Нох Игорь. Байконур

(В описании используются слухи, байки и истории, а также личные переживания автора. Все совпадения - случайны!)

Б А Й К О Н У Р.

"Одна из примет посредственности ума

есть желание постоянно рассказывать".

Ж. Лабрюйер

Самое интересное и любимое мною время на полетах - переход со дня на ночь. Рев двигателей смолкает, замерев в рядок на стоянке, умотавшиеся за день самолеты расправляют свои усталые спины и тихонько "кимарят", опустив носы, а летный и технический состав собирается в старой курилке, где, позабыв о работе, сидит, болтая ногами, и травит истории - о том и о сем.

Автобус только что привез ночную смену. Заслышав раскаты смеха, и боясь пропустить байку, новоприбывшие скорее спешат под навес, к огонькам сигарет. В траве оживают сверчки, а ночь дышит клевером. По дорожке в темноте движется комэска. На минуту задержавшись, он останавливается и ловит обрывок очередной истории.

- Ну, байконур... - замечает он, - угостите, что ли, сигаретой.

- Вы же бросили!

- С вами бросишь...

Авиационные байки - отдельный раздел военно-воздушного творчества. Здесь главное, чтобы нравилось слушателям. Разрешены любые темы, и если история вызывает положительные эмоции - байке дают ход. И повторят ее, передавая дальше, - дополняя и раскрашивая. Достоверность истории не важна. Это - эпос, а эпос зачастую не имеет автора, первоисточника или подтверждений. Как "Поэма о Гильгамеше". Каждый решает сам - верить байке или нет. На то она и байка.

В старинном значении слово это имело массу интереснейших форм, сейчас позабытых и неиспользуемых: байкать, баяти, забаялся. Или вот - набаять до сыта. Музыка, а не слова!

Вот и я - "набайкаю" Вам, как смогу... Не пинайте!

"И на груди его могучей,

Сияя в несколько рядов,

Одна медаль висела кучей,

И та -- за выслугу годов..."

Тяжело первые 25 лет... А кому легко? Армия - жена, и подписываясь на этот брак, вы обязаны терпеть и ладить с ней, вплоть до "серебряной свадьбы". Женитьба на Армии напоминает штопор - попасть легко, вот выйти... Далее следует период страсти и романтики, а затем - разногласий и взаимных укоров. Уже в "медовый месяц" ненаглядная ваша начинает хитрить и лукавить, чередуя ложечку меда с ложечкой дерьма. С каждым разом меда становится все меньше! А ближе к дембелю мед и вовсе исключается из пайка. Поэтому, получив "грамоту о вольности", лучше всего отмечать эту дату минутой молчания. Или долгим гудком... Раньше была предусмотрена даже медаль - "За безупречную". Офицер без медали, что портвейн Молдвинпрома - смысл есть, и содержание есть, а виду никакого.

Правда, "четверть века" в степенях отсутствовала, а было только 20 лет (1-й степени). Причина до сих пор не ясна. То ли МО не хотело расстраивать виновника торжества, лишний раз напоминая о рекрутской повинности, то ли из-за недостаточного пиетета в отношении уже существующей награды. Медаль первой степени в войсках называли "песочной", намекая на недержание у юбиляра диоксида кремния. Другие же степени (по нисходящей), получив, чаще всего вручали сыну, называя между собой "За безуспешную" или "Утешительная".

Разные иные медали на груди - приветствуются. Есть награды очень значимые, смысл которых понятен только людям в форме. Те обычно лежат по домам да в коробочках, и надеваются пару раз в году.

Есть, напротив - награды, названные в войсках "За порядок в тумбочках" (За службу Родине в ВС СССР). Как ни странно, большинство участников "войны за речкой" награждались именно "Звездой шерифа" - еще одно меткое название ордена "За службу Родине...". А там - понятное дело - совсем иные "тумбочки".

Ну и конечно, все медали с орденами можно еще раз рассмотреть, когда их выносят на бархатных подушечках - тридцать на тридцать. В Армии всегда все наоборот. Так уж повелось: здесь встречают "по уму", а провожают "по одежке".

Но как бы то ни было, Армия - женщина (пусть и суровая), и к ней применимы все обычные постулаты и формулы:

1. Прежде чем начать отношения с Армией, хорошенько подумай - готов ли ты, видеть ее каждый день.

2. Говорить правду "об армии" при Армии - небезопасно.

3. На чужую не смотри. Хвали СВОЮ - за красоту, форму и неповторимость.

4. Не выполняй работу быстро - "жена" тут же найдет тебе другую.

5. Симулировать удовольствие от службы - тоже можно!

6. Когда Армия говорит вам: "До свадьбы заживет!" - не верьте...

7. Даже если вы очень любите Армию, она любит вас, как фермер грабли. Для нее вы - инвентарь.

8. Секс без обязательств - это не про Армию.

9. Если вы в Авиации, вам повезло больше остальных - браки заключаются на небесах, но используются по месту службы.

10. Запомни, это важно! У Армии "никогда не болит голова".

Каждый брачующийся может дополнить этот список своими аксиомами и допущениями.

Как говорят в Одессе, "шо вы скажете за эту рыбу?"

"Вот уже который месяц

и уже который год

Прилетает "черный мессер" -

спать спокойно не дает".

В русской истории всегда хватало желающих летать по небу "аки птица". Однако вне зависимости от исхода реакция на действо привычно не радовала разнообразием. После приземления умельца ловили, били батогами либо рубили башку. Иван Васильевич (Грозный), вслед за прыжком холопа Никитки с Распятской колокольни проведя разбор полетов в понедельник, поступил со смердом именно так:

"За сие дружество с нечистою силою отрубить выдумщику голову... А выдумку, аки диавольскою помощью снаряженную, после божественныя литургии сжечь".

А попавшего в опалу стрелецкого командира Никиту Голохвастова даже не пороли на "разборе". Просто посадили на бочку пороха и подорвали ее - и, лЯтай!

С той поры особо ничего не изменилось...

Байка номер раз

Везли как-то комиссию ГК ПВО по стране. Карать и миловать. Главком - генерал и заслуженный летчик, и полетал на многом. Понятное дело, где какая "предпосылочка" или не дай бог - "происшествие", Главком негодует очень, всех ругает письменно нехорошими словами и в полки шлет всякие рекомендации. Но ругает как-то сложно, тяжело как-то, для пилотского понимания. И пока первую страницу послания Главкома осилят - половина аудитории в штопоре. Командиры и военачальники люди тоже подневольные. Все конечно - сразу "под козырек" и разбирать по буквам, записывая с "красной строки". И хотя повсеместно используют всю цветовую палитру, отмечая двойной волнистой или восклицательными с обеих сторон, а все равно - не понять. Не рекомендации, а "уголок Дурова". Поначалу пытались искать скрытый смысл между строк... Да, где там... Маловата фуражка!

"Летчик должен летать, не летая"... Вроде понятно, много чего так делать можно "не вынимая и не стряхивая". Только пункт второй письма в народ рушит напрочь нарастающее осознание: "Летчик должен лететь впереди самолета!"

Как догнать-то его, извините, - не летая? А затем попытаться перегнать! Задача...

С одной стороны хорошо: не летаешь - значит, и не падаешь. С другой - постепенно все в "передунов" превращаются и боятся отвечать "ногой на скольжение". Дальше запрещается все и вся и упрощается, где можно.

