- Лана, солнышко, давай ложись спать. - Прозвучал мужской голос в дверях кухни.

Девушка, сидевшая за столом, покачала головой. Она рассматривала фотографии, разбросанные в беспорядке по столу. До неё даже не донесся смысл слов к ней обращенных.

- Лана, ты меня слышишь? - Снова обратился к ней парень, но он уже не стоял в дверях, а присел рядом с девушкой. Она так и сидела, уткнувшись взглядом на одну из фотографий, а взгляд её темных глаз был тосклив и печален. - Ланка, малыш... - Парень начал гладить девушку по голове вплетая пальцы в черный шелк кудрявых волос.

- Ром, почему я такая никчемная и бестолковая? - Хриплым шепотом отозвалась девушка, вытирая глаза от накативших слез.

- С чего ты взяла такую глупость? - Рома был очень удивлен её вопросом.

Оптимистический настрой любимой девушки всегда заставлял завидовать и иногда даже раздражать, но в такие редкие минуты, когда она грустила, всегда было понятно, что это напускное. Жизнерадостность - это лишь маска, под которой скрывалось маленькое и хрупкое существо, которому требовалась защита. Его защита. Может кому-то это покажется странным, но он любил, когда она плачет, так она могла быть самой собой, без масок, безо лжи. И истинную её мог видеть только он. И тогда он начинал вспоминать, почему с ней находится, и почему именно он, а не кто-то другой.

- Малыш, посмотри на меня, - попросил Рома свою девушку, которая спряталась за стеной своих густых волос и плакала. Лана одной рукой изящно перемахнула свои волосы через плечо и посмотрела в Ромины глаза цвета перламутра. По её щекам текли слезы градом, на что он мягко улыбнулся и придвинул за подбородок лицо девушки поближе к своему. Легкими, как трепет крыльев бабочки, поцелуями он покрыл лицо Ланы, выпивая её слезы. - Мелания, такая нежная, - приговаривал он с каждым поцелуем, - такая добрая, такая светлая, такая теплая, - горькая соленость слез укладывалась в его сердце, напоминая о неизбежности, - такая умненькая, такая чудесненькая, зачем же в твою головку приходят такие паршивые мысли? - Он говорил таким спокойным теплым и бархатистым голосом, что Мелания понемногу успокаивалась, а чернеющая пустота внутри начала отступать.

- Потому что я никак не могу понять, куда могла деться Марго. - При упоминании имени младшей сестры, лицо девушки исказилось в гримасе неописуемой боли, а слезы начали течь новой волной. Она прижалась к груди Ромы и зарыдала что было сил. - Ну почему она так поступила? Как могло такое произойти? Зачем все это?

Истерика начала стихать, когда парень поднял её на руках и отнес в спальню. Мягко положив любимую на кровать, он быстро пробежался по квартире, выключая свет. Лана так и лежала, уткнувшись лицом в подушку и тихо всхлипывала.

Она никак не могла понять, как мог пропасть человек из запертой изнутри квартиры, которая находится на седьмом этаже, зимой. Ни одна её вещь не пропала, кроме конечно тех, которые на ней были надеты. Зато посреди квартиры были разбросаны жженые перья, которые взялись неизвестно откуда. И вообще весь тот день не задался с самого начала.

Её тело, казалось с утра, было готово к худшему. Это был очень странный день. Все с самого утра было как то странно, но и в то же время как обычно. Но чувство подвоха не оставляло Лану. Было ощущение, что за ней по пятам ходила, чья то злобная тень. Вначале она проспала, потом попала под сокращение на работе, потеряла ключи от квартиры, хорошо, что у соседки всегда лежит запасной. Войдя в квартиру, она увидела, что висят вещи сестры, значит, она была дома. И тут у неё случился приступ.

В такие моменты все начиналось с паники. Таких приступов за последние два года было всего два или три. Они появились после смерти родителей. Психотерапевт назвала это - агорафобией, или в простонародии, боязньоткрытых дверей, открытогопространства. Это расстройство психики, в рамках которого появляется страх скопления людей, которые могут потребовать неожиданных действий; бессознательныйстрах, испытываемый при прохождении без провожатых большойплощадиили безлюднойулицы. Проявляется в бессознательном виде, как защитный механизм. Этафобияможет быть получена в реальной жизни из-за страха чего-то, что связано с людьми иэмоциональными травмамиот людей. Ограничивается только паническими атаками, и мала вероятность летального исхода. Только если человек сам на себя руки не наложит.

Лана медленно разделась и пошла на кухню, налить стакан воды. Руки дрожали, от вида воды тошнило, от холода знобило. При таком сильном приступе единственным средством было открытое окно. Звать Марго было бесполезно, ибо она не услышит сидя в наушниках, да и сил то особо не было, и желания тоже. Кончики пальцев начали неметь, все мышцы начало скручивать в судороге, сознание плыло, а глаза выжигало. К окну девушка пробиралась на ощупь, молила лишь о том, что бы не потерять сознание. Прохладный воздух заполонил всю кухню. Она вцепилась в подоконник и жадно вбирала воздух носом, голова кружилась, немота пошла выше. За ушами начали неметь мышцы, легкие сдавило, почти невозможно было дышать, а пальцы начало скручивать с такой силой, что казалось, они выкрутятся из суставов как шурупы. Закрыв глаза, она почувствовала, что кухня вращается вокруг неё, сердце билось с такой силой, что оглушало. В итоге она оглохла, в голове был лишь какой-то отдаленный звон, который приближался и приближался. Не отпуская подоконник, девушка опустилась на пол, и прижалась к батарее щекой. Звон был настолько сильным, что не было даже сил открыть глаза, пространство вокруг вибрировало и вращалось. В голове крутилась лишь одна мысль "Марго! Я не могу так умереть! Пожалуйста, Господи, ради Марго! Пожалуйста!".

В голове её возник образ, точнее воспоминание. Марго, пятилетняя, сидит в песочнице и делает куличики, ударяя детской лопаткой по донышку пластмассового ведра. Её большие глаза сверкали как медовый янтарь обрамленный венчиком пушистых ресниц, такая милая детская улыбка, еще совсем наивная, такая теплая, согревающая все вокруг. Темные волосы, собранные в хвостики, маленькие ручки, как маленький карапузик. Этот образ начал ускользать от сознания Ланы, на его место пришла темнота, которая поглотила её всю.

Очнулась она в темноте. Долго соображая, где же находится, девушка встала с пола, от острых углов батареи ломило спину. Её окутал пронизывающий холод, по коже побежали мурашки, за окном начался ледяной дождь, который барабанил по карнизу. Увидев на подоконнике накапавшую воду, она быстро закрыла окно, потоп в квартире ей сейчас совсем не нужен был. Дойдя до раковины, девушка взяла тряпку, но в темноте мало что можно было разглядеть. Нащупав в углу кухни торшер, она зажгла свет, и когда повернулась к окну, обомлела. Вся кухня была усыпана белыми перьями как снегом. Наверное, пока Лана была без сознания, подрались два, ну очень, пернатых голубя, которые вовлекли в свою драку всё, что можно было. Перья привлекли её внимание. Присмотревшись повнимательней, она заметила, что они были, не только крупнее голубиных, но и очень необычные. Одни перья были белые с золотой сердцевиной, их было больше всего. А другие были как будто из перламутра усыпанные блестящей пылью. Когда она начала их собирать, заметила что блестящая пыль от перьев, да и сами перламутровые перья были вокруг того места под подоконником где некогда сидела она. Это было очень странным.

Но это была не последняя странность за тот день. Убрав перья с кухни, она пошла в комнату Марго. У её сестры была привычка сидеть в наушниках и слушать музыку, забивая на все происходящее в мире. Но встав в дверях комнаты, Лана почувствовала жженый запах. Ища взглядом источник запаха, она наткнулась на кучку темно серых перьев, которые догорали. И в комнате было перевернуто все верх дном. Но сестры нигде не было. Казалось, что Марго испарилась. Исчезла. Осталась лишь записка в личном дневнике, гласившая: "Если со мной что-то произойдет, не ищи меня, и не ищи виновника. Люблю тебя, твоя Марго". Чертовщина вообще какая-то.

Лана оббежала всех соседей, обзвонила всех друзей и знакомых. След Марго простыл. На третий день она решилась подать заявление в милицию. Вариантов больше никаких не было. И надежда начала угасать. В этот же день она познакомилась с Ромой. Если бы не он, Мелания, наверное, не выдержала потерю единственного и близкого человека.

Когда она возвращалась из отделения милиции, слезы пеленой стали в глазах, и ничего не было видно. И она присела на скамейку что бы успокоиться. Её внимание привлек парень присевший рядом. Он молча, с легкой теплой улыбкой, наблюдал за тем, как она плачет. Потом достал из внутреннего кармана пальто, цвета слоновой кости, маленький букет ромашек и протянул ей. "Возьми, - сказал он, - может их пряный аромат исцелит твою грусть". И он оказался прав. От цветов веяло теплом и спокойствием, как от маленьких солнышек. "Странно, подумала Лана, ромашки зимой, нонсенс!". Посмотрев на парня, она улыбнулась, он внушал нечто такое, чего нельзя описать словами. Было ощущение, что от него исходит какое-то сияние, как от ангела, спустившегося с небес.

Да, он и в правду был похож на ангела, казалось, он был вылеплен как скульптура, но не из глины или мрамора, а материала, который в тысячу раз нежнее человеческой кожи, крепче, чем сталь и сияющего как жемчужина. Белые, как лепестки ромашек волосы были длинной до талии, оттеняющие смугло-золотистую кожу. Огромные миндалевидные глаза, цвета перламутра, в обрамлении пушистых ресниц, выдавали плохо скрываемую глубокую печаль. Прямой нос с заостренным кончиком, чувственные продолговатые губы цвета граната, легкая теплая улыбка с ноткой тоски. Треугольный подбородок, на котором не было и намека на щетину, длинная мускулистая шея плавно переходила в могучие изящные плечи. Крепкая атлетическая фигура была скрыта одеждой светлых пастельных, почти белых тонов. Аккуратные аристократические руки с длинными тонкими пальцами и легкие бесшумные движения, напоминали полет бабочки. Всем своим видом он напоминал божество. Для полного образа ангела ему не хватало крыльев и нимба, но как показалось в тот момент Мелании, их то, как раз и не надо было.

От него исходило сияние, которое проникло глубоко в сердце и покорило душу, которая, кстати, вполне не возражала, а скорее наоборот требовала. И зияющая черная пустота начала понемногу затягиваться. Через полгода после этой встречи Рома стал для неё всем. И она чувствовала что, находясь рядом с ним, она сможет в этой жизни все. И вот теперь он лежит рядом, целует её руки, пальчик за пальчиком, ладошки, кисти и успокаивает, можно даже сказать исцеляет её душу, одним только своим присутствием.

- Не грусти малыш, мы её найдем, я с тобой, - Рома поцеловал засыпающую девушку в лоб, - ну-ка, что я всегда говорю? Вместе мы...

-... сможем все. - Пробормотала Лана, откровенно посапывая.

- Правильно милая, - сказал парень шепотом, - и что бы там не случилось, что бы ни произошло, я всегда буду с тобой. - Он укутал по теплее любимую в одеяло и прижал к себе крепко-крепко.

Когда дыхание Ланы стало глубоким и ровным, Рома тихонько встал с кровати и подошел к окну. На улице стояла темная звездная октябрьская ночь. Луна была еще не полная, но светила ярко. "Не плохая ночь, - подумал Рома, - хорошо бы размять крылышки". Он тихо открыл окно, на него подул легкий прохладный ветерок с запахом прелых листьев. Город спал глубоким сном, лишь свет одиноких фонарей был разбросан как жемчуг, то тут, то там.

Распустив свои длинные волосы, и сняв футболку, парень сел на подоконник. Свесив ноги за карниз, он закатал с низу домашние штаны, что бы ни за что не зацепиться. Встав ногами на карниз и вытянувшись в полный рост, юноша раскинул руки в стороны, навстречу ветру. Глубоко вдохнув ночную прохладу, он дал своим чувствам волю, соскользнув с окна седьмого этажа. Период падения ему нравился больше всего, казалось, время останавливается, а тело становится невесомым. Вот оно, ощущение свободы. Вот оно, отречение от проблем земных и дел небесных. Все его существо ликовало. Он ждал этого целую кучу времени.

Сделав руками выныривающее движение, он взлетел вверх как стрела, рассекая воздушную твердь. Вот он, самый волнующий кульминационный момент. Рома закрыл глаза, и улыбнулся тому, что во рту появился сладкий привкус меда, который распространился по всему телу, освобождая его истинное я. По коже прошла электрическая волна экстаза, которая оставила после себя светящийся витиеватый белый рисунок и огромные перламутрово-белые птичьи крылья. Вот она, истинная его сущность. Сделав плавный взмах своими крыльями, ангел завис в воздухе. Мягкий ветер трепал волосы, ласкал распустившиеся крылья. Свобода его окрылила в прямом смысле слова. Он улыбнулся еще шире, хорошо быть ангелом.

Пролетев несколько кругов над городом, он опустился на крышу дома, в котором жил. Ему нравилось быть ангелом, это была его сущность с рождения, но еще больше ему нравилось быть в одиночестве, парить над спящим городом или мечтательно чистить свои перышки, напевая райскую песню. Чем он и занялся. Сев на вентиляционный столбик Рома вытянул одно крыло. После щелчка пальцев в его руке появилась овальная щеточка для перьев с ручкой из блестящего металла, инкрустированная желтыми драгоценными камнями. Проведя один раз щеткой по своим перламутровым перьям, он высек блестящие искры, которые унес ветер. С каждым новым движением искр становилось все больше и больше.

