Аннотация: Лично я ненавижу психологическое чтиво. Поэтому в издёвку я придумал самый бредовый конфликт. И меня заставили написать рассказ. И людям это почему-то нравится...
- Так значит ты новичок, парень? - полковник Темплтон, высокий мужчина лет под пятьдесят, потянулся на своей койке.
- Да, сэр! Первый день в спецназе, сэр! - я стал перед койкой по стойке смирно.
- Вольно, солдат. Ты ведь должен понимать, что Британские Королевские отряды специального назначения - не самая лёгкая служба в нашей армии, не так ли?
- Да, сэр! Это самая опасная служба, сэр!
- И почему же ты сам напросился здесь служить? - он кивнул в сторону моего дела, лежащего на его тумбочке.
- Мечта, сэр!
- Мечта это хорошо...
Не успел он закончить фразу, как раздался гонг - нас позвали на обед. Полковник быстро поднялся, взял мою папку и двинулся к выходу. По дороге он бросил папку на стол.
- Быстро кидай свои вещи на кровать и за мной.
Я скинул сумку с плеча и бросил на кровать. Она не была застелена, но на спинке уже висела табличка с моим именем - Фредерик Плуто. Затем быстро засеменил за полковником.
- Так ты мечтал служить в спецназе, Фредди?
- Не совсем, сэр.
- Не нужно говорить "сэр", тут все свои. Необязательно показывать всем, как ты их уважаешь, нужно доказывать уважение на деле. Так какая у тебя мечта?
- Я хочу стать рыцарем.
- Похвально, похвально... Я и сам рыцарь. Меня посвятили в прошлом году. За спасение трёх десятков военнопленных от террористов. Ну ладно об этом. Время обеда.
Мы зашли в солдатскую столовую, набрали еды и направились к дальнему столику на шесть человек. За ним уже сидели четверо. Мы подсели к ним и начали обедать.
- Это майор Андерсон, - указал на одного из соседей полковник, закончив обедать. - Наш ас. Водит всё, что движется.
Майор молча кивнул, а мистер Темплтон продолжил:
- А вот это лейтенант Пэк, снайпер, не советую стоять у него на пути.
Лейтенант протянул мне руку, и я её пожал.
- Майор Доннаган, техник, взламывает всё что видит. Можешь не ставить пароль на свой ноутбук, не поможет.
Все рассмеялись, а майор пожал мне руку и подмигнул.
- А этот? - указал я на парня чуть старше меня, который сидел за дальним углом от меня.
- Сержант Штурманов, берсерк. Он - потомок русских эмигрантов. В Союзе что-то чудили с веществами, но в результате семьи учёных выехали за границу. Но, видимо, что-то пошло не так и на тогда ещё не родившегося ребёнка подействовали какие-то... наркотики, или ещё что. Теперь при определённых обстоятельствах он приобретает сверхсилы.
- Какие сверхсилы?
- Ну... ты можешь бежать со скоростью пятьдесят миль в час?
- Нет.
- А он может. А ещё пробивать кулаками стены и рвать руками обшивку танков.
Штурманов криво улыбнулся. Он явно не злился на меня, просто был смущён похвалой.
- Донедавна с нами был ещё и сержант Ти, подрывник, но две недели назад его не стало. Гулял во время отпускного по Багдаду и попал под взрыв. Глупая ирония судьбы - подрывник погиб от взрыва... Ты ведь тоже подрывник, Фредди?
- Да, сэр... То есть да, конечно. Прошел подготовку по этой специальности, готов к работе.
- Да, кстати, нам предстоит работа. Конверты с заданиями уже в казарме, выступаем завтра. Так что доедаем и двигаем их изучать.
Все уже доели, так что быстро отнесли подносы на мойку и отправились на брифинг.
- Итак, - начал полковник, когда мы все расселись по креслам. - Нам стало известно про новое оружие террористов. Это пушка огромной мощности. Послезавтра у неё назначены испытания. Целью испытаний будет Багдад. Либо мы завтра уничтожим эту пушку, либо послезавтра Багдада не станет. Всем ясно?
- Так точно!
- Теперь по операции. Мы должны пробраться на секретную базу Аль-Каиды и уничтожить пушку, - он выложил на стол карту местности. - Разделимся на три группы. Андерсон нас доставит, высадит и вместе с Пэком займёт вот эту высоту. Оттуда Пэк будет нас прикрывать. Вторая группа - я и Доннаган, заходим через вот этот туннель добираемся до пункта управления и отключаем сигнализацию и всё остальное. Дальше идёте вы, - он указал на меня и русского. - Продвигаетесь по вот этому каналу. Твоя задача - подорвать пушку, а Штурманова - тебя защищать. Всем всё ясно? Отлично.
