Больно... почему даже здесь так больно? Больно и темно. Пытаясь прийти в себя, попыталась открыть глаза, но не почувствовала тела. Ощущения были смутно знакомы, и одновременно незнакомы вовсе -- ведь тогда не было больно. А здесь так неуютно, как будто вся моя сущность покрыта ожогами, и даже попытка мыслить вызывает раздражение и жалящую, резкую боль, и то ненавистное ощущение одновременно дикого жара и могильного холода, которое сопровождает сильный ожог.
Разве было так раньше? Нет. Было страшно, одиноко, скучно -- но не больно. Усилием воли сфокусировала взгляд, всматриваясь в темноту. Как и тогда, вокруг была бархатная тьма Измененной сущности, почти родная уже, ласковая. А вот я... как пришпиленная к деревяшке бабочка, с сияющим в моем светлом тельце холодно-голубым осколком. От него и веяло таким леденящим жаром или обжигающим холодом. И он не давал мне соединиться с тьмой, стать ее частью и ее хозяйкой. А раз я не могу управлять тьмой, я не могу управлять и полностью преобразившимся телом...
Паника подступала медленно, неторопливо и расслабленно, будто знала, что я никуда от нее не денусь. А я и не денусь -- распятая в собственном внутреннем мире этой световой булавкой, я была абсолютно беспомощна. Тело сейчас мне не принадлежит, но и Ксана как отдельная сущность уже не существовала и взять на себя контроль не могла. Я живо представила, как хищники находят безвольное тело и начинают его рвать на части... а потом резко успокоилась. Даже если случится что-то подобное -- я все равно об этом не узнаю до самого конца. И мне абсолютно без разницы, сожрут мое тело, или оно умрет от голода -- для меня, потерявшей все связи со своей физической половинкой, это не имело значения. Просто в какой-то момент меня не станет. И почему-то мысль, что умру я без боли и страданий, помогла мне успокоиться и прогнать ехидно ухмыляющуюся Панику ментальными пинками куда-то на задворки сознания.
Что мы имеем? Имеем мы тело полноценной, взрослой (так и хотелось ляпнуть "половозрелой") койры, с искалеченными крыльями, распластанное... где-то в лесу. А где именно -- один Эфкар знает, ибо это его вотчина. Запоздало задалась вопросом, какого орка лысого меня понесло куда-то из гостеприимного поселения альдаров, и сама же себе ответила -- голоса. Меня прогнали оттуда голоса в голове. Которые сейчас, ввиду отсутствия физического воплощения, почему-то пропали. Как будто это был не голос совести (эй, старушка, ты жива, или мне показалось?), а мелодия из наушников, которые я во время отключки выдернула из ушей. Хотя Шепот я тоже не слышу, но это меня не сильно насторожило -- где-то в моем маленьком пучкообразном "тельце" жила уверенность, что эта вариация моей шизофрении обязательно откликнется, если ее хорошо позвать. Вот когда станет совсем скучно, пообщаемся, но пока мне есть над чем подумать и без Шепота.
Тьма клубилась. Я с улыбкой смотрела на этот бархатный комок, и искренне недоумевала, как такое воплощение можно считать мерзким и злым? А этот светлый осколок, несомненно являющийся видимой частью какого-то хитрого колдунства, наверняка посчитали бы светлым и, следовательно, добрым. Стереотипы, чтоб их. Интересно что даже лишенная контроля сознания, тьма не выглядела безжизненной. Может есть надежда пробудить эту сущность, чтобы она оттащила мою бренную тушку куда-нибудь в безопасное место? Да, я не почувствую, если меня начнут жрать, но мне нравилось мое тело, даже покрытое перьями, и отдавать его кому-то на завтрак не хотелось.
Сказано -- сделано. Сосредоточившись и мысленно сцепив зубы, вытянула светлый щуп в сторону тьмы. И тут же пожалела об этом -- осколок накалился, пронзив резкой болью, заставив на миг потерять связь даже с той куцей реальностью, которая была мне доступна. А потом я услышала вопль. Громкий, протяжный, клокочущий. Первый звук, ворвавшийся в сознание с момента пробуждения. Я с трудом не одернула тонкий щуп, оставив хоть минимальный контакт с тьмой -- кажется, без этого тело в сознании оставаться не станет. Осколок мерно пульсировал, но снова не накалялся и боли почти не причинял.
Я встала. Хотя мне сложно было ассоциировать себя с телом, которое я едва ощущала. Пусть это и не походило на то время, когда я делила его с койрой, тело казалось чужим и неудобным, как слишком большое платье. Если бы я могла погрузиться в тьму всем сознанием, я наверняка чувствовала бы себя лучше, но отчего-то я знала, что этот мерзкий кусок света в моей сущности порвет меня в клочья изнутри. И энтузиазма такое развитие событий совсем не вызывало.
Тело, которое я почти не контролировала, тем временем пригнулось и по-звериному втянуло носом воздух. В поле зрения попали руки, которые лишь формой напоминали человеческие. Страшные, с загнутыми когтями, выше локтя покрытые гладким покровом темных перьев со светлым кантиком. Я, пожалуй, впервые видела себя такой, полностью обернувшейся и мало похожей на человека. Что-то унюхав, койра резко дернулась вперед и тут же зашипела. Я лишь немного вздрогнула, внутренне поморщившись -- крылья после перевоплощения не исцелились и от резкого движения заныли с новой силой. Выгнувшись, койра потянулась за спину, осторожно касаясь полинявших крыльев. Стоит признать, выглядели они все же лучше, хотя бы все кости встали на место и крылья, несмотря на общую помятость, все-таки не волочились по земле.
