Норман Маркус : другие произведения.

Африканское небо русских пилотов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.04*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Художественная повесть о приключениях русского экипажа ИЛ-76 в 2008 году, поднятых по тревоге для эвакуации персонала ООН в мятежной республике ЧАД.

   Маркус Норман
  
  

АФРИКАНСКОЕ НЕБО РУССКИХ ПИЛОТОВ

Художественная проза,

Повесть о событиях новейшей истории.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Конго, Киншаса - 2008

СОДЕРЖАНИЕ.

   Предисловие....................................................................................

3 - 4

   Начало............................................................................................

4 - 5

   Часть 1. Пилоты - гости на земле. Тем более в Африке..............................

6 - 7

   Часть 2. Суета на вилле......................................................................

7 - 9

   Часть 3. Летный терминал МОНУК.......................................................

9 - 11

   Часть 4. Инструктаж у начальника Летной службы МОНУК в Киншасе.........

11 - 14

   Часть 5. Курс "Киншаса - Нджамена"....................................................

14 - 17

   Часть 6. Иваныч................................................................................

17 - 19

   Часть 7. На бетонке аэропорта г. Нджамены.............................................

19 - 22

   Часть 8. Николь................................................................................

23 - 24

   Часть 9. Перед стартом. Прощай, Нджамена?........................................................

25 - 27

   Часть 10. Две души, два одиночества.....................................................

28 - 31

   Часть 11. Мысли за штурвалом............................................................

31 - 32

   Часть 12. Марк и Джонс.....................................................................

33 - 35

   Часть 13. В аэропорту г. Дуала.............................................................

35 - 38

   Часть 14. В отеле "Дуала"...................................................................

38 - 41

   Часть 15. Снова Нджамена..................................................................

42 - 45

   Часть 16. Прорвались........................................................................

46 - 47

   Часть 17. Вторая встреча с г. Дуала.......................................................

48 - 50

   Часть 18. Разбор полетов....................................................................

51 - 52

   Часть 19. Коса на камень....................................................................

53 - 54

   Часть 20. Африканская ночь любви......................................................

55 - 58

   Часть 21. Алекс и Джонс. Есть контакт..................................................

58 - 61

   Часть 22. Козни Марка......................................................................

62 - 65

   Часть 23. На базе в Киншасе...............................................................

65 - 66

   Часть 24. Томас и ООНовская бюрократия.............................................

67 - 69

   Окончание. Эра миротворчества..........................................................

69 - 71

  

ПРЕДИСЛОВИЕ.

   Когда российский обыватель читает в ежедневных новостях информацию общественно-политического характера и смотрит выступления руководителей высокого ранга "о возрастающей роли Организации Объединенных Наций в современном мире", то вряд ли кто задумывается о гражданах РФ, работающих сегодня в многочисленных структурах ООН. Тому есть свое логичное объяснение. Цели, которые преследуют самая большая международная организация, отнюдь не всегда совпадают с проблемами и интересами отдельно взятого человека в России. Многие из нас, вообще, считают, что ООН развивает свою активность где-то очень далеко, на другой стороне земли, не пересекаясь с нашими судьбами.
   Конечно, такое мнение будет ошибочным. Сегодня россияне представляют свою страну во многих миротворческих миссиях, действующих под эгидой ООН в десятках "горячих точек" мира. Это офицеры гражданской полиции - сотрудники МВД РФ, военные наблюдатели министерства обороны РФ, врачи, инженеры, летчики, другие специалисты самых различных профессий, востребованные на пост конфликтной территории.
   В художественной повести, представленной вашему вниманию, вы можете ознакомиться с нелегкой работой российских авиаторов, выполняющих свои обязанности в интересах ООН на африканском континенте. Они летают там, где вряд ли будут с энтузиазмом действовать их коллеги из европейских стран или Америки, привыкшие к комфорту больших аэропортов, безотказности новейшей техники, но не представляющих себе специфики маленьких и слабо приспособленных площадок для взлета - приземления бортов где-нибудь в Конго, Съера-Лионе, Бурунди, Уганде, Анголе.
   Автор повести ровно год работал совместно с российским экипажем ИЛ-76 на территории Демократической Республики Конго. За основу повествования взяты реальные события в Республике ЧАД в начале февраля 2008 года. Отчаянное противостояние вооруженных сил, находящихся в подчинении правительства ЧАД и оппозиционных группировок повстанцев привело к тому, что миссия ООН, едва начав развертывание в стране, приступила к срочной эвакуации своего персонала.
   О том, какую роль в те кризисные дни довелось взять на себя российскому экипажу ИЛ-76, как проявились лучшие качества наших земляков, работающих на черном континенте, вы узнаете, прочитав повесть "Африканское небо русских пилотов".
  

Начало.

  
   Шеф Летной службы МОНУК Хьюго Голиндер сидел в своем кабинете, с ненавистью уставившись на ряд служебных телефонов. Вот, левый, местная связь в Киншасе. Прямой выход на шефа миссии ООН в Конго - представителя Пан Ги Муна в нашем африканском регионе. Второй телефон предназначен для прямой связи с Нью-Йорком, штаб - квартирой ООН. Третий аппарат - для контактов с командирами экипажей, работающих по контракту с МОНУК и сайт - менеджерами.
   - "Геркулес - 803", вы готовы выполнить задачу в форс - мажорных условиях?
   После недолгих уточнений обстановки американцы отказываются от рейса под благовидным предлогом.
   ЮАРовцы, канадцы, украинцы без долгих проволочек и подробных объяснений выдавали в трубу телефона примерно одно и то же:
   - Суббота, сэр. ДФС (план полетов на завтрашний день) нами получен. Техника "законсервирована", мы отдыхаем.
   Что такое "отдых" в нелегких условиях жизни и быта миссии ООН, как правило, знает любой из нас. Спиртное, долгие вечерние посиделки за высоким забором виллы, шашлыки и другие нехитрые развлечения. В выходные дни имеем право, да-с...
   - Алекс, Михаил, зайдите ко мне, - по селекторной связи шеф Летной службы вызвал своих заместителей.
   Худощавый украинец и большой, плотный, как бурый мишка, русский подполковник, материализовались на пороге кабинета через 30 секунд.
   - Господа офицеры, это дерьмо (Голиндер с презрением кивнул на планшет со списком самолетов, работающих по контракту с МОНУК) отказываются выполнять задание. По условиям контрактов с компаниями-перевозчиками, ОНИ ПРАВЫ. Я не могу посылать их сегодня для выполнения задач, связанных с риском для жизни и техники. Но там, в далекой Нджамене, могут погибнуть люди, женщины, дети, наш персонал ООН, который не виноват в заморочках черных аборигенов.
   Шеф был на взводе и не стеснялся в выражениях.
   Заместители переглянулись, одновременно выражая одну и ту же мысль:
   - Сэр, полетит РУССКИЙ ЭКИПАЖ. ИЛ-76 готов выполнить поставленную задачу. Точно и в срок.
   Лицо латиноса оживилось. Он никогда не придавал значения байкам о "загадочной русской душе", но за время работы в Киншасе успел привыкнуть к тому, что славяне постоянно служат, летают и живут на грани фола, словно последний раз.
   - Поднимайте экипаж по тревоге. Я звоню в Нью-Йорк и ПОДТВЕРЖДАЮ нашу готовность к выполнению эвакуации персонала в г.Нджамене.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть 1. Пилоты - гости на земле. Тем более в Африке.

   Вообще, работа на "ООНию" может быть предсказуема по своим последствиям только в двух случаях:
   - когда ты регулярно и в срок получаешь свое денежное довольствие (куда ж оно денется?),
   - когда строго по графику отправляешься в отпуска, в среднем один раз в 2,5 - 3 месяца, что бы отойти от стрессов и проблем пост - конфликтной территории.
   Соответственно, говорить даже о среднесрочном планировании полетов очень сложно. Например, если сегодня все тихо - мирно в условиях национально-религиозного противостояния, то о вашем существовании - желании вновь и вновь покорять небо, можно забыть. Сиди на земле, созерцай жизнь Африки.
   Но если аборигены начинают качать права и биться за власть, ждите проблем, следующих чуть позже в виде самых необычных полетов. Причем, не только в узких рамках территории МОНУК, а за ее пределами тоже. Ведь по своей сути после отмены системы колониализма, Африка - это одна миротворческая миссия, где международное "демократическое сообщество" пытается остановить кровопролитие и национально-религиозную рознь, уходящую в глубь веков или родоплеменных связей.
   На какой ступеньке в отношениях с африканскими проблемами находятся пилоты? Абсолютно верно вы догадываетесь, друзья.
   Экипажи всегда несут на себе профессиональную нагрузку, связанную с возможностью для персонала ООН как можно быстрее "смыться" с территории, где запахло жаренным, а "демократические ценности западно-американского образца" почему-то теряют свой изначальный смысл перед угрозой лишиться в одночасье своей жизни или здоровья.
   Конечно, по сравнению с украинцами, юаровцами, канадцами русские пилоты ИЛ-76 тоже не отличались смиренным нравом - желанием сидеть "всухую" с субботы до понедельника. Тем более, что официальный план полетов на день четко очерчивал распорядок двух крайних дней недели, как-то: суббота - дежурное ожидание, когда еще могут поднять по тревоге, воскресение - отдых экипажа. Все по закону, т.е. по контракту.
   - Маркус, надо лететь. Дай трубку командиру экипажа.
   Заместитель летной службы МОНУК в Киншасе вывел нашу виллу из состояния сонного - полуденного благоденствия.
   - Курс полета: Киншаса - Нджамена - Дуала - Энтебе - Киншаса. Сколько вам надо топлива? Что необходимо для выполнения задачи?
   Я слышу, как наш командир рассказывает о количестве посадочных мест в недрах грузового ИЛа, наличии кислородных баллонов и желательном получении оружия хотя бы на личный состав техников.
   - Выезжайте в аэропорт. Все, что вам надо, вы получите непосредственно на инструктаже и перед взлетом, - дает крайние указания Алекс.
  

Часть 2. Суета на вилле.

   "Водила" нашего микроавтобуса спал на тростниковом лежаке в своей хибаре тихим вечером, когда любимое "фу-фу" с холодным пивом давно улеглись в желудке, а его "мамушка" с дочерьми на кухне гремела посудой, обсуждая планы на воскресенье.
   - Неяр, ты уже в дороге? - вывел я из сонного царства нашего негритенка. -Немедленно выезжай. Экипаж должен быть в аэропорту как можно быстрее, понял, мон ами?
   - Сава, шеф, - угрюмо буркнул водитель в трубку телефона.
   - Я не сова, а филин, - бросаю Неяру дежурную шутку, что б окончательно его разбудить.
   Будет минут через 40, не раньше. Учитывая неспешность негритянского менталитета и вечерние пробки в Киншасе, ожидать торопливости от нашего работника не приходилось.
   Впрочем, пилоты собрались с вещами быстро, по - военному, за 10 минут и не горели желанием в тот же час броситься решать "эвакуационно - миротворческие" проблемы страны ООНии. Впереди маячил наш сытный субботний ужин, а кто хочет катить в ночь и неизвестность на голодный желудок?
   Поэтому, на кухне слаженно гремели ложки с тарелками, жужжала "микроволновка", шипел чайник. За пол часа ребята успели перекусить, и покуривая на террасе, делились прошлыми воспоминаниями из летной практики. Два человека успели побывать в г.Нджамене несколько раз, поэтому со знанием дела пытались предугадать те заморочки, что выносит пилотам судьба в операциях со скучным названием "эвакуация".
   - Маркус, если среди пассажиров нет раненых, а тем более, трупов, то за 15 - 20 минут мы вполне способны разместить на борту человек 100 с их скарбом. Потом нас только и видели повстанцы, засранцы, а так же другая цветная "шебутень".
   Наш второй пилот размышлял - шутил о предстоящей поездке, чуть щурясь на лучи заходящего солнца. Виктор тихонько коротал день на вилле, уничтожая запасы холодного пива и воблы, привезенной с России, а потому не очень- то, пока, проникся тревожным ожиданием своих коллег.
   Когда Неяр въехал во двор, то о моем существовании моментально забыли. По лицам парней мне стало понятно, что мысленно они уже в небе и нет необходимости в лишних напутствиях.
   - Возвращайтесь, ребята.
   Других слов в подобных ситуациях не требуется.
   Командир утверждающе кивнул с переднего сиденья, и машинка понесла экипаж в неизвестность. В тот день я первый раз почувствовал за все время пребывания в Конго зыбкость границы между реальностью и виртуальным миром с его новостной лентой.
   - Повстанцы в ЧАДе находятся в 15-20 километрах от г.Нджамены и вступили в бой с правительственными войсками, - пестрели сводки информационных агентств. - Их цель - захват президентского дворца.
   Хорошо, что не столичного аэропорта, пока.
  

Часть - 3. Летный терминал МОНУК.

   Летный терминал МОНУК жил своей неспешной жизнью. Никто не мог сказать о каких-то принципиальных изменениях, что ожидали ООНовское хозяйство этой ночью. - Ну, улетает русский ИЛ-76 куда-то в поздних сумерках, а какие проблемы? Музунги "любят" работать, когда им заблагорассудится. Только черный человек ночью спит после праведных трудов.
   Примерно так рассуждали немногие вечерние прохожие - аборигены, завидев, как автобус русских пилотов притулился у КПП.
   - Сегодня все пройдем в вагончик начальника летной службы, - заявил командир. - Ему есть, чем нас "порадовать" перед таким нестандартным заданием.
   Действительно, экипаж с нетерпением ждали. Еще на подходе дверь металлического контейнера распахнулась и две знакомые фигурки материализовались на пороге.
   Сашка - украинец и русский подполковник Михаил прекрасно дополняли друг друга. Работа в одной связке давно позволила ребятам зарекомендовать себя с самой лучшей стороны в глазах латиносов, которые до сих пор держат в своих руках все руководящие ниточки летной службы МОНУК.
   - Судя по всему, мы - единственные "именинники" на сегодняшнем празднике летной жизни.
   Командир экипажа широко обвел рукой окрестности терминала, где авиационная техника, отбрасывая тени в лунном свете, тихо отходила ко сну.
   - А как же, Алексеич, ведь кому-то надо тянуть миротворческую лямку, не все же "шлангами" прикидываться, пусть даже в выходные дни?
   Александр быстро поздоровался с экипажем и подошел к ящикам, заботливо прикрытым брезентом. По-хозяйски отвернув край, он начал перечислять:
   - Пистолеты "Глок" - 9 штук, АК-74, старенькие, но почти не использованные - 9 штук, патронов к пистолетам и АК - сколько сочтете нужным взять с собой. Вот вам еще сухпай на дорогу. Надеюсь, голодать не придется.
   - Откуда "стволишки", - поинтересовался КВС (командир воздушного судна), забирая себе кАбуру и ствол.
   - Рота охраны терминала поделилась с нами. Когда в марте 2007 года в Киншасе были беспорядки, ганнийцы (Ганабат - ганнийский батальон миротворцев) много такого "добра" конфисковали у аборигенов, - вступил в разговор Михаил. - Выбросить жалко, оприходовать или же ставить на баланс слишком муторно. Вот и решили помочь нам. Причем с радостью. Всем бы такую сознательность проявлять.
   - Петр Иванович, вам самое важное оружие доверяем - гранатомет.
   Командир сделал серьезное лицо, пытаясь скрыть свою шутку, обращаясь к старому технику, по совместительству лоад - мастеру.
   - А почему сразу мне? - взвился, моментально, от возмущения Иваныч. - Я никогда с гранатомета не стрелял. Только с вертолетной пушки, в молодости, на полигоне.
   - Извините, товарищи, пушек у нас нет. Ни вертолетных, ни армейских, парировал пыл старика Саша - украинец.
   Экипаж довольно загоготал, радуясь удачной шутке.
   - Иваныч, Сергей, берите сухпай и сразу же на самолет, заправляться. Вон видите, черные рабочие у ТЗ ждут вас с нетерпением. Все остальные идут со мной к Голиндеру на инструктаж.
  

Часть - 4. Инструктаж у начальника летной службы МОНУК Киншасы.

