В одном далеком-предалеком краю, у самого синего моря стоял город деревянный, по прозванию Коломель. Знаменит он был изрядно - гора, что стояла поблизости, славна была своими серными, но целебными источниками, посему стекались отовсюду в город толпы туристов. Тратили они свои средства нещадно, к удовольствию жителей, а те и рады стараться - из сараюшки отель изобразить или, скажем, под видом волшебной мази пузырек мазута продать. Так и жили, а правили ими девять старцев - умников невиданных, мудрецов неслыханных.
* * *
Жили так коломельцы, не тужили - да завелись в районе дикие бедуины. Повадились пришельцы нападать на туристов, свои товары им всучивать, деньги отбирать, а аборигенам - тем просто по шее давать. Возмутились тут граждане: как это так, мы налоги в городскую казну честно (ну почти) платим, а нас живота (ну почти) лишают! Послали они делегацию к девяти старцам и потребовали немедленных действий.
Задумались тут правители: изрядно мудры они были, ибо учились по разным элитным школам, но - вот беда, хулиганов в тех местах исстари не водилось, не говоря уже о бедуинах.
- Разведку изобразить бы надобно, - молвил Анцер, старейший в совете. - Ну, коллеги мои, кто осмелится в поход выступить да славу бессмертную снискать? Хоть, наверно, и опасно это дело - но награда велика будет!
- Не могу я сей подвиг совершить, - ответствовал Милош, второй по старшинству. - Заболела моя тетя, и требует безотлучного присутствия у своего одра, а иначе - грозится наследства лишить!
- Так лишали тебя наследства уже восемь раз! - удивился Анцер, а остальные старцы лишь в бороды беззвучно ухмыльнулись.
- В девятый раз может и не передумать, - загрустил Милош. - В общем, никак я на это пойти не могу!
- Тогда, может, поручим это дело Трайту? - вопросил Анцер. - У него теть-дядь нету, болеть некому!
- Я сам - дядя! - мрачно сказал Трайт. - А племянников обоих полов у меня - тьма! Коли отлучусь я хоть на денек - растранжирят капиталы мои, к гадалке не ходи.
- А у меня на ближайший месяц - неблагоприятный гороскоп! - спохватился Сивер, шедший по знатности сразу за Трайтом. - В день дозволено мне делать только две тысячи шагов, не больше - это включая те, которые приходится делать носильщикам моего паланкина или лошадям моей кареты! Кстати, не подсобите ли мне средствами на заморское чудо - велосипед? Говорят, он не шагает, а катится, посему был бы для меня чистым спасением.
- Средствами ему подсобить! - заворчал Гасан. По знатности он был "серединка на половинку", но по богатству с ним не мог соперничать никто. Только это обстоятельство временами спасало его бороду от заслуженного выщипывания. - У меня тут в порту заваруха намечается - вздумалось матросам объединиться и мне условия свои диктовать! Вот же наглое племя! Нет, никуда не поеду, и не уговаривайте.
- Небось, держишь их впроголодь, вот они и недовольны, - молвил Анцер.
- Коли есть силы бунтовать - не впроголодь! - ответил Гасан. - Пусть лучше Вигор съездит - славен он своим умением общаться с людьми, вот пусть хоть раз применит его на пользу городу!
- Никак нельзя мне сейчас отлучаться, - ответил Вигор. - Анонсирована мной всемирно известная певица, и коли не исполню претензий ее, администраторов и зрителей - туристов иноземных, грозит мне полный крах и сущее разорение!
- А что им требуется-то, кроме сцены да гонорара? - подивился Гасан
- Дикое количество всевозможных вещей, - закручинился старец. - Чтоб была в их покоях вода горячая и холодная, в чае не было тараканов, а в постели - клопов... А всем же известно, что клопы и тараканы - фирменный сервис постоялых дворов нашего города, и при этом совершенно бесплатен! А помимо этого - есть еще три сотни и еще тридцать три вещи, которых она желает - аж телегу пришлось нанимать, чтоб пергамент с записями увезти! - и он показал на окно. За ним виднелась огромная повозка, запряженная шестеркой могучих битюгов, а в самой телеге лежало бесчисленное множество свитков - аж оси прогибались.
