Синий сумрак неона. Белый кафель светится холодным адским пламенем. Обвиваю металлическую змею душа вокруг горла приезжего бизнесмена. Имя его запамятовал - чёртовы дыры в башке с каждым днём всё шире. И к лучшему.
Тело судорожно бьётся в капкане смерти, вода плещется по сторонам. Затягиваю змеевик сильнее, пока этот полудохлый кальмар не выпучивает глаза. Готов. Какого хрена припёрся в Центр? Идиот. В первый же день на него выкупили лицензию. И как только пробил час охоты, знаменуя время убийств, я пришвартовался к его номеру в отеле. Девяносто девятый этаж небоскрёба "Ангел". Как пафосно.
Во внутреннем кармане пальто спит старомодный револьвер с пулей вместо сердца. А я скручиваю "ангелочка" голыми руками. Ну, почти голыми, если не считать перчаток-паутинок. Пользуется ли сейчас кто из киллеров револьверами, выдаваемыми по регламенту Фондом? Вряд ли. Это ведь совсем не "кул".
Но мне начхать на моду. Просто люблю поразмять руки. Они созданы для таких дел, как и всё моё громадное тело. По ночам предпочитаю использовать его по назначению. Однако мой мозг тоже весьма востребован.
Надавливаю на мочку уха, активируя чип, и включаю камеру.
"Дело сделано, господин Шуга", - отправляю мысленное сообщение клиенту.
"Окей, Ночной Демон, кул! - тут же отзывается заказчик. - Видюха есть. Кидаю тыщу русских баксов на счёт".
"Всегда к вашим услугам", - скалюсь я, прикрепляя к мысли дьявольский смайлик.
Коридоры пустынны, наполненные лишь стонами горничных и проституток. Время убийств, время похоти. У каждой букашки своя роль.
Двери внешнего лифта разъезжаются, выкидывая меня в ночь. Здесь, снаружи, спокойнее. Еду в стеклянном гробу, как чёртова Белоснежка. Правда сходства у меня с этой особой ноль. Кожа не бела и не румяна, череп гладкий, росту два метра. Стены лифта пестрят голо-рекламой. И ни одного слова. А для кого? Для этих тупоголовых?
На шестьдесят шестом кабина останавливается, впуская внутрь тощего хлыща, который нажимает на кнопку нужного ему этажа. Стрелки на чёрных брюках идеально отутюжены, бордовую рубашку рассекает галстук цвета бильярдного сукна. В другой жизни я может и сыграл бы в бильярд с этим клоуном Гильдии Чтецов, но сейчас мне по душе другие игры. Кровь ещё кипит от совершенного преступления, а тут такое сокровище подвернулось.
Клоун слишком занят, бормоча что-то под нос и держась за ухо, но когда видит меня, когда узнаёт - его вылизанную рожу так и перекашивает.
- О великий Гугл... - тихо изрекает он.
- Не поверишь, мне вообще застрелиться охота, так гадко от твоего вида, - говорю я гамадрилу и обнажаю кривой зуб. Потом сплёвываю ему на блестящий, как моя лысина, ботинок.
Слишком поздно он включает защитный пузырь - примочка не из дешёвых, - с моей реакцией клоуну не сравниться. Как и с моими талантами Чтеца - всё же я занимаю вторую строчку в рейтинге Центра. У нас, фрилансеров, с Гильдией давние счёты, а у меня и подавно. Они украли мою Малютку.
Я внутри пузыря, прижимаю клоуна к прозрачной стене лифта. На его голове, как на подиуме, пляшет кислотно-зелёный голо-заяц. Если включить звук, забавно выйдет. Поржу от души.
- Курт Смирнов! Это нарушение субординации! - вопит клоун. Конечно же, моё имя ему известно, а вот он - лишь один из многих.
- Субординации? - повторяю, широко раздувая ноздри. - Не верю, что ты слово-то такое знаешь. Мозг не взорвётся?
Клоун что-то пищит, пытаясь дотянутся до уха, но я выкручиваю ему руку, чтобы извлечь новую порцию визгов. Ария боли, как же я её обожаю.
