Аннотация: Бывают дни, которые кажутся обычными, пока какая-нибудь женщина, которая хочет с помощью газеты кого-то разыграть, всё не испортит.
Я сижу в приёмной редакции газеты "Чикаго Таймз" и полощу губу в кофе. Во рту противный привкус после вчерашней пьянки, который ничто перебить не может. Кошмар, что же такое мы вчера пили? Я попробовал напрячь память, но в уме упорно ничего не всплывает. Убогое и неказистое помещение очень хорошо подходит под утро с похмельем. Эх, не верьте фильмам, где все журналисты ежедневно ходят по дорогим бутикам, покупают дорогие наркотики и думают, на какую из звёзд залезть. На деле этот сброд ошивается в грязной тесной комнатке, заваленной бумагами, где даже мебель пропитана никотином. Стены облезлые, полы пора бы помыть. Туда-сюда снуют репортёры. Кто-то договаривается по телефону о предстоящем интервью. Кто-то жалуется на горький кофе. На ресепшен девушка полирует и без того идеальные ногти, выслушивая какие-то жалобы по телефону. Почему жалобы? У неё лицо отрешённое. Такое обычно делают, когда полностью игнорируют собеседника, но бросить трубку нельзя. Накурено. Растение непонятного происхождения вянет в клубах дыма дешёвых сигарет. Кто-то психанул и ударил по столу. Все обернулись, а пепельница упала на пол.
Передо мной низкий столик, на котором лежит сегодняшний вечерний номер газеты. Да, мне предоставляется сомнительная честь прочитать выпуск раньше всех толстосумов Чикаго. Я вяло взял газету, пытаясь хоть как-то отвлечься от царящей тут суматохи. Новости меня вообще не интересуют, поэтому я перешёл сразу к комиксам, но ошибся страницей. Всё-таки много места в выпуске занимают коммерческие некрологи. Вот некролог бедолаги Джона Купера, который погиб вчера в перестрелке. Шальная пуля, парень был всего лишь прохожим. Я почесал затылок. Дата рождения почему-то не указана, только дата смерти. Фамилия как у музыканта...
- А вот ты где...
Долговязый мужик с кружкой кофе в бумажном стаканчике, на котором кто-то мило написал "Стиву" с сердечками над "i", встал рядом со мной.
- Ты как всегда рано приходишь, до остальных разносчиков. Так нравится пить наш дерьмовый кофе?
Да, забыл сказать. Я не журналист, не редактор, не рекламодатель, я никто. Просто разносчик. Сюда прихожу всегда заранее, чтобы посмотреть на суету редакции, чтобы порадоваться, что свои пару баксов я получаю таким простым и нервосберегающим трудом. Не из-за кофе я сюда прихожу, чтобы Стив не думал. Тот ухмыльнулся:
- Ладно, Джозеф. Твои газеты тебя ждут.
Я спустился вниз и там получил свои газеты. Расписался и выслушал пару язвительных комментариев от кладовщика. Пора уже пускаться в плавание по адресам списка, но совершенно неожиданно передо мной возникла женщина. Я так и уставился на бюст, оказавшийся перед моими глазами. Хоть дама и высока (навскидку метр восемьдесят), но от неё так и веет женственностью. Я засмущался, ведь она явно из так называемого высшего класса. Модель или актриса, которая знает, как себя держать. Я промямлил, что вход в редакцию выше, но она уверенно обратилась ко мне:
- Как тебя зовут?
- Джозеф...
- Джозеф, я хочу разыграть одного моего друга. Знаешь один дом?
Она назвала адрес, который значился в моём списке. Насколько я помню, это элитное жильё, где арендует квартиру достаточно противный мужик, который каждый раз устраивает скандал, если газета чуть помята. Все разносчики избегают его, а доставляет газету обычно провинившийся. Женщина продолжила:
- Давай так. Я хочу его немного проучить. Наверное, хочешь и ты. Этот человек помешан на оккультизме. Давай я нарисую пиктограмму в газете, которую ты ему отнесёшь. Вот он испугается.
Не дожидаясь моего ответа, женщина выхватила газету и уверенно начертила там круг с причудливыми знаками. Меня не покидает ощущение странности происходящего. Но то ли я сам хотел насолить этому хмырю, то ли меня околдовал материнский тон женщины, то ли её формы. В результате женщина быстро закончила, сунула газету мне и со словами: "Смотри, не перепутай" упорхнула.
