэр всегда корила её за невнимательность.
     — Люди появились на Zemle два миллиона лет назад. Тому есть множество доказательств. И не просто появились одномоментно, пришли откуда-то, как ты говоришь, было у вас. Нет, мы evolyutsionirovali… А чёрт, ты не знаешь это слово! Как же там по-вашему… Мы развились из других эээ, существ. Неразумных, понимаешь? Это давно доказано. И на всех остальных мирах, что мы нашли, людей никогда не было.
     — Значит Zemlya, — Цири невольно покатала по языку чужое слово, — это мир — родина людей?
     — Да! А как, ты говоришь, люди появились здесь?
     — Ну, на Север наши предки приплыли на кораблях откуда-то из-за Недремлющего моря. А здесь, на юге, вышли из Кората, прямо как мы с тобой, — она невольно улыбнулась.
     — Когда? — всего одно слово, один вопрос, а девушка внезапно осознала то, что ускользало от неё всё это время. Словно все части мозаики резко сложились у неё в голове. Она осознала, что показалось столь странным Владу. Он не мог понять, как люди очутились здесь, но ведь это просто. Немногие знают о Сопряжениях Сфер*, но всё же…
     — Здесь восемьсот лет назад, а у нас около шести сотен, — негромко прошептала Цири, но мужчина её прекрасно услышал.
     — Шестьсот лет назад, а уж тем более восемьсот, мы не покоряли звёзды. Люди просто не могли оказаться здесь раньше, чем две сотни лет назад. Но вы здесь. Как такое возможно?
     — Сопряжение Сфер, — произнесла она тогда, — люди появились из-за Сопряжения Сфер…
     Но объяснить рыцарю что это такое, ей так и не удалось. Возможно потому, что девушка и сама не особо понимала, что это было на самом деле? Пересечение миров, наслоение реальностей, или просто огромные межмировые порталы? Она не знала ответа, да что уж там, даже учёные и маги до сих пор отчаянно спорили на эту тему, где уж ей!
     — Порталы, странствия, иные миры… Это уж слишком — бред какой-то, — пробурчал себе под нос мужчина.
     Больше они к этому вопросу не возвращались, хотя девушка и не сомневалась — для него ещё придёт время и возможно уже очень скоро.
     Они ехали по деревне, а Цири невольно вспоминала картины и виды других городов. Тех, оставшихся в шлеме Влада, городов в других мирах у других звёзд. Дома до небес, казалось отлитые из стекла, широкие улицы, такие гладкие, будто застывший лёд, переплетения мостов, снующие и на земле, и в небе диковинные механизмы, несущие в своём нутре мужчин, женщин… И люди, толпы людей. Такие же высокие, как её спутник, в необычных одеждах и нарядах, сияние чудных огней кругом, яркий разноцветный свет там… И самая обычная, затерянная на краю света деревушка здесь. Избы, маленькие садики, засохшая грязь улицы вперемешку с навозом, снующие там и тут куры, гуси, да свиньи. И люди. Совсем другие, не такие, как в тех сказочных картинках, словно живущих своей жизнью. Обычные кметы, трудящиеся в полях и садах от рассвета и до заката. Простые грубые лица, сгорбленные фигуры, никчёмная одежонка, тусклый взгляд у большинства. Ни щепотки от увиденной ею сказки. Чужой сказки.
     Заплатив конюшему и велев как следует вычистить, да накормить их лошадей, Цири обернулась к терпеливо ожидающему её мужчине и решительно махнула на дверь в корчму. В животе предательски булькнуло. Пусть с едой у них благодаря ловчим проблем не было, но всё же за время пути по безлюдным местам вяленое мясо да сухари с луком успели ей изрядно поднадоесть. А необычная само-согревающаяся пища, которую ей давал Влад закончилась уже на второй день их пути по горам. И что-нибудь горячее и сытное было бы сейчас в самый раз, даже несмотря на дневной зной.
     Седельные сумки забрал её спутник, спокойно перебросив обе через левое плечо, не показав какого-либо неудобства. Ну, да с его-то силищей! А вот полупустой бак с водой, прочно привязанный к седлу её гнедой Ромашки и шатёр с палками, решили не брать с собой. Больно долго с ним возиться. Да и мальчишка-конюший не вызывал подозрений. «Уж такое-то он точненько не решится украсть. Да ещё и у самого «сэра-рыцаря», хи-хи».
     Конечно Влад уже давно рассказал ей, что не был ни сэром, ни рыцарем. По его словам, у них там рыцарей уже с тысчу лет как нет, да и сэров тоже вроде не осталось. Необычно, но Цири лишь пожала плечами. Она банально устала удивляться всему, что ей рассказывал мужчина. Были там вещи и почудесатее. Да хоть бы те же звёздные корабли, или нечто вроде мегаскопов у всех и каждого. А женщины? Влад говорил, что их женщины во всём равны мужчинам. Почти как чародейки в её мире, но то чародейки, которых совсем мало, а там все! Кстати о чародеях мужчина ничего не знал, и кажется, даже не совсем понял о чём она. Хотя может это оттого, что тогда Влад ещё плоховато понимал всеобщий?
     «Хех», — девушка бросила озорной взгляд на своего спутника, выглядел тот как всамделишный сказочный рыцарь. Громадный рост, невероятный доспех, серый плащ, небрежно накинутый на плечи и конечно же меч на боку, в его руках выглядящий будто детская игрушка. «Эх, ему бы полуторник-бастард, а ещё лучше ведьмачью «бритву», с его ростом он бы смог таскать такую штуку даже на боку», — с усмешкой подумала она. Мужчина её усмешку явно заметил, но промолчал. К сожалению, разглядеть выражения лица под зеркальным забралом было решительно невозможно. А так хотелось бы.
     Зал корчмы встретил их приятным полусумраком, лёгкой прохладцей, ароматами кухни и запахом скисшего вина. Людей оказалось совсем немного, сам корчмарь, какая-то служанка-разносчица, а быть может заодно и кухарка, да четверо мужчин откровенно бандитской наружности за одним из столов. Цири невольно поёжилась, но вспомнив с кем она сюда вошла, и как он в одиночку за несколько секунд убил десяток вооружённых нильфов, тут же успокоилась. Это было почти столь же безопасно, как если бы она оказалась здесь с Геральтом или Йеннифэр.
     А вот кого она не сразу заметила, так это молодого парня, примерно её возраста. Изрядно побитого, но явно несломленного. Он оказался крепко привязан к деревянному столбу, подпиравшему крышу и судя по всему, был пленником той самой четвёрки.
     Влад молча прошёл через зал и сел за стол в дальнем углу так, чтобы видеть выход, лестницу и одновременно контролировать тех четверых. «Правильно», — решила про себя Цири, — «бдительность никогда не повредит. Геральт бы сел точно так же». Их проводили заинтересованными взглядами, — «ну ещё бы!». «Не-рыцарю», пришлось даже наклоняться, чтобы войти в дверь. Да и внутри до потолочных балок он не доставал лишь пары-тройки пядей*. А уж его доспех и зеркальное забрало, которое тот безуспешно пытался скрыть под спешно натянутым капюшоном и вовсе вызывали жгучее любопытство окружающих.
     — Чего изволят, уважаемые господин и дама? — почтительно поклонился возникший словно из ниоткуда у их стола корчмарь.
     — Говори ты, — коротко бросил ей Влад. Изучающе-препарирующий взгляд бородача нехотя переметнулся на неё.
     — Хм, поесть что-нибудь поприличнее, да что там, самое лучшее, что у тебя тут есть. Вина ещё, и не той кислятины, которой здесь всё провоняло, — Цири важно откинулась на бревенчатую стенку, закидывая ногу на ногу, — да воды кувшин чистой…
     — Воду прокипятить, — бросил её спутник, посмотрев на корчмаря. Тот явственно вздрогнул, взглянув в гладкое неподвижное зеркало вместо лица, но всё же кивнул, выдавив натянуто-вежливую улыбку.
     — И ещё, комнаты тут у тебя есть?
     — Желаете встать на постой? — быстро протараторил бородач, с облегчением переводя взгляд на неё.
     — А зачем ещё нужны комнаты? — насмешливо фыркнула она.
     — О, конечно есть, на втором этаже, десять грошей ночь, юная госпожа, но только…
     Цири молча изогнула бровь — любимый жест Йеннифэр, когда та хотела подчеркнуть всю бренность, ничтожность собеседника и удивление его тупостью. Девушке он очень нравился, и она с удовольствием освоила его.
     Корчмарь сглотнул и отчего-то мельком глянул на не без интереса прислушивавшуюся к ним четвёрку вооружённых мужчин. Привязанный к столбу парень, не обращая ни на что внимания, продолжал буравить их ненавидящим взглядом.
     — Только свободна лишь одна комната, остальные заняли господа нисары, — он коротко кивнул на четверых откровенных головорезов.
     — Нас устроит и одна, — вновь подал голос её спутник. Странное дело, говорил он совсем негромко, да и вроде никакой угрозы от него не исходило, а несчастного бородача опять едва ли не передёрнуло. А может девушка просто привыкла к Владу?
     — К-как скажете, ещё что-нибудь?
     — Скажи своим работникам, пусть получше ухаживают за нашими лошадьми. И не приведи Мелитэле, решатся что-нибудь стянуть. Мой спутник, — она коротко кивнула на Влада, — очень расстроится…
     — Ч-что вы, ч-что вы, — мужик побледнел, завороженно наблюдая за постукивающими по столу пальцами в массивных латных перчатках, — у нас не крадут и… Я отдам все распоряжения!
     «Как ветром сдуло», — удивлённо цокнула язычком Цири, наблюдая за буквально улетевшим прочь от их стола корчмарём, — «почище вилохвоста в брачный период!».
     На стол накрыли так быстро, как это, наверное, было только возможно. Свежий хлеб, ароматная дымящаяся мясная похлёбка, копчёная рыба, свежие овощи — у владельца даже пара пыльных бутылок вина прямиком из Туссента нашлась! Цири тут же налегла на такую приятную и тёплую, и главное вкусную пищу, споро уничтожая всё, что подвернулось под руку, на время даже забыв про вбитые манеры, а вот Влад, по такому случаю даже сдвинувший вверх своё блестящее забрало, лишь морщился и вяло, будто бы с опаской, ковырялся деревянной ложкой в своей глиняной миске с похлёбкой.
     — Что-то не так? — заметив его грустный взгляд, насторожилась девушка, откладывая уже отломленный кусок хлеба.
     — Да вот, пытаюсь сосчитать, сколько parazitov, mikrobov и infektsiy приходится на одну такую ложечку, — он задумчиво вылил коричневую гущу из ложки обратно в миску.
     — Тебе помочь? — на всякий случай осведомилась Цири, абсолютно не поняв часть слов. Ну, сказать-то что-то ей требовалось, ведь так? А мужчина выглядел ну просто ужасненько грустным и… Растерянным?
     — Нет уж, спасибо, — внезапно тихо засмеялся он, — уж как-нибудь сам справлюсь. Тебе и твоих хватит.
     Они, так и перебрасываясь малозначащими фразами, да лёгкими шутками почти закончили свою спокойную трапезу — Влад всё же решился испробовать местной кухни, когда всё резко переменилось.
     Выбивая окно вместе с рамой, на стол к четвёрке мужчин, названных корчмарём нисарами, грохнулся здоровенный пень для рубки дров. По столу разлетелись обломки кувшинов, потекло пиво и покатились тарелки. А в следующий миг, не успел никто и толком вздрогнуть, как в маленькое окошко просочилась стройная фигурка светловолосой короткостриженой девушки в красной курточке и высоких сапогах.
     Припав на колено, она взмахивает мечом и один из четвёрки головорезов, с рассечёнными горлом вместе с лавкой рушится вниз. А девушка уже ловко спрыгивает на пол, уступая место на столе впрыгнувшему вслед пареньку в коротком полукожушке. Толстяк-нисар с длинным светлым чубом пытается выхватить своё оружие, но парень не оставляет ему такой возможности — короткий удар остриём клинка в висок и мужчина обмякает, падая на грязный пол, словно вывернутый тюфяк.
     Дверь корчмы буквально слетела с петель от сильного удара, а в зал ворвались ещё двое — смугловатый высокий брюнет в дорогом кафтане и с пурпурной повязкой на лбу и коренастый светловолосый здоровяк.
     — Кры-ыы-сыыы! — наконец, громко прокричал один из двух оставшихся нисар, судорожно пытаясь выхватить запутавшийся в поясе меч.
     А в следующий миг, Цири почувствовала, как что-то оторвало её от лавки и тащит вперёд и вверх, прямо через стол. Перед глазами мелькает рука, закованная в чудные матово-чёрные латы, ещё мгновение и девушка внезапно оказывается за надёжной и несокрушимой спиной… За Владом.

Примечание к части

     Ну вот дорогие Читатели, родилась и новая глава! Вышла она правда немного больше стандартного объёма, ну да, думаю, вы не в обиде за такое))) Хочу поздравить вас Всех, тех кто был со мной в этом году, читал мои работы, комментировал, критиковал, подсказывал, советовал и конечно же кидал ПБ (а Беты и вовсе редактировали, спасибо, товарищу Логинору! и Дьявольской летучей креветке)))))) С НОВЫМ ГОДОМ! С праздником! Побольше хороших и интересных работ Читателям и побольше вдохновения, музы и печенюшек Авторам! Ура! СНОВЫМГОДОМ!!! [дальше начинается старый известный всем мотив и следует песня "дискотеки Авария" "Новогодняя" https://www.youtube.com/watch?v=nd_CYqU7VGA ] *Сопряжения сфер – да, сопряжение было не одно, а как минимум 3, и это только те, что известны в Северных Королевствах. Подозреваю, что реально куда больше. Появились же откуда-то Нильфгаардцы, Зерриканцы, Офирцы и прочие? *1 пядь - 23,153 см Иллюстрации: Кайлей: https://vk.com/photo-163045366_456239321 Глысвен: https://vk.com/photo-163045366_456239322 Остальные иллюстрации тут: https://vk.com/album-163045366_256081756
>

Крысы

     Похлёбка оказалась, прямо скажем, так себе — недосолёная, из всех приправ чувствовался разве что чеснок, да лаврушка, мясо было жёстким, словно резина, а картофель наоборот разварившимся до кашеобразного состояния. И тем удивительнее было смотреть, как Цири уминает это непритязательное варево за обе щеки. Хлеб, несмотря на всю свою свежесть, и, подозреваю, полную натуральность, тоже не сильно впечатлил. Серый, грубый и всё так же пресный. Нет, после чуть сладковатой питательной пасты и это можно было бы принять за высшее благо, но меня терзали смутные сомнения. Глядя на немытые руки того мужика, что принимал наш заказ, да замызганный передник принёсшей всё толстой женщины, от которой так и разило потом, я честно начал опасаться за свою жизнь. Организм у меня конечно модифицированный, но ведь всему же есть предел? Прямо-таки в дрожь бросает, стоит представить сколько там всякой дряни в этой похлёбке плавает. Мелкой и вредной, мда…
     Цири моего скепсиса не поняла, продолжая отъедаться за почти неделю на сухом корму. Но в юморе ей не откажешь — предложила помочь сосчитать всю ту микробно-паразитическую гадость, что наверняка поселилась в моей тарелке. Отказался. Думаю, ей и своей хватит. Впрочем, так или иначе, но жрать это придётся. Запасы питательной пасты подходят к концу, а рационы питания я целиком и полностью скормил девушке ещё несколько дней назад. Придётся переходить на местные, гхм, блюда.
     Прокипячённую воду принесли почти сразу же и я, не мудрствуя лукаво, отправил Цири умываться на двор. Уже ожидал увидеть скуксившуюся жалостливую мордашку — девушка порой любила проявлять характер из-за всякой ерунды, но на этот раз обошлось. Согласно кивнув, она подхватила кувшин, да маленькую коробочку с мылом из моих запасов, и скрылась за дверью.
     А вот вино приятно удивило. Красное, полусухое из виноградников Туссента, что не говорило мне ровным счётом ничего, оно оказалось на порядок лучше всего того, что мне доводилось пробовать дома. Когда Цири схватила бутылку, чтобы плеснуть и себе, я уж было собрался дать ей по рукам — нечего в её возрасте алкоголь хлестать, как вдруг передумал. Во-первых, я понятия не имел сколько ей лет, как-то за всё время нашего знакомства, так и не удосужился спросить. Да и выглядит она относительно взросло, уж точно не ребёнок. Ну и во-вторых, собственно, пить в этой местной пародии на общепит больше было откровенно нечего. Уж выяснить это, моих языковых навыков хватило. Были вино, туземный аналог пива и какая-то крепкая настойка, своим видом больше напоминающая дрянной самогон. И собственно всё. Ни тебе соков, ни чая, а уж о газировке тут и тем более никто не слышал. Впрочем, девушка и не думала упиваться, предусмотрительно разбавив вино остатками кипячёной воды.
     Мы уже доедали, когда окно, прямо напротив стола той четвёрки — нисаров, как их обозвал владелец сего заведения, разлетелось вдребезги, явив всем здоровенный пень посреди обеденного стола. Мужики такого откровенно не поняли и растерялись. Зря, как оказалось. Пара секунд и на столе распрямляется впрыгнувшая вслед за пнём в окно девчушка в аляповатой красной курточке. Быстрый взмах мечом и один из мужчин падает на пол с распоротым горлом! А вслед за девушкой в окно впрыгивает какой-то парнишка, так же с обнажённым мечом. Коим он и прописывает прямо в висок толстому нисару со светлым чубом.
     Оставшиеся в живых мужики только от стола успели отшатнуться, выхватывая своё оружие, как входная дверь с треском распахнулась и внутрь ввалились ещё двое молодчиков. Чернявый, в какой-то нелепой рубашке с бахромой и болтающимися шариками, и светловолосый короткостриженный крепыш.
     — Крыысыы! — заорал один из нисар, судорожно пытаясь вынуть застрявший в плетёном поясе меч.
     Ну трындец. Поели, называется.
     Хватаю удивлённо пискнувшую Цири и быстренько прячу за спиной. Не хватало ещё ей от кого-нибудь отхватить случайно. А сам, быстро оценив положение — выхватываю ножи, благополучно забыв о железяке, зачем-то болтающейся на поясе. Активация имплантов, чувствую, как по венам бежит волна холодного жара, вдыхаемый воздух начинает отдавать вяжущим морозом, а мир вокруг словно замедляется.
     — Не высовывайся, — кидаю за плечо, стараясь говорить не слишком быстро. Обиженное сопение говорит о том, что меня услышали.
     А меж тем, нападающие наконец-то соизволили углядеть меня. Ну прямо про слона присказка, блин, которого не заметили. Медленно… Черноволосый с фиолетовой повязкой на лбу пристально вглядывается в меня и кивает своему светловолосому спутнику на нисар. Тот кидается к ним. Втроём, вместе с девчонкой в красной куртке и вторым парнишкой, они быстро (очень медленно для меня) зажимают двух мужиков в угол. Близко не подходят, но и загнанные в угол вырваться уже никак не могут, лишь отчаянно размахивая своими железками.
     Мужчина в идиотской рубашке щурится, не сводя с меня цепкого взгляда, но дёргаться или как-то проявлять агрессию не спешит. Внезапно понимаю, что он молод, может быть мой ровесник, грубое суровое лицо, обрамлённое тёмной бородкой и плохо выбритой щетиной. Хотя, думаю, у меня сейчас немногим лучше. Ну и конечно же, непременный атрибут этой планетки — короткий меч в правой руке.
     Внезапно на лестнице грохочет и вниз скатываются ещё двое мужиков, видимо тоже из этих — нисаров. Они, правда, были в металлических плетёных рубашках, как же их там Цири называла? А, точно — в кольчугах! Кстати о Цири! Махом переворачиваю наш стол на бок, наплевав на разлетевшуюся в черепки посуду, и запихиваю за него несопротивляющуюся, но что-то недовольно бурчащую девчонку. Не до неё сейчас!
     — Не вмешивайся, wiedźmin*, это не твоё дело, — внезапно выдаёт чернявый и с бешенным напором кидается наперерез новоприбывшим. Какой же он медленный! По пути подхватывает табурет и со всей силы швыряет в нисаров. Я отрешённо наблюдаю, как примитивная деревянная поделка, нехотя, словно в киселе, пролетает несколько метров и врезается мужику с косым шрамом на щеке точно в челюсть. Тот заваливается на спину. Второй что-то кричит и начинает отмахиваться своим мечом, не давая черноволосому добраться до его рухнувшего товарища.
     А я, закрыв забрало, смотрю за всем этим копошением и пытаюсь понять, отчего меня обозвали каким-то «видзменом», и что это вообще такое. И чудится мне, где-то я уже слышал это слово, кажется Цири произносила его пару раз. Ладно — все посторонние мысли за шлюз, потом обдумаю! Мои действия сейчас? Вариант «положить всех» оставил, как запасной. Вмешиваться в распри местных мне самому, да ещё и с довеском в лице Цири, хотелось меньше всего. «Нисары», «Крысы» — ни те, ни другие, впечатления добропорядочных граждан отнюдь не производили. Вон как «бармен» дёргался при одном упоминании первых, да как опасливо косился в их сторону. А от налётчиков и вовсе под стойку забился. Просто подождать, пока категорические оппоненты «повыбьют друг из друга дерьмо»? Пожалуй. Тем более ко мне они лезть сходу не решились. В крайнем случае положу всех из автомата. Хотя, учитывая их «скорость», можно и голыми руками всех придушить, они и очухаться не успеют. Главное Цири из виду не упускать. Ну и глупости не давать творить ещё, конечно же. Девчонка она боевитая — как со своей железкой на того пустынного рако-краба кинулась, а? В последний момент ведь успел перехватить.
     События, тем временем развивались с небывалой улиточной скоростью для моего разогнанного имплантами восприятия. Упавший всё же поднялся, но в тот же миг из его ничем неприкрытого горла вышел острый наконечник стрелы. Мужчина, ещё не веря, схватился за него и захлёбываясь собственной кровью рухнул на колени. Только что поднимавший его, на мгновение растерялся, но этого хватило черноволосому парню, чтобы быстро сократить дистанцию и резким росчерком ударить по лицу остриём меча. Нисар отшатнулся и закричал от боли, вскидывая свой клинок. Кровь струилась по его рассечённому лицу, заливая глаза. Это и предрешило бы его скорый конец — чернявый опять устремился вперёд, но опоздал. Новая стрела пробила горло и этого нисара, разрывая гортань. Хрипя, тот рухнул подле не более, как секунду назад затихшего товарища.
     — Искра! — с осуждением и раздражением выкрикнул мой ровестник, опуская меч и сплёвывая на грязный, залитый кровью пол, — этот был мой!
     — Ты был медленным, Гис, — насмешливо прозвучало от стойки, уставленной тарелками, кружками, да кувшинами, под которой прятался бородатый «бармен». Сейчас же за ней стояла красивая темноволосая девушка с большими миндалевидными глазами. Появилась она там аккурат, когда со второго этажа спустились двое мужиков в кольчугах. В руках у неё был лук, с наложенной стрелой. Быстро окинув прищуренным взглядом помещение, девушка вскинула своё оружие, резко натянула тетиву и спустила её. Щелчок, и стрела входит в грудь одного из двух зажатых в углу нисар, — не благодари.
     Было в девушке нечто неправильное, не такое как надо, что ли? Яркая, цветастая, буквально кричащая одежда, выделявшаяся на фоне общей серости и грязи безумным аляповатым пятном — не то. Слишком острые черты лица, или чуть больше обычного выдающиеся скулы? Нет. Хм, глаза, или… Из собранных в высокий хвост тёмно-коричневых волос торчали острые ушки. Эльфийка! Выходит, не врала Цири и тут…
     — Может хоть кто-то меня сподобится развязать? — внезапно прозвенел язвительный злой голос всеми позабытого юноши, всё ещё привязанного к столбу.
     — Потерпишь, — не оглядываясь, бросила через плечо девчушка в красной куртке, приближаясь к последнему нисару, — неча по бабам было шляться всяким.
     — Пощадите, у меня детки малые! — отбросив оружие, упал он на колени головой в пол и зарыдал, — всеми богами заклинаю, пощадите!
     С противным чавкающим звуком, меч короткостриженой девушки вошёл в спину мужику. Его ноги подкосились, нисар взвыл и распластался по серым, пропитанным кровью доскам, через пару секунд и вовсе затихнув — клинок пробил сердце. Никто из «Крыс» даже бровью не повёл. Ещё один штришок к их коллективному портрету. И портрету этого поганого мирка.
     — Да ты!
     — Кайлей, заткнись, — громко выдал черноволосый, — и ты Мистле помолчи. У нас мало времени. Надо убираться отсюда. И да, Рееф, развяжи уже наконец этого lovelaca.
     Крепыш со светлой шевелюрой, загнав меч в специальное кольцо на поясе, быстро направился к Кайлею.
     — А с этим что? — эльфийка, или эльфиянка, не знаю уж как правильно, указала на меня. Хм, новая стрела уже на тетиве лежит, но натягивать её, а уж тем более целиться в меня, девушка пока не спешит.
     Очень предусмотрительно с её стороны.
     Я напряжён и готов сорваться вперёд в любой миг. Компьютер брони уже выдал семь возможных траекторий движений для максимально быстрого поражения противника. От семи до десяти секунд на всё. Они даже удивиться не успеют, если решатся на глупость. Хм, ну же! Решайте уже что-то! Глупость и смерть, или ум и жизнь?
     — Да нахер он вам сдался, — потирая затёкшие ладони, почти шипит бывший пленник, резво вскакивая на ноги. Слишком резво для затёкших конечностей — едва не падает обратно, — надо валить быстрее, деревня-то нильфовская!
     — Если бы кто-то свой хер в руках держать умел, и духу нашего бы здесь не было, — с презрением бросает та светленькая с короткой стрижкой, Мистле, кажется.
     — Иди в сраку, овца…
     — Довольно! — повысил голос черноволосый, не отрывая от меня напряжённого взгляда — он, видимо, у них был за главного. — Мы уходим.
     — Гисселер, он нас запомнил, — как бы между делом, ни к кому не обращаясь, проронила эльфийка.
     — Не велика беда. А с wiedźminom связываться… Я ещё из ума не выжил, — Гисселер, вот значит, как зовут чернявого, махнул рукой своей банде, и те, обходя нас по большому кругу, устремились к выходу, — господин wiedźmin, приношу вам извинения за испорченный обед, — он медленно снимает с пояса маленький кожаный мешочек и аккуратно кладёт его на край стола перед собой, — это odszkodowanie, за… За всё.
     Мужчина обводит рукой разгромленный зал, коротко кивает и тут же выскальзывает за дверь, оставляя лишь одни вопросы.
     Чёрт, да кто такой это «видзмен», что его так уважают? Или всё же боятся?
     ***
     Не успела Цири толком осознать произошедшего, и, даже возмутившись, вытащить свой кордик, как Влад перевернул стол с остатками их обеда и бесцеремонно запихнул её за него. Ещё и шикнул, когда девушка решила возмутиться.
     А в это время, неизвестные уже успели убить двух нисаров и ещё двух загнать в угол. Цири, признаться, не знала, ни кто такие «нисары», ни уж тем более, кто эти неизвестные. «Крысы» вроде бы? Хотя, как ей показалось, и те, и другие вполне себе походили на самых обычных разбойников. Драка, или скорее бой, набирали силу, девушке было просто ну до жути любопытно, что же там происходит и кто побеждает, но грозная фигура Влада над ней, самим своим видом отбивала всякое желание высовываться и любопытствовать. Но ведь хочется же! Моргнув, она уставилась на неровную обратную сторону столешницы. Кметы и прочие посетители явно не отличались особой культурой, все края снизу оказались заляпаны грязью, жиром и чьими-то засохшими соплями. Цири скривилась от омерзения, но в следующее мгновение уже обозвала себя полной дурой. Мысленно конечно. Рассохшиеся деревяшки и раньше не были плотно подогнаны друг к другу, а уж теперь являли перед ней столько щелей… К одной из них, она и приникла, принявшись с жадностью наблюдать за творимой в зале резнёй.
     Девушку передёрнуло, иначе как резнёй это и назвать-то было нельзя. Нисары падали один за одним, не в силах ничего противопоставить бешенному напору крыс. Вот по лестнице вниз сбежали двое бородачей в кольчугах, а вот один из них уже на полу, второй прикрывает его от яростных атак мужчины в чёрном, как смоль кафтане с болтающимися золотыми шишечками и лиловой повязкой на лбу, удерживающей длинные и столь же чёрные волосы. А в противоположном углу двое пытаются отбиться сразу от трёх, но их действиям не хватает ни слаженности, ни умения. Молодые — немногим старше её, парни и девушка, резво отпрыгивают и уходят от всех атак, издали кажущихся нелепыми и по-медвежьи неуклюжими. Звон, крики и другие звуки боя на миг перекрывает грохот с дребезжанием — один из мужчин в кольчугах громко падает на пол. Но в этот раз уже окончательно. Из его шеи торчит тонкая стрела с полосатым оперением. А вскоре рядом с ним валится и второй с точно такой же стрелой.
     Там, за надёжными плохо подогнанными досками стола что-то кричат, поминают друг друга по чём зря, а потом всё как-то слишком резко затихает и Цири слышит лишь один вопрос, заданный приятным, но чуть резковатым женским голосом:
     — А с этим что?
     Она не видит говорящего, но по сгруппировавшемуся, будто готовому к прыжку Владу, понимает, что вопрос о нём. Бандиты, а кто ещё это может быть, начинают спорить, но всё прерывает властный и суровый голос того самого черноволосого мужчины с лиловой повязкой. А дальше Цири на краткий миг кажется, что она ослышалась, но нет. Её начинает разбирать смех, внутри всё дрожит от так и рвущегося наружу веселья. Совершенно неприлично хрюкнув, она суёт в ротик кулак, дабы не засмеяться уже на весь зал. «Ведьмак! Хи-хи-хи», — почти хрипит она в кулачок, раскачиваясь из стороны в сторону. Эти разбойники настолько перепугались одного вида её спутника, что приняли его — его! За Ведьмака! «Ой не могу, ха-хр-хар-хр», — она буквально давится, а на глаза наворачиваются слёзы, — «Влада — за ведьмака, вот умора».
     Более-менее успокаивается она от этого ненормального истеричного веселья лишь когда её начинает кто-то трясти. Цири поднимает залитые слезами веселья глаза и натыкается на донельзя обеспокоенный взгляд Влада. «Ой», — мелькает в её голове единственная связная мысль, — «он же, наверное, испугался за меня, увидев слёзы». И следующие его слова полностью подтвердили это.
     — Цири, ты чего? Они ушли, сбежали, слышишь? Не плачь, всё хорошо, — мужчина поднимает её с пола прижимает к себе, бормоча какую-то чушь. Наверное, даже нежно прижимает, но рёбра у неё всё равно, казалось, затрещали.
     — Влад, прекрати! — забила она кулачками по твёрдым чёрным пластинам брони. — Со мной всё в порядке.
     — Точно?
     — Отпусти, говорю, задушишь-же!
     — Почему ты ревела? — медленно, в своей обычной манере спрашивает он, после того как Цири чуть отдышалась.
     — Смешно стало, — девушка морщится, стараясь не глядеть на Влада. Ей отчего-то стало жутко стыдненько за нашедшее на неё безумное веселье, и она просто не знала, как бы это объяснить парню, — они решили, что ты ведьмак, а я знаю нескольких, ну и, вот… Как-то так, — совершенно невпопад закончила, она, разведя руками. Отрывать взгляд от пола решительно не хотелось.
     — Мда, — почесав шлем, выдал, похоже несколько обескураженный парень, однако быстро взял себя в руки, — позже расскажешь, кто такие эти «видьзмки». Эй, barmen, — повернувшись к стойке, за которой скрывалась кухня, громко крикнул он, — ты там живой? Barmen, говорю! Тьфу, ты, как там тебя… Корррчмаарь, mat’ tvoyu!
     — Да господин? — из-за стойки показалось испуганное лицо бородатого корчмаря, — Крысы, господин… Они ушли?
     — Ушли, ушли, — подтвердил её спутник, подхватывая со стола какой-то маленький мешочек. Мешочек звякнул, не оставляя иллюзий относительно своего содержимого, — собирай еду.
     — Ч-что, п-простите, господин рыцарь? — жалобно проблеял мужик.
     — Еду собирай. Мясо, хлеб, овощи. Что там ещё у вас есть?
     — В-всё есть, сэр-рыцарь, в-всё есть. Вам же в дорогу, верно?
     — Да, — кивнул Влад и, немного замявшись, повернулся к ней, — эээ, Цири, ты можешь проследить за этим? Я не разбираюсь.
     — Конечно прослежу, — преувеличенно бодро ответила девушка. После почти двух недель скитаний, вновь срываться в путь ей совсем, ну ничуточки не хотелось, но как-то перечить парню она не решилась. Без веских причин он бы не стал этого делать. И, пожалуй, Цири знала, что побудило его к этому. «Даже слишком хорошо», — сморщив носик, и невольно поёжившись, девушка окинула взглядом разгромленный зал и шесть окровавленных тел, — «Влад прав, уезжать нужно как можно быстрее».
     — Тогда лови, — парень аккуратно кинул ей мешочек с монетами. Конечно же она поймала. Она же ведьмачка, а не какая-нибудь криворучка!
     — На сколько нам нужно продовольствия? — на всякий случай уточнила она, оглядываясь на склонившегося над одним из тел спутника.
     — Коррчма-арь, сколько до города отсюда?
     — Неделя, почитай, господин, — бородач уже почти отошёл от испуга и больше не заикался, — Амарильо, господин, город-то ближайший.
     — Поселения по пути есть?
     — Дык как ж не быть-то? Есть, по всей дороге есть. Ближайшее к нам в дне пути, но энто ежели пешком идти. Так-то верхом быстрее получиться. Но к ночи вы всё одно не успеете, даже коль сейчас выйдете.
     — Тогда на трое суток, — подвёл итог парень.
     Сразу выехать, как того хотел Влад, конечно же не удалось. Сборы провианта, покупка фуража для лошадей, которых к тому же пришлось заново осёдлывать — всё это заняло прилично времени, за которое, понабежавший местный народ успел вдоволь насмотреться на разгромленную, залитую кровью корчму, и даже вынести наружу тела убитых нисаров.
     Неприятная и нежеланная необходимость поскорее уезжать, переросла в ней в твёрдую уверенность, когда она расспросила корчмаря, о том, кто такие эти нисары. Уезжать требовалось чем быстрее, тем лучше, ведь нисары оказались наёмными стражниками — «милицией» на службе у нильфгаардских баронов. А это было плохо. Гибель целого отряда от рук бандитов прямо посреди мирного селения точно вызовет гнев чёрных. И тогда им с Владом лучше оказаться как можно дальше. Просто, чтобы про них никто не вспомнил под горячую руку. И не задавал лишних вопросов. Ведь её ищут.
     Двигаться требовалось быстро, так что её спутник даже решился сесть на своего коня. Коню такое совершенно не понравилось, но сбрасывать неумелого и тяжеленного седока тот всё же не спешил. Боялся навлечь на себе гнев Влада, после нападения бандитов пребывающего откровенно не в духе. Конечно Цири пожалела несчастного жеребца, все седельные сумки, припасы и их скарб забрав себе. Её Ромашке такое конечно тоже не понравилось, но девушка успокоила свою лошадку заранее припасённым яблоком. Она лёгкая. Да и ехать им не весь день, а лошади уже немного отдохнули.
     Когда они покинули пределы Глысвена, провожаемые десятками любопытных взглядов, Цири оказалась вынуждена с неудовольствием признать, что в седле Влад сидел, как мешок с мукой. И быть бы ему уже давно в пыли придорожных канав, если бы конь, придавленный тяжёлым человеком, будто чувствуя возможные неприятности на гриву, не шёл на диво спокойным плавным шагом. Когда последние зеваки скрылись в отдалении за увитым диким виноградом плетнём, девушка принялась тихо, вполголоса высказывать Владу все его ошибки. И надо сказать, приноравливался и исправлялся он уж очень быстро. По её ощущениям, от деревни они отъехали версты три, вряд ли больше, а её спутник уже не выглядел как человек, впервые едущий верхом.
     — Кто такие эти видзьмаки? И почему меня приняли за одного из них? — наконец поинтересовался парень, видимо приноровившись к седлу. Ехали они медленно, держа лошадей лука об луку. Подлесок вокруг был наполнен птичьим пением, шорохом листвы, да цокотом копыт. Сумасшедший день, ещё совсем недавно наполненный столькими событиями — выходом к людям, горячей едой в корчме, предвкушением отдыха, боем бандитов с нисарами, поспешными сборами — всё это ныне казалось ей чем-то далёким и совсем неважным. И конечно же она с радостью включилась в очередную беседу-рассказ с этим парнем со звёзд, ставшую чем-то привычным за время их знакомства, чем-то, без чего она уже с трудом могла представить себе свой день.
     — Ведьмаками называют людей, подвергнутых искусственным мутациям, ради улучшения скорости реакции, повышения выносливости, силы и многого другого. Ведьмаки создаются… Создавались в давние времена, как охотники на чудовищ, — Цири говорила, словно по написанному. Строчки, записанные в древних пыльных талмудах в библиотеке Каэр-Морхена, слова, когда-то сказанные старым Весимиром, Эскелем, Ламбертом и конечно же Геральтом — всё это сейчас всплывало в её памяти и плыло перед ней, будто опавшие осенние листья по звонкой, кристально чистой воде реки.
     Она говорила, говорила много, рассказывала взахлёб о том откуда произошли ведьмаки, о каких школах она слышала, как долго и насколько по-разному готовили совершенных убийц чудовищ, про их схватки с монстрами, победы и поражения, героизм и незаслуженную ненависть от простых людей. Покрытые мхом лет истории Весимира, наполненные суровым и подчас жестоким юмором рассказы Эскеля, вечные ехидные, язвительные замечания Ламберта и, разумеется, поучительные слова Геральта — всё это вновь обретало в её устах жизнь, наполнялось красками и эмоциями, когда она поведывала об этом своему спутнику.
     Влад слушал внимательно, как и всегда, почти не перебивая, порой смеясь вместе с ней, иногда недоверчиво качая головой, а порой и сурово хмуря брови. Когда же Цири рассказала о падении Каэр-Морхена и том, что сотворили с ведьмаками науськанные неизвестными фанатики, он и вовсе громко выругался на родном языке.
     Она как раз дошла до ведьмачьих знаков и даже собиралась продемонстрировать парню парочку самых простых — аард и возможно игни, главное, чтобы лошади не испугались, но на этот случай был ещё и аксий. Цири была уверена, что уж это-то точно произведёт впечатление на обыкновенно невозмутимого Влада. Однако не успела — он предложил начать искать стоянку под ночлег — солнце уже почти коснулось горизонта, а им, как и лошадям, требовался отдых.
     Местечко нашли не сразу, пришлось съехать с дороги и перейти через давно непаханое поле к небольшой чаще за ним. Они не хотели случайных ненужных встреч с людьми, а всякого зверья попросту не боялись. У Влада были какие-то механизмы в его доспехах, которые могли заметить любую животину за десятки саженей. К тому же, разговорившийся корчмарь в Глысвене поведал, что в последние годы, нильфгаардские егеря знатно повыбили в окрестных лесах волков да медведей. Раньше-то, по его словам, от дикого зверья спасу не было в здешних краях.
     Их пристанищем стала небольшая полянка, укрытая от дороги деревьями, холмиком и густыми зарослями кустарника. Если не вглядываться, то костра, когда стемнеет, с дороги точно никто не заметит. Было тепло и сухо, где-то в отдалении журчал ручей. Пока Влад раскладывал их пожитки, да натягивал над землёй уже ставший таким родным и привычным лёгкий, почти невесомый тент шатра, девушка сноровисто расседлала лошадей и по очереди сводила их к ручью, дав как следует напиться. Пока её Ромашка флегматично склонившись над быстрым потоком чистой воды пила, Цири от нечего делать, прошла чуть вниз по руслу. И каков же был её восторг вместе с удивлением, когда за высокими кустами осоки и камыша она нашла целое лесное озеро! И не какое-нибудь, а с чистой, на удивление прозрачной водой и песчаным дном.
     С удовольствием зачерпнув приятной свежей, но отнюдь не холодной водицы, Цири как следует умылась, и только тут осознала, насколько же давно у неё не было ни малейшего шанса как следует помыться. За время, проведённое в храме Мелитэле в Элландере, Йеннифер смогла привить ей любовь к чистоте и порядку. Девушка внезапно будто на самом деле, каждой частичкой своего тела ощутила всю ту налипшую и присохшую грязь, пыль и отвратительный пот, которым она буквально пропиталась за минувшие недели. Жутко захотелось прямо сейчас нырнуть в воду и тереть, тереть, смывая с себя всё…
     Цири расстроено вздохнула, отворачиваясь от манящей водной глади. Сперва требовалось разобраться с лошадями и конечно же предупредить Влада. А не то кинется её ещё искать, а она тут плещется… Девушка почувствовала, как к щекам приливает кровь, недовольно мотнула чёлкой спутанных пепельных волос, отгоняя глупые непрошенные мысли и устремилась назад к своей Ромашке.
     Парень к желанию помыться отнёсся спокойно. Цири конечно же не испытывала радости, что вместо мочалок придётся пользоваться мхом, да песком, а об ароматном, пахнущем цветами и травами мыле, притирках, кремах и маслах для кожи придётся и вовсе забыть. Мыло, откуда-то оказавшееся у её спутника было не таким. Маленький белый квадратик без всякого аромата. Но уж лучше такое, чем простое деревенское - дико вонючее и щиплющее кожу. Вот только хватит ли его?
     Уже раздевшись и аккуратно сложив одежду на поваленном дереве, Цири медленно водила ножкой по чистой воде, поднимая мелкие бурунчики песка на дне, да привыкая к освежающей прохладе, когда сбоку, откуда-то от камышей, послышался едва слышимый всплеск.
     «Рыба крупная», — безмятежно-легкомысленно подумала девушка, заходя по колено. А в следующий миг что-то, какое-то колюще-давящее чувство внутри, инстинкт, не иначе, заставило её обернуться, и…
     В ужасе, отпрыгивая назад, Цири дико закричала.

Примечание к части

     Вот и новая глава, Дорогие Читатели! Надеюсь она вам понравилась - оставляйте отзывы-комментарии, это неплохо стимулирует к дальнейшей работе. *Да, Гисселер в суматохе боя принял его за ведьмака. Отчего так? Скорость реакции, скупые быстрые движения, невозможные для обычного человека, а ещё достаточно вспомнить, как выглядел Лето, принадлежавший к школе Змеи, которая как раз гнездилась где-то на территории Нильфгаарда. К тому же Влад не успел закрыть забрало и глаза у него совсем не человеческие))) Иллюстрации: Крысы играют на публику: https://vk.com/photo-163045366_456239342 Гисселер: https://vk.com/photo-163045366_456239339 Мистле: https://vk.com/photo-163045366_456239337 Искра: https://vk.com/photo-163045366_456239336 Больше иллюстраций в моей группе: https://vk.com/album-163045366_256081756 Ну и маленький опрос из двух пунктов по результатам главы: 1. Как вы считаете, стоит ли пути Цири и Влада ещё раз пересечься с крысами, аль нет? 2. Кого такого страшного встретила Цири? )) p.s. Автор умудрился получить "великолепный" подарок на новогодние в виде какого-то вирусняка, так что, простите, Дорогие Читатели, но выход проды к "Ваше Величество" пока откладывается, минимум до конца месяца. И так эту главу с трудом закончил. Спасибо за понимание.
>

Кто в том озерце живёт?

