Традиция пить пиво с вяленой рыбой родилась и взросла на просторах нашей необъятной родины, занимавшей некогда одну шестую часть суши. И пусть европейцы с их солеными орешками, сушками и чипсами, с их сотнями сортов пива и пивными фестивалями, считают это варварством. Пусть их. Не понять им. Разве могут эти суррогаты заменить развернутого красавца леща, не пересушенного, а именно вяленного, едва уловимо пахнущего рекой, со слегка розоватой мякотью, истекающего на брюшке прозрачно-янтарным жиром. А к нему правильное пиво, лучше всего разливное "Жигулевское" нормальной градусности и с нормальным солодовым вкусом, к сожалению ушедшее в небытие вместе с породившей его страной. Ну, при желании, можно подобрать нечто более-менее достойное и из современного доступного ассортимента. И пусть говорят те, кто называет себя знатоками, будто рыба портит вкус пива. Нужно понять - нет рыбы и пива отдельно, есть РЫБА С ПИВОМ! Именно соитие вкуса упругой соленой плоти и прохладного чуть терпкого пива порождает незабываемый вкусовой экстаз...
Подобные рассуждения, на самом деле, не занимали головы трех товарищей несуетливо готовившихся отдать должное и рыбе, и пиву на берегу речного залива, в окружении старых верб, возле прогорающего костерка. Все это уже давно было осмыслено и крепко вбито в подсознание. Сейчас желудок предвкушал праздник, а душа просто растворялась в окружающей природе. В тихом плеске речной волны, пурпурном солнце уже коснувшемся горизонта, комарином звоне, запахе дыма и реки, да просто в разлившемся вокруг спокойствии. Троица готовила трапезу, не говоря друг другу ни слова, словно слаженное трио, где каждый ведет свою партию, вместе создавая чудную мелодию. И только когда на походном столике рыба засияла в своем обнаженном великолепии, а пиво заискрилось в лучах заходящего солнца пузырьками на стенках высоких бокалов, увенчанных шапками крепкой пены, друзья позволили себе неспешную беседу, дополняющую ритуал ублажения плоти. Это был тот редкий вид друзей, которые выросли из одной песочницы в родном дворе, и хотя шли по жизни каждый своей дорогой, всегда находили друг в друге поддержку, а уж говорить на самые разные темы могли часами. Тем более, что сфера деятельности у всех была весьма разной. Врач-психиатр, писатель-фантаст и профессиональный военный - весьма интересный симбиоз и любопытный источник информации друг для друга.
- Вася, дочка мне покоя не дает, ты когда продолжение своего Простофили напишешь? - Психиатр, мужчина, лет сорока пяти, с легкими залысинами на некогда кудрявой шевелюре, выдающимся носом с характерной горбинкой, взглянул на писателя, слегка прищурив свои темные, почти черные глаза.
- Семен, хватит с меня редакторов, так еще и ты достаешь. - Василий, наклонив свою лобастую "хохлацкую" голову на короткой шее, сосредоточенно препарировал спинку леща. - Может у меня муза в отпуске. Новые сюжеты никак в голову не приходят. Паша, может в армии чего-то необычного происходит?
Высокий худощавый мужчина, военная выправка которого проявлялась даже сейчас, на отдыхе с друзьями, аккуратно разлил очередную емкость по бокалам.
- В армии, Вася, всегда чего-нибудь происходит, да только наружу редко всплывает. И, наверное, это правильно.
- У меня, пожалуй, есть для тебя одна занятная история, я бы даже сказал - загадочная. - Семен подбросил в почти прогоревший костер несколько веток сушняка. - Это произошло в нашем психоневрологическом диспансере два месяца назад...
В его кабинете сидел молодой человек, по виду лет двадцати шести - двадцати семи. Слегка сутулые плечи, короткая стрижка, очки в металлической оправе, за которыми щурятся серые близорукие глаза, китайский джинсовый костюм и кроссовки, произведенные там же. В общем - эдакий "ботаник". История, которую он излагал, слегка путаясь и запинаясь, была похожа на тысячи иных, звучавших в этих стенах. И диагноз напрашивался сам собой, уж больно очевидны симптомы - галлюцинаторный бред. Как минимум. Но плох тот психиатр, который спешит приклеить к больному ярлычок с диагнозом. Семен Петрович был хорошим психиатром, поэтому он не делал вид, что слушает пациента, а слушал его весьма внимательно.
