Вечер выдался на удивление холодным. Северный ветер промораживал до костей, а густой туман, покрывший улицы, довершал картину всеобщего уныния. Из-за плохой видимости движение транспорта стало вялотекущим, и вместо обычной получасовой езды Михаил добрался до своей остановки почти на час позже. С трудом выбравшись из плена городского транспорта, он с горечью подумал, что там - в этой полуразвалившимся и чадящем автобусе было гораздо теплее, и теперь ему придется выполнить последний марш-бросок к своему дому. А там... о, как же он мечтал сейчас о тёплом душе и чашке горячего кофе. Возможно, сегодня он мог бы позволил себе сто грамм пятизвёздочного. Но всё это будет там - на седьмом этаже, а сейчас он семенил между лужами в этом на голову свалившемся тумане. Проходя мимо одного из соседских домов, его внимание привлёк силуэт человека, то ли присевшего, то ли...
- Эй!
Ответа не последовало и Михаил, переборов желание наплевать на свой не вовремя проснувшийся альтруизм, решил проверить - что же это за силуэт.
На углу дома, прислонившись к кирпичной стене пристроенного гаража, сидел старый дворник. Его метла лежала рядом. Там же стояла опустевшая бутылка.
- Понятно... Как протрезвеешь - улицу домети хоть, а то не понятно за что мы в ЖЭК платим.
Дворник опять попытался что-то сказать.
- Алкаш хренов, - констатировал Михаил и оставив дворника с его проблемами направился в столь желанную тёплую квартиру, где его ждала жена и возможно ещё не совсем остывший ужин.
Откуда же ему было знать, что в тот момент прямо рядом с ним сражался за жизнь пожилой человек. Инсульт практически парализовал его тело. Он мог бы выбраться. Он был уверен, что мог. Не впервой. Только бы этот хмырь позвонил куда-нибудь, кто бы приехал и проверил его. Хоть бы даже тем уродам в погонах. Они бы поняли, что он не пьян - бутылку он всего то и хотел выбросить в урну, но нагнувшись за ней, один из тех нервов, что никак не могут спокойно жить, замкнуло и кувалдой со всего маху боль пронзила всё его тело. Но нет, он даже не обернулся... урод... нет... пожалуйста... я не хочу... так... только не так. Не смотря на парализованное тело, холод он ощущал отчётливо, а может это был иной холод - предсмертный... Нет, нет, что же это с вами, люди... Уже трое соседей прошло мимо него. Он узнал их всех... каждого. Кого по походке, кого по манере перепрыгивать частые лужи. Всех... Дьявол. Как же холодно...
***
Сирены завывали уже больше часа.
- Долбанный город. Хоть бы день без этих гадских серен. Окна что ли пластиковые поставить...
- Миш, чего там случилось? - донёслось из кухни.
- Не знаю и знать не хочу!
- Завтракать будешь?
- Нет, спасибо, я на работе перехвачу, а то снова опоздаю.
- Что?
- ... Ничего! Я пошёл!
На улице шум от сирен был ещё противней, а хмурое небо и ещё не успевший развеяться утренний туман довершали картину гнетущей атмосферы. Чуть поодаль подъезда на асфальте распластались тёмные пятна, вокруг которых суетилась парочка в форме, как говаривал один знакомый - пиявки на теле народа.
"Ну вас...", - решил про себя Михаил и повернул в сторону от представителей закона.
- Гражданин! Прошу прощение!
- "Вот же ведь и правда пиявки", - подумал гражданин, но, сделав на лице глупое удивление, произнёс, - Что? Вы мне?
- Да, к Вам ещё не заходили наши представители по поводу ночного инцидента.
- Нет, я на седьмом живу, не дошли наверно.
- Тогда, если не возражаете, я задам Вам пару вопросов?
- Если только не долго, а то у меня автобус на работу через пару минут.
- Да, да, понимаю, - ответил страж порядка, нервно роясь в карманах, - а, вот она, вечно ручка застряёт.
- "Лучше бы она в другом месте у тебя застряла", - в который раз про себя подумал Михаил.
Ответив на стандартные вопросы относительно имени, номера квартиры и цвета волос покойной прабабки, полицейский всё-таки перешёл на основную тему допроса.
- У Вас окна из квартиры выходят на сторону подъезда?
- Да.
- Вы, случайно, не видели... факт происшествия.
- Нет, не видел и не слышал.
- Совсем ничего?
- Послушайте - в этом районе за ночь по три разборки и по полсотни скандалов бывает. Если я чего ночью и услышал бы, что привлекло бы моё внимание, то это должно было бы быть... ну, я не знаю - взрыв гранаты, наверное. Как ваши до моей квартиры доберутся - пускай жену спросят, а я, правда, спешу.
- Что ж, если всё так, не стану Вас больше задерживать, если что-либо вспомните - наш работник оставит вашей жене карточку с номером...
- Я понял, хорошо, - попрощался Михаил и поспешил в сторону остановки, чуть не сбив дворника, выходившего из-за угла.
