Никольская Анна : другие произведения.

Сказки Сиреневого леса-2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Сказки Сиреневого леса
   Анна Никольская
   annanikolskaya@mail.ru
  
   Мадмуазель Луна
  
   У русалок сиреневые глаза и хвосты из вологодского кружева. На поясе ремешки из речных раковин, а в волосах звезды созвездия Орион.
   Русалки качаются на ветках сосен - в невидимых гамаках из паутинки. Когда они смеются, с губ слетают серебряные монетки и ключики. Таким ключиком откроешь любое, даже самое черствое, сердце.
   Луна - их подружка. Когда-то она тоже была русалкой. Но злая принцесса-нищенка Брук украла все ее звезды и кружева. Она продала их на ярмарке за моток чванства и бутылочку ханжества.
   Грустно Луне. Пытаюсь отвлечь ее сказкой о вересковом мальчике и его златорогом барашке.
   - Сливовый пудинг для мадмуазель Луны! - Крошечка дятел в красной беретке прыгает по приставной лесенке в небо.
   Мне на щеку падает капля.
   - Дождик! Мандариновый дождик!
   Русалки ловят губами цитрусовые дольки, хохочут. Они похожи на больших донных рыб - юрких, с серебристыми плавниками на спинах.
   - А где же Луна?
   Съела пудинг и нырнула в пруд за Лисьим холмом.
   Ты видишь?
  
  
   Карамельный салют
  
   Светлячки макают попы в ведерко с неоновой краской. Они берут ее у маляра, который работает на Лисьем холме.
   У него пилотка из лопуха и сиреневый комбинезон с карманами-нашлепками. В бороде из моха растет костяника. Тихонько насвистывает маляр под нос что-то волнушко-сыроежковое.
   В карманах - лимонное драже и прозрачные карамельки. Маляр раскрашивает радугу. По вечерам он достает из большого кармана складное плюшевое ружье и заряжает его карамельками.
   Светлячки съезжают на попах вниз по радуге. Рисуют созвездия - Малая медведица, Большая, Кассиопея, созвездие Гончих псов...
   Вдыхаю теплый августовский вечер. Он сделан из светлой грусти, полыни, черной смородины и блеска стрекозиных крылышек. Густой, плотный.
   Хватай его пригоршнями! Скорей! Закатывай в баночки от корнишонов до зимы!
   В небе расцвели золотые шары. Два, четыре, десять, восемьдесят шесть! Неужели светлячки?..
   Это карамельный салют.
  
  
   Путешествие
  
   Расстелю на сочной осоке льняную скатерть с мережкой!
   Букетик ландышей в маленькой хрустальной бутылочке. Кофейник с цветочной эмалью, четыре фарфоровых чашки из легкого бисквита. В масленке - шарик масла со слезой, от тетушки Му. Гроздь черного винограда, блюдце песочных галет, баночка сливового джема...
   И сыр!
   Сырный пикник летним прохладным утром!
   Треугольнички в цветных золотинках, тонкие ломтики в мелкую дырочку, желтые глянцевые пластинки, кубики в синих прожилках, канапе с дольками груши на березовых шпажках...
   Сыррррррррр! Трели лесных зеленушек!
   Жгучий мексиканский с кусочками красного перца и зеленой паприкой. Испанский - с половинками оливок и сушеным базиликом. Мягкий, обволакивающий французский - с фиолетовыми цельными виноградинами. Голландский - праздничный, оранжевый, с плавлеными дырками от маленьких пушечных ядер. Греческий - белый, рассыпчатый с притаившимися внутри орешками. Английский - пахучий, в изумрудной плесени, ноздреватый. С историей...
   Госпожа Б, тетушка Му и бабушка Ежиха - в легких шелковых сарафанах под кружевными зонтиками. На скатерти - сиреневые резные тени.
   Сырное путешествие. Сырррррное!
  
  
   В декабре
  
   Синицы надели меховые шапочки из заячьих хвостов. Дышат на ледяные оконца в пруду. Один вздох - одно желание.
   Чешуйчатые спины сквозь серый перламутровый лед.
   - Чьи вы! Чьи вы? - беспокоятся синицы.
   Спит тетка Щука под ледяной толстой коркой. Русалки бродят впотьмах, кутаются в енотовые муфты, зябнут.
   Грустно в сенях моим малиновым лыжам. Тяжко лыжам без лыжни, как ниточке без иголочки.
   Вынесу на двор, воткну в сугроб - смажу, развеселю!
   Озеро за Лисьим холмом - не видать его! Засыпало из небесного сита снежной манкой. Выйду на ледок с опаской - не хрустко ли?
   Не хрустко. Стою на твердом ледяном айсберге. Только вместо пингвинов - синички. Катаются на самодельных коньках по ледяному темному пятачку. Над ними облака теплого пара. Один вздох - одно желание.
   Загадаю декабрьское - самое заветное.
  