- Ты за это ответишь, сын-ов-бич! - поёт клоун, беря высокую ноту. - Я выше тебя по рангу... фак-перефак!
- Что вы сделали с Малюткой?
- Ей у нас очень гуд! Она такая милая девочка, - подмигивает мне он.
А вот это он зря. Есть у меня один неиспользованный билетик на убийство. Револьвер удобно ложится в руку, предлагая свои услуги совсем как шлюха. Дуло к виску. Выстрел. Пуля пробивает дупло в деревянной черепушке клоуна - хоть белок туда заселяй - и застревает в теле пузыря. Сознание недочтеца гаснет, следом сдыхает чип, снимая поле вокруг нас. Пуля со звоном приземляется на металлический пол. Чин-чин. За ваше здоровье!
Станет ли Гильдия мстить за своего и выкупать лицензию на моё убийство? Если станет, пробегусь на радостях голышом по улицам. Когда меня заказали в первый раз, я восстал из мёртвых. Пуля до сих пор сидит у меня в башке.
Но эти трусы не будут связываться со мной в открытую. Они действуют иными методами. Например, присваивают себе то, что я люблю больше всего на свете. Точнее, кого. А ведь без фото я уже не вспомню лица моей дочурки. Но фото у меня нет.
Тридцать третий этаж. Пожалуй, выйду. Что за дела тут у этого клоуна? Ага. Вон, возле фонтана, и Кресло Чтеца.
Прохожу пруд с жирными утками - сожрал бы я сейчас одну такую - и приближаюсь к Креслу. Вокруг уже собралась ребятня, ожидая нашего парня, а мамаши сидят поодаль на низких диванах, выдыхая розово-голубые пары кальяна и общаясь на "миксе".
Опускаюсь на мягкую сидушку, предназначенную для нежных задниц клоунов Гильдии. Мамаши даже не глянули в мою сторону, закатывая глаза от укуренного смеха. В меню, встроенном в подлокотник, выбираю подходящую книжку и ввожу секретный код Гильдии. Слопали, недоумки? Через пару секунд передо мной на светящейся подставке появляется книга.
- Хотите сказочку, детишки? - улыбаюсь я. Этим сморчкам уже давно пора по кроваткам, но мамочкам охота порезвиться.
- Да! - в один голос кричат мерзкие маленькие создания. Люблю детей.
- Приветствую тебя, Майя, - кидаю ей мысль и шагаю к лифту. Тело уже убрали. Вот и славно. Детали убийства, что я совершил наверху небоскрёба, постепенно выветриваются из моей головы. Скоро, может, и про чёртова клоуна забуду. А может и нет. Память стреляет наугад.
- Какая операция? - задаёт стандартный вопрос программа.
- Покувыркаемся, душенька?
- Курт, рипит запрос, плиз. Я не поняла.
- Куда тебе! - хмыкаю я. - Забудь, милая. Что там дальше по графику?
- Запрос принят. Двенадцать о"клок. Встреча с Даней Шмидтом. Бар "Голден Бык". Два о"клок. Сеанс с вип-персоной на пересечении Дубовой и Сосновой-стрит. Шесть о"клок...
- Довольно. А спать мне сколько положено?
- Курт, ты сам составлял график, - бескомпромиссно отвечает Майя.
- Ну да, ну да. Ладно, давай по плану. Сперва, значит, в бар. Бухнём как следует.
Перед глазами всплывает фото моего друга: светлые волосы уложены снопами пшеницы, глаза синющие, как хреновы васильки. Без напоминаний никуда. Вдруг сегодня я уже не узнаю Даньку?
На улице ловлю такси - оранжевый кар с гирляндой огней. Таксист высовывает лохматую морду.
- Халло! Куды едем, приятель? - спрашивает он на "миксе".
- Бар "Голден Бык", - кидаю на него звериный взгляд и замолкаю. Пусть вешает свою дребедень на уши кому-то другому.
Такси мчится по тёмным улицам, вспарывая лужам животы и разбрызгивая их чернильную кровь. Алая луна круглая и алчная.