Койра снова потянула носом воздух и, тихо заворчав, двинулась куда-то в лес, на этот раз гораздо медленнее и осторожнее. Ступала она почти бесшумно и постоянно оглядывалась, настороженно приподняв руки. Мне и самой тут не нравилось, очень тихий лес. Птичьи крики редкие, мелкой живности не видно. А койра перла между деревьями целеустремленно, словно что-то чуяла. Не беспокойное, я бы даже со своей куцей связью ощутила беспокойство тела. Но что-то там, за деревьями, ее привлекло.
Лес начал редеть. Земля стала каменистой, тут и там начали появляться крупные валуны. Предгорья? Я напрягла память, вспоминая, что говорили мне о горах в этом мире? Выходило, что селиться вблизи гор считалось глупостью. В горах слишком много опасной живности, и встречаются так называемые "колодцы" - зоны с аномально-высоким содержанием магии. Засечь их обычному человеку невозможно, внешне они не выделялись ничем. А попадешь в такую -- и превращение в Измененного гарантировано. Поэтому обычные люди держались от гор подальше, как и многие звери, которые были чувствительны к магическому фону. Исключение составляли только поселения горцев, реккатов и драконов, которые были раскиданы по всем горам и предгорьям. Ну и еще гномы, которые копались как раз под теми горами.
А тело вышло именно к горам. Величественные, они тянулись по всему горизонту, сверкая белыми снежными шапками. Здесь, в предгорье, было прохладно и ветрено. Койра с опаской выступила на открытое место из-под защиты деревьев и медленно подставила облезлые крылья под холодный ветер. И стояла так несколько минут, словно впитывала энергию гор. Я сидела тихо. Это было похоже на какое-то таинство, которое знала даже почти неразумная сущность Измененной, и которое было недоступно пока моему закостеневшему человеческому разуму. Но с каждой секундой, которую койра проводила, обдуваемая горным ветром, я чувствовала, как крепнет та нить, которая связывает меня с этим миром.
Напоследок глубоко вдохнув холодного воздуха, койра опустилась ближе к земле, сложив крылья за спиной. Осмотрелась, потрясла головой и уверенно двинулась в сторону висящего на небосклоне Левисса. Не то чтобы койра пряталась, но шла небыстро и настороженно, не теряя бдительности. Я точно была довольна. Пусть я теперь мало напоминаю целостное разумное существо, но хоть не схожу с ума от засевшего во мне проклятия и не лежу бездыханной тушкой в корнях векового дерева. Конечно, лучше было бы, если бы я осталась с альдарами и они бы избавили меня от этой магии... но думаю, если бы он могли, они бы и так это сделали. Вылечили бы так же, как и тело, даже несмотря на то, что многие после устроенного мной локального апокалипсиса потеряли знакомых и даже близких.
Пока койра пробиралась по долине в ведомом только ей направлении, я стала думать, как я отношусь к произошедшему. Я дважды приходила в сознание и реагировала на эту новость двумя противоположными вариантами. Сейчас же у меня появилась масса времени, чтобы обдумать, какая из них была действительно моей. Ведь на сгусток чистого сознания, кажется, осколок повлиять не мог, а койра была то ли имунна к его воздействию, то ли просто не замечала голосов в голове ввиду своей малой разумности. Что ни говори, а сейчас мое тело было скорее животным с каким-то набором истинктов и навыков, доступных по тому узкому каналу, который нас связывал.
Я так и этак крутила в голове свой разговор с Теором. Про погибших магов, которые были ходячими клетками для дайнов. Про огромное количество неразумных альдаров, которые теперь без цели слонялись по долине. Задумалась. А ведь вполне возможно, что это не какая-то мутация от ритуала, а просто такие же, как я -- измененные, сознание которых существует отдельно от тел. Теор ведь говорил, что некоторые из этих диких, после помощи Кариэны смогли стать нормальными представителями измененной расы. И может статься, что со временем если не все, то большинство диких обретут разум, смирившись со своим положением.
Итого половинка на серединку. Половину угробила, другую половину спасла. И... все. Просто приняла это как факт, так же, как первый раз. Совесть грызть не собиралась, чувство вины не накатывало. Наверное, если бы я лично вонзила ритуальный клинок в каждого, чтобы заставить их переродиться, я бы и могла себя считать виноватой в их гибели, но чтоб так... Как будто пытаешься убедить себя в гибели людей от землетрясения потому, что задела плечом рухнувший впоследствии дом. Он бы и без меня рухнул, и жертвы бы были, и чтобы считать себя виноватой мне надо иметь слишком большое самомнение. А это, увы, не про меня.