Чикаго - не лучший город на Земле. Раньше я знал это, теперь я чувствую давление этого места кожей. Каменные джунгли небоскрёбов подпирают серое небо, которому надоело радостно светить подобно городам в других штатах. Какофония сигналов, ругани, галдёжа отражается от асфальта и поднимается вверх до небес. В какой-то момент их чаша омерзения переполнилась, и небеса вырвало дождём на понурые улицы.
Будь в этом мире у кого-то сверхчеловеческая сила, он не стал бы облачаться в синие лосины и сражаться со злом. Этот мир не достоин спасения. Тот человек жил бы в своё удовольствие. Людей спасал бы только в одном случае - он властелин мира, а всякие злодеи оспаривают его трон.
Я заскочил в здание начала прошлого века. Внутри декор соответствует тому времени - мягкие кожаные диваны, тёмные деревянные панели, приглушённый свет. Я окунулся в атмосферу Сухого закона, той настоящей Америки, которую мы продали за лишнюю банку Колы . Но эта роскошь мне не светит. Я быстро прошёл через зал, чтобы не успеть расплескать свою зависть и поднялся на пятый этаж. Вот тут и живёт этот мужик. Его мерзкая лысина и привычка плеваться во время разговора достойны более жестокой шутки, чем та, что приготовила женщина.
Я положил газету перед дверью и услышал быстрые шаги. Вдруг с той стороны кто-то ударил дверь ногой, больно шибанув меня по лбу. Я на пару секунд выпал из реальной жизни, встретившись с полом. Вернувшись обнаружил, что высокий мужчина с рваным ухом сжигает газету прямо на ковролине. Не знаю, что меня больше всего возмутило, но я заорал:
- Что Вы делаете?
- Пшёл отсюда. Ты хоть понимаешь, что ты хотел притащить?
- Что?
- Ненавижу мальчишек. Это заклинание умерщвления. Для дебилов - открой он газету, тут же бы коньки откинул.
Мужчина поднялся и затоптал дымящийся ковёр начищенным ботинком. Роста ему добавляет сутулость. На нём белая рубашка, штаны держатся на подтяжках, а кобура пистолета занимает положенное ей место. Я тряхнул головой. Не может быть такого, чтобы я переместился в Чикаго 30-х. Он же посмотрел на меня выжидающе, думая, вышибить мне мозги сейчас или потом.
- Ладно, иди в квартиру. Всё расскажешь.
Я ожидал, что квартира бизнесмена будет хорошо обставлена, но ошибался. Внутри находится дешёвая мебель из Икеи. Пепельница, хранящая множество бычков, потрескалась и потемнела. На полу линолеум весь в разводах. Кучи документов валяются по углам. Высокий тут же плюхнулся на кресло, подняв столб пыли. Напротив него сидит хозяин квартиры, в лысине которого не отражается весёлый зайчик света лампы. Вообще тут достаточно темно, ведь шторы задёрнуты. Я устроился на шатком пластиковом стульчике и сразу принялся рассказывать.
Меня внимательно выслушал высокий, хозяин же только и делал, что дрожал. Потом высокий сказал:
- Парень, ты в дерьме.
- Это я и так давно знаю, лет пять как. Можно поподробнее?
- Конечно. Ну... Меня зовут Крис Лаки. Я из ОРОСа (Организация по Регулированию Отношений со Сверхъестественным, если быть точным). А через тебя пытались провернуть заказное убийство.
Мне хочется отпить помоечного кофе из редакции, чтобы принять этот ужасный факт, но стакана нет. Тут вообще ничего нет. Как можно жить в доме в престижном районе Чикаго и влачить такое жалкое существование?
Лаки понравилась моя реакция, и он продолжил:
- Ты единственный, кто видел эту заказчицу. Поэтому тебе придётся ещё немного повариться в этом дерьме.
Лаки закурил и достал телефон. Говорили по-французски. Звонок длился минут десять, после чего он обратился к хозяину:
- Мне нужно уйти. Через полчаса сюда должен другой агент подойти. Пусть он не такой хороший собеседник как я, но защитить Вас сможет. Адьё.
Хозяин кинулся в ноги Лаки, но тот просто переступил через него и пошёл по коридору. Я засеменил за ним, внутренне даже жалея лысика, который раньше всем доставлял столько хлопот.