   В кабинете шефа летной службы региона А-10, Киншаса, Хьюго Голиндера все выглядело очень функционально - компьютер, оргтехника, несколько телефонов, большая карта за шторкой, стол для служебных совещаний, кондиционер, мерно жужжавший над окном.
   Голиндер немного устал от суеты, связанной с подбором служебного борта для командировки в Нджамену. Латинос никогда не жаловался на свою физическую и душевную форму. Бывший пилот, списанный подчистую с летной работы после аварии борта в бразильской сельве, он, не раздумывая, принял предложение земляков перейти служить "стране ООНии".
   "Опыт не пропьешь". Его заместители, украинец Алекс и Михаил - русский подполковник, военный наблюдатель с отдела планирования полетов объяснили ему смысл немного странного с точки зрения английского языка выражения. Поэтому, Голиндер при встрече с новыми пилотами - КВС всегда безошибочно определял стиль их работы - управления воздушными судами.
   Вот канадцы. Очень пунктуальны и осторожны, никогда не будут рисковать, отлично знают летные "UN Policy and Procedures Manual". Можно быть уверенными в том, что отработают поставленные задачи "от и до".
   Юаровцы. Среди членов экипажа южно-африканских бортов обязательно встречаются выходцы из Германии. Пусть в 4-ом или 5-ом поколениях, но менталитет немцев даже в Африке никогда не меняется. Въедливо подходят к поставленным полетным заданиям, а потом долго - нудно жалуются на проблемы в организации работы диспетчеров или наземных служб на маленьких аэродромах Конго.
   Рууусские... Тут Голиндер всегда оживлялся. За пять с лишним лет работы в Африке он привык называть, как впрочем, многие иностранцы, одним определением всех выходцев из бывшего СССР - украинцев, белорусов, русских и даже казахов. Для сына далекой страны ацтеков было абсолютно безразлично, кто из них, действительно есть кто по своей национальности. Впрочем, так же и для славян Голиндер числился за его спиной в просторечии просто "латиносом".
   Сейчас экипаж ИЛ-76 почти в полном составе сидел за столом совещаний. Шеф развернул широкий экран монитора в сторону участников брифинга, взял указку, заняв позицию между картой и картинкой на своем компьютере.
   - Постараюсь быть краток, уважаемые коллеги, - молвил Голиндер.
   Он был наслышан о слабом знании английского языка среди русских. Поэтому, регулярно замолкал, давая возможность командиру экипажа переводить свою речь для подчиненных.
   - Повстанцы упрямо продвигаются несколькими колоннами с периферийных провинций ЧАДа в сторону столицы страны - города Нджамены.
   Голиндер уверенно очертил на карте пути продвижения "ребелов".
   - Бои с правительственными войсками нарастают по количеству жертв и своей интенсивности по мере продвижения к Нджамене. Руководство департамента миротворческих операций в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке приняло решение не рисковать жизнью своих сотрудников и в кратчайшие сроки провести эвакуацию персонала. В настоящее время личный состав миссии ООН стягивается со всех уголков столицы ЧАДа в аэропорт. Прибытия вашего борта с нетерпением ждут. Вопросы?
   - Улетаем в ночь, - подал голос командир экипажа. - Как сейчас работают аэродромные службы в Нджамене? Надеюсь, посадку нам обеспечат?
   - В настоящее время аэропорт назначения вашего вылета функционирует в штатном режиме, - откликнулся Голиндер. - Но обстановка меняется быстро, буквально каждые пол часа. Боевые действия не прекращаются даже ночью. Поэтому, господа пилоты, я не берусь рисовать вам радужных картинок. Это ЧАД, фактически, зона военного риска и хаоса, на грани фола. Как результат развития событий сегодня - эвакуация всего персонала ООН с вашим непосредственным участием.
   - Насколько я знаю, в стране размещен большой контингент французских военнослужащих, - проявил осведомленность капитан. - Все же ЧАД - бывшая колония французов. Потом войска государств африканского содружества - военные миротворцы. Кто из них сейчас обеспечивает охрану аэропорта?
   Голиндер перебрал на столе несколько своих бумаг, вытащил нужную.
   - Подразделения иностранного легиона Франции, действительно, располагаются в районе аэродрома. Насколько их много, смогут ли они полностью обеспечить безопасность вашей посадки, погрузки и взлета, увы, я не знаю.
   Шеф летной службы удрученно развел руками.
   - Хорошо, сэр, мы будем с вами на связи. Разрешите убыть на самолет?
   Латинос скорчил вымученную улыбку, пожимая на прощание руки пилотов. Вместе со своими заместителями он смотрел вслед экипажу, улетающему в неизвестность. Все же эвакуация личного состава из зон боевых действий проводится не каждый день, являясь по своей сути экстраординарным мероприятием в работе любой миссии ООН. Что ждет русских через несколько часов в раздираемой противоречиями стране, можно только предполагать.
   - Заправка закончена, командир, - доложил старший группы техников, когда топливозаправщик медленной тушей, похожей на бегемота, отполз от самолета. Вслед за ним, радуясь окончанию рабочего вечера, уходила пожарная машина с расчетом из аборигенов.
   Через 10 минут, "Илюшин", урча двигателями, выполз из своего кармана (места стоянки в базовом аэропорту) на взлетную полосу. Немногочисленная группа офицеров летной службы наблюдала за маневрами борта.
   - Они обязательно выполнят задачу и вернутся, - заверил своего шефа Алекс - украинец.
   Голиндер молчал, смоля сигарету и надеясь на лучшее.
   Самолет, уже в воздухе, сделал круг над терминалом МОНУК, блеснув прощально огнями, взял курс на Нджамену.
  

Часть - 5. Курс "Киншаса - Нджамена".

   Ил-76 со скоростью 6 (шесть) метров в секунду набирал высоту, оставляя позади гостеприимно-спокойную базу Киншасы. Командир борта искоса поглядывал на второго пилота, клевавшего носом в соседнем сиденье.
   - Блядь нестроевая, - тихо выругался капитан. - Не мог чуть подождать, когда все вечером соберемся за столом. Надо было ж квасить вместе с борт -инженером в два рыла. Словно виски может прокиснуть когда-то...
   - Алексеич, все системы корабля работают в штатном режиме, проблем нет.
   Легкий на помине, борт - инженер заглянул в кабину пилотов, докладывая обстановку.
   На вид свежий, словно огурчик, специалист по техническому обеспечению полета излучал полную готовность к выполнению поставленных задач.
   - "Сынок", ну, как же ты так, - читалось на его добродушном лице, когда он глянул на кресло второго пилота, увидев там обмякшее тело.
   - Анатольич, сходи, проверь, все ли оружие, средства защиты распределены и закреплены в команде. Дай ребятам боевой расчет на обеспечение охраны "взлетки" после нашего прибытия в Нджамену.
   Командир не хотел общаться с кем-либо. Подобное задание по эвакуации персонала ООН в условиях, приближенных к боевым, слегка нервировало старого полковника белорусской армии. Нет, он не сомневался в способности выполнить посадку в Нджамене и забрать людей с посадочной полосы. Но..., чертово "де жа вю".
   - Неужели в жизни все повторяется снова и снова, по логике вечно закрученной спирали нашего бытия - размышлял капитан, удерживая штурвал. - Ну, ладно, непредсказуемые вводные в армии. Это служба, там НАДО быть готовым каждую минуту действовать нестандартно. А ведь здесь относительно мирная обстановка?
   Баграм, Кандагар, Кабул, Бамаян - прошлое службы в Афганистане обожгло память, заставив вытащить из ее уголков затихшие, кажется, навечно, навыки боевых вылетов.
   Алексеич с некоторым удовольствием подумал о своем сугубо гражданском экипаже Ила.
   - Хм, ведь мои подчиненные никогда не служили и не носили военных погон. Однако, как хорошо "выстрелили" по тревоге. Второй пилот - не в счет, - командир посмотрел с некоторой неприязнью на храпящее рядом тело.
   Потом, непонятно почему вспомнил результаты своих крайних совместных учений белорусских ПВО и ВВС страны в 2007 году с россиянами. Он получил тогда благодарность от замкомандующего ПВО РБ и справедливо считал, что белорусы "сделали" своих российских коллег по многим показателям боеготовности, в том числе по итогам боевых стрельб.
   Сейчас, анализируя куцые обрывки информации о ситуации в ЧАДе, предоставленные Летной службой МОНУК в Киншасе, командир пытался представить, как будет проводить выполнение задачи не на учениях, а в реальной обстановке, приближенной к боевой. Судьба двух сотен душ, оказавшихся в мясорубке национальной розни, была полностью на его совести.
   В небе, когда темнота и звезды окутывают борт, пилоты все равно чувствуют себя гораздо увереннее, чем на земле. А что? Вокруг не стреляют, нет практически, никаких других помех - воздушных судов. Бывает, конечно, на локаторе появляются отметки пассажирских самолетов, но движутся они в нескольких сотнях километрах от нашего курса и месторасположения. Поэтому, небесное пространство воспринимается как дружественная, психологически комфортная среда, не предвещающая никаких пакостей, коль не попадешь в грозовой фронт.
   Метеосводка перед отлетом не внушала опасений. Взгляд командира привычно скользил по приборам в кабине, отмечая, иногда, россыпь звезд за стеклом. Казалось, рукой до них можно дотронуться.
   - Хм, совсем не верится, что несколько тысяч метров ниже, на бренной земле люди убивают друг-друга в безумной вражде, - подумал про себя капитан. - Дикари черномазые...
   - Кофе, командир.
   Размышления пилота прервал техник, предложив легкий ужин с бутербродами.
   - Как вы, готовы к встрече с Нджаменой? - спросил шеф вместо приветствия и благодарности за ужин, решив не снижать градус напряжения, что б личный состав не расслаблялся.
   - Всегда готовы, - сдерживая улыбку, ответил "технарь". - Иваныч у нас всех боевиков распугает, только появившись в полном вооружении и амуниции на взлетке аэродрома.
   Командир слышал по внутренней связи, как народ прикалывался с лоад - мастера, когда тот "мужественно" примерил тяжелый бронежилет, каску и автомат на свое бренное 57-летнее тело. Впрочем, что взять с гражданских людей? Пусть веселятся, пацаны.
   - Для таких "путешествий", по логике предстоящих событий нам необходим, как минимум, взвод охраны на аэродроме, пока будем загружаться. Мои люди - пыль на ветру, если начнется серьезная заварушка. Вряд ли они продержатся более трех - пяти минут. Причем, я их точно потеряю...
   Отставной полковник не питал иллюзий относительно "боеспособности" технарей, кому придется обеспечивать охрану борта во время его нахождения на земле.
   - Проклятая "страна ООНия". Лишь бы выпихнуть экипаж за пределы своего терминала. Что будет с нами потом, в этом гребанном ЧАДе, никого не интересует. Какая безопасность, какая охрана? Одна приторная демагогия самоуверенного начальства.
   Впрочем, капитан быстро подавил свое раздражение. Мозг и логика вчерашнего военного четко "заточены" на выполнение приказа. Нытье и бессилие нигде не приветствуются, тем более, когда ты отвечаешь за самолет и вверенную тебе команду.
   - Начинаем снижение. Заходить на посадку будем по крутой спирали. Всем готовность номер один. После приземления действуем согласно боевого расчета.
   Кэп максимально сосредоточился, отрешившись от всех посторонних раздражителей. В последующие 10-15 минут жизнь экипажа и старого борта будет зависеть исключительно от его мастерства.
   Риск - извечная составляющая летной работы, особенно в африканском дерьме. Профессионализм плюс немного удачи. Шансы на успех есть, постараемся же их не упустить.
  

Часть 6. Иваныч.

   Старый лоад-мастер Иваныч сидел, откинувшись телом к стенке самолета. Прислушиваясь к мерному гулу двигателей, старик машинально жевал бутерброд, прихлебывая кофе. Второй час относительно спокойной ночи после безумного дня на вилле и аэродроме, когда в Киншасе объявили тревогу, а потом выплюнули экипаж ИЛ-76 в небо для выполнения эвакуации ООНовского персонала в Нджамене, наложили свой отпечаток на лицо седого белоруса.
   Его скулы заострились, под глазами легли глубокие тени, движения на борту приобрели замедленный характер. Все же 35 лет службы в военно-транспортной авиации СССР, 15 гарнизонов, что поменял, исколесив немало авиационных полков и дивизий, три года в Афганистане оставили свой след в душе и на теле.
   - Ничего, старый конь борозды не испортит, а лучше помрет в воздухе, чем на даче с лопатой в руках.
   Так принципиально размышлял дед, вновь и вновь отправляясь в дальние командировки с базами дислокации, удаленных на тысячи километров расстояния от родного Витебска.
   - А фули делать мне в Белоруссии, - беззлобно огрызался Иваныч, когда более молодые коллеги начинали подначивать его на предмет безумных путешествий по миру в неполные 60 годков.
   Действительно, жена белоруса умерла 10 лет назад, дочка с внуком уехали в Америку на ПМЖ. Старик до сих пор для себя не решил, хорошо это или плохо, когда самые близкие люди отправляются за тридевять земель в поисках своего счастья. Но, видя смысл жизни только в них, не жалел денег на телефонные переговоры, названивая почти каждый день из Киншасы в Америку.
   - Сынки, - называл Иваныч своих молодых коллег - техников на борту. - Не знаете вы всех "прелестей" африканского дерьма и тех рисков, что вас окружают. Потому и прикалываетесь тут со мной так весело.
   В 2007 году Россия лишь несколькими строчками на лентах информационных агентств отметила гибель двух ИЛ-76 в Сомали, в столичном аэропорту Могадишо. Первый белорусский борт, принадлежавший компании "Трансбелавиа", при заходе на посадку получил с земли очередь из крупнокалиберного пулемета, повредившей один из четырех двигателей. Экипаж сумел с большим трудом посадить машину, но уже на аэродроме самолет выгорел почти полностью без аварийной поддержки наземных служб.
   Второй борт, отправленный компанией для того, чтобы снять авиационные двигатели из обломков своего неудачливого собрата, оказался еще более невезучим. Ракета типа "земля-воздух" попала в правое крыло, моментально разметав его взрывом и воспламенившимся топливом. Из экипажа не выжил никто.
   Иваныч знал ВСЕХ погибших ребят-земляков. Принимал участие в похоронах их останков на территории Белоруссии. Но даже такая трагедия не остановила его в желании летать до тех пор, пока есть возможность и предложения ветеранам со стороны заинтересованных компаний, осваивающих африканский континент.
   Старик наступил носком ботинка на ремешок каски, постоянно стремившейся укатиться в сторону, крякнул под тяжестью бронежилета и посмотрел в иллюминатор.
   Трассирующие очереди и всполохи разрывов красноречиво свидетельствовали о том, что боевики - повстанцы даже ночью не прекращали своей активности в окрестностях Нджамены.
  

Часть 7. На бетонке аэропорта г.Нджамены.