Через некоторое время под столбиком, на котором он сидел, появилась большая горка блестящей пыли. Когда он это заметил, с чисткой перьев было уже покончено. Достав из кармана кожаный мешочек, ангел старательно собрал в него пыль. А то, что осталось на руках, он сдул, и блестки начало уносить ветром. Да вот только унесло не все, некоторые повисли в воздухе, обрисовывая невидимый силуэт.

Рома нахмурился. Вот только гостей ему и не хватало в такой момент. Он нервно стиснул зубы. До него донеслось отдаленное хихиканье.

- Ну, покажись уже. - Прорычал он. И в воздухе перед ним появилась рыжая, вульгарно одетая, пышногрудая ангелица, которая звонко хихикала. - Руфина, - Снова прорычал он, узнав гостью, - какого рожна тебе тут надо?

- Фу Рафаэль, как тебе не стыдно?! Ты сквернословишь как человек! - Ангелица показушно надула губки. - Ну конечно, такого можно ожидать, когда ты общаешься с демоницей и постоянно находишься в обществе людей! - Она задумчиво постучала пальчиками по своим пухлым губам. - Но...

- Это не твое дело Руфина! Что ты тут забыла? - В Роме-Рафаэле начал закипать гнев.

- Я то? Хм... - Руфина дразняще пролетела мимо собеседника и изящно приземлилась на телевизионную антенну, демонстративно по пути смахивая с себя блестящую пыль, - ... соскучилась, - добавила она, широко и лукаво улыбаясь, - а что такого?

- Ага, как же, - Закатил глаза Рома, засовывая руки по карманам штанов, - с чего бы это?

- Ну ладно, может меня задевает то, что ты предпочел мне демоницу, - Она изящно спрыгнула с антенны и обвила руками шею Рафаэля, - а помнится мы с тобой, когда-то неплохо развлекались, - и потянулась к его губам, но он увернулся от поцелуя и смахнул с себя её руки.

- Прекрати, что было, то прошло, - он повернулся к ней спиной и посмотрел вдаль, - теперь ты меня не интересуешь. Теперь у меня есть Она, и больше меня ни что не интересует!

- Что? - Руфина выпучила свои и так большие глаза, - Рафаэль, ты понимаешь, ЧТО ты говоришь? Она же... Она демоница! Как ты можешь?

- Я люблю её, - Прошептал Рафаэль, - и не важно, кто она.

- Ты что совсем сдурел? - Закричала ангелица, - Какая может быть любовь? Мы можем любить только Отца нашего, создателя всего насущного, но никак не... Ты меня удивляешь! - Она скрестила руки на груди, - Тебя послали её убить, но никак не любить! Разницу в определениях не ощущаешь?

- Я помню, зачем меня послали, - Ангел резко обернулся, в его глазах играла ярость, а белый витиеватый рисунок на коже стал светиться ярче, - и не тебе меня судить, не доросла еще!

- Ну конечно! Куда мне ангелу-хранителю третьего разряда, до великого архангела Рафаэля, целителя Божьего! Ты вообще в своем уме, или нет? Ты спутался с демоницей! Так нет же чтоб выбрать сошку помельче, нет, он замахнулся на Её саму! Тебе совсем жизнь надоела? Тебя мало что демоны порвут как тряпку, тебе Силы голову оторвут и крылышки отрежут, нечем потом махать будет!

- Ты пришла, что бы меня отчитывать, ангел-хранитель третьего разряда Руфина? - Прогремел Рафаэль, намекая на субординацию, - если ты только за этим явилась в мир людей, то можешь быть свободна. Не с тобой мне обсуждать свою личную жизнь и свои поступки!

- Ага, все понятно, - Покачала головой Руфина, - короче, Михаэль просил передать, что у тебя мало времени, до Черной Луны остается совсем ничего, скоро будет первая четверть, и у тебя начнутся проблемы, так что принимай меры. Или это дело отдадут Силам, Камаэль уже с предвкушением точит свой топор и надеется на твой провал. - Она печально вздохнула, - В город стали пробираться демоны, они жаждут заполучить её, если это случится, сам знаешь что будет.

- Знаю, - Тихо покачал головой ангел, - об ангеле-хранителе первого разряда Маргарет что-нибудь известно?

- Да, - Руфина перешла на шепот, - она у них. Принято решение её там оставить. Поговаривают, что она перешла на другую сторону. Искусилась, наверное, на власть и могущество. Демоны знают что предложить. - Она закусила нижнюю губу.

- Понятно, ладно. - На темном небосклоне появилась ярко-розовая полоса. - Тебе уже пора, да и мне тоже, Она скоро проснется.

- Она... скоро проснется...- Передразнила Рому ангелица, и наткнулась на испепеляющий взгляд, - лучше бы о себе побеспокоился!

- Пошла вон отсюда! - Прошипел тот по-змеиному.

- Да иду уже, иду! - Замахала серыми крыльями ангелица, - Не буду нарушать Вашу идиллию! - И резко взмыла вверх, оставив после себя вихрь пушистых серых перьев.

Рома-Рафаэль остался один на один со своими мыслями. Только лишь он один может решить проблему, которая повисла над ним. Убить, и лишиться любимой, оставаясь в одиночестве. Или обратить к себе весь гнев Божий, и все равно лишиться любимой и остаться в одиночестве. Казалось бы, выбор очевиден. Точнее как не крути, выбора нет. Так и так, он все равно останется не в удел своим желаниям. Осталось выбрать: или почести, или кара.

В тот момент, когда солнечный диск начал разрывать своим появлением таинство этой ночи, архангел Рафаэль сделал свой выбор. Может он за это поплатится своей жизнью, зато он будет знать, за что именно прольется его кровь. Кровь ангела, который полюбил.

