(В описании используются слухи, байки и истории, а также личные переживания автора. Все совпадения - случайны!)
ТРИ ВЕСЕЛЫХ БУКВЫ
После взлёта по-одному, ведомый запрашивает:
- 841-ый, я - 846-й, разрешите пристроиться сзади?
- Я тебе пристроюсь...
В стране Советов авиации было много. Немерено было, Авиации! Всякой. Разной.
Но, всегда с большой буквы и всегда достойной. Летали хорошо, реже отлично. Кто-то - быстро, но не далеко, другие - не быстро, но гораздо дальше... и были грозные по самое "не балуйся".
И этого "не балуйся" - хватало на всех!
1.
КРИВЫЕ ШТАНЫ
Если хочешь быть красивым, поступи в гусары.
(К.Прутков)
Был такой самолет - Ил-28. Простой и надежный, как АКМ. За него, еще тов. Ильюшину и конструкторам КБ, дали Сталинскую. Вот однажды, послали экипаж (летчик + штурман) на завод в Челябу. Принять борт, облетать, да вернутся с победой. Добирались парни через Москву, а там всегда патрули, и решено было по причине этой, перемещаться до рембазы в форме. Но, не в любимой "синей", а в "зеленой" - заунывной.
Транзит через столицу, та еще история! Тут не знаешь, где и как повезет. Почти в каждом районе Москвы была военная комендатура или ее участок, где всякому заступившему начальнику патруля, выдавался план по количеству задержанных: сколько надо выявить нарушителей, столько-то младших офицеров, столько-то прапорщиков, старшин, сержантов и солдат - прямо конкретные цифры.
Заправлял всем обычно, "целый майор" в каракулевой шапке. А шапка, доложу я Вам - не хухры-мухры!
Вот, вы знаете, что такое целый майор? Целый майор - вовсе не значит, что все парные органы у него по местам, а сам военный симметричен сверху донизу. Это, Вам не арбуз! Целый майор в армии, понятие философское - статус, реноме и разновидность мочекаменной болезни.
- Кто вернется пустым - будет заниматься... Авиация! Что не ясно? С вами, целый майор разговаривает!
И выписывал в конце дня согрешившим, предписание: явиться в Лефортовские казармы. Там, задержанных и других бедолаг набиралось человек тридцать - от лейтенантов до майоров. И все ходили строевым шагом, два часа с одним перекуром... а кто майору не нравился - ещё два. Ну и вся философия!
Командир, облачился в повседневные брюки с ботинками, а штурман, для пущей надежности - в полевые "кривые штаны". С собой парашюты и скарб, пожитки и всякое разное. Добрались без происшествий. Расквартировались и отдохнули. Через день, машину облетывать.
Утром, штурман вскочил с устатку первым, и помчался, словно с греческой горы - на аэродром (жили они в городе, в "Изумруде"). А при сборах, зачем-то надел командирские брюки, шинель и свои сапоги. Командир продрал глаза - выбор невелик! В остатке, только ботинки со сбитым мыском и бриджи комбрига Чапаева. Прикинул комплект перед зеркалом - "Натюрморт с мандаринами".
Но, что может вышибить из седла настоящего летчика? Трус шампанского не пьёт, а девушки его не любят! Бодро одеваются: кривые штаны, ботинки (тесемочки снизу), китель (галстук в карман). Срываются погоны с шинели, кокарду из шапки - долой, и через мгновенье, на остановке, Командир садится в общественный транспорт, бормоча и пуская слюну. Пассажиры жмутся в проходе, дети, умолкнув, лезут на руки, а крупная женщина-кондуктор, смотря сквозь него и вдаль, говорит, перекинув сумку на грудь: "Только нассы, мне в салоне, фельдмаршал - высажу!".
Добрался до аэродрома в лучшем виде. Даже за проезд - не взяли. Ну а о том, какие были со штурманом "разборки" история эта, умалчивает.
2.
ПИТЕР
"О, как мне горестно, мой город неживой.
Мой Петр! Мой Петр! Я будто на чужбине".
(Рюрик Ивнев)
Есть, в Санкт-Петербурге знаменитая "губа" на Садовой улице. Прекрасное здание в стиле классицизма, с портиком и колоннадой. Здесь сидел из-за дуэли Лермонтов, сочиняя: "Ах, жалко! Без тебя лилеи почернели...". Затем, уже в другой исторический период, герой и военлет, Валерий Чкалов - за пролет под Троицким мостом. В наше время, никаких героев и "лилей", конечно не было, а был старшина гауптвахты мичман "Таракан", любивший повторять: "Каторжане! До подъёма - ровно шесть часов!".
Случилось как-то одному, моему сослуживцу (Гене), провести законный отпуск в Питере. По прибытии домой, он долго отходил от красот северной столицы, и кучно плевался в родные реалии. А после с восторгом делился со всеми нами, своими приключениями.
Гуляли они дружной кампанией. Но, потерялись. Гена, начав соображать и ориентироваться, вспомнил, что должны были встретиться все, в Доме Офицеров на Литейном. И конечно, поймав такси, с бутылями и надеждой уверенно двинул на адрес. Правда, время было "не очень" и уже разводили мосты. Офицерский дом, показался Гене, нежилым и порожним. Огорчившись и пытаясь пробиться к своим, Геннадий, изыскав слабую деталь во входе, вышиб ее, и, изловчившись - влез снизу. Двери были двойные. И поэтому вместо встречи с верными другами, Гена, оказался запертым, словно в аквариуме меж створок парадной, и забился там вуалехвостом. Назад вернуться не получалось, а гибкость стремительно падала. Затея - взять "лазею" с разгона, закончилось полным провалом. Геннадий, вновь, тщательно обследовал периметр - выход отсутствовал! После нескольких неудачных попыток, обмануть западню и освободиться, наш герой тихонько завыл, испытывая смурь и потрясение.
Так, менты его и узрели, ну, а дальше, проявив бдительность, вызвали патруль. И оказался Гена, на Питерской гауптвахте, с отметкой: что здоров, и что помыт в бане. Губа, Гену потрясла - постройка царских времён, строгое изящество и стиль. А история, а хронография "великих сидельцев"!
"Белые ночи над черной водой..."
По такому случаю, Гена, без ропота согласился побыть постояльцем пенального заведения, проявив сговорчивость и такт. Только он освоился и обтесался, привели новенького - капитана первого ранга. Каперанг, полыхая гневом, стряхивал соринки с мундира, поправлял значки и матерился:
- Представляете, размори меня штиль... Я, на Невском, познакомился с девушкой. И она - из приличной семьи. Некоторые женщины, такие стеснительные... Посетили ресторан: кюрдамир, шашлык, кофе с десертами. Предложил, ей - зайти в кино. Она, согласилась. Взял билеты на последний ряд. Сидим, кушаем пломбир, смотрим фильм - никому не мешаем. Ну, и занялись любовью...
- Так, эти сволочи - оборвали сеанс, дали свет и вызвали милицию! Нет слов... один мат парагвайский. Она ж из приличной семьи, а её - в кутузку. Уроды, обидели девушку! Она ж - из приличной семьи...
3.
ОПЕРАТОР ЭРГАТИЧЕСКИХ СИСТЕМ
"Служил три леты, выслужил три репы".
(Пословицы и поговорки)
Был у нас в полку, летчик молодой - Иванцов Юра. Положительный герой и безотказный товарищ.
А Начальник штаба, старый служака и хитрый хрен, постоянно пользовался этой, Юриной, развитой психосоматикой... и, бессовестно ее эксплуатировал!
Не хватает у него лич.состава для задач, или, скажем - "наряда в яму" (комендатуру). Все. Кричит: "Юраааа! Иванцоов! Где ты - голубь мой, смиренный?", и "Ну, надо, надо... А как, еще?". "Без труда, не засунешь и туда!". Юра мычит и костенеет, и закатывает глаза. Но, соглашается.
А нужно отметить, что с последним, была у Юры перманентная борьба и бесконечные статистические опробования. В кубе бетонного ДОСа, жила у Юры молодая семья, в составе - жены и двух маленьких дочек. А мечтал, Юра - о сыне. Безнадежно и неизлечимо. Отчего-то, у лет. состава в основном девки...
Приезжал в полк, однажды, медик - полковник и светило, и специалист высокой квалификации. И читал всем, для развития, лекцию: "Оператор эргатических систем". Юра, после лекции к нему:
- Так, мол, и так, - товарищ лектор, - Помогите, с работой оператора! Подскажите по системам, или, дайте правильный совет.
Спец задумался. Рисовал кривые и не очень, а потом сказал, что дело это - темное, и сосредоточиться нужно непосредственно на результате. А как тут "сосредоточишься", когда - ни выходных, ни проходных, между полетами и службой. Но, надежда - она греет!
Юра занырнул в сверхнауку, в философию и метафизику. И ругаясь, всякий раз "первомонадой", строил графики активности Селены, на листке в клетку. Помечая верные экстремумы сева, буковками: "Мэ" и "Жэ". Результат не заставил ждать. К осени у Иванцовых, была третья девка.
Месяц, эскадрилья разбирала этот абриколь, умирая от смеха. А Начальник штаба - старый хрен и хитрый служака, посоветовал Юре: "Чаще мыть фамильное древо", и занес его в ближайший патруль.
Но, Юра - не сдался! И пошел к нетрадиционной медицине. Он обследовал жидкости и кровь, обращался к волхвам и ворожеям, и носил в кармане талисман с нарисованными дикими конями. Лето промелькнуло словно день, а за летом - осень. И на Спиридон солнцеворот, Юра, клятвенно заверил сослуживцев, что: "поймал вибрации планеты"!
Девять месяцев - серьезный срок. Все забыли, про ретивость Иванцова.
В понедельник, во тяжелый день, наш герой объявился на службе с нимбом и улыбкой идиота.
- Хватит расслабляться, Иванцов! - оборвал его восторг Начальник штаба.
Юра, сдвинул фуру на затылок и, открыв незащищенный лоб начальству, доложил, что: "Точно - началось!".
- Мне бы - в город. Разрешите, убыть?
А у Начштаба, с раннего утра, не хватало одного "конкурсанта на вышку", и поэтому он вознегодовал и огорчился, словно у всего полка воды отошли:
- Да вы, что? Сговорились там все, что ли! Не армия - роддом офицеров! Может, мне отправить Вас - в пансионат "Днепр", имени советских профсоюзов? Или выдать орден Хуана Фернандеса!?
Эскадрилья замерла, делая ставки, а Юра убыл в город и вернулся к обеду.
- Ну? - спросили, оператора систем.
- Ну! - спросили, победителя фортуны.
- Девка... - отчитался счастливый отец, и эксперименты прекратил.
4.
ОФИЦЕРЫ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
" - А были, дедушка, у вас
Медали с орденами?
- Нет, я гусей в то время пас
В деревне под Ромнами".
(Самуил Яковлевич Маршак)
Раньше, за выполнение учебно-боевой задачи давали награды, внеочередные звания, а иногда и премии. В 80-х, да и многим позже были в армии, в том числе и в авиации, "пиджаки". Здесь, я должен сделать некоторые пояснения по терминам и оборотам. На два года с полной кротостью, призывались в младшие офицеры, ребята из: техникумов, лесотехнических академий и даже пищевых институтов. В ТЭЧи, правда, двухгодичники в основе своей, были МАИшники и ХАИшники. А эти - люди нужные. В Армии, термин ДВУХГОДИЧНИК, воспринимается исключительно как физ. недостаток и заканчивается "плодоизгнанием" по-сроку. По совокупной пользе и обобщенному КПД "пиджаки" далее делились, на: "двухгодюшников", "подкидышей" и "студентов". Триста шестьдесят пять дней в году "пиджаки" ожидали дембель и победу коммунизма, и считали дни до приказа.
