Сон был откровенным кошмаром. Из тех, в которых, спасаясь от опасности, не можешь передвинуть свинцовые ноги, разлепить губы, и чувствуешь себя погруженным в кисель. Она тонула в болоте. Медленно погружаясь в зловонную жижу. Спасительный берег, покрытый скудной жухлой травой, был в каком-то метре, но любая попытка пошевелиться заставляла тело проваливаться еще глубже. Угрюмый лес равнодушно взирал на очередную жертву, беспомощно барахтающуюся в капкане трясины. А она даже не могла разлепить губы, что бы позвать на помощь! Ведь не может так быть! Что бы человек погибал в страшном одиночестве, и никто не протянул ему руку. Так быть не должно... Поняв тщетность своих трепыханий она запрокинула голову и посмотрела на маленький клочок неба с крохотным облачком. Словно кто-то по бирюзе махнул кисточкой с белилами... Затем черная грязь залила глаза и ноздри, готовая в следующее мгновение ринуться в легкие, разрывая их нестерпимой болью... Именно в этот момент она почувствовала, как чьи то сильные руки рванули ее за шкирку, как беспомощного котенка вытаскивая на спасительный берег. Она закашлялась, отплевываясь грязью. Протирая глаза, попыталась рассмотреть спасителя и... в этот момент вынырнула из кошмара... Полина лежала на скомканной простыне, пытаясь унять дикое сердцебиение и словно еще ощущая гнилостный запах трясины. Постепенно свежий воздух августовского утра, льющийся из открытого окна, щебет какой-то ранней пичуги и тихий шелест дождя смыли морок сна. Разве что где-то на самом донышке души осталась грязная лужица. Неспроста такие сны приходят к людям. По крайней мере, Полина привыкла внимательно относиться к таким звоночкам подсознания. Но сегодня не хочется думать о том, что это за предупреждение. Вскочив с кровати, она распахнула окно настежь, всем телом впитывая воздух напоенный ароматами близкого леса. Дождик почти прекратился и солнце, уже успевшее взойти над горизонтом, но прятавшееся до сих пор за пеленой туч, найдя прореху в сером одеяле, добавило в палитру утра ярких красок и тепла.
- Всё сон пустой. - Сказала Полина себе, и радостно, словно маленькая девчонка, вприпрыжку помчалась в душ. Смыв прохладной водой остатки липкого дурмана, она стояла у зеркала и, расчесывая непокорные стриженые волосы, потихоньку любовалась собой. Что же поделать, была у нее такая тайная страсть, втихомолку радоваться себе - красивой и здоровой. Ровным, правильным чертам лица, большим карим глазам, упругой коже. И ведь ни кто двадцати восьми не дает! От силы двадцать пять! Подмигнув своему отражению, она, с легким кавказским акцентом, произнесла: "Камсамолка, спартсмэнка. Наканэц, просто красавица". Накинула халат и, радостно засмеявшись, снова вприпрыжку понеслась вниз по лестнице на кухню к маме. Откуда, пробуждая зверский аппетит, плыли запахи свежесваренного кофе, оладий и еще чего-то неизвестного, но наверняка невероятно вкусного и в чем, несомненно, остро нуждается молодой здоровый организм.
- Полинка, ты когда перестанешь торопиться и не выскакивать к завтраку словно ошпаренная? - Мама, сидя напротив, с улыбкой наблюдала как дочь уплетает оладьи, торопливо запивая их кофе, то и дело поглядывая на часы.
- Мам, не получается у меня не торопиться. Не успеваю объять необъятное. Спасибо, ма. - Полина сделала последний глоток, чмокнула маму в щеку и побежала к себе одеваться.
