Миран поднимался к мастеру Шоганару, когда летевший вниз по лестнице мальчишка с размаха врезался в него.

- Чтоб тебе ни Скорлупы, ни Осколков, Пьемур! - выругался Миран. - Вечно ты носишься, как угорелый.

- Я тебя ищу, - ответил Пьемур. - Мастер Шоганар передает, что занятия отменяются. Он в это время теперь занимается с Менолли. Ну, с новенькой.

Снова перестановки в расписании. Хуже всего, если Мирану придется заниматься рано утром. Голоса никакого, и спать хочется.

- А я когда?

Мальчишка пожал плечами.

- Мне не хочется тебе этого говорить, Миран, но, похоже, никогда. - И, поглядев на вытянувшееся лицо товарища, понизив голос: - Тебя в новое расписание не включили. Распоряжение мастера Робинтона.

Круто развернувшись, Миран бросился прочь. Он был настолько ошарашен, что даже не пытался осмыслить новость.

Придя в себя посреди двора, ученик задумался, чем же он насолил Главному арфисту. Как певец, из учеников Миран уступал только малышу Пьемуру с его чистым, как родниковая вода, дискантом. Если мастеру Шоганару понадобилось время на занятия с новенькой, неужели нельзя было потеснить кого-нибудь другого?

Из задумчивости Мирана вывел другой ученик, Ранли.

- Эй, приятель! Что случилось? Ты уже час бегаешь вокруг Цеха.

Миран оцепенело посмотрел на него и принялся рассказывать. Ранли присвистнул.

- Эта девчонка - любимица нашего Главного арфиста, уже ясно. Но чтобы из-за нее тебя выгоняли с занятий? Спроси напрямую у мастера Робинтона. А то Пьемур тот еще источник...

- И что теперь?..

Ранли уверенно ответил:

- Так из хора-то тебя не выгоняли. Представляешь, какой вой поднимет Брудди, если у него отберут солиста? А сейчас пошли, поучимся гитаре. Тальмор меня уже обыскался, наверно.

Миран помотал головой.

- Ну, как хочешь. - Ранли хлопнул товарища по плечу и убежал.

После разговора Мирану немного полегчало. Ранли, конечно, вредина, но он просто заражает уверенностью.

Миран отправился на поиски мастера Робинтона, что было не таким уж легким делом. Главный арфист перемещался из одного места в другое, будто через Промежуток. Ученик собирался было сесть в засаде возле винного погреба, как увидел долговязую фигуру, быстрым шагом пересекающую двор. Миран бросился наперерез Главному арфисту.

- Мастер Робинтон!

- А, это ты, Миран? Догадываюсь, о чем ты хочешь со мной поговорить.

- Мастер Робинтон. Это правда, что я больше не буду заниматься у мастера Шоганара?

Главный арфист тяжело вздохнул и сделал паузу.

- Видишь ли, мой юный друг, арфистам приходится заниматься не только музыкой. У них много других нужных дел. Ты уже взрослый, и не сегодня-завтра у тебя начнет ломаться голос. Лучше заранее побеспокоиться о занятии на это время.

Мягкий голос Робинтона обволакивал, успокаивал, и так хотелось поверить ему, улыбнуться, кивнуть и смириться с решением. Но Миран не собирался отступать. До ломки голоса ему остается год, если не больше, и лучше не тратить время впустую.

- Почему те, кто поет хуже меня, продолжают занятия? Им ведь не приходится петь сольные партии!

- Миран, Миран... Раз они поют хуже, им и нужно заниматься больше. Что касается сольных партий... мы с Брудеганом подумаем, кем тебя заменить. Да, так... Теперь ты будешь учиться у мастера Джеринта.

Мирана как будто ударили по голове. Он теперь не будет петь вообще? Даже в хоре? "За что?" - хотел спросить ученик. Только прямого ответа он не получит, это ясно.

Отец Мирана, столяр, научил его многому. Но мальчик не испытывал склонности ни к изготовлению музыкальных инструментов, ни к работе с деревом вообще. В его голове промелькнула мысль: не покинуть ли Цех? Ну уж нет. Нельзя бесславно возвращаться в родной холд. Придется ждать. Рано или поздно он снова будет петь.

Робинтон прохаживался взад-вперед, что-то объясняя Мирану, который покорно следовал за мастером. Ученик думал только об одном: чем же он провинился?

---

Небольшая весельная лодка ткнулась носом в берег. Тот из юношей, что помоложе, ловко прыгнул в прибрежную пену, ухватил лодку, потащил на берег. Второй замешкался, но и он не первый день выходил в море. Спрыгнув в воду, он помог младшему тащить лодку.

На дне лодки бились серебристые рыбы. Юноши принялись выгружать улов.

- Хорошо сходили, Терен! - воскликнул младший. Он был светлоглазым и коренастым, совершенно отличным от темноволосого, стройного, сумрачного брата.

- Только бы отцу не попасться. А то он напомнит, какое занятие подобает сыновьям Лорда-правителя, а какое - нет, - криво усмехнулся старший.

- Да уж, сыну правителя морского холда больше пристало играть в карты. То-то он взял с собой на Запечатление Блесса, а нас оставил дома.

Терентел ничего не ответил. Подняв за хвост извивающуюся рыбину, он опустил ее в наполненный водой мех.

Утреннее солнце освещало скалы Тиллека. В его лучах суровый берег казался приветливым и дружелюбным.

Покончив с уловом, Рандел опустил мех на песок и лег, сложив руки за голову. В высоком небе плыли редкие облака. Рандел с удовольствием втянул запах соли и водорослей - запах моря.

- Что-то не ладится у меня с морским делом, - сказал Терентел, присаживаясь рядом. - Картография идет хорошо, а все остальное... - он махнул рукой.

- Тебе надо было идти в ЦАП, - так, по первым буквам, иногда называли Цех Арфистов Перна.

- Слуха нет, - поморщился Терентел. Однако же их двоюродной сестре Бриале отсутствие способностей не помешало учиться в Цехе арфистов. Утешает лишь то, что она не полноправная ученица, как и другие девчонки.

Рандел вскочил на ноги, схватил мех.

- Ничего подобного, Терен! Главное - захотеть. - С этими словами он поспешил наверх, к холду.

Терентел шел за братом. Наполненный рыбой мех шевелился, как живой, сползал с плеча. И эта не смирившаяся с участью рыба, и ветер, и утреннее солнце, и привычная боль там, где сеть ободрала кожу, радовала Терентела. Он чувствовал, что мир принимает его, и принимал его в ответ таким, как есть.

На подходе к холду братья остановились. Их взгляды притягивало главное богатство Тиллека - гавань, заполненная кораблями. Там вовсю кипела работа. С точки зрения человека стороннего все было в порядке, но братья с неудовольствием отмечали кое-где обветшавшие причалы, тесноту, примитивные лебедки, суматоху при погрузке и разгрузке. Лорд Отерел строго следил за порядком в гавани, точно так же и Цех мореходов. Однако порт давно пора было перестраивать, и отдельными ремонтами здесь не обойдешься. Мастер Идаролан то и дело подступал к Отерелу с очередным проектом от Цеха. Консервативный лорд хмурился, спрашивал, сколько времени займет переустройство. После чего моряки отступались.