На очередном аэродроме, выяснив, что летсостав мало ходит по земле с деревянными самолетами, и не летит совсем - "впереди", а вместо этого в курилке "регочет", с ложным пафосом декламируя:

"Мы не сеем, и не пашем,

Мы валяем дурака.

С колокольни хреном машем,

разгоняем облака..."

- осерчал Главком сильно.

Как положено в таких случаях, навтыкал полковому руководству подпорок во все слабые места и перешел плавненько к мирским печалям:

- Все это, - говорит, - кровью писано-переписано, сверху вниз да наискосок... И карать будем - не то слово. Бес-по-щад-но!

Распоясались все и расслабились! Хулиганство махровое и "дофенизм", а куда ни глянь - отпечаток явный - органов репродуктивной системы. Я вам органы-то эти прорежу!

- Вот Вы, товарищ летчик! Вы! Да не пучьте глаза "алеутским крабом" и не приседайте за впереди стоящим товарищем. А представьтесь! Кто такой, чьих будете? Я вот сейчас с Вами в самолет и -"от сих до сих". Там проверим прописные истины! Там и поглядим! А потом и вместе посмеемся...

- Товарищ командующий! - отвечает везунчик, приложив руку к головному убору, - командир корабля, летчик первого класса, майор Могила...

Плюнул Главком в сердцах, рукой махнул молча и поспешил к своему самолету.

Ну и - начали карать. Рубят шашкой за всякую шалость.

Наши гнали как-то "сухари" на прикол в Тагил. Ясное дело - прощание с самолетом, с милым другом и верным товарищем. Ведущий, комэска - молодец и умница, один "зрелый" с ним и старлей молодой в довесок. В Новосибе приземлились да дозаправились. Ну, конечно, в столовой пообещали девочкам "фортель" какой-нибудь по уходу исполнить. Дело обычное. Без "фортелей" в истребительной - никак. Кто ж знал, что РП местный - пуганный. У РП обычно нервы, как у бурятского ламы, а у этого - на взлете кто-то падал...

Запросились, и первый комэска после отрыва "лапы спрятал" да скрутил с ходу красивую "бочечку". Ему "бочку" скрутить, что вам фигу.

РП в эфир: "ай-ай-ай", - и пообещал, намеками, - "перья из зада повыдергивать".

За комэской, "зрелый" - тоже быстрой "бочечкой". У РП уже психоз и некрасивые слова между нажатиями.

И у старлея "зачесалось". Сотворил и он на взлете не совсем годную "бочку" с потерей высоты. У РП - в эфир междометия, сплошь из культурных табу. И как только он заикаться перестал, снял трубу с телефона важного и генералу обо всем доложил. А кругом, как назло - показательные "карания" и "Никитки битые".

И вроде "фортель" не уникальный какой, а отстранили и погнали всех гурьбой из "вэвээсов" - без "еды" и "одежи". Только звон пошел от медалей.

И лЯтай, говорят... "За одного сбитого двух не сбитых дают".

"Наш острый взгляд пронзает каждый атом,

Наш каждый нерв решимостью одет.

И верьте нам: на всякий ультиматум

Воздушный флот сумеет дать ответ"

"Марш авиаторов" , 1923 г.,

(слова Германа, музыка Хайта).

Профессиональный день замполитов - 11 сентября, он же - день выпуска в свет первого в мире граненого стакана. Есть ли в совмещении дат скрытый символизм - не знаю. Замполиты в полках живут отдельной жизнью и к коммуникации стремятся лишь иногда, когда весь личный состав увлечен какой-нибудь важной подготовкой: к зачетным стрельбам либо итоговой проверке.

Задача замполитов - мешать остальным заниматься летной работой, раздавая ЦУ (ценные указания), или БЦУ (более ценные указания), а затем, как правило - ЕБЦУ (еще более ЦУ).

В самый апогей работ замполит является нежданно, как озноб, и требует от всех выполнения какой-нибудь ахинеи. Допустим, произвести разбор и конспектирование книги Ульянова "Что делать?".

При всем при том, что все прекрасно знают - что делать, и готовятся к этому не один день. А ежели вы в сердцах пошлете замполита к "классикам марксизма", то в годовой аттестации он допишет вам, взяв ручку правой рукой: "левый оппортунизм".

Из граненых стаканов замполиты пьют исключительно в одиночку, памятуя нехорошую концовку Бухарина. Особый статус и должность "зам. командира полка" не позволяет им делать это в смешанных группах. А вдруг там классовый враг или того хуже - одноклассовый друг?! Поэтому в жизни замполит одинок, как слоновая черепаха.

Замполиты собираются в стаи только в период гнездования, а все остальное время предпочитают проводить в одиночестве. Боясь ненароком запятнать моральный облик, замполит чурается "свинячьего пьянства" и не приемлет даже временного грехопадения. От этого бродит по части, как птица марабу - грустный и напряженный, в "зеленке" и галстуке. Если замполиту необходимо продемонстрировать кипучую деятельность, он берет в руки какой-нибудь листок бумаги. И бродит по части с ним.

На полетах замполит чувствует себя, как девственница в борделе и поэтому стремится поскорее покинуть непонятный объект. Конечно же, предварительно проведя ревизию "боевого листка". Если тот висит, а свежие газеты на месте, миссия замполита окончена. Ne quid nimis! Ничего лишнего! (лат.).

Однако специфика летной работы не позволяет развернутся замполиту в полной мере. Где-нибудь в цеху на производстве он с удовольствием выводит призывы по кумачу, дублируя кончиком языка:

"Кончил - оботри станок!" и "Не болтай!".

Или пугает коллектив застарелыми фобиями:

"Враг хитер, в нем звериная злоба - смотри в оба!"

Перекусив на обеде в столовой, он немедля ощущает сытые приливы творчества и с "искоркой" пишет стих о мерах безопасности на местах:

"Не хватай товарищ, сгоряча,

Включенную лампочку Ильича".

А затем легко покидает место службы с чувством исполненного долга и положительной перистальтикой.

Здесь же - "ни черта" не понять. Все много курят, а затем крича "АПА!" - разбегаются по самолетам. Что лучше: маленькая высота или большая - загадка для замполита. И почему все стремятся налетать "минимум", когда "максимум", по его разумению, всегда лучше. Поэтому в самый разгар "летания", то есть летом, замполит прячется от непонятного в отпуске, категорично отвергая все "ленинские места".

Но оставить надолго "хозяйство" сложно. В уголке наглядной агитации сами собой появляются цветные иллюстрации из книги "Урология", оформленные в мореные замполитские рамки. С резюмирующими пояснениями остальным: "Проверяй инструмент прибором!"

Хотя "правильные" замполиты (не выпускники специализированных вузов) отлично справляются с организацией полковых пьянок, по случаю и без. Замполит же с "пробой" - ходит быстро, говорит много и чем занимается всю эту уйму времени до ДМБ - тайна, покрытая мраком. Возможно - бдит, подшивая газеты, либо генерирует нехорошие флюиды в сторону НАТО. Как "звезда смерти" Джорджа Лукаса. Доверить замполиту что-нибудь техническое или, не дай Бог, стреляющее - проявление личного мужества.

После печально известного августовского "путча" в 1991-м и свержения "семибоярщины" комэска второй, выйдя покурить на балкон, увидел на соседнем замполита. На вопрос "что же дальше?", докурив сигарету, он перебросил ему свой партбилет по воздуху и сухо ответил: "Ищи работу в народном хозяйстве!".