Спустя час мы пришли в какой-то бар. Мне уже надоело переходить из одного накуренного помещения в другое, но поделать тут нечего. В полумраке сигаретного чада двигаются официантки, подобно приведениям. В противоположном конце зала люди за кого-то болеют. То ли там телевизор, по которому показывают футбол, то ли устроили тараканьи бега. Лаки взял виски, я же предпочёл просто смотреть на него.
Мне так и не пояснили, кто они такие, чем занимается эта реальная версия людей в чёрном. Я же предпочёл не спрашивать. Этот человек выглядит очень опасным, лучше ему не надоедать. Вдруг раздался выстрел, на который обернулся только я. Лаки тихо рассмеялся:
- Русская рулетка. Потрясающее место, чтобы всадить себе пулю в висок.
После выстрела бар погрузился в невероятную тишину, которую с большим трудом пробивал гул голосов. Лаки отпил, а я разглядел в этом странном месте стол, вокруг которого вилось около десятка мужчин. Из-за их спин ничего не видно, но вместе они создают просто невероятный шум, подбадривая очередного смертника. Липкий ком подбирается к горлу. Даже не знаю, что более отвратительно - играющие в русскую рулетку или спокойствие Лаки и всего бара. Агент выложил перед собой револьвер.
- Парень, я собираюсь в этом участвовать.
- Это самоубийство!
Каким бы странным не был этот человек, но он живой человек. Однако в его голосе нет ни капли сомнения.
- Не в моём случае. Вот смотри. Я беру пять пуль и вставляю их в барабан. Обычно в рулетке шанс выжить 5 к 6, у меня же наоборот - шанс умереть 5 к 6. Кручу барабан. Стреляй.
Он мне вручил револьвер и с довольной ухмылкой развалился на стуле, потягивая виски.
- Чего копаешься?
Оружие ещё холодное, шанс получить пулю в лоб очень высок, но Лаки спокоен. На что он рассчитывает? На неисправность? Нет, я вижу, что револьвер пусть и не новый, но хороший и ухоженный. Лаки рассчитывает только на удачу. Мои руки дрожат, а на глазах выступают слёзы.
- Нет, я не могу.
- А так.
Он выхватил пистолет из кобуры. Меня моментально прошиб пот. И направил его прямо в мой лоб. Я сжал оружие. "Не убий". А что думает Библия по поводу моей ситуации? Револьвер скользкий из-за пота. Где-то на заднем плане орут люди, подбадривая смертников. А я готовлюсь стать смертоубийцей. Агент, растягивая слова, сказал:
- Считаю до пяти. Иначе стреляю сам. Пять...
Противное ощущение внизу живота движется выше. А если сделать вид, что стреляешь? Нет, он поймёт. Раздался выстрел, после которого коморку бара наполнил дикий рёв. Я не хочу оборачиваться - кто-то из смертников всё-таки расстался с жизнью.
- Два...
Я крепко ухватился за револьвер и выстрелил, почти не целясь. Но вместо грома и молний раздался щелчок. Шанс 1 к 6 сработал - Лаки будет жить. Я опустил оружие, и тут же спазмы стали невыносимыми, и меня вырвало прямо под стол. Так противно мне никогда не было. Слёзы текут, а вкус желчи ощущается всем телом. Лаки же невозмутимо продолжил:
- Парень, есть такая штука. Называется везение. Везёт всем по-разному, но есть люди, у которых оно абсолютно. Кстати, если ты беспокоился по поводу проигравшего в рулетке, то вот он.
Я рывком сел. Перед столом стоит мужчина. Его светло-бежевый костюм заляпан кровью и пылью. Но это не главная его странность. Я никогда не встречал людей, у которых лицо вроде есть, но вроде его нет. Я смотрю на него и тут же забываю. Оно ускользает, и я бы в жизни не смог его описать. Безликий махнул рукой, и толпа разошлась по своим делам. Лаки же перешёл к разговору:
- Васильев, у тебя с каждым разом всё более и более мерзкие развлечения.
Васильев? Он русский? Русская мафия?
- Я просто вернулся к рулетке. Она прекрасно бодрит.
- Но ты же ничем не рискуешь.
- Знаешь, а мне не нужен адреналин. Достаточно наблюдать за предсмертной судорогой молодого лица. Даже если он переживёт этот день, то лицо перестанет быть молодым. Эти несколько минут состарят его на десятилетия. И тогда оно уже не будет представлять для меня интерес. Главное - эти секунды перехода. За такое можно и заплатить.
