- Нет, - Августа протянула руку к Веронике. - Она может умереть от того, что будет переживать, ей еще воспитывать сына, а если умру я, у нее будет меньше проблем. Возьми меня за руку!
- Умная, деточка, хоть и высокомерная, - Вероника взяла ее руку в свою, - теперь ты знаешь, чего ждать. Теперь ты готова к боли. Она будет мучить тебя...и меня, потому что я делю ее с тобой. Моя магия соединяет нас, и чтобы умереть тебе понадобятся месяца. Ты не вытерпишь. Люди слабы. Особенно, такие, как ты. Хоть ты и будешь готова.
- Не делайте этого! Она ребенок! Она не понимает, что делает! Пожалуйста! - мать Августы сделала рывок, но тут же остановилась. Острие ножа касалось ее подбородка. Вторая рука Вероники была свободна, ее реакция всегда впечатляла, и она отлично владела всем имеющимся у нее арсеналом, включая кинжал.
- Знаешь, что происходит, когда у электрического тока появляется проводник? - девушка смотрела в глаза матери Августы. - Думаю, знаешь, и я уверена, не очень хочешь им стать.
- Мама, ты умудрялась не вмешиваться в мою жизнь несколько последних лет, так не начинай делать это сейчас! Хотя бы это ты можешь сделать!?
- О чем ты говоришь, дочь! Я хочу спасти тебя! Я хочу помочь тебе...
- Тогда оставь меня в покое. У тебя сын. Тебе надо заботиться о нем. Я больше ничего не значу в твоей жизни. Мне пора уходить. А тебе нужно остаться.
- Но...ты...не..., - слезы катились градом по лицу несчастной матери. Вероника лишь фыркнула, когда они начали стекать по ее руке. - Я... прошу... тебя...
- Я все сказала, мама... Так вы собираетесь повторить то, что вы там делали или нет?!
- Я не...позволю вам...сделать этого.
- И что ты сделаешь? В этой комнате три мага и один дикий зверь. Мне кажется, у тебя нет шансов.
- Я нужна вам...вы говорили о нити... что-то вроде ... дайте ... подумать ... клубок ... нить ...
- Верно, я рада, что ты помнишь. Все правильно, нам нужна твоя жизнь, но мы не говорили о том, что твое физическое тело должно полноценно работать.
- Что вы хотите сказать?
- Нам может надоесть пытаться образумить тебя, и мы просто сделаем так, что ты не сможешь двигаться. Никогда.
- Вы не посмеете...
- А ты проверь.
- Не делайте ей ничего. У вас есть то, что вам нужно. Мое согласие. Вы получаете то, что хотите вы, я получаю то, что хочу я. Мама всецело посвящает себя сыну и забывает обо мне.
- Я не смогу забыть тебя...никогда...ты часть меня, дочь...
- Ох, мама, просто вычеркни меня из своей памяти и сожги все вещи, что напоминают обо мне. Не делай трагедию из моей смерти. Она не стоит этого.
- Тогда мне придется спалить дотла весь дом и отсечь себе голову.
- Ты преувеличиваешь. Ты уже давно потеряла меня. Тебе есть ради чего жить, и я не хочу больше говорить об этом.
- Ахх, хватит разводить здесь мыльную оперу! - женщина подошла к хозяйке вплотную, и, перехватив нож рукой, зашла ей за спину. Оружие все еще оставалось у ее шеи и гораздо ближе, чем раньше. - Я думаю, нам пора показать им нечто важное.
Вероника только кивнула в ответ. Мужчина присоединился к Своей королеве. Он поцеловал ее в щечку, а потом поднес к своим губам ее руку. Прикосновение показалось ему немного соленым. Должно быть, все то время, что она использовала силу, чувства давали о себе знать. А ведь она очень хорошо умела прятать свои чувства. Ему это было известно лучше, чем кому-либо еще. К тому же в темной комнате, это не составляло особого труда ни для одного из них, свет заливал только середину помещения, а темные очертания от образов девчонки отбрасывали множество теней, молниеносно сменяющих друг друга. Но не все могли подавлять эмоции, а она могла. Долго могла. Только не в этот раз. Этой ночью она позволила себе то, что не позволяла уже долгие годы. Она показалась слабой на людях. И он знал, она будет переживать, но не говорить об этом. Он так же знал, как успокоить ее, развеселить ее, развеять ее тоску, но не имел понятия о том, что может твориться в ее голове в таком состоянии. Он знал, что должен понять и поклялся сделать это любой ценой, когда они вернуться домой. Хотя клятвы уже много лет не были нужны ни одному из них.
