Еще вчера ты не думал об этом, еще совсем недавно не знал, как это случается. И вот, оказывается, в тебе тоже живет оно, такое же голодное и сильное, как у других. Этим нельзя заразиться, ибо то не болезнь, а нечто, рожденное вместе с тобой. Ему нет названия, нет признания, потому что-то, чего оно хочет не всегда правильно, скорее даже наоборот - всегда неверно. Все, что пришло вам на ум - лишь его оттенки (влечение, либидо, сексуальность, страсть). Позаимствуем слово из английского языка и назовем его Ardour.
Взглянув в глаза мужчины, который медленно спускался с лестницы офиса, я почувствовала, как мой Ardour увидел его. И то, что ему удалось разглядеть за долю секунды, разбудило его от долгого сна. Опустив глаза, я посторонилась, пропуская нового сотрудника. Я знала, что в отделе сбыта была вакансия, и этот человек прошел собеседование. Все это фиксировалось в голове, как будто так, между прочим. Через несколько дней должностные обязанности привели его в мой кабинет. Он бесцеремонно вторгся в мое личное пространство, подойдя слишком близко, что-то объяснял, перелистывая папку с документами. Мое обоняние почувствовало аромат туалетной воды мужчины в сочетании с запахом тела, и Ardour заставил сделать глубокий вдох. Поддавшись банальному любопытству, я краем глаза покосилась на профиль Дмитрия. Я заметила, что он совсем не в моем вкусе, темные волосы, короткая стрижка, карие глаза с мелкой щеточкой ресниц. К тому же у него был маленький рот и узкие губы. Но у моего Ardour было другое мнение, и он выплеснул мне в кровь долю необходимых гормонов. Мои щеки покраснели, сердце забилось быстрее. Чтобы скрыть реакцию женского тела, я притворилась занятой, поерзала на стуле, взяла трубку телефона. Дмитрий понимающе кивнул и вышел из кабинета.
"Какого черта?" - я откинулась назад и закрыла глаза, выравнивая дыхание. Я всегда гордилась тем, что не завожу романов на работе. Единственный интерес к коллегам заключался в качестве их работы. Что делать, если первой реакцией стало желание затащить его в постель? На данном этапе мысль о подобном развитии событий насмешила. И теперь я понимаю, что ослабила контроль, повеселившись всего несколько минут. Спокойствие было слишком наигранным, а самообман - всего лишь шаткая заслонка, которая рухнула на следующий же день.
Теперь Дмитрий для меня выделялся среди всех. Против своей воли, я замечала, как он одет, как разговаривает, как смеется, как галантно отодвигает стул и усаживается обедать. Совсем скоро я научилась узнавать его голос, который приятной волной ласкал мне слух, щекотал спину, если его обладатель был в это время с другой стороны. Дмитрий всегда говорил очень тихо, как будто даже лениво, еще больше привлекая внимание слушателя.
Он игнорировал меня. Вот еще одно доказательство существование в каждом из нас Ardour. Они выбирают друг друга с первого взгляда глаза в глаза. Мы считаем, что этот выбор не привлекателен, отгораживаясь от него различными убеждениями. При этом чувствуем совсем другое. Кожа покалывает тысячами иголочек, дыхание сбивается, волнение мешает думать и правильно говорить. Дмитрий в свою очередь не выдавал особого ко мне отношения. Я злилась на невнимание, негодование увеличивалось с каждым днем, ведь когда наши глаза встречались, целую секунду он смотрел на меня так, словно готов был заняться со мной сексом прямо сейчас. Потом все возвращалось на круги своя.
Не знаю, когда именно это произошло, но в разговоре с ним мой тон стал резким, уходя, каблуки отбивали об пол стервозный марш. Я с особым старанием прихорашивалась с утра, и без настроения возвращалась домой. Первым подарком, который мне преподнес Дмитрий, стала бессонница. А мой властный Ardour наслаждался. Ему этой секунды явно хватало, чтобы насытится и добить меня внезапным всплеском радости, сродни короткому кайфу наркомана. Он становился сильнее, воруя часы покоя, которых мне и так было недостаточно. Он создавал такие сны с участием Дмитрия, что на утро я краснела перед зеркалом.
Через несколько месяцев мне стало ясно, почему Дмитрий игнорировал мое несносное поведение. Руководитель отдела брал его на работу с целью подготовить себе замену. Вот почему конкурс на простую на первый взгляд вакансию длился несколько месяцев. Все стало на свои места. Назначение Дмитрия на пост заместителя директора в корне меняло наши с ним деловые отношения. Теперь мне придется бегать к нему "на ковер" по первому требованию. Как же он смеялся, должно быть, зная, как скоро поменяются роли. Наверняка детально продумывал коварный план мести. Перед глазами пронеслись все неприятные сцены, непозволительные реплики, исполнителем которых была я.