2 - Мелания Ивановна, можно вас на минутку? - Спросила рыжеволосая девушка в больших очках, появившаяся в дверях класса рисования. - Да Катю... гхм... да Екатерина Павловна, - сказала учительница, не отрывая головы от рисунка ребенка, сидящего за партой, - сейчас приду, вот только вспомним с ребятами последовательность цветов в радуге. - Она подняла голову, и встретилась с улыбчивым лицом Екатерины Павловны, в чьих глазах плясали задорные чертята, и улыбнулась. Значит, что-то хорошее скажут. Через несколько минут после этого, Мелания Ивановна Раева ставила свою красивую размашистую подпись на бланке у курьера, который принес огромный букет ало-красных роз. Их сладкий и манящий аромат наполнил всю учительскую. Екатерина Павловна принесла вазу с водой, что бы поставить цветы, но букет был настолько большой, что пришлось бежать за второй вазой. Хихикая, девушки еле управились с цветами. - Ланка, это кто тебя так балует? Ромка твой? - Спросила рыжая хохотушка, закрывающая ключом учительскую. - Не знаю кто это. Ромка бы подарил белые цветы, но ни как не красные. - Пожала плечами Лана, и встретилась с удивленным взглядом подруги. - Понимаешь, в его представлении белые цветы это знак настоящей чистой любви, а красные розы скорее говорят о страсти. - Ну, может он вдруг воспылал к тебе страстью, откуда ты знаешь?! - Предположила Екатерина, - Тем более, какая любовь без страсти? - Не знаю Катюх, это точно не он, - опустила голову Лана, - у нас все по настоящему, понимаешь? Не надо никаких цветов, никаких конфет, только лишь быть рядышком друг с другом, всегда. - Уууу... Мелания Ивановна, да вас купидон стрелами утыкал, - Засмеялась Катя, - смотри, как бы потом больно не было. - Почти шепотом закончила она. - Да я знаю, - Покачала головой учительница. В это время открылась дверь ресепшена, и зашел тот же самый курьер. - Простите Мелания Ивановна, обронил в спешке. - Виновато потупился он. - Вот. - И протянул маленький конвертик, с надписью 'Мелания'. Сделав легкий поклон головой, он ушел. В конверте лежала записка, написанная, очень красивым, с завитушками почерком и гласила: 'У тебя есть вопросы. У меня ответы. Встретимся сегодня в 18:00 на скамейке у холма Горгулий. Приходи одна. Твой А.Д. P.S. И советую никому об этом не говорить ' 'Хм... Твой А.Д. Интересно, кто бы это мог быть? Такого почерка нет ни у кого из моих знакомых. - Подумала Мелания. - Может, ошиблись? Хотя на конверте написано мое имя... Ой, кажется я сильно увлеклась!' Она подняла голову и встретилась с любопытным взглядом Кати, она была вся как на иголках, в ожидании тоже прочитать записку. Но Мелания засунула записку обратно в конверт и положила в карман. На что рыжая Катя обидчиво поджала губки. - Ты оказалась права, - Лана широко улыбнулась, - это был Рома, и он ждет меня сегодня домой пораньше, - Катя аж засияла от новости, соответственно пришлось соврать, иначе поднялась бы шумиха, - прикроешь меня? - Конечно! Ради такого дела! - Захлопала в ладоши та. - Но! Я жду потом все в подробностях! - Я и не сомневалась! - Улыбнулась учительница, - Спасибо. Я пошла собираться. - Зайдя в свой кабинет, она плотно закрыла дверь, лишние уши сейчас были бы не к чему. Достав из кармана сотовый, Лана набрала номер Ромы. Послышались гудки. - Алло Рома, - Ласково проворковала она, - милый, я сегодня задержусь на работе. - Ага, я сам тебе собрался звонить, - послышался ласково-медовый, но грустный голос, - к нам в педиатрию поступают дети с осложненной формой гриппа, так что я сегодня тоже задержусь. - А, понятно, - сказала она вдумчиво, - ну тогда увидимся дома, не расстраивайся, ты у меня самый лучший педиатр в мире, детки обязательно поправятся. - Да знаю я, - вздохнул парень, - все равно жалко, это же дети. Ладно, пошел я, увидимся дома милая, люблю тебя. - И я тебя, - улыбнулась девушка, - Целую! - прочмокав пару раз в трубку, девушка закрыла крышку телефона о щеку. Как она не любила врать. Ей иногда казалось, что в такие моменты, она становится низменным и гадким существом. Но сейчас ей совсем не хотелось тревожить Рому, у него в больнице итак проблем куча, а тут еще этот букет с запиской. Еще ревности, для полного комплекта чувств, не хватало. Зато теперь можно свободно идти на встречу, не опасаясь, что Рома что-то заподозрит. Хотя говорить об опасности, было бы странным. Идти на встречу с незнакомым человеком, что может быть опаснее, вдруг окажется маньяком, и что потом делать? Одев, светло-кремовое пальто до пола, и натянув на голову такого же цвета берет, Мелания шагнула металлическими шпильками навстречу прохладной октябрьской неизвестности. Кто его знает, что будет там. И кто его знает, что будет после этого. До парка, в котором находился Горгулий холм, было рукой подать. И путь туда занял от силы минут двадцать прогулочным шагом. Лана очень любила этот парк, ведь он находился на возвышении, и можно было разглядеть абсолютно весь город, даже самые потаённые уголки. Не смотря на то, что была осень, трава в парке было ярко зеленая, на которой были разбросаны желто-красные опавшие листья. Кованые фонари и скамейки, аллеи, вымощенные серым булыжником, цветущие, вкусно пахнущие кустарники, туманный, наполненный разными чувствами город, который было видно с холма. Все это она любила, ведь только здесь, можно было почувствовать себя самой собой. Идти среди людей как ветер, быть незаметной и почти прозрачной, и наблюдать за тем как снуют туда-сюда радостные ребятишки, как целуются и ходят за ручку влюбленные парочки, как прогуливаются пожилые пары. Все это наполняет её самыми светлыми чувствами. Иногда в детстве Лана мечтала, что если к ней в руки попадет волшебная палочка, или появится джин, который может исполнить всего одно желание, от всего чистого сердца, не лукавя, она пожелала бы чтобы все люди были счастливы. Чтобы сердце каждого человека было наполнено любовью, теплотой и радостью. Может когда это произойдет, все люди будут относиться к своим собратьям лучше. Такие мысли начали её посещать давно, но желать от всей души она начала тогда, когда стала работать с детьми. Каждый день видеть маленьких детей, с их искалеченными жизнями еще с детства, было очень больно. Было невыносимо больно видеть и бездомных людей, ведь у семидесяти процентов людей без ПМЖ было высшее образование, и может быть даже не одно. Может у них в жизни что-то произошло, какая-то форс-мажорная ситуация, с которой они не смогли сами справиться, и никто не захотел им или помочь или показать правильный путь. Поэтому, она и стала работать учительницей, что бы направлять детей. Чтобы они не совершили тех ошибок, какие совершали люди в прошлом. Надеясь, что у них будет судьба лучше, чем у других. Мечтательно и с легкой улыбкой, проносясь мимо людей как теплый Зефир, она пришла к холму Горгулий. Такое название холм получил из-за своего необычного оформления. На вершине холма стояла круглая беседка из серого камня, опоры и крыша которой были украшены статуями горгулий, чем напоминала маленькую католическую церковь. Вокруг росли большие колючие кусты красных роз, которые во время цветения, издалека напоминали кровавые реки. Внутри неё стоял прямоугольный деревянный стол и две скамейки по краям. А по четырем сторонам света от беседки, стекали по холму и до самого подножия, мраморные лестницы, которые венчалась огромными каменными горгульями. Из их открытых зубастых ртов лилась дождевая вода, питающая своей влагой кустарники роз. Все это напоминало какой-то другой мир. Как будто этот холм был отголоском забытого прошлого. И только здесь Лана чувствовала внутренне спокойствие и безопасность, казалось, что стоя под крышей этой беседки, горгульи защищают её. Энергетика этого места была просто фантастична, огромна и маняща. Поднимаясь по ступеням к беседке, Мелания поймала себя на мысли, о том, что нечто такое уже происходило. Некое ощущение дежавю, нашептываемое тихим голосом внутри. Только вот чего-то не хватало, но она не могла понять чего именно. Закрыв глаза, она продолжила подниматься, пытаясь впитать в себя это ощущение, пытаясь вспомнить, где же это происходило, но слышала лишь отдаленный шепот. С руками было что-то не так, казалось непривычным, что они болтаются вдоль тела. Поэтому Лана приподняла подол пальто, как поднимают подол платья, и продолжила подниматься по лестнице с гордой осанкой, как королева. В этот миг показалось, что пальто потяжелело, как будто сзади появился длинный шлейф струящейся ткани, и она подымалась на трон, что бы занять свое место. Голос так и звучал в ушах, нашептывая каждое последующее действие. В груди начало растекаться тепло, все её существо рвалось на волю. В ушах начало шуметь, вместо шепота был уже крик отчаяния, но слова никак нельзя было разобрать, от чего начала кружиться голова. Отпустив подол, она изящно протянула правую руку, представляя, что её ладонь ляжет в чью-то призрачно-дымчатую руку, и она ощутит тепло прикосновений и объятий. Но вместо этого она ощутила холод чьих-то рук и трепетный стук чьего-то сердца. От этого прикосновения внутри как будто что-то взорвалось, крик стих, по телу прошла волна экстаза, связавшая красной лентой руки, которые сжимали друг друга. Казалось, это был сон. Всего лишь галлюцинация, вызванная сильной усталостью, или больным воображением. Лана медленно открыла глаза. Она оказалась в реальности, уже не во сне. Её действительно держали за руку. Это был он - 'её А.Д.'. Всем своим существом она ощущала этого мужчину, даже смотря в его кошачьи черные глаза, обрамленные длиннейшими черными ресницами, она могла знать, о чем он думает. Он был прекрасен, но в его красоте было что-то восхитительно зловещее. Если Рома был красив как бог, то этот мужчина был прекрасен как дьявол. Черные как смоль волосы волнами спадали до пояса, белоснежная кожа, заостренный чуть вздернутый прямой нос. Прямые чувственные губы, окруженные бородкой эспаньолкой, были изогнуты в хищной улыбке, открывающей белые зубы с острыми, как у волка, клыками. Мужчина был довольно высок и очень изящен. Прямая гордая осанка, широкие плечи, мощный торс, изящные руки с длинными пальцами, которые венчали длинные ухоженные ногти. Одет он был необычно, но со вкусом. Черное расклешенное пальто до пола с воротником стойкой, было расстегнуто. Из-под него виднелся серебристо-серый свитер крупной вязки с большой горловиной и декоративно спущенными петлями. Множество клепаных ремешков и цепей разных размеров свисало с правого бока черных, нарочно потрепанных джинсах с низкой талией, которые были вправлены в черные ботинки до колена, на высоком каблуке. На белой изящной шее красовался черный ошейник, а в правой руке длинная черная трость, с набалдашником из потемневшего металла. Красота этого мужчины притягивала к себе магнитом, но Мелания все же одернула руку, все красивое чаще всего бывает очень опасным. Тем более в сложившейся ситуации ему нельзя было доверять. Но смотря ему в глаза, она чувствовала что-то очень знакомое, может они раньше встречались? - А ты ничуть не изменилась, - Сказал мужчина вибрирующим бархатным голосом, - все также прекрасна, - он блистательно улыбнулся, - и все так же желанна. - От этих слов Лана стала как вкопанная. - Мы разве раньше встречались? - Еле выдавила она из себя, - Не думаю что Ваше лицо мне знакомо. - Специально сделав ударение на слово 'Ваше', что бы установить дистанцию, потому что её тянуло к мужчине, она еле сохраняла самообладание. - Да, мы встречались, - Мужчина про себя горько усмехнулся, - это было очень давно, жаль, что ты не помнишь. - Он поджал губы. В это время мысли в голове Ланы метались как тараканы, перебирая разные события и ситуации. - Вы, наверное, знали моих родителей? - Предположила она, но в ответ услышала зловещий хохот. - Родителей? - Мужчину явно забавляла ситуация, - Нет малышка, твои так называемые родители тут не причем, - он снова хищно улыбнулся, соблазняюще облизывая губы и обнажая острые клыки, - когда-то давно мы были любовниками. На это заявление Лана широко раскрыла глаза от удивления, и тихо молилась, что бы это было шуткой, но внутри какая-то часть её чувствовала, что это правда. Все её тело говорило о том, что это - правда. Не успела она моргнуть, как мужчина стоял лицом к лицу с ней, и поглаживал холодным согнутым указательным пальцем её румяную, от смущения, щеку. Его лицо было так близко, в глазах горело желание, губы притягивали к себе и приближались все ближе и ближе. Она, на миг забыла как дышать, казалось если она сейчас выдохнет, то выдохнет свою душу. Собрав все свое самообладание в кулак, она оттолкнула мужчину что было сил, и отбежала на другую сторону беседки. - Если вы меня еще раз тронете, Богом клянусь, я закричу! - Прошипела Мелания, на что мужчина захохотал и схватился за живот. - Что смешного я сказала? - недоумевала она, поставив руки в боки. - Кем клянешься? - он даже прослезился от хохота, - Ты! И ИМ! Ахаха! - Опершись рукой о колонну, мужчина посмотрел на девушку исподлобья, в его глазах была ярость, как будто никогда не было никакого смеха. В миг, он приблизился к ней и схватил за горло, секунда и она уже висела в полу метре от пола, как пушинка. - Еще раз упомянешь Его, и я тебя сломаю как тростинку, поняла? - Он её злобно потряс, дожидаясь согласия. Когда Лана выдавила из себя хилое 'угу', он аккуратно поставил её на пол и заботливо поправил на ней одежду. Она была в ужасе, чему свидетельствовали широко распахнутые глаза. Мужчина отвернулся и тихо чертыхнулся, взявшись за голову, но о чем-то вспомнив, повернулся обратно и уже блистательно улыбался. - Партию? - Спросил он, делая широкий жест в сторону стола, на котором стояла шахматная доска, которую Лана не заметила ранее. - Помнится, ты когда-то хорошо играла. - Но она стояла с широко открытыми глазами от ужаса, боясь даже пискнуть, не говоря уже о том, чтобы вздохнуть или пошевелиться. Заметив это, мужчина поник. - Да ладно тебе, расслабься. Больше такого не повториться. Обещаю. - Он мягко потряс Лану за