Димка всегда был уверен в своей исключительности. Не потому, что считал себя лучше всех окружающих. Он вообще не зацикливался на своей роли в жизни, ни в земном, ни во вселенском масштабе. Димка просто жил и всегда чувствовал, как именно надо поступать. В этом он видел свою оригинальность.
А сегодня все разрушилось. Отец кричал в трубку телефона, что если он, Димка, не будет думать головой, то плохо кончит. Димка размышлял: "Значит, все, что я делал в жизни до этого, было результатом работы не головного мозга, а если и головного, то не моей головы. И как я плохо кончу, если ничего и не начал?" И, действительно, Димка просто внедрялся в ситуацию, уже кем-то разработанную, и брал из нее все, что было полезно для него. Он проскальзывал сквозь рамки обстоятельств и оказывался на своем "пьедестальном" месте, откуда было видно всех. Он проскальзывал сквозь рамки обстоятельств и оказывался на своем "пьедестальном" месте, откуда было видно всех. Но сегодня он не рассчитал, и очень больно ударился головой о твердую возвышенность, похожую на огромный булыжник сотворенный из его ошибок и просчетов. Димку обвинили в предательстве, причем тройном!
Сегодня утром он проснулся в кровати невесты своего друга. Проснулся один. Ничего, кроме этой самой кровати, Димка почти не помнил. Хотя где-то, местами, смутно проглядывал в памяти странный сон, в котором он, Димка, был красавцем-петухом, в гареме аппетитных курочек. Пернатые красотки зазывно распушали перышки и вертели хвостиками, но как ни старался плимутрок-Дима догнать хотя бы одну из них, хохлатки в последний момент игриво увертывались и выскальзывали из распростертых в порыве страсти Диминых радужных крыльев...
Накрапывал дождик. Димка зашел в ближайшую беседку, сел на лавку и тупо уставился вниз. Подул легкий ветерок, принесший запах сдобной булки. Димка огляделся и увидел сидящего неподалеку голубя, который питался этой самой булкой. Димка проглотил слюну. Голубь повернул к нему голову и произнес: " Что голодный? Можешь отщипнуть немного!" У Димки внезапно задергался левый глаз. Он почему-то заглянул под лавку, где валялись лишь окурки от сигарет. Голубь же, оставив лакомство, вспорхнул и оказался рядом с Димкой.
- Смотрю, нехорошо тебе. Какой-то ты подавленный. Погода такая... не очень. Может ты метеозависим? - поинтересовалась птица.
Димка чувствовал, что он зависим сейчас только от лавки, за которую вцепился обеими руками, чтобы не упасть от охватившего его страха. А голубь, медленно, прохаживаясь взад-вперед, поведал ему о ближайшем прогнозе погоды и посоветовал в воскресение не принимать солнечных ванн. Вокруг не было никого. "Может, оно и к лучшему,- думал Димка. Придется все же побеседовать с этой навязчивой птицей без свидетелей". Он уже начал было обдумывать вопрос, который задаст голубю, но сама мысль об этом добила его вконец. Димка встал и вышел из-под навеса беседки. Дождь уже закончился. Шум ближайшей автострады мешался с чириканьем воробьев и гвалтом галок. Люди спешили по своим делам - все было как обычно. Димка попытался сосредоточиться: " А был ли мальчик-то? А был ли голубь? А была ль та невеста?". Из всего, что было, очевиден лишь недавно прошедший дождь. А раньше? А все, что случилось раньше, можно опустить. Если наше воображение может деформировать настоящее, то тем более это относится к прошлому. Смотря в какой цвет его окрашивать в воспоминании, а то просто поменять знак "минус" на "плюс". Но неожиданно для себя Димка вернулся в беседку. Голубь по-прежнему клевал булку. Увидев вернувшегося Димку, он сказал:
- Я понял, что ты хочешь. Дай, думаю, сам съем. Не каждый раз такой лакомый кусок отвалится. Все больше семечки бросают. А вчера вечером Марат из первого подъезда вообще тюлькой угощал. А я разве чайка или баклан какой, чтобы все подряд клевать? Ну никакого разума нет у людей! А потом еще спрашивают: " Почему мы не птицы, почему не летаем?" А самих-то и металл не защищает. То до первой скалы, то до сильной грозы...
- Послушай, вестник мира, и в кого ты такой разговорчивый? - обессилено произнес Димка, на всякий случай ощупав свои нос и рот, не появился ли на их месте клюв, позволяющий общаться на птичьем языке.
- Знаешь, люди часто слышат только то, что хотят. Они впускают в голову лишь приятные вещи или понятные, как куриное яйцо. Остальную информацию спускают в унитаз, как переработанную пищу. Порой видишь перед собой человека, а начнешь с ним говорить - стена с ушами. А ведь у слов есть своя собственная душа!.. - Голубь вдруг нахохлился и замолчал.
Через несколько секунд Димка ощутил на своем плече чью-то руку. Он повернулся и увидел Вику, свою девушку.
- Как непредсказуемы твои действия! Но как предсказуемы тропы, по которым ты ходишь, а точнее, убегаешь от меня! - иронично воскликнула она.
Если бы Димка смог нахохлиться, то непременно сделал бы это, а так он просто промолчал и умоляюще посмотрел на голубя. Тот сделал вид, что его не здесь нет. Димке это сделать не удалось.
