Аннотация: Во имя друга Юрия Ээльмаа (http://www.eelmaa.net/) и его дня рождения.
Случилась эта история не так уж чтобы давно, но и не вчера - словом, век не минул, а год пробежал.
Жил-был в одной ничем не примечательной местности некто Игоряша. Считался он местечковой знаменитостью - старожилы с гордостью рассказывали приезжим, что сей кадр умеет исполнять желания, почему и зовется он - Игоряша-Золотая Рыбка.
* * *
Сам же Игоряша был тогда могуч, вонюч и волосат. Время проводил он, а точнее - убивал, плюя в ворон, считая галок и гоняя голубей. Любимым чтением пареньки была неизвестная газета бесплатных объявлений - буквы там были крупными, слова несложными а бумага - мягкой.
Единственно, что омрачало жизнь Игоряши - бесчисленные просители, которые из пятых рук прослышали про его чудодейственную силу и теперь жаждали исполнения своих желаний.
Впрочем, получалось все вовсе наоборот: узрев перед собой очередного визитера, закрывшего своей тушкой милых сердцу Игоряши ворон, галок или голубей, парень сперва бледнел, потом краснел и выдавливал из себя: "Слышь, баклан, у-у-у..!" и легонько тыкал наглеца в грудь своим пудовым кулачищем. Посетителям, однако, хватало и этого - самые хилые мигом улетали в ближайшие кусты, кто покрепче - просто падал на сырую землю, а уж самые сильные быстро-быстро уползали на карачках. Другими словами, желания исполнялись, но исключительно игоряшины.
* * *
Долго ли, коротко ли, а летела как-то мимо Игоряши невероятная, потрясающая, феноменальная стая ослепительно синих ворон. Летела она себе, летела, да не знала, что внизу обитает некто, к оплёвыванию пернатых весьма неравнодушный.
Увидел паренек эдакое диво, и не смог рта закрыть от удивления. А закрыв, понял, что в буквальном смысле свой шанс проворонил - глядишь, сбил бы плевками парочку пташек - прославился как Игоряша-Разящий Плевками Насмерть.
Это я так долго объясняю, чтобы было понятно, а Игоряша только сказал обижено "Ыыыы?!?!" и побежал за стаей следом.
День он так бежал, ночь по кочкам спотыкался, и под утро вышел к избушке, украшенной письменами неведомыми, картинками неписанными. Стояла та хатенка на поляне, а вокруг поляны были елки зеленые понатыканы да дубы-колдуны, а на ветках синих ворон - видимо-невидимо.
* * *
Только обрадовался Игоряша, да собрался проплеваться всласть, как открылась дверка в избушке, вышел на полянку хозяин да молвил строго, но ласково.
- Кто ты таков, молодой человек? Почто птичек забижаешь?
Озадачило это паренька: на обычную просьбу исполнить желание это не походило никак, ворон ему никто не закрывал, но и оставлять без внимания собеседника показалось Игоряше неправильным. Повернулся он к хозяину избушки и молвил свое "Ыыыы!", которое, по большому счету, заменяло ему все слова и большинство алфавита впридачу.
- Немой, что ли? - подивился человек. - Не похоже. Ладно, представлюсь - зовут меня Эльм, занятия у меня - самые разнообразные, многим непонятные. А тебя как зовут?
Почувствовал Игоряша тут раздражение: вороны, можно сказать, тут, прямо перед носом - а плевать мешают! Никогда такого не было на его памяти, и возмутило это парня до глубины души.
Размахнулся он, было, чтоб снести обидчика с лица земли, да только тот шустро перехватил игоряшин кулачище, заломил - аж в глазах потемнело, и так обземь приложил - с елок зеленых аж шишки послетали.
- Некультурный ты человек, как я погляжу, - посетовал Эльм, присаживаясь рядом с поверженным противником на корточки. - Ну скажи, что я тебе плохого сделал?
- Во... Вороны, - прохрипел парень, собрался с силами и выдал, - Вороны. Плевать люблю.
- Надо же, а мы и говорить умеем, оказывается! - всплеснул руками Эльм. - А с умом время проводить не пробовал?
- Ум - для дохляков, - с презрением ответил Игоряша. Наверно, удар заставил крепко спящие до сего момента мозги встрепенуться, проснуться и заработать с утроенной силой - говорил парень на удивление складно. - Главное - сила!
- Это не сила, - хмыкнул собеседник и зажал игоряшин бицепс так, что парень взвыл. - Сила - в знании. А с этим-то у тебя как раз проблемы...
Хотел, было, Игоряша обидеться на эти слова, но, с одной стороны, вспомнил он, как только что землю целовал, а с другой - почуствовал он что-то вроде стыда - между прочим, впервые в жизни, и, сам не ожидая, сказал.