Сейчас, когда уж все подзабыли об "организаторах побед, ничьих и поражений", в войсках наметился некий замполитский ренессанс. Мне, конечно, могут возразить и сказать, что "в авиации замполит, чего-то там делал и для чего-то там - нужен..."

В древнем Риме, мужчина, принимая присягу или давая клятву, клал руку на мошонку. А что? Может, необходимо вернуть подобную процедуру, исключительно для них? Для "перековавших мечи на орала". И тогда вопрос замполита летчику: "Что вас побудило разбить самолет на посадке?" - останется лишь в анекдотах.

"Если хочешь быть сухим

В самом мокром месте,

Покупай презерватив

В Мосрезинотесте!"

(В. Маяковский)

По данным Всемирной организации здравоохранения, ежедневно покупается около трех миллиардов кондомов.

А вот в Купино кондомов нет! "То есть как? " - спросите вы. Да, вот так... Вернее - не было. А мужских особей неодетых - полк целый, истребительный.

Байка номер два

Прилетели как-то в середине 90-х к нам друзья. Ходят по большому городу, троллейбусов пугаются, охают и вздыхают протяжно.

- Вот это жизнь, - говорят, - не то, что у нас, - и восторженно смотрят в сторону аптеки. Мы им - культурную программу, то да се, театр и прогулки на катере. Только не интересует их досуг и обзорные экскурсии. А аптеки, напротив - интересуют и влекут магнитом.

Стали разбираться.

- Проблемы какие со здоровьем? Болезнь, может, необычная? Синдром Эпштейна-Барра?

- Нет, - отвечают, - со здоровьем все замечательно...

- А что тогда? "Ландыши" промискуитета?

- Тоже нет... Как у вас тут с "изделием N2"???

Для тех, кому неведомо, разъясняю...

Когда в стране Советов поднимали химическую промышленность, то срочно освоили производство резинотехнических изделий. Молодая республика требовала всесторонней защиты - поэтому решено было развернуть производство противогазов. А так как задача эта была "первостепенная" и "архиважная", индивидуальное средство получило название "резиновое изделие номер один".

Но оставалось много обрезков... Тогда "резинщики" столкнулись с моральной дилеммой. Выбор был сложен и предлагал два возможных варианта: красивые и прочные калоши с яркой малиновой изнанкой и безликие презервативы, в тальке и конвертиках из грустной бумаги. Но во втором варианте было значительно меньше типоразмеров, поэтому "резиновым изделием номер два" стал презерватив. Калоши заняли призовое третье место.

Производство двух Пэ наладили в Подмосковье. Изначально все презервативы и противогазы изготавливали на единственном заводе в Баковке. Позже нежные изделия стали выпускать в Киеве на заводе "Красный резинщик", хотя до революционного цвета как-то не дошло. Считалось, что в Баковский кондом входит ведро воды. Отсюда, собственно, и пошла расхожая фраза "Москва не резиновая".

Сколько воды вмещало в себя изделие "Красного резинщика" - навсегда осталось государственной тайной...

- Так, как у вас с "изделием N2"? - повторили свой вопрос пилотяги.

- Хорошо... А что?

- Да у нас их "днем с огнем" не сыщешь!

Мы заглянули в ближайшую аптеку. У стеклянных стеллажей стоял народ, а к кассе текла очередь, состоявшая в основном из женщин. Приятели, вполголоса посовещавшись, заняли место в хвосте. Очередь споро двигалась, а гражданки и гражданочки получали свои микстуры и бинты. За прозрачной перегородкой порхали молоденькие девчонки в белых халатах, перепроверяя назначения, сверяясь с рецептами. Наконец, к окну добрались и мы. Еще раз зачем-то пересчитав наличность, истребители смущенно обратились к фармацевту :

- Презервативы есть?

- Есть, - улыбаясь, ответила хорошенькая медичка.

- Нам 200 штук...

Услышав озвученный заказ, мы поперхнулись.

- 200! Зачем столько?

- На весь полк, - пояснили пацаны.

На лице девушки за стеклом, отразилась озадаченность.

- Двести... Не знаю... У меня столько не будет.

- Ну, тогда хотя бы сто...

Находящаяся в соседнем окне аптекарша, прекратив отпускать медикаменты, затормозила очередь и восторженно переспросила:

- Двести "резинок"?! Вот это я понимаю! Да у нас столько и нет, поди!

Распахнув аптечные шкафы, в четыре руки, они стали выкладывать "пулеметные ленты", покрывая прилавок, громко пересчитывая "баковские зюйдвестки". Очередь, прекратив делиться симптоматикой, зачарованно следила за результатом.

- Сто восемьдесят, - завершила счет та, что постарше.

- Лена! - закричала она, обернувшись, - у нас презервативы еще есть? Покупателю не хватает.

- А сколько надо? - отозвались из подсобки.

- Двести штук, - уточнила медицина.

Из рецептурной комнаты враз высыпали все, в халатах и масках, немедленно прекратив смешивания и развес.

- Покажите мне! - звонко кричала одна из глубины комнаты, - подругам расскажу! Кто этот расточительный энтузиаст?

- Летчики!!!

Мы "умирали". Один из истребителей, собирая заказ, быстро совал непослушные изделия в дипломат, но ленты не помещались и норовили бесстыдно выглянуть в щель.

- Может, вам дать большой пакет? - предложила помощь, внимательно разглядывая форму, стоящая за нами дама бальзаковского возраста.

Под восторженные аплодисменты из подсобки, краснея садовой лилией, пилотяги покинули аптеку.

Купино было обеспечено.

"Война на пороге, а мы не готовы!

Мне в этом, однобортном, воевать?"

х/ф "Тот самый Мюнхгаузен"

Я уж вам рассказывал - мода в Армии есть. Кто-то шьет на стороне фуражки, кто-то - заказывает на производстве погоны с позументом. В войсках, скажем, пользуются особым спросом северные шапки - "двойной оклад". У каждого своя красота!

Со времен появления РККА основной проблемой армейского гардероба был разработчик этого гардероба. В ведомства вещевого управления Минобороны раз за разом просачивались прогрессивные художники и известные модельеры, наполняя суровый армейский быт гламуром и блесткой.

Первую форму для Красной Армии изготовили по эскизам Васнецова и Кустодиева. Художникам хотелось запечатлеть "былинных богатырей" и несчастная армия обзавелась "буденовкой", за характерный внешний вид названной умоотводом. "Буденовка" или "богатырка" согревала голову исключительно на больших скоростях, которые могли развивать только всадники конной армии Семена Буденного. Зимой 1920-го года конармия Семена Михайловича так промерзла в "скифских шлемах", что, стуча зубами и поминая мастера живописи крепким былинным сказом, отбила у белых Ростов.

Долгополые же шинели пришли в войска с подачи Павла Первого и практически не изменялись сто пятьдесят лет. Всесезонное форменное пальто продержалась в армии до 1993 года. Хотя, в отличие от модных решений Васнецова, было практично.

- В шинели, зимой не холодно?

- Нееет... Она ж - шерстяная!

- А, летом - не жарко?

- Нееет... Она ж - без подкладки...

Однако, отморозив головы в "финскую", буденовки и шинели, наконец-то были заменены на шапки-ушанки и ватники.

В авиации шинель пользовалась укоренившейся ненавистью, звалась "охабенью" и ассоциировалась у личного состава с "залетом", после какого обычно виновник, повесив на гвоздь привычную летную куртку, на сутки отправлялся в наряд: в патруль либо комендатуру. По-нашему - "в яму".