После ужина мы легли спать. Лёжа в темноте, я задал вопрос:
- А каково это - быть рыцарем?
- Обычно, - ответил полковник. - Есть долг, и есть ты. Есть честь короны, и ты должен её защищать. И главное: рыцарь - это тот, кто решил для себя, что ему важнее, жизнь или честь. А теперь спи.
Он заснул, а я долго лежал на кровати, обдумывая его слова.
На следующий день сразу после заката мы выехали на операцию. Ехали тихо, не включая фар. Майор действительно оказался асом. Нас с сержантом сбросили за полмили от лагеря, на берегу канала, полковника - напротив нас, прямо у ограды.
Русский достал из рюкзака резиновую лодку и начал быстро её надувать. Я приставил винтовку к груди и осмотрелся. Ни души. Пока я смотрел вдаль, Штурманов надул лодку и столкнул её в воду.
- Где вёсла? - спросил я. Он ухмыльнулся, как тогда, в столовой.
- Вёсел нет. По приказу командования дамба на этом канале приоткрыта и течение очень быстрое. Доберёмся и так.
Так и добрались. Аккуратно проплыли вдоль берега и забора прямо к середине базы. Затем остановились, спрятавшись в кустах для сеанса связи:
- Полковник, как слышно, приём.
- Слышно. Мы пробрались к цели и отключили сигнализацию, можете идти.
- Ясно. За мной, - это он уже мне сказал. Мы выползли из-под куста и направились вглубь базы. - Будем идти так, чтоб Пэк мог нас прикрыть.
Нас заметили быстро. За первым же углом оказался мужик в тюрбане, который о чём-то быстро заговорил на арабском. Я не успел даже поднять оружие, как мимо меня что-то пролетело и у араба стало на одну голову меньше. Сержант довольно улыбнулся и махнул вперёд. Мы прошли ещё метров двадцать, пока нам не встретился следующий охранник. Штурманов снова понёсся вперёд, но я услышал скрип сзади и резко обернулся. Из дома напротив выходил третий араб, целясь в меня из пистолета. Берсерк был где-то позади и не мог помочь. Я дёрнулся, не зная, что делать, и в следующий момент его голова лопнула. Я повернулся в ту сторону, где сидел в засаде наш верный снайпер. Хоть я точно знал, где они расположены, я не мог их увидеть в этой темноте. Поэтому я просто махнул рукой в благодарность.
- Молодец, Плуто! - раздался из рации голос Пэка. - Если б ты не повернулся, я б его не заметил. Так держать.
Я ухмыльнулся совсем как Штурманов и пошел дальше. Секретная суперпушка уже виднелась вдали. Мы почти без приключений добрались до нее, и я установил заряды.
- Отступаем, - шепотом произнёс берсерк, но вдруг рация снова зашипела:
- Отступайте! Доннаган ранен! Может не выжить!
И мы побежали к каналу. На ходу сержант ещё успевал отрывать головы самым шустрым воякам ислама. Нам наперерез выскочили двое, он убил левого, я прицелился в правого, но его башка разлетелась, как ещё одна, такая же пять минут назад. Я мельком глянул в сторону джипа, как раз вовремя, чтоб увидеть взрыв. Видимо, в них попала ракета, а я стоял и смотрел на обломки горящего джипа, пока меня не дёрнули. Штурманов попросту забросил меня на спину и понёсся к каналу. На берегу он сбросил меня и дал указ:
- Беги, доставай лодку. Я их отвлеку и за тобой вплавь.
Я начал быстро спускаться по берегу. Он повернулся и добавил:
- И это... стань рыцарем.
- Что? - удивился я, но он точным пинком отправил меня на глубину. Я отвязал лодку и выплыл из-под куста, направляясь к середине канала, где быстрее течение. Я видел спину русского, защищающего меня от террористов. Я кричал ему, но он, казалось, не слышал. Из спины выскочил один фонтанчик крови, потом другой... В конце концов он повалился на берег, глупо ухмыляясь. Его место занял араб с базукой. Тут я понял, что проиграл. Я попытался отгрести вбок, но ракета всё равно взорвалась совсем рядом со мной. Последнее, что я услышал, были взрывы моих зарядов под пушкой...
* * *
- А ты живучий, новенький, - эти слова я услышал, когда пришел в себя. - Колени раздроблены, сотрясение мозга, но ещё шевелишься. А я уж думал, что потерял всех...
- А что, все... - подал голос я.
- Да, - ответил полковник. - Доннаган не дожил до госпиталя. Пэка и Андерсона подорвала шальная ракета. Что случилось со Штурмановым ты, наверное, видел.
- Я провалил задание?
- Нет, сынок. Это я провалил задание. Я стал слишком стар для армии. Поэтому я увольняюсь в запас. Ладно, тебе нужно спать. Завтра тебя переправят на родину.
