Автомобиль быстро домчал рыдающую Ехидну и хлопочущего над ней антрепренёра до Волшебного Замка. За время пути господин Жак извёл две коробки бумажных салфеток и собственный огромный клетчатый носовой платок, пытаясь остановить бурный поток женских слёз. Авантюристка хлюпала носом, трубно сморкалась, чуть успокаивалась, переводя дыхание, но через минуту вновь припадала к пухлой груди старого приятеля, промочив ему не только пиджак, но и жилетку с рубашкой.
В Замке истерика продолжилась с новой силой.
Мужская половина постояльцев "Фсехнего приюта" насторожённо прислушивалась, как женская половина пытается утешить несчастную Ехидну.
Старушка металась по коридорам Замка то с настойками, то с каплями, то с нюхательными солями. Блондинка прикладывала к разгорячённому лбу авантюристки холодный компресс и вскрывала очередную коробку бумажных салфеток. Крысиная Королева, единственная из всех сохранившая спокойствие, выспрашивала подробности.
Икая и давясь валерьянкой, Ехидна поведала ужасную историю.
- Я ему!.. Я его!.. А он... одеться и явиться!..
Из бурных междометий и сбивчивых объяснений сложилась неприглядная картина мужской чёрствости и скудоумия. Не смотря на весь свой ум и опыт на ниве обольщения пустоголовых дамочек, настоящее объяснение в любви герцог позорно провалил. Ни цветов, ни поцелуев при луне, ни страстных речей - короче говоря, ни капли романтики. Нежная душа Ехидны, ушибленная о гранитную стену Игговского самомнения, теперь страдала и требовала отмщения. Под конец авантюристка заявила, что больше не желает слышать ни о герцоге, ни о замужестве и вообще...
На этих словах Ехидна обняла последнюю оставшуюся сухой подушку и заснула мёртвым сном, сломленная переживаниями бурного дня и лошадиной дозой успокоительного.
Старательно подоткнув обиженной невесте одеяло, Крысиная Королева переглянулась с Блондинкой.
- Надо уточнить, - тихо сказала она и вытолкала всех из комнаты.
***
Королевский дворец стоял на ушах. Сотни, да что там - тысячи людей сновали по столице, стараясь подготовить всё необходимое для столь поспешно назначенной коронации. Да и сам герцог за прошедшие сутки не присел толком ни на минутку, не говоря уж о том, чтобы выспаться. Но даже в такой суматохе он уже в который раз посылал гонцов в Волшебный Замок, и в который раз выслушивал доклад о том, что Ехидна изволит быть в печали и никого видеть не желает.
Крысиная Королева буквально силой прорвалась на приём к Иггу. В ход пошло всё: угрозы, ледяные взгляды, шантаж и даже пара пинков под зад особо нерасторопным слугам. Конечно, пинала не сама Королева, а Киллер, её сопровождающий. В итоге знаковая беседа Её беглого Величества и Его почти коронованного Величества всё-таки состоялась.
Игг имел неосторожность посетовать на странное поведение Ехидны и понедоумевать по поводу её слёз и нежелания общаться.
- Я ведь сделал ей предложение, - жаловался герцог, безуспешно пытаясь взять себя в руки и перестать ёрзать на троне, - она же любит меня, я уверен...
- А вы могли бы дословно повторить, что Вы сказали? - Крысиная Королева фирменным движением брови обозначила недоверие и скептицизм.
- Я сказал... - Игг на секунду задумался, припоминая подробности вчерашнего бурного дня. - Я идиот, - упавшим голосом закончил он.
- Прямо так и сказали? - хихикнула Королева.
Герцог вскочил с трона и забегал от стены к стене.
- Идиот, идиот, - бормотал он, раздражённым жестом выгоняя засуетившихся слуг, - я просто идиот...
- Ваше раскаяние радует, но что вы собираетесь делать? - Киллер без затей отловил Игга прямо за шиворот и поставил того перед веселящейся Королевой.
- Я всё исправлю, - рванул на груди рубаху Его Светлость, - Я должен! Плевать на корону!.. Я...
- Стоп! - резко оборвала его Крысиная Королева. - Без истерик!
Невеликого, в общем-то, росточка, Её Величество встала и поглядела на герцога свысока.
- Коронуйтесь, наводите порядок в королевстве. Ехидну я беру на себя. Через неделю можете начинать ухаживания.
