Жизнь за Нер'Зула.
Annotation
![[]](/img/n/nikolaew_wladimir_sergeewich/zhiznxzanerzula/zhiznxzanerzula-1.png)
Жизнь за Нер'Зула.
Направленность: Джен
Автор: Треф_ (https://ficbook.net/authors/1865130)
Беты (редакторы):
Elidar Yak , Inuclear
Фэндом:
Warcraft
Рейтинг: NC-21
Размер:
планируется Макси,
написано
570 страниц
Кол-во частей:
139
Статус:
в процессе
Метки:
Смерть основных персонажей, Насилие, ОМП, ОЖП, Фэнтези, Мистика, Экшн, Повседневность, AU, Вымышленные существа, Попаданчество, Смерть второстепенных персонажей
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Описание:
Великий шаман сумел ускользнуть от Кил'Джедена, оставив свою месть и память незадачливому путешественнику.
Картинки: http://samlib.ru/img/g/graf_a_e/zhiznxzanerzula/index.shtml
- Пролог.
- Глава 1.
- Глава 2.
- Глава 3.
- Глава 4.
- Глава 5.
- Глава 6.
- Глава 7.
- Глава 8.
- Глава 9.
- Глава 10.
- Глава 11
- Глава 12.
- Глава 13.
- Глава 14.
- Глава 15.
- Глава 16.
- Глава 17.
- Глава 18.
- Глава 19.
- Глава 20.
- Глава 21.
- Глава 22.
- Глава 23.
- Глава 24.
- Глава 25.
- Глава 26.
- Глава 27.
- Глава 28.
- Глава 29.
- Глава 30.
- Глава 31.
- Глава 32.
- Глава 33.
- Глава 34.
- Глава 35.
- Глава 36.
- Глава 37.
- Глава 38.
- Глава 39.
- Глава 40.
- Глава 41.
- Глава 42.
- Глава 43.
- Глава 44.
- Глава 45.
- Глава 46.
- Глава 47.
- Глава 48.
- Глава 49.
- Глава 50.
- Глава 51.
- Глава 52.
- Глава 53.
- Глава 54.
- Глава 55.
- Глава 56.
- Глава 57.
- Глава 58.
- Глава 59.
- Глава 60.
- Глава 61.
- Глава 62.
- Глава 63.
- Глава 64.
- Глава 65.
- Глава 66.
- Глава 67.
- Глава 68.
- Глава 69.
- Глава 70.
- Глава 71.
- Глава 72.
- Глава 73.
- Глава 74.
- Глава 75.
- Глава 76.
- Глава 77.
- Глава 78.
- Глава 79.
- Глава 80.
- Глава 81.
- Глава 82.
- Глава 83.
- Глава 84.
- Глава 85.
- Глава 86.
- Глава 87.
- Глава 88.
- Глава 89.
- Глава 90.
- Глава 91.
- Глава 92.
- Глава 93.
- Глава 94.
- Глава 95.
- Глава 96.
- Глава 97.
- Глава 98.
- Глава 99.
- Глава 100.
- Глава 101.
- Глава 102.
- Глава 103.
- Глава 104.
- Глава 105.
- Глава 106.
- Глава 107.
- Глава 108.
- Глава 109.
- Глава 110.
- Глава 111.
- Глава 112.
- Глава 113.
- Глава 114.
- Глава 115.
- Глава 116.
- Глава 117.
- Глава 118.
- Глава 119.
- Глава 120.
- Глава 121.
- Глава 122.
- Глава 123.
- Глава 124.
- Глава 125.
- Глава 126.
- Глава 127.
- Глава 128.
- Глава 129.
- Глава 130.
- Глава 131.
- Глава 132.
- Глава 133.
- Глава 134.
- Глава135.
- Глава 136.
- Глава 137.
- Глава 138.
Как выглядит пустота? Что слышит глухой? Можно ли объять вниманием Ничто? Отсутствие чувств не смогло погасить мой разум, паника от невозможности пошевелиться или вообще хоть что-то воспринять уже не раз прерывала галлюцинаторный бред, которым мозг компенсировал недостаток информации. Но каждый раз мне удавалось выскальзывать из неё, концентрируясь на особо ярких образах, что возникали в фокусе моего внимания подобно туману. Да и был ли у меня мозг? Уж слишком слабой была реакция на моё состояние. Или это из-за отсутствия желёз, способных впрыснуть в кровь ударную дозу адреналина? Ответов не было, и я коротал время тем, что старался хоть что-то почувствовать или вспомнить, но мой внутренний диалог был лишь ненамного ярче начавших проявляться фантасмагорических видений.
Сконцентрировавшись на размытом пятне неопределённого цвета, начинаю считать, сколько «секунд» оно просуществует. Скорость своего мышления я не мог проконтролировать, но зато успевал досчитать до ста и не сбиться, прежде чем непонятная фигура выпадала из поля моего «зрения». Был ли это морок сознания или реальный объект — непонятно, ведь никакие мысленные усилия не способны были на него воздействовать. Может, это просыпается зрение? По крайней мере, пустая круговерть стала куда стабильней, не спеша разлетаться в стороны от моего восприятия.
Неясные миражи неспешно перетекали друг в друга, казалось в этой хмари нет ничего постоянного, кроме точки, что постепенно увеличивалась в размерах. Точка всё росла, рассекая гранями мутную взвесь, больше всего она напоминала собой кристалл с проблесками аквамаринового оттенка и застывшим внутри насекомым, привлекая всё моё внимание. Лёд? Кварц? Непонятно, а вот проглядывающие изнутри тёмные предметы вызвали в памяти отчётливую ассоциацию. Да это же доспехи! Вычурно-готические, я бы даже сказал, фентезийные, но тем не менее, они мне были знакомы.
«Принеси меч. Заверши цикл. Верни мне свободу!» — громом прозвучали слова в моей памяти, когда я вглядывался в тёмно-синий кристалл, украшающий середину шлема-короны. Чёткая, гладкая форма притягивала взгляд, ещё более привлекательная после стольких расплывчатых миражей, тянула меня к себе, заполняя весь обзор.
Порадоваться вернувшимся ощущениям я не успел — всё затопила боль. К счастью, продлилась она недолго, оставив после себя ощущение ожога по всей коже. Шевелиться было больно, зато я мог двигаться! Эйфория от вернувшейся свободы движения притупила боль, ошарашенно я вглядываюсь в окружающее меня пространство. Глаза просто разбегались! Очутился я в каплевидном помещении, цвет обстановки варьировался от ярко-льдистого, до густо-синего. Сквозь стены просматривались нагромождения строений, предназначение которых я не мог понять.
Попытавшись повернуться, чтобы подробней рассмотреть, почувствовал, что лодыжки крепко влипли, не давая мне повернуться. Бросаю взгляд вниз, морщась от открывшейся картины — полупрозрачное тело выглядело ошпаренным, а ноги утонули в холодящем полу. Резкое движение отвлекло меня от тщетных попыток вырваться, и я увидел появившееся передо мной существо. Высокую фигуру покрывала одежда из грубой ткани, коричневая кожа, заострённые уши, выпирающие клыки и пронзительный взгляд, вперившийся в меня. Пришелец был стар, некогда могучий торс иссох, руки, длиннее человеческих, были подобны ветвям столетнего дуба, узловатые пальцы заканчивались когтями, а на лице белой краской было нанесено изображение черепа.
Незнакомец (хотя я уже начал догадываться, кого перед собой вижу) произнёс фразу на гортанном, рокочущем языке, но я отрицательно помотал головой, показывая, что ничего не понял. Тогда он прикрыл глаза, и на меня обрушился поток образов. Слов было не разобрать, но я уловил имя орка. Нер'Зул. Контакт всё длился, сотрясение воздуха не могло передать и сотой части приходящей информации, а потому мы подстроились друг под друга, делясь ощущениями и образами, не облечёнными в слова. Недавние события были раскалённым железом выжжены в разуме орка, и я почти тонул в приходящих знаниях.
Великий шаман не был сведущ в магической дисциплине, но многое, что он не знал, испытал на себе. Кил'Джеден, творя свой шедевр, не разменивался на мелочи. Магия Варкрафта несёт большой отпечаток мыслей колдующего, а уж когда он сам вкладывает смысл в творимую волшбу, и подавно. Выбор Великого Эредара был понятен Нер'Зулу, а вместе с ним — и мне. Рутиной в Пылающем Легионе занимались подчинённые, иначе зачем они вообще нужны? Но с таким материалом генерал демонов предпочёл работать сам.
Будь создание артефактов простой наукой, многие демоны, люди, эльфы и прочие магически одарённые расы щеголяли бы в артефактных доспехах, ездили на манопоездах и летали на манолётах. Многое тут зависит от силы и искусности творящего, и то, что сделает Архимонд, не под силу будет воспроизвести и тысяче натрезимов. Здесь же сошлись несколько ключевых факторов, позволивших создать короля-лича. Во-первых — демонам потребовалось создать орудие, не фонящее Скверной и эманациями Круговерти Пустоты. Здесь-то и пригодились наработки колдунов Орды, продвинувших науку некромантии от простого поднятия нежити (почерпнутого у араккоа Дренора) до продвинутой высшей нежити — рыцарей смерти. Путь от рассыпающегося со временем скелета, требующего непрерывного контроля, до полноценно разумных был пройден, и Кил'Джеден решил усовершенствовать перспективную разработку.
Во-вторых — ему подвернулся отличный материал. Ещё при жизни Нер'Зул был самым сильным шаманом, успевшим провести ритуал по открытию порталов. Он выдержал всю магию Дренора, идущую через пересечение всех лей (магических линий) мира. Где ещё он мог получить столь «прокачанную заготовку»? В этой работе эредар превзошёл сам себя, не зная всех свойств получившегося артефакта. Задумка получить послушное, развивающееся орудие воплотилась, но не до конца. Сыграл тут третий фактор — добровольность. Будь орк верным идейным последователем демона, проблем с контролем короля мёртвых бы не было, и Азерот мог пасть куда раньше. Но Кил'Джеден изначально делал ставку на одноразовость практики — армии немёртвых никак не вписывались в политику Пылающего Легиона. А мучения жертвы были лишь приятным бонусом. Но тут он перехитрил сам себя — создав разумное существо, способное развиваться, нельзя исключать возможность бунта. Это даже предательством нельзя назвать — чистая, незамутнённая месть.
Но бессмертное существо, живущее тысячелетия в мире интриг, заговоров и завоевательных походов — умело контролировать свои орудия. Впрочем, Азерот уже не раз преподносил неприятные сюрпризы иномировым захватчикам. Бесчисленные победы над мало что способным противопоставить бесчисленным ордам миров «замылили» глаза верхушке командования, ведь их планы редко давали осечки, а подождать столетие-другое ради воплощения их планов было для демонов в порядке вещей.
Не всё, что я сейчас осмысливал, мне выложил Нер'Зул, многое было из доступного мне послезнания, но оно гармонично ложилось на сегодняшние реалии. Кроме того, моё вторжение дало шанс узнику выскользнуть из ловушки. Большая часть души и разума останется навсегда впаяна в получившиеся доспехи, но он может прервать своё существование, если я займу его место.
Выбор без выбора... Что же лучше — быть поглощённым, «выпнутым на мороз» (я еще не сильно «укоренился» тут, и изменённый шаман может прервать уже моё существование), или занять место короля мёртвых. В любом случае я должен сделать это сам и добровольно. Жизнь за Нер'Зула! Я готов!
Радостно оскалившись, орк исчез, а на меня навалилась незримая тяжесть, размазывая по льдистым стенкам тюрьмы.
Боль отступила, сменившись нестерпимым зудом, и я стал осваиваться в новом окружении. Бестелесное существование сослужило хорошую службу, дав возможность не отвлекаться на мелочи и подтянув мою расхлябанную безопасной жизнью концентрацию. Впрочем, здесь была и заслуга артефакта — спятившее орудие было не выгодно самим демонам. Так что же из появившихся возможностей — моя наработка, а что — особенности личизации? Пока не понятно, да и не особо важно. Сколько продлится моё путешествие в междумирье — неизвестно, а потому следует как можно скорей освоиться со вновь приобретёнными силами.
Так, а я-то тут не один! Мысленная связь переключила моё восприятие, позволив осознать всю ледяную глыбу с примотанными к ней цепями мумифицированными скелетами. И пылающим солнцем светился ещё один шедевр демонической артефакторики — Фростморн. Ледяная Скорбь. Какое меткое название! Сколько горя он принёс Азероту! Оставив его пока, обращаюсь к свите. Личи, созданные из спутников Нер'Зула, ступившие с ним в роковой разлом. Интересно, Дренор бы разорвало, если бы Кадгар не прервал ритуал? Скорее всего — да. Хотя, мог ли я (гронн, Нер'Зул!) закрыть разрывы, имея в управлении всю магическую мощь мира и артефакт аватара Саргераса? Ответ меня уже не интересовал — прошлое — в прошлом.
***
Моя немногочисленная свита представляла собой усовершенствованный прототип рыцарей смерти, которых Гул'Дан, мой нерадивый ученик, создал из убитых Оргримом Молотом Рока чернокнижников Совета Теней. Сия организация была ещё той клоакой, исподволь правившей Ордой, но Оргрим лишил войско почти всей магической поддержки. Впрочем, смерть колдунам прочистила мозги — сражались они потом за Орду не за страх, а за совесть — даже не организовали ни одного заговора против него.
Вместилищем и управляющим контуром для них послужили сердца оставшихся колдунов, но размен был выгодным: — вместо оставшихся недоучек Орду пополнили ветераны магических битв, сведущие в тёмном искусстве.
Мои же приспешники были созданы по-другому: — душа бывшего шамана намертво спаивалась с его телом, не требуя других магических ингредиентов. А ещё они обретали неразрывную связь со мной. Была она не абсолютной — та же Сильвана показала, что разумный с большой силой воли способен её разорвать. Впрочем, с орками я подобных проблем не жду — мне они преданны душой и телом. Одиннадцать потоков мыслей смешались в моей голове, но я привычным усилием оттеснил их на задворки разума.
Появилось ощущение неловкости — я ещё не до конца «врос», но этот процесс проистекал всё интенсивней. Остаться прежним можно было и не мечтать — мысли и знания Нер'Зула — это не обезличенная база данных, а квинтэссенция его естества. Осталось только воспринять её, не потеряв при этом себя...
***
Успокоенные моим обращением, личи затихли (изменения, происходящие в их вожаке, они почувствовали, но я для них по-прежнему Нер'Зул), и я принялся сортировать приходящие ощущения и воспоминания, стараясь больше вспомнить свой старый, технически развитый мир. Моё нынешнее состояние несло много плюсов, но как же бесила неподвижность! Не удивительно, что король мёртвых так обрадовался, сумев подчинить Артаса. Помнится, после слияния он долго оставался пассивным, то ли наслаждаясь вернувшимися чувствами, то ли привыкая ко вновь открывшимся возможностям, скинув на подчинённых всё управление армией нежити. А может, он утратил смысл существования, отомстив Пылающему Легиону? Месть!
Она никуда не делась, мне повезло, что разочарование в собственных силах от предательства духов предков и стихий (кто бы что ни говорил, а в начале конфликта с дренеями они предали орков), бессильное созерцание, как сородичи превращаются в кровожадные подобия демонов, и торжество ученика, с упоением глядевшего на унижение учителя — надломило разум великого шамана. А план спасения остатка народа с гибнущего Дренора, закончившийся пленом у демонов, окончательно похоронил надежду. Лишь невозможность прервать своё существование и открывшаяся возможность насолить демонам удерживала его от окончательной апатии.
Мне повезло, что я не успел рассказать предполагаемое будущее, в ином случае велика вероятность, что Нер'Зул предпочёл бы остаться. Впрочем, я не жду взбрыков от его навыков и памяти: — воля его исчезла, а в основных мотивах и ближайших планах у меня с ним полное согласие. Смысла играть за «тёмную сторону» нет: — после исчерпания полезности и я, и всё моё немёртвое войско будут уничтожены.
Лезть осваивать свалившиеся на меня знания и навыки я не спешил, сосредоточившись на мысленной связи с Карнозлобом. Бывший шаман клана Призрачной Луны был не слишком смышлён, и не вошёл в Совет Теней, а потому покопаться в устройстве его разума будет безопасней.
Личизация также не прошла для него бесследно — была она очень болезненной, вследствие того, что проводилась на живом орке. Это даже не была пытка, что сплошь и рядом практикуется демонами, но от этого она не переносилась легче. Более того, личизируемый даже не мог потерять сознание, а такие чувства оставляют неизгладимый след. Гронн! Маго-энергетическая система была мне открыта, но я в ней почти ничего не знал! Лишь область, отвечающая за ментальную связь, была интуитивно понятной. Возможно, более глубокое знание Дренорских реалий даст мне лучшее понимание? Нер'Зул пусть и не стал чернокнижником, но ведь он присутствовал на всех совещаниях Совета Теней! Стоит пока разобраться в себе, а после уже заново познавать свою свиту...
Познать себя... Как просто и сложно это сделать. Простота заключается в том, что заняться этим можно в любое время — если не отвлекают дела. А сложность — в банальной лени, отсутствии желания и сформировавшемся восприятии. Ведь многие вещи, даже если мы всерьёз захотим покопаться в собственном характере, будут ускользать от нашего внимания, так как воспринимаются априори правильными. Или вообще не воспринимаются, сливаясь с фоном.
Впрочем, мне это не грозит, да и работа «над собой» предстоит в совсем другой плоскости. Как я уже понял, знания Нер'Зула не были полками с книгами или более продвинутыми базами данных, с многовекторной индексацией, мгновенным поиском и загрузкой выбранных умений в осознанную область разума. Всё было куда сложней. Уже выхваченные мной кусочки жизни великого шамана несли отпечатки его мыслей, чувств и восприятия событий, отличающиеся от моего.
Конечно, они принадлежали уже сложившейся личности, и охватывали период, полный боли и отчаяния. И они уже необратимо повлияли на меня. Что же будет, когда я начну слияние? Я боялся. Себе можно не лгать — страх, задавленный яркими событиями и обретённым материальным воплощением, вернулся с новой силой. До некоторой поры я прятал его, стараясь отвлечься на свиту (лезть пока к Фростморну я опасался, чего доброго вырвет меня из доспехов и поместит в лезвие, с него станется), но быстро понял, что лишь тяну время.
К тому же я осознал, что откладывать решение проблемы не получится: — слияние уже идёт, и если я пущу всё на самотёк, точно потеряю себя. Воспоминания жизни орка, его стремления и магия вылепят из податливого материала что-то подобное себе. Значит, следует самому управлять процессом, мой «взгляд со стороны» позволит переосмыслить поступающую информацию и сформировать более полную картину мира. Ведь я из технологически развитого мира, где открыты многие основополагающие законы физики. А уж информации я за день получал больше, чем иной дикарь за год, а то и за десять лет.
Я не растворяюсь в чужой жизни, а подобно песчинке послужу основой жемчужине. Или, как наделённый волей кристалл, сформирую вокруг своего «я» всю память Нер'Зула. Как бы мне не хотелось «просматривать» его жизнь с самого начала (чем больше возьмёшь чужого, тем меньше останется своего), логика диктует именно такой порядок. Во-первых, практика уже показала, как сильно влияет на меня чужое взрослое восприятие. Битый жизнью орк имел куда большую силу воли. Во-вторых, детские воспоминания мне будет куда проще «переварить», ведь они будут в разы слабей и меньше. В-третьих, стоит придерживаться хронологии, чтобы потом память не делала взбрыков, воспринимая прошлое как будущее. Был ещё один резон: — велика вероятность, что пропущенные мной массивы лет лягут в подсознание без осмысления, ещё сильнее влияя на мои поступки и восприятие.
***
Набросанный вчерне план уменьшил страх, и я потянулся к самым ранним воспоминаниям своего реципиента. Ощущения темноты, ритмичного стука и подводной «невесомости» позволили понять, что «я» ещё не родился. Мыслей, облечённых в слова, не было, зато чувство сытости, приходящее по пуповине, заставило меня замереть в попытках разобраться, что мне с этим делать. Постепенно я приноровился «глядеть» на это «со стороны», прерывая «просмотры». Куда уж тут даже самому продвинутому 5D кинотеатру! Такого эффекта погружения я до сих пор не знал! Отрешаться от происходящего удавалось только потому, что я пока не был частью системы, что меня безумно радовало — так будет проще сохранить свою индивидуальность.
«Отдышавшись» и приведя мысли в порядок, «нырял» обратно, пока не дошёл до родов. Впрочем, ощущения не были слишком шокирующими — разве что впервые малыш почувствовал много боли. Но это прошло, инстинкты взяли верх, а я слышал радостные разговоры взрослых, родни и знакомых, да наблюдал размытую картинку глазами. Поганое ощущение, когда пытаешься вглядеться, и не можешь сфокусировать зрение. Значит, орчата тоже не сразу хорошо видят — этот факт из жизни младенцев, почерпнутый в интернете, как и множество другой информации, обрёл воплощение.
Орки оказались очень общительными существами, а детям, даже грудничкам, не делали скидку на возраст — мать, конечно, бережно обращалась «со мной», но и ощущения, что со мной носятся, как с хрустальной вазой, не было. А ещё мне пришлось пересмотреть своё скептическое отношение к «дикарям». Чем меня могли удивить кочевники? Отчасти этот скепсис, как я смог понять, покопавшись в себе, был связан с подсознательным желанием отгородиться от чужого влияния, чтобы сохранить своё «я». Но несмотря на разность развития, быт орков не был примитивным. Боюсь, попади я туда уже взрослым, адаптироваться бы мне не получилось.
Многие вещи поражали своей гениальной простотой и функциональностью. Взять хотя бы шатёр — даже я, городской житель, мог собрать бы его без труда: — деталей было немного, и не приходилось гадать, как их стыковать между собой. К сожалению, я не мог по желанию переводить взгляд, зато легко вспоминал уже увиденное. Злоупотреблять я этим не мог, но ловил себя на мысли, что раз от раза делаю это всё чаще.
***
Клан Призрачной Луны часто кочевал — на новом месте отец пропадал на день-два, возвращаясь с добычей. Мать, сделав дела по хозяйству, возилась со мной, пела незатейливые песенки, разминая мне пальцы, руки и ноги. В таком ритме прошло всё лето, я уже привык к путешествиям, смотря на мир из-за плеча матери, но нынешнее что-то уж сильно подзатянулось. Открытые степи сменялись лесами, попадались горные пики, а вскоре мы встретились с другим кланом. Соседи оказались дружелюбными типами — никакой агрессии с их стороны я не заметил, хотя малыш неосознанно струхнул. Хмм, полезное свойство — бояться чужаков. Но это всё меркло перед тем, что я увидел вскоре.
Ошу'Гун — даже несмышлёный малыш чувствовал исходящее от неё умиротворение, силу и ещё что-то неосознанно-родное. Такое, что шло от возвращающегося в шатёр отца. Кроме того, я чувствовал, как само естество тянулось навстречу сверкающим в солнечном свете граням. Даже не знай я, что это остатки дренейского корабля, всё равно бы догадался, что это искусственное сооружение. Слишком правильную форму имела эта «гора», чувствовался разум за её созданием, да одинокая гора посреди долины вызывала много вопросов. Кроме того, я видел, какое умиротворяющее воздействие она оказывает на окружающих меня самого: — огромное количество незнакомцев больше не пугало маленького Нер'Зула.
Гора Духов вызывала слишком много ассоциаций во вновь обретаемой памяти, видимо из-за того, какую роль играла в моей жизни, затрагивая огромный массив жизни. К счастью, удалось от этого пока отгородиться, ввиду слабости восприятия ребёнка. Впрочем, это было только к лучшему.
***
Несколько «лет» спустя.
Сон мне отныне не был нужен, не знал я и что такое ментальная усталость. Но как же напряжно было следить за своим взрослением! Уж после стольких лет я не отделял себя от вновь усваиваемых воспоминаний. Слишком много времени провёл я среди орков, хоть и разбавлял воспоминания своими изначальными. Но проблема была в том, что населению Дренора не было знакомо такое слово, как «рутина». Это мой старый мир позволял практически не думать, добираясь по привычному маршруту. Мало того, я порой так и не мог вспомнить, как я это делал. Каждый новый день на Дреноре был поистине новым. «Не облагороженная» дикая природа, драки со сверстниками, поиск еды, ловля крыс. Помню, первую я поймал в три года. Восторг орчонка от убийства первой добычи (что меня нисколько не покоробило — я резал свиней на Земле) дополнился вкусом вырезанного сердца (что уже было привычным — орки часто едят сырое). А уж съесть сердце добытого зверя — первое дело после охоты, ведь так часть силы зверя передастся охотнику.
Это была моя первая добыча, доступная орчатам — остальная фауна была слишком большой, чтобы дети или даже подростки могли охотиться на них без риска. Существовал даже освящённый столетиями ритуал взросления — ом'риггор. В двенадцать лет подросток идёт на первую охоту, вооружённый только одним оружием и без охотничьего доспеха.
Сейчас время моего «просмотра» как раз подошло к этому моменту — вместе с Нер'Зулом я прошёл этот путь, учась читать следы зверя, искать воду и различать съедобные травы. Кроме того, отец делился со мной охотничьими навыками. День моего рождения был всё ближе, и я не мог скрыть волнения. Либо я вернусь в клан с добычей, либо не вернусь никогда.
Моё послезнание (ведь Нер'Зул дожил до старости) смягчало страсти, и я акцентировал внимание на других аспектах предстоящего действа. Прежде всего — это выбор оружия. Родители жили в достатке, и я мог использовать на выбор копьё или топор. Копьё давало преимущество в дистанции атаки, зато топор мог пригодиться и для других дел — заготовить дрова, раздробить найденные кости, чтобы добраться до костного мозга. Но я свой выбор сделал в пользу копья: — летом мне не так критична добыча топлива...
Первая охота прошла для меня, как во сне: — слишком легко давалась Нер'Зулу добыча зверя. Он знал, куда идти, ветерок отгонял надоедливую мошкару, а грязь не липла к ногам. Он был чересчур сосредоточен на охоте, чтобы замечать эти несуразности. Я бы тоже не заметил, ведь подобное происходило «со мной» уже не раз, и лишь сейчас это проявилось столь зримо. Кроме того, я чувствовал, как неосознанно воздействую на окружающий мир. Это чувство было нельзя передать словами — аналогов ему у меня раньше не было. Похоже, я, сам того не подозревая, уже работаю с духами. Это не было удивительным — Нер'Зул прославится тем, что мог мгновенно призывать даже сильных духов. А это очень необычно для орков Дренора. Нечто подобное могли делать лишь старшие шаманы клана. Может, не зря одарённых инициируют после совершеннолетия? Ведь именно сейчас мои способности вышли на новый уровень...
***
Триумф вернувшегося в клан Нер'Зула взял новую высоту — теперь он взрослый, а кроме того, его ждала Рулькан. Черноволосая, стройная, кареглазая — свет очей моих... Отрешённое состояние при «просмотре», выработанное практикой постижения памяти, дало трещину: — слишком большую часть жизни занимала она в жизни будущего шамана. Орки редко бывают однолюбами, а наличие второй-третьей жены у вождей, кузнецов и прочей элиты орочьего общества — практически правило. Но мои глаза не хотели смотреть больше ни на кого — сквозь всю жизнь пронёс я это светлое чувство.
Слияние ускорилось, цепляя целые месяцы новообретаемой жизни — инициация в Горе Духов, охоты, рождение первенца — всё слилось в единый миг. Неимоверным усилием я приостановил круговерть памяти, стараясь переосмыслить полученное знание. Акцентируясь на шаманских практиках, я не получал того, что хотел. Призывы духов, создание тотемов — всё это легко (слишком легко!) мне давалось, но молодой шаман не задумывался, почему и как это работает. Конечно, я научился чувствовать духов, но это была практически голая практика. Как навык метания дротика — заученный рефлекс. Впрочем, мне грех жаловаться — в своём старом мире я вообще был лишён каких-либо мистических сил.
Лечебные зелья (многие из которых с магическим наполнением) не сильно отличались от готовки супа — главное, строго следовать рецепту, и оно получится. Когда получше, когда похуже, но этого хватало оркам — мы от природы сами по себе весьма крепкие существа. К этому следует добавить первую охоту, отбраковывающую слабаков и неудачников, да искреннюю веру, что это работает. Серьёзно, лечебные свойства многих трав простые соклановцы знали и без меня, но никто не утруждал себя приготовлением лекарств, веря, что шаман справится лучше.
***
Отрешаюсь от слияния, концентрируя усилия на своём магическом восприятии. Свет Фростморна уже не так слепит, но соваться к нему ещё рано. Насколько я понял, моё «укоренение» оказалось возможным благодаря тому, что получившийся артефакт был способен на развитие. Полного функционала доспехов я не знаю, но образовавшиеся связи с личами несли больше смысла, чем предполагалось изначально. Уже привыкнув к ментальному общению со своей свитой, я ощутил куда более тонкую и обширную связь. На ум пришла ситуация в пройденной мной игре, когда призрачный Кел'Тузед свободно общался с Артасом, уверяя того, что демоны его не услышат. Было бы наивно полагать, что натрезимы, мастера менталистики, не могли контролировать армию немёртвых, но факты говорили сами за себя. Что ж, буду исследовать появившиеся возможности, чтобы понять, как ими пользоваться.
«Подключаюсь» к Карнозлобу, не трогая ментального канала, стараясь сделать так, чтобы он не почувствовал моего присутствия. Погружение в орочий быт позволило лучше понять устройство разума моих сородичей, и теперь маго-энергетическая «картинка» приспешника стала полнее. Лезть что-то изменять я пока не стал, хоть и имел такую возможность, но открывшиеся перспективы радовали, внося позитив в моё незавидное существование.
Теперь обращаюсь к нему по ментальной связи, следя, к каким изменениям это приведёт в исследуемом. Предстоит ещё много работы, но по крайней мере сейчас я могу хоть вчерне обрисовать область, отвечающую за коммуникацию.
Помощь в постижении пришла оттуда, откуда не ждал. Благодаря двойственности нашей связи понял, что она несёт в себе многое из практики шаманизма. Не чётко выверенный конструкт арканы, а более глубокое взаимодействие, когда налаживаешь контакт с существом, восприятие которого миром отличается от твоего. Взаимное постижение...
Ты делишься своим восприятием с духом, а он, изменяясь, делится с тобой. Потому-то и бессловесные медитации, тонкая настройка на нужное состояние. Со временем духи-контракторы лучше начинают понимать тебя, а ты — их. Шаманизм — область, лежащая вне интересов демонов, и, думаю, именно это позволит мне в дальнейшем защитить мои планы от внимания Пылающего Легиона. Концентрируюсь на связи, требуя, чтобы лич передал мне свои ощущения, перехватываю контроль и шевелю руками, ощупывая примотавшую «меня» цепь к ледяной глыбе. Интереесно...
***
Несколько десятков «лет» спустя.
Я уже свыкся с новой жизнью, пропустив через себя многие годы моего спасителя. Не знаю, что ждало бы меня в пустой круговерти — новое воплощение или окончательный распад. Сейчас же я научился ценить те плюсы, что давало мне материальное воплощение. Книги и игры по вселенной Варкрафта были бедны на информацию, а потому было увлекательно следить за историей Дренора от первого лица. Кто бы мне сказал, что до войны с дренеями у меня было ещё два ученика, пятеро детей и куча внуков?
Гул'Дан... Мой последний и самый способный ученик. Несмотря на увечье, он смог пройти первую охоту, а большой срок жизни позволил мириться с его недостатками. В чём-то мелочный и злобный, он с жаром постигал непростую науку говорящего с духами, ещё больше изнуряя своё тело долгими медитативными практиками. Не раз и не два приходилось отчитывать за перерасход магических трав, но он рвался к силе, не жалея себя. Тогда я думал, что будет на кого оставить клан, ведь мои духи-контракторы приняли его. Это позволяло кланам быстро восстанавливать потерянную магическую мощь, ведь не приходилось развивать их с нуля. А старший шаман уходил в недра Ошу'Гуна, помогая на праздниках советами своему ученику.
Рулькан тоже не стало, и я горевал. За эти годы я привык к ней, к теплу и заботе, и после её ухода шатёр опустел. Дела клана отвлекали от скорби, а следующий праздник у Священной Горы подарил новую радость — жена, в отличие от многих уходящих в неё духов, осталась. Всё тот же характер, привычки и слова, лишь помолодела. Воспоминание о ней пронзило болью моё сердце. Именно через её образ Кил'Джеден сумел обмануть меня, настраивая против дренеев.
Синекожие пришельцы были мирным народом, и кланы неплохо торговали с ними, выменивая руду, камни и продовольствие на орудия их мастеров. Такая качественная сталь могла служить поколениям, а стеклянные бусы были самым желанным украшением для наших женщин. Кто мог помыслить, что мы станем истреблять друг друга?
Но это свершилось, демон, мешая ложь и истину, сумел убедить меня в опасности, исходящей от соседей. И угроза действительно была, пусть и косвенная. По следам изгнанников шли демоны, и разоряли все миры, где появлялись эти существа.
***
Спустя год, ненависть, разожжённая в сердцах орков, нашла выход — клан Чёрной Горы пролил первую кровь. Охотничья партия дренеев была истреблена без потерь, и это ещё больше распалило сердца моего народа. Всё больше кланов вступало в Орду, присоединяясь к завоевательным походам. Совет вождей и шаманов избрал на роль верховного вождя Чернорука — главу самого большого и технологически развитого клана Дренора — Чёрной Горы.
Стычки следовали одна за другой, малые городки безжалостно разорялись, и миротворческая миссия Велена (главы дренеев) не принесла плодов. Встречать его повелели Дуротану — вождю клана Северных Волков. Это было испытание для него, ведь он часто сомневался в правильности суждения «духов». Движимый честью, он освободил пленника, зато мне в руки достался трофей — магические камни, что были при Велене. Именно тогда я впервые почувствовал, что Кил'Джеден вовсе не добр, а цели его — неизвестны. Впервые почувствовал ужас...
Память налилась силой, воспроизводя всё до малейшей детали:
— Я… разочарован, — прошептал Великий, переступив с одной ноги, оканчивающейся огромным раздвоенным копытом, на другую. — Но я скажу тебе вот что: виноват вождь клана Северного Волка, и ты больше никогда, слышишь, никогда не доверишь ему ответственного задания!
Радость, облегчение, надежда нахлынули мощной волной:
— Господин мой, конечно, никогда больше! Глядите: мы нашли эти кристаллы для вас!
— Для меня они бесполезны.
Ужас сковал мои внутренности.
— Но думаю, они могут пригодиться твоему народу в битвах, чтобы уничтожить дренеев. Ведь это ваша битва, не так ли?
— Конечно, мой господин! Это ведь воля наших предков!
Кил'джеден глянул — и его сияющие глаза, казалось, извергали пламя.
— Это моя воля, — сказал просто.
— Конечно, это ваша воля, и я подчиняюсь вам во всем!
***
Отрешившись от пережитого, стал вспоминать, как исследовал оставленные камни. О, это были особые камни! Кристаллы, принесенные Дуротаном, оказались весьма полезными — ничего подобного орки не знали. Красный камень назвали Сердце Ярости и открыли: когда вождь отряда несет его с собой, не только он, но и весь отряд сражается яростнее и с большим мастерством. Камень отдавали каждому клану лишь на одну луну, и вскоре камень сделался вожделенной наградой.
Второй камень назвали Сияющая Звезда. У шамана, несущего кристалл, обострялся разум, он все видел яснее, лучше сосредотачивался. Сердце Ярости будило эмоции — Сияющая Звезда успокаивала их. Мыслилось точнее, и внешнее не так отвлекало. Магия давалась легче и легче управлялась — еще один залог орочьих побед. Какая насмешка над ненавистными дренеями: их же магия помогает сокрушить их! Это изрядно поднимало настроение оркам.
Минула зима, но сердце моё терзали сомнения. Втайне ото всех я отправился в недра Священной Горы, чтобы в одиночку спросить совета у предков. Не тратя время на розжиг огня, в темноте добрался до сияющих вод. Берега были пустыми, и я стал молиться:
— О, предки… возлюбленные наши умершие… Я, Нер'Зул, шаман клана Призрачной Луны, вождь ваших детей, пришел искать — нет, молить о мудрости. Я… я потерял путь к вашему свету. Хоть мы стали сильнее, объединившись, стали единым народом — времена пришли темные и страшные.
— Я сомневаюсь в избранном пути и умоляю вас: помогите! Пожалуйста, если вы любите, если хоть когда-то любили тех, кто пришел в жизнь следом за вами, придите ко мне, дайте совет, чтобы я мог лучше вести их!
Голос мой задрожал, обрываясь. Слова прозвучали жалко и бессильно, и на мгновение вспыхнувшая упрямая гордость заставила покраснеть от стыда. Но ведь забота о народе превыше гордыни! Ради блага, ради верной дороги стоит умолять, в особенности, когда не знаешь, какой эта дорога должна быть…
Вода засветилась. Я склонился нетерпеливо, вглядываясь, и увидел лицо. «Рулькан!» На глаза навернулись слезы — и они на мгновение милостиво скрыли, размыли, сделали все нечетким. А когда рассмотрел, сердце зашлось от боли. Во взгляде Рулькан виделись лишь ненависть и презрение. Я отпрянул, будто от удара. А в воде всплывали все новые и новые лица, десятки лиц — и во всех читалось то же самое.
Мне стало дурно. Пошатнувшись, закричал:
— Пожалуйста, помогите! Явите мне мудрость, чтобы я снова смог добиться вашей милости!
Лицо Рулькан чуть смягчилось, и в ее голосе прозвучало сочувствие:
— Теперь ты ничего не сможешь сделать, хоть бы и старался сотню лет. Тебе не заслужить нашего прощения. Ты не спаситель нашего народа — но предатель его.
— Нет! Умоляю, скажите мне, что делать, и я сделаю! Ведь еще не поздно, я знаю, не поздно…
— Ты слишком слаб, — произнес рокочущий мужской голос. — Если б был сильным, не поддался бы искушению, не стал бы игрушкой в руках того, кому безразличен наш народ.
— Но я не понимаю… Рулькан, ты же приходила ко мне, я слышал! Ты, Грек'Шар, ведь ты советовал мне! Вы привели Кил'Джедена ко мне! Ведь он — Великий друг всех орков…
Рулькан ничего не ответила. Да и сам, говоря, вдруг понял, как глубоко и страшно был обманут. Предки не приходили ко мне. Видения были всего лишь мороком, насланным Кил'Джеденом. Предки правы в недоверии — любой шаман, позволивший так себя провести, недостоин исправить причиненное зло.
***
Мда уж. Прочувствовать такое повторно было ужасно. Трудно было отделить своё восприятие от Нер'Зула, и я в полной мере испытал всё с ним произошедшее. Этот переломный момент стал началом конца — отвернувшиеся духи, отказавшие в помощи, ударили сильнее лжи главного демона. Если я — самый сильный и искусный шаман — не в праве и не в силах спасти свой народ, то кто может?! Где выход?!
Гронн! Как же неприятно! Процесс слияния с памятью вышел из-под контроля, события всё ускорялись, сливаясь в смазанное пятно, и лишь отдельные потрясения на мгновение выводили меня из ступора. Вот ученик рассказал о моей отлучке Кил'Джедену. Колыхнулась робкая надежда, что Великий меня убьёт, но тот поступил куда более жестоко — оставил наблюдать, как жизнь утекает из мира. Стихии прекратили отзываться на призывы, и орки начали нести серьёзные потери. Шаманы, под предводительством ученика, призывают демонов, становясь чернокнижниками. Лето без дождя, и зима без снега — климат необратимо меняется, убивая жаждой и голодом всё живое... Письмо, написанное украдкой вождю Северных Волков, чтобы он не пил кровь демона, а после сознание моё померкло.
***
Может, это и неплохо, что я отключился. Даже в таком сомнабулическом состоянии отголоски пыток, которым меня подвергал Великий Эредар, оставили неизгладимый след. Зато теперь я обрёл настоящую целостность — Ледяная Скорбь больше не может вырвать меня из доспехов и заключить в лезвие. Теперь мы едины!
Магическое возмущение оторвало меня от созерцания своего сокровища, и я обратил свой «взор» «наружу». Неопределённая хмарь оказалась разорвана круглой аномалией, слишком чёткой для этого места. В центре её виднелись безбрежные льды, кое-где скрытые облаками. Жди меня, Азерот!
Вывалившись из портала, я камнем падал вниз. Столь странный способ доставки своего орудия демоны избрали по нескольким причинам. Во-первых, за время моего путешествия в междумирье выветривались остатки демонической магии, пошедшие на создание короля-лича. Во-вторых — портал в воздухе сложнее отследить: — чтобы обнаружить пробой, нужно оказаться достаточно близко от него, и на земле следы подобного магического воздействия будут держаться дольше. Ну и в-третьих — здесь часто случались магические бури, что скроют подобное вторжение. А какой здесь сильный магический фон! Куда там Дренору — я чувствовал, как сила мира вливается в меня. Довелось мне ощущать и более мощные магические потоки, но тогда я стоял в фокусе ритуала, в центре пересечения всех магических линий Дренора. Но никогда раньше я не воспринимал их так... полно.
Пробив тучу, устремляюсь к земле. Вернее — льду. Через бывшего члена Совета Теней активирую Глаз Килрога — заклинание чернокнижников, позволяющее проводить разведку. Надо будет потом усовершенствовать его — как появится время. А поверхность-то уже близко! Не став испытывать себя на прочность, выплёскиваю ману, подкрепляя воздействие слитным усилием всех приспешников. Синий кокон окутывает нас, и мы с грохотом врезаемся в лёд, пробивая его до самой воды. Трещины прыснули во все стороны, отколотые глыбы рассекают воздух, а гигантский водяной всплеск доламывает остальное, формируя вокруг круглый кратер.
Пока не прибыли тюремщики, стоит подготовить своё обиталище. Тяну воду вверх, формируя огромную колонну с винтовой лестницей, размотавшиеся цепи отпустили мою свиту и начали со свистом втыкаться в нетронутый лёд, связывая с ним подножие моего трона. Ещё одно усилие, и Фростморн откалывается от глыбы льда, где заключено моё тело. Полынья готова затянуться, но вливая всё больше сил, формирую купол, закрывающий место посадки, чтобы нас нельзя было обнаружить с воздуха.
Послушная моей воле вода могла сформировать и что-нибудь другое, но теперь я как никто другой понимал выбранное в игре архитектурное решение и полностью его поддерживал. Раз уж мне всё равно долгое время «любоваться» на рожи тюремщиков, лучше делать это сверху вниз. А вот и они, легки на помине. Зелёные вспышки оставили после себя прибывших демонов. В глаза сразу бросались большие, сложенные за спиной кожистые крылья, длинные, изогнутые назад рога и разноцветные доспехи. Один был выше остальных, в отливающих бронзой доспехах, а тройка поменьше почти косплеила светофор — зелёный, красный и синий. Натрезимы — непревзойдённые интриганы, тонкие манипуляторы, весьма сведущие в магическом искусстве существа. Прирождённые разведчики и диверсанты — элита мира демонов. Топать копытами ко мне наверх они не стали, как и телепортироваться — слишком маленькое место я оставил возле трона, и теперь они стояли рядом с моей свитой — у подножия ледяной колонны.
— Начало положено, — властно и надменно произнёс обладатель красных доспехов. — Посмотрим, на что способны эти создания.
— Вариматас, ты сомневаешься в мудрости повелителя? — спросил обладатель зелёных доспехов. — Драконы не заметили его появления.
— Мастерство Кил'Джедена неоспоримо, Детерок. Но все успехи этих созданий — результат нашего планирования. Они ещё не доказали своей эффективности.
Я почувствовал, как он коснулся разума Туднагора, презрительно кривя губы. Воздействие было довольно сильным, демон не стесняясь копался в его мыслях.
— Потому мы и здесь, — прервал спорщиков главный натрезим. — Подберите толковых заместителей, срыв плана недопустим. Результат я спрошу с вас.
Исчезнув в зелёной вспышке, он оставил тройку натрезимов одних. Следом за ним исчез и синий, не проронив ни слова.
— Начальник как всегда лаконичен, — прервал молчание Детерок. — Кого ты «осчастливишь» возможностью созерцать мороженную мертвечину?
— Есть у меня молодой да ранний, — отозвался Вариматас. — Всё рвётся продвинуться по карьерной лестнице. Назначу его главным.
— Это Калирак-то будет командовать нежитью? Гатарок справится лучше.
Несмотря на высказанное «фэ», стали спорить, чей подчинённый будет возглавлять мою стражу. Пусть им не нравилось соседство с нежитью, но тут они не на шутку разошлись, оспаривая кандидатуры друг друга. Не повышая голоса, не размахивая когтистыми лапами, давали нелестные оценки, вспоминая реальные и мнимые промахи, а я слушал и запоминал. Вскоре Вариматас победил, хотя, похоже, и не рад был такой победе, и уже давал ценные указания появившемуся пополнению. Двойка демонов в серо-стальных доспехах внимала его словам, бросая взгляды на убранство ледяного зала.
***
Начальство убыло, и оставшиеся стали переговариваться. Калирак начальственным тоном поучал Гатарока, ставя ему банальные задачи. Похоже, дорвавшийся до власти натрезим вовсю наслаждался своим триумфом. Гатарок стал командовать, и одиннадцать личей пошагали к ледяной стене. Не препятствую им — слишком рано показывать своё неподчинение, да и разведка не повредит.
В очередной раз поражаюсь продуманности и наглости разработанного демонами плана — сунуть меня буквально под нос драконам. Что это — спесь вечноживущих существ, привыкших к воплощениям планов, или продуманная многоходовка? Храм Драконьего Покоя рядом, и мне предстоит творить свои дела незаметно для Аспектов. Оставив пустые размышления, решил обновить в памяти доступный мне магический арсенал чернокнижников, и выбрать, что же пригодится для воплощения моих планов.
Правда, было несколько проблем с его освоением. Во-первых, заседая на Совете Теней в качестве бесправного наблюдателя, я переживал не самые лучшие моменты жизни. Было горько видеть, как демоническая магия и неограниченная власть коверкают характеры орков, выпячивая отрицательные черты. Во-вторых, окончательное слияние вышло из-под контроля, и мне придётся заново переосознать многие вещи. И в-третьих — без использования демонической магии многие приёмы просто не работают. Ну и в-четвёртых — пусть я и видел, как обучают, но сам подобное не практиковал.
Множество картинок от свиты показывали бесплодную ледяную пустыню, пронизывающий ветер нёс колючий снег, создавая в некоторых местах многометровые заносы, а в других лёд был отполирован почище иного зеркала. То один, то другой натрезим подключались к личам по ментальной связи, но вскоре они бросили это занятие, и я смог без препятствий объединить их в единую сеть. Не все мои приспешники изначально владели заклинанием Глаза Килрога, и, задействовав глубинную связь, я обучал их этому. Параллельно я следил за тем, как они им пользуются, находя общие участки и следя за магическим наполнением, решая, как бы его видоизменить. Успехи на данном поприще перемежались с неудачами — все мои приспешники освоили его, но попытки улучшить пока проваливались.
На пробу подвешиваю одно заклинание недалеко от себя, оглядывая тюремщиков. Я их и так чувствовал, но за две жизни привык к зрению, а полагаться на другие чувства было дискомфортно. Хмм, а если я поступаю неправильно? Зачем мне пародия на боевую магию разрушителей миров, если в конце концов некромантия, к которой у меня все предпосылки, докажет свою лучшую эффективность? Похоже, это «заноза» от неприятия мной всего, что связанно с демонами. Вспышка злости была подавлена ледяным спокойствием — месть должна вылежаться. Но что-то в этой мысли всё равно верное, пусть мне её и диктует попытка забыть неприятные моменты жизни. Хотя такое не забывается.
Да, я привык полагаться на зрение, и даже управление подконтрольной нежитью было приятней моей неподвижности. Кажется, я опять совершаю ошибку — пройдя слияние, вновь отгораживаюсь от познания себя. У меня, гронн побери, есть магия, так почему я стараюсь от неё отгородиться?! Развеяв плетение, концентрируюсь на ощущениях текущей сквозь меня маны. Внезапное узнавание пронеслось в сознании подобно молнии — нечто подобное я ощущал на каждом празднике в Горе Духов. А ещё последний ритуал, расколовший Дренор на части, оставил во мне неизгладимый след и память о магии. Магии мира — древней, чистой и мощной. Заменители глаз и ушей из плетения арканы — вещь полезная, но их можно обнаружить, развеять, заблокировать. Совсем иное — настроиться на магию мира, пронизывающую всё сущее, от самой большой горы до мельчайшей песчинки.
***
Некоторое время спустя.
Прочувствовав текущую сквозь меня ману, стал увеличивать радиус своего восприятия, охватывая всё своё убежище. Два сгустка на месте натрезимов приносили ощущение Скверны и ещё одной силы, сродственной с туманным маревом, по которому я путешествовал до Азерота. Так вот как чувствуется Искривлённая Пустота...
Тюремщики почти не фонили своей магией, подтверждая звание искусных разведчиков, но я всё равно сумел ощутить их. Ледяные стены не стали преградой, отголоски всплесков силы мира стали доносить до меня бушующую снаружи магическую бурю. Хмм, какое необычное чувство! Может, каноничный Нер'Зул тоже пользовался этим? Сейчас не скажешь наверняка, но по идее наша общая память диктует сходные решения. Поддавшись наитию, посылаю ментальный импульс, следя за оставляемым им следом в наблюдаемой картине. Изменяю посыл, стараясь сделать его как можно незаметней, после чего подключаюсь к своему миньону.
Насколько я знаю, ментальная магия довольно редка на просторах Азерота, лучше всего ей владеют драконы, да и то не все. Были ещё и Древние Боги, но они пока надёжно заперты титанами в своих тюрьмах. Помнится, Иллидан, с помощью Ока Саргераса, поспособствует освобождению одного из них. Или двух? Огр его знает, но дожидаться, чтобы он первым добрался до этого артефакта, не стану. Досада от неспособности сразу отправить поисковую партию промелькнула лёгкой тенью, омрачив триумф обретения новых способностей.
Поневоле стал задумываться о будущей стратегии. Историю Варкрафта я помнил лишь по игре да немногим книгам по Вселенной. Помнил и несколько здравых идей, встречающихся в фанфиках, большинство из которых замерзало недописанными. Даже термин появился — проклятие Нер'Зула. Ориентироваться по ним, конечно, можно, но полностью полагаться на такие послезнания — чревато поражением. Любые мои действия могут повернуть историю в новое русло, а от случайностей никто не застрахован. Но судя по всему, у меня есть несколько лет «на раскачку», и не стоит торопить события. Сперва набрать побольше власти, чтобы иметь силу диктовать свои условия миру.
Радиус моего восприятия охватил уже всю поисковую партию, и я сосредоточился на ментальных связях, оценивая, какие возмущения в магические потоки они несут. Судя по ощущениям, их очень трудно засечь, ментальные всплески быстро изглаживались, не оставляя отпечатков. Более стабильные связи в виде нитей были заметней, но ненамного.
Ничего живого вокруг не было — лёд да снег, и я, прекратив расширять зону охвата, устремил своё внимание вниз. А вот и первые обитатели! Рыбы, большие рыбы, ещё что-то более примитивное — незатейливые мысли морских обитателей было просто уловить, и практически невозможно понять. Ужав ещё зону охвата, сосредотачиваюсь на тех, что ближе ко мне — с ростом расстояния удерживать фокус внимания во все стороны было трудно.
***
Две недели спустя.
Поначалу удавалось только пугать — даже эти бессловесные создания боятся неизвестного. Великий повелитель нежити и чумы, гроза Азерота и демонов дрессирует рыб! Но это единственные живые существа, доступные мне сейчас, и не стоит кривить нос. Они не были магическими созданиями, но сила мира пронизывает всё сущее, а потому мне удавалось ловить отголоски их просто устроенного разума. По большому счёту, и мыслей-то как таковых у них не было (или для меня они были слишком примитивными), но в этом были и свои плюсы.
Изучив, как то или иное воздействие влияет на одну особь, мог гарантированно управлять и другими. Очередная жертва не выдержала экспериментов, и её слопал хищник, заметив, что она отбилась от стаи. Постепенно рыбий косяк стал отплывать от неспокойного места, но я сосредоточился на более крупных экземплярах и стал отгонять их от своего «садка». Приближающаяся рыбина получала ментальный удар и спешила покинуть неспокойное место, а отдельные рыбки, погибающие от моего воздействия, камнем шли на дно, что не так сильно беспокоило всю стаю. Не замахнуться ли мне на лавры Посейдона, владыки морей? Из игры я не припомню, чтобы была морская нежить, но я готов заполнить этот пробел.
Дозируя воздействие, старался сделать его как можно тоньше, проверяя по откликам, как оно отражается на состоянии подопытных, и теперь мог заставлять плыть стайку в нужную мне сторону, не вгоняя их при этом в ужас. Оказалось, что при этом не нужно было подчинять всех рыб: — большинство плыли за самыми целеустремлёнными, копируя их поведение.
Натрезимы всё так же стоят у подножия ледяного трона, не обращая на меня внимания. Казалось, они вообще забыли о моём существовании, но думаю, моя фортификация нанесла знатный щелчок по их самолюбию. Если и были у демонов какие-то планы, делиться со мной ими они не спешили. Время от времени тюремщики связывались с разведчиками, но те, предупреждённые мной, отыгрывали знатных дуболомов. После изменения они и так не страдали излишней инициативой, а уж под моим приглядом и вовсе стали показывать уровень бессловесных исполнителей. Мы вовсю учились, как править миром незаметно для санита натрезимов...
Личи расходились во все стороны, преодолевая пешком ледяную пустыню, картографируя местность. Неутомимая поступь немёртвых была неспешной, но неотвратимой. Лишь иногда приходилось пережидать сильные бури, чтобы моего миньона не унесло ураганным ветром. Приспешники давно вышли из радиуса чувствительности с помощью магии мира, и я обнаружил интересный эффект — при концентрации на нужного слугу я мог пользоваться им как ретранслятором. Правда, действенность метода зависела уже от качества нежити — его способности воспринимать потоки маны. Но уж лучше так, чем никак. Воистину — сила короля определяется силой его свиты.
Ментальная и глубинная связь работали без задержек, и я спешно обучал своих слуг, скинув эту обязанность на них самих. Тройка личей раньше состояла в Совете Теней, и пусть они были не самыми умелыми, зато знали куда больше остальных. Ветер сильно замедлял моих слуг, и нам пришлось озаботиться защитой от него. Силовые купола или магические щиты отсутствовали в нашем арсенале, но выход был найден. Для этого стали использовать управление напитанным маной воздухом, удерживали его частицы неподвижной плёнкой. Ветер бессильно выл, огибая преграду. Подобное я использовал при приземлении на Азерот, чтобы избежать удара, а после для формирования из воды ледяного чертога. Расход магических сил был большой, но обилие маны на Азероте позволяло её держать, сколько надо — личи не знали ментальной усталости.
Не став пускать дела на самотёк — уж больно фонили магией мои приспешники, дорабатывал защиту. С моей помощью личи придавали мане структуру, находили наиболее стабильные участки, создавая плетение практически с нуля. Здесь пригодилась моя чувствительность, позволявшая обнаруживать утечки маны и видеть всю структуру целиком. Прорыв случился, когда вгляделся в нестабильные участки, причём помогло мне обычное зрение лича. Секрет оказался прост — крупинки снега, пропитанные маной, становились «якорями» для окружающей магической структуры, и теперь во время вынужденной остановки приспешники не просто пережидают бурю, а подбирают нужный размер снежинок и их оптимальное расположение.
***
Некоторое время спустя.
Рыбий косяк, повинуясь моей воле, кружился вокруг облака слабо светящегося планктона. Ешьте, мои хорошие! Десяток особей под моим контролем передавал по ментальной связи чувство сытости и безопасности, транслируя картину подводного мира. Стайными рыбами было легче управлять, да и подопытного материала больше. Несмотря на каждодневную убыль, они не тревожились: — морские хищники были отважены от этого места, и смертей стало даже меньше, чем обычно. К тому же я подогнал ещё два рыбьих косяка, слив их воедино. Пришлых вожаков даже не пришлось убивать — подстроились под моих командиров.
Пока зачатки моей морской армии насыщались, я обдумывал, почему история Варкрафта не знала водной нежити. К этому было много предпосылок. Во-первых, я не думаю, что Нер'Зул проявлял инициативу. С высоты послезнания становится отчётливо видимым саботаж приказов Пылающего Легиона. И как проводил их, шельмец, не прикопаешься! Раз от раза Плеть получала чувствительные удары, почти проигрывала, но при этом он оставался на хорошем счету у демонов — до самого конца натрезимы думали, что контролируют Плеть. Один Стратхольм чего стоит — потерять несколько десятков тысяч рекрутов в самом сердце Лордерона, готовых превратиться во всесокрушающий кулак. Скормил нежити павших эльфов, которые могли не просто компенсировать потерянные на штурме Кель'Таласа армии, а увеличить её мощь на порядок! Самому пока с инициативами тоже лучше не лезть — у меня тут целых два натрезима околачиваются, которые лучше знают, как отдавать приказы. Активирую два Глаза Килрога, отправляя их с высоты полюбоваться на рожи тюремщиков, но те делают вид, что вообще меня не замечают.
Вторым резоном отсутствия водоплавающей нежити было то, что основные столкновения изначально планировались на суше — к чему распылять ресурсы, если она не понадобится? И третий резон — была куда более эффективная военная сила: — гаргульи, сфинксы и венец некромагического искусства — ледяные драконы. Ударное крыло из этих пышущих холодом некротварей было синонимом победы. Четвёртым, если не основным резоном была тактика Плети. Зерг раш в его самом чистом проявлении. Бросай в атаку много дешёвых «солдат» — штурм удался — поднимай павших. Не удался — поднимай ещё больше и снова бросай в атаку. Низкие боевые качества компенсировались чудовищным количеством и дешевизной, позволяющей буквально заваливать трупами.
Тактика выжженной земли — повторить подобный поход Плеть в принципе не способна, исчерпав в первой войне все ресурсы. Но от этого она не становилась менее эффективной: — королевства разрушены, крепости сметены, защитники уничтожены. Драконы не оказали помощи — слишком заняты своими проблемами, да и поведение Аспектов вызывает много вопросов. Одно падение империи ночных эльфов чего стоит — знатно подсуетились летающие ящеры, захапав новосозданный Источник Вечности, якобы защищая его от посягательства демонов. А остальные конфликты, где гибли маги и прочие магические расы? Создаётся впечатление, что драконы сознательно закрывали глаза, молчаливо одобряя их истребление. Впрочем, я могу быть предвзятым, не зная всех мотивов хранителей Азерота.
***
Раздумья о будущих проблемах и перспективах, перемежаемые управлением рыбьей стаей, были прерваны сообщением разведчика — он увидел берег. Бесконечное ледяное поле сменялось горной грядой, упирающей вершины в небо. Жадно гляжу на новую деталь пейзажа, и отдаю приказ Заскагруму сообщить натрезимам об увиденном. Те восприняли это как должное, принявшись копаться в его мыслях, после чего велели подойти ближе к берегу и хорошенько всё там исследовать. Я тоже уже успел изучить все оттенки льда и снега, играющего красками при свете дня и таинственно мерцающего при свете луны и звёзд, а потому не откажусь насладиться зрелищем чего-то нового. Только прикладная ихтиология (изучение рыб) да магическое конструирование позволяли разнообразить досуг.
Скалы были голыми — ни травинки, ни былинки, ни самого распоследнего мха. Только снег и лёд — похоже, это место не знает лета. Натрезимы, насмотревшись на серые камни, приказали личу оставаться на месте до новых распоряжений, и опять потеряли к происходящему интерес. Неспешная разведка начинала подбешивать, но, видимо, демоны привыкли действовать наверняка, и в свете долгой жизни подождать год-другой для них несложно.
С разведкой было покончено, а потому у меня освободился целый маг для нужной мне работы. Магический щит доработают остальные во время вынужденных остановок, а потому займёмся некромантией. Повторить ритуалы демонов мы пока не можем из-за отсутствия навыков и подопытных, но уже сейчас можно начинать практику. На берегу ловить некого, но в моём распоряжении ресурсы целого моря: — рыбы подо льдом много. Но прежде чем начинать научные изыскания, нужно как следует подготовиться. Вряд ли тюремщики обделят это своим вниманием, а потому надо подумать, как сделать так, чтобы в любой момент они не увидели работу, на которую не отдавали приказов.
Хороший план — половина дела, помозговав, принялись за его реализацию. Перво-наперво, нужно пробить полынью, а лича усадить спиной к ней. Глаз Килрога можно быстро развеять, а магическим манипуляциям такое положение вредит несильно. Зато когда начальство соизволит обратить свой взор, увидит его глазами только скалы. Пропитав изрядный кусок льда маной, изменяем структуру по периметру. С тихим треском льдинки уплотняются, рассыпаясь мелким крошевом. Теперь подцепить пробку, и выпростать рядом с полыньёй. Тёмная вода тихо плеснула, успокаиваясь. Многометровый цилиндр «распиливается» на несколько частей, из которых магией формируются «тазики». Подхваченная магическим телекинезом вода устремляется в ёмкости, теперь «рыбий манок» — ментальное воздействие, заставляющее жертв плыть к призывателю. Радиус воздействия Заскагрума невелик, но любопытные рыбёшки сами лезут на свет полыньи. «Загарпунив» и обездвижив, помещаем их в ледяные посудины.
Квёлая рыба едва шевелит плавниками и жабрами, но жива. Освободившийся от разведки миньон не был членом Совета Теней, но к нему можно подключить специалиста — пусть прошагает сегодня меньше, зато поделится нужными знаниями. Заодно и я поучусь. Джат'Тан замер, не тратя внимание на передвижение, и стал вспоминать наработки чернокнижников.
Основы некромантии были почерпнуты бывшими шаманами в ходе войны с дренеями у араккоа — аборигенов Дренора. Представляли они собой довольно развитую в магическом плане цивилизацию, но к тому моменту влачили жалкое существование на задворках мира. Оркам не понравилась их тёмная магия и кровавые жертвоприношения. Выглядели араккоа довольно колоритно — птицелюды с когтистыми лапами вместо крыльев. Яркие перья, мощный клюв и большое количество магов. От окончательного истребления их защищало то, что они хорошо прятались, предпочитая густые леса и скалистые горы. Видимо, с хороших мест их согнали мои соплеменники, не желавшие терпеть такое соседство. А ещё пернатые не брезговали некромантией, в которой довольно хорошо преуспели.
Предпочтительней было сгореть заживо, чем попасться в плен этим существам: — после продолжительных пыток мёртвый орк подымался в виде нежити и отправлялся убивать своих сородичей, сохраняя прижизненные умения и обретая недюжинную силу. Чернокнижникам достались лишь крохи от их магического искусства, и до экспериментов Гул'Дана максимум, что они могли — поднять обычного тупого зомби или скелета. Из плюсов такого действа было лишь то, что их не жалко было оставить в виде заслона, отступая от врага. Но плюсы перевешивали жирные минусы: — либо ты непосредственно управляешь нежитью, либо просто даёшь приказ уничтожать всё живое. Да и поднять много за раз ты вряд ли успеешь — не у всех на это хватало магической мощи и умения.
От свежести трупа зависело качество немёртвого, чем свежей, тем лучше. Наилучшие результаты получались, когда проводились обряды над ещё живыми. Чаще всего тело накачивалось некроэнергией, и мясо отделялось от костей. Такой ходячий скелет был чуть резвее «целого» мертвяка, хотя и становился более уязвимым для дробящих ударов.
Прямо на льду расчерчиваем первый ритуальный рисунок, облегчающий обряд, и помещаем в центр ледяную ёмкость с рыбой. Напитав ритуал силой, Заскагрум активирует его, и жертва дёргается всем телом, выплёскивая часть воды, и замирает. Большая часть её жизненных сил идёт на поддержание ритуала, преобразуясь в некроэнергию. Плоть опадает на дно, а над ней начинает шевелиться рыбий костяк, не способный в силу своего устройства нормально плавать.
Я, являясь главным специалистом в нужных ментальных командах, обучаю лича, как правильно управлять рыбой. Пусть и не плавает, зато движения не отличаются от живой. Убрав первую ледяную посудину, приспешник, подновив ритуал, устанавливает следующую. В этот раз обойдёмся без кардинальной чистки от плоти, проверим, как нежить плавает. Помучиться ей пришлось подольше, зато даже чешуя не слезла. Если бы не помутневшие глаза, могла сойти за обычную. Шевеля плавниками и жабрами, рыба-зомби тыкалась в стенки, не имея возможности показать, как хорошо может держаться в воде. Телекинезом отправляем её в прорубь, пробивая тончайшую корочку успевшего образоваться льда.
Движения немного дёрганые, но отлично держит выбранное направление, то всплывая к самому льду, то ныряя на глубину. Лихо вильнув хвостом, поменяла направление, нарезая круги вокруг полыньи. Рваные движения, видимо, послужили сигналом хищникам, что она отличная добыча, и крупная «щука» метнулась, перехватывая её острыми зубами поперёк тела. Пара мгновений, и она уже в желудке. Хмм, тоже интересный опыт. Проследим, на какой стадии переваривания она больше не сможет исполнять команды и потеряет ментальную связь.
Подопытные скоро закончились, скелетик отправился за своими товарками в море, а Заскагрум выловил следующих. Пришла пора улучшить ритуал — слишком много магических утечек, рисунок стоит доработать. Жалко, у меня «свободен» только один приспешник — ни одной снежной бури, как назло, не было. Ну что же, будем решать проблемы по мере их поступления. Несколько новых знаков, и подправленные линии уменьшили пустую трату магических сил, ускоряя заодно «созревание» нежити, и лич как заведённый принялся проводить их один за другим. Через десяток поднятий немёртвых, ритуал снова дорабатывался и корректировался, приобретая новые детали и разрастаясь в диаметре — чем больше по размерам была магическая фигура, тем меньше на неё влияли посторонние факторы. Вскоре от плоского начертания я перешёл к выстраиванию в ключевых точках ледяных кристаллов, помогающих лучше фокусировать магическое воздействие.
Так, что-то мы разошлись — надо бы подчистить полевую лабораторию. Кто знает, не отправят ли разведчика обратно к моим чертогам, не хотелось бы заинтересовать натрезимов своими исследованиями. Лёд разглаживается от следов, вся ледяная оснастка летит в полынью, и поднятая вода застывает, скрывая последние следы. Лёд довольно толстый, а потому можно сделать нужные полости в его толще. Если что — можно будет покинуть место, не заморачиваясь с уборкой.
Несколько месяцев спустя.
Шесть разведчиков добрались до берегов, созерцая похожую картину — занесённые снегом голые скалы. Натрезимы пока не чешутся, может ждут, пока их враги от старости вымрут? Подлёдные лаборатории вовсю работают, но всё равно не справляются с проверкой всех возникающих вариантов улучшения некромагического ритуала. Плюнув на широту охвата нового направления магического искусства, разбил задачу на три части.
Первое направление касалось изменения самого ритуала, кристаллические фокусировщики магических энергий всё разрастались, и я понял, что их становится недостаточно. Поразмыслив, велел делать многослойные ритуалы, когда вспомогательные рисунки перехватывают утечки с основного, не давая им попусту рассеяться. Кроме того, уменьшалось влияние сторонних магических флуктуаций на поднятие нежити. Число слоёв уже дошло до четырёх, и толщина тоже стала внушительной. Подумалось, что этим самым разрабатываем алтарь мёртвых — специальный камень, позволяющий поднимать нежить даже не слишком искусным некромантам.
Второе было связано с повторным подъёмом нежити. Эксперименты шли как на искусственно уничтожаемой, так и на той, что теряла функционал от рассеивания наложенных чар. Самоподдерживающуюся пока сделать не удалось, самая выдающаяся особь просуществовала неделю, и до сих пор фонила остатками некроэнергии. Нежить «второго поколения» была куда хуже, как в плане управляемости, так и по своим возможностям. Впрочем, одно проистекало из другого — самостоятельно действовать немёртвые почти не умели — возможности и без того примитивного мозга сильно урезались поднятием.
Меньше всего жили съеденные рыбы — пусть часть хищников дохла от такой кормёжки, но до момента гибели желудочный сок необратимо повреждал материал, ускоряя рассеивание чар на несколько порядков. Пропитав рыбу-зомби морской солью, добился того, что плотоядные обитатели воды перестали её глотать. Но многочисленные укусы всё равно повреждали образцы, сокращая их нежизнь.
Третье направление исследовало возможности некропластики — изменения мёртвой плоти. Чары очищения костяка навели на мысль, как использовать возможности некромантии для восстановления повреждений нежити. В дальнейшем планировалось изменять остатки, придавая им новые свойства, а пока «склеивал» простейшие некрохимеры. Вследствие недостатка опыта получались они так себе, но любая дорога начинается с первых шагов.
Все направления были важны, но, к сожалению, я не мог свести воедино всех миньонов, чтобы проводить их совместно. Периодически старые ритуальные рисунки заменялись новыми, разработанными первой группой исследователей, но всё равно этого было мало. Плюс к этому я упёрся в качество используемых материалов, но с этим ничего нельзя было поделать.
***
Когда количество «ждунов» увеличилось на ещё одного приспешника, решил проявить инициативу. Бауралот связался с тюремщиками, презентовав нашу общую разработку по созданию магической защиты.
— Эти гнилые куски мяса всё-таки на что-то годны, — произнёс Калирак. — Разъясни ему ошибки, только не переусердствуй. Его промороженные мозги слишком примитивны.
— Нам нельзя вмешиваться в становление армии немёртвых, — отозвался Гатарок.
— А кто давал тебе команду вмешиваться? Покажи, как делать не надо, чтобы никто из знающих при встрече не смог заметить сходства с демонической магией. Теперь ты понимаешь, почему меня назначили главным?
И Калирак разразился пространной речью в стиле «я начальник — ты дурак». Не отказывая себе в удовольствии, в общих словах расписывал построение магической защиты, произнося при этом пустые речи с таким апломбом, будто изрекал вселенские истины. Пропесочив подчинённого, подключился к Бауралоту, следя за исполнением своего приказа. Я тоже не упустил этой возможности, мотая на ус крохи явленной мудрости.
Основной концепт построения магического щита остался неизменным, но он теперь не опирался на внешние «якоря». Микрокристаллики, создаваемые сейчас личами, были по свойствам гораздо лучше, чем разнородное ледяное крошево вперемешку со снегом. Созданные из маны, они на порядок лучше поддерживали целостность магической преграды. Форма сферы, как ни странно, была на втором месте по эффективности. «Якоря» и особенности плетения, отпущенного на самотёк, давали вид гигантских полых кристаллов. Каждый раз ледяной щит получался новой формы, но от этого не становился менее прочным.
Правда, была у него и одна особенность — создатель должен был оставаться неподвижным: — нижний край ледяного щита вплетался в поверхность. С одной стороны, это уменьшало мобильность, с другой — развязывало руки, не требуя внимания на поддержку. Можно было создавать один слой за другим, обновляя защиту. Теперь мои приспешники тренировались в их создании, не отлынивали и прочие разведчики, не успевшие добраться до своих целей. Наскипидаренные Гатароком, они периодически останавливались, окутывались защитой, после чего, развеяв, шли дальше.
Хмм, раз уж нам было продемонстрировано создание льда, почему бы не «изобрести» ледяной снаряд? Всё нужное для этого уже готово, осталось объединить и использовать. Бауралоту, как главному новатору, и карты в руки. Жизнь показала, что тюремщики не против проявления инициативы, и я подключаюсь к его разуму, помогая воплотить очередную задумку. Поиграв с размерами и формой, остановился на вытянутом ромбе. Формировался он немного быстрей остальных (правда, это зависело ещё и от размера), после чего телекинетическим импульсом отправлялся в направлении цели. Отработав вчерне ледяную атаку, лич известил об этом «начальство».
— Бери пример с этого создания, — напыщенно произнёс главный натрезим. — Может, его сделать моим заместителем, вместо тебя?
— Ты сравниваешь демонов с каким-то магическим мусором? — отозвался второй.
— А что поделать? Он для наших планов сделал больше, чем другие нерадивые подчинённые. Тебя поставили мне помогать, а где помощь? Мне нужно повторить приказ, чтобы ты донёс до его гнилой черепушки, как избежать дальнейших ошибок?
***
Некоторое время спустя.
Дела шли отлично, «ледяные ходоки» всё так же неспешно брели к границам моего попадания, а в подлёдных некролабораториях случился прорыв. Нет, это была не сбежавшая нежить, накопившая критическую массу, не открывшиеся гейзеры и не поток из переполненных хранилищ с отработанным материалом. Синтез нескольких направлений дал неожиданный результат. Я изобрёл Чуму.
Работа с некропластикой, исследование потоков некроэнергии и переосмысленные слова демонов натолкнули на один эксперимент, результат которого я сейчас наблюдал. Измельчённая взвесь костяной пыли, прошедшая обработку на алтаре смерти, обрела свойства запускать процесс некрофикации живого существа. Делал я её из расчёта создания летучего яда: — мой магический арсенал до сих пор скуден, и средство массового поражения было очень кстати.
Для лучшего управления мельчайшие крупицы формировались по единому образцу, и получались этакие многомерные «снежинки». Я перепробовал множество форм, и остановился на ней по нескольким причинам. Во-первых, они хорошо хранили магический заряд, во-вторых, лучше держались в воздухе, и в-третьих — я обнаружил свойство, которого не планировал. Помимо магического воздействия, они могли управляться моими ментальными усилиями. Это был триумф! Пусть у меня огромная магическая мощь, но ментальные возможности были куда больше!
Подсвеченное ядовито-зелёным цветом облачко окутало квёлую рыбу, внедряясь внутрь. Развеяв Глаз Килрога, чтобы не отвлекаться, сосредотачиваюсь на магических потоках, пронизывающих весь мир. Из множества экспериментов я знал, что чем тщательней рассчитан ритуал зомбификации под конкретную особь, тем лучше он протекает. Сейчас же я проводил обряд поднятия нежити, беря за основу строение самой рыбы. Утратившие заряд частички подпитывались неизбежными утечками жизненных и магических сил, перенаправляя их обратно. Слой за слоем живое существо преображалось, крупинки начали расти, намертво врастая в плоть и служа магическими накопителями. Получившаяся нежить ощущалась по ментальной связи куда лучше прочих, а мыслительные процессы в ней так и не прервались.
По сути моё создание мало чем отличалось от живого существа. Планктон в желудке опять переваривался, плавники шевелились, и лишь отсутствие воды не давало ей двигаться так, как она привыкла. Водная среда, увы, была препятствием для моего оружия — слишком быстро исчерпывался в нём заряд, но зато на воздухе от него нет защиты! Повинуясь команде, рыба открыла рот, и выпростала еду — мне нужен её желудок для другой цели. Новая порция Чумы устремилась внутрь, и подхваченная телекинезом рыба соскользнула в полынью.
Теперь отсутствие рядом приспешника мне не мешало — серебряной каплей она отплывала всё дальше, выйдя вскоре из зоны ментального воздействия моего миньона. Но связь со мной работала — пора приступать к следующему эксперименту. Плавные стремительные движения сменились дёргаными, привлекая хищника. Тот не заставил себя ждать, слопав её одним глотком, а я начал его зомбификацию. В этот раз она происходила медленней, но всё равно прошла так, как надо. В следующий раз надо увеличить дозу, для более быстрого результата.
Отдаю приказ завершить все исследования, направив силы на создание Чумы и зомбификацию рыб: — хищники дольше живут в море, а потому мне не придётся всё время отгонять от них агрессивную фауну. Ну а если нарвутся на что-то покрупнее, мне же лучше — новые, более сильные слуги не повредят.
Некоторое время спустя.
Лаборатории превратились в фабрики, а потому у меня появилось больше возможностей уделить внимание другим делам. Пришло время поподробней исследовать спрятанный за троном меч. Фростморн. Ледяная Скорбь. Часть меня — в буквальном смысле этого слова. Полутораручный клинок в готическом стиле. Эфес украшен маленькими черепами (на вид человеческими), гарда с рогатым черепом — при взгляде на него понимаешь, что он не принадлежал травоядному. Сразу видно, что к созданию приложили руку демоны. У основания лезвия несколько шипов-мечеломов, переходящих в обоюдоострое лезвие. Несколько рун покрывали лезвие, мерцая светло-синим светом.
Во время слияния я не хотел его касаться даже мысленно, опасаясь быть втянутым внутрь него, ведь одно из его свойств — служить ловушкой душ. Вместилище располагалось в лезвии. Не самая удачная конструкция, ведь так её легче повредить. Впрочем, это весьма могучий артефакт, и сломать его будет непросто. И весьма вероятно, что в ином случае нельзя было реализовать весь его потенциал. Попавшая внутрь душа не просто должна храниться в нём, а предоставит владельцу доступ к памяти и навыкам жертвы. Сейчас он для меня бесполезен, но в будущем послужит моему освобождению. Убить своих тюремщиков я им не смогу, ведь его ковали для поглощения душ смертных, хотя его сила достаточна, чтобы отправить натрезима обратно в Круговерть Пустоты на долгий срок.
Хотя я был не совсем прав, назвав клинок бесполезным. Можно ведь постараться исследовать его магическое наполнение, чтобы освоить работу с душами. С нашим сродством, думаю, такое возможно. Ведь как-то Плеть научилась работать с этой сложной субстанцией. Или им подсказали демоны? Всё может быть, но ещё орочьи чернокнижники научились проявлять осколки душ. Гул'Дан — мой самый способный ученик — делал это лучше всех.
Отогнав неприятное воспоминание о предателе, настраиваюсь на Фростморн. Клинок был великолепен. Как не слышишь своего сердца, пока не сосредоточишься, так и я доселе не чувствовал всю скрытую в нём мощь. Отделённая от меня частица, и вместе с тем имеющая со мной неразрывную связь. Внутренняя структура завораживала своей убийственной красотой, фокус внимания скользил вдоль магических линий, задерживаясь на пересечениях. Обращаюсь к силе мира, чтобы взглянуть на клинок ещё и с этой стороны. Что ж, пришло время познать себя полностью.
Побережье Нортренда.
Старый Ник вывел свой шлюп в море. Жизнь изрядно потрепала моряка, морской ветер и солнце выдубили кожу. Двадцать лет назад шторм выкинул его изрядно побитым на берег, и с тех пор он хромал, а волосы поседели, как будто пропитавшись насквозь морской солью.
Выйдя из полосы прибоя, человек поднял косой парус, наполняя его лёгким бризом. Ветер норовил загнать судно обратно, сдувая пену с верхушек волн, но опытный моряк, меняя галс, уверенно вёл его в открытое море. На душе у него было неспокойно, но он не мог понять, почему. Пройдя множество бурь, избежав зубов акул, хищных китов и гигантских тюленей, он привык доверять своему чутью.
Старые кости не ныли в предчувствии бури, солнце не застилало ни одного облачка, да и ветер не должен меняться. Сощурив по-старчески зоркие глаза, вгляделся в линию горизонта. Что же готовит ему море сегодня? За долгую жизнь оно не раз по-королевски щедро одаривало его, но и забрало немало. Перед взором моряка промелькнули лица товарищей, что нашли приют в непокорных волнах. Пришло время и ему найти покой на дне своенравной стихии? Пусть так. Море давно стало для него всем, и он твёрдо знал, что рано или поздно останется в нём навсегда. Даже если смерть застанет его на суше, тело предадут воде.
Заметив чаек, переложил парус, направляя судно в их сторону. Где-то рядом к поверхности поднялся рыбий косяк, и нужно успеть забрать свою долю, пока он не ушёл обратно на глубину. Пронзительные крики птиц перекрывали скрип побитого жизнью шлюпа, и Ник, спустив парус, открыл крышку ящика. Заскорузлые пальцы нащупали сеть, и она полетела за борт, разворачиваясь в воздухе невесомой вуалью. Руки не подвели, грузила, ударившись об воду, потянули снасть на дно, и Ник стал споро выбирать верёвку, чувствуя сопротивление добычи. Перевалив сеть через борт, вывалил бьющуюся рыбу и стал споро готовить снасть к следующему броску. Несколько быстрых движений, размах — и вот она вновь блестящей паутиной падает невдалеке от ныряющих чаек.
Сердце кольнуло ощущение неправильности — слишком долго косяк остаётся на одном месте, но старый моряк раз за разом пользовался добротой моря. Накрыв рогожей улов от вездесущих чаек, бросил снасти сушиться на нос судна, и поставил парус, отправляясь домой. Ветер окреп, подгоняя шлюп, а ощущение тревоги покинуло душу Ника. Закрепив такелаж, вытянул одну рыбину и ударом о борт прервал её трепыхания. Испытанный нож споро вскрыл брюхо, и, вывалив за борт кишки, Ник принялся очищать тушку от чешуи. Очистив, рассёк вдоль, привычными движениями убирая кости.
Нежное мясо таяло во рту — такую рыбу не брезговали есть и короли! Даже название — королевская сельдь — говорило само за себя. Водилась она только в холодных водах Нортренда, и было её немного. Сегодня ему повезло — смерть прошла мимо, а шлюп полон богатой добычей. Часть он засолит, часть пойдёт в ледник, а остальное закоптит.
***
Вразус, отхлебнув из кружки пива, вытер усы и с наслаждением крякнул. Протянув руку к деревянной чашке, ухватил печёный кренделёк, посыпанный солью. Отправив его в рот, прожевал и сделал ещё один глоток пива. Следующая заедка была сделана из нарезанного полосками рыбного филе, сдобренного острыми приправами. За исключением пары посетителей, таверна была пуста — большинство обитателей посёлка ушли в море, а корабли из Лордерона следует ждать через полмесяца. Вот тогда здесь будет не протолкнуться: — на ярмарку приедут люди со всего побережья. А когда караваны, скупив местные товары, поплывут обратно, Вразус отправится с ними. Он мог бы попытаться добраться до тёплых стран и на своём судне, но зачем рисковать жизнью? Тем более сейчас, когда ему так повезло!
— Селия, ещё кувшин, да неси побольше мяса! — крикнул он подавальщице, чувствуя, как уже выпитое поднимает его настроение всё выше.
Скрип входной двери известил о ещё одном посетителе, и радужное настроение Вразуса испортилось. Нарак! Серые, блеклые глаза, вытянутое лицо и невысокий рост скрывали за собой главу теневого мира. Именно он стоял за контрабандной торговлей и перекупкой редких товаров у местных. С ним была и пара дуболомов, за глаза называемых Молчуном и Свином. Сбитые костяшки, плотные кожаные куртки и штаны, что могли сойти за лёгкие доспехи, и бандитские рожи не оставляли сомнений, чем они промышляют. Посетители направились к его столику, действуя на нервы неторопливым приближением. Главарь сел напротив Вразуса, а его подельники остались стоять, молча ухмыляясь.
— Вам как обычно? — спросила Селия, расставляя на столе кувшин и тарелку с мясом.
Увидев кивок, поспешила удалиться. Вразус наполнил кружку, не собираясь угощать непрошеного гостя. Стараясь не показывать страха, сделал глоток ставшего не таким вкусным под неподвижным взглядом трёх пар глаз пива. Да чтоб их акулы съели!
— Скоро прибудут корабли, каждый день на счету, а ты пивом надираешься, — произнёс Нарак, дождавшийся заказа.
Небольшой кувшинчик с дорогим вином и кубком — обедать он предпочитал в номере.
— Я свою долю уже выловил, а потому имею право вообще ничего не делать, — отвечал Вразус, давя внутреннюю дрожь.
— Мне хочется верить тебе, но где добытое? — спросил Нарак.
— Завтра всё получите.
— Сегодня. Мои друзья помогут тебе донести груз, чтобы по дороге не потерялся, — припечатал Нарак, поставив опустевший стакан на стол.
Встав с лавки, пошёл на второй этаж — в номер, оставив подручных сторожить показавшего норов подчинённого.
***
Хизенал задумчиво потрогал подросший клык. Осмотревшись, наклонился над лужей, вглядываясь в своё лицо. Синяя кожа и глаза, тёмная, почти чёрная грива волос, бугры мышц и такое разочарование. Клыки — гордость любого тролля — выросли у него меньше, чем у остальных. Но скоро всё изменится. Голос в Ночи, такой же ледяной и жестокий, как зима, обещал исправить его недостаток и помочь захватить власть в клане. С первым он справился, но не стал отращивать их сразу — день ото дня те становились всё больше, и уже стали загибаться вверх, обещая стать огромными.
Новый дух сам нашёл Хизенала, когда тот, отловив бойца соседнего клана, готовился принести его в жертву. Великие духи редко отвечают на такое лично, но всегда обращают на подношение внимание. Будет ли это удача в делах, или злые духи не станут причинять вреда — не важно. Любой исход хорош. Голос Ночи был слышен и днём, для этого было достаточно прикоснуться к уменьшенной голове врага, что болтается сейчас на кожаном ремешке. В отличие от традиций клана Ледяного Копья, эта была создана по-другому. Не понадобился ни котёл, ни раскалённые камни, даже смола куста Ширташа не пригодилась.
Тролль лишь делился своей силой, что может менять мир, а новый покровитель сам заключил в неё душу врага. Удивительно было видеть, как она усыхает без варки, как кости уменьшаются, и не приходится выпиливать лишнее, скрепляя оставшиеся части смолой. Троллю лишь оставалось зашить получившемуся трофею глаза, рот и шею. С тех пор прошло три дня, и скоро Хизенал вернётся в клан, где сместит верховного жреца Сайнорила. Чёрное торжество переполнило тролля, заставляя сердце трепетать и огласить окрестности боевым кличем Ледяного Копья.
***
То же время, ледяной трон.
Исследование Фростморна открыло ещё одну грань уникального артефакта. Моя ментальная чувствительность выросла на порядок, но не дотягивала до каноничного короля-лича. Помнится, Нер'Зул был способен накрыть своим вниманием весь Нортренд, а после дотянуться и до восточных королевств. Хотя, может быть, это связанно с количеством приспешников? Объединяя усилия, мы могли сделать куда больше, к тому же я мог «опираться» на созданную нежить и скопление Чумы, используя их в качестве «ретрансляторов».
Выход в открытое море позволил организовать доставку порций Чумы вдоль всего Нортренда, увеличивая «зону покрытия». Да и мои способности не были чистой менталистикой — многое здесь было от практик шаманов, когда они призывом пронзают границы между планами, и отголоски ритуала, расколовшего Дренор, когда я постиг суть магических потоков целого мира. Именно поэтому я мог так далеко раскидывать свою поисковую сеть, опираясь на потоки природной маны как на каркас, используя их не для воздействия, а для передачи своих мыслей. Интересно, натрезимы смогли бы разобраться, как это происходит, если бы больше уделяли внимание своему орудию?
О, пытаться контролировать полноценных разумных было куда интересней и сложней, чем рыбу! Подчинять я пока не пытался, помня, как негативно влияет на мыслительные процессы грубая ломка — пары рыбаков, ушедших далеко в море, хватило, чтобы бережней относиться к этому ресурсу. А потому пока осторожно касаюсь разумов людей и троллей. С последними выходило даже легче, чем с людьми, хотя, казалось бы, с моим прошлым всё должно быть наоборот. Но факты говорили сами за себя — привыкшие во всех проявлениях видеть волю духов-богов и читать знаки судьбы, синекожие гуманоиды легче восприняли моё появление. Хизенал — мой первый приспешник, добровольно поклявшийся служить, подтвердил ещё один тезис — чем меньше сопротивление со стороны подопытного, тем меньше страдает его разум при общении. Удачно подвернувшийся враг пошёл на артефакт, облегчая поиск моего нового слуги, и теперь мы всегда «на связи», даже когда он этого не ощущает.
Как и ожидалось, несметных полчищ троллей и людей на довольно холодном континенте немного — где вербовать несметные полчища нежити? Скупые строчки описывали этот период становления весьма бледно, но раз уж Плеть не пропала в начале пути, то и я справлюсь.
Рыбачьи поселки тоже не могли похвастаться своим числом и многолюдностью. Промысловики, живущие тем, что обменивали добытое в холодных водах на продукты и вещи у восточных королевств. Здесь хорошо рос только ячмень, шедший в основном на пиво. Полноценное зерно можно было получить лишь с другого континента. Да и ставку свою местные делали не на рыбу. Ближе к Лордерону и Даларану её водилось куда больше, на продажу шла лишь по-настоящему редкая и вкусная, что украшала только пиры знати и королей. Куда больше ценился тюлений и китовый жир, шедший на изготовление мыла и в светильники в качестве топлива. Кости и зубы, что опять же шли на отделку залов знати, да северный перламутр, отличающийся редким, насыщенным цветом. Местные жители отличались крепкой волей, твёрдым характером и честностью. Суровый климат гарантировал, что люди с гнильцой надолго тут не задержатся. Больше всего криминалитета было в центральном порту — проще купить/обмануть/украсть, чем самим ходить в море. Впрочем, официальные власти и небольшой солдатский гарнизон недалеко от них ушли. Порой было непонятно, где начинается криминальная власть и заканчивается официальная.
Были и товары, скупать которые могла только корона. Яды северных медуз, особо крупные жемчужины и время от времени попадающиеся предметы остатков эльфийской цивилизации. Это делало их только дороже — даже здесь, где перекупы давали едва сотую часть цены, было выгодней продать товар контрабандистам, чем королевским скупщикам. И те, и другие бессовестно сбивали цену, пользуясь тем, что местные жители не везут товары сами.
Воздействовать на местных жителей, закалённых суровым климатом, было сложно. Сильная воля позволяла скидывать внушение, а потому мне приходилось искать точки воздействия, чтобы жертва сама хотела мне служить. На таких экземплярах ментальная магия работала не в пример лучше, и со временем связь только крепла. Что я мог предложить старому морскому волку? Он уже и так получил от жизни всё, что хотел, и брал в море всё, что мог. Другое дело те, кто приплыл сюда в надежде на скорое обогащение. Именно из таких я и завербовал Вразуса.
В море случается многое, а уж когда тебе подчиняются его обитатели, не придётся ждать нужной случайности. Сильный удар крупной рыбины по дну лодки заставил его выпасть за борт, прямо в скопление медуз, ядом которых он решил разжиться. Выбравшись обратно, он с ужасом ощущал, как немеет кожа и отнимаются ноги. Тут-то я и помог ему, явившись на тихие слова, срывающиеся с полупарализованых губ. Сейчас он был готов получить помощь от кого угодно, и уже не пугался голоса, звучащего в его голове. Избитая схема сработала без осечек, принеся мне очередного верного последователя. Но держать его на побережье смысла не было — с моими возможностями я найду здесь и других. А ему найдётся работа и в Лордероне.
Подтянув пару ближайших личей к выходу в открытое море, велел им ловить чаек, сконцентрировав на них всё внимание натрезимов. Видимо, демоны тоже умеют испытывать скуку, раз с таким рвением принялись следить за их исследованиями. Чайки, грызуны, крабы — вся наземная и летучая живность отправлялась на «изобретённые» алтари мёртвых. Камень в качестве основы оказался куда лучше льда, так как не таял от жаркого солнца. Да и стоит затянуть исследования — пусть я уже прошёл весь путь по улучшению алтарей смерти, демонам об этом знать не стоит. Чувствую, скоро хрупкую экологию севера ждёт разорение, но Пылающий Легион, уничтожающий целые миры, плевать хотел на сопутствующие потери.
Заставить подняться птиц в воздух так и не удалось — слишком они тупели, чтобы сохранить способность летать. Оторваться от земли они могли, но, не справляясь с управлением, вскоре падали вниз, даже если погода благоприятствовала для полётов. Падая, ломали крылья и теряли перья, а на земле от них было ещё меньше толку, чем в воздухе. Понукаемые натрезимами, личи ремонтировали нежить и поднимали её повторно. Хмм, идеальный момент, чтобы «открыть» Чуму, но стоит ли светить такими возможностями? Покумекав, решил, что стоит, но при этом не раскрывая полного потенциала. Как говорится, умеешь считать до десяти — остановись на семи. Или шести.
Туднагор крался к сидящим на скале чайкам, изведя весь живой материал. Умные птицы давно смекнули, кто несёт им угрозу, но просто не могли покинуть гнёзда, высиживая птенцов. Подобравшись поближе, приспешник кидает в скопление птиц ослабленный заряд магии смерти. Окружающие чайки взвились в воздух, часть, которую зацепило краем, посыпались со скалы вниз, остальные остались лежать, вяло шевеля крыльями. Лич собрал «урожай падалицы», сгребая всех без разбору, и поковылял к алтарю — видоизменённому куску скалы. Сложив их кучкой, выбрал самую пострадавшую, размещая на алтаре, как вдруг «случайно» рассыпалась зелёной пылью одна не раз поднятая птица. Облачко накрыло подопытных, запуская процесс зомбификации, на что Тундагор и обратил внимание, связавшись с «начальством».
***
Пока тройка личей училась работать с Чумой, остальные мои приспешники готовились к штурму скал. Тайные фабрики были остановлены до лучших времён, а может — навсегда. Не знаю, вернутся ли сюда ещё мои подданные, да и в плане исследований они себя исчерпали. Пустое место между рёбер заполнила высококлассная Чума, скрытая под балахонами — в дороге пригодится. Хмм, а не запрячь ли мне под это дело рогатых? Активирую два Глаза Килрога возле натрезимов, и транслирую:
— Повелитель, пора переправить личей через горы. Весь Нортренд должен пасть к ногам Пылающего Легиона.
— Плети, а не Легиона, — поправил меня Гатарок. — Не забывай, в Азероте нет демонов.
— Как будет угодно, — соглашаюсь с ним. — Если перенести личей порталами, весь материк будет под моим управлением.
— Не забывайся, магический мусор, — от возмущения натрезим даже распахнул крылья. — Ты ещё не показал ничего полезного, и должен сам решать свои проблемы. Думаешь, тебя некем заменить?
— Никак нет, повелитель, — добавляю нотки раболепства. — Просто я хотел как можно лучше исполнить своё предназначение.
— Так исполняй, и больше не смей отвлекать меня по пустякам,— надменно отозвался демон.
Жаль, порталы натрезимов, насколько я знаю, очень трудно отследить, и переброска приспешников была бы не лишней. Чувствую, угроза Гатарока — не пустой звук, а потому лишний раз мозолить ему глаза не стану. С другой стороны, я получил словесное подтверждение на полную свободу действий — если не буду раскрывать присутствие демонов. Что ж, неоднозначная ситуация прояснилась — помощи от них никакой не будет (если только Калирак ему хвост не накрутит), но и пресекать мои инициативы им не надо. А всё-таки интересно, кто же моя замена?
***
Клан Ледяного Копья.
Сайнорил вышел из шатра, ведомый предчувствием. Появление Хизенала не осталось незамеченным, и было куда громче, чем следовало. Нерадивый ученик вернулся, забрав жизнь врага, и теперь хвастался своим трофеем, демонстрируя вываренную голову. Соплеменники радостными криками приветствовали его, а сам начинающий жрец громко расписывал свою победу.
— Сайнорил, склонись перед величием Голоса Ночи! — проорал тролль, потрясая воздетой в руке ловушкой душ.
Даже отсюда чувствовалась клубящаяся в ней сила. Ни один мускул не дрогнул на лице жреца, но тревога уже начала сковывать его внутренности подобно ледяному пронизывающему ветру. Прогнав страх, коснулся собственных трофеев — сейчас ему потребуется вся мощь, что смогут дать пленённые души.
— Владыка велик, и он прямо отвечает на мои молитвы, не облекая их в знаки и знамения, — продолжал распаляться Хизенал. — В отличие от богов и духов, что давно отвернулись от тебя, верховный жрец!
Темный сгусток устремился с рук Сайнорила, спеша оборвать жизнь наглеца. Но волосы, сшивающие глаза трофея Хизенала, лопнули, веки разверзлись, показывая горящие зелёным светом огоньки. Заклинание верховного жреца распалось чёрным дымом и втянулось в них без остатка.
— Нер'Зул беспощаден, но он готов простить твою слепоту! Признай его власть! — торжествующе проревел бывший ученик. — Каждый, кто будет верно служить ему, получит награду!
Глаза вываренной головы испустили два зелёных облачка, устремившихся к нему, и тролль почувствовал, что не может пошевелиться. Верные духи не отзывались, придавленные силой, что способна менять мир, сам он не мог даже моргнуть, разбитый внезапным параличом.
«Прими мой дар, и живи вечно!» — громом раздался в голове голос Великого, обжигающий, как клинок на морозе. «Отбрось глупое сопротивление и будь верен только мне. Иначе украсишь посох нового жреца во славу Мою!» Зелёная пыль окутала фигуру Сайнорила, и он понял, что незримая тяжесть уменьшилась. Великий ждал, пока он сделает выбор, но терпение таких существ не безгранично. «Почему ты спрашиваешь разрешения, если сам можешь взять своё силой?» — спросил он Голос Ночи.
«Мне не нужны безвольные куклы, но я найду применение и для них. Сделай вдох и пусти меня в свой разум!» Мотивы духа стали понятны, не один нерадивый ученик уже украсил коллекцию самого Сайнорила, и жрец со всем рвением устремился умом к Нер'Зулу, доказавшему силой право повелевать. Судорожный вдох втянул в ноздри дар Владыки, и тролль упал, не в силах вынести всю тяжесть подарка.
***
Ха, как же интересно! Сам я пока не обращал в нежить существ с магическим даром, и лучше было бы отработать этот процесс на менее качественном материале. Но раз уж меня любезно просят, почему не пополнить армию верных сторонников? Опираясь на споры Чумы, попавшие в тело тролля, начинаю процесс перестройки плоти. Подзываю Хизенала — дар подопытного нестабилен, и мне пригодится магия первого синекожего приспешника. Беспокоить тюремщиков появлением новых подданных я не стал — к чему извещать начальство о таких пустяках?
Ммм, управлять такой нежитью было куда легче и приятней — в отличие от личей-орков, тело тролля сохранило чувства почти в полном объёме. Кажется, теперь я понимаю, почему Нер'Зул так стремился обзавестись носителем. «Поднимайся, Сайнорил. Нас ждут великие дела! Пусть Хизенал тешится иллюзией власти, скрывая за гордыней и непомерными притязаниями слабость. Мы с тобой знаем её истинную суть».
Хизенал, заняв место главного жреца, уже вовсю командовал, да так, что пришлось уменьшить его рвение. Я, безусловно, хочу захватить все тролльи кланы Нортренда, но война в этом деле лишняя. Нечего переводить высококлассных воинов, мои войска не настолько бесчисленны, чтобы копировать модель Пылающего Легиона. Теперь стало понятно, почему так взъелись лоа и божки на вторжение Саргераса. По сути все, кто поклонялся им, без труда влились бы в ряды демонов, ведь лоа тоже не чурались ни кровавых жертвоприношений, ни культа жестокости. При таком укладе все дикари, поменявшие покровителей, приобрели бы больше, чем им давали прежние хозяева.
Оставив дела первого вторжения, занялся исследованием памяти первого лича-тролля. Кому как не ему знать всех соседей, местность и прочие полезные вещи? Любая военная операция начинается с разведки. Пожил тролль немало, и превращение в нежить не сильно сказалось на его разуме. Вот если бы я его поднимал из мёртвого состояния, лакуны в знаниях были бы не удивительны. Перебирая всё интересное и первоочередное, обнаружил то, чего не ждал.
Особенности погребения ледяных троллей сыграют мне на руку: — своих мертвецов (тех, кого не съели враги) они хранят в пещерах и постройках, в зоне, где никогда не тает лёд. Многие поколения копили мертвецов, мумифицируя их, а холод хранил покой усопших, замедляя разложение. Моя высадка в Нортренд больше не казалась случайной — ведь для зарождения армии немёртвых это идеальное место. Во-первых, здесь без проблем можно её создавать, если, конечно, не тревожить покой драконов. Во-вторых, кормить её не нужно — а любая расположенная тут армия живых требовала бы много ресурсов. В-третьих — не думаю, что натрезимы перед высадкой не рассмотрели все варианты моего появления, и вряд ли пропустили наличие такого количества заготовок под нежить. Докладывать об этом, или это тоже мелочь, с которой лучше не беспокоить натрезимов?
***
Радужные планы по созданию легионов приспешников прервал сигнал от Голираша. Подключаюсь по связи и смотрю, как мой разведчик бесславно отбивается от гигантских насекомых. Облако Чумы уже остановило самых прытких, заставив их кататься по земле, а сам лич спешно создавал один щит за другим. Если бы не чувство жизни, он бы проворонил атаку, и тогда эти членистоногие растащили бы его на запчасти, да и то засаду он заметил в последний момент. Сконцентрировав внимание на приспешнике, наблюдаю, как магическую защиту раз за разом атакуют какими-то странными снарядами. Да это же камни, оплетённые паутиной, которые так ловко мечут большие паукожуки!
Используя зелёную взвесь Чумы как ретрансляторы, обрушиваю ментальный удар на одного атакующего, сбивая на мгновение прицел. Но тот быстро оправился, структура разума хитиноносцев оказалась такой же сложной, как и у известных мне разумных, а запутанное строение усложняло поиск нужного воздействия. Подчинить с лёту никого не удалось, а вот Чума уже подняла атаковавшую мелочь, и теперь они, перебирая лапками, ринулись в контратаку. Странно, из описания я помню, что на нерубов (а кто ещё здесь водится?) она не действовала. Воссозданный рецепт позволил обойти защиту гигантских насекомых? Нет. Зная «себя», понял, что это ещё один саботаж Нер'Зула. Бывший шаман не хотел скорого падения Нортренда, а раз умел управлять ею (и не светил этим перед тюремщиками), мог просчитать, чем аукнутся такие её свойства.
Подземелья нерубов просто заполнят Чумой, и вместо войны за бесчисленные коридоры и пещеры, Плеть получит ещё одну армию. Ха, славно мой предшественник придумал — вместо двух полноценных легионов тьмы натрезимы получат половину. При этом его вторжение в восточные королевства тоже замедлится.
Зерг раш сделал своё дело — стрелки деловито отступали, потчуя мертвецов ударами лап и градом камней, приклеивали их паутиной, но следующее за ними облако Чумы забирало одного засадника за другим, и вскоре поле боя осталось за мной.
Пришла пора скрыть произошедшее — не дело светить такой особенностью Чумы. Пусть оно «само по себе» поднимает нежить, при этом я постараюсь, чтобы качество немёртвых оставляло желать лучшего.
Неизрасходованная Чума медленно стекалась к телу лича, вновь забиваясь под балахон и копясь между рёбер. Осталось её всего ничего, с натяжкой — четверть от первоначального объёма, а я в это время подчищал события схватки в разуме приспешника. Не дело натрезимам знать о таких свойствах Чумы и столкновении с нерубами. Сопротивления со стороны приспешника нет — он понимает, как важно хранить секреты от врагов. Лич пошёл дальше, проверяя местность Глазом Килрога и чувством жизни, а оставшаяся нежить принялась уничтожать улики. Управление этим процессом было отдано на откуп новосозданным зомби. Они меня слушались, но когда я пытался направлять отдельную особь, та начинала сбоить. Слишком разная у нас физиология, а интуитивно формировать нужные ментальные сигналы я не мог.
К тому же, пусть их мысли были мне понятны, само строение языка существенно отличалось что от орочьего, что от человеческого. Свист, скрежет хитиновыми мандибулами и щелчки — к этому следует присовокупить положение тела или вздетые лапки, меняющие порой смысл «фразы» на противоположный. А ещё многие команды подавались вообще с помощью феромонов, несущих комплексное воздействие, описать которое я пока вообще не мог.
Плюс к этому у меня под контролем находились особи на разных стадиях взросления — мелочь, не способная плести паутину, что нападала вблизи, и более крупные «пращники», метавшие обтянутые паучьим шёлком камни. И разумы у них при этом сильно отличались. Мелочь была до ужаса примитивна, большинство их действий было на уровне инстинктов, хотя думать они тоже могли. Короткие лапки поддерживали вытянутое вдоль земли тело, разделённое на три сегмента, а голову венчали мощные жвала. Сейчас они стаскивали в кучу тела павших нерубов, метательные снаряды, поломанную нежить и даже остатки паутины, разбросанной отступившими паукожуками. При этом они не гнушались сжевать оторванную конечность, кусок хитиновой брони или клок паутины.
Более крупные особи имели немного другое строение. Передняя часть у них могла становиться вертикально, превращая насекомое в «кентавра». Более развитые мозги и владение членораздельной «речью» поднимало их над уровнем бегунков (та самая мелочь, что атаковала вблизи), что достигалось линькой. Происходила она только под влиянием феромонов королевы, позволяя нерубу расти и развиваться. Прядильщики занимались обустройством тоннелей, заплетая паучьим шёлком стены и гнёзда, управляли бегунками и охотились. Для этого они находили камни нужного размера, с помощью отрыгнутой желудочной кислоты и жвал придавали круглую форму и оплетали паутиной. Получался «камень на верёвке», раскрутив который передней руколапой прядильщики и отправляли в цель. Вот и сейчас они деловито разбирали трофеи, придирчиво выбирая лучшие, а оставшиеся связывая в пучки и укладывая те на спины бегункам.
Все улики были собраны, часть трупов съедена на месте, остальной провиант погружён на спины бегункам и прядильщикам. И думать нечего с такой «армией» захватывать тоннели, но и терять я их не хочу, а потому отряд нежити устремляется по следам лича.
***
Разобравшись с ситуацией, концентрируюсь на заражённых засадниках, отступивших в тоннели. Удаётся это с трудом — отделка стен и кристаллы затрудняют магическую слежку за частичками Чумы. Вскоре один за другим носители стали умирать, а я почувствовал, как успевшие сформироваться некроткани начинают растворяться, как от желудочного сока. Подобный процесс я уже неоднократно чувствовал, когда рыб-зомби съедали хищники. Вскоре от одного из подконтрольных прядильщиков пришло подтверждение моей догадке — больных и раненых, кого нельзя вылечить, нерубы заматывают в паутину и заливают желудочным соком. Тот настолько едкий, что убивает любую заразу, а получившийся «бульон» идёт на корм рабочим.
Двигались нерубианцы быстро, а потому часто останавливались, выжидая, пока лич уйдёт подальше. В это время я копался в памяти прядильщиков, стараясь выудить как можно больше сведений об их устройстве и особенностях мышления. Получалось по-разному, но в конце концов я приноровился думать как неруб, «приобретя» несколько их чувств, что были доступны, только пока наша связь активна. Часть их была знакома, а некоторые воспринимал как смешение двух или трёх привычных. Например, осязание и обоняние зачастую было переплетено со вкусом, и для гигантских насекомых Нортренда не было ничего удивительного в гладком, горьком запахе. Или сладком, шершавом.
Ноги их предназначались не только для ходьбы и работы, но ещё могли ощущать вибрацию поверхности, по которой передвигались, и низкочастотные звуки. Кроме того, колотя передними лапками и ловя отклики, могли почувствовать пустоты или плотности в окружающей породе. Этакая твердотельная эхолокация. Зрение нерубов, несмотря на подземный образ жизни (а может, и благодаря этому), было отличным, угол обзора, благодаря нескольким парам глаз, был куда шире, чем у людей. Но самым удивительным было их чувство направления.
Бывают люди, не дружащие с ним, но большинство более-менее сносно ориентируются. Правда, им далеко до орков — родные степи Дренора без значимых ориентиров отбраковали всех, кто плохо владел им. Но что те, что другие ориентировались на плоскости. Нерубы же имели трёхмерное чувство направления, и могли держать в памяти «карту» большого числа тоннелей, причём даже на стадии развития бегунка. К сожалению, мне не удалось поймать ни одного магически одарённого неруба, ведь они знали куда больше. Впрочем, информации и так много, а в силу устройства разума новых подданных разбираться с ней придётся долго.
***
То же время, клан Ледяного Копья.
После принятия дара великого духа, Сайнорил сильно изменился. Но это не относилось к его внешности, за исключением того, что глаза стали неярко мерцать синим светом, разгораясь сильней, когда он обращался к магии. Внутренне же он стал совсем другим. Нельзя прикоснуться к Великому и остаться прежним. Нер'Зул не обманывал, обещая вечность. Тролль был уже старым, и если бы не магия, давно сгинул на ледяных просторах или под ритуальным ножом, задабривая духов. Сейчас же мышцы вновь налились давно забытой силой, а магия стала отзываться куда легче, чем прежде.
Хизенал занял его место, но бывший старший жрец не придал этому значения. Куда больше зримой власти его влекло жизненное предназначение. Всё своё разумное существование тролль стремился постичь волю богов и духов, и теперь она стала куда понятней. Теперь Сайнорил подтвердил свою догадку — чтобы лучше понимать сокрытое, надо сродниться с ним. Торжественная речь нового главы клана проходила мимо внимания — куда интересней было послушать других слуг Повелителя Мёртвых. Это были не намеки и знаки, а мысли — чужие, но отныне такие понятные...
Нер'Зул снова обратил на него своё внимание, разбирая память тролля, и он постиг ещё одну мудрость обычаев — его предки хранили усопших для побед в будущем. Теперь он знал, как превратить их в воинов, вернуть в строй и смести всех врагов! «Терпение, Сайнорил. Прежде чем поднимать мёртвых, займёмся живыми» — прошелестел в голове голос Владыки.
***
Некоторое время спустя.
Дел, требующих моего контроля, становилось всё больше, но я справлялся. И даже не мечтал, чтобы в сутках появилось больше часов. Нер'Зул был не только старшим шаманом клана Призрачной Луны, но и вождём. А это, давая привилегии, накладывало много обязанностей. Ведь управление кланом состоит в основном не в отдаче приказов, а в принятии решений, порой весьма непростых. После, благодаря своей силе, я был избран верховным шаманом всего Дренора, что добавило ещё обязанностей. Ну а формирование Орды позволило вывести управленческие навыки на новую высоту, а потому постепенно разрастающийся коллектив моих приспешников не требовал запредельных усилий для своей координации.
Варкрафт... Военное ремесло. Многие за красивой картинкой не замечают того, что скрыто за этим понятием. Жестокая сеча, осада городов и воинские победы невозможны без качественного снабжения. По сути война — это напряжение всех сил общества, где вовремя пришедшая телега с провизией порой решает исход грандиозного сражения. Воины — это остриё пирамиды, которая без хорошего основания рухнет. Конечно, у нежити своя специфика, но если я уничтожу всё живое, моя империя рано или поздно падёт, развеявшись прахом. Сейчас она только зарождается, и я знаю, как избежать некоторых ошибок, грозящих в будущем превратиться в неразрешимые проблемы.
***
Долго скрывать наличие новых подданных я не смогу, а потому доложил натрезимам, что нашёл единомышленников в среде троллей. Те восприняли это как должное, побывав в мыслях Сайнорила, оставили меня разбираться с зарождением культа самого себя. Наличие большого числа мумий тоже не вызвало у них удивления, что могло говорить о том, что разведку Нортренда демоны не пускали на самотёк. Складывалось стойкое ощущение, что меня «ведут», или моя паранойя слишком обострилась? Или их устроит любой исход моих начинаний? Впрочем, не мешают — и то хорошо. Ведь игнорировать их приказы я пока не могу.
Тройке личей, ведущих некромантические исследования, дал задание на улучшение алтарей смерти и способов поднятия уже мёртвого материала. Чума, не без моей помощи, давала слишком нестабильные результаты, и не могла воздействовать на мёртвых. А потому в свете наличия большого числа троллиных покойников её изменение отложено до лучших времён.
Сам я пока не торопился превращать в личей подконтрольных мне ледяных троллей, разбираясь в их жреческом наследии. Практика создания магических артефактов из душ врагов в какой-то мере пересекалась с моим шаманским прошлым. Орки создавали тотемы, помещая в них духов стихий, и чем более качественной была заготовка, тем дольше они служили. Тролли делали нечто подобное, но добивались куда лучшего результата. Во-первых, тело врага являлось идеальным «тотемом» для его души. Во-вторых, сам процесс подготовки не давал душе улететь, пока для неё готовилась ловушка. Пытки не были обычной данью кровожадности троллей, порезы наносились таким образом, что истекающая кровь «рисовала» этакие «руны», не дающие душе отлететь. И в-третьих, голова бралась не просто так — остатки прижизненных «отпечатков» энергетики улучшали «мыслительные процессы» заключённой души.
Сайнорил с охотой делился своими знаниями, в свою очередь набираясь и моей мудрости. С духами тролли тоже работали, но если у орков взаимодействие с ними обычно основывалось на доверии и добровольных началах, то сами синекожие гуманоиды предпочитали их подчинять. Я, в свою бытность шаманом, тоже стал подчинять духов, когда они отвернулись от моего народа во время войны с дренеями. В общем, нам было что узнать друг у друга. Неожиданно большой интерес со стороны тролля получили практики чернокнижников. Работали они с душами весьма расточительно, но даже сейчас лич видел, как их можно улучшить. Ради такого дела подключил Рункозена — он, как бывший член Совета Теней и практик, был более сведущ в этой области, и сможет лучше просветить своего нового собрата.
***
Хизенал по случаю своей победы закатил пир, присвоив посох моего первого тролля-лича, и уже вовсю набрался хмельной настойки с мухоморами. Во избежание лишних жертв, пришлось переключить его внимание на прекрасный пол — тролльи девушки благосклонно принимали его знаки внимания, и вскоре Майрикс уединилась с ним в шатре. Думаю, на ней одной он не остановится, но это и к лучшему — у детей одарённого чаще проявляется магический дар. Гулянка всё набирала обороты, но нам она не мешала — Сайнорил, машинально жуя волчье мясо, мысленно был только со мной.
Схема личезации троллей была вчерне готова, но поднимать гниющую плоть смысла не было — сперва её нужно улучшить, отработать на более простом материале. Тем более не стоит разбрасываться такими дарами. Куча нежити потом не сможет размножаться, а нужды срочно увеличивать армию у меня нет. Пусть кандидаты в вечную жизнь будут достойны её! Стань воином, заведи семью, разживись детишками, и тогда, после подготовки, пополнишь элиту троллиной империи. Для армии нежити пригодятся любые, но смысл в награде, если её получат все? Значит, неудачники будут подниматься безмозглыми зомби и заниматься самой грязной работой. Сайнорил полностью поддержал подобный план, но от себя добавил интересную деталь — у такой нежити должны выпадать клыки. Нет для тролля большего позора, и это будет ещё одним стимулом для остальных.
Некоторое время спустя.
Корабли из Лордерона один за другим швартовались у причала, наполняя воздух шумом хлопающих парусов, скрипом такелажа, дерева и руганью матросов. Бочки с грохотом скатывались по сходням, лебёдки выгружали мешки в верёвочных сетях, которые тут же растаскивали грузчики. Где на телегах, где вьюками на конях, где просто на спинах носильщиков груз непрерывной рекой тёк по главной улице города, разбиваясь на мелкие ручейки, что вливались во дворы таверн, но основной поток шёл на центральный рынок. Караван дошёл без потерь, но сильно растянулся, и теперь корабли заходили один за другим, стараясь избежать столкновений с уже пришвартовавшимися и пирсом. Благо погода к этому располагала — ветер дул несильно и без порывов, позволяя хорошо управлять судами. Матросы вовремя сворачивали паруса, сбавляя ход, а бухты верёвок смягчали столкновение бортов с каменными пирсами.
Гарнизон стражи в начищенных до блеска доспехах сбивался с ног, обеспечивая порядок, следя за тем, чтобы ушлые воришки не стащили под шумок часть груза. На улицах разрастался стихийный праздник, такой же стремительный и жаркий, как весна в Нортренде. Городок стал мал для такого количества посетителей, съезжающихся со всего побережья, но власти не спешили его расширять. Большую часть года он стоял пустым, а возводить следующее кольцо стен накладно. Гуляние вырвалось за его пределы, лоточники разворачивали палатки, зажигались костры. Там и тут играла музыка, люди танцевали и пели.
Вразус тоже поддался атмосфере праздника, третьего на его памяти. В первый раз он прибыл сюда с такими же, как он, искателями наживы. Север манил своими сокровищами, обещая лёгкое богатство. Но когда корабли, забрав товары, ушли обратно, Нортренд показал своё лицо. Местные не спешили брать к себе пришлых, видя в них воров и гультяев, а когда городок опустел и закончились последние деньги, не промотанные на празднике, наступили поистине чёрные дни. Летом тут ещё можно было жить, перебиваясь случайной работой, но когда прибыл осенний караван, многие искатели счастья влезали в долги, стремясь убраться обратно в Лордерон.
Сам Вразус остался, радуясь отплытию конкурентов и рассчитывая, наконец, разбогатеть. Надеждам его не суждено было осуществиться — кормить бесплатно никто не хотел, как и брать на китобойные судна. Лодку купить не мог — местные ломили такую цену, как будто она из бархатного дерева. А сделать её самому вчерашнему крестьянину было не под силу. И не удивительно, что однажды ему и трём оставшимся доходягам сделали предложение, на которое они тут же согласились. Пришедшие холода и отсутствие крыши над головой давали только одну альтернативу, а умирать не хотелось. Он с содроганием вспоминал, как пережил первую зиму. Холодный, пронизывающий до костей ветер, брызги, покрывающие палубу ледяной коркой, и беспросветный мрак.
Будь его воля, он ни дня не остался бы на этом негостеприимном побережье, но корабли станут отплывать только в конце праздника. Голос Ночи помог ему покрыть накопившийся за зиму долг, и теперь он свободен!
***
Нарак, сверив последние данные, закрыл книгу. Деньги любят тишину, как и он сам. Пусть ярмарка приносит основную прибыль, но праздник стал ему безразличен давным-давно. Пока рано считать «не пойманную рыбу», но доходы в эту навигацию обещали получиться большими. Запасы контрабандного товара собраны, и ждут своего часа для переправки на материк. Негромкий стук прервал его размышления, а вскоре на пороге появился человек, с невыразительной внешностью. Его можно было принять за кого угодно — грузчика, рыбака или стража в отставке, но только не за благородного. Одежда его была пусть и добротной, но такой же не запоминающейся.
— Чем порадуешь, Рэндотан?
— Вразус не заметил, как его номер обыскали, клада там нет. И мальчишки, что следят за ним, не выяснили, кому он мог его передать.
— Плохо. Почему ты не думаешь, что он решил просто уехать обратно? — спросил Нарак подчинённого.
— Такие, как он, уезжают только в поисках лучшей доли. Наш алхимик готов был взять его в ученики, такой чистый яд у него получился. А раз отверг предложение, значит нашёл ещё что-то ценное. Приберём его, в подвале быстро разговорится.
— Не стоит, — отверг предложение Нарак. — Пусть его перехватит таможня — я шепну нужным людям, что товар идёт мимо них. Но следить за ним не прекращай. Удастся вычислить подельника — возьмём тут.
***
Грузчики справились с морем товара, освободив место на улицах для праздника. Многие разошлись по кабакам, опрокинуть стаканчик-другой, остальные присоединились к празднующим. Каждый дом был украшен венками из цветов и зелёных веток, красиво оттеняющими серость каменных стен. Люди весело плясали, кожаные подошвы сапог и ботинок шлёпали по булыжным мостовым, им вторил перестук деревянных башмаков девушек, вливаясь в задорный мотив дудок и струнных инструментов, похожих на гитары, только с круглым основанием.
Скупщики не пытались воспользоваться подпитым состоянием местных, ведь в первые сутки, согласно традиции, нельзя заключать сделки. И любую из них на следующий день признают недействительной. Вразус втянул запах жарящегося мяса и полевых цветов, разбавленных нотками зловония из канавы. Свободные деньги требовали продолжения веселья, и он отправился в таверну — перекусить и выпить дорогого вина, что прибыло на кораблях.
С наступлением сумерек праздник не прекратился, хоть и сбавил немного обороты. Над каждой дверью зажгли по фонарю на китовом жире, в их свете каменные стены заиграли новыми красками. Таинственный полумрак скрыл скопившийся за день мусор и грязь, придавая городку загадочный вид. Вразус, покачиваясь, брёл по улицам. Голос певца привлёк его внимание, и он остановился, слушая чистый, приятный голос под аккомпанемент чего-то вроде лютни. Выступающая пара собрала небольшую толпу, подросток пел, а девушка играла, в поставленную шапку то и дело летели медяки. Растроганный Вразус тоже потянулся к кошельку, извлекая медную монетку. Артисты и вправду хорошо выступали, а денег у него скоро будет столько, что он не то что медяки — золотые считать перестанет!
Я, подключившись к чувствам приспешника, тоже любовался праздником, правда по-своему. И дело не во вновь «обретённых» ощущениях. Мне был интересен весь мир, и незнакомая архитектура, и одежда жителей, говорящая о как минимум мануфактурном производстве. Окна были застеклены, камни мостовой и домов хорошо обработаны и плотно пригнаны друг к другу. Корабли тоже удивляли количеством своей оснастки. Я, конечно, не доктор исторических наук, но прошлое Земли помню не только по учебнику истории. В своё время пересмотрел множество обзоров по укладу жизни в разные эпохи, и знал их основные признаки.
А ещё я почувствовал... ностальгию. Не знаю, сколько я болтался в междумирье, но Нер'Зул успел прожить больше ста лет. Я же, пусть и с пропусками, прочувствовал большую её часть. И сейчас я был как будто на экскурсии в средневековом городе. И пусть люди не были моими современниками, но всё равно было приятно вновь ощутить себя среди людей. Орочья память шевельнулась, отзываясь неприязнью. До второго вторжения через Тёмный Портал люди не были интересны Нер'Зулу. Поражения, что терпели орки раз за разом, тоже не трогали меня, но когда Кадгар прервал ритуал, открывший множество путей в другие миры, гнев и злость завладели моим сердцем.
С новой силой навалилась «не переваренная» память, когда одна пытка сменяла другую, выводя запредельную боль на новый уровень. Если бы не маг людей, всё могло быть по-другому! Становление артефактом притупило чувства, но нелюбовь к людям осталась. Умом-то я понимаю, что сам во многом виноват, но и Кадгар поломал мои планы. То-то в игре Артас, ведомый Королём Мёртвых, совсем не берёг своих подданных — ни мертвых, ни живых. Вторых вообще уничтожал с каким-то удовольствием, и теперь мне понятны мотивы этих действий. Хмм, то-то мне с троллями общаться приятней, чем получать давно забытые чувства через Вразуса...
***
Некоторое время спустя.
Огров Хизенал захотел стать личем, чтобы лучше понимать мир духов. Пришлось вправить мозги чересчур ретивому служаке — пусть сперва побольше троллят наделает, а уж потом обретает Вечность. Оставшаяся тройка жрецов была в годах, а потому вскоре удостоились моего Дара. Несмотря на помощь в личизации всех одарённых Ледяного Копья, скорость ритуала не увеличивалась. Спешка никогда к хорошему не приводит, да и я, в конце концов, не скелетов поднимал. Приходилось вникать в происходящие процессы и корректировать, используя свой немалый опыт и тонкость магического восприятия. Не хватало специалистов, да и ритуал был ещё недоработанным, а потому вместо руководства приходилось всё делать практически самому. Впрочем, это было хорошее средство от скуки, да и от качества поднятой нежити зависела сила моей империи.
Теперь, когда тролльи маги получили дар, пришла пора награждать остальных верных сторонников. Суровый быт выкашивал стариков, а потому они встречались только среди одарённых. Но с четверть троллей вплотную приблизились к этому рубежу. Опытные воины, пережившие не один набег на соседей, знающие как справиться с гигантскими волками или ускользнуть от охотничьего отряда нерубов. Ещё пара-тройка лет, и мышцы станут быстрее терять силу, старость начнёт брать своё, несмотря на легендарную троллиную регенерацию.
Первым я выбрал Ксаромаха. Был он самым старым и авторитетным из всех, а потому такая кандидатура ни у кого не вызывала вопросов. Впрочем, сильно оглядываться на общественное мнение я не собираюсь — надо будет, сделаю то, что считаю нужным. Но если планы совпадают, зачем делать всё по-своему? Резон, конечно, был — приученные к тому, что я каждый раз поступаю непредсказуемо, подданные будут спокойно воспринимать любой приказ. Но это убьёт почти любую инициативу — к чему действовать, если в следующий момент придётся переделывать или вообще делать наоборот?
Ксаромах, оставив копьё и сняв вещи, стоял в центре поселения. Личи затянули заунывные песнопения, славя меня и прося обратить внимание на слугу, достойно соблюдавшего заповеди. К песнопениям добавились прыжки и покачивания — изменять порядок поклонения высшим силам я не стал, оставив прежний. Ножи в лапах то и дело оставляли кровавые порезы, но для ветерана это были пустяки.
Повинуясь жесту Хизенала, тролль улёгся на алтарь, готовясь принять мой Дар. Магия, повинуясь воле хозяев, наполнила алтарь, заставив мерцать покрывающие его символы. Тело Ксаромаха пронзила боль, но он не дрогнул ни единым мускулом. Сложно загнать в рамки силу, изменяющую мир, но зато при правильном настрое она прощает многие ошибки и неточности в ритуале. Когда ты сам, своей волей и верой реализуешь то, что нужно. Правда, работа с живым и разумным усложняется воздействием уже его воли и веры. Но когда они работают в унисон, это идёт только в плюс.
Глаза Ксаромаха полыхнули светом, теперь они были подобны двум мистическим огонькам. Мышцы налились нетроллиной силой, и высшее умертвие поднялось на ноги. Присев, тролль взвился в высоком прыжке, невозможном для живого, после чего огласил округу радостным рёвом.
— Велика награда Нер'Зула, — произнёс он. — Таким сильным я и пять зим назад не был.
Одевшись, он уступил место следующему ветерану, а личи снова затянули песню под радостное улюлюкание соплеменников. С каждым поднятием военный потенциал Ледяного Копья всё возрастал, но для захвата окрестных племён он не понадобится. Разве что когда послы двинутся к чужим стоянкам, чтобы перехватить ретивых охранников.
Устройство троллиного общества и его мистические практики — открытая дверь для таких, как я. Для скорости отряды, усиленные личами, отправятся во все стороны. Через них я дозовусь до жрецов и знахарей, распространяя своё влияние.
Умгати, размахивая ножом, возносил хвалу Руноку, призывая дух белого медведя оставить небесные дела и обратить свой взор на творящееся в мире. Тролль был перемазан кровью с ног до головы, завывания его взяли новую ноту, и он кинулся к следующей жертве, перехватывая горло ножом. Шкура белого медведя, покоящаяся на его плечах подобно плащу, всколыхнулась и опала, когти лап царапнули по лицу, но он не почувствовал этого.
Соплеменник безропотно принял кару за свою трусость — он, с двумя охотниками, посмел покинуть поле боя, принеся в клан весть о вторжении Ледяного Копья. Остальные жрецы разразились радостным воем, почувствовав, как кровь жертвы отправляется к Защитнику, тревожа покой Белого Зверя. Скоро поступь его сотрясёт землю, повергая сердца врагов в ужас. Лоа откликнулся, Умгати впал в транс, перестав видеть и чувствовать, полностью поглощённый его яростью. Тело упало, сотрясаемое корчами. Плоть тролля менялась, как жидкая грязь, казалось, какое-то существо ворочается внутри, стремясь вырваться наружу. Кожа лопнула, обнажая разрастающиеся кости. Те стремительно обрастали плотью, а шкура, накинутая на плечи, слилась с существом, покрывая его всё и увеличиваясь в размере.
Гигантский белый медведь поднялся на задние лапы, оглушая своим рыком всех вокруг, после чего ринулся в сторону врага. Огромные лапы стоптали оказавшегося на пути жреца, но воодушевлённые тролли не обратили на это внимания, и с яростными криками побежали следом, потрясая оружием и готовясь растерзать вторженцев. В атаку ринулись все, кто мог держать оружие, будь то тяжёлое копьё или детский нож.
***
Чувство опасности едва не сорвало очередное поднятие нежити. И пусть это были не полноценные разумные, а безмозглые марионетки, мне всё равно приходилось ассистировать личам. Походный алтарь нивелировал несовершенство ритуала, но и он не мог исправить всех неизбежных ошибок. Это, в конце концов, не рассыпающийся со временем скелет, а полноценная нежить, способная со временем развиваться и усиливаться. Подобное происходило благодаря пленённой душе, служившей основой для вновь зарождаемой некроэнергетики. Группа охотников проигнорировала моё щедрое предложение, а потому недостойна сохранения разума.
Глаз Килрога засёк приближающуюся толпу, возглавляемую зверем, фонящим магией и кровью. Огромный белый медведь мчался вперёд, земля летела из-под его когтистых лап, а сзади бежало почти всё племя. Безымянное умертвие осталось «дозревать» само, а я, объединив разумы Бомлинала и Забзени, готовил магическую атаку. Коснулся разума набегающих троллей, но затмившая их ярость сметала воздействие.
Шестеро некротроллей с выпавшими клыками выдвинулись вперёд, готовясь встретить первую атаку, тройка высших умертвий пошли следом, перехватывая копья, а четверо живых остались неподалёку, готовые отдать кровь и жизнь для усиления магического удара. Времени всё меньше, пышущий яростью зверь оглашает окрестности громоподобным рёвом и несётся на нас, не обращая внимание на первый заслон.
— Жизнь за Нер'Зула! — орёт первая жертва, и нож Бомлинала впивается ему под лопатку.
Нежить бросается наперерез медведю, повисая на ней, как дворняги, вцепляясь длинными когтями в бока и норовя добраться до горла. Тот, не обращая внимания, несётся вперёд, стаптывая пару и волоча остальных. Напарывается на выставленное копьё, рёв, полный боли и ярости, сменяется атакой на высшую нежить, но Ксанбомах избегает атаки тяжёлой лапы, отскакивая в сторону. Двое его товарищей атакуют подставленный бок, но наконечники копий входят неглубоко. Закружившись, медведь ударами лап раскидал нежить, после чего кинулся к корню проблем — двойке застывших личей.
Чёрный луч вырывается из посоха Бомлинала, пропахивая рану на загривке зверя, следующая жертва отдаёт свою жизнь, и ещё один луч сконцентрированной смерти летит в грудь врагу. Оставшаяся двойка добровольных жертв расстаётся с жизнью, и вокруг морды зверя появляется чёрное облако. Возникший на пути медведя ледяной щит с треском лопается, и личи разбегаются в стороны, посылая сгустки тьмы. Но зверь оказался слишком быстр и силён, одного за другим он поймал личей, переломав их тела. Добежавшие тролли остервенело бросились в атаку, невзирая на раны, они кололи и рубили оставшуюся нежить. Это был разгром, удары когтей не только рассекали тела умертвий, но и с лёгкостью крушили магическую систему. Боюсь, поднять я их уже не смогу. Осталось подгадить победителям — зверь истреблял врагов не обращая внимания на союзников, а потому Добтор нырнул в самую гущу нападающих. Потрёпанный белый медведь кинулся следом, топча и калеча живых, что я и наблюдал до последнего Глазом Килрога.
***
Неотвратимая поступь моей армии замедлилась. «Спящие» лоа пробудились, преподнеся неприятный сюрприз. Из истории Варкрафта я не помнил таких подлянок, да и зарождение армии нежити описано так скупо, что до всего приходится доходить своими силами. Спешно формирую из глашатаев моего культа два ударных «кулака» — по моим прикидкам, четырёх десятков личей при поддержке «пехоты» должно хватить для противостояния такой угрозе.
Захват стоянок троллей происходил медленно и неотвратимо. Я мог бы ускорить войну, но и так без схваток не обходилось — не все встречные охотники прислушивались к голосу разума. Неожиданно большую помощь принесли прядильщики из числа мёртвых нерубов. Благодаря многомерному чувству ориентирования, они хорошо составляли планы наступления. Зная примерное место, где обитали мои будущие подданные, обеспечивали логистику. Личи и высшие умертвия нуждались в еде, пусть и не так сильно, как живые. Пока моя армия не разрослась настолько, чтобы «выедать» всю округу, но кроме мёртвых у меня есть много живых, а потому следует поберечь охотничьи угодья.
Племена, влившиеся в мою империю, посылали охотников с провизией, и я не забирал в наступающие отряды всех личей. Незачем оставлять подданных без защиты и магической поддержки. Тролли — выносливые ребята, но не стоит оголять тылы. Низшие умертвия расходились цепью, чтобы не проворонить крупные отряды, служа разведчиками и приманкой. От окончательного разгрома остатки троллей спасала удалённость от подконтрольных мне земель, да нежелание угробить ещё один отряд.
Оставалось ещё три центра их цивилизации, объединённых вокруг древних построек. Да, народ троллей пережил многие века, но с момента поражения от ночных эльфов культура их пришла в упадок. Где огромные города, где пирамиды, попирающие небеса? Всё стоит разрушенным, а потомки великой расы влачат полудикое существование. Не мне их в этом винить — чем проще устроено общество, тем легче оно переносит катаклизмы, но за это время они так и не сумели воссоздать хоть часть своего былого величия. Вливание в мою империю — последний шанс создать что-то большее, чем воюющие со всеми анклавы.
***
Некоторое время спустя.
Впереди остатки клана, призвавшего Рунока. Разведчики доложили, что аватар лоа до сих пор жив, хоть и не смог залечить все раны. Пошедших под нож жертв оказалось слишком мало, чтобы полностью восстановить его силы, но сдаваться он не намерен, и скоро его клан исчезнет с лица Нортренда. Можно было бы подождать, пока силы окончательно покинут его, но не хочу давать этой твари шанса улизнуть.
Собрав всех одарённых в ударный кулак, разбил низшую нежить на два отряда, отправив их окружать стоянку. Тридцать шесть личей готовы обрушить на белого медведя совокупную атаку, медлить нельзя — пара жрецов пускают под нож последних воинов, и если ему не помешать, примутся за остальных. Громовой рёв известил о начале атаки, лоа не стал ждать завершения ритуала и кинулся туда, где почувствовал главную угрозу. Пара жрецов, переполненных силой, ловко отбиваются от наседающей нежити, двигаясь с поразительной скоростью, а Рунок бежит навстречу своей судьбе.
Загнанный зверь опасен вдвойне, но я не стану подставлять приспешников под удары его когтей. Земля перед мордой белого медведя расступилась в стороны, гигантским прыжком он перемахивает через внезапное препятствие, но навстречу ему уже летит кусок земли, в три его роста. Сбитая в полёте туша сверзается в яму, а поднятый грунт смыкается обратно. Взвыл ветер, потянуло лютой стужей, и вся масса земли оказывается промороженной. С треском замёрзшие куски разлетаются в разные стороны, но личи перехватывают их телекинезом и прессуют обратно, не давая лоа выбраться. Глыбы, силясь разлететься в разные стороны, змеятся трещинами и раскалываются. Тут и там появляются кристаллики льда, создаваемые вперемежку медведем и личами, вся эта масса движется, как будто вот-вот снизу появится пасть червя из Дюны.
Сила Рунока, бьющая от него во все стороны, не была чистой магией. Было в ней что-то от стихий, такое же мощное и первозданное. Думаю, удержать его одним телекинезом не получится — общее плетение так и норовило расползтись под его ударами. Не нарушая порядка, мои жрецы окружают «кипящий» холм. Пришло время упокоить эту тварь навсегда. Умертвия приволакивают погрызенных жрецов — потерь было много, но мне они требовались живыми. Пусть с такими ранами они долго не протянут, но до начала ритуала продержатся.
Два переносных алтаря смерти устанавливаются недалеко от места схватки, четверо личей готовят их к обряду, ещё пара спешно чертит круг за спинами удерживающих щит приспешников, трамбуя в него подготовленный костяной порошок. Пара «дорожек» соединяет его с алтарями, и нежить осторожно перебирается за пределы магического ритуала. Развернувшись, щедро вливают ману в погрызенных жрецов, не чувствующих боли и уже начавших отращивать конечности. Алтари затрещали от хлынувшей по ним магии, тела жертв усохли, распадаясь зелёной пылью, порыв ветра уносит ту в сторону, оставляя после себя два кристалла.
Лоа вырвался на поверхность, но тут же замер, силясь скинуть незримую тяжесть. Ритуальный круг был весьма прост и примитивен, зато, платя перерасходом маны, можно корректировать его работу. Воздействовать на самого зверя непросто, но его воплощение через старшего жреца послужило «якорем», дающим ему возможность проявиться в мире. А сила, связывающая его с последователями, не даст ему вовремя покинуть обречённую оболочку. Ритуал для этого был разработан на стыке нескольких областей магических практик. Основой послужила способность троллей по созданию ловушек душ — за многие тысячелетия этот процесс был отработан ими до мелочей. Я же доработал его другим, лежащим немного в другой плоскости ритуалом чернокнижников. Воюя с дренеями, колдуны Орды вытягивали из них ману и жизнь, создавая осколки душ. К этому присовокупилась и шаманская практика создания тотемов, а «вишенкой на торте» послужили мои воспоминания. Пусть я не осознавал весь процесс превращения себя в артефакт, но некоторые моменты позволили заполнить несколько пробелов в этой области.
Теперь сложное, многоступенчатое заклинание вплеталось в саму суть троллиного бога, намертво связывая его с носителем, перестраивая его в гигантскую ловушку душ. Шерсть зверя потускнела, стремительно выпадая, тело усыхало, уменьшаясь в объёме, некогда грозный зверь стал походить на какой-то гибрид тролля и медведя. Алтари рассыпались и вместе с получившимися камнями Душ потекли по проложенным костяным дорожкам. Сама костяная пыль начала сжимать кольцо вокруг неподвижного врага, облепляя его сияющими синим цветом крупинками. Процесс перешёл на подпитку от сил самого лоа, ускоряясь всё быстрее. Объединив усилия личей, я через магически преобразованные компоненты вторгся в сущность Рунока, давя всей ментальной мощью на его разум. Тот сопротивлялся, дух простого медведя, за тысячелетия вознёсшийся в развитии до малого божества, противопоставлял сковывающему холоду свою животную ярость и весь опыт противостояния иным духовным сущностям. Прессую, противопоставляя ярости свою волю, рву на части его сознание, вымораживая мысли и ломая духовные конструкты. Вечность спустя от него осталась кристаллизовавшаяся статуя, фонящая магией, стужей и кровью.
Сознание Рунока распалось — пошёл я по самому жёсткому варианту, пусть созданный источник сил получился слабее, чем мог, зато не будет никакого сопротивления со стороны чужой воли. Второго Нер'Зула мне не надо, зато теперь я знаю, что будет «батарейкой» для моей летающей крепости. Пришло время разобрать трофеи, скорректировать ритуал на случай повторения схватки с другими лоа, и подготовить новосозданный источник к транспортировке.
В течение трёх дней корабли готовились к отплытию. Трюмы были загружены ещё неделю назад, и теперь пополняли запасы воды и провизии. Боцманы зычными голосами подгоняли матросов, и те, как наскипидаренные, проверяли такелаж, крепили ванты и драили палубы. Вразус по сходням поднялся на «Быструю Акулу», и, стараясь не попасться злому экипажу под ноги, спустился в трюм. В отличие от своего путешествия в Нордскол, обратно он поедет с большим комфортом, в отдельной каюте, а не деля её с многочисленными спутниками, набившимися, как сельдь в бочку.
Бросив взгляд в застеклённый иллюминатор, смотрел на деловитую суету. Он мог бы сэкономить на проезде, нанявшись на какую-нибудь работу, но ему уже осточертели все дела, связанные с морем. Пусть этим занимаются без него! Грузчики затаскивали последние ящики и бочки, а вот подъехала повозка с деликатным грузом. В стеклянном аквариуме, обитом деревом, плавали ярко-красные рыбки. Водились такие только в холодных и чистых водах, и часто гибли в неволе, а посему ценились элитой королевства. С одной стороны аквариума был насыпан колотый лёд, а мальчишка, приставленный следить за ними, качал кузнечные меха, погружённые в воду. Пузырьки блестящими шариками поднимались на поверхность, и обитатели аквариума гонялись за ними. Интересно, довезут или нет? — мелькнула вялая мысль, но вскоре интерес его угас. Забравшись в гамак, Вразус стал ждать отплытия.
***
Лич-скалолаз преодолел горный перевал, и теперь, используя Глаз Килрога, обследовал ледяную пустынную местность. Порция Чумы, подхваченная ветром, устремилась вперёд, позволяя мне раскинуть свою поисковую сеть. Переменчивый магический фон Нортренда здесь был сильнее, чем в подконтрольных мне местах. Источники силы были разбросаны там и тут, концентрированные и манящие. Чувствую, эти находки мне весьма пригодятся. Приспешник впал в сомнабулическое состояние, а я, через глубинную связь, «спамил» одно за другим плетение Глаза Килрога, отправляя их к местам повышенного магического фона.
На безжизненной равнине там и тут из-под снега проступали гигантские костяки. Судя по торчащим фрагментам, они принадлежали гигантским ящерам. И не просто ящерам, а драконам! Теперь я знаю, что пойдёт на летающую нежить! Впрочем, наглеть не стоит: — время от времени защитники Азерота должны здесь появляться, и куча вторженцев, растаскивающая костяки, не вызовет у них восторга. Да и работа с неживым материалом ещё только начата — те же троллиные мумии я не собираюсь трогать, пока не захвачу все их поселения.
Развеяв плетения, отправляю лича к ближайшему костяку. Был тот не самых впечатляющих размеров, зато до других было дольше идти. Докладывать о находке я не стал — на Азероте нет демонов, со слов моих тюремщиков, а потому они тоже выпадают из числа оповещаемых. Есть только Плеть и мои интересы. Плеть. Какое ироничное название. Инструмент для управления стадами домашнего скота. Как оружие оно эффективно только против не бронированного противника (попробуй, исхитрись попасть по глазам). Не знаю, кто придумывал это название, но оно точно отразило отношение Пылающего Легиона что ко мне, что к противникам.
Приспешник добрался до скелета, голова почившего дракона была настолько огромной, что он мог поместиться у него в пасти. Мне же проще — не придётся строить защищённое с воздуха убежище. Булзоаг забрался внутрь черепа, спрятавшись от возможных взглядов сверху и заняв одно из лучших мест для исследования драконьих останков. Вот где пригодились бы порталы натрезимов, а так помощникам для исследований придётся долго добираться до места.
Ммм, как сильно кости пропитаны магией! Такой концентрации я не чувствовал ни у одного что орочьего, что троллиного одарённого. Кроме того, благодаря изученным троллиным практикам вуду, я чувствовал, что в них есть отпечаток души. Предстоит много работы...
***
Некоторое время спустя, земли троллей.
Впереди последняя твердыня троллей. Все окрестные племена успели убраться, хотя с захватом Рунока армия наступала непрерывно. День или ночь — разницы не было, ведь из живых в наступлении были только пленники. Оставив двадцать личей для охраны тылов, остальные семь десятков собрал в единый кулак. С ними шли полторы сотни безмозглых умертвий и двести высших. Такой массовой армии не помнили и самые старые тролли, и, надеюсь, её хватит чтобы покончить с последним очагом сопротивления.
«Статуя» Рунока была доработана, превратившись в летающую пирамиду насыщено-синего цвета. Материалом послужила земля с места битвы с лоа, так сильно она пропиталась утекающими эманациями троллиного божества. Возле неё низшие тащили шесть переносных алтарей с уже размещёнными на них вражескими жрецами. Теперь, с наличием источника, тролли-личи забыли, что такое магическое истощение. Работать в полную силу они тоже долго не могли, но их потенциал возрос как минимум втрое.
Встречные патрули вырезались. Если вначале я почти не встречал сопротивления вербовке сторонников, то с приходом лоа подконтрольное им население не вступало в переговоры, а немногочисленные пленники даже под угрозой позорной смерти оставались верны своим божествам.
Ночь вступила в свои права, но на передвижении армии это не отразилось, и вскоре впереди показались остатки древних зданий. Некогда величественные стены были полуразрушены, проломы заделаны брёвнами, там и тут виднелись навесы из звериных шкур. Поставить на место выпавшие блоки тролли не могли, так как те в самой узкой части были в половину их роста. Неужели нельзя хотя бы обычными камнями заложить? Центральная часть города была видна издалека — на вершине пирамиды толпились жрецы, пылали факелы и жаровни. Армия остановилась, личи вздели над головой посохи, и с них один за другим к цели устремились лучи смерти. Враги падали один за другим, но не прерывали обряда. Со стен полетели дротики и копья, не пролетая и половины расстояния до моей ставки, и я не стал перенацеливать приспешников. Будем расстреливать издалека, пока есть такая возможность.
Избиение не продлилось долго — створки ворот распахнулись, кое-где упали и деревянные стены, защищающие проломы, и на нас хлынула волна воинов. Впрочем, это я погорячился: — меньше сотни женщин и охотников не составили бы проблемы и для одних низших умертвий. Перенацеливаю личей, уменьшая силу воздействия — мне они пригодятся в живом виде. Выждав, пока нападающие приблизились, кидаем волну смерти, половина попадала, теряя сознание, остальные притихли, не в силах поддерживать боевой клич. Приспешники снова атакуют пирамиду, а умертвия бегут вперёд — вязать пленных. После атаки сил у нападающих почти не осталось, но с маниакальным упорством те продолжали брести навстречу своей смерти.
Поток магии разошёлся от пирамиды во все стороны, приободряя оборонявшихся и придавая им сил, но ещё одна волна смерти, пущенная повыше, чтобы не зацепить упавших, окончательно смела троллей. Многие умерли, но лучше они, чем мои воины. Громкое шипение разнеслось окрест, а на главной пирамиде появилось чешуйчатое тело. Шшератус, лоа-змея, услышал зов своих последователей, и теперь гигантское тело, покрытое красно-фиолетовой чешуёй, соскользнуло с граней пирамиды, быстро двигаясь к воротам. Глаза Килрога показывали извивающееся тело, я видел затейливый узор на его спине и перепончатый гребень, идущий вдоль хребта. Огня в осаждённом городе было немного, но тело лоа испускало собственный свет, да и без того его чувствовали даже безмозглые мертвяки, так он фонил силой. Ужас навалился на ряды моей армии, но задел лишь жрецов, примотанных к переносным алтарям. О, начали возносить хвалу Великому Змею.
Отдаю должное новому врагу — несмотря на неравенство сил, он не стал отступать, и вскоре его голова показалась из ворот. Черпаем силы из обелиска, и встречаем таранный удар гигантского змея вздыбившейся землёй. Тот ловко огибает препятствие, но всё новые земляные пики, сдобренные ледяными кристаллами, то тут, то там впиваются в его тело. Теперь не ускользнёт — земляная темница погребла его вперемешку с подвернувшимися телами наступающих, нежить растаскивала оставшихся, а личи окружили земляной холм, содрогающийся от движений пойманного змея.
Атака была храброй, но глупой. Впрочем, что ещё ждать от божества, вскормленного кровавыми жертвоприношениями и воспитывающего ярость в своих последователях? В этот раз не понадобилось чертить ритуал, так много магической силы у нас было. Обелиск Рунока лучше сдерживал порывы своего собрата, и вскоре четвёрка переносных алтарей расположилась вокруг пленника, рассыпаясь насыщенными силой осколками. Как и в прошлый раз наношу ментальный удар по разуму змея, размывая, разламывая его мысли и ярость. Личи поддерживают ритуал, то один, то другой пленник из тех, что долго не протянут, идут под нож, снабжая так нужной жизненной силой, и вскоре Шшератус, свернувшийся кольцами, показался на поверхности.
Шкура его пестрила рваными ранами, гребень был ободран, из пасти то и дело вылетал раздвоенный язык. Усилив давление, начинаем перестройку его тела. Волна кристаллизации оставила его без изменения, ведь он был призван не через аватара, и вскоре статуя засияла ещё ярче переливами своих граней. Не останавливаясь, растворяю последние остатки мыслей змея, а личи телекинезом формируют вокруг него новый обелиск.
В этот раз решил выбрать иную форму, взяв за образец вершину пирамиды, где его призвали, добавив снизу такую же. Получилась почти мини-модель Наксрамаса — будущей летающей цитадели Плети. Но даже с учётом того, что работали со свежим материалом, источник сил получился слабее. Впрочем, лучше иметь ещё один источник, чем никакого. Жалко, что сил у троллей хватило на вызов только одного лоа — такие «батарейки» на дороге не валяются.
***
То же время.
— Владыка, враг приближается, — пришёл сигнал от одного из личей, оставленных в тылу.
На этом месте мы пленили первого лоа, и пара приспешников до сих пор проводят исследования магического фона. Двадцатка низших трудится у них разнорабочими, личи-тролли уже приловчились давать им команды по ментальной связи. Нежить с выпавшими клыками не обладает самосознанием, но сохранила моторные функции и может запоминать несколько простых действий.
Как назло, под рукой нет ни щепотки Чумы, а сделать её до начала схватки не представляется возможным. Подключаю к личам нежить-прядильщиков — уж те должны знать уязвимые места и тактику бывших сородичей. Тролли тоже периодически сталкивались с гигантскими арахнидами, но те редко появлялись на поверхности, сумев наладить полное самообеспечение. Чтоб их всех гронн перетоптал! Я же совсем не готов к войне! Скорее всего, гигантских насекомых привлекла наша битва с лоа, иначе зачем им выбираться именно тут?
Пока армия паукожуков бежала на стоянку, мои личи формировали из земли и костей снаряды, напитывая их магией смерти. Панцири у жуков прочные, но наши боеприпасы будут бить по энергетике. Плотные облака скрыли луну, но кромешная тьма не мешала ни мне, ни нерубам. Глаза Килрога показывали наступающую колонну. Впереди неслись бегунки, в центре — нерубы-воины, а по краям были прядильщики. Воины походили на прядильщиков, но были крупнее в полтора раза. Их панцири и лапы усеяны шипами, передние лапы были подняты на манер богомолов, и на них отсутствовали пальцы. Вместо них мощные конечности заканчивались грозными даже на вид хитиновыми клинками.
А ещё я почувствовал магию — ею фонили неизвестные моим подданным нерубы. Задняя часть у них была меньше, чем у прядильщиков, и опиралась на четыре конечности. Передний сегмент тела был поднят вертикально, а короткие лапы на нём подошли бы скорее какому-нибудь гуманоиду, а не жуку. Кроме того, на них были элементы одежды, а на голове то ли рос гребень, то ли был какой-то экзотический головной убор. Трое магов-нерубов уже что-то магичили, но что именно они делали, я понять не мог даже с моей чувствительностью. Их магия была отлична от всего, что я знал, да у демонов с троллями было больше общих моментов в этом непростом искусстве, а тут — ни одного знакомого фрагмента. Ладно, «толкнуть под руку» у меня сил должно хватить, но не сейчас, лучше сделаю это в разгар битвы.
Бегунки, против моего ожидания, не стали нападать на жидкий заслон, а разбежались в стороны, прядильщики ловко осыпали нежить камнями, а воины врубились, снося с ног и разрывая мёртвых троллей. Удары хитиновых клинков отрывали конечности и головы, рассекали тела, машины смерти слаженно атаковали, будто ведомые единой волей. Вот одно умертвие, рассечённое в районе пояса, умудрилось обхватить руками заднюю ногу воина, сдавливая её до хруста, но несколько ударов от соседа рассекли то на части.
Воздух загудел от посылаемых моими личами снарядов, что впивались без разбору во всех — выцеливать неприятеля в этой схватке было невозможно. Следом отправилась волна смерти, замедляя нападающих, а после Денджамай с Нимкабу объединили усилия, посылая магию смерти тёмными сгустками. Как нежить оказалась бессильна перед воинами нерубов, так и они не смогли ничего противопоставить магии. Несмотря на всю живучесть, то один, то другой арахнид падали. Маги нерубов бездействовали, замерев неподвижными статуями. Область творимого ими заклинания разрасталась, накрыв всё поля боя, но на магию личей никак не влияла. Посылаю Глаз Килрога к нерубам-магам и перекраиваю плетение, заставляя то взорваться вспышкой нестабильной магии. Те застрекотали, бегунки стали подбирать поверженных врагов, подтаскивая их к прядильщикам.
Воины, завершив разгром, ринулись на замерших под ледяным щитом личей, падая один за другим от ударов магией смерти и последних магических снарядов. Несмотря на потери, те всё равно бежали вперёд, иногда уклоняясь от прилетающих «подарков», и вскоре магическая защита затрещала от таранных ударов хитиновых тел. Как ни были сильны мои некроманты, щит не выдержал, и вскоре приспешников разорвали на части.
Прядильщики заматывали в паутину и мою павшую нежить, и остатки личей, и своих почивших воинов. Новая орда бегунков приблизилась к месту побоища, и стала уносить готовые коконы. Нерубы-маги, задрав головы, глядят на созданный мной Глаз Килрога, странное плетение до сих пор висит в воздухе, но они так и не торопятся что-либо делать. Досадно, но павших пока не заливают желудочным соком, а мои подданные ещё «живы». Отбиться личам уже не получится, так хоть посмотрю, что с ними будут делать.
Пока нерубы не поняли, с чем имеют дело, велел низшей нежити (из тех, что ещё функционировали) не шевелиться, а личей «усыпил». Незачем им пока думать — все ресурсы их сознания нужны мне. Создавать активные плетения пока не буду, чтобы не показывать активность, и простым зрением ничего не видно — всё замотано паутиной. Единственное, что остаётся — обследовать обстановку чувством жизни и магическим чутьём. Тряску от многоногого транспорта можно не учитывать — всё равно по ней не понять, свернули они куда-нибудь, или нет. Жуки всё бегут, а я отмечаю, что магический фон вокруг постепенно повышается.
Пора разбирать мои ошибки. Схватка с нерубами была скоротечной, силы были неравными, и всё равно кое-что можно было сделать лучше. Память троллей хранила историю войны с жуками, но это были изустные предания шаманов, так давно это было. Когда-то империя троллей, не без поддержки своих лоа, сумела справиться с гигантскими насекомыми. Этот враг был силён, и с ним просто нельзя было решать дела миром. Всё живое для них было пищей, один-единственный жук, сумевший избежать гибели, вскоре закладывал новую колонию, разрастающуюся в геометрической прогрессии.
Война велась на истребление, и в живых остались лишь те, кто научился хорошо прятаться. Именно от них произошли нерубы, что нашли свой путь, самоизолировавшись в подземных пещерах. Лишь изредка поисково-охотничьи партии тревожили жителей Нордскола. Справиться с ними было проще (они не шли ни в какое сравнение с бойцами прошлого), но тролли предпочитали убегать — далеко от выхода жуки не расползались. Опыта серьёзной войны с нерубами тролли не имели, а потому лучше было бросить низшую нежить и сберечь личей.
Второй моей ошибкой было то, что я подключил к связи подконтрольных мне паукожуков. С логистикой они справлялись отлично, но ставка на знание тактики и уязвимых мест дала сбой. Общество нерубов было хотя и высокоразвитым, но предельно кастовым. Бегунки и прядильщики были физически неспособны сопротивляться более высокоранговым. Какие уязвимые места?! Какая тактика?! Если бегунок или прядильщик вёл себя странно и не обращал внимания на приказы, его уничтожали за один-два удара хитиновых клинков. Из этого проистекала следующая накладка — одно дело задавать направление, а другое — передавать по связи сигналы, как двигаться. Это я уже отчасти привык к образу мыслей и анатомии арахнидов, а гуманоидное тело с другим расположением и количеством конечностей только путалось в приходящих образах.
И самая главная моя ошибка — я не видел противников для себя в Нордтренде, да, пожалуй, и в Азероте. Натрезимы-тюремщики были неизбежным злом, но мы хоть и находились рядом, практически не взаимодействовали. Драконы — а где они? Их и так немного, а пока я не привлёк их внимание. Кладбище я буду разбирать медленно и вдумчиво, здесь как раз пригодятся павшие нерубы — накопать тоннелей к нужным костякам, да выгребать потихоньку. Тролли — да не вопрос. Ещё до того, как я справился с лоа, они не были мне соперниками. С остальными обитателями я рассчитывал встречаться, только накопив силы, и ещё нескоро.
Война, как это обычно и бывает, пришла внезапно. А мы к ней не готовы. Стоит проверить подконтрольных нерубов на другие выкрутасы, что могут принести врождённые рефлексы, и не использовать их в схватках. Справляются с организацией кочевий кланов — и хорошо. Бой показал, что противопоставить гигантским насекомым я могу пока только магию, а потому следует как можно быстрее наладить производство снарядов с зарядом смерти. Да и разведка не помешает — мне нужно знать обо всех перемещениях нерубов.
***
Транспортировка закончилась, остатки моего отряда были собраны в одном месте, но контролировать их всё равно было сложно. Как будто что-то мешало нашей связи, не глуша её намертво, но ослабляя. Оставив вниманием умертвия, сосредоточился на Нимкабу, как самом неповреждённом. Кокон с ним положили на что-то пружинящее, и вскоре я услышал звук разрываемой паутины. «Окоченевшее» тело перевернули на спину, и я смог разглядеть помещение, в котором очутился. Высокий потолок куполообразной формы был заткан паутиной, в центре был серый сталактит, усыпанный светящимися ровным жёлтым светом кристаллами. Вертеть головой я не мог, чтобы дальше изображать труп, но и попавшее в поле зрения было достаточно интересным.
Если брать по троллиным меркам, пещера была большой. Шатров десять в длину и пятнадцать в ширину. Медленно-медленно ворочаю глазами, другие останки пока не разворачивают, но они тоже в этом помещении. Вокруг моего ложа (что походило на гамак из паутины) расставлены сильно вытянутые пирамиды. Если бы основание было поуже и не было граней, то я уже отнёс бы их к колоннам. Стенки пирамид покрывали неизвестные символы, светящиеся бледно-лиловым светом, а на вершине располагался кристалл, над которым парила «голограмма», похожая на клубок паутины.
А вот и сами нерубы. Сейчас, когда взгляд лича заметил одного, я настроился и на прочих. До этого их присутствие скрывала почти полная неподвижность и повышенный магический фон. Один паукожук что-то прострекотал, но уши тролля плохо воспринимают ульеречь, многие звуковые нюансы ускользают, а потому даже обращение к подконтрольному прядильщику не принесло пользу. Теперь, сосредоточившись на врагах, я понял, что они не просто рассматривают добычу, а опутывают её магическими плетениями. Как и во время стычки, ничего разобрать в них я не мог, настолько тонкими и чуждыми они были. Я даже не мог отследить границу их воздействия и просто старался запомнить их вид, чтобы не пропустить в будущем.
Ни стражи, ни бегунков не было, а потому готовлю атаку. Подражая магам нерубов, столь же медленно и неспешно формирую атакующее плетение, но это не осталось незамеченным — приподняв передние конечности, паукожук посылает невесомые сгустки магии в мою сторону. Наверно, что-то диагностическое. Мельком подумал, что я вообще ни разу не видел применение боевой магии. Основа готова, вкладываю максимум сил, проявляя плетение, и в морду нерубу летит чёрный луч. Одновременно с этим второй лич избавляется телекинезом от окутывающей его паутины и несётся к останкам низших умертвий. Его задача — наскоро подлатать пехоту, и перекрыть единственный вход в пещеру. Никогда до этого я не колдовал так быстро и разнопланово — помогал «спамить» заклинаниями первому личу, пытался понять, как справляется нерубианская защита, и подстраивался под неё, одновременно с этим через второго приспешника приводил в порядок армию.
Некропластикой приживлял конечности, зачастую от разных тел, стягивал рассечения, сшивал энергетические каналы. Первая двойка мертвяков уже бежала к выходу, вторая была на подходе, и защита одного из жуков не выдержала атаки, но и самого лича «угостили» чем-то обездвиживающим. Не прекращая атак, рву вражеское плетение выбросом маны, и пока она не рассеялась, формирую из неё магический щит.
Гронн побери, дверей нет, а на помощь шестёрке магов уже спешит подмога. Поражение неизбежно, и теперь нужно забрать с собой как можно больше врагов. По-любому бегунков и воинов у нерубов больше, чем магов, а потому цель атаки очевидна. Первый лич, развеяв щит, швырнул себя телекинезом к раненному нерубу, тот попытался ударить его лапами, и они покатились по полу. Яростный стрекот, завывания умертвий, треск паутины и скрип хитина заполнили пещеру, лич, обхватив руками первого неруба, высасывает из него жизнь и ману, остальные жуки разбегаются, но низшая нежить, подлатанная вторым личем, атакует их. Могу или обратить в нежить первого неруба, или за счёт выпитой силы поразить ещё двух. Колебался я недолго, и вот волна смерти цепляет пару, заставляя замереть, и вскоре их панцири трескаются от ударов мертвецов.
Второй лич повторяет манёвр первого и прыгает к поверженным противникам — пока не умерли, можно усилиться за их счёт. Стража уже тут, задерживать их низшей нежитью нет смысла, а потому добиваем остатки магов, не обращая внимания на потери. Как ни странно, но свою нежить я терял от лап магов, а не их волшебной силы. Слишком специфической у них оказалась магия, а поддержка от личей свела на нет все замедляющие эффекты. Возможно, эти плетения были бы куда эффективней против живых?
В массе нападающих кроме бегунков всего пара воинов, а это не так уж и много — маги уже нейтрализованы, и Дженджамай присасывается к полумёртвому жуку, накрывая всю наступающую братию волной смерти. Ещё повоюем! Нимкабу перекидывает себя поближе к выходу — тут настоящий завал, и пока жизнь окончательно не покинула тела, можно превратить их в баррикаду. Работать без Чумы было тяжело, но я уже знал устройство бегунков и прядильщиков, некрофикация затронула нервные узлы, отвечающие за движения ног, и полумёртвые насекомые, ведомые через ментальную связь моими нерубами, стали трамбоваться в проход, создавая непроходимую пробку.
Теперь пора поработать с некропластикой, жуки живучи, но если знать анатомию, обездвижить их не проблема. Хитин «потёк», намертво сшивая между собой тела. Растащить такой завал будет непросто, как и выбить таранным ударом. Плюс к этому личи не будут безучастно смотреть, как нападающие пытаются к ним прорваться. Кстати, а где нападающие? Разве пара воинов-нерубов — достаточно для охраны такого важного места? Конечно, у них своя специфика, но ни за что не поверю, что исследовательские пещеры так плохо охраняются.
А вот и ответ на мой вопрос — через тридцать метров тоннель был завален опутанными паутиной камнями. Замуровали, но нам же проще — баррикада известит о возможных лазутчиках, а я пока превращу в личей павших магов. Потом займусь солдатами, но сперва нужно привести в порядок моих подчинённых — срастить переломы, выбрать ногу для приживления — не летать же им всё время телекинетическими бросками.
Личи принялись приводить себя в порядок, как с потолка упала тягучая капля. Смесь паутины и бесцветной жидкости попала на павшего мага, с шипением прожигая дыру на его одежде. Следом шлёпнулась вторая, третья, и вскоре кислотный дождь непрерывным потоком стал идти с потолка, разъедая опутывающую его паутину, проплавляя дыры в мертвецах и нежити. Денджамай с Нимкабу накрылись магическим щитом, но поток кислоты (или что это за едкая дрянь) и не собирался уменьшаться, на куполообразном своде стали видны отверстия, через которые она уже не капала, а лилась. Щиты приходилось то и дело обновлять, реагент оплавлял даже камень, и так и норовил просочиться ниже места стыка магической защиты и пола. В воздухе стоял туман, низшие умертвия окончательно упокоились. Едкая жидкость с плавающими в ней подобно клёцкам в супе полупереваренным остаткам уже достигла колен. Лич сворачивается клубком, и пока не рухнул внешний щит, формирует шаровидный многогранник вокруг своего тела. Чем меньше площадь поверхности, тем меньше сил тратится на его поддержание.
Повторяю операцию со вторым, внешняя защита не выдерживает, и порвавшийся поток подхватывает защитные капсулы. Они плавают на поверхности, но долго держать такую защиту я не смогу. Ощущения от того, как тебя растворяют, не самые приятные, а потому упокаиваю личей сам. Наша связь помогает делать многое, и первым делом я погасил их сознание. Теперь перестроить несколько энергетических линий, и они уже никогда не «проснутся».
***
Попытка освободиться не удалась, зато и враг понёс потери. А учитывая, что там были маги, потери существенные. Во всяком случае, я на это рассчитываю. Жаль, не удалось поднять ни одного жука-лича, но такая возможность обязательно представится в будущем. Начало войны, мифы и предания троллей, мысли подконтрольных нерубов — всё это дало понимание одного из аспектов основы культуры гигантских насекомых. Основатель колонии был из тех, кто безумной экспансии предпочёл выживание. Был ли это осознанный выбор, или же результат уничтожения всех остальных, но скрытность и самоизоляция стали краеугольным камнем их существования.
Но это не повод расслабляться — пусть они не любят поверхность, но при наличии угрозы реагируют на неё быстро. Противопоставить им почти нечего, ведь кроме магии их почти ничто не берёт. А неисчислимых легионов у меня нет, чтобы разменивать воинов один к десяти и всё равно побеждать. Да и маги мои не блещут талантом, и без помощи в формировании плетений с моей стороны будут показывать куда худшие результаты. Теперь придётся перестраивать весь уклад троллиного общества. Сформировать два культурно-технологических центра, по числу источников сил, способных отбиться от любой (или почти любой) армии. Сделать сеть магической разведки — незачем терять часовых при каждой атаке. Осталось рассчитать, как сделать так, чтобы на всё хватило ресурсов.
Пока остатки личей в магической оболочке плавают в едкой жиже, как клёцки в супе, обдумываю будущее устройство своей империи. У меня есть несколько путей для её становления, но основа уже положена. Плеть — эффективное оружие разрушения, но мне не нравится роль, что отвели для неё демоны. Мне же ещё в Азероте жить, а потому выжирать дотла жизнь не стоит. Некоторые подвижки в этом плане уже есть, осталось придать им стабильность.
Был бы у меня выбор, я бы пожалуй всё равно остановил своё внимание на троллях. Уж очень их жизненный уклад подходит для моих задач. Да и будет весьма символично, что именно эти существа, восходящие своими корнями к началу истории Азерота, положат начало новому государству. Жаль, что за всё это время они растеряли многое, но и оставшееся впечатляет. Несмотря на тысячелетия, они не исчезли с лица мира, приспособляясь к изменяющимся условиям. Благодаря земной памяти я помню много империй, что захватывали практически весь мир, и знаю причины их падения. Конечно, мнение моё субъективно, но многие общие черты в той или иной степени присутствовали во всех.
Если взглянуть беспристрастным взглядом, существование империи можно разделить на три этапа. Первое — это становление. Когда небольшая страна (или просто группа единомышленников) создаёт более эффективную систему. Таких «ростков» всегда много, но для успешного начала нужны и подходящие условия. Второй этап — это развитие. Благодаря лучшему оружию, сплочённости или более совершенной форме общества (а зачастую — все эти факторы вместе) империя разрастается, подчиняя и уничтожая окрестные народы, перекраивая их на свой лад. И третий этап — распад единого государства. Причин у этого бывает много, но в основе, как ни парадоксально это звучит — это её эффективность, перерастающая в косность.
Конкуренты истреблены, мест для расширения не осталось, а подросшее поколение считает все достижения само собой разумеющимися. А они ведь достойны большего! Они лучше старпёров знают, как делать, и уж куда умнее недалёких предков. Да и когда были те великие победы? В прошлом, а уж они-то смогут сделать лучше! Я многое упростил, но в целом это присуще любому обществу.
Исходя из всего этого, остаётся исключить эти ошибки, и корректировать неизбежные новые. Разумные не ценят того, что достаётся бесплатно. Это касается и благ, и советов — прозрение наступает слишком поздно. Каждому надо прочувствовать на себе, ведь вклад любого, как ни банально это звучит, важен. И тут встаёт следующая проблема — начиная каждый раз «с нуля», общество будет вынуждено остановиться на одном этапе развития. Но благодаря некромантии этот момент можно обойти — тот, кто по-настоящему этого достоин, продолжит жить и развиваться. Это тоже грозит застоем — несменяемая элита может не принять перемен, привыкнув действовать по-старому, но и это можно корректировать.
Во-первых, провозгласить правильные идеалы, основанные на непрерывном развитии. Совершенство недостижимо, зато движение к нему не остановится никогда. Во-вторых, отбирать в немёртвых только лучших, остальные туда тоже попадут, но будут другим видом нежити. Практика с троллями уже дала свои плоды — юные охотники, и так не страдавшие отсутствием мотивации, стали ещё более рьяно постигать воинскую науку. Сражаться в строю я их учить пока не буду (против жуков это бесполезно), а сделаю упор на групповую работу. Ну и третье — я, как создатель нежити, способен её контролировать, а если надо, «переписывать» разумы своих подданных.
***
Основать города в приказном порядке ничего не стоит, но прежде чем делать такое, следует выбрать правильное место и их состав. Разумеется, время от времени население будет кочевать из одного в другой, чтобы бывшие враги полностью перемешались и ассимилировались. Со временем это и так произойдёт, но не стоит пускать столь важное действие на самотёк. У меня два источника силы, и логика диктует создать два больших поселения. Но природа берёт своё — прокормить их всех вместе не представляется возможным, а решение превратить всех в нежить — путь в никуда. Выход вижу в мобильности — кроме двух центров остальные поселения будут кочевыми. Тролли — выносливые ребята, а это послужит им дополнительной тренировкой, и уменьшит нагрузку на северную экосистему.
В полный рост встала и недостаточная магическая грамотность личей. Арканный и некромантический арсенал скуден, а поднимать нежить из мумий мы ещё и не начинали. Да и в свете схватки с паукожуками её полезность под сомнением. Разведка тоже толком не налажена — нерубы изрыли весь континент, и теоретически могут вылезти из-под земли в любом месте. Моя магическая мощь и искусность тут не помощники: — одно дело поднимать лича, стараясь как можно лучше провести некрофикацию, и совсем другое — работать конвейером во всех остальных областях. Если на начальном этапе это было оправдано, то теперь будет лишь тормозить магический прогресс зарождающейся Плети. Это порочный путь — рано или поздно даже моего времени и внимания на всё не хватит.
***
Некоторое время спустя, Сайнорил.
Низшие умертвия с выпавшими клыками расчищали площадку, стаскивая все обломки камней в одну кучу. Благодаря большой силе они могли ворочать огромные глыбы, но тупость не позволяла выбирать те, с которыми справятся. Приходилось перенаправлять на более мелкие камни, чтобы работа не стояла. Пронизывающий холод, что царит в месте покоя мёртвых и зимой, и летом, был им безразличен. Сам лич, приближенный Голосом Мёртвых к небожителям, тоже не испытывал дискомфорт, но на борьбу с холодом тратилась мана. Убыль была небольшая, а с источником сил от обелиска — считай, что и не было. Новая жизнь нравилась Сайнорилу, старческие болячки ушли, и ощущение силы, текущей по жилам, было приятным, почти пьянящим.
Передав управление низшими Торзегу, пошёл ко входу в пещеру. Священное место упокоения предков могло быть осквернено старым врагом, и троллям предстоит создать новое оружие против подлых многоногов. Вход остался далеко позади, но тьма не мешала Сайнорилу видеть ряды заледеневших мумий. Нужно дойти до конца коридора, чтобы проверить, нет ли где отнорков вглубь земли. Это не гарантировало, что нерубы не пророют новый ход, но зато напасть внезапно они тоже не смогут. Неспешная поступь вывела его ко всё сужающемуся концу, сходящему в глубине на нет — не просунуть ни руку, ни даже нож. Здесь покоились самые древние мумии, и троим из них предстоит стать стражами.
Со всем почтением он подхватил магическими руками три тела, и разместил их на полу. Сняв из-за спины мешок с костяной пылью, отсыпал вокруг тел линию, стараясь чтобы крупинки соприкасались друг с другом. До мастерства Владыки ему далеко, но кое-чему он уже научился. Зачерпнув побольше сил из обелиска, стал напитывать ею мёртвых стражей. Работать с ними было тяжело — души давно покинули эти вместилища. Требовалось заново связать остатки магических отпечатков, что до сих пор хранили старые кости, срастить их вместе, и призвать Нер'Зула. Магия наполнила костяки синим светом, костяной порошок с треском исчез, превращаясь в еле видимую чёрную взвесь. Каменный пол поплыл, прислоненные спинами друг к другу мумии утонули в нём наполовину, и Владыка явил свой взор, перехватывая творимую магию.
Тролль с благоговением смотрел, как изменяются костяки, сливаясь в единое целое, размягчённый камень плотной коркой натекал на них, превращая в монолит. Магический конструкт пустил отростки в пол и стены пещеры, расходясь во все стороны, и вскоре жрец Голоса Ночи почувствовал её как одно целое. Теперь никто не сможет незаметно разобрать основание, не потревожив троллей.
— Ты хорошо подготовил это место, — раздался в голове голос Владыки. — Но пробудить их к новой жизни будет непросто, слишком долгим был их сон. Создашь стражей в каждом месте погребения.
— Исполню, Повелитель, — отвечал Сайнорил.
***
«Северную столицу» я отвёл под работу с нежитью и производство оружия. Привыкнув работать с живым материалом, я, тем не менее, мог посредством личей поднимать и мёртвых. Но у них была своя специфика. Слишком мало оставалось в них от эманаций жизни и разума, энергетику предстояло создавать с нуля. Даже троллиные практики тут мало на что годились — они делали ловушки душ из свежих врагов. Зарываться в исследования не хотелось, но пришлось. Помню, в одном из фиков Нер'Зула ждал эпический облом, когда нерубы привели в негодность все залежи мумий. Опираться на фанфик было бы недальновидно, но исключать такой возможности я тоже не мог. Мёртвые стражи по сути своей были скорее некроголемами, чем классической нежитью. Данные артефакты создавались с одной-единственной целью — не проворонить вторженцев. Скоро все запасы будут под контролем, и можно будет вводить в строй новых немёртвых воинов.
В это поселение я перевёл добрую треть личей и четверть низших, что при поддержке источника сил спешно отстраивали лаборатории. Ставить крепостные стены резона нет — камня и рабочих не напасёшься. Зато каждая исследовательская площадка будет снабжена столбом-излучателем, способным развеять за один выстрел пару-тройку нападающих. Сейчас, когда город только строится, я уязвим для массовой атаки, но вряд ли нерубы сумеют собрать и бросить на меня столько сил. Неизвестной величиной оставались одарённые многоноги, если они способны засекать мои летающие источники, то вылазки не избежать. Но на моей стороне скорость — прежде чем продвигать некромантию, понастрою вышек. Перекрывая зону действия друг друга, они станут непроходимой преградой на пути любого войска.
Не хватало материалов, из доступного были только кости, дерево и камень. Ни металлов, ни драгоценных камней — хоть контрабанду через Вразуса организуй. Будем работать с тем, что есть, и улучшать по мере необходимости.
***
Некоторое время спустя.
Гуранс бежал по следу белого медведя, втягивая ноздрями запах летнего разнотравья. Полагаться на слух ему не приходилось — низшие создания своим громким топотом глушили все звуки, чем несказанно раздражали матёрого охотника. Хвала предкам, хоть бежали быстро, не заставляя себя ждать. Чуткий нос уловил запах воды и крови, зверь был где-то рядом. Следы вывели к костяку тюленя. Туша была разорвана пополам, жир съеден, а остальное белый зверь оставил.
Бывшие тролли с гуканьем набросились на останки, отрывая зубами куски кожи и разгрызая кости, а Гуранс скривился. Как истинные падальщики, те не брезговали ничем, подъедая всё без остатка. Сейчас белый медведь отяжелел после еды, и далеко не уйдёт, а запах крови и следы когтистых лап приведут к нему охотника.
Зверь почувствовал их издалека, и убегать не спешил. Огромная белая туша, перемазанная кровью, глядела на них, решая, напасть или не трогать. Будь он голодным, уже бы кинулся, но после плотной трапезы стал неповоротливым. Тем хуже для него. Проверив остроту своего копья, тролль стелющимся бегом поспешил к добыче, выгадывая верный удар. Он знал, что несмотря на большой размер, зверь может двигаться очень проворно.
— Стоять, — скомандовал Зукатар, удостоенный дара Повелителя Мёртвых.
Это было не лишним — низшие были тупы и без пригляда ели всех, в чьих жилах текла тёплая кровь. Окрик относился не к нему, и Гурнас приближался к зверю, следя за его лапами. Удар — и на окровавленной шкуре добавляется след от копья. Медведь грозно рыкнул и прыгнул на тролля, но тот ловко отскочил в сторону, украсив его шкуру ещё одной отметиной. Белый медведь поднялся на дыбы, готовясь смять надоедливого двуногого, и открыл грудь для удара.
Ткнув остриём в сердце, Гурнас присел, упирая копьё в землю, и кувыркнулся вперёд, уходя из-под удара чёрных когтей. Напоровшийся всей массой медведь убил сам себя — смертельная рана ослабила зверя, но опытный охотник не спешил праздновать победу. Позорно будет умереть от лап поверженной добычи, и он, вынув нож, кружился, выгадывая момент. Белый медведь завалился на бок, копьё торчало у него из спины, кровь струйками хлестала из распластанной раны. Попинав по задней ноге, тролль, не дождавшись реакции, запрыгнул ему на спину.
— Жизнь для Нер'Зула! — заорал он, вонзая нож в глазницу. — Мясо для клана!
Старые руки не подвели, обрывая жизнь зверя. Сегодня у его семьи будет много мяса, единственное, что портило настроение — это присутствие низших. Сил у него ещё много, но время берёт своё, и ему не хотелось окончить жизнь так, как они.
***
Северный Тюлень, как бы ни зубоскалили насмешники, был резвым кораблём. Обратный путь в Лордерон баловал ветрами, ни пиратов, ни прочих морских напастей не было. Брэндиам уже готовился первым войти в порт, опередив в негласном соревновании других капитанов, но на полпути его корабль стал замедляться. Перегруза не было, дно проверили в первый путь — ни зарослей ракушек, ни гнилых досок, но матросы день ото дня находили новые протечки. Как назло, больше половины пути уже было пройдено, и случись такое возле вод Нортренда, он предпочёл бы вернуться в порт. Оставалось только положиться на судьбу и подготовить шлюпки. Сидя в каюте, по скрипу и уменьшившейся качке капитан понял, что корабль сбавляет ход. Выйдя на палубу, увидел, как матросы убирают паруса.
— Почему опять стоим?
— Капитан, в трюме новая течь, если не убрать ход, не заделаем, — доложил ему Скортэн.
— Большая? — уточнил он у боцмана.
— Рука пролезет. Заплату уже наложили, но края как будто кем-то погрызены. Прикажи выкинуть часть груза, иначе не доплывём.
— Тысяча мурлоков тебе в печень! — выругался капитан.
Не доверять словам Скотэна резонов не было, и лучше потерять груз, чем команду. С досады он сплюнул за борт, дав отмашку матросам. Бочки с китовым жиром одна за другой плюхались в воду, люди сбивались с ног, избавляясь от лишнего веса. Как бы это плавание не стало последним для Северного Тюленя.
— С половиной груза дойдём? — уточнил он у помощника.
— Должны, капитан. Ветер хороший.
Резкий удар и хруст перекрыл скрип такелажа и крики боцмана, палуба покачнулась, как будто корабль наткнулся на рифы. Проклятье! Здесь же отродясь не было мелей, да и корабль стоит! Толчок повторился, матросы забегали как ошпаренные.
— Капитан, в трюме новая течь, корабль разваливается! — завопил черноволосый матрос, выскочивший на палубу.
— Спускайте шлюпки, крысы сухопутные! Да пошевеливайтесь, акулий корм!
Под ор и маты шлюпки спускали на воду, благо припасы успели погрузить заранее. Спешно, но без паники команда съезжала по канатам, рассаживаясь по местам и разбирая вёсла. Капитан последним спустился в последнюю, не успев спасти корабельную казну, так быстро тонул их корабль. Заработали вёсла, отплывая от обречённого корабля, под жалобный треск он перевернулся на бок, являя взору изломанное днище. Невеселые мысли прервало новое происшествие — что-то вырывало вёсла из рук матросов, вот один шлюп от таранного удара взлетел на воздух, на миг являя голову гигантской рыбины. Посыпавшиеся в воду матросы уже не всплывали, вскочив на ноги, Брэндиан сорвал с пояса саблю, готовясь подороже продать свою жизнь.
— Какого демона тут происходит?! — в сердцах закричал он, глядя на всплывающие пятна крови среди обломков шлюпки.
Ответом ему была гибель следующего судна, слишком маленького, чтобы противостоять морскому чудовищу.
— Оружие к бою! Покажем им, чего стоят наши жизни! — ободряюще крикнул капитан, на миг вселив храбрость в сердца людей.
Неведомый хищник топил шлюпки одну за другой, люди, падая в воду, кололи оружием пучину, но погибали один за другим. Не избежало общей судьбы и их судно, утянутое под воду. Нырнув, Брэндиам успел заметить стремительные серые тела, рвущие людей на части. Боль пронзила тело, как будто в спину воткнулись десятки кинжалов, меркнущим взглядом он успел заметить свою откушенную кисть, до сих пор сжимающую рукоять верной сабли.
Испытание морской нежити прошло на троечку. Самая большая рыба, захваченная мной, была бесполезна против корабля, и лишь благодаря некрокрабам удалось повредить его днище. Акулы разламывали бочки с жиром — если сюда придёт поисковая экспедиция, то не должна понять, как именно погиб корабль, и куда делся экипаж. Сильно не хватало водоплавающего мага, а перекинуть в Лордерон кого-нибудь из личей пока не представляется возможным.
Развалившийся пополам остов корабля покоился на дне, несколько любопытных рыбёшек уже плавали среди обломков. Некрокрабы стаскивали в кучу трофеи — оружие, части доспехов, кошели, металлические гвозди. Каюта капитана оказалась самой богатой на добычу. Гибель корабля и последующее погружение не прошло для неё даром — пергаментные карты снулыми медузами плавали над грудой вещей, одежда перемешалась с сундуками и шкатулками, разбившиеся бутылки подкрашивали воду в ярко-красный цвет. Корабельная касса тоже была здесь, обогатив меня золотыми, серебряными и медными монетами. Было их немного, зато по стоимости они были больше всей остальной медной мелочи. Зарплату моряки уже не получат, а мне предстоит много расходов в Восточных Королевствах.
Сильно не хватало плавучих сборщиков — со щупальцами, или с руками — не важно. Обломки раскидало по приличной площади, и теперь акулы развозили к самым крупным крабов, сбрасывая подводный десант, чтобы не пропустить ни одной мелочи. В будущем я планирую посетить все затонувшие суда Азерота, и не только их. По идее, на дне должно оставаться много артефактов времён до взрыва первого Источника, покопаться в наследии ночных эльфов, не поднимая участки суши на поверхность, будет весьма полезно.
Помню, капитан что-то кричал про мурлоков, эти ребята мне однозначно пригодятся. И пусть по некоторым сведениям они связаны с нагами, мне рано или поздно всё равно предстоит выйти с ними на контакт.
***
Вразус с позеленевшим лицом, свесившись за борт, исторгал завтрак. Проклятая качка обернулась для него приступом морской болезни, и теперь спазмы сотрясали пустой желудок. Всю зиму он не знал такой напасти, а сейчас, когда расслабился и мысленно был уже на берегу — скрутило. Чайки уже кружили над реями, земля была недалеко, и он молил морские ветра, чтобы корабль поскорее причалил. Кайлавер придержал его, чтобы он не свалился вслед за едой, и оттащил на палубу.
— Плохо? — спросил он Вразуса.
— Очень. Чтоб демоны побрали эти волны!
— Не хули море, ты ещё не в порту, — резко отчитал его матрос. — Да и на берегу не стоит гневить море.
Как и все моряки, он был суеверным, и Вразус, замолчав, кивнул. Он действительно пока не на берегу, и проверять, поможет ли Голос Ночи выжить в воде, не хотел.
— Земля! — крикнул матрос с макушки мачты, вызвав криком радость у всей команды.
Нелюдимый Вразус за всё время плавания так и не нашёл общего языка с командой. Море у него вызывало только неприятные воспоминания, и иметь с ним дел он больше не желал. Ветер был крепкий, но встречный, и корабль маневрировал, двигаясь зигзагами. Чаек стало больше, матросов на вантах прибавилось, а солнце расцвечивало волны яркими бликами. Уже показались добротные каменные причалы, приступы морской болезни уменьшились, и голод стал терзать его с новой силой. Но он не съест ни кусочка, пока не почувствует под ногами твёрдой опоры. Косо глянув на сопровождающего (половину денег за проезд придётся отдать по прибытию, и к каждому платёжеспособному пассажиру был приставлен человек), он стал неотрывно глядеть на приближающуюся сушу.
Вот уже стали различимы крохотные человеческие фигурки, снующие по пирсу, на фоне больших амбаров выглядевшие ещё более крошечными, чем на самом деле. Как невыносимо тянулось время! Обогнув волнолом, корабль вошёл в спокойную гавань, паруса сворачивали один за другим, пахло прелыми водорослями, а позади долетал шум прибоя.
***
Вразус не осознавал моего присутствия. Подключившись к его чувствам, я «пил» бурлящий в крови коктейль. Причал, помимо радости от прибытия, вызывал у подчинённого и другие эмоции. Именно здесь он впервые отправился за море, поставив всё на кон и надеясь поймать удачу. Теперь эти дома с красной черепичной крышей связались в памяти с тяготами зимнего плавания, а я понимал, что лучше осознаю и читаю именно негативные эмоции. С ними мне проще было работать, вызывать и направлять. Я мог бы облегчить и приступ морской болезни, но даже такое для меня было приятней неподвижного состояния.
Видимо, боль, страдание и отчаяние оставили самый обширный след, когда Кил'Джеден ковал из меня доспехи. Мы ещё поквитаемся, эредар, за всё, что ты сотворил со мной и моим народом. Злость на демона разбудила остатки памяти — Нер'Зул, убегая в открытый портал, знал, что станет с Дренором, и считал оставшихся там орков погибшими. На Азероте, по его мнению, соплеменники тоже не выжили — будь старый шаман на месте людей, он постарался бы полностью уничтожить вторженцев.
А Вразус меж тем уже добрался до таверны, второй этаж которой был отведён под ночлежку. Поморщившись, новоразбогатевший сноб двинулся в центр города, выбирая заведение поприличней. Не хотел трапезничать среди пьяной матросни, сошедшей на берег? Да, как быстро богатство меняет человека. И моё воздействие. На центральной площади располагалось несколько таких заведений, и мы остановили свой выбор на «Лесной Нимфе». Тут помимо хорошей еды и выпивки были и служанки, что были не прочь погреть постель посетителю.
— Куда прёшь? — перегородил ему дорогу дубиной вышибала, одетый в лёгкий кожаный доспех.
— Потратить пару монет в вашем заведении, — звякнул Вразус кошельком, кидая ему серебрушку.
Охранник показал, что не зря ест свой хлеб и с реакцией у него всё в порядке — та просто исчезла в воздухе. Ещё раз пройдясь взглядом по одежде посетителя, добротной, но простоватой, убрал дубину. Бывать в подобных местах Вразусу не доводилось, и он с одобрением оглядывал добротную обстановку. Столики и лавки были чистыми, на стенах и потолке множество светильников, за стойкой раздачи громоздилось множество бутылок, кувшинов и амфор из гранёного стекла, цветной керамики и редких сортов дерева. Знать такие тонкости вчерашнему крестьянину было неоткуда, но капитан судна, на котором он переживал зиму, любил повспоминать свою прошлую жизнь на материке. Разносчица, заметив посетителя, подошла к его столику. На ней было строгое платье и белоснежный передник:
— Что закажете? — поинтересовалась она, коротко поклонившись.
— Поросёнок под гномьим соусом и кувшин Даларанского вина.
— Комнату заказывать будете?
— Да. Самую лучшую.
— Три золотых, — куда любезней озвучила разносчица, окидывая его заинтересованным взглядом зелёных глаз.
Жадность и потребность шикануть боролись в душе Вразуса, но он добавил к озвученной сумме золотой.
— Сдачи не надо.
— Благодарю, господин, — куда ниже поклонилась она, сумев несмотря на строгий крой платья продемонстрировать грудь.
Пришлось поработать над мимикой и реакциями Вразуса. Будь он даже лучше одет, вряд ли попал бы в это заведение. Устройство общества Восточных Королевств было сословным, и о личности куда больше говорило поведение, нежели всё остальное. Времени в его сознании я проводил немного, но каждый раз потихоньку, исподволь менял его, перекраивая на нужный лад. Проще всего было работать с ним, когда он спал.
Две девицы, подошедшие к столику, отвлекли меня от ожидания трапезы, и я осмотрел их получше. Одеты были одинаково, и куда фривольней разносчиц. Не мини-юбки, но и подол не до пола, хотя коленки прикрывает. Блузки с короткими рукавами, глубокое декольте украшено кокетливыми бантиками, а на ногах белые чулочки. Одна блондинка, с двумя толстыми косами цвета спелой пшеницы до талии, вторая — знойно-рыжая, с распущенными. В дополнение к волосам шли милые конопушки на чуть вздёрнутом носике.
— Можем ли мы скрасить ожидание обеда? — произнесла рыжая, качнув головой и рассыпая водопад чуть вьющихся волос по плечам.
— Непременно, — киваю им.
Чувствую, кошель скоро покажет дно, но скоро прибудут монеты с корабля, а завтра-послезавтра постараюсь пристроить контрабанду. Вино уже принесли, как и три кружки, а вскоре поспел и поросёнок — видимо некоторые блюда готовят заранее. Как ни странно, жгучий соус отлично сочетался со сладким вином, а свиное мясо просто таяло на языке. Одной порции на троих показалось мало, и я заказал ещё. С обедом было покончено, и хотя до ночи ещё далеко, зачем ждать темноты?
Рыжая Алласика была улыбчивой и многословной, но её болтовня не раздражала, Лидрена же была не такой разговорчивой. Зато именно она подала отличную идею — заказать кадку, чтобы смыть с себя морскую соль. Вонять я не вонял, но выкупаться после путешествия на корабле не помешает.
***
Заказанный номер был и впрямь лучшим, даже на мой искушённый взгляд. Состоял он из двух комнат — прихожей с вешалкой и кадкой, что была в высоту выше пояса, а шириной соперничала с ванной, и спальни с небольшим окном и занавесками. Кровать была широкая, что не удивительно для подобного заведения. Кадка уже парила горячей водой, девушки скрылись в спальне, притворив дверь, а я, скинув одежду, забрался в кадку. Судя по цвету и фактуре — морёный дуб. Вода была горячей, на той самой грани, что вот-вот начнёт обжигать, и меня после выпитого вина накрыла сонная истома. Откинув голову на борт кадки, блаженно прикрыл веки. Лепота! Интересно, Нер'Зулу было такое доступно, или это последствия моего подселения? Или просто брезговал делить чувства с людьми, а подконтрольных орков не было? Ленивые размышления прервал звук отворяющейся двери, из спальни вышли девушки. Из одежды на них были только блузки, застёгнутые на пару пуговиц. Самое сокровенное они прикрывали, дразня воображение. Подошли поближе, при этом умудряясь двигаться так, чтобы просвет не увеличивался.
— Это чтобы лишние вещи не намочить, — сказала Алласика.
— Мы пришли проверить, вся ли соль отмокла, — мурлыкнула Лидрена.
Не стесняясь, забрались в кадку, блузки намокли и стали прозрачными, позволяя оценить полноту грудей и задорно торчащие соски.
— Их всё равно стирать, — пояснила рыжая, подсаживаясь поближе.
Пальчики её скользнули по моему плечу, после чего спустились по груди и ниже. Сам в свою очередь исследую изгибы её тела. Лидрена сняла свою блузку, положив её на край кадки, и я оказываю внимание и ей. Проведя рукой по спине, проверяю упругость ягодиц, после чего пересаживаю себе на колени — до кровати мы ещё доберёмся.
***
Ани'Катан, глава улья и королева нерубов, дремала. В главном зале свет не ослабевал никогда, но он не мешал отдыхать. Колония не спала никогда, и Ани'Катан управляла ей даже во сне. Бегунки, что ухаживали за ней, разносили её запах и приказы остальным членам колонии, а она, в свою очередь, воспринимала ульеречь советников. Щелчки, стрекот и свист не смолкали ни на миг, разум королевы был способен охватывать вниманием всю песню роя.
Шевельнув мандибулами, королева проснулась. Тело её с удобством было расположено в конструкции из паутины, чтобы поддерживать внушительное брюшко и не напрягать ноги. Сине-зелёный хитин переливался, как экзотический самоцвет, там и тут вспыхивали искры. Приподняв надкрылья, она пару раз взмахнула рудиментарными крыльями, и волна феромонов разошлась во все стороны, придавая заряд бодрости свите. Созревшее яйцо покинуло конец брюшка, и его тут же подхватил прядильщик, осмотрел, представил перед её глазами, после чего передал его двум магам, что стали опутывать его диагностическими плетениями. Несмотря на особую диету и повышенный магический фон, лишь одно яйцо из сотни было способно вырасти с магическим даром.
— Оно не способно управлять магической паутиной, — вынес вердикт Ара'Гадак.
— Значит, будет воином, — ответила королева.
Яйцо вновь передали ей, и она надкусила оболочку, впрыскивая нужные гормоны. Теперь его отнесут в камеру дозревать, и каста воинов займётся его воспитанием.
— Королева, я настаиваю на том, чтобы заложить ещё одну грибную колонию, — прострекотал Ану'Кираж, глава ремесленников.
Все члены королевского совета были грандмастерами в своей области, и его полномочия не ограничивались строительством тоннелей, плетением паутины и изготовлением нужных вещей.
— Для неё нет места. Соседи могут воспринять это как угрозу, — возразил ему архивариус Ану'Битир. — Летопись хранит много примеров, как такое становилось поводом для войны с соседними колониями.
В сумках у него хранилось много свитков из паутины, достав один, он стал бегло перечислять даты и потери. Это был новодел, сплетённый по всем канонам великого искусства — прямоугольник был многослойным и разноцветным, каждый узелок имел своё значение, и в то же время сплетался с другими, дополняя их смысл. Документ был единым целым, и не важно откуда его читать — общая вязь рисунка всегда точно передавала вложенный в неё смысл. В подтверждение он разворачивал и старые свитки, хоть этого и не требовалось.
— Угроза уже существует, и мы должны ей противостоять, — проскрипел Ануб'Арак, лорд-консорт королевы. — И справиться с ней без воинов нельзя. А им нужна пища.
— Можно разобрать старые тоннели, и тогда места будет достаточно, — внёс предложение Ану'Кираж.
— Мало нам нового врага, ты решил расшевелить старого? — пресёк его Ану'Битир. — Но я тоже за расширение грибных ферм.
— Ара'Гадак, что удалось узнать о новой опасности? — спросила королева главу магов.
— Он во многом похож на Ужас Подземелий. Также порабощает разумы, но наши дети не попадут под его влияние. Захватил троллей с поверхности, погибшая группа исследователей успела передать, что даже мёртвые, они представляют угрозу.
Гул роя притих, внимая словам главы магов. Ара'Гадак рассказывал о двух новых источниках сил на поверхности, что уловила сигнальная паутина. Защита лаборатории справилась с новым врагом, растворив без остатка и простых троллей, и тех, кто наделён даром. Поведал о сигналах, что удалось поймать за время битвы.
— Игнорировать угрозу недопустимо, — вынесла вердикт Ани'Катан. — Изложите свои доводы в паутине, я извещу другие колонии. Пусть проверят сами, и если не захотят помогать, то пусть не мешают. Усилить охрану новых лабораторий, чтобы такое впредь не повторялось, и организовать группы для захвата жителей поверхности.
Лидрена поморщилась, голова после вчерашнего нещадно болела. А рыжей хоть бы хны — хлестала гномий самогон на пару с Вразусом, и уже с утра щебечет. Сам загулявший моряк выглядел не очень, и его могучий храп болью отдавался в висках девушки. Пока не потратил все деньги, нужно оставаться с ним.
— Что ты такая смурная? — поинтересовалась полуголая Алласика. — Целый золотой за вечер! А он ещё никуда не уходит.
— Не понимаю я его. Какой-то он неправильный, — ответила она подруге. — Посмотри на его крестьянскую рожу, а ведёт себя, как отпрыск рыцаря.
— Может, бастард, из нежеланных? — предположила рыжая, дёрнув за шнурок для вызова служанок. — Сейчас помоемся, и будем его будить. Или не стоит?
— Стоит, только рассолу с завтраком закажем. Пока не промотал все деньги, такого лучше не отпускать.
Закрывшись в спальне, девушки расчёсывали волосы. Чтобы нормально сидеть, сдвинули на край храпящего «кавалера», слыша, как слуги меняют в кадке воду. Дверь приотворилась, впуская служанку в строгом платье, несущую поднос с едой и несколькими кружками.
— Ты как раз вовремя, Чарзани, — поприветствовала её Лидрена, взяв одну из посудин и осушив её до дна.
— Как ваш клиент? — спросила вошедшая, поставив поднос на столик.
— Ещё на день-два хватит, а дальше наш гуляка спустит все деньги. У Лангдимора не будет неприятностей?
— Если будет бузить — позовём стражу. Но вы с ним поосторожней — какой-то он неправильный.
— Разберёмся. Сейчас его разбудим, хочешь — оставайся.
— Я свое на разносах добуду, — отрицательно качнула та головой.
— Как знаешь. Он такой щедрый!
— Все они щедрые, пока деньги есть. А потом угрозы, битьё и нытьё.
— Для этого есть вышибалы.
***
Слушая разговор девушек, латал тело Вразуса. Погуляли мы вчера знатно, но моё присутствие серьёзно сказалось на его разуме. Вроде старался сильно к управлению не лезть, многое он творил по собственной воле. Да и не стал бы такой типаж отказываться от подобных развлечений. Кошель почти показал дно, но это дело легко поправимо — казна утопленного корабля уже на подходе. Огров пьяница заказал вчера к отличному вину гномий самогон, и теперь никак не желал просыпаться.
Девушки умотали споласкиваться, а я, подняв наконец тело, провёл инспекцию принесённой снеди. Холодная мясная закуска, хлеб и кружки. Так, что тут? О, рассол — живём! Сняв частично похмельный синдром, пошёл проведать девушек, чтобы не скучали.
***
Позавтракав и проведя отлично время, не стал снова снимать номер. Городская улица встретила меня деловитой суетой, лоточники вовсю горланили, рекламируя кренделя, пироги и выпивку. Многие дома помимо письменной вывески имели и макеты того, чем торговали. Кренделя, выполненные с большой реалистичностью, свёртки тканей, скрещенные мечи, ножницы — чтобы неграмотный люд мог узнать назначение зданий.
Но меня интересовало совсем не это, и вряд ли нужное найдётся на центральной площади. Поймав мальчишку, за серебрушку велел довести до нужного адреса. Пока шёл, чувствовал на себе чей-то интерес, сдобренный негативными эмоциями. Надо быть поосторожней — сейчас Вразус вряд ли отобьётся от банды грабителей даже с моей помощью. Не хочется раньше времени проводить его некрофикацию, но исключать такой вариант тоже не стоит.
Монетка исчезла в мальчишеском кулачке, и он припустил по улице, а я рассматривал гоблинскую лавку. Её не спутаешь ни с чем, так она выделялась на фоне других строений. Какой-то нечеловеческий стиль, несколько башенок, трубы, источающие разноцветные дымы, внутри что-то звенело, брякало, а раз был слышен приглушенный взрыв. Неудивительно, что ей нашлось место только на отшибе — никто в здравом уме не станет располагать подобное производство в городской черте. Хотя у этих пройдох, по слухам, водилось золотишко, но здравый смысл горожан был сильнее.
Дверь выглядела непрочной, но психов обворовать или ограбить зеленокожих коротышек не находилось. Уж слишком они были радикальны в решении конфликтных вопросов, не считаясь с собственной безопасностью. Но первыми никогда не лезли (особенно если силы не равны), и предпочитали решать дела миром. Запах химикатов, жжёного дерева и кожи шибанул в нос, едва я переступил порог. О моём появлении оповестил дверной колокольчик, слишком тихий для стоящего внутри шума, и его тут же продублировал паровой свисток.
— Заходи, не стой на пороге, — тут же подскочил ко мне зеленокожий хозяин, «приветливо» скаля пасть, полную острых зубов. Длинный нос, большие уши, бегающие глаза. В руке он держал склянку с подозрительной жидкостью, коричневый костюм был весь обшит кармашками, из которых торчало много разных инструментов, кусков дерева, куриная(?) кость и множество других, непонятных приспособлений. Пояс был увешан склянками, что потренькивали при каждом его движении.
— У Комблюгза самые лучшие зелья, оружие, лучше, чем у дварфов, и многое другое, что нигде не найдёшь! — затараторил он, скача возле стеллажей, заваленных товаром сомнительного вида. Громкий бах перекрыл прочий шум, и гоблин на миг остановился, перестав совать мне в руки пучки сушёной травы.
— Не обращай внимания. Племянник опять неправильно смешал порошок от кашля. Он ещё учится, и его микстуры продам с большой скидкой.
Употреблять подобное было опрометчиво, но от кашля такое средство наверняка бы избавило. Как и от остального здоровья.
— Сможешь достать яйцо дракона или хотя бы кровь?
— Дорого, — не отмёл с порога моё предложение гоблин, — и нескоро.
Глаза его жадно заблестели, мои слова настроили его на нужный лад. Забежав за прилавок, забрался на подставку. Теперь его голова была выше моей, откуда-то появились счёты, и на не струганные доски, пестревшие подозрительными пятнами, шлёпнулась большая засаленная книга.
— Здесь всё из редкостей, что может понадобиться... эээ.
— Вразусу, — представился я. — Но меня пока интересуют не покупки, а продажа. Вижу, ты хваткий малый, и найдёшь куда пристроить товар, что помимо королевской казны нигде не продаётся.
— Комблюгз честный торговец, и не имеет дел с контрабандой.
— Я тоже. Это будет не подпольная торговля запрещённым товаром, а прямые поставки с самого Нортренда.
— Так бы сразу и сказал, — довольно оскалился гоблин. — Хорошо идут кости морского змея, клыки ледяных троллей и вытяжки северных медуз.
Несмотря на лёгкую безуминку, сразу включил деловой тон, как только речь зашла о прибыли.
— Помимо даров севера есть шесть средних пушек, запас пороха к ним, ядра и книппеля.
— Думаю, мы сойдёмся в цене! — аж подпрыгнул Комблюгз.
Торговалась эта зелёная бестия ожесточённо и с огоньком, но это не помешало заключить торговое соглашение — и мне, и ему это было выгодно.
***
Идти никуда не хотелось, и я остался в лавке Комблюгза. Чтобы не мозолить глаза другим посетителями, меня провели в лабораторию. Место было занятным, и, похоже, служило помимо прочего ещё и кухней. Тут, как ни странно, пахло куда меньше, чем в торговом зале. То ли такой товар пахучий на стеллажах, то ли здесь вытяжка лучше, а может, я просто уже принюхался. Главный гоблин отлучился в торговый зал встречать очередного посетителя. Похвальба товаром была слышна и здесь, а я пока общался с его племянником Закустаром. Разговор не мешал ему при этом мастерить какую-то вещь, напоминающую помесь мясорубки с газонокосилкой.
С верхнего этажа спустился ещё один гоблин, такой же зелёный и длиннорукий, как и прочие, только глаза у него были прикрыты большими «мотоциклетными» очками. Кармашков на одежде было меньше, а к поясу была приторочена подзорная труба.
— Привет, Гурабом, — сказал племянник хозяина. — Это Вразус, он с тобой полетит.
— Куда путь держим? — спросил меня Гурабом.
— На побережье.
— За золотой домчу быстрее ветра.
— Плату с Комблюгза тряси.
Я уже договорился с хозяином лавки, и оплачивать рейс за их товаром не собираюсь. К тому же он не Алласика и не Лидрена, чтобы я вообще на него тратился.
— Так ведь он не летит, — не отставал прибывший гоблин.
— Все вопросы к нему, — отфутболиваю его.
Я, наконец, стал более-менее понимать, что делал Закустар, а меня посторонними разговорами отвлекают. Дверь хлопнула, выпустив покупателя, и секунду спустя хозяин лавки уже ворвался в лабораторию. Поприветствовав собрата, тут же стал вводить его в курс дела, перейдя на гоблинский язык. Визг, рыки, шипение — довольно занятный диалект сопровождался размахиванием рук и гримасами. Речь Комблюгза привела Гурабома в восторг, повернувшись ко мне, он что-то проворчал на гоблинском, но тут же поправился:
— Когда груз будет готов?
— Он уже готов.
За ним посыпались остальные вопросы, но я прервал разговор, сославшись на то, что на них можно ответить и в пути.
— Это аванс, — протянул мне мешочек Комблюгз. — Остальное получишь после погрузки товара.
Развязав тесёмки, проверяю содержимое. Драгоценные камни — не слишком крупные, но подходящие для моих целей. Хозяин лавки, узнав про пушки, пусть и отчаянно торговался, но я понял, что живым в случае невозможности договориться уйдёт только один из нас. Кивнув, убираю плату в кошель и иду наверх вслед за Гурабомом.
***
На крыше среди башенок и труб припарковался дирижабль. Гондола его походила на корабль, и в случае нужды тот мог и плавать, баллон был выполнен в неподражаемой гоблинской технике с запоминающимися парусами по бокам, чем-то напоминающими плавники рыбы. Использовались они для маневра и если ветер был попутным, а так сзади крепился воздушный винт и два реактивных ускорителя, похожих то ли на петарды-переростки, то-ли на гротескные ракеты. На носу был установлен арбалет на вертлюге, способный метать сразу три стрелы, другого вооружения видно не было.
Внутри гондолы было довольно тесно, и я остался на палубе. Гурабом оказался пилотом, у него было ещё два помощника. Один следил за машинерией, давлением в котле, приводившим в движение винт и прочие механизмы, а второй был из категории «подай-принеси». Гоблин устроился в кресле, потянул рычаг, и воздушное судно стало резво набирать высоту. Было ветрено, и я пожалел, что не имею таких же очков, как у пилота. Высоты я не боялся, и, перегнувшись через борт, наблюдал за всё уменьшающимся городом. Красные крыши и ровные улицы, люди-муравьи, снующие по ним, повозки — всё это отдалялось, открывая всё более широкую панораму. Заметил и корабли, казавшиеся игрушками.
— Куда рулить? — спросил гоблин, почесав длинный крючковатый нос.
— Направо, вдоль побережья. Скажу, когда снижаться.
— Если там будет засада или солдаты, пожалеешь!
— Обойдёмся без таких крайностей. У официальных торговцев нет многих нужных мне товаров.
— А ты смелый, человек. Уже летал?
— Если только во сне. Кстати, за счёт чего дирижабль поднимается вверх?
Переведя тему с торговли на машинерию, выслушал об особенностях гоблинского воздухоплавания. Одним горячим воздухом тут не обходилось, уж слишком малый объём занимал баллон дирижабля, имевший внутри несколько деревянных распорок, что также не способствовало увеличению подъёмной силы. Зато внутренний каркас, обшитый материей, был ещё и зачарован. Магия серьёзно облегчала вес конструкции, заодно удерживая горячий воздух внутри. Так, вот и место назначения. Здесь не было ни рыбаков, ни деревень, ни даже логова разбойников — пустой, никому не интересный берег.
— Спускаемся.
— Это точно здесь? — спросил Гурабом, смотря вниз с помощью системы зеркал.
— Точно. Видишь ящики? Это и есть нужный груз.
— А где твои люди?
— Обойдёмся и без них.
Снизившись, пилот отправил вниз «принесиподая», чтобы тот проверил ящики. За порох я не волновался — его в морском путешествии укупоривали герметично, а пушки и так высохнут.
— Клянусь золотом, здесь всё, как сказал человек! — раздался радостный вопль.
Приземляться дирижабль не стал, снизу гондолы открылся люк, и ящики один за другим стали поднимать с помощью лебёдки.
Получив плату, кидаю кошель с камнями на берег. Гурабом проводил жадным взглядом мешочек, но ничего не сказал. Дирижабль набрал высоту и, развернувшись, отправился обратно в лавку. Ветер встречный, а потому паруса были сложены вдоль баллона и все мощности котла были направлены на винт.
Клыков ледяных троллей у меня уже скопилось изрядно, но торговать я ими не буду. Это претило моей натуре. Пусть с севера ещё не пошла контрабанда, но налаженный канал был мал для моих задумок. Гоблины ребята ушлые, но их дирижабли предназначены скорее для перевозки маленьких и дорогих вещей, чем для массовой нелегальной торговли.
Некрокраб, выбравшись на берег, подхватил оплату и скрылся в водах, прыжком преодолев полосу прибоя. Камешки мне пригодятся для магических надобностей, и пусть это была капля в море, но всё равно лучше, чем ничего.
***
Ани'Катан читала письма от соседних ульев. Лишь самые отдалённые соседи не почувствовали отголоски войны с троллями, и выражали озабоченность наращиванием военной силы. Королеве самой было не по душе увеличивать количество подданных, это нарушало сложившуюся за века гармонию. Она знала, какие потрясения переживал народ нерубов, прежде чем сумел выстроить всеобщую гармонию. И если бы обстоятельства не вынуждали её, она ни за что не стала бы откладывать лишние яйца.
Пальцы королевы скользили по легчайшей вязи посланий, улавливая в переплетениях следы феромонов, лучше других передававшие отношение соседей к происходящему. Все они будут увеличивать количество армии — или для борьбы с новым врагом, или в ответ на усиление других ульев. Очередной свиток был передан архивариусом, и мать нерубов поняла, что этот кардинально отличается от прочих. Ази'Маран не просто поддерживала её начинания, а предлагала совместные действия. Дальняя колония уже сталкивалась с новым врагом, и потеряла многих, так и не сумев отловить вторженца. Перечитав послание в третий раз, королева прострекотала:
— Ара'Гадак, поручаю тебе и прочим магам внимательно изучить опыт моей сестры, это пригодится для нашего дела.
Свиток был передан главе магов, вопреки тому, что первым с ним после королевы должен ознакомиться архивариус. Но дело срочное, и от информации зависят многие жизни её подданных.
— Ошибки недопустимы, — добавила в слова облако феромонов королева. — И поторопись.
— Приложу все усилия, — поклонился неруб, заспешив в центр переплетения магической паутины.
***
Некоторое время спустя.
Комблюгз с нетерпением ожидал возвращение дирижабля. Вразус не понимал истинной цены пушкам, а гоблин не спешил его просвещать, справедливо полагая, что это отразилось бы на цене в сторону увеличения. За хорошие вещи можно и переплатить, но кто в здравом уме станет это делать? Хихикнув, он потёр руки, предвкушая скорое время триумфа. Человек был новичком в деле незаконной торговли, но можно ли её было назвать незаконной? Так или иначе с неё шли налоги — не королю, так его страже или приближённым. Многие человеческие законы были сущим бредом с его точки зрения, мешая получать прибыль и вольно дышать удачливым торговцам. Несмотря на непрерывный шум, всегда стоявший в лавке, его уши уловили шаги Гурабома и человека.
— Как всё прошло? — спросил он капитана дирижабля.
— В лучшем виде. Ни засад, ни шпионов, даже не пришлось скидывать взрывчатку.
Человек, кивнув ему, молча удалился, и хозяин лавки наконец смог пойти наверх и оприходовать груз. Даже племянник прекратил возиться со своей машинерией и полез с ним на крышу. Свисток известит о посетителях, а дело не терпело отлагательств.
— Я узнал, откуда человек взял оружие. В порт так и не вернулся Северный Тюлень. Глупо, что он продал нам все пушки с него.
— Это только на руку. Предлагаю устроить пожар, и заняться наконец нашими делами.
— Ты уверен, что справишься?
— Мы же будем не одни. Златозуб многим отдавил носы и теряет хватку.
***
Мой отдых со знакомыми девицами лёгкого поведения был прерван, опять гронновы нерубы совершили вылазку в неожиданном месте. Новоподнятая нежить почти не интересовала натрезимов, но вся моя старая гвардия была скомпрометирована. В любой момент тюремщики могли подключиться к их разуму, что невероятно бесило.
Голираш почувствовал множественные источники жизни, и, плюнув на конспирацию, я направил отряд нерубов-нежити ему на помощь. Можно было бы «потерять» старых приспешников, но это было невыгодно по многим позициям. Во-первых, мой магический потенциал уменьшится. Во-вторых, демоны могут начать шевелиться, и потребовать себе новые «глаза». В-третьих — через контроль разума я мог сливать им дезинформацию, «переписывая» события в нужном свете. И теперь оставалось только положиться на судьбу, чтобы рогатым не стрельнуло проверить, чем же мой подчинённый в данный момент занимается.
Прядильщики и бегунки выстроились вокруг лича в защитную позицию, но я не обольщался этим. Схватка с жуками показала, чего стоят советы моих нерубов в борьбе с воинами. К счастью, у меня осталась Чума, и паукожуков ждёт неприятный сюрприз. До контакта я успел «разложить» её аккуратными кучками, и теперь ждал. Членистоногие наступали со всех сторон, подобной армией они штурмовали окрестности первого преображения лоа, и теперь зелёные облачка облепляли нападающих, стремясь превратить их в нежить.
Какого огра?! Чумные споры вместо того, чтобы внедряться в дыхательную систему, оседали на паутинном фильтре. Гронновы пауки! Делать нечего, пора идти на прорыв — подконтрольная нежить выстраивается клином, Голираш забирается на спину прядильщику, и мы идём на таран. Несколько ледяных сосулек упокоили самых прытких, поравнявшись с передовой волной, выпускаем волну смерти, сбивая строй нападающих, а теперь — ходу! Телекинезом отражаю несколько сетей, десяток камней колотят по хитину, грозя переломать ноги транспорту, один камень влетел в голову личу, так, что черепушка треснула.
Кольцо успело сомкнуться, но лич сумел вырваться, пожертвовав остальной свитой, которую споро рубили хитиновыми клинками и забрасывали паутиной. Как бы в очередную засаду не влететь — тоннели у нерубов обширные, а я, как назло, практически ничего о них не знаю.
***
Лич оторвался от преследователей, мои немёртвые воины порублены на куски и замотаны в паутину. Повторить удачный саботаж с исследованиями я не смогу, а потому с помощью некропластики превращаю останки в подобие кислотной каши — вряд ли маги нерубов смогут по ним что-либо понять. Но кто знает этих многоногов? Раз от раза они преподносят мне сюрпризы. Теперь придётся чистить память личу, пока натрезимы не почтили его своим ментальным вниманием. Надо бы и остальных собрать в одно место, и направить в помощь тем, кто ведёт исследования на выходе в открытое море.
В свете произошедших событий защита некролабораторий уже не видится достаточной, но всё-таки у троллей есть источник силы, а с ним никакие паутинные респираторы не котируются — развею с любой защитой. Хотя, для отражения нападения нерубов, сил должно хватить. Тролли-личи уже поднаторели в работе с некропластикой, и под моим чутким руководством осваивали создание новых ментальных конструктов. Мумии я до сих пор не поднимал — тупые болванчики, требующие непрерывного контроля, не то, что нам нужно. А для того, чтобы они могли действовать самостоятельно, требовалось, чтобы у них были хотя бы зачатки интеллекта.
Живых превращать в нежить куда проще, мало того, что все управляющие цепи строятся на уже существующих, так и душа идёт солидным «бонусом», давая подпитку и «саморемонт». Прочие требуют профилактического осмотра, и чем больше было поднятий, тем хилее получается юнит. Изобретать Порчу я пока поостерегусь — заканчивать войну с нерубами в ближайшее время не входит в мои планы, да и где брать питание для этой убервафли? На поверхности я ещё смогу поддерживать её за счёт мха, травы и животных, а в голых тоннелях толку от неё будет немного.
По большому счёту я лучше освоил големостроение, специфическое, но наши поделия были по свойствам ближе к артефактам, чем к полноценной нежити. Очень не хватало единой магической школы: — без массовых отработанных ритуалов создание единообразной нежити дело хлопотное. Мумии же по большей части были очень похожими, и лучше изобрести «конвейер», по одной я их заколебусь поднимать, даже с поддержкой всех наличествующих личей.
***
Некоторое время спустя.
Плюнув на создание единого ритуала, решил разбить поднятие нежити на несколько этапов. Первый состоял в том, чтобы наполнить некроэнергией заготовки, для чего подчинённые отстроили пирамиду с полостями-фокусами. За раз в такую влезало тридцать троллиных мумий, а созданный на вершине «страж» производил магическую напитку. «Промаринованных» мумий ждали следующие пирамиды, где с помощью некропластики в грудь им вживлялся амулет с заключённой внутри душой рыбы или животного. Эти «батарейки» шли на подпитку зарождающейся магической конструкции, что послужит основой для третьего этапа.
Последними были парные алтари. В фокус первого укладывался подготовленный материал, а второй занимал лич, с которого делался магоментальный слепок. Это не наделяло поднимаемую нежить магическими силами, зато позволяло привить ей самостоятельность. Они, хоть и были тупее низших, зато не требовали непрерывного контроля. Отсутствие разума для подданных объяснялось тем, что почившие подобны новорождённым, им заново нужно познавать мир.
Не оставил я вниманием и подрастающее поколение. Большинство детей жили возле второго источника силы. Это должно способствовать развитию магического дара. Но и здесь не обошлось без накладок. Все одарённые тролли хотели получить в дар Вечность как можно скорее. Пришлось ввести ещё одно правило для Возвышения — не менее двух одарённых наследников. Дело это долгое, но со временем себя не просто окупит, а позволит наращивать магический потенциал моей империи.
Из истории Варкрафта я знал, как сильно могут меняться жители под действием магии, но не тешил себя надеждами на формирование нового вида на основе троллей, как это произошло под действием Источника Вечности. Мощность не та. Но было бы неплохо получить нечто похожее.
***
На остатках сгоревшей лавки копошились нанятые гоблины, растаскивая дымящиеся головёшки и остатки битой посуды, а сам хозяин лавки громко ругался, пересчитывая постигшие его убытки. Племянник не показывался на глаза, поговаривали, что это он перестарался со своим изобретением. Ремонт шёл быстро, но бестолково, зеленокожие провозились дотемна, так ничего и не успев сделать. Горела лавка уже не в первый раз, и привычные к этому горожане судачили, сколько она простоит до нового пожара. С наступлением темноты все гоблины разошлись, и какой-то мальчишка осмелился осмотреть после них руины, надеясь найти что-то ценное.
Комблюгз, сидя в гондоле дирижабля, радостно скалился. Бросать торговлю даже на день он не хотел, но «случайный» пожар позволял списать часть товара и прикрыть его отсутствие. Он уже успел привлечь всю родню и нанять ещё пару дирижаблей, пообещав им трофеи, отчего его сердце обливалось кровью.
— Вижу цель, наводи! — заорал Гурабом, вглядываясь в монструозную систему зеркал. Она позволяла видеть в кромешной тьме, но если впереди что-нибудь загорится, ослепнет он на полдня минимум.
Раздался стук, дирижабль вздрогнул, а над головой послышался свист уходящего воздуха. Враг тоже не дремал, и второй выстрел продырявил баллон ещё сильнее. «Стреляйте, стреляйте! Посмотрим, кто раньше упадёт на землю!» — злорадно подумал он. Рявкнула пушка, посылая вперёд книппеля, гондолу мотнуло, как будто великан наподдал по ней ногой, выровнявшись, сделали ещё один выстрел, и канониры, рассыпая порох, перезаряжали орудия. Наверх уже карабкались гоблины, ставя заплаты, но их дирижабль всё равно снижался.
Златозуб был торговым бароном, но не самым богатым. Титул он приобрёл недавно, и не мог иметь много охраны. Вражеский дирижабль запулил в их сторону сноп ракет, попав по одному нападающему, но третий выстрелил в его сторону картечью, отозвавшейся деревянным перестуком по гондоле. Так их! Ещё раз громыхнули пушки, отправляя второго защитника на землю, а внизу уже царила суета. Открыв люки, нападающие кидали вниз склянки с ядом и горючей смесью, внося в ряды защитников сумятицу. Пусть пожгут имущество, зато он сможет занять выгодную торговую точку, и брать плату за ремонт дирижаблей!