  
   Теплая
  
   Я потеряла резиновый сапожок. Теперь в нем живут мышата. Они поставили печку из маленьких огнеупорных кирпичиков и купили у дядьки Бурелома вязанку дров.
   Из трубы идет сиреневый дымок. В кружке с отбитой ручкой мышата варят тыквенную кашу.
   Загляну в слюдяное окошко. Обои в полоску, сосновый комод, настольная лампа под ореховым абажуром. Обжились масявки!
   - Мышата-мышата, отдайте мой сапожок. А я вам молочный зуб.
   - Еще чего, - отвечают. - Ходи босиком - так полезней!
   Бегу по траве. Сосновые палки-шишки-иголки колют ступни. Ничего - к концу лета задубеют! С разбега бросаюсь в озеро.
   Озеро - блюдце с молоком одуванчиков, пригретых на солнце.
   Подо мной - кубометры воды и чьи-то печальные тени. Это подводные гиганты с далекой желтой планеты. Они ходят по дну и шепотом говорят друг с другом на языке древних рыб.
   Выхожу на берег - яичная скорлупка с тыквенной кашей.
   Еще теплая.
  
  
   Маленькой быть
  
   Дубовый листик - мой ковер-самолет!
   Я съела заговоренный клевер из погребка матушки Медуницы. Я стала маленькая-премаленькая! С дубовый желудь или каштан. А то и меньше!
   Лечу, лечу на ковре-самолете! Сосновый воздух в лицо, смоляной!
   - Здравствуйте! - кричу гигантским небесным старухам.
   Они побросали папироски и можжевеловые прялки. Охают-ахают:
   - Ох-хо-хонюшки, смотри не свались! Ручки-ножки береги!
   Покажу им язык. А что? Он у меня теперь длинный-длинный, как у квакши!
   - Привет! - кричу дядьке Бурелому.
   Спит Бурелом. Не слышит моего голоса. Он теперь тоненький, как носик у комара. От храпа Бурелома дрожат макушки сосен и белки прыгают с берушами в ушах.
   - Добрый день, Ваше Величество! - кланяюсь Сосновой королеве и чуть не падаю вниз. - Как здоровьице?
   - Распуши хвост! Смотри вперед гордым Юпитером! - хохочет она со своего драгоценного трона.
   Внизу, у молочного ручья бабушка Ежиха полощет носовые платочки.
   - Посмотри на меня, бабушка Ежиха! Сюда, наверх! Это я!
   - Ух, егоза! Платок-то, платок на голову накинь! Летать, небось, зябко!
   - Нет, бабушка! Летать - хорошо!
   И маленькой быть - ХОРОШОООО!
  
  
   Коробка воспоминаний
  
   Глаза закрыты - Бонифаций курит трубочку. Яблочный табак с щепоткой сушеного солнцепека. На голове колпак с тысячью бубенчиков.
   От земли идет теплый пар. Мохнатые сиреневые головенки в хрустальном снегу - подснежники сбились в стайку.
   Когда-то давным-давно Бонифаций был трубадуром. Он носил алую рубаху и колесил по землям далекого Бремена. У Бонифация мандолина из груши и целая коробка воспоминаний.
   На сучке кашемировое пальто тетушки Му. Висит еще с прошлой осени, позабытое.
   - Можно открыть? - прошу я.
   - Только осторожно. Не спугни их.
   Аккуратно снимаю крышку из гофрированного картона.
   - А где же воспоминания? Неужели их украли?
   На дне коробки ворох сухих листьев и пара шишек.
   - Не бойся, они всегда останутся при мне.
   Бонифаций курит трубочку с широко закрытыми глазами.
  