- Здесь ничего не изменилось со времен Первого Яйца, - горько сказал Рандел. - Будь я лордом-правителем, я бы придумал, как вести строительство, чтобы не мешать кораблям. Ну, ладно. Пойдем, узнаем подробности о Запечатлении.

Глава 2

Вейр Бенден, двумя днями раньше

Жар песка на Площадке Рождений пробирал сквозь башмаки. Камил осторожно переступил с ноги на ногу. Какие они огромные, эти яйца! И Рамота - истинная королева. Камил вспомнил:

- Золотые, золотые... Нет чтобы просто сказать - желтые.

- Ты завидуешь, что выбрали меня, вот и все.

- Надо больно! Да и ты никого не Запечатлеешь.

- А вот посмотрим!

Камил и не рвался быть Всадником. Да пусть не только Герт, но и другие приятели дразнятся, что ему с того? Всадником стоит быть, чтобы защищать Перн от Нитей, а почести - мура.

Дурак он, Герт. Что сравнится с великолепием золотой королевы, какой драгоценный камень затмит ее? От нее веет теплом, прохладным в сравнении с жаром площадки. Глаза зорко следят за претендентами, бока вздымаются в ритме дыхания. Чуть-чуть пахнет зверем, и сильно - камнем, песком, железом.

Яйца дрожат и раскачиваются, в них бьется жизнь, готовая проломить скорлупу. Камилл посмотрел на королевское яйцо. Вот-вот вылупится маленькая золотая королева, копия Рамоты. Девушки столпились вокруг. Одна из них будет золотой всадницей. Как и другие, Камил хотел, чтобы это оказалась Брекки, всадница, потерявшая дракона. Так было бы справедливо.

Когда по яйцу побежала трещина, Камил даже не сразу понял, что происходит. Почти мгновенно яйцо развалилось на части, и дракончик неуклюже заковылял по песку. Вслед за ним появился на свет еще один, а потом - сразу двое. На площадке воцарилась суматоха.

Камил увидел, как вылупившаяся зеленая целеустремленно поспешила к Арлону из Нерата, но более сильный бронзовый, топая мимо, отпихнул ее плечом. Зеленая плюхнулась на собственный хвост.

Арлон взглянул в глаза бронзового и воскликнул:

- Реннат! Ты самый лучший дракон, Реннат!

Камил посмотрел на зеленую. Ему показалось, что по морде зверя текут слезы. Подскочив к зеленой, Камил помог ей подняться. И тут до него, словно бы издалека, донеслось: "Лорант, я Лорант".

Все внимание сосредоточилось на Брекки, поэтому никто не заметил, что Лорант была предназначена Арлону.

Глава 3

Цех арфистов, утро

Рев мастера Шоганара слышался на улице.

- Что-о? У меня отбирают одного из лучших учеников? Робинтон, ты должен объяснить мне это.

Оказавшиеся во дворе ученики похихикивали. Они считали, что с Мираном поступили несправедливо. Менолли, конечно, свой парень, только и для Мирана могло бы найтись место. И уж точно не стоило выгонять его из хора!

Дверь приоткрылась. Робинтон глянул, не подслушивает ли какой проныра, вроде Пьемура. Не увидев никого, Главный арфист вернулся к разговору.

- Беда в том, что ты один, а учеников много. И ты не хочешь передоверять их подмастерьям, не так ли?

Шоганар возразил:

- Отчего же? Ты знаешь, что мои подмастерья занимаются с учениками. Но первые занятия настолько важны, что их могу провести только я. И Мирана могу научить только я. Он, считай, готовый подмастерье.

Мастер пения набрал полную грудь воздуха и взревел снова:

- А теперь ему придется начинать сначала!

Робинтон поморщился:

- Хорошо. Кого бы ты выбрал: Мирана или Менолли?

Шоганар призадумался.

- Скажу начистоту, вокальные данные у нее не выдающиеся. Но у нее определенно есть слух, она не глупа и приятная в общении. А то, что она научила файров петь, определенно говорит в ее пользу. С другой стороны, в Мирана я вложил немало сил, и жалко, если мой труд пропадет! Не хитри, Главный, здесь не нужно выбирать одного из двух.

- Сейчас нам нужно сосредоточиться на Менолли. - Главный арфист принялся в волнении расхаживать по комнате. - Пусть бы ей дикий страж на ухо наступил, важно, что она пишет песни, которые народ будет слушать и петь. И она лучше всех разбирается в файрах.

- Политика, будь она неладна, - проворчал Шоганар. Он не понимал, почему время для Менолли нужно получать именно за счет Мирана, однако, видать, дело серьезное, раз Главный арфист пошел на такие меры, не объясняя, почему. - Надеюсь, что ты передумаешь.

---

От Шоганара Робинтон прямиком направился к Джессерету.

Мастер Джессерет занимался именно тем, о чем сказал мастер Шоганар, то есть политикой. Редкие дела обходились без него, и при том его мало кто знал.

Джессерет, предчувствуя, что разговор будет нелегким, запасся бенденским вином. Впрочем, у мастера Джессерета легких разговоров не бывало.

Робинтон одним глотком осушил бокал. Бережно поставил его на стол.

- Прости, Джессерет, что я даже не распробовал этот благородный напиток... Столько событий! Итак, я готов рассказать тебе о Менолли.

Главный арфист прикрыл глаза.

- Полукруглый холд. Все мальчики с детства выходят в море. Если и есть талантливые ребята, их руки слишком рано становятся непригодны к игре на инструментах. Да и некогда. И вот туда попадает Петирон. - Робинтон избегал слова "отец". - Столько лет бывший Главным арфистом, он остается в одиночестве. Он находит себе единственно возможного ученика. Младшая дочь правителя, на которую сваливают самую бессмысленную и неприятную работу. Музыка в Полукруглом как раз и считается бессмыслицей. К счастью, у девочки есть музыкальный слух. Петирон вкладывает все свои умения в обучение Менолли. А для девочки музыка - единственная отдушина в жизни. Поэтому она посвящает учебе все свободное время, в отличие от наших учеников, которые отлынивают при каждом удобном случае. Да если бы у Менолли вообще не было способностей, она и то обогнала бы их.

- Понимаю, - сказал Джессерет. - И если ее поддерживать, она достигнет небывалых высот.

Следующий бокал Робинтон тянул не спеша, смакуя каждый глоток.

- Менолли действительно настолько талантлива? - спросил Джессерет. - Или в данном случае это не важно?

- Второе, - решительно ответил Робинтон.

Пауза несколько затянулась, пока Главный арфист собирался с мыслями. Джессерет всегда понимал с полуслова, но пока и сам Робинтон не мог объяснить, почему эта девочка так важна для Цеха, а не только для него.

- Видишь ли, в нашем Цехе практически отучились писать простую музыку. Мы поем баллады, которым сотня Оборотов, не меньше, да несколько известных нам народных песен. Тогда как от холда к холду странствуют жонглеры с их грубыми шутками и непристойными куплетами. Они уже обнаглели настолько, что стали выступать на ярмарках. Поэтому незатейливые мелодии и простые стихи Менолли могут оказаться тем, что отвлечет народ от жонглеров.

- А еще у нее девять файров, - констатировал Джессерет. Так вышло, что Менолли знала об огненных ящерицах больше всех. И могла поделиться знаниями с лордами и Главными мастерами.