Лаки с раздражением прервал вдохновенную болтовню Васильева:
- У меня к тебе дело. Нужна информация.
- Не будь ты Лаки, я бы сыграл с тобой в рулетку, но...
- Пацана не дам.
Мне только не хватало играть с этим странным мужиком. Зная, какой я везучий, я сразу же словлю пулю. Но безликий только засмеялся:
- Нет, это не прекрасно... Работорговлей я никогда не занимался, и понятия не имею, что в таких случаях делать. Пусть лучше он в меня выстрелит.
Васильев достал свой пистолет и протянул его мне.
- Можешь не беспокоиться. Полиция не заведёт на тебя дело. Я просто хочу посмотреть на гримасу ужаса, которая исказит твое молодое лицо. Стреляй!
Кто-то из толпы снимает всё на камеру. Люди сзади Васильев тут же ушли, словно подобное бывало не раз. Джозеф, ты делаешь успехи. До сегодняшнего дня ты только один раз стрелял по банкам, а тут тебе приходится за день дважды стрелять в людей. Карьера. Если судить по весу, то пистолет заряжен. На что рассчитывает безликий? На неисправность. Он хочет посмотреть на мои метания, на борьбу двух начал на моём лице, но точно не захочет умирать. Пистолет не выстрелит. Я раскусил этого пижона, поэтому не дам ему лишний раз порадовать себя. С хищной ухмылкой, скопированной у Лаки, я выставил вперёд пистолет и выстрелил.
На моё удивление вместо щелчка я услышал гром и молнии. Пуля ринулась вперёд, и очень быстро безликий стал на самом деле безликим. Его голова взорвалась, расплескав своё содержимое по бару. Кто-то чуть взвизгнул, но ожидаемой паники не случилось. Кровавое месиво лежит на полу, а ошмётки костей походят на банку с джемом. Я вскочил со стула. Ноги дрожат, руки всё ещё сжимают пистолет. Во рту опять этот противный привкус, но на этот раз он в сотню раз сильнее. Тогда я почти убил человека, а сейчас я сделал это на самом деле. Я выхватил бутылку виски и отпил прямо из горлышка. Жидкость обожгла пищевод, но привкус немного отошёл на задний план. Я смотрю на труп, отказываясь верить. Он же был уверен в том, что не умрёт! Так почему он умер?!
И почему никто не обратил внимания на труп? Наверное, потому что спустя минуту труп стал собираться. Кровь, мозги, кости стали возвращаться на своё место. Постепенно восстановился череп, а сухожилия, челюсть, глаза заняли свои законные места. Спустя ещё пару минут безликий теперь фигурально встал на ноги.
- Да, это прекрасно! Всё записали на камеру? Знаете, давно мне не доставляли такого удовольствия. Это так прекрасно - наблюдать, как кто-то теряет свою невинность. Пусть я бессмертный, но ты, парень, теперь убийца. Крис, так чего тебе нужно?
Я взмок. Был ли этот псих вампиром или кем-то ещё, но он восстал из мёртвых. Пистолет выпал из рук, а я упал на колени. В желудке ничего не осталось, но он снова попытался что-то из себя выдавить. Лаки невозмутимо протянул мне бутылку виски, а сам, развалившись на стуле, обратился к безликому, которых находится на седьмом небе от счастья:
- Мне нужна информация.
Агент рассказал про случай с женщиной, а Васильев только улыбнулся:
- Я уже знаю, кто заказчик, но тебе не скажу. Можешь задать любой другой вопрос.
- Где можно найти преступника?
Васильев назвал адрес церкви. Я сам удивился, но Лаки от удивления даже вскочил со стула.
- Церковь?!
- Да.
- Но он же демон.
- Ну... Этого я говорить не буду. Джозеф, если тебе что-то понадобится, то можешь ко мне обращаться.
Лаки гаркнул "Уходим" и покинул бар. Я на ватных ногах поднялся. Не дожидаясь, пока Васильев ещё что-то добавит, я ушёл вслед за Лаки. Я не могу отделаться от ощущения неправильности происходящего.
Всю дорогу до церкви Лаки был молчалив. Мне тоже не хотелось говорить. Все мои внутренности до сих пор дрожат от произошедшего. Руки чувствуют, как они сжимают пистолет, чувствуют энергию отдачи, а ноздри до сих пор щекочет запах дыма. К тому же меня занимают мысль - совершил ли я грех. Вроде бы я убил того безликого, но он не умер... Был ли грех?..