Хотя, кто-то из них остался, написав рапорт в "кадровую" и достиг вполне приличных высот.
Однажды, зимой, в 80-е, прислали в военную армию, трёх двухгодичников из какого-то гражданского ВУЗа. Жили они в общаге, гуртом, ожидая распределений. К сожалению, имена их не сохранились и поэтому, будут они в истории этой, под номерами.
Двое из прибывших совершенно нормально проходили службу в нашей части, неуклонно мужая. А еще один, с интеллектом как в сказке Ершова, попал по разнарядке техником к соседям (на аэродроме базировались два полка ИА):
"Двое - братья удалые, хоть в войска сторожевые. Хоть на рубку, хоть на пост - заносить кобыле хвост.
Подавать рожки и склянки, перекатывать стремянки... Хоть на поле, хоть на лед - ну, куда НИАС пошлет!
Братья делали работы, да совали в самолеты. Знать не зря, из всех докук - получали курс наук.
Делу - время, сну - година. Третий, видный был детина... и на едкий интерес: лежень, неуч и балбес.
Выходил он на поля чуть десницу оголя, а глядел на ерапланы с недугой и издаля.
Что не вспомнит - то забыл, что не тронет - то в распил. Нету сикурса в работе, почечуй ему на тыл!
То в убытке инструмент, то худой ангажемент, то пищаль свою забудет, то, студеный реагент.
И все время сумлевался: "Встанет солнце, али нет?".
Сдали они зачёты, и приступили к самостоятельному обслуживанию техники. У третьего, что ни лётная смена - то, сольное выступление. Подошли плановые. Борт, закрепленный за нашим героем, был готов лететь в стратосферу, а пилотом значился - сам Комполка в герметичном костюме.
И вот, прибывает Командир к своему самолету и, выполнив, как положено - обход и осмотр, принимает доклад у спеца. Тот, поведав Командиру - что надо, краснеет, а после обращается к начальству повторно, придыхая в сочленениях.
- Товарищ Командир! А можно, личный вопрос?
- Ну, для начала - не "можно", а "разрешите", - отвечает так, по-доброму Командир, - привыкайте... Мы в Армии... Я, Вас - внимательно...
- Товарищ командир! - говорит военный. - А что, Вы чувствуете в полёте? Какие у Вас мысли? Там, наверху... Эмоции, тревоги какие? - все время об этом думаю...
Командир, немного обалдел от такой постановки вопроса, но затем решил, что: "Переживания эти, законны и исходят от сопричастности. Двухгодичники - они ж, как дети!".
И тогда он, воспылав и окрылившись, и поставив ножку буквой "Г", разъясняет про: "романтику полёта и красоты удивительных вышин". А потом, говорит: про "закаты", про "восходы и рев форсажей", и про "сказку сделать былью"- тоже говорит.
- Здорово - соглашается техник, - Хорошо Вам, лётчикам... Завидую... А я, тут каждый раз, сижу и думаю - вернётесь вы или нет!
Дальше был паркур. Командир гонял его по ЦЗТ, вокруг стремянок, с кислородной маской в руках.
5.
МЕТОДЫ И МЕТОДЫ
"До сих пор делаются попытки создать научную систему методов обучения и разработать подходы к их применению".
(Из научной статьи)
На аэродроме Соль-Илецка, эРПэ, говорит курсанту после грубой посадки: "Мудак! Передай инструктору".
Курсант после заправки, вновь выруливает и просит взлёт.
РП: "Ты, передал инструктору, что ты - мудак?".
Курсант, понуро: "Передал...".
РП с оптимизмом: "Ну, тогда - взлетай"!
Вопреки мнению "гражданки", эффективные методы обучения - именно в войсках. В Армии для этого, есть целая наука "Военная педагогика и психология". А еще, цитаты Ушинского, сверху-вниз, плакатным пером. В казарме полевого аэродрома, на стене у инструкторов, висел лозунг: "Незнание опасности ведет к массовому героизму". Педагогика, всегда была первейшим делом в армии, после психологии. Один, мой инструктор, приметив леность очередного воспитанника, немедленно обращался к науке и увещевал: "В Тамбов, в деревню, на навозные поля!". Именно на поприще педагогики, он заслужил множество почетных титулов и званий.
- Павлик! - вопрошал он, курсанта - первогодку. - Назови-ка, мне, взлетный вес своего самолета?!
- Э-э-э... Три тысячи тонн! - отвечал обучаемый.
- Не мо-жет быть! - говорил инструктор по слогам, и делал такое лицо, словно ему на грудь птичка нагадила.
- Павлик! Павлуша... - ласково продолжал он, - Если бы, ты, сделал такой самолет, который при заявленном весе только отрывался от земли - министр обороны, тебя бы, лично в жопу поцеловал.
Так он говорил, а потом смахивал со стола все ручки и бумаги одним ловким движением в ящик, и уходил, громыхая "слонами" по половицам. А мы, глядели на него, как Белка и Стрелка на Королева. И уже на выходе, обернувшись, он завершал свое напутствие: "Учитесь! Учитесь, желуди дубовые!" - говорил он.
Благожелательность и выдержка - вот, два главных столпа в работе ИНСТРУКТОРА.
Тот, кто думает, что обучение летной работе завершается с "выпуском", сильно ошибается! В Авиации учатся, весь отпущенный небом, срок. Занятия, тренажи, экзамены и зачеты. Среди летного состава, ходит бородатый анекдот: "Приходит летчик в гости к однокласснице. Дверь открывает ее дочь и сообщает, что Тамарочка уже умерла. Летчик вздыхает и говорит: "Ну, вот и Тамарочка умерла, а я все учусь".
Потому, тягу к знаниям, авиаторам прививают с "младых ногтей". Наш КаЗэ с "девичьей" фамилией Невинный, шумный, как майский салют, мог говорить долго и красиво. Он любил, объять необъятное.
- Вы, сами кудесники своего счастья - говорил он, - Летчик без науки, что пчела без меду. А иначе, зачем я, вам тут параболы рисую, как Пифагор Самосский... А курсанту Павлюченко, на теорию - накласть! А курсанту Павлюченко, инструкция - как макаке циркуль! Как так, на?! Запомни, Павлюченко и заруби на носу: "Самолеты не падают, их роняют!".
Всякого проштрафившегося, КаЗэ отправлял копать "бесконечную потенциальную яму" (два на два, на два). Ямами была покрыта вся ненужная пустошь аэродрома. Как последний аргумент, раздосадованный шкраб, применял кислородную маску. Все, его приемы были просты и надежны, а постулаты - лишь крепили очевидность:
- Голова - важнейший орган, отвечающий за продолжительность жизни - пояснял майор. - А коли у тебя мозгов, как у нерпы: "землю - копать, траву - косить, полёты - не летать". В авиации, из князей в грязи переходят за одно мгновение!
А еще он воспитывал в нас целомудрие и высокие моральные идеалы.
- Летчик, должен быть честен во всем! - говорил он, - Отставить, херофобию! Кто, без греха? Сотворил фуйню - приди, признайся...
Эх! Золотые были времена. Сколько счастливых ожиданий подарили они, нам, сколько фантазий и грез...
Один, наш замполит, пошел на повышение - на должность Нач. политотдела Фрунзенского авиаучилища. Здесь готовили пилотов, для быстроразвивающихся стран. Многие выпускники, достославного ФВАУЛ, стали впоследствии военачальниками, и даже игемонами и вождями. И вот, обучались в указанном заведении, два друга - с далекого африканского континента. Парни весьма любвеобильные, да к тому же, всегда при деньгах. Так что, лаской со стороны слабого пола, соискатели обделены не были. И до того, они, этим делом увлеклись, что не ограничивались законным увольнением, а регулярно ходили в "самоход". И соответственно, попадались! На гарнизонную гауптвахту, иноплеменников не отправляли, а предпочитали разбираться келейно. Все это, конечно, сказывалось на учебном процессе. В нашем училище, друзей давно бы выгнали, а здесь - валюта и интернационализм, солидарность и Патрис Лумумба.
Однажды, с инспекторской проверкой, прибыл в центр важный представитель экзотической страны - посол или атташе. Поприветствовал всех "Хуеморе!" (Доброе утро), и дальше, стал выяснять: "Как идет учеба, и каких успехов достигли его орлы, на авиапоприще". На африкаанс, "хуе" - хороший.
А сопровождал его, как раз наш замполит, бдя и поясняя. И вот, когда вроде бы все было - хуе, а посол оставался, вполне доволен проведенной инспекцией, он возьми да пожалуйся тому, на двух нерадивых кадетов. Проверяющий, хотя и был негром, просто почернел от злости и раздражения: "Иззит? Выйти из строя!".
Виновные обозначились.
- Расстрелять, мерзавцев! Мата бишо... - завершил дознание посол.
Лица курсантов стали, как чага березовая, а в воздухе запахло карбидом. Наш замполит обалдел и, стараясь смягчить формулировки, стал взывать к филантропии:
- Позвольте, товарищ посол... То есть - как расстрелять?! Без суда и рапорта? Камрад, так нельзя! После, шума не оберешься.
- Шума - не будет! ПОВЕСИТЬ!
Возникла долгая пауза, а замполит сразу вспомнил родной сельсовет с деревянной звездой.
- Геноссе! - залепетал он, - Энтшульдиген, так сказать, зе биттэ... Это, не наши методы!
- Это, очень надёжный метод - оскалился посол.
Еле уговорили простить. И любовный запал у друзей исчез. Пропал совершенно.
- Нам, тут только - аутодафей не хватает! - вздыхал замполит.
6.
ПЕЧКИ-ЛАВОЧКИ
Дымилась, падая ракета,
Бежал связной, бежал расчет.
Кто хоть однажды видел это,
Тот, хрен - в ракетчики пойдет.
(Солдатская лирика)
Как-то на полигоне, проводили учебные стрельбы по "изделию 201". На таких, истребительные полки и расчеты проходят проверку. Аппарат Лавочкина Ла-17, одноразовый и беспилотный. Надежность систем "лашки" оставляла желать лучшего, а автопилот частенько отказывал. И случалось, изделие, прекратив подчиняться "земле" жило своей жизнью.
К чему, такое общетехническое предисловие, интересуетесь? Так, вот...
Мишень, круто стартовала, ревя ускорителями и поперла ввысь. Двигатель устойчиво работал, а телеметрия отвечала и слушалась команд. Все сигналы на воздушную цель, передавались с командного пункта. По прилету в нужный квадрат, специальный оператор принимал управление мишенью, и давал возможность истребителям вести боевую стрельбу. Вот, тут-то и начинался адреналин. На моей памяти, между летчиками и спецами полигона, шли непрекращающиеся споры: "кто - кого?". Истребители, обещали приземлить мишень с первого захода, ну а КП, строил пилотягам козни, и отвечал - финтами и маневром.
В тот день с "лашкой" не задалось... Вместо того чтобы исправно выполнив маршрут завершить свой полет, взбеленившаяся мишень понеслась - куда кривая выведет. Спасибо, до города не дотянула, а грохнулась рядом, на окраине. Подняли "вертушку" посмотреть итоги. Прилетают - полный порядок! Горят обломки на пахоте, воняет ангидридом, а вокруг бегают местные с лопатами и пытаются копать. Начальником ПДС был выдержанный, умудренный опытом майор по фамилии Корнеев. Корнеев, конечно, удивился и спрашивает у селян, про всю эту суету и переполох:
- Чего копаем, кормильцы?
Граждане, хором отвечают:
- Пилота откапываем... Мало ли? Вдруг, живой!
Корнеев, флегматично им отвечает:
- Не стоит... Его - там нет.