При упоминании файров глаза Робинтона затуманились. Как там Заир, его бронзовый? Он не стал брать кроху с собой, предчувствуя, что Шоганар поднимет крик и, чего доброго, напугает зверька. Сославшись на срочные дела, Робинтон ушел.

Джессерет прекрасно понял, какие дела могут так беспокоить мастера Робинтона, чтобы он пренебрег бенденским. Сам Джессерет не хотел обзаводиться файром, потому что скрытность плохо сочеталась с шумными ящерками.

Мастер подошел к столу и принялся чертить на песке схему. Уже сейчас многие недовольны быстрым возвышением Менолли. Она перебежала дорогу сразу нескольким ученикам, вызвала зависть у девочек, и те, кто привык к тому, что женщины играют подчиненную роль, никогда не смирятся с ее полноправным статусом. Среди холдеров тоже немало консерваторов. Сказать по правде, их большинство.

Джессерет рисовал линии, вписывал имена в кружки и квадратики. Закончив схему, арфист внимательно поглядел на нее, запоминая, и стер рисунок.

Глава 4

Южный материк, Прибрежный холд, Семнадцатый Оборот девятого Прохождения

Четверо арфистов собрались в Прибрежном. Сибел приехал, чтобы посоветоваться с учителем, Джессерет - потому что вопрос касался его деятельности, а Менолли - потому что это Менолли.

Робинтон пробежал текст глазами. Потом еще раз.

- Как они смеют восхищаться Теллой! - воскликнула Менолли. - Она причинила столько зла!

Старый арфист сделал успокаивающий жест.

- Сибел, расскажи еще раз обо всем, чтобы мы представляли картину в целом.

Сибел потеребил листок в руках.

- Три Оборота назад подмастерье Хастел, который архивирует песни жонглеров, обратил внимание на одну из них. Она была посвящена той давней истории с лордом Мероном и Госпожой Южного Вейра. Тема скользкая, но автор песни избежал откровенной пошлости. Хастел сразу предположил, что сочинил не жонглер, а человек образованный, какой-нибудь младший сын лорда или холдера.

- Да уж, стихотворчеством они грешат, - усмехнулся Джессерет. - Только предпочитают возвышенную лирику.

- Именно! Хастел принялся разбирать архивы и нашел еще пару песен, которые мог бы сочинить тот же человек. Дальше - больше.

- И сколько их на сегодняшний день? - спросил Робинтон. - Я слышал примерно полтора десятка.

- Вместе с этой - восемнадцать. Вот пояснительная записка по ним. Примитивная гармония, стихи гораздо лучше, но есть отдельные стилистические ляпы... Мастер Робинтон! Мы стараемся, а вот этот вот копает под нас! - с обидой воскликнул Сибел. - Хорошо еще, он не присоединился к тем, кто называет Айвас "Мерзостью". Но воспевание Теллы - это уж слишком! Мы и так слишком долго терпели его выходки, понимая, что должна быть отдушина для народного недовольства.

- Ко мне приходил Джейд Лилкамп. Он уже слышал песню про Теллу. И снова пересказал мне свою историю. Как Телла сбросила камни на его караван, преследовала его жену, пыталась убить его семью. Он был очень возбужден. Полагаю, сочинителю песни было бы неразумно появляться поблизости от его холда.

Джессерет неторопливо придвинулся к столу.

- Как я уже сообщил в своем отчете, автор чаще всего использует тональность ля-минор, несколько реже - до-мажор. То есть, удобные для гитары тональности. Мы проанализировали списки тех, кто играет на гитаре, исключая арфистов. Легко понять, что эти списки далеко не полны. Более того, уровень владения инструментом настолько низок, что вряд ли автор мог вообще попасть в сферу нашего внимания.

- Напрасно вы исключаете арфистов, - заметил Сибел. - Я вполне допускаю нарочитую примитивизацию аккомпанемента. Зато для этих песен не нужно ни слуха, ни голоса. Их способен орать любой пьяный холдер.

- Или Флессан, - подпустил шпильку мастер Робинтон. Способности бронзового всадника были прямо противоположны его любви к пению.

Менолли фыркнула. Затем горячо заговорила:

- Этот недоучка совершает преступление не только потому, что высмеивает любовь к файрам или одобряет Теллу. Он преступник, потому что заменяет музыку пятью аккордами. У этих песен даже нет мелодии. Он надругался над всем, ради чего создан Цех арфистов. И зачем? Ради дешевой популярности? Да никто даже не знает, как его зовут. Потому что он боится открыть свое имя.

Рассевшиеся по комнате файры, почувствовав возмущение собравшихся, подняли крик. Они метнулись, чтобы защитить своих хозяев, но угрозы не было, и ящерки спланировали хозяевам на плечи. Хуже всех пришлось Менолли. Стоило арфистам утихомирить файров, как еще один, бронзовый, возник прямо в центре комнаты. К его ошейнику была прикреплена записка, а в лапках он держал добытый где-то кусочек мясного колобка.

- Лети сюда, Хитрюга! - позвал зверька Джессерет. Файр рванулся к нему, сел на голову и принялся за обед, роняя крошки.

- Во имя Первого Яйца!.. - Джессерет схватил верткую ящерку поперек туловища. Файр протестующе крикнул и уронил на арфиста остатки колобка. Джессерет снял с ошейника записку. Вчитался в нее, машинально отряхиваясь.

- Мои ученики отследили еще двоих бродяг, распространяющих слухи про Айвас.

Робинтон побарабанил пальцами по столу.

- Послушай-ка, Сибел, а не мало ли учеников у мастера Джессерета? Сейчас все меняется слишком быстро, и слишком много недовольных. Цех арфистов должен всегда держать руку на пульсе.

Говоря по правде, Главный арфист считал, что у Джессерета слишком много учеников и подмастерьев. Но учителю лучше знать - у него больше жизненный опыт.

- Резюмируй, мастер Сибел.

- Первое. Обновить списки лордов, холдеров и членов их семей, мастеров и подмастерьев, занимающихся музыкой. Особое внимание уделять тем, кто пытается сочинять. Второе. Поручить мастеру Джессерету провести разведку среди жонглеров с целью обнаружить источник песен. Хотя бы обозначить его территориально.

Никто из собравшихся в Прибрежном арфистов не предполагал, что поиски займут два года.

Глава 5

Цех арфистов, вечер

Мастер Джеринт, морщась, изучал верхнюю деку гитары.

- Что на этот раз не так, Миран? Трещина заметна невооруженным взглядом. Как ты ухитрился ее пропустить?

Ученики захихикали, искоса поглядывая на незадачливого товарища. Этот Миран всегда ошибается. Его ровесники либо стали подмастерьями, либо уехали домой, а он до сих пор сидит в учениках. Сначала с ним мучился Бролли, потом сам мастер Джеринт. С трудом Миран выучился делать барабаны и тамбурины.

Джеринт чувствовал себя немного виноватым, поэтому и возился с Мираном больше, чем с другими. Хотя уж его вины в том, что способного певца отправили мастерить инструменты, не было. Миран еще раз пытался вернуться к пению - когда Главным арфистом стал Сибел. Новоявленный глава Цеха обещал подумать, и в итоге не решился оспаривать действия учителя.

