Зоя стояла перед проезжей частью. Она зарылась ушами в воротник пальто и положила руки в карманы, прячась от ветра и полумрака улицы. Мимо проскальзывали электромобили и скутера. Коричневатая вечерняя улица наполнилась пешеходами и транспортом. Свет фонарей скользил по блестящим бокам электромобилей, подсвечивал волосы прохожих и оседал на тротуаре, выложенном из дерева. Здания попрятали свои глаза за жалюзи, и лишь рестораны гордо демонстрировали свои достоинства. Здесь, на Бизнес - Уровне, было людно только утром и ранним вечером. Ночью улицы этого Уровня пустели.
Зоя задрала голову наверх. Метрах в двадцати выше нее, на потолке, мерцали лампы, освещавшие улицу. Глаза Зои заболели и заслезились, и она опустила их. Она часто моргала и не могла отделаться от ярких пятен, осевших в зрачках. Вокруг собралось уже с полдесятка людей, ожидающих, пока кто-нибудь из водителей не остановится и не призовет остальных уступить дорогу пешеходам. Никто из этих людей: ни мрачного вида старик с прямой спиной и разглаженным лбом, ни парень, опирающийся на руль велосипеда, ни мечтательная девушка в строгом костюме, - не замечали Зою. Они были заняты собственными мыслями и не спешили поделиться друг с другом. Зоя подернула плечами: то ли от холода, то ли от непонятного чувства, охватившего ее здесь, посреди других людей.
"Я не забыла сегодня выпить таблетку?"
Зоя скользнула взглядом и остановилась на рекламном щите через дорогу. На белой поверхности щита мгновенно вспыхнула контекстная реклама. Сначала по экрану неторопливо отпечатался текст: "Вам неуютно в толпе или замкнутом пространстве?" Затем пошел рекламный ролик: девушка стоит в лифте в окружении кучки однотипных людей. Девушка эта очень похожа на Зою, только гораздо красивее - типичная жительница Европолиса: загорелая кожа, белоснежные зубы, дорогая безвкусная одежда. Впрочем, зубы она демонстрирует уже после того, как выпьет таблетку (дома, на идеальной ухоженной кухне). А до этого она с деланным испугом озирается в лифте.
"Афоби - 9. Гарантированный эффект при агорафобии и клаустрофобии. Не вызывает привыкания".
"Да, приняла. Даже две. Но только нервы все равно ни к черту".
На щите загорелся следующий ролик. "А вы думали, как хотели бы закончить свой жизненный путь?" Затем ролик продемонстрировал два варианта. В первом варианте девушка, похожая на Зою, несчастная и обездоленная, пишет предсмертную записку и вешается. Затем во всех подробностях было показано, как девушку везут в каталке по больничному коридору. Затем врач констатирует время смерти, и врачи оставляют тело самоубийцы в одиночестве.
"Но вы можете продолжать жить. Посмотрите, что вас ждет!" Во втором ролике старушка, копия Зои (искусственно состаренная) сидит в уютной гостиной в окружении детей и внуков.
"Мы гарантируем вам достойную старость. Незачем обрывать свою жизнь, когда есть столько возможностей!" Дальше девушка, похожая на Зою, трудится на фабрике, трудится на гидропонической ферме, обнимается с белозубым мужчиной, идет с этим мужчиной к алтарю, затем обнимает детей.
"Вот бред какой! Ничего из этого меня не ждет".
Затем на щите высветилась статистика: количество самоубийств в Европолисе за последний месяц. Далее, все как всегда: телефон службы доверия, медицинские и юридические последствия суицида (неудавшихся суицидентов в Европолисе сажали в тюрьму). "Суицид - это некрасиво! Вы позорите Европолис - город будущего!"
"Достаточно!"
Зоя вывернула свои глаза из цепких объятий рекламы и вернулась к дороге. Наконец, транспорт немного рассосался. Зоя, глядя влево и вправо, перешла дорогу. Ее чуть не сбил мужчина на скутере, не очень вежливо крикнувший ей что-то через плечо. Зоя проводила его взглядом. Вдоль тротуара шел ровный ряд скамеек и фонарей, заботливо к ним нагнувшихся. За скамейками располагался широкий газон, где сидели отдыхающие после работы и учебы. Зоя минула этих людей, веселых и хмурых, шутивших и споривших. Она прошла мимо одной пары, которая разложила еду для пикника на траве. Девушка и юноша, освещаемые холодным уличным светом, радовались друг другу, вечеру и еде. Газон, идеально стриженный и зеленый, выращенный под заботливым искусственным светом, не таил в себе никаких сюрпризов: ни сорняков, ни листьев, ни запахов, ни экскрементов животных, ни самих животных, - ни голубя, ни собаки.