- Полинка, ты сегодня не задерживайся. Ведь помнишь, какой сегодня день. - Мама могла и не спрашивать. Полина всегда его помнила. Двадцать пятое августа - день смерти папы. Она почему то всегда избегала слова "отец". В этот день они всегда собирались у мамы дома. Брат, сестра, она и мама. Традиция была незыблема вот уже двадцать восемь лет. Куда бы судьба их не забросила, как бы кто ни был занят, всегда в этот день они слетались в этот дом, построенный папой. Сидели за семейным столом, за которым, хотелось верить, незримо присутствовал он, и вспоминали самые приятные моменты своей жизни.
- Мама, я помню. - Полина, остановившись на лестнице, обернулась. - У меня для него сегодня такой подарок готовится! Выходит сигнальный экземпляр продолжения "За гранью".
И ты молчала?! - Мама, всплеснув руками, укоризненно посмотрела на дочь. - Как я рада за тебя. Ну, партизанка, до последнего молчала.
- Сюрприиииз! - Рассмеялась Полина и продолжила свой путь на второй этаж.
* * *
Полина плавно влила свой Mini Cooper в поток спешащих в сторону Москвы автомобилей. Правда спешить у них получалось не так чтоб очень быстро и Полина, ведя автомобиль почти на автомате, привычно предалась воспоминаниям...
Папа погиб в автокатастрофе, когда ей было всего три месяца. То есть она его просто не могла помнить. Но тем невероятнее было то, что первое слово, произнесенное ею, было "папа". При этом он был безошибочно указан крохотным детским пальчиком на групповой фотографии. Полинка подрастала и не понимала, почему мама плачет, если утром маленькая дочь спешит ее познакомить с новой сказкой, рассказанной ей папой перед сном. Она никак не могла понять, почему ей говорят, что папы нет, когда он вот здесь, всегда рядышком. А если и нет, ей достаточно его позвать и он обязательно придет. До сих пор она помнит ошеломленные лица мамы, брата и сестры, когда она поведала им сказку про космозявриков. И лишь спустя несколько лет, прочитав папины рассказы, опубликованные в сети, она наткнулась на рассказ "Теория относительности для детей" и поняла удивление родных. Но она то СЛЫШАЛА эту сказку, как и множество других непосредственно от него. Возможно, это были детские сны или фантазии. Дядя Сережа, старый друг семьи и психиатр по специальности так и утверждал. Мол, дети часто придумывают себе невидимых друзей, а Полинка придумала себе папу, восполняя несправедливую прореху в окружающем социуме. С возрастом это пройдет. Впрочем, и он не в состоянии был объяснить просто мистические знания девочки об отце, которого она практически не застала в этом мире. Маму собственно беспокоили не столько фантазии подрастающей дочери, сколько ее активная, даже слишком активная позиция, в доказательстве своей правоты. Всякий сверстник, имевший неосторожность заявить что "никакого папы у нее нет", рисковал немедленно получить в нос. Маленькая Полинка бросалась в драку с несвойственным для девочки остервенением, молча нанося оппоненту сокрушительные удары. Причем ее не останавливало то, что противник мог быть и старше и сильнее ее. Мама часто плакала, смазывая синяки и ссадины неугомонной дочери, зато сама Полина никогда в таких ситуациях не уронила ни одной слезинки. И лишь шипела рассерженной кошкой, когда ее обрабатывали йодом или зеленкой. Со временем желающих доказывать ей очевидное становилось все меньше, и сверстники научились обходить этот вопрос стороной. Тем более, что в остальном Полина была весьма жизнерадостным и заводным ребенком, умевшая поднять товарищей на самые авантюрные приключения. Чем заслужила вполне понятный авторитет. Полина выросла, оставив за спиной гимназию, оконченную с золотой медалью. Затем филфак МГУ, свидетельством чему стал красный диплом. И вот теперь, в свои двадцать восемь, она имеет на своем счету сотни рассказов и повестей, опубликованных в разных изданиях и несколько самостоятельных книг. Среди которых "Папины сказки", выдернутые из детских воспоминаний и завоевавшие огромную популярность у малышей и их родителей. А так же, ставший бестселлером, роман "За гранью" о приключениях подростка из параллельного мира, попавшего волею судеб в мир наш. Мысли о скором выходе продолжения романа подняли ее настроение на градус и она, напевая какую-то попсовую мелодию, припарковала автомобиль у здания издательства "Русь", блистающего тридцатью этажами стекла и титана. Что и говорить, одно из самых мощных издательств России имело весьма внушительный вид. Лужица мутной воды, очевидно оставшейся после утреннего дождя, и в которую она успешно попала светлой туфелькой, вылезая из автомобиля, напомнила о ночном кошмаре. Но Полина упрямо тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания и дурные, непонятно откуда взявшиеся, предчувствия и поспешила к лифту. В холле она внезапно натолкнулась на директора издательства Морозова Савву Николаевича, собственной персоной, так сказать. Уже то, что он не ожидал ее, как было условленно, в своем кабинете, было само по себе не нормально. Но дальше - больше. При виде ее господин Морозов странно дернулся, словно собираясь пуститься наутек, но явно совладав с собой, надел на лицо самую радушную улыбку и бросился ей навстречу.