   Наш Ил-76 кружил над аэропортом Нджамены, пытаясь установить связь с диспетчерской вышкой. Там явно творилось что-то непонятное. На все стандартные запросы бортрадиста земля отвечала сакраментально - односложное: "ОК. No problem".
   - Земля, метео, направление ветра? - запрашивал наш бортрадист на английском языке.
   - Ноу проблем.
   - Как ситуация с безопасностью в районе аэропорта?
   - ОК. Ноу проблем.
   - Наш курс захода на посадку?
   - Ноу проблем.
   - Никогда не доводилось мне вести с наземной службой такого "содержательного" диалога, как в этот рейс, - сознался позже наш радист, пытаясь скрыть раздражение в сигаретном дыму.
   Понятно, заход на посадку производили в нервном напряжении. Слава богу, все посадочные огни горели исправно, обозначая ВПП и давая возможность хоть немного сориентироваться в незнакомом аэропорту.
   Как выяснилось позже, диспетчерская служба с вышки управления полетами разбежалась в преддверии возможного захвата аэродрома повстанцами. Случайно забредший в помещение охранник услышал позывные-запросы нашего экипажа по не выключенной рации.
   Негр, скорее из любопытства проявил инициативу, решив "поговорить" с микрофоном. Не зная английского языка, абориген на все вопросы оптимистично отвечал - "ноу проблем", не отдавая себе отчет в том, как он напряг русский экипаж своей подозрительной "неразговорчивостью" и односложностью.
   Впрочем, аэропорт был девственно пуст. Ни одного самолета или вертолета не просматривалось на его стоянках. Командир лишь углядел зажженные фары автобусов у входа в здание аэровокзала. Для экономии времени подогнал самолет почти вплотную к эвакуируемым людям. Его худшие подозрения подтвердились. Военной техники или бойцов французского иностранного легиона, отвечающих за охрану аэропорта, капитан нигде не увидел.
   - Спасение утопающих - дело рук самих утопающих и провидения, или точнее, привидения, типа нашего Ила в ночи, - усмехнулся слегка растерянно кэп.
   Опыт не пропьешь. В боевой обстановке наш герой ориентировался быстро и уверенно:
   - Анатольич, блокируй одним автобусом выход из здания аэропорта, прижмись к дверям, что б ни войти - не выйти. - Виктор, - капитан обратился к проспавшемуся второму пилоту. - Вместе с лоад - мастером отгони другой автобус на КПП перед взлетной полосой, заглуши его там и никого не пускай. Техникам найти вход на крышу здания, занять там позицию, контролируя обстановку с верхней точки. Все остальные со мной проводят размещение людей внутри самолета, борт - радист слушает эфир. Сейчас на моих часах 02.20. В 02.45 всем собраться на борту.
   Командир слегка сумбурно, но внятно отдал данное распоряжение по внутренней связи. Его услышали, поняли, поддержали. Рампа самолета уже медленно опускалась. Никого не надо подгонять. Пилоты и техники прекрасно понимали: быстрота, слаженность, точность - вот те условия успеха, которые спасут им жизнь. Замешкаешься - можешь остаться в чертовой Нджамене навсегда.
   Подойдя к краю рампы, капитан обозревал грязную толпу эвакуируемых оборванцев с пожитками, к которой с большим трудом можно было применить название "персонал ООН". В глазах людей читалось непередаваемое удивление, что в ночной час "эти сумасшедшие русские" прилетели за ними в ЧАДскую клоаку.
   - Сначала раненые, больные, женщины, - твердо произнес командир, легонько оттолкнув назад не в меру ретивого негра. - Места в самолете всем хватит.
   Посадка людей в грузовой отсек Ила - событие неординарное. Большинство из нас привыкли созерцать по ТВ и кинофильмам завораживающую динамику выброса воздушного десанта, где ИЛ-76 всегда играл главную роль транспортного труженика неба. Т.е. российский обыватель вполне справедливо считает "Илюшина" довольно комфортабельным бортом для небесных путешествий.
   На самом деле по ООНовским правилам, данный самолет не приспособлен и не предназначен для перевозки пассажиров. Только в экстремальных ситуациях, как в Нджамене, его рампа распахивается навстречу людям, а не привычному объему десятков тонн различных грузов, запрошенных подразделениями "голубых касок" для служебных нужд.
   - Командир, вот список эвакуируемых нами ООНовцев.
   Это штурман, помогая рассаживать пассажиров, завладел ненадолго вниманием капитана. Впрочем, на бумажки смотреть не хотелось. Гораздо более интересно выглядели сами ООНовцы, поднимаясь во чрево самолета. Некоторые из них начинали плакать, понимая, что опасность осталась позади и теперь можно расслабиться. У других скорый сон проявлялся как форма психологической защиты от агрессивной среды. Человек падал на сиденье, бросал под ноги сумку с вещами, моментально "выключаясь" от внешнего мира.
   - А ведь мы взяли очень мало воды, - вспомнил командир. - На всех явно не хватит, придется экономить.
   Словно подтверждая его опасения, бутылка с минералкой быстро прошла по рукам пассажиров и, опустев, грустно прокатилась по железному днищу грузового отсека.
   - Индусы, бангладешцы, пакистанцы, канадцы, немцы.... Хм, вроде еще японцы или китайцы пожаловали к нам в гости.
   Командир не стоял на месте, а двигался по салону, помогая расположиться всем, кто не смог сразу найти себе места, обращая внимание на шевроны военных и полицейских. Видел, что далеко не все находились в шоковом состоянии. Наоборот, "узкоглазые гости" из азиатских стран, бросив сумки на пол, моментально вытащили свои мобильники, фотоаппараты и начали делать снимки на память. Ну, где ж еще найдешь такой раритетный антураж, как не в чреве русского самолета тридцатилетней давности?
   - Неужели такое старое железо может летать? - читалось в удивленно-узких глазах ООНовского интернационала.
   - Да, будет, что рассказать вашим детям и внукам, коль выберемся отсюда, - незлобиво подумал капитан, позируя, иногда, для памятного кадра восторженных пассажиров.
   Но в следующее мгновение кэп забыл про всяких черных, узкоглазых и прочих цветных обителей его борта. К самолету несли носилки с раненными ООНовцами, а сопровождала их очень даже привлекательная мадам в зеленом камуфляже и сумкой с красным крестом на боку.
   - Оппа - на, - моментально переключил свое внимание наш герой. - Вот, чего не хватало нам во всем пейзаже эвакуации - носилок, бинтов, раненных и прекрасной незнакомки рядом с ними.
   Стрельба шла где-то далеко от аэродрома, не приближаясь к нему. Данный факт придавал уверенности в успешном завершении всей эвакуации.
   - Минут пять у меня есть, что б познакомиться с такой девушкой, - решил капитан. - Я обязательно приглашу ее в кабину пилотов, на чашечку кофе. Пусть второй пилот трудится, балбес, пока мы будем беседовать за жизнь в Африке.
   50-летний кэп бодрой гончей сбежал по рампе на бетонку аэродрома. Мадам в камуфляже суетилась у носилок с ранеными, достав шприц с обезболивающим лекарством.
  

Часть - 8. Николь.

   - Бонжюр, мадам, - изрек кэп первое, что пришло в голову из обрывочных французских фраз. Потом на рабочем английском уверенно добавил: "Я могу помочь вам?".
   Незнакомка подняла взгляд теплых карих глаз на плотного, загорелого мужчину в светлой летной форме, вызвавшегося оказать помощь в обстоятельствах, когда для европейского менталитета логично действовать по принципу "спасайся, кто может", но не подставлять плечо своему ближнему.
   - У пострадавшего два пулевых ранения в грудь. Думаю, он скоро умрет, но пока, еще мучается от боли, - сдерживая слезы, произнесла француженка.
   - Дайте шприц, - властно приказал кэп. - Здесь обезболивающее лекарство?
   - Да, капитан. А вы умеете делать инъекцию? - удивилась мадам.
   Командир не слушал. Словно дурной сон перед глазами высветились события двадцатипятилетней давности в далеком Афгане. Военно-транспортный ИЛ-76 был обстрелян душманами из крупнокалиберных пулеметов при заходе на посадку в Кандагаре. В грузовом отсеке море крови пострадавшей "десантуры", гарь, копоть от пожара, который тушили подручными средствами.
   Тогда кэп, будучи юным старлеем ВВС СССР, машинально колол промедол из солдатских аптечек в остывающие тела, не замечая, как жизнь уходит из глаз незнакомых ему парней в голубых беретах.
   Не вступая в дискуссию, командир аккуратно сделал инъекцию в черное бедро. Буквально на глазах раненный успокоился, перестав громко стонать и шевелиться.
   - Быстро в самолет, поближе к кабине ставьте носилки.
   Штурман, засуетившись, вместе с санитарами начал карабкаться по рампе, помогая поддерживать неподвижное тело в бинтах.
   Вполне нормально для мужчины, заметив на своем пути красивую женщину, забыть о суете бытовых проблем, пусть даже в условиях опасности и войны.
   - Алекс, - произнес кэп, возвращая пустой шприц незнакомке.
   - Николь, - так же кратко сказала мадам, поражаясь спокойствию пилота, только что продлившему чужую жизнь уверенными движениями опытного медбрата.
   - Я капитан этого самолета. Добро пожаловать в гости, Николь.
   Взгляд офицера после визуального контакта остановился на груди француженки. Только импотент мог игнорировать четвертый номер бюста, почему-то оказавшегося сегодня в грубом, пыльном камуфляже. Николь давно не испытывала таких противоречивых чувств - возмущения, радости, удивления и восторга ....
   С одной стороны, волнение за пятерых раненых коллег по службе в ЧАДе, которых пришлось сопровождать в аэропорт Нджамены для эвакуации на медицинских носилках, а с другой - уверенность и назойливое внимание славянина, командира, отвечающего за пассажиров борта в последующие несколько часов.
   - Мой прадед - донской казак, - на ломанном русском языке произнесла Николь.
   - Вы расскажете мне об этом позже, когда мы будем в воздухе, - прервал даму Алекс. - Штурман, три минуты готовности к вылету. Собирай экипаж на борт.
   Капитан видел, как бежали к самолету техники, как горел автобус у КПП на входе в аэропорт.
   - Задача выполнена. Мы уходим.
   Николь сидела у носилок с раненными, пытаясь определить тяжесть их физического состояния, но мысленно переключилась на заботы русского экипажа. Ведь надо еще успешно ВЗЛЕТЕТЬ и добраться до аэродрома в Камеруне, в далеком городе Дуала.
  

Часть - 9. Перед стартом. Прощай, жестокая Нджамена?

   Весь личный состав борта ИЛ-76, кого капитан расставлял на контрольные точки охраны в районе аэропорта Нджамены для обеспечения безопасности посадки эвакуируемых пассажиров, с нетерпением поглядывали на часы. Русские пилоты и техники не хотели геройствовать, а тем более умирать в этой гнусной африканской заднице, куда занесла их летная судьба, а точнее, рабочий контракт с ООНией. В зрелые годы умному человеку приходит четкое понимание простого факта - трупам деньги не нужны. Значит, никаких напрасных телодвижений. Надо "просто" выжить и вернуться домой. Во что бы то ни стало и даже вопреки...
   Пусть в направлении города идет ожесточенная стрельба из всех видов оружия, слышен гул моторов, лязг тяжелой техники. В аэропорту, пока, тихо. Бог дал всем шанс для безопасной эвакуации. 25 минут - достаточный период времени, что б загнать 8 десятков пассажиров в нутро ИЛ-76, расставить, закрепить носилки с ранеными, дать краткий предполетный инструктаж перепуганным ООНовцам.
   Два одиночных выстрела, произведенных штурманом из ракетницы, стали единственными раздражителями тишины на бетонке аэродрома, свидетельствовавшие об окончании посадки и снятии охраны - оцепления. Пилоты с техниками прибыли на самолет почти одновременно, обливаясь с непривычки обильным потом, тяжело дыша, даже не пытаясь скрыть свое возбуждение. Все же не каждый день приходится так вот упражняться гражданским людям, делая пробежки в 10 - килограммовом бронежилете, каске, с автоматом в руках.
   Иваныч перед самой рампой споткнулся, смачно рухнув на бетонку. Его амуниция и оружие с лязгом покатились в разные стороны. Никто не засмеялся, даже не улыбнулся. Молодые техники быстро подхватили тело старика под руки, затащили в самолет, посадив на сиденье.
   - Живой, старина? На, глотни, малость, может, полегчает.
   Капитан протянул своему подчиненному, близкому к потере сознания, фляжку с коньяком из собственного НЗ. Потом, почти без перехода обратился к бортинженеру:
   - Анатольич, вы зачем автобус на КПП аэропорта подожгли? Чем он вам помешал?
   - Да бог с тобой, командир. Кому нужна такая подсветка в ночи? Стреляли где-то далеко, шальная пуля попала в бензобак, - развел руками ушлый инженер.
   Разбираться и вникать в детали поджога "бусика" было некогда.
   - Всем по местам. Экипажу трехминутная готовность к вылету.
   Александр на ходу отдавал команды, пробираясь в кабину. Позади медленно поднималась рампа, отделяя безумную африканскую действительность в Нджамене от судеб людей, попытавшихся, пока, не очень удачно начать свою миротворческую миссию на растерзанной земле ЧАДа.
   - Мы еще живы и обязательно долетим, Николь, - тихо произнес капитан, проходя мимо носилок с раненными миротворцами. Лицо одного из них подозрительно побелело и заострилось.
   Еще через четыре минуты ИЛ-76 побежал по взлетной полосе, оставляя позади страну, где человеческая жизнь не стоила даже цента на весах жестокого противостояния повстанцев и правительственных войск.
   Только в воздухе все вздохнули спокойно, немного расслабились. В иллюминаторах, пока самолет делал круг над окрестностями Нджамены и ложился на курс, можно было наблюдать сполохи огня, пожары, отсветы трассирующих очередей. Через несколько минут борт вошел в зону плотной облачности, став, практически, недосягаемым с земли для потенциальных недругов.
   Пассажиры вели себя спокойно, вполне адекватно. Некоторые моментально заснули, избавляясь от стресса, что преподнесла им судьба под голубым миротворческим стягом за прошедшие пару дней. Другие тихо переговаривались, с интересом оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, гулу самолетных двигателей. Находились вовсе оптимисты (или пофигисты), предпочитавшие делать фотоснимки на память, позируя друг - другу в различных ракурсах.
   Через полчаса полета командир и его подчиненные выяснили, что вся техника на борту работает в штатном режиме. Старый труженик ИЛ-76, привыкший таскать в грузовом отсеке десятки тонн различных грузов, сейчас спокойно рассекал ночную мглу, не ощущая мизерного веса сотни пассажиров с их мелким скарбом.
   Связь с диспетчерской вышкой аэропорта г. Дуала в Камеруне действовала устойчиво и непрерывно. Радист докладывал оптимистичные новости - самолет ждут наземные службы в полной готовности к встрече, погода в районе посадки хорошая, автобусы отвезут вновь прибывших гостей по городским отелям, а пострадавших в госпиталь.
   - Кофе нам сегодня кто-нибудь принесет? - запросил командир своих подчиненных по внутренней связи. - Ребята, две чашки, пожалуйста, сделайте в кабину.
   - Ага, я тоже не откажусь подкрепиться и взбодриться, - оживился второй пилот.
   - Нет, Виктор, ты не угадал, - обломал капитан своего "правака" (так, неформально на летном сленге называют второго пилота в экипаже). - С Киншасы до Нджамены один из нас спал, причем точно не я. Теперь, надеюсь, дашь мне возможность с барышней немного пообщаться?
   Второй пилот сурово насупился, но промолчал. Командир, несомненно, прав.
   Александр подвинул раскладной стул, предназначенный для летчиков - инструкторов, вынул из сумки печенье, плитку шоколада, пакет сока и все ту же флягу с коньяком. Благо, Иваныч отхлебнул из нее совсем немного. Тут же в кабину вошел техник с двумя большими чашками кофе.
   - Не в ресторане "Метрополь", но для нашей воздушной эпопеи сгодится, - решил командир, оценив скромную полянку "яств" на рабочем месте. - Нам привычно, а для дамы должно быть экзотика. Где и с кем она еще так попьет кофе с коньяком в ночи?
  
  
  
  

Часть - 10. Две души, два одиночества.