Селяне, силясь распознать интригу, враз прекратили копать и уставились на прилетевших. Рядом с Корнеевым, стоял начальник СД и САПС - маленький, стёршийся за годы службы на бетонке, капитан. Мужик страдал фурункулёзом, и вся морда у него, была крепко обмазана зеленкой и покрыта пробоинами пластырей. Но, вид - был боевой!
Как Вам объяснить - не знаю, но поверьте... Был в Архангельске такой полк, и была у него тюрьма. Подшефная.
В ту пору в моде было наставничество. Очень любили брать "в подшефные", кого ни попадя. И была, совместная договорённость меж сторонами и контрагентами: помогать друг другу.
Мы им - концертами разными, с буриме и ложкарями, они нам - преступниками.
Напрягите память и вспомните, славное застойное время! Каждый раз с началом нового учебного года, начиналось веселое время у замполитов - подготовка к смотру художественной самодеятельности. А что, есть главное украшение замполита? Правильно - хор. А с чего, начинался всякий хор? Правильно, с разделения участвующих на голоса: первые и вторые. Других в армии не признавали. Не Московский камерный... Слух есть - первый, нет - значит, второй. И никаких, там, буржуазных контральто! А разделяли участвующих по голосам, опять замполиты. А куда девать, всё эти знания!?
Вторых, обычно было больше. Но, зато они и глотки драли о-го-го! Как, затянут: И ЛЕНИН, ТАКОЙ МОЛОДОЙ И ЮНЫЙ ОКТЯБРЬ ВПЕРЕДИ! - мураши по телу, и ОН, как живой...
Да. О тюрьме. Мы приезжали к подшефным, а потом с трибуны из лака и ДВП, говорили им, что все у них впереди, и они станут летчиками и штурманами, и поведут свои корабли - как только освободятся. А над зоной, пролетал серебристый Миг со звездой и махал всем крыльями. Потом, хор в составе первых и вторых исполнял "песнь гребцов", а подшефные ковыряли носы и тайком строчили малявы огрызками карандашей. Авторучек, кстати, им не давали. Заслужить нужно было. Начальник колонии напоминал, что: "От жаркой работы - тает наш срок", а после хвалил режим и выполнение плана - по картофелю и свекле. А замполит тряс головой и улыбался, как Шаинский на пятидесятилетие:
- Порядочек у Вас! - говорил замполит, - Ох, порядочек...
8.
ОТЕЛЛО ПРОМАХНУЛСЯ!
Про Гену Пузанова. Высокий, худой, в народе: "Гога, он же Гоша, он же Юрий...". С ним постоянно происходили всякие, смешные истории. Драки в кабаках, разборки с местными флибустьерами и т.п. Кроме всего отмеченного, значился он - парторгом эскадрильи, и по этому поводу случилась у нас, одна хохма.
Был в 80-х, замом по Инженерно-Авиационной Службе дивизии, полковник Левченков (Лютый Лева). Который, очень любил устраивать неожиданные налеты и осуществлять затем, внезапные проверки. Прискакал он, как-то на полеты Гогиной эскадрильи - провести контроль формы одежды со всеми уставными па-де-де.
Построил техсостав на бетонке, и давай: радеть и разделять "зерна от плевел":
- Правую ногу на носок, ставь! Одни - частично помытые, другие - частично небритые... Что за энтропия, такая в подразделении!?
А Гога, в технических тапочках на босу ногу. Эх, как увидал, Лёва - это безобразие, пришел в неописуемый гнев! Вывел Гогу на общее обозрение, и стал нещадно пороть.
- Почему нарушаете форму одежды? Вам, что - устав не писан? Правильно воспитанная совесть, своего хозяина не грызет?
Минут пять "испражнялся" в Гогину душу, по вопросам воспитания и долга. А тому - хоть бы, хны! Стоит, и чуть ли не пальцем в носу ковыряет. Очень спокойный парень, был...
Есть такой типаж. Взять, к примеру, Шуру Печенкина. Тот, никогда не испытывал треволнений при встрече с начальством. При внезапных контактах с ком. составом, Саня, тут же занимал защитную позицию боксера, опустив вниз роскошный подбородок. Нижняя челюсть Сани, была удивительно развита и сформирована эволюцией. Это даже не челюсть - черпало. Ковш, который при необходимости выдвигается наружу. Саня выдвигает свой ковш, истыканный рыжей щетиной и кладет во глубь, двести граммов щербета. Затем, медленно задвигает и жует. Лицо Сани, искажается счастьем, и в такой момент ничто не может испортить эту, возникшую благодать.
Так, вот. Для того чтобы исключить долгие беседы с большими начальниками, Шура "откопал" где-то в пыльных разделах БСМЭ, узкоспециальный термин.
На любой вопрос начальства, Шура, надежно прикрывшись челюстью, тут же применял волшебное словцо. Слово это было: "субдурально".
- О чем вы все время мечтаете? Печенкин! - вопрошало начальство, - Вы, вообще, понимаете всю необходимость Марксо-Ленинской подготовки?
- Субдурально, да! - отвечал Саня.
- Товарищ офицер! - проявляло любопытство начальство, - А есть ли в Вашем обширном багаже, место для Уставов гарнизонной службы?
- А как же! - заявлял Печенкин, радостно, - Субдурально, есть!
И хотя, корень незнакомого слова немного портил общую фонетику, прием всегда работал.
Лёва, поиссяк слегка и приумолк в раздумьях. Потом, вдруг спрашивает:
- Вы, комсомолец?
- Никак, нет! - отвечает Гена.
- Воот! Полюбуйтесь! - подытоживает Лева, - "Родная моя дорогая страна, ты можешь на нас положиться..." - он, даже не член! В смысле - ВэЭлКаЭсЭма. Оно и понятно! Между нами, говоря: "А кого, такой осюрпризит?".
Все полюбовались, и тут Гена, ему отвечает:
- Я, коммунист!!!
Видели бы, Вы, лицо - этого Лёвы. Неизобразимое лицо! Лицо у него просто пропало. Сдулось, словно воздушный шар из вяленой кожи. Такова была сила партии коммунистов, вместе с Энгельсом и III Интернационалом!
Лева, немного помолчал, выпуская воздух... Затем, прозвучала команда: "Встать в строй. Разойдись!" - и он ушел, как слепой самурай на свою Фудзияму, опоясавшись мечом...
9.
ЭсЭр
В воздухе, летчик - диспетчеру: "Земля! Отказ - левого. Инструкция?!".
Молчание...
Пилот в голос: "Вышка! Отказ - правого. Па-да-ю!".
Диспетчер, спохватившись: "Три, пол сотни два! Даю инструкцию: Отче наш, иже еси на небеси..."
Диспетчера, бывают разные. В Приморье, на КП ИАД, дежурил диспетчер - рядовой Редько. Пацан молодой, но смышленый. Отличный был гарнизон, да к тому же, постоянно действующий "запасной"...
Остальные диспетчеры - прапорщики, опытные и прожженные, и вросли в рабочие места, как баобабы. Вот, однажды, идут учебно-тренировочные. Тишь да гладь и полный порядок, и приходиться раз за разом, передавать одно и то же во Владивосток, на КП корпуса: "Вылет такой-то, по маршруту - такому-то".
Рутина.
Вдруг, слышим, в эфире радиообмен какой-то необычный. Начинают разом трезвонить все телефоны, мигают лампочки, а Оперативный дежурный, ухватив трубку, выкатывает глаза как при базедовой болезни. Все выходят из ступора, мечутся, и хрипит матюгальник ГГС. Один диспетчер Редько, рядом, валяется от смеха.
Оказывается, он от скуки позвонил в полк. Там, как раз дежурила служащая. Серьезная дамочка - диспетчер Валя. Строгая и исполнительная. И вот, он говорит ей: "Так мол, и так, приготовьтесь, пожалуйста - к вам запрашивается SR-71!". Валентина, совершенно не знала ничего о потенциальном противнике, и не слышала ни "в жисть" про супостата. И она на голубом глазу, как положено, репетует все это дальше эРПэ:
- К нам, просится SR.
И заваривает чай в красивой чашке.
Командир полка в то время был в воздухе и РП, конечно, немедленно тревожит его и передает, осторожно сообщая: "На 24 местного SR-71 Дрозд!". Командир переспрашивает хрипло: "Какой в тютю, дрозд?!". РП индифферентно поясняет: "Черный". Далее, следуют пустые нажатия, и зудит волной радиофон...
Затем, в эфире начинается бурная полемика, с позабытыми "ять" доорфографической реформы. На земле, все это - восторженно слушают!
В то же время, на КП, звонит командир ОБАТО и кричит в трубку, мокрея от романизмов: "Вы там совсем того что ли? Мамина втулка... Вредители! Не принимаем, ни в коем разе! Сообщаю следующее: он, нам всю полосу порасхерачит. Факт!".
Вызревает Кубинский кризис.
Командир, еще раз сухо уточняет: "Откуда информация?". эРПэ - кивает на Валю, а Валя на Редько, и далее по кругу. И такой балаган и комедия, минут двадцать.
В итоге, разобрались.
Пацану, конечно - взыскание, "развальцовка котельной меди", но, диспетчером оставили...
10.
КАК ОДНА МАШИНКА - ДРУГУЮ СПАСЛА
"Паровоз - хорошо
Пароход - хорошо,
Самолёт - ничего,
А олени лучше!"
(Песня оленевода)
Не ошибусь, если скажу, что в истребительной авиации ПВО самым вместительным транспортом для перевозки "фруктово-овощной" продукции, была спарка Як-28у. Так как являлась она выходцем из бомбёров, и имела бомбоотсек в 3 тонны под "ядрёну мать". В отсеке мог поддерживаться приемлемый микроклимат, и было "отопление" - за счёт воздуха из двигателей. Боевой же, Як-28п имел вместительный карман в хвосте фюзеляжа. Раньше, здесь стоял "самовар" - агрегат под жидкий кислород, но затем все перевели на газ и место освободилось. В "хвостохранилище" можно было спокойно разместить небольшой ковёр. Или повесить свой "фрак" на вешалке при перегоне, чтоб не помялся.
Хотя, Амдерминцы рассказывали, что между движками "Пеликана" (дальний перехватчик Ту-128) можно было запросто засыпать две тонны картошки без ущерба летучести. В этом ераплане, места было много... Особо ценили спарку УТУ-128, называя мат.часть нежно "утушка-лебёдушка". В нише, ее, передней ноги отсутствовало оборудование - то, что стояло на "боевом". Вот, туда можно было запихнуть, целую корову!
Вы, конечно, скривите свое гражданское "портфолио" и начнете экспертно умничать, и референтно обличать. Хм... Ну, НЕТ - в Арктике, живой КАРТОШКИ! И капусты свежей, тоже нет. За борщ из свежей капусты, любая северянка исполнит Вам все шлягеры Кола Бельды. А если в нем будет, еще и картошка - добавит полярное сияние и... магнитные аномалии!
Кстати, "на северах" веселые компании собираются именно на БОРЩ. А не на - фондю, канапе и прочую "гомозиготу".
Получали с АРЗ Насосная (Баку) - Як-28п. Экипаж: летчик Саня и оператор Коля. Ну, "Баку - последний Клондайк на земле". Понятно, прибарахлились. Коля, купил какую-то - супер швейную машинку (жена увлекалась шитьём), а Саня - небольшой ковёр с оригинальным узором. Загрузили всё в известный радиоотсек и полетели. Первая посадка Астрахань. Время - поздняя осень, воздух как майонез!
Взлетают, только убрали шасси и тут неприятность - столкнулись со стаей голубей. Короче, скрежет и тряска, помпаж, один движок встал, и хочется сделать что-нибудь несуразное... Но, машина не падает, и "вертикальная" - ноль.
Саня, по связи, живо интересуется: "Ну, что Коль. Того-с! Прыгаем?". А у Коли, в заветном отсеке, швейная машинка с 28-ю операциями! И вспарыватель, он же - распарыватель.
