Низовцев Юрий Михайлович : другие произведения.

Оценка эффективности социализма на разных этапах общественного развития

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как показала практика, подавляющее большинство населения планеты до сих пор верит в пришествие социализма как панацеи от всех бед. И, действительно, социализм в определенных формах способен быть таковым до возникновения цивилизации и после ее распада, но является пассивным элементом в ходе развития цивилизации вследствие его архаичности и склонности к стагнации.
  
  
  Социализм в соответствии с его общеизвестным определением (socialis - общественный) отвергает частную собственность и предполагает социальное равенство.
  Спекуляций вокруг этого понятия чрезвычайно много, поскольку социализм предусматривает уравнивание всех членов общества без изъятия и выделения особых групп, что, естественно, склоняет к нему большинство населения, которому хочется такого рода справедливости.
  Социализм вышел на передний план только в XX веке после победы большевиков в России в 1917 году, которая повлекла установление этого строя чуть ли не в половине мира.
  Однако, в сущности, социализм в качестве необходимости имел место в форме первобытнообщинного строя задолго до появления цивилизации примерно в течение 40 тысяч лет, поскольку сугубо приспособительный характер деятельности отдельных человеческих стад требовал одинакового распределения добычи ради выживания сообщества в целом, отвергая конкуренцию внутри сообщества, но противопоставляя свое сообщество остальным.
  Такого рода жесткие условия выживания выдвигали на первый план не эгоцентризм природного сознания каждого индивида, а эгоцентризм коллективистского природного сознания всего сообщества, оставляя самосознание каждого члена сообщества в рамках его конкретной трудовой деятельности, которая отличала его от животных опорой не только на приспособление к среде обитания, но и на адаптацию среды к интересам и целям всего сообщества.
  То есть для этого первобытного социализма наиболее характерно не индивидуальное, а коллективистское сознание, и в этом отношении он не отличается от последующих форм социализма.
  Таким образом, первобытный социализм представляет собой самую древнюю и примитивную форму обобществления всего, включая самого человека для достижения сообществом прежде всего выживания в дикой природе, оставляя развитие на заднем плане, точнее, вовсе не думая о нем, поскольку развитие требует свободы, а при первобытном социализме господствует необходимость.
  Поэтому для преобразования совокупности первобытных сообществ в цивилизацию, основой которой является частная собственность, потребовалось несколько десятков тысяч лет.
  Тем не менее, память о том, что когда-то была истинная справедливость, а не перманентный цивилизационный обман, сохранилась до сих пор, но забылось то, в каких условиях эта справедливость реализовывалась.
  Эти условия предполагали прежде всего установление равновесия между сообществом и природой, а не овладение ею, а это не более чем застой.
  В таком равновесном состоянии до сих пор находится целый ряд племен Африки, Южной Америки, Азии и Австралии.
  Выход из подобного состояния первобытного социализма удался только племенам, находящимся на территории современного Ближнего Востока около шести тысяч лет назад благодаря благоприятным климатическим и географическим обстоятельствам на стыке трех континентов, что поспособствовало наиболее интенсивному обмену информацией между сообществами этого региона и соответственно повышению уровня самосознания населения, выразившимся в более эффективном освоении собственного окружения, а значит, и его креативности, следствием чего стало не только развитие растениеводства и животноводства, но товарообмена.
  Дальнейшее совершенствование торговли обозначило возможность создавать излишки, которые выдвигали торговцев на передний план, что требовало охраны этих излишков как физически, так и законодательно. Всё это вело к постепенному преобразование первобытных племен в государства с соответствующими институтами.
  Таким образом, конкуренция племен в рамках выживания преобразовалась локально в конкуренцию государств за источники ресурсов и прибыли любого рода, а сами государства приобрели иерархическую форму с выделением властных структур, эксплуатирующих собственное население и всегда готовых на экспансию в зависимости от обстоятельств.
  Так, социализму в его архаичной форме обобществления всего пришел конец с победой частной собственности.
  Как бы то ни было, подавляющее большинство населения, подвергавшееся в любом государстве безжалостной эксплуатации, не забыло о возможности коллективно трудиться всем, уравнительно распределяя продукты своего труда.
  Эти чаяния отразились еще в трудах Платона во времена античности, который рассуждал о возможности создания справедливого народного государства.
  Платон так представлял счастье и справедливость в рамках государства-полиса: "Пока в государстве не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино - государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди - а их много, - которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только описали словесно" [1, книга 5]. "...лучшие мужчины должны большей частью соединяться с лучшими женщинами, а худшие, напротив, с самыми худшими и что потомство лучших мужчин и женщин следует воспитывать, а потомство худших - нет, раз наше небольшое стадо должно быть самым отборным. Но что это так делается, никто не должен знать, кроме самих правителей, чтобы не вносить ни малейшего разлада в отряд стражей" [там же].