   Капитан покинул кабину пилотов и вошел в грузовой отсек. Пассажиры спокойно сидели - дремали на своих местах. Только француженка Николь продолжала суетиться возле носилок с раненными, прощупывая пульс, вытирая испарину на лицах неудачливых коллег, попавших под "раздачу" боя в столице ЧАДа, предлагая им антибиотики и воду.
   Александр тихонько окликнул девушку. Когда она оборачивалась, слегка коснулся ее руки.
   - Все живы, Николь?
   Командир кивнул в сторону носилок с пострадавшим ООНовцем, кому на бетонке аэропорта Нджамены пришлось делать инъекцию с обезболивающим средством.
   - Живы, но я не уверена, что Винсент выживет. Ранения тяжелые, потерял много крови, и я не могу ему чем-то помочь. Врача здесь нет, нужных медикаментов не хватает, - с тоской в голосе откликнулась мадам.
   - Мы дали радиограмму на землю о наличии пострадавших на борту. Нас будут ждать машины "скорой помощи". Ты сделала все, что могла. Теперь жизни пострадавших находятся в руках провидения.
   Николь с надеждой посмотрела в глаза капитана. Дитя комфортной европейской цивилизации уже неоднократно пожалела о своей авантюре, связанной с желанием работать в миротворческой миссии ООН в ЧАДе. Но, с другой стороны, импульсивность - вполне типичная черта в характере многих дам, потерпевших фиаско в прошлой жизни. Именно давние поражения и проблемы заставляют искать себя по-новому вдали от мест привычного обитания.
   - До прибытия в аэропорт г.Дуала у нас еще больше часа. Я приглашаю вас в кабину пилотов, на экскурсию, а заодно выпить чашку кофе. Мои подчиненные присмотрят за ранеными, и при необходимости, позовут вас.
   Николь колебалась совсем недолго. Русский пилот стал единственным мужчиной в ее окружении за прошедшие 12-15 часов, кто предложил и оказывал ей реальную помощь. Остальные коллеги - ООНовцы были слишком озабочены лишь собственным спасением и восстановлением душевного спокойствия.
   - Спасибо за приглашение, вы очень любезны, капитан.
   Александр неуловимо напоминал ей образ своего прадеда в молодости, знакомого по старинным фотографиям в семейном альбоме. Николь никогда не была на исторической родине в России, а русских воспринимала стереотипно, в основном по ТВ-репортажам и обрывкам знакомых слов, услышанных от туристов на улицах Парижа.
   Кроме того, девушка поддалась общему мнению (или точнее, заблуждению) эвакуируемых коллег о том, что именно военно-транспортная авиация Франции поможет им вырваться из осажденной Нджамены. Прибытие русского ИЛ-76 в хаос некогда французской провинции побудило стойкое женское любопытство к профессиональной судьбе земляков из прошлого.
   - Это Виктор, наш второй пилот, - представил капитан своего напарника, когда Николь вошла в кабину.
   - Бон суар, - буркнул "правак", сделав вид, что гостья совсем ему не интересна.
   - Вот кофе, печенье, шоколад, - начал ухаживать за дамой Александр. - Разрешите предложить вам чуть - чуть коньяка?
   Все-таки выполнение любой задачи, даже связанной с высокой степенью риска, кажется элементарным делом по своей сути, когда ты действуешь под благосклонным взглядом нашей прекрасной половины.
   Николь не чувствовала себя лишней в кабине пилотов, хотя перед ней выполняли свои должностные обязанности люди в форме авиаторов небесного грузовика. Учеба в университете г. Парижа на факультете права в прошлом позволяли девушке относиться к поступкам окружающих людей с некоторой долей иронии, без крайних оценок.
   - Пусть человек делает все не так, как надо по инструкции, но при этом сохраняет свою душу и мозг свободными от предрассудков - стереотипов по отношению к другим людям, что ставят его перед выбором вдали от своей страны, - размышляла девушка.
   - Николь, я не пойму, зачем в этом африканском дерьме вы сегодня рискуете своей жизнью и природной женской красотой? - читалось во взгляде капитана.
   Отпивая горячий кофе, девушка не считала нужным скрывать спорные моменты своей биографии.
   - Алекс, мой любимый Поль, супруг, отец моего ребенка погиб ДВА ГОДА НАЗАД в Париже, когда беспорядки, основанные на поступках диких арабов - недавних выходцев с Ближнего Востока грозились перекинуться с окраин вглубь белых кварталов города.
   Саша тоже отпил из своего стаканчика кофе и уточнил:
   - Вообще-то в информационных лентах мировых агентств НИ РАЗУ НЕ БЫЛО известий о потерях среди полицейских, кто сдерживал буйную энергию погромщиков.
   Девчонка грустно рассмеялась.
   - Поль погиб, когда пытался прикрыть отступление своего полицейского экипажа с места ареста очередного наглого арабченка за его уголовные прегрешения в городе. Но толпа сочувствующих земляков подозреваемого в преступлении собирается на месте происшествия очень быстро, действуя отнюдь не в интересах полиции и закона. Ни у кого нет шансов спокойно уйти из черного квартала. Адвокаты подозреваемых в убийстве на судебном процессе поворачивают их показания таким образом, что виновными оказываются именно полицейские из-за своей "жестокости, нетерпимости" к "мирным" погромщикам.
   Алекс плеснул по пятьдесят грамм коньяка в граненые стаканы.
   - Николь, я пью за тебя и твоего покойного супруга. Пусть будет мир его праху, да упокоится душа настоящего офицера, - сказал, аккуратно подбирая слова капитан, используя все свои познания английского языка.
   Командир пожалел немного о том, что пригласил незнакомку к себе в кабину на кофе. Но с другой стороны, лучше сразу расставить все точки над "I". Сейчас наш герой точно знал - он так же одинок в этом мире, как его "визави" из странного города Парижа.
   Старый кэп не стал да и не хотел распространяться о своей биографии, типичной по своей сути для многих русских летчиков в Африке.
   - Милый, ты конечно, полковник Генерального штаба, - говорила его бывшая супруга. - Но твой заработок сегодня гораздо меньше, чем мои доходы бизнес-вумен средней руки на рынках города Минска. Я не желаю больше иметь с тобой ничего общего. Дети взрослые, а потому наша жизнь может и должна пройти стороной мимо банальных бытовых забот.
   Алекс не стал спорить со своей благоверной. Действительно, дочь взрослая, учится на втором курсе БГУ, сын пошел по стопам отца, с первой попытки поступив в военное училище.
   Седые волосы заметно прибавляются в шевелюре офицера. Но ведь опыт не пропьешь, хоть в Белоруссии, хоть в Африке, да?
   Сашка знал свои сильные стороны, а потому легко послал свою бывшую подальше, увольняясь из рядов белорусской армии, и уезжая в далекую "конголезчину" на заработки.
  

Часть - 11. Мысли пилота за штурвалом.

   Встреча с конечным пунктом полета г. Дуала в Камеруне постепенно приближалась. Капитан распрощался с Николь, проводив ее из кабины пилотов обратно к носилкам с ранеными ООНовцами. Потом, оказавшись снова за штурвалом, машинально оглядывая приборную панель, постепенно возвращался к рабочей действительности.
   Находясь под впечатлением общения с сексапильной француженкой и размышляя над страницами чужой биографии, задавался одним вопросом:
   - Почему одни люди теряют любовь под прессом трагических обстоятельств, как Николь, а другие добровольно выталкивают ее из своей жизни, предполагая, что впереди еще так много романтики и светло - нежных, теплых чувств?
   Вторую часть вопроса капитан посвящал личному опыту развода с благоверной пару лет назад. Считая себя добропорядочным мужем и отцом, он неоднократно возвращался к причинам разрыва со своей половиной, случившейся к тому же по ее инициативе. Хотя, всего через год после расставания, когда страсти в душе улеглись, с изумлением выслушивал настырные откровения, типа:
   - Саш, я ведь погорячилась. Может, вернем все на круги своя, еще не поздно, да?
   Время - наш главный советник и лекарь по жизни. С высоты прошедших дней ты всегда можешь гораздо лучше оценить свои собственные поступки и чужие решения, затрагивающие твою судьбу.
   - Маркус, как ты считаешь, разве можно склеить разбитую чашку любви? - рассуждал, иногда, кэп за бокалом виски в гостиной на вилле. - Мне кажется, такие ситуации, с предложением вернуться - начать все сначала, равноценны вылавливанию окурка из грязной лужи. Возможно, ты его даже раскуришь, вот только будет ли от такого поступка польза и тем более, удовольствие?
   Сашка крутил в руках бокал с золотистой жидкостью и не ждал ни от кого дружеского совета - мнения. Когда человек разменивает 6-ой десяток земного бытия, многие спорные вопросы становятся очевидными по сути немногих предлагаемых вариантов ответов.
   Капитан любил жизнь, самолеты, небо и женщин. Поэтому, свои семейные проблемы в прошлом воспринимал как банальное недоразумение, которое он не смог предотвратить, проконтролировать, нейтрализовать в суете служебных будней.
   - Ориентировочное время посадки в аэропорту г. Дуала - 04 часа 25 минут, - выдал по внутренней связи штурман.
   - Начинаем снижение. Радист, дайте метео и сводку с земли.
   Алекс отбросил в сторону старые переживания. Работа в небе всегда требует предельной собранности, тем более в ночных условиях приземления на незнакомом аэродроме.
  

Часть - 12. Марк и Джонс.

   Аэродром в камерунском г.Дуала жил своей неспешной жизнью. Десятка два самолетов тихо дремали на стоянках. Самый ранний рейс ожидался лишь около 6 часов утра, поэтому, никто и никуда не спешил. Большинство служб аэропорта работали в штатном режиме. Изредка вдоль здания аэровокзала сновали электрокары и маленькие тягачи, перевозящие тележки с багажом утренних пассажиров. Представители наземной группы "блестящие" (так на аэродромном сленге называют техников в засалено-блестящих от масла комбинезонах), поеживаясь от утренней прохлады, разбредались к бортам, чей вылет был самым первым по расписанию.
   Впрочем, от работников утренней смены не могла укрыться суета у КПП (контрольно-пропускного пункта) в зону ВПП (взлетно-посадочной полосы). Там собрались две "летучки" - машины "неотложной медицинской помощи", пожарный автомобиль, плюс патрульный экипаж полиции и пара ООНовских "Тойот".
   Двое представителей "страны ООНии", щурясь на лучи аэродромных прожекторов, молчаливо курили у шлагбаума, скрывая зевоту. Не смотря на свое равнозначное положение сотрудников гуманитарной миссии ООН, давно обосновавшихся в регионе, это были абсолютно разные люди, терпевшие друг-друга исключительно в интересах общего дела.
   Марк, 50-летний еврей из Канады, служил в ООНии уже более 25 лет. Он не хватал звезд с неба, был исполнительным сотрудником и с философским спокойствием относился к необходимости мотаться по африканским задворкам, дисциплинированно выполняя любые поставленные начальством задачи.
   - Пенсия у меня есть, жена Сара с детьми и внуками прекрасно обосновались в далеком Торонто. Так что, когда надоест подниматься с рассветом, потом мчаться по тревоге на подобные встречи, я смогу написать заявление на "дембель" и счастливо уйти на покой, - мечтательно размышлял Марк, отпугивая сигаретным дымом мелкую мошкару.
   Чувствовать себя полностью счастливым "ветерану ООНии" не позволял его коллега и почти земляк, 35-летний американец Джонс. В Камеруне "друзья - товарищи" служили бок о бок более 1,5 лет, успев порядком надоесть, даже наскучить друг - другу.
   Действительно, Джонс приехал из Нью-Йорка в Африку, как в далекую, неизбежную ссылку. Его папа, отставной конгрессмен от партии республиканцев в США, сознательно отправил непутевого сынка, практически, насильно поработать на ООНию, что б тот окончательно не спился - не "скурился", принимая легкие наркотики на родине.
   Два неудачных брака, трое детей, отсутствие сколь-нибудь позитивных рекомендательных писем ставили крест на судьбе Джонса в Америке. Папа старел, теряя былое влияние в серьезных деловых кругах страны. Но, не желая бросать на ветер судьбу своего единственного отпрыска, он постоянно давал ему очередной "последний шанс" образумиться. Типичная ситуация для избалованных сынков в состоятельных семьях.
   Сейчас Джонс боролся с жестокой зевотой, тупой головной болью с вечернего бодуна и последствиями двухчасового сна, после которого вместе с Марком ему пришлось ехать в аэропорт. От нечего делать, пытаясь сохранить солидный вид, американец читал списки пассажиров. При этом его губы шевелились, словно у второклассника, получившего задание прочитать текст в букваре для дальнейшего пересказа учителю.
   - Дебил, полный дебил... Боже, с кем меня сводит судьба на африканских помойках, - грустно подумал Марк, наблюдая, искоса, за своим опухшим напарником.
   Вслух канадец никогда не высказывал личного неудовольствия - разочарования от общения с Джонсом. Зная биографию молодого коллеги и родственные связи парня, старик догадывался о том, что его персональная карьера в ООНии могла продолжаться без помех и потерь только благодаря вниманию папочки Джонса за "успехами" сына в Африке и ролью его ближайшего окружения в служебных достижениях.
   - И-ЛЮ-ШИН, - по складам прочитал название борта в своих бумагах американец. - А что такое - "И-ЛЮ-ШИН"? - подняв красные от недосыпа и виски глаза, с детской наивностью поинтересовался блатной ООНовец.
   - Самолет русской военно-транспортной авиации, образца 70-ых - начала 80-ых годов прошлого века в ВС СССР. Грузоподъемность до 60-ти тонн, батальон десанта с полным вооружением на борту, - проявил свое знание темы Марк.
   - Ты хочешь сказать, что сейчас сюда прилетят русские?
   Джонс выглядел неподдельно удивленным. Сквозь туманные пары алкоголя на его лице концентрировалось подобие осознанного выражения.
   - Они уже здесь. Смотри, как красиво этот гигант заходит на посадку.
   Канадец сделал полуоборот в сторону нараставшего гула двигателей на взлетно-посадочной полосе. Наш ИЛ-76 грациозно и плавно касался колесами бетонки аэропорта г.Дуала. Первая часть "марлезонского балета" на просторах Африки завершилась вполне успешно. Догадайтесь с двух раз, кто будет режиссировать вторую и третью?
  

Часть - 13. В аэропорту г. Дуала.

   Не важно, летали вы в своей жизни за штурвалом самолета или просто были пассажиром Боинга, путешествуя по странам маленького мира под названием "планета Земля". Когда ваш самолет касается колесами бетонки аэродрома, все внимание невольно переключается на те проблемы, которые могут возникнуть внизу, на земле. Ведь в небе, как правило, ты статист, и только после приземления становишься, отчасти, хозяином своего положения, коль остался жив - здоров.
   Подобные утверждения не совсем соответствовали ситуации с ИЛ-76. Алекс блестяще притер борт к бетонке аэродрома г. Дуала в Камеруне. Никто не обратил бы внимания на прибытие очередного самолета в чужом аэропорту среди белого дня.
   Но в африканской ночи борт приземляется лишь в исключительных обстоятельствах. После захода солнца, как правило, тишина аэродрома может быть нарушена только жужжанием комаров или движением наземной техники, не более того.
   Алекс знал такой расклад и подходы - традиции негров относительно ночной работы. Поэтому, офицер показал лучшие навыки российского пилотажа. Ил-76, сделав круг над аэродромом, аккуратно, "утюжком", коснулся "взлетки", вызывая восторг нежданных зрителей в утренний час. Даже ООНовец Джонс почти протрезвел, наблюдая за маневрами небесного "грузовика".
   По команде диспетчера капитан отогнал самолет на дальнюю стоянку аэропорта Дуала. Туда же, нарушая размеренное течение жизни звуками сирен санитарных, пожарных, полицейских машин на границе ночи и рассвета, потянулась колонна представителей спасательных служб.
   - Открывайте рампу, я буду лично говорить с местными клерками о наших проблемах. Штурман, инженер, помогите Николь вынести носилки с ранеными на "взлетку".
   Без всяких объяснений и рассуждений Алекс действовал так, как предписано командиру вести себя в нештатной ситуации. Русский экипаж гражданского самолета выполнил задачу, которую проигнорировали под разными предлогами коллеги - пилоты Канады, Америки, Франции и даже братья - украинцы. Все же не каждый день гражданскому самолету, под флагом ООН приходится проводить эвакуацию сотни жизней сотрудников крупнейшей международной организации.
   Алекс вышел на край рампы, наблюдая суету своих техников. Он чувствовал себя победителем. Пассажиры, раненые ООНовцы могли только благодарить пилотов за безопасную доставку своих душ в мирные условия жизни черного Камеруна.
   - Посмотрим, что сейчас мне скажут эти две тыловые задницы, - загадал капитан, поглядывая в сторону Марка и Джонса. Данная парочка, выполняя свои административные функции, не спеша поднимались на борт Ила.
   - Поздравляю с успешным прибытием, капитан, - первым протянул руку Марк. - Надеюсь, все живы?
   - Да, самолет без повреждений и поломок, после дозаправки готов к новому полету. Экипаж устал, все-таки ночь была полностью рабочей. А относительно состояния раненых миротворцев лучше спросите Николь, ангела - хранителя ваших пострадавших коллег.
   Александр кивнул в сторону своей новой знакомой. Девушка старалась выглядеть бодрой, не смотря на ночные бдения у носилок. Сейчас ее функции сопровождающего лица заканчивались. Подоспевший медицинский персонал загружал носилки с пострадавшими в машины по двое и санитарные кареты под вой сирены без задержки покидали поле аэродрома.
   Джонс пришел в себя и с интересом поглядывал в сторону француженки. Мимолетные романы с безотказными негритянками за 1,5 года работы в Камеруне ему порядком надоели. Хотелось нечто свежего и раннее неизведанного.
   - Хм, неплохо бы узнать, в какой отель поедет мадам, - размышлял ушлый американец.
   Примерно о том же самом думал Алекс, наблюдая как Николь, подхватив свой тощий рюкзачок, помахав мужчинам на прощание рукой, уходит в направлении служебного автобуса.
   - Капитан, мы ожидали, что на вашем борту будет порядка 200 человек эвакуируемого персонала ООН, - нарушил затянувшуюся паузу Марк.
   С некоторых пор дамы интересовали его исключительно с точки зрения домашнего комфорта и вкусного ужина, но никак объекты сексуального интереса, или тем более, возвышенных романтических чувств.
   - Вот кобели здоровые, - ругнулся про себя беззлобно канадец. - Впереди еще работы непочатый край, а они на юбку пристально пялятся.
   Джонс и Александр, словно услышав немой укор, медленно перевели чуть осоловевшие взгляды в сторону Марка.
   - Вы правы, сэр. Еще на инструктаже, перед вылетом из Конго нас предупреждали о двух сотнях эвакуируемых в Нджамене. Но в аэропорт доставили только 75 человек. У нас не было возможности дожидаться прибытия остальных сотрудников ООН. Обстановка с безопасностью постоянно менялась, причем не в лучшую сторону.
   Канадец нахмурился.
   - Мне необходимо связаться со своим начальством в Нью-Йорке относительно ваших дальнейших действий. Будьте готовы ко второму вылету в Нджамену. А пока садитесь всем экипажем в автобус и следуйте в отель. После прояснения ситуации я доведу до вас новую информацию.
   Последние пассажиры покинули грузовой отсек Ила. Они с радостью суетились возле автобусов, распихивая вещи в багажные отделения. На лицах людей появились оптимистичные улыбки. Народ оживал на глазах. Вернуться из самого пекла вооруженного конфликта в спокойную обстановку без ранений и царапин - это, действительно, маленькое счастье в непредсказуемой миротворческой судьбе.
  

