Аннотация: Радостно и интересно, когда рядом братья наши меньшие.
О даче и прочих радостях жизни.
Это был особый этап нашей жизни.
Пожалуй, самый приятный.
Свой домик на станции " Сенная" мы вспоминаем с большущим удовольствием.
Мой Фёдор, который использовал родной профсоюз по максимуму и побывал на всех возможных курортах Союза, утверждал, что радостнее, чем на нашей даче ему нигде не было.
Конечно! Утром, ни свет, ни заря, а он уже в густом малиннике.
О его местонахождении узнаю по треску веток. Словно, бурый медведь пробирается сквозь густой валежник.
Или застаю Феденьку в характерной позе на клубничной плантации.
А, ведь, как сопротивлялся покупке!
Негодовал:
- Ната, ты по обыкновению давишь на меня и гнёшь в дугу.
Какие из нас колхозники? Помнишь, какие мы арбузы вырастили?
И, правда, с кулачок.
Мы их посадили, и больше не наведывались.
Своего транспорта не было.
А заводской выделили дважды: на посадку и сбор урожая.
Мы, наивные, поехали и во второй раз.
Пришлось делать вид, что просто за компанию.
- Так теперь, ведь, по другому.
Мы будем там жить с весны до осени.
Посадим нормально и уберём, не торопясь.
А воздух там какой! И речка! И берёзовая роща! - захлёбывалась я. - А всё своё, без нитратов!
- Если вырастет. - не преминул заметить ехидный Фёдор.
В общем, домик мы купили.
Деревянный дом с огромным участком .
Мы называли его : деревенский.
На самом деле, купили мы его у бабки, живущей на крупной узловой станции.
В центре - нормальные кирпичные многоэтажные дома, а на окраине, обращённой к сосновой и берёзовой рощам - деревянные избы с большими огородами.
А дальше в пятистах метрах - речка. И добираться сюда удобно электричкой
В общем, рай земной!
В апреле мы впервые выбрались на дачу с Норкой.
Впрочем, не мы, а Фёдор с Норкой.
Мне места в машине не нашлось.
Везли рассаду, электроплиту, цыплят, барахло.
Я добиралась поездом.
Фёдор мне потом рассказывал, что творилось с нею. Из -за того, что я осталась,Норка выла, билась в истерике о стёкла, стремясь вырваться из машины. Успокоилась только, когда выехали из города. На даче Норка улучила момент, и, извернувшись, помчалась вдоль улицы.
- Всё!- обречённо подумал Фёдор - Что скажу я Нате? Пропала Норка!
Через час появилась сияющая Норка.
Она мела хвостом, возбуждённо повизгивая, приглашала разделить её восторг.
И сердце Фёдора растаяло. Упрекать он её не стал. Обнял Норку и стали они вместе дожидаться моего приезда.
Как меня Норка встретила! Она плясала вокруг, сбивая меня с ног, лизала в нос, отскакивала и оглушительно лаяла.
Через два дня Фёдор уехал в город на работу, а мы с Норкой остались хозяйничать вдвоём.
Утром и днём было хорошо.
Заперев дом , мы с Норкой уходили на огород.
Я копала, сажала, полола сорняки, а Норка сидела, привязанная к забору.
Когда фронт работ приближался к Норке, я заводила с нею беседу, и она, пристально вглядываясь в моё лицо, старалась понять, что же я ей говорю.
Опускались фиолетовые сумерки, густела ночь и настроение моё падало.
Я - городская жительница, жила всегда не ниже пятого этажа, с мужем, и ощущала себя защищённой.
А тут окна на уровне груди, хилые рамы.
Только заснёшь - вздрогнет и начнёт стучать старый холодильник.
Распарившиеся под лампой - обогревателем цыплята примутся проветривать свои подмышки, оглушительно хлопая крыльями, и я опять просыпаюсь.
Часам к пяти утра небо робко светлеет, скоро вступим в новый день. Я с облегчением засыпаю.
Уже не страшно.
Но вскоре стук в окно :
-Генка, вставай, на рыбалку пора.
Узнать бы, кто этот Генка -рыбак, такого бы наговорила, чтобы всем дружкам впредь сообщал потолковее свой адрес!
Узнала - он живёт, как и я, у переулка, но по другую сторону, и вот при каких обстоятельствах.
Однажды днём во двор ворвались разъярённые мужики с криками :
- Где Генка? Где он, гад, прячется?
