Мимо проплыла широкозадая официантка в белоснежном переднике и кожаной юбке, похожей на широкий пояс. Огромные солнцезащитные очки скрывали не только ее глаза, но и большую часть лица. Заколка в рыжих волосах дополняла ее необычный наряд.
- Аби, принеси-ка нам еще свежего пивка с рыбкой!
Старик шлепнул широкой ладонью с узловатыми пальцами по обтянутой кожей округлости официантки. Казалось, она специально подставилась под его руку и улыбнулась, как бы подтверждая принятый заказ. Сверкающие жемчужины зубов, окруженные синими, как у покойницы, губами, делали ее улыбку пугающе жутковатой. Прихватив пустую кружку, рыжая бестия, покачивая бедрами, поплыла в сторону кухни.
Две кружки пива и полное еще дымящихся жареных карасиков блюдо появились на столе в мгновение ока.
- Ты Паша пей, не стесняйся, сегодня все за счет заведения! - старик усмехнулся в бороду, сдул пену и отхлебнул пиво.
"Кто этот странный старик и откуда он его знает?" - спрашивал себя Павел. Он никак не мог его вспомнить, однако, лицо собеседника казалось ему знакомым. Заметив его растерянность, старик продолжил:
- Я вижу, ты еще не совсем освоился. Не переживай так друг мой Паша, это скоро пройдет.
- Откуда вы меня знаете? - не сдержав любопытства, воскликнул Павел.
- Я многих знаю, но не многие знакомы со мной лично, - старик улыбнулся широким рядом крепких белых зубов, - У меня много имен, но ты можешь звать меня Петр, так тебе будет легче.
У Павла пересохло в горле. Напротив него сидел вовсе не старик, а коренастый мужчина средних лет с окладистой чуть с проседью бородой.
Пиво оказалось не только свежее, но и необыкновенно вкусное. Раньше Павел не любил пиво, да разве можно назвать пивом непонятного цвета с химическим привкусом жидкость, продаваемую в супермаркетах. Он вспомнил, как пил на свадьбе у друга домашний хмельной напиток, ни до ни после Павел не пил ничего похожего.
- Отличное пиво! Никогда бы не подумал, что встречу его в этой забытой богом дыре.
- Люди вообще редко думают! - вновь рассмеялся Петр, - да, и как ты сам видишь эта дыра не такая уж и забытая.
Слова Петра, как и все случившееся сегодня, казались Павлу непонятными. Списав все на жуткое похмелье, он залпом осушил кружку. Пиво было холодное, аж сводило зубы, но по телу начало разливаться приятное тепло, а жареные карасики удивительным образом возвращали силы. Проблемы с памятью терзавшие его все утро незаметно отошли на второй план. Рыжая официантка шустро сменяла пустую кружку полной, и Павел почувствовал, что уже неплохо нализался.
- Странная тут официантка! Я вижу, ты ее давно знаешь, может, познакомишь поближе?
- Ты меня удивляешь! Редко кто рвется с ней познакомиться, - улыбнулся Петр, - ты с ней еще позавчера познакомился куда как близко.
Павел вспомнил абсурдность своего положения, но не знал, как ответить. Признаться случайному знакомому, что совсем ничего о себе не помнит, он боялся. Все, что ему оставалось по каплям выуживать из Петра информацию. Ничего лучшего, чем сменить тему, Павел придумать не смог:
- Почему ты все время заказываешь пиво и карасей?
- Почему? - Петр словно рассуждал сам с собой. - Мы с братом часто жарили их после улова. Крупных сдавали торговцу на рынке, а мелких вот также запекали в золе. Пиво? Просто это единственный напиток, который у Аби получается превосходно. Тебе ведь тоже понравилось?
- Да, пиво божественное, и караси просто таят во рту.
Расплывшаяся по лицу Петра улыбка показалась Павлу добрым знаком.
За соседним столиком местные бурно обсуждали последние новости, показывая друг другу газету с фотографией убитой женщины. Она была белой, и судя по дорогим одеждам, явно не танцовщица из стрипбара и не работница дешевого борделя. Изуродованное залитое кровью лицо покойницы Павлу показалось знакомым.
- О чем они говорят? - как бы сам себе задал вопрос Павел.
- И правда не знаешь? - в ответе Петра сквозила издевка.
- Я ни слова не понимаю по-кхмерски.