плечи. - Слышишь? - Ага. - Выдавила из себя та, медленно выходя из оцепенения. Мужчина улыбнулся. - Ну, так что? Партию? - Настаивал он. - Можно, - Медленно пожала плечами девушка, - только после смерти родителей я больше не играла, так что игрок с меня никакой. - Вздохнула она, садясь за стол. - 'Родители' - передразнил её мужчина, садясь напротив, - забудь вообще это слово, у тебя их никогда не было, тебя ввели в заблуждение. - Как это? - Девушка на него ошарашено покосилась. - У меня были родители! Только они умерли! Как вам не стыдно, так говорить о мертвых?! - Ладно, - Хитро улыбнулся мужчина, - тогда, ты можешь их описать, как они выглядели? - Конечно! - Воскликнула Лана, и начала рыться в воспоминаниях, а мужчина не спеша расставлял свои черные фигурки по клеткам, и продолжал хитро улыбаться. Мелания судорожно перебирала всевозможные воспоминания. В её голове крутились тысячи тысяч картинок, но ни в одной не было того что нужно. Как в закон подлости она не могла ничего вспомнить. Почему то все воспоминания, которые приходили в голову были связаны с Ромой. Но ни одного воспоминания не было о том, что было до встречи с ним, она даже не могла толком вспомнить лицо Марго. Как это может быть? От шока она опустила руки под стол и уставилась на мужчину своими большими глазами. Он тем временем уже успел расставить все фигурки по местам, и облокотив подбородок на тыльную сторону ладони наблюдал, мило улыбаясь. - Ну что Мэл? Как успехи? - Он был доволен собой, поэтому улыбался как сытый кот. - Я не могу... - Еле слышно прошептала она, и по её щеке потекла огромная горячая слеза. - Вот и я о том же, - пожал плечами мужчина, - поэтому и говорю, что у тебя их не было. - Ну как же так? Может у меня после аварии амнезия? - Так, может хватит? Если я сказал нет, значит - нет. Научись верить мне, иначе, я потом не смогу помочь тебе! Ясно? А теперь хватит нюни распускать, а то я тебе потом это припомню! Давай, а то шахматы заждались! А пока будем играть, я тебе все расскажу. Договорились? - Девушка согласно кивнула головой. Стоило только Мелании потянуться к шахматной доске, как в её кармане зазвонил телефон. По мелодии стало понятно, что это был Рома. Мужчина же и бровью не повел. Потом лишь скрестил руки на груди и вопросительно посмотрел на неё, подняв бровь. - Может, уже ответишь? А то он не отстанет, а если он нам помешает, будут большие неприятности. - Лана кивнула головой и потянулась за сотовым. - Только не вздумай делать глупостей! - Хорошо, - Пропищала она. Немного прокашлявшись, что бы голос был убедительнее, она подняла крышку телефона. - Да милый! - Алло, Лана! - Голос на той стороне гремел взволнованными колокольчиками, - Чего так долго трубку не берешь? Случилось что? - Нет Ром, просто... - Девушка немного замялась, - просто я телефон в кабинете забыла, я в учительской бумаги заполняю, запарилась совсем, извини. - Виноватым голосом сказала она, украдкой поглядывая на мужчину, сидевшего напротив. - Заработалась бедная, - прозвучал мягкий голос в трубке, - ладно, не буду отвлекать, долго не сиди, я уже домой собираюсь, тебя забрать? - Нет! - воскликнула Лана, и зажмурилась от собственной глупости, - я сама доберусь, мне еще долго тут, так что езжай без меня. - Ладно, тогда дома увидимся. Пока любимая! - И он положил трубку. Девушка закрыла крышку телефона и печально на него посмотрела. Она опять соврала. - Когда ты лжешь, ты само очарование. - Промурлыкал мужчина. - Ничего очаровательного не вижу, я лгу любимому человеку. - Она строго посмотрела на собеседника. - Чувствую себя тварью последней! - она кинула телефон на стол. - Ну, может и не последней, - возразил мужчина, - зато ложь, самый сладкий из пороков человечества! - Он довольно улыбнулся. - Не разделяю вашего мнения на этот счет! Может, приступим? - А, да. - Спохватился мужчина, - вот только... - он провел ногтем на своей ладони, выступила кровь. Он сжал руку и окропил своего черного шахматного короля. Только в этот момент Лана обратила должное внимание на доску с фигурами стоящими перед ней. Доска была как будто мраморная, на белые и черные квадраты делила тонкая углубленная полоса, напоминающая желоб. Фигурки были искусно вырезаны из какого-то незнакомого материала, белые напоминали ангелов разных чинов, с детально проработанной одеждой, лицами, и даже перьями на крыльях. Черные же, напоминали демонов, с такой же точнейшей проработкой всех деталей. И по черному королю, в виде дьявола, уже стекала черная и тягучая как смола кровь, которая добравшись до желоба, растеклась по всей половине доски, где стояли черные. Лана даже открыла рот от удивления. На что мужчина злостно похихикал. Закрыв рот, девушка откинулась от доски и испуганно покосилась на оппонента. - Если вы думаете, что я сделаю то же самое, то вы законченный псих! - Спокойно изрекла она, на что мужчина широко улыбнулся. - Не в этот раз Мэл. - он облизал свою царапину языком, и она начала затягиваться. Девушка в тот момент могла поклясться чем угодно, что видела, что его язык был раздвоенным как у змеи. Мало того, на обычном человеке так быстро ничего не заживало, и она поспешила себя уверить, что её это привиделось. - На данный момент времени, ты находишься на другой стороне, так что подойдет любое доказательство твоей чистоты. - Лана на него вопросительно уставилась. - Хорошо, раз сама не можешь догадаться. - Мужчина недовольно поджал губы и протянул руку через стол к ней. Но девушка начала медленно съезжать под стол, дабы избежать прикосновения, на что он закатил глаза и убрал руку. - Слеза подойдет. - Проворчал он. - Слеза? - Удивилась та. - Да, слеза, - Раздраженно проговорил он, - у тебя на щеке, еще не высохла, осторожно смахни её и окропи своего ферзя. - Зачем? - Делай что говорю! - Рявкнул мужчина, и грозно сверкнул глазами. - Сейчас все объясню. - С недоверием косясь на мужчину, девушка сделала все, что ей сказали. Стекая по ферзю, слеза так же растеклась по желобу на доске, соприкоснувшись с черной кровью мужчины. Доска засветилась ярким золотым светом, который осветил на миг всю беседку. На улице все резко стихло. Сорванные ветром листья с деревьев зависли в воздухе, даже птицы остановились в полете, шагающие люди замерли. Время вокруг остановилось. А на доске, в желобе вместо черной крови и слезы, появилась золотая жидкость, которая растеклась по всей доске от середины к краям. - Что это? - Спросила Лана, оглядываясь по сторонам. - Как это? - Мы с тобой заключили договор, - объяснил мужчина, - своеобразное перемирие между добром и злом, некий баланс сил, и пока мы не закончим игру, время так и будет стоять, что бы нам никто не смог помешать. Теперь в этом мире остановилось все, даже в аду и раю время встало. Мы с тобой можем играть одну игру век, и на весь век время остановится, только ты и я можем двигаться и помнить о том, что произошло. Это некая уловка. Ты потом поймешь её плюс. Только есть одно ограничение. - Какое? - девушка вопросительно подняла бровь. - Еще какие-то ограничения есть на этот счет? - Да. - Собеседник развел руками. - Раз мы сидим в этой беседке, значит, за её границы нельзя переступать. Тогда баланс будет нарушен, и время никогда не пойдет вновь. Мир просто погибнет. Вышедший будет скитаться по миру среди холодной равнины бесконечности, а тот, кто останется, будет узником этого места навечно. Как не крути, в этом мы оба проиграем, потому что исправить ничего нельзя уже будет. - Он утвердительно поджал губы и покачал головой. - Откуда ты это знаешь? Что вообще за чушь такая? - Окислилась Лана. - Чушь? - Мужчина кисло поднял один уголок губ. - Мэл, Ты до сих пор думаешь, что в этом мире есть только люди? Нет, - он покачал головой, - я не человек, и Рома твой тоже. Кроме вас людей есть еще много существ, которые подчиняются законам свыше, или в моем случае, снизу. Данная игра лишь совокупность того, что вы люди называете светом и тьмой. Поэтому хочу тебя заверить, что мир принадлежит не только таким как вы, но и таким как я и он. Мы стороны одной монеты, а ты сейчас находишься на ребе. И выбирать тебе, какую сторону принять, но... - он довольно облизнулся, - против своей сущности не пойдешь, поэтому я знаю, каким будет твой выбор. - В смысле? - Вскинула бровь Лана, делая первый ход правым 'конем'. Игра началась. - А, заинтересовалась! - улыбнулся оппонент. - Давай так, если выиграешь ты, я тебе все рассказываю как есть. Хотя мне, конечно, это не выгодно. Ибо ты испугаешься, и будешь упираться, отвергая себя, но... - он облизнулся, - если выиграю я, ничего говорить не буду, и с тебя поцелуй, как в былые времена! - Девушка пронзила его убийственным взглядом, - Ну так уж и быть! Дам тебе парочку подсказок, что бы ты дошла до всего сама. Так тебе будет проще принять истину. Хорошо? - Хорошо, - согласилась девушка, - раз уж я пришла сюда, толком не зная зачем, то пусть будет по-твоему. - Она жала плечами. - Глаголь свою истину, так сказать. - Мужчина усмехнулся. - Можно вопрос? - Валяй, - сказал он, делая хитрое лицо, - но только сразу предупреждаю, на ту тему, которою играем, я отвечать не буду. - Он довольно улыбнулся. - Хорошо, - девушка постучала пальцем по губам, обдумывая свой ход, - А что будет, если кто-то из нас победит? Разве это не нарушит созданный баланс сил? - Умный вопрос, кажется, ты начинаешь въезжать! - Мужчина скрестил руки на груди и облокотился на стол, задумчиво пытаясь накрутить на палец свою маленькую бородку. - Ничего не будет, это просто игра. Так в старые времена решались важные вопросы между нами и ими. Мирным так сказать способом. А есть и некоторые, которые просто играют, ради самой игры, безо всякой подоплеки. - Понятно, - отозвалась девушка, выставляя слона в укор черному коню, - значит, мы сейчас с тобой играем для того, чтобы нам не помешали, я правильно поняла? - Умница Мэл, схватываешь налету! - Мужчина ответил пешкой, защитив от съедения своего коня. - И кто же нам должен помешать, и почему? - Лана наклонила голову, что бы украдкой, из-под челки, посмотреть на собеседника, и заметила что у него на челке, которая плавно переходит в волосы, есть несколько ало-красных прядей. Это очень подчеркивало овал его мужественного лица, подумала она. - Твой так называемый Рома, - вздохнул он, - и его братья. - Его братья? - удивилась девушка, - У него есть братья? - Да, разве он тебе не рассказывал? - Мужчина хищно улыбнулся, - у него большая семья, я тоже когда-то в неё входил, - он опустил голову, - но меня вышвырнули как паршивую овцу! - За что? - удивилась Лана. - За то, что у меня было собственное мнение, и я пошел наперекор отцу. В нашей семье такое непростительно, и меня выгнали. - Он презрительно швырнул на стол фигурку ангела, съеденного ладьей. - А я всего лишь любил отца, и хотел угодить ему. - И теперь, - Девушка сделала очередной ход, - ты хочешь им отомстить? А причем тут я? - Нет, мстить я не хочу, - оппонент покачал головой, и разрушил хитрую комбинацию, 'съев' белого слона своим ферзём, - мне нужна только справедливость, я устал, - вздохнул он, - я хочу домой, а ты мой билет туда. - В смысле? - Если я не дам Рафаэлю вывести тебя из игры, и помогу тебе, чем нарушу планы моей семьи то, - Мужчина убрал еще одну белую фигурку ангела с доски, - наверняка обрету крылья, как в былые времена. - Девушка расценивающе покачала головой, поджав губы, и по поводу игры и по поводу темы разговора. - Я вот только не могу понять одного, почему он так медлит? Скоро первая четверть, времени осталось мало. И в прошлые разы он поступал точно так же. Не могу понять причины. - Что ты имеешь в виду, говоря, что осталось мало времени? - Девушка убрала черную фигурку демона с доски. - И что значит вывести меня из игры? - Э нет, Это уже касается темы, на которую играем, - мужчина снова хитро заулыбался, - ты мне лучше скажи вот что, какой он? - Кто? - Рафаэль, или как он себя называет, Рома. - Он поморщился. - Какой он, когда с тобой, как себя ведет, что говорит, делает? - Он? - Девушка задумалась, смотря на доску, её взгляд потемнел, появилась нежная и любящая улыбка. - Он любит меня, а я его. Не знаю, как это описать. Это не поддается словам. - Она пожала плечами. - Любит? В смысле? - Его лицо исказилось в непонимающей гримасе. - Ты что никогда не любил? - Удивилась Лана, убирая еще одну фигурку демона. - Шах и Мат, - Радостно воскликнул мужчина, и победно заулыбался, ведь он одновременно и выиграл и ушел от самой щепетильной для него темы, - ты проиграла. - Вижу, - поджала губы девушка, - и что теперь? - Ну, - протянул он, - уговор дороже денег, с тебя поцелуй! Девушка поморщилась, не то чтобы он её не нравился, просто она его не знает, даже не смотря на то, что к нему тянуло магнитом. Наверняка в глубине души, она просто боялась себе признаться, что могла сломаться под обаянием этого мужчины. Или может просто боялась, что ей понравится. Но у неё есть Рома, это было бы предательством. Но уговор есть уговор. Раз она смогла ему несколько раз соврать, значит и о поцелуе умолчит. Она же не изменяет, в конце то концов. Она пыталась себя убедить в том, что поцелуй просто часть игры. Она просто, когда закроет глаза, отключит одновременно все чувства, что бы защититься. Точно! Так она и сделает. - Хорошо, - Лана сжала кулаки, - но вначале ты мне скажешь, то, что хотел сказать. - Боишься что я тебя обману? - Мужчина встал из-за стола, и, засунув руки в карманы пальто, облокотился на опору беседки. - Мне незачем это делать, я не твой Рома. В моем случае, правда - мой козырь. Не смотря даже на то, что я и правда, да и вообще все благие деяния со мной никак не совместимы. Но лишь правдой я могу добиться твоего расположения и доверия. - Он печально на неё посмотрел. - Я не боюсь лжи, просто я должна знать, за что дарю поцелуй совершенно незнакомому человеку, не смотря даже на то, что у меня есть Рома. - Справедливо, туше! - Улыбнулся мужчина. - Хорошо, мы с тобой договаривались на подсказки, так что слушай внимательно, повторять не стану, ибо я не попугай. - Девушка согласно