Цифры в отчете, над которым я корпела с самого утра, плыли на бумаге, информация бежала из головы. Вспотевшими ладонями я вцепилась в ручки своего излюбленного кресла, мечтая намертво приклеиться к ним. Стрелки больших настенных часов предательским тиканьем приближали совещание. Я не могла допустить, чтобы меня персонально вызывали перед всеми, и на негнущихся ногах пошла сама.
В то время, как Дмитрия поздравляли с новой должностью, я всей кожей ощущала на себе его насмешливый взгляд. Мои щеки горели, а глаза разглядывали обстановку кабинета, словно я впервые оказалась в нем. Никогда не замечала персиковый диван, огромное рыжее кресло у окна, массивный дубовый стол, по три стула с каждой стороны вытянутого мраморного стола для совещаний. Вдруг пришла мысль, что уже третий раз пересчитываю их. Взгляд уперся в бутылку минералки, и пересохшее горло судорожно дернулось.
Чего и следовало ожидать, зачитывая показатели, я хрипела, как хорошо простуженный больной. Пришлось несколько раз откашляться. И, несмотря на то, что всегда была отличницей, сегодня я почувствовала себя ученицей, которая явилась с не выученным домашним заданием. Я не могла ответить на элементарные уточняющие вопросы, чем вызвала недоуменные взгляды коллег в свою сторону. Руки тряслись и не слушались, когда поспешно пытались собрать папки, чтобы быстрее покинуть кабинет. Я замешкалась и к своему несчастью оказалась последней - выход из кабинета заняли мужчины. Почти прижимаясь к широкой спине последнего выходящего человека, я лелеяла мысль о скорой свободе, и до моих ушей донесся знакомый голос:
- Татьяна Николаевна, задержитесь, пожалуйста, - затем пауза и еще более тихое продолжение, от которого мурашки побежали по спине. - У меня к вам остались некоторые вопросы.
До сих пор мне удавалось не смотреть на него. Обернувшись, я встретилась взглядом с хитрыми и довольными карими глазами. Раздался хлопок закрывшейся двери, и наступила звенящая тишина. Внезапно мой Ardour пришел на помощь в виде элементарной наглости.
- Поздравляю с назначением, полагаю, вы знали об этом.
"Что же я творю!" Но остановиться вовремя не получилось, и в довершение сказанной обвинительной фразы я с вызовом подняла подбородок. Дмитрий поджал и без того узкие губы и сверкнул глазами. Неужели он все-таки выйдет из себя? Или это бонус престижной должности? Однако его лицо вдруг озарила мальчишеская улыбка, словно перед ним стоял клоун.
- Спасибо, а вы что же, не рады за меня?
"Он явно издевается". Дмитрий с кошачьей грацией поднялся, небрежно толкнул рыжее кресло и начал медленно приближаться. Я почувствовала себя загнанным белым кроликом. Вопреки охватившему меня желанию бежать, я осталась стоять на месте и надменно ухмыльнулась. С каждым шагом сокращая расстояние между нами, он поднимал уровень адреналина в моей крови. Подойдя вплотную, он нагнулся и, приблизив лицо ко мне, интимно прошептал, качнув локон волос мятным ветерком дыхания:
- Я уверен, мы с вами сработаемся.
Ardour находился в экстазе, а я в полуобморочном состоянии. Перезревшее возбуждение волнами истязало мое тело, вверх-вниз и снова вверх. Из глубины карих глаз Дмитрия смотрел мужчина, не знающий ни поражений, ни слабостей. Я почувствовала себя дурой, схватила документы и выбежала из кабинета под звуки приглушенного смеха.
Чем сильнее Ardour хотел насытиться, тем больше я ненавидела Дмитрия. Думая, что он наслаждается местью за мое скверное отношение, я предвзято воспринимала каждое замечание. Считая себя успешной деловой женщиной и опытным руководителем, я не могла признать существенность ошибок. Я специально искала недостатки в нем и странным образом больше не находила их. Зато он постоянно был недоволен моей работой - не выполнен план, неверные расчеты, просроченные документы. Сплетники и завистники в открытую смаковали угрозу моей карьере. Тогда у меня созрел план, который позволит сохранить место работы и поставит мстительного Дмитрия на место.