Поиздержался я знатно, и пришло время пополнить финансы. Светить контактом с нежитью перед гоблинами я не стал, и сейчас отправляюсь в порт. Там, разумеется, куда больше глаз, чем на пустынном побережье, но в такой сутолоке как раз и проще достать что-нибудь из воды незаметно. Вести о пропавшем корабле уже разошлись, несколько кораблей уже отправили на его поиски, но в лучшем случае им достанутся только обломки. Пушки и прочий компрометирующий товар — это уже головная боль гоблинов. А что с ними будут делать, мне неинтересно. Не настолько, чтобы совать нос не в свои дела.
Выйдя из Лесной Нимфы, решил перед походом в порт пройтись по главной площади. Город я уже более-менее знал, и сейчас не просто гулял, а направлялся к церкви Света. Вера в Варкрафте была более прагматичной, чем на Земле. И не удивительно — здесь боги и сущности отвечали на искреннюю молитву, принося ощутимый результат. Благодаря этому среди служителей Света не было стяжателей и карьеристов — владеть благодатью Света могли только искренние существа, будь то человек, эльф или дварф. Это не исключало фанатизм, но отсекало многих стяжателей, хотевших занять тёплое местечко и продавать слова за звонкую монету.
В каждом крупном городе была церковь, и чем больше был город, тем величественнее он отстраивал храм. Местная была выполнена из белого камня, но это явно не песчаник и не мрамор. Больше всего материал стен походил на гранит, хотя я и не знаю, бывает ли такой в природе. Архитектура — готичная, но не такая мрачная. Возле приветливо распахнутых посеребрённых ворот не толпились нищие, и я, полюбовавшись на здание, зашёл внутрь. Высокие потолки, колонны, поддерживающие изящные арки, и стеклянные витражи, наполняющие пространство разноцветным светом. О, а это явный новодел — рыцари повергали полчища зеленокожих орков, а за спиной у них были крестьяне с детьми. Красиво и символично.
— Приветствую тебя, путник. Что бы ни привело тебя сюда, надеюсь Свет даст тебе отдохновение, — отвлёк меня от созерцания обстановки глубокий проникновенный голос.
Передо мной стоял седой старик в светло-серой мантии. Самым примечательным на его изборождённом морщинами лице были глаза, полные мудрости и понимания.
— Благодарю, отче.
Вразус не был истово верующим и предпочитал приходить в подобные заведения, только когда совсем припрёт — исцеления врачевали не только тело, но и будили совесть. Я же сейчас чувствовал присутствие неизвестной мне силы, которая тем не менее не была враждебна. Может, из-за моего отношения к ней? Даже вся моя магическая чувствительность не могла отследить все воздействия, что шли на моего носителя. Впрочем, даже принятие Фростморна не помешало Артасу оставаться паладином, а я лично не имел ничего против служителей Света.
— Меня привело сюда любопытство. В деревне, где я родился, храма не было, а в городке, куда мы выбирались на ярмарку, церковь была куда меньше.
— Свет может ответить тебе везде, не только в церкви, — отвечал старик. — Но для этого нужно иметь чистое сердце. И я говорю не о бедах, что посылает нам судьба, а об искренности к себе и другим.
Монах продолжил ненавязчивую проповедь, несколько посетителей подошли поближе, слушая его слова. Превосходное ораторское умение подкреплялось искренностью, подкупая ещё больше. Я же задавал вопросы, не стараясь поймать его на противоречиях, а выясняя подробности истории служения Свету.
***
Причал был огромным, что и не удивительно для портового города. Обслуживал он не только караваны в Нортренд, но и отправлял суда вглубь страны. Игнорировать такие «ворота» для распространения глупо, тем более я сделал ставку на подводную нежить. Останавливало мою немедленную экспансию лишь одно — отсутствие подчинённых с даром магии в Восточных Королевствах. Каменные пирсы были не местом для праздных зевак, но и тут находились люди, слонявшиеся без всякого дела. Они не чинили корабли, не таскали грузы и не были стражами. Больше половины из них были мальчишки, один взгляд на которых заставил руку потянуться к кошелю — как бы не спёрли.
— Привет тебе от Нарака, — произнёс грузный детина, когда я добрался до самой воды.
Дюжий молодец имел бандитскую рожу и сбитые костяшки пальцев. Пара шрамов от ножей украшали его щёку, а в довольной улыбке не хватало зуба, видимо выбитого в кабацкой драке.
— И ему не хворать.
— Когда долг вернёшь?
— Все свои долги я уже отдал. Если у Нарака были претензии, должен был высказать их при расчёте.
— Я про клад, что ты закрысил от портового братства.
— Клад стал моим после того, как я покинул Нортренд.
— Ты мне зубы не заговаривай. Пойдёшь со мной, или тебя понести?
Только разборок мне здесь не хватало! Магии нет, нож против этого бандита могу и не успеть применить, кроме того почувствовал внимание ещё пары человек — примут в любом случае.
— Там будет человек, что может решать вопросы?
— Всё будет. Топай.
Повернувшись, он пошёл, не оглядываясь, и я отправился следом. Центральные широкие улицы остались позади, мы свернули в плотную складскую застройку. Тут промежутки между зданиями тоже были широкими, чтобы не было проблем с развозом груза, но прохожих стало ещё меньше. Едва не вляпался в конский навоз, поспешая за широкими шагами сопровождающего. Последние патрули стражей остались далеко позади, как и добротные амбары, вокруг там и тут были понастроены хибарки, хорошая булыжная мостовая сменилась грязью и кучами мусора. Местные обитатели поглядывали недобро, но не лезли. Видимо, опасались кулаков топавшего вперёд детины. Так и не узнал его имени, да и ладно. Всё равно эти мускулы ничего не решают.
Путь привёл нас к замызганной пивнушке, из дверей которой вылетело тело, распластавшись на земле и не спеша подниматься. Запах дешёвого пойла резанул ноздри, да у Комблюгза в лавке пахло куда приятней! Посетители горланили разухабистую песню, кто-то дрался, один ущипнул разносчицу за ягодицу, получив оплеуху. Поднявшись по скрипучей лестнице, здоровяк приоткрыл дверь, но сам заходить не стал.
— Заходи, не бойся, — поторопил он меня.
Глаза не сразу привыкли к полумраку, но даже так я заметил, сколь внутреннее убранство комнаты отличалось от затрапезного вида пивнушки. Увешанные коврами стены, дорогая мебель и тёмный силуэт на фоне окна. Немного опасно — я ведь мог бы чем-нибудь кинуть, зато совсем не видно лица. Четверо мордоворотов — двое у стола, пара — на входе, и я их заметил не сразу. Молчит, изучая меня, или просто нагоняет страха, прежде чем давить. Но со мной такие игры не пройдут.
— Ты сам пришёл, это многое меняет, — раздался негромкий харизматичный голос с лёгкой хрипотцой. — Не поделился кладом, водишь дела с гоблинами, и так и не встретился со своими подельниками.
Внимаю его словам дальше, глаза привыкли к темноте, но оглядывать обстановку я пока не буду. Невежливо рыскать глазами по сторонам, когда ко мне лично обращается местная шишка.
— Не молчи, Вразус.
— Вы не знаете, какие силы за мной стоят. Таможня не имеет ко мне претензий, давай сделаем вид, что ничего не было, а через неделю снова встретимся обсудить дела.
— Нам не нужны конкуренты. Платите долю, как все, и не лезьте в дела солидных людей. Говорят, ты неплохой алхимик. Возвращайся в Нортренд, там Нарак найдёт тебе применение.
— Это неприемлемо.
— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, — негромко произнёс тёмный силуэт. — И за дерзость выложите двойную долю.
Достали. Почему вежливость и готовность договориться воспринимают как слабость? По-настоящему сильные воины предельно вежливы с окружающими — угнетать тех, кто не может дать отпора — невелика доблесть. С равным — если только ваши дела пересекаются. На сильного можно лезть, если прав. Ведь честь орка больше жизни. Умом понимаю, с какой публикой разговариваю, но всё же, не зная, чем я могу ответить, обострять конфликт — глупо.
— Хорошо. Только возьмите побольше людей, а то не унесут.
Хлёсткий удар от охранника сбоку сбивает меня с ног, отключаю болевые рецепторы и поднимаюсь. Ещё один удар уже от другого, но мне не больно — трусливое сознание Вразуса отключилось от такого обращения, и я управляю телом, как марионеткой.
— Демсен, Терш, проводите гостя до клада. И советую тебе не юлить, целее будешь.
С угрозами пока повременим, но сегодня у портового братства будут первые потери. Добавив по печени, выволакивают меня из комнаты. В зале со столами посетителям пофиг, что меня куда-то тащат — видимо, такое случалось уже не раз.
***
Некоторое время спустя.
Плывём на шестиместной лодке до ближайших островков. Море вокруг них изобилует рифами, а сами острова слишком маленькие, и любое строение на них смоет первый же шторм. Но для моих целей они годятся.
— Надо было тебя в подвал к Гардрану отправить, чтобы выбил из тебя дурь, — произнёс рыжебородый, поигрывая ножиком.
Тот был таких размеров, что вполне мог пробить человека насквозь. Сам я сидел связанный, а у каждого моего конвоира был при себе арбалет. Вразус так и не очнулся, но я на всякий случай притушил его сознание, чтобы не мешал.
— Не нравится мне твой взгляд, — произнёс глава шайки. — Учти, первый болт тебе прилетит.
Не успел он договорить, как я вскочил и вывалился за борт, задерживая дыхание. Попутчик успел меня чиркнуть ножом, но рана получилась неглубокой. Стремительное серое тело ткнулось мордой, толкая меня к суше, а в это время лодку раскачивали ещё три акулы, наводя панику на людей. Некрокраб споро перерезал клешнями верёвки, и я наконец смог вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Ухватившись за плавник, позволяю акуле отвезти меня до ближайшей суши.
Вожак, ухватившись за мачту левой рукой, в правой держит арбалет, нацеливая его на волны. Лодку то и дело подкидывает в воздух, толкая ко мне, порождая отчаянные крики и ругательства — у сухопутных нет шансов в море против таких врагов.
— Оружие за борт! — кричу им. — И тогда я вас убью!
— Может, не убьёшь? — отвечал вожак, посылая болт в мою сторону.
Несмотря на качку и расстояние, тот пролетел в опасной близости. Пришлось даже залечь — горлохваты портового братства перенесли огонь в мою сторону.
— Убью, убью! Только быстро и безболезненно — лёгкой смертью награжу!
Голосу разума они не вняли (я, впрочем, на их месте поступил бы так же), а потому пойдём по жёсткому варианту. Пока команда отвлекалась на качку, а вожак умудрился как-то перезарядить арбалет, на борт заполз некрокраб и вскрыл рыбу с Чумой внутри. Пришлось потрошить неприкосновенный запас, но для дела нужно. Зелёное облачко атаковало вожака — тратить дефицитный реагент на простых сошек смысла не было. Закашлявшись, тот уронил арбалет и, как будто что-то почувствовав, потянулся за ножом. Да он себя зарезать хочет!
Ударяю менталом по мозгам жертве, заставив распластаться на палубе и глубже дышать. Ускоренная перестройка организма — вряд ли из него получится хорошее умертвие, но мне нужно только выпотрошить его память. Сосредоточенной атакой акулы переворачивают лодку, но не ломают — мне ещё Вразуса до берега на чём-то везти. Адденланд «дозреет» и на дне, жаль не могу пустить на усиление некрофикации жизни остального экипажа.
***
Основных схем контрабанды Адденланд не знал, зато помнил многих людей из портового братства. Как и в Нортренде, бандиты тесно сотрудничали с властями и имели где-то в верхах «крышу». Её состава я не знал, захваченный мной человек был мелкой сошкой и в основном курировал силовые операции — выбить долг, устранить конкурентов. Но даже эта информация показывала, как широко раскинулись сети криминального мира. Отчаянное сопротивление затрудняло работу, но с каждым мгновением ткани организма преображались, подводя хозяина.
«Мы так не договаривались!» — услышал я мысли пришедшего в себя Вразуса.
— «В чём дело, Вразус? Что тебя не устраивает?»
— Меня могли убить, я чуть не утонул, и теперь меня ищет портовое братство! — заорал он во весь голос.
— «Как мотать деньги по кабакам и баб щупать — всё устраивает. Как показать силу — сразу заистерил. Я был лучшего мнения о тебе, Вразус».
— Я вспомнил, как меня били! Ты не вмешивался! Ты ничего не можешь без воды! Ты меня обманул! Сам всё подстроил, когда в первый раз помог!
— «И теперь от великого ума рассказываешь всё это, находясь посреди моря?»
— Я тебя не боюсь!
— «Правильно делаешь. Со мной у тебя скоро не останется врагов. Сперва подомнём под себя этот порт, потом Нортренд, а дальше весь Лордерон».
Не знаю, что на него повлияло — мои увещевания, или просто прошёл первый испуг, но Вразус успокоился. Пока ничего в разуме ему поправлять не буду — пускай сам приобретёт толику храбрости.
Пора заняться «тараканами» в голове Вразуса. У меня есть и «дихлофос», чтобы их вытравить, и программа дрессировки. Не зря я выбрал его из всех остальных: — жители Нортренда были волевыми и своеобразными личностями, а он — представитель широкой прослойки людской культуры. Мне импонировала его целеустремлённость и авантюризм, как в равной степени и бесило отсутствие внутреннего стержня. Его подвиг выживания зимой был стечением обстоятельств, и, по большому счёту — невозможность повлиять на обстановку. Временно его проблемы оказались позади, но новая опасность вновь заставила всплыть на поверхность ядро личности. Я с ним работал, но результат далёк от нужного мне, и пора преподать ему урок.
Топливом островок не изобиловал — здесь ничего не росло, даже травы, а плавника (выброшенных на берег деревянных обломков) не было. Приманенная ментальным зовом рыба сама выбрасывалась на берег, и бывшему крестьянину ничего не оставалось, как есть её сырой. Посидев сутки на местных «разносолах», он оценил кухню Лесной Нимфы. Теперь пришло время пройтись по базам контрабандистов, чтобы пощипать портовое братство и продемонстрировать Вразусу мою силу.
Акулы топили лодки и небольшие суда, выбравшиеся на берег некрокрабы растаскивали запасы продуктов и товаров (часть толкну гоблинам на реализацию), а мой человек всё спокойней относился к убийствам, происходящим на его глазах. Пугать его специально я не планировал, но в будущем он должен бояться меня больше, чем кого-либо другого.
***
В главном зале всегда горел ровный свет, независимо от того, день был на поверхности или ночь. Основные гнёзда тоже освещались, но большая часть тоннелей лежала во мраке. Это не мешало подданным полноценно работать, и сейчас владения Ани'Катан бурлили жизнью, как никогда прежде. Ану'Кираж, получив разрешение на создание новой грибной фермы, развернулся вовсю и превзошёл ожидания королевы. С помощью выделенных рабочих он расширял и укреплял пещеры, прокладывал новые ходы для правильной вентиляции и доставки еды к новым складам. Кроме того, он нашёл новый источник пищи.
Враждебная нерубам поверхность дала много органики, сотни бегунков под покровом ночи вырывали траву и деревья, мельча их своими жвалами, собирали и сам верхний слой почвы, служивший питанием растениям. Прядильщики укутывали получившиеся шары паутиной, и бегунки непрерывным потоком относили добытое в подземелье. Воины забивали всё живое, от гигантских белых медведей до грызунов, не щадя никого, но этот поток мяса так и не достигал владений королевства, идя на прокорм всем, кто работал на поверхности.
Опутанные паутиной шары с материалом скатывались сами по отрытым тоннелям, где их подхватывали рабочие, относя в грибные галереи. Вместо одной новой было заложено семь, и рабочие спешно отстраивали террасы, колонны и этажи, куда помещался субстрат. Скоро впрыснутые ферменты подготовят почву под грибные посевы, и вся площадь покроется налётом грибницы, давая силы для быстрого роста грибов.
Королева под недовольное ворчание магов и воинов откладывала пока только яйца мясных жуков. Они отличались от более высокоранговых коричневым цветом и бугристой кожицей, и давали жизнь сразу сотне личинок. Зрели они быстро: — день-два и бледные червячки уже шевелили лапками, расползаясь по грибнице, поедая и субстрат, и белые нити. Экскременты увеличивали питательную ценность, позволяя урожаю грибов расти быстрее и больше. Уже через три дня личинки окукливались, после чего, вылупившись, пожирали кокон, и питались исключительно грибами, набирая вес. Подрастая, они впадали в анабиоз, не тратя силы на поддержание жизни, и их уволакивали в прохладные тоннели, откуда и брали на еду по мере надобности.
Время прямых столкновений с врагом не пришло, но усиливая улей, нерубы заодно ослабляли врагов, лишая их привычной среды обитания. Сами жуки не зависели от поверхности, но тролли первыми нарушили хрупкое перемирие, и упускать такой источник пищи было бы нерационально. Ани'Катан не извещала соседние колонии о новой стратегии, справедливо полагая за лучшее держать в тайне такой источник увеличения количества подданных.
***
Лерази, жрец Нер'Зула, испытывал двойственные чувства, глядя на вернувшихся к жизни сородичей. Где почтение, что заслужили почившие воины? Чем, кроме клыков, они отличаются от низших? Правильно ли поступать с ними так, или лучше не тревожить покой мумий?
— Сайнорил, почему они работают наравне с предателями и недостойными? — высказал он тревоживший душу вопрос принявшему Дар Нер'Зула.
— Им нужно восстановить утраченные навыки, научиться снова осознавать мир и найти в нём своё место, — невозмутимо ответил тролль, глянув на него светящимися глазами.
— Это как-то непочтительно.
— Никто не игнорирует их прошлые заслуги. Но в новой жизни они снова должны проявить себя, доказать, что достойны дара. Или ты хочешь почитать малышню, что ещё первый топор не получила?
— Нет.
— Ты прибыл недавно, иначе давно бы понял эту истину. Нер'Зул многим даёт второй шанс, и от каждого зависит, как он им распорядится.
— Это имеет смысл, — согласился с ним Лерази.
***
Охотничьи партии обнаружили новую напасть. Нерубы стали выжирать окрестности, избегая столкновения с моими отрядами. Ни дичи, ни былинки, ни травинки — даже земля выбиралась до песка — подобные проплешины пестрели возле входов в тоннели. Разведка каждый раз обнаруживала завалы, и расчищать их было бы проблематично. Многоноги воспользовались тактикой Плети, и, должен признать, у них неплохо получалось. Куда они денут добытое, для меня не было секретом, и ждать нарождения новых полчищ воинов глупо. Как кораблям в море нечего было противопоставить подводной нежити, так и мне нечем было наносить удары под землю. Там стихия нерубов, а просить помощи натрезимов что-то не хочется. Если жуки продолжат следовать этой тактике, моих подданных скоро ждёт голод.
Один из тоннелей был прорыт недалеко от реки, и я решил подкинуть проблем подземным жителям. Двадцать личей телекинезом разобрали завал, и теперь усиленно рыли километровый канал, добираясь до реки. Отряд проходчиков проходил последние метры, а десяток одарённых делал дамбу, перенаправляя воду в новое русло.
Вода с рёвом устремляется в тоннель, рукотворный водопад шумит, не утихая. Водица холодная, но я всё равно желаю жукам хорошего плавания. Пусть изобретают акваланги, раз с противочумными повязками справились.
***
Сигнальная паутина оповестила об опасности, и смотритель тоннелей дал команду завалить проход. Разведчик сообщил о прорыве воды, такое иногда случалось по весне или осенью, когда влага с поверхности находила путь к ходам улья. После, когда осадки прекращались, воду пускали на нужды колонии — она несла в себе много минералов, так необходимых для правильного вызревания грибов. Но сейчас вода шла из свежевырытых тоннелей, хоть мастера специально проследили, чтобы рядом не было подземных водоёмов.
Бегунки укрепляли завал, вскоре из-под глыб перестала сочиться влага, но останавливаться на этом рабочие не спешили. Пробка всё росла, набрав в толщину три корпуса прядильщика — теперь никакая вода с поверхности им не грозила.
***
Некоторое время спустя.
Вуналс бежал в ночи, ведя за собой ещё пятерых личей. Низшие обнаружили новое вторжение, жуки выбрались на поверхность, разоряя ЕГО охотничьи земли. Тьма не мешала ему наблюдать через Глаз Килрога, как шевелившаяся земля обвалилась, открывая жерло тоннеля. Из ямы во все стороны побежали жуки, как поток грязи. Бегунки забирались на деревья, обгрызая и сбрасывая ветки, грызли стволы, жевали траву, скатывая всё в шарики, которые оставляли тут и там. Следом вышли особи покрупнее, обматывая шарики в паутинные коконы.
Проход всё расширялся, и показались воины, разбегаясь тройками по округе. Они не брезговали угостить хитиновым клинком любую мелкую живность, что не успели поймать бегунки. Маги на поверхности так и не появились, не знаю, хорошо это для меня или плохо. Бегунки — мелкие, да уж больно их много! В соприкосновение с противником мы ещё не вошли, но уже слышны щелчки, скрип хитина, дробный перестук ножек, долетающий до чуткого слуха троллей. Сейчас мы покажем этим «муравьям-листорезам», чьи в лесу шишки!
Нерубы заметили мой отряд, и воины бросились в нашу сторону, не опережая при этом волну мелких сборщиков. Хотят взять навалом, но ещё посмотрим, кто кого. Чёрные лучи устремились к воинам-нерубам, те уворачивались, стаптывая своих, но ни один заряд разрушительной маны не прошёл зря — слишком большая толпа, чтобы по ним промахнуться. Низшие умертвия принялись метать копья с зарядами магии смерти, забирая за один бросок по три-четыре бегунка. Добежавший жучиный «прибой» встретила волна смерти, исторгая дух из передних рядов. Личи сблизились, объединяя усилия и выкашивая в рядах нападающих целые просеки. Перемолоть всех не получится, но мне пока этого и не надо.
Низшие остались под созданной защитой, а клин личей побежал вперёд, формируя перед собой шар из земли, камней, травы и павших нерубов, давя нападающих. Тройка откидывала телекинезом увернувшихся ловкачей в стороны, и мы докатили пробку до входа в тоннель. Закупорив выход, личи сформировали защитный купол и стали раздавать направо и налево магические стрелы, выцеливая воинов и прядильщиков, закидывающих немёртвых камнями и паутиной.
Нерубы не сдавались, воины кружили в отдалении, не спеша попадать под убийственные волны, бегунки стали копать новые норы, но отсутствие подкреплений из основного тоннеля и прибывшие отряды умертвий сделали своё дело. Постепенно шум стихал, личи вновь пошли в атаку, добивая островки хитиновых тел. Теперь нужно поднять как можно больше нерубов, пока они не «протухли».
Отсутствие алтарей не лучшим образом сказывалось на качестве нежити, но множество раненых позволило направлять их жизни на подпитку ритуала. Прежде всего меня интересовали воины — таких среди моих подчинённых не было, и пусть они были изрядно подпорчены, разум их несильно пострадал. Низшие умертвия споро сортировали трупы, подтаскивая к личам тех, что получше, уделяя особенное внимание ещё живым, а я был сторонним наблюдателем, не спеша вмешиваться в работу слуг. У меня сейчас назрело куда более насущное дело.
***
Неделю спустя.
Голираш с подтёртой памятью переподнимал мёртвого неруба. Сам он при этом считал, что поймал его только что, и готовился к поднятию, формируя из огромного валуна алтарь смерти. Придётся подчистить память и прядильщику, но в таком деле нет мелочей — отыграть спектакль для натрезимов нужно как можно естественней. Телекинетический захват переместил тело на алтарь, и орк-лич принялся насыщать уже мёртвые ткани некроэнергией. В свете победы троллей над заготовительной партией, смысла скрывать «новобранцев» уже нет.
«Случайный» вызов коснулся разума Гатарока, и вскоре тюремщики уже шарились в мозгах немёртвого орка, следя за ритуалом. Что-то им не понравилось, но я пустил всё на самотёк, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. О, такого я не ожидал — один тюремщик изволил телепортироваться прямо к моему подчинённому.
Сложив на груди руки, он наблюдал, как неруб начинает шевелиться, а ещё этот рогатый гад влез в ритуал, переписывая на себя управленческие контуры ментальной конструкции. Нет худа без добра — пусть играется, а я перейму пару-другую приёмов. Напрягая всю чувствительность, смотрел, что, а главное, как он делает. Замечаю общие конструкты — что-то подобное есть и у моей свиты, но всё равно блок не один-в-один. Отдаю должное мастерству демона — так быстро сумел подстроить ритуал, роясь одновременно в восстанавливаемом разуме жука.
***
Некоторое время спустя, ледяной трон.
Гатарок вернулся порталом, и теперь докладывал Калираку о достигнутых успехах. Начальник, как ему и положено, внимал надменно-благосклонно, цедя уточняющие вопросы.
— Это может стать проблемой, — произнёс он наконец. — Ты не ошибся, исследуя жукоглазого?
— Могу его сюда перенести, чтобы ты убедился, — окрысился тот в ответ.
— Лучше поймай живого. Чем, в конце концов, занимается эта куча промороженного железа?! Почему меня окружают идиоты?!
Пройдясь вдоль и поперёк по нашим умственным событиям, Калирак соизволил обратить внимание и на меня.
— «На днях мои тролли перебили большой отряд жуков, несколько особей удалось поймать живьём», — транслирую ему по ментальной связи. — «Прочие личи стали искать, где живёт пополнение Плети, и нашли одного».
— И ты молчал?!
— «Был приказ заниматься захватом Нортренда и справляться своими силами».
— Впредь докладывай мне обо всём, — процедил натрезим, и я в порыве рвения подключил его ко всем своим личам.
Даже такому опытному менталисту нелегко было перенести совокупную мощь сотни мыслей одарённых, и он отгородился, умудрившись выцепить нужных ему троллей. Дав приказ готовить пленных к транспортировке, обратился к Гатароку:
— Принеси их сюда, да поживее!
Похоже, портал дался Гатароку нелегко: — в первый раз вижу усталость у демона. Правда, до этого они в основном сотрясали воздух, а теперь ему пришлось выложиться. Пятёрка пленных бегунков и один прядильщик — вот и всё, что он сумел перенести. Остальных пленников было гораздо больше, но они были на последнем издыхании. Насекомыши отказывались принимать пищу, их по мере истощения сил или обращали в нежить, или приносили в жертву мне. Вера в Варкрафте — не пустое место, но пока особых приливов сил я не чувствовал. То ли было мало жертв, то ли сам ритуал ещё не устаканился. Хотя последнее, скорее всего, неверно — таких истовых последователей, как тролли, у меня даже среди орков не было.
Главный тюремщик между тем так и получал всё, чем занимались мои одарённые. А ещё я из вредности перенаправил на него мысли и остальной нежити. Пусть их разумы были крайне примитивны, но свыше полутысячи потоков сознаний были слишком великой нагрузкой даже для прирождённого менталиста. Помню, Дэтерок контролировал целую армию людей, но он был явно выше по иерархии, а следовательно — искусней.
— Прекращай докладывать мне о каждом чихе твоих разложенцев! — рявкнул Калирак, сопроводив слова ментальным ударом.
Без труда пережив этот всплеск, отрезал от него подчинённых, и поправлять моё решение он уже не стал, сосредоточившись на пленных.
— Ты уже отдышался, Гатарок? Два маленьких портала не должны выпить твои силы.
— Земли троллей далеко.
— Жалкие оправдания слабака. Предлагаешь мне самому делать за тебя работу? Зачем тебя тогда вообще сюда назначили?
Скрипнув зубами, Гатарок сперва обрушил на бегунка всю свою ментальную мощь, а после того, как удар не возымел эффекта, стал пробовать воздействовать куда тоньше, под едкие комментарии начальства. Несмотря на общую слабость пленных, те оказались иммунны к потугам демона. От злости натрезим подошёл и отсёк когтями голову бегунку, повредив дефицитные верёвки, что связывали его.
«Поутюжив» ещё раз мозги нерубу, демон бросил бесперспективное занятие и начал расчерчивать на ледяном полу ритуальную фигуру, обводя завитушками и символами прядильщика. То и дело его действия сопровождались зелеными вспышками, и вскоре ритуал поднятия нежити начался. Действовал он не в пример быстрее и качественней, чем мои личи, что делали это даже с моей поддержкой. Настроившись на силу мира, слежу за происходящими изменениями, не суя свой любопытный нос в пределы ритуала. По магическим отголоскам картина не столь точная, но всё равно давала понимание принципов, по которым действовал демон.
— Могло быть и хуже, — «похвалил» работу Калирак, подключаясь к разуму новоподнятой нежити. — Этих существ надо истребить первыми, прежде чем Плеть начнёт своё движение по миру.
Похоже, их несказанно бесит, что какие-то жалкие смертные могут сопротивляться главной силе натрезимов — ментальному контролю. Не удивительно, что высокомерные демоны помогли расправиться с ними. Или помогут — тут многое зависит от эффективности Плети. А с ней пока не очень — мы в положении защищающихся, утопить жуков у меня не вышло — наполнив тоннель, река стала разливаться окрест, и, обогнув дамбу, вернулась в старое русло.
***
Вразус возвращался в город, его лодку тянула морская нечисть, что служила Голосу Ночи. Спаситель, подстроивший знакомство, явил свою мощь, уничтожая людей без жалости. До этих дней он не мог понять всех поступков столь могущественной сущности, что имея такие силы, вела себя порой так глупо. То управляет, словно куклой, то увещевает, как маленького. Даёт избить бандитам, после чего начинает разорять тайные стоянки, и при этом не чурается силы Света. Вразус знал, что она несёт только благо, но Голос Ночи не видел в ней врага. Сейчас многие воспоминания стали ярче, и человек вспоминал, с каким интересом Нер'Зул расспрашивал служителя о догматах церкви. Сейчас его влияние не чувствовалось, но уверенности в том, что ОН не с ним, не было. Ночёвки в море не прошли без последствий для его одежды, и смотреть на рыбу он уже не может — воротит с души.
***
Отдохнув в Лесной Нимфе с Алласикой и Лидреной, пошёл прикупить одежду поприличней. Пусть многое о статусе человека говорит его поведение, но и гардероб лучше иметь соответствующий. Золота у меня вновь водилось, базы контрабандистов были бедны на деньги, но в моём распоряжении оказалась корабельная казна.
Лавки, торгующие одеждой, расположены рядком, даже без промежутков между домами. Удобно, что они собраны в одном месте. Начинаю с первой в ряду — макеты сапог над названием выглядят, как настоящие. Но такой размер впору разве что гронну. Остеклённая витрина с приветливо раскрытыми ставнями демонстрировала самую разнообразную обувь, от дешёвой деревянной, до дорогой кожаной, набранной из сшитых между собой полосок и украшенной золочёными бляшками.
— Добрый день, сударь. Чем я могу вам помочь? — спросила девушка в зелёном платье.
Волосы её были убраны под чепчик, украшенный россыпью мелких жемчужин, рядом с ней стоял молодой человек. Судя по лицу и общей схожести черт, он приходился ей братом.
— Мне нужна новая обувь. Эта неплохо служила, но даже самая добротная вещь со временем приходит в негодность.
— Не сочтите за дерзость, но башмаки или сапоги должны подходить к остальной одежде, ваша же тоже требует замены. Будет быстрей и лучше покупать всё разом.
— А разве тут есть такой магазин?
— Разумеется. Для солидных клиентов между лавками есть общая комната. Там и выбор вещей соответствующий, и обслуга, что сама принесёт потребное.
Поднявшись вслед за девушкой на второй этаж, увидел искомое. Недаром все лавки стояли вплотную друг к другу. Общий коридор оказался куда шире, чем можно было представить, глядя на здания снаружи. Видимо, позади зала с витриной на первом этаже располагались ещё и мастерские со складами, чей потолок служил полом этому коридору.
Тут были и диванчики, и столики, и ширмы. Был я не единственным посетителем, и опрятно одетые подростки сбивались с ног, разнося целые ворохи одежды. Проводив меня к свободному диванчику, девушка отгородила закуток ширмами и стала руководить мальчишками и девчонками, раскладывая приносимые вещи и на глаз определяя, какие подойдут мне. Вскоре предо мной лежал подобранный комплект одежды, и я начал его примерять. Серые, добротные штаны, чёрные башмаки — по грязи в таких не походишь, но для мощёных улиц — самое то. Рубашка и безрукавка, выполненные в той же цветовой гамме. На безрукавке поперёк груди и на плечах были нашиты валики из свёрнутой материи, придавая той объём и защитные свойства — по крайней мере, от режущих ударов. Пояс был шириной в полторы ладони, из акульей кожи и хорошо прикрывал живот. По периметру было нашито множество посеребрённых медных бляшек, а изнутри в нем было устроенно много кармашков.
По крыше затарабанил дождь, грозясь перейти в полноценный ливень, и я прикупил себе ещё и плащ с капюшоном. Тоже серый, с чёрной оторочкой.
***
Довольный и приодетый, я решил заглянуть к оружейнику, подобрать себе что-нибудь получше моего ножа. Меч я покупать не буду, но хороший нож и кинжал — то, что нужно. Здесь в центре не было кузниц, только лавки. И пусть дома были каменные, но терпеть дым и грохот состоятельные жители не хотели. Эмблема, заменяющая неграмотным вывеску, изображала щит и меч, по-моему, не деревянные макеты, а самые настоящие. Странно, что никто не захотел спереть этот экспонат, хотя тут ведь есть и ночная, и дневная стража.
Работа с металлом была хорошо освоена в Азероте. Даже примитивные дикари типа троллей или гноллов могли похвастать стальным оружием, зачастую собственного производства. Из истории Земли я знал, сколь долгий путь прошло ремесло кузнеца, от орудий из самородной меди, до полных стальных доспехов. На каждом этапе были свои сложности, самое первое — добыча и переплавка руды — это очень трудоёмкая операция. Ковка, отжиг, закалка — везде были свои тонкости, а уж получение нужных сталей — это вообще целая наука. Если учесть, что во вселенной Варкрафта куда больше неизвестных мне металлов и минералов, металлические изделия были разнообразней и лучше, чем многие современные стали. Даже Вразус сталкивался с изделиями из адамантита — лёгкого, но необычайно прочного металла.
Ещё одной особенностью людских королевств было то, что все стражники носили доспехи. А это дорого, но на защите никто не экономил. Гноллы, тролли, гигантские волки и медведи были серьёзной угрозой, лучше платить своим людям, чем в один прекрасный день обнаружить, что всех твоих подданых перебили. Ну а самые лучшие доспехи, разумеется, были у местной элиты — конных рыцарей.
Под стать оружию было разнообразие и прочего товара. В своё время прочитал, что постройки из дерева без единого гвоздя были не от большого мастерства, а от недостатка железа. Бывали периоды, когда на жителя страны в год не приходилось и килограмма добываемого металла, сюда входили и старики, и младенцы. А на один корабль нередко уходило до двадцати тысяч гвоздей, не считая прочей металлической оснастки.
— Что угодно господину? — поприветствовал меня хозяин лавки.
— Нож и кинжал, чтобы подошли к этому костюму. Поменьше позолоты и пустых украшений, получше сталь, — отвечаю ему на его вопрос.
— Есть отличная пара, как раз с креплением к подобному поясу, — выложил он на прилавок пару ножен.
Нож на мой вкус широковат у основания, кинжал — слишком длинный. Но качество стали на мой неискушённый взгляд — хорошее.
— А есть что-нибудь не столь широкое, — ткнул я пальцем в ножны ножа.
— Как не быть? Разумеется есть!
Следующие полчаса ушли на примерку и выбор соответствующих ножен. Торговец мягко, но навязчиво советовал те, что подороже. Но я был непреклонен, остановив выбор на ножнах из кожи акулы, с простой оплёткой, чтобы подходили к поясу.
***
Дождь так и не прекратился, смывая с мостовой ежедневный мусор и приглушая запах из канав, и разогнав почти всех прохожих. Мысленно хвалю стражу — даже в такую погоду они не оставили патрулирование. До ночи осталось зайти ещё в одно место — пристроить товар с разорённых стоянок. Хмм, а дизайн лавки Комюблюгза сильно изменился. Ремонт был такой силы, что общим у обновлённого строения со своим старым прототипом была только ширина фундамента. Дирижабля тоже нигде не было видно, кое-где на мостовой валялись какие-то обломки и угольки. Но механизм на двери, дублирующий колокольчик паровым, свистком был прежним.
— Проходи, Варзус, — поприветствовал меня Дукортунк, племянник хозяина лавки.
— Я смотрю, вы сделали перестановку.
— Не обращай внимания, — важно надулся гоблин. — Был пожар, и теперь лавка моя.
— Надеюсь, Комблюгз не пострадал, да отрастёт его нос до пола, и все наши договорённости в силе?
— Всегда знал, что люди нам завидуют! — задрал свой выдающийся шнобель зеленокожий гуманоид, раздуваясь от гордости ещё больше. — А дядя пока убыл по делам, но успел ввести меня в свой бизнес.
— Тогда нужно обсудить ещё пару сделок, товар горячий, и долго на берегу не пролежит.
— А старые хозяева за ним не придут?
Прикинув в уме, куда отправил Адденланда, понял, что на место закладки он точно не попадёт. Как всё-таки гоблин понял, что груз не только контрабандный, но ещё и добытый грабежом? Знаменитое гоблинское чутьё?
— Нет, ни у кого из них нет и не будет никаких претензий.
— Тогда пойдём, расскажешь, сколько и чего. Деньги счёт любят!
Кухня/мастерская/склад и ещё гронн знает сколько функций была полна новыми незнакомыми гоблинами, но Дукортунк не таясь выведывал при них маршрут для дирижабля. Оплатив половину серебром, предложил отметить удачную сделку, но я воздержался. Гоблин на это не обиделся. Кажется, возможность сэкономить на мне выпивку и закуску наоборот порадовала хитрого пройдоху.
Портовое братство получило несколько болезненных уколов, но я ещё не вскрыл всю сеть, а потому вести переговоры со знакомыми представителями будет глупо. Несмотря на налаженные ими связи, я всё больше склоняюсь вычистить их по максимуму. Было заманчиво воспользоваться уже налаженными связями, но эти же связи были и обузой. Сместив местную шишку, я буду вынужден играть по их правилам и следовать уже заключённым договорённостям. К огру. В мутной воде проще ловить рыбу, и скрытая война покажет картину сложившихся сил куда лучше, чем медленное распутывание криминальной паутины, опутавшей земли людей. Бесило отсутствие надёжного и привычного инструментария, но никогда не поздно вернуться к корням. Это будет отличная возможность проверить мои навыки работы с ограниченными ресурсами.
Вразус не был одарённым, но у гоблинов за часть товара я приобрёл несколько магических вещей. Были это в основном зелья, фонящие магией за счёт своих компонентов, но и этого будет достаточно для моих целей. Бутыли отправились в кишащие нечистотами канавы, некрокрабы отнесут их куда надо. Город имел свою смешанную канализацию, зловонные канавы соседствовали с подземными тоннелями, люди без зазрения совести сливали нечистоты в море, и моей нежити было, где развернуться.
Некрокрабы с акулами обшарили уже практически всю акваторию, доставая из завалов немудрёные сокровища — мелкие монетки, утопленные вещи, человеческие костяки. Большие прибыли рождали сильную конкуренцию, и многие неудавшиеся искатели лёгкой поживы нашли свой приют на дне моря. Большинство из таких находок уже ни на что не годились, но свежие останки разумных были отзывчивы к некромантии. На их основе я и создавал свою разведывательную сеть. Нежить с не утихающим упорством выцарапывала на потолках тоннелей ниши, куда едва можно было просунуть голову человеку, зато глубина позволяла им оставаться не затопленными даже во время ливней.
В самый верх получившегося тайника вмуровывался череп, дальше шли прочие костные останки, в стенах выцарапывался рисунок, способствующий завихрению магической энергии, пронизывающей весь Азерот. В качестве катализатора шла капля гоблинского зелья, а для первичной активации шла жизнь свежепойманой крысы или рыбы. Дальше шло неспешное «созревание» закладок. Запущенный магический ритуал постепенно аккумулировал ману, переводя её в нужное мне состояние. Основой некроконструктам послужили костяные стражи, что я создал для охраны залежей троллиных мумий, но их функционал со временем будет усложняться, а пока это лишь «якоря» для моей ментальной магии.
***
Несколько недель спустя.
Война с нерубами идёт с переменным успехом, больших набегов жуки больше не устраивают, зато, разбившись на много маленьких отрядов, воруют всё, до чего дотягиваются, и днём, и ночью. Тролли их ловят, но чаще пропускают. С появлением в моих рядах воинов-нерубов я сумел почерпнуть ещё сведений об устройстве их цивилизации. У паукожуков крайне кастовое общество, и центром его является королева. Я тщательно искал сведения, как сменяются династии, но так и не нашёл этой информации. Или знать подданным это не положено, или нужно захватить кого-нибудь более сведущего в этом вопросе. И это не просто праздное любопытство. Во-первых, за несколько тысячелетий жуки поднаторели в непонятной мне магии, их поисковые плетения почти неощутимы, и если в засаде находился хоть один лич, жуки просто не выбирались на поверхность. Во-вторых, иметь в подчинении ещё одну расу было заманчиво. С их образом жизни и скоростью размножения они будут отличным подспорьем нежити. Вряд ли тюремщики позволят это сделать с нерубами, но зачем их оповещать о подобном? Проблема была в том, что эти гронновы отродья не хотели жить. Отказывались есть и пить, заставить ментальной магией я их не мог, а пичкать едой насильно не получалось — срыгивали. Возможно, проблема будет решена, если я добуду яйца или личинок, но я не верю, что будет всё так просто. Память воинов хранила больше, чем было у прядильщиков и тем более бегунков, но всё равно «отрисовать» всю карту тоннелей не получилось.
Не спрашивая натрезимов, формирую караван до кладбища драконов. Личи-тролли ещё наловят жуков, а мне нужно добывать драконью кость. В конце концов, чем раньше я займусь её заготовкой, тем быстрее появятся результаты. Булзоаг неплохо изучил череп дракона изнутри, но дальнейшие магические изыскания лучше проводить рядом с моими источниками магии, и подальше от драконов. Правда, те земли скудны на пищу, но организовать снабжение трёх десятков некрожуков и десятка троллей проблемы не составит.
***
Время шло, и по мере поднятия всё большего количества троллиных мумий я начал чувствовать, как меняюсь. Натрезимы не вмешивались в этот процесс, управление и верные сторонники в столь низкосортной некромантии им, по-видимому, были не нужны. А я не брезговал такими заготовками, становясь для них этаким «коллективным бессознательным». Этот процесс не был односторонним — как я постепенно «вправлял» им мозги, усложняя поведенческие ментальные конструкты, так и они «хором» своих «голосов» открывали мне новую, доселе неизвестную область. Роевой разум. Возможно, на это повлияли и жуки, но я не мог провести качественный самоанализ. Чтобы не потонуть в этом шуме, время от времени приглушал ментальные связи, давая им большую самостоятельность, и налегал на других обращённых, смещая своё восприятие в более осознанную область.
В дальнейшем это может стать проблемой, теперь я понимаю, почему Нер'Зул, имея в своём подчинении тысячи единиц нежити, предпочитал перепоручать управление ими некромантам, сам осуществлял стратегическое планирование. Но с каждым некроконструктом моя ментальная сила росла, и отказаться от этого было трудно. Да и смысл отказываться? Хмм, кажется, меня развращает «халява». Ничего не делай, только смотри, как со временем растёт твоё могущество, незаметно, исподволь перестраивающее уже твой разум. Нет! Я не потерял себя во время слияния, и теперь, увидев новую опасность, постараюсь найти на неё управу.
***
Сеть «якорей» в подземельях портового города «дозрела». Как ни пытался я замаскировать места закладок, их местоположения выдавали омертвевшие пятна, иссушающие вездесущую слизь и пугающие крыс. Налёт, богатый бактериями и прочими микроорганизмами, отмирал, и попади какой-нибудь человек в канализацию, мигом бы обнаружил странные круглые пятна на потолке. Но его скорее схарчит моя нежить, чем он успеет добраться до моих секретов. Это легко исправить — некропластикой и крохами собранной магической энергии от каждой заготовки пускаю в разные стороны «корни». В чём-то они копировали собой костяных стражей, но основная функция у них была в построении нужного ритуального узора. Концентрические многоярусные «круги» вырастали вокруг заготовок, перестраивая камень свода, связывая их между собой линиями и завитками.
Схожие между собой, они отличались своим строением, следуя за магическими линиями и подстраиваясь под фон мира. Ускорять процесс создания я не спешил, мне нужно отличное качество и незаметность. Теперь менталом подманиваю рыбу, заставляя плыть её прямо в канализацию. Их жизни послужат дополнительным питанием для роста и развития сети. Хмм, городская клоака ещё ни разу так не кишела жизнью. Сереброчешуйчатые тела бились в агонии, мясо сползало с костяков, а сами они медленно «ползли» к потолку, покрывая его замысловатым узором. Практикующих магов в городе не было, но выращенный мной «костяной лес» послужит не хуже — здесь, на месте я смогу создавать Чуму, делать качественных умертвий для дальнейшей экспансии в Восточные Королевства и знать, что творится на поверхности. Мда, мало мне лавров морского царя, теперь ещё становлюсь и владыкой подземелья. Впрочем, нерубы показали, как важно уметь контролировать всю территорию своих владений.
***
Вразус вновь отлучился по своим делам, и Алласика прихорашивалась в ожидании вечера. Номер оплачен на неделю вперёд, долю за труды хозяину она уже отдала, и не собиралась искать других клиентов в общем зале. Непонятный постоялец с лицом крестьянина и повадками благородного был щедр, и не оценит, если она будет обслуживать кого-нибудь ещё. Денег они с подругой получили уже много, и девушка начала задумываться об устройстве личной жизни. Сколько пройдёт лет перед тем, как её красота начнёт увядать? Пять? Семь? И что ей потом делать? Несмотря на беззаботный вид и смешливость, Алласика не переставала думать о будущем. Идеальным вариантом было бы окрутить Вразуса, но никто не женится на таких, как она. Это лето будет последним для неё в порту, соберёт вещи и деньги и отправится вглубь Лордерона, туда, где её никто не знает. Средства позволят удачно выйти замуж и завести дом и детей.
— Опять улыбаешься, а у меня каждое утро голова болит, — произнесла Лидрена, переплетая растрёпанные косы.
— А ты не жалей денег на зелья, и тоже будешь с хорошим настроением.
— Отдавать серебряную монету каждый день?
— Тогда не жалуйся. Будешь выглядеть лахудрой, и Вразус найдёт кого-нибудь посимпатичней.
— Не говори глупостей, — отмахнулась подруга. — Этот лентяй давно мог переехать в более престижное заведение, но что-то не торопится.
— Куда ему деваться от такой красавицы, как я? — ответила она Лидрене, рассыпая по плечам рыжий водопад волос.
Фыркнув, та не ответила, приложившись к кубку с вином. На улице шёл дождь, а им никуда не надо идти — не жизнь, а сказка! Под хорошее настроение Алласика решила поделиться мечтами:
— Когда Вразус уйдёт, я тоже покину город.
— Нужна ты ему больно, — едко ответила Лидрена, вновь поморщившись. — Таких, как мы, в каждом городе полно.
— Он меня не звал, да и я не напрашивалась. Послушай, неужели ты хочешь оставаться тут, до самой старости?
— А ты собралась пасти свиней?
— Я могу и вышивать. С моими деньгами незачем возвращаться в деревню.
— Это ты сейчас так думаешь. Лёгкие деньги так просто тебя не отпустят, посидишь неделю-другую, и вернешься.
— Легкие?! — возмутилась Алласика. — Да что бы ты понимала!
— Очень лёгкие. Или забыла уже, как в деревне батрачила? Кто тебя в вышивальщицы возьмёт?
— Ай, городская белоручка, — отмахнулась она от подруги. — Даже помечтать не даёшь!
***
Ливень разошёлся не на шутку, барабаня тяжёлыми струями по домам, булыжникам мостовой и плащу, укрывающему меня от стихии. Ботинки намокли, канавы переполнились, мутный поток грозился выйти из берегов и смыть любого в море. Какая торговля в такую непогоду? Даже стражи попрятались — что честные люди, что бандиты попрятались по домам, пережидая бурю. Отрешившись от рёва ветра, сосредотачиваюсь на магической сети, оплётшей весь город. Теперь я готов ко встрече с портовым братством, пришло время, подобно этому дождю, почистить улицы от грязи.
Золотые монеты приятной тяжестью оттягивали пояс, но с аппетитами Вразуса надолго их не хватит. Ни его, ни себя я в тратах не ограничивал — легко быть щедрым за чужой счёт. Пора навестить старого знакомого и поговорить о его покровителях и тайниках. Сытые и спокойные улицы остались позади, реки грязи и нечистот не способствовали хорошему настроению, и я пожалел, что не обул сегодня сапоги. Дождь разогнал всех, и лачуги как будто вымерли, чёрная туча превратила день в сумерки, но я помнил дорогу до нужной пивнушки. Хотя пиво там не особо котировалось — посетителям требовалось куда более дешёвая и крепкая выпивка.
Оставляя за собой потоки воды, захожу в полутёмное помещение. Местный вышибала смерил цепким взглядом, оценив слишком дорогой для местной публики гардероб. Не обращая на зазывание трактирщика, иду по лестнице на второй этаж.
— Тебе сюда нельзя, — остановил меня дюжий детина.
Не останавливаясь наношу ему ментальный удар, добавляя ногой в промежность, но не спешу заходить в нужную дверь. Охрана не спит, и пока не получат по мозгам, вполне могут продырявить тело ножами или арбалетной стрелой, а мне Вразус дорог как память.
— Ну вот мы и встретились, — говорю валяющимся на полу телам, и подхожу к столу, за которым хрипит хозяин.
— Я же говорил, что клад слишком большой, чтобы его смогли унести твои помощники.
Сильная воля — рука шарит под столом, вцепляясь в рукоять маленького арбалета, но сил под духовным прессом достать его хозяину уже недостаёт.
— Занятная игрушка, — отбираю оружие. — Но крайне невежливое приветствие. Если ты не против, я поздороваюсь с тобой так же.
Навожу жало болта на человека, но тот спокойно глядит на свою смерть. Страх переполняет его, но даже теперь он не сдаётся, борясь изо всех сил с ментальными путами. Не поворачивая головы, спускаю тетиву, и болт, пробив дверь, впивается в подкравшегося человека. С ним ещё двое, остальных посетителей таверны в расчёт можно не брать. Взвожу тетиву, накладывая следующий болт, но подмога не спешит ломиться в закрытые двери. Один из них стремглав убегает, но здесь я надолго задерживаться не буду.
— Демоново отродье, — хрипит главарь. — Тебе это с рук не сойдёт!
— Уже сошло. Сколько человек ещё потеряет сегодня портовое братство? Можешь не отвечать, мне это не интересно. А пока будь радушным хозяином, расскажи мне, куда уходят деньги вашего города.
Стаскиваю тела охраны в кучу. Разговорить смертями подчинённых такого матёрого душегуба невозможно, раз он всё ещё надеется на помощь. Но это не акция устрашения. Вразус без труда резал свиней и коров, а вот убить человека не в драке — совсем иное дело. Когда мы разоряли стоянки контрабандистов, он наблюдал за смертями людей, пора ему самому взяться за дело.
Покидаю комнату, полную трупов, прихватив деньги и кое-какие мелочи. Документы (если кипу непонятных записок можно считать документами) оставил на месте. С ними будет разбираться уже мой преемник, если он, конечно, появится. Структуру портового братства ждёт сильная перестройка, путём вырезания всех набольших и неугодных, а там и до официальной власти доберёмся. Пусть внезапные разборки в уголовной среде привлекут к городу внимание, но как я уже говорил — легче всего ловить рыбу в мутной воде. Развернувшаяся ментальная сеть позволила без труда обнаружить засаду — сбежавший охранник привёл подмогу, но вся семёрка мордоворотов ничего не могла противопоставить кипячению мозгов.
Семь ударов кинжалом в сердце — что может быть проще? Но меня просто коробила такая трата материала, а потому придётся побегать. Вот местный обитатель трущоб увидел бегущую группу людей, но не посочувствовал мне, а пожалел, что меня не догнали прямо сейчас и ему будет нечем поживиться. Потоки воды с неба и льющиеся по земле грязные ручьи под аккомпанемент грома сопровождали нашу процессию, бегущую к морю. Как бы самого не смыло. Утонуть — не утону, но ночной заплыв это не то, что мне сейчас нужно. Можно было довести их и до городской канализации, но лишние свидетели и более длинная дорога решили маршрут за меня.
Споткнувшись на полушаге как подкошенные, преследователи попадали как марионетки с подрезанными нитями. Управлять разумными против их воли сложно, но такое простое и в то же время мощное воздействие мне по силам. В воду их отволокут некрокрабы, а там уже подсоединят к костяной «грибнице». Торопиться больше некуда, и я пошёл в Лесную Нимфу, отдавая все бразды правления Вразусу.
Город по большей части спал, но даже так я ощущал множество бодрствующих разумов. Светлых эмоций было больше, чем негативных, и я буквально «пил» их, пропуская отголоски чужих надежд и чаяний сквозь себя. Управлять городом, как своим немёртвым воинством, постоянно я не буду — ментальная сеть ещё не готова, да это по большому счёту и не надо. Живые жители мне послужат «якорями» от окончательного расчеловечивания. Я этого не боюсь, невозможно остаться прежним, подключая к себе всё новую и новую нежить. Просто я не хочу уподобиться своим тюремщикам, для которых жизни и судьба простых смертных — это пыль под копытами.
Копаться в разуме натрезима мне не довелось, но и нашего общения более чем достаточно, чтобы понять их мотивы. Бессмертные демоны, десятками тысяч лет промышляющие интригами, повергающие во прах расы и миры. Бытие определяет сознание, но моя ненависть от того, что я лучше узнал врага, не утихла. Возможно, во мне говорят остатки человечности, ведь я уже рассматриваю живых как ресурс. Но эмоции и контакт с разумами, пусть и односторонний, должны выправить перекосы моего развития — больше мне уповать не на что.
***
Некоторое время спустя.
Планы по захвату города пришлось корректировать на ходу. Лишившись главарей, портовое братство с моей посильной помощью признало Вразуса за главного, тем более он не собирался сидеть в порту, оставляя за себя заместителя из местных. Изначальное стремление извести под корень преступность (или, скорее, заменить её своей) прошло. Ведь я стал лучше понимать местных жителей. Они стали тем противовесом, что компенсировал мысли и чувства троллиных мумий. Плох тот правитель, что не понимает своих подданных. Проблема с демонами рано или поздно разрешится, и я не намерен властвовать только над нежитью. Многие власть имущие горели на том, что отрывались от корней, не понимали чаяний подданных. Контрабанда давала хорошую прибыль, но была ограничена, мне же хотелось иметь связи по всей стране.
Оставив сладкие мечты о будущей империи, сосредоточился на настоящем. А в настоящем мои дела были не очень. Первый порыв смести всё до основания и отстроить нужное угас. Разобравшись в ментальности аборигенов, понял, что многие мои современные подходы просто не будут работать. Слишком устойчива система общества людей Азерота. Переломить ситуацию можно, но это привлечёт внимание не только официальных властей, но и демонов. Как бы я про себя ни костерил тюремщиков, недооценивать разум многотысячелетних интриганов не стоило. Те же нерубы уже несколько раз щёлкали меня по носу, показывая, что реальность порой далека от моих планов и выдумок. Помню, Плеть курировал сам Тикондрус, глава всех натрезимов. Что ему стоит вникнуть в ситуацию, и моей вольности (а может, и существованию) придёт конец. Потому сильно не отсвечиваем и играем людей «в тёмную».
Подмять официальных торговцев или выйти на рынок с новыми товарами затруднительно — всё уже поделено до меня, я могу лишь сделать кое-какие усовершенствования, сосредоточившись на предметах роскоши. Воспитывать ювелиров, способных соперничать с мастерами, глупо, но я могу подкинуть идею местным, как добывать больше морских редкостей. Водолазный колокол — устройство относительно простое, зато послужит для них отличным подспорьем. Главное правильно внушить мысли нужным людям, а дальше уже курировать добычу, беря свою долю за охрану. Разойтись по сторонам эта штука может нескоро, ведь те, кто работает с морем — люди суеверные и консервативные. Но на ловкачей, способных скопировать эту идею, у меня есть управа — некроакулы.
Торговля продуктами, изделиями мануфактур и прочей лёгкой промышленности дело более хлопотное и менее денежное. И всё из-за той же косности общества и уже поделенного рынка сбыта. Но у меня есть идея, как это осуществить. Зачем конкурировать в Восточных Королевствах, встречая препоны на своём пути, если через море лежит разорённый первой войной континент? Думаю, Вариан Рин обрадуется новым подданным, желающим переселиться на его опустевшие земли. Дворяне при его троне также не упустят случая обзавестись новыми налогоплательщиками, а уж там, вне предела интересов демонов, я смогу развернуться. Траты предстоят немалые, но и куш велик — целое королевство, что не затронет война с Плетью.
***
Полтора месяца спустя.
Сезон штормов закончился, Блейдрогар с остальными корабельными мастерами готовил караван к плаванию в северные моря. В весеннюю навигацию один корабль не вернулся, поиски не нашли ни людей, ни обломков, и, как он слышал, даже товара. Гибель Северного Тюленя стала ещё одной загадкой моря. Судно было новым, тимберовки (замены сгнивших деталей) не требовало, сам Блейдрогар осматривал днище и мог поклясться Светом, что всё было в порядке. Это-то и заставляло людей с особой тщательностью проверять остальные суда.
Настало время перерыва, отложив инструменты в сторону, он потянулся к столам, где их жёны уже разворачивали принесённую снедь, расставляя тарелки с наваристой ухой. Кивнув собравшимся, он стал хлебать обжигающее варево, думая невесёлые мысли. Взгляд его упал на племянника, измыслившего летом перевернуть кадку и залезть с ней под воду. Он рано осиротел, и Блейдрогар воспитывал его, как своего сына. Малец с детства был смышлёным, и рос хорошим помощником. Как никто другой он чувствовал дерево, и пробавлялся не только изготовлением шпангоутов, бимс и флоров. Из-под его резца то и дело выходили изукрашенные деревянные чаши, игрушки, свистульки. Стать бы ему краснодеревщиком, но племянника влекло только море. И уже два года как делал носовые фигуры для кораблей, придавая им необычайное сходство с оригиналом.
А этим летом задумал глупость, и воплотил, подбив таких же молодых мастеров на авантюру. Перевернув огромную кадку, подвесил к проушинам камни, и спустился так на дно. Глубина шутейная, всего метров десять, но умудрился не потонуть и даже достать со дна оторвавшийся якорь. С тех пор они то и дело отправлялись на дно, доставая то монеты, то потонувшие обломки, но чаще возвращались ни с чем. И вот теперь он отправляется на север, в надежде разбогатеть. Оторвать бы ему уши, чтобы не маялся дурью, но Ирвинг уже взрослый, а советов бывалых людей, окрылённый успехами, не слушает.
***
Ирвинг ел уху, поглядывая на хмурящегося дядю. Пусть судьба забрала отца, но Блейдрогар не делал между ним и своими детьми разницы, щедро делясь секретами работы с деревом и искренне радуясь его успехам. Он до сих пор помнит, как первый раз пришёл на судоверфь работать. Шум лебёдок, стук топоров и тяжёлых молотов, запах смолы. Помнил ровную светлую стружку, что снял рубанком с доски. Именно тогда он почувствовал, что работа с деревом — это его призвание. Год от года росло его мастерство, и вскоре он не только участвовал в постройке кораблей, но и работал над их украшением.
Несколько недель назад ему в голову пришла идея, сулившая богатство. Появилась она не сразу — смутные сны тревожили его на протяжении недели, прежде чем он увидел её во всех подробностях. Ирвинг помнил своё первое погружение, когда, презрев опасность, кинулся на дно вслед за опускающейся кадкой. Воздух, скопившийся в ней, позволял перевести дыхание, не тратя время на подъём к поверхности. Вода была терпимой, и ему удалось в тот раз неплохо поживиться. Мысль о таящихся на дне сокровищах не отпускала его всё лето, и к его удаче ему удалось найти купца, что решил вложить денег в его задумку.
Про Фредрижера говорили разное, город их был небольшой, и все про всех всё знали. Болтали, что он состоял в портовом братстве, что не гнушалась тёмных делишек, провозя запрещённые товары под носом у стражи. Ирвинг знал, как им это удаётся — монета-другая, и доблестные защитники в упор не видят груза. Самого его не прельщала такая участь, он зарабатывал честным трудом. Но и от предложения купца отказаться не мог. Много мыслей роились в его голове, и на их проверку требовались деньги. И родные, и знакомые отмахивались от его планов, только сверстники участвовали в погружениях на дно. Но кадка была слишком мала и ненадёжна, чтобы работать на большой глубине.
Сам купец вряд ли бросил бы незаконные дела, но и остальные, потомственные купцы недалеко от него ушли. Так же норовили купить подешевле да продать подороже. Вот и сейчас, когда поступило столько заказов на закладку новых кораблей (поговаривали, что хотят построить ещё и несколько стапелей), цена корабельного дерева выросла вдвое. Пару кораблей купил как раз новый купец, от одного отказался прошлый хозяин, а второй был из тех, что город мастерил на продажу. Занимаясь отделкой одного из них, Ирвинг не заметил, как разговорился с Фредрижером, пришедшим принимать корабль.
Идея собирать сокровища со дна моря заинтересовала купца, и он предложил мастеру делать это вместе, и даже дал денег на создание более прочной и просторной кадки. Порасспросил, как он собирается работать в холодной воде, подсказав сделать кожаную одежу с плотными, непромокаемыми швами. Костюм был уже готов и испытан, а купец заказал таких несколько, чтобы приятели Ирвинга могли его подменять, работая по очереди.
Фредрижер, расписывая в красках дары северных морей, сумел уговорить его отправиться нынче в Нордскол, добывать редкий перламутр, раковины и жемчуг. Ну и проверить фарватер возле причала — за десятки лет и там должно было скопиться достаточно потонувших вещей. Впервые за долгое время Ирвинг нашёл того, кто не просто выслушал его «глупости», но и поддержал, словом и делом.
Караван до кладбища драконов был «официальным», а потому мне не требовалось прикладывать усилия по его незаметной поддержке. Особых проблем с жуками не было — вблизи горного перевала их тоннелей почему-то не наблюдалось. Был ли виной тому повышенный магический фон, или ещё какой-нибудь фактор, но нерубы там не ощущались. Жуки-нежить без устали копали тоннель, прокладывая путь сквозь горы. Будучи при жизни хорошими проходчиками, они и после поднятия не утратили своих навыков, а потому неутомимо вгрызались в камень. Время от времени я добавлял к ним пару-другую свежеподнятых нерубов, но основной поток нежити съедала война, организованная натрезимами.
Надменно-невозмутимым демонам как будто вожжа под хвост попала — приказ был однозначный — разбить силы нерубов. А с этим были проблемы. Во-первых, пусть обращённые паукожуки сохранили память о ближайших тоннелях, но эти сведения безнадёжно устаревали. Нельзя было пройти и десятка метров, как нас ожидал завал, или развилка, или засада. Я заметил, что обычная нежить не вызывает у них столько ненависти, как свои сородичи. Читать их мысли я по-прежнему не мог, но то, с каким остервенением они старались выбить именно некрожуков, говорило лучше любых слов. Во-вторых — чем дальше мы проходили, тем всё более растянутыми становились коммуникации, провоцируя новые нападения. В-третьих — их было больше, чем подконтрольной мне нежити. Личи, конечно, компенсировали разницу, но всё равно не сводили её на нет. Если бы не поддержка источника, то нас ждал бы разгром. Сейчас, когда мы штурмуем подземелье, вылазки жуков в других местах почти прекратились. Сами натрезимы соваться в тоннели не спешат, как и призывать собратьев. Насколько я помню, с угрозой нерубов было покончено, когда демоны обвалили потолок на королеву и её свиту. Пусть меня не назвать особым знатоком магических плетений, но пары натрезимов на такое будет явно мало. Или войска нежити лучше, чем должны были, теснят нерубов, или же демоны пока не додумались до столь быстрого решения проблем.
***
Количество встающих в строй троллиных мумий всё увеличивалось, наполняя мои мысли шумом отголосков ментальных посылов, разных — и в то же время почти одинаковых. Те из них, что были пробуждены первыми, уже неплохо двигались, усиливая патрули и занимая коридоры паукожуков. Цель наполнения подземелий была не столько в создании резервов, всё-таки нерубы под землёй сражались лучше троллей, сколько в создании детекторной сети. Нежить отлично чувствует живых, и хотя нерубы были иммунны к менталу, это всё равно не мешало мне их обнаруживать с помощью него же. Когда многие коридоры наполнились сотнями троллиных мумий, личей и низших умертвий, я смог повысить зону охвата в несколько раз. То, что мои войска размещались не на плоскости, а в трёх измерениях, способствовало лучшей детекции направления очередного подкопа от врага.
Встречали мы их контртоннелем, магической ловушкой или просто засадой из личей. Я как мог старался беречь своих воинов, и дело не только в том, что моя армия пока мала. У них начал зарождаться разум. Медленно, постепенно, исподволь, но ментальная матрица троллиных мумий менялась, обрастая новыми связями, плотность сигналов в ней нарастала, и я, как мог, контролировал этот процесс. Обычно низшая нежить не способна на развитие, не знаю, как Нер'Зул поднимал мумий в своё время, я же для более быстрого результата использовал жизнь и души рыб или другой массовой мелочи.
В результате ментальный отпечаток лича дополнялся способным к саморазвитию элементом. По сути они тоже становились личами, пусть и со своей спецификой развития. Огромным плюсом к этому шло то, что они практически не требовали догляда, обладая всеми навыками движений и пониманием простейших команд. Но был ещё один фактор, способствующий быстрому созреванию разума. Это источник маны.
История Варкрафта изобилует примерами, как под действием магических сил изменялись жители Азерота. И чем мощнее был источник, тем пластичней был вид, попавший под его влияние. Да и сами источники обладали зачатками разума, способными в будущем перерасти в осознание своего существования. Взять ту же Анвину — пусть Солнечному Колодцу для этого пришлось пройти через взрыв, но он сумел обрести разум. Дело не обошлось без дракона-менталиста, но если бы не было предпосылок, вряд ли можно было бы пробудить у Источника разум.
Троллиные же мумии подвергались воздействию сразу двух: — сила первого участвовала в поднятии, а второй подпитывал их на штурме подземелий. И оба имели с троллями глубокое сродство. На изготовление источников пошли лоа, которым поклонялись тролли, так ещё одним из компонентов шли сами тролли-жрецы. Подобного родства сил не было ни у одной из эльфийских рас со своим Источником.
Не знаю, на каком поднятом тролле я осознал, почему наша глубокая связь не видна натрезимам и имеет приоритет над всем остальным. Это не просто другой, неизвестный прирождённым менталистам «спектр» ментала, это слияние душ. Была ли это ошибка Кил'Джедена, создававшего артефакт, или наслоение шаманских практик, а может троллиные ловушки душ, но факт оставался фактом — когда я лично участвовал в поднятии нежити и прописывании ментальной связи, заодно происходило и слияние части души. А я в целях профилактики будущего обрыва связи делал это со всей поднимаемой нежитью.
Теперь становилась понятна та легкость управления и полнота передаваемых образов, как и то, почему я так сильно менялся с ростом армии немертвых. Изначального меня «разбавляло» вливанием новых кусочков душ, их мыслей и стремлений. Этот перекос немного компенсировало эмоциями живого города, но этого было мало. Как всегда бывает, чем больше у тебя дел, тем больше их добавляется — мне требуется разработать новый ритуал, чтобы связывать своё естество с душами ещё живых, не убивая их при этом.
***
Вразус путешествовал в сопровождении трёх фургонов. В одном он ехал сам, ночуя, как в доме на колёсах, во втором размещались слуги, а в третьем везли вещи, запас фуража и прочие ценности. Такой способ не только берёг моего первого сподвижника из числа людей, но и был единственным доступным для его статуса способом путешествия. Не пешком же ему идти. А верхом — он просто не умел. Такая экзотика, как грифоны, была доступна весьма немногим, и разживётся ли Вразус чем-либо подобным до войны — большой вопрос.
Лошади были распространены в Восточных Королевствах, но ездить в седле умели только рыцари, знать, гонцы и пастухи. И кони у всех были разными. Самая большая и грузоподъёмная порода была, как ни странно, не у рыцарей. Как раз такие сейчас тянули повозки, и в основном применялись для тяжёлой работы. Были они хоть и самыми сильными, но медленными, строение спины и посадка шеи были рассчитаны под хомут, а не седло. Я бы ни в жизнь не узнал таких подробностей, если бы к нашему небольшому каравану не присоединилось несколько попутчиков, один из них как раз оказался приказчиком одного из лордов.
Рыцарские лошади были особенные, просто так их было не купить, да и стоили они порой больше, чем деревня с жителями. Эти животные были обучены не просто нести на себе броню и рыцаря в полных латах, но и участвовать в битвах. Содержание таких лошадей тоже стоило недёшево. Некоторые выдающиеся экземпляры были порой дороже некоторых беговых пород для знати. Впрочем, большую часть знати и составляли рыцари.
Следующие по стоимости лошади разводились элитой для хвастовства друг перед другом, загонной охоты и гонцов. Но больше всего было крестьянских лошадок. Не таких больших, статных и красивых, но зато незаменимых в хозяйстве. Люди Лордерона уже дошли до севооборота и чередования полей под разные культуры, а всё это было невозможно обработать без пахоты. В общем, большую часть экономической силы людских королевств составляли именно лошади.
***
Цель моего путешествия близка. Я отправил Вразуса не в столицу, ведь ему всё равно пересекать море, чтобы лично обозреть земли, первыми принявшие удар Орды. Там-то, в окружении Вариана Рина, он сумеет наконец предаться заслуженному отдыху, тратя деньги направо и налево. А пока мощёная дорога несёт его фургоны к орочьим лагерям.
Занятная получилась история, когда из исчадий ада мои зеленокожие сородичи превратились в существ, «готовых искупить трудом свои преступления». Эти слова принадлежали одному из людей, первым смекнувшему, куда можно пристроить несколько сотен сильных, выносливых и неприхотливых существ, утративших при этом волю к существованию. Гром Адский Крик, Оргрим Молот Рока и остатки клана Северных Волков не в счёт — слишком мало осталось орков на свободе, что прятались сейчас по глухим углам. Были ещё и остатки Чёрной Горы, но находились они в таком укреплённом месте, что выбить их из него стоило бы слишком большой крови, и о них предпочли забыть.
За годы рабства орки успели отстроить много разорённых крепостей и городков, восстановить мосты и дороги. Правда, была одна забавная особенность — переправлять их за море никто не стал. Хотя, казалось бы, именно там человеческие земли сильнее всего пострадали от орочьего вторжения, и начать использовать их на восстановлении Штормграда было бы не только экономически обоснованно, но и символично. Но этого не произошло по нескольким причинам.
Во-первых, люди Азерота (первое государство носило ещё и имя планеты. Или наоборот — Саргерас их знает) были слишком разозлены на орков, и скорее перебили бы их, чем использовали на восстановительных работах. Многие славные воины и простые жители пали под ударами топоров вторженцев, целый континент был разорён от края до края.
Во-вторых — спустя уже полгода рабского труда жители Лордерона оценили, как это здорово. Без шуток, содержать орков оказалось очень выгодно. Безотказные работники (пусть и на весьма примитивных работах) были куда производительней обычных крестьян. А траты на содержание были просто смешными. Из строений оркам требовался только забор. Ни зимней, ни летней одежды не требовали, обходясь той, в которой попали в плен. А уж подобной едой не брезговали только свиньи. Даже преступников побоялись бы кормить подобной пищей, но орки ели, при этом не маясь животом и не чувствуя упадка сил.
В-третьих, попади орки обратно за море, они бы, скорее всего, взбунтовались. После того, как пал Штормград, орки не истребляли население подчистую. Людей использовали на свинофермах, заготовке леса и прочих работах, которыми зазорно заниматься честному воину. И часто бывало так, что часть человеческих женщин пополняла число наложниц. Как оказалось, орки и люди вполне могут давать общее потомство. Сколько потом смесков истребили вернувшиеся люди? Почитай всех, кто не успел сбежать в леса...
***
Оставив фургоны, иду пешком к солдатской заставе, взяв Вразуса под контроль. Солдаты не спали, но было видно, что служба у них лёгкая. По сути орки разбрелись бы лишь оттого, что их перестали бы кормить. Во всяком случае, о побегах ничего не было слышно, да и закованные в латы стражи скорее были здесь для того, чтобы не пускать посторонних, чем стеречь зеленокожих.
— Приветствую, служивые. Могу ли я взглянуть на орков? — выразительно брякнул кошелём, чтобы подкрепить свои слова звонкой монетой.
— Отчего не глянуть, — ответил правый, огладив окладистую бороду. — Только сперва у старшего разрешения спроси, да бумагу с ним принеси.
— И кто из вас старший? — спрашиваю его, доставая из кошеля золотой.
Стражи переглянулись, и первый заговоривший поднял руку вверх, показывая два пальца. Жест понятный, к первому золотому кругляшу добавился второй, монеты тут же были поделены между солдатами.
— Бумагу разрешительную я тебе дать не могу, уважаемый. Зато до забора провожу. Там сейчас дежурный будет, ему тоже не помешает показать подобный пропуск. Я с тобой пойду, ежели проверяющий там, будем считать, что я тебя задержал, когда ты к забору крался.
— Само собой. Незачем столь доблестным стражам страдать из-за моего любопытства. А если рассудить, так оно в самом деле и есть. Просто догонишь ты меня уже у забора — так это же не нарушение, а проявленная бдительность!
Иду по протоптанной дороге, сзади меня «догонял» солдат, именем которого я так и не поинтересовался. Ворота, вышки, частокол — вот и вся фортификация. Страж обогнал меня, и о чём-то потолковал с привратниками — и махнул мне рукой. Взобравшись на вышку, окинул взглядом устройство лагеря. В нос ударила вонь, на утоптанной земле группами сидели орки. В глаза бросилось отсутствие детей и молодёжи. Горькая усмешка исказила губы — видеть своих сородичей в таком жалком состоянии было больно. И это сила, что наводила ужас на людские королевства?! Бойцы, что в будущем дадут прикурить даже демонам у Мирового Древа?! Сейчас передо мной была лишь жалкая кучка существ, утративших волю к жизни.
Интересно, а почему их не использовали демоны для усиления Плети? Собраны компактно, едят из одного котла — возьми стражу под контроль, да накорми орков Чумой вместе со Стратхольмом. Нер'Зул прикрыл от демонов? Или они считаются собственностью Маннороха, и он огорчился бы подобным обращением с его рабами, донеся своё огорчение даже натрезимам? Кто знает...
Лагерь орков остался позади, а я почувствовал, как с моих плеч спала незримая тяжесть. Моя личность и воспоминания Нер'Зула неразделимы, а одна из причин, почему он захотел уйти навсегда — это гибель народа орков. Верховный шаман был уверен, что родная планета погибла. То, что осколки Дренора сошлись вместе и на них осталась жизнь, иначе как чудом не назовёшь. Уж кому, как не мне, знать все последствия прерванного ритуала, когда десятки порталов рвали планету на куски. А тех орков, что остались в Азероте, Нер'Зул считал погибшими. Я, разумеется, знал, что часть орков попала в плен во время вторжения в мир людей. Но после открытия второго Портала пощады им ждать не приходилось, не знаю как люди, но орки бы выбили всех под ноль, чтобы подобное впредь не повторялось.
Оставленный моим вниманием Вразус переживал моральную травму: — он осознал, что ему нравятся орчанки. Нравятся, как женщины, и даже немного больше. Мне даже пришлось сдерживать его порыв выкупить пару орчанок, из тех, что поопрятней. Богачам многое сходило с рук, но подобных наложниц люди вряд ли потерпят.
За время неспешного путешествия я узнал много нового, что не понять из разговоров и мыслей даже самых компетентных разумных. Как это обычно бывает, многие нюансы просто «выпадают» из восприятия, а копаться в мозгах подобно натрезимам я не умею. По крайней мере без специальной «грибницы», что разрослась под портовым городом. Мощёные дороги позволяли перевозить много грузов, тучные поля уже налились колосьями будущего урожая, а на всех стоянках и большинстве перекрёстков были постоялые дворы — с комнатами для ночлега и без. Обычно это зависело от близости городов и загруженности дорог. Можно было остановиться и в деревеньке — на такой случай староста держал специальный дом, или же сами жители за малую денежку пускали переночевать.
Вразус, разбалованный вниманием куртизанок, тем не менее не отказывался от местных красавиц. Видимо, давали о себе знать деревенские корни. Венерических заболеваний в Азероте не было, и люди не видели ничего зазорного в том, чтобы завести ребёнка от проезжего. Почти в каждой деревне была кузница, работали там на привозном металле, хотя уголь обычно жгли свой. А ещё были отхожие ямы, которые жители обязаны были наполнять — и вычерпывать, как созреют. Для чего это делалось — крестьянам было невдомёк, но я знал, что там добывают селитру для пороха.
С огнестрельным оружием пока было негусто — практически весь порох шёл на пушки. Ручной огнестрел был экзотикой, слишком много тонкой работы, слишком мало пользы. больше всего его было у гномов и, как ни странно, гоблинов. Первые были мастера по работе с металлами, а вторые не боялись использовать свои поделки. Порох гоблинов был хорош только на взрывчатку, да и то незадачливый покупатель мог сам взлететь вместе с ним — слишком нестабильным и непредсказуемым был состав. Думаю, Комблюгз с корабельными пушками сумел навести шороху среди своих сородичей, даже перестал появляться в лавке, отдав её на откуп племяннику.
***
Взглянув на экономическую мощь Лордерона, нашёл её довольно сильной и самодостаточной. Торговля между королевствами тоже процветала, но простые люди могли обойтись и без неё. Земля хорошо родила, не было бедных крестьян-безлошадников, а урожаи были больше, чем я ожидал. Селекцию люди знали, а ещё им в этом помогли эльфы, выведя более урожайные сорта. Остроухим ничего не стоило «промотать» несколько десятков поколений скрещивания и отбора, получая сразу нужный результат. Сами эльфы присутствовали в жизни простых людей скорее на уровне слухов и легенд — за всё путешествие я так и не встретил ни одного представителя этого народа. И немудрено: — эльфы были затворниками. Лес и Солнечный Колодец давали им всё, что нужно. В Даларане и столицах были их посольства, но и там они не спешили появляться на улицах.
Хорошо налаженная сытая жизнь приводила к тому, что семьи крестьян были многодетны, и в Восточном Королевстве всегда был избыток населения. Война, конечно, чуть проредила людей, но даже с приходом Плети и падением Даларана принцу Артасу было кого перехватывать и убивать. Этот избыток отчасти пополнял и ряды разбойников и прочего криминалитета. Не весь, но «социальных лифтов» было очень мало, чтобы «усвоить» подрастающее поколение. Пусть касты не были замкнутыми, но они с самого рождения предрекали дальнейшее существование. Родившийся крестьянином сам становился крестьянином, мастеровые редко брали простых учеников, предпочитая оставлять свое дело сыновьям, военные силы тоже были довольно замкнутым социумом. Я даже не затрагиваю высшее руководство — на обычного пехотинца приходилось учиться с детства, и туда отбирали самых крепких, волевых и целеустремлённых.
Многие вчерашние крестьяне едут в города, надеясь на лучшую жизнь, но в «каменных джунглях» свои соблазны. Не все они опускаются до жизни в трущобах, многие находят работу, но бывают среди них люди с непомерными амбициями, воры, гультяи и пьяницы, неспособные к созидательному труду. Город безжалостно «пережёвывает» их, отправляя на обочину жизни. Тут-то они и находят смерть, упившись дешёвым спиртным или от ножей подобных же типов, не терпящих пришлых.
Иногда люди бывают настолько любезны, что сбрасывают таких в море, где их с нетерпением ждёт моя нежить. Тут-то тела и переправляются в канализацию, и на их основе формируется некроконструкт. Личей в Восточных Королевствах у меня по-прежнему нет, но «костяная грибница» пока неплохо их заменяет. Накопление Чумных спор или создание некроконструктов идёт на порядки медленней, но отправить из Нордскола никого из своих слуг я всё равно не могу. Это хоть и замедлило экспансию, но не прекратило её. «Лучшие из худших» являются отличной заготовкой для нежити. Благодаря хорошо развитому разуму и душе, на их основе отлично получаются «споры» для новых «костяных грибниц», или дополнительные «управляющие узлы». Магией пронизан весь Азерот, и хотя нежить получается немагической (насколько это возможно для магического некроконструкта), использовать ритуалы и накопители она способна.
Исходными ингредиентами являются человеческое тело, акулья тушка и множество крабов. Выращенные в потолке ловушки душ не дают улетучиться самому ценному материалу, а органика подвергается глубокой переработке. От человеческого скелета берётся только голова и позвоночник, акулья делится телом, разбиваемым некропластикой на много сегментов, а от крабов берутся только души и клешни. Конгломерат крабьих душ формирует «костный мозг», акула идёт на оболочку, а человеческий скелет — как управляющий контур. Формируется этакая многоножка, способная отлично передвигаться по дну и закапываться под землю. Приходится с нуля прописывать все рефлексы и полностью вычищать память, чтобы исходный человек, каким бы он ни был «плохим» при жизни, не мучился. Мучение и пытки — прерогатива демонов. Я же движим целесообразностью, а она диктует для таких целей пусть неразумных, зато не способных предать.
Эти многоножки (точнее «многоклешни»), взяв груз Чумы, отлично путешествуют, прицепляясь к днищам кораблей, минуя рыбацкие сети, и заползают в городские канализации. В Даларан или к эльфам я своих засылать не стану, но остальной заселённый или не очень мир вниманием охвачу.
***
Проходчики в драконьем кладбище наконец наладили сеть тоннелей, и теперь копают всё новые и новые, к костякам летающих ящеров. Первый караван уже доставил гигантские кости, невероятно лёгкие и прочные, что до сих пор фонят магией. Тролли-личи чувствуют в них следы драконьей души — такие заготовки отлично пойдут на костяные накопители, а уж если в обычный деревянный посох поместить такой сердечник, он послужит неплохим подспорьем в троллиной магии. Череп ещё в пути — я не всевидящий, и не учёл его величину, а ломать его на части — увольте. Не раньше, чем он пройдёт всесторонние исследования, ведь именно там отпечаток разума наиболее отчётлив. Это, как и многое другое, пойдёт на усиление моего войска, и часть задумок будет осуществляться прямо сейчас.
Пока часть скелета разъединяют на вкладыши в магические посохи, мои маги пытаются некропластикой и ритуалами придать очередному костяку похожие свойства. Пусть даже это будет бледная тень владык неба, усиление всё равно получится хорошим. Троллиные мумии всё так же занимают подземные коридоры, таская камни, ходят в атаки и контратаки, служа то заслоном, то неутомимыми преследователями. Нерубы додумались до кислотных снарядов вместо камней, и это ещё больше отсрочило падение Азжол-Неруба. Но всё равно им не остановить поступь немёртвых — рано или поздно мы победим в Войне Пауков. Натрезимы с неотступным вниманием следят за противостоянием, но они прохлопали ушами кое-что важное, и я не спешу их в этом поправлять. Самосознание моих новых подданных пока не сильно продвинулось — для этого их надо отсоединить от «общей сети», но я не делаю этого по некоторым причинам. Во-первых, пробуждать личности я планирую только после смерти Архимонда. Во-вторых — так тюремщики меньше контактируют с моими подданными: ментальный «шум» им не нравится. И в-третьих, я нашёл ещё один способ усилить нежить, простой до безобразия, и давать такую задумку в руки демонов не собираюсь. Даже думать пока об этом не хочу, от греха подальше.
Наконец-то мы добрались до жилых тоннелей нерубов. Несмотря на всё сопротивление паукожуков, сканирующие плетения от личей и чувство жизни остальных немёртвых сделали своё дело. Яростные контратаки, завалы и ловушки с кислотой задерживали наше продвижение, но выйдя на оперативный простор, мы пользовались их же тактикой. Отсекали отряды, перезапечатывали ловушки, активировали их раньше, чем хозяева подземелья успевали уйти. Сейчас нам досталась грибная ферма. Мясные жуки были достаточно тупыми, чтобы не убегать и не атаковать, а делать своё дело — поедать отросшие шляпки, удобрять грибницу. Но это не было долговременным приобретением — достигнув взрослой стадии, они выползали в коридоры и впадали в анабиоз, ожидая, когда их съедят. К моему глубокому сожалению, сами они не размножались, а потому плантация была спорным приобретением: — ухаживать за ней без мясных жуков не представлялось возможным. Тем не менее до её исчерпания она послужит отличным подспорьем для низшей нежити и высших умертвий — им всё равно, какую органику употреблять в пищу.
Однако нерубы опять сумели преподнести сюрприз: — под прикрытием большого количества отметок жизни мы не разглядели карательный отряд, что двигался неспешно до самой атаки. После этого прядильщики и воины напали на нежить, забирая мёртвых нерубов и шарахаясь от некротроллей. Атака была неожиданной, но я не спешил запускать процесс разложения в своих потерях: — их вязали весьма аккуратно, стараясь даже не переломать лапы. Натрезимы прохлопали эту вылазку, всё равно проверять всё моё войско они не станут, а мне будет интересно устроить ещё одну диверсию в исследовательских лабораториях нерубов. С ними, правда, не было личей, а потому придётся импровизировать.
В отличие от прошлого раза, нерубы поступили куда грамотней. Точки координат моих миньонов расходились в стороны, но даже так я получал пользу, запоминая дорогу до магов. Разнесли их порядочно друг от друга, и большую часть поместили в какие-то каменные полости, заткнув проходы пробками. Местоположение пленников располагалось по гигантской окружности, или, возможно, к углам какой-нибудь многогранной фигуры, за исключением одного. Пока с ним возились подручные магов, остальная моя нежить принялась освобождаться от пут, чтобы быть готовыми к бегству или атаке. Но куда сбежишь из недр монолита? Быстрое сканирование перестуком показало, что вокруг на добрых три корпуса жука сплошной камень, даже пробка своими габаритами соответствовала стенам.
Пока пленники подтачивали камень, используя жвалы и желудочный сок, отдельного немёртвого развернули, поместив в каменную клетку. Вокруг стояли воины, прядильщики и бегунки, у всех были противочумные повязки. Сами маги были в отдалении, творя какой-то ритуал. Пообщаться, что ли, с ними? Или не стоит ввиду того, что их потом могут поднять натрезимы? Размышления были прерваны тем, что неизвестное плетение упало на клетку, обездвиживая моего подручного и вытягивая из него силы. Магические скрепы дрогнули, остатками контроля я почувствовал, как он лишился своей нежизни, пропадая из зоны моей чувствительности. Не весь, часть его, что послужила связующим звеном при подъёме, осталась, но остальное я почти не чувствовал.
Неприятно. Как они подобрали новое плетение против нежити? Пленников вроде не ловили, или им хватило периодически утаскиваемых кусочков? А может, действовали наобум, и теперь вытащат следующего пленника? Не успел я построить теории и разобраться в домыслах, как почувствовал неладное. Каменные пробки стали плющить мёртвых нерубов, фоня магией, забивающей мне контроль. Не прошло и десятка секунд, как все пленники были раздавлены. Складывалось ощущение, что рассадили их по узилищам именно для этого, а не для того, чтобы разбираться с ними поодиночке. Вот же гронн побери! В следующий раз нужно не лениться и запускать разложение вовремя: — неизвестно, чего они смогли добиться этим ритуалом.
***
Некоторое время спустя.
Старый Ник приехал встречать корабли с большой земли. Тревога больше не посещала его сердце, хотя порой на море было неспокойно. Всё лето, несмотря на шторма, он отплывал от причала, проверяя маленькие островки и побережье Нортренда на выкинутые штормом сокровища. Это лето на них оказалось скудным: — если раньше он находил перламутровые раковины, то теперь был рад добыть пару жемчужниц. Но свою долю он взял, и ему будет чем торговать с приплывающими.
Он уже знал, что весной погиб корабль, ни экипажа, ни груза никто так и не нашёл, и об этом судачили старики. Но поставки с Лордерона не уменьшились — кораблей нынче пришло даже больше, чем обычно. Праздник привечал всех, каждому на нём находилось место и занятие по душе. Люди искренне радовались, узнавали свежие новости, плясали и пели от души. Сам он уже утратил этот восторг, года брали своё, но ему нравились эти весёлые дни.
Внимание старого Ника привлёк новый корабль, по виду тот недавно покинул стапели. Дерево ещё не успело потемнеть, радуя глаз пшеничным цветом, морские ветра не истрепали такелаж, а белые, как первый снег, паруса ещё не успели пропитаться морской солью. Корабль был купеческий, а не военный, иначе в его бортах были бы порты для корабельных орудий. Пришвартовав лодку, он отправился искать знакомых — танцы и веселье — это не про него.
***
Нарак, вопреки заведённой практике, не слушал доклады своих наблюдателей. Первые дни праздника помогают быстро сориентироваться в приходящих грузах и людях, чем и ценны. И не скинешь работу на подчинённых: — многие решения нужно принимать самому. Но поступившие с материка вести заставили отложить в сторону все дела.
Дверь распахнулась, впуская в полутёмную комнату богато одетого человека. Здесь он не появлялся уже пять лет, но Нарак сразу узнал Фредрижера.
— Проходи. Вина, пива?
— Не откажусь. Ты же знаешь, как я не люблю плавать на кораблях.
— Именно поэтому ты стал морским купцом? — спросил он старого приятеля.
— Лучше так, чем на дно. Помнишь Вразуса?
— Несостоявшегося ученика алхимика?
— Насчёт алхимии не знаю, но как-то проглядели мы, кто за ним стоит.
Присев за стол, гость пригубил кубок с вином и начал обстоятельный рассказ. Сплоховало портовое братство, так и не узнав, кто же перебил их людей и разорял стоянки. Ни люди, ни стража не смогли обнаружить помощников Вразуса, а тех должно было быть много. Хозяин кабака божился, что он один расправился со смотрителем и его стражей, следом сгинули и воины, что наводили страх на конкурентов и убирали неугодных. В то, что вчерашний крестьянин мог в одиночку сделать подобное, не верил никто. Но он раз от раза менялся, как внешне, прикупая всё более дорогую одежду, так и внутренне. Фредрижер не раз смотрел в глаза смерти, но встреча с Вразусом проняла даже его.
Ещё одним неоспоримым фактом помощи Вразусу было то, что он потратил денег во много раз больше, чем было в кассе портового братства, и не стал её подчищать полностью, отправляясь по своим делам. Какие-то связи у него были среди гоблинов, но зеленокожие коротышки умели хранить свои секреты.
— Необычные вести ты принёс, Фредрижер. Чувствую, старая жизнь закочилась.
— Это не страшно, Нарак. Мы будем жить только лучше.
— Почему ты так думаешь? — вопросительно приподнял брови хозяин кабинета.
— Он не лезет в наши дела, и никто из его окружения не предъявляет права на наше имущество.
— Это сейчас. А как спросят?
— Нет, — покачал головой купец. — Он обещал, а он всегда держит обещания.
Помолчали, Нарак хлопнул в ладоши, и пришедшая разносчица принесла тушёное мясо с овощами и ещё кувшин вина.
— Потери в людях мы уже возместили — портовые мальчишки быстро растут, пора им принимать дела. Да и денег у портового братства скоро станет ещё больше.
— Откуда? Вразус поделился кладом?
— Нет. Тех, с кем он «поделился», уже никто не видел. Я нашёл корабельного мастера, что будет поднимать со дна моря и перламутр, и жемчуг, и золото. У тебя ведь есть приметы, где тонули корабли?
— Он водой дышать умеет? Если это так, то зачем ему мы?
— Нет, человек он смекалистый, и придумал, как опускаться под воду на большую глубину. Я дал ему золота на постройку подводной кадки и заключил договор о том, как будем делить прибыль.
— Чего только не придумают, — покачал головой Нарак. — Но ловцы жемчуга будут недовольны, если это правда.
— Возьмём их в долю. Нечего Ирвингу под воду лезть — ещё утонет. Пусть лучше ещё чего хорошего сладит.
***
Время праздника прошло, трюмы кораблей уже успели опустошить, и теперь их проверяли перед тем, как загрузить товарами. Повторять участь Северного Тюленя никому из капитанов не хотелось. Но не это привлекало главное внимание горожан. Глубинка бедна на события, и спуск под воду людей привлёк всеобщее внимание. Гигантский понтон, собранный из длинного, мачтового дерева, держался на плаву благодаря множеству пустых бочек. Это удешевляло проект, хотя их пришлось дополнительно смолить, чтобы не протекали. По углам правильного квадрата был уложен баласт для лучшей остойчивости. Собирали его три дня, два из которых потратили на гигантскую деревянную кадку. Представляла она собой сборную конструкцию из северного дерева, прочного и не гниющего в воде, изнутри она была оббита коровьими шкурами. Снизу кадки были подвешены огромные камни, оплетённые для надёжности металлическими полосами. Рядом с канатом, на котором она крепилась, шла верёвка потоньше, но зачем она была нужна, никто из собравшихся не знал.
Несколько лодок взяли понтон на буксир и выгребали в море, спереди на мощёной досками палубе стояли люди, о чём-то споря и сверяясь с картой. Рядом с ними стоял седой как лунь старик, и время от времени рукой показывал, куда плыть. Море в этом месте было глубоким, это в своё время и поспособствовало строительству причала именно в этом месте, и лишь старожилы помнили, как тут столкнулись корабль и шлюп. Шлюп быстро пошёл ко дну, ценностей особых на нём не было, если не считать груза перламутра. Сохранился ли он за десятилетия под водой — неизвестно, но мастер Ирвинг решил начать испытания своего понтона именно с этого.
— Почему кадка не квадратная? За день бы сделали, — произнёс один подросток, сидевший на крыше склада.
— Дурья твоя башка. Где ты в море видел квадратные лодки? А эта кадка считай что лодка, только перевёрнутая.
— Смотри-смотри, якоря заводят. Хорошо, море нынче спокойное и волн почти нет, да и то кадку мотыляет, что твой колокол.
— А ведь верно, как на колокол похожа! Только морской!
Народ загомонил, на разные лады обсуждая услышанное, но вскоре притих, увидев, как Ирвинг начал облачаться в подводную одежду. Представляла она собой скреплённые штаны и куртку, с приделанными кожаными же чулками, лишь кисти рук и голова оставались открытыми. Отплыл понтон недалеко, и самые глазастые отлично видели, как два помощника стягивают ремешки и промазывают швы китовым жиром. Ирвинг, попрыгав, забрался внутрь колокола, и люди стали неторопливо крутить ручки сдвоенной лебёдки. Вот груз коснулся воды, потом край колокола ушёл под воду, а потом и сама деревянная конструкция ушла в морскую пучину. Только натянутая верёвка говорила о том, что колокол не отцепился, и вот в напряжённой тишине стало видно, как она провисает.
— До дна дошёл, — произнес моряк, покуривая трубку.
— Как есть вода воздух-то из него весь выдавит, — вновь сказал мальчишка с крыши.
— Ежели бы выдавила, то пузыри на поверхность бы всплыли, а их нет, — одернул его другой.
— А это что?
И действительно, вода запузырилась, подтверждая слова подростка.
— Доставайте, пока не потонул! — заорал кто-то в толпе, и остальные люди подхватили крик. Стража стала их теснить от пристани, купец, на чьём корабле приплыл мастер, что-то объяснял, но его не слушали. Громкий свист перекрыл шум толпы, но люди уже бежали по пристани к лодкам — вызволять незадачливого мастера.
— Стойте! — раздался громкий бас с понтона. — Видите верёвку рядом с канатом? Так это для сигналов. Как подёргаем — ответ получим.
В подтверждение своих слов он натянул веревку и сделал три рывка. Ответ не заставил себя ждать, что немного успокоило людей. Прошло немало времени, и веревка задёргалась.
— А вот теперь пора подымать. Видишь, как часто дёргает — значит всплывать пора!
Люди навалились на ручки, сматывая канат, и вскоре над водой появился верх морского колокола, влажный от воды. Вот вся конструкция поднялась над палубой, с неё ручьями сбегала вода, а изнутри вылез Ирвинг, сжимающий в руках что-то донельзя обросшее кораллами.
— Живой! — закричал лодочник.
— Живой! Живой! — подхватили остальные.
Как до этого люди в едином порыве бросились спасать мастера, так сейчас радовались его возвращению. Казалось, на улицы городка вновь вернулся праздник — люди не хотели расходиться, весело смеялись и о чём-то расспрашивали Ирвинга. Погружение удалось, но даже вернись он с пустыми руками, радости людей это бы не уменьшило.
Воодушевление толпы было столь ярким и сильным, что перепадало даже мне. Спуск под воду был новой вехой в истории людей, потеснив с пьедестала первопроходцев гномов и гоблинов. Думаю, эти ребята быстро переймут данное новшество, но лавры первопроходцев навсегда закрепятся за человечеством. А с гномов станется сделать и подводную лодку, но я за прогресс, он не повредит в войне с демонами.
Кстати о войне. Ледяная броня, окружающая трон, во многих местах обзавелась прорехами, сквозь которые хлынула толпа нерубов, заполоняя зал, заставляя взлететь натрезимов в воздух. Навалилось желание ударить в спину тюремщикам — я здесь царь и бог, но только желание мести Кил'Джедену останавливало мой удар. Мелькали сети, кислотные снаряды, воины в гигантских прыжках пытались достать летающих демонов, огрызающихся всполохами зелёного пламени. Рваный полёт привёл натрезимов к моему трону, и я начал магическими ударами повергать войско вторженцев.
— Тикондрус нам головы оторвёт! — проорал Калирак. — Какого титана ты не предупредил о нападении? Где разведка?
Колонны нерубов я видел, но их отлично прикрывали от обнаружения маги, и с чистой совестью я подсунул ему «картинку» пустых окрестностей, через мгновение сменившуюся штурмовыми колоннами. Добавлял всё новые и новые детали, охватывая вниманием многотысячное войско, какие-то магические пирамидки, что тянули бегунки, запасы провианта и всё новые и новые дыры во льду, проплавляемые совместными усилиями магами и рабочими. Под действием плетений нерубов, кислота кипела и пузырилась, я даже начал опасаться, что купол рухнет. Пожалуй, облепи они его изначально, у них что-нибудь могло и выйти.
А нерубы всё-таки молодцы. Пока я «ковырял» подземелье, сумели мобилизоваться, объединиться с соседними ульями и вычислить источник их бед. Паукожуки хоть и были «на одно лицо», но даже я замечал, что они принадлежат к разным ульям. Видимо, грибную плантацию мне отдали намеренно — с их скоростью и организацией труда ничего не стоило подчистую вымести всю органику, оставив мне пустые залы. Но им потребовались пленники, связанные со мной, для ритуала поиска. Возможно, лишь для того, чтобы точно узнать, куда ударить. Волна смерти прокатилась по залу, выкашивая гигантских насекомых, но остановилась, даже не достигнув стен. Неприятно. Сам ломаю лёд под жуками, бомбардируя осколками полчища нападающих, топя магов и плюща их ледяными глыбами. Пара транспортируемых пирамидок взорвалась, и я почувствовал, что магия мира стала неподатливой.
Грубое вливание некротической энергии подняло ближайшие трупы, но они быстро падали под ударами хитиновых клинков. Стены ледяного трона уже походили на сыр — всё новые и новые проходы пробивались выше остальных, вот уже и «крыша» прохудилась, пропуская спускающихся на паутине воинов и прядильщиков. С каким-то остервенелым упорством нерубы лезли и лезли вперёд, несмотря на потери и творящийся хаос. Вся моя совокупная мощь уходила на уничтожение волн нападающих, напрягшись, тяну воду вдоль стен, смывая жуков и заделывая пробитые отверстия.
С неослабевающим упорством маги окутывали моё ледяное пристанище каким-то общим плетением, и я, не жалея сил, сжигал его. Не хватало мне уподобиться нежити, которую пустили на ритуал поиска. Натрезимы не спешили в бой, как и уходить порталами. Вся их помощь ограничивалась сгустками инфернального пламени, летящими в самых резвых жуков. Не мешают — и на том спасибо. Постепенно справляюсь с атакой, уничтожая магов, но усилиться с их помощью не удавалось — окружающие чувствовали, когда я поднимаю нежить, и разрывали таких на кусочки, не считаясь с потерями. Яростная волна уменьшилась, в последнюю атаку пошли и бегунки, тщетно помирая под стенами ледяного трона.
***
Наконец-то моя мечта осуществилась — я обзавёлся нерубами-магами. Быстрое поднятие не самым лучшим образом отразилось на их состоянии, и они до сих пор сопротивлялись. Хмм, никогда ещё не поднимал одарённых-нерубов, магия в их телах двигается как-то по-особому. Я за добровольное вхождение в ряды высшей нежити, но иногда просто не остаётся выбора. Мне нужны их знания, иначе они сгинут навсегда. О, тюремщики наконец засуетились. Пещера наполнилась целым десятком прибывших натрезимов, даже Тикондрус почтил меня своим присутствием.
Общения его я, видимо, не заслужил, зато мог без помех поднимать остатки армии нерубов за пределами ледяного трона. Годных тел было в достатке, но я умышленно не перешагивал планку лучших своих личей. Не сейчас, когда вокруг столько сведущих в магии демонов. Вариматас и Детерок песочили своих замов, главный натрезим пока не вмешивался в диалог.
— Ещё одна ошибка, и будете вморожены рядом с Нер'зулом, — тяжело уронил Тикондрус. — Прибрать эту падаль, и без магии. Хвала Саргерасу, драконы не почувствовали вашего колдовства.
— Слушаюсь, — начал Калирак, но тут же был перебит:
— Я ещё не закончил! — чуть повысил голос главный тюремщик. — Как закончите приборку, перейдёте в подчинение Вариматасу.
Зелёная вспышка оповестила о его отбытии, а я наконец увидел, как натрезимы сами, своими руками растаскивают завалы из тел. Видимо, это сильное наказание для бессмертного, или Аспекты и впрямь могли засечь демоническую магию? А то, что я швырял плетениями, делающими честь архимагу — не в счёт? В любом случае я не стал ждать, пока они закончат, и начал превращать тела в нежить. Посверкав глазами, демоны не стали меня останавливать, глядя, как увеличивается моя армия.
***
С «приборкой» было покончено, обновив стены, я убрал всю грязь. Неизвестно, будет ли это неприятно моим тюремщикам, но мне самому стрёмно находиться в «филиале» заброшенной скотобойни. Как ни странно, демоны не оставили ни одного отряда нежити для моей охраны, отправив всё поднятое войско на помощь осаждающим подземелье. Я бы возразил, да кто меня спрашивает? В любом случае расстояние для общения со своими подчинёнными для меня не имеет значения.
Один за другим открывались демонические порталы, Вариматас в красных доспехах взлетел на вершину купола, ментальными командами и оплеухами направляя рогатых работников. А те принялись расставлять вокруг ледяного купола гигантские обелиски, расчерчивать знаки и раскладывать фонящие магией кристаллы. Хмм, а я-то думал, это игровая условность. Теперь воочию наблюдал за тем, как будет запечатан ледяной трон.
Демоны не скупились на редкие материалы, и я старался запомнить их действия от и до, подключив к этому процессу троллиные мумии. Моя сила позволяла «прописывать» им в память «увиденное» и то, что я ощущал через силу мира. Помогая себе крыльями, натрезимы карабкались по стенам, покрывая их замысловатым ритуальным узором. Такого обилия знаков и плетений я ещё ни разу не видел, хотя некоторые символы были знакомы.
Провозились они до вечера, и вот теперь очерчивали весь ледяной купол исполинским кругом, вставая в фокусы гигантского ритуала. Я почувствовал, как мир отдалился от меня, как будто магия мира была отрезана от этого места. Теперь демоны не сдерживаясь применяли свою магию, пропитывая ею ледяные стены, ворота и обелиски. Несмотря на колоссальное количество влитых сил, зря она не рассеивалась. Всё-таки натрезимы были весьма сведущи в магии, и наличие маскирующего барьера не заставило их работать небрежно.
Лёд затрещал, уплотоняясь, я почувствовал, как обелиски и ледяной трон стали единым целым. Неплохая фортификация была подкреплена ещё одним воздействием: — обелиски были не просто запорными камнями, а единственным, с чем взаимодействовал Азерот. Всё, что они скрывали, оказалось смещено в «тень мира», делая физические атаки и большую часть магических бесполезными. Непреодолимый барьер, благодаря множеству ритуалов и спаянных воедино артефактов, мог даже подпитываться вражескими плетениями. За драконов не поручусь, но, думаю, большинству магов будет не под силу разрушить эту крепость.
Магические возмущения ещё не улеглись, но число тюремщиков сократилось до привычных двух. Веду новоподнятую армию на подмогу основному удару, по тем же тоннелям, что прорыли нерубы, атакуя ледяной трон. Я спешу, сметая на пути небольшие завалы — паукожуки явно не рассчитывали на проигрыш, а потому оставленный заслон был скорее караваном с провиантом, чтобы подкормить остатки армии. Огромным минусом было то, что пришлось массово поднимать нежить, из-за чего она получилась хуже. Но ничего — с поддержкой источника перекосы в энергетике и строении можно будет со временем исправить. Дело осложнялось ещё тем, что приходится отыгрывать ими тупых болванчиков. Почти все они пребывают «без сознания» — слишком уж они лакомый приз, чтобы дать натрезимам покопаться в их мозгах. На помощь мне пришёл остальной «рой» моих миньонов — свыше тысячи «голосов» служили отличной маскировкой.
Маги стали моей истинной «головной болью». Погружать их в «сон» я не хочу — так можно утратить часть знаний, что ещё не выветрились из их мозгов, а они к тому же активно сопротивляются. Даже накачанные некроэнергией сверх меры, они не утратили волю, показывая мне, что магический дар не пустой звук. Но ничего, их тела — «якоря» для моего воздействия, да и некромагией им работать непривычно. Большим подспорьем стало то, что я уже поднимал до этого паукожуков и знал их строение досконально. Велев бегункам тащить личей, обездвиживаю их и начинаю активней вторгаться в память, добираясь до сведений о проведённом ритуале, библиотеках, магических лабораториях и прочих вещах, что сгинут вместе с их цивилизацией. Щедро раздаю посулы спасти королев — если они прекратят глупую борьбу и станут сотрудничать. Бегунки, прядильщики и воины были устроены проще, получившиеся личи имели куда более изощрённый разум, владели высшей ульеречью, да и знали куда больше. Что ж, не получается по-хорошему — будет, как всегда.
Когда последний барьер в памяти магов-нерубов пал, я понял, почему они так сопротивляются. В их представлении я был древним злом, с которым они воевали на протяжении столетий. Очень уж сильно мои методы походили на исконного врага улья. Так же подчинял и захватывал всё, до чего мог дотянуться, использовал ментальные атаки. Где-то глубоко был заточён Древний Бог, темница, созданная титанами, некогда надёжная, больше не могла сдержать всех его эманаций. Из истории Варкрафта я знал, что Древние Боги слишком сильно сплелись с Азеротом, и титаны просто не могли уничтожить их, не разрушив мир. Заточив их в тюрьмы, они добились того, что те со временем слабели, и рано или поздно должны были исчезнуть. Но взрыв Источника Вечности повредил темницы, и они снова смогли действовать.
Ещё одним неприятным сюрпризом оказалось новая защита: — на её поддержание тратится моя сила, хоть приток маны из-за барьера и увеличился. Необходимо разобраться, с чем это связано. Возможно, подобная «халява» расслабила Нер'Зула, и он потерял много сил, когда Иллидан растряс Оком Саргераса его убежище? Возможно, возможно...
***
Мало мне было проблем с ритуалом, пополнением и войны с нерубами. Одну из моих «клешненожек» обнаружили мурлоки. Казалось бы, надо радоваться, ведь найти на просторах Восточных Королевств этих рыболюдов было непросто. Раньше бы это меня обрадовало, но теперь это была ещё одна нагрузка на мой разум. Как я успел выяснить среди людей, появились они примерно тогда же, как орки вторглись в Азерот. По одной из версий, они подчиняются нагам и являются их разведчиками. По другой — вытеснены потомками высокорожденных ночных эльфов из привычной среды. Возможно, истина где-то посередине. Сейчас же моя марионетка уворачивалась от костяных копий и выбиралась на сушу. Под водой эти создания слишком проворны, хотя на земле моя конструкция ещё менее подвижна, но мне нужен простор и воздух.
Шлёпая широкими ступнями, мурлоки что-то булькали, окружая её. Клешненожка подняла переднюю часть, угрожающе шипя, наклонилась назад, готовясь швырнуть мешочек с Чумой в ближайшего рыболюда. Миг — и голова её оказалась снесена водяной плетью, а из воды вылез доселе маскирующийся одарённый. Замираю, выпустив наружу немного псевдокрови, остальные охотники тыкают в неё остриями копий, но она неподвижна. Сложный будльк вырвался из зубастой пасти шамана, и он подошёл поближе, оглядывая необычную добычу. С посоха его сорвалась какая-то волна, отдалённо похожая на плетение, и он потянул лапу к мешочку.
Споры прыснули во все стороны, тут же прорываясь в пасть мурлоку, призванная им вода смыла атаку, но не всю. Давлю менталом остальных, чтобы не мешали — нерубианской стойкости у них нет, а тут такая удача! Не люблю обращать личей и высшие умертвия против их воли — слишком это напоминает повадки демонов, да и мне, как пленнику поневоле, это неприятно. Маг оказался молодым и слабым, эмоции и мысли его были малопонятны, но по мере некрофикации я «просматривал» его воспоминания, проследив их практически до икринки, из которой он появился. Опыт множественных поднятий и копания в мозгах сделал своё дело, я предстал перед ним ещё одной стихией — грозной и всесметающей.
Доброволец, пусть и выбора у него по большому счёту не было. Но так обращать его в нежить получится куда проще. Память моего нового приспешника открыта, и я изучаю новую расу, которую непременно присоединю к своей империи. Несмотря на экзотический вид и среду обитания, мурлоки определённо разумны. У них есть счёт, речь, и они могут изготавливать орудия труда. Вода наложила на это свой отпечаток, поэтому они обходятся деревом, костями и камнями, но не брезгуют и раздобытым железом, хотя и не разводят огня. Умеют изготавливать лекарства и яды, не смываемые водой, а оттого весьма стойкие. Обычно племя состоит из тридцати-семидесяти особей, если считать с детёнышами, копают норы или строят навесы от солнца, ловят рыбу, едят моллюсков. Всё, что в воде, для них пища. Речевой аппарат устроен таким образом, что лучше распространяет звуки в воде, потому на суше их голоса так странно звучат.
Мурлоки откладывают икру в специальный загон, вырытый в грязи и защищённый от солнца, а вылупившись, напоминают рыб. После у головастиков отрастают конечности и утрачивается хвост, многие при этом гибнут. Остальные их поедают — каннибализм у них не под запретом, но взрослые особи головастиков не едят. Мурлоки могут жить и на суше, но хотя бы раз в день им требуется окунуться в воду, без этого они погибнут.
Магия у них весьма специфическая. Не назвать это шаманизмом, но и арканой в чистом виде она тоже не была. Что-то среднее, с уклоном в воду, с которой они отлично взаимодействуют и маскируются. Вот почему я до последнего момента не мог почувствовать одарённого мурлока. Впрочем, будь рядом лич, возможно, я бы его всё-таки заметил раньше, чем он моё создание. В племени был ещё маг, и скоро количество водяных личей у меня увеличится, Мбулкрылок уверен, что его учитель не откажется принять силу новой стихии.
***
Прибытие подкрепления, приспособленного для войны в тоннелях, сдвинуло процесс с мёртвой точки. Теперь я не мог сильно тормозить продвижение армии мёртвых, ведь внимание натрезимов к войне после нападения нерубов стало ещё более плотным. Какая ирония судьбы — пойдя своим путём, могу воплотить то, от чего так долго уклонялся. Нер'Зул в своё время провернул отличную комбинацию, потрепав войско нежити и уменьшив число будущих рекрутов из числа паукожуков. Но мне удалось сохранить козырь, о котором не знают демоны. Личи-нерубы, усиленные источником магии, сумели подключиться к магической разведывательной сети. Теперь контратаки Азжол'Неруба перестали быть для меня тайной.
Ряды нежити всё время пополнялись, пускай в основном бегунками, но рабочие никогда не бывают лишними. Особенно на такой войне, когда приходится то разбирать завалы, то рыть новые тоннели.
***
Несколько недель спустя.
Калирак уже оправился от выволочки начальства, и скоро окончательно реабилитируется в рядах натрезимов. Несносные жуки сумели непостижимым образом вычислить их, и напасть целой армией. Орудие, созданное Кил'Джеденом, доказало свою пользу, но его же исполнительность привела к тому, что допросить нежить толком не удалось. Отражая атаку, Нер'Зул выжег мозги магам, остальные нерубы от его дурной силы тоже получились порчеными. Но теперь это в прошлом: — продвигаясь по тоннелям, армия нежити захватывала новых жуков, и благодаря этому удалось узнать, где прячется королева. Калирак уже успел убедиться, что это самое уязвимое место подземных жителей, без неё они обречены на поражение и вымирание.
Десятками глаз он следил за последней атакой, демонам даже не придётся вмешиваться в битву, так много личей собрал в кулак Нер'Зул. Летающий обелиск снабжал их маной, и ничто не могло сдержать порывы их плетений. От стрел смерти падали даже лорды-жуки, что возвышались даже над воинами, остатки магов тщетно сопротивлялись, их странно устроенный магический щит был слишком зависим от обелисков, а большинство из них уже были разрушенными.
Охранники телами заваливали проходы, но несмотря на всё своё сопротивление они были уже обречены, сметаемые полчищами некрожуков. Замерев на миг, магическое войско мертвецов обрушило на главный зал всю свою силу. Потолок стал падать, давя без разбору своих и чужих, поток магии не прерывался ни на миг, окончательно хороня королеву вместе со всей свитой. Потерь не жалко — мертвецы восстановят свою численность, а он сможет отрапортовать Вариматасу о своей победе.
Ранее, подземелья.
Страшный грохот оглушил Ани'Катан и раскачал паутину, на которой покоилось её тело. С потолка упало несколько глыб, придавив немногочисленных защитников и нескольких воинов Ужаса Поверхности. Ануб'Арак с другими лордами-консортами пали ранее, до последнего сдерживая неодолимые полчища. Королеве было больно смотреть на перерождённых подданных. Пусть внешне они практически не изменились, но мелкие движения мандибулами, поведение и запах выдавали их чуждость. Несколько светящихся кристаллов повредили змеящиеся по потолку трещины, и они погасли, часть начала мерцать, бросая блики на её сине-зелёный панцирь. Брюшко, в котором без устали зрели яйца, не даст ей сбежать, да и некуда — со всех сторон её окружали бывшие нерубы и изменённые жители поверхности. Некоторых она узнала сразу, другие больше походили на обглоданные костяки, но всё равно продолжали двигаться.
На протяжении нескольких часов враг не ослаблял натиск, обходя ловушки, перекрывая пути к бегству, и истощал силы магов. По цвету панцирей воинов она поняла, что тут элита объединённого войска пяти ульев, так и не сумевшего избавиться от корня бед. Сейчас, имея численное и магическое преимущество, враг не нападал, ожидая неизвестно чего, лишь полчища бегунков ползли по стенам и потолку, укрепляя своды. Боится, что пещера обрушится?
— Ара'Гадак, ты сможешь обрушить купол? — приняла решение глава улья.
— Нет, моя королева. Его сейчас поддерживает магия, что в разы сильнее моей, — проскрежетал глава магов.
Оставшаяся тройка экономила силы, готовясь забрать с собой побольше врагов. Песня роя почти затихла — подданных осталось едва пять десятков. Пришельцы были безмолвны, лишь скрип хитина и топот лапок по камням, да вспышки магии, срывающиеся с посохов жителей поверхности, заполняли зал зловещими звуками.
— Приветствую, Ани'Катан, — проскрежетал на высшей ульеречи выдвинувшийся из толпы врагов бывший маг. — Этот подданный будет моим голосом и ушами.
Совершив положенные по этикету движения, пришелец продолжил:
— Я Нер'Зул, Повелитель Мёртвых. Ваша армия разбита, но королевство живо, пока живёт королева.
— Я не покорюсь тебе, Ужас Поверхности.
— Если бы я хотел твоей покорности, мои войска уже спеленали бы и тебя, и остатки твоей свиты.
В подтверждении его слов Ани'Катан почувствовала, что не может двигаться, как будто незримая паутина окутала её со всех сторон. Оставшиеся в живых подданные тоже замерли, не в силах пошевелиться и даже вздохнуть. Разум королевы был чист, но какие бы она ни прикладывала усилия, всё было тщетно. Тяжесть ушла, и проводник чужой воли продолжил:
— Предлагаю вам перемирие.
— Стоя в шаге от победы?
— Я уже победил. Моя армия — лишь тень тех сил, кому я вынужден служить. Как много тысячелетий назад вы избавились от контроля Ужаса Глубин, так и я ищу способы освободиться. Пока силы моих тюремщиков в этом мире невелики, но первым делом они постараются уничтожить вас полностью.
Пришелец стал объяснять происходящее на поверхности, грозящую ему опасность и мотивы бессмертных, уязвлённых ментальной стойкостью её народа. Прельщал свободой, утверждая, что поделится едой и магическими знаниями, не станет разорять без необходимости остатки её королевства, и обещал помочь разобраться с Ужасом Глубин.
— Пришло время сделать выбор, королева, времени больше нет. Демоны должны убедиться в вашей гибели. Или мы заключаем союз, или я добиваю остатки. Так или иначе, война для Азжол'Неруба закончится.
***
Я поставил многое, если не всё, на этот удар. Демоны долго «раскачиваются», но когда их планы созреют, они редко дают осечки. А ведь теперь моя тюрьма стала ещё крепче. Если раньше я мог беспрепятственно погрузиться на дно морское, или вовсе улететь — благо магических сил хватало, то теперь, когда ледяной трон скрыт барьером, я не знаю, к чему приведёт моя попытка вырваться. Потому сам решил штурмовать подземелье, не рассчитывая на то, что натрезимы окажут мне магическую поддержку. Пусть в дальнейшем будет сложнее показывать худшие результаты, зато это до некоторой степени гарантировало их невмешательство. Я не знал всех поведенческих мотивов демонов, но то, что они не любят делать работу, когда есть подчинённые, справляющиеся с ней, уяснил твёрдо.
«Обвал» помог «потерять» часть армии и выиграть время для разговора с королевой, фактически у неё оставался только один выбор — жить или умереть. Большое количество нежити и магические возмущения позволили скрыть правду и от моего войска, и от шпионов натрезимов. Проще было бы уничтожить и Ани'Катан, и оставшуюся свиту, выпотрошить воспоминания, захватить библиотеки. Проще, но не лучше. С самых первых поднятий нерубов я понял, какое место в их жизни занимает королева улья, а живые пленные только подтверждали это, отказываясь от пищи. Знал я и то, что для паукожуков являюсь этаким Ужасом Глубин, но с поверхности.
На этих умозаключениях я и построил разговор, склоняя нерубов к союзу. Их уклад жизни позволял жертвовать членами общества, и чем ниже в иерархии был неруб, тем проще к его потере относились остальные. Частично это проистекало из каннибализма — мясные жуки служили пищей остальным. Но потеря королевы с кладкой — это гарантированная гибель остальным. За отпущенное время удалось разделить сферы влияния — 90% оставшихся бегунков и прядильщиков будут моими. Часть из них официально пополнит ряды нежити, часть станет подконтрольным лично мне резервом, что на первых порах поможет с переездом и обустройством королевы. От того, что Ани'Катан приняла моё предложение, была ещё одна польза. Скрытая армия нежити, зная, что их королева жива, были более лояльны ко мне — даже маги перестали оказывать сопротивление, зная, что от них зависит жизнь королевства.
Подземные коридоры и пещеры очень большие, мы без труда сумеем укрыть и ядро колонии, и библиотеки с лабораториями, и пару грибниц. Оставшиеся четыре улья тоже падут, но удастся ли спасти их от гибели — неизвестно. Демоны пока мало разбираются в устройстве нерубианского общества, и отдали простой и выполнимый приказ — уничтожить всех. Они уже поняли, насколько это развитая цивилизация, а учитывая нападение на ледяной трон и ментальную устойчивость, всё, что относилось к источникам информации, безжалостно «уничтожалось».
Это была ещё одна рискованная часть операции, и, чтобы всё выглядело достоверным, приходилось создавать подделки, чтобы лишний раз не формировать искусственные воспоминания. Так меньше шансов проколоться, и не будет расхождений, если остальные ульи будут разведывать сами демоны. Вообще, целесообразность выживания остальных королев под вопросом, и зависит от многих аспектов. Во-первых, жуки весьма плодовиты, и контролировать одну колонию куда проще, чем пять. Во-вторых, каждая новая операция, идущая вразрез с планами демонов, увеличивает шанс раскрытия. В-третьих, я не знаю, вышлют ли натрезимы своих разведчиков или решат вопросы только нежитью.
***
Подземелья Нортренда обширны, своей войной я подвинул «каноничные» сроки, но, надеюсь, ненамного. Глупо ожидать, что будет всё как у Нер'Зула из другой реальности, и теперь придётся подбирать баланс успехов и неудач в Войне Пауков. Впрочем, особо стараться для этого мне не придётся: — расстояния были огромными, а как показали схватки, даже небольшой отряд, перекрывая коридоры и ставя ловушки, может сдерживать целую армию. К тому же между ульями время от времени происходили стычки — так воины нерубов не утрачивали навыков, и остальное общество не деградировало. А потому приграничные области были богаты на оборонительные сооружения, что послужит ещё одной задержкой в войне. По большому счёту, чтобы успешно наступать, нужно иметь больше тоннелей, чем у противника. Планов остальных гнёзд у меня нет, но если взять за образец Азжол'Неруб, то многие из них было бы проще атаковать с поверхности.
Даже по банальной логике — большинство коридоров проложены горизонтально, а не вертикально, и сверху их проекция в разы больше, чем «в лоб». Но зачем говорить об этом натрезимам? Ещё одним доводом за войну именно в подземелье была скрытность. Ни мне, ни демонам не нужна огласка.
***
Пока бегунки разбирали завалы, ведущие в главный зал, я с остальными личами поднимал павших. Присутствие источника магии и большого количества одарённых в разы ускоряло это дело. Начал я с лордов-консортов, как самых важных. На всё гнездо Ани'Катан их было всего трое, из тех, что пошли по стезе воинов. Мага, архивариуса и главу ремесленников «раздавило» в главном гнезде, и восстановлению они не подлежат. Послужат кормом.
Ануб'Арак. Примечательный и колоритный, известный мне ещё из игры. Был он даже больше остальных двух, но именно с него я начал поднятие. Методика уже отработана на прочих нерубах, но существуют ещё и нюансы, которые следует учесть. Физических повреждений он не получил, пав от магии смерти, но с энергетикой придётся повозиться. Пусть он не был магом по сравнению с остальными одарёнными, но небольшой магический дар у него всё же присутствовал.
Если обобщить, ментальная стойкость нерубов базировалась на двух параметрах. Первое — это устройство разума. Он у гигантских насекомых был весьма специфичным, и периферийные нервные узлы играли большую роль. Второе — сам хитиновый панцирь за века эволюции приобрёл защитные свойства, препятствуя даже продвинутым техникам натрезимов. Это говорило о том, что демоны не были самыми искусными в этом направлении, уступая по крайней мере Древним Богам.
Личи запустили ритуал, и я стал вторгаться в разум Ануб'Арака. Предстоит подчистить некоторые моменты и заручиться его лояльностью. Пусть по игре он остался верен Нер'Зулу, даже когда тот потерял много сил, но страховка не будет лишней. Пока поднятие не завершилось, успел обрадовать его тем, что Ани'Катан выжила и от его усилий будет зависеть процветание нерубов. В свете представленной информации он сам захотел скрыть подобные сведения от кого бы то ни было, что существенно облегчало работу с его разумом.
После его поднятия работать с Зар'Бараком и Ару'Бараком было проще, теперь в армии нежити будет три лорда-консорта. Как боевая машина они наголову превосходили нерубов-воинов, но в глобальной войне всё равно не играли существенной роли. Разве что прочей нерубианской нежитью стало проще управлять — несмотря на повышенную лояльность, приказы, отданные ими, исполнялись чуточку лучше, чем мои.
***
Магия нерубов была весьма специфической. Одарённых в их рядах водилось немного, и не из-за того, что редко рождались. Сами королевы контролировали их численность, держа на одном уровне. Очень многое в подземелье держалось на устройстве общества жуков, длительная изоляция повлияла и на этот аспект. Любое резкое изменение той или иной касты порождало экономические проблемы, потому нерубы делали упор на преемственность и качество обучения.
Близость Ужаса Глубин привела к тому, что в ментальных практиках паукожуки развивали в основном защиту и разведку. Поисковый ритуал, что позволил сборной армии напасть на ледяной трон, использовался ими раньше на безликих — существах, служащих Древнему Богу. Это позволяло нерубам выявлять скопления этих существ — и истреблять их, пока они не успевали собрать большой армии. Чем они питались на глубине, и откуда вообще брались, для нерубов было загадкой. Но тела безликих вполне годились для грибных ферм.
Сейчас это и моя проблема, но сам ритуал меня интересовал и ещё по одной причине — он позволял найти источник ментального воздействия, что в свете будущих столкновений с натрезимами имело стратегическое значение.
Нерубианская аркана развивалась очень медленно, что и не мудрено для столь изолированного и предельно кастового общества. Плюс устройство мозга паукожуков тоже накладывало свою специфику. Плетения их были слабо наполнены магической силой, зато предельно изощрённые. Если человеку или орку тяжело представить себе сложную многомерную модель, правильно наполняя её силой, то для нерубов, умеющих легко ориентироваться в трёхмерном пространстве, это было врождённым свойством. По количеству элементов они переплюнули даже демоническую магию. Личей-нерубов у меня немного, всего двадцать четыре (десять из них мне удалось «потерять»), но им ещё предстоит ознакомиться с троллиной, орочьей и отчасти демонической магиями. Со временем с их помощью надеюсь разобраться в барьере, что укрыл мою темницу. Впрочем, они уже нашли свойство, что я до сих пор не замечал — моё ментальное воздействие усилилось.
Раньше я этого не чувствовал, управляя немёртвым войском и не проводя «сканирования», особенно в области Восточных Королевств, да и других забот было полно. Сейчас эта разница для меня стала очевидной. Не удивительно, что когда ледяной трон повредили с помощью Ока Саргераса, силы и связь Нер'Зула ослабли. Возможно, на нём самом тоже отразилось это воздействие. Что делал Иллидан, мне неизвестно, но вряд ли проводимый им ритуал просто вызывал землетрясение.
Но это дело будущего, а пока мои войска разбирали завалы и выносили всё ценное из главного зала. Тут было чем поживиться: — огромные светящиеся кристаллы, даже их осколки годились на накопители, вмурованные в стены металлические манопроводы, а «раздавленная» свита с королевой пошли на корм жукам и низшим умертвиям. Центральные коридоры тоже были снабжены освещением, и я теперь знал, как оно создавалось. Подождать год или три для выращивания нужного артефакта — это было быстро по меркам нерубов. Часть из них шла в новое гнездо уцелевшей королевы, для правильного созревания яиц. В принципе они могут обойтись и без этого, но зачем ослаблять своего союзника?
***
Ани'Катан со свитой уже освоились на новом месте, но ощущения уюта не было. Как может быть в безопасности гнездо, когда воинов совсем не осталось, и кроме четырёх магов и немногочисленной ближайшей свиты остальной улей составляли бегунки и прядильщики? Нужны воины и маги, но ещё больше нужны рабочие, и потому королева откладывала яйца, из которых будут вылупляться бегунки и мясные жуки. Подчинённые Нер'Зула взяли на себя большую часть работы, но допускать их к кладке она не позволит. Ужас Поверхности присылал незаменимые магические компоненты, и маги работали не покладая лап. Даже Ара'Гардаку пришлось оставить её, слишком много дел появилось у главы магов. Её королевство, раскинувшееся на многие километры, сжалось до жалкой точки.
Королеву не отпускало чувство, что новое пристанище со всеми выжившими и ей самой — всего лишь грибная ферма «союзника». Как ещё можно было расценивать поступки существа, наделённого колоссальной силой? И когда нерубы восстановят численность, он придёт собирать «урожай» жуков? Нер'Зул назвался Повелителем Мёртвых, и это был не пустой стрёкот. Многие его подданные точно были мертвы, но продолжали при этом функционировать. Для него всё живое — корм.
Яйца бегунков не требовали, чтобы королева, прокусив кожицу, впрыскивала нужные гормоны — всё что нужно они получали ещё в утробе. Лишь будущие маги и воины требовали дополнительного стимулирования от главы улья. Забота о потомстве шла фоном, и чтобы занять разум и отвлечься от гибельных мыслей, она перебирала старые архивы. Как бы ни была прочна паутина, но за века и тысячелетия и она портилась, нерубы-архивариусы бережно копировали старые паутинные свитки. Здесь была вся история её народа, за исключением первого времени, когда они сумели преодолеть воздействие Ужаса Глубин. Самые первые послания были грубы и примитивны, представляя собой паутину с узелками. Но хотя с тех пор искусство прядильщиков шагнуло далеко вперёд, старые записи воссоздавались по древней технологии. Сейчас один паутинный свиток мог нести информацию, что не уложить и в сотню подобных, но сама мысль поступить подобным образом была кощунственной.
Перебирая документы, Ани'Катан заново перечитывала первые шаги свободных нерубов. Их удачные находки, что применяются и сейчас, тупиковые технологии, что вели в никуда. Сейчас и её королевство переживает подобный период. Может, с высоты своего опыта она найдёт что-то стоящее, что поможет ей в борьбе за жизнь и свободу своего народа?
***
Разобравшись с текучкой в Нортренде, обратил пристальное внимание на Восточные Королевства. Вразус уже добрался до побережья, но не стал селиться в порту, а выбрал городок в дне пути от него. Слишком много негатива у него связано с морем, но править ему мозги я не стану — и так каждое «вселение» оставляет неизгладимый след. Слишком уж я стал «тяжёлым» даже для его подготовленного разума. Пересекать пролив он пока не будет: — ещё не скопились переселенцы, что неустанно вербовали мои подчинённые. Лучше за раз перевести побольше народу, чтобы проще осваивать опустошенные войной земли. В дела людей я не вмешивался — незачем ускорять события, тратя на них дополнительное внимание.
Сейчас фокусом моих интересов стали мурлоки. Эти рыболюды, несмотря на невысокое развитие общества, были разумны. Количество подключённых ко мне троллиных мумий росло с каждым днём, и это сказывалось на моём мыслительном процессе. Пусть клешненожки позволяли мне в пассивном режиме «питаться» эмоциями людей, этого было мало. Мне нужна связь душ с живыми. Похищать для этого людей было нецелесообразно по нескольким причинам. Во-первых, магически одарённых помощников в восточных Королевствах у меня немного, а возможностей «костяной грибницы» для этого может оказаться недостаточно. Во-вторых, мне требовались добровольцы. Тролли, несомненно, были куда предпочтительней, но проворачивать подобное под носом у натрезимов я не хочу. Вероятно, я переоцениваю их возможности, но зачем исключать даже чисто гипотетическую угрозу? У меня их и так достаточно, чтобы плодить ещё одну на пустом месте. Мурлоки же подходили по всем статьям — далеко от Нортренда, также жаждут силы, их много и не жалко. Если ритуал не удастся, просто подниму их в качестве нежити.
***
Мбулкрылок посмотрел на небо немигающим взглядом широко расставленных глаз. Прозрачное веко на миг прошлось по ним, смачивая и стирая попавшую грязь. Тихо зашипев, мурлок вздыбил гребень вдоль позвоночника, выпуская наружу свою силу. Небо было чистым, но он чувствовал, что к вечеру пойдёт дождь. Влага, что падала с неба, была столь же приятна, что покрывала землю, и позволяла дольше охотиться. Днём или ночью, он, как и все, погружался в реку, чтобы смочить жабры и увлажнить кожу. С тех пор, как он встретил посланника Моря Духов, это перестало быть необходимым, но Мбулкрылок не изменял своим привычкам.
Вода, что породила его народ, была для них всем. Здесь они рождались, прятались от врагов, находили пищу. Сюда же они возвращались после смерти. Но теперь, пусть он и не умрёт, если только не разорвут на мелкие части, порядок вещей не будет прерван. Сперва он не знал, что несёт новое, доселе невиданное существо, и лишь сгусток Великой Воды, в которой плавает всё сущее, заставлял опасаться его ещё больше.
Позволив своей силе слиться с текущей водой, он скрылся, нанеся удар в самый подходящий момент. Владыка Моря Духов не разозлился на них, когда они в своём любопытстве повредили посланника, и сразу одарил мурлока своей силой. Он сразу почувствовал родственную стихию — столь же неумолимую, грозную, и щедрую к своим детям, как и море. Сейчас, когда его тело и разум изменились, он отлично слышал шум других душ, что сливались вместе, напоминая ему морской прибой. Он и многие его братья покинули море много циклов назад, придя на земли сухопутных.
Оставив воспоминания, Мбулкрылок сосредоточился на предстоящем ритуале: — ещё один мурлок удостоится чести влиться в Море Духов. Владыка желал, чтобы они при этом оставались прежними, но уже второй десяток его братьев необратимо изменились. Пусть их силы возросли, но теперь они не могли дарить жизнь. Это было справедливо — ведь это участь каждого, кто ушёл в последнее плаванье.
Подобно кораллам, что растут в море, по воле Владыки в их поселении куча костей, камней и водорослей стала преображаться, впитывая капли Великой Воды, преобразуя их. Сухопутный коралл не нуждался в обычной воде, но ел рыбу, набирая массу, разрастаясь вглубь и в ширь, облегчая ему с учителем возможность пускать волны в Великой Воде.
В центр коралла Владыки залез очередной сородич, устраиваясь поудобней. Мбулкрылок стал делиться с ним своей силой, подправляя слишком мощный напор Владыки. Море Душ зашумело, принимая в себя ещё одну каплю. Гребень на спине мурлока встопорщился, широкие лапы завозились по песку, а из горла вырвался приглушенный бульк. Но вопреки обыкновению, жизнь не стала вытекать из него. Море Душ теперь его часть, как и он часть Моря Душ.
Свершилось. После нескольких десятков ритуалов удалось подобрать такой, при котором подопытный оставался жив. Восприятие живого мурлока отличалось от уже присоединённых мёртвых, хотя это и была капля в море. Занятно, что для этого народа я воспринимаюсь как владыка Моря Душ. Даже у нерубов нет такого перекоса в восприятии. Мана для мурлоков — это Великая Вода, и по свойствам они действительно схожи. Благодаря этому одарённые двоякодышащие творят магию по-своему, их «плетения» не похожи ни на что мне известное. Они были грубее, примитивнее и несли более глубокое воздействие. Не будь у меня личей-мурлоков, на идее создать связь душ с живыми можно было поставить крест. Я, несмотря на опыт шаманизма, больше полагался на точно выверенные воздействия и формулы, привязывая живых к себе, как нежить. Это и было моей главной ошибкой. Осталось проверить методику на следующем последователе.
Следующий страждущий занимает место в «сухопутном коралле», являющемся доработанной версией «костяной грибницы». Он готов слиться с Морем Душ, добавив к ней и свою каплю жизни. Начинаю воздействие, Мбулкрылок вновь корректирует мои усилия, придавая потоку магии нужную форму. Теперь я знаю, что не стоит давить, слишком большая разница между мной и мурлоком, пусть она «отфильтрована» и должным образом «разбавлена» магическим ритуалом. Но слишком легко повредить душу, а потому не тороплюсь, давая живому возможность подстроиться под меня. Ещё один мурлок отныне связан неразрывной связью со мной, и на пике своих возможностей будет обращён в нежить. Но до того момента он ещё успеет дать жизнь нескольким поколениям, увеличивая мою армию.
Многие гибнут в стадии головастиков, но искусственно повышать выживаемость мне не надо — пусть работает естественный отбор, поднимая качество моих миньонов. Но даже так подконтрольные мне существа будут плодиться весьма быстро. В мире много неудобий, пригодных для них: — болота, речушки в непролазных дебрях, и каменистые морские побережья. Любым другим видам они без расчистки и строительства позволят только существовать, но мурлоки здесь смогут полноценно жить, увеличивая свою численность незаметно для других.
Ещё одним отличием от прочих рас, подконтрольных мне, был язык. И дело не только в том, что горловые мешки и связки у них предназначены в основном для подводного общения, но и в стадии их развития. Если переложить на человеческую или орочью мерку, то общество мурлоков едва переступило «каменный век». Это отразилось не только на используемых ими орудиях, но и словах. Если бегунки практически не думают, пользуясь инстинктами, прядильщики уже владеют ульеречью, а следующие в развитии нерубы в основном думают словами, то мурлоки к «внутреннему диалогу» «подмешивают» чувства и действия, не облекая их в слова. Это выливается порой в забавные словесные конструкции, правда, другие виды с ними практически не контактируют, а потому и не могут оценить построение фраз в предложении.
***
Несколько недель спустя.
Мурлоки «тихой сапой» захватывали водные артерии страны, подминая под себя встречные племена, разводя «сухопутные кораллы». Наконец-то я получил расу, что отлично действует в водной среде. Клешненожки исполнительны, но тупы, ими приходится управлять напрямую. Мои же амфибии пусть и не имеют таких ловких пальцев, как у людей, в воде дадут им гигантскую фору. Пусть я теперь мог исследовать дно возле портов и прочих мест, где велика вероятность найти на дне что-нибудь полезное, но пока не стал этого делать. Подводный колокол с Нортренда рано или поздно дойдёт и до Восточных Королевств, и людей может насторожить тот факт, что дно вычищено. Но затонувшие корабли на глубине ещё долго будут им недоступны, по крайней мере до вторжения Пылающего Легиона точно. А дальше будут уже совсем другие расклады.
Это глобальное событие проходит мимо внимания сухопутных — достаточно не лезть на сушу и не создавать проблем людям и прочим разумянам, и твори, что хочешь. В каждом племени был хотя бы один шаман, а благодаря тому, что мои посланники имели со мной духовную связь, они легко объясняли магошаманам моё предложение, и вскоре новое поселение присоединялось к моей империи.
Мурлоки не воевали между собой, но не любили чужаков, а потому ревностно охраняли свою территорию. И теперь даже у самых продвинутых в мыслительном плане особей не хватало воображения, чтобы точно «отрисовать» область их обитания. С этим могли помочь справиться нерубы, но земноводные не заморачивались такими категориями, представляя это как всё время расширяющийся водоём.
Живых подданных, связанных со мной подобно нежити, становилось всё больше, но это не выправляло баланс, ведь троллиных мумий тоже становилось больше, а также нерубов-нежити. Зато я понял одну вещь — мне не сильно-то и надо было его выправлять. Кил'Джеден, создавая меня, учёл то, что я должен управлять сотнями и тысячами мёртвых. И моё стремление сделать это ещё при жизни — это следствие заложенного функционала.
Мне мало править мёртвыми, я хочу управлять всеми окружающими. Такова моя суть, и я это понял, когда количество подчинённых мурлоков перевалило за сотню. Чувства у них хоть и отличались от нежити, но с качественных умертвий я получал не меньше, а порой и больше, чем с живых. Тем не менее, прекращать подобную практику я не стал — возможно, когда их количество будет сопоставимо, я замечу что-нибудь новое.
***
План по захвату мурлоков «забуксовал», когда границы моего воздействия достигли морского побережья. Я как раз хотел переправить несколько партий этих полезных созданий к берегам Нортренда, как одно захваченное племя поведало мне о грозящей опасности.
Все мурлоки, несмотря на всеобщее сходство, демонстрируют самую разнообразную окраску, отчасти передающуюся по наследству, отчасти настраивающуюся на господствующие в окружающем пейзаже цвета. Но здесь водился какой-то совершенно другой вид мурлоков. Они были куда крупнее, и ближе к рыбе на вид. К тому же они правили несколькими племенами, чего я раньше не встречал. И теперь я готовил армию, чтобы устранить возможный источник опасности.
Для этого я сгонял в одно место всех подконтрольных магов, часть из которых были личами, а часть — ещё живыми. Пусть они хотели глубже нырнуть в «Море Душ», но и как с троллями им нужно зачать не менее трёх одарённых, чтобы удостоиться этой награды. Кроме того, в большом количестве здесь были и обычные мурлоки. Не хочу упускать ни одного представителя нового вида, а потому атака должна быть массированной и одновременной.
На подготовку я не поскупился — со стороны моря барражировали некроакулы — охватить действительно всю территорию я не смогу, но благодаря сети разведчиков смогу перехватить любого беглеца. Со стороны суши заслон был куда жиже, но там и шанс прорыва можно назвать нулевым — мурлоки лучше сражаются в море, и при малейшей опасности стремятся в воду.
Растягивать цепочкой свои войска я не стал, ведь в таком случае они находились бы друг от друга на расстоянии около полукилометра, а потому разбил их на пять отрядов: — три больших, со стороны моря, один поменьше — с берега, и ещё одно в запасе, на случай возможного прорыва. Несмотря на мой контроль, войска побаивались мурлоков-гигантов, что, впрочем, не мешало подкрадываться им к главным гнёздам врага. Маги буквально сливались с водой, и если бы не наша связь, я бы, пожалуй, потерял бы их из магического восприятия.
Время от времени моим воинам попадались отряды охотников, тех быстро обездвиживали и пичкали припасённой в непромокаемых мешках из рыбьей кожи Чумой. Я не очень люблю насильно обращать в нежить разумных существ, но мне нужны «языки». Потроша память очередного новоподнятого мурлока, обратил внимание на то, что мур-гулы (так называли себя гигантские мурлоки) вооружены металлическими трезубцами и копьями, смутно знакомого дизайна. Да и посохи у шаманов тоже выдавали более высокие технологии. Металл, магические камни — подобным не мог похвастаться ни один мой подданный.
***
Первое поселение пало, так и не сумев оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Слишком неравны были силы, и я не скупился на ментальные удары, выводя из строя мурлоков-противников. Какое-то сопротивление и стойкость показывали чужие шаманы, но с ними расправлялись уже мои одарённые, давя их совокупной магической мощью. Небрежно сложенные хижины-гнёзда разлетались под ударами водяных волн, смывая заодно и защитников. Надолго обездвижить я не мог — слишком далеко от Нортренда, зато в бою и небольшое промедление зачастую оказывается решающим. Бульканье, кваканье и рёв наполнили окрестность, мурлоки, потеряв копья, пускали в ход зубы, впиваясь в противников.
Среди обороняющихся оказалась и пара мул-гуров, но мои воины уже захлестнули улицы, подобно прибою, и смели последнее сопротивление. Первая порция Чумы досталась им, пара шаманов помогала процессу некрофикации, а я вовсю вторгался в память. Оказалось, что они не «самые большие лягушки в этом болоте». Над ними стояли другие морские существа — наги.
Наги. Не думал, что так скоро пересекусь с ними. Хотя этих существ, по воспоминаниям свежеподнятых мур-гулов, нет в ближайших окрестностях, но зато сами мур-гулы — это их слуги. Даже эта пара рыболюдов видела наг, и я сравнивал их воспоминания с игровыми аватарами. Наги, хоть и жили под водой, больше напоминали змей, чем других морских обитателей. Чешуя, змеиная гибкость, хотя и сдобренная при этом плавниками и щупальцами. Женский пол сохранил больше эльфийских черт, а мужское население вообще можно спутать с неразумными монстрами. Когда-то они были ночными эльфами, являясь при этом самыми магически одарёнными представителями своего народа. Близость к Источнику Вечности даровала им необычайно большую магическую силу, вечную жизнь и столь же большое высокомерие. Впрочем, было оно весьма оправданно. До взрыва на Азероте был единый материк, и ночные эльфы были доминирующей расой, заселившей его полностью.
Правила ими королева Азшара, самая красивая, стервозная, и магически одарённая. Но излучение Источника Вечности привлекло внимание Пылающего Легиона, и Саргерас решил присоединить и этот мир к своим слугам. Хотя, может, он заглянул сюда по старой памяти? Ведь ещё до того, как он скорраптился, вместе с другими титанами уже посещал этот мир.
Подробности войны я не знаю, из достоверно известного только то, что Малфурион Ярость Бури со товарищи взорвал Источник Вечности, разрушив портал, через который в этот мир пытался войти Саргерас. Это не уничтожило титана, но весьма ослабило, а ещё раскололо единый материк на несколько частей. Руины строений ночных эльфов находят везде, хотя самое большое количество построек сейчас находится на дне морском. Благодаря остаткам уходящей магии высокорожденные ночные эльфы сумели пережить катастрофу, но она необратимо изменила их облик.
Вообще, во Вселенной Варкрафта эльфы — весьма пластичная раса. Это-то и помогло им адаптироваться к новым условиям, приняв вид морских обитателей. И вскоре наши интересы пересекутся. Чем же мне привлечь на свою сторону этих существ, и сохраняют ли они ещё связи с демонами? Последнее — весьма маловероятно, ведь в ином случае натрезимы не преминули бы привлечь их на свою сторону в захвате Азерота. Или просто сочли, что все основные сражения будут происходить на суше, и просто «забили» на морских обитателей? Иллидан нашёл к ним подход, но он сам — бывший ночной эльф, и был при дворе Азшары не последней величиной.
Я пока не знаю, что же предложить нагам, чтобы они встали под мои знамёна, или хотя бы стали союзниками, слишком мало данных. Но этот вопрос придётся решать в ближайшее время.
***
Впереди последний оплот сопротивления. Мур-гульский отряд небольшой, всего около двадцати особей, причём головастиков они почему-то не разводили. Судя по памяти свежеподнятой нежити, этот отряд был послан владыками моря с целью разведки и ожидания какого-то события. Что это за событие, скорее всего знают мур-гульские шаманы. Было ещё время отступить, чтобы не провоцировать этих обитателей моря, но особого смысла в этом я не видел. При любом развитии событий мне нужно зачистить все следы, чтобы пришедшие следом разведчики не поняли, что здесь произошло.
Как бы мы ни старались прятаться, мур-гулы уже в курсе о нависшей над ними опасности, и я решил начать атаку с магического воздействия. Все подконтрольные мне маги объединили усилия, насылая на оплот врага шторм. Чтобы под его прикрытием никто не сумел скрыться, он будет локальным, а на периферии уже барражируют мои некроакулы и мурлоки, готовясь перехватывать беглецов.
Ясное солнце быстро заволакивали чёрные грозовые тучи, ближайшее человеческое поселение находится далеко отсюда, и никто не увидит необычное природное явление. Молнии били одна за другой, грохот грома почти сливался в один незатухающий гул, разряды приближались к берегу, расплавляя песок и сжигая траву. При этом не было никакого ветра, я старался локализовать магическое воздействие, упирая на самый поражающий элемент бури.
Над аляповатыми строениями развернулся водяной купол, переливающийся всеми цветами моря, и в него начали долбить молнии, выбивая из него брызги и струи пара. Как бы ни были сильны одарённые противника, но долго противостоять такому напору они не смогут, а потому мои шаманы ослабляют напор. Мне нужны живые, или хотя бы относительно целые враги, чтобы как следует покопаться в их памяти. Купол бледнел, и наконец лопнул, молнии прошлись по рядам мур-гулов и ушли за территорию поселения. Вперёд кинулись мурлоки-умертвия — в случае ответной атаки их будет проще починить.
***
Из трёх магов-мур-гулов выжил только один, ещё один был достаточно цел для некрофикации, а третий попал под разряд нескольких молний и практически испарился. Из обычных воинов уцелело шестеро, остальных слишком сильно повредила стихия. Оглушив, связав и разложив на песке, личи и живые маги стали готовить их к слиянию с «Морем Душ». То, что это происходит без их одобрения, мурлоков не волновало. Более того, многие завидовали их участи. Интересно, как это будет происходить с людьми? Если я правильно помню, большинство аколитов Плети мечтали о личизации. Впрочем, для короткоживущих обрести Вечность — самое желанное стремление в жизни. Особенно для тех, кто осознаёт бренность бытия и скоротечность жизни.
Откинув в сторону пустые философствования, поднимаю ментальным усилием порошок Чумы. Несмотря на расстояние до Нортренда, делать это мне так же легко, тем более я использую подконтрольных одарённых как ретрансляторы. С каждым присоединённым умертвием, наделённым душой, силы мои пусть и понемногу, но возрастают. Сейчас мне некуда торопиться, но и затягивать процесс некрофикации мне не нужно. Чуть подправить здесь, подпитать там — за это время я уже изучил структуру мурлоков, и мул-гуры от них не сильно отличались.
Как я и предполагал, шаманы знали больше других. Их действительно направили сюда наги для разведки, а ещё они должны были заметить проявление некоего пророчества. Вот же гадство — мало мне летающего где-то пернатого Медива, наги, оказывается, тоже ждут каких-то событий. Ирония судьбы состояла в том, что это тоже должна быть магическая буря. На ум пришло видео с Иллиданом, но почему наги ждут его здесь, а не на побережье Калимдора? Возможно, они не знают, где его тюрьма, и таких отрядов несколько?
Гронн раздери, как же я не люблю пророков и пророчества! Но, видимо, это событие настолько эпохально, что просто неизбежно. Возможно, события прошлого и будущего, что коренным образом меняют реальность, оставляют след? Или же тут Ноздорму — Аспект Времени? Хотя даже мне с моим устройством разума тяжело постичь, что же творится в голове у этого бронзового дракона...
Пока неважно. Но теперь я знаю, какой Зов Моря должна была отправить эта группа, и они его не отправили. Надо будет его «разобрать» на компоненты и, возможно, приспособить для собственного применения. Или не стоит пользоваться такой неизученной магией, привлекая раньше времени внимание наг?
***
Несмотря на то, что я получил в своё распоряжение мурлоков, численность их для планомерного освоения моря ещё недостаточна. К тому же пусть они могли проводить много времени в воде, без плавучих или подводных баз осваивать эту своенравную стихию всё равно будет тяжко. Конечно, я планировал их использовать в основном на водных артериях Азерота, но моря дают куда больший простор для манёвра. Та же самая магия — в море тоже есть источники магии, и можно будет прибрать их к рукам незаметно для сухопутных. Да и просто магичить вдалеке от демонической разведки — дорогого стоит. Недаром я изначально сделал ставку именно на море, и это решение меня ещё не подвело.
Пауков-серебрянок в Азероте не было, но недаром я подал людям идею водолазного колокола. Осталось разработать концепцию плавучего острова, что сможет по желанию всплывать или погружаться на дно морское, пережидая бури или ледостав. Здесь не обойтись без некромантии, если правильно рассчитать конструкцию острова, он будет способен к саморемонту и сможет управляться одним магом-шаманом.
Ожидаемых проблем с бывшими прислужниками наг не было. Пусть это раса, предположительно выведенная из мурлоков. Как давно это произошло, и было ли, можно будет поинтересоваться у бывших ночных эльфов. Ожидаемого сопротивления и протеста против своего нынешнего состояния нежизни не было — мул-гуры испытывали суеверный (и я бы даже сказал — мистический) страх перед магией наг, но теперь, когда они почувствовали стоявшую за мной мощь и перспективы Вечности, их почитание переключилось на мою фигуру. По большому счёту эта проблема переподчинения слуг весьма частое явление. Насколько я знаю, те же лоа выступили единым фронтом с друидами и жрицами Элуны именно по этой причине. Практикуя кровавые жертвоприношения и поддерживая полудикий образ жизни у своих верующих, они быстро поняли, чем грозит им пришествие Пылающего Легиона. В один миг потеряли бы всех сторонников, ведь демоны, не меняя их быт и общество, дали бы в разы больше.
Мой проект до некоторой степени защищён от этого: поначалу демоны будут таиться, свалив всю грязную работу на нежить, а после открытия портала для Архимонда у них будет конкретная задача — захватить Нордрассил. Распыляться на обращение местных видов в демонов они просто не будут, а после — кто же им даст? Но до этого нужно досуществовать. А вот обустройство плавучих городов — это уже насущная проблема.
Присовокупив известные знания, что я почерпнул из прошлой жизни и освоил уже здесь, перебираю в уме несколько конфигураций. Нужно обеспечить достаточную остойчивость, плавучесть и прочность. Ведь на глубине давление растёт, и я не по наслышке знаю о трудностях глубоководных аппаратов. В принципе, если населять такие морские форпосты одной нежитью, то ряд проблем отпадёт сам собой. Давление внутри и снаружи будет одинаковым, практически не нагружая конструкционные элементы, не нужно будет заморачиваться с обновлением воздуха, хранением и добычей пищи, и прочими слабостями, присущими живым.
По самым скромным прикидкам, конструкций должно быть не менее трёх видов. Первая — для стационарного пребывания на дне. Тут уже без помощи магии не обойтись, но они изначально планировались для расположения в месте, богатом магическим фоном. Вторая — для свободного дрейфа, с возможностью всплытия и погружения на небольшую глубину. И третья — «подводные лодки», предназначенные для быстрого перемещения. И каждая должна предполагать как наличие живых, так и пребывание одной нежити.
Сложившаяся в уме концепция рисовала следующие варианты: придонная — в виде шара, или полушара. Шлюзы не понадобятся, если делать входы снизу. Модель дрейфующей я скопировал с водолазного колокола — все остальные конструкции имели слишком усложнённую систему воздушных пузырей и балласта. А вот с «подводными лодками» я ещё не определился: слишком много тонкостей, которые я вряд ли смогу учесть, да и целесообразность данной конструкции вообще под вопросом. Хотя лучше иметь подводный флот, чем не иметь никакого.
***
Побережье Нортренда.
Ирвинг стоял на берегу, запахнув поплотнее тёплый плащ и накинув на голову капюшон, отороченный мехом белой северной лисицы. Охотники на этих осторожных пушных зверьков уходили далеко вглубь материка, рискуя попасться белым медведям, снежным волкам или охотнику-троллю. Из-за этого цена на мех была чуть не по весу в золоте, но мастер мог позволить себе такое. В его случае это была не роскошь, а необходимая вещь. Он очень плохо переносил холод, предпочитая лишний раз не выходить на улицу. Морозы ещё не набрали всей своей силы, но море уже заволокло шугой — мелким ломаным льдом, что не препятствовал волнам, но мог в одночасье схватиться, превращаясь в монолит. А пока это коварное крошево поджидает неосторожные корабли и лодки, рискующие до сих пор выходить в море. Поёжившись от пронизывающего ветра, Ирвинг перевёл взор на берег, туда, где стояло его детище.
За время, пока море позволяло использовать морской колокол, он сумел спуститься под воду ещё только пару раз. Спустя неделю после его триумфального погружения, у него состоялся тяжёлый разговор с местными ныряльщиками за перламутром и жемчугом. Они каждый день рисковали не вернуться из морских глубин, а он с командой за день заработал больше, чем иной ныряльщик умудряется накопить за неделю трудов. От неминуемой расправы его спас Фредрижер, успевший привести подмогу из дюжих моряков. Ирвинг слышал, что они как-то связаны с криминалом, но тогда он был бы рад и троллям, если бы они могли спасти его в той ситуации.
Конфликт уладили миром, наняв за долю от добычи всё тех же ныряльщиков. С детства привыкшие надолго задерживать дыхание и ориентироваться под водой, жители Нортренда оценили предоставленные им возможности. Самому на такую глубину не нырнуть, а если и ухитришься — всё одно придётся тут же плыть наверх, так как воздух уже кончается. Набиваясь в морской колокол по пять человек, они не тратили силы и дыхание на то, чтобы погрузиться. Когда балласт морского колокола касался дна, расплывались во все стороны, собирая дары моря. Доходы поползли вверх, ведь чем глубже, тем крупнее встречались раковины, а в них было больше перламутра. Брали и другие диковины, если рассчитывали, что их можно будет продать купцам по весне.
Мастер Ирвинг отошёл от дел, уступив честь нырять за добычей другим, но он не расстраивался, ведь на берегу ему легче думалось, и идеи и усовершенствования появлялись одна за другой. От большого количества народа воздух стал быстро портиться? На понтоне появились огромные меха, по типу кузнечных, что нагнетали свежий. Скоро морозы скуют море льдом? Поставить понтон на гигантские лыжи. Ныряльщики замёрзнут? Обустроить вокруг колокола утеплённую комнату с печкой.
Сейчас как раз рабочие занимаются этими дополнениями, а Ирвинг, и ныряльщики с нетерпением ждут, когда же море встанет. Раньше это означало окончание добычи морских редкостей, сейчас ничто не помешает продолжить промысел. Будет даже легче: никаких волн, море всегда спокойное.
Холод, терзавший его лицо и тело, отступил. Вернее, он никуда не делся, но молодой мастер перестал его замечать, отрешаясь от действительности. Его вновь посетило озарение. Оно приходило редко, но это ощущение ни с чем нельзя было спутать. Он был далеко не глуп, мог усовершенствовать какую-нибудь деталь, понять по обломкам, для чего было устройство. Но озарение было другим — когда он день ото дня бился над неразрешимой задачей, думая только о ней, приходило решение. Или оно могло прийти нежданно-негаданно. Готовое, простое и осуществимое. Вот и теперь он понял, как можно облегчить труд ныряльщикам. Очки, или скорее маска, плотно прилегающая к лицу и защищающая глаза от морской воды. Он уже знал, что для этого понадобится.
— Ирвинг, опять ты мёрзнешь в одиночестве! — укоризненно произнесла подошедшая девушка.
От мороза её щёки зарумянились, а глаза казались ещё синей, чем они были. В руках у неё была кружка с глинтвейном, из-под крышки выбивался пар, уносимый ветром.
— Пей, и идем греться! — добавила она, протягивая ему глиняную посуду.
— Спасибо, Таика, — ответил он, прихлёбывая подогретое вино со специями.
Слава и известность привлекли к нему внимание девушек, да и он не отказывал им. Но однажды встретил ту, в чьих глазах утонул, как в море. Светлые волосы, цвета северного солнца, вздёрнутый курносый носик, россыпь веснушек. После той мимолётной встречи он долго не мог найти её, таинственная незнакомка как будто в море сгинула. От отчаяния он стал расспрашивать каждого встречного, не видели ли они её. В конце концов удача улыбнулась Ирвингу, Таика оказалась дочкой рыбака, что жила в двух днях пути от порта. Поначалу она отвергала его ухаживания, но в конце концов сдалась, видя, что он хранит ей верность несмотря на большое количество поклонниц.
***
Очередной сеанс «озарения» оказался позади. Ирвинг довольно хороший изобретатель, но до многих вещей, известных мне, будет слишком долго доходить самостоятельно, если вообще изобретёт. Моя ментальная сила раз от раза росла, и была ненулевая вероятность, что я «спалю» ему мозги, но по большому счёту надобность в нём уже отпала. Я, разумеется, не собираюсь его специально убивать, но морской колокол получит развитие и без него. А потому время от времени насылал на него «озарения» — все уже привыкли к его изобретениям и знали, как он порой уходит в размышления с головой. На случай, если он всё же не перенесёт моего воздействия, уже подготовлены бумаги, которые он якобы написал. Так или иначе, всё, что я хочу передать людям, они получат.
В Азерот пришла зима. Для Нортренда это обернулось стужей и тьмой, снег шёл не переставая. Лёд сковал побережье, и большие корабли встали на прикол. Но мелкие лодки, шлюпы и шхуны всё ещё ходили на промысел. Вдоль кромки льда выстроились временные причалы, на ночь плавсредства затаскивали на лёд, иначе до утра их прихватит, и придётся весь день освобождать их от ледяного плена. Занимались промыслом в основном охотники на тюленей, некоторые рыбаки да приехавшие в поисках лёгких денег бедолаги.
На мои планы смена сезона повлияла мало. Тролли были привычны к таким условиям, нежить хоть и тоже требовала пищи, но куда меньше, чем живые, а с моим ментальным зовом у них было вдосталь рыбы. Строители из низших умертвий и троллиных мумий были никакие. При моём непосредственном управлении они с возведением стен справлялись, но тратить на это своё время и внимание я посчитал излишним. Мёртвые нерубы справятся с этим куда лучше, ведь они прирождённые строители. Помню, что Нер'Зул якобы перенял нерубианский стиль в постройках в дань уважения достойному противнику. Огра с два.
У него просто не было иного выбора. Тролли даже при жизни не отличались архитектурными талантами. Построить шатёр — пожалуйста. Обжить покинутые руины — сколько угодно. Но заниматься постройкой чего-нибудь сложнее кучи камней — увольте. Нерубы же с рождения умели копать тоннели, складывать арки и купола, что потом не рухнут вам на голову. Потому не удивительно, что и в альтернативе, и сейчас я решил воспользоваться их умениями. Тем более что даже небрежно поднятые паукожуки не теряли этого навыка. Впоследствии, когда на основе нерубианской архитектуры были разработаны зиккураты и построен Наксрамас, менять что-либо было уже ненужно и глупо.
Вот и сейчас полторы сотни бегунков и прядильщиков трудились над возведением стен, переходов и храмов мёртвых на месте упокоения троллиных мумий. Если раньше я делал ставку на магическую защиту, то теперь дополнял её обычной фортификацией. Есть она не просит, и даже если никогда не пригодится, ничего страшного в этом нет. Как показала практика, подземные жители порой могут преподнести неприятные сюрпризы, и лучше быть готовым к этому, чем потом сокрушаться. Бесспорно, мне до некоторой степени выгодно частичное поражение зарождающейся Плети, но не в этом случае. Я на хорошем счету у Пылающего Легиона, и лучше на нём оставаться. Да и терять такой мобилизационный потенциал просто глупо.
Скорость подъёма троллиных мумий даже упала, несмотря на алтари мёртвых и отработанный процесс, ведь большая часть личей находилась в подземелье, да и остальные направления тоже забрасывать не стоило. Мои маги прерывались лишь на то, чтобы пополнить просевший магический резерв, в чём им помогал источник магии. Птицы в окрестностях, как и прочая мелкая живность, уже кончились, и на поднятие мумий шли души рыб. Пусть это было дольше и сложнее, но зато вместо волочащих ноги недоразумений получались вполне пригодные для дальнейшего обучения особи.
***
Наступление на оставшиеся гнёзда нерубов замедлилось, и холода на поверхности тут были абсолютно ни при чём. Лишь самые верхние тоннели меняли свою температуру и обитателей от сезонных колебаний, в глубине жизнь текла своим чередом. Несмотря на разорённый Азжол'Неруб, армия немёртвых была не готова атаковать все оставшиеся четыре анклава подземных насекомых. Основным препятствием для наступления армии стало не сопротивление паукожуков, а расстояние. Слишком протяжённые коридоры, слишком много ответвлений, подземных полостей и озёр. Помня тактику нерубов, я делал ставку на коммуникации, торя сразу несколько маршрутов, ведь тоннелей для атаки нужно на порядок больше, чем у обороняющихся. Свою толику в продвижение войск внесли личи, но им чаще приходилось разбирать завалы, обезвреживать ловушки и помогать в прокладке и укреплении тоннелей, чем сражаться с противником. По большому счёту, их едва-едва хватало, чтобы продвигаться без потерь, чему очень способствовал магический источник. Без него продвижение могло вообще остановиться.
Натрезимы, накрученные Тикондрусом, настаивали на скорейшем решении вопроса Войны Пауков, но одно-единственное разорённое королевство просто не способно было дать силы для одновременного наступления во все уголки подземелий. Тем более что я «потерял» некоторую часть нерубов под завалами вместе с остатками свиты Ани'Катан, а троллинные умертвия мало годились для такой войны. Тем не менее, приказ был отдан, и я со всем рвением принялся его выполнять.
Теперь, когда внимание тюремщиков переместилось на линию фронта (хотя назвать линией конгломерат тоннелей будет сильным преуменьшением), я смог заняться разбором завалов более основательно. Благодаря корректировке памяти вновь поднимаемой нежити (в основном — принцев-консортов) многие помещения оказались не тронутыми «завалом» и прошли мимо внимания демонов. Лаборатории нерубианских магов, испытательные полигоны, снабжённые системой защиты от излишне агрессивных экземпляров в виде озёр кислоты, плетёные летописи подземного народа. Полученное богатство требовало освоения, но у меня просто не было наличных сил, чтобы сделать это достаточно быстро. В дальнейшем я рассчитываю присовокупить к ним и наследие остальных гнёзд, но получится ли трюк с «обвалом» — неизвестно.
Надеюсь, что успехи в подземных сражениях притупят бдительность натрезимов, а спесь вечноживущих и нежелание делать работу за своё орудие заставит их так и торчать возле Ледяного Трона, а не участвовать в истреблении жуков. Без них творить свои дела будет проще. Но то дело ближайшего будущего, и второй жертвой нежити станет королевство Ази'Маран. Именно её подданные напали на моего лича, она послала самый большой отряд на штурм моего пристанища, да и гнездо её ближе всех остальных.
Оригиналы архивов уже отданы Ани'Катан, копаться в тысячелетиях истории замкнутого общества особого смысла не было, а если вдруг понадобится — всегда есть копия. Но вряд ли там найдётся что-то достойное внимания — всё самое лучшее и проверенное временем уже воплощено в их культуре и архитектуре. К чему проходить все этапы заново, если можно пользоваться готовым? А вот магические исследования — это совсем другая вещь. Маги нерубов уже не раз преподносили мне сюрпризы, и присовокупление к моим знаниям ещё одной школы было бы нелишним.
«Потерянные под завалами» личи-нерубы принялись вновь осваивать лабораторию и проверять свитки магических исследований своего бывшего народа. Как всё разберут — подключу их к исследованиям барьера, что окружает мою тюрьму. Было бы неплохо иметь парочку-другую внутри Ледяного Трона, но сделать это незаметно под носом у тюремщиков не представлялось возможным. На несколько мгновений я прикинул, не начать ли собственную игру? Рано. Пусть я уже с уверенностью могу сказать, что справлюсь с парой натрезимов без труда, но никто не гарантирует, что к ним не прибудет подкрепление. И месть. Кил'Джеден должен заплатить за то, что сделал с моим народом, моим миром и со мной!
***
Поступление нерубианской нежити поспособствовало тому, что я смог отправить на разработку драконьего кладбища целых три сотни бегунков с прядильщиками. Отправил бы и тысячу, но демоны, уязвлённые ментальной стойкостью нерубов, настаивали на скорейшем их уничтожении. Как будто жуки могли что-то противопоставить войску немёртвых! Ну справились бы с ними на год-другой позже, чем при таком наступлении, или вообще оставили бы в покое: после разгрома Ани'Катан остальные гнёзда десять раз бы подумали, атаковать Ужас Поверхности, или нет. И решили бы, что лучше не стоит. Но нет, мало того, что рабочих едва-едва хватало на прокладку тоннелей к скелетам, скрытым под снегом, так ещё из магической поддержки мне доступно только три лича, причём орк-лич тут был изначально. Всё для победы, гронн побери этих демонов!
Успокаивало только одно — добыча драконьей кости увеличивалась, «почётную» обязанность взяли на себя троллинные мумии, перетаскивая их поближе к бывшему месту своего упокоения. Когда все мумии будут подняты, переключу личей на исследование драконьих костяков.
За всё время, пока мы потрошили место упокоения магических ящеров, их живые сородичи ни разу не потревожили покой местного неба. Да и прилети сюда крылатый гигант, многое ли он увидит? Те кости, что на поверхности, я не трогаю, мне пока хватает и скрытых под снегом и землёй. Поднимать костяных драконов я также не спешил. Пусть у меня и моих приспешников уже неплохой опыт в некромантии, но эти магические создания — особый случай. Да и пока они всё равно будут бесполезны для моих дел: под землю их не запустишь, а в небе Нордскола или на поверхности им всё равно воевать не с кем, разве что попасться на глаза другим драконам.
***
В Восточных Королевствах зима была куда мягче. Но здесь она сильнее повлияла на мои планы. Экспедиция в Штормгард откладывается до весны, ведь летом будет проще закрепиться на новых землях. Незримо для других в припортовых городах копились «лишние» люди, что, поддавшись моему зову, решили попытать счастья на новом месте. Среди них оказались и те, что раньше проживали на континенте, где открылся Тёмный Портал. Не все из них захотели вернуться в разорённое войной с орками королевство, найдя пристанище в Лордероне. Здесь после войны и так было вдосталь земли, но после моей обработки многих потянуло на Родину. Среди них встречались и люди с пока не проявившимся даром к магии. Здесь они, скорее всего, пополнили бы ряды Плети в качестве послушников и колдунов, но я найду им применение и на новом месте.
Не обошло ухудшение погоды и мурлоков. Там, где снег начал укрывать землю, а лёд сковывать поверхность озёр и болот, многие начали перебираться поближе к незамерзающему побережью. За зиму, надеюсь, я смогу прибрать всех разумных амфибий и нейтрализовать все мур-гульские гнёзда.
Наступление на гнездо Ази'Маран шло по плану, и даже лучше. Неучтённая нерубианская нежить время от времени ловила бегунков и прядильщиков – и, спеленав и обездвижив, утаскивала к временной лаборатории. Её пришлось сделать передвижной, чтобы поспевать за войском и не «засорять» фон магическими эманациями от проводимых ритуалов. Натрезимы не совались в эту операцию, но лучше перестраховаться, чем оставлять подобные улики. Демоны более сведущи в магии, и им наверняка станет интересно, что это за «третья сила» появилась в подземельях. Как же хорошо, что самые одарённые в магическом плане существа в комплекте к этому несут и столь же большую спесь.
Не ограниченные в магии и источниках силы, они игнорируют наработки примитивных магов и шаманов, не замечая под боком тех, кому всё это даётся большим трудом и смертями. Главное, не переходить им дорогу и не попадаться на глаза, и делай, что хочешь. Если тролли послужили неплохим заделом для зарождения моей империи, нерубы дали множество воинов для армии, то мурлоки привнесли новую грань в понимании и применении уже доступного мне. Недаром именно с этим морским народом у меня получилось установить связь душ, не убивая при этом носителя. Те, кто удостоился подобной чести, легче выносили моё ментальное присутствие.
И теперь подобное я решил провести и с нерубами. Пусть это будет не совсем добровольно, зато позволит лучше отточить и развить малоисследованную область — магию душ. По идее нужно начинать с малого, но чем меньше живое существо, тем мельче в нём душа, а потому лягушки, кошки и прочая мелочь — не для меня. Проблему, возможно, решили бы волки, коровы и медведи, но мне, помимо наработки основополагающего в моих планах навыка, требовалось прежде всего умение работать с разумными. Неразумной нежити и так впоследствии появятся тысячи.
Привязывать подопытных к себе я не торопился — недоработанный процесс с самой основополагающей сутью бытия может потом «аукнуться» слишком фатально. Даже моя самодеятельность с немёртвыми и личами уже перекраивает моё восприятие, и усугублять этот процесс экспериментами на себе не стоит. Кроме того, следует учесть и материал, над которым работаешь. Некромантические обряды, разработанные для троллей, сносно работают на человеке, посредственно на мурлоке и непредсказуемо — на нерубе. Именно поэтому до сих пор не удалось создать единый ритуал поднятия нежити, выправляя огрехи уже в процессе поднятия.
Но практика не прошла даром — удалось достоверно установить, что узловые точки магического конструкта, вплетаемые в кости гуманоидов, для нерубов нужно наносить на панцирь. Хитиновая оболочка играла роль внешнего скелета, плюс к этому из-за своего размера и свойств позволяла наносить более обширные чары. Это же изменяло и последовательность работы остального ритуала. Эта же особенность требовала подстройки и троллиных практик вуду по удержанию душ. Мурлоки, правда, доказали мне, что всецело полагаться на ритуалы не стоит, но если можно облегчить ритуал, то это стоит усилий. Можно ещё воспользоваться Чумой, но главный «ингредиент» в ней – это моя сила и контроль, к тому же работать через неё с душой я ещё не пробовал.
С одной стороны, можно было «попросить» помощи у Ани'Катан, она сейчас не в том положении, чтобы игнорировать мои слова. Поток подопытных паукожуков был бы куда стабильней и больше, но зная психологию и историю нерубов, это потом может обернуться большой проблемой. Боюсь, она может пойти на всеобщее вымирание, если узнает, для чего мне её подданные. Много тысяч лет назад нерубы уже вырвались из ментального рабства, и помогать навязывать самим себе новое не станут. Ведь, научись я это делать с простыми нерубами, что остановит меня от того, чтобы проделать это уже с остальными и королевой?
План такой у меня, разумеется, был, но в отличие от прежнего Нер'Зула я стараюсь сохранить расы и прочую живность для разнообразия и для того, чтобы у моей империи было будущее. А потому у меня есть ещё четыре гнезда, чтобы успеть воплотить этот план. Так или иначе, оставшиеся нерубы усилят Плеть.
Бегунки укладывались парами на переносном алтаре, что не только воспроизводил нужный ритуал, но и ограничивал распространение магии за свои пределы. Пусть он не мог скрыть всех магических эманаций, зато сильно уменьшал магический след. Очередной эксперимент закончился провалом — связь душ между двумя насекомышами так и не возникла, а ритуал лишил их жизни. Лич активировал следующий ритуал, поднимающий нежить, тут-то привязка ко мне срабатывала без осечки, а нелегальная нежить обзаводилась ещё одним подкреплением. В принципе светить новоподнятую нежить в основных войсках мне ничего не мешало, так как демоны не вели учёт пополнению мертвяков, но так их было проще использовать, усиливая не отмеченную у натрезимов группировку. Неудача не расстроила меня, ведь эта пара прожила дольше остальных, а значит я на верном пути.
Возможно, одной магической силой и ритуалами не обойтись, душа связана с телом, и контакт между собой подопытных должен повлиять на благоприятный исход. Это следовало проверить, но материал уже кончился, и оставалось только ждать следующую партию. К тому же нужно будет испытать не только физический контакт, но и сращивание, когда плоть рассекается и приживляется к плоти. Ещё можно попытаться растянуть само время ритуала, давая возможность лучше синхронизировать между парой их энергетику. Это увеличивало количество вариантов, требующих проверки, но время ещё есть. От размышлений меня отвлёк сигнал, пробежавший по магической паутине недалеко от разорённого гнезда Ани'Катан.
***
Это не была паутина в физическом смысле этого слова. Вернее, не только она. За тысячелетия жизни под землёй нерубы создали целую сеть магических проводников, маяков и узловых точек, позволяющую контролировать не только подземелья, но и поверхность. Из-за моих атак и целенаправленного изъятия магических ингредиентов, она пришла в упадок, но ещё не утратила своих функций, ведь самой главной её составляющей были маги. Именно благодаря этому нерубы и ощутили моё приземление, и смогли с помощью ритуала опознать место, откуда я командовал нежитью. Правда, это не помогло им справиться с «Ужасом Поверхности». Меньше года я обретаюсь в Азероте, но каждая раса, с которой я плотно работаю, наградила меня своим титулом...
Помимо передачи сигналов и магических посланий, магическая паутина служила еще нескольким целям. Она ослабляла ментальную магию и могла ощущать скопления безликих. Было их нескольких видов, хотя всех можно было отнести к прямоходящим гуманоидам. Сведений о них из другого мира было мало, скорее всего они были слугами заточённого титанами Йогг-Сарона. Древний Бог, один из нескольких, что населяли Азерот во время посещения его титанами, был, как и прочие, повержен и заключён в темницу. Насколько я знаю, уничтожить их было нельзя из-за того, что они слишком сильно переплелись с самим миром, а потому титаны заключили их в темницы, где они медленно, но верно теряли свои силы.
Тюремщиками для них стали драконы, которым титаны передали часть своих сил. Изначально было пять стай, и каждая получила власть над своим Аспектом. Чёрные драконы под предводительством Нелтариона получили власть над земной твердью, и, скорее всего, поддерживали целостность физической оболочки темниц Древних Богов. Не удивительно, что Нелтарион первым пал от ментальных атак, заразившись безумием, или же прельстился на посулы изначальных обитателей Азерота. А может, сыграло всё вместе, а после взрыв Источника Вечности ещё сильнее повредил места заключения тёмных сущностей, усиливая их влияние на мир.
Синие драконы с Малигосом во главе властвуют над магией, и, скорее всего, ответственны за магическую составляющую темницы. Кроме того, они следят за сильными магическими проявлениями в мире, но чем ещё занимается (и занимается ли сейчас) синяя стая — неизвестно.
Бронзовые драконы получили власть над временем, не давая путешественникам в прошлое совершать временные парадоксы. Как мыслят существа, охватывающие если не всю, то большую часть потоков времени, для меня непостижимо. Но Аспект времени — Ноздорму — ведёт себя, на мой взгляд, весьма пассивно.
Алекстраза, хранительница Жизни, вызывает у меня больше всего симпатии. Ведь она не стала мстить оркам за своё заключение и использование детёнышей в войне с людьми. Каким образом она противостоит Древним Богам — загадка, но она, как и прочие драконы, всегда давала отпор демонам и тем, кто угрожал разрушить места заключения.
Изумрудные драконы – охраняют астральный мир, называемый Изумрудным Сном. Видимо, Изера со своей стаей следит, чтобы Древние Боги через сны не навредили жителям Азерота. Её возможности до некоторой степени пересекаются с Алекстразой, но она ответственна за растительный мир.
И вот теперь прислужники Древних Богов вновь зашевелились, а остановить их сейчас было некому: — Ани'Катан ещё не восстановила численность гнезда, а мои войска были далеко от места вторжения безликих.
Название «безликие», скорее всего пошло намного позже, ведь нерубы их никак не называли, не завязывали контактов, а после боя просто отправляли на переработку в грибную ферму. Как следует покопавшись в воспоминании своих многоногих миньонов, определил, что среди безликих встречается несколько видов. Основную массу составляли человекообразные фигуры, с непомерно раздутой одной рукой и щупальцем вместо другой. Кожа была покрыта чем-то вроде кожаной чешуи, на «лице» были только глаза. Встречались среди них и «гвардейцы», имевшие больший рост, крепкое телосложение и довольно внушительные шипы, растущие по всему телу. Последние не брезговали использовать оружие в виде шипастых дубин, что с трудом растворялись в нерубианской «суперкислоте». Самые редкие вторженцы из подземелий носили маски (под ними, впрочем, ничего особого не было), были более стройными на вид и умели колдовать.
Чего добивались эти слуги Ужаса Глубин, для нерубианцев оставалось загадкой, которую они и не пытались разгадать. Одного того, что это были слуги их бывшего поработителя, было достаточно, чтобы уничтожать безликих везде, где они встретятся. Масштабных сражений не происходило, и паукожуки в основном боролись с ними завалами, ловушками и обрушением соседних коридоров. Какой-либо системы в вылазках глубинных обитателей не было, и редко когда группа вторженцев насчитывала более двадцати особей.
Раньше их появление не осталось бы безнаказанным, нерубы содержали несколько отрядов воинов в местах их возможного появления, но сейчас там у меня только немного низшей нежити и даже ни одного лича. Одарённые мне требовались в других местах, но раз старый враг снова появился, придётся ослаблять свой нелегальный отряд на нескольких одарённых. Выдвинул я троих личей-нерубов, с поддержкой из сотни бегунков с прядильщиками и двадцати воинов, на пятёрку безликих их должно хватить с лихвой.
***
Несколько дней спустя.
Откочевав на пару километров «вверх» от места, где я их засёк, безликие остановились, и никуда не двигались. Чем они при этом занимались, магическая паутина показать не могла, но то, что они никуда не перемещались, было точно. Что всецело устраивало и меня — не придётся по пути перекраивать маршрут, стараясь перехватить неизвестную опасность. Пусть у меня полная карта разведанного подземелья, но оставлять без внимания «гостей» было глупо. Была даже мысль попросить помощи у Ани'Катан, но я от неё отказался. С пришельцами справится и мой отряд, а если безликих будет больше, чем обычно, ничто не мешает мне пригласить на совместную битву и бывших хозяев этих коридоров.
Зал, куда заявились безликие, был достаточно большим и просторным. С десяток широких коридоров делали его плохой площадкой для обороны, и как нельзя кстати позволяли мне реализовать численное преимущество, начав атаку с нескольких сторон одновременно. Чёрные сгустки сконцентрированной смерти попали по неподвижным фигурам, следом полетели следующие, но безликие не делали ничего для своей защиты. Ментальная атака, грубая, но слабая, была ответом, но вскоре и она закончилась, не причинив вреда нежити. Победа была быстрой и бескровной — на что рассчитывали безликие, если их ментальная магия и так не работала на нерубах, а тут была ещё более устойчивая нежить? Впрочем, они могли не знать об особенностях моих слуг, и я, убедившись в смерти вторженцев, решил понять, что они тут делали.
Вездесущая пыль хранила следы безликих, и, судя по ним, они просто стояли. Пришли и стояли, то ли ожидая чего-то, то ли занимаясь другими, непонятными мне вещами. Ни одежды, ни оружия, ни прочего скарба у пяти тел не было, а сканирующие заклинания, призванные показать места сотворения магии, ничего не дали. Магами пришедшие тоже не были, и я отдал приказ к изучению этих созданий, пожалев, что не удалось никого из них захватить живьём.
***
Некоторое время спустя.
Не успели личи расчертить первый исследовательский ритуал, как магическая паутина возвестила о новых вторженцах из глубин. Моему войску не придётся никуда выдвигаться, ведь безликие вышли близко (если не из того же места), что и первый отряд. Судя по насыщенности, количество особей опять невелико, и стоит поискать, что же они тут забыли. Личи вновь вернулись к прерванному ритуалу, а я рассредоточил остальной отряд, готовясь встречать следующих гостей. Появятся они тут ещё не скоро, и я успею «вчерне» изучить строение павших.
Кожные покровы оказались прочными, мышцы развитыми, кровь цветом напоминала кожу, но была на два тона темнее. Обнаружился и рот, в том месте, где у людей должен был быть подбородок, там же были и дыхальца. Судя по всему, они должны уметь членораздельно общаться, но за время атаки не успели издать ни единого звука. Не удивляло и отсутствие костей в некоторых местах, ведь какие кости должны быть в щупальцах? В общем анатомия хоть и была странной и непривычной, но укладывалась в представление о живых существах. А вот энергетика несла на себе неизгладимый отпечаток чего-то, что вызывало опасения. Ещё одной странностью было то, что в остатках энергетики никак не удавалось обнаружить отпечаток, свойственный душе. Пять ритуалов по поднятию нежити закончились провалом, хотя впоследствии с помощью некропластики удалось изменять мёртвые останки.
Следующая партия подопытных уже на пути к нам, если они не свернут с выбранного маршрута, а потому даю команду нерубианской нежити съесть безликих. Прядильщики ловко оплетали тела паутиной, а когда коконы были готовы, впрыснули внутрь желудочный сок. Высшая нежить сохраняет метаболизм, и им, пусть и нечасто, нужно питаться. Пусть это и небольшой недостаток, зато не утрачивают способность вырабатывать паутину. Когда «бульон» созрел, содержимое было выпито воинами и личами, а паутину подъели бегунки.
***
Пришло время встречать новую партию «гостей». Не рискуя, вывел войско в коридоры, и, подвесив Глаз Килрога, наблюдал за входящими в зал безликими. Мимика у них по понятным причинам отсутствовала, но и движения тел и конечностей не выглядели настороженными. Проигнорировав следы и остатки ритуального рисунка, дошли до места, где мы встретили первую группу. Остановились молчаливыми статуями, игнорируя мой магический конструкт, среди них опять не было ни шипастых «гвардейцев», ни «масочников», способных колдовать.
Вновь последовала слабая и неуклюжая ментальная атака, какая-то прерывистая, и личи ответили на неё сгустками смерти. Как и в прошлый раз, ничего для своей защиты они не предпринимают, и я командую взять оставшихся живьём. Вместо заклятий летит паутина, бегунки с прядильщиками накатывают волной на остатки отряда безликих. Двое выживших уже спелёнуты от стоп до макушки, но даже не пытаются вырваться, как будто мне позволили это сделать.
Тем не менее, не теряю бдительности, личи приближаются, прикрывшись магическим щитом, а бегунки растаскивают по сторонам мёртвые тела и пленников. Те раз от раза повторяют ментальную атаку, но она какая-то прерывистая, и я бы сказал, не направленная. Вот один из живых что-то пробулькал, после чего ментальная атака прервалась. Он проговаривал разные слова, некоторые из которых походили на ульеречь, но всё равно звучали непонятно.
Оттащив одного пленника подальше, решаю получше исследовать ещё живого безликого. Работы предстоит много, и если новая группа начнёт подниматься из подземелий, просто отступлю, забирая подопытных с собой. А пока направлю сюда еще сотню-другую бегунков, на всякий случай. Жаль, что не могу выделить ещё личей — просто некого. Не отрывать же одарённых от других проектов, и я скорее захвачу следующее гнездо нерубов, чем сюда успеют приплыть мурлоки, которые у меня и в Восточных Королевствах наперечёт.
***
Безликие больше не появлялись, а потому личам ничего не мешало проводить исследования пленника. Время от времени он повторял свою ментальную атаку, но она раз от раза становилась всё слабее. Под конец он стал вырываться, вздыбивая щупальца на морде и издавая шипение.
Ритуал познания и моё магическое чутьё показывали, что хотя души у него и не было, но какое-то магоэнергетическое образование там всё-таки присутствовало. Хотя, может, это и была душа, искажённая влиянием Древнего Бога? Уж больно сложной оно было по насыщенности и строению, из того что я смог понять.
Гронн побери, как же мало личей! Если бы я сам мог составлять военные планы, ополовинил бы ударный кулак. Пусть даже скорость наступления бы понизилась, зато остальные дела и фундаментальные исследования пошли куда быстрее. Оставленный в покое пленник стал вторить исследуемому, их совместные ментальные атаки становились всё слабее, зато и промежутки между ними тоже становились всё меньше. И вскоре вместо неразборчивого «рёва» ментальный план заполнил «шёпот».
Для охраны пленников группировка нежити сильно большая, для отражения вторжения до двадцати безликих — достаточная, и я размышлял, послать ли кого на разведку к месту появления слуг Древних Богов, или «не трогать Лихо пока оно тихо». Поразмышляв, склонился к первому варианту. Мелкие отряды я разобью, а от крупных смогу увести хотя бы личей.
Бегунок мчался по коридорам, «срезая» углы и прокладывая более короткий маршрут. Возможно, он нашёл бы что-нибудь, следуя по пути безликих, но с таким же успехом он может забежать в расставленную ими ловушку. Конечно, я страховал его своей чувствительностью, как и Глазом Килрога, что летел впереди него по пути следования. Но никакая перестраховка не будет лишней, когда имеешь дело с Древним Богом или даже его слугами. Впрочем, потеря одного бегунка для меня не критична, а потому исследовать место появления безликих не будет лишним. По моим сведениям, раньше в этом месте прорывов Ужаса Глубин не было, а потому коридоры не были оборудованы ловушками и завалами. Магическая паутина в нижних ярусах подземелья всегда была более плотной, чем в других местах, но она пока молчала.
Коридор стал понижаться, Глаз Килрога обнаружил в полу дыру. Края её указывали на искусственное происхождение, а обработка говорила о том, что нерубы не прикладывали к ней свои жвала и лапы. Разлетевшиеся осколки, усеявшие пол вокруг, создавали ощущение произошедшего взрыва. Бегунок втянул воздух, ловя слабый запах безликих, после чего издал серию щелчков, сканируя звуком пространство. Приблизившись к отверстию на три корпуса, заколотил передними лапками, ловя отклики в камне, определяя, есть ли поблизости какие-нибудь полости или коридоры. Сканирование показало, что взрыв не ослабил своды, а возле дыры нет других коридоров и полостей.
Чувство жизни молчало, зато сформированное мной магическое плетение донесло интересный отклик. Нечто подобное присутствовало и в месте битвы с лоа, и в пирамидах троллей, где они хранят мумий. Также было определённое родство с безликими, но понять, что же там такое, не получалось. Бегунок нырнул в дыру, отмечая, что каменная порода через пять нерубианских корпусов изменилась, становясь более плотной. Глаз Килрога, летя по коридору, отмечает в его стене какие-то странные вкрапления. Именно от них несло старым кладбищем, некроэнергией и безликими. Небольшой фаербол в качестве источника света позволил лучше разглядеть, что же это такое. Из антрацитово-чёрных стен торчали то ли кристаллики, то ли самородки болезненного зелёно-синего цвета. В грубо прорубленных стенах также виднелись жилы этого неизвестного минерала. Бегунок ударил кончиком лапы, стараясь определить его плотность и свойства.
Слишком прочный, ни царапинки, ни вмятинки, ни отколотой крошки. Отрыгнув кислоту, бегунок, подождав, погрыз жвалами, но единственное, чего добился, это отделения зелёно-синего фрагмента от чёрной горной породы. Интересная находка. Но в свете уже исследованных свойств и фонящей от него магии, пахнет подставой. Как будто меня сюда специально пригласили, и я даже догадываюсь, кто. А если бы я так и не повёл сюда разведку, третий отряд поднялся бы в тот зал?
Принимать ли этот дар Древнего Бога? Мудрость говорит, «бойтесь данайцев, дары приносящих». В принципе, я могу и проигнорировать эту находку, но не будет ли куда большей глупостью не воспользоваться ей? К тому же это продвинет Плеть в исследованиях некромантического искусства: — не везде встречается кристаллизовавшаяся кровь Бога. Бегунок побежал дальше исследовать пустые коридоры, а я уже прикидывал, что мне делать для добычи Саронита. Перспективы, с одной стороны, открывались шикарные, а с другой — были видны одни проблемы.
***
Ани'Катан перечитывала архивы, перебирая узелки старого стиля плетения, погружаясь в историю становления своего народа. Год за годом нерубианская империя разрасталась, перестраивая тоннели, находя источники необходимых минералов и закладывая всё новые грибные фермы. Жители поверхности не тревожили недра Нордскола, и, несмотря на всё растущую численность и мощь, нерубы тоже не пытались присоединить поверхность к своим владениям. Из истории королева знала, почему так произошло: — любое гнездо, обозначившее своё присутствие, непременно уничтожалось.
Но такая самоизоляция привела к тому, что их раса едва не уничтожила самих себя. В начале истории с ростом колонии феромоны и сигналы королевы доходили до границ гнезда ослабленными, вследствие чего рабочие особи, как их далёкие предки, начинали развиваться в королев. Забирая с собой часть рабочих особей, они закладывали собственные ульи, уходя всё дальше от породившей их королевы. Не прошло и сотни лет, как нерубы заполонили всё подземелье Нордскола. Место закончилось, и дело было не в тоннелях. Что стоило десятку тысяч бегунков проложить новые галереи или ходы? Источники пищи оказались ограниченны, и за них разразилась жестокая война.
Колонии, в которых было много особей, имели больше шансов съесть соседей, но как только численность возрастала, появлялись новые королевы, раскалывая единый улей на несколько частей, обращаясь против своей же королевы. Но если колония была маленькой, её съедали соседи, если не первые, то вторые или третьи. Удерживать источники пищи становилось всё сложнее, голодающие нерубы сбивались в многотысячные рои, сметая всё на своём пути, дочиста выжирая тоннели.
Ани'Катан на миг прервалась, убирая пальцы от паутинной вязи. Требовалось время переосмыслить «прочитанный» фрагмент и унять череду образов. Каким чудом её предки сохранили архив, если любая паутина рисковала быть съеденной если не врагами, то собственными голодающими подданными? Она уже знала, что будет дальше, но вновь стала перебирать узелки паутины, погружаясь в историю.
Война затянулась на многие десятилетия — победители, истребив врагов, сами потом погибали от размножившихся подданных. Королевы никак не могли найти баланс между численностью колонии и её мощью. Выживали те, кто мог контролировать больше подданных, и со временем образовались устойчивые улья. Но их история была недолгой — вскоре на периферии появились гнёзда, где пошло разделение на рабочих и воинов. Кроме большей эффективности войск такие колонии имели ограничение на эволюцию, рабочие-бегунки могли стать прядильщиками, те, в редких случаях воинами, но сами по себе превратиться в королев они уже были неспособны. Чёткая иерархия и разделение функций позволили лучше и эффективней выстраивать оборону, держать границу и делать вылазки на соседей. Среди воинов, перешагнувших рубеж третьего десятилетия, появлялись принцы-консорты, с большим опытом ведения боёв и управления, передавая своё наследие следующим поколениям.
Но стабильность вновь была нарушена. Часть колоний оказалась под властью Ужаса Глубин, среди нападающих нерубов стали встречаться его слуги. Поддерживаемые магическим искусством древнего врага, они стали истреблять всех, кто сумел преодолеть его пагубное влияние. Война, что уже вошла в стадию удержания рубежей, стала грозить всеобщим уничтожением. И тогда королевы заключили союз, чтобы устранить новую-старую угрозу навсегда. Лишь совместными усилиями им удалось избавиться от слуг поработителя, выбив испорченных нерубов дочиста.
Последняя война не прошла даром для становления её народа, сформировав, как и прочие предыдущие события, строй королевства и его развитие. Только королевы могли породить королев, что давало стабильность колонии, но и влекло за собой угрозу вымирания, если её убьют. Но это куда лучше, чем непрерывное истребление себе подобных. Стычки остались на периферии пяти больших гнёзд, это позволяло не терять навыки воинам, строителям, убирать излишки населения и не скатиться в деградацию. Тысячелетия стабильного развития показали правильность этого пути, но сейчас народу Ани'Катан грозила окончательная гибель.
— Моя королева, Ужас Поверхности прислал посла с ультиматумом, — прервал её размышления Ану'Битир.
Беспокоить королеву по пустякам никто не станет, и Ани'Катан отрешилась от мыслей, обращая внимание на своего архивариуса. Тот держал паутинный свиток, выполненный по современным канонам, но королева, приняв его, всё равно углядела чуждость. Пусть плетения состояли из паутины разных цветов и фактур, но положенного феромонного следа не имел. Пробежав пальцами по краю, развернула свиток, постигая чужую недобрую волю.
***
Бросить месторождение саронита я не могу, но и начать его разрабатывать прямо сейчас — тоже. Слишком не вовремя и не в том месте вылезли безликие, перекраивая мои планы. Или наоборот, ставка была сделана именно на то, что я как одержимый кинусь добывать ценный ресурс? Делать это втайне от натрезимов я, в принципе, могу, но в дальнейшем это может стать слишком фатальным. Как бы ни были спесивы и самонадеянны демоны, но рано или поздно правда всплывёт наверх. А это непременно выльется в инспекцию. А тут шастает «не задекларированная» нежить, живое нерубианское гнездо, которые они смогут обнаружить. Нет, сперва придётся переселить Ани'Катан (или уничтожить её окончательно), а уже после «случайно» обнаружить месторождение саронита.
Но и здесь не всё гладко — необходимо сделать подобное, не «засветив» магическую паутину. Иначе у натрезимов возникнут резонные вопросы, почему я скрывал от них такую стратегическую информацию.
Бренуокс, позавтракав, готовился к новой поездке на льды. Как и многие, он приехал в Нордскол в поисках лучшей доли. Север богат сокровищами, но взять их оказалось куда сложнее, чем он представлял. Бывший крестьянин не чурался труда и холода, но здесь его навыки работы с плугом и скотом были не нужны. Поговорив со старожилами, он узнал, что многие уезжают обратно после первой зимы, или вообще остаются здесь навсегда, сгинув от морозов или утонув в море. Ему с товарищами повезло наняться к Фредрижеру, что нашёл способ добывать перламутр и жемчуг, даже когда лёд сковал море. Можно было пойти и к китобоям, но он всю дорогу мучился морской болезнью, а таких не берут даже на разделку.
Надев кожаные штаны, подбитые изнутри мехом, он натянул поверх сапоги до колена. Следом пошла такая же куртка, тёплая шапка, варежки и платок на лицо. Одежда была выдана в счёт будущих заработков, и без неё он бы уже помер. В Лордероне тоже падает снег и бывает холодно, но в родном королевстве не бывает таких пронизывающих ветров и морозов. Покидать натопленное помещение не хотелось, но куда деваться?
— Хватит рассиживаться, — сказал Селгриин, спускаясь со второго этажа. — Ветер попутный, чем раньше выдвинемся, тем меньше придётся тянуть сани.
Жил он, как и прочее начальство, на втором этаже гостиницы, а работяги спали вповалку в обеденном зале. По зиме она пустовала, и здесь можно было недорого встать на ночлег. На разговоры не тянуло, впереди был трудный день, а вот к вечеру будет пиво, тогда и можно будет почесать языками.
Улица встретила его морозом, пар изо рта норовил тут же осесть инеем, а пронизывающий ветер кидал в лицо колючие снежинки. Собравшись гурьбой, они пошли к пристани. Дорога была переметена, снег никто не убирал, обходясь лыжами и снегоступами. Вскоре показались склады, здесь их уже ждали. Разобрав деревянные лопаты, откинули снег от ворот и начали выносить во двор сани и такелаж.
Пока моряки устанавливали мачты, Бренуокс с остальными грузили сани тюками и бочками. На полтора десятка саней приходилось по двое работяг и один матрос, что будет управлять парусом, и пятёрка ныряльщиков. И сани, и парус не в новинку жителям севера, но лишь Ирвинг сумел придумать, как соединить их, чтобы ветер возил груз вместо людей или собак.
Сноровисто уложив груз, чтобы не болтался, получили кивок от матроса и накинули сверху верёвочную сеть, как следует затягивая узлы. Матрос помогал, Бренуокс уже наловчился правильно крепить верёвки, но простаивать на холоде никто не хотел. Первые сани уже тронулись, а они ещё возились. Дело ответственное — ну как подкинет на ухабе, потом собирай рассыпавшиеся тюки, или пришибёт ненароком выскочившей бочкой. Наконец, уселись, Дунелтор поймал ветер, и сани, скрипя полозьями, стали ускоряться. Как бы ни ругал про себя снег, но когда его нападало больше, дорога стала легче. Он замёл все неровности, и только заносы вынуждали менять курс сухопутного «кораблика».
Ветер поменялся, и опытный моряк стал перекладывать парус, ведя сани зигзагом. Солнце временами проглядывало из-за туч, но тут же пряталось, а с неба сыпал и сыпал колючий и мелкий снег.
***
Ранее, остров в окрестностях порта.
Ирвинг проснулся, выбираясь из тёплого спального мешка, сшитого из шкур. Сосед давно встал, проверяя лампу на тюленьем жиру, что давал свет и тепло. Сейчас он готовил завтрак, подогревая вчерашнюю рыбу. Как позавтракают, нужно будет проверить морской колокол и прочие механизмы перед первым погружением.
— Переезжать надо, мастер, — произнёс Рутиан, протягивая деревянную миску. — Мало тут жемчужниц осталось, надо и на расплод оставить.
Ирвинг кивнул, его напарник, как опытный ныряльщик, лучше разбирался в таких вещах.
Насыщаясь, он мысленно уже перебирал механизмы, чтобы они не отказали в самый неподходящий момент. С осени конструкция самого колокола не претерпела изменений, а вот всю оснастку пришлось поменять полностью. Прежде всего он отказался от плавучей платформы. Поставить её на лыжи не было проблемой, но к чему возить лишний вес? Следующим облегчил раму — бороться с качкой не придётся, зато шкив под канат сделал куда большим диаметром. На его постройку пошло прочное и лёгкое дерево, усиленное полосами металла. Но вместо борьбы с морской пучиной пришлось сражаться с холодом и льдом, изготавливая новые инструменты и заново придумывая, как погружаться под лёд.
— Ветер хороший, скоро остальные должны приехать, — вновь нарушил тишину сосед. — Пойду встречать.
Ирвинг тоже не стал задерживаться, и, одевшись потеплей, тоже вышел. На горизонте уже виднелись паруса, скоро их одиночество будет нарушать не только завывание ветра. Парусные сани, подъехав, останавливались, моряки сворачивали парус, а Рутиан предупредил, чтобы пока не разгружали.
— Так, мужики. Жемчуг тут уже выбрали, будем перебираться на новое место.
Кто-то с досады крякнул, но делать нечего. Там, где летом можно было обойтись одним плавучим понтоном, сейчас было несколько переносных строений. Впрягаясь в верёвки, они, под предводительством Рутиана, потянули первое из них на новое место. Три десятка человек без труда утянули «сарай», и теперь возвращались за следующим. Перетащив остальные на новое место, принялись лопатами расчищать снег. Ветер и мешал, и помогал с этим. Унося часть снега (пока не дошли до слежавшегося), тут же наметал новый.
Вскоре показался лёд, и люди, кто половчей, разобрали хитрые инструменты, придуманные Ирвингом. Представляли они собой металлические винты, что споро впивались в лёд, выкидывая по сторонам крошево. До этого года местные жители или рыбачили в открытом море, или били полыньи пешнёй — длинной деревянной палкой с железным наконечником. Прокрутив лунки, расположенные квадратом, опустили до воды длинные металлические пилы и стали соединять их пропилами.
Ирвинг пока настраивал лебёдку, устанавливая бухту с просушенным канатом. Всё не натопишь, и если его оставить как есть, за короткое время он схватится льдом и может сломаться. Люди между тем ладили рядом новые пропилы, чтобы легче было достать получившуюся льдину.
— Заводи крюки! — крикнул он, проверяя лебёдку.
Убедившись, что крюки не выскочат, подтянул верёвки и дал отмашку. Льдина медленно и величественно поднималась над основным льдом, стрела лебёдки повернулась, и вскоре выпиленный кусок опустился вниз. Пока не примёрз, мужики оттащили его в сторону и теперь надвигали на кусок открытого моря главную конструкцию с морским колоколом.
Пришло время проверить меха, что накачивают воздух. После первого погружения под лёд их пришлось делать больше, так как света от полыньи, даже с несколькими лампами, не хватало, и часть из них установили уже в колоколе. Нагреть передвижные «сараи», где ныряльщики будут переодеваться в водолазные костюмы, и начинать греть воду, где они будут отогреваться после погружения.
***
С утра у Нарака было поганое настроение, но никто из его подчинённых этого не заметил. Он давно научился не проявлять лишних эмоций, пройдя путь от портового воришки до начальника берегового братства в Нортренде. Это не была хандра, вызванная плохой погодой, а чутьё, что не раз выручало его из неприятностей. Он знал, чем это вызвано, и решил развеять сомнения, не откладывая их на потом. Налив в бокал вина на донышко, залпом осушил и отправился к Фредрижеру. Весь этаж был под охраной его людей, и купец не запирался. Насколько знал Нарак, сегодня тот не брал служанку на ночь, и он, не колеблясь, открыл дверь.
— Приветствую, Нарак. Чем обязан столь раннему визиту?
Купец, сидя за столом, сверял записи, на столе были стопки золотых монет. Отложив перо, он поднялся из кресла, уступая место дорогому гостю.
— Развей мои сомнения, Фредрижер, — отвечал он, усаживаясь в кресло и вперяя взгляд блеклых глаз в глаза купца. — Я не любитель счёта, но даже мне понятно, что с морским колоколом Ирвинга наши прибыли упадут. Или вообще стража приберёт и его, и его изобретение.
— Ты о возросшем количестве перламутра и жемчуга? Это не стоит беспокойства. Ныряльщики не из болтливых, а зимой им ещё проще скрывать лишний жемчуг.
— Не учи меня, как возить контрабанду. Сбыт-то у нас старый остаётся. А чем больше товара, тем он дешевле.
— Весьма дальновидно, — улыбнулся купец. — Но береговое братство уже нашло, куда сбывать дары моря, не тревожа Лордерон.
Нарак молчал, ожидая продолжения. Если его не устроит ответ, Ирвинга постигнет несчастный случай, и всё вернётся, как было. Море умеет хранить тайны.
— Вразус собирает экспедицию переселенцев в земли Штормграда. Вариан Ринн и его придворные не откажутся от северного жемчуга. Ведь официально он у них стоит куда дороже, чем в Лордероне.
— Ты уже выяснил, кто за ним стоит?
— Нет. Но верные люди уже наладили контакт с его окружением. Если сказать по правде, они сами вышли на береговое братство и предложили сотрудничество. Ты уже позавтракал, друг мой?
— Нет.
— Тогда предлагаю исправить это упущение. За едой и расскажу, какие перспективы открываются нам на новом материке!
Подопытные безликие ещё живы, но это временное явление. Такого количества исследований над живыми образцами я давно не проводил, большинство известных мне рас умирали гораздо быстрее, не выдерживая идущих один за другим ритуалов. Но эти ребята были крепкими, давая мне пищу для размышления. Больше всего меня заинтересовали их магоэнергоконструкты, что заменяют обычным существам душу. Реакции на раздражители у них были индивидуальными, а само «магическое ядро» — практически не отличалось. Был соблазн накачать их Чумой, но мне препятствовало несколько факторов. Во-первых, Чумы у меня не было. Во-вторых, я опасался взаимного влияния. Ведь ей я управлял напрямую, и не могу гарантировать, что ничего не перейдёт «в обратку». Как-никак, это слуги Древнего Бога, и, если не ошибаюсь, производные от его плоти.
Первый безликий умер, и его «душа» «испарилась». Ошмётки энергетики ещё присутствовали в теле, и личи принялись готовить ритуал поднятия нежити. Как назло, никакого живого организма у моего отряда с собой не было, чтобы попытаться подселить душу в поднимаемое тело, как я делал с троллиными мумиями. Нужно исправить этот недостаток: — носить с собой какую-нибудь мелочь будет немного обременительно, зато позволит в будущем не упускать подобную возможность.
«Прописывать» новый управляющий контур в безликого лично я не стал, переложив эту работу на своих миньонов. Но не изученность организма и, возможно, ментальная стойкость помешали этому процессу. Что же, плоть его подкормит собой мою нежить, а я пока внесу коррективы в следующий ритуал, с учётом уже исследованного.
Крайне бесила скудность магического арсенала. Искусство некромантии только зарождалось, и несмотря на подпольные лаборатории, Плеть ещё в самом начале этого пути. Даже в магии вуду я более сведущ, не говоря уже о шаманских практиках. Группа быстрого реагирования физически не могла унести на себе много инструментов и материалов, необходимых для некромантии. Да и тех пока было немного, если не считать храма мёртвых и алтарей смерти. А ведь магическими инструментами пользуются все одарённые, за исключением низших демонов. Но все, кто сколь-нибудь сведущ в магии, не брезгуют посохами, жезлами и прочей атрибутикой. И пусть у исследователей была поддержка по ментальной связи нескольких одарённых, заменить необходимые инструмены это всё равно не позволяло.
Был соблазн сохранить живым второго подопытного, для того чтобы исследовать его потом, в более спокойной обстановке. Но по зрелым размышлениям я решил этого не делать. И так тут серьёзно «намусорил» магическими эманациями, и лучше закончить доступные исследования здесь, чтобы не усугублять нехватку и без того дефицитных личей.
***
Планомерное наступление на гнездо Ази'Маран перешло в острую стадию. Охват большого количества тоннелей завершён, и я приступил к излюбленной тактике Плети с учётом местной специфики. Уже не раз в другой реальности она помогала Нер'Зулу одерживать победы, не прилагая для этого видимых усилий. «Завалить трупами» я, конечно, могу, но не хочу терять своё войско по пустякам. Разумеется, Плеть будет сильнее, чем могла бы быть при незримом саботаже, но по сравнению с ресурсами Восточных Королевств армия мёртвых всё равно небольшая.
Сущность тактики состояла в растягивании «линии фронта», когда для ликвидации многочисленных, хоть и не опасных самих по себе прорывов противнику приходится привлекать всё больше и больше воинов и ресурсов. Когда мобилизационный потенциал у врага заканчивается, путём мелких стычек нащупывается слабое место в обороне, а далее следует сокрушительный удар самыми лучшими войсками. Это отлично срабатывало и на людях, и на эльфах.
Но тоннели диктовали свою стратегию, как и особенности расы паукожуков. Как я не раз успел убедиться, даже малый отряд путём завалов и ловушек способен задержать многотысячную армию. А мобилизационный потенциал у нерубов самый высокий: — все, кроме мясных жуков, способны держать оборону. Но штурмовые тоннели прорыты в достаточном количестве, у нежити больше одарённых, да ещё и с источником магии. Они-то и свели на нет преимущества обороняющихся.
Где раскапывая завалы, где пробивая новые пути, нежить обходила нерубов, отрезая их от пещер. Зная, сколько времени понадобится попавшим в ловушку членистоногим, не останавливался на добивание, оставляя небольшие отряды, что будут следить за ними и обновлять завалы по мере необходимости. Грибные плантации, способные скрыть присутствие живых от моих личей, тоже обходились стороной. Они ещё могут послужить моей армии, и незачем замораживать источники пищи или убивать всё живое волнами смерти.
Продвижение войска опять замедлилось, поднимаемая нежить усиливала мои ряды, но слишком много тоннелей приходилось перекрывать, а паукожуки начали атаковать фланги, не прикрытые личами. Терять подданных было неприятно, но эти потери не были безвозвратными — контратакуя, я отбивал тела павших и вновь ставил их в строй. Удавалось это не со всеми, некоторых нерубы успевали не только упокоить, но и съесть, что прибавило мне неожиданных проблем.
Отделение души, привязанной некромантическо-вудуистским искусством, сопровождалось весьма неприятными ощущениями. Из-за него часть физических повреждений передавалась и душе, а я вынужден был это терпеть по связи. Гронн побери! Как же это больно! Из бытности собой шаманом я помнил о казни, что орки подвергали самых отъявленных преступников, когда из их тел создавались «тотемы» для их же души, после чего пытками и увечьями она повреждалась до неузнаваемости. Теперь я мог «насладиться» этим в полной мере, вдобавок всколыхнулись воспоминания, как уже меня превращали в артефактные доспехи.
Если изначально я планировал попытаться оставить в живых королеву с окружением, то теперь на этих планах поставлен крест. Слишком сильно переплелись ощущения с воспоминаниями, ставя нерубов на одну ступень с демонами. Смерть! Холодный расчёт, когда я осуществлял общее управление войсками, сменился исступлением, личи с воинами рвались вперёд, сметая защитников, развеивая и растаскивая образующиеся в тоннелях «пробки» из тел павших нерубов. Краем сознания уловил разговор натрезимов, обсуждающих истребление. Смерть и мучение природных врагов вызывали в них неприкрытую радость.
Маги-нерубы, объединив силы, попытались остановить прорыв, но что их силы значили против совокупной мощи ударного кулака нежити?! Хотелось разорвать их на куски, поддерживая магией жизни, но я послал волну смерти, прерывая их существование. Они ещё послужат для моих целей, так что негоже разбрасываться таким материалом.
Войска врывались в главный зал, принцы-консорты гибли один за другим, и вскоре от защитников остались только горы бездыханных тел. Королева так и висела в специальной паутине, утратив величественный блеск хитинового панциря. Теперь пришла пора заняться истреблением остального гнезда, но прежде, чем двигаться дальше, нужно заняться трофеями — сегодня армию мёртвых ждёт большое пополнение.
***
Некоторое время спустя.
В тоннелях ещё остались отряды нерубов, грибные фермы ещё существуют, но королевство уже мертво. Ази'Маран сопротивлялась поднятию, и я, пересилив жажду мести, не стал оставлять ей прежнее сознание. Как уже проделывал это с троллиными лоа, выжигал остатки мыслей и чувств, не заботясь о том, что пострадают её знания. С точки зрения натрезимов, она, как боец совсем не котировалась — большая, неповоротливая, рабочий из неё тоже аховый. Яйца откладывать не может, а значит, Плеть не получит подкреплений.
Но я сумел убедить тюремщиков, что не стоит «выжирать» остатки кладок. Ази'Маран по-прежнему могла выделять нужные феромоны, а грибных ферм хватит на то, чтобы вырастить созревающие яйца до стадии бегунков и прядильщиков. Достаточно оставить сотню нежити с парой личей, а остальных, после того как добьём остатки гнезда, отправить на дальнейшую чистку тоннелей от нерубов.
На главу больше: https://tl.rulate.ru/book/25802
>
В отличие от Нортренда, в Восточных Королевствах сюрпризов не было. Мурлоки, мигрировавшие с приходом зимы на морское побережье, быстро становились моими подданными. Процесс захвата новых племён принял лавинообразный характер, и грозился к весне опоясать весь континент.
Больше всего меня интересовало два направления — окрестности Даларана и королевство Солнечных эльфов. Пускать клешненожек в эти земли я опасался, зато живые водоплавающие миньоны не должны привлекать такого внимания, как фонящая некромантией нежить.
Мурлоки опасались лезть вглубь эльфийских земель, но зато отлично себя чувствовали на периферии. Места на морском побережье были глухими и не населёнными. Людей на своей территории эльфы не терпели (да и те не рвались), а сами предпочитали жить ближе к центру королевства. Магия Солнечного колодца чувствовалась и на побережье. Знакомое, и в то же время новое ощущение. Это был не просто повышенный фон маны (хотя и её здесь было куда больше, чем я чувствовал в других местах), было в нём и ещё кое-что, несущее зачатки интеллекта. Не могу передать словами, но плетения и прочие манипуляции разумных с магией отличаются от стихийных проявлений в выходах лей и прочих природных местах силы.
Солнечный колодец, пусть и был создан искусственно, но всё равно при этом являлся частью мира, ощущаясь в восприятии эдакой смесью первозданной магии и разумного существа. Несомненно, подключённые к нему эльфы каким-то образом формировали то, что отличает буйство стихии от упорядоченного осмысления своего окружения. Поймать подопытных не представлялось возможным (по крайней мере до начала войны в Восточных Королевствах), но даже доносящиеся до меня отголоски уже давали много пищи для размышления.
***
Количество подконтрольных мурлоков превысило полторы тысячи. Но самое главное – это шаманы. Хотя назвать их шаманами в прямом смысле нельзя, тем более после того, как я связал их со своим «Морем Душ». Четыре десятка с небольшим не подконтрольных тюремщикам одарённых — это сила. Оставив по одному магу на три племени, я сумел высвободить два десятка самых сильных магов. Треть из них с поддержкой полутора сотен воинов дальше несёт мою волю, а остальных я собрал в одном месте, решив воплотить в жизнь откладываемые за недостатком времени и ресурсов проекты.
Найдя в скалистом берегу грот, соединённый с разветвлённой сетью пещер, основал там свою ставку. Выбор места основывался на нескольких предпосылках. Во-первых, мне нужна была глушь, и её я нашёл на границе Лордерона. Люди тут не появляются, даже корабли ходят только эльфийские, и никаких поселений, что ушастых, что хуманов, на протяжении двух дней пути просто нет. Во-вторых, место по-своему должно быть уже обустроенным, чтобы не тратить лишние силы и ресурсы на возведение построек. В-третьих, закладка базы должна происходить как можно ближе к морю, чтобы не тратить время на доставку в него «продукции».
Начал с укрепления сводов: — скалы стояли тут тысячелетиями, но раз вода сумела проточить ходы, то нет гарантии, что потолок не рухнет на моих миньонов. Работать с камнем было непривычно, но сила тринадцати одарённых с непосредственной напиткой стен маной и добавлением костяного порошка отлично спрессовывала рыхлые породы. Кое-где приходилось стёсывать ненужные выступы, придавая тоннелям полукруглую форму, выводя их наружу с обратной от моря стороны. От середины горы до самого грота расширил тоннели, слив их в единую гигантскую полость.
Кроме непосредственного упрочения поверхностей, вмуровываемая костяная пыль послужит основой для нанесения сложных ритуальных рисунков. Для этого я «ограбил» всех своих подручных водоплавающих. Проверка акватории портов и затонувших кораблей на предмет драгоценностей принесла свои плоды, сейчас у меня есть несколько килограммов драгоценных камней и золота. Предметов магического обихода не попадалось, но и это будет отличным подспорьем в создании алтарей и прочих магических инструментов. Надоело лепить приспособления из «подножного материала». Спору нет, это отличная тренировка для магов, но куда легче и эффективней колдовать с нормальной оснасткой.
Накопители маны, фокусировщики, проводники — для всего этого пригодятся и драгоценные камни, и золото. Последнее использовалось не из-за своей цены, а потому что не портится. Железо годилось для этих целей чуть хуже, но ржавчина со временем грозила разрушить ритуальный контур, приведя к неконтролируемому выплеску или даже магическому взрыву. Вероятно, его можно было зачаровать от коррозии, но весь мой опыт говорил о том, что чем меньше чар наложено на предмет, тем меньше вероятность их конфликта.
***
Спустя три недели подгорное пространство было обжито. Пусть большинство рыболюдов были нежитью, но из тринадцати магов было только два лича. Кроме отряда немёртвых здесь были и самки с самцами — негоже магам простаивать, не принося потомства, среди которого могут появиться новые одарённые. Главная пещера преобразилась, обзаведясь источниками света в виде кристаллов. Идея частично была заимствована у нерубов, за исключением некоторых моментов. Первое, оно же главное — сделали их быстрее, чем привыкли гигантские насекомые. Это для них «прорастить» кристалл за три года — нормальный темп, я же так долго ждать не могу. Во-вторых, были они не такими качественными, и месяца через три их придётся менять.
А пока они заливали мягким светом гигантскую искусственную полость. Были здесь и пруды-лужи, по спинной плавник мурлоку, в которых уже зрела икра, и множество нор-колодцев, уходящих сразу в море. Самая большая располагалась возле круглого каменного постамента. На его обустройство ушло всё золото и почти все драгоценные камни. Богатство — дело наживное, зато теперь мурлокам не приходится каждый раз чертить новый ритуал.
Сейчас на нём возвышалась куча стройматериалов. Здесь были и стволы деревьев, выкопанные рыболюдами с корнями, и залежи водорослей, и россыпь камней, от мелкой гальки до больших валунов. Едва не касаясь неблизкого потолка, венчал всю эту композицию костяной сросток, над которым поработали некропластикой. Сотни рыбьих скелетов, слитых воедино, послужат «точкой роста» всей конструкции. Плетения для этого ритуала разрабатывались совместно с «нелегальными» личами-нерубами. Их способность творить большие и сложные плетения сослужила отличную службу, сокращая время проверки новых ритуалов и исследований. Я даже не пожалел отвлечь их от разбора всей той мешанины магии, что сотворили демоны вокруг моей ледяной тюрьмы. Ледяной трон от меня никуда не денется, а время уходит. Лучше сейчас, пока внимание демонов не столь сильно в землях людей, использовать свободных одарённых для более срочных задач.
***
Выстроившись вокруг постамента, мурлоки-маги начали издавать ритмичные квакающие звуки, раскачиваясь из стороны в сторону. Посохи в их лапах лежали на земле, но это не мешало им начинать плести общее заклинание. Над кучей стройматериалов то и дело мелькали короткие вспышки, поток маны усилился, проявляя висящие в воздухе символы, светящиеся светло-синим цветом. Пульсируя и изменяясь в размерах, они начали медленно двигаться по кругу. Чем-то их бег напоминал несомые водой листья. Кружа, стали сближаться, всё убыстряя ход, поднимаясь всё выше. Скорость перемещения почти слила их в светящиеся полосы, поравнявшись с костяным сростком, они ринулись на него, «потонув» в белых бугристых стенках.
Не переставая качаться, мурлоки издали полубульк-полуклёкот, наполняя Великой Водой костяной артефакт. Он начал тонуть в дереве и камнях, как будто они состояли из грязи. По мере его погружения, куча оплывала, смешиваясь в единую массу. Компоненты, из которых она состояла, всё время перемешивались, разламываясь на всё более мелкие кусочки, становясь настолько мелкими, что между ними пропадало различие. Светло-серая масса возвышалась на каменном постаменте идеальным полушарием.