После сеанса чтения на моей душе всегда штиль. Позволяю себе немного расслабиться и прикрыть глаза, пока мы рассекаем широкую Ринг-дорогу. Что там сказала эта инфузория в зелёном галстуке? Напрягаю извилины, от жаркого мыслительного процесса лысина покрывается испариной. "Ей у нас очень гуд!" Малютка... Помню лишь, как её волосы щекотали мой подбородок. Яркий росчерк перед глазами. Они медовые, её волосы как золотистый мёд! А пахнут имбирем. Ну ты и засранка, память. Это всё, что ты оставила мне?
Причаливаем к небоскрёбу "Маяк". Прошу таксиста поднять меня на одиннадцатый этаж, к самому входу в бар.
- Благодарю, - отвечаю я, начисляя ему щедрые чаевые.
- Пасиб, чувак! - улетает он.
Внутри зала всё сияет. Стены, потолок, пол - сплошь золото. Стулья в виде слитков, статуэтки быка в центре каждого столика, барная стойка и та льётся долбанной золотой рекой. А посреди этой реки, уткнувшись рожей в столешницу, мой друг Данька. На коричневой кожаной куртке сияет неоновая вышивка "In vino veritas": для большинства лишь красивое переплетение линий. У основной массы здешних жителей котелок варит совсем плохо. Ни читать, ни писать им не положено, для этого есть профи, для них же - супервозможности мыслетайпинга, который незаметно делает из тебя дурачка.
- Данька, друг мой, здорово! - подхожу к коллеге и сжимаю ему плечо. Даня - крутой парень, его имя первое в рейтинге Чтецов.
- Кто тут? Это ты, Курт? - Он еле ворочает языком. Физиономия словно побывала под задницей носорога. Сейчас Данька совсем не похож на человека с фото. Он приоткрывает один красный василёк. Рука сжимает бокал с бордовой водичкой. Это что, его с вина так развезло? Да ладно! Мы с ним жрали самогон до утра и ничего.
- Кто-кто! Чёрт в пальто! - плюхаюсь на барный стул. - Выкладывай, что у тебя за дело.
- Скоро за мной придут, Курт, - бормочет Лучший Чтец. - И грохнут.
- На тебя выписали лицензию? Не гони! Ты милейший человек на весь Центр.
- Заткнись и слушай, - хрипит Данька. Около него, как огонёк в зажигалке, появляется миниатюрная официантка в золотом парике. Ставит новый бокал вина.
- Виски, милая, - говорю я и мельком встречаюсь с ней взглядом: в её глазах клубится серый туман. Пряный аромат щекочет мне ноздри и вьётся над ошмётками моей памяти.
- Забери посылку, - хватает меня за руку Данька и вкладывает что-то в ладонь. - Только ты и сможешь... - Он опрокидывает бокал разом, а через несколько секунд заходится кашлем. Вино выплёскивается на золото. Вино и... мать его!.. кровь. Даньку рвёт кровью, он вцепляется себе в горло и, задыхаясь, исторгает последние слова:
- Ты должен её...
Договорить он не успевает.
Дети деревьев
Мой друг изрыгнул все внутренности на золотую столешницу, а этой сучки официантки, подсунувшей Даньке отраву, нигде не видно. Я заставил бы её ползать у меня в ногах, захлёбываться соплями и умолять о лёгкой смерти.
Зажимаю в ладони обрывок бумаги - я ни с чем её не спутаю даже в перчатках-резинках, которые нужны для сохранения книг. За этот крохотный несанкционированный клочок полицы оторвут мне голову - печатать бумагу запрещено, как и владеть ею, - а на моём трупе спляшут психанутые гринтриновцы - "дети деревьев".
Покидаю бар, прихватив с чужого столика бутылку спиртного: срываю злость на каком-то толстячке и ломаю ему нос. Сворачиваю в переулок и на всякий случай отключаю чип. Клочок бумаги на моей ладони чист как непорочная дамочка. Что за подстава? Отхлёбываю дорогого коньяка из горла. Алкоголь льётся по подбородку, пара капель приземляется на листок. Вижу проступающие буквы. In vino veritas, а, Данька? Послание гласит: "Клён-стрит". Что там у нас на Клён-стрит? Майя молчит, на неё рассчитывать не приходится. Ладно, словлю очередное такси.