Мы приблизились к церкви. Её белые стены, чёрная крыша, взмывающая в небо, чуть покосившийся крест мне знакомы. И это понятно - сюда я хожу практически через день. То на исповедь, то на службу. Красивое место, куда мне не хочется вообще пускать Лаки. Но тот не умеет читать мысли, поэтому прямо пошёл вовнутрь.
- Стойте!
- Почему?
Он остановился и презрительно на меня посмотрел.
- Там делать нечего!
- Понятно.
Лаки распахнул дверь. Свет проникает вовнутрь только через разноцветные витражи, которые весело смотрят на вошедших сценами из Писания. Распятый Христос выглядит наоборот очень грустно, хотя сомневаюсь, что в его положении может быть иначе. Ряды скамеек темны, ветер легко завывает в механизме органа. Здесь никого нет. Только лёгкий запах миры витает под потолком. Я уже обрадовался тому, что Лаки не сможет испортить это место, но появился пастор. Крис, несмотря на мои протесты, подошёл к нему.
- Здрасте.
- Что Вас привело сюда?
В разговор влез я, молча предупреждая Лаки, чтобы он не лез. Тот с хмурым видом уселся на скамейку, порылся в карманах, а потом сообразил, что в церкви нельзя курить. Я же описал пастору женщину.
- Сын мой, ты же знаешь всю нашу паству. Ты её не узнал, значит, её просто здесь нет. Вы, наверное, ошиблись.
Или сам Васильев наврал... Лаки же подал голос со скамейки.
- Тогда ещё вопрос. Этот пацан вчера заходил к Вам?
Пастор задумался, я же возмутился. Неужели этот пропитанный никотином гангстер сомневается во мне?
- Нет. Вчера он не приходил.
- Понятно. Ну, тогда адьё.
Лаки буквально выпихнул меня из церкви и поволок по улице. Несколько бомжей, греющихся возле горящих мусорных баков, наблюдают за этой процессией. Возле домов прошлого века тусуется всякая мелкая сошка. Они громко кричат и пьют пиво в чёрных пакетах. Проехала полицейская машина, которая в упор не заметила ничего из происходящего на улице. Где-то заорала кошка. Где-то взвизгнули тормоза.
Лаки на ходу достал мобильный и снова позвонил. Я хотел этим воспользоваться и вырваться, но агент даже так меня не выпустил. К тому же говорил на французском, чтобы я ничего не понял. После звонка он недовольно вздохнул и отпустил меня. Я стукнулся об асфальт, но быстро вскочил, чтобы не отставать.
- Парень, мой босс приказал с тобой ещё понянчиться. Ты типа важный свидетель и всё такое. Пойдёшь ко мне в квартиру. Не бойся, я мальчиками не интересуюсь. Только в магазин заглянем... Вот достался мне геморрой...
- Но...
- Никаких но. Мамочке можешь из квартиры позвонить. Чего-нибудь наплетёшь, но про дело ни-ни. Порадуй старуху - скажи, что девчонку нашёл.
Лаки живёт в старом кирпичном доме. Он достаточно аккуратный с всего лишь шестью этажами. Расположенный сразу за забором небоскрёбов домик теряется на их фоне. Уютненькое место, но его портит одна важная деталь - окна выходят прямо на железную дорогу. Пока мы там находились, тишину жилого дома сотрясал грохот поездов.
В подъезде с измалёванными граффити стенами на Криса наорала бабуля, которая жалует на стрельбу в три часа ночи. Но в какой-то момент она успокоилась и добавила, что выстрелы её возвращают в детство, когда в соседней квартире от них жила самая настоящая банда гангстеров. Похоже, это не первая такая перебранка. Лаки протиснулся мимо бабули и прошмыгнул в квартиру.
Чего я ожидал от квартиры агента какой-то там организации? Даже не знаю. На деле это обычный гадюшник. Кучи мусора валяются по всем углам. Когда мы вошли в квартиру, то кошка выскочила из коробок из-под пиццы и рванула по балкону в другую квартиру. Я услышал "хрусть" у себя под ногами и с неудовольствием отметил, что наступил на таракана. В старой раковине гора посуды, а в тако уже готова завестись новая цивилизация, которая обязательно захочет уничтожить Америку.
Лаки прошёл через этот бардак, освещаемый только одной мигающей лампочкой. Включил бра, у которого тут же лопнула одна из лампочек.