- Кто-то отправил к Будде всю верхушку местного наркокартеля, а он не понимает! - Петр едва не расплескал пиво от смеха. - Двадцать жмуриков за пару недель! Единственное, чем жил этот город - мак. Картель давал людям стабильную работу и неплохой по здешним меркам доход. А теперь нет ни картеля, ни работы, ни денег. Из опиума кашу детям не сваришь и пирожков не напечешь.
Павел чуть не упал со стула. Но удивило его не странная забота Петра о выращивающих мак крестьянах, а чувство, что он сам имеет прямое отношения к произошедшим убийствам. Шестое или седьмое чувство подсказывало ему: он и есть тот самый маньяк-убийца, которого разыскивает вся местная полиция.
- Женщина на фото... - Павел растерянно глядел на все еще ухмыляющегося собеседника. - Она тоже из наркомафии?
- Если верить заголовку, никто не знает, откуда она взялась, и почему ее убили. Два дня назад кто-то разгромил один из притонов, где собиралась эта братия. Среди убитых мафиози нашли и ее тело. Как пишет газета: полиция считает русскую мафию виновной во вспыхнувшем в городе насилии. Среди убитых есть криминальные авторитеты из России...
Голос Петра словно тонул в зыбком сумраке, окружившем Павла. Ему показалась, что погибшая девушка сидит у него на коленях. Он смотрит в ее глубокие фиалковые глаза. Одна ее рука лежала у него на плече, а ладонь второй касалась его небритой щеки. Ее лицо становится все ближе, а ее губы готовы вот-вот слиться с его губами. "Что их связывало, случайный секс или бурный роман" - спрашивал сам себя Павел. Он помнил запах ее тела, нет не духов, запах женщины, но не мог вспомнить ее имени.
Потасовка местных за соседним столиком вернула Павла к реальности. Один из посетителей употребивший явно не только пиво угрожал двум другим огромным мачете. В самый решающий момент между ними словно из ниоткуда возникла Аби. Петр тоже уже стоял на ногах.
- Идем! Ничего интересного здесь не произойдет. - Петр подтолкнул Павла к выходу. - Не думаю, что в твои планы входят разборки с местной полицией.
Уже краем глаза Павел заметил, как Аби приподняла очки и наклонилась к одному из мужчин.
Утренний ливень утих, но мелкая водяная пыль все еще висела в воздухе, создавая подобие густого тумана. Они шли по залитой грязью и нечистотами улице. Петр был в лишь в деревянных сандалиях на босу ногу, и периодически ругался, проваливаясь в скрытые под хлюпающей жижей рытвины.
- А ты был прав друг мой Паша. Ему, похоже, и правда наплевать, что творится в этом городишке.
Павел так и не приспособился понимать, говорит его новый знакомый серьезно или шутит.
Неожиданно из тумана показался полицейский джип и стоящая рядом санитарная машина. Вынырнувшие, словно из другого измерения, двое местных положили на каталку черный пластиковый мешок. Стоявший рядом полицейский расстегнул мешок. Он долго смотрел то на фото, которое держал в руке, то налицо покойника. Затем, что-то прокукарекал на своем птичьем языке, и через минуту мешок вместе с каталкой скрылся в чреве санитарной машины, а следом и она сама растворилась в остатках тумана. Офицер, уже сидя в машине, еще пару минут что-то втирал хозяину гостиницы, а затем, окатив Петра и Павла с ног до головы грязью, исчез в противоположном направлении.
Павел долго не мог не только что-либо сказать, но даже пошевелится. Он был уверен, что фотка в руках стража порядка была из его загранпаспорта, а лежащий в мешке покойник с простреленным затылком - не кто иной, как он сам.
- У меня был брат близнец? - с трудом выдавил из себя Павел.
Он сам не понимал, кому он адресовал вопрос, но с дрожью в теле ждал ответа. Мокрая одежда, казалось, стала еще мокрее, а на затылке что-то саднило, словно там была дыра в точности как у покойника.
- Нет, ты был единственным ребенком в семье, - голос Петра звучал как приговор в суде.
- Я! - Павел с неподдельным недоумением смотрел на Петра. - Как я могу быть мертвым, если ты меня видишь, слышишь? Я же вместе с тобой пил пиво и ел жареных рыбешек!
- Первые трое суток дух очень силен и привязан к месту, где он покинул тело. Ты умер два дня назад, и твой сегодняшний день последний. Когда вновь взойдет солнце, ты навсегда покинешь этот мир.