Все то время, что он стоял рядом с Вероникой и Августой, он не видел свою жену, только чувствовал ее Пламя Жизни. Это успокаивало его, но нисколько не уменьшало тревоги. Он надеялся, что она не сорвется, но допускал такую возможность. Это почти случилось, и если это произойдет снова, он сомневался, что ему удастся остановить ее. Он прекрасно знал, никто из Клана Теней не смог бы справится с ней, она давно показала многим из них, что она из себя представляет. Ее уважали. Ее боялись. Но она не превозносила себя. Она оставалась равной им, будучи на порядок выше. Практически каждая представительница их семьи видела в ней наставницу или друга, но никак ни соперницу.
Вероника не составляла исключения. Она, несомненно, была гораздо моложе Его королевы, но чрезвычайно умна для своих лет. Девушка всегда знала, что ей нужно и как это получить. Цена не заботила ее никогда. Боль, которую она могла испытать, так же не была чем-то важным и определяющим для нее. Этим чем-то было удовольствие, в качестве одного составляющего из того, что мотивировало ее поступки и решения. Она упивалась наслаждением от всего, что делала, по крайней мере, она пыталась получить его. И даже этой ночью все оставалось так же. Заведомо понимая, что ее дар способен принести ей муки, она пользовалась им. Как и любой из Клана Теней она с самого начала знала, на что она шла. И это делало ее хорошим союзником и опасным врагом. Она готова была на все, как ради собственных целей, так и ради общего долга. Мужчина не знал той черты, переступить которую она не могла, ему казалось, для нее не существует границ. Так же думала и Его королева.
Женщина, чья стойкость и самообладание, порой, впечатляли многих, кого она встречала, принадлежала только одному человеку. С самой первой минуты, как началась ее новая жизнь и по сей день. Человеку, которому она доверяла все свое существование и с которым готова была провести вечность. Несколько сотен лет назад ее мир разделился на "до" и "после", она не жалела о том, что было в ее прошлом, но некоторые раны так и не зажили, оставив рубцы на ее сердце. Материнство было одним из таких рубцов. Ее прошлое не было секретом для ее семьи, люди Клана Теней вообще не имели привычки недоговаривать или не доверять друг другу. Каждый знал почти все друг о друге. Поэтому Вероника не была удивлена реакцией женщины на слова Августины, как и проявлением ее чувств. Не смотря на то, что их взгляды на многие вещи зачастую не совпадали, она понимала ее. И всегда была на ее стороне. Особенно в те минуты, когда Его королева давала волю своим чувствам и использовала свои способности на пределе возможностей. Это походило на мастерски сыгранное шоу. Зачем она делала это? Вероятно, потому что очень хорошо знала природу людей. Магия сама по себе проявление зрелищности и невероятной красоты, а магия в сильных руках творит невозможные вещи, которые она очень любила делать. Однако, ни столько способности этой женщины, сколько ее поведение были основой того, какие слухи и легенды ходили о ней. Иногда, они забавляли ее, а иногда она давала понять, что они на самом деле имеют почву под собой. Как, например, этой ночью.
Отдавая себе отчет в каждом своем шаге, после того как у нее не хватило сил сдержать эмоции, она на самом деле не имела понятия способна ли контролировать свой дар, потому что единственное, чего жаждала ее душа, это убить их обоих. Только здравый смысл не позволял ей сделать этого, ведь это означало зачеркнуть все, чего им удалось достичь за последние десятки лет. Сейчас нужно было поставить долг выше собственных амбиций. Она чувствовала, как слезы продолжают стекать по ее щекам, пока ее взгляд был устремлен в сторону Вероники, но смотрела она вовсе не на нее, а на него. Только увидеть не могла, могла лишь чувствовать. Золотистое свечение, разливающееся по центру комнаты, отвлекало внимание и ярко било в глаза, пока тени, которые появились из-за того, что Августа начала вспоминать, не рассеяли его. Хотя их постоянное мерцание, в моменты, когда они сменяли друг друга, не делало видимость в пределах нескольких метров лучше. Она знала, если это происходит, значит не все идет, так как следует. Образы должны были быть размытой картинкой, статичной картинкой, отражающей мысли Августы. И то, что происходило сейчас, говорило о том, что она сопротивлялась. Они обе испытывали сейчас что-то страшное, что-то к чему одна из них была готова, а другая нет. Оно изводило их изнутри до тех пор, пока матушка Августы не отвлекла ее внимание, именно до тех пор женщина видела проявления стойкости обеих девушек, прекрасно понимая, если бы Августа знала о своем даре, силы могли бы быть вполне равными, к счастью, это было не так. Ей приходилось много раз присутствовать при подобном зрелище. Каждый раз, когда на глаза Вероники опускалась тьма и она, словно, превращаясь в изваяние, становилась недвижимой и пропускала через себя события людских жизней, пытаясь вызвать в их памяти наиболее важные моменты, она любовалась тем, как долго жертва борется сама с собой, позволяя боли наполнять все свое существо. Но никогда ей не приходилось прерывать действие этой магии, да и спасать от смерти кого-либо тоже, гораздо чаще она была ее причиной, поэтому она не имела понятия, какой будет вторая попытка повторить прогулку по воспоминаниям, зато хорошо понимала, что дороги назад уже нет.