кивнула головой и встала рядом, смотря далеко вдаль, на пейзаж, который еще пока был недвижен. - Отлично! Так, когда придешь домой, внимательно осмотри, где ты живешь, найдешь много чего интересного и необычного. Если найдешь незнакомые письмена, перепиши их. Только Рафаэля ни о чем не спрашивай, он не должен знать, что мы с тобой виделись и разговаривали. - Хорошо, я и так не собиралась ни о чем не рассказывать, мне не нужны ссоры в семье, он единственное, что у меня осталось. - Ты еще не поняла? - Мужчина начал медленно закипать, - Он не твоя семья! Но у тебя теперь есть я, и мне ты можешь доверять. - И это говорит человек, которого я знаю от силы час. - Съязвила Лана. И напоролась на острый взгляд. - Ладно, это все? - Нет, скоро у тебя появятся сны, точнее кошмары. Они будут очень жестоки, но не просыпаться. Досмотри их до конца. И ты придешь к разгадке. - Хорошо. - Вот теперь все. Теперь поцелуй. - Он сексуально облизнул губы и хитро улыбнулся. Лана отступила немного назад. - Если ты меня не поцелуешь, ты нарушишь правила, и время в мире не пойдет. Учти. - Ладно, - сдалась девушка, - но только один поцелуй. - Хорошо, - Надул губки мужчина, - пусть будет по-твоему. Он вмиг преодолел расстояние между ними и обнял Лану за талию. Запустив свои изящные пальцы в черный шелк её кудрявых волос, он приблизил её лицо к своему. Девушка не могла оторвать взгляд от сладко манящих губ, которые все приближались. Она зажмурилась, твердя про себя, что нужно отключить чувства и эмоции, и тогда это быстро закончится, и она про это забудет. Но не тут то было. Губы мужчины вначале легко прикоснулись, и она ощутила его горячее дыхание. Ощутила жар его тела. Он дразнил и манил к себе, требуя пустить внутрь. Мелания сдалась, пустив его сладкий, как нектар, язык. По её телу прошла волна страсти, в низу живота стало горячо, и она вцепилась пальцами в его одежду. Её сознание начало плыть от страсти этого поцелуя, она начала проваливаться в темноту, абсолютно не контролируя свои действия. В её голове появилось видение, что такое уже происходило. Что их голые, разгоряченные тела сплетались в воздухе, заряжая все вокруг своей страстью, желанием. Страсть была сильна, не обуздана. Красная лента, связывающая их двоих, начала затягиваться узлом. И казалось, что этот узел затягивался у неё на шее. Все силы уходили, вместе с поцелуем. Ей стало не хватать воздуха, но так не хотелось прерывать это сладкое поражение над самой собой. Как будто если все это прекратится, она потеряет саму себя. Потеряет корень всего своего существования. И останется лишь опустошенная оболочка. Как дырявый сосуд, который не наполнится никогда, сколько воды в него не лей. Видение отдалялось, на его место снова пришла тьма, но в этот раз она несла одиночество. - Меня зовут Азазель. - Услышала она томный шепот. И её резко обдало прохладным ветром. Открыв глаза, она никого не увидела, но мир снова начал свое движение. Появились звуки города, которые обрушились на её ослабленное тело огромной скалой. Птицы снова летели, люди снова шагали, и снова подул ветер. Мир вернулся в свое русло, оставив лишь сладкий привкус страсти на губах. Мужчина бесследно исчез, и доска с шахматами тоже исчезла. Остался на столе лишь её телефон, и свернутый листок бумаги под ним. Сделав шаг в сторону стола, Лана поняла, что еле может двигаться, как будто вместе с исчезновением этого мужчины, Азазеля, исчезла и её сила. Собрав все свое самообладание в кулак, она подошла к столу. На листе, тем же красивым с завитушками почерком было написано: 'Если понадоблюсь, ты всегда сможешь найти меня здесь. Стоит только позвать. Твой А.Д. P.S. Советую, не пить сегодня вечерний чай. И вообще не есть ту еду, которую приготовил он. Последствия могут быть не предсказуемые. Будь осторожна'. Прочитав записку, Лана её порвала на мелкие клочки, и встав на край беседки, развеяла их по ветру. Её губы еще помнили поцелуй. Она мысленно чертыхнулась, она так и не спросила про Марго. Ну ничего, спросит при следующей встрече. Тут она поймала себя на мысли. А будет ли следующая встреча? После того бреда что он нес, она вряд ли придет. Связалась же с психом, да еще и целовалась с ним. 'Удачный' поворот событий. Хотя все что она за сегодня видела, заставляла глубоко задуматься. Рома, подумала она, как же хочется домой. В тишину и спокойствие, в тепло его обьятий. И теперь она будет чувствовать себя виноватой перед ним. Но, наверное, он простил бы её, если бы узнал. Это был всего лишь поцелуй, но его жар преследовал. Посмотрев на время в телефоне, Лана вздохнула и отправилась домой. Чеканно шагая по ступенькам вниз холма, она поклялась, что больше сюда не вернется. Пусть все, что было в этой беседке, в ней и останется. И только высокая темная фигура в беседке, провожала её взглядом до самого выхода из парка. Азазель стоял и смотрел, как от него ускользает та единственная, которая может подарить ему покой. Та, которая на протяжении многих веков согревала его ложе, и дарила себя. Пока ей не взбрело поиграть с людьми. Как он проклинал себя за ту слабость перед ней. За то, что позволил ей тогда уйти. Поэтому, вина за то, что её заперли в человеческом теле, лежала полностью на нем. И теперь она должна перерождаться человеком, тысячи тысяч раз. И тысячи тысяч раз рядом с ней будет Рафаэль, который снова и снова будет её убивать. Если конечно он не возьмет все в свои руки, и не нарушит планы ангела. Тогда она вернется к нему. Да, так оно и будет. - Азазель, она еле идет, - послышался мальчишеский голос за спиной, - что ты с ней сделал? - Ничего. - Обернулся мужчина, перед ним стоял мальчик лет пятнадцати. Темные, коротко стриженные волосы с длинной ало-красной прядью на челке, змеиные желтые глаза, белоснежная кожа с черным угловатым рисунком, вытянутые проколотые кончики ушей, торчащие клыки сквозь приоткрытый рот, тонкий змеиный покачивающийся из-за спины хвост, развратная лаковая одежда, все в нем все выдавало нечто нечеловеческое. - Я лишь поцеловал её. - Ты с ума сошел? Она еще в человеческом теле, ты можешь убить её, если не будешь осторожен. - Взревел парнишка. - Люцифер тебя по головке не погладит. - Он сделал кислую мину. - Да знаю я Мирал, знаю. - Азазель поник, - Ничего не могу с собой поделать. Это же Она, как можно устоять? - Я тебя хорошо понимаю, - Парнишка покивал головой, - я бы тоже не устоял. Как все прошло? Она купилась на твои сладкие речи? - Она же человек, конечно купилась! - Воскликнул мужчина, - Даже как то не привычно. Она совсем другая, наивная что ли. - Ну а что ты хотел? - Мирал развел руками. - Это минус всех людей. - Он подошел к мужчине, и обнял за шею, привлекая его лицо поближе к своему. Взгляд Азазеля был отрешенным. - Неужели она, будучи человеком, тебе желаннее, чем я? - Он помахал своим змеиным хвостом. - Ты же её на раз сломать можешь, а я уже привык к твоим ласкам. - Он соблазняюще улыбнулся, оголяя свои клыки. - Несомненно, - Мужчина вяло улыбнулся, и взял мальчонку за волосы, оттягивая его голову назад, - но пока она в человеческом теле, продолжать меня развлекать будешь ты. - И он впился страстным поцелуем в белоснежную шею, от чего Мирал страстно застонал. Пока Она не рядом, пусть он будет её заменой, подумал Азазель. Осталось потерпеть еще чуть-чуть, и так стонать от наслаждения будет она, а не этот паршивый демоненок. И тогда он выпустит всего себя, всю свою страсть и желание, и путь она будет молить о пощаде. Он слишком долго терпел. Может хоть так он сможет искупить вину перед самим собой. По коже пробежалась колкая волна, на теле мужчины появился черный угловатый рисунок, сплетающийся в разные фигуры. Единственное напоминание того, что он был когда-то ангелом. И черные, огромные перепончатые крылья, напоминание о том, что он теперь демон. Протянув руку, он ногтем сделал в воздухе царапину, которая начала расширяться, разрывая пространство этого мира. Внутри царапины было черно, а по краям окружали языки пламени, обдавая серый камень беседки своим жаром. Расправив крылья, Азазель укрылся ими, как черным плащом, укрыл и мальчика. Когда они туда шагнули, дыра затянулась, оставив после себя лишь едкий запах серы в воздухе. Который ветер разнес глубоко в парк и развеял как конфети. 3. По улицам, рассматривая окружающих, бродила девушка, в длинном светлом пальто и светлом берете, с длинными распущенными волосами. Своими, как черная ночь, глазами она рассматривала все вокруг: радостных ребятишек, старушек у булочной, молодежь в кафе, и все отражалось и отскакивало, как от зеркала. Все ей казалось и таким родным, и таким далеким. Ощущая ароматы наступающей ночи, она в наушниках, где играла её любимая музыка, пролетала как легкий бриз мимо прохожих. Ей нравился ночной город, его огни, его ночной народец, его пронизывающий ветер по закоулкам, желающий унести все беды людские с собой. Вот так просто гуляя по городу Мелания часто 'переваривала' свои проблемы, или информацию, и пока не находила ответа для себя самой, не возвращалась домой. Она могла кругами ходить вокруг дома миллион раз, но пока решение не будет принято, она даже и шагу в сторону подъезда не сделает. В кармане пальто завибрировал телефон, а в наушниках заиграла мелодия, напоминавшая звуки рассыпающихся искр или блесток. Она печально вздохнула. 'Это, наверное, Рома. Он, наверное, волнуется'. Открыв телефон, девушка прочитала смс: 'Ланчик, ты еще не закончила? Давай быстрее, я соскучился ', а сверху над сообщением было написано Ромашка. 'Эх, ну почему ты так не вовремя?', подумала девушка и, остановившись, начала печатать ответное смс. 'Ушла в себя, вернусь не скоро. Извини, что так получается...', отправив смс, девушка вздохнула. Рома всегда поддерживал её, а уходом в себя она его сильно расстраивала. Он говорил, что любую проблему можно решить вместе, если она конечно с ним поделится. Но ей хватало уже и того что он знал про случай с Марго, а жаловаться по пустякам она не любила. Зачем его еще и нагружать своими проблемами, у него и в больнице их хватает. В наушниках опять прозвучала блестящая мелодия, ответное смс. 'Понял. Долго не гуляй, тебе завтра на работу надо...', девушка улыбнулась, ну может он хоть разок поревновать? Его девушка ходит неизвестно где, а он ей про работу напоминает. Да, он необычный парень. Несомненно. Достав из кармана пачку сигарет с ментолом, она присела на скамейку у себя во дворе, куда дошла на автопилоте. Закурив, она запрокинула голову на спинку скамейки. Делая затяг, она от удовольствия закрыла глаза. Музыка в наушниках отстранила её от всего мира, и создала свой, в котором есть место только для неё. Для такого состояния у неё был создан особый плейлист, под названием 'Себя'. В списке была музыка разного сорта: легкий рок, транс, эмбиент, иногда проскакивал и реп. Шум чужих мыслей в ушах помогал сконцентрироваться на своих собственных проблемах, он как стена, стоял между миром и её мыслями. Атмосфера в груди нарастала, открыв глаза, она уставилась в звездное небо. Определенное состояние для раздумий было поймано. Теперь нужно было сконцентрироваться и вспомнить все происходящее с момента исчезновения Марго. С того момента, как рядом появился Рома. Ей вспомнились слова, которые сказал Азазель в беседке, о том, что Рома не человек. Ну не знаю как физически, но морально он напоминал ангела, даже слишком. С ним нельзя было поссориться, он спокойный и покладистый, но когда нужно в нем просыпается неизвестная мужская сила, перед которой она и не устояла. Эта сила внушала какую-то безграничную защиту, которая своим плотным панцирем проникала в каждую клеточку тела и в каждое дуновение сознания. Но ей то и дело вспоминались слова Азазеля по поводу всего: шахмат, мира, её жизни, и наконец, Ромы. Эти слова так и не выходили из головы. Его слова действительно заставляли задуматься, по одной простой причине, она нутром чувствовала, что что-то не так с Ромой, но никак не могла понять что именно. Она частенько выуживала веником из-под кровати перламутрово-белые перья, вместо чая и таблеток в доме были одни травы, которые сушились на балконе, она никогда не видела, как он спит, вся его одежда в шкафу была всех оттенков белого, ни одной цветной или черной вещи. Она ничего про него не знала, ни про родителей, ни про его жизнь. Хорошо хоть знала, где он работает, потому что иногда приходила к нему, принося ужин, когда он был в ночном дежурстве. И каждый раз, когда у неё возникали сомнения, он предлагал поговорить об этом и наливал травяного чая. И вмиг ей становилось все равно, все эти вещи казались ей обычными. Иногда возникали мысли, что он опаивал её. Но даже если брать все это, и собирать в кучу, то ни что не могло сравниться с её чувствами к нему. Неужели человек, такой как он, даривший себя без остатка ночами, смотрящий любящими глазами, мог просто взять и убить её. Это бред! Это бред насущный! Он не может, по крайней мере, она в это не верит. Не может человек такой чистой души совершить такой поступок. Только не Рома. Нет. 