Доставать зеленые пластмассовые лапы из дивана, отмывать под горячими струями душа, сушить, выпрямить кривой железный стержень,
скрепить его намертво с ДВПешнным треугольником подставки.
Поручить сыну, конечно же, не получится:
- Некогда! Не видишь - уроки учу! Завтра контрольная по математике!
Вырос маленький, знает - мамочка сама сможет.
Значит, доделывать мне, лезть на антресоли, вытрясать из коробок игрушки и дождь.
О, боже, стремянка шатается.
Весь мир давно в лампах и свечках... декабрь.
А наши гирлянды - шарики - маски до сих пор в прошлогодней пыли...
- Не буду мыть, - орет, подлец...
Матершинник, пошляк, зануда.
С утра добрые начинания превращаются в грязь и ругань..
Все они, подростки такие?
Не работают руки, отложены на потом, висят, как не нужные, даже не ждут команды к чему -нибудь приложиться.
Представляю, что будет в его двенадцать.
А в пятнадцать - бежать из дома?
Или сам исчезнет в своих виртуальных, ужаснее - в реальных бандах?
Настроение - на нуле.
Все выкачено несовместимостью с пошляком.
Вырастает геймером. Это значит - будет жить в виртуальных мирах, уйдет от проблем, дурные эмоции будет разряжать на ментальные страсти и страхи. Компьютерная игра - аналог забытья, блуждания в сновидениях, где можно сто раз умереть и воскреснуть. Боюсь, мой воин привыкнет к бесчисленным реинкарнациям, исправлениям фатальных ошибок, и забудет, что жизнь - одна единственная, уязвима, и ошибки в ней невозможно исправить.
Наркоманы уходят в параллельное пространство из-за невостребованности в этом мире. У геймеров нарушены представления о реальных бытовых отношениях.
Десятилетний лузер кричит и плачет, сходит с ума, когда приходится начинать с ноля.
Для ребенка игра и есть жизнь. В ней умирают каждый раз по-настоящему. И когда он говорит, что из-за меня его убили, ( это когда ему в рот запихала горсточку фундука, что очень полезно для мозгов!) меня такие обвинения очень достают.. Из-за мамы его убили , родили, "проявили" на этот свет. Понарошку умереть в игре не получится.
И все ж будь ты лучше геймером, чем выпивохой, наркоманом, наркоделом, бабником, сутенером, или просто сволочью. Сиди всю жизнь у меня перед глазами и ворчи. Из-за проклятых орешков, которые я за два шага до уровня сунула тебе в рот!
- Хочешь еще?
Вопль...
Кричи, страдай, игры хорошо прочищают мозги.
Проживи весь свой век за компом. Но только не выходи из дома. Там ничего нельзя перезагрузить.
.
Я и сама задрот. Так называет сыночек, когда ухожу в параллельный мир на день, два или неделю. Слово новое. Раньше так называли виртуальных порно - дрочеров. А сейчас всех, кого целый день греет процессор.
Для меня такие отключки - словно долгий отпуск у моря или в живописном аду.
Возвращаешься - а проблемы, которые выкручивали лампочки в мозгу - уже где-то в прошлом.
Что значит реальная жизнь? Перерыв на обед - не более. Все настоящее - в игре. Многоуровневая жизнь. Возрождение. Бешенные скорости и сумасшедший ритм. Живописные пейзажи. Обалденное небо. Крылья. На-сто-я-щие! Любимый меч. Звонкая тетива. Победа.
Боже мой, как блестят глаза! И щеки горят. Из зеркала смотрит на меня весьма привлекательная особа. А сынуля ноет целый день и матерится. И грязного белья - горы. И кастрюльки обгорели. Зато - у школьника моего десять пятерок за неделю. Значит честно заработал свой параллельный мир.
Каждая пятерка - час виртуального счастья.
Придется уступить место за компом. Пусть отдохнет сыночек в виртуалии в свое удовольствие, без отметок, без этюдов и рондо.
Divinity! - волшебная сказка.
- Мам, я тоже лечу! -радуется успехам.