- Что молчишь, Дон Жуан? Мне Валерик звонил...Зачем ты остался ночевать у его невесты? Почему не пошел вместе с ним? А теперь кругом скандал. Я ведь тебя и дома разыскивала. И вообще, чем ты там занимался? - нервно спросила Вика.
- Разложением квадратного трехчлена на множители,- вполне серьезно ответил Димка.
- Ах, Димка, Димка, - запричитал Вика, - что ты все блуждаешь по жизни, все ищешь счастья, как пьяный свой дом: не можешь найти, но знаешь, что он есть.
- Викуля, я действительно задержался у невесты... Валерика. Мы же с ним до того выпивали, как попасть к суженной этой. Да он меня сам туда потащил: " вот увидишь, какой она интересный человек!.." Все уши прожужжал. Ну да, мы много говорили, спорили, в общем - искали истину. Смотрим, а она в вине уже...вся... Потом Валерик начал психовать и ушел, как баба с воза! А потом, если следовать логике, я, наверное, вырубился. Хотя вы, женщины, все равно не верите, как ни оправдывайся. Ну, ты же знаешь, как я к тебе отношусь!
- Как раз не знаю! Особенно теперь, после разложения члена... И, вообще, ты же все время молчишь о чувствах...
- Вика, поверь: мужчинам гораздо сложнее выражать свои чувства, чем женщинам. Нам в мире эмоций страшновато. Начинает казаться, что уже не владеешь ситуацией, а, наоборот, она владеет тобой, а потом и все остальные. Ты вот зря моему отцу нажаловалась. Он мне такое по телефону выдал - сроду не слышал! Прав голубь про людей... А тебя увидел, так вообще замолчал. Точно чувствует происходящее...
Вика наконец обратила внимание на птицу, которая изучающе поглядывала в ее сторону.
- Так это твой собеседник? - улыбаясь, спросила она.
- Ну да! Очень толковый! А что ты улыбаешься? Это не то, что ты подумала. Человеку надо месяц пить, чтобы такое показалось, а я только вчера... Но очень много... Да я бы и сам не поверил. Но говорят же, что правда - как вечерняя вода в реке: с одного берега темная, а с другого - розовая.
- Значит, голубь говорящий, и это - не "белка"? - уже серьезно спросила Вика.
В этот миг голубь совершил невероятное: взлетев на стол, сел нас вой хвост и закинул лапу за лапу.
- Гляжу на вас и поражаюсь, - начал он, - что это за игра такая в "верю - не верю"? Вот я! Я есть! Я существую и говорю с вами. Это же факт!
Вика крепко сжала Димке руку. А тот обрадовался: еще бы, вдвоем с ума не сходят! Тем боле, что Вика не пьет вообще. А голубь продолжал:
- Свободен тот, кто может не врать. И свобода эта такая легкая, почти как мой полет. Люди рождаются ангелами, а потом в океане жизни обрастают враньем, как ракушечником. Какой уж тут полет?! Чем больше груза, тем ближе дно. А еще хуже, что иные это самое дно за небеса принимают. Просто живут в перевернутом состоянии,- он встрепенулся, сделал несколько взмахов крыльями.- Ну, мне пора. Рад был с вами повидаться. Вы только ничего не усложняйте вокруг себя. В жизни - как в "Букваре": все просто и ясно. А туман напускается для того, чтобы запутать. В хаосе легко и в чужой карман залезть, и в тарелку соседа плюнуть.
Голубь взлетел, но, сделав круг, вернулся.
- Только глупый слышит все, что слышит,- сказал он на прощанье за крышей девятиэтажки
Маленькое перышко, оставленное им, медленно опустилось на Димкино плечо. Вика взяла его в руки. Оно было теплым и пахло мужским одеколоном. Димка таким не пользовался. Молодые люди присели на лавку, и каждый из них задумался о чем-то своем, сокровенном.
И вдруг тишину нарушила тетка в ярком цветастом халате. Она вбежала в беседку и, глядя в упор на Димку, спросила:
- Вы тут моего голубя не видели?
- Такого сизого, с белой головой?- ответил вопросом на вопрос Димка.
- То-то и оно, что с белой уже, а все летает - не поймаешь! Послала за булкой, к чаю. Сижу, жду, - ни булки, ни его, - тетка подозрительно покосилась на кусок сдобы, валяющийся на земле - Он ведь такой болтун у меня. Найдет свободные уши и всякую ерунду в них вливает. Хуже бабы - такой говорун!
- А я думаю - он философ, - тихо произнес Димка и краем глаза посмотрел на Вику. Она сидела, закусив губы, и было не понятно, то ли ей хотелось смеяться, то ли плакать.
- Да куда же он делся-то голубь сизокрылый?- не унималась тетка.
- Так улетел минуты три назад. И как вы с ним разминулись?- ответила Вика и почувствовала, как у нее задергался левый глаз.
- Придется самой в ларек бежать. Вот сволочь, хотя бы к обеду вернулся, хотя бы на пиво не убежал, тогда только к ужину жди,- возмутилась тетка и, подобрав длинные полы халата, побежала к дому.
Димка обнял Вику и сказал:
- Это ж надо было так затуркать мужика, чтобы он до такой степени поверил в свою голубиную сущность!
Вика, наконец, рассмеялась. Выходя со двора, они увидели, как маленькая девочка кормила голубей свежей маковой булочкой. Димка почувствовал себя счастливым и легким. Ему захотелось взлезть на крышу дома, а может - еще выше! Он вытянул шею и громко, во весь голос прокричал: "Ку-ка-ре-к-ку-у!!!".