***
Некоторое время спустя.
Первый этап закончился, маги отдохнули, вновь напитавшись Великой Водой. Что примечательно, личи сделали это не в пример быстрее. Ещё один повод их исследовать, на предмет восполнения магического резерва. Но это не к спеху. Перекусив, мурлоки вновь выстроились вокруг каменного алтаря, начиная входить в медитативный транс.
В этот раз проявления магии не были столь выраженными, незримые потоки маны (или Великой Воды, как величали её мурлоки) впитывались в заготовку, как в губку. Магических сил у моих подчинённых ещё много, но и доводка материала ещё в самом начале. Полушарие дрогнуло и стало меняться, приобретая каплевидную форму. Воспарив над постаментом, гигантская капля медленно и величественно поплыла к самому большому тоннелю, выведенному в открытое море. Погрузившись без всплеска, скрылась под водой, а маги последовали за ней.
Отплыв от пещеры с «каплей» на приличное расстояние, мурлоки обступили её, вновь творя магию. Заготовка стала вытягиваться и раздаваться в стороны, в ней появлялись полости, сама конструкция приобрела вид вытянутого черепа неведомого червя с множеством пастей. Задняя часть вытягивалась в рёбра, изборождённые глубокими кольцевидными полосами. На них стали появляться поперечные отростки, соединяя их между собой.
Пришло время нарастить на этот «скелет» «мясо». Стаи рыб, привлечённые ментальным зовом, заплывали внутрь и облепляли конструкцию со всех сторон трепещущей серебристой массой. Волна смерти заставила их замереть, и в дело вступила некропластика. Вода помутнела, окрашиваясь рыбьей кровью, чешуйки, посвёркивая, опускались на дно, а «скелет» стал обрастать тёмно-серой субстанцией.
Получившаяся конструкция напоминала отчасти кальмара: — по бокам были два плавника, с торца — четыре сильфона для движения, нашлось место и коротким щупальцам. На «голове» располагалось несколько круглых «глаз»-иллюминаторов, прикрытых частой сеткой, один мощный «клюв» и ещё четыре «рта». Остался последний штрих — обтянуть всю эту красоту акульей кожей. Еще с Земли я помнил, что она сильно уменьшает сопротивление при движении в воде благодаря структуре поверхности. Акулы хватит и одной, остальной «кожаный» покров будет сформирован по её образцу.
Мёртвая королева нерубов, вися в своей царской паутине, напоминала марионетку на ниточках, которой управляет неумелый кукловод. Рваные, неестественные движения, полное безмолвие. Живой бегунок, повинуясь заложенной природой команде, почувствовал её голод. Припустив в соседний коридор, вскоре вернулся с мясным жуком, передавая его королеве. Получив в ответ крохотную порцию феромонов, принялся наводить в пещере порядок.
В преддверии войны Ази'Маран откладывала яйца непрерывно, делая ставку на воинов, но и не забывая о простых рабочих. Впрочем, бегунки после линьки могут стать прядильщиками, а те в свою очередь воинами. Так что кроме дополнительных линек и небольшого перерасхода еды армия нежити ничего не теряет.
Живые подданные легко управлялись феромонами, я даже не задействовал ульеречь. Подчистил память я королеве сильно, хоть это и не потребовалось: — натрезимы не стали вторгаться в разум ни к ней, ни к прочей поднятой здесь несколько недель назад нежити. Возможно, их успокоила молниеносная победа и нежелание тратить своё драгоценное время на жалких смертных? Впрочем, выжигание мозгов произошло по большей части из-за охватившей меня ярости, ведь хранить секреты этого гнезда от демонов я не собирался.
В любом случае так лучше для неё. Не осознавать, как приходит в упадок улей, как подросшие до стадии воинов подданные пополняют ряды войска нежити, что разрушило ранее её королевство. Не смотреть, как рабочие выламывают из потолка и стен всё мало-мальски ценное в плане магии, вплоть до камня вокруг светящихся кристаллов. Не знать, что грибные фермы уже истощены, и последние вылупившиеся подъедают уже саму грибницу. Не узнать, что когда кончится последняя еда, подрастающие нерубы съедят архив её королевства.
Но куда больше духовного спокойствия Ази'Маран меня интересовали последствия схватки. Я и раньше терял подручных, пусть и не в таких масштабах, чувствовал их боль, но никогда она не была столь яркой и нестерпимой. У меня была догадка, почему это случилось, но вновь испытывать подобное совсем не тянет. С другой стороны, если сведения окажутся верными, это грозит мне серьёзными трудностями в будущем. Нечего тянуть.
***
Отряд нерубианской нежити ушёл в боковой коридор. Пропажа даже сотни из многотысячного войска не потревожит моих тюремщиков, тем более они не столь пристально наблюдают за движением войска. А количество особей, отбившейся от основного маршрута роя, было всего десяток особей. Лич обращается к силе передвижного источника магии, напитывая ей и свой отряд. Окружив подопытного бегунка, воины и прядильщики приготовили мандибулы и хитиновые клинки. Начали! Разрываемый на части приспешник ощутил всю гамму боли, к ней прибавилось и чувство разрываемой на части души. Гронн, так же больно, как было и во время штурма!
Лич стал латать бегунка некропластикой, но боль хоть и утихла, но не отступила, а я вновь получил болезненный, но ценный урок. Источник маны был создан из лоа, и, видимо, как-то перекликался с троллиными практиками при создании нежити. Весьма неприятное открытие: — до этого потеря нежити была хоть и неприятным и досадным, но не таким болезненным явлением. Тут же получается, что при поддержке источника разрушение связанной со мной нежити будет весьма болезненно отзываться на мне самом. Можно не использовать источник, но тогда я теряю больше половины магического арсенала, да и поддержка обычной нежити тоже не помешает. С другой стороны, хорошо, что я получил этот урок сейчас, а не во время какого-нибудь штурма Даларана или королевства Солнечных эльфов. Одновременная смерть нескольких десятков или даже сотен приспешников — даже представлять больно!
Бардак, всегда сопровождающий перемещение большого войска (а сейчас количество нежити почти удвоилось), позволил «потерять» часть нежити, а быстрая победа над ульем без имитации обвала дала возможность спокойно поработать с оставленными кладками, лабораториями и прочими богатствами нерубов. Больше всего меня радовали три яйца, из которых уже вылупились будущие маги, их я тоже сумел «потерять». После того, как основная масса павших была поставлена в строй, ядро армии стало прокладывать дорогу к следующему гнезду подземных насекомых. Пятёрка личей осталась превращать подрастающее поколение в нежить, а заодно проводить опыты по установлению связи душ.
До этого времени мне не хватало подопытного материала, сейчас же его было как никогда много, единственным ограничением стало время, что потребуется нерубам, чтобы вырасти. К счастью, они не делали это одновременно, ведь королева не снесла все яйца в один день.
***
Некоторое время спустя.
Не ограниченный ничем, кроме фантазии и количества магических миньонов, сумел провести несколько десятков опытов, прежде чем добился успеха. Хитрость состояла в том, что прежде чем осуществлять духовную привязку, следует «укоренить» душу в ещё живом теле. На это меня навели недавние события, когда боль от смерти подданных всколыхнула в памяти эпизод жизни на Дреноре. А именно — казнь, когда тело становилось «тотемом» для души. Переработать ритуал под моих магов удалось не сразу, но тут как нельзя кстати оказались практики вуду троллей. Я как будто собирал «мозаику» интересующей меня «картины», каждая раса из числа моих подданных внесла свою толику, но ни одну из них нельзя было назвать «светлой».
Проходя через болезненный ритуал неруб становился более живучим, но старение и смерть обрекали его душу на повреждение, потому дальнейшее преобразование в нежить — единственный выход сохранить своё существование. Теперь для прижизненной связи с существом мне не нужно его согласие. А там, взаимодействуя, мы уже сможем найти «общий язык». Возможно, я совершаю ошибку, совершая подобное. Но мне нужны все силы, чтобы добиться своих целей.
***
Некоторое время спустя.
После спуска на воду первой «подводной лодки» мурлоки не сидели сложив лапы, а вовсю дорабатывали изделие. Впрочем, некроконструкт и так получился удачным — каплевидная форма позволяла развивать большую скорость. Сильфоны давали хорошую тягу, но если требовалось ускориться, в ход шла магия. Как такового источника не было — перемещение и управление частями подводного корабля шло за счёт впитывания и преобразования окружающей маны. Пусть это ограничивало максимальную скорость, зато не требовало подзарядки от мага. Ходовыми качествами судна я был удовлетворён, и доработка в основном шла в области управления этой подводной конструкцией. Управлять ей мог только маг или я, за счёт ментальной магии.
Изначально я хотел начать колонизацию морского дна с помощью неподвижных куполов, а исследования и добычу каких-нибудь ресурсов с помощью аналога водолазного, или как сейчас называется в Азероте — морского колокола. Но понял, что выращивать объекты на месте хорошо, но с другой стороны — не наплаваешься. К тому же каждый раз заново чертить ритуал или создавать алтарь — задача не из лёгких. Плюс экранировка — фонить таким колдовством идея не из лучших. А потому транспортировкой «зародышей» должны заниматься подобные «кальмары».
Они пока в разработке, зато удалось сделать несколько уменьшенных копий подводного судна. Мини-субмарины были размером с трёх мурлоков, зато умели двигаться просто с потрясающей скоростью. Сейчас мои малютки рыскают вдоль морского дна, отслеживая расположение лей — магических линий планеты. Их очень много вокруг королевства эльфов, ведь свой Солнечный Колодец они смогли создать на месте пересечения лей. Ещё одним компонентом послужила вода из Источника Вечности, что Иллидан успел набрать до того, как тот взорвался.
Мне же пока необходимо создать несколько лабораторий подальше от земли, а магическая подпитка позволит проводить больше опытов. Возможно, там мы пересечёмся с нагами, но это будет даже хорошо. Чем раньше мы встретимся, тем быстрее наладим контакт. У меня есть несколько мыслей, что предложить древнему народу, но можно пойти по другому пути — спросить, чего они сами хотят.
Захват мурлоков, казавшийся лёгкой прогулкой, наткнулся на препятствие. И со стороны Даларана, и с дальнего побережья королевства солнечных эльфов обнаружились аванпосты мур-гулов. Пусть одарённых под моим контролем более чем достаточно, но устраивать магическую битву под носом у лучших магов Азерота чистой воды идиотизм. Зато теперь я точно знаю, что разорённое поселение приспешников нагов — не единственное в Восточных Королевствах. Замена ему так и не приплыла, да и в памяти мур-гулов, поднятых мной после того сражения, была только одна чёткая инструкция — послать Зов Моря своим хозяевам, когда мур-гулы получат Знак. Смутный образ был замешан на целом спектре магического возмущения, расшифровать который я не смог, зато при случае точно узнаю. Поражала наглость, с которой бывшие ночные эльфы расставили своих шпионов. Хотя чего им было бояться? На обитателей моря никто не обращал внимания, кроме одного промороженного «сета» артефактов.
Обогнув по широкой дуге препятствие, я продолжил миссионерскую деятельность, неся рыболюдам новую религию и горизонты познания. Здесь, возле Солнечного колодца, одарённые среди мурлоков встречаются чаще, и я не намерен отказываться от этого подарка судьбы. Но оставлять без внимания мур-гулов нельзя. Не люблю, когда что-то происходит не так, как я замыслил. Взять с наскока их не удастся, но за время моего пребывания в мире я сумел скопить неплохой магический арсенал, и теперь разрабатывал скрытую операцию по ликвидации очагов сопротивления моей воле. Чем меньше неподконтрольных фигур, тем меньше вероятность провала плана.
Раз могучие боевые плетения мне не помогут, обойдёмся чем-нибудь попроще. Летучий яд плохой помощник в воде, но часть времени мур-гулы, как и их предки, предпочитают проводить на суше. Свои и мурлочьи они тут же распознают, но мой арсенал не ограничивается только ими. От нерубов я узнал несколько интересных составов, правда синтезировать их на месте не удастся. Но это не беда — время терпит, мой подводный флот уже обзавёлся «курьерами», и я подожду «посылку» из Нортренда.
***
Нежить неутомимо шла штурмовать следующее гнездо нерубов. А если сказать точнее — осада уже началась. Остальные паукожуки не стали отсиживаться по своим норам, отправив разведчиков во все стороны, и мои передовые дозоры уже вступают в схватки и разбирают завалы. Можно сказать, что военные действия после захвата улья Ази'Маран так и не заканчивались. Хоть дела и идут неплохо, но с пополнением войск хлопот прибавилось. Логистика и на поверхности непростая штука, а уж в подземелье она сложней на порядок. Впрочем, хитросплетения коридоров, пещер и каверн, заставляющих разбивать своих подчинённых на отряды, позволяют ещё сильнее отбивать желание у тюремщиков командовать этой массой. После второй победы натрезимы пустили дела на самотёк, убедившись, что я справляюсь без особых трудностей с нерубами.
Хоть мои планы и осуществляются, но всё равно появляется чувство, что обманул сам себя. Размышляя над саботажем Нер'Зула в уже не случившейся истории, ловлю себя на мысли, что мои действия привели к противоположному результату. Помню, как скрывал свойства Чумы, справедливо полагая, что так вместо одного и потрёпанного войска Плеть получит два и целых. Сейчас почти так и происходит: — тролли не лезут в тоннели — они здесь бесполезны, за исключением личей. А я и так отлично справляюсь армией немёртвых нерубов, получая если не всех, то большую часть побеждённых гигантских насекомых. Но мне претит терять своих подчинённых по глупости. К тому же расскажи я тюремщикам об истинных свойствах Чумы, быстрым захватом Нортренда мир бы не отделался. Тогда поступь орудия Пылающего Легиона была бы неостановима.
Но всё равно подобное усиление нежити сейчас чревато изменением военной кампании в будущем, обесценивая моё предзнание. С другой стороны, победы частично развязали мне руки, ослабив контроль со стороны демонов. Без их ищеек проще творить свои дела, «терять» нежить и вести собственные разработки.
***
Последние прядильщики, обращённые в нежить, отправились догонять основное войско. Делать им это предстоит долго, а с Ази'Маран осталось всего десяток особей, чтобы прислуживать королеве. Знаний в её голове почти не осталось, зато ничто не помешает мне тщательно исследовать её тело, разрабатывая ритуал для подчинения ещё живой королевы. Если не удастся провернуть с этим — сделаю со следующим. Большое войско — это не только головная боль в управлении, но и хорошее поле для проворачивания собственных комбинаций.
Кстати, насчёт них. Имея возможность превратить прядильщиков в воинов, я этого не сделал. Может, с точки зрения демонов, чем больше солдат-нежити, тем лучше, но для моих планов лучше подойдут бегунки и прядильщики. Они по крайней мере хоть и хуже воюют, зато отлично строят. А как показала тактика подземелья — даже небольшой отряд строителей может задержать целую армию. Личи, конечно, идут отдельной категорией, но я всегда любил сравнивать сравнимое.
***
Полтора месяца спустя.
Несмотря на отчаянное сопротивление и наличие отрядов от других ульев, мои войска уже у «стен» королевской пещеры. Для жителей поверхности нерубы одинаковы, но я отлично видел представителей ещё двух гнёзд. Попытка была бы более удачной, если бы оставшиеся паукожуки объединили усилия, ведь сделали же они это во время штурма ледяного трона. Мне бы меньше пришлось за ними бегать. Но скорость перемещения нежити и расстояния сыграли свою роль, не дав моим врагам собрать силы в одном месте. Возможно, подкрепления уже спешат на помощь, но это уже не важно.
За время кампании я уже освоился с особенностями подземной войны, а увеличившееся войско играло мне на руку. Коридоры, обходы, завалы — сейчас я не оставлял в тылу блокированные войска нерубов, предпочитая вытравливать их магией смерти и пополнять ими свои ряды. Конечно, были и безвозвратные потери с обеих сторон, но я не поддерживал рядовую нежить магией источника, помня о последствиях. Зато личи получили больше энергии, пробивая стены и коридоры. Там, где бегунки потратят час на расчистку завала или полдня на соединение соседних коридоров, группа немёртвых тратила не больше нескольких минут.
Это давало большое стратегическое и тактическое преимущество. Отрезав коридор, что от наших войск, что от подкреплений, личи споро поднимали нежить и двигались дальше. Кроме того, эта тактика позволяла им научиться дозировать воздействие, ослабляя, а не убивая нерубов. Чем качественней материал, тем лучше получается нежить.
Прежде, чем устроить решающий штурм, взял в кольцо основные пещеры. Королева со свитой пусть и не выказывала желания эвакуироваться, но зачем оставлять им такую возможность? Да и само финальное наступление больше походило на избиение. Личи, ударив волной смерти, ждали, пока остальная нежить растащит парализованных защитников, после чего вперёд шла очередная волна смерти, выводя из строя следующую партию. Небольшое сопротивление оказали немногочисленные маги, но противопоставить неодолимой для них силе ничего не смогли.
Битва окончена, нежить безмолвно творит свои дела, но шума в главной пещере стало ещё больше. Шелест лапок по камням, скрип хитина от волочимых по полу тел, хруст камней на жвалах бегунков, треск магии — деловито и споро армия нежити пополняла свои ряды. А вот и главный приз — королева. Безвольно повиснув на поддерживающей её паутине, она всё ещё была жива, а потому пришло время провести ритуал привязки души. Это не панацея, что сделает из неё безвольную марионетку, но и остальные воздействия станут при этом куда легче.
***
Ар'Тара медленно приходила в себя. Такой разбитой она не чувствовала себя никогда. Тело было будто чужим, движениям что-то мешало, а ещё она явственно чувствовала чьё-то недоброе присутствие.
— Ты, наконец, очнулась, — прошелестел в её голове голос на высшей ульеречи.
Всё её естество содрогнулось от этого звука, и она почувствовала, как марево, туманившее сознание, рассеивается. Вокруг было полно слуг Ужаса Поверхности, что споро разоряли главную пещеру. Тут и там виднелись остатки каких-то выгрызенных в полу знаков, большинства кристаллов, излучавших свет, не было. А самым ужасным было то, что её бегунки действовали вместе с чужаками. Попытавшись исторгнуть волну феромонов, ничего не добилась, за исключением чувства онемения.
— Не так быстро, моя королева, — вновь зашелестел неживой голос. — Мы же не хотим привлечь внимание тюремщиков. Для них ты мертва.
Медленно и размеренно слова захватчика вливались в её разум, повествуя обо всех перипетиях жизни Ужаса Поверхности, от появления, до последнего штурма. Это было кошмаром наяву, овеществлением самых сильных страхов, что знал её народ. Сколько прошло времени, она не знала, но чувствовала, что его присутствие разъедает её как кислота.
— К чему всё это? — спросила она, когда её незримый собеседник замолчал.
— Чтобы ты знала, что творится в мире. У меня нет больше столь высокоинтеллектуального собеседника, который к тому же сможет оценить со стороны мои планы. Так тебе будет проще принять мои цели и оказать мне помощь. Соберись с мыслями, подумай, осознай. Мне нужны продуманные ответы.
Королева думала. Она знала, что мир не ограничивается только подземельем, но не могла представить, насколько он большой. И, как всегда, оттуда идут одни неприятности. Её разум, предназначенный для управления многочисленными подданными, просчитывал варианты событий. Пусть информации было мало, но общие выводы были уже сделаны.
— Всю свою историю мой народ боролся с Ужасом Глубин, отстаивая собственную волю, — мысленно произнесла она. — Теперь пришёл ты, забирая не только жизни, но и смерти нерубов. Ты говоришь об иномировых захватчиках, что погубят целый мир. Но раньше это сделаешь ты.
Ар'Тара ждала боли или другого проявления недовольства существа, но оно только слушало, и королева продолжила:
— Ты проиграешь, Нер'Зул. Пылью обратятся все твои начинания.
— Ты видишь будущее? — мелькнула тень удивления в голосе захватчика.
— Это несложно предугадать. Как едкая плесень подтачивает горную породу, чтобы жить и разрастаться, так и ты будешь ломать целые расы и королевства, ослабляя их, делая более уязвимыми к демонам.
И снова никакого недовольства, только пристальное внимание.
— Раньше ты обращал лишь мёртвых врагов, потом тех, кто тебя превозносит. Сейчас даже живых, против их воли. Это не стремление усилить войско для сопротивления Пылающему Легиону. Это твоя суть. Ты искажаешь всё, до чего можешь дотянуться. Прячешься от хозяев, всё равно распространяя их волю и влияние. Переделываешь по образу и подобию своему. Не придумал ничего лучше, чем свести всех разумных к единому мёртвому виду.
— Не волнуйся, королева. У каждого общества свой уровень развития. Но всех их объединяет одно — с течением времени они уносят все свои навыки и знания в могилу.
— Заблуждаешься, Нер'Зул. Они передают их будущим поколениям. Будь мы неизменны, никогда бы не смогли скинуть гнёт Ужаса Подземелий и их слуг. Ты же застыл в развитии, и хочешь сделать это со всеми остальными. Но неизменное всегда проигрывает переменам.
— Тогда подтверди свои слова, Ар'Тара. Снеси яйцо, из которого сможет вылупиться королева. Дай путь новому поколению.
— Чтобы они также стали твоими рабами?
— Что лучше — полное истребление, или жизнь?
— Лучше смерть, чем такое существование.
— Ты увидишь, что ошибаешься, когда узнаешь меня получше. К тому же сама себе противоречишь. Считаешь, что изменчивое сильнее неизменного. Но раз твои предки стали свободными, почему не даёшь шанс своим потомкам доказать свои измышления? Если ты права, я слабее их, и они рано или поздно также обретут свободу.
Связь душ — не панацея, но она даёт мне возможность обойти природную ментальную защиту королевы. Однако мозг её устроен гораздо сложнее, чем у прочих исследованных мной нерубов. Ази'Маран послужила отличным пособием, как устроен организм королевы нерубов. Сознание у неё хоть и подчищено, зато рефлексы работают более-менее стабильно. И если маги могли создавать сложнейшие и тончайшие плетения, принцы-консорты управлять войсками, архитекторы — рабочими, то уровень управленческих качеств королевы был ещё выше. И не удивительно — она ведь управляет многими тысячами подданных. Многие из этих навыков, как я полагаю, врождённые, но и социальные навыки должны передаваться следующим поколениям. Интересно, обучает ли старая королева новую? И как происходит смена династий? Не то чтобы эта информация была критичной, но знать ключевые особенности своих подданных я просто обязан.
Пока Ар'Тара решала дилемму, сносить ли ей королевское яйцо или нет, я занялся другой насущной проблемой. Захват подземелья — дело решённое, но неизвестно, что взбредёт в голову натрезимам. Пусть они брезгуют нежитью, но со скуки могут и устроить какую-нибудь проверку. А пока в разорённом гнезде царит бардак и неразбериха, требуется создать замену королеве.
Паутину окружили личи, подправляя выгрызенный на полу ритуальный узор.
— Что ты задумал? — спросила меня королева.
— Делаю тебе замену. Или так не терпится стать нежитью? Сейчас с тебя снимут копию и создадут подобие, на случай, если начальство начнёт проводить учёт подконтрольных войск.
Три воина-неруба расположились напротив неё, соприкасаясь боками. Личи напитали их некроэнергией, и панцири паукожуков «потекли», изменяясь некропластикой. Гашу сознание Ар'Тары, чтобы не мешала сканированию, и помогаю своим приспешникам удерживать несколько комплексов чар.
***
Ещё живая королева была извлечена из своей паутины и отправлена в соседнюю пещеру. Её место заняла некромарионетка с «перепрошитым» мозгом. Она, к сожалению, не могла выделять нужные феромоны, зато пройдёт ментальную проверку, если начальство соизволит обратить свой взор. Впрочем, пока старая здесь, она сможет контролировать ещё живых нерубов. Была мысль оставить её здесь насовсем, ведь с уходом нежити коридоры и пещеры освободятся, но так наглеть я не буду. Но и уводить далеко не следует — поселю на уже выеденной грибной ферме.
Заклинание исцеления из троллинного арсенала напитало Ар'Тару энергией жизни, и она пришла в себя.
— Тебя доставят на новое место, где ты сможешь и дальше нести яйца, а когда внимание натрезимов к подземелью ослабнет, сможешь даже восстановить свой улей.
— В рабстве у тебя?
— Если не хочешь сделать этого сама, я могу погасить твоё сознание. Так или иначе народ нерубов продолжится.
— Служа пищей нежити.
— Для этого есть море. Там еды на порядки больше, чем могут дать пещеры или поверхность. Как ты могла убедиться, простые воины и даже улучшенная нежить мало на что способны. Мне нужны маги, много магов.
— Если сказанное тобой о демонах правда, это всё бессмысленно и бесполезно. Все твои силы по сравнению с ними как бегунок против целого улья.
— У нас есть преимущество. Азерот хорошо защищён от вторжения извне, и на своей территории мы можем противостоять им.
— Я ведь уже говорила, что ты сам разрушаешь мир изнутри. Ты не сможешь остановиться, и превратишь всех оставшихся живых в своё подобие.
— Это будет глупо. Нежить не может размножаться, а значит рано или поздно исчезнет.
— Вспомни мои слова, когда это произойдёт, — ответила королева, замолчав.
Думать при этом она не прекратила, но общаться пока не хочет. Надо будет ей привести несколько бегунков для ухода, сама она с повседневными заботами не справится. А ещё принести побольше магических артефактов, чтобы она могла нести магические яйца. Будет артачиться — прочищу мозги, и так приходится уделять ей большую часть своего внимания.
А проблем и без неё хватает. Пусть она не во всём права, но довольно точно описала сложившееся положение. Моя армия вновь увеличилась, а с не разорёнными кладками, когда те подрастут, станет ещё больше. Даже сейчас, несмотря на то, что нежить неприхотлива, я начинаю ощущать проблему с продовольствием. Тюремщикам на мои проблемы глубоко пофиг, зато и в дела пока не лезут. Но что будет, когда нежить начнёт заканчиваться? В принципе, войну кормит война, но до следующих ульев очень далеко идти. А как я помню, нерубианская и троллинная нежить отметилась в войне Плети только на штурме королевства Солнечных эльфов. Что в принципе и логично — начни Нер'Зул перебрасывать её раньше, всполошил бы людей. Да и на чём её перевозить? Флота официально (да и неофициально) у меня пока нет, а порталами демоны делиться не спешат. Насколько я знаю их задумку, ничего не должно выдавать их присутствия.
Ещё одной причиной отсутствия нежити с Нортренда в начале войны могла быть её банальная нехватка. Уж если я со своим бережным и рачительным отношением к ней не могу избежать потерь, и вскорости должен изыскивать способы пропитания, то Нер'Зул мог банально очень много её потерять. Но и ему пришлось бы решать проблему доставки войск к Восточным Королевствам. Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления...
***
Если на ледяном континенте я действовал пусть и на грани фола, но с оглядкой, с мурлоками я мог позволить себе больше. Зарываться и чувствовать себя неуловимым тоже не стоило, но здесь я могу продолжить исследование Чумы. Уж очень хорошая получилась вещь, пусть и специфическая. Но у меня пока нехватка магических знаний, и прямое управление «спорами» могло решить их недостаток. А уж если демоны обнаружат морскую нежить, самовольством больше — самовольством меньше — роли играть уже не будет. Очень неприятно чувствовать себя в ловушке — барьер, окружающий ледяной трон, я теоретически сломать смогу. Но пробовать это буду только в самом крайнем случае.
Да и останавливаться на одной некромантии не стоит. Пусть нам неизвестны заклинания из магии жизни (тролли лечили повреждения за счёт заёмных сил лоа нерубы — с помощью линьки, а мурлоки — прямым вливанием жизненной силы), но останавливаться на этом не стоит. Теоретически здесь помогут исследовательские ритуалы, совмещённые всё с тем же вливанием жизненных сил, и снова исследования, чтобы понять, как они работают. А после постараться локализовать воздействие, придавая нужную форму неоформленным потокам. Поймать бы парочку-другую сведущих эльфов, но эти долгожители не оставят подобного без внимания. Это у людей пропавшие рано или поздно считаются умершими — то ли звери съели, то ли разбойники убили. Розыск люди учинят, но не смогут приложить к нему поисковые заклинания и быстро успокоятся.
Но это на будущее, распылять силы пока не следует. Рано или поздно вопрос с дефицитом одарённых решится, ведь обогнув аванпост мур-гулов и подчинённых им племён, мои миссионеры прибирали остальных рыболюдов. Оставляя на три племени по одному шаману, остальных отправляли к береговым пещерам.
«Судоверфь» работала не переставая, пополняясь как «кракенами», аналогами подводных лодок, так и «курьерами». Последние напоминали строением акул, на основе которых и изготавливались. Пасть составляла треть туловища, позволяя быстро размещать внутри груз, по телу располагались органы, скопированные с электрического ската. Хищников, способных напасть на пятиметровую нежить, немного, но и такие встречались. А потому такая защита была необходима.
***
Бесконечный аврал по созданию подводного некрофлота взял новую величину — клешненожки нашли на дне моря, пролегающего между Восточными Королевствами и Нортрендом, здания старой империи Ночных эльфов. И теперь для проведения раскопок создавались модули — подводные купола. Так как двигаться самостоятельно им не нужно, конструкция их была в разы проще, чем у «кракена». Эдакая полусфера с отростками для возможности стыковки с подобными себе и фиксации в морском дне.
Модульность построек обусловливалась несколькими факторами. Во-первых, не требовалось разрабатывать каждый раз новый ритуал. Во-вторых, время создания раз от раза уменьшалось, ведь маги становились всё более опытными, раз от раза проводя одни и те же действия. В-третьих, унификация обеспечивала хорошее соединение модулей между собой.
В свёрнутом виде они были небольшими, напоминая гигантскую «таблетку» толщиной в рост мулрока, и радиусом в три. Я, конечно, мог расширить проход в море, но этого пока не требовалось. Всё равно разворачивать их лучше на месте, а в таком виде их легче транспортировать, набивая в «трюм» «кракену» или волоча «курьером».
Ранее, подземелья Нордтренда.
Ар'Тара готовилась к появлению следующей королевы. Объяснив своему захватчику суть происходящего, она добилась того, что её оставили в покое, убрав нерубианские пирамиды для большего шанса появления магов.
Сейчас её новое гнездо выглядело жалко: — ноздреватый камень, выгрызенный нежитью до крепкого основания, редкие светящиеся кристаллы, едва разгоняющие мрак. Соседние полости были переделаны в инкубаторы, куда немногочисленная свита относила снесённые ею яйца. Уж на них-то она не пожалела ни освещения, ни лучшей паутины, ни работы всех доступных бегунков. Бывшая грибная ферма не лучшее место для потомства, и требовалось обеспечить нужное тепло, влажность и вентиляцию. Её не коробило то, что дети вскоре пополнят ряды Ужаса Поверхности. Когда-то давно, когда она была молодой, она изучала историю своего народа. Знала о рабстве, и не могла не дать шанса будущим поколениям сбросить ярмо Нер'Зула. Старый враг был так же силён, как нынешний разоритель, а может, и сильнее, но и он утратил контроль над нерубами.
Как бы она ни отстранялась от лишних мыслей в голове, избежать влияния поработителя не получалось, и его взгляд на мир находил отклик уже в её мышлении. Рассказывая свою историю, он о многом умолчал, но Ар'Тара знала, что когда-то он жил на поверхности и был двуногим. Тем удивительней было ощущать, что мысли его во многом схожи с ней, он отлично понимал передаваемый смысл, но всё равно нёс ощущение чуждости. Когда Нер'Зул говорил с ней, шёпот чужих мыслей становился слышней, многие из них походили на звуки нерубианского роя, так привычные ей с детства. Когда же он оставлял её в покое (не исчезая насовсем), звуки становились едва слышными, сливаясь в неразборчивый рёв, что бывает на берегах подземных рек, несущих свои воды в бездну, или гул горных пород, держащих на себе всю тяжесть вышележащего.
Отвлекаясь от непривычного шёпота, ставшего её неумолимым спутником, королева сосредоточилась на окружающих звуках. Сотня бегунков приводила в порядок её покои, отделяя остатки грибницы лабиринтом ходов. Часть её крошечного роя ухаживала за едва не погибшими грибами, удобряя грядки и строя новые галереи. Звуки, привычные с самого рождения, настраивали на нужный лад, шесть яиц в её брюшке уже созрели, и она готовилась к новому этапу в своей жизни.
По меркам нерубов она была молодой, способной ещё долго управлять и поддерживать жизнь роя, но шаг, на который её вынудил Нер'Зул, сократит это время. Рождение новых королев всегда убивает старую, ведь места в подземельях немного, а этот процесс освобождает дорогу новому поколению. Долго созревают особые яйца, за это время будущие королевы успевают не только хорошо развиться, но и перенять часть памяти родительницы. Ар'Тара с самого начала чувствовала, как её разум постепенно слабеет, она читала архивы и знала, что часть мозговой ткани переходит в формирующиеся яйца. Именно благодаря этому юные королевы не уподобляются бестолковым бегункам, влекомым одними инстинктами и феромонами.
Брюшко её ходило ходуном — дети вылупились, и теперь поедали её изнутри. Боли не было, наоборот, накатила невиданная эйфория. К ней добавлялась радость от того, что Ужас Поверхности не сможет превратить её в нежить, а если и сможет — получится такая же безмозглая кукла, что сейчас изображает её в королевской паутине. От обстановки в подземельях зависело, как сильно будут сражаться между собой будущие королевы, когда её тело кончится. Если нерубов много — выживала одна или две королевы, если окрестности были разорены — почти все, кроме самых слабых, видели новый свет.
***
Узнав о начале вылупления королев, я не стал досаждать Ар'Таре своими рассказами. Более того, с момента её согласия я почти ни разу её не тревожил. Впрочем, говорить нам по большому счёту было просто не о чем. У меня свои заботы, у неё свои трагедии. Каково же было моё удивление, когда малышки вылупились прямо внутри королевы. Ещё больше я офигел, когда они начали пожирать её изнутри. Будь у меня глаза, я бы смахнул слезу умиления — такая трогательная забота о детях! Маленькие нерубы отличались завидным аппетитом, прокладывая ходы из брюшка к головогруди в гигантской паукожучихе.
Круг каннибализма замкнулся — королева, что всю жизнь ела собственных детей, теперь будет съедена собственным потомством. При этом мудрая природа не просто облегчила участь Ар'Тары, но тело её вовсю выделяло гормон счастья. Благодаря связи душ и мне перепадало, и я старался не сильно углубляться в её ощущения. Может, для неё это в порядке вещей, но мне неприятно будет чувствовать, как кто-то выедает меня изнутри.
Ещё повеселила мысль, что королева надеется утратить разум во время процесса рождения. Несомненно, повреждение мозговой ткани влияет на разум, но некромантия позволяет вернуть воспоминания, если душа не отлетела. А с нашей связью удержать её будет куда проще. А когда королевы наконец вылупятся, будет интересно понаблюдать за зарождением новых ульев.
***
Монтаж подводных куполов проходил без задержек. Курьеры доставляли заготовки даже раньше, чем личи успевали их монтировать, и возле стремительно разрастающегося подводного города, похожего сверху на гигантскую икру, скопился небольшой запас не развёрнутых «таблеток».
Магия — великая вещь, способная существенно облегчать работу, а иногда вообще не имеющая себе замены, а потому исследовать руины Ночных эльфов будет весьма познавательно. Мурлоки хорошо работали под водой и с водой, но для извлечения всех сокровищ разрушенной цивилизации нужна деликатность. Требовалось накрыть общим куполом всё немаленькое строение, углубиться по краям до самого основания, после чего вытеснить воду за пределы сооружения. Несмотря на магическое сканирование, было непонятно, одно ли это здание или несколько имеющих общий фундамент. Время скрыло песчаными наносами и коралловыми зарослями почти все выступающие части.
***
Некоторое время спустя.
Купола, наконец-то, накрыли весь участок будущих раскопок, по краям достав до твёрдого скалистого основания. Клешненожки, некрокрабы и обычные мурлоки, что помогали копать дно и монтировать купола, уже копошатся в развалинах, начиная очищать их от донных отложений. Пришла пора откачать воду и бережно разобрать каждую пядь обнажившегося морского дна. Для этого я остановил работу «судоверфи», перебросив сюда всех её одарённых работников. Сейчас личи и ещё живые мурлоки собрались в самом центре искусственного сооружения.
Как будто приклеившись задними лапами, они неспешно покачивались в толще морской воды, вздевая вверх посохи. Что примечательно, некоторым из этих магических орудий уже не одна сотня лет. По крайней мере окаменевшее дерево хранит на себе магический «отпечаток» нескольких десятков одарённых. Кажется, что они извиваются, словно живые, или это просто преломление света в потоках воды и магии.
Голоса мурлоков звучат по-особенному, что и не удивительно для жителей моря. Пожалуй, я бы даже назвал это песней. До легендарных сирен им далеко, но и такие «лягушачьи» концерты обладают некоей приятностью.
Первый раз за моё бытие в Азероте я собрал столько магов в одном месте, выпуская не разрушительные, а созидающие плетения. Пусть купола не прозрачны, но я отлично чувствую, как под ногами моих приспешников начинает образовываться воздушный пузырь. Разрастаясь, он расплывается под пупырчатой крышей, достигая самых отдалённых слитых между собой куполов. Маги способны преобразовывать ману в вещество, и чем оно однородней и проще по составу, тем легче это происходит.
Воздух всё прибывает, по периметру единого купола выходит мутная от взвеси и поднятых донных отложений вода, окутывая подводный город со всех сторон. Густо-непрозрачная вблизи, она постепенно расходится в стороны, рассеиваясь мутным облаком. Теперь пора подключить к раскопкам и моих колдунов — их помощь в перемещении многих сот кубов мусора не будет лишней.
***
Окончание раскопок.
За десять тысяч лет камни отлично сохранились, почти не поддавшись ни времени, ни морской воде, ни придонной живности. Не знаю, сколько сотен тонн песка, ила и прочего мусора пришлось переместить моим слугам, обнажая древние постройки, но всё это оказалось зря. Может, какой-нибудь археолог, изучающий древнее зодческое искусство, пришёл бы в восторг от открывшегося взору архитектурного ансамбля, но меня интересовали другие вещи.
Книги, свитки, магические артефакты — ничего не осталось. Возможно, всё это было разрушено неумолимым временем, но не попалось даже золота. А это говорило лишь об одном — кто-то побывал до меня в этих развалинах, и, скорее всего, ещё до того, как этот участок ушёл под воду. Впрочем, дать гарантию, что так и произошло, я не могу. В любом случае, ничего кроме опыта в постройке подводных куполов я не приобрёл.
Расправа над оплотом мур-гулов в землях Солнечных эльфов прошла быстро, буднично и без потерь. Распылённый в воздухе нерубианский яд накрыл деревню, быстро отнимая жизни. Даже пятёрка одарённых не успела сделать что-либо, быстро погибнув от остановки дыхания, успев напоследок лишь вызвать дождь. Впрочем, это им всё равно не помогло. Остальных мур-гулов, что не были в это время в поселении, приняла нежить с поддержкой уже моих одарённых. Память новых слуг хранила распоряжение наг ждать знамения и послать зов моря своим хозяевам. Как же бесит то, что я не могу понять, что же это за знамение. Утешает лишь одно — когда оно произойдёт, я об этом тоже буду знать.
Пришло время прибрать подконтрольные мур-гулам соседние поселения рыболюдов, что я не трогал, опасаясь вспугнуть последних. До земель Даларана «подарок» ещё не доплыл, но и там я не ожидаю каких-либо трудностей с их стороны. Но вот со стороны их хозяев...
Раз уж они выставили наблюдателей, должны же как-то их контролировать? Но никаких следов бывших Ночных эльфов в морях не было. Впрочем, пока это даже к лучшему. Несмотря на рост моего земноводного войска, сталкиваться с полноценными морскими магами ещё рано. И раз уж руины на морском дне оказались пустышкой, можно вновь задействовать судоверфь. И кракены, и курьеры доказали свои отличные мореходные качества. Из-за размеров первые могли теоретически справиться с любыми морскими чудовищами (если те не были магическими), а курьеры — обороняться током, но и те, и другие создавались как буксиры и транспортники. А требовались по-настоящему боевые корабли.
Флот нежити в игре ничем не отличался от людского, за исключением «изношенности» моделек. Это, конечно, можно списать на игровую условность, но с другой стороны, было и логическое обоснование. Воевать на морях Плеть не планировала — разве что доставить-переправить часть нежити с Нортренда в Восточные Королевства. А для этого годились и захваченные людские. Корабли требуют ремонта и догляда, а какая команда из нежити? Не утопят — и ладно. Что уж тогда говорить о тимберовке, или хотя бы замене такелажа? Я же решил пойти другим путём.
Через морскую нежить, а затем и мурлоков я знал о многих водных хищниках. Знания с Земли были больше теоретическими, но и из них можно было почерпнуть рабочие концепции. Магия — ультимативная вещь, и, создав аналог плавучего зиккурата, я обеспечу серьёзное преимущество своему подводному флоту. Но таких кораблей будет немного: для их обслуживания придётся отвлекать от трёх до пяти одарённых. А их и так на все мои задумки не хватает.
Потому наступательных «кораблей» будет несколько видов. Чтобы не потонуть в разномастной пересортице, решил подойти к формированию флота с научной позиции. Прежде всего следует определиться с поражающими факторами, а уж потом на основе этого проектировать «корабли». Взрывы, проколы, яды — всё это лучше применять подальше от себя и поближе к противнику. Средства доставки — «торпеды». Некромантия позволит их сделать самонаводящимися, а некоторые — даже многоразовыми. Взрыв, конечно, будет пагубен для некроконструкции, но «пиранья» сможет терзать врага, пока окончательно не выйдет из строя.
Выбор оружия определил и корабль-носитель. Шар — самая идеальная фигура в плане объёма к площади поверхности, но гидродинамика диктует более вытянутую форму. По сути, атакующие корабли можно разработать на основе кракена, убрав ненужные челюсти и испещрив «бока» пусковыми люками для «пираний» или «торпед».
***
От разработки ритуалов для воплощения новых подводных некроконструктов меня отвлёк один занимательный факт. Оказывается, одно из подчинённых мур-гулам племён было вхоже в гавань Солнечных эльфов. Остроухие, не терпящие на своих землях посторонних, довольно спокойно относились к мурлокам. Информация немного подзадержалась, но теперь, когда все одарённые зеленокожие с чёрными разводами на боках слились с моим «Морем Душ», я увлечённо копался в их памяти.
Судоверфь Солнечных эльфов оказалась довольно необычным сооружением. Как бывший житель мегаполиса и непростой орк, я плохо смыслил в средневековом быте (хотя даже по моим меркам местное «средневековье» было чересчур развитым), а потому всегда, когда мог, закрывал пробелы в своих знаниях. Очень помогали такие специалисты, как Ирвинг — корабельный мастер, купец Фредрижер, и прочие люди, за которыми я присматривал и установил неявный контакт. Но даже имея «под рукой» таких специалистов, я сам не становился мастером.
Руководитель и не должен делать работу лучше своих подчинённых, а уметь наладить работу и найти хороших исполнителей. С другой стороны, если решивший командовать ничего не смыслит в работе, то несмотря на гениальные административные навыки, результаты работы также будут неутешительными. В общем, моё положение позволяло и искать нужных специалистов, и самому становиться умнее. И чем больше я изучал местный быт, тем лучше понимал разумных.
Моё предзнание даёт огромное преимущество, но иномировые факты довольно скудны и скупы. А потому не удивительно, что я так «вцепился» в возможность изучить эльфийское кораблестроение. Я не раз и не два видел глазами мурлоков проплывающие корабли, но узреть их на этапе постройки будет куда лучше. Флот остроухих, пусть и небольшой, славился своими мореходными качествами. Ни один людской корабль не мог похвастаться столь элегантными обводами корпуса, изящным такелажем и совершенным парусным вооружением.
Именно на таких судах они в своё время пересекли неспокойное море, убегая от остатков старой Родины, где им грозила опасность помереть от Жажды Магии. Построить корабль — дело трудное, требующее отличных материалов, опытных работников и узкоспециализированных мастеров. Не раз наблюдая за тем, как люди ладят суда, готовлюсь сравнить их работу с эльфийской.
В это время года все мурлоки мигрируют на побережье, но в землях Солнечных эльфов зимы как таковой нет. Может, ранее, когда здесь жили тролли, эти леса и знали снег и морозы, но благодаря силе Солнечного Колодца, эта местность пусть и не выделилась в отдельное пространство, но несла на себе следы подобного воздействия. Мбырлынк (под водой его имя звучало куда благозвучней) отклонился от привычного охотничьего маршрута, плывя выше по течению реки. Была она весьма многоводна, тут, если не изменяет его память, часто плавали эльфийские корабли. А ещё было смутное воспоминание о стапелях, на которых и происходило священнодействие создания нового судна.
Не замеченный дозорными, мурлок пробирался возле самого дна, скрывая своё присутствие. Помню, в нашу первую встречу рыболюды смогли преподнести сюрприз даже мне своей маскировкой в воде. Посох в лапе нисколько не мешал ему плыть и даже помогал, повинуясь моей воле, и он поднялся ближе к поверхности, рассматривая днища кораблей. Дерево выглядело свежим, я бы даже сказал, свежесрубленным. Ни потемневших досок, ни зарослей ракушек, что так любят селиться на любом подходящем месте. Даже слизи, непременного спутника любого побывавшего в воде предмета — и той не было. Не знаю, как часто эльфы обновляют свои корабли, но все суда, что обследовал мой соглядатай, казались новыми. Тут, конечно, был не весь флот, но никто не станет обновлять такую партию одномоментно.
Но не только это привлекло моё внимание. Все суда одного тоннажа были почти идеальными копиями друг друга. Если бы не сучки и разная структура дерева, можно было бы подумать, что их создали путём полного копирования. Теперь понятно, почему у кораблей остроухих такие отличные мореходные качества, ведь от обводов днища судна и его чистоты зависит скорость. Люди вынуждены периодически заводить корабли в сухие доки, чтобы счистить наросшие ракушки и прочую живность, поселившуюся на подводной части. А то и вообще менять часть обшивки, если её подточил морской червь.
Миновав причалы, поднимаюсь выше по течению, входя в район судоверфи. Стапелей тут немного, но и они не пустуют. При взгляде из воды на сушу угол зрения искажается, но у мурлоков отличное зрение, и я вижу, как эльфы собирают корабль. При этом им не приходится гнуть ни элементы обшивки, ни силовую часть кораблей, ни вытачивать киль. Все детали уже имеют нужную форму. При этом даже не подгоняют их по месту, настолько они идеально подходят друг к другу. По-видимому, делают их в другом месте, при этом умудряясь изготавливать их сразу так, как надо.
Выползать на берег не хочется, а потому плыву ещё выше по течению, и вскоре замечаю ещё одну примечательную деталь. Лес по берегам реки имеет странную форму — если убрать ветви и листья, то стволы деревьев один в один напоминают элементы корабля. Ай да эльфы! Люди тоже пользуются подобным приёмом, подбирая для лучших судов деревья, имеющие нужный изгиб. Правда, встречается их немного, и они идут на постройку самых лучших кораблей. Такие детали служат куда дольше, ведь волокна в них не деформируются и не повреждаются лишней обработкой.
Выводить мурлока из реки я не стал, не веря в доброту эльфов. Целее будет. Пусть из воды не всё видно, зато я уверен в том, что его не заметят. И вскоре моё терпение было вознаграждено. Вопреки устоявшимся стереотипам (что, впрочем, не относится к Вселенной Варкрафта), эльфы хоть и уважали природу, но вполне свободно пользовались её плодами. Не было того священного трепета над каждым деревом и травинкой. Впрочем, возможно, это больше относится к друидам, но до Калимдора я ещё не добрался, а потому ни подтвердить, ни опровергнуть эти сведения не могу.
На берегу показалась артель «лесорубов», в которую входила одна упряжная повозка с флегматичным волом, пара эльфов в мантиях и с посохами и один погонщик. Несколько пассов руками, засветившиеся навершия посохов, и земля расступается, обнажая корни деревьев. Те, окутанные едва видимой дымкой, поднимаются вверх и укладываются на повозку. Когда та наполнилось, погонщик, ловко запрыгнув на неё, повёл в сторону верфи, а оставшиеся маги стали о чём-то переговариваться. Но совещание длилось не долго, седоволосый эльф (как же я сразу не заметил такой особенности!) уронил на землю из поясного мешочка какую-то мелочь, после чего замер, опираясь на посох. Мелочь, судя по всему, оказалась семечком. По крайней мере в том месте, где она упала, стал подниматься росток. Скорость его роста впечатляла, но он был как-то неестественно деформирован. Вскоре я понял, что он является уменьшенной копией выкорчеванных «заготовок». Маг (или всё-таки друид?) перешёл на новое место, вновь роняя на землю семечко.
Оставив своего слугу дальше наблюдать за остроухими, вновь принялся за разработку концепций боевого подводного флота. По большому счёту они уже готовы, но я едва не упустил кое-что важное. Море — оно большое. Даже на поверхности могут разминуться два флота, так и не заметив друг друга. Что уж говорить о толще вод. Когда я захватывал мур-гулов, для блокирования их с моря приходилось задействовать большие силы, да и то без магов я рисковал упустить беглецов. Нужна система раннего предупреждения, которая загодя известит нас о визите наг.
Нежить, что сейчас проверяет дно на предмет затонувших кораблей, построек Ночных эльфов и обычных редкостей моря, до некоторой степени способна справляться с этой задачей. Но во-первых, на это будет тратиться моё внимание, во-вторых, они постоянно перемещаются, и в-третьих — они созданы для других задач. А как известно, узкоспециализированные инструменты для решения своих задач всегда лучше универсальных.
Я уже создавал стражей в усыпальницах троллей, чтобы уберечь мумии от возможных диверсий со стороны нерубов, исследовал магическую паутину гигантских паукожуков, и сотворил костяную грибницу, чувствительную к магическому фону и мыслям людей. Можно попытаться совместить лучшие качества готовых разработок, чтобы получить уже морскую систему обнаружения. Конечно, у неё будет недостаток — вряд ли наги будут плыть вдоль дна, и на большой глубине её чувствительности не хватит. С другой стороны, побережье прикрыть от внезапной атаки я сумею. Это, конечно, не предотвратит нападения, зато позволит узнать о нём загодя. Несомненно, она может привлечь внимание подводных магов, но заодно я почувствую и их попытки исследовать неизвестное. В любом случае, своё предназначение она выполнит. Но даже так прикрыть всю акваторию пока будет не под силу. Не беда — первые сигнальные сооружения буду возводить в местах, где обнаружил мур-гулов. По идее наги или их подручные сперва должны появиться именно тут.
Загружать судоверфь новой разработкой пока не стал. Для этого у меня есть аванпост на дне. И пусть руины не оправдали возложенных на них надежд, у меня есть большой подводный город, ведь демонтировать систему куполов я не стану. В принципе, это возможно, но лучше на новом месте строить новые купола, расширяя зону влияния.
Ни один из исходных сторожевых комплексов не устраивал меня полностью. Троллиные стражи были простыми «датчиками», следившими за целостностью стен. Магическую паутину слишком долго «проращивать», да и предназначена она в основном для слежения за Ужасом Подземелий и его слугами. Костяная грибница слишком сильно губит экологию, «поедая» окрестную живность. А потому новая дозорная сеть должна быть как можно более чувствительной, как можно более незаметной, и, по возможности, самостоятельной.
Как ни странно, эти критерии не были взаимоисключающими. По крайней мере, часть проблем я мог обойти с помощью некромантии. Основой будет служить артефакт, выполненный из неруба и какого-нибудь морского обитателя. Топографические возможности паукожуков пусть не полностью, но хорошо переносятся и на морские воды. Нерубам с детства присуще чувство ориентирования в трёх измерениях, хотя по большей части коридоры статичны. В море же следует учитывать и направление течений, и смену сезонов, и даже температуру воды. Но, думаю, гигантские насекомые хорошо подойдут для управляющих контуров. Их же можно применить и для формирования боевого флота. Акулы имеют отличные инстинкты, но мои «подводные авианосцы» должны уметь контролировать большой участок фронта, держать строй и вовремя совершать манёвры. А я с самого начала некромантических практик заметил, что от подобранного материала зависит и качество некроконструкта.
***
Наступление в подземелье шло своим чередом, следующее гнездо, несмотря на отчаянное сопротивление защитников, будет разрушено. От размера армии многое зависит, но иногда наступает такой момент, когда она становится слишком большой. И дело не столько в контроле, движимые личами, жуками-лордами и принцами-консортами, мёртвые нерубы показывали необыкновенную слаженность, практически не требуя моего догляда. Армия — это прежде всего снабжение, и чем дольше она ведёт наступление по «выжженной земле», тем сложнее его обеспечить. Спору нет, нежить весьма неприхотлива, но и им нужно питание. А воспользоваться опытом нерубов у меня нет ни сил, ни времени, слишком уж скудны тоннели на органику, да и та изрядно «размазана».
А потому ни ставить сети на подземных реках, где водится рыба, ни подниматься на поверхность, сейчас довольно заснеженную, ни собирать органическую слизь в местах её появления непрерывно наступающее войско не может. Грибные фермы паукожуков — отличный выход превращения малопитательного продукта в высококалорийную пищу, но и она недоступна мне. А потому был найден простой, циничный и действенный выход. Вместо того, чтобы, поднимая некромантией павших врагов, увеличивать ряды нежити, их пускали на еду.
Во-первых, это решало проблему продовольствия, во-вторых не задерживало самую боеспособную часть армии — личей — на подъём нежити, в-третьих сохраняло боеспособность армии. Пусть свежеподнятые враги не теряли своих прижизненных навыков, но мои-то воины уже освоили и новую тактику, и смирились со своим положением. И если выбирать из одного «старого» бойца и тройки «новиков», я выберу «старого». Плюс к этому, такая пища не претила подручным — нерубы легко относились к поеданию себе подобных, а тролли-личи тоже предпочитали мясо, а не опостылевшие им грибы.
***
Ар'Тара всё ещё жива, малютки-королевы пока не трогают жизненно важные органы, выедая яичники и запасы жира. Зная через неё, что места вокруг для будущих ульев много, они не стараются расправиться с конкурентками ещё в утробе матери. Мясные жуки растут моментально, бегунки — быстро, а остальные нерубы, принадлежащие более высшим кастам, развиваются медленно. Сильнее всего «отстают» королевы, но всё равно растут, мои малышки! Кушайте-кушайте! У меня на вас грандиозные планы!
Связь душ передала и мне благодушное настроение королевы, а уж измышления, где применить этих разумных многоногов, смягчало с предстоящей головной болью от факта их рождения. Предусмотреть всего я не мог, но уж на первых порах пригляжу за крошками. Будет ценный опыт, которого ни у кого, кроме обитателей подземелий, нет...
Сама взрослая королева пока не теряла аппетита, наоборот, она стала есть ещё больше, чем прежде. Что и не удивительно, количество едоков-то увеличилось. Будущие повелители роя строением больше напоминали червячков, да и к чему им пока длинные лапки? Вот когда вылупятся, тогда, наверное, и приобретут соответствующие черты. Но даже сейчас я не мог проникнуть в их разум — защита, выработанная сотнями поколений, была прочна. Впрочем, это не убережёт их от связи душ. Пока я этого делать не буду — неизвестно, как это скажется на их развитии.
А вот над будущим питанием стоит подумать. Если меня не подводит память, Артас вместе с Ануб'Араком, продвигаясь к ледяному трону, сталкивались с дикими нерубами, в том числе и королевами. И некоторые из них имели некроауру. Игровая условность, или следствие поедания нежити? Обязательно проверю, как вылупятся.
***
— Не подскажешь, королева, когда малышки появятся на свет? — прервал приём пищи голос Нер'Зула. — Да ты ешь, ешь, нашим деткам нужно хорошее питание.
— Ещё не скоро, — ответила она Ужасу Поверхности.
Он так долго не посещал её, что она уже забыла, какой силой обладает этот шёпот.
— Очень хорошо. Как раз будет время подготовить им новые улья.
— Королевы сами выбирают, где закладывать колонию.
— Не в нашем случае, Ар'Тара. Демоны не позволят вам спокойно существовать. Но не волнуйся, подземелья Нортренда весьма обширны, и с каждым часом места в них становится всё больше и больше.
Королева молчала, зная, что за этими словами стоит уничтожение её народа. Но такова жизнь, и её возмущение ничего не изменит. Тревога за будущее детей пересилила эйфорию от ожидания радостного события появления их на свет.
— Я тоже с радостью жду этого момента, — вставил своё веское слово Нер'Зул, как будто прочитав мысли.
— Именно это я и делаю, и делал всегда, — подтвердил её опасения незримый собеседник. — Было довольно занятно наблюдать, как ты прячешь потаённые мечты за шумом многих мыслей. Значит, надеешься на то, что тебя съедят, и ты не сможешь пополнить ряды моего войска? Напрасно. Оболочка останется, а этого, благодаря нашей связи, более чем достаточно.
Гнев, досада и страх были так велики, что передались даже детёнышам. Те затаились, перестав шевелиться.
— Но я могу и отпустить тебя, если будешь правдиво отвечать на мои вопросы.
— Почему ты сейчас мне это говоришь?
Ар'Тара до последнего надеялась, что сумела уберечь планы от Ужаса Поверхности. Но все надежды рассыпались, как старая грибница.
— Был слишком занят. Ты же знаешь, как трудно управлять несколькими тысячами подданных — они требуют неустанного догляда и заботы. А уж когда колония разрастается, дел становится ещё больше. Впрочем, не мне тебя учить.
Сила его действительно велика, но с течением поколений нерубы найдут способ сбросить и это рабство. Сейчас, когда больше не требовалось прятать мысли, Ар'Тара с храбростью обречённых мысленно высказывала всё накопившееся.
— Ты всё равно проиграешь, Нер'Зул.
— Возможно, — не стал спорить тот. — Прогнозы могут не сбываться, планы — ломаться из-за непреодолимых обстоятельств. Но я могу дать нерубам шанс пережить и своё падение.
— Отпустишь тех, кого мог держать в вечном рабстве?
— Если я перестану существовать, это уже не будет иметь значения. Как я уже говорил, места в Нортренде становится всё больше. Но в Азероте есть и другие континенты, и я намерен переселить туда часть королев. Это увеличит шанс выжить твоему народу.
— С чего такая забота, Нер'Зул?
— Разве я должен тебе объяснять, как важно расширять зону своего влияния? Чем больше будет подданных, тем вероятней осуществление моих задумок.
— И больше шансов, что твоё самоуправство обнаружат.
— К тому времени, как это произойдёт, это также станет неважным. Я не могу пока обратить тебя в нежить, чтобы копаться в твоей глубинной памяти, и лень перетряхивать ваши архивы. От тебя требуется вспомнить, что будет нужно молодым королевам, когда они вылупятся. Взамен я позволю тебе умереть.
— А где гарантии, что ты так поступишь?
— Придётся поверить мне на слово. Но зачем бы я этим интересовался, если после рождения королев могу обратить тебя нежитью, чтобы ты приглядела за ними?
Война-войной, но за всеми маневрами, захватами мурлоков, подготовками подводных баз и прочей необходимой текучкой закончилась не только зима, но и весна. Нежить пока догляда не требовала, и я сосредоточил свои усилия на живых — мои люди готовились к переезду в Штормград. Одним этим событием я стараюсь получить сразу несколько результатов.
Во-первых, незаметно, исподволь управлять столь разнородным коллективом, да ещё и раскиданным по всему побережью Лордерона, весьма непросто. Но я взял на вооружение тактику своих тюремщиков. Люди — это не нежить, и управлять всеми одновременно потянет, пожалуй, только натрезим. Но и они по большей части стремились контролировать только тех, от кого зависят управленческие решения. К чему зомбировать всех крестьян, если можно качественно обработать только старосту? Зачем лезть в мозги всем солдатам, если можно взять под контроль только командира? Пусть этот рецепт не всегда работает, но сегодняшняя ситуация как раз такая. К тому же чем сильнее совпадает внутреннее желание и ожидание человека с твоими целями, тем проще сподвигнуть его на нужные тебе действия.
Во-вторых, я получу базу, которую, скорее всего, не затронет начальный этап становления Плети. Те края ещё толком не оправились после вторжения Орды, зато и армия мертвяков по ним маршировать не будет. Интерес демонов сосредоточен в королевстве Солнечных эльфов и Даларане, а потому готовить десант на соседнем континенте — глупо. Это выльется в ряд проблем на пустом месте: люди и эльфы лучше подготовятся к обороне, возникнет проблема с транспортировкой войск. Да и затягивать кампанию Пылающему Легиону не с руки: чем дольше продлится конфликт, тем больше вероятность, что могут вмешаться драконы.
В-третьих, подобный плацдарм позволит мне в будущем создать ещё один центр влияния на политику людских королевств, и, чем Саргерас не шутит, подмять под себя Штормград. Тут, правда, мутит воду дочь Нелтариона, известная среди знати как Катрана Престор. Но и на неё можно найти управу.
***
Без предварительной подготовки провернуть подобную операцию было невозможно, и сбор людей, что решили попытать счастья на новом месте, был самой незначительной преградой. Всегда появляются «лишние люди», и если вдумчиво «покопаться» в них, набрать подходящий контингент будет несложно. Лордерон по большей части оправился от вторжения Орды, крестьяне вновь заселили некогда пустующие земли, а благодаря наличию большого количества детей начал появляться некий избыток. Желающих попытать счастье в холодных водах Нортренда было достаточно, но многие выходцы из землепашцев предпочтут новые земли, а не продуваемую всеми ветрами палубу. Удалось сманить учеников мастеров — на новом месте их статус будет выше, ведь им не придётся конкурировать с учителями. Требовались и кожевники, и кузнецы, и плотники, и столяры. В общем, работа найдётся для всех.
Единственные, кого я не брал — это бывшие разбойники. Вкусившие лёгкую жизнь незаконного обогащения, они были вредны для нового анклава. Научившиеся лишь грабить безоружных крестьян, или воинов из засады, они вряд ли отобьются от атаки гноллов. Можно, конечно, самому вывести псоглавых, но это только ухудшит положение. С охраны поселения разбойники быстро скатятся к откровенному вымогательству, являя право сильного с самой неприглядной стороны. Потому они годились лишь как основа для клешненожек и другой нежити.
А вот солдаты, вышедшие по возрасту в отставку, стражи, потерявшие здоровье на службе — то, что нужно. По первому времени сумеют наладить оборону, да передадут навыки парням. Пополнять их ряды будут самые бойкие. Некоторые заблуждаются, что ребёнок — это чистый лист. Будь это так, то проблем с воспитанием нового поколения просто бы не существовало. Как и конфликта между отцами и детьми. Но все живые существа рождаются разными, от воспитания и обучения зависит только мера раскрытия их врождённого таланта. Это гарантирует как наличие сообразительных, так и более тупых, по сравнению с остальными. Кто-то будет хорошим охотником, кто-то научится хорошо работать с деревом, а кто-то станет непревзойдённым кузнецом. И чем больше будет людей, тем выше вероятность набрать нужных на нужные места.
Ну и конечно же купцы. За исключением знати это было самое грамотное сословие, а благодаря торговле они были в курсе последних новостей, знали, куда «ветер дует», и были вхожи ко дворам королей. Конечно, не все, а лишь самые богатые, но тем не менее. Вразус, наконец, перестал попусту проедать золото по тавернам, и отправился ко двору. «Социальные лифты» работают в Восточных Королевствах, и раз он сумел возглавить подобное переселение народа, на его происхождение из крестьян закроют глаза. Правда, это не убережёт его от чванства придворных, но, по крайней мере, он сможет «держать руку на пульсе».
***
Вопросы сбора людей и снабжения их всем необходимым отлично решали сами же люди. И пусть им по сравнению с нежитью требовалось гораздо больше пищи и других товаров, зато и самостоятельности им было не занимать. Отличные дороги, довольно развитая промышленность и действующая денежная система позволяли брать с собой лишь самое ценное и незаменимое, покупая на месте всё, что нужно. Переправа через пролив, разделяющий континенты, тоже не вызвала затруднений, но я столкнулся с сопротивлением там, где этого не ожидал.
Казалось бы, какой король откажется от того, чтобы у него стало больше подданных? Вариан Ринн производил впечатление разумного человека, но вот его окружение... Нет, ни один из его окружения не был против переселения, но каждый ратовал за то, чтобы люди поселились на его землях. Это уже не устраивало меня. Раздать то, что с таким трудом собирал? Тем более что береговое братство, также желающее иметь собственный надел в Штормграде, не пойдёт на это. Контролировать каждую группу, подгребая местных землевладельцев? А не проще ли будет сразу покопаться в мозгах придворных? По крайней мере это будет быстрей и проще. Но леди Престор может и заметить неладное, да и маги в окружении короля... В общем, мои ментальные навыки не настолько совершенны, чтобы провернуть подобное незаметно. Да и вообще провернуть. Слишком далеко от Нортренда, слишком мало «ретрансляторов».
Пришлось выслушивать местечковые споры, намёки, претензии. Несмотря на то, что Штормград в своё время дважды был разорён (первый раз здесь погуляла Орда, а второй — солдаты Альянса, истребляя не успевших сбежать женщин и смесков), двор Вариана Ринна был полон придворных. Видимо, немногих погибших и не успевших эвакуироваться заменили многочисленные родственники. Не знаю, как они проявят себя в качестве «опоры трона», но за свою мошну они бились как львы.
За разорённый пустырь заломили такую цену, как будто я хотел приобрести участок в столице. У земли, лежащей в запустении, тут же нашёлся хозяин. Пусть люди соблюдают севооборот и знают о пользе навоза для урожая, но если дать ей «отдохнуть», она станет ещё плодородней. Именно на это упирал Деэбэл, умалчивая, как много там болот, оврагов, рек и гноллов. Впрочем, при правильном использовании это скорее достоинства, чем недостатки. Пришлось потратиться на подарки и откупные, но перламутр и жемчуг Нортренда сделали своё дело.
В свете того, что земля лежала в запустении, удалось выторговать пять лет без налогов и три с половинной ставкой. Но и тут придворные преподнесли огромную свинью. О намерениях переселиться в земли Штормграда и король, и его свита были извещены ещё по осени. Но всё равно говорильни хватило на всю весну, создавалось впечатление, что решение специально затягивается. И какое совпадение — как только посевная закончилась, все препоны «рассосались» сами собой!
Фередан с утра был в плохом настроении. Дорога через пролив прошла хорошо, и он, и его семья хорошо перенесли качку. Разве что Джот — самый младший сын — сильно страдал от морской болезни. Но он ни дня не жалел, что решил пересечь море. Он вырос на чужбине, но помнил рассказы отца о землях Штормграда. Вернуться сразу после войны отцу не удалось — время было неспокойное, и семья решила остаться в Лордероне, благо земли было более чем достаточно. Фередан родился уже в Лордероне, и сумел из обычных крестьян стать смотрителем амбара. Он лучше остальных знал, когда сеять озимые и яровые, на какую глубину настроить плуг, чтобы запереть влагу по весне, и как чередовать поля, чтобы земля не истощалась.
Сейчас, на новой-старой Родине, год оказался потерян — купцы, что помогали товаром и деньгами переселяться людям, рассказывали, как долго подбирали земельный надел. С хорошего времени для посева прошло уже две недели, и даже если бы они уже оказались на месте, успеть они бы просто не смогли. Ведь он не понаслышке знал, как трудно распахивать целинные травы, а им ведь ещё и пожухнуть надо, прежде чем сеять зерно. Простой крестьянской сметкой он понял, для чего знать так тянула — почитай, один год без налогов потерян. Вместо того, чтобы приращать богатство, он с прочими переселенцами будет вынужден покупать зерно у местных. Да, не такого он ждал от своей Родины... Но он не унывал. И пшеницу, и рожь можно будет посеять озимую, а сейчас на новом месте ещё будет возможность разбить огороды. Зелень, цветы, картошка — всё это ещё может вызреть, если опять не будет волокиты.
Жизнь в Лордероне у него была хорошей, но ему хотелось большего. Не только повторять из года в год одно и то же, но попробовать выращивать по-новому. Не так, как все делают, а по-своему. Мысленно попеняв набольшим за задержку, поглядел в сторону костра. Там его жена с подругами следили за большим котлом, помешивая и то и дело добавляя то нарезанной картошки, то лука, то кусочки сала для наваристости. Дрова приходилось покупать, так как местный хозяин не разрешал рубить лес. А за несколько недель, что они тут обретаются, весь хворост уже был выбран.
***
Вразус проснулся от луча света, что пробился сквозь щель в шторах и упал ему на лицо. Илорегель, служанка, что была приставлена к нему, давно упорхнула. Греть постель не входило в её обязанности, но и не осуждалось ни штатом слуг, ни обитающими тут дворянами. Голос Ночи молчал, но человек явственно ощущал его присутствие. К этому невозможно привыкнуть, но всё чаще Вразус ловил себя на мысли, что его молчаливое внимание уже не так тяготит, как это было в начале.
— Ваш завтрак, господин! — произнесла Илорегель, занося в покои поднос.
Подойдя к окну, она раздёрнула тяжёлые шторы, впуская солнечный свет. Выглядела она свежей и бодрой, несмотря на то что провела вечер и часть ночи в его объятиях.
— Желаете чего-нибудь ещё? — с кокетливой улыбкой уточнила служанка.
Вразус определённо желал. Ведь сегодня его последний день при дворе короля Вариана Ринна. Когда-то, будучи простым крестьянином, он и помыслить о таком не мог. После поездки в Нортренд его дела пошли в гору, но и расплата за деньги и удачу в делах была немаленькой. Даже церковь Света не могла избавить его от сожителя, чего он втайне желал. Но Голос Ночи не боялся Служителей света, забирая себе тело Вразуса и ведя долгие беседы с настоятелями.
В кутежах и тратах золота наступало забытьё, если Нер'Зул опять не веселился за его счёт, время от времени управляя им, как марионеткой. Но вино и куртизанки помогали смыть горечь положения. Временами его посещала мысль, что не следовало принимать помощь в холодных водах моря, но он хотел жить. И сейчас хочет! Демоны раздери, как же было просто до того злополучного дня...
И вкусив сладкой жизни, он понял, что за всё нужно платить. Сумел бы он накопить богатств, или так и умер в Нортренде? А если бы накопил, отпустило бы его береговое братство? Он не раз и не два видел, как счастливчики проматывали сокровища, вновь отправляясь искать удачу, или пропадали бесследно. Сейчас его статус куда выше, но появившаяся мечта обретаться во дворце среди знати разбилась о реальность. Несмотря на власть и богатство, он так и не стал для них своим, любой придворный лизоблюд считал себя выше, и имел с ним дело лишь до тех пор, пока с него можно было что-то выжать.
Едкие комментарии и умонастроения Голоса Ночи показывали ему, что он всё такой же удачливый искатель сокровищ, который ценен, лишь пока не растратил капитал. Затянув слушания и вытянув всё, что могли, они сегодня от него отстанут. Нужно только успеть получить бумаги, и уже тогда начинать строить собственное королевство. Пусть поначалу он будет простым вассалом, но как показала жизнь, Голос Ночи не ограничивается малым, подбирая под себя всё...
***
Закончив свои дела и собрав вещи, Вразус шёл по коридору на аудиенцию. Война с Ордой отгремела давно, но строительство в Штормгарде всё ещё велось. Слишком легко всё разрушить, слишком сложно восстановить. Но дворец выглядел так, будто и не подвергался разграблению орками. Этот зеленокожий народ находил в его душе сложный отклик. Пришельцы из Тёмного Портала прошлись всё сметающей лавиной, погубив много жизней, разрушив уклад целых королевств. Но Вразус испытывал к ним симпатию, как будто жил среди них долгое время. Вспомнилось и посещение резервации, где он рассматривал пленников, и до сих пор не утратил желание завести парочку орчанок. С этим в Шторграде будут проблемы: здесь Орда оставила по себе самую тяжёлую память, а потому никого из этого народа ни солдаты, ни прочие люди не потерпят. Если верить слухам, в лесах ещё можно встретить смесков, но после истребления силами Альянса их осталось очень мало.
Тронный зал был полон придворных, мажордом даже не стал оповещать о его прибытии. Кто он для них? Мелкая сошка, которая уже своё отыграла. «Кинуть» его с бумагами не смогут, король уже поставил свою печать, и сегодня лишь состоится торжественное вручение. Не сказать, что его появление оказалось незаметным — ближайшие придворные успели поздороваться, пряча за улыбками и полунамёками своё презрение к нему. По сравнению с ними он был одет куда скромнее, но ему претила показная роскошь. Куда больше его волновало удобство одежды.
Двор жил своей жизнью, король восседал на троне, его свита обсуждала «государственные дела», стараясь урвать своё, и лишь небольшой штат магов был островком спокойствия. Ронин, моложавый рыжий маг, что оказал королевству, Альянсу да и всему человечеству неоценимую услугу. Возвращение силы Аспектам, после того как он сумел разрушить Душу Демона, по достоинству было оценено драконами. И сейчас, как и всегда, когда Вразус удостаивался аудиенции, внимание Голоса Ночи было сосредоточенно на награде.
После всей этой заварушки Кориалстраз — красный дракон, консорт Алекстразы — одарил Ронина поистине королевским подарком. Эльфийка Вериса Ветрокрылая слишком легко и быстро воспылала неземной любовью к своему сокоманднику, да так сильно, что они создали семью. Учитывая ментальные навыки красного дракона, картина складывается весьма простая и неприглядная. Помимо этой представительницы дивного народа, присутствовали две магини, и, если верить слухам, во дворце обитало ещё несколько эльфов.
Несомненное сходство с людьми не портили ни торчащие кончики ушей, ни гигантские брови, сильно выступающие за овал лица. Всё это компенсировалось ладными фигурками редкой для людей красоты, пластикой движений и мелодичным голосом. Впрочем, обычно эльфы были немногословны, и Вразусу редко удавалось насладиться их речами. Их мантии были куда скромнее, чем шёлк и кружева придворных дам, но всё равно они смотрелись как королевы в окружении фрейлин.
Ещё одним объектом пристального внимания незримого соглядатая была леди Престор. С чем это связанно, он понять не мог, возможно, его хозяина привлекало то, каким весом обладало её слово при дворе. Ответив на приветствия, он стал ждать, когда же придворные наговорятся, и можно будет наконец отправиться в свои новые владения. Взгляд его привычно скользил по статуям, картинам и драпировкам — всё вокруг было обставлено с королевским шиком. Уже не раз появившись здесь, он привык к этой роскоши, и решил, что его замок будет обставлен с не меньшим блеском.
***
Оставаться на обед Вразус не стал, так как не был приглашён. Наконец-то пустая говорильня закончена, и он, принеся вассальную клятву, отправился к своей повозке. А я пока систематизировал подслушанные разговоры и свои наблюдения, пытаясь собрать из них целостную картину.
Судя по всему, война, вместо того чтобы очистить дворянство Штормграда от «мусора», наоборот позволила «всплыть» наверх прощелыгам. Не спорю, здесь были и истинные патриоты своего королевства — прежде всего сам король Вариан Ринн, но большинство блюло свои интересы. С одной стороны я их понимал, но делать это так открыто — настоящее хамство. Или наглость? Впрочем, не мне судить этих людей.
У меня были и свои заботы, часть планов придётся пересмотреть и переделать. В городе до сих пор идёт строительство, и нанять каменщиков будет весьма проблематично. И дело не только в деньгах. Не так давно здесь произошла нехорошая история с оплатой, и пусть её гарантом выступал сам король, деньги каменщикам где-то «потерялись». Выжать много из разговоров не удавалось, видимо, никто не хотел вспоминать эту историю. Что же, пока обойдёмся деревом, а выход на «каменное подполье» поищем позже.
В том, что посевная закончилась, был не только минус, но и плюс. Пока переселенцы ехали на новое место жительства, мои люди уже вовсю заключали подряды с крестьянами, владеющими пахотными волами. Поля так и так разрабатывать, и пусть они лучше побудут под чёрным паром, чем по весне отвлекать рабочие руки на расчистку и вспашку полей.
На дороге, выложенной булыжником, то там, то тут стали попадаться моховые наросты, земляные наносы, уже покрытые травой, а после и небольшие деревца. Война не затронула дороги — зачем из земли выворачивать камни, если сам будешь ей пользоваться? Но данный участок уже пришёл в запустение. А ведь одна из обязанностей хозяина земли — содержать её в надлежащем состоянии. Это в первую очередь выгодно ему же самому: весной и осенью телеги будут ездить, не пережидая, когда же грязь подсохнет.
Продвижение «каравана» переселенцев растянется на неделю, самые первые уже осматривают местность, решая, где будут стоять дома, где нужно проложить мосты, а где расчищать поля для пахоты. Я в этот процесс не лез — без меня справятся. Лишь подкинул пару-тройку идей Фередану, бывшему смотрителю амбара. Тот развил бурную деятельность, быстро намечая фронт работ приезжающим с волами крестьянам. Поля основательно заросли, пусть и не сплошняком, но и открытых участков для пахоты хватало. Молодые деревца не достигли товарного возраста, но и такой «мусорный лес» сгодится. Часть пойдёт на растопку, часть — на поделки. Самые ровные и большие пойдут на строительство — жерди в хозяйстве всегда пригодятся.
***
Хандра от долгого ожидания на побережье и пути до нового дома покинула Фередана. Дома ещё не построены, и он, как и все остальные, жил в фургоне, в котором путешествовал. Участок, выкупленный Вразусом у знати Штормграда, располагался далеко от побережья. Место раньше не пустовало, там и тут виднелись успевшие одичать плодовые деревья и кусты, да заросшие фундаменты домов. До Чёрной горы было с неделю пути, и Фередан радовался, что избавлен от соседства орков. Почему Вариан Ринн не отправит армию добить вторженцев, он не знал, да и не старался лезть в королевские дела.
Охранники с собаками уже обнаружили следы гноллов, но стая была небольшая, и как только соберётся человек тридцать, отправятся избавляться от опасного соседства. Водились эти псоглавые существа и в Лордероне, но там их почти всех истребила стража. Повстречать их было можно разве что только в какой-нибудь глухомани. Там, по слухам, водились и орки. Вот так и получалось, что их земля тоже на Лордерон похожа.
Пусть это дела стражи, но и самим нужно будет поостеречься, а пока Фередан, оставив сына встречать нанятых землепашцев, отправился вниз по течению. Река была спокойной, но не так далеко от места их остановки впадала в небольшую лощину. Ежели её перегородить, то на плотине можно будет поставить и кузню, и мельницу. Но прежде планов нужно посмотреть на месте да прикинуть, до каких пор вода будет подниматься. Новый пруд можно будет зарыбить, да запустить туда гусей с утками, не так жалко будет, что земля под воду уйдёт.
Последняя мысль заставила его замереть на месте. А что ежели дернину-то с будущего дна убрать? Срезать да увезти, за лето корни и перепреют! И плодородный слой толще станет, и на новом месте пахать не придётся! Фередан уже стал прикидывать, сколько подвод понадобится для перевозки, но пока бросил. Нужно с плотиной определиться, а уже от этого и считать. Но не успел как следует обдумать первую мысль, как его посетила вторая. Картошка ещё успеет уродиться, ежели её сейчас посадить. По осени любая снедь сгодится, да земля под неё пока не готова. А если выбрать коренья только в лунке, а вокруг её выморить свежей?
Да и не обязательно свежей. Косить рано, трава-то пока силу не набрала, а он с детства помнил, что ежели сено сопреет, то и траву под собой, что огонь, выжжет. А чтобы быстрей дело пошло, надо полить навозной жижей — от неё и трава, и коренья горят.
***
Хороший человек Фередан, правильный. С полунамёка подсказки воспринимает. Впрочем, они были к месту, а потому легли на благодатную почву. Усмехнувшись незамысловатому каламбуру, проверяю своих приспешников. Оставлять зародыш нового поселения без пригляда нельзя: пусть орки далеко, а гноллы даже сейчас обходят стороной жильё Медива, но здесь их куда больше, чем в Лордероне. Там они водились в «следовых количествах», причём чаще встречались на границе земель эльфов. Впрочем, при их плодовитости восстановить популяцию не составит труда. Здесь же, в вотчине Вариана Ринна, их было куда больше.
Люди стали селиться на старом пепелище, несмотря на эхо отгремевшей войны и иногда попадающиеся человеческие кости. И даже находили в этом плюсы. Старые фундаменты можно было разобрать, не тратя силы и время на добычу и перевозку камня. Поля пусть и заросли, но не были непролазной чащей с вековыми елями и могучими дубами. Остатки ветряной мельницы на холме, дорога, вполне пригодная для перевозок и без расчистки — что ещё нужно для начала строительства?
Разве что хороший инструмент, но береговое братство на него не поскупилось. Здесь была и полноценная кузница, и гончарные круги, и даже чаны для дубления кожи. За каждой мелочёвкой не наездишься в ближайшие поселения, а крупные партии товара дешевле покупать в порту, и это даже с учётом доставки, что можно осуществить всё по той же реке.
Наблюдать и корректировать действия людей внезапными «озарениями» было увлекательно. Немного раздражало то, что они не выполняют все мои команды, с другой стороны автономность и самостоятельность «юнитов» шла только на пользу. И пусть многое делали «по старине», но там и тут находились смельчаки, на свой страх и риск внедряющие что-то новое. Я не против традиций — они доказали свою состоятельность прошедшим временем, но с изменением уклада должны меняться и вещи. И в такой обстановке вносить коррективы было куда проще, чем захоти я управлять уже готовым человеческим городком.
***
Немного нервировало то, что я не знал, где сейчас обретается вещий птах, в простонародье Медивом называющийся. Прибрать к рукам его библиотеку, запечатанную в башне, было весьма заманчиво. Но сперва нужно было миновать Чёрную гору, перекрывавшую путь в Болота Скорби, ныне превратившиеся в выжженную землю. Но как на это отреагирует последний Хранитель Тирисфаля? К сожалению, я мало что помню по этому существу. Ведь мага, с самого рождения одержимого аватарой Саргераса, сложно назвать человеком. И будет ли у него желание предотвратить вторжение демонов? Зная расклады (а ведь он был настоящим пророком!), убедить тех же драконов вмешаться в войну с нежитью не составило бы труда. Вместо этого он произносил смутные речи о надвигающейся тьме, пролюбливая шансы предупредить хотя бы человечество. «Синдром Кассандры», а может, явленное пророчество? Или смерть Архимонда стоила всех этих жертв? С моей точки зрения — несомненно.
Что ещё выманит великого эредара, как не главный приз в виде Мирового Древа — Нордрассила, только и ждущего, когда он заберёт себе всю его силу? Ловушка получилась воистину знатной — приманка выше всяких похвал, сам Азерот при этом шёл лишь сопутствующим призом. План уже проверенный, а потому можно держаться его, не забывая, впрочем, и про свои дела.
А дела пока шли отлично. Мурлоки замкнули кольцо вокруг первого континента, и продолжению моего победоносного шествия и вокург Штормграда мешало лишь одно — с приходом весны рыболюды опять потянулись вглубь земель, возвращаясь на свои старые стоянки. Останавливать экспансию я не буду, и уже сейчас мои эмиссары разносят новую веру среди местных мурлоков. Но не стоит забывать и про гноллов — среди них тоже встречаются магически одарённые создания, а войск, что способны прокормить себя сами, никогда не бывает много.
***
Некоторое время спустя, побережье Штормграда.
Ночь вступила в свои права, и Фредрижер, повелев спустить шлюпку с корабля, налёг на вёсла. С наступлением темноты смолк многоголосый шум матросов и грузчиков, скрип лебёдок и грохот перекатываемых грузов, не было и шума колёс по мостовой. Лишь изредка доносились песни подвыпивших «морских волков», плеск волн и шум ветра, проносящегося сквозь такелаж. Море было спокойно, а акватория свободна от подводных камней и движения судов, но всё равно идти на утлом судёнышке ночью в море было опасно.
Фредрижер успел за свою жизнь повидать многое. Начав жизнь с простого портового воришки, он успел поработать и юнгой, и командиром баркаса, перевозя контрабанду. С детства научившись разбираться в людях, мог с первого взгляда определить, что у человека за душой. Но с Вразусом его опыт спасовал. Чутьё, что не раз выручало его из переделок, кричало об опасности, и в то же время он хотел выйти на людей, что стояли за ним. Эта тайна манила его. Он мог давно остепениться, прикупить дом в богатом квартале города, или вообще отстроить поместье, но море, путешествия и загадки, на которые был так богат мир, тянули его сильнее. Даже с возрастом это не пройдёт — Фредрижер видел многих, похожих на него, что несмотря на старость продолжали странствовать.
Почувствовав чужое присутствие, убрал вёсла. Рука непроизвольно легла на рукоять кинжала. Первыми о чужаках возвестили пузыри воздуха, всплывающие на поверхность. Было их много, вода просто бурлила, а вскоре в свете луны из-под воды стало подниматься огромное нечто, заставляя покрываться потом от страха. Огромная тёмная туша всплывала рядом с лодкой, похожая на кита, и в то же время на морской колокол. Гигантский купол поднимался всё выше над поверхностью, чем-то напоминая циклопическую медузу, боковой нарост, похожий на сомкнутый клюв кальмара, открылся, являя его взору внутреннюю полость, залитую бледно-зелёным светом.
Щупальце подтянуло лодку поближе, и Фредрижер ступил на упругую поверхность, заходя внутрь подводного чудовища. Здесь была пятёрка мурлоков, с посоха одного из них как раз и изливался свет. Они смотрели на него немигающим выпуклыми глазами и молчали.
— Ты преодолел свой страх, — раздался прямо в голове знакомый, продирающий до самого нутра голос. — А потому получишь обещанную награду.
— Такую же, что получил Вразус?
— Гораздо больше. Он был первым, кто принял мою силу, а сейчас она возросла.
— Кроме силы я хочу услышать и ответы на свои вопросы, — вновь нарушил тишину Фредрижер.
— Они будут твоими, но за всё приходится платить. Несколько лет ты не сможешь посещать Лордерон. Если это неприемлемо, я сотру твои воспоминания.
Человек глубоко задумался. Если обещания Голоса Ночи правдивы, то годы перестанут иметь для него значение. Но в столице у него много дел, что требуют его присутствия. С другой стороны, он всё равно хотел как следует развернуться в Штормграде. Или думал, что хотел...
Его незримый собеседник уже не раз доказал, как может влиять на поступки окружающих, и было ли это по-настоящему его желанием?
— Даже не сомневайся. Мне проще убить человека, чем принудить его делать то, чего он не хочет, — вновь раздался в голове голос.
Его не торопили, давая подумать. Мурлоки были всё такими же неподвижными, и если бы они не дышали, их можно было принять за статуи. Но для чего он проделал весь этот путь? Чтобы уйти, не сделав последний шаг?
— Я готов, — коротко бросил Фредрижер, как будто бросаясь в омут с головой.
— Приготовься, будет больно.
Превращать в высшую нежить храброго купца я не буду, по крайней мере пока. Хватит с него и ритуала «укоренения души». Ему ведь ещё семью заводить, а вот после, когда старость начнёт брать своё, можно удостоить его и Вечности. С людьми я подобного ещё не проводил, но его решимость и добровольность помогут правильному проведению ритуала.
Плавучий морской колокол, покрепче обхватив лодку, стал тонуть. Вероятность встречи с припозднившимися рыбаками далеко не ноль, да и мурлоки их почуют, но на дне моим рыболюдам будет проще магичить.
Ранее, Штормград.
Катрана Престор вновь блистала при дворе. Управлять знатью с той же лёгкостью, что мог её отец, она не могла, но и тех крох ментальной магии, что ей была доступна, хватало для воплощения планов в жизнь. Кроме того, зачастую не требовалось и этого. Там слово, тут намёк на благосклонность, и вот её предложение высказывает новый сторонник. Временами дракона ловила себя на мысли, что даже этот хрупкий и нелепый облик имеет свои плюсы. Править было приятно, человеческое тело накладывало на неё свой отпечаток, изменяя и мышление. А что является высшей целью людей? Конечно же власть и наслаждение ею! В те редкие моменты, когда можно было оставить дворец и вволю полетать, эта мысль всё равно не отпускала её. Зачем править только Чёрной Стаей, если можно подгрести и королевство людей?
Тема переселенцев из Лордерона до сих пор обсуждалась при дворе, отвлекая от планов очередного похода к Чёрной горе, чтобы окончательно перебить орков. Её слово сыграло не последнюю роль в том, что Вразус смог приобрести земли. Как будущая королева Штормграда, она благосклонно отнеслась к увеличению числа своих подданных. Брат обещал не водить орков к новому поселению, ведь это могло послужить поводом к выдвижению войск к его логову, а сил зеленокожих пока недостаточно. Рано пока раскрывать свою истинную суть перед людьми, в идеале этого вообще нужно избежать. Слишком хуманы враждебны ко всему, что отличается от их вида или не может ими контролироваться.
Да они едва-едва между собой способны договориться, и лишь общий враг способен сплотить их. Сейчас, когда угроза Орды миновала, каждый начал заботиться только о своих интересах, чем она отлично пользовалась.
***
Фредрижер отлично перенёс ритуал, и сейчас чувствовал себя превосходно. А целительские практики мурлоков сняли все его отрицательные последствия. Теперь купец лучше понимает мои планы, и готов самостоятельно их воплощать. Пусть я чаще пользуюсь прямым контролем и угрозами, но, как истинный манипулятор, ценю преданных сторонников. Особенно умных, исполнительных и самостоятельных. С другой стороны, мало кто удостоился моего пристального внимания, уж слишком я был переборчив. Ирония ситуации состояла в том, что чем примитивней была раса, тем проще мне было таких найти. Тролли и мурлоки без труда включились в процесс построения моей империи, и пусть с ними ещё работать и работать, их энтузиазм по-настоящему радовал. Возможно, люди просто хотят слишком многого? И скоро у меня появится возможность оценить, зависит ли величина преданности от уровня развития цивилизации у разумного.
Трогать стаю гноллов возле нового поселения я не стал — люди Вразуса (хотя теперь скорее Фредрижера) должны сами с ней разобраться. Перебьют ли её или просто заставят откочевать подальше — неважно. Добраться до собакоглавых будет непросто: они не любят селиться на открытой местности или у большой воды, предпочитая горные отроги или глухие леса. Видимо, долгое соседство с людьми выбило самых неосторожных, оставив только тех, кто хорошо умел прятаться и путать следы. В чём-то это походило на повадки диких животных — большинство опасалось человека.
Мурлоки не любили ходить по суше, предпочитая заболоченные места, а уж тем более им мало подходил лес. Если только его не пересекали водные артерии. Но пятёрка магов, под предводительством лича, вызвав дождь, сумела обнаружить ещё одну стаю.
***
Граррх, втянув носом воздух, чихнул. Шёл дождь, и о поиске следов можно было забыть. Гнолл не любил падающие с неба капли, что неприятно били по носу, мочили шерсть, смывали следы и заставляли портиться оружие. Каждый раз после того, как намокнет наконечник, приходилось протирать его насухо, стирая рыжие пятна. Если этого не сделать, пятна разрастались, заставляя наконечник рассыпаться рыжим песком. Ещё дождь наполнял лес шумом, пряча звуки добычи. Рыкнув, Граррх помотал головой. Ещё с утра небо обещало славную охоту, он чувствовал, что капель с неба не должно было быть ещё несколько ночей, сейчас же ему лучше вернуться в стаю.
Что-то смутило гнолла, заставив замереть на месте. Он почувствовал чужое внимание, но не мог определить, откуда идёт враждебный взгляд. Что-то острое впилось ему в грудь, острее клыков вожака, что задавал ему трёпку, боль не давала пошевелить лапами и даже заскулить.
***
Мурлоки встали вокруг парализованной добычи, позволяя мне обратить свой мысленный взор на попавшегося гнолла. Мех его был серым с чёрными подпалинами, череп был куда крупней, чем положен семейству волчьих, дорасти они до такого размера, располагаясь на длинной шее. Уши и морда в шрамах, передние лапы напоминали руки, хоть и не такие длинные, а задние были совсем как у волков. Из «одежды» на нём была только сбруя, сделанная из распущенной на ремни шкуры, что удерживала небольшое копьё. Судя по виду наконечника, оружие знало лучшие времена.
Защиты от ментальной магии этот людоволк (или, скорее, гиеночеловек) не имел, но копаться в памяти будет проще, если поднять его нежитью. Гноллов мои приспешники ещё не поднимали, но, думаю, основные принципы не должны сильно отличаться. Ассистирую мурлокам, наблюдая за некрофикацией плоти — дух его ещё не отлетел, а потому должна получиться высшая нежить.
***
Ритуал поднятия нежити завершился, как я и предполагал, поднять гнолла было не труднее, чем тролля. Его стая была небольшой, всего два десятка взрослых, а щенков никто не считает. Тех в каждом помёте появлялось не менее трёх штук, но в среднем было пять-шесть, редко больше. Причём больше всего щенков гибнет от лап и зубов других щенков, слабых и раненных поедают.
Граррху повезло, он не только дожил до взрослого состояния, но сумел пережить и схватку с вождём. Обычно неудачник пополнял рацион остальной стаи, но тогда у них была грызня с соседями, и вожак пощадил его. Война велась до полного истребления — не щадили никого, кроме самок, и первым делом победители душили щенят. Это обычное дело среди животных — зачем растить тех, в ком нет твоих генов?
Культура гноллов, хоть и имела много общих черт с троллями, такие как культ силы и каннибализм, была куда примитивней. В первую очередь это было напрямую связанно с физиологией — попробуй такими лапами изготовь сносное орудие. И железо, и прочие металлы были знакомы им только в качестве трофеев. Сами они могли изготовить только каменные топоры да заострённые на огне колья.
Судя по увиденному, создать крупное воинское формирование они не способны физически: вожаки не потерпят друг друга, а из-за отсутствия хотя бы примитивного земледелия прокормить большую стаю земли просто не в состоянии. Вечная грызня за охотничьи угодья служила ещё одним сдерживающим фактором.
Впрочем, в лесах мало кто мог справиться с гноллами: от сильного охотника они скроются, слабого — перебьют. Зрение не было основным источником информации для этих существ — куда больше им помогало непревзойдённое обоняние и слух. Не знаю, смогут ли они конкурировать в качестве лесных разведчиков с троллями, ведь те умудряются переиграть даже эльфов, но не в моём положении воротить нос даже от таких существ. В хозяйстве всё пригодится.
***
Захват стойбища пошёл по жёсткому сценарию, большинство взрослых особей было перебито, и поднято в виде нежити. Попробуй я провернуть с ними ту же операцию, что и с троллями, обращая в высшую нежить только достойных, остальные просто бы разбежались. В живых оставил только самок со щенками, но они против смены власти не возражали. Пополнение армии немёртвых вышло так себе — в открытом сражении их не то что кавалерия, но и толпа ополченцев, умеющих держать строй, размажет. Если они до этого сами не убегут. Можно было бы посчитать эту операцию пустой тратой времени, если бы не несколько плюсов. Во-первых, благодаря новому материалу удалось доработать ритуал поднятия нежити. Во-вторых, в стае был шаман, и теперь у меня на одного лича больше. В-третьих, добыв вожака и одарённого, я сумел больше узнать о тактике гноллов.
Они были прирождёнными рейдерами. Скорость их бега на четвереньках позволяла соперничать с лошадью (а в лесу — существенно её превосходить). Пользуясь тёмным временем суток, нападать даже на превосходящие по силам отряды, внося сумятицу и убивая под шумок всех, до кого могли дотянуться. Ночь — это их время. Воевать сейчас с кем-либо я не собирался, но что мешает использовать их после?
Настроение Вразуса, испорченное пребыванием в столице, не исправилось и по пути к своему земельному наделу. Дом, положенный ему, как главе поселения, только строился. Жизнь вокруг кипела, но он чувствовал себя здесь лишним. Пахать землю или делать другую работу ему было невместно, да и неохота. Из развлечений здесь было только вино и пиво, служанка да пляски вечером у костра. Откуда только у людей, трудившихся с восхода до заката, оставались на это силы?
А ещё ему не хватало роскоши. Выделенная в Штормграде комната была великолепно обставлена, сам дворец тоже был выше всяких похвал, и если бы не необходимость отправляться в свой земельный надел и презрительное отношение знати, он бы, пожалуй, поселился там. Но терпеть насмешки, замаскированные вежливостью и придворным этикетом, было выше его сил. В этот момент он как никогда желал, чтобы Голос Ночи показал этим зазнавшимся снобам их место.
Крайне раздражал и Фредрижер, приехавший позже и развивший бурную деятельность. Как и прочий люд, он с утра до вечера пропадал то на месте будущего пруда, то смотрел, как нанятые крестьяне пашут землю, то переписывал, сколько молодых деревьев успели выкорчевать работники. Даже дождь теперь не помеха: над многими стройками были сделаны деревянные навесы. Глядя на всё это, Вразус понял, чего же он на самом деле желает. Вернуться во дворец, отплатить обидчикам, увидеть, как знать пресмыкается перед ним, отплатить за каждую насмешку.
***
Мой анклав в землях Штормграда строился и разрастался. Охотники вынудили стаю гноллов откочевать подальше, сумев убить только тройку собакоголовых, а там их прибрала моя нежить. Несмотря на низкое качество воинов по сравнению с троллями, сворачивать свою экспансию я не стану. Будет интересно попробовать сделать из этого сброда что-то полезное. Правда, пока меня интересуют в основном лишь одарённые. И пусть знают их недошаманы до прискорбия мало, но со временем их арсенал заклинаний можно расширить. Ментальная связь в этом деле не панацея, но всё равно может ускорить обучение, не привозя на место учителей.
В Нортренде дела шли неплохо, за исключением того, что двух самых слабых не родившихся королев уже съели. Осталось только четыре малютки, но повлиять я на них никак не мог. От ментальной магии у них природная защита, а проводить ритуал привязки души до рождения я не стану. Да и потом стоит подождать, пока подрастут — неизвестно, как это скажется на их взрослении, и не приведёт ли к каким-нибудь патологиям в развитии. Мне нужны полноценные ульи, и терять возможность расселить нерубов я не стану.
Тролли уже практически выгребли свои усыпальницы, осталось где-то с четверть мумий, и я уже прикидывал, куда направить личей, когда они освободятся. Хотя, думаю, дорога им одна — в подземелье. Пусть на поверхности ещё водятся свободные тролли, но уменьшать натиск на паукожуков не стоит, чтобы не нервировать тюремщиков.
Тем более что гронновы нерубы сумели преподнести неприятный сюрприз. Когда войско нежити добралось до главного зала, вместо генерального сражения их встретили замурованные переходы. Королева вместе с королевством предпочла отступить, но долго бегать они всё равно не смогут.
Хуже было то, что натрезимы могли подключиться к разведке, чтобы поскорей передавить надоедливых насекомых. Разделять силы не хотелось, как и «внезапно обнаруживать» магическую паутину. Придётся пока не съедать павших противников, а поднимать в виде нежити, чтобы знать, куда ушли нерубы.
Кроме того, что эти многоноги отступили, они ещё выгребли не только архивы, лаборатории и грибные фермы, но умудрились утащить даже светящиеся кристаллы. Досадно. У меня было много планов на них!
***
Подводный флот потихоньку множился, в конструкцию подводных куполов были внесены изменения. Со временем удалось повысить их прочность да удвоить размер. Сами «таблетки» при этом увеличились не сильно, лишь прибавив в толщине. К сожалению, разведывательная сеть всё ещё была на стадии проектирования. Впрочем, в свете того, что большинство мурлоков мигрировали вглубь материка, потери от внезапных атак мур-гулов или наг будут несущественными.
Сейчас же моя верфь работала над плавучим подводным зиккуратом. Здесь как нельзя лучше пригодились нерубианские наработки. Не имея больших магических сил, гигантские членистоногие шли по пути улучшения стационарных артефактов. Их пирамидки, больше напоминавшие собой колонны, представляли из себя настоящие произведения магического искусства. Потерь маны при их работе практически не происходило, а вмещать они могли очень сложные многомерные плетения.
И сейчас эти знания посредством поддержки нерубов-личей пытались освоить и мурлоки. Но там, где справлялся один магический жук, требовалось объединять разумы как минимум пяти рыболюдов. Да и то без моего непосредственного контроля и хорошего алтаря это вряд ли бы получилось.
Правда, арсенал боевого корабля был до прискорбия скуден. Лучи смерти и тьмы под водой быстро теряли свою силу, как и волны соответствующих стихий. Зато сосульки, создаваемые возле кристалла-излучателя, можно было ускорять телекинезом. Правда, летели они лишь по прямой, и нужно ещё научиться «взрывать» их в нужном месте, замораживая воду. С защитой было получше: ультразвуковые вибрации разрушали органику и дробили кости, но не далее десяти метров, но даже тех, кого не заденет, отпугнёт непереносимым шумом. Магический щит пришлось переделывать, благо мастерства управления водной стихией мурлокам было не занимать.
Прототип можно будет испытать недели через две, чтобы понять, насколько он получится удачным. Сразу в серию его пускать не буду. Во-первых, дело новое, и несмотря на все предосторожности, избежать ошибок не получится. Во-вторых, для подзарядки и обслуживания потребуется от трёх до пяти одарённых, а их и так не хватает.
Дела с «торпедоносцами» пока тоже не сильно продвинулись. Сами «торпеды» уже готовы, подходящих акул в море много, а вот судно-носитель по своей эффективности не сильно ушло от «кракена». Раззявив пасть, он мог выпустить зубастую нежить даже быстрее. Но мне запала мысль, чтобы он не только доставлял до места «бойцов», но и управлял ими. Или я слишком многого требую от нежити?
***
Некоторое время спустя.
Мои крошки почти доели Ар'Тару. Жизнь в ней теплилась лишь благодаря особенностям организма и связи душ. Поднимать её нежитью я не стану — она честно выполнила свой договор, рассказав о житье-бытье молодых королев. Я, в принципе, мог почерпнуть эти сведения из архива, но копаться в паутинных свитках дело долгое, а у меня пока и других хлопот достаточно. Ещё одним мотивом так поступить послужило то, что я её до некоторой степени понимал, ведь сам оказался в положении пленника. Конечно, не сравнить её и мою ситуацию: в крайнем случае я тюремщиков и прибить могу, хоть это и сорвёт планы по мести. Но всё равно в этом между нами было много общего.
«Червячки» уже сформировались во вполне узнаваемых жучков, разве что лапки были ещё коротковаты. Но внутри ходящей ходуном, почти выеденной оболочки мест для длинных всё равно нету. Чувствую, как наша духовная связь истончается и рвётся — душа Ар'Тары отлетела. Интересно, куда они деваются? Реинкарнация? Или их съедает какой-нибудь надмировой дух? Не знаю, но надо бы выяснить. «Земная» память молчала, а местная выдала картинку Ошу'Гуна. Священная для орков Гора Духов, куда попадали души всех умерших моего народа. Трепет и отвращение смешались в моём разуме. Ведь я с детства был очарован её величественным покоем, а как человек знал, куда деваются переставшие отвечать духи предков. Но то дело прошлого...
От неприятных воспоминаний отвлекли малютки, проложившие путь наружу. Появление покрытых слизью жуков послужило бы отличным сюжетом фильма ужасов, но кроме незримого меня и привычных к подобному нерубов здесь никого не было. Крошки вовсю уплетали остатки, не пропуская ни кусочка. Сейчас они будут спать, а после поделят между собой подданных улья.
— Моя королева, группа слуг Ужаса Поверхности и живых нерубов направляется к нам, — произнёс Ара'Гадак, прерывая размышления королевы.
— Сколько? — уточнила Ани'Катан, сбрасывая дремоту.
— Более сотни мёртвых и шесть живых.
Сила более чем достаточная, чтобы обескровить гнездо, а с учётом возможностей Нер'Зула после битвы ряды его слуг только возрастут. Облако феромонов разошлось от королевы, повышая боевую готовность улья.
— Нежить остановилась, к нам движется лишь два мёртвых мага и живые, — дополнил доклад глава магов.
— Пропустить их, но будьте готовы уничтожить по первому знаку.
Ужас Поверхности решил собрать «урожай»? Пусть так, она не намерена была сдаваться. Слишком мало прошло времени, чтобы подданные восстановили свою численность, да и в первый раз это не помогло. Если бы время можно было вернуть назад, они бы выступили все до единого, и тогда, возможно, смогли бы избавиться от угрозы. Шелест лапок раздался близко, и в главный зал вошла весьма необычная группа.
Возглавлял процессию маг, из её бывших подданных, рядом шёл бывший житель поверхности, также сведущий в тайном искусстве. Позади верхом на прядильщиках устроились молодые королевы, ещё не успевшие вырасти до взрослых размеров и не отрастившие брюшко-яйцеклад.
— Приветствую, Ани'Катан, — проскрежетал маг-неруб на высшей ульеречи. — Ар'Тара решила дать шанс своему народу на возрождение, но остатки её гнезда плохо делились на четыре части.
Несомненно, его жвалами сейчас вещал Ужас Поверхности, и королева даже не обратила внимания на отсутствие положенных протоколом жестов рук и наклонов корпуса. Ещё одно гнездо пало, и Ар'Тару, как и её однажды, пощадили. И вместо того чтобы пытаться найти способ избавиться от Нер'Зула в мудрости предков, запечатлённых в архиве, она решила подарить врагу собственное будущее. Не дождавшись ответа, маг продолжил:
— Но у тебя есть то, что поможет малюткам обустроить новые гнёзда, а оставшиеся нерубы пока вне моей досягаемости. Отложенные тобой яйца будут неплохим подспорьем.
Чтобы открытым текстом требовать не вылупившиеся яйца у королевы нерубов, нужно обладать неслыханной наглостью и силой. Но этих качеств Нер'Зулу было не занимать, и того, и другого у него было в избытке. До сих пор её отношение к нему было двояким.
Как истинный неруб она была за свободу от рабства представителем другого вида, коими являлись демоны, но как королева она осуждала действия слуги, фактически — предательство. Орудие натрезимов было их искажённой копией, и действовать могло лишь в рамках своей задачи. Отказать сейчас — верная гибель колонии. Дать затребованное — превратить её подданных в подобие «грибной фермы».
— Ар'Тара была умной королевой, и знала, что я не оставлю в покое её детей, — вновь подал голос мёртвый неруб. — Но она помнила историю своего народа, то, как несмотря на силу Ужаса Глубин, предки нерубов сумели избавиться от контроля. Потому она решила дать детям шанс, чтобы в будущем уже её потомки смогли избавиться от нового рабства.
Помолчав некоторое время, он продолжил:
— Пока наши цели совпадают, я помогу народу нерубов в этом непростом начинании. Места в подземелье много, но нет гарантии, что после того, как я раздавлю свободных нерубов, тут будет безопасно. Эти малютки отправятся в другие места, и даже при моём поражении смогут выжить.
— Куда? — отозвалась королева.
— Далеко отсюда. Это всё, что я могу сказать. Возможно, твою колонию обнаружат, и совсем не факт, что поднимать тебя и твоих подданных буду я. Чем меньше вы знаете, тем сохранней будут новые ульи.
— Сколько яиц тебе нужно?
— Сколько не жалко. Но лучше те, что ещё можно ввести в спячку, дорога будет длинная.
***
Ани'Катан расщедрилась на два десятка яиц. Больше из подходящих у неё просто не было. А потому такой исход моего вымогательства был лучше для всех: мне не придётся разорять её улей, ей — становиться нежитью. Глядишь, тоже созреет для того, чтобы дать потомство. Надеюсь, к тому времени внимание тюремщиков перейдёт в другое место, и нерубы выживут. Но готовясь к любому исходу, я оставлю тут только одну королеву. Нор'Тара займёт место королевы, давшей ей жизнь, а через годик или два я проведу с ней ритуал привязки души.
Остальные королевы уже спешат к побережью, тройка «кракенов» скоро тоже прибудет, а после они отправятся на новые места. Признав мудрость поговорки не класть яйца в одну корзину, я решил расселить их по трём точкам. Первая будет в Лордероне, вторая в Штормграде, а третью, эксперимента ради, я поселю под куполом, где кончилась крахом моя археологическая экспедиция. Будет весьма увлекательно проследить, как они приспособятся к новой среде. Бросать малюток одних я не стану, и несмотря на дефицит личей, у каждой в свите появится пара одарённых, что будут помогать и контролировать.
***
Осень, прибрежные воды Лордерона.
Ару'Тара медленно двигала жвалами, наслаждаясь тем, как во рту бьётся серебристая рыбка. Трепыхание будоражило хищные инстинкты, делая блюдо ещё приятней. Следующая обитательница моря захрустела чешуёй, и королева почувствовала, что голод немного отступил.
К восьмёрке первых бегунков начали прибавляться уже её дети, но до сих пор большинство обитателей улья были подданными Нер'Зула. Они беспрекословно выполняли её команды, строя новые купола, выкапывая тоннели в дне моря, добывая рыб и прочую органику из воды и работая на грибной ферме. Но она не обольщалась — стоит ему только захотеть, и они тут же съедят её тело.
Рабочих было до прискорбия мало, хотя она несла яйца день и ночь, не прерываясь ни на миг, но часть нового приплода забирали слуги Повелителя Мёртвых. Ещё один момент омрачал жизнь — копия архива её матери всё ещё не сделана, а Нер'Зул отказывается посылать его по мере готовности. Но его слуги никогда не отказывают пересказать, что же в нём написано. А она не отказывается от подобного источника информации, ей нужно много думать и знать, как её предки справлялись с управлением королевством. Но он всё равно может её обмануть — кто мешает вместо копии архива сплести то, что ему нужно?
***
Колония на дне моря развивалась своеобразно. И пусть большая её часть располагалась под куполами и в прорытых в морском дне тоннелях, вылезать под воду нерубы тоже не брезговали. Основной купол был достроен многочисленными залами и ярусами переходов, а до самой поверхности была выстроена «труба» для вентиляции, замаскированная под скалу. Правда, пришлось обзаводиться «шлюзами», созданными с помощью некропластики из обитателей моря, но даже если они все разом «внезапно сломаются», колония не уйдет полностью под воду. Большинство помещений было создано с учётом этой возможности, будут затоплены только коридоры, а воздух в залах останется. Как ни странно, подсказывать подобное архитектурное решение не пришлось — нерубы не по наслышке знакомы с грунтовыми водами, и умеют с этим бороться.
Шлюзы-артефакты получились стационарными и подпитывались от магического фона Азерота. Управлялись прикосновениями — отвлекать магов-соглядатаев из свиты королевы было бы глупо. Не забыл я и про «защиту от дурака». Пока один «клюв» не закроется, другой не открывался. Ещё одной особенностью было то, что выход располагался на уровне пола, и при его открытии камера с ним превращалась в подобие водолазного колокола, не требуя после возвращения необходимости откачивать воду.
Несмотря на то, что нерубы не отрастили жабры и ласты, они занялись освоением и водной среды. Подготовка к выходу в открытое море состояла из нескольких этапов. Первым делом бегунки и прядильщики привязывали под брюшко камень, компенсируя силу выталкивания воды. По заходу в шлюз, затыкали дыхальца вязкой паутиной и ждали, когда откроется внешняя «дверь». После смело ныряли, цепляясь за специальные углубления, и бегали по подводным галереям. Бегунки соскабливали наросшие ракушки и водоросли, а прядильщики собирали натянутые сети с запутавшейся в них рыбой, после чего спешили к следующим шлюзам, вылезая «на поверхность».
***
Вторую колонию я разместил в землях Лордерона, а если быть точнее — во Внутренних Землях. Во-первых, здесь вряд ли будут происходить сражения с Плетью, во-вторых — места были достаточно глухие. Несмотря на то, что заложена она была позднее, расширялась она быстрее морской. Лар'Тара пока не отдавала яйца для некроконструктов, и ей при прокладке тоннелей не приходилось бороться с толщей вод. Но её «конкурентка» имела преимущество: рыба и прочая морская органика была практически безграничным источником пищи.
Третья колония только-только начала свою экспансию. Путь до Штормграда неблизкий, и самим нерубам пришлось пройти по поверхности поближе к башне Медива. Зато тут её никто не будет тревожить, а когда она наберёт силу, мне не придётся привлекать людей к штурму башни. Дело это деликатное, и спешки не терпит. Подожду, пока накопится побольше одарённых, а уже после этого начну добывать книги из её библиотеки.
Колония, оставленная в Нортренде, разрасталась быстрее всех. Новая королева заменила выбывшую, им не пришлось ничего строить и тратить время на поездку к новому месту жительства. Пусть я могу её лишиться из-за прозорливости натрезимов, но возможность иметь неучтённых слуг под носом у тюремщиков с моей точки зрения превышала риски.
С обретением нерубианских колоний постройка разведывательных сетей на морском дне сдвинулась с мёртвой точки. Уж очень хорошие артефакты получались из бегунков, благодаря их врождённой способности к ориентированию в трёх измерениях. Правда, строилась она не так быстро, как мне бы хотелось, ведь если изымать больше паукожуков, колония будет медленней расти. Немного выправляло ситуацию то, что молодые королевы не брезговали управлять нежитью, иначе постройка ульев шла бы куда хуже.
Наибольший вклад в разведсеть внесли технологии нерубов. И дело не только в том, что артефакты создавались на основе бегунков, а в самом принципе. Магическая паутина, что жители подземелья Нортренда создавали столетиями, хорошо подходила и для моих целей. Конечно, создать полный аналог в такие короткие сроки не удастся, но сам принцип хорошей чувствительности и незаметности для окружающих удалось перенести и на мою, пусть и в урезанном виде. Но год от года она будет становиться только чувствительней, по мере прорастания кристаллов и магических резонаторов.
Сами узловые артефакты, что будут собирать сигналы, пусть и базировались по типу «костяной грибницы», но были существенно доработаны. Они не покрывали дно сплошным «ковром», а были строго локализованы. Четырёхметровая трубка с конструктом углублялась почти полностью, оставляя не больше полуметра над поверхностью. Питался он тоже живой органикой, но благодаря минимальному потреблению ему в пассивном режиме хватало обычного фона маны. Правда сейчас сеть активно росла и, подобно губкам, гоняла сквозь себя поток воды, отфильтровывая планктон. «Корни» же строились благодаря нейтральной мане, без примесей некроэнергии. Они сплетались в сеть, соединяли между собой соседние некроартефакты и образовывали в глубине материковой породы нерубианские магические накопители.
Сейчас она развёрнута только вокруг верфи и подводной колонии нерубов, в будущем хочу заложить подобные во всех местах, где раньше были стоянки мур-гулов. По идее, именно там нужно будет ожидать проверки от наг или подкрепления от их слуг. Была мысль углубить её на территорию Солнечных эльфов, но я боялся, что ушастые смогут её обнаружить. Зачем было так рисковать? Ну, её можно откалибровать не только для обнаружения ментальной магии, или как я сейчас — на движущиеся магические и просто подходящие по параметрам живые объекты, но и попытаться подстроить под силу Солнечного Колодца.
В известной мне истории что-то определённо не билось. Пусть главный приз Нордрассил в разы сильнее, но вряд ли демоны стали бы пренебрегать и Солнечным Колодцем. Смысл штурмовать Кель'Талас, взрывать Источник, чтобы потом воспользоваться остатками силы, возрождая Кел'Тузеда? А в версию того, что он пошёл вразнос из-за нарушения защитных чар, я не верю. Откуда-то я помнил, что этому поспособствовал красный дракон, и косвенно это подтверждает то, что после взрыва он «случайно обнаружил» Анвину — разумное воплощение Источника. Впрочем, развернуть подобную сеть можно попытаться уже во время войны, и точно выяснить, торчит ли из этого дела красная чешуйчатая морда.
***
А вот с подводным делами возникли трудности. Дело было новое, но при моих ресурсах, времени и всё увеличивающемся мастерстве подконтрольных магов вполне посильное. Но всё равно то и дело возникали препоны. Некроакулы показали себя хорошо в плане действия стаей и в индивидуальных атаках, зато плохо переносили транспортировку. Чем меньше переделываешь инстинкты изначального существа, тем лучше оно себя проявляет. Но акулы привыкли жить в движении, ведь остановившись, они начинают задыхаться. А потому плотные капсулы или хранение «навалом» внутри «кракена» вызывали у них желание покинуть замкнутое пространство. Конечно, можно и «перепрошить» им мозги, но это сказывалось на их боевых качествах. В общем, куда не кинь, всюду клин. Да и покинув корабль-носител, они так и норовили отправиться в свободное плавание, приходилось очерчивать им зону патрулирования и самому или посредством мурлока загонять обратно на носитель.
К тому же они пусть и были эффективны против подводной фауны, но с теми же кораблями людей лучше справятся подсаженные некрокрабы. А лодки, шлюпы и другие небольшие суда, которые они смогут опрокинуть совместным ударом, проблем не представляли — по большому счёту, корабль было проще утопить самим носителем. А потому я решил разработать что-то более эффективное.
За основу я решил взять роевое поведение нерубов. И пусть они иммунны к ментальной магии (пока не станут нежитью), их совместные действия куда эффективней, а корабль-матку лучше оборудовать дополнительными органами чувств и более развитым «мозгом», переложив на него контроль и координацию «торпед».
Сами «торпеды» были кардинально переделаны. В первую очередь некроконструкты стали втрое быстрее, «усохнув» при этом в два раза. Уменьшение размера сказывается на автономности, но им и не надо самим пересекать морские просторы. Их удел — битва, а там важней всего скорость. Кости черепа были усилены, вся голова превратилась в резко сужающийся клин с плавными обводами. Пришлось проводить натурные испытания, подбирая форму и крепость черепа и всего некроконструкта. При такой массе и скорости мечевидная морда прошивала борт насквозь, и выбраться обратно не имела возможности. Сейчас же доски ломаются пополам, а при удачном угле атаки — и не одна.
Голова составляла примерно четверть общей длины «торпеды», «колун» раскрывался на сто восемьдесят градусов пастью, полной треугольных зубов с пильчатыми краями. Сила сжатия челюстей превышала таковую у акул — благодаря некропластике можно создавать более прочные материалы.
Из-за меньших размеров рыб-колунов на корабле-носителе помещалось больше. Во время перевозки они питались подаваемой кашицей из морских обитателей. В основном — планктоном. Корабль-носитель походил на покрытого гигантскими прыщами кита. Каждый «прыщ» — это клювообразный люк, закрывающий полость с рыбой-колуном. Кроме того, по всему телу были приращены глаза, позволяя ему хорошо ориентироваться в пространстве и контролировать всю сферу воды вокруг себя. В принципе, это и был пойманный и «переоборудованный» кит. Это позволило на первое время сэкономить над созданием корабля, но в будущем я намерен выращивать его полностью на верфи, не полагаясь на морских обитателей.
На «стоянках» же рыбы выплывали для самостоятельного питания. И вовсе не потому, что корабль-носитель не мог их прокормить. Планктона в море гигантское количество, но и управляющему кораблю, и рыбам-колунам была нужна практика в управлении и наработке нужных рефлексов. Было любо-дорого смотреть, как чёрно-серые тела стремительно врывались в косяки рыб, рассекая тех или перекусывая пополам. Или атаковали стаю акул, не способных увернуться от рассекающих ударов. По большому счёту это были не битвы, а избиения, но если создавать нежить и не проверять её эффективность, в дальнейшем можно об этом сильно пожалеть.
Проходили испытания и настоящих торпед. Устроены они были куда примитивней, но были куда дороже тех же рыб-колунов и некроакул. Всё дело было в магической начинке. Взрывчатку я ещё не произвожу, топить людские корабли и грабить арсеналы ради этого дела — хлопотно и заметно. Зато подводные снаряды не ограничивались только взрывами. Помимо бризантных торпед мурлоки создали и «морских ежей», выстреливающих огромным количеством острых игл во все стороны, и «пузырей», способных отравить большой объём воды, и торпеды с заморозкой. Самые дорогие по сути были одноразовыми артефактами, способными выдать волну смерти или ударить током, парализуя и убивая всех в радиусе нескольких метров.
Магия — это хорошо, но мне нужно увеличить убойную силу своих войск уже сейчас. Конечно, можно наладить поставки драконьей кости с Нортренда, но дешевле будет пускать на это драгоценные камни. Драконье кладбище довольно большое, но пополнение столь ценных ингредиентов в ближайшее время не светит от слова совсем. А потому мои разведчики день и ночь обследовали птичьи базары и пещеры летучих мышей. Гуано отлично пойдёт и на взрывчатку, и на порох, что позволит мне пополнить свой арсенал. Как ни странно, об этом источнике селитры жителям Азерота было неизвестно, хотя порохом люди пользовались довольно давно. Но лучший порох был у гномов — мне так и не удалось раздобыть хотя бы горсточку для вдумчивого анализа.
Уделил я внимание и нелетальным средствам. Тут были и плавучие клетки, медленные, но прочные, и змеи, способные выполнить роль верёвки, и быстрые, разворачивающиеся сети. Пускать врагов на фарш не всегда целесообразно. Во-первых, с некоторыми можно будет и договориться. Вряд ли Азшаре понравится, что кто-то убивает её подданных. А во-вторых — из живых получается самая лучшая нежить.
Осень вступала в свои права, зима обещала быть холодной, но Фередан был доволен. Пусть пришлось вместо индивидуальных домов построить один общий, зато жители успели подготовить и амбар, и стойло для коров, лошадей и овец, и свинарник — не говоря уже про птичий двор. Ледник, похожий на глубокую крытую яму, ещё копался — за зиму его набьют льдом с реки, и продукты будут дольше храниться.
Пришло время собирать урожай. Несмотря на то, что выделение земли задержали, картошка нынче уродилась на славу. Плодоносили ягодные кусты и одичавшие яблони — бывший сад без пригляда разросся, но по осени их можно будет рассадить друг от друга. Поля, распаханные по весне то тут, то там, схватились травой. Но по сравнению с целиной поле вполне готово к посеву озимых — лишь ещё раз пройтись плугом.
Фередан с кузнецом Бенелом настраивали сеялку, как только поля будут вспаханы, придёт время её использовать. Настраивали её целый месяц, конь неспешно тянул её, а они смотрели, как распределяются зёрна.
— И что вы такое измыслили? — ворчал старый Эингар. — Мало зерна перепортили? Да любой хороший пахарь так пшеницу метнёт — как ковёр взойдет, росточек к росточку!
— И за сколько, допустим, этот двор засеешь? — интересовался Фередан.
Здесь он попадал по больному месту Эингара, ведь сеялка сделает это в три захода, а за это время сеятель едва-едва десятую часть успеет обработать.
— Нечего торопиться! Посев спешки не любит! — ярился дед.
Разумеется, опытный сеятель, за многие года набив руку, не будет частить или наоборот не докидывать зерна, но сеялку мог вести за конём и подросток, а результат при этом получая не хуже.
— Так никто лошадь гнать и не будет, — отвечал Фередан. — Как поскачешь — мигом сеялку в крупорушку превратишь.
***
Человеческий анклав, заложенный мной в Штормграде, жил своей жизнью. Вразус, собственник земель, находился в разъездах — в столице ему не нравилось отношение знати, а в собственных землях — отсутствие привычных развлечений и роскоши. А потому соседи были рады его видеть — послушать его рассказы, угостить местными наливками да дать добрые советы. По зиме приглашали на охоту, в общем, он нашёл для себя развлечение.
Война в подземельях Нортренда перешла к финальной стадии. Мои войска уже прошли по двум брошенным колониям, и рано или поздно выдавят нерубов из самых дальних пещер. С установлением подводного сообщения с Восточными Королевствами часть павших врагов поднимается в виде нежити и отправляется в мои нерубианские колонии. Для натрезимов их всех «съедают» во избежание лишних вопросов. По моим ощущениям, тюремщики определённо расслабились — слишком легко нежить давит паукожуков, несмотря на всё их сопротивление.
***
Девять месяцев спустя.
Последнее прибежище нерубов «окружено» моими войсками. Если растянутые в «плоскость» ряды нежити можно назвать окружением. Кидать воинов и рабочих в последнюю атаку я не спешил, медленно и планомерно разбирая завалы, вскрывая узлы обороны, давя защитников, не успевших вовремя отступить. Яростные контратаки погибали под завалами, тонули в подведённой из поземного озера воде или «разбирались» элитными отрядами воинов. За два года противостояния нежить отлично приспособилась к тактике нерубов, да и тюремщики меня не торопили.
Медленно, но верно ряды защитников таяли, горные породы вокруг последнего анклава сопротивления были настолько перерыты, что тоннелей по площади было в несколько раз больше, чем несущих стен. На некоторых участках приходилось лепить тоннели из паутины и обломков, настолько всё здесь было перерыто.
Взрыв, мощный, глубинный, сотряс своды над головой моей армии. Этого не было в моих планах, но нерубианцы предпочли подорвать главную пещеру, лишь бы мне не достались их тела! Гронновы членистоногие — на лордов-консортов и магов у меня были серьёзные планы! Не знаю, о чём они думали, но постараюсь хотя бы раскопать кладки — лишние рабочие лишними не будут.
***
Подавив остатки сопротивления, разгребаем завалы. Взрывы в тоннелях куда разрушительней, чем на открытых пространствах, а потому тела нерубов верховных каст оказались перемолоты в фарш, смешанный с каменным крошевом. Впрочем, для питания нежити и такое пойдёт — раз уж никакой другой пользы из этого я извлечь не способен. Кладки тоже оказались разорены — судя по остаткам кожистой оболочки, все яйца были доставлены в главную пещеру. Возник только один вопрос — почему взрыв устроили раньше, чем мои войска подошли достаточно близко? Так они не только избежали бы плена, но и забрали с собой как можно больше врагов. Вопросы, вопросы...
К счастью или к сожалению, я узнал ответ. Пришлось, правда, чистить память всему отряду, но из-за этих сведений натрезимы мне житья не дадут. Оказывается, оставшиеся королевы решили дать потомство. Ход, в принципе, хороший. Молодые королевы «дальними» тропами были уведены из обречённого улья, а чтобы скрыть факт появления наследниц, маги устроили взрыв. При этом они решили не рисковать вступлением моих войск в главный зал — они примерно знали мои возможности, и могли подозревать, что я сразу замечу отсутствие королев.
Лучше скрыть это знание перед демонами. Может, они и оставят в покое нерубов, так как остатки уже никак не смогут помешать планам Пылающего Легиона. А может, наоборот, прикажут найти всех оставшихся, да свою разведку подключат. А у меня самого неучтённая колония живых и несколько отрядов мёртвых. Некрасиво получится.
***
— С этими насекомыми покончено, — произнёс Калирак. — Пора переходить к следующему плану.
— Но некоторые жуки ещё живы, — возразил Гатарок.
— Если так хочешь — лови их сам. Или потом будешь лично переправлять нежить через море, — надменно процедил Калирак. — Нужно думать наперёд, теперь ты понимаешь, почему меня назначили главным?
Разговор прервала зелёная вспышка портала, являя Тикондруса. Следом появились и Вариматас с Бальназаром и Детероком. Был тут ещё один, которого я доселе не видел. Доспехи его отливали зеленью, и я гадал, кого же сюда черти принесли. Давненько я не видел эти рогатые рожи. Ещё вечность бы не видеть!
— Калирак, принеси клинок, — тяжело уронил главный натрезим.
— Сейчас, повелитель!
Начальственный тон испарился из его голоса, и он, расправив крылья, полетел к моему обиталищу. Приземлившись на небольшом пятачке, он зашёл за глыбу льда, подхватывая Фростморн. Пришлось перебарывать себя, чтобы не пырнуть его Ледяной Скорбью при помощи телекинеза. Оттолкнувшись копытами, он спланировал вниз, протягивая Фростморн рукоятью Тикондрусу.
— Не мне, — чуть мотнул тот рогатой головой. — Мал'Ганису.
Тот поспешил исполнить приказание, и Мал'Ганис исчез во вспышке портала. Хмм, какие необычные ощущения. Все части доспеха и клинок имеют со мной неразрывную связь, и когда Фростморн пересёк созданный демонами барьер, я почувствовал его прокол. Он тотчас затянулся, но я запомнил, что броню вокруг ледяного трона можно повредить артефактным оружием. Впрочем, есть ли подобные у людей или эльфов?
Отправив Мал'Ганиса, Тикондрус начал отдавать распоряжения. В основном они касались Восточных Королевств. Ёмко и лаконично он расписывал, как зародить среди них раскол. Ещё со времён второй войны между магами Даларана и паладинами Серебряной Длани произошла размолвка — слишком часто волшебники, познакомившиеся с колдовством орков, с головой ныряли в Скверну. И начинали творить такое, что сами волшебники, не чуждые познанию новых горизонтов, готовы были разорвать их на клочки. Слишком сильно ударяла по мозгам «халявная» сила...
И в этот раз демоны решили провернуть нечто подобное, но не ограничиваться несколькими приспешниками, а основать целый культ. И начало ему должен положить один из архимагов Даларана — Кел'Тузед. Пока я убивал нерубов, демоны уже обрабатывали этого перспективного товарища. Впрочем, ждать его со дня на день не приходится — ещё не готов Наксрамас — летающий город-лаборатория. Главный натрезим повелел его строить незамедлительно — он будет не только полигоном для исследования нежити, но ещё и транспортом, способным в решающий момент перекинуть всю армию нежити в Восточные Королевства. Вот так одним действием натрезимы решали сразу несколько задач. Вот ведь гадство, я корячусь, строю подводный флот, изыскиваю возможности по транспортировке нежити. А демоны в очередной раз показали, почему нежити не нужны корабли — летающая крепость куда лучше...
Складывалось ощущение, что у демонов куда как более далеко идущие планы, чем мне рассказывают. Это я сейчас такой умный, что знаю, что будет после, а так картина, рассказанная главным натрезимом, далеко не полная. Как будто до меня довели ту часть, которую нужно. Интересно, не будь подземелья Нортренда обитаемыми, где бы Плеть брала рабочих для возведения летающей цитадели? В совокупности и тех, и других маловато для такой грандиозной стройки. Впрочем, это если брать без мумий — с ними вполне можно уложиться в сроки. Правда, из мумий строители так себе, но по идее справиться должны. Это я, как командовавший прокладкой и обрушением тоннелей, могу точно представить и подсчитать. Война Пауков отточила мои строительные навыки...
Закладку Наксрамаса приказали делать возле места, где я разорил первый улей нерубов. Это место было практически в центре моих подземных владений, и маршруты по доставке грузов для строительства окажутся наиболее короткими. И даже так придётся задействовать на постройке всю доступную мне нежить.
Калирак даже расщедрился на чертежи — видимо, летающие крепости совсем не редкость для демонов. Мне же лучше. Сердцем этой цитадели послужит пирамидальный источник магии — в принципе, если очень постараться, ей хватало бы зарядки и от полусотни личей, но лучше полагаться на большую автономию.
***
С прекращением войны и началом строительства перед армией нежити вновь встал вопрос питания. Но он не был столь острым, так как я сразу же направил часть строителей на добычу органики. У меня есть кусочки грибницы, нерубианская нежить не забыла, как строить грибные галереи. Правда, у меня совсем не было мясных жуков, если не брать нелегальные колонии, но нежить неприхотлива и может питаться сразу грибами, и даже просто слизистой органикой, что собирают бегунки. Пока придётся есть лишь её: грибы растут быстро, но не мгновенно.
Для строительства Наксрамаса годились и драконьи кости, и магические светящиеся кристаллы нерубов, и просто камень, что долго соседствовал с ними. Можно было обойтись и местными строительными ресурсами, но зачем делать средне, если при чуть большем прилежании можно сделать великолепно? В конце концов, это будет моя летающая цитадель, и, надеюсь, не одна.
Кроме узлов и рунического каркаса, что в будущем позволит зданию летать, в чертежах оказались и телепорты. И эльфы, и даже человеческие одарённые Азерота с ними знакомы — их после Войны Древних сохранилось достаточно, чтобы маги смогли воспроизвести технологии Ночных эльфов. Наконец-то я дорвался до работы с пространством! Большинство телепортов представляли собой парные артефакты, настроенные друг на друга. Изготавливаться могли как одновременно, так и раздельно — тут не было жёсткой привязки. Правда, существовали и универсальные, способные подстроиться под любой другой. По принципу действия были как стационарные, так и те, что могли перемещаться относительно друг друга. Последние были на пару порядков сложнее в изготовлении, но иметь возможность снабжения из спокойного тыла того стоила. Впрочем, с такими объёмами коридоров и комнат можно выращивать продовольствие прямо в крепости.
***
Новая «игрушка» хоть и забрала большую часть моего внимания, но не смогла отвлечь от прочих дел. А их было много. Прежде всего, я определился с тем, куда Мал'Ганис отволок Фростморн — он всё ещё был в Нортренде, хотя и переправился ближе к побережью. Насколько я знаю, там будет подготовлена ловушка на принца Артаса. Интересно, план демонов вариативный, или нет? Уж очень старательно «окучивали» именно этого светловолосого паладина в той истории, что ещё не произошла. Возле меча до сих пор несёт едва заметной Искривлённой Пустотой, а значит, натрезим всё ещё там. Придётся подождать, чтобы «осмотреться» уже без него. Это не составит труда: Фростморн неотделим от меня, а уж создать возле него Глаз Килрога — пара пустяков.
Мурлоки наконец «опоясали» все континенты и крупные острова, за исключением Калимдора, Нортренда и весьма сомнительной Пандарии. Существует ли она или нет, мне неизвестно, да и с учётом ближайших планов — неважно. Куда интереснее было «картографировать» водные артерии континентов и островов. Это мне давало куда больше информации, чем самые подробные рассказы и воспоминания Фредрижера. Этот купец, первым связавший со мной душу, побывал во многих местах, но не везде. Плюс к этому, восприятие мурлоков было особенным: они хорошо ощущали Великую Воду — разлитую по миру ману. Что, в свою очередь, облегчало мне «сеансы дальней связи», ведь в своих ментальных практиках я опирался на энергию мира.
С водными разведчиками я не прогадал: мурлоки водились везде, кроме островов Кул-Тираса. Несмотря на большой размер, заселён он был довольно плотно, а почти все побережья так или иначе использовались во флотских делах, а потому местные жители не терпели рыболюдов. Помимо того, что корабли Праудмуров могли соперничать с эльфийскими, магическая защита острова тоже была на высоте. Башни фонили магией, готовые обрушить гнев моря на вторженцев. В общем, крепкий орешек, как ни посмотри. Но это не помешало мне следить за островом — я просто разместил по периметру подводные жилища мурлоков, с одной стороны расширяя их экологическую нишу, с другой — готовясь в случае чего перекрыть морское сообщение с материком. К сожалению, разведывательная сеть только-только разрастается, и я не могу толком исследовать магические секреты Кул-Тираса. Но мне грех жаловаться — время ещё есть.
***
А вот другое начинание откладывать на год или два для лучшей подготовки я не стану. Недаром же я собрал всю самую лучшую нежить в направлении Калимдора, и долго «прислушивался» к своим воспоминаниям. Смутно я помнил общее направление, и сейчас мой флот, развернувшись веером, прочёсывает солёные воды. Мой самый способный ученик грезил могуществом даже после смерти, и я, вспоминая «шёпот» черепа, пытался найти место его упокоения.
Гробница Саргераса. Там покоится артефакт невиданной силы, если его, конечно, никто не прибрал. В известной мне истории он благополучно долежал до войны Плети, но почему бы его не присвоить себе пораньше? Это даст мне ещё один источник сил, и не позволит воспользоваться им потенциальным врагам. Не очень хочется проверять, каковы ощущения, когда Иллидан будет «я твой трон труба шаталь».
В своё время мать Медива, Эгвин, победив аватару Саргераса, подняла со дна моря целый город Ночных эльфов. Воспользовавшись самой сохранной постройкой, запечатала в ней остатки Тёмного Титана и ошмётки других павших демонов. Запечатав вход так, что ни один обитатель Азерота или демоны не мог приблизиться к гробнице, отправила ту обратно на морское дно. Дух же Саргераса вселился в Эгвин, хотя, может, там была лишь тень духа? В дальнейшем, когда своевольная Хранительница Тирисфаля решила завести наследника, силу Хранителя передала своему сыну, а не по решению членов ордена. Но дух Саргераса вселился в Медива, и контролировал его до самой смерти.
Неизвестно, планировал ли подобное Саргерас изначально, но есть несколько любопытных фактов, намекающих, что это не так. Во-первых, он не стал раскрывать своего присутствия демонам. А тех, кто его видел — убивал. Это может говорить о том, что элита Пылающего Легиона могла и окончательно свергнуть своего Владыку. Во-вторых, провернул целую комбинацию с порталом в Дренор, чтобы в Азероте появилась раса, на которую не действует запрет гробницы. При поддержке демонов приволочь пару чужих аборигенов, чтобы они сломали печати, было бы проще простого, но он так не сделал. Следовательно, вскрыть гробницу ему надо было незаметно для остальных демонов, с чем он блестяще справился. И теперь где-то на Расколотых островах покоится Око Саргераса — могущественный и уникальный артефакт.
***
Тень мыслей от тени мыслей — плохой проводник, и потому моя армия не брезговала проверять любые острова, пусть даже крошечные. Я не знаю точных размеров гробницы, и пропустить её из-за собственного пренебрежения малыми клочками суши будет поистине иронией вселенского масштаба.
Но эти остановки не были напрасной тратой времени — здесь водились гигантские крабы и черепахи. И если первые лишь поражали своими размерами, являясь при этом неплохим дополнением в моё войско, то чтобы упокоить и вновь поднять вторых, приходилось повозиться.
Огромные земноводные рептилии отличались не только прочным колючим панцирем, они ещё и владели магией воды. Пусть их умение распространялось лишь на волну, сгусток и струю, бьющие под большим давлением, но они хорошо вписывались в концепцию подводного флота, при этом действуя на суше лишь немногим хуже, чем в воде.
***
Зря я опасался пропустить нужные мне острова. Слишком уж специфической была у них конфигурация, да и силой демонов несло неслабо. Присутствовали тут и нотки некромантии, что, впрочем, не мешало разрастись буйной тропической растительности. Птицы тревожно кричали, срываясь в небо со скал и деревьев, нежить волной выбиралась на берег. Кракены открывали пасти, выпуская нерубианских воинов и шаманов, некрочерепахи везли на своих панцирях гигантских крабов. Мурлоки пополняли общие ряды, деловито переставляя по песку перепончатые лапы.
Не знаю, какая гадость завелась в гробнице с момента открытия, но к тому времени, как на эти земли ступил Гул'Дан, ошмётки демонов, заточённые в ней, успели восстановиться. Поражённые Скверной существа весьма живучи, на некоторых плохо действует магия, и смертельные для обычного существа раны им доставят лишь небольшую неприятность. К счастью, у меня есть чем встретить иномировые порождения — тридцать магов если не сделают поиск Ока лёгкой прогулкой, то превратят в осуществимое мероприятие.
Кроме магической поддержки у меня было несколько десятков мини-пушек и взрывчатка. Правда, последнюю я использовать не стану — неизвестно, в каком состоянии своды гробницы, зато пушки пройдут своё первое реальное испытание. Крепилась сия артиллерия на специально разработанную платформу, выполненную из нескольких гигантских крабов. Испытание я уже проводил, а потому сюрпризов в виде оторванного ствола и или перевёрнутой платформы не будет. В момент выстрела некроконструкт приседал, прикладывая опорную плиту пушки к земле, что позволяло стрелять как прямой наводкой, так и навесом. Выдерживала подобная конструкция около десяти выстрелов, после чего требовалось её чинить при помощи некропластики. Впрочем, по предварительным расчётам, этого должно хватить.
Острова изобиловали руинами: то там, то тут встречались упавшие колонны, потрескавшиеся лестницы и полуутопленые в песок здания. Разведчики обследовали каждое, но, вероятнее всего, самое большое и есть искомая гробница.
За вырванными воротами чувствовалось жадное внимание — кое-кто определённо рад гостям, и только и ждёт, как бы в них вцепиться. Размер прохода позволял использовать небольших черепах, но первыми я отправил некрокрабов — их потеря не столь существенна. Тени по углам заметались, и вскоре нам навстречу кинулись мелкие чертята. Какой радушный приём прямо с порога! Импы с визгом набрасывались на нежить, с переменным успехом. Гигантские клешни и отличная реакция оставляли мало шансов демонической мелочи, но, даже будучи перехваченными пополам, они всё равно царапались и кусались, стараясь откусить хотя бы кусочек.
Первая атака не впечатляла, но я не расслаблялся: это могла быть и ловушка. Нежить неспешно заполняла коридоры, сверху, сквозь трещины, пробивался свет, подкрашивая колонны и барельефы, знакомые мне по другим руинам. Похрустывая костями и бренча железом, стая неупокоенных орков преградила путь. Плоть почти слезла с доблестных вояк, обнажая кости, но разложение, дойдя до определённой стадии, остановилось. Избыток некроэнергии убивал бактерии, не давая поедать мясо. Ржавые шлемы, торчащие клыки, и отлично сохранившееся оружие — хоть сейчас в бой. Как будто отголоски сознания заставляли бывших орков ухаживать за ним. Несмотря на общее состояние, двигались они как воины. Рявкнула пушка, разрывая первого на две части, полетел водяной сгусток из пасти черепахи, снося второго. Скелеты ускорились, что-то скрежеща ощеренными зубами, но мурлоки, вскинув магические жезлы, нанесли по их энергетике слитный удар, прерывая немёртвое существование.
Дав команду прибрать останки для дальнейшего изучения, командую двигаться дальше. Адская гончая преподнесла сюрприз, кинувшись из горы мусора. Несколько боевых плетений стекли с её шкуры, подобно каплям воды, но хитиновые клинки нерубов-воинов пропороли шкуру, разрывая ту на несколько частей. Интересно, какой силы заклинания она может выдержать? Если мои сведения не врут, даже заклинания Ночных эльфов не могли причинить им вреда. Или это зависит ещё и от возраста твари?
Ещё уменьшив скорость передвижения и стреляя во все подозрительные места паутиной, войско миновало несколько коридоров, вскрыв ещё одну засаду адских гончих. Оказалось, против пушек их шкура тоже не годится, но демонам требовалось два, а то и три попадания, прежде чем они погибали. С мелочью в виде импов справлялись и личи — удары по энергетике для демонов были даже серьёзней, чем физические повреждения.
Лишь демон с пылающим мечом сумел забрать с собой часть армии. Оглушающий топот, сбивающий с ног, сгустки Скверны, срывающиеся с когтей, и клинок, с лёгкостью рассекающий самые толстые панцири, превращали его в настоящую машину смерти. Впрочем, «зажигал» он не долго, пав под совместными усилиями магов и выстрелами из пушек. Правда, досталось и моей армии, но если бояться потерь, как вообще сражаться? А ведь у Пылающего Легиона таких десятки тысяч...
Комплекс оказался довольно протяжённым, сумев вместить всю мою армию. Но пока нежити хватало на все коридоры и ответвления, ведь те часто вновь пересекались друг с другом. Видимо, снятие печати Эгвин не лучшим образом сказалось на гробнице — не поверю, что эти трещины, проломы и провалы были изначально. Скорее всего, руины стали деградировать после открытия гробницы. То там, то тут встречались и статуи Ночных эльфов, правда, переделанные в наг. Видимо, когда руины были на дне, они тут порезвились...
Каменные ворота стали трескаться под залпами пушек — пусть это пустая трата пороха и с не меньшей эффективностью справились бы гигантские черепахи, но мне нужно отрабатывать применение артиллерии, да и порох вечно не хранится. По крайней мере, я пока чар стазиса не знаю. Одна створка наполовину рухнула, пропуская вырывающийся из комнаты зелёный свет. Око Саргераса, наконец-то ты стало моим!!!
***
Ни демонической стражи, ни неупокоенных не было в изобилующем колоннами зале. Артефакт, источая ядовито-зелёное сияние, парил над полом. Форма близка к шару, хотя он скорее напоминал какой-нибудь обломок камня. Одна из выбитых на нём рун и впрямь напоминала глаз, остальные я расшифровать не мог. А ещё было две «ленты», насыщенно-зелёного цвета, «расписанные» непонятными символами, что непрерывно кружили вокруг Ока.
Боясь поверить в свою удачу, начинаю медленно сканировать попавшее мне сокровище. Чем-то сила, исходящая от артефакта, напоминала ту, что пронизывает весь мир, но при этом была куда более древняя и могучая. Был и отклик, отдалённо напоминающий залежи саронита. Теперь можно с уверенностью сказать, что теория о том, что Око Саргераса — это усохшие остатки аватары Павшего Титана, верна. Означает ли это, что на него возможно воздействовать некромантией? Всё же это очень обширная наука, включающая в себя и работу с душой, и с энергетикой, да и некропалстику со счетов не стоит скидывать.
Гронн побери, чувствую, что в нём сокрыта великая сила, но как подступиться к ней — пока даже не представляю. Ну да ничего — осталось выяснить, как безопасно транспортировать это сокровище, а после уже подберу к нему «ключики». Оставлять на месте я его не стану, пусть и могу выделить достаточный гарнизон для её защиты. Ведь нет гарантий, что за ним не придёт кто-нибудь достаточно сильный, чтобы отнять его у стражи.
Пока личи проверяли Око Саргераса плетениями, остальная армия принялась укреплять оборону. Да, я не стану останавливаться тут дольше, чем пока не разберусь с безопасной транспортировкой артефакта, но раз уж «застрял», следует подготовиться к неожиданностям. Помимо того, что это увеличит безопасность плана, послужит ещё и неплохой тренировкой армии.
Прежде всего нежить принялась укреплять потолок — будет совсем не весело, если взрыв или магическое воздействие обрушат его нам на головы. Кроме того, бегунки стали спешно пробивать ходы наружу. Пусть гипотетические враги, скорее всего, будут наступать по коридорам, но где гарантия, что они просто не захотят похоронить нас вместе с добытым? Что-то у меня какая-то фиксация на обрушении гробницы. Неужели отголоски сюжета, когда Иллидан с помощью Ока начал снова топить острова? Неважно. В любом случае, снаружи мои воины покажут себя куда лучше, да и быстрая эвакуация — это то, что нужно.
***
Несколько часов спустя.
Мои опасения оказались пустыми. Впрочем, когда имеешь дело с такими опасными сущностями, никакие опасения не будут излишними. Несмотря на то, что Око Саргераса, скорее всего было, усохшими остатками его аватара, своей воли оно не имело. И взорваться от малейшего неосторожного воздействия тоже не спешило. Помню, в другой истории взрыв произошёл из-за того, что был нарушен ритуал, когда Иллидан с помощью силы Ока пытался разрушить местопребывание Нер'Зула. Впрочем, Малфурион уже не в первый раз взрывает то, в чём не разбирается. Сперва был Источник Вечности, потом Око Саргераса, а в конце истории даже Нордарссил с Архимондом не пожалеет. Может, нанять его в качестве взрывника?
Но если отставить шутки в сторону, пора решать, куда его прятать. Вариантов немного. Первый — привести его в Нортренд. Магические бури и аномалии позволят замаскировать его фон, а в обширных подземельях можно найти достаточно укромные пещеры, чтобы никто не добрался. Но соседство с Древним Богом и демонами говорит против этого варианта. Второй — спрятать в подводной колонии нерубов. Из плюсов только то, что место известно только мне и подконтрольным нерубам, а вот минусов куда больше. Я не знаю, как Око будет воздействовать на живых, насколько сильнее оно будет фонить силой во время экспериментов, да и масштабы будущих экспериментов будут ограниченны прочностью стенок улья. Ещё одним недостатком будет то, что его могут попытаться отобрать наги, а в море им действовать куда проще, чем на суше. Потому остаётся только третий вариант — Штормград. Как раз за время плавания нерубы успеют начать строительство исследовательского комплекса. Строить его заранее я не стал, ведь у меня не было полной уверенности в том, что я получу Око.
Оставить ли какое-нибудь послание тем, кто придёт сюда после меня? Или вообще сравнять руины с песком, превратив в обломки? А может, из остатков демонов и скелетов орков слепить нечто похожее? Пусть искатели сокровищ порадуются...
Перебрав все варианты, решил оставить всё как есть лишь максимально затерев следы пребывания собственной армии. Не стоит давать подсказки никому, кто бы ни прошёл тем же путём, что и мы.
***
Ару'Тара, выросшая до взрослого размера, всё ещё училась. Архив матери она получила, и уже перечитала, не найдя посторонних вставок или изъятий. Возможно, Нер'Зул сделал это настолько тонко, что она не заметила, но в таком случае ей просто нечего противопоставить Ужасу Поверхности. Но теперь к его титулу можно было добавить и Ужас Моря, и Ужас Подземелий: он не терял времени, распространяя своё влияние везде, где только мог. Королева нерубов подумывала временами, а можно ли его будет стравить с Ужасом Глубин? Насколько она успела изучить Нер'Зула, он не останавливался ни перед чем, уничтожая то, что ему не удавалось контролировать. За некоторыми исключениями. Кроме Нортренда он почти не подчинил жителей поверхности. По сравнению с холодными землями её появления на свет, на других континентах они были куда более развиты.
Ару'Тара впервые за многие поколения её предков поняла, что время затворников заканчивается. Мудрость предков, что работала раньше, едва не стоила жизни её народу в новых условиях. За всё это время они, отгородившись от мира, не только не растеряли знания предыдущих поколений, но и двигали науку и искусство. Но всё равно этого оказалось мало. Но осуждать предков не стоит: в своё время это был единственный способ выжить — других альтернатив она не видела. Сейчас же настали новые времена. Времена, когда общение с другими расами даст для её народа куда больше, чем самоизоляция и саморазвитие.
Но контакты нужно налаживать на своих условиях. Не обязательно делать это официально. Всё лучшее можно перенять и от пленников — Нер'Зул показал, что эта тактика наиболее эффективна. Пока это ей недоступно, но сегодня она сделает очередной шаг по пути в новую эру своего народа. Коротко скрежетнув, она отдала приказ, и бегунки, сорвавшись с места, начали расторопно его выполнять.
Вскоре к ней притащили ёмкость, сплетённую из жёсткой паутины. Она была столь велика, что вместила бы её вместе с брюшком. Бегунки непрерывным потоком наполняли её водой, а после того, как она заплескалась у края, принесли яйца. Это была особая кладка. После прочтения архива она освоилась со своими природными способностями, точно зная, как направлять видоизменение потомства. Этим занимались многие поколения её предков, и она решила внести свой вклад в эту область. Требовательно защёлкав, она услышала, как её дети откликаются. Кожистая оболочка яиц зашевелилась и начала лопаться, выпуская наружу новорождённых бегунков с мягким панцирем. Вылупившись, они стали поедать остатки яиц, после чего замерли, дожидаясь, пока тельца немного подрастут, а панцирь окрепнет.
Уже сейчас было заметно, что они отличаются от остальных её подданных. Последние сегменты лапок расширялись, образуя плавники, тело было чуть более сплюснутым и широким. А внутри у них помимо трахей и лёгких были новые органы, что копировали жабры мурлоков. Нер'Зул предоставил ей много головастиков этого морского народа. И хотя он сам не гнушался брать её детей для своих целей, особой трагедии Ару'Тара из этого не делала. Колония жива, пока жива королева, и жертвовать часть улья ради её спасения — смысл их жизни. К тому же это не было односторонним отъёмом — вокруг её обиталища разворачивалась магическая паутина, частью конструкций которой служили бегунки. И она имела к ней доступ. А специальные перегородки, что не пускали море в улей? Без магии Нер'Зула это было бы куда сложнее осуществить.
Изменённые бегунки зашевелились, за время, пока они были неподвижными, успели немного подрасти, а их панцирь стал крепким. Повинуясь приказу, стали запрыгивать в емкость, исчезая под водой. Перебирая лапками, ловко плавали, не сталкиваясь со стенками или между собой. Несмотря на то, что интенсивно двигались, не выныривали для того, чтобы отдышаться.
Теперь её детям будут доступны не только земные недра, но и морские просторы. Следует подумать, как адаптировать грибные фермы к новым условиям, да поработать над следующими стадиями развития бегунков. Работы предстояло много, но жизнь народа нерубов превыше всего!
***
Ару'Тара приятно удивила своей инициативой. Самое интересное в этом было то, что это была полностью её идея. Я, разумеется, знал, что паукожуки умеют до некоторой степени работать с генами, но у меня в последнее время и так много проектов, требующих моего внимания. Интересно, а если ей подкинуть идею покорения ещё и воздушного пространства? Её предки умели летать, и восстановить эту функцию у потомков ей не составит труда. Фантазия рисовала картину гигантской саранчи, что подобно чёрной туче затмевала солнце. Пожалуй, это хорошо, что у них так развит инстинкт скрываться от других. В противном случае тех же людей могли и съесть. Ну да не суть, пускай нерубы осваивают и море — со временем появится новый вид нежити, не требующий существенной переделки, что будет одинаково эффективна что на море, что на суше.
Людской анклав в землях Штормграда уже осваивал конную косилку и конные грабли. Не обошлось без ворчания стариков, но на ровном поле по производительности они превосходили несколько ватаг косцов. Всё же механизация рулит, кто бы что ни говорил. Фредрижер, пойдя по стопам Вразуса, налаживал контакты с окрестными держателями земель, смотря, где чего можно выгодней купить или продать, да договаривался на наём крестьян. Плотину решено было сделать побольше, а это увеличивало земляные работы, требовалось проложить новые дороги да сделать вокруг полей рвы с ловушками от лесных зверей. Уж очень много кабаны наносили вреда своими ночными набегами. А сам «владелец земли» перекочевал в столицу. При дворе Вразус с моей посильной ментальной помощью стал укреплять свои политические позиции. Будет интересно взглянуть, как на это отреагирует леди Престор, и был у меня в столице ещё один интерес. Братство Справедливости. Его можно будет использовать в своих целях, а они ещё и рады будут. Впрочем, это дело будущего.
Все подчинённые расы радовали, кроме гноллов. Не было у них какой-то своей особенности, которая бы выделяла среди прочих. Если нерубы были непревзойдёнными строителями, мурлоки — виртуозно управляли стихией воды, а тролли великолепно работали с душами, то гноллы на фоне всех и каждого совсем не котировались. Магические практики не ушли дальше ударов электричеством да какого-никакого лечения (да и то скорее себя-любимого, подранка же зачастую ожидала участь обеда). Бойцовские качества — разве что в сумерках, где они ориентировались лучше людей. Строительство? Шалаш из веток с натянутой шкурой — вот потолок их архитектурного гения. В общем, эти киноцефалы могли принести пользу только как «мясо» в войне. Или мой разум недостаточно развит, чтобы выявить их несомненные таланты и развивать их дальше. Пока же эти пёстрошкурые патрулируют зону вокруг моего анклава. Присоединять прочие племена пока не стоило: одарённых у них раз-два и обчёлся, а увеличивать количество нежити просто так я не горел желанием.
***
Кел'Тузед смотрел, как беснуется в клетке мёртвая крыса. Выкаченные глаза смотрели в разные стороны, но она безошибочно кидалась туда, где стоял он. Ещё один неудачный эксперимент. Сколько их было, и сколько ещё предстоит провести, прежде чем он, архимаг, приблизится в этом умении к колдунам сгинувшей Орды, что одним мановением руки поднимали в атаку скелетов? Он давно перестал испытывать отвращение к анимированному разлагающемуся мясу, и сейчас не чувствовал ничего, кроме усталости и опустошённости от очередного неудачного эксперимента.
Одёрнув рукав лабораторного халата, он вздохнул и вышел, подходя к письменному столу. Требуется записать все магические манипуляции, что он провёл над всеядным грызуном. Не будь он одним из членов Кирин-Тора, скрыть попытку изучения тёмного искусства было бы куда сложнее. Но в его ведении были лаборатории, куда не мог зайти никто без его разрешения, и это без учёта магической защиты. «Мы не лечим старость». Слова, сказанные принцем Келем, вспыхнули огнём в его голове. Эльфам от природы достались и красота, долгая, практически вечная жизнь, и большая магическая сила. А что делать ему, давно перешагнувшему середину жизни? Каково осознавать, сколь многого ещё не сделано? Чувствовать, как силы истаивают, уходят без остатка...
Когда целительская сила стала для него бесполезна, он приложил свои усилия к некромантии. Его целью было отнюдь не войско, не знающее боли и усталости. Его интересовали личи, что будучи магами при жизни, переродившись, не утрачивали ни своих знаний, ни магической силы. Чем не выход для истинного мага? Но подобное — вершина искусства, и прежде чем применять подобное на себе, требуется как следует его изучить. Но что делать, если все изыскания не дают результатов? Вернее, дают практически один и тот же. Не будь эти вещи запрещены, работы бы продвигались куда быстрее! Сколько ему осталось? Десять лет? Пятнадцать? Прежде чем старость окончательно овладеет его разумом, стирая знания, как морская волна узоры на песке...
Наконец-то Мал'Ганис оставил Фростморн в покое. Сейчас увижу, что же такое он с ним сотворил. Но едва я создал Глаз Килрога, обозревая постамент с вмороженным в лёд мечом, как меня прервали. Обследуя «вполглаза» пещеру с Ледяной Скорбью, я получал инструкции от тюремщиков. Несомненно, натрезимы сейчас проводили ментальные диверсии в Восточных Королевствах, но и подавать мне их «на блюдечке с голубой каёмочкой» тоже не спешили. Как тупому и недальновидному, рассказывали обширный, очень вариативный план, что, тем не менее, имел несколько вех. К этим узловым точкам можно было двигаться несколькими путями, но без них на данном плане будет поставлен крест, а вместе с ним — на мне. Было интересно, что же ещё придумали демоны на случай провала операции с нежитью, но чисто гипотетически.
А пока же мне давался полный карт-бланш на действия в Восточных Королевствах. Правда, особо оговаривалось непременное условие — первым делом привлечь на свою сторону какого-нибудь высокопоставленного мага Даларана. Как в самом начале говорили мои тюремщики — в Азероте нет никаких демонов. Всё должно начаться естественно — маг, возжелавший власти и бессмертия, обратится к тёмным и запретным искусствам, сильно преуспеет в них, и подготовит армию для вторжения в Кель'Талас.
На случай, если «рекрутировать» мага не удастся, натрезимы готовят параллельный план по внедрению легенды о спрятанном на ледяном континенте сокровище. Любой, даже не одарённый в магическом плане человек, добыв Фростморн, будет создавать армию Плети уже во время войны. Но желательно для этого привлечь какого-нибудь высокопоставленного человека, чтобы ему на первых порах можно было легче распространить своё влияние.
Третьим параллельным планом был поиск и обращение в новую веру людей, что в нужный момент выступят на стороне Плети, увеличивая шансы на скорую победу. Предпочтение нужно отдавать даже минимально одарённым, их невеликие силы можно будет подтянуть ритуалами чернокнижников Орды, когда они, выпивая жизнь врага, не только лечили свои раны, но и по чуть-чуть увеличивали магические силы. Это действовало на разум не самым лучшим образом, но управлять фанатиками даже проще, чем здравомыслящими людьми.
Заставив повторить выслушанное, натрезим продолжил поучать. Войско нежити, созданное мной, не устраивало демонов сроками создания и сложностью реализации. На подготовку к вторжению мне давалось несколько лет, но после начала реализации плана, королевства людей должны падать со скоростью лесного пожара. Пусть я в общих чертах представлял будущий вид нежити, но демоны сумели доказать, что армия может быть дешёвой, массовой и эффективной одновременно.
Прежде всего меня просветили в таком деле, как унификация. Чем более специализирован инструмент, тем он проще, более эффективен и прост в изготовлении. Массово привязывать души для подпитки не предполагалось — это усложнит конструкцию. Вместо этого нужно разработать заклинание, что будет подпитывать армию мёртвых за счёт живых, заодно работая и как оружие массового поражения, превращая плодородную землю в непригодную для проживания пустыню. Управление предполагалось практически «ручное», но за счёт одинаковости и минимальных базовых программ вполне эффективное.
С каким бы успехом ни шла военная кампания мертвецов, в решающий момент летающая крепость Наксрамас привезёт подмогу, способную переломить ход войны. Цель всех этих подготовок и маневров — как можно скорее захватить Солнечный Колодец. Именно захватить, а не взорвать — на его основе будет создан портал, что позволит Архимонду прийти в этот мир, как и его бесчисленным легионам. Дальше планов не было — с приходом Великого Эредара все наличные силы Плети поступают под прямое командование натрезимов.
Получив, наконец, все инструкции и в очередной раз пересказав их слово в слово, наконец-то смог получше исследовать местопребывание Фростморна. Ледяная пещера была заполнена светом, падающим с потолка. Несмотря на толщу льда, он был достаточно прозрачным, чтобы пропускать солнечный свет. Сам клинок был закован в лёд, не такой прочный, в котором обретался я, но поспорить с хорошей сталью он мог. Откуда я это знал? Чувствовал. Сама ледяная глыба покоилась на каменном постаменте с рунической подписью. Если будет интерес, расшифрую, что же там написано. Единственный вход перегораживал Страж, выполненный в виде летающих доспехов, а дальше была древняя арка телепорта. Судя по символам, телепорт парный, и я даже знаю, где находится второй. Демоны уже известили, куда вести незадачливого полководца...
***
Что же, времени более чем достаточно. Думаю, затяни я вторжение лет на десять, это не сильно разозлило бы демонов. Впрочем, столько времени мне и не понадобится. Пусть сейчас на мне реализация сразу нескольких планов, но зато я не ограничен в средствах и могу вполне официально использовать нежить в землях людей. Легализовывать мурлоков и прочие приобретения, что я успел сделать, пока длилась Война Пауков, я не стану. Как я буду осуществлять планы вторжения, демонов мало волновало. Но вряд ли они пустили это дело на самотёк, и наверняка среди людей есть их разведчики. Именно поэтому я, как мог, ограничивал свои действия. Сейчас эта скрытность потеряла свой смысл и остроту. Впрочем, пока есть дела и в иных местах: получше экранировать Око Саргераса, подготовить полигоны для его исследования, продвигать науку некромантии и наконец овладеть библиотекой Медива.
Моя нерубианская колония в землях Штормграда не сидела сложа лапы, и уже проложила несколько тоннелей в нужном мне направлении. Даже если вещий птиц прилетит в последний момент отбивать свои пожитки, придётся ему закопаться под землю. С его силами Хранителя Тирисфаля это не проблема, но там его будет ждать тёплая встреча тридцати моих одарённых. Думаю, «рейд» достаточный даже на такого босса.
С момента попадания во Вселенную Варкрафта я думал над способами, как противостоять пророкам. И, кажется, нашёл нужную комбинацию. Хотя, скорее, подсмотрел у демонов. Может, просто не хочется придумывать что-либо своё, оригинальное, когда есть готовый рецепт? В любом случае то, что я решил применять, слишком всеобще, чтобы можно было приписать эту методику кому бы то ни было. Вся суть метода противостояния пророкам — в вариативности планов. Нет какого-либо одного, самого важного направления, нет узловых точек. На каждый провалившийся отвечать двумя новыми. На каждую перекрытую дорогу прокладывать три новых. Это так перекликалось с тактикой, что я уже неоднократно применял — навал массой, максимальное растягивание линии фронта, и уже в зависимости от оперативной обстановки нащупывать места прорыва. Также есть вероятность, что я слишком всё усложняю, в конце концов Хранитель Тирисфаля создан для противодействия демонам, а тут, кроме меня самого, всё своё, исконно-Азеротское.
***
Не устаю нахваливать своих крошек нерубианских королев. Хотя они уже вполне повзрослели, но ведь росли у меня на глазах, то и дело выпытывая и выспрашивая что-то новое. Возможно, в будущем это не раз мне аукнется, но зато скучно точно не будет. Подожду ещё годик, а потом можно будет и привязку души сделать. Может, они не будут воспринимать это столь негативно, как Ар'Тара?
Владычица подземелий Штормграда и просто красавица Шор'Тара сумела хорошо подготовиться к операции экспроприации книг из башни Медива, прокопав вокруг неё множество тоннелей. Также мне пришлось обратить в нежить множество прядильщиков, но они не выпадали из жизни улья, продолжая свою работу. Сейчас сотни бегунков направляются по тоннелям, прокапывая последние метры горной породы. Место это весьма изобиловало магическими линиями, не зря, ой не зря здесь поставили башню! Если гордый птиц никак не отреагирует на мародёрство, я сам займу это место!
Нерубианцы — превосходные подземные проходчики. Возможно, кобольды могли бы посоревноваться в этом с ними, но не сравнив их таланты, я не знаю, так ли это. Подобно лучам, все тоннели сошлись в основании фундамента, после чего внутрь башни было пробито несколько проходов. Шелест многочисленных лапок заполнил пустующие коридоры, впереди всех спешили личи, чтобы нейтрализовать ловушки и возможные сюрпризы, оставленные прежним обитателем. Но до библиотеки орда мародёров добралась без приключений. А вот сами полки местами были опасно зачарованны, правда, не все. Книги без защиты тут же упаковывались в паутину, закреплялись на спине, и отправлялись под землю, разбегаясь по тоннелям.
Там их ждали «чтецы» — немёртвые прядильщики. Сейчас они в свете кристаллов фотографически запоминали всё, что было на страницах книг. Я не вникал в этот поток информации — как только всё успокоится, можно будет работать с этим массивом необработанных данных. К чему вся эта сложность? Даже если Медив появится прямо сейчас, уничтожить всех одновременно он не сможет, и я сумею сохранить большую часть знаний.
Защищённые секции приходилось «разминировать», чаще всего — бегунками. Прикрывая остальную часть библиотеки магическими щитами, чтобы её не зацепило, здесь много книг и бесценных фолиантов, и не хочется потерять их, когда они практически у меня в руках. После обезвреживания, книги также паковались и отправлялись вниз. Не будь у меня столько помощников, потрошение библиотеки заняло бы куда большее время, но даже когда последние книги оказались на пути к «чтецам», возмездие так и не последовало. Что же, всё равно сейчас я покину башню, а бегунки замуруют тоннели.
***
Если раньше я часто сетовал на то, что у меня мало знаний по аркане, особенно структурированных, то сейчас их получился даже избыток. Прежде чем применять, требовалось разобрать все попавшие ко мне книги. Разумеется, не все книги, свитки и фолианты были о магии, но добрая четверть — точно. И это при том, что я не учитывал не расшифрованную часть. Впрочем, исследования, монографии, атласы, переписка с Далараном и прочие «мирские» данные тоже не будут лишними. Когда-нибудь и эти знания пригодятся. Оставленный Костяной Страж так и остался не потревоженным, но занимать апартаменты Медива пока не стал — нужно заняться Оком Саргераса.
Исследовательские алтари уже готовы, пора уже познать этот уникальный артефакт. За время наблюдения за ним, оно не изменило скорость истечения незримой энергии, «полоски» символов — своей траектории, и новых знаков на нём не появилось. Сфера (или, скорее, глыба) парила над полом, заливая всё вокруг ядовито-зелёным светом. Но прежде чем пробовать, как она будет реагировать на усилия личей, стоит поработать с изолирующими материалами и ритуалами.
Впрочем, в действенности первого подхода я сомневался — уж очень специфическое «излучение» исходило от него. Тем не менее, прядильщик перетаскивал его из зала в зал, помещая в гранит, песчаник, глину, дерево и даже воду. Всё было без толку, но отсутствие результата — тоже результат.
***
Некоторое время спустя.
С изолирующими ритуалами получилось куда интересней. Полностью блокировать силу Ока они не могли, зато напитанные магией линии «канализировали» выходящую из него энергию. Это не была мана в привычном мне понимании, хотя и имела некоторые её свойства. С помощью неё, настроив соответствующим образом ритуал, чтобы циркулирующая в нём сила поступала в соседний, который в свою очередь преобразовывал её в нужное воздействие (получал воду), удалось создать много жидкости. Та, в свою очередь, также отправилась на исследования, но те показывали обычную воду. Можно, в принципе, попробовать разработать ритуал, что на выходе будет генерировать золото, но переводить силу уникального артефакта было бы недальновидно. Хотя, если вспомнить, слова Иллидана о том, что ему не достичь подобной силы, говорят как минимум о том, что запас там воистину огромный.
Правда, есть ещё один вариант. Возможно, он имел в виду силу Титана. Как не достичь обычному человеку ментальной мощи натрезима и, тем более, древнего бога, так и этому изменённому ночному эльфу невозможно было самому «дорасти» до глубины воздействия на Вселенную, доступного Титанам. Ведь они могли сотворить или развеять целые миры! Надо будет проверить и эту версию...
Обилие трофеев «разбавило» моих одарённых ещё больше, но исследования, как ни странно, от этого только ускорились. Разбивка и каталогизация трофеев в следствие большого количества «чтецов» позволила систематизировать знания, и применять их по мере разбора, от простого к сложному. Наконец-то я получил то, о чём так давно мечтал. Стройную, чёткую систему магических знаний. Пусть Солнечные эльфы сумели сохранить далеко не все знания империи Ночных эльфов, а сами дали лишь необходимо-достаточный уровень людям, чтобы те помогли им в войне с троллями. Но люди — весьма любопытные и изобретательные существа. Срок жизни отражался на её темпе — быстрее обучаясь, они совершали больше открытий, чем неспешные эльфы. Правда, последние благодаря сроку жизни могли оттачивать своё искусство на протяжении столетий, а потому магистры эльфов могли легко заткнуть за пояс самых маститых человеческих архимагов. Ещё одним немаловажным фактором оказалось местоположение башни Медива. Здесь сходилось множество магических линий Азерота, а потому и он, и его предшественники сумели провести множество наблюдений и экспериментов.
Всё это отлично ложилось на изучение моего второго главного трофея — Ока Саргераса. Сейчас, благодаря усложняющимся раз от раза чарам и ритуалам, мы знаем о нём гораздо больше. Исследования показали и наличие Скверны, правда совсем в небольшом количестве. Судя по всему, артефакт действительно оказался тем, о чём ходили только догадки — остатками аватара Саргераса. Форма указывала на то, что над ней искуснно поработали. Демоны, чьи ошмётки Эгвин запечатала вместе с ним, со временем восстановились, а его тело «усохло» до такого маленького размера. Возможно, это она его так «спрессовала»? Я не знал размеров аватара, но коридоры гробницы были пусть и широкими, вряд ли достаточными для того, чтобы пронести по ним тело Титана.
Куда же делась Скверна из его остатков? Испарилась? Сомневаюсь. Иначе всё здание фонило бы его эманациями, а за те годы, что оно стояло открытым, вряд ли сумела бы настолько выветриться. Скорее всего, ею воспользовался дух Саргераса, ускользнувший из гибнущего Медива. В любом случае, остальные его свойства поражали. Алхимические трактаты, найденные всё в той же библиотеке, позволили частично опознать Око как катализатор. А как известно, катализатор, хоть и участвует в реакции, сам почти не тратится. Хотя это тоже зависит от преобразований, в которых он участвует.
Каскады сложных исследовательских чар позволили нащупать то, что я отнёс непосредственно к силе самого Титана. Сравнить, правда, было не с чем, зато в будущем моя империя получит инструмент, способный создавать магические инструменты, что не в силах будут повторить обычные маги.
***
Следующим насущным вопросом становления Плети был вопрос рекрутов. С моими подчинёнными нерубами это не было проблемой, но для демонов паукожуки повержены, и начни среди Восточных Королевств появляться партии такой нежити, как у меня тут же появятся проблемы. А значит, ресурсы стоит искать на месте. Казалось бы, для некроманта окрестные леса и свалки крупных городов — это раздолье, с практически неисчерпаемыми ресурсами. Но это не так. Зайдя в лес, вы нигде не встретите залежей костей. То, что не съедают хищники, с удовольствием грызут крысы и белки, да просто под открытым небом они отлично распадаются. Утопление в болотах сохраняет от порчи, но сколько квадратных киллометров нужно перелопатить, чтобы найти хотя бы сотню? Кладбища — другой разговор. Но с человеческими костяками я почти не работал, да и некем этого делать. Культ Проклятых ещё не основан, ученики Даларана не сманены, а мои мурлоки и гноллы — это мои мурлоки и гноллы.
Так почему же я медлю? На это было несколько причин. Во-первых, до того, как будет достроен Наксрамас, открывать военные действия рано. Во-вторых, я ещё не все трофеи разобрал, и многие проекты требуют моего внимания. В-третьих, я боялся успеть. Как и многие «попаданцы», я надеялся на свои «предзнания», но из-за них же закончил кампанию в Нортренде раньше положенного. В-четвёртых — манёвры Плети действительно лучше продумать заранее. Понимаю, что это «зацепка» для пророка, но действовать совсем уж наобум — так проще кидать монетку. И в-пятых, хочется освоить хоть часть библиотеки Медива, чтобы лучше понимать магов людей.
***
Оценив работу учеников, Кел'Тузед отправился отобедать. Он давно отвык от дружеских посиделок, а потому предпочитал есть в своей башне. Короткая вспышка телепортации, и он оказывается в своих покоях. Ценя комфорт, он, тем не менее, совсем не держал слуг. Магия справлялась с бытовыми удобствами куда быстрее и лучше, не допуская в его жилище и лаборатории лишние глаза и уши. А мудрых бесед ему хватало и днём, когда в перерывах между преподавательской деятельностью он общался с другими магами.
Высокие окна с цветными витражами пропускали достаточно света, но Кел'Тузед щелчком пальцев зажёг свечи в серебряном подсвечнике изящной работы. Ещё один небрежный пасс, и из соседней комнаты вылетает поднос, накрытый куском белой ткани. Поставив посох в подставку, скинул плащ и прошёл вымыть руки. Сейчас можно дать отдохнуть спине и ногам, прошла всего половина дня, но они уже ныли.
Отложив ткань в сторону, обозрел кисть винограда, горку ягод и стакан с травяным отваром. Как практикующий архимаг, он мог позволить себе и эльфийское вино, но пил его редко, заботясь о здоровье. Янтарная ягода брызнула сладким соком на его зубах, сплюнув косточки, он потянулся за следующей, но замер.
Чужое присутствие заставило возвести вокруг себя магический щит, вскочив на ноги, он притянул посох, активируя поисковые заклинания, но обнаружить незримого лазутчика не удалось. Это не было чужое заклинание, чтобы подглядеть его секреты, ведь башня была хорошо от этого защищена.
— Приветствую, Кел'Тузед, — раздался прямо в мозгу шелестящий голос, отдающий морозом.
Чем-то его воздействие походило на заклинание-лингвист, когда можно понимать чужой язык, но было куда сильнее.
— Не стоит звать помощь, лишние собеседники нам ни к чему. Я почувствовал твои исследования, они несовершенны.
Собеседник как будто читал его мысли, голос, звучавший в его голове, не имел акцента, но всё равно в нём была какая-то чуждость.
— Кто ты? — спросил Кел'Тузед, собирая свои немалые магические силы.
— Меня зовут Нер'Зул — Повелитель Мёртвых.
Духов и богов с таким именем старый маг не знал, хоть отлично разбирался в пантеоне Азерота. И мог лишь предположить, чем сумел привлечь внимание подобной сущности. Неужели какой-то из неудачных экспериментов оказался ритуалом призыва? Мысли магическим ураганом носились в голове Кел'Тузеда, он вёл лихорадочные расчёты, чем ему это может грозить и какую из этого можно извлечь выгоду.
— Твои эксперименты тут ни при чём, но я могу дать тебе желаемое, — вновь прошелестел бестелесный голос, бередя застарелую рану. — Когда вновь пойдёшь в лабораторию, я покажу, как вдыхать в мёртвые тела новую жизнь.
***
Честно говоря, Кел'Тузеда я себе представлял совсем не таким. Думал, что свои эксперименты он начал уже после контакта с Нер'Зулом, а не до того. Впрочем, именно эта страница истории мне известна весьма приблизительно. Хотя что-то о том, как его выгнали из Даларана, узнав об экспериментах с некромантией, я помнил. Но зачем повторять столь неудачную практику? Будучи уважаемым магом, он привлечёт в Плеть куда больше народу. Да и дискредитирует в дальнейшем Даларан куда сильнее. Похоже, моё приветствие хоть и выбило из колеи старого мага, но не смогло изменить его привычек. Или он решил взять паузу, не побежав тотчас в свою лабораторию?
Ещё одной приятной неожиданностью оказалось то, что город магов никак не был защищён от ментального сканирования. Я искал не только этого мага, ориентируясь по негативным мыслям — их мне чувствовать проще, чем остальные. Залезать в головы я не умел, и выбрал его по двум критериям — силе и отпечатку энергии, в которой я с удивлением узнал некромантию. Установить контакт, когда он остался один, было куда проще.
***
Напряжение так и не оставило архимага. Голос, обещавший исполнение заветного желания, казался мороком. Неужели его старый мозг сыграл злую шутку, выдавая желаемое за действительное? Но если не верить себе — это конец для мага. С самого начала обучения им прививают мысль слушать себя, и пускай многие магические заклинания и формулы весьма точны, интуиция мага подскажет, как прервать неудачный каст, и не стоит ли ещё добавить маны. Не страдающий излишним аппетитом, Кел'тузед заметил, как, отвлечённый размышлениями, умял целую гроздь винограда. Выпив отвар, он пошёл облачаться в лабораторный халат — порой его исследования были излишне грязными.
Неудавшиеся эксперименты всё продолжали бесноваться в клетках, но он не спешил их утилизировать, замечая, сколько времени они продержатся, прежде чем тление окончательно прервёт их существование. В лаборатории всегда присутствовал запас этих созданий, маг экспериментировал и с более крупными созданиями, но они просто умирали. Звать Повелителя Мёртвых? Или подождать, пока он сам себя проявит? Возможно, его не пустит защита лаборатории?
— Она мне не помеха, — вновь послышался в голове ледяной голос.
В этот раз архимаг даже не вздрогнул, ожидая, что будет дальше. Возле клеток воздух начал дрожать, мерзкий писк затих, а когда марево рассеялось, мёртвые грызуны лежали на дне клеток. Тут они синхронно дёрнулись, после чего поднялись на лапы. Пискнув, стали переваливаться с левой лапки на правую, как будто исполняли сюрреалистический танец, после чего, упав, окончательно затихли.
— Дрянной материал. Слишком далеко от места моей силы, — послышался незримый комментарий.
— Как я смогу повторить подобное? — спросил Кел'Тузед.
— Если пройдёшь обучение. Но не здесь.
— Где?
— У меня будет одно условие. Ты должен прекратить позорить высокое искусство управления мёртвыми и избавиться от этого мусора. Как только решишь познать мою мудрость — плыви в Нортренд, но не в порт. Там тебя встретят.
***
Некоторое время спустя.
Уладить свои дела оказалось не так то просто. Скрепя сердце, Кел'Тузед избавился от «мусора», уничтожив не только некроматерию, но и записи по экспериментам. С того памятного дня Повелитель Мёртвых больше не отвечал на его вопросы, но всегда обозначал своё присутствие, стоило только магу пожелать этого.
Лето прошло, середина осени тоже, и навигация в сторону Нортренда стала невозможной. Но только не для архимага. Нанимать корабль он не стал, обойдясь вместительным шлюпом. Магический ветер наполнил парус, не только гоня его кораблик прямо по курсу, но и останавливая непогоду в радиусе нескольких метров от его судна. Вскоре волны стали не такими высокими, и он стал тратить меньше магических сил. Холодный воздух взбодрил его, давно он не вырывался из стен Даларана! Да, определённо путешествие пошло ему на пользу: борьба с бушующим морем и смена уютной обстановки вдохнула в него жизнь! Даже болячки на время отступили, не терзая его подспудной, ноющей болью.
На ночь активировав защитный купол, маг спал, ему снились морские путешествия, полёты на грифонах и что-то из детства, казалось бы уже напрочь забытое. Время путешествия до Нортренда не меняется от навигации к навигации, но для него, как повелителя ветра, оно уменьшится на порядок. День ото дня становился холоднее, ветер нёс снежную крупку, но Кел'Тузед упрямо плыл вперёд, ночуя под защитным куполом, и вскоре заклинание-разведчик показало ему картину разрастающегося ледяного припая и пустынной, едва занесённой снегом земли. Если бы он мог телепортироваться, то уже достиг своей цели. Но ни один маг в здравом уме не решится этого делать, по крайней мере без поддержки с самого Нортренда. Слишком нестабильным и неисследованным был магический фон северного континента.
Надо было отправиться попозже — подождать, когда снег скроет все неровности и овраги, было бы легче добираться. Правда, куда именно? Повелитель Мёртвых обозначил только Нортренд, возможно, этого достаточно для общения с ним. Архимаг знал о местах силы, в которых шаманам проще связаться со Стихиями, слышал о храмах троллиных лоа, и там, и тут размер имел значение. Какова же сила связавшегося с ним существа, если он способен откликаться со всего северного материка? И сумел найти его ранее, привлечённый опытами с некромантией.
За время, пока улаживал свои дела, было время подумать о сущности контактёра. Как член Кирин-Тора, он имел доступ к секретным данным. Здесь были записи о многих потусторонних сущностях, но ни одно из них не имело наблюдаемых свойств. Скорее всего, он был привнесён вторжением Орды. Это объясняло и лёгкость, с которой колдуны Орды поднимали нежить прямо на поле боя, и появление подобного духа, умеющего так филигранно управлять мёртвыми. На это же указывало и имя, которым он представился. Но подобное могло принадлежать и какому-нибудь троллю. Единственное, о чём можно было судить — оно не человеческое.
За размышлениями судно успело приблизиться к кромке льда, и теперь архимаг поднялся на ноги, левитируя судно. Для него это лёгкая разминка, пролетев достаточно далеко от берега, он повёл свой шлюп на посадку, выбирая естественную ложбинку, чтобы разместить киль. Так судно не повредится, и не будет заваливаться на бок, облегчая ему выгрузку. Куда сейчас?
— Скоро за тобой прибудут, — раздался бестелесный голос, мощь его ни на каплю не прибавилась, он был всё таким же бесстрастным.
Каково восприятие времени этого существа, Кел'Тузед не знал, а потому распаковал жаровню, разжигая угли, чтобы подогреть вина и мяса. Морское путешествие пробудило зверский аппетит, совсем как во времена его молодости...
Мясо и вино кончились, Кел'Тузед грел руки у жаровни, когда поставленный сигнальный барьер оповестил о существах, пересёкших его. Верный посох скользнул в руку, магический щит активировался, а заклинание-разведчик принесло вид целой группы. Некоторых из них опознал, то были ледяные тролли, но большинство он видел в первый раз. Больше всего эти существа походили на гигантских насекомых, от особей, размером с крупную собаку, держащих тело параллельно земле, до «паучьих кентавров».
— Дорогому гостю полагается соответствующая свита, — известил его голос Нер'Зула. — Добро пожаловать в мои владения.
Набегающая свита внушала опасения: две сотни немёртвых существ, пять из которых были личами! Даже если это всё, что есть у Повелителя Мёртвых, его поездка себя оправдала! Нежить вела себя разумно, в отличие от его экспериментов, когда крысы кидались на всё живое.
— Кагда выступаэм? — спросил ледяной тролль, бывший некогда шаманом. — Нэр'Зул ждот. Залаз на своя лодка, мы всо унэсом.
Спорить с коверкающим язык троллем он не стал, остудив жаровню заклинанием, неспешно поднялся на борт. Жуки забегали вокруг его корабля, как какая-то неведомая жидкость, и вскоре его шлюп поволокли вглубь Нортренда, без труда пересекая замёрзшие лужи и овраги.
***
Путь через владения Нер'Зула был долог и интересен. Его проводник подробно отвечал на вопросы, то и дело восхваляя хозяина. Не скрываясь, рассказывал, какими ритуалами из него сделали лича. Он гордился этим, ведь те, кто не достоин вечной жизни, станут беззубыми низшими умертвиями. Империя Повелителя Мёртвых поражала размерами и разнообразием нежити. Он заслуженно носил этот титул.
Побывал Кел'Тузед и на стройке летающей крепости. Что-то подобное могли сделать и маги Даларана, но размер её просто поражал. Тысячи умертвий работали день и ночь, перемалывая магически насыщенные камни в щебень, смешивая это с выделяемой паутиной и другими магическими ингредиентами. Каркас вчерне уже был составлен, по нему то и дело пробегали магические всполохи. Руководили строительством полторы сотни магов, как живых, так и уже мёртвых.
***
Показав Кел'Тузеду своё хозяйство, я хотел добиться этим сразу нескольких целей. Во-первых, демонстрировал ему нежить. От простых бегунков до жуков-магистров, не забывая и про троллей. Во-вторых, хотел впечатлить растущей мощью, чтобы у него не возникало иллюзий насчёт будущего Восточных Королевств. В-третьих, давал понять, что отсюда он сможет уехать только в одном случае — когда я смогу доверять ему.
— Пришло время начать обучение, — говорю ему. — Но не все грани великого искусства доступны пергаменту и чернилам.
— Ты хочешь сделать из меня лича? — с затаённой надеждой отозвался человек.
— Не сейчас. Начинать постигать некромантию лучше живым.
За время нашего незримого общения я успел понять его чаяния, но давать сразу то, что ему нужно — не стану.
— Но есть способ не только ускорить обучение, но и укрепить твою бренную оболочку, — обнадёживаю его в очередной раз. — Мы создадим связь душ. Она позволит сделать из тебя лича даже в том случае, если что-то разрушит твоё тело.
— Я готов, — отозвался Кел'тузед, не размышляя.
— Не сомневался в твоём ответе. Но связь не бывает односторонней, как я получу доступ к твоим мыслям, так и ты прикоснёшься к моей мудрости.
— Чем это отличается от наших бесед? — поинтересовался архимаг.
— Глубиной воздействия. Тролли уже рассказывали тебе о моих порядках? Я стараюсь делать высшую нежить лишь из добровольцев. В дальнейшем ты поймёшь, почему это так.
Четыре месяца спустя.
Кел'Тузед был доволен. Несмотря на старость, многие его выводы оказались верными, а значит, его разум до сих пор не потускнел, прожитые годы всё ещё не властны над ним! Нер'Зул действительно оказался представителем орочьего народа, и он давно покинул свою бренную оболочку, при этом не только не утратив силы и знания, но и обретя куда большее могущество. Цену при этом он заплатил запредельную. Теперь архимаг знал, что Повелитель Мёртвых всего лишь пленник демонов, и почему раньше не говорил об этом.
Он вёл свою игру, и мог доверять лишь немногим. Остальные личи не знали о его состоянии, а он, Кел'Тузед, удостоился великой чести знать правду. Кому, как не магу, знать о цене точной информации? Он не был мальцом, едва покинувшим отчий дом, но по прибытии на стройку летающей цитадели в подземельях Нортренда, почувствовал себя так, как будто вновь впервые переступил порог магической академии Даларана. Вся эта совокупная мощь готовилась обрушиться на людские земли, чтобы на их основе сковать клинок, что сокрушит королевство Солнечных эльфов.
Теперь, когда между ним и Нер'Зулом образовалась связь душ, последний мог защитить его разум от влияния натрезимов. Долгие годы практики научили Кел'Тузеда с опаской относиться к этим иномировым созданиям, многие маги, польстившиеся на их знания, теряли последние остатки разума, уподобляясь кровожадным импам. Но Повелитель Мёртвых был не таким. Связь позволила лучше понять это существо, перешагнувшее по уровню всех своих подчинённых.
Кроме доступа к знаниям Нер'Зула, ритуал вдохнул вторую молодость. Такого прилива сил и бодрости Кел'Тузед не знал уже давно. Да что там говорить, если целительские практики тех же мурлоков были ничуть не слабей эльфийских, и куда доступней! Тем более сейчас, когда оказалось, что Повелитель Мёртвых, ведя свою игру, собрал гораздо больше сторонников, чем думали тюремщики. Вопреки их воле, он сохранил жизнь нерубам, привлёк на свою сторону мурлоков и даже распотрошил библиотеку Медива!
Благодаря его помощи расшифровка книг и манускриптов пошла куда быстрее, архимаг давно мечтал побывать в сокровищнице Хранителя Тирисфаля. Последний был чересчур нелюдим даже для мага, и теперь Кел'Тузед знал причину этого. Пришло время отправляться обратно в Даларан, но он не утратит доступа к библиотеке: ментальная и духовная связь позволяла обращаться к исследователям в любое время дня и ночи. И пусть он мог воспользоваться своим шлюпом, но пересечь море в подводном некроконструкте будет куда интересней и поучительней, а кораблик перегонят мурлоки.
К исследованию Ока Саргераса он пока свой ясный ум не прикладывал, не зная, что ожидать от этого артефакта. Узнав его историю, он не удивлялся, что его появление прошло мимо магов всех рас, и рано или поздно они сумеют подобрать ключ к его использованию.
***
Определённо, мне повезло с этим разумным. Сочетание нескольких факторов сделало из него идеального проводника воли Плети. Коробила ли Кел'Тузеда будущая резня? Отнюдь нет. Войны были неотъемлемой частью этого мира, а маги по праву считались его элитой. И чем большей магической силой обладал маг, тем больший вес имел в политике и экономике. Второго Кел'Тузеда, увы, в Даларане не было, но зато он ещё не успел испортить репутацию запретными практиками. А с его инструментарием и подходом это было неизбежно: к некромантии он «подходил не с той стороны». Напитывая некроэнергией, он сперва поднимал крыс, а уже потом искал способы их контролировать. В общем, рано или поздно он бы на этом попался. В другой истории ему это не помешало создать Культ Проклятых, но зачем начинать с таких низких стартовых позиций?
Благодаря доступу к его памяти я сумел разобраться в устройстве магического сообщества. Тут тоже были сословия, но подразделялись они в основном не по признаку благородства предков, а потенциала и личной силы. Архимагов не так уж и много, основная масса проходящих обучение редко сможет пересечь низшую планку одарённых. А потому получают и соответствующее образование — к чему тратить силы и время преподавателей, если ученики физически не смогут скастовать высшее заклинание? А потому по-настоящему сильные маги брали соответствующих учеников. Кстати, Джайна Праудмур ещё не училась в академии, ну да не суть.
Люди знают, как проявляет себя магия, и отмеченные подобным отправляются в Даларан, развивать свой талант. Для родни — это радость, ведь одарённый живёт лучше обычного крестьянина. Если силы его невелики, он вернётся в родное село или осядет в городе, будет улучшать урожайность полей, травить вредителей и помогать по мере своих невеликих сил. Более одарённые могут устроиться при дворе или в замке какого-нибудь аристократа, а элита сможет остаться жить в Даларане. Но встречаются и те, кого несмотря на наличие дара не обучают. Слишком мало сил, слишком сложно их развить. Каково же им, добравшись до приёмной комиссии Даларана, отправляться обратно?
Мне пригодятся и «середнячки», и «слабачки», и даже «отсев». Первых двух можно начать рекрутировать в самом королевстве магов, а последних буду «обрабатывать» уже на местах. С моей точки зрения, последняя группа лучше всего подходит для моих целей. Озлобленные на весь мир, они сделают всё, лишь бы развить свой дар. Я, конечно, не сомневался в талантах Нер'Зула, но меня всегда интересовало, откуда же взялось так много послушников. Я бы даже сказал больше — фанатичных послушников. Вряд ли демоны собственноручно промывали им мозги, а если этим занимался мой предшественник, то при показанном таланте ему не надо было собирать армию — сам бы всем мозги «перепрошил». Теперь, в свете предоставленной Кел'Тузедом информации, понятно, откуда у Плети возьмётся столько рекрутов. Ведь количество и качество одарённых имеют обратную зависимость — самых слабаков в разы больше, чем сильных. Ещё одним приятным «бонусом» является то, что их не придётся незаметно расселять по Восточным Королевствам, ведь они и так неслабо «разбросаны».
***
Точных адресов в Даларане не записывают, но названия населённых пунктов достаточно для моего поиска. Конечно, ничто не мешает соискателю магической силы солгать, но зачем ему это? Деревенька в предместьях Андорала нашлась довольно легко. Как и молодой человек, зря пропутешествовавший в Даларан. Улжор был сыном крестьянина, и сейчас, по зиме, занимался тем, что строгал деревянную ложку. Летом у них куда больше работы, зато зимой ничто не мешает заниматься мелким рукоделием. Дар у него определённо был, пусть и весьма слабый, и прежде чем связаться с ним, я решил прикинуть, какая демонстрация магического воздействия ему будет доступна.
Похоже, алтари смерти, зиккураты и Порча — это не только полезный инструмент, но и насущная необходимость для культа Проклятых. А ведь их ещё и ментальной магии обучать! Если учесть, что предпосылки для неё есть далеко не у всех, да что там говорить, на моей памяти лишь драконы могли что-то серьёзное в данной области. Хотя теперь я начал понимать, почему некроманты Плети носили на голове рогатые, а изредка лошадиные черепа. Это же были ментальные артефакты! Или облегчающие, или вообще берущие на себя работу по управлению нежитью. Концепция войск Плети дополнилась ещё одной задумкой — я прикидывал, как это осуществить.
Понадобится много экспериментов, но кость — отличная основа под некромантический артефакт. Можно весь «трафик» пустить через меня, но куда разумней сделать их самостоятельными. Область действия будет ограничена, но некромантам для управления всё равно придётся наступать как минимум в задних рядах нежити. Придётся разрабатывать единый управляющий контур — впрочем, его так и так надо делать. Ставка идёт на массовость, а без унификации это гиблое дело. Решать последовательно эти задачи не получится: и скелеты, и прочая нежить должны быть между собой «совместимы», как и с управляющими ими артефактами. Это работа на годы, но мне торопиться некуда. Теперь некуда.
***
Улжор, отложив деревянную заготовку, посмотрел на лезвие резца. Точить ещё не надо, липа — дерево мягкое и податливое в обращении. Ложка ещё не была готова, но ему надоело сидеть в жарко натопленной избе, и он решил прогуляться до леса. Лес был небольшим и располагался меж трёх деревень, а потому встретить там волка или рысь было невозможно. Быстро одевшись и положив за пазуху кусок хлеба в тряпице, вышел на улицу, выпуская облачко пара. Захлопнув дверь, чтобы не впускать холод, зажмурился от искрящегося на солнце снега, жадно вдыхая морозный воздух.
Делать ему в лесу было нечего, но на всякий случай взял верёвку, собирать попадающийся хворост. Снег между деревьев был рыхлым, но высокая меховая обувка была надёжно примотана под коленями, и тот не попадал под одежду. Свернув с натоптанной тропинки, отправился туда, где не было ничьих следов. Облетевшие деревья пропускали много снега, и ветер то и дело норовил скинуть на него с ветвей комки снега.
Дойдя до полянки, увидел нетронутую рябину, усыпанную красными ягодами. Раз птицы до сих пор не позарились — значит горькая. Отправленная в рот ягодка подтвердила его выводы, но потом её всё равно съедят, зима долгая.
— Улжор, — услышал он, как его окликают.
Подпрыгнув от неожиданности, он начал крутить головой, чтобы увидеть, кто с ним говорит. Голос был незнакомым, да ещё и каким-то странным — он не мог определить, откуда тот пришёл.
— Улжор, я пришёл вернуть тебе твоё по праву, — продолжил вкрадчивый голос, способный посоперничать с лютым холодом ночью.
Он перепугался, но убегать не спешил, не зная, где его подкарауливает невидимый собеседник. Выхватив нож, он тяжело дышал, то и дело оглядываясь.
— Улжор, ты с детства был способен к магии. Так почему, столкнувшись с ней, хочешь убежать?
Слова неизвестного всколыхнули целую бурю в груди юноши. Первое проявление магии, радость родителей, братьев и сестёр, долгий путь в Даларан и равнодушно-сочувствующие слова принимавшего его мага. Хотя какого мага? Такого же вчерашнего крестьянина, как и он, но важного и надутого, как индюк, от чувства своей исключительности! Всё это горячим комом крутилось у него в голове, надежда боролась с опасением очередного разочарования.
— Кто ты? — выкрикнул он.
— Я Нер'Зул. Тот, кто увидел твой талант. Люди пренебрегли им, сочтя ничтожным, но благодаря мне ты сможешь стать настоящим магом.
— Докажи! — крикнул он снова, и почувствовал, как его мышцы деревенеют, а сердце пропускает удар.
— Прежде чем просить доказательства у того, кто сильнее тебя, подумай, а переживёшь ли их ты? — ледяным сверлом пронзали мозг безжалостные слова.
Почувствовав, что тело вновь подчиняется ему, сорвался с места, падая в сугробы, вскакивая и мчась без оглядки.
— Беги-беги. Оставь свой последний шанс стать магом.
Остановившись, он сжал кулаки и всхлипнул. Было страшно, но ещё страшней было то, что слова духа были правдой. Улжор мог ещё раз съездить в Даларан, но если это будет пустой тратой времени и денег?
— Вижу, что не ошибся, открываясь тебе. Но знай, что из-за твоего дара на тебя ополчится церковь Света. Ты всё ещё можешь уйти, забыть наш разговор, как будто его и не было.
Ошеломлённый новостью, Улжор застыл подобно ледяной статуе. Его дар проклят? Поэтому его не хотят учить? Он слышал рассказы, как волшебников, перенявших чёрное колдовство орков, убивали. И в этом Даларан помогал паладинам.
— Ты демон?
— Что помешает мне соврать? — откликнулся незримый собеседник. — Это твой, и только твой выбор. Кто-то рождается кузнецом, кто-то — воином. Ты же родился с тёмным даром, и можешь или остаться крестьянином, либо стать волшебником. Стать сильнее, обрести богатства, а в конце — победить смерть.
Смерть! Даже самые сильные архимаги стареют и умирают. А он сможет избавиться от неё! Почему-то Улжор был уверен, что Нер'Зул ему не врёт, но опасения перед неизвестным существом всё равно оставались.
— Как я могу использовать свой дар? — задал он наконец вопрос.
***
Улжор развёл небольшой костёр, чтобы подпалить ветку и получить уголь, и теперь разрисовывал ствол деревца замысловатым чёрным узором. Это был частично переложенный в ритуальную форму способ перекачки жизненной энергии. Разумеется, без моей поддержки у него ничего не получится, но и без таких «костылей» вряд ли выйдет что-то путное. Заставлял его не раз стирать и перерисовывать, добиваясь чёткости линий, после чего, сочтя результат приемлемым, разрешил резать кору ножом.
Пока мой первый прислужник готовился к своему первому ритуалу, я разбирал его эмоции. Что ни говори, а с негативными мне иметь дело куда проще, чем с остальными. А что, как не зависть, жажда расквитаться и доказать, что ты лучше, подойдёт, чтобы управлять отвергнутыми? Пусть их дар слаб, но со временем его можно будет «раскачать», они могут пользоваться ритуалами и накопителями. Будет интересно в очередной раз увидеть, что же лучше — качество или количество. Слабый маг, получивший всестороннюю подготовку, или несколько «отсевов», сведущих в некромантии и колдовстве?
Узор покрывал ствол деревца от корней до макушки Улжора. А что поделать, если он такой слабосилок? Приходится компенсировать недостаток маны идеально составленным ритуалом. Похоже, мой невольный ученик хорошо умеет обращаться с деревом, что для крестьян и не удивительно. Но теперь пришло время добавить ещё один компонент. За неимением алхимических реагентов, а тем более магических, сойдёт и кровь. Надрезав ладонь, юноша, морщась, старательно промазывал линии ритуала своей кровью. Человека потряхивало от нервного напряжения, он опасался неудачи и в то же время надеялся на то, что всё получится.
Наконец он закончил, и приложил ладонь порезом к деревцу. Закрыв глаза, он по моей подсказке потянулся к своему средоточию, но пока ничего не получалось. Придётся помочь — искра моей силы пронзила его средоточие, запуская магию. Линии ритуала вспыхнули красно-зелёным светом, кора стала скукоживаться, как будто под лучами безжалостного солнца, а деревце иссыхать и жухнуть. Посыпались на землю сухие ветки, а жизненная энергия деревца впиталась в Улжора, залечивая порез и придавая бодрости.
Этим ритуалом я добился сразу нескольких целей. Во-первых, он научился чувствовать свой дар. Во-вторых, доказал ему, что он «тёмный». И в-третьих, теперь он легче примет необходимость творить жертвоприношения и прочие малоаппетитные вещи.
***
Антонидас увидел магического вестника, оповестившего о прибытии Кел'Тузеда. Несколько месяцев назад старый друг отправился в Нортренд, несмотря на неподходящую погоду. Они — маги, но всё же лучше отправляться в плавание, когда благоволит погода. Он замечал, как в последнее время сдал его друг — увы, время властно над всеми. Послав ответного магического вестника, он получил приглашение. Поднимаясь, огладил длинную седую бороду, захватил бутылочку эльфийского вина, и телепортировался к башне Кел'Тузеда.
— Приветствую, Антонидас. У меня для тебя есть несколько гостинцев с севера, — сказал ему Кел'Тузед, едва он переступил порог.
— Вижу, путешествие пошло тебе на пользу, — сказал он, глядя на бодрого и весёлого коллегу.
— Определённо. Воздух севера так бодрит!
И он засмеялся, весело и радостно, своей немудрёной шутке.
— А как насчёт аппетита?
— С ним тоже всё в порядке. Думаю, за бокалом вина и хорошим жарким разговор о красотах Нортренда будет звучать куда лучше!
С момента, когда Кел'Тузед обрёл моё полное доверие, прошло полтора года. Наконец-то я начал чувствовать отдачу от всего того «зверинца», что завёл на Азероте. Не сказать, что раньше было всё плохо, но вечно не хватало то времени, то специалистов. Их и сейчас не хватает, но с помощью архимага их количество неуклонно росло. Дорвавшись до библиотеки Медива, он с увлечением разбирал манускрипты, отмечал могущие пригодиться исследовательские отчёты, пробовал на зуб шифры. Не разгаданными оказались всего лишь десять книг, но жаловаться грех — остальная библиотека была в нашем полном распоряжении. И не только она: тайны Даларана широким потоком устремились уже в мою библиотеку. К сожалению, самый желанный экземпляр — Книга Медива — был недоступен. Слишком хорошо она охранялась, и изучать её было запрещено. Маги часто плевали на запреты, но этот возымел действие даже на архимагов. Впрочем, рано или поздно и она попадёт ко мне — вопрос времени.
Ещё одним ожидаемым событием оказалось поступление Джайны Праудмур в академию. Она не была новичком — в Кул-Тирасе есть свои способы обучения одарённых, но завершать своё магическое образование они приезжают в Даларан. К сожалению, Кел'Тузед не сможет стать её учителем — его присутствие требуется в Нортренде, а после он станет готовить послушников в Восточных Королевствах. Зато он уходит сам, «на покой», а не выгнан с позором за исследование некромантии. Пришлось выставить прямой запрет, но он потом наверстает это в Нортренде.
Рекруты в ряды Плети тоже пополнялись, пока приходилось работать самому, в индивидуальном порядке. Но сон мне не нужен, а ночное обращение к будущим послушникам создавало соответствующий антураж. Иногда везло и я находил не совсем пропащих — просто они сами ещё не знали, что маги. Впрочем, обработка шла по похожему сценарию, правда, с упором на избранность, раз нельзя сыграть на обиде на Даларан. Оценивая будущий магический потенциал Плети, пришёл к выводу, что одними вспомогательными ритуалами, зиккуратами и храмами мёртвых дело не обойдётся.
Для создания многих видов нежити потребуется и алхимия. А пока привлечённые одарённые резали во славу мою кроликов и лягушек, «выпивали» деревья и свиней и мастерили простейшие алхимические котлы. Обычно хорошему алхимику сильный магический дар не нужен — многие реакции проходят за счёт самих компонентов, хорошо накапливающих заряд магии. Сам алхимик поправлял зелья незначительными магическими манипуляциями. Ждать от вчерашних крестьян подобного мастерства не приходилось, и моим исследователям пришлось поработать. Воистину, упрощать — сложно, но благодаря доступу к алхимическим трактатам, опыту Кел'Тузеда и исследованиям предшественников Медива выход был найден.
Требовалось из подножного материала создавать рабочее оборудование, я с ностальгией начал вспоминать самое начало моего прибытия на Азерот. Но в отличие от моих поисков и открытий, богатая теоретическая база и сотня магов-практиков сумела справиться с задачей. Получившийся котёл требовал для своего создания только глины, немного камней и угля.
Несмотря на неказистый вид, это были своего рода шедевры, созданные на стыке ритуалистики, артефакторики и алхимии. Даже такие недоучки, умеющие сносно варить кашу и подавать ману, вполне с ними справятся. Правда, за простоту и «защиту от дурака» приходилось платить функциональностью. В них можно было готовить только то зелье, на которое они были рассчитаны. С другой стороны, чтобы испортить его, тоже нужно было постараться.
***
Ару'Тара первой удостоилась «чести» связать своё существо с Ужасом Поверхности. Или всё же чести? Нер'Зул по-своему заботился о выживании нерубов, и сделал многое для этого. Пусть он всего лишь орудие демонов, но даже в случае его возможного падения они останутся живы. Сейчас она как никогда понимала свою прародительницу — пойти на сделку со злом, чтобы народ жил, и, возможно, в далёком будущем, смог скинуть неволю.
Но в чём заключалась её неволя сейчас? Улей процветает, рождается всё больше подданных, способных плавать в открытом море. Растёт собственный маг, часть прядильщиков доросли до воинов, и со временем из них получатся принцы-консорты. Нер'Зул забирает часть бегунков? Многие из них идут на то, чтобы в поразительно короткие сроки вырастить магическую паутину. Обращает в нежить прядильщиков? Но те не остаются в гнезде, а уходят пополнять армию Повелителя Мёртвых в других землях, не нервируя её своим присутствием.
— Ты готова принять мою силу и разделить ответственность? — вопрошает лич.
— Вполне, — отвечает ему Ару'Тара.
— Тогда приготовься, это будет больно.
— Так же, как было тебе у демонов?
— Даже не на сотую столько, — отвечает Нер'Зул устами мёртвого мага.
Отдав приказ нерубам, чтобы покинули главный зал, королева приготовилась к ритуалу. Вернее, думала, что приготовилась. Боль пронзила даже то, что, казалось бы, не должно болеть! Свет кристаллов померк, звуки притихли, но вскоре невыносимая пытка схлынула, после чего она ощутила присутствие Ужаса Поверхности.
— Приветствую, моя королева, — раздался голос в её голове. — Теперь нас ничто не разлучит.
— Если только я не решу дать потомство, — тут же отозвалась Ару'Тара.
— Только если ты сама захочешь умереть, — мягко поправил её Нер'Зул. — Дети отныне не смогут прервать твоё существование, разве что по твоему собственному желанию.
Королева начинала слышать помимо его речи и другие звуки: шум, похожий на воду, гул голосов, прочно ассоциирующийся у неё со звуками роя.
— Ты слышишь мысли моих подданных. Нерубы — одни из немногих, кто хорошо отличает их в общем хоре. Впрочем, с вашими задатками, королева, это и не удивительно. А теперь, если у тебя нет вопросов — мне пора навестить твоих сестёр.
— Я смогу с ними общаться мыслями?
— Разумеется, как только получше освоите новую для вас способность. Воспринимай это как ещё один орган чувств.
***
В отличие от своей матери, королевы принимали связь со мной с куда более взвешенной позиции. Понятно, что особого выбора у них не было, но зато и такого негатива тоже. И что самое примечательное — отсылать личей из своих ульев они не стали, всё так же включая в свою работу. В течение дня у всех королев проснулась интересная идея. Нерубы ограниченны в количестве контролируемого потомства, потому одна королева не сможет заполонить своими подданными целый континент. Но связь душ способна обойти это ограничение, и в будущем они определённо не прочь проверить это. Хорошо или плохо, но я на них влиял.
Ару'Тара и прочие королевы, освоившись с многоголосым хором, что прорывался по связи душ, первым делом нашли там свои «голоса». Я не вмешивался в общение, лишь заметил, что они сверяют архивы. Хмм, похоже, мне не доверяют, и сейчас вовсю заваливают «запросами» Нор'Тару, ловя нестыковки и неточности. Ну что же, пусть ищут — у меня были другие дела, и правок в нерубианский архив я не вносил. Надеюсь, это укрепит доверие между нами. А как только Шон'Тара освоится в новой для себя стихии, нам предстоит поработать с башней Медива.
***
Последний Хранитель Тирисфаля так и не отреагировал на похищение книг, и я решил наглеть дальше. Если мне не изменяет память, активизировался он, только когда Плеть начала свой победный марш в Лордероне, и то его пророчества были весьма невнятны. О какой адекватной реакции может идти речь, если даже Антонидас, архимаг широких взглядов, воспринимал его слова как бред сумасшедшего? А ещё я примерно определил, где же он обретается. Правда, по косвенным признакам. Этот гордый птах окопался в Калимдоре. На это указывает всё его поведение. Преследуя свои интересы, он отправит туда и получивших свободу орков, и Джайну Праудмур с верными людьми. Возможно, с моими талантами и поддержкой демонов у людей нет ни единого шанса, чтобы предотвратить приход Архимонда в Восточных Королевствах.
Да и перерождённый разум Медива вызывает множество вопросов. Кто он сейчас? Не осквернённый Саргерасом «осколок»? Сын Эгвин? Или что-то большее?
А ещё я помнил, что таурены знали о поселившемся на горе пророке. Видимо, сейчас Медив создаёт себе репутацию среди этого народа, чтобы в дальнейшем примирить остатки Орды и людей, для совместной битвы с Пылающим Легионом. Сам я пока в Калимдор соваться не буду — мало сил, да и на месте дел выше крыши.
Учтя все эти расклады, я приказал начать операцию. Никаких внешних укреплений делать не станем, зато под башней и в окрестностях живые и мёртвые нерубы начали закладку целой сети зиккуратов. Место тут на ману щедрое, огромным плюсом идёт и то, что здесь сходятся многие леи — магические линии Азерота. Пока вещий ворон щёлкает клювом, нужно превратить подземелья в неприступную крепость.
Магические накопители, проводники маны, ритуалы, для поддержания магических куполов — всё это следует увязать в единый комплекс, способный противостоять могущественному существу. Пригодились тут и наработки по барьеру, что окружают ледяной трон. Весь комплекс чар, которым меня защитили от мира, пока не разгадан, но и того, что удалось расшифровать, должно хватить на основу для создания защиты спешно воздвигающейся крепости.
***
Ранее, Даларан.
Джайна Праудмур шла по мощёной дорожке мимо клумб и фонтанов. Яркое солнце то и дело пускало ей в глаза зайчики от падающих струй. Но она с детства привыкла к отсветам морской воды, и те не доставляли ей проблем. Девушка волновалась, хоть и не показывала виду. За спиной у неё был небольшой мешок с личными вещами, в правой руке — жезл ученика. Сама же она была одета весьма легко — на дворе был разгар лета, а Даларан славился своим жарким климатом. Но не ей, дочери морей, жаловаться на климат — перед грозой солнце печёт просто невыносимо!
С собой она не взяла ни служанок, ни лишних вещей, хотя и могла. Многие аристократки, обучающиеся магии, тащат с собой целый гардероб, но она предпочитала удобство. И сюда приехала учиться магии, а не красоваться в нарядах перед окружающими. Она знала, что учеников освобождают от работы по дому — даже тех, кто не мог похвастаться знатным происхождением или серьёзным достатком. Как и в любом уважающем себя учебном заведении, здесь был штат слуг.
Там и тут на лужайках она замечала разбитых по парам учеников, что по очереди метали друг в друга заклинания. Одна девушка сплоховала, и превратилась в овцу. А ещё она заметила эльфов!
— Добрый день, Джайна, — прервал её путешествие голос.
Засмотревшись на красоты, она совершенно не заметила, как рядом с ней оказался человек в мантии магистра, с большим посохом в руке.
— Приветствую, я просто...
— Залюбовалась красотами? — пришёл ей на помощь благообразно выглядевший старик.
На лице его были неглубокие морщины, седая борода аккуратно подстрижена. Но сильнее поражали глаза — мудрые и проницательные.
— Бывает. Я сам провёл здесь несколько десятилетий, но не разучился ценить красоту.
Почему-то девушке показалось, что последняя фраза относилась больше к ней, чем к окружающему великолепию.
— Простите мою невежливость, я не знаю, как вас зовут, — обратилась она к собеседнику.
— Кел'Тузед к вашим услугам, леди, — лёгкий кивок, как от более старшего младшему.
Джайна хорошо знала этикет, хоть ей и не нравились эти длинные и скучные уроки.
— Антонидас пока занят, но он знает о твоём прибытии, и примет тебя попозже.
— Я не хотела отвлекать уважаемого архимага от дел, — добавила девушка.
— Не волнуйся, должен же он уделять внимание своей ученице.
Ученице? Но она только пришла, и ещё не успела впечатлить приёмную комиссию!
— Не стоит так волноваться. У меня хорошее предчувствие. Кул-Тирас посылает лучших из лучших, — добавил со смешинкой в глазах Кел'Тузед. — К сожалению, я не смогу обучать тебя сам. Старый друг несомненно уступил бы мне подобную честь — обучать тебя, но некоторые исследования невозможно провести в стенах лаборатории.
Ещё один небольшой кивок, и архимаг, отойдя, исчез во вспышке телепортации. Сморгнув, Джайна удержала лицо и отправилась дальше, чаще бросая взгляды перед собой, чтобы красоты Даларана не заставили её не заметить очередного архимага.
***
Стены башни видели многое. До смерти своего последнего хозяина их то и дело посещали миражи прошлого, уже случившегося и отблески будущего. Иногда они переставали быть такими, сводя людей с ума своей реалистичностью. Знала башня и иномировых гостей, ярых и кровожадных, что тем не менее не смели нарушить её целостность своим буйством. Долгие годы её покой никто не тревожил, ни гости, ни видения, но несколько месяцев назад по коридорам и лестницам пронеслись налётчики. Воры, что присвоили себе чужое, не польстившись ни на магические светильники, ни на драгоценные камни, ни на запас редких ингредиентов. Их целью было что-то куда более ценное — разграблению подверглась библиотека.
И сейчас захватчики вернулись, из их движений исчезла суетливость, они двигались как хозяева. Быстро, но деловито нежить заполонила все комнаты, двигала мебель, проверяла крепление факелов, витражей, простукивала стены. Всё, что имело хоть какую-то ценность, на спинах носильщиков устремлялось на первый этаж и дальше — в тоннели, прорытые вторженцами.
Когда всё, что можно было открутить и унести, было откручено и унесено, количество новых хозяев прибавилось. Теперь они грызли и царапали стены, пол и даже потолок, покрывая всё замысловатым узором. Получившиеся линии, выбоины и углубления замазывались какой-то непонятной серой субстанцией, смахивающей по виду на грязь. Но то тут, то там в узловых точках вставлялись осколки похожего на янтарь камня.
На этом работа не закончилась, теперь все стены стали заплетаться паутиной, в которую тут же промазывалась уже знакомая серая масса. После того, как первоначальный узор скрылся под новым покрытием, уже на нём стали наплетаться новые. Слой следовал за слоем, казалось, гигантские насекомые решили утопить внутренности башни, проходы ощутимо сузились, лестницы превратились в пандусы, а помещения утратили часть объёма.
Поток бегунков изменился, вместе с упакованной в коконы серой массой они стали приносить нерубианские яйца, оболочки тех прядильщики безжалостно вспарывали и вмуровывали детёнышей в стены.
Но вскоре их работа оказалась завершённой, то тут, то там стали появляться синие огоньки, что разбегались по многочисленным узорам, наливая их светом. Вскоре светились все помещения, свет пульсировал, разрастался, но не мог покинуть даже пустые оконные проёмы.
***
Начало превращения башни в неприступную крепость положено, скоро она станет единым артефактом. Личи вовсю старались, увязывая все ритуальные линии между собой. Узловыми точками станут впаянные в стены души нерубов — некромантия, дополненная троллиными практиками и шаманизмом, обещала создание поистине выдающегося творения. Не знаю, насколько хорош Медив в бою, но от такой защиты станет грустно многим людским архимагам. Скоро вся система свяжется с подземными накопителями, и тогда титанический зиккурат заработает на полную мощь, скрывая свою силу до поры до времени.
Триумф от отлично проделанной работы нарушает сигнал. Тот самый, которого я ждал, и надеялся, что придёт он куда позже. Сигнальная сеть, развёрнутая на месте стоянки мур-гулов, дала понять, что хозяева моря пришли навестить своих слуг. Что же, пора встречать дорогих гостей...
Судя по разведданным, группа «ревизоров» смешанная. Если мур-гулов я отлично определил, то другие существа оставались для меня загадкой. Правда, весьма относительной: они имели куда больший магический потенциал, чем самые сильные шаманы мур-гулов.
Группа быстрого реагирования готова и уже выдвигается встречать дорогих гостей. Перекидываю телепортами ещё десяток личей — лучше перестраховаться, чем потом локти кусать. А сам пока размышляю, в чём смысл подобного посещения? Обращённые в нежить слуги наг должны были подать сигнал, но не подали, смену они не ждут, да и маловато для смены прибывающих мур-гулов. Это плановая или внеплановая инспекция? Могли ли наги почувствовать, что в море творится что-то неладное?
Пора планировать потери: взять противников нужно живьём, а если цель магическая и сопротивляется, это сделать трудно. Я, конечно, подстрахую слуг своей ментальной мощью, но как она будет действовать на королей моря — неизвестно. О, похоже, наги обнаружили сигнальную сеть — один из моих следящих артефактов, несмотря на то, что зарылся в грунт и старался не отсвечивать, подвергается осмотру. А теперь и «корчевать» начали, освобождая его от каменного «плена». Жаль, теперь они знают о разведывательной сети, с другой стороны, чем дольше они провозятся, тем проще их будет окружить.
Плавучий зиккурат, три кракена, шесть торпедоносцев и целая стая некроакул охватывают широким полукругом место остановки наг с их прислужниками. Заметили, несмотря на то, что личи вовсю старались скрыть наше присутствие. По воде пошла странная «рябь» магической природы, наги бросили исследовать артефакт, и столпились вместе. Десяток мур-гулов устроили «хоровод» вокруг них, но бросаться в безрассудную атаку не спешат. Моя магическая подлодка начинает ставить «помехи», не хочу, чтобы незваные гости убрались с помощью телепортации. Уж если маги людей осваивают эту дисциплину, то прирождённым магам сам Саргерас велел.
Мои «глаза» подобрались достаточно близко, чтобы суметь разглядеть пришельцев. Судя по увиденному, двое из наг мужчины, с трезубцами. В игре таких называли гвардейцами, они отлично владели магией воды, да и сами по себе были крепкими ребятами. Третья раньше была Ночной эльфийкой: змеиный хвост, щупальца на голове, напоминающие причёску, шесть рук с зажатым в них магическим посохом, который разгорался всё сильнее.
Мур-гулы — всего лишь мясо, к ним устремляются некроакулы, готовясь разорвать на части, но хозяева прикрывают своих слуг, посылая в них сгустки воды, движущиеся с большой скоростью. Маневрирую, уклоняясь, но то одна, то другая зубастая рыбина теряют функциональность, разлетаясь ошмётками. Давить менталом пока не буду — где ещё я получу возможность опробовать свой подводный арсенал в настоящем бою?
Рыбы-колуны, покинув носитель, стремительно несутся к мур-гулам, уклоняясь от водяных сгустков, набранная скорость позволяет отсекать конечности и рассекать тех на половинки. Чувствую себя «стреляющим из пушки по воробьям», но лучше сейчас избавиться от второстепенных целей.
С трезубцев наг стали срываться целые водяные потоки, увернуться от которых стало куда трудней. В ответ рыбы-торпеды начинают взрываться с безопасной дистанции — мне нужно оглушить повелителей морей, а не превратить их в фарш. Не участвовавшая в общей потасовке нага активировала заклинание, помещая себя и гвардейцев в шаровидный щит. Пара рыб-колунов со всей дури врезаются в него, мгновенно останавливаясь. Из строя они не вышли, но, по ощущениям, преграда имеет прочность скалы. Впрочем, некроконструкты испытывались на подобное, правда, отплывать не успевают, сражённые сгустками воды.