- Совсем ослеп дед!? - стал было возмущаться на невнимательного старичка, но тут же вспомнил об автобусе и плюнув на дворника уже практически побежал на остановку.
Старик ничего не ответил и медленно побрёл себе, неся метлу, такую же старую, как и он сам. Такую же нематериальную, как и он сам. Месть не несла ему облегчение. Лишь справедливый обмен. И кто как ни мертвец мог знать о цене жизни и справедливом обмене. Три равнодушных души в обмен на одну душу, терзающуюся бесконечным холодом.
***
- Что сказал?
- Сказал, что ничего не видел, не слышал, не знает и знать не хочет. Что за народ пошёл равнодушный, даже не спросил что случилось. А может это кто из знакомых...
- Да брось ты. Наше дело обеспечить порядок. Вот и обеспечивай. Пускай у умников голова гудит. А народ, что народ - он всегда таким был.
- Второй прыгун за два дня на этой улице, и все при невыясненных. Ни алкоголя, ни наркоты. И ещё эти цветы...
- Ты ещё того старого жмурика вспомни. Нечего на верхних этажах квартирки отхватывать. Небось, девчонке сюрприз хотел сделать и не совладал с гравитацией. Я вот раз ключи посеял, так от соседа перелазил, а там дождик был ну и я, как водится - спланировал на куст сирени. Хорошо ещё со второго этажа. Штаны подрал, конечно, основательно, но главное - жив и здоров остался. Второй этаж - сила.
- Как минимум первого видели, когда он забегал в подъезд. Он боялся чего-то. К тому же все он, когда прыгал - с разгону окно выбил. Да и этот... гляди - видишь окно на девятом нараспашку. Спорим на три звезды, что наш клиент с девятого этажа.
- Ну, учитывая, как он приложился к асфальту - прыгал явно с верхних этажей. Как я уже сказал - пускай об этом голова болит у других.
***
Снова холод, пробирающий до дрожи. И эта дымка. Только на этот раз она была как никогда плотной.
- Эй, командир! Чего так тащимся?
- А ты как думаешь? Хочется въехать в какого-нибудь Шумахера - садись за свою баранку и езжай, как хочешь.
Михаил, сидевший на заднем сидении, задремал, прислонившись к холодному окну. Буквально на мгновение его глаза сомкнулись и вот он уже на конечной в пустом автобусе.
"Что? Все уже разбежались? Хоть бы разбудили...", - пришло в голову.
"Хм, странно, а где водитель... хорошо, хоть дверь оставил".
Улица всё так же неприветливо встречала уже третий вечер. Только холод усилился, да и туман стал гуще. Ну и чёрт с ним, с туманом. Будет нужно - на ощупь доберусь, а там...
"Что происходит? Это сон или...", - твёрдая земля почти не оставляла следов. Белая пелена давила на глаза.
"Сколько я уже иду? Десять минут? Час? Где я?"
- Люююдиии!!! - крик разнёсся и растворился, так же, как и горизонт.
- "Главное успокоиться - если это сон - я выберусь... выберусь, если же нет..."
Вдруг он услышал шум, а может ему послышалось... нет, это был голос... но откуда?
- Люююдиии!!! - и опять крик разнёсся, и в этом крике был страх, страх потерявшегося человека.
- Где вы?! Я слышал вас!!! Почему вы не отвечаете?!
Ему ответила лишь тишина - мёртвая, одинокая, ужасная.
- "Показалось? Нет... или... я схожу с ума"
С каждым шагом тревога давила всё больше. Кто-то следил за ним. Шёл по его следам.
- "Шаги?", - он прислушался - слабый, еле слышный шелест - так метёт метла, опавшие листья... но откуда этот звук.
Он не мог объяснить отчего, но его разум настойчиво сигналил - если он увидит то, что издавало эти звуки - он умрёт. Здесь, одиноким в этом густом тумане.
- "Бежать, бежать, быстро, но куда? Если он - этот звук спереди? А если...", - он испуганно вращал головой, пытаясь понять направление источника этого звука.
- "Где же ты? Я же тебя слышал..."
Где-то рядом треснула ветка.
- Я СЛЫШУ ТЕБЯ!!! ЗАЧЕМ ТЫ МЕНЯ МУЧАЕШЬ?!!!
Руки дрожали. Заряд адреналина, которое тело получило в начале, иссякал. Осталась капля. Теперь нужно было её верно потратить. И он побежал, сжимая кулаки. Побежал на звук, с чётким намерением покончить с ним - с тем, кто преследовал его. В глубине души он понимал, что это конец, но разум был потерян - он затерялся в этом тумане.
ААААААААААА!!!
***
Сирены полицейских машин спорили друг с другом, за право зваться самыми громкими. В их безумную серенаду безнадёжно пыталась вклиниться машина скорой помощи. Огни фар и сигнальных огней освещали тело, распластавшееся на тротуаре. Из разбитого окна на ветру извивалась гардина. Где-то за углом дворник мёл улицу. У дворника не было лица. Не было метлы. Да и самого его уже не было. Мир был обречён растаять в этом тумане. В тумане безразличия.