     Охотники на чудовищ, вот значит, как, да? Совершенные машины для убийства всякой нечисти. Ну что ж, спрос, как известно, рождает предложение. Одни те милые пустынные рако-крабики чего стоят. А ведь наверняка на этой поганой планетке ужас на местных нагоняют не они одни. Да взять хотя бы существ из тех историй, что с восторгом, буквально взахлёб мне рассказывала Цири — это же прямо какой-то инопланетный зоопарк пополам с лабораторией безумного учёного из фильмов! Если верить её словам, то, пожалуй, столько всякой пакости, так и жаждущей закусить окружающими, больше ни на одной другой планете не сыщешь!
     Гадость ползающая, гадость бегающая, плавающая, летающая, из-под земли ныряющая… Да даже если половину она выдумала, и то, тут какое-то сумасшедшее перенаселение получается. Повышенная концентрация монстрятины на квадратный километр, блин! К моему великому счастью, после той пустынной твари, монстров нам более не попадалось, но девушке я всё же был склонен верить. Вспомнить хотя бы одно то поле с этими милыми зверушками. Сколько я там воронок насчитал — штук сорок, кажись. Да там только ковровая бомбардировка бы помогла!
     К сожалению, многого из рассказа Цири я просто не понял. К примеру, как люди становились ведьмаками. А ведьмаками были только люди, тех же эльфов-ведьмаков не существовало! Из слов девушки получалось, что какие-то ушлые ребятки собирали по городам да весям всяких беспризорников, сирот и прочих, да свозили их в особые замки-школы, где тренировали обращению с оружием, учили, порой накачивали какой-то гадостью и, вот тут я совсем уж ничего не понял — подвергали мутациям! Нет, слово то, как и некоторые другие местные, было очень похоже на известное мне. Мутация, она понимаешь и во Фронтире мутация, но ёлы-палы! Не в средневековом же мирке? Специально пару раз даже переспросил, думал ослышался. Нет, мутация и всё. Что там делается, Цири не знала, но как изменялись люди, прошедшие через эту мутацию — «испытание травами», как она её назвала, описать вполне смогла. Благо примеров у неё перед глазами было несколько. У людей существенно улучшалась реакция, выносливость, сила, здоровье, регенерационные возможности организма и многое другое. Вплоть до существенного замедления старения и способности лучше видеть в темноте! Хотя были и побочные изменения — например мог измениться цвет волос, как случилось у какого-то Геральта. К слову, за время пути, этого самого Геральта девушка помянула уже раз десять, причём исключительно в положительном ключе. Я ещё уточнил, кто это такой, но уж очень сбивчивым было её объяснение. Не то воспитатель, не то приёмный отец. А ещё, она ему почему-то «предназначена». Тут уж и я сбился, предпочтя вернуться к разговору о мутациях.
     Проводили мутации какие-то «чароджеи», но как они это делали, Цири тоже не знала. По её словам, последних ведьмаков создали ещё задолго до её рождения, а затем на ведьмачьи школы-замки по всему миру начались вроде бы спонтанные нападения, за которыми, тем не менее, прослеживалась чья-та направляющая жёсткая рука. За полтора десятилетия все школы оказались разгромлены, а уцелели лишь те из ведьмаков, кого в то время не было в замках. На самом деле, уцелело довольно много, атаки происходили всегда летом, когда у ведьмаков самый «пик» работ и они мотаются по дорогам из одного конца света в другой, попутно выпиливая всякую монстрятину. Так что в школах оставались лишь немногочисленные наставники, да молодое поколение, ещё не допущенное до самостоятельной работы. Но с тех пор уже минуло лет эдак тридцать, сколько точно, Цири не знала, и несмотря на то, что ведьмачьих школ было аж шесть, ведьмаков осталось крайне мало. Буквально единицы. Да, у них куда больший срок жизни, чем у простых людей, исчисляется вроде бы даже целыми столетиями! Но уж больно опасная, так сказать, профессия. Ага, травмоопасное, блин, производство, с риском гибели обслуживающего персонала. Так что «смерть от естественных причин» (преимущественно от когтей и клыков всяких тварей, хотя порой и от ножей-мечей неблагодарных заказчиков) быстро взяла верх над численностью.
     Возвращаясь же к мутациям… Уж больно эти их мутации похожи на генные модификации организма. Но откуда в примитивном отсталом мирке вообще есть хоть малейшее понятие о генах? Уф, или я чего-то не понимаю, или этот мирок не такой примитивный, каким хочет казаться.
     Вот Цири, вот ведь пигалица! Взбаламутила мне своим рассказом все мозги, заставляя их буквально трещать да скрипеть от натуги, пытаясь сложить эту грёбаную мозаику, а сама купаться ускакала! Ну что с неё взять.
     Дикий крик, полный ужаса разорвал лесную тишину. Я подскочил на месте, как ужаленный. Цири! Кричали с той стороны, куда она ушла. Не тратя время на раздумья, выхватываю автомат и кидаюсь туда, прямо сквозь кусты. Девчонка! На пять минут оставил без присмотра, и она сразу умудрилась во что-то влипнуть! О худшем старался не думать. Усилители брони активированы, несусь сквозь лес гигантскими прыжками, не обращая внимания ни на ветки, ни на прочую растительность. Всего десять секунд! Целых десять чёртовых секунд!
     Деревья расступаются, являя берег небольшого озерца. По колено в воде к песчаному бережку пятится обнажённая девичья фигурка, а от камышей к ней стремятся… Мать моя женщина, что это за пакость?
     Уродливые низенькие создания, передвигаются на двух ногах, правда сгорбившись. Сморщенная синяя кожа, будто покрытая чешуёй и какой-то слизью, длинные руки, оканчивающиеся просто неприлично длинными когтями, здоровенная пасть, полная острых, словно ножи зубов, да прозрачные бельма глаз без всякого зрачка и радужки. И ещё зачем-то красно-чёрный плавник на макушке. Ох-ре-неть!
     Быстро беру на прицел первого, самого близкого к девушке, но нажать на спуск не успеваю. Цири взмахивает рукой и… Да какого хера тут творится??? От руки пробегает волна, словно бы сжатого воздуха и монстра отбрасывает на добрый десяток метров, будто ударом кувалды! А девушка вскидывает уже обе руки и с силой выбрасывает их вперёд. С ладоней срывается сгусток настоящего огня и попадает в следующую тварь! Та окутывается пламенем и начинает громко визжать, падая в воду. Но остальных это вовсе не останавливает!
     Плавно жму на спуск. Выстрел, выстрел, выстрел. В груди монстров расцветают тёмно-бурые «цветки» от попаданий, но уродцы лишь пошатываются и рычат-шипят! Да у них все внутренности должны быть разворочены, какого хрена они ещё живы? Цири спотыкается обо что-то, с громким плюхом падая назад. А ближайшая тварь уже в пяти метрах от неё… Чёрт, не успею! Пониженная скорость пули, отключение стабилизации… Перевожу на очередь и вдавливаю кнопку. Волна вольфрама проходит по тварям буквально косой, вырывая из их уродливых тел целые куски тёмно-бурой плоти, но… Они ещё живы!
     — Головы! — вынырнув из воды кричит девушка, оглядываясь на меня.
     Головы? И впрямь.
     Серия одиночных выстрелов и монстры отправляются пораскинуть мозгами. Один, второй, четвёртый… Их же было пять! Уже в камышах мелькает смазанный силуэт — сбежать решила подлюка, а вот хрен тебе! Перевожу визор шлема в режим тепловизора и… Что за ерунда, куда он делся, нырнул? Может фугасной гранатой долбануть? Блин, рядом же Цири. Кстати, где она? Ага, хорошо, из озера наконец выскочила, как ошпаренная.
     Подбегаю к ней и начинаю вертеть-осматривать. Коготки-то у монстриков ни хрена не маленькие, такими и убить можно. А если нет, то заразу какую подцепить. Впрочем, провести нормальный осмотр мне не дают, буквально повиснув у меня на шее.
     — Цири, ты ранена? Они тебя достали? — продолжаю чуть ли не наощупь изучать её. Что с ней, всё-таки ранили, не может держаться на ногах?
     — Спасибо, спасибо, спасибо, — меж тем, как заведённая твердит она и не думая отрываться, — ты спас, ты спас меня… Они же… Они выпрыгнули, а я… Откинула одного… Слишком много…
     Кажется, у девушки шок. Её бьёт крупная дрожь. Пытаюсь аккуратно отцепить её от себя, да где там!
     — Цири, слезь… Тут могут быть ещё чудовища.
     — Нет, нет, — ну точно шок, — это utopenczi. Четыре мертвы, а пятый горелый — убежал зализываться, — или всё же не шок?
     — Могут быть и другие.
     — Нет. Они нападают стаей из воды.
     Я чуть расслабляюсь, одной рукой приобнимаю девушку, но автомат не опускаю, и озеро внимательно осматриваю. Мало ли… Кидаю взгляд на Цири. Вроде подуспокоилась, больше не дрожит. И только тут до меня доходит весь трагикомизм ситуации — на мне почти висит обнажённая симпатичная девушка, а я прикидываю, как бы посподручнее «перепахать» всё озерцо фугасными гранатами…
     Аккуратно отстраняюсь, делая несколько шагов назад.
     Девушка тяжело дышит. Впервые позволяю себе спокойно оглядеть её, пока она толком не пришла в себя. Невысокая – куда ниже, чем я привык, вымокшая, напуганная. С пепельных волос текут настоящие ручьи, а небольшая округлая грудь чуть вздымается при каждом вздохе. Тонкие женственные ручки, именно женственные, а не рахитичные! Под чистой белой кожей угадываются мышцы. Но не такие, как у перекаченных стероидами баб-бодибилдерш, вовсе нет… Узенькая талия, стройные прямые ножки и… Гхм, да… Про интимную женскую стрижку здесь, на удивление, в курсе, мда… Нет, ну, казалось бы, чего в ней такого? Бывал я с девушками и получше – и сиськи, и задница – всё было при них. А тут вроде ничего особенного, не прямо уж и красавица, на вроде тех, что мелькают на страницах глянцевых журналов, хотя и личико уж очень симпатичное. Но доводилось встречать и краше – повсеместная пластика да генные модификации творят чудеса. И тем не менее, чем-то неуловимым, чем-то, что я не мог понять, она так и привлекала к себе внимание. «Эхе-хе, внимание… Бабы у вас давно не было, батенька», - отвесил я себе мысленный пинок. Вот и застыл столбом, глазея на первую встречную. Как подросток какой, ёлы-палы! А чёрт, что за муть в голову лезет?! Только что положил каких-то уродцев, а мысли всё об одном! Тьфу!
     — Влааад! — внезапно воинственно-возмущённо запищали на меня, — не смотри, я не одетая! Отвернись!
     — Хорошо, хорошо, — я послушно, отвесив себе ещё один воображаемый пинок, отвернулся от стыдливо прикрывшейся девушки. Стеснительная, блин. А как на мне висеть, так, значит, не стеснялась! — Хотя, признаюсь, посмотреть есть на что…
     Последнее я зачем-то озвучил вслух. Не иначе как сдуру.
     — Агрхх! — за спиной раздалось нечто похожее на рычание офелийского карликового медведя, и мне по шлему прилетело здоровенным таким поленом!
     — Ай! Молчу-молчу!
     — Вот и молчи!
     Про то, что у меня всё записано, а ещё есть камеры панорамного обзора, я благоразумно решил промолчать. Целее буду.
     — Гхм, Цири, а что это было? — задаю вопрос, одновременно любуясь живописными видами лесного озерца с плавающими в воде изуродованными трупами чудищ и одевающейся прекрасной девушки.
     — Ты о чём? — негромко выдавливает красная, как маковый цвет девчонка.
     — Ну, чем ты их таким приложила? Одного ударила, второго подожгла?
     — Ааа, — как мне показалось, с явным облегчением выдыхает она, — magia. Ведьмачьи знаки. Первый зовётся «aard», а второй «igni».
     — Ма-ги-я? — по слогам произношу я. Чувствую, как мои брови сами по себе ползут на лоб. Поворачиваюсь, уже забыв и о монстрах, и об обнаженности одной красавицы.
     — Отвернись!
     — Да отвернулся, отвернулся. Я не ослышался… Магия?
     — Магиийа, — кивает Цири, пытаясь одновременно влезть в рубашку.
     — Огненные шары, ледяные стрелы, молнии из рук?
     — Нет, что ты…
     — Фух, а я уж подумал… — облегчённо выдыхаю. Видимо мир ещё не сошёл с ума, это я слегка крышей поехал. Печально, но бывает. Главное вовремя это понять.
     — Я так ещё не умею. Огонь выпустить могу, или откинуть что-нибудь, водой хлестнуть, — с готовностью продолжая пояснять, разуверила меня девушка. А я тем временем понял, что мир, похоже, весело шурша уехал куда-то вслед за моей крышей. — Ещё ранку могу зарастить. Небольшую. И это сложно. Как огонь вызывать. Но огонь ещё и опасно. Всё, можешь оборачиваться.
     С трудом сдерживаю улыбку. Цири сейчас больше напоминает маленького мокрого растрёпанного щенка. Нахохлилась, надулась, пепельные волосы свисают мокрыми сосульками, и ещё глазами молнии зелёные метает. Прямо хочется схватить и затискать-затискать… Так, отставить затискать! В конце концов, серьёзный разговор намечается.
     — Ничего не хочешь рассказать, об этой твоей… «Магии»?
     — Расскажу, — чуть помолчав, ответила она, — только пойдём к костру. Здесь сыро и зябко.
     — И чудища плавают.
     — Utopenczi, да. И смердят ужасненько.
     ***
     Цири не знала, куда деть глаза от смущения…
     Всё произошло слишком быстро — вот на неё бегут целых пять утопцев, а она одна, голая, без верного меча-кордика, и до берега с полдюжины саженей. В первый миг девушка потерялась и всё, на что её хватило, это совершенно непристойно, будто какая-то деревенская девка, заорать. Но в следующее мгновение она всё же смогла взять себя в руки. И впрямь, она же не какая-то там сельская дура, а чародейка! Ну почти. Будущая. А ещё ведьмачка… Да вот беда, все подходящие чары, когда они оказались так нужны, словно повывалились из головы. Бежать? Слишком поздно. И тогда Цири, ещё толком не осознавая своих действий, вскинула руку в тысячи раз испробованном жесте «аарда», направляя в них магию. Ближайшего утопца смело, будто от удара здоровяка-молотобойца, зашвыривая аж к самым камышам. Но остальных это вовсе не отпугнуло, наоборот, привело в ярость.
     Тогда девушка сложила руки в знаке «игни», хоть и помнила слова Йеннифэр о том насколько опасной и бесконтрольной может быть энергия огня. Но что ей ещё оставалось? С ладоней сорвался бесформенный поток огня, в одно мгновение окутывая собой утопца, подобравшегося ближе всех. Тварь завизжала и задёргалась, пытаясь сбить колдовское пламя. Будь они на суше и монстру уже настал бы конец, но в воде… Утопец просто нырнул. Шаг назад и внезапно нога цепляется за какую-то корягу. Неловко всплеснув руками, девушка падает назад. Это был конец. Встать ей уже не дадут…
     Но сдаваться она не собиралась, оттолкнувшись локтями от дна, она выныривает, жадно хватая ртом воздух и видит, как от утопцев буквально кусками отлетает плоть и мясо, окрашивая воду тёмно-бурой вонючей кровью. Сзади что-то грохочет. «Влад!» — мелькает в её голове догадка. И верно — мужчина играючи расстреливал монстров из своего колдовского жезла. Утопцы корчились от боли, но не умирали.
     — Головы! — крикнула она, только набрав воздуха. Парень понял её мгновенно. Два удара сердца и чудища уже без движения плавают в мутно-бурой воде.
     Ещё толком не веря в своё спасение, Цири набросилась на Влада, едва не упав тому в руки. Ей было холодно, а ощущение совсем близкой и донельзя глупой смерти, казалось и вовсе не хотело отпускать её. Зубы отплясывали чечётку, не попадая друг на друга, а руки так дрожали, что она просто боялась разомкнуть их, чувствуя, что ещё чуть и она рухнет наземь. Парень суетился, что-то спрашивал, ощупывал её, волновался, а она и сказать-то толком ничего не могла, кроме, словно приклеившегося к языку «спасибо». Ей было страшно. Жутенько-жутенько страшно. Так, как после встречи с Чёрным рыцарем. Страшно от собственного бессилия.
     Влад крепко прижал её к себе, обнимал, мягко гладил по спине, что-то спрашивая. Она отвечала, бездумно, толком не осмысливая сказанное. Перед глазами так и стояли бегущие на неё утопцы и всеохватывающий ужас от ощущения беспомощности. Когда не можешь ни сражаться, ни сбежать…
     Цири глубоко задышала, стараясь успокоиться и задавить в себе панику. Ведь всё уже закончилось, верно? Парень отстранился, словно почувствовав, как её страх отступает. Всё хорошо, её спасли. Да и сама она не совсем уж и беспомощная! Вон как ловко знаками ведьмачьими воспользовалась! Зря их всё же чародеи презирают за свою слабость, простоту и при-ми-ти-визм. Простые-то они простые, да только по скорости сотворения ни одно заклятье с ними не сравнится. А слабость… Утопцам и того хватило!
     Цири подняла взгляд и… Почувствовала, как стремительно краснеет. Руки сами собой дёрнулись вниз и вверх, прикрывая обнажённое тело.
     — Влааад! — гневно с паникой закричала она на своего спасителя. Тот, оказывается всё это время стоял и, и… И разглядывал её! Без одежды! И, и… И даже обнимал, трогал! Щёки буквально горели огнём и она, казалось, была готова придушить его. И ни броня, ни рост, ни сила девушку бы просто не остановили. А остановило её и малость охладило пыл лишь то, что после окрика парень быстренько отвернулся.
     Цири принялась быстро натягивать одежду. Штаны отвратительно липли к мокрому телу, а с волос до сих пор катилась вода, но девушка торопилась. «А если он опять обернётся?» — билась внутри лишь одна мысль. И с ещё большим ужасом, она внезапно осознала, что на миг, очень краткий, ей этого захотелось! Самую капельку, однако во рту разом пересохло, в горле встал ком, а где-то внизу стало тепло…
     Цири яростно затрясла головой, отгоняя лезущие в голову глупости, да так, что чуть не свалилась, пытаясь вдеть ногу в пыльный сапог. Когда Влад принялся расспрашивать про ведьмачьи знаки, Цири опять лишь чудом не завалилась на землю, неловко замахав ногами. Помянув «аэд’парсе» «дювельшайсе» девушка, однако, с радостью ухватилась за возможность переменить тему. Уж лучше говорить о ведьмачьих знаках, чем думать об… О всяком.
     Влада интересовало буквально всё и, что ещё важнее, он и слыхом не слыхивал о магии! Там, среди звёзд, по его словам, магии не существовало! Магия была легендой, чем-то вроде детской сказки. Это поражало воображение, и вместе с тем… Как гласили легенды, до прибытия в этот мир — Первой высадки, люди тоже не владели магией. Так неужели там, далеко за звёздами, и лежит их первая далёкая родина?
     Они устроились у костра, и Цири, стараясь лишний раз не глядеть на Влада, принялась рассказывать об удивительной и великой магии. Она решила начать с азов, с того, чему её когда-то немыслимо давно учила Йеннифэр...
     — Магия — это овеществление Хаоса, это искусство и одновременно проявление управления Его силами, — невольная копируя манеру речи своей наставницы, вещала девушка, — величайшее зло и величайшая благодать нашего мира, это проклятие, благослоение и прогресс…
     — А можно более конкретно? — хмыкнул Влад, открывший шлем и глядящий сейчас на неё своими нечеловеческими глазами. — слишком уж философично у тебя выходит.
     — Ну, — Цири сбилась, однако смогла быстро найти нужные слова, — магия пришла к людям после Сопряжения сфер. Это и вправду искусство, а ещё наука, доступная лишь избранным. Тем, у кого есть дар к ней от рождения. Простой человек не сможет творить магию, с ней нужно родиться…
     — Дар, как у тебя? — перебил парень.
     — Да, — девушка вздохнула, — и как у меня тоже. Магия — это заклинания, жесты, ритуалы и многое другое, что осознанно… Хотя порой и совсем не осознанно, высвобождает энергию вечного Хаоса, облекая её в требуемые магом формы. Магией можно вылечить, уничтожить или сотворить что-то. Магия может многое, хоть и она не всемогуща…
     Спать Цири легла, когда далёкие манящие звёзды уже вовсю мерцали-переливались на чёрном-чёрном небе, а новый месяц ярко блистал своей призрачной белизной. Под треск догорающего костра, укутавшись в невероятное блестящее волшебное-неволшебное одеяло, она быстро погрузилась в спокойный размеренный сон, утомлённая богатым на события днём.
     А мужчина в космической броне ещё долго продолжал сидеть у потухшего костра, глядя куда-то в бескрайнее звёздное небо.
     По злой и пакостной традиции этого мира, все беды и неприятности случаются тогда, когда их меньше всего ждёшь. Они непозволительно расслабились, даже Влад, который первое время после того случая у лесного озера, чуть ли не у каждого ручья ожидал появления утопцев. Когда на третий день пути они остановились в придорожной корчме, притулившейся у перекрёстка двух наезженных трактов, ещё ничто не предвещало грядущей беды. Время было обеденное и вокруг оказалось на удивление много народу — купцы, путники, паломники, отряд солдат какого-то барона… Много кого. Двор и все придорожные обочины оказались забиты повозками да телегами. Где-то мирно дремали возницы, пока их господа изволили вкушать сытный обед. На поваленном бревне, отполированном за долгие годы до блеска множеством задниц, резались в кости краснолюды. Сухонький человечек в фиолетовом камзоле и массивных деревянных очках, кликал какого-то Гараську, да всё никак не находил. Ничто не внушало опасений... Обычная жизнь оживлённого тракта.
     Стойла и даже коновязь оказались полностью заняты, а сразу двое местных конюхов бегали с выпученными глазами и в мыле, как всамделишные скакуны. Так что лошадей пришлось привязать чуть в сторонке, на поляне у древнего и большущего, как великан, раскидистого дуба. Влад остался на страже, уж слишком много вокруг шлялось всяких прохожих. Кое-кто мог и позариться на временно «бесхозное» имущество — ворья всегда хватало. А Цири отправилась внутрь корчмы. Еда на сегодня-завтра у них ещё была, но требовалось купить зерна для вороного жеребца Влада. Парень назвал его непонятным именем «Biomech», что это значило девушка не знала, но каждый раз, как спрашивала, тот лишь ехидно улыбался в ответ. Они хотели купить фураж ещё в прошлой деревеньке, но овёс, что пытались им там всучить, был откровенно дрянным.
     Внутри народу собралось, как бы не больше, чем снаружи. Все столы были забиты буквально под завязку, стоял шум и гам, грохот кружек, звон посуды… А ещё тут оказалось очень уж душненько и пованивало потом, да горящим свиным жиром. Стараясь лишний раз не вдыхать, девушка быстро прошла к стойке в конце не особо длинного темноватого зала. Даже зажжённые свечи и распахнутые нараспашку окна не могли разогнать тьму в каждом уголке.
     За стойкой её встретил хмурый и уставший корчмарь, который, узнав, что она не собирается ничего заказывать, а лишь хочет купить корму, сразу же утратил к ней интерес, спихнув её на ошивавшегося тут же за стойкой мальчишку, даже младше её самой. Едва заслышав про фураж, тот полез в какой-то грязный, заляпанный жиром журнал, вытащенный откуда-то из-под стойки. Он суетливо принялся листать страницы, бормоча под нос нечто маловразумительное. Цири со вздохом облокотилась на стойку, принявшись ждать. Паренёк украдкой несколько раз посматривал на неё, но всякий раз, как она встречалась с ним взглядом, тут же быстро прятал глаза. Девушка глубоко вздохнула. Доводилось ей уже несколько раз видеть такое поведение у мальчишек. Тот же писарёнок Ярре из храма Мелитэле в Элландере…
     — Слышь, девка, тебя как звать? — раздался у неё за спиной чей-то грубый голос. Цири чуть обернулась, положив руку на кордик, перевешенный на левое бедро. Позади стоял невысокий светловолосый мужчина с нечёсаной бородой и витым рубленным шрамом на левой щеке. Дорожная кожаная куртка, под которой угадывалась лёгкая кольчуга, штаны верхового и добротный пояс. Меч, как непременный атрибут любого авантюриста или наёмника так же наличествовал. Впрочем, мужчина его даже не касался, предпочитая, как следует вцепиться одной рукой в стойку, а второй в здоровенную деревянную кружку, по которой стекала белая пивная пена. Цири уже хотела отвернуться, не удостоив незнакомца ответом, как заметила небольшую чёрную брошь, приколотую к лацкану куртки. Брошь с золотым солнцем. «Такие же были у тех ловчих в пустыне», — внезапно вспомнила она.
     — Тебе-то какое дело, — стараясь не выдать своего волнения, как можно небрежней бросила она, вновь отворачиваясь к что-то подсчитывающему помощнику корчмаря. Молодой парнишка усиленно пыхтел, временами сверяясь с какими-то записями, видимо своего отца. Уж очень они с корчмарём походили друг на друга. — Ты долго ещё? У меня лошадь с голоду сдохнет, пока ты там копаешься.
     — Да, гот-готово, — пробормотал тот в ответ, краснея ещё сильнее, так и не подняв взгляда, — под-подождите госпожа, сейчас я всё принесу.
     — Слышь, сопля, я у тя спрашиваю, тя звать как? — уже чуть ли не над ухом прогремел ловчий. Цири обернулась, демонстративно кладя руку на меч.
     — А тебе какое дело, — медленно и негромко, прямо как Влад, когда он злился, глядя прямо в тёмные глаза мужчины, проговорила она.
     — А такое, вот это видишь? — ловчий, со всей силы грохнув кружку об стойку, расплёскивая пиво, схватился за ту самую брошь с солнцем. — вот энто вот! Знаешь, что значит, а девка? Энто значит, понимаешь, что я имперский ловчий на службе у самого префекта Гесо, ясно тебе, сопля? Имя?
     Последнее он и вовсе проорал на весь зал, вызывая настороженные и любопытные взгляды окружающих. «Да он же набрался», — внезапно догадалась Цири, почуяв дикий запах перегара от мужчины.
     — Трисс, — скромно представилась она отчего-то именем своей первой учительницы и… Подруги.
     — Ик, Трисс? — пьяный мужчина вскинул брови, даже сделав шаг назад.
     — Да, Трисс.
     От необходимости дальнейшего общения с ловчим её избавил вернувшийся паренёк с двумя некрупными мешочками. Девушка убедилась в качестве фуража, выложила на залитую пивом стойку монеты и закинув оба мешочка на плечо, как можно скорее покинула зал. Множество провожающих её любопытных взглядов, ей не слишком понравились. «Надо поскорее уезжать отсюда», — решила про себя она, — «и лучше сделать крюк через лес»…
     Но сразу к лошадям Цири не направилась, предпочтя для начала предусмотрительно укрыться за покосившимся заборчиком у какого-то сараюшки. Припав к земле, она приникла к щели между досками, и не зря. Почти тут же из корчмы выскочил давешний ловчий да не один, а в компании ещё семи чем-то похожих на него мужчин.
     — Быстрее, осмотрите все вокруг. Она не могла далеко уйти!
     — Ты уверен Янек? — скептически обратился к нему усатый лысый крепыш. — С чего ты так возбудился? Неужто девка понравилась?
     — Идиоты! — прикрикнул он на них. — Пока вы жрали да пиво хлебали, я нам дело нашел, ха-ха, да ещё какое. На тысчу флоренов, не меньше!
     — Брешешь поди.
     — Девку сам префект ищет. И поговаривают, что не он один, а по приказу самого Императора! — бородач воздел вверх грязный палец.
     — Это которая...
     — Да-да, та которую Цириллой кличут — пепельные волосы, зелёные глаза, высокая и с мечом! Она то была, она!
     — Так, всем быстро разбежаться проверить округу. Говоришь фураж для лошади брала? Значит верхом. Гануш проверь коновязь и стойла. Она бы не успела уехать. Лемек седлай коней. Будем брать на тракте. Тут людишек многовато, — принялся раздавать приказы тот самый крепыш, вмиг растеряв всё своё недоверие.
     Но Цири уже отползла от щели. До коней она добиралась чуть ли не ползком через какие-то огороды, а один раз даже пришлось лезть через высокий забор — ни чета тому во дворе. Нужно было спешить.
     — Влад, быстрее, нужно уходить, — на одном дыхании протараторила она, едва завидев на опушке высокую фигуру своего спутника.
     — И что случилось на этот раз? — склонив голову, ухмыльнулся он.
     — Ловчие нильфовские! Встретила в корчме, и они меня, похоже, узнали, — закинув мешки с овсом на круп своей Ромашки, Цири принялась споро привязывать их к седлу, — помоги, скорее! Они рыщут где-то поблизости!
     — Ох, Цири, — вздохнул парень, оттесняя её от лошади и в два счёта всё привязывая, — знаешь, ты просто какой-то магнит для неприятностей! Они на тебя как мухи на мёд липнут.
     Через лес пришлось идти пешком, ведя лошадей на поводу. Конечно, хотелось поскорее убраться отсюда, но выходить на тракт было опасно, скакать же верхом через лес — откровенная глупость. Влад предложил на крайний случай просто остановиться и подождать ловчих, после чего просто перестрелять их. Но девушка, немного подумав, всё же заявила, что не стоит. Кто-то мог удрать и тогда за ними бы началась настоящая охота, а так, если ловчие не найдут их, то тот лысый крепыш вполне может решить, что его бородатый товарищ просто перепил лишнего, да спутал её с кем-то другим. Парень, как ей показалось, с откровенным облегчением кивнул и спорить не стал.
     Они прошли уже порядочно, постепенно загибая к тракту, ведущему на север — в Амарильо после недолгих размышлений решили не ехать, раз уж её там ищут, а постараться как можно скорее покинуть Гесо, перебравшись куда-нибудь в Метину. А за очередными густыми кустами вперемежку с низеньким подлеском, их уже ждали. Стоило девушке откинуть в сторону очередную надоедливую ветку, вытягивая за собой упорно не желающую идти сквозь кусты Ромашку, как её взору предстали несколько гружёных телег, да воины, ощетинившиеся оружием в их с Владом сторону.
     — Эээ, Влад… — жалобно пробормотала она, обернувшись к только продравшемуся с дикими проклятиями сквозь кусты спутнику.
     — Вижу, — недовольно буркнул он, отпуская поводья буквально насилу втянутого на прогалину жеребца и стаскивая с плеча чародейский жезл, — это твои ловчие?
     — Нет, — покачала головой девушка. Воины, кстати, при виде здоровенного, закованного в броню Влада, заметно всполошились и даже чуть попятились назад. Цири быстро огляделась кругом, пытаясь понять, куда же они выбрались. На тракт это не походило ничуть. Заросшая лесная дорога, по которой лишь изредка что-то провозили, скрывалась от любопытных взоров под сенью деревьев, могучие кроны которых, нависали плотным зелёным покрывалом. На дороге замерли шесть крытых повозок, подле которых столпились возничие и ещё какие-то люди. Ну а путь к ним преграждала дюжина явно растерянных и подрастерявших первоначальный боевой запал воинов.
     — Куда! — грозно рявкнули на них приятным женским голосом, — он всего один, вы что, не видите?
     Вперёд строя, с обнажённым узким мечом вышла молодая девушка. Её короткие чёрные волосы были схвачены в маленький хвостик на затылке. Казалось, что ей лет двадцать-двадцать пять, не больше. Красивое чистое лицо, серо-голубые глаза и некрупная чёрная родинка под левым глазом довершали картину. Одета она была в тёмную короткую кожаную куртку с металлическими нашлёпками, узкие штаны, да высокие сапоги для верховой езды. И судя по тому, как резко и сноровисто при её появлении воины сбили плотный строй — командовала здесь именно она.
     — А вы ещё кто такие? — нахмурившись, негромко, но с отчётливой угрозой, произнесла она.

Примечание к части

     А что я вас принёс, Дорогие Читатели?)) Свежая глава, только что из печки! Большенькая, и с интригующим концом - всё как вы любите))) По предыдущей главе - в ходе блиц-опроса, победил старина утопец! Ура! (собственно там и должен был быть он). Вселенную и бестиарий мои Читатели знают уж точно)))Иные, достойные упоминания варианты, что заставили лично меня сползти под стол: "голый Влад со светящимися имплантами, пугающий всех до усрачки" и "Мистле, страдающая вуайеризмом"))) Ну и раз уж столько людей поучаствовало в прошлом опросе, то вот вам опрос за номером два: Что за боевитая девушка им повстречалась на лесной дороге?))) Иллюстрации: Тот самый "старина" утопец: https://vk.com/photo-163045366_456239344 https://vk.com/photo-163045366_456239345 p.s. На той неделе меня внезапно О_о предложили отблагодарить материальным вспомоществованием. Честно, был приятно удивлён. Доселе лично с подобным не встречался. Так что оставлю здесь и в шапке работы свой кошель на яндексе, мало ли, таких окажется несколько О_О ЯК: 410018474669649
>

Интерлюдия 1 — Человек в высоком замке

     Третья планета Неизвестной системы;
     +1 стандартные сутки после боя на орбите.
     — Ох ты ж, сраная-то кочерыжка, — ни к кому не обращаясь, ёмко высказался коммандер Носов.
     — Кэп, потише, пожалуйста, — страдальчески протянула Таиране, прикладывая ко лбу пакет с замороженной заживляющей смесью.
     — Тайа, у тебя там уже давно ничего нет, — насмешливо фыркнула из своего глубокого кресла-ложа штурман.
     — Нее-ет, — с плаксивыми нотками простонала индуска, — а болит, будто есть!
     — Таким образом, все вышеуказанные отсеки полностью разгерметизированы, — заунывным тоном продолжил излагать старпом, сверяясь с планшетом, — кроме того, ввиду нашего… Специфического эээ, места посадки, отсеки с E-26 по J-38 включительно — затоплены.
     — А за «специфическое» место посадки отблагодарим аплодисментами нашего старшего пилота Роджерса! — язвительно пробормотала мстительная Домранос. Просто так прощать свою давно сошедшую шишку она не собиралась.
     — Могу дать порулить, если такая умная! — тут же взвился вышеупомянутый пилот, вскакивая из-за пульта.
     — Джеф, успокойся, — спокойно осадил его Носов. Пилот тут же утих, но продолжил кидать раздражённые взгляды на жгучую брюнетку. — Феликс, продолжай.
     — Образцы воды и воздуха проверены всеми доступными нам методами. Их можно назвать почти полностью идентичными принятому стандарту — в воздухе 78% азота и примерно 21% кислорода. Остальное приходится на углекислый газ и инертные газы, что, согласитесь, большая редкость для планет земного типа. Вредных токсинов и иных примесей ни в воде, ни в воздухе также не обнаружено. Таким образом, здешние вода и воздух полностью пригодны для нашего потребления.
     — Какое открытие, — с иронией заметила Свердлова, на несколько секунд оторвавшись от целого перечня каких-то данных в своём терминале.
     — Это всё? — сдержанно подвёл итог коммандер, вопросительно изогнув изуродованную старым шрамом бровь, — больше ничего не хочешь нам сообщить?
     — Всё что было — сказал, — совсем не по-военному ответил старпом, неловко переминаясь на месте, — сводный доклад я тебе отправил, Дима, с ним же список повреждений, очередь ремонта, ну, и так далее. О чём ещё сообщать-то?
     — Ну, например, вооон о том чёртовом замке на холме, — не отрываясь от голо-монитора, указала на обзорный экран белобрысая штурман.
     Все синхронно вгляделись в очертания непонятного строения, что проецировалось в рубку через внешние камеры заодно с остальной местностью. И хотя первые восторги пополам с охренением уже давно прошли — всё же замок за последние двенадцать часов наблюдения так никуда и не делся, люди в очередной раз задумчиво примолкли. Хоть сколько-нибудь рациональных и реальных идей, откуда он вообще здесь взялся ни у кого так и не нашлось.
     — Замок, как замок, — пожал плечами флегматичный старпом, — разрушенный и не жилой.
     — А в замке том принцесса тужит и сторожит её дракон, — подал голос «викинг» Рауди.
     — А Серый волк ей верно служит, балбес, — беззлобно поправила его Анна, — и в замке кто-то есть. По крайней мере был ещё совсем не давно.
     — Почему это? Руины руинами. Вон стена обвалилась и башня разрушена.
     — Я одна умею не только смотреть, но и видеть? — наигранно удивилась Свердлова, выводя на отдельный экран тот же самый замок, но, судя по положению солнца, заснятый раньше, — девять часов назад, — прокомментировала она, увеличивая масштаб, — обратите внимание на дымок над центральным зданием.
     — Пожар? — не понял рыжебородый Эрик Рауди.
     — Эх, чему вас там только учат на этих ваших космомирах, — с печальным вздохом, полным вселенской скорби, вмешался Носов, — от костра это дым. Или чего похожего.
     — Ну, извините, не всем на планетах-садах рождаться.
     — Давно потух? — игнорируя «викинга» деловито осведомился коммандер.
     — Восемь с половиной часов назад. В 7:22 по-корабельному.
     — Горбеев со своими «головорезами» уже оклемался?
     — Да что им будет-то? — скривился старпом, убирая планшет в карман мягкого скафандра, — на троих одна извилина.
     — И та за пожрать отвечает, — хихикнула из своего угла Домранос, тут же болезненно ойкнув.
     — Тайа, в самом деле, — наконец не выдержал Носов, — сходи в лазарет и выпей таблетку. Нечего тут театр устраивать. Мы все верим, что ты страдаешь*.
     — Правда-правда, — с иронией отозвалась Свердлова, закатив тёмные глазки к потолку. Женская дружба и солидарность они такие, ага.
     ***
     — Дима, ну, что за дерьмо? Мы что, лысые что ли?
     — Нее, Саня, назвался космопехом — полезай в шлюз.
     — Димон, ну я серьёзно, хер его знает, что за карацюпы там водятся! Ну, джунгли же настоящие!
     — Какие к ебен… Кхрм, какие джунгли, какие карацюпы? Ты где вообще это слово выискал? Умный, да? Ты вводную-то хоть читал?
     — Не, ну а чо?
     — Санябля! Не беси меня! Раком к стенке поставлю!
     — Я плавать не умею!
     — Да меня не ебё… Колышит, умеешь ты или нет! По дну пойдёшь!
     — Готовитесь? — вкрадчиво прервал содержательный спор двух космопехов появившийся непонятно откуда Носов.
     — Так точно, тащ коммандер! — бросив затягивать крепления бронескафа, бодро козырнул «Димон» с плашками младшего лейтенанта. Рядышком пристроился «Саня» с энсиновскими. Носов поморщился. В его представлении слова «товарищ» и «коммандер» сочетались примерно также, как солёная селёдка с молоком. То есть очень ненадолго и крайне бурно. Впрочем, делать замечание шефу десантного взвода, приписанного к «Конкордии» он не стал. Не время, не место, да и… Без толку.
     — Где энсин Шмаль?
     — Нарик-то? — презрев всякие устои субординации влез «Саня», он же в быту энсин Смолько.
     — Ну, это уже ни в какие рамки, — возмутился Носов. Они конечно не армия, но и не штатская шалтай-валяй-колоша же! Хоть какое-то разумение иметь надо, — энсин Смолько, я погляжу вам вольная жизнь совсем разум с места свернула? Так я его быстро на место верну. И болтами прикручу для надёжности, да так, чтоб ни один паршивый йе-би-эр-дроид не срезал!
     Дмитрий Юрьевич не орал, не крыл его «русским командным» и даже почти не рычал. Но от его спокойного, чуть язвительного голоса, «Саня» пошёл пятнами, ну прямо как зёбра, тут же принявшись пожирать Носова преданными, полными раскаяния и осознания глазами. Конечно же коммандер ему ни в жизнь не поверил, а потому:
     — Как вернётесь с разведки, вы, энсин Смолько, поступаете в распоряжение лейтенанта Смитта. Он как раз жаловался на недостаток рук. Надо же кому-то дырки в корпусе затыкать.
     — Есть, сэр!
     — Вот то-то же, — уже более добродушно произнёс капитан, — младший лейтенант Горбеев!
     — Я!
     — Вам выговор за неподобающее поведение подчинённого. Пока устный, без занесения. И всё же, что там с Нарик… Тьфу ты, прицепилась пакость, — Носов сморщился, будто слопал разом пакет лимонов, — где энсин Шмаль?
     — В лазарете он, товарищ коммандер, — аккуратно подбирая слова, заговорил «Димон», быстро задвигая назад Смолько, пока тот ещё чего не ляпнул, и в затопленные отсеки не пришлось лезть уже ему, младлею Горбееву. За компанию, так сказать, — он ногу сломал. Уже срастили, но сутки рекомендовали не двигаться.
     — Угу, — задвигал челюстью капитан, по привычке вновь запуская пальцы в куцую седую бородку, — значит отделение Шмаля остаётся на «Конкордии». А ты берёшь своих и этого гаврика, — кивок в сторону затаившегося энсина, — и чешете округу. Только без фанатизма. Аккуратно и осторожно. Первым делом проверьте тот замок-не замок. Видели уже?
     — Да видели, Дмитрий Юрьевич. Большой и… Старый какой-то.
     — Вот-вот. Это-то нам покоя и не даёт. Откуда бы ему взяться. На рожон не лезьте… Ну, да не мне тебя учить, сам всё знаешь, чай не дурак. Мы должны точно знать с чем имеем дело. Если есть постройки, значит есть или были разумные.
     Не было ничего удивительного, что перед отправкой разведгруппы, Носов лично спустился к арсеналу. Дело было важное, от него, пожалуй, зависело выживание всего экипажа, а в таких ситуациях, перекладывать ответственность на других капитан не любил. Понятно, что все вводные и задачи уже были давно спущены вниз, что Горбееву, что его замам. Но вот такое вот живое общение позволяло увидеть куда больше, чем банальная отметка в электронной графе «принял». Состояние и настрой командира его бойцов… Да много чего ещё. И при возможности коммандер им не пренебрегал.
     — А чего дядя Дима сегодня злой такой? — уже сворачивая за угол, услышал Носов тихий шёпот Смолько.
     — А ты как думаешь, дебилоид? — вяло огрызнулся Горбеев.
     «Эх, совсем распустились, ротозеи», — с грустью решил для себя коммандер.
     ***
     — Гном-1, я Гном-2, засёк цель.
     — Слышу тебя Гном-2, опиши её.
     — Да пердун какой-то старый.
     — Санябля!
     — А чо? Я ж говорю — пердун старый, подвид обыкновенный. Дед какой-то. Бороды нет, но усища ого-ого. Кэп бы обзавидовался. Седой. Одет как бомж.
     — Вооружён?
     — Никак нет. Только железяку какую-то на коленях держит.
     — Железяку? Гном-2, выражайтесь яснее!
     — Да бля, Димон, задрал уже! Какой урод каждый раз эти позывные выдумывает? Один другого краше! Железяка железякой — на меч похожа. Как у рыцарей. Оружия не наблюдаю.
     — Принял. А позывные бортовой искин выдаёт.
     — Кретин железный.
     — Согласен. Что он делает?
     — Искин?
     — Уф, сука! Дед!
     — Сидит на брёвнышке. Яблоко жрёт, на меня смотрит.
     — Блять! Он тебя что обнаружил?
     — Ну да. Я из-за стены вышел, а тут он.
     — Твою-то мать! Агрессии не проявляет?
     — Да нет же! Говорю — яблоко сидит грызёт. О! Долопал! Тьфу, пердун старый, у него ещё одно, прикинь?
     — Жди там, сейчас буду.
     И Горбеев, взяв с собой ещё пару бойцов, рысью кинулся сквозь невысокий подлесок вверх по склону. Туда, где над лесом и небольшой горной долиной возвышались серые, поросшие мхом камни древнего, некогда могучего, а ныне полуразвалившегося замка. Перепрыгивая через поваленные деревья, скатившиеся вниз камни, да продираясь прямо сквозь низенькие, но до ужаса густые кусты, Дима связался с «Конкордией», откуда получил новые ЦУ от своего тёзки-Кэпа. Доклад делать не пришлось — за их переговорами и так следили с корабля.
     Планетка оказалась не так уж и плоха, как могла бы. Десантироваться правда пришлось в воду горного озера, любезно принявшего в свои объятия их избитый крейсер. Сразу на глубину шести метров — единственный пассажирский более-менее работающий шлюз оказался только там. Можно было бы конечно сначала перейти в какой-нибудь разгерметизированный отсек, что выше уровня воды, а затем уже через дырку в корпусе… Но, во-первых, не факт, что эта дырка нашлась бы достаточно быстро, да ещё и над водой. А во-вторых, устраивать заплыв в полной боевой выкладке (хотя в их случае скорее забег. По дну) всё равно пришлось бы. Корабль лишь самым носом «выполз» на берег, но там, по злой иронии, исправных шлюзов не нашлось. К их счастью озеро оказалось не слишком глубоким — 24 метра максимум. А в районе «высадки» и вовсе жалкая семёрка. Выгребли потихоньку. И никаких подводных монстров, как уверял Саня, они так и не встретили. Если и был кто, то падение туши «Конкордии» точно всех распугало.
     А наверху… Наверху всё так и радовало глаз. Горбееву даже на миг показалось, будто он вернулся в детство на родную Алтай-4. Где-то вдали синие горы, увенчанные редкими снежными шапками, дремучий лес, скалы, ласковое жёлтое солнышко, пробивающееся из-за редких облачков и лёгкий ветерок, который, казалось, так и звал распахнуть толстое забрало и подставить своему касанию небритые щёки.
     Однако любование местными красотами не заняло много времени. Разбившись на несколько групп, космопехи принялись прочёсывать местность вокруг корабля, заодно передавая отснятые данные искину «Конкордии», тут же составлявшему подробную карту местности и передававшему её обратно уже всем ФПСникам. К замку, возвышавшемуся над долиной, словно суровый часовой, Горбеев отправил две группы со Смолько во главе. Он конечно распиздяй тот ещё, но в критических ситуациях действует как никто другой. Ну и ещё у него был буквально животный нюх на неприятности, уже не раз выручавший их десантный наряд. К сожалению, на Носова этот нюх реагировать упорно отказывался и сбоил как древний виртскин, откалиброванный в дупель пьяным программистом.
     И вот Смолько «повезло» первым натолкнуться на аборигена. А, впрочем, и впрямь повезло — коль они с Саней до сих пор не пособачились, значит контакт будет вполне себе мирным. Над тем, откуда на неизвестной дремучей планете, где-то у чёрта на жопастых рогах вообще мог объявиться человек, да ещё и дед, да ещё не просто так, а в натуральном рыцарском замке, Дима старался не думать. Для сохранения рассудка. И вообще — думать, это привилегия отцов-командиров, а его дело маленькое. Может стрелять, а может не стрелять.
     Смолько со своими парнями обнаружился у разлома стены. Вернее, это его бойцы там обнаружились, грамотно разобрав себе укрытия и сектора обстрела. А сам Саня сидел на валуне за стеной внутри двора замка и, меланхолично подперев голову, глядел на аборигена. Аборигеном и впрямь оказался седой дедок в каких-то не то обносках, не то хрен пойми в чём. Длинные волосы, забранные на затылке в пучок, нос картошкой и роскошные пышные усы, спускающиеся аж до самого подбородка. Незнакомец всё так же сидел на бревне, вгрызаясь в нечто своими формами напоминающее самое банальное яблоко. У его правой ноги, прислонённая к бревну стояла некая крестообразная железяка, в которой не слишком искушённый во всякой средневековой романтике Горбеев узнал меч. Но не это привлекло его внимание, вовсе не это…
     Глаза. Насыщенные такие, янтарные… С вертикальными зрачками.
     — Ну чо, Димон, — внезапно заявил Смолько, — а ты в рептилоидов не верил.