За газоном располагалась деревянная мостовая для прогулок, сзади оформленная оградой из толстых металлических брусьев. Сейчас, вечером, она была пустынна. Зоя приблизилась к этой ограде, отделявшей улицу от Пропасти. Зоя осторожно подошла к невысокому стальному забору и глянула вниз. Там, в темноте, виднелись полоски Уровней Города: Четвертый Уровень - фабрики; Третий Уровень - фермы; Второй Уровень - машины; Первый Уровень - секретный. Сейчас Зоя находилась на Пятом Уровне. Жила она на Шестом, Уровне для Низшего Класса. Самый верхний Уровень, Десятый (Крыша), принадлежал могущественной кучке людей, которую никто никогда не видел.
Зоя наклонилась вперед и опять подняла голову. Ее взгляд теперь ничего не ограничивало. Там, наверху, не было потолка. Там мелькали огни Уровней, и на миг Зое даже показалось, что она увидела кусок неба: голубое полотнище с лоскутком облака. Глаза заболели так, что Зоя согнулась пополам. Она достала капли из кармана и закапала в воспаленные глаза. Ей хотелось их потереть, но она терпела и стояла на месте.
"Как глупо заботиться о глазах за минуту до..."
- Девушка, вам чем-нибудь помочь? - она услышала мужской голос и приближавшиеся шаги.
"Черт..."
- Не надо, благодарю, - Зоя растерла глаза пальцами и оглянулась в сторону голоса. К ней подходил полицейский.
- Точно? - полицейский подошел к ней и оперся на ограду. Он достал сигаретную пачку и оглянулся к Зое, которая, часто моргая, рылась в сумочке в поисках документов. - Не надо... - он положил одну сигарету в рот и протянул другую Зое. Зоя облегченно оставила поиски - похоже, она забыла документы на работе, а это было чревато арестом.
- Спасибо... - она взяла предложенную сигарету.
- Сегодня ты - уже пятая, - сказал полицейский, зажигая сигарету. Он выпустил дым в пустоту и оглянулся к собеседнице.
- Пятая? - спросила Зоя и снова заморгала.
- Самоубийца, - его голос звучал совершенно спокойно.
- С чего вы взяли?
- Опыта у меня в таких вещах хоть отбавляй... Ты - первая, кого я смог спасти. Видно, ты трусиха, - он улыбнулся, - Сегодня я видел одну девчонку из ваших: она сбросилась.
- Из "наших"? Что вы имеете в виду?
- Брось, все русские в этом городе выглядят одинаково! Затравленный взгляд, бледная кожа и скелет, чтобы вешать плохонькое пальтишко...
- По-вашему, это смешно? - Зоя нахмурила брови, но в горле ее начал образовываться комок, и она не могла больше ничего произнести. Она нервно затянулась.
- Нет. Но я ведь не виноват, что европейское правительство так плохо с вами обращается.
- "Плохо обращается"? - Зоя взмахнула рукой, и пепел попал на рубашку полицейскому, - Значит, то, что мы не можем получить высшее образование, это - "плохо обращается"?! То, что мы живем в крысятниках, как прокаженные, это - "плохо обращается"?! То, что любая шваль в самой паршивой газетенке может проповедовать необходимость "усмирения коммунистической угрозы", это - "плохо обращается"?! А?
- Слушай, не следует говорить такие опасные вещи в общественном месте, - полицейский оглянулся в сторону торгового автомата, которым заправлял андроид. Вежливо предложив колу, андроид покатил дальше по мостовой. - Почему бы вам не уехать в Россию? - он наклонился к ней и даже хотел похлопать по плечу. Но Зоя отдернулась:
- А на что, по-вашему, я туда уеду? - она уставилась немигающим взглядом в Пропасть.
- Это мне дала та девушка... Сегодня... - он вынул из кармана мятую брошюру: "Неокапитализм - равно неофашизм. Геноцид русских в Западной Европе". - Ты не можешь заработать себе на билет в Россию?
- Нет. И меня просто не выпустят отсюда. Многих, кто пытался сбежать в Россию, обвинили в шпионаже и расстреляли.
- Почему же европейцы могут иногда отдыхать в России, а вы - нет?
- Это вы у своих начальников спросите... - Зоя резко развернулась и пошла прочь.
- Спасибо, Лора, - полицейский, разговаривавший с Зоей, полчаса спустя сидел за кухонным столом и принимал от жены тарелку со спагетти.