- Располагайся. Вон матрац.
Продавленный матрац не внушает доверия. На нём лежит старое покрывало, прожженное сигаретами в нескольких местах. Лаки открыл бутылку виски и начал выпивать, рассказывая мне какие-то небылицы про демонов, бессмертных, ведьм и оборотней. А может быть, это и не были небылицы.
Я всё-таки решился сесть и понял клубы пыли. Почему-то они мне напомнили про Васильева, и я рванул в туалет. Потрескавшийся кафель весь в ржавых потеках, а по полу бегает таракан. Меня в очередной раз вырвало. Боже, за что мне это?.. Этот труп будет у меня до конца моих дней стоять перед глазами.
Спустя час Лаки уснул. Я же от скуки принялся читать комиксы. Спайдер-мен никогда не был моим любимым героем, но и он сгодится, чтобы отвлечься от пьяного храпа Лаки. Пока парень в красном и синим сражается со своим злым альтер-эго, с Веном, я думаю. Что-то в этом выпуске меня наталкивает на очень неприятные мысли.
Звонок телефона. Лаки во сне крякнул, перевернулся на другой бок и что-то пробормотал сквозь храп. Похоже, придётся трубку взять мне.
- Алло?
- Это кто?
- Джозеф.
- Понятно. - Голос на том конце немного подумал, но решил, что я достоин услышать продолжение. - Я босс Криса - Мистер Смит. Тоже состою в ОРОСе. Ты сейчас с Лаки?
- Да.
- Замечательно. Не отходи от него.
- Почему?
- Так получилось, что ты единственный свидетель, который видел эту женщину.
- А кладовщик?
- Не заметил. В общем, только ты можешь её опознать. Камеры в редакции были отключены в тот момент. Пока мы найдём подходящую запись с городских камер, пройдёт время. Пока что сиди с Лаки. Он хоть и дурной, но агент хороший.
- Он ведь спит.
- Потому что в квартире вам ничего не угрожает. Почему? Магия. Но высунетесь оттуда - пеняйте на себя.
- Понятно.
- Коли понятно, то пока.
Смит повесил трубку. Я же, пытаясь унять напряжение, вернулся к комиксам. Когда <поворот сюжета в комиксе>, до меня дошла вся странность последних событий. Утренний некролог на Джона Купера, на моего однофамильцы, который живёт как и я в неспокойном районе, церковь, куда ходит заказчица, но её там никто не видел, вчерашняя пьянка, о которой я ничего не помню. Я уже видел сегодня бессмертного, почему бы не существовать другой странной фигне? Например,... призракам.
Забыв про осторожность, про безопасность квартиры, про бандитов, про покушение на убийство, я вышел из дома. Гомон улиц не может перекрыть гулко бьющееся сердце. Мне страшно. Молю Бога, чтобы моя догадка была не верна. Огни Чикаго всегда мне напоминают самоцветы. Это дорогой роскошный город, ярко светящий всем. Но кто-то может потрогать эти драгоценности, а кому-то придётся всю жизнь барахтаться в грязи, захлёбываясь в своей же зависти. Будь у меня сверхспособности, я бы не стал надевать синие лосины и сражаться со злом. Я бы просто жил в своё удовольствие.
Вот и тот бар, где я встретил Васильева. Почему-то мне кажется, что сейчас он находится там. Ждёт кого-то, а может быть и меня. Этот странный русский мафиози, умеющий воскресать, ухмыляется и радостно несёт какой-то бред. Он мне расскажет, что же происходит.
Город освещает самая большая драгоценность. Слепая луна - жемчужина на небе среди беспорядочной россыпи алмазов. По крайней мере, где-то вдалеке от города это так. Здесь же она жемчуг в грязи неба, которая возникает из-за сияния рукотворных драгоценностей.
Возле входа в подвальный бар несколько мужиков оживлённо что-то обсуждают. В кирпичных домах уже гаснет свет. Кто-то в городе всё-таки решает поспать. Слышны сирена полиции, гул метро. Я делаю шаг вперёд, но это мой последний шаг. Наверное, боль была такой сильной, что я не почувствовал ничего. Моя голова не разлетелась на сотню кусков, как у безликого. Только аккуратная дырка появилась между глаз. Моё обессиленное тело упало на грязный асфальт и замерло. На этот раз навсегда.
