Стекло с тихим шелестом осыпается к моим ногам, а в тело врывается сразу вся информация, все знания, все тайны. И тишина исчезает, словно ее и не было. Мое сознание наполняет нестройный ряд мелодий, впрочем, скорее нот - только их гораздо больше семи. И с каждым ударом сердца они мне все больше кажутся знакомыми, и вот я уверенно могу выделить пятнадцать разных голосов - и у каждого свое имя и свой характер...
Сурн. Надтреснутый, суровый, но в тоже время бесконечно мягкий. Он напоминает зимние морозы - скрипучие и трещащие. Голос печали. В его трели - то такой тихой, то неоправданно громкой - слышны слезы и боль... Слезы влюбленных, прощающихся навсегда и боль матери, покидающей только что рожденное дитя. Серебристый колокольчик с черной ручкой появляется в руках, но я не даю ему прозвенеть - не время.
Виарн. Глубокий, чистый, не замутненный, но есть в нем какая-то первородная дикость. Теплые темные ночи - почти не звучащие, но и не мертвые - заключены в нем. Голос слияния, погружения в неведомые глубины. Он приносит с собой мнимый покой смерти, словно прячешься от самого себя на чердаке. Матово-синий колокол возбужденно подрагивает, но я уверенно хватаю его за фиолетовую ручку, удерживая звук внутри. Не он.
Мирн. Тихий, напоминающий журчание летних ручейков и зимних метелей. Голос призыва. Любой, кто услышит его, откликнется на зов звонящего, или поющего - в этом его сила, но и отослать можно одним движением руки. Абсолютно черный колокольчик, немного меньше двух других покорно ждет, когда о нем вспомнят, но... Не он.
Триурн. Незнакомая, какая-то чужая, даже фальшивая нота просачивается в сознание. Она отдается болью во всем теле. Голос искупления - и это все, что я могу о ней сказать. Перламутровый колокольчик печально качнулся на голубой ручке, но промолчал, словно лишился языка. И не этот.
Илорн. Ровный, играющий переливами. Он похож на все и в тоже время ни на что. Голос надежды. Он выражает все связанное с этим чувством - предчувствие удачи и ее полное отсутствие, желание жить и путь самоубийцы. Кроваво-красный колокольчик, самый большой из всех, жмется к моей руке, как ласковая кошка, а белая ручка знакомо теплеет. Родной голос почти умоляюще звучит в сознании, но я все отставляю его в сторону.
Пять самых больших не подошли. Жаль, но каждый из них слишком силен, чтобы так бездарно тратить их силы. Осталось еще десять. И пока не возьмешь в руку эти светящиеся маленькие огоньки - не узнаешь, что они в себя включают.
Кринс. Яростный, ничем несдерживаемый голос вспыхивает в сознании. Песчаные бури и огненные рассветы. Сама свобода звучит в пространстве, вернее пытается прозвучать. Маленький, диаметром не больше сантиметра, колокольчик из темно-серого метала с золотой ручкой стремиться выпустить в мир свою душу. Не подходит.
Арн. Его голос звучит очень необычно, выражая глубокую печаль - печаль поражения. Нота отступления. Этот колокол немногим больше предыдущего сделан из бледного золота, но его ручка из потертого коричневого дерева. Почти, но не произведет нужного эффекта.
Рарн. Резкий, яростный, торжественно-печальный, но если прислушаться, то можно поймать тихие переливы, похожие на эхо. Холодные зимние ночи, выпивающие тепло и жизнь, яростные ливни, уничтожающие посевы, хищные леса. Голос смерти почти теряется на фоне других, но он слышен... если прислушаться - всегда слышен. Брезгливо отдергиваю пальцы от багрового колокола со стальной ручкой. Никогда!
Миарн. Грусть разливается по венам, вначале тихо, а потом все громче начинает выводить свою песню. Предательство. Нота самых слабых, отдающих все дорогое во власть врагов, и самых сильных - собственноручно уничтожающих свою жизнь, лишь бы она не попала в чужие руки. И если первые предают себя, свою душу, то другие, не задумываясь, предают близких ради их же блага. Сапфирово-голубой колокол выжидающе застыл в руке. Не сейчас.
Лаурн. Тишина оглушает, хотя она - всего лишь иллюзия. Где-то на грани восприятия почти неслышно шепчет свою песню самый светлый голос - покой, исцеление - покой долгожданной смерти, исцеление израненной души. Коричневый колокольчик на оранжевой ручке сам выскальзывает из пальцев. Его время еще не пришло.
Алурн. Яркими красками окрашивает эта нота все вокруг. Звуки, песни, мелодии - все сливается в один голос. Любовь. Опасная, непостоянная, приносящая как боль, так и счастье. Сине-зеленый колокольчик насмешливо вздрагивает на изумрудной ручке, но его песня вязнет в пространстве. Подожди, нетерпеливый, еще рано!
Бьорн. Монотонная, постоянная мелодия касается души. В ней слышен звон мечей и голос мирных песен. Единство - единство противоположностей и единство родственных душ. Лиловый колокол, аквамариновая ручка. Нет, не этот.
Осталось всего три.
Йорн. Ярость, гнев, сметающие все на своем пути. Голос мести. Черный колокол с красными разводами по поверхности, белая ручка - он приятно давит на руку. Один есть!
Неурн. Долгая дорога, стелящаяся под ногами, далекие небеса других миров... и Судьба. Есть вещи неизменные для всех и с ними необходимо смериться. Белоснежный колокол на кроваво-красной ручке с готовностью застыл в руке рядом с предыдущим. Хорошо.
И, наконец, последний.
Вишарн. Какофония звуков, цветов, запахов, ощущений - ничего постоянного - все меняется, движется, живет. Это хаос, но та его сторона, что предшествовала созданию. Бледно-розовый колокол сам прыгает в руку. Подходишь.