Герцог смотрел вослед величаво удалявшейся парочке. Киллер шел позади Королевы, как и полагается телохранителю, но было невооружённым глазом видно, что этих двоих связывает настоящее глубокое чувство.
Игг понял, что отчаянно завидует.
***
Выспавшись после истерики, авантюристка проснулась, как это ни странно, в бодром настроении и ужасно голодная. Метнувшись на кухню и схомячив три порции мороженого, она вдруг вспомнила, что жестоко обижена и совершенно расстроена. Нацедив рюмочку вишнёвого ликёра, Ехидна, пригорюнившись, подперла рукой щёку.
"Что же мне теперь делать? - начала она внутренний диалог. - С одной стороны, Игг сделал мне предложение".
"Предложение? Руки и сердца? Как всамделишный жених?"
"Ну да, предложение... но в каком тоне!"
"В каком?"
"Он! Мне!! Скомандовал!!!"
"А это плохо?"
"А что в этом хорошего? Так, стоп, с кем это я разговариваю?" - вдруг встрепенулась Ехидна. В голове её заметались переполошенные мысли о нервных потрясениях, заканчивающихся шизофренией и сумасшедшим домом.
"Это же я".
"Кто - я?" - авантюристка подошла к висящему на стене зеркалу и пристально вгляделась в глаза отражению. Отражение перепугано таращилось на неё.
"Ну Замок же! Волшебный! Фсехний приют!"
Ехидна с шумом выдохнула и пнула стену: "Напугал, зараза!"
"Вот именно! Аккуратнее надо!" - вступил в безмолвный диалог третий внутренний голос, чем-то напоминавший хор.
"И снова стоп! Дайте я угадаю. Огоньки?" - авантюристка покосилась на огненное облачко, привычно роившееся рядом.
"Ну... ладно. А где все?" - слегка успокоившись, Ехидна вспомнила, что вроде бы её сейчас должны жалеть и утешать.
"А все на коронацию уехали", - бодро доложилось облачко.
"А я?.. А меня?.. Бросили..." - на этот раз уже по-настоящему расстроилась Ехидна. На глаза навернулись слёзы.
Замок и Огоньки наперебой, как умели, утешали несчастную, всеми покинутую невесту. Когда не помогли ни сладкие десерты, ни кукольное представление, ни даже мини-фейерверк, в ход пошла шоковая терапия. Ехидну просто силком (закутав в светящееся облачко) макнули в ванну с холодной водой, высушили с помощью миниатюрного горячего торнадо, а затем материализовали у неё в руках двухлитровую кружку глинтвейна.
Обалдевшую, пьяную, со стоящими дыбом после экстремальной сушки волосами, замотанную в одну лишь махровую простыню - авантюристку усадили на кучу драгоценностей в замковой сокровищнице.
В итоге можно сказать, что коронация Игга прошла благополучно. Нет, не так. Коронация благополучно прошла мимо Ехидны.
***
Постояльцы "Фсехнего приюта" вернулись домой. Странно притихшие, несколько растерянные. Дело в том, что сразу после коронации каждый из них получил от новоиспечённого короля свою долю внимания и наград.
Мужской клуб официально уведомили о том, что "Та Самая Газета" объявляется рупором гласности королевства и получает статус независимого печатного органа.
Блондинку с Вампиром столь же официально известили о высочайшем одобрении проекта ночной свадебной церемонии. Сладкая парочка немедленно поругалась, не сойдясь в вопросе о количестве вампирско-человеческих пар, готовых связать себя узами брака. В итоге Вампир, привычно потирая отбитую туфелькой Ло коленку, согласился как-нибудь в этом году обвенчаться самим, а там, глядишь, и другие подтянутся.
Старушку порадовали вручением именной клубной карточки, открывающей двери в любое казино в любой точке мира.
Привидениям согрели их призрачные души справкой, отпечатанной на гербовой бумаге и украшенной дюжиной королевских печатей. Отливающий золотом текст гласил, что податели сего являются почётными пенсионерами и чрезвычайными стенопроходцами.
Дым, передавший королю привет от мамы, получил приглашение залетать в любое время. И торт. Двадцатикилограммовый кремовый торт, украшенный сотней клубничин.