- Да, впечатляет, - хором согласились советники. - Но кого же послать в разведку?
- А пошлем Дориана, - вдруг послышался голос. - Все равно его сейчас нету!
- И верно, - спохватились остальные, пока не поступило других предложений. - Давайте его изберем на сей подвиг - впердь будет знать, как опаздывать на Совет!
* * *
Дориан в этот день был очень занят - с утра он очень тщательно смотрел сон, в котором ему вручали премию за спасение мира, потом - до завтрака - читал новости за прошедшие сутки: не завелся ли где-нибудь кошмарный, но при этом достаточно хилый злодей, да еще чтоб рядом метро было (что такое "метро", он не знал, но считал, что это исключительно удобный способ куда-либо добраться). Во время завтрака слух Дориана услаждали бесчисленные певцы и певицы. Они исполняли бесконечные саги, оды и осанны о его будущих подвигах, чем радовали хозяина необычайно. Наконец, когда трапеза была завершена, и Дориан решил, было, приступить к позированию художнику-баталисту (с будущего героя писали очередное эпическое полотно "Дориан повергает ниц бездарного грифа Мана"), как в дверь постучал посыльный.
- Как я мог забыть! - всполошился герой. - Сегодня же заседание Совета. Возможно, ныне решалась судьба страны - а я упустил возможность вписать свое имя в историю!
- Ныне выпала вам великая честь, лорд Дориан! - провозгласил посыльный. Герой поморщился - он не терпел столь пафосного обращения и готов был удовольствоваться скромным титулом "Спаситель Нации", и на "ты". - Совет посылает вас на подвиг - узнать сущность поганых бедуинов и найти способ избавить наш город от этой напасти.
- Да будет так! - вскричал Дориан. - Сию же минуту выступаю в поход - а ты же отправляйся в Совет и скажи им, что победа близка!
* * *
Никогда до того не знал Коломель столь пышного шествия: карета героя была запряжена восьмеркой лазурных грифонов, впереди ее шествовали глашатаи и трубадуры, путь процессии был устлан цветами, а завершала шествие дюжина оруженосцев, каждый из которых на алой шелковой подушке нес какую-либо деталь доспеха Дориана. Родовой же герб на карете столь нестерпимо сиял в лучах солнца, что бесчисленная толпа туристов и горожан никак не могла заметить, что золото давным-давно уже сменил томпак, а алмазы с рубинами - бутылочное стекло.
Удалившись от города на пару верст, приказал Дориан процессии остановиться и, вылезя из кареты, начал долгие и неприятные расчеты со слугами.
Первым получил свои деньги маг, что силой мысли принуждал карету двигаться вперед, да не просто так - а как будто тянули ее вперед мифические лазоревые грифоны. Следующими забрали плату те, кто из толпы восхвалял Дориана и усеивал мостовую перед шествием цветами. Потом подошли еще кредиторы, и еще, и, наконец, остался на дороге один герой - в картонных доспехах, искусно раскрашенных под золото, жестяным мечом в руке, и без кареты - трубадурам и глашатаям денег не хватило, пришлось отдать ее взамен.
Смекнул тут Дориан, что не будет сей поход легок, что врут в книгах безбожно по поводу сладкой доли героя, и наполнилось его сердце злобой - к кредиторам, к толпе, упорно зовущей его жалким "лордом" и, наконец, к Совету, отрядившему его в поход.
- Заговор. Это точно - заговор, - прошептал герой. - Несомненно, и слуги мои подкуплены - иначе не стали бы подсовывать мне эти мерзкие книжонки со статейками! Дайте уж мне до вас добраться!