Вид у них был разбойничий.
Генку я не знала, но он уже заочно был мне несимпатичен.
Они тоже не вызывали добрых чувств, и я предположила:
- Вы его друзья? Что же вы не знаете, где он живёт? А я здесь никого не знаю. Мы недавно дом купили. Спросите у Алексеевых о своём Генке.
- Хватит притворяться, нам Алексеевы и сказали, что он здесь живёт.
Тут уж я рассвирепела :
- Алексеевы отлично знают нас, мы по - соседски дружим.
Они снова сбегали к Алексеевым, и я услыхала, как они рвут калитку уже по другую сторону переулка.
Оказалось, Генка украл магнитофон из машины.
Так что мои ночные страхи были небезосновательны.
На Норку, как на защитницу, надежд было мало.
По - моему, она считала, что это мы должны её охранять.
Во всяком случае, мне казалось, что она рассчитывает на моё заступничество, когда задирает собак, влекомых на поводках ей навстречу.
Наглая Норка заходилась в лае до сипоты.
Большие добродушные колли, кинув снисходительный взгляд, молча проходили мимо.
Одни собаки съёживались: Ай моська, знать она сильна!
Другие - угрожающе собирали верхнюю губу в гармошку и показывали острые клыки. Но раза два, не выдержав её нахальства, собаки бросались на Норку.
Не приученная припадать к земле и опрокидываться на спину, изображая смирение при встрече с более сильной собакой , Норка стремительно удирала и где -то там вдали раздавался её жалобный визг.
Тут гневно вмешивалась я:
- Вы что же не следите за своей собакой? Она же крупнее и сильнее. Она же её покусает!
Подобные уроки почему - то не шли Норке на пользу.
Она продолжала задирать собак. Видно, вера в меня была беспредельной.
Фёдор так и говорил соседям: "До десяти вечера Норка настороже. А с десяти спит до утра, а мы её охраняем.
- Это что за собака!" - осуждали соседи.
- Да, Норка не защитит в случае чего. - думали и мы.
Но заблуждались.
Телёнок, решив испробовать на деле свои недавно проклюнувшиеся рожки, игриво боднул Фёдора сзади.
Через секунду, испуганно задрав хвост, он улепётывал от разъярённой Норки.
Других испытаний храбростью жизнь ей, к счастью, не предоставила.
Она жила в неге, любви и покое.
Единственной заботой Норки было, усыпив нашу бдительность, вырваться на улицу одной.
Она носилась, радостно облаивая всех проходящих, возникала в своре собак, они все куда-то стремительно мчались, исчезали, появлялись в поле зрения, но на наш зов Норка не шла.
- Это все Ваши? - усмехнулся мужчина, идущий навстречу.
Фёдор оглянулся.
За Норкой, которую вёл Фёдор на поводке, тянулась свита псов, сохранявших всё же безопасную дистанцию.
С подобных прогулок она и приносила нам щенков.
Не думаю, что она умела разбираться в кавалерах, но щенки неизменно были очаровательными, и мы их легко пристраивали.
Я Норку жалела.
Щенки, расползаясь, теряли мать из вида, и принимались жалобно пищать.
Норка беспомощно озиралась, и я собирала щенков в кучу.
Припав к её тёплому животу, они успокаивались. Норка тоже.
Идиллия! И так до следующего раза.
Однажды, устав, я сказала:
- Сама, Нора, сама.
Щенки пищали, Норка принялась было тоже жалобно скулить, но я выдержала характер.
Ничего, справилась. И больше на помощь меня не звали.
Норка приносила щенков исправно дважды в год. С ними было интересно и весело. Пузатые, неуклюжие, с расползающимися лапами, они быстро росли.
Забавные щенячьи игры, звонкие попытки лая. Много радости дарили они нам.
Но, пристраивая их в "люди", расставались мы с ними легко.
С нами была наша любимая Норка, нам её одной вполне хватало.
Из - за огородно - садовых хлопот в центр, на базар, на электричку выбирались мы нечасто. Времени у меня хронически не хватало.
Премудрости крестьянской жизни постигала я впервые.
Даже картошку прежде мне не доводилось сажать.
А первые в моей жизни помидорные кусты посадила нам старенькая Валентина Григорьевна, у которой мы купили рассаду.
Как она распознала мою беспомощность - не знаю, но она преодолела моё сопротивление и так споро и ловко орудовала, что невозможно было не любоваться её работой.