Примечание к части

     А вот и прода) Пока правда только коротенькая интерлюдия, да ещё и не про Влада с Цири... Но ведь не Цири единой живёт мир Сапковского, верно? К сожалению, времени писать в ближайшее время у меня будет немного, так что частых прод не гарантирую. И заранее извиняюсь перед теми, кто ждал (и ждёт) проду к "Ваше Величество". Она будет, но там нужно надолго садиться и глубоко в неё погружаться, а времени для этого особо нет. * Для тех, кто удивляется столь неуставному поведению - они не флот/армия, а ФПС, вынужденные много месяцев трястись друг с другом в одной банке без всякой возможности "выйти-прогуляться" по базе/планете. От матёрой уставщины очень быстро у всех крыша поедет. Так что "экипаж - одна семья". Иллюстрации: Замок в горах: https://pp.userapi.com/c850232/v850232539/d7335/aQtVZ_ulUek.jpg "Старый пердун с усами": https://pp.userapi.com/c850232/v850232539/d733d/6XKwg-Tr5qQ.jpg p.s. Вообще планировалось приурочить это к 300 лайкам, но, как в том анекдоте: "Не шмогла, не шмогла".
>

Тайными тропами

     Ох, не нравится мне всё это. Чую пахнет дело дракой.
     Предположим, вон тех двенадцать мужиков, что сбились строем за щитами, выставив вперёд всякое колюще-режущее, я сниму одной очередью. Но не они главное, эти подойти не успеют. Лучники — вот основная беда. Не для меня — для Цири. Эх, который уже день голову ломаю, где бы ей нормальную одёжку достать, чтоб не трястись всякий раз по поводу и без! Да даже простой лётный скафандр бы сгодился — уж от стрел защитить его точно хватит. Но, увы, чего нет — того нет.
     Самое интересное, что этим разномастным отрядом командовала женщина. Хотя какая женщина — девушка, может немного старше Цири. Невысокая, как и все здесь, черноволосая, с короткой стрижкой и смешным хвостиком на затылке. Лицо приятное, да и фигурка под кожаной курточкой угадывается вполне себе ладненькая, мда…
     Забавно, а я уже подумал, что общество на этой планете до жути патриархальное. По крайней мере именно такие выводы следовали из того, что я видел в деревнях. Да и по рассказам моей спутницы тоже выходило нечто подобное. А тут на тебе — девчонка верховодит толпой мужиков откровенно бандитской наружности, и те, что самое интересное, слушаются, как миленькие.
     А вот мечом в мою сторону махать не стоит. Я конечно не гордый, понимаю, что это у них тут такие местные традиции в каждого встречного-поперечного острой железякой ткнуть. Ну или хотя бы погрозить. Но всему же есть предел, верно? Чего она там хочет? А, интересуется кто мы такие. Ну что ж:
     — Лейтенант-коммандер Федеральной Патрульной Службы Солнечной Федерации Владислав Грозов, крейсер «Конкордия». И мне очень не нравится, когда мне угрожают, — мрачно выдал я, готовясь в любой момент выхватить оружие и затолкнуть Цири обратно в кусты. Нападать они не спешили, что уже радовало, авось договоримся.
     — Рене, он ведь всего один, — раздался какой-то не слишком решительный голос из строя, но девушка резко вскинула руку, заставив неожиданного советчика разом смолкнуть.
     Её серо-голубые глаза быстро бегали по нам с Цири, казалось подмечая каждую малейшую деталь, наконец, видимо придя к какому-то ведомому ей одной выводу, она на секунду сомкнула веки, а в следующее мгновение уже решительно спрятала меч в ножны.
     — Ренаведд, — представилась, хотя скорее недовольно буркнула девушка и раздраженно махнула рукой своим людям, после чего те наконец опустили оружие и немного расслабились. Хм, неожиданно. Не почувствовала угрозы с моей стороны? Или же наоборот заподозрила подвох и решила, что лучше не связываться? В любом случае, раз дело не дошло до кровопролития — это уже хорошо. Удовольствия от убийства людей я не испытывал ровным счётом никакого. Но расслабляться всё равно не следует.
     — Очень приятно, — без малейшего налёта приязни ответил я, — мы можем проехать?
     — Куда? — прищурившись, тут же насторожилась брюнетка, хотя, казалось бы, куда уж больше.
     — По дороге, — подавив вздох, указываю в нужную сторону, — нам нужно на тракт к Сарде.
     — Так вы не выйдете на тракт тама, — выдал какой-то рослый мужик в тёмной кольчуге. Ну, относительно остальных рослый. Мне он хорошо если до подбородка бы достал.
     — Дыа, — вторил ему ещё один, в какой-то суповой тарелке на башке, опершись на копьё, — там болото, а дорога то энта на запад забирает, к Плискиным нагорьям.
     — Бенек, Вилмош, заткнулись быстро, — на мгновенье обернувшись назад, раздраженно бросила Ренаведд, метнув гневные взгляды на мужиков. Те предпочли начать разглядывать облака — вроде как они тут и ни при чём, — хотите выйти на тракт до Сарды — возвращайтесь назад.
     — Мы не станем возвращаться назад, — гордо задрав носик, при том с подозрением косясь на девушку, выдала моя спутница, — есть причины…
     — Вот как, — черноволосая поджала губки, — а эти «причины» не выйдут из леса вслед за вами?
     — Не выйдут, — как можно твёрже ответил я, положив руку на плечо вскинувшейся было Цири, — но нам не стоит появляться на тракте здесь.
     — И кому же вы умудрились перейти дорогу?
     — Нильфовским ловчим, — ответила неугомонная девчонка. Я предостерегающе сдавил плечо, отчего она ойкнула, но всё равно опоздал. Однако эффект оказался неожиданным…
     — Ловчие из Амарильо? Они здесь? — едва не отшатнувшись, вздёрнула бровки Ренаведд.
     — Даа…
     — Тибор, собирай людей, уходим немедленно, — казалось, мигом растеряв к нам всякий интерес, девушка отвернулась к одному из воинов, закованному в тёмную пластинчатую броню, впрочем, убедившись, что её приказ спешно исполняется, вновь перевела взгляд на нас, — где вы их встретили? В «Рогатом караванщике»?
     — Где? — не понял я.
     — Корчма на пересечении трактов. Называется «Рогатый караванщик». Вы там столкнулись с ловчими?
     — Да, я встретила их в зале, — кивнула Цири, тоже, видимо малость сбитая с толку столь резкими переменами в поведении Ренаведд. Эх, надо будет поговорить с ней на тему «не болтать лишнего». Особенно незнакомцам.
     — Сколько их было? — взгляд девушки так и метался по окрестным кустам и деревьям, будто она ждала, что те самые ловчие выскочат ну вот прямо сейчас.
     — Там никого нет, — на всякий случай я решил успокоить её. Но она, казалось, даже внимания не обратила на мои слова.
     — Человек шесть или семь, — наморщила лобик Цири.
     — Точно? Не больше?
     — Из корчмы их выскочило столько. А было ли больше — я не знаю.
     — Загонщики, — черноволосая скривилась, — значит остальные рыщут по округе, — и не прощаясь, ещё раз окинув нас настороженным взглядом, быстро направилась к уже тронувшимся повозкам.
     — Эй, — окликнул я её, — как нам выйти на тракт до Сарды?
     — Никак, — хмуро бросила она, взбираясь на лошадь, — дальше на север болота, а эта дорога здесь одна — идёт к нагорьям, выходит к обжитым местам уже в Метинне.
     — Мы же и собирались в Метинну, — негромко шепнула мне Цири, — так может…
     — Вряд ли они согласятся на нашу компанию, — правильно понял недосказанность я.
     — Мы можем ехать и сами. Просто за ними.
     — Цири, это не те люди, с которыми я бы хотел связываться. Они не внушают доверия.
     — Но не возвращаться же назад?
     — Не возвращаться, — вздохнув, согласился я, провожая взглядом их маленький караван, — пожалуй, ты права, подождём минут пятнадцать и двинем вослед. Всё равно других вариантов не вижу.
     Слегка передохнув — главным образом вытряхнув веточки-листочки из-за шиворота Цири, да напоив коней, мы и впрямь направились за ушедшими вперёд людьми. Заросшая лесная дорога вилась под копытами наших коней, терпкий запах примятой сочной зелёной травы так и норовил заползти в нос. Идиллия одним словом! Птички поют, жучки жужжат, сканер биоформ после моего варварского вмешательства в параметры-настройки благостно помалкивает… Ох, и намучался же я с ним, пока привёл в удобоваримое состояние. А то стоило выйти из пустыни, как он принимался сигналить едва ли не раньше активации. То пташка на веточке сидит, то мышь пробежит по своим делам или хорёк какой из норки выползет — сразу в писк. Под конец первого дня у меня уже так голова гудела, что пришлось кривыми программистскими путями искусственно выставлять ограничитель на срабатывание в сорок килограмм массы. Жить сразу стало легче. И даже в чём-то веселее.
     Я украдкой покосился на мирно едущую рядом Цири. Вот уж точно повод для «веселья». Ага, животики надорвёшь. Вся моя логика и такая привычная, родименькая, можно сказать, научная картина мира при одном взгляде на неё звонко трещали по швам. Всего одно слово — «магия». Всю свою сознательную жизнь я считал магию сказками для детей, ну или, в крайнем случае, фэнтэзятиной для взрослых. Могучие чародеи, прекрасные эльфы, кровожадные орки… Всему этому было место в моей жизни, но лишь в книжках да фильмах. Ну и в виртуальных играх конечно же. В реальности же… Скажем так, в век межзвёздных перелётов как-то совсем не до магии. Когда технологии и наука пронизывают каждую сферу твоей жизни, давая ответы на тысячи и миллионы вопросов, всякие серьёзные разговоры о магии да чудесах начинаешь воспринимать с эдакой понимающей усмешкой. Мол, что взять с чудиков. Каждый сходит с ума по-своему. Вот уж сколько веков летаем по галактике, а бабки-гадалки-от-всех-бед-избавлялки так никуда и не делись. Разве что новые формы засирания доверчивых мозгов придумали. Да-да «солнечный ветер принесёт вам счастье», «чёрная дыра к беде» и тому подобное. Насчёт счастья от солнечного ветра можно поспорить, но вот касательно «чёрной дыры к беде» — стопроцентно согласен. Выскочишь из гипера рядом с такой, и точно беда будет…
     Одно время, где-то в середине Войны, по флотам ходили упорные слухи о некоем сверхсекретном «нулевом отряде», целиком и полностью состоящем из бойцов-экстрасенсов, не то выведенных в каких-то суперсекретных лабораториях, не то обнаруженных на дальней-предальней планете. Мол, и огнём с молниями они швырялись, и мысли читать обучены были, и вообще чуть ли не телепортацию освоили. Бред, как по мне, или, что вероятнее, сознательный вброс со стороны «безов». Правда на кой ляд им это понадобилось — хрен поймёшь. Ведь каким нужно идиотом быть, чтоб в такое поверить?
     По крайней мере, так я думал ещё совсем недавно. Пока не увидел девчонку, отшвыривающую телекинезом набегающих на неё уродцев. Ага, а затем ещё и поджигающих изящным взмахом ручкой. Магия в этом мире была если и не обыденностью, то чем-то таким, с чем местные давным-давно свыклись и даже научились извлекать какую-никакую выгоду. Девушка, как и обычно, рассказывала много, почти взахлёб, порой даже демонстрируя кое-что из своего, по её же словам, небогатого арсенала. А я слушал, кивал, где непонятно — переспрашивал. Видимо я достиг какого-то своего внутреннего предела удивления, после чего всё новые и новые чудеса принялись проходить где-то по краю сознания. Эльфы? Ну и ладно, те же люди, только уши длинные. Вмешательство в человеческий геном в средневековье? Неплохо тут наука развивается. Магия? Отлично — можно костёр руками не разводить… Я конечно несколько утрировал, но стадии отрицания — недоверия — восхищения минули почти мгновенно, уступив место чисто деловому прикладному прагматизму.
     Спокойно ехать нам дали недолго — чуть больше часа. Биосканер заметил скопление крупных биоформ и я на всякий случай попросил Цири приотстать, хотя особо и не сомневался в том, кого увижу. И верно — за очередным поворотом меня поджидала недовольная Ренаведд с десятком своих вояк. На всякий случай перекладываю автомат на колени перед собой. В конфликт со стрельбой и членовредительством я уже не особо верил, но мало ли.
     — Снова ты! — с, как мне показалось, больше показным раздражением вымолвила девушка, едва завидев меня.
     — Ты сама сказала, что дорога одна, — я пожал плечами, лишь после сообразив, что в броне это вряд ли заметно, — нам тоже нужно в Метинну.
     — Я не говорила, что мы идём в Метинну! — нервно поглаживая рукоять меча, скривилась черноволосая.
     — Но подразумевала, раз дорога ведёт туда.
     Ренаведд, ещё больше нахмурившись, заиграла желваками, что в её случае выглядело весьма презабавно — эдакий чёрный надутый ёжик. Воины, в отличие от своей командирши, за оружие в этот раз не хватались, лишь выжидательно поглядывая на неё. Драться им, похоже, совсем не хотелось. Наконец она что-то решила для себя.
     — Зови свою девчонку. Можете ехать с нами.
     — Мы не навязываемся и можем ехать сами…
     — Мне так спокойнее, — недовольно дёрнула она щекой, пряча левую руку за спину, — не придётся гадать, кто идёт по пятам, — и более не удостоив меня ни взглядом, она хлестнула поводьями коня, неспешно устремляясь к ушедшим вперёд повозкам.
     Путешествовать с караваном оказалось не в пример легче, чем лишь вдвоём. Да, к нам относились настороженно, но даже так мне удалось договориться с одним водителем повозки и часть пути провести внутри этой примитивной громыхающей деревянной коробки. Впрочем, и это лучше, чем на спине у бедного животного, которое всякий раз с облегчением вздыхало, стоило мне слезать с него. Хотя и были свои минусы. Например, мне пришлось отключить биосканер. Вносить столько исключений в режим его работы, включая не только людей, но и животных — дело долгое и бессмысленное.
     Оставив Цири где-то в хвосте колонны, будто диковинная змея, извивающейся среди могучих лесных исполинов, я направил своего чуть передохнувшего коня вперёд, высматривая по пути Ренаведд. Требовалось поскорее внести ясность в один немаловажный для нас вопрос и ответ могла дать разве что она.
     — Густой здесь лес. И дорога плохая. Отчего по ней идёте, а не по тракту, неужто так быстрее? — как бы невзначай пристраиваясь рядом, издалека начал я. Не слишком удачно — девушка тут же насторожилась, нахмурилась и глянула на меня с очередной порцией параноидальной подозрительности. Ну что поделаешь, дипломат из меня аховый, знаю.
     — А тебе-то какое дело?
     — Ты спрашивала, не будет ли за нами погони. Я тоже спрашиваю — не будет ли погони за вами. Мы не хотим неприятностей.
     — С чего ты решил, что за нами может кто-то гнаться? — хищно прищурившись, она как бы невзначай уронила руку на рукоять меча.
     — Не думаю, что ты просто так всполошилась, едва услышав про ловчих, — я был сама невозмутимость.
     — Это не твоё дело, — сквозь зубы прошипела черноволосая.
     — Моё, если мы едем вместе.
     — Я уже начинаю жалеть об этом, — её пальцы так и плясали на рукояти меча.
     — Послушай, Ренаведд, — попытался я немного сгладить углы. Ссориться не было ну никакого желания. — Меня не волнует, что и куда вы везёте, законно это или нет, — девушка нервно дёрнула щекой, и я догадался, что насчёт «законности» угадал, — единственное, что меня беспокоит — опасно ли это. Не хотелось бы попасть под горячую руку в случае чего.
     Черноволосая надолго задумалась. Я её не торопил, спокойно двигаясь рядом, да разглядывая окружающих. Почти все люди, хотя вон те двое не то в куртках, не то в халатах, расшитых цветными нитками и бусинками — явно эльфы. И ростом повыше местных людей, и ушами тоже подлиньше. Ещё в одной из телег ехало шестеро совсем уж карликов — едва мне до пояса. Были они бородатыми и просто до жути шумными. Если Ренаведд изначально и рассчитывала на хоть сколько-нибудь тихое передвижение по лесу, то эта компания явно зарубила все её старания на корню. По-моему, в итоге она просто плюнула. Я, правда, так толком и не понял кто это — краснолюды, гномы или низушки. Из рассказов Цири выходило, что это три разных народа, или расы, если угодно, но в чём между ними разница — как-то прошло мимо меня. Хотя девушка уверяла, что разница огромна и, если, например, гнома назвать низушком, он страшно обидится. Но большинство конечно же были обычными людьми. Насколько вообще применимо слово «обычные» к людям на голову, а то и на две ниже меня. Лица европеоидные, ни одного азиата или негра. Кстати по словам Цири — про узкоглазых и желтолицых людей здесь вообще не слышали, а чернокожие вроде бы живут в каком-то далёком Зангвебаре, а многие и вовсе не верят в их существование. Вот так вот. Негры миф, а эльфы нет…
     — Про эту дорогу мало кто знает, — прервав мои вялотекущие мысли, внезапно расщедрилась на ответы Ренаведд, — и ещё меньше ей ходят.
     — Неудобно? — открыв забрало, позволяя лёгкому ветерку касаться лица, я повернулся к девушке. Её аж передёрнуло, глаза сами полезли на лоб, и кажется она забыла, что хотела сказать. Знакомая реакция. Уже доводилось сталкиваться в нескольких деревнях. Там правда народ попадался ещё более нервный. Кто-то даже убегал. Странно, но на закрытое зеркальное забрало, со стороны выглядящее, как цельный полированный кусок металла такой реакции не было.
     — Да… — она судорожно сглотнула, всё же взяв себя в руки. — Неудобно. И места так себе.
     — По-моему самый обычный лес.
     — Не здесь, — мотнув головой, девушка наконец отвела взгляд, — эта дорога старая, ещё эльфийская. Ведёт к их городу в Плизкиных нагорьях.
     — То есть мы проедем через эльфийский город? — помнится, Цири говорила, что эльфы уже давно живут среди людей и своих городов у них не осталось.
     — Через то, что от него осталось. Там давно уже одни руины.
     — И кто его разрушил? — спросил я, уже догадываясь, каков будет ответ.
     — Люди.
     — Тогда чего бояться, если там одни руины?
     — Ты странный, знаешь об этом? — криво ухмыльнулась Ренаведд. — Последний вшивый кмет знает, что в руинах любят селиться всякие твари, а эльфовские руины и вовсе, что магнит для всяких чудищ.
     — Вот оно как… — только встречи с новой порцией страхолюдин мне и не хватало. Если тех же утопцев пули брали лишь в голову — а это, по словам Цири одни из наименее опасных монстриков, населяющих сей прекрасный мир, которых даже местные крестьяне чуть ли не вилами гоняют, то чего же ждать от созданий, населяющих брошенные руины? Не только же из корабельного орудия они убиваются? Тем более, что его под рукой как-то не завалялось.
     — И раз уж мы заговорили о чудовищах, — как ни в чём ни бывало, продолжила девушка, украдкой косясь на меня, — хотелось бы узнать, кто ты такой? Ты же не ведьмак…
     — Нет, не ведьмак, — усмехнулся я. За время пути, меня за ведьмака принимали уже третий раз, — и ты не первая, кто у меня это спрашивает. Неужто похож?
     — Вживую я ведьмаков не видела, — ещё раз оглядев меня с ног до головы, проговорила она, — но слышала, что у них нечеловеческие жёлтые глаза и нечеловеческая же скорость. Твои глаза человеческими назовёт только слепой, а то, как ты двигался, когда мы встретились…
     — Двигался? — я был удивлён. До драки же вроде не дошло.
     — О, поверь, опытному фехтовальщику такое подметить на раз-два. Ты был готов к бою, ты был уже почти в нём. Может ты и сам не замечал этого, но мне хватило, чтобы понять — схватка с ведьмаком будет стоить жизни всем моим людям.
     — Да, ты права, — не став разочаровывать девушку, легко согласился я, — чтобы обезвредить вас всех, мне хватило бы двадцати одной секунды. И тем не менее, сейчас ты убеждена, что я не ведьмак. Отчего же?
     — Ну, — впервые с нашей встречи, довольно искренне улыбнулась она, — ведьмак, не знающий, что в руинах водятся монстры — это nonsense.
     — Я не ведьмак, это уж точно, но защитить себя и Цири смогу.
     — Верю, — черноволосая легко кивнула, — Цири это же та девчонка, что едет с тобой? А, впрочем, она меня мало волнует. Куда интереснее — кто такой ты, Владислаф Грозофф?
     — Я человек, если ты об этом, — медленно, подбирая слова, проговорил я. Полностью открываться перед девушкой совершенно не входило в мои планы, однако дать какую-то информацию о себе было необходимо. Пусть и несколько откорректированную, — не такой, как вы, но человек. Я не отсюда — издалека. Был, хм… Одним из помощников капитана патрульного… Военного, если по-вашему, корабля. «Конкордия», так он назывался. А потом корабль сбили, то есть уничтожили, и я оказался здесь.
     — Вот как? — удивлённо вскинула брови Ренаведд, — значит ты моряк?
     — Не совсем. Хотя, наверное, можно сказать и так.
     — На моряка ты похож ещё меньше, чем на ведьмака, уж поверь, моряков-то я видела порядком, — снисходительно улыбнулась она, — да и больно далеко ты от моря забрался.
     — Верю, — не стал отрицать очевидного я, — и не сомневаюсь, что на ваших моряков я не похож совершенно.
     — И всё равно продолжишь настаивать, что ты моряк? — с ехидцей проговорила она.
     — Я лейтенант-коммандер Грозов, крейсер «Конкордия», ФПС Солнечной Федерации. «Моряк» — это очень неточное слово, но наиболее близкое из того, что есть в вашем языке, — нахмурился я, пусть её любопытство и было мне более чем понятно.
     Похоже девушка мне не поверила, однако добиваться правды не стала. Видимо не столь уж она и была ей нужна. Но главное я в итоге узнал. Опасаться здесь следовало скорее чудищ, а не людей. Однако многие купцы решались рискнуть ради прибыли и жизнью. По словам Ренаведд, на этой дороге нет пограничных постов между провинциями Гесо и Метинна, а потому деньги за пересечение границы взимать некому. Как и за пользование самой дорогой. И что ещё важнее для некоторых нечистых на руку торговцев — никто не проверяет сами товары. А это настоящее раздолье для контрабандистов. Так что предприимчивая девушка, каким-то чудом сумевшая возглавить побитую жизнью банду наёмников, быстро смекнула все возможные выгоды, разведала местность, и, вот уже два года как, предоставляет купцам свои не слишком законные услуги. Выступая, впрочем, не только проводниками, но ещё и охранниками, главным образом от разбойничьих ганз, порой орудующих в разных провинциях огромной империи.
     К сожалению, дальше разговор у нас как-то не заладился, и я вернулся назад к уже такой привычной, знакомой и понятной мне Цири. Девушка с волнением ждала вестей и едва ли не приплясывала от нетерпения прямо в седле. Пришлось её успокаивать, да пересказывать наш с Ренаведд разговор.
     — Тебе стоит быть осторожнее с ней, — стоило мне закончить, как тут же выдала моя спутница, — мне она не нравится.
     — А что так?
     — Ренаведд, — как будто имея ввиду нечто само собой разумеющееся, негромко произнесла девушка.
     — Что «Ренаведд»? — не понял я.
     — Это не имя, а скорее прозвище. «Королевское дитя», вот что оно значит на старшей речи.
     — Ну мало ли почему её так назвали, — так и не поняв причины тревоги, я пожал плечами, — да даже если и сама… Это ведь у вас не запрещено?
     — Не запрещено… — задумчиво, будто уйдя в себя, протянула Цири.
     ***
     — Нет, не так, — Цири подошла к закованной в броню фигуре, поправляя положение ног, — я же говорила, от того как стоят ноги зависит половина успеха!
     — Мне так неудобно, — недовольно ответил Влад, — чувствую себя идиотом. И залечь не получится быстро.
     — Ох, ну зачем тебе залегать? — воздела очи к небу девушка, издав нечто вроде обреченного стона.
     — Чтобы случись что — вести огонь по противнику.
     — Нет, идиоткой себя чувствую я, — со вздохом Цири помассировала переносицу, — тебя учить фехтованию или нет?
     — Учить.
     — Тогда делай как я говорю, — почти прокричала девушка, стукнув парня палкой по закованной в броню голени, — ногу на треть шага назад!
     За соседним костром заржали контрабандисты, одобрительно подбадривая юную наставницу, указывая куда и сколько ещё раз стоило бы его приложить.
     — Рыцарь, не умеющий фехтовать, — с едкой иронией заметила примостившаяся на пеньке Ренаведд, — подумайте только...
     — Вот так, верно, теперь шаг вперед и взмах, вот так, да. Повторяй за мной, — Цири решила не обращать внимания на вредную девушку, уже отвесившую с дюжину комментариев, насчет фехтовальных умений Влада. И это только за сегодня! — Да верно. Повторить? Нет? Тогда давай сам.
     — Да он же мечом машет как кмет поленом, — фыркнула брюнетка, не прекратившая попыток уязвить мужчину, — беспомощный, как котёнок.
     — Ренаведд, а не могла бы ты заткнуться и не говорить под руку? — зло шикнула на неё раздраженная Цири, благополучно забыв о данном себе обещании не обращать внимания. Это было странно, но похоже все эти желчные издевательства задевали её куда сильнее Влада. Тому, кажется, вообще было всё равно.
     — Не надо так со мной говорить, малютка, — с угрозой ответила девушка, разом растеряв всю веселость, поднимаясь.
     Цири покраснела от негодования — она терпеть не могла, когда её так называли и уже набрала воздуха для гневной отповеди, но тут ей на плечо легла рука Влада.
     — Не стоит Цири, — тихо проговорил мужчина, после чего поднял взгляд своих отливающих золотом глаз на Ренаведд, — говоришь, как кмет с поленом? Возможно. Беспомощный? Отнюдь, — Влад приглашающе махнул рукой на примятую траву, где они занимались.
     — Хочешь со мной схватиться? На мечах? — удивленно вскинула брови черноволосая.
     — Ну, ты же его не для украшения носишь? — ехидно усмехнулся парень, намекая на одну из реплик девушки, когда та высказала идею что меч на поясе нужен ему только для красоты.
     — Нет, — заиграла желваками девушка, нахмурившись, — но у вас только одна деревяшка.
     — Можешь использовать свой меч, если не жалко, — пожал плечами Влад, — а мне хватит и деревяшки.
     Он аккуратно вынул слегка обструганную прямую палку, долженствующую изображать меч, из рук Цири, закрыл шлем, и замер в ожидании.
     Пламя плясало в вечерней тьме, языки костров выдавали причудливые отсветы, рождая гротескные тени бегущие и будто танцующие вокруг — по примятой траве, веткам деревьев, лицам людей, замерших в ожидании интересного зрелища... Лишь один предмет казался здесь чуждым, словно принесенным из других далёких мест. Массивная фигура рыцаря в тёмной броне.
     — А не боишься? — прищурившись, да заведя левую руку за спину, нарушила повисшую тишину черноволосая девушка.
     Мужчина промолчал, продолжая ждать.
     — Ну хорошо, — наконец не выдержала вглядываться в безмолвную зеркальную маску-забрало Ренаведд, — но я не собираюсь сдерживаться.
     — А мне придётся, — ответил ей грубый, лишённый эмоций и жизни голос. Совсем не похожий на голос Влада. Впрочем, Цири не испугалась, ей уже доводилось слышать подобное. Пустынный монстр, схватка в Глысвене... Влад ей объяснял про что-то там связанное с искусственной мо-ду-ля-цией голоса в закрытом шлеме. Она не слишком поняла, но главное ухватила — бояться, что в него вселился демон, не стоило. А вот некоторые из контрабандистов вздрогнули от столь резкой перемены.
     Обнажив свой длинный узкий меч, Ренаведд, нехорошо улыбаясь, вышла вперёд. Собравшийся у костров люд одобрительно загомонил, подбадривая свою предводительницу и отпуская скабрезные шуточки в сторону Влада.
     — До каких пор бьёмся? — иронично улыбнувшись, девушка совершила быстрый росчерк приветствия своим мечом, скорее даже шпагой.
     «А она быстра», — заметила про себя Цири наблюдая за движениями черноволосой. Ведьмачка уже не была столь уверена, что одержала бы верх, доведись им сойтись в бою.
     — Пока ты не окажешься прижатой к земле, — абсолютно безжизненный голос. Но люди оттого загомонили ещё сильнее.
     — Тешь себя надеждой, котёнок, — буквально прошипела Ренаведд, и тут же сорвалась вперёд.
     Быстро, очень быстро.
     Влад стоял на месте до последнего, а затем просто ударил палкой, по летящей ему подмышку шпаге. Да не по острию, а по клинку! Удар оказался такой силы, что шпагу просто вырвало из рук девушки, воткнув в землю, а саму Ренаведд он легко и непринужденно перекинул через подставленное бедро, заставив покатиться по земле. Всё произошло так быстро, что даже внимательно глядящая Цири едва поспела ухватить все детали. И это она! Та, кто столько раз наблюдала за тренировками ведьмаков. Влад был быстрым, как ведьмак, это уже не вызывало никаких сомнений!
     Зрители недовольно загудели, явно не успев даже понять, что произошло. Впрочем, ещё мгновение и Ренаведд вновь была на ногах, со злостью сплевывая под ноги.
     — Ещё, — коротко произнёс Влад, кидая ей вытащенную из земли шпагу.
     В этот раз девушка не пыталась действовать с наскока, медленно обходя мужчину по сужающемуся кругу. В её глазах блестел азарт пополам с желанием реванша. А парень и не думал разворачиваться вослед! Склонив голову он, казалось, невидящим взглядом смотрел куда-то в лес. Впрочем, брюнетка не была дурой, и после первого щелчка по носу не спешила покупаться на такое показное игнорирование, продолжая идти по кругу, то сужая, то разрывая дистанцию.
     Наконец, похоже, Владу это надоело — резкое смазанное движение — глухой звук удара и выбитая из руки шпага вновь утыкается в землю. Ренаведд морщится от боли в пострадавшей руке, но сдаваться не спешит.
     — Ещё, — новая, хлесткая как удар кнутом команда Влада.
     В этот раз меч девушка принимает левой рукой. Правая кисть у нее, кажется, онемела — почти не движется. А мужчина теперь идёт прямо на черноволосую, даже не думая поднимать палку вверх. Ренаведд, выставив клинок, грамотно отступает. В её глазах больше нет того азарта боя, как ещё совсем недавно. Но и признавать поражение она не собирается. Уж точно не при своей банде.
     Первый, нарочито медленный и откровенно кривой выпад Влада, девушка парирует мечом, пуская вскользь, — «левой рукой у неё получается куда хуже», — замечает Цири. Второй откровенно неловкий замах — брюнетка решает уклониться, проскочив под палкой за спину мужчине, но не тут-то было. Ещё одно смазанное движение, хруст дерева, хлопок, а в следующий миг оказывается, что Ренаведд лежит на земле, а сверху, заведя ей руки за спину и уперев бронированное колено в спину, замер Влад.
     И тишина.
     Цири оборачивается на костры, но все контрабандисты, все торговцы, замерли с одинаково раскрытыми ртами, кажется даже забыв, как дышать.
     — Ты в порядке? — нарушил тишину голос мужчины. Но не тот пустой и мертвый, нет! Самый обычный.
     — Кк-как-кое к диаволу в порядке! — сдавленно прошипела откуда-то из-под него девушка, — ты мне обе руки сломал!
     — Всего лишь ушиб, — отпуская её и отстраняясь ответил он, — вроде бы. Надо лучше осмотреть.
     — Да пош-шёл ты! — Ренаведд, отмахнувшись от помощи, сама поднялась и заковыляла к своему пеньку. Парень обвёл притихших наёмников и купцов суровым взглядом.
     — Может быть кто-то ещё хочет мне что-то сказать? Нет? Я так и думал.
     Цири облегчённо выдохнула и наконец разжала непонятно, когда сжатые кулачки, позволяя себе чуть расслабиться. Нет, она знала, что Влад победит, по-иному и быть не могло, но всё же… Всё же она волновалась за него. А вдруг бы что-то пошло не так? Вдруг эта дура психованная случайно угодила бы ему в сочленение доспеха? И пусть парень говорил, что даже там броню не пробить «тупой железной палкой», но… А вдруг?
     Вот уже три дня они шли с караваном контрабандистов по необитаемым диким местам. По пути им не встретилось ни одной деревни, даже ни одного завалящего хуторка охотников! Истории о том, что в Нильфгаарде просто море пустой земли оказались правдой. Но тогда зачем, зачем чёрные полезли к ним на Север? Девушка сокрушённо вздохнула — она не знала ответа.
     Контрабандисты оказались, на удивление, не такими уж плохими людьми. «Уж точно лучше, чем их вредная командирша» — мстительно глядя на болезненно морщившуюся Ренаведд, заключила девушка. Первоначально к ним конечно же отнеслись настороженно, но постепенно подозрительность сошла на нет. Двое наёмников, правда, одно время поглядывали на неё неприятными маслянистыми взглядами, но монументальный вид Влада явно не добавлял им решимости. А потом с ними о чём-то негромко поговорила вредная брюнетка, и эти двое и вовсе стали шарахаться от Цири, как гули от серебра.
     Зато с шумной компанией краснолюдов, перевозивших в своей повозке нечто очень ценное, о чём ну совершенненько никто не должен был знать (и разумеется знал весь караван), она сошлась в первый же день. Краснолюды здорово походили на её старых знакомых с Ярпеном Зигрином во главе — и манерами (их полным отсутствием), и грубоватыми разговорами, и постоянной заковыристой руганью, и конечно же общим состоянием весёлой безбашенности. А уж когда выяснилось, что один из них приходится троюродным внучатым племянником кому-то из Зигринов Махакама, а она, Цири, знакома с Ярпеном — её и вовсе приняли почти, как родную.
     Влад первое время поглядывал на это неодобрительно, но видя, что ей ничего не угрожает — молчал. А потом и сам сошелся с их предводителем — статным и важным Дьёрдемом Дорритом. Девушка подозревала, что причиной тому послужило дерево — с десяток вершков шириной, перерубленное Владом одним взмахом своего короткого тёмного кинжала. С тех пор краснолюд шмелём вился вокруг её спутника, разливаясь соловьём на какие-то одному ему понятные кузнеческие темы.
     А сегодня они прошли мимо древних руин эльфийского города. Близко подходить не стали — Ренаведд сказала, что места здесь дурные и чем скорее они минуют развалины, тем лучше. Но даже взгляда мельком хватило, чтобы восхититься красотой остатков строений минувшей эпохи. Руины напомнили ей когда-то нестерпимо давно виденный Шаэрраведд… «Странно», — подумала она, — «ведь это было совсем недавно, несколько лет назад, а кажется будто прошла целая жизнь», — девушка грустно улыбнулась, вспоминая то, другое путешествие. И там была опасная дорога, обоз, весёлые краснолюды, суровый неулыбчивый предводитель каравана, и самые близкие для неё люди — Трисс и… Геральт. «И кровь», — внезапно ярким пятном перед глазами вспыхнула белая роза из Шаэрраведа с багрово-красными каплями крови на ней.
     — Кровь, — одними губами прошептала девушка. Холод, страх, отчаяние, — кровь…
     Разрушая ночную тишину и тихое гудение готовящегося отойти ко сну лагеря, со стороны пройденных руин раздался дикий, нечеловечески-вибрирующий, звенящий вой.
     Ему вторил ещё один. Где-то совсем рядом…

Примечание к части

     Всех причастных (Дорогие Дамы)) с Праздником! Ну и в честь праздника - новая глава! По традиции - делаем ставки, с кем в следующей главе будут рубиться наши герои!))) Иллюстрации: Ренаведд (Сианна) - (В игре ей слегка за 30, сейчас же где-то в районе 25, так что выглядеть должна несколько моложе, чем на рисунках))): https://pp.userapi.com/c850224/v850224282/fa410/z3PAeFKj1NU.jpg https://pp.userapi.com/c850224/v850224282/fa41a/tf_PqvSZaP8.jpg https://pp.userapi.com/c850224/v850224282/fa424/zV4iS021OAM.jpg Через лес: https://pp.userapi.com/c850224/v850224282/fa42b/0r10me_uZeY.jpg p.s. пытался перенести "интерлюдию" чуть раньше - хотел поставить перед главой "Глысвен", там бы она смотрелась логичнее - и не смог. Не нашёл как. Может кто знает, это вообще возможно? А то не хотелось бы удалять её и создавать заново.
>