Еще шинель использовалась как необходимый атрибут военных смотров - для комиссий МО. Построив на плацу полк, комиссии любили рассматривать задний шов, рассуждая о прямой зависимости длины складки и боеготовности. И за неимением шинелей - просто бы не знали, чем себя занять. На "охабени" можно было часами мерить целлулоидной линейкой разнообразные зазоры и равноудаления, чем собственно и занимались до почетного "дембеля" представители высоких штабов. А штабов было много...

Затем в армейской моде было некое затишье и все служили Отечеству в бушлатах и полушубках, пока не появилась "афганка". В 2007 на войска свалилась новая чума - форма от Юдашкина.

Усовершенствованная форма имела 8 слоев одеяний. "Дольчи и габаны" из Минобороны, ликуя, приняли все восемь, оставив зачем-то нательное белье "белуга" - девятым. Архаичное исподнее пришло в войска из первой мировой. С продуманным разрезом сзади - для более уверенного восприятия бомбежки.

Самой теплой вещью нового комплекта стала шапка. Остальное - холодное зимой и смертельно жаркое летом.

Человеку, далекому от армии, обычно сложно сделать что-нибудь полезное для этой армии. Поэтому несбыточные надежды людей в форме бьются, как хрусталь о глыбу блажи очередного придворного модельера. Изобретая новый армейский фасон, нужно быть не чуточку "французом", а чуточку военным. Либо иметь друзей или родственников, ежедневно в этой форме ползающих, стоящих в караулах, плавающих и летающих. В общем, быть близким к сути вопроса. В противном случае, вместо долгожданных в армии новых "мундиров" привычно выходит французское "жюпэ".

Универсальное слово, кстати, пришло в оборот именно из парижской моды - ("la jupe" (фр.) - юбка).

И - огромное наше мерси французам - за юбку! Без их "жюпэ" офицер мычал бы Герасимом, не в силах кратко и содержательно описать любую житейскую неудачу или внезапный восторг. Намекая на размер XXL, наши лишь довели словоформу до совершенства, дополнив уточнением "полная".

В те далекие времена всякий офицер легко изъяснялся на французском и пританцовывал мазурку. Сейчас, переодетое в "новую одежу" офицерье, утратив прононс и всякое понятие прекрасного, уже на первые сутки исполняет все ту же мазурку. А из "страны Сезанна и пармезана" припоминает единственное знакомое с детства - "billet". Причем, повторяет это французское словцо от подъема до отбоя.

Еще все благие устремления привычно упираются в численность наших в/с. Очень сложно одеть весь этот "кагал" практично и удобно. Вон, в Монако - национальный оркестр больше, чем вся его армия.

Единственным же плюсом нововведений стали упраздненные портянки, стабильно пахнущие лавандой и поддерживающие в подразделениях здоровый дух. Однако вопрос с заменой их носками до конца не изучен... Ни одни носки не получится носить неделю не стирая, по 15 часов в день.

"У портянки нет начала - у портянки есть концы".

Слава Богу - в авиации все в ботинках. Поэтому остальные вояки (кроме мореманов), считают авиацию недоармией. У любого пехотинца слово "ботинок" вызывает анафилактический шок, из которого он выходит, только понюхав прошлогоднюю сапожную стельку, либо лизнув ваксы. Повторяю, у каждого своя красота :)

В авиации мода на комбезы. И самым "блатным" считается голубой. Следующий за ним, старый в рубчик, 60-х годов. С черными заклепками и натуральным сукном. Такие комбезы еще встречаются. Нач.Вещи прячут их в своих "пещерах" для перекрытия недостач. А если Нач.Веща хорошо тряхнуть, с большой вероятностью на складе отыщется и трофейная форма "люфтваффе".

Появившийся же однажды пятнистый камуфляж был хорош для боевых действий летом, но в обычной жизни не прижился. И звался летным составом - "дубок". Как ни странно, первые образцы "пятнашек" под большим секретом от остальных получали на складах исключительно отцы-командиры, выделяясь на построениях в понедельник, как тина в море.

Летчики же любят все синее. Свои надежные демисезонки и ползунки, и очень сопротивляются всевозможным изыскам "кутюрье".

"Если хочешь убить летчика - отрежь ему воротник и зашей карманы".

Но, это - военная тайна! И не выдавайте ее врагам, как бы вас ни пытали.

"Кому живется весело,

вольготно в ВСС - врачам,

МЕТЕОРОЛОГУ и службе ПДС".

Когда Петр I писал свои указы и регламенты, вроде "штурмана - отродье хамское, до баб и вина охочее..." - просто не было метеорологов. Штурманов бы попросту забыли и большая часть указов была адресована именно им. И первый звучал бы примерно так:

"За провинность в определении ветров паскудно сводить на Литейный двор и пороть кнутом. На вопли и звание наказуемых - не взирать. Все прожекты их зело добрыми должны быть, а недобрые - непременно, заранее предсказаны."

Но вот - не сложилось... С другой стороны, нет такого синоптика, который хотя бы раз в жизни не угадал погоду. Метео старается давать прогнозы правильно, понимая собственную важность и необходимость. Как замечала одна женщина-синоптик: "Вам хорошо, вы разобьетесь и все. А мне отвечать..."

Но так как в армии пока нет отдельных метеорологических войск (хотя, как знать), метеорологи живут в войсках сугубо самостоятельной жизнью. К ним и относятся все так же, как прежде - как к шаманам. Синоптика особо никто не трогает, не воспитывает и не порет. Главное, чтоб ОН был. На службе метеоролог одиноко копошится в своей психрометрической будке, с сомнением глядит на термометры и значимо вертит пальцем флюгарку. Затем потихоньку собирается и "линяет" домой. И никто не задает ему по поводу отбытия лишних вопросов - черт их знает, а может так нужно? И хотя в авиации много знают "про погоду", никто и никогда не объяснит, что такое "максимальный термометр". Метеорологи этим пользуются! Сняв измерительный стакан для осадков, они надежно прячутся где-нибудь, в "облаках Гельмгольца", и используют этот стакан не по назначению.

Вообще-то, синоптик (от греч. syoptikos) - обозревающий все вместе. Они и "обозревают" - вместе, передавая друг другу приметы ненастья и советуясь. Пройдя тернистый путь от шамана до придворного предсказателя, метеорологи выработали групповую тактику выживания и поэтому сохранились как вид. Раньше за неправильный прогноз холодной зимы, запросто могли сожрать.

Неверное предсказание погоды в 1815 году привело к полному разгрому Наполеона в битве при Ватерлоо. И как решил этот вопрос с синоптиками корсиканец - неизвестно.

"Как только человек научится предсказывать погоду, ему больше нечего будет требовать от Бога," - учил Ломоносов.

Вот и выходит, что метеорологи наладили этот диалог лучше нас с вами. Для остальных смертных заключения даются на максимально возможный период. А там - либо все забудут, либо - повезет! Метеорологу и так все время приходиться гадать "орел" или "решка"? На вопросы же не в меру интересующихся отвечать запутанно: "Да, нет, наверное, скорее всего, или - может быть". При этом зорко следить за сохранением своего "статус-кво".

В средневековой Англии был даже закон, согласно которому, за неверное предсказание погоды просто рубили башку либо жгли на костре по вторникам. И хотя из пяти раз четыре - был привычный туман, угадывать погоду никому не хотелось.