Машинка останавливается перед белым зданием с массивными колоннами. Оно торчит в темноте огромным мраморным надгробием. Хранилище. Как я мог забыть? Именно здесь судьба свела нас с Данькой.
- Прости, заплатить могу только этим, - говорю я таксисту, доставая из кармана револьвер и запихивая дуло парню в рот. Он лихорадочно вертит глазами, словно пытаясь сказать мне что-то.
- Что? Оплаты не надо? - убираю пистолет.
- Не, что ты, чувак, всё кул! - дышит он в мою сторону гнилыми зубами и наполняет салон запахом свежей мочи.
Конечно, Хранилище закрыто, а двери уже пасут чокнутые "дети деревьев". Будут сидеть здесь до утра, ожидая шанса прорваться внутрь, завладеть книжкой и захоронить по всем традициям. Проламываю дверь и вырубаю сонного охранника, прежде заставив его отключить сигнализацию. Фанатики тянутся за мной. Может, им плевать, кто я такой. Ладно, пусть зароют парочку книг, если сумеют их достать.
А мне-то где искать Данькину посылку? Стоит проверить личные ячейки Чтецов. Вспомнить только, как туда добраться. Отталкиваю от справочного терминала одного гринтриновца, открывшего план здания, и нахожу нужный мне сектор. Вокруг снуют "дети деревьев", пытаясь найти, чем поживиться. С выкрашенными в зелёный цвет ирокезами они похожи на динозавров.
Стою перед ячейкой Даньки, закусив щеку. Он что, рехнулся? Посчитал меня мастером взлома? Здесь голосовой пароль и сканер сетчатки. Со всей дури бью кулаком по металлической дверце. Стеклянная табличка с Данькиной голограммой падает и разбивается вдребезги. А шкафчику хоть бы хны. Раздражённо хожу взад-вперёд и останавливаюсь перед своей ячейкой. Оттуда на меня смотрит разъярённый вурдалак. Что ж, я не очень фотогеничен. На дверце замечаю царапину. А может..?
Так, с сетчаткой всё ясно - глаза пока на месте, а вот с паролем беда. Стискиваю голову, будто пытаюсь выдавить оттуда нужные слова. Пару раз бьюсь лбом о дверцу своей ячейки - на пол летит и моё фото. Ну давай же, давай! Вспоминай! Размозжу себе череп, если надо. Хоть пуля выскочит. Перед глазами проносятся звёзды и злая Данькина рожа. "Я первый её взял!" - кричит он, но я отбираю у него книгу, съездив корешком по уху. Это же день нашего знакомства!
- Ночь... - вдруг говорю я, и ячейка пищит. Работает, мать твою! Я вспоминаю!
Ещё один удар, и мой лоб благословляет тёплая кровь.
- Улица... - Писк. - Фонарь... - Писк. - В мыслях на мгновение наступает мёртвая чёрная тишина, а потом разум озаряется вспышкой. - Аптека!
Сейф открывается, и я достаю свёрток: завёрнутую в бумагу книгу. Охренеть, сколько бумаги использовано не по назначению. Уголок оторван.
- Так, что у нас тута? - раздаётся за спиной жёванный голос. - Чтец!
Разворачиваюсь: передо мной выстроились гринтриновцы. Шайка зелёных психопатов. В руках у парней - ножи. Какая пошлятина. А у девицы - зажигалка и книжка. Вот это уже интереснее. Зеленоволосое чучело подмигивает мне и высвобождает огонёк, поднося к страницам.
- А как же "и будет земля им пухом..."? - усмехаюсь я, но когда бумага жадно сглатывает пламя, мне не терпится почесать кулаки.
- Может, ну его, бро? - скулит один сопляк, глядя на вожака, нож подёргивается в его руке. Теперь ясно, с кого начать. Не перевариваю трусов.