Часть - 14. В отеле "Дуала".

   Отъезд с аэродрома проходил у всего экипажа ИЛ-76 буквально на "полуавтомате". После бессонной ночи люди устали и не скрывали своего утомленного состояния. Пилоты с техниками откровенно клевали носами в автобусе, игнорируя новые пейзажи за окном, даже не пытаясь разглядывать детали камерунского быта. Наш ИЛ-76 остался, наконец, один, среди крылатых собратьев, отражая белой поверхностью лучи восходящего солнца на бетонке аэропорта.
   В отеле, получив ключи от номеров, ребята моментально уснули, приняв душ, а потом едва коснувшись головой подушки.
   Впрочем, полноценного отдыха у них не получилось. Около часа дня Марк и Джонс прибыли в номер к командиру, обосновав свой визит важностью полученных из Нью-Йорка указаний.
   - Капитан, пусть ваши люди поднимаются, завтракают и через час, максимум через 1,5 вы снова должны отправиться в аэропорт, - безапелляционно заявил канадец.
   Алекс не привык обсуждать приказы вышестоящего начальства. Конечно, с одной стороны эта странная парочка не совсем подходила на роль непосредственных руководителей для экипажа Ила. Но с другой, база в Киншасе далеко, да и связи с ней нет. Консультироваться с шефом в Москве, пока, не было веских причин. Все же самолет на африканских просторах действовал исключительно в рамках условий контракта компании, заключенным с департаментом авиаперевозок в административных структурах ООН.
   - Мы будем ждать вас в баре на первом этаже отеля, - в кои веки проявил инициативу Джонс. - Добро пожаловать.
   Марк с неприязнью покосился на американца, но промолчал.
   Командир кивнул в знак согласия и прикрыл дверь в свой номер, давая понять, что разговор окончен. Он чувствовал себя немного дискомфортно после явного недосыпа. Но армейский опыт, особенно в период проведения многодневных учений, когда сон вообще, мог быть урывками (где сел, упал, там и поспал) позволял нашему герою быстро прийти в рабочую форму.
   Поплескавшись в душе, Алекс надел светлые джинсы, свежую футболку с надписью с жизнеутверждающей надписью "Ну, настоящий полковник...." (друзья подарили на память, когда увольнялся из белорусской армии) и отправился будить своих подчиненных. Убедившись, что народ выполз из коек, уловил смысл указаний командира - вставать, мыться и собираться, -капитан первым пошел на завтрак.
   Вы можете удивляться и не верить, но в ресторане отеля, среди немногих занятых столиков Саша увидел ее, несравненную Николь. В его душе потеплело, когда девушка подняла взгляд и, заметив командира, мило улыбнулась ему.
   - Можно я присяду за ваш столик? - вежливо поинтересовался капитан.
   Николь кротко кивнула в знак согласия.
   Быстро поставив на поднос пару тарелок с салатиками, картофель с ветчиной, стакан с апельсиновым соком, Алекс присел рядом со своей недавней знакомой. Дневное посещение ресторана, тем более, после вчерашних событий, замешанных на стрельбе и крови, не подразумевает романтических свиданий с девушкой с утра пораньше. Белая футболка и бриджи дамы совсем не похожи на вечернее платье. Но Николь, в свою очередь, так же не ожидала увидеть капитана в данном отеле и не собиралась очаровывать его.
   Николь и Алекс легко болтали обо всем подряд за ланчем, словно давние друзья. Когда два человека живут довольно долго в одиночестве, не замечая сиюминутных вариантов знакомств, то совместные переживания судьбоносных событий на грани фола, (ведь никто не знал точно - жить тебе в следующие пять минут или нет в условиях миротворческой миссии ЧАДа) несомненно, быстро сближают даже незнакомых людей.
   Капитан не стал распространяться о том, что его присутствие в ресторане скорее вынужденный поступок, обусловленный необходимостью включиться в предстоящую работу, т.е. во "вторую серию" странного реалти - шоу под названием "африканский рейс г.Дуала - г.Нджамена - г.Дуала".
   Николь в свою очередь догадывалась, что Алекс не договаривает все о ближайших планах своего экипажа. Их доброй беседе мешал телевизор в углу помещения, передающий политические новости по каналу ВВС. Репортаж шел на французском языке, но картинка на ТВ-экране свидетельствовала об одном - в г.Нджамене становится все жарче, а трупов аборигенов в республике ЧАД все больше.
   Вряд ли российские зрители имели возможность посмотреть на основных каналах российского ТВ в полной "красе" те события, что происходили в ЧАДе в начале февраля 2008 года. Ну, кому из нас может быть интересна судьбы страны, считающейся глубокой африканской периферией? Тем более, накануне грядущих президентских выборов в России.
   Европейские же электронные СМИ в период вооруженного кризиса в Нджамене ставили картинки из ЧАДа в топ своих новостей. Поэтому, Николь и Алекс при всем своем желании не могли в полной мере отвлечься от динамики быстротечного конфликта новейшей истории, в эпицентре которого им "повезло" оказаться.
   Чувствуя постоянное присутствие третьего "участника" ланча - телевизора с его хроникой развивающихся событий, ребята немного приуныли. Девушка мысленно благодарила бога за помощь в возвращении из "ЧАДского ада", а капитан задумчиво прикидывал шансы на успех второго полета его борта в зону боев.
   Паузу в общении африканских романтиков нарушили, как вы правильно догадываетесь, Марк и Джонс. Прихватив свой кофе и виски, "сладкая парочка" переместилась из бара в ресторан, неодобрительно поглядывая на Алекса.
   - Ну, как можно болтать с дамой в то время, когда следовало бы обсудить все детали и риск нового рейса в Нджамену? - читался укор в печальных глазах Марка.
   Джонс привычно молчал, давая возможность решать рабочие вопросы старшему коллеге. Оторвавшись ненадолго от бокала с виски, американец бесцеремонно разглядывал Николь.
   Капитан представил мужчин девушке, а потом, понимая, что приятный завтрак с барышней однозначно закончен, предложил:
   - Давайте я провожу вас?
   Николь не возражала.
   Сашка кивнул Марку и Джонсу, призывая их подождать здесь же, за столиком, а сам быстро вышел из зала. В коридоре отеля вдоль стены росли благоухающие цветы, мелкие кустарники, еще какая-то неизвестная пилоту растительность африканской флоры. Оглянувшись по сторонам и не заметив свидетелей, кэп быстро сорвал три приглянувшихся ему цветка на длинных плодоножках.
   Николь, распрощавшись с ООНовцами, выходила следом за ним из ресторана.
   - Мы улетаем сегодня снова на Нджамену, - тихо сказал Алекс. - Пусть эти цветы напоминают вам о нашей встрече. Помолитесь за наше возвращение, дорогая....
   Капитан не верил в бога, а потому сам не сразу понял, почему обратился к француженке с такой просьбой.
   Девушка чуть вспыхнула румянцем на щеках, взяла букет, поцеловала капитана в щеку и, не оборачиваясь, быстро шагнула в коридор. Слишком много событий, переживаний, страстей выпало на ее долю в прошедшие три дня. Самое время чуть остановиться, а потом подумать обо всем в тишине своего номера.
  
  
  

Часть - 15. Снова Нджамена.

   Беседа капитана с ООНовцами носила, отчасти, формальный характер. Ну, что могут сказать полностью сухопутные люди командиру воздушного грузовика, привыкшего проводить в небе гораздо больше времени, чем на грешной земле?
   Да, Марк и Джонс владели относительно свежей информацией по ситуации с безопасностью в аэропорту г. Нджамена на утро 3 марта 2008 года. Только и всего. Может ли она стать полезной в ходе предстоящего полета - это уже другой вопрос без определенного ответа.
   В свою очередь, за ланчем Алекс сам неплохо разобрался, поглядывая с Николь новости по ТВ, каких "засад" можно ожидать в период второго полета его борта в ЧАД. Не факт, что он примет решение произвести посадку в рисковом аэропорту, где нет никаких гарантий спокойного приземления, загрузки и вылета.
   - А может, кто-то из вас, господа, хочет со мной "прокатиться" до Нджамены, - с легкой усмешкой предложил капитан ООНовцам.
   Его оппоненты недоуменно переглянулись.
   - С какой целью вы делаете нам подобное предложение? - вкрадчиво спросил Марк.
   - Да очень просто, джентльмены. Мы же не в игрушки играем, наша задача предельно конкретна, но в тоже время сложна и опасна - долететь до столицы ЧАДа, приземлиться, произвести эвакуацию оставшейся части персонала ООН. Поймите, я не хочу рисковать своим самолетом и экипажем. А потому, при наличии малейших сомнений в успехе операции разверну борт назад. Когда есть свидетели всего происходящего из числа официальных лиц ООН, несомненно, чувствуешь себя более уверенно в воздухе и на земле.
   Джонс и Марк внимательно слушали доводы русского пилота. Им не каждый день выпадала ответственность выполнять функции координаторов полетов в экстремальной ситуации. Они ценили свою спокойную работу в Камеруне и не стремились к острым ощущениям.
   Выдержав паузу и еще раз переглянувшись с Джонсом, Марк выразил их общее мнение:
   - Мы доверяем, вам, капитан, а потому вы можете принимать все решения, которые сочтете нужными, находясь в воздухе.
   Алекс не ожидал иного ответа.
   У входа в ресторан минут пять топтались его техники, успевшие быстро перекусить чем бог послал.
   - Честь имею, господа, - откланялся командир в сторону "сладкой парочки". - Нам пора в аэропорт, не так ли?
   - Мы тоже поедем с вами, - засуетился Джонс.
   - У пилотов еще есть время согласно тому графику, что вы нам предоставили. А вот техникам надо убыть уже сейчас. Вы можете их подбросить?
   - Без проблем, велкам, - моментально согласились ООНовцы.
   Через пять минут служебный джип "Тойота" белого цвета с черными буквами "UN" на дверях резво побежал в направлении выезда из г. Дуала.
   Кэп взял еще один стакан апельсинового сока и подсел за столик к штурману и бортинженеру. Смотреть на сонно-помятые лица коллег было все же гораздо приятнее, чем на физиономии американца и канадца с их фальшиво-вымученными, дежурными улыбками.

****

   Второй полет по знакомому направлению "г.Дуала - г.Нджамена" проходил полностью под настроение капитана. Вчерашний служака ВВС Белоруссии делал все возможное, чтобы показать класс - профессионализм своей команды. Тем более, подобная задача соответствовала его прежнему опыту, полученному в молодые годы, когда он служил на территории Афганистана. Проклятое "де жа вю" не позволяло вильнуть в сторону, дать слабину и отклониться от маршрута.
   Наш ИЛ -76 скрипел переборками, надрывался моторами, падая по крутой спирали в 45 градусов над аэропортом Нджамены. Экипаж был полностью во власти навыков и умений своего боевого командира. Даже бывалые техники решили не шарахаться по грузовому салону, пристегнувшись ремнями на откидных сидениях, моля бога об удачной посадке.
   А внизу, на земле все было плохо, просто хреново, если называть вещи своими именами. На подступах к аэродрому шел нормальный общевойсковой бой. Несколько подвижных отрядов спецназа французского Иностранного Легиона с трудом сдерживали напор превосходящих сил мятежников, стремящихся несколькими колоннами прорваться к бетонке аэропорта и установить контроль над стратегически - важным объектом в окрестностях столицы. Мятежники справедливо считали французов заинтересованной стороной, поддерживающей законное правительство ЧАДа, причем не только на земле, но и с воздуха, при помощи боевых вертолетов. Боестолкновение частей Иностранного Легиона и ребелов стало лишь делом времени, реализовавшись, в конце концов, на подступах к взлетно-посадочной полосе.
   - Дерьмо собачье, откуда этот борт выходит на посадку, кто вы такие, ответьте немедленно? - мешая английскую и французскую речь, чернокожий диспетчер на вышке в аэропорту Нджамены пытался определить национальную принадлежность самолета и его цель прибытия в африканские дебри.
   - Я - UN-1337, прибыл для эвакуации персонала ООН, основной пункт базирования - Киншаса, Миссия ООН в Конго и Уганде. Прошу дать добро на посадку и обеспечить безопасность загрузки.
   Наш радист озвучивал стандартные формулировки радио переговоров с землей.
   На вышке нервно рассмеялись.
   - Господа, вы просто СУМАСШЕДШИЕ. Бои с повстанцами идут на трех направлениях в районе аэропорта. НИКАКОЙ ГАРАНТИИ БЕЗОПАСНОСТИ вам дать не могу. Пока не поздно, вы можете зайти на второй круг и лечь на обратный курс.
   Радист принес распечатку радио переговоров с диспетчером в кабину пилотов. Капитан и "правак" прочли расшифровку, угрюмо переглянулись. Они прекрасно поняли, что происходит на земле, но решили играть в "русскую рулетку" до конкретного результата.
   Вынырнув из спасительных облаков, кэп увидел знакомую картинку в аэропорту Нджамены. У здания аэровокзала застыли два ООНовских автобуса. Взлетно-посадочная полоса была девственно пуста. Ни одного самолета или вертолета вокруг.
   - Всем готовность номер один, - спокойно отдал приказ по внутренней связи наш капитан. - Эвакуацию провести в максимально короткие сроки. На всю суету в ходе загрузки даю не более 10 минут.
   Еще через две минуты ИЛ-76 коснулся колесами бетонки Нджамены, подруливая к стоянке автобусов.
   - Они точно сумасшедшие, - тихо промолвил черный диспетчер-абориген на вышке.
   - Это русские, им все пофигу, - отозвался на ломанном французском языке снайпер, выходец с Украины, боец Иностранного Легиона, не отрываясь от приклада своей винтовки, нажимая ритмично на спусковой курок. - Мы прикроем их. Пусть работают ребята. И не вздумай сбежать отсюда, мон ами. Се СА?
   Для пущей демонстрации своих намерений украинец вонзил в деревянный пол остро заточенный штык - нож. Диспетчер широко раскрытыми глазами наблюдал, как горячие гильзы методично сыпались вокруг тела стрелка, тихо звякая при встрече с клинком. Снизу уверенно тянуло дымком. Пересохшее дерево строения грозило вспыхнуть от зажигательных пуль в любой момент.
   Коллеги снайпера, матюгаясь, затащили на вышку станковый пулемет. Никто не знал о своих перспективах жизни и смерти на ближайшие 15 - 20 минут. А кому из нас дано понять и увидеть свое настоящее и будущее?
  
  
  

Часть - 16. Прорвались.

