Аннотация: Все мы знаем, что лучшая защита - это нападение.
Все мы знаем, что лучшая защита - это нападение. На худой конец, если ты не решаешься подать голос в свое оправдание, то надо для начала сообразить, почему в интернациональном коллективе случаются подобные истории - "подставы"? Детское понятие "ребята, давайте жить дружно", действительно, не имеет границ, если только в решении совместных задач не замешаны откровенные маргиналы.
Американец Роберт и Злата снова коротают время вместе в обеденный перерыв. Деревянный ресторанчик в 100 метрах от здания ОБСЕ в Приштине - место уютное, тихое и пользуется популярностью у сотрудников международных организаций. Меню простое и сытное, официанты расторопны, грех не заглянуть на огонек.
- Злата, ну почему ты не могла сразу же обратиться ко мне? Почему ты так решительно пошла на поводу у какого-то албанского сержанта? Кто у тебя начальник отдела, в конце концов?
Хм, какая милая "семейная" разборка. Американец Роб внимательно смотрит на свою подчиненную и подругу. Он никак не ожидал подобного финта от сербской переводчицы, по совместительству оказавшейся его пассией.
- Ты знаешь, что русский у меня один из лучших сотрудников? Я 30 лет прослужил в полиции. Могу с первых дней определить, как "коп" будет вести уголовное дело. У Леонида хватка бульдога. Если взял свою "жертву" в оборот, то не отпустит, пока не разложит все по полочкам и не докопается до истины.
Злата уставилась в свою тарелку и почти плакала. А чего же слезы лить, если внутреннее расследование в полном разгаре? Причем, пока, складывается совсем не в пользу русского полицейского? Эх, дамы... Сначала что-то делают, спонтанно, а потом думают. Везде одно и тоже.
Нельзя сказать, что отстранение Леонида от выполнения служебных обязанностей оставило его коллег-иностранцев в полном равнодушии. Нет. Но вам, друзья, надо понимать один феномен: когда в миротворческой миссии начинается "transitional period" , т.е. передача властных полномочий от представителей международных структур местным институтам власти на пост - конфликтной территории, типа Косово, то в этом процессе рождается довольно много противоречий.
Например, с одной стороны, наблюдается необоснованная самоуверенность кадров национальной полиции Косово, типа "мы все можем, все умеем, нам любое дело по плечу". С другой стороны, проявляется естественная осторожность, замешанная на некотором "пофигизме" у полицейских - "интернационалов" в отношении аборигенов. Мол, ребята, полегче на поворотах. Три-четыре года вашей службы в полиции автономного края - это пшик, всего лишь иллюзия умения действовать самостоятельно. Хотите работать без всякой помощи и поддержки - действуйте, только в случае провалов не ищите крайних среди ваших интернациональных коллег. Им все равно завтра домой ехать, а вам строить свое новое "демократическое" государство и обеспечивать в нем закон и порядок.
Попытку откровенного "наезда" со стороны албанского сержанта, как произошло с Леонидом, многие сослуживцы - полицейские из международных контингентов восприняли на уровне личного оскорбления.
На зачинщика заговора - албанца Ветона стали составляться рапорта, где ему припоминались многие прошлые и нынешние грехи. "KPS Background and Internal Investigations Unit" просто обязан был сказать тут свое веское слово. Может быть.
Сержанту Ветону "интернационалы" припоминали все его прежние прегрешения. Лень, высокомерие, отсутствие конкретных результатов расследования по тем уголовным делам, что вел данный полицейский. Потом, Ленькин рапорт, перечисляющий контакты Ветона с представителями криминального мира Приштины, тоже очень быстро стал "достоянием общественности". Сотрудники МООНВАК хорошо понимали последствия, которые могут возникнуть в результате сращивания отдельных полицейских-КПСов (миротворческий сленг - сокращение от названия Kosovo Police Service) с местными преступными элементами.
Заместитель начальника Отдела по расследованию тяжких преступлений (т.е. знакомого нам американца Роберта), негритянка Мадлен, на одном из служебных совещаний решила заслушать Ветона относительно результативности его службы в качестве следователя. Все-таки, целый сержант, давно и упорно претендующий на присвоение очередного звания "лейтенант" полиции Косово.
Увы, к подобному заслушиванию надо лучше готовиться. После банального вопроса со стороны Мадлен, типа: "Господин сержант, а расскажите нам, как сегодня продвигается дело о разбойном нападении в районе "Зеленого рынка" Приштины?" наш антигерой стал действовать совсем неадекватно. Никаких результатов у него не было и не могло быть по определению. Ветон два слова мог связать с большим трудом на бумаге. А потому, начал банальную "распальцовку" на служебном совещании.
- Кто здесь посмел выведывать мои результаты? Когда они появятся - тогда расскажу. А пока, вы мадам, не имеете никакого права что-то с меня требовать.
И так далее, в том же духе.
На практике реальная речь албанца получилась еще жестче. Он особо не стеснялся в своих выражениях. Его черная начальница чувствовала себя словно оплеванной. На Мадлен было жалко смотреть. Казалось, что негритянка вот-вот заплачет. Она быстро завершила совещание и заперлась в своем кабинете. Аж на полдня. Итогом ее уединения стал 15-страничный рапорт о многочисленных прегрешениях Ветона в период его службы в юните .
А что же наш герой, Леонид? Несмотря на запрет встречаться - разговаривать с заявителями - сербкой Златой и сержантом Ветоном, он выбрал время, что б задать пару вопросов обоим.
Албанец лишь криво ухмылялся - скалился, слушая русского "копа". Его симпатии четко пересекались с приштинским мафиози Касирачей. Не прослеживалось даже малейших следов для какого-то компромисса с русским сослуживцем. Злата в свою очередь моментально опускала глаза и отворачивалась при попытках Лени с ней заговорить. Знает мачка , чье мясо съела.