После небольшой, но приятной разминки забираю посылку и покидаю Хранилище, таща девицу за зелёный куст на её башке. Она хрипит и вяло дёргается, из носа сочится кровь. На улице достаю зажигалку.
- Любишь играть с огнём, красавица? - Пламя как дрессированное прыгает с зажигалки на волосы. Куст вспыхивает. "Дитя деревьев" орёт от боли. А я иду дальше.
Великий и ужасный
На противоположной стороне улицы мигает разноцветная вывеска, предлагая редким прохожим крулосуточные услуги. Это филиал церкви гуглоистов, где всегда можно уединиться. Как раз то, что мне сейчас нужно.
Толкаю матово-чёрные двери и натыкаюсь на мужика в сутане и нелепой шапочке. Пальцы его унизаны золотыми перстнями с синтетическими изумрудами, рубинами и хрен знает чем ещё.
- Халло, - приветствует меня святоша, царапая мой слух своим сладким женоподобным голосом. - Чем помочь тебе, о странник?
- Я могу остаться с Великим наедине?
- Канешн! - отвечает чёрная сутана. - Приват-кабинки там. - На указательном пальце сверкает очередной алмаз.
В тесной комнатке наконец извлекаю из пальто книгу. На ониксовой обложке какие-то картинки: непонятные знаки, птички. Что за чёрт? Название тоже ни о чём мне не говорит: "Рау ну пэрэт эм хэру". Хорошо, что под рукой оказался Великий и Ужасный.
Подхожу к чёрному дисплею и с едкой улыбкой произношу слова запуска:
- О великий Гугл!
Экран тут же оживает: из космической глубины выплывают радужные линии, сплетаясь и расходясь.
- Говори, сын.
- Мне нужен "поиск".
- Спрашивай.
Произношу название книги, как заклинание. Линии бесконечно закручиваются в спираль, от нетерпения скриплю зубами. Сколько ещё ждать? Поиск завершается, и на экране появляется изображение пирамиды, а замогильный голос отвечает:
- "Главы о выходе к свету дня" или "Книга Мёртвых". Дать полную инфу?
Книга Мёртвых? Вот уж ирония, Данька. "Ты должен её..." Что? Прочесть? Передать кому-то? Сжечь? Сейчас у меня нет желания копаться в этом дерьме. Пока надо припрятать книгу. Снова скрываю её в пальто и активирую Майю.
- Привет, крошка, который час?
- Четыре о"клок. Курт, тебе пришли штрафы.
- А лицензия?
- Нет.
- Вот и отлично.
Покидаю кабинку, и тут же на моём пути появляется гуглоист с планшетом в руках. На экране - фонтан из золотых монет.
- Надеемся, Великий помог тебе, о странник. И ты нам помоги, плиииз. - Он протягивает планшет: решил, идиотина, что я раскошелюсь на их церковь.
- В следующий раз, - хлопаю я святошу по плечу, так что планшет чуть не вываливается у него из рук.
Выхожу в ночь. Из темноты, как кошка, выскакивает чёрный сверкающий лимузин, и двери распахиваются передо мной.
- Курт Смирнов! - зовут меня тёмно-фиолетовые губы. - Я очень и очень зла на тебя!
Погружение
Прохладный ветерок ложится мне на голову и плечи. В окно влетают ароматы выпечки. Лиловые шторы развеваются, как крылья летучей мыши, а за ними, на балконе, стоит ко мне спиной обнажённая красотка в чулках, с роскошными тёмными волосами и крепким задом. Татьяна Холоднова, моя клиентка из випов. Её фигура белеет на фоне громадной башни в виде буквы А.
- Как ты нашла меня? - спрашиваю я, откладывая книгу на подушки. Сегодня вместо излюбленной классики Татьяна выбрала какой-то любовный трэш. Основной наш "сеанс" завершен, но этой дамочке может взбрести в голову что угодно.