Для выбранной цели все средства были хороши. Куркуль во мне умер еще в магазине, задохнувшись от легкости, с которой я тратила свои сбережения. Зато в шкафу красовался новый гардероб, волосы приобрели шикарную форму, ногти - профессиональный маникюр. Воскресенье ушло на массаж, спа-салон и штудирование документов к завтрашнему докладу. На этой "войне" мне необходима была только победа.
Успех моего выступления завершился аплодисментами. Новый проект и выгодный контракт на крупную сумму мгновенно поднял карьеру на прежний уровень. Ну и ничего страшного, что пришлось использовать старые связи, пообещав директору клиентской фирмы, моему давнишнему поклоннику, свидание в обмен на годовую сделку. С победным видом вставала я из-за мраморного стола и выслушивала похвалы в свой адрес. Дмитрий не двинулся с места. Его Ardour сверкал алмазной россыпью из потемневших глаз, осматривающих мою фигуру в новом черном платье. Придраться было не к чему, оно соответствовало правилам офиса, хоть и подчеркивало каждый изгиб тела. Дмитрий был чернее тучи, а я ликовала. "Так тебе и надо, каменный!"
Ровно в пять у входа в офис стоял автомобиль нашего клиента, который приехал получить свой бонус за подпись в договоре. Это был порядочный мужчина, сын школьной подруги моей матери. Весь вечер мы вспоминали детство, общие дни рождения, вместе скорбели о его родителях, которые не дожили до блестящего будущего своего сына. Мой спутник довез меня до самого дома, помог выйти и, откровенно высказав надежду на второе свидание, по-дружески обнял, звонко чмокнув в губы. И так же, как когда-то в детстве, помахал рукой на прощанье перед тем, как уехать.
Сияя широкой, немного пьяной улыбкой я уперлась носом в закрытый подъезд. Основательно помучившись, чтобы выудить ключи из сумочки, я тут же уронила их от резкого визга покрышек выезжающего со двора автомобиля. Мне показалось, что в боковом окне промелькнуло лицо Дмитрия. "Не может быть", - отогнала я глупую мысль, досадуя на то, что его образ преследует меня везде.
- Как не подписан? - кричала я на свою подчиненную, чувствуя, что буквально холодею от ужаса. Злость достигла апогея, и не думая о последствиях, я без стука влетела в кабинет Дмитрия.
- Что ты себе позволяешь? - я трясла бланком договора у него перед носом.
Игнорируя возмутительный тон и обращение на "ты", он, не говоря ни слова, спокойно поднялся, подошел к двери и запер ее. Затем так же тихо вернулся за свой стол.
- Мы не заключим сделку, найди другого клиента, - тоном, каким говорят о погоде, сообщил он.
Я рассвирепела еще больше.
- Ты сошел с ума!
Дмитрий вскочил со стула так резко, что я отшатнулась и потеряла бы равновесие, если бы он вовремя не схватил меня за руки.
- Это ты сошла с ума! - прошипел он. - Рисковать имиджем фирмы, заключая договор таким гнусным способом.
Не отпуская рук, он смерил меня презрительным взглядом сверху вниз.
- Что? - сиплым писком выдавила я, не веря своим ушам.
Его глаза метали молнии, тело обжигало огнем сквозь одежду в местах, которых касалось.
- Я хотел убедиться, что слухи не врут, - он приблизил лицо и прорычал. - И убедился.
Повинуясь воле Ardour и, вопреки возникшей ситуации, мое тело отреагировало на близость к этому мужчине, поддавшись вперед, листы бумаги рассыпались под ногами, выскользнув из ослабевшей руки. Вместо оправданий я облизнула губы и уставилась на его аккуратный рот. Это не осталось незамеченным, вцепившиеся в меня пальцы задвигались, не в силах больше сдерживаться, и Дмитрий впился мне в губы горячим, жестким и властным поцелуем. Наши Ardour соединили энергию, перетекающую из него в меня и обратно, они питались друг другом, аппетит рос в геометрической прогрессии, лишая нас последней воли.
Дмитрий шумно выдохнул, оторвавшись от моих губ лишь на миг, он сдался первым, отпуская на волю страсть. Мелькнула мысль, что надо бы сказать ему, что ничего такого я вчера не делала. "Потом", - шепнул Ardour, заполняя теплой истомой грудь, и я забыла обо всем, что считается или должно быть правильным.
Через несколько минут я бесстыжей девкой извивалась под Дмитрием на кожаном диване персикового цвета. Он колдовал над моим телом искусным мастером самой откровенной чувственности. Это было подарком и наказанием одновременно.
Ardour не знают запретов, законов, границ - подлинные эгоисты, они хотят и получают, порождая роковое дитя соблазна - Любовь.