Койра нашла ручей. Даже не просто ручей, а небольшой бочаг с ключом на дне. Склонившись к воде, она собиралась напиться, но я коротким импульсом ее задержала, всматриваясь в отражение. Да уж, такую даже спьяну за человека не принять. Острые черты лица, спутанные волосы, перья, торчащие из прически, и практически перьевая корона, начинающаяся на лбу и оканчивающаяся на затылке, формируя красивый хохолок с заметным вкраплением светлых перьев. Лицо, обрамленное мелкими перышками, осталось человеческим, только глаза теперь похожи на черные зеркала. Когда мне удастся вернуть контроль, среди черноты появится желто-зеленая крупная радужка, но сейчас они были пустые и совершенно нечеловеческие. В приоткрытом рту видны клыки. Перьями покрыта шея, плечи, спина и руки до локтя. И, кажется, еще бедра, но их я не видела, только предполагала. Крылья все еще облезлые, но уже хоть не возникает желания их отрубить, чтобы не мучить бедную койру. Даже кое-где пух прорезался.
Койра, недовольно встряхнув головой после моего вмешательства, напилась. Потом умылась, забавно потрясая головой. Я старалась не вмешиваться, потому как перепуганная измененная могла себе навредить, почувствовав мои посылы -- я вовсе не была уверена, что темная дикая сущность будет рада хозяйке, тем более такой, которая может предъявить лишь весьма урезанные права.
Рыба в ручейке не водилась. Я голода не чувствовала, но я и не представляла, сколько времени я провалялась без сознания после трансформации. Я даже не помнила, когда ела последний раз -- ведь едва очнувшись во второй раз, я сорвалась с кровати и рванула к порталу. Интересно, Мерангель чувствует, куда меня занесло? Радуется ли, что заставил меня сбежать из безопасной долины, подальше от пристального наблюдения Теора? Вспомнив мужчину, я поникла. Хотелось верить, что он правда беспокоился обо мне, но мы даже не общались нормально ни в пути, ни в долине. Может это просто жалось к измененной? Хотя даже если так, разве это плохой повод для начала общения? Глядишь, пообщались бы и подружились, в долине он стал весьма дружелюбен и охотно пикировался со мной. Только вряд ли мы встретимся. Мир большой, а я сейчас у черта на куличиках.
Так, что там делает мое тело? А, ищет что бы пожрать. Неудивительно в общем-то. Немного беспокоит только то, что даже если моя половинка что-то и сыщет в этом богами забытом горном крае, есть она это будет сырым. Моего канальца не хватит, чтобы заставить койру возиться с костром и жарить пойманное на огне. Надеюсь, зверушки тут не заразные.
Где-то через полчаса койра поймала змею. Я обреченно вздохнула, следя, как она ловко лишила рептилию головы, распорола ее вдоль по брюху. Подцепив край шкуры, так же шустро ее содрала, поддевая проблемные места острым когтем. Хотела было впиться в мясо так, не потроша, но я воспротивилась. Хоть в этой малости мне хотелось остаться человеком, несмотря на сопротивление и голод койры. Так что змею мы оттащили к ручью, выпотрошили, закопав внутренности на берегу и промыли водой. Теперь "завтрак" выглядел если не аппетитно, то хотя бы приемлемо, и я оставила измененную в покое, снова отдавая той полный контроль над ситуацией. Боль от осколка, которая заметно усилилась, когда я упрашивала койру избавиться от совсем уж неаппетитной змеиной части, стала медленно утихать, а я устало расслабилась. Чем больше я пыталась влиять на койру, тем больнее жалило проклятие. И подозреваю, что это именно боль не нравилась измененной, а не мои попытки вмешаться в ее деятельность. Ведь как я чувствовала ее, так и она должна была чувствовать меня.
Доев змею, койра деловито прикопала несъедобные остатки недалеко от внутренностей и села на берегу. Кажется, у моей темной сущности кончился заряд, потому что она снова раскинула крылья и сидела тихо-тихо, с прищуром глядя на плывущий по небосклону Левисс. И такое умиротворение исходило от бархатной темноты, что прониклась даже я. Сейчас, у подножия гор-великанов, за которыми не видно и намека на горизонт, я начала осознавать, что несмотря на проведенное в этом мире время, я до последнего тешила себя надеждой на возвращение. Что Юля, найдя своего принца на белом коне, научится магии и отправит меня обратно, к скучной работе, в бетонную коробку мегаполиса, в котором живет множество самых разных, но неуловимо похожих друг на друга людей. А теперь не хочу. Смотрю на синее небо, на маленький, по сравнению с солнцем, Левисс, на яркую луговую траву и понимаю, что мое место тут. Среди этих безумных магов и охотников на Измененных. Кажется, улыбались мы с койрой вместе.
Голоса, которые послышались издали, я проигнорировала. Подумалось, что это снова отголоски проклятия, и видно моя уверенность передалась койре, потому как она тоже не встревожилась. И только когда на противоположной стороне луга показались плечистые фигуры, измененная встрепенулась, подбирая крылья и настороженно уставилась на путников. Впрочем, ни убегать, ни нападать она не планировала, даже вмешательства моего не понадобилось. Хотя признаться честно, я боялась, что без человеческой половинки дайны могут оказаться агрессивными. А оказалось, что именно человеческий разум делает Измененных опасными для других существ. Что, впрочем, меня как раз-таки и не удивило. Нет никого более жестокого, чем человек, доказано нашей многолетней и весьма кровавой историей.