Взяв в руки деку, Миран внимательно изучил ее. Да, дерево было с трещиной. Ученик покраснел, как рак. Снова глупая ошибка и недовольство мастера. Джеринт все больше склонялся к мысли, что Мирану не место в его мастерской. Ничего из него не получится, только дерево зря переводит.

Ученик молча ушел в угол, где стоял верстак. Нужно разбирать деку и переделывать все сначала.

Зажав деку в тисках, Миран взял стамеску и попытался отделить пружину. Клей держал хорошо. Миран осторожно постучал киянкой, примериваясь, затем ударил чуть посильнее. С душераздирающим треском дека раскололась. Все, кто был в мастерской, обернулись на звук. Джеринт отложил арфу и подскочил к Мирану.

- Та-ак...

Будто бы назло, разлетелась не треснутая дощечка, а другая, совершенно целая. Джеринт взял стамеску, покачал головой.

- Не могу понять, Миран, ты это нарочно? Кто ж так делает! Иди отсюда и до завтра не возвращайся. С меня на сегодня хватит. Менолли, между прочим, сделала барабан с первого раза.

Миран, скрипнув зубами, бросился вон. Прочь отсюда, куда глаза глядят.

- Эй, Миран!

Подмастерье Ранли сочувственно поглядел на него.

- Выгнали?

Миран кивнул. Говорить он не мог.

- Пошли в холд, выпьем. Я только что видел Истрема, он свободен до завтра и составит нам компанию.

Подмастерья и ученик забились в самый дальний угол, подальше от бдительных сплетников Форт холда. Разумная мера предосторожности, если учесть, что с каждой порцией вина беседа становилась все более оживленной.

- Мне эта девчонка тоже перебежала дорогу, - говорил Ранли. - Ну и что? Я все равно стал подмастерьем. И пусть бы кто возразил.

- Тебе не мешали заниматься своим делом, - ответил Миран. - А мне... Ты не понимаешь, что это значит - человек, которого обожает весь Перн... а ты хочешь, чтобы его Нити сожрали.

Из Промежутка вынырнул Мел, коричневый файр Истрема, и приземлился на столе. Миран едва успел подхватить стакан, который ящерка чуть не сшибла хвостом. Обведя собравшихся взглядом фасеточных глаз, Мел довольно чирикнул и растянулся во весь рост возле тарелки с вяленой рыбой.

- Будь я мастером, я бы замолвил за тебя слово, - сказал Ранли. - Когда поменяю стол, возьму тебя в ученики или в подмастерья.

- Сибел не позволит, - Истрем покачивал стакан, наблюдая за рябью на поверхности напитка. Подмастерье никак не мог забыть о полученном от Джессерета задании. Хорошо бы посоветоваться с друзьями. Только о делах мастера Джессерета говорить не полагалось.

Истрем давно пожалел, что попал к мастеру Джессерету. Поначалу казалось, он будет заниматься очень важным делом - работать над престижем ЦАПа. А в итоге все свелось к шпионажу и секретам. Подмастерье начал сомневаться, действительно ли он работает на благо Цеха, или Джессерет давно ведет свою игру. И только когда Джессерет давал ему поручения в присутствии и при участии Главного арфиста, сомнения ненадолго развеивались.

Завтра Истрем отправится в Кром, где уже три дня дает представления труппа жонглеров. Другие подмастерья начнут погоню за другими жонглерами. Наверняка бродяги будут ссылаться друг на друга, а потом укажут на пещеры Айгена. Что ж, там-то у Джессерета есть осведомители.

Когда стемнело, и приятели возвращались домой, Миран затянул песню. Он с удовольствием заметил, что не утратил навыков и владеет голосом, как прежде. Ранли с Истремом зашикали на него. Им вовсе не хотелось быть наказанными, а если Миран разбудит маленького сына Менолли, всем троим несдобровать. Ранли зажал Мирану рот, и они с Истремом быстро повели товарища домой, в спальню учеников.

Глава 6

Холд Телгар; земли Нерата; снова холд Телгар

Утро в Телгаре выдалось пасмурным. Летучий с трудом заставил себя выйти под моросящий дождь. Не самая лучшая погода для путешествия, да только странствующим жонглерам не привыкать. Сейчас он разбудит Прыгуна и Фрукта, и мужчины начнут собирать повозку. Да, а женщины пусть раздобудут горячего кла.

Потянувшись, Летучий собрался было вернуться под гостеприимную крышу холда, как к нему подошел фермер, один из тех, что рано утром привозят муку и фрукты на кухню холда.

- Погода нынче не очень, да?

- А ты здесь опять что-то выведываешь? - усмехнулся Летучий. Глядя на собеседника, он снова представил его в синей одежде арфиста, в которой бродячий жонглер никогда его не видел и не увидит.

Арфист тихо напел:

- Хорошая песня, - сказал Летучий с вызовом. - Мы ее иногда поем. Если она теперь под запретом, спасибо, что сообщил.

- Да, ничего так, - согласился арфист. - Хотелось бы выразить восхищение автору.

- Как жаль, что автор - не я.

- Боюсь, что ты единственный исполнитель...

Кто он, тот зеленый всадник? Тоже исполнитель?

---

Дракон был огромен. "И это всего лишь зеленая", - напомнил себе Летучий. Зверь нежился на солнце прямо у дороги. А рядом сидел всадник и пел.

Жонглер остановил повозку. Всадник, не прерывая песни, чуть повернул голову в сторону. Он был в летном облачении - даже шлем не снял, несмотря на жару.

Летучий спрыгнул на землю. Мягкий сильный баритон повествовал о том, как зеленая поднимается в брачный полет, и всадник вожделеет ее, будто женщину. Мелодия была простой, но запоминающейся, и жонглер с трепетом думал о том, как ее можно украсить.

Прозвучали последние ноты. Жонглер откашлялся.

- Прошу прощения, господин, заслушался.

Всадник кивнул: мол, ничего страшного.

- Ага, хочешь утащить песню, чтобы петь на ярмарках. Знаю я вас, мошенников. Ну да ладно. Только слова не перевирай.

- А музыка?

- Музыки тут нет, - загадочно ответил всадник.

Жонглеры высыпали из фургона. Первоцвет и Волна осторожно приблизились к дракону. Потом они клялись, что зеленая убеждала их не бояться. Конечно, им показалось. Женщины жонглеров не могли говорить с драконами.

Всадник запел снова. Видно было, что ему ужас как хочется поделиться этой песней с людьми, пусть даже при посредстве жонглеров. Профессиональная память Летучего ухватывала и записывала каждое слово, каждую ноту. Да, песня не хуже, чем у арфистов!

Жонглер горячо поблагодарил зеленого и скомандовал труппе:

- Поехали! - Нечего злоупотреблять вниманием всадника.

---

Арфист ждал. Летучий ответил:

- Услышал от зеленого всадника в Нерате. Больше ничем не могу помочь: лица не разглядел. - И, зло, в ответ на недоверчивое хмыканье арфиста: - Он не снимал шлем, если тебе интересно. Не хочешь - не верь.

Судя по кислому выражению лица, арфист не поверил.

- Ох, дождик! - Потягиваясь и зевая, к Летучему брел Фрукт. Арфист тут же сделал вид, будто они с жонглером обсуждали погоду, и попрощался.

Потом Летучему долго не давала покоя мысль, не навредил ли он всаднику. Первоцвет слушала, как ее муж бормочет что-то в полусне, и, наконец, не выдержала:

- Ты либо скажи вслух, либо уж успокойся.