- Впервые это произошло, когда мне было лет десять. Если вы тогда здесь работали, то должны помнить, как объявившийся маньяк взбудоражил весь город. Этот зверь изнасиловал и зверски убил нескольких детей обоего пола.
- Да, припоминаю эту историю. Я еще тогда консультировал следователя, рисовал ему психологический портрет преступника. - Семен невольно вспомнил немолодого следователя с усталыми глазами.- Она еще, кажется, довольно странно закончилась.
- Вот об этом и речь. В тот день я возвращался из школы в очень подавленном настроении. Двойка по математике, вторая подряд, сами понимаете для десятилетнего мальчика очень весомый повод для пребывания в миноре. Вот в таком настроении я вошел в лифт нашей девятиэтажки, нажал кнопку своего этажа и, вдруг, словно взявшись ниоткуда, в закрывающуюся дверь лифта проскользнул мужчина в сером плаще. Дверь закрылась, лифт начал подниматься и тогда он нажал кнопку "стоп", достал из кармана нож и приставил мне к горлу. И все это молча. На меня накатил дикий, какой-то первобытный ужас, он просто захлестнул меня. Я смотрел на своего убийцу снизу вверх, но видел не его, а почему-то маму, которая плачет над моим растерзанным телом. Глаза начало заливать красной пеленой и вдруг я понял, что мир странно изменился: мириады странных запахов рванулись мне в ноздри, непонятные звуки наполнили слух. В следующее мгновение я осознал, что смотрю на мужчину не снизу вверх, а наоборот, сверху вниз и в его глазах плещется такой же ужас, какой он минуту назад с упоением рассматривал в моих... А дальше я ничего не помню. Проснулся вечером в своей кровати совершенно разбитый. Мама прибежала с работы очень взволнованная, оказывается, в нашем лифте нашли мертвого маньяка с ножом. Якобы милиция, приехавшая на вызов, это подтвердила. Со временем эта история стала стираться из памяти, и я все больше убеждал себя, что мне это просто приснилось. - Молодой человек смотрел в окно, а его рука, словно сама по себе, что-то рисовала на листке бумаги, лежавшем на столе. У Семена Петровича бумага и карандаши всегда лежали перед пациентами, часто это очень помогало при постановке диагноза.
- Но, я так понимаю, вы обратились ко мне не по поводу этой давней истории?
- Да, конечно. - Молодой человек словно очнулся и посмотрел на доктора. - Два месяца назад погибли мои родители. Нелепо. Пьяный водитель на "Хаммере", вылетев на красный свет, просто расплющил их "Жигуленок". Они умерли на месте аварии. Как потом оказалось, за рулем внедорожника был сынок начальника УВД области. И завертелась юридическая карусель - свидетели забирали свои показания, вместо них появлялись новые, "видевшие" события с точностью до наоборот, исчезали данные экспертизы, расследование просто стопорили. А неделю назад следователь сообщил мне, что дело закрыто: "В связи с отсутствием состава преступления". Весь вечер я просидел в ступоре, жажда справедливого отмщения и собственное бессилие просто раздавили меня... А потом снова накатило, как тогда в лифте. Какофония запахов и звуков. Зрение словно расширило свои границы - я видел и в инфракрасном свете, и в ультрафиолете. Мир странными рывками вращался вокруг меня и вдруг... Я понял, что лечу над ночным городом, Я - мощь, прикрытая непроницаемой броней, сила, способная сокрушить горы и испарить океаны, ненависть, для которой эти миллиарды суетящихся насекомых - на одно дыхание. И эта ненависть ведет меня словно гончую по следу. Вон внизу это гнездо, породившее слизняков возомнивших себя богами на земле, позволивших себе насмехаться надо мной. Они думают, что могут спрятаться от возмездия за своими заборами и стенами? Для них достаточно моего плевка... Внизу полыхнуло, я знал - там сейчас ад, там горит все, что может гореть... и то, что не может. Свершилось, что должно было свершиться. А потом я просто парил в ночном небе, наслаждаясь своим всемогуществом. С земли на меня кто-то взглянул, взгляд скользнул, вернулся, и некое движение наметилось вдали. Три крылатых создания, с теми же муравьями внутри, наметили