   Алекс никогда не видел столько слез, проклятий, восхвалений богу, а так же экипажу самолета, что прилетел вопреки всему в объятый враждой и ненавистью африканский край.
   Сашка понимал: здесь нет места сантиментам. Поэтому, вместе со своими людьми он лично затаскивал носилки с раненными ООНовцами на борт, не обращая внимания на чужие страдания; подхватывал чемоданы и прочий скарб людей, кто справедливо оценивал ситуацию, как пограничную между жизнью и смертью.
   - Кто вы такие, как сегодня оказались здесь? - промолвил маленький человечек с красными глазами и копной седых волос. Запах водочного перегара выдавал в нем знакомые "характеристики" далекой родины.
   - Я - капитан этого самолета. Пожалуйста, назовите себя тоже, - твердо произнес Алекс, вглядываясь в мелкого незнакомца, заговорившего с ним по-русски.
   - Отдел кадров миссии ООН в ЧАДе, главный штаб, меня зовут Николай, сам из Питера, - скороговоркой произнес "малыш". - Разворачивали службу персонала в ходе последних трех недель, пока "папуасы" не начали здесь боевые действия.
   - Бери носилки. Если взлетим, то расскажешь потом обо всем более подробно.
   Наш капитан понимал, что сейчас важно стряхнуть стресс с души страдальцев, попавших в горнило эвакуации. Дальше будет легче. Поэтому, первый подавал положительный пример, брался за рукоятки носилок, поднимая их по рампе к дальней точке грузового отсека.
   Десять минут пролетело как 10 секунд. Сашка видел краем глаза, что ожесточенный бой шел как раз около диспетчерской вышки. Она была примерно в 1,5 - 2 км от места загрузки борта и многочисленные трассеры, сходившиеся в ее направлении, обозначали место основного напряжения в вооруженном противостоянии. Шальные пули, периодически, свистели вокруг самолета, подстегивая эвакуацию, но пока, никого не задели
   - Все, закрываем рампу. Через три минуты взлетаем!
   Капитан прорывался через грузовой отсек в кабину. Ему не хотелось глядеть по сторонам, замечать чужую боль и слабость обыкновенных людей, кто сейчас считал себя спасенным из ЧАДской клоаки. Надо же еще взлететь...
   А в 1,5 километрах от места загрузки ИЛ-76 горела безумным огнем диспетчерская вышка. Пять человек бойцов французского легиона, трое из которых были украинцами, уже не слышали, как ООНовский борт взвыл моторами и покатился по бетонке аэродрома. Их тела, разметанные взрывами подствольных гранат и тяжелых пуль, навсегда застыли на месте жестокого боя с повстанцами.
   Подступы к их последнему бастиону были отмечены десятком сгоревших джипов ребелов и сотней тушек черных аборигенов, распластавшихся на жухлой траве, не сумевших перейти незримую черту беспредела и хрупкой законности, совершенно неуместной на земле ЧАДа. В стекленевших глазах снайпера застыл рывок громоздкого тела ИЛ-76, набиравшего высоту в небе мятежной республики.
   - Ушли, - вздохнул Алекс, когда 300 метров неба четко отделили машину от земной суеты.
   - Командир, в хвостовой части нет герметичности. Как минимум, 10-15 пулевых отверстий обнаружено в борту.
   Техники внимательно контролировали ситуацию. Принимай решение, капитан.
  
  
  
  
  
  
  

Часть - 17. Вторая встреча с г.Дуало.

   ИЛ-76 в Советском союзе, как известно, проектировался в шестидесятые годы 20-го столетия и потом производился прежде всего для нужд ВС СССР. Поэтому, запас его прочности предусматривал возможность продолжения полета даже при наличии пробоин в грузовом отсеке размером метр на метр и больше.
   Естественно, следы от шальной пулеметной очереди, задевшей борт при взлете, никого особо не испугали. В случае стандартной грузоперевозки техники могли легко заделать отверстия подручным материалом и потом уйти в пилотскую кабину, закрывающуюся герметично от рабочей части самолета.
   Сейчас борт перевозил в качестве груза эвакуируемых пассажиров страны ООНии. Подобный факт накладывал повышенную ответственность на экипаж. Конечно, в наличии имелись кислородные баллоны, но они служили неприкосновенным запасом для экстренных случаев. При таком скоплении народа их хватило бы максимум на 10 минут.
   Что поделаешь, ООНовское начальство знало о возможностях ИЛ-76 перед полетом, его техническом оснащении, но тем не менее, без всякой дополнительной подготовки отправило самолет для выполнения экстраординарной задачи.
   Когда техники заделали пулевые пробоины, капитан принял решение не подниматься выше 3500 метров от земли. На такой высоте разгерметизация самолета не приводит к катастрофическим последствиям, хотя, расход топлива значительно увеличивается.
   - До г. Дуало должно хватить, - прикинул командир. - А победителей, как известно, не судят. Вряд ли ООНия будет скрупулезно подсчитывать остатки керосина в наших баках.
   Эвакуировать сотню человек и привезти их в безопасное место, несомненно, победа. Только кто ее оценит по достоинству?
   Старенький ИЛ-76, разменявший недавно четвертый десяток своих странствий по миру, действительно, благополучно добрался до точки назначения в Камеруне. Для тех, кто привык летать, небо становится дружественной средой, позволяющей забыть суету земной жизни.
   Правда, два полета подряд гражданскому экипажу, не привычному к экстремальным условиям боевой обстановки, оказалось многовато, что б просто так, без последствий утопить свои накаленные эмоции в уголках души. Напряжение копилось в течение двух с половиной дней и ночей, казавшихся бесконечными. Рано или поздно оно должно было выплеснуться наружу эмоциональной волной.
   Когда последний пассажир покинул грузовой отсек самолета, внимание пилотов и техников переключилось на своего шефа. Они многое собирались сказать ему в глаза. Все же бывший офицер ВВС БА еще не полностью проникся порядками и взаимоотношениями на гражданском судне.
   Да, его подчиненные "сыграли" две партии в небе на одном дыхании. Только сейчас до них стал доходить весь драматизм ситуации и возможность печальной развязки, которой удалось избежать благодаря общей слаженной работе.
   Бунт назревал. Пришло время объясниться, в очередной раз расставить точки над "и". Кто против?
   За время долгой службы в любой силовой структуре, когда под твоим началом находятся десятки, а то и сотни людей в погонах, человек, несомненно, становится психологом - практиком, способным чутко улавливать настрой подчиненных. Наш герой моментально почувствовал себя дискомфортно, когда после ухода всех пассажиров с борта самолета, его коллеги погрузились в тяжелое молчание, обмениваясь редкими репликами относительно двух успешных полетов - возращений.
   - Доколе? - сквозил немой вопрос в воздухе. - Доколе мы будем испытывать судьбу, шарахаясь к черту в пекло? Может быть, надо всем сесть, серьезно подумать и решить, как действовать дальше?
   Примерно такое настроение преобладало в экипаже. Для командира, несомненно, тревожный звоночек, ставивший под сомнение правильность и целесообразность его былых решений на полеты в Нджамену.
   - А может, будет еще один заход? - подумал Александр. - Сейчас в экипаже нет прежней сплоченности. Мои подчиненные - гражданские люди. Я должен понять их максимально точно и адекватно. Поговорим, парни?
   В авиации, как в любой другой сфере жизни, вчерашнему военному человеку - старшему офицеру не так-то просто моментально перестроиться, отказаться от прежних стереотипов поведения и мышления, типа: "Есть мнение мое, а есть неправильное".
   Капитан, оставаясь, пока, с личным составом на борту самолета, сделал естественный шаг вперед. Расставив на столике у входа в пилотский отсек 8 пластиковых стаканчиков, он разлил в них остатки содержимого своей фляжки с НЗ.
   - Ребята, я понимаю, все устали. Вы многое сейчас хотите мне сказать. Но предлагаю выпить за наше возвращение и тех, кто остался навсегда в аэропорту Нджамены, прикрывая наш борт. После приезда в отель мы обсудим более подробно сложившуюся ситуацию.
   Простые слова тоста вместе со 100 граммами хорошего коньяка способны снять стресс гораздо эффективнее, чем долгие речи - объяснения. Пилоты с техниками быстро махнули предложенное "лекарство" и угрюмо разошлись по своим делам. Правда, знакомую парочку ООНовцев - Марка и Джонса, спешащих к самолету, заметили все.
   - Приветствую вас, джентльмены, - встретил капитан двух коллег - миротворцев. - Вот списки пассажиров, прибывших с нами в Камерун. Надеюсь, наша задача выполнена в полном объеме?
   - Не совсем, - сразу же отозвался Марк.
   Джонс, как обычно, хранил глубокомысленное молчание, стараясь не дышать в сторону командира. Накануне он пытался поближе познакомиться с Николь в том же ресторане отеля, но увы, не понравился француженке своей наглостью, излишним самомнением, нахрапистостью и плебейством. По старой, дурной привычке, американец не нашел ничего лучшего, как надраться вечером в баре, топя в вине горечь неудачи любовного похождения.
   Марк уловил вопросительный взгляд капитана. Спеша предотвратить его многочисленные расспросы, предложил:
   - Сэр, сейчас вы отправляетесь в отель и отдыхаете. Я свяжусь с вами немедленно, как только из Нью-Йорка поступят новые инструкции.

Часть 18. Разбор полетов.

   Психика пилотов и техников имеет довольно высокие адаптационные возможности, иначе, им не пришлось бы работать в небе. Два полета в зону боевых действий позволили гражданскому экипажу после возвращения в отель вполне буднично собраться в ресторане на ужин, а не завалиться спать, нейтрализуя в объятиях морфея "внештатную" дозу адреналина в крови.
   Ребята выбрали длинный стол, где могли разместиться свободно восемь человек. Африканские обычаи в публичных местах мало чем отличаются от тех, к которым все привыкли на родине. Т.е. бутылку виски пилоты заказали в самом заведении, а еще две принесли с собой. Метрдотель не возражал.
   - Командир, все мы, конечно, полетели первый раз для выполнения задач, связанных с эвакуацией людей в зоне боевых действий, - начал бортрадист неприятный разговор. - Хорошо, все вернулись живыми-здоровыми. Но, ты можешь объяснить, почему так хреново организована летная служба в стране ООНии?
   - Что именно тебя не устраивает? - моментально откликнулся Александр.
   - Алекс, не надо прикидываться наивным простаком, - вошел в разговор борт -инженер. - Неужели ты считаешь нормой тот факт, что нам, пилотам и техникам экипажа, имеющим свои четкие должностные обязанности в воздухе, выдали оружие, боеприпасы, средства защиты? Наверное, охрану нашего самолета, а потом всего процесса эвакуации было б логичнее поручить взводу бойцов того же ганабата (батальон миротворцев из Ганы)? Какие проблемы для нас загрузить на борт 30 папуасов с их командиром и потом выставить черных миротворцев в оцепление при погрузке в Нджамене?
   Анатольич помнил, как ему приходилось суетиться в ЧАДе, когда он получил приказ держать под прицелом дорогу от КПП на "взлетку". Чувствуется, мысль о наличии профессионалов в данной ситуации не только грела его душу, но одновременно раздражала сознание. Сейчас он спешил поделиться своими соображениями с коллегами.
   - Увы, я не командую ганийцами, - начал было капитан, но штурман не дал ему закончить мысль.
   - Саша, согласен. Договориться с бюрократической машиной ООНии быстро и результативно о вооруженном сопровождении борта достаточно проблематично. Мы знаем, какие кексы там работают. 25 - 30 человек вооруженных папуасов, возможно, только внесли б сумятицу в наш полет. Но, как ты считаешь, наличие доктора и пары медсестер с ним на борту - это решаемая проблема? Посмотри, сколько раненых мы перевезли. А если кто-то из них "концы отдал бы" в воздухе? Кому отвечать за такие смерти?
   Командир погрустнел. Он понял: его прошлый боевой опыт в Афгане, пара десятков крупномасштабных учений на уровне стран СНГ и РБ за плечами, несомненно, полезные страницы биографии. Но в африканских условиях работы и службы, увы, не всегда могут пригодиться.
   - Да зачем нам рассуждать о "высоких материях", типа охраны и медработников на борту, - раздраженно подал голос второй пилот. - Дали оружие в зубы и все, - идите, господа, летайте, защищайте и умирайте, коль выпала вам такая судьба. Подумать же о том, что людям на эвакуации просто нужна ВОДА в ситуации дикого стресса и африканской жары никто не удосужился из ООНовских клерков. Летите голуби, летите, авось вернетесь назад....
   Командир внимательно слушал своих подчиненных. Даже, скорее всего, просто коллег. Сейчас он был одним из восьми "летных извозчиков", побывавших в очень плохом переплете, но, тем не менее, сумевшим вывести борт и людей из всех передряг.
   - Возможно, завтра мне снова придется хлебать вместе с ними ООНовское дерьмо одной большой ложкой, - усмехнулся Алекс. - Надо понять, кто чем дышит, и какие выводы делает для себя.
   Словно услышав размышления капитана, на пороге ресторана материализовался Марк. Прищурив близоруко глаза, старый иудей оглядел помещение поверх очков. Заметив в углу наш экипаж, дедка бодро засеменил в сторону капитана.
  
  

Часть - 19. Коса на камень.

   - Присаживайся, Марк.
   Капитан подвинул гостю стул, а второй пилот налил виски.
   - Ты, наверное, принес нам хорошие известия? Надеюсь, наша миссия в "гостеприимном" ЧАДе и Камеруне закончена? Пора домой, в Киншасу, на базу постоянной дислокации?
   ООНовец стушевался.
   - Нет, сэр. Я хотел предупредить вас, что в Нджамене продолжают свозить на территорию аэропорта оставшихся в стране сотрудников миссии ООН. По всем подсчетам их будет еще примерно десятка три - четыре. Так что если не сегодня, то завтра вам придется лететь по знакомому маршруту еще раз.
   За столом секунд на 5-7 установилась полная тишина. Потом возмущенно и эмоционально летчики заговорили все вместе. Основная мысль у них, впрочем, звучала только одна - для подобных спецопераций целесообразно задействовать борт военно-транспортной авиации, хотя бы того же французского контингента. Ведь для него, наверняка, выставят надежную охрану. Соответственно, риск захвата самолета или еще хуже - его уничтожения будет минимизирован.
   - Командир, тебе давно пора позвонить в Москву, доложить о наших "приключениях" последних дней. Все же начальству видней, надо нам дальше продолжать участвовать в подобных "играх" или необходимо остановиться?
   Бортрадист, практически, не пил, а потому анализировал ситуацию вполне трезво и здраво.
   - Марк, я понял планы твоего начальства по использованию нашего борта. Тем не менее, со своей стороны считаю проведение еще одного полета в складывающейся обстановке на территории Нджамены абсолютно нецелесообразным. Сейчас сделаю звонок в Москву, генеральному директору нашей кампании.
   Разговор по телефону был недолгим. Естественно, шеф смотрел по ТВ новости, видел, что в начале февраля творилось в Нджамене. Правда, присутствие одного из бортов кампании в эпицентре горячих событий, и участие в эвакуации ООНовского персонала стало для него полной неожиданностью.
   - Полеты на Нджамену прекратить, возвращаться на базу в Киншасе, - принял решение генеральный.
   - Вот так, мой друг, - слегка фамильярно обратился капитан к Марку. - Наша миссия в этих краях закончена, мы будем готовиться к перелету обратно в Конго.
   - Вы не имеете права согласно контрактным обязательствам с ООН отказываться от выполнения полетов, даже связанных с риском, - немедленно взвился ООНовец. - Я немедленно напишу рапорт о вашем нежелании совершать рейс на Нджамену. Как минимум, ваша компания потеряет большие деньги на штрафных санкциях. Как максимум, с вами просто расторгнут контракт.
   Марк вызывающе смотрел на командира, в надежде, что сумеет сначала запугать его, а потом убедить еще раз слетать в ЧАД.
   - Мон ами, трупам деньги не нужны, - твердо вымолвил Алекс. - Твое полное право составлять и рассылать депеши о нашем "плохом поведении". Но сейчас я действую только исходя из соображений безопасности и конкретных указаний, полученных мною от непосредственного руководства в Москве.
   Все присутствующие за столом, не смотря на слабое знание английского языка, уловили суть разговора, выразив несколькими репликами поддержку капитану.
   - Хватит "геройствовать" и ходить по лезвию ножа, - читалось на лицах членов экипажа. - Мы хотим живыми-здоровыми вернуться домой, а не сгинуть навсегда в африканской клоаке.
   Вполне логичное желание адекватных людей, знающих цену себе и полетам на грани фола.
  

Часть - 20. Африканская ночь любви.