А потом взяла надо мною шефство моя новая подружка Марина.
В поисках своего сына она забрела к нам. ( Серёжка пришёл в гости к моему внуку). Мы ощутили взаимное расположение и встречались потом ежедневно, как ни трудно было ей выкроить время.
Она принесла рассаду, семена, и сама распланировала мой участок.
Но на следующий год я появилась на даче во всеоружии.
Я выписала журнал "Приусадебный участок", скупила по объявлениям журналы за предыдущие годы, и не стало для меня той зимой чтива увлекательнее этого.
Весной я привезла с собой помимо обычных, семена экзотичных для нашей деревеньки культур: физалиса, кориандра, базилика и революционную идею - перепланировать огород по - Миттлайдеру.
Марину последовать моему примеру я убедила легко.
У неё была авантюристская жилка, да и жизнь у неё была трудная.
Трое детей, больная мать и пьющий муж.
Практически весь дом был на ней.
В общем, перспектива облегчить труд её увлекла.
У Марины была корова и две тёлочки, так что удобрения были.
- Для хорошего человека и г...а не жалко!" - хохотала неунывающая Марина.
Мы изрезали наши огороды траншеями, оставив между ними широкие пустые междурядья.
Густо засеяли одну из траншей семенами одного из сортов помидор, вторую - другими, а уж потом распикировали в другие траншеи.
Натаскали на участок дырявые железные бочки, благо паровозное депо их частенько выкидывало.
Заполнили их всяким хламом, а поверх землёй и посадили огурцы.
Какие у нас с Мариной стали ухоженные огороды!
Огурцы свисали с бочек до земли на длинных плетях; зелёные пупырчатые - все они были на виду.
Помидорные кусты поддерживались стенками траншей.
Надобность в подвязке отпала.
Помидор в кусте видимо - невидимо.
Сорняки нипочём!
Прошлась быстро (ничего же не мешает) тяпкой по незасаженным междурядьям и... всё!
С одного и того же участка сняли два урожая: картошки и фасоли.
Но это потом, осенью.
- А весной -хохотала Марина - соседки крутили пальцем у виска.
- Что же ты, Марина, делаешь? Нашла кого слушать. Она сама ничего не умеет и тебя сбивает с толку.
Хорошо, у Марины характер лёгкий; отшучивалась.
Устав от своей многочисленной семьи , Марина сбегала ко мне.
Обнимет за шею Норку, которую обожала, и мы болтаем с нею на самые разные темы.
- Хочу щеночка похожего на Норку; такого же рыженького- сказала однажды Марина - Ты такого никому не обещай!
- Да, конечно.
В этом помёте было два щенка, серенький и рыженький.
Марине не терпелось рыженьким завладеть.
- Возьму! - сказала Марина.
- Да он ещё сосёт! - возразила я .
- Ничего. Нарда только кончила кормить щенят, выкормит и Рыжика.
Взяла.
Через два дня несёт обратно.
- Нарда только делает вид, что кормит. А у самой молока нет.
Она потёрла щенка о Норкину спину, и Норка признала его за своего.
Вскоре Рыжик опять перекочевал к Марине, а мы остались с Норкой и Диком.
У меня был фартук из 2 лоскутов.
Завязки одного обнимали талию, другой лоскут удерживался петлёй за шею.
Сунув Дика за верхний лоскут в уютное логово, я ранним утром уходила на огород сажать, полоть, копать.
Норку привязывала неподалёку к забору и, когда фронт работ приближался к Норке, беседовала с ней.
Дика я временами выпускала побегать и он радостно носился по огороду, задорно подкидывая задик.
Норка отчаянно завидовала его свободе.
Но выпускать её было нельзя. Она тут же куда-то бы "завихрилась", а я переживай! Однажды после "самоволки" она прибежала вся в мазуте.
Или её кто-то столкнул в яму, или сама по неосторожности попала.
Я её оттирала, отбросив все дачные дела.
Она, очевидно, и сама пыталась очиститься.
Потом долго и трудно болела.
Я лечила её, и мы в конце концов болезнь одолели.
Но Норку я потом стерегла ещё тщательнее.
Дик ходил за мной, как хвостик, заигрывал.
Дёрнет за кустик фасоли и бежит от меня с ним в зубах, увёртывается от хворостинки.
Собираю вишню в таз.
Таз на земле, а я "сдаиваю" в него обеими руками вишню с нижних веток, наклонённых к земле , как у плакучей ивы.