Ночь длинных клыков

     Ренаведд отмахнулась от моей руки и, тяжело ступая, побрела к своему пеньку. Похоже она обиделась, ну так сама виновата. Никто же не просил её изводить меня все минувшие дни. Был бы кто другой — мог бы и прибить ненароком, уж нравы местные даже для меня, насмотревшегося за войну всякого, оказались довольно дики. Или с кем другим она бы и вести себя так не стала?
     Нет, ни в коем случае нельзя сказать, что последние несколько дней прошли плохо. Нет, совсем даже наоборот — я наконец-то смог хоть немного расслабиться. Те три недели, что минули с боя на орбите и падения, я был напряжён словно пружина, готовый в любой момент среагировать на любую мыслимую и немыслимую опасность. И возможность хоть чуть отдохнуть от состояния постоянного ожидания удара — дорогого стоила. И даже одна совсем обнаглевшая от собственной безнаказанности черноволосая дамочка, воспринималась больше как неизбежное зло, так — жужжание где-то на грани слышимости.
     Низкий, на грани инфразвука, рычащий вой разорвал ночную тишь, разом прервав все шепотки да разговоры, царившие вокруг костров после показательного боя. Люди тревожно оглядывались по сторонам, потянувшись за оружием. В стороне испуганно заржали кони — кто-то кинулся успокаивать беснующихся животных.
     — Чего это было? — придерживая меч, да настороженно вглядываясь в тени деревьев, пляшущие в отблесках костров, воскликнул Тибор — один из ближайших подручных Ренаведд.
     — Зверюга какая? — зябко ёжась, придвинулся поближе к костру немолодой воин с длинными обвисшими усами.
     — Да кот то! Камышовый кот, истинно вам говорю! — окидывая важным взглядом притихших людей, принялся хохориться какой-то молодой паренёк. — Вот, чай у нас на болотах…
     — Тю, молчи, балда, — отвесил ему подзатыльник его более старший сосед, — откуда здесь коты, бестолочь? Да и не похоже то на кота, не похоже…
     Я кинул быстрый взгляд на Цири. Девушка, вцепившись в меч, напряжённо замерла с таким лицом, будто пыталась вспомнить нечто очень важное. Новый вой раздался куда ближе и совсем с другой стороны. Цири вздрогнула, крепко закусив губу. Чертыхнувшись, вынимаю из крепления на спине автомат, да врубаю встроенный в шлем ПНВ с тепловизором. Ночная тьма вокруг приобрела новые почти осязаемые очертания, расступаясь вдаль. Яркими бело-красными пятнами сияли костры и люди вокруг них, тёмно-серой блестящей массой возвышался лес, а чуть в отдалении, прикрытые листвой, дрожали едва различимые пятна лошадей.
     Контрабандисты и наёмники Ренаведд поднимались из-за костров, кто-то ушёл к шатрам и уже надевал броню, кто-то просто напряжённо вглядывался в темень, силясь высмотреть хоть что-нибудь, а некоторые и вовсе жались поближе к огню, словно веря, что он защитит их от неведомой угрозы. Да угрозы… Всех их объединяло одно — непонятный вой воспринимался совершенно разными людьми не как крик какого-то неведомого животного, а именно, как угроза.
     Однако, никто толком так и не успел ничего сделать, когда со стороны лошадей раздался первый, наполненный ужасом крик, тут же прервавшийся. Испуганно заржали и захрипели кони, а ночь вновь разорвал низкий вибрирующий вой.
     — Да какого? — проорал Тибор, в спешке утягивая ремешки на своём доспехе.
     — Всем встать в круг! Не отходить от костров! — с лицом, словно застывшая восковая маска, Ренаведд принялась сгонять растерявшихся людей в одно место.
     — Рене, там наши… — начал было Тибор, но тут же оказался перебит буквально наскочившим на девушку щуплым мужчиной в очках в деревянной оправе — старшим купцом какой-то там гильдии.
     — Там мои возничие! — кричал он, размахивая руками, стремясь не то стать больше и выше, не то и вовсе взлететь. — Сделайте же что-нибудь, вы, сучьи дети! Я вам заплатил целую гору…
     — Всем оставаться на местах, — прикрикнула Ренаведд на дёрнувшихся было мужиков с короткими мечами, — что бы это ни было — в ночи оно видит лучше нас.
     И словно в подтверждение, из темноты раздался ещё один крик, резко оборвавшийся противным бульканьем, а в следующий миг, из тёмных кустов в круг света выпало тело с буквально разодранным горлом.
     — Цири быстро… — договорить я не успел — нечто втянуло мертвеца обратно в кусты. И что самое поганое — даже через тепловизор я не мог понять, что это было. Лишь какие-то едва уловимые вспышки и переливы — будто неведомый убийца был одет в броню с отличной термомаскировкой.
     — Wampiry… — обречённо выдохнули у меня за спиной.
     — Что? — через камеры быстро оцениваю обстановку вокруг, убеждаясь, что с девушкой всё в порядке.
     — Wampiry, — уже громче провозглашает она, так чтобы услышали все на поляне. — Это wampiry их несколько — не заходите в тень и держитесь рядом друг с другом! Первыми убивают одиночек!
     — В круг, все в круг! — надрывалась Ренаведд, с проклятиями продираясь к нам, мимо пытавшихся создать хоть какое-то подобие кругового строя наёмников.
     — Влааад… — негромко, испуганно, словно моля, протянула Цири. Да что с ней такое, не понимаю? Отчего очередной местный зверёк вызвал такой страх и панику? Нет, понятно, что в одиночку с ними похоже местным не сладить, но здесь же на поляне больше двадцати человек! Вооружённых! Какая животина вообще сунется?
     — Wampiry? Девчонка, ты уверена? — буквально прошипела наконец пробравшаяся к нам черноволосая. — Откуда ты вообще…
     — Wampiry низшие, — сглотнув ком в горле, кивнула Цири, — их несколько. Не меньше двух, а то и трёх. Так воют только они, когда добычу загоняют. И тот возница убитый — ему горло разорвали!
     «Wamp…», так, стоп! Слово-то знакомое какое.
     — Цири, — быстро, пока Ренаведд собирается с мыслями, оборачиваюсь к девушке, одним глазом следя за картинкой с камер, — эти твои «вампиры», это такие эээ… Твари с длинными клыками, любят пить кровь, боятся чеснока и серебра и живут в замках…
     — Вампиры не боятся чеснока — это выдумки глупых кметов, — морщится она, внимательно вглядываясь в пляшущие в низком подлеске тени, — серебра боятся, да и света солнечного. Но лишь низшие. И в замках они не живут — низшие уж точно.
     — Низшие — значит не такие опасные? — непонятно выругавшись, вздёргивает бровь Ренаведд.
     — Низшие — значит не такие умные, — разочаровывает её Цири, — к низшим относят ekimmu, fledera и garkaina… Это точно не ekimmi — они одиночки. Могут быть flederi, но если их больше двух… — девушка невольно понижает голос, вновь сглатывает и крепче сжимает меч, — если их больше двух, то это могут быть только garkain и flederi.
     — И что? — не понимает черноволосая. Похоже ей эти названия тоже ничего не говорят. — Ты же сказала, что они нападают на одиночек. А нас здесь вон сколько!
     — Если есть garkain — не только на одиночек, — медленно мотая головой, тихо шепчет девушка, — не всякий ведьмак сладит с ними, когда их несколько…
     — Так, Цири, соберись, — взяв за плечи, встряхиваю, даже не пискнувшую девчонку, — здесь ещё я есть, — заглядываю в изумрудные глаза, где плещется ужас. Так, а это мне уже откровенно не нравится. Цири далеко не из пугливых, и чтобы привести её в такое состояние — надо сильно постараться. Мать твою, да что же это за твари такие жуткие здешние вампиры? Явно не смазливые юнцы с тонкими зубками и полным набором подростковых комплексов. — И поверь — я самый страаашный зверь в вашем болоте — те крабики в пустыне не дадут соврать, — ободряюще подмигиваю девушке.
     — Влад, ты, ты… — запинаясь, только и выдавливает она. Кажется, страх начинает потихоньку отпускать её.
     — Я, я, не волнуйся, — усмехаюсь, и быстро вставляю в гранатомёт плазменную гранату, — мы ещё пустим этих твоих фледеров на хороший такой шашлык, — врубаю сканер биоформ, ставя ограничение срабатывания в двадцать метров. Как раз на людей на поляне реагировать не будет. А те уже успели сбиться в неровную кучку между костров, предусмотрительно укрыв безоружных внутри. Кто-то даже щитами укрылся, да палки-копья вперёд выставил.
     А больше сказать ничего и не успеваю — истошно трещит сканер биоформ, выдавая направление на крупное скопление биомассы. Сколько там? Ох, ё! За полторы сотни килограмм зверушка! На тепловизоре по-прежнему пусто, лишь какие-то невнятные редкие всполохи далеко за листвой — словно горячее дыхание. Стреляю наугад по мелькнувшему среди деревьев смазанному силуэту. Неудачно — лишь выбиваю щепки из толстых стволов, а неведомой твари уже и след простыл — будто растворилась в лесу.
     — Цири! Быстро бегом ко всем! Укройся...
     — Нет! — уверенно мотает головой девушка и почти прижимается ко мне спиной, выставляя меч вперед. — Я при…
     — Я сказал — быстро! — оборачиваюсь, хватая девушку за воротник, и с силой толкаю в сторону укрывшихся за щитами и пиками людей. Вовремя она решила героизм с характером проявить!
     От контроля обстановки я отвлекся всего на пару мгновений — лишь удостовериться, как девушка скрывается за спинами ощетинившихся оружием мужиков, а в следующий миг, там, где ещё совсем недавно стояла Цири, замечаю расплывчатое движение и на одних рефлексах успеваю обернуться, выставляя перед собой бронированный наруч скафандра. По руке словно корабельной пневмопереборкой врезали! Синтомышцы бронескафа погасили часть удара, но даже так меня повело в сторону.
     Одной мыслью взвинчиваю восприятие на треть возможного — инъектор брони тут же вкалывает дозу стимуляторов. Вскидываю автомат, тратя лишь доли секунды на оценку ситуации. Передо мной предстала жуткая тварь, словно явившаяся из ночных кошмаров — за два метра высотой, непропорционально длинные конечности, увенчанные здоровенными когтями и огромная треугольная башка с зубастой пастью. Жму клавишу спуска, буквально перечеркивая очередью, явно офигевшую от того, что я все ещё жив пакость. Тонкие иглы прошивают зверюгу насквозь, вырывая с обратной стороны целые куски мяса в брызгах тёмно-коричневой густой крови.
     Чудище завизжало, отпрыгивая назад на добрых пять метров. Ничего себе прыть! Да человека такая очередь в упор должна была на две части развалить, а эта фиговина ещё и прыгает!
     Перекрестие виртуального прицела уже захватывает голову непонятного существа, но в последнее мгновение оно, продолжая истошно верещать, рывком уходит в сторону и вольфрамовые иглы вместо головы врезаются в правую лапу, практически вырывая её вместе с плечом. Но и этого оказывается мало! Резкими рваными движениям, буквально в несколько прыжков, вампир влетает под полог леса, скрываясь за деревьями. Все пущенные в развороченную спину пули не приносят особого результата — монстр лишь несколько раз спотыкается и только. Три секунды, а его и след простыл — одни лишь пятна крови да вывороченного мяса напоминают о схватке. Ну нихрена ж себе у него живучесть!
     Вновь треск сканера — сразу три цели, движутся быстро и как назло всех их от меня отделяет толпа людей. Чёрт! Я же послал туда Цири! Если эти твари все такие сильные, то втроём они разметают укрывшихся за щитами людей, как тяжёлый крейсер звено корветов. Ещё больше взвинчиваю восприятие, кидаясь к строю людей. Четыре секунды! Всего четыре секунды, чтобы обежать строй. И их мне не хватает. Первое чудище появляется аккурат с противоположной стороны. Поначалу и криков не было — никто даже не успел толком ничего понять, а когда люди полетели на землю вместе с разбитыми щитами — мне стало резко не до них. Из листвы, гигантским прыжком, разом покрывая добрый десяток метров выпрыгнул ещё один вампир. Уже знакомая треугольная башка, здоровенные руки с когтями. На этот раз я успел заметить на них небольшие перепонки, как у летучей мыши, впрочем, вряд ли они были нужны для полёта. С такой-то массой…
     Налетаю на не ожидавшую подобного тварь всей своей массой, роняя на землю. Сам, не удержавшись, качусь следом, но тут же вскакиваю. Чудище тоже на ногах. Росчерк автоматной очереди кромсает монстра от бедра до плеча — пытаюсь попасть в голову, но на таком расстоянии тварь слишком резво уходит в сторону, будто понимая всю опасность моего оружия. А в следующий миг она, вопреки моим ожиданиям, бросается не прочь, а на меня, принимая все пули грудью. Ничего не успеваю сделать и падаю наземь. Меня пытаются насадить на когти, сантиметров по сорок каждый, но те лишь бессильно бьют в грудную бронепластину. Толчок ощутимый и не будь на мне брони — меня бы прошило насквозь. Вампир на мгновение теряется, и мне этого достаточно. Вырываю из ножен свободной рукой нож — и молекулярно-заточенное лезвие отсекает твари пальцы по самую кисть. Чудище пытается отшатнуться, но я уже захватил его лапу своей ногой, как следует сжав синтомышцами — пакость неловко валится назад, а я, словно подброшенный пружиной, запрыгиваю сверху, метя ножом в голову. Удар смазывается — монстр дёргает головой и клинок вместо глаза входит прямиком в пасть, выбивая передние бритвенно-острые клыки. Не давая твари опомниться, с силой, напрягая мышцы экзоскелета, рву клинок вверх, распарывая голову буквально на две половинки. Ну если и этого будет недостаточно, чтобы наконец убить эту гадость, я уже и не знаю, что… А, нет, хватило — нож располосовал мозг и чудище пару раз дёрнувшись, затихло. Твою то мать, такими темпами убью лезвия! И никакие ножны с системой заточки не помогут.
     Не успеваю толком подняться, как на землю передо мной падает что-то круглое. С содроганием узнаю в окровавленном предмете искажённую гримасой боли голову того самого купчишки в смешных очках. Очки так и остались висеть на его горбатом носу…
     Твари оказались быстры для простых людей. Слишком быстры. Пытаюсь выхватить в массе толпы, снующей меж костров, Цири, но не могу. Я её просто не вижу! Чёрт, чёрт, чёрт… Зато вижу ещё двух вампиров, устроивших для людей настоящую мясорубку. Из почти трёх десятков человек, что были на поляне — на ногах осталось от силы двадцать. Прошло то всего тринадцать секунд, а тут такое… Ну, если эта неугомонная девчонка полезла на передний край. Нет, в жопу такие мысли!
     Прыжком, не хуже, чем дохлое чудище, перепрыгиваю через головы людей, прямо за спину очередной треугольноголовой пакости, замедлившейся на паре мужиков с решительно-обречённым видом тыкавших ей в морду пиками. Не то чтобы они были серьёзным препятствием, но и лезть прямо на острия пик, ей явно не хотелось. И это промедление стоило твари жизни. В последнюю секунду она пытается увернуться, видимо услышав моё приземление, но я быстрее. Самую малость, но быстрее. Я уже знаю куда она уйдёт и бью на опережение — всаживаю нож в затылок, пробивая тонкую кость. Вампир противно взвизгивает и оседает на землю, так и не успев ничего толком предпринять. И только теперь замечаю, что поиграть в героев те двое решили не просто так. У их ног проглядывалось неподвижное тело — короткие, чёрные как смоль, растрёпанные волосы, кожаная куртка, высокие сапоги и рука, вывернутая под неестественным углом… Ренаведд. Внезапно, неподвижное тело, сдавленно матерясь, попыталось подняться, а когда не смогло — хотя бы отползти подальше от трупа монстра. Мужики кинулись её поднимать, но я уже не смотрел туда — было кое-что поважнее. Кажется, я наконец-то нашёл Цири.
     И то, что она, как дура стояла с мечом наперевес на пути последнего вампира, одним взмахом, буквально походя, смахнувшего голову какому-то неудачнику, оптимизма не внушало.
     ***
     Когда это случилось, Цири едва успела заскочить в круг людей, сбившихся у костров, да выставивших наружу всё, что нашлось под рукой. Внутри, прежде чем ей стало совершенно не до того, она разглядела лишь безоружного (не считать же за оружие против вампиров короткий кинжал) купца второй гильдии Болжидара, да молоденького мальчишку в глупой шапке — не то его писаря, не то воспитанника. Эти двое в панике бестолково жались друг к другу, не решаясь даже на секунду остановиться на месте и, словно стремясь оказаться подальше ото всех сразу.
     Влад предпочёл остаться в стороне, даже не приближаясь к кострам, и это очень беспокоило Цири. Да, у него была нечеловеческая, по-настоящему ведьмачья скорость реакции, которой не мешал даже тяжёлый латный доспех, на вид куда более массивный чем те, в которых сражались на турнирах цинтрийские рыцари, но хватит ли этого против низших вампиров — фледеров и гаркаина, способного легко разорвать на части рыцаря в полных латах? К тому же Влад по-прежнему орудовал мечом, как кмет дрыном (хотя и было бы странно, научись он за пару занятий чему-то большему). Девушка мысленно хмыкнула: «Поправочка, как ужасненько быстрый кмет с дрыном». Впрочем, у него ещё были и магические посохи, плюющиеся огнём и сталью далеко-далеко, пусть сам Влад и отнекивался, что в них есть хоть крупица магии. Похоже именно из-за них, чтобы не задеть остальных людей, её спутник не влился в ряды остальных.
     Сзади, оттуда, где остался Влад, разнеслись глухие звуки ударов, вой и звериный визг. По людям и нелюдям, словно волна, прошёлся ропот, да испуганные возгласы. Девушка было кинулась обратно, но они сбились настолько плотно, что из-за спин, в предательском свете костров, даже с ростом Цири не удалось разглядеть толком, что там происходит. А уж о том, чтобы проскочить — не шло и речи. Осознание этого и отрезвило её. Замерев на секунду, да попрекнув себя в легкомысленной глупости, она решила больше не лезть вперёд. Влад справится, должен был справиться… Да и пролезть в первые ряды, туда где краснолюды и вояки этой черноволосой гадины пытались сформировать хоть какое-то подобие строя, теперь казалось в самом деле глупой-глупостью. Её учили другому. Ведьмаки не сражаются в строю. Они бойцы-одиночки. Максимум парой с точно таким же ведьмаком. «Ведьмак в строю», — как пару раз выражался Ламберт, — «бесполезней самого затраханного латника-говнодёра». Девушка надёжно запомнила это и предпочла правоту вредного ведьмака не проверять.
     А в следующее мгновение ей стало и вовсе не до мысленных метаний. Вопли ужаса со спины, заставили её резко обернуться, вскидывая меч и мигом перетекая в защитную стойку. Дикие крики боли разорвали ночь, вот только теперь они принадлежали людям. Огромная чёрная тень, метнулась вперёд из темноты, погребая под собой сразу двух мужчин с мечами. И ещё одна, и ещё… Противный хруст и омерзительное чавканье Цири услышала даже сквозь шум боя — лязг стали и вопли страданий. Твари были быстры, в них кидали всё острое и тяжёлое, попадалось под руку, в них стреляли лучники и двое арбалетчиков. Но вампиры словно не замечали всего этого, продолжая свою кровавую жатву. Вот отблеск костра выхватывает оскаленную треугольную морду, полную острых клыков, а вот они уже вцепляются в горло растерявшемуся вознице. Но не разрывают нет, мощные челюсти буквально отрывают голову с плеч, перекусывая позвоночник и орошая густой тёмной кровью всё вокруг. Миг, и два пылающих злобой ко всему живому багровых глаза-уголька, смотрят на неё.
     Цири стало по-настоящему страшно. Как тогда, в Цинтре, только острее, обжигающе, ведь тогда она была совсем маленькой. Как на лесной дороге в Каэдвене, только безнадёжней, ведь с ней не было Геральта и Трисс. Как в ночи в предместьях Горс-Велена, только безысходней, ведь теперь бежать было некуда. Она будто бы вновь почувствовала себя маленькой девочкой, оставшейся в одиночестве в толпе на горящих улицах Цинтры. Кругом были ночь, пламя, крики боли и смерти. И чудовище, явившееся из ночных кошмаров за ней, за её кровью…
     Время словно замедлилось, Цири видела, как напрягаются мышцы фледера, как он отталкивается от земли могучими лапами, оставляя позади обезглавленное тело. «Перекат», — забилась в её разуме единственная мысль, — «перекат, нужно уйти перекатом». Она наклонилась, но было слишком поздно. Ей не успеть. И выставленный меч не спасёт — у твари длинные лапы и огромная тяжёлая туша.
     Что-то сбило её в сторону, выталкивая буквально из пасти бестии, и заставляя совершить тот самый перекат, отчего тварь обозлённо взвыла. Но в следующий миг по морде обернувшегося фледера чиркнуло остриё меча — вампир был слишком быстр и успел отдёрнуть голову.
     — Чего замерла малявка? — пересиливая звуки боя, напряжённо закричала Ренаведд. Этой глупой, самоуверенной гадины... Только что спасшей ей жизнь. — Эта тварь ждать не будет, пока ты носик напудришь.
     Разозлённый фледер, словно в подтверждение, услышанного, замахал лапами, пытаясь достать разом их обеих. Девушки незамедлительно отскочили в стороны — Цири даже умудрилась на этот раз достать вампира скользящим ударом. Жаль для того это значило не больше царапины. Что уж там! Из его тела торчали две стрелы, а бестия их будто и вовсе не замечала!
     Вольт, пируэт, отскок, ещё отскок — разорвать дистанцию. У неё нет настоящей ведьмачьей скорости и выносливости, чтобы сдерживать атаки низшего вампира, но есть неплохая ловкость, чтобы наносить удары и быстро отступать. Будь она одна — и это бы не сработало, тварь куда быстрее и просто догнала бы её, разорвав на части. Но здесь была и Ренаведд. Сходу разгадав замысел Цири, черноволосая принялась действовать так же, как и ведьмачка. Быстрое сближение с противоположной стороны, пока тварь отвлечена на Цири, укол, реже рубящий удар и тут же разрыв дистанции. Очень вовремя из-за костра выскочило двое мужчин, где-то раздобывших длинные пики. Теперь фледеру приходилось отвлекаться на три стороны разом, причём против пик, его преимущество в длинных конечностях не играло особой роли.
     Но долго так продолжаться не могло, и удача всё же покинула их. Видимо твари надоела чересчур вертлявая добыча, и когда Ренаведд в очередной раз решила сблизиться с монстром, тот не оборачиваясь ударил её ногой, откидывая на пару метров. Удар был столь силён, что контрабандистка распласталась на земле, судорожно открывая рот и пытаясь вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Победно взвыв, фледер отскочил от Цири, намереваясь докончить начатое, однако те двое пикинёров с мрачной решимостью встали над телом своей командирши, выставив вперёд пики и не давая твари так просто приблизиться.
     Цири уже собралась настигнуть столь неосмотрительно повернувшегося к ней спиной вампира, и как следует полоснуть мечом, как всё её естество буквально взвыло об опасности, и вместо шага вперёд, она совершила отчаянный кувырок назад. Над головой просвистела огромная когтистая лапа. А вслед за ней, в поле зрения попал и её обладатель. Здоровенная тварь, даже больше фледера, только башка не треугольная, а яйцеобразная с двумя крупными круглыми наростами по бокам.
     «Гаркаин!», — мелькнула в голове девушки единственная мысль, лишь стоило ей взглянуть на окровавленное, скалящееся существо. Но тело наконец-то перестало обращать внимание на чересчур медленные мысли, и словно зажило своей жизнью. Кувырок назад перешёл в ещё один и в ещё один, а затем в резкий рывок вниз и влево. Лишь мгновением позже в голове всплыли слова дядюшки Весемира о том, что гаркаины, так же, как и большинство людей правши. И все её действия были верны — всего на волосок, но она опережала вампира, а нырок под правую лапу, и вовсе заставил его на секунду замереть в замешательстве, пытаясь понять, куда же подевалась добыча и почему она ещё жива.
     Девушка не стала ждать, пока до монстра дойдёт куда она делась, и со всех ног кинулась за костёр, стремясь поскорее сделать так, чтобы её от гаркаина отделяло пламя. Нет, огонь, к сожалению тварь не остановит — не такой уж он и большой. Но всё же костёр вампир постарается обойти — в худшем для неё случае перепрыгнуть, но это вряд ли. Не любят они огня, опасаются.
     Цири обречённо оглянулась по сторонам, но помощи ждать было неоткуда позади лежали лишь разодранные трупы, да немногочисленные раненные. Монстры пришли именно отсюда, эти люди и нелюди встретили их удар первыми. Впереди, между костром и монстром, тяжело опираясь на меч, стояла согбенная фигура какого-то мужчины. Он явно был тяжело ранен и уже ни на что не обращал внимания. Помощи от него явно ждать не стоило. Девушка даже хотела окликнуть его, предупредить чтобы тот спрятался, упал, притворился мёртвым, да хоть что-нибудь! Но оказалось слишком поздно. Гаркаин заметил Цири, довольно взрыкнул, оскалив чудовищные, бритвенно острые клыки и устремился к ней, тяжёлым ударом чудовищной лапы, не замедляясь ни на мгновение, оторвав голову раненому воину. Мелькнула паническая мысль — бежать, бежать спасаясь без оглядки в лес, в надежде, что повезёт и твари не догонят её. Но она быстро выкинула эту глупость из головы — сбежать от жаждущих крови вампиров ночью, да ещё и в диком незнакомом лесу невозможно. Настигнут и сожрут.
     Выставив меч в защитной стойке, Цири сместила вес на левую ногу, готовясь в нужный момент резко уйти в сторону, а при удаче ещё и полоснуть гаркаина скользящим ударом. Меч у неё был совсем не серебряный и даже не ведьмачий, так что хоть сколько-нибудь серьёзного урона это не нанесёт, но возможно хоть немножко замедлит чудовище. Как жаль, что ей так и не удалось освоить ведьмачий знак «квен». Он бы ей сейчас пригодился как нельзя кстати, уж точно погасив первый удар вампира. Но, увы, получался знак лишь пару раз из дюжины, и в конце концов, Йеннифэр перестала отрабатывать его с Цири. Не захотела тратить время, сказав, что в Аретузе её научат нормальным защитным чарам.
     Всё это молнией пронеслось в голове у девушки, не сводившей взгляда с вампира, вернее с его ног. Оттого, когда он оттолкнётся от земли в прыжке и будет зависеть, куда ей уворачиваться, совершая пируэт. Однако крутиться и драться не потребовалось. Когда их с гаркаином разделяло всего несколько саженей, что-то негромко, вибрирующе завизжало в воздухе, а в следующий миг, вампир, разразившись воплями, полными боли, резко отпрыгнул в сторону, отворачиваясь от готовой к своему последнему бою Цири.
     Влад. Позади монстра стояла не уступающая тому в размерах тёмная фигура, со своим вскинутым магическим посохом, на кончике которого мелькали яркие голубоватые вспышки. Вампир рычал и визжал, мечась меж костров, как сумасшедший, а затем и вовсе в невероятно прыжке на пяток саженей, попытался добраться до её спутника.
     Но тот был уже готов. Невероятно быстрым, неуловимым для простого глаза движением, закинув посох за спину, он выдернул из ножен на бёдрах свои чёрные кинжалы и, словно, размазался во тьме. Звук удара, вой, нечеловеческий визг, смазанные, незаметные движения в отблесках костров… Всего несколько ударов сердца, и вот на землю падает тело гаркаина с отрубленной по локоть лапой и располовиненной башкой, всё ещё скалящейся в жуткой гримасе.
     — Цири, ты как? Не ранена? — девушка, кажется, даже забыла, как дышать — перед глазами всё ещё мелькали две большие тени, сошедшиеся в бою не на жизнь, а насмерть, и… Вот Влад уже стоит перед ней, вытирает какой-то драной тряпкой свои кинжалы, да с беспокойством поглядывает из-за освещённого неярким голубым светом прозрачного забрала.
     — Я… Я в порядке, спасибо, — судорожно сглотнув, кивнула она, — вампиры, их было…
     — Ещё трое, я знаю, — кивнул парень, одним движением загоняя оружие в ножны, — двоих я убил, но один сбежал, живучий гад.
     — Он вернётся.
     — Думаешь? — тут же потянулся за посохом Влад. — У него вся грудь и спина разворочены в труху. Удивляюсь, как он вообще двигаться мог, да так прытко…
     — Или нет… — совсем по-новому посмотрела она на своего невольного спутника. Кажется, только сейчас до её разума дошли слова об убитых фледерах. Два фледера, один гаркаин, схватка с последним так и вовсе уложилась всего в несколько ударов сердца… Девушка честно не знала, нашёлся бы ведьмак, что мог справиться быстрее и ловчее.
     — Ладно, поставлю сканер на максимум, потерплю, не впервой, — совсем непонятно ответил парень. Впрочем, в его голосе не чувствовалось никакого волнения, и это вселяло спокойствие и… Уверенность? Да, пожалуй, лишь теперь она осознала, насколько же близко миновала её смерть.
     Миновала, благодаря Владу.

Примечание к части

     А вот и прода! Не ждали?))) А она есть. Всех с наступающим праздником Великой Победы! Лагерь в ночи: https://pp.userapi.com/c844417/v844417783/1f877f/tAVPu_empJs.jpg Гаркаин: https://pp.userapi.com/c844417/v844417783/1f876e/88OUOpI-6Ic.jpg Фледер: https://pp.userapi.com/c844417/v844417783/1f8776/yogxt0S1H0A.jpg
>

Время жить

     Кровь, кругом кровь… Кровь капает по тёмным каменным ступеням, витой спиралью уходящим во тьму. Цири спускается, стараясь не оскальзываться. Тёмно-бурые потёки украшают собой всё — и стены, и пол — даже на потолке видны капли. Бойня… Здесь развернулась самая настоящая бойня. Она убивала без сожаления, яростно… Кого-то. Нет, не кого-то — врагов. Врагов, тех кто желал ей зла. В бойницы дует свирепый, холодный, пахнущий морем ветер, развевая длинные белые волосы впереди идущего. Ведьмак Геральт из Ривии. Она его Предназначение. Он здесь ради неё. Ради неё и Йеннифэр. Он проделал очень долгий путь, сражался бессчётное множество раз, но… Врагов ещё много. Девушка крепче сжимает верный клинок, а ведьмак резко, быстро, почти неуловимо бьёт вперёд своим. С их мечей ручьями стекает кровь. Алая…
     «Нет!» — Цири чувствует, что это не правда, это не так, но не ничего не может поделать, — «нет, это всё не взаправду! Это сон! Гадкий сон!» — девушка пытается проснуться, но у неё не получается. Кошмар, застигающий её врасплох уже которую ночь, и не думает заканчиваться. Он пытает долго и вдумчиво, пока её наконец не начинает трясти от ужаса. И тогда она просыпается.
     Залитые кровью ступени. Цири боится их, боится ступить на них и узнать, что же таит в себе такая манящая страшная тьма.
     «Не ходи туда», — шепчет невнятный голос, — «тебя там не ждут, дитя Старшей Крови», — вторит ему другой, такой же приглушённый и неуловимый, — «беги, спасайся, эта дорога не для тебя»
     Цири невольно отступает, опуская меч. Она поднимает взгляд, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, совет, но Геральта нет рядом. Ведьмак словно исчез куда-то, растворился, не оставив и следа.
     «Вернись, вернись к нам, мы тебя ждём, дитя Старшей Крови», — нашёптывает ей смутно знакомый голос, — «вернись к нам, вернись, ты наша…»
     «Нет!» — беззвучно кричит девушка, и прыгает вперёд, во тьму. Она узнала голос. Голос рыцаря с крыльями хищной птицы. И голос Дикой охоты. Голос не раз являвшийся ей во снах, и никогда не нёсший ничего кроме страха и ужаса. Она точно не вернётся к нему, кому бы он ни принадлежал.
     На мир вокруг будто высыпали песка, он пошёл дрожью, и словно сгоревшая на костре бумага принялся рассыпаться в серый пепел, разлетаясь по тьме, пока не осталось совсем ничего. Лишь сплошная чернота, без намёка на проблеск света. И она одна в этом мраке… Но что это? Где-то в самом уголке забрезжила яркая искорка, за ней ещё одна белая мерцающая точка, и ещё, и вновь…
     Цири с радостным восторгом наблюдала за бескрайним чёрным небом, усыпанным бисеринками звёзд. Миллионами далёких бисеринок. Но что, если… Девушка протянула руку, пытаясь взять в ладошку ярко сияющую звёздочку. Звёздочка не поддавалась, ускользая из тонких девичьих пальчиков, Цири потянулась вслед за ней и… Она невольно вскрикнула, сначала от испуга, а затем от восторга. Звёздное небо вокруг смазалось, будто подёрнутое жарким маревом и свернулось в длинный коридор, в центре которого маячила та самая звёздочка, с каждым ударом сердца всё увеличиваясь в размерах. Мгновения, полные радостного счастья и восторга в коридоре, вспыхивающем всеми цветами радуги, и вот перед ней уже не звёздочка, а ярко-жёлтый шарик солнца. Такой маняще-тёплый…
     Девушка медленно приближалась к нему, она знала — рядом был ещё кто-то. Они летели навстречу свету, и это было поистине незабываемое чувство пьянящей свободы и необъятной бесконечности. По жёлтому солнцу мелькнула крошечная тень, но с каждым мигом она всё увеличивалась, превращаясь в тёмный шар с множеством блестящих огней. Расправив крылья, Цири перевернулась, приближаясь к планете, а навстречу ей неслись сотни и тысячи лучей красных, жёлтых, зелёных… Она завертелась между ними, словно в неведомом, диком, смертельном танце, из-под её крыльев тоже срывались лучи и всполохи синего пламени, устремляясь куда-то туда, вдаль к планете, к точкам, кружащим вокруг. Позабыв обо всём, она как ласточка кружилась, парила, совершала немыслимые пируэты, отдав всю себя этому странному, ни на что не похожему, завораживающему танцу огней и линий. То там, то тут вспыхивали маленькие звёздочки, точек, лучей и всполохов казалось всё больше, а уворачиваться становилось всё сложнее. Вот что-то кольнуло её в крыло, вот нечто ударило по щеке, а через мгновение ласточка уже ощущает солоноватый привкус крови во рту, и пламя… Жаркое пламя, бегущее за ней по пятам, стремящееся догнать и поглотить. Всё ближе и ближе… Пламя коснулось крыльев, и она закричала…
     — Цири, Цири! — кто-то трясёт её за плечо, — Цири, проснись!
     Ласточка не хотела отпускать, но… Девушка резко открыла глаза. Над ней сидел обеспокоенный Влад, с тревогой заглядывая в глаза. На мужчине в кои-то веки не было привычного шлема, и его неестественно бледная кожа в лучах восходящего солнца, будто сверкала зимним снегом. Цири спросонья не сразу сообразила, где она, но оглянувшись, быстро успокоилась — вокруг был лагерь, разбитый на берегу небольшой речушки — безымянного притока полноводной Вельды.
     — Уже пора? — девушка ещё раз окинула сонным взглядом медленно просыпающийся лагерь, и, не выдержав, сладко зевнула.
     — Нет, можешь ещё отдохнуть, — ответил Влад, и, поймав её недоумённый взгляд, добавил, — ты кричала во сне. Опять.
     — Снова бессмыслица? — без особого интереса спросила она. Это было уже не в первый раз. И, как и прежде, ни у кого не получалось понять ничегошеньки. А ей оставалось лишь разводить руками — сны, ну совершенненько не запоминались. Уже сейчас девушка не могла толком вспомнить, что же ей снилось. Остался лишь призрачный азарт боя и какое-то странное чувство пьянящей свободы и полёта.
     — Снова, — невольно шмыгнула носом она, откидываясь назад на свёрнутую попону.
     — Отдыхай, — чуть помолчав, видно о чём-то размышляя, повторил парень, и, поднявшись, покинул их шатёр.
     А Цири, не желая выпускать тепло, поплотнее закуталась в чудесное одеяло, отгораживаясь от утренней прохлады. Сон больше не шёл и она, просто закрыв глаза, глубоко вдыхая свежий холодный воздух, невольно взялась в который раз вспоминать ту страшную ночь у эльфийских руин. И не менее страшное утро.
     Пусть с тех пор минула уже неделя, но память по-прежнему хранила ничуть не померкнувшие воспоминания о той страшной ночи. То был не бой — бойня. Крики и стоны раненных не утихали всю ночь. К рассвету, несмотря на всю помощь, многие скончались. Лишь когда солнце полностью взошло над горизонтом, удалось найти всех живых и мёртвых и окончательно подсчитать потери. Подсчитать и ужаснуться. В караване, кроме них с Владом, шло ещё тридцать семь людей и нелюдей. По большей части, всё же людей, но было и шестеро краснолюдов, и даже парочка незамеченных в первый день низушков. Низушки погибли одними из первых. Когда напали вампиры, они как раз отлучились проверить своих низеньких пони. Вместе с ними от клыков и когтей монстров пали и все возницы, дежурившие у лошадей. Животных твари отчего-то не тронули — те были привязаны, и их, похоже, решили оставить на потом. Весемир рассказывал, что гаркаины, хоть и считаются «низшими» неразумными вампирами, однако и за диких зверей их принимать тоже неверно. Порой смертельно неверно. Что и подтвердилось там же. Расправившись со своими жертвами в подлеске, вампиры не стали сразу же кидаться на поляну, где их уже ждали, а разошлись по кругу, чтобы атаковать со всех сторон. А одна из тварей, так и вовсе выскочила немного раньше остальных, не иначе чтоб отвлечь на себя всё внимание ощетинившихся оружием людей. К счастью, ей не повезло натолкнуться на Влада, сумевшего в одиночку сильно покалечить фледера, а потом и вовсе прогнать. Не произойди это, и не сложно догадаться, что случилось бы, кинься на тварь все сильные и опытные воины — оставшиеся вампиры просто вырезали бы всех сзади, не встретив никакого отпора!
     Впрочем, даже так, встретив вампиров хоть как-то готовыми и во всеоружии, победить удалось лишь чудом. И у этого чуда было вполне конкретное имя. Влад. Если бы не он, у них не было бы никаких шансов, окажись даже все воины поголовно одеты в свои доспехи да брони. Только вдуматься — до рассвета дожило всего четырнадцать человек и четверо краснолюдов! Из тридцати семи! Восемнадцать! Сначала-то уцелело конечно больше, но многие умерли от ран ещё до зари… Вампиры не церемонились со своими жертвами и били так, что и не всякий чародей-целитель бы спас, окажись он поблизости. Цири ещё долго будет помнить то поганое чувство собственной беспомощности, когда на руках умирает человек, пусть даже и малознакомый тебе, но с кем ты всё равно прошагал многие вёрсты, делил пищу и огонь… И вот он, истекая кровью и грязью из распоротого живота умирает в муках, а ты ничего, совершенно ничего не можешь поделать. Лишь подарить лёгкую смерть. Но… Нет, у неё так и не поднялась рука. Она до самого утра помогала остальным людям, делала повязки, бинтовала, кого могла. У Цири даже получилось чуть срастить глубокую рану одному из краснолюдов своей магией — Йеннифэр учила её простейшим лечебным чарам. Увы, надолго её не хватило — всего три заклинания, и вот ей уже самой требуется помощь — дышать враз стало тяжело, а внизу живота и вовсе всё заболело. Даже посильнее чем тогда, в Элландере, когда она лишь осваивала первые, самые простые манипуляции с магией. К счастью, поблизости тёк ручеёк и явственно ощущалась интерсекция. Цири помнила слова своей наставницы, и начала черпать силу осторожно, медленно, пусть и был велик соблазн жадно припасть к ней, как иссыхающий от жажды. Ещё две простенькие целительские формулы на Старшей речи, ещё две совсем немножко сросшиеся раны, а дальше… Дальше её повело в сторону, и она упала в темноту, проснувшись лишь в середине дня в их с Владом шатре, куда парень отнёс её, едва та потеряла сознание. Но всё это было уже потом. После боя, после победы, после того, как её саму чуть не разодрали когтями и клыками. А тогда, в тот миг, когда уже мёртвая тварь рухнула на землю…
     Глядя на поверженного вампира, Цири неожиданно заметила, что её бьёт крупная дрожь. Если бы Влад чуть-чуть, самую-присамую чуточку, опоздал, гаркаин бы просто разорвал девушку на части. Она не могла уклоняться вечно — пусть её и учили ведьмаки, у неё не было ни их скорости, ни их выносливости, ни даже опыта. Рано или поздно, Цири бы совершила ошибку, и тогда бы её ждало страшное. И скорее всего — рано.
     Цири почувствовала, как кто-то аккуратно взял её за плечи, прижимая к себе. Лишь тогда она смогла оторвать взгляд от омерзительной оскаленной пасти.
     — Они д-достали тебя? — с содроганием вымолвила девушка, глядя на ужасающие следы когтей на нагруднике Влада, — ты ранен?
     — Нет, — непонимающе произнёс он, — с чего ты взяла?
     Вместо слов, Цири осторожно провела пальчиками по четырём рваным шрамам, уродующим матовую нагрудную пластину. Влад недоумённо следил за её движениями, и лишь опустив взгляд, негромко выругался на родном языке.
     — Нет, не волнуйся, — поспешил успокоить парень, аккуратно ловя её маленькую ручку своей лапищей, — это всего лишь ablyazionnoe покрытие. Осторожно, не поранься!
     — Ай, — отдёрнула она уколотый палец, тут же засунув в рот.
     — Я же просил — осторожнее. Покажи — заноз нет? Вроде нет, хорошо.
     — Теперь твой доспех испорчен? — вновь чуть прижав уколотый палец зубами, с трудом проговорила Цири.
     — Есть немного, — нехотя ответил Влад, — попробую склеить...
     — Склеить? Но…
     — Это ерунда всё, — задумчиво потрепал он рваную бахрому, оказавшуюся на удивление острой, под которой угадывался металлический блеск, — однако сильная зверушка была. Ладно, к чёрту её, ты сама-то как? Тебя не задело?
     — Нет, я в порядке.
     — А дрожишь, как generator на холостом ходу, эээ… Ну в общем сильно дрожишь. Испугалась?
     Она недоумённо посмотрела на него, — «Как будто это и так не ясно», — хотела сказать она, но не успела.
     — Испугалась, скажу тебе честно, — он понизил голос до шёпота, склонившись к её уху, — будь у меня штаны — я бы в них точно наложил, как увидел этих зверушек.
     Цири захлопала глазами от неожиданности, но потом взглянула в совершенно нагло ухмыляющееся лицо Влада, и…
     — Ты, ты! Ты, такой... — её кулачок больно встретился с тёмным наплечником. Вдобавок к боли, добавился ещё и злость на этого, этого…
     — Такой-такой, — откровенно веселясь, церемонно покивал он, — зато ты больше не дрожишь и не клацаешь зубами, — но в следующий миг его лицо в раз посерьёзнел и новые слова он произнёс уже без всякой дурашливой радости, — я действительно испугался, Цири. Сильно. Не за себя — за тебя.
     Девушка, потупившись, промолчала. Она тоже сильно перепугалась. И как ни странно — за Влада куда больше, чем за себя. Стало как-то неловко, хотя и стыдиться вроде было нечего. А ещё он до сих пор обнимал её…
     — Кхм, ну ладно, — словно почуяв, куда мыслями ушла девушка, парень наконец выпустил её из объятий, — надо найти эту черноволосую занозу, да узнать, что да как. Раненные, опять же... Эй, боец, видел Ренаведд, где ваш командир? — остановил он какого-то воина контрабандистки, что, подволакивая ногу, брёл к бревну у почти прогоревшего костра.
     — Нету у нас, кажись, больше командира, — морщась от боли, негромко пробормотал тот.
     — Что значит «нет»?
     — А… — непонятно отмахнулся мужик, указывая куда-то назад, откуда явился сам.
     — Что-то не нравится мне это, — быстро зашагал вперёд парень, да так, что Цири еле поспевала за ним, — когда я видел её в последний раз, всё вроде в порядке было.
     Ренаведд оказалась плоха — пусть в едва озаряемой тлением костров темноте её неестественная бледность и тёмные круги под глазами были почти не видны, но вот пропитавшиеся кровью штаны и рваная рана на правом бедре — говорили сами за себя. Ногу уже плотно перетянули какой-то тряпкой, но, похоже, контрабандистке оставалось совсем недолго.
     — А, это ты… Рыцарь-не рыцарь, — с трудом прошептала она, когда Влад склонился над ней, разглядывая страшную рану, ничуть не смущаясь темноты вокруг.
     — Я, — спокойно ответил он, — молчи, не трать силы.
     — Какая разница…
     — Молчи! — вновь бесстрастно повторил парень, отлепляя от кожи пропитанную кровью ткань, — Цири и… Эй ты, как там тебя, — он быстро оглянулся на Тибора, немой статуей замершего подле черноволосой, — подержите её, — и вновь обернувшись к Ренаведд, — может быть больно. Терпи — я должен осмотреть рану.
     Дождавшись пока они прижмут девушку к траве, Влад, зажёг яркий белый колдовской свет у себя на шлеме, отчего Тибор удивлённо дёрнулся, едва всё не испортив. Парой быстрых движений ножа, парень окончательно срезал с её ноги штанину, открывая взору белую, покрытую кровавыми разводами и потёками кожу. К несчастью, это привело и к ослаблению наложенной кем-то в спехе перетяжки, плотно пережимающей ногу выше длинной глубокой раны. Из-под красной повязки на ране, толчками принялась сочиться кровь. Влад непонятно выругался и быстро подтянул перетяжку.
     — У-удивлён? — прохрипела Ренаведд. — Я же должна орать от боли… Да? А я не ору. Смешно, правда? Я… Ничего не чувствую, странно, знаешь? Вообще ничего…
     — Цири, бегом к шатру, — не обращая на неё никакого внимания, принялся раздавать указания парень, — желтая коробочка с красным крестом. Быстро, дорога каждая секунда. Ты, Тибор сейчас…
     Но что было дальше, она уже не слушала, рысью кинувшись к белому тенту их жилища. Она знала, про какую коробку говорил Влад. «Aptechka», кажется так он её называл. Там, по его словам, лежали всякие лекарства и средства для врачевания. «Да где же она?», — прошептала девочка, ругаясь про себя и силясь найти искомое в полутьме шатра. Наконец ей это удалось, и более не задерживаясь ни на мгновение, она бросилась обратно.
     — Ты… Прости, те выходки… Глупые, да, — глухой, надломленный голос Ренаведд был первым, что услышала Цири, едва вернувшись, — ты ж всех тут спас… А я…
     — Заткнись, не трать силы и не мешай, — уже по-настоящему рыкнул в ответ Влад, забирая у девушки жёлтую коробку из странного материала, тут же принявшись копаться внутри.
     — Да брось, — тихо пробормотала черноволосая, слабо махнув рукой, — я всё понимаю… С такими ранами не живут. Тут только чародей…
     — Цири, помоги, — попросил её Влад, по-прежнему игнорируя раненную контрабандистку, достав из коробки какие-то пакеты, похожие на пергаментные или бумажные, только отчего-то прозрачные, — я наложу нормальный zhgut, а ты проследи, чтобы этот, — он указал на перетяжку выше раны, — не ослаб, пока я не закончу.
     — Глупо звучит, но… Прости Влад, — еле слышно шептала брюнетка, обводя их всех невидящим взглядом, — прости, что изводила тебя… Дура, полная дура… Ты мне… Не часто встретишь…
     — Она бредит — слишком большая кровопотеря, — бесстрастно прокомментировал Влад, затягивая странную конструкцию вокруг бедра девушки, почти у самого паха. И вдруг он резко наклонился к самому её лицу — его горящие золотом глаза встретились с мутным взором черновласки и он неожиданно мягко и проникновенно произнёс, — Ренаведд, ты не умрёшь. Рана смертельна, но не для меня. Услышь меня и не сдавайся. Ты будешь жить.
     — Сианна, — с трудом сглотнув, тихо-тихо произнесла она, — меня зовут Сианна…
     Эти слова, казалось, отняли последние силы, и она провалилась в забытье. Влад лишь быстро проверил пульс и, убедившись, что сердце бьётся, отнял от раны насквозь мокрую тряпицу, с отвращением откидывая её в сторону. Его руки порхали, засыпая внутрь непонятную серую и белую пыль, какую-то странную тягучую жидкость, а после и вовсе принялись водить над ней неуловимо мерцающим огоньком. В ране что-то запенилось, пошёл лёгкий неприятный дымок — парень тут же свёл края раны вместе и те, словно по воле магии, начали срастаться! Да вот только Цири могла поклясться, что магией тут и не пахло!
     «Любая достаточно развитая технология — неотличима от магии», — пришли ей на ум слова, как-то произнесённые Владом. Тогда она не поняла их смысла, но вот сейчас… На её глазах творилась подлинная магия… Которая ею не являлась. Чудо, созданное не с помощью сверхъестественных сил, а лишь по прихоти человеческого ума. И тогда человек совсем не игрушка в руках незримого хаоса, судьбы или предназначения, но сам… Творец? На миг даже сама мысль об этом показалась ей ну просто ужасненько кощунственной, однако, вместе с тем, и такой величественной…
     «А что если», — внезапно подумала она, молча разглядывая свою ладошку, над которой едва заметно колебался воздух, — «магия есть и не чудо вовсе, а лишь чьё-то творение? Технология. Слишком развитая для нас».
     ***
     — Ну вот и отлично, — я разогнулся, в последний момент по привычке пригнув голову, чтобы разминуться со стойкой шатра, — срослось всё нормально, а уж учитывая отсутствие маркеров и приводов микронавигации в твоём организме — то и вовсе отлично.
     — Ты опять говоришь непонятно, — чуть улыбнулась Сианна, натягивая лёгкие холщовые штаны.
     — Что поделать, если в вашем языке просто нет подходящих слов, — развожу руками и в последний момент успеваю поймать опасно зашатавшуюся чёртову стойку. Девушка мягко смеётся, встряхивая длинной чёрной чёлкой.
     — Мне уже можно садиться в седло?
     — Хм, — я на миг задумался, прикидывая результаты и последствия своего полевого лечения, и покачал головой, — пока не стоит. Потерпи хотя бы денёк, а уж потом сядешь в это ваше пыточное устройство, которое вы по какому-то недоразумению зовёте «седлом».
     — Спокойно, — она деланно вскинула руки, смеясь одними глазами, — я уже слышала, что ты неравнодушен к лошадям.
     — Опасно и спереди, и сзади, — категорично отрезал я, откровенно веселясь внутри — а ведь всего-то имел неосторожность разок рассказать древний анекдот. Сианна, видимо вспомнив, не удержалась и прыснула со смеху, завалившись обратно на спину, даже позабыв про штаны.
     — Ты бы оделась уже, наконец. А то сейчас как придёт Цири, да как застанет тебя со спущенными штанами…
     — Неужто заревнует? — игриво уточнила брюнетка, всё же аккуратно поднимаясь. Из-под чистой белой, хотя уж скорее серой повязки на бедре — пришлось использовать предварительно прокипячённую местную ткань, высыпалось несколько бесцветно-серых песчинок-пылинок. — Ну вот, теперь из меня песок так и сыпется, — обречённо вздохнула девушка, — а вроде не старая ещё… Долго он так будет?
     — Недели две, может месяц, — я пожал плечами, — дефектным микроботам и шлакам от очистки нужно время, чтобы покинуть организм. Обычно их выводят сразу после операции, но у меня нет нужного оборудования. Так что терпи. Это не смертельно.
     — И вновь не поняла ни слова, — ухмыльнулась Сианна, застёгивая узкий кожаный ремешок с простой пряжкой.
     — Так уж и ни слова?
     — Ну, — она, нахмурившись, почесала кончик носа, — старухой с песком я перестану быть через месяц. Здравствуй новая жизнь!
     — Иди уже давай, «новая жизнь». Тебе ещё своих оболтусов строить.
     — И то верно, — заулыбалась она, пригибаясь в низком проходе, но в последний момент обернувшись и в раз посерьёзнев, негромко произнесла, — спасибо, Владислав, я этого не забуду. Обещаю.
     А в следующий миг на её лицо вновь наползла лёгкая беззаботная улыбка, не сходившая с него уже дней пять как, и, выпорхнув наконец наружу, она принялась звонко и ёмко раздавать указания своим лоботрясам-наёмникам.
     Вот такая она Сианна-Ренаведд — редкостная сволочная стерва до недавнего времени, и — вполне милая весёлая девушка сейчас. А граница-то оказалась всего в четыре вампирских когтя длиной.
     Да, с того памятного сражения с вампирами минуло уже шесть дней. И все шесть из них мы провели в дороге. Тронулись в путь в тот же день, ближе к полудню, сразу, как разобрались с раненными, да похоронили погибших. Возможно слишком поспешно, но я не мог обвинять этих людей — никому не хотелось ночевать рядом с руинами, из которых вылезло сразу четыре вампира. Мало ли, что там ещё водится? И пусть Цири утверждала, что раз там гнездились вампиры, то других монстров можно не бояться — вампиры, особенно гаркаины, очень не любят соперников в своих владениях и изничтожают их в первую очередь, но Тибор решил перестраховаться. Ренаведд… Точнее Сианна к тому моменту ещё не очнулась, так что уцелевшими людьми руководил он. Коротышки-краснолюды идею убраться подальше поддержали единогласно, как и трое уцелевших купцов.
     Потери были, конечно, ужасающие — из почти сорока человек, кроме нас с Цири, выжило всего восемнадцать. Могло бы и больше, будь у местных нормальные медикаменты. Наверное, и я мог бы вытянуть ещё двоих-троих, полностью истратив на них всё содержимое аварийной аптечки, но… Честно говоря, я и Сианне-то помог, больше руководствуясь эмоциями, чем разумом. Возможно это было глупо… Да нет, это и было глупо — в условиях ограниченных припасов, тратить часть бесценных лекарств ради жизни какой-то малознакомой мне девчонки-аборигенки. Но стоять и просто смотреть, как умирает молодая девушка, зная, что можешь её спасти… Я не смог.
     Мысленно отдавать команду на пуск ракет и видеть, как из-под плоскостей твоей машины вырываются дымные полосы, уносящиеся к вражескому транспорту было просто. Это враг и его надо уничтожить. То, что на транспорте было несколько тысяч человек никакой роли не играло. Это война. Вжимать спусковую кнопку, стреляя по любой движущейся в пыли тени, там под сводами имперского сената, тоже было совсем просто. Ёлы-палы, да даже то, что я покрошил тех непонятных разбойников-ищеек, встреченных в пустыне, не вызывало у меня никаких моральных бзиков и дилемм. Враги, угрожавшие смертью мне и Цири. И произойди такое ещё раз — рука у меня не дрогнет. Но вот так стоять и наблюдать за смертью… Нет, я просто не смог отвернуться в тот раз. Совесть не позволила.
     К вечеру первого дня Сианна всё же очнулась, была напоена, накормлена, шокирована тем, что от чудовищной раны остался лишь рваный бледный шрам, и вновь уложена спать. Цири всё это время поглядывала на меня каким-то странно-задумчивым взглядом, и что ещё страннее — за весь день не задала ни единого вопроса. Так-то эту болтушку-почемучку не уймёшь, а тут молчит!
     На второй день, черновласка наконец-то пришла в себя и принялась наводить порядок. Нет, первым делом она повозмущалась, что её не привели в чувство раньше, но без особого огонька, так, больше для галочки. К счастью для её людей, активно двигаться я ей запретил, равно как и ездить верхом, да и самой девушке ходить пока было тяжело. Так что вся её активность ограничилась раздачей словесных пинков и обещаний всех небесных кар на головы криворуким дебилам, которые без неё ни черта не могут. «Криворукие дебилы» прониклись и забегали быстрее. Даже те, кому бегать в силу здоровья было ещё в общем-то не положено.
     — Так ты чародей? — разогнав всех окружающих и прочих любопытных, поинтересовалась Сианна тем вечером второго дня, сразу после ужина. Отчего-то сказано это оказалось с откровенным неприятием, чуть ли не ненавистью.
     — Нет, не чародей, — малость опешив, покачал головой я, откидываясь на массивный дубовый ствол позади, — ты не первая, кто меня принимает за чародея. Но я не владею магией.
     — Не владеешь магией, значит, — девушка поджала губы, резко заложив левую руку за спину, — что дальше? Скажешь, что и вампир меня всего лишь поцарапал?
     — Не скажу. Вампир порвал тебе бедренную артерию — без помощи ты бы умерла очень быстро. К счастью я оказался поблизости.
     — Не нужно держать меня за идиотку, Владислав, — мгновенно вспыхнула доселе скрываемым раздражением черновласка, — я знаю, как выглядят такие раны и что от них бывает. И этот шрам выглядит так, будто ему уже несколько месяцев!
     — Чего ты хочешь от меня? — тут уже и я не выдержал. — Я спас тебя от смерти. Быстро и качественно. Это не магия — технологии моей родины способны и не на такое. Я потратил на тебя часть своих запасов. Очень скудных, заметь! И вот это твоя благодарность?
     Я не кричал, нет, даже голоса не повышал, однако девушка как-то разом сникла, потупившись и растеряв весь боевой запал и уверенность. Так и не ответив, она уже, похоже, собралась уходить, но я её окликнул. Не хотелось оставлять непонятные недомолвки и претензии за спиной.
     — Послушай, Сианна…
     — Не стоит, — как от удара поморщилась девушка. Впрочем, сейчас она говорила уже куда спокойнее, — зови лучше, как и раньше.
     — Почему?
     — Это… Долгая история. И не думаю, что тебе стоит её знать. Сианны больше нет — есть Ренаведд.
     — Тогда ночью ты сама сказала…
     — Да знаю, знаю! — раздражённо стукнула черновласка своим свеже-выточенным берёзовым костылём об землю, — не знаю, что на меня нашло. Испугалась, наверное. Да, испугалась — кто бы там не испугался? Вот, решила умереть с родным именем.
     — По-моему ты пытаешься убедить в этом лишь саму себя.
     — Думай, что хочешь, но не называй меня Сианной. Это раздражает.
     — Как скажешь, — примиряюще поднял я руки, — Ренаведд, так Ренаведд.
     Посидели в молчании. Я медитировал на колыхающиеся на ветру листья — она злилась.
     — Ах, d’yeable с тобой, — почти прорычала она, швыряя осточертевшую деревяшку наземь, — меня выгнали из дома. Я не старше твоей подружки была, когда откуда ни возьмись вылез тот старый замшелый пенёк со своим дебильным пророчеством, залюби его мантикора. Тоже чародей, мать его, выискался!
     — Что за пророчество?
     — Да, бес его знает, где он эту чушь раскопал! Якобы есть такие девочки, рождённые под тенью Чёрного солнца, и что внутри они совсем не от рода людского и только и жаждут как бы уничтожить весь мир, залив его кровью*.
     — Звучит, как бред сумасшедшего, — честно признал я, — и… Кхм, Чёрное солнце?
     — Полное солнечное затмение, — сплюнула за спину она, — случилось как раз в день моего рождения.
     — И твои родители, как я понимаю, поверили этому эээ… Пеньку-чародею?
     — Ну, папаня-то мой во всю эту чушь не особо верил, по правде говоря ему вообще было плевать на всё кроме шлюх и вина, а вот маманя прониклась, — лицо Сианны приобрело ожесточённое выражение, а узкие ладошки сжались так, словно оно мысленно кого-то душила, — может, будь я как моя младшая сестрёнка, всё бы и обошлось, но я-то была той ещё пакостницей. Все эти юбки-платья терпеть не могла, постоянно грязная ходила да исцарапанная. Этикет, манеры, танцы — всё не для меня. Мне бы рогатку побольше, камешков, да идти стрелять по голубям в парке. Или удочку — и с мальчишками на рыбалку. Маманя пыталась всё это изжить, да где там! Только ссорились. Никак не получалась у неё образцовая наследница кня… Эх, неважно.
     — И из-за такой глупости тебя приняли за какого-то уничтожителя мира? — я почувствовал, как моё лицо невольно вытягивается. Нет, ну бред же! Но я видел, что девушка не врала. Может чего-то недоговаривала, но она была искренна.
     — Порой надо так мало, чтобы спустить лавину, — невесело усмехнулась она, — в тот день мы с сестрой замыслили очередную проказу. Да ещё какую, хех, закидали горящими шарами с рыбьим жиром самого господина, мать его, нильфгаардского посла! Идейка была моей сестрёнки, но всех собак, как обычно спустили на меня. Меня тогда впервые по-настоящему высекли и посадили под замок. Тогда же и вылез из какой-то выгребной ямы тот хер с пророчеством. А через неделю я уже ехала в сопровождении четырёх верных, — девушка с отвращением скривилась, — отцовских рыцарей. Эти самодовольные ублюдки даже говорить со мной отказывались, а ведь совсем недавно кланялись в пол! На вторую ночь я попыталась сбежать обратно домой, так они меня поймали и так отмудохали, что я всю ночь только подвывать могла!
     Ренаведд замолкла, тяжело дыша и покусывая потрескавшиеся губы. Рассказ давался девушке тяжело, но похоже, она просто устала держать всё это в себе и ей надо было кому-то выговориться. И видимо я, вытащивший её из могилы, подходил для этого как нельзя лучше.
     — Что, неужто жалеешь меня? — исподлобья уставилась она на меня.
     — Жалею.
     — В гробу я видала всю вашу жалость, — вновь озлобилась девушка, хотя я был готов поклясться, что заметил в уголках её глаз бисеринки слёз. Впрочем, Сианна тут же сморгнула и, сумев взять себя в руки, и тихо добавила, — не нужна мне ничья жалость.
     — И тем не менее, как любой нормальный человек, я тебе сочувствую.
     — Где же вы были, «нормальные люди», когда меня гнали из дома, когда измывались надо мной… — протянула она уже без прежней злобы, лишь с обречённой пустотой в голосе.
     — Я был так далеко, что вряд ли ты сможешь даже представить, а другие… Я не могу отвечать за других людей.
     — Меня просто бросили посреди леса, когда мы оказались в Меттине, — немного помолчав, продолжила Сианна, — не знаю, сколько я бродила по лесу, пытаясь выйти к людям. Жрала какие-то корешки, кору с деревьев. Один раз меня саму чуть не сожрали волки… А потом вышла на бандитский лагерь. Я думала меня изнасилуют и убьют. Или ещё хуже, оставят как рабыню и будут насиловать, пока я сама не сдохну, но, ты не поверишь, этого не произошло! Меня выходили, отмыли, откормили и приняли, как свою! Ты представляешь, — в глазах девушки зажегся лихорадочный блеск, — какие-то наёмники, почти бандиты, оказались благороднее и милосерднее, чем все эти расфуфыренные «блестящие» болваны-рыцари моего чёртового папани?
     — Видишь, значит всё же нашлись те самые «нормальные люди»?
     — Нашлись, — глубоко вздохнув, успокаиваясь, пробормотала она, — нашлись. И многие из них остались на той проклятой поляне у руин.
     — Эй, — я аккуратно потрепал по плечу, повесившую голову девушку, — ты ничего не могла сделать. Даже мне вампиры доставили хлопот, а уж окажись вы одни — у вас не было бы ни шанса!
     — Я знаю, но от этого ничуть не легче, — мрачно проронила она, поднимаясь. Резко развернувшись, не прощаясь, Сианна ушла к палаткам. Костыль так и остался лежать в траве.
     После вечернего разговора я думал, что девушка постарается избегать меня, или в крайнем случае просто держать дистанцию, но я ошибся. Уже следующим утром она ничем не показывала, что те ночные откровения вообще были. Ну и стала более общительной, что ли? Подолгу болтала со мной, пыталась выспрашивать про магию, но всякий раз получала один и тот же ответ. Временами они спорили о чём-то с Цири, даже ссорились, после чего, впрочем, быстро мирились. Одним словом, как заметила моя белобрысая спутница: «Бука растеряла весь образ буки».
     В том, чтобы часы напролёт трястись по неровной дороге в скрипучей телеге, а то и вовсе в седле, весёлого было мало, так что я совмещал приятное с полезным, расспрашивая Сианну об окрестных землях, людях, местных обычаях — в общем, о всём том же, о чём и Цири. Чтобы выжить мне требовалось узнать, как можно больше об окружающем меня мире. И обе девушки, порой наперебой, рассказывали обо всём сразу. Цири уже была привычна к моему любопытству и незнанию «элементарных» на её взгляд вещей, а черновласке, похоже, было просто скучно. Ехать в седле ей всё ещё не стоило, в бою, случись он, толку от неё тоже пока было бы немного, так что всю дорогу она либо сидела на деревянной лавке возничего, либо и вовсе валялась на шерстяном ковре в одной из повозок. И конечно же, она не могла не задаться вопросом, откуда я такой взялся, что ничего не смыслю в окружающем мире. Я не видел особого смысла что-либо скрывать, так что в ответ рассказывал о своей жизни и мире за облаками у далёких звёзд. Мне, кажется, не верили, но как выразилась Сианна: «за неимением трубадура, и эти байки сойдут развеять скуку». Хотя, по-моему, ей просто было интересно.
     Так мы и провели последние дни. Местность вокруг была безлюдная — несколько раз встречались заросшие вырубки, да охотничьи заимки, но людей за всю дорогу мы так и не встретили. Как, впрочем, и чудовищ. И вот сегодня мы наконец-то вышли к цивилизации. Ну как, к «цивилизации» — небольшой деревеньке, дворов на семь, окружённой полями да садами. Заходить в неё мы не стали, предпочтя встать на ночлег у узкого ручейка, неподалёку от селения.
     Я как раз собирался залезть под полог нашего шатра — Цири давно уже сопела в две дырочки, уютно свернувшись калачиком на термо-подстилке, но меня перехватила Сианна. В последние дни она быстро шла на поправку, пусть общая бледность ещё оставалась, но те же черные круги под глазами, ещё совсем недавно делавшие её похожей на эдакую нахохлившуюся панду, исчезли. Куртку и прочные высокие сапоги девушка уже скинула, оставшись в одной лёгкой, небрежно зашнурованной светлой рубашке, широких штанах, да в мягких кожаных мокасинах, отчего-то на босу ногу.
     — Хочу взглянуть на брод, — поймав мой недоуменный взгляд, она спрятала руки за спину и как-то неуверенно проговорила, — сходишь со мной?
     — Брод? — удивился я. — Там же всего лишь полусухой ручей. Да и темнеет уже.
     — Нууу, — протянула она, отчего-то шаря взглядом по сторонам, — мне сказали там всё раскисло и телеги могут застрять. Надо бы убедиться, чтоб завтра по утру не было неожиданностей.
     — А я-то тебе зачем?
     — А вдруг там утопцы? — как ни в чём ни бывало, захлопала глазками она.
     — Утопцы? В ручье, с одного берега которого, можно переплюнуть на другой? — я начал подозревать что-то неладное. Уж больно странно девушка себя вела.
     — Ручей впадает в реку, а утопцы…
     — Ладно, пошли, только быстрее, — поняв, что иначе от меня просто не отстанут, ответил я. Не то, чтобы я ей не доверял, но выносную сигналку, смастерённую не так давно на коленке при помощи аварийного набора и такой-то матери, я в шатре оставил.
     Брод, как и ожидалось, был под стать ручью. С одного берега на другой можно было не то что доплюнуть, но, по-моему, даже и нассать. Но Сианна на этом не успокоилась, потащив меня на тот берег, где за невысоким кустарником виднелись возделываемые поля и несколько свежескошенных стогов сена.
     — Красивый закат, правда? — указала ручкой на алеющий восток ушедшая чуть вперёд девушка, — когда-то я любила сидеть на башне вечерами и любоваться, как солнце медленно заползает за горизонт и в мир приходит злобная тьма…
     — Тьма не злобная, тьма — есть лишь отсутствие света, — вздохнув, философски пожимаю плечами и оборачиваюсь. И так и замираю.
     В последних ало-рыжих лучах солнца, неловко улыбаясь, замерла обнажённая Сианна. Совсем невысокая, даже ниже Цири, с чёрными, как межзвёздная пустота волосами и бледной, будто горящей в лучах заходящего солнца кожей. И если красоту моей спутницы можно было описать, как едва раскрывшийся бутон прекрасного цветка, то у Сианны красота была совсем иная. Красота буквально пышущей жизнью зрелой молодости: тонкая талия, округлые бёдра и очень приятные, упругие даже на вид груди. И даже пара корявых шрамов совсем не портили её, нет, наоборот, придавали девушке ещё большее чувство жизни и энергии…
     — И чего ты ждёшь? — иронично подняв бровь Сианна, с усмешкой поглядывала на меня.
     Я же судорожно пытался найти подставу. Или ловушку. Или ещё какую-нибудь неправильность. Даже сканер биоформ на полную мощность врубил, на пару секунд, едва не оглохнув от вороха звуков и пришедших данных. Но нет мы были здесь совершенно одни. Ничего крупнее какой-то белки в соседнем стоге сена.
     — Неужели не нравлюсь? — положив руки на великолепные груди, игриво улыбнулась черновласка.
     — Нравишься, — выдохнул я, делая шаг назад и выходя из раскрывшейся брони.
     В конце концов, а почему бы и нет?