Ещё одна рыба-торпеда, «начинённая» холодом, «взрывается» рядом с границей защитного пузыря, но зона промораживания оказывается весьма небольшая. «Отколовшись», топорщащаяся во все стороны острыми шипами глыба льда начинает медленно всплывать. Вспышка магии восстанавливает защиту, но то тут, то там на ней начинают «расцветать» новые ледяные наросты.
Это не оказывается без ответа со стороны наг — вокруг сферы закручивается гигантский водоворот, грозясь перемолоть любого, что попадёт в зону его действия. Ещё пара водоворотов поменьше устремляется в сторону моих подводных кораблей, но с такой скоростью не увернуться от них будет весьма мудрёным занятием. Мои личи отвечают, развеивая вражескую магию. А послание наг было с сюрпризом — вместо того, чтобы успокоиться, водовороты разлетаются серией уже знакомых сгустков, выкашивая ряды нападающих.
Теперь личи пробуют защиту гостей, пытаясь развеять и водоворот, и защиту, но пока это не получалось. Слишком близко от источника, к тому же вносила лепту и разница в уровнях владения магией воды. Но сила солому ломит, нага должна выдохнуться, и тогда можно будет начать переговоры. Лишь бы не решила применить что-нибудь самоубийственное, остальное поправимо.
Почему я сразу не начал с переговоров, напав на них? У этого есть несколько причин. Во-первых, я всё равно до этого захватил их слуг, а это можно расценить как объявление войны. Конечно, это были не наги, но терпеть нападение на собственных слуг повелители моря вряд ли будут. Во-вторых, испытать подводную нежить в настоящей схватке — это бесценно. Ну и в-третьих, увидев мою силу, наги будут более сговорчивыми. Или наоборот, станут непримиримыми врагами, но меня устроит любой исход.
***
Мана на поддержание водяной сферы закончилась, та ещё держалась, но неизвестные враги не ослабляли напор, уже развеяв водоворот. Странные рыбы, и так не приближавшиеся к её отряду, отплыли ещё дальше, битва стихла. Попытавшись ещё раз телепортироваться, леди Кайрайра осознала тщетность своей попытки. Ларфиндан и Шейдрелар готовились прикрыть её отступление, но куда плыть, если кругом кишат враги, а воспользоваться телепортацией не получается?! Рядовая проверка слуг оказалась путешествием в один конец — враг, кем бы он ни был, уже не отпустит их. Но нападать на них не спешили, кружа на безопасном расстоянии.
— Приветствую, моё имя Нер'Зул, — раздался голос в её голове.
Это походило на заклинание, с помощью которого между собой общался морской народ, и в то же время имело куда больше отличий. И это не нравилось наге. Спутники заворчали, как будто тоже услышали что-то неожиданное.
— Что вы забыли в моих владениях? — вновь лязгнул холодом незримый собеседник.
— Воды всех морей по праву принадлежат королеве Азшаре, самой могущественной среди нас, — твёрдо ответила она представившемуся Нер'Зулу.
Имя было странным, чем-то походя на троллиное. Неужели эти дикари сумели освоить тайную магию?
— Большая рыба всегда питается маленькими. В этих водах я полноправный хозяин, но готов послушать и вашу историю. Пропусти вступление о том, как взорвался Источник Вечности, — давил бесстрастный голос.
Леди Кайрайре с трудом удалось подавить вскрик, но жизнь при дворе и вечные интриги позволили быстро вернуть самообладание.
— Как мне к тебе обращаться, о Нер'Зул? — задала нага вопрос, готовясь выведать о неизвестном собеседнике побольше сведений. — Я не хочу ненароком обидеть столь могущественного собеседника своей неучтивостью.
— Я ношу много имён, — отозвался бестелесный голос. — И знаю о происхождении твоего народа. Вопрос сейчас в том, что мы сможем дать друг другу? Мур-гулы не очень сообразительные ребята, и кроме ожидания какого-то события ничего не смогли рассказать.
Значит, их слуги были не уничтожены, а захвачены. Было ли воцарение Нер'Зула тем, о чём рассказывало пророчество? Ведь оно было весьма расплывчатым, как и подобает откровению о будущем, но в то же время говорило о конкретных временных рамках. Ей не хватало сведений, как вести разговор, что можно рассказать Нер'Зулу, а о чём следует умолчать. Плохо, когда приходится отвечать на подобные вопросы без подготовки.
— Боюсь, интересы моего королевства превыше моей жизни, — решилась она наконец прервать молчание.
— Вы по-прежнему мечтаете вернуть себе былое величие? Получить полноценный источник магии, а не жалкие обломки на месте Великого Разлома?
Слова Нер'Зула и его осведомлённость говорили о том, что ему тоже известно пророчество. Но почему тогда он скрывает свою осведомлённость? Ведёт свою игру? Похоже на то, и это заставляло нагу нервничать ещё больше. Был ли он Ночным эльфом?
— Я по-прежнему не могу отвечать на твои вопросы, Нер'Зул. Это не в моей компетенции. Если ты отпустишь нас обратно, придворные Азшары найдут выход из этого положения, — продолжала тянуть время леди Кайрайра.
— В таком случае с вами оправится мой посол, — поставил условие победитель.
Стая рыб, угрожающе кружившая неподалёку, быстро уплывала к подводным чудовищам, входя в них, как в воду. К Кайрайре подплыл мур-гул, увешаный артефактами, как подводная гора кораллами. Для неё все низшие были на одно лицо, но исходившая от посла магия была какой-то неизвестной, а потому вызывала опасения.
— Готов плыть, — пробулькал мур-гул, шевеля лапами.
***
Агрессивные переговоры подошли к концу, но гости не торопились уходить. Леди Кайрайра отдыхала, восстанавливая ману, и вскоре телепортировала моего посла и своих сопровождающих куда-то далеко. Сориентировавшись, понимаю, что это дальше гробницы Саргераса, но не слишком. После чего она опять остановилась, готовясь к следующему «прыжку». Я бы мог попытаться поднять и её, и гвардейцев нежитью, но всё же попытаюсь привлечь наг на свою сторону. В любом случае, будет интересно послушать, чего же такого интересного расскажут моему последователю. А на случай его устранения, нам будет чем удивить подводный народ: большое количество магических накопителей сможет высвободить свою энергию одномоментно...
Пришла пора подвести итог нашей схватке. Некроакулы показали себя отвратительно — но это против магически одарённого противника. Рыбы-колуны справлялись лучше, но увеличить их скорость уже не получится. Если только магическим образом, но это поставит крест на массовом изготовлении нежити. Неплохо проявили себя торпеды, заставив даже хорошего мага уйти в глухую оборону, но расход боеприпасов всё равно не радовал. К сожалению, без конца наращивать количество плавучих зиккуратов я не могу, но присутствие хотя бы одного в подводной группировке даже не обсуждается.
***
Некоторое время спустя.
Кайрайра, наконец, добралась до владений королевы Азшары. Путь был неблизким, и в конце она не пользовалась телепортацией. Судя по ощущениям, это всё из-за магического фона. Пусть катастрофа произошла десять тысяч лет назад, но эманации того взрыва до сих пор давали о себе знать. Чем-то эта аномалия напоминала Нортренд — может, нестабильностью магического фона? Во всяком случае, телепортироваться в подобное место — самый верный способ самоубийства.
Подводный город, несмотря на прошедшие тысячелетия, имел узнаваемую архитектуру Ночных эльфов. Правда, море внесло свои коррективы, как и подводные жители, приспособив пережившие катастрофу дома под жильё. Там и тут росли разноцветные водоросли и кораллы, в их расположении не было природного хаоса. Видимо, за подводным садом ухаживали. А вот и «садовники» — мурлоки. Похоже, они являются основной рабочей силой, а надсмотрщиками у них работали мур-гулы. Теперь понятно, почему эти рыболюды так опасались нападать на них.
Во дворец, сияющий огнями, меня не пустили, расположив в помещении на отшибе. Тут, видимо, раньше квартировались слуги наг, но их просто выгнали. Не сказать, что пренебрежение послом, я бы тоже к себе не допустил неизвестного, фонящего скрытой магией из артефактов. Но и дом какого-нибудь нага предоставлять не стали — возможно, чтобы показать моё место? Ведь обращение с послом — это обращение с тем, кто за ним стоит. Осталось подождать, пока обо мне доложат, и когда у королевы найдётся время на посла...
***
Денис, нет, уже Вирнок, до сих пор не мог прийти в себя. Осознавать себя жителем современного города и крестьянином в средневековье было тяжело. Порой ему казалось, что он сошёл с ума — воспоминания наслаивались друг на друга. Единственное, что радовало — в голове, кроме его, не было никаких других голосов и мыслей. Провалявшись в горячке несколько дней, он успел освоиться с новым телом, костеря судьбу за несправедливость. Привыкнув с детства к горячей воде, микроволновке и интернету, он плохо переносил удобства на улице и холодную воду в рукомойнике.
И нет бы ему попасть в какого-нибудь мага, мангу или даже во вселенную Гарри Поттера, на худой конец — в отпрыска аристократа или богатого купца. Крестьянин! И теперь ему всю жизнь пахать землю, убираться в хлеву и топить печь! Если бы не знания реципиента, он бы давно пропал. Но руки помнили, как обращаться с лопатой и топором, он уже не раз сворачивал курям головы, и мог заколоть свинью.
Но больше всего его выбило из колеи, когда он вспомнил название королевства. Лордерон! Как много в этом слове для любителей Варкрафта! Но, к досаде Дениса, он не был особым фанатом этой игры. Бывало, он смотрел обзоры на ютубе, читал немногочисленные фанфики по данной Вселенной, но на этом и всё. Он знал, что с орками давно покончено, эти зелёные монстры теперь смирней овечек, и они успели отстроить многое из того, что разрушили. Но когда Плеть будет разорять королевство? Вступать в армию в виде гуля, скелета или частью поганища он не желал. Денег было мало, в основном его деревня платила налоги натурой — зерном, битой птицей, мясом и шкурами.
Он был ещё слишком молод, чтобы попытаться выбиться в стражи, а придумываемые и отвергаемые способы обогащения никак не желали работать. Слишком чужд ему оказался мир средневековья, пусть и магического. Но как тут подняться, если у тебя нет магии? Где эти сущности, предлагающие спасти мир за толику сил и прочих ништяков?!
Денис уже не раз медитировал, стараясь почувствовать в себе магию, ходил в соседнее село, где была церковь Света. Но последняя отпугнула его строгими порядками и самоограничениями. Он не был набожным, и на Земле не ходил в церковь, слыша о ней только гадости. Здесь же было всё честней и проще, но чтобы обрести силу Света, нужно было стать послушником, и то многим это не помогало. Ему не пройти отсев по морали, а связываться с демонами — дураков нет.
Вот и сейчас, вычистив свиной навоз, он отправился на речку — подальше от остальных, попробовать установить связь с природой. Если из него не получился маг, может сумеет стать друидом? Солнце зашло за тучку, приятный ветерок приносил запах полевых цветов, но его до сих пор преследовал запах навоза. Как же он ненавидел всё это!!!
Прислонившись спиной к сосне, закрыл глаза, стараясь ощутить, что же его единит с этим деревом. Пакостные мысли нашёптывали, что у них много общего. Он такой же деревянный, туп, как пробка, голова дубовая...
— Приветствую, отрок, — раздался в голове незнакомый голос. — Я почувствовал твой зов.
— Кто здесь?! — вскочил Денис на ноги.
— Я Нер'Зул, и я могу помочь развиться твоему дару.
Внимание короля-лича — это последнее, что он ожидал почувствовать, когда единился с природой.
— Ты особенный, я чувствую твой спящий дар, — продолжал увещевать ледяной голос, но таким больше впору пугать до смерти, чем предлагать освоить магию.
— Как интересно! — в бестелесном голосе проклюнулись любопытные нотки. — Ты пророк, раз знаешь грядущее?
Денис, ругая себя последними словами, старался унять мысли и прогнать нежить из своего разума, но тренировки на компьютере могли подготовить его только к карьере киберспортсмена. То и дело они ступали на опасный путь, пробуждая, казалось, уже забытое. Денис с ужасом осознавал, что сейчас ему настанет конец, а вместе с ним — и всему Азероту. Главный злодей Варкрафта, узнавший будущие расклады — что может быть опасней? И что он сделает с ним, чтобы больше никто не получил эти знания?! Ноги отнялись, тело стало непослушным, появилось чувство, что кто-то роется в его черепной коробке.
— Ты прав, отпустить тебя теперь я не могу. Но моё предложение всё ещё в силе. Ты знаешь, каких высот я достигну, и я умею награждать верных слуг.
— Чёрным балахоном и честью вонять мертвечиной? — сорвалось с языка, о чём он тут же пожалел.
— Этот вариант для совсем пропащих. Высшие умертвия сохраняют свой облик, и даже получают больше.
— Я не хочу умирать!
— Это зависит от тебя. Ты ещё молод, и твой дар лучше развивать при жизни, — ожёг его холодный голос. — Но даже архимаг, верно, Кел'Тузед не прочь поменять старческие болячки на вечную жизнь.
— И вечное рабство.
Терять ему всё равно было нечего, так хоть оторвётся напоследок.
— Ты, выросший на Земле, не понимаешь сущность вассалитета. Мне не нужны тупые марионетки — они требуют догляда и приложения моего внимания. Добиваться высокого статуса ты должен сам.
— Ты не выглядишь удивлённым, — нашёл в себе силы собраться Денис. — Уже встречал таких же, как я?
— Приходилось. Так каков будет твой положительный ответ?
Оставить в покое Дениса-Вирнока даже не рассматриваю. Есть вариант переправить его в Штормград, капитально промыть мозги, чтобы всё забыл, или сделать аколитом Плети. По большому счёту, самый надёжный вариант — прикопать его по-быстрому, но я не ищу лёгких путей. Его существование ставит план мести под угрозу, но где гарантия, что он один такой знающий? Не сканировать же мне подряд всех жителей, до кого могу дотянуться менталом? К тому же не обязательно попаданец будет именно в человека — мой собственный пример тому свидетель. Эльфы, демоны, дварфы, гномы, таурены...
Всех не перечислить. Хотя таких должны обнаружить их же сородичи — слишком сильно ментальность человека отличается от перечисленных рас. Хотя иглогрив-попаданец — это что-то эпическое.
Было забавно наблюдать за его душевными метаниями, как он старательно пытался не думать о будущих событиях Азерота. Но память и мышление такая штука, что чем больше ты стараешься о чём-то не думать, тем сильнее на этом и концентрируешься. А ведь я мог и пропустить его, вся память собеседника мне не доступна. Первоначальная реакция будущих послушников всегда начинается со страха, но его реакция отличалась, в ней было узнавание. Это-то и послужило толчком для пристального внимания, а после такое полезло...
Всё же убивать его не стану — исследовать феномен попадания будет интересно, и есть ещё одна причина возиться с Денисом. У него был хороший дар, и тренировками можно будет получить хорошего некроманта. Кроме того, с таким потенциалом его можно и в Даларан отправить — кидать лопатой навоз этого городского неженку не прельщает. Хмм, а сам-то я, похоже, деревенский. По крайней мере, остаточные воспоминания не находят ничего плохого в работе земледельца.
— Я согласен, — проговорил Вирнок.
А у самого-то уже роятся мысли, что он может стать свободным, когда сила короля-лича ослабеет. В то же время опасается, что я прочитаю это в его разуме, и делает это небезосновательно.
— Уважая свободу воли, предлагаю тебе три варианта. Первое — ты уезжаешь в Штормград. Плеть и демоны не затронут войной это королевство, а после взрыва Архимонда в Калимдоре твоё послезнание перестанет быть опасным. Второе — мы инициируем твой дар, и ты едешь получать магическое образование в Даларан — там тебя не только примут, но и обучат. Третье — после инициации ты остаёшься здесь, постигая азы некромантии.
Задумался — это хорошо. Но самое замечательное, что его опасения немного уменьшились — я ведь не рассказал ему обо всех вариантах. Впрочем, убить его никогда не поздно, важно сделать это до того, как он попадётся на глаза демону. Возможно, я преувеличиваю опасность? Что натрезиму — повергателю миров — копаться в голове какого-то крестьянина? Но с другой стороны, многие великие планы проваливались из-за мелочей. Исключить и превентивно нейтрализовать остальных попаданцев я не могу, зато можно обезопасить свои планы с этим.
А мысли Дениса занял образ города магов. А если точнее — обучающихся там девушек. Джайна была на первом месте, но и эльфиек поглядеть он тоже был не прочь. Похоже, выбор уже сделан.
— Я хочу попасть в Даларан, — озвучил он свои мысли.
— Ну, тогда готовься к инициации. Скоро я отсыплю тебе и «плюшек», и задание по спасению мира дам. Да и вниманием своим не обделю — должен же я, как незримая и сильномогучая сущность, защищать твой разум от демонов?
— Где прольётся моя кровь? — острит он в ответ. — И когда мне дадут мантию с капюшоном?
— Кровь прольёшь через пару часов, а мантий пока нет — не завезли с Нортренда.
***
Денис был как на иголках. Разговор с Нер'Зулом окончился, но его никто не отпускал. Чего ждёт мёртвый шаман, непонятно. Но точно не наступления ночи — ведь он сам рассказал о паре часов. Живот заурчал — скоро обед, а от завтрака остались одни воспоминания. Но он всё равно чувствовал облегчение — зачем-то он нужен Нер'Зулу, раз тот решил его не убивать. Но предстоящая инициация всё равно страшила. Может, его просто принесут в жертву? С другой стороны, он рассчитывал на удачу: попаданцы выпутывались и не из таких ситуаций. Магия у него есть, в Даларане он обучится мощному волшебству, а после добавит в свою «книгу заклинаний» и некромантию.
Мысли о будущем могуществе уменьшали тревогу: он, в отличие от местных, привык получать много информации, и с лёгкостью справится с освоением заклинаний. Не помешала бы и система, для быстрейшего обучения, но её почему-то не было. Джайна тоже должна быть в Даларане, и он найдёт, чем заинтересовать девушку. В будущем она станет великой волшебницей, и знакомство с ней будет нелишним. А там, чем чёрт не шутит — сможет заменить ей и принца эльфов, и Артаса, что попадёт под влияние Нер'Зула. И эльфийки будут кстати, а если и «замутить» с ними получится, вообще будет хорошо. Что-то ведь нашла Вериса в Ронине? Даже дети у них будут. Да и драконы способны принимать человеческий облик. Выбирающиеся из реки чудовища, похожие на лягушек-переростков, заставили его вскочить на ноги.
***
— Спокойно, — одёргиваю Дениса-Вирнока. — Это мои слуги. Они помогут тебе провести инициацию.
В его голове билась мысль о жертвоприношении, а ещё о том, что мурлоки — свободные мобы, и не должны тут находиться.
— И нет, я не хочу приносить тебя в жертву, ни ради себя, ни во имя Элуны. Как-никак мы земляки.
— Так ты тоже попаданец? — откликнулся он, с опаской смотря на моих слуг.
— Определённо. Не сказать, что мне всё нравится в собственном положении, но и заливать зря кровью Азерот я не планирую.
Мои слова, с одной стороны, уменьшили нервозность этого ОРСа, с другой я почувствовал досаду, что он не такой уникальный, как думал. В этом мы определённо схожи — чем меньше источников информации, что могут попасть к врагу, тем лучше.
— Сейчас мурлоки тебя усыпят и поставят защиту на разум. Но ты всё равно не лезь на рожон.
— А меня деревенские не хватятся?
— Слуги скроют этот участок от лишних глаз. А теперь ложись. Приятных снов.
Гронн бы побрал этого попаданца. Я многих «играю втёмную», за редким исключением. Но организовывать связь душ с Вирноком не хочу — слишком много по ней будет «просачиваться». Зато из его черепа получится отличный ментальный артефакт. Это позволит мне прикрыть мысли, а если демоны чересчур заинтересуются его воспоминаниями — сожгу мозги.
***
Очнулся Денис, всё так же лёжа на земле. Или, точнее, в грязи. Хоть бы предупредил, что раздеться придётся. Мурлоков не было, как и следов их пребывания. За исключением кожаного кошеля, оставленного рядом с ним. Сняв рубаху, отжал и повесил сушиться на куст. Штаны с трусами последовали за ней, и, приступил к осмотру оставленного. Находка порадовала несколькими золотыми, горстью серебряных и тремя горстями медных монет. Кроме того, в кошельке оказались какие-то угольки и камешки и скомканный листок бумаги.
— Что-то маловато, — посетовал Денис вслух.
— До Даларана добраться хватит, — откликнулся Нер'Зул, голос его при этом утратил свою ледяную остроту. — Другие и этого не получают.
Защита работает? Хорошо! Он жив и здоров, но по-прежнему не ощущает в себе магии.
— Разворачивай листок, и выбери дерево, на которое перенесёшь рисунок. Как закончишь рисовать углём, процарапаешь ножом, а потом и кровь прольёшь.
— А каково это — управлять нежитью? — поинтересовался он у Нер'Зула. — И да, извини, не спросил, как тебя зовут по-настоящему?
— Имени я не помню. Вообще мало что помню с Земли. А нежитью управлять — зависит от качества. Высшие умертвия вполне самостоятельны, низшие — чурбаки-чурбаками.
— А ты уже справился с жуками? Победил Ануб-как-его-там? — продолжал пытать источник информации Денис.
— После наговоримся. Или хочешь, чтобы тебя мать хватилась? Время-то — обед.
Не сдержав гримасу от того, что незримый собеседник бестактно напомнил о том, о чём хотелось бы забыть, Денис развернул листок. Причудливые каракули представляли собой прямоугольную развёртку цилиндрического чертежа. И когда это лягухи успели накарябать ластами?
— Повтори этот ритуальный рисунок три раза, верх и низ не имеют значения, — продолжил инструктировать мёртвый орк.
Выбрав дерево с гладкой корой, он, то и дело чертыхаясь, переносил каракули на ствол. Почерк у него был отвратительный, но в век высоких технологий как ни нажимай клавиши, буквы всё равно получаются ровными.
— Отлично справился, — похвалил работодатель. — Теперь процарапай ножом, чтобы кора была до древесины прорезана.
— А зачем это вообще?
Работать было муторно, и если бы не тело, привычное к строганию древесины, он бы провозился куда дольше.
— Для инициации. Но если не хочешь — можешь отправляться домой.
— Сила лишней не бывает, — резонно возразил парень.
Другой попаданец оказался нормальным челом, а учитывая его состояние, претендовать на красоток он не будет, и те достанутся Денису. Но он же хочет Артаса заполучить? Но тот, вроде, только и делал, что торчал на ледяном троне в ожидании очередного рейда, что пришли за лутом.
— А как собираешься Иллидана контрить? — вновь задал подросток вопрос.
— Буду решать проблемы по мере поступления.
— Это зря. Проблемы надо устранять заранее. А, понял. Боишься канон порушить, чтобы знать, что дальше делать. Ой, я тут немного промахнулся.
— Нестрашно. Я тебя подстрахую.
А Нер'Зул — мировой мужик! Ни раздражения, ни злости. Значит, Денис ему нужен больше, чем он показывает.
— А теперь режь ладонь, и промазывай нацарапанное.
— Может, без этого обойдёмся?
— Можешь нос разбить. Был бы ты девушкой, могли бы и обойтись, если фаза цикла подходящая.
— О, а среди прислужников много девушек?
— Хватает. Режь уже ладонь и начинай. Или домой иди, обед стынет.
Сжав зубы, Денис полоснул по руке, запрыгав от боли и зашипев сквозь стиснутые зубы. Чёрт подери, глубоко получилось! Кровь текла щедро, макая палец, он промазывал свои художества, гадая, нельзя ли было обойтись чем попроще. Но изучение магии крови, наверное, того стоило.
— Теперь приложи ладонь к коре, левее, и жди.
Из середины живота поднялась волна тепла, растекаясь по всему телу, дошла до ладони и заставила светиться кровавые разводы. В следующий миг он почувствовал, как тело наполняется приятным жаром, ладонь перестаёт болеть, а дерево стремительно иссыхает.
***
Новый аколит был весьма болтлив, но я его отчасти понимал. Столько всего нового, молодое тело и соответствующий разум. Не знаю, чего он ожидал от инициации, может, сразу стать архимагом? Но, по крайней мере, теперь чувствует свой дар и может им управлять до некоторой степени. Отправив его домой, чтобы не нервировал новых родителей, инструктирую, как преподать им появление своего дара. Пусть предки этого нерадивого тела порадуются — их сын отправляется учиться в Даларан.
И даже тратиться не надо: проснувшийся дар «помог ему найти клад». А всё же мог бы быть и пощедрее, оставляя родителям побольше из «найденных» денег. Впрочем, мне его прижимистость неважна — лишь бы хорошо учился. На первых порах Кел'Тузед окажет ему протекцию, а дальше уже и я чего подскажу. Если что, память можно и простимулировать...
***
Илвардис, сидя на берегу пруда, уже битый час смотрела в воду. Привычные-непривычные черты лица были красивы, хоть и принадлежали ребёнку. Жалко ли ей малышку? Лишь отчасти. Нечего было нарушать запрет и тянуть ручки к находке — все старые вещи сгинувшей Империи должны осматривать жрицы Элуны или дриады — дочери Кенариуса. Ещё ими могли заняться друиды, но эти сони редко выходили из Изумрудного Сна. И не массово. За десять тысяч лет, даже при плодовитости Ночных эльфов, они могли если не восстановить численность старой Империи, то заполонить леса Калимдора.
Теперь тело дурочки занимает она, по остаткам воспоминаний удалось узнать, куда же она попала. Фэндом Варкрафта был ей мало знаком, но в сетевых баталиях чего только не нахватаешься. Знатно она проводила времена на форумах и в комментариях к фикам. Её гнобление авторов и читателей было виртуозным, сталкивая лбами противников, она зачастую оказывалась победителем. В каждой истории есть свои противоречия, и если их подать под правильным углом, то люди начинают «полыхать».
И как её с таким характером не угораздило попасть в тролля? Но ей не на что жаловаться. Тёмная кожа, голубая кровь, синие, почти фиолетовые волосы. Эльфийке не минуло и ста лет — сущий ребёнок по меркам её народа. Кристалл, благодаря которому произошло её вселение, уже рассыпался, и Илвардис не спешила сообщать об этом кому бы то ни было. Сожалений о покинутой земле тоже не было — что она могла увидеть там, кроме подступающей старости? Здесь же она проживёт куда дольше, если не сгинет по глупости. Ночные эльфы из-за своей гордыни и глупости отвергли аркану, и сейчас выбор у неё невелик: или идти в жрицы Элуны, или же осваивать природную магию.
Интересно, в какой промежуток времени её закинуло? Не хотелось бы шататься по лесам столетия и тысячелетия. Неизвестно, сумеет ли она не одичать за это время среди лесных великанов. О чём говорить с другими эльфийками? Память девочки хранила в основном созерцание природы, рассветы и закаты.
А если скоро придут демоны? Тоже не радостная для неё перспектива. Она, как ребёнок, избежит участи попасть в армию, но после взрыва Нордрассила эльфы утратят вечную жизнь, что давало им Древо. Придётся переучиваться на эльфа крови — тянуть магию из других, чтобы продлить свои годы. Да и с мужиками выйдет облом: для друидов она слишком маленькая, а рассматривать в этом плане прочие расы преждевременно.
— Хватит рассиживаться, — произнесла она мелодичным голосом, чтобы услышать свой голос. — Лес не ждёт!
***
Бейлгрум медленно приходил в себя. Тело не слушалось, вокруг сновали какие-то коренастые бородатые люди, казавшиеся ему великанами. Компресс на лбу сползал на глаза, мешая обзору. На санитаров они не походили, если бы не рост, можно было принять их за гномов. Именно такими описывали люди подгорных мастеров.
Люди? Голова, казалось, взорвётся, как те баллоны в его гараже. Сумбур в мыслях и не думал утихать, его о чём-то спрашивали, потом принялись спорить между собой, но вскоре все вышли. Осталась только смутно знакомая женщина, глядевшая на него любящим взглядом. Что-то тихо причитая, она сменила компресс и принесла кружку. Запах был знакомым — он часто пил такое. Почувствовав, что во рту пересохло, он осторожно пригубил напиток, смачивая горло.
Веки стали неподъёмными, как ворота в их город, но он боролся со сном, стараясь вспомнить что-то важное. Вскоре сон окончательно победил, давая юному дворфу погрузиться в тяжёлое забытьё.
Бейлгрум пришёл в себя, осматривая знакомую комнату. Злополучная машина с газовым оборудованием, что оборвала его жизнь на Земле, ещё не забылась, но реалии нового мира занимали его куда больше. Жалко было пацанёнка, от молодого дварфа остались только воспоминания и навыки. От человека — немногим больше, но всё равно он чувствовал себя так, будто убил чужого ребёнка и занял его место. Поганое чувство, даже несмотря на знание о том, что Бейлгрум, пробравшись в грифонятню и сорвавшись вниз, разбился насмерть. Мать Фалриса не отходила от кровати, радуясь, что сын выздоравливает, отец, Хазрагрум, обещал оторвать уши, когда поправлюсь.
Он читал фантастику о попаданцах в разные миры, но больше ему нравились работы с альтернативной историей. Особенно когда автор не начинал в каменном веке конструировать калаш, а опираясь на местные реалии, выводил промышленность на новый уровень. По-другому жизнь и уклад общества не изменить. Ему, как разбирающемуся в механике и читающему с детства энциклопедии и монографии о развитии техники, это было очевидно. Критики, кивавшие на даты создания того или иного изобретения, не понимали, что внедрение нового зависит от развития общества, а не от летосчисления. Те же паровозы известны больше ста лет, а построят ли их африканские племена?
С другой стороны, он был рад, что попал именно в дворфа. Раса строителей и кузнецов была ему близка по духу, привыкшие работать с металлом и камнем, постоянно что-то изобретающие и совершенствующие. Одним из его приработков на Земле был сбор железа. И если попадались агрегаты, он не сдавал их по весу — почистив и отремонтировав, их потом можно было продать на порядок дороже.
Мать ненадолго отлучилась, и Бейглгрум приподнял компресс, ощупывая голову. Похоже, череп, несмотря на прочность, был расколот. Вздохнув, он расслабился, наводя порядок в своей памяти. Был он единственным ребёнком в семье — сердце опять кольнуло сожалением, но имел много друзей среди соседских мальчишек и девчонок. Большинство дворфов жили внутри горного массива. Одна из гор Каз Модан'а служила им домом, коридоры и переходы пронизывали её от вершины до самого основания. Дворфы с толком использовали пространство, основательно и ответственно подойдя к его планировке.
Стальгорн был разбит на несколько секторов и уровней, в каждом из которых занимались своим делом. Были тут и торговые ряды, и палаты воинов, и город механиков. Он с семьёй жил на стыке между последними. Отец его работал с огнестрельным оружием, выковывая стволы и спусковые механизмы. По историческим меркам дворфов, данная технология — новое направление, и несмотря на консервативность подгорного народа, развивалась очень быстро.
Дворфы не только лучше всех работали с камнем и металлами, у его народа был также лучший порох и взрывчатка. В отличие от людского, он меньше засорял нагаром ствол, что позволяло чаще стрелять между чистками. Отец ещё не привлекал его к работе у себя, но часто рассказывал о том, чем занимается.
Но самым удивительным в жизни дворфов с точки зрения Бейлгрума было то, что для литья стали они использовали лаву, не превращая при этом свой дом в жерло вулкана. Как это можно устроить, он не представлял, наверняка тут не обошлось без магии. Но маги среди дворфов появлялись редко, зато это не мешало мастерам использовать руны. Те были известны с незапамятных времён, и были куда могущественней людских колдовских поделок. И пусть цену на свою продукцию дворфы держали высокой, не было существ более бескорыстных, чем они. Каждое изделие, будь то гвоздь или рунический доспех — это вершина мастерства. Работая с металлом, дварф следил за всем процессом, от добычи руды, до плавки и ковки. Буквально вкладывал в неё душу. И продавались они за золото (которое и самим добыть можно), по большей части, чтобы другие смогли оценить мастерство кузнеца, разделить с ним радость хоть не в создании, так в обладании шедевром.
***
Ночной лес жил своей жизнью, Илвардис медленно кралась, стараясь не потревожить ни одного листочка, не задеть ни одной веточки. Ночь — это её время. Ещё на Земле она была «совой», предпочитая бодрствовать в тёмное время суток. Днём, не выспавшаяся и злая, она отправлялась работать в офис, пополняя базу данных, следя за заказами и помогая бухгалтеру. Несмотря на мизерную официальную зарплату, конверты радовали своей полнотой, и за место шла непрерывная борьба. К несчастью для многих дурочек, шеф предпочитал «столоваться» этажом выше, обделяя вниманием женский персонал. Сонливость мгновенно слетала с неё, едва она переступала порог этого серпентария. Приходилось быть собранной и сосредоточенной, иначе «съедят».
Сбрасывать накопившийся за день негатив предпочитала в интернете, заходя с нескольких аккаунтов и тролля авторов и читателей.
«А ведь по одной из версий Ночные эльфы произошли от троллей», — пришла неожиданная мысль. — «Теперь понятно, почему я попала сюда».
Опять бабский коллектив, и какие тут могли водиться многотысячелетние стервы, она ещё не знала. Но если судить по известному ей, самой большой стервой была Тиренд. Крутила братьями, как хотела, подсидела Маев на должности главной жрицы, и потом, когда Иллидан поможет сражаться с демонами, не скажет ни пол словечка в его защиту. А ведь своим бессмертием она обязана именно ему — не создай тот новый Источник Вечности, Ночные эльфы быстро бы деградировали до своих предков. Откатиться в развитии до простых лесных дикарей им мешала вечная жизнь.
— Что ты здесь делаешь, малышка? — услышала она женский голос.
Не вздрогнув, она посмотрела на «появившуюся» дриаду. Наполовину лань, наполовину ночная эльфийка, она вызывала у Илвардис мысли о скотоложестве. Тот же Кенариус — полубог и вроде сын Элуны — тоже наполовину был оленем. Где-то в лесах ходят и его отпрыски — хранители рощи, что были уменьшенными копиями своего отца. Как он сумел их создать, история и друиды умалчивают.
— Я ищу Лунный Колодец, — наивно похлопав ресницами, сообщила она лесной стражнице.
— Ты ранена?
— Нет, но я чувствую, что мне туда нужно.
— Я провожу тебя, — переступила с копытца на копытце дриада.
— Буду очень рада! — изобразила энтузиазм Илвардис.
Под неугомонный щебет дриады они пробирались по лесам, а попаданка уже строила планы на Лунный Колодец. Она не обманывала, когда говорила, что ей нужно к нему. С детства напитанная природной магией, она не ощущала её, привыкнув, как к собственному дыханию. Но контакт с кристаллом сгинувших магов и вселение породили внутри какое-то неудобство. И теперь ей хотелось с помощью другого источника магии разобраться в своих ощущениях. Был ли он простым накопителем излучения от Нордрассила, или же собирал чистую ману?
***
Ару'Тара созерцала сплетённый из водоотталкивающей паутины бассейн. Он был разбит на несколько секций, в каждую из которых была налита своя вода. В первой была пресная, во второй — морская, в третьей — тоже солёная, но по цвету она напоминала жидкую грязь. Четвёртая была окрашена в насыщенно-чёрный, и бегунки то и дело подкидывали внутрь остатки паутины, продукты дефекации и прочий мусор. Перед ней была экспериментальная модель, основные исследования проходили в другом месте, но королева хотела воочию наблюдать за новой разработкой, а покидать главный зал она не могла, чтобы не прерывать откладку яиц.
Нер'Зул, создавая новую магическую паутину, навёл её подросших исследователей на ценную мысль. Расширяя ареал обитания подданных, она не только придавала им способность жить и работать в воде, но хотела видоизменить и грибные фермы. Подводный мир служил не только нескончаемым источником пищи, но также хранил много загадок и открытий. Их и надо было поставить на службу нерубам.
Губки, рачки, моллюски — все обитатели дна, несмотря на то, что намертво прикреплялись ко дну или вообще любой поверхности, были способны обеспечивать себя пищей. Фильтруя воду, они собирали мельчайшие органические частички, наращивая свою массу, плодясь и размножаясь. Ещё многие создания умели себя защитить от поедания — наличием в себе ядов, крепким панцирем, или же сами охотились на проплывающих мимо рыб, активно захватывая их щупальцами.
Разумеется, грибная ферма нерубов не только снабжала пищей, но и утилизировала немногочисленные отходы, но новый источник еды, не нуждающийся в подкормке, будет отличным подспорьем для дальнейшей экспансии в море.
Сейчас идут эксперименты по скрещиванию губок и грибницы, они очень разные, и результаты тоже получались неоднозначными. И прежде всего следовало ограничить распространение нового организма. Она знала, сколь хрупка бывает природа, и новый вид, сумевший объединить в себе лучшие свойства прародителей, способен разрушить пищевые цепочки.
Пока удалось привить новой грибнице способность к самостоятельному питанию и росту, теперь исследователи работали над тем, как направить его на правильное формирование. С учётом водной среды, она питалась не от «корня», как привычная грибница, а из воды. Это и предопределяло новый вид — разветвлённый, чтобы охватить как можно больший объём воды. Полости внутри служили для прокачки и фильтрации, а на концах должны формироваться съедобные наросты. Те, в свою очередь, должны отделяться без вреда основному телу и быть защищёнными от зубов, клешней и радул подводных обитателей. Работы ещё велись, и будут продолжаться не один год, но история нерубов насчитывает многие тысячелетия, и они знают, что отдача от проекта может занимать долгое время.
Но есть и то, что уже существенно изменило жизнь её улья. Плавунцы уже подросли, некоторые достигли стадии прядильщиков. Новые конечности не только позволяли осваивать водную среду, но и не мешали работе в тоннелях. Не пришлось выводить потомство с большим или меньшим количеством лапок, и теперь у неё есть возможность самой узнать, что же творилось в подземельях Нортренда. И отправить их к другим сёстрам. Связь через мысли Нер'Зула не обеспечивала приватности, и несмотря на все неудачные попытки обнаружить подлог, не внушала доверия.
Группа плавунцов уже готова, пора выткать послание для оставшихся в живых нерубов, для новых гнёзд, раскиданных по миру. Если ответ не придёт в течение года, нужно будет отправить ещё и ещё — пока не добьётся успеха. Пока она плела свиток с посланием, прядильщики готовили водонепроницаемые тубусы. Так её письма переживут морское путешествие.
***
Некоторое время спустя.
Денис наконец-то добрался до Даларана. Длительное путешествие выматывало его своим однообразием. Отсутствие смартфона с доступом к интернету частично заменяли разговоры с Нер'Зулом, но всё равно это было не то. В будущем он непременно создаст магический аналог, ведь без этого жизнь — не жизнь. Эйфория от обретения дара и того, что другой попаданец не решил принести его в жертву, давно схлынула. Магические манипуляции, доступные ему, оказались до обидного малыми. Небольшая волна, отталкивающая предметы, ровное, едва заметное свечение, да и всё.
Попробовав «раскрутить» своего нынешнего «работодателя» на новые знания и «плюшки», нарвался на часовую лекцию «что такое магия». А ещё на совет почаще приносить жертвы «во имя Нер'Зула» и уверения, что таким образом быстрее прокачает владение маной. Но где ему было брать животных в пути, а тем более, как их приносить в жертву при посторонних? Иногда Денису казалось, что Нер'Зул устал от его бесконечных вопросов и предложений, но превращение в артефакт сделало его нервы поистине железными, а намороженный лёд придавал хладнокровия. Парень расспрашивал о бытии доспехом, и его соотечественник подробно отвечал. Но с кем ему ещё было об этом поговорить? Не со своими же мертвецами...
Благодаря деньгам во время путешествия ему не пришлось ни сидеть на вёслах, ни ухаживать за волами. И он был рад, что избавлен от подобной работы — уже успел пресытиться подобным до того, как у него открылся дар.
***
Сегодня Денис должен был прибыть в Даларан, и ни скрип плохо смазанных колёс повозки, ни неторопливая поступь волов, ни зудение возницы под ухом не портили его настроения. Седому погонщику было без разницы, слушают его или нет, и он без остановки пересказывал ему и городские сплетни, и виды на урожай, и случаи из своей жизни. Чем-то он напоминал любивших поболтать таксистов.
Вдалеке начали появляться величественные шпили города, сами башни, возвышавшиеся над окружающей пустынной равниной, приковав взгляд парня к незнакомой архитектуре. А когда подъехали к этой громадине, и вовсе захватило дух! Попрощавшись с Уэсмиром, дальше он пошёл пешком. Величественные врата были открыты, стража на входе не поинтересовалась ни его именем, ни целью прибытия. Чего опасаться волшебникам в своём городе? Дома, по виду похожие на небольшие дворцы, море зелени, фонтаны — но ему нужно в центральную часть.
— Эй, парень, что тут делаешь? — прервал очарование грубый окрик.
— Приехал учиться магии, — ответил Денис окликнувшему его мужику.
— Тогда прямо топай, там тебя встретят, — потерял к нему интерес не то стражник, не то житель города.
Пожав плечами, парень потопал дальше. Он был не одинок в своём путешествии, к центру стекались многие люди, и старше, и младше его. Некоторые фыркали, видя его непрезентабельный вид, кто-то наоборот хотел завязать разговор, но он всех игнорировал.
Вскоре его внимание привлекли упражняющиеся в колдовстве ученики, заклинания так и летали от одного к другому. С некоторым трепетом он разглядел эльфиек — как только устроится, нужно будет с ними познакомиться!
— Новички, прошу за мной, — привлёк их внимание одетый в мантию мужчина.
В руке его был внушительного размера посох, а голову прикрывала круглая шапочка. Не оборачиваясь, он проследовал в ближайшее здание, и Денис последовал за ним. Кроме него тут было три девушки, судя по одежде — далеко не простолюдинки, и пара парней такого же деревенского вида, как и он. Дом изнутри был пуст, за исключением небольшой кафедры с постаментом.
— Поднимайтесь по одному, здесь мы проверим, достойны ли вы постигать тайны магии, — поторопил их провожатый.
Как-то получилось, что он оказался одним из первых, но девушки его обогнали, о чём-то шушукаясь, и первая из них взошла на возвышение. Постамент засветился ярко-синим светом.
— Поздравляю. Подожди на улице, скоро слуга отведёт тебя в комнату, — сухо произнёс маг. — Следующий.
Остальная пара девиц также оказались с магическим даром, а Денис заметил, что постамент светился каждый раз по-разному. Пришла и его очередь, под громоподобный стук сердца он поднялся на кафедру, чувствуя, как волна магии прокатывается по его телу. Постамент засветился, и он с облегчением выдохнул, принимая скупую похвалу от приведшего его сюда мага.
***
Наконец-то Вирнок добрался до Даларана. Никогда прежде у меня не было столь разговорчивого собеседника. Возможно, таким образом он скидывал стресс, или просто хотел пообщаться с соотечественником. Его советы с высоты моего знания реалий мира были смешны, но он не отчаивался, непрерывно генерируя новые идеи. Часть из них действительно стоила внимания, но большинство были сущим бредом.
В любом случае, теперь ему будет чем заняться: программа обучения магии довольно насыщенная, чтобы у учеников, в ком проснулась магическая сила, не было времени на глупости. Люди — не эльфы, и у них нет десятков лет на то, чтобы постигать законы магии. Потенциал, как и ожидалось, оказался выше среднего, но до звания архимага не дотягивал. Впрочем, можно будет потом его и подтянуть — то, что развивает слабосилков, с некоторыми оговорками работает и на более одарённых.
От дальнейшего наблюдения за Вирноком меня отвлёк сигнал от посла. Придворные Азшары соизволили уделить ему толику своего внимания.
***
Подконтрольного мне мур-гула известили о визите, и он, соблюдая правила вежливости, выплыл из предоставленного ему помещения. Посланцем воли королевы оказалась знакомая мне нага, в сопровождении всё тех же гвардейцев. Только разодетая не в пример куда богаче, чем на момент первой встречи. Если наплечники и множество украшений можно считать одеждой. Но принарядилась Кайрайра знатно. Сотворив заклинание, стала вещать:
— Королева Азшара великодушно прощает Нер'Зулу захват своих рабов, ведь они выполнили своё предназначение.
— Мой хозяин слышит тебя прямо сейчас, — отвечал на мур-угльском посол. — Его амулеты позволяют общаться на большом расстоянии, не прибегая к Зову Моря.
Если она и была шокирована подобным, то не подала виду. Но речь моего миньона немного сбила её с темпа.
— Тем лучше, — отозвалась она. — Но мы требуем размещения на всех твоих водяных заставах своих наблюдателей.
— Со всем моим уважением, это неприемлемо. Гнёзда ваших слуг не занимают все побережья.
— Мур-гулы — это надсмотрщики. Мурлоки тоже принадлежат нам.
— На ваших слуг я не покушаюсь. Но теперь они мои, и никто из них не обладал заданием послать сигнал во дворец Азшары.
Выслушав доводы друг друга, мы начали торговаться. В ходе дипломатической беседы удалось выяснить, что же именно интересовало наг. Оказалось, вторжение Орды не прошло бесследно, и подводный народ почувствовал присутствие демонов. Именно поэтому к берегам Восточных Королевств были высланы и мурлоки, и мур-гулы. Всей подоплёки событий я не знаю, но Кайрайра твёрдо стояла на том, чтобы поставить своих наблюдателей. Правда, теперь они должны были располагаться не во всех прибрежных водах, а только лишь на месте мур-гульских поселений.
Кажется, наши переговоры затягиваются, но терпеть чужих соглядатаев на своей территории я не намерен.
Переговоры с нагой перенесены на завтра. А может, на послезавтра — Кайрайра время не уточнила. Это могло быть как завуалированным оскорблением, так и этикетом бывших эльфов. Куда торопиться бессмертным? Занимал меня и ещё один вопрос: мог ли быть попаданец в нага? Особенно в высокопоставленного? Думаю, вряд ли. Иначе бы они точно прикарманили Око Саргераса, да и сомневаюсь я в способности человеческого разума взять верх над многотысячелетним чужим сознанием. Меня можно не учитывать: если бы Нер'Зул не хотел сбежать из плена, огра с два бы у меня что получилось. Да и сейчас я стал больше орком, чем человеком. Статистика по иновселенным вторженцам собрана небольшая, причём оба известных мне раньше были людьми с Земли.
С другой стороны, исключить полностью ещё одного знающего канон я не могу. А Око Саргераса он мог просто не успеть забрать — я сам думал подождать год-другой, чтобы собрать отряд побольше. Так что это не аргумент. Будем исходить из худшего — он всё же есть. Что это меняет в глобальном раскладе? Наг позвал освободившийся Иллидан. Чем он их «купил» — непонятно. Хотя здесь могло сыграть их давнее знакомство. Иллидан в своё время был не последним эльфом при дворе Азшары, могла же она выделить часть сил для его поддержки, спустя десять тысяч лет?
Если попаданец вменяемый, сдавать демонам меня он не станет. Это лишь мои догадки, но многими вселенцами движет желание снимать «сливки» с будущих событий, а потому до некоторого времени они предпочитают не вмешиваться в ход истории. С другой стороны, я не помню, чтобы Нер'Зул захватывал море, и этот факт будет удивителен для ещё одного землянина. Ну да ладно, рассуждать об этом можно бесконечно. Что же такого теоретически наги могут получить в будущих событиях, чего им не хватает? Надо будет выяснить это в ходе переговоров.
Сколько всего попаданцев — непонятно, но что характерно, второй появился аккурат после захвата башни Медива. Может, отомстил мне? Или наоборот, подкинул ещё одного помощника? Хотя помощи от него пока немного. Кроме того, чтобы болтать с ним все дни напролёт, у меня были и другие дела, но возня с Вирноком стоила затраченного времени. Во-первых, я посредством внедрённого защитного артефакта и своей чувствительности изучал его душу, и уже успел обнаружить «спайку». Сделать то же самое с собой не получилось — слишком много отличий от живого существа. Во-вторых, в будущем каждый маг будет на счету, особенно если он будет лояльным мне. А это прежде всего строилось на доверии. Играть его «втёмную» было можно, но глупо. Будь на моём месте настоящий Нер'Зул, он бы просто выпотрошил разум Дениса, чтобы обезопасить свои планы от провала и узнать что-то новое. А играть ничего не знающего и доброго — слишком долго и неестественно. Расспрашивать о Земле, о будущих событиях, «очеловечиваться».
Я сам, читая фики и оринджи, зачастую фейспалмил, когда пришлый раскрывался местным. Во-первых — это ненужный риск. Реакцию местных сложно просчитать, велика вероятность, что попаданца захотят захватить, чтобы попытать на тему знаний из другого мира, или просто устранить, как не просчитываемый фактор. Во-вторых, зачастую это бессмысленно — без этого можно обойтись, ведь это не даёт преимущества попаданцу.
Но Денис-Вирнок — особый случай. Местный он только наполовину, и для него мои знания не в новинку. И благодаря тому, что обозначил себя таким же попаданцем, я решил несколько проблем. Во-первых, наладил отношения с Денисом. Ему куда проще доверять землянину, чем местному Повелителю Мёртвых. Во-вторых, без труда завербовал его. Так что с какой стороны ни посмотри — всё польза. Правда, хоть я и обнаружил «спайку», быстро находить подобное у других я не смогу. Поверхностное ментальное сканирование тут не поможет, нужно как минимум установить полноценный контакт. Впрочем, исследования ещё не окончены, возможно я найду способ определять это куда быстрее.
Защита, поставленная на разум Вирнока, была, так сказать, активной — но, похоже, до первого натрезима. Меня весьма интересовало, как же Нер'Зул умудрился рассказать о своих планах Кел'Тузеду так, что об этом не пронюхали демоны? Вероятно, натрезимов в Азероте немного, но не могли же они не пошарить в голове самого сильного мага, который до Артаса управлял всей Плетью? В подобную спесь демонов я не верю. Но и Мал'Ганис, и Тикондрус появлялись лишь в самый необходимый момент, остальную работу делали послушники. А уж трио, сидевшее в разорённом Лордероне и сумевшее прощёлкать взрыв Архимонда — это вообще за гранью добра и зла.
***
Головастики мурлоков, из тех, что тоже проявили свой дар, уже подросли. Возникла проблема, которую надо было решать. Посох обычно переходил от учителя к самому сильному ученику, остальные магичили в меру сил, не делая новых. Эту порочную практику следовало прекращать. Без концентраторов маги мало на что способны, если они не демоны. Но все известные магически одарённые расы предпочитали пользоваться ими. Дренеи, Ночные эльфы времён рассвета их цивилизации, Солнечные — ни одни из них не брезговали носить посохи.
Повторять поделия древних мастеров я не буду: их конструкция лучше подходила шаманам или тем, кто управляет маной без плетений. У меня же есть и драгоценные камни, и драконьи кости. Как в своё время я усилил подконтрольных троллей в Нортренде, так же сделаю и для своих земноводных. Канал поставки с северного материка налажен, правда придётся подождать, пока нужный материал прибудет. Но в том бардаке, что творится на строительстве, я хоть целый скелет дракона могу вывезти. Тем более что приход-расход демоны не проверяют. Свою лепту внесут и исследования Даларана, ведь там ученики порой приходят с жезлами (или вообще без всего), а потом переходят на всё более магически ёмкие. Впрочем, совсем отступать от «канонов» водяного народа я не стану, придав посохам привычную форму и цвет, чтобы случайно не привлечь к ним чужое внимание.
***
Неделя переговоров шла с переменным успехом. Я твёрдо стоял на том, что не пущу наблюдателей на свою территорию, если мы не заключим союз. За велеречивыми кружевами слов Кайрайры терялся смысл, её речи можно было трактовать и как угрозу, и как согласие, и как предложение к сотрудничеству. Даже я, привыкший управлять множеством существ, с трудом следил за перипетиями разговора. В конце концов, к некому компромиссу мы пришли — возле Восточных Королевств будет один опорный пункт мур-гулов, взамен Азшара милостиво оставляет воды вокруг континентов за мной.
Признаться, я рассчитывал на большее, но пока у меня на руках нет свободного источника магии (или гарантий, что наги его получат), ни о каком более тесном сотрудничестве не идёт и речи. Что же, по крайней мере пока не будет подводной войны.
***
Месяц спустя.
Денис и не думал, что учёба окажется столь тяжёлой. Да он так на Земле не впахивал! К его счастью, тушка попалась грамотная, и ему не пришлось до кучи ещё учиться читать и писать. Но и без того нагрузка была чересчур велика. Первую половину дня занимали лекции и зубрёжка, а после обеда у них была практика. Благодаря своему высокому потенциалу он жил отдельно, и вместо жезла ученика уже владел средним посохом. Одежда, реагенты, еда и кое-какие развлечения были за счёт Даларана.
Кроме того, уборку, стирку и прочую домашнюю работу выполняли слуги. Как удалось узнать Денису, в Азероте не знали венерических болезней, а потому отношение к сексу было простое. И он этим уже не раз пользовался. Зачастую девушки сами проявляли инициативу, строя ему глазки. Это не порицалось, и даже если потом появятся дети, служанки получат денежное содержание, пока ребёнок не подрастёт. Юному магу нравились такие порядки, он подозревал, что дети учеников тоже могут в дальнейшем стать магами.
А вот с эльфийками что-то не задалось. Несмотря на острые ушки и своеобразные брови вразлёт, это нисколько не портило их красоту. Наоборот, придавало пикантности. Но пусть они и общались с ним своими мелодичными голосами, вряд ли он мог рассчитывать на взаимность. Холодная вежливость — вот и всё, чего он смог добиться. Ну ничего, как только станет архимагом — по-другому запоют!
Поднявшись с постели (Лирда уже упорхнула), пошёл в ванную комнату. В Даларане был и водопровод, и канализация. Освежившись, поспешил на завтрак. На выбор было несколько супов и каш, много видов мяса и колбасы, множество фруктов. Всё это изобилие оплачивалось из бюджета города, а он, в свою очередь, пополнялся за счёт магии. Волшебники не делали золота из воздуха. За границами Даларана ценились его алхимические зелья, светильники и простые магические артефакты, вроде тех, что отпугивали грызунов. И это была лишь малая толика того, чем славен был город магов.
Завтракать, обедать и ужинать он предпочитал в одиночку — говорить с бывшими крестьянами ему было не о чем, а дети дворян и прочих уважаемых людей сами не искали с ним контакта. Происхождение играло свою роль, и лишь уровень магических сил мог исправить эту ситуацию.
Наевшись от пуза, он вернулся в комнату за посохом и письменными принадлежностями — впереди его ждут нескончаемые таблицы, которые нужно запомнить, слова, которые нужно заучить, а после обеда — жесты, чтобы воплотить выученное в заклинание или иное магическое воздействие.
Но сегодня их преподаватель стоял на входе в аудиторию и никого не пускал. Лекция переносится на улицу, а если точнее — в малый полигон. Там студенты практиковались в стихийных заклинаниях, не боясь испортить имущество или повредить лужайку. Студентов в его группе было немного, и он не запоминал их имена, ведь это была уже третья группа, куда его перевели. Студенты разнились по силе и успеваемости, и подтягивать отстающих до отличников никто не собирался. Тот, кто превышал потенциал своей аудитории, переводился в другую, туда, где его успехи и таланты не будут выдающимися на общем фоне. Самых лучших учеников обучали индивидуально.
Добравшись до полигона, он заметил старого человека в мантии архимага, эльфийку, пару девушек, одна из которых соперничала красотой с эльфийкой, и пару парней. У всех были посохи старшего чародея, а юная прекрасная незнакомка опиралась на посох, что был впору архимагу.
— Опоздавших ждать не будем, — произнёс учитель. — Вы доказали свой талант и сильный магический дар. Пора выбрать вам свою специализацию, ведь нельзя добиться успеха, занимаясь сотней дел одновременно.
У Дениса было своё мнение на этот счёт, но прерывать архимага он не стал.
— Как вы успели узнать, магия в общем виде подразделяется на чистую аркану, управляющую нейтральной маной, стихийную, природную, света и тьмы. Есть ещё магия пространства и магия времени, но последняя настолько сложна, что покоряется лишь в результате многодесятилетнего труда.
Денис, хоть и знал это, всё равно заслушался, настолько хорошим оратором был их сегодняшний преподаватель.
— Касаться сложной магии мы сегодня не будем, зато попробуем определить вашу склонность к стихийной и природной. Посмотрите и прислушайтесь к себе, что вас привлекает больше. Джайна Праудмур, прошу, — сделал он жест рукой в сторону своих помощников.
Джайна! Денис давно хотел посмотреть на неё, а ещё лучше — познакомиться. Каково же было его удивление и восторг, когда вперёд вышла самая симпатичная девушка. Лёгкое платье только подчёркивало её красоту, светлые волосы колыхнулись, развеваясь на ветру, а навершие посоха полыхнуло синим светом. Возле неё появился сгусток воды, высотой по пояс. Приподнявшись, он утончился у основания, а верхняя часть стала напоминать могучий безликий торс с щупальцами-руками. Тело водяного элементаля пребывало в непрестанном движении, частички песка, поднимались от основания до самого верха, непрерывно циркулировали внутри него. Дав полюбоваться призванным существом, Джайна развеяла его одним движением посоха. Тот распался, оставив после себя лужу, а девушка, чуть склонив голову, сделала шаг назад.
— Эльриэль Серебролистая, — объявил архимаг следующую помощницу.
Эльфийка шагнула вперёд, что-то неслышно шепча. Как будто повинуясь её голосу, из песка арены начал подниматься зелёный росток. Наливаясь силой, он покрылся листочками, и, поднявшись до колена, прервал свой рост. Эльриэль, прежде чем встать в общий ряд, выкопала его из земли и теперь держала в левой руке.
— Марлис, — произнёс учитель.
Коренастый подросток вышел вперёд и воздел посох вверх. Над вершиной посоха возник вихрь, разросшись до размеров головы, он взмыл вверх и облетел арену по кругу, после чего бесследно развеялся.
— Миральда Бейлонская, — представили следующую участницу.
В отличие от Джайны, та была брюнеткой, но тоже довольно миловидной. С руки её сорвался огненный шар, но в отличие от уже виденных Денисом, он не просто висел в воздухе пламенеющей сферой, а образовал подобие гуманоидной фигуры. Огненный элементаль был очень мелким, но всё равно вызывал опасение. Вскоре он исчез, плеснув напоследок языками пламени.
— Бамар Андоларский, — объявил архимаг последнего участника.
Долгое время ничего не происходило, но вот почва дрогнула, и недалеко от него поднялся земляной элементаль. В отличие от водяного и огненного, он куда сильнее походил на человека, даже имел сформированные ноги. Пройдя несколько шагов, он топнул, сотрясая покрытие арены, после чего развалился на куски.
— С завтрашнего дня вы будете изучать все виды элементалей и попробуете применить природную магию. На каждую дисциплину у вас будет по неделе, после чего вы начнёте более углублённо осваивать свою стихию. Вопросы?
— А бывает у мага несколько стихий? — спросил Денис.
— Это встречается, хоть и редко. Чаще же происходит так, что у неофита нет склонности к какой-либо стихии, и он сможет при должной тренировке освоить любую.
— А нет ли каких-нибудь артефактов, что сами определят склонность? — вновь спросил Денис, заработав несколько неодобрительных взглядов от своего класса.
— Это лишнее, — ответил учитель. — Когда попробуешь призвать элементаля, сам поймёшь свою стихию. А сегодня вы понаблюдаете за огнём.
***
Денис уже знал, на какую стихию он наляжет с особой силой! Ведь это его шанс познакомиться с Джайной! Но упускать другие направления он тоже не станет. Глядишь, сможет тоже обучаться в индивидуальном порядке! Он знал, что Джайна обучается у самого Антонидаса, и чтобы ему попасть в ученики к архимагу, нужно будет постараться. Но он и так проводит на этих чёртовых занятиях кучу времени. А что если подключить Нер'Зула? Он же шаман, и должен в духах шарить. Поможет стать ему универсалом, и пусть его после этого посмеют не признать!
— «О Повелитель Мёртвых, взываю к твоей мудрости!» — мысленно обратился он к обитателю Нортренда.
— Говори, чего звал, — отозвался холодный голос.
— «Помоги мне призвать огненного элементаля. Ты же помнишь, как шаманить?»
— Вообще-то духи и элементали — разные сущности. Тем более шаманом я был на Дреноре, а с местными духами надо заново налаживать связь.
— «А в чём разница-то?» — так и не понял Денис.
— Если опустить, что это разные существа — в способе призыва. Шаман настраивается на соответствующий план бытия, отправляя свою ману через «Искру Творения» — то есть практически через ядро души. Откликнувшийся дух, в зависимости от мастерства шамана и собственного развития, выполняет просимое.
— С элементалями происходит по-другому. Маг заклинанием пробивает путь до нужного плана, после чего вытягивает подходящего по силам обитателя плана в Азерот. Следующий слой заклинания придаёт форму призванному существу и встраивает управляющий контур. Он служит не только для исполнения команд, но и является «якорем», удерживающим элементаля в мире. С его повреждением тот отправляется обратно на свой план.
— «Фига се, как сложно! Но ты мне поможешь огненного элементаля призвать?»
— Сейчас у вас теория, так что налегай, запоминай магическое плетение, а после обеда — подсоблю.
***
Месяц спустя.
Джайна Праудмур хорошо скрывала своё волнение. Месяц назад она по просьбе Кел'Тузеда согласилась показать своё искусство в управлении водными элементалями. Все Праудмуры хорошо владели стихией воды, можно сказать, что это у них семейное. Она умела призывать стихию ещё до поступления в Даларан, но сейчас сама будет на месте учителя. Именно это и заставляло немного нервничать, но воспитание помогало взять себя в руки. Многие в группе уже определили свою стихию, и девушке было интересно, получится ли у кого-нибудь из оставшихся совершить удачный призыв на первом занятии. Вероятней всего, это произойдёт в течение недели, что даётся на попытки освоить стихию воды.
Но больше всего её интересовало, как справится с этим Вирнок. Имя студента было на слуху: за первый месяц он сумел сменить три учебных аудитории, раз от раза доказывая, что достоин получать лучшее образование. Но ещё больше о нём стали судачить, когда он каждую неделю, отпущенную на освоение стихии, в первый же день призывал соответствующего элементаля. Сплетницы уже успели выяснить, что он из обычной крестьянской семьи, но уже ходили слухи, что является бастардом какого-то мага. Но это не объясняло таких поразительных успехов, ведь даже эльфы владели не больше чем парой стихий. Это не закрывало им другие школы, но заклинания из них получались слабей.
Обед закончился, пришло время идти на полигон, где она проверит, как ученики справились с теорией. Джайна не задерживалась, ведь без неё занятия не начнутся. А всё потому, что неправильно призванный элементаль может выйти из-под контроля, и тогда ей придётся его развеять. Все новые заклинания практикуют в присутствии учителя. Поймав взгляд Вирнока заметила, как он ей улыбнулся. Успехи создали вокруг него зону отчуждения, но тот как будто и не нуждался в общении, не напрашиваясь в кампании и отлично себя при этом чувствуя.
— Приветствую, ученики, — сказала она ровным голосом.
И пускай она сама ненамного обогнала их, здесь и сейчас её навыки сравнимы с учительскими.
— Сегодня первое практическое занятие по освоению водной стихии. Помните свойства воды, она текуча и может сохранять форму только в движении. Учитывайте это, когда будете призывать сгустки воды и водяные плети.
Парни и девушки слушали внимательно, не переговариваясь. И мужская, и женская аудитория не спускала глаз с её фигуры. Мысленно вздохнув, она продолжила:
— По традиции начинаем практику с заклинания призыва водяного элементаля. Оно достаточно полно переложено в звуко-жестовую форму, и не требует хорошего контроля при вливании маны. Но помните об осторожности — не старайтесь призвать его рядом с собой. Кто первый?
Опередив других на мгновение, вперёд шагнул Вирнок, заработав негромкие комментарии «выскочка», «опять красуется» и «иди на место, я первый вышел». Двое парней и три девушки, ещё не выяснившие свою стихийную специализацию, не хотели уступать ему место. Но Вирнок, не став препираться, просто призвал элементаля. Сделал он это с такой лёгкостью, будто родился в Кул-Тирасе. А самое поразительное было то, что он не стал проговаривать вербальную составляющую, обойдясь мысленно-волевым посылом. Это происходит лишь в результате долгого обучения, когда искусство мага позволяет ему упрощать плетение, заменяя часть жестов и фраз волевым посылом. Не показав удивления, строго произнесла:
— Я ещё не дала сигнал начинать, это могло быть опасно.
— Примите мои искренние извинения, леди. Я был слишком поражён вашей красотой, и не подумал об этом.
Поклонившись, он, пряча улыбку в уголках губ, шевельнул посохом, и призванный им водяной элементаль повторил поклон.
— Чем я могу загладить свой проступок?
— Впредь ведите себя более осмотрительно, и думайте, прежде чем что-нибудь сделать.
Кивнув, он опять поклонился, Джайна дала сигнал, чтобы он рассеял элементаля, и от того осталась только лужа. Юноша опять подтвердил звание гения и облегчил дальнейший урок. Хорошо известно, что там, где призвали одного элементаля, проще призвать следующего. И одной из девушек частично повезло. Начавший формироваться элементаль распался кучей брызг, но у неё явная предрасположенность к водной стихии. В процессе практики, отвечая на вопросы и поясняя тему, сама не заметила, как Вирнок уговорил её погулять вечером вдвоём.
***
Денис, не скрывая довольной улыбки, собирался на вечернюю прогулку. Подсказки Нер'Зула и обаяние парня, помноженные на успех, позволили пригласить Джайну Праудмур на свидание. Лезть с поцелуями и прочей глупостью он не будет, чтобы не вспугнуть «добычу» раньше времени. Да и возраст, на взгляд Дениса, у неё ещё слишком мал для подобного, но им предстоит обучаться ещё не один год, и за это время он хотел наладить с ней приятельские отношения.
Он не станет вести её за город или водить по дорожкам парков. Она и так не раз видела все эти фонтаны, статуи и дома. Нет, у него куда более коварные планы! Для практики тем, кто имеет склонность к природной магии, в Даларане имеются и поля, и теплицы. Там-то его сегодня ждёт Эльриэль Серебролистая. Он, благодаря небольшой поддержке Нер'Зула, сумел впечатлить даже эльфийку, и пару-тройку раз в неделю приходит по вечерам оттачивать своё мастерство.
И если раньше эльфийские девушки прятали за показной вежливостью скуку и презрение, то теперь, впечатлённые его успехами, общались куда охотней. Правда, Денис не мог определиться, нравился ли он им сам, или им хотелось исследовать интересный человеческий экземпляр, проявивший сродство ко всему спектру стихийной магии.
***
Некоторое время спустя.
Мой протеже Денис-Вирнок показывал серьёзные успехи. Ещё бы, такого в Даларане не бывало, чтобы нашёлся настолько талантливый ученик. Посредством Кел'Тузеда удалось пристроить его учеником к Антонидасу, и теперь у меня есть свой человек рядом с Джайной Праудмур.
А самому Кел'Тузеду пришло время отправляться в очередное «путешествие». В принципе, Плеть может справиться и сама, но к чему копить ресурсы, если ими не пользоваться? Уходить со скандалом архимаг не станет, а когда откроется правда, это ещё сильнее ударит по репутации магов. Впрочем, многие паладины и служители Света им и так не доверяют.
Телепортироваться в Нортренд он не сможет, но и сразу плыть туда он тоже не станет. Как бы ни был он силён и талантлив, помощники всё равно не помешают. Хватит аколитам Плети лепить горшки для алхимических зелий, насылать порчу на соседских коров и приносить мелких животных вжертву во имя Моё. Пора участвовать в делах Плети. Разумеется, забирать всех без исключения не стали, набирали «лучших из худших». В зависимости от того, как я вербовал приспешника — на ненависти к Даларану или на «избранности», разнилась и их реакция на появление Кел'Тузеда. Но стоило ему произнести «жизнь за Нер'Зула», как тут же напряжение и ненависть отступали. Получив отклик и дав несколько минут на сборы, телепортировался с ними на побережье. Тут уже заказан корабль без команды, чтобы перевезти три десятка недомагов в Нортренд.
***
Некоторое время спустя.
Пусть силы у послушников Плети ещё аховые, но благодаря Кел'Тузеду они сумели объединить их, подпитывая попутный ветер. Я, как мог, помогал им в пути собственными мурлоками в плавучем зиккурате, создавая попутное течение и убирая встречные волны. Пролетев разделяющее материки море, как выпущенная стрела, люди продолжили путешествие на нерубианской неутомимой нежити. Остановки случались только для перекуса и справление естественных надобностей, всё остальное время, даже во сне, путешественники двигались к цели.
Сейчас это всё позади, Наксрамас уже достроен, осталось только правильно разместить источник маны и активировать магическую составляющую летающей крепости. Не знаю, как относился Нер'Зул к своим подданным, но прибывшие маги окунулись в роскошь. Прогретые помещения, драпировки на стенах из нерубианского разноцветного шёлка, даже свежие фрукты, извлечённые из ящиков с чарами стазиса. Было тут и вино, не эльфийское, но такое, что не дурно будет порекомендовать и ко двору какого-нибудь короля, да и остальная еда была под стать обстановке. Должны же мои последователи видеть, как их жизнь меняется к лучшему.
***
Три дня спустя.
Кел'Тузед не только успел отдохнуть с дороги, но уже познакомился с планом Наксрамаса — летающей крепости Нер'Зула. Тысячи строителей и сотни магов сумели возвести её в рекордные сроки, при этом не напортачив с магической составляющей. Личи и живые одарённые уже разошлись по всем узловым точкам, готовясь подхватить и корректировать ритуал активации магии крепости. Это нужно было сделать почти одновременно, но благодаря связи с Нер'Зулом, с этим не будет проблем.
А сейчас Кел'Тузед осматривал источник магии. На миг скользнуло сожаление, что он не участвовал в его создании. Это был бы незабываемый опыт. Пирамида, сияющая насыщенным синим светом, так и лучилась маной и другой, схожей со стихией, силой. Идеальные грани не имели дефектов, и архимаг пошёл смотреть посадочное место.
В самом сердце Наксрамаса был оборудован зал, от которого во все стороны расходились мановоды. Само гнездо, где будет закреплена пирамида, было из золота, обрамлённое драгоценными камнями. Некоторые из них были выращены искусственно, но такое качество и чистоту редко встретишь в природе. Разве что у дварфов удастся купить.
Повинуясь его заклинанию, пирамида медленно вплывала в главный зал крепости. Зависнув, стала медленно опускаться в предназначенную для неё полость. Едва основание коснулось пола, сияние с её граней начало переходить на золото, а после, подобно ручьям, хлынуло по мановодам. Все одарённые, как один, вливали свою ману, «выправляя» огрехи, помогая магии лучше циркулировать по крепости, запитывать накопители и рунные цепочки. Пол дрогнул, крепость оторвалась от основания, зависая в центре огромной искусственной пещеры.
Медленно и величественно летающая крепость облетала по кругу гигантскую пещеру, поднималась к самому потолку, опускалась к полу. В некоторых местах стены пещеры были изрыты тоннелями. Проверив ещё лётные характеристики сооружения, Кел'Тузед посадил его обратно на подготовленное основание. Бесспорно, мощности источника хватало на непрерывный полёт, но так будет проще доставлять подопытный материал и выносить отходы. Потолок пещеры пока разбирать не станут: время ещё не пришло, и лучше не показываться раньше времени на поверхности.
Запустив магическую систему крепости, архимаг решил передохнуть, а позже заняться другими планами Плети. Нер'Зул расписал ведение военной кампании на годы вперёд, теперь пришло время выполнять задуманное. Кел'Тузеда поражала подобная продуманность многослойного плана, особенно той части, что была придумана не демонами, а Повелителем Мёртвых. Как и у его тюремщиков, он был многослойным, и при любом развитии событий шёл к своему исполнению.
Телепортировавшись в свои покои, архимаг уселся в кресло с высокой спинкой. Здесь был настоящий камин — Кел'Тузеду нравилось смотреть на огонь. Рядом с креслом располагался столик, на котором стояла бутылка вина, стоимостью сто золотых. Через несколько лет он сменит этот облик, и до того момента хотел получать от жизни самое лучшее. Побаловать себя напоследок, прежде чем отринуть слабости живой плоти. Нер'Зул велик, и он может навсегда остановить старение, архимаг уже видел подобных слуг в его свите. Но именно его пример показывал, что если ты рассчитываешь на гораздо большее, чем имел при жизни, останавливаться на подобном не стоит.
Налив вина в бокал, оценил букет и начал смаковать маленькими глоточками, предаваясь грёзам о будущем могуществе. Он сам рассчитает ритуал поднятия высшей нежити. Не той, что копирует состоянием жизнь, да только продолжение дать не умеет. Нет, он во многом уподобится Нер'Зулу, превратив будущее вместилище в совершенный артефакт! Но такой, что сам будет способен на передвижения. Повелитель Мёртвых не жалуется на своё состояние, но Кел'Тузед мог держать пари на своё бессмертие, что это хоть немного, но гнетёт его.
***
Плавунец-прядильщик со своим мини-роем добрался до берегов Нортренда. Путешествие не обошлось без потерь, но посмевшие напасть подводные хищники не ушли от возмездия, запутавшись в выпущенной паутине, они пали под хитиновыми клинками и жвалами. Нерубы получили бесценный опыт, потеряв всего пятерых.
Зима уже начала сковывать льдом берега Нортренда, но, ведомые инстинктом, они быстро нашли вход в подземные тоннели. Самая безопасная часть пути была позади — теперь им предстояло найти живых нерубов, не попавшись слугам Ужаса Поверхности. Но прежде чем продолжить путь, требовалось найти источник пищи и набрать её для быстрого путешествия по тоннелям. Можно было вернуться в море, где много рыбы, или попытать счастья на нижних уровнях, где тепло земли и влажность создают условия для появления съедобной слизи. Охота на жителей поверхности ввиду наступления холодов стояла в списке добычи еды на последнем месте.
Они родились далеко отсюда, но подземелья везде одинаковы. Его братья уже спешили по тоннелям, проверяя их на наличие чужаков, живых и неживых врагов. Всё было чисто, но запах и отзвуки от стен указывали на то, что он понижается и ветвится. Получив сигнал, что впереди безопасно, проверил тубус с посланием королевы и поспешил следом.
***
Ледяной трон.
Завершение строительства Наксрамаса не прошло мимо внимания натрезимов, но их реакция на это событие вызвала море недоумения. Калирак давал инструкции Гатароку, чтобы тот, в свою очередь, известил уже меня. Суть всего этого этого действа ускользала от меня, ведь я и так занимался поиском послушников для Плети. Тюремщик же вещал так, как будто я этим ещё не занимался. Или Калирак решил показать, кто тут начальник?
Взлетев к площадке возле моего трона (для телепортации она маловата, а пешком это копытное передвигаться считало ниже своего достоинства), Гатарок приземлился возле меня, вперил взгляд в мою вмороженную в лёд корону и начал презрительно цедить слова:
— Тебе предстоит создать сеть колдунов среди людей. Наши верные слуги помогут тебе в этом. Используй Культ Проклятых с умом, промороженная железяка.
Сократив получасовой монолог Калирака до трёх фраз, он кинул мне ментальное послание с координатами прислужников, после чего спланировал вниз. Этих товарищей я за время ментального сканирования Восточных Королевств уже обнаружил, но решил до поры до времени не трогать. Тюремщики не раз говорили, что в Азероте нет демонов, сам я старался лишний раз к ним не обращаться, а потому просто игнорировал демонопоклонников.
Сейчас, получив карт-бланш на свои действия, придётся брать их в оборот. Организация эта была весьма хорошо законспирирована, и несмотря на бдительность слуг Света и прочих жителей, умудрялась не только успешно скрываться, но ещё при этом и пополнять свои ряды. Конечно, они и в подмётки не годились натрезимам в области разведки и скрытности, но познакомиться с их методами вербовки новых аколитов будет весьма полезно.
Конечно, они будут докладывать демонам обо всех моих действиях, но я и так «под колпаком», так что прибавление, чужих шпионов в моём стане глобально ни на что не повлияет. Чистку рядов можно будет провести, когда месть свершится. К тому же они были посильнее тех недомагов, что я рекрутировал самостоятельно, и любое усиление Плети будет полезно.
***
Откладывать «в долгий ящик» знакомство с Культом Проклятых не стал. Я не в том положении, чтобы игнорировать прямые приказы демонов, да и чем раньше я вникну в суть этой секты, тем лучше. Главари этой организации не показали никакой ментальной стойкости, несмотря на то, что служили демонам в течение поколений. Или может, как раз благодаря этому? Зачем натрезимам те, кто может хорошо работать с менталом? В любом случае, о моём «прибытии» они уже были извещены.
Что я могу сказать об этих существах, имеющих человеческий облик? Фанатики до мозга костей. Способ их вербовки мне неизвестен, зато я знаю, как без натрезимов привлекали новых участников в Культ Проклятых. Это было не просто броское название, на которое так падки любители таинственного. Они действительно были прокляты. Демонические практики по вытягиванию жизни и души, переложенные на человеческую школу, вели к тому, что практикующие подобное не могли остановиться. Бывшие люди переставали видеть в других своих соотечественников, начиная оценивать их с «гастрономической» точки зрения. Ещё одним минусом было то, что для них становились губительными практики Света. Культистов буквально корёжило при входе в церковь Света, а уж если им не повезёт получить благодать...
Но всё равно приверженцы подобного пути находились, и не только среди крестьян, но и из вполне состоятельных слоёв общества. Ведь эти ритуалы могли излечить сложную болезнь и продлить годы существования. Некроситет, расположенный восточнее Андорала на острове посреди озера, уже работал, правда пока не практиковал некромантию. Протекция богатых и знатных семей и подземное расположение позволяли им оставаться незаметными. В свете вышесказанного, стало понятно, как Кел'Тузед сумел создать школу некромантии в столь сжатые сроки и наладить целую сеть культистов по всему Лордерону. Он талантливый администратор и сильный архимаг, но создавать подобное с нуля было практически нереально.
Магический арсенал Культа Проклятых был весьма изощрён и представлял определённый интерес, дополняя мои наработки в магии душ и создании некроконструктов. Но интереснее всего была реализация поиска новых аколитов. Не имея возможности проверить магический потенциал, они насылали слабое проклятие на интересующую их личность, после чего следили за развитием болезни. Насморк, температура и недомогание подпитывались за счёт магического дара и не вызывали вопросов у окружающих. Люди часто болели, и не бегали по любому поводу в церковь Света. А когда болезнь прогрессировала, «травник» или «знахарь» обещал помочь от неё избавиться.
Тут-то зачастую и происходила вербовка, в чём-то она походила на мою тактику — демонопоклонники напирали на «избранность». Несмотря на то, что они зачастую были лишь внешне похожи на человека, культисты были отличными психологами и демагогами, ловко притворяясь добряками. После «исцеления» человеку предлагали работу в другом месте, отрывая его от родных и знакомого коллектива. Там уже ему постепенно «промывали мозги» задушевными беседами, после чего обрабатываемого вновь настигала болезнь. «Поправить здоровье» его отвозили в безлюдную местность, либо же на одну из многочисленных баз Культа Проклятых, где и проводили инициацию. Простой, но очень эффективный способ.
***
— Моя королева, к границам владения приблизилась группа живых, — прервал размышления Ани'Катан голос главы магов.
Её улей пусть и не успел восстановить свою численность, но стал куда сильнее, чем был после разорения Ужасом Поверхности. С того момента, как она выделила новым королевам часть кладки, Нер'Зул не тревожил её требованиями. Казалось, он вовсе забыл о ней, но группа нежити всё так же находилась на границе её владения, и никуда не спешила уходить. Они не смогли оказать сопротивления в пору своего максимального могущества, так зачем она вновь восстанавливает своё королевство? Пошли они сразу все свои силы, когда Ужас Поверхности только обнаружили, история могла пойти по-другому.
— Наши воины встретили незнакомцев, но схватки нет. Пришельцы действуют согласно этикету, — вновь известил её Ара'Гадак. — Скоро один из них будет здесь.
Уже долгое время их рой живёт в состоянии изоляции, ни рассылать разведчиков, ни активно пользоваться дальней магической паутиной они не стали, боясь привлечь внимание Нер'Зула и вызвать его неудовольствие. Да и большая часть кристаллов и пирамид была разрушена, как бегунки вычищали съедобную органику, так слуги Ужаса Поверхности забирали всё, что несло хоть малый магический отклик.
Шелест лапок известил о прибытии чужака, и вскоре в свете кристаллов появился незнакомый неруб. Судя по размеру и общему строению — это был прядильщик. Но подобных она ещё не видела: какие-то странные расширения на лапках, изменённый вход дыхалец, да и строение панциря было чужим. Несмотря на вид, тот совершил все положенные протоколом движения, после чего, разорвав свёрток, передал послание Ану'Битиру. Тот, бегло пробежав по паутинному свитку пальцами, с поклоном передал его ей.
Письмо было исполнено по самым строгим нерубианским канонам, соблюдены и размеры нитей, и крепость затяжки узелков. Присутствовал и феромонный след королевы. Ару'Тара — она помнила её ещё совсем крошкой, когда та с остальным своим выводком и слугами Нер'Зула приходила к ней с требованием поделиться будущим колонии. Королева подросла, и теперь хотела, чтобы Ани'Катан поделилась с ней копией архива. Если эта просьба будет удовлетворена, она готова предоставить собственный. Как и прочие, порождённые Ар'Тарой, они искали знания, что помогут им в будущем снова стать свободными, и опасались, что Нер'Зул, преследуя свои цели, подменил историю народа нерубов на нужную ему версию. Взвесив все плюсы и минусы подобного, королева принялась плести ответное послание. Остаткам её народа не помешает союз, и обмен архивами и прочими знаниями послужит первой нитью на этом непростом пути.
***
Начало следующего лета.
Илвардис неподвижно стояла возле ствола лесного великана. Ночь заливала поляну своим светом, но она всё равно оставалась невидимкой для лесных обитателей. Благодаря урокам Листелиель она научилась «прятаться в тени листвы». Навык, нёсший столь поэтическое название, работал и днём. Всё дело было в природной магии: энергия Нордрассила, Мирового Древа и источника бессмертия Ночных эльфов, пронизывала все Ашенвальские леса, от самой малой былинки до лесных патриархов, и при должной тренировке позволяла «теряться», сливаясь с общим фоном. Правда, у этого способа был недостаток — при малейшем движении маскировка спадала. Но и сам Ночной эльф, дриада или какой другой отпрыск Кенариуса могли, пока неподвижные, «слушать лес».
Мимо неё прошла пантера, постояв и принюхавшись, она рыкнула и поспешила дальше по своим делам. Ухнула сова, севшая на дерево, под которым стояла Илвардис. Исполнив свою ночную песню, бесшумно улетела по своим делам, пока не скрылась из зоны чувствительности эльфийки.
— А я тебя нашла! — донёсся радостный голос из-за деревьев.
Поморщившись от досады, Илвардис нацепила радостную улыбку и побежала навстречу дриаде.
— Не расстраивайся, тебя выдали следы, — сказала Листелиэль.
— Но я же аккуратно шла! — притворно возмутилась она, разглядывая свою «подругу». С той достопамятной ночи, когда она искала Лунный Колодец, они часто разговаривали. И пусть дитя леса не могла заменить интернет, во многих вопросах, касающихся леса, она была незаменимым источником информации. Столько о его обитателях она не слышала и от матери.
— Ты почти бежала! Трава не успела подняться!
— Прокатишь меня? Или ты устала? Утомилась, наверное, меня искать, — начала она разводить «на слабо» дриаду.
— Садись, домчу быстрее ветра! — тут же поддалась на провокацию дриада.
Развести на услугу дитя леса — невелика заслуга. Дочь Кенариуса (не думать о его гареме из Ночных эльфиек!) не знала скуки, но всегда была рада собеседнику. По просьбе Илвардис они направились к лесному озеру: ночная пробежка была утомительной, и следовало искупаться. Наряд её весьма лёгок, что в тёплом климате и не удивительно, и вспотеть она не успела, но в воде лучше удавалось воспользоваться природной магией, чтобы успокоить натруженные мышцы.
Благодаря природной магии эльфы не знали болезней, синяки и царапины заживали на глазах, а ещё она давала повышенную выносливость. Но чтобы она работала эффективней, приходилось прикладывать усилия. Она работала и сама по себе, но куда медленней. За время попадания в Азерот она неплохо освоилась с природной магией, и теперь думала, как стать сильнее. Лучники из эльфов — хоть куда. Память тела выдавала просто фантастические картины — как сбивали падающий лист, как стрела попадала в цель, огибая деревья. И в этом не было ни капли магии! Только талант, отточенный тысячелетиями практики.
Ещё были лунные чакрумы, что после броска, поразив несколько целей, возвращались в руку бросившего. Эти артефакты были основаны на силе Элуны, и ей были пока недоступны. Да и стоит ли тратить время на их освоение? Однако где ей искать учителей арканы, если она под запретом? Был вариант устроиться на службу в тюрьму, где содержали преступников, и куда, по слухам, свозили все найденные предметы эпохи Империи. Самой же практиковаться в запретных умениях — это прямая дорога попасть в камеру.
Доскакав до озера, она увидела здесь того, кого не ожидала. Быстро справившись с волнением, слезла с дриады и побежала к матери.
— Здравствуй, мама!
Слова не царапали горло, вырываясь естественно и без надрыва. Ирранриэль смотрела на неё с материнской заботой, распахивая объятия.
— А мы тут с Листелиэль играли, — продолжила монолог попаданка.
— Какая ты большая стала, — произнесла мать, разрывая объятия. — Как же ты выросла!
Ну, выросла она не очень сильно, но за время своего пребывания в Азероте действительно вытянулась, став подростком. Взрослое сознание сыграло свою роль или наличие другой души, непонятно. Лишь бы не стареть так же быстро, как взрослеет.
— Игры — это хорошо. Но тебе пора уже задуматься о взрослых делах. Ты уже должна справиться с луком. Или хочешь, как я, стать охотницей и приручить пантеру или тигра?
— Я хотела посмотреть на море.
— Побережье отдано кентаврам и тауренам. Там слишком опасно для тебя.
— Но ведь есть корабелы, я слышала!
— Куда ты так торопишься? Путь не близкий.
— Я справлюсь, я уже большая!
— Справишься? Ну что же, придётся проверить твои навыки. Пока не освоишь лук, никакого тебе побережья!
***
Джайна Праудмур сегодня вновь гуляла с Вирноком. Несмотря на изнурительную учёбу, этот юноша не терял бодрости и всегда фонтанировал отличным настроением. Несмотря на происхождение, он разбирался в этикете и не ставил её в неловкое положение. И это было хуже всего! Не раз и не два она ловила себя на мысли о том, что начинает засматриваться на мага. Но ведь она дала слово Артасу! Пусть виделись они в детстве, но леди не может разбрасываться своими словами, как морской ветер пеной! Себе можно было не лгать — Вирнок нравился ей. Если бы они виделись пореже, но с утра до вечера они учились у Антонидаса и обедали они тоже вместе.
— Добрый вечер, леди, — поприветствовал её Вирнок. — Куда сегодня отправимся? Как насчёт того, чтобы навестить Эльриэль?
— Можно. Сегодня опять будешь выращивать цветы?
— Нет, у меня для вас есть небольшой сюрприз, — похлопал он рукой по сумке, перекинутой через плечо.
Пытать его было бесполезно, он всегда умудрялся избежать ответа даже на прямые вопросы, а если попробовать выспросить исподволь, ловко уводил тему, рассказывая что-то настолько интересное, что девушка забывала о секрете. Ведя непринуждённую беседу, они добрались до теплиц — каким-то образом Вирнок знал, где искать эльфийку, хотя она не говорила заранее, где будет. Поздоровавшись с ней, юноша, объявил, что сейчас приготовит что-то прохладное. И пусть солнце уже не было столь ярым, как в полдень, но порыв ветра действительно не помешает.
Но вместо призыва элементаля воздуха, Вирнок открыл сумку и «поставил на воздух» три стеклянных чашки, горшочек с мёдом, несколько фруктов и ягод и кувшинчик сливок. Использовать телекинез без посоха занятие трудное, но он на этом не остановился. Не касаясь руками, наклонил кувшинчик, и по воздуху разлил сливки по чашкам. Туда же отправились мёд и ягоды. Фрукты избавились от кожуры и последовали за остальными продуктами. В чашках проявились три маленьких водяных элементаля, перемешивая всё в однородную массу. Элементали исчезли, но оставшийся после них водоворот и не собирался утихать, достигая краёв, после чего чашки начали покрываться морозными узорами. Получившаяся смесь увеличилась в объёме, после чего Вирнок взял свою, а остальные отправил ей и эльфийке, не забыв присовокупить серебряные ложечки.
— Надеюсь, леди, моё угощение вам понравится, — произнёс он с улыбкой.
Бейлгрум, несмотря на юный возраст, уже не просто помогал отцу в кузнице, а сам начал работать с железом. Тут у дворфов никакой дискриминации — если можешь держать молот да изделия из-под него не стыдно соседям показать — значит мастер. Приложило его знатно, но за месяц зажил даже расколотый череп, не дав никаких осложнений. А шрам под волосами почти и не виден.
Едва поднявшись на ноги, он получил взбучку от отца — слово дворфа крепче камня. После чего напросился к отцу в мастерскую. До сих пор ему стыдно за свои поспешные действия и советы. Прогрессор, блин! Не разобрался толком, как и что устроено, и ну советы давать! И ствол надо легче сделать, и порох создать бездымный, в особые вкладыши его с пулей или картечью помещать.
Отец не ругал, а объяснял своему отпрыску, что дворфы народ крепкий, а с таким весом в ствол и тройную навеску пороха можно насыпать — не порвёт, зато и огру от такого выстрела не поздоровится. Делали уже стволы потоньше да полегче — но с ними точность огненного боя падала: отдачей такие ружья сильней подбрасывало. Да и после выстрела врага, как дубиной, огреть можно, оружия не повредив. Что порох бездымный мастера давно научились ладить, он и нагара меньше в стволе даёт. А если порох во вкладыше в ствол пихать, то потом через запальное отверстие придётся его прокалывать, что скорости перезарядки ничуть не добавит.
Сейчас Бейлгрум уже не порол горячку, не стесняясь расспрашивать, что ему неизвестно, чтобы больше не говорить глупостей да не изобретать заново то, что уже есть. На Земле он занимался кузнечным делом — больше для души да по знакомству. Каминную решётку сковать, меч для реконструктора, лошадь подковать в парке развлечений. Проблем с материалом и режимами не было — всё есть в таблицах, да на форумах у других кузнецов можно ответ получить. Правда, и сам должен делиться своими работами, чтобы участники знали, что ответ зря не пропадёт.
Здесь же, работая в кузнице, он не просто превращал кусок металла в готовое изделие. Нет! Он чувствовал и горн, и то, как заготовка раскаляется. Добавить ли жара, или наоборот, сдвинуть её поближе к краю, уменьшая количество подаваемого воздуха. Как бить, чтобы, не повреждая структуры металла, придать ему нужную форму, когда положить в горн для подогрева, закалять в воде или масле, дать остыть вместе с углями или же на воздухе.
Можно сказать, он чувствовал металл как часть самого себя. Не удивительно, что у дворфов получаются такие шедевры. История происхождения его народа терялась в веках, но поисковые партии то и дело отправлялись из Стальгорна, чтобы пролить на эту тайну свет. Но дворфы не отказывались как от следов сгинувшей Империи Ночных эльфов, так и от других артефактов, что можно было найти. Как и во всех других делах, к подобным экспедициям готовились основательно: рассчитывали потребное количество припасов, дворфов и снаряжение. А если места опасные — так этим его народ не проймёшь!
Сегодня у него торжественный день: посмотрев на работу отца, пройдя по оружейным палатам, побывав на пороховом заводе, он не терял зря времени, и готов предоставить на суд остальных мастеров своё ружьё. Он уже не раз «вылизывал» конструкцию, и даже сумел «выбить» полигон без свидетелей для пристрелки, но всё равно волновался. Ещё раз проверив механизмы, стал укладывать своё творение в деревянный ящик — показывать конструкцию до «презентации» он не хотел. Повесив ящик за спину, вышел из кузницы, закрывая дверь.
— Ты готов, Бейлгрум? — спросил его отец.
— Не беспокойся, тебе не придётся рвать бороду за непутёвого сына, — успокоил он Хазрагрума.
Делать особую тайну они не стали, и здесь уже собралась небольшая толпа, что степенно шла за ними, негромко обсуждая будущий показ. Слыханное ли дело, что безбородый мастер вызвал на соревнование лучшего стрелка, Влулафа, обязуясь при том поразить шесть мишеней быстрее, чем он?
Ещё большая делегация ждала их на полигоне, предназначенном для испытания огнестрельного оружия. По настоянию Бейлгрума, его позиция была отгорожена с трёх сторон ширмами. Мишени уже расставлены, за ними пулеуловители, что оценят пробивную мощь ружей. Влулаф уже здесь, каменно спокойный, щит его уже изготовлен для стрельбы. Это не только защита от стрел и прочего метательного оружия, прикрывающая весь корпус, но и подставка под ружьё, для лучшей точности.
Скрывая волнение, Бейлгрум, зайдя за ширму, положил ящик на стол и достал своё ружьё. Пренебрегать подставкой и он не стал, но обошёлся обычной деревянной треногой. Брать щит «взаймы» он не захотел, а своего пока не сделал. Прицелился, откинул крышку запальника, и сказал:
— К бою готов!
— Готов, — эхом откликнулся Влулаф.
— По моей команде — начинайте, — послышался голос распорядителя. — Начали!
Слева грохнул выстрел, едва команда затихла. Бейлгрум нажал на спуск, ружьё громыхнуло, отправляя первую пулю в мишень. Качнув рычаг под стволом вперёд-назад, проворачивая барабан. Откинув крышку, взводит боёк, выцеливая следующую мишень. Выстрел! Снова перезарядка, выстрел, навести на следующую, взвести курок — выстрел!
Когда пятая мишень была поражена, стрелок слева тоже выстрелил, Бейлгрум не торопясь выцелил последнюю, выстрелил и стал прочищать ствол от нагара, пока тот не схватился. Влулаф, хоть и проиграл соревнование, всё так же методично расстреливал оставшиеся мишени. Отстегнув барабан, юный дворф стал прочищать и его, напоследок пройдясь и по запальным отверстиям. Уложив всё на стол, прикрыл куском ткани.
Стрельба слева затихла, и он начал сдвигать ширмы в сторону. Лица дворфов были спокойными, но по мимике, прищуру глаз и гомону было понятно, что столь высокая скорострельность проняла даже их. Даже отсюда было видно, что мишени поражены, и комиссия с прочими любопытными отправилась к мишеням. Надо признать, Влулаф бил куда точнее, но и он положил свои пули в центральный круг. Убрав мишени, лучший стрелок глядел, как глубоко в деревянный брус вошла пуля.
— Добрый заряд, бьёт не хуже моего ружья, — вынес он вердикт. — Я-то сперва подумал, ты навеску пороха уменьшил, чтобы выстрелы чаще делать.
Остальные пулеуловители тоже не вызвали нареканий, и дворфы потянулись к столу, чтобы рассмотреть конструкцию ружья. Создавая свой огнебой, Бейлгрум применил все свои знания и умения, стараясь сделать её не только скорострельной, но и технологичной. Дополнительные детали прибавили весу, но его можно было в будущем уменьшить, укрепляя ствол и прочие механизмы рунами. Сталь и так была самой лучшей, и здесь улучшения ждать не приходилось.
Судьи не спешили выносить свой вердикт, барабанное ружьё переходило из рук в руки, остальные рассматривали запасные барабаны и пулелейку. Переходить на нарезной ствол Бейлгрум не мог — слишком много там нюансов, неизвестных ему, но «турбинку» для гладкоствола применить сам Камень велел! Дождавшись, пока все удовлетворят своё любопытство и передадут ружьё ему, стал объяснять устройство.
Вводить унитарные патроны юный дворф не стал, а потому для увеличения скорострельности пошёл другим путём. Каждая камора имела впереди коническое сужение, а ствол в свою очередь — подобное расширение. Рычаг под стволом сдвигал барабан назад, задняя часть, упираясь в ступор, немного его поворачивала. Обратный ход рычага задвигал барабан обратно, и он, благодаря конической форме стыка, самоцентрировался. Это убирало прорыв газа между стволом и барабаном, обеспечивая достаточную обтюрацию, и избавляло от необходимости городить сложный механизм позиционирования.
Запальные отверстия были закрыты откидными крышечками, что не давали просыпаться пороху при повороте барабана, что ещё экономило время на подсыпку пороха. Когда выстрелы кончались, отогнув рычажок сзади барабана, его можно было снять и заменить на заряженный, после чего, закрыв стопор, продолжить стрельбу. Барабан с раздельными каморами избавлял от необходимости чистить ствол от недогоревших частичек пороха, прежде чем засыпать новую навеску, пыж и пулю. Ещё со снятым барабаном было проще чистить ствол от нагара. Имея с десяток заряженных барабанов, можно было вести практически непрерывную стрельбу, ведь помощники могли в это время чистить и снаряжать уже отстрелянные.
— Позволишь? — спросил его Влулаф.
Бейлгрум уже было начал снаряжать новый барабан, но лучший стрелок жестом остановил его и сам принялся разбираться в нехитром механизме. Любой дворф хорошо работает с железом и отлично разбирается в механике, а потому он быстро понял и принцип заряжания, и как переводить барабан для следующего выстрела. Правда, во время стрельбы ему пришлось бороться с самим собой: после каждого выстрела руки так и тянулись к шомполу и рожку с порохом. Но на третьем барабане он палил непрерывно, расстреливая мишени одну за другой, уложившись вдвое быстрее, чем Бейлгрум. Но юный мастер не расстраивался: он знал, что стрельба — это тоже мастерство, и его, как и прочие навыки, тоже нужно нарабатывать.
***
Кел'Тузед, покинув стены Наксрамаса, исследовал второй магический источник. Первый был недоступен, являясь сердцем летающей крепости, но этот был в полном его распоряжении. Кто бы мог подумать, что из лоа можно создать аналог Солнечного Колодца? Пусть летающий монолит не шёл ни в какое сравнение с эльфийским по мощности, но зато те же личи, не знающие усталости, не тратили время на восстановление сил. Сейчас он использовался за пределами основной твердыни Нер'Зула, запитывая ёмкие ритуалы и питая магическую нежить.
Знания о его устройстве и создании послужат в будущем для возвышения архимага, увеличивая его возможности и магический потенциал. Троллиные, орочьи и нерубианские практики вызывали удивление. Он, великий исследователь, всегда смотрел свысока на другие расы, невысоко оценивая их магический потенциал. Но если в магии те уступали и эльфам, и людям, в работе с душами они шагнули далеко вперёд. Это открывало невероятные перспективы, мысли о новых открытиях пьянили Кел'Тузеда сильнее вина. Или это была сила обелиска?
***
Оставив Кел'Тузеда разбираться в своих ощущениях возле источника магии, мысленно провожу ревизию сил. А они были весьма разнородны. Троллей, живых и мёртвых, в целом можно было оценить как средних волшебников Даларана, нерубы, благодаря изощрённости плетений, ненамного от них отставали, а вот аколиты вызывали вздох разочарования. И это лучшие! Несомненно, Кел'Тузед, как верховный архимаг, мог перетянуть на свою сторону несколько учеников Даларана, но это было каплей в море. Культ Проклятых, присоединённый волей тюремщиков, был посильнее, но и их придётся переучивать на новую школу.
Я же пока решил заняться созданием Порчи. Как демонопоклонник, вытягивая жизнь из жертвы, может использовать её в своих заклинаниях, так и это магическое воздействие должно пить силы из всего живого. После чего превращать их в некроэнергию, ту, что пойдёт на ремонт и усиление нежити, и заменит источник магии некромантам.
Для поддержания в работоспособном состоянии легионов скелетов и зомби нужно много энергии, снабдить каждого контуром-преобразователем свободной маны у Плети не получится. Вернее, это можно сделать, но будет долго и сложно, а тактика Плети предусматривает пополнение армии прямо на поле боя. Что, в свою очередь, заставляет остановиться на крайне примитивном устройстве некроконструкта. Но в таком окружении они должны сами свободно впитывать некроэнергию. Порча не только будет благотворно влиять на нежить, но и ослаблять вражеских воинов, тянуть силы и из них.
Но с учётом всех моих хотелок, Порча получается весьма сложной в исполнении. Что же, не буду пытаться создать всё за один раз, разбив на несколько этапов. Единым плетением воплотить её не получится, но я уже вижу несколько путей обхода. Магический щит личей, опираясь на «якоря-снежинки», не требует для своей развёртки сложного плетения, этот принцип можно использовать и для Порчи. Но вместо того, чтобы создавать из маны «якоря», можно использовать самый массовый подножный материал. Песчинки, камешки, прочий неорганический мусор под это должны подойти.
С узловыми точками определились, теперь осталось поработать с заклинаниями чернокнижников, упростив их, и сделать саморазвёртывающимися. Те же остатки органики, трава, лес и прочие живые обитатели послужат не только источником, но и «местом крепления» плетения преобразования полученного в некроэнергию. После истощения там будет пустыня, но разве демонов волнуют подобные нюансы?
***
Несколько месяцев спустя.
Эльриэль Серебролистая сегодня снова ждала гостей и гадала, придёт ли Вирнок один или с Джайной. В последнее время они нечасто появлялись у неё вместе. Юный маг был расстроен, хоть и старался не показывать этого. Был ли он интересен? Несомненно. Людским волшебникам легко даются стихийные призывы, но чтобы один человек мог управлять всеми видами элементалей, такого она не знала. Да и никто из подруг не знал. Но самым удивительным была его склонность к природной магии.
Тут нельзя было просто выучить заклинание, нужно было чувствовать процесс самой своей сутью. Проращивать семена могли и людские маги, но вырастить полноценный цветок или деревце — только после долгих месяцев тренировки. Вирнок же сумел удивить её своим талантом, такое не у каждого эльфа с первого раза получается!
— Приветствую, леди, — услышала она голос того, о ком думала.
Как-то получалось, что он безошибочно определял, где она проводит вечер — в теплицах, где выращивались самые нежные растения, или же на поле, где практиковались выращивать пшеницу, злаки или овощи. Был он опять один, без посоха, зато с неизменной сумкой. Не всегда он радовал её замороженным десертом или приготовленным прямо в воздухе хлебом.
— Добрый вечер, Вирнок. Ты снова один?
— У Джайны много дел, она не смогла сегодня прийти. Но я сегодня приготовил что-то особенное!
Раскрыв сумку, он не стал, как обычно, «ставить на воздух» продукты, чтобы приготовить из них что-то вкусное, а продемонстрировал ей кувшинчик эльфийского вина. Пара бокалов взлетели в воздух, наполняясь ароматной жидкостью, что красиво играла в свете вечернего солнца.
— Эльриэль, разделишь ли ты со мной этот божественный нектар? — спросил он с улыбкой.
Нужно было задать этот вопрос раньше, чем разливать по бокалам, но она благосклонно кивнула. Терпкий букет, превосходный вкус — такое и в Кель-Таласе не везде достанешь.
— Откуда оно у тебя? — спросила эльфийка, отпив глоток.
— Сам сделал! — отвечал Вирнок с гордостью, ещё раз удивив девушку.
Каждый уважающий себя маг способен создавать еду, но чем сложнее был состав, тем большего мастерства требовал для своего воплощения.
— Антонидас подарил за успехи в учёбе, и я решил попытаться его скопировать, — лучась гордостью добавил Вирнок. — Мы давно с тобой знакомы, и я решил сделать тебе предложение.
Отношения между людьми и эльфами были редкостью, особенно со стороны эльфиек. Эльфы нет-нет да могли закрутить короткий роман, пользуясь своим обаянием, но для этого человеческая девушка должна была не только соответствовать всем канонам красоты, но и сама быть выдающейся личностью. Насколько Элиэль знала, сам принц Кель выразил своё восхищение красотой Джайны. На ум пришла и Вериса Ветрокрылая, что создала семью с Ронином.
Её народ не стал осуждать эту связь, но в высший свет теперь девушке путь если и не закрыт, то осложнён. Не соверши Ронин подвига, освободив Алекстразу, такого бы никто в Кель-Таласе не принял. Общее приключение сплотило детей разных рас, но этот союз в будущем ждёт неминуемое горе.
— Прости, Вирнок. Ты хороший человек, но между нами есть преграда. Ты мне нравишься, но давай останемся просто друзьями.
— Почему? Что со мной не так?! Ведь мы... ведь я...
— Мне больно это говорить, но лучше сказать сейчас, чтобы между нами не оставалось недомолвок.
— У тебя кто-то есть?
— Нет, но мы не можем быть вместе. Я не хочу видеть, как ты стареешь, как тебя покидает молодость, как волосы седеют, а милые черты лица обезображивают морщины.
— А если я стану бессмертным?
Грустная улыбка тронула губы Эльриэль. Не смирившийся с неудачей, Вирнок хватается за несбыточное. Дать ему пустую надежду? Или сразу разорвать, чтобы не было горько?
— Тогда я стану твоей, — сорвались с губ девушки слова утешения.
Сказать, что Денис был расстроен — было самым большим преуменьшением в его жизни. Сперва Джайна стала отдаляться от него. Поначалу он списал подобное на «эти дни», но не могут же они длиться неделями? После девушка всё чаще отказывалась от прогулок с ним, ссылаясь на дела. Леди была занята перепиской с родным Кул-Тирасом, и парень решил «переждать» этот период.
Теперь эльфийка «бортанула» его, отправив во «френдзону». А ведь он так старался! Всё рассчитал, сумел, пусть и при помощи Нер'Зула, создать копию лучшего эльфийского вина. Да и обихаживал он её уже долгое время. Но этого оказалось мало. Время он и народ эльфов воспринимали по-разному, но у него не было ста лет на «конфетно-букетный» период.
Он не был подростком, страдающим спермотоксикозом — служанки отлично сбрасывали копившееся напряжение. Кто бы знал, что ему стоило не выкрикнуть в ответ «а если ты станешь смертной!», но он сдержался. Вечер, несмотря ни на что, всё-таки прошёл хорошо — вино помогло сгладить горечь завуалированного отказа. Сама Эльриэль тоже не отказывалась от дальнейшего распития, но лезть к ней с «дальнейшим закреплением дружбы» он не стал.
Сейчас он находился в своих апартаментах, не став оставлять «бокогрейку» на ночь. Ситуация ему не нравилась, и он, пусть и винил обстоятельства, хотел разобраться, как повернуть ситуацию в свою пользу.
— О Повелитель Мёртвых, мне нужен разговор с тобой.
— Слушаю, — мгновенно отозвался ледяной голос.
Отказ Эльриэль и условие, при котором она станет его, заставили задуматься о будущем. Раньше, за чередой учёбы и успехами, назревающая бойня казалась чем-то далёким, сейчас же он раздумывал над этим. На войне убивают, от смерти не застрахован никто, да и остаться калекой Денис не хотел.
— Я тут подумал, а обязательно вообще начинать войну — мертвецы, что будут охотиться за живыми, разрушенные дома, поломанные судьбы. Неужели нельзя что-то сделать? Зачем всё это?
Расстройство, подогретое вином, притупило осторожность, да и Нер'Зул, несмотря на свою репутацию, был своим.
— Можно. Предоставь мне безупречный реализуемый план по ликвидации Архимонда или лучше Кил'Джедена, и война Плети не начнётся, — тут же отозвался его собеседник.
Чувствовалось, что это Нер'Зул обдумывал и не раз, если так быстро выдал ему ответ.
— А по-твоему, использовать весь мир как ловушку лучше?
— Демоны бессмертны. У них есть желание и план вторгнуться в Азерот, и если он не реализуется, ничто не мешает им подождать тысячелетие-другое. Поверь, повергатели миров захватили их уже неисчислимое множество, но именно это может сыграть против них. И чем идеальней будет реализовываться их план, тем меньше будет у них сомнений в окончательной победе. Если можешь — уничтожь Нордрассил, это, несомненно, избавит их от острой необходимости лезть в мир, где им будут противостоять драконы.
— Я понял, и обязательно подумаю. Но что насчёт бессмертия?
— Хочешь получить эльфийку? А ты уточнил, какой способ бессмертия для неё приемлем? Пройдя демонофикацию, ты тоже станешь бессмертным, но вряд ли она захочет иметь после этого с тобой дело. Или могу сделать личем, не теми гнилыми полускелетами, а высшим умертвием, сохранившим всё на своих местах, и приобретя при этом дополнительные силы.
— Они не умеют в магию жизни.
— Кто тебе сказал такие глупости? Мои тролли в Нортренде вполне практикуют магию жизни, их от этого ничуть не корёжит. Более того, они ей владеют даже лучше, чем при жизни.
— А нельзя мне подобрать что-нибудь такое, чтобы я оставался живым, но бессмертным?
— Подключись к Солнечному Колодцу или к Древу Жизни. Я тебе помогу.
— И страдать потом от Жажды Магии?
— У всех способов есть свои недостатки. Глядишь, и Эльриэль после взрыва посговорчивей станет.
— Слушай, а какие вообще у тебя на меня планы? — стал допытываться Денис.
— Разные. Но в любой момент могу отправить тебя в Штормград.
***
Общение «за жизнь» с пьяным подростком не лучшее времяпрепровождение, но я был доволен. Ничто так не закаляет, как трудности, и то, что он, наконец, задумался о будущем, было хорошо. Несомненно, многим (если не всем) успехам он был обязан моей помощи, но я не всегда был для него «палочкой-выручалочкой». Раз за разом, когда плетение становилось доступно ему без моего контроля, я отказывался помогать. Это его иногда бесило, но приносило и не меньшую радость, когда он справлялся. Ещё была забавна его попытка освоить «беспалочковую магию». Я приводил ему аналогию с глазами и кожей. Та тоже может чувствовать свет, но глаза не заменит. Тем не менее, с упорством он продолжал выполнять плетения без посоха, хоть это и было в разы труднее.
В сердечных же делах я ему не помощник, хотя отлично знал, почему Джайна к нему охладела. Детская влюблённость, даже не подпитываемая встречами с другом детства, становилась сильней. Как и любая девушка, она обладала определённым складом ума, и её идеальный выстроенный в голове образ становился только лучше, не сталкиваясь с реальностью. Хотя, встречайся она с Артасом почаще, могла и наоборот влюбиться сильнее. Женский разум такой непредсказуемый...
А ещё, в свете видения будущего Вирнока, я заметил интересную деталь, на которую раньше не обращал внимания. Чем плохи послезнания — мы их воспринимаем как должное. Зная развитие событий, зачастую упускаешь незначительные на первый взгляд детали. А ведь за ними стоят мотивы и поступки разумных. Те же орки на первый взгляд могли уйти не в таинственный и неизвестный материк, а перебраться в Штормград. Обогнув людское королевство по морю, отсидеться за оплотом Чёрной горы. Но рано или поздно они бы всё равно вступили в конфликт с людьми.
С точки зрения вклада в победу над Пылающим Легионом, их силы смешны, и даже ослабили защитников Мирового Древа. Ведь, по известным мне фактам, натрезимы даже не заикались о нейтрализации Элуны, зато до уничтожения Кенариуса Плеть и не думала высаживаться на Калимдоре. Значит, этот полубог мог доставить проблем — лучше использовать силу светляков, Нордрассила или просто позвать драконов. А может, всё это сразу.
Что добавили в противостояние горстка людей и чуть большая горстка орков? Это больше походило на наживку, чем реальную военную помощь. Всё равно никакая отвага не помогла сдержать Архимонда, и справились с ним не Тралл при поддержке Джайны, а Малфурион, призвав легионы виспов. Но с учётом фигуры, что за этим стояла, можно предположить несколько версий. Во-первых, орки обрели не просто новый дом, они сумели воссоздать всё то хорошее из Орды, что в ней было. В этом им неплохо поспособствовали таурены, со своим взглядом на жизнь и шаманскими практиками. Во-вторых, это мог быть способ «извинения» от Медива, за то, что привёл их в Азерот и те едва не вымерли. Версия немного неправдоподобная, но вполне в духе нового Медива-пацифиста. В-третьих, это был задел на перспективу. Война с демонами не только примирила людей с орками, по крайней мере, их часть, но и позволила наладить контакт с Ашенвальскими затворниками. Ведь ничто так не сближает, как совместная война за выживание.
В любом случае, меня подобный расклад устраивает, и я не собираюсь мешать Медиву в этом начинании. Тем более что это гарантирует не просто жизнь, а дальнейшее развитие моему народу.
А ещё я задумался над проблемой Вирнока. Сделать бессмертным живое существо, чей срок жизни ограничен от рождения — это интересная задача. Уже сейчас я видел несколько путей для этого. Можно было попытаться «подключить» его к источнику маны, как это произошло с эльфами. Пусть люди — это другая раса, но магия в Варкрафте — весьма могущественная штука. Ещё можно повторить успех Хранителя Тирисфаля, если удастся раздобыть ритуал, как одному магу сумели передать свои силы десяток других. Прожила же Эгвин несколько столетий, не старея, да и до сих пор жива! Вариант с «потрошением» гордого вещего птаха оставим как крайний: чего ждать от могущественного пророка, обладающего большими силами — неизвестно. Хотя я знаю множество примеров, когда пророки были не властны над своей судьбой, и не могли предвидеть собственную смерть.
Для всего этого мне нужны «добровольцы». Хотя можно найти и добровольцев — какой из найденных мною слабосилков не откажется от увеличения собственного могущества? Решено. Придётся Кел'Тузеду отправиться за новой партией послушников. Думаю, ему и самому будет интересно ассистировать в этом деле.
***
Четыре месяца спустя.
Ирранриэль наблюдала за тренировкой своей дочери, глядя на ночной лес глазами духа-совы. Илвардис повзрослела. С момента последней встречи она не раз в этом убеждалась, и её сердце наполняла гордость. Такого рвения к тренировкам она сама не проявляла, дочь же себя не щадила, стараясь освоить лук в кратчайшие сроки, взяв при этом сразу взрослый, чем сперва позабавила Ирранриэль. Слишком много усилий надо, чтобы натянуть подобный. Но юная эльфийка не сдавалась, и смогла пустить стрелу уже на второй день.
Охотнице было немного жаль, что дочь не пошла по её стопам, не приручила пантеру, не прониклась учением Элуны, чтобы по окончании учёбы получить лунный чакрум. В глубине материнского сердца тлела надежда, что Илвардис, дойдя до корабелов, поймёт, что море ей не нужно, и вернётся обратно. Ведь она ещё так молода, и может поменять решение. Но своё слово она сдержит — дочь доказала, что может пройти испытание.
***
Демоны подери этих амазонок! Принесла же нелёгкая «мать», как раз перед тем, как Илвардис уже готовилась отправиться к побережью. Могла бы уже полпути пройти, если не больше. Нет, надо было нарваться на испытание. Если Ирранриэль думала, что она станет начинать с самых слабых луков, то сильно ошибалась. Призвав на помощь всё своё умение управлять природной энергией, юная эльфийка сумела придать мышцам достаточную силу, чтобы сразу натянуть взрослый лук. Был он для неё великоват, но на что только не пойдёшь для исполнения своих планов!
Но суметь справиться с тетивой — половина дела. Требовалось ещё и попадать в цель, да так, чтобы добыча не успела ускользнуть. Стрелять с разворота, в прыжке, с закрытыми глазами — по памяти. Между ней и мастерами этого дела лежала глубокая пропасть, но на «кандидатский минимум» она обучилась.
Желание взглянуть на море и поступить к корабелам не было пустой блажью. Чем ждать в лесах непонятно чего, она лучше будет жить там, где развернутся основные события. Участвовать в отражении войск Плети и демонических орд она не желала — есть куда более интересные и безопасные способы скрасить свой досуг. А самое интересное она не пропустит. Именно туда должен был направиться Иллидан после того, как его в очередной раз предаст Тиренд. Надо только пережить нападение наг, и сразу рассказать им о том, как она относится к их предводителю. В крайнем случае она сможет удрать, но делать этого ой как не хотелось.
Становиться охотницей на демонов её тоже не привлекало, но в команде Иллидана она сможет начать изучать аркану. А там уже всё будет зависеть от её навыков, которые она отточит на смотрителях кораблей. Несмотря на общую деградацию, Ночные эльфы не утратили все достижения цивилизации. Зачем море этим лесным дикарям, ей непонятно, видимо, часть выживших занималась этим в качестве хобби. Ещё на Земле она видела повёрнутых на кораблях и всем, что с этим связано. Повезло им, что друиды не увидели в кораблях «Элунопротивной» магии, иначе остались бы без моря.
— Мама, я вижу твою сову. Ты придёшь поздравлять меня с окончанием испытания? — спросила она в сторону дерева с соглядатаем.
***
Некоторое время спустя.
Ирранриэль не заставила себя долго ждать, приехав на пантере. В отличие от простых лучниц, на охотницах были доспехи. Правда, лёгкие, и шлем был своеобразный. Но всё лучше мехового купальника. Но Илвардис и не собиралась ни с кем воевать, а потому подобное обмундирование для неё будет обузой.
— Я не стану тебя отговаривать, дочь, — произнесла Ночная эльфийка. — Ведь ты доказала, что готова к путешествию. Но помни, что здесь тебя ждут.
— Конечно, мама! Через год-другой я тебя обязательно навещу!
Врать получалось легко и естественно, да и почему-то материнское сердце не говорило, что её дочь уже не та. А если подумать, от неё вообще осталось только тело и немного памяти. Но лучше так, чем быть бесправной «шизой» у местной жительницы. Ещё загремела бы в тюрьму, как одержимая демонами! Сама бы пошла сдаваться, уж как их с детства «накачивали», рассказывая об опасности магии и демонов. Которых уже много тысяч лет никто не видел! Но вся молодёжь подвергалась правильной пропаганде. И сейчас ей предстояло посетить жрицу Элуны, чтобы получить благословение и подарок в честь прохождения испытания.
Постройка времён Империи была приспособлена под храм, сами Ночные эльфы после Войны Древних домов не строили. Но зато друиды могли выращивать дома-деревья, не опускаясь до жизни под открытым небом. Хотя и сама Илвардис много времени проводила путешествуя, «чтобы лучше чувствовать природу».
Никакого пиетета она не чувствовала, входя в святилище Элуны. Убранство скромное, но красивое, на стенах были изображения растущего месяца и оленей, было много растительных узоров. Жрица вперила в неё проницательно-доброжелательный взгляд, и Илвардис потупила глаза, как не раз делала в детстве.
— Благослови тебя Элуна, дитя.
«Ещё бы сказала, дитя леса. Но это для эльфов не оскорбление», — подумала Илвардис. Жрица дополнила слова молитвенным жестом, и с потолка храма на них пролился подобный лунному свет. Он дарил отдохновение, и в то же время бодрил. Уже не раз она чувствовала подобное. Когда благодать закончилась, юная эльфийка попросила жрицу рассказать о тех временах, когда эльфы столицы были горды и заносчивы, и лишь Кенариус сумел поднять на борьбу с демонами друидов и жриц Элуны.
Она не раз это слышала, но решила послушать ещё раз, вспоминая, что что-то ей казалось неправильным, но не в силах вспомнить, что именно. Жрица начала рассказ, практически не отличающийся от уже слышанных ею, поведала о героях, что противостояли и демонам, и осквернённым эльфам, и тем, кто был одурманен влиянием магии. Илвардис иногда задавала вопросы, выражая интерес, хотя знала окончание истории.
И дождалась. Теперь она поняла, что же её смущало. Иллидан был заключён в тюрьму за предательство, но жрица Элуны ни пол словечком не обмолвилась о создании им нового Источника Вечности. Илвардис раз за разом задавала наводящие вопросы, и выходило, что брат Малфуриона заключён в темницу за предательство. И опять ничего об Источнике! Древо же создали друиды при поддержке Аспектов, и именно благодаря благословению Ноздорму — бронзового Аспекта времени — Нордрассил дарил Ночным эльфам бессмертие. Интересно, узнай все эльфы, кому обязаны бессмертием, они по-прежнему считали бы Иллидана предателем?
— Благодарю за рассказ, — склонила голову Илвардис. — Простите, что задавала так много вопросов.
— Любознательность не порок, но помни, что некоторые вещи лучше доверить тем, кто в силах справиться со злом, — ответила жрица.
— Я помню, что вещи старой Империи трогать нельзя и надо сразу приглашать служителей Элуны или дочерей Кенариуса.
— Отрадно это слышать. Духи леса рассказали мне, что ты сумела освоить лук, а потому прими дар Элуны и носи его с гордостью.
В руках служительницы появилась цепочка из серебристого металла с узким серпом месяца. Илвардис встала на колени, склонив голову, и жрица надела дар ей на шею. Молодая эльфийка почувствовала, что от медальона веет той же силой, что она чувствовала во время благословения Элуны. Правда, был он едва ощутим, но этого хватало, чтобы понять, что это не простое украшение.
Новые проекты для становления Плети всё множились, поглощая всех одарённых. Натрезимов это не волновало, единственный приказ состоял в том, что ни нерубов, ни троллей использовать в Восточных Королевствах нельзя — до особого распоряжения. Всё должно выглядеть как местная разработка: волшебники решили обрести могущество, подчинить себе соседние королевства, а после, пока никто не хватился — завоевать Кель-Талас. А потому основной упор идёт на обучение слабосилков, доведение до ума Порчи и разработку Чумы.
Последнее для меня совсем не проблема, но давать такое оружие в руки демонов — значит нивелировать все возможности разумных рас Азерота на сопротивление. А может, видя подобную эффективность, демоны и сами его запретят использовать массово, чтобы не привлечь внимание драконов. Ведь все планы Пылающего Легиона строятся из расчёта на то, что летающие ящеры так и не вмешаются в начавшуюся войну.
Освободившиеся после создания Наксрамаса легионы нерубианской нежити копали полигоны, создавая гигантские полости под поверхностью Нортренда. Стены и потолок выравнивались и оплетались белой, если не сказать белоснежной, паутиной. Прокладывались и трубы дождевальных установок, из всё той же паутины. По мере готовности новые площади обзаводились «почвой» — смесью земли с поверхности, песка и отходов нерубов, куда и высевалась трава и деревья. В этом пригодился опыт моей колонии в Штормграде — воссоздать сеялки не составило труда. При таком количестве работников можно было сделать всё и «вручную», но зачем переучивать воинов на пахарей? Тролли проращивали их магией жизни, а кристаллы на потолке и стенах заливали все эти «плантации» пурпурным светом.
Ещё на Земле я интересовался искусственным выращиванием растений, совсем без внешнего солнечного освещения. И вовсе не для культивации запрещённых представителей растительного царства. Тот же салат требовалось затенять в середине лета, иначе «горел» на солнце. А как известно, растениям не нужен весь солнечный спектр. Чуть больше половины — это инфракрасное излучение. А из видимого большую часть растение и не усваивает — недаром они имеют зелёный цвет, чтобы отражать ненужное. Часть синего и часть красного спектра тоже имеют неравнозначную поглощаемость хлорофиллом, а значит, и их можно «отсечь». В итоге получается, что траты на освещение за год не превышают цены трёх килограмм салата, а сама светодиодная лампа окупается за три урожая.
В пурпурном свете растения выглядят чёрно-серыми, почти полностью поглощая то, что им нужно, а тепло получается и так. Всё это пригодилось, чтобы один источник магической энергии «растянуть» на в двадцать раз большую площадь, при этом оставляя её на другие нужды.
Часть залов уже набрала достаточную зелёную массу, там-то и проходят испытания Порчи. За недостаточностью навыков комплексное плетение «упаковано» в костяные артефакты, и сейчас послушники заражают ею землю. Ядовито-зелёное свечение, и зелёный ковёр жухнет, от центра воздействия вкруговую расходится пятно увядания. Сделать её самоподпитывающейся не удалось, да я и не ставил подобной задачи. Не хватало ещё создать оружие Армагеддона, чтобы убить всё живое до прихода демонов. Эти рогатые твари от подобного и не поморщатся.
В центр пятна Порчи ковыляет скелет, напитываясь некроэнергией. Теперь остаётся только подождать и узнать за какое время Порча «выжрет» заражённый участок, а некроконструкт разрушится без посторонней подпитки.
***
Кел'Тузед осматривал одежду аколитов Плети. Это был не просто чёрный балахон с капюшоном. Не каждый зажиточный подданный в Восточных Королевствах мог позволить себе одежду из паучьего шёлка. Ткань эта была известна и весьма ценилась при дворе, но получали не из Нортренда, а от специальных бабочек, чьи гусеницы обгладывали листья шелковицы. Архимаг не вникал в этот процесс, но знал, что он долгий и кропотливый, и цена подобной ткани была очень высока. Здесь же в его распоряжении были тысячи прядильщиков, способных сплести паутину любого качества и в больших объёмах.
В обмундирование послушника входило и нижнее бельё, и штаны, и рубашка, и перчатки. Помимо того, что паутинный шёлк был прочным и лёгким, на нём не задерживалась жидкость. А потому его не приходилось отстирывать от крови и прочей грязи, с которой контактировал любой практикующий некромант. Окантовка была белого цвета со стилизованными черепами.
Но самой важной частью была повязка, прикрывающая лицо. Это был не просто кусок ткани, а настоящий защитный артефакт. Руны, вытканные прядильщиками, позволяли свободно дышать, не чувствуя смрада даже в самом загаженном помещении. Работники скотобоен привычны ко всему, но вдыхание трупных газов, паров алхимических зелий и некротической пыли никому не прибавит здоровья.
Проверив одежду, стал в неё облачаться, после чего подошёл к соседнему столику. На нем лежал коровий череп, уже превращённый в артефакт. Изнутри была мягкая шёлковая подкладка, а всё лишнее было срезано, для облегчения веса. Под стать ему был и посох. Изготовил его Кел'Тузед самолично, пустив на это дело целую драконью кость. Его верный посох пока постоит в сторонке — каждое магическое действие требует своего инструмента.
Посмотрев в зеркало, хорошо ли на нём сидит одежда, перешёл на площадку телепорта. Мог бы телепортироваться собственными силами, но к чему тратить силы, если есть уже готовые портальные площадки? Секундная дезориентация прошла, и он сошёл с неё, обозревая лабораторию.
— Миу! — послышался рядом звук. — Миу!
Рядом с ним оказался котёнок — наверно, сбежал из клетки, где содержался подопытный материал для некромантии. Позвать приспешника? Наклонившись, чтобы подобрать его за шкирку, архимаг и глазом не успел моргнуть, как тот забрался к нему в рукав и стал карабкаться всё выше. Угнездившись под мантией в районе плеча, убрал когти, свернулся в клубок и заурчал. «Потом достану» — мелькнула мысль. — «Или сам на опыты пущу».
Не став больше отвлекаться, Кел'Тузед прошёл в зал, испещрённый коридорами. Свернув в левый проход, зашёл в помещение с материалом. Здесь были трупы людей разной степени испорченности, но дальше они не разлагались, помещённые в заклинание стазиса. Выбрав посвежее, телекинезом перенёс его на алтарь смерти. Первые модели скелетов уже неуверенно ковыляли, подчиняясь командам послушников, но плетение с тех пор уже было доработано, с учётом выявленных ошибок. Кроме того, пришлось озаботиться и оружием. Пусть основные поступления в ряды Плети будут на поле боя, где с военной амуницией нет проблем. Но свежие кладбища тоже должны внести свою лепту в мощь армии немёртвых.
С его опытом не требовалось проговаривать вербальную составляющую, но он не стал пренебрегать жестом. Посох окутался зеленоватым сиянием, и то, сконцентрировавшись в навершии, устремилось сгустком в сторону трупа. Вскоре тот зашевелился, плоть начала иссыхать, обнажая кости. Зелёные искры то и дело пробегали по костяку, плоть «плыла», превращаясь в подобие лёгкого кожаного доспеха. Часть её собралась у левой кисти, превращаясь в прямоугольный щит, а от правой руки скелета стал отрастать костяной наплыв, вскоре принявший вид изогнутого меча.
Повинуясь команде, скелет поднялся на ноги, спрыгнул с постамента и начал полосовать оружием воздух, прикрывая при этом щитом корпус. Ледяная стрела, сорвавшись с посоха, пронзила его позвоночник, заставляя упасть на пол грудой костей. Ещё одно зелёное сияние разгорается вновь, и сломанный костяк восстанавливается, некроконструкт снова встаёт на ноги — и падает, поверженный очередной ледяной стрелой. В этот раз удар был в череп, расколовшийся на несколько осколков — не спас и «шлем». Ещё одно поднятие — теперь костяной воин двигался с трудом, как марионетка, у которой подрезали часть нитей. Снова стихийная магия повергает скелет, и он поднимается куда медленней. Повторять разрушение некроконструкта Кел'Тузед не стал, окутав тот диагностическим заклинаниям.
Несмотря на деградацию носителя от повторных поднятий, боевые качества уменьшались не сильно, лишь увеличивая затраты на некропластику. Несомненно, он не сравнится по боевым качествам с обученным пехотинцем Лордерона, но зато их можно будет делать массово, и наступать, невзирая на потери.
Отправив скелета-воина в угол, пошёл за следующим телом. Бывший бандит занял место на алтаре, вновь магический заряд срывается с посоха архимага, но в этот раз плоть не спешит очистить кости. Посерев, кожа уплотнилась, живот подтянулся к позвоночнику, а руки чуть вздулись, формируя «кувалды». Безмолвный зомби рывком сел, потом спрыгнул на пол и стал вразвалочку ходить по помещению. Ледяная стрела застряла в изменённой некромантией плоти, ничуть не мешая новоявленному воину Плети. Следующий заряд пробил череп, но зомби всё так же неспешно шагал по кругу, игнорируя повреждения. Ему навстречу вышел скелет — Кел'Тузед отдал приказ обоим на уничтожение врага.
Свистнул кривой клинок, рассекая воздух и застревая в голове зомби, тот ударом обеих рук откидывает воина-скелета прочь, выбивая кусок щита и ломая левую руку. Тот в ответ снова приближается, нанося следующий удар. Повреждение оказалось серьёзным — зомби деревянной куклой упал на пол, а скелет продолжал полосовать его костяным клинком. Остановив атаку, архимаг стал изучать некроконструкты, проверяя, как на них держатся узлы плетения, и стоит ли их перенести в менее уязвимые части. Время ещё есть, а перерасчёт ритуала поднятия с поддержкой нерубианских личей будет недолгим.
***
Некоторое время спустя.
Каша с мясом, пиво дворфовской варки и немного хлеба — вот и весь обед архимага Плети. Прошедшие испытания нежити никак не повлияли на аппетит — истинный маг всегда умеет контролировать мысли, и не мешает работу с отдыхом. Котёнок, урча, грызёт рыбину больше себя размером. Маленький шерстяной комочек умял уже больше половины, но до сих пор не отпускает своей добычи. Так и уснул, стискивая её в зубах.
Вновь снарядившись в одеяние некроманта, Кел'Тузед портировался уже за пределы Накрсамаса. Время на отдых закончилось, и ему предстояло открыть новую веху в искусстве волшебства. Личи неплохо могли подключаться к источнику магии, но расстояние имело значение. Сейчас же предстояло проверить, можно ли подключить ещё живого мага к обелиску. Пусть рядом с ним тролли и послушники быстрее восстанавливали свои силы, но это не шло ни в какое сравнение с поднятыми чародеями.
По сути, ему придётся попытаться создать связь наподобие той, что была у эльфов с их Солнечным Колодцем. Добровольцы уже готовы, даже при неудачном эксперименте их можно будет поднять личами, чтобы они продолжили свою бессрочную службу Плети.
***
Группа подопытных слабосилков уже ждала возле обелиска. Часть его энергии питала плантации, часть шла на запитку других ритуальных конструкций, часть шла многочисленным личам, пополняя их силы после исследований некромантии. Но всё равно оставалось достаточно мощности и для моих целей.
Я же пока проверял мысли первого подопытного. Улжор ненавидел Даларан и его магов, за то, что они посчитали его слабаком. Каково же было его удивление, когда за ним явился целый архимаг. Но он был тоже слугой Нер'Зула, а потому его ненависть угасла. Лишь самые достойные получают награду! Недавно он прибыл в мою твердыню — несчислимые войска, источники магии, лучшая пища — разве мог он рассчитывать на подобное, оставаясь дома?
— Скоро прибудет мой слуга, — извещаю Улжора. — Будь готов принять мою силу и милость.
— Жизнь за Нер'Зула! — откликнулся Улжор.
Это было не пустой фразой, а всем смыслом его существования. Появление Кел'Тузеда не смогло отвлечь его от созерцания обелиска, но по первому жесту архимага он перешёл в подготовленный рунный круг.
— Сила требует жертв. Будь готов вытерпеть боль, прежде чем твоё могущество усилится.
— Я готов, повелитель!
Кел'Тузед активирует ритуал, практически не тратя маны. Сила обелиска начинает напитывать Улжора, он, упав наземь, корчится, не в силах сдержать крик. Боль нельзя уменьшить никаким наркотиком или иным средством — здесь шла работа напрямую с энергетикой и душой. Вскоре он затих, жизнь стремительно покидала тело, но душа была всё ещё тут. Неудача, но тонкая нить протянулась к нему от обелиска. Ну что же, придётся поднять его личем — пока тело не испортилось. Будет интересно проследить, сохранит ли он связь с источником маны.
***
Успех был частичным. Первые пять слабосилков теперь стали личами, сохранив связь с обелиском, несмотря на все изменения ритуалов. А если попробовать предварительно провести ритуал укрепления связи души и тела? Сперва по мягкому варианту, а потом пробовать усиливать его, вплоть до полного слияния?
Опыт получился интересным, но всё равно далёким от желаемого. Связь с источником сохранялась, но ни один из добровольцев так и не смог остаться в живых. Ещё несколько личей пополнили армию Плети — сейчас, имеющие связь с другими моими слугами, они смогут эффективней проводить исследования. А то, что я хотел получить немного другой результат — им неизвестно, и, похоже, не имеет никакого значения. Они получили силу и новые знания — всё, как я и обещал.
Добровольцы уже закончились, теперь предстояло найти новых одарённых, не связанных со мной. Я не люблю предательства, а они будут расходным материалом в попытках воссоздать ритуал, с помощью которого создали Стража Тирисфаля. И я даже знаю, где можно попробовать отыскать больше информации по нему.
— Кел'Тузед, завтра ты отправляешься в башню Медива.
— Надолго? Мне нужно пристроить котёнка.
— О нём позаботятся.
***
Три дня спустя.
Башня Медива до сих пор не сменила названия. Почему? Сейчас она вполне по праву могла носить имя «башни Нер'Зула», но меня не грызёт червь тщеславия. Пусть так и остаётся, пока о реальном положении вещей не узнали другие. Раньше она была полна призраков и видений будущего и прошлого, которые порой были столь реальны, что влияли на настоящее.
Кадгар, ученик последнего Хранителя, сумел провести здесь ритуал, собирая нужные обрывки по кусочкам, чтобы получить нужную ему картину. Узрел битву Эгвин с аватаром Саргераса, сумел заглянуть и в своё будущее. Которое так и не смог предотвратить. Я не люблю пророков. Они как будто отсекают все вероятности будущего, оставляя только ту, которую видели. Если будущее предопределено — то о какой свободе воли может идти речь? Как вообще о воле. Герои станут такими не благодаря своим качествам, жизненным взглядам и подвигам, а потому что так гласит в пророчестве. Злодеи тоже будут вершить свои чёрные дела, предопределённые свыше? Но к ограм. Я ещё могу понять взгляд в прошлое — оно оставило свои отголоски. Но будущее? Или это бронзовые драконы плетут нить судьбы целого мира? Несмотря на все трансформации, что произошли со мной с момента осознания себя в Азероте, эти материи ускользают от моего разума. Неужели я, как и любой другой, страшась неизвестности, хочу её уничтожить?
Но не время для пустой философии. Конечно, башня потеряла свои свойства, будучи «выпитой» Медивом. Именно так он обрёл свой пророческий дар, и я до сих пор задумываюсь, есть ли у этого существа свобода воли. Или он, видя множество вариантов, выбирает наилучший? К гроннам. Даже сейчас это лучшее место, чтобы провести ритуал со временем, заглянуть в прошлое. Если уж выпускник Даларана сумел осуществить подобное, то Кел'Тузед при поддержке других личей тем более должен справиться.
Делать приготовления в самой башне я не стану, но вот её подвалы, связанные с катакомбами, будут идеальным местом для этого. Сам ритуал не столько затратен по мане, как требователен к ингредиентам. Расходным материалом при этом служат драгоценные камни. И категорически не годятся созданные при помощи магии. Только те, что провели в недрах Азерота многие тысячелетия, прежде чем их откопают разумные. Вероятно, это связанно с постепенной «напиткой» силой Мира, или тут играет другой, неизвестный мне фактор, но подобные камни у меня есть.
Точность видений зависит от нескольких факторов. Во-первых, от места, а оно — наилучшее. Если не брать в расчёт место обитания Ноздорму — Аспекта Времени — да Тирисфальские леса. Во-вторых, сам ритуал. Его следует ориентировать по звёздам, луне и солнцу, что в сегодняшний момент, что в том временном отрезке, куда желает заглянуть маг. Время создания мне известно лишь приблизительно, а потому ритуал будет иметь «направленность» в прошлое. В-третьих — ингредиенты. Кроме драгоценных камней, идущих расходным материалом, полагалось ещё иметь и какую-то вещь того человека или места, чью судьбу хотят увидеть в потоке времени.
Всё готово, земля из лесов Тирисфаля уже расположена в центре сложных рунических кругов, окантованных пылью из размолотых драгоценных камней и целых самородков. Кел'Тузед прибыл сюда телепортом — сила обелиска и башни позволили игнорировать бушующие в Нортренде магические шторма, сделав стабильный канал. Пять самых сильных личей, во главе с архимагом, окружают подготовленную площадку, напитывая магией ритуал.
Белёсое облачко поднимается вверх, пыль и камни истаивают, и марево начинает рассеиваться. Вот видна встреча магов Даларана и эльфов, слышно, как они просвещают магов о настигшей их опасности. Неконтролируемое волшебство истончало защиту Азерота, и на улицах Даларана то и дело стали появляться демоны.
Видение сменятся — в центре замысловатой магической фигуры стоит человек, а в десятке «фокусов» добровольцы. Сила и свет наполняют причудливые линии, свет, охвативший магов, начинает тускнеть, как будто стекая вниз, а стоящий в центре маг наоборот наливается светом. Это не похоже на силу паладинов, это чистая аркана. Накрепко запоминаю видение. Даже тут можно понять некоторые аспекты происходящего ритуала, возможно, этого будет достаточно, чтобы его воссоздать. Видение становится тусклым, подёргивается рябью, и, наконец, истаивает.
Момент триумфа прерывает магическое плетение, сигнализируя о нарушителе. Гронн побери, какого Саргераса сюда летит дракон?!!!
Пока это маленькая точка на горизонте, но даже простой человек не спутает её с вороной или другой птицей. Уж больно движение крыльев нетипично для пернатых, да и сам силуэт корпуса. Подвешиваю Глаз Килрога, чтобы разглядеть летуна получше. Здоровенная чёрная туша, ленивые махи крыльев – при такой массе рассчитывать на то, что драконы смогут летать на обычной физике, глупо. Радует, что он один, и к тому же не Аспект. Сколько усилий для того, чтобы сделать всё незаметно, исподволь, не привлечь внимания тюремщиков и драконов – и всё импам под хвост!
Кого же сюда занесла нелёгкая? Судя по цвету чешуи, это Нефариан, сын Смертокрыла. Всё же сумел почувствовать возню у себя под боком? Решил сам посмотреть, что за букашки поселились в покинутых людьми землях? Лучше бы орков послал. Хотя что сейчас об этом рассуждать. Чёрный дракон всё ближе, зрение у всех летунов отличное, а волшебные ящеры и магию смогут применить. Так и есть – какой-то аналог поисковых чар уже «прощупывает» башню Медива. Что бы он ни почуял – лишь бы не отвернул.
Но нет, Нефариан начал набирать высоту, готовясь спикировать на модернизированный некромантией шпиль. Кел’Тузед с личами активируют защитный купол, и по нему начинает стекать извергнутое драконом пламя. Несмотря на количество вложенной силы, защита едва выдержала. Это не просто аналог напалма, это магическое пламя! Огнестойкость, похоже, ничуть не смутила дракона, и он заходит на новую атаку. Солнце переливается по роскошной чёрной чешуе, он зависает над шпилем и начинает заливать пламенем посмевшее пережить его атаку сооружение.
Это уже не плевок, а полноценный огненный шторм! Защита трещит, но держится, часть подземных зиккуратов сейчас направлена на то, чтобы блокировать магическое эхо нашей битвы. Не хочется, пережив атаку, привлечь внимание других стай. Новые защитные купола разворачиваются один за другим, взамен выгорающих, башня уже в огненном кольце. Трава сгинула уже давно, сейчас же песок и камни плавятся от нестерпимого жара. Да когда ты уже выдохнешься, огнемёт летучий?!
Конфигурация защитного поля изменилась, но это слабо помогало от атаки чёрного дракона. Но время мои подручные выиграли, и в ход вступает второй рубеж обороны. Теперь пламя, не долетая до щитов, начинает проваливаться в план Огня. Почуял что-то противник, или же «дыхалка» закончилась, но огненный шторм прекратился. Сильно взмахнув крыльями, он решил набрать высоту, но нельзя выиграть битву, лишь обороняясь. Совместная атака личей, возглавленная Кел’Тузедом, обрушила на Нефариана магию Смерти. Это была не обычная стрела смерти, усиленная мощью десятков магов. И не волна для массового поражения. Нет, она была ближе к воздействию на душу. Ей была безразлична бронированность цели, и, частично – магическое сопротивление.
Громкий рёв, крылья снова месят воздух, но в драконью тушу раз за разом бьют чёрные сгустки, обесцвечивая пятнами крепкую чешую. Грозный рык не успевшего набрать высоту дракона обрывается, и он валится на землю, ломая левое крыло. Отлетался, касатик! Ловушка, приготовленная для встречи Медива, сработала и против дракона. Теперь предстоит осмотреть трофей и решить, что со всей этой гронновой ситуацией делать.
***
А поразмышлять было о чём. Имел ли он связь с Ониксией, и как часто они общались. Не учуяли ли другие драконы, что творится в Штормграде, и самое главное, не пронюхают ли демоны о моей самодеятельности. Конечно, можно попытаться отбрехаться тем, что выполнял их приказ, но утаивание части сил – это прямая измена. Многое сейчас зависит от того, насколько быстро я подниму нежитью Нефариана и покопаюсь в его памяти. Подобно нерубам, драконы были защищены от ментальной магии, но некромантия способна обходить эти ограничения, устанавливая прямую связь. Вопрос в том, не «сорвётся» ли сын Смертокрыла, выйдя из-под моего контроля? С одной стороны, чем сильнее разум, тем больше у него шансов. Но ведь Артас, спеша на помощь к Нер’Зулу, сумел убить и подчинить Сапфирона, не имея потом проблем с лояльностью! Правда, у него был Фростморн, но и мне не помешает подстраховка.
Пока же личи окружили павшего крылатого ящера, готовя ритуал по извлечению души из его туши. Три сотни бегунков и прядильщиков расчищают площадку вокруг него, проводят линии, а десятки моих подчинённых одарённых во главе с Кел’Тузедом расставляют в многочисленные фокусы «якоря», выгребая остатки драгоценных камней. Засыпают в прочерченные линии костяной порошок, для лучшей проводимости некроэнергии, капают собранной у Нефариана кровью и готовят вместилище. Использовать что-то простое в качестве ловушки душ для подобного существа нереально, а использовать его череп, как делают тролли, жалко. К счастью, у нас есть подходящий материал: с окончанием Войны Пауков контрабандные перевозки работают не переставая, и в царящем на Нортренде бардаке удалось вытащить несколько десятков драконьих костей для собственных нужд. Череп, правда, достать так и не получилось, но и того, что есть, должно хватить.
Самое сложное в будущем ритуале – это не душу из дракона вырвать, а постараться сделать так, чтобы о нашей магии другие не узнали. Вот почему пришлось идти на перерасход материала, усложнение рисунка и расчётов. Зато теперь я могу быть спокоен, что другие не прознают о творящемся здесь. Разве что Медив опять увидит будущее, но как блокировать подобное – мне неизвестно.
В отличие от битвы здесь предстояла кропотливая работа. Не яростный напор стихии, а тонкое кружево плетений, обходящих немалую природную защиту от магии, долгие ритуалы, чтобы учесть особенности драконьей физиологии и энергетики. Но нам не приходилось действовать с нуля: исследователи на драконьем погосте уже хорошо изучили костяки, особенно черепа, и это существенно облегчало работу. Серая дымка стала окутывать поверженного колосса, линии ритуального рисунка тоже отливали сталью, и вскоре душа Нефариана перекочевала в приготовленное для него хранилище. Пообщаться с ней не выйдет, зато нетронутая туша готова к следующим преобразованиям.
Но делать это под открытым небом я не стану – нерубы уже выкопали просторную пещеру, там и пройдёт поднятие нежити. И сейчас маги транспортируют чёрного дракона туда, используя магический телекинез. Воздействовать на само тело не получалось, но площадки земли послужили отличными «подкладками». Теперь он отправится в стазис, чтобы не протух. А мы займёмся подготовкой к дальнейшим магическим изысканиям.
***
Неделю спустя.
Кел’Тузед, облачившись в мантию некроманта, надел уже привычный рогатый шлем, и портировался в пещеру с драконьей тушей. За это время Нер’Зул забросил все посторонние дела, выделив всех нерубианских магов на решение задачи, как поднять верного прислужника из поверженного дракона. В отличие от предыдущих ритуалов, этот не будет располагаться только вокруг тела. Нет, уже сейчас чёрная туша была заключена в огромную каменную клетку. Сколько трудов было потрачено на её возведение! Отголоски мыслей Повелителя Мёртвых отдавали торжеством, Нер’Зул не сомневался в исходе ритуала.
Так может ли в этом сомневаться архимаг? Некромантия – новое слово в магическом искусстве, но он продвинулся в нём как никто другой. Для обеспечения лояльности дракона было решено слить его душу с несколькими верными слугами. Здесь были и тролли, фанатично преданные Голосу Ночи, и мурлоки, желающие поскорей влиться в Море Душ, и даже гноллы, спешащие предаться Вечной Охоте. Все они уже прошли ритуал укрепления души, слившись сознанием с Нер’Зулом, и теперь готовы были помочь пойманному дракону познать то же великое счастье, что и они.
***
Новых крылатых гостей так и не появилось, мои приспешники закончили, наконец, подготовительные работы, и я готовлюсь к поднятию Нефариана. Чтобы уменьшить риск, с его душой будут слиты фанатично преданные мне одарённые, что, утратив свою индивидуальность, позволят слепить их вместе в новое существо. Ритуал начат, как когда-то с превращением лоа в источники магии, так и сейчас я использую их жизни, души и магию. Но мне не нужен ещё один источник маны – мне нужен чёрный дракон с минимально повреждённой памятью и своими возможностями.
Светло-синее сияние охватывает артефактную клетку, наполняя подземную пещеру нестерпимым светом. Добровольцы в её узловых точках распадаются серым пеплом, их суть «проваливается» к туше, входя в плоть, как в воздух. Процесс преобразования уже запущен – теперь немного некромантии и исследовательских плетений, чтобы достроить полную «картинку» происходящих с ним изменений.
Расположенная на вершине клетка душ выпускает душу Нефариана, и тело начинает работать как тотем, втягивая её в себя. Теперь ментальная защита на его разуме не помеха – пока связанные со мной души мурлоков, гноллов и троллей впиваются в драконью, я копаюсь в воспоминаниях, то и дело подправляя магический процесс слияния душ. Он храбро бился, но его тело было уже не его, а подготовленный для поднятия некроконструкт, силы его всё истончались, и скоро он должен потерять самоидентификацию.
Даже мне «прилетает отдача», хотя физически я на другом континенте. Но связь душ и общая магия позволяют почувствовать боль, что терзает сейчас летающего ящера. Она же и открывает возможность подправлять воспоминания, сглаживать разницу между примитивными разумными и многосотлетним существом, сведущим в тайнах мира и магии. Что-то приходится убирать из его разума, но благодаря связи с остальной нежитью знания не пропадут безвозвратно, их можно будет изменить и вернуть обратно, когда Нефариан станет по-настоящему моим верным последователем.
Кел’Тузед и прочие маги перенаправляют магическую энергию из накопителей подвалов башни, позволяя длиться ритуалу. Можно было пойти простым путём, «выдрать» всю память, разбросать её по своим миньонам, а потом слить обратно, собрав, как башню из блоков. Я делал так лишь частично: слишком ценные сведения находятся сейчас в чёрном драконе, чтобы рисковать ими. Сама сущность дракона сейчас слилась с недавними врагами, перекраиваясь на мой лад, ещё несколько каскадов магических плетений, и тело дракона начинает подниматься, разрушая окружающую его каменную клетку с такой лёгкостью, будто она сделана из песка.
– Восстань, Тенфариал, нас ждут великие дела!
***
Только сейчас я смог, наконец, перевести дух. Разум Тенфариала был для меня открыт, и при этом он не стал безвольным болванчиком. Верность добровольцев легла в основу новой личности, а навыки и память дракона дополнили её. Оказалось, наши цели до некоторой степени совпадают, бывший Нефариан мечтал захватить весь мир, и создавал для этого армию. Оказывается, мне попался не просто чёрный дракон – он решил продолжить дело своего отца по выведению целой армии. В цитадели Чёрной горы были не только орки, но и много яиц чёрных драконов. Теперь, когда отец пропал, чёрный дракон решил вывести из них новых драконов, сочетающих мощь и силы всех стай, для чего у него были образцы их крови. До чего же желания главзлодеев однотипны – непременно нужно захватить весь мир.
Ещё меня порадовало то, что Нефариан выбрал своим логовом это место не случайно. Очень уж оно было далеко от области интересов прочих стай, да и сам дракон приложил определённые усилия для его маскировки. Прознай другие стаи, что здесь творится – непременно бы захотели навести порядок. Отвлёкшись от планов завоевания Азерота, стал искать причину нападения на башню Медива. Оказалось, что попытка заглянуть в прошлое не прошла для Нефариана бесследно – что-то почуяв, он решил разобраться с источником странного возмущения. Похоже, я сам себя переиграл: полностью экранировать магические эманации я не мог, а установленная маскировка сделала их интересными для дракона.
Пора ему выбираться на поверхность – нас ждут орки в Чёрной горе, уникальные ингредиенты – кровь драконов всех стай, и большая кладка драконьих яиц. Уж мы-то найдём для них применение! Пока я общался со своим новым и самым могущественным миньоном, личи убрали остатки ритуальной клетки и отправились по своим делам, лишь Кел’Тузед всё ещё изучал Тенфариала. Тот практически не изменился – даже отметины, оставленные магией, уже обрели первоначальный цвет. Лишь глаза приобрели дополнительное сияние, сходное с цветом кристалла в моей короне, да синие искры нет-нет да проскакивали по рогам, спинным шипам и кончикам крыльев.
Хмм, я подозревал, что драконы видят мир по-своему, но таких красок, как и глубины зрения, просто не ожидал. Впрочем, полноценно магию он всё равно видеть не мог, да и, по воспоминаниям, живые воспринимались немного по-другому. Видимо, превращение в нежить наложило своё восприятие даже на дракона. Или особенно на дракона? С таким соратником можно прибрать к рукам ещё одного, а потом, чем Саргерас не шутит – взять под крыло все остатки Чёрной стаи! Пора Тенфариалу отправляться обратно в своё логово. С самого дня столкновения нерубы не сидели сложа лапы, и не только замуровали вход в пещеру, но и успели убрать все следы боя. Спёкшаяся масса была раздроблена, по округе был срезан дёрн узкими полосками, и сейчас ничто не говорило о том, что здесь недавно разливалось море огня.
Чёрный дракон поднялся на лапы, размеры подземной полости не позволяли ему расправить крылья, и он начал уменьшаться, в конце превратившись в здоровенного, увитого мышцами орка. Именно в этом облике он правит, и сейчас в такой форме сможет выйти наружу, не расширяя проход под габариты летающего гиганта. Но это не единственный доступный ему облик. При желании он может перекинуться и эльфом, и троллем, и человеком. Не все драконы способны на такое, лишь достигшие определённого возраста и мастерства. Но выбранный облик влияет на сознание, делая его подобным тому, в кого превращаешься. Выйдя наружу, перекидывается обратно. Присев на все четыре лапы, прыгает вверх, загребая крыльями воздух, и отправляется в Чёрную гору.
Ружьё Бейлгрума быстро разошлось среди стрелков. Каждый дворф, владеющий огненным боем, посчитал своим долгом сделать себе подобное. Отчислений, правда, ему никто не делал – нет в Азероте авторского права и патентов, но он не чувствовал себя обделённым. У него теперь есть куда большая власть, что могло дать золото – авторитет. Он может попросить помощи, разъяснения – и никто не откажет, посчитав честью помочь безбородому мастеру. Ещё одним поводом гордиться было то, что его конструкция, как предельно простая, не требовала совершенствования. Но вот с барабаном ещё можно было поработать.
Юный дворф и сейчас не стал вводить унитарного патрона: несмотря на авторитет, заработанный им у мастеров, сам он сомневался в его пользе. Пусть он знал, как надо делать, но ещё с Земли помнил, какое это дорогое и небыстрое дело. И это с учётом конвейеров и заводов! А у дворфов ничего подобного не было. Разве что артели, когда несколько мастеров объединяют усилия, чтобы в срок выполнить заказ на те же доспехи гвардейцам, или дворцовой страже Лордерона. Тут-то привлекается труд молодёжи, где они могут набить руку и набраться опыта, не переводя зря металл. Но Бейлгрум уже делал расчёты, и скорострельность от введения патрона почти не возрастёт. А вот цена выстрела – в десятки раз. И дело не только в деньгах и материалах – в свете будущей войны лучше потратить лишнюю телегу золота, но сохранить жизни стрелкам. Нет, дело во времени: с учётом производства патрон и всей оснастки для этого, быстрее и дешевле было отлить партию барабанов, проковать и отполировать, притирая к стволу, чтобы не было прорыва газов.
Но кое-что, не требуя столь кардинального приложения усилий, способно было поднять боевую эффективность стрелков на новую высоту. Как и в прошлый раз, о стрельбах было сказано заранее. Сегодня народу было даже больше – если тогда считали, что он ошибался, вызывая лучшего стрелка на соревнование, то теперь просто пытались угадать, что же он такое измыслил. Мать с отцом тоже были тут, Хазрагрум не скрывал довольной улыбки, а мать в это время о чём-то судачила с соседками.
Добравшись до знакомого полигона (четверть общего зала была в его ежедневном распоряжении), Бейлгрум сразу стал отодвигать ширмы, открывая зрителям приготовленную кадку с водой, душ и стол с барабанным ружьём. То пока было прикрыто, и он, скинув тряпку, опустил ружьё в воду. Неторопливо установил треногу, вынул ружьё, опустил ствол вниз и качнул рычаг вперёд, чтобы барабан не мешал воде стекать. Рычаг назад, ружьё на подставку и выцелить мишень. В отличие от прошлого раза, курок не высекает искры, а бьёт в торец каморы, проминая бойком медную вставку. Выстрел! Качнуть рычаг вперёд-назад, прицел – выстрел! С того времени, как он довёл свою задумку до ума, он не пропускал ни одного дня без тренировок, и сейчас отлично клал одну пулю за другой в центр мишеней.
Отстреляв первый барабан, накинул капюшон, включил душ и начал стрелять прямо из-под проливного «дождя». Ружьё не подвело и в этот раз, и он, выпустив все пули, вышел из-под душа. Крышечки, прикрывавшие запальные отверстия на барабане его прошлого ружья, были хорошо притёрты, не только не давая высыпаться пороху, но даже уберегая его от воды. Но перед выстрелом её всё равно придётся откидывать, да прикрываться от дождя. А как потом под ним перезаряжаться? Пусть патроны – это дорого, но некоторые его элементы уже были реализованы уже в старой конструкции. Та же камора барабана – это готовый патрон, единственное, чего не хватало – хорошего пыжа перед пулей да капсюля.
Пыж не только защищал порох от намокания, но и, вытесняемый пулей, прочищал ствол от нагара. Он, разумеется, от этого не исчезал полностью, но зато можно было выполнить больше выстрелов без прочистки. А вот с капсюлем пришлось повозиться. К счастью, он нашёл общий язык с гномами, те были тоже отличными кузнецами, но куда лучше у них получалось изобретать что-то новое и работать с механизмами. У них-то Бейлгрум и заказал состав, что будет взрываться от деформации. А дальше ничто не мешало ему высверлить запальное отверстие не сбоку каморы, а по центру. Небольшой пресс-станок за одно движение не только вырезал кружок из медного листа, но и придавал форму очень низкого цилиндра с «юбочкой». Она-то и мешала вылететь капсюлю под действием пороховых газов, в то же время позволяя быстро выбивать использованный и снаряжать новый.
Несмотря на то, что доработка была на первый взгляд небольшой, дворфы оценили способность вести огонь невзирая на погоду. Ведь не только дождь помешать может – и ветер, если очень силён, порох сдуть может.
***
Некоторое время спустя.
Бейлгрум потягивал пиво, отмечая свой успех в окружении других мастеров. Таверна была просторной, но сейчас в ней камню некуда было упасть. Больше всех был доволен Хазрагрум: его сын не просто пошёл по стопам, но и превзошёл его, придумав, как стрелять и под дождём.
– Задумка-то хорошая, – сказал Триддиф. – Да только с такой скорострельностью никакого пороха не напасешься.
– Лучше порох, чем жизни дворфов, – отвечал Бейлгрум. – Кроме того, я знаю, как его можно будет сэкономить.
– Это как же? Чаще стрелять, а пороха меньше тратить? – тут же отозвался Триддиф.
– Не люблю молоть языком попусту. Лучше сделаю да покажу – так и слово своё подтвержу, и порох сразу экономить начнём.
Дворфы загомонили, наперебой обсуждая, как такое возможно, но он лишь отшучивался, попивая пиво. Задумка и впрямь была полезна в свете будущей войны, но самому её реализовать быстро не получится. Но он знает, к кому с этим обратиться. Оплошать он не боялся – по самым скромным расчётам, при внедрении задуманного сможет в сотню раз снизить потребность в порохе.
***
Две недели спустя.
Полигон для испытания пушек уже был полон мастеров и зрителей, Бейлгрум отгородил ширмами целый угол. Кроме него здесь были и другие дворфы, которых он привлёк к созданию механизма, и тройка гномов-механиков, без которых работа была бы куда дольше. Его народ хорошо работает с металлом, но если речь идёт о сложных механизмах, с этим лучше справляются гномы. А их в Стальгорне после войны с Ордой много, некоторые из них даже перебрались сюда жить, и таких было немало. Война, пусть и принесла много горя, но она же и послужила катализатором более плотного общения двух народов. От этого, как от равноправного сотрудничества, выиграли все.
Бейлгрум понимал, что один он много не сделает, каким бы «гениальным» ни был. Но простые и эффективные решения по наращиванию военной мощи дворфов у него ещё не кончились. Осталось только сделать так, чтобы уже другие внедряли это, распространяли и делали копии. А потом, когда механизмы пройдут обкатку, по итогам исследования делали улучшения.
Уже не сам безбородый мастер, а многочисленные помощники стали убирать ширмы в стороны, демонстрируя собравшимся прототип будущего танка. Броню Бейлрум навешивать не стал – всё равно необходимо показать, как он устроен, мастерам и просто зрителям. Пусть самоходные бронированные машины на паровом ходу уже встречались, но он сумел усовершенствовать данную конструкцию так же, как раньше усовершенствовал ружьё.
Рама с четырьмя колёсами, сидениями для экипажа, паровым котлом и орудием. Кое-кто уже видел подобное, ни угля, ни другого горючего для парового танка не требовалось. Лишь талую воду или дистиллят, чтобы не засорялись трубы, а жар давали рунированные камни. Руны дворфов работают неторопливо, но постоянно. И пусть изготовить артефакты на них – дело долгое и затратное, но если правильно считать, быстро окупающееся. Благодаря этому не требовалось заботиться о топливе, его доставке и пополнении – а значит, не нужны были ни телеги с углём, ни бригады лесорубов. А если дорога там, где и леса-то и нет?
Он же пошёл дальше, решив питать паром не только двигатель, но и пушку. Пушка, установленная на раме, была непривычной специалистам конструкции. Длиннее на треть, она намертво крепилась средней частью к демпферам, уменьшающим отдачу. Угол возвышения ствола регулировался в куда более широком диапазоне, позволяя стрелять и прямой наводкой. Первые модели пушек, насколько знал Бейлгрум, втягивались под броню для перезарядки, как на палубах кораблей. Лишь не так давно гномы придумали казённое заряжание.
Орудие уже было готово к бою, Фимжес – гном-помощник - навёл его на мишень, и пушка с громким хлопком изрыгнула столб пара. Треск ломающихся брёвен вторил выстрелу, задняя часть орудия "переломилась", и он загнал в ствол следующий снаряд. Из стороны в сторону пушка не двигалась, но танк мог крутить колёса в любую сторону, а потому с переприцеливанием на новую мишень проблем не было. В этот раз мишенью была не связка брёвен, а кусок танковой брони. Снова бьющий по ушам паровой хлопок и металлический звон. Появившаяся дыра в броне была куда меньше диаметра ствола, но вот её края начали раскаляться, из неё выдохнуло язычок пламени, даже от мешков с песком стал валить дым.
Повинуясь рычагам, танк без брони повернул направо, проехал вдоль полигона и развернулся к целому «войску» из мишеней. Следующий снаряд представлял собой жестяной цилиндр с усиленным дном, наполненный картечью. Дальность до порядков «неприятеля» была выбрана с тем расчётом, чтобы каждой досталось как минимум по три картечины. Разумеется, на поле боя можно будет бить и дальше, и ближе, но показ нужен, чтобы дворфы впечатлились. И это удалось – каменный пол позволял картечинам рикошетировать от него, то и дело попадая по «вражеским воинам».
Раньше танки почти не применялись, да и задачи у них были другие: разрушать полевые укрепления, бороться с вражескими катапультами да поддерживать огнём наступление войск. Можно сказать, это задел для будущей войны. Картечь же позволяла ему помимо всего вышеперечисленного бороться и с пехотой и конницей. Демонстрация вышла на славу – такого ажиотажа не было даже после многозарядного ружья. И это с учётом того, что многие ещё не осознали, насколько становится грозной силой танк на поле боя!
– Как видите, мастера, я выполнил обещание: новая пушка не требует пороха для выстрела, а его хватит на сотню выстрелов из ружья.
– Пушечный порох по-другому делают, – возразил Танлодар.
– Знаю. Но исходные компоненты одинаковы. Ничто не мешает уменьшить производство пушечного, добавив в том, что годен для ружей.
– А ружья на пар перевести нельзя?
– Пока не знаю. Слишком большая камера парообразователя, чтобы дворф мог носить его с собой. Танк же такой проблемы не имеет.
– Что же, ты не только доказал, что сможешь сохранить много пороха, но ещё и изобрёл новые снаряды. Чем ты так броню-то пробил?
Вопрос был не праздный: танковая броня могла выдержать и попадание камня катапульты, и пушечное ядро, но снаряд Бейлгрума пробил её, как будто не заметив. Весь секрет состоял в том, что он представлял собой гигантскую стальную стрелку, заключённую в два вкладыша. Те позволяли разогнать снаряд, не повреждая стенки ствола, а после выхода разлетались в стороны, освобождая сердцевину. Сам бронебойный сердечник представлял собой переделанный рунированный камень жара с накопителем. После пробития запасённый жар начинал высвобождаться, превращая заброневой объём в аналог раскалённого горна. Этот снаряд был сложным в изготовлении и дорогим, да и вряд ли когда-либо пригодится, но лучше заранее иметь что-то против чужой бронетехники, чем потом бороду в бессильной ярости рвать.
Бейлгрум ещё ни разу так много не говорил, не объяснял и не показывал. Даже помощники не помогали – слишком революционной и прорывной оказалась его новинка. Но уже сейчас он знал, как ещё улучшить танки и увеличить их и без того прорывной потенциал.
***
Илвардис, отоспавшись днём в переплетении ветвей, спрыгнула на землю. Ночь её время. Она укроет в тенях, не даст солнцу раздражать чувствительные глаза, подарит прохладу. Ягоды с куста, несколько плодов с дерева, похожих по вкусу на манго, и несколько съедобных корешков - этого было мало, чтобы утолить её голод. Замерев, стала сливаться с силой леса, обостряя чувства. Мелкий зверёк, похожий на зайца, был не очень далеко от неё, и ночная эльфийка стала красться в его сторону. Лук вполнатяга – косому хватит и этого, едва слышный свист, и тушка дёргается, пригвождённая стрелой к земле. Эльфы не щепетильны в вопросах жизни и смерти – всё время кто-то ест кого-то, в этом и есть смысл природы. А потому никто не мешал ей завалить даже косулю – если сможет потом съесть её большую часть. Ну а это мясо придаст ей сил для ночного перехода.
Разведя огонь, кинула обмазанную глиной и выпотрошенную тушку в пламя – как приготовится, поест, и в путь. Есть ещё время обработать шкурку – соберёт несколько, будет у неё обновление гардероба. Или лучше добыть какого-нибудь хищника? Если говорить начистоту, она бы предпочла ткань. Но её можно было достать только в крупных поселениях. Ей же придётся, подобно какой-то троллихе, выделывать ножом меха! Но ничего, рано или поздно аркана откроет ей свои секреты, и она сможет сама, своей магией создавать то, что ей нужно.
Пока добыча готовилась, она успела выскоблить шкурку и набрать несколько пряных трав в качестве приправы. Заяц не подвёл, порадовав её нежным вкусом и приливом сил, засыпав костёр, она побежала дальше к побережью. По пути она старалась на бегу чувствовать лес, чтобы заранее узнать о грозящей опасности и выбирать путь полегче. Какая-то деталь на мгновение привлекла её восприятие, и она остановилась, едва не пропустив её. Фурболги. Гуманоидные медведи издревле жили в лесах Ашенваля, не конфликтуя с ночными эльфами, оберегая природу и ведя замкнутый образ жизни. Их орудия труда и охоты были примитивны, зачастую они обходились когтями и зубами. Что не мешало им ткать грубую ткань. А ещё они были шаманами. Не будь Илвардис с Земли, она, скорее всего, пробежала бы мимо их поселения – для ночных эльфов эти существа как будто выпадали из восприятия, оказываясь на одной ступени с ланями и прочими травоядными.
Сколько ждать Иллидана среди корабелов? И захочет ли он вообще обучать её аркане? С ним ведь будут наги, а у них большой зуб на оставшихся в Ашенвале ночных эльфов! Как бы не сгинуть там с остальными защитниками кораблей! Но она не помнила ни одного случая, чтобы её сородичи становились шаманами. Мужчины становились друидами, сила Древа хорошо этому способствовала, а бодрствующие эльфийки или становились рейнджерами, учась в совершенстве владеть оружием, или жрицами Элуны, получая её силы и благословение. Она ещё помнила о городе-осколке старой Империи, но сейчас Высшие эльфы там практически вымерли, и искать его можно до второго пришествия Пылающего Легиона. К тому же захотят ли они с ней делиться секретами магии? Скорее убьют как представительницу тех, кто загнал их в эту резервацию!
Что же она знала о шаманах? Очень многое! Могли лечить, призывать духов, прозревать окрестности да переходить в духовный план, становясь на время неуязвимыми для физических атак. А что ей мешает стать шаманкой? Представив себя с шкурой тигра на плечах, увешанную ожерельями из костей и клыков зверей, с вымазанным лицом разноцветной краской, она хихикнула. Образ дополнял притороченный к поясу бубен и стиснутая в зубах трубка. По крайней мере запрета на этот вид деятельности она не помнит. Но как в старой Империи аристократы в городах с презрением смотрели на друидов и служителей Элуны на периферии, так сейчас относились к шаманам из примитивных племён. Может, не осуждали открыто, но какой эльф, имея возможность стать друидом и погрузиться в Изумрудный Сон, чтобы восстанавливать мир, опустится до такого?
А ведь это выход! Что ей мешает освоить шаманизм, раз он не запрещён? Порицание других эльфов? А кто им скажет? Уж всяко не она! Но если потом она не сможет творить аркану? Чушь! Те же орки легко научились демонической магии, ничуть от этого не страдая! Спонтанное решение обретало всё большую привлекательность. К чему рисковать, если можно потом, когда основные бои стихнут, отправиться постигать аркану в Восточные Королевства? Ну этих фанатиков, что у Древа, что у моря!
Фурболги встретили её настороженно, но она не стала брать лук в руки, а этот народ не отличался особой воинственностью. Не понимая, о чём её спрашивают, она раз за разом говорила, что пришла с миром. Понятный любому жест – «иди за мной», и она осторожно ступает за рослым людомедведем.
– Приветствую, дитя леса. Что привело тебя к нам? – спросил её на сносном эльфийском седошкурый фурболг.
Одет он был скромно, всего лишь повязка, но обилие ожерелий, мешочков на поясе и причудливый посох говорили о том, что перед нею шаман. Поклонившись (с неё не убудет!), она ответила:
– Доброй ночи, старейшина. Я давно в пути и ищу мудрости и отдохновения. Лес говорит со мной шелестом листьев на ветру, криком птиц и воем зверей. Но я хотела бы постичь его голос лучше – не только живое, но и камни, облака, текущая вода что-то пытаются сказать, но уши мои не слышат.
Думая, не переборщила ли она с эпитетами, Илвардис ждала ответа. Уняв внутреннее волнение, она стала пропускать сквозь себя силу природы, отрешаясь от внешних чувств.
– Мудрость предков доступна всем, кто способен постичь её, – ответил фурболг. – Но я не вождь – всего лишь говорящий с духами. Вижу твою искренность, но пока говоришь – нельзя слушать. Раздели со мной трапезу, я вопрошу Мать Землю.
Повернувшись, он пошёл к хижине, стоявшей на отшибе. Она представляла собой шалаш, собранный из веток и укрытый пучками сухих веток. Изнутри скромное обиталище было завалено связками трав, деревянными плошками, свёртками шкур и целым складом костей. Посреди был простой очаг, отгороженный камнями. Хозяин присел возле него, и она устроилась напротив, не решаясь крутить головой, чтобы рассмотреть всё получше. Когтистые пальцы передали ей полоску вяленного мяса, и она, поблагодарив фурболга, стала жевать плотные волокна.
– Имя моё Бренрар, я вопрошу духов о твоей просьбе, Илвардис.
Эльфийка едва не подпрыгнула на месте – она ведь так и не представилась! Но кто знает, что открыто его взору! Покончив с трапезой, он кинул на угли несколько засушенных листков, наполнивших шалаш едким дымом. Но она не закашлялась, лишь старалась пореже дышать. И всё равно стены вокруг начали колыхаться. Ядрёная штука! Отрешившись, она стала пропускать сквозь себя магию Нордрассила, стараясь удержать сознание и всё ускоряющиеся стены, начавшие водить вокруг неё хоровод. Только бы не упасть вперёд, в угли!
За две недели оставленные без присмотра орки не успели «пойти вразнос», вернувшись, Тенфариал пробил лишь пару самых буйных черепов, после чего на его авторитет никто не покушался. Как и много раз до этого, он опять уединился в своей лаборатории. Да и видеть свой народ в таком состоянии мне было неприятно. Уж очень это напоминало Дренор, когда орки окончательно впали в дикость, практически отринув все заветы предков. Сын Смертокрыла – это джокер в моей колоде, но «светить» его раньше времени нельзя. По большому счёту это не просто тактическая победа, обезопасившая башню Медива от посягательства чёрного дракона, это стратегическое оружие! С ним будет проще договариваться с другими стаями после гибели Архимонда в Ашенвале. Пусть репутация чёрной стаи подпорчена, но они всё равно остаются драконами. Разве что Малигос был бы рад сторицей отомстить за предательство, но понять его легко: практически всю синюю стаю истребили в Войне Древних – тут у кого угодно ум за разум зайдёт от горя. Меньше всего понесли потерь бронзовые и зелёные, да красные после пленения Алекстразы во многом пополнили свою численность. Пусть дракончики пока под влиянием орков. Но рано или поздно остатки, пережившие поражение Орды, вырастут и поумнеют. Нечеловеческие эксперименты (хотя Нефариан и так не был человеком) следует прекращать – многие обработанные кровью других стай чёрные дракончики гибнут во время инициации, да и после хроматические имеют ограниченный срок жизни. За способности всех стай в одном теле нужно платить, и, с моей точки зрения, это неприемлемая цена.
Лучше после войны подгрести под своё влияние остальную чёрную стаю, а этих крошек воспитать в правильном ключе. Вопрос, правда, в том, позволят ли мне это сделать остальные Аспекты? Одно дело внутренние разборки среди драконов, и совсем иное – целая стая в подчинении неизвестно у кого. Придётся к тому времени набрать достаточное могущество, чтобы со мной считались. Ну и разумеется, предоставить план, по которому я впишусь в ряды Хранителей. У меня много имён, чем плохо Хранитель Мёртвых? После второго вторжения Пылающего Легиона даже Аспекты могут задуматься, а не стоит ли контролировать короткоживущих, чтобы они в очередной раз не устроили какой-нибудь катастрофы, или снова в ходе внутренней магической войны не поспособствовали очередному вторжению демонов?
Пусть они напрямую не вмешиваются в дела прочих рас, но практически за каждым значимым событием так или иначе торчат их чешуйчатые морды. Прикинем начерно, кто может быть против? Бронзовым – всё равно, лишь бы никто не пытался создавать временных парадоксов. Изера со своим Изумрудным Сном – величина неизвестная. Но по некоторым данным, она обычный мир воспринимает как иллюзию. Не лезть в её епархию, и можно надеяться на нейтралитет. Чёрных можно не рассматривать – они и так почти уже мои. Остаётся Алекстраза и Малигос. Последний – самый непримиримый враг, и силы у него большие, но и его можно нейтрализовать. И пусть это сделают остальные стаи, следует лишь выставить его действия против чёрных как подрыв обороноспособности Азерота. Ну а королева красных драконов, на мой взгляд – самая вменяемая. Всё же она – Аспект Жизни, и зря губить эту самую жизнь не станет.
Но нельзя забывать и о Древних Богах. Эти узники Азерота уже не раз преподносили неприятные сюрпризы, и каждый новый катаклизм, влияющий на целый мир, бил и по их темнице. И с каждым разом они всё больше влияли на мир, сводили с ума смертных и бессмертных, усиливая хаос и разрушения. Им-то любая битва в радость – больше шансов освободиться из узилища. Но будем решать проблемы по мере их поступления.
Кладка яиц находилась в своеобразном стазисе – их «размораживали» по мере надобности, пусть сейчас так пока и останется. Я же при помощи своего нового приспешника пока разберусь в магическом наследии драконов, «вспомню» остальных драконов и их взаимодействие, и постараюсь разработать стойкий к неожиданностям план действий.
***
Кел’Тузед вернулся в Нордскол, исследование павшего чёрного дракона и дальнейшее его поднятие позволили архимагу встать на новую ступень некромагического искусства. Здесь его ждали новые заботы, исследования и котёнок. Всё это время за ним присматривал тролль, и если бы не их регенерация, был бы весь в шрамах от кошачьих когтей. Сейчас этот маленький комочек ярости опять расположился у Кел’Тузеда на плече, под мантией, и мурчал, тыкаясь мокрым носом в шею.
Нер’Зул развернул исследования во всю ширь, Порча уже плотно вошла в арсенал некромантов Плети, и сейчас на её основе разрабатывались ритуалы для возведения построек. Слабые сами по себе, послушники и некроманты могли посредством преобразования жизненной энергии возводить потребные в будущей войне зиккураты. За основу этих сооружений были взяты нерубианские технологии. Паукожуки тоже не блистали силой, а от того сделали ставку на ликвидацию утечек или преобразование их в нужное магическое воздействие.
Портировавшись из Наксрамаса в подземные пещеры, Кел’Тузед наблюдал, как низшие умертвия стаскивают в кучу стройматериалы – камни, брёвна - и уже копают яму под фундамент. Досада от задержки в исследованиях была прервана размышлениями о своём будущем бессмертии. Определённо, для его нового тела пригодятся драконьи кости – так он сможет сразу после преобразования полнее и лучше использовать возросшую силу. Но и их следует подготовить к будущему ритуалу, ошибок быть не должно!
Бывшие тролли с выпавшими клыками наконец справились с подготовкой, и архимаг, подойдя поближе к месту будущего фундамента, бросил на растущую траву пятно Порчи. Он был в силах накрыть им весь полигон, но к чему переводить столько трудов, если будет достаточно и небольшого участка? Поддерживаемый некромантическим фоном, ритуал перетёк на приготовленные брёвна и камни, они зашевелились, заполняя яму. Несколько брёвен по краям взвились вверх, преобразуясь в подобие рёбер летающих гигантов. Зелёное марево завертелось между ними. Вспыхивали напитанные силой символы, и смесь камней и дерева стала преображаться, выстраивая невысокую башню.
Приходилось контролировать строительство, но с подпиткой от пятна Порчи его сил практически не требовалось, камни выстраивали покрытые ступенями стены, проход обзавёлся массивной дверью, а внутри сооружения стал формироваться алтарь смерти. По своей сути это сооружение будет гигантским универсальным артефактом. Надо – сможет наносить магические удары по войскам противника, не делая разницы между сухопутными и летающими. Если требуется – станет распространять пятно порчи на новые участки, аккумулируя некроэнергию в своём накопителе. Внутри, на алтаре смерти, можно будет быстро поднимать нежить, или же питать стоящих неподалёку личей.
Здание было практически законченным – последними появились четыре «рога» на вершине, а между ними стал формироваться летающий кристалл – аналог тех, что присутствуют в посохах магов Даларана. Теперь это не просто башня, а магическое сооружение, способное как отразить атаку вражеских воинов, так и «починить» собственную армию нежити. Пришло время подправить ритуал, убрать из него ненужные участки, чтобы следующее строение можно было возводить быстрее и с меньшими затратами сил.
***
Доводить до ума ритуал постройки зиккурата будут другие волшебники, Кел’Тузед же отправился обратно в Наксрамас. Благодаря поддержке от Порчи, он ничуть не устал, и не захотел откладывать на завтра следующий эксперимент. Он не сомневался в успехе – если ему удалось поднять чёрного дракона, то и с драконьим костяком должен справиться. В отличие от других проектов Плети, это не было массовым и рассчитанным на слабосилков. Уж слишком специфическим был материал, чтобы допускать срыв поднятия некродракона. Только такой опытный архимаг, как он, был способен на такое. Нерубианская нежить смогла вытащить с десяток целых костяков с драконьего кладбища. По размерам это были скорее дракончики, но всё равно после поднятия должны были стать грозной силой. Много ли навоюет людская конница против огня, льющегося с неба? Вторжение Орды показало, что даже молодые драконы способны топить корабли и превращать порядки храбрецов в выжженную пустыню.
Просторная лаборатория была залита светом, все кости уже сложены так, как они располагались при жизни, и вокруг них уже расчерчен нужный рисунок. Кроме того, тут же два десятка коровьих туш – без них было трудно нарастить некроплоть. А без некроплоти, на одной магии, будет слишком большой расход сил, чтобы держаться в воздухе. Кел’Тузед, поправив котейку на плече, вздел вверх костяной посох. В делах некроманта он был куда предпочтительней, чем его Даларанский. Магическая сила стала наполнять линии ритуала синим светом, костяк зашевелился, стягиваясь в единое целое. Безголовые туши «поплыли», наращивая бледно-синее «мясо» на скелет и заново формируя перепонки крыльев. Плоть подёрнулась плёнкой, покрытой линиями проступающей чешуи, и вскоре она превратилась в полноценную шкуру. Чешуйки формой походили на ледяные кристаллы, переливаясь синим отливом. Интенсивность ритуала нарастала, управляющий конструкт, опираясь на восстановленный отпечаток разума, внедрялся в структуру некродракона.
Когти процарапали в каменном полу борозды, издавая неприятный скрежет, крылья пару раз взмахнули, заставив его мантию колыхнуться, и вскоре первый ледяной змей открыл глаза, повернув голову в его сторону.
– Отличная работа, Кел’Тузед, – раздался в голове ледяной голос Нер’Зула. – К сожалению, этот малыш не внесёт большого вклада в победу Плети.
– Почему, Повелитель?
– Уж слишком их мало. Это будет наш ударный кулак, на самых ответственных направлениях.
***
Как бы ни был силён ледяной змей, обойтись только ими Плеть не могла. Даже со всей магической мощью их будет немного, а у рас Азерота есть, что им противопоставить. Когда Орда подчинила Алекстразу, в войсках орков появились драконы. Тоже детёныши, но что сухопутным, что морским силам людей нечего было противопоставить им. Зато дворфы на грифонах внесли свою лепту в победу над орками, выигрывая не в голой мощи, а в маневренности. А Солнечные эльфы, не имевшие воздушных сил, учли свою слабость и создали дракондоров. Маг, сидящий на подобном летуне, способен создать проблемы. А если взять Калимдор – и там небо не пустует. Гиппогрифы с лучницами-наездницами, двухголовые химеры – в общем, без воздушных сил Плети придётся очень непросто.
Основным воздушным юнитом будут горгульи. Благодаря совмещению знаний по големостроению, принесённых Кел’Тузедом, и собственных разработок по некромантии, я уже представлял будущую конструкцию. Или это леность ума, когда знаешь будущее развитие событий? В любом случае, то, что известно о горгульях, очень хорошо ложилось на стратегию Плети. Уступая всем вышеперечисленным летунам, они смогут обеспечить преимущество в воздухе благодаря своей массовости. Но не только количество будет преимуществом горгулий – они, в отличие от живых, не будут нуждаться ни в дрессировке, ни в выращивании, ни в снабжении. Даже получая повреждения, они смогут потом восстановить их на земле.
Что ни говори, но создавать такие изделия на стыке некромантии и големостроения будет чрезвычайно сложно что для послушников, что для личей. Возможно, с опытом они сумеют с этим справиться, но необходимо обеспечить массовость, в ином случае они будут не столь эффективны. А потому требуется целый завод с конвейерным производством. Нечто подобное я организовал, когда ставил троллиные мумии в строй армии Плети. Опыт есть, хотя многие этапы будут сложнее. Всё же это будет летающее существо, и примитивными алгоритмами тут не обойдёшься. Впрочем, некоторые полётные рефлексы можно попытаться скопировать с королей неба – драконов.
От расчётов будущей авиации меня отвлекли морские дела. Ару’Тара, втайне от меня, послала пять десятков нерубов в Нортренд. Тут были и плавунцы-прядильщицы, и даже десяток воинов. Как быстро растут мои крошки! Уже заговоры начали плести! Стараются сами во всём разобраться, подозревают в манипулировании! Это хорошо, что не верят никаким источниками, перепроверяют данные, особенно критически важные. Плохо лишь одно – считают свои архивы непогрешимыми. Впрочем, пускай ищут – это развивает мышление, а преодоление трудностей закаляет.
Ещё одним не столь радостным событием было прибытие десятка мур-гулов наблюдателей. Кроме того, ещё сотня мурлоков, в качестве их снабженцев. На этом сильно настаивали наги, и я, в конце концов, согласился. Но аванпост морских жителей будет один, и в нём присутствуют уже мои наблюдатели. Расположились они возле эльфийских земель, и почему так, можно лишь гадать. Первая причина – что-то знали о готовящемся взрыве Солнечного Колодца. Версия весьма вероятная, особенно в свете того, что леди Вайши предложила союз Келю Солнечному Скитальцу. Как-то ведь они прознали о бедах, настигших эльфов! Вторая причина – ещё один попаданец. На что он рассчитывает – непонятно, возможно снять «сливки» с будущих событий, или разобраться в отклонениях от канона: Нер’Зул в море не лез, предпочитая обходиться сушей. Думаю, что не только его, но и наг интересуют мои возможности.
***
По мере обучения число лекций всё сокращалось, заменяясь практикой. Денис уже умел сносно вызывать сразу несколько элементалей, виртуозно владел телекинезом и хорошо расчерчивал ритуальные фигуры. Дальше упор в занятиях шёл уже на технику безопасности и высшую магию. На заре обретения эльфийских знаний по волшебству, необдуманное применение привело к тому, что в Азероте стали появляться демоны. Мало того, они порой воплощались прямо на улицах Даларана! Сейчас подобного нет, повлияла отгремевшая война с Ордой и несколько чисток от самых одиозных магов, излишне увлёкшихся демонической магией.
Джайна за это время несколько раз уезжала домой, отпускали и других учеников, кого с посохом, а кого и без, и лишь ему было некуда ехать. Не возвращаться же домой, радовать родителей в родную деревню? Этих людей он не воспринимал как родню. Лишь Эльриэль скрашивала его досуг, с эльфийкой было интересно поговорить. Послушать про леса и города, красоты Кель’Таласа. Узнать про историю создания Солнечного Колодца и гадать про себя, когда же он погибнет. Гробить целый магический источник ради одного архилича казалось ему пустым расточительством.
– Нер’Зул, у меня есть вопросы, – обратился он к своему незримому куратору.
– Спрашивай, – отозвался равнодушный ледяной голос.
Денис уже слышал рассказ, что случилось с его соотечественником, и порой удивлялся, как он может оставаться таким спокойным. Самому же себе такой судьбы не хотелось – даже несмотря на невероятную магическую мощь. Та же Джайна была примером того, что подобные силы можно обрести, оставаясь человеком.
– Ты взорвёшь Солнечный Колодец, чтобы он не достался демонам?
– Не я. Это сделает красный дракон, по озвученной тобою причине.
– И ничего нельзя сделать?
– Если ты не знал, останется ещё и Анвина – воплощение сил Солнечного Колодца. С ней можно будет поработать после войны.
– Думаешь, она послушает тебя после всего, что ты сотворишь с её народом?
– Если ей не безразлична его судьба – вполне допускаю подобное. Тебе нечем заняться, или начинаешь строить планы на будущее?
– Ты меня в них не посвящаешь!
– Их слишком много, чтобы обсказывать все. Поверь, не только демоны имеют несколько сценариев для будущей войны.
Денис на некоторое время замолчал, действительно став размышлять о будущем. Плотная учёба, посиделки с Эльриэль, служанки и прочий быт так выматывали, что времени задуматься о будущем просто не было. Знал он и историю похождений Нер’Зула. Пусть этот вполне вменяем, но и он доказал, что утопит весь мир в крови, лишь бы добраться до главных демонов. С его знанием послевоенных реалий будет нетрудно помешать Иллидану завладеть Оком Саргераса, и что тогда будет угрожать его власти?
– Многое будет зависеть уже от тебя, – вновь произнёс Нер’Зул. – У тебя отличный потенциал, и до войны ты сумеешь его развить ещё больше.
И словно предугадывая вопрос Дениса, Нер’Зул продолжил:
– Я нашёл способ осчастливить твою эльфийку.
Бессмертие! Парень вспоминал, обговаривали ли они способ его обретения? Вроде, он хотел оставаться живым, личизация – это если ничего иного не получится!
– Но тебе придётся поработать.
– Потратить двадцать лет на культивацию над ледяным троном?
– Нет. Я раздобыл ритуал создания Хранителя Тирисфаля. Прошедший его сможет жить, пока не передаст свою силу другому. Но «выпить» десять «добровольцев» будет уже твоим решением.
Вирнок ухватился за предложение. Но, несмотря на заявленную всестороннюю поддержку, я не спешил осуществлять его планы. Легко на словах согласиться с планом, что сулит увеличение магической мощи, но следовало и принять все последствия подобного шага. Это должно было стать проверкой для второго известного мне попаданца, закалить характер, или же выявить недопустимую слабость. Особенно на фоне местных жителей. Слишком уж Земная цивилизация расслабляет обывателей, тёплые дома, для которых не надо заготавливать дрова и топить печки, водопровод, стиральные машины, прочие блага. В Азероте же то и дело вспыхивают войны, прокатывающиеся по всем территориям, не оставляя непричастных. Люди и прочие разумные расы привыкли к смерти – своей и врагов.
А Вирнок-Денис, возжелавший бессмертия, на мой взгляд, чересчур мягок. Нужно дать ему самому поучаствовать в добыче материала. Переводить своих сподвижников в Лордероне на его усиление я не стану – больше всего я ненавижу предательство. Им уже обещана вечная жизнь, новые грани магического искусства, возвышение в иерархии. И вместо этого – выдрать их дар на усиление пусть и полезного, но не незаменимого сподвижника? Был, разумеется, вариант после поднять их личами с привязкой к источнику, что компенсирует им недостаток собственного дара и восстановит со временем силы, но почему самый большой вклад в его хотелки должен делать я? Вариант ему предоставлен, но пусть сам постарается – такое ценится куда выше, чем упавшая «халява». Мне самому перепало много «плюшек» при попадании во Вселенную Варкрафта, но после я не «почивал на лаврах». Реши я повторить каноничный путь Нер’Зула, какими бы силами к этому моменту обладал? Раза в три меньше. Впрочем, не стоит попрекать орочьего шамана – неизвестно, что сумел бы сотворить он, имея мои знания.
Подбор материала для будущего ритуала Хранителя ещё не ведётся – выбивать лучшую часть своей будущей армии я не намерен. К тому же в Лордероне сильна активность разведки демонов, и шансов на то, что подобное останется незамеченным, мало. Но зато готовятся «загонщики» в Штормграде. Я, наконец, понял, для чего мне могут понадобиться гноллы. Как известно, узкоспециализированный инструмент лучше, а эти гиенолюди – отличные рейдеры. Особо я их не трогал, не находя немедленного применения, но сейчас мои войска активно «рекрутируют» стаю за стаей, не превращая их при этом в нежить. Только вождей и шаманов – будущая операция не пройдёт без потерь, и лучше держать жителей в неведении относительно нависшей над ними угрозы.
Как только Вирнок пройдёт «курс молодого некроманта» в Нортренде, они будут готовы к изъятию материала в людских королевствах. Это не будет перекладыванием ответственности на него – не мне с моим планом превратить весь Азерот в ловушку для Пылающего Легиона говорить о муках совести. Тут чистая целесообразность: приучить его к моим методам и целям, или же отсеять, как неспособного.
***
Денис наконец-то вырвался на «каникулы». Обучение в Даларане допускало подобное, особенно среди способных учеников. Многие из них были из состоятельных семей, или даже высшего общества. А им после не только магией заниматься, но и делами своей семьи. Вообще, уравниловки не было – никто не станет ждать отстающих, если обогнал программу курса – учись дальше! Большинство отбывающих оставляли свои посохи в столице магов, но ему позволили свой взять с собой. Знали, что не накуролесит, не станет бахвалиться силой, не будет призывать демонов или искать покровительства неизвестных сил.
В каюте воняло, несмотря на то, что он то и дело применял заклинания, очищающие воздух. Всё дело было в грузе, что перевозил их корабль. Тут были и коровы, и овцы, и лошади. Но больше всего – люди. Часть из них пребывала в стазисе, некоторые уже расхаживали в чёрных одеждах, мечтая поскорей добраться до Нортренда. Послушники Плети, всё ещё не утратившие деревенских замашек, но уже мнящие себя ровней ему! До потасовки дело не дошло, но вызывать огнешар с голову спорщика Денису уже доводилось. На палубе немногословные матросы следили за парусной оснасткой, не бегали, не драили палубы, лишь иногда подтягивая канаты. Ветер судну обеспечивали две фигуры в чёрных балахонах, с мрачной готической окантовкой в виде стилизованных черепов. Это не были заскорузлые от грязи тряпки, или наоборот, иссохшие от времени куски ткани, вытрепанные ветром в лохмотья по краям. Чёрный шёлк, или что-то похожее, такое и придворный надел бы с охотой, если бы не примитивный крой.
Даже вблизи пару «погонщиков ветра» можно было принять за людей, но он точно знал, что это личи. Но в отличие от его ожиданий те не были скелетоподобными, умело маскируясь под живых. Мачты трещали, нос корабля пенил встречные волны, а скорость была быстрее, чем когда Денис на Земле плавал на моторной лодке.
«Не так я себе представлял путешествие в «Хогвартс»», – подумал он, глядя на приближающийся берег. Один из личей перешёл на нос судна, и стал магией расчищать путь от плавающих льдин, а после и вовсе стал разламывать скопившийся у берега ледяной затор. Их уже ждали – гигантские насекомые вызывали оторопь, так быстро они заполонили палубу, споро растаскивая груз из трюма. Один «паукокентавр» оказался рядом с ним, связно призвав его забираться на спину. На ней было седло – с высокой спинкой и подставками под ноги.
Пересиливая отвращение и брезгливость, оседлал свой многоногий транспорт, и тот резво помчался по талому снегу. Была ранняя весна, и корабли в Нортренд ещё не ходили, но войска Плети перевозили грузы даже зимой. Несколько посудин непрерывным потоком везли на холодный континент то, чего на нём было мало. Лес, еду, вина и живых. Большая часть из них была пойманными бандитами, но Денису всё равно было неприятно думать о том, что с ними будут делать. А ещё больше не нравилось то, что он сам будет в этом участвовать. Но за язык его никто не тянул – Нер’Зул предоставлял выбор, и очень уж хотелось обрести бессмертие, оставаясь при этом по-настоящему живым.
Короткая натоптанная дорога ныряла в недра искусственного холма, после чего поток многоногих носильщиков двигался в полной темноте. Денис не страдал клаустрофобией, но всё равно зажёг огонёк, освещая стены широкого тоннеля. Те были обработанными и гладкими, и вскоре впереди забрезжил ещё один источник света. Подземная полость была оборудована несколькими телепорационными площадками, то один, то другой носильщик исчезали, уступая место следующему. В свод были вмонтированы светящиеся жёлтым кристаллы, на стены нанесены какие-то рисунки, переплетающиеся между собой многочисленными линиями. Многоногий «конь» остановился возле одного из телепортов, припадая на землю. Спешившись, Денис встал на неё, и в следующий момент оказался в просторной комнате, изобилующей дверными проёмами.
***
– Где я? – задал вопрос Денис, почувствовав незримое присутствие Нер’Зула.
– Наксрамас, моя летающая крепость.
– Жалко. Думал посмотреть на него со стороны.
– Ещё успеешь. Но незачем тебе выделяться из толпы. Я контролирую нежить, но маг в одеждах Даларана привлечёт внимания куда больше, чем ещё один послушник. Да и посох свой пока оставь.
– А что, на нём чары «надзора»? – поинтересовался он. Следуя в предоставленную ему комнату.
– Нет, но любой магический инструмент несёт на себе следы магического воздействия. К тому же работать с мёртвой плотью лучше с некромантскими атрибутами. Они уже проверены в этом деле, и подходят куда лучше. Отдохни с дороги, устрою тебе «экскурсию».
– Я не устал.
– Тогда переодевайся, и возвращайся к портальной площадке.
В комнате его ждал и перекус на столе, и новая «униформа», и посох, что он видел у личей на корабле. Материал и впрямь походил и на вид, и на ощупь на шёлк. Облачившись, он оставил свой посох и взял местную поделку. К нему надо привыкнуть – многие заклинания зависят от качества и проводимости материалов. Зеркало показало ему вылитого культиста, разве что не хватало нездоровой бледности кожи, фанатичного блеска в глазах и одежда была чересчур чистой. Призвал и развеял светляка – некропосох оказался лучше, чем он надеялся. И отправился обратно.
Через мгновение он стоял на вершине какой-то пирамиды, над головой вдалеке простирался гигантский каменный купол, усеянный, словно маленькими солнцами, уже знакомыми кристаллами. По краям обширной площадки, где он стоял, возвышались короткие нерубианские колонны, над вершинами которых «плавали» полупрозрачные конструкты, похожие на спутанную паутину. Такие же сооружения присутствовали и на нижних ступенях, правда куда больше и массивней. При взгляде сверху создавалось ощущение, что пирамида стоит на каком-то узком постаменте, по крайней мере, он не видел опоры. Да это же Наксрамас! Так вот ты какой, некрохогвартс! Со всех сторон к нему ползли фигуры, мелкие, как муравьи.
– Телепортируйся к дальней стене, рассмотришь его получше, – прошелестел голос Нер’Зула.
Денис воспользовался советом, и, проморгавшись после вспышки телепортации, обернулся к летающей крепости. Та стояла на земле, в арки заползали паукожуки, затаскивая поклажу, возвращаясь уже порожними.
– Ещё не достроили? – спросил он, надеясь, что увидит, как такая махина способна парить в воздухе.
– Так проще снабжать её, но лётные испытания уже проводили. Теперь портируйся обратно, покажу места твоей будущей практики.
Пожав плечами, Денис переместился на вершину летающей крепости. Секунда ушла на преодоление дезориентации, после чего портировало в полутёмную пещеру. По размерам она была раз в десять меньше, но всё равно была очень огромной. Оценить её размеры полностью не удавалось, потолок скрывала мгла, разве что прикинуть общий объём по сужению стен. На полу было расставлено десятка два статуй каких-то крылатых существ. Подойдя поближе, он увидел, что все они одинаковые. Вот одна из них зашевелилась, расправляя крылья, утрачивая при этом серо-каменистый оттенок, наливаясь чернотой. Несколько взмахов, и она стала стремительно набирать высоту, к скрытому во тьме своду пещеры. Несколько секунд спустя, оттуда спикировала пара таких созданий, приземлившись, они застыли, как каменные изваяния.
– Горгульи, – пояснил Нер’Зул. – Летать могут часами, но если тратят силы на атаки, вынуждены «подзаряжаться» на земле.
Чем-то эти создания напоминали магу помесь обезьян и летучих мышей, посреди пещеры стал разгораться источник света, и Денис увидел сотню крылатых существ, что летали целыми стаями, меняя высоту и скорость полёта. Некоторые из них висели, вцепившись в каменный свод, подобно летучим мышам, или ползали по потолку. Вот вся армада единым движением развернулась к источнику света, и атаковала его серпообразными светящимися сгустками.
– Не самая сильная атака, но зато на боеприпасы тратиться не надо, – последовал комментарий Повелителя Мёртвых. – Их созданием ты займёшься в конце своей практики.
– А диплом выдадут?
– За подписью самого Кел’Тузеда, – последовала незамысловатая шутка.
– А вирмы уже есть? Или Сапфириона ещё не заарканили? – поинтересовался Денис.
– Поднимать их тебе не доверят – квалификация не та. Даже наш архимаг делает это при моём непосредственном участии.
Следующая пещера представляла собой настоящий луг, только с чёрной травой, кустами и деревьями. Всё вокруг было залито непривычным пурпурным светом, добавляя ландшафту инфернальные оттенки.
– Это мёртвый лес?
– Вполне живой. Магической энергии на всё едва хватает, потому подобран спектр, нужный только растениям.
Вскоре освещение сменилось на привычное, и Денис увидел, как пятёрка некромантов с коровьими черепами на головах появились на других телепортационных площадках. Подойдя к буйству зелени, один из них достал из-за пазухи что-то похожее на человеческий череп, и вскоре трава начала жухнуть. Без боязни вступив на пятно увядания, они вздели посохи, и вскоре в его центре начало подниматься смутно знакомое сооружение. Да это же зиккурат! Пятно Порчи всё разрасталось, по мере поднятия нерубианской башни.
– Весьма затратное исполнение, – произнёс Нер’Зул. – Но на войне иногда приходится жертвовать подготовкой материалов, чтобы успеть возвести оборону.
– А зачем им такие головные уборы? – поинтересовался парень. – Понимаю, готично, и всё такое, но разве это удобно?
– Скоро сам сможешь оценить.
***
Утро следующего дня.
Со служанками в Нортренде было туго, и Денису уже не хватало привычного комфорта Даларана. Хотя еда и питьё были выше всяких похвал, и не только у него одного. Наксрамас был очень большим сооружением, и, насколько понял юный маг из разговоров с Нер’Зулом, две трети его коридоров и комнат не имели проходов наружу. Перемещаться можно было только телепортами. И если крепость осадят, штурмующим будет нелегко одолеть защитников.
Позавтракав, он отправился в личную лабораторию. На столах возле стен было много колб и реторт, какие-то котлы, слепленные на его взгляд из грязи, кости, травы и ещё чёрт знает что. На центральном алтаре уже лежал коровий череп. Значит, и ему придётся носить этот костяк на голове. Ну маразм же, честное слово! Но всё оказалось куда сложней и интересней, чем он предполагал. Это был не просто атрибут некроманта, возвышающий его над послушниками, а артефакт для управления нежитью! Несмотря на размеры, после обработки он был куда легче, чем казался на вид, а изнутри выстилался нерубианским шёлком, не доставляя неудобств при носке. Осталось только пройти эту чёртову практику, и можно будет становиться бессмертным…
***
Полтора месяца спустя.
Это было сложное время. Управлять армией нежити с монитора, компьютера может быть, и приятно, но самому участвовать в создании всего этого было просто отвратительно. Если бы его с самого начала направили в цеха по поднятию нежити, скорее всего, он бы отказался от всего этого ужаса, и зарёкся получать бессмертие. Но Нер’Зул качественно подошёл к его досугу, впечатлив сперва Наксрамасом, потом гаргульями и источником магии. Пожалуй, это были самые светлые его воспоминания, полученные здесь. Дальше шло создание Порчи – тоже ничего шокирующего, но когда практика дошла до подъёма зомби и скелетов…
Если бы не повязка, нейтрализующая запахи, он бы не смог питаться, настолько всё было отвратительным. После такого принесение кроликов, кошек и кур «во имя Нер’Зула» были сущей мелочью. Дальше был «перерыв» – он, как какой-то гончар, собственными руками из грязи, угля и камешков лепил большие котлы. В них потом после обжига даже из самого поганого сырья получались вполне пристойные зелья. Тогда-то он и узнал знакомый запах, что преследовал его по пути на корабле в Нортренд. Бальзамирующий состав по густоте и консистенции походил на столярный клей, и имел тот же запах. А уж когда он увидел, для чего его применяют…
Середина некромагической практики выпала на создание поганища. До сих пор перед глазами стояла картина. Как послушники Плети деловито и без суеты обращаются с уже вымоченным в бальзамирующем составе «материалом». Как из нескольких бывших бандитов получается монстр, сшитый грубой дратвой воедино, а после он обретает подобие жизни. Сам он в процессе подготовки не участвовал, зато ритуал поднятия совершил. «А я ещё живой, я розовый и тёплый», – звучала в голове фраза с Земли, как глумливая насмешка. Брехня! Они не такие! Раз на корабле присутствует этот запах, то он не возвращается порожняком с Нортренда, а перевозит изделия некромантов в Лордерон. Могли, конечно, и бальзамирующий состав переправлять, но его было проще получать уже на материке.
Поправить нервы удалось на дальнейших этапах. Создание горгулий было чистым и технологичным, и пусть там было множество этапов, такого ужаса это не вызывало. Сам Денис занимался тем, что создавал «станки», артефакты, где последовательно обрабатывались исходные компоненты. Из живого тут использовались только кости и дерево, остальные части были из песчаника, да ещё для каждой гаргульи требовался горный хрусталь, немного металла и драгоценный камень.
Шутил Нер’Зул или нет, но по окончании этой чёртовой практики ему действительно вручили пергаментный свиток, удостоверяющий его звание практикующего некроманта. Материал был серым, буквы – насыщенно-кровавого цвета. Печать была выполнена с известной по игре символикой Плети, в обрамлении маленьких черепов, и Денис старался не думать, какая кожа пошла на создание свитка, хотя она больше походила на перепонку крыла горгульи. Забирать его с собой он не стал, оставив в выделенных для него в летающей крепости аппартаментах.
***
– Ещё не передумал? – спросил его Нер’Зул. – Учти, ловить одарённых для своего усиления ты будешь сам, со стаей гноллов.
– Нет!
Он зашёл слишком далеко, чтобы останавливаться на половине пути. А люди… Он постарается после уменьшить жертвы войны, чтобы успокоить свою совесть.
– Тогда переодевайся, и на телепорт.
Одежда некроманта, череп и жезл стали ему привычными, и он с каким-то недоумением смотрел на свои пожитки из Даларана. Они были упакованы, а не ждали его в развёрнутом виде, зато рядом располагалась вполне добротные куртка, штаны и сапоги.
– Я подумал, тебе будет неудобно бегать по кустам в мантии, – вновь произнёс Нер’Зул. – И посох тоже помешает. Поторопись.
Ругнувшись, Денис стал переодеваться, после чего зашёл на площадку телепорта. Если подумать, он чаще перемещался таким образом или телепортировался, чем ходил. Новая пещера или комната была выполнена в уже известной нерубианской манере, здесь его ждала прямоходящая собака. Или гиена. За время своей практики каких только страховидлов он не насмотрелся, вот и сейчас не испугался.
– Где я?
– В землях Штормграда. Здесь и начнётся твоя охота.
– Так почему я плыл на корабле, а не телепортировался сразу в Наксрамас?
– В Лордероне не оборудована подобная площадка, – последовал лаконичный ответ.
– А что мешает?
– Магические бури, расстояние. Не хочу показывать, что это для Плети не проблема.
***
Несколько дней спустя.
Денис старался не думать о прошедших днях. Стая гноллов, приданная ему Нер’Зулом, не просто ловила одарённых в магическом плане парней и девушек. Они грабили. Разоряли, грабили и поджигали. Сколько жертв на его совести? Почему он не остановился после первого пойманного мага? Не совершил ли он ошибку, польстившись магической силой и вечной жизнью? Десять жертв уже обрабатываются его покровителем для ритуала, ведь для него требуется добровольная передача сил. Чем он их сломит? Магией, менталом или химией? Он не хотел интересоваться, спеша по подземному переходу в лабораторию, срытую глубоко под башней Медива. На ум шли строчки, и он никак не мог их отогнать:
Твой флаг поднят вверх
Идет жизнь без помех
Вперед!
Как будто слыша навязчивую музыку, он ускорил шаг, пытаясь прогнать слова легендарной группы из головы. Но песня шла своим чередом, как будто была выжжена в его разуме раскалёнными буквами.
Но лишь под землей
Становишься собой
Под землей скрыт бункер твой
Ты в нем вершишь дела
Ты - на службе Силы Зла...
В точку. Под землёй, да ещё и на службе Силы Зла. Увиденное в Нортренде разбило остатки «розовых очков»: война неминуема. Страшная во всей своей неприглядности.
Зная исход
Веришь в себя
Твой дом обойдет
Чаша сия
Точен как штык
Как штык жесток
Мир в один миг
Ляжет у ног!
Ещё не так давно он с радостью постигал силу, которой был лишён на Земле. Магия – загадочная и многогранная. Казалось, ещё немного, и он превзойдёт Антонидаса в силе и искусстве. Но он уже выбрал отмеренный ему потенциал, чуть выше среднего по меркам Даларана. И сейчас он станет сильнее, чтобы все эти жертвы не были напрасными.
Лишь об одном
Думаешь ты
Кто правит Злом
Может спасти
Тело бьет дрожь
И на краю
Ты продаешь
Душу свою...
Пока не продаёт. Это его выбор. Его ответственность. И кто реально мог спасти его в этой ситуации? Зайдя столь далеко, невозможно остановиться. Вот и зал, тут уже всё приготовлено. Он видел, как это происходило с первым Хранителем Тирисфаля. Теперь он станет подобным ему.
Встав в центр магической фигуры, стал ждать начала, закрыв глаза, чтобы не видеть безмолвные застывшие фигуры, вперившие в него фанатичный обожающий взгляд. Началось. Со всех сторон в него хлынула сила, он чувствовал себя открытым шлюзом в плотине, в которую устремляется всесметающий поток. Закрытые веки не стали препятствием для зрения, он видел всё вокруг, как магия жертв перетекает к нему, как стремительно стареют юноши и девушки. Но в отличие от увиденного ритуала, они продолжают иссыхать дальше, делясь с ним не только магией, но и жизнью. Нечто подобное он чувствовал на инициации, «выпивая» дерево. Мощь переполняла его, смывая всякое сожаление, загоняя совесть в дальний закоулок разума. Открыв глаза (зрение при этом не изменилось), он захохотал, посылая в иссохшие останки потоки пламени, стирая последние улики от проведённого ритуала.
Пока Вирнок наслаждается обретённым могуществом (десять «выпитых» магов-слабосилков сильно бьют по мозгам, нечто подобное испытывали орки, воюя с людьми и дренеями), я разбираюсь с последствиями ритуала. Медива для сравнения я пригласить не могу, да и само создание Хранителя мною было переработано, изменено и улучшено. Магия может многое, но полного ритуала у меня не было, хотя картины прошлого сумели прояснить многие ключевые моменты. Как же прав был Вирнок, перечисляя в уме средства воздействия на «добровольцев». Тут была и ментальная атака, и спецотвары, рецепты которых я взял у Культа Проклятых. Они своих аколитов не только словами агитировали. А напоследок – магия. Ритуал Хранителя Тирисфаля передавал магическую силу одному магу, и не закреплялся на нём «намертво». То, что отдано добровольно, можно было и дальше передать другому, достаточно сильного желания и согласия обеих сторон.
Я же пошёл дальше – напитал Вирнока и жизненной силой жертв, и привязал «вычищенные» от воспоминаний души к его новоприобретённому Дару. С одним существенным отличием – сам он силы Хранителя передать не сможет, Дар теперь имеет связи со мной. А привязка стольких «батареек», надеюсь, компенсирует малый магический потенциал жертв.
Сейчас его ничто не гложет, но придётся подержать его в Штормграде ещё неделю-другую, чтобы проверить, как сильно будет грызть его совесть. Ну и для того, чтобы освоился со своими новыми возможностями. Столь быстрое и одномоментное возрастание магического потенциала не пройдёт мимо магов Даларана, но можно смягчить впечатление соответствующим контролем. Всё равно заметят, что он «сильно изменился за лето», но я буду знать, что ещё можно от него ожидать.
А последствия рейда гноллов до сих пор «аукаются» в Штормграде. Столь дальнего и дерзкого рейда не помнят и старожилы, и пусть большую часть стаи истребили, ущерб для жителей получился немалым. Но так легче скрыть пропажу – сколько их бесследно сгинуло в зубах гноллов?
– Соберись, – говорю Вирноку. – Не дай жажде силы лишить тебя разума.
Вроде послушал, повторяя упражнение для самоконтроля. Вот что значит магическое образование: вбитые долгими часами практики рефлексы взяли верх, позволяя ему вернуться в адекватное состояние.
– Ты получил, что хотел. Осталось объяснить твоей эльфийке, что ты стал бессмертным. Как собираешься это делать?
– Лучше всего это сделать после падения Даларана, – ответил Вирнок.
– Я смотрю, ты начал думать о будущем.
– Чего я только не передумал за это время, – отозвался тот, покидая зал. – Где мой посох? Хочу в Даларан.
– Прибудешь, но позже. Я рад, что ты начал продумывать на несколько шагов вперёд, но сейчас перед тобой стоят глобальные задачи.
– А раньше было что?
– Большая сила предполагает большую ответственность. Как думаешь, что будет, когда остальные узнают, что ты работаешь на меня?
– Если узнают.
– Не если, а когда. Не стоит считать аборигенов тупее себя. Рано или поздно правда всплывёт. Эльфы держат свои обещания, но ты хочешь оставшуюся вечность получать от неё презрение и ненависть?
– Как-нибудь привыкнет.
– И ты привыкнешь. Сперва пустишь в расход пару крестьян – их же всё равно убьёт нежить! Потом – своих товарищей, заметивших твои нелицеприятные поступки. А после в каждом встречном будешь видеть лишь заготовки под некроконструкты, разной степени полезности.
– Да что ты понимаешь!
Пусть Денис-Вирнок умеет творить разную стихийную магию, лучше всего у него получается управляться с огнём. Вот и сейчас возле его стиснутых кулаков загорелась пара огнешаров, перекачанных силой.
– Многое. Но даже у меня есть принципы. Не люблю предательство и напрасные жертвы. Что будет лучше – предатель, затесавшийся в ряды Даларанских магов, выжидающий, как ловчей ударить в спину, или тот, кто несмотря на службу Нер’Зулу, сделал всё, чтобы сохранить в этой войне побольше жизней? Особенно эльфийских – в лесах может случиться всякое, и ещё один маг, помогающий выбраться беженцам из кишащих нежитью мест, будет на хорошем счету у спасённых.
Похоже, мои слова попали на отлично подготовленную почву. В Нортренде он прошёл самое щадящее обучение, правда, тут сполна «хлебнул» «военной романтики». Знать, на что напирать в разговоре, было легко – я же видел все его душевные терзания. Так я обходился только с Кел’Тузедом, не мешая прочим приспешникам самостоятельно добиваться успехов в служении мне. Во многом работать с местными было куда проще – их желания и кругозор были уже, чем у городского жителя, привыкшего к комфорту. А уж тролли и прочие разумные вообще не терзались таким эфемерным понятием для них, как «совесть».
– И как ты себе это представляешь?
– Это у меня спрашивает маг, способный быстро телепортироваться? Планы могут меняться, но глобальные цели всё те же – сохранение как можно большего количества живых.
– Не замечал раньше за тобой такого.
– Что же, пришло время для откровений. Теперь, после ритуала, твой разум защищён куда лучше, и даже натрезим не сможет незаметно копаться у тебя в мозгах. А по моей наводке ты сможешь его прогнать – пусть они бессмертны, но из вариантов уйти в Искривлённую Пустоту или отступить, выберут второе. Но я думаю, до этого дело не дойдёт.
Подождав, пока он «переварит» мои слова, продолжил:
– Даже под носом у тюремщиков я сумел сохранить жизни троллям, большая часть их нежити – это мумии, поднятые ритуалом. Но это было просто, куда сложней пришлось с нерубами.
– Это гигантские пауки? Что-то увиденные мной не пылали здоровьем.
– И не увидишь. Даже натрезимы не в силах воздействовать на их разум, а потому они стали для моих тюремщиков самыми непримиримыми врагами. Подземелье Нортренда теперь контролируется мной, там есть два гнезда, ещё несколько раскидано по миру. Они уцелеют даже при моём выбытии из игры. Гноллов ты уже видел, их расу я пока не трогаю, потому что не вижу, чем они смогут обогатить послевоенный мир.
– Что не помешало привлечь их для ловли людей.
– Под твоим командованием, – соглашаюсь с Вирноком.
Полезно напомнить ему, чтобы не перекладывал ответственность на начальство.
– Мурлоков ты видел во время своей инициации, и теперь они сильны, как никогда. Большинство из них так и остаются живыми, попасть в ряды Плети – надо заслужить.
– А другие расы?
– Следует решать проблемы по мере их поступления. С моей помощью у них больше шансов выжить, а ещё они будут моей страховкой для послевоенного мира.
По крайней мере, ещё одним доводом к тому, чтобы уменьшить вероятность союза для моего устранения. Все разумные Азерота так или иначе попадут под моё влияние, но пусть Вирнок додумается до этого сам. И эти слова хорошо «лягут» на подготовленную последними событиями «почву». Чем больше сам додумает, тем лучше для него – не придётся вносить правки в разум…
***
Загрузив подопечного, подкинул ему много информации к размышлению. Рассказал и об Оке Саргераса, как добывал его. Не оставил в стороне и инцидент с чёрным драконом – при его силе, он вполне сможет освоить некоторые заклинания из драконьей магии. Играть дальше «втёмную» чревато – пусть лучше он знает максимально о моих планах, чем нарушит их своим незнанием. К тому же сила-то у него есть, а умения и «точек приложения» – маловато. Последние события заставили его повзрослеть, пусть строит планы, предлагает, обсуждает, и растёт над собой.
Как уже догадался Вирнок, война близко. Следующей весной события пойдут по нарастающей: Плеть уже скопила достаточный потенциал для проведения операций в Восточных Королевствах. Остался последний штрих, гарантирующий успех. До попадания в Азерот я считал, что нежить – идеальные войска. Неприхотливые, бесстрашные, самопополняющиеся. Но реальность внесла свои коррективы: снабжение требовала и армия немёртвых. А это перевозки расходников – бальзамирующего состава, костяков, еды, в конце концов, для живой части армии. С ростом количества бойцов эти проблемы будут усугубляться самой Плетью: заражённая Порчей земля, превращающаяся в пустыню, отравленные источники питья, и всё растущее ожесточение выживших.
Даже демоны в Нортренде поняли, что выиграть войну одними скелетами, зомби и поганищами мы не сможем. Нужна артиллерия – самоходные катапульты. Нужны более расторопные воины – первые гули уже создаются. Если при проектировании скелетов ставка шла на простоту конструкции, с заранее прописанными движениями атаки и защиты, то эти существа, вполне живые, хоть и преобразованные магией, имели только несколько простых рефлексов. Но быстро прогрессировали, вырабатывая свой рычащий «язык» и иерархию, способны были повторять за более опытными особями и учиться на своих ошибках.
Сам ритуал преобразования был рассчитан на любую гуманоидную форму, будь то человек, гнолл, тролль, орк или эльф. В процессе они не погибали, но разум у них становился практически как чистый лист. Но даже с таким подкреплением натрезимы не гарантировали успеха, а появление летающей цитадели нежити на раннем этапе могло спровоцировать куда более сильное противодействие со стороны эльфов, и что самое неприемлемое – драконов.
Нежить постепенно накапливалась в глухих уголках Лордерона, готовая выступить по первому сигналу. И всё равно даже с моей точки зрения её было мало. Самый первый этап накопления армии мёртвых мог быть разбит мобилизованными силами людей, мы бы просто не успевали ставить в строй выбывающих бойцов. И тогда натрезимы отдали приказ ускорить работу над Чумой.
Изначально этот пылевидный отход некромантических ритуалов был сильным мутагеном, что приводил к смерти подопытных и облегчал дальнейший подъём нежити. В больших количествах этот процесс мог протекать и сам. Я не показывал своих возможностей по её контролю, за исключением перемещения. Сейчас большинство подземных плантаций переведено на выращивание пшеницы и других злаков.
Личи вовсю трудились, стремясь придать Чуме свойства живых организмов. Эти споры должны были выдерживать пребывание в печи: хлеб, каша, похлёбка – люди не кони, чтобы есть сырое зерно. Были эксперименты и по заражению воды, но эта стихия слишком разбавляла любые попадающие в неё вещества, и по достижении поражающего эффекта споры Чумы были видны невооружённым взглядом. Ещё одним непременным свойством должна стать устойчивость к магии жизни.
Люди и эльфы умеют не только лечить с помощью неё, но и бороться с болезнями. Чума же должна питаться этими плетениями, затухать, уходить «вглубь», чтобы потом преображать организм ещё быстрее. Какие-то свойства можно взять от Порчи, но большая часть магической составляющей будет другою. Это оружие Плети решит сразу несколько задач. Во-первых, с её помощью можно будет массово «рекрутировать» целое войско. Во-вторых, получившаяся нежить будет самой качественной, ведь преобразование наступит ещё при жизни носителей. В-третьих, это сильно ослабит Лордерон, потерявший один из самых населённых городов.
***
Месяц спустя.
Денис прибыл в Даларан телепортом. С его новой силой он мог сделать это сразу с территории Штормграда, но некоторое время по остаточному следу можно было определить, как далеко портировался маг, а при удаче ещё и вычислить точку отправления. От его былой жизнерадостности не осталось и следа, но за время пребывания в башне Медива он сумел справиться и с наступающей депрессией, и узнать много нового. Нер’Зул, его незримый наставник, наконец открыл все свои секреты. Или почти все – юный маг не удивился бы, что ему открыли лишь часть правды. Но и увиденное впечатляло. Чего только стоила драконья магия!