- Полина, дорогая! Как я рад Вас видеть! - Странно бегающие глазки Саввы Николаевича несколько не соответствовали столь радушному приему. - Простите, что не дождался Вас у себя. Есть просто неотложный вопрос. Вынужден на некоторое время отлучиться. Вы поднимайтесь ко мне. Там и сигнальный экземпляр на столе, готовенький. Так сказать с пылу, с жару. Полистайте пока, полюбуйтесь, а я скоро вернусь. - И непривычный в своей суете Савва Морозов устремился к выходу.
Секретаря в приемной тоже не было. Непривычно было видеть врата в святые святых без самоотверженного привратника. Темная лужица на дне души беспокойно колыхнулась. Снедаемая смутными предчувствиями, Полина распахнула тяжелую дверь красного дерева и почти не удивилась. В роскошном кресле директора издательства восседал, несколько вальяжно развалившись, незнакомый мужчина в строгом сером костюме.
- А, Полина Александровна! Заждался я Вас, прямо скажу. - Полина в очередной раз за это утро поразилась жуткому несоответствию улыбки, декларируемой радости по поводу столь долгожданной встречи, взгляду. У человека верхняя и нижняя часть лица словно жили отдельной независимой друг от друга жизнью. Тяжелый холодный взгляд словно препарировал человека стоящего перед обладателем серого дорогого костюма. Надо же, она столько раз описывала подобный типаж, рожденный системой, в своих рассказах, но даже представить не могла, что они реально существуют в природе. Более того, что ей придется с одним из них столкнуться.
- Простите, не имею чести... - Полина понимала некоторую чопорность своей фразы, но ничего другого на ум как-то не пришло.
- Ах, да! Хозяин столь быстро покинул свои апартаменты, что не удосужился меня Вам представить. - В голосе "серого", как она окрестила его для себя, звучал совершенно не прикрытый сарказм. - Придется самому. Можете называть меня Павел Степанович. Присаживайтесь, пожалуйста. - Он хозяйским жестом указал на кресла для гостей.
- И чем же моя скромная персона Вас так заинтересовала? - Почему то ее покоробило то, что представляясь, этот вальяжный господин даже не удосужился оторвать свой царственный зад от кресла. Хотелось выйти из кабинета вон, глотнуть свежего воздуха, которого хронически стало не хватать, словно Павел Степанович весь его выпил. Но усилием воли она присела на край предложенного кресла.
- Да вот, знаете, разглядываю Вашу новую книжицу. Занимательное чтиво, должен отметить. - Только теперь Полина обратила внимание, что под широкой ладонью словно пойманная мышь, прижатая к столешнице, лежит столь ожидаемый, выстраданный сигнальный экземпляр.