- Возможно, они просто боятся, что русские приедут в Россию и расскажут, как гостеприимны европейцы. Или больше не приедут в Европолис работать за мизерную плату.
- Как будто дешевой рабочей силы тут и так не хватает? Нет, тут что-то другое... Желание отомстить... Или зависть...
- Русским? За что? За то, что они спасли Человечество от катастрофы? Какая глупость! Да? Кто поставляет нам технологии? Россия! А кто строит европейские города? Русские! А кто восстановил ледники в Арктике? Русские!
- Если помогаешь другим, никогда не ищи благодарности...
- Особенно, если от выживания этих "других" зависит и твое выживание...
- Альтруизм - дело взаимовыгодное.
- Сейчас новости идут. Включить?
- Давай. Все равно больше смотреть нечего.
Жена нажала кнопку на пульте.
"На экстренном заседании Совета Безопасности Мэр Европолиса Гюнтер Шлендорф официально заявил, что слухи об оседании фундамента в Северном Районе - не более чем выдумка радикально настроенных левоцентристов. Мэр Шлендорф также опроверг версию частичного затопления Европолиса и вымывания фундамента морской водой:
- Эти группировки своей главной задачей считают посеять панику среди жителей Европолиса, заставить вас усомниться в существующем режиме. Я обращаюсь к вам, граждане Европолиса: не верьте этим слухам! Я лично взял на себя ответственность заботиться о вас и о вашем благополучии..."
Зоя медленно шагала по оживленной улице. Люди спешили домой и, выбежав на тротуар, сбивали друг друга с ног. Зоя шла к Межуровневому Лифту, куда и направлялась основная толпа. В стене по правую руку располагался длинный ряд дверей. Люди выстраивались в очереди, чтобы спуститься или подняться. Между дверьми в шахты встроенные в металлические стены дисплеи показывали новости.
- Не могли музыкальный канал включить? Опять слушать это вранье... - пробормотала девушка, стоявшая перед Зоей, своей товарке.
"... Чтобы опровергнуть эти измышления и явные искажения фактов, мы вызвали бригаду специалистов проверить фундамент Европолиса на предмет оседания..."
- Зачем вызывать какую-то там бригаду, если ничего не случилось? - спросила та же девушка.
- Я бы с удовольствием послушала очевидцев. Почему-то их не показывают, - ответила ей подруга.
Лифт распахнул широкие металлические двери, и двадцать пассажиров ринулись в кабину, пихаясь локтями. Зоя послушно позволила себя ввести. В кабине, размером пять на пять, с зеркальными стенами и навязчивой классической музыкой, пассажиры могли сесть на скамейки или же стоять, держась за поручни. Зоя обессилено села на скамейку. На высоком потолке приглушенно горели светодиодные лампы, а меж них - серый круг вентилятора, бесшумно втягивающий в себя воздух и разговоры и обдувавший лица легким ветерком. Ветерок этот мягко касался лица Зои, но не давал исцеления. Он ничем не пах, а если и пах, то лишь освежителем воздуха, духами, да табаком. Зеркальные стены, изрезанные витиеватым узором, превращали отраженный свет в геометрический вальс бликов. Зоя смотрела на толпу. Женщин было большинство: сбивающиеся в кучки, чтобы не потеряться; ищущие разговоров и новостей; в строгой, но элегантной одежде. Мужчины, усталые и небрежно ослабившие галстуки, жались по углам и изредка сидели, если им было о чем подумать.
- Шестой Уровень! - сообщил голос из динамика.
Зоя встала и медленно встала в затылок пассажирам, выстроившимся трапецией. Здесь, в холодном свете лифта, одежда людей казалась яркой и интересной. Белоснежные рубашки отдавали голубым и скрывали пятна и складки. Черные пиджаки светились особым светом. Рабочая одежда обслуживающего персонала пестрела всеми цветами радуги. Пассажиры вышли из кабины и гулко разошлись по оживающим улицам Шестого Уровня.
Зоя запахнула пальто и двинулась по широкому бульвару, обрамленному стрижеными деревцами. Тротуар мигал ей кругами света фонарей. На скамейках собирались подростки и старики. Зоя свернула в Русский квартал. Путь шел через квартал, населенный климатическими беженцами: людьми различных национальностей, которые ринулись в Европу на поиски работы и лучшей жизни. Ни того, ни другого они, как правило, не находили. Большинство из них не привечали русских. Зоя уже давно привыкла к этим неодобрительным взглядам.