   Пилоты с техниками не спеша закончили ужин. Выпитый алкоголь позволил стряхнуть стресс с души, а результаты переговоров командира экипажа с представителями администрации ООН в Камеруне внушали определенные надежды на окончание безумных полетов гражданского борта в зону боевых действий. Ребята покидали зал ресторана, продолжая тихо обмениваться мнениями о событиях крайних трех дней.
   Капитан решил ненадолго задержаться и заказал себе кофе. Он пересел за столик в самом углу, поближе к открытому окну. Климат в Камеруне был довольно мягкий, сухой, без всяких признаков тяжелой влажности, присущей природе Конго.
   Мысли "кэпа" лениво и беспорядочно перепрыгивали от полетов в Нджамену к событиям его личной жизни и ближайшим перспективам. Нет, старый полковник ВВС не чувствовал никакого дискомфорта в Африке. Кочевая жизнь летчика приучила его довольно быстро привыкать ко всем "чудесам" новых земель, куда закидывает пилота судьба.
   В открытое окно ресторана хорошо виден фасад всего корпуса отеля. Взгляд Алекса машинально скользил по окнам и балконам. Он ни в коем случае не тешил себя иллюзиями, но образ француженки уже успел запечатлеться в душе. Сашка хотел ее увидеть.
   Как говорят много знающие психологи, (наш с вами практический опыт так же подтверждает выкладки ученых умов), "даже мимолетная мысль человека способна материализоваться". Возможно, Николь услышала голоса русских пилотов у ресторана, а может быть, ей было скучно одной в номере малонаселенного отеля. Но в результате мадам вышла на небольшой балкон и рассеянно осматривала окрестности.
   Город Дуало жил неспешной жизнью африканской провинции. В респектабельном районе, где размещался отель, в вечерний час было немного прохожих, проезжающих машин. Прохладный ветерок разгонял дневную жару. Вода в бассейне под окном едва колыхалась. Пара - тройка небольших павианов суетилась в ветвях пальм, изредка нарушая тишину своими резкими криками. Воистину, мирная пастораль.
   Капитан, заметив француженку, понял, что его вечер явно удался. Он вышел из ресторана и тихонько окликнул девушку по имени. Ребята недолго смотрели друг на друга. Сумерки еще не успели накрыть собой городок, а потому, небольшое расстояние до второго этажа отеля позволяло прочитать мысли в глазах друг-друга.
   Николь недолго колебалась и размышляла. ООНовская машина бюрократии двигается, как правило, очень медленно. Сколько времени придется провести в Дуало - никому неизвестно. Зачем же скучать? Русский капитан казался ей в большей степени джентльменом, приятным в общении, чем вульгарный американец, увивавшийся вокруг прошлым вечером.
   Дама приветственно помахала рукой, улыбнулась, кивнула, слегка, головой и скрылась в номере.
   Алекс курил у входа в ресторан. Черные официанты никогда не торопятся с заказом клиента. Капитану показалось, что его кофе явно потерялся в недрах кухни или бара.
   Сейчас в самый раз пришло время спросить: а как вы определяете привлекательность человека, оказавшегося по тем или иным причинам рядом с вами на некоторый промежуток времени?
   Внешность? Конечно, учитывается. Манеры поведения? Несомненно. Юмор, открытость, откровенность? Да. Еще умение слушать и сопереживать. Если говорить кратко, то мы назовем лишь одно "волшебную" фразу, определяющую состояние души в момент контакта, здесь и сейчас. Она звучит просто - "душевный комфорт".
   Не смотря на разницу в возрасте (18 лет) Николь и Алекс чувствовали себя прекрасно за столиком камерунского ресторана при городском отеле. Конечно, это не Париж или Москва, но африканская экзотика еще не успела прискучить нашим героям, не смотря на пережитую совместно агрессивность ситуации в соседнем ЧАДе.
   Нам свойственно загонять наши страхи в далекие уголки души. Тем более, когда рядом есть человек, способный их с вами разделить или развенчать, словно древний библейский миф.
   - Николь, неужели ты хочешь вернуться в болото миссии ООН в ЧАДе, - недоверчиво интересовался Алекс. - Ты уверена, что тебе ЭТО нужно?
   Девушка задумчиво смотрела в бокал с вином. Сашка не жадничал и заказал хорошую бутылку красного, полусладкого за 60 баксов. В родной Белоруссии он вряд ли позволил бы себе такой щедрый жест. Но Николь ему нравилась, он каждой клеточкой ощущал ее притягательную ауру, а потому не хотел рядом с ней считать копейки, боясь прослыть жлобом в глазах француженки.
   - Пока, не знаю, Алекс, - отозвалась негромко его спутница. - Время и расстояния лечат душевные раны. Здесь, не смотря на риск, тяготы быта, опасности, мне стало легче, душевно и физически. А потому, я не рвусь обратно в Париж. Ведь образ погибшего Поля еще преследует меня в нашем доме.
   - А ты надолго планируешь задержаться в Африке? - поинтересовалась Николь в свою очередь. - Здесь очень жарко, а у вас в России холодно...
   Сашка не дослушал "размышлизмы" своей знакомой о погодных контрастах двух континентов и рассмеялся.
   - Ты знаешь, в моем походном багаже всегда содержится самый широкий выбор гардероба на все случаи жизни. От теплой куртки на меху, такой же шапки, до плавок, футболок, бриджей и сланцев.
   Наш герой продолжал снисходительно улыбаться, наблюдая за реакцией Николь. Усиливая ее познания в сфере "северной моды", капитан показывал, как носят зимнюю шапку-ушанку в 40-градусный мороз и пытался объяснить, что в унтах из оленя не замерзнешь даже при более низкой температуре, надев их на босу ногу, где - нибудь в Мурманске или Анадыре.
   Судя по округлившимся глазам собеседницы, она сильно сомневалась в возможностях выживания при таком холоде. Все-таки, в Париже, не говоря уж об Африке, температура редко опускается ниже ноля градусов даже самой суровой зимой.
   Вечер в ресторане отеля пролетел как 5 минут. Ребята выпили две бутылки вина и обратили внимание на время только лишь когда остались в помещении совершенно одни. На лице чернокожего официанта ясно читалось, что ему не терпится поскорее выпроводить засидевшихся посетителей и уйти домой.
  

Часть - 21. Алекс и Джонс. Есть контакт.

   Давайте не будем ханжами и признаем вполне очевидный факт в вопросе снятия устойчивого стресса, что довелось пережить в своей биографии многим из нас. Опираясь на личный жизненный опыт, каждый в разной последовательности назовет примерно одни и те же возможности и методы нейтрализации нервного напряжения, а именно: алкоголь, секс, спорт, слезы, хобби.
   Наши герои хорошо сумели расслабиться с помощью доброго вина в ресторане отеля. Спортивные мероприятия в африканской тьме им не грозили, плакать никому не хотелось, а потому, "ночь нежна", господа и дамы....
   Не станем заглядывать под одеяло, а тем более, держать свечку на празднике чужой любви. Ребята полностью отвлеклись от недавних проблем, сопровождавших работу в Африке в экзотических условиях миссии ООН. Утренняя нега заставила их вспоминать о том, а где они, собственно, находятся - в Камеруне или в Париже? А может быть, в маленькой и зашуганной "мировыми демократиями" Белоруссии?
   Так или иначе, Алекс и Николь утром, не спеша, покинули номер отеля, направляясь на завтрак в ресторан. В глазах любовников светился теплый огонек. Растаявший "кэп" держал, как школьник, даму за руку, чуть слышно одаривая ее комплиментами.
   Но, такая умиротворенная пастораль не может длиться вечно. Всегда найдется кто-то, способный разрушить ее на пустом месте. Вы уже догадались, друзья, что таким злодеем-"терминатором" стал наш "американский друг" по имени Джонс. Старый еврей Марк точно просчитал ситуацию, направляя коллегу с утра пораньше "на свидание" с капитаном Ила.
   - Два здоровых балбеса явно без ума от француженки, - глубокомысленно размышлял ООНовец. - Пусть Джонс навестит капитана и посмотрит, как они там воркуют с Николь, голубки. Может быть, наделав глупостей, за которые потом бывает стыдно и больно, русский пилот станет более сговорчивым в вопросе третьего полета в Нджамену?
   Интуиция, практически, не подвела Марка.
   Джонс поднялся на этаж, где, по словам горничной, должны быть номера русского экипажа. У самого поворота на лестничный марш он нос к носу столкнулся с влюбленной парой. Для всех подобная встреча стала полной неожиданностью, но американец первым пришел в себя, решив затем проявить свой сарказм.
   - О, капитан, как прошла ваша ночь? Надеюсь, не сильно устали, перетрудились?
   Глазенки амера пошло забегали, перепрыгивая с Алекса на Николь.
   - А тебя не должно это никак волновать, мазефакер, - нарочно грубо ответил наш кэп.
   Ситуацию всегда лучше полностью контролировать, нежели чем быть подконтрольным со стороны кого - либо.
   Услышав адекватный ответ, Джонс завелся с пол-оборота. Словно молодой бычок, нагнув голову, он бросился в атаку на капитана. Алекс не был в душе и наяву "уличным бойцом". Но, тем не менее, сделал все грамотно, встречая противника. Развернувшись на левой ноге против часовой стрелки, выпадом правой он смог достать ударом в пах нежданного визитера с плохими манерами.
   Впрочем, такие встречи в биографии нашего героя происходили отнюдь не каждый день. Для него привычнее держать в руках штурвал тяжелого самолета, а не отвороты борцовской куртки противника на ковре.
   Джонс тихо вскрикнул от боли, не сумев остановить потенциальную энергию собственного движения, даже получив жестко по своим причиндалам. Ухватив в падении Алекса за обе руки, американец увлек его в партер. Два тела с тяжким грохотом для утреннего часа в отеле рухнули на паркетный пол.
   Николь, переступив с ноги на ногу, скрестив руки под красивой грудью, чуть прислонилась плечом к дверному косяку. Первый раз в ее жизни два самца сцепились друг с другом на глазах "виновницы торжества". Будет что в старости рассказать своим детям и внукам. Гены правнучки русского казака не давали ей шансов перейти на тупой крик и вопли о помощи.
   Мужики бились молча, лишь иногда вскрикивая, когда удар достигал своей цели. Естественно, грохот они производили изрядный, перевернув журнальный столик, оборвав штору на окне и содрав с пола ковровую дорожку. Горничная с этажа, уходившая поболтать с коллегой, довольно быстро материализовалась на своем посту. Ее глаза округлились от недоумения и страха, когда мадам увидела два тела музунгов, катающихся по ковровым покрытиям, наделяя, в процессе друг друга откровенными оплеухами.
   Негритянка неприятно взвизгнула и умчалась за помощью охранников на ресепшн. Николь не успела высказать ей свое "фи", с пожеланием не вмешивать третьи лица в подобные "разборки".
   Естественно, до смертоубийства дело не дошло. Штурман с борт- инженером с одной стороны, а секьюрити отеля с другой, появились в коридоре, практически, одновременно. Растащить буянов оказалось не так уж и сложно. Пилоты прижали своего командира к одной стене, здоровенный негр - охранник легко удерживал американца у другой.
   - Мы еще встретимся, - "оптимистично" произнес Джонс классическую фразу всех времен и народов после невербальных усилий доказать оппоненту его неправоту.
   Алекс промолчал. Падая из борцовской стойки в партер, он сильно ударился боком о коленку своего противника. Сейчас капитан морщился от боли, восстанавливая дыхание и пытаясь понять, сломаны ребра или нет.
   Физиономия Джонса говорила сама за себя. В падении на пол русский "кэп" ударил его своей головой в нос, а потом еще добавил пару оплеух, засветив один бланш под глазом, а другой на скуле. В ближайшие несколько дней американцу показываться в рабочем офисе было явно нецелесообразно.
   Охранник отеля, недовольный тем, что нарушили его утренний сон, вывел на улицу Джонса, слегка подталкивая драчуна в спину, не давая ему даже оглянуться на своего обидчика.
   Пилоты, распрощавшись с Николь (капитан тоже принял в прощании "посильное участие", но боль в боку не давала ему нормально вздохнуть) отвели своего командира в номер. Предварительно, борт - инженер успел незаметно сунуть горничной и охраннику по 50 баксов, что б те скромно молчали, не раздувая происшествие, а тем более, не вмешивая в него полицию.
   Француженка, меланхолично размышляя о примитивной мужской природе на уровне животных инстинктов, не спеша проследовала в ресторан. Любовь - любовью, бои - боями, но завтрак всегда по расписанию, да?
   - Слушай, а чего он нам хотел сказать новенького? - поинтересовался штурман, обматывая эластичным бинтом торс капитана. - Может быть, Анатольич догонит "амера" и уточнит ситуацию?
   Капитан отрицательно покачал головой. Он чувствовал жжение массажной мази на теле, слабеющую боль, прикосновение бинта и не хотел видеть физиономию противника.
   - Зачем тебе нужна подобная инициатива, - тихо произнес командир. - Сегодня возвращаемся в Киншасу, понял?
   Только капли пота на лбу и бледность выдавали тот дискомфорт, что чувствовал наш герой после неожиданного утреннего "спарринга".
   Чего только не сделаешь ради красивой женщины и своих претензий на роль альфа-самца?

Часть - 22. Козни Марка.

   Джонс тоже не был записным забиякой. В детские и юношеские годы ему приходилось драться по разным причинам, из-за тех же девчонок, но в зрелом возрасте - никогда. Возвращаясь в офис для сообщения Марку о неудаче своей миссии, американец с удивлением спрашивал себя: "А почему я решил нагрубить капитану? Ведь у меня же была конкретная задача - обсудить с ним шансы третьего полета ИЛ-76 на Нджамену?"
   - Проклятый алкоголь. Сколько можно пить? - задал себе риторический вопрос неудачливый воздыхатель француженки. - Может, пора завязывать, а?
   Джонс помотал головой, отгоняя тупую боль в висках. Плюхнувшись на сиденье в машину, парень машинально глянул в зеркало заднего вида.
   - Ну и рожа?! - слегка отшатнулся амер.
   Левый глаз заплыл, почти закрылся. На скуле из-под содранного лоскута кожи сочилась кровь, в паху болело, словно туда плеснули кипятком. Раскорячившись на сиденье, кряхтя и охая, как дед, Джонс, не спеша, покатил на встречу с Марком.
   Старый еврей, дисциплинировано, с 9.00 был на своем рабочем месте, разбирая бумажную почту и просматривая служебную "электронку". Подняв глаза, он по - бабьи всплеснул руками, разглядывая помятый вид напарника. Потом закидал его соответствующими моменту вопросами:
   - Джонс, ну я же просил тебя только поговорить с капитаном. А вы что, начали с утра пораньше отрабатывать бросок через плечо или хук справа?
   В голосе Марка не было ни сочувствия, ни возмущения. Он правильно все рассчитал, организовав встречу двух потенциальных конкурентов на любовном поприще, смешав, таким образом, в одну кучу личные отношения и служебные дела.
   - На, пиши заявление или объяснительную записку, - участливо положил лист бумаги перед Джонсом "заботливый коллега". - Мы подобный возмутительный поступок русского на тормозах спускать не будем, ведь никто не позволяет ему так обращаться с сотрудником миссии ООН, - слегка высокопарно витийствовал Марк.
   Амер, не пытаясь вникнуть в рассуждения напарника, подошел к кофейному аппарату. В его голове еще гудело и звенело мелкими колокольчиками, он плохо соображал и совсем не горел желанием "строчить телеги" в столь ранний час.
   - Ладно, ты здесь передохни, немного, приведи себя в порядок, - смягчился Марк, проникнувшись внутренним состоянием своего напарника. - Давай ключи от машины. Я поеду, сам поговорю с этим грубияном.
   Не надеясь на простую логику и увещевания, дедка решил сделать ставку на мелкий шантаж. По пути к отелю он мысленно "вживался в образ", представляя себя "грозным перцем", сулившим русскому экипажу кучу неприятностей за утренний мордобой.
   Блажен, кто верует бесконечно в собственные способности, без критического подхода к действительности.
   - Что вы себе позволяете, капитан? - пытался напустить строгости в голосе Марк. - За что вы так измордовали моего Джонса? Ведь он хотел просто поговорить с вами о сегодняшних рабочих перспективах...
   - Тогда какого черта надо было бросать понты и грубости в присутствии МОЕЙ женщины? - путая русские и английские слова, моментально откликнулся Алекс.
   Он был в одних бриджах, с перебинтованным торсом. Повязка из бинтов играла роль бандажа и помогала безболезненно дышать.
   - Хе, хе, русскому тоже досталось, - чуть ехидно подумал Марк. - Бурно встретились два самца. И все из-за какой - то французской юбки? Тоже мне, рыцари без страха и упрека...
   Алекс не предложил своему гостю присесть. Преодолевая слабость, он стоял напротив утреннего собеседника, показывая способность адекватно воспринимать действительность, принимать решения. Бурная ночь с Николь и утренний "спарринг" с Джонсом, конечно, дали напряжение душе и телу по полной программе, но "кто сказал, что в миссии ООН все решается легко и просто"?
   - Я получил свежую информацию из Нджамены и подтверждение из Нью-Йорка о наличии последних пяти десятков наших сотрудников в ЧАДе, собранных в аэропорту столицы. От вас ждут третьего полета, сэр. Вы ОБЯЗАНЫ сегодня лететь, - с вызовом произнес Марк.
   - Нет, сэр, вы ошибаетесь. Сегодня мой борт, действительно, полетит. Но направление будет другим, а именно - "г.Дуала - г.Киншаса".
   - Вы хорошо подумали, капитан? Ваше решение противоречит условиям контракта российской авиакомпании с Летной службой ООН.
   - Марк, мы взрослые люди, практически, ровесники. Неужели ты считаешь, что с высоты своего опыта мне хочется просто так сотрясать здесь воздух? Я ОТВЕЧАЮ ЗА СВОИ СЛОВА, наш самолет и мой экипаж. Еще раз подчеркиваю общую позицию моей команды - трупам деньги не нужны, понимаешь?
   Объяснение заинтересованных сторон состоялось. ООНовец понял, что здесь ловить больше нечего.
   - Хорошо. Я подготовлю подробный документ - асесмент действий экипажа ИЛ-76 в г.Дуала и г.Нджамена. Не уверен, что он понравится вашему руководству в Киншасе, а тем более, в Нью-Йорке.
   - Ваше право, - безразлично ответил Алекс. - С удовольствием ознакомлюсь с умозаключениями эксперта.
   Марк уловил язвительные нотки в голосе капитана и, не прощаясь, закрыл за собой дверь в номер.
   В ресторане, за неспешным завтраком командир пересказал своим людям последние новости. Часть информации относительно утреннего визита Джонса, ребятам была известна. Решение возвращаться в Киншасу принято и одобрено всеми единогласно. Риск - дело благородное, вот только где границы возможного выживания и самоуничтожения, которые постоянно отчерчиваются в контексте данного феномена?
   - Капитан, может быть, прежде чем убыть в Конго, изложим письменно свою позицию относительно отказа третий раз лететь в Нджамену? - осторожно предложил штурман.
   - Зачем? - флегматично возразил Алекс. - У нас есть для "бумажной работы" специально обученный человек - наш сайт-менеджер. Вернемся в Киншасу, расскажем ему все детали камерунско - нджаменской "эпопеи", выскажем пожелания относительно вопросов безопасности в ходе полетов в зону боевых действий. Пусть он бодается потом с ООНовскими клерками.
   Никто не возражал. Пилотам хватает работы в небе и своих обязанностей по ведению летно-технической документации. Все "разборки" бюрократического характера они с радостью готовы поручить третьему лицу. Наверное, так и должно быть на практике.
  