Портировался он несколько раз, «заметая следы» и обеспечивая себя алиби. Повелитель Мёртвых подсказал, как обосновать своё отсутствие и смену характера. Это не понравилось Денису, но лучшей альтернативы он не нашёл. Круговой обзор поначалу мешал, но сейчас он научился фокусировать внимание на нужной области сферы вокруг себя, и уже не путался в ногах. Известив о прибытии, он заперся в своей комнате, создал копию бутылки с дворфовским самогоном и решил напиться вдрызг.
***
Утро следующего дня.
На завтраке Джайну ждал приятный сюрприз – Вирнок вернулся, уладив срочные дела. Но увидев лицо юноши, она почувствовала какую-то неправильность. Всегда жизнерадостный, он пусть и радовался встрече с ней, но она сразу заметила изменения. Бледная кожа, кривоватая улыбка и тяжёлый взгляд. За свою жизнь ей уже приходилось видеть подобное.
– Здравствуй, Джайна! Давно не виделись.
– Привет, Вирнок! Отдохнул от учёбы?
– Лучше бы я не отдыхал, – ответил он с тяжёлым вздохом.
Расспрашивать она не решилась, но маг сам начал рассказывать, что с ним произошло. Постепенно он оттаял, к нему вернулась улыбка, что так нравилась девушке. Несколько забавных моментов из морского плавания, описание красот весеннего леса, и история нападения разбойников.
– Как выяснилось, среди них оказались настолько безрассудные, что посмели напасть на мага, – завершил рассказ Вирнок.
Будь на его месте сама Джайна, она бы тоже сожгла бандитов, ни на секунду не сомневаясь. Но он не был солдатом, и отнять жизнь десятка человек было для него настоящим испытанием.
– Ты поступил правильно, очистив мир от грязи.
– Наверное, ты права, – отозвался маг. – Я много пропустил?
– Антонидас научил меня заклинанию невидимости. Если хочешь, я помогу тебе его освоить!
– Отлично! Смогу оценить красоту эльфиек в купаль… то есть я хотел сказать, это будет затруднительно без заклинания «лёгкого шага».
Девушка вспыхнула, но немудрёная шутка (шутка ли?) разрядила обстановку. Это снова был её знакомый – повзрослевший, но всё тот же простой деревенский парень.
***
Крас, один из Совета Шести Кирин-Тора, решил проверить вернувшегося ученика, подающего большие надежды. С таким потенциалом он рано или поздно займёт место в Совете. Верховные маги пристально следили за подобными, ведь большая сила – это большой соблазн применить её во вред. Служки донесли, что он, путешествуя по Лордерону, сжёг разбойников, и следовало проверить, как он сумел перенести это потрясение. Драконы не всегда присматривали за Далараном, и в этом была их ошибка. Будь наблюдатель, многих ужасов войны можно было избежать, вовремя нейтрализовав Медива. Тогда его королева бы не подверглась унизительному плену, а люди и эльфы больше доверяли Хранителям Азерота.
После штурма Кель’Таласа даже самые просвещённые маги кто с радостью, а кто с безразличием относились к гибели красных драконов, особенно когда это делал Смертокрыл. Мстить он не станет, но будет пристально следить за настроением одарённых, чтобы не допустить повторения подобного. Должность верховного мага не накладывала на него обременительных обязанностей, он часто отлучался из Даларана, но благодаря ментальной магии всегда был в курсе событий.
Но первый же взгляд на прогуливающегося с эльфийкой и людской магессой Джайной заставил его сбиться с шага. Его магия изменилась! Нельзя за такой короткий срок так усилиться, как и списать всё на стресс от убийства. А проверка мыслей наткнулась на пустоту – такое под силу только драконам! Почувствовав его посягательство на разум, от него пришёл ответ. Это был чёрный дракон! Не став задерживаться, он телепортировался в свои покои, чтобы в тишине подумать о случившемся.
Его собратья изредка пользовались подобной практикой – подменяли собой смертного, принимая его облик. Теперь стало понятно, почему бандиты осмелились напасть на ученика – их натравил потомок Смертокрыла. Каким бы хорошим магом ни был Вирнок, противостоять налётчикам с поддержкой магов он не смог, а пламя скрыло все следы преступления. Теперь придётся не спускать с него глаз, чтобы понять, что за игру он затеял.
Если не можешь предотвратить безобразие – возглавь. Слишком ценным стал Вирнок, чтобы и дальше его защита разума оставалась пассивной. Как же отвадить натрезимов от проверки его разума? Сделать так, чтобы они сами не лезли. Я предполагаю, что они в курсе того, что в Даларане можно встретить замаскированного дракона, а потому вряд ли здесь будут их разведчики. Но и самого Кориаслстраза не стоит сбрасывать со счетов. Здесь он известен под именем Крас, и входит в состав Совета Шести Кирин-Тора. С поднятием Тенфариала у меня появились сведения по драконьей магии, особо я напирал на ментал. Летающие ящеры не гнушались покопаться в мозгах смертных, и сами имели неплохую защиту от ментального воздействия. Что, впрочем, не спасало их от воздействия Древних Богов.
Надеюсь, он не станет пороть горячку, а пойдёт на контакт. Раскрытие что своего, что Денисова инкогнито ему не выгодно. Консорт Алекстразы весьма осторожен, он умеет выжидать. Но надо предупредить Вирнока, чтобы потом не хлопал удивлённо глазами, а был готов к серьёзному разговору. Но прерывать его отдых с девушками не стоит – пускай отдохнёт душой.
***
Жизнь если и не вошла в прежнюю колею, то всяко стала лучше. Денис только сейчас понял, как ему не хватало Даларана. Разговоров с Джайной, занятий с Антонидасом и вечерней прогулки с Эльриэль. Теперь-то они смогут быть вместе, но говорить ей о том, что он исполнил её пожелание, рано. Голова пухла от полученной в Нортренде и башне Медива информации, и он был рад окунуться в привычную учёбу.
– Служанку пока отошли, – раздался в голове голос Нер’Зула. – Через полчаса пускай зайдёт.
– Мираида, приди позже, – сказал Денис.
Спорить с покровителем смысла не было, а она всё равно вернётся скрасить его вечер.
– Как пожелаете, господин, – ответила девушка, чуть присев в поклоне. – Я буду ждать!
Улыбка её была многообещающей, да и походка такой, что юный маг пожалел, что она сейчас уходит.
– Тобой заинтересовался красный дракон, и рано или поздно он с тобой пересечётся, – продолжил Повелитель Мёртвых, едва за служанкой закрылась дверь.
– Чего? – опешил Денис. – Откуда тут драконы?!
– Здесь он известен как эльф по имени Крас. Возглавляет совет верховных чародеев, крутит свои дела.
– А почему эльф?
– Чтобы лучше залегендировать свои возможности. Эльфы более сведущи в магии, их потенциал выше, и отследить, откуда он такой интересный нарисовался – сложнее. Ты привлёк его внимание, когда начал делать небывалые успехи в учёбе, ты на хорошем счету у местных магов, и они следят за перспективными учениками. История про истреблённых бандитов известна всем верховным магам, и он решил проверить, как это отразилось на твоей психике. Я усовершенствовал твою защиту разума, и теперь ты для знающих являешься драконом.
Не было печали! Что ему теперь делать? Валить из Даларана? Вот ведь, кругом засада! Возвращаться в Наксрамас Денису не хотелось – насмотрелся на практикующих некромантов, до сих пор как вживую это видит!
– Есть вариант с инициацией. Сам Кориалстраз в своё время взял «ученика» Ронина. Этот маг был практически изгоем в Даларане, но сумел освободить Аспекта красных драконов, за что и получил награды и протекцию её консорта. На дракона ты не тянешь, даже молодого. Но зато представить тебя как ученика чёрной стаи вполне возможно. Крас не упустит возможности пообщаться с тобой, а потому слушай и запоминай…
***
Некоторое время спустя.
Оставить Даларан Крас не мог: предсказать поведение чёрного дракона в сердце города магов сложно. Тело накладывало свои ограничения – обращаясь эльфом, он сам начинал думать, как эльф. Годы, прожитые среди людей и других короткоживущих рас, позволили ему лучше понимать их образ мыслей. Но сейчас ему требовался собственный интеллект. Терпеть дальше неизвестность было невозможно, и он пригласил Вирнока на урок. В этом не было ничего удивительного – даже архимаги по желанию могли передавать свои знания чужим ученикам. Обучением Вирнока занимался Антонидас, но не будет подозрительным, если Крас захочет обучить чему-то новому столь перспективного мага. Особенно в свете того, каких успехов он добился на ниве целительства.
Архимаги редко ходят пешком – только для своего удовольствия, или ради беседы. Крас тоже не стал нарушать традиций, появившись на полигоне телепортацией. Вирнок уже был здесь, и вздрогнул, увидев вспышку перемещения. В глазах его затаился страх, и красный дракон на мгновение усомнился в правильности своих выводов.
– Приветствую, достопочтимый Крас, – произнёс юноша, по недоразумению ещё не владеющий посохом архимага. – Для меня великая честь получить ваш урок!
Напряжённая поза выдавала в нём готовность к атаке, посох был выставлен вперёд, а лёгкое марево указывало на наличие магического щита. Такими не пользовались драконы – даже те, кто маскировался под смертных. Ментальный посыл наткнулся на защиту – ни следа мыслей, только «пустота». А это была уже драконья магия. Теоретически ей можно было обучить и эльфа, но ни один дракон без веских оснований не станет такого делать.
– Позволь разрешить недоразумение, прежде чем не случилось непоправимого, – произнёс Вирнок, стиснув побелевшими пальцами посох. – Я не дракон, а лишь ученик чернокрылого.
Это многое меняло, но доверять от этого больше Крас не станет.
– Продолжай, – коротко уронил красный дракон, решив пока не атаковать человека.
– Однажды мне захотелось покинуть Даларан, и я собрался в путь, – начал рассказ недоученный архимаг.
Слова сплетались в связную картину путешествия, из которой было понятно, что его «вели». Неощутимые воздействия на разум хорошо дополняли тягу юного человека увидеть что-то новое. В конце речного путешествия на корабле он остался один, где и встретил странного путника, к которому испытал неожиданную симпатию. Каково же было удивление и страх юноши, когда это оказался дракон. Гигантский крылатый ящер по меркам Краса был молодым, но для человека это была несокрушимая громадина.
Безнадёжная битва была проиграна Вирноком, но чёрное чудовище его не съело, и даже не стало убивать. Сила и способности юноши заинтересовали чёрного, и он решил взять его в ученики, и первое, чему начал его обучать – это то, как защищать свой разум. Кориалстраз знал, что среди смертных имеющих склонность к ментальной магии единицы, даже среди драконов тех, кто может хорошо ею владеть, немного. А Вирнок, сумевший показать талант ко всем стихийным магиям, оказался достаточно одарённым и для того, чтобы перенять и драконью.
Только юный возраст и репутация изгоев могли толкнуть чёрного дракона на подобное – истреблять окончательно остальные стаи их не станут, но и дела иметь с потомками Смертокрыла будут лишь в самом крайнем случае. Уже не узнать, когда Вирнок привлёк внимание чёрного, но по окончании обучения тот спалил разбойничью засаду, демонстрируя ученику Даларана, что с ним будет в случае неповиновения. Это объясняло и нервозность юноши, и его возросшие силы, и ментальную защиту, присущую драконам.
– Что велел тебе сделать в Даларане не назвавшийся чёрный?
– Посоветовал учиться усерднее, если я не стану сильнее, он меня съест.
– Открой свой разум, – велел Крас Вирноку.
– Нет! Больше я никому не позволю играть мной, как марионеткой!
Угрожать огнешарами или призывать молнии юный маг не стал, лишь усилил защиту, а под ногами у него начали формироваться знакомые символы для дальней телепортации – драконьи руны. Заблокировать такое перемещение очень трудно без подготовки.
– Постой, я не хочу причинять тебе вреда. Я лишь должен был убедиться. Что ты не несёшь угрозу Даларану.
– Маги всегда выручают друг друга, – ответил настороженный Вирнок. – На кого мне ещё надеяться, кроме архимагов?!
– Я хочу загладить вину своего сородича, – отозвался Крас.
За весь разговор он не сделал ни одного угрожающего действия, и допустил лишь маленькую оплошность, решив проверить слова Вирнока. Нужно было действовать мягче, но ещё не всё потеряно. Схватка отменяется, и можно привязать к себе талантливого мага. Он всё равно узнал о драконах больше, чем многие из смертных, и обучение его нескольким заклинаниям не будет угрожать безопасности Азерота. Взамен он получит лояльного, сильного и преданного лично ему архимага.
– Предлагаю тебе учиться у меня. Красная стая – это хранители Жизни, и тебе ничего не угрожает.
– Я ученик Антонидаса, – отозвался Вирнок, не снимая защиты и не развеивая плетение телепортации.
– Я тоже не смогу уделять тебе много времени. Но несколько уроков в неделю огранят твой талант и поднимут на новую высоту.
Юный маг поколебался, но потом произнёс:
– Согласен!
***
Легенда, разработанная в спешке и не без шероховатостей, скоро будет подкреплена огнём Тенфариала – на случай, если Кориалстраз решит проверить версию с нападением дракона. Много планов сыпятся на мелочах, но их-то я и не предоставлял крылатому ящеру. А как известно, разум имеет свойство при недостатке информации додумывать сам. Вот пускай сам и додумает недостающие детали. Часть правды, зачастую, куда опасней лжи. И сложнее разоблачается.
Этой историей я хотел прикрыть Вирнока и от нападения демонов, и от излишнего внимания драконов. Ну а то, что консорт королевы решил обучать моего протеже – лишь приятный бонус. С защитой разума он не сможет полоскать мозги Вирноку, зато в дальнейшем не будет удивляться, когда он применит что-то из драконьего арсенала. Урок так пока и не начался, Крас пока пытается выведать исподволь все моменты общения с чернокрылом, а мой архимаг потчует его дозированной дезинформацией.
***
Приглядывая за Вирноком, чтобы не взболтнул лишнего, оглядываю свои «живые активы». Мурлоки постепенно наращивают свою численность, но выбраковку головастиков я отменять не стал. Пусть в «Море Душ» попадают самые достойные, а естественный отбор и воспитание сделают своё благое дело. Тролли, самые свирепые и неугомонные из моих подчинённых, продолжают свои тренировки – когда закончится война Плети, я захвачу оставшиеся племена ледяных троллей. У них ещё должно остаться несколько лоа, и, как показала практика, в хозяйстве они весьма пригодятся.
Людской анклав в землях Штормграда процветает, пусть безналоговый период уже кончился, но ещё несколько лет он будет платить только половину. Фередан с полной поддержкой Фредрижера развернулся на полную, урожаи раз от раза растут, а дамба поставляет не только свежую рыбу и утятину к столу поселенцев, но и полностью обеспечивает всё растущий станочный парк. Уже заложен фундамент церкви Света – каменщики, которых «кинул» с оплатой Вариан Ринн, у меня получали справедливую плату наперёд, а потому и работали с высоким усердием. Это же строительство позволило наладить контакты и с Братством Справедливости – пусть леди Престор мутит свои дела, но и я смогу в нужный момент поднять на бунт обманутых строителей.
Но больше всего меня заботили орки, обосновавшиеся в чёрной горе. Большинство из их ещё на Дреноре было из клана Чёрной Горы – самого многочисленного и наиболее продвинутого в кузнечном и военном деле. В своё время он возглавлял созданную Орду, ведя её от победы к победе. Но после вторжения в Азерот многие погибли. Две войны сильно проредили их численность, к ним присоединились и некоторые недобитки из прочих кланов. Сейчас же вся эта сборная солянка с несколькими племенами огров и троллей находится под моим контролем посредством Тенфариала. Больно видеть, как они сконцентрировали в своей культуре самые худшие черты старой Орды, и я не намерен мириться с этим.
Промыть им мозги менталом можно, но это непродуктивно. Я решил заняться подрастающим поколением – ведь его легче воспитать в нужном мне ключе. Как бы ни пошла дальше история, терпеть прежние порядки я не буду, и научу орков воевать, заставлю вспомнить старые обычаи. Магический потенциал был никаким – почти все колдуны сгинули в минувших войнах, а успевшие народиться одарённые мало что смыслят в волшебном искусстве. Ими-то я и займусь – чем бесплодно призывать демонов, пусть лучше служат мне. Я смогу им дать куда больше.
***
Чёртовы травокуры! Илвардис не помнила, как покинула поселение фурболгов. Все эти месяцы она провела как в тумане, «слушая Мать Землю, как до этого Лес». Даже сейчас она не была уверена, видит ли духов, или это не успел выветриться дым от шаманских снадобий! Мир перестал кружиться, и она стала вспоминать прошедшее как в тумане время. И у неё действительно получилось дозваться до стихий! Будь это не так, она бы, наверное, до сих пор внимала «мудрости» седогривого шамана!
– Спокойно, подруга, – произнесла она, чтобы услышать собственный голос.
Получилось произнести это на эльфийском, а не на фурболжьем. Азы этого языка она тоже умудрилась освоить, пусть и на уровне нескольких фраз. Но и язык этих медведемордых не отличался особой сложностью. Лишь был непривычен для её рта и связок. На улице был день, но кроны деревьев дарили прохладу и прикрывали чувствительные глаза от палящего солнца. Запах шалаша, трав, дыма и ещё чёрт знает чего ещё преследовал её, к такому просто невозможно «принюхаться»! Сбросив одежду, сняв амулет Элуны и отложив лук с колчаном в сторону, опять поморщилась – волосы тоже пропахли!
Костеря на чём свет стоит шаманские практики, стала собирать листья и травы, чтобы отбить этот запах. Ни один хищник не собьётся со следа, продолжать путешествие было решительно невозможно! Или звери наоборот разбегутся от этой вони? Слава Кенариусу, рядом не было других ночных эльфов!
Когда собранная зелень стала валиться из рук, она нашла на берегу ручья камень и стала перетирать её в кашицу. Запах свежего салата наполнил полянку, и она начала натираться зелёной массой, с особым тщанием обрабатывая волосы. Глянув в небольшой водяной затон, грязно выругалась. Сейчас она походила не то на русалку, выбравшуюся на берег, не то на троллиху, с зелёной кожей и волосами. Теперь надо развести костёр, чтобы получить золу, смешать её с глиной и водорослями, чтобы заменить мыло.
Сушняк уложен на песчаном берегу, Илвардис вместо того, чтобы достать огниво, по привычке протягивает руку, и костёр разгорается. Она смогла призвать духа огня! Ха, она их уже не раз призывала! Память вернулась рывком, теперь она вспомнила, как призвала духов огня, земли, воды и воздуха. Запрыгав от избытка чувств, принялась намазывать и одежду: запах, казалось, въелся в меха намертво. Полоскать она не стала – дух воды справится с этим ничуть не хуже её. Пока он полоскал в ручье её одежду, сама Илвардис потушила костёр, сделала «мыло» и, надрав мха, стала смывать с себя грязь и запах.
Искупавшись и вновь разведя огонь, она стала вспоминать, чему её ещё учил Бренрар. Но снова собирать, сушить и жечь показанные им травы она не станет. Острый ум девушки уловил главное – нужен настрой, а она умеет менять своё настроение. От показного, на публику, до почти искреннего счастья. А уж вспомнить ощущения от воздействия дыма для её острой памяти не проблема. Пора выдвигаться в путь и постараться найти Лунный Колодец – вода из него бодрила лучше самого крепкого кофе, восстанавливала силу и проясняла разум. Вечерело, вещи ещё не высохли, но уже можно было надевать. Запах!
– Фэээ! – вырвалось у эльфийки, едва она взяла в руки кусочки меха.
В топку! Сколько она провела времени в деревне фурболгов? Одежду проще сжечь, чем отстирать! Повинуясь её воле, пламя костра взвилось вверх, с треском испепеляя брошенные меховые лоскуты! Повесив амулет Элуны на шею, начала экипироваться. Колчан со стрелами и луком – за спину. Туда же нож – пояс пришлось тоже выкинуть. Вот и вся «одежда». Ничего, не замёрзнет! Полюбовавшись на своё тело в отражении воды, неслышной тенью скользнула в лес – пришла пора добыть чью-нибудь шкуру.
Ночной лес будто вымер. Всякая зайце- и белкообразная мелочь была, но Илвардис хотела добыть как минимум лань, а лучше пантеру. Дискомфорта от отсутствия одежды не было, даже зимой в Калимдоре было тепло, и эльфы одевались скорее ради приличия и того, чтобы покрасоваться. Покружив ещё по лесу, решила поискать добычу не по следам, а другим, не проверенным ещё способом. Духи жизни позволяли фурболгам охотиться, указывая на скопления живых существ. Она так вряд ли сможет – успех зависит от силы призванного существа, но бесплодная беготня уже утомила. Попытка – не пытка!
Помянув опять травокуров, но уже без злости, стала вводить себя в состояние транса. Эльфов учат ему с самого детства, чтобы те могли настроиться на энергию Нордрассила, но, как оказалось, для связи со стихиями эта практика тоже годится. Чёрт! Хотела призвать духа жизни, а почувствовала духа земли под собой! Уже собираясь отправить его обратно, различила среди передаваемых ощущений какую-то неоднородность, неправильность.
Сосредоточившись, «потянула» её на поверхность. Земля вздулась небольшим горбом, разрывая дёрн и вековые корни, и на поверхности оказалась каменная шкатулка или коробка – не разобрать, так она была перемазанна глиной. Дух земли подсказал, где располагается щель, и она просунула в неё лезвие ножа.
Заглянув внутрь, Илвардис не смогла сдержать вопль восторга. Ей попались украшения старой Империи! Тканевая подложка почти истлела, зато кольца, браслеты, серьги, накладки на уши из серебристого металла были как новенькие! Требовалось сообщать обо всех находках, и после того, как жрица Элуны проверит на безопасность, можно было носить. Сами-то ночные эльфы повторить подобное не могли, за тысячелетия деградации в лесах утратив много достижений своей цивилизации.
Обычно найденным делились с проверяющей, но эльфийка и без неё понимает, что находка и так безопасна. Первым делом украсила кончики ушей, потом пошли накладки, что шли от основания, прикрывая примерно треть длины ушей. Затейливая чеканка придавала украшениям вид не то морозных узоров, не то кружевной паутины. Диадема, пара заколок в волосы, цепочка, плотно облегающая шею, шириной в три пальца, ещё одно ожерелье, пара витых браслетов и кольца. Не хватало только мантии и белья из роскошной ткани, чтобы завершить образ аристократки. Ну, и зеркало бы не помешало. Надоело смотреть в своё отражение в воде, но альтернативы не было!
Вдоволь налюбовавшись собой, решила, что к такому гарнитуру пойдёт или серебристый мех, или полностью чёрный. Поколебавшись, решила выбрать пантеру, и непременно такую, на чьей чёрной шкуре проступают ещё более тёмные узоры. Серьги пока надевать не стала, да и не поохотишься толком в этой бижутерии. Зато когда встретит какое-нибудь поселение, все эльфийки обзавидуются! А ещё она сможет заняться «раскопками», находя с помощью духа земли наследие Империи. Бесполезное можно будет сдавать жрицам, чтобы быть на хорошем счету, а книги и прочее изучать самой.
***
Некоторое время спустя.
Лес по-прежнему был пустым, не встречалось ни светляков, ни дриад, хотя некоторые приметы чётко указывали на то, что рядом должен быть Лунный Колодец. Особенно хорошо его было искать по выходу лей на поверхность – магических линий Азерота. Замерев, стала слушать лес, пропуская сквозь себя его силу. Никого не было, и она решила похулиганить. Забравшись на дерево, пристроила лук с колчаном, спустилась, и стала красться к Колодцу.
Вода в нём напоминала жидкое серебро, казалось, концентрируя в себе сам лунный свет. Зачерпнув воду ладошкой, чтобы не пить ртом, как животное, сделала глоток. Этот вкус и эффект ни с чем не спутать! По телу пробежала волна тепла, голова стала пустой и ясной. Воровато оглядевшись вокруг, Илвардис соскользнула в воду. Блаженство! Никогда ещё она не осмеливалась на подобное святотатство, и теперь жалела, что не сделала этого раньше! Откинув голову на бортик, девушка почувствовала, как тело напитывается энергией. Отрешившись, она стала «слушать лес», сосредотачиваясь на ощущениях от источника. Это был не просто круглый бассейн, он сообщался с лей, уходя «корнями» куда глубже…
Из транса её вырвало ощущение стремительно приближающегося духа. Дриада! Не сбежать! Проверять, как поведёт себя дочь Кенариуса, обнаружившая подобное купание, не хотелось. Тело было переполнено энергией, мысли разогнаны водой из Лунного Колодца, и Илвардис, за каких-то пару секунд, призвала духа воздуха. Попросив создать пузырь вокруг головы, опустилась на самое дно. Прискакавшая дриада заметила её следы, покружила, но не смогла определить, куда же она делась. Попив из колодца, она стала скакать, как игривая лань.
До утра Илвардис сидела под водой, пока дриада не покинула поляну с Лунным Колодцем. Выбравшись, она бесшумно подкралась к дереву, где оставила свои вещи. Чтобы запутать следы, стала путешествовать по деревьям. Лесные гиганты почти соприкасались кронами, и ей удавалось, напитав мышцы природной энергией, сигать с ветки на ветку. Был день, но ждать ночи она не хотела, надеясь уйти от этого места подальше. Ловко и быстро перебравшись повыше к кроне, выбрала ветку потолще, придвигаясь к её концу. Присев, почувствовала, как напрягаются мышцы ног. Поправила лук за спиной, распрямилась, как гигантская пружина в длинном прыжке. Крона соседнего дерева стремительно приближалась, извернувшись в воздухе, она увернулась от тонких веток, мягко погасив удар уже ближе к стволу. Вновь поднявшись повыше, выбрала нужную ветку, примериваясь к соседней кроне лесного гиганта. Прыжок – и наступает темнота.
***
Бейлгрума уже не звали безбородым мастером – на щеках и под носом пушок начал сменяться приличной щетиной. Не такой густой, как у отца, но всё равно куда солидней, чем было. Дворфы не были затворниками, но их можно назвать домоседами. Но это не мешало следить за событиями в мире. В Стальгорне часто появлялись торговцы, что приносили свежие новости. Точной даты начала войны Плети юный дворф не знал, но вовсю к ней готовился. В силе дварфов крылась и их слабость. Из-под молотов коренастых мастеров выходили шедевры, но обеспечить конвейерную массовость они просто не в состоянии. Да и сам Бейлгрум, несмотря на понимание того, что оружия много не бывает, не мог пересилить себя, создавая вещи быстрее, но хуже, чем был способен. Существовал вариант адаптировать производство под людей, но как бы высокопарно это ни звучало, он был патриотом своего народа. Выпустить технологию не трудно, но где гарантии, что люди не обратят это потом против дворфов?
Приходилось перерывать всю свою память, чтобы находить способы, что при минимальном вложении труда дадут максимум эффекта. Сегодня он будет испытывать напалм. Вещь получалась дорогой по используемым компонентам, но зато даже небольшая часть смеси была способна прожечь насквозь стальную пластину.
На этот раз мишени расставлены снаружи – будут испытываться не только новые снаряды, но и танк. Бейлгрум с командой изменил компоновку. Колёс стало восемь, их стали делать более широкими. Катки не выступали из-под брони, сам танк стал вдвое длиннее и в полтора раза шире. Благодаря новой ходовой он не только не утратил проходимость, но оказывал даже меньшее давление на грунт, несмотря на возросшую массу. Экипаж увеличился на два дворфа, а снарядов, благодаря отсутствию необходимости брать порох, умещалось вчетверо больше.
Несмотря на сильный ветер, зрителей было много – одевшись потеплее, дворфы не хотели пропустить незабываемое зрелище. Молодой мастер уже не раз удивлял своим талантом, и, как истинный дворф, всегда выполнял свои обещания. Танк, выпуская из трубы клубы пара, проминал в сугробе широкую просеку. Неровности, скрытые снегом, не могли помешать переваливающемуся с боку на бок танку выдвигаться на позицию. Корпус чуть довернул в сторону мишени, представляющей собою полноценную модель сторожевой башни. Резкий паровой удар, и вот на каменной стене расцветает огненный цветок, пышущий во все стороны искрами и языками пламени. Башня охвачена огнём, по ней стекает настоящая огненная река. Попавшие в окружающий снег разлетевшиеся брызги не тухнут, проплавив сугроб до скального основания, они испаряют окружающие их ледяные кристаллы. Каменная кладка не выдержала температуры и лопнула, передняя часть раскатилась вперёд, скрывая в клубах пара всё сооружение.
Подобный состав представлял опасность и для самих пушкарей, загорись такое внутри танка, и ему настанет конец. К счастью, подобную убойность он принимал, лишь когда смешаешь все пять компонентов. Но и каждый по отдельности мог доставить неприятности. Бейлгрум позаботился о том, чтобы их можно было быстро катапультировать за пределы танка. Наблюдая в перископ, юный дворф был удовлетворён увиденным. Но это был чересчур концентрированный удар. Для того, чтобы выжигать заражённые земли и уничтожать войска немёртвых, нужно рассеивать его на большой площади. А с этим пока были проблемы, но он не сомневался, что если озадачить Фимжеса, тот найдёт решение проблемы.
Развернув танк к следующей мишени, велел заряжать фугасным. Бомбы для мортир гномам и дворфам уже известны, но такого калибра их никто не делал. Пушку тоже удалось доработать, теперь танк мог стрелять не только прямой наводкой, но и вполне мортирными углами возвышения. Сейчас они мухлюют: позиции уже пристрелянные. Очередной паровой удар, снаряд лёг прямо у основания, разваливая кладку. Взрывная волна долетела и до зрителей, пусть и в весьма ослабленном виде. Где-то сошла лавина, ветер крепчал, превращаясь в метель и всё сильнее раздувая пламя от не прогоревшего напалма.
Сейчас юный дворф пойдёт отвечать на вопросы мастеров, а танк останется на несколько недель под открытым небом – надо проверить, как контур отопления от камня жара справится с этой задачей. Снег заскрипел под его ногами, холодный воздух после тёплой боевой рубки перехватил горло, но он быстро привык к морозу.
– Поздравляю, Бейлгрум! – произнёс Хелкослорн, глава пушкарей. – Такого даже я, знающий о самой сильной взрывчатке, не ожидал.
– Тут секрет не только в количестве заряда, но и в прочности стенок снаряда, – отвечал он. – Чем крепче они будут, тем большую фугасную мощь наберёт взрыв. Лучше всего брать не только самую лучшую сталь, но ещё и рунировать её на прочность.
– Это не быстро.
– Результат того стоит. Сколько потребуется обычных бомб для мортиры, чтобы повторить такое?
– А жидкий огонь? Что ты смешал, чтобы горело так сильно?
– Большинство компонентов известны дворфам, – начал рассказывать Бейлгрум. – Но пару, дающую самый большой жар, получить непросто.
Чем раньше он расскажет об этом способе, тем больше сумеют изготовить огнесмеси до войны. А он, возможно, успеет что-нибудь сделать и для воздушных войск.
***
Денис уже привык к своему новому наставнику. Пусть он знал, что за личиной эльфа скрывается огромный дракон, но не увидев этого своими глазами, не чувствовал идущей от него опасности. Тем более после того памятного разговора он ни разу не пытался проникнуть в мысли своего ученика. Но всё равно красный дракон был себе на уме. Во время уроков искусно строил разговор, пытаясь исподволь выведать подробности о чернокрылом драконе. Но юный маг с подсказками от Нер’Зула ловко выбирался из словесных ловушек, ссылаясь на то, что ему неприятно это вспоминать, а всё самое важное он уже поведал. Да и Крас не учил его в полную силу. Пусть он давал ему уникальные знания, но Владыка Мёртвых, контролирующий разум Тенфариала, поведал Денису о том, что это лишь азы. С одной стороны, тут могло и не быть злого умысла – ведь всегда обучение идёт от простого к сложному. С другой – он ведь доказал дракону, что способен воспроизводить очень магоёмкие и сложные плетения.
– Добрый день, наставник, – произнёс Денис, поклонившись Красу.
Тот всегда давал индивидуальные уроки без посторонних глаз. Сейчас они были в одном из залов башни. Высокие окна пропускали достаточно света, но сквозь них невозможно было рассмотреть хоть что-то, при взгляде всё расплывалось в какое-то марево. Посреди зала стояла огромная клетка, толщина её прутьев была больше человеческого запястья. Но она была пуста – если только внутри не притаился кто-нибудь невидимый.
– Здравствуй, Вирнок. Ты уже изучил заклинание невидимости и щита. Но, ни то, ни другое не позволит тебе игнорировать материальные препятствия. Представь, что ты можешь пройти сквозь стену, невидимый для простых людей и даже многих магов.
– Или научит тебя проникать в «тень» мира, или переходить в эфирное состояние, – последовал комментарий от Нер’зула. – Эльфы это умеют, опять «зажал» драконьи заклинания.
– Видя лично твои успехи, я не сомневаюсь, что вскоре ты освоишь эфирное состояние. Когда маг преобразует самоё своё естество в новую форму, – произнёс Крас.
– А это, в свою очередь, грозит тем, что будешь получать куда больше урона от магического воздействия, находясь в таком виде, – дополнил материал Повелитель Мёртвых.
– Но всегда правильно рассчитывай свои силы: воздух, вода, песок и что-нибудь столь же непрочное расступится от тебя при обратном преобразовании, а камень, земля или глина тебя убъёт.
Крас исчез, чтобы через несколько секунд проявиться внутри клетки. Это не было телепортацией, а всего лишь демонстрация эфирного состояния. Полезная вещь: бросят тебя в тюрьму, а ты раз – и уже на свободе! Новое «исчезновение» красного дракона, и он вновь оказывается рядом с Денисом.
– Заклинание требует предельной сосредоточенности, к счастью его можно разучивать по частям, сперва переводя предметы в это состояние, а потом уже частично и себя.
Крас всё рассказывал, Нер’Зул время от времени комментировал, и Денис сумел с первой попытки перевести механизм замка на клетке в эфирное состояние. Магический телекинез на него вполне действовал, и вскоре в руках у него появились внутренности замка.
– Неплохо, – похвалил его наставник. – Я не думал, что тебе удастся это на первом же занятии. Это очень плохо.
– Почему? – удивился Денис.
– Тебе всё слишком легко даётся. Ты, не прикладывая усилий, постигаешь тайны магии, и рано или поздно случится беда.
Внутренне юный маг вскинулся, но ничем не показал охвативших его чувств. Он-то не прикладывает усилия?! Нер’Зул помогает на первых порах, но после всё равно приходится самому магичить! А уж на что пришлось пойти для обретения могущества – некропрактика в Нортренде и охота за жертвами ему до сих пор снятся! Пусть медитации и сгладили остроту, но он сам не хочет забывать этого.
– Я стану слишком самоуверен, и не смогу правильно оценить степень опасности волшебства?
– Рад, что ты сам дошёл до этой мысли. У тебя определённо есть талант, и рано или поздно ты станешь архимагом. Тебе лишь не хватает практики.
– Никто не признает тебя архимагом раньше, чем через пять лет, – внёс свою лепту Нер’Зул. – Ты слишком юн для этого звания.
***
Почему правда так раздражает разумных, особенно людей? Рушит созданную ими картину мира? Показывает неприглядные стороны жизни? Кто знает. Мог бы утешить Дениса-Вирнока тем, что по совокупности заслуг ему может перепасть звание архимага, но он до этого и сам должен догадаться. Я не просто язвил и острил на уроках Краса – эта наглая чешуйчатая морда, когда поняла, что воздействовать менталом на Вирнока не получится, стал опутывать его паутиной слов. Всё же он не первое десятилетие в политике, вот и приходится ломать ему темп повествования. Показывать, где ему не додали знаний, где есть более простая и эффективная альтернатива, фокусировать внимание на психологическом трюке. В общем, если он решил отбить моего ученика, то ждёт его в дальнейшем грандиозный облом.
Как показывает практика, кадры решают всё, и потому время, затраченное на их воспитание и обучение, вернётся в дальнейшем куда большей эффективностью. А как оценить хороших помощников, которым можно полностью поручить дело? Набрать таких - задача весьма сложная, такие кадры, как Кел’Тузед или Вирнок – «товар» штучный. Проще обучить других, это, во-первых, повысит их лояльность, во-вторых – получишь то, что тебе надо. Разумеется, если умеешь правильно учить.
Но чаще всего выходит не совсем то, чего ожидаешь. Я, объединив наработки Культа Проклятых, учебных приёмов Даларана, шаманские практики в вуду, разработал собственную программу. Она сочетала признаки массовой и индивидуальной. Я, оценивая не только потенциал, но ещё энтузиазм и обучаемость, мог уделять больше времени талантам. И вот недавно обнаружилось, что послушники Плети и личи не просто некроманты, а ещё и жрецы.
Зная ёмкость магических плетений, количество сил, что уходит на них, я обнаружил, что мои одарённые тратят сил больше, чем имеют. Выявить это удалось не сразу, да и прибавка составляла всего ничего. Но, тем не менее, раз подобное существует, я, как какой-нибудь троллиный лоа, смогу сам давать свои силы последователям. А также получать их – фраза «жизнь за Нер’Зула» – это не просто громкая речёвка, а начало ритуала жертвоприношения. Как я умудрился проглядеть зарождение культа имени себя?
Илвардис пришла в себя, чувствуя, как раскалывается голова и болит всё тело. Допрыгалась, белка голозадая! Зрение расплывалось, единственное, что она поняла – сейчас был день. Чьи-то заботливые руки приподняли ей голову, поднося к губам чашку. Глотнув пару раз содержимое, скривилась. Лекарство оказалось очень горьким, а раны куда серьёзней, чем она подумала изначально. Или поблизости просто не было жриц Элуны? Её давно должны были поставить на ноги, далеко уйти от Лунного Колодца она не успела. Или всё же ушла, но потеряла память от удара? Мысли стали путаться, и эльфийка провалилась в забытьё.
Порой ей казалось, что она на корабле, ведь она чувствовала качку, порой мерещилось, что её куда-то несут. Раз от раза лекарство горчило всё больше, на Илвардис навалилась апатия, ничего не хотелось делать, только лежать. Сонные мысли медленно ворочались в голове, безразлично отметив, что сейчас её не качает. Очередное питьё оказалось солёным, девушка даже не смогла порадоваться смене вкуса, как почувствовала, что её сейчас вывернет.
Сонливость как рукой сняло, перевернувшись на живот, она приподнялась на руках и стала опорожнять желудок. Состояние её стремительно улучшалось, тело было как новенькое, морок рассеялся, и лишь желудок подводило от голода.
– Очнулась, глупая самка? – услышала она голос на ломаном эльфийском.
Вскочив на ноги, она на мгновение опешила, но тут же приняла боевую стойку, готовясь отразить нападение. И немудрено: пока она валялась и приводила себя в порядок, на лесной поляне появилась целая стая троллей, а кроме того – на ближайших камнях сидело пятеро гарпий. Одна из них как раз и задала вопрос. В отличие от товарок, она была раза в полтора больше, оперение отливало краснотой, а на ушах, голове и шее были украшения, что Илвардис нашла не так давно! Мысли лихорадочно метались, ища выход из этого положения, а девушка пыталась понять, как здесь очутились все эти твари.
– Прежде чем сделаешь глупость, послушай моего совета, – произнесла старшая гарпия.
Обычно эти курицы говорить не умеют, лишь самые старые и опытные обретают разум. Ещё матриархи владеют магией, и обращаются с ней весьма виртуозно.
– Говори, – отозвалась Илвардис.
Пока идёт разговор, на неё вряд ли станут нападать, а она за это время лучше подготовится. Правда, с призывом духов лучше пока не мудрить – как бы эта пернатая чего не почуяла. Зато напитать тело природной энергией сам Кенариус велел!
– Завтра тролли устроят на тебя охоту, не испытывай их терпение, а сразу сдайся. Я уже видела, как гибнут такие дурочки – их сопротивление лишь будило у троллей жажду крови. А так поживёшь подольше, даря им своё тело.
– Тебе-то какая польза от этого? – окрысилась Илвардис.
Сейчас она поняла, как очутилась так далеко от дома. Днём её заметили гарпии, что гнездились в кронах лесных великанов, и подловили во время прыжка. Чаще всего эти пернатые твари съедают пленниц, а если попадётся эльф – стараются использовать для продолжения рода. Самцов у гарпий не вылупляется, зато почти все представители мужского пола других рас им подходят.
– За каждую эльфийку тролли отдают нам одного своего самца. Лететь до островов далеко, вы редко попадаетесь, зато каждый раз наша стая увеличивается. Если самка эльфов понравится охотникам, вождь даст ещё одного самца.
Ни оружия, ни одежды на Илвардис не было, тролли же вовсю улюлюкали и делали неприличные жесты. Кожа их была синей, и краем глаза их вполне можно было спутать с мужчинами-эльфами. Если бы не длинные руки и клыкастые рожи. Сама она, правда, эльфов-мужчин не видела, но, тем не менее, тело реагировало. Что лучше – ублажать целое племя или погибнуть от их ножей?
– Спасибо за совет, – поблагодарила она гарпию. – Что ещё можешь полезного сказать?
– Сдайся сейчас, не жди завтра.
– Нет!
– Тогда прощай.
Взмахнув крыльями, ведьма-гарпия поднялась в воздух, что-то проклекотав троллям. Её свита потянулась за ней, а тролли стали пожирать её жадными взглядами. Сейчас она покажет этим дикарям, как на неё пялиться! Но синекожие тролли, развернувшись, отправились в лес. Только сейчас она заметила, что лес за их спинами редеет. Оглядевшись по сторонам, она заметила незнакомые деревья. Трава, почва – всё указывало, что она оказалась далеко от родного леса. У неё ещё теплилась надежда, что она не на островах, но встретить в лесу такой анклав троллей было нереально. Мира меж ними и эльфами быть не может, а потому за тысячелетия их всех истребили.
Прислушавшись и пропустив сквозь себя силу природы, начала красться за ушедшими троллями. Между пальм стало видно песчаный пляж, волны и отплывающие лодки. Опасаясь засады, не стала выбегать на берег, а, отступив в чащу, стала выбирать лиану потоньше. Откусив, у корня, перегрызла, ориентируясь на свой рост. Сложив её вдвое, стала хлестать по стволу, перехватывая по мере измочаливания. Разделив волокна, стала споро плести верёвку, вознося хвалу Элуне за то, что память эльфийки осталась при ней.
Пусть её уже достала жизнь на природе без привычных благ цивилизации, но теперь благодаря памяти реципиентки она сможет изготовить оружие и продать свою жизнь подороже. Сдаваться в плен она не будет – есть куда менее болезненные и позорные способы прекратить существование. Если она очутилась в Азероте, шансы воплотиться в другой Вселенной у неё выше нуля. Попробовав сплетённую верёвку на разрыв, связала её петлёй, перекрутила и надела на лодыжки.
Пальмы имеют листья только наверху, и забираться на них без этого приспособления будет тяжело. А так ноги не расходятся в стороны, верёвка опирается на ствол, не давая телу соскользнуть, и, перехватываясь руками, Илвардис рывками поднималась наверх. Кокосы достаточно питательны, чтобы утолить первый голод и жажду, а заодно она осмотрит с высоты, куда же она попала.
На её счастье, плоды были вызревшими, отломав целую связку, уронила вниз – они не разобьются. Перехватившись поудобней, стала осматриваться. Остров был округлой формы, местность была пересечённой, множество холмов, болотин и голых камней, даже были видны какие-то руины. Раз она видит дальнюю оконечность, остров не слишком велик.
Спустившись, собрала разлетевшиеся кокосы, вспоминая, где она видела каменную гряду. Сплела из самых тонких лиан подобие авоськи, заполнила её кокосами и побежала к камням.
***
Только в фильмах герой, попав на остров, за ночь выкапывает десятки ям-ловушек, изготавливает сотни самострелов, сетей и падающих, унизанных шипами брёвен. Как он это умудряется сделать, Илвардис не представляет, зато копьё, несколько стрел и лук уже готовы. Без помощи духов она вряд ли справилась бы с этим и за неделю, но она уже благодарила Элуну, что ей повстречались фурболги и смогли обучить шаманизму. Остался последний штрих – натянуть тетиву. Без неё этот лук, и так далёкий от гордого звания хорошего, всего лишь палка. Тяжело вздохнув, собрала волосы в пучок и отрезала каменным ножом у самого затылка.
Ещё раз горестно вздохнув, принялась плести тетиву. Натянув на лук, стала плести замену на случай, если первая не выдержит. Сплетя ещё пару, остановилась. Пусть её роскошных волос хватит ещё на несколько, но у неё есть другие дела. Надрав коры и лиан, сплела из них сбрую, для размещения своего немногочисленного арсенала. Теперь она сможет бегать, ползать и прыгать, не растеряв оружия. На одежду времени решительно не было: от троллинного копья она не защитит, а так пускай пялятся – глядишь, потеряют долю секунды, рассматривая сокровенное. Стриптиз им, что ли, станцевать, чтобы от избытка кровяного давления померли? Хихикнув, она бесшумной тенью побежала вокруг острова, план по собственному спасению обретал реальность, и настроение Илвардис с каждым моментом улучшалось.
***
Утро следующего дня.
Ксанзиг быстро работал веслом, чтобы успеть раньше других. Редко когда выпадает такая удача, последний раз подобное развлечение случилось пять сезонов назад. Тролль-детёныш, что плыл с ними, заберёт лодку и отплывёт с острова, чтобы пленница случайно не нашла её и не попыталась скрыться. Ещё не высадившись, он понял, что удача на их стороне. На берегу были видны следы эльфийки, кроме того, здесь же была разбросана скорлупа кокосовых орехов. Переглянувшись с напарником, они выпрыгнули из лодки и закружили по берегу, определяя, куда побежала эльфийка.
Следов было неожиданно много, она как будто металась по берегу, не зная, куда податься. Часть следов пересекались, а вот тут она присела на поваленный ствол, переводя дух. Припав к дереву, он втянул ноздрями её запах, почувствовав, как чресла наливаются силой. Судя по количеству следов, она не спала всю ночь, ища выход с острова. Тем лучше для них – измотанная и уставшая, она будет лёгкой добычей, а он возьмёт её первой. Пусть она была не столь красивой, как троллиха, но если не смотреть на лицо, можно неплохо провести с ней время.
Повинуясь чутью, они не стали проверять все следы, а потянулись к центру острова – она должна быть там. Азарт и желание успеть первыми не заставило их утратить осторожность. Обидно будет попасть в засаду и пропустить свою очередь из-за раны. Напарник слева коротко рявкнул, бросив взгляд на него, Ксанзис увидел в его груди кучу торчащих палочек. Метнувшись вправо, он услышал свист и почувствовал, как в его груди разливается нестерпимая боль, тут же сменившаяся онемением. Судорожно вздохнув, он хотел огласить окрестности боевым кличем, но вторая стрела, вонзившаяся в грудь, опрокинула его на спину, и набранный воздух стал вспузыривать кровь из пробитого лёгкого.
***
Трайрис был охотником-одиночкой, и хорошо разбирался в следах. Но эльфийка, казалось, носилась по острову без остановки всю ночь, истоптав всё вокруг. Были они разной свежести, и везде стоял запах её пота. Сейчас она могла лежать в какой-нибудь лощине, сморённая крайней степенью усталости, а он мог пройти мимо, так и не заметив, запутавшийся в сети следов. Паника жертвы сыграла ей на руку: тролли великолепные нюхачи, и затаись она сразу, быстро бы нашли её по следам. А так их было столько, будто на острове была не одна, а десяток эльфиек.
Услышав женский вскрик, определил, откуда он прозвучал, и стремительно побежал в том направлении. В воздухе стоял сильный запах крови, будоража ярость, но два мёртвых тролля приглушили её, заставив действовать осторожно.
Убедившись, что убийцы рядом нет, он стал разбираться в прошедших событиях. Поляна была истоптана, но следов троллей на ней было немного. Чем бы она ни убила их, смерть к ним пришла очень быстро. Но, как будто этого было мало, эльфийка не только убила их, но ещё и располосовала тела.
Ножи, дротики и одно копьё пропали, как и фляжки, а вскоре он обнаружил причину ярости эльфийки. Ксанзис перед смертью успел ранить её броском копья, оно до сих пор валялось, вымазанное синей кровью. Подойдя поближе, увидел небольшую лужицу и несколько капель крови, цепочкой идущие, в сторону павших. Пятку что-то укололо, и Трайрис почувствовал, как нога немеет.
Сбросив пояс, перетянул им лодыжку и ножом стал расширять рану, усиливая кровоток. Требовалось выцедить яд, пока он не поднялся выше. Когда он поймает эту подлую тварь, она сполна заплатит за его рану и страх! Чувство опасности заставило сигануть в сторону, и мимо того места, где он сидел, промелькнула стрела. Откуда у неё лук?! Распластавшись на земле, он пропустил следующую над собой. Вскочив увидел, как к нему медленно приближается обнажённая эльфийка, направляя взведённый лук ему в грудь.
Поняв, что ему не выжить, издал громкий боевой клич, извещая остальных охотников. Несмотря на раненную ногу, он почти увернулся, но стрела, пропоров ему бок, принесла в рану яд, заставляющий цепенеть. Что-то зло рыча сквозь зубы, эльфийка стрельнула ему в шею, а после, выхватив нож, метнулась к нему, целясь лезвием в глаз.
***
Чёрт чёрт чёрт! Сутки на ногах давали о себе знать, пару троллей удалось убить без шума, а этот, несмотря на рану, заорал так, что сейчас сбегутся остальные! Даже кровь свою не пожалела потратить, чтобы устроить засаду! Нож замелькал, пластая тело тролля на куски – так будет трудней понять, от чего он помер. План, придуманный вчера, оправдал себя на сто процентов. Пришлось избегать весь остров, она сильно устала, зато теперь её было трудно найти по следам. И всё равно эти дикари каким-то звериным чутьём определили, где она была. Поддавшись наитию, она приложила ладони к развороченной груди тролля, потянув его жизненную силу сквозь себя, как она делала с природной энергией Нордрассила.
Стресс, шаманские практики или что-то ещё, ей неизвестное, сработало, и она почувствовала, как усталость отступает. Сонливость тоже как рукой сняло – с момента, как она попала на остров, она ни разу не сомкнула глаз, готовясь к смертельным схваткам. Ещё один нож перекочевал за спину, и она помчалась к руинам. Заполонить ловушками весь остров она не могла, но подготовить оборону среди каменных стен оказалось куда проще. Сколько осталось охотников, она не знала, но вечно убегать от них она не сможет.
***
Руины видели времена получше, но пролетевшие тысячелетия отразились на них не лучшим образом. Здесь она обнаружила, что не единственная, кто пробовал найти убежище. Несколько нацарапанных надписей на эльфийском, с именами жертв и проклятиями к троллям. По крайней мере, пять девушек её народа нашли здесь свою смерть, или что-нибудь похуже.
Исследовать погрузившиеся под землю этажи с помощью духа земли она толком не успела. Поняла лишь, что здесь было поселение троллей, но сейчас они затоплены водой. Поднявшись на оборудованную для стрельбы площадку, стала ждать врагов.
Похоже, её заметили и сейчас окружают. Поднявшись во весь рост, она вздела над головой трофейное копьё и стала потрясать им над головой, крича оскорбления.
Тролли в ответ заулюлюкали, приближаясь со всех сторон. Кажется, их забавляли её крики. Ближе, твари, ближе! Подпнув лук ногой вверх, подхватила его левой рукой, одновременно выхватывая из-за спины три стрелы. Одним движением натянув лук, послала одну за другой в самого резвого. Неожиданная атака принесла успех, пара самых благоразумных спряталась за деревьями, один напоролся на подготовленные шипы. Ей несказанно повезло найти на острове ядовитую поганку, волчий корень и могильный мох. Яд получался сильный, но не стойкий, за три дня полностью выдыхался. Но ей он принёс уже не одну победу, и, судя по воплю со спины, ещё один враг угодил в ловушку.
Сколько их ещё? Держать лук натянутым постоянно она не может, но вполнатяга вполне способна. Вертя головой, она стала выцеливать синекожие силуэты, но враги затаились. Пользуясь тем, что она не может контролировать все стороны одновременно, они, переговариваясь, перебегали от укрытия к укрытию. Сумев угадать очередной рывок тролля, попала ему в руку. Так ему! Что-то толкнуло её в плечо, его прострелило болью, и Илвардис выронила лук.
– Таздингооу!!! – раздался торжествующий вопль.
– Чтоб вас черти драли!
Присев, зажала древко копья между зубов и выдернула из плеча дротик. Кровь толчком выбило из раны, призвав духа-целителя, кое-как подлатала рану. На площадку прилетело ещё несколько дротиков, и Илвардис сиганула вниз, призывая духа воздуха. В руках у неё была конструкция, напоминающая помесь органа и волынки. Из кожаного мешка торчала куча связанных между собой бамбуковых трубок. Дух воздуха вздул мешок, и из трубок вылетел целый рой отравленных стрелок. Ещё один враг выбыл из битвы, но и эльфийка «поймала» дротик в бедро.
Захромав, скрылась в руинах, слыша, как оставшиеся тролли спешат за ней. Перезаряжать убойную конструкцию времени не было, перепрыгнув закопанные шипы, забилась в самую дальнюю комнату. Не став ждать, когда её найдут, нырнула в тёмный провал, как когда-то пряталась на дне колодца. Плечо и ногу немилосердно «дёргало», но эльфийка, не останавливаясь, продвигалась всё глубже. Здесь её не найдут, а она сможет отсидеться и собраться с силами. Сводчатый потолок комнаты позволил сделать воздушный пузырь, и Илвардис, постаравшись не обращать внимание на раны, стала поспешно вызывать духа земли. Вход в руины завалило, и теперь все, кто внутри, оказались в ловушке.
Осталось перебить тех, кто внутри, и заняться остальными. Дух жизни, призванный эльфийкой, занялся её ранами, но вскоре она почувствовала, что сил почти не осталось. Слишком много призывов подряд, и восполнить ману негде.
– Дура я дура!
Отдав духу другой приказ, двинулась на выход. Призыв не подвёл – пара троллей спали крепким сном, найдя в темноте ухоронку с шипами, сделала их сон куда крепче. Теперь стоит поторопиться и выпить их силы, пока они не померли. Вновь ощущение чужой жизни, проходящеё через её естество. Призыв занялся ранами – пока свежие, можно свести их, чтобы не осталось шрамов. Можно было тут и передохнуть, но её лук и часть арсенала остались снаружи. Отправленный на разведку дух жизни не обнаружил рядом никого крупного, и она отвалила каменную глыбу, закрывавшую проход.
Взобравшись наверх, экипировала оружие, и стала настраиваться на природную магию. Троллей на острове не было, она победила! Но триумф был подпорчен осознанием того, что этих синекожих гигантов должно быть много на других островах, а ей отсюда не выбраться. Чтобы с пользой провести время, стала собирать оставшееся оружие, после чего, припрятав в руинах лишнее, вновь отправилась на берег, чтобы добыть краба-другого на обед. Чёрт, опять эти тролли!
К острову приближалась лодка, на носу которой в полный рост стоял седоволосый тролль. На его посохе болталась пара сушёных черепов, спину прикрывала накидка до колен, а на голове был цветной деревянный убор, украшенный перьями. Цветная повязка прикрывала лицо, лишь внушительные клыки торчали из-под неё. Вскинув лук, она ждала, пока лодка подплывёт поближе, чтобы бить наверняка.
– Тебе не причинят вреда, дитя леса, – произнёс он почти без акцента. – Ты перебила всех врагов, и отныне никто из Дробителей Черепов не сможет причинить тебе вреда, иначе как вызвав на дуэль.
Это обнадёживало, Илвардис отвела лук в сторону, но опускать пока не стала.
– Ты уже пила жизнь, пусть и сделала это странно, – продолжил вещать вуду-мастер. – Прежде нам не попадались эльфы, что почитают наши обычаи.
– Я самоучка, – отозвалась Илвардис, размышляя, к чему же приведёт такая откровенность.
– Ты ещё не отдала последние почести поверженным врагам?
– Нет, – покачала она головой.
– Если позволишь, я научу тебя, как это правильно сделать.
«Всегда мечтала изучить что-то новое, кроме друидизма», – с сарказмом подумала эльфийка.
– Я приму твою помощь, – отозвалась она, убирая лук за спину.
Несмотря на свою свирепость и примитивный образ жизни, тролли держали слово, особенно шаманы и мастера-вуду. Они верили, что за ложь духи их покарают, и, возможно, это было не просто суеверие. В любом случае, это лучше, чем пытаться отбиться от всего клана Дробителей Черепов.
«Последние почести врагам» в исполнении троллей состояли в том, чтобы сделать из их голов амулеты. Если ты, разумеется, мастер-вуду. Если простой воин – голову можно и не высушивать, а просто носить на копье или поставить возле шатра, чтобы все видели твою доблесть. Десять троллей-воинов пали от её руки, а то, что многие приняли смерть от ловушек, а не в схватке – значения не имело. Тем позорней была смерть. До вечера она под руководством Зул’Кинна вываривала головы, выпиливала кусочки черепов, склеивая смолой «мини-модели». После обтягивала уварившейся кожей, зашивая собственными волосами все отверстия. А дальше шло чёрное колдовство – Зул’Кинн помещал внутрь души павших воинов. Трое «выпитых» ею для этого не годились, некоторые головы она неправильно обработала, а некоторых павших забраковал сам тролль. Зато теперь у неё есть двадцать троллиных клыков, и четыре амулета – ловушек душ, размером чуть меньше её кулачка. Их она закрепила на сплетённой, опять же из собственных волос, тесёмке, повесив на шею. Оружие и прочие вещи павших тоже в её полном распоряжении.
– Тебе нужно учиться правильно управлять духами, – произнёс седогривый тролль. – Восполнять свои силы при помощи амулетов.
Это, конечно, не аркана, но всё лучше, чем ничего. Неизвестно, сколько времени она проведёт на островах, и тратить зря время не хочется. Звание ученицы оградит её от нападок троллей, и пригодится в дальнейшем жизненном пути. Возможно, ей будет лучше уплыть на восток, а не возвращаться в леса Ашенваля. Неизвестно, как её примут эльфы, после освоения вуду. Ещё на Земле она научилась делать вид, что внимательно слушает, при этом действительно запоминая, но решая в уме свои задачи. Не утратила она этой способности и здесь. Многие женщины умеют думать о многих вещах одновременно, но используют это бездарно, в отличие от неё.
– Я готова, – отозвалась она на последнюю фразу учителя.
Усевшись поудобней, она взяла в руки уменьшенную голову. Требовалось почувствовать пленённую душу и подчинить её себе. Вторые сутки на ногах давали о себе знать, но «привязку» нужно сделать, пока амулеты ещё свежие. Шаманы тоже умели создавать тотемы, но эту науку она ещё не успела освоить, о чём сейчас жалела. Возможно, это помогло бы ей и в освоении вуду. Под мерное бормотание Зул’Кинна, она проваливалась в привычное отрешённое состояние, обращаясь самим своим естеством к предмету в своих руках. Он начал «источать» «чёрную дымку», воздух вокруг стал дрожать. Если с духами стихий она общалась, посылая свою силу и просьбу, как исполнить то или иное, то здесь требовалось заставить пленника подчиниться её силе. Как будто вживую она увидела оскаленную троллиную морду, глаза горели первобытной яростью, но Илвардис чувствовала, что она сильней. Сегодня он уже пал от её руки, и будет служить ей после смерти!
Перебарывать его своей силой она не станет – зачем тратиться, если можно ослабить, восполняя собственный резерв за счёт пленника? Привычно потянув силы, как делала это после схваток, почувствовала, как пленённая душа притихла. Осталось использовать полученные силы на её дальнейшее усмирение. Окрылённая успехом, она по проверенной схеме быстро подчинила три оставшихся.
– Простых воинов легче победить, чем тех, кто имеет дар. Зато последние будут куда полезней, – произнёс Зул’Кинн. – Сегодня проведёшь ночь на острове, а после перевезу тебя в племя.
Провожать его до побережья Илвардис не собиралась – заночует она в руинах, а поутру уже отправится в новое место жительства.
– Это – твоё, – произнёс седой тролль, достав из-за пояса ожерелье Элуны.
Серпик на цепочке блестел в лучах заходящего солнца, эльфийка повесила его на шею. Он расположился между двумя уменьшенными головами, даря ей покой, которого она давно не чувствовала. Проводив сонным взглядом учителя, принялась собирать траву для постели. Было досадно, что прочие украшения не вернуть, но эльфийка поклялась себе, что при возможности поквитается с обидчицей. Вечер – её время, но девушка так устала, как не уставала ни разу в жизни. Едва она успела улечься, сон выбил её из сознания, как удар дубинкой по голове.
***
Бывают очень реалистичные сны, когда грань между бодрствованием и сном стирается. Разум, несмотря на некоторые несуразности, воспринимает их как должное, и в то же время нет таких образов и обстоятельств, чтобы понять, что ты спишь. Уши девушки чутко ловили окружающие звуки, стрёкот насекомых, что активизируются в сумерках, наложился на недавние воспоминания, вплетаясь в картину сна, сюда же добавилась и крайняя усталость.
Илвардис, оббежав остров по кругу и исследовав заросли, сумела найти компоненты для яда и приготовить его. До наступления сумерек она успела и надрать колючек, и закопать их нескольких местах, которые нельзя было обойти. Теперь пришла пора ночного марафона – ей предстояло оббегать весь остров, и не по разу. Какими бы великими охотниками ни были тролли, они просто «утонут» в таком количестве следов. Но что-то пошло не так – тело двигалось как в воде, каждый шаг давался с великим трудом. Эльфийка двигалась на одном упрямстве, пересиливая себя и всё возрастающее сопротивление. Местность то и дело менялась, ориентиры, которые она запомнила ещё днём, оказывались не на своих местах, или встречались дважды, трижды за круг. Встречались и неизвестные руины, до которых она так и не могла добраться.
Небо уже начало светать, а она не смогла натоптать положенное количество следов. Делать нечего – раз план не удался, следует подготовиться к схватке. Лук оказался тем самым, что она потеряла в лесах Ашенваля, на пальцах были кольца, из найденного клада, а на ушах – накладки. Не успев порадоваться вернувшимся вещам, полезла на подготовленную в руинах площадку. Раньше берег с неё не было видно, но сейчас до воды было не дальше, чем три полёта стрелы. Лодка с троллями приближалась к острову, море казалось болотиной – ни волн, ни пены, к тому же всё заросло ряской.
– Таздингоооу! – издал воинственный вопль тролль, сидящий впереди.
У Илвардис заныло плечо, вот тролли уже бегут к ней по берегу, и она вскидывает лук. Стрела, вместо того чтобы пронзить самого резвого, улетает в сторону. Следующая вообще исчезает, а спустя мгновение девушка уже лежит на спине, а все четыре тролля вминают её в камень трёхпалыми лапами. Стало тяжело дышать, грудь болела, четыре лапы жгли её, как огонь. Тело не шевелилось, а стихии не отзывались. Попытавшись «выпить» нападающих, как уже не раз делала, она почувствовала, как тяжесть исчезает. Окружающий ландшафт дрогнул, и она вскочила, оглядывая ночные джунгли. Что-то было явно не так. Эльфы отлично видят в темноте, но руины кроме привычных цветов были покрыты каким-то дрожащим маревом. Дальняя перспектива была размыта, и в то же время была куда более чёткой, чем обычно.
Илвардис порадовалась, что это всего лишь сон, и что он сменился на другой, более приятный. Вдруг она уловила краем глаза какое-то движение. Мгновенно обернувшись, она заметила эльфийский силуэт. Потрёпанная одежда, примитивное копьё – нет, просто заострённая жердь. Незнакомка что-то царапала на стене острым камнем.
– Кто ты?! – окликнула Илвардис её, но та не обратила на неё внимания.
Подойдя ближе, она заметила, что сквозь фигуру просвечивает лунный свет, а камень беззвучно скользит по уже нацарапанным эльфийским рунам. Осознание, что перед ней призрак, заставило девушку отпрыгнуть назад, но фантом был безучастен, а вскоре и вовсе развеялся. Вновь взгляд улавливает движение, и эльфийка видит, как по тропе в полуприсяде пробегает тролль, зажавший копьё в правой лапе. Вскинув лук, она готовится убить нарушившего запрет, но вскоре замечает, что тот не тревожит кусты и траву. Снова призрак!
Раз от раза появлялись тролли, эльфийки, и даже гарпии. С каким-то болезненным интересом она наблюдала за скоротечными схватками, где её соотечественницы или расправлялись с троллями, или падали, сражёнными, или же оказывались пленницами. Смотреть PWP минувших дней не стала, хотя вовремя отводить взгляд не всегда получалось – тело чувствовало опасность, а разум заставлял выискивать в движениях приближение врагов. Ущипнув себя, почувствовала боль – значит, всё это ей не снится.
Вскочив на ноги, Илвардис за несколько мгновений скинула с себя сонную одурь. Рассвет уже золотил небо, крики чаек сменили голоса ночи, но она всё равно, хоть и проснулась, продолжала испытывать проблемы со зрением. Всё то же марево, что, тем не менее, не мешает чётко видеть предметы. Прикусив костяшку, почувствовала боль, но как она уже успела убедиться, это ничего не значило. Взяв в руку ожерелье Элуны, подняла его на уровень глаз. Серебристый металл не просто переливался в падающих на него лучах света, а казался заполненным водой из Лунного Колодца.
Это зрелище завораживало, но она нашла в себе силы отпустить оберег. Бросив взгляд на уменьшенные головы, разглядела клубившуюся вокруг них чёрную дымку. А если попробовать призвать духа? Сосредоточившись, призывает духа воздуха, не просто зная, где он находится, а вполне различая его в воздухе. Несмотря на проводимые вчера (вчера ли?) вудуистские ритуалы, стихии не отвернулись от неё. Да и сила Элуны не обжигала. Бросив взгляд на окружающий руины лес, заметила вокруг несколько «пятен». Почему-то она знала, что это места, где маны больше, чем вокруг. Экипировавшись, Илвардис пошла проверить самое большое, чтобы узнать, где его центр.
***
Денис взял в руки колье с бриллиантами и устало вздохнул. Иногда быть самым талантливым учеником – это очень утомительно. Даларан не занимался «ширпотребом», за исключением амулетов для отпугивания грызунов, но больше всего дохода приносила аристократия и придворные. Хотите ожерелье, что распространяет вокруг аромат роз? Легко. Вечный светильник? Без проблем. Доспехи, зачарованные на облегчение веса и прочность? Любой каприз за ваши деньги! Лишь работа дворфов могла соперничать с мастерами Даларана, но их руны не поддавались копированию и дешифровке. Как сказал Нер’Зул, «чтобы выдыхать пламя дракона, нужно быть драконом». Дело было не только и не столько в чарах, как в материалах и способах активации. Но коренастые мастера дороже брали за свою работу, а богачей хватало на всех. Сам он уже «отбил» деньги за своё обучение, и теперь работал на репутацию. Ему нужно быть на хорошем счету, да и Крас присматривается к нему. Уроки у него были захватывающими и полезными, но юному архимагу хватало и одной слежки. Повелитель Мёртвых не был навязчивым, но время от времени Денис осознавал, что вся его жизнь идёт под чужим приглядом.
Для себя маги почти не делали артефактов, у них были магические посохи, посредством которых они и могли совершать практически любые магические манипуляции. Но часть артефактов была слишком громоздкой, чтобы носить или даже возить их с собой. Например, магическая защита Даларана, его фонтаны и портальные площадки для учеников. Но больше всего Дениса привлекали големы. Ещё при поступлении в ученики он не раз видел статуи воинов, размерами напоминающие людей, и в несколько раз больше. На случай нападения их активируют, и тогда врагам придётся несладко.
Создавать боевых големов было сложно и долго, и траты на адамантит, драгоценные камни и магические металлы, такие как корий и этерий, были не самой большой статьёй расходов. Куда дольше было всё это правильно зачаровать. Ещё на Земле Денис интересовался робототехникой, и знал, как сложно обучить машину выполнять правильные действия. Здесь же был практически полноценный искусственный интеллект, способный не только управлять антропоморфным доспехом, что само по себе задача непростая.
Куда проще было бы сделать что-нибудь колёсное, но «бипедальная локомоция» (передвижение по твёрдой поверхности при помощи двух парных конечностей (ног)) требовала от артефакта определённого ума. А если учесть, что ходить и бегать защитные големы могли и по песку, и по колено в воде, и вообще пробираясь по завалам, требования к управлению возрастали на порядок. Присовокупить к этому распознавание врагов и союзников, и в итоге получаем ещё более сложную конструкцию.
Это определённо наследие Империи Ночных эльфов, сами люди создать подобное с нуля были не в состоянии. До зачарования его пока не допускали, это требовало очень высокой квалификации, но он с упорством грыз «гранит науки». Уж очень это была перспективная тема! Да ещё и вызов его возможностям. С поддержкой Нер’Зула простая аркана давалась ему слишком легко. А если сами принципы упростить, применение магической «робототехники» грозилось обернуться массой прорывов в прогрессе! Можно будет создать аналог компьютера, интернета и игр! Немного охлаждала его энтузиазм возможность получить «скайнет» и «терминаторов» во Вселенной Варкрафта.
– Ты сгущаешь краски, – раздался в голове голос Нер’Зула.
– Это ещё почему? – отозвался Денис.
– Потому что все твои страхи уже реализовались, – последовал лаконичный ответ Повелителя Мёртвых.
– Это ещё где?!
– Ты же сам участвовал в его создании.
– Неправда!
Иногда его бесила манера речи Нер’Зула. Особенно в последнее время, когда он, вместо того чтобы дать ответ, начинал задавать наводящие вопросы, или огорошивал заявлением, что он и так это уже делал или знает.
– Постой, это Плеть?
– В точку. Я рад, что ты всё чаще пользуешься головой.
– Никак не могу привыкнуть, что тебе свойственна ирония.
– Не спорю, я многое потерял, слившись с артефактными доспехами. Но демонам не нужен был тупой исполнитель, на этом-то они и погорят.
– И все же хотелось не терять время на разгадывание загадок, когда можно получить простой ответ.
– Скажи мне, Денис. Как быстро ты деградируешь, если во всём станешь полагаться только на меня? Не спорю, я всегда готов помочь тебе, но если мозги не тренировать, они упрощаются. Не буду проводить аналогий с мышцами – разум работает немного по-другому, но с моей стороны я лучше вижу аспекты его функционирования.
– Внемлю твоей мудрости, о Великий!
– Тогда слушай и запоминай. Но прежде скажи о самом главном свойстве разума.
– Помнить нужное?
– Забывать ненужное. Всю работу с информацией можно свести к трём операциям: получение, хранение и обработка. И чем больше в голове «мусора», тем сложнее делать правильный выбор. Теперь представь, что у тебя есть «система», которая запоминает всё, что ты видишь, накапливает без потерь, и отдаёт по первому требованию не просто знания, но навыки. Тебе остаётся только пожелать, и ты получишь искомое.
– По-моему, ты себя переоцениваешь. Ты ведь не всемогущ.
– Тем не менее, как быстро ты, решая щелчком пальца любую проблему, станешь искать только удовольствие? Вспомни себя, свой восторг, когда ты впервые ощутил магию. С каким энтузиазмом постигал новое, какую гордость испытывал, когда у тебя получалось самому сделать то, что ещё недавно было тебе не по силам.
– Я знаю, что трудности закаляют, но зачем их испытывать, если можно избежать?
– А как же развитие? Если хочешь, могу упрятать тебя туда, где тебя никто не потревожит, и будешь пребывать в состоянии непреходящего счастья. Как крыса, которой вживили электрод в центр удовольствия и показали, что нажав на кнопку, она испытает кайф. Но в отличие от неё тебе не будет грозить смерть от истощения, я позабочусь о теле.
Нарисованная картина вызывала протест. Денис уже долго общался с Нер’Зулом, чтобы понимать, что подобное ему по силам. Но он так до конца и не мог постичь его целей.
– Я понимаю, месть демонам, и всё такое. Но почему ты со мной возишься?
– Не буду говорить благоглупости об одиночестве существа на вершине магической власти. У меня куда более простой и корыстный интерес – мне сильно не хватает толковых помощников. Я могу сделать многое для тебя, но почти ничего за тебя.
– Дрессируешь?
– Обучаю. Если ты заметил, я не наказываю тебя за промахи, это непродуктивно. С самого начала нашего знакомства ты получал всё, чего хотел – в меру своих возможностей. Но как любой короткоживущий ты всегда хотел большего, но всё равно дошёл до осознания целесообразности. Ты учишься планировать, думать о будущем.
– Конечно! Ты ведь мне ничего не рассказываешь!
– Я могу быть пристрастным и ошибаться. А ещё я хочу, чтобы ты сам доходил до всего. Бесплатное – не ценится. Это тоже свойство разума.
– Если ты хотел меня запутать, у тебя получилось, – отозвался Денис.
– Хотел подкинуть ещё пищи для размышлений. Но если хочешь больше фактов о будущем – подумай, как примирить Плеть и прочих обитателей Азерота.
– Это невозможно.
– Молодость. Она так категорична.
В ледяном голосе Повелителя Мёртвых послышались нотки веселья.
– Ты вполне живой, но не враждуешь с Плетью.
– Я подумаю над твоими словами, – произнёс Денис.
Нер’Зул ничего не ответил, прервав мысленный диалог.
Кел’Тузед, устроившись поудобней в кресле, гладил лежащего на коленях котёнка. Его спутник уже подрос, и из мелкого приставучего комка с шерстью стал матёрым котярой. Обильная кормёжка не превратила его в неповоротливого увальня, и он везде сопровождал архимага, устраиваясь на шее как меховой воротник. Его не смущали ни запахи алхимических реактивов, ни трупная вонь, ни свежая кровь. А ведь повязки, фильтрующей вонь, у него не было! Ладонь человека прошла по спине, на концах шерстинок вспыхивали синие искры. Близость к источнику маны и верховному чародею Плети привила и ему какие-то магические способности. Кот дарил отдохновение душе Кел’Тузеда, помогая привести в порядок стареющий, но всё ещё острый ум.
Сейчас он сосредоточился на результатах исследовательских ритуалов ледяных драконов. Эти некромантические создания, как и многие другие, являли собой почти полный антипод того, кем являлись при жизни. Анимированный магией смерти костяк, обрётший подобие жизни, вместо пламени изрыгал волну холода. Это была не банальная стихийная магия на стыке водной и воздушной. Как драконий огонь был способен игнорировать некоторые виды защит и сжигать плетения, так и ледяное дыхание обладало подобными свойствами. Переложить это свойство на аркану полностью было невозможно, но он, когда станет архиличем, переймёт это свойство.
Нер’Зул, понимая, как важен для него этот ритуал, освободил его ото всей работы. И это в то время, когда Плеть уже готова обрушиться на Лордерон. Предоставил в его распоряжение целую группу магов, помогавших осуществить не просто поднятие сильного некросущества, а чего-то большего. По расчётам выходило, что он будет не просто лучше использовать магию Азерота, но сам станет генерировать ману.
Для этого придётся попуститься сущей мелочью – ему надо умереть. Мысль о смерти уже не так пугала, как подступающая старость. Осталось сделать ещё кое-что, для того чтобы сохранить своё существование и память в случае гибели. Она неизбежна, но неизвестно, в каком состоянии будет его тело. Эта неопределённость пугала. Но сегодня эта лакуна будет закрыта, а сам Кел’Тузед подстрахуется, создав «якорь», что удержит его душу в мире.
– Ну что, Бигглсуорт, готов стать самым близким для меня существом? – задал он риторический вопрос.
***
Наблюдать за обретением фамильяра Кел’Тузедом было весьма занимательно. Если Денис-Вирнок поначалу хапал силы и возможности без разбора, мой архимаг подошёл к этому делу обстоятельно. Впрочем, это не было удивительным: в нем не было горячности молодости, зато присутствовало понимание магии, её возможностей и опасностей. Изучение драконьих костяков, источника магии и библиотеки Медива родило на выходе ритуал, в ходе которого он полностью переродится. Разумное опасение архимага было оправданным – он смирился с тем, что смерть неизбежна, но что если его после этого сожгут? Вернуть его после этого к нежизни будет почти невозможно. Но выход есть: как Медив обрёл фамильяра в лице ворона, так Кел’Тузед решил связать свою душу с котом. Повезло котёнку, что он сумел выбраться из клетки и понравиться архимагу, что без сомнения укладывал на алтарь не только животных, но и людей. Возможно, он стал мизантропом на старости лет, и животная искренность кота для него значила больше, чем любые человеческие отношения? Сейчас это не важно.
Многие исследования стопорятся из-за низкокачественных инструментов и средств измерения. Большинство открытий происходят тогда, когда разумный может с большей точностью измерить и изучить, чем мог раньше. Плеть же стремительно постигала магию, не видя при этом самих плетений, за исключением случаев, когда я, своей силой и чувствительностью, помогал это делать. Но плох тот руководитель, что делает за подчинённых их работу. Высших демонов (да и просто мелочь) у меня в подчинении нет, а потому маги ограничены в понимании проводимых ими ритуалов. Безусловно, заклинание познания нивелирует этот недостаток, но куда лучше сразу видеть, какой магический «рисунок» складывается, где утечки маны, чем выяснять это в процессе измерения и перестройки ритуала.
Устранить этот недостаток призвана наша дальнейшая разработка. Сегодня мы будем делать теней. Невысокие (если не сказать - никакие) боевые качества должны будут компенсироваться частичной бестелесностью и умением видеть сокрытое. Для этого годятся и слабосилки, да и переводить хороших чародеев на «глаза» не стоит – их и так немного. Культ имени Меня процветает, и недостатка в добровольцах нет.
Первый уже расположился на алтаре, предвкушая новые возможности. Выбирал я самого старого – он по возрасту переплюнул и Кел’Тузеда, и, несмотря на вливание магии жизни, чувствовал себя неважно. Он был рад, что скоро отринет старое тело, и меня радовал его настрой.
Как ни удивительно, этот ритуал по сути своей был продолжением шаманских практик по самой изуверской казни – когда тело отступника становится тотемом для его души, и получает такие же повреждения. Но некромантические практики и вудуизм позволили его модифицировать, а заклинание перевода тела в эфирное состояние, что практикуют самые опытные и сильные маги Азерота, дополнило ритуал. Обходиться сложным плетением для его проведения мог разве что Кел’Тузед, да Вирнок, пожалуй, потянет. Ну, ещё с этим справятся объединившие усилия маги. Но мне требуется определённая массовость, и чтобы он работал без сбоев.
Выход был найден в артефакторике и исследовании свойств Фростморна. Результатом многомесячных расчётов и опытов стал кинжал с волнистым лезвием, с нанесёнными на него рунами. На его изготовление шло железо, толика золота и серебра, драгоценный камень на навершие, а также драконья кость на рукоять. Можно было обойтись и более дешёвыми аналогами, но тогда его размер будет приближаться к мечу.
– Жизнь за Нер’Зула! – распалил сам себя криком доброволец.
Кольнул в грудь, руки дрогнули, не сумев вогнать лезвие глубоко. Но для запуска ритуала достаточно и царапины – бездыханное тело упало на алтарь мёртвых, и над ним стала подниматься тёмная «дымка». Уже сейчас формирующийся тёмный дух был невидим для обычного глаза. Череп на удлинившейся шее, плечи, руки, рёбра напоминали реципиента, а ниже пояса существо сужалось в этакий «жгут».
Видел его, впрочем, не только я – котейка Кел’Тузеда уже вовсю рассматривал тень светящимися синим светом глазами. Скорее всего, тень смогут увидеть и «говорящие с духами» – шаманы и практикующие магию вуду, если соответственно настроятся на «тонкий мир».
Делгеннон не утратил разума и чувств, и теперь вовсю наслаждался отсутствием болячек – полуэфирное состояние избавило его от старческих недугов. Кел’Тузед подключился к его глазам, как делал это, управляя нежитью, и сейчас тоже наслаждался многоцветием магии, добавившей новые краски к окружающему миру.
Я же не стал мешать архимагу, а исследовал своего обновлённого приспешника. Для этого имелись и многочисленные артефакты, и магические зелья, обычные предметы и «полоса препятствий». Магию тень видела хорошо и отличала намешанную бурду от настоящего зелья. Артефакты тоже не были проигнорированы, а «полоса препятствий» преподнесла сюрприз.
Обретение полуэфирного существования хоть и уменьшило взаимодействие с материальным миром, но не позволило полностью игнорировать препятствия. Сквозь решётку Делгеннон прошёл не задерживаясь, просочился и в замочную скважину, а сплошная стена его уже не пропустила.
Некоторые виды магических барьеров тоже не стали для тени препятствием, зато даже самый слабый стихийный становился непреодолимым барьером. Есть над чем подумать – существенно изменять ритуал я не буду, но теперь точно знаю, как буду создавать баньши из павших эльфов.
***
Сегодня случилось ещё одно знаменательное событие, что вскоре принесёт много горя Азероту. Некромантам Плети удалось закончить создание Чумы. Пылевидные «споры» накапливались в растениях, ничуть не мешая им расти и плодоносить, они сохраняли свои свойства в любом приготовленном блюде – что варёном, что печёном, что жареном. Лишь открытый огонь сжигал их без остатка. Сейчас шло испытание на пленниках – бандитах и пойманных крестьянах. Часть из них кормили хлебом с Чумой непрерывно, но большинство отведало магической отравы лишь раз.
Самочувствие (если не считать психического) у них было отличное – трое человек даже избавились от лихорадки. Чума исподволь перестраивала их тела, никак внешне не отражаясь, но это был лишь первый этап. Сейчас зараза делала своё черное дело, и кто через неделю, а кто и через день, из числа тех, кто постоянно питался спорами, стали чувствовать себя плохо. Симптомы походили на простуду: кашель, повышенная температура и общее недомогание. Использование заклинаний жизни, способное исцелить даже самую живучую заразу, лишь способствовало скорейшему распространению Чумы по организму. Появился и ещё один эффект – тела подопытных стали накапливать магию, что, несомненно, почувствуют лечащие волшебники.
Но было уже поздно – процесс принимал лавинообразный характер, кожа зеленела, а по телу вспыхивали ядовито-зелёные огоньки. Своим видом люди напоминали зомби, но по желанию некромантов могли быть быстро преобразованы в гулей. И не только в них: в отличие от ходячих мертвецов, получившаяся нежить не утрачивала прижизненных навыков. Само преобразование некроманты могли контролировать – «придержать» до времени преобразование, или же ускорить. Получившиеся «заготовки» были и сами по себе грозной силой: прочный кожаный покров, удвоившаяся по сравнению с обычными людьми сила и отсутствие страха смерти. Теперь Стратхольм обречён.
Выбор его определялся многолюдностью – самый населённый город Лордерона на севере страны. Разумеется, падение столицы ударило бы по стране куда сильнее, но там больше шансов, что заразу вовремя обнаружат. Как и во многих королевствах, здесь было больше магов, паладинов и служителей Света и солдат. К тому же планировка города была рассчитана на противостояние войскам противника, даже возникни беспорядки изнутри, их можно было быстро локализовать. Быстрое падение Стратхольма обеспечит армию нежити многотысячным войском, которое будет уже не остановить.
***
Пару недель спустя.
Зул’Кинн смотрел на то, как его ученица обустраивается на новом месте. Жить в его шатре она отказалась, поселившись на улице. Всегда, когда он выгонял надоедливую Илвардис, чтобы передохнуть, она уходила к морю. Невесомыми прыжками ночная эльфийка побежала к берегу, скинув у воды сбрую с оружием, поплыла к небольшому островку. Забравшись на него, уселась и замерла. Когда она появилась в поселении, острова не было, но каждый день он поднимался из воды, влекомый духами земли. Задирать её никто из Дробителей Черепов не пытался, и на это было несколько причин.
Первое и самое основное – он назвал её своей ученицей. Десять воинов, от самых молодых, до уже повоевавших, пали от её руки, что охлаждало самые горячие головы. А третьей причиной было то, что она постоянно находилась в трансе. У всех эльфиек, что видел Зул’Кинн, светились глаза, но у неё они источали серебристую «дымку», как у самых сильных мастеров вуду. Выдержать подобное долго не мог ни один тролль, он не раз предупреждал её об этом, но эльфийка была непреклонной. Что мог, он сделал, пускай творит свою судьбу. Кто он такой, чтобы противиться воле духов, что вели её?
***
Илвардис, выбравшись на сушу и усевшись в самой высокой точке, стала вызывать духов земли. Если раньше она могла кое-как призывать одного, то теперь над строительством её острова трудились уже трое. Не терпящие спешки, они, тем не менее, уже успели поднять его выше полосы прибоя. Создание собственного обособленного жилья не было пустой блажью – с момента, когда она «отдала последние почести врагам», магия мира для неё стала ближе и понятней. Не единение с Лесом, но что-то похожее. Прибыв с Зул’Кинном в поселение, она сразу заметила в море выход лей-линии Азерота. С тех пор она и работала, чтобы сделать её более доступной для себя. Пусть акул она могла отогнать своей силой, но медитировать в волнах было куда сложнее.
Призывы духов раз от раза становились легче – ещё от фурболгов она узнала, что дозваться стихии легче, если делаешь это на одном и том же месте. Оценив размер островка, сочла его достаточным. Посидев, чтобы восполнить силы, принялась за возведение стен. Жить в троллином шалаше она не намерена, а потому её домик будет из камня. Пусть по размерам это будет «конура», зато с настоящей ванной! Каменный купол постепенно смыкался вокруг неё, застилая солнечный свет, что пробивался сейчас только через дверной проём. Сформировав возвышение для сна, принялась за создание купели, заполнила с помощью духа водой, и, не отпуская призыв, плюхнулась в мини-бассейн.
Илвардис заметила, что в присутствии духа воды силы восстанавливаются быстрее. Почему это происходит, понять не могла – возможно, кроме природной она имела склонность к магии воды, или же водоём в присутствии духа работал как Лунный Колодец. Но факт оставался фактом – время восстановления маны уменьшалось. Отдохнув, она поспешила обратно – пора обустраиваться в новом доме. Для этого ей нужна постель и лодка, если она не хочет раз от раза купаться и мочить вещи.
Островов, на которых жили Дробители Черепов, было несколько, но этот был самым большим из всех. Времени она провела тут всего ничего, но уже с грехом пополам могла говорить на троллином языке. Изучить его оказалось довольно легко. Как объяснил учитель, ей помогали пленённые души.
– Эй, Гоури! – окликнула она молодого воина.
– Чего надо, зулфи?
– Я хочу купить у тебя лодку за копьё.
– За два копья!
– За два копья мне десять таких дадут. К завтрашнему утру принесёшь ещё свежую шкуру, три охапки тростника - и будем в расчёте. Только смотри, она должна быть свежесодранной!
Вокруг них образовалась небольшая толпа – развлечений на островах было немного, и каждое её появление привлекало внимание. Здесь были и дети, и самки. В отличие от мужиков они выглядели куда изящней – без гигантских шнобелей, с аккуратными клычками, да и руки у них были куда короче. Со спины их можно было спутать с эльфийками, если не следить за движениями и не обращать внимания на не такие большие уши.
– Договорились!
Ещё бы он не согласился. Обмен не был равноценным, но торговаться ей не хотелось, к тому же всё остальное она и так сможет добыть сама. Потеряв интерес к собеседнику, она бросила взгляд на шатёр учителя. Тот сидел в тени и, судя по виду, всё ещё отдыхал. Что же, она найдёт для себя занятие – нужно сделать новый лук, получше той самоделки, что она соорудила.
Состояние полутранса позволяло ей видеть насыщенные магией объекты, выбирая для зелий и прочих магических изделий лучшее сырьё. Поправив ремни, сорвалась лёгким бегом в сторону леса.
***
Неделю спустя.
Унзигса осторожно кралась по лесу, выслеживая незваную гостью. Поудобней перехватив копьё, она чутко прислушивалась к звукам ночного леса. Лук эльфийки вызывал опасение, но это было оружие трусов. Для мелкой дичи есть дротики, для крупной – копьё. Чувствовать, как наконечник обрывает жизнь зверя, наслаждаться победой над более сильным врагом – что может быть лучше для истинного воина? С момента появления новой ученицы Зул’Кинна жизнь в племени Дробителей Черепов стала неспокойной, многие воины начали заглядываться на неё, и этому пора положить конец! Трава уже поднялась, запаха почти не было, но проклятая зулфи была где-то рядом. Осторожно выглянув из-за кустов, она увидела ту, что искала.
Птицы уже спали, рассевшись на деревьях, но эльфийка, вместо того чтобы забраться и свернуть им шею, натягивала лук. Грозное оружие было плохо видно в потёмках, лишь украшения на нём из троллинных клыков матово отливали белым. Ни хлопка тетивы, ни свиста стрелы Унзингса не услышала, но на землю упала ярко-красная птица.
– Выходи, не прячься, – послышался ненавистный голос.
Лук её был отставлен в сторону, но троллиха знала, что пока первая стрела впивается в жертву, три остальных уже могут быть в воздухе.
– Доброй охоты, зулфи, – притворно улыбнулась Унзингса.
– Для того чтобы сказать это, ты кралась от самого поселения?
Подойдя ближе, чтобы иметь больше шансов сразить наглую эльфийку, она ещё раз окинула взглядом эту бесстыдницу. Из «одежд» на ней был только пояс, ремень колчана, ожерелье из голов, цепочка с месяцем да деревянная маска вуду, раскрашенная оранжевой краской. Сквозь прорези на неё смотрели светящиеся глаза. Любая девушка, что пренебрежёт набедренной повязкой, тем самым заявит о своей доступности для любого тролля.
– Нет! Зачем ты принимаешь подношения наших мужчин, если не хочешь создать семью?
– Зул’Кинн тоже принимает подношения, но что-то я не заметила прибавления в его шатре.
– Не знаю, как у вас заведено, но твоё поведение недопустимо! То, что ты целитель и мастер вуду, не даёт тебе права игнорировать наши обычаи! Хоть бы прикрылась для приличия!
– Меня ведут духи, и не тебе указывать, как себя вести. Если это всё, что хотела сказать – убирайся прочь, если не хочешь добавить свою глупую голову на моё ожерелье.
Поддаваться на провокацию Унзингса не стала, развернувшись, она побежала прочь, оставляя торжествующую чужачку на поляне.
Троллиха ушла, а не просто затаилась, и Илвардис наконец смогла получше обдумать её слова. Последнее время её жизни было чересчур насыщенным, чтобы обращать внимание на разные мелочи. Окинув себя пристальным взглядом, она заметила, что же так выбесило её ночную собеседницу. Чёрт! Она действительно не одета! Погруженная в мир магии и духов, она перестала обращать внимание на мелкие повседневные заботы. Теперь стал понятен неутихающий ажиотаж со стороны троллей, их мелкие подношения в виде рыбы, шкурок и черепов животных. А Зул’Кинн молчал, не посвящая её в обычаи Дробящих Черепов. Но если она станет одеваться, то покажет свою слабость и ложь. Раз уж её «ведут духи» (а они действительно её ведут), то вольна поступать, как хочет. Пусть пялятся – ей стесняться нечего!
Подобрав пробитую стрелой тушку птицы, стала ощипывать красные перья. Часть из хвоста отлично пойдёт на маску вуду. Против этих красивых птиц с приятными голосами Илвардис ничего не имела, но та напомнила ей другую «курицу». Вот уж кого она с удовольствием ощиплет! Гарпия-ведьма не только пленила её, отнеся к троллям, но ещё и забрала её украшения! И пора уже задуматься о том, как попасть в родные леса Ашенваля. Перебираться поближе к цивилизации – в Лордерон, Даларан или даже Кель’Талас - она и не думала: там сейчас будет слишком много опасностей, и её никто не ждёт.
Как далеко от островов находится Калимдор, эльфийка не знала. Был вариант перебраться в племя Чёрного Копья: Тралл с орками побывают на тех островах, так почему бы не воспользоваться угнанными ими кораблями? Вариант был интересен, но и там будет опасность – нападение мурлоков, в общем, рисковать не хотелось. Да и как её примут другие тролли? Ждать повторно гарпий? Нет! Лучше она соорудит лодку побольше да при помощи духов сама отправится в путь.
Освежевав тушку, села, положив лук на колени. Полная луна заливала полянку своим светом, и Илвардис решила обратиться к богине. Она не была верующей на Земле, не стала такой и здесь. Даже больше – как можно верить в богов, если точно знаешь, что они есть? Элуна была самой почитаемой у нынешних ночных эльфов, но они, кроме того, поклонялись и Духу Оленя – отцу Кенариуса, и самому Кенариусу, и просто духам природы.
Серебристый месяц на шее налился теплом, даря её душе отдохновение. Соседство с амулетами вуду этому нисколько не мешало. Как поняла эльфийка, тут важен настрой и намерение. Тот же Артас, взяв Фростморн, не перестал быть паладином, а Свет весьма ревностно относится к моральному облику своего служителя. Может уйти, если сочтёт того недостойным, а может вернуться, даже разжалованному другими паладинами.
***
Бейлгрум, уже вполне «бородатый мастер», доводил до ума очередное изобретение. Он не тешил своё эго крутизной по сравнению с «отсталыми» сородичами, ведь это тоже была не его идея. Он пользовался послезнанием другой цивилизации. Но всё равно это не умаляло гордости от проделанной работы. В отличие от большинства попаданцев, он не обладал энциклопедическими знаниями, непревзойдённой рукопашной боёвкой и не ходил на сборы реконструкторов, где сумел в совершенстве освоить все виды холодного оружия. Зато в своей области он разбирался хорошо, а врождённый талант дворфов позволил этому раскрыться в полной мере. Пусть он до мелочей не знал то, что собирался внедрить в жизнь своего народа, но основная идея и пути её решения у него были.
А замахнулся он ни много ни мало на паровой пулемёт. Пороха много не бывает, и там, где его можно заменить чем-нибудь другим, столь же эффективным, его нужно заменить. Паровая установка была хоть и компактной, но для переноски вручную была всё равно велика. Зато её можно было использовать в крепостях, танках и вертолётах. Но в пулемёте важна не только скорострельность, но ещё и точность и дальнобойность.
Обеспечить её без нарезного ствола трудно, но команда юного мастера справилась с этой задачей. Ленточным питанием Бейлгрум решил не заниматься, барабаном на полсотни выстрелов тоже, как и горизонтальной планкой, что въезжает с одной стороны, а выходит с другой уже пустая. Точного названия последней он не помнил, и это было неважно. Народу на представлении очередного испытания было много, но сейчас стрелковый зал пустовал. Он оказался слишком коротким, чтобы можно было продемонстрировать дальность боя паровой стрелковой установки. Пришлось очистить от любопытных и коридор, и они теснились в соседних залах.
Сам пулемёт был установлен на колёсном станке, дворфы, если надо, и так додумают, куда его установить в танке. Воды достаточно, руна жара и не переставала работать. Фимжес, проверив механизм, установил сверху податчик с сотней пуль. Выверив прицел, заблокировали колёса, и Бейлгрум нажал на рычаг подачи пара, крутя ручку питания боеприпасами.
Пом! Пом! Пом! Пом! – зазвучал пулемёт, окутываясь клубами быстро рассеивающегося пара. Пули свистели, прошивая коридор по всей длине. Податчик опустел, юный дворф успел сделать ещё четыре «выстрела» «вхолостую», различив по звуку, что пули кончились. Отключив тормоза, покатили его в зал с мишенями – там будет больше места для тех, кто захочет ознакомиться с устройством пулемёта. Первым делом пошли смотреть, что стало с мишенью. А она имела жалкий вид! Брёвна были расщеплены, треть пуль оставила отметины на стене полигона. На стенах коридора и полу следов рикошета не было – станок имел помимо пружинных амортизаторов ещё и дульный тормоз.
– Добрая вещь, такой и корабль потопить можно! – произнёс Таденган.
– Это ты загнул, а вот команду сметёт, такое ни один доспех не выдержит! – отозвался Воурум.
– Разве что наш, усиленный, – не согласился с ним первый.
Спор решили разрешить практической стрельбой – снова пришлось откатывать станок в конец коридора, зрители дисциплинированно разошлись по смежным комнатам, а Бейлгрум прицеливался в мишень – не пожалели же отличный рунированный доспех!
В этот раз ручку податчика пуль он крутил куда медленней, и на пятом залпе мишень опрокинулась. Пробития не было, но вмятины с трещинами на груди были такие, что было понятно – владелец не жилец! Усиливать доспехи вряд ли будут – ни к чему лишняя тяжесть, но уважение так и горело в глазах дворфов. Зрители и участники обступили установку, и юный мастер стал рассказывать, как здесь всё устроено.
В отличие от пушки, пулемёт был меньших размеров и веса. С учётом того, что пороха не требовалось, он получался даже легче, если пересчитывать на выстрелы. Бейлгрум, не знакомый с конструкцией магазинов и ленточного питания, разработал свою систему. Два вращающихся вала имели полукруглые выемки, правый вал забирал из податчика пулю. Валы вращались очень точно, образуя напротив ствола камору, в которую и следовал паровой удар. Скорострельность регулировалась скоростью вращения валов, а ствол приходилось чистить только от свинца.
Как известно, «патронов или мало, или мало, но больше не унести». Это относится и к прочим боеприпасам. Юный мастер ответственно подошёл и к полевому снабжению. Логистика не была для него пустым звуком, и от неё зависело всё. Паровой пулемёт мог не только стрелять, но и в перерывах между боями пополнять свой боезапас. Заранее налить пуль никто не запрещает, но из-за своей формы они не идеально заполняют снарядные ящики. Выход был найден – свинец хранился в виде длинных прутков, переслоенный тонкой тканью, чтобы не слипались.
Сечение было подобрано таким образом, что, пройдя через валки, брусок превращался в пруток нужного размера, дальше он рубился на заготовки под пули, а те уже получались методом горячего прессования. Благо жара установки хватало и на привод для изготовления пуль, и на их окончательную обработку.
– Скажи мне, сын, куда тебе столько пороха? – поинтересовался Хазрагрум.
Одной из договорённостей между Бейлгрумом и властями Стальгорна было условие, что десятая часть от сэкономленного его изобретениями пороха переходила в его личное распоряжение.
– Для опытов, отец, – отвечал он, мысленно разрабатывая дальнейшее усовершенствование пулемёта, чтобы его можно было использовать на вертолётах.
Конструкция явно будет отличаться, те же пули можно заменить картечью, более эффективной в воздухе против стай летающих противников.
– И всё же, зачем? Или это тайна?
– Нет, я хочу усовершенствовать ракеты.
– Тебе мало фейерверков?
– Если увеличить шутиху, она будет представлять опасность даже для крепостей!
– Тогда аккуратней. Ты же знаешь, что они иногда взрываются?
– Я приму все меры, чтобы не погибнуть по глупости.
– Ракеты? – заинтересовался Фимжес, его гном-механик.
– Я потом тебе чертежи покажу, – ответил Бейлгрум. – Ты меня лучше сведи с мастерами, что вертолёты строят. Хочу и для них такой пулемёт изготовить.
– Нет проблем!
Гном загорелся новой идеей. Этот народ был охоч до новинок, особенно механических, зачастую даже не приносящих пользу. Ведя беседу с мастерами, Бейлгрум заметил в толпе зрителей свою подругу. Как только уляжется ажиотаж, надо будет заглянуть к ней – пообедать и поболтать. Дайнели хорошо готовила, смеялась над его шутками, и делала вполне определённые намёки на продолжение дружбы. Связать с нею жизнь он был не против – не всё с семьёй жить, пора и собственным домом и хозяйством обзаводиться. Дворфка улыбнулась ему, подруга, наклонившись к её уху, что-то зашептала. Та, стрельнув в него глазками, сама стала что-то говорить на ухо подруге.
***
Ару’Тара получила копию архива от королевы из Нортренда. Новая группа, более многочисленная, чем послы, сумела преодолеть и морской простор, и подземелья нерубов, потеряв лишь трёх воинов. Её подданные учились противостоять акулам и другим представлявшим опасность обитателям моря. Мысли королевы лишь самым краем касались предстоящего чтения, она опасалась привлечь внимание своего надзирателя. Он изредка удостаивал её мысленного диалога, и королева научилась думать так, чтобы не тревожить Ужас Глубин. Королева умела думать о многих вещах одновременно, но и у неё был «фокус внимания», что сейчас был направлен на благо колонии. Читать она начнёт самое важное – описание появления Врага и его победы над нерубами, а остальной архив сличит уже позже. Делать это будет исподволь, и также после обдумает, не затрагивая основного сознания.
– Чего интересного пишут? – раздался в голове ледяной участливый голос.
– Многое.
Появление Нер’Зула не смогло разрушить её спокойствие. Она уже притерпелась к его силе, но искала способ избавиться от такой опеки.
– Это хорошо. Я уважаю и приветствую затворничество нерубов – для других разумных Азерота вы слишком чужды, чтобы мирно сосуществовать. Именно скрытность позволила развиться вашей цивилизации. Но нельзя продолжать жить прежним укладом, когда обстоятельства поменялись.
– Когда ты узнал?
– С самого начала. Ты ведь контролируешь границы своего улья, и мне было бы совестно называться Повелителем, не обращай я внимания на то, что происходит в зоне моих интересов.
Планы скрытно изучить мудрость предков и опыт войны пошли прахом, но Повелитель Мёртвых не был разозлён её самоуправством.
– Изучи это подробно, ведь здесь есть и приёмы, незнакомые твоему народу, и удачные ходы, и тупиковые ветви. Это поможет вам в будущих конфликтах.
– Мне не понятна твоя забота, – отозвалась Ару’Тара.
– Я хочу не просто захватить весь Азерот, а получить его во всём его разнообразии. Даже вас, едва вы вылупились из яиц, я не трогал, ожидал, когда вы подрастёте, ведь не знал, как отразится на растущих организмах связь душ. А ведь это могло мне дать куда больше власти – исподволь воздействовать на ваши неокрепшие умы, менять по своему желанию.
– Чем ещё продиктована такая забота, кроме как боязнью потерять новых подданных?
– Мне нужны помощники, или, как минимум, нейтралы. Истребить всех своих врагов – это не выход. Это конец Паутины. К тому же мне и так хватает безынициативных подданных, что исполнят любую мою прихоть, но не смогут создать ничего нового.
– И сколько рас ты уже присовокупил к своему улью?
– Ты должна знать, ведь наша связь работает в обе стороны.
– Я чувствовала много разумов, но их трудно различить в общем шуме.
– Их семь. Кого-то много, как нерубов, кого-то мало. Если желаешь, я расскажу тебе об этом.
– Позже. Если можешь, не мешай мне думать – я хочу во всём сама разобраться.
– Отличный подход. Как захочешь пообщаться – зови, я приду, если не буду занят.
Ледяной голос умолк, и королева смогла полностью сосредоточиться на узелках и переплетениях паутины. Что бы ни вещал Ужас Поверхности, его мысли требовали тщательной проверки.
***
Откровенно говоря, Плеть ещё не была готова. Вот подождать годик-другой, подтянуть послушников и некромантов, накопить побольше Чумы и ударить со всей силы. Но приказ натрезимов был категоричным – пора наступать! К этому, по всей видимости, их подтолкнул мятеж орков. Тралл освобождал один лагерь за другим, и это оттягивало вооружённые силы Лордерона, внимание магов и сеяло панику среди населения. Кроме того, повылезало много разбойников, решивших нажиться, пока страже и гарнизонам солдат не до них. Это делало планы более реализуемыми, по крайней мере, в глазах тюремщиков.
Громко заявлять о себе Плеть не будет, пока же послушники тайно рассеивают споры Чумы над полями и огородами, соблюдая полную секретность. Чужих крестьяне сразу заметят, а чужих, что покушаются на урожай – и подавно. Потому это происходит лишь там, где уже есть мои аколиты. Всё равно эта мера – задел на будущее. Основная диверсия сейчас происходит в Андорале. Здесь проходит практически весь транзит зерна и прочего продовольствия Лордерона, и можно заразить нужные караваны, что отправляются через города севера.
Стратхольм получит свою долю наравне с остальными, а когда уже будет поздно, его жители начнут превращаться в нежить – сильную, неутомимую и бесстрашную. В Лордерон отправился и Кел’Тузед с помощниками, оставив своего котейку на попечение тролля, что уже присматривал за ним в отсутствие архимага, а тот с удивлением обнаружил, что царапины кошака заживают слишком долго.
Сейчас Кел’Тузед активно рекрутирует ещё не охваченных вниманием Плети одарённых, разослал письма бывшим ученикам, что, по его мнению, тоже присоединятся к нему. Делает «закладки» на кладбищах, чтобы свежие могилы, когда придёт время, породили пополнение в армию нежити. И готовится умереть – он уже знает, чем закончится его «командировка» в Восточное королевство.
Некоторое время спустя.
Из Лордерона шли тревожные вести. Орки сбежали из своих резерваций, доставляя большие проблемы доблестным стражам королевства. Даже остатки Орды внушали опасение – двадцать долгих лет они были безучастными, превратившись в безвольных рабов. Двадцать лет беспрекословно ремонтировали, строили, работали не заводя детей. И сейчас их поведение изменилось, куда-то ушла вся апатия. К ним присоединились недобитки из глухих мест, столь отдалённых, что их не смогли найти за всё это время.
Но как будто мало было людям бед, лекари стали докладывать об эпидемии, затронувшей северные земли Лордерона. Она не поддавалась лечению, а применяемые немногочисленными адептами школы жизни заклинания давали лишь временное облегчение. Природу чумы постичь им не удалось, и Совет Шести Кирин-Тора собрался на совещание.
Встреча проходила в Воздушной палате, названной так потому, что здесь не было стен. Безграничное небо с облаками, на котором беспрерывно сменялись день и ночь – так быстро, будто месяц здесь равен году в Азероте. Лишь каменный серый пол со светящимся ромбом посередине, символизировавшим стихии природы, придавал ей какое-то подобие реальности. Собравшихся было пять – Кел’Тузед отсутствовал, так и не вернувшись из своих исследований Нортренда. Собравшиеся волшебники сами казались иллюзией, понять, кто скрывается под капюшоном, было невозможно, пока он не начинал говорить.
– Обстановка в Лордероне стала угрожать соседним королевствам. Цены на еду растут, а поднявшие голову бандиты вносят ещё больший хаос. Замечены гноллы и тролли, что совершают набеги на жителей окраин.
– Орки не представляют угрозы, – отозвалась скрипучим голосом участница Совета. – Орду победили, когда она была куда больше, а теперь, когда у них нет колдунов, остатки орков перебьют ещё быстрее. Адмирал Праудмур уже предложил войска для скорейшего решения этого вопроса.
– Пусть они немногочисленны, но ещё могут доставить проблем Восточным Королевствам, – не согласился первый докладчик.
– И куда они пойдут? В предательский Альтерак, что пропустил Орду по своим территориям, или штурмовать стену Гилнеаса, чтобы отвоевать себе территорию? – поинтересовалась вторая.
– Эту проблему пусть решает армия, мы же собрались здесь обсудить эпидемию, – прервал диалог третий участник. – Кель’Талас посылает своих целителей, чтобы разобраться с угрозой. Но этого мало.
– И что ты предлагаешь? Мы не можем вмешиваться в дела чужих королевств без их согласия. Вторжение Орды и так внесло много раздора между Далараном и другими людьми.
– Своей волей я отправил посла, что предложит помочь с карантином заражённой области. Теренас разумный король, и должен понимать, что в ином случае от эпидемии пострадает куда больше его подданных.
– Я знаю, что принц Артас и Джайна Праудмур дружны друг с другом, – взял слово Антонидас. – Она уже готова сдать последние экзамены, думаю, Лордерон не откажется от такой помощи.
– Со своей стороны готов предложить направить Вирнока ей в помощь, – подал голос Крас. – Он будет хорошей поддержкой для неё.
– В любом случае, мы должны поинтересоваться их мнением. Насколько я знаю, Вирнок не рвётся покидать стен Даларана по известной вам причине.
– Безусловно, – согласился Крас. – Но с тех пор он стал куда сильнее, а мы сможем через него увидеть, что творится в Лордероне. Никто не возражает против того, чтобы вручить ему магический шар, чтобы мы могли вмешаться, когда ситуация станет критической?
Собравшиеся маги выразили одобрение, лишь один воздержался.
– Пока мы здесь, предлагаю на рассмотрение в кандидаты Совета Шести своего ученика, – сказал Антонидас, едва голосование закончилось.
– Совет полон, Кел’Тузед не сложил своих полномочий, а юный маг ещё так молод. Боюсь, это вскружит ему голову.
– Я хорошо знаю своего друга. Его куда сильнее привлекают исследования, чем политика Даларана. А Вирнок может показать себя на нейтрализации магической болезни.
– Или усилит слухи, что маги причастны к её распространению, – возразила старая магесса.
Источника возникновения этих слухов найти не удалось, но глупые крестьяне и часть аристократии верили в них, подозревая всех магов ещё со времён войны с Орками.
– И наша задача уличить их ложность, – вновь произнёс начавший доклад.
***
Совет в Королевском зале Лордерона был в самом разгаре. По краям круглого зала были балкончики для полномочных послов других королевств и их доверенных лиц. Место Альтерака пустовало – после предательского сговора с Ордой он стал изгоем, до сих пор выплачивая контрибуцию. Пусть места послов располагались выше трона короля, но это сделано было лишь ради лучшей акустики. Трон, возвышавшийся во главе зала, подавлял своим величием, а задрапированные синими полотнищами ткани стены лишь подчёркивали его красоту и богатство. Седовласый король по праву восседал на золочёном троне, украшенном крупными рубинами и другими драгоценными камнями. Он был уже не молод, но в глазах читалась мудрость.
Несмотря на повестку, началось обсуждение злободневной темы. Куда направить войска, принимать ли помощь от других королевств, и что делать потом с пленниками.
– Мы собрались здесь не ради орков. Сколько раз я должен повторить это, чтобы вы поняли меня, – перебил гул голосов представитель Даларана. – Король Теренас, прислушайтесь к моим словам. Эпидемия чумы, охватившая северные земли, может иметь ужасные последствия.
– Чума? Это попахивает паранойей! – прервал его первый советник.
Но он внезапно умолк – из-под купола в тронный зал влетел гигантский ворон, что, кружа, стал опускаться на украшенный геральдическим рисунком пол.
– Давайте по порядку. Даже если эта чума действительно представляет для нас угрозу, что вы предлагаете делать?
Пока советник говорил, ворон приземлился посреди зала, привлекая внимание короля.
– Всё очень просто. Как я уже говорил, Кирин-Тор готов подвергнуть ряд деревень строгой изоляции…
– Я не допущу этого, пока у меня не будет веского подтверждения ваших слов, посол, – прервал его король, обличительно протянув в его сторону руку. – Людям Лордерона выпало слишком много испытаний, чтобы теперь становиться пленниками в своих же собственных землях.
Ответить иначе он не мог. Меры по карантину уже были приняты, но согласившись с требованиями Даларана, он пошатнёт собственный авторитет. Лордерон сам может справиться с возникшими трудностями! Именно поэтому было отклонено и чрезвычайно щедрое предложение Кул-Тираса в военной помощи. Ворон, глянув на него не по-птичьи умными глазами, окутался зелёной светящейся дымкой, стал увеличиваться в размерах, обретая вид человека. Металлические широкие наплечники были обрамлены перьями, в правой руке у него был посох, с навершием в виде сидящего ворона, тёмно-красный плащ с капюшоном скрывал немолодое лицо с аккуратной седой бородкой, а на груди был крупный красный камень.
– Они и есть пленники, король, – произнёс обратившийся незнакомец.
– Что это значит?! Кто ты такой?
– Человечество в опасности, – стал вещать так и не представившийся маг, – тьма возвращается, и мир находится на грани войны!
– Довольно! Стража, уведите этого безумца! – произнёс посол Даларана.
Это не было превышением его полномочий – помимо совещательного голоса от лица Даларана, он мог в случае магической угрозы защищать короля.
– Слушайте меня! Единственная возможность спасения для вас, люди, это путь на запад!
Пара гвардейцев пыталась действовать аккуратно, но непреклонно, пока не применяя силу.
– На запад? Ты сошёл с ума!
– Подождите, посол, – остановил его Теренас.
Поднявшись на ноги, он продолжил:
– Я не знаю, кто ты и во что веришь, но сейчас не время для пустых пророчеств. Война уже угрожает нашим землям, но принимать решения будем мы сами! Теперь – убирайся!
Король был сыт домыслами и невнятными прогнозами.
– Моя ошибка обошлась человечеству слишком дорого, это не должно повториться вновь. Если вы не способны нести это бремя, я отыщу того, кому оно будет по силам.
Развернувшись, он зашагал на выход.
– Я сделал всё, что мог, – бормотал безумец, – они сами избрали свой путь.
***
Экзамены! Как много в этом слове для студента, особенно в магической академии! Пусть Денис не сомневался в своих силах, но легкий мандраж, знакомый ему ещё с Земли, всё равно затаился где-то глубоко внутри, заставляя нервничать. Служанка, согревшая ему вечером постель, притупила страхи, но утром они вернулись с новой силой. Позавтракав, он отправился на полигон, встретив по пути Джайну. Девушка была как всегда великолепна. Учась и живя рядом с ней, он видел, как её красота расцветает.
– Приветствую, леди! – поздоровался Денис.
– Здравствуй, Вирнок. Боишься опоздать на экзамен?
Магессы на завтраке не было, и он гадал, чем же так она была занята. Впрочем, он не лез в её дела.
– Конечно! Ещё заставят заново проходить ритуал определения дара, и снова учиться сначала.
– Не переживай! Я помогу тебе освоиться в Даларане! Или Миральда Бейлонская, – добавила она со строгим выражением лица.
В последнее время озвученная девица стала весьма приставучей, подстерегая Дениса где только можно. Замутить и с ней он был не прочь, если бы не последствия. Магесса огня была привлекательной, но заводить такую жену он не торопился.
– Привет, Джайна, ты не видела Вирнока? – спросила Миральда, встретившаяся им на аллее фонтанов.
– Был где-то здесь, – отвечала она, заметив, что её спутник куда-то пропал.
– Я должна рассказать ему что-то важное, если встретишь, передай, что я его ищу, – добавила девушка с поклоном.
– Непременно.
Портироваться до полигона Джайна не хотела, а потому шла пешком, время до экзамена ещё было.
– Ну наконец-то она ушла, – с облегчением произнёс Денис, развеивая заклинание невидимости.
– Она просила передать тебе, что должна сказать что-то важное, – подначила его Джайна.
– Я слышал, – ответил он с унылым видом.
– Так почему прячешься?
– Не хочу давать ей несбыточных надежд.
– Так кто та прекрасная незнакомка, что завладела твоим сердцем?
– Это ты.
Слова сорвались легко, раньше они никогда не трогали эту тему, но вскоре их пути разойдутся. Он останется в Даларане, а она вернётся в родное королевство. Или, как подозревал Денис, пойдёт помогать принцу Артасу разбираться с Чумой. Уже ходили слухи, что в Лордероне неспокойно.
– Вирнок, ты хороший человек, но мне суждено быть с принцем Артасом.
– Я знаю, и желаю вам счастья. Но сердцу не прикажешь!
– Ты обязательно встретишь свою судьбу, – тихо ответила девушка.
До самого полигона они молчали, каждый погружённый в свои мысли. Антонидас уже ждал их, ничем не выражая своего нетерпения.
– Простите, учитель! Мы задержались! – повинилась Джайна.
– Вы как раз вовремя. Тебе легко даётся стихия воды, а Вирнок показал большой талант в защитных плетениях.
Взмахнув посохом, он проявил рядом с собой хрустальную вазу на столике.
– Твоя задача, Вирнок, будет защитить этот предмет, а Джайна должна его разрушить.
Такой подставы от учителя Денис не ждал, и гадал, поддаться девушке, или же пройти экзамен?
– Как будете готовы, можете начинать.
Денис мигом портировался к столику и создал вокруг себя защитный купол. Стоять под атакой магессы, тянущей на звание архимага, было боязно, но если он не будет подпитывать щит, он вскоре иссякнет. К тому же Джайна, боясь убить его, не станет вкладывать в атаку все силы.
– Наставник, это нечестно, – сказал он Антонидасу.
– Тебе непонятно задание?
– Я не об этом. Зачем нас противопоставлять?
– Жизнь порой подбрасывает задачи куда сложнее. Самое главное – это сделать правильный выбор.
Да и чёрт с ним! Подумаешь, оставят ещё учиться, ему не привыкать! Но и сдаваться без борьбы он был не намерен. Повинуясь его воле, песчинки стали спекаться в руны защиты вокруг столика. Связав их между собой линиями–проводниками, стал формировать в ключевых точках кристаллические накопители. Сил уйдёт много, качество получившихся «артефактов» – паршивое, но он не станет выигрывать путём провала девушки. Запитав ритуал, отошёл в сторону, проверяя, как формируется магический щит.
– Бей со всех сил, Джайна, – слегка поклонился он девушке.
Кивнув, та стала кастовать ледяной град. Формирующиеся высоко в воздухе ледяные кристаллы имели форму мечей, самые маленькие были размером с мизинец, большинство средних – с добрый меч, а некоторые размером превосходили рыцарское копьё. С грохотом ледяные глыбы обрушивались на сферическую защиту, врезались в песок, ломались, усеивая его осколками. Каст всё длился, но вскоре заклинание начало утрачивать свою силу, кристаллы всё реже появлялись над полигоном.
Но Джайна не сдалась. Призванный ею водяной элементаль, что доставал бы «головой» второго этажа, не стал бить водяными сгустками. Подойдя ближе, он приподнял всю сферу и потряс её, превращая стол и вазу в груду обломков.
– Поздравляю, Джайна! Ты сдала.
– Позволь решать это мне, молодой человек, – прервал его Антонидас. – Вы пошли сложным и затратным путём – после объявления задания ты мог схватить вазу и портироваться куда-нибудь подальше, а Джайна, не дожидаясь этого, разбить её фаерболом. О результатах я сообщу позже, а пока извините – мне нужно отлучиться для приватного разговора.
Так и не поняв, похвалили их или поругали, Денис, поглядев на вспышку телепортации, машинально начал приводить полигон в порядок, растапливая ледяное крошево. Джайна ему не помогала, о чём-то сосредоточенно размышляя.
– Как думаешь, с кем отправился говорить наш учитель? Может, советоваться с другими магами?
– Не знаю, мало ли у него может быть дел?
– Давай посмотрим!
– Это невежливо.
– А мы сделаем это незаметно – никто и не узнает!
– А давай!
«След» был свежим, и вёл к окраине Даларана. Вспомнив те места, Денис сосредоточился, портируя себя и девушку в эту область. Не сговариваясь, они накинули на себя невидимость и поспешили к месту встречи. Застать начало разговора они не успели, и молодой маг узнал в собеседнике того, с кем бы не хотел встречаться!
– Ты должен быть умнее, чем король! Конец близок! – убеждённо произнёс Медив, прячущий лицо под капюшоном.
– Я уже говорил тебе, что не желаю слушать эту чушь! – отвечал Антонидас.
Тяжело вздохнув, его собеседник произнёс:
– Значит, я попусту трачу время.
Не попрощавшись, пророк обернулся вороном, непонятно куда дев одежду и посох, и поднялся в воздух.
– Больше не нужно прятаться, ученики мои, он улетел.
– Простите, учитель, я услышала ваш разговор и… – начала оправдываться девушка.
– Я и рассчитывал на твоё любопытство, дитя, – прервал её архимаг. – Эти глупцы убеждены в том, что наступает конец света.
– Ходят слухи, что в северных землях свирепствует чума… Вы думаете, эта болезнь – порождение магии?
– Весьма вероятно. Вот почему вы должны отправиться туда и найти причину эпидемии. Если, конечно, не против.
– Нельзя вечно отсиживаться за стенами, – произнёс Денис.
– Разумеется, учитель. Я сделаю всё, что смогу!
– Рад это слышать. Ваша миссия и будет вашим экзаменом. А тебя, Вирнок, хотел видеть Крас. Найдёшь его в Аметистовой Цитадели.
***
Некоторое время спустя.
Вот же влип! Что понадобилось от него красному дракону? Даже красоты главной твердыни Даларана не могли отвлечь Дениса от мрачных мыслей. А вот и Крас – лёгок на помине. Кивнув ему, портировал их в одну из комнат с богатой отделкой. Здесь юный маг ни разу не бывал, но осматриваться не стал, сосредоточившись на собеседнике.
– Ты не боишься покидать стен Даларана? – начал Крас, опустив приветствие.
– Нельзя всю жизнь надеяться только на чужие силы, – максимально серьёзно ответил Денис.
Смерив его сосредоточенным взглядом (и заодно попытавшись покопаться в мозгах), красный дракон продолжил:
– Антонидас рассказал вам о целях миссии, Даларан должен знать, что творится в северных землях Лордерона. Существует опасность, что на тебя опять нападёт чёрный дракон, и поэтому прими дар.
Небрежный жест на столик, и на нём появляется шкатулка. Порой серьёзные маги вели себя, на взгляд Дениса, как балаганные фокусники. Не оскорбляя Краса чарами познания, парень подтянул её к себе телекинезом. Откинув резную крышку, заметил внутри хрустальный шар и красную чешуйку, размером в пол ладони.
– Это позволит тебе держать связь со мной, и позвать на помощь, если чёрный дракон попытается тебя убить.
– Благодарю за дар, но как это работает?
– Ты же изучал чары дальновидения, шар позволит применять их легче. А чтобы позвать на помощь, сожми мою чешуйку и мысленно позови – я услышу.
Оставив его одного, Крас исчез.
– Ну вот и поговорили, – пробормотал Денис, прибирая шкатулку.
Пора собираться в путь – собрать вещи и эликсиры, пренебрегая съестными запасами.
– Не вздумай пока касаться чешуи, – раздался ледяной голос Нер’Зула. – Это откроет дракону путь в твой разум.
– И не думал этим пользоваться, – открестился Денис. – Я ещё не выжил из ума, чтобы хватать неизвестные вещи.
– Если хочешь, я поведаю тебе о её свойствах. Но позже – тебе пора, не заставляй девушку ждать.
То же время, Крас.
Красный дракон пребывал в своих покоях, готовясь наконец проникнуть в мысли Вирнока. Одарив его, Крас не стал задерживаться – у юноши был свой учитель, что, без сомнения, уже рассказал ему о целях миссии. Была ещё одна причина – красный дракон не любил лгать, а молодой архимаг всегда дотошно подходил к получению новых знаний. Теперь не придётся раскрывать все возможности артефактов, а любопытство Вирнока толкнёт его на то, чтобы самому исследовать полученное.
Расположившись в удобном кресле, он подтянул телекинезом бокал с ароматным эльфийским вином. Преображённое тело накладывало ограничение на его мышление, но в то же время позволяло взглянуть на проблему с другого угла зрения и насладиться маленькими радостями жизни. Будучи драконом, он в этом не нуждался, но так он принимал более верные решения, основываясь на знании особенностей мышления короткоживущих рас.
Отдых его затянулся – Вирнок и не думал прикасаться к артефактам, но в этом не было ничего удивительного. Должно быть, у него и без того хватает забот со сборами. В любом случае Кориалстраз может ощутить, где находится его живая частица. Отмершая чешуйка или даже выдранная такими свойствами не обладает. Создание подобного артефакта не проходит безболезненно, и открывает возможность нанести ему вред, попади она в недобрые руки.
Он не был безрассудным, создавая подобное – в любой момент её можно отсечь, зато теперь она работает и как маяк, указывая местоположение носителя, и как ментальный канал связи, для которого не важно расстояние. Кроме того, это позволит обойти защиту разума талантливого юноши, оказавшегося способным перенять драконью магию.
Контакта всё не было, вряд ли Вирнок забыл о даре, скорее всего решил отложить исследование на другой день. Крас умеет ждать, даже смена сезона для него не срок. После миссии можно будет продолжить обучение талантливого мага, Антонидас уже дал практически всё, что мог. Упускать Вирнока не стоит, со временем через него можно будет выйти на чернокрылого. Если он сам не нападёт на него во время путешествия – отбрасывать такой вариант Крас не станет. А по возвращении его можно и наградить – слуги докладывали, что он много времени проводит с эльфийкой. Ронин, его протеже, уже давно связал свою жизнь с Верисой Ветрокрылой, и разве будет удивительным, что Эльриэль Серебролистая примет предложение молодого архимага?
***
Брать книги Денис не стал – юноша не жаловался на память, да и «Нерзулопедия» всегда под рукой. А вот зелья восстановления здоровья и маны можно взять с запасом. Даже с его возросшей силой и поддержкой Нер'Зула сотворить их только при помощи магии не удавалось. Как объяснил Повелитель Мёртвых, для этого надо быть на порядок, а то и два более развитым и магически искусным. И то не было гарантии, что получится.
Готовились эти архиполезные для практикующего мага зелья на основе воды из магического источника. Она и сама по себе неплохо восстанавливала ману, но можно было усилить эффект, получая «концентрат». Он, в свою очередь, служил основой для последующих модификаций. Первая и самая востребованная – это зелье восстановления маны. Правда, для его хранения требовалась специальная тара – вырезанный из цельного куска горного хрусталя сосуд, специальной огранки. В нём драгоценное содержимое не утрачивало своих свойств. А зелье восстановления здоровья не было столь требовательным к условиям хранения.
Как понял Денис, это было подобно заклинаниям. Пока мана не обрела воплощение, она весьма податлива и может легко рассеяться. Но как только плетение сформировано, ману из него уже так просто не потревожишь.
К зельям парень присовокупил и драгоценные камни – незаменимый для большого числа ритуалов ингредиент. Туда же отправились и магические расходники попроще – полудрагоценные камни, куски и осколки горного хрусталя и особые чернила, которыми можно было рисовать руны и прочие магические символы.
Немного подумав, Денис взял с собой и еды – пусть он может создавать её при помощи магии, но остаться без магических сил посреди битвы из-за того, что утром решил устроить «праздник живота», он не хотел.
Пара комплектов одежды, одеяло, палатка, котелок – всё нужное, и даже необходимое для путешествия. Он надеялся столоваться с остальными, но в то же время готовился рассчитывать только на себя.
Вроде бы всё? Вещи увязаны в баулы – сундуков с расширенным содержимым и подпространственного кармана у него нет, но вся поклажа разместится на спине одного мула. Как помнил Денис из игры, Джайна прибыла к Артасу налегке, но это наверняка была игровая условность. В дверь постучали, а после служанка коротко доложила, что его ждёт госпожа Праудмур. Улыбнувшись, юный маг портировался на вершину одной из облюбованных ими башен.
Здесь были балкончики, изолированные друг от друга, где можно было понаблюдать за небесными светилами или просто отдохнуть. Отличались от остальных они тем, что не имели дверей, являя собой просторные ниши. Это было сделано специально для того, чтобы студенты Даларана тренировались в заклинании телепортации. Были балконы и попроще – для тех, кто ещё не освоил его, или же вообще был не в силах освоить, но изучать звёздное небо хотел.
– Я едва успел собраться, – поприветствовал Джайну Денис. – Как у тебя получилось сделать это быстрее меня?
– Если бы ты знал, сколько вещей нужно иметь приличной девушке, то понял, что они собираются куда быстрее, чем кажется. А если честно, мои вещи уже были готовы к отправке, я собиралась после экзаменов отправляться домой.
– Весьма предусмотрительно. Когда мы отправляемся в путь?
– Не спеши. Я уже отправила голубей для связи с принцем Артасом. Он будет рад меня видеть в любом случае, но тут замешана политика.
– Думаю, мы разберёмся с этой эпидемией.
Денис подошёл к ограждению, выполненному в виде витых колонн, соединённых сверху широким уступом, и поглядел вдаль. Скоро он встретит легендарную личность. Его отношение к принцу Артасу было неоднозначным, особенно в свете того, что он был неравнодушен к Джайне.
– У меня из головы всё не выходит беседа, что мы ненароком подслушали, – произнесла девушка, становясь рядом. – Интересно, кто это был, и есть ли в его словах какой-то смысл?
– Наверняка это друид-ворон. Я читал о них в библиотеке. Встретить их иногда можно в лесах Тирисфаля. Они безобидны и себе на уме, и почти никогда не покидают чащу.
– Думаешь? – заинтересовалась Джайна.
На её миловидном лице появилось умилительное выражение лица, совмещающее любопытство и сомнение. Кто мог понять, что творится в голове девушки? Разве что Нер'Зул. Он был большим мастером покопаться в мыслях...
– На это указывает несколько фактов, – отвечал Денис. – Самый главный – он превратился в ворона, когда закончился разговор. В руке у него был деревянный посох, а не магический жезл, да и такую одежду маги не носят.
Но последний аргумент очень слабый. Хотя как посмотреть. Документов в большинстве случаев у людей Азерота не было, статус и богатство показывал внешний вид и поведение.
– Похоже на то. Король – это Теренас, но про какой конец он говорит?
– Кто знает, что у него на уме? Эти отшельники порой не могут облечь в слова свои мысли. Игнорировать их не стоит, вряд ли он говорил о закате.
***
Три дня спустя.
Ответ от принца Артаса был получен, тюки с вещами загружены на мулов, и Денис с Джайной отправились в путь. Двигались они с помощью телепортаций, что маг, что магесса обладали достаточной силой, чтобы осуществлять массовый перенос. На новом месте Денис осматривал окрестности заклинанием дальновидения, выбирая следующую точку телепортации. Четвёрка мулов стоически переносили вспышку света и резкую смену окружения.
– Судя по ориентирам, лагерь должен быть где-то здесь, – сказал Денис, едва они телепортировались в окрестностях тракта.
– Давай я сама попробую его найти, – предложила Джайна.
– Подожди, у меня есть кое-что для этого.
Подойдя к мулам, развязал тюк с магическими ингредиентами и достал шкатулку с дарами Краса. Вернувшись, открыл крышку, показывая Джайне содержимое.
– Возьми шар, с ним заклинание дальновидения будет применить легче.
– Постой, почему ты сам раньше этим не пользовался?
– Да как-то забыл, – легко солгал Денис.
Но девушка, удерживая хрустальную сферу в ладони, сосредоточенно замерла. Мысленно вздохнув, парень и сам создал заклинание, осматривая окрестности. Первым делом проверив Тракт, обнаружил воинскую стоянку. Пара шатров, повозка с запряжёнными волами, десяток мулов. На огне кипел котелок, один солдат кашеварил, другой бдил возле Тракта. Обнаружив лагерь, Денис начал осматривать и ближайшие леса на предмет опасностей. Никого и ничего.
– Есть! Я их обнаружила!
– Тогда идём. Портируемся поближе?
– Тут минут пять пути. Не думала, что смогу заглянуть так далеко!
– Тогда пойдём, познакомишь меня со своим принцем.
***
Никаких огров в пути не было, дозорный, заметив их, подал сигнал. Что-то маловата свита у принца. Понятно, что это его королевство, но он же не на увеселительную прогулку отправился? Доспех у Артаса был очень массивным, придавая фигуре чуть ли не вдвое больший объём. Денис знал, что это не просто блажь, чтобы выглядеть представительней, а для лучшей защиты. Будь доспех «в облипку», удары по нему отдавались бы прямо в тело, дробя кости и повреждая внутренние органы. А заброневое пространство позволяло даже при деформации избежать повреждений. Книга на цепях была приторочена к поясу – кодекс паладина. На плече был молот внушительных размеров – дробящие удары подобным оружием должны быть просто сокрушительными. Холёное аристократическое лицо, длинные светлые волосы, голубые глаза – облик настоящего сердцееда.
– Соратники, позвольте представить вам мисс Джайну Праудмур, воспитанницу Кирин-Тора и самую талантливую волшебницу этих земель, – произнёс Артас. – А твоего спутника зовут Вирнок?
Дениса покоробило, что о нём говорят в третьем лице, и он решил высказаться:
– Истинно так, принц. Джайна мне многое о тебе рассказывала.
– Как и мне о тебе.
Юный маг боролся взглядами с Артасом, желая понять, что же на уме у принца.
– Раз уж мы прибыли, может уточним наши планы? – попыталась разрядить обстановку Джайна.
– Непременно. Капитан, введи Вирнока в курс дела, а я хочу поговорить с нашей очаровательной спутницей.
Показывает ему место? Пусть, Денис не будет ерепениться. Тем более можно будет поподробней расспросить служивых – они должны быть в курсе происходящего. Капитан выделялся более богатой отделкой доспеха и шлемом, украшенным крыльями. Парень уже наблюдал эту сценку «со стороны», играя в Варкрафт, но окружающая «локация» уже не совпадала с увиденным.
– Моё имя вы уже слышали, я выпускник Даларана, а как зовут тебя, капитан?
– Дайджер, милорд. На часах стоит Артум, а за обедом смотрит Филгрейд. Скажите, а Джайна сильнее вас в магии?
– Не знаю. На экзамене ваза, что я должен был сохранить, оказалась разбитой, несмотря на то, что защита осталась целой.
– Женщины - они хитростью берут, – изрёк жизненную мудрость Дайджер.
– Это точно. Но я хотел узнать, что происходит в Лордероне, и почему так мало людей сопровождают принца.
Из рассказа Дайджера Денис узнал, что в Лордероне больше озабочены сбежавшими орками. Память о себе эти зеленокожие гиганты оставили страшную. Кроме того, вскрылся факт, что лорд Блэкмур втайне накапливал орочье оружие, готовясь с помощью послушных воинов бывшей Орды захватить власть в Лордероне. Теперь неизвестно, куда они обрушат свой удар.
Вести с северных земель шли одна другой страшнее, но крестьяне вечно преувеличивают опасность. Король Теренас послал сына разобраться в ситуации и узнать, какие средства нужно выделить, чтобы справиться с болезнью. Они могли принять помощь Даларана, если бы она не была предложена в такой неуважительной манере. И тогда был найден компромисс – Джайна Праудмур была дружна с Артасом с детства, они даже были помолвлены.
– Не обижайся, Вирнок, – произнёс Артас, подходя к костру. – Мне нужно было поговорить с Джайной наедине, мы давно не виделись.
Куда только делась вся заносчивость принца? Может, девушка вправила ему мозги, объяснив, что Денис ей только друг? Или он решил проверить, как он поведёт себя?
– Не волнуйтесь, милорд. Я понимаю, что не все разговоры должны слышать посторонние.
– Тебя бы всё равно не заинтересовало воркование двух голубков, – внёс свою лепту Нер'Зул.
Как всегда его едкий комментарий позволил Денису собраться и не натворить глупостей. Обед был простой, но сытный. Даже принц не пренебрёг есть из общего котла, Джайна и Денис присоединились, заодно экономя и продукты. Как помнил юный маг, вскоре с продовольствием может стать совсем туго.
***
Пообедав и передохнув с полчаса, их небольшой отряд начал собираться в дорогу. Солдаты собирали шатёр, а капитан с принцем грузили тюки на мулов. Денис в меру сил помогал им, видя, что даже Артас не чурается такой работы.
Первой тревогу подняла Джайна – впереди показался дым. Пожар – это всегда беда, будь то горящий лес, а тем более – дома. Поторопить волов не представлялось возможным: они могли везти большие возы, но скоростью не отличались. Решили выдвинуться вперёд, оставив с обозом одного солдата. Джайна, сосредоточившись, применяла заклинание дальновидения.
– Разбойники грабят городок! – сказала магесса, открыв глаза.
– Сможешь открыть портал в поселение? – поинтересовался Денис.
– Да, я запомнила координаты. Но мы можем оказаться в центре схватки!
– Великолепно, Джайна, – произнёс Артас. – Так эти подлые крысы не успеют разбежаться.
– Готовьтесь, сейчас телепортирую.
Вспышка света резанула даже по закрытым глазам, и Денис уже вовсю вертел головой, пытаясь разобраться в творящемся вокруг хаосе. Добротные дома на каменном фундаменте не были охвачены пламенем, несмотря на крытые соломой крыши. Дым был за рекой, а здесь царил бардак. Кричали дети и люди, курицы заполошно носились по улицам, тут и там вспыхивали схватки, когда крестьяне с дрекольем пытались отбиться от наседающих разбойников.
– Солдаты, убьём их всех! – заорал одоспешенный бандит.
– Тут маги, дурак! Уходим! – перекрыл шум творящегося побоища зычный голос.
Огнешар сорвался с посоха Вирнока, поджаривая говоруна, Джайна призвала водяного элементаля, что стал преследовать отступающих бандитов, Артас с парой солдат устремился к дальнему концу поселения, где всё ещё стоял ор и разбойники не узнали о появлении воинов.
В поднятый магический щит стукнули дротики, Денис ответил улепётывающим бандитам ещё одним огнешаром, видя, как охваченные пламенем фигуры катаются по земле. Джайна несколько опешила от вида крови и разорения, но и она послала в спину убегавшего мародёра ледяную сосульку.
Бандиты, бросая повозки с награбленным, разбегались из поселения, как тараканы, и Денис так же методично и безжалостно истреблял их. Одно дело наблюдать подобное на экране монитора, и совсем другое – самому испепелять людей, слыша нестерпимые крики и ощущая запах горелой плоти. Но ему было не привыкать – после практики в Наксрамасе его не удивишь видом мёртвых людей, а разбойники под эту категорию вообще не попадали. В то время, как королевству грозит гибель, они не нашли ничего лучше, чем грабить и убивать.
Портировавшись на окраину поселения, он перебил оставшихся налётчиков, и теперь морщился от вони сгоревшей плоти. Добив раненых, пошёл обратно, смотря по сторонам – нет ли где притаившихся выродков, и не нужна ли кому-нибудь его помощь.
***
Мужчин осталось немного – налёт был внезапным, бандиты пришли с другой стороны реки, замаскированные под охрану каравана. Мост оказался разрушен, за рекой и был основной пожар, и начался он аккурат в то время, как налётчики принялись грабить город. Несколько солдат гарнизона оказались бессильны остановить три десятка нападающих, но и они взяли плату за свои жизни. Сейчас жители подсчитывали убытки, успокаивали детей и интересовались, что делать с имуществом разбойников.
– Оставьте оружие себе, – решил Артас. – А лучше собирайтесь в путь, Тракт чист, и вы сможете добраться до центральных областей Лордерона.
Но местные тут же начали причитать, напирая на то, что принц должен их защитить, да и как бросать хозяйство, и дорога дальняя. Но капитан быстро пресёк эти вопли, сказав, что не потерпит смутьянов, ставящих под сомнение слова принца.
– А ты молодец, – похвалил Дениса Артас. – Не растерялся, и не дал спуску этим мразям.
– Я уже сталкивался с разбойниками, имевшими глупость напасть на мага. Их тоже было много, но против магического огня им нечего было возразить.
А Джайна выглядела не очень. Девушку мутило, но гордая дочь Праудмуров держалась, стараясь не показывать вида. Принц Артас вздел над головой молот, и площадь с жителями накрыл поток Света. Раны стали затягиваться на глазах, прекращались истерики и причитания, да и Вирнока приложило. Нет, ему не было больно, его не корёжило от этой энергии, но ничего подобного он в своей жизни доселе не ощущал! Голова стала лёгкой, мышцы налились силой, а тревоги отошли на задний план. Крестьяне начали наперебой благодарить Артаса за явленную милость, но он отвечал, что это меньшее, что он мог сделать для своих подданных.
– Нам нужно на тот берег, Джайна, посмотри, что там творится.
Магесса, кивнув, взяла в руку хрустальный шар и прикрыла глаза.
– Много дыма, большинство домов охвачены огнём, и не видно ни одного жителя, – вынесла вердикт девушка.
– Милорд, выше по течению есть переправа, – произнёс стоящий неподалёку старик.
– Думаю, мы сможем и телепортироваться, чтобы не терять время, – заметил Артас.
– Я потратила много сил, – ответила Джайна, виновато глядя на принца.
Денис достал из поясной сумки бутылочку из горного хрусталя и протянул его девушке.
– Спасибо, Вирнок! Ты как всегда оказался запасливей меня!
Выпив, она протянула пустой пузырёк обратно, а Денис сказал:
– Я смогу переправить нас на тот берег. Там и разберёмся, что произошло в городке.
Снова вспышка телепортации. Тушить дома уже не имело смысла: от них остались только обгоревшие остовы, огонь перекидывался на скирды соломы, бросая вокруг зловещие отблески. Если не считать треска пламени, то стояла полная, неестественная тишина. Отряд поспешил к не охваченным огнём постройкам – складам и мельницам.
– К оружию! – заорал капитан, вздевая щит к лицу. Короткий свист, в щит ударила стрела, ещё несколько отлетели от его доспехов. Доселе прятавшиеся враги выкопались из-под земли. Полуразложившиеся тела, пустые глазницы не мешали им метко посылать стрелу за стрелой в их небольшой отряд. Ругнувшись, Денис накрыл магическим щитом себя и Джайну, Артас, сделав пасс рукой, призвал Благословение Света на ближайшего лучника, и того разорвало. На землю упала куча костей и гниющей плоти, но это никак не повлияло на остальных, они с прежней методичностью посылали стрелу за стрелой.
Против одоспешенных это было бесполезно, щиты укрывали глаза, а стыки брони были прикрыты кольчужными вставками. Джайна ещё не восстановилась, и Денис стал посылать по засаде огненные шары, стараясь не задеть своих спутников. Он не помнил подобной разработки в Наксрамасе, но времени с посещения ледяного континента прошло много, и некроманты могли за это время создать и другую нежить. Вблизи лучники-нежить не блистали воинским искусством, всё также пытаясь застрелить живых из луков, даже когда колчан опустел или его уже рубил подоспевший воин. Едва последний лучник пал, они услышали звуки боя, доносившиеся с другого конца поселения.
– Вперёд, тут ещё есть живые! – воскликнул Артас.
Обогнув догорающие дома, чтобы не попасть в засаду, они увидели трёх солдат, наседающих на ещё одну засаду лучников. Действуя тактически грамотно, воины нападали вдвоём на одного, а третий старался прикрыть их от обстрела щитами. Ругнувшись, Денис снова стал посылать огнешары в новых противников, тактика уже была отработана, и вскоре и вторая засада пала под ударами магии, молота принца и мечами солдат.
– Что здесь творится? – спросил Артас, брезгливо отпинывая с дороги полусгнившую голову.
– Мертвецы стали подниматься из могил, милорд! – отвечал старший тройки. – Мы пытались защитить жителей, но вся деревня словно обезумела!
– Поступаете под моё командование. Надо осмотреть здесь всё, чтобы найти корень бед!
Вскоре показались и «жители». Вернее, то, во что они превратились – десяток воинов-скелетов, возглавляемый одоспешенным воином. Двигались некротвари уверенно, держа строй, и Денис, не жалея маны, призвал огненного элементаля. Тот был порезвей водяного, да и тип атаки у него был подходящим: неуязвимый для костяных мечей, он отвечал огненными ударами и целыми волнами. Окружённый нежитью, он раздавал удары направо и налево, дольше всех против него продержался бывший воин, но и он пал от натиска огненной стихии.
– Поспешим, я не смогу удерживать его долго, – распорядился Денис.
Поджечь он всё равно ничего не мог, и вскоре распался огненным всполохом, а отряд стал двигаться аккуратней. Несмотря на бушевавший в деревне пожар, склад зерна оказался целым. Юный маг почувствовал, как от него потянуло чем-то знакомым. Трава вокруг пожелтела, как будто стояла поздняя осень, двери были распахнуты и часть ящиков была разбита, рассыпав содержимое. Время от времени от земли поднималась зеленоватая дымка, что лениво взвивалась портуберанцами и вновь исчезала.
– Кажется, вся земля вокруг пропитана... смертью! – произнесла Джайна.
– Может, это из-за зерна жители заболели? – спросил Артас.
– Надеюсь, что нет. На ящиках печать Андорала, торговой столицы северных земель, если это так, страшно представить, сколько деревень погибнет!
– Надо сжечь его, и поискать другие, – предложил Денис. – Заносите ящики внутрь, я смогу спалить всё это.
Солдаты беспрекословно переквалифицировались в грузчиков, с хеканьем закидывая заражённое зерно внутрь склада. Посмотрели на россыпь, но маг только махнул рукой, чтобы воины ушли с линии атаки. Не мудрствуя лукаво, он вновь призвал огненного элементаля, отправляя его резвиться внутри строения, а сам небольшой струёй огня начал сжигать рассыпанное.
– Элементаль закончит без нас, можно двигаться дальше.
Сунув руку в поясную сумку, сам пригубил зелье восстановления маны. Неизвестно, сколько им ещё предстоит магичить, и лучше быть полным сил, чем получить стрелу от немёртвого воина.
– Похоже, у нас гости, – произнёс Артас, указывая молотом на две приближающиеся от леса фигуры.
В их походке не было неумолимой поступи мёртвых, приглядевшись, Денис понял, что это эльфы. Он успел насмотреться на них в Даларане, и ни с кем их не спутает.
– Мир вам! – произнёс выдвинувшийся вперёд. – Мы жрецы из Кель'Таласа, и хотим исцелить эту землю.
– Буду благодарен за любую помощь, – чуть склонил голову Артас.
– Там тоже чувствуется Зло, – указал второй эльф, одёрнув накидку.
Глаза эльфов светились, выдавая магическую силу пришельцев.
– Мы проверим всю деревню, – отозвался принц.
«Что-то вы не торопились исцелять землю, отсиживаясь в лесу», – подумал Денис, но вслух ничего не сказал. Тадах! – прервал размышления близкий разрыв.
– В поселении были пушки? – спросила Джайна.
– Нет, – коротко ответил сержант. – Надеюсь, это люди, а не мертвецы!
Тадах! – взрыв повторился, из-за скопления домов поднимался клуб дыма.
– Кто бы это ни был, мы это выясним! – вскричал Артас. – Рассредоточьтесь! Джайна, посмотри, кто там стреляет!
– Это гномы! – ответила девушка после короткой паузы. – Там очень много мертвецов, и я видела магов!
– Вперёд, очистим эту деревню от зла!
Открывшаяся картина вселяла опасение: за протокой было много-много скелетов-воинов, что неумолимо шагали к орудийному расчёту, вдалеке мелькали фигуры в чёрных мантиях, блестя на солнце надетыми на голову коровьими черепами. Вся земля была исчерчена глубокими бороздами, то там, то тут лежали мёртвые жители.
– Наводи на дальний край, покажем этим магам, как поднимать нежить! – орал седобородый коренастый гном.
– Защищайте расчёт! – скомандовал Артас. – Никто не должен к ним пробиться!
– Талперфер, тут люди! – воскликнул второй гном.
– Да хоть мурлоки! Если они живые и за нас – не отвлекайся от мортиры!
Орудие было небольшим, но калибр внушал своими размерами. Стрелы начали долетать до позиции, но Джайна сдувала их в сторону потоками воздуха.
– Ещё три выстрела, и бомбы кончатся, – произнёс названный Талперфером.
– Дайте мне немного времени, и я накрою их ледяным градом, – отозвался Денис.
Не отвлекаясь на шум, он начал кастовать заклинание, обрушивая на головы наступающих ледяные глыбы. Костяные воины разваливались на глазах, начавшие подниматься мёртвые жители тоже не избежали общей участи – ледяные кристаллы не щадили никого. Удачный выстрел из мортиры накрыл некроманта, превратив его в груду ошмётков.
– Сзади! – закричал воин, указывая на приближающихся прыжками странных мертвецов.
«Гули», – подумал Денис, прерывая каст ледяного града и запуская огнешар в ближайшего нападающего. Повторить атаку он не мог – гули уже добежали до них, но самого резвого разорвало телекинезом. Эльфы стали метать сгустки света, оставляющие на телах нежити глубокие каверны, воины споро рубили новую напасть, отсекая лапы и головы, Артас со вспышкой света расплющил кинувшегося на Джайну гуля, а сама девушка вызвала водяного элементаля. Тот угостил четвероногого нападающего сгустком воды, опрокидывая на спину, после чего стал долбить его «руками» раз за разом, пока тот не испустил дух.
– Когда же закончится этот кошмар? – еле слышно прошептала девушка.
Поле боя осталось за ними, добив ещё шевелившихся мертвецов, отряд отправился туда, где эльфы по-прежнему «чувствовали Зло». Последний склад был окружён целой армией мертвецов. У дверей возвышалась непропорциональная мерзкая туша, вокруг стояли скелеты-лучники, с визгом и рычанием носились гули, оставляя в земле глубокие борозды от когтей. Последний некромант без страха стоял впереди всех, словно приглашая напасть, чем и воспользовалась Джайна. Ледяная сосулька размером с доброе копьё прошила воздух, но разлетелась на тысячу осколков, попав по магической защите.
– Рад бы пообщаться с вами, но план Господина не ждёт, – прокомментировал некромант знакомым голосом.
– Я узнала тебя, ты принимал экзамен в Даларане! – крикнула Джайна.
Повторять атаку она не спешила, опасаясь ответного удара от архимага. Вокруг него стало разливаться зелёное свечение, и спустя мгновение он исчез. Остальные мертвецы пришли в движение, и Денис с магессой обрушили на них ледяной шторм. Гули и скелеты были повержены, но поганище, несмотря на обширные повреждения, продолжало быстро ковылять в их сторону. Просвистела кинутая цепь, выбивая щит из руки капитана, Артас вскинул молот, даря Благословение Света некрочудовищу.
***
Горящий амбар был единственным источником света в подступающих сумерках, Денис с Джайной изучали упокоенных мертвецов. Девушка прижимала к лицу платок, пропитанный духами, а маг старался дышать ртом через ткань – так меньше воняло.
– Кажется, это существо собрано из нескольких тел, – вынесла вердикт магесса.
– Если их будет много, они доставят проблем и рыцарской коннице, – согласился Денис.
– Простите, что прерываю, но принц Артас хочет с вами поговорить, – произнёс подошедший солдат.
Прервав свои исследования, они отправились к разбитому у обломков моста лагерю. Лес не казался безопасным, а в горящих руинах вообще не было пристанища.
– Почему вы не отправили некроманта вслед за его творениями?! – произнёс взволнованный принц.
– Это Кел'Тузед. Справиться с ним нам вряд ли бы удалось, скорее он сам бы сделал из нас нежить, – вызвал недовольство Артаса на себя Денис.
– Он – бывший архимаг Даларана, – добавила Джайна.
– Или действующий, – припечатал Артас. – Вечно от волшебников одни неприятности.
– После всего, что он сотворил?! – возмутилась девушка.
– Не нужно ссориться, – поднял руки в примирительном жесте Денис. – Нам нужно думать, как предупредить жителей северных земель о грозящей опасности!
– Я уже велел отправить голубей в Андорал, Стратхольм и к отцу. Паладины Серебряной Длани должны выдвинуться сюда, вместе с войсками. Они справятся и с Чумой, и с некромантами.
Голубиная почта была хорошо налажена в Восточных Королевствах. Были выведены специальные породы голубей, что могли летать и днём, и ночью, и Денис подумал, что лишь телепортирующиеся маги способны обогнать их.
– Тогда предлагаю восстановить мост. Войскам и обозам нужна хорошая переправа, если разобрать часть домов, стройматериалов хватит. Также следует сделать баррикаду, на случай если появится нежить.
– Разумно.
С лица Артаса не сходило задумчивое выражение, лоб прорезали морщины, а в глубине глаз затаилась усталость.
– Если вы не возражаете, я пойду приготовлю места для свай, – добавил Денис.
– Лучше отдохни, – не согласился принц. – Нам может понадобиться твоя сила ночью.
Хорошая вещь голубиная почта. Полезная, позволяет держать связь с провинциями, вовремя отдавать приказы и быть в курсе событий. Жаль, что с надёжностью у неё не очень. Пусть принц Артас велел выпустить всех птиц, в пути так много опасностей! Против прибытия подкрепления войск ни я, ни натрезимы ничего не имели, а вот предупреждать Андорал, а тем более Стратхольм об отравленном зерне не стоит. И так демоны заполонили мой зал – вместо двух тюремщиков их уже шесть штук, да и Тикондрус время от времени появляется, чтобы накрутить им хвосты.
Куратором Плети был назначен Мал'Ганис. То ли демонам захотелось развлечься, то ли они преследовали какие-то свои, недоступные моему пониманию цели, но помимо падения Лордерона была поставлена цель погубить Артаса. Возможно, демонам импонировала мысль совратить настоящего паладина, служителя Света, а не просто убить его в бою, ведь Кел'Тузед был способен стереть и Джайну, и Вирнока, несмотря на всё их магическое мастерство и силу.
Кстати, насчёт силы. Ритуал создания Хранителя, прошёл успешно, и пусть из-за того, что поделившиеся маги были слабосилками, магическая мощь Вирнока вышла на уровень архимага, она не застыла на этом уровне. Как обычные маги способны со временем обрести большее могущество (та же Джайна пока не демонстрирует возможностей, что будут доступны ей у Нордрассила), так и сила Хранителя со временем могла развиваться. Теперь стало понятно, как Эгвин сумела укатать самого Саргераса, пусть и в виде аватара.
Медив же не просто получил эту силу, но ещё сумел и обрести дар пророка. В свете всего этого даже меня пробирал страх. Если он видит будущее, но не применяет силу – значит, силой тут ничего не решить? Как и не изменить предначертанного – так же падёт Лордерон, взорвётся Солнечный Колодец, леса Ашенваля познают Порчу и Скверну. А после всего этого думать о возможности заключить мир между Плетью и разумными Азерота просто смешно. Какая ирония – знать, что случится, наперёд, иметь возможность изменить, но не мочь. В ином случае всё будет куда хуже...
Шесть голубей в ночном небе перестали махать крыльями и стали по дуге стремительно приближаться к земле. Падение с такой высоты убило бы их, если бы они уже не были мертвы. Принц Артас подстраховался, ведь как бы ни были хороши голуби, они всё равно могли не долететь. Но его предусмотрительность пропала втуне – магия смерти действовала верней и быстрее ястребов и других хищных птиц. С досадной помехой покончено, и я мог снова вернуться к исследованиям.
Не знаю, где каноничный Нер'Зул нашёл сфинксов, но я решил воспроизвести их сам. Уж больно «вкусные» способности были у этих созданий для войска Плети. Они могли восстанавливать повреждения у нежити, восполнять запас маны некромантов, а если сбросят внешнюю оболочку, то летать и «поедать» заклинания. Последнее, впрочем, не было доступно и демонам – прошедшая стихийное преобразование мана уже не могла быть поглощена никаким существом, иначе процентов девяносто магических атак были бы бесполезны против демонов. Ведь никакая иная магическая раса и близко не подошла к ним в плане понимания и применения магии.
Зная описание и свойства, можно попытаться воспроизвести задумку. По идее, это будет нечто вроде гибрида гаргулий и ледяных драконов – пусть не по виду, а по сути. Тоже летающий «юнит», но способный при этом колдовать. Организовать «магический голод» будет непросто, но благодаря основанию и внешней каменной оболочке можно обойти это ограничение. В спокойном состоянии летающая статуя будет накапливать природную ману, выдавая её или в виде ауры, подобной Порче, или же адресно – личу или некроманту.
Когда же запас иссякнет, её можно будет либо оставить «заряжаться», или же позволить «вылупиться», скинув внешнюю оболочку. Пусть из завершённых плетений ману почти не вытянуть, но многие «бафы» имеют в своём составе «узлы», в которых хранится сколько-то маны для его продолжительной работы. Их-то и можно постараться «выпить».
Разработка, разумеется, не приобретёт массового характера, но даже десяток-другой подобных устройств будет способен внести свою лепту в войну Плети. Катастрофически не хватало нужных материалов – пусть у меня есть целое кладбище драконов, но достать другие магические ингредиенты было сложно.
Я решил воспользоваться ресурсом, что был у меня буквально под ногами. Саронит. Это вещество обещало совершить очередной прорыв в некромантии, и было бы глупо не пытаться его освоить. Я помнил об опасности, ведь что сильнее связано с существом, чем кровь? Древний Бог, заключённый в темнице, теоретически мог воспользоваться этим в своих целях, с другой стороны уже я мог попытаться с помощью некромантии, магии душ, вуду и шаманизма поставить Йогг-Сарона себе на службу. Призывать его полностью было бы настоящим безумием, но что мешает «съесть его по кусочкам»? В любом случае мне в дальнейшем придётся решать проблему с узниками Азерота, уж больно много нестабильности они вносят в мир...
***
Немногим ранее.
Стальгорн бурлил: Мурадин Бронзобород нашёл упоминание о могущественном артефакте, что ныне пребывал в Нортренде. Многие мастера считали честью отправиться вместе с ним, и за место в экспедиции шли нешуточные споры. Дело в основном решалось миром, и последнее слово за кандидата оставалось за главой экспедиции. Не осталось без внимания и заявление молодого мастера – Бейлгрума о том, что сейчас не время для экспедиций. В Лордероне сбежали из лагерей орки, из северных земель поступали тревожные слухи, дело пахло войной. На подмогу людям отправили несколько отрядов стрелков, а оружия, что он усовершенствовал, ещё слишком мало.
Но против его доводов было то, что раз археологи дворфов нашли сведения об артефакте, то это могли сделать и другие. А в грядущих сражениях он не будет лишним. Что если его быстрей найдут другие, и обратят его мощь против дворфов? К тому же с изобретениями и улучшениями Бейлгрума экспедиция сможет лучше подготовиться к возможной угрозе от ледяных троллей и белых медведей, что населяли заснеженный континент. Четыре танка и пара вертолётов позволят остановить любого врага, а их топки будут давать тепло, позволяя вместо топлива взять с собой побольше еды и боеприпасов.
***
Илвардис бесшумно пробиралась к центру острова. Был ясный день, ночью тут вообще нечего было ловить, ведь гигантские пауки активизировались в тёмное время суток. Размер самых крупных экземпляров не превышал половину троллиного роста, если брать размах лап, но прочная паутина, смертельный яд и гигантские прыжки делали этих тварей смертельно опасными. Она не потеряла голову от свалившегося на неё могущества – с самого своего появления на Азероте эльфийка всегда заранее старалась избегать потенциальной опасности. Но ей нужна паутина: она умудрилась впечатлить Зул'Кинна, создав амулет с пленённой душой животного, и теперь должна носить соответствующую статусу одежду.
Девушка уже не жалела, что попала на остров: её навык скрытности поднялся на новый уровень, несмотря на то, что ночные эльфы тысячелетиями проживают в лесу, в некоторых аспектах им далеко до троллей. Насколько она помнила, в Кель'Таласе зеленокожие тролли умудрялись прятаться в лесах даже от рейнджеров и магов, смертельно удивляя солнечных эльфов.
Пленённые души позволили по-новому взглянуть на мир, научиться лучше сливаться с лесом, пряча даже свои мысли в пронизывающих его энергиях. Не тревожить кусты, не приминать траву, и в то же время перемещаться весьма быстро.
Солнечный блик выдал натянутую возле земли паутину, толстую, как ветка. Её товарки расходились от входа в нору во все стороны, как солнечные лучи. Пришло время поохотиться – пауки по природе своей одиночки, и ей не нужно будет опасаться, что к этому придут на помощь остальные.
Верный лук скользнул в руку, пальцы правой нащупали оперение стрел, и эльфийка, прицелившись в нору, осторожно наступила на паутину. Дёрг-дёрг-дёрг, рывок. Ну же, закуска, не видишь, что добыча влипла? Предвосхитив появление монстра, спустила тетиву, пришпиливая гигантское тело стрелой к стенке норы. Следом отправилась ещё две стрелы, и Илвардис стала наблюдать, как бьётся мохнатое тело, пришпиленное, будто жук булавкой.
– А ты живучая тварь! – восхитилась она жизненной стойкостью гигантского паука.
Её добыча до сих пор елозила полосатыми лапами, не то силясь выползти из норы, не то убраться от опасности, заливая всё вокруг бесцветной гемолимфой. Подойдя ближе, девушка оценила кривые хелицеры с блестевшими на них капельками яда.
«Интересно, а каков паук на вкус? Как краб или вкуснее»? – подумала она, вырывая стрелы из туши.
Но прежде стоило собрать паутину – вся нора была оплетена ею, практически это была готовая ткань. Оставалось только раскроить её и покрасить, и тогда у неё наконец появится одежда. Не то чтобы она тяготилась её отсутствием, но теперь она оденется не из-за слов одной глупой самки, а потому что так положено.
Вырезав ядовитые железы, принялась за разделку туши. Самое лучшее мясо расположено в лапках, их-то она и зажарит на костре, после чего отправится с трофеями обратно. Хотяяя.
Новая мысль, пришедшая ей в голову, заставила бросить своё занятие, вооружившись ножом, она стала срезать сигнальную паутину – по сути это были готовые верёвки, как раз то, что ей вскоре понадобится.
***
Некоторое время спустя.
Охота ещё не закончена, Илвардис искала нору другого паука. В руках у неё была ловчая сеть, сплетённая из сигнальных нитей предыдущей добычи. Пришлось пробежать приличное расстояние, прежде чем ей удалось обнаружить новое логово. Нора была не столь большой, видимо паучок будет поменьше, но это устраивало девушку.
Где-то здесь должен быть отнорок, что позволит пауку сбежать от опасности. Но теперь он-то и станет ловушкой. Найдя «чёрный ход», Илвардис стала аккуратно крепить свою сеть по периметру, боясь потревожить чуткое создание. В отличие от главного входа, он не был оборудован сигнальными нитями, и она без особой опаски разместила свою охотничью снасть. Через горловину сетки-мешка была пропущена петля, её-то она и перекинула через крепкий сук дерева.
Сосредоточившись, вызвала духа огня, направляя его к главному входу. Паутина сгорит, но у неё ещё есть целая не разорённая нора, там она наберёт сколько угодно «шёлковой ткани». Треск пламени был слышен даже тут, эльфийка почувствовала приближение паука. Несмотря на грозящую опасность, тот заметил, что выход перекрыт, и не спешил лезть в ловушку. Но вскоре начало припекать, и он пошёл на прорыв, снося телом мягкую преграду.
Илвардис повисла на верёвке, затягивая петлю и поднимая бьющееся тело в воздух. Яростно молотя лапами, паук раскачивал сетчатый мешок, во все стороны летели острые волоски, покрывавшие его тело, но, потеряв опору под ногами, он стал практически беспомощным. Подняв добычу на уровень своего лица, девушка привязала верёвку к стволу и cтала следить за тем, как та бьётся.
– Ты слишком прыткий, – вынесла она вердикт.
Сосредоточившись, стала тянуть из него жизненную силу, чтобы пленник затих, и вскоре тот лишь вяло шевелился, подогнув лапки к головогруди. С хелицер на землю падали капельки яда, но эльфийка не обращала внимания на подобную расточительность. Подойдя, сосредоточилась, пытаясь взять добычу под контроль. Отчасти это напоминало то, как эльфы приручали пантер, тигров и гиппогрифов, но большая часть её воздействия была из практики вуду. Примитивный мозг проще контролировать, несмотря на большие размеры, пауком двигали примитивные инстинкты, и вскоре его воля была сломлена.
– О, а ты, оказывается, паучиха, – произнесла Илвардис. – Тише, девочка, скоро я тебя освобожу.
Развязав верёвку, спустила добычу на землю, после чего стала её выпутывать. Мысленная связь была сильна и каждое мгновение крепла, а потому девушка не сомневалась, что сможет контролировать своего нового питомца. Сейчас она могла получше разглядеть своё новое приобретение. Бархатистое чёрное брюшко, такая же головогрудь и полосатые лапки. Почти все колючие волоски были обломаны, и паучиха приобрела какой-то неряшливый вид.
– Ничего, девочка. Новые отрастут. Мы будем с тобой охотиться, а ты соткёшь мне новую тетиву, накидку и будешь делиться ядом. А имя твоё будет Ллос.
Девушка хихикнула, жаль, никто не может оценить весь юмор ситуации.
– Пойдём, нас ждёт обед и трофеи!
***
Утро, разорённая деревня.
Первую половину ночи дежурил Денис, а вторую – Джайна. Утренний рассвет залил небо кровью, слетевшееся вороньё подняло пронзительный грай, будя всех, кто ещё спал. Ветер приносил из-за реки тяжёлый запах пожарища, что мешался с трупной вонью. Назойливые мухи, жужжа, так и норовили залезть в ноздри, и Денис, психанув, спалил их вспышкой пламени.
– Полегче, Вирнок, – произнёс Артас. – Твоя магия нужна для восстановления моста.
– Уже иду, – буркнул Денис, направляясь к реке.
Каменный мост был разрушен до основания, река лениво огибала лежащие на дне обломки, а деревянные части выглядели так, будто гнили в воде на протяжении как минимум пары десятков лет. Он поморщился, представляя, что бы с ними было, отнесись к ним Кел'Тузед как к серьёзному противнику. Он как будто играл в поддавки.
– Так и было, – прозвучал в голове ледяной голос Нер'Зула.
– А что это было за заклинание? – поинтересовался парень.
– Гниение. Разлагает любую органику, старит металлы, крошит камень.
– Не хотелось бы попасть под такое.
– Не волнуйся. Это представление для принца, а не убийство наследника престола.
– А я случаем не спутал тебе карты? Не хочется, знаешь ли, оказаться помехой в спектакле, от которой захотят избавиться!
– Не волнуйся, план очень гибкий, основное представление будет в Андорале, где принц собственноручно прикончит Кел'Тузеда.
– И не жалко тебе верного архимага?
– Он всё равно умирает. Не так давно он провёл ритуал, связав свою жизнь и душу с котом. Но фамильяр и хозяин должны находиться в одинаковом магическом фоне, и чем ближе друг к другу, тем лучше. Впрочем, чтобы переродиться личем, всё равно нужно прервать свою жизнь. Но ты не отвлекайся – без моста армии будет сложней форсировать реку.
Чертыхнувшись, Денис стал прикидывать, как сподручней его починить. Ему определённо нужны помощники. Вернувшись в лагерь, он увидел, что оставшиеся жители уже собрались. Принц Артас, взобравшись на сложенные друг на друга ящики, вещал:
– Мои верные подданные! Мне, как и всему Лордерону, нужна ваша помощь. Скоро сюда придёт армия, чтобы навести порядок, но до этого времени нужно восстановить мост и разобрать завалы!
Голос у него был звучным и проникновенным, Денис аж сам заслушался, не решаясь прерывать его на то, чтобы попросить помощников. Жители ответили дружными криками поддержки, Артас стал распределять, кому и что нужно было делать. Мужчин было немного, их-то и направили на самые тяжёлые работы – разбирать дома.
– Джайна, мне нужна твоя помощь, – отозвал девушку в сторону Денис.
– Что угодно, – отвечала она.
– Ты выше всяких похвал владеешь водной стихией. Когда сваи подвезут к берегу, не могла бы ты заставить воду расступиться? Я же в это время сделаю ямы в дне реки, и установлю их.
– Хорошо. Но нам надо экономить силы – вдруг некромант вернётся.
Джайна украдкой кинула взгляд на Артаса. Принц с самого утра был в заботах, видеть его таким девушке было приятно. На него можно положиться в трудной ситуации. Вирнок с утра осмотрел мост и с уверенностью сказал, что починит его. Взяв в руку хрустальный шар (что так и не вернула спутнику), она стала проверять дорогу и окрестные леса, стараясь разобрать, не подкрадывается ли к разорённой деревне нежить. Всё было спокойно, как на кладбище. Но это сравнение, возникшее в её голове, не было верным. Деревенское кладбище как раз и было разорено, свежие могилы вывернуты своими обитателями.
Некромантия, пришедшая с Ордой, была запрещена в Даларане, и теперь Джайна понимала всю мудрость этого запрета. Кел'Тузед, верховный маг, потерял себя, променяв высокое положение на возможность командовать мертвецами. Магия несла много возможностей и таила немало опасностей. Вчера она была не готова к подобному, маги уже не раз сталкивались с новыми болезнями, и им удавалось локализовать очаги эпидемии и выработать заклинания для борьбы с новой напастью. Но Чума была не просто новой болячкой, это было начало чего-то большего.
Поправив поясную сумку, она пошла за Вирноком к мосту. Вчера он не раз выручал её зельями восстановления маны, а сегодня наотрез отказывался восполнить потраченные из её запасов.
– Пора начинать, Джайна. Разведи воду вокруг обломков, а я поставлю новую сваю. Думаю, не стоит возиться со старыми – так мы потратим вдвое больше сил.
– Хорошо, – отвечала девушка, призывая водяного элементаля.
Он мог контролировать течение воды вокруг себя, заставляя ту обнажить кусочек речного дна. Вирнок сделал пасс рукой, его магический посох стал светиться, а осушенный участок стал проседать, формируя полость под первую опору. Подхваченное телекинезом, бревно полетело к реке, встало вертикально и опустилось в яму. Её спутник любил творить заклинания без посоха, но сейчас подобное расточительство было бы неуместно, и Джайна порадовалась, что Вирнок умеет быть серьёзным.
***
Денис раздумывал, пригубить ли ему зелье восстановления маны или не стоит. Мост был восстановлен в полном объёме. Везде, где только можно, работу магов брали на себя люди, и не только они. Талперфер и Ослер оказались неплохими каменщиками, они-то и восстановили парапеты моста. Если бы новая кладка не отличалась от старой, можно было вообще подумать, что его не ломали. Гномы оказались компанейскими ребятами, лишь сетовали на то, что с собой много боеприпасов не потаскаешь.
Принц Артас оказался хорошим организатором, сам не отлынивая от работы. Королевский Тракт пролегал через самую пострадавшую от Плети часть поселения, и Денис не заметил, как сам уже очищал путь от завалов, стаскивая телекинезом остатки трупов и костей на гигантский костёр. Закапывать их никто не решился – мало ли что потом с этой ямой смогут сотворить некроманты. Их, разумеется, будет ждать тут «тёплый приём», но оставлять в своём тылу материал для диверсии никто не хотел. Материал для диверсии... Маг поймал себя на мысли, что теперь воспринимает павших как потенциальных противников, и у него были на это причины. Тысячи причин...
Солдатский горн протрубил тревогу, но группа всадников оказалась авангардом прибывающего подкрепления. Следом маршировали солдаты, держа строй и чеканя шаг. От вида бравых вояк, закованных в латы с головы до ног, было немного не по себе – раньше Денис не видел столько войск в одном месте. Замыкали арьергард множество телег, несколько пушек на конной тяге и группа низкорослых коренастых воинов.
Парень приметил, что у них на плече покоились ружья, непропорционально большие для их роста, но от этого стрелки не выглядели смешными. Пусть они шли не в ногу, но было видно, что это сработанный отряд.
– О, живём! – вскричал Ослер. – Артиллерия!
Талперфер разделил радость своего седобородого напарника, ведь теперь у них будет чем угостить нежить, кроме крепкого словца. Принц Артас как будто принимал парад, стоя на собранной трибуне, рядом с ним находилась Джайна, и Денис поспешил туда же.
– Времени на отдых нет, – произнёс Артас, едва получив доклад от командира отряда. – Каждая минута дорога!
– Не беспокойся, милорд. Солдаты уже завтракали, и до обеда мы сможем дойти до следующей заставы.
– Рад это слышать, капитан. Где же рыцари и паладины?
– Они уже получили приказ, и едут сюда со всей возможной скоростью.
– Тогда не будем терять ни минуты!
***
Даже тратя время на разведку (полагаться только на магическую было глупо, помня о возможностях нежити появиться из-под земли), их небольшая армия прошагала приличное расстояние. Ни нежити, ни Чумы вокруг не наблюдалось, но всё равно люди были настороже.
– Скоро отряд остановится на небольшой привал, будь так любезен, заведи разговор с дворфами, – явил своё присутствие незримый собеседник.
– Зачем?
– Людям необходим отдых, справить естественные надобности, попить, перекусить, проверить телеги и лошадей – не слетела ли подкова, – отозвался Нер'Зул.
– Я не про это, – с досадой отозвался Денис.
– Ты заметил, что их фузеи – это новая веха в военном деле?
– А что с ними не так?
Повелитель Мёртвых был в своём репертуаре: много вопросов, над которыми Денису надо ломать голову. Лучше бы он ответы придумывал!
– Для дульнозарядных огнебоев у них слишком сложный механизм заряжания, и барабан на шесть выстрелов.
Повисло молчание, Денис знал, что ждать продолжения бессмысленно, если он не придёт к каким-нибудь выводам. И лучше не ляпать первый попавшийся.
– Кто-то сделал их недавно?
– Именно! И ещё, не стоит думать, что это нормально. В игре дворфы стреляли непрерывно, но не путай жизнь с компьютерной программой. Я хочу вызнать, кто их на это надоумил.
– А разве они не могли придумать этого сами? Или танки с вертолётами тоже игровая условность?
– Танки есть, как и вертолёты. Но додуматься до капсюлей и револьверного способа подачи патронов на пустом месте нельзя. Особенно когда до этого ничего подобного не было и в помине.
***
Я мог бы и сам как следует покопаться в памяти дворфов-стрелков, но это дело достаточно трудное, да и вряд ли прошло бы не замеченным для них. Сейчас же, когда Денис вёл разговор, ассоциации то и дело всплывали в памяти собеседников, существенно облегчая мне работу.
Бородатые бойцы не делали особой тайны из нового оружия – всё равно повторить подобное люди смогут ещё не скоро, а производство пороха весьма дорого и затратно. Получается, среди дворфов появился гений: кроме улучшения огнестрельного оружия, он сумел создать паровую пушку и пулемёт. Это меняло расклады в будущих сражениях, и упускать подобное из виду было бы весьма опрометчиво.
В любом случае, нужно присмотреться к нему, как улажу свои дела с демонами – подобными талантами не разбрасываются.
***
Некоторое время спустя, застава в предместьях Андорала.
Часовые были бдительны, объехать небольшую крепость по лесам было затруднительно: земляная стена уходила далеко в окрестный лес.
– Не нужно кланяться, командир, – произнёс Артас, подходя к заставе. – К вам должен был прибыть гонец из Андорала.
– Никого не было, милорд.
– Проклятье! На заставу уже завезли муку или фураж?
– Обоз с припасами должен прибыть завтра, – отвечал капитан, не понимая, почему это так важно. – Сейчас он должен быть в придорожной деревне с трактиром, чтобы купить у крестьян свежей зелени.
– Слушайте мой приказ! Объявляю боевую тревогу, пошлите гонца в Андорал и Стратхольм, зерно и мука отравлены!
Слова принца подействовали как ушат воды, выплеснутый на муравейник. Не став ждать обоз, отряд стрелков и пехоты поспешил в поселение, а Вирнок приготовился к новой схватке. Маг никогда бы не подумал, что одетые в железо воины могут бежать, причём так быстро и долго.
Вскоре придорожная деревенька с трактиром и кузницей показалась из-за поворота дороги – ни дыма, ни звуков беспорядков не было слышно. Она, как и многие другие вдоль Королевского Тракта, жила тем, что давала приют путникам, торговала продуктами и перековывала коней. Некоторые жители, увидев бегущих солдат, поспешили попрятаться по домам, но большая часть стала наперебой спрашивать, что случилось.
Обоз с припасами для гарнизона был здесь, воины караулили телегу, а извозчик только-только вышел из таверны.
– Где груз фуража и муки из Андорала?! – воскликнул Артас, жестом прерывая приветствия.
– Всё на месте, ваше благородие, не извольте сомневаться! У нас недостач и порчи нет! – ответил интендант, ответственный за груз, протягивая принцу тубус с бумагами.
– Артас, смотри! – привлекла внимание Джайна.
Возле дверей харчевни были пустые ящики из-под зерна с клеймом Андорала. Увидев это, интендант скороговоркой проговорил:
– Согласно накладной часть груза обменяли на зелень и свежие овощи.
– Проклятье! Срочно соберите всех, кто мог отравиться! Антерил, Фуномар, вы сможете им помочь?
– Сделаем всё, что в наших силах, принц, – склонил голову один из эльфов.
Весть о том, что еда отравлена, мигом облетела деревню, жители собрались, ведя с собой детей и неся на руках орущих младенцев.
– Не толпитесь, нам надо осмотреть тех, кто ел муку из Андорала, – скомандовал капитан, и часть жителей с понурым видом стали подходить к эльфам.
Но вот один крестьянин вдруг согнулся, изрыгая на дорогу содержимое желудка, кожа его позеленела, по ней начали расползаться пятна света. Один за другим остальные жители тоже стали зеленеть, оглашая окрестности надсадным хрипом.
– Отрава не убивает людей, она превращает их в нежить! – крикнул Денис, кастуя огнешар.
Первыми очнулись солдаты, что уже побывали в схватке с нежитью, с криком и руганью они стали рубить пока ещё неуклюжие умертвия. Дворфы, скинув щиты со спины и уперев на них ружья, стали целиться, но на линии огня были солдаты и целители.
– Берегите порох, мы справимся клинками! – прокричал Артас, бросаясь вперёд и вскидывая над головой наливающийся светом молот.
Здоровые прыснули во все стороны, самые сообразительные побежали за спины солдат, чума не щадила ни женщин, ни детей, превращая их в чудовищную пародию на человека, воины, сомкнув щиты, теснили кидающихся на них мертвецов, споро работая мечами. Вот один крестьянин подпрыгнул высоко вверх, обрушивая удар обоих вздувшихся кулаков на шлем солдата, не успевшего прикрыться щитом, валя того с ног, солдат слева ткнул его мечом в грудь, а тот, что был справа, срубил ему руку.
– Держать строй! – надрывался капитан, орудуя мечом. – Рубите головы и руки!
– Не зевай! – одёрнула Дениса Джайна. – Здесь может быть некромант!
Воздух вокруг девушки дрожал, обозначая магическую защиту, а маг в это время держал возле себя целых три огнешара, готовясь обрушить их на противника. Но цели для них не оказалось – солдаты уже добивали остатки жителей.
– Проверить дома, там может быть ещё нежить! – скомандовал Артас, пинком распахивая дверь трактира.
***
Некоторое время спустя.
Большая часть жителей уцелела, мужчины, отправив домочадцев собирать вещи, стаскивали изрубленную нежить на край деревни, визжали пилы и стучали топоры – требовалось сжечь порченные Чумой остатки. Туда же стаскивали и Андоральское зерно и муку.
– Что ты делаешь? – спросила Джайна, когда Денис начал вскрывать один из ящиков.
– Беру пробу на исследования. В Даларане должны разобраться с заразой и создать плетения, что помогут обнаруживать Чуму и уничтожать её.
Откупорив пустой флакон из-под зелья, прочистил его телекинезом и стал набирать зерно. По виду оно не отличалось от обычного, но уже сейчас в нём чувствовалась чужеродная магия.
– Неизвестно, сколько продлятся исследования, – тихо ответила девушка.
– Если некроманты отравили зерно в Андорале, что им мешает сделать это в других королевствах? – отвечал Денис, не прерывая своего занятия. – Но меня больше тревожит другое: гонца из Андорала не было, а значит, голуби туда не добрались. Где гарантия, что Стратхольм извещён о грозящей им беде?
***
То же время, Даларан.
Совет Шести, срочно собранный Красом, вновь встретился в Воздушной палате. Всё та же знакомая обстановка, с быстро сменяющимися временами суток, и пять магов, скрытых с головы до ног плащами с капюшонами.
– У меня тревожные новости, – начал Крас, опустив формальные приветствия. – Джайна с Вирноком выяснили, что за бедствием в Лордероне стоит Кел'Тузед.
– Эти сведения верны? – перебила его седовласая женщина. – Для такого обвинения нужны веские доказательства.
– Они узнали его под личиной некроманта, – ответил Крас, ничем не выказывая своего неудовольствия.
– Это могло быть иллюзией, чтобы сбить нас с толку.
– Факты говорят сами за себя. Чума – это не природная болезнь, она плод магии, и в северных землях была обнаружена нежить. А мы все знаем, что Кел'Тузед занимался некромантией после того, как Орда вторглась на земли Восточных Королевств.
– Лордерон уже высказал недовольство нашему послу, принц Артас известил отца, что в смуте замешаны маги Даларана, – сказал гулким голосом бородатый маг. – Не хватало ещё раскола в собственных рядах.
– Тогда подумайте, почему Кел'Тузед отсутствует. После того, как он уехал в «путешествие» в Нортренд, и появилась Чума. Я настаиваю на том, чтобы вскрыть его покои, чтобы прояснить, чем он занимался последние годы.
– Прежде нам предстоит решить, что делать с Чумой и нежитью, а голосовать по этому пункту встречи будем в конце, – вынес вердикт Антонидас.
***
С перевесом в один голос решение было принято, но ничего предосудительного маги не нашли. На рабочем столе архимага была подборка литературы по ледяным троллям, карта земель Нортренда и несколько разработанных плетений, защищающих мага от холода.
Крас остался при своём мнении, хоть и был вынужден согласиться заплатить виру Кел'Тузеду за порчу двери и защитных плетений.
Остальные маги поднимали старые записи и исследования, чтобы найти средство борьбы с нежитью, но посылать ещё магов в Лордерон не стали – это могло быть расценено как объявление войны.
Саронит оказался «крепким орешком» и смог заинтересовать даже демонов. Не хотелось иметь рядом с Наксрамасом натрезимов, но пользы от копирования их плетений будет больше, чем вреда от их «закладок», что они активно ставили моим подчинённым. Вычищать их буду после, когда ситуация со взрывом Архимонда возле Нордрассила стабилизируется. До этого – я верный и исполнительный слуга Пылающего Легиона.
По свойствам застывшая кровь Древнего Бога отчасти напоминала металл, что и определяло работу с ним. Плавиться, правда, он не хотел ни при какой температуре, пока к жару пламени не стали добавлять некромантические практики. Но всё равно мини-домну приходилось раскалять до такой степени, что плавился и адамантит.
Методом проб и ошибок подбираем и формы для застывания слитков, каждая из которых являлась сложносоставным артефактом. Вероятней всего, ношение подобных доспехов и оружия не лучшим образом скажется на разуме смертных, но нежить имела иммунитет к сторонним манипуляциям с сознанием.
Исследование наследия Древнего Бога натолкнуло на интересную мысль, я лучше понял, как Титаны сумели повергнуть Древних Богов и умудриться заключить их в узилища. Они переплелись с Азеротом настолько плотно, что «выкорчевать» их без разрушения мира не представлялось возможным, и они сделали эту связь ещё прочнее, намертво «впаяв» их в «плоть Мира». Но с одним существенным дополнением – отсекли подпитку извне, заставив Богов и в физическом, и в энергетическом плане «истекать кровью». Вероятно, по задумке Творцов Миров, рано или поздно они «сойдут на нет», так бы в конце концов и вышло, если бы «стены» тюрьмы не повреждались. Но расы Азерота хлебом не корми – дай повоевать, и взрыв Источника Вечности внёс в этот процесс свою лепту. Хотя Смертокрыл и до этого стал сходить с ума от рассеивающейся в Азероте силы Богов.
Был и ещё один аспект противостояния на заре существования Азерота. Если Титаны использовали этаких псевдо- и разумных «големов», то Древние Боги предпочитали живых слуг. Титаны направили процесс изведения заразы её превращением и упрощением высокоразвитой «органики» в «камни и минералы», а их противники поступили противоположно, создав «проклятие плоти». Так получалось, преобразуя слуг титанов в живых существ, они обретали над ними и часть власти.
В общем, есть над чем подумать и исследовать, уже сейчас я довольно могущественное существо на просторах Азерота. А включив в свой арсенал такие манипуляции реальностью, смогу обеспечить своё выживание в грядущих конфликтах. Иметь возможность дать живую плоть нежити, что начала тяготиться своим состоянием. «Привязать» демонов к ловушке, чтобы не могли уйти на перерождение. Обрести плоть самому, не сливаясь разумами с «носителем». И это лишь малая толика из того, что приходит на ум.
***
Тенфариал покинул Чёрную Гору и теперь вновь обретается в пещере, где и был поднят. Разрушать её я не стал: экранирующие барьеры ещё не раз понадобятся для масштабных магических действий. Чёрный дракон, скинув личину, вернулся к своим истинным размерам, и прилёг на пол, распластав крылья в стороны.
По нему, как стая муравьёв по поверженному жуку-голиафу, ползают нерубы, покрывая его шевелящимся ковром. Моему самому сильному последователю предстоит «магическая линька». Кориалстраз любезно поделился с Вирноком своей чешуйкой, преследуя свои цели, и я могу воспроизвести данный ритуал. Но даже будь это не так, бывший Нефариан всё равно знал эти чары, пусть и ни разу не применял их.
Предстоит кропотливая и опасная работа: для воплощения наших планов потребуется не один такой артефакт, а сотни. Разделяю ощущения с драконом, чувствуя, как от меня начинают отслаиваться частички моей сути. Жвала нерубов впиваются в отслаивающиеся чешуйки, подцепляют их и отрывают от плоти, боль и зуд становятся всё сильнее. Грозный рык вырывается из моей пасти, но я сдерживаю клокочущий в горле огонь – нельзя поддаваться ярости, не доведя ритуал до конца.
***
Тенфариал потерял свой лоск, покрытый сотнями «оспин», что нельзя заживить, он стал похож на свежеподнятого зомби у нерадивого некроманта. Дрогнув, дракон стал ужиматься до орочьего облика, но ранки остались. Не беда – их прикроют глухие доспехи. После операции он потерял большую часть своих сил, и вернуть их сможет только после взрыва Солнечного Колодца. Этот локальный катаклизм позволит замаскировать многое от внимания Хранителей Азерота - и скрыть усиление моего приспешника.
Нерубы уже устремились в тоннели, унося частицы дракона. Путь им предстоит неблизкий, благодаря своей памяти и способности ориентироваться, они «соберут дракона» в нужном месте, где и оставят «дозревать» получившиеся артефакты. Первый этап глобального плана выполнен, теперь остаётся только ждать и надеяться, что события из-за моих вмешательств не станут слишком непредсказуемыми...
***
Оставив наведение порядка на жителей деревни, наш отряд спешит дальше. Джайна время от времени проверяет дорогу, но конные разведчики уже вышли из зоны дальности артефакта. Денис мог «заглянуть» и глубже, но, предупреждённый Нер'Зулом об опасности, таящейся для него в хрустальном шаре, радовался, что девушка оставила тот себе.
– Постойте, к нам спешат конники! – взволнованно произнесла магесса на очередном привале.
– Ты видишь что-нибудь ещё? – поинтересовался принц.
– Больше ничего, но они не жалеют коней!
– Я могу телепортироваться к ним поближе, чтобы узнать причину спешки,– произнёс Денис.
– Не стоит. Скоро они будут здесь, а нам могут понадобиться твои силы, – возразил Артас.
Несмотря на то, что он был паладином, высоко ценил их поддержку в прошедших стычках с нежитью, и Денис кивнул, соглашаясь с его доводами. Неизвестность страшила – маг заметил, что нежить кидается на них с куда большим остервенением, чем на прочих людей. Была надежда, что Повелитель Мёртвых не даст свою «фигуру» в обиду.
Заполошный топот копыт возвестил о прибытии разведчиков, вскоре они показались и сами на взмыленных лошадях. Кони тяжело дышали, роняя пену с поводьев, пара солдат взялась их выхаживать шагом, надеясь, что долгая скачка обойдётся без последствий. Но, похоже, загнали лошадей: те валятся на землю, не в силах подняться. Милосерднее будет добить их, чтобы не мучались.
Без лишних слов Фуномар подходит к тяжело поводящим боками животным, и с его рук начинает потоком литься свечение. Одна лошадь заржала, приподнимаясь на передние ноги, вторая ещё лежит, но уже не роняет розовую пену изо рта.
– Им нужен покой, – произносит эльф. – И добрая кормёжка.
– Милорд, сюда направляется армия нежити! – извещает принца один из разведчиков, что выглядит немногим лучше своего коня.
– Сколько их и как далеко?
– Несколько десятков, если не сотня. Как изменённые жители, так и твари, сшитые из нескольких тел, – отвечает солдат. – С ними были и те, кого господин маг назвал гулями – мы насилу оторвались от погони.
– Проклятье! Рубите лес, копайте рвы – мы должны уничтожить это войско и дождаться подкрепления!
***
Денис с Джайной помогали возвести полевое укрепление, лучше встретить нежить за баррикадой, чем губить воинов в свалке битвы. Земляная крепость стояла не на самом Тракте, всё равно лес здесь был редким и перекрыть дорогу не представлялось возможным. Стрелки-дворфы работали с остальными, даже Артас забивал молотом жерди с лицевой стороны земляного бруствера. Первыми об опасности «доложили» птицы, взлетая выше деревьев, они тревожно кричали, разлетаясь в стороны.
Авангард немёртвого войска составляли гули, клацая огромными когтями по брусчатке тракта, они кружили, не приближаясь к занявшему оборону отряду. Тяжело переваливались поганища, разевая отвратительные пасти, нестройными рядами брели бывшие жители в рваной одежде, зато два десятка солдат выглядели как живые. Сейчас ещё было слишком далеко, чтобы разглядеть из-под шлемов глаза без зрачков и позеленевшую кожу.
Войско немёртвых было ещё слишком далеко для уверенного поражения из пушек или мортиры, да заклинанием не достанешь – разве что наугад. Внезапно вперёд вышел бывший крестьянин, поднимая над головой оглоблю с примотанной к ней белой простынёй, рядом с ним оказался знакомый некромант, заставляя сердце Дениса учащённо забиться. Неспешно и неотвратимо они приближались к их позиции, дворфы-стрелки взяли «парламентёров» на прицел, развернули в их сторону и пушки.
– Приветствую тебя снова, принц, – раздался безразличный голос Кел'Тузеда.
– Что тебе нужно?!
– Я пришёл предупредить, что любопытство не доведёт тебя до добра.
Выглядел архимаг неважно: бледная кожа, шаркающая походка, отсутствующий взгляд. Казалось, жизнь в нём еле теплится, но все ощущали исходящую от него угрозу.
– Это ты отравил зерно Чумой? – спросил Артас, готовясь дать отмашку стрелкам и магам.
– Всё верно. План моего повелителя – Мал'Ганиса - начал осуществляться. Карающая Плеть очистит эти земли от людей, и здесь воцарится вечное царство Тьмы!
Голос его сорвался на крик, в котором явственно слышались фанатичные нотки и безумие.
– Беги, Артас, беги так быстро, как только можешь! Скоро груз отравленного зерна прибудет в Стратхольм, и он падёт, как и все Восточные Королевства!
– Огонь! – коротко бросил принц, наплевав на неприкосновенность парламентёров.
Рявкнули пушки, окутывая бруствер белым дымом, дружно зазвучали выстрелы из ружей, Денис присовокупил к атаке огнешар в половину роста человека, а Джайна старалась прикрыть магическим щитом позицию людей от ответа некроманта. Но всё было тщетно: пули отлетали от мерцающей, как будто выполненной из гигантского куска льда, магической защиты.
Артас, бросив молот, открыл книгу, и речитативом стал зачитывать литанию. Сгусток Света сорвался с его руки, стремительным росчерком впиваясь в грудь Кел'Тузеда. Выплюнув сгусток крови, тот рассмеялся безумным смехом, перекрывающим звуки выстрелов, и изрёк:
– Тебе ничего не изменить.
После чего скрылся в зелёной вспышке телепортации. Войско нежити без своего поводыря стало бежать к отряду, пушкари банили орудия, а дворфы меняли барабаны на ружьях, прицеливаясь по новому противнику. Громыхнула мортира, отправляя бомбу в ряды немёртвых.
Первыми пали гули – перемещаясь прыжками из стороны в сторону, они всё равно не смогли избежать меткого огня дворфов, но остальные враги уже накатывали неукротимой волной. Вновь рявкнули пушки, выбивая целые просеки среди нападающих, ружейные пули вырывали куски плоти, пробивали щиты и доспехи, дробили кости.
Джайна вызвала ледяной град, выкашивая нежить, а Денис посылал один огнешар за другим, выцеливая поганища. Эти создания некромантов оказались самыми стойкими из всех, бывшие воины людей шли под их прикрытием от пуль дворфов, а позади всё прибывала и прибывала новая нежить.
– Да сколько их там! – в сердцах вскричал Денис.
При таком расходе маны он не сможет всех уничтожить! Повторно умерщвлённые тела уже образовали на дороге вторую баррикаду, но нежить обходила неожиданное препятствие, не обращая внимания на потери. Вновь рявкнули пушки, то один, то другой дворф, расстреляв все запасные барабаны, отходил в середину укрепления и начинал спешно снаряжать оружие.
В воздух взвились цепи с крюками, Денис не успел отбить все в стороны, и трёх вопящих человек утянуло за укрепление. Успев ухватить одного телекинезом, он потянул его на себя, но поганище было сильнее. Цепь со звоном лопнула, перебитая светящимся молотом Артаса, нежить уже подошла вплотную, перебираясь через ров и круша вбитые в земляной вал колья. Джайна судорожно пила восстанавливающее ману зелье, увидев, что она призвала элементаля, Денис хлопнул себя по лбу и призвал своего огненного.
Трещало от жара немёртвое мясо, наполняя воздух удушливой вонью, элементаль огня, неуязвимый для физических атак, всё равно тратил силы на своё существование и атаки, и вскоре потух, погребённый нежитью. Выстрелы звучали всё реже – дворфы не успевали перезаряжать барабаны и присоединялись к людям, отсекая секирами конечности лезущей на бруствер нежити.
Даже сквозь звуки боя, ор и маты солдат Денис услышал топот приближающейся кавалерии. Бросив взгляд за спину, он увидел рыцарскую лаву, что начала свой разбег. Земля дрожала от топота копыт, белые плюмажи развевались на ветру, и трепетали флажки на поднятых копьях. Конники, закованные в тяжёлую броню, двумя клинами огибали их позицию с двух сторон, вздевая на копья нежить, топча зомби копытами и опрокидывая поганища. Сокрушительный удар не обошёлся без потерь, лошади тоже падали, роняя седоков, но это была победа.
– Вперёд! Добьём уцелевших! – скомандовал Артас, наливаясь светом. Все, как один, кинулись за ним следом, потчуя недобитков ударами мечей и секир. Денис с Джайной и эльфами шли следом, помогая раненым.
***
Артас, выслушав доклад командира рыцарей, уединился в шатре, разбирая прибывшую с гонцом почту. Войск в его распоряжении стало больше, но если бы не артиллерия и маги, потерь стало бы куда больше. Утер вот-вот должен был прибыть, но нежить шла не только по Королевскому Тракту, и большая часть войск не давала им пробиться в центр Лордерона.
Проблема с орками разрешилась неожиданным образом – все зеленокожие образины пробились в порт и, захватив корабли, уплыли. Теперь отец сможет перебросить войска к Стратхольму, но пока они прибудут, может стать слишком поздно.
Принц понимал, что некромант играет с ним, заманивая в ловушку. Но он не мог бросить своих людей на корм нежити! Быть может, самоуверенность подведёт Кел'Тузеда и они успеют прибыть в Стратхольм до того, как туда доберётся Чума.
– Сержант, пригласи Джайну и Вирнока, – приказал он часовому, после чего вновь углубился в бумаги.
Походные мастерские едва справлялись с починкой оружия, пороховых припасов было мало, а ведь их ещё ждёт Андорал!
– Вызывали, принц? – спросил Вирнок, заходя в шатёр.
– Не нужно титулов, – поморщился Артас. – Впредь зови меня по имени.
– Хорошо, Артас.
– Ты не знаешь, кто такой Мал'Ганис?
– Среди магов Даларана я не слышал этого имени.
– Я тоже, – подтвердила Джайна.
С её лица не сходила тревога, а под глазами залегли тени.
– Кем бы он ни был, он стоит за всем этим, – резюмировал принц. – Кел'Тузед был ранен силой Света, и его хозяину тоже не уйти от возмездия!
– Это может быть ловушкой, – осторожно сказал Вирнок.
– Я знаю, друг, но нам в любом случае нельзя терять время. В Андорале осталось не так много нежити: большинство сейчас рвётся в центральную часть Лордерона, и здесь мы упокоили немало.
– Это звучит разумно, – согласилась Джайна, вчитываясь в бумаги.
– Когда вы сможете отправиться в путь?
Переглянувшись с девушкой, Вирнок ответил:
– Мы уже готовы.
***
То же время, Андорал.
Кел'Тузед готовился к заключительной части спектакля. Актёр из него был никудышным, но сыграть роль обезумевшего мага у него получилось хорошо. Может, это случилось потому, что его рассудок и так помутнён? Город почти обезлюдел – нежить разоряла окрестности, но в сторону Стратхольма она не пошла. Демонам город нужен целым, как и его жители.
Мысли о близкой смерти подкреплялись болью в груди – атака Светом не прошла для него без последствий, но скоро он сбросит свою смертную оболочку.
– Потерпи, мистер Биггсоурт, скоро мы снова будем вместе, – пробормотал старик, тяжело опираясь на посох.
Нер'Зул всегда выполнял свои обещания, но как же тянется время!
– Несколько дней, осталось перетерпеть несколько дней, – прошептал он.
Закашлявшись, снова сплюнул тягучую кровавую слюну.
Ажиотаж среди демонов вокруг саронита поутих, натрезимов больше занимала ситуация вокруг Артаса. А я же занялся этим крайне интересным веществом вплотную, благо для контроля нежити хватало и некромантов.
Хорошо иметь много подчинённых, не испытывать нужду в ресурсах и редких компонентах. Перебирая воздействия на расплавленный саронит, приспешники нашли нужные ритуалы для создания форм-артефактов. Некромантам не был чужд юмор, а потому отливки получались в виде миниатюрных гробиков. Цвет становился тёмно-зелёным с лазурным оттенком, череп и кости венчали лицевую сторону, а остальные поверхности покрывал орнамент, вызывающий ассоциации со змеями и троллиным культом вуду.
Больше всего саронит по свойствам напоминал металл. Необычайно крепкий, пластичный металл. Знатные из него получатся доспехи, но меня куда больше привлекали его магические свойства. Он хорошо проводил магию и ману, но больше «тяготел» к некромантии. Что и не удивительно в свете его происхождения. Как-никак это бывшая плоть, пусть и Бога. Получение саронита сдвинуло с мёртвой точки создание сфинксов – приспешники смогли добиться нужной плотности магических потоков, а ритуальные символы и проводники отличались отменной стойкостью к магическим воздействиям.
Его требовалось очень много, причём на постамент для статуи и её «скорлупу» в несколько раз больше, чем на саму статую. Но залежи саронита казались поистине неисчерпаемыми. Но всё равно творить глупость, возводя целую Цитадель из него, я не стану, зато Наксрамас можно подвергнуть модернизации, уменьшая трату на поддержание его в воздухе.
***
В Кел'Тузеде определённо умер хороший актёр – причём в буквальном смысле этого слова. Кроме того, он был хорошим организатором: оставить ровно столько нежити в Андорале, чтобы отряд Артаса, понеся потери, всё же смог её разгромить, и это не выглядело неестественным. Развести в стороны главную ударную силу – магов, остаться с принцем практически один на один - и пафосно умереть, разболтав планы Мал'Ганиса.
Впрочем, это явление временное – сейчас мой приспешник незримым духом парит возле своих останков, перестав терпеть боль смертного тела. Что ни говори, а повезло мне с помощником, а в будущем он станет только полезней. По-настоящему верный последователь – дорогого стоит.
Принц Артас на всех парах мчится в Стратхольм, надеясь догнать караван с зерном, что якобы отбыл совсем недавно, а вот лорда Утера пришлось задержать, чтобы он не догнал своего воспитанника. Ещё чего доброго, узрев собственными глазами, как быстро превращаются в нежить заражённые, поддержит наследника Лордерона в стремлении выжечь заразу и отправиться в Нортренд.
Дирижёром всего этого спектакля был Мал'Ганис, ведя юного паладина через цепь потерь, боли, разочарования и предательства. Среди натрезимов даже открыли тотализатор, падёт ли Артас во тьму.
***
Небольшая остановка в дороге выводила Артаса из себя. Дорога каждая минута, но коням и солдатам нужен роздых, а накрыть силой Благословения Света всё войско он не может. И так делает всё, что может, и даже больше того! Отойдя от бойцов, направился в кусты, как заметил фигуру чужака. Свет отозвался на его призыв, но закутанная в коричневый плащ фигура не ощущалась как враг. Сейчас принц чувствовал нежить и некромантов за много метров.
– Приветствую тебя, юный принц! Нам надо поговорить, – донёсся голос из-под капюшона.
В руке незнакомец держал деревянный посох, украшенный на вершине скульптурой деревянного ворона.
– У меня нет времени!
Перерыв скоро закончится, и ему нужно успеть сделать свои дела без чужих глаз.
– Послушай меня, мальчик: это королевство обречено! Тьма уже спустилась на землю, и ничто не в силах остановить её. Если ты действительно хочешь спасти свой народ, уводи его за море на запад...
– Бежать?! Мое место здесь, среди моих людей, и я буду защищать их!
– Значит, ты уже сделал свой выбор... Запомни: чем яростнее ты будешь бороться с врагами, тем быстрее твои друзья окажутся во власти Повелителя.
Сказав, странный маг обернулся вороном, улетая прочь. Невдалеке начали наливаться красками, теряя невидимость, его спутники.
– Прости, что прятались, Артас, – произнесла Джайна.
– Этот друид-ворон уже был в Даларане, и беседовал с Антонидасом, – добавил Вирнок.
– Интересно узнать, как он связан со всем этим, – резко произнёс Артас. – Но Свет не почувствовал в нём Зла.
– Я ощущаю в нём огромную силу, – добавила девушка. – Может быть, он прав, и действительно знает, что произойдёт?
– Я не отдам вас никакому Повелителю, кем бы он ни был, – ответил принц, вспоминая слова незнакомца. – Его слова не заставят покинуть меня Родину, Джайна. Меня не волнует, на самом ли деле этот безумец может видеть будущее.
– Мы не можем бросить людей, – добавил Вирнок. – К тому же у Лордерона не хватит кораблей, чтобы переправить всех за море. Кем пожертвуем?
– Есть ещё корабли Кул-Тираса. Отец прислушается к моей просьбе, – упрямо отвечала девушка.
– Вместо того, чтобы стоять и препираться, нам надо спешить в Стратхольм, – оборвал спор Артас.
– Джайна, ты сможешь отсюда телепортироваться до Даларана? – внезапно спросил Вирнок.
– Не знаю, это очень далеко.
– Тебе нужно постараться. Можно сделать это в несколько приёмов. Передай магам заражённое зерно, пусть ищут противодействие Чуме, – протянул он девушке хрустальный флакон из-под зелья.
– Они вряд ли успеют, – с сомнением ответила магесса.
– Джайна, иди, – поддержал принц Вирнока. – И попроси помощи у верховных чародеев.
***
Предместье Стратхольма.
Бешеный бег наперегонки со временем подошёл к концу, и мы опоздали. Караван с заражёнными продуктами прибыл сюда несколько дней назад. Единственной хорошей новостью было то, что тут пока не хозяйничала нежить и не было некромантов. Но из-за слухов все ворота города были закрыты. Не успел Артас объявить привал, как наш отряд догнали рыцари во главе с паладином. Борода была не тронута сединой, зато усы и волосы серебрились.
– Наконец-то ты догнал нас, Утер, – поприветствовал его принц поднятой рукой.
– Следи за языком, юноша. Хоть ты и принц, но ты ещё и паладин. А в Ордене я пока ещё старше тебя.
– Как будто я не помню. Послушай, Утер я должен кое-что рассказать тебе о Чуме. Это не просто болезнь, она превращает людей в нежить. Мы видели это неоднократно!
Пальцы Артаса с силой стиснули рукоять молота. На его наплечник упала первая капля дождя, тучи стали заволакивать небо.
– Люди Стратхольма заражены Чумой, сейчас это незаметно, но скоро все они превратятся в зомби. Мне тяжело об этом говорить, но город должен быть уничтожен!
– Как ты мог даже подумать об этом?! – вскричал Утер. – Должен быть какой-то другой путь!
– Проклятье, Утер! Как будущий король, я приказываю тебе очистить этот город от армии Тьмы!
Прибывшие с паладином воины зароптали, но ничего не выкрикивали, сдерживаемые воинской дисциплиной. Нутро Вирнока сковало льдом. Пусть он знал о необходимости подобного шага, но перспектива будущего истребления двадцати тысяч человек просто не укладывалась в голове.
– Ты пока не король, юноша! Но этот приказ я не выполнил бы, будь ты хоть трижды королём!
– Мне расценивать это как измену? – обманчиво спокойным голосом поинтересовался наследник Лордерона.
Прибывшие с нами стрелки-дворфы положили руки на приклады ружей, готовясь в любой момент скинуть их с плеч.
– Измену? Ты совсем лишился рассудка, Артас?! – произнёс Утер.
– Лорд Утер, властью, данной мне по праву наследования, я отстраняю вас от командования и освобождаю от службы ваших рыцарей. Те, кто действительно хочет спасти эту землю – за мной! Остальные - убирайтесь прочь!
– Ты пересёк опасную черту, Артас... – произнёс Утер, но для принца и он, и его отряд как будто перестали существовать.
Не дождавшись ответа, паладин развернул коня, уводя с собой разжалованных рыцарей. Но не все они тронулись в путь вслед за ним – четверть конников осталась, молча ожидая приказов Артаса.
***
Некоторое время спустя.
Артас, скрыв свои доспехи серой накидкой, сидел в обозной телеге. Нельзя показываться подданным, нельзя, чтобы кто-то узнал, что он здесь. Губы его исказила горькая усмешка: наследник короны прячется, будто вор. Тот, кто должен защищать своих людей, продумывает план, как сподручней их уничтожить. «Свет, дай мне силы», – мысленно попросил он, вспоминая свой обряд посвящения в паладины. Сомнения только повредят – мягкость и промедление погубит куда больше людей. Если бы наставник был с ним с самого начала, он бы понял, что грядущая бойня – меньшее из всех зол.
Проклятие, он уже забыл, что такое нормальный сон, силясь придумать план, как спасти побольше людей! На ум пришёл друид-ворон, что «облагодетельствовал» его своим пророчеством. Слова его были ложью, безумным заблуждением. Любой крупный дворянин сразу скажет, что так королевство не спасти. Не хватит кораблей, чтобы вывезти крестьян с минимальным скарбом и инструментом. Не хватит барж, чтобы везти для них продукты – на новом месте охотой долго не прокормишься. Спастись так сможет едва ли горстка, и кто сказал, что на западе за Кул-Тирасом есть ещё земли? Это будет лишь отсрочкой гибели...
С неба лился дождь, словно сама природа оплакивала Стратхольм, в воздухе повисло ощущение угрозы и скорой смерти. Может, поэтому опустели посады и люди попрятались за высокими стенами? Тем лучше для дела: заражённые Чумой не смогут уйти в другие города, чтобы нести смерть.
Большая часть отряда уже взяли под контроль первые ворота, а остатки с ним во главе ехали по объездной ко вторым. Сжав кулак, он не ощутил под пальцами рукоять верного молота, что давала ему успокоение в самые тревожные моменты жизни. Нельзя. Могут увидеть и узнать – а так – спешит отряд на усиление стражи. За такими стенами можно выдержать штурм целой армии, но теперь они станут ловушкой. Он учился фортификации и знал, что они неплохо защищены и от нападений изнутри. Даже если враг прорвётся внутрь, ему нескоро удастся открыть ворота. Кинув взгляд на серые камни, местами покрытые мхом, Артас вновь погрузился в невесёлые думы.
Слишком много жителей, что сомнут горстку его солдат, даже будучи безоружными. Не стоит сбрасывать со счетов и местный гарнизон, но Свет откроет им истину. Левая рука Артаса легла на оббитый металлом корешок книги. Их цель – главные казармы. Без подкреплений они лишь погибнут на радость таинственному Повелителю. Ворота со скрипом открылись, пропуская отряд, после чего капитан отозвал главу стражи в караулку, куда прошёл и Артас.
– Мой принц! – воскликнул солдат, едва он сбросил с головы капюшон.
– Не время для соблюдения этикета, – прервал выражение верноподданнических чувств юный паладин. – Стране угрожает смертельная опасность. Собери бойцов, только без спешки и паники!
Вовремя удалось выяснить, что пусть гарнизон и получил зерно, но пока пользовался старыми запасами. Не пришлось подпирать двери и устраивать пожар, уничтожая серьёзное подкрепление для нежити. Несколько его старых товарищей живописали, как люди на глазах превращаются в нежить, а после слово взял и сам принц. Сила Света сквозила в его словах, искренность и непоколебимая вера в правильности решения зажгли праведным гневом сердца людей.
Барбакан был заблокирован, а Вирнок телепортировал его на противоположную сторону города – взять под контроль запасные. Артас всё ещё не утратил красноречия, дождь разогнал народ по домам, а потому он стал объяснять ситуацию прямо на улице. Принцу было отрадно видеть, как их глаза наливаются решимостью.
– Милорд, у меня в городе семья! – произнёс один солдат, упав на колени.
– Если они заражены Чумой, то это уже не люди, а чёрные мёртвые твари, что забрали облик близких тебе людей и готовятся уничтожить остальных! Отомсти им за всю свою боль и потери!
***
Признаться, никогда не задумывался, как наследник Лордерона, имея столь мало солдат, сумел очистить от нежити весь город, и теперь с интересом наблюдал за развитием событий. Артас оказался поистине гениальным тактиком. С детства его обучали военному делу, фортификации и способам управления государством. Но всё равно у него несомненный стратегический и тактический талант. Без этого он не смог бы начать зачистку города, даже с поддержкой моего протеже. Даже его магические способности он использовал куда лучше, чем смог бы придумать я. Паладин вовсю использовал затишье перед битвой, сумев перекрыть баррикадой в ключевой точке целый квартал. И теперь вовсю шла резня – Мал'Ганус, почувствовав, как его войско редеет, начал подстёгивать Чуму. Сделать это одновременно во всём городе он не мог, а потому жители начали обращаться в зомби в изолированном квартале, после чего натрезим телепортировался к другим воротам и начал готовить армию прорыва уже там.
Артас не растерялся: пара жрецов-эльфов могли чувствовать затаившуюся заразу, а потому всех без разбора он не уничтожал, отделяя «зёрна от плевел». Горожане не были баранами на бойне – каждый из них пару раз в год проходил военные сборы и умел более-менее сносно пользоваться щитами и топором. С профессиональными солдатами они, конечно, не сравнятся, но при осаде под защитой стен смогут отбиваться даже от очень опытных воинов. Армия принца пополнялась непрерывно: горожане видели, что стало твориться на улице, и потому без колебания вооружались припасёнными лёгкими доспехами и оружием, выданным из арсеналов на случай осады города.
Это работало и против армии принца, ведь зомби тоже умели им пользоваться, а превращение только добавляло им сил. Артас успел зачистить едва десятую часть города, как стало понятно, что дальше не пройти – появившийся Мал'Ганус издевательски приветствовал принца, назвался Повелителем, и посулил скорую смерть всему живому. Он не просто дразнил принца. Он хотел его уничтожить. Ни один генерал не стоит потери двадцати тысяч воинов, особенно в момент, когда войска Лордерона ещё не успели перегруппироваться, а провинция разорена. Нет, он хотел убить Артаса, но прежде погрузить его в пучину отчаяния, показав всю тщетность усилий.
Но натрезим просчитался. Разгорячённый битвой, Артас сумел защитить от влияния демона ближайшее окружение – сила Света была столь велика, что Мал'Ганус не мог воздействовать на их мысли, и поспешил скрыться, рекрутируя всё больше и больше солдат в армию Тьмы. Казармы, арсенал, ворота и стены были под контролем принца. Метатели на стенах и башнях были развёрнуты внутрь, выбивая нежить, что ненадолго снизило их напор. Но долго это длиться не могло – демон перестал посылать нежить на убой, инициируя всё больше жителей и готовясь накопить ударный кулак, что сметёт войска Артаса.
План был хорош, но паладин отдал приказ использовать зажигательные снаряды. Несмотря на дождь, пожар, питаемый всё новыми порциями горючей смеси, разгорался всё ярче, отсекая нежить от очищенных кварталов. Но в огне гибли и те, кто не ел заражённой пищи, их крики перекрывали рёв пламени. Это было поистине ужасное зрелище для моего подчинённого – пришлось срочно «вправлять мозги» Вирноку.
Следом за пожаром Артас двинул свои войска – найти уцелевших или добить не сгоревшую нежить – и тех, и других было удручающе мало. Натрезим пролюбил несколько тысяч рекрутов, и пусть они пока ещё не погибли, участь их предрешена. К счастью, я смогу немного подкорректировать этот план. С помощью некропластики и ресурсов нежити, я превращал их тела в ловушки для душ. Делать это приходилось подальше от демона, чтобы не заметил, но таким образом я теоретически мог спасти треть или даже половину своих подчинённых. После их можно будет подселить в новые тела, превратить в тени или же использовать для изготовления артефактов.
***
Вечер того же дня.
Мал'Ганис окончательно махнул лапой на перспективу получения армии Плети в этом городе. Юный принц, подзуживаемый им, оказался куда непредсказуемей и талантливей, чем он предполагал. Но игра ещё не окончена: план натрезимов учитывал и подобный исход. Раз уж не удалось собрать ударный кулак в северных землях людского королевства, в следующий раз они ударят сразу в центр.
Пусть радуются мнимой победе, истребят остатки нежити и успокоятся. В следующий раз он ударит в самое сердце людского королевства. Фростморн позволит сделать из принца марионетку, он-то и разрушит собственную столицу!
Чума уже свирепствует на ледяном континенте, но стоит озадачить подчинённых, чтобы как следует поработали с декорациями. Ему хочется не просто победить, а сделать это красиво. Так, как он распланирует, а то ещё чего злого братья подумают, что он начал терять хватку.
Неделю спустя, Стратхольм.
Джайна телепортировалась к воротам Стратхольма. С начала столкновений с нежитью на её лице исчезла улыбка, сейчас же помимо этого глаза были полны отчаяния. Она не смогла за один раз вернуться в Даларан, потратив на это три телепортации, до сих пор казалось, что в горле стоит ставший отвратительным вкус зелья восстановления маны. Подмога не успела, город уже пал, а Артас направлялся к побережью, чтобы пересечь море и попасть в Нортренд. Вирнок был с ним всё это время, но даже он отговаривал принца от этого безумия. Доводы о том, что это ловушка, разбивались о непоколебимую уверенность, что если не избавиться от корня Зла, ситуация с Чумой повторится. Но нельзя же бросаться очертя голову!
Разум говорил ей, что это ловушка, она хотела быть с любимым, и в то же время ей хотелось жить. Вирнок не отказывался плыть, но только в том случае, если соберут побольше войск и заручатся поддержкой магов. Артас ни на йоту не поменял к ним отношения, и после отплытия пути их разошлись. Вирнок отправился в Даларан, решив начать исследование Чумы и нежити, а Джайна отправилась в Стратхольм. Почему она это сделала? Множество мыслей роилось в её голове, именно здесь они расстались с принцем, после этого города он стал... другим.
Что если бы она успела привести поддержку из Даларана? Что если бы они помогли Артасу отделить заражённых Чумой от ещё здоровых? Что если бы они сумели убить Мал'Ганиса здесь? Девушке хотелось посмотреть собственными глазами, что здесь произошло, чтобы лучше понять нового Артаса.
***
Дым всё ещё поднимался над руинами города. Но это не были не потушенные пожары. Оставшиеся жители города и подошедшие подкрепления кремировали останки павших, чтобы наверняка избавиться от опасности превращения их в нежить.
– Как много мёртвых... Не могу поверить, что всё это – дело рук Артаса.
«И Вирнока», – мысленно добавила девушка. В Стратхольме жило около двадцати тысяч человек, с момента появления Чумы и нежити в город перебралось ещё около двух, а уцелело едва три тысячи. Можно ли было избежать всего этого?! Полуразобранные баррикады, жирная копоть на стенах, трупный смрад, перемешанный с застарелым запахом пожара. Трудно было понять, как шло сражение, но Джайна как будто воочию видела отступающих под натиском нежити солдат, сомкнувших щиты, грохот образующихся завалов и крики заживо сгорающих людей.
– Джайна! Джайна Праудмур! – вырвал её из кошмара наяву мужской голос.
Встрепенувшись, она узнала Утера Светоносного.
– Лорд Утер?
– Я знал, что найду тебя здесь. Девочка моя, куда он направился? Куда он повёл наш флот?
Мысленно она отметила, что Утер избегает называть принца по имени, о причинах размолвки она знала. Может, это шанс спасти Артаса, а уже потом, всем вместе, раздавить Повелителя в Нортренде?
– Я приходила к Артасу перед отплытием, умоляла его остаться.
– Куда он направился?
– В Нортренд. Он направился в Нортренд, чтобы сразиться с Мал'Ганисом, Повелителем нежити.
– Имп бы побрал этого мальчишку! Я должен рассказать обо всём королю. Не вини себя, ты не могла его остановить.
– Теренас велит флоту вернуться? – с надеждой спросила она Утера.
– Непременно. Нельзя без подготовки лезть в ледяные земли, надеюсь, Артас примет всю мудрость данного решения.
Утер, попрощавшись, ушел, а Джайна шла дальше по улице, вновь погружаясь в жуткие видения.
– Кра-кра! – послышался голос ворона, спикировавшего на перекрёсток.
Зелёное сияние окутало его, и вскоре перед ней предстал знакомый пророк.
– Тела преданы огню, их души нашли упокоение... но не стоит обманывать себя. На севере твоего юного принца ждёт только смерть.
Как он узнал всё это? Подслушивал разговоры? Или же он и в самом деле пророк?
– Ты... Артас делает то, что считает единственно правильным!
– Быть может это и похвально, но желание спасти мир приведёт к его гибели. Теперь всё зависит от тебя, молодая колдунья. Ты должна возглавить людей и вести их на запад, в древние земли Калимдора. Только там ты сможешь сразиться со Злом... и спасти этот мир от вечной Тьмы.
Подождав, пока пророк улетит, Джайна отправилась прочь из города. Разговор с Утером дарил надежду на то, что Артаса успеют спасти. А если нет... тогда останется жить его ребёнок. Их встреча была короткой, но, наплевав на запреты, девушка сделала то, что считала нужным. Улыбнувшись, она погладила живот. Маленькая жизнь дарила надежду, что всё случившееся не будет напрасным.
***
Денис не спешил вернуться в Даларан. Сеанс мозговой терапии от Нер'Зула притупил его чувства, и теперь по совету Повелителя Мёртвых он разбирал, что же с ним произошло. Принц Артас нашёл применение его магической силе. Телекинезом он быстро возводил баррикады, с поразительной точностью метал зажигательные бомбы, что, несмотря на дождь, отсекали стеной огня армию Тьмы. Лечил воинов, потрёпанных в схватке, и готовился к противостоянию с Повелителем Ужаса.
Нер'Зул гарантировал ему сохранность мыслей, но перспектива невзначай открыть будущее демонам пугала до дрожи в коленках. Но он не мог поступить иначе. Принцип меньшего зла предстал пред ним во всей красе, многие «топят» за него, но кто способен воплощать его в жизнь? Сколько ещё народу погибнет, прежде чем Пылающий Легион будет остановлен? Надираться самым крепким самогоном – не выход. Он уже «словил приход», когда подстёгнутый алкоголем разум раз за разом приукрашивал воспоминания, наделяя их необычайной силой. К счастью, делал он это в одиночестве, и никто не пострадал – кроме сожжённой палатки, перепаханного телекинезом поля и промороженной до дна реки, вышедшей из берегов.
– Отлично держишься, – возник в голове ледяной голос Нер'Зула.
– Хоть ты не подкалывай, – поморщился Денис.
– И в мыслях не было. Здорово ты отправил Джайну в Даларан, хоть это и внесло коррективы в планы демонов.
– Они докладывают тебе о каждом своём шаге?
– Нет, но ведут при мне разговоры не стесняясь. Мал'Ганис крепко облажался в Стратхольме, но это тоже предусматривалось их планами. Теперь натрезимы получат самого лучшего командующего для армии Тьмы.