Путники замерли, заметив койру. Потом один встрепенулся, обратился к спутнику и выпустил из-за спины пару рыжеватых крыльев. Ах, я же далеко и сижу в тени валуна, расположенного на берегу бочага. Издалека меня, наверное, действительно можно принять за рекката. Вот паренек, а он выглядел почти подростком, и отправился знакомиться с сородичем. Я переживала. Если парень решит атаковать, койра будет защищаться, и я не стану ее останавливать.
-- Эй, друг, мы присядем с тобой? - издалека крикнул реккат.
Койра заинтересованно наклонила голову, выказывая куда больше любопытства, чем настороженности. Я же, решив рискнуть, сподвигла ее поднять руку и приглашающе ей махнуть. Конечно было бы лучше крикнуть что-то в ответ, но думаю, осколок убил бы меня раньше, чем я бы достигла нужного контроля, чтобы подчинить себе голос.
Парень обернулся к своему сопровождающему и повторил мой жест. А потом уверенно приблизился, сияя приветливой улыбкой, которая, впрочем, угасла почти сразу, как он увидел, с кем его свела дорога.
-- Ох... - молодой реккат сделал шаг назад, но стоит отдать ему должное, не стал хвататься за висящий на поясе кинжал. Койра снова по-птичьи наклонила голову, и вдруг издала нежное курлыканье, которое ну никак нельзя было принять за акт агрессии. Я едва не захихикала, ибо угадала в этом звуке какую-то материнскую заботу о птенце. Впрочем, реккат тоже заметно расслабился, а потом, встрепенувшись, побежал к спутнику, что-то ему горячо втолковывая. Тот как раз хватался то да боевой топор на бедре, то за лук. Койра сидела спокойно, не сводя глаз с пришельцев.
-- Мастер Даверан! Она правда неопасна! - крикнул мальчик, отчаявшись договориться с сопровождающим.
Немолодой уже мужчина пристально посмотрел на койру. Та с поражающей невозмутимостью выдержала его взгляд, только чуть повела плечами, раскрывая крылья. Мужчина вздрогнул. Парнишка, с недоумением посмотрев в ту же сторону, не сумел сдержать вскрика. Это их мои крылья так напугали что ли? Ну да, на них мало живого места, но мне кажется заживают они вполне сносно, а что перьев нет -- так то не зубы, вырастут.
-- Эк же тебя угораздило... - мужчина все же рискнул приблизиться, рассматривая койру, в особенности ее крылья. Койра с изрядной долей пофигизма сидела на берегу водоема, пересев на солнечное место и наслаждаясь ласковым теплом Левисса. Парнишка держался за спиной наставника.
-- Ты меня понимаешь, болезная? - негромко спросил мужчина, которого парень назвал Давераном. Койра и без моего понукания посмотрела на человека, а кивнула уже по моему велению. А я невольно улыбнулась, увидев озадаченное выражение на лице воина.
-- Взрослая ведь уже, созревшая. Не недолеток какой, в которых еще человеческая суть сильна. Такие или сразу бросаются, или убегают подальше, как звери дикие, - негромко пробормотал Даверан, принимаясь раскладывать поклажу чуть в стороне, с другой стороны небольшого бочага.
-- Может, человек она была хороший, что и койра стала добрая? - с чистой верой в чудеса у молодого рекката все было в порядке, и он с охотой ей делился с окружающими. Хотя стоит признать, мне его версия понравилась. Я ведь не плохой человек, верно.
-- Может и так. Встречал я неплохую гэруду в дальних перелесках. Тоже взрослая, но разумная, хозяйка тамошней рощи. Говорить даже может, и никого зазря не губила. А что пару браконьеров да ворье всякое порешила -- так местный люд ей только спасибо сказал. И лекарка такая, какой ни одна деревенская баба не станет. К ней с самыми тяжелыми хворями ходят со всей округи.
Я с интересом слушала. Вот как, есть и среди нашего брата такие вот героини? Приятно было услышать, что не на всех измененных охотятся, а кто-то живет вполне себе хорошо и счастливо. Кажется, койре тоже это понравилось, потому что улыбка у нас снова вышла общая, и парень ее заметил.
-- Смотри, кажется ей нравятся истории про сородичей!
-- Кому бы не понравилось, когда родичей хвалят, - хмыкнул мужик, но кажется, стал относиться ко мне с меньшей опаской. И верно, если за возможного родича радуюсь, значит и правда есть во мне что-то доброе. Но чтобы не мешать мужчинам, я отправила койру поискать еще что-то из еды -- вряд ли здоровая полуптица наелась небольшой змейкой. А если я притащу этим мужикам что-то покрупнее, может они его для меня даже пожарят...
Кажется, койра заразилась моим энтузиазмом по части жареного мяса. Она около часа блуждала по лугу, бесшумно ступая своими лапами по каменистой почве и луговой траве, пока не нашла группу животных, похожих на горных козлов. Они мирно паслись у утеса и нас пока не заметили. Честно признаться, я не думала, что койра сможет поймать быстрого с виду зверя, который наверняка по почти отвесному склону вскарабкаться может. Но когда крылатая внезапно взвилась в высоком прыжке, за пару мгновений преодолев порядка пяти метров, я перестала недоверять ее способностям. Так что одну козочку мы нагнали минут через 10, милосердно свернув шею. Она была не слишком крупной, но тем и лучше, будет удобнее тащить ее до стоянки мужчин. А если даже они ушли, на берегу ручейка будет удобнее ее разделать для дальнейшего употребления.