- Даже не знаю, радоваться ли тому, что вам показалось занимательным. - Полина чувствовала, что заводится. Уже за слова "книжица" и "чтиво" любой другой огреб бы по полной. Но здесь явно не тот случай. За Павлом Сергеевичем ощущается СИСТЕМА. И он, гаденыш, явно упивается властью.
- А это уж как хотите, разлюбезная Полина Александровна. - Он повертел в руках книгу. - У меня к Вам для начала только один маленький вопросик. Где Вы брали материал для ее написания? - Холодный взгляд словно говорил: "Все то я про тебя букашечка знаю. Но ты можешь поведать свою сказку."
- Вы шутите? Откуда может браться материал для написания фантастики? Лично я использовала свою голову. - Полина возмущенно поджала губы.
- Так, так. - Павел Сергеевич сокрушенно покачал головой, словно журя нерадивого ученика, не признающегося в списывании. - И профессора Швоблера не знаете, и генерала Разумовского?
- Почему не знаю? Насколько я помню, это герои именно той "книжицы", которую Вы столь внимательно, судя по Вашим словам, прочли.
- Понятно. - Мужчина вздохнул. - Почему то я так и думал. Что конструктивного диалога у нас не получится. А жаль. Не хотелось бы встречаться в другой, более формальной обстановке.
- Какого конструктивного диалога Вам хотелось. Да всё о чем мы сейчас говорим, смахивает на откровенный бред! - Полину явно понесло, но остановиться уже было не в ее силах. - Вы что не понимаете, что это самая обычная придуманная история. Герои придуманы. События придуманы. Просто красивое приключение. И мысль в нем предельно простая - со злом нужно бороться. Всегда. Не зависимо от времен и пространств. Чем плоха такая направленность в книге для подростков? Или не тому же нас учит общество и школа?
- Звучит весьма патетично. - Этот гад явно наслаждался тем, что вывел ее из себя. - Но почему-то Вы не подумали о том, что по земному шару уверенно расползается эпидемия, вызванная мутирующим энцефаловирусом. Что человечество стоит на пороге вымирания от опухолей головного мозга. Что все развитые страны, одна за другой вводят закон об обязательном, профилактическом сканировании головного мозга для населения. И тут раз, и ваш роман, в котором главный герой борется со страшным мировым режимом принудительно вставляющем управляющие чипы в головы людей под видом профосмотров, превращая их в послушных марионеток. Как думаете? Вы добиваетесь массовых протестов, это как минимум. О максимуме мы поговорим позже и в другом месте. - Павел Сергеевич прихлопнул книгу к столу словно муху. В общем, у меня для Вас, Полина Александровна весьма пренеприятнейшее известие - в том виде как она написана, Ваша книга издана не будет. Все отпечатанные экземпляры уже изъяты. Засим, пока не задерживаю.
Полина гордо встала и не удостоив собеседника взглядом решительно пошла к двери. Ну гады! Еще посмотрим!
- Да, советую мысли об издании книги за рубежом отбросить. Ничего хорошего Вам это не сулит. - Голос господина в сером догнал ее уже у двери, но она даже не обернулась.
* * *
Она не помнила, как выехала за пределы столицы, глаза застилала пелена обиды и возмущения. Так испоганить утро такого дня. Ох, недаром приснился тот кошмар. Болото оно само не отпустит. Одна надежда - во сне ведь кто-то пришел на помощь... Погруженная в свои невеселые мысли, Полина не заметила что шоссе по которому она двигалась странным образом опустело. Практически не встречалось встречного транспорта, а дорога в ее направлении стала свободна совершенно. Нога, подчиняясь подсознанию, утопила педаль акселератора, разгоняя автомобиль, выжимая из двигателя всё возможное...
Черная тень огромного внедорожника, внезапно метнувшегося справа с неприметного проселка, заставила инстинктивно крутануть руль влево... Прямо навстречу непонятно откуда возникшему грузовику. Она ударила по тормозам и зажмурилась, ожидая страшного удара...