Коля задумался.
И видит Николай, как на яву, лицо своей милой супруги и синюю жилку за ухом. И говорит ему, жена почти человеческим голосом: "Семенов! Я тебя, убью!". Оператор, сразу же привел свой контротвод: "Не-не-не! - говорит Коля, - Ты что? Людка, без машинки - домой не пустит! Я ж ей уже звонил!".
"Опять же: вторым номером у нас, ковер -- два на полтора, с оригинальным узором... а потом, все это не повод для гештальт-терапии. Агрегат-то, летит!".
Саня: "Ну, тогда - полетели...".
И полетели! Разогнались плавненько, наскребли высоту замирая, выработали топливо, да блинчиком сели. "Самолет - цел, экипаж - жив, оценка - отлично!".
После, скорее, на паровоз и "алга!" - захватив свои приобретения.
Так, одна машинка - другую спасла. Вот.
11.
АТЛАНТИДА
Как-то, везли пехотного генерала. Правый летчик опоздал. Генерал:
- Ты, кто?!
- Правый летчик!
- Я, тебя - сукиного сына, быстро пересажу налево!
Тяжело с генералами. Особенно - с пехотными... Пехотный генерал в Авиации, что бык на соседской пасеке. Все ему охота лягнуть и поправить тяжелым ударом. Суета его раздражает, а отсутствие знаков различий приводит к неразберихе. Ему невдомек, что вся эта - суета и неразбериха, и не суета вовсе, а налаженный ПОРЯДОК!
Как-то, приехал в Золотую Долину, сам - ДэТэ. Он, как раз возглавил округ. С первых дней пребывания на земле дальневосточной, взял он в привычку, летать на своем самолете и знакомиться с частями и подразделениями. Все, конечно, узнавали об этом радостном событии исключительно в момент отрыва шасси от полосы в Хабаровске. И понятное дело, не имели ни малейшего шанса - освежить кантик, "слепить пушку" или испечь каравай. А тем более, собрать для торжественной встречи местные нацменьшинства, в шапках из бересты. Посему, после прибытия важной персоны возникала легонькая паника, сразу что-то "рвалось", а порой и принимало драматический поворот.
Дошла очередь до нашего гарнизона.
Командир полка с высоким гостем, прибыли в штаб. Как положено по ритуалу, их встречал Дежурный по полку. Так сложилось, что дежурным, в ту лихую годину, стоял замшелый старлей Нач.группы высотного снаряжения. В быту - Афанасич. Болгарин по национальности, смуглый и чернявый, и такой древний, что помнил "усы Баграмяна". Росточком Афанасич, был метр сорок и любил сливянку. Может потому, а может - по причине Баграмяна, Афанасич, совершенно не разбирался в генеральских регалиях. Внезапный визит начальства, отозвался в Афанасиче прострелом в крестцовом отделе и убылью жизненных сил. Изобразив нетвердый аллюр, докладывая и представляясь, Афанасич громко назвал контролирующего "Маршалом Советского Союза".
Все поняли - быть беде...
"Лучшая награда для офицера, дать ему звание прапорщик". Далее, все развивалось так. Пребывание командующего в штабе было недолгим, но и этого хватило, чтобы отправить Афанасича на 7 суток ареста, а начальника ОКиС - снять с должности.
Затем, он зашел в санчасть и прочел там от сих до сих, стенгазету о педикулезе. Стенгазета вызвала в нем протест. Отловив подвернувшегося Нач.меда и по совместительству редактора стенновки, он провел решительный демарш клеймя наветы и пасквили: "Педикулеза в Советской Армии - НЕ БЫЛО!".
Выполнив сложный маневр по помойкам гарнизона, уставший, но довольный, командующий завершил свой "бон вояж" на свиноводческом хозяйстве ОБАТО. Здесь, он оживился и стал задавать вопросы. Ответственным по ОБАТО и разным свиноводческим хозяйствам являлся местный Комбат, любивший охоту и ристание. В "свиньях и апельсинах" - комбат разбирался одинаково. Поэтому, сигнально тряс головой, всецело соглашаясь с советами начальства. Как оказалось, ключевым фактором был правильный выбор места с организацией содержания. В целях улучшения витальности стада и кратного подъема репродукций, командующий настойчиво рекомендовал (читай - приказал), перенести подсобное хозяйство (свинарник) на остров, в дельту реки Сучана. Обосновав свое предложение, сугубо экологическим толком.
Приказы не обсуждаются. В тот день, ни у кого не хватило смелости объяснить ему, рекогносцировку. В период дождей, остров полностью скрывался под водой, и свиней с безгрешными подсвинками ждала участь канувшей Атлантиды. Что и произошло...
Справедливости ради нужно отметить, свиньи - отличные пловцы. Они выплыли и жили в тайге, рядом, раскрепощенным прайдом. Но, что-то их там не устроило, и они объявились в гарнизоне. Поначалу, все принимали их за деревенских собак. Так отразилась на внешнем облике свиней, их внезапная витальность. Но, очень скоро сообразили, кто перерыл все цветники у столовой и штаба. Свиньи!
12.
ПРО МИШКУ
"Почему же стюардесс не пускают в ВВС?"
(Автор неизвестен)
Гарнизоны, как дома в известной комедии - все похожи! И в каждом типовом гарнизоне с КПП и клумбой, обязательно найдется подобный, похожий персонаж (только, где-то он - Жора, где-то - Воха, а где-то - Кирюха-приколюха).
В Воронежской отдельной вертолетной, на Ми-6х, служил борттехником Миша... Отличник боевой и, обладатель двух грамот физкультуры и спорта. А любил Миша - похохмить, да так чтоб "все кишки наружу"!
Вот, однажды, в погожий день прибывает Мишаня в штаб. А нужно отметить, что в то веселое время в эскадрильях было много сударынь, мадемуазелей и синьорин. Планшетистки, хронометражисты, записывающие, операторы объективного контроля и т.п. Зачастую, отмеченные выше голубицы были верными женами военлетов, и занимали все свои места и "секреты" согласно утвержденному штату. Но, были и другие. Подавляющая часть, безвозмездных помощниц Армии и Флоту, состояла из гражданок "de la mort" - рвущихся в манящее небо. Понятное дело: в качестве воительниц и покорительниц, и даже завоевательниц и Орифий. Там где авиация, там парашютные прыжки. Вот они и липли, как мухи к дельтаплану...
Одна из таких, допустим - НИНА, барышня сочных форм и богатых обводов, числилась на бумаге техником ТЭЧ. Никакой матчасти, она, в глаза не видала, а пользу и приход приносила уборкой и перекладыванием бумаг, слева направо.
И вот, заходит наш герой в ТЭЧ и наблюдает картину "поломытья" - молодой и красивой Ниной, полной самомнений и необузданных желаний. Миша задержался.
- Ну!? - говорит Михай, - И доколе... Доколе, вся эта - аквагимнастика?
Нина, уже знала любовь "летно-подьемного" к обобщениям, и потому никак не отреагировала на красноречие визитера.
- И не надоело тебе, Нинка, с грязной-то тряпкой каждый день "раком" стоять? В то время когда кто-то, звезды с неба отдирает... И желающих - пруд пруди. Просто, "Конкурс красоты" Долуханяна!
Нина сразу насторожилась и, отжав тряпку хитрым хватом, заняла вертикаль:
- Что за конкурс, малохольный?
- Ну, Нинок, даешь! Сидишь здесь, как Рапунцель - распустив волоса, и не знаешь ничего о приказе. Нинка, Нинка... Прозябаешь ты, как семя бесполезное, при таких известных "полукружьях". Приказ вышел МО: "О наборе бортпроводниц на Ми-6"!
...сама знаешь. Мы, только тем и занимаемся, что генералов возим по разным, важным совещаниям. А им - то чай, то кофей подай, то еще чего. Генералам, внимание нужно и уход. А какое тут внимание, когда у бортового своих хлопот через край. Крутится, как тысячерукая Гуаньинь. А это, Нинуль, безопасность! А это, Нинуль, чреватость и всякого рода риски...
Вот и замыслило наше начальство, провести предварительный отбор. Оценив, так сказать, все минусы и плюсы.
Несмотря на то, что от Мишиных приколов пострадали все вольнонаемные в/ч, Нинка купилась! То ли, бдительность ее была усыплена явной синекурою проекта, то ли, уникальные возможности борттеха действовали на "слабый пол", как гадюка на сурка.
- И что делать? - поправила Нинка "полукружья".
- Как писал поэт Гораций: "Вчера было рано, завтра будет поздно". Для мысли и действий - рожден человек!
- Мой, тебе совет, подруга: "хочешь в небо" - пиши рапорт. И желательно в двух экземплярах: прыжки у тебя имеются, ВЛК - пройдешь... Кому как не тебе!?
Торопись, Нинок, пока блатных да курчавых не набрали, откровенно противозачаточной внешности.
Нинка, немного поколебалась и заготовила в тот же день, два экземпляра рапорта с круглыми "эР" и кудрявыми "Ка". А при случае, выдала на стол Инженеру.
- Если Вы, на эту должность назначите кого-нибудь, менее достойного, - пригрозила Нинка, - я, такую жалобу состряпаю - грыжа Ваша, воспалится. Сообщу, куда надо! А в Центре - пусть знают, как вы своих блатных да знакомых во все дыры суёте...
- У меня: прыжки, комсомол и внешность! - ткнула Нинка пальчиком в листок.
Инженер эскадрильи Саня Холодков, видел разных. И сперва порвал рапорт на восемь частей. Но, потом смекнул, что все это - неспроста! А вдруг шизофрения, или какой психоз? Время то, как раз подходящее... Время - обострений и кризов!
И хрюкнув от испуга, стал наглаживать просительницу по руке, бормоча и сетуя, что: "Сегодня очень устал, и готов обсудить это - позже".
Но, наученная наставником Нинка вместо порванного экземпляра тут же, выложила ему на стол дубль, хохоча как гиена! Инженеру стало плохо.
Будучи человеком техническим и точным во всех вопросах, Холодков, решил разобраться и стал "копать". Позвонил по телефону - туда, затем - сюда, и везде к нему относились как к идиоту, говоря обидное. И даже, подсказывали свои версии "новой штатной единицы", исходя из толкований.
- Холодков, - говорили ему в трубку, - У вас в родне, часом, к психиатру приводов не было?
А Саня идиотом - не был! Тогда, он провел расследование и уточнил: "Кто же Нинку, надоумил". Все стало ясно, когда дознанию открылось недостающее звено.
Стало предельно ясно, не только Сане Холодкову, но и челобитчице Нинке.
13.
ПЕРСПЕКТИВА
"Дети и генералы любят пугать других".
Войцех Жукровский
Один товарищ после училища, попал в Чучково служить. Так вот, был он дежурным по парку. А тут, нежданно-негаданно, прилетел на вертолете проверяющий с большими усами. И пролетая над красотами в/ч, углядел он, что забор совершенно не ортогонален войсковой части! Ясный пень, он не мог спокойно смотреть на этот геометрический конфликт. Вылез генерал из ветрушки, и сходу не размявшись в парк:
- Кто дежурный? Вам, что заняться нечем?! Что у вас с забором? (Трампам-па!)
Дежурный, под козырек: "Виноват, товарищ генерал! Не могу знать, товарищ генерал!".
- Почему не перпендикулярно, спрашиваю? Кто ответственный?
"Будь сперва как невинная девушка" - поучал Сунь-Цзы. Срок службы лейтенанта был совсем невелик, и он не знал пока ничего, про: "военное заборостроение". И вместо того, чтобы поддержать проверяющего докладом: "Так точно. Никак нет. Разрешите, устранять!", лейтенант стал на пальцах объяснять простейшую стереометрию. Как он ни объяснял, всё складывалось в фигу:
- Так видно только сверху, тащ.генерал. Перспектива! Пространственность и зрительный обман.