   Розовое на каштановом
  
   Вчера я поцеловала Бонифация, и наутро у меня выросли рожки. Розовые замшевые рожки. Прямо как у пятнистого олененка - крестника матушки Медуницы.
   Гляжусь в зеркало и поправляю челку. Розовое на каштановом - это красиво.
   - Да, - соглашается со мной госпожа Б.
   Она пьет липовый чай из блюдца вприкуску с лимонным безе.
   - Хочешь, я подарю тебе шляпку с Елисейскими полями?
   - Зачем? Мне нравятся рожки.
   - Но они могут обгореть на солнце!
   Действительно, а ведь я об этом не подумала.
   Бонифаций сидит на веточке клена, раскуривает костяную трубочку. Ему немного неловко за вчерашнее.
   - Смотрите, они растут! Растут!
   Чувствую на голове легкое шевеление.
   - Какие ветвистые! - госпожа Б в восхищении. - Придумала! Я подарю тебе гамак! Только представь: ты гуляешь по Сиреневому проспекту, в клетчатом крепдешиновом платье, а мы - я и Бонифаций - качаемся у тебя на рогах!
   - Это красиво, - соглашаюсь я.
   Но той же ночью, пока я спала, рога у меня похитили похитители.
  
  
   Эхо
  
   В старой сосне на Лисьем холме есть маленькая потайная дверца. Она выкрашена зеленой эмалью. Увидеть ее можно только в полнолуние, прихватив из дома сиреневые очки в дырочку. Рядом с дверцей висит стеклянный колокольчик. Если дернуть за шнурок, раздастся вот такой звук:
   - Динь-дирилинь!
   Перелетные птицы сказали, что за зеленой дверцей живет сам Эхо. В его мохеровой бороде порхают ночные мотыльки, а в глазах - бескрайнее черничное поле. На завтрак Эхо любит яичницу из восемнадцати перепелиных яиц и квас из колодца с отражением звезд. Он никогда не глядится в зеркало и не выносит комариных куплетов.
   Старый заяц-русак рассказывал, что в полнолуние Эхо играет на саксофоне для малюток летучих мышей. Они надевают разноцветные шляпки и танцуют медленный фокстрот. В Эхо влюблена сама Сосновая королева. Иногда она плачет по нему янтарными слезами.
   - Динь-дирилинь! - дерну за шнурок.
   Отзовется Эхо:
   - Динь-дирилинь!
   Эх, шутник ты, Эхо. Затворник.
  
  
   Бывает
  
   Тетенька Мышь считает, что в мире не бывает трех вещей: беспросветного мрака, бесконечной тоски и бегемотиков.
   - Не бывает в мире бегемотиков! - говорит тетенька Мышь и хмурится.
   - Просто они живут в Африке. И еще в зоопарке, - объясняю ей.
   - Бывают лоси, божьи коровки и кукушки. Филины и сеноставцы. А бегемотиков - нет! - упорствует тетенька Мышь.
   Она раскатывает тесто на черничный пирог. По кухоньке плывет белый мучной одуванчик. На стене фотография Анжелины Балерины, дальней заграничной родственницы.
   В окошко заглядывает Сосновая королева. Отодвигает пальцем кружевную занавеску:
   - Привет!
   Она спешит на посиделки за чашечкой чая в семейном кругу. В руках корзинка свежих еловых булочек.
   - Докажи же, что бегемотиков не бывает? - кричит ей тетенька Мышь.
   - А вот и бывает. Смотри скорей!
   Босиком выбегаем на крыльцо. Нагретое, шершавое.
   Березы в золотых монистах, клены вырядились как на пожар. Даже дубки переоделись за ночь в теплое желтое. Сбросили деревья под ноги летние сарафаны - легкие, шуршащие. Это их поцеловала осень.
   По незабудковому небу клином плывут журавли.
   - Не журавли это, - тетенька Мышь подкручивает подзорную трубу. - Бегемотики перелетные.
   - Не может быть!
   - Может.
   По лесу бредет сентябрь.
  
  
   Стручковый домик
  
   Мышиные горошки смотрят в зеленую щелочку. Они родились вчера - крошечные, сладкие. Из маленьких ртов пахнет миндальным молоком и щенками рыжей Динки.
   Тетушка Му вынимает из ковровой сумки пипетку. По три молочных капли на оливковые язычки. Улыбаются мышиные горошки, причмокивают от удовольствия.
   В ореховой скорлупке набираю ванночку из ежевичной росы. Теплую, с капелькой пихтового масла. Плескайтесь, мышиные горошки! Хлопайте по воде ладошками!
   - Баба сеяла горох и сказала деду: ОХ!
   Под корнем березы-двойняшки спрятан клад. Шесть желудевых береток и жилетки из шерстяной ниточки. Подарок крестной, бабушки Ежихи, скоро будет впору.
   Ночью мастерю из сучка и маковых коробочек погремушки. Четыре голубые и две розовые - разбавлю гуашь белилами. Луна - настольная лампа из сливочного масла. За печкой играет дяденька Сверчок на вишневой скрипочке.
   Укутаюсь в плед из лунного света, ноги в мерлушковых черевичках. Термос с горячим брусничным соком.
   Встречаю рассвет над стеклянным озером за Лисьим холмом.
  