...Полина приоткрыла один глаз, затем второй. Ее машина застыла на встречной полосе. Слева в кювете лежал перевернутый трейлер, справа на обочине - с трудом узнаваемый в груде искореженного металла, внедорожник, а на пустынной дороге стоял человек. Она узнала его мгновенно. Пулей вылетев из машины, она бросилась к нему, до смертельного ужаса боясь, что это видение и оно сейчас исчезнет. Через мгновение крепкие руки прижимали ее к груди, а она всхлипывала и шептала:
- Папа! Папочка! Как же долго ты не приходил.
- Наверное, потому, что раньше ты могла обойтись и без меня. - Он мягко поцеловал ее в макушку.
- Как ты можешь так говорить! - Она подняла на него заплаканные глаза.
- Просто никто не имеет права обижать мою дочь! - Он взглянул на поле боя. Полина тоже невольно оглянулась на поверженных монстров. Страшно подумать, что произошло с людьми находящимися внутри. - На счет их не беспокойся. Эти отморозки сейчас просто в другой реальности. Не знаю, насколько им там понравится, но это уже не мое дело. Пошли пройдемся, у нас еще есть немного времени.
- А..? - Полина оглянулась на стоящий на встречке Mini Cooper
- Не волнуйся, по этому шоссе уже никто не проедет. - Он обнял взрослую дочь за плечи, мир закружился в странном калейдоскопе и они оказались на берегу тихой речушки.
- Папа, мне столько тебе всего нужно рассказать. - Она сидела на траве, обхватив колени руками, и неотрываясь смотрела на него. Он остался таким же, каким приходил к ней в детстве - высокий, худой, с поблескивающими на переносице очками.
- Полиночка, я всё про тебя знаю. Помнишь, "папа всегда рядом, а если не рядом, то стоит только позвать". Сегодня ты меня позвала. Даже сама не понимаешь, как громко ты кричала. - Он вздохнул. - А уж когда эти подонки просто решили устроить автомобильную аварию...
- Но за что?! - Она с недоумением посмотрела на отца.
- Да за то, что ты, сама не ведая, расписала в романе реальность. Да, представь себе, сейчас в России под видом профилактического сканирования внедряется секретная программа управления населением посредством вживленных микрочипов. Проблема энцефаловируса намеренно раздута и власть имущим это весьма на руку. Самое интересное, что в фамилии главных злодеев - ученого и генерала, соответствуют реальным. То-то органы и всполошились, заподозрив утечку информации... Так что в болото ты попала не мелкое и побарахтаться тебе, дочура, придется.
- Но ты ведь со мной. - Она улыбнулась. - Нужно только хорошенько позвать.
- Полиночка, каждому отведен его участок реальности. Ты же писатель, тем более фантаст. Тебе этого объяснять не надо. И только если люди захотят, очень сильно захотят, их реальности смогут пересечься. К сожалению, ненадолго... - Он задумчиво бросил в воду камешек. Тот вопреки ожидаемому бульканью, заскользил по водной поверхности, словно по льду и скрылся в траве на противоположном берегу. - Ты сейчас в моей реальности. И твое время истекает. Да, папа всегда будет рядом, но, боюсь, помочь реальными действиями сможет не всегда. Впрочем, ты и сама очень многое можешь, просто пока не догадываешься об этом. Помнишь свой рассказ "Психокорректор"?
-Пап, ну конечно! Ты тоже его читал?
- Конечно. Я вообще самый первый читаю твои произведения. И честно скажу, они мне очень нравятся. - Он снова притянул ее к себе и поцеловал в макушку. - Так вот, о том рассказе. Там девочка умела корректировать сознание людей таким образом, что они просто не в состоянии были причинить зло другим.
- Да, такая маленькая утопия. - Полина грустно улыбнулась.