Назад мы вернулись быстрее, бодро прорысив большую часть пути с козой под мышкой. Спутники не ушли, они явно решили отдохнуть на таком удобном пятачке от тягот пути, перестирать вещи и хорошо поесть. На костре уже дожаривались тушки каких-то птичек. Койра повела носом и я даже по своей куцей связи почувствовала, как пахнет жареная дичь. Это точно не сырая худенькая змейка! Кажется моя половинка считала так же, раз без страха приблизилась к огню и замерла только после моего подергивания. А вот дальше мне предстояло договариваться.
-- Вернулась? - кажется, Даверан удивился, и я не была уверена, что он рад моему возвращению. Так что придется мне немного помучиться, тем более казалось мне, что после дня, проведенного на этом плато, осколок уменьшился, словно чуждая мне магия выдувалась этим всепроникающим горным ветром. Так что, сосредоточившись, я кинула второй щуп в бархатную темноту, кривясь от боли. Сейчас она не отступала достаточно долго, и до конца так и не отпустила -- осколок был резко против моего возвращения в сознание, но своего я добилась -- контроля над койрой стало в два раза больше. Поднявшись с земли, я встряхнула руками, пытаясь избавиться от налипшего на них песка. Видно, пока я внутренне корчилась, тело здесь тоже успело поваляться на земле. Вон, как настороженно смотрит мужик, закрывая от меня молодого рекката своим телом. В руках у него был топор. И слава богу, что не видя прямой угрозы, он не стал пускать его в ход.
Поведя крыльями, койра огляделась, ища свою добычу. Козочка лежала чуть сзади. Повинуясь моему мысленному посылу, она подняла мертвое животное и повернулась к мужчине. Настороженность в его взгляде сменилась недоумением.
-- П... мги... - с трудом выдавила я из койры. Это стоило мне еще двух минут неприятной боли, и я поняла, что говорить буду только в самом крайнем случае. Потом мотнула головой в сторону костра и подняла козу.
-- Помочь? Приготовить? - ошарашенно уточнил мужик, опуская, наконец, топор. Парень тоже выглядел ошалевшим.
Я кивнула. И пристально уставилась на человека, чувствуя себя донельзя раздраженной и несчастной из-за терзающей меня боли. Но койра стала намного более управляемой, видно, количество доступных ей знаний равняется степени нашего контакта. Сейчас я вполне могла дать ей импульс разделать животное и мне не пришлось бы вмешиваться в процесс, чтобы она сделала это как человек, а не животное.
-- Хорошо, - не слишком уверено согласился Даверан, все еще слегка пришибленный моей просьбой и тем, что я так корчилась после попытки что-то сказать. Проникся, видимо. Вот и хорошо, мне бы точно не хватило ни сил, ни добродушия его уговаривать. Так что я подтолкнула койру к действию и постаралась расслабиться, чтобы осколок жег не так сильно. Что же за дрянь засунул в меня Мерангель, что это стоит мне таких мучений? Дойдет же до такого, что мне просто не хватит изощренности фантазии, чтобы отомстить ему достойно моим страданиям! Да уже не хватает, если честно. Я никогда не интересовалась пытками и просто не знаю, что для эльфов считается самым жутким наказанием.
Козочку койра разделала быстро. Даже шкуру почти в целости сохранила, потроха разделила на съедобные и не очень. Вторые закопала чуть подальше от стоянки, переложив растущей на лугу пижмой, чтобы не очень привлекать хищников. А разделанную тушку отнесла к мужчине, который был занят тем, что затачивал ветки для зажарки.
-- Сноровисто ты ее распотрошила, - одобрительно заметил он -- Будь добра, возьми у Майра нож и раздели тушу на куски. Так удобнее будет готовить.
Я подняла глаза на парнишку и тот с готовностью протянул мне тяжелый охотничий нож. А я только хмыкнула, что такому непредсказуемому существу, как я, доверили оружие. Впрочем, будь у меня желание напасть, мне бы и когтей хватило бы.
Койра с ножом была знакома плохо, но все же с разделкой мы с ней справились. Правда взмокли обе, и часть вещей скорее когтями оторвали, чем отрезали, но я старалась. Правда в крови перепачкалась -- жуть. Даверан как взглянул на меня, так хохотом и залился.
-- Ты сейчас на упыря больше похожа, чем на наару. Сходи умойся, дальше сам управлюсь.
Я и не подумала обижаться на смешок мужика. Пошла к ручью, опускаясь на берегу у заполненного водой бочага. Мое отражение в темной воде выглядело действительно жутковато. Кровь была везде, где только можно -- на лице, одежде, волосах. И она уже подсыхала, что явно не нравилось койре -- она недовольно морщилась и тянулась к воде, и мне все сложнее было ее одергивать. Но мне действительно было важно убедиться, что наличие золотистой тонкой радужки в глазах полуптицы мне не почудилось, и это действительно своеобразный индикатор разумности измененного. Мало ли где еще это может пригодиться?