Байка номер три

На Сахалине в Леонидово (в народе - Людоедово) оперативный аэродром ТОФ. И конечно, как положено - имелась метеослужба. Вся метеоплощадка с приборами пребывала в страшном состоянии и была расписана бакланами в "шотландскую клетку". Начальник местного метео, изредка просыпаясь по нужде, выходил во двор и, подняв лицо к небу, наблюдал погоду, неизбежно понижая точку росы. Однако давал удивительно правильные прогнозы. К тому же никогда не использовал в своих пророчествах заветную формулу метеоролога: "Точный прогноз на завтра слушайте послезавтра". Древние авгуры предсказывали будущее по полетам и крикам птиц. Капитан, шутя, предсказывал будущее по полету плевка. Прогнозы провидца пугали подлинностью и поражали оперативностью. Командир закрывал глаза на бардак и разруху в хозяйстве, а так как ожидания раз за разом фатально сбывались, никто и не думал предъявлять метео претензии. Однако внеземные способности требовали объяснений! Но ведь выползают раки перед дождем на берег, чуя приближающуюся непогоду...

К метео относились, как к раку. Или бокоплаву. Тем более - на службу тот часто "приплывал" боком.

А все гениальное - просто! Маленькая тайна метеоролога открылась сама по себе. Не выдержав тяжелой воскресной аномалии, он променял ее однажды на холодное пиво. У "кликуши" был радиоприемник SONY, и жена - преподаватель английского в школе.

Соседи по Сахалину - японцы - каждый день вещали на акваторию Охотского моря метеопрогнозы, предназначенные для судов торгового и добывающего флота. Жена бегло переводила, а метеослужба в лице капитана доставляла эти прогнозы в нужное место, в нужный час. Независимо от состояния здоровья, вечерней баротравмы или сговора коварных изогон. И все были довольны!

"Обращайся к солнцу" - говорили греки и были правы.

Гений - это человек, который знает о своих исключительных способностях и все-таки продолжает работать.

"Если хочешь быть богатым,

Если хочешь быть счастливым

Оставайся мальчик с нами -

Будешь нашим королем.

Ла-ла-ла ла-ла-ла ла-ла-ла"

17 июля - День рождения морской авиации ВМФ России.

В ХVIII веке Екатерина Великая на предложение построить ей железный корабль заметила:

- И дураку понятно, железо плавать не может.

Если бы далее императрице предложили сделать еще и "железную птицу", а затем - "запускать эту птицу в небо с железного корабля", думаю простой опалою не обошлось.

Но как бы то ни было - морская авиация есть. И хвала ей за это! До 1930 года первая Высшая школа красных морских летчиков, располагалась в Севастополе и носила имя Льва Троцкого.

Сложно сказать, что любят эти парни более - море или небо. Морская авиация не так известна, как допустим ВВС, хотя служба в ней тяжела и сурова. Задачи у "морлетов" - специфичны, а все точки базирования (даже если они на суше) обычно в "тьмутаракани".

Старая шутка штаба Тихоокеанского - "о вольном выборе места службы" (Монгохто, Каменный ручей, или Советская гавань), когда вновь прибывшие лейтенанты, называя на выбор различные места, в итоге оказывались в одном гарнизоне!

В составе морской авиации имеется многое. Здесь тебе и "стратеги", и "противолодочники". "Палубная истребительная" и "летающие лодки", "транспортники" и вертолеты. И черт знает, что еще... Я сам в этом путаюсь!

После распада СССР и начала раздела Черноморского "Адмирал Кузнецов", выйдя из Севастополя и прощально свистнув, без уведомления Турции ушел через Босфор в Мурманск. Именно на "Кузнецове" впервые в мире появилась система трамплинного взлета, а стараниями Тимура Апакидзе сохранилась и "белая кость" авиации - палубная. "Морлеты" - вообще определенная каста. Избрав себе такую судьбу, они ежедневно существуют сразу в трех стихиях - небо, море и суша. И конечно, разрываются от этого в противоречиях. Служба на флоте далека от книжной романтики. "Палубник" - всегда между "молотом и наковальней". И у него два начальства: флотское и авиационное. И "порят", естественно, "морлета" сообща, усложняя и без того его нелегкую жизнь. А жизнь человеку дается один раз, и чаще всего - случайно...

Поэтому в "день авиации" (получение денежного содержания) "морлеты" спешат в ближайший деревенский продмаг. И берут там бутылку коньяка или водки, плюс - бутылку шампанского. Из этих несложных компонентов, они мастерят "Северное Сияние" либо "Белого Медведя" и сглаживают накопившиеся за месяц противоречия. И закусывают - шоколадкой. Противоречия отступают...

Байка номер четыре

Один экипаж перегонял самолет-амфибию Бе-12 с АРЗ в родной Североморск. На одной "промежуточной" вэвээсовской базе была задумана посадка. Нужно отметить, что в морской авиации радиообмен ничем не отличается от общепринятого. Но здесь - иной случай! Весь экипаж в черных клешах и "ракушках", а у штурмана так и вовсе в городе родной дед-корабел. Неделю кряду варит самогон, надев бескозырку, и ждет прихода "корсаров". А в перерывах - ублажает соседей по участку сольными ариями: "Вы возьмите меня в море, моряки...". Впереди-то - два дня отдыха...

Так почему бы не блеснуть непривычным для сухопутного слуха морским радиообменом!

Так случилось, что на беду прибывающих "военморлетов" именно в это время на КДП, "ошивался" командующий Воздушной Армии...

- 42812, лапти вывалил, зеленые мерцают, прошу добро - кинуть якоря! - звучит в эфир запрос о посадке.

Генерал встрепенулся: "Ну-ка, ну-ка...Чего?! Чего он там сказал?"

Вырывает микрофон у РП, и спокойным баском говорит:

- 42812, ветер справа под 30 - 2 метра, добро Вам кинуть якорь! После посадки - влево по 3-й, на стоянку прилетающих.

Командир "бешки" :

- Добро!

Командующий выждав немного :

- 42812, ну что, кинул якорь?

Командир:

- Точно так! Швартовка по полной. Подать бросательный!

Генерал:

- Ну и молодец! А теперь - гаси котлы, бери шлюпку, сажай в нее свою "шелупонь" и греби малым, на КДП. Я вам здесь "концов набросаю... по Марусин поясок".

"10% опрошенных считают,

что летать на самолетах

в пятницу и понедельник - не к добру."

(Статистика)

Женщины, как правило, более суеверны, чем мужчины. Но летчики суевернее женщин.

Одни - не бреются перед полетом, другие - носят до полного уничтожения счастливую кожанку. Дальники - не кладут фуражку козырьком вниз, а истребители не носят в карманах чистые листы бумаги. У пилотов не бывает "последнего", а есть - "крайний". В авиации нет тринадцатого числа, а за двенадцатым следует четырнадцатый.

Или вот - дурной тон - летать в День своего рождения. Ни в коем случае нельзя ругать самолет на манер автомобилиста, если тот "хандрит" и капризничает на запуске. Никаких тебе, "ведер" и "трахом" - только "милый", только "дорогой". И вообще, есть золотое правило: "Если САМОЛЕТ не хочет лететь, нехрен его заставлять".

Справлять "малую нужду" принято только за хвостом самолета, и уж никак ни перед ним - обидится!

Придя на стоянку, погладь самолет по крылу или морде. Тебе все равно, а ему приятно.

А еще - на полетах летчики не любят фотографироваться. Есть старая традиция - делать это можно только после всех выполненных заданий.

Ну, и понятное дело -третий тост: "За тех, кто не с нами..."