Генерал, опешил:
- Как, не видно? У меня у одного, ЧТО-ЛИ - глаза спереди? Исправить и доложить!
И выпив холодной воды из графина, уселся на табурет. История имела продолжение. Лейтенант, излишне вкушавший от древа познаний - был снят "за бардак", а весь личный состав до вечера, ровнял бетонный забор.
В одну N-скую часть, на отдаленную точку, прислали служить младшего лейтенанта. Лейтенант, прибыл и представился - л-т Храбрецов. А народу на точке всего ничего. С десяток солдат, прапорщик, да надежный майор с остатком выслуги лет. Ну и быт с перспективами роста - "через день на ремень".
Лейтенанту выпадает в первый раз на дежурство, и старый прапорщик, понятное дело, не удержавшись, решил пошутить и лейтенанта беззлобно пугнуть. Фамилия у новенького, располагает. Прапор, пересказывает Храбрецову детали совместной службы и, поясняя нюансы и тонкости, абсолютно серьезно, его предупреждает: "Мы, тут, без оружия на улицу - ни-ни! Что, ты! Кругом медведи... Раз, и нет тебя! Мама плачет, а животное сыто".
В 23.00 - лейтенанту приспичило пописать. Ну, он, оставляет прапорщика за себя, сам - выходит на воздух, и тихонько крадется к удобствам, замирая в контрольных местах. Прапор, возьми и выключи свет по всей территории. Темень. Лейтенанту страшно, но возвращаться нельзя. Засмеют! Достает, он свой новенький ПМ, досылает патрон в патронник и смело движется к туалету, прицеливаясь в темноту. Дошел, облегчился и вернулся назад.
Через минуту в дежурку, врывается весь промокший майор и кричит лейтенанту: "Сдай оружие, сволочь!".
Прапор в недоумении.
- Пристроился, я на дучке, - рассказывает, майор, - в животе, словно устрица сдохла. Только я газету раскрыл, свет пропал. Вдруг, заходит этот - скот, приставляет пистолет мне ко лбу, и, рисуя овалы, делает свое дело! У меня от страха, прозябло все внизу... Сижу, и пикнуть боюсь! У него ж, палец на курке. Застрелит!
14.
АПОФЕГМА
"Цветы и подарки женщинам в их праздник, надо обеспечить непременно".
(Михаил Иванович Калинин)
Скворцы обживали домики, а во дворах у ДОСов, сиренами выли коты. Пропагандист полка п/п-к Козий по прозвищу "крепкий орешек", прибыл на службу с тяжелым сердцем. И было отчего... Приближался праздник одной половины человечества. И какой половины! В ЗГВ - готовились к встрече 8 марта.
Подпол поправил в носу кудряшки и, придвинув ближе листок с обращением, уставился в результат. На листе оставалась уйма свободного места. Справа от текста, уходя косыми правками вверх, значились возможные термины и обороты. Отдельно в стороне, как аллегория и удачный пример, красовался: "наш великий обаполый демос". Демос - был дважды обведен ручкой, и подчеркнут до бахромы. Пропагандист обожал аллегории.
"Решительно срывая с женщин оковы, - дописал он, - Великая Октябрьская революция освободила тысячи новых рабочих рук!
...продолжая дело Клары и Розы, растут силы слабого пола в борьбе за конец неравенству и гнету!".
- Мнэ-э-э... э-э-э... - пожевал губами воздух, военный. - Спасибо за внимание. Готов ответить на ваши вопросы.
Дальше следовал креативный застой. Отчего-то в голову подпола, приходили совершенно неподходящие фразы, вроде: "кочевые народы Юга", "тушите свет" и "детородный орган".
В поздравлении не хватало "изюма". В гарнизонной библиотеке было найдено стихотворение "Офицерские жены" и построчно скопировано в чистовик. Через час, Козий, дебютировал у Командира. Присутствовавший здесь Замполит, отслеживал прилагательные. Слово в слово исполнив доклад и с чувством прочтя Долматовского, подполковник добавил в финале "росы":
- Дорогие, наши, товарищи женщины! Будьте счастливы, добры и веселы - отчеканил он, - Здоровья и много энергии.
- Молодец! - похвалил Командир, - Оставляем, как есть. Восьмого - все в клубе.
- А вступление? - спутал планы Командира, замполит, - Нужно доработать: "О чем шумите вы, народные витии!". Апофегма, где?
- Че-го? - переспросил Командир.
- Краткая идея - пояснил Замполит, - девиз. Без идеи - только куры несутся! Будут приглашенные...
В качестве апофегмы, решено было оставить: "Служебный долг, как долг семейный".
- Другое дело - кивнул Замполит, - И всех, подстричь!
Восьмого в клубе, яблоку негде было упасть. Все торжественно одеты. Офицеры в парадках, с женами и без. В президиуме - командование части, начальство из политуправления, и приглашенные "камрады".
"Торжественное собрание по случаю Международного женского дня - считаю открытым!".
Пропагандист (вся грудь в юбилейных медалях), гордой поступью вышел к трибуне. Лицо его светилось и пускало зайчики. Откашлявшись в микрофон, он начал:
- Дорогие товарищи, боевые подруги и наши гости! От имени командования, партийной и комсомольской организации, женсовета части - поздравляю Вас с наступающим Международным Женским днем - 8 марта!
Все захлопали.
- По случаю праздника, хотелось бы сказать несколько слов...
Сделав короткую паузу, пропагандист улыбнулся и, окинув зал, полез правой рукой во внутренний карман. Но, карман был пуст!
Вся речь, вся официальная часть мероприятия, оставалась во внутреннем кармане кителя повседневного! А тот, висел дома в шкафу. По лицу подпола поползли трупные пятна, а сам подполковник сделался нежным, как персидская фируза.
Наверху мигая колбами, гудели лампы.
Еще раз пройдясь по карманам и не найдя ничего, кроме платка и расчески, Козий обреченно икнул приблизившись к микрофону.
Теперь, я подхожу к главному. Новый доклад ко Дню Победы, пропагандист готовил уже в Забайкальском Военном Округе.
15.
ЯЙЦО
"Желток - необходим для питания нервной системы, и даже участвует в обмене веществ".
(Из пояснений Нач. меда)
Во времена холодной войны, ракетоносцы Ту-95 при полетах "за угол", непременно сопровождали самолеты наших заклятых друзей. В основном, довольно обыденно и рутинно: "С медведем дружись, а за ружье держись!". Подвиснув рядом, самолеты НАТО некоторое время наблюдали за маршрутом "стратегов" - не вмешиваясь, и не обостряя. Среди летного состава нет неприязни к возможному противнику. Каждый, выполняет свою работу. А Ту-95 - вызывает уважение и вибрации у любого видавшего его, в небе и на земле. И дело, совсем не в НК-12.
История эта произошла давным-давно, когда над Северными морями регулярно гуляли "медведи". Как говорили в те времена: "На передовых рубежах социализма".
Однажды, пару Ту-95 на боевом дежурстве, догнал легкий истребитель одной из НАТОвских стран. F-16 - подошел совсем близко, а пилот, бросив управление, тут же принялся снимать русских "медведей", держа камеру обеими руками. Сам фотограф был одет в зеленый, защитный комбинезон, размалеванный шлем, и скорее для форсу - в тонкие, белые перчатки. Завершив фотосессию, он извлек из глубин кабинета апельсин и продемонстрировал его экипажу. Наши, внимательно наблюдали спектакль, коротко перекликаясь по СПУ. Сняв перчатки и маску, натовец приступил к освобождению цитруса от кожуры. Когда фрукт был полностью очищен, пилот F-16 принялся жевать его, забрасывая дольки апельсина себе в открытый рот. Сопровождая каждую новую, выразительными гримасами. Все это отслеживали из своей кабины, радиоразведка (в обиходе "Вишня") и КОУ.
- Ща мы, ему прочистим назальные каверны, - сморкнувшись в рукав, сказал командир огневых установок, решивший тоже не ударить в грязь лицом. И достал из бортпайка - яйцо. Гордость, куры заполярной второй категории.
Ну, на Севере, куры очень мелкие яйца несут... Вот, он и вытащил, такое. И взяв его двумя пальцами, как самоцвет изобразил супостату.
"Гордость" неподдельно заинтересовала пилота F-16. Теряясь в догадках, он подошел ближе, разглядывая деликатес. Затем, еще ближе. Еще... и влетел в спутный след от винта, сразу оказавшись на двести метров ниже летящей пары. Выровнявшись и собрав "все стрелки до кучи" натовец приблизился к бомберам повторно и покрутил пальцем у виска, намекая на общую дефективность ДА.
- Дима. Что ты, ему - там показал? - спросил Командир в СПУ.
- Да, яйцо... - ответил стрелок, - И дайте, тепла в корму!
- Взрослые, вроде люди... - пожурил КОУ, Командир.
Экипаж дружно "заржал", и дальше 95-е уже летели без сопровождений.
16.
БЕРЕТ
"Нельзя стать хорошим солдатом без некоторой доли глупости".
Флоренс Найтингейл
Всем известно: "Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся". Как-то в Бутурлиновке, в воздухозаборник "балалайки", засосало берет бойца Зазы Джапаридзе. Дембель Заза стоял на техпосту, мечтая о чакапули. Чакапули обычно готовят поздней весной из молодого барашка, закладывая в казан мясо и свежий лук. Поливая, все это сверху - сухим кахетинским. А еще, добавляют сливы и тархун...
Отчего, вместе с головным убором Зазы, в морду мигаря не засосало, например, самого - Зазу Джапаридзе, понятно любому. Заза большой! А двигателю - кирдык.
Прапора с техпоста изыскали в ближайшей курилке. Он сидел, болтая ногами, позабыв про "шутцпункт" и травил анекдоты.
- Ты чего же, щучий хвост, вытворяешь? - зловеще спросил его, Инженер - Почему, не на посту!?
Прапор прекратил травить и заговорил междометиями:
- Да. Ну. Это. Того. Вот. Как же... так, Джапаридзе!
Прапора вернули на мат.часть и проведя вдумчивый коленно-локтевой, "закатали строгача". А дембелю Зазе - отсрочили. Перенеся этот важный акт на утреннее построение.
Утром, на полковом, Командир вызвал Джапаридзе из строя и придя в крайнее раздражение, рассказал про испорченный двигатель. Поминая героев грузинского эпоса и древнюю Колхиду, Ком.полка пояснил Зазе, что: "Халатность, приведшая к поломке дорогостоящей авиатехники, не пройдет для рядового Джапаридзе - просто так!". И в целях усиления воспитательного эффекта, обязал рядового Джапаридзе, выплатить стоимость (300000 рублёв) угробленного истребителя. По тем временам, сумма баснословная. А заодно, попросил передать в город Марнеули, что: "Дембель откладывается!!!".
Новость о дембеле произвела на Зазу, тяжкое впечатление. Пару дней, он бродил по части как тень, отсчитывая губами нули. А событие, уже стало набирать обороты. Добрые люди предлагали Зазе разносить по стоянкам чурчхелу, сокращая свой суверенный долг.
- Джапаридзе! - подначивали Зазу в группе, - Можно ведь, того - кровь сдавать...
- Зачем это?
- Уйдешь на дембель с медалью "Почетный донор картвелов", рыцарь Алазанской долины и, бесплатный проезд в общественном транспорте!
- Э-э-э! Сколько нада? - с надеждой спрашивал Заза.
- 15 рублей - 400 грамм. Делим 300000 на 15, умножаем на 4, получаем - 8 тонн!
- Шени деда - бормотал Джапаридзе.