'Так, хватит об этом! Пора идти домой, уже как-то похолодало. Чаю горячего хочется' - подумала Мелания. Но осеклась, 'Нет, не чаю. Думаю, что ничего плохого не случиться, если я все-таки один раз не попью его чай. Как говориться, доверяй, но проверяй!' И улыбнувшись, побрела в сторону подъезда, отряхивая пальто. Поднимаясь по ступенькам, девушка достала из кармана ключи. Будучи еще в наушниках она не услышала попискивание домофона, от приложенной таблетки-ключа, только когда появилась надпись 'open' она потянула дверь за ручку. Её обдало теплым воздухом с вкусными ароматами еды. Ей еще сильнее захотелось домой, потому что такие божественные запахи чаще всего доносились из её квартиры, особенно когда готовил Рома. Она нетерпеливо зашла в лифт, и, нажимая кнопку под номером семь, снимала на ходу наушники. Расстегнув полностью пальто, девушка положила их во внутренний карман, и туда же положила сигареты и зажигалку - Роме не нравилось когда она курит. Но в те минуты, когда ей надо было вот так уйти в себя, он ничего не имел против. Но все равно его не хотелось расстраивать, поэтому она прятала сигареты. Двери лифта открылись и Мелания, поигрывая ключами, направилась к своей двери. Засовывая ключ в скважину, она услышала быстрые шаги за дверью, вот прошелестел глазок, вот взялись за ручку двери, поворачивают замок. Ей всегда было интересно играть в игру 'кто откроет дверь', хотя она и знала, что ей откроет Рома, но все равно она надеялась, что вдруг Марго вернулась. Но двери открыл высокий мужчина, с длинными белыми волосами, небрежно рассыпанными по белой полу расстегнутой рубашке, в светлых брюках и домашних мохнатых белых тапочках. На неё смотрели перламутрово-серые глаза, так нежно, так любяще, легкая мечтательная улыбка и неяркий румянец завершали весь ансамбль. Это был Рома. - Ну, привет. - Мужчина улыбнулся еще шире, и на его щеках появились ямочки. - Ну что? Решила свою проблему? - Ага. - Ответила девушка, улыбаясь, заходя в квартиру. Было необычно темно, и кухонная дверь была закрыта, но сквозь мутное стекло проглядывался слабый свет. Вся квартира была наполнена ароматами еды, которые царили в подъезде. - Почти закончила батарейку на телефоне. - Бедная батарейка, - Рома заботливо снимал с любимой пальто и повесил на крючок. - Расскажешь, о чем думала? - Не-а. - сказа Лана садясь на мягкий пуфик и протягивая ноги Роме, который присев на корточки начал снимать с неё сапоги. - Не хочу грузить проблемами, у тебя на работе и так их хватает, зачем тебе еще мои рабочие. Работа - есть работа, и думаю, что разберусь я с ней сама. - Бессовестно солгала она, задумчиво улыбаясь. - Ну, хорошо, - Рома потянул девушку за руку, привлекая встать и подойти ближе к нему. Что она и сделала. - Я так соскучился. - Сказал он, обнимая любимую, и вдыхая аромат её смольно-черных кучерявых волос, пахло улицей. - Я тоже. - Девушка положила на плечо мужчине свою голову и вздохнула. - Я так устала, уработалась. А чем так вкусно пахнет? Запахи даже в подъезде витают. - Решила она перевести тему. - Ну, думаю, с усталостью мы разберемся потом, а сейчас, мой маленький сюрприз! - Он потянулся за ручку кухонной двери, которая открывшись в полутьму, обнажила маленький секретик. - Та дам! - пропел он. Кухня была освещена тремя свечами, которые стояли на кухонном столе с белой кружевной скатертью, среди приборов, накрытых на двоих, двух бокалов и бутылки вина. На столешнице кухонного гарнитура стояли разные яства, от которых и доносился чарующий аромат. Слабый свет горел и в духовом шкафу, значит там, что-то еще готовилось. Мелания, открыла, было, рот от удивления, но Рома достал из-за спины маленький букет кустовых белых роз, завернутых, в светлую с крупной сеткой ткань, которая была украшена нитками искусственного жемчуга и белыми лентами. - У нас сегодня праздник? - Удивилась девушка. - Сказал бы раньше, я бы давно уже домой пришла. - Ну, если бы ты раньше пришла домой, то увидела бы кучу пакетов с едой, и рабочий процесс. А так я воспользовался моментом и все подготовил. Мне бы хотелось, что бы ты запомнила этот день. И в тяжелые для тебя минуты его вспоминала. - Так что сегодня за день? - недоумевала Лана. - Потом скажу, а теперь иди мыть руки. А я пока налью вина и достану ребрышки из духовки, а то им уже пора. - Он поцеловал в макушку девушку и нехотя отпустил её в ванну. Когда Мелания вернулась обратно, по бокалам было уже разлито вино, между приборов стояли салаты, а Рома колдовал зажимом для еды с тарелкой в руках над листом протвиня, который стоял уже на плите. Поставив ребрышки конусом, он полил их из маленького ковша темно-малиновым соусом. Вытерев пальцем край ковша, на котором свисали густые капли соуса, он, не оборачиваясь, отвел руку в её сторону и поманил измазанным пальцем, предлагая попробовать. Подкравшись как кошка, девушка соблазнительно слизала соус с его длинного изящного пальца. Во рту появился сладкий привкус вишни со специями. Немного посмаковав его, девушка улыбнулась. - Вкусно! - Ну, еще бы! - Сказал Рома, не оборачиваясь. - Это японский рецепт. Ребрышки с рисом под вишневым соусом. - Он повернулся к любимой, но увидев на её губах размазанный соус, нахмурился. Соус напоминал кровь, а Мелания была похожа на вампира. Вытянутый бесформенный домашний свитер, когтистые руки, растрепанные волосы, полутьма - она была истинным вампиром. Это было жутким зрелищем, и он привлек девушку в себе. Улыбаясь жуткой окровавленной улыбкой, она приблизилась к нему. В его груди сердце забилось чаще, кожа побелела, а руки затряслись. Она напоминала ему одну знакомую, которая так же улыбалась с окровавленным ртом, той же жуткой улыбкой. Откинув эти мысли он приблизился к губам девушки, и, слезав псевдо кровь, проник языком между её губ. Поцелуй был долгим и нежным, что девушка начала оседать в его руках. Оторвавшись от поцелуя, Рома посмотрел на любимую. Она стояла с закрытыми глазами, мило улыбалась и была в глубокой прострации. Надо быть аккуратнее, подумал он, а то она опять сознание потеряет. И тогда весь сюрприз насмарку. Что-то я в последнее время со своей силой перебарщиваю. В больнице уже хватило, что старик лет на десять помолодел. Совсем расслабился в последнее время. - Милая, ты как? - Произнес он бархатистым голосом. - В прострации. - Промурлыкала девушка, медленно открывая глаза. - Как ты это делаешь? Я от одного твоего поцелуя могу потерять сознание. - Секрет фирмы 'Ромашка' - пошутил мужчина, - А теперь садись за стол, уже все готово. - Угу, - нехотя промямлила девушка и побрела как зомби в сторону стола, пытаясь прийти в сознание. Рома поставил на стол тарелку с ребрышками и сел напротив. Переглядываясь и улыбаясь, они начали трапезу. Уроки этикета за столом для Мелании не прошли даром, она брала нужную вилку для нужного блюда, хотя иногда и неуверенно поглядывала на любимого, который учил её этому. Но видя его теплый затуманенный взгляд и поощряющие кивки головой, смущенно улыбалась. Ей не хотелось испортить сегодняшний вечер, ведь он так старался, вот и она постарается. Улыбнувшись своим мыслям, она потянулась за бокалом вина. - Предлагаю тост, - нарушил тишину мужчина, тоже потянувшись за бокалом. - За самую красивую и добрую девушку в мире, которую я люблю больше всего на свете. За тебя милая. - Лана улыбнулась и потянула свой бокал к протянутому к ней бокалу. В пустой кухне раздался звон стекла. - Спасибо. - Растрогалась девушка, - но чем обязана такой чести и... - она оглядела стол и всю кухню, - ... и всему этому? - Рома улыбнулся, и заправив за ухо прядь своих белых волос, встал из-за стола. Подойдя к месту, где сидела Лана, он опустился на колени. - Милая, - сказал он, беря её за руку, - я тебя очень люблю, и клянусь в верности до конца дней своих, и быть с тобой, и в горе и в радости, в болезни и здравии. Поэтому прошу, - он положил в ладонь девушки открытую белую коробочку, внутри которой на атласе было кольцо, - быть моей женой. - Закончил с улыбкой он. Девушка не могла отвести взгляда от кольца, тонкая полоска золота венчалась прозрачным камнем, который играл от света свечей. У неё накатились слезы, и как она вообще могла в нем сомневаться? Ну и дура же она! Как ей стало стыдно, он тут готовил для неё все это, а она тем временем, пусть даже и в мыслях, но уже почти предала его, мало того, еще и солгала ему, и не один раз. От рыданий у неё начали трястись плечи. Теплые нежные руки убрали её растрепанные волосы и за подбородок подняли голову. Ромин взгляд был печален, он боялся отказа, подумала девушка. - Ты согласна? - почти заикаясь, спросил он. - Да, - прошептала девушка сквозь плач, но поняла, что её ответ прозвучал тихо и неубедительно, поэтому резко обняв его за шею, она как ненормальная повторяла, - да, да, да, тысячи тысяч раз ДА! - И на миг ощутила, как плечи мужчины сотрясаются. Отпустив его, она увидела, что по его щеке ползет одинокая искристая слеза. - Ты чего? - Ошарашено спросила Лана. - Ничего. - Рома смахнул слезу. - Просто на миг мне показалось, что ты откажешься. - Ты что сдурел? Как я могу отказаться? - Собрав всю свою силу и любовь, она поцеловала его, вложив в поцелуй все свои чувства. Его губы были нежны, а поцелуй был с привкусом вишни. Через некоторое время она поняла, что Рома начал непонятно слабеть. Открыв глаза, она увидела, что он побледнел, хотя в темноте ей могло и показаться. Оторвавшись от поцелуя, она потрясла его за плечо. Его тело было ватным и податливым. - Рома, ты в порядке? - Ошарашено спросила она, смотря, как он шатается. - В прострации. - Замурлыкал он, пытаясь улыбнуться. Её сила растет, подумал он, надо попросить её так не делать, иначе она высосет из меня всю силу. - Больше так не делай. - Сказал он, хитро улыбаясь и открывая глаза. - Почему это? Я раскрыла твой секрет? - В глазах Ланы заиграли задорные дьяволята. - Теперь понятно как ты это делаешь! - она пожурила его пальцем, с прищуром улыбаясь. - Ага, поэтому и прошу так не делать. А то у меня ощущение, что я проваливаюсь. А это не честно, и ущемляет мое самолюбие. - Почему? - Мужчина нервно вздохнул, подумав, что любимая задает слишком много вопросов. - Потому что это моя привилегия доставлять тебе удовольствие, а не наоборот. Поэтому и прошу тебя больше так не делать. Для меня это много значит, пойми меня. - Хорошо, - развела руками Лана, - раз тебя это так ущемляет, я больше не буду. - Только не обижайся. - Мужчина провел рукой по щеке девушки. - Кстати, мы кое о чем забыли. - Решил он перевести тему. - Точно! - девушка отдала ему коробочку с кольцом. Вытащив кольцо, Рома одел его на безымянный палец правой руки девушки. И поцеловав девушку сказал: - Вот так! Теперь все на своих местах! - Да. - Смутилась Лана, смотря на кольцо на руке. - Ну, милая, как продолжим вечер? Завершим нашу трапезу или отпразднуем в другом месте? - И мужчина соблазняюще прикусил губу, подняв левую бровь. Глаза девушки помутнели. - Вариант номер два. - Промурлыкала девушка улыбаясь. - Хорошо, - сказал Рома подымаясь, - давай налью тебе чай, и пока ты будешь пить, я приберу со стола. Идет? При слове 'чай' внутри девушки что-то перевернулось, посмотрев исподлобья на мужчину, она отчеканила: 'Идет' и уставилась на искристый камень в кольце. Смотря на красочные переливы, она пыталась себя убедить, что предложение выпить чай, было просто предлогом, что бы она посидела с ним на кухне, чтобы ему не было скучно. Но внутреннее 'Я' говорило, что все это не просто так. Если так посудить, то чаем он её поил только тогда, когда она начинала о чем-то догадываться. О чем, пока неизвестно. И выпив его варева, забывала или просто не обращала внимания, на происходящее. Он сам сказал, что хочет, чтобы она запомнила этот день, зачем же её тогда поить варевом? Неужели его слова для него самого ничего не значат? Зная Рому, не похоже что бы это было правдой. Но факты говорят об обратном. Все. Решено. Этот чай она пить не станет. И под любым предлогом не станет пить, а избавится в первой появившейся возможности. - Милая у тебя все хорошо? - Спросил подошедший Рома с прозрачной кружкой чая. В воздухе пахло травами. Будучи в раздумьях Лана даже не заметила, ни его, ни чая. - Да, все хорошо! - Улыбнулась она, кидая короткие убийственные взгляды в сторону кружки. - Просто засмотрелась и задумалась. - Она помахала правой рукой. - О чем задумалась? - Мужчина собирал со стола посуду. - О том, что неплохо было бы, если бы Марго была сейчас рядом. - Опять без зазрения совести солгала она. - Теперь понятно, почему ты так погрустнела, а я уж подумал начала сомневаться, правильный ли выбор ты сделала. - Да нет, что ты! - А сама подумала: 'какой ты проницательный!' - Я никогда не буду жалеть о своем выборе. - Она улыбнулась, и поймала себя на мысли, что говорила это - о кружке чая. - Я надеюсь! - Мужчина ставил посуду в раковину и открыл воду, что бы помыть. Лана уставилась в кружку, пахло совсем не тем чаем, которым он её всегда поил. Запах был насыщенней и жёстче, да и цвет был темнее, чем обычно. Да будь три раза проклят, этот чертов чай! Столько мыслей и нервов из-за несчастного куска стекла, миллилитров воды и непонятно каких трав. Как бы от него избавиться? Ваза с цветами не вариант, и цветы жалко, и заметно будет. Хорошо хоть пол кружки налил, уже легче. Пить тоже не вариант, выпить и загнуться, нееет! Жить еще охота. Куда бы её деть? Взгляд упал на раковину, у которой стоял Рома и мыл посуду. Оно! Но как заставить отойти его от раковины? Или может отвлечь его? Точно! На ум пришла бредовая идея. Это конечно удар по мужскому самолюбию, но выбора нет. Придется действовать. Встав тихо, она подкралась, как кошка к тому месту, где стоял Рома. Эх, была, не была! Спрятав кружку за спиной, она поцеловала Рому в шею. Он с намыленными руками повернулся к ней. Что и требовалось. Собрав опять все свои чувства, она впилась в него страстным поцелуем, такого напора от себя она не ожидала. Сама чуть не потеряла сознание. Но видя, как мужчина начинает слабеть, она осторожно, не прерывая поцелуя, с чистой совестью вылила варево в раковину. И льющаяся вода смыла то, что когда-то было чаем. Тихо поставив кружку, она обеими руками обняла мужчину и ослабила напор, чтобы тот пришел в чувства, и чтобы не догадался о судьбе сваренного им чая. Подняв голову, мужчина прервал поцелуй. - Ты чего? - Спросил он, усиленно моргая, пытаясь поймать резкость в глазах. - Хочу тебя, сил нет! - Улыбнулась девушка. - Бросай это гиблое дело, и пойдем в постель. - Чай допила? - строго спросил он, прищуриваясь. - Ага, - Лана улыбнулась еще шире и попыталась разжечь в своих глазах желание. - Сдался тебе этот чай! Может ты подлил туда чего? - поддела она мужчину. - Нет, просто не видел как ты его пила, - он пожал плечами и отвернулся к раковине - мыть руки. - Как можно что-то разглядеть, стоя спиной? Тем более там было-то всего пол кружки, на один глоток. - Девушка начала удаляться в комнату, чтобы Рома не увидел её лица. Подойдя к окну, единственному источнику хоть какого-то света в