Аннотация: Против общей беды вражде не устоять. Гибель в Альквалондэ двух родичей из дома Финвэ заставила их близких задуматься над будущим Исхода...
... и получив от лорда Ольвэ решительный отказ, лорд Феанаро в молчании покинул Альквалондэ. Ближней дружине своей велел он одеть доспехи, приготовленные для сражений в Эндорэ, идти в Гавань и начинать погрузку.
Думал лорд Феанаро, что не встретит сопротивления его войско, но стрелы полетели с кораблей, и трижды отступали нолдор, и вынуждены были залечь и укрыться щитами, а сердца их ожесточились и возгорелись яростью битвы.
В этот миг в гавань вошел передовой отряд воинства лорда Нолофинвэ.Финдекано Астальдо, который командовал лучниками, вспомнил о слухах, которые упорно кружили между эльдар. Будто бы Валар решили помешать Исходу и не остановятся ни перед чем.
А потому изготовились его лучники к стрельбе и выпустили тучу стрел. Ободренные воины Феанаро поднялись с мраморных плит, на которых многие остались навечно, и бросились в атаку.
Нельяфинвэ Руссандол командовал этим отрядом. Попытался он перескочить с пирса на борт корабля, но поскользнулся, а один из телери сверху ударил его веслом. И канул эльда в тяжелой кольчуге как камень на дно глубокого залива Альквалондэ
Узревши это, отбросил Финдекано лук и стрелы. Быстрее стрелы метнулся он к пирсу, скользнул вниз, и волны сомкнулись над ним.
Нолдор же обуяла боевая лютость, и сражались они с телери, и убили многих. Лишь только по окончании схватки воины из обоих дружин спустились под воду по якорной цепи и нашли погибших.
Финдекано был в легких одеждах, и мог бы спастись, но до последнего боролся он за жизнь друга. Его пальцы вцепились в наполовину снятую кольчугу, да так и застыли, и те, кто поднял погибших наверх, так и не смогли их разьединить.
Молча смотрели на сыновей Феанаро и Нолофинвэ. Думали все, что начнет Пламенный безумствовать от горя, как после смерти отца своего, но тих был Феанаро и странно спокоен, а лицо Нолофинвэ казалось высеченным из камня.
Выйдя из Альквалондэ, похоронили нолдор павших в этом бою, однако Феанаро сказал, что насыплет своему сыну курган в Эндорэ, и обоих павших перенесли на корабль.
Часть войска двинулась вдоль побережья, а дружина Феанаро взошла на добытые страшной ценой корабли. В гневе бросился на них рассерженный Оссэ, но вышел на палубу Макалаурэ, и запел только что сложенную песнь о побратимах, неразлучных и в смерти. Заплакала тут жалостливая Уинен и увела могучего супруга далеко от нолдорского флота.
Когда вновь соединились оба воинства, явился на скале некто в черном одеянии и предсказал нолдор беды, страдания и смерть от оружия, пыток и горя. Рассмеялся Феанаро в ответ, а Нолофинвэ сказал тихо:
- От горя я еще не умер, так может и оружие меня не возьмет.
Но часть эльдар устрашилась и возроптала. Пришел к братьям Арафинвэ, и оповестил, что некоторые хотят вернуться назад, как птицы возвращаются к гнездам.
Будто от страшного сна очнулся Феанаро и назвал желающих уйти предателями и трусами.
- Может и ты захочешь уйти? - спросил он у застывшего в печали Нолофинвэ, - твой брат уже собирается в обратную дорогу. А может ты хочешь занять мое место, ведь эльдар говорят и о том, что ты был бы лучшим предводителем войска и не натворил бы беды.
- Брат мой, - отвечал Нолофинвэ, - весь этот путь я повторял себе, что ты - отец Майтимо Руссандола, ради которого мой сын пожертвовал жизнью. Майтимо был добрым веселым эльда, чистым душой и сердцем. Что-то он должен был унаследовать от тебя, и в моем сердце нет ненависти к тебе, поступившему неразумно. Послушай моего совета - отпусти тех, кто хочет уйти, кому не под силу путь и Проклятие. Не все столь тверды духом, ты способен снести и Клятву, и Проклятие, и тяжесть двойной потери, а некоторые и одного Проклятия вынести не в силах. Пусть брат мой уведет ослабевших, но не провожай их злыми словами - ты ведь не Намо, не тебе судить.
И, как молния, сверкнувшая и ушедшая в землю, исчез гнев из души Феанаро, ибо вспомнил он мертвых, лежащих на корабле и ждущих погребения, и то, как боролся Финдекано до конца за жизнь его сына.
- Да, - сказал Пламенный, - я тоже сейчас говорю себе, что ты отец Финдекано, который не оставил друга до последнего вздоха. Это он должен был унаследовать от тебя, а потому я не должен оскорблять отца такого сына подозрениями в неверности предводителю, хотя предводитель и натворил беды. Пусть Арафинвэ уводит тех, кто хочет уйти, а мы начинаем переправу.
Но жалостливый серцем Арафинвэ воскликнул:
- Я не оставлю вас наедине с вашим горем и грядущими бедами!
И началась переправа, а ропот в войске понемногу утих. Одних успокоили лорды, другие не решились возвращаться без предводителя. В молчании покидали нолдор западный берег, и только голос Макалаурэ слышался в тиши - певец прощался с Араманом.
На восточном берегу соорудили эльдар погребальный костер для двух побратимов, не страшась привлечь Морготовых тварей. Был вызовом на битву его багряный отсвет, а утром над пеплом вырос высокий курган, на который каждый кинул по горсти земли.
С тех пор минуло много лет и множество битв, то удачных, то нет. Новые светила появились на небе, новые земли населили эльдар.
Ничто не нарушало согласия меж королем нолдор Феанаро и его лордами-советниками - ни победы, ни поражения. Хоть и не изменился духом Пламенный, но рассудительность Нолофинвэ и мягкость Арафинвэ сдерживали его порывы и может быть сохранили ему жизнь, не дав погибнуть в первом же бою.
А на берегу залива Лосгар, там, где волны качают белые корабли, выросла сторожевая крепость. Рядом с нею - высокий курган, а на нем установлены прекрасные подобия, изготовленные из мрамора. Улыбающийся Майтимо смотрит на восток, а рядом сидит Финдекано с арфой на коленях, готовясь воспеть красоты Эндорэ.
Подобия эти изготовил Нолофинвэ, а Феанаро вырезал надпись на постаменте:
"Вы увидите эти земли, даже если после врат Ангамандо нам придется взломать врата Мандоса"