Крысиная Королева получила публичные извинения от Его Величества Игга I. Королевство Рат объявили независимым государством. Тут же была достигнута устная договорённость о совместной шпионской деятельности в интересах обеих, отныне весьма дружественных стран, против всех остальных, ещё не знающих, с кем связались.
Киллер, по-новому взглянув на любимую женщину, о чём-то глубоко задумался. На вопросы отвечать отказался, от поцелуев увернулся, намёки проигнорировал. По возвращении в Замок стал ещё более молчалив и необщителен, чем привёл Крысиную Королеву в совершеннейшее расстройство.
Попереживать всласть, однако, никому не удалось. Едва войдя в замок, постояльцы были окружены возбуждённо роящимся облачком Волшебных Огоньков. Тараторя нечто непонятное, они увлекли приехавших в сокровищницу, где настоятельно потребовали принять меры и угомонить распоясавшуюся Ехидну.
А та горевала. Делала она это от души, широко, с размахом. Переругиваясь со своей личной шизофренией, (с двумя шизофрениями, если быть точными - ноющим Замком и галдящими Огоньками), авантюристка размахивала кружкой и орала нечто не очень музыкальное про тяжёлую женскую долю и дальнюю дорогу. Одетая только в махровое банное полотенце, зато увешанная несметным количеством ювелирных украшений (на одном только ухе висело штук пятнадцать разномастных цепочек, пристроенных без затей, на манер знаменитой лапши). Ехидна то и дело влезала на какой-нибудь сундук, пытаясь спеть или толкнуть речь, но тут же теряла равновесие и опрокидывалась. Огоньки раз за разом подхватывали её у самого пола, старательно оберегая хозяйский нос от участи быть расквашенным. Но и их терпению уже приходил конец.
- Что здесь происходит? - ледяным тоном осведомилась Крысиная Королева, отпрыгивая от падающей прямо на неё Ехидны.
Волшебные Огоньки, в очередной раз поймав и поставив подвыпившую невесту на ноги, пустились в объяснения.
- Шоковая терапия? - Её Величество ловко увернулось от поцелуев авантюристки и строго нахмурилась. - Похоже, кто-то явно перестарался.
Старушка заахала, а Загадочное Прошлое, тихой сапой обойдя буйную Ехидну сзади, вдруг обволокло её жемчужно-серым облачком. Хулиганка, оглушённая сумбуром странных образов и чужих воспоминаний, замерла. Мрачный Киллер, ни слова не говоря, завернул авантюристку в собственный пиджак и унёс баиньки.
- ****, - метко, но нецензурно прокомментировал ситуацию Дым, ошарашено растопырив крылья. Все вздрогнули, а Мужской Клуб как-то скромно потупился и поспешил удалиться в полном составе.
***
Утром Ехидна проснулась бодрая и жутко голодная. Рысью метнувшись на кухню, она схомячила три порции мороженого, нацедила рюмочку вишнёвого ликёра и потрясла головой, пытаясь избавиться от ощущения, что всё это уже было.
- А где все? - громко вопросила авантюристка, покосившись на Волшебные Огоньки, роившиеся рядышком. Дежавю немедленно обострилось ещё больше.
- У-мгу-мня-мня-уг-ням-мг-мгу! - Из недр стоявшей на плите трёхведёрной кастрюли появилась довольная мордочка Дыма, перемазанная кашей. Незамеченным дракончик остался, видимо, по причине одолевшей Ехидну девичьей рассеянности.
- Чего? - переспросила та.
- Отсыпаются после вчерашнего концерта, - облизнувшись, уже внятно повторил Дым.
- А что было вчера? - осторожно уточнила Ехидна, пытаясь разогнать густой туман, надёжно скрывающий воспоминания о прошедшем дне.
- О-о-о! - восторженно протянул дракошка, отставив в сторону кастрюлю.
Бурно жестикулируя, размахивая крыльями и даже пару раз пустив струйку пламени, он рассказал авантюристке занимательную повесть о подвигах некой вусмерть пьяной невесты.
Ехидна слушала, постепенно меняясь в лице. Память медленно возвращалась к ней, смущенно краснея и застенчиво шаркая ножкой. Пользуясь замешательством авантюристки, Волшебные Огоньки вдруг налетели и буквально выдрали у неё из руки так и не отпитую рюмку с ликёром.