- В конце концов, это не наше дело, - решил Летучий, повернулся на другой бок и заснул. И больше не вспоминал об этой истории.

По дороге обратно арфист пытался сообразить, как найти зеленого. Вероятно, он был из Вейра Иста, а может быть, прилетел отдохнуть, полюбоваться цветочными садами. Придется уточнять у Повелителей Вейров, кто из их зеленых не чужд музыке. Работы много, и все же это лучше, чем если бы жонглер сослался на неизвестного бродягу в пещерах Айгена.

Глава 7

Вейр Бенден, разные события

К'мил чуть помедлил на грани между сном и бодрствованием, плавно переходя, будто в объятия, в ощущение присутствия Лорант.

Он пытался вспомнить время "до", и не мог. Как будто бы всегда Лорант была рядом с ним.

Может быть, именно это и есть спасение от одиночества? Полное разделение чувств и мыслей с другим существом; и даже когда закрываешь от нее свои мысли, где-то на заднем плане сознания чувствуешь ее, понимаешь, что она рядом. Просыпаешься, чувствуя ее, уходишь от нее в сон и возвращаешься. Разделяешь с ней боль от укуса Нити.

Часто К'мил слышал Лорант будто издалека, будто сквозь туман. И все-таки слышал.

Другие всадники отдыхали на праздниках, встречались с девицами, поигрывали в кости. Для К'мила существовал только его дракон. Он купался вместе с Лорант, часами втирал масло в ее шкуру, кормил, терпеливо учил жевать огненный камень, смазывал бальзамом ожоги. Последнее, к счастью, случалось редко - пару раз за все время.

"Мы сегодня идем купаться?" - требовательно поинтересовалась Лорант.

"Дай мне позавтракать, хвостатое чудовище. Тебе-то не нужно есть каждый день".

"Да, вы могли быть устроены и получше".

К'мил рассмеялся. Это самое замечательное начало дня - слышать своего дракона. Всадник немного жалел людей, которые никогда не узнают такого блаженства.

"Ешь скорее, ошибка природы. Я жду".

К'мил торопливо проглотил завтрак и, на ходу прихлебывая кла, поспешил к Лорант.

"Завтра Падение, милое мое чудовище. Осилим?"

"Как всегда".

К'мил наслаждался странным ощущением. Припекало солнце, но одновременно он чувствовал прохладу воды, в которой плещется Лорант. Сейчас контакт между ним и драконом был гораздо сильнее обычного, ти К'мил ловил момент.

"Надо потренировать развороты. Готова?"

Дракон вышел из воды, встряхнулся.

Есть люди, которые никогда не полетели бы на драконе, потому что боятся высоты. На самом деле страшно только вблизи земли. Когда поднимаешься высоко, все меняется. Поля, скалы, озера будто бы нарисованы на карте. А ты плывешь в воздухе, чувствуя, как напрягаются мышцы дракона, ловящего потоки, и воздух держит, словно вода.

Ветер прижимает к лицу защитные очки. Натянутые ремни вибрируют. Всадник глотает воздух и посылает дракона в разворот. Всадника бросает в сторону, он чувствует, как пружинит упряжь.

Возвращаясь после тренировки к себе, К'мил столкнулся с Р'лоном. Бронзовый всадник был явно раздражен.

- Послушай, К'мил, я долго терпел. Прекрати это в конце концов.

К'мил смотрел на пылающее гневом лицо бронзового.

- Не понимаю, о чем речь, - холодно ответил он.

- Если не понимаешь, объясню. Твоя зеленая не дает мне покоя. У меня есть Реннат, и другой дракон мне не нужен. Объясни ей, чтобы она не лезла ко мне с разговорами.

К'мил рассмеялся.

- Р'лон, есть и другие люди, которые говорят со всеми драконами.

- Со всеми, битая Скорлупа! А не с двумя. Разницу понимаешь? Заткни свою зеленую, ты, мужеложец!

К'мил смерил Р'лона взглядом. Бронзовый был выше его на голову и шире в плечах раза в два.

- Если я еще хоть раз услышу подобные высказывания в адрес Лорант, - раздельно произнес К'мил, - я закопаю тебя, не сходя с места. Понял? Мы все уже наелись конфликтов между всадниками, так что давай лучше не поднимать эту тему.

Р'лон собрался было ответить, как увидел приближающегося Ф'лара и поспешно ретировался.

---

После битвы с Нитям усталым Всадникам хочется отдохнуть. Но Предводитель Вейра Бенден непреклонен. Всадники собираются на разбор полетов. Здесь каждый имеет право голоса. Первым говорит Предводитель.

Ф'лар рассержен.

- Мне некогда следить за каждым из вас во время сражения, но кульбиты Ренната нельзя не заметить. Р'лон, это не первое предупреждение. Есть дисциплина, есть боевое построение Крыла.

- Зато после нас наземным группам делать нечего. А это - спасенные растения и выигранное время. Меньше риска для королев.

- Наоборот, больше риска для всех. Мнемент вынужден был уйти в Промежуток, когда Реннат вынырнул у него перед носом.

- Реннат тут же ушел вниз.

Ф'лар устало вздохнул.

- Больше никаких фокусов. Это приказ.

---

С самого утра К'мил был встревожен. По его спине пробегала дрожь. Голос Лорант слышался еще дальше, чем обычно. До К'мила донесся невнятный призыв. Он стремглав бросился к дракону, чувствуя что-то необычное.

Глаза Лорант горели. Она едва дождалась, пока всадник накинул на нее упряжь. Взмыв в небо, Лорант сделала несколько широких кругов и ринулась к убегающим через поле птицам.

"Лорант пьет кровь", - сообщила Рамота.

Воздух дрогнул под крыльями драконов. Голубые спикировали на птиц. Теперь К'мил был уверен в том, что происходит. Он удержал Лорант от попытки заглотать теплое мясо.

Торжествующе крикнув, Лорант поднялась в небо. Она скользила по спирали, все убыстряясь, а за ней гнались голубые самцы.

К'мил стиснул зубы. Его трясло, как в лихорадке. Это он гнался за Лорант, он был с ней в небе, и она была с ним, а не с голубым драконом.

- Нет! - раздался хриплый стон. С'малл, голубой всадник, повалился на траву, обхватив руками голову. - Не буду!

К'мил не слышал. Он обнимал Лорант, сплетался с ней в брачном танце. Он дышал в такт с ней, прикасался к ее теплой шелковистой шкуре. Он утратил чувство времени.

Лорант тяжело опустилась на луг. К'мил бросился к ней, прижался к длинной шее, к когтистой лапе.

- Ты моя королева. Моя зеленая королева.

Глава 8

Порт Тиллек, холд Тиллек, вечер

Жонглеры расположились прямо возле гавани. Вечерело, поэтому вокруг площадки поставили смоляные факелы. Канат натянули между двумя столбами.

В труппе было двое мужчин, две женщины и трое детей. Мужчины крутили сальдо, жонглировали кожаными мячиками и булавами. Младшая из женщин ловко забралась на столб и, балансируя шестом, прошла по канату. Высота была небольшая: с человеческий рост, но публика наградила девушку аплодисментами и градом мелких монет.

Потом старший мужчина вышел в центр круга и, кривляясь, запел песню о женщине из Южного Болла, отличавшейся неуемным темпераментом.