- Эльм, прими мои извинения и одари силой в виде знания!
* * *
Быстро сказка сказывается, да нескоро дело делается! Месяц прошел - скрипел Игоряша зубами, но гранит науки грыз. Квартал прополз - темнело у парня в глазах от мириадов букв, тысяч строчек и сотен формул, но не сдавался он. А год пролетел - и не заметил Игоряша - в науке, как и везде, привычка да сноровка требуется!
* * *
Однажды весной, понадобилось Игоряше новые перья, пергаменту пара рулонов, да чернил свежих бочонок. Делать нечего - собрался он скоренько, и к вечеру был уже в торговом городе Завьюжье. Знаменит он был тем, что зимы тут были весьма снежные, а метелей не бывало вовсе - хоть окрест выло зимою нещадно, отсюда и название.
Выехал Игоряша на торжище, а там на одном конце шум да гам - а с другого никого нет, только дедок старый амбар подпирает.
- Скажи-ка, дедушка, - обратился к горожанину парень. - А что на том конце торжища творится?
- Сие, отрок, ведомо каждому: намыслил нынче царь Авдей дочку замуж отдать. Нам бы это ни тепло, ни холодно, однако блажь ему в голову стукнула: не хочу, говорит, царевну за иноземца, нашего слова не ведающего, отдавать - пусть жених голодранцем будет, да только нашим!
- Чудное царь задумал, - подивился Игоряша. - И что далее?
- Замыслил царь кандидатов на силу мозгов проверять. Нет бы, как заведено - палицы, там, в высоту покидать, или котел каши съесть на скорость - велеречивости ему подавай! Да еще - чтобы государством рулить умел, а то растранжирит земли предков, сказал, и поминай, как звали!
- Сложная задача, - хмыкнул парень, - да и награда немалая! Впрочем, не мое это дело - царских дочек покорять! Скажи-ка, мил человек, где бы тут добыть перьев гусиных, пергаменту да чернил?
Не ответил ему дедок, лишь пуще прежнего пригорюнился. Пожал плечами Игоряша, да думал уже дальше поехать, как вдруг дедок схватил его за плечо.
- А ты сам не думаешь попробовать?
- На что это мне? - засмеялся Игоряша. - Знание - моя сила, и никакой иной мне не надобно.
- Правду говоришь, человече, - сурово ответил дедок, - как видишь ее - так и сказываешь. Пойдем-ка со мной - найдутся у меня и перья, и пергамент, а уж чернил - цельное море. Оно так и называется - Черное.
Подивился парень странным речам дедка, но подвоха не заметил.
* * *
Долго дедок с Игоряшей пробирались по разным закоулкам, и, наконец достигли цели - заваленного мусором тупичка, который упирался в ржавую дверь. Ожидал тут парень скрипа дикого, ибо заросли петли ржой и грязюкой выше всяких пределов, но дверца распахнулась на удивление бесшумно.
- Входи же, Игоряша, - молвил дедок, - и ничему не удивляйся!
Только захлопнулась дверь, как озарилось все сиянием тысячи ламп, и понял парень, что очутился во дворце. Дедок же, сбросив засаленный тулуп и рваную кепку, обернулся стройным витязем в золотых доспехах.
- Звать меня князь Регал, а держава моя - у пика Родаур, чья вершина вечно сокрыта облаками и, по слухам, упирается прямо в небо. Уж три года, как помолвлены мы с Ульяной Авдеевной, да втемяшилась в голову ее папашке неведомая блажь. Царевич знает обо мне, и готов всемерно помочь - да вот только может он немного: как и я, он больше по войне да налогам, а вязать слова вовсе не обучен. Странник, окажи милость - подучи меня, что сказать Авдею на испытаниях - коли будет Ульяна моей, вовек не забуду тебя!
- Не горюй, - ответил Игоряша, - что толку переживать о несделанном! Утро вчера мудренее - завтра и поглядим, что царь такого напридумывал!
* * *
Ночь только кажется копушей, а как придет час - пролетает, подобно стреле, и не заметишь! Только, казалось, легли князь с Игоряшей - а уж третьи петухи поют, пора во дворец!
* * *
Выстроил царь женихов в семь рядов по десятку в каждом, и молвил.
- Тот хорош, кто силен! Что является высшей силой?
- Меч! - крикнул великан, весь в шрамах.
- Тень! Коварство! Щит! Кулаки! - сыпались догадки со всех сторон, а царь лишь недовольно морщился.
- Слово! - раздалось вдруг.