Я уснул. Проснулся уже на подлёте к Лондону. Следующий месяц пролежал в больнице. Наконец, пришло время выписки. Врач с лёгкой щетиной на серьёзном лице объяснял мне:
- Мы вылечили вас, насколько смогли. Но есть одна проблема. Нервы на ваших коленях сильно повреждены, мы не можем их удалить, но... В общем, вам нельзя становиться на колени.
- А поконкретней можно?
- Да. Если вы опуститесь на колени, вы умрёте. Естественно, ни о какой армии речи быть не может. А также о спорте и тяжелом физическом труде. Теперь вы инвалид.
Я посмотрел на свои ноги, которые могли убить меня в любую секунду.
- А если на одно?
- Всё равно умрёте.
- А если легонько?
Он грустно улыбнулся и покачал головой.
- А что мне делать дальше?
- Дальше? Дальше - жить.
Я молча встал, забрал документы и вышел вон. Всё было не так уж плохо. Я не умер, могу ходить, работать. У меня есть дом и государственная пенсия по инвалидности. А рыцарство... рыцарство только в романах.
С такими мыслями я завернул в паб недалеко от дома. Заказал пива и присел за стойку. Надо же возвращаться к нормальной жизни. Вдруг меня хлопнули по плечу и рядом сел человек. Это был Пол, мой школьный друг. Мы с ним не виделись уже больше года.
- Как дела? - спросил я.
- Отлично! - ответил он. Помнишь, я очень любил петь? Ещё на всех школьных праздниках выступал. Так вот, скоро выйдет мой первый альбом! А ты как? Помнится, ты грезил стать рыцарем? Стал?
- Не срослось. Повоевал чуток, спас пару миллионов человек и отправился на пенсию.
- В двадцать два? Неслабо! Ну ты герой!
Мы просидели там до вечера, вспоминая старых знакомых и совместное веселье. Наконец ему пора было бежать домой и я снова остался наедине со своими мыслями. Тихо дошел до своего дома, покинутого почти год, вытащил из ящика ворох писем и сел в кресло читать их. Счета, счета, реклама, счета, приглашение на встречу выпускников, просроченное на полгода. Меня заинтересовали последние два конверта в этой стопке. В верхнем было приглашение на похороны четырёх моих товарищей по спецназу. Они состоятся через два дня. Наверно, я должен быть отдать последние почести погибшему за меня Штурманову и Пэку, который пару раз спасал мне жизнь.
На последнем гербе красовалась королевская печать. Я сломал её и впился глазами в строчки: "Уважаемый Фредерик Плуто, сержант Британского Королевского спецназа, просим вас 15.11.2010 прибыть в Букингемский дворец для посвящения вас в рыцари".
Мир пошатнулся. Я с раннего детства мечтал стать рыцарем, собирал про них информацию, просто бредил ими. Я даже в армию пошел потому, что по статистике самый большой процент рыцарей - военные. И что в результате? Я покосился на свои ноги. Я всю жизнь представлял, как подхожу к королеве, стаю на одно колено и ощущаю прикосновения меча на плечах. Горькая ирония.
Через два дня я пошел на кладбище. Священник прочитал молитву, солдаты дали тройной залп, я положил цветы на гроб берсерка и задумался над его последними словами.
"- И это... стань рыцарем", - эхом прозвучало у меня в голове. Последняя просьба. Последнее желание человека, который меня почти не знал, но который пожертвовал ражи меня жизнью. Как я мог предать его? На глаза навернулись слёзы. Я вытер их платком и огляделся. Нигде не было полковника Темплтона. Я подошел к ближайшему военному и спросил:
- Скажите, пожалуйста, вы не знаете где их командир?
- Полковник Джозеф Темплтон?
- Именно.
- Три дня назад он застрелился в собственном доме. Судя по всему, он считал себя виноватым в их смерти.
Я молча кивнул, отвернулся и зашагал вдоль могил. У меня в голове пронеслась ещё одна услышанная там фраза:
"- И главное: рыцарь - это тот, кто решил для себя, что ему важнее, жизнь или честь"
Вот настоящий рыцарь. А я решил для себя? Я всю жизнь посвятил себя рыцарству, но не задал себе даже этот простенький вопрос. Я остановился около последней могилы в ряду и прочитал: "Сержант Михаил Штурманов, настоящий британский патриот". Я не знал, что мне делать.
Я не был в своей церкви двенадцать лет. С тех пор, как умерли мои родители, и меня не приютила другая семья, живущая на другом конце города. Я рос там, помогал новым родителям, воспитывал новую младшую сестру Элизабет. Она младше меня на четыре года. Они не усыновляли меня, просто являлись моими опекунами. Я их любил, но когда мне исполнилось восемнадцать, я переехал обратно, в свой родительский дом. В двадцать один ушел оттуда в армию, в двадцать два вернулся инвалидом. Я сел на переднюю скамейку и задумался. Ко мне подошел священник.