– А ты – свободу.
– Рано пока говорить об этом. Даже думать.
– Мысли в узде не удержишь.
– Нерубы с тобой не согласятся. Мои королевы отлично с этим справляются.
– Не боишься потом получить восстание жуков?
– Азерот не раз уже с этим сталкивался. И нет, не боюсь. Их история насчитывает тысячелетия, они очень осторожны, и будут действовать только наверняка.
– Хочешь, покосплею Медива? – добавил он после паузы.
– Давай.
– Тогда слушай...
***
Вечерний Даларан был красив. Сияющие кристаллы, летающие вокруг вершин башен, фонтаны с подсветкой, а самое главное – никакого запаха гари и тлена. И всё это великолепие тоже падёт под натиском Плети. Денис направлялся в Аметистовую Цитадель – несмотря на позднее время, верховные маги ждали его возвращения.
– Приветствую, наставник, – сказал он Антонидасу. – Я вернулся таким же дураком, каким и уходил.
– Здравствуй, Вирнок. Совет не нашёл в твоих действиях предосудительного. Значит, Кел'Тузед всё же стоял за всем этим?
– Да. Я исследовал его останки, это не было мороком. Но он был всего лишь пешкой.
– Мы уже получили твой доклад, и хотели бы задать тебе несколько вопросов, если ты не устал с дороги.
– На это сил у меня хватит.
***
На улице была ночь, но в Воздушной палате слишком быстро меняется окружение, чтобы обращать на это внимание. Совет Шести, выслушав доклад Вирнока, собрался, чтобы обсудить будущее Восточных Королевств.
– Как я уже предупреждал, Кел'Тузед оказался предателем. Но его хитрость и осторожность, а также поддержка нейтральных магов позволили случиться трагедии в Стратхольме.
– Прорыв нежити уже ликвидирован. Принесённые Джайной образцы позволили нам разработать следящие артефакты, с ними людские королевства будут защищены от повторения подобного, – высказалась пожилая женщина.
– И тем не менее, я настаиваю на большей помощи Лордерону, – произнёс Крас.
– Мы не имеем права вмешиваться во внутренние дела королевств.
– До тех пор, пока они остаются внутренними.
– В Нортренд уже отправился глашатай Лордерона, он вернёт принца с войском обратно. Наш посол в Лордероне предложил Теренасу помощь в подготовке к экспедиции, чтобы изгнать демона.
– Я считаю, что было ошибкой не направить её сейчас, когда Артас уже направлялся туда, – произнёс Крас.
– Он всё равно ничего не успеет сделать. Гоблинские дирижабли летят быстрее, чем плывут корабли. Демон и остатки сторонников Кел'Тузеда не получат там подкреплений – людей и троллей на ледяном континенте мало, а если они чересчур усилятся, ими займутся драконы.
Повисло недолгое молчание.
– Я считаю лучшей политикой заняться разработкой средств против новой напасти - и выступить, когда наш дом будет надёжно защищён, – внёс предложение Антонидас.
– А кто даст гарантии, что исследователи нежити сами не соблазнятся её силой? – высказал сомнение Крас.
– Думаю, у нас есть тот, кто защищён от этого. Вирнок своими глазами видел, на что она способна, и участвовал в её уничтожении. А ещё он весьма способный ученик, что несмотря на все успехи не зазнался. Возражения будут?
Решение было принято единогласно, ученик Антонидаса получит любую помощь, и для него будет временно снят запрет на постижение некромантии.
***
Две недели спустя, побережье Нортренда.
Люди спешно выгружали припасы – берег не был оборудован для высадки с кораблей, и приходилось раз за разом грузить припасы на шлюпки, плывя к негостеприимному берегу. Благо фьорд защищал от непогоды, а ветер утих, не мешая высадке.
Артас стоял на холме, мысленно поторапливая тех, кто пошёл за ним. Но его люди и дворфы и так делали всё, что возможно. Джайна! Мысли о невесте грели его душу, и он был рад, что она не отправилась с ним. Принц понимал, что это ловушка, но Повелителя подведёт его самоуверенность. План демона, соблазнившего посулами Кел'Тузеда, провалился в Стратхольме, его постигнет крах и здесь.
– Проклятая погода, – сказал капитан. – Здесь вообще бывает лето?
– Чем раньше мы закончим дела, тем скорее вернёмся в благословенный Лордерон, – ответил Артас.
– Милорд, мы обнаружили следы дворфов, – сказал подскакавший к нему разведчик. – Они были здесь не так давно, но кораблей нет!
– Неважно. Готовьте ужин, завтра мы выдвигаемся.
***
Войско шло по всем правилам боевого охранения, за исключением того, что принц возглавлял авангард. Будь тут маги, они смогли бы наладить разведку, но сейчас единственным оружием против демона был он сам. Они миновали уже две стоянки со следами разумных, и спустя некоторое время услышали выстрелы.
– К оружию! Кто-то уже сражается с нежитью, так поспешим! – возвестил Артас, благословляя бойцов силой Света.
Мортирщик запустил сигнальную ракету, чтобы по ним не стреляли, и вскоре отряд увидел переговорщиков.
– Мурадин, дружище, что ты тут делаешь? Не думал, что встречу тебя! – искренне обрадовался принц.
– Артас? – отозвался король дворфов, выделяющийся даже на фоне своего сопровождения шириной плеч и ростом.
Он не пользовался щитом, предпочитая держать в левой руке двустороннюю секиру.
– Не думал, что ты придёшь к нам на помощь.
– Помощь?
– Ну да. Нежить лезет со всех сторон, и нам сложно продвигаться вперёд.
– Что же здесь забыли дворфы?
Поманив его в сторону, Мурадин зашептал басом:
– Наши археологи нашли упоминание об оружии необычайной силы. Где-то здесь должен быть древний портал, что ведёт к нему.
– Узнаю своего старого друга.
– Но-но, юноша, я ещё в полном рассвете сил!
Они посмеялись немудрёной шутке, а наследник Лордерона стал рассказывать, как он очутился здесь. Мурадин кивал, поинтересовавшись, много ли у людей порохового припаса. Артас щедро предложил брать, сколько надо: дворфы лучше обращались с огнебоем, а объединив силы, у них было больше шансов разбить войска нежити и поквитаться с Мал'Ганисом.
***
Некоторое время спустя.
Проклятье! Когда они были в шаге от победы, их отряд нагнал гонец, известивший о том, что из Лордерона пришёл приказ, категорически требующий войскам вернуться обратно. Игнорировать волю отца он не мог, и теперь, оставив за себя капитана, отправился проинспектировать готовность кораблей к обратной дороге. По пути поведал Мурадину о своём плане – сжечь корабли, чтобы у войска не было обратной дороги.
– Не нравится мне всё это, Артас, – ответил, покачав головой, Мурадин. – Ты обречёшь людей на смерть!
– Если мы не сделаем это, то гибель Стратхольма окажется напрасной. Нежить ещё только наращивает свою численность, и мы можем раздавить этот росток Тьмы! Пойми, Мурадин, отец пришлёт ещё корабли, но тогда будет слишком поздно.
Посверлив его взглядом, дворф, на что-то решившись, тяжело вздохнул.
– Ладно, Артас. Я сам не в восторге от этой идеи, но во время высадки мы обнаружили лагерь огров. И даже не перебили их всех.
– Огры? Что они здесь делают?
– Приплыли. Во время вторжения Орды один из кораблей унесло бурей, была зима, и выжили только эти ребята. Они работали гребцами на джагернауте.
– Как думаешь, что им посулить, чтобы они согласились помочь нам?
– У них и спросим.
***
Утро следующего дня.
Весть о том, что напавшие огры с ледяными троллями сожгли корабли, погрузила войско людей в отчаянье. Твари были перебиты, но это не вернёт кораблей, и до прихода следующего флота они оказались заперты вместе с нежитью. Артас сумел найти нужные слова, пораженческие настроения улетучились, и все, как один, отправились уничтожать нежить. Это было единственным выходом в их положении.
Дойдя до стоянки экспедиции дворфов, они обнаружили, что их уже ждали. Повелитель нежити стоял на холме, вокруг него летали горгульи, а за спиной кишела нежить. Тут были как уже знакомые Артасу гули, поганища и воины-скелеты, так и изменённые ледяные тролли и какие-то гигантские насекомые.
– Ты осмелился явиться сюда, глупый человечишка, – могучим голосом возвестил демон. – Здесь, среди снегов, на Вершине Мира ты встретишь свой бесславный конец.
Махнув когтистой лапой, он направил в атаку нежить, а сам исчез в зелёной вспышке. Рявкнули мортиры, посылая на то место, где он стоял, бомбы, загрохотали ружья, отправляя пули, бахнули орудия паровых танков.
Небо потемнело от заполонивших его стай летающих тварей, что обстреливали позиции людей сгустками некроэнергии. Пара вертолётов стала набирать высоту, яростно отстреливаясь картечью, но вскоре один из них рухнул, похоронив под собой с десяток гулей. Если бы не дворфы-стрелки, войско принца было бы смято: горгульи, несмотря на потери, всё пикировали, а наземная нежить лезла густо и зло.
***
– Этот приступ мы отбили, – сказал мрачный Мурадин. – Но кто знает, сколько ещё нежити в этих землях?
– Не нужно унывать, мой друг. Рано или поздно они все кончатся.
– Если прежде не кончимся мы. Послушай, Артас, судя по карте, портал должен быть где-то неподалёку. Если мы сумеем раздобыть то оружие, наши шансы на победу возрастут.
– Думаю, ты прав. Отправляемся немедленно, наши люди должны продержаться!
Проход между холмов не был перекрыт, брать с собой много воинов они не стали – только чтобы хватило пробиться до портала. Артас стиснул в руке рукоять верного молота, слыша, как позади разгорается битва. Дворф-стрелок сбил случайно залетевшую к ним горгулью, и небольшой отряд вновь побежал вперёд, наперегонки со временем.
Арка древнего портала оказалась целой, приказав дожидаться их здесь, принц с Мурадином прошли сквозь сияющее марево. Скалы вокруг не оставляли им выбора, куда двигаться дальше, и вскоре они обнаружили группу существ. Закованные в доспехи фигуры источали магическое сияние, не касаясь ногами снега, а за ними находилось зево пещеры.
– Поворачивайте назад, путники, – раздался безэмоциональный голос с металлическими нотками. – Мы не пропустим вас дальше.
– Тебе придётся это сделать! – вскричал Артас, призывая силу Света.
Мурадин метнул молот в ближайшую фигуру, и спешно стал наматывать распрямившийся ремень, чтобы не остаться без оружия. На их пути с неба стали падать ледяные глыбы, но следующий бросок молота прервал каст, Артас бежал вперёд, обрушивая светящийся молот на подставленный щит одного из стражников. С грохотом верное оружие смяло и щит, и летающий доспех, ответная атака разбилась о нагрудник принца, и он сокрушительным ударом расплющил шлем с горящими синим светом глазницами.
Король дворфов обрушил секиру на главного стража, уворачиваясь от ответного удара палицы, хекнув, метнул молот в голову стоящего слева, выводя его из строя. Артас, справившись со своим врагом, обрушил молот на противника Мурадина, заставляя летающие доспехи рухнуть вниз. Вздевая и опуская молот, бил и бил, пока магическое сияние не угасло. Страж пытался что-то говорить, но Артас не желал слушать, превращая его в груду расплющенных обломков.
– Всё кончено, Мурадин. Пора посмотреть, что же они охраняли.
Короткий переход вывел их в просторный амфитеатр, по краям его стояли колонны с изображением черепа, а посередине находился постамент с заточённым в ледяную глыбу мечом.
– Смотри, Мурадин. Вот оно наше спасение!
– Погоди, парень, – отозвался дворф, - здесь... на постаменте... надпись. Это предупреждение. Она гласит: «Тот, кто поднимет этот меч, познает на себе его силу. Подобно рассекающему плоть клинку, будет она терзать его душу». Я должен был догадаться. Этот меч проклят... давай выбираться отсюда!
– Я с радостью приму на себя проклятье, если это поможет спасти мою Родину!
– Оставь его, Артас, и труби отступление. Мы отсидимся на побережье, и люди вернутся домой!
– К демонам людей! Я буду мстить, и никто не встанет у меня на пути, даже ты.
Подбежав к постаменту, Артас вздел над головой свой молот и прокричал:
– Теперь... я взываю к духам этого места... я отдам всё и заплачу любую цену... если вы поможете мне спасти мой народ!
С оглушительным треском ледяной плен лопнул, разлетаясь осколками. Один из них сбил с ног Мурадина, а клинок, подлетев вверх, начал падать. Воткнувшись до середины в мёрзлый камень, он источал лютый холод. Откинув в сторону молот паладина, Артас опустил ладонь на рукоять. Холод стал подниматься по руке, вымораживая тело и чувства, на мгновенье он ощутил большую часть Азерота, не только земли, но и моря. Шёпот тысячи голосов наполнил его разум, они говорили наперебой, обещая, соблазняя, смеясь и требуя.
– Мурадин! – обратил он внимание на своего спутника, когда наваждение схлынуло.
Тот лежал навзничь, так и не выпустив из рук оружие. Подойдя поближе, Артас призвал силу Света, щедро делясь ею с дворфом.
– Ох, приятель, что это было? – простонал тот, приходя в себя.
– Не время отдыхать, друг. Расскажу по дороге.
***
Они вернулись в самый разгар бойни, переломив битву и отбросив нежить. Фростморн с лёгкостью разрубал тела и доспехи, его лезвие на мгновенье вспыхивало, когда он обрывал жизнь очередного умертвия, прибавляя ему сил. Сгустки Света сбивали с неба остатки горгулий, исцеляли раненых, прожигали дыры в поганищах и убивали некромантов.
В какой-то момент принц вырвался вперёд, оставив позади остатки своих войск, он стремился туда, где возвышалась рогатая фигура ненавистного демона, что с надменной усмешкой смотрел на его усилия.
– Так ты всё-таки решил заплатить за этот меч жизнями своих людей, как и предсказывал Тёмный Властелин. Ты сильнее, чем я думал... – произнёс натрезим.
– Не трать слов понапрасну, Мал'Ганис. Теперь я слышу только голос моего меча.
Окружавшая их нежить отправилась сковывать отчаянный прорыв людей и дворфов, стремившихся защитить своего лидера.
– Ты слышишь голос Тёмного Властелина? Он говорит с тобой через этот меч? Что он сказал тебе, юный принц? Что сказал тебе Повелитель Тьмы?
– Он сказал, что пробил час отмщения.
– Что? Он не мог...
Воспользовавшись растерянностью демона, Артас, призвав силы Света, проткнул успевшего распахнуть крылья демона, чувствуя, как Фростморн стремится вырвать сущность врага, а сила Света выжигает плоть вокруг клинка. Заорав, Мал'Ганис попытался полоснуть его когтями, но тело демона уже истаивало, не в силах противостоять обрушенной на него мощи.
– Всё кончено...
Но ещё остались те, кто был с ним до конца. Развернувшись, Артас напал на остатки Плети со спины, забирая их нежизни.
Десять дней спустя.
Мурадин был рад убраться с опостылевшего Нортренда. После того, как Артас сразил демона, ещё сутки у них ушли на добивание нежити, ещё два дня на то, чтобы отдать последние почести павшим, а остальное время они ждали корабли. Дворфы отправили вертолёт, он-то и вызвал флот на замену. Стрелки, что были с принцем с самого начала заварушки, теперь отправлялись домой. Грудь короля дворфов заныла – именно сюда ударил осколок ледяного плена, удерживавшего проклятый меч. Так было каждый раз, стоило ему приблизиться к принцу.
– Пора прощаться, Артас, Камнем тебя прошу, избавься от этого клинка.
– Непременно, дружище, – отозвался наследник Лордерона. – Но я не могу просто бросить его.
С того дня, как он завладел Фростморном, волосы принца поседели. Но не старческой, неравномерной сединой, а будто превратившись в серебро или иней. Если раньше мечты о мести то и дело проскакивали в словах и действиях принца, то теперь он больше молчал, хотя губы его иногда растягивались в улыбке.
– Думаю, уничтожить его сможет только орден Серебряной Длани, когда соберётся вместе, – продолжил Артас.
– Рад, что ты не цепляешься за него, приятель. И его действительно лучше нигде не оставлять, – отозвался Мурадин. – Даже в море.
Обнявшись на прощание, он смотрел, как принц с последней партией своих людей отплывает на шлюпке. Самим дворфам предстоит ещё погрузить танки и покинуть берег напрасных надежд.
***
То же время, острова Крушителей Черепов.
Гоури тяжело сглотнул, глядя на зулфи. Эльфийка, вернувшись с прирученным пауком, стала носить одежду, причитающуюся её сану, но выглядела от этого только желанней. Невесомые полупрозрачные куски ткани оставляли мало простора для фантазии, порывы ветра то и дело норовили отодвинуть их в сторону, а накидка на спине не прикрывала даже низа упругих ягодиц.
Неизменная маска скрывала лицо, а потому за ней можно было легко представить голову первой красавицы клана – Нимгаки. Только пальцев на руках и ногах многовато, но для заведения семьи это не проблема.
– Ты хочешь познать силу Элуны? – переспросил его чарующий голос. – Тогда приплывай вечером на остров.
– Я буду, зулфи!
***
Илвардис нравилось внимание мужчин, даже троллей. А заодно она решила потренировать на них своё женское очарование. И если раньше она не понимала причины ажиотажа, что возникал всегда, когда она появлялась в поселении, то теперь сама провоцировала его поведением и одеждой.
Ручная паучиха могла ткать паутину любой толщины, и ей не пришлось обходиться «тканью», что можно срезать со стенок паучьего логова. Помимо постели, занавесок и одежды, она изготовила и новую тетиву для лука. Та оказалась куда лучше прежней, но работа над ним ещё не закончена.
Ллос просто обожала рыбу, но всё равно время от времени эльфийка ходила с ней на ночную охоту. Сейчас эта мохнатая нахалка жила на её острове, переоборудованном в храм Элуны. Сила ночной богини не вступала в конфликт с практиками вуду, и Илвардис показалось забавным обратить в эльфийскую веру островных троллей.
Сделать это оказалось даже легче, чем она предполагала. Подумав немного, она поняла, почему так произошло. Тролли всюду видят знаки Судьбы и Богов, чтят духов, особенно злых, и поклоняются большому количеству лоа. Это, по здравому размышлению, сильно роднит их с ночными эльфами, и является ещё одним подтверждением деградации последних. При всём разнообразии сверхъестественного, новая богиня легко дополнит их пантеон, ведь она не претендует на исключительность, а количество обрядов и сил зависит от жизненной ситуации троллей. Кто сейчас может помочь или хотя бы не вредить – тот и получает жертвы.
Вечером её ждёт новый адепт, а сейчас она займётся улучшением собственного лука. На Земле его назвали бы композитным, состоял он из нескольких пород дерева, клыков троллей, паутины и клея. Подпитываемый проходящей через него природной магией, он раз от раза на крупинку становится прочнее, а ещё восстанавливает неизбежные микроповреждения.
Он хорош и на дальней дистанции, и на средней, да и в упор Илвардис успеет выпустить даже две стрелы, но после он превратится в дубинку. Хорошую, крепкую, но просто дубинку. У девушки появилась идея, как исправить этот недостаток, и сейчас она уселась в позу лотоса на песчаном берегу, положив лук на колени и став прорезать в верхней четверти плеча углубление. Опять собралась толпа, глядя, как зулфи что-то творит со своим оружием.
Дерево было твёрдым и плохо поддавалась ножу, но до вечера у неё полно времени. Как только пазы будут готовы, она отольёт из копейных наконечников два лезвия и разместит их там. Тогда лук превратится и в оружие ближнего боя.
***
Вечер того же дня.
Тьма вступала в свои права, растущая луна на небе всё сильнее наливалась светом, и Илвардис вышла из своего дома, являющегося по совместительству ещё и храмом Элуны. Верная Ллос сидела на вершине каменного купола, поблёскивая чёрными бездонными глазами, а к берегу приставала последняя лодка. Пять троллей и семеро троллих уже были здесь, ожидая её появления.
– Приветствую вас, братья и сёстры. Пусть ночь будет полна и богиня обратит внимание на нового её почитателя, – пропела она мелодичным голосом.
Маска вуду осталась в помещении, как и накидка, лунный свет заливал её фигуру, заставляя переливаться серебром полумесяц между её грудей.
– Славься, Элуна! – хором ответили собравшиеся и обратили свой взор на прибывшего Гоури.
В левой руке он держал вырывающегося кролика, а в правой был кинжал.
– О богиня ночи! Освети своим светом того, чей взор устремлён на тебя! Прими его служение и благослови своей силой!
– Славься, богиня! – отозвались тролли.
Подойдя к Гоури, Илвардис накинула ему на шею сплетённый из собственных волос и паутины шнурок, на котором был прикреплён вырезанный из белоснежной кости полумесяц. Отступив на два шага назад, она вскинула руки ладонями вверх, призывая на молодого тролля благословение богини.
– Во имя Элуны! – прорычал тролль, вонзая кинжал в беззащитного кролика.
***
Корабль шёл полным ходом, возвращаясь в Лордерон. Утомлённые воины и матросы спали крепким сном, все, кроме вахты и Артаса. Ни скрип такелажа, ни плеск волн о борт, ни завывание ветра не могли потревожить уставших людей. С того времени, как они зашли на борт, их отпустило напряжение. Долгие переходы, схватки с нежитью и убийства ни в чём не повинных людей как будто остались далеко позади, и скоро их сон станет ещё крепче.
Захлопали сматываемые паруса, потерявшие ветер, матросы, спустившись на палубу, легли ничком. Принц сел на койке, доставая Фростморн из ножен. Сила Ледяной Скорби вновь потекла по его телу, кристаллизуя мысли и вымораживая чувства, Море Душ наполнило разум привычным шёпотом мириада голосов, к которым вскоре присоединятся ещё несколько сотен. Он уже чувствовал, как Чума перестраивает тела его обновлённых слуг, делая их совершеннее. Ориентируясь на силу Фростморна, прибыли порталами несколько некромантов.
– Скоро я буду дома, – произнёс Артас с горькой усмешкой.
***
Денис активировал плетение, и запертый в клетке гуль, до этого тщетно пытавшийся перегрызть прутья решётки, забился на полу. Исследовательские плетения показывали, как его магическая составляющая рассогласовывается, линии подпитки сливаются в одну, выжигая плоть. Средства от нежити всё ещё были в разработке, но уже сейчас можно было накрыть весь Даларан защитным куполом, что будет выводить нежить из строя.
С момента своего прибытия он не вылезал из лаборатории, ознакомившись с первыми наработками Кел'Тузеда и других магистров, изучавших новую напасть, что привнесла на Азерот Орда. По сравнению с ними захваченные в северных землях Лордерона образцы нежити были куда совершеннее и смертоносней. Нер'Зул не приказывал саботировать разработку оружия против Плети, и Денис развернулся вовсю. Создавал новые плетения, искал оптимальные магические потоки, изучал новых некротварей, чтобы маги были готовы к повторному вторжению Плети.
Сейчас он обретался в покоях Кел'Тузеда, пользуясь его запасами реагентов, магических расходников и шикарной библиотекой. Попались ему и орочьи шаманские амулеты. В них были заключены духи стихий с Дренора, они-то и вызвали наибольший интерес Повелителя Мёртвых. Под шумок несколько из них «поломалось» в результате «исследований», и на все вопросы Нер'Зул хранил загадочное молчание.
Случай с Кел'Тузедом не был уникальным – уже не раз маги, чересчур увлекающиеся призывами существ с иных планов, пали в результате коварства демонов, обещавших своим последователям необычайное могущество. Таких ренегатов, как и их наследие, уничтожали с особым тщанием. Но тело архимага так и не нашли...
***
Некоторое время спустя.
Весть о возвращении принца с победой облетела Лордерон. Столица готовилась встретить своего героя, избавившего королевство от Чумы и стоявшего за этим демона. Войска всё ещё уничтожали остатки нежити, но благодаря возглавлявшим отряды паладинам не пришлось пользоваться помощью магов Даларана.
Едва увидев на горизонте корабль, гонцы поспешили во дворец на доклад, а жители, надев праздничную одежду, высыпали на улицы. Звон колоколов наполнил город, весь путь от причала до дворца был устлан коврами, а жители бросали вернувшимся героям лепестки роз.
Всюду слышался радостный смех и приветствия, впереди отряда шагал принц Артас, срывая овации. Мало народу вернулось с ледяного континента, чеканя шаг солдаты следовали за лидером, оставив его и двух сопровождающих у входа в королевский парк. Для них уже были накрыты столы, и солдаты, не чинясь, присоединялись к всеобщему веселью.
***
Артас, не слыша ликования толпы, шёл по украшенным цветами и флагами улице. Яркое солнце не могло растопить лёд, сковавший его душу и плоть, а шёпот проклятого клинка звучал всё сильнее, перекрывая песни и звон праздничных колоколов. Лепестки роз кружились в воздухе, напоминая алые хлопья снега, или пепел пожарища, подсвеченного зловещим заревом. Остановившись возле арки, он поймал один пальцами, наблюдая, как тот начинает гнить у него в руке. Отшвырнув его прочь, он поднял глаза, смотря на радостных горожан, что горсть за горстью кидали их ему на голову.
Миновав королевский парк, он поднялся по ступеням и с силой распахнул тяжёлые ворота тронного зала. Сколько раз он уже появлялся здесь? Воспоминания о беззаботном детстве, появившись, потускнели и стали выцветать, совсем как касавшиеся его цветочные лепестки. Пройдя в центр зала, обнажил Фростморн и аккуратно, чтобы не пробить пол, упёр его остриём и опустился на одно колено, склонив голову.
Отец поднялся с трона, откинув в стороны полы мехового плаща.
– Здравствуй, сын мой! – произнёс король.
– Тебе больше не придётся страдать ради своего народа и нести бремя этой короны, – сорвались с губ ледяные слова. – Я позабочусь обо всём.
Поднявшись, он поудобней перехватил рукоять Ледяной Скорби и пошёл вперёд, глядя в родные глаза, смотрящие на него с недоумением.
– Стой, сын мой, что ты делаешь? – дрогнул старческий голос.
Гвардейцы, стоящие на страже, застыли, скованные колдовством двух самых сильных некромантов. Поднявшись к трону, он ухватил Теренаса за плечо, сила Фростморна заставила того замереть, не в силах поднять даже руки для своей защиты. Отведя правую руку за спину, Артас произнёс:
– Я становлюсь королём, отец.
Лезвие пропело голодную песнь, пробивая тело Теренаса насквозь, несмотря на поддетый доспех, и принц почувствовал, как душа бывшего короля втягивается в лезвие. Откинув бездыханное тело, он уселся на трон, наблюдая, как корона Лордерона, сломав один из зубцов при падении, катится по полу.
Как же это было приятно - вновь оказаться в живом теле! Трон Лордерона был по-аскетически твёрд, как бы намекая сидящему на то, что это не место для отдыха, а тяжкий труд по управлению своим королевством. Хотя кто знает, что было в голове у архитекторов Восточного Королевства? Сила Света была по-прежнему с нами, и я в ней чувствовал отголоски священной для орков горы Ошу'Гун. Интересно, каким же это образом наару связаны со Светом? Я об этом размышлял уже не раз, но сейчас есть дела поважнее.
Артас пожертвовал всем, чтобы спасти свой народ, его обращение к духам места не осталось мною проигнорированным. Трудно не услышать столь ярый порыв души, особенно когда он направлен на часть тебя. Слияние не было полным, принц не утратил свободу воли, и это было мне только на руку. Натрезимы поостерегутся лезть к нему в голову, но, если что, я сумею прикрыть истинные мысли своего недоаватара. У меня богатый опыт разделения чувств и разума со своими подданными, но только с наследником Лордерона это было куда полней и ярче.
Фростморн был создан для того, чтобы поглощать души смертных, и от того, что Артас взял его не за лезвие, поменялось немногое. Он не был вырван из тела, и сейчас часть его души «врастала» в рукоятку. Воистину, Кил'Джеден превзошёл самого себя, создавая этот артефакт, и до самого конца не узнает всех его возможностей. То-то Мал'Ганис удивился, когда Артас заявил, что слышит мой голос. Что же, мы ещё не раз «приятно удивим» демонов.
Даже сейчас я раз за разом постигал его новые свойства. Стала понятной способность использовать силу и знания заключённых в клинке душ: Ледяная Скорбь связывала пленников и носителя незримыми, но от того не менее прочными нитями. По сравнению с этим магия вуду троллей казалась жалкой кустарщиной. Пусть души в амулетах до некоторой степени сохраняли подобие свободы воли, но были лишь инструментами. Фростморн же оставлял их в полном «сознании», заставляя осознавать своё положение. Пытка, достойная жестоких порождений Скверны.
Что же касается самого Артаса, «вербовал» я его по самому мягкому варианту. Этому способствовало несколько обстоятельств, благотворно сказавшихся на психике принца. Несмотря на ужас Стратхольма, где он повёл себя как истинный лидер, встреча с Джайной и уверенность в том, что у них будет ребёнок, наполняла теплотой его сердце. Сейчас, когда его тело пропитано некроэнергией сильнее, чем Тенфариал, о заведении наследников стоит забыть. Есть, правда, Калия Менетил, и династия Менетилов не прервётся. Её сейчас как раз срочно эвакуирует стража.
Праздник в самом разгаре, и многие люди ещё не знают, что уже творится на соседних улицах. Обращённые в нежить люди, прошедшие с принцем огонь и воду, уже выбивают стражу, а прибывшие некроманты поднимают их умертвиями. Это не претит натуре Артаса, ведь королевство людей всё равно обречено. Нанеси мы удар в любое иное место, и люди, скорее всего, сплотились бы для отпора врагу. Но когда падёт столица, бегство подданных станет неизбежным, а значит, их меньше погибнет от Плети. По сути, это повторение Стратхольма – перебить пусть и большую в масштабах города часть населения, чтобы остальные спаслись.
Мысленно проверяем знания Теренаса, править семь десятков лет для смертного – это большое достижение. Но судя по всему, последние два десятка лет он несколько «закостенел». Отец хорошо управлял Лордероном, но старческое слабоумие уже начало подтачивать его силы.
– Короли не правят вечно, – говорю остывающему телу с усмешкой и поднимаюсь с трона, не слушая гневную отповедь его души из Фростморна.
С момента получения Артасом проклятого клинка, демоны уже проели мне всю корону своими вопросами. Пришлось изворачиваться и лгать, что я не контролирую принца. А заодно и выстроить правдоподобную версию мотивов его поступков.
Им двигала месть, и сейчас, приняв мою помощь, он мстит отцу за то, что велел отозвать войска с Нортренда. Ударная часть Плети срочно поднимает скелетов-воинов, благо в телах убитых или просто затоптанных толпой достаточно энергии для этого дела. Паника и неразбериха сделают за меня большую часть работы, но и помощь Артаса не будет лишней. Чем больше жизней оборвёт Фростморн, тем сильнее будет его владелец.
***
Вести о побоище в столице Лордерона достигли и Даларана. Посол, перед тем как его убил принц Артас, успел передать сообщение, а вскоре поползли слухи, что за вторжением нежити стоит отнюдь не спятивший Кел'Тузед. Он давно убит, но привезённый с Нортренда клинок говорил о том, что именно там до поры до времени таилось древнее Зло. История Азерота была богата на артефакты невиданной силы, видимо именно там странствующий архимаг и пробудил новую угрозу для людей.
Для Дениса это вылилось в то, что ему выделили несколько помощников, заодно являющихся и его надсмотрщиками. Во всяком случае, пусть он и был главным исследователем, над ним стоял куратор. Седовласая женщина с угрюмым выражением лица подозрительно смотрела за всеми его действиями, как будто он вот-вот начнёт создавать армию нежити в самом сердце Даларана.
– Вирнок, ты устал, – произнесла Эльриэль, едва он закончил рассчитывать на пергаменте новое плетение. – Прервись, тебе надо развеяться, а то сам выглядишь бледнее гуля.
С момента его возвращения эльфийка стала проявлять к нему куда больший интерес, чем было ранее. Чаще улыбалась, сама вызвалась помогать работать в его лаборатории, восхищалась мужеством, когда он через пень-колоду рассказал, как боролся с нежитью. И к его несчастью он знал, в чём причина подобной перемены. Как просветил его Повелитель Мёртвых, Крас решил «наградить» его, как сделал это с Ронином. Он и раньше как минимум не был ей противен, интересен быстрым освоением природной магии, а сейчас, судя по многим признакам, она была готова перейти на более высокий уровень отношений.
– Думаешь? – ответил ей Денис, ловя ответную улыбку.
– Конечно! Солнечный свет тебе не повредит.
– Как насчёт одной из башен? Я знаю пару, с которых открывается отличный вид, и солнца там даже больше, чем надо.
Подхватив телекинезом посох и дождавшись кивка, телепортировал себя и девушку на до боли знакомый балкончик. Именно здесь они с Джайной отдыхали от постижения магии. Эльриэль подошла к перилам, подставляя лицо ветру, а Денис не спешил, окидывая взглядом её фигурку. Остатки совести говорили ему, что не стоит пользоваться состоянием эльфийки, но неудача с дочерью адмирала Праудмура толкала его на сближение. Встав рядом, он опёрся рукой на перила и как будто невзначай коснулся её пальцев.
– Вирнок, – произнесла она, не отдёргивая руку. – Помнишь, как ты сделал мне предложение? Я много думала об этом. О тебе. О нас. О, Свет, как же всё сложно!
Повернувшись к нему, она чуть отступила назад, глядя в его глаза своими светящимися глазами.
– С моей стороны было жестоко давать тебе несбыточную надежду.
«Опять?!», – с горечью подумал Денис.
Да что с ним такое не так?! Ему захотелось выругаться, рассказать, что он уже бессмертен, что скоро она сама будет такой, как и все.
– Вернее, я не то, ай...
Она замолчала, опустив голову, но тут же вскинулась, впиваясь решительным взглядом в его лицо.
– Я не знаю, что нас ждёт, но я хочу встретить это вместе. Если я тебе всё ещё нравлюсь...
Шагнув вперёд, он сгрёб пискнувшую девушку в охапку, прерывая разговор поцелуем, пока она не наговорила чёрт-те чего. Та не стала сопротивляться, мелко задрожав в его объятиях. «Моя», – с горечью подумал Денис.
***
Некоторое время спустя. Усадьба Балнира, Тирисфаль.
Движимый «сентиментальностью», Артас посетил могилу своего скакуна. Времени с его смерти прошло много, но теперь, повелевая самой Смертью, принц сумел вернуть его к «жизни». Земля не в силах была сдержать рвущееся наружу создание, подстёгнутое аурой мёртвых, оно быстро пробилось на поверхность. Нежить уже приволокла седло и доспехи, и теперь приводила в порядок Непобедимого. Рыцарю Смерти положен соответствующий скакун, ни одна другая лошадь не была достойна носить на себе Артаса. Пусть некропластика изменила животное, но он, глядя на это порождение кошмара, вспоминал его ещё живым и полным сил. Зелёный свет телепортирующегося натрезима привлёк наше внимание, и Артас направил коня к вершине холма, готовясь познакомить незваного гостя с Фростморном. Жаль, даже с поддержкой силы Света не удалось поглотить клинком Мал'Ганиса в Нортренде, но можно ведь повторить попытку?
– Глазам своим не верю! Мал'Ганис! – прокричал принц. – Не знаю, как тебе удалось спастись, но...
– Успокойтесь, принц Артас... Меня зовут Тикондрус. Я – Повелитель Ужаса, как и Мал'Ганис, но я не враг вам.
Общался демон весьма учтиво, но всё равно пытался давить на мозги. Правда, делал это весьма тонко, оценивая, на что я способен.
– Напротив, я пришёл Вас поздравить, – продолжил он без паузы.
– Поздравить?
Отыгрывать съехавшего от привалившего «счастья» было непросто, и в то же самое время – невероятно легко. Мы же ничего не знаем, и теперь будем реагировать исходя из этих предпосылок.
– Ты прекрасно справился с этим испытанием. Убил отца. Отдал эти земли во власть Тьмы. Короля Мёртвых радует твой... энтузиазм.
– Да. Всё, чем я дорожил в этой жизни, я принёс в жертву ему... и ничуть не жалею об этом. В моём сердце нет места для человеческих глупостей.
– Рунный клинок в твоей руке был выкован Королём Мёртвых.
«От звиздит!», – пронеслась мысль у нас обоих.
– И знаешь зачем? Чтобы поглощать души смертных! Твоя душа стала первой.
– Ну что ж... души мне не жаль, я проживу и без неё... И что же от меня нужно Королю?
«Прибить этого демона», – «озвучил» я своё желание, но вслух ничего не сказал, изображая заинтересованность.
– Тебе предстоит возродить Культ Проклятых. Среди черни скрывается множество последователей этого культа. Собери их, и я расскажу, что делать дальше.
Отсалютовав Фростморном, я направился в городок. Свиту я с собой взял небольшую, и его жители ещё не знают о грозящей им опасности. Гули порыкивали, напоминая мне своим поведением стаю гончих, когда «я» ещё был живым. Сейчас нам предстоит охотиться на двуногую «дичь».
Осень вступала в свои права, трава и листья уже пожухли от непогоды, но даже так не походили на воздействие Порчи. Вдалеке слышались разговоры крестьян в полях, ржание лошадей и лай собак – скоро мирные звуки сменятся такими привычными мне звуками побоища. Первоначальный план демонов провалился, хотя «пробный шар» в виде присутствия одного из них в Стратхольме «прошёл на ура». Драконы не вмешались, и теперь в ход пошёл второй этап – получение проклятого артефакта и разорение спятившим принцем людских земель.
***
Созыв послушников (как будто они не могли получить сигнал на сбор от демона или Нер'Зула) начался по совету одного из послушников Плети с посещения кладбища. Они не сидели сложа руки, и несмотря на малые силы сумели подготовить свежие тела к поднятию зомби, а лучшие костяки – в скелетов-воинов. Артас силой Фростморна мог бы поднять их и сам, но в целях конспирации мы этого не делали. Раз уж меня играют «втёмную», то и новоявленный генерал армии Тьмы будет просто очень сильным рыцарем Смерти.
Жители были не дураки, а потому тревога была поднята почти сразу, едва я покинул юдоль скорби. Несколько сгустков некроэнергии оборвали жизни разбегающихся крестьян, ведь скрываться уже не было смысла. В городе бил набат, и по наши кости уже выдвигался отряд из восьми конников. Примкнув копья, они набирали разгон, гули помчались вперёд, стараясь перед смертью успеть вцепиться коням в ноги. Как ни странно, им это удалось и они даже умудрились завалить одного рыцаря, прежде чем их стоптали.
Скелеты проявили себя чуть лучше: вздетые на копья, они умудрялись по ним добираться до всадников, порешив ещё парочку, а после мне на Непобедимом пришлось удирать, чтобы самому не быть опрокинутым. Но конь-нежить двигался быстрее, и я, растянув их порядки, заложил короткую дугу, заходя сбоку.
– Фростморн жаждет крови! – проорал Артас, разрубая латника до седла и раня лошадь.
В ближней схватке копья полетели на землю, но мечи не могли сравниться с Ледяной Скорбью, и несмотря на то, что рыцари были отличными вояками, пали один за другим. Принц и сам имел представление о воинском искусстве, а пленённые души выводили его мастерство на недосягаемый уровень. Да даже если бы это было и не так, Фростморн всё равно рассекал металлические доспехи так, как будто они были сделаны из бумаги.
Из ближайшего хутора показался ещё один послушник, что начал «латать» поверженную нежить, что в присутствии ауры Смерти восстанавливалась даже быстрей, чем будь они размещены на пятне Порчи.
– Твои умения пригодятся мне, колдун! – говорю послушнику, пронзая его мечом.
Душа не успевшего вскрикнуть чернокнижника влилась в лезвие, и я куда скорее стал поднимать воинов-скелетов. Было бы лучше сделать из павших рыцарей умертвия, но их души уже были вырваны, а энергетика оставляла желать лучшего.
***
Ворота городка были заперты, арбалетчики густо усеяли стены. Раз «по стелсу» пройти не получилось, будет им война!
– Принц Артас? – узнал меня кто-то. – Будь проклят, изменник!
Сгусток некроэнергии оборвал жизнь капитана Очевидности, в ответ засвистели стрелы. Пусть враги сидят за крепкими стенами, но что они сделают против магии смерти? Заставив стрелков затаиться, подскакал к самим воротам, но вплотную не лез, чтобы не сбросили камень. Пара гулей стала скрести дубовые створки, им-то и достались первые «гостинцы». Снова отвечаю сгустками некроэнергии, и, отогнав защитников, прорубаю петли. Взвившись на дыбы, Непобедимый обрушивает удар передних копыт, опрокидывая ворота.
Два десятка закованных в броню латников с поддержкой ополченцев перегородили проход, но я, дав шпоры коню, разбросал середину строя, как кегли, развернувшись на площади, скачу обратно, нападая на заслон с тыла. Гули с рычанием кидались на ополченцев, предпочитая обходить стороной хорошо одоспешенных воинов, лишь скелеты лезли на всех без разбора, по наплечному щитку щёлкнул болт, уходя рикошетом в сторону – арбалетчики стреляли, не боясь задеть своих. Пропел Фростморн, сбивая ещё парочку болтов и три стрелы: на мне нет шлема, а лишнее железо в голове не способствует мыслительному процессу. Вздеваю меч, щедро разливая вокруг некроэнергию. Павшие поднимаются – «жизнь» их будет недолгой, но за это они удесятеряли свои силы, а живые защитники начинают двигаться, как сонные мухи.
Стрелки дрогнули, удирая по стенам прочь, солдаты ещё держались, но судьба отряда уже была предрешена. Вновь бросаюсь в схватку, чувствуя жажду клинка – каждая оборванная жизнь наделяла меня частичкой силы, и это чувство было сложно контролировать.
– Фростморн жаждет Крови! – снова ору, сметая остатки стражи.
Видя, что не смогут отсидеться, жители бросились в бегство к дальним воротам, а я убираю клинок в ножны. Забирать жизни обычных крестьян столь же приятно, как и профессиональных воинов, но к чему мне навыки работы в поле? Кому повезёт – спасутся, сея панику в ближайших селениях, остальные станут поживой для гулей и нежити, а в очищенном от лишних городе будет проще найти оставшихся послушников Культа Проклятых.
Вторая стадия планов демонов вступила в решающую фазу, а я начал «испытывать сложности с контролем». Разумеется, ничего подобного и в помине не было, но разрастающаяся армия Плети позволила сослаться на возникающие трудности. Да и какая это была нежить? Скелеты, зомби, поганища и гули. Первая категория вообще не блистала особым интеллектом, но благодаря своей простоте их можно было поднимать массово. Впрочем, натрезимов это устраивало. Нежить должна быть грозным врагом, но вполне сопоставима по силам с Восточными Королевствами.
Подобно разгорающемуся пожару, она медленно, но верно превращала землю в пустыню. Если бы сейчас люди были едины, они смогли бы задавить и этот зародыш Тьмы, но с каждым днём росла не только численность нежити, но и проблемы для смертных. Ведь человеческие войска нуждались в снабжении, а где его брать, если тот же тягловый обозный скот не сможет питаться одной травой? Поля заражены Порчей, много складов с продовольствием потеряно, и чем глубже будут заходить отряды вглубь территории, тем больше у них будет проблем даже с питьевой водой.
В Нортренде пока всё тихо, исследования идут своим чередом, и Наксрамас пока так и обретается в пещере. Портальные арки, сыгравшие роль в спектакле «Здесь лежит спасение!», уже деактивированы, и одну из них разбирают личи. С помощью них и будет происходить переброска войск нежити в самый решающий момент – штурм эльфийских лесов. Не забыл я прибрать и молот Артаса – вещь памятная, приберу в музей, или же сам буду потом пользоваться – пока не решил.
Сам Рыцарь Смерти так и не утратил способности повелевать силой Света. Она весьма специфична и норовиста, отнять её могут только паладины или же изменившееся мировоззрение. Но и вернуться она тоже может – если сочтёт носителя достойной себя. Она не была разумной, но некоторые свойства подобного в себе несла. Это перекликалось с другими источниками магии. Те же Колодцы рано или поздно обретали самосознание, лоа, бывшие простыми животными, также прогрессировали в интеллекте, не говоря уже о других существах, обретавших разум под действием магии. Артас же вёл себя вполне в традициях паладинов: защищал свой народ, истреблял противников Света, Алый Орден (которого ещё нет) не даст соврать...
***
Городок разорён, из живых остались только послушники Плети, а нежить стаскивает тела на центральную площадь. Двадцать два культиста – немалая сила. Уж я-то знаю, как трудно найти одарённых, а уж собрать их в одном месте – тем более. Особенно в свете начавшейся «охоты на ведьм». Впрочем, она только на руку демонам: чем яростнее будут убивать носителей магического дара, тем проще их будет перевербовать на свою сторону.
– Именем Короля Мёртвых, восстаньте! – ору во всё горло, вздевая Фростморн в небо и направляя льющуюся из него энергию на трупы.
«Съеденный» культист легализует мои навыки и позволит поднимать менее затратную нежить. Одно дело конь, что всё время подпитывается от меня некроэнергией, другое – целое войско, требующее постоянной подпитки. Большая часть тел превращалась в гулей – пусть вначале они тупее зомби, но могут быстро прогрессировать в умственном развитии, да и стайные инстинкты у них весьма сильны.
Демоны не доверяют Нер'Зулу (впрочем, они никому не доверяют), а потому затеяли новую игру. Мне категорически запретили общаться с Артасом, чтобы легче реализовать принцип «разделяй и властвуй». Ведь в моих руках даже официально сосредоточена немалая сила. Натрезимы сделали ставку на независимое (по их мнению) существо, манипулировать которым будет куда легче, сами при этом прикидываясь моими слугами. Ох уж эти «планы внутри планов внутри планов»... Но я и сам этим «страдаю», однако у меня хорошие учителя. Мал'Ганис облажался в Стратхольме, и глава натрезимов сам решил проследить за реализацией планов. И я его понимаю: ставка как никогда высока.
Зелёный свет возвестил о прибытии Тикондруса, даже моей чувствительности едва хватало, чтобы ощутить прокол пространства.
– Прекрасная работа, Рыцарь. Культ Проклятых почти возрождён, – произнёс демон.
– Лордерон лежит в руинах. Не понимаю, зачем нам теперь эти фанатики?
– Они ещё пригодятся тебе.
– Для чего?
– Ты отправишься в Андорал, и найдёшь останки их бывшего хозяина, некроманта по имени Кел'Тузед.
Отдав приказ «Короля Мёртвых», демон исчез.
***
Бейлгрум был в растерянности. Пусть он поверхностно знал игру, но крепко запомнил, как Мурадин был то ли оставлен умирать, то ли просто потерял память от удара. Но что-то пошло не так: Артас спас своего друга, и, по словам короля дворфов, хотел после возвращения в Лордерон уничтожить проклятый клинок.
По всей вероятности, он столкнулся с альтернативной сюжетной веткой. Не могли же его действия привести к изменению канона? Ведь Мурадин так и не отменил экспедицию, а Артас разорил столицу, и теперь мертвецы опустошают королевство.
Молодого мастера даже не радовали восторженные отзывы от стрелков и танкистов – новые ружья спасли немало жизней его соотечественников. Оставалось только молить Камень, чтобы война прошла мимо их крепости. Но какие резоны могли направить сюда силы Плети? А к осаде они готовы...
***
Илвардис чувствовала, что она взяла от Зул'Кина всё, чему он мог её научить, а потому задерживаться на островах дальше не было смысла. Культ Элуны разрастался с каждым днём, тролли во славу её исправно резали зверюшек, получая взамен к своей сверхъестественной регенерации «бонус», особенно при свете луны.
Пришло время изготовить лодку, и отправляться обратно в Ашенваль – где-то там до сих пор живёт летающая курица, что прикарманила себе её украшения. Пятый амулет вуду из её души будет хорошим подспорьем в дальнейшем постижении магического искусства, да и перья на маске неплохо будет обновить!
***
Несколько дней спустя.
Мёртвые не знают усталости, если бы не послушники, моя армия добралась бы до Андорала куда быстрее. Здесь принц Артас убил Кел'Тузеда, но пришедшие позже войска не обнаружили его труп. Страховка живым фамильяром и частичной привязкой к убийце страховкой, но нежить перепрятала тело, чтобы ушлые люди не кремировали останки. Сейчас в стране неразбериха – многие гарнизоны оторваны от основных сил, дороги то переходят под контроль людей, то возникают заставы нежити – зиккурат на перекрёстке, и подводи артиллерию или баллисты, чтобы сковырнуть опорную точку нежити.
В «партизанской» войне лордеронцы проигрывали. Немёртвые могли закопаться под землю, уйти в леса, чтобы потом нанести внезапный удар или перерезать пути снабжения. Впрочем, мне вся эта катавасия только на пользу: во всеобщей суете и переездах люди всё чаще принимают предложение бежать за море – в Штормград. Альтерак, Даларан, а тем более Гилнеас вовсе не жаждут привечать у себя толпы беженцев. Интересно, как Калия справляется со всем этим? Официально ведь уже она глава Лордерона.
Скрип возвестил о прибытии каравана, и вскоре я увидел творение некромантов плети. Представляли они собой самоходную артиллерию, что двигалась с помощью некромантии. Но я не стал разрабатывать магический двигатель – его заменяли прикреплённые некропластикой мышцы смертных. Ход получался не самым быстрым, но нежить брала тем, что могла двигаться без остановки.
Но этот образчик сумрачного гения был опасен не только скоплениям вражеских войск и укреплений, но и самой пехоте. На осях колёс были закреплены лезвия, что по идее могли задеть незадачливых бойцов, сунься они к этой монструозной «артиллерии». Впереди было шипастое колесо и три длинных клиновидных лезвия – самое то прорывать строй и сносить небольшие баррикады. Внутри это чудо инженерной мысли могло перевозить трупы на нужды питания гулей и поганищ или же в качестве метаемых зарядов. По идее, мёртвая плоть для стен не представляла угрозы, но в момент отрыва от метательной площадки плетение превращало его в небольшую бомбу.
– Что это?
Сопровождающий караван послушник ответил:
– С помощью этой машины мы перевезём останки нашего господина.
– А не проще будет оживить его сразу, на месте?
– Прошу меня простить, Повелитель, но существо, обладающее силой Кел'Тузеда, можно воскресить лишь в месте сосредоточения магических потоков. В этих землях нет таких мест, – ответил он с поклоном.
– Ладно, я понял. В путь!
***
Захоронили Кел'Тузеда в фамильном склепе одного из дворян. Пусть люди уже соблюдали «технику безопасности», но ещё не свыклись с мыслью о том, что надо уничтожать все останки, даже кости давно почивших.
Андорал был уже очищен от остатков нежити и даже частично заселён, но большую часть его населения сейчас составляли солдаты гарнизона. Склеп стоял на отшибе, и нам ничего не мешало бы забрать останки, но в жизни порой происходят такие случайности. В Андорал возвращался воинский патруль, и пути наших отрядов пересеклись. Десяток пеших воинов не смог бы долго сопротивляться четырём десяткам гулей, но их возглавлял паладин. «Гэфинрад Лютый», – услужливо подсказала память. Люди не бежали, понимая, что им не оторваться, только плотнее смыкали щиты. Доспехи их носили следы починки, и потеряли былой лоск.
– Артас, – узнал меня воин Света.
– С дороги, брат. Я пришёл за парой старых костей, и не хочу, чтобы мне мешали.
– Не могу поверить, что мы когда-то называли тебя братом! Нужно было сразу понять, что избалованному принцу не место в рядах ордена! Ты осквернил имя Серебряной Длани!
– Во имя Света, если не дорожишь своей жизнью, пожалей хотя бы своих людей, – отвечаю ему с усмешкой.
– Не смей упоминать Свет, предатель!
Паладин аж воспылал. Открыв книгу, начал читать литанию, но сгусток света с моей левой ладони сбил его речитатив. Свет может не только исцелять, но и испепелять. Нам ли не знать этого? Непобедимый скачет во весь опор, гули, радостно подвывая, бегут следом, и я, достав Фростморн из ножен, готовлюсь убрать надоедливую помеху. Перехватив молот двумя руками, он готовится парировать удар, но схватки не получилось – Ледяная Скорбь разрубила рукоять на две части, заодно оттяпав ему и руку.
Душа паладина устремилась в клинок, а я мчусь вперёд, готовясь стоптать пеших воинов. Таранный удар сносит их, как вязанки пшеницы, а клинок забирает жизнь одного из воинов, пока я проношусь сквозь строй. Подоспели гули, с разбегу врезаясь в разбитый строй, скрежеща зубами и когтями по латным доспехам, развернув коня, скачу обратно – добить выживших.
***
Некоторое время спустя.
Останки Кел'Тузеда представляли собой жалкое зрелище. Мясо почти сгнило, и кости держались между собой лишь потому, что их никто не тревожил с момента подзахоронения.
– Вас только за смертью посылать, принц, – послышался голос Тикондруса. – Останки почти разложились, мы не довезём их до Кель'Таласа.
– Кель'Таласа?
– Да. Только Сила Солнечного Колодца эльфов сможет вернуть Кел'Тузеда к жизни.
– И что теперь делать?
– У паладинов хранится особая урна. В ней мы перевезём останки некроманта в нужное место. Добудь её.
– Как скажешь.
Поюморив и раздав ценные указания, глава натрезимов вновь исчез, не став посвящать Артаса в глубокие детали плана. Ну здравствуй ещё раз, канон. Или это ещё одна проверка от натрезимов? Саргерас их разберёт. Могли бы наложить заклинание стазиса, и в путь – но нет, подавай им урну!
***
Ехать до Андорала было недалеко, четвёрка воинов, из тех, что поцелее, пополнили моё войско. Знакомые звуки набата уже гремели над городом, несмотря на то, что по сравнению с гарнизоном моё войско не впечатляло, выходить за ворота люди не спешили.
– У вас есть то, что мне нужно! – кричу, подскакав к воротам. – Отдайте мне урну, и катитесь ко всем демонам!
– Проклятый изменник! – послышался ответ с надвратного парапета. – Ты не достоин имени своего отца! Не знаю, почему Утер поручился за тебя, ты втоптал в грязь его имя и заслуживаешь смерти!
– Балладор Светлый! Готов ли ты подтвердить свои слова? Или отсидишься за стенами, как последний трус?
– Ты не заслуживаешь честной схватки! – донеслось в ответ. – Скоро и ты, и прочие отродья тьмы будут повержены!
А вот и мой поручитель – даже с такого расстояния я узнаю Утера, поднявшегося на парапет.
– Твой отец правил страной семьдесят лет, а ты уничтожил всё за несколько дней!
– Приветствую, Утер. Ради всего светлого, что было между нами – отдай урну, и ты умрёшь без мучений!
– В ней прах твоего отца, Артас! Неужели ты осмелишься вновь оскорбить его память? Надеюсь, для тебя уже приготовлено ужасное посмертие!
– Боюсь, мы этого никогда не узнаем. Дело в том, что я собираюсь жить вечно!
Подъезжаю к труповозке – «снарядов» немного, а потому вливаю в первое тело столько некроэнергии, сколько оно сможет удержать. Меткий выстрел разнёс ворота, ранив стоявших за ними людей, следующий накрыл надвратный парапет, уцелели только пара паладинов, третий пролетел в открытые ворота, убивая не успевших разбежаться защитников – теперь в атаку!
Копыта Непобедимого застучали по брусчатке, я снова вырвался вперёд. Засвистевшие болты и стрелы встречаются с лезвием Фростморна, отлетая обломками. Гронн побери – пара болтов едва не пробила доспехи! Проскакав по обломкам ворот, вырываюсь на оперативный простор – павших много, и сейчас они займут защитников куда сильнее, чем стая гулей!
Крики сражающихся людей взяли новую ноту, когда среди них стали подниматься павшие братья по оружию, а я, спешившись, спешу наверх – меня ждут паладины. Времени с момента атаки прошло немного, и они только-только спускались по лестнице. Перехватив рукоять двумя руками, парирую удар налитого светом молота, и тот разлетается на сотню осколков. Тычок в лицо, и хулитель расстался с жизнью. Отпрыгиваю назад, молот Утера обрушивается на ступеньку, заставив её побежать трещинами. Ещё один укол – и доспех наставника пробит. Раз от раза схватки даже с опытными воинами становятся всё легче.
– Ты был хорошим учителем, Утер Светоносный. И теперь сможешь снова служить мне!
Бойня в самом разгаре, поднявшись на парапет, вновь поднимаю павших, после чего прыжком обрушиваюсь на остатки гарнизона. Не отвлекаясь от схватки, выясняю у пленённой души, куда он дел урну с прахом моего отца.
Если не считать троллей, клыкарров и диких животных, Нортренд опустел. Груз зерна с Чумой выкосил большую часть населения, а остатки промысловиков отправились в Лордерон. По «счастливой случайности» Ирвинг с семьёй и ныряльщиками был в дальней экспедиции, а потому избежал смерти. Война-войной, но цены на дары севера уже начинают ползти вверх: ни перламутра, ни жемчуга, ни прочего богатства моря Восточные Королевства ещё долго не увидят.
Но своего мастера я спас, а остатки берегового братства переправят его в Штормград. Там будет дальше науку двигать да хорошие корабли ладить. А там, чем Саргерас не шутит – изобретёт и подводный батискаф. Хотя, скорее всего, этого первым добьётся Бейлгрум. Расстояние до Стальгорна, отсутствие «ретрансляторов» в виде нежити и просто завал другими делами пока отложили моё знакомство с дворфом-гением на неопределённый срок. Несмотря на всю мощь моих армий, я не хотел зря ссориться с прочими расами. Даже Мурадина откачал и остальных дворфов более-менее сохранил. Надеюсь, после войны это послужит хорошим предлогом для сохранения хотя бы нейтралитета.
Ещё одним неприятным сюрпризом было то, что количество демонов в моём тронном зале возросло до десятка. Я и двух-то едва терпел, сейчас же их целый выводок. Ну ничего, придёт время – со всеми посчитаюсь!
***
Пусть Солнечные эльфы были магическими существами, но это не делало из них всех поголовно архимагов. Безусловно, они могли куда больше людей с магическим даром, но существенная часть населения почти не пользовалась магией даже в быту. Солнечный Колодец давал им большой срок жизни, но уже не делал бессмертными. Иначе создатель Источника, Дат'Ремар Солнечный Скиталец, как и большинство его сподвижников, жил бы до сих пор.
После основания своего королевства они учли ошибку Ночных эльфов и закрыли границу руническими камнями, что не только не давали пройти без разрешения обитателям Азерота, препятствовали манипуляции с маной чужакам, но ещё и скрывали излучения Солнечного Источника от демонов и других иномировых сущностей.
Правда, приход Орды показал, что защита не идеальна: Гул'Дан с прочими орками спокойно подходили к ним, не попадая под запрет. Самый могучий чернокнижник Орды стал делать из них Громовые Алтари, «прокачивая» огров до двухголового состояния и способности к магии. Впоследствии, не предай он орду, через связь с Солнечным Источником можно было взломать и его защиту, и тогда купол вокруг Кель'Таласа, защищавший даже от драконьего огня, был бы снят.
Но история не терпит сослагательного наклонения, и когда орки проиграли, эльфы создали новые оборонительные рубежи. Первым были Врата. Это было поистине грандиозное сооружение – этакая помесь засек из истории Земли, за исключением того, что здесь не делали завалов из срубленных деревьев, а просто нарастили сплошную стену леса, с искусственными оборонительными сооружениями. Преодолеть её быстро не представлялось возможным, а в ключевых местах были построены настоящие каменные крепости.
Вторым рубежом обороны были Лунные Врата. Сведущие в тайных искусствах эльфы создали настоящий шедевр, связывающий материальный мир с его «тенью». Возможно, нечто подобное проделали и натрезимы, защищая ледяной трон от новых нападений. Преодолеть запертые Лунные Врата можно было, только разгромив три крепости, где и хранились Ключи от них. Спорное решение, но, видимо, столица рассчитывала на то, что если первые Врата падут, остальное население встанет все, как один, на защиту рубежей, ведь у них не останется выбора. Или они остановят врага, или погибнут.
Третьим, и самым мощным из всех был защитный купол, что мог питаться от Солнечного Колодца и защищать весь Луносвет, где и обреталась власть и высшая аристократия.
Чем-то устройство королевства эльфов копировало свою прародину. Также была столица, где жили самые магически одарённые эльфы, и периферия, большинство из которых шли не по магической стезе. Девяносто процентов эльфийского населения в основном занималось сельским хозяйством, практиковалось в стрельбе из лука или шли по стезе рейнджеров – воинов-мечников.
Я, разумеется, ничего этого «не знал», но тени-разведчики рано или поздно добудут эти сведения. Пусть от демонов поступил категорический приказ на захват Солнечного Колодца, но Артас не был дураком, и пока наращивал численность Плети. Мы лично возглавляли все значимые битвы, ведь Рыцарь Смерти был самой сильной боевой единицей армии Тьмы, а ещё это раз от раза усиливало владельца Фростморна.
Некоторое время спустя, Цитадель Ужаса.
Мрачная обстановка подсвечивались потоками лавы и вечно горящими жаровнями, в которых мучились пленники из десятка миров, что так и не могли умереть. Здесь собирались натрезимы, чтобы отдохнуть и посовещаться, кроме них в Цитадели Ужаса был и обслуживающий персонал – суккубы, демонопоклонники, заслужившие великой чести лицезреть своих повелителей. Зелёная вспышка на мгновение озарила обстановку, и появившийся Тикондрус сделал пасс когтистой лапой, извещая о своем появлении. Спустя несколько мгновений появилась ещё пара демонов со своими прислужниками.
– Ну что, Тикондрус? Всё идёт как задумано? Лорд Архимонд требует отчёта, – произнёс обладатель жёлтых доспехов.
Анетерон был главой натрезимов в ставке Архимонда, что занималась силовыми войсковыми операциями у Пылающего Легиона.
– Молодой Рыцарь хорошо послужил нам. Даже слишком хорошо... Не удивлюсь, если у Нер'Зула имеются на него особые планы, – ответил Тикондрус.
– Этот человечишко так же недолговечен, как и прочие смертные. А Нер'Зул не посмеет вмешиваться в наши планы, – вставил реплику второй натрезим.
– Плеть должна выполнить своё предназначение, – произнёс Анетерон. – Если мы утратим контроль над ситуацией, Архимонд оторвёт нам головы!
– Поверь, брат, ни Король Мёртвых, ни его прислужники не помешают пришествию Легиона.
– Проследи за этим. Лорд Архимонд не прощает ошибок.
Отдав приказ, Анетерон с Мефисторотом исчезли, оставив Тикондруса одного. Многогранный план воплощался как и задумывалось, но в нём становилось всё меньше и меньше вариантов действий. Главе натрезимов не хотелось повторить участь Мал'Ганиса, но ему приходилось всё больше и больше доверять Плети. Верховный Эредар не желал ждать – пока их Владыка Саргерас пребывает неизвестно где, Архимонд хотел успеть поглотить силу Древа.
***
Неделю спустя.
Корабль с Нортренда наконец-то прибыл. Помимо разобранного портала он вёз около ста личей, и новые доспехи принцу Артасу. До сих пор он рассекал в паладинском облачении, и требовалось привести его гардероб в соответствие с образом. Хотя глядеть на лица убиваемых паладинов, когда он зачитывал из книги литании и атаковал их силой Света, было бесценно.
Путь до центра разорённых земель занял ещё три дня, устанавливать портал на побережье было бы стратегически невыгодно. И теперь личи готовили площадку. Пусть портальная арка работает в любом положении, но во время переноса лучше её никуда не перемещать. Гули срыли почву до каменного основания и стали приволакивать булыжники из ближайшей дороги. Часть некромантов возводила мощный фундамент, остальные рассредоточились по окрестностям и начали строить зиккураты. Атака на арку маловероятна, но лучше перестраховаться, чем потом локти кусать.
Отдельные булыжники, повинуясь воле полутора десятка некромантов, стали сливаться в единое целое. Налившись ядовито-зелёным светом, они «поплыли», формируя идеально ровную поверхность. Едва остаточные магические эманации успели рассеяться, нежить стала монтировать портал. Основание встало как родное, на него разместили и арку. Теперь надо правильно разместить элементы арки и заново запустить оба артефакта, с поправкой на местный магический фон.
Управляя самым сильным личем, решил немного пошутить. Жаль, эта шутка так и не дойдёт до адресата. А может, и дойдёт – он ведь у нас Пророк.
– Да свершится предначертанное! – проскрипел приспешник, запитывая магические плетения в портальной арке.
Медив ведь «видел», как Тьма поглощает Лордерон, и раз уж это неизбежно, возвестим об этом именно такой фразой...
Портал настроен и горит равномерным белёсым светом, из него беспрерывным потоком лезут троллиные мумии, высшие и низшие умертвия и прочая нежить. Потянулась и «авиация» – десяток ледяных змеев возглавили её приход, следом лезли бесчисленные горгульи, тут же расправляя крылья и разлетаясь во все стороны. Завершали поток «переселенцев» сфинксы – поставить на поток их производство пока не удалось, но что успели сделать в моих лабораториях, всё отправилось в Лордерон.
Наличие портала легло ещё одним доводом против флота – кораблей с командами у меня всего-ничего, и для переправки большого количества войск с Нортренда они не годились. Впрочем, я никогда не считал демонов дураками, но это не являлось основанием для того, чтобы пренебрегать этим родом войск в своих личных целях.
***
Тылы от внезапной атаки людей прикрыты, а меня ждут эльфы. Кель'Талас не зря назвали королевством вечной весны – глубокая осень Лордерона не коснулась его своим увяданием. Отчасти это объяснялось его расположением, но больший вклад в это дело нёс Солнечный Колодец. Сидя на Непобедимом, я разглядывал чёткую границу, проходящую по реке. К счастью, самое страшное уже позади – ни Мефисторот, ни какой-нибудь другой натрезим не пожелал возглавлять отряд нежити, и это отчасти гарантировало отсутствие попаданцев в их рядах. Но всё равно некоторые моменты будущей кампании нужно будет проконтролировать.
– Прекрасный, вечный Кель'Талас. В последний раз я был здесь ещё мальчишкой, – произнесли мои губы.
Воспоминания об этом периоде закружились в голове, на юного принца оказали неизгладимое впечатление местные красоты и красотки. Но ни одна эльфийка не смогла затмить в его сердце Джайну. Сейчас она уже далеко – магесса проявила недюжинный дар убеждения, созвав с собой в экспедицию в Калимдор множество людей, дворфов и даже эльфов. Не знай я наверняка, мог бы подумать, что здесь поработали натрезимы. Или пророк опять разводил свою агитацию? Надо бы прибить наглого птица, как представится возможность.
– Мы готовы тебя встретить, отродье Тьмы! – пафосно откликнулся пленник.
Боевой магией целитель не блистал, и взяли мы его ещё на землях Лордерона. За то, что оторвал меня от мыслей, его ждёт кара.
– Свет, укажи путь заблудшему, и упокой его душу, – начинаю литанию, наблюдая, как страшное изумление отражается на лице эльфа, когда он увидел сияние, окутывающее мою руку.
– Смилуйся над ним, и подари покой!
Сгусток света впился в его грудь, сжигая верёвки и одежду. Кожа осталась нетронутой, но воспользоваться представленной возможностью для побега он, ошеломлённый происходящим, не смог.
– Ты слишком чист, чтобы Свет покарал тебя. Но Фростморн жаждет крови!
Клинок серебристой рыбкой мелькнул в моей руке, пробивая целителя. Гули, почуявшие поживу, радостно завыли, стоявший рядом некромант дал отмашку. Стычек с эльфами ещё не было, но я знаю, что они готовятся к нападению.
Нежить форсировала реку, но для проезда труповозок и обозов нужен мост, а местные жители уже успели разобрать их все. Десяток некромантов кинули Порчу на окрестные деревья – напитанные силой Солнечного Колодца, они давали куда больше энергии, чем привыкли культисты. То один, то другой гуль получал стрелу, хотя сами лучники так и не показались из-за деревьев. В ответ полетели сгустки тьмы, заставляя вековые стволы покрываться пятнами разложения.
Пришпорив Непобедимого, сам скачу за реку, прикрыть переправу. Хоть Плеть справится и без моего участия, но не хочу лишних задержек – и так в этой местности их будет очень много.
Целый град стрел застучал по доспехам моего коня, Фростморн мелькал в воздухе, уберегая незащищённое лицо, а я скучал от этой «битвы». Метнули снаряды труповозки, но вряд ли кого-то задели, в это время некроманты и послушники, объединив усилия, создавали добротную переправу – земля пришла в движение, формируя широченный мост. Вскоре остальная армия хлынула по нему, заставляя отряды рейнджеров отступить, но ушли они не далеко – ждут, когда подвернётся возможность метким выстрелом сократить число вторженцев.
– Элме умбарта нэ! – прозвучал усиленный магией голос. – Отходим к Вратам! Отступаем!
– Беги, смертная, это лишь отсрочит твою гибель!
– Думаешь, я убегаю от тебя? Сразу видно, что ты никогда не имел дела с эльфами, – оставила за собой последнее слово эльфийка.
***
Шесть дней спустя.
Несмотря на заявленное отступление, эльфы не ушли, стреляя из-за каждого куста или дерева. Продираться сквозь леса, речки, холмы и болота было сложно, даже с поддержкой артиллерии и некромантов. Если бы у нас не было гаргулий с ледяными змеями, Плеть, пожалуй, увязла бы в этих естественных препятствиях. Всадники на драконьих ястребах были вынуждены отступать, несмотря на то, что они владели магией. Но что сделаешь, если немёртвые летуны застилают крыльями небо? Только ударить и отступать, чтобы не быть сброшенными на землю.
Иногда удавалось окружить рейнджеров, но за свою жизнь они забирали десятки наших. Впрочем, в свете того, что нежить можно было поднять по нескольку раз, это не имело большого значения. Немногочисленные пленники поступали на опыты Артасу – демоны сделали ставку на независимого, как они думали, игрока.
– Милорд, пленники готовы, – известил меня некромант.
– Уже иду.
Пусть я был в курсе, но зачем открывать натрезимам свои возможности? Личи уже успели подготовить алтарь смерти и разместить на нём первую жертву. Остатки доспехов говорили о том, что нам попался мечник – если бы не удар волной смерти, взять бы его живьём не удалось.
– Ты готов послужить Плети? – спрашиваю его, спешиваясь с Непобедимого.
– За меня отомстят, – ответил он злым голосом.
– Не сомневаюсь. А потом ты отомстишь им.
Вздев Фростморн над головой, создаю из него баньши. Это удаётся благодаря дальнейшему развитию ритуала получения тени. Правда, здесь и не пахнет добровольностью, но и баньши умеют куда больше, чем незримые разведчики. Вообще я по игре не помнил баньши-мужчин, и считал это экономией игроделов на соответствующей модельке. Но реальность оказалась несколько иной. Дело в том, что из эльфов получались баньши, но у них не было основного оружия – крика. А безголосый баньши теряет половину своего арсенала. Впрочем, не мне привередничать: самые сильные из них могли захватывать чужие тела ничуть не хуже, чем бывшие эльфийки.
Призрачная фигура поднялась над распластанным на алтаре телом, рот беззвучно открылся, волосы растрепались, и появился балахон. Даже в посмертии они желали носить одежду, но на большее их возможностей не хватало.
– Господин, – услышал я бесцветный голос.
– Отправляйся в авангард, – отмахиваюсь от него, готовясь заняться следующим пленником.
Даларан. Покои Вирнока.
– Спишь? – разбудил Дениса ледяной голос. – А Зло не спит!
– Чего тебе надо?
– Не мне, а тебе.
Эльриэль сонно заворочалась у него под боком, и он замер, чтобы не разбудить её.
– Ладно, что мне надо?
– Отправляться в Кель'Талас, разумеется.
– И что я там забыл?
Юный архимаг был зол от того, что его сон прервали.
– Первые Врата скоро падут, и открывается шикарная возможность спасти как можно больше мирного населения.
– А почему я об этом ничего не знаю? Да ладно я – почему об этом не знают эльфы Даларана?
– Наверное, даже не допускают такой возможности. Разве может какая-то нежить сломать такие укрепления?
Ледяной голос незримого собеседника сочился злой иронией.
– В общем, приятных снов, а с утра получишь инструкции.
Незримый собеседник исчез, как и сон - ни в одном глазу не было. Мысленно чертыхнувшись, он разглядывал лицо эльфийки, что доверчиво прижималась к нему во сне.
Неделя упорных трудов в освоении мореплавания привела к тому, что Илваррдис наконец-то подобрала парус адекватной величины, а заодно более-менее сносно освоилась с его управлением. Начинала она с обычной лодки, и часто оказывалась в море, даже при слабых волнах. Тролли каждый раз приветствовали её «купание» весёлым улюлюканьем, ведь полупрозрачный щелк от этого становился вообще едва различимым.
Эльфийка жалела, что так и не добралась до корабелов, их наука пригодилась бы сейчас. Или не пригодилась: одно дело быть членом команды на большом корабле, и совсем другое – управлять небольшой лодкой. Но она не была дурой, и, вдоволь «накупавшись», села и погрузилась в размышления, вороша воспоминания с недоступной теперь Земли. Час «медитации» привёл к возникновению в голове концепции катамарана.
Две лодки, связанные вместе местным бамбуком, должны были быть куда устойчивей, да и еды на них влезет больше. Воду она научилась опреснять с помощью духов, и проблем с нею за время путешествия не возникнет. Ллос обеспечила её судно парусом, не очень большим, но призванный дух воздуха позволял плыть куда надо, несмотря на направление ветра и погоду. Она помнила, что корабли ходят, но почему-то было звания капитана дальнего плавания, а капитана дальнего хождения – нет.
Небо заволакивало тучами, ветер усиливался, и это было как раз то, что нужно. Сколько плыть до Калимдора – неизвестно, и если шторм застанет её в открытом море, нужно уметь ему противостоять. Волны раз от раза становились всё больше, ударяя в нос катамарана, захлёстывая за борт и наполняя обе лодки водой. Повернув к берегу, Илвардис «пришпорила» духа, но вскоре её корабль пошёл ко дну.
Мокрая и злая, она порадовалась, что не стала брать с собой паучиху – та не умела плавать. Потерять питомца ей не хотелось – уж больно она была хороша как источник шёлка, да и девушка уже привыкла к этому восьминогому порождению ночных кошмаров.
***
Проблему высоких волн решили надутые шкуры. Пусть вода попадала внутрь лодок, но не могла заполнить объём, занятый примитивными воздушными пузырями. Для паучихи Илвардис сделала помост, укрепила мачту дополнительными растяжками из паутины, и заготовила еды впрок. Но даже если плыть окажется дольше, чем она рассчитывает, у неё всегда есть под рукой море, в котором огромное количество рыбы. В общем, девушка намеревалась вернуться в родной Ашенваль. Её на островах ничего не держало: Зул'Кинн уже обучил её продвинутым основам вуду, храм Элуны она передала Умобаю – этот тролль уже умел призывать благословение Элуны, и богиня отзывалась на его просьбы.
Помахав на прощание троллям, она призвала духа воздуха и направила свой катамаран в сторону Калимдора. Ллос оплетала помост, превращая его в подобие логова, а солнце отражалось от водной глади, заставляя девушку отворачивать лицо от излишне яркого света. В голову лезли всякие мысли, среди них сквозило сожаление. Она так и не решилась вплотную сойтись с троллями, хотя тело начало подавать понятные сигналы. И сейчас, когда они стали недоступными, сожаление только усилилось. С другой стороны, терять девственность с какими-то дикарями? Но чего она такого теряет? Уже потеряла...
Острова скрылись из виду, по виду облаков было трудно оценить пройденное ею расстояние, но, как и все эльфы, она могла даже с закрытыми глазами определить стороны света. Как оказалось, это работает не только на суше, но и на море. Острый взгляд девушки привлекла какая-то неправильность на самой периферии зрения, и она, напрягая глаза, заметила белый предмет. Сконцентрировавшись, направила в глаза магическую энергию, усиливая и без того великолепное зрение. Корабль! Она увидела корабль!
Жадно разглядывая многомачтовое судно, она обратила внимание на закрытые пушечные порты, привычного вида якорь и снующие по палубе и такелажу фигурки. Это были люди. Несмотря на другой мир, здесь их можно было спутать с Землянами. Сердце заколотилось ещё сильнее, Илвардис было направила катамаран наперерез судну, но тут же отвернула в сторону. Откуда они взялись?! Это могли быть только люди Джайны Праудмур! Значит, Плеть уже навела шороху в Лордероне.
Эльфийка решала, идти ли ей на контакт с этим кораблём. Было заманчиво прикоснуться к легенде, пусть вскоре они будут воевать, но ведь Джайна выжила, а значит, рядом с ней будет более-менее безопасно. Но что если её роль прикрыть дочь Праудмура от какого-нибудь рокового удара? Девушка не раз читала фики с подобным сюжетом – попадает кто-нибудь со знанием канона, более-менее обустраивается, и встречает героя произведения. И вроде всё идёт, как надо, но в самый ответственный момент попаданец или попаданка осознают, что если они сейчас не вмешаются, герой погибнет. А вместе с ним – и весь мир.
Ей не хотелось повторения подобной судьбы, да и как она будет налаживать взаимодействие с людьми? Её не убьют, но как бы не оказаться в клетке, рядом с Ллос, как экзотическая зверушка. Ещё один пристальный взгляд на палубу показал, что проблема коммуникации – надуманная. Она заметила группу эльфов. Они были куда симпатичней людей, на взгляд Илвардис, и даже другой цвет кожи придавал некоторую пикантность. Пусть они покинули Калимдор десять тысяч лет назад, но язык Солнечных эльфов ей должен быть понятным, ведь за это время сменилось не так уж много поколений.
Ещё одним доводом в пользу контакта было то, что она, наконец, сможет начать изучать аркану! Пусть это не типично для ночных эльфов, но она-то на этот счёт не заморачивается!
Чёрт! Девушка не знала, что же её больше тянет к кораблю – возможность повлиять на будущие расклады мировой политики, освоить запретную магию, или же наличие мужчин своего вида. И как они отнесутся к её Ллос? Повинуясь её настроению, катамаран то поворачивал к кораблю, то устремлялся в противоположную сторону – ещё ни разу девушка не делала столь сложного выбора. Она давно решила пересидеть войны в безопасном месте, но каждый раз приключения находили её. Может, это знак того, что на передовой будет куда безопасней?
***
Уговорить Вирнока отправиться спасать эльфов было очень просто. Парень не был таким законченным циником, как я, и переживал из-за того, что симпатичная ему эльфийка не любит его «по настоящему». Что, впрочем, не мешало ему вить с ней семейное гнёздышко. Известил совет магистров о том, что работа в лаборатории закончена и он хочет наладить более плотный союз с эльфами для противодействия нежити. Его мягко послали, объяснив, что дружба между Далараном и Кель'Таласом крепка, как никогда, и что это вообще не его ума дело. И теперь Вирнок, настропалённый верховными чародеями, метался по своим покоям. Эльриэль Серебролистая пока не приходила, и нашему разговору ничего не мешало.
– Зачем всё это мне – я понимаю, – взволнованно проговорил Вирнок-Денис. – Но тебе-то я там зачем? Неужели ты думал, что меня так просто возьмут и отпустят?!
– А куда они денутся? Кто тебя тут держит? – отвечаю ему в своей обычной манере. – Ты начал встречаться с эльфийкой, и, поддавшись чувствам, решил произвести на неё ещё большее впечатление, поделившись своими наработками по борьбе против нежити с Кель'Таласом.
Обычно я не «разжёвываю» информацию до состояния «каши», но отбытие Вирнока нужно обставить должным образом. Вероятнее всего, он не сможет вернуться в Даларан без подозрений, но и на это у меня были свои планы. Как и демоны, я столкнулся с тем, что поле моего манёвра непрерывно сужалось. Может, Медив видит подобные ключевые точки? По крайней мере, план «завеса» всё ещё действует, ведь узнай о реальном положении вещей демоны или пророк, они бы поступали совсем по-другому. А самое в этом замечательное, что «завеса» приобретает тем большую эффективность, чем больше я о ней думаю.
По большому счёту, спасти ушастиков мне было бы куда проще и выгодней самостоятельно, благо я уже начал подготовку для их эвакуации. Но пришло время для дальнейшего роста Вирнока. Даларан уже дал ему практически всё, что мог, «командировка» с Артасом в Стратхольм позволила подтянуть стрессоустойчивость, а спасение эльфов сделает его большой фигурой на политической доске Азерота.
Принц Артас пока штурмует первые Врата, используя любимую тактику Плети – заваливание «трупами». Благо, армия нежити позволяет использовать подобную тактику. Нечто похожее, правда с поправками на местные условия, я использовал в Нортренде. Здесь тоже было «дополнительное измерение» в виде схваток в небе, но эльфы встали намертво, не пропуская горгулий и даже угрожая целостности ледяных змеев. Я мог прорвать ворота в любой момент, и скоро он придёт...
***
Скандал в Даларане был позади, Денис собрал вещи и ждал только Эльриэль. Жили эльфы компактно, и заходить к ним юный архимаг не стал.
– Я готова, Вирнок!
На девушке был удобный дорожный костюм – на улице уже было довольно прохладно, да и пробираться по лесам в мантии – не лучшая идея. Голову прикрывал капюшон плащ-накидки, за спиной был небольшой рюкзачок, а на ногах удобные сапожки. Посох эльфийки был приторочен наискосок за спиной. Взяв её за руку, он портировался в окрестности Стратхольма. Это была самая близкая к Кель'Таласу точка, которую он знал.
Глубокая осень не могла скрыть иного увядания – все окрестные леса и поля были охвачены Порчей. Если дубы, клёны и другие сбросившие листья деревья выглядели уместно, то ели, сосны и прочие хвойные леса пожухли и пожелтели. Кроме того, некротическая энергия, пропитавшая всё вокруг, действовала на магов гнетуще.
– Я... дай мне пару минут, – произнесла Эльриэль, доставая из-за спины посох и готовясь портироваться в лес вечной весны.
Следующая вспышка телепортации едва не стоила им жизни – несколько гулей кинулись к путникам, но Денис разорвал их магическим телекинезом.
– Ничего не понимаю, – произнесла девушка упавшим голосом. – Эта поляна очень далеко от основной дороги, и тут должна быть база рейнджеров!
База нашлась, но она уже была покинута. Словно в отместку за то, что не удалось поживиться свежим мясом, гули или другая нежить разорила расположенный внутри холма домик, вырвав двери и окна. Если раньше эльфийка всё время светилась от счастья, находясь рядом с любимым, то теперь на её лице поселилась тревога.
– Артас со своей нежитью уже в Кель'Таласе, – произнесла Эльриэль, стискивая кулачки. – Но Врата им не преодолеть!
– Нам тоже, – отозвался Денис.
Девушка уже просветила его о первой линии обороны королевства эльфов.
– Ничего, я знаю места, где нас пропустят!
– Не спеши, – охладил он её порыв. – Давай портируемся куда-нибудь в другое место. Вдруг там тоже будет нежить – не хочется попасть под атаку.
Поколебавшись, она кивнула. Вспышку света от телепортации едва скрыли поредевшие от Порчи кусты на вершине холма, и это определённо не было лишним. Если на базе рейнджеров был живой лес, то здесь вся земля была заражена Порчей. Везде, где хватало взгляда, была гниль и увядание.
Над сплошной стеной леса носились горгульи, обстреливая светящимися «полумесяцами» летающих на дракондорах магов и стрелков. Внизу кишели скелеты, мумии и гули, что безостановочно пытались проложить путь сквозь деревья, не обращая внимания на летящие заклинания и стрелы. Некроманты спешно возводили зиккурат, ещё две некромантических башни на равном удалении уже кидали сгустки магии во Врата, истощая магию защитников. Конца и края этому не было видно, и Денис обнял девушку, чувствуя, как она дрожит.
– О Свет, как же их много! – потрясённо прошептала Эльриэль.
Это была «глухомань», ни дорог, ни просто удобных направлений для наступления войск здесь не было, и тем не менее все Врата были в осаде.
– Не стой столбом, – возник в голове голос Нер'Зула. – Скоро центральную часть Врат прорвут мои войска, не пропустите это зрелище.
– Зачем нам это? – ответил он своему покровителю.
– Ты ведь хочешь, чтобы Эльриэль была твоей по-настоящему? Пока она верит в незыблемость границ, даже твои слова будут для неё пустым звуком.
Незыблемые Врата принимали на себя очередную атаку: труповозки как-то вяло постреливали телами, тщась сокрушить монументальное защитное сооружение. Слаженный ответ магов не только отклонял снаряды, но ещё и обрушивал их на ряды нападающих. Яростно воющие гули карабкались по телам поверженных поганищ, павших на переправе. Драконьи ястребы кружились над схваткой, прореживая горгулий магическими сетями, заставляя тех падать на землю быстро «каменеющими» обломками.
Самые опасные летающие некротвари пока не показывались – морозное дыхание ледяных змеев доставляло больше всего проблем защитникам. Плеть уже потеряла пару, и Артас берёг их, отводя от передовой при малейшей опасности. Сам падший принц гарцевал на иссиня-чёрном рогатом коне, чьи копыта без труда крушили не успевших убраться с дороги скелетов и мумий.
Пара воздушных гонцов принесла тревожные вести, и два отряда эльфов отправились ликвидировать опасные прорывы, ослабляя гарнизон. Но центральное войско Плети не спешило воспользоваться подвернувшейся возможностью, всё с такой же методичностью «перемалывая» собственные войска. Рыцарь Смерти пафосно предлагал защитникам сдаться и открыть ворота, пока «его терпение не лопнуло», обещая «лёгкую смерть». Было видно, что это не первое такое предложение, и эльфы уже ничего на это не отвечали.
Ничто не предвещало беды, кроме формирующегося над захваченными нежитью землями чёрного облака. Состояло оно по большей части из уже привычных горгулий, но мелькали среди них и странные, доселе невиданные создания. Эдакие «летучие кентавры» стали обрушивать на стену град убойных заклинаний, ответные молнии и огненные шары стекали с их чёрной шкуры, а некоторые заклинания развеивались ещё в воздухе.
Вторя воздушной атаке, вперёд выдвинулся и павший принц, а за ним чёрным потоком устремились гигантские насекомые. Они лезли безостановочно, погребая под собой павшие тела, сплетая их воедино и строя из них насыпь. Лезли по стволам деревьев, падали десятками, но на их место становились сотни. В какой-то момент Врата озарились вспышкой ядовито-зелёного цвета, проявляя во всей красе Артаса с вздетым Фростморном, и разлетаясь сотнями обломков. Поток Тьмы хлынул в образовавшийся проход, сметая защитников, разбрасывая баррикады и погребая под собой посыпавшихся с неба летунов.
***
Денис развеял «Магическое Око», неожиданно оказавшееся не таким затратным, как он привык. И пусть события, транслируемые магическим конструктом, происходили за много десятков километров, земля Кель'Таласа была богата на разлитую ману, а потому он даже не заработал магического истощения.
– Как?! Почему?! Это невозможно!!!
Эльриэль забилась в истерике, и юный архимаг прибег к испытанному средству – окатил её материализованной водой. Подпрыгнув, она ошалелыми глазами посмотрела на него, после чего разразилась тирадой, что нечего сидеть, когда там защитники гибнут.
– Мы только зря погибнем, – переключил её внимание в «нужное русло» Денис.
– И пусть!
Доводы разума на неё не действовали, и Денису пришлось утихомиривать разошедшуюся магессу телекинезом. Это была её земля, она не сдерживалась, а он, наоборот, боялся повредить ей. Плюнув на всё, он просто обнял, почувствовав, как она разрыдалась у него на плече.
***
Первые Врата пали. Они пали бы куда быстрей, но я по привычке не показывал демонам всех возможностей нежити. К тому же эльфы действительно отчаянно сопротивлялись, и в стрельбе из лука переплюнули любого человеческого мастера. Выстрелить так, чтобы попасть в глаз с пятидесяти метров? Легко! Поразить противника из-за укрытия – нет ничего проще, и это без магии! К тому же я специально рассчитал главную атаку на то время, когда мой приспешник успеет создать следящее плетение. Это разбило непоколебимую уверенность Эльриэль, заставив её «внутренний мир» перестраиваться. Самые сильные внушения ложатся на «расшатанную» психику, да и ментальные закладки тоже легче снимать в подобном состоянии. Никогда не думал, что подобный бабник (впрочем, кто в молодости отказался бы от большого количества тян) так «прикипит» к эльфийке. Видимо, первая влюблённость. И теперь, переждав первый семейный скандал, пара усиленно «примирялась». Несмотря на то, что кругом сновала нежить, небо было полно летающих соглядатаев, они неистово, до самозабвения сплелись вместе, не обращая на окружение внимания. Даже меня, прожжённого циника, такая искренность чувств проняла. Хотя я заметил, что после обретения Артасом Фростморна, стал куда сентиментальней и чувствительней.
Джайна... Рыцарь Смерти по-прежнему любил её. У Стратхольма не было размолвки, и детская клятва, что они всегда будут вместе, не была нарушена. Артас, узнав, что у них будет ребёнок, настоял на том, чтобы она не шла с ним в Нортренд. А она была готова, и лишь увещевания о будущем ребёнка позволили отговорить её от подобной авантюры. Впереди наследника Лордерона и дочь Праудмура ждало ещё много взаимных претензий и обид. И больнее всего было осознание того, что она может не принять Артаса таким, каким он стал...
Отбросив мешающие мысли, сконцентрировался на продолжении своих планов. Прежде всего следовало вставить эльфийке мозги на место, и сейчас был самый удачный момент. Менталист из меня хороший, и если натрезимы ещё могут дать мне фору, то уж с закладками красного дракона я справлюсь. Убирать их полностью не стал – они должны со временем сами «рассосаться», но уже сейчас в её душе зарождалось новое, своё чувство.
Пусть эльфы – до корней ушей расисты, но и им не чужда любовь, причём иногда к представителям других рас. Но люди сильно походили на эльфов, и это с одной стороны облегчало подобные союзы, с другой – сильно мешало. Как, скажем, хобот у человека. Вроде всё, как у тебя, но слишком чуждо.
Взятие Врат прошло удачно – во всех смыслах этого слова. Прежний Нер'Зул заботился только о собственной мести, а потому практически не думал на перспективу. Пожалуй, это неправильная мысль. Планов у него всегда было громадьё, но все потенциальные союзники оценивались лишь как слагающие для осуществления мести. Я в этом плане недалеко от него ушёл, но старался сохранить будущих союзников или хотя бы нейтралов.
Общество эльфов было неоднородным, были среди них такие, что не сдадутся никогда. Но и я силён, как никогда, Око Саргераса уже в моих «закромах», и проблемы с контролем нежити у меня лишь на словах. Вторая, самая обширная группа – обыватели и дети. В силу своего возраста последние ещё не сформировали свой взгляд на жизнь, и, в перспективе, были самыми податливыми для моих манипуляций. Дети – это будущее. У нежити нет детей, следовательно... будем решать проблемы по мере поступления.
Были и гордецы, готовые ради власти поступиться и собственным народом, но, к счастью для ушастых, таких было немного. А ещё была аристократия, сохранившая свои традиции с самого Калимдора, когда он ещё был единым континентом. Для вербовки каждых у меня были свои планы, пусть некоторые из «вербуемых» будут представлены только в виде гулей.
Большая часть павших защитников уже была «оприходована» нежитью, что тупо жрала, часть подняли некроманты в виде умертвий и гулей, а часть я сумел припрятать для дальнейшего вдумчивого поднятия. Несмотря на большое количество шпионов натрезимов, в такой «толчее» удалось это провернуть, тем более войско, не задерживаясь, движется вперёд. Хотя, казалось бы, постой сутки-двое, и вместо выбывших вчерашних крестьян можно пополнить ряды Плети умертвиями, что будут отлично действовать в родных лесах. Но на местное население, как и на одноразовую армию Плети, демонам плевать.
Но уже сейчас нужно внедряться в элиту эльфов, чтобы в нужный момент защитный купол не представлял проблем для моих планов и войска. В отличие от красного дракона, начинал я вербовку весьма умеренными дозами – тут чуть поднять тревожность, тут надавить на жадность, усилить тревогу. Мне с самого создания легче давалось влиять на негативные эмоции...
***
Эльриэль, приведя себя в порядок, по-новому взглянула на своего любимого. Прошедшей истерики она не стеснялась, но была благодарна ему за то, что он ни полсловом не напоминал ей об этом. Её жизнь разделилась на две части – до падения Врат, и после. И сейчас эльфийка лихорадочно думала, как помочь своему народу. Погибнет она при этом или нет – было неважно. Но и пропадать по глупости не хотелось. Не сейчас, когда любой, кто владеет клинком, луком или магией стал на вес золота. Попросить помощи у Даларана? Но ведь даже её соплеменники не верят в то, что нежить сможет что-то сделать с Кель'Таласом. Никто не обвинит их во лжи, но не решат ли люди, что им лучше усиливать оборону, чем посылать на войну своих магов? Даже Вирнока не хотели отпускать. С учётом падения первого рубежа обороны люди могут решить, что каждый маг на счету, и будут правы.
– Вирнок, – тихо позвала она своего спутника.
– Сейчас, дай мне пару минут для открытия портала.
– Куда?
– Туда, где нам смогут оказать помощь.
– Тебе не попасть в столицу порталом, – отозвалась она.
– Даже мыслей об этом не было. Тем более, я там ни разу не был.
– Где же нам ещё могут оказать помощь? И кто?
– Мой учитель.
– Даларан далеко.
– Я не про Краса или Антонидаса. Его я повстречал во время путешествия.
Слова Вирнока заинтриговали девушку, она припомнила о происшествии, когда молодой архимаг вернулся сам не свой, но сила его при этом возросла. Почему он не говорил ей об этом раньше?
– Мы можем добраться до Лунных Врат, а оттуда попасть в Сильвергард.
– Несомненно, – терпеливо ответил юноша. – Но сейчас дополнительное войско поможет Кель'Таласу куда лучше, чем если мы присоединимся к эльфийским защитникам. Я отдохнул, нам хватит сил на телепортацию.
***
К приходу своего приспешника со своей половинкой я уже готов. Осада защитных сооружений эльфов позволила «потерять» несколько отрядов нежити, и сейчас предстоит сыграть замечательный спектакль для единственного зрителя. «Окунать» Эльриэль в правду жизни с налёта не стоит, пусть постепенно привыкает к тому, что жизнь – штука сложная.
Вспышка телепортации перенесла двух магов в необъятное болото. Эльфийка была на взводе, и сейчас заклинание молнии готово было вот-вот сорваться с её посоха. «Комитет по встрече» состоял из мурлоков, что смотрели на гостей немигающим взглядом. Площадка, куда они попали, была не так давно поднята со дна болотины, рядом был вход в пещеру. Размещать производство големов под открытым небом было бы недальновидно, но острое зрение девушки уловило знакомые и ненавистные фигуры. Гаргульи!
– Спокойно, дитя, – привлёк её внимание мощный голос.
Крутанувшись на каблуках, она увидела эльфа. Несмотря на то, что при нём не было посоха, от него явственно разливалась немалая сила.
– Приветствую, учитель, – произнёс с поклоном Вирнок. – Нам нужна твоя помощь.
– Извините, магистр, – пролепетала девушка, развеивая плетение.
– Не стоит извиняться. Ты всё правильно сделала. Сейчас настали тяжёлые времена для всех жителей Азерота. Чтобы не было между нами недопонимания и размолвок, познай мою суть.
Произнеся это, учитель Вирнока щёлкнул пальцами и мгновенно переместился на сотню метров дальше. Его фигуру окутала дымка, и вскоре перед магами возник чёрный дракон. Тело его было в многочисленных ранах, но давящая мощь от его перевоплощения только усилилась. Ошеломлённая Эльриэль юркнула за спину своего спутника, забыв, что он пока не может колдовать.
«Смертокрыл!» – мелькнула паническая мысль у эльфийки, но тот не собирался нападать, и Эльриэль чуть-чуть успокоилась. Дракон превратился обратно в эльфа, и завёл разговор с Вирноком, а она, слушая во все уши, вспоминала, что ей было известно о драконах. Это были необычайно сильные и магически одарённые существа. Долгое время о них ничего не было слышно, и лишь во времена войны с орками среди них появились молодые представители драконьего племени. Между эльфами и драконами не было вражды, но и особой приязни – тоже. Читала Эльриэль и о стычках, что происходили между небесными гигантами. Десвинг, самый могучий из чёрных драконов, убивал представителей других стай. Достоверно было известно о нескольких погибших красных. Если Вирнок обучался у самого Смертокрыла, и тот захочет помочь эльфам, армия Плети скоро превратится в пепел!
... и вот я здесь, Тенфариал, – закончил рассказ Вирнок.
«Тенфариал? Разве не Смертокрыл?» – подумала эльфийка.
– Я помогу вам спасти эльфов, но воевать с Плетью я не стану, – произнёс чёрный дракон в обличье эльфа.
Это было ожидаемо. Драконы – очень скрытные существа и не лезут в дела смертных. Если те не касаются интересов самих драконов. Те же сведения о красной стае стали известны лишь благодаря тому, что орки умудрились подчинить себе их главу. Эльриэль отметила, что за время их разговора группа мурлоков приволокла привязанные к спинам обломки гаргулий. В самой пещере жаболюды пытались их собрать воедино, и у них это иногда получалось.
Сопоставив всё, что увидела, со своими знаниями, Эльриэль пришла к нескольким выводам. Просить передать воззвание другим драконам бесполезно. Их глава сумел настроить против чёрной стаи все остальные. И неизвестно, помогут ли драконы справиться с новой напастью, или решат оставить всё, как есть. Кроме Вирнока ей был известен только один человек, что имел выход на драконов, или мог иметь. Ронин. Но он отпадал из-за удалённости: дорога до Штормграда займёт много времени, а телепортироваться в те земли она не сможет. Тенфариал, по неизвестной для эльфийки причине, решил взять ученика, и теперь его интерес простирался и на войну простых жителей Азерота. И это следовало использовать для спасения своей Родины!
***
Сильвана Ветрокрылая медленно брела по ночному лесу. Он как будто вымер, даже ветер стих, не тревожа листву. Соратники деликатно оставили своего командира одну. Бывшего командира. Не прошло и нескольких часов с падения Врат, как прибывший гонец передал приказ короля Анастериана о сложении с неё полномочий.
До боли в пальцах стиснув лук, она переживала поражение. Ей «повезло» возглавить ликвидацию особенно опасного прорыва, и она сделала это. Но одержав локальную победу, она проиграла основное сражение. Могла ли она отбить штурм? Разведчики докладывали о неисчислимых полчищах, что сейчас попирают мерзкими лапами благословенные земли Кель'Таласа.
Но она не сдастся. Раз она не может командовать армией, но собрать отряд верных рейнджеров – в её силах. Она будет убивать захватчиков везде, где только сможет. Война ещё не проиграна, и Ветрокрылых нельзя списывать со счетов! Сильвана вспомнила свою сестру, что так же, как она, убивала врагов. Аллерия сгинула за Тёмным Порталом, и жива она до сих пор или нет, было неизвестно. Рука командира рейнджеров нащупала на шее медальон, и девушка прикрыла глаза. Нужно отдохнуть, нежить не знает усталости, и ей безразлично, ночь на дворе или день. Не стоит пренебрегать отдыхом ради мести.
***
Немногим ранее, море.
Илвардис отвернула в сторону от корабля. Несмотря на заманчивость идеи первой наладить контакт с переселенцами в Калимдор, ситуация несла для неё больше минусов, чем плюсов. Слишком много не просчитываемых переменных в этом уравнении, а потому семь бед – один ответ! Приняв решение, она не жалела о его последствиях. Пусть люди, орки и ночные эльфы сами сражаются с демонами. У неё есть дела и поважнее, а уже после войны наладить контакт с Альянсом будет куда проще. Они уже будут знать ночных эльфов, а совместная битва уберёт часть предубеждений между их народами.
Да, она могла бы освоить аркану, но после этого ей нечего будет делать в Ашенвале – разве что спасаться бегством от тюрьмы. А после смерти Архимонда она сможет перебраться в Восточные Королевства, где ей уже никто не будет мешать в освоении магии. Можно будет поучаствовать в восстановлении Даларана, да мало ли ещё подвернётся возможностей!
Весёлое настроение постепенно возвращалось к эльфийке, и она понукала своего непоседливого контрактора. Хорошо, что её катамаран движется, иначе удержать «на месте» духа воздуха было бы куда сложнее. Слишком уж это подвижные и ветреные существа! Улыбнувшись незамысловатому каламбуру, она прислушалась к себе – хочет ли есть, или ещё потерпеть часок-другой. Свежая рыба послужит неплохим обедом, и она полезла за сетью. Крики чаек отвлекли её от добычи пропитания, заставив пересмотреть свои планы. Рыба – это хорошо. Но там, где есть чайки, должна быть и суша. Это не гордые альбатросы, что могут пересечь море. Только как определить, где земля? Может, сам Калимдор уже недалеко?
***
Девушка успела порыбачить, следя до самого вечера за чайками. Они потянулись на ночёвку, и Илвардис поплыла следом. Она обнаружила на горизонте остров. Это не был атолл или голые скалы, где морские птицы обожают устраивать свои гнёзда. По виду он мало уступал размерами земле Дробителей Черепов. Тут она сможет не только раздобыть что-нибудь помясистей, но заодно и отдохнёт от моря. Катамаран резво плыл, островок всё разрастался, а Илвардис искала удобную бухту.
– Тише, Ллос, скоро разомнёшь свои лапки! – приструнила она почуявшую берег паучиху. – Как думаешь, тут хорошая ночная охота?
Найдя песчаный берег, просто выволокла катамаран с помощью духа земли. Уже темнело, и она не желала упускать возможность поохотиться. Охота, можно сказать, была у неё в крови. Луна нехотя взошла на небосвод, а девушка со своей напарницей неслышно кралась по ночному лесу. Лук покоился за спиной – в случае необходимости она сумеет выстрелить меньше чем за секунду.
Звуки. Неправильные звуки. Так не ходят обитатели леса, тем более – ночные. Ночь – особое время, очень сильно отличающееся ото дня. Если подумать, дневной и ночной лес – как будто расположены в параллельных мирах. Много, особенно со стороны моря. Кто-то охотится на них, в этом нет сомнения!
Лук перекочевал в левую руку, на тетиву легла первая стрела, ещё три расположились между пальцами. Преследователи не таятся, перекликаясь утробными голосами, далеко разносившимися в ночной тишине. Мысленно пришпорив Ллос, перешла на бег – надо разорвать кольцо преследователей. Слух подсказал, что её маневр не остался незамеченным. Чёрт! Плохо!
Пойдя на прорыв, она заметила приземистые фигуры, напоминающие помесь рыбы и лягушки, размерами с крупную собаку. Очень крупную! Стрелы бесшумно устремились к цели, пробивая головы врагам, заставляя тушки падать одну за другой, первая пятёрка бесславно погибла от выстрелов, но в её сторону стали ломиться ещё несколько групп врагов.
– Ллос, назад! – окликнула она кинувшуюся в атаку паучиху.
Но было поздно – её питомец уже атаковал первую жаборыбу, впиваясь ядовитым хелицерами, но другие преследователи уже протыкали её копьями, заставляя отпрянуть от добычи.
– Ллос! – отчаянно закричала эльфийка, превзойдя саму себя в стрельбе.
Подбежав, она заметила, как тускнеют чёрные глаза, бинение жизни уже не ощущалось в паучихе, а в воздухе стоял специфический запах её гемолимфы, сдобренный запахом крови врагов. Ругаясь сквозь зубы, она стала выдирать стрелы из поверженных противников – колчан вот-вот грозился показать дно.
***
Забег по ночному лесу позволил перебить уже четыре десятка тварей, но им как будто не было числа. Приближаться к берегу или текущим ручьям она не спешила: жаборыбы, в которых она узнала мурлоков, двигались по водным артериям Азерота чуть ли не быстрее её самой. Если бы остров был поменьше, недолго бы она от них пряталась. Но то, что они земноводные, играло против них. И как же они так точно определяют, куда она пошла?! Первоначальная ярость прошла, оставив холодный расчёт и чистую голову. Обложили её знатно, и требовалось беречь силы. Хотя...
Следующих нападавших удалось взять живьём, хоть и в сильно покалеченном виде. Сойдёт. Вытянув жизненные силы из одного мурлока, она перевернула второго пленника и начала быстро вспарывать покрытую слизью кожу. Выпростав кишки и наскоро заштопав брюшную полость, принялась за следующего. Зул'Кинн мог бы гордиться своей ученицей: за такое короткое время поднять четыре зомби...
Ночной лес подсказал, что преследование прекратилось, и она стала стремительно носиться по острову, проверяя убитых врагов. Прибрать тела никто не успел, и она наскоро «привязывала» души мурлоков. Зомби из них получатся похуже, но лучше иметь за спиной отряд «плохого» качества, чем в одиночку бороться с врагами...
***
«Её» мурлоки долго не протянут, а потому следует проверить, что там с катамараном. Отсиживаться на острове – значит давать врагу преимущества. Сколько в море этих ласторуких? И где гарантии, что новые не приплывут? Пусть они весьма неуклюжи на суше, но большим числом и её завалят!
Острый слух и чувство жизни донесли, что на берегу её уже ждут. Выглянув из-за пальмы, она увидела обломки своего кораблика, множество мурлоков, некоторые из них были с шаманскими посохами, а посреди всего этого безобразия находилась нага. Иначе кто это ещё может быть? Много рук, змеиный хвост и лицо ночной эльфийки.
– Какая неожиданная встреча, сухопутное отродье, – произнесла нага, показывая, что знает о затаившейся Илвардис. – А ты, оказывается, шаманка. Теперь понятно, почему эти недоноски не спешат вытащить тебя из леса.
Поднявшись во весь рост, эльфийка вышла из-за деревьев, держа лук в полунатянутом состоянии. Нага её не боялась, а потому у неё есть шанс справиться с морской обитательницей. Верные зомби-мурлоки растянулись в цепочку, готовые кинуться в атаку по первому её жесту.
– Доброй ночи, незнакомка. Я оценила твой подарок – нечасто можно найти столько морских деликатесов в одном месте. Не подскажешь – как далеко плыть до Калимдора?
– Язви, язви, дитя леса. Мурлоки будут глодать твои кости, пока ты не охрипнешь от крика.
– Жаль, могли бы подружиться. У нас ведь столько общего, взять хотя бы предков...
Злой интерес и предвкушение слетели с наги, эльфийка, призвав духа жизни, велела усыпить её, а сама в это время быстро натянула тетиву. Морская эльфийка покачнулась, быстро преодолевая секундную слабость, пара сушёных голов из ожерелья Илвардис рассыпались прахом, а стрела в ореоле чёрной дымки впилась в грудь наге, пробивая вспыхнувшую на миг защитную плёнку.
Зомби пошлёпали вперёд, шаманы-мурлоки стали кидать в их сторону водяные сгустки, но ещё шесть выстрелов выбили самых опасных врагов. Оставшиеся мурлоки прыснули в воду, а она, послав вперёд зомби, стала медленно подходить к своим трофеям. Нага ещё дышала, но мертвенное пятно уже разливалось по её чешуе.
– Ты ещё жива, драная селёдка? Тем хуже для тебя. Надеюсь, ты будешь достойной заменой потраченных на тебя амулетов!
***
Закончив с вываркой головы наги, Илвардис принялась за шаманов. Подавить их дух будет сложно, и она не стала рисковать, сделав из них зомби. Катамаран был разломан, но эльфийка на скорую руку сумела собрать мини-кораблик, оставаться дольше на острове нельзя – чутьё и так заставляет покрываться холодным потом. Было до слёз жалко паучиху, но она сторицей отомстила за её смерть. Сейчас самое важное – добраться как можно скорей до Калимдора.
Подгоняемый духами, кораблик шёл ходко, прыгая с волны на волну. Ни провизией, ни водой она не запаслась, но зато умыкнула самый ценный трофей – душу наги. Добавка в виде трёх посохов мурлоков-шаманов была приятной мелочью. Луна щедро делилась своим светом, и эльфийка пользовалась хорошей погодой, желая убраться как можно дальше от острова. Наверняка туда прибудут ещё мурлоки и наги. Несмотря на море адреналина, невыносимо хотелось спать, что было очень странно. Подняв левую руку, заломила кончик уха, чтобы взбодриться. Можно было прикусить фалангу пальца, но это было бы не так больно, да и руки ей нужны целыми.
Час сменялся за часом, но тревога только усиливалась. А самое паршивое, она не могла определить, откуда она исходит. Тело девушки начал бить озноб, одну ногу свело судорогой, а зрение начало мутнеть. Недобрый взгляд смотрел на неё как будто со всех сторон, стиснув зубы, она не теряла концентрацию, подгоняя кораблик ещё быстрее.
Непоседливый дух воздуха улетел, более не удерживаемый её волей, Илвардис едва успела улечься на дно своего судёнышка, прежде чем её скрутило. «Яд?» – отстранённо подумала девушка. Сжавшись в комок, она стала пытаться преобразовать свою ману в жизненную силу, чтобы очистить организм. Но ничего не получалось. Вид ночного неба сменялся родными Ашенвальскими лесами, на деревья фоном наслаивались многоэтажки с Земли.
Видения сменялись одно за другим, расплывчатое марево обрело глубину, и она увидела огромный город. Илвардис сразу узнала дома старой Имперской постройки, но таких крупных городов просто не было!
– Узри истинную мощь Ночных эльфов! – раздался знакомый голос.
Обернувшись, она увидела ожившую нагу. Точнее, ночную эльфийку с лицом своего недавнего врага.
– Вот что вы променяли на дикую жизнь, подобную троллям. Если раньше наш народ мог приказывать богам, то теперь просит помощи у духов! Как низко вы пали!
– Полностью с тобой согласна, – ответила Илвардис.
Это на мгновение сбило с толку её собеседницу, а девушка почувствовала, как ей печёт грудь. Знакомое ощущение – такое же было, когда она укрощала амулеты, получившиеся из троллиных голов. И если с их душами она не без труда, но справилась, то сейчас поняла, какой же она оказалась дурой! Да этой наге как минимум десять тысяч лет, и большую часть жизни она колдовала. Куда ей тягаться с таким опытным духом! Илвардис тут же одёрнула себя – если она будет думать в таком ключе, никогда не справится с нагой. Это просто дело времени, ведь именно её голова сейчас прибавилась к троллиным амулетам!
– Не пытайся подольститься, это тебе не поможет. Ты убила меня, но дух мой не порабощён, и с каждой минутой я всё лучше осваиваюсь в этой оболочке. Твоя магия уже подчиняется мне, а скоро я смогу управлять и твоим телом!
Илвардис боролась, пыталась вытянуть энергию из пленённой души, но каждый раз претерпевала обидное поражение. Часть города поглотил взрыв, видения начали меняться с пугающей быстротой, и вскоре эльфийка обнаружила, что не может вздохнуть. Она была под водой, а её соперница приобрела уже знакомые черты и смотрела с презрительным любопытством – сколько подержится это насекомое, прежде чем будет раздавлено?
***
Вечер следующего дня.
– Леди Праудмур, ваше присутствие требуется на крайнем левом судне, – произнёс подошедший Гаротель.
– Что-то серьёзное? – спросила магесса, бросив взгляд на означенный корабль.
Пока экспедиция на запад шла без происшествий. С детства обучавшаяся морскому делу и жившая среди кораблей, дочь адмирала уверенно вела караван, а присоединившиеся к ним эльфы помогали поддерживать связь, когда корабли с минимумом парусов шли, ориентируясь на сигнальные фонари.
– Матрос докладывает, что видит маленькую лодку, и в ней кто-то есть. Мои братья почувствовали, что она жива и обладает магией.
Кивнув, Джайна телепортировалась на крайний корабль, тут же сотворив плетение «Магического Ока». Кораблик был меньше шлюпки, ни вёсел, ни руля у него не было. И выглядел он так, будто его собрали из обломков кораблекрушения. Но больше всего внимания привлекало свернувшееся клубком тело. Больше всего девушка походила на эльфов, если бы не отливающая синевой кожа.
– Всем капитанам – малый ход, – распорядилась девушка. – Спускайте шлюпку на воду и приведите к нам это судно.
Пока один матрос семафорил флажками соседнему кораблю, остальная команда споро сворачивала паруса и спускала шлюпку на воду. К счастью, волнение было не сильным, и вскоре восемь матросов налегали на вёсла, догоняя судёнышко со странным парусным вооружением. Накинув петлю на нос, погребли обратно, буксируя находку. Вблизи лодчёнка выглядела ещё нелепей, и Джайна удивлялась, как она вообще держится на воде. Матросы подвели крюки, и заскрипела лебёдка, поднимая находку на борт. Киль судёнышка был небольшим, а потому оно несильно накренилось, демонстрируя морскую путешественницу.
Это, несомненно, была эльфийка. Удивлял только цвет кожи, присущий скорее троллям, да неровно обрезанные иссиня-чёрные волосы. Одета незнакомка была так легко, что от команды тут же послышались смачные комментарии, но под строгим взглядом начальницы экспедиции лишние быстро ретировались, бросая взгляды на покрытую бисеринками пота кожу.
Кейрорад быстро расстелил на палубе отрез парусины, и стал осторожно освобождать гостью от вещей. Кейлинриэль помогала ему, посвёркивая глазами на присутствующих мужчин. Солнечные эльфы первым делом выложили на парусину лук с колчаном, высыпав из последнего стрелы, какие-то меховые и кожаные свёртки, косточки и кинжал. Сам лук представлял собой грозное оружие, инкрустированное, предположительно, клыками троллей, а на плечах, ближе к концам, были расположены лезвия.
Кейрорад, отменно владевший мечом, не чурался и лука, но когда он попробовал его натянуть, то удивлённо хекнул. Он сумел натянуть тетиву только до середины, если судить по длине полученных стрел. Следующим предметом оказалась деревянная маска, украшенная красными перьями. Такие были в ходу у троллей, зачастую их дополняли элементы «доспехов», если можно так назвать наплечники и наколенники всё из того же дерева. Связка причудливо изогнутых жезлов, фонящих магией, добавила новые вопросы к тайне незнакомки.
Лодка была пуста, под «одеждой» ничего не пряталось, и эльфы начали снимать висящие на шее у гостьи ожерелья. Цепочка с полумесяцем играла серебристыми переливами в свете заходящего солнца, а вот связка сушёных голов вызывала брезгливое отвращение. Когда последнюю сняли с шеи эльфы, она открыла светящиеся глаза и прохрипела на полузнакомом эльфам языке:
– Уничтожьте это. Быстрее...
Изогнувшись всем телом, она забилась в судорогах, и Кейрорад швырнул мерзкую вещь за борт. Плюхнув, связка голов осталась плавать, а Джайна, что и так была на взводе, отправила вслед поток огня, сжигая пыхнувшую во все стороны тёмной дымкой вещь и заставляя кипеть воду.
– Вы понимаете, о чём она говорит? – спросила магесса эльфов.
– Не всё, – ответила Кейнриэль. – Но основной смысл совпадает с нашим языком.
***
Несколько дней спустя.
Эльриэль уже успела возненавидеть болото и пещеру. В ней творились страшные вещи, мурлоки день ото дня несли всё больше «заготовок», а Вирнок с учителем поднимал нежить, увеличивая противоестественную армию. Сегодня Тенфариал отлучился, и эльфийка наконец решилась серьёзно поговорить со своим спутником.
– Вирнок! – требовательно позвала она его, едва тот вышел из пещеры.
– Секунду, – отозвался тот, творя очищающие чары. – Слушаю, – произнёс он, подойдя к ней поближе.
– Как долго мы ещё будем торчать на этом проклятом болоте?!
– День или два. Тела готовы к трансформации, и как только доведём количество гулей до двух сотен, выступим в поход.
– Это всё хорошо, но по сравнению с армией Артаса – капля в море.
– Не спорю, – легко уступил юноша. – Но мы и не собираемся разбить Плеть. Я крайне благодарен тебе за помощь и поддержку, но участвуй ты хотя бы в починке гаргулий, нужное количество бойцов было бы готово уже сегодня.
– Я не могу, – глухо ответила Эльриэль.
– Понимаю и не настаиваю. Но как ты справедливо заметила, нежити всё ещё мало для спасения эльфов. Но учитель нашёл, где получить ещё рекрутов.
– Кладбища? – высказала предположения сбитая с толку девушка.
– Их уже выгреб Артас. Я говорю о Зул'Амане.
– Тролли!
Извечные враги эльфов убили множество её соотечественников во время вторжения Орды. Даже опытные рейнждеры не всегда успевали увидеть засаду, так ловко те маскировались. Но взять твердыню даже с такой армией не представлялось возможным, если чёрный дракон не станет помогать. А о его планах эльфийка имела весьма смутные сведения.
– Да, тролли. Времени мало, но когда мы их захватим, ты возглавишь лесопилки.
– Для чего?
– Нам понадобится много телег и готового стройматериала. Пока Плеть не опустошила Кель'Талас, нужно будет вывезти как можно больше жителей.
– Ты меня совсем запутал, – произнесла Эльриэль.
– Если бы ты не шарахалась от учителя, то знала бы наши планы. Но я понимаю, как тебе тяжело переносить всё это, а потому не лез с советами.
– Спасибо, утешил. Да неизвестность пугает куда больше!
– Раз уж ты пришла в себя, то я спрошу – ты будешь со мной захватывать троллей?
– А Тенфариал будет помогать? – осведомилась девушка.
– Непосредственно с атакой – нет.
– Тогда ничего не получится. Армия людей и эльфов уже штурмовала Зул'Аман, и у нас ничего не вышло.
– Ты упускаешь одну важную деталь. У вас не было летунов. Шаманы троллей надёжно перекрыли телепортацию, но защиты от неба у Зул'Амана нет.
Эльфийка прикусила губу – действительно, гаргульи прошли мимо её внимания. Увидев, что она не возражает, Вирнок стал посвящать её в план атаки.
***
Ночь – не самое удачное время для штурма. Часовые бдят, активные днём животные и насекомые отошли ко сну, и посторонние звуки разносятся далеко по притихшему лесу. Утро – уже лучше. Бдительность наблюдателей притупляется, самые безалаберные мечтают только о сменщиках, лес просыпается. Но нежити плевать на время суток, а мурлокам и гулям не приходится продираться сквозь леса нехожеными путями, боясь не успеть вовремя ликвидировать патруль троллей.
Время атаки было выбрано на самый тёмный час, гаргульи парами несли в подвесных ремнях «седоков», поднявшись на максимальную высоту. Внизу были видны факелы, установленные возле стен, чтобы не слепить защитников, да в самом Зул'Амане горели костры. Большинство населения спало, и лишь часовые да некоторые полуночники шатались по городу.
Вирнок заклинанием скрыл шум крыльев, и враги, посыпавшиеся с неба, стали неприятным сюрпризом для обороняющихся. Тенфариал, скрытый невидимостью, кружил рядом, готовясь в случае непредвиденного поворота ночного сражения прийти на помощь шаманам-мурлокам и двум магам. Опасения не были напрасными: Малакрасс, повелитель проклятий, уже выбежал на улицу, посылая вверх сгустки тёмного «дыма». Я мысленно присвистнул – от такой атаки не каждый магический щит спасёт!
Улицы заполонила нежить, выскакивающие тролли быстро преодолевали первое ошеломление и с копьями наперевес контратаковали врагов. Вносили свою лепту и горгульи, атакуя сгустками некроэнергии или ударяя в пике лапами по голове защитников. Ору, воплям и проклятиям вторили вопли гулей и гул магического пламени, во всеобщем хаосе схваток нечего было думать о единой координации, но уже сейчас появилось две ключевых точки у защитников.
Первая – вокруг однорукого вождя, Зул'Джина, а вторая – возле Малакрасса. Он сумел объединить силы шаманов племени Амани и теперь не на шутку разошёлся, сбивая ночных летунов. Эльриэль кастанула молнию, разбившуюся о сгустившуюся чёрную дымку, Вирнок добавил огненный шар, но запустил его немного в стороне. Тот с оглушительным хлопком лопнул, сбивая защитников с ног. Повинуясь приказу, горгульи погребли под собой шаманов, колотя без разбору лапами и крыльями, оглушая и выводя из строя магическое сопротивление Зул'Амана. На главу Амани не потребовалось столь радикальных средств, эльфийка умудрилась сбить его с ног простым воздушным ударом, а Вирнок в это время контролировал павших шаманов.
***
Ночная атака удалась на славу. Несмотря на то, что тролли быстро отреагировали на нападение, армия, не знающая страха, с поддержкой двух магов и трёх десятков шаманов быстро смели всё сопротивление. Сейчас горгульи пресекают попытки оставшихся женщин, детей и раненых сбежать из города. Многие тролли пали, даже подростки, до самого конца сражавшиеся с врагом. Эльриэль, стоя на стене, смотрела на это со смесью триумфа и отвращения.
Поражение давних, кровных врагов радовало её сердце, вид убитых троллей вызывал только удовлетворение. Но прилетевший Тенфариал теперь вместе с Вирноком готовил ритуалы для массового поднятия нежити. Смотреть на это спокойно она не могла, но и отвернуться она не имела права. Молодой архимаг действовал чётко и быстро, как мясник, что разделывает туши в лавке. Невольно она стала проводить параллели между Вирноком и Кел'Тузедом. Пусть решение заняться нежитью её спутник принял после событий в Стратхольме, но уже сейчас она почувствовала, как между ними начинает возникать стена отчуждения.
Оберегая её, он не заставляет помогать в этом грязном деле, сам с головой бросаясь в некромантию. Сейчас она отвернёт свой брезгливый носик, завтра не станет помогать поднимать нежить в Кель'Таласе, а что потом? Как скоро эта трещина перерастёт в непреодолимую пропасть? Может, пора уже прекратить отгораживаться от правды жизни? Кровавой, неприятной, но всё равно реальной? Решительно тряхнув головой, Эльриэль направилась к спуску от стены. Она не умеет направлять некроэнергию, но уж правильно начертить ритуал – в её силах!
***
Наконец-то удалось вправить вздорной девчонке мозги. Работать грубо, как консорт Алекстразы, я не стал, а потому медленно, исподволь подводил эльфийку к нужным мне мыслям. И счастье Вирнока здесь было на последнем месте – мне нужна спаянная команда профессионалов, а не рыхлый конгломерат, напоминающий послевоенный Альянс. Сперва она привыкла к виду горгулий, потом приняла, что Вирнок с Тенфариалом будут поднимать и другую нежить. Победа над давним врагом примирила её с проведением над ними некромантических ритуалов, и пусть она пока участвует лишь косвенно, но лиха беда начало!
С исторической точки зрения тролли были пострадавшей стороной. Это ведь эльфы из-за моря захватили их святыню, присвоив самое богатое на пересечения лей место, чтобы создать Солнечный Колодец. Но кого интересуют неудачники? Пусть у любого конфликта как минимум две стороны, но историю всегда пишет победитель.
Уже сейчас на карте Азерота проступают её кровавые письмена, осталось всего ничего – оказаться в рядах победителей...
Эльфийка собиралась помогать любимому с начертанием ритуалов, но она и подумать не могла, что станет работать с трупами. Никаких разрезов и перетаскиваний – только кинуть чары стазиса. Пусть они скоро развеются, но даже лишняя пара часов в этом деле играет огромную роль. Тел павших было много, и чем качественней из них получится нежить, тем больше в дальнейшем она спасёт эльфов.
Подправлять настрой эльфийки в процессе было куда легче, ведь начав, очень сложно остановиться. В дальнейшем я рассчитывал на то, что она привыкнет и к поднятию нежити из самих эльфов. Правильные слова для Вирнока уже готовы, осталось дождаться правильной ситуации. Нежить стережёт запертых пленников, а мой протеже с Тенфариалом готовятся к поднятию генерала армии нежити. Нечто подобное я проводил с чёрным драконом, но ритуал будет немного видоизменён под новые нужды и качество материала.
Помню, натрезим Мефисторот в одном из фиков по Варкрафту начал строительство своей империи именно с захвата троллей и создания из Зул'Джина и Малакрасса верховного главнокомандующего. Хорошую идею и украсть не грех – только дураки копируют плохие. Но можно её немного доработать. Я не столь ограничен в ресурсах, как один предприимчивый натрезим, и останавливаться на одном генерале не стану. Эта «первая ласточка» нужна скорее в качестве координационного центра, чтобы у сведущих в некромантии не появились неуместные вопросы – а как это столько нежити управляется одним человеком.
Многочисленная практика с поднятием нежити неопровержимо доказывает то, что из живых она получается самой качественной. И теперь, с высоты моего опыта, мне становится видней порядок проведения ритуала Мефисторотом. Если бы ему нужен был скорее сильный маг, то в сознании оставался бы Малакрасс.
Мне полководческие таланты Зул'Джина тоже нужней, чем искусность владения маной. Со временем натренируется, а пока сведущий в ведении лесных войн и управлении большими отрядами командир просто незаменим. К тому же контингент ему будет придан соответствующий – тролли-умертвия, которыми он привык командовать и знает, что от них можно ожидать.
***
Денис готовился обзавестись командующим, на которого можно будет спихнуть дела по управлению нежитью. Или придётся обзаводиться коровьим черепом и не спать дни и ночи, контролируя своё войско. Пригласив с собой любимую, он вошёл в шатёр с пленником. Бывший глава Зул'Амана разразился бранью, мешая к троллиному языку человеческие и эльфийские ругательства.
– Эльриэль, будь добра, проверь, не нужна ли ему помощь.
– Как скажешь, – нехотя согласилась эльфийка.
– Прошу, сделай это тщательно. Если он будет хвор, результат ритуала будет хуже.
– Я поняла, – с куда большим энтузиазмом отозвалась девушка.
Руки её засветились мягким светом, и она стала проверять состояние здоровья связанного пленника. Денис мог сделать это куда быстрее, но, во-первых, ему нужно было экономить ману перед предстоящим ритуалом, а во-вторых, чем больше он привлекает к работе Эльриэль, тем меньше у неё останется дурной энергии.
– Что вам от меня надо?! – прорычал Зул'Джин.
– У нас много тел троллей, скоро они пополнят ряды нежити. Им нужен сведущий в военном деле командир.
– Разорви тебя волки, я не стану служить ни тебе, ни твоему эльфийскому отродью!
– Это ты сейчас так думаешь. Ритуал преобразит тебя. Вести о твоих талантах дошли даже до Даларана. Нелегко свести множество племён в единое целое, и, что куда важнее, удержать их в таком состоянии. Даже эльфы стали считаться с военной мощью Зул'Амана.
Денис несколько польстил, но ему требовалось настроить пленника на нужный лад, чтобы ментальные закладки Нер'Зула легли, как надо.
– Пусть для троллей ты сделал почти невозможное, но союзник из тебя как из мурлока пахарь. Не предай ты в своё время Орду, и орки помогли бы тебе отбить святыню твоего народа.
Денис взял небольшую паузу, заметив, что Эльриэль также внимательно слушает его речи.
– Всё это вкупе ведёт к тому, что старая твоя личность будет вредна, и её придётся заменить на более лояльную. Несколько мурлоков до самозабвения преданы моему учителю, а потому, слив твою душу с ними, мы получим твои достоинства, избавившись от недостатков.
– Как только я вырвусь, я удушу тебя твоими собственными кишками! – распалился тролль.
Денис скастовал небольшое плетение, гасившее звуки, и наблюдал, как беззвучно открывается и закрывается рот Зул'Джина.
– Рад бы продолжить нашу высокосветскую беседу, да дела не ждут. Ты был отличным собеседником, но теперь тебе пора готовиться к преобразованию. Я не просто так акцентировал внимание на твоих лидерских качествах и недостатках – это позволило учителю наложить на эти черты характера соответствующие метки. Первые усилятся, а вторые растворятся и исчезнут. А самое замечательное во всём этом, что ты сам, зная об этом, только усилишь эффект.
***
Центральной площади едва хватило для нанесения сложной вязи магического узора. Тут было множество фокусов, в части из них располагались пленники, что послужат «батарейками», в одном из главных лежал Малакрасс с «выпотрошенными» мною мозгами. Тут же располагалась девятка шаманов-мурлоков. Прямо от сердца отрываю, но раз для дела нужно – они готовы влиться в Море Душ. Похоже, новый генерал нежити будет не только отличным полководцем, но ещё и мореплавателем!
В каждой шутке есть доля шутки, но впереди важный этап поднятия нежити. Той, что ещё не видел Азерот. Чёрный дракон служил хорошим объяснением для эльфийки, откуда берутся слуги и материалы, ведь никто не знал всех его возможностей. А потому ни Эльриэль, ни Вирнока не удивляли ни слитки адамантина, кория и этерия, ни присутствующее тут же яйцо дракона. Тенфариал и при жизни был не прочь провести эксперименты над сородичами, а после поднятия некоторые черты его характера приобрели новую глубину.
С моим опытом в создании нежити я отлично понимал, что чем больше общих интересов у тебя с подчинёнными, тем лучше идёт от них отдача. Мои текущие и дальнейшие планы тесно переплетались с устремлениями чёрного дракона, а в некоторых частях даже превосходили таковые. Ведь я мог дать ему то, о чём он втайне мечтал, но не надеялся получить. Но сейчас не время об этом размышлять. Пусть желаемое Тенфариалом неизбежно, но срок ещё не подошёл.
Линии ритуала, будто нехотя, наливались светом, завитки и острые линии отлично проводили ману, не тратя энергию на пустое свечение. Пусть совокупный резерв сил перекрывает нужное количество маны раза в четыре, но это не повод для утечек сил. Во-первых, не люблю, когда мана тратится впустую. Во-вторых, так «эхо» от ритуала не разойдётся далеко.
Зул'Джин пребывал в сознании, но не мог вымолвить и звука от переполняющей его энергии. Мана из «доноров» щедро напитывала приготовленные материалы, заставляя металлы течь, постепенно окутывая яйцо дракона, мурлоков, Малакрасса и бывшего главу племени Амани. Едва металлическая плёнка покрыла свои цели, они начали стягиваться в одно место. Отливающий бирюзовым пламенем огонь охватил бурлящую массу, но свет от него не освещал даже строения, окружающие центральную площадь.
Пока магическое пламя преобразовывало тела, я занимался кропотливой работой, «сшивая» души и разумы в единое целое, творя новое существо. В некоторых моментах размер не имеет значения, а потому я решил сделать фигуру генерала нежити пусть высокого, но не запредельного для человека роста.
Бушующее пламя исчезло, оставляя после себя чёрную фигуру. Издали её можно было спутать со спешившимся рыцарем: глухие, угольно-чёрные латные доспехи, рогатый шлем. Оружием генералу мёртвых служила булава, а левую руку оттягивал треугольный щит. Прорези шлема не источали света. Напротив, казалось, вокруг чёрного силуэта клубится тьма, заставляя немногочисленные факелы и жаровни тускнеть.
– Восстань, Тен'Джин, и верно служи своему создателю! – выкрикнул Вирнок.
– Приказывай, Повелитель, – отозвался сухой металлический голос.
– Пора поставить твою армию в строй, – распорядился юный архимаг.
***
Артас, потрепав по холке Непобедимого, прыжком покинул седло. Поднявшись на холм, он осмотрелся вокруг. Закат в Кель'Таласе был прекрасен, чего не скажешь о самом королевстве эльфов. Река, перекрывшая путь нежити, делила лес на две половины. За ней вечнозелёные деревья ещё радовались уходящему свету, но с его стороны природа уже гибла. Спешно возводимые некромантами зиккураты распространяли Порчу во все стороны, исцеляя нежить и копя силы для возведения многочисленных переправ. Это была малая преграда, и надолго задержать Плеть она не способна.
Несмотря на то, что Сильвану отстранили от командования армии эльфов, доставляла она неприятностей даже больше, чем другие ушастые. Провокации, смелые налёты, меткие стрелы – Анестериан сглупил, поступив столь необдуманно. Сам Рыцарь Смерти «поддавался чувствам», зачастую губя нежити больше, чем требовалось для устранения преград. Открыв книгу паладина, он вчитался в знакомые строчки. Чтение литаний приводило его разум в порядок, помогая вспомнить о клятве и его Пути и Цели.
Что бы себе ни возомнили демоны, месть – лишь малая часть его устремления. Детство никогда не вернётся, но проклятый принц помнил о своём предназначении. Защищать подданных. Быть справедливым. Вести королевство к процветанию. Ему ли не знать, с какими трудностями сталкивается правитель? События в Стратхольме всколыхнулись в его памяти подобно мутному болоту, заволакивая мысли. Утер, Утер... может, пришла пора расспросить тебя? Рука Артаса легла на рукоять Фростморна, и он приказал проявиться призраку своего наставника, одному из бесчисленного роя, что томились в клинке.
– Скажи мне, Утер, как я должен был поступить со Стратхольмом? Легко кидаться словами, так укажи другой путь, о котором ты мне говорил.
– Тьма поглотила тебя, и я в недоумении, как ещё Свет не отвернулся от тебя! – услышал он гневную отповедь бывшего наставника.
– Ты юлишь, старик, и так и не ответил на мой вопрос. Но я, как справедливый и честный паладин, отвечу – я никогда не предавал идеалов нашего ордена. Всегда брал ответственность за свои слова и поступки, не прикрываясь мнимой «честью», и делал то, что должно.
– Вздорный мальчишка! Ты сам сейчас пожинаешь результаты своих ошибок!
– Ты был бесполезен тогда, и сейчас не смог ответить ничего нового. Только обвинять.
Был ли это морок, самообман, или он действительно мог общаться с пленными душами? Артас точно ответить не мог. Но твёрдо знал, что его путь – единственно верный. Чем быстрее он сокрушит эльфов, тем меньше будет потерь среди граждан Кель'Таласа. Славный Сильвергард обречён, и ему нисколько не было жаль правителей ушастых.
Где маги и воины, что сейчас отсиживаются в столице? Надеются на несокрушимость стен? А те эльфы, что сейчас гибнут под ударами Плети – допустимые потери? В глазах принца и Анастериан, и его придворные потеряли право на жизнь, устранившись от дел королевства. Они даже не пытаются!
– Поворачивайте армию в сторону Шпилей Ветрокрылых. До рассвета я сравняю их с землёй!
– Господин, нам надо продолжить наступление, – прервал его некромант.
– Никто не смеет мне приказывать!
Фростморн проткнул посмевшего перебить его человека. Раз уж Сильвана сделала эту войну личной местью и посмела насмехаться над ним, то пусть будет готова, что всё, что ей дорого, будет уничтожено. Артас разделял чувства эльфийки, у него самого кровью сердце обливалось от мыслей о том, во что превратилось его королевство. Но всё ещё можно исправить, и он приложит максимум усилий для этого!
***
Армия Вирнока ещё не готова, да и эльфы пока скорее плюнут на возможность спастись, уповая на защитников. Они ещё не до конца осознали всю глубину ужаса, в который погружается их королевство. Спасать столицу и знать Кель'Таласа я не собирался. Тут полностью согласен с оценкой Артаса – эти самовлюблённые снобы, бросившие простых эльфов на растерзание нежити, не достойны спасения. Вот когда они в полной мере вкусят того, на что обрекли своих подданных, можно будет поработать с их душами.
Вечнозелёные леса ещё богаты на живность, но вскоре армия Плети станет испытывать проблемы с продовольствием. И пусть несколько обозов идут из разорённого Лордерона, я уже начал отправлять отряды гулей на заготовку провизии. Это до некоторой степени снизит проблемы с пропитанием, отрежет поселения ушастых от Лунных Врат и создаст нужный мне настрой. Легко спасать обречённых – меньше кочевряжатся. И пускай такие отряды не без потерь уничтожаются рейнджерами, павшая нежить сумеет «пустить корни» и станет ещё одними «реперными точками» для перехвата последствия взрыва.
Но основной фокус моего внимания сейчас в Нортренде. Немёртвые кузнецы изготавливают множество артефактов из саронита. Взрыв Солнечного Колодца неизбежен, если не подсуетится красный дракон, то сам взорву Источник. Не хочу давать демонам такой козырь, но предвидеть последствия подобного исхода я просто обязан. Когда сила его выплеснется вовне, это больно ударит по эльфам, а заодно и повредит стенам темниц Древних Богов. Артефакты же локализуют разлив, позволив перенять часть расходящейся энергии, что потом так пригодится эльфам.
Сами ушастики после катаклизма станут куда сговорчивей, а новый Источник привяжет их ко мне надёжней адамантиновых канатов. Будет ещё отряд спасшихся из столицы, но и к ним можно будет подобрать «ключики».
***
Ранее. Корабль переселенцев.
Илвардис тяжело приходила в себя. Дура! Жадная дура! Захотела больше сил, пленяя душу наги, а сама едва не стала пленницей в собственном теле! А ещё попалась людям. Она прикидывала планы по внедрению в отряд Джайны, но совсем при других обстоятельствах! Ллос. Её верная спутница погибла, до конца защищая хозяйку. Тролли могли пленять и другие души, но создавать из неё амулет вуду было бы худшим предательством по отношению к гигантскому насекомому. Ведь пленники амулетов страдали – кому, как не ей, об этом знать!
Судорожно вздохнув, она открыла глаза. Не стоит притворяться спящей – и так её чутьё говорит о том, что окружающие крайне плохо к ней относятся. Пока же девушка вырабатывала линию поведения. С места просить обучить её аркане будет глупо. Ей не доверяют, и наличие эльфов является отягчающим обстоятельством. С одной стороны, они помогут наладить контакт, ведь их языки очень схожи, с другой стороны – они наверняка что-то знают о ночных эльфах. И в курсе того, как последние относятся к аркане. Недаром же их предков изгнали с Калимдора за её использование.
Клетка. Хотя нет, скорее верёвочная сетка. Проморгавшись, Илвардис сумела сфокусировать взгляд. Она была на палубе корабля, под ней был матрац, набитый, кажется, соломой, а рядом стояла миска с водой. Пробуждение девушки не осталось незамеченным, и она, стараясь не делать резких движений, подтянула к себе посудину, с наслаждением глотая тёплую воду.
***
– Джайна, наша гостья очнулась, – сказала Кейнриэль, входя в её каюту.
С момента обнаружения судёнышка она оставалась на корабле, где приняли ночную эльфийку. Её помощники уже рассказали о том, кто им попался, и чего можно ожидать от неожиданной находки.
– Сейчас приду, – кивнула она своей помощнице.
Захватив посох, она вышла на палубу, заметив, как пара стерегущих «гостью» эльфов отгоняют матросов подальше от сетки. Сотворив заклинание-переводчик, она подошла ближе, смотря на синекожую девушку. В её ярко светящихся глазах чувствовалась опаска. Несмотря на непринуждённую позу, создавалось ощущение, как от хищника в клетке, что вот-вот готовится прыгнуть.
– Благодарю за спасение, – произнесла эльфийка мелодичным голосом. – Меня зовут Илвардис. Обещаю никого не трогать, если мне не захотят сделать плохо.
– Кто ты и как оказалась в море? – спросила Джайна.
– Это долгая история. Началось всё с того...
Пленница (или уже гостья?) начала свой рассказ, попросив ещё воды. Магесса заметила, что та отнеслась с опаской к Кейнриэль, что подала ей воду, но выпила быстро, поблагодарив эльфийку. Слушая рассказ спасённой, дочь Праудмура поражалась, сколько же ей выпало опасностей. Илвардис легко отвечала на вопросы, но иногда замолкала, ссылаясь на то, что это тайна её народа. В эти моменты в глазах сверкал опасный огонёк, и Джайна не настаивала.
– У меня есть небольшая просьба, – произнесла эльфийка, едва закончив рассказ. – Могу я получить свою вещь обратно?
– Лук мы тебе пока не дадим, – мягко пресёк её Гаротель.
– Не оружие, – отрицательно помотала головой Илвардис. – Ожерелье Элуны. Полумесяц на серебристой цепочке, – добавила она.
Джайна кивнула. Ни она, ни её помощники-эльфы не чувствовали зла в подвеске, и вскоре ожерелье разместилось на груди пленницы. Сжав его рукой, та блаженно зажмурилась, что-то неразборчиво шепча.
– Тебя сейчас выпустят, покормят и дадут одежду. Но мы не можем рисковать, за тобой будут присматривать, – объявила Джайна.
– Благодарю, – склонила голову девушка. – Но меня устраивает собственная.
Щёки Праудмур предательски заалели, когда она внезапно представила себя в подобной «одежде». Но она уважала чужие обычаи, и не собиралась насильно наряжать Илвардис.
Бета здесь была.
>
Кейнриэль сама не заметила, как стала сопровождающей для ночной эльфийки. Несмотря на юный возраст, та не уступала ей ростом и превосходила в силе. В одном девушка была уверена твёрдо — это дитя не затаило зла. Глаза и движения Илвардис выдавали волнение, но она хорошо держалась. Когда гостья насытилась, она стала проявлять интерес к кораблю и команде.
— Скажи мне, Кейнриэль, кто эти странные создания? Джайна — весьма могущественна, но почему остальные шаманы не призывают духов?
Эльфийка немного опешила от такого вопроса, но ответила:
— Это люди. Они живут на Восточных континентах.
— И очень похожи на вас, — добавила Илвардис.
— Немного. И куда более цивилизованные существа, чем тролли.
— Там ещё и тролли есть? Если это не тайна, расскажешь мне о своей родине?
Кейнриэль удовлетворила любопытство гостьи, после чего та ещё раз поинтересовалась:
— И всё же, почему шаманы, вместо того чтобы призвать духов ветра, ловят его парусами?
— Ни среди эльфов, ни среди людей шаманов нет.
— А зачем они тогда вдыхают дым? — искренне удивилась Илвардис.
— Это называется «табак». Его курят для получения удовольствия.
— Глупо, — отрезала гостья, но тут же поправилась:
— Прости, я не хотела их обидеть.
— Не страшно. Скажи, тебе не холодно?
— Нет.
— Но то, как ты одеваешься — неприлично.
— Большинство моих сородичей носят подобную одежду. Она не стесняет движений, и помогает лучше чувствовать Природу.
— Ты ведь уже путешествовала по лесу?
— Странный вопрос. Пока меня не похитили, я всю жизнь жила в Ашенвале.
— А когда ты продираешься сквозь заросли, разве ветки не царапают кожу?
— Видимо, вы слишком отдалились от своих корней. Лес — это защитник. И не причиняет зла своим детям, — И раз уж вы оказали мне своё радушие, чем я смогу отплатить за спасение?
— Расскажи мне поподробней о своём сражении с мурлоками и их хозяйкой.
***
Илвардис вполне освоилась на корабле, учила язык людей, помогала работать с такелажем, рыбачила — не было такой работы, за которую она бы не взялась. Постепенно предубеждение у команды перед ней уменьшалось, никто не обращал внимания на её ужасный акцент. Кейнриэль предполагала, что дело не только в её дикарской искренности и непосредственности, но и в красоте. Уже не раз она замечала, что даже солнечные эльфы засматривались на гостью, особенно когда она ловко карабкалась вверх по канатам.
Вернуть оружие она не просила, но иногда делала машинальный жест рукой, будто поправляет пристроенный за спиной лук. Охотно рассказывала о своём ученичестве у троллей, с благоговением рассказывала, что Элуна приняла новых почитателей, и уже не так настороженно относилась к творимой на её глазах аркане.
Как-то незаметно она если не сдружилась, то завела вполне приятельские отношения с Кейнриэль. Спрашивала у неё совета, делилась впечатлениями и порой агитировала её принять веру в Элуну.
— Смотрю, ты опять отказала своей подруге в такой малости, — проговорил подошедший Гаротель.
— Я полагаюсь на свои силы, а не на древнюю лоа, — ответила она своему другу.
— А как Илвардис совмещает это с вуду?
— Как она говорит, это не богопротивная аркана, запрета на это в Ашенвале нет. — Эй, куда это ты опять уставился?
Гаротель с усмешкой отвёл глаза с забравшейся на мачту ночной эльфийки, что нисколько не боялась ни высоты, ни качки.
— Да вот, изучаю, с кем нам предстоит столкнуться. Боевая дева, будет хорошим подспорьем в отражении атаки нежити. Кейрорад не справился с её луком, а ведь она, по меркам своего народа, ещё дитя.
— И по нашим — тоже. Так что не стоит так похабно на неё глядеть!
— Ревнуешь?
— Вот ещё! Но мне претит то, как другие пользуются её наивностью.
— У них своя культура. С этой точки зрения, она не делает ничего предосудительного.
— На радость всем кобелям корабля! Я пресекла уже несколько попыток команды «поучить её языку».
— Может, зря?
— Не думаю. Ты и сам видишь, насколько она сильна. Как думаешь, что случится с незадачливым ухажером, когда дело дойдёт до этого?
— Внезапная любовь?
— Я серьёзно!
— Не знаю, почему ты всё ещё считаешь её ребёнком. Ребёнок не смог бы пережить ночь охоты, а потом и влиться в клан троллей. И Кейрорад уже не раз ловил на себе её заинтересованные взгляды. Он ведь честный мечник, «не испачкался» в аркане.
— Всё равно это бесчестно!
— Не преувеличивай. Неволить её никто не станет, но если она захочет «пообщаться» со мной, я не буду против.
Гневно фыркнув, Кейнриэль отвернулась, говоря этим, что разговор окончен.
***
«Инфильтрация» в команду корабля прошла для Илвардис успешно. Кормили тут неплохо, относились ещё лучше, а самое главное, тут были красавцы-мужчины. Люди не вызывали в ней отвращения, скорее наоборот, благодаря земной памяти она и на моряков положила глаз. Но никто из них не мог соперничать с солнечными эльфами.
Единственное, что удерживало девушку от продолжения «знакомства», это обстановка. Слишком много глаз, пусть она привыкла к чужим раздевающим (хотя чего тут раздевать?) взглядам, но и выставлять свою личную жизнь на всеобщее обозрение она не хотела. Ну ничего, в Калимдоре ей ещё представится возможность! Чуть присев, она перепрыгнула на следующую мачту, мягко гася энергию прыжка ногами.
***
Александрос Могрейн без устали гнал своего коня, спеша в королевство дворфов. Плеть не предпринимала попыток атаковать оставшиеся поселения людей, но глава Серебряной Длани считал, что это затишье перед бурей. Но не только чёрные вести вёз он в Стальгорн — в поясной суме хранилась изменённая силой Света сфера.
Когда-то давно он снял её с поверженного чернокнижника, поплатившись за своё любопытство. Рука его омертвела, и даже Благословенный Свет не мог вернуть её в прежнее состояние. Не иначе как Провидение вело его, когда он решил оставить сферу себе, в глубине душе он был уверен, что она ещё пригодится. Да и просто оставлять подобную вещь валяться было недопустимо: кто-нибудь мог воспользоваться ею, чтобы творить Зло.
После падения Лордерона Александрос вспомнил о своей находке, уверяя братьев по вере в том, что её можно использовать во благо. Хоть его не послушали, Свет вновь явил свою милость. Когда оставшиеся паладины хотели уничтожить её совместными усилиями, сфера отринула Тьму, став настоящим вместилищем Благой Энергии. Сила изменённого артефакта была столь велика, что сумела снять омертвелость с его руки. И теперь он направлялся к самым искусным мастерам, что могли бы сделать из неё оружие против Плети.
***
Мурадин и Магни приняли дорогого гостя без проволочек, а когда узнали цель визита, обрадовались ещё больше. Воздав должные почести главе Серебряной Длани, они уединились в кабинете. Здесь можно было пообщаться без лишнего официоза. Комната была украшена развешанным по стенам оружием, что несмотря на позолоту и отделку драгоценными камнями всё равно могло послужить не хуже обычного. Дворфы ценили не столько красоту, сколько функциональность. Но по-настоящему хорошее оружие и так было красивым.
— Ты даже не представляешь, как мы рады тебя видеть, — ещё раз сказал Магни.
— Поешь с дороги да хлебни горячего глинтвейна, и расскажи, что же привело тебя к нам.
— Благодарю, но угощение — потом, — отвечал Александрос. — Плеть под предводительством Артаса разорила наши земли, но я с братьями нашел то, что сможет противостоять бесчисленным полчищам нежити.
— Наши разведчики докладывают, мертвецы не рвутся в новые земли, — тихо проговорил Магни.
— Это так. Основные силы ушли в Кель’Талас, но рано или поздно падший принц вернётся.
Дворфы согласно кивнули. Гордые эльфы отказались от помощи, и никто не знал, чем завершится их противостояние. Могрейн выложил на стол сферу, светящуюся сильным, но приятным светом.
— Когда-то она несла лишь Тьму, но наша вера и усилия наполнили её Светом.
— Ох, приятель. Артас тоже хотел уничтожить проклятый клинок с помощью паладинов. Почему я не остался с ним? Может, моей поддержки хватило бы на то, чтобы тот не свёл его с ума, — проговорил Мурадин.
— Мы ещё сможем попытаться это сделать. Но всё равно Артас должен ответить за свои преступления!
Магни же в это время неотрывно смотрел на сферу, и, наконец, промолвил:
— Молот или копьё из неё не получится, но я уже вижу новую форму этого оружия. Сладить с ней будет непросто, нам понадобится твоя помощь, Александрос.
— Для этого я и здесь.
— День в таком деле ничего не решит. Пока ты не отведаешь нашего угощения, и думать забудь о работе! — весело, и в то же время веско сказал Мурадин.
***
Эльриэль всё чаще помогала своему любимому в поднятии нежити. Пусть её помощь в основном сводилась к созданию алтарей и напитке маной, но сейчас вклад любого в дело спасения её народа был неоценим. Но всё равно одна мысль свербила её неотступно, и она поделилась ею с Вирноком.
— Я хочу навестить Сильвергард, — коротко произнесла эльфийка, едва архимаг закончил поднимать очередное умертвие. — Но только…
— Но только без меня? — спросил он, глядя ей в глаза.
— Прости, но…
— Со мной будут только проблемы при дворе? — прозорливо продолжил Вирнок.
Иногда он пугал её своей проницательностью.
— Прости, — повинилась Эльриэль.
— Я не в обиде, ты ведь рассказывала, какие порядки царят у вас при дворе.
— Всё равно прости.
Приблизившись, он обнял её, и эльфийка старалась не обращать внимание на запах нежити.
— Думаешь, Лунные Врата ещё открыты?
— Скорее всего — да. Плеть ещё недалеко продвинулась в Кель’Таласе.
— Тогда — в путь. Телепортируешь меня к ним, чтобы я забрал тебя на обратном пути.
Приведя себя в порядок и отдохнув (Вирнок восстанавливал силы куда быстрее, чем эльфийка), она стала готовиться к переносу. Вспышка света прошла, и девушка увидела, что защита Кель’Таласа уже активирована. А значит, подкреплений обороняющимся уже не будет. Но почему? Почему они это сделали? Эльриэль не могла поверить своим глазам. Надежды на столичные войска больше не было, и она лишь зря потратила магические силы.
Вирнок телепортировался с ней обратно, тормоша погруженную в переживания девушку, и молча, но решительно повёл её в шатёр. Машинально отвечая на его ласки, она постепенно «оттаяла».
Бета здесь проползала.
>
Операция по спасению эльфов началась. Несмотря на наличие шпионов от демонов, основная масса Плети была моей, а потому движение по периферии телег и грузов оказывалось бы вне поля зрения тюремщиков. Благодаря большой магической мощи Тен'Джина, пробить проход в сплошной стене леса удалось минут за десять. Кроны были так переплетены между собой, что невозможно было определить, где заканчивалась одна и начиналась другая. Это шло только на благо — «пропиленный» магией проход не был виден сверху. Все гаргульи под моим контролем, чем меньше следов, тем меньше вероятность, что их заметит чужой наблюдатель.
Каравана телег пока не было, зато Вирнок с Эльриэль занялись самой важной частью эвакуации — разведкой. Где проложить гати, где пробить в лесах проход, чтобы потом не тратить время на логистику. По моему плану спасение будет проходить в несколько этапов. Первый начался уже давно — как раз с тех пор, как Артас «отпустил» нежить на «вольный выпас».
Разрозненные отряды не только блокировали свободное перемещение для гражданских, но и «пропалывали» будущих переселенцев. Всё решают кадры, и некоторые «кадры» среди спасённых не нужны ни в каком виде. Разве что потом — когда смерть «вправит» им мозги. Исключение делалось только для детей — их ещё можно перевоспитать. Это было травматично для них, но со временем и с моим ментальным «доглядом» они это переживут. Ведь войны после падения Архимонда не закончатся...
***
Денис осторожно ступал по притихшему лесу. Поднятие троллей в виде умертвий, восстановление павших гулей — всё было позади, и теперь ему предстояла непростая задача. Нер'Зул уже в красках расписал, что его ждёт, если он позволит сесть ушастым себе на шею. Прорыв первых Врат и заполонившая леса нежить немного сбили спеси с жителей Кель'Таласа, но каждый контакт нужно соответствующим образом обставить. Ведь произвести первое впечатление можно лишь один раз.
Подлесок был буквально истоптан и перерыт — гули хоть и предпочитали крупную дичь (в основном — двуногую), и мышами не брезговали. Эльриэль не знала тут каждый уголок, но не стесняясь пользовалась поисковыми чарами, и вскоре они обнаружили посёлок. Его спутница едва не схлопотала стрелу — эльфы были нервными, и даже вид сородича не уменьшал их подозрительности.
— Кто здесь главный? — произнёс Денис.
— Тебе-то какое дело? — отозвался часовой.
— Чтобы не тратить зря время на пререкания. Позови главного, если вы хотите спастись.
— Ты нас, что ли, спасёшь? — вновь отозвался лучник.
— Нас не хотят слушать. Идём дальше, Эльриэль.
— В чём суть конфликта? — спросил приближающийся к посту эльф.
Судя по доспехам с богатой отделкой, это и есть глава поселения. Или, как минимум, его зам. Два клинка на поясе говорили о том, что перед Денисом опытный мечник.
— Я хотел увидеть главу селения, чтобы предложить свою помощь по спасению его жителей, — ответил он.
— Сперва назовись, человек.
— Вирнок, я архимаг из Даларана, моя спутница — Эльриэль Серебролистая.
— Летандрис, — представился и незнакомец.
— Мы можем вывести вас в безопасное место, и вам придётся принять несколько условий. Первое, оно же основное. Все, кто согласятся на переселение, подчиняются лично мне и моему помощнику. Второе — под моим началом служит нежить.
Зашипел вспарываемый клинками воздух, но Летандрис застыл в воздухе, перехваченный магическим телекинезом. Эльриэль в это время нейтрализовала лучника, наморозив на колчан слой льда.
— Не надо меня перебивать, я не закончил, — произнёс Денис, не обращая внимания на потуги мечника.
— Третье. Любой, кто увяжется за нами, априори принимает первые два пункта.
— Предательница! — прошипел Летандрис, сверля взглядом магессу. — Пособница некроманта!
— Да, она помогала мне поднимать нежить в Зул'Амане, но она никого не предавала.
Подошли тролли-умертвия, имевшие ещё более грозный вид, чем при жизни, но они меркли на фоне незримой мощи, что изливалась от закутанного в плащ незнакомца, закованного в воронёные латы.
— И много у вас таких? — спросил лучник, не пытающийся воспользоваться притороченным к поясу кинжалом.
— Достаточно. Но истреблять всех троллей мы не стали. Мой учитель ценит жизнь во всём её разнообразии, особенно в свете последних разорительных войн.
— Отпусти меня, клянусь, я больше не подниму против тебя оружия, — подал голос Летандрис.
— Ты уже это сделал. Но я приму во внимание войну. Все мы на взводе, и каждый защищает дорогих существ так, как может.
Он развеял плетение, убирать магический щит не спешил, как и его спутница. В посёлке начался переполох, бежать эльфам было некуда. Летандрис спрятал клинки, настороженно переводя взгляд с Дениса на его армию немёртвых.
— Мы не пойдём в рабство, — произнёс он, чуть помолчав.
— Не хотите спасения — никто вас не заставляет, — произнёс Денис, ведя своё войско дальше. — Мы найдём тех, кто предпочтёт жизнь бессмысленной гибели.
***
Можно было бы окружить поселение троллями и гулями, да предложить сдаться, попутно объясняя обстановку в мире. Это лишняя трата времени. Во-первых, эвакуировать прямо сейчас эльфов никто не станет — если они сами не увяжутся за отрядом Вирнока. Во-вторых, если их увести насильно, потом будет недовольство и претензии. Взрыв Солнечного Колодца их разрешит, но зачем получать проблемы на ровном месте? В-третьих, рано или поздно эти поселения всё равно перейдут под мою руку, нападения нежити этому поспособствуют.
Несмотря на то, что эльфы довольно заносчивые создания, они весьма цивилизованны в хорошем значении этого слова, и, согласившись на главенствующую роль Вирнока, не станут чинить препонов его распоряжениям. Это снимет большую часть проблем управленческого характера, а уж я подскажу, кого из спасённых включить в состав администрации.
Правда, был один персонаж, что мог доставить уже сейчас массу проблем. Я про Сильвану Ветрокрылую. Официальные войска старались не казать носа в селения, которые были «в безопасности». Боялись упрёков в бездействии. Но бывшая глава рейнджеров пользовалась поддержкой простого населения. Агитировала к сопротивлению, отдыхала, а порой пополняла ряды своего отряда, выбирая лучших из лучших, что по какой-то причине пока не пошли воевать. В общем, вселяла глупые надежды и могла увидеть подготовку к эвакуации. А через неё это могло попасть потом и к демонам. Пусть я контролирую ситуацию в Кель'Таласе, но случайности случаются. О том, что кто-то вывозит эльфов, всё равно узнают, но случится это тогда, когда будет уже поздно помешать этому. Несомненно, натрезимам будет интересно, кто же тут решил половить рыбку в мутной воде, но отрывать на это отряды от Плети никто не станет.
***
Операция «королева баньши» началась тривиально и незаметно. Уже не раз Сильвана уходила из окружения, прорывалась с боем или просто «исчезала» в родных лесах, жаль что сегодня её подвела самоуверенность. Самоуверенность и желание Артаса ликвидировать надоедливую помеху.
Загонщики постарались на славу — отряд рейнджеров, сам того не заметив, попал в смертельную ловушку. У них, пожалуй был бы шанс вырваться, если бы не прибыл принц. Аура, окружающая Рыцаря Смерти, придавала большую прыть нежити, а сгустки некроэнергии поднимали даже разваленных пополам гулей.
Несмотря на отчаянную оборону, эльфов тупо смяли накатившимся валом нежити, «продавив» и мастерство мечников, и магические приёмы, не требующие магических посохов и артефактов, но от того не теряющих своей эффективности. Два десятка рейнджеров растаяли, как снег в реке кипятка, и лишь Сильвана осталась жива, прижатая к земле десятком гулей.
— Убей меня, Артас. Я заслужила честную смерть, — отрывисто произнесла она, с трудом выдыхая слова.
Легкие доспехи рейнджера не смогли уберечь её от когтей и зубов гулей, лишь уменьшив глубину проникновения последних. Ещё полчаса, и она сама истечёт кровью, а если этого не произойдёт — помрёт позже от попавшей в раны заразы. Повинуясь жесту принца, эльфийку споро освободили от погрызенных доспехов и связали, кинув к копытам Непобедимого. Сильвана больше не проронила ни слова, молча снося и боль от ран, и унижение.
— И не надейся на лёгкую смерть, — произнёс Артас. — Именем Света милостивого и милосердного, что заживляет раны и даёт отдохновение душе, исцелись!
Расширившимися от удивления глазами эльфийка смотрела, как её окутывает сияние, убирая боль от зубов и когтей нежити. Вскоре кроме потёков засыхающей крови ничто не говорило о том, что девушка была ранена. Здоровая и полная сил, она попыталась порвать верёвки, но нерубианская паутина могла посоперничать по прочности со сталью.
— Будь ты проклят, Артас! — крикнула Сильвана.
— Твоё пожелание давно исполнилось. Ты хорошо послужила Кель'Таласу, пришло время служить Королю Мёртвых!
***
Несмотря на мой большой опыт в магическом искусстве, Азерот не перестаёт преподносить мне сюрпризы. Кто бы мог подумать, что проблему с хранением останков баньши и теней поможет решить урна короля Теренаса? Казалось бы, обычный артефакт с чарами стазиса и нетления, но уж больно простая и удачная модель, чтобы её не попытаться скопировать.
И тени, и баньши, покидая тела, формируют на основе души и магической оболочки новое. Самое замечательное состоит в том, что их плоть начинает работать как этакий «якорь», что может притянуть душу в случае гибели новой оболочки, а после восстановить себя в прежнем виде. Исследования показали, переработанное магическим пламенем в прах тело работает ещё лучше. А чтобы он не рассеялся и компактно хранился, нежить вовсю клепает подобия урны Теренаса, в которой сейчас обретаются останки Кел'Тузеда. Сам архимаг не надоедает Артасу советами, а размышляет о будущем ритуале собственного поднятия.
Но Сильвана была достойна большего. На Ветрокрылую у меня были обширные планы, и только в виде баньши она принесёт меньше пользы. К тому же она послужит следующей ступенью в исследовании нежити, являясь гибридом высшего умертвия и бестелесного духа.
Фростморн служил не только ловушкой для душ, он облегчал манипуляции с ними для «неопытных пользователей». Тот же Артас на голом контроле мог поднимать павших десятками, а с моей помощью — и сотнями. Специально пытать Сильвану я не буду, но если она будет хотя бы без сознания, ритуал сорвётся, и в лучшем случае я получу или баньши, или умертвие. А в худшем — зомби.
***
Позавтракав, Илвардис забралась по такелажу на мачту — помочь команде расправить паруса, чтобы корабль плыл быстрее. Или шёл, ей без разницы. Закончив распутывать узлы, перепрыгнула на следующую мачту, невольно вспоминая, как она сигала с дерева на дерево. Солнечные эльфы потеряли такие способности, разве что тролли могли повторить нечто подобное. Но ночные эльфы и так были ближе к троллям, чем солнечные...
Полюбовавшись безбрежным морем, она окинула взглядом палубу, высматривая, не появилась ли уже на палубе её «подруга», но та, видимо, ещё завтракала. Контроля за ней со стороны команды стало меньше, но ей так и не вернули оружие. Это раздражало куда больше, чем показывала девушка, но она нашла отдушину — агитировать эльфов принять веру в Элуну, рассказывая о даруемых богиней благах.
— Скучаешь, красавица?
Забравшийся рядом матрос решил скрасить её одиночество. Сколько таких уже предлагали ей «руку и сердце»? И ведь не отталкивает ни цвет кожи, ни довольно экзотическая внешность. Порой Илвардис подозревала, что для людей любое существо с сиськами уже сексуально привлекательно. Интересно, а если бы она сумела пленить нагу, на неё бы так же заглядывались?
— Нет, здесь так много всего интересного, что мне просто некогда скучать. О, а вот и моя подруга наконец появилась!
Спрыгнув вниз, она погасила неслабый удар. Без усиления магией она, как минимум, сломала бы себе ноги, и то бы если повезло.
— Привет, Кейнриэль! Несмотря на то, что ты пользуешься арканой, у тебя неплохой потенциал, чтобы отринуть свою ошибку и разделить со мной радость служения Элуне!
— Я же уже говорила, что не чувствую отклика, когда ты призываешь силу богини, — отозвалась эльфийка, перехватывая поудобней магический посох. — Аркана не несёт в себе опасности, если ей правильно пользоваться.
— А если неправильно? — поинтересовалась Илвардис, готовясь поймать собеседницу в словесную ловушку.
— Любая сила опасна в неумелых руках.
— Я так рада это слышать! — полыхнула она в ответ неподдельным энтузиазмом. — Тогда скажи, кто у вас такой неумелый, что заставил несколько рас бежать из родного дома?
Илвардис давно готовилась к этому разговору, каждый день осторожно выспрашивая о жизни в Восточных Королевствах. Это позволило ей показывать всё большую осведомлённость, не вставая на шаткий путь самозваного пророка.
— Или я ошиблась, и вы просто первая партия захватчиков? Не волнуйся, вы спасли меня, а потому я буду на вашей стороне. Тем более, что это всё равно не повредит Ашенвалю. Наш лес сможет поглотить и не такое количество врагов, даже не заметив.
— Мы вам не враги, — ответила Кейнриэль.
— Замечательно! Ты даже не представляешь, как у меня полегчало на душе. Но скажи тогда, ваш враг приплывёт за вами следом?
— Откуда ты это взяла?
— Я ведь не дура и хорошо слышу. Большинство разговоров людей для меня непонятны, но я быстро учусь. И скажу тебе, подруга, что с таким раскладом вас в Ашенвале не ждёт ничего хорошего. Нам нет разницы, как живут другие народы, пока они не вмешиваются в нашу жизнь. Но начинать контакт с того, чтобы привести за собой врага — не лучшее начало.
Илвардис с лёгкой улыбкой наблюдала за замешательством эльфийки. Было видно, что она не смотрела на ситуацию под таким углом, да и вообще вряд ли ожидала от «дикарки» подобной прозорливости. Что ни говори, а позиция у Альянса на Калимдоре будет шаткая. Глава у них — сильный пользователь арканы, в помощниках — потомки изгнанных Высших, что не оставили тайную магию, предпочтя неизвестность дальнего путешествия слиянию с Природой.
— Так с кем же предстоит сражаться ночным эльфам? Или неведомый враг удовлетворится местью вам, уйдя обратно за море?
— Ты задаёшь удивительно точные вопросы, — ответила Кейнриэль, стараясь собраться с мыслями.
— Да брось! Развела секретность — рано или поздно мой народ всё равно узнает правду, а если я буду знать, с чем нам предстоит столкнуться, я по крайней мере постараюсь дать совет. Правильно говорили жрицы Элуны — от тайной магии одни неприятности! Отринь аркану, и богиня покажет истинный путь!
Рядом собралось несколько моряков, но они скорее любовались её фигурой, ведь ни люди, ни дворфы не владели речью ночных эльфов. Зато пара сородичей Кейнриэль не пропускали ни единого слова, не вступая тем не менее в дискуссию.
Бета тут проползала.
>
Боль. Разве может быть столько боли? Чем она так прогневала Свет? Сильвана никогда не была набожной, предпочитая добиваться всего своими силами, а не уповать на помощь высших сил. День не предвещал ничего нового — её отряд уверенно выполнял свою работу — уничтожал нежить, отрывался от погони, путал следы. Но сегодня их удача закончилась. Слишком много оказалось войск Плети, что незаметно отрезали все пути отступления. Исход схватки решился за несколько мгновений, и как бы ни хотела она жить, на миг она пожелала, чтоб её поскорей разорвали на клочки. После такого её останки не смогут поднять и самые искусные некроманты.
Надежды оказались тщетными, Артас не только пленил её, но и полностью исцелил. Наличие у проклятого принца сил Света ещё сильнее ударило по мировоззрению эльфийки. Как может повелитель нежити, командир армии Тьмы оставаться паладином?! Но все её душевные терзания прервала следующая пытка. Источающий холод клинок наполнял её тело своей стужей, пронзая самые мельчайшие частички нестерпимой болью. Крик застыл на её губах, не в силах покинуть сведённое судорогой горло. С каждой секундой боль всё нарастала, не давая при этом спасительного забытья.
Новая боль стала резонировать с чужой, близкой и отдалённой. Потеряв ощущение своего тела, она осознала себя орком. Старым орком, чьё тело горело в нестерпимом огне, что не только обжигал тело, но опалял самое её естество. Рассыпавшись прахом, она не потеряла сознания, чувствуя, как её останки смешиваются с металлом, отливаются в новую форму, а затем накатила стужа. Самая лютая стужа, что она никогда не могла испытать.
Возвращение в тело облегчило боль, она вспомнила себя, но теперь почувствовала, как её отрывает и поднимает вверх. Крик, что не могло издать тело, разнёсся по Кель'Таласу, заставляя падать на землю приспешников Артаса, зажимая кровоточащие уши.
— Добро пожаловать, сестра по несчастью, — произнёс павший принц, убирая Фростморн в ножны. — Теперь ты разделяешь мою ярость и мою боль.
***
Джайна Праудмур ни разу не видела свою помощницу столь взволнованной. Эльфы не выставляли напоказ свои истинные чувства, но пришедшая в её каюту Кейнриэль не скрывала волнения.
— Джайна, нам надо срочно поговорить!
Девушка кивнула, активируя плетение от подслушивания, жестом пригласив Кейнриэль присаживаться. Та отказалась и, расхаживая из стороны в сторону, пересказала слова гостьи. Несмотря на юный по меркам эльфов возраст, Илвардис оказалась весьма наблюдательной. Толком не зная язык людей, она сумела точно обрисовать ситуацию. И самое досадное в этом было то, что Джайна не знала, как именно им следует поступить. Дочь адмирала не была легкомысленной особой, но теперь планы по прибытии на западный континент нужно будет менять.
Она несла ответственность за доверившихся ей людей, дворфов и эльфов. Была надежда, что пророк, сподвигнувший её на эвакуацию, вновь явит свою мудрость. Жизнь показала, что его словам нужно доверять, но и слепо следовать советам она не станет. К врагам, разоряющим Восточные Королевства, и обретающимся где-то здесь оркам, уплывшим за море, прибавлялась целая раса, не терпящая аркану.
— Пригласи Илвардис сюда, нам понадобится её помощь.
***
Вызов от Джайны не был неожиданным — «подруга», несомненно поделилась её словами с главой экспедиции. Впрочем, она на это и рассчитывала. Илвардис уже не раз и не два прикидывала, как помочь людям в борьбе с Плетью и заручиться их благорасположением. Спокойное поведение привело к тому, что к ней стали относиться менее настороженно, а знания местных реалий сделают из неё незаменимого специалиста.
— Земля! — заорал матрос из «вороньего гнезда», заставив девушку сбиться с шага, но она тут же продолжила путь — не стоит игнорировать приглашение Джайны.
***
Полтора месяца спустя.
Эвакуация эльфов прошла по плану. Гордецы и глупцы удостоились ещё нескольких визитов нежити и примкнули к Вирноку. Артас наконец сумел пробиться сквозь негостеприимные леса, в чём ему изрядно помогала Сильвана. Несмотря на посеревшую кожу и алые глаза, королева баньши не потеряла своей привлекательности. А обрела гораздо больше. Она обрела Цель. Пусть наше знакомство состоялось в не самой позитивной ситуации, но благодаря связи душ я смог приоткрыть ей завесу над тайной. Нашей общей тайной. Мне не нужно её прощение, мне важен результат, а уж она добьётся желаемого, с моей помощью или нет.
Самым большим приобретением для Ветрокрылой помимо Цели был «шарм». Она научилась подчинять себе как живых, так и мёртвых существ. И если другие баньши осуществляли это, непосредственно вселяясь в тела, Сильвана действовала тоньше. Больше всего её воздействие походило на смесь менталистики и шаманизма — она работала не только с разумом, но и с душой. Сейчас я разбирался, можно ли этому обучить других магически одарённых, но, скорее всего, доступно это будет только изменённым эльфам. Впрочем, какие наши годы? Рано или поздно этот «орешек» будет разгрызен.
***
Вирнок со своей нежитью и тремя десятками проверенных эльфов отправлялся в последний поход за «ушами». Момент был не просто удачный — а единственно возможный. Артас уже знал о Лунном Ключе, и Плеть готовилась штурмовать хранившие его части крепости. Идиотская система укреплений сыграла против эльфов — вот если бы Лунные Врата запирались изнутри, преодолеть их было бы куда труднее. Чем-то они напоминали барьер, что сейчас отрезал ледяной трон от мира. Но были и отличия. Впрочем, разбираться в их устройстве можно будет и потом.
В отличие от незабвенного натрезима, операция по спасению шла по другому сценарию. Начиналось всё с того же проложенного в восточной части пути, где все поселения эльфов уже были эвакуированы. Артас не разменивался на мелочи, осаждая все три крепости, и дискуссия со спасаемыми не затягивалась. В крепость гражданских не пускали, а потому они были готовы убраться хоть куда, лишь бы не быть съеденными нежитью.
Угроза была нешуточной, а потому самому собирать выживших Вирноку не приходилось — все выжившие эльфы и так кучковались возле крепостей. Обоз катастрофически разрастался, но идти эльфам было недалеко: миновав последнюю крепость, Тен'Джин открыл портал, куда спасённые и ринулись, едва не образовав затор. Зато всех свободных ушастиков я прибрал — никто не хотел умирать под стенами крепости.
***
Эльриэль с волнением смотрела на арку портала. Только могущественное существо могло сотворить подобное — уже полчаса сквозь неё ехали телеги, шли эльфы, нервно оглядываясь, и конца этой колонне не было видно. Прибывшие уже утомили эльфийку своими расспросами, капризами и требованиями. Когда же появится Вирнок с учителем?! Колесо у одной из телег сломалось, и повозку быстро оттащили в сторону, чтобы не мешать движению. Но всё равно она успела создать затор.
— Ещё раз повторяю, все вопросы потом, не мешайте движению, — отбивалась она от мамаши с двумя отпрысками.
Кроме узелков за спиной поклажи у них не было, и переселенка громко интересовалась, где они будут жить.
— Если не поторопитесь, то нигде! — рявкнула Эльриэль в ответ.
Слава Свету, они уже не так бурно реагировали на троллиных умертвий, не пытаясь атаковать слуг Вирнока. Проблем с пропитанием пока не было, но уже сейчас многие спасённые начинали задумываться, а что же их ждёт дальше.
***
Сильвана окинула взглядом крепость, хранившую часть Ключа от Лунных Врат. Артас узнал о них задолго до неё, но это не снимало груза вины с души эльфийки. Гаргульи носились над стенами, не решаясь приблизиться. Многие из них уже пали от метких стрел и разрядов молний. Но когда подойдут основные силы, гарнизон крепости падёт. Правая кисть перебирала стрелы, пробегая по оперённым концам. Нащупав лучшую, она наложила на стрелу тёмномагическое заклинание. Верный лук не подводил её, пока она была жива, не подвёл и сейчас.
Чёрный росчерк соединил её позицию с телом защитника, и он на глазах стал преображаться. Плоть стала облазить, но другие стражи не дремали, и вскоре не успевший завершить трансформацию скелет уже летел со стены во внутренний двор крепости. Вторая стрела обогнула зубец, найдя следующую жертву, но новое порождение нежити ждала та же участь — пасть под клинками защитников.
Подошедшие труповозки обрушили залп на стены, разрушая всё без разбора, некроманты кастовали на гулей проклятия, заставлявшие тех двигаться вдвое быстрее. Это увеличивало их силу и скорость, но всего за час они истощат все свои силы и «жизнь». Она уже знала сильные и слабые стороны нежити, но одно дело знать, а другое — видеть её в деле. Она замечала, как неэффективно используется нежить — Нер'Зул скрывал свою силу, буквально «заваливая мясом» защитников.
Скоро крепость пала, и Сильвана отправилась искать часть Ключа. Но сначала она наберёт новых рекрутов, что войдут в её личный отряд...
***
Некоторое время спустя, ледяной трон.
— Лунные Врата пали, — произнёс Вариматас. — Всё идёт по плану.
— Не скажи, брат. Мы так и не выяснили, кто увёл из Кель'Таласа эльфов, — отозвался Детерок, распахивая крылья.
— Кто бы это ни был, он нам не соперник. Когда сила Солнечного Колодца будет наша, лорд Архимонд проведёт сквозь него Пылающий Легион.
— Колодец ещё не наш, — включился в разговор Бальназар.
— Это дело времени, — отмахнулся Вариматас. — Нер'Зул нашёл предателя в стенах столицы, когда войска окружат город, тот снимет защиту. А после этого ничто не остановит приход Великого Эредара.
— Мне всё равно не нравится, что мы упустили из виду неизвестного игрока, — произнёс Детерок. — Уж больно вовремя появился этот «спаситель». Не знай я о планах, мог бы подумать, что это один из наших.
— Ни один натрезим не станет тратить времени на подобную ерунду. Все эльфы и так подчинятся нам, когда мы захватим Сильвергард. Этот Дар'Кхан Дратир надёжный?
Обычно натрезимы не запоминали имена смертных — слишком большая для них честь, но планы вступили в завершающую стадию, и незнание мелочей могло закончиться не просто выволочкой от начальства, но и изгнанием в Круговерть Пустоты.
— Я проверял его мысли, — сказал Вариматас. — Лучшей пешки не найти во всём Кель'Таласе.
***
Весть о падении Лунных Врат наполнила столицу паникой. Волшебники Кель'Таласа узнали об этом раньше гонцов и летающей нежити, благодаря следящим чарам. Но эта новость, как ни странно, подарила душе магистра покой. Голос Повелителя оказался прав, он не был порождением усталого ума. Это был голос самой Судьбы. Отбросив сомнения, он направился к Источнику. Ему, как и всему королевству эльфов, предстояло пасть, но если он справится, это не станет концом солнечных эльфов.
Он и представить не мог, что будет чувствовать, когда Солнечный Колодец исчезнет. Это было слишком шокирующим откровением, но благодаря его вмешательству у выживших будет собственный Источник. Уверенным шагом он миновал стражей, кивком поприветствовал суетящихся магистров, проверяющих защитные плетения, что накроют весь город магическим куполом.
Спокойно и без суеты он подошёл к краю Колодца, любуясь переливами света. Достав пять склянок, он начал медленно набирать воду, с благоговением наблюдая, как она заполняет предназначенные для неё сосуды. Положение в иерархии позволило ему избежать вопросов, зачем он это сделал, и теперь оставалось только ждать, когда исполнится Предначертанное.
Бета тут проползала
>
Как и обещал Нер'Зул, самое последнее пополнение оказалось также самым большим, требовательным и шумным. Если «восточные» эльфы уже освоились на новом месте, да и присягу он принимал от каждого селения, то остатки Кель'Таласа он «выгребал» уже всем скопом. Денис просто не успел бы сагитировать и вывезти остальных, но Плеть сделала за него всю работу. Выгнала с насиженных мест, заставила собраться в одном месте — возле крепостей, и нагнала ужаса, чтобы любой, кто предложит реальный план спасения, был как минимум выслушан.
И теперь это «стадо» следовало упорядочить, рассортировать, приставить к работам. На дворе было начало зимы, а потому найти пропитание на всю эту ораву было бы невозможно. Часть продуктов эльфы взяли с собой, часть заготавливали тролли и нежить. Но скоро всю дичь выбьют, запасы подъедят, а вырастить зимой урожай будет проблематично.
Повелитель Мёртвых продумал и этот момент. Когда нежить уйдёт из Кель'Таласа, можно будет заняться рыбалкой, а пока Тен'Джин занимался поставкой зерна из самого Штормграда. Денис помнил, что у Нер'Зула там собственный человеческий анклав, что существовал там уже долгие годы. Зерна в амбарах поселения было много, прокормить до весны несколько тысяч эльфов он сможет, и это с учётом самого неблагоприятного сценария.
***
Как это часто бывает, чем больше толпа, тем меньше у неё по совокупности «мозгов». Эльфы уже отошли от стресса из-за бегства от нежити, и теперь стали требовать непонятное. Непонятное с точки зрения Дениса. Их спасли, переправили в безопасное место, но теперь они стали «соскакивать» с выданных обещаний. Напрямую об этом никто не говорил, но за общим гомоном голосов это явно прослеживалось.
— Чем вы недовольны? — спросил их Денис. — Тем, что вам больше не угрожает нежить?
— Сказал некромант, — перебил его кто-то из толпы.
— Что спас вас от участи пополнить ряды Плети, — быстро парировал архимаг. — И если бы не моя нежить, что прикрывала ваш отход, эльфы недосчитались бы многих. Я не понимаю, чем вы недовольны?
Многоголосый хор был ему ответом, и больше всего надрывали голос эльфийки, наперебой сетуя о лишениях и потребностях. Опытный педагог не станет повышать голос, если его не слушают. Он воспользуется рупором. Сотворив плетение для усиления голоса, Денис произнес:
— Вы взрослые разумные, и вместо того, чтобы самим поучаствовать в обустройстве своего нового дома, что-то от меня требуете. Плеть уже преодолела Лунные Врата, и падение Сильвергарда лишь вопрос времени.
Эльфы с этим были не согласны, но Денис уже устал слушать их возражения.
— Если решили изменить своему слову и отплатить чёрной неблагодарностью спасителю — катитесь, куда хотите. Ни мне, ни тем, кто хочет спасти эльфов, такие не нужны. Для остальных я поставлю задачи, которые надо было решить ещё вчера.
«Почти то же самое сказал Артас, тогда, под Стратхольмом», — подумал Денис.
***
Воспользовавшись рецептом одного предприимчивого натрезима из другой ветки Вселенной, я тоже решил создать новый Источник в летающей крепости. Уж слишком часто Вселенная Варкрафта показывала, сколь уязвимы стационарные Источники для внезапных и не очень взрывов. Но концепцию необходимо дополнить. Раз уж летающий город будет независим от источников магии в Азероте, что мешает добиться и продовольственной автономии? Тем более все необходимые исследования я уже провёл в Нортренде. Магические светильники с нужным спектром дадут стабильные урожаи, невзирая на погоду и времена года снаружи. А если плантации запитать ещё и природной магией, то выход продукции станет просто фантастическим. На случай форс-мажоров нужно озаботиться и пищевыми синтезаторами — мука, специи и простые овощи помогут пусть и без изысков не умереть с голоду населению крепости.
Пока умертвия заготавливали необходимый камень и дерево, эльфы строили аналог Наксрамаса — с той разницей, что летающий город был предназначен для живых. Больший объём позволял разместить несколько уровней плантаций, дополнительные лаборатории, обширные залы и даже фонтаны. Как истинный Повелитель, я заботился о комфорте подданных.
Вирнок же с Тенфариалом занимались сотворением чаши под будущий Источник. В своё время он займёт место в самом сердце строения, обеспечивая подпитку всех систем. По идее, такой «корабль» мог путешествовать и в космосе, а когда я лучше разберусь в пространственной магии, то он сможет и телепортироваться. Несмотря на то, что я не привлекал нерубов к строительству, недостатка в рабочих руках не было. Всё же три тысячи пусть и посредственных по сравнению с Вирноком магов творили буквально чудеса.
***
Эльриэль шла по коридору в святая святых их нового дома. Никто из спасённых эльфов не захотел уходить прочь, когда Вирнок жестоко отчитал её сородичей после спасения. Летающий город уже был готов, за исключением того, что в нём почти не работала магия. Но портальные площадки действовали, хоть и тянули силы магов.
Слова Тен'Фариала о том, что Солнечный Колодец будет разрушен, встретили среди эльфов непонимание. В душе она тоже не верила в это, но Вирнок уже несколько дней работал над созданием нового Источника. Спихнув свои обязанности на помощников, она решила выяснить, как он с чёрным драконом хотят получить новый. Последняя портальная арка осталась позади, и она оказалась в просторном шарообразном помещении. Светло-серые стены усыпаны драгоценными камнями и манопроводами. Казалось, чёрный дракон способен достать что угодно — пропитание для нескольких тысяч эльфов, тонны адамантита, этерия и других магических ингредиентов. Сейчас две фигуры что-то поправляли на дне неглубокого колодца.
— Вирнок, — отвлекла она своего любимого. — Ты не занят?
— Занят, но для тебя всегда найдётся время! — ответил он с улыбкой, выбираясь из ложа будущего Источника.
— Я хотела узнать, как мы будем создавать новый Колодец.
— Нам нужны дети, и как можно скорее, — ответил он, подходя ближе.
— Н-но я н-не могу, н-не сейчас, Вирнок... война.
Щёки девушки предательски заалели. Она уже думала о том будущем, что ждёт их пару. Союзы между эльфами и людьми были столь редки, и она не нашла ни одного упоминания о детях, что рождались от этой связи. Решившись, она отбросила стеснение:
— Если это надо для создания Источника, я готова! Мы будем делать это на дне Колодца?
— Что? — опешил архимаг. — Стой, ты меня неправильно поняла!
Вирнок рассказал, что для создания основы под будущий Источник необходима самая мягкая и позитивная мана её народа. Девочки подходили для этого лучше всего, и чем меньше будет различий между ними, меньше вероятность всё испортить. Эльриэль жадно слушала мудрость, что Вирнок узнал от дракона, и пообещала найти подходящих детей.
— А когда он заработает?
— После того, как Сильвергард падёт, — тяжело припечатал Тен'Фариал, до сих пор не вмешивавшийся в беседу.
— Но неужели нельзя сделать этого раньше?
— Увы, дитя. Иначе о нём узнают демоны, и всё будет напрасно.
— Не волнуйся, ты не будешь долго страдать от Жажды Магии, — постарался утешить её Вирнок.
Но он не понимал, что для эльфов значил Солнечный Колодец. Ведь это не просто источник магии. Это сама Жизнь!
***
Пять драгоценных склянок за пазухой дарили магистру успокоение. Он всё сделал правильно, успел покинуть обречённый город до того, как над ним засиял защитный купол. Бог говорил с ним об этом, Его голос теперь звучал и днём, и ночью. Кинув последний взгляд на обречённую столицу, он телепортировался прочь.
— Ты принёс то, что требуется, и награда твоя будет безмерна, — произнесла закутанная в тёмную дымку фигура.
От неё несло столь подавляющей и знакомой мощью, что эльф облегчённо выдохнул. Он успел! От руки посланника Бога отделилась точка, что стала разрастаться и увеличиваться, открывая зево портала. Несмотря на всё свое магическое искусство, он не чувствовал исходящей от неё магии. Всё, как говорил Голос! Он знает будущее! Он спасёт эльфов! С горящим фанатичным светом глазами магистр без колебания шагнул в портал.
***
Эльриэль сумела найти подходящих детей. Пятеро девочек-одногодок разительно отличались внешне, но по складу ума и характерам они были практически близнецами. Война не озлобила их. Воистину будущее — это дети, и пятеро юных эльфиек ещё раз доказали мне это.
Мелличар отдал сосуды с водой Солнечного Колодца, и теперь будущие Хранительницы носили их в виде ожерелий на шее. Это позволяло нивелировать разницу их магического потенциала, и делало ману, сливаемую в чашу Источника, более однородной. Сам будущий Колодец был до краёв наполнен водой из природных источников, что пробивались на выходах сильных лей. И пускай будущий Источник не будет столь же могущественным, как его предшественник, он поможет пережить спасённым эльфам падение Архимонда, и в будущем позволит дальше развиваться этой магической расе.
Но я нашёл ещё один ингредиент, что поможет усилить влияние Источника. Духи. Вирнок не зря похитил тотемы, что оставили себе маги для исследований, когда победили Орду. Эти духи не были связанны с Азеротом, и влияние Мира на него будет минимальным. Не исключено, что в будущем нам придётся стать врагами, и давать им лишнюю точку воздействия будет глупо.
***
Тен'Фариал сделал всё, что мог, для слуг своего Господина. Его армия сейчас штурмует Сильвергард, а потому чёрному дракону нужно спешить. Он тоже должен получить обещанное, совсем как рыжий магистр, что принёс воды из Солнечного Колодца. Дни Источника сочтены, и под прикрытием от его взрыва Нер'Зул сумеет сотворить достойную чёрной стаи награду.
Телепортирвавшись в земли Штормграда, он принял свою истинную форму, расправляя крылья. Когда-то он потерпел здесь поражение, самонадеянно штурмуя принадлежавшую Повелителю Мёртвых твердыню. Именно здесь Господин поднял его к новому существованию, именно здесь он разделил свою силу на множество осколков. Выдранные чешуйки до сих пор болели, пришло время вернуть их на место.
Нерубианская нежить споро размещала их по местам, но боль не уходила. Стать целым он сможет, только когда Нер'Зул явит свою милость. Рыкнув, он улёгся на полу пещеры. Драконы умеют ждать, а ему осталось ждать совсем немного...
***
Завербовать Дар'Кхан Дратира было очень просто. Этот честолюбивый предатель скоро нарушит защитные чары Сильвергарда, отдавая столицу в полную власть Плети. Разумеется, он не ожидает, что его воздействие принесёт столько бед — он не хотел бы править развалинами! Но самым главным моим приобретением в Кель'Таласе был не он, а Мелличар.
Этот магистр услышал мой голос, и внял видению будущего. Без него спасение эльфов было бы под вопросом, а с добытой им водой из Источника это дело решённое. Пожалуй, только Кел'Тузед мог поспорить с ним в своей беззаветной преданности. А самое важное во всём этом то, что мне не пришлось его обманывать. Истинно верные (а кое-кто - и верующий) последователи самое дорогое, что есть у правителя.
Магический купол Сильвергарда в своё время не смог повредить и огонь драконов, пусть это и были молодые особи. Сейчас совокупные удары некромантов Плети тоже были бессильны. Но кто спасёт эльфов от удара изнутри?
Подключившись к глазам Дар'Кхана, я наблюдал, как он приближается к впавшим в транс магистрам, что направляли силу Колодца в защитные плетения. Меч бесшумно покинул ножны, и не успел первый эльф умереть, как подлый предатель отсекал голову следующему. Шесть взмахов клинка оборвали жизни, чары стали рассеиваться. Но вместо того, чтобы погаснуть, они налились нестерпимым светом, а после вспышка поглотила столицу с предместьями.
Бета проползала
>
Нестерпимый свет слепил королеве баньши глаза, но Сильвана держала их открытыми, навсегда запоминая падение столицы. Нежить вокруг неё валилась сломанными куклами, с неба посыпались гаргульи, сфинксы и ледяные змеи. Лишь баньши да тени быстро оправились от взрыва Солнечного Колодца. На мгновение она пожалела, что свет не превратил всё в пепел, обрывая безрадостное существование.
Противоречивые чувства разрывали душу бывшей главы сил Кель'Таласа. Исчезнувшая сила Источника была достойным наказанием самолюбивым снобам, так и не высунувшим нос из Сильвергарда для спасения своего народа. Это было лишь началом расплаты за предательство. Сперва они испытают море отчаяния, а после их тела разорвёт нежить! Она с наслаждением будет убивать их одного за другим!
С другой стороны, Ветрокрылая была в ярости от того что за ошибки элиты расплачивается весь народ Кель'Таласа, в том числе и неповинные дети. Повелитель Мёртвых позаботится о них, но они ещё успеют настрадаться от Жажды Магии. Издав яростный крик, Сильвана побежала вперёд, ведя за собой в атаку баньши. Принц Артас полыхнул силой Смерти во все стороны, приводя прочую нежить в порядок. Гули, завывая и булькая, бросились догонять стремительно несущегося Непобедимого.
Верный лук забрал первую жертву, плоть ошеломлённого эльфа отваливалась кусками, обнажая скелет. Пустые глазницы полыхнули синим светом, следом на оголённых костяшках запылал огонёк, налившись силой, он оторвался от кисти и попал в бок стоявшего рядом стража. Несмотря на прожжённый доспех, защитник Сильвергарда не умер, и даже попытался отмахнуться от следующей магической атаки клинком. Сгусток света взорвался, раскаляя лезвие, в скелета-мага ударило молнией от пришедшего в себя эльфийского магистра.
Следующие часы слились для Сильваны в череду непрекращающихся схваток, сшибок и... побед. В памяти всплывали образы города, когда она первый раз гуляла по его тихим улочкам. Сейчас они превратились в оживший кошмар, с момента взрыва Солнечного Колодца столица была мертва. Эльфы ещё как-то сопротивлялись, но тень Смерти уже накрыла каждого защитника. С каждым пройденным ею шагом, с каждой оборванной жизнью Ветрокрылая ощущала, как что-то умирает и внутри неё. Как будто сама Судьба решила привести её внутренний мир в соответствие с её мёртвым телом...
***
Земли Штормграда, незадолго до Взрыва.
Незримый удар сотряс само Мироздание. Я, как никто другой, в полной мере испытал все его последствия. Закопанные мною артефакты помогли, пусть и не в полной мере. Надеюсь, это не сильно ослабит стены темниц Древних Богов. Ведь Азероту ещё предстоит пережить взрыв Нордрассила, а я только-только начал разбираться с саронитом.
И тем не менее, катаклизм для взрыва Солнечного Колодца был чересчур слабым. По идее, подобное происшествие должно было стереть в прах и Сильвергард, и многие земли вокруг. Но в момент падения защиты я ощутил чужое вмешательство и волю самого Источника. Он ещё не осознал себя, но до последнего момента хранил своих детей — солнечных эльфов. А ещё я узнал такую знакомую мне магию — Кориалстраз всё же приложил сюда свою чешуйчатую лапу. Трогать его я пока не буду — пусть стабилизирует суть Источника и поможет Анвине осознать себя.
Меня ждёт другая, куда более срочная работа. Тен'Фариал наконец-то дождался своего часа, и теперь, когда границы Азерота истончились от выброса, пришло время вновь сделать его целым. Чешуйки, отделённые от тела, но всё равно сохранявшие связь с хозяином, впитали достаточно эманаций разлитой в Штормграде Силы, и теперь сквозь пространство и измерения тянули её к себе.
Медленно, слишком медленно! Я надеялся, что не придётся задействовать Око Саргераса, но всё же разместил его внутри бывшей башни Медива. Сила древнего Титана, направляемая гигантским зиккуратом, хлестнула чёрного дракона, подстёгивая скорость магических плетений, чешуйки, занявшие свои места, слились с телом. Тен'Фариал забил крыльями, изогнулся всем телом и выпустил в небо струю огня. Даже моё артефактное «тело» пронзила нестерпимая боль. Это было сродни развоплощаемой нежити, пропитанной силой магического источника, созданного из лоа, но куда сильнее и... всеобъемлюще.
Сила, что мы так долго призывали, казалось, пробила незримую плотину и стала вливаться в тело чёрного дракона, приживляя чешуйки и убирая боль. Теперь мой приспешник получил обещанное, обретя ещё большее могущество. До пробуждения нового Источника для эльфов он должен привыкнуть к этому пьянящему ощущению, и научиться пользоваться дарованными возможностями.
***
Артас неторопливо ехал на Непобедимом к месту, где раньше был Солнечный Колодец. Сильвергард разрушен, те, кто не успел скрыться из города или уплыть на корабле, мертвы. А големы-защитники так и не смогли помочь своим создателям. Слишком сильно по ним ударила вышедшая из-под контроля сила Источника. Но остаточного «следа» хватит на то, чтобы оживить Кел'Тузеда. Видимый только ему, призрак архимага был молчалив. Спрыгнув, принц вошёл в святая святых Кель'Таласа, держа в левой руке урну с костями, среди которых были не только человеческие. «Добавка» из Нортренда позволит наделить архилича дополнительными свойствами, что присущи только ледяным змеям. Без всякого пиетета Артас перевернул урну, и в опустевший бассейн с грохотом посыпались останки, следом за ними полетел и призрак, на лету матеря павшего принца. Уронив и урну, Артас торжественно возвестил:
— Восстань во славу Короля Мёртвых!
Ядовито-зелёный свет охватил останки, от стенок Колодца к нему примешивался светло-жёлтый, чистый, как само солнце. Кости подёрнулись чёрной дымкой, разрастаясь и деформируясь, как ускоренное в несколько раз поспевающее тесто. Вскоре дымка поглотила метаморфирующуюся массу, заполняя весь бассейн. Словно под порывом незримого ветра, тьма рассеялась, оставляя после себя архилича.
Человеческий скелет почти не изменился, за исключением того, что костяшки пальцев вытянулись в подобие когтей. Зато череп лишь отдалённо напоминал человеческий. Зубы заострились, клыки стали длинными, как у хищника, на скулах и по бокам лба отросли рога.
— Видишь, принц, я был прав. Моя смерть ничего не изменила, — произнёс воспаривший со дна Кел'Тузед.
Совершив несколько пассов рукой, он сотворил себе одежду, богато украшенную золотом. Изо рта, как будто от дыхания, вырывались клубы пара, да и сам воздух вокруг архилича стал холоднее.
— Я переродился, обретя неизмеримо большее могущество, как и предсказывал Король Мёртвых.
— Рад за тебя. И что теперь делать?
— Я спрошу у Повелителя.
***
Взрыв Солнечного Колодца почувствовали не только эльфы. Денис также ощутил магический напор, пронзивший, казалось, тело, но ужаса, что явственно отразился на лице Эльриэль, он не чувствовал. Коридоры и залы летающей крепости охватила тишина, вскоре прервавшаяся неясными всхлипами, проклятиями и плачем. Легче всего это перенесли дети, внезапно уснув, но этим самым они ещё больше напугали своих матерей.
Архимаг обнял вцепившуюся в него эльфийку, стараясь поделиться своей защитой и маной. В теле Эльриэль шёл нешуточный раздрай, похожий на магическую травму. Впрочем, по большому счёту так и было. Он не знал, сколько они так простояли, прежде чем девушка подала голос.
— Вирнок, это так ужасно, что не передать словами.
Голос эльфийки был бесцветным, что ещё больше напугало Дениса. Тен'Фариал до сих пор не появился, а без него создать Источник просто не получится. Он снова направил поток своей маны Эльриэль, стараясь таким образом компенсировать её потерю, и, как кажется, это подействовало.
— Правильно, привяжи её к себе покрепче. Такие ситуации бывают раз в вечность, — разнёсся в голове довольный голос Нер'Зула.
Впервые с момента общения он был таким... живым.
— Хоть ты бы не портил такой момент! — ответил он мысленно незримому собеседнику.
— Я искренне рад за вас. Может, ты не в курсе, но закладки Кориалстраза с неё слетели ещё во время падения Лунных Врат. Так что детей завести она хотела сама и вполне осознанно. Впрочем, торопить я вас не буду, Архимонд ещё не повержен.
— Как-нибудь сами разберёмся, — ответил Денис. — Кстати, а когда мы запустим новый Источник?
— Как только разберёмся с тем, кто испортил старый. Приведёшь свою ненаглядную в порядок, займёмся Красом.
***
Консорт Алекстразы сам дал Вирноку вещь, что можно было использовать против него. Чешуйка-амулет, связанная с красным драконом, позволяла прочитать мысли, если воспользоваться ею в качестве средства связи. Разумеется, он, как опытный менталист, мог разорвать эту связь, но я и не собирался так грубо взламывать его мозги. На самом деле Кориалстраз оказал мне сразу несколько неоценимых услуг. Во-первых, он убрал Солнечный Колодец из зоны досягаемости демонов, при этом те уверены, что тот взорвался. Во-вторых, теперь есть на кого направить гнев эльфов. Рано или поздно они узнают о моих действиях, и лучше озвучить свою правду, чем потом бороться с подспудным гневом. Я бы и сам взорвал Источник, но тогда, боюсь, разрушений было бы гораздо больше. В-третьих, теперь я смогу прибрать и красного дракона, как когда-то поработил Нефариана. План не без изъянов, но из-за возросшей мощи моего приспешника во всей этой чехарде можно попытаться провернуть дело без лишних глаз. Пещера, где я поднимал чёрного дракона, спешно перестраивалась для нового пленника, а Вирнок, объявив эльфам виновника, набирал наиболее одарённых для поимки Краса.
***
Три дня спустя.
Едва Крас успел вернуться в Даларан, как почувствовал вызов от Вирнока. Слушая сбивчивый рассказ переволновавшегося юноши, красный дракон просматривал его воспоминания. Его ученик оказался в числе тех таинственных спасителей, кто вывозил из гибнущего Кель'Таласа эльфов. Теперь стало понятно, откуда у них появилась нежить. Кориалстраз одно время думал, что это работа Нер'Зула или демонов, но теперь точно знал, что Вирнок не просто искал противодействие нежити, но и скопировал чары для её создания. Пусть он применил это во благо, но путь падения во Тьму начинается с малого.
Потеря Солнечного Колодца ослабила эльфов, и теперь их решил прибрать под своё крыло чёрный дракон, что однажды повстречался Вирноку во время его путешествия. Нефариан решил подчинить деморализованных эльфов и увеличить своё могущество. И теперь юный архимаг просит помощи, чтобы остановить его.
Придётся менять план — Кориалстраз хотел вернуть эльфам силу Солнечного Колодца после того, как война Плети закончится. Сосредоточившись, он воспользовался глазами и чувствами Вирнока, чтобы узнать, не поджидает ли его засада. Всё было чисто, и он, не откладывая дела, телепортировался к своей частице.
Денис действовал как во сне — ещё ни разу Нер'Зул не брал его под такой плотный контроль. Мысли его были заморожены, и тело действовало «само по себе». Появившийся Крас был тут же телепортирован в Штормград, прямо в приготовленную для него засаду. Тен'Фариал обрушил на «эльфа» магическую атаку, придавливая последнего неимоверной мощью. Тен'Джин схватил брошенную ему чешуйку и сейчас ломился в разум красного дракона, а Денис активировал один за другим плетения, отрезающие врагов от «реального» мира. Ему помогали три сотни эльфов и эльфиек, расставленные в «точках фокуса», и парень просто физически ощущал исходящую от них ненависть.
бета тут проползала
>
Сила Аспекта Земли была как нельзя кстати, чтобы отрезать пещеру от «реального» мира. Тен'Фариал сумел притянуть к себе то, что являлось его по праву — силу своего отца. Если раньше он с Кориалстразом были в одной «весовой категории», то теперь он превосходил его как минимум на порядок. И это с учётом того, что он ещё толком не освоился со своей силой! Но ждать нельзя — скоро буря, порождённая взрывом Солнечного Колодца, окончательно уляжется, и творить сильные чары будет небезопасно — можно насторожить демонов. Атака на консорта Алекстразы делала меня врагом красной стаи. Хотя конфликт с драконами всё равно неизбежен. Я же надеялся с помощью него получить достаточно сил, чтобы как минимум уравнять наши шансы.
Кориалстраз сопротивлялся. С отчаянием обречённого он защищал свои мысли, контратаковал, старался вернуться в свою истинную форму или просто вырваться из ловушки. Из всего драконьего племени, он был самым сведущим в менталистике. По крайней мере из тех, что я знал. Изера по-любому заткнёт его за пояс, но до тех пор буду решать проблемы по мере их поступления.
Я не хотел делать из него лича. Хоть это и решило бы большинство проблем, но создало бы и новые, неразрешимые. Несмотря на устройство его разума, противостоять ментальной атаке он долго не мог: в моём распоряжении была сила нескольких тысяч высокоорганизованных разумов. Был в этом и свой недостаток — приходилось работать очень аккуратно, чтобы не превратить его в «овощ». Зато теперь он сам убедится, каково это, когда тебе ставят ментальные закладки.
Но это будет лишь первым этапом — чтобы он почувствовал всю ту бездну отчаяния, когда собственный разум подводит. Это позволит «осветить» всю структуру разума и подавить последние очаги сопротивления. Бунт столь могущественного существа, посвящённого в мои планы, мне не нужен. А он, ввиду разницы наших интересов, просто неизбежен.
Уже несколько раз Тен'Фариал пресекал попытки Кориалстраза убить себя, пустив магическую структуру «вразнос», но сейчас маны моих приспешников в нем самом больше, чем собственной. Он ярился, пытаясь сжечь меня своей ненавистью. Но что его ненависть по сравнению с лоа троллей, что я пустил на источники? Он распахнул омуты своей памяти, пытаясь утопить в собственных воспоминаниях. Но я уже управляю куда большими объёмами мыслей и чувств, не давая слугам раствориться друг в друге. Последнее сопротивление пропало, и я начал «переписывать» его разум. Лучше всего это получается, когда цели совпадают. Что же, одна наша цель, несмотря на антагонизм, общая. Мы защищаем Азерот, и приложим ВСЕ усилия для этого...
***
Мелличар наблюдал за тем, как слуги его Господина расправляются с Осквернителем Колодца. В отличие от своих собратьев, он воспринимал Жажду Магии как великое благо. Ведь оно донесёт до остальных эльфов Правду, и направит их на Истинный Путь. Они ещё не знают, что для них сделал Нер'Зул, и благодаря своему невежеству не поймут всю суть Его Планов.
Противостояние закончилось, теперь красный дракон, принявший форму эльфа, подчинялся Господину. Но это было неправильно — Служение должно идти от души, по воле сердца, а не быть навязанным. Но и Крас со временем поймёт, как ему повезло, что Господин обратил на него внимание. Сегодня сам Мелличар удостоится награды — той, что так страстно желал. Он станет единым целым с Создателем!
***
Можно было и дальше не трогать Кориалстраза, но уж очень удачно «сложились звёзды». Как чёрный дракон сумел притянуть силу Аспекта Земли, так и консорт Алекстразы был связан с остальными Аспектами. В той достопамятной битве его наделили частью сил другие Аспекты. Большая их часть была заключена в Душе Демона, а потому они, ещё немного ослабев, подняли его шансы на выживание. Смертокрыл их нехило потрепал, и если бы не Ронин, разрушивший артефакт, победа могла остаться за чёрным драконом. Разумеется, я не смогу с помощью пленника (хотя теперь он мой верный слуга) вырвать силу у других Аспектов, но зато теперь ничто не помешает исследовать эти таинственные Силы...
***
Пять дней спустя.
Денис собрал всех эльфов в большом зале. Помещение было настолько огромным, что без труда вмещало восемь тысяч представителей дивного народа, и ещё оставалось место. Он немного нервничал, но Нер'Зул уверял его, что время для выступления самое подходящее. «Вчера было рано, а завтра — будет поздно», — вспомнил он слова Повелителя Нежити. Рядом с ним стояла Эльриэль и Тен'Фариал.
— Мне трудно подобрать правильные слова, но с чего-то надо начинать столь сложный разговор, — произнёс Денис, усиливая голос плетением. — Для вас не секрет, что вас спасал не только я, но и чёрный дракон. Многие из вас решили, что он в нашей связке был главным, но это не так.
Если в начале его речи кое-кто шушукался, то сейчас на зал опустилась тишина. Тысячи глаз смотрели на Дениса, подобное откровение приковало к нему всеобщее внимание.
— Также вы знаете, кто повинен в том, что Солнечный Колодец перестал существовать. Драконы...
Многоголосый яростный гул прервал его, заглушая даже усиленный магией голос.
— Драконы ведут свою игру, и пусть вы приняли Тен'Фариала как спасителя, он, в лучшем случае, рассматривал бы вас как ресурс. Что может быть лучше целой магической расы в подчинении? Момент спасения остатков эльфийского народа выбран удачно. Но и он лишь слуга моего учителя.
Выдержав точно отмеренную паузу, Денис продолжил:
— Вы его знаете под именем Нер'Зул.
Новой вспышки ярости не было, но повисшую в воздухе ненависть можно было, казалось, черпать руками. Все знали, кто разорял Кель'Талас. Все помнили, что кричали некроманты, посылая вперёд войска Плети. И теперь узнать, что их спаситель тот, кто практически извёл их народ, было слишком шокирующим.
— Я мог бы промолчать об этом, но Король Мёртвых всегда даёт выбор своим верным последователям. Вы узнали правду, и будущее теперь зависит от вас самих. Как это уже не раз было в истории эльфийского народа, вам предстоит возродиться из пепла бушующей войны, и стать ещё сильнее. Нер'Зула не зря называют Повелителем Мёртвых, но даже павшим он сможет со временем даровать жизнь. Настоящую жизнь, а не существование в виде призраков или высших умертвий. Сегодня будет создан Источник, а когда стоящие за ним демоны-тюремщики окажутся поверженными, он вернёт к жизни ваших близких. Тех, кого ещё можно вернуть.
***
Подготовка к запуску нового Источника началась задолго до взрыва, но только сейчас она вошла в решающую стадию. У меня нет под рукой Иллидана или Дат'Ремара Солнечного Скитальца, но я кое-что и сам смыслю в создании источников магии. Создание обелисков из лоа не прошло для меня бесследно, но всё равно предстоящий ритуал будет сложным.
Основа из разных магических источников на месте выходов лей (из такой хорошо готовить восстанавливающее ману зелье) уже перемешались между собой. Пятеро эльфийских детей, тихих и спокойных, насыщали её каждый день своей маной. Это не было пустой блажью и копированием удачного воплощения Сумеречного Колодца, а огромным заделом на будущее. Их души ещё не успели ожесточиться, а сама мана несла свойства со временем становиться сильней и принимать в себя новое. Ведь каждый ребёнок со временем меняется, а магия накладывает серьёзный отпечаток на его развитие. Так же и новый Источник будет достаточно «пластичным» для принятия в себя новых компонентов. Со временем сила его будет только возрастать, но лучше всего он будет служить именно эльфам.
У воды, что находится в склянках на шеях будущих хранителей, давняя история. Ещё изначальный Источник Вечности питал Ночных эльфов своей магией и силой. На основе взятой из него крупицы Дат'Ремар сумел создать Солнечный Колодец, и это наложило на него ещё больший «отпечаток», «синхронизируя» его с эльфами. Я тоже взял лишь часть, и новый Колодец будет ещё сильнее связан с эльфами. Пусть он будет слабее своего предшественника, но его силами ушастые смогут распоряжаться куда лучше.
***
Первыми в зал с ложем Источника вошли пятеро эльфийских девочек, не по-детски хмурых и серьёзных, следом ступил чёрный дракон, сочетавший в себе эльфийский и свой истинный вид, за ним прошли Вирнок и Мелличар. Замыкала колонну Эльриэль, и этому Вирнок в душе радовался даже больше, чем предстоящему действу. В руках будущие Хранительницы держали большие кинжалы, или даже, скорее, небольшие мечи. Со временем пять клинков превратятся в неплохие артефакты.
Мелличар стал расставлять по краям бассейна принесённые орочьи тотемы — в нужное время они освободят заключённых в них духов. Остальные были с пустыми руками, за исключением Тен'Фариала — в одной его руке, как колода карт, покоились пять чешуек, выдранных с Кориалстраза, в другой — пять закрытых пробирок. В них была кровь всех пяти стай, добытая когда-то его отцом.
Эльфийки окружили бассейн, с интересом и нетерпением глядя в прозрачную воду. Остальные выстроились квадратом, встав за спинами эльфиек. Я не стал пренебрегать символизмом, в этом деле просто не бывает мелочей.
— Спасибо, что не отвернулась от меня, — произнёс Вирнок, глядя в глаза Эльриэль.
— Дурак! Почему ты мне не рассказал всего раньше? Ведь я люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю. Но я не мог рисковать будущим своего народа и всего Азерота, — ответил Вирнок. — И теперь тебе от меня не скрыться!
— Начнём, — тяжело уронил будущий Страж Колодца.
Эльфийки, как и раньше много дней до этого, начали пропускать свою ману сквозь сосуды с водой. Та ответила мягким голубоватым сиянием, принимая дар своих детей. Синхронно, как будто они были близнецами, Хранительницы сняли сосуды с шеи, и, откупорив пробки, ткнули лезвием в правые ладошки. Перевернув склянки, они стали выливать сияющую золотистую воду так, чтобы она смешивалась с отворённой кровью. Едва первые капли упали в бассейн, вода забурлила, образуя водоворот, с бешеной скоростью перемешивая дар детей.
Тен'Фариал делился своей маной с Колодцем, опустошая резерв, чутко дозируя силу. Подхваченная телекинезом, кровь драконов устремилась к центру помещения, и, на мгновение зависнув, упала вниз, заставляя водоворот «закипеть». Вирнок с Эльриэль готовились активировать тотемы. Несколько десятков лет те хранили в себе духов четырёх стихий, особняком шёл дух жизни. Тотемы лопнули, добровольные пленники устремились к воде, ведомые моим посылом. Не зря я был самым сильным шаманом Дренора, мне удалось уговорить духов на перерождение. Скоро они сольются в единое целое с сутью Колодца, даруя тому свойства воздействовать на Стихии.
Подключился и Мелличар, его неистовая Вера послужит гарантией того, что я не утрачу связь с Источником, а сам Колодец будет не только питать подключённых к нему разумных, но и сам развиваться, как троллиные лоа. Эльфы и впрямь будут сами творить свою судьбу.
Чёрный дракон взревел, сминая в руке чешуйки, их острые осколки вспороли кожу, смешиваясь с сочащейся кровью. Осторожный бросок — и кровоточащий комок полетел в воду, принявшую красно-алый цвет. Магия Источника не вышла из-под контроля, принимая всё более «взрослые» компоненты, а я начал чувствовать, как по связи душ через Мелличара и Тен'Фариала устремилась уже моя собственная сила.
Самый ответственный момент оказался позади — Источник стабилизировался, начиная новую жизнь. По возникшим между ним с создателями связям потекла его сила, заставляя всех присутствующих испытывать блаженство. Даже я на миг ощутил себя живым, осталось совсем немногое — дать ему имя.
— Приветствую, тебя, Феникс.
Источник не ответил, но он меня точно понял. Понял и принял новое имя и своё предназначение — возродить тех, кто ему доверился.
Бета тут проползала
>
Источник-Феникс заработал, и я начал подключать остальных эльфов к нему. Неприятное известие, что их спаситель до этого времени удачно разорял Кель'Талас, следовало нивелировать. Я был готов и к бунту, но ушастые просто не могли напасть на Вирнока и Тен'Фариала, понимая, что с их смертью они останутся с носом. Кто бы ещё подарил им новый колодец? А теперь благодаря такому яркому контрасту, от отчаяния и медленного угасания из-за Жажды Магии, к новой силе, что переполняла их исстрадавшиеся тела, верность эльфов моим планам не вызывала сомнения. Я не стал требовать с них клятв — они и так дали своё слово верности Вирноку, и теперь оно подкреплялось куда большим, чем просто слова. Энергия Колодца была для них самой жизнью.
Раз за разом народ эльфов окунался во всё большее отчаяние. Вторжение Плети, падение Лунных Врат, взрыв Солнечного Колодца. Сейчас же они снова ожили, из их мыслей ушла обречённость. Возможно, не будь я главным виновником их положения, они были бы куда лояльней. Но это дело времени. Времени и собственных усилий. Им ещё только предстоит найти уцелевших, очистить Кель'Талас от Тропы Мёртвых и пребывания в нём Плети, восстановить своё королевство.
А чтобы натрезимы, драконы и прочие мозгокруты не смогли проворачивать свои интриги, им сперва предстоит обучиться азам ментальной магии. Несмотря на то, что я теперь связан с эльфами через Колодец, читать их мысли без усилий я не смогу. К тому же подобные практики ещё сильнее уменьшат недоверие между нами. Ведь они смогут понять, что я не управляю ими, подобно марионеткам. Я предпочитаю делать ставку на верных и максимально самостоятельных приспешников.
Летающая крепость «плавала» в волнах блаженства, а я разбирался в силе Источника. Чем-то он напоминал полученные из лоа, но был куда более... многогранным. Если троллиные божества были обращены при помощи смеси шаманизма, вуду и арканы, плотно замешанных на кровавых жертвах, то Феникс создавался по-другому. И я теперь точно знаю, если бы эльфы не надеялись на него, то при всём своём мастерстве и расчётах я бы так и не смог пробудить его к жизни. Казалось бы, рецепт прост: зачерпни воды из источника, подготовь основу, и вперёд — владей ещё одним кусочком могущества. Но нет, тут это по большей части зависело от веры и надежды. И того, и другого после приснопамятного объявления Вирнока было много...
***
День возрождения Кел'Тузеда.
Ритуал воскрешения прошёл согласно плану, несмотря на специально брошенную вместе с его останками урну Теренаса. Долгие расчёты, бессонные ночи и эксперименты позволили создать новое, совершенное тело. Пока тюремщикам было не до Повелителя Мёртвых, Кел'Тузед бездействовал, привыкая к новому мироощущению.
Сейчас ему не требовался посох — он сам стал подобен единому артефакту, способный создавать плетения всей своей оболочкой. Он утратил тактильные ощущения, но зато его не беспокоили и старые болячки. Ни жара, ни холод отныне не властны над ним, и он приобрёл куда больше, чем потерял. Мир расцветал невиданными доселе красками, он отлично видел магические потоки, пронизывающие Артаса. Свет паладинов сочетался в нем с некромагической энергией, при этом ничуть не перемешиваясь. Они как будто существовали в разных плоскостях бытия. Видел архилич и сложную структуру Фростморна, правда, лишь то, что было на поверхности.
Погрузившись «в себя», он ощущал, как сила Мира впитывается в костяное тело, но и внутри начал работать собственный источник маны! Это в разы усилит мощь его плетений, и было ещё кое-что, чего обычный маг сотворить не сможет. Добавка из костей дракона наделила его уникальным умением. Подняв костяную руку, он вытянул когтистые пальцы в направлении ближайшего шпиля. Строения Сильвергарда были хорошо защищены рунной вязью, но вот верхушка башни на мгновение затянулась призрачным «льдом», и кладка не выдержала. Мгновенно промороженные камни треснули, осыпаясь вниз горой осколков.
Мысленно коснулся связи с котом — Бигглсуортом. Живой фамильяр почувствовал присутствие хозяина, открывая глаза и потягиваясь. Тролль, приставленный за ним ухаживать, опасливо отпрыгнул подальше. Руки, ноги и грудь его были все в царапинах, что несмотря на регенерацию никак не хотели бесследно заживать. Но свойства когтей своего питомца он проверит после.
Всё функционировало в пределах расчётов, но больше всего архилич радовался своей памяти. Больше не будет изнурительной гонки со временем, напряжения старческого тела, когда ты пытаешься удержать в узде свои мысли, но постоянно чувствуешь, как забыл что-то важное. Забыл навсегда!
***
Сильвана Ветрокрылая медленно шла к святая святых своего народа. Вспышка взрыва Солнечного Колодца навсегда отпечаталась в её памяти, хоть разрушений в Сильвергарде не было. Шестеро убитых магистров уже остывали, Артас с возрождённым Кел'Тузедом о чём-то переговаривались. Обострившийся слух доносил до неё слова, но мысли её были сосредоточенны на единственном выжившем. Дар'Кхан Дратир! Мерзкий предатель не только пережил магический апокалипсис, он даже выглядел куда лучше встреченных ей живых! Побывав в самом эпицентре, он остался целым, и не испытал всех тех мук, что сейчас терпят её живые сородичи, пока ещё живые.
— Артас, убирай свою нежить. Они уже схарчили четверть тел, — услышала она голос Кел'Тузеда.
— Не преувеличивай. Эти ошмётки всё равно не поставить в строй, лучше их съедят гули, чем они попусту сгниют.
— Пусть сволакивают их вместе. Я подниму самых уцелевших, а на остальных наложу чары стазиса, — спокойно продолжил архилич. — Плети нужно подкрепление!
Парой пассов он подтянул мёртвых магистров вместе, выжигая вокруг них руны и глифы. Те засветились едва видимым светом, окутывая тела серебристо-фиолетовым сиянием. Натянув тетиву, она уже готовилась пустить стрелу в Дар'Кхана, но опустила верный лук. Он не получит лёгкой смерти!
— Приветствую, Сильвана, — произнёс Кел'Тузед. — У Повелителя Мёртвых на него свои планы, — добавил он, увидев опущенный лук.
— Как и на вас всех, — парировала баньши.
— Именно. Повелители Ужаса уже оправились от потери Источника. Когда я начну поднимать эльфов, они поступят под твоё командование, — изрёк архилич.
— Что, блондинчик, тебе дали отставку?
Яда в её голосе было достаточно, чтобы наполнить опустевшую чашу Колодца.
— Не нарывайся, женщина, — отозвался Артас. — Эльфы были плохими воинами при жизни, посмотрим, как они проявят себя в виде гулей.
— Не гули, — остановил перепалку Кел'Тузед. — Только баньши и высшие умертвия.
***
У демонов всегда всё идёт по плану. По крайней мере, они так говорят. Взрыв Солнечного Колодца явно выбивался из этой серии. Интересно, натрезимы смогут объяснить Кил'Джедену, что смерть Архимонда — это тоже часть плана? Будет любопытно взглянуть на их рожи в этот момент!