- Кто сказал? - оживился царь, и все тут же начали наперебой уверять, что именно он произнес это. Но Авдей, хоть и затеял дурное, но по природе своей был весьма умен - по краям зала расставил он людей-слухачей, они-то мигом разобрали, кто правду говорил, а кто так - напраслиной маялся.
* * *
Догадливых оказалось немало - аж за три десятка, и среди них - князь Регал, ряженный поповичем, и Игоряша.
- Итак, второе задание, - объявил царь. - Чем же слово сильнее всего на земле?
Нахмурился Регал, ибо втайне считал золото первейшим и надежнейшим из средств, но Игоряша не сплоховал - сказав, что, мол, сильнее оно тем, что ранит на превеликом расстоянии, когда и противника не видать, тут же метнул он князю записочку. Быстрее коршуна схватил тот ее, развернул, проглядел и просиял.
- О царь! - молвил он. - Слово сильнее всего тем, что поражает не тело, но дух людской! Оно сильнее тем, что него невозможно убить. Сильнее тем, что владеющим словом - несокрушим.
- Именно так! - ответил царь. - Впрочем, и твой ответ неплох, - кивнул он Игоряше.
* * *
Для третьего испытания отобрано кандидатов было уже не более дюжины. Все они были, кроме Регала, искушенные в словесных баталиях умы, и Игоряша с наслаждением дискутировал с ними, получая удовольствие от беседы - хоть никто из собеседников до его учителя не дотягивал. Наконец, царь придумал третье испытание и вышел к собравшимся.
- Последней проверкой будет для вас следующее: убедите меня.
Зашушукались мудрецы: все они были родом из сего царства, и не по наслышке знали суровый нрав государя: бывало, за зиму по две-три головы строптивцев на тын насаживал. Но Игоряша решился.
- Прости мне, царь, неучтивые слова мои, но скажу я прямо, что думаю. Негожее ты дело затеял. Каждый хорош на своем месте: воин - Родину боронит, мудрец - трактаты пишет, царь - державой правит. Нынче задумал ты все с ног на голову поставить - куда годится, коли мудрец будет править, воин - трактаты писать, а царь - в наряды ходить?
- Все будет весьма славно, - ответил Авдей. - Негоже каждому не знать дел соседа.
- Так всем это и до того известно было, - возразил Игоряша. - Ты правишь уж без малого сорок лет - сколько покушений ты пережил, сколько бунтов подавил, скольких врагов умаслил? Мудрец же смотрит на все чересчур восторженно, либо, напротив, с излишним презрением - тем самым, суждена ему верная смерть на троне. Воин же - чересчур прямолинеен и не терпит возражений. Его путь - полит кровью врагов, но плохо, когда он сам себе их выбирает!
- Да, верно это, - нахмурился царь, и на его цело скользнула печаль. - Но что же делать - всех прочих женихов я разогнал, да еще и с хулой неимоверной, кто вернется теперь?
- Я вернулся, - молвил Регал и скинул с себя поповичское облачение. - Ибо не привык я подчиняться чужим прихотям. Но, тем не менее, извинения я приму с охотой.
- Ты заслужил их, - ответил Авдей. - Хоть и выиграл состязание, без сомнения, этот юноша, - указал он на Игоряшу, - но приз твой!
- Не я выиграл, - потупился парень, - ибо сила знания не досталась мне даром - вложил ее в меня великий учитель мой, Эльм!
- Мастер Слова? - с благоговением воскликнули все присутствующие.
- Он учил меня, - потупился Авдей, - а ныне я пренебрег его советами, за что и расплата.
- Я из великой гордыни не пожелал даже повидаться с ним, - пригорюнился Регал, - за что и расплата.
- А мы - его ученики его учеников, - с гордостью заявили десять мудрецов. - И одно упоминание его имени наполняет нас радостью!
- Скромность - важная добродетель, - вспомнил Игоряша любимую поговорку учителя. - Но сила знания немногим ей уступает. Истинно сказано!
И все согласно склонили головы.
* * *
Повинился Авдей перед Регалом и прочими соседями, несправедливо обиженными да забытыми, и закатил пир на весь мир. Гостей там собралось - видимо-невидимо, а место по правую руку от молодоженов было отдано вовсе не Игоряше - а Эльму, ибо его мудрость, прихотливо сплетаясь в людях, и даровала Регалу с Ульяной счастье.
А Игоряша, спросите вы? А что - Игоряша? Остался он у Эльма - ибо сколько не учи, а непознанного все больше и больше. Только изредка выбирается он в наш мир - когда за перьями, когда за чернилами, когда за чем прочим - и случаются тогда на земле великие чудеса. Но это - уже совсем другая история.