В Русском Квартале было тихо. Шаги отдавали эхом далеко вокруг. Зоя часто оглядывалась через плечо. Удостоверившись, что за ней никто не следит, Зоя вошла в арку, пересекла темный двор и набрала код. Дверь бесшумно отворилась. Подъезд этого дома был типичным: холл с диванами и телевизором, где собиралось старшее поколение, лестничный пролет, площадка перед лифтами. Поздоровавшись со всеми без разбора, вежливо ответив на комплименты одного старика, Зоя поднялась к лифту.
- Зоя! - позвал ее тот же старик.
- Да! - она нехотя улыбнулась - ей неприятно было кричать через весь холл.
- Передай привет Артему! И скажи, чтобы заходил к нам! Мать его тысячу лет не видела!
- Хорошо! - Зоя кивнула и нырнула в лифт.
Она нажала кнопку "5".
"Что, если бы я сбросилась тогда, сегодня?.."
Сменялись этажи, мигая полосками в дверной щели. Второй этаж поприветствовал теплым желтоватым светом. Третий этаж обдал дрожащим светом ламп, которые давно пора менять. Четвертый этаж ничем особенным не отличался: просто светлый, и все. Зоя представила, как летит в Пропасть. Ветер заставляет одежду трепетать, волосы отстают от туловища и цепляются за воздух. Пальто хлопает, как мокрая простыня. Нижние Уровни летят навстречу. Уровни ниже Пятого она никогда не видела, но представляла себе, как выглядят фермы и цеха. А внизу, под Городом, - морская вода. Город уже лет десять как стоял по колено в воде. Правительство, как ему и положено, все отрицало: заявляло, что фундамент Города стоит на осушенной земле и жителям Европолиса ничего не грозит.
"Я падаю в воду, и миллионы молочно - белых пузырьков извергаются, стремясь на поверхность... Наверное, это очень красиво... Я опускаюсь все ниже и ниже... Пузырьки медленно отделяются от моего бездыханного тела... Вокруг собираются встревоженные рыбы, хранители глубин... Серебристый свет города остается где-то наверху... Вокруг все темнее и темнее... Меня нет... Я исчезла..."
Глава 2.
- Господин Мэр!
- Да, Камилла, - Шлендорф откинулся в кресле, положив локти на ручки, и нервно перебирал пальцами. Его лоб, испещренный морщинами, покрылся испариной.
- К вам Президент.
- Какой президент? - рассеянно спросил Шлендорф, глядя перед собой.
- Президент Европы, Господин Мэр, - старательно выговорила в видеофон Камилла, - Госпожа Раммель. Госпожа Президент...
Но Ульрика Раммель уже зашла в кабинет Мэра, без особых усилий открыв массивную деревянную дверь. Белокурая загорелая женщина, от силы лет сорока, уверенным шагом преодолела пространство от двери до рабочего стола и села в кресло, не дожидаясь, пока Шлендорф встанет и предложит ей сесть.
- Спасибо, что предложил выпить, - продолжила Раммель свой манифест словами, - Я не откажусь от чего покрепче.
- Сейчас... - Шлендорф встал-таки и прошел к мини-бару, - Вам как обычно?
Раммель ничего не ответила. Она недовольно водила указательным пальцем по резной лакированной ручке дорогого кресла.
- Прошу, - он протянул бокал с виски Раммель. Та сделала хороший глоток и сделала жест Мэру присесть.
- Шлендорф, ты облажался! - Раммель откинулась в кресле и уставилась на Шлендорфа.
- Да? И в чем?
- Почему Ван Акен не выступил вчера? Что за чушь ты сегодня нагородил? Почему вы не говорите людям чертову правду?
- Газзарра хочет сначала найти виновных.
- Мне не нужны виновные. Вы их и так прекрасно сами сочините. Без сомнения, вы с Газзаррой хотите принести мне на блюде чью-то голову. И чью же, интересно? Очередного студента-коммуниста? Или того француза. За которым вы десять лет гоняетесь?
- То есть, по-вашему, сказать людям, что вчера погибло больше народу, чем от последней пандемии, очень просто?
- Эта ваша работа, Шлендорф! И вы должны с ней справляться! Я запрягла всех: и Радича, и Газзарру, все полицейское управление. У вас три помощника штаны протирают. Сделайте что-нибудь, иначе...
- Что "иначе"?
- Иначе завтра люди потребуют вашу голову!
- Почему? Им плохо живется?
- Нет, им просто потрясающе живется! Ты знаешь, Шлендорф, почему столько девушек рожают до восемнадцати лет?
- Нет.