вектор движения в мою сторону. Я спокойно наблюдал за их приближением, когда просто ощутил полученную ими с земли команду "уничтожить!" Уничтожить меня?! Глупые насекомые! Оплеуха одному, второму. Вижу как, пылая и рассыпаясь на части, они падают вниз. Третий, заложив вираж, пытается уйти. Потянулся за ним и... Словно кто-то ударил по расшалившейся руке. Между мной и уходящим противником встал РАВНЫЙ МНЕ. В пылу атаки я ощерился (пожалуй, так можно характеризовать мои действия), но в ответ лишь почувствовал легкое, ласковое прикосновение. А затем увидел внимательные глаза в обрамлении длинных ресниц... Мир снова начал менять очертания, мои ощущения коллапсом сжало в одну микроскопическую точку, и наступила тьма. Очнулся я в своей постели. Из кухни доносилось позвякивание посуды, лились упоительные ароматы кофе и еще чего-то необычного, но наверняка необычайно вкусного. Наверное, это сон, мамы нет уже почти два месяца, с женой разошлись еще пять лет назад, так что некому хозяйничать на моей кухне. Услышав легкие шаги перед дверью, поворачиваю голову. Невысокая девушка с дивными в наше время темными волосами, заплетенными в две косы, переброшенными на грудь и свисающими почти до колен. Если бы я встречался с ней раньше, то просто не смог бы не запомнить. Но вот глаза... Внимательные темно-бирюзовые глаза, в обрамлении невероятно длинных и густых ресниц... Оказалось, что зовут ее Настя, она обнаружила меня вечером у моего подъезда в полуобморочном состоянии, помогла добраться в квартиру, уложила и из чисто женского сострадания не смогла оставить меня одного в таком состоянии и т.д. и т.п. Вот так.- Молодой человек аккуратно положил карандаш на изрисованный лист и с вопросом взглянул на Семена Петровича.
- Судя по вашему вопросительному взгляду, вы считаете, что ваш рассказ меня должен был поразить. Но, скорее всего, это легкое периодическое расстройство психики, вызываемое стрессовыми ситуациями. Просто ваш мозг так уходит от запредельных, для него, психических перегрузок. Необычный яркий сон или галлюцинация и все.- Семен Петрович ободряюще улыбнулся пациенту. - Все это достаточно легко лечится.
- Доктор, вы, что газет не читаете и телевизор не смотрите?!
- Ну почему же, читаю и смотрю. Просто вам повезло, я сегодня первый день как вернулся с симпозиума и пока не в курсе местных новостей. Так, что можете меня проинформировать.
Вместо ответа молодой человек достал из портфеля и выложил на стол кипу газет. В глаза сразу бросались заголовки передовиц: "Терроризм или... ", "Страшная трагедия в пригородном поселке", "Взорван дом начальника УВД области" и т.д.
- Да, доктор, в ту ночь, о которой я вам рассказывал, был уничтожен дом начальника УВД. Вы почитайте эти статьи. По данным, просочившимся в прессу, температура была такая, что плавился гранит. Погиб сам начальник, его жена, сын, - пациент на мгновение запнулся. - И еще пять человек - водитель, горничная, охрана... - Голос его стал хриплым.- Понимаете, доктор, пять ни в чем не повинных людей. Да, по большому счету, и эти зажравшиеся чинуши не заслужили такого.
Семен Петрович мельком взглянул на газеты, затем обратился к молодому человеку, стараясь, что бы его слова звучали веско, доходя до сознания:
- Даже если и произошла трагедия, почему вы вините в этом себя? Не спешите отвечать. В психиатрии известны случаи, когда человек приписывает уже произошедшие события своим действиям, но эти самые действия придумывает уже позже. Несколько теряясь во времени. Очевидно, ваши видения произошли уже после прочтения этих статей, поскольку эта информация легла на вашу возбужденную психику. Кстати, а там нет сообщений о сбитых самолетах? Нет? Ну, вот видите, неужели пресса пропустила бы такой лакомый кусок?
- Возможно, вы и правы, но это еще не все. - Пациент, снял очки, близоруко щурясь, протер их, снова одел, словно заполняя паузу. - Доктор, я боюсь. Себя боюсь. Все чаще смотрю на людей так, как смотрел той ночью с высоты, как смотрел на маньяка в лифте... И еще, боюсь Насти.