Заза еще с недельку пребывал в грусти, а затем поправился и повеселел!
- Сходил - говорит, - вчера на "переговорный". С папой говорил.
Папа, сказал: "Биджо! Цота-цота не хватает. За неделю, всей роднёй, только половину самолёта собрать сможем. Вторую половину - когда мандарины продадут".
Через сутки Зазу вызвали к особисту. А затем потащили в штаб, где второй раз за неделю причесали, как ангорскую козу.
И ушёл, джигит Джапаридзе, на "дэмбэл" - раньше всех!
17.
ИКРОМЕТ
"Дай человеку рыбу - и он сыт, целый день..."
Древнекитайский трактат Хуайнань
Полигон Новосельский (старое название Сантахеза), расположен на восточном берегу озера Ханко. Идут учебные стрельбы. Пока все летали с бомбами да пушками, местный комендант полигона лисой обхаживает Командира:
- Я говорю, икромет. Путина! Рыбы то, рыбы - мама дорогая... Вот бы, кинуть бомбочку под берег... А? Первосортная ведь, рыбка идет. Первосортная! В этом годе, словно сговорилась. Лещ, плотва - по полкило. Щуки - коряга! Про толстолоба, вообще молчу - синий кит! Вот бы, кинуть...
Ну и уговорил!
Завершал плановую Штурман полка, и ему, Командир по телефону иносказательно намекнул: "Что бросить надо с небольшим недолетом. Под берег. И будет рыба!".
Все отлетали и ждут наград. Командир покидает группу руководства, а сам, с рыбарями и оборотистым комендантом, едет на ЗиЛ-157 к берегу. Ждут. Штурман запросил "работу" и, получив "условия и добро", подходит метров на триста и кидает учебную. Бомба падает куда надо!
В годы войны, морская авиация уничтожала транспорты противника бомбометанием с горизонтального полета. Прием получил широкое распространение и назывался "топ-мачтовое бомбометание". При атаке на минимальной высоте, бомба отскочив от поверхности воды, словно плоский камешек, рикошетом била в кораблю в борт.
Транспорта, конечно, не было, но вода - была. Всплеснув рыбкой, бомба отскочила от озерной глади и полетела к берегу. Комендант успел только свистнуть носом, как зяблик и сказать пророчески "бля". Вся команда во главе с командиром рванула крупным галопом, сшибая мухоморы, так и не начав промысел. Комендант бежал первым, брызгая секретами. Бомба упала точно в то место, где секунды назад стояли рыбодобытчики. Ухнув, взрывная волна прокатилась по берегу, огибая овражки и комкая листву - по пути опрокинув грузовик. Все успели отбежать довольно далеко и остались живы-здоровы.
Грузовик с метким прозвищем "Колун", почти не пострадал. Только, крышечка от бака потерялась...
Комендант тряс затылком - раскрывая рот, как птенец в гнезде.
- Мама до-ро-га-я! - выразительно сказал Командир, глянув на застрельщика.
Быстро собрались, и улетели на вертолете в Кремово.
18.
ЭКСТРЕННОЕ ПОГРУЖЕНИЕ
"Что к берегу прибило, то крючь".
(Морская поговорка)
Один Ком.звена, засобирался в отпуск на Чёрное море. Подлечить, так сказать, ангины, да отдохнуть душой и телом от "славы жизни". И по этому случаю приобрел в военторге, ружьё для подводной охоты. В процессе законного ликования и обмытия покупки с другами, возникла мысль: "О скорейшем проведении испытаний и немедленном выяснении уточненных ТТД".
Первый выстрел из морского ружья, был произведён в кухонный пол. Стрела воткнулась в доски и, выйдя из ствола наполовину, согласно "третьему закону механики" повлекла противодействие! Естественно, последовала отдача. Противоположным концом с ухватистой рукоятью, будущему отпускнику выбило четыре верхних зуба, обеспечив более легкий доступ к ранимым миндалинам.
Летным составом, крайне любима вода всякого рода. Может потому, между флотом и авиацией присутствует взаимная симпатия и надежная связь. На Ленинградке, есть военный санаторий Солнечногорск. И хотя, еще в пятидесятых, он был передан в ведомство ВМФ, в санатории часто встречаются представители совершенно иных родов войск. Моряки-подводники и авиация, вместе проводят здесь свой профилактический отдых, улучшая гемоглобины.
НИИ авиационной медицины, был всегда категорически "ПРОТИВ"! Нельзя, селить подводников рядом с летчиками. Подводники, учат их - плохому!
Вернувшись из здравницы ВМФ, наш товарищ делился рецептом коктейля, которому, его сосед по номеру и научил. Ясное дело - настоящий подводник, командир БЧ-2, и Кап-три. Коктейль назывался: "Экстренное погружение".
В солдатскую кружку со штампом "Эмальпосуда", вливается пол объема водки. Вторую половину, заполняют холодным шипучим "а-ля редерер" - классических белых сортов. Всё выпивается разом, в один присест, без валидола и рефлексии. Из номера после этого, выходить не рекомендуется. Это ж - ЭКСТРЕННОЕ ПОГРУЖЕНИЕ !!!
Конец 80-х. Два Ан-26 из "научной эскадрильи" (а/д Пушкин) работают во Владимировке (ЛИИ ВВС). На день Авиации, силами обоих экипажей планируется вылазка на речку Ахтубу с напитками и "фингер-фудом". Праздник, как-никак! После шашлыков и "разведенки" народ полез принимать водные процедуры...
По окончании процедур и восстановления утраченных энергий, стали проводить перекличку. И недосчитались "правака" Витю, из одного экипажа. Поиски, паника и крики, а парня - нет!
Сложился коллегиальный вывод: утоп.
Прихватив вещички жертвы, народ побрел обратно в гостиницу, по пути обсуждая злой рок. И вот, командиры, запершись в номере - пишут объяснительные, а все остальные, оставшиеся в живых - начинают поминки.
...правак же, выплыв на какой-то остров, решил позагорать и уснул. Проснулся, пригреб на место пикника, и обнаружил - обидные обстоятельства! Для лучшего охлаждения правак купался без низа, и теперь, понятно, не найдя своей одежды и обуви, отвердел на берегу как Давид.
Ситуация требовала действий.
Парень, принимает грамотное решение и сооружает себе гавайскую юбку, из того что было. Лопух в то лето уродился, и свободно крыл теплообменник. Дальше, он выходит на дорогу и, бросаясь к случайным прохожим, пытается выведать путь. Конечно, все шарахаются в стороны. Сквозь "плиссе" видны детали!
Наш герой добирается до ближайшего жилья и несмело стучится в двери. Дверь открыл, крепкий дед со стальными глазами и, окинув Витю долгим взглядом - хотел было уйти, но правак припал к земле, и, объяснив ситуацию, попросил что-нибудь из одежды. Дед, подумав, выдал ему - треники и тапочки, и рассказал: "Как добраться до гостиницы".
Сменив юбку на штаны, Витя, сразу воспрянул духом и окончательно обнаглев, поинтересовался опохмелом.
На что дед, ответил ему отказом. И зачем-то пообещав: "Сделать заговор от падежа и недугов", гарантировал Вите, верный, положительный исход.
- Я, тебя сынок - завтрича, опохмелю!
Без приключений правак добрался до гостиницы. Там, ужасно обрадовались такому финалу, и поминки перешли в День рождения!
Утром на плацу, общее построение. Появляется вчерашний дедуля - генерал-майор и зам. Начальника полигона по летной подготовке...
19.
ЛЕЙТЕНАНТЫ
"Дальше Кушки - не пошлют. Меньше взвода не дадут".
(Мудрость)
Лейтенантов любят. И тут некуда деваться от всеобщего неравнодушия. Лейтенант - это символ. Верстовой знак и указатель, что дембель не за горами! А потом - это энергия! Нерастраченная. Пахнущая свежим хромом, молоком и беспечной глупостью. Лейтенанту - хочется везде! Лейтенанту - хочется все!
И, конечно же, этим пользуются. Нерешенные задачи - решаются, позабытые проекты - воскресают, а начальники штабов снова ходят степенно и медленно, умиляясь благотой и переизбытком. Жаль только, что период этот недолговечен. Военный "пубертат" проходит также стремительно, как и подростковый. А у лейтенанта - долгий путь служения и дисциплины...
Над лейтенантами, не прочь пошутить. Часто шутки над лейтенантами, начинаются еще до доклада о "прибытии к новому месту службы". И это, обычное явление для мужских коллективов и братств. Ну, куда деваться!?
Восточнее города Карши, среди барханов и сусликов, в советском тогда еще Узбекистане, имелся военный аэродром "Ханабад". Расположенный в пос. Ханабад, Кашкадарьинской области. Здесь летали на "двадцать третьих", двигая крылом. Единственная дорога связующая поселок и гарнизон, ниткой, резала унылый пейзаж и упиралась в длинную, прямую аллею с двух сторон усаженную тополями. Далее, типичный для воинских частей КПП, с домиком и постами. Тополя от времени разрослись вверх и в стороны, и были излюбленным местом гнездования крупных, горластых птиц, неизвестной масти.
Так вот, традиция встречи молодежи у них была уморительная.
По осени, с завидной регулярностью прибывают в полк лейтенанты. И выгрузившись из автобуса в начале аллеи, начинают они свое шествие по направлению к части, вертя головами. Для услады глаза, к новому месту службы лейтенант обязан прибывать в "парадке". Белые рубашки, синие кителя. А у местной фауны, что гнездилась и обитала на деревах, была стойкая, поведенческая привычка - для скороподъемности, облегчаться во время взлета. Неизвестно, говорила ли в них в тот момент, мать-природа или делали они это просто от свободы и радости бытия. Т.е. - какали разом, вместе, гогоча и перекликаясь.
И вот, держа в руках чемоданы, приближаются к КПП "молодые соколы" - красивые, словно атланты. И все их удивляет и радует, а более всего удивляет то, что где-то за сто метров до "вертушки", встречает их, ликуя толпа радостных людей!? И люди эти сбиваясь в группы, проявляют признаки безудержного веселья, указывая руками в сторону новоприбывших. Что лейтенантов, конечно, тоже радует! За пятьдесят метров до финиша, дежурный с повязкой на рукаве, зачем-то достает из кобуры табельный ПМ и, не целясь, стреляет в воздух.
Сотни пернатых взмывают вверх, кучно сея на мир продукты харчевки. Лейтенанты становятся пестрыми, как горы зимой. Занавес до следующего октября!
В полку дальников, строгий Нач.строй требует у лейтенанта две фотографии в Личное дело:
- Бурзин! Где, мои - 9 на 12 в парадной форме, с декором в виде галстука?
- Принесу.
- Принесу... бегом! Немедленно! В срочном порядке! Усы - сбрить.
- Усы то, за что?
- Бурзин - отчепыжу! Не буди во мне тигру...
Усы в армии - "харам" и "полинезийский запрет", а охота на усачей разрешена круглый год долгосрочной лицензией. Поскольку в училище усы носили единицы, в частях количество усачей кардинально прибавилось. И здесь, все решало фото исходное. В удостоверении на фото, с усами - свободен, без усов - выговор. В эскадрильи был старый, заслуженный летчик, который решил вопрос черно-белого портрета, грубым, но гениальным способом. Дорисовал себе усы в документ простым карандашом.
Лейтенант обдумывал сценарий. Фотоателье в райцентре. Два часа - туда, два - обратно. Мука! Автобус давно ушел. Двадцать восемь километров по разбитому тракту...
- Бурзин! Здоровья, вашей голове! О чем мечтаешь?
Штурман с механиком группы фотооборудования и оператором, проходили мимо.
- Нач.строй пристал с фотографиями... говорит: "В срочном порядке".
- А ты?
- А я - объясняю: "До райцентра сегодня, никак".