- Они не хотят работать, вот почему. Они сидят на пособии и бездельничают. В Европе все сидят. Одни сидят у нас на шее; другие сидят без работы и мечтают сесть нам на шею; третьи сидят в тюрьме. Русские недовольны. Все время слышны их жалобы на полицию и дискриминации. Хуже всего - здесь, в Европолисе. А это столица. Это не тихий городок, где сотня - другая человек от делать нечего устраивает сезонные забастовки. Здесь - настоящий котел, который чуть что и взорвется. Доверие к правительству ниже, чем когда-либо. По блогам шустрят возгласы: "Что же произошло в Северном районе?" Если ты не расскажешь людям правду, они завтра скинут тебя из этого уютного креслица. Ты тащишь меня за собой!
- Я не просил пол - Европы мчаться в Европолис. У нас нет для всех работы. Кроме того, эти мигранты подняли уровень преступности до рекордного. Полиция с ног сбивается, пока ищет все эти экстремистские группировки. Студенты с цепи сорвались. Это не только русских касается.
- А я тебе о чем говорю? - Раммель встала, - Если ты не найдешь чем заткнуть глотки всем этим лозунгующим, Европу ждет Революция.
- Почему вы так решили?
- Интуиция. Да, и еще...
- Что?
- Мне полчаса назад сообщили. Евробанк лопнул, - Раммель, довольная произведенным эффектом, удалилась.
- Что там происходит? - Радич, начальник секретной службы, высокий пятидесятилетний человек плотного телосложения, сидел на заднем сиденье своего электромобиля. Он выглядывал в окно. Шофер пожал плечами:
- Не знаю. Кажется, это Евробанк.
- Это, что, демонстрация?
- Наверное. Банк лопнул, кажется. Я по радио слышал.
- Еще чего не хватало. Почему в двадцать первом веке банки до сих пор лопаются без предупреждения? - Радич почесал голову, - Алло! - он нажал на прием видеовызова.
- Радич! - крикнул Маркони, Министр Энергетики, - Все плохо!
- Сейчас, - Радич задвинул перегородку, чтобы водитель не слушал разговор, - Говори.
- С чего начать, даже не знаю. Ладно! Во-первых, энергетики объявили забастовку! Причем, по всем фронтам. Резервы города могут вырубиться через сутки.
- Я уже по частям разрываюсь! Шлендорф на меня студентов повесил.
- Радич! А ведь это еще не все новости с фронта! - Маркони заерзал.
- Говори... - Радич смотрел в окно. Сто человек прервали обычное окончание рабочего дня на Пятом Уровне, перегородив большую магистраль. На руках у митингующих были плакаты: "Долой финансовые пузыри!", "Долой деньги!". Главарь митингующих, высокий человек с длинной черной бородой, забрался на один из электромобилей и орал в микрофон:
- ... Где мы живем?! Это же полицейское государство! Ешьте, пейте, потребляйте! Берите от нас деньги, а мы лишим вас свободы! Это же новый фашизм! Если у тебя есть деньги - ты можешь кормиться у Левиафана с руки! Если у тебя нет денег - ты бесправен и жрешь помои! Я спрашиваю вас: зачем нам эти деньги?! Кому из вас хорошо живется от этих самых денег? - бородач кивнул гулу согласной толпы, - Мы стоим у дверей Евробанка, когда-то самого надежного банка в мире! Директор Евробанка отказался выйти к вкладчикам! Почему?! Господин Хеммингс, вы боитесь выйти к вкладчикам?! А? - Бородатый окинул взглядом толпу и указал пальцем на двери Евробанка, - А все просто! Хеммингсу надоело раз в год подниматься из кресла и распинаться перед вами! Банки лопаются регулярно! Это не банки, а волдыри, которые мешают нам жить! Почему бы не достать мазь от ожогов и не избавиться от мертвых клеток, чтобы дать возможность новой коже расти?!
Глава 3.
- Заходи, - Артем придержал дверь. - Все нормально? - он заметил, что Зоя чем-то расстроена, но, не умея утешать, мог лишь проявить интерес.
- Все хорошо...
- За тобой не следили?
- Нет. Зачем за мной кому-то следить? - Зоя повесила пальто.
- Хммм... - Артем пошел в гостиную.
- Артем! - Зоя окликнула его.
- Что?
- Твой отец... беспокоится за тебя. Ты давно не был у родителей.
- Только ты не начинай, пожалуйста! У меня с родителями все нормально. Достаточно того, что я с ним каждое утро здороваюсь. А позаботиться о себе я как-нибудь сумею.
Зоя прошла в гостиную. Там собралась русская молодежь. Девушки и юноши сидели на стульях, диванах и креслах; кто-то даже сидел на полу у стены. И все разговаривали: о политике, о жизни, об учебе, о прошлом, о будущем. Зоя села на старый диван.