Только он решил вернуться в город, как вспомнил - что не вся толпа была подкуплена слугами героя, да еще в ней присутствовали и туристы. Мигом расхотелось позориться Дориану, и решил он, все-таки, разведать - кто такие эти бедуины, и нельзя ли их нашествие обернуть себе на пользу.
* * *
По сведениям, что предоставил Совет, главное стойбище бедуинов было на западе, у великой горы с серными источниками. Изрядно много было там туристов, но постоялых дворов не было вообще - а кто сможет заснуть, когда отовсюду несет тухлыми яйцами?
К вечерней заре, на своих двоих добрался Дориан до источников: доспехи его, даром, что были картонные, пропотели насквозь, жестяной меч обжигал одним своим прикосновением и каждый изгиб дороги просто-таки поражал героя издевательскими пейзажами и глумливыми изгибами.
Наконец, протер герой запотевшие глазки, и понял, что пришел прямиком в лагерь бедуинов, а те смотрят на него, да ухмыляются пакостно-пакостно. "Точно заговор", - смекнул Дориан, - "видать, сговорились с бедуинами старцы, развязали разнузданную кампанию террора, дабы меня, единственного защитника простых людей, изловить да изничтожить!"
Увидев, что герой уже в состоянии разглядеть, кто перед ним, вышел к Дориану глава бедуинского племени.
- Назови себя, пришелец! - сказал он. - Да доложи-ка - не желаешь ли ты одно из этих цветастых полотенец заморского производства, или сразу два?
- Я - Дориан, единственный защитник города Коломеля, - гордо ответил герой. - И я повелеваю вам убраться с наших земель.
- Ишь ты, - нахмурился бедуинский вождь и оглядел повнимательнее стоящего перед ним. Зрелище это было, что и говорить, примечательное: доспехи из картона облезли, сапоги запылились, плюмаж осыпался, а меч - вообще гнутый да ломаный.
- Невозможно устоять перед таким героем, - согласился вождь. - Мы уйдем - но только если ты победишь нашего сильнейшего бойца! - он остановил вышедшего, было, из толпы могучего воина и уточнил, - Меркадеса!
Перед Дорианом очутился дивной красоты человек: статью он был подобен жерди, силою - пауку, а ловкостью - буйволу.
- По-моему, всем окружающим, - промолвил он и обвел рукой толпу, немедленно ставшую расходиться, - и так очевидно, кто из нас лучший боец. Предлагаю вам прекратить эту бесполезную дискуссию и сдаться.
- Вот еще, - с презрением ответил Дориан. - Я даже не понимаю, как такое задрипанное существо вообще может на что-либо претендовать. Это даже смешно! Только нелепым недоразумением можно объяснить факт, что ты похож на меня, Высшее Существо.
- Высшее Существо тут я! - в гневе заявил Меркадес. - И я сейчас это со всей очевидностью докажу...
* * *
Семь дней и семь ночей шел жаркий спор, а тем временем остальные бедуины оперативно спаковались и выдвинулись к Коломелю. Достигнув его, встречены были бедуины Анцером и оставшимися семью старцами.
- Я - предводитель племени бедуинов, и радость моя велика, - сказал вождь, - ибо ваш напыщенный герой избавил меня от жуткой напасти - человека, славного своими речами, но не их содержанием. Не мог я привести столь опасного человека в любое из поселений, посему должен был найти способ избавиться от него. Посему - мы сделали то, что сделали, и получили шанс: Меркадес пошел бы на все, лишь бы занять "достойное", по его мнению место в нашем обществе. Впрочем, ваш герой ничем ему не уступает!
- Значит, идет сейчас там бой не на жизнь, а на смерть, - молвил Гасан. - Жаль, что мы слишком поздно узнали об этом - на такое зрелище впору билеты продавать!
- Не волнуйся, мудрый вождь! - ответил бедуину Анцер. - Коли возместишь ты убыток горожанам, да внесешь пай в казну - исполать тебе, живи у нас да законы соблюдай. А одного героя мы уж как-нибудь прокормим - если и в самом деле бой не на жизнь, а на смерть.