- Не такая уж и утопия. - Он протянул руку перед собой и на раскрытой ладони засветился маленький, размером с мячик от пиг-понга, голубой шарик. - Держи свой психокорректор. И отец переложил светящуюся сферу в ладонь дочери. Как пользоваться, сама разберешься. Не маленькая уже. И он весело потрепал ее по голове.
Полина зажала странный голубой мячик в кулаке, почувствовала, как по телу прошла приятная теплая волна, слегка задержавшись в голове. Разжала кулак и задумчиво посмотрела на пустую ладонь. Мир вокруг странно качнулся, словно подернулся рябью, и в следующее мгновение она ощутила себя за рулем мчащегося по шоссе автомобиля. Глянув на спидометр, снизила скорость и покатила по знакомому до каждой выбоины шоссе в сторону дома...
Но видимо судьба решила, что в этот день приключений на ее долю еще не достаточно. Именно поэтому на обочине возник автомобиль ДПС и бравый гаишник требовательно указал на ее машину полосатым жезлом. Включив правый поворотник, и прижимаясь к обочине, она лихорадочно размышляла, что и где могла нарушить. Неужели эта авария, произошедшая на пересечении реальностей, как-то дает о себе знать?
Подошедший офицер, отдав честь, и невразумительно представившись, потребовал документы. Мельком взглянул на них и глядя в пространство над ее головой изрек:
- Нарушаем гражданочка.
- Что именно. - Полина была сама невозмутимость. От чего бравый полицейский несколько опешил.
- Так правила дорожного движения нарушаем.
- В таком случае потрудитесь мне растолковать где, когда и что я нарушила. - Она уже поняла, что ее приняли за обычную куклу за рулем, которую развести на "бабки" не стоит особого труда. Но ее поведение не вписывалось в обычный алгоритм. И пока гаишник пытался втереть ей о правилах обгона, она, вдруг вспомнив о папином подарке, представила над головой стража порядка голубой светящийся шарик, а затем мысленно погладила мужчину по голове, словно провинившегося несмышленыша. Офицер замолчал на полуслове, странно взглянул на нее, и виновато улыбнувшись, вернул документы, пожелав счастливого пути. Эксперимент навел ее на некие размышления, и весь оставшийся путь она посвятила обдумыванию грандиозного плана.
Подъехав к дому, она, хлопнув дверцей машины, помчалась к крыльцу. Интересно, родственники уже все в сборе? Если честно, она всегда очень скучала по старшей сестре и брату. Ее вопрос разрешился тут же в виде высыпавшего на крыльцо триумвирата. Причем смесь радости и неподдельной тревоги на их лицах была столь неожиданной, что Полина невольно замерла на нижней ступеньке крыльца, глядя на них снизу вверх.
- Полиночка, ты где пропадала? - Мама, неожиданно быстро сбежав с крыльца, прижала ее к себе. - Мы чуть с ума не сошли. Двое суток ни тебя, ни машины. Телефон вне сети...
Машина из Москвы выехала, это всё что нам смогли сообщить.
- Двое суток? - Полина оторопело уставилась на родных, уже смутно догадываясь о том, что произошло.
- Поля, не притворяйся. - Брат сердито взглянул на нее, как когда то в детстве, когда она его не слушалась. - Ты пропала, мы места себе не находим. В стране черте что назревает. Сегодня Президент, в личном выступлении по головизору, объявил о коренной реорганизации силовых структур и изменении внутриполитического курса. В общем грядет не пойми что.
- Не слушай этого ворчуна. - Радостная сестра обняла Полинку вместе с мамой. - Но все-таки, где ты была?
Полина оглянулась в сторону Москвы, над которой поднимался, видимый только ею гигантский голубой шар. На фоне шара на мгновение возникло папино лицо и заговорщицки ей подмигнуло. Она взглянула на вопрошающие лица родственников, упрямо тряхнула головой - пусть думают, что хотят.