Мылась койра тщательно и со вкусом. Кажется, она была даже большей чистюлей, чем я, потому что не просто смыла кровь с кожи, но и вычистила все перья и даже ополоснула покалеченные крылья, смывая с них травинки и пыль. Как я поняла, это потому, что просто встряхнуть ими она не может, больно. И мне больно, но я упорно терплю, не желая лишать свою соседку по телу тех знаний, которые стали ей доступны после второго щупа. Ведь очевидно, что койра стала чувствовать себя более свободно и уверенно, когда связующих ниточек стало больше.
-- Эй, крылатая. Готово все! - голос Даверана заставил койру встрепенуться и заинтересованно повести носом. В этот раз запах по нашей связи не просочился, но я ясно почувствовала довольство измененной, когда она поднялась с камня у бочага и плавной походкой приблизилась к костру. Здоровые куски мяса были разложены на камнях вблизи костра, чтобы не остывали, и все еще были нанизаны на палки. Предусмотрительное удобство, хотя койре было удобнее цеплять их длинными птичьими когтями. Что она и продемонстрировала, уцепив ближайший к ней кусок и с ощутимым даже для меня наслаждением впившись в горячее мясо.
-- Голодная какая... откуда же ты тут взялась с такими ранами? - Даверан помотал головой, и отошел, стараясь не делать резких движений. Он опасается, что я среагирую как хищник и брошусь на него за добычу? Даже после моей демонстрации? Осторожный мужик, однако. Но это не дело, мне вовсе не хотелось его пугать. Так что койра, издав весьма странный, почти мурлыкающий клекот, добродушно указала на мясо, предлагая мальчишке со спутником присоединиться к трапезе.
-- Она совсем не против, если мы возьмем немного, - радостно пояснил крылатый юноша, который, видно, что-то понял из птичьего говора койры. Я недовольно нахмурилась, досадуя, что сама пока не понимаю смысла ее знаков, но не стала заострять на этом внимание. Наш контакт с койрой слишком слаб, чтобы я могла действительно ее понимать.
-- Да она просто подарок судьбы какой-то, - голос Даверана прозвучал неожиданно мрачно. Неужели тут есть аналог нашей поговорки, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке? Полагает, что я их откармливаю и схомячу его крылатого паренька, когда он не будет ожидать? Что ж, я вряд ли смогу сейчас убедить его в обратном, а потому даже не стала отрывать койру от ужина. Та с довольным урчанием поглощала уже второй кусок мяса, явно решив избавить наше общее тело от плачевно выглядящей худобы, которая особенно остро проявилась после двухнедельной отключки от ритуала.
-- Мастер Даверан, давай ее оставим! - я аж поперхнулась от такого заявления от рекката. На вид ему было лет шестнадцать, но сейчас я всерьез усомнилась в своей способности определять возраст птицелюдей. Потому что поведение у него было лет на десять по меркам нашего мира. А я вовсе и не похожа на бездомного котенка, чтобы меня кто-то мог оставить у себя. Даверан, бросив быстрый взгляд на мое вытянувшееся лицо, с трудом удержал на лице серьезное выражение.
-- Лайт, разве похоже, что она нуждается в хозяевах?
-- Разве ты не хочешь ей помочь? - и столько искреннего недоумения в голосе паренька, что я только головой внутренне покачала. И как такому что-то объяснять? Зеленый же совсем. Даже я в первые дни своего попадания в этот мир не имела настолько толстые линзы в своих розовых очках. Прям как Ялька, ей богу... Воспоминания о подруге больно кольнули в груди. Да и подруги ли? Я ведь не видела ее ни разу за все время своего пребывания в долине. Только на ритуале, где закрыла ее от жертвенного кинжала Велена своей совсем негероической тушкой. И что-то не показалось мне, что она была так уж мне благодарна за спасение. И Теор о ней ничего не говорил...
Койра, уловив мои мрачные мысли, агрессивно нахохлилась и с жаром вгрызлась в мясо. А я поспешила ее успокоить, хотя вздыбленные темные перышки со светлым краем почему-то упорно вызывали в голове образ боевого воробья. Да и судя по тому, что Даверан бросал в мою сторону скорее насмешливые, чем настороженные взгляды, опасной я точно не выглядела.
-- Поможем, если сможем, - наконец, ответил мужчина. И начал сноровисто готовить облюбованную полянку ко сну, расправляя одеяла на траве и сворачивая мешки с припасами в качестве подушек. Койра с любопытством следила за его действиями, доедая последний кусок мяса, но уже делая это лениво, скорее ведомая жадностью, чем голодом. Потом подняла глаза к небу, которое уже алело красками заката и внезапно издала тонкий, тихий клекот, наполненный какой-то тоскливой грустью. Я притихла, не желая ее беспокоить, как-то сразу поняв, что это Зов с большой буквы, и койра кого-то очень хочет найти. Неужели зовет Равена, как его несостоявшаяся наара? Да, вероятнее всего именно его. И стало как-то досадно и почти неприятно от мысли, что в этом спокойном краю появится беспокойный реккат.
-- Да ты, как-никак, связана с кем-то? - удивленно спросил воин, когда зов койры стих. Я пожала плечами, не зная даже, что ответить. Если с кем-то и связана, то знает об этом пока только койра, а я так, придаток пока, а не человеческая часть ее личности.