«Прошлый» Нер'Зул отлично водил всех за нос, и я тоже замутил небольшую интригу. Пусть натрезимы торопятся из-за гибели Источника (и торчащего из этого дела хвоста дракона), но они не упустят возможности усилить Плеть. Артас — отличный полководец, но нежити предстоит действовать в лесах Калимдора. В этом им очень пригодятся эльфы-умертвия. Не зря же я так быстро обратил Сильвану и «подкидывал» ей соответствующих слуг, они показали куда большую эффективность в лесных сражениях. Это, несомненно, ударит по самолюбию Артаса, но ядро экспедиции будет подчиняться Ветрокрылой. И остальные тела можно будет уберечь от поедания — от недокормицы погибнет немало гулей, но сократившаяся армия станет даже сильнее.
Долго задерживаться Кел'Тузеду в разорённом Сильвергарде не дадут, сейчас каждый день на счету, но ничто не мешает оставить группу достаточно квалифицированных некромантов, что будут снабжать Плеть постоянным притоком эльфийской нежити. Кузницы в Нортренде уже сейчас переключились с простой выплавки саронита на производство доспехов и оружия. Защита моим войскам в Ашенвале не помешает. Заодно можно будет обновить гардероб и королеве баньши — а то так и ходит в своих доспехах рейнджера.
Кроме того, можно будет втайне сковать и ещё один спецзаказ. Дело это настолько деликатное, что даже лишний раз думать о нем не стоит...
***
Буря, вызванная взрывом Солнечного Колодца, улеглась, и теперь леди Кайрайра сможет отправить сообщение своей королеве. Как и предсказывало пророчество, для потомков Дат'Ремара Солнечного Скитальца настали трудные времена. Иллидан освободится, и сможет взять под свою руку ожесточённых эльфов, а после поможет нагам отомстить ночным эльфам. Мысли о потере бессмертия неблагодарных сухопутных были приятны. Эти почитатели оленей узнают, что такое старость и смерть!
Единственное, что портило триумф — это присутствие морской нежити. Нер'Зул посмел покуситься на рабов Азшары и диктовать условия её слугам. Но рано или поздно его постигнет возмездие! Наги никогда не забывают своих врагов, и всегда платят по счетам. Кайрайра не забыла того страха, когда она с двумя гвардейцами едва осталась жива. До сих пор она помнила, как защита едва справлялась с магическими атаками слуг Нер'Зула. Если бы их не хотели взять живьём, она, скорее всего, пополнила бы ряды подводной нежити. Встать в один ряд с рабами?!
Ещё её пугала осведомлённость повелителя нежити. Он точно знал об истории её народа, и предлагал союз. Возможно, его тоже удастся натравить на ночных эльфов, а наги потом сумеют разобраться с любым победителем!
***
Весть о падении Кель'Таласа достигла Даларана вместе с отголоском взрыва. Вестей от Вирнока не было, а вскоре пропал и Крас. Магистр никому не сказал, куда он отправился, и совещание Совета Шести пришлось проводить в уменьшившемся составе.
Казалось, Воздушная палата находится вне времени и пространства. Ничего не поменялось — всё так же быстро сменялись день и ночь, придавая окружающему пространству ощущение нереальности. Здесь магов никто не мог подслушать, но четвёрка фигур в глухих плащах с капюшонами пока не заводила разговор.
— Начнём, — прервал тишину женский голос. — Раз от раза нас становится всё меньше. Меня пугает эта тенденция.
— Мы пока не нашли замену Кел'Тузеду, а Крас, скорее всего, убыл на Родину.
— Куда уже отправился Вирнок. Мало того, что этот неблагодарный мальчишка бросил разработку способов борьбы с нежитью, так ещё и не прислал за это время ни одного послания! — хорохорилась волшебница.
— Он хорошо поработал, — встал на защиту ученика Антонидас. — И в отличие от Джайны не стал прятаться на западе. Дочери Праудмура удалось сманить немало эльфов из Даларана.
— Это всё идиотское пророчество. Люди отчаялись, и почему-то поверили, что на пустом берегу сумеют разбить армию Плети.
— Действительно, не самый дальновидный поступок, — согласился Антонидас. — Если они не верят в защиту Даларана, то что сможет остановить Артаса?
— Нам не хватает информации, — пробасила могучая фигура. — Леса Кель'Таласа не были лёгкой прогулкой для нежити, но Плеть может восстановить свою численность за счёт эльфов.
— Возможно, взрыв Солнечного Колодца уничтожил большую часть нежити. Но всё равно не стоит недооценивать павшего принца.
— Эльфы, как в прошлую войну, решили пересидеть за барьером. Но это их не спасло. Наша же защита будет уничтожать нежить, сколько бы её ни было, — ответил Антонидас.
Бета тут проползала
>
Берег Калимдора.
С момента высадки прошло около двух месяцев. Илвардис вернули вещи ещё на корабле, и она чувствовала себя защищённой. Девушке нравился её новый статус у переселенцев. Джайна всерьёз восприняла её слова о негативном отношении к аркане среди ночных эльфов, и теперь часто приглашала к себе. Илвардис не скупилась на советы — что бы ни ждало её дальше, она намеревалась быть на хорошем счету у леди Праудмур. Ведь эту магессу ждёт великое будущее.
Ночная эльфийка медитировала, пропуская природную энергию сквозь лук, заращивая микротрещины и улучшая своё оружие. Пусть среди солнечных эльфов встречались более искусные лучники, но ни один из них не мог пустить стрелу так далеко, как она. Белке в глаз на излёте она не попадёт, но в руку или ногу человеку или троллю — запросто. О, а вот и её подруга. Девушка узнавала её с закрытыми глазами. Кейнриэль по-настоящему с ней сблизилась, несмотря на то, что Илвардис не упускала попыток научить её отдавать почести в Элуне. Это не были глупые подначки. Зачастую разговоры о вере перерастали в настоящие споры, что лучше — аркана или шаманизм. Многое из того, что доступно магам, могли повторить и духи. Этими дискуссиями девушка приучала магессу к тому, что рано или поздно её антагонизм сможет перерасти в нейтралитет. А там — кто знает? Может, молодая ночная эльфийка проявит и интерес к этой области?
— Привет, Кейнриэль! — поздоровалась она, открывая глаза.
— Здравствуй, Илвардис. Джайна хотела попросить тебя об одной услуге.
— Если это будет в моих силах и не принесёт вреда моему народу, — отозвалась эльфийка.
— Ничего такого, — ответила она. — Леди Праудмур тебя уже ждёт.
Высадившись на берег, люди не стали строить дома — на побережье и так было немного деревьев, а первым делом начали окружать поселение рвом с земляной стеной, предпочитая жить в палатках. Климат в Калимдоре мягкий, и Илвардис вполне одобряла подобный подход. Эльфы и высшее руководство жили в шатрах, самый большой и богатый принадлежал Джайне Праудмур.
Девушка была красивой — моделька в игре не могла передать и сотой части её очарования. Пожалуй, лишь некоторые работы фанатов приближались к её истинному облику, за исключением одного — гардероб леди Праудмур отличался большей закрытостью. Впрочем, Илвардис уже давно поняла разницу между игрой и жизнью. Заходя в шатёр, она увидела, как девушка что-то сосредоточенно пишет на листе бумаги.
— Здравствуй, Илвардис, — поприветствовала её магесса, прерываясь от работы.
— Добрый день. Кейнриэль сказала, что вы хотели меня видеть?
Эльфийка уже могла более-менее сносно изъясняться на общем, и не упускала случая отточить в разговорах своё мастерство.
— Да. У меня будет просьба. Наши разведчики обнаружили следы, предположительно — орочьи. Не могла бы ты помочь наладить с ними переговоры? У них тоже есть шаманы, и с ними будет проще найти общий язык.
— Почему бы и нет? Думаю, нам будет чему поучиться друг у друга.
— Замечательно! — обрадовалась Джайна. — Но это не всё. Я помню, что ты не покидала родных лесов, но всё же взгляни на эту карту, — поманила она эльфийку к столу.
На ней была расстелена тонко выделанная шкура с нарисованной линией побережья, степями, реками и горами — всё это было разведано с помощью магии и поисковых партий. Пальчик Джайны упёрся в участок карты, но, не успев произнести ни слова, она внезапно ойкнула, прижимая руки к животу.
Илвардис почувствовала магический выброс, а спустя мгновение — ощущение ещё двух источников жизни. Спустя пару секунд оно исчезло, скрытое «свечением» ауры архимагессы. Только сейчас под просторной одеждой эльфийка различила отчётливо выпирающий животик. Она что, беременна?! Но от кого?! Мысленно эльфийка перебирала претендентов, но получалась какая-то ерунда. Неужели она попала в какую-то «аушку»? Глобально беременность Джайны ни на что не влияла... хотя влияла. Раз уже сейчас дети показывали неплохой магический потенциал. По крайней мере, она смогла почувствовать их даже через мощную ауру матери. Все эти размышления не продлились долго, и Илвардис произнесла:
— Ой, ты ждёшь малышей?
— Двойню! — подтвердила Джайна, с блаженной улыбкой погладив живот.
И как же она собралась в таком положении от демонов отбиваться? Если орков нашли, значит и нежить скоро на Калимдоре появится? Какой, интересно, у Джайны срок? Как бы рождение близнецов не совпало со взрывом Нордрассила. Это будет феерично! Размышление Илвардис прервал незнакомый мужской голос. На столе находился хрустальный шар в простой бронзовой треногой подставке, над ним появилась проекция головы.
— Вирнок! — обрадовалась Джайна.
Ещё ни разу эльфийка не видела её такой счастливой. Что за Вирнок? Она не помнила ни одного значимого персонажа с таким именем! Но она не помнила и помощников Джайны, так что это ничего не значило. Тут молодой человек заметил и её, и впал в ступор. Видимо, оценил её наряд!
— Приветствую, Вирнок, я — Илвардис, — представилась девушка. — Вы используете аркану?
— Эээ, кто это, Джайна?
— Мы подобрали её в море, потом расскажу, — ответила леди Праудмур. — Ты не против, если Илвардис будет присутствовать на нашем разговоре?
— Нет проблем!
Переводя то и дело взгляд на эльфийку, Вирнок рассказывал о том, что с ним приключилось. Весть о падении Кель'Таласа была принята Джайной с каким-то фатализмом, как будто она не ждала никаких хороших вестей из Восточных Королевств.
— И помни, Джайна, ты не одна. Дай мне координаты для телепортации, и я смогу прийти тебе на помощь, — завершил рассказ Вирнок.
— Обязательно! — отозвалась девушка.
Сеанс связи закончился, заставив мозги эльфийки перейти на форсированный режим. Всё сильнее она убеждалась в том, что история Азерота пошла каким-то другим, неправильным путём. Большой кусок её предзнания стал бесполезен, но Илвардис не унывала, строя новые планы.
— А кто этот человек? — поинтересовалась она у Джайны.
— Мы с ним вместе учились в Даларане магии, а потом пытались разобраться с Чумой и нежитью.
Девушка пересказала эльфийке о безнадёжной экспедиции. Перед глазами Илвардис проносились картины сражений с Плетью, и крепла уверенность в том, кто же является отцом детей дочери Праудмура. Ай да Вирнок!
***
Имея в своём распоряжении силы Хранителя и подпитку от Источника-Феникса, Денис сумел связаться с Джайной. Но даже всех его сил не хватило бы для сеанса, если бы не «подарок» Краса. Хрустальный шар не шёл ни в какое сравнение с его чешуйкой, но тоже позволял следить за пользователем. Подглядывать архимаг не собирался, просто хотел приободрить свою подругу, и совсем не ожидал увидеть ночную эльфийку. Как она оказалась в море и вообще кто такая, Джайна рассказать не успела.
Впрочем, Денис и сам догадался. Кто ещё это мог быть с таким цветом кожи, бровями вразлёт и столь примечательными ушами? Правда, наряд её в первые несколько секунд вызывал откровенный ступор. На Калимдоре не бывает зимы (по крайней мере, он об этом никогда не слышал), но «одежда» Илвардис была слишком... эфемерной даже для такого климата. Похоже, создатели игр сильно отцензурили модельки ночных эльфов!
Ещё одной странностью было отношение к аркане — насколько он знал, ночные эльфы на дух не переносили магию, виня её во всех бедах, постигших Азерот. Взгляд этот был отчасти верным, но Илвардис всё равно была чересчур спокойна.
— Как там наша подруга? — прервала размышления Дениса Эльриэль.
— Пока всё спокойно. По крайней мере, с орками они ещё не сталкивались. Зато уже наладили контакт с ночными эльфами.
Сосредоточившись, он передал своей девушке краткую выжимку разговора. Нер'Зул захотел, чтобы все эльфы учились ментальной магии, чтобы могли защититься от влияния натрезимов. Это было на него не похоже — ведь в таком случае и сами эльфы будут хуже поддаваться его воздействиям.
— А эта... Илвардис... кто вообще? — произнесла Эльриэль, успев «переварить» послание.
— По-видимому, ночная эльфийка. Не пойму, что она делала в море.
— Я бы не прочь с ней пообщаться, — зло прищурилась девушка. — И ты, как вижу, тоже!
— Несомненно! Рано или поздно нам придётся столкнуться с осколками старой Империи, и чем лучше мы будем знать их возможности, тем меньше погибнет наших в войне с ними. Впрочем, когда Плеть будет штурмовать леса Ашенваля, у нас будет возможность понаблюдать, как они воюют. Завтра Джайна скинет мне координаты лагеря, и мы с ней поговорим о делах, — добавил Денис.
— Не сердись, — пошла на попятную эльфийка. — Я просто не думала, что они настолько одичали в своих лесах!
— Я не сержусь, я думаю. Но согласись, что-то в таком наряде есть! — отозвался Денис. — Хочу сегодня ночью увидеть тебя в подобном!
Эльриэль зарделась, но тут же взяла себя в руки.
— Я согласна. Но потом!
— Наши уже пришли в себя? Плеть уходит из Кель'Таласа, и мы можем поискать выживших. Нер'Зул поставил лишь одно условие — не соваться в Сильвергард.
***
Дар'Кхан Дратир был в бешенстве. Глупые магистры перемудрили с защитой. Купол защиты должен был просто рассеяться, а не взорвать Колодец! Солнечный эльф поморщился, вспоминая, как его допрашивал Тикондрус. Демон не сдерживая сил рылся в его воспоминаниях, раз за разом заставляя его переживать тот злополучный день. Вместо того, чтобы править эльфами, он теперь назначен надсмотрщиком над землями Кель'Таласа. Разорённый город вонял мертвечиной и дымом старых пожарищ — не так он представлял свой триумф!
Архилич с прочими войсками нежити уже покинул столицу, оставив на центральной площади огромный могильник, накрытый чарами стазиса. Два десятка личей, получившихся из почивших магистров, поднимали высшие умертвия или баньши, отправляя их вдогонку Плети. Сам Дратир имел в подчинении десяток бывших соотечественников. Умертвия беспрекословно исполняли его приказы, но не раз у него возникало ощущение, что это его надсмотрщики. К счастью, он не получил отката от взрыва Солнечного Колодца, и теперь не страдал от Жажды Магии. Той, что лишала его пленниц последней гордости, заставляя умолять Дар'Кхана поделиться хоть каплей маны, исполняя все его прихоти.
Остальные эльфы, что ещё прячутся в лесах, тоже придут к нему, ведь он сможет утолить их Жажду. Как хорошо, что он провёл свои изыскания после визита демона. Сила Колодца не сгинула, она по-прежнему где-то здесь, в Кель'Таласе. Он сможет найти её средоточие, надо лишь подождать, пока нежить уберётся подальше, а после прибрать себе то, что он давно заслуживал!
Когда он заберёт себе остатки магической мощи солнечных эльфов, его сородичи будут на коленях ползать, лишь бы приглушить Жажду Магии! Королевская сокровищница оказалась в его полном распоряжении, и Дар'Кхан не стал скромничать, выбирая для себя лучшие артефакты. Но был ещё один, ныне сломанный клинок. Легендарный Фело'Мелорн, принадлежавший самому Дат'Ремару Солнечному Скитальцу. Надо найти его обломки, и перековать заново. Ведь он принадлежит ему, как истинному правителю солнечных эльфов!
***
Нежить демонтировала портал, расположенный в Нортренде. Скоро его, как и первую часть, отправят в Лордерон. Обзаводиться флотом Плеть не спешит — переброска войск в Калимдор будет осуществляться так же, как и из Нортренда. Десяток кораблей смогут перебросить десант, а уже на берегу установят портал для переброски основных войск. И это правильно: даже если разорить все людские королевства, кораблей для наступления просто не хватит для всех войск нежити и демонов. Натрезимы спешат — Тикондрус далеко не дурак и понял, кто именно помог Солнечному Колодцу взорваться.
Дар'Кхан Дратир «царствует» в разорённой столице, слушая карканье ворон и «наслаждаясь» миазмами разложения. Как сведущий в магии разумный, он пользуется заклинаниями освежения воздуха, но их постоянно приходится обновлять. Каким-то чудом он понял, что сила Солнечного Колодца не исчезла. Возможно, находясь в эпицентре катастрофы, он обрёл с Анвиной какую-то связь. Проверять я это не спешил, чтобы не привлечь внимание демонов. Ещё не время.
Утро следующего дня, Калимдор.
Илвардис перебирала трофейные посохи мурлоков. Ей предстоит налаживать контакт с орочьими шаманами, а потому подобный атрибут будет нелишним. Эльфийка отчётливо чувствовала, что призывать водных духов с ними будет проще всего, да и прочие будут быстрее откликаться на её зов. Помимо неё в дипломатическом отряде присутствовал один маг, пара эльфов и тройка дворфов. Главным был назначен эльф Гаротель. Джайна надеялась, что столь разномастный отряд покажет зеленокожим, что переселенцы едины, а главный посол будет не столь болезненно восприниматься, как человек. Проверив, как держатся стрелы в колчане, повесила маску вуду на левую руку, как наплечник.
— Я готова, — произнесла она, поигрывая изогнутым посохом.
Для неё он по размерам скорее соответствовал жезлу, но главное ведь не размер. Ждали только её, Джайна что-то говорила Гаротелю, дворфы проверяли ружья, а старый седой маг едва слышно бурчал о зеленокожих дикарях. Память о себе орки оставили ещё ту...
— Встаньте поближе друг к другу, я вас телепортирую на место, — произнесла дочь Праудмура. — Если Илвардис не испугается, — добавила она, испытующе глядя на ночную эльфийку.
— Я убедилась, что ваша аркана не несёт зла, — ответила девушка, подходя к остальным.
По глазам ударила вспышка, Илвардис почувствовала, как магический фон вокруг изменился. Деревьев было немного, зато появились кустарники и колючки, которых не было в месте высадки людей. Маг развернул поисковое плетение, а сама эльфийка вместе с Гаротелем принялась изучать следы.
— Орочьи, сомнений нет, — произнёс эльф, поправляя мантию.
— Здесь ещё и тролли проходили, — добавила девушка, указывая на едва заметные отметины.
Живя у Крушителей Черепов, она научилась разбираться в их повадках. Идти по следам суточной давности особого смысла не было, и отряд двинулся вдоль побережья.
***
Некоторое время спустя.
Избежать кровопролития удалось благодаря Илвардис. Ночная эльфийка вовремя заметила засаду, почувстовав притаившихся троллей и заговорив с ними на их языке. Она отлично знала, откуда в орде появились островные тролли, а вот для остальных это был самый настоящий сюрприз. Продемонстрировав синекожим маску, потребовала, чтобы её провели к мастеру вуду. Тролли исходили слюной, глядя на её тело, и шумно обсуждали увиденное. Самый клыкастый предложил сдать оружие и посохи, но эльфийка ответила, что это будет не по чести, добавив, что столь малый отряд не будет угрозой для вождя, зато дорого продаст свою жизнь в случае опасности.
— Помяните моё слово, заманят нас в ловушку, — ворчал Алисгор, сверля неприязненным взглядом спину провожатого.
— Нет, они поклялись духами, что старший нас выслушает. А такими словами не разбрасываются, — парировала Илвардис.
Человеческий маг не стал оспаривать её утверждение, но было видно, что старому магу подобное не по душе. Зачем его вообще взяли? Разве что на случай быстрой телепортации, если переговоры зайдут в тупик. Дворфы невозмутимо шли за ней, совсем не потея в тяжёлых доспехах. Может, они привыкли к жару горнов и кузниц, и тропическое солнце для них пустяк? Сама Илвардис не любила день, ведь её время — это ночь. Как же хотелось поскорее окунуться в воды Лунного Колодца! Подавив минутную слабость, она впала в состояние полутранса, чутко сканируя окрестности на наличие жизни.
Впрочем, подкрасться на столь равнинной местности было невозможно, и скоро к их «эскорту» присоединилась пара волчьих всадников. Волки были огромными, несмотря на белоснежную шерсть, им было жарко, и они то и дело вываливали языки из пасти, чтобы охладиться. Девушка запомнила их клановые символы. Пусть они ей были незнакомы, но, возможно, пригодятся в будущем. Пару раз их путь пересекали патрули, перекликаясь с провожатыми на смеси троллиного и неизвестного языков. Кейнриэль наверняка уже создала плетение-переводчик.
Орки не выглядели отталкивающе — это не были изуродованные люди. Их тела и лица были гармоничны. Пусть клыки придавали им звериные черты, но не ночной эльфийке воротить нос от животных. Число сопровождающих всё росло, вскоре их взяли в «коробочку». Илвардис чувствовала, что большинство встречных относятся к ним настороженно, многие даже враждебно, но никто не смел тронуть послов. Девушка заметила, что воины были довольно сносно экипированы, пусть это в и в основном относилось к оркам. Видимо, лорд Блэкмур позаботился о вооружении собственной армии. Интересно, прояви он больше участия к Траллу, смог бы последний пройти огнём и мечом, вознося на вершины власти своего опекуна?
***
Некоторое время спустя.
Поселение Орды походило на палаточный городок людей-переселенцев. Илвардис заметила, что наблюдательные вышки были сделаны из отличного дерева. Видимо, орки пустили на их строительство корабли. Мудрое решение: приморские степи не изобиловали деревом, а оркам всё равно некуда плыть. Кроме того, она заметила многочисленные стада кодоев, в сопровождении пастухов-тауренов.
Таурены походили на прямоходящих быков, но всё равно не производили впечатления животных — слишком умные глаза и приличная одежда. Девушка заметила и шаманов, решив взять пару-другую уроков и у них. Аркана пока «пролетает» мимо неё, и упустить такой случай увеличить свои знания будет глупо. Ведь каждый народ имеет свои школы общения с духами...
В селение их не впустили, но и заставлять долго ждать тоже не стали. Пара волков несла прямо на них своих всадников, рядом гигантскими прыжками нёсся тролль, даже с такого расстояния были видны его светящиеся глаза. Вол'Джин?
— Почтенная зулфи с сопровождением искали твоего внимания, вождь, — произнёс один тролль, как только делегация прибыла.
— Приветствую вас, мы пришли с миром, — выступил вперёд Гаротель.
— Представься, эльф, — пророкотал облачённый в доспехи черноволосый орк, кинув быстрый взгляд на Илвардис.
К седлу был приторочен каменный молот с потёртой рукоятью, а его пронзительно-синие глаза, казалось, глядят прямо в душу. Глава посольства представил своих спутников, и протянул верительную грамоту, выданную ему Джайной. Тралл (а это оказался сам вождь Орды!) представил своих спутников и бегло пробежал глазами по пергаменту.
— Что привело вас в наши земли?
— Великая опасность нависла над всеми живыми, — принялся велеречиво вещать Гаротель. — Войска нежити сокрушили многие людские королевства. Пал и Кель'Талас. Джайна Праудмур хочет заключить мир между нашими подданными, чтобы не лить кровь понапрасну.
— Это добрая весть, — отозвался Тралл. — Но мы не потерпим провокаций. Мой народ избавился от рабства, и отныне мы скорее умрём, чем снова потеряем свободу.
— Именно для того, чтобы подобное не произошло, мы пришли сюда, — ответил эльф под неодобрительное ворчание человеческого мага.
— Джайна пишет, что её сюда привело пророчество, — продолжил Тралл. — Кэрн Кровавое Копыто поведал мне об оракуле, что зрит далеко в будущее. Я собирался навестить его, и если лидер людей захочет, может присоединиться к моему отряду. А пока будьте гостями в моём доме.
***
Дворфы оживились, когда увидели принесённые жбаны с пивом, Гаротель с Кейнриэль отправились в шатёр Тралла, а Илвардис, перехватив кусок вяленого мяса, с детской непосредственностью отправилась к тауренам. Лишь человеческий маг продолжал бросать недобрые взгляды, но его все игнорировали.
— Тебя нет, — вместо приветствия произнёс седогривый таурен.
— Как нет?
Эльфийка от изумления пару раз хлопнула глазами и ущипнула себя за ягодицу.
— Я есть!
— Дух говорит, что тебя не должно быть. Война ещё не началась, — вновь огорошил её рогатый мудрец.
От него несло таким спокойствием пополам с силой, что Илвардис на мгновение опешила.
— Меня зовут Илвардис. Пусть меня нет, но я хотела бы прикоснуться к мудрости твоего народа. Я лишь недавно начала общаться с духами, — произнесла девушка.
— Дух опять говорит, что такого не бывает, — произнёс таурен. — Ночные эльфы — природники, а не шаманы. Я, Кхантай, готов проверить твой голос.
Илвардис, заинтригованная и взволнованная осведомлённостью таурена, выложилась на все триста. Проигнорировав протянутые ей травы (всё равно она не знала, как их правильно смешивать и вдыхать), она вызвала одного за другим духов всех стихий, а в конце полоснула по ладони кинжалом, тут же заживив царапину.
— Ты слишком торопишься. Садись рядом и слушай.
Эльфийка пристроилась под бок массивной туше, но тот молчал. Все шаманы не от мира сего, но этот был особенно странным.
***
Кхантай расслабился, позволяя звукам Природы рассказывать свои истории. Илвардис, его новая ученица, хорошо умела «кричать», созывая молодых духов. Но ей не хватало усидчивости, и таурену стало интересно, сумеет ли она научиться слушать. Джон — дух-подселенец — вновь начал рассказывать, что это неправильно, сокрушаться, что попал в неправильный мир. Говорил о каком-то «неправильном фаноне» и боялся погибнуть.
Новый дух, не похожий ни на кого другого, появился в голове несколько сезонов назад. Кхантай умел избавляться от ненужных подселенцев, ещё в пору своего ученичества он научился изгонять слишком назойливых контактёров. Джон повёл себя неподобающе — попытался овладеть телом и разумом. Таурену было достаточно минимального усилия, чтобы вышвырнуть того прочь, но природное любопытство и незлобивый характер позволили сдержаться. С тех пор они часто разговаривали, ограниченный в чувствах Джон рассказывал много интересных и ненужных вещей.
Так Кхантай узнал о том, что тот прибыл из мира, где нет ни духов, ни магии. Подобного просто не могло быть, видимо предки Джона совсем разленились познавать себя. Иногда он говорил вещи, что подтверждались со временем, но по большей части нёс всякую чушь. Но даже в подобных словах встречались зёрна истины, и говорящий с духами без устали искал их.
***
Анил'Фер пыталась есть не спеша, иначе и её, и её подруг просто не пустят к Источнику. Будь воля девочки, она проводила бы в зале сутки напролёт. Но строгие воспитатели следили за их распорядком. Им приходилось учиться писать, Лонрерон давал уроки обращения с оружием. И она ни за что не рассталась бы с клинком, что участвовал в создании источника. С того дня она чувствовала его как продолжение собственной руки. Тарелка показала дно, и эльфийка с плохо скрываемой радостью поднялась, глядя на не таких расторопных подруг. Одной идти было скучно, да и портальная площадка не пропустит. Вот ведь копуши! Небольшая обида на остальных быстро прошла, вытесненная мыслями об Источнике.
— Ну наконец-то все в сборе! — с энтузиазмом воскликнула Анил'Фер, притопывая от нетерпения.
— Леди, ведите себя прилично, — произнесла Аултилсиль. — И не забывайте о занятиях!
— Конечно! — отозвались девочки, плотной стайкой спеша к портальной площадке.
Зал Источника встретил их мягким светом, и они не сговариваясь рассредоточились возле чаши, всматриваясь в переливы красно-оранжевых вод. Феникс пребывал в непрерывном движении, то и дело на поверхности возникали водовороты и буруны. Источник мерцал, двигался... жил. Он узнал своих родительниц, едва ощутимо отвечая на мысли девочек, одаривая взамен вниманием и теплом.
***
Эйфория от вернувшейся магии прошла. Эльфы не полюбили меня беззаветной любовью, но и роптать в открытую не решались. Благодаря связи с Источником я мог незримо подключаться к каждому из них, проверяя поверхностные мысли и умонастроения. Мелличар заметил недовольство эльфов, и ответил на это чередой проповедей. Несмотря на фанатичность, он был по-своему хитёр и мудр, выслушивая каждого, находя слова и примеры. Вот и сейчас в центральном зале собралось с полтысячи ушастых, решивших высказать ему своё недовольство.
— Я понимаю, как вам тяжело приходится, но вы не одни такие, — произнёс Мелличар. — Все эльфы пострадали от вторжения Плети. Но Нер'Зул, несмотря на своё положение, нашёл силы, чтобы спасти тех, кого мог!
— Он прибрал нас так же, как троллей, и тоже решил использовать! — донёсся недовольный выкрик из толпы.
— Именно! Вместо того, чтобы усилить Плеть, он, поработив троллей, отправил тех на ваше спасение. Где было ваше недовольство, когда высшие умертвия прикрывали вас от атак мертвецов? Тролли понимают лишь силу, в отличие от них вам дана свобода!
Голос магистра наполнился силой, без всяких плетений накрывая весь зал.
— Как же, свобода!
— Ты с этим не согласен? Вы смеете винить Нер'Зула в том, что он разорил Кель'Талас. Он этого не отрицает. Но взамен сделал для спасения эльфов куда больше, чем любой житель столицы! Не они ли бросили вас на растерзание нежити, отсиживаясь за Лунными Вратами, а потом трусливо запершись под защитным куполом? Анестериану было плевать на ваши жизни, как и прочей аристократии!
— Может, Нер'Зул вернёт мне моего мужа? — крикнула в сердцах эльфийка.
— Вернёт, если он не растерзан окончательно. Как только закончится война, он вернёт каждого сохранившегося эльфа, если он того достоин! Предатели, отрекшиеся от защиты своего народа, будут подняты лишь для искупления своей вины! Раз они не захотели служить своему народу при жизни, послужат после смерти!
— Нельзя воскресить умерших, этого ещё никому не удавалось! — донеслось из зала.
— Нер'Зул велик. Он никогда не обманывал эльфов. Недоговаривал, скрывал, но в нужный момент открыл всю правду о себе! Не стал прятаться за спиной чёрного дракона, рискуя, что сведения об этом станут известны демону! Создал для вас Источник, не дав умереть от Жажды Магии. И когда придёт время, павшие вновь станут живыми!
Шпионов в Ашенвале у меня нет, а потому сеансы связи Вирнока с Джайной — единственный источник информации об этом континенте. Неожиданным моментом оказалось то, что люди и орки сумели договориться без кровопролития. Вряд ли присутствие неучтённой ночной эльфийки так на это повлияло. А история её была весьма занятной, с моей точки зрения. Молодая по меркам эльфов, обучилась шаманским практикам, что было весьма подозрительно. Насколько я знал, подобным они не увлекались, хотя это могли быть просто ограничения, наложенные игрой. Но во времена Войны Древних повстанцы, противостоящие войскам Азшары и демонам, подобное не практиковали. Ещё одним примечательным фактом было то, что Илвардис умудрилась выжить на троллином острове, и обучиться магии вуду. Определённо, к такой талантливой девушке стоит присмотреться.
Джайна с Траллом отправились к таинственному оракулу, чтобы получить очередную порцию пророчеств. Самое забавное, что в его силах было бы предотвратить гибель Кенариуса — всего-то и требовалось, что вовремя появиться в лагере Орды и предупредить Тралла, чтобы не посылал своих подручных рубить лес. Зачем им сейчас брёвна? Крепости и вышки всё равно не остановят ни Плеть, ни тем более демонов. Или гордый птиц имеет что-то против полубога, или же он не столь всеведущ, каким хочет казаться. Был и третий вариант — он давно и прочно сошёл с ума, а потому это не хитроплан, а всего лишь взбрыки помутнённого сознания. Но утверждать это я без разведки не могу.
В Восточных Королевствах дела обстояли куда лучше. Если, штурмуя Кель'Талас, приходилось продираться сквозь леса и заслоны, наводить переправы и прокладывать дороги, то наступлению на Даларан ничего не мешало. Более того, Кел'Тузед, используя свою невероятно возросшую магическую мощь, перебрасывал войска Плети порталами. Натрезимы только приветствовали подобный темп наступления, да и я был не прочь поскорей перевернуть эту страницу истории. По идее, демоны могли дать моему архиличу все необходимые для построения портала сведения «на блюдечке с голубой каёмочкой».
Но Плети была нужна не просто книга Медива, а падение Даларана. Требовалось избавиться от ближайшей угрозы срыва планов Пылающего Легиона. Альтерак, Кул-Тирас и Гилнеас не представляли угрозы, как и остатки людей в разорённом Лордероне. Дворфы не казали носа из Стальгорна, и только маги могли спутать натрезимам карты.
Впрочем, отказываться от получения книги я в любом случае не собираюсь. «Я», ещё будучи шаманом, что практически не разбирался в аркане, сумел с помощью неё открыть множество порталов на Дреноре. И теперь будет интересно почитать сей трактат. Медив, одержимый Саргерасом, преследовал свои цели, и, по моему мнению, сумел изложить в ней много практической информации по созданию порталов. Память моя, увы, пестрит лакунами в этой области, и, будучи ещё живым, я собирался прочесть её внимательно лишь после того, как орки обретут новый дом. Что же, орки действительно обрели новый дом, и вскоре этот ценнейший артефакт попадёт ко мне в руки.
***
Некроманты, служа «батарейками» для Кел'Тузеда, поддерживали порталы, что позволило переместить войска Плети в предместье Даларана. Архилич загодя начал подготавливать портальную площадку, более-менее зная, что для неё потребуется. Пришествие в Азерот Великого Эредара — это вам не колдуну импа призвать.
Сам Даларан уже окутался видимой простым глазом завесой. Это не была концентрированная «плёнка», подобная той, что защищала Сильвергард. Скорее, это был «туман», не теряющий своей эффективности против нежити, и чем дальше продвинется Плеть, тем сильнее будет урон, получаемый нежитью.
У истоков защиты работал мой протеже, но всё равно снять дистанционно защитные чары не получится. Для этого не хватит и совокупной магической мощи всех слуг Плети. Вурдалаки и поганища благодаря быстрому перемещению войска были не столь истощёнными, чем в случае пешего марша из Кель'Таласа, плюс к этому Артас распорядился самых слабых съесть. Всё равно я намерен потерять приличный пласт своих войск, ослабляя нежить. Скелеты показали себя плохими бойцами, «вытягивающими» битвы только за счёт массовости, да и проблем с их содержанием море — если не использовать Порчу, они рано или поздно рассыпятся. Просто не хватит некромантов для подновления чар.
Сейчас моя армия постепенно окружала Даларан под прикрытием Рыцаря Смерти и Кел'Тузеда. Некроманты, выбиваясь из сил, спешно возводили зиккураты, создавая укрепления на случай контратаки магов. Но те не были дураками и не спешили выходить из-под защиты родных стен. Я же реализовал излюбленную тактику Плети — равномерный напор на как можно более широком фронте и удар в наиболее уязвимую точку. Плеть будет наступать единой волной, и у магов просто не будет возможности отражать атаки, концентрируя силы и перебрасывая подкрепления к наиболее угрожающим участкам. Гаргульи заполонили небо, накрывая Даларан ещё одним «куполом», а сфинксы и ледяные змеи были собраны в единый кулак, чтобы нанести сокрушительный удар в своё время.
Натрезимы подождут — время, что сэкономила Плеть на марше, я использовал для подготовки штурма. С эльфами нам откровенно повезло: не ударь по ним гибель Колодца, магическая элита Кель'Таласа могла изрядно проредить нежить. Здесь же подобного нет, и я не стану недооценивать магов людей.
***
Вот уже вторую неделю Илвардис «гостит» в поселении Орды. Джайна, ходившая вместе с Траллом к таинственному оракулу, вернулась задумчивой. Что бы ни наплёл им Медив, напряжение между переселенцами и орками практически не снизилось. По большому счёту и те, и другие просто обозначили границы, которые не следовало пересекать. Эльфийка не сомневалась, что на случай вторжения Плети у них есть план совместного действия. Пока же никто не заикался о совместных манёврах, а она сама оказалась «полномочным послом» для связи между фракциями. Это её полностью устраивало: влившиеся в ряды Орды тролли и таурены не питали к ней вражды, а её знание шаманских практик и магии вуду только укрепляло доверие между ними.
Здесь она могла совершенствоваться во владении своей магией, хотя первые дни были больше похожи на издевательства. Кхантай просто молчал, хотя при первой встрече общался с ней на приличном троллином языке. Вначале Илвардис решила, что это ненавязчивый способ избавиться от той, кого «нет». Потом подумала, что это такой способ проверки, и лишь на третий день поняла, что от неё хотел поседевший с годами таурен. Проверяя его своим «ощущением мира», она попыталась воспроизвести его... созерцательность.
Шаманы тауренов не пренебрегали воскуриванием трав, но куда больше времени и внимания уделяли подготовке к призыву духов. Может, потому их призывы были так сильны? А ещё она почувствовала, что Кхантай одержим каким-то духом. Это точно не должны быть духи стихий — они разрушат любое тело, а потому это, скорее всего, дух жизни. Но не опасно ли делать из своего тела тотем? «Плюшки», конечно, вырисовываются «вкусные», но разве при этом нет риска потерять себя?
***
Сеть зиккуратов вокруг Даларана замкнулась, и теперь ничто не остановит неумолимую поступь Плети. Башни нерубов не только питали некроэнергией нежить, но и поддерживали антителепортационный барьер. Мне не надо, чтобы маги успели разбежаться, как тараканы из-под тапка. Артас на Непобедимом поскакал к центральным воротам, оказать последнюю честь перед атакой. Антонидас с двумя архимагами уже ждали его. Не спешиваясь, он провозгласил:
— Волшебники Кирин-Тора! Я - Артас, первый из Рыцарей Смерти великого Короля Мёртвых! Я приказываю вам открыть ворота и склониться перед силой Плети!
— Приветствую тебя, принц Артас. Как поживает твой благородный отец?
— Лорд Антонидас... не нужно лицемерия.
— Мы ждали твоего визита, Артас. Волшебники создали ауру, которая уничтожит твоих мертвецов, если они попытаются подойти к городу.
— Твои фокусы не остановят меня, Антонидас.
— Отзови войска, или мы будем вынуждены показать свою истинную силу. Выбирай... Рыцарь Смерти.
— Ты ещё пожалеешь о своём пренебрежении, архимаг! И не надейся на лёгкую смерть!
Ответом ему была ветвистая молния, сорвавшаяся с посоха Антонидаса. Но Фростморн парировал атаку, развеивая её на безобидные искры. В ответ полетел чёрный сгусток некроэнергии, но волшебник успел телепортироваться раньше, чем тот успел впиться в его грудь.
— Узрите же истинную мощь армии Тьмы! — воскликнул Артас, подавая сигнал к атаке.
Аура не защитила от залпа труповозок, но на стенах было достаточно магов, чтобы нивелировать непрерывные залпы артиллерии Плети. Вперёд устремились яростно воющие гули, побежали, перебирая лапами, нерубианские умертвия. Поганища пока не совались под ауру, ожидая, пока в стенах не наделают брешей. Гаргульи пикировали с неба в самоубийственных атаках, тараня магические щиты и отвлекая защитников от накатывающего вала нежити.
Маги призывали элементалей, кидали огненные шары, вызывали молнии, прореживая ряды наступающих. Но каждый павший мертвец слегка разбавлял защиту Даларана, «истекая» некроэнергией. Аура играла весёлыми переливами на костях наступающих скелетов, вспыхивая огоньками на черепах и рёбрах, не проходило и пяти минут, как те осыпались бесполезными костяками.
***
То же время, твердыня эльфов.
— Не занят, Вирнок? — возник в голове архимага голос Нер'Зула.
— Занят, — ответил он.
— Прервись, для тебя есть ответственное задание.
— Слушаю, — проворчал юноша.
— Ты с Красом отправляешься в Даларан, штурм в самом разгаре.
— Зачем?
— Мне нужна книга Медива для призыва Архимонда. Заодно помародёрствуете в Аметистовой Цитадели, а то после гнева Великого Эредара там нечем будет поживиться.
— Нас вычислят.
— Всегда есть риск. Но сейчас все архимаги держат стены, и Цитадель, скорее всего, пуста. Собирайся. Крас откроет портал.
***
Мародёрка прошла без эксцессов, за исключением смерти пары магов, оказавшихся в обезлюдевшей Цитадели. Помимо самой Книги я без зазрения совести прикарманивал и прочие редкости, оказавшиеся в «запретной» секции. После прихода Архимонда эти раритеты ещё сыграют свою роль. Предателей среди даларанцев не было, но мне удалось промыть мозги одному волшебнику, и сейчас он приближается к стене, пробитой во многих местах разломами. Плеть отбросила защитников вглубь города, но чем дальше она продвигалась, тем несла всё больше потерь. Напряжённость защитной ауры росла, и преодолеть её не было никакой возможности.
Подвернувшийся под руку исполнитель попал под «случайный» удар некромантов, но свою роль он выполнил. Ведомый мною гуль уже убежал из-под стен Даларана, неся в зубах драгоценную добычу. Ослаблять напор я не стану, чтобы маги не помешали пришествию Архимонда. Установилась патовая ситуация. Без поддержки Рыцаря Смерти Плеть далеко не продвинется, но и маги не смогут даже отбить потерянные стены.
***
Внешне бесстрастная, Сильвана наблюдала за приготовлениями к призыву демона. Арка портала спешно достраивалась Кел'Тузедом, он то и дело сверялся с книгой, подправляя то или иное магическое плетение. Со стороны не столь далёкого Даларана доносились звуки битвы, похожие то на треск пожара, то на вой урагана, то на бушующее море.
Но мысли баньши сейчас были далеко. Она думала о Верисе. Хорошо, что её сестра сейчас далеко — вести о падении Кель'Таласа ещё не дошли до Штормграда, и она будет в безопасности. Наверняка она почувствовала неладное, когда взорвался Солнечный Колодец, и не осталась бы в стороне, зря погибнув. Или пополнив ряды Плети. Самая боеспособная часть пока не ввязывается в сражение — ей с баньши и немёртвыми соотечественниками предстоит штурмовать леса Ашенваля.
Взгляд красных глаз пробежался по её верным сторонникам, их ряды постоянно пополнялись из разорённого Кель'Таласа. Чем больше у неё будет воинов, тем лучше она исполнит своё предназначение!
***
Кел'Тузед начал ритуал призыва, сетуя на то, что не может посвятить своё время изучению трактата. Книга Медива оказалась невероятным кладезем мудрости, её лучше не спеша читать в тишине зачарованных покоев. У него ещё будет это время, а пока все силы архилича уходят на подавление природной защиты Азерота.
Небо потемнело, многие магически насыщенные ритуалы даже невольно воздействуют на погоду. Чёрные тучи не проронили ни одной дождинки, в них начали проявляться зелёные всполохи Скверны. Архимонд давно ждал этого часа, и вскоре его копыта ступят на земли Даларана.
Чёрная точка возникла по центру гигантского кольца, расширяясь к его границам. «Пахнуло» Скверной, по плёнке портала пошла рябь, но вскоре он стабилизировался, превращаясь в огромное темно-зелёное марево.
Раздались тяжёлые шаги, от которых, казалось, сотрясается само Мироздание. Тёмный силуэт «пробил» плёнку портала, а в следующий миг межпространственный тоннель сомкнулся, отсекая Архимонду голову. Гигантский обруч портала «обрушился», превращаясь в сферическую клетку, рядом появился Тенфариал, перенаправляя энергию взрыва остального тела в мир, из которого пришёл Великий Эредар.
С Архимондом покончено. Несмотря на всё ворчание Кел'Тузеда, Книгу Медива он пролистал не просто так. Благодаря объединению в единую сеть скрытых от внимания демонов магов, я успел почерпнуть многое из неё. Осмысливать данные предстоит ещё долго, слишком уж это был фундаментальный и многогранный Труд. Догадывался ли сам Медив о том, что сумел изложить в своей Книге? Ответа на это у меня не было, но текст могло использовать как мало-мальски грамотное существо, так и умудрённый годами маг. И каждый мог применить его в силу своей компетенции. По межмировым порталам сведений в Книге было мало, куда больше внимания было уделено демонам. Это и позволило превратить арку портала в ловушку и отсечь Архимонду голову. Он ещё не умер, но львиная доля его мощи рассеялась взрывом Скверны в мире, откуда он хотел прийти в Азерот. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы «прожарить» окружающих его гвардейцев. И куда полезнее, чем если бы его энергия разлилась в Азероте.
Медив, будучи ещё Хранителем, уничтожал демонов, и их тела не рассеивались после «смерти». Для этого надо было правильно «привязать» их к миру, но окончательно упокоить демонов не сумел даже Саргерас. Возможно, будучи простым титаном, он не знал, что их надо убивать в самой Круговерти Пустоты, а когда он скорраптился, уничтожать своих слуг ему стало просто без надобности. Используя Книгу, я доработал свою атаку на натрезимов — терпеть тюремщиков возле себя я больше не мог и не хотел. Демоны меня ограничивали в знаниях, особенно в области нанесения вреда себе любимым, но у меня есть то, чем их можно смертельно удивить.
Пятнадцать натрезимов разной степени силы едва осознали, что Великий Эредар погиб, как я призвал множество саронитовых кольев. Кровь Древнего Бога — самое то, чтобы наносить урон даже столь могучим существам. Несмотря на замешательство, крылатые бестии быстро ответили сгустками скверны, магическими щитами и чем-то неизвестным мне из области демонической магии. Но тут была наивысшая концентрация моей магической силы, и, оставив управление Плетью, я сконцентрировал все усилия на противостоянии демонам. Всё новые потоки кольев дополнились решётками, цепями и клетками — мой «спецзаказ» из саронита полностью пошёл в ход. Прочнейший лёд, окружающий доспехи, оплавился от бушующих энергий, гибнущие натрезимы вкладывали все силы в последние атаки.
Начав атаку только своими силами, подключаюсь к магическому источнику в Наксрамасе, как самому близкому, черпаю силы из Феникса, столько, сколько можно, обращаюсь к Оку Сарегараса, транслирующему свою мощь через мой зиккурат. Натрезимы перешли в оборону, а значит, уже обречены. Ускользнуть оставшимся я не дам — недаром я столько времени провёл, изучая лоа и наследие Древних Богов, они мне ещё послужат...
***
То же время, Калимдор.
Медив замер, пытаясь понять, что изменилось. Застонав, он выпустил из руки посох, тот со стуком упал и покатился к краю каменной площадки на вершине горы. Перевалившись, он заскакал вниз, всё увеличивая амплитуду прыжков. Первым не выдержало навершие в виде деревянного ворона, расколовшись пополам, но пророк уже не воспринимал ничего, что его окружало.
Перед его внутренним взором прокатывались видения Несвершившегося. Гибель Кенариуса, не оценившего коварства демонов, развоплощение Маннорота от руки тех, кого он считал своими слугами. Битвы, где люди, орки, ночные эльфы и прочие существа, отринувшие вражду, плечом к плечу противостояли полчищам нежити и демонов. Разъедаемые Порчей и Скверной вековечные деревья, тяжёлая поступь Архимонда, приближающегося к Нордрассилу. Водоворот десятков тысяч огоньков, атакующих Эредара, и взрыв, прокатывающийся по окрестностям.
— Нет, это невозможно! — прохрипел Медив, не замечая тонкую струйку крови, стекающую из прокушенной губы.
Новые видения сменялись одно за другим, их было слишком много, чтобы он смог разглядеть, но каждое оканчивалось гибелью Азерота. Если Тьма раньше застилала лишь Нортренд и Восточные Королевтсва, то сейчас неумолимо наползала и на Калимдор, грозясь утопить весь мир в крови и хаосе. Напрасные жертвы. Разбитые надежды. Гибель Мира...
***
Девять крылатых тварей отправились на перерождение в Искривлённую Пустоту, а шестёрка предельно ослабленных, укутанных цепями в клетках из саронита, оказались моими пленниками. Жаль, Тикондруса не было в ледяном чертоге, а может, это было и к лучшему. Всё же он один из сильнейших натрезимов, и результат нашего противостояния был под сомнением. Удостоверившись, что моего контроля Плеть не требует, обратил основной вектор своего внимания на демонов.
— Все неосведомлённые и опасные отправлены в Круговерть Пустоты, — нарушаю молчание. — Покоритесь моему повелителю — Мефистороту, и он окажет вам милость!
— Что ты несёшь? — прохрипел Вариматас.
Маска надменности и пренебрежения, скрывающая истинные эмоции повелителей ужаса, треснула.
— Он Велик! Повелитель Мефисторот разработал гениальный план, как занять причитающееся ему место! Слишком долго недостойные возглавляли Пылающий Легион!
Не знаю, о чём они думали, даже с моей совокупной ментальной мощью щиты, прикрывающие разумы демонов, были слишком крепки, но уже сейчас следует как можно более плотно дезинформировать их.
— Отныне вы служите мне. Кто не согласен — тех я отправлю в Круговерть Пустоты. Кил'Джеден не должен узнать о наших планах! Как я сомневался, ждал подвоха, но лорд Мефисторот по праву является самым великим из натрезимов! Вы, глупцы, так и не заметили наших переговоров, а ослеплённые жаждой силы Эредары попались в ловушку! Его план исполнялся как по нотам, хоть Мал'Ганис начал что-то подозревать, но его удалось убрать. Как же был сладостен миг расправы над ним!
Я разразился зловещим смехом, транслируя во все стороны присущее низщей нежити безумие и жажду пожирать. Сверху всё это «сдобрил» порцией своей незамутнённой ненависти.
— Мощь натрезимов не в грубой силе — даже Саргерас пал под их чарами. Архимонд, тупой боевик, не узрел ловушку, а вскоре и сам Кил'Джеден присоединится к своему брату! И тогда, получив обещанное, я стану беззаветным слугой Мефисторота!
***
Укупорив пленников в лёд, чтобы не мешали думать, обратил своё внимание в окрестности Даларана. Прежде всего начал жёстко «потрошить мозги» сторонникам Легиона. Терпеть слуг тюремщиков я не намерен. Пусть это снизит их когнитивные функции, но лучше я буду напрямую управлять некромантами и послушниками, чем «прозеваю» атаку с их стороны. Подконтрольная мне нежить «доедала» умертвия, что могли быть глазами и ушами натрезимов — прежде чем реализовывать свои замыслы, требовалось вычистить ряды Плети от всех шпионов.
Пробой, организованный Кел'Тузедом, негативно сказался на защите Азерота, но со временем он «рассосётся». Я же решил поспособствовать этому. Кил'Джеден вряд ли сунется сюда без разведки, но кто знает, на что его может толкнуть скорбь по потерянному брату. Всё же, несмотря на десятки тысяч лет бытия демонами, они не утратили родственных чувств. Архилич, «слушая» мои мысли, «латал» мироздание, подправляя магические потоки. Если бы сам Азерот не стремился к этому, у нас вряд ли хватило бы сил на подобное. Разве что с помощью Тенфариала, но «светить» способностями Аспекта мы повременим. Чёрные тучи над местом проведения ритуала призыва стали рассеиваться, вновь выглянуло солнце. Что могли, мы сделали, дальше Мир сам должен затянуть прореху.
Отсечённая голова Великого Эредара находилась в клетке, он всё ещё был жив и страдал. Мне определённо нравилось это, лишь находись на его месте Кил'Джеден, я был бы куда более доволен. «Жизнь их коснулась своим равнодушным плечом. Жертва мечтает когда-нибудь стать палачом», — пронеслись строки песни с Земли. Определённо, в этой фразе что-то есть. Она подходила ко многим народам, населяющим Азерот.
— Всё в порядке, Повелитель, — произнёс Кел'Тузед. — Он не вырвется.
— Прекрасно. Тогда пришло время для переговоров с Далараном. Оставлять в своём тылу подобную «занозу» не рискнули бы и демоны.
— Тогда было проще предоставить это Архимонду.
— Нет, эта ветвь Плана уже исчерпала себя. Слишком много неконтролируемых факторов, где-нибудь мы могли проколоться.
«Завеса» снова работала. Даже если среди демонов был попаданец, ему придётся переосмыслить свои действия. Ненавижу пророков. Они — воплощение того, что все мои попытки что-то сделать — пусты и бессмысленны. Но «преждевременная смерть» Архимонда доказала, что я не просто статичный исполнитель, не «винтик», я могу сам творить свою судьбу! Клетка с головой Архимонда, влекомая телекинезом Архилича, полетела в сторону осаждённого города.
Четверть войск Плети испортилась, штурмуя укрепления Даларана, но это была самая слабая и бесполезная часть нежити. Скелеты, зомби, гули. Немного жаль гаргулий, но их численность легко восполнить, а с учётом ждущего моего внимания могильника в Сильвергарде, я получу качественно новое подкрепление. Соваться в Калимдор без подготовки глупо, у меня пока хватит забот и в Лордероне. Но уже сейчас моя морская нежить отправляется туда, чтобы создать форпост у берегов западного континента. Корабль, везущий портальную арку, тоже отправился к берегам Калимдора. С Книгой Медива я могу обойтись и без неё, но если она есть, почему ей не воспользоваться?
Сильвана со свитой сопровождала Кел'Тузеда, неотрывно наблюдая за «говорящей головой». Барьеры мешали прорываться чему-либо кроме света, иначе бы мы услышали много нового о себе. Я чувствовал ярость королевы баньши, питавшую чёрное торжество при виде мучений того, по чьей воле пало её королевство. Призрачные фигуры затянули песню. Обычно звуки, издаваемые баньши, способны вызвать лишь ужас, но сейчас их голоса могли посоперничать в мелодичности и красоте с легендарными сиренами.
— Принц Артас, ты хорошо послужил мне, — обращаюсь к своему Рыцарю Смерти. — Скоро я исполню свои обещания.
С учётом нашей связи это смахивало на шизофрению, но мы пока не были единым целым и он сохранял свободу воли. Будучи человеком, я искренне сопереживал судьбе принца. Где это было возможно, сглаживал «вехи» на его пути становления моим слугой. Джайна так и не предала его у стен Стратхольма, Мурадин не погиб, да и в землях Лордерона осталось порядочно выживших. Зима и перекрытые дороги не способствовали их бегству в другие королевства. Артас по-своему заботился о подданных.
Рядом с Менетилом стояли Вирнок и Крас, слушая прекрасную мелодию. Я не стал прерывать своих подданных, давая им насладиться плодами заслуженной победы. Поток нежити, шагающий в убийственную ауру, уменьшился. Вокруг города образовался целый вал из павших, и этим следовало воспользоваться. Некроманты поддерживали работу зиккруатов, а я начал формировать грандиозное плетение. Верхушки башен нерубов налились зелёным светом, и не функционирующая нежить начала сливаться в единую массу, формируя широкую и низкую стену вокруг обречённого города. Зная плетения, заложенные Вирноком в основу магической завесы, создаю для неё «антагониста». Теперь, пока маги не перестроят защиту, она лишь будет питать барьер и тянуть силы из живых. Стена «украсилась» наростами, похожими на нечто среднее между щупальцами и башнями. Скрытое от глаз основание стало проращивать «корни», блокируя подземные ходы и разрастаясь в гигантские руны, что отрезали ману Азерота от города.
— Всё кончено, Антонидас, — прогремел усиленный магией голос Вирнока.
— Мы ещё живы, — отозвался усталый ответ архимага.
— И живы только потому, что мы не хотим лить лишнюю кровь.
— Как ты убил стражей Цитадели? — ответил Антонидас.
— На войне погибают. Думаешь, было бы лучше сровнять город с землёй, чтобы добраться до Книги Медива?
Магические атаки со стороны защитников прекратились, но это скорее произошло из-за того, что защитники берегли силы, а некростена восстанавливала нанесённые ей повреждения.
— Один из демонов, что стоял за вторжением Плети, пал, ты видишь его голову, учитель?
— Не называй меня учителем, предатель!
— Я и не рассчитывал на благодарность. Но я взываю к вашему благоразумию. Причин для войны между нами больше нет! Когда нежить вторглась в Кель'Талас, Нер'Зул отправил меня спасать эльфов, и я многим успел помочь! Сейчас пришло время Даларана. Позволь мне спасти ваши жизни!
— Мы не сдадимся на милость Короля Мёртвых.
— Это ваш выбор. Рано или поздно запасы Даларана истощатся, стена не даст вам телепортироваться, а попытку прорваться мы будем считать актом агрессии. Тогда с выжившими будут говорить по-другому.
Я не стал ставить магам ультиматум, ведь я — существо слова. Рано или поздно, город падёт, и так или иначе послужит моим планам.
Антонидас устало опёрся на посох. Им дали простой выбор — покориться или умереть. Аура против нежити перестала действовать на стену, созданную Плетью из павших умертвий. Это не было удивительным, ведь разработкой защиты против нежити занимался Вирнок. Кел'Тузед до самого конца скрывал свои опыты, поддавшись на посулы Короля Мёртвых. Вирнок, подающий надежды юный архимаг, оказался прислужником Плети. И Крас, один из Совета Шести, тоже стал предателем. Был ли у них вообще выбор?
— Антонидас, нам надо прорываться, — произнёс Таритос.
— Куда? Сейчас мы в худшем положении. Плеть потеряла много войск на штурме, но это была ловушка. Сжигай мы павших, создать стену у них бы не вышло. Ты и без меня знаешь, что потери нападающих всегда выше, чем у обороняющихся. Мы уже потеряли многих учеников, а некроманты всё это время отсиживались в тылу.
Импровизированный военный совет набирал силу, люди спорили, яростно, до самозабвения, предлагая и отбрасывая один вариант за другим. Архимаг чувствовал, что его магические силы восстанавливаются слишком медленно. Несколько плетений «увязли» в некробарьере, но Антонидас сумел выяснить, что город отрезан от маны, и каждый час промедления только убавляет силы. Запас зелий для восстановления маны не безграничен, а убирать ауру против нежити никто и не подумал.
— Если мы прорвём блокаду, то сможем телепортироваться, и уйти от преследования нежити.
— Оставив прислугу и прочих на милость Плети?
— Они всё равно обречены. Самых полезных можно было бы взять с собой.
— Вирнок не выглядит угнетённым. Взгляните правде в глаза — эпоха магов закончилась. Наступает эра некромантов.
— Ты хочешь дезертировать?! Думаешь, мы тебя отпустим, чтобы ты помогал Плети ловить своих бывших товарищей?!
— Если ты решил умереть, не тяни за собой других!
— Тихо! Ссоры и дуэли приведут лишь к тому, что наш магический потенциал ослабеет! Не этого ли ждёт Король Мёртвых?
— А что ты предлагаешь, Антонидас?
— Раз нас до сих пор не атакуют, то не уверены в победе, или считают, что цена будет неприемлемой.
— Или дают выбор. Если Крас присоединился к нежити, что разорила Кель'Талас, то там не всё так плохо, как кажется.
— То-то сейчас возле Даларана одна эльфийская нежить.
— Предлагаю не решать всё это под воротами, а собрать магов в центре.
— Чтобы Плеть опять пошла в атаку?
— Аура всё ещё действует. Что бы ни думали себе некроманты, быстро добраться до центра города они не смогут. Там мы объединим силы, сможем отдохнуть и уничтожить книги и лаборатории, чтобы те не достались Королю Мёртвых.
— Минуточку, — раздался усиленный магией голос Вирнока. — Простите, что прервал ваш спор. Я пришёл вернуть эльфам то, что их по праву.
Голоса стражи и магов стихли, и они посмотрели на стоявшего на стене предателя.
— Нер'Зул со своими верными последователями сумели воссоздать новый Источник. Эльфам отныне не грозит Жажда Магии, их ждёт великое будущее. Каждый эльф, как только пожелает, обретёт его подпитку.
— Ты лжёшь! — сорвалась на крик эльфийка.
Под глазами её залегли чёрные тени, и выглядела она не лучшим образом. Пусть взрыв ударил по ней не так сильно, но несколько часов битвы истощили её силы. Вместо ответа Вирнок, пользуясь своей связью с Фениксом, «протянул» «ниточку» к девушке. Та, не смея верить в реальность происходящего, приняла дар Источника, мгновенно преображаясь. Незамутнённое счастье и восторг озарило её лицо, вытянувшись в струнку, она сладостно застонала, чувствуя, как каждую клеточку наполняет Сила. Окружающие направили на неё свои посохи, но эльфийка не замечала угрозы, поглощённая эйфорией.
— Это... это не морок и не обманка. Такое просто невозможно подделать! — воскликнула она. — Где сейчас выжившие Кель'Таласа?
— Отправляются восстанавливать королевство Вечной Весны, — отвечал Вирнок. — Я не призываю тебя предавать интересы Даларана, на выставленные условия это никак не влияет.
***
Маги собрались в центре Даларана, и я боролся с искушением прихлопнуть их скопом. Судя по умонастроению толпы, сдаваться они не собирались. Может, не зря Архимонд хотел сравнять город с песком. Они не стали бы служить демонам, и сейчас не хотят служить Плети. Почему разумные воспринимают жест доброй воли как слабость? Не спорю, вливание их магических сил в армию нежити укрепит мои позиции. Но люди не могут дать мне верность, как мурлоки или тролли, а в магическом потенциале серьёзно уступают эльфам. Последние, получив связь с Источником, тем не менее, не спешили покидать совещание. Что же, вольному — воля.
Пока волшебники вели переговоры, «простецы» из солдат и слуг смекнули, что дело пахнет жареным. Их в любом случае не ждало ничего хорошего — ещё надумают маги держаться до последнего или отправить в последнюю самоубийственную атаку, чтобы увеличить шансы на прорыв. Не став пускать дела на самотёк, мягко воздействую на не магическую часть населения Даларана. Они боятся, а потому их разумы легче сподвигнуть на нужные мне действия. Первый смельчак, отправленный товарищами «на убой», уже карабкался по некростене, крича, что он сдаётся и готов служить Королю Мёртвых. Его пропустили, и вскоре бегство стало повальным. Впрочем, перебежчиков было не так уж и много. Большинство всё равно решили отсиживаться до последнего, и я их не виню.
Маги же пока проводили время в бесполезных спорах, многие хотели жить, и не без основания считали, что их магическая сила пригодится новому господину. Пусть пререкаются и сами отделяют «зёрна от плевел», меня устроят и «слабосилки». В любом случае Даларан или станет частью моей империи, или будет снесён — действовать во вред своим планам и оставлять врага «за спиной» я не стану.
***
Жаркая дискуссия, наконец, закончилась. Произошла своего рода «революция». «Верхи» — самые сильные и непримиримые волшебники — не смогли заставить «низы» идти на прорыв. Несмотря на то, что архимаги по совокупной мощи превосходили оппонентов, шансов победить без потерь у них не было. А уж ослабленных мне будет проще добить. Расколовшись на два неравных коллектива, волшебники отправились навстречу судьбе. Оставшиеся готовились к сдаче, сетуя на то, что уходящие обозлят нежить, а Совет Шести с учениками называл оставшихся предателями.
Ни те, ни другие не хотели друг с другом воевать, я же ожидал группу прорыва. Началось всё с гигантского столба огня, что начал прожигать брешь в некростене и устремился дальше к сторожевым зиккуратам. А ведь я давал волшебникам шанс — специально уточнял про попытку прорыва. Пошли бы тихо-мирно — я бы и слова не сказал! А теперь придётся отвечать предельно жёстко.
Гаргульи бесполезно сгорали, пытаясь пробиться сквозь защитный купол. Война с орками многому научила людей. Если раньше каждый был сам за себя, то после вторжения Орды маги стали учиться объединять усилия. Быстрым шагом отряд шёл по расплавленной до состояния стекла дороге, тратя силу на её охлаждение. С вершин зиккуратов стали срываться сгустки некроэнергии, атакующие магов, но бессильно разбивались о защиту.
Кел'Тузед, недовольный тем, что его отвлекают от чтения, метнул в магов своё коронное плетение, заставляя магический щит пойти всполохами нестабильных участков, ему вторили некроманты — слабые поодиночке, они создавали отменный «суммарный залп». Ледяные змеи довершили разгром, промораживая волшебников до состояния сосулек — от ледяного дыхания практически не было защиты.
С мятежниками покончено, и теперь я могу дать отдых своему войску. Некроманты и аколиты истосковались по нормальной еде и постелям, да и прочие радости плоти им не были чужды. Вирнок с Красом примут капитуляцию, а я подумаю, в какой роли включить Даларан в свою Империю.
***
Калимдор, лагерь переселенцев.
Визит к оракулу вызывал у Джайны двойственные чувства. Пророк подтвердил опасения девушки — нежить прибудет в Калимдор. Рассказывать, что творится в Восточных Королевствах, он не стал, напирая на то, что лишь объединившись с Ордой и ночными эльфами, они смогут дать отпор армии Тьмы. Точных сроков не было, но девушка чувствовала, что это произойдёт скоро.
Во время путешествия ей удалось пообщаться с вождём Орды — Траллом. Тралл — раб на языке людей. В рабстве его обучали владеть оружием, письму и чтению, а также приёмам стратегии и тактики. Орки во время своего вторжения принесли людям много горя, и долгие годы в лагерях искупали свою вину. Тралл решил найти новый дом, и у него это получилось. Здесь, на бескрайних степях Калимдора, Орда уже не будет соперничать за место с Альянсом.
Оставался лишь один неизвестный фактор — ночные эльфы. Илвардис показала себя вменяемым существом. Но ей по меркам её народа совсем мало лет, а как поведут себя существа, прожившие не одно тысячелетие — неизвестно. Все эти годы они были уверены, что аркана несёт только зло. Людей мало, и без союзников им не выстоять против Плети, даже если Орда отринет перед лицом опасности старую вражду. По словам Илвардис, в лесах Ашенваля живут сотни тысяч ночных эльфов, что с самого детства учатся обращению с оружием и управлению Природой.
Определённо, спасение Илвардис было знаком судьбы, ведь неизвестно, как бы окончились переговоры без её присутствия. Судя по докладу Гаротеля, она, едва ступив на территорию Орды, заработала большой авторитет, как говорящая с духами и практик вуду. Сейчас она — полномочный представитель переселенцев.
***
Утро следующего дня, Илвардис.
Позавтракав, девушка отправилась к своему учителю, но по дороге была перехвачена троллями. С этими ребятами ей удалось найти общий язык даже проще, чем с тауренами. Жадные до силы и магических покровителей, воины Чёрного Копья с энтузиазмом расспрашивали её об Элуне. Припомнив свой опыт на этом поприще у Крушителей Черепов, Илвардис решила и этих приобщить к своей вере. Расчёты троллей понятны: здесь много верующих в Элуну, а значит, эта лоа сильна. А раз так, почему бы не заручиться и её покровительством? Ставить храм девушка отказалась, ведь вторжение мертвецов может его разрушить, но обещала подумать над тем, чтобы сделать переносной алтарь. Костяные месяцы тролли и сами сумеют сделать, ей останется только попросить благословения богини.
Отвязавшись от назойливых прихожан, Илвардис отправилась искать своего учителя. У орков тоже были шаманы, но, не освоив как следует тауренскую «школу», лучше к ним не соваться. Везде есть свои нюансы, а созерцательность быкоглавов ей определённо импонировала. Из всех представителей Орды они были наиболее интеллектуально развитыми, ведь сумел же Кхантай в кратчайшие сроки научиться и троллиному, и орочьему языку! Зная мир Варкрафта, эльфийка понимала, как повезло оркам встретить этот необычный народ. Именно благодаря их влиянию Орда вернётся к своему виду, когда демоны ещё не скорраптили их на Дреноре. Именно эта Орда привлекала многих игроков своим спокойствием и принципами. Илвардис не знала, встретит ли она Гароша, но поклялась, что уберёт его всеми доступными ей средствами.
— Доброе утро, учитель! — поприветствовала она таурена.
— Доброе, — мотнул он рогатой головой, приглашая присаживаться рядом.
Девушка уселась поудобней, впадая в состояние транса. Теперь она знала отличие тауренского шаманизма от того, что практиковали фурболги. Если гуманоидные медведи делали упор на усиление способности призвать духов, то быкоглавцы обладали «духовным зрением». Их восприятие уподоблялось тому, что «видели» сами духи. И сегодня она сделает следующий шаг в своём искусстве. Кхантай уже водил её по «тропе духов», пришла её очередь самой ступить на неё.
Сила Илвардис стала собираться вокруг девушки подобно кокону, удержать её без концентрации не представлялось возможным. Но «созерцательность» тауренов и тут шла на пользу — она не «продавливала» себя на «тропу духов», а подстраивалась под энергии, что текли сквозь Мир. Сделав глубокий вдох (воздуха на «тропе» просто не было), она поднялась, следя за изменившейся обстановкой. Восприятие цвета исказилось — если бы не учитель, она не смогла бы ориентироваться в этом хороводе красок и... образов.
К сожалению, поднять умертвиями почивших волшебников я сразу не смогу. Дыхание ледяных змеев серьёзно повреждает энергетику, а потому с останками последних свободных магов Даларана придётся серьёзно поработать. Проще всего было бы поработить их разумы ещё до сражения, но у такого решения было слишком много негативных последствий. Во-первых, мне нужна была быстрая и чистая победа, понятная оставшимся магам Даларана. Во-вторых, я не желал нарушать своё слово. Антонидас с товарищами пошли на прорыв, тем самым объявляя мне войну. А у меня с врагами разговор короткий. В-третьих, я не желаю идти «по лёгкому пути». Мне нужны верные сподвижники, а не марионетки. Впрочем, если обстоятельства вынудят, я не остановлюсь перед ломкой сознания.
Вопреки ожиданиям жителей сдавшегося Даларана, некроманты, аколиты и живые слуги Плети вели себя предельно корректно с побеждёнными. Я недвусмысленно дал понять своим приспешниками, что отныне это мой город, а потому ущерба не потерплю. К тому же они знали, что не останутся без награды, а разрушать город, в котором можно с комфортом провести время — глупо. Имущество павших разделят мои приверженцы, это будет хорошим началом построения Империи.
Осталось решить ещё одну маленькую проблему. Бывшие соглядатаи демонов превратились в марионеток — в прямом смысле этого слова. Я управлял каждым жестом, взглядом и даже заставлял их дышать. Без всякого сомнения я начисто стёр их разум. По большому счёту их эффективность даже повысилась, но бывают ситуации, когда мне требуется сконцентрировать всё своё внимание, оставляя нежить без контроля. Можно поступить несколькими способами. Во-первых, «прописать» им базовые алгоритмы, со временем они сами обретут новые личности. Во-вторых, назначить им «опекунов» из числа некромантов, приписав в их свиты. И в-третьих — слить их с другими одарёнными, увеличивая магический потенциал слуг, хоть и сокращая число.
Я избрал третий путь. Это даст им Вечность, повысит лояльность и увеличит работоспособность: личи не нуждаются в отдыхе, и куда лучше живых постигают магию.
***
Берег Калимдора, лагерь Орды.
День, занятый неотложными делами и заботами, пролетел, как единый миг. Поработав с документами, Тралл в конце дня отметил на карте места, где были замечены отряды кентавров, и отправился прочь из поселения. Это был лишь временный лагерь, но однажды он построит город, и даст ему название в честь своего отца. Отца, которого никогда не видел. Найденный и воспитанный людьми, он всё равно в душе оставался орком. Взяв от людей самое лучшее, он принялся воплощать это в жизнь, обогащая культуру своего народа, ту, что почти исчезла под влиянием демонов...
К счастью, некоторые старики, помнившие начало гибели Дренора, до сих пор были живы, Дрек'Тар, его учитель, смог избавиться от влияния Скверны и вернуть милость духов. Не всё можно восстановить — что-то утрачено вместе с кланами, что-то ушло в прошлое, заменяемое более совершенным, но основное оркам удалось сохранить — свою Честь. Позади осталось кровавое безумие и годы позорного плена. Уйдя за море от людей, Тралл обезопасил свой народ от ненужной войны, и даже сумел в пути найти союзников. Тролли Чёрного Копья присоединились к оркам, ещё большей удачей оказалось встретить тауренов — больших, сильных и незлобливых созданий. Удивительный народ, несмотря на всю мощь бойцов, предпочитал, как и орки в старину, решать дела миром и жил в гармонии с природой. Той самой, что так не хватало сейчас его последователям.
Казалось, прошлое не хочет отпускать его народ. Следом за ними в Калимдор пришли люди. Они не стремились истребить орков или опять сделать из них рабов. Они оказались беженцами от страшной тени, той, которой лучше бы сгинуть навсегда.
Нер'Зул. Имя великого шамана, что положил начало падению орков, истреблению мирных соседей и запустению родного мира. Тралл хорошо помнил рассказы Дрек'Тара о тех временах, а теперь к преступлениям прошлого прибавились истребления целых королевств под его предводительством. Армия нежити, уже превратившая в прах Восточные Королевства людей, идёт в бой с его именем на устах. Прошлой ночью Тралл почувствовал чужое внимание, в нём было что-то сродни тому, что он ощутил на встрече с оракулом, но было и множество отличий. В мыслях ночного гостя не чувствовалось жизни — лишь холод и тлен.
Поправив Молот Рока, вождь вспомнил связанное с ним пророчество — согласно преданиям, именно ему, Траллу предстоит спасти свой народ. Он не стал посвящать в тайну ночного визита советников и шаманов, решив в одиночку разобраться с этой ситуацией. Не справится он — не помогут и остальные.
Последние патрули остались позади, не удивлённые его ночной прогулкой. Он и раньше отправлялся подальше от суеты большого скопления разумных, чтобы без помех пообщаться с силами Природы. Сейчас же его ждёт нечто совсем другое. Чужое присутствие, подобное вперившемуся в него немигающему взгляду, направленному в спину, становилось всё сильнее.
Сочтя, что отошёл достаточно, Тралл потянулся к Стихиям, проверяя местность. Никого, кроме мелкой живности — даже сов в небе не было. Едва он отпустил духов, услышал бестелесный голос:
— Я рад, что ты прислушался к моей просьбе.
— Говори, что тебе надо, — ответил он вслух, стискивая в руках рукоять.
Отзываясь на его настроение, камень в навершии стал наливаться белым светом.
— Я хочу предотвратить новое кровопролитие, — послание собеседника походило на шелест мёртвых листьев, перекатываемых промозглым ветром в бесснежную зиму.
— Для этого ты сейчас уничтожаешь всё живое?!
— Спокойней, великий шаман. Твоя ярость неуместна. Я всегда защищал свой народ, и сейчас хочу, чтобы орки не исчезли окончательно.
— Дрек'Тар рассказал историю моего народа, — ответил Тралл. — Тебе не обмануть меня.
— Мне нет смысла лгать. Ведь именно я предостерёг твоего отца, чтобы он не пил кровь демона.
Лжи Тралл не чувствовал, и узнать такое было неожиданно. Зачем Нер'Зул это сказал? Не дождавшись ответа, тот продолжил:
— Я был верховным шаманом всего Дренора, с моими словами считались если не все, то многие. Именно поэтому Кил'Джеден обратил на меня свой взор. Смешав ложь и правду, ему удалось убедить меня в своей правоте.
— Дренеи не были нашими врагами и не желали зла, — перебил Нер'Зула Тралл.
— Конечно, — легко согласился незримый собеседник. — Но в них таилась гибель нашего народа.
— Это не так. Я знаю, о чем говорил Велен, когда безоружный явился к нам.
— Они были как раненые талбуки, по следам которых шли гронны. Демоны уничтожали каждый мир, в который прилетали эти создания.
Голос, бестелесный и безжизненный, стал походить на свист стали на лютом морозе.
— Нам повезло, что демоны решили избавиться от них нашими руками.
— Повезло?! Отринуть духов, превращать детей в кровожадных убийц, видеть, как гибнет природа — это повезло?!
— И несмотря на всё это, наш народ ещё жив. Всех этих ужасов могло не произойти, не отвернись от нас духи. С дренеями было бы покончено, а леса и величественные степи остались бы всё такими же цветущими. Всё так же орки охотились бы на зверей, почитали предков и соблюдали гармонию с природой. Но верные помощники оставили нас, и демоны предложили взамен своих слуг.
— Духи отвернулись, потому что эта война была бесчестна!
— Нет, потому что предки приказали им это. Предки, которые обитали в недрах Священной Горы. Те, что, подобно мотылькам, слетались на свет существа, приведшего дренеев в наш мир. Стали рабами наару. Ему не понравилось, что дренеев уничтожают, и духи предков закрыли призывы стихий нашим шаманам.
— Где же доказательства твоих слов? — обманчиво спокойно поинтересовался Тралл.
— Ты не веришь мне, — прошелестел Нер'Зул. — Говорящий с духами не может различить ложь? Тогда суди по делам. Несмотря на возможность пополнить армию немертвых в самом начале, я не тронул орочьи лагеря. А ведь обратить их было просто: собраны компактно, питаются все вместе — добавить Чумы — и готово. Но я этого не сделал, несмотря на все указания демонов, требующих как можно быстрей разобраться с жителями Азерота. Когда я приду на Калимдор, не вставай на моём пути.
— Тебе не испугать нас, — ответил Тралл.
— Это не требуется. Хватит уже губить остатки нашего народа ради чужих амбиций и лживых посулов. Это не ваша война.
— Мы сами решим, как нам действовать.
— Тогда мне остаётся только уповать на твою мудрость.
Незримое присутствие исчезло, оставив Тралла наедине с тяжкими раздумьями.
***
Сеанс «связи» с вождём Орды удручал. Этот упёртый баран может не только сам сгинуть в будущем конфликте, но и погубить остатки нашего народа! У меня есть клан в Чёрной Горе, но он ни по численности, ни по разнообразию не сравнится с убежавшими за море орками. Говорящих с духами можно обмануть — я сам пример подобного. Но ведь есть дела, которые на виду!
Ждать, пока сменится поколение, я могу, но не буду. Калимдор богат расами, энергией и даже костями. Из-за Природной энергии Нордрассила, пронизывающей леса Ашенваля, многие костяки громовых ящеров отменно сохраняются, а сами души рептилий бродят рядом в виде призраков. В общем, Калимдор — идеальное место для дальнейшей экспансии Плети.
«Ретрансляторов» здесь пока немного, и прежде всего нужно будет провести разведку местности. Как бы ни готовились люди и орки к моему приходу, я могу просто обойти их стороной. Высадкой именно в этом месте я не ограничен, «игровые условности» не довлеют над моими планами. Но из-за «завесы» вынужден рассматривать (и даже реализовывать) и такие варианты. Способ противодействия пророкам претерпевал трансформацию по мере моего собственного развития. Изначально это была реализация многих планов и задумок, исполняемых параллельно. И это была лишь первая часть. Как ни крутись, как ни юли, в истории есть ключевые точки, на которые и будут направлены внимание и усилия пророков.
А потому следующим пунктом противодействия было создание ситуации, когда таких «точек» становится много, а их реализация то приближается, то откладывается. В истории было уже множество поворотных моментов. С самого появления на Азероте я «ходил по краю». Как носитель знаний вероятного будущего, не старался сохранить «священный Канон». Наоборот, всеми силами готовил условия для его «слома».
Прежде всего это выражалось в быстром наборе сил и возможностей. Нерубы, тролли, мурлоки увеличивали мою мощь, «размывая» ключевые события. То, что раньше можно было сотворить лишь при определённых условиях, во многих случаях становилось если не заурядным, то вполне решаемым многими способами событием. С другой стороны, эти же факторы играли против меня. Вскройся моё своеволие, и демоны постарались бы избавиться от ненадёжного инструмента.
Всё это в совокупности вело к тому, что история слишком быстро менялась, была нестабильной, не предрешённой. Несколько «звоночков» в виде меня, Вирнока и ещё одного предполагаемого попаданца заставили действовать не шаблонно, ломая всю последующую картину. Когда послезнания теряют актуальность, это заставит «знающих» понервничать и допустить ошибки. Сейчас, правда, наличие подобных товарищей уже не властно надо мной: Архимонд повержен, тюремщики пленены или перебиты, и мне не приходится действовать с оглядкой.
Артас, оставив Непобедимого за стеной, не спеша шёл по городу. Даларан мало пострадал от атак Плети. Труповозки атаковали лишь стены, и если бы не встречающиеся повсеместно обломки гаргулий, можно было подумать, что город не знал осады. Принц вспоминал, как виделся тут с Джайной, ходил вместе с ней по центральной аллее, любуясь зеленью и фонтанами. Девушка взахлёб рассказывала о своей учёбе и чудесах города, делясь переполняющей её радостью. Встреча не продлилась долго, и он вскоре уехал. Но воспоминания об этом времени до сих пор грели его душу.
Король Мёртвых, что делил с ним мысли, тоже «присутствовал», разделяя опасения Артаса. Примет ли его Джайна таким? Война потеряла для принца всякий смысл, Стратхольм, Андорал и Лордерон были отмщены. Добраться до главного виновника всех бед пока не представлялось возможным. Если Архимонд был «мускулами» Пылающего Легиона, то Кил'Джеден славился своим умом, хитростью и изворотливостью. Губы Артаса растянулись в злорадной усмешке: Великий Эредар собственными руками создал орудие, что привело к гибели его брата. Не следовало ему оставлять Нер'Зулу разум, полагаясь на тюремщиков.
Возможно, на этом можно будет сыграть? Поманить оставшегося Генерала демонов возможностью мести? Или предоставить шанс спасти Архимонда? Знать бы ещё, как это сделать. Сейчас Кил'Джеден будет куда более осторожен. Но это не повод забыть о своей мести! Злость, полыхнув в груди принца, улеглась. Приятные воспоминания остались позади, как и мечты о расправе над главным демоном. Пора заниматься тем, к чему его готовили с детства — принять полную власть над своими землями!
***
В Лордероне сложилась интересная ситуация. Войска Плети так и не отбыли на Калимдор, а потому противостоять ей было практически некому. Сестра Калия Менетил пока в бегах — её укрывают верные паладины и остатки войск людей, где-то там обретаются и уплывшие из Кель'Таласа эльфы, уже начинающие страдать от Жажды Магии. Флот Кул-Тираса был цел, но оказать существенной поддержки Альянсу просто не мог. Да и сам Альянс сейчас представлял из себя разрозненные анклавы. Что-то из себя представляли лишь дворфы Стальгорна. Экспедиция Мурадина в Нортренд раскрыла мне неприятно высокую огневую мощь многозарядных ружей и танков. Количество грифонов и вертолётов же пока оставалось величиной неизвестной. Я мог бы раздавить остатки людских королевств, пользуясь их географической разрозненностью, но на их существование в независимом виде у меня были обширные планы.
Перед тем как заняться восстановлением земель, предстояло определиться с политическим устройством моей Империи. По сути это будет союз различных «государств». Лордерон — для людей. Кель'Талас — для эльфов. Внутренние Земли — для троллей. Там ещё много не покорённых племён, которые следует подвести под свою руку. Мешать всех разумных в одну кучу не следует: слишком разные у них ментальные и физические возможности. Но у всех моих миньонов будет общая цель. Нечто, что стоит над всем, одинаково реализуемое для любой расы.
За основу я решил взять то, что реализовывал с самого начала своего правления — постоянное развитие. Никто не должен пользоваться благами своего государства «по умолчанию» или же «по праву рождения». Это ведёт к вырождению элиты. Далеко за примерами ходить не надо — тот же Штормград, не без усилий Катраны Престор, превращался в политическое «болото». Знать погрязла в пирах и дворцовых интригах, ведь легче на словах «побеждать» врагов, чем реально что-то делать. После вторжения Орды прошло несколько десятков лет, но мощь королевства лишь падает.
Ещё одним вопиющим образцом были эльфы. Если в начале пути переселенцы сумели не только отвоевать себе землю под новую Родину, но и построить одно из самых передовых королевств, то в течение столетий власть переродилась. Оторвавшись от чаяний простого народа, они сделали ставку на изоляционизм, получив в итоге закономерное поражение. Я, несомненно, буду подключать к Источнику всех новорожденных эльфов, но при достижении ими тридцатилетнего рубежа они будут обязаны сдать «экзамен», по результатам которого или дальше будут совершенствовать свои навыки, или будут отсечены от Колодца.
Жестоко? Лишь на первый дилетантский взгляд. Бесплатное не ценится. Создаёт «лень души». Отгремевшие сражения ещё свежи в памяти эльфов, и можно будет закрепить одну славную традицию. День без магии. «Праздновать» его мой народ будет в день взрыва Солнечного Колодца. Именно в этот день подпитка от Феникса будет минимальной, чтобы новые поколения оценили хотя бы тень того, через что довелось пройти их предкам.
***
Кел'Тузед не стал заходить в Аметистовую Цитадель. Он не хотел видеть свои покои, разграбленные оставшимися магами. Лучше он посвятит это время изучению Книги Медива. Открывающиеся перспективы захватывали дух даже у такого малоэмоционального архилича, как он. Но кое-чего не хватает.
Сконцентрировавшись, он наблюдал за биением магии, что формировала миниатюрный портал. Сияющие руны обрамляли круглую арку, висевшую перед его лицом, вскоре по «плёнке» портала пошла рябь, и он засунул в неё руку. Достав своего кота, прижал его к груди, гладя довольно мурчавшего Бигглсуорта. Теперь всё важное было под рукой, и он мог снова погрузиться в гениальную мудрость последнего Хранителя.
— Отвлекись на секунду, — прервал размышления архилича голос Повелителя Мёртвых. — Армия Плети под Далараном больше не требуется. Как только будешь готов, отправляй самых смышлёных гулей и треть скелетов в Сильвергард.
— Исполню, — отозвался Кел'Тузед, отмечая краем сознания, зачем понадобилась нежить в разорённом королевстве. — Не перемрут ли они там от голода?
— Море рядом, мурлоки обеспечат их рыбой. И Ару'Тара поделится плодами морской грибницы. Нерубианская королева заложила её с изрядным запасом.
Подавив лёгкую досаду от того, что его отвлекают, Кел'Тузед стал выстраивать в голове плетение для переноса армии, заодно отдавая приказы некромантам, чтобы подготовили скелетов и гулей. Чем быстрей он справится с этой помехой, тем больше времени сможет уделить новым знаниям.
***
Денис готовился к путешествию. Посещение Даларана вызвало в нём двойственные чувства, и молодой архимаг радовался тому, что город не познал всей тяжести войны. Слишком много приятных воспоминаний связывало его с этим местом. Отныне Даларан станет одним из центров обучения магов, включив в свою программу и практики шаманов, и троллиное жречество, и некромантию.
Собрав вместе остатки эльфов Даларана, Денис сосредоточился и переместился с ними в Твердыню Феникса. Летающий город встретил его светом и зеленью, эльфы до сих пор облагораживали коридоры и залы, покрывая стены резьбой, сажая цветы и проводя фонтаны.
— Ты вернулся! — обрадовалась Эльриэль, повисая у него на шее.
Прибывшие эльфы с затаённым страхом озирались, то ли ожидая увидеть нежить, то ли страшась ещё чего-то неизвестного.
— Я ненадолго, — произнёс Денис, отстраняясь от девушки.
— Знаю, — грустно ответила эльфийка.
Эльфов Даларана уже взяли в оборот местные, гул голосов наполнил малый зал. А Денис, Эльриэль и Тенфариал с десятком эльфов готовились к новому перемещению.
***
Окрестности Штормграда.
Привыкшие к телепортации глаза проигнорировали вспышку магии. Пусть Денис первый раз перемещался в Штормград самостоятельно, но координаты, выданные Нер'Зулом, позволили сделать это без накладок. Следов на дороге было много, унавоженный снег говорил о близости крупного населённого пункта. Вскоре показались высокие стены столицы, а им навстречу попался патруль всадников.
— Лопни мои глаза, это же эльфы! — произнёс приблизившийся стражник, окидывая их недоверчивым взглядом.
— Не выражайся, Хамеон, — одёрнул его глава отряда.
Сбруя на его коне была богато украшена серебряными висюльками, а на груди был виден дворянский герб.
— Унклин Дородный к вашим услугам, — представился он. — Что привело вас в наши земли?
Вопреки фамилии (или прозвищу?), был он весьма худощав.
— Нам нужно попасть на аудиенцию к королю.
— А что у вас случилось? Торговцы и беженцы такие страсти рассказывают, что и не веришь. Говорят, у вас маги что-то нехорошее сотворили, и сейчас в Лордероне не осталось никого живого?
— Они преувеличивают, — отозвался Денис. — Мы спешим, а потому я могу удовлетворить ваше любопытство по дороге.
***
Вериса Ветрокрылая не находила себе места. Весть о прибытии эльфийской делегации разбередила весь дворец. Она давно была сама не своя, не находя причины беспокойства. Вот уже некоторое время в груди поселилось тянущее чувство, внушая тревогу, отравляя встречи с любимым Ронином. Вести о неслыханной войне давно ходили в землях Штормграда, прибывающие беженцы приносили всё более тревожные новости. Сегодня она узнает всё из первых уст! Поправив платье из шёлка, покрасовалась перед зеркалом. Скоро начнётся приём, где болтливые придворные будут раз за разом топить любое военное начинание.
— Ты готова, дорогая? — спросил Ронин, входя в её опочивальню.
Улыбнувшись любимому, Вериса кивнула. Вместе они пережили немало опасностей, и теперь присутствие мага давало так необходимую ей уверенность в себе. Тронный зал уже был полон знати, все только и говорили о неожиданных гостях. Мажордом у дверей объявил прибытие делегации, и слуги медленно и торжественно распахнули украшенные позолотой створки. Разговоры стихли, впереди шла необычная пара — молодой человек в эльфийском костюме рейнджера с посохом мага в руке, слева от него была эльфийка. Нагрудный знак Серебролистых говорил о её высоком статусе в Кель'Таласе, следом шло ещё одиннадцать её сородичей, от простых мечников до магистров.
— Приветствую тебя, правитель Штормграда, — произнёс человек, приблизившись на положенное расстояние к трону. — Я Вирнок, глава эльфов Кель'Таласа, мою спутницу зовут Эльриэль Серебролистая.
— А что же случилось с принцем Келем Солнечным Скитальцем, если человек стал главным среди дивного народа? — спросил Ронин, нисколько не смущаясь нарушением протокола.
— Он не вернулся в Кель'Талас в самый трудный час, когда решалось будущее народа, и отныне не имеет ни власти, ни авторитета.
Вирнок стал рассказывать о вторжении Плети в королевство Вечной Весны, поведал о падении Лунных Врат и взрыве Солнечного Колодца. Вериса почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Стало понятно то чувство пустоты, что поселилось в груди каждого эльфа Штормграда. Если вначале она не воспринимала всерьёз армию мертвецов, возглавляемую принцем Артасом, то сейчас жалела, что не отправилась с остальными на защиту своей Родины. За сухими словами Вирнока она как будто вживую видела сохнущие деревья, гибнущих защитников и пепел на месте эльфийских городов.
— Страшную весть ты принёс нам, — произнёс король Вариан Ринн.
— Воистину, — отозвался Вирнок. — Но это ещё не все чёрные вести.
Участь людей в Лордероне оказалась немногим лучше, чем постигшая эльфов. Славный город Даларан пал под натиском Плети, но некромантам, возглавлявшим армию, удалось пленить одного из стоявших за вторжением демонов.
— Откуда такие подробные сведения? — поинтересовался Ронин, вновь влезая в разговор.
И если раньше Верисе нравилась открытая и напористая натура мага, то теперь его слова вызвали глухое раздражение.
— Прежде чем я открою сведения о наших источниках, я хочу вернуть эльфам то, что им принадлежит по праву, — отозвался Вирнок.
Дождавшись утвердительного кивка монарха, он произнёс:
— Мелличару удалось набрать воды из Солнечного Колодца до того, как его осадила нежить. Я, с помощью магистров, создал новый Источник, и теперь эльфам не грозит смерть от старости.
Услышанное вызвало целую бурю в душе всех присутствующих эльфов, многие из них не сдержали вскриков. Весть была слишком ошеломляющей, чтобы сохранить извечное спокойствие.
— В том, что вас не было в землях Кель'Таласа, нет вашей вины.
Голос Вирнока, казалось, гипнотизировал всех присутствующих. В зале повисла тишина, прерываемая лишь треском горящих факелов.
— Каждый, кто хочет восстановить королевство Вечной Весны в былом величии и славы, получит его благословение.
Вериса почувствовала «дуновение» чего-то родного, пусть непривычного, но такого желанного. Подобное она ощущала только возле Солнечного Колодца! Не сомневаясь ни секунды, она всей душой потянулась навстречу этому, сила нового Источника хлынула в неё, заполняя сосущую пустоту. Смахнув слёзы счастья, она увидела, что и остальные её сородичи стоят с ошарашенным и счастливым видом.
— Что же касается сведений о пленном демоне, я видел это собственными глазами и участвовал в его поимке.
Глава дипломатической миссии сказал это таким спокойным и будничным тоном, что сперва никто не осознал его слов. После этого стража взяла на изготовку алебарды, знать потянула из ножен изукрашенные клинки, немногочисленные штатные маги поудобней перехватили посохи, стремясь защитить трон от атаки.
— Демон повержен, и отныне Плеть не угрожает землям людей и других народов. Я сказал всё, что хотел, а теперь обращаюсь к вам, эльфы. Вы желаете восстанавливать Кель'Талас, или, как прогнившая знать Сильвергарда, предадите интересы своего народа?
— Я с тобой! — решилась Вериса.
Девушка пребывала в полном раздрае от обрушившейся на неё информации. Хватит с неё и того, что она оказалась в стороне, когда решалась участь её народа!
— Ты никуда не пойдёшь! — прервал её Ронин.
Рыжая борода его гневно топорщилась, навершие посоха разгоралось магическим огнём, готовясь обрушить на сторонников Плети огненный шар или молнию.
— Хватит! — выкрикнула Вериса. — С тобой или без тебя я отправляюсь в Кель'Талас!
Ни люди Штормграда, ни делегация эльфов пока не сделали ничего непоправимого, но напряжённое противостояние между ними росло, вылившись во вспышку пространственного перемещения.
— Принимайте пополнение, — услышала Вериса усталый голос Вирнока, ещё не успевшая проморгаться от магической вспышки.
***
Немногим ранее, Штормград.
Катрана Престор с лёгкой скукой ожидала прибытия эльфийской делегации. Дела за морем мало заботили чёрную драконицу, хотя главная интриганка всегда была в курсе всех последних новостей и сплетен. Глупые люди в очередной раз затеяли войну, истребляя друг друга, лишь фигура главы посольства вызывала интерес — на её памяти ни разу заносчивые эльфы не терпели над собой представителей других рас. Вирнок оказался молодым архимагом, леди Престор неприятно поразил его магический потенциал.
Внезапно она ощутила, как сердце пропустило один удар. Её брат, скрываясь под личиной эльфов, тоже был здесь. Что же заставило его покинуть Чёрную Гору?
— Привет, сестра. Всё ещё возишься с этими созданиями?
— Это хороший способ рассеять скуку. А ты, смотрю, тоже завёл себе зверушек?
— Не только. Скоро многое изменится, и чёрная стая вновь займёт своё место среди Хранителей Азерота!
Ониксия едва не приняла свою истинную форму, столь знакомой Силой повеяло от брата. Как он сумел взять себе Дар Титанов?!
— Полегче. Незачем им знать о твоей сути, — осадил её Аспект Земли. — Мы ещё обсудим это наедине, а пока наслаждайся представлением, оно будет небезынтересно!
— Что ты задумал?
— Всё тебе расскажи. Смотри, я не собираюсь портить тебе сюрприз!
— Зачем ты потрошишь мозги бедной девочке? — спросила Ониксия, уловив ментальное воздействие на Верису.
— Не потрошу, а возвращаю в изначальное состояние.
— Разве тебе не интересно, что получится от союза людей и эльфов?
— И так скоро узнаю. Вирнок с Эльриэль уже давно встречаются.
Удовлетворив первое любопытство, она сама с интересом решила проверить мысли этой пары. Ментальный блок в голове Эльриэль она с лёгкостью обошла, зато разум Вирнока был прикрыт знакомой защитой. Определённо, над ней поработал брат!
Вариан Ринн чувствовал себя оплёванным. Придворные маги ничего не успели сделать — делегация вместе с эльфами телепортировалась прочь. Придворные громко возмущались этим самоуправством, наперебой голося о поруганной чести. Но что они могли сделать? Элита не могла договориться промеж себя, забалтывая любые совместные действия. Те же орки Чёрной Горы могли спать спокойно: любой начинающийся военный поход «сам собой» сходил на нет.
— Неслыханная дерзость, мы не можем этого так оставить! — произнёс Ронин, стукнув по полу посохом.
— А что ты предлагаешь? Воевать с эльфами, когда они заодно с нежитью?
Началась перебранка, пресечь которую король и не пытался. К его недоумению, вскоре спор перешёл в конструктивное русло. Лорды, бароны и прочая знать наперебой прикидывали, сколько войск они смогут перебросить через море. У Штормграда было мало кораблей, но приплывшие переселенцы год от года строили всё больше торговых судов, на которых сейчас можно было перебросить войска и снабжение. Вариан Ринн с недоумением следил за сплотившимися придворными — всё больше раздавалось голосов за поход в разорённый Лордерон.
— Нужно помочь разорённому Лордерону, как он помог нам во время вторжения Орды, — произнесла Катрана Престор, воспользовавшись затишьем в жарких спорах.
Эта идея воодушевила собравшихся, сам король ощутил небывалый подъём энтузиазма. Годы мира, когда армии не штурмовали Чёрную Гору, обернулись благом для королевства. Орки не посмеют высунуть нос за пределы крепости, а его воины сумеют отдать долг союзникам.
— А где мы возьмём припасы? — задал резонный вопрос Релалин Тербонский. — Война опустошила земли людей, и мы не можем рассчитывать прокормить свою армию.
— Моя провинция предоставит зерно и солонину, — взял слово Вразус. — Благодаря мудрой политике короля и освобождению от налогов переселенцы сумели скопить значительные запасы зерна и солонины.
Всё шло к тому, что войне быть. Пусть Плеть сумела взять Даларан, но она наверняка понесла потери. Эльфы не в счёт — им бы суметь удержать собственные земли от повторного вторжения троллей, они наверняка воспользуются ослаблением Кель'Таласа, чтобы взять реванш и вернуть свои земли.
***
Ониксия замутила очередную интригу, и мне было интересно, чем же она закончится. Без чёрной драконицы выходка Вирнока осталась бы без ответа. Столько лет двор Вариана Ринна не мог собраться с силами, чтобы выбить орков, но сейчас их манит победа и новые земли. Сам правитель, возможно, уже примеряет корону Лордерона. Пусть забавляются — переправка через море дело не быстрое и непростое, а заодно это усиливает «завесу», множа варианты возможного будущего. Что же, оставим смертным их дела, и займёмся пленниками.
Шесть пленных натрезимов в саронитовых «украшениях» были для надёжности упакованы и в магический лёд, что медленно, но верно вытягивал из них силы. Подвешиваю внутри клетки с Гатароком Глаз Килрога, оценивая его состояние.
— Мефисторот силён, он самый хитрый из натрезимов, — говорю скалящемуся в бессильной злобе демону. — Но у тебя есть шанс занять его место.
— Продолжай, — ответил он с покровительственно-надменным тоном.
— Из всех тюремщиков ты показался мне самым смышлёным. Ты должен придумать план, как уничтожить последнего Великого Эредара. Как надумаешь — говори. Я услышу тебя.
Проведя «сеанс связи» ещё с четвёркой демонов, пятого готовлю к транспортировке. Удерживать натрезимов от бегства в нематериальной форме я научился благодаря исследованиям лоа, убить их, отправив в Круговерть Пустоты, тоже не представляло сложности, но этого было мало. Я решил провести эксперимент над одним из них. Как орочьи колдуны обзаводились фамильярами среди бесов (а кто посильнее — мог привязать к себе и суккубу), так и я хотел проделать подобное над высшим демоном.
Шестой натрезим отправился в бывшую башню Медива — тут у меня располагалось Око Саргераса, и я надеялся с помощью него провернуть эту операцию. Все же «по рангу» оно стоит выше всех в «табели» Пылающего Легиона. Мои миньоны готовили круг удержания, чтобы подопытный не смылся, едва его освободят от саронитовых оков.
***
Некоторое время спустя.
Магический лёд быстро «таял», освобождая клетку с Калираком. Оглушить бы его, но не летальных способов для демонов я не знаю, а мне его нужно не просто убить, а сделать фамильяром. Глаза пленника уже вовсю метались по стенам, полу и потолку, разглядывая наливающиеся магической энергией металлические руны. Клетка раскрылась, но натрезим не решался выйти наружу, ожидая какую-нибудь подлость. Личи телекинезом перевернули её, заодно избавляя Калирака от цепей. Метнувшись, он наткнулся на незримую, но всё равно непроходимую стену.
— Что ты собираешься сделать?! — прорычал натрезим, формируя возле когтей какое-то замысловатое плетение.
Грубый поток силы прерывает его каст, мгновенно затихнув, едва он попробовал подставиться под него. Нет, касатик, ты просто так не умрёшь!
— Когда Кил'Джеден нашёл нашу планету, он предоставил колдунам слуг. Новых, сильных, кровожадных, чтобы потерявшие силу шаманы могли противостоять дренеям. Я помню эти ритуалы, пусть и ни разу не применял их.
— У тебя ничего не получится! — мгновенно понял демон предназначение ритуальной комнаты.
— Проверим. Я уже давно не простой смертный, а это помещение отрезано и от «реального» мира, и от «теневой» его части. Мефисторот назначил вас служить мне, так что не сопротивляйся, фамильяр, если не хочешь испытать лишней боли!
Заорав, Калирак стал яростно полосовать собственную шею когтями, отделяя голову, а я принялся «запечатывать» его суть, обращаясь к силам Ока. Тело натрезима истаяло вместе с доспехами, но Кристал Души так и не сформировался. Благодаря своему чувству Мира я осознал, как он сумел открыть микрокаверну в Искривлённую Пустоту. Ушёл, паразит! Но ничего, пусть я не сумел обзавестись фамильяром-натрезимом, зато узнал «координаты» его родного измерения. Теперь можно попробовать подобрать целенаправленную блокировку от демонического плана...
***
Дела в Даларане закончены, маги приведены к покорности, и гарнизон войск Плети стал избыточным. Впрочем, мне не впервой решать логистические задачи. Эльфийская нежить переправляется в Кель'Талас, к столице они должны прибыть вместе с Гнездом Феникса. Летающий город уже направляется туда, работа найдётся для каждого свободного эльфа.
Остальная часть Плети претерпевает метаморфозы. Я спешно переделываю скелеты в костяные умертвия. Пятна Порчи хороши для низшей нежити, но она уже потеряла актуальность. А жить вечно на пепелище ни я, ни принц Артас не планируем. Скоро он займётся восстановлением столицы, а после разошлёт послов с приглашением на коронацию в соседние королевства.
Одно костяное умертвие получалось из пяти-шести простых скелетов, обзаводясь костяной бронёй и возможностью впитывать ману на поддержание своего существования. Основа, конечно, так себе, но для последующего «апгрейда» душой рыбы или животного по примеру троллиных мумий сгодится. Это даст им возможность сформировать новый разум и со временем превратит в достаточно умелых разнорабочих. Ведь работы нам предстоит уйма...
***
Подземелья Нортренда.
Нежить спешно эвакуировалась из зала, где был расположен Наксрамас. Пришло время выводить мою летающую крепость на поверхность. Ещё не все тролли обращены в мою веру, а с такой поддержкой война долго не продлится. Оставлять такой ресурс без дела я не желаю: весь ледяной континент должен быть под моей властью, да и оприходовать оставшихся лоа тоже не помешает. Второй магический источник пригодится и в тоннелях, увеличивая выплавку и обработку саронита, которого мне для немёртвого воинства нужно просто огромное количество. Строить наземную крепость я не планирую — незачем переводить на неё такую прорву металла.
Последние скелеты уковыляли прочь, и магические эмиттеры Наксрамаса стали наливаться ядовито-зелёным светом. Вырвавшиеся из них лучи начали прорезать толщу камня, а сама крепость взмыла над полом, приближаясь к своду пещеры. Снег со свистом испарялся, магические плетения упёрлись в выплавленную «пробку», поднимая её ввысь и не давая каменной породе расколоться на части. По идее монолит и так должен выдержать, но я привык учитывать все возможные последствия своих действий.
Каменная «крышка» приподнялась, плывя над вершиной Наксрамаса, запуская холодный воздух, что стелился туманом вокруг двух поднимающихся исполинов. При взгляде на левитирующую пару можно было принять их за гигантский «восклицательный знак», столь велика была вынутая «пробка». Ночное небо Нортренда озарилось зелёным светом и багровым отсветом раскалённого камня. Выбравшись на поверхность, летающая крепость отплыла в сторону, а вырезанный участок тверди стал опускаться на место. Лишнее «вентиляционное отверстие» в самом сердце моих лабораторий мне ни к чему.
Летающая твердыня отправилась в завоевательный поход. Скоро моих подданных ждёт существенное пополнение. Магические отсветы уже скрылись вдали, но падающий снег всё ещё шипит, испаряясь с раскалённой горной породы. Камень весьма теплоёмкий материал, но и он остынет под действием лютого холода.
***
Немногим ранее, Гнездо Феникса.
Вериса Ветрокрылая была готова ко всему, кроме увиденного. Слова Вирнока, эйфория от связи с магическим источником, расставание с любимым всё равно были лучше томительного ожидания неизвестно чего. Увиденное ошеломило девушку. Она была готова попасть в логово некромантов, сражаться с нежитью и демонами, но это всё равно было лучше бесцельного существования. Но её страхи оказались напрасными. Просторный зал был полон света, стены украшены затейливой эльфийской резьбой и магическими светильниками, а вокруг было море зелени и фонтанов. Чем-то это напоминало сгинувший Сильвергард.
— Вериса! — окликнула её знакомая Нирайла. — Как я рада, что ты здесь!
— Где мы?
— Это наш новый дом — Гнездо Феникса. Я тебе всё расскажу потом. Мы уже отправляемся в Сильвергард. Вижу, ты налегке?
— Вирнок не дал нам время собрать вещи.
— Вы немногое потеряли. Время слишком дорого.
Словно отзываясь на слова эльфийки, пол под ногами начал расплываться. От неожиданности Вериса едва не полезла на фонтан, но вскоре поняла, что это просто иллюзия. Как будто она смотрела на проносящиеся внизу леса и реки с высоты птичьего полёта. Узнать родные земли было сложно — она никогда не видела их с высоты.
***
Пришло время вернуться эльфам в родное королевство. Спасшихся от войск Плети беженцев с принцем Келем я буду агитировать позже, сейчас же мне требуется провести очередную «психологическую накачку» присягнувшим мне эльфам. Все полы превратились в эдакие «экраны», транслирующие картинку под летающей крепостью. Гнездо Феникса повторяло маршрут Плети, показывая гибнущие от Порчи леса, башни зиккуратов и Тропу Мёртвых, что уродливой незаживающей раной рассекла земли Кель'Таласа. Помню, в другой истории кровавые эльфы так и не смогли толком от неё избавиться, всегда находились другие заботы. Да и сил на это толком у них не было. Сейчас же её ликвидацией займутся мои эльфы, им будет полезно оценить фронт работ.
Весь день ушастые не отрываясь смотрели «сквозь пол». Роняя слёзы, шепча слова клятвы, обещая всё это исправить. Лунные Врата оказались позади, и вскоре их взору предстала картина шагающих по главной дороге немёртвых сородичей. Вокруг них, словно призраки отгремевшей войны, плыли баньши. Им предстоит работать вместе, и чем раньше они осознают это, тем лучше. Жалость, гнев, отвращение — не лучшие эмоции при виде поднятых эльфов, но мне есть чем «подсластить пилюлю» живым...
Дар'Кхан Дратир, нынешний «правитель» Сильвергарда, был взят «тёпленьким» прямо в покоях, где развлекался с пленницами. Его «игрушки» почти лишились разума от Жажды Магии и бесконечных унижений. Только из-за того, что его захватила нежить, толпа не растерзала его на мелкие клочки. Сейчас он, лишённый артефактов и оружия, стоял под охраной сотни немёртвых воинов и магов.
— Вижу, Нер'Зул привёл мне новых подданных, — произнёс он глумливым тоном. — Я научу вас покорности.
— Не надейся на лёгкую смерть, предатель, — спокойным голосом произнёс Вирнок.
— Это ваш хозяин предатель! Именно он назначил меня главой Кель'Таласа!
— Тебе было дано задание захватить Солнечный Колодец, а не взрывать его.
— А эльфы знают, что Нер'Зул служит демонам? — вкрадчивым голосом поинтересовался Дратир.
— Все подданные Короля Мёртвых знают об этом.
— И вы после всего этого продолжаете ему подчиняться?!
— Он сделал для спасения эльфов больше, чем любой другой.
— Приведя сюда нежить и перебив всех, не щадя детей и женщин! Вечный Лес умер, и вы вскоре пополните ряды его армии, что сейчас защищает меня от вашего «правосудия»!
— Это случилось из-за таких, как ты, что бросили собственный народ на прокорм Плети, решили отсидеться за «нерушимыми» стенами — и теперь даже не раскаиваются в этом. Отныне эльфы не будут марионетками в чужих руках, мы сами восстановим своё королевство.
— Сказал Нер'Зуловский прихвостень!
— Оправдания — удел слабых. Дела его говорят лучше восхвалений фанатиков и проклятий врагов. Уведите это.
— Стойте! Я знаю, что Сила Источника не погибла! Если вы поклянётесь мне в вечной верности, я приведу вас к Колодцу! — возопил Дратир.
— Мы знаем про Анвину. Если мы сейчас вмешаемся в её существование, она не сможет осознать себя. Когда придёт время, мы пригласим её в расцветший Кель'Талас.
***
Мда. Нехорошо получилось, что об Источнике эльфы узнали от Дар'Кхана Дратира. Я хотел об этом оповестить после «обследования» пустого Колодца, но как правильно заявил Вирнок — оправдания — удел слабых. Соваться к Анвине пока я не планировал — с её силой эльфы слишком быстро очистят свои земли от следов Плети, и не станут ценить труд своих рук. А у меня на это обширные планы, и менять я их не намерен.
Проще всего было бы избавиться и от погибших деревьев, и от поражённого Порчей грунта, сжигая всё это магическим огнём. Но зачем губить столько материала? Зиккураты пока справляются с дальнейшим расползанием заразы, и на их основе я хочу сделать несколько летающих крепостей. Любая война — это прежде всего логистика, а армия — вершина экономики. В краткосрочном периоде её можно нарастить за счёт всего остального, но рано или поздно это приведёт к краху общества. Львиную долю расходов составляет содержание и доставка её к месту боёв.
Обозы, гужевой транспорт, корабли, если позволяет местность. И чем больше под твоим началом воинов, тем сложнее собрать большой отряд, ведь запасы, которые приходится везти с собой, соответствующим образом увеличиваются. Плеть лишена многих недостатков, но её продвижение подобно саранче — по уже «выжранной» земле и она начинает испытывать определённые трудности.
Маги, несомненно, могут нивелировать эти недостатки, но ещё никто из них не озаботился тем, чтобы создать сеть порталов, за исключением королевства эльфов. И то их там было всего ничего. Этот недостаток мы исправим, но они решат проблемы только внутри Кель'Таласа и подчинённых мне земель. К тому же не исключён вариант, что кто-нибудь сможет помешать перемещениям и тогда мы окажемся в том же положении, что и противники. А может, будет даже хуже. Связность земель пропадёт в одночасье, разорвав логистические цепочки.
Всех этих недостатков будут лишены летающие крепости. К тому же они не будут ограниченны местоположением порталов и смогут перебросить войска в любую нужную точку, игнорируя пересечённую местность, реки, горы и отсутствие дорог. Кроме того, неся в себе запасы продовольствия и мастерские, они смогут долго не возвращаться «на базу» для пополнения расходников.
Как и во многих начинаниях, я решил совместить полезное с необходимым. Пусть создание крепостей — занятие не быстрое, но оно принесёт множество плюсов. Во-первых, Кель'Талас будет очищен от следов войны и разрухи. Во-вторых, за время строительства эльфы станут разбираться в некромантии и подтянут другие магические дисциплины. В-третьих, это будет не простая уборка, а создание нового рубежа обороны, доселе невиданного в Азероте.
***
Слова Дар'Кхана Дратира, общий вид запустевшей столицы не лучшим образом сказались на настроении живых эльфов. Мухоту уже спалили огненными всполохами, но тяжёлая вонь разложения всё ещё витала в воздухе. Цветы увяли, хотя простая трава на перетоптанных газонах весело зеленела, несмотря ни на что. Вереница вступивших в пределы Сильвергарда мертвецов отвлекла живых от разрухи, наполняя мысли новой скорбью. Вериса не отрываясь смотрела за главой немёртвого войска, узнавая лёгкие шаги закутанной в тёмный плащ фигуры.
— Сестра, — произнесла до боли знакомым голосом лидер нежити, откидывая капюшон на спину, и Вериса вздрогнула от взгляда её алых глаз. — Вот мы и встретились.
— Сильвана... — эхом отозвалась девушка.
Сероватая кожа, алые глаза и доспехи, стилизованные черепами. Верисе было больно видеть её в таком виде. Вряд ли та рада своему состоянию, знакомые жесты и наклон головы ещё сильнее выпячивали её чуждость. Нежить!
— Боишься? Брезгуешь?
Слова обожгли больней раскалённого железа, застарелая боль, отчаяние и одиночество читались в глазах Сильваны. Да что с ней такое?! Её сестра прошла через ужас вторжения Плети, сама была превращена в нежить, и теперь видит, как последняя сестра от неё отворачивается?!
— Н-нет, я приму тебя любой!
— Даже такое чудовище, которым я стала?
— Ты не чудовище!
— Я убивала эльфов.
— Туда им и дорога!
— Я не про этих, — не скрывая брезгливости, указала Сильвана на мёртвую знать. — Я про обычных рейнджеров.
— Я уже всё для себя решила, сестра, и ни за что не оставлю тебя одну!
Сквозь слёзы Вериса заметила, как серые щёки прочертили две мокрых дорожки. Пересилив себя, шагнула вперёд, стискивая сестру в объятиях. Вопреки ожиданию, щека и шея Сильваны были тёплыми.
***
Общение двух сестёр, казалось, прорвало незримый барьер, отделявший живых от мёртвых. И те, и другие стали искать родственников или просто знакомых. А я занялся жертвами правления Дратира. Сейчас самый удачный момент, чтобы покопаться в их мозгах, вытравливая болезненные воспоминания, а подключение к Фениксу сумеет частично исправить принесённые им страдания.
«Вечерние посиделки», несмотря на поздний час, так и не заканчивались, живые и мёртвые строили планы на будущее. Всё чаще они интересовались, как я решу проблему с их воскрешением, и что делать с огромным могильником посреди города.
Решение своё я озвучил, погибшая знать должна искупить свою вину перед народом эльфов, а вот мой способ приведения нежити в живое состояние вызвал неоднозначную реакцию. Но пусть свыкнутся с этим, или ждут, пока я не наберу ещё больше магической силы. Зато я не поскупился, и подключил к Источнику всю эльфийскую нежить. Пусть это уменьшит количество свободной для применения магии, зато повысит лояльность немёртвого воинства и скрасит их безрадостное существование. А заодно и укрепит нашу связь.
***
Фредрижер командовал отгрузкой зерна из амбаров. Приказ из Штормграда от Вразуса не был для него неожиданностью, и он с лёгким сердцем смотрел, как пустеют хранилища. Лишь Фередан сетовал на подобное разорение. Но неприкосновенный запас, оставленный на пропитание людей и весенний сев, смягчал его хозяйственную натуру.
Прибытие гоблинского дирижабля оказалось немалым сюрпризом для людей, было видно, что зелёные коротышки возбуждены сильнее обычного. С присущей гоблинам беспардонностью они потребовали встречи с главным, и Фредрижер поднялся на борт дирижабля.
— Я выполнил заказ Вразуса! — вместо приветствия произнёс гоблин, скаля зубы.
— Так почему не прислал его в столицу?
— Товар весьма, эээ, специфический, незачем посторонним об этом знать!
Суетясь и спотыкаясь, он стал открывать довольно вместительный деревянный ящик, переходя от волнения на гоблинское наречие.
— Всё, как условились! — просиял довольный гоблин, откидывая крышку и демонстрируя драконье яйцо.
Фредрижер сумел удержать лицо, и уже получал от меня инструкции, выслушивая самовосхваление Закустарома. Гронн побери, ни на минуту нельзя отлучиться! Эти пройдохи умудрились не только просочиться мимо орочьей охраны в Чёрной Горе, но и обчистить лабораторию Тенфариала! Впрочем, нечего на них пенять — сам виноват, что плохо защитил своё логово. Теперь придётся ещё и выкупать собственное имущество. Ну да ничего, гоблины — ребята хваткие, глядишь, найму их для какого-нибудь дела...
***
Некоторое время спустя.
Мёртвые и живые эльфы наводнили Кель'Талас, выискивая последних беженцев, которых, впрочем, оказалось немного. Подключал их к Источнику только после принесения присяги, причём это были не просто слова. Не связь душ, но что-то похожее. Мне «благородные мстители» среди своих сподвижников не нужны. Впрочем, отказавшихся было немного, и я их не стал игнорировать. Закопанные остатки нежити служили неплохими ретрансляторами для создания сигнальной сети, но эльфы решили подойти к этой задаче более основательно. Пришлось Ару'Таре с сёстрами расстаться с частью кладок, на основе которых и строилась новая сеть.
Выкапывали из земли артефакты из саронита, что приняли на себя часть удара от взрыва Солнечного Колодца. Сливать из них накопленную энергию в Феникса я не стал. Во-первых, оставалось её не так уж и много. Во-вторых, большая часть её пошла на «апгрейд» самих артефактов. И в-третьих, они всё же сделаны из крови Древнего Бога, и я не знаю, как такая добавка повлияет на Источник. Лучше не рисковать. Всё равно им найдётся куда лучшее применение. Жаль, толком даже не могу обдумать эту концепцию — только краем сознания, урывками, раздёргивая мысли «на части». Пресловутая «завеса», будь она неладна. Знать бы ещё, работает она или это только самообман.
Даже с учётом нескольких тысяч магов с поддержкой Феникса работа по «обеззараживанию» Кель'Таласа продвигалась медленно. Размечались границы поражённой Порчей земли, выкорчёвывались сухие деревья, ставились рунные камни, что послужат границей ритуала по перемещению многих сот тонн грунта, камней и сушняка. Несмотря на отсутствие свободных источников маны, летающие крепости получатся довольно большими и резвыми. Как-никак это не булыжники с обочины Лордерона. Эти камни веками пропитывались силой Солнечного Колодца, и теперь фонили магией даже сильнее Аметистовой Крепости Даларана. Деревья тоже были под стать камням, хотя и придётся поработать с трёхмерными рунными конструктами да подкинуть магопроводных металлов и драгоценных камней. Впрочем, для себя делаю, а потому никаких трат не жалко.
Непобедимый нёсся во весь опор, игнорируя сугробы и снежные наносы, пробивая их грудью и не останавливаясь ни на миг. Войско Плети, положенное Рыцарю Смерти, значительно отстало, неспособное поддерживать высокий темп передвижения. Дыхание Артаса облачком пара вырывалось изо рта, оседая инеем на меховой обивке доспеха. Верный конь неутомимо нёс вперёд, лютый мороз был ничем по сравнению с тем льдом, что сковал душу принца. Нет, уже короля. Короля разорённого королевства.
Жизнь оставила Лордерон, дома стояли опустевшими, и даже вездесущее вороньё покинуло обезлюдевший город. Не так давно он шёл по этим улицам, подданные усыпали его путь лепестками, радуясь победе и возвращению принца. Сейчас лишь завывающий в пустых глазницах домов ветер и мороз были его спутниками. Проносясь в переулках, воздух стенал, как неупокоенные души мёртвых. Но его не испугать призраками прошлого, он видел куда более ужасные вещи. Те, что творил собственными руками.
Внутренний двор встретил его запустением, створки ворот тронного зала были распахнуты. Бушевавшие метели намели приличный затор на входе. Небольшое усилие, и снег с тихим шорохом расступается в стороны. Одёрнув плащ, Артас зашёл в зал, глядя на царившее запустение. Снег у входа кончился, и его шаги гулким эхом стали гулять в тронном зале. Пятно крови на возвышении так никто и не убрал, именно здесь его отец истекал кровью, когда Фростморн оборвал его жизнь.
Усевшись на трон, Артас положил руки на подлокотники и откинулся на спинку трона. Трона, что принадлежал ему по праву. Не так принц представлял себе своё воцарение. Правда, ещё будучи мальчишкой, он особо не задумывался о своём правлении. Было много других дел, а престол, что и так когда-нибудь станет его, был лишь светлой мечтой. Ничего конкретного, просто светлый образ.
Достав Ледяную Скорбь из ножен, положил её себе на колени. Проклятый артефакт заглушил чувство боли, вымораживая чувства, снимая яростный накал. Пришло время остановиться и обдумать пройденный путь. Когда-то, кажется, вечность назад, он предложил всё, что имел, за обладание этим клинком. Король Мёртвых откликнулся на его просьбу, дав больше, чем Артас ожидал. Он всё положил на алтарь своей мести, предавая и убивая. Лордерон лежит в руинах, центральные области и самые крупные города превратились в могильники. Сердце его королевства мертво, лишь по краям ещё теплится жизнь.
Что он оставит своему народу? Есть ли вообще будущее у его королевства? Мысли Нер'Зула, многогранные, подобные шёпоту тысяч голосов, наполнили разум Артаса. Это ещё не конец, но ему придётся расстаться с Фростморном. Часть естества принца противилась этому, проклятый клинок наполнял его невероятной мощью, обещал вечную жизнь и всемогущество. Отказаться от него тяжелее, чем отрубить руку и вырвать сердце. Но разумом он понимал, что это единственный выход, если он хочет сохранить своё «я». Попользовался заёмной силой, и хватит. Вечная жизнь грозилась превратиться в вечное проклятие. Артас чувствовал отголоски боли Нер'Зула, Повелитель Нежити, как никто другой, понимал принца...
***
Мне ничто не мешает телепортировать Артаса в Нортренд, подвести его к трону и как следует вдарить Фростморном по ледяному плену. Корона ему как раз на голову налезет, а там «теперь мы едины» и всё такое. Пусть изначально принц не обладал магией, Ледяная Скорбь нивелировала этот недостаток, да и шлем Короля Лича и есть средоточие почти всех моих сил. Плюсом к этому шло то, что Артас не утратил силу Света, да и сам за время контакта с проклятым клинком значительно «прокачался», «подстраиваясь» под меня. Но у этого плана есть множество недостатков. Во-первых, освобождение изо льда и дальнейшая «пересадка» затруднит контроль нежити и прочих моих миньонов. Дело поправимое, но всё равно неприятно. Во-вторых, потребуется время на адаптацию к новым возможностям. И в-третьих, очень много моего внимания будет сосредоточено на теле. Было и «в-четвёртых», и «в-пятых», но мне пока это не нужно.
Пусть душа Артаса «в шрамах», но это дело поправимое, если не пускать всё на самотёк. Принц сильно помог мне, поэтому избавление от контроля Фростморна и потоков некроэнергии в теле — это меньшее, что я могу для него сделать. С одной стороны, было глупо терять столь мощного сподвижника, в схватках и сражениях он показал себя превосходным генералом. Я не собирался действовать «вопреки канону», но «поле для манёвра» в этом случае существенно расширялось. У меня достаточно могущественных слуг, что одним своим присутствием способны переломить ход сражения. Но мне нужен не один уберартефакт, а множество достаточно сильных и преданных разумных.
На волне «самокопания» Артаса, решил проверить и свою жизнь. Время пока тихое-мирное, самое то оглянуться на сделанное и составить планы на будущее. В последнее время я заметил, что существую по инерции. Весьма вероятно, что приди первым в портал Кил'Джеден, я бы после этого события забросил все дела. Мною движет месть, но что случится, когда она исполнится? Рефлексирующий комплект артефактных доспехов — то ещё сюрреалистичное зрелище. Но мне доступны обрывки моих собственных чувств, а связи с тысячами живых позволяют ощущать и то, что их тревожит. А тревожит нас будущее. Страхи, желания, чаяния, надежды. Если бы не моя ипостась, я бы превратился в подобие троллиных лоа, что изменяются под действием веры своих жрецов и последователей. Я уже это ощущаю, но, видимо, основа получилась весьма удачной.
Если же взглянуть на моё пребывание в Азероте со стороны, то я получаюсь эдакой смесью присосавшегося паразита, паука, раскинувшего тенёта, и гриба, что протягивает во все стороны новые нити грибницы. Подобно всем вышеперечисленным, я «питаюсь» чужими силами, расставляю ловушки для всё новых и новых жертв, «перевариваю» королевства и расы, убивая врагов или превращая их в «сырьё» для дальнейшего захвата мира. Все независимые от меня существа являются таковыми лишь по той причине, что пока мне не по силам, или же мои «тенёта и нити» до них ещё не достали.
***
Проведя сеанс «самокопания», махнул на это рукой. Я по-прежнему чуждый элемент для Азерота, хоть и стараюсь изо всех сил пустить «корни». А ещё хочу банально отсидеться — с наскока демонам мир не взять. Впрочем, это не повод предаваться унынию. Я выпутывался и не из таких ситуаций. Пора браться за Артаса, пока процесс «сращивания» не зашёл слишком далеко. Клинок в прямом смысле этого слова терзает его душу, но есть в этом и некоторые плюсы.
К «кровоточащим ранам» его души можно будет «прилепить заплатки», благо выбор у меня неплохой. Ледяная Скорбь — самая лучшая ловушка для душ, а их там накопилось изрядное количество. Паладины, воины, маги, рейнджеры. Осталось только воспользоваться этой коллекцией и подобрать наиболее подходящие для его лечения «куски».
Начал я с магической составляющей. Павший принц пользовался магией, пусть и посредством Фростморна, а потому являлся хорошей основой для «прививки» ему способностей к магии. Души магов отличаются от «простецов» тем, что у них сильнее и лучше развиты участки, отвечающие за взаимодействие с маной. Улучшать Артаса постепенно я не буду, лучше один раз приживить нужное, дав времени и силе Света исцелить душу. В основу лягут укокошенные им некроманты, как наиболее близкие по свойствам, «средний слой» ему достанется от эльфийских магистров, а «закрепит» всю конструкцию часть души Теренаса. Как-никак он его отец, и у них в этом плане много общего.
***
Некоторое время спустя.
Пациент скорее жив, чем мёртв. «Пересадка» прошла успешно, сила Света «спаяла» получившийся конструкт, но когда она выжигала некроэнергию, Артас испытал ни с чем не сравнимые ощущения. Благородная платиновая седина не исчезла, зато лицо приняло здоровый вид и он начал ощущать холод напрочь промороженного помещения. Телепортирую от него Фростморн подальше, во избежание искушения, ведь я поймал себя на мысли, что более «прокачанный» принц сможет быть хорошим носителем. Но нет, теперь только сам!
Придётся обновить его оружие, сковав новый меч, хотя бы на первое время. Хотя всем известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Ну да ничего, клинков с богатой историей и «вкусными» свойствами в Азероте хватает, да и мои сторонники рано или поздно научатся делать под них отличные заготовки. «Ковать» всё равно придётся мне, так как от этого зависят качества артефакта. Чего далеко ходить — вряд ли у кого-нибудь другого, кроме разве что Архимонда, удалось бы повторить создание меня.
От созерцания результатов труда и наслаждения собственным величием меня отвлёк вызов от наблюдателя наг. Морские обитатели наконец-то очухались и засуетились. Видимо, знают они что-то о грядущих событиях. Вон, даже попросили разрешение действовать на побережье, где сейчас обретаются бежавшие из Лордерона люди и остатки эльфов. Вежливую просьбу я удовлетворил, всё же мой морской флот им штурмовать не с руки (или не с плавников?). А вот на чужой кусок лучше не разевать роток. Эльфы мне и сами пригодятся, со дня на день я хотел отправить ещё одну экспедицию, да отрывать жителей Кель'Таласа от примирения с павшими сородичами не следовало. Сейчас же — самое время.
Ещё несколько тысяч эльфов, большая часть из которых была более сведуща в магии, чем мои эвакуированные, определённо не помешают. Можно будет перебросить часть сил во Внутренние Земли, чтобы несли свет цивилизации своим ближайшим родственникам...
***
Эльфийская делегация в прежнем составе готовилась к телепортации. Маловато у меня в той местности «ретрансляторов», зато через Фредрижера и Береговое Братство я в курсе происходящих там событий. Корабли стоят на приколе, некуда болезным плыть. А люди не додумались ни до чего более умного, чем разместить четыре тысячи выживших эльфов в одном месте. Если бы их рассредоточили по большей площади, они не так сильно страдали бы от Жажды Магии. Свободной маны им категорически не хватало. Впрочем, эльфы и сами не стали бы расселяться, ведь отношения с людьми у них были изрядно подпорчены.
В начале создания единого королевства — Аратора — люди помогли эльфам отбиться от полчищ троллей. Правда, сперва ушастым пришлось организовать для магически одарённых людей экспресс-курсы боевой магии. Вместе они переломили хребёт троллиному нашествию, эта же победа стала началом конца господства троллей. В общем, эльфы Кель'Таласа поклялись в верности и дружбе Аратору и семье его короля Торадина. А когда пришло время, «кинули» своих союзников. Пусть изначальное королевство распалось на семь частей, а вторжение орков не обошло и земли Кель'Таласа, но они могли бы не отсиживаться в своих лесах, а помочь людям справиться с вторжением Орды.
Ещё одним поводом для недовольства послужило то, что Плеть и Чума имели явное магическое происхождение. Это не добавляло людям доверия к прирождённым волшебникам. В общем, пребывали они сейчас «на птичьих правах», кормить их бесплатно никто не собирался. Пусть большую часть рациона Высокородных составляла рыба, но одной ею сыт не будешь. Пришлось им раскошелиться, расплачиваясь захваченными с собой украшениями. Как говорится, кому война, а кому — мать родна. Идти через «дружественные» заслоны и дозоры людей переговорщики не стали — ещё объясняй им, кто такие, откуда, с какой целью прибыли.
***
Отряд Дениса привлекал всеобщее внимание. И дело было не в нём — главе делегации, а в их внешнем виде. Пусть зима на побережье была мягкой, но и тут были неглубокие сугробы. Поселение походило на цыганский табор: множество больших шатров, повозки, костры, вокруг которых грелись потерявшие былой лоск эльфы. Пусть доспехи и оружие беженцев были в приличном состоянии, но плащи и прочая одежда несли на себе следы многочисленных стирок. По мере продвижения Дениса к центру, их окружало всё большее количество эльфов. Тёмные круги под глазами, следы усталости и печать подступающего отчаяния были у каждого встречного. На фоне этого делегация выделялась ещё сильнее: свет на вершинах магических посохов, полные колчаны стрел, свежая одежда. Да и прибыли они телепортацией, что сейчас не могли себе позволить обессилевшие от Жажды Магии волшебники.
— Не будем ждать остальных и привлекать внимание людей, — произнёс Денис, усиливая голос магией.
— А сам-то человек, — донеслось из толпы.
— Я, прежде всего, маг, если вы не заметили, — ответил он спокойным тоном.
Денис стал рассказывать историю злоключений, постигших народ Кель'Таласа. Подошёл и принц Кель'Тас Солнечный Скиталец, выглядевший куда лучше своих подданных. Юный архимаг не стал прерываться для его приветствия, продолжая живописать трудности, с которыми столкнулись эвакуируемые. Эльфы и так слушали, затаив дыхание, а когда Денис рассказал о создании нового Источника, вокруг повисла гробовая тишина.
— Сколько осталось выживших? — спросил принц Кель.
— Около восьми тысяч.
Озвученная цифра внушала. Собравшиеся, несомненно, думали о том, что Плеть не истребила всех подчистую, но наверняка считали себя самым большим анклавом эльфов.
— Выжили вопреки тому, что от них отгородились Лунными Вратами, — продолжил Денис. — Несмотря на всё это, мы готовы дать вам шанс искупить свою вину.
— Искупить?! Вину?!
— Вы с этим не согласны? Думаю, вам нужно время поразмыслить, встретимся через три дня.
Не став выслушивать ответ, делегация эльфов телепортировалась обратно в Кель'Талас.
Оставляю пока эльфов «мариноваться в собственном соку». Пускай переварят информацию, что Кель'Талас не только жив, но ещё и идёт «на поправку». Более того, может обойтись и без них, предателей. Пусть или искупают собственную вину, или катятся ко всем демонам. Они не в том положении, чтобы диктовать условия. Если взыграет гордость — кто им доктор? Мне смутьяны, что станут при подключении к Фениксу сильнее моих приспешников, не нужны. Они, в конце концов, вполне заменимы.
Гигантский могильник в центре Сильвергарда постепенно «таял», но работы с этим материалом было ещё много. Пусть останки максимально быстро поместили под чары стазиса, четверть павших успела схарчить Плеть, ещё половина была повреждена при транспортировке. Рисковать получить вместо высшего умертвия «продвинутого зомби» я не стал, и большинство придирчиво осматриваемых тел перерождались в баньши обоего пола.
Пришлось открыть целый «реабилитационный центр», состоящий из живых и мёртвых. Плеть прошлась по землям эльфов, оставив по себе весьма недобрую память. Ещё «миг назад» их убивали, а сейчас они снова приходили в сознание. Стресс даже для долгоживущих существенный, но спятившая (или постепенно сходящая с ума) нежить не нужна ни мне, ни Кель'Таласу. Впрочем, момент для ментальной коррекции подобран просто идеальный. Отчаяние, мучительная гибель и ожидание безрадостного посмертия в виде марионетки Плети оказывались «кошмарным сном». Они этого никогда не забудут, но основным императивом их смысла существования будет стремление исправить свои ошибки и служение народу эльфов. А так как мы отныне неразрывно связаны — то и мне.
Вернуть их в полноценное живое состояние — задача нетривиальная. Можно пойти простым способом: на западе полно тел, которые только того и ждут, чтобы отдать их нашим баньши. А дальше — дело техники. Подселить, дать возможность освоиться и синхронизироваться, а после исторгнуть прочь изначальную душу. Правда, они будут повыше ростом, да и цвет кожи немного экзотический по местным меркам. Но, думаю, «обновить кровь» для них будет даже полезно.
Был другой вариант — превратить нежить в живого. Для этого у меня пока недостаёт знаний и умений. Пусть в игре были воскрешающие камни, но вселенная Варкрафта не повторяла в точности все игровые условности. Тем не менее, препятствий на этом пути я не видел. Много работы, исследований, экспериментов, но это не непреодолимая стена. Именно таким образом мы будем воскрешать немногочисленных погибших детей. Использовать простой способ не получится. Вернее, технически я препятствий не вижу. Но вселение разума ребёнка во взрослое тело гарантированно обернётся новыми проблемами. Ни мне, ни эльфам этого не нужно.
Количество урн с прахом баньши всё росло, по расчётам они составят львиную долю пополнения, числом превысив четверть сотни тысяч, с учётом уже существующих. Немногочисленные умертвия, когда пройдут «курс реабилитации» и встретятся с роднёй, займутся ликвидацией Тропы Мёртвых, сборкой летающих крепостей и портальных площадок. Всё же они куда более сведущи в магии, чем спасённые мною с периферии.
***
То же время, Цитадель Ужаса.
Мефисторот смотрел на потоки лавы, что действовали на него умиротворяюще. Давно у натрезимов не было столь резких и значительных перестановок. Многие Повелители Ужаса рассчитывали на продвижение по карьерной лестнице в связи с вторжением в Азерот. Когда ещё перед Пылающим Легионом возникла бы подобная задача? Те, кто не успеют выслужиться сейчас, могут надолго забыть о повышении статуса. Падение Архимонда спутало все карты, а многим стоило жизни. Тикондрус, бывший глава натрезимов, ныне в бегах, за его голову Кил'Джеден назначил колоссальную награду. Анетерон погиб, взрыв Скверны, с которым распалось тело Великого Эредара, отправил многих из элитного отряда в Искривлённую Пустоту, а некоторых сумел даже окончательно развоплотить.
Оказавшиеся в Азероте натрезимы не казали носа в Цитадель Ужаса и даже просто не связывались с остальными. Или Нер'Зул их всех перебил, или эти трусы опасаются гнева Кил'Джедена. Многие натрезимы, работавшие над планами покорения Азерота, лишились головы. Мефисторот сам едва избежал подобной участи. Единственное, что его спасло — это то, что он состоял на службе Архимонда. Сейчас он стал главным натрезимом, «перепрыгнув» сразу пару иерархических ступеней.
Назначение не радовало — он, определённо, заслуживал подобного, являясь самым сильным из оставшихся. Но ценой за ошибку будет его жизнь. Кил'Джеден предпринял меры, и просто так сбежать ему не получится. Натрезимы, прирождённые стратеги, интриганы и манипуляторы, потерпели поражение от Короля Лича. Нер'Зул беспрекословно и с полной самоотдачей исполнял все приказы Повелителей Ужаса, предав в самый ответственный момент.
Мефисторот уже успел навести порядок в рядах разведки Пылающего Легиона. Планы по освобождению Архимонда вчерне уже были готовы. Осталось найти надёжных исполнителей, и как можно скорее претворять их в жизнь.
***
— Привет, Вирнок, — раздался в голове Дениса необычайно жизнерадостный голос Нер'Зула. — Как дела, как семья?
— Как будто сам не знаешь.
— Знаю. Но если я всё время буду только исподволь контролировать своих подданных, рано или поздно утрачу навык и надобность в живой речи. Впрочем, это мне пока не грозит. Хочешь, расскажу тебе о будущем?
— Ты стал пророком? Или поймал Медива и шаришься в его мозгах? — поинтересовался заинтригованный Денис.
— Нет ещё. Но ждёт тебя дорога дальняя да разговоры тяжёлые.
— Что, эльфы не согласятся на наши условия?
— Забудь пока о Келе и прочих предателях. Понимаю, что ты сильно занят — Кель'Талас восстанавливаешь, молодую жену тискаешь.
— Завидуешь?
— Ещё как. Но у меня не только эльфы, но ещё и тролли, мурлоки, нерубы. Я не Изера, что закуклилась в Изумрудном Сне и привечает только ночных эльфов. Будь другом, отнеси письмо. Джайну повидаешь, расскажешь ей о нашем житье-бытье, — продолжил Повелитель Мёртвых. — Не хочу напрасных жертв, когда мои легионы станут высаживаться в Калимдоре.
***
Утро следующего дня.
Джайна вернулась с утренней прогулки (малышам полезен свежий воздух) и готовилась решать ворох накопившихся проблем, как хрустальный шар озарился бирюзовым светом. Над ним возникла иллюзия головы Вирнока.
— Доброе утро, Джайна! — поприветствовал её самый близкий друг.
— Привет, Вирнок!
— Я тебя не отвлекаю?
— Совсем нет, у меня для тебя всегда найдётся время. Рассказывай, как у вас с Эльриэль дела?
— Подожди секунду. Я сейчас телепортируюсь.
— Что-то случилось?
— Мне надо кое-что передать, да и хотелось бы обсудить важные новости с глазу на глаз.
Иллюзия «поплыла» и распалась, ознаменовав окончание сеанса связи. Потянулись томительные секунды ожидания. Джайна гадала, что же заставило Вирнока пересечь море. Он показывал хорошие результаты в учёбе, но девушка сомневалась, хватило бы у неё самой сил телепортировться на такое далёкое расстояние. Вопреки опасениям, он прибыл с привычной вспышкой.
— А ты похорошела! — услышала Джайна голос приятеля. — Иллюзия не передаёт и сотой части твоей красоты!
— Да и тебя сейчас не узнать.
— Джайна, у меня столько новостей, что я даже не представляю, с какой начать. Да и нервничать тебе нельзя.
— Вирнок, от твоих недомолвок и умалчивания я буду нервничать гораздо сильнее! А после того, как мы пересекли море, невзирая на трудности, здесь нет ничего, что пошатнуло бы мои нервы!
— Ладно-ладно! — поднял Вирнок руки в примиряющем жесте. — Я отлично представляю, с чем тебе пришлось столкнуться. Собери, накорми, отправь — я тоже знаю всё это не понаслышке.
— Тогда начни с того, что у вас происходит.
— Не спеши, Джайна. У нас всё хорошо, войска Плети покинули Кель'Талас. Хорошая новость состоит в том, что они к нам уже не смогут вернуться.
— Плеть уничтожили?!
Мысль о том, что войска нежити потерпели поражение, грела сердце, но с другой стороны Джайна начинала задумываться, а что она с остальными делает здесь? И как же пророчество?
— Не совсем, — ответил Вирнок. — Но у меня есть ещё одна хорошая новость. Принц Артас освободился от власти проклятого клинка. Вот письмо, что он просил передать тебе.
Джайна с шумом втянула воздух, не сумев сдержать обуревающих её эмоций. Дрожащими руками она взяла протянутый конверт, разглядев герб Лордерона.
— В-вы виделись? — сорвался с губ вопрос.
— Конечно. Иначе как бы он передал мне его?
— К-как он?
— Как под Стратхольмом. Он был вынужден сделать то, что сделал, иначе было бы всё гораздо хуже. Прочитай.
Кивнув, как сомнамбула, Джайна присела за столик, вспарывая конверт специальным кинжальчиком. Строчки знакомого почерка расплывались в глазах из-за слёз. Стирая их и шмыгая носом, девушка погрузилась в чтение.
***
Чем раньше я начну снимать с Джайны «розовые очки», тем лучше. Или, скорее, лошадиные шоры, ведь несмотря на свой юный возраст, она не славится своей наивностью. Кое-что умалчивая, кое-что выпячивая, стал подводить её к нужным мыслям. Огорошить с порога тем, что Вирнок служит Плети, не хотелось. Тут как с песней «всё хорошо, прекрасная маркиза», нужно постепенно, потихоньку открывать правду. Лезть в сознание там, где можно справиться словами — это моветон.
Письмо от любящего человека сильно выбило девушку из колеи, но, придя в себя, она с куда большей энергией стала расспрашивать Виронока. Прежде всего он поделился с Джайной своим «расследованием». Выяснилась личность пророка — это оказался никто иной, как Медив. Историю последнего Хранителя Тирисфаля знали все маги, и Джайна не стала исключением. Всплыло его участие в открытии Тёмного Портала и вторжении Орды.
Как воскрес этот маг и почему теперь косплеит друида-ворона — вопрос пока открытый. Зато вместе с Вирноком дочь Праудмура стала вспоминать все его «пророчества» и предостережения. Сделали вывод, что он не только мог знать что-то о грядущем, но, скорее всего, сам приложил ко многим событиям руку. Если взять все его действия, то во многом они приводили к ещё большим жертвам. Как будто он имел целью не спасти Азерот, а как можно сильнее ослабить населяющие его расы. Каждая победа закладывала будущие конфликты, каждый шаг на пути падения Архимонда оборачивался всё новыми и новыми жертвами.
Если бы его по-настоящему заботило будущее мира, он мог бы действовать куда более эффективно, да что там далеко ходить — того же Архимонда можно было убить задолго до Древа в Калимдоре. Навестить драконов да подговорить их атаковать портал, когда синерожий демон сунется в него.
Впрочем, я немного увлёкся в очернении вещего птаха. Ненавижу пророков. В это время Вирнок плавно подвёл повествование к осаде Даларана. Рассказчик из него оказался отличным, да и сюжет был настолько захватывающим, что Джайна до сих пор не поинтересовалась, а откуда, собственно, он знает обо всём этом в таких подробностях? В общем, когда рассказ подошёл к кульминации, это не стало для девушки шоком. Все факты юный архимаг уже озвучил, расположив их в нужной последовательности, а последнее предложение просто сложило весь «пазл» в единую картинку.
Сбегать телепортом от дочери морей мой приспешник не стал, стойко снося и небольшую истерику (пришлось «гасить» огнешары и успокаивать девушку), и обвинения во всех грехах. Когда Джайна успокоилась, она всё ещё дулась на друга, но объективная картина мира была в его пользу. Даларан был осаждён, но не разрушен. Эльфы не только живы, но ещё и сумели начать восстанавливать королевство. Плеть больше не угрожает Восточным Королевствам, и они могут вернуться по домам. А самое главное, Артас преодолел силу проклятого клинка, но даже когда вёл армии нежити, всё равно думал о ней!
Денис незаметно перевёл дух. Несмотря на подсказки Нер'Зула, разговор вышел весьма непростым. Пусть Джайна продемонстрировала отличные лидерские качества, но она всё равно была женщиной с их специфическим образом мыслей. А беременность с меняющимся гормональным фоном добавляла непредсказуемости даже в самые простые ситуации. Молодой архимаг завидовал Артасу, ведь теперь знал, что Джайна его по-настоящему любит. Одно время он раздумывал заменить собой павшего принца, ведь тот стал бы вместилищем для Короля Мёртвых. Но Нер'Зул оказался попаданцем и уже перекорёжил весь «канон».
Самым неожиданным моментом для Дениса оказалась гибель Архимонда, а что будет дальше, он даже предположить не мог. Впрочем, у него и своих дел хватало. Кто бы мог подумать, что ему при помощи Короля Мёртвых удастся подмять под себя эльфов? Правда, от этого сейчас было больше проблем, управлять государством в переломный момент оказалось весьма непросто. Приходилось утрясать множество возникающих вопросов, несмотря на то, что многие эльфы зачастую сами разбирались со своими проблемами. А сейчас большинство проблем его королевства можно решить с помощью Калимдора. Впрочем, пора было отправляться обратно.
— Джайна, я рад был тебя повидать, но у меня много дел.
— Я понимаю, Вирнок. Мне тоже будет о чём подумать. Слишком много неоднозначных новостей ты принёс. До сих пор не могу поверить, что ты был на стороне Плети с самого начала!
— Когда соберёшься обратно в Восточные Королевства, я покажу тебе голову Архимонда.
— Ты же знаешь, что сразу мы это сделать не сможем.
— Но и сидеть в Калимдоре вам больше смысла нет. Это орков у нас не ждут.
***
Дав Джайне время прийти в себя, Денис вместе с ней вышел из шатра. Прибытие гостя не осталось незамеченным для лагеря, и народу было прилично. Здесь были все, у кого не было срочных дел и кто оказался в лагере. Ещё бы, не каждый день появляется такая «весточка» с покинутой Родины! Молодой архимаг уже привык быть в центре внимания. Это долг каждого лидера. «Местные» эльфы вообще не страдали от Жажды Магии. Оказавшись в момент взрыва Источника максимально далеко, они избежали участи почувствовать струящийся по жилам огонь, а в Калимдоре магический фон был очень сильным, и им не приходилось прилагать значительных усилий для восполнения резерва.
— Я принёс добрые и дурные вести, хотя последних и не так много. Война Плети закончилась, — произнёс Денис.
Первые недоумённые крики вскоре сменились ликованием, эльфы, дворфы и люди радовались. Вместе с тем у них начали появляться мысли, а что же дальше? Все хотели большей конкретики.
— Королевство Кель'Талас понесло серьёзные потери, но не погибло. Нам удалось воссоздать новый Источник. Солнечный Колодец также не погиб безвозвратно, правда, он ещё нестабилен, и нам нельзя вернуть его сейчас.
Произнесённая речь ввела в ступор всех вынужденных переселенцев, да и прочие разумные не остались равнодушны к этой информации. Нужно «ковать железо, пока горячо», и Денис мысленно протянул к ушастым нити силы от Феникса. Кто бы смог удержаться на их месте? Вот и эльфы не стали медлить, ощущая, как им возвращается нечто глубинное...
Денис начал живописать перенесённые народами Восточных Королевств лишения, рассказал о падении одного из демонов, что стояли за созданием армии Плети. Его голова отныне служила подтверждением этому, «украшая» окрестности Даларана. Пришлось в конце рассказать и о своей роли во всём этом.
— Прежде чем случится непоправимое, подумайте, зачем я всё это вам рассказал?
— Не знаю, что задумал твой повелитель, но мы не станем его марионетками! — выкрикнул капитан пехотинцев.
Усилив голос магией, Денис стал вещать о бессмысленности дальнейшего противостояния. Прошёлся и по «пророку», «кинув камень в огород» людей, и по эльфам, решившим отсидеться за морем. Если подойти критически к ситуации, на что вообще рассчитывали переселенцы? Они не могли остановить Плеть в Восточных Королевствах, море, в любом случае, также не стало бы для неё препятствием. В конце огорошил всех известием, что эльфы теперь с нежитью заодно, как и Даларан. Продемонстрировав силу Короля Мёртвых, объяснял ситуацию и цели его существования. Теперь выбор возвращаться, оставаться или продолжать воевать был за анклавом переселенцев.
Смерти Денис не боялся. Он давно перешагнул порог силы архимага, а здесь было не так много одарённых. К тому же эльфы его в любом случае атаковать не станут. Для них Феникс не просто источник маны, а сама жизнь. Пусть он невольно подставил Джайну, но она, как и все остальные, должны понимать всю пагубность пророчеств.
— Вы смогли сплотиться перед лицом единого врага, и отринуть былую вражду с орками, несмотря на принесённые ими страдания и потери. Пора разорвать и этот порочный круг ненависти! — провозгласил напоследок Денис.
***
А моря-то вокруг Калимдора кишат слугами наг. Мне, впрочем, это не помешает, да и корабль с порталом вскоре прибудет к берегам западного материка. Наглеть и обращать местных мурлоков я не стал, всё же при атаке Ашенваля я рассчитывал и на бывших ночных эльфов. «Ключик» я к ним, вероятно, подобрал. Это ненависть. Они не забыли и не простили друидов и жриц Элуны. Охватить кольцом весь континент мне не удастся, но ключевые точки должны быть под моим контролем. Решительный штурм пройдёт в несколько этапов, но на первых порах чем меньше обо мне знают ночные эльфы, тем лучше...
***
Оставив осколок Альянса «переварить» новость, Вирнок вернулся в Кель'Талас. На очереди было создание первой летающей крепости. Объём воскрешаемой эльфийской нежити достиг критического уровня. Магистров высших умертвий было немного, но и баньши, при жизни знающие толк в колдовстве, с момента своего перерождения не утратили навыков. Правда, они несколько «просели» в своей магической мощи, но подключение к Фениксу нивелировало этот недостаток.
Три с половиной тысячи разумных, способных управлять магией — страшная сила. Особенно, если ею неправильно распорядиться. Но у нас есть режим единения, когда благодаря ментальной связи можно объединять разумы в единую сеть. Это позволяет синхронно запускать весьма сложные и энергоёмкие плетения, чего в одиночку не сделает и перекачанный маной архи-архимаг. Возведённая портальная площадка беспрерывно снабжала «новостройку» саронитом. Залежи этого магически активного металла оказались поистине неисчерпаемы. Не удивительно, что Нер'Зул сумел в кратчайшие сроки возвести Цитадель. Мы не станем заниматься подобным расточительством. Металла бы хватило на всё, но кто нам даст время?
Боялся ли я таким образом «подпитать» заключённого в темницу Древнего Бога? Нет, и на это у меня было несколько резонов. Во-первых, его кровь и так прошла трансформацию под действием охранных систем Титанов. Во-вторых, я её переплавлял, используя некромантию, чтобы придать нужные свойства. И в-третьих, если бы она действительно могла помочь узнику, безликие, что беспрекословно исполняют его волю, давно бы растащили эту кровь по всему Нортренду, да и вряд ли остановились на одном континенте.
Точкой воздействия были выбраны остатки Лунных Врат. Здесь вдоль великих укреплений было построено множество зиккуратов, что теперь, повинуясь воле «роя», медленно поднимаются из земли. Они послужат основой для летающей крепости, а грунт, тронутый Порчей, даст строительный материал для всего остального. Баньши, выстроившись цепочкой, «стягивали» перемалываемую магией массу в единый «ком». Рунные камни ограничивали буйство стихии, не давая Порче перекинуться на ещё не заражённый лес, а сама Порча истощалась, отдавая свою энергию на возведение крепости.
Сотни тысяч рунных конструкций «выжигались» в материале формирующейся основы, стенах и залах. Типовой проект рос на глазах, обретая законченную форму. Призрачные фигуры кружились вокруг пирамидальной конструкции, выправляя мелкие огрехи и напитывая магические накопители маной.
Крепость закончена, живые эльфы производят посадки в «сельскохозяйственных» галереях. Тут были и традиционные злаки, и овощи, и специи. Плюсом к этому шли клетки с грызунами — они быстро наращивают численность и дают привес куда лучше крупного и мелкого скота, и обеспечат мясом плотоядную нежить. Для живых были пруды с рыбами и крольчатни. Мясо есть мясо, но заставлять ушастых давиться крысиным мясом не следует.
Закончив с продовольственной частью, эльфы принялись за оборудование мастерских. Тут будут производиться гаргульи, как основной летающий юнит моих войск. Одна такая летающая крепость может в теории сравнять с землёй небольшое королевство. Что можно ей противопоставить? Независимая от дорог и снабжения, она может атаковать любую цель, «на ходу» восполняя потери. А магические эмиттеры могут поддержать «огнём» летающее войско.
На теле Кель'Таласа остался «шрам», но он был чист от порчи. Со временем природа и эльфы затянут его, приближая светлый миг избавления королевства от последствий войны Плети.
***
Время, отпущенное эльфам-беженцам на раздумье, вышло. На сей раз делегация была куда многочисленней. Есть вероятность, что во время разговора у высоких сторон возникнут неразрешимые словами трудности, а терять Вирнока мне не с руки. Что я Джайне скажу? Да и эльфы будут расстроены убийством своего лидера. А потому к двум сотням живых присоединились три сотни высших умертвий, прячущих лица под повязками и капюшоном. Люди ещё не в курсе, что Плеть и ушастые заодно. Но скоро непременно об этом узнают. Гоблины-проныры хорошо «поднялись» во время войны, «оседлав» поток контрабанды и поставляя людям взрывчатку. Но куда больше золота им принесла шпионская деятельность. Сбить дирижабли для меня не проблема, но зачем портить отношения с такой предприимчивой расой? Тем более что эта информация никак не влияла на мои потери.
Прибывших уже ждали, правда, когда из портальной вспышки «материализовалось» полтысячи эльфов, встречающим сразу стало тесно. Принц Кель, в окружении самых сильных магистров, приближался к посольству, остальные беженцы стали подходить, образуя возле прибывших полукольцо. Впрочем, пусть хоть вокруг толпятся, долго кастовать заклинания они не смогут, а моё войско банально задавит их силой.
— Вы уже ощутили раскаяние за своё бездействие? — спросил Вирнок, усиливая голос магией. — Время подумать мы вам дали.
— Тебя там не было, мальчишка, — спокойным голосом, в котором звучала сталь, произнесла одна магесса.
— Вижу, что нет. Тогда второй вопрос. Готовы ли вы искупить своё преступное попустительство, когда вместо того, чтобы защищать Кель'Талас, решили положиться на крепость магической защиты?
Резко, но мне предстоит отделить «зёрна» от «плевел», а сильные эмоции я лучше улавливаю. Судя по всему, многие не видят в прошедшем ничего зазорного. Впрочем, чему удивляться? Переродившаяся знать — истинные «отходы» своего народа.
— У Первых Врат было достаточно войск, чтобы сдержать силы Плети, — последовал незамедлительный ответ. — Лунные Врата были достаточной мерой, чтобы стража, оставившая оборонительный рубеж, смогла искупить своей жизнью трусость и предательство!
— Особенно мирные поселения, которые Анастериан не удосужился эвакуировать за Врата. Так кто же истинный трус?
Переговоры ещё не зашли в тупик, но накалились донельзя. Вирнок проигнорировал гневные голоса, готовясь применить магию.
— Бывший король отстранил меня от командования, — подала голос Сильвана, скидывая капюшон. — А сам так и не показал носа из столицы. Как и все вы!
Ветрокрылую узнали, всех присутствующих проняло от её вида. Как будто призрак прошедшей войны во плоти пришёл требовать с них ответа.
— Не будь столь категорична, Сильвана, большинство из них не были воинами, — попенял ей Вирнок.
— Как и те, кого оставили на расправу Плети!
«Перепалка», возникшая между пришедшими оттянула начало магического противостояния. Или, скорее, эльфы просто готовили силы для удара — Жажда Магии быстро учит экономить силы.
— Кто из вас готов принять дар нового Источника, чтобы подтвердить собравшимся, что это не блеф? — спросил Вирнок, переключаясь на местных.
— Чтобы мы стали слугами нежити?
— Тогда вообще о чём нам говорить?
— Я готова! — с видом идущей на смерть произнесла эльфийка, что пеняла Вирнока его отсутствием у стен Сильвергарда.
Словно осветившись изнутри, она приподнялась на носках, не сумев сдержать сладостный стон. Тёмные круги под глазами исчезли, а на лице отразилось непритворное счастье.
— Два раза повторять я не стану. Это ваш последний шанс искупить свою вину и вернуться к полноценной жизни, а не жалкому прозябанию на краю земель, — произнёс Вирнок.
— Вы служите Плети!
— Я сказал, вы услышали. Каждый сам должен принять решение. Не смотрите на своих предводителей, они уже подвели свой народ, предадут и вас из-за амбиций и превратно понятой «чести», обрекая на вымирание от Жажды Магии.
Провокация удалась на славу. Неизвестно, кто первым пустил огнешар, но взвинченная толпа разразилась целым каскадом заклинаний. Кто-то бросил молнию, там и тут возникли призванные элементали, ледяные кристаллы посыпались с неба на посольство. Весь отчаянный порыв разбивался о нерушимую магическую защиту моих эльфов. Вирнок не отвечал, выжидая, когда у нападающих закончатся силы. Не прошло и пяти минут, как всё закончилось.
— Погляди, Сильвана, — произнёс Вирнок. — Они решили повязать оставшихся кровью.
— Чего ещё ждать от предателей своего народа? — не удивилась королева баньши. — Возьмёшь с них виру?
— Непременно. Но смерть — слишком мягкое для них наказание.
Обрушив ментальный удар на беженцев, «выбиваю» из них согласие на присоединение к Фениксу. Ошеломлённые эльфы падают, не удержавшись на ногах от избытка чувств, а я разрываю не успевшие окрепнуть связи.
— В наказание за вероломное нападение вы будете знать, чего лишились. Те, кто сделал это по глупости или глядя на соседей — прошу в портал. Остальные — катитесь к демонам!
Можно было провести вербовку куда мягче, но какой в этом был смысл? Рано или поздно (а не заметить эльфийскую нежить не смог бы никто) правда всё равно бы всплыла, что в свою очередь породило бы ещё больше проблем. Это не мои первые шаги, когда я был рад даже троллям и искал силы и союзников. Впрочем, скорее слуг, чем союзников. Сейчас же я могу быть переборчивым, а на фоне остальных моих миньонов беженцы из Кель'Таласа смотрелись бледно. Гордость, перерастающая в гордыню, непомерные амбиции, «свой путь». Жёсткие переговоры позволили отсеять неадекватных с моей точки зрения ушастиков. Шоковая терапия, что с одной стороны стала «пряником» для присоединившихся, а с другой — «кнутом» для всех остальных. Лагерь эльфов бурлил, и если бы не мои войска, боюсь, пополнения бы мы вообще не получили. Больше всего сомневались эльфийки с детьми, но они преодолели страх, и сейчас чуть более тысячи переправлялись через открытую портальную арку.
***
Кель'Тас Солнечный Скиталец наблюдал за отходом рабов Короля Мёртвых. Не приди сюда проклятый Вирнок с такими силами, он сумел бы удержать оступившихся. Пусть принц был далеко от столицы и не испытал всех ужасов взрыва Источника, он, как никто другой, понимал своих собратьев по несчастью. Жажда Магии настигла и его. Поселившееся в самом нутре чувство пустоты, что подтачивает силы и желания. Не удивительно, что слабые духом поддались искушению. Вновь ощутить Силу Источника, знакомую и незнакомую одновременно, было самым счастливым мигом за последнее время. А последовавший за этим разрыв, что лишь усилил Жажду Магии, будет преследовать его до конца жизни.
О какой вине говорил хуман? Плеть вторглась в земли Кель'Таласа, не щадя никого. Убивая эльфов и отравляя земли Порчей, она смела защитников. Участь столицы была предрешена, предатель, служивший Нер'Зулу, нарушил защиту и спровоцировал взрыв. А теперь Король Мёртвых строит из себя спасителя, прикрываясь повелевавшими им демонами. Коварство нежити безгранично. Созданный Источник намертво привязал к нему остатки эльфов, но пока есть свободные от его власти и влияния, надежда не угаснет!
Народ эльфов уже пережил подобное в прошлом, а выпавшие испытания лишь закалили его характер и сделали сильнее. Воевать с сородичами принц Кель не собирался, и дело было вовсе не в малочисленности его сторонников. Этот путь был заранее обречён на гибель. Требовалось избавиться от корня зла, что угрожал всему Азероту. Со смертью Нер'Зула чары подчинения спадут с эльфов!
Нужно искать союзников, а не ожидать непонятно чего на краю освоенных людьми земель. Кул-Тирас, Гилнеас, Альтерак и королевство дворфов не пострадали во время войны Плети. Затишье со стороны нежити не будет длиться вечно. Можно рассчитывать на нейтралитет Даларана, вряд ли маги смирились с поражением. Судьба всего мира будет решаться не в Лордероне, а далеко на севере. Нер'Зул увяз в Восточных Королевствах и не сможет быстро перекинуть войска к своему местопребыванию, а на самом Нортренде у Альянса найдётся союзник. Королева красных драконов Алекстраза должна узнать о грозящей миру опасности, и, несомненно, поможет людям, эльфам и дворфам уничтожить Короля Мёртвых!
***
Мефисторот презрительно скривил губы. Управлять смертными, что бы они о себе ни мнили, было легко. Этот жалкий эльф даже не понял, откуда у него подобные мысли. Война Плети сделала из Нер'Зула всеобщий источник ненависти, мирно ужиться нежить и прочие просто неспособны. Король Лич совершил ошибку, остановив свой завоевательный поход. Вместо того, чтобы подчинить оставшиеся свободные расы, он принялся играть во всеобщего благодетеля. Тем хуже для него — ненависть и силы других королевств будут только расти, а когда войска перемелют друг друга, своё слово скажут и драконы. Извещать Аспектов слишком рано, драконы могут заметить остатки Великого Эредара. Противостояние рас и Нер'Зула в Нортренде отвлечёт все силы смертных от Даларана. Тогда Мефисторот спасёт Архимонда, а сила Древа позволит восстановить ему своё тело.
Ментальная мощь Короля Мёртвых вызывала опасения. Ни один из приставленных к нему надсмотрщиков так и не откликнулся, а значит, все они отправились в Круговерть Пустоты. Натрезимы получили урок и впредь будут действовать ещё осторожней. В силе инструмента Кил'Джедена крылась и его слабость, как бы ни был он совершенен, контролировать все свои территории он просто неспособен.
Помощники уже вовсю трудятся, сглаживая противоречия между будущими союзниками, подталкивая их к нужным решениям, и заново плетут разведывательную сеть. Ждать осталось недолго.
***
Захват оставшихся троллей Нортренда шёл с опережением графика. Мне не приходилось скрывать своих возможностей, а против Наксрамаса жрецы троллей противопоставить ничего не могли. Да и, по большей части, не хотели. Я обещал и давал троллям куда больше, чем могли и хотели их оставшиеся лоа. Крылатый змей Кетц'лун, снежный леопард Хар'коа, мамонт Мам'тот и носорог Акали падут один за другим, пополнив магическую силу Плети новыми обелисками.
Кроме того, что на этих лоа я неплохо «отъемся», исследования их сил позволят взглянуть на себя со стороны. Я непрерывно меняюсь. Возможно, не следовало подключать к себе столько разумов. Но сделанного не воротишь, а доведись мне такое повторить, пошёл бы повторно этим путём. Вера во Вселенной Варкрафта — не пустой звук. Со временем она преобразует объект поклонения, как и самих поклоняющихся. Сейчас моя «божественность» представляла из себя пёстрое лоскутное одеяло. Тролли и Мурлоки, как самые истово верующие, потихоньку перекраивали меня под свой образ, а я изменял в свою очередь их. Впрочем, мне грех жаловаться на последователей — сам выбирал. Сейчас всё большее значение стали иметь эльфы. Они были более цивилизованны, а их вера менее воинственной, чем у троллей. Это позволяло мне не скатиться в безудержные жертвоприношения в Свою честь.
Каждое жертвоприношение «во имя Нер'Зула» давало мне силы, но на примере троллиных лоа я мог видеть, во что это может вылиться. К счастью, основа нарождающегося божества у меня не простое животное, сумевшее перешагнуть смертную оболочку, а куда более высокоразвитое существо. От моего решения зависело, кем я в конце концов стану. Ручейки силы кружили голову, но я знал о пагубности лёгких путей. Это тупик, стагнация, регресс.
Особым случаем стал Источник-Феникс. Я изначально планировал пустить его на своё усиление, но не думал, что оно будет столь... многогранным. Зная о роли его в жизни эльфов, я всё равно не смог просчитать всех последствий такого шага...
***
Наконец-то портальная арка прибыла к берегам Калимдора. Двадцать тысяч баньши — капля в море по сравнению с просторами западного материка. Несколько тысяч Теней, получившихся из людей, не сильно увеличат мощь вторжения. Но занимать всю площадь мне и не надо — лишь исследовать подземелья, ведущие к Мировому Древу и темнице Иллидана. О, на этого демона, считающего себя ночным эльфом, у меня большие планы! Его бы энергию в нужное русло — он горы может в порошок стереть! Правда, есть один недостаток — безответная любовь к Тиренд. Но здесь я бессилен.
Сеть порталов в Кель'Таласе ещё строится, но ключевые позиции ими уже оборудованы, и теперь из королевства эльфов баньши вереницей призраков отправляются в центр земель Лордерона, а оттуда уже в Калимдор. Время, как же мне не хватает времени! Времени и верных последователей. Порой мне кажется, что я уже безнадёжно отстал, столько событий происходит в мире. Приходится концентрироваться на самом важном, благо, пока справляюсь.
Первым делом прибывшие призраки будут подчинять кентавров. Воинственные отпрыски Кенариуса (или одного из его сыновей) послужат неплохой «конницей». Среди них встречались и шаманы, что позволит быстро подобрать к ним «ключик». Ограничиваться наземными «юнитами» я не стану, тут водятся неплохие воздушные разведчицы. Гарпии походили на ещё один эксперимент зверолюба, не удивлюсь, если они изначально были ночными эльфами. Уж больно много общих чёрт у пернатых и потомков троллей. Впрочем, генеалогия меня интересует в последнюю очередь — куда важнее их способность летать и использовать магию. Правда, они, мягко говоря, туповаты, а потому только матриархи умеют осознанно создавать плетения. Да и те в основном из стихии воздуха.
Реками займутся мурлоки, воздухом — гарпии, но этого, на мой взгляд, недостаточно. Новый приказ, и в Калимдор начинает переправляться нерубианская нежить. Сеть тоннелей под поверхностью земли скроет начало войны, кроме того, здесь можно будет организовать несколько подземных комплексов по созданию нежити. С переправкой материала проблем нет, но зачем везти сырьё туда, где его и так много? «Завеса» станет ещё плотнее, когда направлений атаки будет не одно, а десятки и сотни.
Оставив западный континент, обращаюсь к Хранительницам Источника. Не стоит уподобляться тупому злу и откладывать всё на последний момент. Я же заранее подсуетился с Оком Саргераса, пришло время вернуть эльфам Анвину. Сильвергард уже очищен от следов войны, его шпили вновь сверкают магическими огнями, а парки щеголяют цветами и зеленью. Несколько тысяч магов справились с работой, что грозила растянуться на десятилетия, выживи только беженцы.
***
Анвина шла по лесу, наслаждаясь прогулкой. Солнце ласково светило, играя золотистыми переливами в её волосах, а птицы щебетали, заставляя девушку остановиться и послушать переливы их пения.
— Привет! — окликнул её радостный голосок.
— Ой, привет! Кто вы? — спросила Анвина, увидев стоящих рядом с ней двух девочек.
В отличие от неё они были эльфами. Девушка давно никого не встречала, а родители строго-настрого запретили ей уходить далеко от дома. Над плечами детей торчали рукояти мечей, удобная зелёная одежда ладно облегала фигурки, а на ногах были полусапожки.
— Прости, что напугала. Меня зовут Ясненаль, — представилась черноволосая эльфийка. — А это моя подруга — Анил'Фер. Как хорошо, что мы тебя нашли!
— Вы меня искали? — спросила сбитая с толку девушка.
Она не могла вспомнить, чтобы видела их когда-то, но смутно чувствовала, что они знакомы.
— Мы искали всех выживших после войны, — серьёзным голосом откликнулась Ясненаль.
Война! Анвина почти ничего о ней не помнила, лишь знала, что её с родителями привёл сюда Борел. Он обещал защитить их.
— А вот и вы! — обрадовалась эльфийка, при виде ещё трёх подошедших девочек. — Знакомься, это Лауз'Тель, Эрбериэль и Роз'Джериель!
Все они неуловимо походили друг на друга, хотя было видно, что они не родственники.
— Приятно познакомиться! — произнесла Анвина. — У нас совсем не бывает гостей, пойдёмте, родители будут вам рады!
Спустя минуту они уже с детской непосредственностью болтали, направляясь к дому девушки.
***
Мда, мозголомы суровы. Заставить силу Солнечного Колодца считать себя дочерью крестьян — это мощно. Красный дракон подстраховался, скрывая её от мира. Хорошо проработанная иллюзия накрыла целый участок возле горы, рисуя невольному путнику картину пустого леса. Домик, правда, был настоящим, а вот «родители» Анвины были сложной иллюзией, я бы даже сказал, материальной проекцией. Красный дракон превзошёл самого себя, работая над их созданием. Мать лицом была похожа на Анвину, отец щеголял роскошной бородой с усами, дополняла образ простая, но добротная одежда. В них ещё был вложен и алгоритм поведения, что, впрочем, не делало их разумными. Интересно, как Кориалстраз хотел сообщить девушке, что её родители и жизнь — это лишь иллюзия? Или он, как обычно, хотел просто заставить забыть её об этом? С него сталось бы, он уже не раз вмешивался в чужие разумы.
Впрочем, о чём говорить, если он не остановился перед использованием в качестве «якоря» яйца красного дракона? Именно его мозг поддерживал иллюзии, симулируя реакции «родителей», и отвечал за барьер, скрывающий дом. Не удивительно, что они вели себя, как сущие дети. Впрочем, для Анвины в этом не было ничего необычного.
***
Новые друзья нравились девушке. Мать, накрыв на стол, присела в уголок с прялкой, а отец, попыхивая трубкой, слушал их разговоры. Девочки с аппетитом уплетали угощение, рассказывая, чем кормят их самих. Вскоре разговоры пошли не такие весёлые. Став серьёзными, дети стали рассказывать о войне, что прошла в Кель'Таласе. Анвина непроизвольно сжимала кулаки, понимая, как тяжело им пришлось.
— Прости нас, за то, что тебя обманываем, — произнесла Эрбериель со слезами на глазах. — Мы больше не можем притворяться.
— Что? — не поняла Анвина.
— Ты помнишь Борела?
— Н-не очень.
— Он заколдовал тебя.
— Н-но я...
— Обманул, — произнесла Лауз'Тель.
— Заставил верить в ложь, — добавила Роз'Джериэль.
— Я не понимаю!
— Это больно, узнать, что вся твоя жизнь — иллюзия.
— Да что вы такое говорите?!
— Прости, если сможешь, — произнесли они хором.
Как будто какая-то пелена спала с глаз Анвины. Она увидела родителей, подобных пустым оболочкам, от которых шли нити в подвал. Сквозь пол просвечивало огромное яйцо, под скорлупой которого скрывался дракончик.
— Мама! Папа! Скажите, что это неправда! — вскричала Анвина, вскакивая на ноги.
***
Некоторое время спустя.
Анвина рыдала навзрыд, выплёскивая своё горе. Девочки, как могли, утешали её. Как ни странно, это помогало. Вскоре из подвала, где хранились продукты, послышался треск, а потом люк приподнялся, выпуская наружу чешуйчатую красную мордашку с маленькими рожками.
— Крак! — вырвалось из маленькой зубастой пасти.
Стуча когтями, дракончик приблизился к ней, тычась мордочкой в подол юбки. Машинально погладив его, девушка поняла, что они связаны. Было в нём что-то от родителей...
— Кюрю! — протянул дракончик.
— Не плачь, ты теперь не одна. У тебя много родственников!
— Такие же подделки?!
— Нет!
Эльфийки стали наперебой рассказывать то, чего не успели. О падении Кель'Таласа, о взрыве Солнечного Колодца, силу которого перехватил красный дракон, и, опутав иллюзиями, спрятал от своего народа. О павших эльфах, что могут вернуться к жизни, ведь это обещал Король Мёртвых, давший новый Источник. Сила бурлила внутри Анвины, так и не находя выхода. Сейчас она желала только одного — чтобы никто больше не смог её обмануть! Но слова новых подруг были правдой.
— Нельзя всё время жить в иллюзии, — шмыгнула носом Анил'Фер.
— Пора вернуться туда, где тебя ждут. Пора домой!
— Идёмте! — смахнула слёзы Анвина. — А до дома далеко?
— Очень! Но мы можем открыть портал! Ты хочешь увидеть город, или сразу Феникса?
— Колодец! — ответила девушка.
Выйдя на улицу, эльфийки потянули из ножен клинки. Встав в круг, подняли их над головой, и свели их вместе остриями. От кончиков разгорелась искра, превращаясь в плоский «блин», переливающийся жёлто-красными всполохами. Оглянувшись на домик, Анвина смело шагнула в портал. Вода Колодца пребывала в движении, и девушка почувствовала, как от неё потянулась сила. Родная и знакомая!
— Я дома, — прошептала Анвина.
Похоже, сегодня Анвина не станет осматривать Сильвергард. Как завороженная она стояла у чаши бассейна Феникса, обмениваясь с ним энергией. Правда, канал обмена был весьма слаб. Помню, в каноне ей, чтобы осознать свою суть, пришлось попасть в смертельную ситуацию. А так она ещё чересчур человечна. Но кое-какие изменения уже начали происходить: стало сложней читать её мысли. Правда, через связь с Колодцем я мог понять куда больше, чем непосредственно копаясь в её голове.
Девушка, по сравнению с прежним Солнечным Колодцем, была слабей. Не на порядок и даже не вполовину, но всё равно, перерождение не прошло для неё бесследно. Одежда крестьянки была самой настоящей, а вот тело представляло из себя сложный энергетический конструкт. Я уже разобрал воспоминания Кориалстраза, как он умудрился сотворить подобное. Всё дело было в понимании физиологии. Любой дракон, прежде чем научится превращаться в другое живое существо, должен хорошенько изучить его энергетику и анатомию.
Наложенный «слепок» стал самоподдерживающимся за счёт сил самой Анвины. Теоретически, чтобы вернуть её в прежнее состояние, достаточно будет сильно повредить тело. Но не стоит поступать так радикально. Энергии пока эльфам хватает, лучше научить девушку, как разобраться в собственной сути.
***
— Анвина, пора обедать! — прервала созерцание девушки Лауз'Тель.
— Что?
— Скоро обед, пора прерваться, — добавила подруга. — Мы бы тоже сидели тут целый день, но учителя не разрешают!
— Как поедим, покажем тебе столицу, ты ведь ничего не видела, — сказала Анил'Фер.
Есть Анвина не хотела, но позволила подругам увести себя на портальную площадку. По пути они наперебой рассказывали девушке, какие фонтаны и парки лучше посетить первым делом, обрадовали её тем, что она будет жить рядом с девочками и заниматься магией.
— У тебя неплохое платье, но такого никто не носит, — произнесла Роз'Джериель. — Можешь на нас положиться, мы подберём тебе гардероб! И украшения!
Забота, которой окружили её новые подруги, была приятна Анвине. Пусть её предыдущая жизнь была лишь мороком, зато теперь она обрела настоящую семью!
— А как ты назовёшь своего дракончика? — поинтересовалась Эрбериэль. — А когда он вырастет, дашь на нём покататься?
***
Забавно наблюдать, как существо, сравнимое по мощи с Аспектами, ведёт себя, как ребёнок. Хотя что в этом странного? Она в сущности и была ребёнком. Правда, ещё не осознающим всех своих сил, но это поправимо. И раз на неё хорошо легла «матрица» человека, то теоретически она сможет превращаться и в других живых существ.
Лучшей политикой по отношению к ней будет предельная честность. Я мог бы по примеру Кориалстраза «переписать» её личность, но не видел в этом никакого смысла. Демоны больше не довлели надо мной, и мне не надо учитывать это в своих планах. Девушка, наконец, обрела настоящую семью, и будет большой мерзостью предать её доверие. К тому же, наблюдая за развитием этого удивительного существа, я смогу почерпнуть кое-что и для своей эволюции. Раз уж Сила Источника смогла обрести псевдоплоть, то что мешает и мне озаботиться чем-то подобным?
Дел, как всегда, было много, а времени наоборот мало. Калимдор манил меня, но и Лордерон требовал внимания. Прежде всего я озаботился приведением в порядок Стратхольма. Там, с момента его очищения огнём, остался неплохой задел на будущее. Шесть тысяч душ людей, спрятанных в видоизменённой некроплоти, дождались своего часа. Делать из них клешненожек я не планировал, зато Кел'Тузед будет рад возможности их применения в создании големов из саронита. Книгу Медива он уже проштудировал, и жаждал новых исследований.
Столица Лордерона постепенно наполнялась жителями. Приходилось вылавливать их из дальних деревенек и усадеб, но войско нежити с поддержкой некромантов — серьёзный аргумент, который нельзя игнорировать. Насильно мил не будешь, но люди ко всему привыкают, и, глядишь, через год-другой вполне освоятся. Пусть Плеть прошлась катком по землям людей, но периферию (кроме кладбищ) она не затронула. Ушлые крестьяне готовы были податься в бега, даже делали в окрестных лесах схроны с продуктами, но что они могли противопоставить гулям и Теням? Без эксцессов не обошлось, основная масса воинственно настроенных людей уже сгинула в прошедших конфликтах.
***
Калимдор. Сколь много скрыто в этом слове для фанатов Варкрафта. Я же ещё только начинал разрабатывать его богатства, но они уже превысили мои ожидания. Нордрассил пропитывал материк Природной энергией на протяжении десяти тысяч лет. А как известно, лучше всего она накапливается именно в живых существах, хотя неплохо взаимодействует и с органическими отложениями типа ила и даже кристалликов соли. Прочие кристаллы, выросшие в этой среде, также способны накапливать и удерживать её. Не удивительно, что после уничтожения Мирового Древа ночные эльфы не только не почувствовали упадка сил, но даже толком стареть не начали. Весь Калимдор был «накопителем», и на сколько его хватит, я пока остерегусь прогнозировать.
Избыток «халявы» манил, но тут нужна была осторожность. А всё огровы друиды с их Изумрудным Сном и Аспектом Зелёного Царства. Изера неплохо устроилась в собственном измерении, наблюдая за природой всего Азерота, и, вроде бы, как-то влияла на мир, исправляя последствия взрыва Источника Вечности. Массовая гибель в землях Калимдора наверняка привлечёт её внимание. Это Восточные Королевства непрерывно воюют, так что масштабы истребления рас и народов не должны для неё ничего значить. Правда, по непроверенным данным, где-то в Изумрудном Сне есть Изумрудный Кошмар, что оттягивает её силы и внимание, но полагаться полностью на это я не могу.
Придётся задействовать больше нерубов, чем я предполагал. Но какой план переживает столкновение с реальностью? Только натрезимовский. Свободной маны на Калимдоре тоже было много, уже сейчас мои умертвия составляют ритуалы для преобразования Природной. Пусть затраты будут большими, они всё равно будут происходить не за наш счёт. А ещё я, пожалуй, повременю применять Чуму и Порчу. Кто знает этих природников, возможно они слишком быстро подберут «противоядие» против них, так что использовать её буду лишь на последних этапах вторжения.
Паукожуки споро строили коридоры и залы, создавая первый форпост Плети под поверхностью Калимдора, уделяя особое внимание портальным площадкам и клеткам. Я же пока задумался над улучшением нежити, а именно — артиллерии. Труповозки были твёрдыми «середнячками», компенсируя простотой своего изготовления и массовостью некоторые недостатки. Они могли довольно уверенно поражать крепости и скопления войск, разбивать баррикады и даже неплохо уничтожать пехоту и конницу в ближнем бою. Этому способствовал и покрытый шипами вал спереди, и клинки, торчащие из осей повозки.
Для эффективной работы труповозкам требовались хорошие дороги или, хотя бы, ровный ландшафт. В лесах Калимдора и то, и другое найти сложно. Пусть пока неизвестно, понадобится ли мне вообще артиллерия против ночных эльфов, лучше заранее подготовиться, чем потом «локти кусать». В конце концов, хорошая вещь всегда в хозяйстве пригодится.
За образец я взял бегунков нерубов. Этот выбор объяснялся несколькими соображениями. Во-первых, их «у меня» много, подконтрольные королевы легко расстаются с сотней-другой яиц. Во-вторых, этим я «сэкономлю» на разработке алгоритмов поведения нового вида нежити. В-третьих, душа бегунка послужит отличной основой для магической части некроконструкта. Пусть новая нежить будет на порядок-другой сложнее труповозок, зато сможет двигаться по пересечённой местности, плавать и даже карабкаться по скалам и деревьям. А если будет хорошая дорога — то сможет дать фору и коннице.
Тело артустановок представляло собой этакую лодкообразную капсулу с восемью длинными ногами по краям, а посередине была башенка с мортирой. Приседая на передние лапы, можно стрелять и прямой наводкой, хотя, в основном, конструкция рассчитана на навесную стрельбу. Возить с собой запас тел ввиду уменьшенного объёма не представлялось возможным, зато внутри был целый мини-алтарь по производству снарядов. Основой для него мог служить песок, земля, и даже просто вода. Это без труда можно найти где угодно, за исключением разве что голого каменного плато.
Снаряды представляли собой простенькие артефакты, «заряжаемые» на выбор любой не слишком сложной и затратной магией. Массовость — наше всё, как и плотность огня. За неимением материального носителя, мортира могла «стрелять» и простыми огнешарами или ледяными сгустками. Правда, за это придётся платить быстрым исчерпанием магических накопителей. Но с ними проблем не было: выполненные из саронита кристаллы отлично проводили и удерживали ману. Изнутри по периметру корпуса шёл преобразователь, что вытягивал ману из окружающего пространства. Нечто подобное было применено при производстве сфинксов, правда, куда более узкоспециализированное.
Трёхсуставные лапы оканчивались круглыми платформами. При движении по пересечённой местности они будут исполнять роль «подошв», а если попадётся приличная дорога — встав «на ребро», послужат колёсами. Каждая платформа могла раскрываться на четыре «лепестка», что неплохо работали «пальцами», позволяя забираться на толстые деревья или карабкаться по скалам. В целом должна получиться неплохая конструкция, как раз для пересечённой местности. Кроме своей непосредственной цели — поддержки огнём, новые артплатформы смогут заодно поработать и «лошадками».
***
Дайланиэль поднималась в небо, махая крыльями. Баньши, вселившись в гарпию, уже вытеснила прежнюю владелицу куда-то на периферию сознания, наслаждаясь вновь обретённым телом. Чувствовать порывы ветра, колыхающие перья, и ласковые лучи солнца было приятно. Запрокинув голову, она издала ликующий вопль, подхваченный её товарками.
В птичьих лапах, заменявших гарпиям ноги, был стиснут деревянный посох, испещрённый рунами. Этот артефакт предстояло сбросить на подходящую поляну, а по нему, как по маяку, телепортируются сёстры. Много гарпий, захваченных баньши, «засевали» лес артефактами. Рыть тоннели к каждой подземной базе было бы слишком долго, да и не нужно. К чему лишняя работа, если можно обойтись порталами?
Стаи гарпий ревностно защищали свою территорию, и баньши приходилось пресекать конфликты, захватывая королев неба одну за другой. Большинство были тупыми, как курицы, и лишь матриархи пытались противостоять вторженкам. По мыслеобразам сестёр, с ними было о чём поговорить. Язык был архаичным, но понятным. Когда она выполнит свою миссию, то отведёт гарпию к алтарю смерти, где та окончательно покорится воле Нер'Зула. Дайланиэль уже мечтала о том, как займёт тело ночной эльфийки, мысли об этом не давали ей покоя. Король Мёртвых обещал дать им новую жизнь, и «заплатить» такую цену будет не только приятно, но и правильно!
Много тысяч лет назад ночные эльфы изгнали её предков с Калимдора, обрекая на неминуемую смерть. Пришла пора расплаты — эльфы вернулись за тем, что их по праву. Раз уж местные так боятся и ненавидят аркану, следует забрать у них Нордрассил. Пусть живут в гармонии с природой, не используя Источник арканы!
***
Обладание живым телом было непростым испытанием для баньши. К сожалению, пока бодрствовали лишь ночные эльфийки, и я не стал привлекать к их захвату бывших эльфов-мужчин. Боюсь, как бы не утратили половую самоидентификацию. Для них нашлись кентавры и иглогривы. Пусть они отличаются строением от эльфов, зато с полом и складом ума у них всё в порядке. Ничего, как отыщем пещеры с друидами-медведями — подберём им подходящие тела.
Кентавры интересовали меня в первую очередь как возможный «ключик» к Кенариусу.
Пусть они ему «седьмая вода на киселе», но, как показала практика с троллиными лоа, лучше иметь хоть какой-то «переходник», чем никакого. К тому же есть ещё дочери Кенариуса — дриады. Правда, ни одной особи мы пока не захватили, но это дело времени.
Не убрав этого полубожественного оленя, не стоит начинать войну. Недаром даже демоны не стали высаживаться, не прибив эту помеху. Причем про Элуну они даже и не вспоминали. Да и та себя никак в открытую не проявляла, когда леса Ашенваля штурмовала нежить и демоны.
Бета тут проползала
>
Подземелья Калимдора оказались столь же обширными и разветвлёнными, как в Нортренде. Здесь было много искусственных пещер и коридоров, пусть они и не всегда вели в нужную мне сторону. Если на ледяном континенте созданием подземных ходов занимались нерубы, то здесь этим промышляли кобольды. Отчасти они походили на прямоходящих крыс, за исключением морды, которая была не такой острой. Рост у них был немногим больше метра, хотя встречались настоящие гиганты по меркам их расы. Осторожные до трусости, они были неплохими шахтёрами, умели обрабатывать металл и камень. По своему развитию они едва шагнули в железный век, и, что в работе с материалами, что в строительстве, значительно уступали нерубам. Эти существа, хоть и являлись жителями подземелий, панически боялись темноты. По их поверьям, если погаснет последний огонёк, тьма растворит их. Возможно, нечто хищное (скорее всего, магической природы) и водилось здесь, но мои приспешники не сумели обнаружить ничего такого.
Привередничать я не стал, благо включить ещё одну расу в состав Плети я мог без задержки. Это даже ускорило разведку, ведь племена кобольдов за прошедшие века излазили здесь все тоннели. Защиты от ментального воздействия они не имели, а потому мы быстро нашли общий язык. Изготовить магический светильник для носки на голове не представляло для моих подчинённых сложностей. Получившие негасимый свет, что не боялся ни сквозняков, ни воды, кобольды присягали мне на верность и несли в дар «Хозяину Света» драгоценные камни, друзы кристаллов и просто обработанные их мастерами камни. Подчинённые народы дали мне много имён, но до сих пор ни одно из них не было связанно со светом. Впрочем, это неважно.
Захват новых племён шёл лавинообразными темпами, противопоставить моим войскам они ничего не могли, да и не хотели. Ни нерубы, ни баньши не истребляли этот низкорослый народ, а светильники избавляли их от страха тьмы. Именно благодаря этим пронырам мы сумели обнаружить темницу Иллидана. Точных координат у нас не было, предположительно она располагалась под горой Хиджал. Это существенно сужало зону поиска. В подземелье было много опасных мест, а в этом кобольдов ждала неминуемая смерть. Считав образы из разума реципиента, я увидел ночных эльфов, одетых в доспехи и красные плащи. Судя по всему, это могут быть только стражи темницы.
Вряд ли обслуживающие камеры ночные эльфы добывают пропитание в коридорах и переходах подземелья. Да и торчать на протяжении тысячелетий вместе с узниками — не самая приятная перспектива. Можно, конечно, списать это на фанатизм, но куда вероятней то, что они время от времени выходят на поверхность. Координаты участка леса у меня были, осталось только найти эти поселения и захватить.
Малфурион Ярость Бури (или как звали этого оголтелого последователя Кенариуса?) постарался спрятать братца ото всех, и про местопребывание Иллидана вряд ли известно большому кругу лиц. Тем лучше для меня — можно будет до последнего использовать тюрьму в качестве перевалочной базы. Вскрылась и ещё одна особенность — никто из захваченных мною эльфиек не знал о том, что Иллидан создал новый Источник. Судили его за пособничество демонам. Видимо, узнай простой народ, кому они обязаны бессмертием, порвали бы на лоскуты и друидов, и полуоленя.
Поселения обитателей Ашенваля были малоэльфны. Друиды пока не вышли из спячки, а потому в деревеньках обитали только женщины. Это облегчало захват, хотя приводило к гендерному перекосу. Баньши уже достаточно освоились в новых телах, пришло время избавляться от прежних обитательниц. Сливать их души с новыми хозяйками я не стал — многим из них было свыше десяти тысяч лет, и пришлось бы полностью «переписывать» личность.
***
Нинесмиэль потянулась, ощущая приятную ломоту в мышцах. Каждый вдох дарил радость, казалось, к ней возвращаются давно забытые ощущения, что она не замечала при жизни. Нордрассил наполнял её тело своей Силой, позволяя дольше не уставать и залечивать раны. Это тело она захватила несколько дней назад, и вскоре оно перейдёт в её единоличную собственность. Прежняя владелица была оттеснена от управления, пребывая в страхе, панике и отчаянии. Эльфийка легко отгораживалась от этого, ведь она во время гибели и последующего воскрешения испытывала куда более сильные эмоции. На фоне их то, что творилось с ночной эльфийкой, выглядело бледно.
Ей выпала великая честь — Нер'Зул даст ей тело одной из первых! Умом Нинесмиэль понимала, что это может быть связано с опасностью — ещё ни одна баньши не вселялась в тело навсегда. Отказываться всё равно она не будет — не получится с первого раза — найдёт себе другое тело, а Король Мёртвых учтёт ошибки и вновь сделает её живой! Сняв ожерелье Элуны, эльфийка улеглась на алтарь смерти, порадовавшись даже ощущению холодного камня.
***
Настрой эльфийки мне нравился. Теоретически ритуал переселения должен работать без сбоев. Многие баньши хотели быть на её месте, но лучше рискнуть Нинесмиэль, чем потерять ту же Сильвану.
Много лет работая с тонкими материями, я всё ещё не до конца разобрался в них. Впрочем, не стоит прибедняться. Экспертов моего уровня по работе с душами нет во всём Азероте, в этом я смогу дать фору даже демонам благодаря «широте охвата». Уж очень по-утилитарному работал Пылающий Легион с покорёнными мирами.
«Выкидывать на мороз» душу ночной эльфийки будет глупо и расточительно. Она ещё пригодится. Правда, будет весьма «покоцанной», иначе «приживление» Нинесмиэль в новую оболочку затянется. Придётся несколько дней «сшивать» разрывы, заполнять лакуны и «выращивать» недостающие части.
Тело ночной эльфийки выгнулось дугой, боль затопила оба сознания и перекинулась на меня. Какое неприятное и знакомое чувство. Уже не раз я испытывал нечто похожее, образуя связь душ со своими подданными. Прежде всего, отделил «ненужную» часть, хранившую воспоминания и личность прежней хозяйки тела. Пусть баньши не получит большой пласт знаний, зато и проблем с самоидентификацией у неё не будет. Тело сбоило, сердце то и дело останавливалось, но природная энергия позволяла пока не отвлекаться на слабую плоть, формируя новые связи в эфирном и магическом теле. Перестройка шла полным ходом, я, как мог, оттягивал на себя негативные последствия слияния. Наконец, всё было кончено. День-два, и Нинесмиэль залечит оставшиеся «раны».
— Добро пожаловать в мир живых, — приветствую открывшую глаза девушку.
— Это... это словами не передать.
— Я знаю. Сёстры рады за тебя, отпразднуй как следует своё возвращение.
Не ослабляя мысленного контроля, слежу за изменениями, происходящими в моей подопечной. Пусть я изначально рассчитывал на успех, но некоторая доля сомнения всё равно имелась. Давать тела всем сразу я не стану — для баньши ещё слишком много работы, а пока запасём тела «впрок».
***
Илвардис так и не смогла добиться от учителя согласия на подселение духа. Стоило ей только начать говорить об этом, как каменно спокойный таурен гневно пресекал её, говоря об опасности подобного безрассудства. На резонное замечание, что сам-то он с подселенцем, Кхантай отвечал, что она не готова.
— А когда же я буду готова, учитель?
— Зачем тебе дух в теле?
— Он может сделать меня сильнее.
— Одумайся. Ты видела, во что превращаются тотемы после того, как стихия покинет его?
— Видела.
Эльфийка понимала правоту учителя, но ведь как-то он умудрился безопасно подселить к себе духа?
— Вот и не занимайся глупостью. Ты и так сильна.
После минутного молчания Кхантай произнёс:
— Дух, что нашёл пристанище в моём теле, не относится ни к одной стихии. Он пришёл откуда-то издалека. Ты видела звёзды?
— Разумеется.
— Это не просто яркие точки на ночном небе. Это такие же солнца, как наше, некоторые из них куда больше, другие — крошечные. Вокруг них, как щепки в водовороте, кружатся планеты.
Илвардис сильно изумилась, услышав от учителя урок космического устройства вселенной. Кхантай оказался даже сильнее, чем предполагала девушка. Ещё бы, призвать духа с другой планеты! Не удивительно, что он не смог определить, к какой стихии тот относится. Эльфийка, слушая таурена, впадала во всё большее изумление. Дух оказался не просто проявлением чуждой стихии, он определённо был с Земли! А если не с Земли, то с какой-то похожей по развитию планеты. Всё больше деталей убеждали её в мысли, что она встретила соотечественника. Не повезло попаданцу наткнуться на взрослого говорящего с духами, оставалось лишь порадоваться, что её не угораздило влипнуть в подобную ситуацию!
Стоило ли ей попытаться наладить с ним контакт? Взвесив все «за» и «против», она отказалась от этой идеи. Учитель примет её такой, какая она есть, зато попаданец может начать требовать невозможное. Например, её помощи в завладении власти над тауреном, или ещё чего придумает. Не повезло ему, пусть сам разбирается со своими проблемами!
Пришла пора связаться с лагерем Джайны, а потому девушка, коротко попрощавшись, отправилась на границу орочьих земель. Зеленокожие ребята с трудом терпели людей и прочих.
***
Илвардис почувствовала, как пространство «поплыло». Ей была недоступна аркана, зато своим духовным чутьём она научилась определять некоторые магические проявления. Такие, как телепортация. Сама она могла пока только мечтать об этом. Вспышка света оставила после себя знакомую эльфийку.
— Привет, Кейнриэль! — поздоровалась она с гостьей. — Что нового?
— Привет, Илвардис. Помнишь Вирнока?
— Человек с восточного континента?
— Он самый.
С момента их последней встречи солнечная эльфийка сильно изменилась. Лицо её несло печать тревоги, а на лбу проступили морщинки, как будто она о чём-то сосредоточенно думала.
— Даже не знаю, с чего начать. Нежить прекратила наступать на свободные королевства, и нам, с его слов, больше ничего не угрожает.
— Это может быть ловушкой!
— Не думаю. Слишком уж вескими у него получились доказательства. Нер'Зул сумел создать новый Источник, и начал восстанавливать Кель'Талас.
Под громовые удары сердца Илвардис слушала рассказ эльфийки. Чёрт! Она оказалась в какой-то аушке! Всё предзнание можно выкидывать, чтобы не забивать голову ненужным мусором! В гарем к Вирноку, что ли, напроситься? Иначе как попасть в Восточные Королевства? Она ведь уже высказала своё «фэ» аркане! С другой стороны, Нордрассил не будет уничтожен, и она сможет и дальше жить в Ашенвале, не зная войн и лишений.
— Когда вы отправляетесь обратно?
— Скоро. Как только соберём вещи, Вирнок отправит нас домой. Прощай, Илвардис!
— Прощай, Кейнриэль, — только и оставалось ответить девушке.
Эльфийка телепортировалась обратно, а Илвардис пыталась осознать, что же ей делать дальше. Ругнувшись, она отправилась к учителю, как бесплотный голос заставил её замереть на месте.
— Интересно. Ещё одна попаданка с Земли.
Ледяной голос пробирал до самого нутра, стиснув одной рукой верный лук, другой она вцепилась в ожерелье Элуны.
— Не бойся, дитя, и не зови свою богиню. Поговорим без лишних сущностей.
Илвардис испытала нечто похожее на то, что она чувствовала, вступая на тропу духов. Только сейчас она была в каком-то пузыре. Вздохнув, она мельком отметила, что может дышать.
— Пожелай я тебя уничтожить, сделал бы это куда более экономичным способом. Да, я читаю твои мысли, — продолжил голос, вызывая новый приступ паники.
Сосредоточившись, эльфийка отогнала страх, готовясь продать свою жизнь подороже, взывая к своей силе.
— Не стоит, дитя. Я отрезал это место от Мира, чтобы нам никто не помешал.
— Чего ты хочешь?!
— Вопрос поставлен неверно. Чего хочешь ты, Илвардис?
Спрашивать, откуда он смог узнать её имя, смысла не было, раз он копается в её голове, а она этого даже не чувствует.
— Ты Нер'Зул?
— Я ношу много имён. Это — самое первое. Встреча наша началась не слишком удачно, давай попробуем ещё раз.
— Сперва освободи меня! — выкрикнула девушка.
К её удивлению, «пузырь» исчез, ветерок вновь коснулся её кожи, а уши уловили знакомые звуки. Не веря в удачу, Илвардис сорвалась на бег, но тут же остановилась.
— Давай поговорим! — обратилась она к Королю Личу.
***
Илвардис оказалась пробивной девицей. Хотя другая на её месте просто бы не выжила. Узнав, что я тоже попаданец, она стала вести себя менее сдержанно. Кажется, её обрадовало то, что я не такое кровожадное чудовище, каким был в «каноне». Я не стал развеивать её заблуждения. Армия моя велика, верных сторонников тоже достаточно, но что мне помешает прибрать ещё одну перспективную разумную? С Вирноком, мной, незадачливым попаданцем в таурена и, предположительно, дворфа, получается уже пять. Можно додумать, что в иные расы тоже были вселенцы, но не всем так повезло. Или таятся, до поры, до времени.
Эльфийка хочет постичь аркану? Без проблем. Правда, придётся отработать. Мы ещё слишком плохо знаем друг друга...
Илвардис задумчиво шла к лагерю орков. Люди уходят обратно, и ей следует сообщить об этом Траллу, а ещё попрощаться с учителем. Не так давно она подумывала пристроиться в гарем к Вирноку. А что? Архимаг, глава эльфов, Джайне детишек заделал. С таким не пропадёшь! Незнакомый персонаж оказался попаданцем, которого, в свою очередь, «прибрал» Король Мёртвых. Интересно, а в Иллидана, случайно, никто не попал? Иллидан... С точки зрения девушки, самый харизматичный и героический персонаж. Столько сделал для спасения своего народа, каждый ночной эльф обязан ему своей жизнью и бессмертием, а вместо благодарности загремел за решётку на десять тысяч лет! Лишь один недостаток перевешивал все достоинства — беззаветная любовь к Тиренд. Это скорее походило на какую-то манию, чем на большое и светлое чувство. Хотя может ли она об этом судить, если сама не испытала подобного?
Эльфийка всё больше убеждалась, что попала в какой-то гаремник. Няшный Нер'Зул, не собирающий вторгаться на Калимдор. А как он тогда решил с Архимондом разобраться? Вот чёрт, самого главного-то и не спросила! Протагонист, подгребающий под себя всех няшек, вертящий «канон» как ему вздумается. Пусть гарем у него всего из двух девушек, зато каких! Эльриэль ещё эта... Тоже, судя по рассказам, не последний эльф в Кель'Таласе. Что дальше? Драконы? Алекстраза, как Аспект Жизни? Её сестра Изера? Элуна, в конце концов?
За размышлениями дорога до лагеря прошла незаметно. Нер'Зул не отзывался, и девушке пришлось самой осмысливать услышанное. Тралла, как назло, не оказалось на месте, и она перепоручила рассказать об отбытии людей Грензетару. Этот тролль был самым истовым поклонником Элуны из всех, обращённых в новую веру, и наверняка заменит Илвардис на посту жреца Элуны, когда она покинет орков. Осталось самое грустное — расставание с Кхантаем. Он так и сидел там, где его оставила девушка.
— Учитель, люди уходят, мне больше не придётся работать послом между ними и орками.
— Джон говорит, что это неправильно. Это невозможно.
— Он утверждал, что и меня нет. Иномировой дух ошибается, а может, ты его вообще неправильно понимаешь.
— Возможно, — легко согласился Кхантай. — Порой он говорит слишком непонятно.
— Мне... тоже пора в путь. Встретимся ли мы когда-нибудь или нет, но знай — ты был моим лучшим учителем!
— Тропы судьбы причудливы, я тоже буду помнить тебя, ученица.
***
Отойдя достаточно далеко, Илвардис проверила окрестности на отсутствие посторонних. На равнинной местности сложно спрятаться, и чувство жизни молчало.
— Я готова к испытанию, Повелитель Мёртвых, — произнесла девушка.
Выдав ей общие сведения, Нер'Зул выслушал её желания и согласился их исполнить. Правда, за соответствующую плату. Как и в прошлый раз, появилось ощущение присутствия чего-то чуждого и непонятного.
— Готова — это хорошо, — прошелестел ледяной голос. — От первого задания будет зависеть... многое.
Девушке почудилось, что её препарируют. Разглядывают, как под микроскопом, изучают... Пауза длилась недолго.
— У нас мало времени, а потому совместим полезное с необходимым. Мне нравится твой настрой и целеустремлённость, как и отменная подготовка для столь юного существа. Ты хотела освоить аркану, так что первым твоим заданием будет научиться создавать простое плетение.
Её сила никак не отреагировала на появившуюся арку портала.
— Тебя ждут.
Смело шагнув сквозь непрозрачное марево, она очутилась на полянке. Знакомые вековые деревья, совсем как дома. Картину портило лишь ощущение чужого взгляда.
— Нас заметили, сестры, — услышала она эльфийский голос. Из-за деревьев вышли пять ночных эльфиек, трое из них были в доспехах Охотниц. Правда, пантер с ними не было.
— Переодевайся, — сказала первая, протягивая ей одежду. — Оставь здесь все свои вещи, не стоит привлекать к себе лишнее внимание.
— Оружие хоть можно взять с собой? — спросила для порядка Илвардис, скидывая кусочки полупрозрачного шёлка.
Без своего лука она чувствовала себя голой. Одежда из серого меха сидела на ней так, будто она её сама сделала. Кажется, она уже отвыкла от носки таких вещей.
— Вот твоё новое оружие, тренируйся, — протянула ей лук с колчаном Охотница. — Заодно и пропотеешь.
— Зачем?
— Будет странно, что откопавшая наследие древних неизвестно откуда взявшаяся эльфийка одета в свежее, да ещё и не умеет пользоваться своим луком. Как закончишь, телепорируем тебя с запрещённой книгой поближе к храму Элуны. Мой тебе совет — не геройствуй, и сдайся сразу. Нер'Зул освободит тебя из темницы.
«Вот ведь подстава!» — подумала Илвардис, примеряясь к новому оружию.
По сравнению с её луком он был куда слабей, хотя удобно лежал в руке. Эльфийке ничего не оставалось, как покориться неизбежному.
***
Арка портала привлекла внимание пары дриад и жрицы Элуны. До прихода патруля Илвардис пролистала выданную ей книгу и уже тренировала магический телекинез. Мастерски изобразив удивление, она стала лепетать о запретной находке, что несла в ближайший храм Элуны, и решила проверить, не несёт ли та опасность. Ей резонно заметили, что даже прикасаться к подобному нельзя, а раз дочери Кенариуса почувствовали аркану, оправдываться бесполезно. Понурую девушку разоружили и повели в тюрьму.
Что же, попаданка показала неплохую выдержку, и ещё послужит моим планам. Первое её задание несло в себе множество слоёв. Во-первых, я сумел оценить её потенциал в освоении арканы. Во-вторых, склад ума. Она отнюдь не глупа, и хорошо умеет притворяться. В-третьих, с её помощью я проверю защитные механизмы темницы. Нарушителей порядка должно быть немного, и вряд ли кроме узилища под горой Хиджал есть ещё тюрьмы.
Вход в неё мои слуги уже обнаружили, просочиться внутрь для баньши не составляло труда, но я опасался каких-нибудь неучтённых ловушек и сигнальных контуров. Ждать, пока к тюремщицам придёт смена, можно очень долго, а время не терпит. Как оказалось, мои опасения оказались напрасными, и пока Илвардис вели в камеру, призраки эльфиек начали захват темницы.
***
С высоты моего знания, представления о друидах, сложившиеся у будущей приспешницы, были слишком поверхностны, предвзяты и наивны. Природники отнюдь не деградировали за прошедшие тысячелетия, их самобытная культура и обращение с магией непрерывно совершенствовались. Пусть это было не так стремительно, как в аркане, зато куда глубже и многоплановей. Гармония с Природой — это не просто пафосная фраза, а образ жизни и развития. Неизвестно, до чего дошли бы друиды, если бы их не направляли в нужное русло Изера и Кенариус. Аспект Зелёного Царства устроилась воистину с королевской роскошью и размахом, а заодно я понял, почему раньше не смог обнаружить Изумрудный Сон.
Стихиальные планы, как и «Тень Мира», были знакомы мне не понаслышке. А вот Изумрудный Сон оказался искусственным измерением. Не знаю, кто его создал, Титаны или зелёная стая, но воплощение оказалось весьма интересным и поучительным. Энергия Нордрассила поддерживала основу этого рукотворного конструкта, и она же накладывала на него свои ограничения. На других континентах я так и не обнаружил его отголосков. Видимо, Сну просто не за что было там как следует «зацепиться».
Здесь, в Ашенвале, у Зелёного Сна было много «якорей». Вся природа имела своё отображение в этом измерении. Даже душам павших ночных эльфов друиды нашли применение. Забавные огоньки, виспы, были ничем иным, как изменёнными под действием силы Природы душами. Wisp — клок, жгут. Какое верное название! Недооценивать этих созданий не стоило — в не случившейся развилке они убили самого Архимонда. С присущей друидам рачительностью, часть виспов была пущена на создание Древ Войны — не знающих сна стражей леса. Были и Древа Мудрости, упорядочивающие и гармонизирующие потоки Природных Сил. Я их пока не трогаю — провокация против главного врага должна начаться в одной точке.
Воздействие Сна на материальный мир было весьма могущественным. Он обеспечивал друидам возможность быстро попасть в нужную точку Калимдора, служил «сигнальной сетью» о вторженцах или просто нарушении гармонии. Даже гибель материальной оболочки не была фатальной для обитателей леса — их дух отправлялся в Изумрудный Сон, копя силы для своего возвращения. В свете этой информации мои действия скоро привлекут внимание защитников Древа. Не удивительно, что Кенариус вызывал такие опасения у демонов. С его силой и умением обращаться с Изумрудным Сном, вторжение даже сильной армии было обречено на провал.
С другой стороны, столь сильная связь была обоюдоострым оружием. Оскверняя деревья, губя животных и убивая обитателей Ашенваля, можно было воздействовать и на измерение Изеры. Теперь понятно, почему у ночных эльфов возникло много проблем, когда демоны с помощью Черепа Гул'Дана стали отравлять леса Скверной. Время у меня ещё, вероятно, есть. Придётся действовать практически без подготовки...
***
Надзирательница Майев Песнь Теней, опросив новую заключённую, отправилась на полигон. Ещё одна глупая эльфийка загубила свою жизнь, решив обучиться тайной магии. Илвардис не застала Войны Древних, но это не умаляло её вины. Именно из-за таких, как она, демоны вторглись в мир, едва не погубив его. Падение во Тьму начинается с малого, и Стражи будут всегда пресекать подобные попытки.
Просторный зал встретил её тишиной, ряд манекенов скрывался в густых тенях, другие стояли в свете немногочисленных светильников. Редко когда она выбиралась на поверхность — давно миновали дни, когда ей самой приходилось отлавливать преступников, которых не могли пленить другие Стражи. Бесшумной тенью она метнулась вперёд, рассекая первый манекен, что не успел поднять оружие. Остальные деревянные противники, анимированные друидами, стройными рядами двинулись на неё.
Мгновенно переместившись им за спину, она подсекла ноги ближайшим трём безликим фигурам, уходя от ответной атаки. Метательный нож впился в грудь врагу, пробивая его «сердце». Новое перемещение в самую гущу врагов, и веер клинков поразил все без исключения мишени, впиваясь в «глазницы». Майев «танцевала» вокруг врагов, появляясь и исчезая в самых неожиданных местах полигона, рассекая дерево манекенов и ломая им ноги ударами «когтей» на латных сапогах. Доспех сидел на ней, как вторая кожа, движениям ничего не мешало, он не скрипел и не лязгал, даже когда она исполняла самые сложные акробатические «па». Тысячелетия назад она привыкла к его весу, научившись вкладывать инерцию в силу ударов и точно зная, как блокировать чужие атаки, чтобы они соскальзывали с защиты. Последние враги были повержены, и обломки начали собираться вместе, убирая повреждения.
— Браво, Майев, это было увлекательно! — раздался голос от входа.
— Ная, что ты здесь делаешь?
Глава Стражей не ожидала увидеть здесь свою помощницу. Она должна была в это время готовить купель, чтобы Майев могла расслабиться после тренировки.
— Что-то случилось? — спросила она вновь, увидев, как на полигон заходят одна за другой Стражи.
— Среди нас есть предатели, — произнесла Ная. — Заключённые вот-вот покинут свои камеры!
Несколько стражей несли вместо острых полумесяцев магические посохи, Майев тут же узнала их — это были находки из хранилища запретных предметов.
— Сдавайся, Песнь Теней, и мы поступим с тобой по-справедливости!
Это было немыслимо — те, кого она знала много тысячелетий, готовились напасть на неё! Знакомые лица, наполовину скрытые шлемами Стражей, предвкушающе улыбались.
— Надзирательница, твоё время вышло, — добавила «Ная». — В атаку, сёстры!
Глупцы поплатятся за своё вероломство! Она обезвредит Стражей и выяснит, кто околдовал их! А когда найдёт виновного, тот позавидует Иллидану! Пусть она потратила много сил, но тренировка позволила ей как следует размяться. Манекены шагнули в сторону новых врагов, а сама Майев мгновенно возникла возле своей заместительницы, стараясь вырубить ту ударом кулака в затылок. Рука наткнулась на незримую преграду, и надзирательница едва ушла от ответной атаки, острое лезвие ближайшей эльфийки высекло искры по её наручу.
Брошенные ножи бессильно вязли в воздухе, после чего, развернувшись, летели обратно или впивались в манекены. Огонь охватил несколько её помощников, цепь молний выкосила целый десяток, после чего они замерли навсегда, не в силах восстановиться. Незримый удар в грудь откинул её почти до стены, выбивая воздух из лёгких и проминая нагрудную пластину. Шутки кончились, если она не станет бить насмерть, то сама навсегда останется рядом с манекенами.
Прикусив губу, она сосредоточилась, вызывая Аватар Отмщения. Пусть павших нет, но когда появятся первые трупы, они на несколько минут обретут неуязвимость, верша Правосудие! Новый скачок, и её верное оружие сносит голову одной из одержимых Стражниц. Та не падает, успев в ответ полоснуть Майев по шлему, едва не лишив глаза. Появившись в центре врагов, надзирательница вбила отравленный кинжал в тело Стражницы, пересилив незримую защиту. Мгновенно отступив, она избежала участи быть зажаренной в стене огня.
***
Наблюдать за схваткой Главы Стражей с бывшими Стражами было весьма увлекательно. Тюрьма была хорошо защищена от вторжения извне, а особенно сильна была защита против демонов. Правда, от нападения изнутри это её не уберегло. Баньши покинула тело, отправив то прямо под ноги Аватару Отмщения, представлявшему из себя энергетическую копию надзирательницы. Состоящая «из теней» высокая фигура стала превращать тело в нечто необычное. Душа прежней владелицы не успела уйти, и теперь преобразовывалась, сливаясь с телом и порождая нечто новое. Хмм, тут и опытному некроманту будет, чему поучиться!
Заклинания не причиняли вреда получившемуся Духу Отмщения, но и сам он не мог выбраться из магической ловушки. Склад с изъятым наследием древней Империи оказался настоящим кладом, позволяя быстро вооружить захваченные тела посохами и магическими артефактами. Прежние владелицы тел сопротивлялись, мешая выкладываться на полную моим слугам, хотя и без них вряд ли кто-то из Стражниц смог бы причинить вред Майев. Слишком хорошо она сражалась, и если бы не поддержка магов, уже бы перебила весь отряд. Ладно, «поигрались», и хватит. Ещё, чего доброго, глава Стражей, поняв, что не сможет выбраться, убьёт себя.
Немногим ранее.
Илвардис ещё ни разу не попадала в тюрьму, что в той, что в этой жизни. Правда, выбора у неё не было. Интересно, Нер'Зул оценит то, что она успела освоить магический телекинез до того, как её прервали дриады? Ведь она справилась! Без волшебного посоха, без учителя, сумела научиться двигать предметы своей волей!
Приближение защитников леса она почувствовала загодя и, не подавая вида, готовилась сдаться. Больше всего она опасалась, что дриады не станут с ней даже разговаривать, но всё обошлось. Правда, весьма неуютно стало от той смеси жалости и отвращения, которой её окатила жрица Элуны.
Путь до входа в катакомбы прошёл быстро: пара дочерей Кенариуса провели их через Изумрудный Сон. Ощущения были знакомыми, и в то же время сильно отличались от тех, что испытывала эльфийка вступая на тропу духов. Изумрудный Сон был сильнее похож на привычный лес, пусть обстановка порой менялась на глазах. Ей не удавалось разглядеть новых красок, как на тропе духов, да и дышалось здесь легко. Не успела Илвардис как следует оглядеться, как они вновь очутились в Ашенвале.
Путешествие в подземных коридорах ничем не запомнилось девушке, зато встреча с Майев надолго заняла её мысли. Чёткие, лаконичные вопросы, жесткий взгляд немигающих глаз и ощущение опасности, как будто та готова в любой момент убить собеседницу. Бррр!
Стражи были немногим лучше. Интуиция не раз спасала Илвардис жизнь, и она понимала, что лучше не делать лишних движений, да и дышать через раз. Ощущение нависшей угрозы вкупе с невозможностью защититься было очень поганым.
Эльфийка вздохнула с облегчением, когда решётка отделила её камеру от коридора. Вух! Никогда бы не подумала, что будет так радоваться очутиться в камере! Ещё одним плюсом было то, что она была единственной «постоялицей». Её, как опасную арканистку, поселили одну. Едва Стражи ушли, как из соседних камер посыпались вопросы. Интересовались всем — вплоть до того, день сейчас снаружи или ночь.
— Тише, — раздался властный голос. — Дайте ей прийти в себя. Времени у неё сейчас много.
***
Лагерь людей бурлил, как растревоженный улей. Люди, дворфы и немногочисленные эльфы грузили последние тюки на корабли. Бросать их в Калимдоре никто не хотел, к тому же на них можно было переправить все вещи за раз. Вирнок обещал привести много эльфийских магистров, что помогут с телепортацией. Джайна самоустранилась от командования. Раньше она вела за собой отряд, движимая непоколебимой уверенностью в свою миссию. События войны с Плетью убеждали её в том, что остановить нежить в Восточных Королевствах будет невозможно. Она собственными глазами видела её всё возрастающую мощь. Встреча с пророком направила её на запад. Джайна уже не надеялась спасти родной дом и соседние королевства. Только отомстить Плети, разбив ослабленные схватками и переправой через моря порядки нежити.
Пророчества оказались словами безумца, что привёл в Азерот орков. Неисчислимые беды обрушили они на земли людских королевств, и сами оказались почти истреблены. Разве можно верить подобному существу? Кто знает, какие мысли роятся в голове этого сумасшедшего? Что бы ни задумал Медив, участвовать в его планах они отныне не будут! Тралл... предупреждать орка о таящейся опасности она не станет. Глава Орды хотел найти новый дом, и девушка только порадуется, если у него это получится. Но и помогать не поспешит. Магесса почувствовала рядом с собой движение маны, а спустя пару секунд в воздухе повисла арка, затянутая каким-то непрозрачным маревом, вокруг которой летали переливающиеся зелёным светом символы. Портал! Сотворить подобное не могли даже эльфы — эти знания считались утраченными. Окружив себя магическим щитом, девушка приготовилась атаковать неизвестного.
— Джайна, так-то ты встречаешь своего друга! — произнёс Вирнок, укоризненно покачав головой.
— Докажи, что ты — это ты, — не стала развеивать защиту девушка.
— Я сказал, что буду помнить тебя всегда, на балконе в Даларане. Это было наше любимое место.
— Прости, Вирнок. Я не ожидала, что ты сумеешь создать портал. Правда, ты всегда умел удивить учителей своими талантами.
— Как-нибудь мы это обсудим, но не сейчас.
— Хорошо.
— Иди уже, не медли, — «подтолкнул» её Вирнок.
Не став ждать, девушка шагнула сквозь непрозрачную «плёнку». В отличие от телепортации, она не почувствовала и краткого мига дезориентации. Воздух стал прохладней, солнце заменили свечи, а окрестности лагеря «превратились» в тронный зал Лордерона.
— Джайна! — услышала она знакомый голос, заставивший сердце затрепетать.
— Артас!
На принце была одежда из чёрного бархата, синий плащ струился за широкими плечами, а на груди горел вышитый золотом герб Лордерона. Сперва его волосы показались девушке седыми, в следующий миг — что они покрыты инеем.
— Давно не виделись, любимая, — произнёс Артас.
Подойдя ближе, он взял в свою руку её ладонь, глядя в глаза. Девушка отставила посох в сторону и провела рукой по голове принца.
— Твои волосы... — начала Джайна, не в силах преодолеть возникшую от чего-то неловкость.
— Лишь малая цена за проклятый клинок.
— Г-где он?
— Король Мёртвых согласился забрать его обратно, не став требовать платы.
***
Артас рассказывал обо всём, без прикрас. Я бы мог подкорректировать восприятие Джайны, но этого не потребовалось. Она давно уже не была наивной девочкой, и многое пережила вместе с принцем с начала войны Плети. А ещё она любила его, и так и не сказала тех непоправимых слов под Стратхольмом. Сейчас, доведись ей попасть туда снова, она, с высоты своего жизненного опыта, поддержала бы Артаса. Ладно, они и без моих подсказок разберутся.