Байка номер пять

Приехал как-то в полк молоденький корреспондент военной газеты. Младший лейтенант. Ходит по аэродрому обвешанный, как елка, фотоаппаратами, лезет куда ни попадя и норовит у самолета любого запечатлеть. Все, понятное дело, бегут от него - как Пьеро от Дуремара. Корреспондент обижается и требует создать композицию. Чтоб был нужный ракурс, и самолет, и пилоты с угрюмыми лицами.

- Что, - говорит, - газета наша не нравится? А почему вы все курите? Я думал - истребители не курят, а тренируются повсюду.

- Да нет, - отвечают, - встречаемся с вашей газетой... Размер удобный и фактура... Там и курим...

- А чего тогда неприятие такое армейской прессы? Срыв задания редакции и откровенный саботаж?

Стали объяснять.

- Вон, пойди - возьми интервью у нелетающих, а потом и о фото договоришься. И указали фигуры на "зеленке". Членкор бегом к ним. Парни как раз готовились к дневной смене и освобождались от балласта. Корреспондент подкрался сзади тихонько и в лоб:

- Чем занимаетесь, товарищи летчики? Тренируетесь?

- Тьфу, ты черт... Опять, этот... Да. Глазомер тренируем и быстрый счет в уме.

- Очччень интересно! Очччень... Именно сейчас, чем? Поконкретнее. Записываю.

- Именно сейчас - определяем "угол сноса" на посадке старым дедовским методом...

- Дедовский метод! - восхитился будущим материалом корреспондент, - рассказывайте скорее. Рассказывайте!

- Да тут просто все... Раньше-то приборов не было. Вот старые асы и заметили, что струя, извините, отклоняется точнехонько на снос. Влево - минус, вправо - плюс. Только встать нужно, непременно по полосе. В-точь, как мы сейчас. Этот трюк - еще с "Форманов" и всегда работает!

- Да, ну... - не поверил членкор, - а, к примеру, точность?

- Транспортир зачем?

И один, извлекая из кармана летный транспортир, приставляет его второму выше колен и с серьезным видом командует:

- Миша, давай!

Миша - дает, а членкор заглядывая через плечо, удивленно снимает показания. И точно! Есть снос, и значения есть.

Прилетел зам. комэска - разведчик погоды - и по дороге в "класс предполетных" военкор его перехватил.

- А хотите, - говорит, - перед тем, как Вас запечатлеть для прессы, угадаю - "угол сноса" на посадке?

- Угадай, - соглашается охотно зам.

- Минус пять. Потому как - "влево", - отвечает, улыбаясь, членкор. Дедовский метод! Летчики ваши научили.

И хотя ответ был правильным, зам. комэска смутился:

- Что за "дедовский"? Рассказывай!

Военкор и рассказал, заглядывая в записи, однако материал в номер не пошел, и читатель ничего не узнал о "Форманах".

"Кто такой первый пилот?

- Первый пилот - это голова экипажа!

- Кто такой штурман?

- Штурман - это глаза экипажа!

- Кто такой бортинженер?

- Бортинженер - это руки экипажа!

- А кто такой - второй пилот?

- Второй пилот это... ну... член экипажа."

Военно-транспортная авиация - целый пласт во всем этом многообразии. Ежедневно сотни самолетов чертят в небе маршруты, перевозя грузы, десант, мат.часть. И в целом - ничем не отличаются от гражданского флота. Различия - в зарплате и отсутствии стюардесс. "Граждане" очень не любят равнять себя с транспортниками и на этой "клумбе" держатся эдаким тропическим цветком, на который нужно постоянно прыскать одеколоном. Хотя, по-сути - занимаются одной и той же работой. Мой отец, заслуженный летчик гражданской авиации, до последнего дня спорил со мной на тему "авиационного многоборья". И к воякам относился с иронией, а уж к нам, "свисткам" - и подавно. ВТАшникам вдвойне сложней. Нет красивых аэропортов и белых рубашек, и восторженных взглядов гражданок - тоже нет. Самые "курортные" места выпускников Балашовского летного: Забайкальский Военный округ (ЗабВО - забудь выбраться обратно). А здесь - Джида, Бада, Домна, Степь и Укурей. Названия ласкают слух, радуют географией и веют баргузином. В переводе с бурятского "бада" - яма, а "джида" - долина смерти. Ареда (аэр. Укурей) - вообще, "гиблое место". Как дословно переводится сам Укурей - буряты хитро молчат, поэтому название летным составом расшифровывается по аналогии: "У свиней, У гусей, У курей..."

ВТАшники - бессрочные странники небес, неделями пропадающие вдали от дома и обреченные, как Вечный Жид, на вечные скитания по запасным. Хотя некая аналогия здесь есть. Транспортники частенько "коммерсят" и незаметно возят в своих больших самолетах что-нибудь им полезное. За что остальные пасынки авиации завистливо называют их "мешочниками".

Есть история, что давным-давно на Ту-134 командиром летала летчица. Возвращаясь с запасного, где они просидели три или четыре дня, пилотесса, доложив о посадке, радостно добавила: "Наконец-то..."

На что диспетчер, уточняя, ответил: "Да нет, вроде на бетон..." И хотя скандал замяли, присказка вошла в оборот.

ВТАшники часто возят всякое военное начальство, сокращая формулировку подобной задачи до понятного только им профессионального кода и называя это перевозкой "трех Гэ" (грузы, говно, генералы).

Байка номер шесть

Летел как-то АН-26 из Армавира в Москву с посадкой в Борисоглебске. В салоне несколько пассажиров-ВВСников и один краснопогонный полковник. После посадки на промежуточном и остановки винтов экипаж, уходя, попросил всех покинуть на время самолет через дверь. Бортмеханик возится с хозяйством, зачехляя ПВД, а все сгружаются через боковую. Краснопогонник тоже сбежал по шаткой лесенке, подошел к винту и от нечего делать, постучав пальцем, решил провернуть разок пропеллер. Поясняю - на АИ-24 запрещается вращать винт против направления движения. Генератор выходит из строя, а ремонт и замена сулит борттехнику несколько часов непередаваемых сексуальных утех.

Заметив непотребство, бортач, позабыв о работе, бросил чехол, и прыжком одолев три метра, с ревом дал полковнику в ухо. Да с таким энтузиазмом, что вояка отлетел в сторону, а ухо тут же налилось спелой клюквой, приподнимая фуражку.

Полкан, очухавшись, заорал, как пожарка на выезде, и клятвенно пообещал расстрелять бортача на рассвете - как только трибунал подпишет все бумаги. Потом, бегая вокруг хвоста, обещал, "что если не расстреляют - старлея разжалуют в рядовые, затем - отметят тавром и отправят на луну, добывать уран. Причем, на темную сторону без фонарика". Напоследок, обозвав всех ВВСников "уродами", он твердо заверил, "что дальше с уродами не полетит".

Когда полковника успокоили и приложили холодное, Командир экипажа спросил причину такой бурной реакции бортача. Объясняя, техник отвечал:

- Что "совращатель" легко отделался. И что из-за таких "задрыг" в этом месяце он уже три раза менял "долбанную" муфту. А ухо, в отличие от муфты, менять не придется".

Командир, подумав, согласился, а полкан, забившись в хвост, полетел с "уродами" дальше, мерцая до Москвы дежурным освещением.

Еще ВТАшники привычно летают "за бугор".

Во время войны в Афганистане, для того, чтобы как-то разобраться с военно-транспортными перевозками, была учреждена специальная комиссия в помощь таможенникам и пограничникам. Все пребывающие из Кабула борты дотошно трясли, проверяя на незаконные грузы и контрабанду. Трясли, естественно, и экипаж.