Ей потребовалось большое усилие воли для того, чтобы заставить себя прекратить использовать дар и позволить кинжалам упасть. Появилось негодование, и желание отыграться преисполнило ее. Его королева не любила, когда вмешивались в то, что она держала под контролем или пыталась держать, а если одни действия не помогали, она переходила к более показательным мерам. Второе, как правило, работало лучше. Единственное, что радовало ее больше, чем использование телекинеза, это учащенное сердцебиение тех, кто боялся того, что она сделает в следующую секунду. Ей нравилось чувствовать сбитый ритм пульса, касаясь их запястий, и их неровное дыхание впереди себя. Ей нравилось чувство полного контроля. Сейчас она опять получила его и намеревалась сохранить до наступления рассвета. Она была уверена, ей удастся, ведь на этот раз ее супруг стоял рядом с ней. А рядом с ним, Его королева всегда была сильной.
В то время как Вероника черпала силы из удовольствия от поступков, которые она совершала, и второй шанс использовать свою силу она сочла подарком судьбы. Ни разу до этого ей не выпадала такая удача, так что она решила взять ее за хвост в ожидании новых ощущений. Её радовало то, что на этот раз не понадобилось никаких церемонностей, Августа сама протянула ей руку, а сопротивление ее матери лишь раззадорило ее. В "благодарность", девушка решила подарить им обеим незабываемые впечатления, поэтому ее магия начала действовать в ту же секунду, как Его королева заставила смотреть женщину прямо перед собой. Выбрасывать руку не было нужды, она находилась слишком близко, достаточно было всего лишь согнуть ее в локте. После ее взор затуманился, и она связала себя и Августу нитью собственной магии во второй раз.
Ощущения были слабее, чем обычно. Она почти ничего не чувствовала, кроме работы собственного дара. Он действовал. В этом она не ошибалась, но действовал иначе. Сначала, ей показалось, что Августа не стала сопротивляться, зная о последствиях. А когда она поняла, что тьма в ее глазах не проходит, и не уступает место картинкам, которые она видит при подобном контакте уже несколько лет, а затем проецирует их, ей стало не по себе. Она тут же решила разорвать связь. Ничего не вышло. Вероника не смогла разжать руки и прекратить поток энергии внутри своего тела, более того, она не знала, что именно происходит в комнате. Она ничего не видела. Как и раньше, магия продолжала блокировать все остальные чувства. Боли не было, но тревога начала просачиваться в ее сознание, она начинала думать, что до конца своих дней будет стоять так и ничего не сможет с этим сделать. Ее мысли стали хаосом. Ее ощущения ни о чем не говорили ей. Ее ориентация в пространстве потерялась. Её вера в собственное могущество растворилась. Её уверенность растаяла. На место всему этому пришло глубокое отчаянье. Она ощутила себя никчемной и бесполезной. Она надеялась умереть прежде, чем члены ее семьи узнают об этом.
В эту ночь удивленной была не только матушка Августы, но и двое в красном. Все опасения женщины подтвердились. Магию нельзя было прерывать, не зная того, что может произойти при повторном контакте. Это стало ясно слишком поздно. Долгое ожидание привычного эффекта, полное отсутствие противостояния со стороны Августы, - две вещи, которые с большим опозданием дали понять об опасности такого решения. И хотя, ни один из них не потерял самообладания, они боялись того, чем это может закончиться, но как бы там ни было, им оставалось только ждать и пытаться разобраться в том, что сейчас происходило перед ними.