- Это не так уж сложно, биг-бой, - отвечает она, поворачиваясь. В её руке материализуется чашка с кофе. Татьяна любит создавать атмосферу, а Нега как раз и придумана для таких глупостей. - Когда ты не явился в назначенный час, я... разволновалась. Мне так хотелось услышать твой голос. Ай лав, когда ты... читаешь для меня.
Совиные глаза смотрят с любопытством, на лице - ни единой морщинки, хотя в реальности всё обстоит иначе. Здесь Татьяна скидывает как минимум двадцатник, превращаясь в юную обольстительницу. Неизменно фиолетовые губы вкушают виртуальный напиток. Чашка исчезает.
Татьяна развязно виляет бёдрами, подходя к кровати. Садится на меня сверху. Длинные чёрные когти царапают мне грудь. Она надавливает сильнее, вонзая их в кожу. В ответ лишь ухмыляюсь. В реальности я бы давно уже переломал ей пальцы, но здесь позволяю даме поразвлечься. Острые кинжалы пронзают меня всё сильнее, добираясь до сердца. Рывком Татьяна выдёргивает его из груди. Оно горит огнём. Боль адская, но, конечно, ненастоящая. На самом деле, мы сидим в её лимузине с электронными иглами в венах, а наш разум витает в Неге. Тут так легко позабыть о реальности. Сколько прошло времени? Десять минут? Пара часов? День? С Татьяной скучать не приходится.
Она вертит моё сердце в руке, потом пробует языком и, в конце концов, пожирает. Глаза её наполняются огнём.
- Съешь сердце врага - и станешь храбрым, - говорит она. - Как думаешь, биг-бой, это правда?
- Проверю завтра ночью, дорогая. - Я всё ещё улыбаюсь, поддаваясь её игре.
Она кладёт когти мне на череп.
- Но я бы пожалуй отведала твой мозг, Чтец. Тогда бы я сама прочла "Книгу Мёртвых".
Какого дьявола! Татьяна сильнее сдавливает мой череп, и я понимаю, что это больше не игра. Пытаюсь спихнуть её с себя, но когтистые руки врастают в мою голову так, что я не могу пошевелиться.
- Отвали, сука! Раз, два, три! - ору я, чтобы выйти из Неги, но Татьяна ревёт как торнадо и разрывает моё виртуальное тело надвое, скидывая его в ад. Сознание лопается от боли - что за дрянь она мне вколола? И главное - как я так вляпался?
Нет, ты от меня так просто не отделаешься, тварь! Дай только добраться до тебя!
Я в зеркальном лабиринте, заполненном огнём и сотнями отражений меня, которые превращаются в чудовищ и выползают наружу. Выход должен быть. Это всего навсего виртуальная реальность, мать вашу! Пока я тут слоняюсь, с моим телом могут сотворить что угодно. Но меня ещё не убили, значит я нужен Татьяне. И... Книга! Вот чем эта вип-шалава застала меня врасплох. А потом воспользовалась моментом, чтобы затолкнуть в преисподнюю.
Вокруг вырастают стопки книг, возводя стену между мной и мерзкими монстрами. Касаюсь корешков, обжигая пальцы, обнажая их до костей. Пока не нахожу нужную книгу в самом низу колоссальной башни. Мозг мой обостряется как никогда.
- Рау ну пэрэт эм хэру! - кричу я, сотрясая эти груды книг и заваливая ими чудищ.
И вот она передо мной. Книга Мёртвых.
Я скелет. Я мертвец. И я возвращаюсь.
Мы всё ещё в лимузине. Неужто Татьяна посчитала, что я не выкарабкаюсь? За тонированными окнами брезжит рассвет. По обе стороны от меня сидят охранники. Татьяна теребит серьгу в форме черепа с пустыми глазницами и с кем-то общается: глаза блуждают, пурпурные губы безмолвно шевелятся.
Мы едем прочь от Центра, в стороне блестит канал. Сейчас мы зарулим на мост - вот он шанс.
Взгляд Татьяны фокусируется на мне, светло-карие глаза становятся почти чёрными. Не успевает она произнести и слова, как я сталкиваю лбами её охранников. Однако Татьяна накидывает на себя защитный пузырь, как модный плащ. Книга у неё в руках.