Выпросит ребенок сказку на выходной, сидит, психует, живет, в выдуманном пространстве. Одновременно - развивается. И мне - хорошо. Просто замечательно. Времени свободного - уйма. Иди - куда хошь... Сво-бо-да...
Кстати, я сама обожаю играть. Например, вмазаться в Painkiller Resurrection в самом трудном варианте. Это значит, без права на автосейв, без бонусов, без реинкарнации с одной жизнью на всю игру, -\ перекраиваешь грустный сюжет и доводишь финал до хеппи энда.
Вариант назван Шок. Действительно, шоковый вариант. Для избранных.
Не для тех, кто ставит планку на легкий и даже трудный уровень.Этот - наитруднейший.
Когда с двумя процентами жизни (иначе, на двух пальцах ноги) сумеешь обскакать - побить, перехитить 899 ( а это только до первого бонуса!) - гранатометчиков - и прочей адской шушеры, адреналина в крови - хоть отбавляй. Азарта и максимального самоудовлетворения на целый день.
Особенно тонизирует, когда сотня разнообразной нечисти мужского рода мчится за легкой фигуркой по виртуальным пляжам.
Фиг им! Фаааак!
Зауважать себя за волю к победе много значит в мире, лишенном права на перезагрузку.
Почти год прошел,а до сих пор вспоминается - крутизна!
Грубиян мой пусть поиграет. Комп запросто может из батана воспитать настоящего мужика. Поэтому рада, что сыночек в игре. К тому же не даром.
День игры дорого для него обходится. Сынуля пишет реп, иногда композиции кой-какие на пианино заморачивает. Вот за что отрываю от себя драгоценный виртуальный мир. Написал, порадовал мамочку - получи награду. Поживи по-настоящему.
Сынуля - вундеркинд. Блин, как мне завидуют и тетки во дворе, и мамаши однокласников, даже тичи, так как их младенцы не одном ряду с моим драгоценным чадом. Талант дается не каждому. Мой с пяти лет публикуется, выступает, короче на виду общественности. Гордость района.
...Все бы так, если б не одна заковыка.
Талант малыша встал поперк горла кое-кому из местных пришибленных литературных бобиков.
Нет ничего тошнотворнее литературных студий в маленьких городках.
Возглавляет обычно такие какой -нибудь военный мемуарист, заслуженный, но далекий весьма от современных литературных направлений.
Вокруг старого хрыча, разумеется, насест с дружными ладошками сладеньких откормленных курочек, которых он сам отлелеял и опубликовал.
Горе младому златокудрому, который появится на пороге подобного протухшего заведеньица.
Если вдруг в зачиханную литературную комнатушку приведут, талантливого ребенка, за которым с пяти лет мамочка тщетельно собирала и записывала в отдельную тетрадочку гениальные не по возрасту опусы и накопила аж на целый поэтический сборник, позеленеет наш военнообязанный предводитель и домыслит не подоброму: "Конкурент ". А потом насмерть вопьется, будет рыть поперек пути юного дарования, заборы из сплетен городить, так как "рэп не стихи".
И главное, в отдел культуры при администрации полетит достоверная информация о бедственном положении дел в воспитании литературной молодежи, которая пишет не ямбом, а исключительно по запросу бестолкового большинства, увлеченного негритоским репом.
А мой глупый смешной сынок ждет - не дождется, когда его опубликуют в местной газетке. Целый год в роли чайника. Уже стукнуло двенадцать.
Таланты сейчас никому не нужны. Творчество - кормушка дебилов. Конкурентов с пеленок втаптывают по макушку. Тактика известная. Откладывать на потом, на великий Содом...
Но мальчик искренне верит в порядочность газет.
А кругом кланы.
За честь не количество публикаций - а количество - отказов.
Немилость коррумпированности - высшая похвала Ее Величеству Глупости Писать.
Невостребованность детского творчества и таланта ведет к деградации даже кино.
Особо встревожил новый рэп оего вундеркинда. Называется " Прыжок с десятого".
Смерть. . Не раскрылся парашют. И это в 12 лет?
Воплотился в малолетнего самоубийцу. Подумал, подошел к окну - и... Тоже игра? Нечто нереальное? Земной Солярис может здорово подшутить над человечеством, спутав намертво два мира.