  В дополнение к селекции потомства Платон предложил вовсе устранить частную собственность вплоть до владения женами, приведя разнообразие граждан государства в этом отношении к одному знаменателю ради их уравнения, и тем самым освободить их, как он считал, от вражды и зависти, вызываемыми неравномерным владением собственности: "...никто не должен обладать никакой частной собственностью, если в том нет крайней необходимости... ...ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда не имел бы доступа всякий желающий" [1. Книга 3].
  Примерно через две тысячи лет аналогичную теорию создания справедливого государства на основе общественной собственности предложили Томас Мор и Томмазо Кампанелла.
  Томас Мор так описывает идеальное, как ему кажется, государственное устройство: "Здесь же, где нет частной собственности, они фактически занимаются общественными делами. И здесь, и там такой образ действий вполне правилен. Действительно, в других странах каждый знает, что как бы общество ни процветало, он все равно умрет с голоду, если не позаботится о себе лично. Поэтому в силу необходимости он должен предпочитать собственные интересы интересам народа, то есть других. Здесь же, где всё принадлежит всем, наоборот, никто не сомневается в том, что ни один частный человек не будет ни в чем терпеть нужды, стоит только позаботиться о том, чтобы общественные магазины были полны. Тут не существует неравномерного распределения продуктов, нет ни одного нуждающегося, ни одного нищего, и хотя никто ничего не имеет, тем не менее, все богаты..." [2. Книга вторая. Заключение].
  Томмазо Кампанелла, по существу, вторит Платону и Мору, придерживаясь мнения о вредоносности частной собственности для существования справедливого государства, доводя это соображение, как и Платон, до абсурда - общности жен: "...общность жен... у них самих принята на том основании, что у них всё общее. Распределение всего находится в руках должностных лиц, но так как знания, почести и наслаждения являются общим достоянием, то никто не может ничего себе присвоить. Они утверждают, что собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен, и детей. Отсюда возникает себялюбие, ибо ведь, чтобы добиться для своего сына богатства и почетного положения и оставить его наследником крупного состояния, каждый из нас или начинает грабить государство, ежели он ничего не боится, будучи богат и знатен, или же становится скрягою, предателем и лицемером, когда недостает ему могущества, состояния и знатности. Но когда мы отрешимся от себялюбия, у нас останется только любовь к общине" [3].
  Однако, наиболее обстоятельным теоретиком социалистических идей был Карл Маркс. Но эти идеи, опять же, по сути, дублируют основные положения Платона, Мора и Кампанеллы.
  На ведущее место из всех граждан Маркс ставит помощников главных мудрецов, вроде самого себя, проникшихся идеями этих мудрецов: "...коммунисты, на практике, представляют собою самую решительную, всегда вперед стремящуюся часть рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении они имеют перед остальной массой пролетариата то преимущество, что понимают условия, ход и общие результаты рабочего движения" [4, с. 17].
  Как и Платон в отношении к частной собственности, Маркс заявляет: "Коммунисты могут выразить свою теорию словами: уничтожение частной собственности" [там же, с. 17].
  Правда, в утешение общественности, Маркс заявляет: "... это не будет превращение частной собственности в общественную. Изменится только общественный характер собственности. Она потеряет свой классовый характер" [там же, с. 18].
  Развивая мысль об уничтожении в будущем частной собственности, Маркс признает, что тем самым уничтожается и личность, но, видимо, обезличенность его не страшит, как это не пугало и Платона, который на этой основе вводил истинное, по его мнению, равенство, против чего Маркс не возражает: "В буржуазном обществе капитал обладает самостоятельностью и индивидуальностью, между тем, как трудящийся является несамостоятельным и обезличенным. И уничтожение этих-то отношений буржуазия называет уничтожением человеческой личности и свободы. И она права. Речь идет, действительно, об уничтожении буржуазной личности, буржуазной самостоятельности и буржуазной свободы. При современных буржуазных условиях производства под свободой понимают свободу торговли, свободу купли и продажи" [там же, с. 19].
  Всё это звучит звонко и убедительно как истинная борьба за справедливость для большинства трудящихся, но, увы, с подобным идеализмом в свое время столкнулся Ленин в России, когда коммуны, отмена торговли, купли и продажи привели к практическому краху государства и голоду, вынудив главного мудреца Ленина снова ввести эти буржуазные предрассудки, как оценивал их Маркс, в форме НЭПа (новая экономическая политика), которая на самом деле была спасительным возвратом к прежним методам хозяйствования.