Сейчас я могу лишь открыть дверь и выпрыгнуть в канал. Что я и делаю. Холодное серое нутро воды впускает меня, сворачивая в позу зародыша. Надо мной, словно дырявые лодки, проплывают трупы. Течение уносит прочь бедняков, которым не посчастливилось пережить ночь.
Акула
Днём в Центре иная жизнь. Благочестивая, светлая. Но город дышит предвкушением ночи. Когда спадут оковы порядочности, когда змеи сбросят свою шкуру. Ночью Центр обретёт свои истинные очертания. Маски станут лицами.
Дневного света я так и не увидел. Продрых до сумерек в канаве, куда я перебрался из своего водного убежища. Узнав от Майи, что на меня выписана лицензия, я не удивился. Но час охоты ещё не пробил. Могу даже успеть на похороны Даньки.
По шее струится кровь - ради безопасности пришлось выковырнуть из уха чип. Пока не знаю, как мне удастся вылезти из этой переделки, но и без боя я не сдамся. Есть правда одна идея.
На Центр ложится новый слой темноты. Если потороплюсь, то пешком доберусь до крематория. Церемония назначена на девять сорок. За двадцать минут до открытия охоты. Попахивает ловушкой, а?
Опаздываю на десять минут. Наверное, тело Даньки уже предано огню: с таким потоком никто не станет размазывать похороны на несколько часов. Рядом со входом стоит девушка: чёрный корсет подпирает пышную грудь, тонкие ноги обтянуты кожаными лосинами, полупрозрачная длинная юбка тюльпаном расходится книзу. На голове - чёрный платок. Широкие очки скрывают глаза. И нечто неуловимое разливается по воздуху вокруг незнакомки.
Перевожу взгляд на Данькину урну, около которой собрались его родственники и друзья в нарядных костюмах. Скоро они разбредутся по своим ночным делам - отправятся в казино, клубы, рестораны, притоны Неги. Неизвестно, к кому на похороны они явятся завтра. Может, к себе.
- Вы были его знакомой? - спрашиваю я девушку.
- Любовницей, - без промедления отвечает она. - Посмотрите только на Марьяну. - Девушка кивает на Данькину жену в белом с чёрными полосами платье. - Вылитая зебра.
Рядом с Марьяной стоит парочка гуглоистов с планшетами. Один демонстрирует фотопоток с участием Дани, другой собирает подаяния, предлагая гостям коснуться пальцем золотого фонтана на экране. К Марьяне подходят первые соболезнующие, она запускает руку в урну и достаёт щепотку пепла.
- Что она делает? - напрягаюсь я.
- Вы что, никогда не были на похоронах?
- Нет, - отвечаю я. - С какой бы стати? Оплакивать придурков?
- Но вы же пришли сегодня.
- Это другое, - ухмыляюсь я. - Данька был особенным придурком.
Я подвёл его, упустил то, что он оставил для меня. И всё из-за чёртовой бабы.
Но я исправлюсь.
- Эй, - кричу я, пробираясь вперёд. Хватаю за руку мужика, хапнувшего горстку Данькинкого пепла. - А ну положи на место, сволочь!
- Что ты себе позволяешь, варвар! - подскакивает ко мне Марьяна. - Таковы традишнз!
- Верни-ка всё как было, или сама полезешь в печь, - рычу я.
Гости нервно поглядывают на круглые часы - до десяти остаются считанные минуты - и спешат вернуть Данькины останки на место.
- Вот так-то лучше.
Возвращаюсь к девушке в чёрном. Она снимает очки и заразительно улыбается.
- Ловко ты разобрался с зеброй, Курт. - В её голосе замечаю странную дрожь.
- Если она зебра, то как тебя величать?
- А я ... - Её движения стремительны, быстрее моих. Тело пронзает электричеством, и я могу лишь беспомощно смотреть в дымчато-серые глаза. - Акула
Тьма раскрывает зубастую пасть и поглощает меня.