- И чем же хрупкая, судя по вашим описаниям, девушка вас пугает?
- Это она остановила меня той ночью и не дала сбить третий истребитель. - Глаза молодого человека лихорадочно блестели. Судя по всему, бред имел тенденцию к перерастанию в острую форму.- Вчера вечером мы с Настей сидели в летнем кафе на набережной. Пили кофе, ели мороженное, беседовали. Вы знаете, с ней удивительно легко разговаривать, причем на любую тему. И вот тут к нам прицепилась компания подвыпивших гопников. Я прекрасно осознаю, что не Шварценегер и поэтому мы с Настей решили покинуть неуютное место, но волчья стая так просто добычу не бросает. Стоило нам выйти на достаточно пустынную аллею, как эти подонки окружили нас, меня оттащили в сторону, а Насте, не давая пройти, начали делать неприличные предложения. Снова ощущение своей полной беспомощности. И снова, уже привычно, мир стало заливать красным. А потом, ободряющий взгляд глаз, в обрамлении пышных ресниц, ласковое прикосновение... И я вижу несколько тел лежащих без движения и нескольких уползающих на четвереньках издающих невнятные вопли... Потом, уже привычное беспамятство. А сегодня утром вот это. - Он протянул еще одну газету. - Должен заметить пресса весьма оперативно работает.
Заметка под громким заголовком "Кровавый пир", повествовала о том, что этой ночью на аллее центрального парка, милицейским патрулем было обнаружено четыре бездыханных тела "без видимых признаков насилия", а так же задержано три человека в невменяемом состоянии, твердивших, что на них напали два огнедышащих монстра. Слово "два" было подчеркнуто ручкой.
- Доктор, я прошу вас, положите меня к себе в лечебницу. Я чувствую, что схожу с ума.
- Я думаю, это можно организовать.- Семен Петрович нажал кнопку вызова дежурной сестры, думая про себя, что тут и уговаривать не надо. С такими симптомами, больной явно нуждался в срочной госпитализации.
Отправив молодого человека вместе с сестрой в отделение, он взглянул на оставшийся на столе рисунок. Смайлик. Самый обыкновенный улыбающийся смайлик. Взял лист в руки, поднес поближе к глазам и вздрогнул - этого не могло быть! Глаза видели схематическую улыбающуюся рожицу, а мозг говорил: "это лицо сейчас заплачет". Нонсенс - улыбающийся грустный смайлик!
Определенно этот день ему суждено было запомнить надолго. Вернувшись в свой кабинет на обеденный перерыв, он обнаружил в нем мужчину с седеющими висками, строгим взглядом и лицом, будто вырезанным из дерева. Не нужно быть телепатом, чтобы понять какая контора выпускает подобных клонов.
- Чем обязан? - Семен Петрович был сама вежливость. Дед, окончивший свои годы на Соловках, не давал забываться.
- У нас к вам просто несколько вопросов. - Мужчина достал красную книжечку с золотым тиснением, очевидно дабы избежать двусмысленности. Надо же, подполковник. Не мелко, однако. - Вопрос первый, вы определили на лечение Николая Протасова тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения?
- Да, сегодня. У него явно прогрессирующий бред.
- Оч-чень хорошо. Я ни в коей мере не ставлю под сомнение ваши знания и опыт, но при постановке диагноза вас ничто не смутило?
- Меня сейчас больше смущает интерес вашей службы к этому делу. С моей точки зрения мы имеем дело с паранойяльным бредом на фоне полученной психической травмы и не более того.
- Надо полагать, он много чего вам рассказал, а Семен Петрович?
- Да, я еще не научился ставить диагноз просто глядя на больного.
- Про взорванный дом тоже рассказывал?
- Ну, как я сразу не догадался, именно поэтому вы здесь. - Семену Петровичу стало противно, повесить взрыв на больного, вероятнее всего шизофренией - это в стиле нашего государства.