  Прямо-таки в соответствии с соображениями Платона об идеальном государстве Маркс полагает, что уничтожение семьи решит проблему воспитания потомства в духе коллективизма, выставляя предлогом этого мероприятия то, что семья - основа буржуазного строя, предлагая так же в соответствии с идеями Платона воспитывать детей не домашним, а общественным образом: "На чем держится современная буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. В совершенно развитом виде она существует только для буржуазии, но она находит свое дополнение в вынужденном безбрачии пролетариата и в открытой проституции. Буржуазная семья, естественно, должна будет пасть вместе с падением этого дополнения, и оба они вместе исчезнут с исчезновением капитала... Буржуазные разглагольствования о семье и о воспитании, о нежных отношениях родителей к детям, внушают тем более отвращения, чем больше разрушаются семейные связи в среде пролетариата благодаря крупной промышленности, и чем более дети рабочих превращаются в простые товары и рабочие инструменты... Коммунистов можно было бы упрекнуть разве лишь в том, что они хотят поставить официальную общность жен на место лицемерно скрываемой. Но само собой разумеется, что с уничтожением современных условий производства исчезнет и создаваемая ими общность жен, то есть официальная и неофициальная проституция" [там же, с. 21-22].
  Маркс так же использует идею Платона об обязательном прикреплении гражданина к рабочему месту в следующей формулировке: "Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение армий труда, в особенности для земледелия... Соединение земледельческого труда с фабричным, постепенное уничтожение различия между городом и деревней" [там же, с. 26].
  Что же касается платоновской селекции граждан, то Маркс полагает, что капитализм сам совершил отбор наиболее решительных граждан, которые его и низвергнут. Это наемные работники на фабриках и заводах - пролетариат: "Пролетариат воспользуется своим политическим господством, чтобы рядом нападений отнять у буржуазии весь капитал, чтобы централизовать все орудия труда в руках государства, то есть организованного в качестве господствующего класса пролетариата..." [там же, с. 25].
  Наиболее отстраненным поначалу от реальности, то есть не осознав, что, в сущности, социализм в развивающемся обществе не более чем прибежище консерваторов в состоянии застоя, был Ленин. Он верил, что только социалистический строй сможет насильственными мерами быстро изъять капиталистов из обоймы, сделав ее общенародной и, стало быть, справедливой: "...социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией" [5].
  Все эти теоретики, отражая желание народных масс, не учли два основных фактора, препятствующих воплощению их социалистических идей в рамках развивающегося общества.
  Один из них состоит в невозможности установления ни физического (возможности человеческого мозга различаются в десятки раз и, соответственно, понимание реальности), ни экономического (никакие репрессии не исключат возможность обогащения), ни юридического (любой закон можно обойти) равенства путем насильственного преобразования антагонистического государственного устройства в благостную организацию для всех.
  Другой фактор состоит в непременной остановке общественного развитии (стагнацию) в случае реализации их идей вследствие изъятия конкурентной борьбы, о чем предупреждал еще И. Кант, указав, что идиллическое существование без борьбы означает полный застой и остановку в развитии общества: "Средство, которым природа пользуется для того, чтобы осуществить развитие всех задатков людей, - это антагонизм их в обществе, поскольку он в конце концов становится причиной из законосообразного порядка... Без этих самих по себе непривлекательный свойств необщительности, порождающих сопротивление, на которое каждый неизбежно должен натолкнуться в своих корыстолюбивых притязаниях, все таланты в условиях жизни аркадских пастухов, то есть в условиях полного единодушия, умеренности и взаимной любви навсегда остались бы скрытыми в зародыше; люди, столь же кроткие, как овцы, которых они пасут, вряд ли сделали свое существование более достойным, чем существование домашних животных..." [6, с. 5].
  То, что социализм фактически отрицает развитие, поскольку внутренняя конкуренция между индивидуумами сообщества подавляется ради процветания сообщества в целом, подтверждается провалом социалистического строя в России после революции 1917 года, просуществовавшего всего лишь несколько десятков лет.
  Сама по себе отмена частной собственности случилась не в промышленно развитых странах, как предполагали все теоретики марксизма, а в отсталой сельскохозяйственной России именно вследствие общинного ведения хозяйства подавляющим большинством населения - крестьянами, обладавшими, стало быть, как и в архаичных сообществах древности, коллективистским сознанием. То есть крестьянское население России было в определенной степени готово к переходу от частной собственности к общественной в определенных обстоятельствах, которые и случились во время бессмысленной для них войны, наступающей разрухи и привлекательных лозунгов большевиков.
  В России после Октябрьской революции 1917 была установлена общественная собственность на средства производства, а распределение продуктов труда осуществлялось как бы по способностям каждого индивида.
  Любопытно, что точно так же реализовывался архаичных социализм в условиях первобытнообщинного строя, но теоретики социализма не учли того, что этот архаичный социализм был вынужденным, то есть необходимым ради выживания, а не развития.