ЧАД- 23. На базе в Киншасе.

   Активная фаза нашего повествования о недавних приключениях российских пилотов в Африке, практически, завершилась. Пока экипаж перегонял машину из Камеруна обратно в Конго, на базу временной приписки, у большинства ребят успело сложиться личное мнение о событиях нескольких дней в начале февраля, когда пришлось прогуляться по лезвию ножа. Конечно, пилоты и техники еще раз, в концентрированном виде высказали свои пожелания командиру о тех аспектах безопасности, к которым можно и нужно готовиться заранее.
   - Хм, а ведь моя первая командировка в Африку вполне могла оказаться последней, - подумал Алекс, как только самолет взял курс на Киншасу. - Шашкой я, кажется, не махал, решения принимал оперативно, взвешенно, пусть иногда, рискуя от недостатка информации.
   Наш герой занимался примитивным самоанализом, но причин стыдиться своих поступков у него не находилось. Тем более, результаты полетов на Нджамену говорили сами за себя. Две с лишним сотни ООНовцев, по - хорошему, должны были б регулярно молиться за здоровье русского экипажа, вытянувшего их из ЧАДского дерьма.
   Многое из того, что вы, уважаемый читатель, прочли выше, капитан в подробностях рассказал автору после нашей с ним встречи на вилле в Киншасе. Из самых лучших побуждений, желая поделиться опытом проведения внезапной эвакуации персонала из "горячей точки", излагая наши взгляды на вопросы обеспечения безопасности самолета, экипажа, пассажиров в экстремальной ситуации, мы составили подробный рапорт для вышестоящего начальства в миротворческой миссии ООН в Уганде и Конго.
   Если тезисно пересказать наши просьбы и пожелания, то на будущее, для успешного выполнения аналогичных полетов, нами предлагалось:
   - выделять взвод охраны из личного состава миротворцев - военнослужащих миссии ООН для выполнения ими соответствующих функций в точке эвакуации,
   - предоставлять медперсонал для оказания помощи пострадавшим на борту самолета,
   - выделять небольшой запас воды, пищи, медикаментов для эвакуируемых лиц,
   - разработать и внедрить систему оперативного оповещения экипажей, которые могут быть задействованы в операции,
   - учитывать квалификацию командира воздушного судна, наличие у него опыта полетов в зоне боевых действий и соответствующих навыков пилотирования.
   Предлагалось еще несколько мер организационно - практического характера, но пусть будет достаточно лишь тех, что изложены выше.
   В принципе, ничего особенного. Все предложения без особого труда могут быть рассмотрены, обсуждены и в той или иной мере реализованы на практике. Каково же было наше удивление, когда патлатый югослав в высоком штабе летной службы МОНУК, вместо конструктивного разбора полетов и внесенных предложений, начал с пристрастием допытываться у капитана о причинах отмены третьего полета борта на Нджамену.

ЧАД - 24. Томас и ООНовская бюрократия.

   Заместитель шефа Летной службы ООН в Конго и Уганде по вопросам безопасности полетов, сын одной из республик бывшей Югославии, всегда доставляет мне удовольствие своим поведением в наших служебных беседах. Я приветствую его по-сербски, насколько мне хватает небольших знаний данного языка.
   Высокий, худощавый, с густой шевелюрой черных волос с проседью (как он ее отмывает каждый день от киншасской пыли, грязи и пота?), Томас (пусть так зовут нашего нового знакомого) стремится произвести на окружающих и посетителей впечатление "матерого миротворца", отслужившего по различным миссиям ООН лет семь. Может быть, чуть больше, не уточнял.
Заходя в его закуток кабинета, всегда вижу макушку, уткнувшуюся в монитор (занят очень начальник, да-с). Дай бог, минут через 5 "большой босс" повернется к тебе, и наконец, поздоровается. В дискуссии парень обязательно стремится принять доминантную позу. Нет, по образцу амеров он не закидывает ноги на край стола. Его сдержанности хватает только для того, что б правую ступню положить на левое колено, ребристой подошвой к собеседнику, а потом, покачиваясь на кресле, начинать "важные" служебные монологи.
Полностью проявляя темперамент жителя горной местности, Томас не может удержаться в рамках стандартного приличия деловой беседы. Перепрыгивая с одного вопроса на другой, он берет в руки служебные документы, потом брезгливо бросает их на стол, переходя к дешевым угрозам, повышает голос.
   - Маркус, если ваша компания не способна работать в интересах МОНУК без претензий и просьб, изложенных в твоем рапорте, то мы всегда сможем найти на ваше место десяток других контрактников, кто будет гораздо скромнее - сговорчивее в своих желаниях, - напористо вещает "большой начальник".
Боже, какая "железная" логика? Сколько раз встречаемся в этом кабинете, столько раз ты мне угрожаешь одним и тем же. Интересно, кто вообще, кроме славян и юаровцев готов работать по ООНовским клоакам в Африке?
Вслух же произношу более очевидную мысль:
- Томас, а может, лучше нам совместно подумать, как в перспективе, обеспечить безопасность экипажа, самолета и пассажиров в ходе подобных эвакуаций? Ведь служба в Африке продолжается, и нет никаких гарантий, что полеты в ЧАД не повторятся? Какие моменты в наших предложениях чересчур сложны, затратны, невыполнимы, а?
Югослав смотрит на меня непонимающе. Как это я, простой менеджер могу возражать ему, а не "прикидываюсь ветошью" в начальственном кабинете, тихо соглашаясь с позицией начальника Летной службы всей миротворческой миссии?
- Сэр, вы получите от нас письменный ответ на все ваши вопросы, - верещит Томас. - Но учтите, нам не нужны люди и компании, не способные достойно выполнять задачи в полевых условиях...
  
ООНовская система, как самая мощная бюрократическая машина во всем мире, не любит напрягаться и всегда идет по пути наименьшего сопротивления. Зачем выполнять свои элементарные обязательства, коль имеется достаточно негров (русских, украинцев, поляков, азиатов и т.д.) которые, по ее разумению, должны рыть носом землю, проявляя небывалое служебное рвение за те деньги, что платит сегодня прототип "мирового правительства"?
   А тот риск, который сопутствует работе пилотов в непростых африканских условиях, всего лишь "издержки производства". Закроем на них глаза. Ведь гораздо проще оклеить стены кабинетов "наглядной агитацией" с фотографиями, сделанными на местах катастроф самолетов и вертолетов, начертав рядом (не понятно для кого и зачем) сакраментальное:
   - На первом месте безопасность полетов, на втором опять безопасность и на третьем тоже она, родимая.
   Неделю спустя Томас, глубокомысленно поводив жалом по углам своего офиса, вдоволь потоптав клавиатуру, и с благословения вышестоящего начальника присылает нам бумагу, где вежливо, в лучших традициях матерого бюрократа посылает всех "умных" просителей подальше, предлагая забыть нам о "ненужных" инициативах. Т.е. авиация, работающая в африканском небе, живет сама по себе, а большие начальники от летной службы МОНУК в свою очередь озабочены лишь своими местечковыми проблемами. Знакомая до боли картинка, не правда ли?
  
Вот так "решаются" повседневные рабочие вопросы в рамках господства "страны ООНии" на той или иной территории планеты. Я не даю им оценку на уровне "плохо - хорошо". Всего лишь иллюстрирую деятельность простого сайт - менеджера в далекой конголезии, который отстаивает интересы своего экипажа. Зачем пробивать головой стенку, если многие вещи постоянно надо воспринимать с юмором и долей здорового пофигизма?
   Может быть, удача снова не изменит нашим пилотам. Да храни их бог.
  

Окончание. Эра миротворчества.

   Так банально, но в духе традиций "страны ООНии" завершились приключения российского экипажа ИЛ-76 на африканских просторах, имевших место в новейшей истории с 1 по 4 февраля 2008 года. Нам всем знаком, старый, как мир сюжет: когда большие и маленькие начальники, надувают щеки и утрамбовывают свои любимые служебные кресла, всегда находятся простые работяги (неба, океана, сохи и т.д. по списку), кто пытается честно тянуть свою повседневную лямку.
   Надеюсь, в той повести, что вам довелось прочесть, никто не усмотрел никаких признаков героизма и самопожертвования. Автор ни в коем случае не ставил перед собой задачи обратить внимание читателя на подобные аспекты работы наших земляков в Африке.
   Надеюсь, теперь все прекрасно понимают, что черный континент не любит слабых, дилетантов, выскочек, приехавших из далеких "цивилизованных миров", и несущих аборигенам, якобы "разумное, доброе, вечное, демократичное".
   Тем не менее, наши пилоты из стран пост - советского пространства, в первую очередь России, Белоруссии, Украины, Казахстана сегодня прочно "прописались" на африканских просторах. Никто из них не работает за какую-либо "миротворческую идею". Все приезжают зарабатывать деньги для дома и семьи, а потому, волей или неволей вынуждены доказывать повседневным трудом только одну мысль - "мы лучшие, мы профессионалы".
   Несомненно, полеты на грани фола во враждебную Нджамену позволяют поставить твердый "зачет" нашим землякам, подтверждая очевидный факт: историю миротворческих операций ООН нельзя сегодня представить без участия российских авиаторов, пилотов ИЛ-76 и экипажей вертолетов МИ-8.
   Следуя традициям жанра, мы, конечно же, кратко обозначим здесь дальнейшую судьбу тех героев, с кем вам довелось встретиться в ходе повествования:
   Сотрудники Летной службы ООН в Конго, украинец Александр и россиянин Михаил продолжают свою службу во имя мира на черном континенте. Благодаря этим офицерам мы обязательно получим новые сюжеты для наших историй.
   Алекс, капитан ИЛ-76, полковник запаса ВС Белоруссии благополучно завершил свою первую командировку в Африку и улетел отдыхать в родной Витебск. Конечно же, он заслужил небольшую передышку для осмысления пройденного пути. Рано или поздно каждый из нас отвечает на сакраментальный вопрос: "А надо ли мне ЭТО?" В данном случае, затягивающая, как болото, работа на "страну ООНию". Сашка выберет правильный ответ и продолжит полеты на африканских просторах.
   Француженка Николь, вспоминая романтически - сексуальный порыв своего седого кавалера, твердо решила, что в далеком Париже, среди многочисленных педиков и прочих секс - меньшинств ей ловить нечего. Если род мужской в Европе вымирает, так может быть, в Африке осталось немного альфа-самцов, способных доказать свою принадлежность к сильной половине человечества?
   - Маркус, ты знаешь, что наша компания выиграла тендер на поставку еще одного ИЛ-76 в ЧАД? - проинформировал меня хороший знакомый из далекой "московии". - Учи французский, мон ами, и не забывай матчасть.
   Подобная новость для нашей истории может означать только одно - Алекс и Николь обязательно встретятся где-нибудь на задворках африканского континента. А мы станем свидетелями их бурного романа и нежной любви.
   Марк, сотрудник ООН в Камеруне, получил долгожданное повышение по службе. Оставив опостылевшую Африку, дедка продолжил работу на "благо мира" в штаб - квартире ООН в Нью-Йорке. Заслужил, конечно, старик.
   Его коллега Джонс оказался менее удачлив. После скоропостижной кончины своей единственной "надежды и опоры", престарелого отца - бывшего конгрессмена от демократической партии США, американец оказался никому не нужен, даже в африканской миротворческой миссии ООН. С ним просто не стали продлевать очередной контракт. Как говорится, каждому свое в нашем бренном мире.
   Экипаж ИЛ-76го продолжает работу в Африке, привычно наматывая тысячи километров со своим трудягой-самолетом. Черная цивилизация все еще пребывает в летаргическом сне, а когда пробуждается, то щедро рассыпает нам новый материал для интересных сюжетов. Надо лишь немного подождать.
  

КОНЕЦ.

  
  
   Миссия ООН в Уганде и Конго - МОНУК.
   Daily flight schedule - план полетов на день
   "ООНия" или "страна ООНия", - миротворческий сленг, обозначающий снисходительное отношение сотрудников ООН к самой большой интернациональной бюрократии в мире - Организации Объединенных наций.
   Фу-фу - национальная конголезская еда, которую одинаково любят беднейшие и состоятельные слои местного общества. По своему составу чем-то напоминает чешские кнедлики. Состав: мука кукурузная, мука из корней хлебного дерева, вода. Все перемешивается до консистенции парного теста. Потом аборигены едят его руками, отламывая кусочки, макая в соус.
   Так аборигены называют своих жен.
   Как дела? (французский). В данном случае звучит как утверждение, типа "понял вас".
   В Киншасе относительно небольшой столичный аэропорт. Он граничит с авиационным терминалом МОНУК, где располагаются воздушные суда, находящиеся в подчинении ООН. Обе структуры тесно взаимодействуют друг с другом по техническим вопросам, но имеют разное подчинение.
   Музунг (африканский сленг), буквально означает "человек без кожи". Так аборигены зовут между собой белых людей.
   Сухой паек - "сухпай".
   Лоад - мастер - оператор наземных грузов. Штатная единица в экипаже ИЛ-76, предусмотренная контрактом с ООН.
   Топливозаправщик - сокращенно "ТЗ".
   КВС - командир воздушного судна.
   Инструкции и правила для сотрудников ООН, пребывающих в миротворческой миссии. Данный документ подробно регламентирует поведение персонала ООН в процессе выполнения повседневных служебных задач.
   Повстанцы.
   Взлетно-посадочная полоса.
   Лекарство, обезболивающее средство в стандартных солдатских аптечках на поле боя.
   Неприкосновенный запас.
   Добрый вечер (французский).
   Добро пожаловать (перевод с английского).
   Так? (перевод с французского)
   Традиция летного состава, заключающаяся в том, что бы характеризовать любой феномен в жизни как "крайний", но не "последний". Сначала слово резало автору слух, но потом привык.
   Американский сленг
   Музунг - человек без кожи. Так чернокожие аборигены называют в Африке белых людей.
   Стойка персонала отеля на входе в помещение.
   Американца, "амер" - бытовое сокращение.
   Электронная почта в сети Интернет.
   Оценка (англ.)
   Администратор, решающий вопросы службы, быта и взаимодействия со структурами ООН на земле. Есть еще такое понятие, как "флайт - менеджер", т.е. менеджер - администратор, летающий в составе экипажа для выполнения полетных заданий.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   71
  
  
  
  
Оценка: 7.04*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"