* * *
На восьмые сутки и Дориан, и Меркадес изрядно притомились, и, наконец, бедуин не смог ничего ответить на очередной пассаж героя - только взвыл злобно и упал ничком. Обрадовался тут Дориан, встал с трудом, окончательно искорежив жестяной меч, и пошкандыбал к далекому городу. Еще более он был обижен на Совет: провел герой такую жестокую битву (не без основания считал Дориан, что в городе никто не сравнится с ним в искусстве подобных баталий), но не дождался ни подкрепления, ни даже попутки!
К утру десятого дня услышали городские стражи, как кто-то тихо поскребся в калитку ворот. Отворив, увидели они зрелище страшное: покрытый черной запекшейся грязью человек в обрывках доспехов грозно размахивал кулаками, шатаясь от легчайшего ветра. Было намерение у стражников тут же дверь захлопнуть и не пускать бродягу, однако, как на грех, вышел из своего кабинета начальник караула. Его загодя предупредили старцы: как Дориан придет, проводить его в здание совета, да побыстрее! Смекнул начальник, что только герой после знатного подвига может так выглядеть, и тут же приказал Дориана впустить, в коляску усадить, а сам мигом на козлы вскочил, и погнал в Совет.
* * *
Буквально через пару часов Анцер открыл внеочередное заседание Совета.
- Итак, вернулся Дориан, - возвестил он. - Он измучен лишениями, но дух его тверд, а в глазах сияет неукротимый огонь справедливости - точно как у моей тещи за минуту до скандала.
- Говорят, он нем, - промолвил Трайт. - Что скажут лекари: надолго ли эта благодать?
- Увы! - закручинился Анцер. - По самым смелым прикидкам у нас есть не больше суток. Посему я предлагаю - быстро, очень быстро отметить его великий подвиг, и устроить пиршество, на котором напоить Дориана до беспамятства. А как протрезвеет - услать его на новый подвиг.
- Подвиги не песок, на дорогах не валяются! - заметил Милош. - Но мы с Вигором будем очень стараться отыскать дело, достойное Спасителя Нации!
- На том и порешим! - согласился Анцер. - А теперь - за работу, время не ждет!
* * *
Ошиблись медики - не сутки, а целых три дня молчал Дориан, аки камень межевой. А тем временем - лилось в его кубок вино столетнее, в его уши - славословия в честь героя, а в карман - пожертвования от благодарных горожан (медь и низкопробное серебро - все из казны города, да кто ж считает).
На четвертые сутки учуял Анцер первые звуки возвращенного голоса Дориана и, не медля ни секунды, призвал Милоша с Вигором. Зело довольны были их лица, и столь же довольным выглядел Анцер, входя в палаты Спасителя Нации.
- Богатства и процветания, о Спаситель! - вскричал он, кланяясь долу. - Пока пировали мы, празднуя твой беспримерный подвиг, постигла нашу землю кара великая - повадился летать к серным источникам - сердцу нашего благосостояния - заморский дракон! Изведи же его скорее, ибо у нас, в отличие от Великого Дориана, поджилки трясутся от одного его вида! Все расходы любезно взялся оплатить город.
Возликовало сердце Дориана от столь явного признания его заслуг, а особенно от того, что расходы ему город оплатит, и согласился он немедля отплыть на родину дракона, дабы истребить чудовище в его логове.
* * *
Долго махали горожане исчезающему вдали белому парусу - дабы гладкой была дорога, и не вздумал Дориан возвращаться с полпути. Проводив же героя, разошлись они по своим делам - кто туристов облапошивать, кто постоялые дворы обустраивать, кто - экскурсии по серным источникам водить.
Так и вернулась жизнь в Коломеле на круги своя, только изредка кто-то говорил: "А вот с Дорианом-то - повеселее бывало!" Но это уже - совсем другая история...