- Да поэтому. Но вы напрасно думаете, что мы ищем стрелочника. - Надо отдать должное конторе, весьма проницательный тип. - Он ведь не рассказывал о том, что работает младшим научным сотрудником в закрытом НИИ по разработке взрывчатых и горючих веществ, что прошел саперную подготовку и служил в горячей точке? Вижу, не говорил. От себя добавлю, его видели накануне взрыва в поселке, недалеко от дома начальника УВД. Есть свидетели. И еще, рядом с ним объявилась весьма интересная особа. Скорее всего прошедшая спецподготовку, от наблюдения уходит, чисто ниндзя, просто исчезает и все. Самое поразительное - мы не можем ее идентифицировать, нет такого человека ни в одной базе данных. Вот такие дела ...
Закончит фразу ему не дал звонок мобильного. Выслушав чей-то торопливый доклад, подполковник с улыбкой взглянул на Семена Петровича.
- Видите, как все удачно сложилось. Сейчас девушка Настя прошла в палату к нашему больному. Он ведь в палате один? Ну и отлично. Думаю, мы вам больше досаждать не будем. - Мужчина, кивнув доктору, направился к выходу их кабинета и в этот момент здание диспансера потряс взрыв. Побледнев, подполковник рванул из кабинета. Интуитивно догадываясь, где рвануло, Семен Петрович бросился следом. Палата, в которую только сегодня поместили Николая Протасова, предстала хаосом разрушенной мебели, вынесенной оконной рамой, горящим подоконником и шторами. Николай и Настя исчезли. Сотрудники, ведшие девушку до самой палаты, ничего внятного своему начальнику сказать не могли. Опросы свидетелей ничего не дали. Не брать же во внимание, рассказ больного Бровкина, повернутого на фэнтэзи, что он видел двух огненных драконов уходящих ввысь...
- Семен, я конечно писатель-фантаст, но извини, не вижу в этой истории ничего загадочного. - Василий сделал большой глоток из своего бокала.- Я склонен поверить ФСБешнику. Мальчик решил отомстить за родителей и, используя свои знания и навыки, рванул домик начальника МВД. А у тебя решил спрятаться от правосудия. Девочка Настя - наверное, хорошо подготовленный агент, заинтересованный в разработках НИИ, в котором работал Николай. Взрыв в больнице... Ну, вероятнее всего, удачное прикрытие. Рванули ребятки чего-то, и под шумок испарились под самым носом конторы.
- А маньяк? А сбитые самолеты? - Семен с легкой улыбкой наблюдал за скептичным Василием.
- Что маньяк, что самолеты - это Семен просто красочное дополнение к истории, рассказанной тебе твоим "больным". Вот ему бы фантастику писать, ну или сказки на худой конец.
- Погоди Василий. - Павел, до этого момента хранивший молчание и задумчиво посасывающий плавничок, взглянул на Семена. - В ту ночь, когда взорвался дом МВДешника, наша ПВО зафиксировала неидентифицируемый объект в это районе. На перехват вылетело звено из трех Су-30. Вернулся один. Судя по его докладу, им даже не дали приблизиться не то, что бы выстрелить, хотя команда атаковать объект была. Их просто размазали в пространстве. Информация засекречена, и я вам ничего не говорил.
Василий некоторое время ошарашено смотрел на Павла, затем перевел взгляд на загадочно улыбающегося Семена.
- Да вы меня разыгрываете.
Семен молча поднялся и прошел к своей машине. Вернулся с небольшой сумкой, в которой что-то позвякивало. Отодвинув в сторону бокалы и рыбные останки, аккуратно выложил на стол бежевые облицовочные плитки, которыми традиционно, в советские времена, обкладывали жилые дома и административные здания.- Паша, посвети мне.
Павел включил электрический фонарь, а Семен начал раскладывать плиточки в определенном порядке.
- Ты решил пораскладывать пазлы? - Василий никак не хотел отказываться от своего скепсиса.
- Почти, Вася, почти. - Семен закончил свою работу и, в свете фонаря все увидели смайлик, улыбающееся схематическое личико, нанесенное на плитку, в виде борозды глубиной и шириной миллиметров пять, диаметром около полуметра. Странно, но улыбающееся лицо не вызывало таких ассоциаций, казалось, смайлик вот-вот заплачет.- Этот рисунок обнаружили рабочие при ремонте здания, на наружной стене рядом с окном палаты. Я отдавал плитку на экспертизу знакомым физикам. Заключение звучит приблизительно так: "Рисунок нанесен не механическим инструментом. Наиболее вероятен рентгеновский лазер большой мощности."