Дик тут как тут, ворует вишню из таза. Ему на ветках, видишь, мало.
Радостно ждёт, когда я, наконец, " возмущусь", предлагает поиграть.
- Ах ты! - топаю на него.
Дик удовлетворён.
Звонко лает в ответ и носится вокруг меня кругами, постепенно сужая их.
Схватив другую порцию вишни из таза, убегает, предлагая пуститься вдогонку.
Кормила я их во дворе.
Миски у них были отдельные.
К своей Норка его не подпускала.
Рычала, обнажая клыки.
Я была этим шокирована.
Норка, моя деликатная и доброжелательная Норка так относится к своему детёнышу. Я стыдила её.
Она виновато наклоняла голову, уводила глаза, но продолжала "гнуть" своё.
Мало того, я обнаружила однажды, как пёсик подтаскивал к Норке кости, а она кость принимала, а на него рычит, отгоняет.
- Вот, дурачок, думаю. - Норка , ведь, привязана. Поешь в сторонке. Норка тебя не достанет.
Нет, не унаследовал ты Норкин ум. Глупый ты пёс. Папашка, видно, дурень был.
Как вдруг обнаружила , что кости-то не те, что я им давала.
Привязанная Норка учила его охотиться, приносить добычу и охранять её.
Он и таскался по помойкам и чужим дворам.
А я, балда, вмешивалась, корила Норку.
Что думала она обо мне?
Наверно, не очень лестное.
Любила она нас очень, а вот, уважала ли, спорно.
Мы многого, ведь, по её разумению, не умели.
Нет, ну какая же интересная жизнь на даче!
Мы жалели наших прагматичных соседей, что так обедняют свою жизнь.
Собаки у них постоянно во дворе на привязи; призваны стеречь ....и только. Куры в курятнике.
А наши куры паслись в малиннике, склёвывая упавшие на землю перезревшие ягоды.
- Поклюют же всё! Испортят. - сокрушались соседи.
Народ там жил симпатичный.
Мы дружили.
Покупали парное молоко, обменивались рассадой, рецептами, солениями, вареньями, отмечали вместе праздники, приглашали друг друга в баньку.
Мне в знак расположения даже был на время одолжен самогонный аппарат , хотя я об этом и не заикалась.
Я, в свою очередь, лечила соседей и учила детишек математике.
В общем, нас приняли в стаю.
Но, подозреваю, за спиной у нас косточки нам они всё же перемывали.
Уж больно вели мы себя странно на их взгляд
Меня, например, открыто называли дамой с собачкой.
А уж какие чувства в это вкладывали, можно только догадываться.
.
Настала пора копать картошку.
Я выпустила кур в огород; хотела побаловать их червяками. Взяла с собой и Дика.
Копнув первый куст, сбросила с лопаты червей курам.
Ну, кто продолжает утверждать, что куры - дуры?
Не успевало остриё лопаты показаться из ямки, как они бросались туда.
Вместе с ними нырял и Дик.
Яростно работая лапами, он пушил землю так, как никакой тяпкой не сделать, и гонялся за курами. Они, видно, понимали, что это - игра.
Отбегали недалеко и тут же возвращались.
Норка была потрясающе сообразительна и обучаема.
Я её специально не дрессировала, а жаль! Я, думаю, ей бы понравилось. Она по - человечески тянулась к знаниям.
Мы с Норкой находимся в доме.
Со двора раздаётся истошный вопль Дика.
Оказывается, он пригревшись на солнце, заснул у туалета, а Фёдор, не заметив, его задел.
- Бежим, что-то случилось с твоим щенком - сказала я Норке
Мы выскочили во двор, я схватила щеночка на руки, и он мгновенно затих.
Однодневных цыплят я поместила во дворе .
Тракторная покрышка, островок сочной травы, очерченный покрышкой, возможность укрыться в жолобе от дождя , теплая водичка, и сетка, уложенная на покрышку - вот их уютный домик.
Я спокойно вожусь на кухне.
За мной прибегает встревоженная Норка, лает, хватает зубами за подол платья, зовёт во двор.
С крыльца она падает, так как от скорости её заносит на повороте.
Оказалось, сетку ветром сдвинуло, цыплята вылезли и пищат.
Норка пытается их успокоить. Облизала, но цыплята не унимаются.
Норка ложится на спину, подставив соски, чтобы покормить их и утешить..