-- Сложно оно, рассудок сохранить? - вдруг тихо и как-то горько спросил мужчина. Я внимательно посмотрела на Даверана. Потерял кого-то от изменения? Я бы не удивилась такому сценарию, в этом мире хватает и аномальных зон, и дурных магов, чтобы каждый третий имел изменившихся знакомых. Но что ему ответить я не знала. Тогда, когда была Ксана, мне было не до рассуждения о сложности сохранения рассудка, а сейчас мои трудности были связаны не с изменением, а с гребанным магом, который за что-то меня сильно невзлюбил. Так что после паузы я неуверенно мотнула головой. Все же сохранить рассудок не сложно, было бы желание.
Мужчина вздохнул и отвернулся, заканчивая приготовления ко сну. Лайт тоже что-то распаковывал из сумок чуть в стороне от стоянки. А койра, забравшись на валун около ручейка, нежилась в закатных лучах, довольно подставляя крылья ветру. Я почти чувствовала, как гуляет ветерок в мягких перьях, касается открытой кожи, лаская и забирая ноющую боль. Что же это за место такое? Или везде в этом мире ветер такой, а мне просто не приходило в голову обратить на это внимание?
А парнишка, тем временем, достал из сумки два деревянных меча. Я удивленно подняла брови, когда реккат подлетел к мужику и, радостно лыбясь, вручил ему один их мечей. Сразу вспомнилось, как Теор гонял меня вокруг костра по пути к Каделю. И так грустно стало от этого воспоминания... я и подумать не могла, что буду по кому-то скучать в этом мире, но кажется сама не заметила, как привыкла к грубоватой опеке воина-телохранителя, который единственный, пожалуй, не пытался мне понравиться, не лицемерил и не навязывал своего общества. Даже когда я, ведомая проклятием, убегала от него в долине, он не пытался остановить меня силой, не провоцировал на то, о чем я могла бы пожалеть. Не хотел, чтобы я винила себя за неосознанные действия, как он винил себя в смерти своего друга детства.
Надо вернуться. Эта мысль очень ясно отпечаталась в моей голове. Я хотела вернуться в ту долину, помочь прийти в себя тем альдарам, кто еще не смог -- ведь нет в этом деле специалиста лучше меня. И снова оказаться под присмотром мрачного даракла, который всегда мог достойно спарировать любую мою колкость. Но пока стоит гнать прочь эти ностальгические мысли, а то я уже почти убедила себя в том, что влюбилась в этого несносного мужчину.
Даверан и Лайт прыгали чуть в стороне от костра, стуча деревянными болванками. Мужчина почти не напрягался и постоянно что-то говорил, но они были достаточно далеко от меня, чтобы я не могла разобрать отдельные слова. Парнишку воин гонял знатно, хотя я подозревала, что мечом он владеет не мастерски, предпочитая боевой топор. Мне стало любопытно и я дернула койру подойти и устроиться релаксировать поближе к сражающимся.
-- ...при блоке локоть держи ровнее, и ногу так далеко не отводи. Поверь, если тебя ткнут острием в колено тебе будет уже не до сражения, - ровно выговаривал Даверан, показательно хлопая рекката по излишне далеко отставленной ноге. Тот обиженно клекотнул и его глаза на миг заволокло темнотой, а рубашка на спине зашевелилась. Кстати, рубашка была особая, с широкой вытачкой-клапаном на спине, как раз чтобы выпускать крылья при трансформации. Кажется, от злости Лайт уже готов был перекинуться и продолжить борьбу с крыльями наперевес. Я себе это представила, и образ боевого воробья снова всплыл в сознании, только теперь воробей был светленький и больше походил на канарейку. Койра, видимо поймав мой образ, задорно клекотнула, привлекая к нам внимание.
-- Ты смеешься? - обиженно уточнил Лайт, опуская деревянный меч. Койра невозмутимо смотрела на него черными зеркалами глаз, чуть склонив голову набок. Ну не ждешь же ты, что я тебе отвечу? Мне и прошлого раза с головой хватило, снова рвать свою сущность в клочья ради пары слов я точно не стану. Даверан громко хмыкнул.
-- Уж не хочешь ли ты сказать, что будешь лучше, чем Лайт? - с усмешкой спросил воин. А потом внезапно протянул мне свой меч рукоятью вперед.
Я удивленно замерла. Это он так издевается? Сам же видел, как я с ножом управлялась несколько часов назад, а теперь меч предлагает. Правда, когда я увидела эту болванку вблизи, она всколыхнула ряд мутных воспоминаний, серии приемов, ранние пробудки... Кажется, Ксану кто-то учил обращаться с мечом с помощью такой же штуки, и если бы я постаралась, я смогла бы вытащить эти воспоминания на поверхность. Но сейчас я все равно не смогла бы это продемонстрировать.
Впрочем, койра, поддавшись любопытству, меч приняла и встала, с интересом его разглядывая. Как следует взять его поначалу не могла, пока не догадалась убрать с рук загнутые птичьи когти. Пару раз взмахнула болванкой... а потом резко дернулась в сторону, уворачиваясь от удара Лайта. Парнишка, видимо, решил отомстить мне за смешок. Отчаянный он какой-то. Я вот вовсе не уверена, что рискнула бы броситься с оружием на вроде смирную, но все же опасную и не совсем разумную тварь. Даже если она никакой агрессии до этого не проявляла.