- Милая... - мужчина наклонился к ней. - Что если...
- ...дар проснулся, - она повернулась к нему. Кончики их носов соприкоснулись.
- Думаешь, это возможно?
- У меня нет идей, как это могло произойти, но...
- Ее желание сохранить свой внутренний мир пробудило ее силы, - мать Августы коснулась той руки женщины, в которой было оружие. - Убери его. Я все равно уже ничего не могу изменить.
- Ты знала?
- Нет. Я до сих пор не знаю, что я вырастила. Она опасна. Ее переживания все это время разъедали ее изнутри, как кислота. Она никогда не делилась ими. Думаю, и сегодня она не собиралась этого делать, особенно после того, как вы обеспечили ее преимуществом. После первого раза, она знала, чего ждать, возможно, ей удалось найти способ уберечься от вашей магии, по крайней мере, той, что действует на сознание.
- Если все так, как ты говоришь, то ты даже не представляешь, насколько она опасна.
- Что вы имеете в виду?
- Скоро ты все узнаешь, даже быстрее, чем ты думаешь.
- Если вы знаете, о чем говорите, так вытащите ее оттуда.
- Это невозможно. Дар контролируется его обладателем. При всем своем желании, что-то изменить, я не могу этого сделать. А главное, я не испытываю подобного желания.
- Дорогуша, твоя дочь сама согласилась на это, если ты помнишь.
- Конечно! Она жаждет смерти! Но я не хочу этого. Вся ее жизнь еще впереди. Родители не должны хоронить своих детей.
- Если тебя волнует только это, то можешь прекратить делать из мухи слона. Она останется жива, вот только прежней она уже не будет и, я боюсь, любимый, Вероника тоже.
- Я знаю, моя королева. Я знаю.
- Как вы можете так спокойно говорить об этом! - женщина повысила голос. - Она же одна из вас!
- Сбавь тон, милая. Моя любовь, сегодня не в духе, я думал, ты заметила.
- Не переживай, я держу себя в руках.
- Я слишком хорошо знаю тебя, а твои глаза говорят больше, чем ты думаешь.
- Только тебе.
- Потому что только я настолько глуп, чтобы решиться заглянуть в них.
- Нет. Потому что, ты очень смел, раз делаешь это.
- Мне кажется это грани одного и того же лезвия, дорогая.
- В таком случае, тебе очень хорошо удается балансировать на нем.
- Может быть...
- Не отрицай этого, к тому же со мной бесполезно спорить, ты знаешь об этом.
- Да, но мое желание переубедить тебя сильнее.
- Ты думаешь, тебе хватит терпения?
- На самом деле, я надеялся, ты сдашься раньше.
Она улыбнулась.
- А если нет?
- У меня много времени.
- То есть...
- Может, вы прекратите?! В руках одной из вас моя дочь! Если вам безразлична судьба девушки, то жизнь моей дочери важна для меня! Отпустите меня! И сделайте, что-нибудь!
Его королева швырнула кинжал на пол.
- Ты свободна! Уходи! Живо!
- Вот так просто?
- Да.
- Вы больше не станете удерживать меня?
- Нет.
- Я точно могу уйти?
- Я же сказала, да. Делай это, пока я не передумала!
Довольно неуклюже женщина отошла на несколько шагов в сторону. Это позволило оказаться ей в нескольких метрах от дочери. Обе руки девушек, сцепленные в замок, оказались перед ней. Желание было слишком велико. Она не смогла его подавить. Ее рука опустилась поверх их рук. Она снова почувствовала оцепенение и отлетела к ближайшей стене комнаты. Ее голова раскалывалась, она чувствовала это, но то, что сковывало ее, не давало прикоснуться к месту ушиба, из которого теплым ручейком текла кровь. Время словно остановилось для нее. Она думала, прошла целая вечность, прежде чем ей удалось почувствовать собственное тело, пусть и очень слабо. Она облокотилась на локоть правой руки и села, прислонившись к стене. Подняла голову и увидела перед собой женщину. Снова. Это не сулило ей ничего хорошего. Только сейчас она осознала, что именно произошло.
- Я сказала, ты можешь уйти, но я не помню, чтобы я говорила "ты можешь вмешаться". Может у меня провалы в памяти?