А дракончик разошёлся вовсю. Он даже влез на стол, чтобы в лицах показать, как именно развлекалась вчера Ехидна. В выражениях Дым не стеснялся. Крепкие словечки так и сыпались из его уст, подкрепляясь выразительными жестами.
- Та-а-ак, - в дверях кухни материализовался Киллер.
Дым засмущался, слез со стола и, пробормотав что-то о срочных делах, просочился на выход, оставив совершенно пунцовую авантюристку растерянно хлопать глазами.
-Ч-что здесь, в конце концов, происходит? - обрела, наконец, дар речи Ехидна.
Киллер присел за стол и строго взглянул на хозяйку "Фсехнего Приюта".
-А какого ещё поведения можно ожидать от мальчишки, пусть даже и драконьего, когда взрослые ведут себя совершенно неподобающе?
Ехидна вздохнула. В пылу предвыборной гонки все как-то позабыли, что Дым ещё маленький. Он радостно суетился и путался под ногами, совался в разговоры и заливался смехом, глядя на ожесточённые споры товарищей. Да и драконы постарше тоже внесли в воспитание подрастающего поколения свою лепту. Дело в том, что Дым научился плеваться огнём чересчур рано для своего возраста, чем тут же невыносимо возгордился. Он стал крутиться вокруг взрослых - и людей, и драконов. Всё бы ничего, но чешуйчатый ребёнок буквально на лету схватывал новые для себя слова. И если совсем недавно он наивно пытался выяснить, что же значат три сакральные буквы на стене у пещеры, то сегодня речи Дыма запросто могли вогнать в краску любого завзятого сквернослова.
- Вы слышали, - продолжал Киллер, - как иногда выражаются члены Мужского Клуба? А ведь Дым постоянно вертится рядом с ними.
Ехидна схватилась за голову, припомнив, как Клоп и Комар обсуждали очередной репортаж. Увлёкшись спором, они совершенно переставали следить за крепостью выражений. Эти самые выражения крепчали и матерели на глазах, к неописуемому восторгу малолетнего слушателя.
Ну что, скажите на милость делать с этим ребёнком?
Все попытки быть строгой и непреклонной обычно разбивались в прах при виде несчастной мордашки Дыма. Дрожащий подбородок, слёзы в глазах, трогательные струйки пламени.
Ехидна торопливо пробормотала извинения и метнулась прочь из кухни. Мысли в её голове толкались и спорили друг с другом. Бесчувственность Игга и сквернословие Дыма. Любовь и ответственность.
- Это нехорошо, это очень нехорошо, - бормотала Ехидна, рысью пробегая по запутанным коридорам Замка. Глубоко задумавшись, она не заметила Крысиную Королеву, сшибив её с ног. Та, возмущённо взвизгнув, отлетела на приличное расстояние.
Авантюристка машинально схватила пострадавшую за шиворот, вздёрнула на ноги и стала усердно отряхивать её платье, продолжая бубнить с отсутствующим видом:
- Этот заносчивый пень... я для кого тут стараюсь? Для себя что ли? Идиот бесчувственный. Нужна мне его корона!.. Да пусть он её себе засунет куда подальше... Идиот малолетний... нахватался гадостей... Одется ему подобающе... Всех разгоню!..
Полузадохшаяся Королева, которую продолжали держать за шиворот, пыхтела и отбивалась изо всех сил.
- Да п-п-пысти ты, кому грю... хватит уже... да не замаралась я... п-п-пысти-и-и щщщщас же!
Внезапно до королевского слуха стал доходить смысл бессвязных причитаний.
"Во-о-он, оно что-о-о", - подумала она и покорно притихла в железных руках Ехидны.
Та, придя, наконец, в себя и обнаружив, что стоит нос к носу с Крысиной Королевой, сердито сказала:
- Нехорошо это. Детям не место в самом центре грязных политических игр. Придумай что-нибудь, наконец, а то всё я, да я, - и унеслась дальше, а Королева долго смотрела вслед, в задумчивости то поджимая, то выпячивая губы.
Теперь уже Королева лёгкой рысью, легкомысленно пританцовывая и напевая популярную песенку про любовь, торопилась в свою комнату, не замечая ничего.
Привидения, попавшиеся на её пути, торопливо прилипли к потолку, избегая соприкосновений.