комнате, она обняла себя руками и глубоко задумалась. Что теперь будет? Может это просто плоды её больного воображения? Ну, тогда она полный психопат, потому что Азазель не мог ей просто привидеться. Он был физически реален, как та шахматная доска, и как эта стоящая рядом кровать. Хотя, Рома ей не желал зла, может он поил её, Лану, для её же блага? Может она социально опасная? Или может, что бы что-то скрыть? На эти вопросы еще нужно было найти ответ. Но не сейчас. Сейчас нужно сконцентрироваться на всем кроме этого. Подумать можно и потом. Но зачем тогда он ей сделал предложение? Черт! Дурацкие мысли! Девушка схватилась за голову. Еще одна мысль по этому поводу, и она точно начнет бить себя по голове руками. Так, успокоиться. Нужно успокоиться. Дыши ровно, глубоко. По талии проскользнули чьи-то руки и крепко её обняли. - Малыш, что с тобой? - Раздался глубокий бархатистый голос возле уха, жаркое дыхание породило нашествие мурашек по позвоночнику. - Ничего, - отчеканила Лана, - просто голова закружилась, от вина, наверное. - Наверное, - Сказал Рома, отводя взгляд в сторону. Лана не могла этого видеть, но ощутила всем нутром. Значит, с чаем действительно было что-то не так. Что бы заглушить чувство вины, Рома постарался отбросить все мысли и сконцентрироваться на своих действиях. Целуя любимую в шею, он стянул с неё бесформенный свитер вниз. Он любил, когда она его надевала, ибо подцепив пальцем за непомерно растянутую горловину, можно было от него избавиться быстрее, чем снимать через голову. И так более соблазнительно и волнующе оголялись женские прелести. Девушка стояла, оставшись в одном белье. В свете луны вырисовывался прекрасный силуэт женского тела. Она изящно повернулась лицом к любимому и начала нежно целовать Рому, попутно оголяя его аккуратное и безукоризненное тело. Первая пуговица белой рубашки далась с трудом, и девушка недолго думая, потянула рубашку за борта. По комнате раздался треск ткани и звук рассыпающихся пуговиц. Мужчина только схватился обеими руками за лицо любимой, чтобы не упасть, от нарастающей дрожи в коленях, и восхищения от проделанного ею действия. Его сводило с ума предвкушение этой сладкой близости. Лана быстро разобралась со штанами и бельем любимого. После чего завела руки за спину, избавляясь от верхней части своего белья и легким движением от нижней. При этом девушку очень волновало странное чувство осознанности своих действий. Внутри у неё клокотал вулкан страсти и безудержного желания, затмевая разум. Чувство было настолько сильным, что очень быстро передалось и Роме. Жаркими поцелуями, покрывая щеки, шею и плечи девушки, он довел её до состояния экстаза. Подхватив девушку на руки, он мягко уложил её поперек постели. Смотря на светящуюся в свете луны линию обнаженного тела, рассыпанные черные волосы, на страсть в глазах и движениях, он поймал себя на мысли, что чай уже должен был подействовать, а значит, можно было не скрывать истинного себя. Встав коленями на кровать, он навис над Ланой, облокотившись на левую руку, а правой скользил по бархату её кожи, при этом целуя яремную впадину на шее. Спускаясь в низ, он проложил дорожку поцелуями к пупку, а потом вернулся обратно, не обходя стороной и пышную грудь. Когда по телу пробежала сладкая дрожь, он взял её ладони в свои. Нежно, еле-еле прикасаясь, поцеловал девушку, будто её губы были лепестками лилии, такие же нежные и хрупкие. В поцелуй вмешался сладкий медовый привкус, сводящий с ума обоих. Девушка почувствовала, как её руки сомкнули в замок над головой. Рома изогнулся как кошка, отрываясь от губ любимой. По его телу начали появляться белые светящиеся витиеватые рисунки, а после его стона наслаждения раскрылись перламутрово-белые крылья, которые при размахе заняли все пространство спальни. Лана широко распахнула глаза. Значит вот что скрывалось за всей историей с чаем. Но он был так красив, так восхитителен, так прекрасен, что её сердце вмиг оттаяло. Перед ней предстал самый настоящий ангел, который до этого скрывался под маской спокойного врача педиатра. Его движения были плавными, и в то же время импульсивными, страстными. Глаза в ночи светились теплым перламутром, как две далекие луны. Его волосы походили на белые льющиеся водопады. Витиеватые рисунки мерцали перед глазами, застилая сознание страстью. Рафаэль поднял любимую как пушинку одной рукой, давая ей возможность обхватить себя ногами, и сел в позу лотоса. Лицо девушки порывами возвышалось над ним, даря поцелуи и ласки. Двигаясь на встречу, она благодарила его сдавленными стонами и игриво улыбающимся лицом. Её тело отвечало на все ласки, и было нежным и податливым. Девушка украдкой рассматривала его крылья, большие, птичьи. И иногда делая вид, что не замечает, прикасалась к ним. От чего они вздрагивали, а у Рафаэля пробегал по коже холодок, сопровождавшийся возбужденным шипением и закатыванием глаз. Они были нежнее шелка, но прочнее стали. В порыве чувств она оторвалась от поцелуя и остановилась. Изнутри накатывала волна чего-то неизвестного, все больше напоминавшего жгучую боль, которая сконцентрировалась между лопаток, в висках и пальцах, а во рту был жгучий вкус крепленого вина. Закрыв глаза, она изогнулась в порыве, и боль исчезла, оставив затихающее жжение. Казалось, ей стало мало места в комнате. Стены как будто давили со спины. После чего открыв глаза, она встретилась с ошарашенным взглядом Рафаэля. Мягко улыбаясь со всей нежностью она убрала его прилипшие ко лбу волосы-водопады. Склонившись над ним, обняла обеими руками за лицо, в полной трезвости ума произнесла: - Я люблю все проявления тебя, больше собственной жизни. - И закрыв глаза, поцеловала ангела в приоткрытые от шока губы. Вложив в поцелуй всю себя, все испытываемые чувства, отдавая, и ничего не беря взамен. Появилось желание окутать его всей дымкой себя. И черные перепончатые крылья, распустившиеся в стороны у неё из-за спины, были настолько огромны, что обняли ангела, окутав и его крылья. Но сквозь закрытые веки она ничего этого не увидела. Все её существо разрывало в стороны от сладких порывов, лишь теплые руки Рафаэля сдерживали её. Они сжались еще сильнее, и направляли действия демоницы, в желании слиться воедино. В желании не дать ей вырваться на волю, а остаться с ним навсегда. Рафаэль смотрел на черные демонические крылья, и понимал, что чай она все-таки или не пила, или он не подействовал. Этого он и боялся. Он не боялся показать себя настоящего, он боялся увидеть её настоящую, которую скрывал от своих же собственных глаз за настоем трав. Боясь самому себе признаться, что демона в ней любил больше чем человека. После того как она выгнулась кошкой появились не только крылья, но еще и звериные клыки, которые жадно впивались в губы, когти, которые царапали спину, и алые пряди в волосах. Вот она, истинная его любовь. Демоница, которую, он возлюбил больше Бога, создавшего его. Она была жестока и коварна, кровожадна и настолько соблазнительна, что он покорялся ей раз за разом, совсем забыв об осторожности. Пока не начало светать. Безжалостно насытившись, демоница убрала свои крылья, спрятала клыки и когти, и уснула человеческим сном. Встав с кровати, Рафаэль увидел, что руки Ланы и место, где он недавно лежал, были измазаны золотом - его кровью. Проклиная все на свете, он взмахнул рукой, и следы жидкого золота исчезли. Лишь ноющая боль в расцарапанной спине напоминала об этой ночи. Осторожно подойдя к кровати, он раскинул руки над спящей девушкой, и что-то шепотом бормотал. Рисунки по его телу начали пульсировать, поднимаясь от ног к рукам. Появилось золотое сияние, исходившее с рук ангела, посыпающее блестками спящую Меланию. Ангел что-то бормотал и бормотал, на его лбу выступили пульсирующие вены и пот. Он открыл глаза и сияние прекратилось. Аккуратно раскрыв девушку, он из воздуха достал многогранный, переливающийся всеми цветами радуги, сосуд с длинным горлышком и каплевидным сплюснутым дном. Вытащив алмазоподобную пробку, он вырвал перо с левого крыла. Перо было перламутровое с золотыми прожилками и венчалось золотым острием для письма - это было единственное перо такого вида, в его оперении. Макнув острием в сосуд, Рафаэль начал что-то писать на теле девушки в области живота. Прозрачная медовая жидкость, светясь, быстро впитывалась в кожу, не оставляя следов. Когда с письменами было покончено, он вставил обрамленное золотом перо обратно и вернул сосуд в воздушный тайник. Заботливо укрыв любимую, ангел поцеловал её в лоб. Отойдя к окну, он последний раз посмотрел на сладко спящую девушку, которая не имела и малейшего представления, о том, что вообще происходит. За его спиной порывом ветра открылось окно, куда он вылетел, просто взмахнув крыльями. Но он не оборачивался, он так и продолжал смотреть, как спит его возлюбленная. Только когда он повис в воздухе на должном расстоянии от окна, он взмахнул рукой, и оно закрылось, оставляя тайной для всех прошедшую ночь. 4. Тьма... Опустошающая душу тьма. Ни единого проблеска света, ни единого дуновения ветра, и счет времени потерян. Черный круговорот поглотил сознание, тело и душу. Тяжело дышать... В груди боль. Куда идти неизвестно. Нет никаких ощущений. И боль стихла. Все чувства затуплены. Надежды нет... Только бы не потерять веру. Только бы не умереть неизвестно где. Одна мысль - выбраться. И выбраться как можно скорее. Бежать... Бежать и не останавливаться. Не дать тьме поглотить себя полностью. Ветер... Ветер шумит в ушах. Дорога... Она ведет неизвестно куда. Острые булыжники. Больно идти. За спиной шлейф из крови. Острая боль в ногах. Бежать и не оборачиваться. Не дать себя схватить. Луч света... Вдалеке что-то блестит. Круглая каменная комната. Нет... Пещера. Два зеркала. То, что слева в темном обрамлении. Два уродливых крылатых существа держат черное стекло, словно начищенный до блеска черный металл. В нем отражение. Её отражение. Уродливое. Искаженное. Когтистые руки пытаются прорваться через стекло. Удар. Еще удар. Все тщетно. Стекло не поддаётся. Лишь сотрясается. Отражение что-то кричит. Ничего не слышно. Девушка отбивается от уродливых существ, которые хотят поглотить её. Крики о помощи, которых не слышно. Острая боль в висках. Падаю на колени, хватаясь руками за голову. Взгляд падает на зеркало справа в белом обрамлении. Две красивые девушки обнимают серебристое стекло, словно гладь самого чистого озера. В нем тоже отражение. Кажется, что девушка спит. Отражение похоже на хрустальный гроб. Руки прижаты к груди, как в молитве. Веки едва заметно двигаются. Ей снится какой-то сон. Белое одеяние скрывает тело. Постель усыпана белыми лепестками. Единственное пятно - волосы. Длинные, черные и вьющиеся. Она как будто застыла во времени. Боль в голове усиливается. На глаза наворачиваются слезы. Все вокруг начинает вибрировать, перерастая в дикий вой. Стены пещеры начинают вибрировать, с потолка сыплются камни и крошка. Ужасное отражение пытается выбраться на волю, колотя кулаками стекло, расковыривая появившиеся трещины черными орлиными когтями. Дикий вой переходит в слова. Голос не похож на человеческий. Голос что-то говорит. Ничего не разобрать. Головная боль мешает сконцентрироваться. Луч света над зеркалами становится ярче. Кажется, он приближается. От его приближения начинает плавиться пол. Зеркала повисли в воздухе. Голос что-то говорит. Свет настигает её. Руки плавятся как от кислоты. Боль в глазах. Девушка открыла глаза. Солнечный свет неожиданно ослепил, от чего она машинально натянула на голову одеяло. Отдышавшись в темноте, девушка поймала себя на том, что постоянно повторяет одни и те же слова. Как в бреду. 'Вспомни, кем была, не забывая, кто ты есть сейчас. Сделай правильный выбор, Лилит...' Слова повторялись и повторялись. Крутились в голове и произносились голосом. Осознание ситуации абсолютно отсутствовало. Она сидела на кровати, обхватив себя руками, раскачиваясь вперед-назад. Одеяло сползло, свет уже не раздражал. Немного успокоившись, девушка аккуратно встала с постели и отправилась на кухню. Налив из-под крана холодной воды, она залпом его осушила. Внутри все клокотало, руки продолжали трястись. Сознание вернулось на свое место. Просторная кухня серебристого цвета, кухонный уголок темнее оттенком, чем стены, стеклянный квадратный стол, лиловый кухонный гарнитур. Она была дома. Она была на своей кухне. Она только что это осознала. Было уже утро. Она взглянула на часы, стоящие на микроволновке. 8:30 утра. Голову посетила лишь одна мысль: 'Твою мать! Опаздываю'. Сорвавшись с места, девушка побежала в ванну. Приняв душ, она замотала волосы полотенцем и побежала одеваться. Ромы не было. Наверное, уже ушел на работу. Тогда почему не разбудил? Странно. Суша волосы феном, Лана обратила внимание, что в волосах появились несколько бордовых прядей. Но при свете в ванной их было почти незаметно. Она выскочила из ванной и побежала в кухню. Утром солнце стояло обычно там, а в обед переходило в спальню. При солнечном свете пряди сильно выделялись. Хорошо хоть они были не с краю, у лба или ушей, а внутри, в самой копне волос, и чуть ниже затылка. Да что здесь творится, черт подери? Но на размышления времени не было, она опаздывала на работу. Развернувшись от окна к выходу, девушка увидела на столе записку. Подойдя, она узнала почерк Ромы. 