- Ты знала, что я сделаю это.
- Твои действия предсказуемы.
- Я мать.
- Глупое оправдание.
- Неужели ты..
- ...никогда не была матерью, - это ты хотела сказать. Была. Но это тебя не касается. Это мое прошлое.
- Милая, тебе надо было уйти, потому что, иногда я сам не представляю, на что способна моя жена. А ты сейчас выводишь ее из себя.
- Но...
- Замолчи!
Женщина присела рядом с ней на корточки. Ее каштановые локоны аккуратно спадали на плечи, покрытие алым плащом. Она слегка приподняла ее голову указательным пальцем так, чтобы глаза матери Августы встретились с ее глазами. Этот пристальный немного дымчатый взгляд, со слегка размазанной черной тушью, все еще продолжающей стекать тонкой струйкой по ее лицу, обладал каким-то необъяснимым магнетизмом. Он был настолько пронзительным, что казалось, проникал в самое сердце, заставляя душу уходить в пятки.
- Сейчас, - ее алые губы медленно шевелились. - Ты думаешь, что мне абсолютно все равно, что происходит за моей спиной, почти так же как тебе несколько лет назад. Ты пытаешься увидеть во мне себя, вписать меня в какие-то рамки, обвинить во всем этом. Ты продолжаешь строить иллюзию того, что все это случилось не по твоей вине, заведомо зная о бессмысленности этого действия. Именно это погубит тебя. Твоя дочь была права, ты давно проиграла в этом сражении. Или...может быть, я ошибаюсь?
- Да, ты ошибаешься...
- Правда?
- Она все еще моя дочь, а я все еще ее мать. И я не позволю ей творить эти ужасные вещи, которые вы делаете сейчас здесь. Я не позволю ей стать таким чудовищем, как вы.
- Я не думаю, что у тебя выйдет.
- Выйдет. Как ты сказала, у всех есть дар, включая меня.
- Разумеется. Разница в том, что ты так и не освободила его.
- Это не так. Я знаю, на что я способна.
- Ты. Лжешь. - Она разделяла каждое слово. Ее карие глаза выражали ярость. Она хотела, чтобы женщина видела это, потому что ее рука не позволяла ей отвернуться. А едва она пыталась опустить веки, как Его королева приподнимала ее голову еще выше. - Ложь - не самая разумная вещь, которой тебе следует заниматься в данный момент.
- Если ты не отпустишь мою дочь, я изменю ваше сознание, и вы оба будете считать себя жабами всю оставшуюся жизнь.
Его королева улыбнулась.
- Могла бы придумать более реалистичную способность. Изменять сознание - редкий дар, для контроля над которым нужно очень много времени. Человеческая жизнь слишком коротка для этого. Даже при самой усердной попытке ты смогла бы повлиять на разум одного из нас, но ты даже этого не можешь, потому что все твои слова выдумка и не более того. Любой магический талант имеет под собой основу для развития, ты слишком неубедительна в жизни, да и твоя проницательность оставляет желать лучшего. Люди не стремятся доверять тебе или держаться рядом с тобой, а ведь поддержка и доверие - важная часть этого таланта, - на ее лице заиграла ухмылка. - И если бы я ошибалась, твой муж был бы сейчас рядом с тобой, не так ли?
- Ярость, гнев и бессилие, - женщина продолжала смотреть в ее глаза и не давала ей отвести взгляд, а сила ее дара продолжала сдерживать её движения, исключая любую возможность к сопротивлению, которое она без сомнения пыталась оказать после упоминания о собственном муже. - На самом деле я рассчитывала, что только воспоминания твоей дочери способны всколыхнуть в тебе эти чувства. Но оказалось, они внутри тебя. Как же вы обе похожи. Удивительно. Никогда не понимала, зачем люди тащат разный хлам в свою душу. Зацикливаясь на неприятностях, упиваясь раздражением и утаивая злобу, они ведь изводят тебя. Как ты сейчас, например. Еще немного времени и к этому прибавится отчаяние, потом ты начнешь сходить с ума. Это станет твоей мукой, станет самыми страшными минутами твоей жизни и жизни твоей дочери тоже, ей же будет больно видеть тебя такой, моя дорогая. Ты была права, твоя смерть была лучшим исходом ситуации. Зря ты позволила Августе согласиться. Зря. Но...знаешь, мы можем исправить это... Я могу исправить это.
