В небольшом кондитерском магазинчике, единственном на весь город NN, стояла пара: молодая мать со своей дочкой лет четырех или пяти. Мамаша, по всей видимости, была из тех рассеянных и нерадивых мам, что родив, искренне сожалеют о появлении обузы, и появившихся перед собственным чадом обязанностях. Огорченные тем, что веселье закончилось раньше срока, такие матери обыкновенно сбрасывают детей на плечи родственников. Живя по-прежнему исключительно для себя, в гедонистическом угаре они не забывают жаловаться на свою несчастную и треклятую судьбу, в которой виноват ребенок. Лишь спустя несколько десятков лет, они вдруг начинают требовать к себе внимания и чуткости, считая брошенных с малолетства детей неблагодарными эгоистами в случае отказа.
Девочка, неаккуратная, с грязным личиком и руками, одетая в легкое летнее платьице розового цвета, молча стояла подле матери, восторженно оглядывая витрину лавчонки.
Глаза ребенка при виде огромного количества лакомств загорелись теплым и мягким светом. Оперевшись ладонями о стекло, девочка, разинув рот, любовалась бесчисленным количеством кремовых пирожных, высоких фруктовых тортов и шоколадных конфет, не смея ничего просить у матери.
-Женщина, женщина, скажите ребенку, чтобы стекло не пачкал руками! - зевнув, лениво произнесла продавщица. - Только вы-мыли его.
Молодая мать, схватив за руку девочку, ничего не замечавшую и не слышащую, оттянула её от витрины, и, поставив около кассы, строго приказала:
-Стой здесь! Еще не хватало, чтобы меня из-за тебя ругали! - и, недовольно покачав головой, отошла к прилавку с тортами.
Около кассы стояли высокие прозрачные коробки с бесчислен-ными фигурными леденцами. Выполненные в форме красочных цветов, апельсинов, слонов с длинными висячими ушами, пря-моугольников и кругов с закрученными внутри гипнотизирую-щими спиралями, они сразу привлекли внимание девочки, тут же устремившей на них свой голодный и просящий взор. И без того огромные глаза ребенка увеличились до невероятных размеров. Сцепив за спиной маленькие ручки, девочка молча наблюдала за леденцами, так радетельно, как будто они могли вдруг улететь или исчезнуть.
Мать её тем временем разговаривала с продавщицей, недовольным и придирчивым тоном выспрашивая о свежести и качестве покупаемого продукта. Заставляя доставать торговку все новые и новые коробки с тортами, мамаша брюзгливо осматривала торты, то нюхая их, то спрашивая дату срока годности. Наконец, с кислой физиономией, выбрав огромный трехъярусный торт, весь покрытый ягодами, молочным кремом и взбитыми сливками, она прошла с ним на кассу, и стала доставать кошелек.
-780 рублей.
Вытащив сложенную пополам тысячную бумажку, мамаша не-брежно бросила её на прилавок. Стуча длинными ногтями по прозрачной упаковке, она внимательно рассматривала выбранный торт.
Тут, поняв, что приятная минута скоро закончится, оживилась девочка. Легонько дергая мать за кончик юбки, чтобы привлечь внимание, она тоненьким голоском прошептала:
-Позалуйста, купи курочку на палочке...
Мать, не расслышав просьбы дочери или не обратив на неё вни-мания, продолжала рассчитываться с продавцом.
-Мам, купи курочку на палочке, позалуйста... - чуть громче произнесла девочка, опуская глаза. Заметно было, что просить что-то у матери она не привыкла, свыкшись с отказами. Но тут, то ли курочка на палочке слишком привлекательно выглядела, то ли мать показалась доброй, но девочка решилась на просьбу.
Мамаша, услышав голос дочери, наморщила нос:
-Ах, Ксюша, ну какую тебе курочку на палочке! - зло и раздосадованно воскликнула она. - Зубы болеть будут, - добавила она, уже спокойнее. Выдуманная причина эта показалась молодой матери столь хорошей и логичной, что она вновь повторила - Да, зубы болеть будут. Ты же не хочешь, чтобы болели зубки? - нервно потрепав по грязной щеке дочку, она отвернулась.
Глаза девочки наполнились слезами. Неловко теребя свое корот-кое розовое платьице, она, нахмурившись, смотрела на то, как мать пытается вместить огромный торт в несоразмерно маленький магазинный пакет.
Продавщица, с немой жалостью наблюдая за девочкой, вдруг потянулась к коробке с леденцами в форме петушков, и, откинув крышку, схватила сразу трех: красного, желтого и зеленого.
-Да чтобы ребенок! Курочку на палочке!- возмущенно начала она, захлебываясь и давясь словами. - А вы! Зубы болеть будут, ну что за глупости! Да это у вас душа больная! На, деточка, вот тебе три курочки на палочке... - с ласковой улыбкой она протягивала своими полными руками девочке петушков. Та, кротко и недоверчиво смотря, взяла грязной ручкой крайнего. Тут же ис-пуганно посмотрев на мать, она схватила и оставшихся двух, рассовав их по карманам.
Покрасневшая от злости и стыда молодая мамаша швырнула на прилавок пятидесятирублевую купюру, схватила дочь за руку и потащила вон из магазина. Та безмолвно шла, с блаженным видом посасывая желтого петушка. Счастливая улыбка озаряла её чумазое лицо, преобразившееся от радости и восторга...