Примечание к части

     * Сианна несколько искажает смысл пророчества, пересказывая его так, как сама поняла. Изначально же в нём говорилось: "Черное Солнце должно было предвещать скорое возвращение Лилиты, почитаемой на Востоке под именем Нийями, и гибель человечества. Дорогу для Лилиты должны были проложить «шестьдесят дев в златых коронах, кои кровью заполнят русла рек». То есть не сами «принцессы» должны были уничтожить мир, а лишь стать проводниками возродившейся «злобной богини». Впрочем, для Сианны, как и для большинства попавших под это пророчество девушек, сие особой роли уже не играло. Вот и вышла новая глава, дорогие Читатели!) С чем всех (и себя тоже), я и поздравляю! Предвидя ваши вопросы, отвечаю сразу: нет, гарема не планируется, нет, это не любовь, и нет, фемслэша (по крайней мере Цири/Сианна) тоже не будет)). Потому что. И вот вам чутка иллюстраций: Сианна: https://pp.userapi.com/c855632/v855632997/5d837/PijA-pMFkmM.jpg https://pp.userapi.com/c855632/v855632997/5d83f/dB45jKuBSB4.jpg К сожалению, красивых изображений не нашёл. Одна порнография, а что бы красивая эротика с обнажённой Сианной - увы нет. Если у кого есть на примете - можете скинуть ссылочку в личку. Если будет что-то стоящее - прикреплю. upd. Сианна https://img.rule34.xxx//samples/2714/sample_69e9e04c661534ea8d4daa42bbded7eb.jpg?3018871 за нахождение более-менее нормальной картинки спасибо star.21 Заранее предупреждаю - следующая глава - интерлюдия о двух прекрасных канонных персонажах.
>

Интерлюдия 2 - Две чародейки

     В подвале было темно и сыро. Тускло горящие свечи едва разгоняли мрак вокруг покосившегося стола, пары древних стульев, очевидно помнящих ещё короля Долбобоба, да ветхого пропылённого ковра. Не самая приятная обстановка для беседы, но зная нрав своей подруги, рыжеволосая* девушка справедливо опасалась декомпрессировать её наверху в богато обставленных комнатах этого уютного особнячка. Погрома, а в том, что только очнувшаяся подруга первым делом попытается устроить настоящий погром, девушка не сомневалась, владелец дома, Скрым Редунгейт ей точно не простит.
     — Ну вот, вроде готово, — в последний раз проверив защитные контуры крупной, начерченной мелом на треть подвала гектограммы, она зажгла на углах фигуры три чёрных свечи с вогнутыми отражателями и поставила в центр маленькую нефритовую статуэтку, — ещё не хватало, чтобы ты потолок обвалила.
     Поднявшись с колен и торопливо стряхнув пыль, чародейка быстро обходит три треножника, поправляя и вымеряя их расположение на символах меньшего круга внутри гектограммы, понятных лишь ей одной. Девушка волнуется — это сразу заметно, и оттого три диковинно отшлифованных кристалла встают на свои места в треножниках куда дольше положенного. Ещё больше времени уходит на то, чтобы всё тщательно проверить. Ошибки быть не должно — риск слишком велик.
     В тишине подвала, где-то в дальнем углу, заваленном трухлявыми бочками и старой рухлядью раздаётся возмущённый крысиный писк. Девушка ощутимо вздрагивает, оборачиваясь. Но ничего не происходит.
     — Ненавижу крыс, — сквозь зубы выдыхает рыжеволосая красавица.
     Отойдя на пару шагов, она быстро поправляет причёску, и, сетуя на забытое наверху карманное зеркальце, быстро приводит себя и одежду в порядок. Не хватало ещё предстать перед ней пыльной, растрёпанной, да с паутиной в волосах. Зная её откровенно ядовитый нрав, сомневаться в том, что на эту тему последует целый ворох ехидных насмешек и подколок не приходилось. Внезапно девушка поймала себя на мысли, что немного волнуется. Да, та, что была заточена в этой нефритовой статуэтке, была её хорошей подругой, и они не раз делили между собой и радости и горести и… Гхм, одного мужчину. Вот только артефактной компрессии ту подвергли при не самых приятных обстоятельствах, и времени на то, чтобы объяснить ей куда делась её воспитанница и её любимый, если повезёт, будет совсем немного. А если не повезёт, освобождённая сразу начнёт метать молнии. Собственно, для этого и требовалась защитная гектограмма. Долго в ней конечно пленницу не продержишь, да чародейка и не хотела этого, но немного успокоиться и взять себя в руки той должно хватить. А иначе натворит делов…
     Резко тряхнув своей огненно-рыжей шевелюрой, безнадёжно портя столь тщательно уложенную причёску, девушка подошла к столу, ещё раз глянула помятый листок, исписанный малопонятными любому непосвящённому символами, горько вздохнула, силясь подавить излишнее волнение, и произнесла заклинание.
     Свечи вспыхнули ярким пламенем, в кристаллах разгорелось призрачное сияние, принявшее форму лучей, что выстрелили прямо в нефритовую фигурку. Нефритово-зелёный тут же перетёк в золотой, а ещё через мгновение статуэтка стала прозрачной. Длинные тени от свечей заплясали неведомый танец, а символы на полу, словно ожив, принялись хаотично меняться, преображаясь. Трисс и не думала опускать руки — правильные жесты при таких чарах были очень важны.
     Фигурка, окутавшись лёгкой дымкой, стала стремительно расти, меняя свою форму и структуру. Лучи света, прорываясь сквозь блестящий туман, освещали малейшие движения и изменения материи. Ещё одно мгновение, и в центре гектограммы появилась человеческая фигура молодой черноволосой женщины, неподвижно замершей на грубом каменном полу.
     Свечи затухли, сиявшие доселе кристаллы помутнели и потрескались. Чародейка с облегчением опустила руки, шевеля затёкшими пальцами. Но всё явно пошло не по плану — фигура на полу не двигалась.
     — Йен, — негромко, с лёгкой опаской позвала девушка. Однако вместо того, чтобы приняться метать молнии, черноволосая свернулась в клубок и дико закричала. Рыжая от неожиданности едва не подскочила на месте, но тут же кинулась к своей подруге, подхватив её голову на руки, спасая от ударов о холодный камень. Женщина заходилась криком, прижимая руки к низу живота. Чародейка шептала лечебные и диагностические чары, водя над её телом, мерцающими ярким белым светом ладонями. Постепенно та затихла, судорожно, с хрипом глотая воздух.
     — Йен, Йеннифэр, ответь, ты меня слышишь?
     — Т-Трисс? — подслеповато щурясь, пробормотала черноловосая, сжимая руку девушки.
     — Уф, — облегчённо вздохнула та, — кажется мозг в порядке.
     — Воды… — сдавленно просипела женщина, хотя на вид, скорее такая же девушка — ровесница рыжеволосой.
     — Сейчас, сейчас, — мигом засуетилась Трисс, одним жестом призвав со стола здоровенный медный кувшин с водой. Бережно придерживая голову подруги, девушка принялась аккуратно поить её, словно маленького ребёнка. Йеннифэр пила жадно, едва не захлёбываясь, наплевав на всякие приличия.
     — Ещё! — уже более уверенно потребовала черноволосая. Молодая чародейка, призвав следующий кувшин, мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Про артефактную компрессию ей было известно немного — уж очень редкое заклинание, но и того что знала, ей хватило чтобы заранее подготовить четыре крупных кувшина с водой, да не простой, а насыщенной целой прорвой солей и добавок, столь необходимых ослабленному обезвоживанием организму.
     — Йеннифэр, — видя, что её подруга немножко пришла в себя, заговорила Трисс, — что последнее ты помнишь?
     — Гарштанг… Дьявольщина, — женщина закашлялась, рыжеволосая же, не теряя времени, тут же принялась за новые лечебные и поддерживающие чары. Девушка не была мастером в области целительства, да и опыта ей порой не хватало, но уж хоть чем-то помочь она была способна.
     — Францеска! Она меня упаковала! Там были эльфы… Цири…
     — Память в норме, это хорошо, — в перерыве между очередными зубодробительными формулами заклятий, заключила Трисс.
     — Где я? — морщась от боли во всём теле, поинтересовалась Йеннифэр.
     — В Ард-Каррайге, не двигайся, пожалуйста. Сбиваешь. Так, почки в порядке, это радует.
     — Только лишь почки? — осторожно вздохнула женщина. — кажется будто во мне вообще ни одного целого органа.
     — Не двигайся, я же прошу — ты мешаешь! Это последствия дегидратации. Это…
     — Деградация! Degrengolada! Какого дьявола, Трисс? — хрипло рявкнула Йеннифэр, пытаясь отодвинуться от рыжеволосой.
     — Йен, ты ведёшь себя, как маленький ребёнок.
     — Драка на Танедде закончилась?
     — Да, — раздражённо мотнула головой девушка. — Уже месяц как. Дай мне закончить, прошу — тогда поговорим обо всём.
     — Для начала, ответь — где Цири? Что с ней?
     — Для начала, тебе стоит привести себя в порядок!
     — Трисс! — угрожающе нахмурилась черноволосая.
     — Йеннифэр! — не столь угрожающе, но всё равно решительно прищурилась рыжая.
     Женщина хотела сказать что-то ещё, но перевела взгляд вниз, сдавленно ойкнула, разом растеряв весь настрой, и смущённо произнесла вовсе не то, что собиралась:
     — Да, пожалуй, стоит. А то я… Эхе, кажется, не удержала.
     ***
     Развалившись в мягком удобном кресле в светлой горнице, черноволосая чародейка потихоньку, с изрядной долей отвращения попивала смесь глюкозы с морковным соком. Приняв ванную, как следует расчесав непослушные кудри цвета воронова крыла и переодевшись в свежее платье, она чувствовала себя уже значительно лучше, чем утром. К сожалению, от необходимости соблюдать строгий лечебный режим, это её не избавило. Трисс после короткого и отнюдь не дружелюбного разговора через мегаскоп, чётко следовала рекомендациям Францески Финдабаир, не собираясь отступать от них ни на йоту. Даже принимая во внимание недовольство подруги. В конце концов, Йеннифэр смирилась с мыслью, что в своём нынешнем состоянии она мало на что способна, а, следовательно, и предпринимать что-то, пока её здоровье не придёт в норму было бы глупо.
     — Давай подведём итог, — отставив на столик стакан с опротивевшим соком, проговорила чародейка, когда Трисс закончила свой рассказ, — Нильфгаард занял Лирию, вдвоём с Каэдвеном разделил Аэдирн по Дыфне, сжёг Венгерберг, заглотил Содден и отчего-то застрял в Бругге. Вильгефорц сбежал, Тиссая де Врие покончила с собой, подпалённый ублюдок Риенс искал меня по всему Танедду и разумеется не нашёл. Ты больше не на побегушках у королей, меня упаковала в нефритовую фигурку Францеска, месяц прятала в коробке, но внезапно, наполнившись бескорыстным альтруизмом, передала тебе. Цири исчезла, а Геральт отдыхает в Брокилоне. Ах да, и, разумеется, как я могла забыть — старик Гедымгейт наконец-то испустил дух. По злой иронии судьбы — от сердечного приступа. Я ничего не упустила?
     — В общих чертах.
     — В «общих чертах», — скривилась женщина, — мне следовало бы при следующей встрече повыдёргивать Францеске все волосы. Или сотворить что похуже. Я ещё не решила. Что с Геральтом? Рассказывай подробно, а не… В «общих чертах».
     — Что бы ты знала, ведьмак дорог не одной тебе, — зло сверкнула зелёными глазами Трисс.
     — Знаю. И мне кажется, мы уже расставили все точки в этом вопросе. Там, на Танедде.
     Чародейки принялись мериться откровенно неприязненными взглядами, но в конце концов, младшая решила не обострять и без того излишне натянутые отношения.
     — Ох, Геральт натворил делов, — вздохнула, отведя взгляд рыжеволосая девушка, — иным и за всю жизнь столько не приснится. Если в порядке очереди, то: сломал ногу глав-шпику Дийкстре, снёс голову толстячку Терранове, после чего походя прикончил несколько десятков скоя’таэлей. Ну и конечно же привёл в неистовое возбуждение Кейру Мец.
     — Какой кошмар, — Йеннифэр подпёрла пальчиками висок, — Кейра, надеюсь, уже в порядке? Это так бескультурно с его стороны. Передай ей, что если он не разложил её там же, то виновата в этом лишь нехватка времени, а вовсе не желание оскорбить её. Заверь от моего имени, что всё обстоит именно так.
     — Это не смешно, Йен! — возмущённо пыхтя, воскликнула Трисс. — Геральт чуть не погиб! Вильгефорц едва не убил его, когда он пытался спасти Цири! Изуродовал! И чтоб ты знала — это я перенесла ведьмака в Брокилон! Дриады вылечат его.
     — Вот как? Неужели на Танедде не оказалось ни одного нормального целителя?
     — На Танедде оказался переизбыток шпиков всех Королевств Севера и, подозреваю, не их одних. И все они, а Дийкстра в особенности, испытывают к Геральту очень нездоровое влечение.
     — Сначала Кейра, потом шпики… Да, очень похоже на Геральта. Потыкать палкой в осиный улей, чтобы посмотреть, что будет — как раз в его духе.
     — Их интересует Цири, Йеннифэр, — решив попросту игнорировать пропитанные ядом замечания подруги, холодно проговорила Трисс, — Цири и ты.
     — А я-то чем обязана такому вниманию? С Дийкстрой наши пути не пересекались. Хотя, позволь догадаться — испарилась с Танедда, не оставив никакой весточки. Теперь все убеждены, будто я заодно с Нильфгаардом. О том, что всё это время я провела в виде нефритовой статуэтки у запасливой Францески никто и не догадывается. Ну а сами заговорщики конечно же не спешат в этом никого разубеждать. Дезинформация на войне — прекрасное оружие. Чудно. Мой дом разрушен, меня разыскивают и, похоже, Францеска и остальные из этой вашей, как ты там её называла — «ложи», решили меня использовать. Не понимаю, почему Ард-Каррайг — вы разместили здесь свой бабский интернационал из-за нейтралитета Каэдвена?
     — Нет, — поморщилась терпеливо молчавшая рыжая чародейка, — нейтралитет Каэдвена здесь не при чём. И наши собрания проходят в другом месте.
     — Тогда зачем… Хотя нет, к дьяволу, меня это не волнует. Что с Цири — она у Эмгыра? Отвечай, как есть и перестань прикрываться общими словами. Я не в том настроении, чтобы по новому кругу выслушивать твои недомолвки.
     — Я не желаю ей зла, Йеннифэр! Я хочу о ней позаботиться…
     — Да, ты всего-то хочешь передать её вашей ложе, — скрестив на груди руки, резко перебила Трисс черноволосая чародейка, — кто там кроме тебя? Филиппа, Маргарита, Францеска с Эмеан, Шеала, Сабрина с Кейрой и две нильфгаардки — просто потрясающая компания. Сплошь бессребреницы и почти жрицы Мелитэле. Уж они-то позаботятся о девочке, я даже не сомневаюсь.
     — Давай ты воздержишься от резких суждений, — примиряюще вскинула руки уже порядком выведенная из равновесия девушка, — по крайней мере пока сама с ними не поговоришь? Согласна? Хорошо. Если говорить без недомолвок, то, — молодая чародейка нерешительно пожевала губы, представляя себе реакцию Йеннифэр, когда та услышит нелицеприятную правду. Что уж говорить — реакция ожидалась весьма бурной, — то я не знаю, где Цири. И никто из ложи не знает. Ассирэ Вар Анагыд — одна из нильфгаардок, утверждает, что и Эмгыр остался с носом. Известно лишь одно — Цири вбежала в Тор Лару и исчезла.
     — В Тор Лару… — Йеннифэр побледнела, вцепившись пальцами в тёмный подлокотник, — это невозможно — он заблокирован, — зашептала женщина, — никаких сил не хватит, чтобы его активировать…
     — Я тоже думаю, что это был портал, — мрачно кивнула Трисс, хоть в чём-то согласная с подругой, — что же до активации… Не забывай, Цири — Дитя Старшей Крови. Возможно портал как-то среагировал на это и…
     Прикрыв лицо руками, черноволосая чародейка откинулась в кресле. Из неё словно вынули стальной стержень, всё это время, помогавший беспристрастно выносить удары судьбы. По её щекам не скатилось ни слезинки, но фиалковые глаза вмиг потускнели, бессмысленно уставившись куда-то в пустоту.
     — Йен, Йен, — принялась тормошить её не на шутку перепугавшаяся рыжеволосая, — Йен, Цири жива, слышишь?
     Мутный холодный взгляд фиолетовых глаз молча впился в Трисс.
     — Она жива — я проверяла. Я провела поиск — нашла в её комнате в Аретузе несколько волос. Отклик слабый, но стабильный. Цири где-то далеко на юге, я даже направление определила лишь приблизительно. Но она жива и здорова!
     — Я должна отправиться за ней, — ледяным, не терпящим возражений тоном, произнесла Йеннифэр, — это не обсуждается, — добавила она, заметив, как рыжая хочет что-то сказать.
     Трисс потерянно молчала. Она уже трижды прокляла себя за то, что ввязалась во всё это. И в первую очередь потому, что и сама испытывала противоречие между чувствами и долгом. И видит магия, каких ей сил стоило не наплевать на все договорённости и обязанности, и не отправиться на поиски Цири вместе с Йеннифэр. Но она не могла, не могла так просто отвернуться от взятых на себя обязательств. Просто потому, что больше некому. А ещё у неё из всех чародеек больше всего шансов заставить свою подругу трудиться ради общего дела, не прибегая к угрозам и шантажу. Всё было бы куда проще, побывай Йеннифэр на одном из собраний ложи, к сожалению, ближайшая встреча запланирована на конец следующего месяца, когда все закончат работу по своим направлениям и соберутся для отчётов и выработки общих решений.
     Их было слишком мало, а работы — непочатый край, и добровольная помощь столь могущественной и опытной чародейки, как Йеннифэр оказалась бы неоценима. К тому же, одно из мест в ложе было зарезервировано для неё, правда она пока об этом не знала. Трисс, не уверенная в том, какова будет реакция подруги, оставила это, как последний аргумент. Не решилась она сообщать и о том, что ложа, как минимум в лице Филиппы Эйльхарт, имеет свои планы на Цири. Девушка не была полностью в курсе насчёт них — реданка лишь вскользь упомянула, что это как-то связано с объединением всего Севера в одно королевство, по мощи не уступившее бы и самому Нильфгаарду. Увы, этот проект пришлось временно отложить. Появилась куда более насущная проблема, решить которую в отсутствие Капитула было просто некому.
     Однако ложе было под силу защитить Цири — и от Вильгефорца, и от Эмгыра, и от владык Севера…
     — Только из уважения к тебе и тому, что это ты сняла с меня артефактную компрессию, — выхватил Трисс из невесёлых мыслей и метаний на удивление спокойный голос черноволосой чародейки, — я готова выслушать тебя.
     — Йен, нам… Мне нужна твоя помощь. Францеска хотела использовать тебя в каких-то своих целях, но из-за некоторых событий решила освободить тебя немедленно. Тебя передали мне, у меня очень важное дело и мне нужна твоя помощь. Постой, не перебивай! Я понимаю твоё желание немедленно отправиться на поиски Цири. Я не смогу тебя удержать насильно… — замявшись, Трисс вскочила, принявшись мерить шагами светлую горницу, — Bloede arse, я бы и сама отправилась с тобой, но…
     — Хватит водить вокруг да около, — поторопила её женщина.
     — Всё дело в Вэрдэне.
     — В Вэрдене? А что с ним не так? — несколько удивилась Йеннифэр. — Я наивно полагала, что его вовсю терзает Нильфгаард.
     — Нет, — вздохнула рыжеволосая, — Нильфгаард не перешёл Яругу в устье. Кое-что произошло и из-за этого… Или всё же, наверное, благодаря этому, ты сейчас здесь, а не пылишься на полке любимого шкафа Францески. Помнишь, что Цири сказала на собрании Капитула, куда, между прочем, ты так неосмотрительно её привела?
     — Ты откуда знаешь?
     — Сама как думаешь? — вздёрнула бровь Трисс. — Рассказали! Так помнишь?
     — Про новую войну и нападение Нильфгаарда?
     — Нет, раньше.
     — Не имеющая никакого значения бессвязная глупость, — решительно отрезала черноволосая чародейка.
     — Ошибаешься, Йеннифэр, — несколько успокоившись, девушка вновь присела и, взяв с подноса зелёное яблоко, принялась чистить его изящным серебряным ножичком, — ошибаешься.
     — Звёзды свершили свой танец — обрушились наземь с небес. Не станет Старого мира — иная эпоха грядёт, — дёрнув щекой, на память продекламировала женщина. — И что это по-твоему, как не бессвязная глупость?
     — Ох, Йеннифэр, ты вообще в курсе, что творилось в ту ночь?
     — Я была несколько занята, впрочем, это тебя не касается, — угрожающе, как бы намекая на последствия дальнейших расспросов, сощурилась чародейка.
     — Ты была с Геральтом, — с улыбкой проигнорировала угрозу рыжеволосая.
     — Да, я была с Геральтом, — внезапно улыбнулась Йеннифэр. Неискренне. В фиалковых глазах плескался лёд. — Имеешь что-то против?
     — Хм, знаешь ли… — чуть помедлив и смотря куда угодно, только не на лицо своей подруги, заговорила Трисс, — в ту ночь звёзды над Танеддом буквально сошли с ума, мечась по всему небу…
     — Метеоритный дождь, тебе ли не знать?
     — А может всё же дослушаешь? — кинула быстрый косой взгляд на чародейку Трисс. — Звёзды сошли с ума, они носились по небу одна за другой, как живые, появлялись и гасли. Это не метеоритный дождь, Йеннифэр.
     — Это конечно интересно. С научной точки зрения, но… — с явным скепсисом произнесла Йеннифэр. — Столько переполоху из-за спятивших звёзд? И это после начала новой войны?
     — Одна из этих «звёзд» упала на Розрог. Это…
     — Крепость в устье Яруги, знаю.
     — Не перебивай, сколько можно просить! От крепости осталась воронка в треть версты диаметром — там теперь озеро, полностью выжженная земля на две с лишним версты и поваленный лес ещё на десять.
     — Это не могут быть… — впервые на лице Йеннифэр промелькнуло что-то помимо скуки, скепсиса и раздражения.
     — Нет, не могут, — категорично мотнула рыжими прядями девушка, — это не нильфгаардцы. Две трети группы армий «Запад» полегли там же вместе с темерцами.
     — Тогда какой-нибудь чрезвычайно мощный и очень разгневанный дух первостихий? Например, огня?
     — Давно ты последний раз слышала хоть что-то об ифритах или д’ийни? — с едва ощутимой иронией спросила Трисс.
     О, Йеннифэр могла бы много рассказать о том, что она не только слышала, но ещё и видела своими глазами, и даже пыталась поймать, каких-то лет двадцать назад. Правда в итоге вместо д’ийни поймался Геральт. И не сказать, чтобы она так уж сильно жалела об этом. Чародейка многое могла бы поведать, но не стала, лишь неопределённо пожав плечами.
     — К тому же, непонятные обломки упали с неба ещё минимум в семнадцати местах. К счастью обошлось без таких разрушений. Правда у какого-то кмета убило корову, — аккуратно улыбнулась Трисс, показывая, что это шутка.
     — Проблемы кметов меня не волнуют, — отрезала не поддержавшая шутки черноволосая, — учитывая вашу реакцию, и зная Филиппу и остальных, предположу, что это был не просто кусок камня.
     — Да. По правде говоря, никто толком не знает, что это было. К месту падения пытались подобраться — сначала солдаты — и темерцы, и нильфгаардцы, после и чародеи, — рыжеволосая волшебница на пару мгновений замялась, — что-то убило их, Йен. Какое-то проклятие, или эпидемия, не знаю. Не сразу, спустя какое-то время — кто раньше, кто позже, но почти все побывавшие у того озера на месте крепости умерли. Страшной смертью, Йен. У них выпадали волосы, ногти, их рвало, буквально выворачивало на изнанку. Кто-то сходил с ума. Даже целебные чары от этого помогают с трудом.
     — К тому озеру закрыли доступ?
     — Да, были выставлены посты, движение полностью перекрыли. И с нашей стороны, и у нильфгаардцев. Но это ещё не конец. Через какое-то время всё тоже самое обнаружилось и у солдат на постах, только в более слабой форме. А ещё через несколько дней в Настроге, что ниже по течению Яруги и у окрестных селян. Никто не может понять, что это такое. Симптомы бывают совершенно разными. У кого-то только покраснение кожи и головная боль, а кого-то выворачивает от боли!
     — И ваша ложа хочет, чтобы мы отправились туда? — неприятно скривилась Йеннифэр.
     — Нет, там сейчас неспокойно. Слишком неспокойно, чтобы понять, что это было. Нильфгаардцы обвиняют темерцев, темерцы нильфгаардцев, кто-то винит во всём нас — чародеев. К тому же, там сейчас Францеска, Филиппа и Кейра с Сабриной с нашей стороны и Ассирэ у нильфгаардцев, — девушка полезла в небольшую, аккуратно лежавшую доселе на краю стола кожаную папку с тесёмками, — вот, погляди на это, — она протянула чародейке несколько листков с грубыми карандашными набросками.
     — Что это? Какая-то башня… Ещё одна башня, или руины башни, — непонимающе нахмурилась Йеннифэр, внимательно разглядывая сделанные явно в спехе рисунки.
     — Никто не знает. Вилдред Кривой из Бан-Арда, может ты слышала о его трудах, посвящённых космологии и астрономии, разглядел это в телескоп. По его словам — два таких объекта вращаются вокруг нашей планеты. И появились они как раз в ту памятную ночь. Только тогда их было больше.
     — И вы полагаете, одна из этих «башен» упала в устье Яруги?
     — Это самая правдоподобная версия. Ло-Антиль и Ида Эмеан изучают сейчас все старые пророчества и предсказания, до которых могут дотянуться. Маргарита человеческие, а эльфийка — наследие aen seidhe. Ищут любые упоминания гибели, огня с небес и эпидемий с проклятьями. Пока, правда, без особых успехов. Нам же… То есть мне, — чуть смутившись под пристальным взглядом подруги, тут же поправилась молодая чародейка, — нужно осмотреть другое место падения.
     — Продолжай, — закинув ногу на ногу, вновь откинулась в кресле черноволосая женщина, — значит с неба свалилась не одна «башня».
     — Вероятнее всего — да. Аэрамас заметил, как крупный болид пролетел в сторону Северных Синих гор и упал где-то там.
     — Этот помешанный на сыре чокнутый старикашка? — поморщилась Йеннифэр, с отвращением вливая в себя очередной стакан целительной жижи. — Только не говори мне, что нам придётся с ним встречаться. В прошлый раз, когда мы виделись, он пытался со мной флиртовать.
     — Оу, и как? — с любопытством вздёрнула бровки Трисс.
     — Отвратительно, — жёстко отрезала Йеннифэр, — за десять минут этого, с позволения сказать «флирта», я узнала о сырах и их выращивании больше чем за всю остальную жизнь.
     — Зная тебя, полагаю расстались вы не слишком хорошо?
     — Да, я пообещала сварить его в его же сыре, если он немедленно не заткнётся и не уберётся на другой конец зала.
     — Что ж, поглядеть на вашу встречу было бы весьма занимательно, но боюсь у нас нет времени, так что успокою тебя. Я уже поговорила с Аэрамасом. Он указал точное направление полёта болида и даже как-то смог вычислить примерное место падения. Вот, смотри, — девушка достала из шкафа кожаный тубус, отбросила в сторону крышку и раскатала на застеленном белой накрахмаленной скатертью столе потемневшую от времени карту восточного Каэдвена и предгорий, — качественных карт тех мест нет, ты же понимаешь, — словно оправдываясь, ответила она, заметив недовольство на лице Йеннифэр.
     — Знаю, показывай.
     — Вот здесь, — Трисс обвела аккуратным ноготочком небольшой круг в правом дальнем углу карты, где из всех пометок наблюдалось лишь несколько пиков, кривые неточные линии пары горных речушек, поверх которых шёл пунктир из старых, кое-где расплывшихся от влаги чернил. Маршрут, путь, по которому когда-то, совсем не так давно прошла сама молодая чародейка.
     — И почему я не удивлена? — нахмурила идеальные чёрные брови Йеннифэр.