- Я могу убить тебя, - добавила Немезида, заметив блеск в ее глазах. - Здесь и сейчас. И твоей дочери не придется смотреть на то, как эти ужасные вещи происходят с тобой.
- Вы шутите?
- Нет. Мне просто надоело отвлекаться на тебя. Неужели нельзя было тихо понаблюдать за всем происходящим со стороны или уйти, когда тебе позволили?
- Если вы были матерью, как вы говорите, то прекрасно понимаете, что нельзя.
Как ни странно, но женщина попала в самую точку. Его королева знала об этом, мать Августы не могла не заметить перемен в ее лице. Сейчас на нем было тоже самое выражение, что и несколько часов назад, когда она была готова совершить убийство. И Сабрина хорошо понимала, что именно чувствовала ее дочь в момент, когда задела эту неприятную для нее тему, возможно, она наделась, что Его королева доведет дело до конца и на этот раз кровь все же прольется.
- Мне надоело, что ты ведешь себя как ребенок. Мое настроение сегодня слишком изменчиво, играть на моих чувствах очень опасно сейчас... - она воспользовалась силой, чтобы заставить один из кинжалов на полу подняться в воздух и оказаться в ее руке. - Или ты действительно собралась умереть? Но даже в этом случае тебе не зачем тратить время на слова, я уже сказала, что моя жажда мести слишком велика. Мне приятно, что наши желания совпали, и ты не изменила своего решения, все еще желая помочь девчонке ценой своей жизни. У меня остался лишь один вопрос, как мне сделать это? Ты хочешь, чтобы это произошло быстро и легко или медленно и мучительно?
- Оу, неужели ты передумала? - женщина вскинула бровь. - Как жаль... А говорила, что не боишься смерти...но по большому счету тебя здесь никто не спрашивает поэтому....
- Дорогая.
-Да? - Она обернулась. Увидев, как пальцы обеих девушек начали шевелиться, она поднялась и подошла к своему супругу, убрав оружие в правый сапог. - Что ты думаешь?
- Они живы. Обе. Это уже хорошо. Но мы оба знаем, магия всегда оставляет следы. А мы нарушили ее работу. Боюсь, это на этот раз, это будет серьезно.
- Будем надеяться, что все обойдется.
- Хотелось бы в это верить.
Кардинал обнял ее. Она подняла голову и посмотрела на него. Их взгляды встретились. Ее рука легла поверх его ладони, что лежала на ее левом плече. Кончик ее указательного пальца коснулся рисунка бесконечности на его кольце. Их руки переплелись. Они любовались друг другом, невзирая на обстоятельства, но каким-то образом они практически одновременно обратили внимание на то, как Багира начала нервничать. Их поведение всегда оставалось загадкой для наблюдателей. Никто не мог объяснить того, как им удается действовать настолько слаженно, словно они читали мысли друг друга. И многие из общества Клана Теней приходили к выводу о том, что здесь дело не только в одинаковом Пламени Жизни, что за этим всегда стояло что-то большее, но никто не понимал, что именно. А они не могли объяснить. Для них в этом не было ничего особенного. Они всего лишь прислушивались к чувствам. К собственным чувствам, которые, вероятно, просто совпадали. Но как бы там ни было, поведение тигрицы заставило их вспомнить о деле, ради которого они находились здесь. О деле, от исхода которого многое зависело и которое приняло весьма неожиданный оборот, поставив под угрозу жизнь обеих девушек. И как раз в тот момент, когда обе фигуры в красном обернулись к ним, их руки разъединились.
Хотя и Августа и Вероника продолжали стоять на ногах, словно ничего не случилось, напряжение, витавшее в воздухе, не обещало ничего хорошего. Было ясно одно - что-то здесь не так. Тигрица была первой, кто осмелился подойти к ним. Животное начало тереться о ноги хозяйки, она же казалась совсем не уверенной в себе. Ее руки дрожали, когда она пыталась свести их вместе. И всё еще продолжали дрожать, когда она сделала это. Она не озиралась по сторонам, ее лицо по-прежнему оставалось каменным. Было ли это признаком отменного самообладания или затишьем перед бурей эмоций, на которые девушка никогда не скупилась, оставалось загадкой для всех. Или почти для всех ровно до тех пор, пока Багира не ткнулась мордочкой в руки девушки. Затем еще раз. А потом еще и еще. Наконец Вероника начала поглаживать ее между ушками. В остальном все оставалась по-прежнему. Она была нема и недвижима. Ее глаза оставались закрыты. Секунду за секундой происходящее не давало совершенно никакого разъяснения о том, изменилось ли что-нибудь из-за вмешательства в привычный ход вещей. Однако, как минимум двое из присутствующих в комнате догадывались, что именно уже никогда не будет таким как прежде. И одним из них была сама Вероника. Вполне вероятно, что она пыталась прийти в себя после шока от работы собственного дара. А второй была Августа, поведение которой весьма отличалось от спокойного и размеренного состояния девушки из Клана Теней. Оно было даже полностью противоположным. И в этом были свои плюсы, потому что именно это дало возможность всем остальным понять, что она уже далеко не пугливая девчонка(хотя испуг на ее лице все же можно было заметить, а может это было просто недоумение?! Да и потом, как бы вы чувствовали себя после всего случившегося?!).