Судя по тому, как дернулся и побледнел Даверан, он тоже не ожидал такого поступка от своего воспитанника.
-- Лайт, ты какого орка творишь? - заревел воин. А я хмыкнула, увидев как подросток упрямо сжал губы в ниточку и отступил от наставника. Да, с молодыми да горячими мужчина явно дела не имел, ну или мало практиковался. Я сразу вспомнила племянника, который в свои тринадцать тоже обожал делать все то, за что его ждал нагоняй. И чем страшнее последствия, тем больше хотелось это сотворить. Так что я совсем не удивилась, когда парнишка, отскочив в сторону от наставника, снова бросился в атаку на меня.
Койра, удивленно заклекотав, легко ушла с траектории удара и поймала второй на внешние пластины брони на руке. Судя по тому, что она даже не дернулась, ей было не больно, но что делать с маленьким агрессивным крылатым она, кажется, не представляла. А ведь ей наверняка не слишком-то удобно двигаться быстро, чтобы уворачиваться, так как крылья должны реагировать на это тянущей болью. Так что я внимательно следила за чувствами своей темной половинки, чтобы вовремя погасить ее агрессию, если она появится.
-- Лайт, прекрати немедленно!
-- Пусть она покажет, на что способна, - упрямо буркнул мальчишка, снова атакуя. Койра неловко взмахнула мечом в ответ, потом посмотрела на него недоуменно и отбросила в траву. Ловко уйдя от очередного удара, она дернулась вперед, и, используя преимущество в росте и скорости, легко перехватила парня за запястье. Недовольно клекотнула, отбирая у него болванку и внезапно огрела парнишку по бедру, повернув ее плашмя. И тоже бросила в траву. Кажется, последний рывок был неудачным и крылья все же заболели, потому что полуптица осталась раздражена и слегка обижена, нервно касаясь раненых мест, осторожно расправляя крылья и поворачиваясь к ветру. Даверан тем временем уже схватил насупившегося мальчишку за ухо и с чувством выговаривал ему, где тот был не прав и почему нельзя нападать на незнакомых койр даже с деревянным мечом.
-- Она легко могла открутить твою глупую голову и сделать вид, что так и было! - рыкнул воин и я невольно фыркнула, так как предположила, что он и сам не прочь был открутить Лайту голову.
-- Она сама виновата, - упрямо буркнул парнишка, не собираясь признавать своей вины. Ну да и пусть. Он совсем еще ребенок, а койра не пострадала и уже вполне себе успокоилась, складывая крылья за спиной и поправляя их руками, чтобы меньше ныли.
От солнца остался жалкий огрызок и Даверан загнал рекката к костру, устраиваться на ночлег. Потом вернулся и подобрал тренировочные мечи, бросив на меня несколько странный взгляд. Я устроилась неподалеку от их стоянки, сидя на земле и глядя на догорающий в небе закат. Койра, кажется не испытывала неудобств, а я и подавно, ибо тела так и не ощущала. Да и не пыталась ощущать, мне было важнее наладить ментальную связь с измененной, а не физическую. В выживании полуптица соображала явно больше меня.
Закат медленно догорел. Небо стало чернильно-черным, в россыпи непривычно-ярких звезд, которых на небосклоне было явно больше, чем в моем мире. Да и Атура была скорее была цвета сирени, а не белого золота, как привычная по прежнему миру луна. Чуть в стороне потрескивал костер моих неожиданных спутников, и я осознавала, что буду двигаться с ними так долго, сколько смогу быть рядом, не причиняя им неудобств. Не думаю, что воин прогонит меня прочь, а я постараюсь быть ему полезной в дороге.
Холода я не ощущала, не чувствовала и дуновений горного ветра, который заставлял колыхаться травяной ковер на лугу, так похожий в тусклом свете Атуры на море. Интересно, есть в этом мире моря? Я не помню, чтобы хоть кто-то упоминал мне о кораблях и бескрайней водной глади. Судоходные реки не в счет. Хотя должны же они во что-то впадать, верно? Мысли становились все более рассеянными, пока койра немигающим взором смотрела в небо, и казалось, что звезды движутся, танцуют, завораживают...
Я сама не поняла, в какой момент провалилась в странное небытие, наполненное светом незнакомых звезд. Отступила куда-то на задний план боль, которая терзала меня в этом мире так часто, что я почти стала считать ее нормальной. Я больше не чувствовала себя ни чужой, ни лишней, не чувствовала этого давящего чувства отторжения, которое было моим вечным спутником с момента попадания сюда. Я чувствовала себя, чувствовала койру, чувствовала горы вокруг нас. Огромные горные массивы, расцвеченные "звездными туманностями" магический аномалий, "черными дырами" следов давних магических войн, яркими цветными звездочками живых существ. Слезы возникли сами, от облегчения, что с моих плеч свалился наконец давящий груз. Я приняла этот мир. Он принял меня.
-- Спасибо... - совсем тихо прошептала я, проваливаясь в глубокий, крепкий сон.