- А он?
- Сказал: "отчепыжит"!
- А ты?
- А что - я? Стою, думаю: "Как-так повезло!".
- Дятел жука не долбит, но этот - может! - кивает головой штурман, - Подскажем, молодому?
Лейтенант теряет осторожность.
- Значит, так... - говорит оператор в очи лейтенанту, - ты, Бурзин, собираешься летать на чем? А? На Ту-22М3Р! А эта хитрая "Р" в конце (не говори никому), означает "разведчик". И в этом "мэ-три" и "рэ", сообщаю тебе, исключительного качества фотоаппараты. А в них, объективы способные на все! Воот. Жду тебя, через двадцать минут на самолете. Не целуйте руки, Муся! Аэрофотослужба, Вам поможет... Да. Прихвати с собой простынь и надень ордена.
"Ретушь - без мыла! Индивидуальный подход!" - кричит он вслед лейтенанту.
Бурзин ракетой бежит домой и возвращается с полным комплектом, как просили, красивый словно торт.
И вот, лазая на карачках, лейтенант раскладывает простынь.
- Точнее! Точнее - руководят процессом сослуживцы, - под оптикой АФА! Расправь складки. Ложись. Не двигаться - ловлю фокус!
- Полудурки! - взрывается он, издали заприметив "торт", - Работы у вас, нет? Шутки шутить, изволите-с? Лейтенант! Убери белье и отомри... кыш с аэродрома! Я человек нервный, могу и наказать.
Под всеобщий хохот, фотосессия заканчивается.
20.
НАДИЙ
"Ученья корень горек, да плод сладок".
(Леонардо да Винчи)
Комполка, только получивший - полковника, надевает новую папаху и встречает на пути, бойца-узбека из роты охраны. Был полковник в лётном, без погон, и боец его никак не приветствует и "честь не отдает".
Командир интересуется: "Товарищ солдат! Почему не приветствуем?".
Боец: "Так, погон - нет".
Полковник: "А папаха?".
Боец: "А что, папаха?".
Полковник: "Вспоминайте. Кто у нас в папахах ходит?".
Боец после недолгой паузы: "Молдоване?".
Раньше, очень тревожила и интересовала политруков - наука статистика. Все глубинные данные по количественному и качественному составу, и т.д. И вели они четкий учет, в своих табелях да палетках: сколько в рядах, там, партийной и комсомольской прослойки, каков процент малых народностей, много ль беспартийных и разведенных, и какого пола.
Короче. В вышестоящем политотделе, однажды проверяя табеля да палетки, какой-то местный дотошный чин отметил, что в полку имеется один единственный человек без усредненного образования. Человеком этим был авиамеханик Надий, из каких-то сильно глухих мест западной Украины. Отслужив срочную, решил Надий - не возвращаться к своим баранам в Карпатских горах, а остаться на службу сверхсрочную, выполняя тут и там простые несложные действа. В общем: "Птица счастья пролетала над ним, и попала в темя".
По-русски, говорил Надий плохо, и справедливости ради, стоит сказать, что был Надий тупой, как бревно из тика. "Трымай" - говорил Надий и замирал, как богомол на крушине. Недалекий ум его не терпел перегрузок и оживал Надий, в основном на обеде. "Файно" - говорил Надий, облизав ложку, и лез в карман за сигаретой. Вспоминая о кровных родичах и возможных, далеких агнатах, авиамеханик преображался и, ослабив ремень, мечтательно рассказывал всем об успешном троюродном дяде. "Пудапешт" - значительно уточнял он, изогнув дугой чернявую бровь.
Летный экипаж Ка-25 - два человека. На земле за ним ухаживают еще двое: старший техник и механик. Доверялось, механику Надию как правило, почистить снег на стоянке, дать стремянку, да расчехлить мат.часть. Вершиной технического мастерства Надия, было - слить отстой топлива, показав стартеху. А затем банку с керосом, осторожно доставить к аэродромной емкости и опорожнить.
- КилолЫтра - говорил Надий через "ы", выполнив задание.
Но, история о другом... В те времена в школах учились десять лет и десять классов. А механик Надий, окончил лишь девять. К счастью, любой желающий тогда, мог исправить огрехи своего образования в школе вечерней. И Командованием было принято решение: отправить, механца доучиться, а политотделу - отрапортовать об устранении. Но, Надий сопротивлялся.
И вот в один парковый день, после построения, Комэска отзывает нас со штурманом в сторонку. Сам Комэск, был кладезем авиационной мудрости и виртуозом художественного слова. Потому, речь его выглядела примерно, так:
- Э! Макаренко с Сухомлинским! Вы, мне это бросьте, япона медь! Я, морали Вам - читать не буду! Ущипну за окружности. У меня и так, голову ломит от задач и достижений. Если в ближайшие дни, этот мастер капельного орошения, этот засланный кабачок, подкидыш гуцульский, эта кора ду-бо-вая - не окажется в вечерней школе, я, вашей лётной карьере, не позавидую... Снятся людям неспроста, эрогенные места!
Делать нечего. Устроили мы, Надия в вечернюю школу, о чём и доложили командиру. Прошел месяц. На очередных полётах, на аэродроме, подходим к механику и интересуемся: "Как успехи в школе?".
- Та кынув, я ту школу, командир!
- Что значит - "кынув"!?
- Там вчителька - моложе за мэнэ!
Подключился к разговору штурман:
- Надий, твою мать! Ну, пойми. Нельзя сейчас без образования. Тебе ж - жить! Вот, познакомишься с девушкой, о чём будешь говорить?
- Та я з ными - не балакаю... Сразу завалюю!
- Надий! Да, ты - первобытный человек. Питекантроп! Ничем не интересуешься, не учишься, книжек не читаешь, в кино не ходишь... Вот, допустим, ты знаешь кто такой - ШЕКСПИР?
- А, шо! Я обязан усих прапорщиков в полку знать?!!
21.
ИСПЫТАТЕЛЬ КРЕСЕЛ
"И начал рок меня томить. Карал безвинно и за дело..."
(Михаил Лермонтов)
Был у нас, прапорщик Ваня. Владелец моржовых усов, специалист САПС, и большой любитель халявы.
Бриться Ваня не любил, и боролся со своей щетиной от случая к случаю, получая пинки от начальства. Нелюбовь эта крепла и зрела, а затем проросла в густые усищи, завершив мутагенный процесс. А щетина, стала лезть из Ваниной хари, внесистемно и анархично. Утром, вроде иссиня выбрит, а к вечеру - получите сантиметр "мездры", и в профиль вылитый Отто Бисмарк.
Нужно отметить еще одну, Ванину, специфичность. Торопясь, начинал Иван картавить и заикаться, да так, что разобрать его речь становилось сложно. Ваня, сильно страдал от своего дефекта, но, когда все собирались в курилке, непременно старался быстро-быстро (выкуривая одну "Приму") поразить воображение коллектива - парой смешных баек, поговорок и соленых анекдотов. Забивая остальных словесным ручьём и жестикуляцией. Все, конечно, терпели эту неповторимость и выслушивали до конца истории рассказчика, уважая "эрререско" и испанский стиль. И даже дружно смеялись.
А лишился Ванька своих пышных вторичных знаков, в аккурат из-за: склонности к халяве, алчности и отсутствия меры. Да, что знаков, глаза - чуть не лишился...
Каждое утро, прибывая в курилку, начинал он свое вещание с просьбы: "Закурить".
- За-за-задержи! На-на рассказ... - радостно выстреливал он, и авансом получал единицу табачных изделий.
Время тогда было "веселое", а сигареты были в большом дефиците. И каждый изыскивал зелье на стороне, не отвлекаясь на Перл и Вирджинию. Поначалу, страждущим выдавали остатки армейских пайков - сигареты "Охотничьи" (cмерть на болоте). Но и те, иссякли и канули, а табакокурение стало здорово напрягать всех табакокурящих.
И вот однажды, обратили мы свое внимание на то, что уж как-то часто, наш златоустый друг стал стрелять чужую "курятину". Слишком часто, стал наведываться в курилку, вымогая свой приятный бонус. И растягивать свои истории, не на одну, а на три-четыре - настоящих моршанских примы. Да и фиг бы с ним... Только стали оружейники замечать Вано за домиком, в одиночестве курящего "на скорость"!
Оружейники - люди грубые. Мускулинные и лишенные скорби. Оружейники, ходят друг за другом и думают: "Где, чего-нибудь на хрен взорвать с реактивным надрывом?!". Им, чего "отхватить по-недолгу" - эпизод и Рапсодия N2.
А уж, если с концепцией и "пользы для" - тут им равных нет!
В общем, поняли все, что Ваньку от халявы не отвадить, ну а россказни его - просто способ слупить пару-тройку сигарет. Прапор клялся: "Курева нет!" - чем рождал сомнения и скепсис. И вот, один оружейник и высокий авиационный специалист капитан Бубнов, пообещал коллективу разрешить этот казус.
- Все. Кабздец! - сказал к-н Бубнов, - Завтра, я этот казус одномоментно разрешу, как эллинский Евбулей (справедливо судящий).
И добавил, разные пряные тонкости в свое обещание.
На следующий день, Ванька, как по расписанию прибыл в курилку. Занял удобную диспозицию, и завел свой обычный рассказ с отступлениями и морзянкой. Где-то на середине истории, Ванька смолкает и, окинув слушателей взглядом, говорит беспечно и игриво:
- Бг-г-г-а-т-цы, дайте ц-ци-г-а-р-ку! А то д-д-а-льше, рас-рас-ка-зывать н-н-е буду!
- Нету, Ваня - отвечает коллектив, - Все закончились.
У Ивана, аж усищи заколосились от недоумения. Как же так!? Что за отторжение и игнор? Вдруг, оружейник и высокий авиационный специалист капитан Бубнов, угодливо протягивает пачку.
- На Ванюша, кури... - и сигаретка уже торчит из пачки, наполовину.
Прапор взял, а Бубнов - помог ему прикурить. И тут рвануло у носа Вани так, что мы чуть с лавок не свалились. Башка Ивана окуталась сизым облаком, словно главное орудие "Авроры", завоняло гарью и жжёным волосом, а еще - волнением и тревогой. Ванька ахнул изумленно, завизжал как подсвинок сгубленный, а потом закружился юлой и бросился вон из курилки.
- Ты ж ему, небось, череп разворотил. Ирод!
Шутки - шутками, а пахнет статьею! Побежал Бубнов, вдогон за Иваном. И до самого вечера не было их в помине. К сумеркам, приползли они в обнимку, каркая и икая. Оба - в стельку. Ванька, просто красава! Рожа - голая, непривычно бритая, выпуклая и полная новизны. Один глаз заплыл и косит немного. Зам. Инженера добрый и старый, как медведь из Маугли, узрев обоих, прописал им рецепт по-матушке, да отправил с глаз долой - на тягач.
- Отловил, я - Вано - рассказывал Бубнов, - у ангаров... Жуть и крест алеманнский! Бровей - нет, чёлки - нет, усов - нет, и шары закрыты. В общем, недочет какой-то вышел в киломолях... Потащил его, болезного в санчасть. Дежурным врачом, был как раз л-т Невелкин. Лейтенант, как увидел ус один печальный, сразу в ситуацию вник:
- Заходи, - говорит, - демон поверженный!
Шила приволок, ваты и инструмент в хроме. Спиртом морду Ване обработал, смыл нагар и обрил словно девочку. Все равно - асимметрия! Дальше вместе, поправляли его изнутри. И уж потом, медсестру позвав, завершили новый облик Вани, машинкой.
- Потерпи, Ванюша... - хохотала сестра, помечая зеленкой череп прапора в крап. Ваня скребся и подвывал.