  
   Секретики
  
   Лепесток перламутра и миндальный орешек на кусочке золотой фольги. Сверху осколок сиреневого стеклышка от разбитых надежд.
   Выглядывает из травы, смотрит на меня потайной глазок бабушки Земли.
   Делаем секретики с малышками Лу и Ли.
  
  
   Мое солнце
  
   Тетка Щука из пруда за Лисьим холмом завтракает моим солнцем.
   Уселась за лист кувшинки, крахмальной салфеткой подпоясалась. Отрежет ножиком сливочный кусок - мягкий, податливый - и на вилочке в рот отправит. Запивает облепиховым киселем и за новым куском тянется.
   - Щука-щука, отдай мое солнце!
   Молчит рыбина, только глаза, как телескоп, пучит.
   Жалко солнце. Дрожит тусклое на блюде у рыбы, вот-вот погаснет.
   - А давай меняться? Ты мне солнце, а я тебе - килограмм копченого мотыля.
   - Давай, - соглашается тетка Щука.
   Дышу на солнце. Грею его в ладошках.
   - Ничего-ничего, милое. Подорожником тебя вылечу - заживет до свадьбы.
   В сиреневом лесу идет слепой дождик.
   Улыбается мое солнце.
  
  
   В аптеке
  
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы было ясно, когда в небе облака.
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы было светло, когда кто-то отобрал у меня солнце.
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы было красиво, когда вокруг город из металлоконструкций и кирпича.
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы было радостно, в понедельник, вторник и среду.
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы не замерзнуть среди холодных сердец.
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы одинаково любить плохих и хороших.
   - Зачем тебе сиреневые очки?
   - Чтобы Сиреневый лес всегда был со мной.
   Купите сиреневые очки в лесной аптеке у крошечки дятла. Недорого, одна широкая улыбка - и они ваши.
  
  
   Засыпает
  
   Иногда сиреневый лес засыпает.
   Спят голубые сосны во фланелевых теплых пижамах.
   Спит матушка Медуница в постели из гусиных перышек. Рядом горит рябиновый ночничок.
   Спит дедушка Медведь. Свернулся клубком, как котенок, мурлычет себе под нос:
   - Усни до завтрашнего рассвета, моя малютка Матильда.
   Спят лохматые одуванчики, сунув под листик голову.
   Спит жук Пожарник - повернулся спиной к госпоже Б. Во сне они идут рука об руку и не ссорятся никогда-никогда.
   Спит филин на суку - из клюва торчит чей-то хвостик. А рядом шестеро его названных братьев.
   Спит Бонифаций калачиком у костерка из еловых шишек. Ему снится сахарная косточка и марципановые джунгли.
   Спит Сосновая королева в лодочке на берегу мармеладного болотца. Ночной колпак вместо смоляной короны.
   Спит Сиреневый лес на руках у бабушки Земли. Кружит его Земля, качает - баюшки-баю.
   Только я не сплю. Гладью вышиваю стихи сиреневого леса.
  
  
   Ты приходи к нам, приходи
  

Виктору Голявкину

   Подкручиваю ручку на стареньком потрескивающем приемнике. Пью сливки с маковым рогаликом и слушаю весенние новости:
   "В набухшей почке новоселье. Госпожа Б усохла за зиму вдвое. Жасмин влюбился в черноплодную рябину. Кукушка красит яйца к Пасхе, а мотылек выпил весь нектар из погребка матушки Медуницы. Рыбки построили стеклянный домик для светлячков. Братец гром печет блинчики с припеком. Кукушкины слезки нашли сундучок с хрустальными бусинами. У Сосновой королевы новые сафьяновые башмачки. Жука Пожарника прострелил радикулит. У крошечек Лу и Ли самые розовые пяточки в округе. Сморчки затеяли играть в догонялки, а по лесу идет грибник. Первый солнечный луч женился на сестрице сойке. На Лисьем холме расцвел старый березовый пень...
   Ты приходи к нам, приходи!
   На рассвете родится
   новый
   удивительный
   день!"
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"