Истрем стоял в толпе и морщился, когда мореходы поддерживали жонглеров одобрительными возгласами. Он ждал: вдруг жонглеры споют еще одну песню сочинителя, за которым арфисты гоняются уже давно, но так и не приблизились к нему.

Тут он заметил, что рядом с ним стоит Терентел.

- Оказывается, арфисты интересуются творчеством жонглеров?

Истрем с досадой махнул рукой.

- Не могу понять людей. Вчера они слушали "Морскую песню" Менолли, а сегодня - вот это.

- Ты имел в виду песню, которую Менолли исполняет? - Терентел сделал ударение на последнем слове. Истрем смутился, но ненадолго.

- А ты не считаешь, Истрем, что народ хочет слушать песни, идущие изнутри, которые зародились в его среде, а не в стенах ЦАПа?

- Так есть прекрасные песни, та же "Морская". Почему же надо уклоняться в похабщину?

- Видимо, есть потребность... Я хотел с тобой поговорить о другом. Нашу гавань уже давно пора сделать удобнее. И у ребят мастера Идаролана есть планы реконструкции, которые сейчас, с помощью Айваса, легко осуществить. Но отец уперся. Он считает, что без его согласия Цех не может ничего менять в гавани. Нужно копаться в законах, а кто это сделает лучше арфистов?

- Согласен.

- Рандел хотел бы переговорить с Главным арфистом, только его сейчас трудно застать на Северном материке. Поможешь? Тебе все-таки ближе к вашим мастерам.

Жонглер кончил петь. В центр круга выбежали дети. Истрем по опыту знал, что малыши всегда популярны, даже среди тех, кто относится к своим детям пренебрежительнее, чем к домашним животным. На этом-то жонглеры и играют.

Солнце село, напоследок окрасив алым морские волны. Факелы потрескивали, роняя капли смолы. Резко очерченные языки пламени на фоне темно-синего неба отсылали к геральдическим символам, и Терентел залюбовался ими.

Представление закончилось. Мореходы стали разбредаться.

- Ты у кого остановился - у Кастена? - спросил Терентел. - Если хочешь, пойдем ко мне.

Истрем замялся. Отвергнуть приглашение сына Лорда-правителя было бы невежливо. Да и обсуждать с арфистом Тиллека особенно нечего. Зато не мешает взглянуть на внутренние дела холда с другой стороны.

Привратник готов был выругать тех, кто шляется по ночам, но вовремя узнал Терентела. Взяв запасной светильник, хозяин повел гостя по лабиринтам холда.

Комната была огромной, с окнами наружу. Терентел распахнул ставни, впустив свежий воздух. Арфист догадывался, что сыну Отерела в холде принадлежала не одна комната. Кроме того, он, кажется, женился, хоть и запоздало.

Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить библиотеку Терентела. Не комната, а хранилище Летописей. Целый склад дощечек, выделанных кож и бумажных листов. По стенам развешаны карты, аккуратно приклеенные смолой за уголки. На столе арфист заметил чернильницу, палочку для письма и тамбурин.

Спросив разрешения, Истрем взял в руки тамбурин. Инструмент был дорогой, явно не ученической работы. Истрем осторожно постучал в него и стал напевать одну из рыбацких песен.

Тут же раздался возмущенный женский голос:

- Покоя от тебя нету ни днем, ни ночью, алкоголик! Когда ты перестанешь меня будить по ночам?

Истрем обернулся. В дверях стояла молодая женщина. Судя по ее одежде и затейливой прическе, ее не только не разбудили, но и вряд ли она собиралась отходить ко сну.

- Леди Хорла, моя жена, - пробормотал Терентел. - Хорла, это подмастерье Истрем из Цеха арфистов.

- Вот еще только арфистов нам и не хватало!

Истрем назвал бы ее красивой. Пепельные волосы, большие глаза, пухлый аккуратный рот. Хорла заметила, что произвела впечатление на арфиста, и в ее глазах мелькнуло торжество.

- Прошу прощения, леди Хорла, - вежливо, но твердо сказал Истрем. - Мы встретились по важному делу, касающегося как цеха, так и холда Тиллек.

Хорла разъяренно фыркнула и удалилась, всем своим видом демонстрируя презрение.

Да, удружил правитель Тиллека второму сыну, нашел ему супругу! Терентел отвернулся к окну. Он выглядел сгорбленным и неуклюжим, и арфист припомнил те времена, когда Терен учился в Цехе мореходов, каким сильным и смелым он тогда был.

Чтобы сгладить неловкость, Истрем снова запел, уже вполголоса. Когда отзвучали последние ноты, Терентел откашлялся и начал другую песню, не знакомую Истрему. Голос у него был приятный по тембру, но совершенно не поставленный. Истрем был готов спорить, что Терентел переврал мелодию. Впрочем, арфист знал его не первый день, и привык к его неровному исполнению.

- Откуда это? - спросил Истрем.

- Услышал от пастухов. Неплохо, правда?

Истрем вынужден был согласиться. Знать бы еще, как звучала мелодия в оригинале...

Указав на разбросанные по столу дощечки, арфист спросил:

- Есть что-то новое?

Терентел протянул ему дощечку со стихами. Да, стиль Терентела не изменился - та же претенциозная заумь. Истрему пришла на ум еще одна песня, которую он и спел. Терентел ответил тоже песней, и опять же неизвестной.

После часа песенного диалога Терентел вышел, чтобы позвать слугу. Истрем тут же подскочил к полке и начал перебирать бумажные листки, прислушиваясь к звукам за дверью. Оттуда слышался негодующий голос Хорлы, и увещевающий - Терентела.

Арфист продолжил свое занятие, пока за дверью не послышались шаги. Слуга принес кла и фрукты. Терентел же с Хорлой продолжали выяснять отношения.

Глава 9

Где-то на землях Форт холда, утро; холд Тиллек, день

Караван расположился на отдых. Палакин отдал распоряжение своим людям, а сам тем временем ушел, ведомый голубым файром. На условленном месте торговца ждал Джессерет.

Мужчины обменялись приветствиями. После чего Палакин сразу же перешел к делу.

- Нам нужно осуществлять доставку скоропортящихся продуктов от побережья. Сейчас мы возим рыбу в бочонках с водой. Это два-три дня, потом она засыпает. Драконом можно было бы доставить ее куда угодно в короткие сроки.

Джессерет выдержал паузу.

- Всадники не согласятся. Они все гордые.

- Южные согласятся. В конце концов, они уже возили контрабанду.

- То для себя, а то - работать на кого-то.

- Да всадники на Южном давно пропили и честь, и достоинство! О цене договоримся.

Они принялись торговаться. Джессерет упирал на то, что Древних всадников осталось немного, а тем временем прикидывал, с кем вести переговоры. Если хорошо поискать, отщепенцы найдутся. В крайнем случае, не составит труда подпустить обаятельного мальчика к зеленой всаднице.

- И второй вопрос. Считай, что я говорю от лица значительной группы торговцев. Тиллекский лорд болен, может не протянуть и Оборота. Желательно, чтобы его преемником был младший сын.

- Рандел?

- Он самый. В Цехе мореходов на хорошем счету, но поддержкой населения пока не пользуется. Хотя там выбирать-то не из кого. Блессерел - игрок и прожигатель жизни, Терентел - ни рыба ни мясо.