Как только магическая связь распалась, ее глаза резко распахнулись. Она начала смотреть по сторонам, словно видела свою комнату впервые, правда свет ночника, который загорелся сам собой, как только волшебство прекратилось, не позволял увидеть много. Но кажется, ей этого вполне хватило, чтобы задержать взгляд на незваных гостях напротив нее.
- Что это было?
- Тебе лучше спросить об этом себя, детка.
- Я не знаю ответа на него. Я не понимаю, что происходит. Почему я до сих пор жива?
- Из всего, что происходит с тобой, тебя волнует собственная смерть?!
- А что еще меня должно волновать?
- Например, то, что на этот раз ты совсем не испытывала боли.
- А разве так не должно было быть?
- Нет.
- Значит, ваша магия не сработала?
- Не совсем.
- В смысле?
- Она подействовала не так, как мы ожидали, я полагаю. Но она подействовала, хотя жаль, что Веронике так и не удалось показать нам твое прошлое и твоя матушка до сих пор в неведении на счет некоторых событий.
- Это мое прошлое. И оно касается только меня. И я не позволю посторонним лезть в него. К тому же я забыла обо всем этом.
- При первом контакте не было похоже на то, что ты все забыла.
- Я не должна вам ничего объяснять.
- Верно. Это мы должны тебе кое-что разъяснить. Но для этого надо, чтобы ты замолчала и начала, наконец, слушать нас.
- Кто вам сказал, что я стану слушать вас после того, что здесь происходит?
- Мы рассчитываем на то, что ты включишь свою голову и начнешь соображать. Потому что твой дар открылся. Ты почувствовала это. И похоже на то, что он начал проявлять себя и если ты не примешь его, он просто уничтожит тебя. Хм...кажется это как раз то, чего ты желаешь. Вот только подумай, хочешь ли ты, чтобы магия принялась контролировать тебя, чтобы все твои чувства обострились, эмоции усилились, а воспоминания стали ярче?
- Этого не произойдет.
- Произойдет. Дар, любой дар, каким бы он ни был, черпает энергию и силы из эмоций и ощущений. Эмоции всегда были своеобразным ключом к использованию волшебства. Если не овладеть контролем над магией, то магия начинает овладевать тобой. И тогда сложно уже что-либо сделать, потому что власть над собой полностью теряется. Со стороны это похоже на сумасшествие. Неконтролируемое сумасшествие. Когда ты уже не ты. Внутри тебя лишь энергия. Много энергии, желающей вырваться на свободу с силой способной уничтожить тебя. А ты не знаешь, как выпустить ее. И как следствие все окружающее начинает раздражать тебя. Любая мелочь. Любое слово. Буквально все бьет по твоим нервам с силой сравнимой разве что с ударом молота по наковальне. Эмоции зашкаливают. С этим не справится в одиночку.
- Я справлюсь. Я сильная.
- Нет. Не справишься.
- У меня есть мама и брат. Они помогут мне.
- Правда? Ты вспомнила о них? Я слишком сомневаюсь в этом. Твой брат мал. А твоя мать отвернется от тебя так же как в прошлый раз. Ты. Останешься. Одна. Снова. Ты снова будешь винить всех вокруг себя, отрицая собственную вину. Забывая о том, что ты сама подала руку Веронике.
- Я хотела умереть...
- Я правильно расслышала? Ты сказала "хотела"?
- Да.
- То есть твои планы изменились?
- Нет. Но...
- Замечательно, детка. Ненавижу сомнения в принятии решений, но в твоем случае они радуют меня.