- Привет, - рядом сел юноша лет двадцати на вид.
- Привет, - она глядела прямо перед собой.
- Петя, - он протянул руку.
- Зоя... - она медленно ответила.
- Очень приятно.
- Ага.
- Я про тебя слышал... Ты училась в моем институте.
- Училась.
- Как жизнь?
- Сойдет. Ты тут недавно?
- Да. Меня сюда пригласил... Ну, как там его...
- Неважно, кто.
- А... Артем мне сказал, что вы боретесь за права русских.
- Ну, да.
- В прошлом месяце вы организовали митинг за освобождение студентов из тюрьмы...
- Не знаю, кто его организовал. Я тогда как раз сидела в этой тюрьме.
- За что?
- За идиотские убеждения таких же идиотов, как и я.
- Когда они убили в тебе это?
- Что убили?
- Способность мечтать.
- А я родилась мертвой. Я - мертворожденная. Посмотри на меня, - Зоя провела по безжизненным волосам, - Разве я живу? Посмотри на них, - Зоя кивнула в сторону молодых людей, которые разговаривали, стоя у окна, - Они боятся собственной тени.
- Зоя! - к Зое подошла низенькая брюнетка, - Куда делся Артем? Мы тут вечно торчать будем?
- Куда-то вышел.
- Кто это с ним? - спросил Петя. Артем вошел в комнату в сопровождении худого мужчины неопределенного возраста.
- Я бы лучше поинтересовалась, что он задумал, - ответила брюнетка.
- Итак! Тишина! - Артем постучал ложкой по стакану, и все постепенно развернулись к нему.
- Сегодня мы должны обсудить две вещи. Во - первых, через неделю в Европолис приедет комиссия из России во главе с Тепловым. А Геннадий Теплов, насколько вы можете знать, занимается защитой прав человека. Мы намереваемся добиться аудиенции с членами комиссии.
- Зачем? Показать пальчиком на Шлендорфа? - спросила Зоя.
- Нет. Когда Теплов узнает, как попираются права русских в Европе, как на самом деле выглядит демократия, правительству придется, наконец, соблюдать законы, которые оно само и издает. Им придется пойти нам навстречу и обеспечить достойное существование нам и нашим детям.
- Не все так просто! - заметила брюнетка. - Когда правительство зависит от больших денег, оно сделает, в конечном счете, так, как ему скажут те, кто этими деньгами владеет.
- Европа слишком боится России, чтобы так пренебречь правами человека, - сказал Петя и закашлялся. - Россия имеет все основания предъявить ультиматум Европе за нацистскую политику.
- В России прекрасно знают, как живут здесь климатические эмигранты. Но механизмов давления у них мало. На войну они не пойдут, - сказала Зоя.
- Ну, тогда объявить войну придется нам, - ответил Артем.
- Кажется, я чего-то недопонимаю! Мне всегда казалось, что у нас не террористическая организация! Мы даже зарегистрировались, как образовательно - досуговый клуб. Мы собираемся, прежде всего, для того, чтобы обсудить новости, послушать музыку или лекции.
- Так было когда-то. Но ты организовала студенческую голодовку год назад, и чего ты добилась? Полиция поняла, что мы тут не песни поем, и арестовала пол - общежития. Витя Самойлов, которого отчислили и за которого ты так боролась, так и не вернулся в институт. Зато бесследно исчез.
- Хорошо, докторов, которые за нами наблюдали, тоже всех арестовали. Меня отчислили. Я пролежала в тюремной больнице пару месяцев. Нас объявили вне закона. Что ты еще хочешь рассказать?
- Я хочу, чтобы мы приступили к активным действиям. Поэтому я пригласил сегодня господина Франка. Он имеет связи на Седьмом Уровне и обещал помочь с пропагандой.
- Здравствуйте, - худой человек за его спиной вышел вперед.
- О Боже, это он... - пробормотал Петя. Роже Франк - один из самых опасных преступников в мире. На его счету целый ряд терактов в Америке и Европе. Его разыскивают спецслужбы практически всех стран.
- Дайте сесть, пожалуйста, - Франк подошел к дивану. Зоя и Петя резко подвинулись к краям.
- Не бойтесь, я не взорвусь, - Франк улыбнулся. Артем сделал попытку рассмеяться над этой шуткой. Зоя и Петя застыли в ужасе.
- Мне не очень-то все это нравится. Как ты связался с... ним? - спросила Зоя.
- Я сам вас нашел. Я считаю, что вы можете изменить лицо Европы. На вас, молодых людей, дышащих праведным гневом, только и может рассчитывать человечество, - провозгласил Франк, - Наша цель - избавить Европу от гнета полицейского государства...