Примечание к части

     * Да, я знаю, что в книге Трисс каштановолосая и голубоглазая. Но мне лично больше нравится её образ из игры с красно-рыжими волосами и зеленоватыми глазами. Иллюстрации: Трисс: https://pp.userapi.com/c849528/v849528423/1a133d/zT8BoNHz8Fk.jpg https://pp.userapi.com/c849528/v849528423/1a131f/uPnJsIYK83U.jpg Йеннифэр: https://pp.userapi.com/c849528/v849528423/1a1358/LhXL2hkSXlw.jpg https://pp.userapi.com/c849120/v849120423/1a3c31/hF9GDeb4-IM.jpg Вместе))) https://pp.userapi.com/c849528/v849528423/1a1317/z4NtXk0Pg6I.jpg https://pp.userapi.com/c849528/v849528423/1a1345/TIUkyocb8Z4.jpg Для тех, кто предпочитает книжную версию: https://pp.userapi.com/c849528/v849528423/1a1329/jV_G4FkAgbM.jpg Больше иллюстраций здесь: https://vk.com/album-163045366_256081756 Как-то так)) Дальше на очереди "Ваше Величество". Но скорой проды не обещаю.
>

Утра бывают разные

     Чёрныe, белыe, красныe
     Отпетые мошенники — "Девушки бывают разные"
     Солнце медленно поднималось из-за рваной тёмной полоски лесов да полей. Там, где падали его первые лучи, предрассветная сырая прохлада уступала место приятному летнему теплу. Щебетали птички, покрикивала иная живность — лес просыпался после ночного сна. В деревне лаяли собаки. Лёгкий ветерок нехотя обдул мою обнажённую кожу бодрящей утренней прохладцей. Это было… Странно. Странно и непривычно вот так ощущать природу вокруг себя. Не сенсорами и системами надёжного прочного скафандра, а тем, что сама природа и дала — собственным телом.
     На плече сонно заёрзали и щекоча нос, в лицо мне уткнулись чёрные волосы. Сианна. Тёплая девушка, невольно ёжась от утренней прохлады, проникшей даже под укрывшее нас сено, прижалась ко мне, так и не раскрыв глаз. Впрочем, я был уверен, что и она уже проснулась, просто не хочет прерывать момент этого необъяснимого притягательного уюта. Когда есть лишь мы двое и больше никого.
     Не выдержав щекотки — негромко чихаю. Сианна, довольная мелкой пакостью, оборачивается. На лице озорная улыбка, а в серо-голубых глазах так и пляшут озорные чертенята. Ах так! Хватаю пискнувшую девушку за одно очень интересное и мягкое место и прижимаю спиной к себе.
     — Эй! — деланно возмущается Сианна, ёрзая в объятиях, но даже не делает попыток вырваться.
     — С добрым утром, — шепчу в маленькое аккуратное ушко.
     — Привет, — всё же сумев извернуться, весело ухмыляется она, — знаешь, ты так странно пахнешь, — потёршись носиком о моё плечо, внезапно заявляет девушка.
     — Чем же это странно?
     — Не знаю, просто странно. Ты днюешь и ночуешь в своих доспехах, но от тебя даже потом не пахнет, а ведь должно разить, как от загнанного мерина! Но нет! Лишь алхимией какой-то…
     — Вот как… — не то чтобы я удивился, просто привык к системам скафандра, и импланты дают о себе знать. А вот местным такое явно в диковинку.
     — А ещё, — улыбается Сианна, складывая ручки у меня на груди замочком и положив на них голову, — у тебя волосы на голове только. Ну и на лице чуть. А больше нигде — как у младенца прямо, так не бывает.
     — Наблюдательная. Но тебя же это не пугает?
     — Нет, с чего бы? — удивилась она. — Так даже удобнее… В некоторые моменты, — её ладошка убегает вниз.
     ***
     — Хорошо-о, — довольно протянула Сианна, удобно устроившись у меня на плече.
     — Да, — со всей искренностью отвечаю ей, — давно так не было… С детства, наверное.
     — В детстве ты часто просыпался с красивыми девушками? — игриво щурится она.
     — Нет, я не об этом, — неловко морщусь, — мне хорошо, спокойно, приятно, как это по-вашему… uthútne, вот! Кажется, что не надо никуда бежать, рисковать, будто нет горестей и печалей. Весь мир где-то там, далеко за лесом и он точно не злой. Да… Мне сейчас хорошо, как было только в детстве.
     — И мне, — помедлив, внезапно серьёзно согласилась девушка, — и мне… — с какой-то лёгкой застарелой грустью.
     Молчим, глядя в голубое небо.
     — Тебе до сих пор не даёт покоя то пророчество? — спрашиваю, поддавшись внезапному наитию.
     — Нет… Да, — не сразу находится Сианна. — Не знаю. По нему я должна быть каким-то проклятым уродливым монстром, жаждущим чужих страданий. Раньше я много думала, а что если это действительно так? Что если я чудовище во плоти?
     — И что же надумала?
     — Ничего, — она дёрнула плечиком, — я так и не нашла, чем бы могла отличаться от других людей. Я дышу, как все, как напьюсь — плохо, болит голова, порежусь — больно. И раз в месяц тоже… Ну ты понимаешь. Моё сердце бьётся там, где и положено, чувствуешь? — девушка приложила мою руку к груди, чем я не преминул воспользоваться. — Ай! Перестань, ну не сейчас же, — со смехом отталкивает руку в сторону, — я тебе…
     — Не смог удержаться!
     — Пфф, — недоверчиво фыркнула девушка, но рассказ продолжила, — у меня нет какой-то «жажды крови», и на чужие страдания мне смотреть тоже не радостно. А меня взяли и выкинули, понимаешь? Как ненужного щенка! — широко распахнутые глаза Сианны блестят, а голос так и пропитан болью. — Поверив бредням какого-то сморщенного старикашки, который в приступе маразма и своей башни бы, наверное, не сыскал.
     — Мракобесие.
     — Мракобесие, да, — поморщилась она, — уже потом я узнала, что под предлогом того пророчества, магики кучу девчонок извели из богатых и даже королевских родов. Некоторых, говорят, даже на кострах сжигали, ублюдки.
     — Выходит тебе ещё повезло? — да уж, человечество нигде не меняется. Что на затерянной планете, что, бороздя просторы большого космоса. Всегда найдётся место извращённой мерзости.
     — Повезло, — вздохнув, она доверчиво прижимается к моей груди. Мои пальцы невольно зарываются в её коротких смоляных волосах, — повезло, что родители, — это слово она буквально выплёвывает с отвращением, — не захотели громкого скандала. Решили избавиться от меня по-тихому. Конечно же при дворе все всё знали, даже слуги! Но никто им и слова не сказал — никто, ни одна подхалимная сволочь! Даже сестрица, чтоб ей, сучке, пусто было! Наверное, ещё и радовалась, как же — теперь всё ей достанется!
     Девушка глубоко дышит, со злостью сжав кулачки, кажется, что ещё вот-вот и она просто разревётся, но нет, Сианна очень быстро успокаивается и о былом напоминает лишь печальная, полная застарелой боли и обиды улыбка.
     — Извини, не стоило тебе об этом напоминать.
     — Нет, ничего, — качает головой она, — об этом больно говорить, но ещё больнее держать в себе. Только вспомню её… Глаза бы выколола!
     — Вы с сестрой не любили друг друга?
     — Нет, наоборот… — Как-то задумчиво, будто погружаясь в пелену далёких воспоминаний, с грустью тянет девушка. — Мы были близки. Очень. Почти неразлучны. Даже спали в одной кроватке лет до двенадцати. Анариетта везде таскалась за мной хвостиком, а я не могла уснуть, если её не было рядом. Она постоянно придумывала новые и новые проказы — уж в этом ей не было равных. Зато, когда нас ловили — доставалось мне… Но всё равно мы жизни друг без друга не мыслили… Вернее, как оказалось, это я не мыслила. А вот Анариетта предала с лёгкостью. Даже своей миленькой мордашки из покоев не высунула, пока эти четверо ублюдков-рыцарей волокли меня из замка!
     Что я мог тут сказать? Пожалуй, ничего. В девушке говорили обида, злость, ненависть… Множество очень ярких и болезненных чувств. Как-то утешать её было бессмысленно, да и не приняла бы она слов утешения. Они просто были не нужны ей. Однако выговориться явно хотелось. Хоть кому-то. Поэтому я молча прижал её к себе. Нет, она всё так же ни словом, ни жестом не просила жалости или сочувствия, но так мне показалось правильным. Сианна не возразила.
     — Сколько вам было, когда тебя прогнали?
     — Мне пятнадцать, Анариетте двенадцать, — нехотя буркнула девушка.
     — Думаешь, двенадцатилетняя девочка могла хоть что-то изменить? — признаться, я удивился. Мне казалось, сёстры должны были быть куда старше. А тут — ну дети же! Проклятая планетка…
     — Она могла надавить на родителей, устроить истерику, не знаю… Они всегда ей потакали! — возмущённо вскинулась брюнетка.
     — А ваши родители сказали ей, куда тебя увозят?
     Сианна не ответила. Лишь отвела взгляд.
     Лежим в тишине.
     — Очень не хочется, но, по-моему, нам уже пора. Как бы нас искать не начали. Увидят ещё… — я принялся рыться в сене, в поисках сброшенного в ночи защитного комбидреса, надевавшегося под бронескаф. Хоть последний искать не надо — стоит себе на солнышке, блестит. А солнышко-то уже почти поднялось над кромкой наполнившегося звуками утреннего леса.
     — Ай-яй-яй, боишься твоя маленькая ведьмочка заревнует? — Сианна хмурится, но её глаза блестят озорным лукавством.
     — Зато ты, значит, не боишься, что твои люди заревнуют?
     — Обижаешь! Я не сплю со своими подчиненными, если ты об этом, — гордо вскидывает подбородок брюнетка, — это плохо влияет на дисциплину в отряде.
     — Что, даже с Тибором?
     — Особенно с Тибором. Он мне, как дядька — подобрал, выходил, не обидел. Я же совсем мелкой была, как твоя ведьмочка, даже младше, — соблазнительно, с удовольствием тянется девушка, — А вот тебе стоило бы…
     — А знаешь… — так и не узнав, чего бы мне стоило, прерываю её самым наглым образом, — думаю за полчаса нас не хватятся.
     ***
     С чем у любого современного человека ассоциируется город? Мне лично сразу представляются километровые иглы небоскрёбов, огни, неон рекламных вывесок, миллионы людей и машин, снующих по своим делам в кажущемся хаосе, бурлящий водоворот красок и жизни, привычный гул голосов и заглушающих их механизмов — всё это для меня город. Бывают, конечно, и другие города — скромные, колониальные городки с ровно очерченными линиями улиц, невысокими домиками, зеленью (а иногда и совсем не зеленью) парков и садов и размеренной тихой провинциальной степенностью. Впрочем, встречаются в галактике колонии, на первый взгляд далёкие и скромные, но на самом деле хаотичностью и непредсказуемостью своей жизни порой не уступающие и крупнейшим планетарным мегаполисам. Доводилось мне бывать и в таких, и я наивно полагал, что видел уже, пожалуй, всё. Пока не оказался на затерянной в бескрайних просторах космоса планете. Планете, погрязшей в совершенно невозможном, фэнтезийном средневековье.
     Форгехам, а именно так назывался небольшой городок, нежданно-негаданно возникший на нашем пути, не походил ни на что другое. Был он невелик, на самом деле почти крошечный, окружённый каменными стенами и каналом, заполненным водой, вряд ли больше километра в диаметре. Низкие двух-трёхэтажные дома жались друг к другу настолько плотно, что порой было невозможно понять, где начинается один и заканчивается другой. Лишь несколько центральных улиц оказались достаточно широки, чтобы на них могли разъехаться две повозки. Некоторые проулки и вовсе напоминали своей теснотой узкие отнорки корабельных технических палуб. Людей же вокруг нас сновало столько, что Форгехам напоминал мне настоящий муравейник. К вящей радости, воняло тут не так уж и сильно. По крайней мере, не настолько, как следовало бы ожидать от столь плотно застроенного и заселённого города, где о канализации и водопроводе даже не слышали. Впрочем, чем ближе мы приближались к центру, где на холме возвышался небольшой, сложенный из светлого камня, замок местного правителя, тем ухоженней и шире становились улицы и богаче дома. В какой-то момент перед нами показалась ещё одна стена, наподобие внешней, только ниже и тоньше. А за воротами начинался самый настоящий широкий проспект, с тротуарами, бордюрами, рядом стройных молодых деревцев, да прямыми строгими белыми стенами трёхэтажных домов, выполненных по единому плану. После жуткой хаотичной застройки, что мы миновали, это сразу же бросалось в глаза.
     — Форгехам перестраивают на новый манер, — заметив мой удивлённый взгляд, ответила идущая рядом Сианна, — лет через десять и от тех трущоб, — махнула она рукой нам за спину, — ничего не останется.
     — Длинные прямые улицы не слишком подходят для обороны, — заметила любопытно вертящая по сторонам головой Цири.
     — Не подходят, — согласилась брюнетка, — но это и не требуется. Кто в здравом уме рискнёт напасть на Нильфгаард, да ещё дойти аж до Метинны? С год назад с западной стороны и вовсе часть крепостной стены разобрали. Нам сюда, — указала она рукой на узкую улочку, криво уходящую в сторону, буквально за десять метров до ворот. А я уж понадеялся, что постоялый двор, куда направлялась девушка, окажется в новой, куда более чистой части города. Хотя и здесь, особенно по сравнению с тем жутким районом-муравейником у внешних стен, было вполне чисто и даже просторно.
     От той памятной стоянки у небольшой неизвестной деревушки до Форгехама — второго по величине города провинции Метинна, мы добирались почти шесть дней. Двигаться в этот раз пришлось по оживлённым дорогам — «traktam», как их здесь называли. Насколько конечно могут быть оживлёнными дороги в мире, где даже самого примитивного двигателя внутреннего сгорания ещё не придумали. Порой нам встречались караваны торговцев и просто одинокие путники, крестьяне, с утра пораньше спешащие по своим делам, а иной раз и военные обозы. В основном это были «снабженцы» — вереницы повозок, гружёных провиантом, фуражом и многим другим, необходимым для гремящей на севере войны. Но однажды мы нагнали и марширующую колонну пехоты под чёрным стягом с золотым солнцем. Чем-то оно даже походило на герб родной Солнечной Федерации.
     Я опасался проблем, которые могли возникнуть из-за того, что Цири ищут, но, видимо зря. За всю дорогу на неё никто и внимания не обратил, а пару раз встреченные нами отряды нисар и вовсе проводили нас равнодушными взглядами. Похоже искали девушку лишь в Гесо, а здесь, в Метинне, никто и слыхом не слыхивал о ней.
     Изначально Сианна планировала миновать Форгехам не задерживаясь, но это было ещё до встречи с вампирами. Выжившим раненым требовались покой и нормальная медицинская помощь, которую могли оказать лишь в городе, да и самим караванщикам, тем что уцелели, нужно было нанять каких-никаких помощников взамен погибших. Так что в Форгехаме они решили задержаться. Мы же с Цири и вовсе не знали куда нам двигаться дальше. Стоило всё хорошенько обдумать, передохнуть и, желательно раздобыть где-то ещё денежат. Нет, кое-какие запасы у нас имелись, но надолго их вряд ли хватит. Особенно в городе.
     Купцы со своим товаром остановились за городскими стенами, на торговом подворье, специально выстроенном для караванов на пересечение трактов — из Сарды, Метинны и Тегамо. А вот Сианна со своим изрядно поредевшим отрядом решила остановиться в самом Форгехаме. И не где-нибудь, а в «Вереске» — по её словам, самом приличном постоялом дворе Среднего города, чтобы это ни значило. Как она сказала: «я и мои ребята заслужили».
     «Вереск» оказался крупным, свежеокрашенным в бледно-фиолетовый, трёхэтажным зданием, у внутренней стены, разделявшей «новые» и «старые» кварталы, с собственным небольшим двориком и конюшней. Удивительно, но несмотря на близость «лошадиного гаража», вокруг почти не пахло. Внутри тоже оказалось довольно чисто и, благодаря большим окнам, светло. Особенно в сравнении с теми немногочисленными придорожными и деревенскими корчмами, в которых мне уже доводилось бывать. Правда и драли здесь за ночлег, как мне тихо сообщила Цири, втридорога. Тех денег, что были у нас, впритык хватило бы, чтобы снять на пару недель две скромные одноместные комнатки с питанием. Однако настолько задерживаться здесь мы пока не планировали.
     — И это «лучший постоялый двор в городе»? — скуксилась Цири, со скепсисом осматривая свою маленькую комнатушку с окошком, кроватью у стены, столиком, да сундуком. Моя, точно такая же, была совсем рядом — за стеной.
     — Лучший в Среднем городе! — поправила её Сианна из-за открытой двери ещё одной такой же напротив.
     — Если это лучший — даже боюсь представить худший.
     — Не нравится — можешь идти в Новый город или «Графскую лигу». Там с тебя за одну ночь сдерут столько, сколько здесь за неделю.
     — Ха! Да за такие деньжищи в Темерии можно королевские покои снять! — пусть я и не видел, но был уверен, что Цири сейчас гордо вздёрнула носик.
     — Не сомневаюсь, — ехидно отозвалась контрабандистка, — всегда догадывалась, что на Севере даже короли босяцкую конуру почитают за роскошные палаты.
     — Что б ты вообще знала!
     — Да уж побольше твоего.
     И так целыми днями! Особенно, если уверены, что никто кроме меня их не слышит.
     — Фи, мне кажется в моей постели кто-то уже спал. Раз эдак пять!
     — Агрхх, ты хуже моей сестрёнки, право слово! — безнадёжно-снисходительно вздохнула брюнетка. Цири в ответ скорчила злобную мордашку и, высунувшись из-за двери, показала язык.
     ***
     Цири проснулась рано на рассвете. Ещё совсем низкое солнце ленивыми лучами проникало под неплотно прикрытые ставни, скупо освещая скромное убранство маленькой комнатушки. С улицы тянуло утренней прохладцей. Было немножко обидно — наконец-то она могла спокойно выспаться в мягкой постели, никуда не спеша, а сна — как не бывало! Сперва она полночи ворочалась, пытаясь уснуть, а теперь, едва свет коснулся лица, по привычке проснулась. Укрывшись с головой, девушка свернулась калачиком, убеждая себя в том, как замечательно лежать в тёплой кроватке хоть до обеда. Тщетно. Сна не было ни в одном глазу.
     Раздражённо выпутавшись из одеяла, она перевернулась на спину, бездумно глядя в потолок, да вспоминая минувший день. Форгехам. Первый город, в котором она оказалась с того памятного прыжка в портал Тор-Лары. Такой похожий на города Севера и такой… Другой? Нет, поначалу всё было ровно также, как и в любом крупном городе Темерии, Редании или Каэдвена — мощные крепостные стены, надёжным каменным обручем опоясывающие большой город, глубокий ухоженный ров, обширные посады у городских стен и громадная надвратная башня-барбакан, сквозь которую, заплатив пошлину стражникам, они и попали в Форгехам.
     Внутри нильфгаардский город тоже сперва ничем толком и не отличался от тех же Ард-Каррайга, Вызимы или куда более скромного Элландера — узкие кривые улочки, нависающие над ними высокие обшарпанные дома, толпы людей и нелюдей, снующих и там, и тут, уличные торговцы, стражники, горожане, крестьяне, путники, нищие… Гвалт сотен голосов с непривычки едва ли не оглушал. Но Цири и не думала злиться, наоборот, это всё отчего-то несказанно радовало её, давало ощущение полной, бурлящей, бьющей ключом жизни.
     — Кому репу? Воз репы!
     — А наш граф-то…
     — Кладбище закрыто, сколько можно повторять?
     — Застряли, как пить дать, застряли наши то на Севере!
     — Охоту! И весь двор с собой берёт! Ух, уж теперь-то…
     — Койго Митич — лучший бондарь в Форгехаме!
     Большинство, как это ни странно, говорили на всеобщем, но часто слышалась и исковерканная старшая речь — нильфгаардский диалект. Даже слишком часто — девушка с неприязнью поморщилась. Но это были лишь первые отличия. В какой-то момент она заметила, что неизбежные «ароматы» любого крупного поселения здесь не столь уж и сильны, а уж когда они подошли ко внутренней стене, никаких сомнений и вовсе не осталось — город другой. Там, за распахнутыми воротами тянулась длинная, прямая и необычайно широкая чистая улица, на которую стражники не пускали ни бедняков, ни нищих, со строгими одинаковыми домами, единой линией возвышающимися по обеим её сторонам. А прямо посреди улицы, деля её на две части, ровным рядком росли каштаны.
     На Севере так не строили, скорее уж это походило на древние эльфийские города из писаний и сохранившихся манускриптов. Даже старые города, навроде Вызимы или Цинтры, построенные на месте покинутых эльфийских, не сохранили в себе той необыкновенной, строгой, гармоничной красоты поселений aen’seidhe. Люди за века перекраивали всё под себя, зачастую безжалостно уничтожая или перестраивая изящные эльфийские постройки, в конечном итоге, не оставляя от них ничего кроме древних фундаментов. А вот здесь, в Метинне, как с неудовольствием отметила Цири, люди… Нильфгаардцы, похоже наоборот решили обустраивать свои города на эльфийский манер, совершенно не считаясь ни с теснотой городских стен ни с трудностями при обороне.
     Постоялый двор «Вереск», расположившийся всё же в старой части Форгехама, оказался весьма приличным. Куда лучше и чище многих других мест, где ей доводилось ночевать. Но разумеется показывать своего удовлетворения при Сианне, которая чуть ли не вилась вокруг них с Владом, Цири не стала. Черноволосая девушка отчего-то раздражала её в последнее время всё сильнее и сильнее, и ведьмачка, даже не могла толком дать себе ответ почему. И оттого, между ними не проходило ни дня без взаимных подначек, колкостей и негромкого переругивания. Во что-то большее это по взаимному негласному согласию не перерастало, но спокойствия ей не добавляло. А тут ещё и Влад последние ночи куда-то пропадал…
     Впрочем, всё накопленное раздражение на время исчезло, стоило ей как следует вымыться, привести себя в порядок после затянувшегося странствия, да досыта наесться. Кухня в «Вереске» оказалась на диво хороша, особенно после ну просто до жути надоевших вяленного мяса и подгоревшей на костре каши.
     Цири замерла, прислушиваясь — на миг ей послышался чей-то тихий приглушённый вскрик. Но повторения не последовало, и девушка решила, что ей показалось. Сон не шёл совсем — она была отвратительно бодра. Мелькнула мысль спуститься вниз в общий зал, или и вовсе выйти на улицу, но она её быстро отбросила. Влад просил её не ходить одну в такое время.
     От нечего делать Цири принялась ковырять ногтем тёмную, похожую на давно застывший воск или сургуч блямбу на стене. Каково же было её удивлению, когда блямба поддалась и начала выпадать, потянув за собой какую-то промасленную тряпку. Повертев в руках случайную находку и не найдя её ничуточки не интересной, девушка отбросила мусор в сторону и уже хотела перевернуться на другой бок, как услышала вполне явственный стон. Осторожно приподнявшись, стараясь не скрипеть кроватью, она села на колени и, недолго думая, припала глазом к малюсенькой дырке в стене, оставшейся на месте той самой блямбы.
     А в следующий миг резко отпрянула, залившись краской. За стеной двое занимались… Занимались — этим!
     Влад и Сианна… Это были они…
     Внутри всё отчего-то сжалось в тугой жалящий комок обиды, злости, огорчения, разочарования и вообще не пойми чего! Стало трудно дышать, в глазах закололо, и девушка сама не заметила, как по покрытым румянцем щекам побежали маленькие слёзы. В ужасе прикрыв рот рукой, Цири старалась вдохнуть, не закричав во весь голос. Она не знала, что с ней, да и не хотела совершенно ничего знать в этот момент, перед глазами будто застыли две фигуры… Наслаждающиеся друг другом.
     В лёгких почти не осталось воздуха и девушка осторожно, медленно, пытаясь не захрипеть от буквально разрывающего её изнутри «нечто», вдохнула. Воздух показался ей обжигающе холодным, будто высоко в горах посреди лютой зимы, когда всё нутро вымораживается насквозь от одного лишь случайного вдоха. Но, как ни странно, именно это помогло ей немного успокоиться и попытаться взять себя в руки.
     Ведь ничего же такого не произошло — верно? Всё в порядке, всякое бывает и… Нет, ничего не в порядке! Её Влад, её милый, добрый, заботливый Влад, тот кто её спас посреди выжженной пустыни, тот кто защищал её и от людей, и от монстров, тот, кому она верила, как немногим другим на этом свете, спал с этой, с этой… Мерзкой противной потаскухой! Этого просто не могло, не должно было быть! Но это было. Цири не ошиблась и не огляделась — это они.
     Ей было больно, неприятно, тоскливо, отчаянно… Она с трудом подыскивала верные слова, чтобы описать все те чувства, что отчего-то бушевали у неё на душе, стремясь будто бы разодрать на части. И самое главное — отчего? Отчего её так задело, что с Владом был… Спал кто-то другой? Ведь она же прекрасно знала об отношениях Геральта и Йеннифэр, и они тоже наверняка делали это, и она нисколечко не злилась, наоборот переживала за них, чтобы всё у них было хорошо, они помирились и никогда больше не сорились. Так почему же сейчас ей хотелось буквально рвать и метать? Почему она так бесилась? И отчего… Отчего Цири хотела, где-то глубоко внутри, настолько, что даже сама не желала признавать, оказаться на месте Сианны?
     Пепельноволосая девушка не знала, что и думать. Вернее, не хотела, боялась знать. Её плотно сжатые губки подрагивали, грудь тяжело вздымалась, в голове царил полный разброд, но любопытство… Любопытство, замешанное и переплетённое с чем-то ещё, чем-то пока неосознанным, не понятным, звало и толкало её.
     И пусть в её глазах до сих пор блестели предательские слёзы, но она, жадно примкнув к отверстию в стене, запоминала и впитывая все стоны, тихие вскрики, движения двух увлечённых друг другом людей. Людей, освещаемых первыми лучами восходящего солнца. А рука меж тем, будто сама собой, незамеченная хозяйкой, скользнула вниз живота, забираясь под скомканную ночную рубашку.
     ***
     За завтраком Цири чувствовала себя подавленной и разбитой. Хотелось забиться в постель, укрыться с головой толстым одеялом и уснуть, только бы не видеть довольных физиономий Влада и этой проклятой Сианны. И как только она могла быть настолько слепой? Парень толком не ночевал в их шатре, а первую половину дня как правило был сонным и необщительным, будто всю ночь напролёт проводил без сна… Так он и проводил! И Сианна выглядела такой же! Но ни тот, ни другая не казались хоть сколько-нибудь опечаленными этим.
     Цири в который раз подавила рвущееся наружу раздражение и желание с одной вилкой в руке наброситься на сонную, зевающую, но безмерно довольную собой брюнетку. А кинув взгляд на преувеличенно бодрого Влада и вовсе уткнулась в свою тарелку, чувствуя, как её щёки стремительно краснеют. На одно коротенькое мгновение, совсем чуточку, она вновь, как и тогда на рассвете, представила себя на месте Сианны. Есть совсем расхотелось. Хотелось чего-то другого, совсем другого. Резко мотнув головой, отгоняя дурные непрошенные мысли, Цири залпом опрокинула в себя кружку какого-то прохладного взвара, сейчас показавшегося ей абсолютно пресным.
     Счастливая ухмылка на лице сидящей напротив Сианны несказанно бесила. Цири, наверное, с досады плеснула бы ей в лицо тот самый взвар, если бы только мгновение назад сама не выпила его до дна. Нужно было что-то срочно делать. А тут ещё и Влад подсел рядом, принявшись о чём-то негромко ворковать с этой стервой! Девушка даже не вслушивалась в их разговор, но с каждым мигом становилась всё злее и злее. Ей было достаточно одного того, что после всего… Всего, что они вытворяли ночью за стенкой, они… Особенно Сианна, сидят рядышком и как ни в чём ни бывало мило беседуют. Небось договариваются о том, чего бы такого ещё испробуют следующей ночью! То, что таких разговоров они никогда раньше не вели, и уж точно в её компании, буквально пышущую злостью и ревностью девушку ничуть не смущало.
     «Гадюка подколодная!» — мысленно воскликнула про себя Цири, кинув острый взгляд на аккуратно, изящно, со знанием дела и немалым опытом, орудующую столовыми приборами брюнетку, — «ишь, корчит из себя княжну! Си-Анна — и откуда только ты такая взялась?» — задумчиво ковырялась в растёкшейся по тарелке яичнице девушка. — «Си-Ан-на, Сианна, Си Анна, Ренаведд, Королевское дитя…» — ещё пока неясная, не до конца оформившаяся мысль крутилась где-то у неё в голове, — «Кто же ты такая, Си-Анна-королевское дитя»?
     Исподлобья девушка пристально, как её учили и ведьмаки, и Йеннифэр, наблюдала за таинственной контрабандисткой, стараясь подмечать всякую малейшую деталь — строгая, прямая аристократическая осанка, как и у неё самой, изящное милое личико, маленькие тонкие, несмотря на все упражнения с мечом, ладошки, длинные пальчики, чистая кожа, утончённые манеры — вон как держит небольшую кружечку с дымящимся терпким напитком из далёкой Зеррикании — не при каждом дворе такому учат. Да и имя казалось ей сейчас странно знакомым, будто она уже где-то слышала нечто подобное. Но где? От Йеннифэр? Нет, раньше. В Каэр-Морхене? Тоже нет. В детстве. В далёком, потерянном детстве, когда её, ещё совсем маленькую и несмышлёную, как наследницу престола Цинтры, заставляли заучивать наизусть все правящие династии известного Континента.
     — Скажи, Сианна, — подперев лицо ладошкой, и как бы подчёркивая своё безразличие к этой змеюке, Цири решила проверить одну смутную догадку, — а Си-Анна, это ведь сокращённо от Сильвия-Анна?
     — Возможно, — Сианна разом растеряла всю весёлость, принявшись сверлить Цири колючим, не предвещающим ничего хорошего взглядом.
     — Точно также, как Анариетта — сокращение от Анна-Генриетта, верно? — как ни в чём ни бывало продолжила Цири, делая вид что не замечает побледневшей и сжавшей губы в полоску черноволосой девушки. В конце концов, рядом ведь был Влад. Ей точно ничего не угрожало. А желание совершить хоть какую-то пакость, меж тем, всё крепло и крепло.
     — Точно так же, — дёрнув щекой, невольно подтверждая её самые смелые предположения, жёстко проговорила брюнетка.
     — Я чего-то не знаю? — вскинул брови Влад, переводя удивлённый взгляд с одной девушки на другую.
     — Сама расскажешь?
     — Мне нечего рассказывать, — сложив руки на груди, сморщилась Сианна, откинувшись на спинку стула.
     — Тогда я, — паскудненько, как умел только Геральт, и чему она у него неплохо научилась, улыбнулась Цири, — Влад, помнишь я тебе говорила, что «Ренаведд» это не имя, а прозвище?
     — Королевское дитя, да, помню.
     — Оно ей очень подходит. Потому что на самом деле, её зовут Сильвия-Анна, родная сестра Княгини Туссента Анны-Генриеты и кузина императора Эмгыра в добавок!
     — Умненькая, — ещё больше скривилась Сианна, зачем-то пряча левую руку за спину, — и откуда только столько всего знаешь? Мало кто знает, что у миленькой Анариетты была ужасная старшая сестра, — почти выплюнула она.
     — Редкое имя, благородное лицо, манеры, привычка одеваться и держаться… — внутренне просто ликуя, беспечно пожала плечиками Цири. — А в остальном — просто ткнула пальцем в небо.
     На Сианну было страшно смотреть. Её лицо пошло красными пятнами и казалось, что ещё чуть-чуть и она кинется на Цири прямо через стол. Непонятно почему, но это доставляло пепельноволосой девушке буквально несказанное удовлетворение.

Примечание к части

     А вот вам и новая глава! Не ждали? А я решил сделать подарок по случая уходящего (о ужас, опять!) лета. Так же я тут недавно (относительно) глянул трейлер "Ведьмака" от нетфликс. Ну что я могу сказать... Поудивлялся с Геральта ака Железный Арни в лучшие годы, поржал с нига-образных дриад, ещё больше поржал с мусорных доспехов нильфгаардцев, повздыхал со смуглой и абсолютно не попадающей в образ Йеннифэр, поплакал, а потом пустился в цыганский пляс от вида Трисс (попутно чуть не увёл чужого коня, но это к делу не относится), а на нига-Фрингильи мой запас "челодланей" уже успел закончиться. Пришлось биться головой об стол, рискуя повредить ценнейший орган. Потом перемотал трейлер назад, посмотрел ещё раз и схватился за голову - И ВОТ ЭТО ВОТ ВСЁ они собираются показать за один коротенький сезон в 8 серий??? События 5! ПЯТИ, КАРЛ! книг? Ещё немного подумал, и с грустью решил, что этот трэш я смотреть не буду((( Доверили дело, ушибленной на всю голову феминистке, блин! p.s. Неспешно ищется бета для данной работы. От беты будет требоваться вычитать все главы, провести лёгкую косметическую редактуру текста, поправить знаки препинания и исправить пропущенные мной очепятки. Форгехам: https://sun9-8.userapi.com/c851032/v851032961/19ded5/yHdbArLqc2Y.jpg Эта карта, которой я пользуюсь (их на самом деле много и все разные): https://sun9-16.userapi.com/c851032/v851032961/19def3/aJLrfUycsr4.jpg Больше иллюстраций к главе: https://vk.com/album-163045366_256081756
>