- Что тебя гложет, сын мой?
- Не могу разобраться, отче.
- В чём, сын мой?
- В жизни. Есть мечта. Есть её исполнение. Есть жизнь, а есть смерть. И есть я. Как мне выпутаться из этого клубка?
- Послушай, сын мой. Бог дал человеку жизнь и эта жизнь - величайшее Его творение. Но также Бог дал человеку то, что отличает нас от всех остальных. Он дал нам выбор, чтоб мы смогли правильно распорядиться этой жизнью. Чтоб распутать жизненный клубок, чаще всего нужно просто сделать выбор. И, независимо от стороны, которую ты примешь, ты найдёшь выход.
- Спасибо, отче. Я обдумаю ваши слова.
- Обдумай, сын мой. И возвращайся. Я думаю, тебе есть в чём исповедаться.
Я отправился домой. Вновь. Светило солнце, а я думал над своим выбором. Так же у меня возник вопрос: чего стоит жизнь без мечты?
Я задумался и не заметил велосипедиста, едущего навстречу. Он, видимо, тоже задумался, и мы врезались друг в друга. Я пошатнулся вперёд, потом назад и упал на пятую точку. А ведь эта история могла кончиться прямо здесь, на тротуаре...
- Мужчина, вы живы? - раздался женский голос. Велосипедист оказался миловидной и смутно знакомой мне девушкой.
- Да-да, конечно, - ответил я. Не поможете подняться инвалиду?
Она бросила велосипед и помогла мне встать. Я был ещё слаб после госпиталя.
- Скажите, а вы, правда, инвалид? Я думала, все инвалиды либо на колясках, либо старики...
- Тогда помоги дедушке добраться до дому, внученька, - произнёс я скрипящим старческим голосом. Она рассмеялась и вдруг я её узнал: - Элизабет?
- Что... Фредди?
Это действительно была она, девушка, с которой я прожил под одной крышей восемь лет. Я пригласил её домой, и она с радостью согласилась. За чаем мы обсудили всё то, что произошло в наших жизнях за последние четыре года. Она закончила школу и теперь училась на юриста, параллельно подрабатывая. У неё большие перспективы в жизни. А вот в личной жизни пока не ладилось. Хотя, ей было всего восемнадцать, у неё было всё впереди. Не то, что я. Напоследок она оставила мне свой рабочий телефон - мобильный она как раз за пару дней до этого потеряла - и попросила звонить почаще. Стоя на дорожке в воротах дома я, попрощавшись, спросил её напоследок:
- Как ты думаешь, чего стоит жизнь без мечты?
- Жизнь без мечты - это ужасно, - она положила руку мне на лицо. - Пожалуйста, что бы ни случилось, никогда не изменяй своей мечте.
Чмокнула меня в щеку и побежала ловить такси.
Я долго стоял и смотрел ей вслед.
* * *
Пятнадцатое ноября две тысячи десятого года. Я пришел в Букингемский дворец, так ничего и не решив. Мы стали в ряд, семнадцать офицеров, отличившихся на войне. Нас по очереди вызывали к королеве. Она касалась наших плеч мечем и посвящала нас в рыцари.
- За спасение жизней жителей Багдада... - начал герольд.
Это меня. Сейчас я выйду и...
- ...приглашается Фредерик Плуто.
Я сделал два шага вперёд и замер, решая главный в своей жизни вопрос.
- Фредерик Плуто! - напомнил герольд.
"Пожалуйста, что бы ни случилось, никогда не изменяй своей мечте..."
Нельзя изменять мечте, но можно изменить мечту.
Я повернулся спиной к королеве и вышел из зала, на ходу доставая из кармана телефон и набирая номер.
"Дальше? Дальше - жить."
- Здравствуйте, позовите, пожалуйста, Элизабет к телефону.
Я думаю, Штурманов меня поймёт.
- Элизабет, выходи за меня замуж.
* * *
50 лет спустя
Мы прогуливались с женой под руку вдоль пляжа. В песке игрались наши правнуки, Джеймс и Линда. Мы любовались закатом. Пока не стемнело, мы решили прогуляться по аллее. Мы гуляли по ней уже десять лет каждый день. Мы любили друг друга и были счастливы. До этого дня.
Внезапно она обмякла и упала. Я наклонился к ней и схватил её руку. Пульса не было. Просто остановилось сердце. Она лежала в лучах заката, прекрасна, как пятьдесят лет назад. Моя Элизабет. Моя жена. Моя любовь. Моя мечта...