'Ланчик! Извини. Меня ночью вызвали на работу. Разбудить тебя не смогу, буду на операции. P.S. Не забудь хорошо позавтракать, а то я тебя знаю! Не давись бутербродами! В холодильнике полно еды! Удачного дня, Целую' И в уголке была нарисованная улыбающаяся мордашка. Постоянная подпись в записках. Лана улыбнулась. Ладно, хоть про чай не написал. Перекусывая бутербродом, она собирала впопыхах сумку, и одновременно натягивая пальто, отправилась на работу. Весь день был в суматохе, не было даже времени сесть и как следует пообедать. Маленькие дети забирают слишком много энергии. В такие дни Мелания приходила домой на ватных ногах с каменной головой и ложилась спать до следующего утра. Но работы было слишком много, кто-то из ребятишек умудрился испачкать краской стены в кабинете, а за это может влететь от начальства. Выпроводив последнюю группу ребятишек, девушка решила выпить чаю - чтобы чуть расслабиться и привести в порядок мозги. Катюшка была на выходном, так что чай придется делать самой. Нажав на кнопку чайника, она села на диванчик и стала смотреть на пузырьки медленно поднимающиеся вверх. Это гипнотизировало, но для её уставшего организма это сработало моментально. Медленно сползая по спинке дивана Лана уснула. Пещера. Два зеркала. Черное зеркало треснуло и девушка пытается расковырять ногтями трещины чтобы выбраться. В белом зеркале девушка мирно спит, или о чем-то недвижно молится. Чувствуется какое-то напряжение. Издалека слышится звериный голос, громкий, оглушающий. Он что-то просит понять. Какой-то вопль. Нет, мелодия. Очень громкая. Знакомая. Что это? Пещера начинает рушиться. Яркий свет ослепляет. Ничего не видно. Еще минуты две Лана лежала, смотрела в белый потолок и не могла сообразить, где находится. В кармане что-то вибрировало, и разрывался на части чей-то крик. Телефон! Спохватившись, девушка достала из кармана сотовый и несмотря ответила. - Ты чего так долго не берешь трубку? Уснула что ли? - послышался встревоженный женский голос. - Да Кать. - девушка потерла глаза рукой, медленно подымаясь с дивана. - Хотела выпить чая и под шум чайника вырубилась. - Что ж ты так? Умотали тебя ребятишки... - Похоже на то... - Лана налила себе кофе, решив взбодриться. - Чего звонишь то? - А точно! У нас со следующей недели в твоей группе будут новенькие, если тебе не трудно, распечатай мне несколько договоров. Плииииз... - Хорошо. - Вздохнув, девушка покосилась на компьютер. - Сколько? - Четыре штуки, и положи на ресепшене. - Какая форма? - В 13. - Хорошо, но с тебя завтра большая шоколадка! - Договорились. С фундуком, я помню. - Вот и славно. Все, давай пойду-ка я приводить свои списки в порядок и распечатывать твои договора, а то Рома меня сегодня прибьет. - Хорошо, до завтра! - Ага. Закрыв о щеку телефон Лана уставилась в кружку. Было ощущение что она о чем-то очень важном бессовестно забыла. И пытаясь вспомнить начала в памяти восстанавливать события вчерашнего дня. Партия в шахматы с Азазелем, ненавистный чай, чудесная ночь, отвратительное утро. Слова! Ей моментально вспомнились слова, которые она, как зачарованная, повторяла сегодня утром. 'Вспомни, кем была, не забывая, кто ты есть сейчас. Сделай правильный выбор, Лилит...' Лилит. Что-то в этом имени было очень знакомое. Не дожидаясь ответа памяти Лана вскочила на ноги и села за компьютер. 'О, заодно и договора распечатаю, и в инете посижу...' подумала она. Поставив документы на печать, она включила браузер и ввела в поиске Гугла слово 'Лилит'. К её удивлению первой ссылкой была неизменная Википедия. Пройдя по ссылке, девушка начала жадно вчитываться: 'Лили́т - первая жена Адама в Каббалистической теории. Упоминается в некоторых ранних апокрифах христианства, не вошедших в библейский канон. В еврейском тексте книги Исаии, повествующей о запустении Идумеи после Божественного суда, предсказывается появление ночного привидения (lilith). Упоминается в Свитках Мёртвого моря, Алфавите Бен-Сира, Книге Зогар. Согласно преданию, расставшись с Адамом, Лилит стала злым демоном, убивающим младенцев (этот персонаж присутствует и в арабских мифах). В Междуречье подобное имя носит ночная демоница, которая убивает детей и издевается над спящими мужчинами (упоминаются также и мужчины 'лилу'). Чем дальше она читала, тем больше становились её глаза. Чертовщина какая-то, причем тут она и какая-то Лилит? Но судя по тому, что говорил Азазель, и что она видела ночью... Белоснежные крылья любимого, абсолютная трезвость мысли... Все это не давало покоя. Может действительно, та жизнь которой она живет сейчас, совсем не её жизнь? Может она на самом деле другая? Может Лилит - это она? Но даже если и так, детей она любила, и кроме Ромы не обращала внимания на других мужчин. Но если посмотреть с другой стороны, крылья, постоянные поиски сестры, лица которой она не помнила, она никогда не видела, как Рома спит, треклятый чай, которым её спаивали. М-да... Дело здесь было не чисто. Напрашивалась целая масса вопросов, но где взять ответы? Решение пришло само собой. Уже через несколько минут, абсолютно наплевав на работу, Лана неслась в парк. Ей срочно нужны были ответы. И дать их мог только Азазель. 'Нужно позвонить Роме. Сказать, что задержусь'. - подумала Лана заходя в парк. Через полминуты послышались гудки и уставший бархатистый голос: - Да милая. Я немного занят. - Ромаш, я немного задержусь, так что дома буду поздно. - Выпалила девушка на одном дыхании. - Ага, я сам собирался тебе звонить, я, наверное, вообще сегодня ночевать не приду. Работы много. Да и попросили поменяться дежурствами. Саныч на свадьбу к дочке собирается. Так что я не смог устоять его щенячьему взгляду. - Понятно... - разочарованно протянула Лана. - Ладно, тогда. Как буду дома, позвоню... - Хорошо. Ладно, - такой родной и милый голос затих. - я побегу. - Ром... - еле дыша, промямлила девушка, давясь слезами. - Что? - Я люблю тебя... - шепнула в трубку девушка, быстро скидывая звонок. Сердце обливалось кровью. К горлу подскочил горький ком. Слезы сами потекли, обжигая кожу щек. Что за чертовщина здесь творилась? Сжав зубы и кулаки, девушка чеканными шагами направилась к уже ненавистной ей беседке на холме. Взлетая по ступенькам, она начала рычать зверем от злости больно впиваясь когтями в кожу ладоней. Ей немедленно нужны были ответы. Кто такая Лилит? Если это она сама, то почему? Почему сейчас, а не раньше? Почему именно Рома, а не Азазель? - Азазель! - прорычала она вертясь под куполом беседки, - Выходи мать твою! Что здесь твориться? - Мэл, - послышался ехидный бархатистый голос за спиной, - ты так прекрасна, когда злишься! - Пошел к черту ублюдок! - рыкнула девушка на мужчину подпиравшего плечом опору беседки. - Я недавно был у него в гостях, весьма не дурно скажу тебе. - Он развел руками, слащаво улыбаясь. - Что привело тебя ко мне в столь поздний час? - Ты сам прекрасно знаешь! Не пила я этот чертов чай! - орала во все горло Лана, а слезы предательски сжигали глаза. - Лучше бы я тебя не послушала! - И сделала бы себе только хуже. - Азазель приблизился и подобрал согнутым пальцем слезу с подбородка девушки, обворожительно улыбаясь, и облизал палец. Его глаза закрылись, и изнутри вырвался стон наслаждения. - И чем же? Ну, подумаешь он ангел! И что с того? Я столько лет была в неведении и еще столько бы прожила! - шипела сквозь зубы она. С неизменной улыбкой Джокера Азазель сомкнул руку на тонкой белоснежной шее Ланы. От чего та стала дышать через раз. - Ты совсем дура, или прикидываешься? - отчеканил он, в его глазах играла ярость. - Он не свои крылья прятал! - закричал он. - Дура! Он твою силу запечатывал! - Мою силу? - непонимающе прошептала Лана, сводя брови на переносице. - Какую силу? - А ты что не чувствуешь? - съехидничал мужчина. - Тебе прекрасные сны не снились? Лана стала столбом и вытаращила глаза на собеседника. - Откуда ты знаешь? - От верблюда! Ты та кто ты есть, а он пытается тебя настоящую посадить под замок! А я пытаюсь это не допустить! - Значит Лилит - это я. - Лана сказала так, как будто вынесла вердикт на суде. - Да, это ты. - Азазель убрал руку от шеи девушки и закурил неизвестно откуда взявшуюся сигарету. - Будешь? - он протянул ей пачку ментоловых сигарет, тоже взявшуюся ниоткуда. - Да, спасибо. - Лана стала шарить по карманам в поисках зажигалки. Мужчина медленно обхватил её за шею ладонью и притянул к себе. Кончик его тлеющей отравы, ткнулся в конец сигареты девушки, которая незамедлительно задымила. При этом всем он томным взглядом смотрел ей в глаза и наслаждался видом зарозовевших щек. Лана смотрела на мужчину исподлобья, смакуя вопрос, но, не решаясь его задать. - Задавай уже. Я и так тут чтоб на них отвечать. - Азазель обреченно выдохнул сизый дымок, отпуская девушку. - Почему именно я? Почему не кто-то другой? - Умоляюще выдавила девушка, давясь новой волной горючих слез. - Почему я не могу быть как все, и просто жить рядом с любимым человеком? Просто ради того что бы жить? Просто ради того что бы быть? Зачем все это? Объясни! Я не понимаю! - Она закрыла глаза рукой и опустилась на скамейку, трясущейся рукой поднося сигарету к губам. Волна непонятной боли сдавила черное, когда-то переставшее биться сердце Азазеля. К горлу подкатил ком, мешавший дышать и рассуждать здраво. В этой жизни она совсем другая, невинная что ли, или наивная. Неужели она на самом деле думает, что любит Рафаэля? В предыдущие разы все шло, как по заранее спланированному плану: сны, напоминание о прошлых жизнях, возвращение к истокам, попытка убить Рафаэля, смерть её самой еще и еще один раз. И так каждое из воплощений. Что изменилось в этот раз? Возможно, ли такое что Рафаэль сам не спешит её убить? Неужели он готов сам предать небеса? Ради неё? Хотя... Азазель ухмыльнулся самому себе. Ради неё он бы тоже предал кого угодно. Даже Самаэля. Только лишь ради того что бы она принадлежала ему, ему одному. А не ходить и наблюдать на пирах как она трахается со всеми демонами подряд, брезгуя падшими ангелами. Всеми, кроме Самаэля, и... Когда-то очень любившего её Азазеля. Ведь не стерпев все эти издевательства мыслей и плоти, он послужил причиной пребывания Лилит на земле. Решив устроить гонку, он сам не понял, что развязал еще одну войну с небесами. Но как получилось так, что самая первая женщина в истории, не знавшая ни света, ни тьмы смогла приручить ангела? Да еще не абы какого, а самого Рафаэля! Вот ведь мать суккубов! Чтоб тебя за ногу! Лилит! Но зачем ты выбрала именно это тело? Зачем именно эту наивную и добрую девицу? Её и тронуть жалко, рассыплется вся. Или может ты руководствовалась расчетом? А, чертовка? Может у тебя был какой-то план? Что ты задумала, Лилит? Азазель опустился на колени перед сидящей на скамье Ланой и стал гладить её по кудрявым волосам, любуясь шелковистостью черных водопадов. - Это потому что ты это ты. И никем другим ты быть не можешь. - тихо прошептал он целуя её в висок. - Я и сам иногда задаюсь этим вопросом уже долгое время. Но ответа я не знаю. Хоть я и виноват в том что происходит. Прости. Девушка подняла голову и посмотрела в глаза Азазелю, в них была мольба и скрытый крик боли. Расщепляющей и душераздирающей. Но не смотря на это, в глазах явно читалась любовь. Любовь. - За что ты просишь прощение? - спросила она мягко, почти не слышно. - В чем ты виноват? - Я... - Мужчина уронил голову на колени девушки, обнимая руками за лодыжки, - я сделал так, чтоб ты попала на землю. - Сказав это, он сжался всем телом, как бы ожидая ударов или дикого крика. - Я не жалею. - Лана запустила руки в его густую гриву, перебирая пальчиками прядки. - Уже не изменить прошлое, нужно просто жить дальше, делая выводы на ошибках прошлого. - Может быть. Но сделав это, я потерял тебя. - Он вздохнул, - но ты этого уже не помнишь. - Так помоги мне вспомнить. - Улыбнулась девушка. - раз я Лилит, чего я не отрицаю, а принимаю как оно есть, значит я в праве требовать свои воспоминания. - Что значит ты не отрицаешь? - Азазель удивленно поднял голову, выпучивая свои и так огромные глаза. - Что, совсем? - Ну сам подумай, смысл мне отпираться? В беседке сижу с демоном... - С падшим ангелом... - С падшим ангелом, который мне шею может свернуть не моргнув и глазом, дома меня ждет ангел, который травит меня неизвестными травами, мне снятся сны, от которых я просыпаюсь в холодном поту, и многое другое, которое заставляет меня задуматься о том что в этом мире все не совсем так, как кажется сперва. Поэтому если ты говоришь что я Лилит, то мне не остается другого выбора, как только поверить. - Она безразлично пожала плечами. - Что смешного? Азазель стал заливаться раскатистым детским смехом, хватаясь за живот. М-да. Этого он ожидать никак не мог. Неужели она вот так просто может принять свою судьбу? Вот так просто взять и поверить невесть кому? Какая же она наивная! А если бы он сказал что она царевна-лягушка? Она тоже бы поверила? - Ты меня удивляешь Мэл! - он даже прослезился от смеха, - Ты непосредственна как дитя! - Ну если ты так хочешь, я по сопротивляюсь... Но от судьбы ведь не уйдешь... Или я не права? - девушка надула губы и сложила руки на груди. - Нет, ты права. Просто меня удивило то, как легко ты это восприняла. Такое ощущение что тебе такие вещи говорят каждый день. - Не каждый день... Но... Готова поклясться на чем угодно, когда-то такие беседы мы с тобой уже вели. И я устраивала истерики, пыталась бежать от себя. И наверное на этом и была поймана и убита. Но в этот раз я хочу дойти до конца. И ты мне в этом поможешь. - ты сейчас говоришь так, как будто у тебя есть какой-то план. - Ну... - потянула девушка, - не знаю какие цели преследовали вы все, я сейчас говорю и тебе, и Роме, о самой Лилит, может еще кто интриги плетет, но все будет, по-моему. Не знаю конечно, что из этого выйдет, но умирать я тоже не собираюсь. - Ты понимаешь, что сейчас объявляешь войну свету? - Нет Азазель, это ты не понял, я сейчас объявляю войну всем, война на два фронта в истории всегда была плачевна, но - Девушка кровожадно улыбнулась облизывая губы, - нигде не написано, что нельзя их сталкивать между собой, пусть воюют, а я соберу все лавры. - Вот знаешь, не знаю какое я на тебя произвожу впечатление, но сейчас пугаешь меня ты. - Не переживай, я переверну эти миры. Чего бы мне это не стоило. - Она посмотрела куда-то в века, с лицом приобретшим выражения тысячелетней мудрости и холодного расчета, и решительности. 'А за спиной будут два моих любимых ангела, один преданный богом, а другой предавший бога.' - Подумала она про себя, чувствуя, что внутри зарождаются уже знакомые ощущения - жажда крови, власти, интриг и мести. Из этого соткано все её существо проклятое когда-то богом. Чтож... Тогда сменим бога! Игра началась...