Псковский полк ВТА в 1980-х временно базировался где-то в Таджикистане. Работа была однообразная: Ташкент-Кабул-Ташкент.

В порту столицы была легендарная тетка - таможенный инспектор - вредная, как фюрер. Изнурительная служба и ежедневное бдение отразились на ее героическом облике, необыкновенно упрочив все филейные места.

С притворной брезгливостью она потрошила сумки и чемоданы, досматривая и изымая даже то, что к провозу было не запрещено (например, презервативы с изображением заморских красоток).

Черноротую и грудастую бабищу ненавидели всем воздушным флотом, вынашивая планы отмщения.

Байка номер семь

Однажды, перед взлетом Ан-12 с аэродрома Кабул, уже на выруливании, прибежал майор с выпученными глазами. Военный в сапогах и полевой жадно хватал ртом кислород и отчаянно сигналил руками. Отставший командированный - понял экипаж. Остановившись, майора захватили с собой. После погрузки выяснилось, что тот - интендант из Союза. Тыловик, пребывая в Кабуле с проверкой, еле-еле успел на уходящий борт. Минут через 20 после взлета интендант расслабился и, решив закрепить успех, стал доставать бортового типичной нуждой "по-большому". Бортач крепко недолюбливал героев тыла и выдавать майору заветное ведро категорически отказывался, повторяя в ответ: "Патрио о муертэ"!

Тыловой, побегав зигзагами по салону, надул глаза неотвратным, и напоследок предупредил экипаж о крайней стадии порчи. Командир приказал бортачу разобраться. Заведя интенданта за ширму в хвосте и выдав целлофановый мешок, бортач, матерясь, взял с того твердую клятву - забрать и спрятать "итог" в личных вещах. У тылового с собой был дипломат. Успешно разрешив "пердимонокль" и завязав мешок на крепкий узел, интендант спрятал свое в нутре чемоданчика.

По прилету экипаж встречала известная нам таможенница. Опередив всех на контроле и дружелюбно общаясь с мытарями, бортач вскользь заметил, прозрачно намекая, "что трясти рабочий экипаж всякий раз - глупо. И мы, мол - дефицитное мумие в дипломатах, килограммами в Союз не возим..."

Сигнал был воспринят мгновенно. Одинокого интенданта с дипломатом быстро вычислили из множества пассажиров и препроводили за стойку. Унтер-фрау проявила завидное рвение в поисках, а когда дошла до пакета с "мумие" - сперва удивилась размеру незаконного вложения. Развязав тугой узел и ковырнув для контроля вложение пальцем, дама сразу поняла, что перед ней контрафакт. По пункту потянуло дыханием Гималаев. Предельно отдалив от себя "раненый" палец и едва не сломав заграждения, "таможня" рванула вглубь - обидевшись и грязно ругаясь.

"Ты в небе рассекаешь тучи,

Когда пропеллер твой могучий,

На скорости шального ветра,

Взлетает в гору выше света."

(Из поздравления вертолетчику)

У ВДВ есть девиз: "Если не мы, то кто?" Вертолетчики обычно после этого добавляют: "Если уже никто, тогда мы!"

О вертолетчиках ходит масса забавных историй. И конечно, самые курьезные случаи возникают при доставке грузов. Часто грузы эти - габаритные и неудобные. И перемещать их из точки А в точку Б под силу лишь вертолету.

Байка номер восемь

Отправили однажды Ми-6 на БАМ - тягать грузы, как говорили тогда, народнохозяйственного назначения.

Задание было обычным - перетащить жилой блок на новое место. Бригада строителей уже переехала, и на старом объекте оставались лишь стропальщики. По прибытии, экипаж вскользь осмотрел груз, проверяя точки подвески - дверь закрыта, а блок безмолвствует нежилым. Быстро прицепив груз, полетели. Через некоторое время домик стало крутить и вращать на подвеске. Озадаченный экипаж стал обсуждать проблему - бросать или не бросать. Борттехник, развивая мысль, зародил в экипаже сомнения: "не сдерут ли за потерянный груз потом из жалования?" Так и летели потихоньку, рассуждая о возможных неприятностях, пока не дотопали до новой площадки. С легким сердцем поставили блок на место и, выбрав место для посадки, сели рядышком. Винты докручивают свой бег, экипаж выключает оборудование и вдруг застывает в оцепенении. Дверь домика стремительно распахивается, а в проеме появляется давно небритая морда с признаками отравления морошкой. Мужик, не веря глазам, сперва - дико смотрит на "винтокрылую птицу", затем - на застывший экипаж, с чувством рыгает на надежную твердь и, споткнувшись о порог, падает...

"Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная, боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой."

(А.С. Пушкин "Евгений Онегин")

Летчик полжизни смотрит на приборную доску, а полжизни - на зад официантки. И сложно ответить, что завораживает его более.

В быту летного состава официантки присутствуют с младых ногтей. Еще в училище они кормят, поят и обслуживают будущих пилотов. Это - единственные женщины на аэродроме, поэтому отношение к ним особое. Официанток держат за своих, перешучиваются с ними, рассказывают анекдоты и подкалывают.

На ночной смене в столовую вбегает запоздалый летчик:

- Валя! Опаздываю, побыстрее!

- Да что ж ты так поздно, касатик... На первое - борщ, а на второе... - ну, хоть сама ложись...

- Отставить, первое! Два вторых, пожалуйста.

Снующие между столами девчонки, к тому же - антистрессовая терапия. На аэродром они прибывают в полном "боевом раскрасе" и радуют мужской коллектив своими нежными формами. Когда одна из них - молодая и полненькая - летом появлялась в столовой в коротеньком платьице, замполит недовольно хмурясь, замечал:

- Зинаида! Ты, мне этот гуляш - прекрати! У меня здесь - летчики голодные.

На что та, пересекая зал и легко покачивая бедрами, отвечала:

- Я и вижу... У всех - недоед!

Даже команды речевого информатора на борту, по мнению летного состава, записаны голосом рядовой официантки. По задумке конструкторов, мягкий женский голос в эфире положительно влияет на психику эксплуатанта. И когда в шлемофоне тревожно звучит: "Пожар левого двигателя. Убери обороты," - всякий узнает Надю или Лиду, с ее блинчиками и отбивными, а эРПэ - напротив, тут же прошибает липкий пот. Просто эРПэ не любит блинчики! Команда "Атака!" на перехвате вполне созвучна с криком заведующей в понедельник: "Варочный!". В воздухе же все охотно общаются с речевым информатором, называя автоматику Ритой, и после любой команды добавляют: "Слышу, Риточка! Слы-шу!". Если в наушниках звучит команда: "Убери носки!" (часть механизации крыла), непременно добавляют: "Они воняют".

В столовой на стартовом завтраке (два яйца, масло, сыр, колбаса и кофе) летчики с удовольствием спрашивали у официанток:

- Почему яйца грязные?

На что официантки с неменьшим удовольствием кричали через весь зал:

- Кухня, почему летчикам яйца не помыли?

Повара же с восторгом отвечали:

- Вы помоложе, вот и вымойте.

Официанток катают на Ан-2 и берут с собой на стрельбы - пальнуть из ПэЭма.