Джессерет от души расхохотался.

- Торговцы готовы раскошелиться, чтобы обеспечить своему претенденту симпатии народа? Решать все равно будет Отерел. В худшем случае - Конклав лордов.

- Пусть тебя это не заботит. Ваше дело - обеспечить поддержку. Вынос решения на Конклав обеспечу я.

- Понимаю. Придя к власти, Рандел предпримет некие действия, которые не должны встретить сопротивление. Договорились. Следующий раз подготовлю план и смету расходов.

Палакин вернулся к каравану, а Джессерет вывел из кустов скакуна. За время пути арфист собирался обдумать предложения торговца и составить план. По возвращении в Цех останется только посчитать расходы на кампанию в поддержку Рандела.

---

Терентел маялся над грифельной доской. Почти дописанное стихотворение лежало уже неделю, потому что строка не укладывалась в размер. Только в голове поэта замаячили смутные проблески, как в дверь постучали.

- Не вовремя ты, Ранни, - упрекнул Терентел брата.

- Мы уезжаем. Перебираемся в мастерскую.

Терентел переваривал новость. В последние дни Рандел и Отерел спорили на повышенных тонах, но не до такой же степени! Ранделу, как младшему, с детства прощали больше, чем братьям.

- Лорд Отерел все-таки указал мне на дверь, - глаза Рандела пылали гневом. - Да я и сам рад уйти от этого упрямого старого скакуна. Больше всего он возмутился, когда я пообещал выступить перед Конклавом.

Значит, планы расширения гавани и переустройства холда откладываются на неопределенное время. И это когда благодаря Айвасу появляются новые знания!

Терентел отложил неоконченное стихотворение, чтобы проводить опального брата до его нового жилища. То ли Отерел запретил слугам помогать Ранделу, то ли Рандел не захотел из гордости, но таскать вещи и править скакунами пришлось самим.

Когда новость дошла до Цеха арфистов, Джессерет мысленно поставил крестик напротив первого пункта. Делать ничего не пришлось. Двое упрямцев - отец и сын - выполнили работу за него.

Глава 10

Холд Тиллек, Бенден, Южный материк; девятнадцатый Оборот девятого Прохождения

Празднество в честь новоявленного Лорда-правителя было еще в разгаре, а Кастен уже чувствовал себя измотанным донельзя. Тиллекского арфиста буквально разрывали на части. Поэтому он был несказанно рад тому, что Тагетарл сменил его на посту распорядителя, и можно не спеша, за бокалом вина, узнать последние новости прямо от Главного арфиста.

Новости касались в основном Айваса и Посадочной Площадки. Кастен внимательно слушал, то удивляясь, то восхищаясь, то негодуя. Сибел тем временем незаметно перешел к тому, ради чего он попросил Тагетарла подменить Кастена.

- Помнишь те песни, автора которых мы искали два Оборота назад?

- Неужели нашли? - Кастен подался вперед.

- Пока еще нет. Но мы уже знаем о нем главное. Менолли уверена, что он близко знаком с морским делом. Я-то счел, что это обычная романтика. А Менолли говорит, что сухопутный человек то же самое написал бы иначе. Потому что для него важно совсем другое. Я ей доверяю - ты же знаешь, она сама из морского холда, пусть и покинула его давным-давно.

Кастен рассмеялся.

- Это же весь Цех мореходов. И, по большому счету, все население морских холдов. Прибавь сюда же дельфинеров и независимых мореплавателей.

Сибел помотал головой.

- Не забывай, что наш сочинитель, во-первых, образован, во-вторых, умеет играть на гитаре. Многие ли моряки играют на гитаре?

- Ну, пять аккордов под силу всякому. Я с ходу назову десяток моряков, которые аккомпанируют себе.

- Хотелось бы получить весь список. А пока - не расскажешь ли о тех, кого ты учил?

Арфист призадумался.

- Из сыновей покойного лорда Отерела как-то петь может лишь лорд Рандел. У Блессерела музыкальных способностей не больше, чем у дикого стража. Терентел любит музыку, и, будь у него хоть какие-то способности, он стал бы арфистом. Кстати говоря, пишет неплохие стихи. - Видя, как встрепенулся Сибел, Кастен успокоил его: - Совершенно не похоже. Они скорее подошли бы к музыке мастера Домиса. Такие же изыски, только в поэзии. Если тебя заинтересует Терентел, можешь расспросить Истрема, они вроде как приятели. Племянники более музыкальны. Бриала даже училась в ЦАПе, но, сказать по правде, делать ей там было нечего. И все же не представляю, кто из них увлекался бы сочинительством.

Внезапно Кастен хлопнул ладонью по лбу.

- К'мил! Ну конечно же! Уж не знаю, пишет ли он музыку, во всяком случае, на гитаре играет. Я сам его учил.

Имя Сибелу было знакомо, но откуда, Главный арфист понять не мог.

- Зеленый всадник из Вейра Бенден. Точнее, он был в Бендене, а теперь на Южном континенте.

- Зеленый? - На ум Сибела моментально пришло донесение одного из подручных мастера Джессерета. Немного не укладывалось в схему то, что К'мил переселился на Южный пару Оборотов назад, если Сибелу не изменяет память. - Вряд ли он подходит.

- Как ни крути, его отец - из Цеха мореходов. Мальчик провел в порту все время до Запечатления.

Вернувшись в Цех, Сибел еще раз просмотрел списки всадников-музыкантов. К'мил в них не значился.

---

Клубок Нитей падал, будто воплощение смерти. Реннат выдохнул струю пламени и тут же ушел в Промежуток. Вынырнув, бронзовый снова ринулся в гущу сражения. Он сложил крыло, уворачиваясь от Нити, и завалился набок. Р'лон вцепился в упряжь. Одним движением Реннат выровнялся, поймав воздушный поток.

"Молодец, Реннат. Ты самый ловкий дракон из всех".

"Хвост!" - На мгновение Р'лон почувствовал холод Промежутка. Вынырнув, тут же направил дракона к целому потоку Нитей. С другой стороны возник коричневый. Потоки огня из пастей двоих зверей встретились и стали огненным облаком, в котором все до одной Нити превратились в пепел, не достигнув земли.

Тут же Р'лон заметил ускользнувший от драконов клубок Нитей. Он приближался к земле, а к нему спешила золотая королева.

"Вниз!"

Реннат резко спикировал, сложив огромные крылья. Он не первый раз проделывал этот трюк, но в этот раз что-то пошло не так. Воздушные потоки развернули дракона, закрутили, у Р'лона потемнело в глазах.

"В Промежуток!"

Страшный удар бросил Р'лона на землю. Он встал на ноги и тут же упал снова.

Ренната не было.

---

С другой стороны моря, на Южном континенте, тоскливый крик драконов взбудоражил всех.

"Кто?.." - спросил лорд Джексом у Рута.

"Бронзовый Реннат из Вейра Бенден".

Когда драконы замолчали, из горла Лорант все еще вырывался тоскливый крик. Зеленая привстала на задние лапы, взмыла и скрылась в Промежутке.

"Лорант!" - окликнул К'мил. Зов ушел в пустоту.

Зеленый дракон вынырнул из воздуха над Бенденом и спланировал к неподвижно распростертому телу всадника.