- Я пошла! - сказала Зоя и встала.
- Ты куда? - Артем схватил ее за рукав, но девушка высвободилась.
- Какие идиоты... - Зоя нервно нажимала кнопку лифта, душила подкатывающие рыдания и одновременно надевала пальто, не зная, куда деваться.
- Извините, лифт неисправен! - объявил голос из динамика.
- Черт... - Зоя пошла к лестнице.
Она спускалась на ватных ногах, с трудом соображая, где находится и куда идет.
- Выше! - навстречу ей бежали полицейские. Они промчались мимо и даже не посмотрели на нее.
- Что это значит? - Зоя оглянулась. Полицейские были уже на пятом этаже и что-то кричали. Это была облава, вне всяких сомнений. Зоя спустилась по лестнице, выскочила из подъезда и побежала, не разбирая дороги.
"Если они найдут Франка, то всех казнят... Они будут разыскивать меня... Надо бежать из дома... Что будет с родителями..."
Она остановилась, вконец запыхавшись. Зоя чувствовала биение жизни, которая боролась в ней с желанием умереть. Сердце бешено молотило в горле, ребра вздымались, требуя кислород. Она медленно побрела в сторону дома, держась около домов.
- Самое подходящее время для прогулок, не находите? - спросил мужской голос за ее спиной. Зоя обернулась.
- Добрый вечер, - сказал Франк.
- Что вы тут делаете, ведь там...
- Полиция. Да, я знаю.
- Они же устроили облаву. Почему вас не арестовали? Как вы сбежали?
- Все очень просто. Это я вызвал полицию.
- Что?! Да это же мои друзья! Зачем вы это сделали? Кто вы такой?! - Зоя набросилась на него, но стальные руки Франка крепко держали ее.
- Боюсь, ваши друзья зашли слишком далеко.
- Кто бы говорил? Террорист со стажем. Да на вашем счету тысячи жизней!
- Бросьте, я мирных жителей не трогаю. А вот ваши друзья - да.
- Вы что имеете в виду? - Зоя обмякла, и только руки Франка удерживали ее на ногах.
- Взрыв в Северном Районе.
- Взрыв? Там же было оседание морского ила. Затопление!
- Не было никакого оседания. Европолис еще тысячу лет простоит. А вот Северного Района больше нет.
- Как нет? Я видела с утра: Северный Район как всегда, на своем месте. И мой бывший институт видно. Только мост к нему перекрыт.
- Я вам говорю, нет его больше. Вам доказать?
- Давайте! - Зоя крикнула ему прямо в лицо.
- Ну, пошли! - Франк отошел к электромобилю, припаркованному поодаль.
- Но кто организовал этот взрыв? И зачем? - спросила Зоя, сев в машину.
- Самойлов.
- Он же исчез!
- Конечно, исчез. Он готовился к теракту. Он решил в отместку снести институт, в котором учился.
- Евро - 5 больше нет? А общежитие?
- Весь район покоится на дне океана. Там миллионов пять, не меньше.
- Что же это за взрыв такой?.. - спросила Зоя механическим голосом.
- Очень аккуратный. Бомба была сброшена в Пропасть. Центральные дома Района просели и рухнули. Другие дома упали на их развалины.
- И никто не выжил?
- Неизвестно.
- Как вы все узнали?
- У меня есть связи. Самойлов связался с одной радикальной группировкой, и они помогли ему организовать взрыв. Накануне взрыва Шлендорф получил видео-сообщение от лидера группировки с требованием восстановить всех студентов, отчисленных по политическим причинам.
- И правительство ничего не предприняло?
- Почему? Шлендорф поехал на конференцию в Америку, велев спецслужбам найти и обезвредить преступников. Они никого не нашли. Точнее, не искали толком, потому что сами играют на две стороны. Самойлов с помощниками собрали бомбу на Третьем Уровне, и улетели в неизвестном направлении. Бомба сработала только ночью. Работники фермы были убиты террористами и вызвать полицию не смогли. Так что Северный Район был обречен. Вчера, сразу после взрыва, полиция арестовала всех отчисленных студентов и разыскивала вас, в частности. Я позвонил в полицию, когда узнал, где вы соберетесь.
- К чему этот благородный поступок?
- Спасти вас и ваших друзей, пока вы не наделали глупостей. Вечно скрывать исчезновение такого большого района Шлендорф не сможет. Он до смерти напуган и готовится сбежать в любой момент. Он развязал руки Радичу. Поверьте, вам лучше не ввязываться, потому что вас могут убить в первую очередь в случае отступления. А вот мы и приехали!