И прошло все тихо. Только, супружница Ивана возмущаться начала и требовать отчет, заподозрив блуд и разложение.
"Дура ты, Катерина! - говорил Иван, - Дура и сирена синяя... Ни хрена, ты не сечёшь в тяжких воинских буднях. Вот, пока ты с подругами - лясы точишь, да по военторгам шныряешь, я здесь подвигами занимаюсь. Кресло нам прислали, секретное. Катапультное. Я - испытываю!
... лётчиков для войны берегут... а мы - в мирное... А то, как еще? Долг! Ясно, что проверить мощность, мне доверили. Что: "в три ночи!?". А когда? Все секретные испытания ночью! Видишь, порох в кожу въелся? Как, шарахнуло! Ладно, хоть - живой вернулся. Спиртом, в сознание приводили... Дальше, рассказать не могу. Секретно. Жди, Катюша и читай, между строк... Скоро буду старшим прапорщиком".
Больше Ванька курева не стрелял, и историй долгих не рассказывал, а Бубнов его всячески опекал. То папироску - Ивану даст, то глядишь, сигаретку...
Кто, это - так кричит? А это, наш Сережа Железнов, кричит. Заслушаешься! Страстно и вдохновенно. Это я еще все конструкции сложные, пропустил. Хочется обороты незнакомые конспектировать и запоминать, как поэзию. Кулаки у Сережи, что "киянка рихтовочная". Только в двух экземплярах. Этими киянками он работает. Починяет технику и проводит регламент. А когда появляется время свободное, ими же, делает разное. В ТЭЧи - все люди с руками. Здесь других не держат. Сослуживцы зовут Сережу - "серожа", и подшучивают над ним. Наш Сереженька окончил ВАТУ, и об этом есть напоминание на его благородном кителе. Прям, на левой стороне Серожи если смотреть "во фронт". Злые языки утверждают, что буквы ВУ на значке расшифровываются, так: "Велосипедное училище", "Вроде учился" и "Выпить умеет".
Как то зимой, заступил наш Сереженька в наряд "Дежурным по стоянке части". ДСЧ - принимает самолеты и ставит их под охрану. Садится на аэродроме воздушный Командный пункт (Ил-20М). Барахлил у них "свой-чужой" - ну, его и завернули... Заруливает борт на стоянку, встают винты, распахивается дверь и по стремянке бодро спускается крупный мужик в унтах и шапке с "двойным окладом". Меховая куртка и буденовские усы. Железнов, тут же сгреб его в объятия, и кричит радостно: "О-го-го! Глядите, какого моржа изловили!". Тот, отшвырнул Сережу в сторону и заорал, как резаный: "Я - не морж! Я - командир дивизии!".
До вечера ДСЧ, не могли найти...
Сейчас, Сережа, не досчитался своего "изюма целебного" и поэтому так выражается. Лето в этом году, выдалось богатое на грибы и на ягоду. Ягоды-черники - очень много. Мы, время от времени, ныряли в лес и объедались там, дарами природы. Железнов, ягоду не ел. Он, её - собирал, сортировал и всем объяснял: "Какая она полезная в сушёном виде от поноса, и вообще". Изыскал большой лист фанеры и крутил головой, в поисках надежного места. Где бы лучше, свою "чилиту" приладить. Крыша ангара - самое то. Залез, осмотрелся... Насыпал ведро ягоды, расправил и стал ожидать.
Время к обеду. Народ в курилке травит байки, кто-то - стоит у ангара, а Замполит, улыбаясь и размахивая руками, рассказывает слушателям быль. Обстановка, доложу я Вам, совершенно благоутробная. И тут в эту гармонию, с рёвом раненного зверя, врывается Сережа. Первым, у него на пути оказался замполит. Так, бывает: в разных случаях внезапных лавин и цунами. Первым достается все. Железнов, сграбил его как щуренка - обхватив за шею, а двумя пальцами правой руки надавил на святые, замполитские ланиты. Рот у замполита распахнулся на полуслове, как у Щелкунчика - ореходав! А глаза у замполита сделались маленькими и злыми, как у Мышиного короля. Серожа, глянул ему в нутро задержавшись, и не найдя следов и улик, с криком: "Убью, падлу!" - кинулся к остальным. С замполита сдуло улыбку.
- Ягоду ищет! - врубив "пятую", пояснили в курилке.
- Вы с ума сошли, Железнов! - возмутился Замполит, - У Вас, у одного, что ли - черника?
Но, Сереженька уже у ангаров. Подубасил немного в закрытую дверь, где укрылись бежавшие, потоптался и замер.
На шум выскочил начальник ТЭЧ. Сережа сразу усёк, что кто-то стоит, а не бежит и кинулся к нему в ротовую полость. Начальник, он и в Африке - начальник. Михалыч, каким-то верхним чутьем осознал, что дело серьезное и успел крикнуть стоп-слово: "Отставить!". Серожа остановился. Очнувшись и шумно дыша, он стал объяснять начальству: про ягоду, и про понос... и что ягода, которую он сушил, бесследно исчезла. Т.е. - фанера есть, а ягоды нет, и следов - нет. (Собаки!) А таким способом, он пытался найти и уличить, тех: кто устроил потраву. Черника, ведь красит! Потому что, в чернике - антоцианы. И вообще: черника полезна для зада и переда, а именно для глаз.
Рассказывая все это, Сережа изогнулся и приподнялся на цыпочки, норовя заглянуть начальнику в рот. Но увидев дебелый кулак, оставил свою попытку. Глаза Михалыча черники не требовали. ТЭЧ - тихонечко ржала.
23.
ОЛЯ
Я, уже рассказывал: что мат в армии - лишь способ передачи информации, шифр и краткий эстимейт. В старые, добрые времена, когда мы помогали всяким недоразвитым странам строить коммунизм, летали наши летчики-инструкторы в стране "великого Саддама". Обучая местных сарацин: "сучить петли", "крутить бочки" и не бояться "Жэ". И вот, после одного из таких полетов, подходит их курсант к переводчику и спрашивает:
- Сэр! Ван куэсчьэн, плиз! Что означает, слово - БЛАТ?
Наш, очень удивился: откуда в арабии - до боли знакомые слова? И по мере сил объяснил обучаемому все, что знал: о протекции и фаворе. А объяснив, возьми да поинтересуйся: "Что за интерес у тебя, сынок к такому слову?".
Курсант, отвечает:
- Господин инструктор, говорить: "Учить русский язык!". Я - учу. Он, сегодня в полете все время повторял: "ОЙ, БЛАТ! Ой, блат - ой, блаат!".
Оля появилась в эскадрилье в конце 83-го. Окончив техникум где-то в глубинке, по совету родственников, она, отправилась в Монгохто устраивать свою судьбу. В то время в гарнизоне ощущался острый дефицит женского пола, а количество неженатых росло как снежный ком. И этот дисбаланс не мог не тревожить руководство. Досуг, в среде младого офицерства, был незатейлив.
По курилкам ходит байка (или история) про известного всем холостяка и лейтенанта, по фамилии Супонин. Чем же знаменит, лейтенант? И отчего, людская слава все бежит из Монгохто?
Всякий знает, что из Монгохто, раньше поездом никто не ездил. В Советское время от гарнизона до ближайшей станции ж/д с нежным именем "Ландыши", было полных восемь верст. И ходил КУНГ типа "коробка", собирая всех желающих покинуть красоты Сихотэ-Алинь. А уже из "Ландышей", неделю спустя, можно было попасть на Ярославский.
Получив отпускной, лейтенант планировал маршрут и приобретал бронь в кассах аэрофлота. Первым у лейтенанта, значился авиа-перелет Сов. Гавань - Хабаровск. Прилетев в Хабаровск, лейтенант по традиции шел обедать в знаменитый ресторан "Дальний Восток", славящийся продуктами моря. Здесь он подходил к делу креативно. Дав "на лапу" Администратору, лейтенант появлялся в зале ресторана - с предуведомлением.
Получив свое, Администратор, распахнув двери, голосом бакинского конферансье громко объявлял: "Ва-а-с пррриветствует, герой морской авиации из Сов. Гавани, лейтенант Супонин!".
После чего ансамбль дважды давал туш "На штыки", немного халтуря. За столами, разом прекращали жевать и теряли вилки.
- Прошу, глорий! Прошу! - анонсировал появление героя, администратор.
И под плеск оваций лейтенант входил в зал, держа фуражку за козырек.
Приступая к застолью, лейтенант заказывал музыку, а затем, начинал угощать всех желающих присоединиться к фуршету. Через час, он "укрякивался в щи", а еще через некоторое время просыпался аки агнец без туфлей, в местной комендатуре! Отсидев положенное, Супонин тщательно пересчитывал фонды и, решив вопрос с авиабилетами, возвращался в родные пенаты. Благо, проездные документы в то время принимали исправно. С собой Супонин, привычно вез письмо на имя Командира, полного нечаянных деталей. Так повторялось практически каждый отпуск. Исключением составляло лишь одно. В афише администратора периодически звучало: то лейтенант, то - младший лейтенант.
В общем, начальство всячески приветствовало миграцию в полк, молодых незамужних особ.
Решив, что пришло время усилить боевой потенциал, командование части ввело в эскадрильях должность диспетчера. Оля, нужно сказать, была девушка трепетная и к большому мужскому коллективу непривычная. И первое время ей приходилось трудно. Поскольку сам процесс обслуживания авиатехники предполагал идиомы, а тех.состав на стоянках не успев привыкнуть к даме, проявлял несдержанность. Оля, при этом густо краснела и спешила к рабочему месту, резко прибавив шаг. Были и другие трудности: санузлов на стоянках, в ту пору, не было.
А вот с кем, Оле, повезло, так это с наставником. Александр Иванович, добрейшей души человек, будучи в прошлом начальником группы РТАН, исполнял обязанности заместителя инженера эскадрильи. Поскольку с появлением Оли, число посетителей домика инженера резко возросло, Александр Иванович выпроваживал чрезмерно назойливых, прологом и добрым словом:
- Разбежались по местам. Кобелины! - командовал он, - Мат.часть готовить - это вам не козу мять!
Голосок у Оли, был тоненький и тихий. Что создавало проблемы в работе и на местах. Понять на стоянках, какую же информацию пытается донести Оля - по "громкой", было сложно. Когда же работали ВСУшки и "молотили" АПА - сделать это становилось невозможно. Поэтому, народ частенько жаловался инженеру на его подопечную. Когда же количество жалоб перевалило за некий критический порог, Иваныч задумал провести уроки дикторского мастерства, решив тем самым избавить Олю от лишней трепетности.
- Оля, - говорил он, басом - Рыба, моя! Дульсинея! Информация, есть основа управления. Нет информации - нет армии. Потому, каждое звено в ее цепи обязано работать четко и надежно! Ты должна говорить в микрофон внятно, громко и ЧЛЕНО! - тут, Александр Иванович делал ритмическую паузу, во время которой румянец, покрывающий Олины щеки разливался дальше, на спину и шею, - РАЗДЕЛЬНО! - категорично заканчивал инженер.
И помолчав некоторое время, добавлял: "Речь идет, естественно о членах предложения".
На глазах у Оли, выступали слезы.
КОНЕЦ
Без улыбки, с грустным взором,
Даже если знатна стать,
Никогда не стать майором
И полковником не стать!
(В. Г. Коротин)
Говорят, что наличие чувства юмора - единственное, что отличает нас от животных.
Юмор в Авиации неистощим и обязателен. С юмором - крепче строй и слабей терзания. А тяготы и лишения всякие, и не тяготы вовсе...
"Пороховницы держат порох, а карманы - фигу!" - так говорили древние, и это тоже кто-то сказал.
И все, что я Вам, здесь понаписал - эпизод, история и почти, правда. И лишь подтверждает факт, что В В С - страна чудес!