Поговорка "Летчик женится по пьянке или на официантке" не совсем верна. Очень редко женами летсостава становятся официантки. Хотя прецеденты были. Тамара Васильевна Титова - супруга космонавта номер два - тоже была официанткой. И познакомились они с Германом именно в летной столовой. Молодую и симпатичную официантку все донимали вопросом: "Когда выйдешь замуж?" И хотя ухажеров было - хоть отбавляй, та всегда отшучивалась: "Выйду только за космонавта!"

Байка номер девять

Итак, она звалась Татьяной. Была в полку официантка, которая страшно желала "сигануть" вниз с каким-нибудь парашютом. Причем, возможные предложения от инструкторов ПДС - прыгнуть тандемом, где мужчина сверху, категорически отвергала по персональным предрассудкам.

На очередных прыжках, привезя на старт завтрак и услышав от летного состава: "Идущие на смерть приветствуют тебя!" - девица загорелась еще больше. Нач. ПДС твердо верил, что всякая особь на двух ногах обязательно должна попытаться ноги эти поломать, и посему отнесся к робким устремлениям девушки с непередаваемым энтузиазмом. Отыскав Татьяне спортивные треники и переодев в куртку комбинезона, официантку немедленно заточили в парашютную упряжь и провели краткий инструктаж:

- Главное - не совместить два прыжка в одном, - сказал ПДСник, долго осматривая надежность крепежа сзади, - парашют простой, дергать за кольцо не нужно.

- А такое возможно? - удивленно переспросила официантка.

- Возможно. Первый и последний.

Но в этой жизни Татьяна страшилась лишь случайной беременности, что совершенно исключалось при одиночном прыжке. Поэтому, немного погодя, уже радостно разглядывала землю в круглое окошко вертолета. Стрекоча винтами, машина карабкалась все выше, набирая высоту, а выпускающий внутри, подбадривая девушку, плевал в восходящие потоки.

Набрав необходимые метры, вертолет лег на курс и приготовился к сбросу, захрипев сиреной. Просигналив ладонью вверх, ПэДэЭсник оторвал Татьянин зад от скамьи и поманил к выходу. На ватных ногах, подтягивая на ходу лямку шлема, девушка поползла по салону. Экипаж, обернувшись в проход, с интересом наблюдал за действом. Поймав официантку в конце пути, выпускающий развернул ее в нужном направлении и, проверив напоследок трос, легонько хлопнул по спине. Девушка замешкалась. Тогда тот вопросительно округлил глаза и приподнял брови. Татьяна замотала головой и, сделав пару шагов назад для разбега, закрыв глаза, рванулась к обрезу. Для подъема грузов и спасенных, над боковым входом вертолета имеется лебедка. Именно в нее, стремительно взбрыкнув, и угодила парашютистка. Удар о штатный механизм отбросил официантку обратно внутрь, а яйцеобразный шлем спас кудрявую голову от травматизма. Опять очутившись в вертолете и стоя на четвереньках, девушка попробовала вновь покорить стихию, но повторно ударилась головой о лебедку так, что у экипажа в кабине качнулись стрелки. От такой прыти старые треники, не выдержав, лопнули сзади по шву, открыв небесам крепкие ягоды парашютистки.

Татьяна в любовь с первого взгляда не верила, но стринги носила. Очарованный выпускающий сразу вспомнил натюрморт "Плоды и дыня" и хотел было скрыть шедевр от люда внутри, но экипаж торопил события, а вертолет выходил из зоны сброса. Тогда, поддавшись порыву, и в последний раз скорректировав направление нырка, он отправил официантку в небо.

На старте началась "война" за бинокли. Татьяна же, совсем не так представляла себе это эпическое событие и, расстроившись, совершенно забыла о "запасном". Подло зажужжав на нужной высоте и отработав механизмом, малый купол вывалился меж ног парашютистки и, наполнившись ветром, потянул сзади. Угол обзора улучшился.

Под команды встречающих в мегафон, пару раз привлекая внимание сокола-тетеревятника непонятным, девушка опустилась на поле. Даже суслики, стоявшие столбиками, замерли у нор. Приземление было жестким, но эффектным. Быть может, лучшим со времен Глеба Котельникова - изобретателя ранцевого парашюта.

ЭПИЛОГ

"Кто не курит и не пьет,

матом не ругается - в ВВС не попадет,

пусть и не пытается!"

Иногда мне кажется, что на этой планете слишком много летчиков. В любой географии, в любой точке страны, ткнув пальцем, плюнув - неизбежно попадаешь в пилота. Сбитого, списанного, недоделанного... Особенно, если в этот момент ты в форме. Авиационная форма - магнит для всех незаконнорожденных братьев Монгольфье. И каждый "брат" спешит поведать грустную сагу свою, завершая ее всегда типично:

"Я ведь это - тоже летал, браток..." - далее, как правило, следует долгий взгляд с тоской Экзюпери, и просьба о незначительной фин. помощи. Хотя встречаются и оригиналы:

"Возьмите меч - я недостоин брани! Капитан Хотун! Сегодня - живой, завтра - убьют... Разрешите, докурить Вашу сигарету!"

Еще в курсантские годы, какой-то "веселый" мужичок, методично навещая пивнуху, строевым подходил к столику, где курсанты пили пиво и, озвучив: "Я бывший замкомэска. Разрешите допить ваше пиво?" - стремительно хватал ту кружку, в которой пива было больше всего. А затем, поражая сидящих секундным расходом, залпом ее выпивал. На вопрос: "на чем летали?", - не задумываясь отвечал: "МиГ-14, МиГ-15, МиГ-16, МиГ-17, и - МиГ-18". А для полной достоверности таскал с собой деревянную модельку самолета, раскрашенную детской акварелью.

На северах, утром, добираясь до аэродрома, я непременно встречал по пути к остановке одного и того же мужичка. Совершенно мне незнакомого. Он салютовал приветствием "РотФронт", вскидывая руку, затем мял в ладони снег и, откусывая кусочек, задавал один и тот же вопрос:

"Ну что, командир? Сегодня, полетим?"

- Полетим, - смеясь, отвечал я.

- Я, ведь это... - строю дельтаплан, - говорил он, хмурясь. Потом брал всю имеющуюся в моих карманах мелочь и "улетал" по лишь ему известному заданию. Неподалеку находился круглосуточный пивной бар с жизнеутверждающей вывеской на фасаде, обрамленной стоваттными лампочками - "Людское счастье".

Честно сказать, встречаются люди с действительно сложной судьбой. А летчики - особое братство. Пилоты всегда поддерживают своих, даже если однажды тем "поломали крылья".

"Все против нас, один только ветер навстречу..."

А по поводу "сбитых" существует масса проверок. И самая простая и эффективная, услышанная мной давным-давно от старых пилотяг, звучит так: "Курс 40. Скажи обратный".

Как утверждал Г. Уэллс, "одну книгу может написать каждый". Все истории, пересказанные вам, - байки. Из прошлой воздухоплавательной жизни... Дивной и необыкновенной. Ведь "ВВС - страна чудес!" И если сложить их вместе - получится паршивенькая книжечка. Про нас, для вас и про "У-двас". Вот и выходит, что англичанин был прав! И это значит, что нам с вами повезло. Повезло быть причастным к главной истории нашей жизни, именуемой Авиацией.

Все!

_________2020.

Комментарии: 2, последний от 16/08/2020. © Copyright Нох Игорь (noxinbox@mail.ru) Размещен: 02/08/2020, изменен: 02/11/2020. 64k. Статистика. Рассказ: Проза Скачать FB2		Оценка: *7.767** Ваша оценка:

Нох Игорь : другие произведения.

Байконур