Книга Мёртвых
Я возвращаюсь к свету, сидя на чём-то жёстком. Когда открываю глаза, мне улыбается Татьяна. Кожа вокруг круглых карих глаз усыпана морщинками. Печать старения тронула её некогда неотразимое лицо. Она и сейчас неотразима. Как дьяволица.
- Хай, Курт. Ты так быстро умчался от меня в прошлый раз. Даже обидно.
Мои руки прикованы к металлическим подлокотникам. Так до этой мрази не дотянуться.
- Это по твоему велению прикончили Даньку? - тихим голосом спрашиваю я. Татьяна смеётся, бесстыже распахивая тёмно-фиолетовые губы. - Тебе нужна была Книга?
- Спасибо, что доставил мне посылочку, биг-бой. Твой Дэнни никак не хотел сотрудничать. И кстати, познакомься с моей помощницей. - Татьяна замолкает и жестом приглашает шагнуть вперёд стоящую за её спиной девушку.
- Акула, - ухмыляюсь я.
- Точнее, Алеся Куртовна Ласточкина.
- Алеся? - выдыхаю я, впиваясь взглядом в девушку. Что б я провалился! Склеротик несчастный! У неё мои глаза.
- Халло, папочка. - Акула убирает с головы платок, обнажая покрытые лаком медовые волосы. - Мне говорили, что ты вряд ли меня узнаешь. Как там твоя пуля в башке? Жаль, что тебя не смогли как следует пристрелить.
Первый мой порыв - вскочить и обнять дочь, несмотря на её слова. Но я обездвижен. Почти. Могу пошевелить лишь пальцами.
- Сменила фамилию, Малютка? Не стоило тебе приходить сюда.
- Твоя Малютка отрастила зубы, пошла по стопам отца, - приближается ко мне Татьяна. - А теперь ты поможешь нам.
Она подходит к панели с кнопками и рычагами, и только сейчас я понимаю, на чём сижу. Для такого Чтеца, как я, такое Кресло в самый раз! Они усадили меня на чёртов электрический стул.
Правда, я ожидал нечто подобное.
Передо мной появляется Книга.
- Ты будешь читать, биг-бой.
- Зачем?
- Я многое слышала про эту книгу. Её называют Книгой Мёртвых. А ещё - Книгой Воскресения. Ты поможешь мне найти ритуал, что сделает меня бессмертной.
Мой черёд адского смеха.
- Ты свихнулась, женщина?
- Читай, Курт! - Для эффекта она нажимает на кнопку, заставляя моё тело выгнуться.
Ещё пара таких разрядов, и я сломаю этот стул ко всем чертям!
- Доча, сваливай отсюда, - говорю я Алесе.
- А что, если я не хочу?
- Тогда пеняй на себя!
Обе женщины смотрят на меня с недоумением, а я тереблю большим пальцем загнанную под ноготь мизинца мини-иглу с бомбой.
- Бессмертной значит? Сейчас разнесу здесь всё нахрен и вознесёшься!
Татьяна кривит улыбкой, не зная, верить ли мне.
- Ты не станешь делать глупостей. Здесь твоя дочь.
Она права. На это я совсем не рассчитывал, когда шёл на верную смерть.
- Пусть лучше сдохнет, чем будет под опекой Гильдии.
Татьяна вздрагивает, не ожидав такого ответа, а я выплёвываю наш приговор:
- Раз, два...
- Договоримся, Курт? - пытается околдовать меня Татьяна и тянется к уху, чтобы активировать пузырь. Правда, с этой бомбой даже в пузыре она не спасётся.
В глазах Малютки растерянность.
- Три!
Грохот. Книга Мёртвых покрывается кровью и мозгами Татьяны. Акула опускает револьвер.
- Вот это моя девочка! - киваю я Алесе. - Иди, обними папу. Мы десять лет не виделись!
- Да пошёл ты, козёл! - Акула забирает книгу и уходит прочь. Слышу выстрелы за дверью - охранников деточка убрала.
Сижу на электрическом стуле и скалюсь во весь рот. Наконец я увидел моё солнце.