  Как и следовало ожидать, первоначальный энтузиазм трудового населения России довольно быстро сменился разочарованием вследствие низкого уровня потребления и неспособности конкурировать с развитыми странами. Россия вступила в полосу застоя, поддерживая свой потенциал, в сущности, торговлей природными ресурсами.
  Объясняется этот застой тем, что сущность социализма состоит в господстве необходимости над свободой, а свобода более всего проявляется в условиях мало чем ограниченной конкуренции.
  Поэтому Октябрьскую попытку изменения общественных отношений в пользу трудящихся следует признать не революцией, а контрреволюцией, с позиции достижения ускоренного развития общества. То есть социализм в России был не более чем откатом от свободной конкуренции к застою, столь характерному для архаичных сообществ (см., напр., 7).
  Так что, коллективистское самосознание, присущее социализму, не годится для ускоренного развития, но, тем не менее, наиболее эффективно проявляется в равновесном состоянии человеческих сообществ с природой.
  Таким образом, социализм в рамках развивающегося общества (капитализм), как показала позднейшая практика, действительно оказался фальшивым подобием справедливого общества, что справедливо констатировал в свое время известный русский философ Н. Ф. Федоров: "Объединение во имя комфорта, ради своего удовольствия, и есть самое наихудшее употребление жизни и в умственном, и в эстетическом, и особенно нравственном отношении... ...Социализм - обман; родством, братством он называет товарищество людей, чуждых друг другу, связанных только внешними выгодами... ...Возможно ли, естественно ли ограничить "дело человеческое" охранением лишь правильного распределения продуктов производства, заставляя каждого бесчувственно, бесстрастно наблюдать, чтобы никто не присвоил себе большего против других или чтобы кто-нибудь уступил бы чего другим, отказываясь от своего?" [8, часть 1, п.19].
  К тому же, как показывает нынешняя действительность, с течением времени еще не распавшиеся локальные форматы социализма оказываются прибежищем нищих и изгоев - Куба и Северная Корея.
  Однако, социалистический строй, существенно замедляющий развитие и даже приводящий общество к длительной стагнации, тем не менее, является единственно эффективным на стадии выживания любого сообщества, что и происходило до появления цивилизации благодаря сосредоточению эгоцентризма природного сознания вкупе с самосознанием на коллективистских деяниях сообщества, отодвигая индивидуальные проявления человека далеко на задний план.
  Подобного рода локальный социализм и в наше время присущ некоторым сообществам с теми или иными различиями, но одинаковой сущностью, - отсутствием частной собственности, которых интересует не развитие, а сохранение тех или иных установлений и сложившегося порядка, то есть своего рода их консервирование.
  К ним, в частности, принадлежат почти все христианские секты, члены которых отказываются от имущества в пользу своего сообщества, отрицая тем самым частную собственность и семью как основную ячейку общества; в определенной степени к ним относятся и самоуправляющиеся кибуцы, вполне благополучно функционирующие в Израиле [см., напр., 9, гл. 3].
  Именно социалистический строй в силу превалирования коллективистского сознания над сознанием отдельного человека завершает функционирование цивилизации, если, конечно, она не погибнет полностью, наиболее эффективно гарантируя выживание оставшемуся от цивилизации населению в локальных ячейках типа кибуцев [там же, гл. 2].
  
  Библиография
  
  1. Платон. Диалоги. Государство, книга VIII. Собрание сочинений. М., 1994.
  2. Томас Мор. Утопия. Эксмо Пресс. 2019.
  3. Т. Кампанелла. Город солнца. Издательство Амрита. 2021 г. ISBN: 978-5-413-02366-2
  4. К. Маркс. Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. Женева. Типография революционной организации "Социалдемократ".1900.
  5. В. И. Ленин. Грозящая катастрофа и как с ней бороться. Архивная копия от 16 ноября 2017 на Wayback Machine (1917).
  6. И. Кант. Сочинения в шести томах. Т. VI. М. 1963-1966.
  Idea for a Universal History from a Cosmopolitan Point of View (1784). Translation by Lewis White Beck. From Immanuel Kant, "On History", The Bobbs-Merrill Co., 1963.
  7. Низовцев Ю. М. Революция как следствие подъема самосознания на высокий уровень. Журнал "Топос". РФ. 30. 08. 23.
  Nizovtsev Y. M. Monography "On the essence of a people in the frameworks of the state". Chapter 8. Revolution as a consequence of the rise of self-consciousness to a high level. 2024. Litres.ru. Amazon.
  8. Фёдоров Н. Ф. Философия общего дела. 1906. https://predanie.ru
  9. Низовцев Ю. М. Коммуны как итог краха всей цивилизации. 2014. Litres.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"