Зоя с трудом выбралась из машины и пошла за Франком. Они встали у ограды. Впереди виднелось ночное море, освещенное огнями Центрального Района.
- На вид все, как обычно. На мосту баррикада, - Зоя показала на многокилометровый мост, тянущийся в направлении Северного Района. Мост светился фонарями, и посередине его мерцала красным кучка заграждений. Впрочем, отсюда было плохо видно.
- А сейчас фокус! - Франк достал из кармана лазерный фонарик.
- Что это?
- Сейчас покажу, - он включил фонарик и направил прямо перед собой, - Смотрите!
- Я ничего не вижу, - Зоя покачала головой.
- А сейчас, - Франк поводил фонариком по кругу.
- О боже... - Зоя увидела, как лазер оставляет следы в воздухе. Здания Северного Района, которые находились в нескольких километрах отсюда, прорезались лазерным светом как масло ножом. - Они не настоящие?..
- Да. Это экран. Он висит в нескольких метрах от нас.
- А другие люди, которые смотрят с других уровней? Они видят под другим углом?
- Да, это интеллектуальная технология. Как контекстуальная реклама, которая прилепляется к вам в торговом центре еще на входе. Вы видите то, что прикажет вам программа. Все в порядке?
Зоя села около ограды. Ее сковал страх: она дрожала и потерянно кусала губы. К ней стало приходить осознание ситуации.
- Послушайте, вам не следует бояться. Сейчас не время проявлять слабость.
- А что я должна делать? Того и гляди в городе начнется анархия. Я не хочу здесь больше оставаться. Я хочу на волю, хочу увидеть природу. Мне опостылел этот город - я сыта им по горло. Почему я не могу уехать в Россию? Там есть лес! Там люди могут жить и радоваться, а не выживать!
- Возьмите себя в руки, Зоя. Не отчаивайтесь, и вы сможете все изменить.
- Они же убьют нас!
- Они больше никого не тронут. Я вам обещаю.
- Как? Никто не помешает тюремщикам расправиться с кучкой тощих русских студентов.
- В России знают про теракт. Завтра утром объединенная комиссия из России, Китая и Америки прилетит на переговоры. Шлендорфу придется пойти на некоторые уступки и следовать инструкциям коллег, чтобы удержать город. Если он примет жесткие меры, и ночью кто-то из арестованных умрет, ситуация выйдет из-под контроля, как вы и предсказывали. Думаю, единственная страна, которая возьмет на себя восстановление мира в Европолисе, это Россия. Америка сама не блещет отсутствием проблем с терроризмом, в Китае коммунизм в самом расцвете, но Европе они помогать не станут.
- Как все красиво звучит! - Зоя встретилась с глазами сидящего на корточках Франка, которые светились фанатизмом.
- Запомните мои слова. Ваше будущее - в ваших руках, - Франк встал и пошел к электромобилю, - Прощайте!
Зоя ничего не ответила. Она продолжала сидеть.
"И что дальше? Что мне делать?.."
Зоя пошла домой. В конце концов, если ее арестуют, она ничего сделать не сможет. И если не арестуют, тоже.
"Если не думать о том, что живешь здесь и сейчас; если думать с тревогой только о том, как дожить до завтрашнего дня, трусливо ожидая рассвета.... То завтра ничего хорошего и не будет.... как и сегодня..."
Глава 4.
Шлендорф подпирал голову руками. За большим длинным столом сидели советники и министры: Начальник Спецслужб Радич, Пресс-Секретарь Ван Акен, Министр Госбезопасности Газзарра, советники Завадский, Майер и Таунсенд, - пример единения разных наций в одном помещении. Сейчас все они выглядели одинаково: потерянные лица, по которым градом катился пот, помятая одежда, красные глаза.
- Я хочу побыть один... - Шлендорф откинулся в кресло.
- Мы можем сделать что-то еще? - спросил Ван Акен.
- Вы мне больше не понадобитесь. Радич!
- Да, - высокий грузный начальник спецслужб поднялся из кресла.
- Я хочу, чтобы вы опять занялись студентами. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Боюсь, не совсем.
- Допросы, Радич. Мне нужно знать, кто и зачем взорвал Евро - 5.
- Майер, - Шлендорф обернулся ко Второму Советнику, - передайте Камилле, чтобы принесла кофе.
- Хорошо, - Майер встал и вышел. Вышли все, кроме Газзарры.
- Что тебе нужно?
- Вы знаете, что. Приказ, - Газзарра закурил сигару.
- В городе относительно спокойно. Не надо больше никого трогать. Незачем ворошить муравейник.