Заботы могильщика

     — Мои родичи, конечно, совсем не разговорчивы. Предпочитают рычать.
     Ветала
     — Что такое? — Сианна тяжело дышит, а её взгляд всё ещё затуманен.
     — Тише, я не хочу, чтобы нас услышала Цири.
     — Ты боишься, что твоя девочка заревнует? — она почти падает с меня, тут же, впрочем, прижавшись сбоку.
     — Она не моя, — невольно отвожу взгляд.
     — Ооох, — девушка мечтательно улыбается, водя пальчиком по моей груди, — а хочешь, давай возьмём её третьей? Я не жадная и мне интересно… Каково это втроём.
     — Нет. Она ещё ребёнок, — не знаю, но почему-то сама мысль об этом показалась мне кощунственной.
     — Хах, этому «ребёнку» уже пару лет как замужем быть положено, а то и дитятку вынашивать.
     — У меня дома она считалась бы ребёнком. Наверное.
     — Тебя останавливает только это? — удивляется Сианна. — Так спроси! — впрочем, она не особо настойчива.
     — Лучше я займусь чем-нибудь более приятным.
     — Ай, прекрати! Ухх…
     В самом деле, ведь есть вещи куда более интересные и приятные, чем такие разговоры. И ими надо пользоваться, пока они рядом.
     — Кстати, ты ей нравишься, — спустя час, когда мы, довольные, но немного растрёпанные, уже выходили из комнаты, прильнув ко мне, прошептала Сианна.
     — Хм? — я даже не сразу понял о чём она.
     — Хи, — девушка сочувственно усмехнулась, — вы, мужчины, иногда такие слепцы…
     ***
     Сианна выглядела, так, будто пыльным мешком стукнутая. Вроде и на обидчика кинуться жаждет, а в то же время в таком шоке, что и двинуться толком не может. Наверное, как-то так выглядел воинственный герцог Де’Шалон когда 6-й флот Федерации в первый же день войны принялся штурмовать его звёздную «вотчину». При том, что войну вообще-то начала Империя...
     Однако! Количество «сказочных принцесс» вокруг меня явно превышает норму. Или это в порядке вещей для этой планетки, когда едва ли не под каждым кустом встречного путника поджидает не только какая-нибудь жутко зубастая и клыкастая нечисть, но ещё и в обнимку с ней княгиня, принцесса или хотя бы герцогиня? Выходит что — на планете не только повышенная концентрация «монстрятины», но ещё и «принцесcятины»? Ужас!
     Девушки продолжают сверлить друг друга взглядами крайне далёкими от миролюбивых. Правда в глазах Цири так и сквозит плохо скрытое торжество, а вот Сианна явно прикидывает, как бы ей половчее избавиться от одной слишком настырной «свидетельницы». Хотя, возможно, я и не прав. Кто их поймёт!
     — И что? — от моего голоса обе вздрагивают.
     — Что значит «и что»? — первой находится младшая.
     — Она, — я огляделся по сторонам, убеждаясь, что в обеденном зале по-прежнему пусто, — старшая сестра княгини какого-то Туссента и кузина местного императора. Это что-то меняет?
     — Да как? — Цири округлила глаза, едва не задохнувшись от изумления. — Она к-кузина! Эмгыра! — Девушка отчаянно, словно для убедительности, ткнула пальцем в брюнетку. — Как ты не понимаешь?
     — Эй, эй, мелкая, нечего на меня так глазеньки пучить, — взяв себя в руки, Сианна с ехидной усмешкой откинулась назад. — То, что ты северянка и не любишь нильфгаардцев я уже поняла.
     — Ты кузина императора!
     — И что? Ты правда думаешь, что он спрашивал моего мнения — вторгаться на ваш Север или нет? Да я его в жизни видела раз!
     — Ты всё врё… — пепельноволосая девушка, сжав кулачки, аж подскочила из-за стола.
     — Хватит, Цири, — аккуратно ловлю её за руку, и сажаю обратно. Она неохотно, но подчиняется, — я знаю, почему ты ненавидишь Нильфгаард и его императора, — негромко, успокаивающе начинаю говорить, не отпуская её маленькой ручки, — но подумай сама — будь Сианна близка к своему… Гхм, кузену, стала бы она таскаться по дорогам с наёмниками и промышлять контрабандой?
     Цири недовольно молчит, но по крайней мере слушает, не пытаясь возмущаться. Как же это сложно, оказывается, быть голосом мира.
     — Ей тоже пришлось несладко. Она в пятнадцать лишилась дома…
     — Я раньше, — гневно сверкнув глазищами, буркнула моя спутница, — по вине Нильфгаарда и её… Эмгыра.
     — Но готова поспорить, — Сианна резко придвинулась к столу, пристально вглядываясь в лицо девушки, — ты не бродила месяц по лесу, не жрала кору с корешками, моля всех богов, да гадая кто первым тебя прикончит — голод или зверьё?
     — Ты проспорила, — с каким-то извращённым довольством почти выплюнула Цири. — Два месяца. И мне было куда меньше пятнадцати.
     В воздухе повисла неприятная, напряжённая тишина. Будто вот-вот разразится буря.
     — Ну что ж, значит у вас обеих куда больше общего, чем вам кажется, — произношу, стремясь сказать хоть что-то. Лишь бы не дать разразиться не предвещающей ничего хорошего «буре».
     — Послушай… Цири, — на моей памяти брюнетка впервые назвала её по имени, — я понимаю каково пришлось тебе, — не может быть! Сианне неловко? — А, D’yable, я сама прошла через такое, но…
     — Тебе есть куда вернуться. А мне нет!
     — Но я не в ответе за то, что творит Дани, — нервно дёрнув щекой, всё же закончила контрабандистка.
     — Дани? — брови пепельноволосой девушки удивлённо взметнулись вверх.
     — Эмгыр — Дани, — поморщилась Сианна, — мало кто знает его под этим именем. Особенно вне семьи. Оно семейное, его им нарекли при рождении. Как Эмгыра его представили, как наследника престола. Эмрейс — имя династии нильфгаардских царей и после императоров. А Эмгыр Вар Эмрейс Деитвен Аддан ын Карн аэп Морвудд — это тронное имя. Он его взял, когда отобрал престол у узурпатора десять лет назад*. Мамаша говорила, что он обожает громкие названия.
     — Дани… — отчего-то с задумчивостью протянула Цири.
     ***
     Сианна осталась на постоялом дворе, утрясать какие-то свои контрабандистско-наёмничьи дела, а мы с Цири отправились немного прогуляться по городу. Мною завладел эдакий туристический азарт — хотелось посмотреть, как живут местные. Девушка заявила, что ей тоже скучно сидеть одной в четырёх стенах, к тому же где-то рядом оставалась Сианна… В общем, мне категорично заявили, что если я не хочу по возвращении застать полностью разгромленный и сожжённый постоялый двор, то просто обязан взять её, Цири, с собой. А я и не возражал — вдвоём всё веселее. Да и привык уже к этой болтливой девчушке.
     Шататься по средневековому городу оказалось даже забавно, особенно если не заходить в «плохие» районы. Ну так и везде так. Даже на Земле — Нью-Йорк, Шанхай, Берлин, Найт-Сити, Москва — везде безопасно, пока не выходишь за ограничительные «ленточки». А ведь порой случается, что «плохими» бывают и целые планеты. Особенно во Фронтире и Внешних колониях. Та ещё задница мира. Туда даже ФПС до Войны не рисковало соваться меньше чем эскадрой. Ибо чревато.
     Форгехам оказался не так уж и плох. Ну, насколько конечно может быть неплох город без электричества. И асфальтобетона. И нормальной канализации. И… А, не важно. Мы осмотрели Новый город, тот что за внутренней стеной, Цири поудивлялась небывалым по её меркам улицам да чистоте, а я отметил прогресс нильфгаардской цивилизации. Пресловутая канализация в этой части города вполне себе имелась. Даже ливневая. Ради любопытства зашли в какой-то небольшой магазинчик с яркой вывеской и просто умопомрачительными запахами изнутри. Лавка оказалась местной кондитерской. Обратно вышли лишь спустя час, облегчённые на десяток монет — цены там кусались. Зато Цири была на седьмом небе от счастья. Девушка оказалась страшной сладкоежкой, наконец-то дорвавшейся до целой прорвы всевозможных вкусностей. У нас конечно было не так много денег, но я тогда просто не смог отказать ей. Да и чудесный крепкий кофе, который местные называют «Ikhapfi», заставил меня несколько примириться с лишними расходами. Великолепная вещь! Ни в какое сравнение с той мерзкой синтетикой, коей приходилось давиться по утрам на «Конкордии».
     Ещё и полдень не наступил, когда мы, изрядно повеселевшие и слегка передохнувшие, решили заглянуть на рынок. День сегодня оказался не рыночный, так что на торговой площади в Среднем городе, со всех сторон окружённой разноцветными четырёхэтажными домиками с острыми крышами, народу было немного.
     Овощи, фрукты, мясо и прочая бакалея нас совершенно не интересовали, так что как-то совершенно не сговариваясь, мы направились к оружейным рядам. Торговцев и здесь было немного, зато в отдельно стоящем большом полосатом шатре разложил свои товары купец из далёкого Офира. Как мне объяснила Цири, это такая жаркая страна на юге за морем. Не знаю насчёт моря, но выглядел этот смуглый горбоносый офирец точь-в-точь, как выходец с какого-нибудь Кольца Аль-Карны или Судахского султаната. Впрочем, его с другими купцами объединяло многое: и внимательные, выискивающие состоятельных покупателей взгляды, и подчёркнутое «не замечание» соседей, и… Общая примитивность смертоносных товаров. Как я и ожидал — ни следа даже элементарного огнестрела. Все эти мечи, топоры, кинжалы и ещё десятки других разновидностей колюще-режущего, названия которым я просто не знал, были явно ручной работой, да ещё из не слишком хорошей стали. Хотя надо отдать должное местным мастерам — некоторые их примитивные поделки выглядели действительно красиво. Узоры, травления, блестящие камушки на рукоятях… Я даже на миг задумался, что бы делал наш кэп Носов, подари я ему вон тот кривой «пиратский» меч, осыпанный разноцветными камнями. Наверное, глухо ворча про «всяких раздолбаев», на стену в каюте повесил. Точно под флагом со скалящимся Весёлым Роджером. Осталось бы только попугая найти. Большого такого, зелёного, и чтоб обязательно матерился. Эх, живы ли кэп и все остальные, вот бы знать. А если живы — то где они.
     Офирец, тем временем, недовольно ворчал, ничуть не хуже Носова, когда тот садился за отчёты, пока Цири вертела в руках узкий длинный меч без всяких лишних украшений, но зато с длинной рукоятью. Торговец назвал стоимость и девушка с грустью отложила железку в сторону. Цена была раз эдак в десять больше всего, что у нас имелось. И это за какой-то кусок дрянного железа! Даже без драгоценностей! Но тут внимание моей спутницы привлёк ещё один меч, покоящийся на отдельной стойке. Прямое серебристое, испещрённое непонятными символами лезвие, перекрестие в форме двух скорпионьих хвостов и длинная рукоять, оканчивающаяся странным навершием — искусно сделанной серебряной головой льва на фоне перепончатых крыльев. Цири, словно в неверии, тянется к нему, но торговец что-то каркает на нильфгаардском и девушка быстро одёргивает руки. Офирец раскрывает рот, собираясь выдать что-то ещё, но натыкается на мой взгляд, и тут же, разом сдувшись, затыкается. Интересный всё же я эффект на туземцев оказываю. Уже не первый раз такое встречается. Цири, меж тем, что-то спрашивает у горбоносого, тот негромко бурчит, не поднимая взгляда и она грустнеет ещё сильнее. А после и вовсе хватает меня за руку и, с настойчивостью орбитального буксира, утаскивает прочь из оружейных рядов.
     Уже и не скажу, как мы оказались около той здоровенной городской доски с объявлениями. Я и внимания-то на неё толком не обратил — и без того хватало на что посмотреть. Да взять хотя бы акробатов, что под задорные мелодии барабанщика и какого-то трубача лихо отплясывали на трёх бочках… Стоя на руках и болтая ногами в воздухе!
     — Смотри это наш шанс! — от созерцания кульбитов гибкой акробаточки, меня отвлекла Цири. Я непонимающе посмотрел на неё. Нет, я конечно тоже мог на руках стоять, причём даже в бронескафе, но, во-первых, это было бы не так изящно, как у этой неизвестной акробатки, а во-вторых, о каком шансе вообще речь? Эти простые мысли я и попытался донести до своей спутницы, но она, закатив глаза, ткнула пальцем в одно из приколотых к доске объявлений.
     — И? — не понял я её энтузиазма.
     — Ну как же? Вот! — уже буквально забарабанила девушка по несчастному желтоватому листу. — Ты что, не видишь?
     — Кхм, Цири, — малость замялся я. Стало немного неловко, — я не умею читать на вашем…
     — Ой, — она тут же одёрнула руку, поджала губки и с жалостью взглянула на меня, — прости, я не подумала, — и так виновато-виновато на меня исподлобья посматривает. Прелесть, ну разве можно на неё вообще сердиться?
     — Так что там написано-то?
     — Да! Написано! — девушка едва не подскакивает на месте, а её ушки, проглядывающие из-под чистых, расчёсанных пепельных волос, отчего-то резко краснеют, — Написано… Вот, слушай: Именем графа Артуада Саркани-Вадаша, верного вассала его Императорского Величества Эмгыра Вар, Чтоб Тебе в Колодце Утопиться, Эмрейса, куча титулов… Так ну это не интересно, ага, вот: всем рыцарям, наёмникам, ведьмакам и прочим охочим людишкам! Magistrat славного города Форгехам сообщает, что на городском кладбище завелась неведомая бестия, коя не только самым бесстыдным образом разоряет свежие могилы и усыпальни благородных горожан, оскверняя тела упокоенных, но и в последние недели совершила акты зловредного нападения на посетителей кладбища и случайных прохожих, уфф, — выдохнула Цири, оттарабанившая всё это на одном дыхании. — Уничтожившему злокозненную тварь, или тварей, буде их окажется несколько, полагается вознаграждение от городского Magistrata в размере, установленном чистыми двумястами серебряными флоренами. Влад, это много — раз в пять больше чем у нас!
     — Знаю, — нехотя признал я, — ещё там что есть?
     — Да, есть: за подробностями о бестии и регистрации о взятии сего заказа, обращаться к Дыртаму Смоктуняку, младшему помощнику barg'emistraa славного города Форгехам.
     Я в раздумьях посмотрел на объявление. Подкреплён сей дивный шедевр канцеляризма был весомой печатью и витиеватой подписью. Рядом висел ещё один похожий лист с точно такой же печатью и явно схожего содержания, но даже на мой несведущий взгляд, написанный на другом языке.
     Я понимаю к чему клонит Цири, но…
     — Это опасно! — отрицательно качаю головой. — Я не хочу больше связываться с вашей фауной. Мне и вампиров за глаза хватило!
     — Нам нужны деньги, ты же знаешь. Где мы ещё сможем так легко добыть столько флоренов?
     — Легко? — серьёзно? Она считает драку с монстрами за «легко»?
     — Да брось, — видимо что-то поняв по моему тону, принялась оправдываться девушка, — это же кладбище! Городское! Ну кто там может быть? Гули — самое страшное. Их даже распоследние кметы вилами гоняют.
     — То-то я смотрю местная стража туда не хочет соваться…
     — Ну хорошо, вот скажи, у тебя же нигде в карманах не запрятаны деньги на чёрный день? — похоже решила она зайти с другой стороны.
     — Деньги у меня есть… Правда не думаю, что здесь принимают республиканские кредиты, — вынужденно признал я. В чём-то девушка конечно была права. Наши запасы весьма ограничены и где взять ещё — непонятно. Да и то что было — это ведь по сути трофеи. Но лезть в пасть к очередному монстру?
     — И я иду с тобой — это не обсуждается!
     — Что? — на мгновение я едва не потерял дар речи, похоже она решила окончательно добить меня. — Цири, там сидит какой-то монстр и…
     — И кто из нас ведьмачка — я или ты? Я лучше тебя разбираюсь во всяких монстрах!
     — Не сомневаюсь, но боюсь при встрече с монстром, лекция о том чем он питается и как размножается тебя не спасёт!
     — Я и не собираюсь читать лекции! Я могу за себя постоять — у меня есть меч и магия!
     — А у него, вполне возможно, когти, зубы и ещё хрен пойми что.
     — Ты в любом случае не можешь мне запретить!
     — Могу, ты несовершеннолетняя. Посажу под замок и будешь дожидаться моего возвращения.
     — А вот и нет!
     — А вот и да.
     — А вот и нет! — гордо вздёрнула носик Цири. — Я никакая не «несвершенлетня»!
     — Вот как? — сомневаюсь, что она вообще поняла значение слова. — И сколько же тебе лет?
     — Восемнадцать! — и взгляд чистый-чистый! Искренний такой, прямо и хочется поверить… Так! Где-то я видимо проговорился о нашем возрасте совершеннолетия…
     — Врёшь поди!
     — Нет не вру! — сказано это было с таким честным видом, что и слепой бы понял, что врёт. К-конспираторша…
     ***
     Далеко идти не пришлось — магистрат, как у местных называлась мэрия, располагался недалеко от торговой площади. Это было красивое четырёхэтажное здание, соединённое крытым переходом с высокой квадратной башней со шпилем и самыми настоящими механическими часами. Серьёзно — одну стену башни занимал огромный циферблат, разделённый на двенадцать секторов. Удивительно, что на другой планете тоже пришли к такому делению. Вот обе массивные стрелки сошлись на верхнем значке, обозначающем, очевидно, цифру «12» и над небольшой площадью раздался колокольный звон. Двенадцать глухих ударов — полдень.
     Внутри всё оказалось обставлено богато, хотя на мой взгляд, и излишне помпезно — дерево, мрамор, позолота, мозаика. Впрочем, особо внимательно оглядываться мне было недосуг — нас, узнав зачем мы явились, сразу же провели к кабинету того самого младшего помощника.
     В маленьком, плотно заставленном шкафами и полками кабинете с единственным окошком в дальнем конце и обретался некий Смоктуняк. Сгорбившись над заваленным всякой макулатурой столом, нашим взглядам предстал в общем-то ещё молодой парень, может быть мой ровесник, в дурацкой хламиде, не менее дурацком берете и в, уже однажды виденной мной, деревянной конструкции на носу, заменяющей местным очки.
     — Cáermme morge creasse linger du mid arte. Troko aen`drean pass.** — даже не взглянув в нашу сторону, грубо выдал этот субъект, очевидно на нильфгаардском, продолжая что-то усердно писать в своей книжке.
     — Hael aardi dh’oine, que esseath sleethe? Aé N’aen ereste eseesath,*** — чуть замявшись, ответила Цири. Судя по всему, на эльфийском. Она как-то говорила, что языки очень похожи.
     — Чагось? — вздёрнул брови этот… Смоктуняк. — Sudarochka, говорите яснее, у вас просто жуткий акцент!
     — Вообще-то это была чистейшая старшая речь… — девушка округлила глаза. — Так вы говорите на всеобщем?
     — Да, говорю, — вздохнув, он сдёрнул с носа эту ужасающую конструкцию, — а вы кто такие? И… Чем могу быть полезен? — резко изменившимся тоном проговорил последнюю фразу паренёк, наконец-то поднявший голову от стола и заметивший Цири.
     И что-то мне в его взгляде не понравилось, был он каким-то оценивающим и раздевающим, что ли?
     — Заказ. На монстра с кладбища, — делаю шаг вперёд, кладя руку на плечо тоже ощутимо напрягшейся девушки. Парень будто только меня заметив, сглотнул и заморгал. Близорукость у него что ли?
     — А-а, на бестию кладбищенскую? — торопливо пробормотал младший помощник, быстро кивая. — Да, есть такой. Уже недели две как на кладбище озорует кто-то… И дней пять там, почитай, как никого не хоронят. Боязно людишкам, вот граф Артуад и повелел награду назначить. Простите мне моё любопытство, сэр, но как к вам обращаться? — ничуть не скрываясь, Дыртам во все глаза разглядывал мой бронескаф, на время даже позабыв о Цири.
     — Капитан Владислав Грозов из Солнечной Федерации, — сухо киваю этому типичному представителю интернационального бюрократического племени.
     — «Kap’Tan» — это ваш титул? — на всякий случай уточняет он.
     — Да, титул, — не стал возражать я.
     — А Солнечна Фед…
     — Страна, очень далёкая.
     — Ага, — он ещё раз внимательно оглядел меня, предусмотрительно задрав голову, поёжился и перевёл взгляд на Цири, — А…
     — Моя спутница. Сопровождает, переводит и консультирует.
     — Угу, — поджав губы, не блиставший многословием Дыртам задумался.
     — Монстр. Кладбище. Нам нужны подробности, — напомнил я, на всякий случай чуть сжав плечо девушки. Пусть лучше не привлекает внимания, а то у этого Смоктуняка какая-то паскудная реакция на неё.
     — Да какие подробности! — всплеснул руками паренёк, явно кому-то подражая. — Повадилось нечто на кладбище нашем городском могилы разрывать. Сначала внимания не обращали — думали мародёры, гиены кладбищенские, чтоб их! Пару раз охрану из охотников с посада выставляли, да без толку. А потом те заметили среди ночи тварь какую-то. Могилы роет и трупы жрёт. Ну и рассказали обо всём.
     — Как выглядела тварь? — всё же влезла Цири.
     — Да кто её знает. Говорили — лапы, когти, морда страшенная. А там уж поди разбери. Устроили они там вчетвером засаду, так с тех пор их и не видел никто.
     — Чудненько, — поморщилась девушка.
     — А городская стража почему бестию не уничтожила?
     — Ну, — Дыртам быстро отвёл взгляд. Слишком быстро, — они вроде как бандитов всяких да разбойников гоняют. Чудища то — не их профиль.
     — А солдаты вашего графа? — не понравилась мне его поспешность, ой не понравилась.
     — Не знаю! Какое мне дело? — младший помощник бургомистра начал раздражаться. — Граф Артуад повелел награду назначить — значит ему виднее! Вы за заказ берётесь, или любопытствовать заявились?
     — Берёмся, — всё ещё раз взвесив, нехотя согласился я. Деньги нам и впрямь были нужны.
     — Отлично! — обрадовался Смоктуняк. — Награда выдаётся после выполнения заказа и подтверждения. Сто двадцать семь серебряных флоренов.
     — В смысле сто двадцать семь? В объявлении указано — двести серебряных!
     — Всё верно, двести, — покладисто согласился Дыртам, — из них тридцать — налог городу, ещё пятнадцать флоренов взнос для не горожан, вы же не жители Форгехама, верно? Три флорена — пошлина за регистрацию данного заказа на ваше имя, пять флоренов — обязательный взнос в дорожный фонд, и…
     Или я чего-то не понимаю, или нас сейчас пытаются нагло обуть.
     — Всё ясно, — приобняв за плечики готовую вот-вот взорваться от возмущения Цири, разворачиваюсь к выходу, — желаю удачи в поисках того деби… Энтузиаста, что задаром попрётся на ваше кладбище. Может какой ведьмак-альтруист сыщется?
     Паренёк нагнал нас, когда мы были уже на улице.
     ***
     Кладбища… Цири не любила кладбища. Нет, на самом деле, ей и бывать-то на них толком не доводилось. Разве что пару раз на маленьком, аккуратненьком кладбище при храме Мелитэле в Элландере, где хоронили преставившихся послушниц и жриц. Там было море цветов и зелени, выметенные дорожки и чистенькие ухоженные надгробия с именами и датами, уходящими в глубь веков. Но кладбища не любил Геральт. Девушка не знала отчего так — то ли они являлись для него немым напоминанием о скоротечности и бренности бытия, то ли нелюбовь имела сугубо профессиональные корни. Однако, так или иначе, эта неприязнь передалась и Цири.
     Кладбище Форгехама располагалось неподалёку от города, на небольшом холме, поросшем могучими клёнами и тонкими осинами. Невысокая осыпающаяся каменная ограда могла служить препятствием разве что для дикого зверья и бродячих собак, но никак не для людей. Деревянные ворота были плотно затворены, а в небольшой сторожке подле них не виднелось ни намёка на жизнь.
     — Может всё же передумаешь? — в который уже раз без особой надежды спросил парень.
     — Нет, — и в который раз она уверенно мотнула головой.
     Внутри, впрочем, такой уверенности не было. Девушка ужасно нервничала и даже немножечко трусила, но всеми силами старалась этого не демонстрировать. Она уже не маленькая — взрослая. И она может постоять за себя, да! И уж точно докажет Владу, что она в десять, нет, в сто раз лучше и полезнее этой Сианны, и вообще! Что «вообще», Цири ещё не знала, пока лишь смутно догадывалась, что вся «полезность» Сианны для Влада заключалась отнюдь не в её боевых навыках. Но девушке было жутко стыдно об этом думать и вспоминать, она начинала тут же краснеть, а мысли совершенненько расползались, как тараканы от света. А сейчас требовалось быть невероятно собранной и сосредоточенной, ведь любая посторонняя мысль на «охоте» влекла за собой опасность. Так её учили. Но всё же, как он тогда у доски объявлений посмотрел на неё… Ну, когда она извинилась! Цири почувствовала, что вновь краснеет с головы до пять от одного лишь воспоминания. Но тут же одёрнула себя: «Соберись, ты уже не ребёнок! И у тебя заказ! Настоящий, ведьмачий!».
     — Пусто, — сообщил Влад, заглянув в сторожку сквозь мутное маленькое оконце, — и закрыто, — подёргав воротину.
     — Может изнутри на засов? — предположила Цири.
     — Похоже на то. Подожди, я мигом, — в одно движение парень перескочил ограду, даже не касаясь её. А ведь она была девушке по макушку! На той стороне что-то звякнуло, заскрипело, и ворота распахнулись в стороны.
     — Ну-с, с чего начнём, Sherlock? — усмехнулся замерший в проходе Влад.
     — Что за «Щерлок»? — Цири зашла на кладбище, внимательно оглядываясь и принюхиваясь. Дорога здесь троилась, расходясь тропинками в разные стороны. В густой тени, под кронами старых деревьев и на редких светлых полянках вросли в землю, будто каменные зубы, обветренные обелиски и надгробные плиты. Местами высились немногочисленные статуи, а чуть в стороне, шагах в ста, за поросшим кустами холмом, виднелись крыши несколько склепов.
     — Syshchik такой известный, detektiv… А, ты всё равно таких слов не знаешь. Преступления он раскрывал по следам разным. «От частного к общему» или как-то так, — помахал рукой парень, — ну как, есть что-то?
     — Осмотрим следы. Если это чудище, то оно ходит по земле и оставляет следы не как у людей, — с готовностью пояснила Цири. То, что некоторые чудища по земле совсем не ходят, она решила пока не говорить. Что-то ей подсказывало, что прознав про призраков, Влад отправит её обратно на постоялый двор уже без всяких разговоров. — Да, кажется… — Цири ещё раз принюхалась, — кажется гнилью пахнет. Вот только откуда…
     — Оттуда, — Влад махнул рукой на склепы.
     — С чего ты взял?
     — О-о-о, — парень деланно потёр подбородок… Шлема, — это сложная методика, но так и быть, поделюсь на доверительной основе. Ветерок дует как раз оттуда, это раз, туда уводят самые свежие следы, видишь, в мокрой земле отпечатались, а потом засохли? Это два. Есть ещё третье, — начал он таинственным тоном, приблизившись к ней и заглядывая в глаза. Цири, от нетерпения была готова прибить его, — когда я перепрыгивал забор — видел тела у тех строений.
     Девушка моргнула. Ещё раз. Нет, она была не готова прибить его, она прибьёт его!
     — Влад! — возмущённо воскликнула начинающая ведьмачка приложив того кулачком по наплечнику. Но тот в ответ лишь негромко захохотал, а Цири принялась потирать отшибленную руку. «В следующий раз надо найти что-нибудь потяжелее», — решила она.
     Чем ближе они приближались к склепам, тем сильнее становился запах, а когда они наконец вышли из-за кустов ещё зелёной ежевики, девушка почувствовала, как к горлу подступает комок. Нет, ей уже доводилось видеть и смерть, и раны, и трупы, но вот так, с запахом… Не выдержав, она отвернулась к кустам, сгибаясь пополам.
     К собственному удивлению, её не вырвало — несколько раз пооткрывав рот, да чувствуя, как что-то противное скользит по пищеводу, Цири всё же смогла отдышаться. Было неприятно, она икала, но хотя бы желудок больше не просился наружу. Впрочем, девушка не была уверена, что всё не повторится, стоит ей подойти к растерзанным телам.
     Распрямившись, ведьмачка покосилась на Влада. Тот разглядывал трупы, стоя с обнажённым оружием, этим своим avtomatom. Напряжённый, готовый в любой момент начать атаку. Девушка на всякий случай достала свой верный кордик и осмотрелась. Опасности наверняка не было, иначе парень бы предупредил, но всё же нужно быть бдительной.
     — Как по minnomu полю прогулялись, — непонятно пробормотал он.
     Цири, собравшись с силами и стараясь глубоко, но аккуратно вдыхать, что при вони от разлагающихся тел, сделать оказалось не так-то просто, тоже приблизилась.
     — Это городские стражники, — с удивлением заметила она. И правда, в остатках изорванной одежды и лёгких кольчуг угадывались элементы снаряжения, что носили в Форгехаме.
     — Вот и ответ, почему стража сюда больше не суётся, — хмуро ответил Влад, — три здесь, ещё один вон там дальше по тропинке и один… Половинка одного на том надгробии. А это значит — что?
     — Что? — содрогнувшись от только сейчас замеченной верхней половины тела, лежащей на залитой бурой кровью плите, заинтересовалась ведьмачка.
     — Что этот her Смоктуняк нам нагло napizdel, — поморщился парень, подобранной с земли алебардой, переворачивая труп, — здесь погибло не четыре никому не известных охотника, а минимум пять городских стражников. А возможно, ещё и те самые охотники в придачу. Итого девять. Что скажешь?
     — Может он имел ввиду…
     — Да нет, я про тела.
     — Ну... — плотно зажав нос рукой и вдыхая только ртом, Цири чуть наклонилась над ближайшим телом. — Хм… Эээ…
     — Новый, неизвестный науке вид?
     Девушка заморгала, отрываясь от осмотра. Парень с любопытством поглядывал на неё. На краткий миг ей показалось, что он издевается. Изощрённо и жутко цинично, прямо как любила Йеннифэр.
     — Не мешай, — прошипела Цири, — мой желудок и так просится наружу, а тут ещё ты! Отвлекаешь! Хух… Смотри, рваные, широкие раны, как от когтей. Больших таких. Куски мяса… Укх, подожди! Да, большие куски выдраны и разбросаны, но не сожраны, а лежат гниют. Грудная клетка разодрана и вскрыта… Ой, мамочки… Нет, пронесло. Думала не выдержу. Позвонки раздроблены, кажется, а костный мозг высосан, внутренние органы тоже поедены… Вроде.
     Девушка быстро разогнулась, задрав голову к весёлому, усеянному белыми облачками небу. Вот только ей было совсем не до веселья. Она почувствовала, как её приобнимают за плечи и отводят в сторону. Мысленно отвесив себе подзатыльник, за то, что ведёт себя, как какая-то соплюха, а не обученная ведьмачка, Цири встряхнулась и отстранилась.
     — Трупоеды, — кратко заключила она, но видя непонимание на лице парня, решила пояснить, попутно мысленно рассуждая, — не гули — точно. Те слишком тупые и слабые, чтобы вот так разорвать пять стражников. Гнильцов и туманников тоже можно отбросить. Первые тоже тупые и слабые, а вторые… Нет — здесь не низина, туман вряд ли бывает, да и высосанный костный мозг… Кладбищенская баба — нет, та нападает на одиночек…
     — Я тебя не узнаю, — удивлённо покачал головой Влад, — ты так рассуждаешь, будто всю жизнь посвятила истреблению местной живности.
     — У меня были хорошие учителя, — Цири сдержанно улыбнулась. Ей была приятна такая похвала, особенно от него.
     — Может поищем следы? Ты, вроде, хотела начать с них.
     — A d’yeabl aep arse! — грубо выругалась девушка. Да, они нашли следы и довольно много. Земля тогда, когда убили стражников была мокрая, но после дождей не шло, иначе бы всё размыло. Следы были и чёткие. Но лучше от того ничуть не становилось — она то надеялась на каких-нибудь гулей, а тут... — Гравейр!
     — Это плохо?
     — Гравейры большие и сильные, у них мощные лапы с короткими когтями, но они не очень умные, — преувеличенно бодро пожала плечами Цири, стараясь успокоиться, — тем вампирам у руин и в подмётки не годятся!
     — Хорошо, — сухо кивнул парень, внимательно рассматривая чернеющую арку спуска в один из склепов с выломанной кованной дверцей, — ещё что-нибудь важное?
     — Гравейры почти всегда одиночки и у них ядовитые когти.
     — Поступим так, — тоном, не терпящим никаких споров и пререканий, проговорил Влад, — ты остаёшься здесь, никуда не лезешь и ничего не трогаешь. У тебя же есть какая-то защитная магия? Накладывай на себя. Я быстро проверяю то помещение и возвращаюсь. Будь внимательна. Если что-то случится — я услышу. Поехали.
     И парень уверенно спустился по ступеням под землю, а Цири принялась настороженно ждать, готовая в любой момент прикрыться простеньким шитом «квена» и звать на помощь. Незамеченным бы гравейр к ней не подкрался — вокруг слишком много свободного места, а эти трупоеды не слишком уклюжие, для бесшумного передвижения. Всё было спокойно, как вдруг…
     В склепе упало что-то тяжёлое, раздался удивлённый возглас Влада, за которым последовала невнятная возня. Напрочь забыв про все договорённости и обещания, девушка метнулась к тёмному проходу, уже на первых ступеньках произнося формулу магического света. Над ней вспыхнул волшебный фонарик, а сама Цири, заворачивая за угол, одним движением наложила на себя «квен».
     Что ей двигало в тот момент? Пожалуй, она бы и сама не смогла ответить на этот вопрос. Не авантюризм, нет. В крови плескался адреналин, а грудь разрывал липкий первобытный страх. Страх и волнение за близкого человека. Именно это придавало ей сил и… Толкало на безрассудство. Будь у неё чуть больше времени подумать, или имейся хоть какой-то опыт в таких делах, наверняка она бы поступила иначе — сначала думала, а лишь затем делала. Ведь чего ей стоило вспомнить, что доспехи Влада не смог пробить даже фледер! Но Цири не вспомнила, вместо этого она самоотверженно-глупо бросилась на выручку.
     Ещё один поворот узкой лестницы и её взору предстала небольшая крипта, в дальнем углу с колен поднимался совершенно невредимый Влад, а прямо спиной к ней, утробно рыча на её спутника замер… Замерло чудище. Здоровенное, непропорциональное гротескное тело, мощные лапы с тупыми когтями, костяной гребень на спине — гравейр. Всё это она увидела за миг, а уже в следующее мгновение постаралась проткнуть его длинным выпадом, но тварь что-то почувствовала и резко отпрыгнула в сторону, заставляя девушку провалиться вперёд на неровной узкой лестнице. Помещение наполнилось грохочущим визгом, каменная кладка справа от неё, куда отскочил гравейр, будто взорвалась — во все стороны полетела пыль и мелкие осколки, а через мгновение дико завизжал раненый трупоед. Цири едва успела откатиться в сторону, бездарно уронив меч, как чудище, совсем не обращая на неё внимания, рванулось вверх по лестнице, рассерженно подвывая.
     — Сиди здесь! — рявкнул буквально пролетевший вслед за гравейром парень.
     Девушка быстро нащупала меч и тоже кинулась наверх. Когда она очутилась на поверхности, то лишь краем глаза успела заметить скрывшуюся за соседним склепом массивную фигуру Влада. Судя по отдаляющемуся топоту и противному рычащему визгу, чудище убегало именно туда. Всё пошло совсем не так, как они планировали. Уж бегать по всему кладбищу за завывающим гравейром точно никто не рассчитывал.
     Ведьмачка, вздохнув, опустила меч. Солнце за спиной, наконец выглянувшее из-за облаков, осветило своими знойными лучами унылую кладбищенскую округу. Девушка уже собралась спрятать меч, как вдруг, совершенно случайно, её взгляд упал на яркую тень склепа подле ног. Цири едва успела кувырком уйти в сторону, а в следующее мгновение на её место грузно приземлилось уродливое чудище. Гравейр. Второй. Вот, что она упустила! Следов на земле было слишком много для одного трупоеда, а тела стражников лежали слишком близко.
     Тварь зарычала, стремясь напугать оставшуюся в одиночестве девушку, и надо сказать, ему это почти удалось. Внутри всё задрожало, а руки и ноги на краткий миг словно оцепенели, но её не зря учили лучшие убийцы чудовищ. Тело действовало само, когда разум ещё даже толком не осознал ничего. Цири отскочила назад, разрывая дистанцию и ударила «аардом». В этот удар она вложила весь страх и всю ярость от своей беспомощности. Гравейра отбросило на пару саженей и повалило на землю, а девушка, не дожидаясь пока тот поднимется, уже вовсю бежала вслед за Владом.
     Она не успела завернуть за угол, как что-то тяжёлое врезалось в неё. Цири только и увидела, как тонкая желтоватая плёнка «квена» лопается, словно мыльная, а сама она летит в густые заросли ежевики. Приземление было болезненным, из неё едва не вышибло дух, но в последнее мгновение она успела сгруппироваться и отделалась лишь синяками да царапинами. Девушка оглянулась — её и очень злого гравейра разделяла лишь одна надгробная плита. Незадачливая ведьмачка просто не успевала выпутаться из колючих ветвей и отскочить в сторону.
     Решение вновь пришло раньше, чем она успела его осознать. Вскинув руку, Цири громко выкрикнула формулу-активатор и плита, подскочив над землёй, быстрее выпущенной стрелы, врезалась в оскаленную уродливую морду гравейра.
     Ноги задрожали, низ живота скрутило неприятной болью, и девушка почувствовала накатывающую слабость. Доведись ей сейчас сражаться, и она не сделала бы и десятка шагов. Но сражаться уже не требовалось. Тяжеленная плита просто снесла голову чудища, расплющила, как гнилую тыкву! Тварь, отброшенная назад, валялась на земле, а из обрубка шеи толчками текла тёмно-бурая кровь.
     Цири, чувствуя, что вот-вот упадёт, оперлась на меч и принялась выпутываться из колючих объятий ежевичных зарослей. Её рубашка окончательно порвалась, на штанах и на курточке виднелись дырки, да и вообще следовало оставаться настороже. Гравейров могло оказаться больше двух, но… Но ей было плевать — накатила странная, бездумная апатия, каковая часто случается при сильном перерасходе сил.
     — Цири! — она только и почувствовала, как кто-то отрывает её от земли и одним махом вытаскивает из никак не желавших поддаваться кустов. — Глупая девчонка! Какого чёрта ты… Yob… Да что с тобой?
     Девушка видит перед собой Влада. Жутко, жутко злого Влада. Куда там получившему оплеуху «аардом» гравейру!
     Наверное, ей сейчас, как в рыцарских романах, следовало упасть в обморок. Это позволило бы многого избежать. Вот только сознание всё никак не желало теряться…

Примечание к части

     * Абсолютно и полностью выдумано Автором. Каких-то конфликтов с каноном и логических нестыковок не наблюдается, зато так проще объяснить откуда вообще взялось имя "Дани". **Приём горожан осуществляется до полудня. Выйдите и закройте дверь. (пер. нильф.) ***Здравствуйте, важный человек, что вы имеете ввиду? Я вас не понимаю (пер. Ст. речь) В честь полутысячи лаек нежданно-негаданно выпустилась новая глава))) С чем всех и поздравляю! Иллюстрации: Цири. Или кто-то очень похожий на Цири (собакевич лишний): https://sun9-20.userapi.com/c851232/v851232012/1aa2ad/kzO8j0ddlV4.jpg Кладбище? https://sun9-46.userapi.com/c851232/v851232012/1aa29b/tpdjLlabl58.jpg Душка-Гравейр: https://sun9-25.userapi.com/c851232/v851232012/1aa2a3/kJojm1q9G2k.jpg https://sun9-32.userapi.com/c851232/v851232012/1aa292/dFn5uu3OzpE.jpg p.s. И я всё ещё неспешно продолжаю искать бету)
>

Неожиданное приглашение

     Нет, её точно одну ни на секунду нельзя оставить! Возвращаюсь и что я вижу? Цири в компании решившего пораскинуть мозгами гравейра, вот что! Эта девчонка точно меня доконает…
     Помню отец как-то в детстве рассказывал мне, что в древние времена непослушных детишек пороли — били по заднице не то палками, не то ремнями, мол так лучше до головы доходит. Уж не знаю, есть ли на этой планетке такая традиция, но если и есть — то в отношении Цири ей явно пренебрегали. А зря. Мелькнула даже мысль самому сей пробел в её воспитании восполнить. С сожалением отказался. В конце концов я ей не воспитатель, да и она уже явно вышла из возраста, когда это было бы хоть сколько-нибудь эффективно. К тому же, все эти избиения кожаным ремнём ассоциировались у меня, скажем так, с несколько иными вещами. Да и ремня не было.
     Впрочем, всё это пронеслось в моей голове позже, а тогда, стоя у трупа гравейра, я даже на краткий миг растерялся. То ли мне её ругать, то ли хвалить, то ли самому радоваться, что она каким-то невероятным чудом смогла выжить, да ещё и завалить здоровенного такого монстрика. К счастью победила флотская выучка. Быстро вытащив девушку из колючих кустов, наскоро оглядев на отсутствие ранений — лишь синяки да ссадины от знакомства со зловредным кустарником, я потащил её к выходу с кладбища. Чёрт его знает, сколько здесь ещё таких тварюшек рыскает. Отведу на постоялый двор, а дальше сам всё как следует проверю. Я уже насмотрелся на могилы друзей — хватит с меня такого удовольствия.
     Мы почти добрались до ворот, когда девушка наконец вышла из прострации. Лучше бы она в ней и оставалась до самого города, вот честно.
     — Стой, куда мы идём? — резко вырвала Цири свою ладошку из моей руки. — Мы должны…
     — Ты должна быть на постоялом дворе. И дожидаться меня там, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не перейти на ругань. Напугала. Однозначно напугала.
     — Нет, нужно взять доказательства нашей…
     — Без тебя справлюсь.
     — Я никуда не пойду, тут может быть ещё…
     — Пойдёшь. Именно потому, что могут быть ещё гравейры — ты пойдёшь, — ещё немного и чувствую зарычу похлеще того самого гравейра. Эта девчонка только что чуть не погибла, а теперь и вовсе пытается мной «рулить»!
     — Нет здесь больше никого, — совершенно уверенно, как нечто само собой разумеющееся, заявила Цири, — и никуда я не пойду, — сложила руки на груди и вздёрнула подбородок, — мы взяли этот заказ вместе и должны выполнить его вместе!
     Я медленно закрыл глаза. Выдохнул. Она просто не понимает. Она просто маленькая… Ну ладно, не очень маленькая девочка… Девушка… Да чтоб тебя! Ещё спорить с ней — мне что больше заняться нечем?
     Одним рывком сближаюсь — она даже отшатнуться не успевает, хватаю за шиворот и поднимаю перед собой. Наши глаза оказываются на одном уровне.
     — Ты вообще понимаешь, что произошло? — стискиваю зубы от рвущегося наружу гнева пополам со страхом за эту малолетнюю идиотку.
     — Отпусти! Что ты творишь? — захрипела Цири, со всей силы брыкаясь ногами. Тщетно. — С ума сошёл?
     — Ты чуть не погибла! — ставлю её на землю, уже жалея о секундном порыве.
     — Не погибла же! — вновь одной своей фразой выводит меня из себя девушка.
     — Чем ты, млять, думала? Тебе где сказано было быть? Зачем ты полезла под землю? А обратно? Ты два, два, сука, раза нарушила мой приказ! Прямой! Ты, тупая идиотка, решила, раз железякой своей махать умеешь, то и всё? Все горы по колено, а моря по плечу? Круче нас только яйца? Да эта тварь тебя только чудом не убила, ты понимаешь, или нет, дура ты, набитая?
     — Да я за тебя испугалась! — её изумрудные глаза потемнели и расширились от возмущения и гнева. — Я думала с тобой что-то случилось!
     — Случилось! Одна малолетняя дура случилась! Я тебя чуть не пристрелил! Накой ты у твари на пути встала?!
     — Сам ты дура-ак! — сжав кулачки, разъярённо прокричала она. — Я не маленькая! И могу за себя постоять, понял!
     Невольно вспоминаю обезглавленного гравейра. Да уж, может. Только это мало что меняет. Один раз повезло, а повезёт ли во второй — большой вопрос.
     — Тебе было прямо сказано — ждать снаружи, никуда не лезть и ничерта не трогать.
     — Да я думала тебе помощь нужна!
     — Хрен ли бы ты там что своей иголкой гравейру сделала? Защекотала до смерти? — откуда-то пришла мысль, что так орать на всё кладбище могли лишь два небезразличных друг другу человека.
     — У меня есть магия, ясно! — девушка вытянула руку, но вместо «магии», с её ладони сорвался лишь слабый ветерок, а сама она болезненно поморщилась.
     — Твоя «магия» не отрастит тебе новую пустую головёнку! Это был приказ! — я уже почти перестал кипятиться, как вдруг...
     — Ты мне не отец, не мать и не брат, чтобы указывать — ты мне никто! — с яростью прокричала эта девчонка прямо в лицо. Никто? Мне словно поддых врезали. В самом деле. Никто.
     — Спасибо, что напомнила, — отпускаю Цири и бреду к трупу убитого мной гравейра. И ведь впрямь — никто.
     Девушка возмущённо сопит за спиной, но я не обращаю внимания. И чёрт бы с ней. Никто, значит никто.
     По дороге в город Цири пару раз порывалась мне что-то сказать, но в последний момент передумывала, закрывая рот и отворачиваясь. Я тоже не сильно стремился завязывать разговор. Слова, пусть и наверняка сказанные ей в запале, оказались на удивление болезненными. Нужно просто время. Я немного отойду, да и она, думается мне, уже жалеет о сказанном, чай не дура. И не тварь какая-то, уж точно — таких «девушек», я навидался в достатке. И сам, и через друзей. Написать среди войны по уши влюблённому пареньку, мол прости-прощай — люблю другого, а ты воюй себе на здоровье, для них было обычным делом*. Чем это порой заканчивалось, думаю упоминать излишне.
     Но Цири точно не такая, в этом я уверен полностью. Сейчас главное дать ей время всё осознать и ни в коем случае не торопить. Спешка здесь излишня — так результат будет надёжнее. По крайней мере, я надеюсь, что в следующие разы она будет в точности выполнять всё, что я говорю и не лезть со своим шилом в заднице в самое пекло. Хотя кому я вру — будет и ещё как. Уж у неё-то это шило всем шилам на зависть! Одним разом не отделаешься. Но хоть отчёт себе отдавать будет о последствиях. И для себя, и для меня.
     На воротах в город нас попытались задержать, заметив окровавленный мешок с «трофеями». Когда я его открыл, едва ли не под прицелом арбалетов заметно нервничающих стражников, и те сунулись смотреть что там, их едва не вырвало прямо на мостовую. Согласен, гравейры и так не красавчики, а уж их отрубленная голова и две правых лапы были зрелищем совсем уж неаппетитным. К тому же дико воняли. Впрочем, несмотря на это, местные стражи порядка испытали явное облегчение. Они что, думали я там убиенных младенцев тащу? После же предъявления грамоты из магистрата, о том, что я выполняю заказ на чудовищ с кладбища, стражники и вовсе повеселели. Предложили выделить сопровождающего до магистрата и даже рассказали, как сгинул один их полудесяток, после чего, собственно, кладбище окончательно закрыли. Поцокали языками, разглядывая оскаленную морду гравейра, да поблагодарили, что отомстили за их товарищей. А на сопровождающего я согласился с радостью. Мешок уже изрядно пропитался кровью, а лишнее внимание стражи, да разбегающиеся от меня во все стороны, как от какого-нибудь маньяка, горожане были последним, что мне требовалось.
     В магистрат отправился один — Цири, в кои то веки, безропотно подчинилась моим словам и ушла на постоялый двор. Надеюсь ей хватит ума купить новую одежду вместо порванной — деньги у неё имелись, а не только сидеть и дуться на меня, сублимируя свою обиду.
     В само здание магистрата меня конечно же не пустили. Не с такой впечатляющей ношей. Фу-фу-фу, там, дескать, мраморные полы, паркет и всё такое. У входа начала скапливаться толпа зевак. Ну да, признаю, зрелище незаурядное. Не каждый день, наверное, увидишь мужика в бронескафе на одну-две головы выше тебя самого, да ещё с воняющим, истекающим кровью мешком, и не где-нибудь, а в самом что ни на есть центре города. В этот раз своим присутствием меня почтил не какой-то там младший помощник, а бургомистр собственной персоной. Упитанный такой дядька с толстой золотой цепью поверх тяжёлого тёмно-фиолетового сюртука. Этот тоже поцокал языком, поохал, понадувал обвисшие щёки, разглядывая отрубленную голову, попутно прикрывая нос надушенным платочком. Удивился двум отрубленным лапам — правой и правой. Пояснил, что у второго гравейра башка после боя оказалась в нетранспортабельном состоянии — собирать мозги с могильной плиты то ещё удовольствие. Бургомистр скривился, а кто-то из зевак даже позеленел. Ещё раз рассказал о найденных стражниках. Мужчина покивал головой и спросил об охотниках — тут уж я развёл руками. Этих я так и не обнаружил. Наверное, съели. По уже немаленькой толпе прокатился недовольный ропот. Покосившись на них, глава города велел идти за ним. Остатки монстров достались тому самому стражнику, что сопровождал меня. Молодой ещё парень от такого подарка в восторг конечно не пришёл, но повинуясь воле начальства побрёл топить их в канализации.
     Я уже ожидал какой-то подставы с оплатой, к тому же поблизости от бургомистра появился тот самый Смоктуняк с донельзя постной миной на лице, будто деньги, которые мне причитались шли из его собственного кармана. Подозреваю, что в некоторой степени так оно и было. По крайней мере он уже вполне искренне считал их своими. Однако бургомистр меня приятно удивил, велев казначею выплатить ровно столько, сколько и было обещано — все двести монет. Взгляд Смоктуняка от такого стал ещё грустнее и печальней.
     Возвращался в «Вереск» я в приподнятом настроении. Руки приятно грел увесистый холщовый мешочек с монетами, а на постоялом дворе меня уже наверняка дожидалась соскучившаяся за день Сианна. Если и не по мне, то уж по «взаимно-приятному времяпровождению» точно. Увы, моим мечтам о сытном ужине и красивой девушке под боком сбыться было дано лишь наполовину. А всё началось с настойчивого стука в дверь моей комнатки.
     ***
     Цири сидела на своей кровати и по старой, как она надеялась, уже давно забытой привычке, грызла ноготь. Хотелось одновременно биться головой о стену и самым позорным образом разреветься. Но ни того, ни другого девушка позволить себе не могла. Биться об стенку она уже пробовала — жёсткая — голова будет болеть, а разрыдаться же... Чародейки не ревут, так ведь? Оставался ноготь.
     Такой дурочкой она себя уже давненько не чувствовала. Со времён начала своего обучения у Йеннифэр уж точно. Ну кто, кто, милостивые Боги, дёргал её за язык? Это ж надо было выдать такое Владу. Владу! Тому, кто спасал и оберегал её всё это время! Нет, она тогда была зла на него, да и сейчас немножечко сердилась, но это уже было слишком. Несправедливо, глупо, недостойно! Да и вообще, если совсем уж честно признаться, все права злиться как раз имел её спутник. Злиться на неё. Цири поддалась чувствам, полностью проигнорировав голос разума. Ни Геральт, ни, тем более, Йеннифэр такого бы точно не одобрили. Вместо того чтобы подумать, она наоборот сломя голову бросилась «на помощь» Владу, едва не погубив себя и смешав ему все планы. Парень бы и сам прекрасно справился и куда быстрее, не влезь девушка в ту усыпальницу. Да, признавать такое было ничуточки неприятно, но, похоже, во всех бедах была виновата лишь она одна. И тем горче от этого становилось. По дороге в Форгехам Цири несколько раз пыталась извиниться, уже тогда осознавая, что совершила глупость... Несколько глупостей, но всякий раз слова отчего-то застревали в горле.
     «Отчего, отчего! Трусиха ты — вот отчего!» — болезненно поморщилась девушка.
     — Здравствуйте, господин Грозоф. Вас желают видеть, — настойчивый стук в соседнюю дверь и незнакомый мужской голос прервали её внутреннее самобичевание.
     — Кто? — а вот недовольный голос Влада незнакомым отнюдь не был. Цири, раздражённо сплюнув отгрызенный ноготь, навострила ушки.
     — Его сиятельство, граф Артуад Саркани-Вадаш, — девушка замерла, пытаясь вспомнить, где же она слышала это имя, а заодно придумать, зачем Влад мог понадобиться целому графу, — приглашает вас отужинать с ним. Здесь, в «Вереске». Его Светлость заказал отдельный кабинет.
     — Саркани-Вадаш... Знакомое имя. Где-то я его уже слышал, — задумчиво протянул её спутник.
     — Не сомневаюсь, господин. Род Саркани-Вадаш правит графством Форгехам в составе королевства Метинна вот уже сто сорок лет.
     Цири мысленно стукнула себя по лбу. Точно! Как она могла забыть! Ведь от имени этого самого графа было написано то злополучное объявление о монстрах на кладбище. Да и тот помощник бургомистра что-то о нём говорил.
     — Хорошо, — наконец ответил Влад, — дайте мне пять минут.
     Цири едва успела натянуть сапожки, как уже в её дверь раздался знакомый стук. Девушка довольно улыбнулась. Она знала... Нет, всё же надеялась, что Влад заглянет к ней.
     — Входи, не заперто! — затягивая ремни и стараясь скрыть радость, отозвалась она.
     На пороге показалась высокая фигура её спутника. Парень чуть пригнулся, проходя в низковатый для него дверной проём и осторожно прикрыл дверь.
     — Слышала? — он был совсем немногословен.
     — Да, — заготовленная речь комом застряла в горле. Может быть оно и к лучшему?
     — Идёшь?
     Цири быстро кивнула и поднялась с кровати, с тоской смотря на разорванную курточку. Очень сильно разорванную. Они с этой куртчонкой прошли через бойню на Таннеде, пустыню Корат, людоловов, вампиров... Но встречи с кустами ежевики она не пережила и похоже, настало время распрощаться с ней навсегда.
     Хорошо, что по пути в «Вереск» девушке попалась вывеска лавки с готовой одеждой. На ней прямо так и было написано «Готовая одежда». На Севере — ни в Темерии, ни в Каэдвене Цири такого ещё не встречала. Нескольких крупных монет, запрятанных в специальный внутренний карман курточки как раз хватило на пару простых льняных рубашек, немного великоватых ей в плечах, льняные зелёные штаны, зауженные к низу наподобие шосс — специально под сапоги, и простенький кожаный стёганый дублет — этот, на удивление, сел словно шили прямо на неё. До возвращения Влада она успела не только переодеться, но и сбегать на двор — покрутиться перед бочкой с водой, как следует рассматривая свои приобретения на себе. Выглядело не столь уж и плохо, но главное совершенно не стесняло движений.
     Парень уже достиг двери, когда девушка наконец собралась с духом.
     — Влад, прости, — негромко пробормотала Цири, опустив голову. Это было сложнее, чем казалось. Гораздо сложнее. «D’yable, сказать всего два слова отчего-то оказалось труднее, чем сделать сразу пяток кругов по Мучильне за день!» — мысленно взвыла она.
     — За что? — обернувшийся Влад равнодушно смотрел на неё.
     — За... — девушка сглотнула, сжав кулачки, но всё же нашла в себе силы посмотреть ему прямо в глаза. — За всё. И за то, что не послушала тебя и за те слова. Я не подумала. Ты не никто, ты... — Цири замялась, запутавшись в словах и мыслях, — ты не никто...
     В комнате повисла болезненная тишина. Цири пыталась подобрать верные слова, но у неё совершенно ничегошеньки не получалось!
     — Не делай так больше, — серьёзно произнёс он, спасая её от мучительных безмолвных терзаний, — я потерял слишком много дорогих мне людей, и не хочу, чтобы ты оказалась в их числе. Особенно вот так глупо. — Влад помолчал, смотря куда-то сквозь стену.
     — Не буду...
     — Ты тоже извини, — вдруг, совершенно внезапно, проговорил её спутник, — мне не стоило на тебя срываться. Я тоже... Испугался. За тебя, — между ними вновь повисло неловкое молчание. Но в этот раз другое — совсем не гнетущее, а какое-то иное.
     — Ну идём, — встрепенулся парень, — не будем заставлять этого графа ждать, — и, ехидно улыбаясь, самым безобразным образом взлохматил ей волосы!
     — Ах! — чувствуя, как краснеет не то от негодования, не то от смущения, только и смогла выдохнуть девушка. — Ты... Мне... Всю причёску!
     — А она была? — со смехом, не дожидаясь пока она его догонит, Влад, чуть не снеся балку проёма, быстро выскочил за дверь.
     Цири же, за неимением гребня, приведя пальцами волосы в хоть какое-то подобие порядка, с гордо поднятой головой, вышла вслед.
     В небольшом, дорого обставленном отдельном кабинете на втором этаже постоялого двора, их уже ждали. Из-за стола, накрытого тяжёлой зелёной бархатной скатертью, поднялся молодой, невысокий, но крепко сложенный мужчина, вряд ли старше Влада, в тёмном, расшитом серебряной нитью камзоле и роскошной белой рубашке с кружевным воротником.
     — А вот и вы, сэр Грозоф, — улыбнулся он, протягивая руку, — приятно с вами познакомиться. Граф Артуад Саркани-Вадаш. Можно просто Артуад.
     — Владислав, — коротко кивнул Влад, пожимая руку. Брови графа удивлённо взметнулись вверх, но он ничего не сказал. Цири про себя обречённо застонала. Снять перчатку Влад забыл. Или и вовсе не подумал. Серьёзное оскорбление в ином случае, но похоже этот граф не был настроен на ссору, — моя спутница Ци...
     — Цинтия, — в последний момент произнесла Цири. Что-то ей подсказывало, что представляться сейчас своим настоящим именем будет не самым благоразумным делом.
     — Сударыня, — мужчина безукоризненно изобразил поцелуй над её ручкой.
     — Мой переводчик и... Кхм, консультант.
     — Консультант? — в глазах Артуада отчего-то заплясали озорные огоньки.
     — Именно.
     — Ну что ж, прошу к столу, — жестом рачительного хозяина обвёл уставленный яствами стол молодой граф, — вы ведь не откажетесь разделить со мной этот славный ужин? Vivĭmus, ut edāmus, так сказать.
     — Не откажемся.
     — Не сочтите за оскорбление, граф Артуад, — аккуратно подбирая слова, заговорила Цири, усевшись на мягкий, затянутый в такой же зелёный бархат, стул рядом с Владом, — но чем мы обязаны, мгм... Вашему приглашению?
     — О, в этом нет секрета, сударыня. Мне доложили, что проблема с городским кладбищем наконец-то решена, а уж когда я увидел останки этих тварей — гравейров, верно? Поразительно неприятный вид класса necrophages, должен признать. Мне стало любопытно взглянуть на столь умелых и храбрых господ, справившихся с мерзкими hostis humāni genĕris.
     — Неужто вы всякого ведьмака или иного охотника так принимаете?
     — Нет, конечно нет, — расхохотался правитель Форгехама, — но вы, сэр Грозоф, явно не какой-то там охотник, или даже ведьмак. Как и ваша очаровательная... Консультант. Пусть вы и прибыли к нам издалека, но поверьте, уж я могу отличить человека благородного от обычного наёмника.
     — И всё же...
     — Не любите ходить вокруг да около, да? — граф с видимым удовольствием положил в рот маленький бутербродик с копчёной осетриной. — Что ж — я тоже. Но всё же начну издалека. Так, что тут у нас? — он поднял серебряный колпак над большим блюдом, откуда пошёл пар. — Ага, жареный кабан под гранатовым соусом. Ух, обожаю. Вы уж извините, сэр Грозоф, сударыня Цинтия, — произнёс он, щипцами кладя на свою тарелку истекающее рубиновым соусом мясо, — но я предпочитаю обходиться без лишних ушей в деловых разговорах. Так что придётся обойтись без слуг.
     — А нам предстоит деловой разговор?
     — О да! Ну, к делу! А дело это зовётся — пари, — мужчина довольно растёр ладони.
     — Вы хотите предложить нам пари? — не понял Влад.
     — Нет-нет, пари уже заключено. Год назад. С одним моим давним недругом, графом Олберикхом из Мехта. Паштет из язычков куропатки, попробуйте сударыня, он буквально тает во рту. Итак, как я уже сказал, начну немного издалека. Каждый год в Эббинге король Тедерик устраивает Карнавал Осени. Уж поверьте, et quidem, самое красочное событие по эту сторону Альбы. Карнавал в королевском дворце, гости со всего Нильфгаарда, прекрасные дамы, сотни трубадуров, артисты, танцы всю ночь, изысканнейшие яства со всего мира, вино льётся рекой, ээх... — мужчина, откинувшись назад, мечтательно сощурился.
     — Интересное, должно быть, мероприятие.
     — Самое лучшее! Многие готовятся к новому сразу после окончания предыдущего! И вот тут мы как раз подходим к сути пари. А она проста и изящна — на будущий карнавал мои повара, коим нет равных во всей Метинне, представят блюдо, что великолепный Амилькаре Ди Бартоло подал на коронацию его Императорского Величества двенадцать лет назад.
     — Подозреваю, это не простая похлёбка?
     — Хе-хе, нет, разумеется. Это поистине шедевр кулинарного дела, — граф торжественно поднял непонятно когда наполненный розовым вином бокал, — целиком запечённый дракон, нафаршированный ягнятами, которые нафаршированы поросятами, нафаршированными гусями, в свою очередь нафаршированными курицами, нафаршированными перепёлками, которые нафаршированы этолийскими каштанами и трюфелями!*
     — А это вообще съедобно? — с неверием глядя на довольного произведённым эффектом Артуада, поинтересовался Влад. Цири придерживалась примерно схожего мнения.
     — Конечно. Но главное не это — главное масштаб! И тут у меня возникла некоторая проблема с поимкой дракона. Нет-нет, не подумайте, конечно же я не рассчитываю на настоящего, истинного est draconis — их в империи уже много столетий никто не видал. Я имею ввиду est draconids. Хорошо подошёл бы представитель вида est sabinus vulgaris, вилохвостом в простонародье именуемый, ослизг, или виверна на худой конец. Хотя виверну лучше не стоит. Уж больно жесткое у них мясо. Да и привкус тот ещё. Если неправильно обработать — будет отдавать горечью. Яд опять же спускать...
     — Вы похоже знаете толк во всём этом.
     — Что поделать, — деланно всплеснул руками мужчина, не забывая накладывать себе в тарелку какую-то смесь из овощей и бекона. Цири не удержалась и стащила сразу три бутерброда с чёрной икрой, — младший сын графа, и не помышлял, что займу место отца, так что всю юность провёл на охоте — вот и выучился разному. Так вот, с представителями est draconids в Метинне и окрестностях тоже дела обстоят так себе. Давно уже повывели всех. Ещё мой дедуля постарался. А везти откуда-то издалека... Честно говоря, так я и планировал сделать. Увы, errāre humānum est, как говорится. Император, да продлится его правление долгие годы, начал очередную Северную войну и толкового мага ныне днём с огнём не сыскать.
     — А при чём тут маги? — удивился Влад. Цири предпочла помалкивать, целиком доверив вести беседу ему.
     — Туша est draconids обязательно должны быть целая и свежая. Это condicio! А пока будешь везти её издалека, с тех же гор Тир-Тохаир — стухнет ведь сто раз! Для того и нужен был толковый чародей, чтобы хороший стазис наложил, да обновлял время от времени. Но Эмгыр Вар Эмрейс начал новую войну и... — граф потерянно махнул рукой, едва не скинув хрустальный графин с желтоватым вином. — Думал я уже, что пари сие проиграю я. И тут, чудо не иначе! На границе с Эббингом, у Леттийских нагорий заметили семейство est draconids! Уж не знаю каких именно, да и не важно! Уже и виверны сгодятся. Мы выдвигаемся послезавтра, людей у меня ныне совсем немного и рыцарь, одолевший кладбищенских отродий пришёлся бы очень кстати. Разумеется, я заплачу и заплачу превосходно, об этом можете даже не переживать. Конечно же все расходы на дорогу тоже возьму на себя. Я, знаете ли, люблю путешествовать с комфортом, поэтому мои лучшие повара отправляются со мной. И я надеюсь, вы, сэр Грозоф, и вы, сударыня Цинтия, не откажитесь составить мне компанию в этом небольшом путешествии.
     — Значит нашей задачей станет найти и убить дракона?
     — Non draconis — est draconids, — поправил Артуад, — это важно! Но да, в остальном именно так. И желательно при этом не сильно испортить тушу — чем целее, тем лучше. И к сожалению, у нас совсем мало времени, так что поиск нельзя затягивать. До Карнавала Осени времени меньше месяца! Соглашайтесь же, сэр Грозоф! Чужестранец, вроде вас, просто обязан поучаствовать в настоящей метиннской охоте на драконов!
     Цири в предвкушении заёрзала на стуле, на время даже позабыв про жаренного кабана, что буквально таял во рту. Настоящая драконья охота! Они просто обязаны поучаствовать в этом! Влад бросил на неё многообещающий хмурый взгляд. Цири отвела глаза. Девушка знала, что виновата. Но её спутник согласится. Она знала это.