Операция в Калимдоре требовала всё больше времени, внимания и ресурсов. Склады запретных вещей казались поистине бездонными. Впрочем, если подумать, в этом ничего удивительного не было. Старая Империя владела практически всем миром, и даже прошедший катаклизм не смог уничтожить всех следов её культуры. Захват всё еще не окончен, а мои эльфы уже принялись за эвакуацию книг, артефактов и прочего достояния своего народа.
Большинство вещей пребывали в плачевном состоянии. Артефакты были старательно поломаны, за исключением простейших магических посохов. Те, из памяти реципиентов, вполне можно было переделать и для друидов. Книги никто специально не вымарывал, и даже не жёг, но прошедшие тысячелетия сказались не лучшим образом на их состоянии. Встречались и хорошо сохранившиеся. Видимо, их нашли относительно недавно.
***
То же время, окрестности лагеря орков, Тралл.
Разведчики вот уже несколько дней не встречали свежих следов копыт кентавров. Что духи Дрек'Тара, что его призывы не могли обнаружить ни одного табуна. Что-то заставило уйти извечных врагов тауренов, и вождь Орды хотел знать причину. Поисковые партии ничего не дали — все ближайшие кентавры, как один, отправились вглубь Калимдора. Поднявшись на холм, Тралл стиснул рукоять Молота Рока и обратился к стихиям, желая увидеть земли вдали от побережья.
— Кентавры больше не потревожат покой Орды, — раздался знакомый ледяной голос. — Моя война с ночными эльфами вот-вот начнётся, надеюсь, ты не станешь втравливать в неё остатки нашего народа.
— Калимдор стал для нас новым домом, но ты принёс горе и сюда, — произнёс Тралл, пытаясь определить местоположение Нер'Зула.
— Не ищи, здесь лишь моя воля и голос, — произнёс незримый собеседник. — Это не ваше дело, места на побережье много. Кентавры оставят исконные земли тауренов, и Орде будет куда расширяться.
— Мы не станем смотреть, как ты уничтожаешь соседей. Война, рано или поздно, заденет всех.
— Мы пришли забрать своё. Как ты принял ответственность за орков, тауренов и троллей, что поверили в тебя как в вождя, так и я взял под свою руку несколько рас. Ты ведь знаешь эльфов?
Нер'Зул ненадолго замолчал, но, так и не дождавшись ответа, продолжил:
— Они — с Калимдора.
Тралл внимательно слушал историю эльфов, понимая, к чему клонит существо, что некогда было великим шаманом. Теперь, ради мнимой «справедливости», Нер'Зул развязывает новую войну. Пусть в этой неоднозначной ситуации солнечных эльфов можно было назвать пострадавшей стороной, имеющей право на месть. Но средства её реализации были неприемлемыми.
— Ты говоришь о справедливости, — прервал поток слов и образов Тралл. — А сам превратил в рабов кентавров. Почему я должен думать, что остальные расы, находящиеся под твоей «защитой», свободны?
— А ты сейчас свободен, Тралл? Свободны ли остатки нашего народа? Те, кто пошёл за тобой? Ты знаешь, что означает твоё имя?
— Люди так называют рабов, — ответил вождь Орды. — Мою волю это не ограничивает.
— На Дреноре мы подчинялись духам предков и стихий, что были рабами наару, хозяина дренеев. Потом, через кровь Маннорота, наш народ сделали рабами демоны. После, проиграв в войне на Азероте, оставшиеся орки стали рабами людей. Ты вывел их из лагерей, переправил через море. Но вы так и не стали свободными. Для орков — ты новый хозяин, тот, кто знает, что делать. По одному твоему слову они пойдут на верную смерть.
— Тебе не сбить меня с толку, — ответил Тралл. — Мы — свободны.
— Тогда не губи орков ради своей «свободы», — отозвался Нер'Зул. — Пусть мы один народ, но раз уж тебе так не терпится умереть ради чужих интересов — вперёд. Посмотрим, станут ли ночные эльфы различать чужаков, что вторглись в их леса.
***
Мало мне проблем с эльфами, а тут ещё и подстава от собственного народа. Впрочем, водить за руку не стану — спасу, кого смогу. Если Тралл рассчитывает на Илвардис в наведении мостов с ночными эльфами, то его ждёт сильный облом. Хоть разворачивай часть кентавров, чтобы сдерживала Орду! Вернее, её зачаток. Что орков, что троллей, что тауренов не так уж и много. Со временем они наберут силу, если их эльфы не истребят. Или я не прибью. Я не потерплю препятствий на пути к своей цели.
Коридоры тюрьмы наполнились эльфами. Тут были и уже подселенные баньши, что освоились с новыми телами, и бывшие Стражницы, захваченные на месте, и солнечные эльфы. Точнее, бывшие солнечные эльфы. Сейчас они назвались фел'дорай — дети Феникса. Появление светлокожих и низкорослых эльфов вызвало настоящий фурор в камерах. Пришлось даже накладывать шумоизолирующие барьеры, чтобы не мешали работе. Ещё бы, увидеть чужаков после созерцания в течении нескольких тысяч лет лишь насквозь знакомых тюремщиц! Пленниками займёмся позже, пока же мои подопечные опустошают хранилища изъятых вещей и арсеналы тюрьмы, создают основу для цепи телепортов и готовятся к штурму центральной части.
***
Немногим ранее, темница.
Ливиндриэль, как и прочие сокамерницы, предвкушающе приникла к решётке. Недавно в камеру напротив поселили новую постоялицу. Даже в столь юном возрасте она умудрилась совершить серьёзный проступок, иначе бы ей не выделили отдельную камеру. Что же она сотворила? Убила кого-то? Или решила освоить тайную магию? Расскажет со временем, тут никому не удавалось отмолчаться. Из «развлечений», не связанных с пленницами, были только подслушанные у Стражей разговоры. А вот и патруль. Почему-то они сегодня задержались.
Что-то неправильное царапнуло глаз, выбиваясь из привычной картины. Ливиндриэль накрепко запомнила каждую эльфийку, а сейчас не могла понять, что же ей не показалось неправильным. Походка! Каждую из девушек она отлично знала, но сейчас они двигались по-другому! Глава патруля стала отпирать решётку, жестом поманив новенькую на выход.
— Куда вы её переводите? — спросила эльфийка.
Ответом ей была тишина, а вскоре и пленница со «Стражами» скрылись за поворотом.
— Что-то странное происходит, — озвучила мысль Ливиндриэль.
***
Илвардис толком не успела «соскучиться» в темнице, как за ней пришли. Конвоиры молча отперли решётку, и, взяв её с собой, поспешили по коридору. Путь их закончился только возле портальной арки. Здесь было много народу, какие-то призрачные фигуры, светлокожие низкорослые эльфы, несколько совиных медведей, не проявлявших агрессии к захватчикам.
— Ты хорошо поработала, — произнесла ближайшая Стражница. — Держи свои вещи!
Первым делом Илвардис проверила лук, после чего пристроила его за спину, проводя пальцами по оперённым кончикам стрел. Живём!
— Что мне делать? — осведомилась она у своих спутников.
— Ждать. Скоро наши закончат с Калифаксом, и можно будет идти к Иллидану.
— Калифакс?
— Сын Кенариуса со стражей. Идём!
Перенос через портальную арку был мгновенным, Илвардис очутилась на опушке леса. Нет, она всё-таки в подземелье. Первые ощущения были ложными — трава под ногами, деревья и льющийся сверху «солнечный» свет ненадолго сбили девушку с толку. Зал оказался просторным, впереди поднимался дым, а в воздухе пахло гарью. По мере приближения к центру зала, на земле начали появляться проплешины. Огонь не только сжёг траву, но и сплавил песок до состояния однородной массы, павших совиных медведей отряды солнечных эльфов перетаскивали в подготовленные ритуальные круги, часть захватчиков выкорчёвывала деревья, что до сих пор пытались дотянуться до них ветками. Больше всего девушку впечатлила туша «оленьего кентавра». Калифакс был похож на своего отца — даже после смерти не утратив надменного выражения лица, которые девушка видела на фресках в храме Элуны. Подпалины и раны не портили картины, даже в смерти он выглядел величественно.
— Держи, — отвлекла её от разглядывания бывшая Стражница, протягивая какой-то кувшинчик. — Смотри, не выпей!
— Что это?
— Вода из Источника. Когда Нер'Зул даст сигнал, передашь его Иллидану.
***
Захват темницы прошёл без потерь — павшие от рук Майев баньши уже подобрали себе новые тела, а я сумел оценить её боевой потенциал. Впечатляет, но она далеко не «человек-армия». Возможно, будь побольше павших, Аватар Отмщения сумел бы себя проявить, но из-за отсутствия трупов он был не слишком опасен. Аркана против него почти не работала, зато заклинания из арсенала некромантов быстро развеяли этот сложный маго-духовный конструкт. Саму Тюремщицу поместили пока в стазис, ломать её волю и копаться в разуме нужно медленно и вдумчиво.
Сын Кенариуса умело защищался на подготовленной территории, но ни призываемые из перекачанных Природной энергией деревьев энты, ни совиные медведи, двигавшиеся даже с отсечёнными головами, не доставили проблем. Я не стал рисковать, нагнав с полсотни магов, и Калифакса мы взяли измором, не дав ускользнуть в Изумрудный Сон.
Пришло время для серьёзного разговора. Иллидан — один из «краеугольных камней» моего плана, и мне не хотелось бы его терять. Я, в принципе, смогу обойтись и без него, но это будет дольше и с непредсказуемыми результатами. Вернее, труднопрогнозируемыми. Не люблю неопределённость, и вскоре одной из них станет меньше.
***
Клинки со свистом рассекали воздух, Иллидан с поистине змеиной грацией «перетекал» из одной стойки в другую, разя «демонов». Сколько раз он повторял эти движения, вспоминая свои схватки с Пылающим Легионом? Отработав одну связку ударов, он принимался разучивать другие, коротая вечность. Его трофей не подходил для рук эльфа, но за прошедшие тысячелетия он научился владеть ими в совершенстве. Тьма в камере не была абсолютной — изолирующий барьер переливался непрерывно меняющимся узором, позволяя «видеть» и часть зала.
Пусть он лишился глаз, но приобрёл куда больше. Магия пронизывала весь мир, от исполинских скал до самой маленькой песчинки. Горизонт стал для него эфемерным понятием, зато вблизи он мог видеть мельчайшие проявления магии. Магии, которой он лишён. Жажда за прошедшие века стала его привычным состоянием, не усиливаясь, но и не ослабевая. Появление посторонних в его темнице не заставило Иллидана прервать тренировку. Стражи время от времени навещали его, когда насмешничая, когда молча проверяя, не умер ли «дорогой» пленник. Он не чувствовал силы Колодца, но смерть не спешила прибрать его.
— Инш вар уала, — нарушил свист клинков незнакомый женский голос.
Остановив замах на полпути, Иллидан «закаменел», всматриваясь во всё прибывающую группу... существ.
— Как неожиданно. Передайте Майев, что так и не почтила меня своим присутствием, что её шутка удалась.
— Сейчас не время для шуток. Надзирательница пленена, а мы рады великой чести лицезреть своего Спасителя. Мы — потомки Дат'Ремара Солнечного Скитальца, что были изгнаны из родных земель на верную гибель. Лишь вода из Источника, что ты передал ему, позволила эльфам выжить.
Группа существ окружила узилише, «расцветая» переливами чистой арканы, складывая общее плетение. Часть пришельцев стали рубить столбики, повреждая материальную основу барьера. Все они двигались, как один, выполняя сложную работу, разрушая ненавистную преграду. Последний контур пал, позволяя ему лучше обозреть освободителей.
— Прими этот дар от благодарных потомков и Нер'Зула, благодаря которому наша встреча стала возможной, — произнесла незнакомая эльфийка.
Она протянула бутылёк, густо «светящийся» заключённой в нём маной. По меркам его народа она была очень молода, но даже на фоне исходящего силой сосуда её магический потенциал был... впечатляющим.
Переложив клинок в левую руку, он принял кувшинчик, делая над собой неимоверное усилие, чтобы не впиться зубами в горлышко. Сохраняя приличие, отпил драгоценную влагу, едва не сорвавшись на то, чтобы залпом осушить всё. Казалось, по жилам разливалась сама Жизнь. Непередаваемое блаженство охватило Иллидана, Жажда Магии отступала, сменяясь умиротворением.
***
Подождав, пока буря, порождённая водой Феникса, утихнет внутри Иллидана, мои вассалы стали удовлетворять любопытство Охотника за демонами. Десять тысяч лет в заключении не прошли для него даром, но он оказался вполне вменяемым. Я, соблюдая свои интересы, максимально полно подготовился к этой встрече. Репетировать долгожданное освобождение мы не стали. Он был демоном, хоть по-прежнему считал себя ночным эльфом, а потому сможет почувствовать фальшь или воздействие на свой разум.
Впрочем, мои подданные и не лгали ему, и даже не подавали правду под нужным мне углом. Что видел спаситель своего народа кроме презрения и насмешек своих тюремщиц? А тут, оказывается, есть целый народ, что благодарен ему и всегда будет рад видеть его у себя. Попаданка, хоть и была довольно циничной стервой, в присутствии столь харизматичного персонажа «поплыла». А я рассчитывал на «эффект утёнка». Именно она была первой, кто освободил пленника и утолил его Жажду Магии. Такие вещи не забываются, и, я надеюсь, могут перерасти в нечто большее, чем простая благодарность...
Что же, первый этап знакомства прошёл хорошо. Думаю, не стоит заключать с ним контрактов. Если его правильно «вести», он и так примкнёт к моим слугам.
Жажда Магии отступила, прояснив сознание Иллидана. Надолго ли? Сейчас она угасла, но где гарантия, что она не вернётся со временем? Снова чувствовать, как внутри разгорается неугасимый огонь, иссушающий разум, заставляющий внутренности гореть!
Свобода... как давно он о ней мечтал, представлял, как вновь будет бродить по ночным лесам Калимдора, вдыхать аромат цветов и вновь чувствовать на коже ветер! Барьеры, удерживающие его в тюрьме, пали. Но он не мог уйти, оставив своих спасителей. Ночные эльфийки в доспехах Стражей заставляли руки непроизвольно стискивать рукояти клинков. Однако он не чувствовал от них презрения и ненависти. От окружающих исходил только интерес и толика обожания, особенно от молодой эльфийки, давшей ему воду из Источника.
Иллидан, боясь нарушить очарование момента, слушал рассказ потомков Дат'Ремара, чувствуя, как угасает ещё одна жажда, не осознаваемая, но от того не менее пагубная. Жажда общения. Отрадно было знать, что о нём не забыли, а его деяние, за которое родной брат вместе с любимой Тиренд заклеймили Предателем, спасло потомков Высших эльфов. Спрятать новый Источник под кроной Древа был не самый умный поступок с их стороны. Для демонов нет разницы, какую энергию поглощать, друиды лишь оттянули неизбежное.
Тиренд... Имя любимой раскалённым ножом полоснуло по душе Иллидана, бередя старые, незаживающие раны. Почему она отвергла его любовь? Смирился ли он с её выбором? История планов Пылающего Легиона заставила его вновь сосредоточиться на рассказе, отгоняя призраков прошлого. Орудие демонов, созданное для покорения Азерота, сумело отодвинуть вторжение, погубив одного из Великих Эредаров. Но война не закончится, пока коалиция демонов правит захваченными мирами. Бессмертные существа рано или поздно вновь соберутся с силами и найдут новую лазейку. Все его приготовления, всё, что он принёс в жертву ради победы над демонами, может оказаться напрасным!
***
Несколько часов спустя.
Иллидан, удовлетворив своё любопытство, решил пообщаться и со мной. Я согласился, отправляя моих приспешников к месту битвы с Калифаксом.
— Спрашивай, Охотник.
— Ты не доверяешь своим слугам, раз отправил их прочь?
— У них ещё много дел. Время не ждёт, Охотник. К тому же, не все из них мои слуги. Помощники, соратники, так будет вернее.
— Что ты задумал?
— У меня много планов. Сейчас мы стремимся уничтожить Кенариуса и забрать то, что нам принадлежит по праву. Предупреждая твои вопросы, я не собираюсь воевать с ночными эльфами.
— Мне нет до них дела! Тиренд...
— Обещаю не убивать её. Это вполне в моих силах.
— Благодарю.
— У меня будет просьба, Охотник. Не показывайся пока в Ашенвале. Твоё появление может навредить моим планам. Ты ждал десять тысяч лет, потерпи ещё некоторое время. Ты уже решил, чему посвятишь свою Вечность?
— Отдам долги.
— Не стоит. Твоё освобождение и избавление от Жажды Магии лишь малая толика благодарности от эльфов, что обязаны тебе своей жизнью и свободой.
— Я про другое. Демоны не оставят Азерот.
— Знаю. Пока жив Кил'Джеден, Пылающий Легион будет представлять угрозу для всей Вселенной. С его смертью оставшиеся передерутся за право командовать, наместники миров захотят независимости, передел власти затянется на столетия. Я предлагаю тебе поучаствовать в этом.
— Просьба от того, кто подчинил себе целые королевства?
— Именно. Я начал своё существование в виде пленника и знаю, какую цену готовы заплатить порабощённые за свободу. Все покорённые мною расы что-то потеряли, но приобрели куда больше. У них появилось будущее, и степень самостоятельности зависит от них самих. Любой, кому не безразлично существование Азерота, может присоединиться ко мне.
— Даже демоны?
— Тебе-то я предложение сделал. Чем остальные хуже?
— Я не демон!
— Не лги себе, Охотник. Приняв дар Саргераса, не получая вреда от клинков Аззинота и прожив десять тысяч лет без подпитки Источника, ты по-прежнему считаешь себя эльфом? Сколько раз ты «купался» в Скверне, убивая демонов, не получая при этом ран и не превращаясь в сатира?
— Я...
— Не разобравшись в себе, невозможно исправить ошибки прошлого. Я сам, будучи созданным для контроля нежити, сумел изменить свою судьбу. То, кто мы, определяется нашими поступками. Вечность в одиночестве — самая ужасная участь. Мои подопечные не дают скатиться мне в безумие. Поверь, я мог добиться своих целей куда быстрее. Покорить оставшиеся расы, задавить последние очаги сопротивления, «переписать» разумы подконтрольных, делая из них идеальные орудия. Но это путь в никуда.
— Твои слу... соратники знают, кто я?
— Не все. Но те, кто в курсе, принимают тебя таким, какой ты есть. Как я и говорил, они судят по поступкам.
***
Ещё одна демонстрация демонической природы Иллидана убедила Охотника в его сути. Я стал собирать не успевшую рассеяться на месте его пленения Скверну в тёмно-зелёные кристаллы. Накопителей для этого не потребовалось — я применял плетения на стыке демонической магии, что создаёт Камень Души, троллиные практик вуду и наработки по обращению с силами лоа. Теперь между нами не осталось недосказанности, и он присоединился к отряду, что работал над подъёмом Калифакса. Иллидан, разумеется, мог идти на все четыре стороны, но его нигде не ждут. А у меня он получит заслуженный почёт, признание и Цель жизни.
Я же тем временем приказал замуровать входы в темницу. Не знаю, попытается ли его освободить Тиренд, ведь в игре она о нём так и не вспомнила. Как и его брат Малфурион, что сподобился на это, лишь увидев ворота тюремного комплекса. Несколько сот метров завалов избавят их от этой памятной «вехи».
Оставшийся без предводителя лагерь беженцев на Калимдоре распался на три части. Люди решили уйти в Кул-Тирас, так как он ещё не под пятой Плети, дворфы потребовали портал до Стальгорна, а эльфы захотели отправиться в Кель'Талас. Не став заморачиваться этими осколками войны, велел удовлетворить их требования. Судьба мира сейчас решается в Калимдоре, их немного и вряд ли они внесут решающий вклад в силы свободных королевств. Пусть там узнают о части моих планов, зато «завеса» станет ещё шире.
***
То же время, Кель'Тас Солнечный Скиталец.
Гаритос, несмотря на весь свой расизм и нелюбовь к эльфам, серьёзно отнёсся к словам принца. План создания нового Альянса против Нер'Зула начал складываться. В этом сильно помогли гоблины, доставив хрустальные шары связи в независимые Восточные Королевства и Стальгорн.
Нер'Зул успел отметиться и в Штормграде, забрав живших при дворе эльфов. Но час расплаты близок! Когда Король Мёртвых падёт, Кель'Тас сумеет освободить свой народ от рабства! Угроза окончательного истребления заставила шевелиться даже Гилнеас. Затворники решили внести свой вклад в общую победу, ударив по магическому оплоту — Даларану, отвлекая внимание нежити от экспедиции в Нортренд.
Распущенный проклятым принцем орден Серебряной Длани набирал новых рекрутов. Пришлось руководству пойти на смягчение требований к кандидатам в паладины. Сейчас не время привередничать, ведь кроме них бороться с нежитью некому.
Внушали оптимизм и новости из Стальгорна. Мастера дворфов сковали артефактный клинок, созданный, казалось, из самой силы Света. За место его применения разгорелись нешуточные споры. Принц настаивал, чтобы его взяли в экспедицию в Нортренд. Люди говорили, что он подходит только паладинам, а Восточные Королевства нужно очищать от войск Плети уже сейчас.
***
Илвардис с сожалением покинула тюремный зал, оставляя Иллидана в одиночестве. Мысли девушки путались, рядом с ним она чувствовала, как сильно бьётся сердце, а в животе появлялось приятное тянущее чувство. Неужто влюбилась?! В разговорах она не участвовала, поработав в начале «подставкой» для сосуда с водой Источника.
— Не стой столбом, помогай, — окликнула её бывшая Стражница. — Колдовать умеешь?
— Только двигать предметы.
— Годится. Вещей много, поработаешь носильщицей.
— Стой! Мне нужны инструменты, куски кожи и серебро.
— Зачем?
— Сделаю ножны для Иллидана.
— Хмм, — задумалась ночная эльфийка. — Ладно, сейчас доставят. Тоже положила глаз на нашего героя? А ты знаешь, что он демон?
— Мне всё равно!
Несмотря на подтрунивания, требуемое ей выдали, и она спешно принялась ладить ножны. Пусть думают себе, что хотят, она свой шанс не упустит! В зале было довольно шумно — корчевали деревья, выжигали траву, выравнивали почву. Её то и дело сгоняли с насиженного места, пока она не перебралась на подготовленный участок пола, но потом пришлось покинуть и его. Работа спорилась, навыки, полученные от тела и магический телекинез вкупе с умением пропитывать маной материалы позволяли поддерживать высокий темп. Илвардис боялась опоздать — такой шанс выпадает один раз в жизни! Прикусив губу, она осматривала получившиеся ножны. А нужны ли они вообще Иллидану и выдержит ли кожа силу клинков, напитанных демонической энергией?
— Давай помогу, — предложила ей подошедшая эльфийка.
— Чем ты мне поможешь?
— Хотя бы ограждающим барьером. Инкрустация из драгоценных камней сможет удерживать клинки без контакта с ножнами.
— Ты читаешь мои мысли?
— Это делает Нер'Зул. Ты ведь хотела награду за свои старания?
— Да! — решительно ответила Илвардис.
— Как закреплю руны и камни, вливай свою ману. Охотник за демонами к ней очень чувствителен.
— Зачем ты мне помогаешь?
— Чем больше привязанностей у Иллидана, тем лучше. Всё в твоих руках.
В бою дорога каждая секунда, а потому ножны не надевались вдоль клинка, а раскрывались, как книга. Их можно было стряхнуть одним движением. Осталось сделать перевязь за спину, и готово.
Сердце девушки пропустило удар, когда она увидела появившегося Иллидана. Поднявшись на ноги, она с гулко бьющимся сердцем отправилась к нему. Двигался Охотник с звериной грацией, на торсе перекатывались бугры мышц и даже заскорузлая повязка на глазах совсем не портила его вид. «Соберись, дура!» — мысленно прикрикнула на себя девушка, заметив, что он обратил на неё внимание.
***
А девчонка-то не промах! Не лебезит, не мямлит, не пялится влюблёнными коровьими глазами. Завела разговор, поднесла подарок — чтобы сделать это так естественно и непринуждённо, определённо нужен талант. Одарив Охотника, не стала вертеться рядом, когда он стал проверять ритуальный контур для поднятия Калифакса. Выйдет из этого что-то хорошее, или нет, неизвестно. Время покажет. Я же пока занялся другим назревшим вопросом. Пленники.
За десять тысяч лет тут скопилось около трёхсот разумных, задержанных как за преступления, так и за «запретную магию». Первых было немного — эльфов шестьдесят, причём встречались среди них и мужчины. Таких мне в своём окружении не надо, они пойдут для оживления баньши, а с остальными можно поработать.
Собирать их вместе нужды нет — я смогу транслировать свои мысли на все камеры, а заодно и проверю, кто из них реально хочет начать новую жизнь. Сейчас они напуганы происходящими событиями, а особенно тревожит их то, что вторженцы совсем не обращают на них внимания. Ещё и голосов из соседних камер не слышно — звукоизолирующие барьеры порой незаменимая вещь...
***
Ливиндриэль не обращала внимания на недовольное бурчание в животе. Куда сильнее её тревожило будущее. Она уже заметила среди посторонних, наводнивших коридоры тюрьмы, пользователей арканы.
— Приветствую, моё имя Нер'Зул, — раздался в голове ледяной голос, заставивший эльфийку вздрогнуть.
Соседки по камере тоже слышали его, иначе как объяснить тревожные восклицания и недоумённые вопросы? Некоторые аж подскочили от неожиданности.
— Что это?!
— Какого демона тут происходит?!
— Вопросы потом, — ожёг, как ударом плети, властный голос. — Мои приспешники взяли темницу под контроль и Стражи отныне не властны над вами. Я обращаюсь к вам, так как ваши «прегрешения» не являются преступлением в моём королевстве. Аркана — всего лишь инструмент. Как нож, которым можно разделать овощи или убить.
Незримый собеседник замолчал, словно давая им собраться с мыслями.
— Если у вас не лежит к ней душа — никто не станет заставлять изучать это. Вам всем найдётся работа по способностям.
Возле решётки замелькали светящиеся символы, образуя что-то похожее на дверную арку, затянутую непрозрачным маревом.
— Ночные эльфы отвергли вас, заключив в тюрьму навеки, но мир не ограничивается Калимдором. На службе у меня вы получите шанс обрести свободу. Но если это вам не подходит — оставайтесь в камерах.
Проявление арканы пугало. Но куда тоскливей становилось от мыслей о том, что она навсегда останется здесь. И больше никогда не увидит неба над головой, не услышит птиц, а только будет созерцать опостылевший коридор темницы. Сделав первый неуверенный шаг, Ливиндриэль, пересиливая страх, подошла к арке.
— К демонам! Лучше смерть, чем это прозябание! — выкрикнула она, прыгая в порождение арканы.
Не сумев удержаться на ногах, она покатилась по траве. Трава! Мягкая и приятная! Ливиндриэль вскочила на ноги, сотни звуков и запахов обрушились на неё, по глазам било закатное солнце, а в ушах стоял всё усиливающийся гул от бешено стучащего сердца.
Словно во сне, она шла вперёд, дышала, и не могла надышаться. Глаза застилали слёзы счастья, она рыдала, не в силах унять чувства. На мгновение ей показалось, что всё это лишь морок, а она по-прежнему сидит в камере, глядя на серые стены. Закусив губу, Ливиндриэль почувствовала боль. Это всё реально! Не обращая внимания на струйку крови, сочившуюся по подбородку, эльфийка присела, перебирая пальцами верхушки травинок.
Медив стоял на вершине горы, до боли в голове вглядываясь в проносящиеся видения. Сон и еда ему не требовались, его уже давно трудно было назвать человеком. Одержимость духом Саргераса, сила Стража Тирисфаля и смерть сильно изменили его. И всё это было лишь предтечей к его новым возможностям. Едва очнувшись после воскрешения (он так и не узнал, кто ему помог), Медив забрал себе силу башни. Подобно песчинкам, в ней встречались осколки прошлого, настоящего и будущего, гонимые ветром Времени. Сейчас эта аномалия опустела, отдав ему возможность видеть переменчивые потоки реальности. Кто, как не он, видел всю зыбкость Мира? Любой поступок влечёт за собой последствия, и чем большим могуществом обладает разумный, тем сильнее он искажает Историю.
Медив совершил много ошибок, лишь после смерти сумев переосмыслить своё прежнее существование. С тех пор его путь — искупление. Не все поступки можно исправить. Многие уже накрепко вплелись в полотно реальности. Он чувствовал Тьму, зародившуюся на севере, видел отголосок огненной тени, накрывающей людские королевства, и знал Путь. Путь, что позволит Азероту уцелеть в череде всё усиливающихся войн, разрухи и предательства. Он давно преодолел соблазн личного вмешательства — в большинстве случаев это меняло положение лишь к худшему.
Будущее не предопределено. Оно когда медленно, когда быстро изменяется, его варианты ветвятся, троятся, порой сливаются. Медив, наблюдая за этим, постигал закономерности, узнавал, как воздействовать на события, прикладывая нужные усилия в ключевых точках. К его радости, этого практически не требовалось.
Всё изменилось после Даларана. Целые ветви будущего перестали существовать, у событий есть инерция, многие потоки стремятся вновь вернуться в свои русла. Смерть Архимонда, внезапная, неправильная и преждевременная, перечеркнула всё. Это не исправить, прежнего не воротить. Раньше Медив видел спасение мира. Оплаченное дорогой ценой — смертями десятков и сотен тысяч разумных. Сейчас Река Времени словно растеклась по широкой равнине, усеянной камнями, ямками и впадинами. Основной поток разбился на сотни ручейков, ключевых точек стало неимоверно много, они то появлялись, то вновь исчезали, закручивая потоки, заставляя их произвольно сливаться, смешиваться.
Медив «тонул» в этой круговерти видений, пытаясь вновь отыскать путь к спасению. Прежний, тот, что давал ему свободу, был недоступен. Подтолкнув череду событий в нужное русло, он мог примирить орков и людей, разбив затворничество ночных эльфов. Новому миру, самому постигшему цену победы и меру ответственности в использовании магических сил, не требовался бы Хранитель.
Сейчас он «перебирал» каждый «ручеёк», это изматывало. Раз за разом переживать сотни смертей, видеть, как мир гибнет, оставляя в живых его одного. Тень огня, некогда нависшая над всеми живыми, ушла, оставив после себя лёд и разложение, потоками тьмы заволакивающие весь Азерот. Подобно несмываемой краске, они пятнали жизнь и души разумных, навсегда отвращая их от Света. Медив перешагнул уровень восприятия и расчётов простого смертного, удерживая в разуме множество видений одновременно, умея видеть взаимосвязи и понимать, как их можно исправить. Теперь же он казался себе ребёнком, едва сумевшим понять, что мир не ограничивается его представлением. Против него играет кто-то более сведущий. Даже эмиссары Пылающего Легиона не могли составить столь изощрённых и многогранных планов.
Внезапная догадка выбила все лишние мысли из головы Медива. Это не были планы. Как ни размышляй, как ни учитывай силы, обстоятельства и средства, всегда есть место случайностям и ошибкам, зачастую переворачивающим первоначальное начинание вверх ногами. Единственная возможность избежать подобного — неустанно и неусыпно контролировать всё.
Бесполезно пытаться воздействовать косвенными усилиями — они будут пресечены в самом начале. Оставив прежний, ныне бесполезный метод изменения будущего, Медив начал использовать в видениях свои полные силы. Это привело уже к череде его собственных смертей. Как любой истинный Пророк, он не мог чётко прозреть собственную кончину, и научился определять её по отсутствию будущего, что не было связано с глобальным катаклизмом. По мере усиления воздействия на события, его путь обрывался быстрее. У Медива не было в запасе события, подобного падению Великого Эредара. Любое иное быстро пресекалось. Слишком много сторонников получил Король Мёртвых, умело перекидывая силы порталами в любую известную точку мира.
Несмотря на это, Медив воспарял духом. В силе Нер'Зула крылась и его слабость. Последний Хранитель узрел Путь. Болезненный, единственный и неотвратимый. Перестав терзать разум видениями будущего, сосредоточился на своей плоти. Борода заскорузла от пропитавшей её крови, а привычного посоха не оказалось под рукой. Где он его потерял, за чередой видений было непонятно. Да и неважно — сейчас он справится и без него. Повелитель Мёртвых не сможет игнорировать угрозу своим планам. Пусть Медив не знает его полностью, зато в видениях Нер'Зул быстрее всего пресекал вмешательство в свои дела именно в Калимдоре. Магия потоками срывалась с рук Медива, устремляясь в небо. Часть её превращалась в грозовые облака, устремлявшиеся на границу лесов Ашенваля. Остальные «бесполезно» рассеивались, служа маяком для главного Зла Азерота.
***
Знакомая сила, разбушевавшаяся на горе Оракула, вызывала досаду и опасения. Медив стал проявлять себя чем-то большим, чем смутные речи и обещание всеобщей гибели. Больше всего это походило на приглашение. Игнорировать его я не смогу, но и лезть в потенциальную ловушку не следует. Стая гарпий, полностью одержимых баньши, пролетела через телепорт поближе к горе. Несколько виверн, ревностно охраняющих свои территории от других летунов, попытались прогнать стаю, но с рассечёнными магией ветра крыльями не полетаешь.
Медив перестал посылать в небо плетения, и стая гарпий окружила пик, выстраиваясь в трёхмерную конструкцию. Глаз Килрога устремился к одинокой фигуре в коричневом плаще. Так, а где он посеял свой знаменитый посох с деревянным вороном на конце? Впрочем, это неважно. Захотелось в меру сил похулиганить. Вряд ли он оценит мою речь и шутки, но разве это повод для того, чтобы удержаться?
— Великий и могущественный Оракул, вот мы и встретились, — транслирую речь через плетение, созданное возле Глаза Килрога. — Разве можно удивить всевидящего Пророка? Он знает всё. Так почему столь настойчиво ищет встречи со мной, если знает, чем для него это кончится?
— Скажи мне, Нер'Зул, чего ты добиваешься?
— Неужели мне удалось озадачить всезнающего? Мои цели открыты, любой, обладающий толикой внимания и рассудительностью, легко сможет понять их. Слепым инструментам Судьбы этого просто не осознать. Это выпадает из их миропонимания. Может, поведаешь, зачем ты каждый раз стремишься уничтожить Азерот?
— Не приписывай мне свои мотивы и действия. Пока ты не падёшь, будущее мира неизменно обрывается. Любые твои действия рано или поздно приводят к всеобщему уничтожению!
— Обвини оппонента в своих грехах и заставь оправдываться? Не выйдет, пророк. Ты «сделал всё, что мог», сказав банальные вещи в Лордероне, свалив всю вину на «самих выбравших свой путь» людей. Мне действительно интересно, осознаёшь ли ты свои поступки, или хотя бы понимаешь, как они выглядят со стороны?
Я не просто заговаривал Медиву зубы, пусть Зло и Добро любят поболтать перед финальной схваткой, но это было нечто большее, чем слепое воплощение стереотипов. Пока мы «бодаемся» только словами, можно оценить его магический потенциал, склад ума, самому, в конце концов, подготовить удар.
— Появляется некто, грозит опасностями, не предлагая ничего лучшего, чем покинуть родные земли и бежать на запад.
— Восточные Королевства были обречены.
Гарпии успели незаметно создать общее плетение, превращая вершину горы в ловушку. Пророк ошибся, недооценивая мощь моих слуг. Впрочем, я ещё успею понять мотивы его поступков. Разберу безумные мысли. Пойму, как видеть будущее...
Нет!
Фигуру в коричневом плаще окутывает некромантическое пламя, приправленное всполохами Скверны. Этот проклятый дар должен сгинуть навсегда! Неужели я едва не поменял способность вершить собственную судьбу на рабство?!
***
Сильвана, выйдя на полянку, заметила приближающегося виспа. Остаток души ночного эльфа, пропитанный Природной магией и Жизнью, устремился к её отряду. Натянув тетиву, королева баньши отправила навстречу ему окутанную чёрной дымкой стрелу. Магия Смерти пронзила виспа, и тот взорвался, опаляя траву и деревья. Ещё один раб друидов прекратил своё существование. Лес отторгал захватчиков, в воздухе висело ощущение угрозы. Корни, казалось, лезли под ноги, мешая идти, кусты сплетали ветви, не пуская чужаков вглубь, а деревья гневно шуршали листьями.
Ближайшие защитники Ашенваля уже перебиты, три десятка Охотниц с пантерами, три жрицы Элуны и две дочери Кенариуса пополнили ряды Плети. Нер'Зул не дал последним ускользнуть в Изумрудный Сон. В лесу постоянно кто-то умирает. Жизнь кипит, зелень поедают кролики и прочие травоядные, что в свою очередь гибнут от клыков хищников. Пришла пора расшевелить стражей леса и выманить самого опасного противника. Кенариуса.
Для этого Повелитель Мёртвых покорил всех окрестных кентавров. Свободных племён просто не осталось, табуны уже топчут опушки на границе, рубят деревья, складывают из них гигантские костры и пускают палы. Пришлось озаботиться снабжением полуконей: окрестное зверьё уже выбито, остальные обитатели леса разбегаются от шума и запаха пожарищ. Да и сами кентавры пахли отнюдь не цветами. Но ей, вдыхавшей смрад разлагающейся плоти, гнилых растений и затхлых источников, было не привыкать.
— Сестра, Тени обнаружили Древо Вечности, — доложила пришедшая из дальнего дозора баньши.
— Отлично. Веди нас к нему.
Когда она «прислушивалась» к связи, объединяющей её с остальными подданными Короля Мёртвых, можно было не пользоваться словами. Но Сильвана, как и прочая высокоуровневая нежить, ценила свою индивидуальность. Нежить. Часть сестёр уже обрели живое тело. Ей же это пока недоступно — сёстрам нужны её нынешние таланты.
Начав вторжение в леса Ашенваля, Сильвана невольно вспоминала, как армия Нер'Зула вторгалась в её земли. Сейчас она пришла с войной в чужой лес, убивая защитников, губя деревья, оскверняя землю. До падения Кель'Таласа она и в кошмарном сне не представляла, что будет сама участвовать в подобном. Но будущее народа важнее её чувств и эмоций. Война никого не щадит, оставляя незаживающие раны, навсегда меняя разум и восприятие. Она не упивалась убийствами, совершая их по необходимости. Чем раньше их армия исполнит своё предназначение, тем меньше жертв будет среди ночных эльфов.
Жалеть народ, обрёкший её предков на вымирание, она не собиралась. Но схожесть ситуации делала её... работу ещё менее приемлемой. Сильвана надеялась, что местная элита не станет отсиживаться до последнего и встретит своих врагов на границе.
Крона Древа Вечности была заметна издалека. Она поднималась над вековым лесом и была куда шире, чем соседние вековые деревья. Среди тёмно-зелёных листьев летали мелкие духи природы, светясь мягким светом. Лесной великан источал вокруг себя какую-то незримую ауру, гармонизируя окружающее пространство. Древо не просто напоминало одревесневшего и разросшегося эльфа. Оно и было когда-то эльфом. Или, скорее, выращено на основе души ночного эльфа. Как и некроманты, друиды не брезговали использовать для своих целей и тела, и души. Можно было сказать, что оно не страдало, но то же самое можно заявить и о нежити. Многие из них были даже куда более счастливы, чем при жизни. Особенно это относилось к людям и другим короткоживущим. Они не могли представить, что такая вожделенная Вечность может стать бесконечным кошмаром!
— Пригоните сюда кентавров. Нужно заготовить побольше дров и спалить к демонам это извращение жизни!
Кентавры были весьма воинственной, живучей и неприхотливой расой. Как и многие дикари, они уважали только силу. Это ставило самок на самую нижнюю ступень иерархии, лишь наличие колдовских способностей позволяло им участвовать в политической жизни табуна. Сильные колдуньи могли даже встать во главе стада. Хотя чаще это место занимал самый сильный и свирепый самец, не обделённый при этом и магическими способностями. Благодаря крови прародителя расы, магически одарённые жеребцы встречались часто, а все кентавры от мала до велика обладали отменным здоровьем. Самка приносила одного-двух жеребят в год, детской смертности полукони практически не знали.
Единственной причиной, почему они ещё не покорили всё побережье, было то, что они не признавали ничьего авторитета. Невозможно было объединить два табуна, сохранив при этом жизнь всем самцам побеждённого племени. Нер'Зул, подчинив вождей и колдунов с шаманами (самых буйных при этом пришлось убить и поднять в виде нежити), прекратил распри, направив разрушительный потенциал в сторону леса.
Валить деревья и разбирать их на брёвна кентавры не любили, зато смотреть за тем, как огонь гигантских костров превращается в пожары, им нравилось. Впрочем, пламя не могло распространиться слишком далеко, постепенно сходя на нет. Отряды копытных делали обширные просеки в Ашенвальском лесу, сжигая остающиеся межу ними островки леса. Продвигались они быстро, этому способствовала большая численность, обилие мяса и рыбы, а также настойка из луноягод и других забродивших даров леса. Полукони не отвлекались на добычу пропитания, а обилие выпивки позволяло им не чувствовать усталости, работая до полного истощения сил. Удары топоров, весёлый гогот, перемежаемый время от времени возникающими схватками, да треск огня не замолкал ни на минуту.
***
Повинуясь приказу Сильваны, возле Древа Вечности появился отряд из полусотни голов. Самые резвые уже начали пробовать Древо на прочность своими топорами, пока не отхватили удар рукой-ветвью. Это лишь раззадорило кентавров. Большая часть рубила окрестные деревья, колдуны подсушивали брёвна, избавляя их от сока, а десяток кентавров кружил вокруг лесного великана, оставляя зарубки на коре.
Забава была прекращена, как только первые партии брёвен перекрыли возможность для нанесения ударов, всё основание Древа было завалено приготовленными дровами. Несколько огнешаров, пущенных шаманами и колдунами, заставили их разгореться, опаляя жаром крону и распугивая светящихся мелких духов природы.
Игнорировать пламя Древо не смогло. Гигантские головёшки полетели во все стороны, отбрасываемые руковетвями, с громким скрежетом земля и песок стали освобождать ногокорни лесного патриарха. Отряд Сильваны стал телекинезом закидывать горящие брёвна прямо в крону, а сама Королева баньши «прислушивалась» к магическому фону, стараясь не пропустить момент, когда придёт Кенариус.
Её ожидание оказалось напрасным. Несмотря на агонию Древа Вечности, полубог так и не явился. Не беда. В лесу ещё много деревьев, игнорировать вторжение ночные эльфы долго не смогут.
***
До дальних постов оставалось с полчаса волчьего бега, как Тралл почуствовал витающую в воздухе... тревогу? Птицы заполошно били крыльями, убираясь от стай летевших в небесах гарпий. Придержав свою волчицу, вождь орды сосредоточился, призывая духов воздуха. Эти крылатые бестии редко залетали в степи. Однако если собирались большими стаями, представляли опасность и для тауренов. Крылатые ведьмы разлетались от горы Оракула. Неужели они тоже прилетали за советом к Пророку? Загадочное поведение гарпий так и осталось без ответа, и Тралл вновь направил волчицу в сторону лагеря. Не прошло и ста ударов сердца, как он заметил ещё одного волчьего всадника. На всю Орду их было не так уж и много.
— Что стряслось, Брардул, раз ты совсем не жалеешь волка? — спросил он гонца.
Зубастый напарник и впрямь выглядел так, будто бежал от самого лагеря без остановки. Вываленный из пасти язык ронял на траву пенную слюну, белые бока вздымались и опадали.
— Важные новости, вождь, — отозвался вестник. — Люди со своими союзниками решили вернуться обратно за море.
Брардул пересказывал послание, отправленное Джайной, а Тралл не мог понять, что же их на это сподвигло? Он не знал всей подоплёки событий и с трудом представлял, как можно было возвращаться прямо в пасть нежити. Какие гарантии должны были получить люди, чтобы довериться тому, кто уже уничтожил десятки тысяч жизней? Неслыханно. Мог ли Нер'Зул предложить нечто подобное Орде? Нет. Никакие слова и поступки не исправят содеянного им, тем более бывший шаман не оставил старых привычек, штурмуя леса ночных эльфов.
— Я услышал тебя, воин. Дай своему напарнику отдохнуть.
Тралл призвал духов воздуха, отправляя их с посланием в лагерь. Когда он прибудет, воины и союзники как раз соберутся на военный совет.
***
Лагерь гудел, словно растревоженный улей. Свет множества костров разгонял ночную тьму, никто из присутствующих не мог спать. Главный шатёр не смог бы вместить всех вождей и командиров, а потому они собрались, как раньше собирались орки возле священной горы Ошу'Гун. Лишь повод для собрания оказался не столь праздничным.
— Люди ушли, решив не препятствовать Великому Злу, что сейчас начало разорять наш новый дом, — сказал Тралл, открывая военный совет. — Илвардис тоже нас покинула. А ведь она могла бы помочь договориться с ночными эльфами.
— Думаю, мы найдём с ними общий язык, — произнёс Кэрн Кровавое Копыто. — Когда мы ударим в тыл войскам Короля Мёртвых, это будет понятней тысячи слов.
Несмотря на то, что воинов Орды было мало, никто из присутствующих не рассматривал варианта остаться в стороне. Орков лишь горстка по сравнению с той армадой, что пришла на Азерот. Тауренов, примкнувших к Орде, и того меньше, ведь лишь треть из них являются воинами. Не говоря уже о племени Чёрного Копья, не от хорошей жизни покинувшем родной остров. Но никто из них не забыл, как воевать, а любой отряд может оказаться тем камешком, что позволит перевесить войска Нер'Зула на весах победы. Нужно дать время защитникам Ашенваля прийти в себя, оправиться от вероломного нападения. А если для сохранения Чести Орды потребуется умереть, то Тралл готов к этому.
— Духи чуют множество новых смертей, — продолжил Вол'Джин. — Много славных воинов видят рассветы и закаты в последний раз.
— Орчанки не станут отсиживаться в стороне, когда решается судьба наших народов, — произнёс Тралл.
Он не владел магией вуду, зато отлично чувствовал, что даже обычно невозмутимые Стихии чем-то растревожены.
— Кентавры покинули степи, освободив наши исконные земли, — произнёс вождь тауренов Керн. — И от того стали ещё опасней. Никогда прежде они не объединяли свои силы. Мой народ с трудом отбивался от нескольких племён, сейчас единый табун заставит любого умыться кровью.
— Когда я повёл орков за море, я знал, что нас ждёт новая война. Здесь мы нашли новый дом, отступать обратно за море, как это сделали люди, мы не будем. Сердце моё скорбит в ожидании новых потерь, но в то же время радуется, что сюда мы пришли не как захватчики. Вместо того, чтобы истреблять соседей, мы поможем им отбиться от врага, получив и земли, и союзников.
— Мы услышали, вождь, — произнёс Вол'Джин. — Не стоит медлить, нельзя уйти от судьбы.
— Тогда выступаем немедленно. Раз кентавров больше нет, в лагере останутся лишь старики и дети. Лок Тар Огар! Победа или смерть!
***
Тюрьма была под моим полным контролем, ночные эльфы, способные интегрироваться в мою империю без особых проблем, уже переправлены в Кель'Талас. Нерубы уже завалили немногочисленные врата, а кобольды придавали каменным пробкам естественный вид. Не знаю, собьёт ли это с толку местных жителей, но даже если Тиренд с кампанией всё же решит освободить Иллидана, им придётся потрудиться. А уж мы подготовим им «тёплую» встречу.
Полчища разведчиков обнаружили пещеры с друидами. Их оказалось несколько, что, впрочем, не было удивительным. Всё же ночных эльфов очень много, и наверняка подобные схроны разбросаны по всему Ашенвалю. Хотя я могу и ошибаться: с возможностью путешествовать через измерение Изеры расстояния для друидов не помеха.
Тем не менее, я склоняюсь к версии, что здесь присутствуют самые элитные части, так как их, по меркам увиденного в лесах Ашенваля и моим прикидкам, немного. Трогать их пока преждевременно. Пусть баньши-мужчины жаждут обрести новую жизнь, настораживать Кенариуса не стоит. Он в первую очередь проверит, кто же тут убивает его учеников, а этого нам не надо. Так что наращиваем провокацию на границе и ждём, когда же полубог явит себя во всей красе.
А пока главный полуолень всея Азерота недоступен, пришла пора поднять его сына Калифакса. Я мог создать новую высшую нежить, сравнимую по силам с Тен'Джином, возвысив одного из моих немёртвых слуг. Или создать новый обелиск, пусть не такой мощный, как получается из троллиных лоа, и со своеобразной магией. Вероятно, он бы до некоторой степени копировал силу Нордрассила. Но я пошёл по длинному и трудному пути, обещающему в процессе реализации гораздо больше выгоды.
Несмотря на помощь Иллидана (Охотник сумел подкинуть несколько идей по улучшению ритуала поднятия Калифакса) и его магическое зрение, позволившее исключить несколько магических «утечек», доведение до идеала рунного конструкта затянулось на несколько часов. И это при полном использовании практически всех доступных магов, от примитивных гноллов до эльфийских магистров.
Всё дело в том, что нам предстоит весьма длительная и непростая работа. Недооценивать детей Кенариуса будет опасно и недальновидно. Как-никак они развивали друидизм на протяжении десятков тысяч лет, и я могу многое у них почерпнуть. Одно использование душ ночных эльфов для создания Лесных Стражей и прочих Древ чего стоит! Впрочем, эльфы показали себя весьма пластичной расой, что, однако, не умаляло заслуг друидов.
Мне были весьма интересны практики по работе с этой основополагающей субстанцией «с другой стороны». Некромантия достигла небывалого рассвета благодаря непрерывной практике и опытам в среде моих помощников. Да и сам я не последний некромагический артефакт, что ещё сильнее облегчает её понимание. Друиды же использовали силу противоположного «полюса». И не только магию Жизни.
Тело Калифакса застыло в едва заметном светло-фиолетовом поле стазиса, а его душа пока находилась в ловушке из остатков совиных медведей. Оставлять её в теле я не рискнул. Всё дело было в особенностях детей Кенариуса. Не попадись мне несколько дриад до штурма тюремного комплекса, я бы непременно налажал. Всё дело в том, что плотью дети Кенариуса изначально не обладали, представляя собой чисто энергетическое существо. А потому и деление на «душу» и «тело» у них весьма условно, но всё же есть.
С одной стороны, это усложняло работу с ними, с другой стороны существенно расширяло мои представления о возможности работать с духами. Как-то мне довелось «переписать» разум целого красного дракона, сейчас я буду делать нечто подобное с Калифаксом. Для этого придётся «проживать» день за днём его жизнь, «перебирая» цепочки памяти, «записывая» их часть по кусочкам в скелетов, костяных умертвий, мумий и прочую низшую нежить. Вместить всего они не смогут, зато я смогу оценить, что следует оставить, а что отринуть, как ненужный мусор.
Ритуал подчинения «души» начался с капли Скверны, которой поделился Иллидан, чтобы слегка растворить и сделать её более пластичной. Осторожно «разматывая» клубок воспоминаний, я разносил его по кусочкам в память низшей нежити. Она никак не влияет на поведенческие алгоритмы, мне совсем не хочется получить вместо верных исполнительных механизмов сотни тысяч копий духа природы, осознавшего своё плачевное положение. Калифакс сопротивлялся, старался вырваться, контратаковал. Но мы были уже в разных «весовых категориях». Слишком много разумов я уже «препарировал», среди которых были не только дикари, едва перешагнувшие в развитии уровень каменного века. Что стоит разум короткоживущего мурлока на фоне эльфийского магистра или Охотницы из ночных эльфов, перешагнувших рубеж в десять тысяч лет? Даже троллиные лоа были разумными животными на их фоне. Но все они меркли, как звёзды на фоне полной луны, по сравнению с разумами драконов. Мне весьма повезло, что подчинять Кориалстраза я начал после сына Смертокрыла. И сейчас этот совокупный опыт, помноженный на легион разумов приспешников, объединённый в единую сеть, «разгрызал» саму суть Калифакса.
Память «отслаивалась» целыми слоями, открывая моему «взору» самые ранние воспоминания. Теперь предстоит «собрать» все эти воспоминания по-новому, отсекая потраченное попусту время. Такого, впрочем, было весьма немного. Дело было в том, что за всё существование сын Кенариуса непрерывно изменялся. Будучи бесплотным, он хорошо ориентировался в измерении Изеры. Изумрудный сон, несмотря на своё искусственное происхождение, тоже менялся вслед за зелёным царством, к которому был привязан.
Для меня не в новинку то, как стихии воспринимают мир, но природные духи всё равно сумели меня удивить. Каждое стихиальное измерение накладывало свой отпечаток на восприятие населяющих его сущностей, и большинство из них имело весьма ограниченный «взгляд». Духи природы отличались более комплексным восприятием. Живя то в Изумрудном Сне, то в реальном мире, дух природы напитывался излучением Нордрассила, постепенно «обрастая плотью».
Если Древние Боги нашли способ превращать «косную материю» в живых, то Кенариус нашёл способ «материализовать» «мыслящую энергию». Правда, тут не обошлось и без толики его божественной силы. Она, правда, служила лишь «затравкой», позволяя его детям оставаться в мире без потери силы. А уже потом, в течение тысячелетий, поклоняющиеся Силам Природы ночные эльфы и прочие расы Ашенваля упрочняли их связь с Миром, «достраивая» энергией веры саму их суть. Чем-то это походило на создание лоа, хотя и на другой «базовой основе». Понятно, что не всем её доставалось одинаково. Были наиболее почитаемые, такие как сам Кенариус, его первая дочь Лунара и Сыновья. Но и другие, не столь знаменитые, помогали ночным эльфам.
Из памяти Калифакса я узнал, что не только души ночных эльфов включались в поддержание Гармонии и Изумрудного Сна. Этой чести удостаивались и самые одарённые из животных. Можно сказать, что о друидизме до этого момента я имел весьма поверхностное представление. Пусть солнечные эльфы применяли друидизм, но лишь в очень узких областях. Таких, как ускорить рост растения, вывести новые сорта или обойти некоторые трудности в скрещивании не сочетаемых между собой живых существ.
Для друидов Ашенваля это было лишь самой первой ступенью. Благодаря глубокому пониманию устройства живых существ, для ночных эльфов стало возможным частичное или полное обращение в животных, а ведь подобным могли похвастаться лишь драконы! Кроме того, воевать в лесу с друидом чистое самоубийство. Все растения для них были эдакими «накопителями» природной энергии, позволяющими в широких пределах оперировать ею. Не знать усталости, исцелять раны и уметь натравить на врага всех обитателей. Правда, были и свои ограничения. Всё это (за исключением атаки животными) было не быстрым. Друидам требовалось включиться во всеобщую гармонию, чтобы правильно «попросить». Разумеется, с ростом мастерства и могущества, требуемое для этого время уменьшается.
Впрочем, я ещё успею пополнить арсенал своих сподвижников друидической магией. Куда сильнее меня волновало устройство Изумрудного Сна. Пусть некоторые вещи Калифакс «не замечал» в силу обыденности для него, но я, просматривая его память, старался запомнить всё связанное с этим странным измерением.
Иллидан внимательно следил за переливами магических потоков, растаскивающих самую суть Калифакса истаивающими искрами. Каждый из них состоял из десятков «нитей». Лишь часть из них состояла из привычной, чистой арканы. Больше половины несли на себе «отсвет» некромантии, часть цветов напоминала виденные у фурболгов потоки маны, когда те призывали стихии. Были и друидические «струны», быстрота и чёткость, с которой Нер'Зул препарировал тюремщика, поражали. После тысячелетий созерцания барьеров, отрезавших его от мира, оторваться от такого разнообразия и многоцветия магии было сложно. Да и не хотелось. Самая жестокая казнь была настоящей милостью по сравнению с тем, что творилось с главным тюремщиком. Сын Кенариуса исчезал, истаивал, теряя собственную суть. Сколько лет сам Иллидан боролся с подобным, потеряв счёт времени, борясь за свои воспоминания и не давая однообразию стереть ЕГО личность. Охотник на демонов чувствовал удовлетворение, жалея лишь об одном — окончательно развоплотить Калифакса можно было только один раз.
Пересилив себя, Иллидан перевёл взор на соседний алтарь смерти. Тут возвышалась туша Хранителя Рощи, даже в смерти не утратившая своей величественности. Весь мир пропитан магией, его изменённые Даром Саргераса глаза позволяли видеть её во всём её многообразии. Некоторые предметы были тусклыми, почти пропадая из взора Иллидана, но тело Калифакса он видел слишком отчётливо. Здесь была удивительная смесь Жизни, Природной магии и толика Божественной Сути. Поднимать тело в виде нежити Повелитель Мёртвых не станет, пусть умертвие даже без остальной части получилось бы невероятно сильным. План Нер'Зула был куда глобальней. Вспышка пространственной магии из-за спины отвлекла Иллидана от созерцания. Обернувшись, он увидел полноценный портал, содержащий помимо знакомых множество неизвестных рунных конструктов и магических структур. Сквозь портал вошло фонящее Силой существо. Цвета были приглушенными, что указывало на превосходный контроль.
— Приветствую, Охотник, — раздался потусторонний голос с металлическими нотками. — Меня зовут Кел'Тузед, я помогу тебе с сыном Кенариуса.
Изо рта некросущности вырвался клуб пара, опавший на пол кристалликами льда. Если Калифакс был воплощением Жизни и Природы, то прибывший являлся его противоположностью. Преобразованный магией скелет выделялся внушительными клыками, двумя парами рогов, напоминавших своим видом некоторых демонов, а вытянутые когтистые пальцы правой руки аккуратно гладили прикорнувшее на шее животное. Убить такого будет непросто — Иллидан заметил помимо перекачанных силой стандартных магических щитов несколько неизвестных разновидностей.
Архилич, не касаясь пола, подлетел поближе к алтарю, небрежный пасс развеял чары стазиса, после чего Кел'Тузед разразился целым каскадом плетений. Кокон магии окутал тушу полуоленя, полыхая синими огоньками. Разобрать творимую магию на составляющие было невозможно — слишком сильно в ней переплелись магические потоки.
— Прекрасный экземпляр, — вынес вердикт Архилич. — Даже у потомков великих магов, утративших своё наследие, есть чему поучиться.
С недовольным мявом животное спрыгнуло с плеча, окутавшись вспышкой арканы, после чего, недовольно фыркнув, стало неспешно обходить превращённый в гигантскую лабораторию зал, суя свою усатую морду к каждой портальной площадке и многочисленным алтарям.
— Приступим, — произнёс Кел'Тузед, разводя руки в стороны. — Как только я скажу, поделись толикой своей силы для завершения ритуала.
Не используя посоха или каких-нибудь других магических артефактов, он создал множество рунных кругов, преобразуя некроэнергию и чистую аркану в природную магию. Мягкое свечение окутало тушу, и она «поплыла», собираясь в большой многогранник. Потери на преобразование совсем не волновали существо, оно «давило» голой мощью, подхватывая и преобразовывая нужную энергию «на лету».
— Твой черёд, Охотник.
Иллидан кивнул, концентрируя на ладонях Скверну. Это было не боевое плетение, которым он не раз отправлял тварей обратно на изнанку мира, но от того созданный им шар не становился менее опасным. Энергия демонов никому не шла на пользу. Толкнув его вперёд, он с изумлением заметил, как контроль над его конструктом перехватил слуга Нер'Зула. Испуская ядовито-зелёное сияние, он упал на вершину изменённой плоти, после чего стал с шипением погружаться в остатки Калифакса.
***
Ритуал завершён, а Иллидан не знал, чем дальше заняться. Вновь упражняться с клинками ему не хотелось, выйти из тюрьмы он тоже не мог, тут его держало данное слово. Телепортироваться на другой материк? У него остались ещё счёты к ночным эльфам, и его присутствие вскоре может понадобиться в Ашенвале.
— Не сочти за дерзость, — прервал его размышление мелодичный голос.
— Илвардис, — вспомнил имя подавшей ему фиал с водой из Источника Охотник.
— Если не против, я могла бы проводить тебя к месту отдыха, — продолжила ночная эльфийка, непринуждённо перейдя «на ты».
— Я не устал.
— Несомненно. Я о другом. Пусть я провела в камере немного времени, но уже мечтаю смыть с себя тюремную грязь и как следует поесть мяса, — продолжила девушка. — Говорят, у стражей отличные купальни и есть куда более изысканная пища, чем каша для пленников.
От него воняет? Утверждать этого точно Иллидан не мог. Отклонять предложение он не стал, позволив той повести его на выход. За время заключения Охотник не удостаивался ничего кроме насмешек и презрения, и такая забота была ему... приятна.
***
То же время, Лордерон.
— С добрым утром, любимая, — услышала Джайна голос Артаса. — Как спалось?
— Отлично! Мне снился такой чудесный сон! — ответила она сквозь утреннюю негу.
В последнее время она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Принц избавился от проклятого клинка, а к виду его волос она уже привыкла. Пожалуй, они были не хуже его прежних. Артас присел на кровать, положив руку на выпирающий живот, и чему-то улыбался. Положив свои руки сверху, она разглядывала профиль принца. О чём же он сейчас думает? Как не хочется вставать!
— Мы готовы, — произнесла она, откидывая одеяло в сторону.
Артас кивнул, выходя из покоев. Срок уже был большой, и они берегли детей, не переводя вечерние поцелуи и ласки во что-то большее. Вошла пара служанок, помогая ей одеться. Она не была изнеженной придворной дамой, но в последнее время ей стало тяжело наклоняться и ухаживать за собой. Штат слуг столицы Лордерона был немногочисленным, большинство из них было заново набрано из сумевших пересидеть в глухих деревнях крестьян. Одевшись, она отправилась завтракать. Свет зимнего солнца заливал обеденный зал, отражаясь от королевского сервиза. Не всё успели вывезти беглецы...
Слуги проворно расставляли перед ней тарелки, наполненные салатами, жаркое и фруктами. В последнее время у неё появились странные пищевые пристрастия. Малыши требовали своей доли, и она, не боясь располнеть, с аппетитом уплетала одну порцию за другой.
— Спасибо, Артас!
— За что, милая?
— За то, что подарил мне эти мгновения счастья. За то, что дал отдохнуть от этого похода и избавил от политики. Я отдохнула и готова тебе помогать.
— Это из-за письма?
Джайна кивнула. Послание отца принесло ей немало неприятных мгновений. Когда она собирала союзников для противостояния Плети за морем, адмирал не пожелал выделить ни одного корабля. Умом волшебница понимала, что это ослабило бы защиту Кул-Тираса, и не сердилась за это. Но стоило ей только вернуться, как Дэйлиан Праудмур приказал ей вернуться домой, не считаясь с её мнением.
— Нельзя всё время бегать от работы, — произнесла она, отставив ополовиненный кубок с соком.
— Править — тяжёлое бремя, — согласился Артас.
Король Мёртвых больше не вёл войн в Восточных Королевствах, но мир так и не наступил. Эльфы возобновили договор с людьми, правда лишь с двумя королевствами — Лордероном и Далараном. Сейчас гарнизон из рейнджеров и магов охранял покой столицы, устанавливая защиту и патрулируя дворец. Как только Джайна разберётся с делами Артаса, то обязательно посетит Даларан.
***
Денис с тоской вспоминал то время, когда он был простым студентом в Даларане. Несмотря на непрерывную учёбу, у него было много свободного времени. Сейчас он с утра до ночи разбирался с «текучкой». Восстановление Кель'Таласа шло ударными темпами, у него было много помощников, но всё равно всплывали вопросы, решать которые мог только он. Гадский Нер'Зул, оставив ему всю полноту власти над эльфами, углубился в леса Ашенваля, готовясь заарканить самого Кенариуса. Архимаг хорошо помнил, как он проходил кампанию за орков. Но отпускать его туда никто не станет.
Пусть королевство очищали от следов Плети, убирая Тропу Мёртвых и поражённые Порчей участки леса, это было лишь началом. Требовалось перебить взбесившихся боевых рысей, выведенных эльфами для защиты. Восстановить плодородный слой почвы, высадить новые деревья взамен сгинувших. Укрепить оборону, создавая новые заставы и следящие артефакты.
Кроме всего этого, он также изучал эльфийский язык, штудировал законы королевства и разбирал возникающие среди его подданных споры. Больше всего головной боли приносили эльфы, отказавшиеся присягнуть обновлённому королевству. Они не были врагами, и убивать их просто так было нельзя. И тем не менее, мучимые Жаждой, они требовали себе преференций. С какой вообще стати?! Вот и сейчас он вынужден выслушивать речи очередного посла.
— Я понял суть ваших претензий, — перебил он велеречивого эльфа. — И нахожу их не состоятельными. Вам и так выделили место на пересечении нескольких лей.
— Этого мало...
— Этого больше, чем вы заслуживаете. Вы никак не участвуете в восстановлении королевства, требуя к себе особого отношения. По какому праву?
— По какому праву ты...
— Стража, отведите посла за границы города и впредь не пускайте. Если бы не твой статус, тебя бы уже убили за оскорбление власти.
Одним «геморроем» стало меньше. Пусть его авторитет после создания нового Источника не подвергался сомнению, но нашлась группа отщепенцев, что сейчас направляется в Нортренд. С кем они хотят воевать в ледяных пустошах, Дениса волновало мало. Ему бы свои проблемы разгрести...
***
Если вначале у Иллидана и возникали подозрение, что всё это отрепетировано и подстроено, то с подходом к месту отдыха Стражей его сомнения развеялись. Тут и впрямь отдыхали мои соратники, готовя еду, омываясь в купальнях (несмотря на отрицание старого наследия, ночные эльфы не отказывали себе в удовольствиях) и подгоняя снаряжение. Посохи для магесс требовалось улучшить под их новые возможности. Пусть Охотник окунётся в доселе недоступную ему атмосферу дружелюбия и общения.
Я же пока наблюдал за работой Кел'Тузеда. Пусть магически одарённых соратников, не способных предать, никогда не бывает много, делать подконтрольную нежить из тела Калифакса мы не стали. Со смертью Кенариуса противостояние с ночными эльфами не сойдёт на нет. Наоборот, оно только усилится, и мне не помешает лишний козырь против них. Изумрудный Сон — отличное подспорье для друидов и прочих природников. Я смутно помнил, что ночные эльфы, преображённые Скверной в сатиров, умели навести шороху и в Изумрудном Сне. Некто Ксавий сумел не просто подключиться к этому измерению, а создать самый настоящий Изумрудный Кошмар. Именно для этого мне и понадобилась Скверна Иллидана — придать телу Калифакса похожие свойства.
Из Хранителя Рощи получилась сотня «ретрансляторов», как придёт время, артефакты станут вносить искажения в это искусственное измерение. Кроме того, материала хватило и на одну «портальную арку». Была она небольшой, зато при активации можно будет без особых проблем попасть в царство Изеры.
Добывать сведения о нём из памяти Калифакса было сложно. И дело вовсе не в количестве прожитых лет. Всё дело в том, что это парнокопытное создание ничего толком о нём и не знало. Пользовалось, наблюдало, смотрело за развитием — и не пыталось исследовать. Приходилось многие сведения добывать косвенными методами. И увиденное позволило понять, как же Ксавий умудрится (и умудрится ли теперь?) создать свой Кошмар. А заодно я получил подтверждение, что Изумрудный Сон не был изначально частью Азерота. На памяти Хранителя Рощи он постепенно менялся и требовал «якорей» в реальном мире. Если разрушить их большую часть, то Сон может «схлопнуться». Правда, Изера подстраховалась. Обитатели Сна сами служили «недоякорями», «распирая» его изнутри своей силой и магией. Плюсом к этому шла энергия веры от ночных эльфов, позволяя Сну меняться и разрастаться.
Кел'Тузед уже начал прикидывать, как создать нечто подобное на иных «якорях». Можно сказать, что я на неопределённое время потерял своего самого верного и увлекающегося исследователя. Оторвать от расчётов его мог только мистер Бигглсуорт. Впрочем, каждый имеет право на слабости. Идея получить «карманное» измерение, где ты будешь на порядок сильнее противников, манила. В то же время я видел ряд недостатков. Прежде всего — это зависимость от «якорей». Да и сделать такое будет не быстро и не просто. Однако это не повод забрасывать исследования, зачастую идея, не найдя своего прямого воплощения, существенно продвигает смежные области.
***
Воевать на два фронта всегда тяжёлое занятие. Благо Орде идти до границы леса, где куролесят мои кентавры, не меньше пяти дней. И это при самой большой скорости, бросив кодоев с припасами. Как известно, лучшая защита — это нападение. Пусть орки часть моего народа, но мне совсем не хочется иметь подпирающую с тыла армию, когда я наконец выманю из чащи Кенариуса. Изводить под корень Орду тоже не следует, и я отправил часть войск навстречу, чтобы задерживали и изматывали наступающих.
Вместе с «конницей» отправил стаю гарпий, как воздушных разведчиков, и сотню личей. Пора напомнить оркам, почему Джайна решилась бежать за море, не надеясь отсидеться даже на Кул-Тирасе. Благо материала для практикующих не первый год некромантов было в избытке. Одни громовые ящеры чего стоили! Впрочем, и они не будут основным ударным костяком моего отряда...
***
Тралл, прикрыв глаза, общался с духами воздуха. Неутомимые разведчики заметили ещё один табун кентавров. Всего три десятка диких полуконей не представляли бы угрозы для Орды, если бы не их тактика. Они не вступали в противостояние с воинами, лишь обстреливали издалека стрелами и тут же отступали, стоило только отправить отряд на их поимку. Кентавры, казалось, не знали усталости, тревожа покой идущего на помощь ночным эльфам войска. И днём и ночью они непрерывно атаковали, избегая честной рубки.
Приходилось держать по периметру движения отряды легконогих троллей Чёрного Копья и самых быстрых волчьих всадников, чтобы дать основному войску хоть немного отдыха. Подлая тактика копытных заставляла неосторожных бойцов устремляться в погоню, которых кентавры контратаковали, стоило им растянуться, после чего опять пускались в бегство. Враги всё прибывали, заключив вышедшую в поход Орду в кольцо.
Продвигаться вперёд становилось всё сложнее. Сперва слуги Нер'Зула отравляли источники воды, но после того, как шаманы стали их чистить, просто закапывали. Среди врагов тоже были шаманы, что заставляли водные жилы уходить вглубь, перемешиваться с землёй. Чтобы вернуть драгоценную влагу из получившейся грязи, приходилось долго работать с духами.
— Вождь, нас атакуют!
— Кто и откуда? — открыл глаза Тралл, вперив взгляд в гонца.
— С тыла, — отвечал Борнофек. — Кентавры и громовые ящеры.
— Как их проспала разведка?! — холодно осведомился Тралл, направляя волчицу в сторону прорыва врага.
Несмотря на то, что войско шло компактно, за исключением воюющих с летучими отрядами кентавров бойцов, порядки Орды растянулись, и до схватки он прибудет в лучшем случае через десяток минут. Не успел он проскакать и половины расстояния, как ему навстречу стали попадаться бегущие в панике кодои. Одомашненные тауренами ящеры были неприхотливыми и выносливыми, способными не питаться и не пить целый месяц. Двигались они в хорошем темпе с утра до ночи, сейчас же охваченные страхом животные могли растоптать любого, кому не повезёт встать у них на пути.
Обогнув сотню кодоев, Тралл увидел первых жертв паники — втоптанные в землю тела тауренов, орков и волков окрашивали жёсткую траву пролитой кровью. Шум битвы всё приближался, в отличие от животных, воины не ведали страха! Треск разрядов молний, воинственные крики и жар огня сливались в непрерывный гул, похожий на шум штормового моря.
Тяжёлый запах пролитой крови, вываленных внутренностей и горелого мяса ударил по обонянию вождя, клубы дыма и пыли застилали поле битвы. Взметнув над головой молот, Тралл обратился к стихии воздуха, порождая ураганный ветер, что едва не валил с ног сражающихся. Потоки воздуха сдули все помехи, и взгляду открылся вид сотни громовых ящеров и кентавров, рубившихся с орками. Вот разряды молний пробежались по спинным щиткам зелёной горы, после чего из пасти ящера вырвалась ветвистая молния, пронзая сразу десяток орков. Её рубят секирами набежавшие таурены, отлетая от ударов шипастого хвоста.
Холодный гнев охватил Тралла, пущенный в ответ с Молота Рока громовой разряд обогнул воинов Орды и разметал на ошмётки громового ящера. Огненные столбы встают в тылу нападающих, испепеляя кентавров, гул пламени перекрывает крики сгоравших заживо. Вот один огненный столп погас, распадаясь искрами, а по ушам ударил вопль умирающего духа огня. Ещё один огненный столп развоплотился, остальных Тралл поспешил отпустить обратно, не желая гибели духов. Вскочив во весь рост на седло, он высматривал врага, что мог нанести вред даже стихиям.
Остатки кентавров, повернувшись к Орде хвостами, задали стрекача, зато все громовые ящеры ринулись в последнюю атаку, тараня плотные ряды орков с тауренами. Лок Тар Огар! — сотряс воздух воинственный клич, перекрывая шум битвы. Прорыв гигантских ящеров увяз, иссечённые сотнями ударов топоров и секир, исполины падали один за другим. Взвившийся в высоком прыжке Громмаш Адский Крик обрушил свой топор, разваливая голову ящера на две половины. Запрыгнув на тушу, он исторг яростный крик и устремился к следующему врагу, перепрыгивая завалы из тел.
Волна злой энергии прокатилась по полю битвы, и мёртвые воины зашевелились. Десятая часть павших стала, покачиваясь, подниматься на ноги, обращая мутный взор на ещё живых. Новый враг не заставил дрогнуть сердца воинов, распалённых битвой, лязг сталкивающегося металла дополнил какофонию битвы. Вождь направил свою волчицу в самую гущу сражающихся, разя бывших соратников ударами Молота Рока.
***
Некоторое время спустя.
Тралл, прежде не ведающий усталости, чувствовал себя как выжатый кожаный бурдюк на жаре. Призывы духов-целителей на месте смерти стихий давались тяжело. Стискивая зубы вождь обходил воинов, призывая всё новых духов. Без них многие раны будут смертельными...
— Вождь, кентавры ушли от наших позиций, — доложил гонец, ожидая новых распоряжений.
— Пусть следят за ними и не уезжают далеко, — ответил Тралл, продолжая путь.
Если бы не шаманы тауренов, выживших было бы куда меньше. Позаботившись о раненых, он направился к кургану из мёртвых тел. Пришло время отдать последние почести павшим. Мудрость предков, предписывающая сжигать мертвых, подтвердилась и в мире, ставшем для них новым домом. Люди, закапывавшие своих усопших, создали задел для пополнения армии Плети. Нет дерева в степи, и тела сожгут вызванные духи огня. Скоро три сотни тел превратятся в пепел, а пока пришла пора созвать военный совет и учесть все понесённые потери.
— Вождь, среди нападавших были маги смерти. Они как-то сумели перекинуть громовых ящеров к нашим позициям, — произнёс Дрек'Тар. — Кентавры подошли позже.
— Это была славная битва! — прорычал Громмаш. — Мы показали им, что такое ярость Орды!
— Шаманы к утру поставят всех раненных в строй, — произнёс Кэрн, опираясь на огромную секиру. — Только у нас осталось мало кодоев и часть припасов успели уничтожить гарпии, воспользовавшись суматохой.
— Воины сами смогут нести припасы, разделаем павших кодоев, — принял решение Тралл. — У нас хватит провизии до леса.
Командиры отрядов отправили помощников исполнять приказание вождя, а сами начали докладывать, восстанавливая картину боя. Громовые ящеры при поддержке кентавров нанесли удар по тылу отряда, а летучие табуны по периметру не давали отправить подкрепление к сражающимся, грозясь ударить в спину. Паника среди кодоев унесла жизни погонщиков, которым не сразу удалось успокоить перепуганных ящеров. А когда все силы шаманов сосредоточились для отражения угрозы, вьючный скот Орды атаковали с воздуха гарпии.
Выслушав новости, Тралл с остальными одарёнными отправился отдать последнюю дань павшим воинам. Призванная стихия огня испепеляла тела, даруя воинам лучшее посмертие, но в следующий миг весь вечерний горизонт на пути к Ашенвалю заволокло дымом.
***
Пока Орда зализывала раны, выделенные мною на её задержку личи вовсю работали. Пусть орки, таурены и тролли весьма выносливы, им всё равно будет тяжело идти через выжженную степь. Разбрасывать Порчу я не стал — незачем привлекать внимание природников площадной некромантией. Здесь как нельзя кстати пригодился друидизм. Эти «зелёные» хорошо ладят с природой. Но она может не только лечить, но и калечить. Чуть подправить ритуал — и вуаля. Две трети травы отдают свои соки и жизненную энергию остальной, разрастающейся пышным цветом. Пусть он не самоподдерживающийся и извести всю траву в любом случае не получится, но зато удалось организовать хорошие условия для пала. Высушенной массы травы хватит для того, чтобы спалить и всю остальную, я как раз приурочил этот момент к сожжению павших.
Зарево и дым пожарища были видны издалека, ветер только усиливал пламя, охватывающее всё большие участки. Теперь не придётся тратить ни капли магии, всё произойдёт само по себе. О, а вот и незабвенный вождь Орды — надо бы перекинуться с ним словом-другим, если намёков не понимает.
— Приветствую, Тралл. Ты уже разгадал, зачем я это сделал?
— Это нас не остановит, — ответил истощённый многочисленными призывами орк.
— Я рассчитывал, что по крайней мере заставит задуматься. Ты опять ведешь доверившихся тебе на убой.
— Среди нас нет сомневающихся в твоей пагубной сути. Этим ты лишь ожесточаешь сердца воинов!
— Я думал, ты умнее, Тралл. Тобой так легко управлять. Ты уже знаешь, что пророк, повелевший оркам уплыть на запад, и оракул, которого почитают местные — это одно и то же существо?
— Я встречался с ним, и духи подтвердили его правоту.
— А ещё именно он помог Гул'Дану открыть Тёмный Портал в Азерот. Он развязал войну, обескровившую людей и орков. А насчёт духов... Я в свое время пытался исправить содеянное, но предки в недрах Ошу'Гуна отвернулись от своего народа.
— Из-за того, что война с дренеями была бесчестной!
— Духи не лгут, Тралл?
— Ты не дух! Не знаю, что с тобой случилось...
Прерываю шамана и рассказываю историю своего народа. Он знал, что дренеи посещали и другие миры, я же поведал ему о тайне Ошу'Гуна. Как наару Кер призывал, словно мотыльков, духов орочьих предков. Как питался ими, и разгневался, когда наш народ стал убивать синекожих копытных. Воздействовал на стихии, заставляя игнорировать их призывы шаманов. Поведал о родстве демонов с дренеями и причинах мести Кил'Джедена. Но всё было тщетно.
— Что же, Тралл. Ты не веришь моим словам, тогда обрати внимание на дела.
— Дела твои говорят о том, что ты враг всему живому!
— У меня магов больше, чем всех, кто под твоим началом. Эти ящерки были лишь предупреждением. Каждый пройденный вами день будет оплачен новыми жизнями. Но я не трону оставшихся в лагере — детям и женщинам незачем расплачиваться за твою жажду власти. Орки в Чёрной Горе не дадут угаснуть нашему народу, да и на Дреноре ещё остались кланы.
Выжигать всю траву до леса я не стал — незачем. Всего лишь на дневной переход Орды. Не стоит сильно баловаться магией природы возле Ашенваля. Кроме всего прочего, это позволит испытать на орках и тауренах новые способы ведения войны. А пока усилим нажим на лес — пора уже расшевелить парнокопытного. Кентавры вернутся тревожить покой Орды, как только догорит погребальный костёр. Хоть Тралл и пошёл против меня, я чту обычаи своего народа.
Как только последние искры взмыли в небо, а поднятый шаманами ветер развеял пепел, кентавры снова поскакали на расстояние выстрела из лука, выцеливая дозорных. Их снова ждёт бессонная ночь, да и не только их одних — пора подключать к ночным атакам и гарпий.
Пока остановившаяся на ночь Орда слушала улюлюканье кентавров, вновь закруживших свою «карусель», мои войска в Ашенвале продолжали расширять вырубку. Не хочу оказаться в «коридорах» из деревьев, тут у нападающих будет преимущество. Зато вырубка — это не только плевок в рогатую голову Кенариуса, это ещё и расчистка леса под привычное для кентавров поле боя.
***
Короткий полёт стрел нарушил размеренную рубку деревьев, звуки ударов топоров сменили крики раненных и убитых. Развернув крупы к зарослям, кентавры резво поскакали мимо огромных костров в сторону центра вырубки. Невозможно меткие стрелы преследовали их, собирая кровавую жатву. Ночные эльфы, оправдывая своё название, атаковали в самый тёмный час. И ведь несмотря на всю мою чувствительность, сумели до самого конца скрыть своё присутствие!
Сейчас я их чувствовал, да и то они так и норовили «раствориться» на фоне энергии, пронизывающей Ашенваль. Раньше подобных проблем не было даже с дриадами, сейчас же их прикрывало что-то более могущественное. Наконец-то Кенариус решил явить себя нарушителям покоя леса. Правда, он пока не высовывался. Это было вполне в его духе: во время Войны Древних погибло много богов и лоа, а Кенариус выжил, что говорит о его осторожности.
В ответ в лес полетели огненные шары и стрелы моих эльфиек из числа высших умертвий. «Светить» местных, захваченных баньши, я не стал, их даже не было на операции. Пока живые и мёртвые соревновались в искусстве стрельбы, над лесом захлопали крылья. Пара десятков величественных созданий, сильно похожих на двухголовых драконов, лениво взмахивали крыльями. Химеры. Мои пернатые разведчики уже видели этих удивительных существ, не то выведенных друидами в древности, не то живших с самого начала в Ашенвале. Как завалю рогатого — надо будет забрать себе «на развод» и изучение десяток-другой.
Гарпии полетели на перехват, гиганты неба, вместо того чтобы подняться повыше, спустились к самым кронам. Вскоре стало понятно, зачем они это сделали: моим летучим ведьмам едва хватило сил отвести стрелы притаившихся среди ветвей лучниц. Покрытые фиолетовой блестящей чешуёй с зелёными отметинами, разбросанными по крыльям и хвосту, двухголовые воздухоплаватели появились над вырубкой, вертя гибкими шеями. Оттянув обе головы назад, химера «боднула» воздух, раззявив пасти и исторгая кислотные плевки. Её товарки также стали «оплёвывать» лучниц, заставляя выставлять магические щиты.
Самая крупная химера, что превосходила остальных раза в полтора, изрыгнула молнию, едва не пробив магическую защиту. Сильвана ответила ей стрелой, усиленной магией. Чернота стала расползаться по пробитой чешуе, заревев, химера рухнула вниз, ломая крыло и раскинув в стороны рогатые головы. Ещё несколько стрел с тёмным шлейфом прорезали воздух, раня следующих летающих агрессоров. Словно услышав команду, они оттянулись к лесу, зависая на месте.
Павшие кентавры и сбитые химеры недолго оставались неподвижными — волшебницы точечно кидали плетения поднятия, а крылатым хватило заряда от стрел. Плоть клочьями отваливалась, наполняя всю округу зловонием, обнажившиеся скелеты кентавров светились от избытка маны. Ашенваль был богат энергией, да и сами павшие «купались» в ней долгое время.
Костяная конница ломанулась в лес, не обращая внимания на стрелы, скалывающие костяную крошку. Воевать с эльфами в лесу дело сложное. Лучницы не стали подставляться под удары костяных копыт, споро отступая вглубь леса или же стремительно поднимаясь к кронам деревьев, метко стреляя по черепам костяных кентавров. Химеры «усыхали», чешуя, отслоившись с нижнего края, превращалась в колючки. Перепонки с крыльев облезли, превращая их в костяные клинки. Глаза умертвий засветились сине-зелёным светом, а из пастей полетели сгустки некроэнергии.
Защитники леса стали умирать чаще — до этого основные потери среди лучниц были от стрел высших умертвий. Костяные кентавры скорее сковывали их, не давая прицелиться по вырубке, да загоняли на деревья. «Выстрелы» некрохимер захватывали большую площадь, пусть и теряли часть убойной силы в переплетении ветвей и густой листвы. Зато от них было практически не увернуться, тем более что они фокусировали атаки на одной жертве, если не мешали стволы деревьев. Сверху они могли бы атаковать более эффективно, но полёт пришлось принести в жертву убойности атак, «переключив» на это магические структуры, позволявшие ранее удерживать гигантов в воздухе. Живые химеры, перестав плеваться кислотой по выставляющим магические щиты некроэльфам, «угостили» своих бывших сотоварищей. Те быстро переключились на новые цели: кислота отлично растворяла и некроплоть.
До этого момента действия защитников леса походили скорее на выдворение захватчиков, чем на полноценную войсковую операцию. Иначе я не могу объяснить то, что многие кентавры в начале атаки были ранены, а не убиты. Даже обычные люди, приложи они достаточно усилий в освоении лука, способны сбивать на лету стрелы, попадать в подброшенное кольцо или стрелять так, чтобы стрела, огибая стену, поражала цель за углом. Здесь были существа, что оттачивали своё мастерство на протяжении тысячелетий. А уж какой силой натяжения обладали их луки!
Впрочем, не стоит отвлекаться. По Лесу прокатилась волна Природной магии. Знакомой до боли — чем-то подобным баловался и Калифакс, надеясь остановить штурмующих самую защищённую камеру тюрьмы. Деревья начали преображаться, приобретая антропоморфные черты. Лесные великаны выдирали корни из почвы, направляясь к недобитым химерам, хватая руковетвями не успевающих разбежаться костяных кентавров. Казалось, ожил целый лес: все соседствующие с вырубкой деревья и часть возле блокированных лучниц превращались в энтов. Природная магия, обычно весьма неспешная, действовала практически моментально. Если это не Кенариус, я готов съесть собственный Фростморн!
Подлесок тоже менялся, присоединяясь к атаке. Если вековые деревья передвигались неспешно, то кусты были более быстрыми и прыгучими. В основу их вида легло что-то звериное — сплетенное из ветвей «тело» и «лапы», до сих пор покрытые листьями, походили на гигантских пантер Охотниц. Живые кентавры, подстёгнутые ментальным внушением, устремились в атаку, отвлекая на себя часть сил и прикрывая моих эльфов. Уж больно много противников, ещё, чего недоброго, упокоят моих рейнджеров.
Деревянные клыки и когти с лёгкостью пробивали шкуру полуконей, укушенные тут же падали, коченея от впрыснутого яда. Но и «пантеры» падали от ударов секир и стрел тёмных охотниц, загорались от огненных шаров шаманов и опадали пеплом от ударов молний. Облепленная разрывающими её «куставрами» некрохимера окуталась тёмной дымкой, разъедающей деревянную плоть, и была тут же растоптана энтом. В ответ прилетело огненное плетение, опоясавшее середину ствола и «пропиливающее» его до сердцевины.
Кентавры гибли, снабжая тёмных охотниц материалом для следующего поднятия. Умертвия из тех получались недолговечными, но схватка и не грозила затянуться. «Лес» атаковал, под прикрытием огромных энтов и «куставров» вперёд выдвинулись и лучницы, из глубины леса стали прибывать Охотницы на пантерах, запуская лунные чакрумы по врагам. Командую отступление — тёмные охотницы, оседлав кентавров и прикрываясь щитами, во всю прыть отступали к середине просеки. Нежить атаку леса долго не выдержит. Несмотря на невосприимчивость к ядам, умертвия падали под градом стрел и вспышек нежно-салатового света, имевших форму птиц. Плевки кислотой от химер терялись на фоне этого колюще-режущего «ливня», зато гарпии сумели «отомстить» летунам ночных эльфов, ссадив с небес ещё пятёрку химер.
Всё это меркло на фоне появившейся силы — Кенариус решился лично возглавить атаку. Полубог Явил Себя, одним своим присутствием внося «помехи» в управление нежитью. Имея за собой поддержку Нордрассила и Изумрудного Сна, он «вымывал» чужеродную Природе энергию. Даже крайне «дубовая» в плане поднятия нежить, не различающая своих и чужих, что чаще атаковала живых из-за их «питательности», разваливалась на глазах. Только бешеные кентавры, несмотря на родство (или же, благодаря ему?), продолжали неистово рваться вперёд, стаптывая «куставров» и игнорируя потери от энтов и стрел.
Игры кончились, пора убить Кенариуса, пока он не решил отступить. Преодолевая сопротивление от «запертых» силой Изумрудного Сна планарных измерений, эльфийки встали в круг, открывая портал. Из того хлынули разработанные для действий в лесах артустановки, споро перебирая лапами. Пусть пни после вырубки деревьев выжигали до земли, местность всё равно была слишком пересечённой, чтобы использовать их лапы в режиме колёс. Забитые «под завязку» готовыми снарядами, они рассредоточились и дали залп, оправляя в полёт «подарки» жителям леса.
Те не оценили моей щедрости, но я давно отучился ждать благодарности за свои поступки, и восьминогие мортиры повторили залп. Часть снарядов отправились в воздух, облаком осколков выкашивая остатки химер. Их было немного, зато кислота из-за древности созданий и насыщенности магией могла разъедать даже артефакты. Оставлять подобную «авиацию» противника над головой было глупо. Справившись с летунами, артиллерия стала целенаправленно валить энтов. Пусть их срок жизни недолог, но подпускать их к своим самым ценным приспешникам я не намерен. Часть снарядов падала под ноги Древ, превращая землю под ними в болото. Это не остановит их, зато позволит бить точнее по замедлившимся целям. Большая часть снарядов была с алхимическим составом, что горел не хуже напалма (а в некоторых случаях — даже лучше), и шагающие факелы, в которые превратились энты, немного подсветили лес. Гарпии приблизились к границе вырубки, после чего послали вниз вихри воздуха, раздувая пламя ещё сильнее.
Кенариус, наливаясь светом, ответил чем-то «площадным», накрывая треть вырубки. Земля зашевелилась, древесные корни стали вылезать из-под неё, как змеи. Умертвия отвечали некромантическими плетениями, обрывая существование новых древесных «големов». Новый залп разметал на тлеющие щепки очередного энта, задевая брызгами огня всех вокруг — кентавры отлично сдерживали слуг полубога, сами тоже умирая от «дружественного» огня. Это не было небрежностью по отношению к союзникам, лишь банальной необходимостью. Когда Сердце Леса явило себя, пылая Силой, требовалось создать «противовес» этой сущности. Не знаю, как орки умудрились завалить Кенариуса (даже с «бустом» от демонической крови), я решил действовать наверняка.
Пока рогатый не почуял беды, я ударил Силой, пользуясь, как «якорями», остатками нежити и умирающих. Из очередного портала вывалилось два драконьих тела — Тен'Фариал с Красом прибыли на задержание Кенариуса. Полуолень вздыбился на задние лапы, но сделать ничего не успел. Поздно дёргаться, гронн тебя раздери! Волна магии превратила часть леса со всеми защитниками в ледяные статуи, а сам Кенариус бился внутри чёрно-синей сферы, постепенно замедляясь.
Пленить полубога нелегко, но при поддержке двух драконов, один из которых пользовался силой Аспекта Земли, удалось отрезать его от Изумрудного Сна. «Кентавроолень» двигался всё медленней, застывая в окутавшем его фиолетовом сиянии, как муха в меду. Разбирать его на ингредиенты буду медленно и вдумчиво — я еще не «просеял» всю память Калифакса.
Пара драконов не пренебрегала никакой магией, кружа над сферой, помогая магии и Словом, и движениями тела, формируя всё новые слои магической темницы. Не надеясь на крепость вытягивающей Силу из полубога магии, добавляю из портала приготовленные драконьи костяки и слитки саронита. Из них получится отличная клетка, что послужит материальными «якорями», а энергия Кенариуса будет лишь укреплять «стены» темницы.
Сильвана шла по перерытому полю, переступая через вылезшие из-под земли корни. Они походили на гигантских змей или щупальца какого-нибудь чудовища, скрученные кольцами, изогнутые под немыслимыми углами. Часть из них до сих пор слабо шевелилась, словно ища врагов леса, другие были испепелены огненными шарами, третьи осклизли, кора с них слезла, как змеиный выползок, а древесина сгнила, сохраняя форму не иначе как чудом. Королева баньши не вмешивалась в битву Исполинов, её задача была куда более важной — сохранить своих сестёр. Кентавров не жалко: самки в атаку не шли, а из самцов погибла едва четверть. Остальные не успели доскакать до леса: появление драконов поставило точку в схватке «насекомых». Драконы уже пленили Кенариуса, не нанеся ему ни единой раны, из него получится неплохое вместилище для воплощения Хранителя её народа. Нер'Зулу давно пора подобрать соответствующее тело, а что подойдёт ему лучше, чем плоть полубога? Последние слитки саронита превратились в решётку, покрытую вязью кроваво-красных рун.
Закончив «пеленать» Сердце Леса, красный и чёрный ящеры исчезли, унося свой трофей на другой материк. Пусть пленник отрезан от мира, оставлять его в Ашенвале не стоит. Тут просто нет условий для его исследования. Сосредоточившись, Сильвана уменьшила канал связи с Нер'Зулом, чтобы побыть «одной». Ноги несли её к промороженной границе леса. Деревья, кусты, энты, кентавры и прочие участники битвы застыли в прозрачном слое льда, как будто кто-то сумел остановить время. От глыбы льда несло холодом, рядом струился морозный туман. Таять само по себе это будет долго.
Тело. Скоро она снова сможет ощутить себя живой! Её теперешнее состояние было немногим хуже, что ни говори, а возможностей у неё после становления баньши стало даже больше. Ритуал был мучительным, но после Король Мёртвых не пользовался своей властью, чтобы причинять ей страдания. А в дальнейшем многие поступки были её личным выбором, что она не забудет до самой смерти. В любом случае смерть от старости ей не грозит.
Вместе с жизнью она получит возможность завести детей. Неспешный порядок жизни в Кель'Таласе внушил всем ложное представление о том, что времени всегда много. Достаточно для того, чтобы неспешно повзрослеть, освоить магию или обращение с оружием — никто не принуждал народ Кель'Таласа в выборе личного пути, за исключением, пожалуй, наследственности. Кто бы одобрил, возьмись Кель'Тас Солнечный Скиталец пробовать жить не в столице, а возделывая овощи? Война показала, что времени нет, а Сильвана с трудом привыкла к ускорившемуся темпу жизни. Ещё «вчера» она едва ступила на земли Калимдора, а сейчас обретёт тело, что так жаждала. Осталось только разобрать трофеи: извлечь души из вмороженных ночных эльфиек и кентавров, развалить оставшихся энтов и проверить, можно ли поставить на службу Плети останки нежити.
Король Мёртвых был рачительным хозяином, имея возможность выбирать лучшее, не пренебрегал тем не менее ничем. Мелочей просто не существует, всё, что можно использовать в будущей войне — нужно использовать. Не надо обольщаться силой Нер'Зула, давно переросшего континентальные войны. Счёт пойдёт на миры...
— Рад, что ты это понимаешь, Сильвана, — раздался голос Повелителя Нежити. — Твои соратницы соберут трофеи сами. Пора получить заслуженную награду.
— И что же я такого сделала, чтобы идти раньше всех?
— Ты не первая баньши, получившая тело. Зато куда сильнее всех остальных, было трудно подобрать подходящий сосуд для твоей души.
— Я знаю, что не первая. Вопрос в том, почему командир, не закончив операцию, должен получить награду раньше, чем его отряд?
— Кенариус уже пленён. Операция завершена. Твоих особых навыков уже не требуется. К тому же они через год-другой снова к тебе вернутся. Или сиятельная леди Сильвана хочет, чтобы я её упрашивал? От меня не убудет.
На несколько секунд Ветрокрылую окружила оглушительная тишина, поглотившая все звуки. Даже едва слышимый шёпот «Моря Душ» прервался. Перед ней появился портал, символы вокруг арки не испускали свет, напоминая собой не творение магии, а сделанные из дерева или камня поделки.
— Прими в дар обещанное, о несравненная Сильвана, — раздался торжественный голос Нер'Зула.
В нём не было ни обычного ледяного спокойствия, ни насмешки. Лишь обращение, как равного с равным. Кивнув, тёмная охотница вступила в портал, оказавшись в каком-то подземелье.
***
Калдораи, прожившие не одну тысячу лет, были отличным материалом для подселения баньши. Попробуй я вселять их в людей, рано или поздно начнётся отторжение. Слишком «тяжёлые» для смертных изменённые некромантией души солнечных эльфов. У «заготовок» из ночных такой проблемы не было, но королева баньши всё равно не могла быть помещена в первую попавшуюся «тушку». Сильвана могла бы подождать и до конца всех дел в Калимдоре, но было несколько резонов дать ей тело как можно скорее. Во-первых, чем раньше она его получит, тем быстрее с ним освоится и вернёт свою былую форму. Во-вторых, баньши в своём призрачном виде уже были не нужны. И в-третьих, живое тело нужно было главе рейнджеров для «стабильности». Бытие определяет сознание, трудно оставаться собой, чувствуя неутолимый голод или подчиняясь инстинктам нового воплощения.
Живое существование благотворно скажется на психике нежити, плюс к этому вернёт ей надежду на продолжение рода. Как бы ни была увлечена делами Ветрокрылая, она, как и любая другая женщина, хотела рано или поздно завести детей. А в свете изменившегося темпа жизни многие откладываемые «на потом» дела и устремления стали насущной необходимостью.
Из всех доступных ночных эльфов только Майев могла выдержать суть тёмной охотницы. Возможно, в лесах Ашенваля водились ещё подобные экземпляры, но зачем откладывать на завтра то, что нужно было сделать ещё вчера? Всё дело в том, что она, после того, как стала баньши, ещё и слилась с собственным телом. «Выдирать» ещё раз душу Сильваны не хочется, мы пойдём другим путём.
Ветрокрылая задумчиво обходила предназначенное ей тело. Майев застыла в чарах стазиса, и тёмная охотница придирчиво разглядывала её. Три магессы застыли неподвижными тенями по углам камеры, стараясь не мешать ей и не привлекать к себе внимания.
— Ты не потеряешь в красоте, — говорю королеве баньши. — Сейчас мне доступны друидизм и многие связанные с ним аспекты магии жизни. Приведём облик в соответствие с твоим, за исключением роста и цвета кожи.
— Приемлемо, — произнесла Сильвана, снимая снаряжение.
Ассистентки уже развеяли чары стазиса, и, «приласкав» плетением сна, укладывали на алтарь смерти Майев. Одна волшебница пристраивала в изголовье ловушку душ, остальные напитывали маной алтарь, готовясь к началу переселения. Тело Надзирательницы окуталось сиянием, аккуратно вынимающим душу. Майев отчаянно сопротивлялась, несмотря на проповеди о зле арканы, она в ней разбиралась довольно неплохо. Или же это связано с применением Аватара Отмщения, многие части создания которого сильно перекликались с некромантией.
В любом случае это её не спасло, и душа Песни Теней затрепетала как бабочка в кристалле ловушки. Глаза Сильваны полыхнули красным, ноги скрылись в чёрной дымке, взмыв под потолок, она спиной «упала» в освободившееся тело. Отскочившие чародейки окутались магическими щитами, и камеру сотряс непереносимый вой, вырывавшийся из распахнутого рта «Майев».
Кропотливая работа по «сшиванию» магических оболочек не прерывалась ни на миг, «прокачанное» тысячелетними тренировками тело «плыло», приобретая знакомые черты одной из прекраснейших эльфиек Кель'Таласа. Беру на себя большую часть боли, насыщая тело маной жизни, не давая Сильване вырваться. «Стежок за стежком» образую связи, накрепко привязывая сущность тёмной охотницы к материальному «якорю». Сейчас остаётся только ждать, когда время и её собственная магия заживит все «раны».
— Добро пожаловать обратно в мир живых, леди, — говорю открывшей светящиеся глаза эльфийке. — Купальня и покои главной тюремщицы в полном твоём распоряжении.
***
Пленение Кенариуса «развязало» мне «руки». Сейчас мои подчинённые смогут уверенней передвигаться в лесах калдораев, кроме того я смогу дать тела и мужчинам-баньши. Тюремный комплекс наводнили маги, спешно переделывая камеры в ритуальные площадки по переселению души. Оттягивать процесс «оживления» верных мне эльфов не стоит, но одномоментно дать тела нескольким тысячам было физически невозможно. За исключением вопиющей наглости, если проводить обряды в самом лесу. Правда, это будет скорее не наглость, а глупость. Пусть Сердце Леса в моих руках, подобное даст слишком много «засветок» в Изумрудный Сон, а я не спешил извещать о своих действиях Изеру и остальных Аспектов. Тюрьма же была хорошо изолирована от прочего мира, здесь можно проводить и более сильные магические ритуалы.
Тщательно продумывая планы и подбирая исполнителей соответствующей силы и компетенции, я всё равно был поражён лёгкостью пленения полубога. Пусть его в своё время сумели завалить орки под усилением от демонической крови, но всё равно я ждал большего противодействия. Впрочем, не стоит расстраиваться из-за подобного. Меня больше изумляла проведённая калдореями подготовка к вторжению демонов. Судя по полученным от пленников сведениям, друиды во главе со своим полуоленем готовились к новому пришествию Пылающего Легиона. Спрятали излучение Источника Вечности с помощью Древа-преобразователя, тренировали друидов в Изумрудном Сне, пристраивали виспов в качестве стражей леса. Бодрствующие тоже не ленились, тренируясь с оружием и ставя животных на охрану леса. Опутали целой сетью святилищ Элуны весь лес.
А где наблюдатели на других континентах? Не спорю, калдораи могли и не знать о их существовании. Но Изера-то должна была об этом задуматься? Или Хранители Азерота подумали, что, вырастив Нордрассил, решили все проблемы с привлечением демонов излучением нового Источника? Что мешало вырастить похожие «якоря» для Изумрудного Сна по всему миру? Какое-то кривое и половинчатое решение.
Эти и многие другие вопросы не находили ответов, и я отставил их в сторону. Теперь можно проводить более масштабное вторжение в леса Ашенваля. Тут за время правления друидов накопилось множество удивительных существ и растений, в пустынях сохранилось много скелетов громовых ящеров, вкупе с их же призраками. А ещё было множество Лунных Колодцев. Ночные эльфы без зазрения совести пользовались чистой маной, что накапливали (и генерировали!) эти удивительные сооружения, при этом лицемерно вопя о пагубности тайной магии. Их мы приберём себе, пусть используют только Природу.
***
Судьба мира решается в Калимдоре, но я слежу за обстановкой на всей подконтрольной мне территории. Осколки Альянса готовят экспедицию в Нортренд, чтобы избавиться от «Корня Зла». Не стоит игнорировать эти «жалкие трепыхания смертных». Очень многие погорели на этом, с презрением глядя с высоты своего могущества на недобитых врагов. Пусть «свободных» эльфов осталось немного, но история Варкрафта показала, на что они могут быть способны.
К счастью, у меня ещё есть время. Вторжение в Калимдор, как и война Плети, шли с «опережением графика». Именно поэтому удалось захватить Майев в темнице. В игре её не было, когда Тиренд освобождала Иллидана, а если была, напрашивался закономерный вопрос: что она делала, когда убивали её подчинённых? Тем более если она «санкционировала» это, почему остальные Стражи не подчинились её приказам? Впрочем, меня сейчас интересуют другие эльфы.
Солнечные эльфы, мучимые Жаждой Магии, пока не успели стать кровавыми. Ещё ни в чью светлую голову не пришла мысль пленять демонов и вытягивать из них силу, а потому следует дать им более простую альтернативу. Вода из магических источников может восполнять ману, а гоблины будут не прочь подзаработать на контрабанде.
А чтобы у людей и эльфов не возникало вопросов, откуда такая редкость, организуем это как помощь со стороны «сочувствующих» магов Даларана...
Табуны кентавров праздновали победу. Когда-то давно они сумели прибить своего прародителя, теперь же поучаствовали в поимке деда. Если я, конечно, ничего не путаю в местной истории с генеалогией. Настойка луноягод лилась рекой, а ещё конелюды непонятно как определили, что смесь коры с копьелистого куста, мерцающего мха и сока трелорна даёт наркотический эффект. Радости празднику добавляло осознание того, что отныне им не надо рубить деревья. Не то чтобы им было жалко природу, просто не хотелось работать. Завтра они отправятся обратно в свои земли, я не стану усиливать ими отряды, задерживающие Орду. Впрочем, и отзывать последних не стану — раз обещал проливать кровь до самого леса, то так тому и быть. Может это научит Тралла, что моим словам можно верить.
Убрав магией лёд, эльфы-умертвия принялись за сбор трофеев, особенно напирая на останки ночных эльфов. Пропускать трупы кентавров я тоже не буду, незачем разбрасываться такими ресурсами. Остатки энтов не представляли интереса: после преобразования магия расходовалась в них ударными темпами, приводя к разрушению исходного дерева. Как временная мера они были хороши, но не более. Некромантия в этом плане могла дать куда больше. Впрочем, природники навели меня на некоторые мысли, и планы вновь придётся корректировать...
***
Иллидан стоял перед непростым выбором. Когда он в очередной раз посетил купальню, его одежду взяли без спроса и... выстирали. Кроме того, рядом с нею находилась новая, светившаяся в магическом зрении переливами магии. Добротный материал, вышитые рунные цепочки, камни-накопители. Такая забота прежде была недоступна ему, и Охотник на демонов не знал, как на это реагировать.
— Ты достаточно отдохнул? — прервал его размышления голос Нер'Зула.
— Да, — коротко уронил Иллидан.
— Кенариус пленён, и ничто не препятствует твоему возвращению в леса Ашенваля.
— Кроме того, что меня могут узнать и, скорее всего, захотят пленить.
— Без пробудившихся друидов это будет сделать сложно. Деревня над входом в тюремные катакомбы уже взята, а подземные коридоры завалены.
— Тиренд...
— Я не знаю, где она сейчас. Лес большой. Скорее всего, она должна появиться в месте битвы с полубогом.
— А Илвардис? Это ты подослал её ко мне?
— Разбирайся сам со своими сердечными делами, демон. Это была полностью её инициатива.
***
Иллидан рвался на волю, а препятствий для этого больше не было. Пусть встретится с Тиренд, но сперва пройдёт исследования в ритуальном круге. Мне пригодится способ делать из магов других Охотников, ведь война с Легионом неизбежна. А после этого он, скорее всего, присоединится к Походу.
Переселение душ в местных эльфов оставило его равнодушным, за тысячелетия он пересмотрел отношение к своему народу, а потому его интерес к процессу был сугубо научным. Первые партии друидов-мужчин уже заполнили освободившиеся клетки. Души «медведей» были в Изумрудном Сне, и звериное естество полностью управляло телом. Впрочем, «выдернуть» их души уже можно, память Калифакса дала мне многое об особенностях измерения Изеры. Но пока рано.
Не заметить подобного зелёная стая не сможет, а потому мне нужно ударить по всему Лесу. Сотня артефактов, получившаяся из Хранителя Рощи, способна внести «помехи», но чем глубже я «потрошил» память Калифакса, тем сильнее осознавал, что ещё не готов к полноценной операции. «Ставки» раз от раза росли, и малейшая ошибка приведёт к ненужной задержке планов. Мне совсем не нравится атака Аспектов, а её, в свете полученной информации, не избежать. Вернее, сложно избежать. Но когда меня останавливали сложности? Даже с обретением тел магов у меня на все леса Ашенваля не хватит. А потому нужно бороться с Лесом его же оружием.
Решение лежало на стыке всех доступных мне магических искусств. Тут будет задействована и аркана, и шаманизм, и друидизм. Хотя основой, конечно, будет некромантия. Впрочем, в некоторых областях эти ветви магического искусства пересекаются. Можно засеять лес Порчей, но это, решив одни проблемы, тут же породит другие. Мне нужно войско, что будет непрерывно пополнять свою численность, захватывать участки леса и при этом останется не обнаруженным.
В основу задумки легли разработки разведывательной сети нерубов, что покрывала дно возле подводного улья Ару'Тары. Артефакт с пленённой душой будет «королевой» роя. Кроме того, он сможет давать «семена», что породят подобные артефакты. В лесу много живности, мелочь плодится и умирает с большой скоростью, а потому исполнителей нужно делать сопоставимых размеров. Со временем артефакты заполонят весь лес, создав «сеть», через которую можно будет воздействовать на Изумрудный Сон. Можно было бы остановиться на чём-то насекомоподобном и самостоятельном, этакой «саранче», что пройдёт опустошительным ураганом по всему континенту. Но без защиты их смогут взять под контроль друиды, сведущие в природной магии.
Кроме того, их нужно как-нибудь маскировать, чтобы жители леса не смогли раньше времени поднять тревогу. Со времён войны Паука я весьма сведущ в подземном противостоянии, значит тварюшки будут вести преимущественно подземный образ жизни. Крот или крыса? Ни та, ни другая основа не отвечала полностью поставленным задачам. Да и «обращать» местную живность не вариант. Значит, создам своё.
Требования к «корневому» артефакту всё возрастали, слишком много функций я хотел «впихнуть» в него. Пришлось разбить задачу на несколько этапов, и в конце концов концепция нового оружия стала обретать своё воплощение. У хорошо сделанной вещи нет лишних частей, даже если она не симметрична, всё равно при взгляде чувствуешь целесообразность.
Основа нового оружия имела вид полуметрового шнека. После заглубления в землю, он должен выпустить корни, вступая в симбиоз с окружающими растениями, наподобие того, как это делает грибница. Зачем противодействовать лесу с самого начала, если лучше использовать предоставляемые им возможности? После того, как он как следует укоренится, отростки выпустят из себя псевдоголемов первого поколения. Это будут живые на девять десятых организмы, имеющие вид «червячков с лапками». «Червячки», снабжённые мощными жвалами, станут рыть норы и питаться подземными жителями, делая упор на паразитов.
После набора массы они окуклятся, преобразуясь в «кротов». Те, в свою очередь, смогут углубить лабиринты ходов, выращивая в них грибницу по типу нерубианской и создавая магические накопители из местного сырья. Следующей переходной стадией будут «грызуны», снабжённые длинными лапами. Они будут охотиться уже на поверхности, размножаться, а заодно смогут переносить и «семена», «вызревающие» в корневом артефакте.
Выращивать до размера пантер или хотя бы кроликов я их не планирую, «крысы» будут в самый раз. После набора массы спустятся в норы, где снова окуклятся, обзаводясь крыльями. Питать их будут «корни», это решит проблему незаметности и накопления большой массы исполнителей. В это время внутри их скелетов будут образовываться артефакты, что позволят им использовать простейшую магию. Следующей стадией будет формирование структур для подключения к Изумрудному Сну. Осталось только разработать ритуал для создания всего этого великолепия, и захват Леса начнётся...
***
Сутки спустя.
Выжженная степь, упрятанные глубоко водяные жилы и непрерывные атаки кентавров не смогли остановить поступь Орды. Колонна воинов уплотнилась, позволяя поддерживать воинов духами стихий и держать копытных лучников на расстоянии. И всё равно не проходило и трёхсот ударов сердца, как кого-нибудь ранило стрелой. Всё чаще разведчики стали замечать, что живых среди кентавров становится меньше. Духи позволили Траллу почувствовать их суть: теперь это безвольные марионетки Нер'Зула, несущие миру смерть.
Слуги Зла не сумели убить землю окончательно, после очередной тревожной ночи воины вышли на нетронутую траву. Дышать стало легче, вездесущий пепел перестал лезть в нос и глаза, зато солнце, не застилаемое летучей взвесью, стало светить ещё яростней. Вождь сосредоточился, исследуя перерытую впадину. Не так давно здесь был родник, и он вернёт его к жизни. Духи земли стали вновь формировать чашу источника, водная стихия стягивала драгоценную влагу, отправляя её на поверхность. Слуги Короля Мёртвых чинили препятствия на пути к лесу, но шаманы Орды учились исправлять содеянное ими. Вода разлилась широким потоком, первыми к ней отправили волков — воины потерпят.
Сверху плюхнулся комок экскрементов, следом начали падать следующие, поганя чистые воды. Вздёрнув голову, Тралл с ненавистью смотрел на летающие в вышине силуэты.
Гарпии! Такого раньше они себе не позволяли! Духи воздуха устремились вверх, но пернатые твари уже прыснули врассыпную, уходя от гнева воздушной стихии. Пришлось выплеснуть прочь драгоценную влагу, заново наполняя ложе источника чистой водой.
Воины напились и наполнили бурдюки, духи показали, что окрестные кентавры после ухода Орды воспользовались плодами труда шаманов, сами беря воду из источника. Вождь чувствовал какую-то угрозу. Духи тоже о чём-то предупреждали, но порождения Стихий понять сложно.
Волчица на полном скаку споткнулась, с визгом покатившись по земле, выбрасывая Тралла из седла. Вскочив на ноги, он увидел, как трава вокруг зашевелилась, оплетая его лодыжки. Вокруг стояла ругань от падающих воинов, рёв перепуганных кодоев и троллиные ругательства. Переплетаясь между собой, травинки превращались в настоящие канаты, что стали хлестать всех вокруг, некоторые из них отделялись от корней, превращаясь в многоногие гротескные фигуры. В «пастях» блестели каменные клыки, на «лапах» у многих созданий были «когти», чем те не замедлили воспользоваться.
Доспехи отлично защищали от слабых атак, но невозможно прикрыть всё тело. Запах крови и свежего сока наполнил округу, воины рубили травяных монстров, разрывали их на части и затаптывали, заглушая яростью страх от внезапного нападения. Пусть взбесившаяся трава атаковала всех без разбора, сильнее всего доставалось кодоям и бурдюкам с драгоценной водой. Кентавры тоже не остались в стороне, устраивая налёты, шаманы не могли призвать духов, боясь задеть своих. Если травяного монстра не успевали сразить, он всё равно распадался на части, творения Нер'Зула оказались недолговечными.
— Приветствую, Тралл, — раздался в голове вождя, отмахивающегося от травяного подобия огра Молотом Рока, ледяной голос. — Это лишь демонстрация того, что ждёт вас дальше. Сколько ещё мне пролить крови, чтобы вы повернули обратно?
— Тебе нас не напугать! — взревел Тралл, не прерывая битвы.
Его враг уже превратился в высушенный стог сена, остальные воины тоже уже расправились со своими противниками. Скученность привела к тому, что часть Ордынцев опять перетоптали испуганные кодои.
— Напугать? Всего лишь вразумить. Представь теперь, что вас ждёт, когда вместо травы я использую деревья?
— Мы не вернёмся. Если ты так жаждешь остановить нас, значит наши жертвы не напрасны!
— Тогда вызывай дождь, если не хочешь увидеть, как все сгорят.
В подтверждении слов Нер'Зула иссохшая трава вспыхнула, испуская жар и заволакивая внеплановую стоянку дымом. Ещё ни разу Тралл не взывал к стихиям так быстро и грубо. Появившиеся тучи разразились ливнем, сбивающим пламя и уменьшающим жар, но кодоев уже было не остановить. Кружившие неподалёку кентавры встали намертво, не давая вернуть обезумевшее стадо.
— Запомни, Тралл. У меня сотни подобных уловок, но у тех, кого ты так яростно рвёшься защищать, их ещё больше.
Ненавистный собеседник исчез, оставляя его посреди раненных и обожжённых воинов, потерявших припасы и бурдюки с водой. Избегая честной схватки, Король Мёртвых подло бил исподтишка, показывая свою натуру.
Денису наконец-то удалось «разгрести» государственные дела. Семьдесят процентов тронутых Порчей территорий удалось очистить, пополняя воздушный флот Кель'Таласа летающими крепостями. Им было далеко до незабвенного Наксрамаса или его «близнеца», что подчинял остатки троллиных племён в Нортренде, но всё равно они представляли собой грозную силу. Образовавшуюся пустоту заполняли усилиями всех магов, материализуя плодородный слой почвы, возводя крепости и портальные площадки. Сила Солнечного Колодца, что раньше окутывала королевство, перестала существовать. Анвина ещё не сумела осознать себя полностью, имея человеческий разум. Со временем она должна принять свою истинную суть, а пока приходилось создавать «ретрансляторы» и накопители, чтобы поддерживать нужный магический фон там, где надо, и перекрыть лазейки для демонов и прочих сущностей. Страна получила жестокий урок, и фел'дорай приложат все усилия, чтобы подобного не повторилось.
Баньши, участвовавшие в создании летающих крепостей, отправлялись в Калимдор для получения жизни. Оттуда начали прибывать уже живые подданные Кель'Таласа, в том числе и мужчины. Нер'Зул устроил диверсию, обрушив одну из пещер с обретающимися там друидами, что позволило замаскировать их смертью набор тел для мужской нежити. Сейчас они трудятся над флорой и фауной, заново выращивая кусты и деревья: друидизм перебивал их способности к аркане. Со временем это выправится, а пока они работают там, где их способности приносят наибольшую пользу. Заодно помогают адаптироваться освобождённым из тюрьмы пленникам. Деревья, трава, кусты — всё должно дополнить защиту королевства. Наработки природников, дополненные арканой, создадут поистине совершенную следящую сеть.
Проблема отступников из числа неприсоединившихся была решена, им просто запретили покидать пределы, выделенные под поселение, за исключением послов. А чего они хотели? Чтобы им дали голос в королевском совете? Все понесли потери, но не все считают своим долгом налаживать жизнь. К счастью, таких ренегатов было немного, иначе пришлось бы решать этот вопрос более радикально.
Скоро время, выделенное на аудиенции, закончится и Денис сможет наконец заняться более полезными, с его точки зрения, делами. Прерывая мысли о скором обеде, створки тронного зала распахнулись, впуская торжественную делегацию. Тут были и выдающиеся мечники, и магистры, как «солнечные», так и сменившие тело «ночные».
— Ничему не удивляйся! — тихо произнесла Эльриэль, что сидела на малом троне.
Денис и не стал, рассматривая свёрток в протянутых руках Лорлесноса, подошедшего к трону.
— Вирнок, король Кель'Таласа. Прими дар от своего народа и с честью неси бремя власти! — торжественно произнёс даритель.
Денис не спеша и с достоинством встал с трона, спускаясь по ступеням. Богато украшенная вышивкой золотисто-алая ткань соскользнула на пол, открывая вид на клинок в простых ножнах. От него тянуло Силой, это определённо был не простой меч. Взяв подношение в руки, он потянул рукоять, обнажая алое лезвие, покрытое рунной вязью.
— Фело'мелорн, что верой и правдой служил своему народу, вновь увидел свет! — торжественно провозгласил Лорлеснос.
Принеся клятвы верности народу Кель'Таласа, Денис вернулся на трон, рассматривая меч. Во время штурма столицы Ледяная Скорбь расколола королевский клинок в руках Анастериана, но лучшие маги и кузнецы сумели перековать осколки. Денис не был великим мечником (да и вообще плохо обращался с холодным оружием, предпочитая решать проблемы магией), но это был не просто могущественный артефакт, а символ королевской власти. Придётся брать уроки фехтования — ему претила мысль быть «подставкой» для королевских регалий...
***
Наблюдать за тем, как Анвина ведёт себя как ребёнок, с одной стороны было занятно, с другой вызывало глухое раздражение. Её сила была заперта в «смертной» оболочке. Можно сказать, что она сама себя удерживает, если бы не один нюанс. Такой её создал консорт Алекстразы, ещё раз продемонстрировав, как опасна ментальная магия. В Азероте она была не очень распространена, за исключением запертых Древних Богов, ею владели только драконы. Залётных натрезимов я не учитываю, хотя и сбрасывать со счетов их тоже не стоит. Уж очень подозрительно ведут себя королевства на периферии моих интересов. Впрочем, пока они не мешают моим планам, а только помогают, усиливая «завесу». Где гарантия, что со смертью Медива пророков больше не осталось? Приходится увеличивать число планов, большинство из которых никогда не исполнится.
Захват мира идёт с опережением, а потому в Калимдоре ещё не появились очередные любители пополоскать мозги. Наару. Существа Света, преследующие собственные цели, способные превратить вчерашних союзников в непримиримых врагов. И с этим нужно что-то делать. Основы менталистики уже преподаются среди эльфов, но где гарантия, что этого будет достаточно? Единственные, за кого я не беспокоился — это нерубы. Вот уж кто приобрёл полный иммунитет к менталу!
Предстояло решить, уничтожить превентивно вынужденных переселенцев или же попытаться «затрофеить» и наару и остатки магического народа. Некогда их присутствие привело мой родной мир к краю гибели, в Азероте им я тоже не буду рад. Вопрос в том, стоят ли новые знания связанной с ними опасностью? Велен, глава дренеев, тоже пророк. Или же зная, что их здесь ожидает, они просто не прилетят? Время покажет...
***
В последний день перехода Орды до леса я устроил атаку кодоями, сбежавшими от своих погонщиков. «Травянчики» неплохо потрепали войско, особенно сильно досталось троллям с их обычаями бегать практически голышом. Впрочем, и от ран они избавились быстрее всех, благодаря своей регенерации, подстёгнутой духами-целителями. Теперь поднятые ящеры просто и без затей грозились растоптать всех, кто не уберётся с дороги.
Атака была заранее обречена на неудачу, и жалость к представителям моего народа тут была ни при чём. Раньше кодои давили воинов, потому что их не стремились убивать, а ещё из-за того, что были в центре колонны. Впрочем, реши Тралл после первого происшествия вести их отдельно, я бы просто перебил их кентаврами.
Сейчас шаманы Орды показали, как могут справиться с врагом, если не боятся задеть своих. Огненные столбы испепеляли не знающих усталости ящеров, молнии разрывали их на части, разверзалась земля, поглощая не успевших остановиться некротварей. Особенно постарался Тралл, он был сильнейшим шаманом на моей памяти. Превосходя, пожалуй, даже меня, в бытность мою на Дреноре. Был ли он Избранником Стихий? Скорее всего, нет. Думаю, тут виновата «прокачка» от Скверны, что «облучала» его родителей.
Нежить так и не добралась до рядов воинов, кентавры и гарпии собрали последнюю «кровавую дань» с орды и ретировались. Лес уже был виден, а потому моё слово исполнилось. Болтать попусту с сыном Дуротана не хотелось — словами с ним уже ничего не решить.
***
Тралл бережно убирал следы буйства Стихий. Ноздри щекотал запах палёной шкуры и сгоревшего мяса, навевая мысли о вчерашнем пожаре посреди рядов его воинов. Зато ни одна немёртвая тварь не сумела добраться до них сейчас, а ран от стрел кентавров было немного. Нер'Зул не стал появляться, стараясь уязвить его своими разговорами. И это тревожило вождя ещё больше, грозя новыми, пока неведомыми опасностями. Король Мёртвых показал, какими подлыми и внезапными бывают его атаки. Цель похода была уже видна, Орда дошла, невзирая на все трудности и потери, что не были напрасными. Останься Тралл в лагере, и рано или поздно Плеть пришла бы к их дому. Ночные эльфы были единственными союзниками, что давали надежду на выживание тем, кто доверил ему свои жизни.
Разведчики докладывали, что кентавры ушли, гарпий не было видно в небе, как будто противник потерял всякий интерес к ним. Это затишье настораживало, он хорошо помнил слова бывшего шамана о деревьях. Представив их на месте вчерашних травяных чудовищ, Тралл крепче сжал рукоять Молота Рока. Шаманы должны справиться с ними, как уничтожили поднятых мёртвых кодоев.
— Вождь, еды осталось на три дня. Нам нужна большая охота.
— Отправьте вперёд разведчиков, эти земли кажутся разорёнными, — отозвался он, обращаясь к Стихиям.
Духи воздуха показывали безрадостную картину: в стене величественных деревьев зияла прореха. От леса в этом месте не осталось ничего, даже кусты были вырублены и вытоптаны, огромные кострища подсказали, куда делись деревья. Нежити не было, как и животных с птицами. Неужели он опоздал?! Нет! Он должен поговорить с ночными эльфами!
***
Мурлоки проверили берег, перебив гигантских крабов, и Сейниона с пятёркой морских ведьм выбралась из воды следом за гвардейцами. Избавив лёгкие от воды, она вдохнула воздух, ощущая запахи тропического острова. По сведениям советников Азшары, здесь они найдут источник великой силы. Наги уже исследовали все воды вокруг острова, блокируя его от посещения сухопутных. Поисковые плетения никого не нашли, и леди движением руки отправила подручных вперёд. Солнце сушило чешую, а тратить магию на защиту от него было неразумно.
Скользя мимо руин, что некогда были остатками города, нага устремила свой взор на центральный комплекс зданий, почти сгинувший за прошедшие тысячелетия под донными наносами. Кто-то могущественный сумел поднять руины на поверхность, и делал это уже не раз. Исследовательские плетения и следы повторного пребывания под водой явственно говорили об этом. И наземная растительность не успела заполонить освободившуюся землю.
— Приготовьтесь, внутри должны быть сильные противники! — предупредила она гвардейцев, что, согласно прошелестев, поудобней перехватили трезубцы.
Какая бы пакость там ни завелась, ей не устоять перед Яростью Моря! Заклинания уже подрагивали на оголовке посоха, готовясь сразить разрядами молний любого противника. Посланные вперёд рабы ткнулись в створки, что неожиданно распахнулись перед ними. Изнутри «пахнуло» демонами, но самих стражников не было! Не снижая осторожности, она проникла вслед за воинами и рабами.
Пусто. Не встречая никакого сопротивления, она скользила по коридорам, проверяя магией руины. Поисковые чары то и дело сбоили, проникнуть ими за стены, напитанные демоническими эманациями, не представлялось возможным. Чьи-то непонятные следы и запустение. Ничего и никого.
— Сестра, тут кто-то уже побывал, — произнесла Ленканиэль.
— Молитесь Азшаре, чтобы они не нашли то, что нам надо! — прошипела она в ответ.
Попадались места со свежими сколами, с затёртыми следами крови и взрывов, не несущих на себе следов магии. Тишина нарушалась лишь эхом от перепончатых лап мурлоков. Главный зал, разивший Скверной, тоже оказался пуст. Кто-то опередил их, забрав магический артефакт, что так нужен был её народу!
***
Вериса поднялась на самый верх Шпиля Ветрокрылых. Она поучаствовала в восстановлении своего родового гнезда, видя, как под усилиями нескольких десятков магистров руины обретают свой прежний вид. Если бы можно было так же «склеить» и всё остальное...
Она не знала, радоваться ли ей тому, что она не видела весь этот ужас, или злиться за то, что не была в рядах защитников Кель'Таласа. В руке её был обнаруженный при восстановлении зданий медальон сестры, и она не решалась открыть крышку. Семейная реликвия пережила обрушение потолочных перекрытий, не сгинув под обломками, и это было сродни чуду...
Несмотря на яркое солнце, тени в углу комнаты начали густеть и переплетаться, заставив её обнажить клинок. Быстро сунув медальон за пазуху, она соткала в руке огненный шар, а в голове набатом гремела мысль о том, почему защитные чары не сработали.
— Здравствуй, сестра, — произнесла незнакомка, шагнувшая из черноты.
— Кто ты?!
— Не узнаёшь? А ведь ты говорила, что примешь меня любой.
— Сильвана?!
Только сейчас она сумела распознать её. Серая кожа стала светло-фиолетовой, рост увеличился на полторы головы, а глаза потеряли свой алый цвет, лучась белым светом. Уши были расположены под углом к голове, уходя назад, и, тем не менее, это была она.
Чувство узнавания и неверия боролись в душе эльфийки, убрав клинок и погасив огнешар, она всматривалась в родные знакомые и в то же время незнакомые черты.
— Я дома, — нарушила тишину обновлённая Сильвана.
— Я тебя ждала, — произнесла Вериса, повисая на шее у сестры.
— Спасибо, — тихо всхлипнула та, крепко прижимая её к себе.
— За что? — слабо удивилась Вериса.
— За то, что не отвернулась от меня ни тогда, ни сейчас!
Вдоволь наобнимавшись, они пошли в обеденный зал — им нужно было многое рассказать друг другу.
«Ротация кадров» была в самом разгаре. Если раньше баньши-эльфийки быстрее обзаводились телами в ходе операций в лесу, то сейчас ситуация получилась обратной. Пещера с друидами позволила дать тела всем мужчинам и даже немного запасти «впрок». Высшие умертвия тоже хотели жить, но «пересадка» с их участием ещё не отработана. К тому же многие из них не владели магией на должном уровне, чтобы самим сознательно участвовать в этом действе. В Кель'Таласе получился перекос в сторону мужского населения, причём большинство из них теперь «ночные». Их даже больше, чем бывших солнечных — около шестнадцати тысяч.
Со временем, под действием Феникса все изменятся; будет интересно поглядеть, какие у них будут дети. Война заставила эльфов по-новому относиться к темпу жизни, и пусть у них теперь снова есть Вечность, терять время они не стали. Пора форсировать изъятие ресурсов из Ашенваля, усиливая добычу женских тел.
Мериться силами с местным ополчением занятие долгое и бесперспективное. Правда, подготовить несколько «сюрпризов» не помешает. Наверняка ночные эльфы проверят и вырубку, и окрестности темницы. А пока их силы будут заняты штурмом, «летучие отряды» «пошерстят» периферию. Численное превосходство позволит забирать малые поселения без потерь, и я решу проблему с телами для всех своих подданных.
***
Иллидан бесшумно ступал по ночному лесу. Его многотысячелетняя мечта осуществилась — он на свободе. Запахи, бередящие воспоминания, дуновение ветра на лице, прикосновение ветвей и листьев... С приходом Нер'Зула магический фон в казематах изменился, но ему не сравниться с тем, что он ощущал на воле. Природная энергия, щедро изливаемая Нордрассилом, пополняла его магический резерв, без труда подстраиваясь под энергетику. На первый взгляд прятать от демонов энергию преобразованием в другую энергию было той ещё глупостью. Его изменённые глаза видели суть, позволяя постичь мотивы, двигавшие его брата и Кенариуса на это.
Сила Источника, скованная Древом, оставалась в Азероте, не привлекая иномировых сущностей. Спрятать подобное было всё равно невозможно, и друиды вместе с Аспектами нашли ей лучшее применение. Весь Калимдор превратился в накопитель, усваивая и удерживая эту силу; Иллидан сомневался, что на иных континентах можно было бы её почувствовать. Часть шла в Изумрудный Сон, питая и преобразуя его обитателей, другая — изменяла Лес, создавая из него настоящую крепость для противостояния демонам. Разбираться в магических потоках можно было вечность, сейчас его заботили другие аспекты бытия.
Он уже прошёл по краю вырубки, оценив магические следы противостояния Плети с Кенариусом. Природа брала своё, залечивая нанесённые ей повреждения, а Иллидан углублялся в лес. Все ближайшие обитатели были перебиты или в бегах, а он искал того, кто передаст послание для Тиренд.
***
Джейлиала, почувствовав неладное, остановила пантеру и призвала дух совы. Несравненная разведчица могла видеть то, что другие едва ощущали. Спокойные дни в лесу миновали, и в воздухе витала какая-то тревога.
— Ниш вар уала, Охотница, — услышала она мужской голос, заставивший боевую пантеру под ней зашипеть. Прижав уши к голове, та присела, готовясь сорваться в атаку.
Натянув поводья, она остановила боевую спутницу, разглядывая нарушителя. Незнакомец стоял посреди поляны, скрестив руки на груди. За спиной его были приторочены большие двухлезвийные клинки в ножнах, на глазах была повязка. Одет он был в тёмно-зелёную безрукавку, такие же штаны. Босые ступни попирали землю, создавая ощущение, что несут они несокрушимый монолит. Иллидан?! Догадка подтвердилась наличием магической татуировки. Джейлиала мысленно выругалась, готовясь к неизбежной схватке.
— Передай Тиренд, что нам надо поговорить, — прервал молчание Предатель. — Я буду ждать её тут.
После этого преступник исчез, даже дух совы ничего не показывал. Охотница на миг усомнилась в том, что видели её глаза, но примятая трава говорила о том, что это ей не привиделось.
— Во имя Элуны! Если он на свободе, что же стало с темницей?!
***
Леди Престор вновь отбывала по своим делам, а количество придворных уменьшилось: барончики, лорды и прочая человеческая знать решили «помочь» восточным королевствам, уже прикидывая, чем же удастся там поживиться. Поход за море уже не остановить, Глупые человечки, подстёгнутые её внушением, сами уменьшат военный потенциал Штормграда, и тогда уже королю не поздоровится! Королева Престор звучит куда лучше, чем Вариан Ринн!
Её дела в Штормграде шли хорошо, зато события, происходящие на Калимдоре, вызывали тревогу. Она спрятала свою кладку подальше от короткоживущих смертных и их войн, а теперь и там неспокойно! Кучер уехал, уверенный в том, что везёт её в поместье. Убедившись, что никого нет, чёрная драконица приняла свой облик и стала формировать портал на западный континент, поближе к своей кладке.
— Привет, сестра, — раздался в её голове мысленный посыл брата, едва она очутилась на Калимдоре.
— Брат, — склонила она голову перед грозным чёрным силуэтом.
— Нашей стае ничего не угрожает.
— А где гарантии?! — ощерила она в ответ клыки, припадая к земле и распахивая крылья.
Ониксия помнила опыты, что ставил Нефариал над драконьими яйцами. Отдавать свои она не станет!
— Тише, сестра. Я не там искал силу для возвышения моих братьев и сестёр. Пока не появляйся в Калимдоре. Кенариус пал, зато скоро пробудятся друиды. Тебя могут обнаружить.
— Я не оставлю кладку без охраны!
— Ей ничего не угрожает. Лучше займись Штормградом. Когда последние корабли уйдут в Лордерон, стоит взять власть в свои руки.
***
Тралл шёл по огромной вырубке, прислушиваясь к тому, что говорят ему Стихии. Отгремевшая битва оставила неизгладимый след на земле Калимдора. Понять что-то по следам было невозможно, слишком здесь всё перерыто, сожжено и оплавлено.
— Духи чуют много смертей, — произнёс двигавшийся рядом Вол'Джин, потрясая амулетами из черепов врагов.
— Тут творилось великое Зло, Мать Земля до сих пор плачет, — подтвердил Кэрн, не выпуская из рук гигантскую секиру.
— Мы опоздали к битве, — произнёс Тралл. — Сумеют ли стихии исправить причинённое зло?
Путь привёл вождей к краю вырубки, где взрытая земля хранила ещё более странные следы, давящие своей негативной силой. Кроме того Тралл почувствовал чьё-то недоброе внимание. В воздухе свистнула стрела, от которой он увернулся не иначе, как чудом.
— Отходим! — скомандовал он, призывая стихию воздуха.
Духи защитили отряд вождей, прикрывая от летящей смерти. Основной отряд, за исключением разведчиков, шедших с ними, находился не на вырубке. Оставив пару огненных духов, Тралл побежал — отступить сейчас не зазорно. Им на перехват устремились всадницы на пантерах, Кэрн топнул, заставляя землю пойти волнами, сбивая тех с ног. Несмотря на большие размеры, он не отставал от легконогих троллей.
Над головой показались крылатые силуэты, и Тралл по выработанной привычке послал духов воздуха вверх, чтобы разогнать проклятых гарпий. Навстречу вождям подтянулся ударный отряд шаманов, присоединяясь к противостоянию с ночными эльфами.
— Никого не убивать! — скомандовал Тралл. — Мы не должны пролить кровь наших будущих союзников!
С неба неподалёку от них упали переломанные «гарпии», среди которых были тела эльфиек.
Величественные создания, сочетающие в себе черты птицы, коня и оленя, были ещё живы. Хотя это была, скорее, агония. Стихия воздуха сломала им крылья, но, даже упав с высоты, они умудрялись принять первый удар на себя. Большая часть перьев была вырвана или переломана, клювастые головы с рогами оленя закатывали глаза, выплёвывая с клёкотом клочья кровавой пены. Тёмно-фиолетовые тела эльфиек откатывались в стороны, замирая под неестественными углами. Тралл машинально призвал духов-целителей, стараясь удержать их в мире живых, Грензетар, убрав копьё за спину, стиснул в ладонях костяной полумесяц, устремляя молитву к богине ночи.
— Во имя Элуны! — заорал тролль, как учила его Илвардис.
Его клич подхватили остальные последователи, включившие в свой пантеон богиню ночных эльфов. Раненных окутывало белое сияние, похожее на лунный свет, что заживляло раны. Упавшие с неба тела зашевелились, к Грензетару присоединилось ещё несколько троллей, врачуя тяжелораненых. Разгоревшаяся было перестрелка затихла, командиры ночных эльфов резкими криками остужали пыл подчинённых, а Тралл благодарил духов за явленную милость. Оставался только языковой барьер — пожалуй, лишь Кхантай да несколько троллей знали несколько фраз из языка ночных эльфов. Было много раненых, встречались и убитые. Но самое главное, первая стычка не затянулась, грозясь превратить потенциальных союзников в непримиримых врагов.
***
Немногим ранее.
Ирранриэль опоздала, как и многие Охотницы. Когда отряд прибыл к разорённому участку леса, всё уже было кончено. Жрицы Элуны обходили границу леса, то и дело обращаясь к силе Богини, непроизвольно цедя сквозь зубы ругательства. Число погибших защитников леса не поддавалось подсчёту, тут творилось что-то непонятное, повсюду были следы кентавров. Но не могли же эти бешеные дети Кенариуса учинить такой разгром?!
Разведчики доложили, что к Ашенвалю движется ещё один отряд. Часть существ была знакомой, однако крепко сложенные зеленошкурые бугаи появились на памяти эльфийки впервые. Лайандис приказала взять пленников и как следует порасспросить, что они тут делают. С самого начала всё пошло не так. Главный зеленошкурый вторженец, с лёгкостью носивший тяжёлый доспех, сумел увернуться от тупой стрелы, убрав голову, а после призвал Стихии. Никогда ещё Ирранриэль не видела столь могучего шамана. В отличие от фурболгов, коим позволили поселиться в Ашенвале, он не применял долгих ритуалов. Духи отзывались мгновенно, наездницы на гиппогрифах не успели скинуть сети, как сами оказались на земле.
Следующие мгновения слились для неё в один миг — вот она скачет на пантере, готовясь метнуть лунный чакрум в вожака пришельцев, дальше катится по земле рядом со своими боевыми подругами, и вот уже Лайандис командует остановку, а сама Ирранриэль чувствует силу Богини, исходящую от чужаков.
Успокоив пантеру, она ждала следующих распоряжений — слишком запутанной была ситуация, чтобы решать её силой оружия. Знакомое слово из уст таурена заставило её вздрогнуть — он произнёс имя дочери!
— Илвардис, что с ней?! Где она?!
Выдержка подвела Охотницу, опасение за судьбу единственной дочери заставило нарушить дисциплину. Жрица Элуны жёстко приказала не высовываться, но злость и опасения были сильнее запретов.
***
Наблюдая за налаживанием контактов между защитниками Ашенваля и Ордой, я испытывал двойственные чувства. С одной стороны, было облегчение, что Тралл не угробил остатки нашего народа, с другой — лёгкая досада, что он так и не получил урок. Впрочем, что ни делается, делается к лучшему. В «каноне» они сумели найти общий язык, даже после того, как убили Кенариуса. Там, правда, был общий враг, который убивал всех подряд, не делая разницы ни для каких обитателей Азерота.
Ещё одним примечательным фактом было то, что бессмертные (в перспективе) ночные эльфы не боялись смерти. Этому сильно способствовал Изумрудный Сон. Пусть эльфийки в большинстве своём не были друидами, но их души также могли отправиться в этот «домен» Изеры. В дальнейшем душа или оставалась там, копя силы для возвращения, или превращалась в виспа. Перспектива стать Древом-Стражем их нисколько не пугала. Всё для защиты Леса!
Высокие договаривающиеся стороны с трудом понимали друг друга. По большей части общение шло жестами и рисунками, Тралл умудрился объяснить, что Орде требуется отдых и охота. Ночные эльфы разрешили, озадачив приказанием возглавить карательный корпус для похода на кентавров. У них накопилось много вопросов к полуконям, «рубить с плеча» жрицы Элуны не торопились, решив во всём как следует разобраться. Впрочем, скоро у них возникнет много проблем в самом лесу, пока зеленокожие варвары с тауренами будут гонять своевольных сыновей Кенариуса...
***
Иллидан ушёл, а Илвардис только и оставалось, что ждать и кусать губы. Подчинённые Нер'Зула помогли сделать для Охотника новую одежду, в процессе изготовления щедро пропитанную её маной. Верить в действенность подобного «приворота» она не спешила, но что ей ещё оставалось делать? Все вокруг были заняты делом, она одна как будто выпала из жизни. Уходить вместе с бывшим пленником она не стала. Ей нечего делать в лесах Ашенваля. Разве что навестить гарпию, что прикарманила драгоценности, но это не к спеху. Куда больше была вероятность, что её «мобилизуют», Король Мёртвых после пленения Кенариуса разошёлся не на шутку. Бывшие баньши держали её в курсе основных событий. И что теперь ей делать?
— Приветствую, Илвардис, — услышала она пробирающий до глубины души голос своего «работодателя». — Твои усилия не остались напрасными, Орда и ночные эльфы заключили союз.
— А что я такого сделала? — осторожно поинтересовалась девушка, не способная уловить по интонациям, хвалят её, или ругают.
— Жрецы Элуны из числа троллей весьма удивили карательную партию, через них они и нашли взаимопонимание.
— Это плохо?
— В моём положении я могу извлечь пользу из любого поворота событий. Ты хорошо поработала и можешь начинать осваивать аркану. Но у меня есть для тебя награда получше.
— Сделаешь меня охотницей на демонов?
— С этим к Иллидану, — отозвался Нер'Зул. — Ночные эльфы, в отличие от артефактов старой Империи, не стали уничтожать книги, за исключением фонящих демоническими эманациями фолиантов. Предлагаю тебе покопаться в их разработках.
— А зачем друидам старые книги? — задала Илвардис резонный вопрос.
— Некоторые наработки арканной магии можно переложить и на природную школу. Да и откуда им знать, против чего и как защищаться, если всё запрещать?
Коридор до исследовательских залов был полон народу. Куда-то шли и ночные, и солнечные эльфы обоих полов. Такого многоэльфства тюрьма не знала давно. Илвардис поймала себя на мысли о том, что заглядывается на мужчин — кроме троллей она давно никого не видела, а молодое тело вкупе с жизнью, полной опасностей, начинало брать своё.
***
В тюрьме изучением наследия старой Империи занимались мистики. Ещё в бытность мою человеком, я весьма удивился этим мужским представителям в компании за ночных эльфов. Тогда я пропустил эту информацию, подумав на какую-нибудь внутриигровую накладку или задел на будущее. Здесь я их захватил «общим порядком», отметив единственных мужских представителей среди гарнизона Надзирателей, если не брать в расчёт Калифакса и совиных медведей.
Мистики пребывали на уровне «полезных рабов», полностью лояльных главной политической линии. Почему-то привлекать к исследованию старых фолиантов женщин не допускали. Хотя их наработками вполне пользовались и эльфийки. В чём смысл такой заморочки, я так и не понял, но факт остаётся фактом. Я могу «подтянуть» Илвардис, как в своё время поступил с Вирноком, создав из неё нового Хранителя, слив с её резервом нескольких местных магов. Но куда интересней посмотреть, как же она сама сможет применить местные наработки.
Насколько я понял, девушка мечтает об аркане, хотя с момента попадания могла использовать только жречество и не запрещённые шаманские практики. На острове она освоила и вудуизм, тоже не запрещённый, в отличие от «богомерзкой» арканы. Думаю, прежде чем приступать к освоению классической школы волшебства, ей будет нелишне изучить и иные пути преобразования и использования магии. Благо энергия Нордрассила для этого подходила как нельзя лучше.
***
Орда разделилась на два отряда — большая часть отправилась обратно к месту стоянки, остальные отправились вслед за кентаврами. Им в усиление дали взвод Охотниц на пантерах и пару «крыльев» наездниц на гиппогрифах. Они будут осуществлять не только разведку, но и доставку провианта. Чинить препятствий им я не стану — пусть гоняются за быстроногими конелюдами хоть до посинения. А будут сильно лезть, шаманы и личи их быстро ссадят с небес на землю. Была мысль отрезать Тралла и прочих шаманов Орды от духов, по тому же принципу, как это случилось на Дреноре. Но решил оставить пока всё как есть. Провернуть подобное никогда не поздно.
Разработка новых, практически живых големов шла успешно. Особенно удачной мне показалась идея формировать магические структуры и накопители из «подножного материала». Правда, программа алгоритмов развития уже превысила эльфийские разработки по созданию стражей-големов, зато и «выхлоп» от этого дела обещал быть нешуточным.
К моей досаде, память Калифакса я ещё не разобрал, а у меня Кенариус «простаивает». Лезть к полубогу, пока не подготовлюсь как следует, не буду. У меня нет под рукой подобных созданий, хотя Плеть уже поднаторела в использовании крови Древнего Бога. Залежи саронита казались поистине неисчерпаемыми. Не удивительно, что в каноне Нер'Зул отгрохал себе целую цитадель из этого металла. Хотя, по моему мнению, это было излишеством. Тем более что это ему всё равно не помогло.
Я же буду его использовать для вторжения в миры, занятые Пылающим Легионом. Нежить и големы просто необходимы для борьбы с подобным врагом, но где на всех найдёшь хорошего материала? Да и отсиживаться всё время на Азероте не получится. А как известно, лучшая защита — это нападение...
***
Несколько дней спустя.
Размеренная жизнь Ашенваля сменилась чередой нападений неизвестных существ, вырезавших целые деревни. Те не щадили никого, оставляя после себя лишь пылающие руины. Как будто этого было мало, Кенариус осерчал на своих последователей и закрылся в Изумрудном Сне. Тиренд считала, что это произошло из-за предательства детей: кентавры, поддавшиеся новому неведомому врагу, напали и осквернили часть леса. Нужно разбудить Малфуриона, чтобы он поговорил с учителем. Она было отправилась к месту сна мужа, но гонец принёс новую весть, заставив её изменить планы. Охотница встретила Иллидана, и тот просил встречи с ней.
Иллидан... Она не видела его уже десять тысяч лет. Всё это время он был в темнице, а она за давностью лет забыла о его существовании. Государственные дела, служба Элуне забирали всё время. Раз он на свободе, значит как-то сумел выбраться из темницы? Любит ли он её до сих пор? Когда-то давным-давно она не могла решить, кто же из братьев ей милее. Иллидан сам оттолкнул её своими словами, обвинив в том, что она уже сделала свой выбор.
Разбудить сперва Малфуриона? Нет, она должна из первых уст узнать, что с темницей, а если он не освободился сам, выяснить, кто же ему помог! Возможно, это были демоны, что только и ждали возможности прийти в Ашенваль войной! Пусть жрицы Элуны не видели демонической Скверны, но эти существа очень коварны! Пройдя через Изумрудный Сон, она оказалась одна на краю поляны, где её должен ждать Предатель.
Поляна была пуста. Полная луна заливала её своим мягким светом, Тиренд мягко ступала по траве, прислушиваясь к ночному лесу. Свой лук она оставила с колчаном на седле Саблезуба. Она не была беззащитной — сила Элуны всегда с нею, способная сразить самого грозного врага. Таких со времён Войны Древних в лесах Ашенваля уже не осталось, жрицы Элуны с отрядами друидов вычистили землю от остатков Пылающего Легиона и изменённых Скверной зверей.
Никого и ничего. Неужели Джейлиала обманула её? Она заплатит за свою дерзость! Не пройдя и пары шагов, Тиренд почувствовала чьё-то присутствие. Миг назад никого не было, и вот посреди поляны стоит знакомый силуэт.
— Иллидан?
— Тиренд, — эхом откликнулся её (бывший?) друг.
За время расставания он почти не изменился, лишь мышцы стали рельефней на голых руках да появилась новая, непривычная одежда. Такого покроя она не помнит... Элуна вразуми, о чём она думает?!
— Не молчи, Тиренд, твой голос словно свет в кромешной тьме, — произнёс Иллидан, стискивая кулаки. Из-под впившихся в ладони ногтей закапала кровь, мышцы на руках вздулись буграми, а зелёные магические линии на коже стали наливаться светом.
Она хотела спросить его о том, как он освободился, но почувствовала, что поднимать эту тему будет рано. Вместо этого Тиренд заговорила о годах, когда они были вместе. Постепенно кулаки Иллидана разжались, от него перестало разить угрозой. Улыбка то и дело озаряла его лицо, правда сам он почти не говорил. «Пробежавшись» по годам, когда тот был в заключении (за это время всё равно ничего существенного не произошло), Тиренд произнесла:
— Иллидан, лес тревожит новый неведомый враг. Наш народ нуждается в твоей защите!
— После того, что я сделал для него, ты ещё смеешь просить об этом?!
— Новый Источник привлёк бы демонов, и они бы добили тех, кто ещё жив! Кенариус с Аспектами уберегли эльфов от вымирания!
— Какая ирония, Тиренд. Те, кто сохранил благодаря мне бессмертие, отплатили чёрной неблагодарностью. Зато другие, кого друиды выкинули с Калимдора, обрекая на смерть, дали мне свободу. Спасибо тебе за то, что позволила вспомнить времена, когда я был по-настоящему счастлив. Прощай, Тиренд.
— Стой! Всё можно исправить! Я попрошу Малфуриона, и он снимет своё наказание!
— Я свободен, любимая.
Предатель исчез, оставив её одну посреди поляны. Друиды слишком мягко поступили с остатками Высокородных, их следовало уничтожить. Кто предполагал, что они выживут и вернутся отомстить?!
***
Иллидан вернулся в темницу, ставшую для него новым домом. Как бы он ни лгал своей первой любви, свободным он не являлся. Встреча с Тиренд показала ему, чего стоят все его мечты. Свобода... Есть ли хоть кто-то, кто по-настоящему свободен? Помощники Нер'Зула приветствовали его, но он никак не отвечал на это, погружённый в свои воспоминания. Придя в свои покои, он решил как следует напиться. Неизвестно, сможет ли он это сделать, ввиду своей демонической породы, но постараться стоит. Жена брата разбередила старые раны, делая его существование невыносимым. Мысли с первой любви перекочевали на баньши, обретших тела. Для них он был живой легендой, любая согласится скрасить его существование. Клин клином вышибают? Забыться в чужих объятиях, познав, наконец, женщину? Это претило его натуре, но вдруг поможет? Лёгкий стук в дверь прервал его горестные мысли, глянув сквозь неё, увидел, что к нему хочет войти Илвардис.
— Открыто.
— Я не вовремя? — осведомилась дочь ночных эльфов.
Она чем-то отличалась от тех, кого он помнил до пленения, да и от подданных Нер'Зула тоже. В ней была какая-то загадка. Срывать на ней своё раздражение и «пускаться во все тяжкие» не хотелось, Илвардис вызывала у него тёплые чувства. Возможно, из-за того, что она первая утолила его Жажду?
— Не знаю. Я теперь ничего не знаю.
— Так и будешь жалеть себя?
— Да что ты знаешь о жизни?!
— То, что она не закончится, пока ты будешь бороться! Всё, что нас не убивает — делает сильнее!
С неослабевающим яростным напором Илвардис делилась с ним перипетиями своей жизни, что была кратким мигом на фоне его истории. Жар её речей был сравним с пылом Жажды, что не столь давно разливался в его жилах. Сейчас воспринимать её как ребёнка он не мог. Это была девушка, что успела увидеть неприглядные стороны мира. Её суждения были слишком взрослыми для такого тела. Её судьба была похожа на судьбу Иллидана. Девушка столь же яростно стремилась к запретным для своего народа знаниям, не раз и не два рискуя собственным существованием.
Иллидан не заметил, как Илвардис притворила дверь и теперь стояла очень близко. Ладонь девушки легла ему на плечо, по телу словно пробежал разряд молнии. Столь доступная и желанная... Его руки скользнули на талию Илвардис, после чего он прижал её к себе, стараясь забыться в поцелуе.
***
Некоторое время спустя.
Илвардис выскользнула из-под руки Иллидана, умудрившись не разбудить чутко спавшего Охотника. Описать словами, что с нею творилось, было невозможно. Он обладал поистине демонической выносливостью...
Начав подбирать обрывки своей одежды, бросила бесполезное занятие. Пусть сам оценит получившуюся «композицию». Стянув покрывало с ложа, обернулась им наподобие индийского сари, спеша убраться, пока он не проснулся. Можно было остаться, но она просто не знала, о чём после такого говорить. Требовать, чтобы «брал ответственность»? Можно, но недальновидно. Она тоже получила своё, в любом случае просто так выкинуть её из сердца у него не получится. Звучит цинично, но такова жизнь.
В коридоре на неё косились, а она гордо игнорировала завистливые и заинтересованные взгляды. Ей надо срочно привести себя в порядок. Со временем и он, и она соберутся с мыслями, а там уже можно смотреть, что из этого выйдет. Возле исследовательских покоев мистиков её ждал неожиданный сюрприз.
— Ты! — мгновенно вызверилась девушка, разглядывая красное оперение.
— Спокойней, дитя леса. Я пришла вернуть тебе украшения, — произнесла знакомая гарпия.
— Как ты сюда попала?!
— Нер'Зул решил взять под крыло мой непутёвый народ. Ночные эльфы стали истреблять гарпий, от гиппогрифов не протолкнуться в воздухе. Извиняться не буду, ты была слишком неосторожна. И, как вижу, пребывание у троллей не прошло для тебя даром.
— Ещё одно слово, и я из тебя чучело сделаю!
— Она под моей защитой, — охладил воинственный пыл Илвардис ледяной голос Нер'Зула. — Если хочешь, можешь надрать перьев, как об этом мечтала.
— Не сомневайся, я с удовольствием ощиплю эту курицу!
***
С чисто женской мстительностью Илвардис и впрямь лишила обидевшую её когда-то гарпию всех маховых перьев. Благо, не стала настаивать на изготовлении троллиного амулета, как-никак я в ответе за гарпию. Она немного сгустила краски, хотя ночные эльфы и впрямь усилили патрули в воздухе, не давая приблизиться моим летающим разведчицам к крупным поселениям. Или что-то подозревают, или просто решили избавиться от всех «неблагонадёжных» лесных обитателей. Если раньше гигантских пауков, гидр и прочих обитателей глухих уголков не трогали (если те сами не лезли), то теперь отряды Охотниц «прореживали» лёжки монстров.
Пусть балуются, воевать с ними так, как они привыкли, я не буду. Эльфы готовились к войне с демонами, пусть своеобразно. Зато в противостоянии с моими «летучими отрядами» безнадёжно проигрывали. С пробуждением друидов шансы уравняются, но к тому времени начнут срабатывать «закладки».
Полуживые големы наконец-то были доведены до ума, и гарпии «засевали» леса управляющими артефактами. Некоторая задержка произошла из-за перебора «файлов памяти» Калифакса, уж больно много прожил этот отпрыск Кенариуса. Пришлось задействовать практически всю наличную низшую нежить, способную на обработку информации, а пропустить что-то важное из-за спешки я не хотел.
Ещё одним недооценённым массивом информации оказались исследования мистиков. За прошедшие века они сумели «переложить» многие арканные заклинания на природную энергию, благо большинство из них ночные эльфы могли использовать в виде артефактов. Которые в свою очередь использовались Надзирателями. Я не стал отказываться от подобного, как показала практика, ненужных знаний просто не существует. Даже если они исходят от «примитивных» народов, в своё время троллиные практики и разработки нерубов позволили мне начать создавать собственную империю...
***
Побережье Восточных Королевств.
Сборы экспедиции в Нортренд подходили к концу, последние бочки с драгоценной водой, восстанавливающей ману, спешно грузились по кораблям. За время, пока корабли будут огибать материк, гоблины успеют сделать ещё несколько рейсов, спуская их прямо на палубу. Кель'Тас в мыслях ругал зеленокожих коротышек, пользующихся войной для личного обогащения. Плеть угрожает всему живому, а им только золото подавай!
Груз оплатили Гилнеас с Кул-Тирасом, Альтерак, пользуясь своей удалённостью, заявил о собственном нейтралитете. Союзники тем не менее заключили с эльфами договор на компенсацию расходов, часть бочек придётся оплачивать артефактами эльфийской работы, когда Кель'Талас сумеет вернуть свою независимость.
Сокровищница Сильвергарда должна быть полна, ведь они покидали Родину в спешке и брали с собой только необходимое. Зато теперь они смогут колдовать, как прежде, не испытывая Жажду. Нер'Зул будет повержен, и солнечные эльфы вновь станут свободными!
Приложившись к фляжке, принц Кель почувствовал, как Жажда отступает. Создав плетение, он наполнил паруса ветром — чем быстрее они доберутся до северного континента, тем раньше Король Мёртвых познает их гнев!
На что рассчитывали люди, дворфы и остатки эльфов, когда отправились на кораблях «искоренять Зло»? С моей мурлочьей разведкой вся береговая линия под контролем. Чем бы ни руководствовались недобитые остатки Восточных Королевств, придётся гостей встретить и уважить. Как гостеприимный хозяин, я принялся за возведение Цитадели. А то приплывут — а тут нет ничего! Лучшим материалом для её возведения оказался лёд. Во-первых, поработав с формой кристаллов, их можно было превращать в накопители маны. По свойствам они были так себе, но это можно компенсировать величиной и числом. Во-вторых, на постройку Цитадели можно выделить лишь несколько десятков личей. В-третьих, сломают — не жалко!
Душа просила красоты. Не спорю, отлично проработанное плетение или потоки магии, изливающиеся из Феникса или иных Мест Сил в Азероте, по-своему прекрасны. Я же хотел сам творить. Стены Цитадели ещё строились, форсировать их возведение не стоит, чтобы зря не рассеивать ману, а потому занялся подступами.
Сверхреалистичные ледяные статуи изображали всех известных мне разумных обитателей мира. Они не стояли на постаментах, а «шли в атаку». Валялись «раненые» и «убитые», там и тут стояли осадные сооружения, от простых катапульт, до осадных башен. Создавать всё единовременно я не стал, тщательно выстраивая композицию. Добавил и врагов — скелетов и нежить. Со стороны было похоже на то, что была осада, начался решающий штурм и тут, не иначе, как какой-нибудь сильномогучей магией, всех, и защитников, и нападающих, превратило в лёд.
Пока был застроен лишь небольшой сектор, но создание следующих скульптур шло ударными темпами. После всех нагромождений планов, ежесекундного управления тысячами единиц нежити и зубодробительными расчётами плетений, это стало моей отдушиной. Никогда бы не подумал, что столь «пустое» времяпрепровождение окажется столь для меня необходимым...
***
Иллидан почувствовал под рукой пустоту и мгновенно проснулся. Илвардис исчезла, лишь измятая постель и её запах говорили о том, что всё это ему не почудилось. Магическое зрение показало какое-то пятно, светившееся сильней всего. Проведя пальцами по простыне, он почувствовал засохшую кровь. Её кровь. Сев на кровати, увидел разорванную одежду, тут же вспоминая, как в порыве накатившей страсти срывал её с эльфийки. Образ девушки и то, что произошло между ними, мелькало в голове, заставляя забыть реальность.
Мысли то и дело перескакивали на Тиренд, Иллидан невольно сравнивал обеих девушек, запавших ему в душу. С первой он провёл немало времени, восхищаясь её красотой и характером. А после вторжения демонов не раз и не два спасал и её, и своего брата от гибели. Они тоже в долгу не оставались, вместе пройдя сквозь войну и бедствия. Предательство любимой больно ударило по Охотнику, но он мог бы многое ей простить, встав на защиту Ашенваля.
Если бы не одно обстоятельство. Он не мог пойти против тех, кто дал ему свободу и утолил Жажду. Нер'Зул не собирался превращать Калимдор в пустыню, и, несмотря на потери, ночные эльфы сильно не пострадают. Иллидан и так невольно выдал виновников вторжения.
Мысли его снова вернулись к недавнему «происшествию». Это походило на срежиссированную Королём Мёртвых ситуацию. Но он не чувствовал лжи в действиях и поступках девушки. Встречаться с Тиренд Иллидан больше не хотел, если их только снова не сведёт судьба. Вылазка к любимой позволила вспомнить время, когда не было войн, Жажды и предательства. Время, когда он был по-настоящему счастлив... Напиться после этого ему так и не удалось, Илвардис скрасила его одиночество, отдаваясь ему полностью, до дна. Такого бешеного темперамента Охотник не ожидал, да и от кого ему знать такие особенности «общения»?
Поднявшись с ложа, он стал подбирать обрывки одежды. Как же она от него ушла без этого? Собрав всё в охапку, бросил в углу и начал одеваться. В коридоре как обычно было много народа, Иллидан не знал, у кого спросить о девушке.
— Нер'Зул, — воззвал он к Королю Мёртвых, уверенный в том, что тот его слышит.
— Приветствую, Охотник. Отдохнул?
— Это ты подстроил?
— Я лишь известил Илвардис, что ты вернулся. Остальное ваше личное дело.
— Она тоже из твоих подчинённых?
— Скорее ученица. Я не стал объединять её с остальными.
— Где она?
— В лаборатории мистиков. Ночные эльфы, повсеместно запрещая аркану, сами весьма удачно пользовались её разработками. Следуй за огоньком.
Перед Иллиданом загорелся шарик света, переливающийся разноцветной магией. По его виду он понял, что тот сияет лишь в магическом зрении. Камеры, мимо которых он шёл, не пустовали, в них чуть не штабелями были навалены тела друидов, окутанные сиянием стазиса. Часть помещений была переоборудована под алтари, на которых призраки-мужчины обретали новые вместилища. Спустя один портал и двести шагов по коридору, огонёк исчез возле массивных ворот, украшенных орнаментами из листьев.
Иллидан толкнул створку, подивившись её толщине и начинке: магическое зрение «вязло» в ней, скрывая содержимое за тончайшими переплетениями волшебных потоков. Оказавшись в просторном зале с множеством дверных проёмов, он не знал, куда идти, а Нер'Зул не спешил ему подсказывать. Прислушавшись, он обнаружил девушку за третьей дверью слева. Постучав, услышал приглашение и шагнул в комнату.
Возле стен было много книжных полок, сама Илвардис находилась за широким столом, перебирая большие перья, отсвечивающие «воздухом».
— Привет, Иллидан, — услышал он весёлый голос. — Прости, что ушла, я не хотела тебя будить.
Встав из-за стола, она подняла до груди куртку, украшенную по вороту перьями.
— Нравится? Я сделала её взамен порванной.
— Извиняться не буду.
— Элуна тебя спаси, было бы за что! Я получила не меньшее удовольствие!
— То, что между нами произошло...
— Пожалуйста, Иллидан, не порти словами то, что ими не передать! Лучше послушай, что я нашла!
Охотник, заслушавшись рассказом Илвардис, не заметил, как возникшая между ними неловкость ушла. До сих пор невольно сравнивая её с Тиренд, он чувствовал, как боль в сердце уменьшается. Эльфийка предложила перекусить, отказываться он не стал. Готовка была незнакомой и вкусной. Не сравнить с деликатесами, которые он пробовал во дворце Азшары, но ей всё равно удалось его удивить. Когда обед закончился, Илвардис, убрав со стола, стала раздеваться.
— Что ты делаешь?!
— На тебя не напасёшься одежды, — пояснила ничуть не смутившаяся девушка. — Если только не брать моё пребывание на острове Крушителей Черепов. Там одного отреза ткани мне хватило бы на месяц!
Охотник на демонов почувствовал себя добычей, когда Илвардис скользнула к нему ближе. Такого азарта и предвкушения он давно не помнил...
***
Найлушар с тоской смотрела сквозь решётку камеры. Страх перед арканой и неизвестностью уже прошёл, трудно бояться день ото дня, когда захватившие тюрьму враги тебя просто игнорируют. Её кормили, как и прежде, не соблазняли посулами, не пытались уложить на алтарь, где в мёртвые тела вселяли призраков. Жизнь шла мимо неё, и эльфийка начала осознавать, что отныне останется здесь НАВЕЧНО. Её сокамерницы, кто со страхом, кто с криком, давно ушли в созданное Нер'Зулом нечто. Ни крови, ни тел после того, как оно исчезло, не осталось.
Найлушар всё чаще представляла, что бы с ней произошло, если бы она сама не перетрусила. Неужели ей придётся сидеть в камере всю оставшуюся жизнь?! С другой стороны, именно из-за проснувшегося проклятого дара она и попала сюда. Аркана перечеркнула её будущее.
На её крики проходившие не обращали внимания, спеша по своим делам, а просунутую сквозь решётку руку просто обходили, как неодушевлённое препятствие. Отчаяние переполняло эльфийку, уже не раз и не два она корила себя за трусость. Она даже взывала к проклятому дару, пытаясь выйти, но решётка игнорировала её усилия.
— Позовите главного! — вновь прокричала она проходившей мимо эльфийке.
Тщетно. Та на неё даже не взглянула. Остальные также спешили по делам, Найлушар уже сорвала голос, стараясь до них докричаться.
— Я тебя слушаю, — раздался пробирающий до глубины души ледяной голос.
Именно он обещал свободу пленникам в прошлый раз.
— Учти, это последний разговор, больше тебя никто слушать не станет.
— Я согласна выйти!
— Ты уже сделала свой выбор, отвергнув свободу.
— Я передумала! — закричала она, опасаясь, что Нер'Зул «уйдёт».
— Поздно. Я не бросаю слов на ветер.
— Прошу тебя, дай мне ещё один шанс!
— Шанс у тебя уже был.
Непреклонность, сквозившая в его голосе, убивала последнюю надежду. Убивала... Сама она ещё не скоро решится на это. Или скоро, эльфийка уже не была в этом уверенна. Всю жизнь решали за неё, а когда появился выбор — она упустила его.
— Тогда убей, но не мучай! Я больше этого не вынесу!
— Мне не за что тебя убивать. Ты не вредила ни мне, ни моим подданным. Правда, есть вариант.
— Я на всё согласна!
— Не перебивай, — хлестнул словами незримый собеседник. — Если ты согласишься верно служить мне, то сможешь выйти. Это будут не просто слова — между нами образуется связь душ. Итак, говори или умолкни навеки.
— Я согласна...
— Терпи, будет больно.
Тело эльфийки как будто ошпарило кипятком. Не выдержав, она закричала, падая на пол. Зрение её помутилось, словно в бреду она видела невозможные вещи, пока милосердная тьма не погасила её сознание.
***
Кроме «дошедшей до кондиции» Найлушар в камерах осталось ещё три эльфийки. Они так и не решились ступить в портал, хотя уже и жалеют об этом. Впрочем, нарушать своё слово я не стану — не захотели сразу получить свободу, пусть сидят.
Опыт по образованию связи душ в «полевых условиях» оказался удачным. Несмотря на отсутствие подготовленного алтаря, нужной накачки магией и полного осознания, на что она пошла. Правда, при этом всё равно сопротивлялась, пусть и неосознанно. Впрочем, погибни она при этом, просто поднял бы в виде нежити. Найлушар ведь согласилась на всё. Как придёт в себя, отправлю её в Кель'Талас. Здесь ей делать нечего.
«Файлы» Калифакса наконец-то «прочитаны», вселенских откровений я не получил, зато теперь мой арсенал пополнился и друидизмом. По большому счёту, друидом может стать и обычный крестьянин. На первых порах большого резерва маны не требовалось. Правда, определённые задатки всё равно были нужны. Мало кто способен на долгие медитации, чтобы настроиться на зелёное царство. На Калимдоре, ввиду энергии Нордрассила, это сделать куда легче.
Кенариусом я заниматься пока не буду — слишком многие вещи требуют моего внимания, чтобы пытаться «переварить» полубога. Теперь можно использовать низшую нежить для других целей, загрузив их расчётами по Изумрудному Сну. Уже сейчас я вижу несколько вариантов, как противодействовать Изере, но каждый из них требует проверки.
«Отведя душу» на строительстве скульптур для Ледяной Цитадели, занялся делами. Помощников у меня много, да каждый раз жизнь «подкидывает» всё более сложные задачи. Вернее, я сам стараюсь их решить. Раньше на подобное я не замахивался — не хватало ни ресурсов, ни личной силы, ни сведущих помощников. Ночные эльфы получили несколько «щелчков по носу» и не оставят подобного без ответа. Истребление монстров, населяющих Ашенваль мне ни коим образом не вредит, а вот пробуждение друидов скажется на дальнейших планах.
Военный потенциал, как бы ни досадовал об оном в не сложившейся истории Архимонд, впечатлял. Даже в альтернативной истории, после вторжения Плети и Пылающего Легиона, дорого обошедшегося защитникам Калимдора, ночные эльфы были сильнее всех оставшихся народов. Сейчас их королевство сил пока не утратило, и мои атаки всё равно что комариные укусы для слона. Правда, это не относится к поимке Кенариуса, тут Ашенваль лишился львиной доли своих возможностей. Сердце Леса пополнило мою «коллекцию» наравне с драконами, лоа и натрезимами.
Не знаю, к худу или добру, но первая попытка сделать фамильяром одного из демонов окончилась неудачей. Сейчас я склоняюсь к тому, что это даже хорошо, что не получилось. Как-никак это самые одарённые в плане ментальной (и не только) магии истинные демоны, кто знает, вдруг со временем они смогли бы «скинуть» узы фамильяра или как-нибудь извратить их, попытавшись подчинить уже меня. Со временем взаимная энергетика изменяет каждого участника, а я непрерывно меняюсь. Как бы не вышло, что через эту связь натрезимы обрели «божественность». Теперь они для меня, что чемодан без ручки: нести тяжело, а выкинуть — жалко. И опасно. Можно попытаться максимально ослабить их, чтобы дольше возрождались в Искривлённой Пустоте, но рано или поздно они вернутся к своим собратьям. Всё равно придётся искать способ их окончательного развоплощения, а пока у меня есть другие дела.
В лесах Ашенваля находится много виспов, пока никто из подчинённых при встрече с ними не пострадал. Правда, мои отряды не сталкивались с крупными скоплениями этих изменённых энергией Нордрассила душ ночных эльфов. А в большом количестве они могут убить даже самого сильного демона. У меня было несколько идей, как противостоять им, а пока что пленить хотя бы одного из них так и не удалось. Понимая, что попали в ловушку, они просто взрывались, опаляя всё вокруг. Это не был банальный огонь или свет, тут было всё куда сложней. «Взрыв» представлял собой мгновенное освобождение накопленной в преобразованной душе энергии, с частичным повреждением последней. Именно поэтому большинство щитов и барьерных ритуалов не могли удержать этот поток.
Знания, почерпнутые у Калифакса, почти бесполезны: он никогда не препарировал виспов. Зато в этом деле может помочь аркана и некромантия. Первая представляла возможность наложить чары стазиса, способные локально «остановить» Время. Эта «стихия» была своеобразна и малопонятна для меня, даже с поддержкой всех магов и личей, сведений о ней было мало. К тому же без «якорей» поддерживать подобные плетения будет весьма непросто и затратно. По предварительным расчётам энергии, нужной для пленения и удержания виспа, потребуется в несколько раз больше, чем можно получить потом из его «взрыва». Да и арсенал исследовательских плетений, что можно прилагать к объектам под стазисом, весьма скуден.
Другое направление, способное справиться с подобной задачей — это магия Пространства. Что исследовано куда лучше, но и усилий по подготовке к применению требует весьма солидных. Плюс это не помешает душе ночного эльфа взорваться, едва он поймёт, что оказался в ловушке, что не лучшим образом скажется на удерживающем артефакте.
Некромантия? Она позволяет работать с душами, но прежде «пациента» нужно поймать и обездвижить. Сила этого искусства в неспешном преобразовании живого в неживое, плюс перестройка энергетики в соответствие с изменённым вместилищем.
Придётся сочетать эти методы, присовокупив магию Природы. Мне требуется не просто поймать виспа, а одурачить. Сделать так, чтобы он потерял волю раньше, чем понял, что попался. Задача весьма непростая и интересная, зато сулит много выгоды. Во-первых, я смогу исследовать этих интересных существ, поняв, как влияние Нордрассила изменяло душу. Во-вторых, это поможет мне в понимании тонких энергий и своей дальнейшей эволюции. Простой смертный или даже маг из числа эльфов будет слишком «хрупок» для моей силы. И в-третьих, из них получатся отличные «бомбы», способные нанести вред даже демонам. В свете дальнейшего противостояния с Пылающим Легионом это едва ли не самый важный резон.
— Кел'Тузед, отвлекись от своих размышлений.
— Слушаю, Владыка.
— Нам предстоит познать новые грани Великого Искусства. Это важней исследования Изумрудного Сна.
Дальнейший «диалог» происходил уже в виде мыслеобразов, слова несли слишком мало информации. Опять предстояло много работы и экспериментов, но это отнюдь не печалило прирождённого исследователя.
***
Илвардис, примостив голову на плече Иллидана, водила пальчиком по зелёным «татуировкам». Здесь магия Охотника оставила свой след, обозначив самые крупные «силовые линии». Каждый маг обладал подобными, она уже успела ознакомиться с трактатами Высокородных древней Империи. Использование силы вкупе со Скверной оставило зримый отпечаток, заодно увеличивая «магическую проводимость». Правда, чем чаще используешь одну и ту же магию, тем сильнее она влияет на тело.
Кисть его руки, которой он обнял девушку, покоилась на животе. Эльфийка негромко делилась с ним своими планами, забавными (и не очень) случаями из своей жизни. Это не мешало ей размышлять о будущем. Быть «постельной грелкой» она не желала. Нельзя сказать, что она влюбилась в Охотника. Но с ним было уютно... Находясь столь близко, она чувствовала его естество, сейчас он походил на грозного хищника, что предавался отдыху после славной охоты.
Их опыт и силы было глупо сравнивать. Она едва вступила на тропу освоения магического искусства, он же сумел привлечь внимание Азшары. Любые придворные не терпят «выскочек», но несравненный талант Иллидана помог ему встать в ряды самых искусных магов прошлого. Дар Саргераса и последовавшая за этим Война Древних лишь отточила навыки Охотника, сделав его ещё сильней. Девушка чувствовала, что захоти он, то убьёт её одним движением.
Зато в другой сфере он был полным профаном. Тиренд, его единственная любовь, слишком долго держала его во «френдзоне», а судя по полученным от Нер'Зула данным, хотела и впредь рассчитывать на помощь друга детства. Илвардис приложит все усилия, чтобы выбить из него эту дурь. Что-то требовать она не станет, есть куда более действенные и приятные методы. И речь не о постели, одно то, как её слушает Иллидан уже играет ей на руку. Столько лет в заключении он видел лишь насмешки и презрение. Слушает ли он её вообще, или просто наслаждается голосом? Не важно.
Она даст ему то, чего он был лишён, а то, что это будет приятно им обоим, лишь укрепит возникшее между ними доверие.
***
Тиренд не стала задерживаться на опустыненном участке леса. Новые союзники, обнаруженные отрядами Охотниц приоткрыли тайну завесы того, что здесь случилось. Разговаривать на языке её народа они почти не умели, больше пользы было от её собственных наблюдений. Жрица чувствовала остатки энергии, осквернившей лес — наверняка тут не обошлось без изгнанных Высокородных. Каким-то образом они сумели подчинить себе кентавров и гарпий, заставив их нападать на защитников леса. Явленная мощь арканы пугала, и она начала подозревать, что Кенариус мёртв. Дриады на вопрос об этом отмалчивались, то ли от постигшего их горя, то ли не считая её достойной ответов.
Спокойствия не добавлял и тот факт, что изгнанники не оставляли своих атак, раз за разом подло нападая на мирных жителей и воинов, стремившихся защитить свои земли. Ни одного выжившего после этого так и не удалось найти, зачастую деревня или небольшой городок выглядели так, будто жители разом его покинули. Ни выпущенных стрел, ни следов схватки и крови, ни проявления запретной арканы. Ничего. И это пугало. Разосланные гонцы велели оставшимся собираться вместе, отдельные семьи и малые городки сливались, чтобы противостоять нашествию. Это помогло, больше вестей об исчезновениях не было.
Тиренд не успела расспросить Иллидана о его освободителях, хотя многое узнала по его оговорке. Нужно будить друидов, они, как никто другой, могут управлять Древами-Стражами, договариваться с духами и виспами, а также смогут исцелить осквернённую арканой землю.
***
Никогда не угадаешь, сколько продлится путешествие в Изумрудном Сне. Верный Саблезуб бежал за стремительно скакавшей дриадой, показывающей им дорогу. Тиренд не заметила, как оказалась в обычном лесу — многие старые (если не сказать — древние) Деревья бывало, присутствовали в обоих мирах. Проводница исчезла в изумрудном сиянии, а жрица разглядывала приземистое каменное строение, наполовину ушедшее в землю. Вокруг него разливалось ощущение покоя, на крыше уже успела накопиться земля и вырасти цветущие кустарники. Как давно она тут не появлялась...
Спрыгнув с седла, она потрепала тигра по холке и направилась к дверному проёму. Упёршись в створку, она стала её толкать, краем глаза замечая как рвётся покрывающий дверь мох. Воздух внутри небольшого зала был свежим и не пыльным, а на ложе в лучах ниспадавшего из потолка света лежал любимый.
— Малфурион! — позвала она его, подходя ближе.
Несмотря на полную неподвижность, тот не казался мёртвым. Присев на каменное ложе, она положила руку ему на грудь, взывая к силе Богини. Его веки дрогнули, зевнув он потянулся во весь свой богатырский рост.
— Малфурион, просыпайся.
— Тиренд, любовь моя, — произнёс он, поднимаясь с ложа. — Почему ты разбудила меня так рано? Демоны вернулись?
— Нет, любимый. Последователи арканы, которых изгнали после Войны Древних, вернулись в Калимдор и теперь убивают ночных эльфов!
Весть не поколебала его спокойствия, а Тиренд ждала, когда он окончательно проснётся. Они не виделись две тысячи лет, но она не забыла его милые сердцу черты. И не так давно смотрела на похожее лицо. Пусть у Малфуриона не было повязки на глазах, а из бороды росли покрытые листьями ветки, он, как две капли воды походил на брата.
— Я чувствую боль земли и смерть деревьев, — нарушил молчание друид. — Я зол, очень зол!
Тиренд мысленно вздохнула — Малфурион ещё не отошёл от пребывания в Изумрудном Сне, а потому следует подождать, прежде чем он станет общаться с ней более... живо. Или расшевелить его? Всё равно это ему надо знать.
— Я встретила Иллидана.
— Иллидан?! Это он сделал? Как он освободился?!
— Скорее всего, ему помогли изгнанники.
Под гневное сопение Малфуриона она стала делиться с ним безрадостными новостями, ничего не утаивая. За время её рассказа последние следы Сна сошли с любимого.
— Малфурион, ты сможешь позвать Кенариуса? Дриады не отвечают, что с ним случилось.
— Учитель мудр. Он сам явит себя, когда придёт время.
В этом был весь Малфурион, и спорить с ним было бесполезно. Хорошо что он не решил вновь погрузиться в Сон, чтобы восстанавливать Гармонию Мира. Большую часть времени друиды проводили в царстве Изеры, восстанавливая нанесённые Войной повреждения.
— Пора будить братьев, изгнанники могут привлечь демонов своими действиями. Лесу грозит опасность, — принял, наконец, решение главный друид.
— Поспешим! — облегчённо отозвалась Тиренд.
Лес рядом с Малфурионом ощущался по-другому. Саблезуб бежал ходко, а верховный друид не отставал, хотя и был пешим. Идти через Изумрудный Сон они пока не стали, неспешная с виду походка пожирала милю за милей. Иногда Малфурион останавливался, погружаясь в транс, прислушиваясь к чему-то, или беседовал с Древнями. Ответом ему был скрип вековых деревьев, порывы ветра и шелест листьев. Мелкая живность ластилась к друиду, тот не гонял ни приставучих белок, что прыгали по его плечам или висли на бороде, ни стайку птиц, что едва не начали вить гнездо между ветвистыми рогами.
Вскоре показались палаты друидов-воронов. В отличие от других, они обретались на поверхности, из-за своего сродства с воздухом. Это был авангард, способный быстро пробудиться ото сна и прилететь в любой участок леса. Плащи их были оторочены перьями, что пробивались и на руках, делая те похожими на крылья. Вторая натура наложила свой отпечаток, облегчая трансформацию в летучую форму. Молчаливые после пробуждения, они не стали задерживаться, превращались в огромных птиц и разлетались во все стороны. Дюжина осталась с ними, кружа над головами, а Малфурион открыл тропу в царство Изеры.
***
Верховный друид неподвижной статуей стоял на границе уничтоженного леса. Со стороны казалось, что он пустил корни. Возможно, так и было. Сейчас он, как никогда прежде, походил на древня, а ветки в его бороде только усиливали сходство. Друиды-вороны, приняв свой первый облик, сновали по рукотворной пустыне. Трава, почти вытоптанная и спаленная арканой, начала подниматься. Корни выкорчеванных деревьев уже не походили на поверженных змей, распадаясь гнилью и уходя в землю. Требовалось расчистить место для новой жизни и убрать последствия вторжения. Природа не терпит пустоты, и если дать ей шанс, тут же залечивает раны.
— Великое Зло творилось здесь. Земля ещё не скоро придёт в порядок, а лес не станет расти, если ему не помочь, — произнёс Малфурион, прерывая затянувшееся молчание. — Я не слышу Учителя. Возможно... возможно, пробудив остальных друидов, мы сможем дозваться до него.
Как это и раньше с ним бывало, Малфурион тут же начал действовать. Не зовя её с собой, не объясняя действий — как будто она сама должна была знать, что и зачем он делает. Тиренд никак не могла привыкнуть к такому поведению любимого, это обычно проходило через месяц-другой после его возвращения из Изумрудного Сна. Дёрнув поводья, она последовала за ним прочь от границы леса.
***
Тропа, открытая друидами, походила на то, что Тиренд видела в сопровождении дриады. Её муж ориентировался тут куда лучше, чем сама Верховная Жрица. Как ни удивительно, Малфурион решил нарушить тишину.
— Друиды-вороны разбудят братьев, а наш путь лежит в глубину горы Хиджал. Там нашли приют самые лучшие из нас. Если бы учитель отозвался, нам не пришлось бы самим их будить.
В конце его короткой речи они вновь оказались в обычном лесу.
— Странно, я помню, тут должно быть поселение эльфов, — задумчиво проговорил верховный друид, оглядывая опушку.
— Изгнанники! — выплюнула Тиренд, заметив следы запустения. — Здесь жили Надзиратели, что следили за темницей.
Их никто не встречал, каменные дома, как и выращенные из деревьев, были пусты, здесь давно никого не было.
— Я помню путь вниз, но он завален! — пророкотал Малфурион.
Грянув деревянным посохом оземь, он окутался изумрудным сиянием, трава прянула в рост, кусты зашевелились, а корни ближайших деревьев стали выворачивать камни. Подобно древесным рукам они быстро расчистили проход в пещеры, и Малфурион смело ступил в сгущающийся сумрак. Эльфийка, ожидая засады, приготовила лук. Но подземелье встретило их лишь гнетущей тишиной.
— Я не появлялся здесь две тысячи лет. Будь осторожна, любимая. Неизвестно, что могло завестись здесь.
Тиренд скорее опасалась изгнанников, неизвестно что могли замыслить арканисты. В свете сияющих там и тут кристаллов и подземных грибов, они миновали несколько болотин, в которых любили заводиться гидры. Эти существа могли годами пребывать в состоянии сна, питаясь, подобно растениям, и не упускали возможность закусить любым путником. Опять пустота, ни гигантских пауков, ни кобольдов, ни иных обитателей подземелья. Петляя по коридорам, они подошли к обширному завалу.
— Этого не должно быть, своды пещеры могли простоять тысячелетия! — произнёс Малфурион, прикасаясь к валунам.
— Смотри, на потолке следы кирок! — привлекла Тиренд внимание друидов.
— Кобольды. Возможно, их подчинили, как кентавров! Но магия Учителя защищала пещеры! Здесь должен быть обходной путь!
Уйти в Изумрудный Сон в толще скал непросто, слишком мало тут растений, да и путешествовать в нём по катакомбам будет нелегко. Им ничего не оставалось, как искать обход. В одном из ответвлений их взгляду опять открылся завал, к счастью, им туда не надо.
— Постой, Тиренд. Я отлично помню, что этот путь ведёт к темнице! Даже пройди сто тысяч лет, я бы не забыл это место!
— Сколько отсюда до ворот? — поинтересовалась эльфийка.
— Далеко. У нас нет времени разбирать этот завал, с ним нам помогут братья. Мы должны узнать, что стало со Стражами!
***
Не желая оставлять такую отличную базу, как бывшая темница, я приказал готовить ходы к дальнейшему обрушению. Уронил бы потолок и на Малфуриона с Тиренд, но я обещал Иллидану не трогать её. Впрочем, скоро им станет не до подземелий, мои малютки размножаются в геометрической прогрессии, а пока подкину друидам других забот. Друиды в лесу могут переплюнуть химеролога в лаборатории, а у меня теперь тоже в этом есть богатый опыт.
Брат Иллидана добрался-таки до спящих друидов в не пострадавших от завала пещерах, и весьма просто и быстро привёл их в чувства. Это разнилось с игрой, но где игра, а где реальная жизнь? Ещё один обвал заставил их срочно выбираться на поверхность и не уповать на прочность тоннелей. Как я и ожидал, Малфурион почувствовал смерть друидов-медведей, пусть с этого момента прошло уже некоторое время.
Я же пока решал, что делать со всё прибывающими душами ночных эльфов. Было несколько вариантов для их использования. Во-первых, пустить на «батарейки» по типу тех, что делают тролли. Во-вторых, поместить их в Ледяную Скорбь. Это усилит клинок, позволив пользоваться их силами и знанием. В-третьих, постараться слить их со своей сутью, усиливая уже себя. В-четвёртых, создавать на их базе продвинутых големов, что в прямом столкновении будут опасны даже для демонов.
Все варианты соблазнительны, и у каждого есть недостатки. В первом случае каждому артефакту нужен пользователь, во втором — сам я, пока не получу тело-носитель, пользоваться не смогу. А давать его повторно Артасу или Вирноку не вариант. В третьем варианте я не знаю всех последствий столь решительного шага, хотя звучит очень соблазнительно. Набрать личную мощь, сравнимую с Аспектами, поглотить в процессе трансформации Кенариуса... Но история Азерота не раз показала, что происходит с любителями «лёгких» путей. Значит займусь последним вариантом, тем более он неизбежен.
При всей сложности, он гарантирует самый большой профит. Тем более подходящий материал для големов у меня имеется. Саронит. Насколько я знаю, он представляет собой опасность лишь в необработанном виде. А так кровь Древнего Бога самое то, чтобы наносить увечья и полуэнергетическим сущностям. Нельзя исключать вероятность того, что через свою кровь пленник Азерота возьмёт под контроль моё войско, но она мала. А чтобы такого точно не случилось, в качестве «прокладки» между управляющим контуром и непосредственно металлом можно использовать нерубов. У них-то выпестованный тысячелетиями иммунитет к подобным воздействиям. Как всегда, планов громадьё, а реализовать их хлопотно. Впрочем, дорогу осилит идущий.
***
Некоторое время спустя.
Адденрол с остальными друидами-медведями направлял все силы Мирового Древа на выращивание новых ростков. Из подземелья им пришлось спешно отступить, опасаясь обвала. Казавшиеся нерушимыми своды едва не похоронили их под землёй, как других братьев. Новый-старый враг не успел перебить ночных эльфов, Малфурион успел разбудить их вовремя.
Разгрести завалы, находясь под землёй не представлялось возможным, и теперь друиды выращивали новые «коридоры», укрепляя своды и защищая их от нового обрушения. Корни извлекали из-под земли всё новые и новые камни, они уже заполнили всю поляну и не кончались. Перенести всю массу завала в свободные коридоры не представлялось возможным. Посовещавшись, друиды выбрали овраг, куда энты стали относить лишние камни. Путь до пещеры с погибшими братьями должен быть расчищен, их тела следует предать земле, чтобы они смогли продолжить Великий Кругооборот. А потом добраться и до темницы, чтобы узнать, что случилось с Надзирательницами и нарушителями. Деревянные живые стены не только уберегут от обрушения, но и помогут использовать все силы магии Природы уже под землёй.
День и ночь они, сменяясь, расчищали завал, пока не появились первые тела. Окровавленные лепёшки в каменной пыли, вот и всё, что осталось от их братьев! Адденрол, как и прочие, почувствовал в них какую-то неправильность. Что-то неестественное угнездилось внутри них, подойдя поближе друид увидел, как остатки зашевелились. Это было мерзко! Вздувшись, тело разлетелось осколками, распространяя смердящие ошмётки и осколки костей, впивающиеся даже в деревья. В местах попадания начала распространяться гниль, охватывая здоровые участки, десяток ночных эльфов катались по траве, не в силах вынести нестерпимую жгучую боль.
Адденрол почувствовал, как его нога онемела, а потом в неё как будто вонзили раскалённый клинок! Стиснув зубы, он пытался остановить заразу, нога распухла, его кости как будто перемалывали в порошок, зелёный гной хлынул из раны. Превратив правую руку в медвежью лапу, он отсёк поражённую конечность. Новая боль была уже терпимой, а отсечённая нога превращалась в мерзкое подобие гусеницы. Вздувшись, она вновь взорвалась, забрызгивая его и окружающих. Зараза распространялась быстрее лесного пожара, которого Ашенваль не видел уже несколько тысяч лет.
***
«Подарок» друидам не понравился. А ведь я вложил в него столько труда! Пришлось поработать некропластикой и вспомнить свои опыты с первой Чумой. Управлять мельчайшими некрочастицами в месте, пропитанном Природной магией, было непросто, правда защитники Ашенваля сделали за меня половину работы. Энергию можно преобразовывать, выстраивая Чуму в нужную трёхмерную конфигурацию, я превращал энергию Нордрассила в некроэнергию. Тиренд призвала силу Элуны, и убийственный свет стал выжигать заразу.
«Очнулся» и Малфурион, заставляя превращаться сок трав и деревьев в подобие кислоты, сдерживая распространение нового биологического оружия. Подключились и друиды-вороны, собирая вихрями разлетающиеся ошмётки.
Пришло время заняться «горнопроходческим тоннелем». Остатки тел, заполонившие коридор стали изменяться, «выжигая» на стенах руны-преобразователи. Живой тоннель стал иссыхать, а последовавшая затем искра воспламенила его, превратив тоннель в жерло вулкана. К сожалению, для повторения подобной атаки нужна моя сила и мастерство, даже Кел'Тузед не сможет поддерживать столько магических потоков и преобразований одновременно. Но во многих местах леса уже «зреют» «грибы», не столь смертоносные, но к тому времени как их обнаружат, у друидов будет, чем занять своё время...
Малфурион с друидами образовали Круг, борясь с мерзким порождением арканы. Не одно дерево усохло, истощая свои силы, прежде чем с заразой удалось справиться. Три десятка друидов погибли, ещё больше получили ранения, что нескоро заживут. Спуск в пещеру источал жар и боль. Малфурион чувствовал, как иссохшие корни погибают в огне, не в силах унять пламя.
Неведомый враг проявил себя и верховный друид успел ощутить присутствие чего-то огромного и далёкого. Тут были лишь его слуги, сам же источник Зла был далеко от Калимдора. Контакт был недолгим, однако Малфурион успел услышать сотни или тысячи голосов, похожих не то на рокот моря, не то на шелест листьев под ураганным ветром. А ещё он почувствовал, что враг недвижим. Он был скорее местом, чем существом. Придётся не только корчевать ростки порчи, что он пустил в Ашенвале, но и наведаться к месту его средоточия.
Не успел друид известить об этом супругу, как пламя погасло, а вместо жара каменный проход дохнул холодом, и наружу стали выбираться существа, отдалённо похожие на приземистых медведей. В следующий миг Малфурион понял, что это погибшие друиды. Обрушившийся каменный свод превратил их в кровавые лепёшки, после чего какая-то сила «надула» их изнутри, как кожаные бурдюки. Шкура была перепачкана серо-бурыми разводами, а сквозь проплешины виднелись перекатывающиеся под лопнувшими участками шкуры серые, обескровленные мышцы.
Беззвучные существа, фонящие смертью, атаковали бывших сородичей, несясь к ним огромными прыжками. Малфурион использовал силу леса, сковав десяток тварей прянувшими из земли корнями, что опутывали тела и крушили кости. Тиренд вновь воззвала к силе Элуны, и видимый даже при свете солнца серебристый свет жгучими звёздами впивался в тела, заставляя их распадаться рваными лоскутами.
***
Сила Богини, уничтожив врагов, стала исцелять союзников. Тиренд полностью отдалась на волю Элуны, не мешая той врачевать друидов и немногих Охотниц, оплакивающих своих боевых пантер. Никогда прежде она не сталкивалась с новым врагом, появившемся в Ашенвале. До этого он успевал уйти, теперь же встал намертво, обозначая зону своих интересов. Тюрьма. Что бы ни произошло там, ей требовалось это выяснить.
Сам комплекс был укрыт глубоко в недрах горы Хиджал, защищённый от любой угрозы, известной ночным эльфам и Кенариусу. Это делало его сильным оплотом врага, который непременно нужно было разбить. Кроме этого, используя жречество, она почувствовала сродство врага с троллиными лоа. Сила его определённо несла отпечаток злобных сущностей, дарующих своим последователям могущество в обмен на жизнь и кровь.
— Нам нужно отправиться в Изумрудный Сон, — изрёк Малфурион.
— Но вы же только-только проснулись! Если бы не помощь друидов...
— Мы не будем снова спать, — перебивает её супруг. — Изгнанники сумели призвать что-то древнее и злое. Разве ты не чувствуешь, насколько он чужд нашему миру? Кенариус... мёртв. Даже образовав Круг мы не смогли дозваться до него. Учитель не стал бы игнорировать это. Нужен совет Аспекта.
— Мы поговорим с Изерой? — уточнила Тиренд.
— Именно. Она скажет нам, как справиться с новой напастью.
***
Между мной и защитниками Ашенваля образовался паритет. Друиды не могли сунуться под землю, а я не хотел пока терять новую нежить. Впрочем, перебей её всю, путь вниз Малфуриону с компанией всё равно закрыт, я могу устраивать подобные огненные «прочистки» сколько угодно. «Грибы» ещё зреют, чем дольше на них не обратят внимания, тем сложнее будет справиться с эпидемией. Ведь это по сути плоть от плоти Ашенваля. Стоило поработать с грибницей, что поедала мёртвые деревья, превращая те в полноценный компост, как удалось вывести его паразитическую форму.
Нити грибницы расползались по капиллярам, разлагая их и замещая собой древесные волокна. Поначалу дерево не чувствовало опасности, ведь оно ощущало, что питательных веществ в её соконосной системе становится только больше, а «иммунитет» подавлялся выделяемыми грибницей специальными ферментами.
Следующая стадия наступала, когда нити грибницы замещали собой больше половины ствола. Под корой начинали образовываться вздутия, та лопалась, и начинал расти гриб. Цветом и формой он напоминал собой пурпурный колючий шар, размером с кулак взрослого эльфа. Вокруг десятка многогранных шипов формировались кожистые камеры, где начинал вырабатываться газ. Как только плодовое тело созревало, малейшего шума или прикосновения было достаточно для того, чтобы они, подобно пулям, разлетались по окрестности.
Там они впивались в стволы, кусты или просто землю, и пускали корни, после чего цикл повторялся. Малфурион разбудил всех друидов, и мне необходимо занять работой каждого защитника Ашенваля. Это, во-первых, снизит интенсивность «буровых работ», так как покидать обжитую темницу мне не с руки, а во-вторых, скроет другие элементы плана захвата Калимдора.
***
Давно никто не тревожил покой Изеры. Изумрудная драконица, глава стаи и Аспект Зелёного Царства пребывала во Сне. Во всех смыслах этого слова. Здесь было средоточие её силы, она могла чувствовать Лес и населяющих его существ. Отголоски смерти и зарождающейся жизни были привычны ей, пусть первых в последнее время стало больше. На смену павшим придут другие поколения, усохшая трава даст семена, расплодившиеся хищники помрут от бескормицы, и зайцы с прочими травоядными вновь восстановят свою численность. Это было раньше, так будет и впредь.
Не открывая глаз, Изера слушала рассказ ученика Кенариуса. Помогать ночным эльфам она не станет. Их сил достаточно, чтобы справиться самим. А нет, так их место займут более сильные.
— Кенариус? — переспросила Изера, услышав сквозь дремоту, что тот не отзывается на призывы своего ученика.
Где бы он ни был, полубог должен откликнуться на её зов. Ответа не было. Вложив больше силы, она стала проверять леса Ашенваля и изумрудный сон, на случай если сын Элуны утратил по глупости телесную оболочку. Тихо. Она не видела его нигде. Он просто исчез! Распахнув веки, она подождала, пока ошеломлённые смертные придут в себя от созерцания красоты её завораживающих глаз, и стала задавать вопросы.
Сонная нега слетела с драконицы, она стала выспрашивать всё больше подробностей об ощущениях Тиренд и Малфуриона, задавая наводящие вопросы. Узнавание породило плохо скрываемый гнев. Старый Враг пробудился в Нортренде. Куда смотрит сестра, если у неё под носом творится подобное?! Как Алекстраза не сумела почувствовать Древнего Бога?! Все факты указывали на это. Однако гнев — плохой советчик. «Остыв», Изера послала весточку сестре, чтобы та была осторожней. Темница Древнего Бога не была повреждена, но, возможно, он нашёл какую-то лазейку? Без силы Аспекта Земли невозможно достоверно проверить целостность клетки. Остаётся лишь разобраться с тем, что творится в Ашенвале.
Дети Леса ушли, оставив драконицу одну. Пора будить Зелёную Стаю, чтобы они попристальней следили за границами реальности. Кенариус... Что же с ним случилось? Разве можно было убить полубога так, чтобы она ничего не почувствовала? И куда делся его дух?
Изгнанников нужно было уничтожить в самом начале, ведь именно их действия пробудили Древнее Зло и привели его на земли Калимдора!
***
Несколько дней спустя.
Сегодня, наконец, удалось пленить первого виспа. Успеха добились, как и предполагалось, на стыке нескольких магических школ. Артефакт представлял собой покрытый рунами горшок, в котором был выращен куст, напоминающий собой клетку. В переплетениях его ветвей сейчас и покоилась душа ночного эльфа, погруженная в иллюзию. Висп пребывал в полной уверенности, что он находится в лесу, а потому не спешил взрываться.
Помимо высокого расхода энергии, без силы Мирового Древа всё равно бы ничего не получилось. Лишь она успокаивала пленного виспа, говоря ему о том, что всё в порядке. Для его дальнейшего исследования нужно будет вырастить целую «рощу» «артефактов», способных перевести отклики его энергетики в аркану. Не обошлось тут и без пространственной магии, иначе расход маны был бы просто чудовищным.
От созерцания этого чуда меня отвлёк Тралл. Неугомонный орк доверил гоняться за быстроногими кентаврами Вол'Джину, а сам с тауренами вернулся к лагерю Орды. И не нашёл ничего лучшего, как посетить гору Оракула. И сейчас юный вождь поднимается по извилистой тропе туда, где некогда обретался Медив. О, почувствовал остатки Скверны, коей я развоплотил этого типа.
— Проходи, Тралл. Оракула нет, я за него.
— Что тебе надо?! — отозвался шаман, призывая свою силу.
— А что ты можешь дать?
— Что ты сделал с Оракулом?! — ответил вопросом на вопрос могучий орк.
— Он совал свой клюв в мои дела, и от него пришлось избавиться. Ненавижу пророков. Они всегда говорят правду, но они не говорят всей правды. Ты слишком мало пожил, чтобы понять подобное. Живи своим умом, Тралл, и не полагайся на вещунов. Или ты опять не знаешь, куда вести Орду? Раз уж тебе так не хватает хозяина, спроси ночных эльфов. Они найдут вам применение.
— Они наши союзники!
— Демоны тоже были нашими союзниками. Впрочем, ты и так выполняешь их приказания. Надеюсь, ты когда-нибудь научишься быть свободным.
***
Талзалайн чувствовал беспокойство. Гармония леса была нарушена, и древень, помнивший свою бытность ночным эльфом, стал выдирать из земли корни. Великанские шаги несли его к поражённому болезнью лесу, где какие-то паразиты бесконтрольно размножились, не давая жизни остальным обитателям леса. По мере движения он заметил, что исчезли птицы и мелкая живность, макушки дальних деревьев шелестели сухой, облетающей листвой.
Он чувствовал боль умирающего леса и пока не мог понять, что с ним случилось. Резкий хлопок привлёк его внимание, следом раздалось ещё несколько. Талзалайн ощутил боль леса, связь донесла до него новые уколы боли, тут же затихшие. Подойдя вплотную к деревьям, он погрузил корни в землю, срастаясь с переплетением других корней. Он чувствовал новую жизнь, нарушающую баланс, слишком стремительную. Она привыкла только брать, ничего не давая взамен.
Вновь прозвучал хлопок, и древень почувствовал, как в его кору что-то впилось, тут же пуская корни. Энергия Древа щедро ускоряла рост новой жизни, а сам Талзалайн почувствовал прилив сил, малютку хотелось оберегать и баюкать. Это было чудо, дарившее ему необъяснимую радость. Корни существа прорастали внутри, питая его не хуже Нордрассила, делая сильнее. Применив свои способности, он ещё ускорил рост малюток, ощущая и другие ростки новой жизни.
Резкая боль, о которой за века своего существования он успел позабыть, прострелила всё нутро. Открыв глаза он почувствовал, как его кора расступается. Боль напоминала ему о молнии, что однажды попала в него во время грозы, тогда точно так же болело тело и было невозможно двигаться. Вздрогнув, древень ощутил, как противоестественные нарывы стали лопаться, отправляя семена отвратительной жизни во все стороны. Взревев, древень попытался выпростать корни из земли, и, с трудом поднявшись, он стал иссушать гложущих его изнутри паразитов. Вместе с ними стало гибнуть и поражённое тело, первыми рассыпались ногокорни. Заваливаясь на бок он наблюдал, как гадость прорастает в соседних деревьях. От его ствола осталась едва треть, а потому он должен суметь восстановиться. Сосредоточившись, Талзалайн послал сигнал тревоги, предупреждая остальных обитателей леса о грозящей им опасности.
Друидам удалось взять под контроль «грибную эпидемию», правда вычищать остатки болезни они будут ещё неделю или две. Оказалось даже древни подвержены заражению. Правда, они не погибали, восстанавливаясь из не поражённых остатков, и теперь уже с большей осторожностью исследовали изменённую мною грибницу. Похоже, поставить на службу Лесу её не смогут, так как старая экологическая ниша уже занята, а новые свойства не нужны самим друидам. Кому придёт в голову уничтожать деревья, да ещё с такой скоростью? Начались нездоровые шевеления на побережье, корабли спешно готовили к отплытию. Затворники решили отправить экспедицию на другой материк, и готовыми кораблями они не ограничивались. Спешно строились новые суда, доказывая в очередной раз что друидизм — великая сила.
Солнечные эльфы тоже не брезговали выращивать заготовки нужной формы. Правильное расположение волокон делало детали прочней и в дальнейшем они требовали меньше обработки. Далее, после подгонки, на них вырезали руны, накладывали чары для упрочения и избежания протечек. Друиды же были способны вырастить подобные корабли целиком. Гигантские пауки без устали пряли канаты и паруса, а якоря для посудин делались из твёрдого и тяжёлого дерева. Как я успел заметить, все металлические детали легко заменялись «железным» деревом. По моим прикидкам они могли создать флот и быстрее, но магия Природы не терпит спешки. Впрочем, если «прижмёт» они наверняка отбросят осторожность, пополняя свой флот ударными темпами.
Подземную темницу взяли в качественную осаду. Похоже эти фанатики не остановятся перед тем, чтобы срыть целую гору. По крайней мере сотни «буровых установок» вовсю работали, пробивая ходы. И на всё это у них с лихвой хватало одарённых, ведь леса Ашенваля так и не подверглись разорительному вторжению Плети и орд демонов. Сотни тысяч друидов сменялись день и ночь, раз от раза корни становились всё более стойкими к воздействию огня и арканной магии. Придётся эвакуировать исследовательский комплекс, но до последнего момента я буду «огрызаться», приковывая внимание и усилия ночных эльфов.
Пришло время вспомнить о «союзниках», думаю наги не устоят перед возможностью отплатить ночным эльфам за былое поражение...
***
Мой посол из мур-гулов так и обретался недалеко от столицы Азшары. Делегаций от высокомерных морских обитателей почти не было, но он, подключённый к Морю Душ не скучал. За это время ничего не поменялось, и я отправляю весточку во дворец. Ждать пришлось долго, но для владельца Вечности это сущие мгновения. Похоже, таким образом мне хотят намекнуть на охлаждение отношений? Или она просто была занята, чтобы по первому зову бросать все дела? Неважно.
— Приветствую, леди Кайрайра.
Та величественно кивнула, не соизволив удостоить посла ответом. Что-то не ладно в подводном королевстве. Сигнала что-ли никак дождаться не могут? Или местный попаданец проштрафился с прогнозами на будущее?
— Приветствую, Нер'Зул, — всё же отозвалась она, сосредоточившись взглядом на мур-гульских буркалах.
— Ночные эльфы решили отправиться за море, — передаю через своего слугу. — Друиды будут особо уязвимы на своих кораблях.
— Вот как? — с куда большим интересом отозвалась она. — Что же сподвигло сухопутных доверить свои жизни морским волнам?
— Многое. Думаю, им не понравилось присутствие моих слуг в лесах Ашенваля и некоторые опыты над его обитателями.
Жду предложения к атаке на друидов, чтобы не выступать в качестве просителя. Если память не изменяет, наги должны поддержать любую агрессию на ночных эльфов.
— Королеве будет интересно посмотреть, как ты справишься с угрозой, — ответила Кайрайра после небольшой паузы.
— А её слуги не хотят присоединиться к веселью?
— Мы всегда успеем, — отозвалась бывшая эльфийка.
— Думаю, посылать весточку о начале похода за море не стоит?
— У нас достаточно разведчиков, — без обиняков ответила Кайрайра.
— В таком случае я вас больше не задерживаю, — завершаю аудиенцию.
Или мои расчёты неверны, или у наг творится что-то, раз они не дали обещания обдумать мои слова. Впрочем, я бы справился и без них, но это могло стать первым шагом для взаимовыгодного обмена. Они не только не утратили знания предков, а ещё и приумножили его. Думаю, один обелиск из троллиного лоа был бы неплохой платой за это. Ну не хотят, как хотят.
***
Исследования пленных виспов прервало сообщение с Нортренда. Редко когда над заледеневшим материком я видел драконов, сейчас же что-то всполошило красную стаю. Десяток молодых драконов и дракониц летали над моей ледяной цитаделью, а сама Алекстраза заинтересовалась летающей крепостью.
Сопровождения у неё не было, пусть я как мог, экранировал её магические эманации, но сила четырёх обелисков всё равно фонила. По сравнению с летучим оплотом Аспект Жизни был, как мотылёк, но я не стал недооценивать её мощь. Гронн побери, не так я представлял себе наше знакомство. Из всех вариантов у меня остались плохие, очень плохие и просто ужасные. Начнём по нарастающей.
В сторону красной драконицы потянулись «щупальца» плетений, видимые и в обычном свете. Протуберанец пламени, выдохнутый из её пасти развеял их концы, но те, подпитываемые из источников крепости вновь тянулись к красному левиафану. Взмахнув крыльями она стала отдаляться прочь, формируя что-то убойное возле пасти. Огненный плевок, что сможет преодолеть магическую защиту сорвался с её клыков, попадая в зону перехода на План Огня. Мог и в Водный перенаправить, но зачем зря губить его обитателей?
Подоспел Тен'Фариал, принеся с собой целую скалу. Повинуясь его силе, та превратилась в подобие сети, стараясь поймать драконицу, словно сачком. Ответный плевок разрушил часть ячеек, но их сейчас поддерживала сила Аспекта Земли, а потому она не сильно пострадала. Летучая крепость, воспользовавшись заминкой, совершила телепортацию, нависая над Алекстразой, круша стены я развёрз одну из них, «глотая» драконицу.
Аспект Земли срочно укреплял импровизированную темницу, в которой она оказалась, Алекстраза заливала всё потоками огня, не страдая от своего пламени. Насколько я знаю, оно могло как уничтожать, так и вдыхать жизнь. Пусть ярится — с каждым мгновением тюрьма будет становиться только прочнее, Тен'Фариал сопоставим с ней по силам, а нас ещё поддерживает сила Феникса и четырёх троллиных обелисков.
***
Алекстраза металась внутри зала, отчаянно поливая стены пламенем. Огненный шторм не причинял ей вреда, и драконица ждала момента, когда те начнут плавиться. Знакомая сила сгинувшего в битве существа убивала надежду, единственное, что ей оставалось, это подороже продать свою жизнь, постаравшись захватить обезумевшего Аспекта с собой.
Сила Тверди непрерывно меняла стены темницы, на них проступали и исчезали символы и руны, перенаправляя яростное драконье пламя куда-то на другие Планы. Воспользоваться лазейкой ей не удавалось, слишком маленькими были порталы. Встав на дыбы, она ударила передними лапами, подкрепляя остроту когтей магией. Те, пробив отверстия, застряли, а вверх по лапам «потекли» каменные наплывы, заключая её в кандалы. Волна древней и смутно знакомой силы ударила её, сбивая плетения и заставляя поперхнуться огненным плевком.
Извернувшись, она превратилась в эльфийку, оставляя в новой форме свои рога и выскальзывая из плена. Пока она возилась с каменными кандалами, не заметила, как стены темницы стали сужаться. Отчаянье и ярость умножали её силы, которые «выпивали» каменные наросты, покрытые каким-то зеленоватым металлом. Драконий огонь плавил артефакты, а взамен уничтоженным выдвигались всё новые. От расплавленных металлических потоков несло силой Древнего Бога, за которым она приглядывала. Йог-Сарон! Как он сумел освободиться из темницы? Места для обратной трансформации уже не осталось, и она превратилась в небольшого дракончика. Частичная трансформа позволяла лучше управлять драконьей магией, которой не хватало для противостояния нарастающей мощи, грозящей раздавить её, как букашку.
— Остановись, Алекстраза, — услышала она ментальное послание своего супруга.
— Кориалстраз?!
— Лучше последуй его совету, и поговорим спокойно, — раздался леденящий душу голос.
В нём сквозила мощь троллиных богов, холод и тлен. Сотни мыслей шли фоном, напоминая ей шёпот Древнего Бога. Но это был не он. Или он?!
— Нер'Зул не станет причинять тебе вреда, — включился в разговор ещё один собеседник.
Послание шло от Аспекта Земли, а она до недавнего времени была уверенна, что Смертокрыл мёртв. Как он смог обмануть остальных Аспектов?!
— Столько вопросов, — вновь послышался леденящий голос, показывая, насколько слаба её ментальная защита. — Мы делаем одно дело.
Решив поберечь силы, Алекстраза перестала извергать пламя.
Пленница вновь сменила свою форму на эльфийскую. В довольно откровенном наряде преобладали красные и золотые цвета, голову, помимо диадемы украшали две пары шикарных рогов, а на ногах были эльфийские сапожки. Рога и вертикальные зрачки были единственным элементом, что внешне отличали её от представителей Кель'Таласа. Это не было средством выделиться, они помогали Алекстразе творить драконью магию. Внешнее спокойствие было напускным, я чувствовал её опаску и обречённость. Драконица готовилась к ментальной схватке, поняв, что её не станут пока уничтожать физически. Воспользовавшись передышкой в переговорах, формирую из каменных стен и саронита дополнительную защиту, отсекая пространство от планарных измерений и мира. Пол дрогнул, часть его превратилась в купель, ещё одна сформировала диванчик и стол, на который я телепортировал эльфийское вино, мясо и фрукты.
— Попробуем начать знакомство ещё раз? — предлагаю ей звуковым плетением, не став ломиться в разум.
— Я уже отлично тебя узнала, Нер'Зул. Первого было достаточно.
— И тем не менее, нам нужно определиться, что же со всем этим делать дальше.
— Превратишь меня в марионетку, как Кориалстраза? Или убьёшь, пересадив Силу Аспекта в него?
— Не будем доводить до крайностей. Имей я такое желание, сделал бы это в самом начале.
— Чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы между нами не было недопонимания. Кориалстраз поплатился за свой поступок. Взорвал Солнечный Колодец, обрекая эльфов на мучительную смерть от Жажды Магии. Это ещё можно оправдать с точки зрения безопасности всего Азерота, чтобы он не достался демонам. Но внушать Силе Источника, что она простая человеческая девушка и прятать её от медленно умирающих эльфов, тянет уже на подлость.
Из его памяти я знаю, что он вёл свою игру, и не сообщал о подобном своей супруге. Впрочем, с точки зрения драконов это не такой уж и плохой поступок. Нечто подобное Аспекты уже сделали со вторым Источником Вечности, поставив его под свой контроль и поработив ночных эльфов.
Анвина, имея «тело» была ещё уязвимей к ментальной магии. Новые иллюзии могли направить её мировоззрение в нужную сторону. А потеря «родителей» стала бы ещё одной переломной точкой для дальнейшего влияния на Источник. После такого потрясения она бы вновь обрела семью. В не свершившемся будущем, когда вторжение Пылающего Легиона было бы отражено, красная стая прибрала бы к рукам и остатки солнечных эльфов. После всех лишений и Жажды, длинноухие могли начать боготворить вернувших Святыню крылатых ящеров. Но не срослось.
— Как ты сумел воскресить Смертокрыла?
Алекстраза, умышленно или нет, не стала называть бывшего Аспекта Земли его первым именем. Несмотря на наше дальнейшее сотрудничество, выкладывать все свои поступки я не стал. Иначе можно сразу начинать «пересадку» дара. Пусть умолчания играют не в мою пользу (драконы за тысячелетия поднаторели в интригах, и знают, как подача информации может перевернуть ситуацию «с ног на голову»), а потому крайняя откровенность с моей стороны будет ещё хуже. Дело даже не в «пространстве для манёвра». Такова уж суть крылатых Повелителей Неба.
— Смертокрыл окончательно мёртв. Его сын решил напасть на моих подданных, пришлось его убить и поднять в виде нежити. В дальнейшем я сумел притянуть Силу Аспекта и подарить ему. Отныне имя его Тен'Фариал.
Не сумевшая совладать с лицом «эльфийка» скривилась, ноздри её гневно затрепетали, а глаза налились янтарным светом. Всё же это был её сородич, а ей, как Аспекту Жизни, противна нежить. В то же время я ощущал, как её сила манит. Противоположности притягиваются? К сожалению, это не взаимно...
— Не суди столь категорично. Зато теперь он не подвержен влиянию Древнего Бога. Ведь даже находясь в темнице они сумели свести с ума его отца.
— Чем ты лучше их, раз тоже порабощаешь разумных?!
— Даже подчиняя расы и народы, я даю им куда лучшую участь, чем быть моими марионетками до скончания времени. Исчезни я теперь, и остатки моей Империи смогут жить дальше и развиваться. Я бережно отношусь не только к жизням подданных, но и к их самобытности. Не делаю из всех однотипную нежить, не заставляю идти против своей натуры.
Возразить ей было нечего. Пример нерубов, троллей, мур'гулов и прочих обитателей Азерота говорил сам за себя.
— Ты так и не ответил на мой вопрос. Чего же ты хочешь, Нер'Зул? Не сейчас, а вообще.
Какой правильный и многогранный вопрос! Хорошо, что я давно знаю на него ответ, и смогу выдать приемлемый ответ.
— Уничтожить Пылающий Легион. Архимонд пал, остался всего лишь один Великий Эредар, способный держать в узде демонов. С его смертью ничего не закончится, зато у нас будет больше времени для окончательного решения «демонического» вопроса. Возле Даларана находится голова одного из Генералов, можешь отправить туда кого-нибудь из своей стаи, чтобы убедиться.
— Как я могу связаться с ними, если ты блокировал магию?
Не боится рискнуть одним из детей. Впрочем, уничтожать его не в моих интересах. Алекстраза правильно понимает, что если уж сама попала в плен, остальные члены стаи вряд ли что сумеют противопоставить Аспекту Земли.
— У тебя будет такая возможность, — обнадёживаю драконицу.
— Поверю тебе, — отзывается она. — Почему твои слуги напали на Калимдор?
Интересный расклад. Не знает, что творится «под носом», зато уверена, что именно мои слуги безобразничают на западном континенте.
— Я хочу забрать Мировое Древо себе. Чем прятать силу Источника Вечности от демонов, лучше «перековать» его в оружие против них.
— Без Нордрассила произойдёт катастрофа.
— Он влияет только на Ашенваль, его аккуратное изъятие ничего не изменит. Будет идеально, если ты договоришься с сестрой, чтобы она не мешала.
— Ты не понимаешь, о чём просишь.
— Любое сильное магическое противостояние, особенно взрывы Источников, подтачивают тюрьму Древних Богов. Сделай выбор, Алекстраза. Ты за то, чтобы они имели больше возможностей влияния на мир, или исполнишь свой долг Хранителя?
— Мы храним Азерот от всех опасностей!
— И как мне тебя убедить, что я не представляю опасности для Азерота?
— Первым делом освободи меня.
Не люблю когда «загоняют в угол». С другой стороны, сам терпеть не могу тюремщиков. Но ставить план под угрозу срыва я не могу.
— То есть моей борьбы с демонами, сохранение жизней и рас и попытки диалога с тобой, хотя могу просто забрать твою Силу и стаю уже недостаточно? Пойду навстречу. Если дашь гарантии, что не станешь мешать мне. Уступка за уступку.
— Я не могу обещать подобного.
Похоже, это тупик. Чего теперь стоят все мои слова об общем деле, если я так поступаю со своей потенциальной союзницей? Впрочем, варианты ещё имеются.
— Тен'Фариал, обладая силой Аспекта Земли и защитой от воздействия Древнего Бога, может проверить целостность темницы, и если есть возможность, уничтожит Йог-Сарона. Можешь пойти с ним, если дашь слово, что вернёшься.
— Убить Древних Богов не смогли и Титаны.
— Могли, но не стали. Им был нужен Азерот. Именно поэтому создана темница и назначены Хранители. Со временем сила их всё убывает. Рано или поздно они истощатся, и их уничтожение не повредит миру.
Алекстраза крепко задумалась. Видимо, Титаны создавали тюремщиков, а не палачей. Ей так претит мысль об убийстве даже изначального врага? Аспект Жизни. Хотя, с точки зрения логики, Древние Боги дадут ей в этом сто очков форы. Они не занимались геноцидом первых обитателей Азерота, подчинили соседние Стихийные Планы, и тоже не стали уничтожать духов и элементалей. Создали «проклятье плоти», дающее жизнь даже «камням». За что же на них так взъелись Титаны? Оскорбляли их «чувство прекрасного», или просто почуяли конкурентов?
— Мне нужно убедиться, что ты сам не под их контролем. Ты порабощаешь разумы, захватываешь Источники и используешь металл, разящий силой Древнего Бога. Может, тебе недостаточно сил, чтобы освободить своих хозяев?
«Докажи, что не верблюд»? В эту игру можно играть вдвоём.
— Имея Силу Аспекта Земли, что может разрушить стены тюрьмы, у меня недостаточно сил? Давай посмотрим с другой стороны. Аспекты манипулируют целыми континентами, поработили ночных эльфов, присвоили Источник Вечности. Смертокрыл сошёл с ума от шёпота Древнего Бога. Кто даст гарантии, что остальные драконы не попали под его контроль? Недоверием мы лишь усугубляем положение. Предлагаю решить всё в общих интересах. Мне нужен надёжный тыл, когда я с войсками отправлюсь за головой Кил'Джедена. Аспектам не нужны Источники в руках смертных, что могут привлечь демонов. Я согласен стать шестым Хранителем Азерота. А для начала отзови своих детей, они портят ледяные скульптуры и плавят ледяную цитадель! Знаешь, сколько я вложил в них труда, чтобы создать такую красоту?!
|