"Я с тобой, всадник, поднимись!"

Лорант не могла бы защитить Р'лона, потому что не жевала огненный камень перед Падением. Но всадник из последних сил забрался на спину дракона и ухватился за шейный гребень. Лорант осторожно понесла Р'лона к Вейру.

Глава 11

Южный материк

Сейчас Главный арфист казнил себя, что у него не нашлось времени поговорить с К'милом. Человек, лежавший на соломенной циновке, был лишь тенью всадника. Сибел знал всадников, потерявших дракона - у них всегда оставался шанс на жизнь, пусть крохотный. Здесь же витала смерть, и Сибел буквально кожей чувствовал ее.

Человек открыл глаза. В них не читалось безумие или отчаянье - только спокойная готовность встретить неизбежную гибель.

- Я - Сибел, главный арфист.

- Знаю, - ответил Камил. Он приподнялся и сел.

- Прости, что вынужден причинить тебе боль. Песня о зеленом всаднике - она твоя?

Камил не ответил.

- А если не твоя, от кого ты ее услышал?

- Зачем вам это знать? Пусть... останется...

Сибел чувствовал свое бессилие. Все равно, будет он убеждать, угрожать, предлагать Запечатлеть другого дракона. Он развернулся и вышел.

Обойдя всю Посадочную Площадку в поисках Джессерета, Сибел нашел его беседующим с Лессой. Госпожа Вейра Бенден стояла, вытянувшись во весь свой небольшой рост, и выражала несогласие со словами арфиста. Сибел извинился, что прерывает столь увлекательную беседу.

- Госпожа Лесса, почему К'мил оказался на Южном материке?

- Чтобы избежать конфликтов. Почему-то к нему все время цеплялся Р'лон. Честно говоря, Р'лон вообще отличается тяжелым характером. Сколько раз ему приказывали не устраивать воздушную акробатику во время сражения. Вот и доигрался. Может, беда его чему-нибудь научит?

- Но если Р'лон к нему цеплялся, то есть начинал именно Р'лон, то почему выслали К'мила?

Лесса вздернула нос.

- А что я, по-твоему, должна высылать бронзового?

- Собственно говоря, я хотел поговорить с Джессеретом. - Еще раз извинившись, Сибел отвел Джессерета в сторону. Выслушав задание, арфист хмыкнул.

- Могу я перевезти всадника в другое место?

- Да хоть на "Йоко", - раздраженно отмахнулся Сибел. - Только бережно. Он и так при смерти.

Третьим, с кем Сибел хотел обсудить Камила, был Айвас. На памяти арфистов впервые дракон переходил к другому всаднику.

- Теоретически такое возможно, - ответил компьютер, выслушав Сибела. - У файра импринтинг происходит, когда его начинают кормить, и не важно, кто именно кормит. Дракон и всадник же выбирают друг друга из некоторого числа. Вероятно, в силу каких-то обстоятельств Лорант прошла Запечатление с худшим кандидатом на роль всадника. Не исключен также сбой в генетической программе дракона. Но, поскольку зеленые самки бесплодны, не следует беспокоиться, что мутация закрепится в потомках.

- Кого же из них считать всадником, потерявшим дракона? Обоих?

- Система делает вывод, что считать всадником, потерявшим дракона, в данном случае следует всадника, утратившего телепатический контакт.

- Значит, хотя бы у Р'лона есть шанс, - тихо сказал Сибел.

---

Если Джессерету нужно было передать кому-то какие-либо сведения, он обходился без файров и барабанной связи. День еще не закончился, как неприметный человечек, проходя мимо Джессерета, шепнул, что арфиста хотят видеть.

Человек, ожидавший Джессерета, был щедро украшен шрамами, но не теми, что оставляют Нити, а теми, что получают на рудниках.

- Есть песня, вот эта. - Каторжник взял листок, долго вчитывался в текст. - Нужно выяснить у всадника, не он ли ее написал. Если нет - от кого услышал. Всадник потерял дракона, состояние плохое. Думаю, он долго не протянет.

Каторжник вернул листок и кивнул.

- Но надеюсь, он проживет достаточно, чтобы сообщить нужные сведения. В остальном - делайте все, что необходимо. Важен результат. Вот задаток, - Джессерет вложил в руку каторжника две золотые марки.

Ответом снова был безмолвный кивок.

- В трех длинах дракона к югу - шалаш. Бывший всадник там.

Глава 12

Холд Тиллек, Цех арфистов

Терентел смотрел на гавань с вершины скалы. Столько трудов потребовалось, чтобы начать работы. И теперь они закончились. Мореходы прославляют лорда Рандела - что ж, он заслужил. Пусть холдом правит более достойный.

- Лорд Терентел!

Со стороны холда приближался Робинтон. Терентел молча ждал. Подойдя, арфист тихо спросил:

- Зачем вы это делаете, лорд Терентел?

- А вы не понимаете? - столь же тихо ответил Терентел. Арфист покачал головой.

- Вы подмяли под себя не только высокое искусство, но и свободное творчество народа. Я замечаю, что в Большом зале по вечерам уже не поют. Только слушают. И в других холдах то же самое. А если подпевают, то знаете, чему? Учебным балладам! Раньше я ходил слушать песни к мореходам, к пастухам, к фермерам. Вы даже не представляете, какие мелодии выводит пастух на дудочке. Сейчас же все идут к нам в холд, слушать арфистов.

- Разве это так уж плохо? Они слышат песни, написанные мастерами. В народных песнях встречается и речевая, и музыкальная неграмотность - это неизбежно. Если потворствовать неграмотности, то число ошибок будет нарастать. Вы же умный человек, и прекрасно это понимаете.

- Иным народным песням сотни Оборотов, мастер Робинтон. - Терентел указал на гавань. - Видите? Через мгновение все немного изменится. Грузчик поднимет мешок, рыбачья лодка подойдет к причалу, сместятся тени и свет. Но даже самый талантливый художник может изобразить только один момент, не больше.

Арфист присел на камень.

- Вы хоть понимаете, что вы - в меньшинстве? А песней про Теллу отвратили от себя и возможных союзников. Но тем не менее Цех арфистов готов принять вас. Верьте, не верьте - у нас тоже собирают народные песни.

Терентел прикрыл глаза ладонью.

- Поздно, слишком поздно.

---

Миран сидел за столом, опустив голову, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Самый старший из учеников был на пару Оборотов младше его, а большинство - мальчишки двенадцати Оборотов. Миран по-прежнему числился у Джеринта, хотя давно уже не делал инструменты, а выполнял подсобные работы в Цехе.

Даже удар гонга не заставил ученика посмотреть в сторону круглого стола мастеров. Сколько их уже было, этих звуков гонга, но ни один не принес перемены к лучшему для него, Мирана.

- Сегодня у нас одно новое назначение. Подмастерье Ранли!

Услышав свое имя, Ранли привстал с места. Сибел глядел на него в упор, едва заметно улыбаясь.

- Ты в последнее время часто дирижировал хором. Пришло время окончательно взять его в свои руки.

Подмастерья поздравляли товарища. Над столом учеников же пронесся дружный вздох. Они уже испытали на себе, что Ранли никому спуску не дает. Теперь не прогуляешь занятия и не придешь с невыученной партией.

... Миран поднял голову - впервые за много лет - и увидел, как Ранли подмигивает ему.