Не любили они перемешивать свою эфемерную сущность с живыми организмами. Очень не любили. После таких инцидентов у них начиналась потусторонняя морская болезнь. Эмоции, переполнявшие каждое живое существо, раскачивали психику привидений, как лёгкую лодочку на большой волне. То ли дело стены: просочился сквозь бездушный камень безо всяких переживаний, и никаких неприятных последствий.
Дважды за последние десять минут Привидения чудом избежали соприкосновений: сначала с донельзя рассерженной Ехидной, а потом с переполненной непривычной легкомысленностью Крысиной Королевой.
Повисев на потолке полчасика, а потом, для подстраховки, ещё пять минут, Привидения, наконец, решились опуститься пониже. Однако с негодующим писком тут же взвились опять на потолок, чуть не столкнувшись с Блондинкой, дробно простучавшей каблучками в сторону выхода. Она очень торопилась на распродажу модных сумочек.
Рассерженные привидения решили больше не рисковать здоровьем и растворились бесследно в уютных каменных стенах, неслышно, но очень резко высказываясь в адрес некоторых взбалмошных особ женского пола.
И вовремя растворились, потому что буквально через несколько секунд по коридору пронеслись в обратном порядке: Блондинка, забывшая зеркальце, Королева, заприметившая в окно крадущегося к лесу Киллера, и, наконец, Ехидна, спешившая выразить своё негодование расшумевшимся газетчикам, чьи заматеревшие от долгих споров аргументы заставили бы свернуться в трубочку даже листья кактуса.
Добравшись до своих апартаментов, Её Величество немедленно приступила к разработке плана, долженствующего одновременно придать романтизм отношениям Игга и Ехидны, и в то же время, направить в нужное русло процесс воспитания юного дракона.
Разгорающийся в последнее время роман с Киллером сильно повлиял на характер Королевы. Непривычное романтическое настроение владело ею, заставляя блестеть глаза, розоветь щёки и прощать окружающим их несовершенства. Особенные чувства вызывали влюблённые и дети. Природная же склонность к многоходовым интригам требовала закрутить хитроумный план так, чтобы решить одновременно все насущные проблемы.
Вскоре лист бумаги покрылся схемой, изобилующей множеством стрелочек, пояснений, и перекрёстных ссылок. Там было море романтики. И похищение невинной (хи-хи!) девушки страшным (хи-хи!) драконом. И рыцарь (хи-хи-хи!) на белом коне. И героическое сражение. Не забыта так же необходимость изъясняться куртуазно и (внимание!) прилично, особенно для некоторых малолетних дракончиков. Ещё в плане фигурировали несколько килограммов редких сортов сыра и объяснение с неким чересчур суровым Киллером.
Главного исполнителя Её Величество, конечно же, нашла на кухне. Дым сидел, надувшись, и скорбно таскал пироженки с большого блюда. Дело в том, что разозлённая Ехидна застукала его рядом с разбушевавшимися газетчиками в самый интересный момент. Клоп и Комар приплясывали друг против друга в боксёрской стойке, шурша газетными листьями, а так же облетевшей листвой особо неудачливого фикуса, имевшего неосторожность произрастать в курительной комнате. Дракончик как раз собирался сыграть роль рефери в поединке века, когда налетевшая фурией авантюристка разогнала по углам набычившихся друзей и влепила подзатыльник Дыму, сильно отбив себе руку о бронебойную голову.
И вот теперь дракошка заедал сладостями горькую обиду.
Крысиная Королева подсела рядышком и начала что-то внушать Дыму заговорщицким шепотом. Дракончик, поначалу слушавший невнимательно, заинтересовался и загорелся.
- Ух ты! Похищение! Здоровско! Битва! Урррра!!!
- Да тише ты! - прошипела Королева.- Это тайна.
- Та-а-а-айна-а-а, - заворожено прошептал Дым.
Долго шептались они, уточняя мельчайшие детали и, наконец, Дым отбыл в направлении родных пещер, великодушно простив Ехидне подзатыльник. Он чинно попрощался со всеми, в том числе с Клопом и Комаром, уже успевшими помириться, дружно сочиняющими очередную убойную статью.
Весьма удивлённая драконьей вежливостью, Ехидна вознамерилась было расспросить Королеву о педагогических приёмах, но, взглянув на высокомерное лицо, решила воздержаться.