- Петр, Петр... - Павел мысленно перебирал всех своих знакомых.
- Не трудись! Видишь его? - Петр чуть подбросил висевший на веревке старинный кованый ключ. - Это ключ от рая.
- Так ты Апостол Петр!..
- Да, многие меня так называют. Мама звал меня Шимон, товарищи - Кифа, что значит скала. Это уже потом кто-то из греков дал мне новое имя: Пэтрос - твердый.
- Что со мной случилось, как я умер?
- Как и все, - Петр вновь рассмеялся, - Аби поцеловала тебя, вынув твою душу из тела.
- Та самая официантка? - Павел готов был поверить во все сказанное Петром, но Абадонну разносящую пиво, его разум не принимал. - Что она здесь делает?
- Свою работу. Я ведь говорил, вы уже знакомы.
Павла такой ответ совсем не устраивал. Убийства главарей русской мафии, женщина из газеты, собственное тело с пулей в затылке, все это не давало ему покоя. Он помнил, как шел по этой улице пока не увидел кафе, но в каком номере он жил или под каким именем был зарегистрирован, вспомнить не мог.
- А увидеть место... Ну, где меня убили, или это тоже нельзя?
- Можно, сегодня тебе все можно. - Петр твердым шагом направился к двери, за которой минуту назад скрылся хозяин гостиницы, - Да не стой ты посреди дороги!
Павел едва успел сойти с места, как огромный грузовик пролетел по улице, второй раз облив их грязью.
Комната, где жил Павел, была опечатана и заперта. Петр сорвал печати, открыв замок своим ключом, пропустил Павла вперед. Жуткий трупный запах все еще стоял внутри номера. Душевая кабина была ржаво-красной, а по стенам висело нечто похожее на сопли.
- Она выстрелила тебе в затылок, когда ты мылся. - глухой баритон Петра раскатился по комнате. - Ты это хотел узнать?
- Кто она?
- Та, кто убила твою жену!
- Жену? - Павлу показалось, что преисподняя, открывшаяся вместо райских врат, дыхнула на него адским пламенем. - Я был женат... Мы были венчаны?
- Почему ты спрашиваешь?
- Хочу знать смогу ли я ее увидеть?
- Помнишь женщину с фотографии в газете? - Петр больше не смеялся, он смотрел сквозь открытое окно на серую стену вновь начавшегося дождя. - Вы не венчались, но разве это так важно? Рабби и Мариам так и не успели предстать пред алтарем, но он, как и ты любил.
- Перестань говорить загадками! - Павел не находя себе места мотался из угла в угол. - Я хочу знать кто эта женщина?
- Ее зовут Анна. Если бы два дня назад ты не пожалел ее, если бы не твое раскаяние, - Петр чуть прищурил левый глаз. - Сегодня тебя бы ждал не я, а Бааль-Зевув - повелитель мух.
- Не нужен мне никакой рай! Пусть моя душа сгорит, я хочу отомстить!
- Не нужен ему рай. Глупец! Рай - это прощение. Два дня назад найдя тело жены, ты проклинал себя и свою месть. Ад, когда ты все видишь и понимаешь, но ничего не можешь сделать или изменить. Твой гнев, твоя ярость - вот адское пламя, сжигающее бессмертную душу. В аду нет времени, и твои мучения никогда не закончатся. Но ты раскаялся и попросил учителя простить грехи, и был прощен, забыв все! А теперь ты снова хочешь вернуться в ад?
Добродушное лицо Петра стало суровым, а взгляд из-под седых бровей буквально пронзал словно раскаленное железо. Павел понял, почему другие апостолы звали его Кифа. Перед ним стоял истинный хранитель ключей, твердый и неприступный, как скала.
- Так, когда ты был искренен, тогда или сейчас? - грозно продолжил седовласый старец. - Только очистившаяся от мирской скверны, простившая обиды и не имеющая на земле незавершенных дел душа может пройти сквозь райские врата. Я слишком много потратил на тебя времени, чтобы просто так отдать в лапы приспешников Самаэля.
Павел инстинктивно забился угол. Рядом с ним на стене висели газетные вырезки. Живые и мертвые лица сплелись в один дьявольский хоровод. Павел вспомнил: как служил в полиции, как они с напарником попали в засаду устроенную наркоторговцами. Как бандиты сделали, будто это Павел застрелил друга из своего оружия. Как его уволили из органов, а затем завели уголовное дело. Как чудом ему удалось бежать и выйти на след настоящих убийц. Ниточка выводила на очень влиятельных людей и они похитили Соню - его жену. Но сломать Павла у них не получилось. Чтобы спасти Соню, он не пошел против совести, не пошел на сговор с преступниками. Павел приехал сюда - в маленький городок на границе Камбоджи и Лаоса.