Лаки предвидел такой исход. Он давно догадался о природе этого парня, но всё равно ему было неприятно. Пусть Смит подтвердил его опасения, а потом ещё одобрил его план, но всё равно у Лаки гадливо на душе. Он стоит в переулке возле бара, где встретил Васильева. Перед ним тело парня, из которого вытекло слишком мало крови. От него отделился мягкий голубоватый дымок и растворился в темноте. Возле бара стоит Васильев собственной персоной. Выражение его не лица не меняется. Он хитро улыбается, уверенный в своей победе и невиновности. Где-то на крыше сидит Волшебный стрелок, который и подстрелил Джозефа. Пусть он не сможет убить Васильева, но сможет вывести его из строя. Все актёры на месте. Мерзкие декорации поставлены ещё ранее. Можно начинать последний акт пьесы.
Начал Лаки:
- Васильев, что тут происходит?
- Нет, нет, нет. Ты всё портишь. Знаешь, в нашей пьесе ты детектив. В конце произведения за пять минут до занавеса ты должен выйти перед изумлённой публикой и всеми действующими лицами и начать распутывать дело, вытаскивать улики, приводить доказательства, логически обосновывать свой довод. А в конце громогласно объявить: "Преступник - ты!". Только тогда мы сможем написать прекрасную пьесу, в которой молодые лица смогут проявить себя во всей красе. Начинай.
Лаки стиснул зубы. Больше всего ему хотелось всадить пулю в лоб этого петуха, но он сдержался. Он сможет закрыть дело, только если Васильев сможет ответить на все вопросы.
- Ладно. Джозеф Купер умер вчера вечером из-за шальной пули. Тело отвезли в морг, где его нашли вы.
- О?
- Там вы вселили в тело какого-то мелкого духа, который скопировал личность Джозефа и отправился вместо него на работу. Никакой женщины вообще не было. Это фальшивое воспоминание, данное Джозефу, чтобы он смог нас водить за нос, если операция сорвётся.
- Интересно. Интересно.
- Он сам отключил камеры и начертил круг в газете, поэтому кладовщик не вспомнил женщину, ведь её не было. И ты не слукавил, говоря, что заказчика можно найти в церкви.
- Преступника. Ты спросил про преступника. Это прекрасно. Спроси ты про заказчика, я бы отправил тебя в другое место. А так у тебя появился шанс. Это прекрасно! А вообще как ты понял, что тут творится?
Лаки облизнул губы и закурил. Огонёк спички чуть не погас, но достойно выполнил свою миссию. Каждый раз встречаясь с этим человеком, агент чувствует одно и тоже - странную уверенность, что нет места в Чикаго, в Америке, во всём мире для безликого. Он вне человеческого общества, вне его законов, поэтому может спокойно через них переступать. Васильев - то союзник ОРОСа, то злейший враг, но одно постоянно - он всегда непостижимая тайна, такая мерзкая, что даже бывалому агенту хочется плюнуть на всё и уехать на Гавайи. Крис выпустил дым и продолжил:
- Больно странным мне показался его рассказ про женщину. Я сразу понял, что он на таких западает, и именно такая к нему подошла. Про церковь он упомянул... К тому же у меня тоже есть привычка утром читать все некрологи в газетах. Хобби.
Васильев засмеялся.
- Прекрасно. Прекрасно. А почему ты уверен, что это сделал я?
- У меня доказательств нет. На тебя можно выйти только через мотив. Улик ты не оставил, твои парни тщательно за собой убираются. Вроде бы всё чисто. Только если какая-то хрень происходит на Восточном побережье, виновника которой мы не можем найти, то всё обязательно приводит к тебе. Недаром говорят, что русским верить нельзя.
- А кто тебе сказал, что я русский? Ты ведь знаешь, что я был врачом папы Бонифация VIII. Он мне заказал эликсир бессмертия, который я изготовил. К сожалению, папе выпить его не довелось. Не лез он бы так яро в политику, отдал бы я ему это зелье... Но в результате оно осталось у меня. А как тут не воспользоваться таким случаем?
Крис пытался вспомнить, что в прошлый раз рассказывал Васильев про своё бессмертие, пока рука автоматически тянулась к пистолету. Но первым выстрелил Волшебный стрелок. Голова Васильева разлетелась на куски, как бы ставя точку в этом не самом приятном деле.
- Пригласить что ли Стрелка выпить? - Подумал Лаки, смотря на теряющиеся в высоте громады небоскрёбов.