Примечание к части

     * https://rupoem.ru/simonov/ya-vas-obyazan.aspx * Где-то наткнулся, кажется на ведьмак-вики, но уже не уверен, о том как на коронацию Эмгыра какой-то повар сотворил нечто подобное. Если кто найдёт, киньте пожалуйста ссылку - сам так и не нашёл. Иллюстрации: Цири дуется примерно так)) https://sun9-37.userapi.com/c857324/v857324028/20051/A5Y40nDZf60.jpg Увы, рисунков с Цири в ином образе, нежели представлен в игре не так уж и много( Если кто нашёл - поделитесь, пожалуйста)) Граф Артуад Саркани-Вадаш (примерно) https://sun9-16.userapi.com/c857324/v857324028/20062/IgobAvZgslo.jpg Вот и новая глава, дорогие читатели) Глава коротенькая, скажем даже во многом проходная. Зато написал меньше чем за неделю)) Понимаю, что прод не было давно, но захотелось на время отвлечься от средневековья, так что писал другую работу пока не выложенную. Ну и конечно, если найдёте картинки, подходящие к главам и вообще работе - кидайте в комментарии)) Я вот разозлённой или злобно кричащей что-то Цири так нигде и не нашел( А впереди драконячья охота! ;)
>

Особенности метиннской охоты

     На великой охоте
     Начинается день,
     Пляшет солнечный знак
     На струне тетивы
     За спиною бесшумно
     Стелется тень
     В переплетенье
     Из жесткой травы
     Мельница — "Зов Крови"
     — А вот ещё был один такой драконобой, как там бишь его, Тукрат? — следопыт обернулся к восседавшему на возе с бочками лысому толстяку в свободной коричневой хламиде.
     — Гервант из Рыбли! — многозначительно рыгнув, выдал тот, зачем-то посмотрев в свою пивную кружку, размерами напоминающую скорее кадку.
     — Да ни! Какая Рыбля, совсем мозги пропил! — выругался следопыт. Звали следопыта — Рууд и был он личным егерем графа Артуада. Средних лет, с первой проседью в аккуратной острой бородке. Нормальный, в общем-то, мужик, и цены бы ему не было, вот только басни всякие травить любит. Порой такие, что один земной барон с зависти бы удавился.
     — Герорд из Гребли его звали! — отчаянно картавя, воскликнул молоденький паренёк, правивший телегой. — Или из Ребли… Ривли? Не помню, королев-уоство, говорят, такое ещё есть на Севере.
     — Может Геральт из Ривии? — настороженно поправила Цири.
     — Во, точно, сударочка, именно так! Из Ривии! — радостно заключил следопыт, подскакивая в седле. Лошадь под ним возмущённо всхрапнула.
     — И энтот, ик! Охотник, дракона, ик! Голыми руками задушил! Истину вам говорю, так и было! — толстяк приложился к кружке. — Да не какого-нибудь замызганного драконячьего вонючку-летучку, а самого что ни на ен-сть золАтогА! От, оно как было!
     — Тю, брешешь всё, — сморщился Рууд.
     — А вот и не брешу! — брямкнув кружкой по бочке, расплёскивая пенное содержимое, набычился Тукрат, — я энто читал у самого маэстро Ваэльдо Малкса из Эббинга! Он тадыть на Севере обретался, мде... Голыми, понимаешь, руками!
     — Вот я и говорю, что брешешь, бочка, ты, раздутая! Маркс твой, энто всё у северского менестреля Лютика украл, а у того, между прочим, целая поэма есть про ту охоту, да не какая-нибудь там, с чужих слов писанная! Менестрель тот сам в той охоте участвовал!
     — Лютик-хую… — остаток фразы толстяка потонул в болезненном мычании — повозка наехала на камень и Тукрат прикусил язык. Я, признаться, до сих пор так и не понял в качестве кого его при себе держит граф.
     — Ха-ха-ха, — грубо заржал следопыт, — так тебе и надо, пивная ты душонка, а вот неча на добрых людей хулу гнать!
     — Я тоже слышал эту историю, — тихо посмеиваясь, заметил неожиданно оказавшийся рядом c нами граф Артуад, — про охоту на Золотого дракона. Magnifico viventem. Искренне надеюсь, у нас всё пройдёт иначе и Золотого дракона мы не встретим.
     — Вы не хотите победить Золотого дракона, господин? — удивился, кажется, даже протрезвевший от такого толстяк.
     — Та охота закончилась не слишком хорошо для желающих победить дракона, — ухмыльнулся Артуад, — а ведь был среди них даже северный король.
     — Попросту говоря — им всем пересчитали кости! — с ехидной ухмылкой влез следопыт.
     — Совершенно верно, Рууд, — согласно кивнул молодой мужчина, — так что лучше вообще обойтись без драконов. Особенно золотых.
     — Какая ж энто охота на драконов без драконов... — едва слышно пробормотал Тукрат, уткнувшись в пустую кружку.
     — Господин, господин! — из начала нашей небольшой колонны прибежал порядком запыхавшийся слуга. — Проводники местные просили передать, что мы прибыли. Вона в том лесочке как раз место под лагерь имеется.
     — Отлично, — довольно потёр ладони граф, — Рууд, высылай своих парней. Я хочу, чтобы они нашли этих est draconids как можно скорее.
     Из Форгехама мы отправились в дорогу неделю назад. Да, изначально мы планировали остаться в городе некоторое время, но ничего кроме желания немного передохнуть и пополнить запасы нас там не держало. Вопрос куда держать путь дальше с каждым прошедшим днём становился всё насущнее и рано или поздно пришлось бы что-то решать. Сперва даже хотели ехать в Метинну — столицу одноимённого княжества, вместе с Сианной и её людьми. Но это вряд ли можно было назвать решением — так, лишь небольшая отсрочка. Нет, ничего плохого о путешествии с контрабандистами я сказать не мог. Наоборот, было удобно и даже приятно, особенно по ночам, но навечно к ним не привяжешься. И все это хорошо осознавали. И я, и Сианна, и, кажется, даже Цири.
     Сама девушка, разумеется, в мыслях рвалась на Север, в родные края, но к счастью не слишком рьяно. Моя спутница прекрасно понимала, что пока по всей границе Нильфгаарда с Северными королевствами бушует война — задумываться о подобном не имеет смысла. Слишком велик риск нарваться на неприятности. К тому же, по её же словам, Цири не слишком представляла, что будет делать, окажись она на своём Севере. Девушка даже не знала, живы ли её приёмные родители, а если живы, то где они. Был, правда, некий замок в горах, где жили и тренировались охотники на чудовищ, но как его найти, Цири помнила лишь примерно. Напоследок ещё оставался вариант с её знакомой чародейкой, но та наверняка где-то сражается с Нильфгаардом и отыскать её до конца войны та ещё задачка. Вот так и получалось, что при всём желании, возвращаться моей спутнице было особо и некуда.
     У меня с этим всё обстояло ещё хуже. До ближайших обитаемых систем отсюда сотни светолет. Вроде бы и не слишком много, если у тебя под рукой есть исправный звездолёт. А вот если звездолёта нет и не предвидится... Эх, даже если предположить, что «Конкордия» уцелела и хоть сколько-нибудь успешно приземлилась — это всё равно мало что меняло. Моими невеликими силами искать корабль на огромной планете — всё равно что крошечный камешек в астероидном поле. Наткнуться можно лишь случайно. Или поймать сигнал, тоже, разумеется, случайно. Каждый день компьютер скафандра в пассивном режиме мониторил эфир, но безрезультатно. Оно и неудивительно, с его-то мизерным в масштабах планеты охватом.
     Вот в итоге и ухватились мы за предложение графа Артуада. Да и оплата предлагалась очень приличная — восемь сотен флоренов за одно только участие в охоте. А если мне удастся добыть ему более-менее целого драконида, граф обещал доплатить ещё столько же сверху. И этого с лихвой хватит, чтобы снять приличное жильё в каком-нибудь городе и спокойно переждать, пока война не затихнет. Этот вариант был, пожалуй, лучшим из возможных. Единственное, что печалило меня, так это необходимость вновь ехать верхом. Подозреваю, мой конь от перспективы вновь оказаться под моей задницей тоже был совсем не в восторге. К счастью, в отличие от единорогов, даром речи (и, подозреваю, разума) он оказался обделён.
     Вопреки опасениям с Сианной никаких слезливых расставаний не случилось. Мы просто хорошо провели вместе последнюю ночь, а наутро, довольные друг другом, распрощались. Может ещё повезёт и свидимся. Планета конечно велика, но в масштабах галактики — песчинка.
     Путешествовать с графом Артуадом оказалось не в пример комфортнее, чем раньше. Человеком он оказался основательным и к дальней дороге и полевым трудностям подготовился со всем размахом своей гедонистической души. Для местных, судя по реакции Цири, такое было в диковинку. Раскладная мебель, отапливаемые шатры, походная бадья-ванна, собственный повар с кучей помощников, мобильный винный погреб, передвижной сортир с мягким стульчаком... Нет, я отнюдь не шучу, пусть и предназначался он исключительно для графской задницы.
     Граф Саркани-Вадаш вообще оказался человеком очень своеобразным. С одной стороны, он был бесконечно далёк от всяких рыцарских и прочих аристократических замашек. Ну, по крайней мере тех, коими так кичились аристократы почившей в бозе Межзвёздной Империи. Чванство, брезгливость, пренебрежение ко всем, кто не его круга... Нет, ничего подобного за ним не наблюдалось. С другой же — он не переставал удивлять своими, порой, поистине невероятными капризами и странными выходками.
     Вот помню как-то однажды вечером, когда слуги уже разбили лагерь, а повар с поварятами вовсю трудился над очередным скромным вечерним пиром, граф, задумчиво гипнотизировал взглядом пару выпотрошенных поросят, которых предполагалось зажарить на вертеле. А затем буквально посерел лицом и, едва ли не рвя волосы у себя на голове, со скоростью кометы унёсся в свой шатёр, да так и пропал там. Даже на ужин не вышел.
     Я уже подумывал навестить его — он ещё днём обещал дать посмотреть какую-то чудесную «Encyclopedia est Draconids» с подробными иллюстрациями всех известных драконидов и описанием их особенностей, как меня остановили.
     — Сэр Грозоф, — окликнул, пристроившийся у небольшого костерка рядом с шатром, Рууд, — вынужден вас просить — не беспокоить графа.
     — Что-то случилось? — замираю перед огнём. Изнутри слышна подозрительная возня и шелест бумаги.
     — Его Милость в печали...
     — Поросята! Поросята не влезут в ягнят! Меня жестоко обманули! — раздался полный внутренних мучений возглас, а на полосатой, освещённой светильниками ткани шатра мелькнула тёмная тень Артуада.
     — Вот видите?
     — Овцы, овцы! Quam verecundiam! Горе мне! — крик оборвался, внутри, кажется, что-то упало, но вот он уже куда тише забормотал вновь. — Специи, специи... De gustĭbus non est disputandum, конечно, но... Нет, не пойдёт. Вкус совсем иной. Пересчитывать всю рецептуру! — и так негромкий полушёпот и вовсе перешёл в невнятное бурчание.
     — Мда, — хмыкнул я, — пожалуй, и впрямь лучше его сейчас не трогать.
     — Господин скоро успокоится, сэр. Угоститесь? — следопыт кивнул на небольшой котелок, ароматно кипящий на чугунной треноге. Какой-то напиток на травах, видимо.
     — Отчего нет, — присаживаюсь на жалобно скрипнувший подо мной стул, — и часто так?
     — Нет, что вы, — следопыт потянулся помешать длинной ложкой парящий напиток, — обыкновенно Его Милость куда сдержанней. Нонеча случай особый — под угрозой всё пари Его Милости.
     — Внутренний конфликт объёмов?
     — Простите? — удивлённо посмотрел на меня Рууд.
     — Ягнят не получится нафаршировать поросятами.
     — Ах, да, именно, сэр Грозоф, — закивал мужчина, разливая по деревянным чашкам исходящий сладковатым, чуть вяжущим паром напиток. Осторожно делаю глоток. А ничего так — сладкий, немного терпкий, согревает. То, что нужно для прохладного вечера.
     — И давно ты знаешь своего графа? — отпиваю уже смелее, наблюдая, как следопыт довольно откидывается на спинку стула да укрывает ноги какой-то тёмной мохнатой шкурой.
     — Так, почитай с детства и знаю. Совсем ещё мальчишкой помню его, уй и проказник был! Все деревья в саду графовском облазил с моим сыночком младшеньким... — расслабленно протянул он, но тут же погрустнел. — Кхм... Да, не разлей вода они были, пока моего хворь-то не забрала. А посля, значит, как возмужал малясь, так и воспылал к охоте всякой рвением. Ну, я стало быть у отца-то его, графа Конста́нтина лучшим егерем числился, вот он меня к нему и приставил, чтоб приглядывал на охотах всяких, да на зверя разного водил. Ну а я чего? Как господин граф велел — так и я с радостью. Особенно-то уж Его Милость Артуада — так ему всё энто интересно было!
     — Необычно. Я слышал, что у вас многие господа своих слуг ни во что не ставят...
     — Нет, сэр, не говорите так, — нахмурившись, осуждающе покачал головой Рууд, — граф Артуад — добрый господин. Не чета многим. И слова доброго не пожалеет для простого люда, случись беда какая — поможет, чем сможет, да даже за стол с простым народом сесть не побрезгует, эвона как!
     — Да, я заметил.
     — Во-от! Наш граф такой. И мы за него горой! Называть ещё любит себя энтим словом, как там бишь его... А, экс-тран-ван-гантным, во! В университетах своих вызнал, не иначе.
     Небольшая горная долина, куда нас привели проводники из местных пастухов, была не самым оживлённым местом. Пусть через неё и шла дорога прямиком на Клермонт, но пользовались ей редко. Да, если ехать по ней из того же Форгехама, то выходит немного короче, чем обходить Леттийские нагорья вокруг. Но в данном случае короче не значило быстрее. Разбитая и уже кое-где заросшая травой дорога изрядно петляла вдоль склонов холмов, да и вверх идти приходилось изрядно. Нет, крутых подъёмов не было, но местный четырёхногий транспорт уставал куда чаще. Оттого и шли, что торговые караваны, что простые странники и путешественники в обход нагорий.
     Небольшой лесок у вьющейся по долине быстрой речки высокое начальство в лице графа Артуада одобрило в качестве лагеря. Становится в открытом поле, с учётом совсем распоясавшихся, по словам одного из встреченных пастухов, драконидов, было попросту опасно. Пусть на такую толпу они и вряд ли нападут, но вот утащить кого-нибудь отошедшего по нужде или караульного вполне могут.
     Артуад, всё время, пока ставили его шатёр, найдя в моём лице благодарного слушателя, а главное собутыльника, с которым в честь прибытия было бы незазорно распить бутылку нильфгаардской лимонной водки, жаловался. Графа, несмотря на немалое возбуждение от предстоящей охоты, одолевала хандра и жаловался он на всё подряд. На своего недруга графа Олберикха из Мехта, на срывающееся из-за войны пари, на саму дурацкую войну и то, как сильно она навредила его охоте. Вместо грозной сотни конных егерей, которых пришлось отправить в сборную кавалерийскую бригаду «Метинна», за драконидами с ним отправилось всего два десятка. И то наполовину старики, наполовину юнцы безусые.
     Не сказать, что бы водка была плоха, или было мало закуски, но в таком настроении граф утомлял. И вежливо отделаться от него, сославшись на подготовку к охоте, удалось лишь с приходом Рууда. Мужчина, лично возглавивший разведчиков и только вернувшийся с вылазки, доложил, что они нашли гнездовье драконидов. Тварюшек было две и оказались они вилохвостами. Обычно эти крылатые рептилии живут поодиночке, а на людей нападают редко. Но сейчас у них шёл брачный период, когда эти создания становились чересчур агрессивными ко всему живому. Вот и доставалось местным пастухам да их стадам.
     Моего ухода порядком захмелевший граф, кажется, даже не заметил. Тем более Рууд, с мужеством занявший моё место, уже откупоривал вторую бутылку. А ведь и первую Артуад вылакал почти в одно горло. Я так, только губы промочил.
     ***
     — Ты всё поняла? — строго смотрю на нахохлившуюся сонную Цири.
     — Да.
     — И будешь в лагере, что бы ни случилось?
     — Да, — она сладко зевает.
     — И никаких неожиданностей не будет?
     — Да.
     — Что «да»?
     — Мне не десять лет, — скрестив руки на груди, девушка, закатив глаза, тяжело вздохнула, — я всё поняла, и не собираюсь лезть в неприятности. Я вообще спать собираюсь!
     Ну да, час-то ранний. Я конечно мог бы многое сказать про её «не десять лет», но не стал. Зачем, если она и так всё прекрасно знает. Тогда на кладбище мы оба наворотили ошибок с целый контейнеровоз и к беде это не привело не иначе, как чудом.
     — Иногда мне кажется, что неприятности сами тебя находят.
     — Ты тоже это заметил? — вскинулась она.
     Мне осталось лишь покачать головой и махнуть рукой. Я уже развернулся, к выходу, как меня окликнули:
     — Влад!
     С интересом смотрю на Цири, вылезшую из тёплого, прикрытого шкурами спальника. Она на мгновение замирает и забавно морщится, ступая босыми ногами на мокрую примятую траву.
     — Ну... Ты... В общем, береги себя! — меня порывисто обнимают, краснеют и, не дав ничего сказать, тут же выталкивают за полог шатра.
     Однако...
     Солнце ещё не показалось из-за скалистого гребня холма, вся долина пребывала в эдакой влажно прохладной полутени, а мы уже выходили из лагеря. Было нас немного: я, в качестве основной боевой единицы, десяток егерей да столько же латников с тяжелыми щитами и топорами, троица проводников из местных мальчишек-пастухов, что знали долину, как свои пять пальцев, хмурый с самого утра Рууд, командовавший всей этой братией, и страдающий лёгким похмельем граф Артуад в качестве довеска. Переубедить его остаться в лагере и пропустить «всё веселье» не удалось никому. Впрочем, судя по уверенным движениям и общей собранности, тащиться куда-то в доспехах в таком состоянии ему далеко не впервой. Чувствуется большой опыт.
     Свежо, утренний лес, листья шелестят, птички щебечут — красота. Чьё-то полуобглоданное тело валяется на камне... Совсем не красота. Тело при ближайшем рассмотрении было опознано мальчишками-проводниками, как пастух, пропавший ещё с неделю назад. И чем ближе мы подходили к гнёздышку драконидов, тем таких находок становилось больше. Обглоданные, полуобглоданные, обгрызенные и просто брошенные тела встречались в самых неожиданных местах, порой и на самых верхушках деревьев. Человеческих трупов нам, правда, больше не попадалось. Много баранов, горные козлы да иное зверьё.
     Вилохвосты облюбовали небольшую скалу на склоне холма, едва-едва, возвышавшуюся над окружающим лесом. Снизу из-за крон деревьев её было не разглядеть, но Рууд уверял, что немного выше, перед ней будет небольшая поляна. И верно, метров через сто мы вышли прямо на неё. Латники тут же принялись заряжать арбалеты, егеря укрылись под деревьями, а мальчишки сбегали привязали на поляне отвратно блеющую овцу.
     — Предлагали начинить её отравой — волчьей ягодой, ландышем, серой... Пастухи, что с них взять, — едко прокомментировал Артуад, жадно присосавшись к бурдюку.
     Минут десять ничего не происходило. Овце надоело блеять, и она принялась щипать траву, позвякивая бронзовым колокольчиком. Латники настороженно замерли, укрывшись за щитами. Старые егеря негромко травили молодым байки и анекдоты. Все ждали. Первым терпение иссякло у вилохвостов. Гулко не то крякнув, не то каркнув, со скалы сорвалась крылатая тень, но, видимо, в последний момент что-то почуяв, резко ушла в сторону, пропуская над собой арбалетный залп. Зверушка обиженно проревела и, хлопая здоровенными перепончатыми крыльями, принялась набирать высоту.
     — Уйдёт же! — словно от зубной боли сморщился Артуад.
     — Сбейте его, чтоб вас накеры драли, раззявы! — орал Рууд на егерей, спешно выцеливавших вилохвоста. — Да по крыльям! По крыльям бейте!
     Драконид, ещё раз гаркнув, развернулся в сторону гор. Егеря отчаянно мазали, латники, матерясь, перезаряжали громоздкие тяжёлые арбалеты. Граф, кажется, был готов своим топором кидаться, если бы это хоть немного помогло.
     Нет, так дело не пойдёт. Снимаю автомат и беру в прицел удаляющегося вилохвоста, поправка на скорость, ветер — пяток быстрых коротких нажатий на клавишу спуска. Есть! Попал! Не в голову конечно, но зверушка дёрнулась, завизжала и, безуспешно хлопая левым крылом, пошла на снижение. Тут правое подломилось и снижение перешло в откровенное падение, закончившееся где-то за верхушками разлапистых елей.
     — Хо! Так его! — потрясая топором задорно прокричал граф. — Примите мои поздравления, сэр Грозоф, вы...
     — Ваша Милость! — заорал кто-то из латников, указывая на скалу. И вправду, на пару секунд над ней мелькнула серая треугольная голова с шипом на носу. Выпускаю короткую очередь, больше на удачу, толком не целясь. Драконид, обиженно рявкнув, скрылся. Стрелы егерей и вовсе лишь бессильно прощёлкали по камню.
     — Так, сэр Грозоф — проверьте вашего сбитого, — быстро сориентировавшись, принялся раздавать приказы Артуад, — Рууд, обойдём скалу по склону через лес, там же можно подняться? Отлично. Лучше больше, чем меньше! Больше всегда лучше, чем меньше, Рууд!
     Вилохвоста на месте падения не оказалось. О нём напоминали лишь обломанные верхушки пары елей, осыпавшаяся хвоя, капли крови да следы на покрытой старыми рыжими иголками земле. Пока бежал по следу, меня даже накрыл какой-то непонятный азарт, предвкушение скорой схватки... Хотя вряд ли это можно будет назвать схваткой, уж скорее именно охота, где добыча мало что может сделать своему охотнику.
     Выскочив из очередных еловых зарослей, я оказался прямо перед большим тёмным зевом пещеры. Вывороченные куски дёрна, поломанные молодые деревца, кровь на камне, а главное шум и рычание изнутри — всё ясно говорило о том, что вилохвост забрался внутрь. И вот как теперь быть — бросаться за ним или подождать остальных охотничков? Хотя толку там от них в темноте. Мне-то не помеха, но вот пространства для манёвра в пещере маловато будет. С другой стороны, и вилохвосту тоже не развернуться, особенно с раненым крылом.
     Из тьмы раздался глухой рык, перешедший в болезненное завывание. С сомнением оглядываю скалы вокруг. Как бы другого выхода не было. Ищи этого поганца потом по всему лесу. Ну, хоть не улетит. Ладно, решено! В конце концов, лишние восемьсот флоренов на дороге не валяются. Да и хорошим расположением графа надо пользоваться, пока есть возможность. С такими мыслями, запустив ПНВ и тепловизор и дождавшись синтеза совмещённой картинки, быстро захожу под каменный свод.
     Широкий коридор-разлом изгибается резко вправо, уходя куда-то вглубь горы. Там и тут видны сколы и глубокие царапины в камне, будто следы от когтей. Видать неспроста сюда вилохвост ринулся. Может гнездо у него тут второе? Коридор ещё раз круто повернул, на этот раз влево и стал расширяться. Метров через двадцать он упирался в тупик, но в боковой стене, освещённый подсветкой ПНВ, виднелся здоровенный пролом в стене. Кажется, подземный зал. Осторожно выглядываю, оставаясь в коридоре, готовый в любой момент отпрянуть назад. Да, так и есть — моему взору предстал огромный, вытянутый на добрых полторы сотни метров зал, чей потолок терялся где-то в вышине. Вдоль левой стены примостился целый лес сросшихся сталактитов и сталагмитов, влажно поблёскивающих в невидимых лучах инфракрасного фонаря. Но не это было главным. Посреди зала, без малейшего намёка на движение, лежал вилохвост. Или уже вернее сказать — его туша? Странно, неужто моё единственное попадание задело какую-то важную артерию в плече, и он банально истёк кровью? Так вроде времени всего ничего прошло. С другой стороны, крови в коридоре было достаточно, особенно после второго поворота, видимо зацепился повреждённым крылом.
     Ох, и не нравится же мне всё это. Чуйка прямо-таки вопит об опасности. Можно конечно плюнуть и развернуться, но... Нет, так дело не пойдёт. Смогли охотники графа поймать второго драконида или нет — неизвестно, а возвращаться с пустыми руками, ничего не проверив — глупо. Впрочем, и лишние меры предосторожности не помешают. Впервые с момента, как очутился на этой планетке, активирую встроенный щит, с грустью отмечая системное сообщение о возросшем на порядок расходе энергии. Здоровая паранойя — наше всё. Жаль, обходится дороговато.
     Настороженно ступаю в зал, быстро осмотрев углы у пролома. Чисто. В глубине, кроме неподвижного вилохвоста, тоже пусто. Сканер биоформ что ли включить? Хотя толку от него - под активным щитом он едва работает. Не знаю, есть ли здесь другой выход, но похоже в этот раз моя чуйка дала сбо... Откуда-то сверху падает камешек, звонко цокая по полу. Резко оборачиваюсь на потолок и вскидываю верный автомат. Твою ж ма...
     Меня накрывает валом огня. Картинка в шлеме мигает, за мгновение подстраивая яркость, а я уже качусь в сторону. Компьютер орёт о предельной тепловой нагрузке, а проценты щита тают быстрее, чем мусор в короне звезды О-класса. За тонкой плёнкой силового поля беснуется поток пламени, истончая его с каждым мгновением. Полсекунды и я выскакиваю из бушующего огня, откатываюсь к стене и тут же вскакиваю на ноги. Броня дымится, из тканевого снаряжения что-то расплавилось... Да похрен — не до того!
     Утробно рыча, так, что кажется, будто вибрирует сама пещера, из-за стены пламени на меня скалится зубастая морда... Раз эдак в пять больше башки малютки-вилохвоста. Везучий я, всё-таки. Дракона вот настоящего встретил. Дракон распахнул пасть и в меня полетел новый огненный факел. Очень недружелюбного дракона...
     Очередным прыжком ухожу в сторону от потока, поджигающего даже камень — чистый напалм! Восприятие разогнано на максимум, а инъекторы брони продолжают вгонять в кровь новые дозы препаратов. На бегу вдавливаю спусковую кнопку — глухо свистит автомат, выплёвывая одну вольфрамовую иглу за другой. Кажется, даже куда-то попадаю — дракон не то от боли, не то от злобы орёт так, что с потолка сыплются острые пики сталактитов. Лучше прицелиться не успеваю — на меня накатывается новый поток пылающей огнесмеси. Вновь отскакиваю и эта пакость задевает лишь краем. Но и того хватает не успевшему восстановиться щиту. В голове тревожно пищит зуммер — отметка энергонасыщенности поля за критическим уровнем. Семь процентов! Много или мало? Неимоверно много для примитивной стрелы и уже совершенно недостаточно для простой пули, пущенной из дерьмового пистолета, наспех склёпанного на 3D-принтере. Про огнесмесь и говорить глупо. Вокруг полыхает добрая половина подземного зала и, если ничего не предпринять — полыхать начну я сам.
     Дракон и не думает останавливаться, выдыхая новую струю жидкого огня. Да сколько в нём этой гадости? В этот раз даже выстрелить не успеваю, спасая свою задницу от перспективы зажариться до хрустящей корочки прямо в броне. Тварюга быстра, очень быстра. И со скоростью реакции у неё всё в порядке — если и уступает моему разогнанному организму, то ненамного. Укрываюсь за целым лесом сросшихся сталагнатов, и, как только поток пламени стихает, тут же высовываюсь и выпускаю новую очередь. Дракон рассержено ревёт, но подыхать явно не намерен. То ли я в голову не попал, то ли попал, но не пробил толстый череп. Похоже, что мелкие вольфрамовые иглы для этого создания не опаснее обычных булавок. Тут нужно кое-что посерьёзнее. Корабельное орудие, например. Ну или хотя бы тяжёлый пулемёт.
     Ящерица-переросток, всё же получив отпор, набрасываться не спешит, вместо этого исправно заливая моё укрытие новой порцией огнесмеси. Многолетние отложения извести и камня пока держатся, хоть кое-где меж ними уже текут тонкие густые ручейки жидкого пламени. Серьёзно, откуда столько? Не таскает же тварюга с собой бочку для заправки? Драконий коктейль — «Адская отрыжка»! Тьфу.
     Очередная пауза — видать огнемёт на ножках перегрелся, быстро выглядываю, нажимаю спуск, и сорокамиллиметровая граната устремляется к цели. Гулко хлопает взрыв, изрядно приглушённый системами брони. Полный боли вой, а с потолка начинает сыпаться вообще всё подряд. Как бы и меня тут не похоронило. Вот ведь чёрт, совсем забыл, что перед охотой специально заряжал осколочно-фугасную. А против такой дуры куда больше подошла бы плазменная.
     Что-то хрустит, скрежещет и бьётся, а моё убежище накрывает очередной волной огня. Индикатор щита тревожно мигает на десяти процентах. Пытаюсь перезарядить гранатомёт и только тогда с неприятным удивлением замечаю, что клапаны гранатных подсумков расплавились и слиплись. Хотя сами подсумки вроде целы, как и гранаты. Пару долгих секунду пробую расковырять застёжку, потом просто рву. Щелчок, новая граната в стволе. Чуть высунуться и по памяти не глядя выстрелить. Лёгкий хлопок и... Всё? Неужели промазал?
     На мгновение выглядываю из-за горящего каменного столба — весь зал перед выходом в коридор полыхает так, что всё сливается в одно сплошное нестерпимо яркое озеро огня. Но главное — дракона тут нет! Что за... Не испарился же он? А, нет, всё в порядке — из прохода к поверхности доносится шум и скрежет. Похоже эта рептилия после знакомства с гранатой просто решила сбежать. Ну да и хрен бы с ней. Пусть проваливает на все четыре стороны, я только вздохну с облегчением. Гхм, как выберусь отсюда. Тут-то весь воздух выгорел — дышать просто нечем. Не будь на мне бронескафа — давно бы уже задохнулся. Угу, если бы не зажарился раньше.
     С грустью смотрю на обугленную тушу вилохвоста. Кажется, граф хотел его зажарить? Что ж, дракон с этим справился прекрасно. Правда, боюсь, Артуад этого не оценит. Ну да, трудно назвать шедевром кулинарного искусства груду обугленных костей, угля и пепла... Вот, тварь! Ни себе — ни людям!
     Выждав ещё с десяток минут, после того, как шум и возня наверху прекратились, я осторожно двинулся вслед. Будь моя воля, воспользовался бы иным выходом, но увы, он оказался здесь лишь один. Кровавых разводов, глубоких царапин на стенах и осколков камней в коридоре изрядно прибавилось, но главное, что дракон нигде по пути не застрял. Разлом конечно не маленький, но и зверюга куда больше покойного вилохвоста. А и тому здесь было тесновато. Не оказалось дракона и на поверхности, а о том, что он здесь вообще был напоминал лишь окончательно переломанный подлесок да выдранные куски дёрна. Улетел. Ну и удачи ему — барабан на шею, астероид навстречу.
     Я уже собрался возвращаться в лагерь, когда уловил какое-то движение среди вывороченных с корнем молодых деревцев. Для дракона маловато, скорее уж человек. И вправду, словно вторя моим мыслям оттуда прилетел почти неразличимый болезненный стон. Ох, ну точно кому-то не повезло наткнуться на рассерженного зверя. Искренне надеюсь и молю космос и всех местных божков, если они есть, чтобы это была не Цири. Мы с ней конечно всё обговорили, и она клятвенно пообещала никуда не лезть, но... А вдруг?
     Осторожно обхожу поваленную ёлку, своими тяжёлыми густыми лапами закрывающую весь обзор и на миг замираю. Мда, не Цири. Что ж, уже радует. Но хоть с полом угадал. Скрючившись в позе эмбриона, обнимая окровавленный бок, на траве, тихо, едва слышно постанывая, лежала молодая девушка. Но стоило мне сделать шаг, как незнакомка меня заметила, её глаза в страхе расширились, она дёрнулась и попыталась отползти назад. Ну да, видок у меня сейчас, должно быть, тот ещё. Закопчённый, как чёрт из преисподней, а местами ещё и дымлюсь слегка. Для суеверных местных этого более чем достаточно.
     — Эй, всё в порядке, — аккуратно подымаю руку и открываю забрало шлема, — я человек, видишь?
     Девушка хмурится, но молчит. Ну, хоть безуспешные попытки сбежать оставила, и то хорошо. Позволяю себе на миг отвлечься и оглядеть её. Не модельная красавица, но и отнюдь не дурнушка. Лицо, обрамлённой густой копной спутанных пшеничных волос, довольно симпатичное — прямой нос, недовольно сведённые тёмные брови, полные губы и, кажется, голубые глаза. Одета в простую дорожную одежду, малость пыльную, а на окровавленном боку ещё и изрядно подранную. У пояса болтается меч в неброских ножнах, сейчас, похоже, доставляя ей изрядные неудобства. Очередная контрабандистка, воительница или разбойница? Кто тут из женщин ещё с оружием ходит? Ладно, неважно. Доведу до лагеря, осмотрю рану, а дальше уже не моё дело. В конце концов, не бросать же раненого человека. Вот только, что она всё молчит да молчит?
     — Ты меня понимаешь? — на всякий случай говорю медленно — Цири как-то упоминала, что на юге не все хорошо знают Всеобщий язык. — Я — Влад, — указываю пальцем на себя, — а тебя как звать?
     — Саэс, — немного помолчав, всё же выдаёт девушка. Неловко меняет позу и, сгибаясь, шипит от боли. Хочу подойти ближе, но она выхватывает меч и направляет на меня. Так, где-то мы это уже проходили...
     — Послушай, я тебе не враг. Я хочу помочь, ты же ранена, так? На тебя напал дракон, да?
     — Дракон... — меч в её руке едва заметно дёрнулся, и она его чуть опустила, но и не подумала убирать.
     — Вот, и на меня он напал тоже. Я еле его прогнать сумел.
     — Ты охотился на этого дракона? — говорила Саэс немного странно — с лёгкой хрипотцой и будто бы растягивая последние слоги. Тоже неместная?
     — Нет, я охотился на вилохвоста. Подстрелил его, но он забился в пещеру, — терпеливо поясняю настороженно глядящей на меня девушке, — я пошёл следом, а там меня чуть не поджарил этот чёртов дракон. Чем-то я ему не угодил. Может решил, я у него ужин отбирать пришёл?
     Саэс едва заметно фыркнула, а по её губам на короткое мгновение пробежала лёгкая ухмылка.
     — Здесь есть ещё драконы?
     — Без понятия, — пожимаю плечами, — мне вообще говорили, что их здесь уже с полвека никто не видел. И если не хочешь проверять лично — пойдём, отведу тебя в наш лагерь. Твою рану надо бы осмотреть.
     Девушка замолкла, словно в раздумьях, но наконец опустила меч и неловко, болезненно морщась, убрала его в ножны.
     — Под тем деревом мой мешок, и... Помоги встать. Пожалуйста.

Примечание к части

     Па-ба-ба-бам! А вот и новая глава! Правда в этот раз без Цири, но следующую главу возможно целиком отдам ей))) Герои всё дальше уходят на Юг. Таинственный и неизвестный... Иллюстрации: Вилохвост обыкновенный: https://sun9-23.userapi.com/c858324/v858324957/e54e3/PK_BifoEw54.jpg Дракон недружелюбный (поменьше только, а то больно тут он разожравшийся на казённых харчах): https://sun9-52.userapi.com/c858324/v858324957/e54d9/--hhnfSp56A.jpg Девушка (?) : https://sun9-69.userapi.com/c858324/v858324957/e54f7/cj_Y3le9_aw.jpg p.s. Чуть подправил в прошлой главе диалоги с графом Артуадом. Ничего серьёзного, просто добавил вставочки на латыни. Он так разговаривает.
>
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"