Аня - маленькая рыжая девушка из управления, где Павел когда-то служил. Это ее он просил присмотреть за Соней. Тогда он не знал, что через нее наркоторговцы знали обо всех действиях полиции. В тот день, когда он увидел Аню у тела своей умирающей жены, Павел решил, что мафиози похитили их обеих. Но сейчас понял, как он жестоко ошибся. Это Аня похитила его жену и вывезла в Камбоджи. В голове Павла созрел жуткий план. Страх и подавленность исчезли. Он больше не боялся ни Петра, ни Бааль-Зевува, ни наркомафии.
- Где сейчас Аня? - голос бывшего полицейского вновь обрел власть и силу.
- В гостинице собирает чемоданы, завтра утром она улетит в Пномпень, а оттуда в Москву.
- Я хочу поговорить с ней!
- Знаешь, друг мой Паша, - Петр больше не был грозным старцем, - мне твой план нравится!
Комнату самого лучшего отеля города отличало лишь отсутствие плесени на стенах, да ковер на полу. На нем сидела полуголая молодая женщина, сжимая в руке початую бутылку виски. Вторая, но уже пустая бутылка валялась посреди ее широко раздвинутых ног. На Павла женщина не обратила никакого внимания.
- Она может видеть меня? - спросил он у зашедшего следом Петра.
- Также хорошо как ты ее.
- Аня! Ты помнишь меня? - обратился к женщине Павел.
- Кто ты такой черт тебя подери! - сделав большой глоток, Аня устремила мутный взгляд на незваного гостя.
- Короткая же нынче у девушек память!
- Пашка? Ты же сдох, мать твою! Я же сама лично спустила в твою тупую башку целую обойму.
- Я подарил тебя жизнь, а ты так мне за это отплатила? - Павел едва сдерживался, проклиная данное Петру слово не причинять Ане вреда.
- Какое это было шоу. Как ты страдал, как рыдал и убивался! Ты не представляешь, какое наслаждение я получила, когда перерезала той твари - Соньке глотку. Она хрипела как засорившаяся раковина, пока ты не пришел и не начел стонать. Перед этим я изрезала ее лицо, руки, груди. Как мне приятно было слушать ее стоны и крики.
- Почему ты так поступила? - сказанное Аней казалось Павлу полным бредом. - Что мы с Соней сделали тебе?..
-Да, я ненавижу таких как ты - правильных, у которых все в жизни получается. Ты же не знаешь, через что мне пришлось пройти. Думаешь так просто получить звание, должность! За все время службы ты ни разу не взглянул на меня как на женщину, а я ведь намного красивее твоей дуры. Для тебя я была и осталась лишь сотрудником, товарищем, с которым можно выпить пивка после службы. А я! Я любила тебя идиота! - Аня отшвырнула в Павла бутылку и заплакала, закрыв лицо руками. - Ненавижу тебя!..
- Бог тебе судья! - Павел понял, почему перед смертью, он пожалел и простил ее. - Уходим! В этом мире больше нет никого и ничего, чтобы держало меня, и я готов заплатить по счетам.
Две едва заметные тени скользили по залитым лунным светом узким улочкам спящего города. Бродяга ветер трепал полосатую маркизу над входом в кафе и поскрипывал проржавевшей жестяной вывеской.
- Сколько у меня еще времени?
- До рассвета часа четыре не меньше, - задумчиво проронил Перт, взглянув на небо.
- Тогда зайдем, и по пивку с карасиками?
- А ты, Паша, отличный парень! Жаль будет расставаться.
- Да, Петя, с самого начала хотел спросить, а что там, в раю, можно делать?
- Вообще-то, это секрет, но тебе, Паша, я скажу: мест почти не осталось, так что придется постоять среди толпы избранных, пока учитель не решит, что с вами со всеми делать.
- А других вакансий у вас нет?
- Тут так сразу и не ответишь, надо будет с братом перетереть, но, думаю, ты ему понравишься.
***
На рассвете начальник местной полиции нашел в своем джипе сотовый телефон с признанием в двойном убийстве и записку в два слова - "месть мертвеца".