В последнее время поражает обилие подростков, словно наперегонки выпрыгивающих из этой жизни, вылетающие из окон занудного быта..
Ненужные никому дети. Таланты - всегда поперек горла.
Сорокалетние дяди, подъедают юные жизни. Объедают строчки. Не дают ничему зеленому проклюнуться. Дети стараются не топтаться там, где собирают урожай эти старики. Поэтому - новые стили, новая мода. Но подонки, которые считают, что их талант в свое время объели, не могут нажраться свежими душами. Кусок в горле не поперек.
Кем стали те, кто недополучил от внимания народа. Шуты с залысинами, давно трещат по швам, а до сих пор бацают на гитарках. Поздно! Время ушло. От постоянного бряцанья тошнит и сквозит в голове.
А дети - вкалывают в вены, вылетают из окон...
Пытаюсь увести ребенка от тонкой лирики к прозе, которую легче переводить на английский, равно мировой. Только там он будет востребован.
Русскому языку уже вышел срок.
Нет умного читателя. Нет спроса.
Русский превращается в мертвый.
Стихи на русском - это смерть души. Это - фонарь, оставленный в гробнице. Это - самая печальная из агоний в мировой культуре. Словно редкие золотые крупицы, застрявшие в общественном барачном нужнике. Что там, среди массовой словесной гнили и пузырей?
Одно дерьмо. В такой нужник даже за бриллиантами не всякий полезет.
Стоило б задуматься над тем: почему все многочисленные современные романы - такие скучные и вгоняют в сон? А вот почеу. В них изображена та же самая тошнотворная жизнь, от которой хочется принять снотворное.
Спрашивается: для чего столько мути пишется, словно до бесконечности изобретается один и тот же велосипед, окрашенный одной и той же серой краской. Сел в него - и ботаешь лапами до бесконечности...
Зевота замучала...
Неужели никто не понимает, что пора приняться за изобретение антивелосипедов? Тогда это будет интересно.
Но церберы при литературе не позволят.
Законна ли тайная цензура?
Глюком мозга - стали произведения - невидимки.
Какое -то намеренное сведение с ума, месть невостребованных ханжей,
Смотрю на самодовольные искаженные застойной кровью лица и ужасаюсь.
А когда-то были в фаворе, гордились, что не по течению. Как просто их обскакали резвые, подвинули, скинули с обочины. Многотомные собрания сочинений сейчас кажутся чрезмерно жеманными от избытка намеков и недомолвок.
Увы,задорный юношеский адреналин выдохся на прокуренных коммунальных кухнях.
Их детям, ныне широко раздвинутым в плечах пацанам, выросшим на коленях кухонных массонов, достаточно виртуальных баталий и пары протролленных каментов перед сном, чтобы гордиться: "Жизнь кипит!".
На чем закончили предыдущие - с того начинают потомки. Надо было не констатировать совковый социум как болезнь, а учить, как с ним бороться.
В основном не сражались, а самосохранялись. Объединялись в пустозвонное звездное ополчение. Внушали следующим поколениям, что за слово могут посадить, расстрелять, отравить. Учили осторожничать, хвалили за намеки, ругали за откровенность. Ценили то ли анекдоты, то ли их анонимность. Прочитав что -то свежее, смелое, полное задора и оптимизма, предупреждали:"Молодец, но в наше время за такое бы расстреляли"...
Расстрельные запреты и подрастрельные нормы незаметно из подсознания перекатились в нашу эпоху и хлынули через край.
Мандельштама расстреляли. Он пустил взрывоопасный панфлет про тараканище по рукам. Другие даже и думать боялись.
Что -то изменилось с тех пор? Нет.
До сих пор с режимом сражается один только этот стих, написанный в тридцатые:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Тряслись наши шестидесятники и в восьмидесятых.
И даже после того, как получили в руки власть, уважение СМИ и награды президентов - тряслись и боялись - слово сказать, запрещенное опубликовать, да что и говорить - сами же арестами и репрессиями по-отечески стращали.
Память узника никогда не привыкнет к свободе.
Умирают шестидесятники.А вместе с ними, благодаря им,