Нина Петровна, врач скорой помощи, в бригаде которой уже десять лет работал Андрей, тоже радостно заулыбалась.
Она прекрасно знала, как долго Андрей с женой ждали этого ребенка, сколько им пришлось перенести до этого разочарований, сколько раз Андрей говорил, что они оставили всякую надежду и, вероятнее всего, усыновят какого-нибудь ребенка из детского дома. И вот теперь, наконец-то, Андрей стал отцом! Она была искренне рада за него. Проработав с ним около семи лет, она очень хорошо узнала этого человека. Ей, казалось, что только вчера этот двадцатилетний паренек пришел к ним на станцию скорой медицинской помощи устраиваться, после службы в армии, водителем. За все это время Андрей так и не привык к "издержкам профессии". Он всегда очень волновался, если они получали экстренный вызов. Нина Петровна сама в глубине души очень удивлялась этому. Ей было знакомо отношение к жизни нынешней молодежи, с ее "американским" взглядом на жизнь, в одержимом стремлении заработать как можно больше денег.
- Который час? - спросила она у Андрея, когда они подъезжали к станции.
- Пять минут седьмого, - ответил он, едва сдерживая улыбку.
- Подойди сейчас к диспетчеру, попроси, пусть тебя отпустят сегодня пораньше, - тоже в ответ улыбнулась она.
Петров ехал по улицам Воронежа с чувством, которое не в силах описать, тем более понять не один философ мира, до тех пор пока не испытает его сам. Ему казалось, что сейчас все люди, которые идут по улице, либо едут в машинах улыбаются ему, что сейчас на всем белом свете нет, и не может быть несчастных, обездоленных людей. Даже старушка, сидевшая на заснеженном асфальте, представлялась ему милой и безудержно счастливой женщиной. В это время, будь у него хоть миллион долларов в кармане, он не задумываясь отдал бы их ей. Счастья Петрова было таким, что хотелось поделиться им со всем миром, показать всем, как он счастлив, и, что так может быть счастлив любой человек на свете.
Диспетчер, естественно, без проволочек отпустила Андрея с работы, тем более что сегодня было очень мало вызовов, и они могли легко справиться бы и без одной бригады. Когда он поставил машину в бокс, к нему подошли другие шофера, у которые были свободны в это время. Все они прекрасно слышали по рации сообщение диспетчера.
- Ну, что, бутылка будет? - обратил к Андрею самый старший из шоферов Иван Петрович. Всю жизнь он проработал на автобусах дальнего следования, а когда ушел на пенсию, говорил, что не может сидеть дома без работы, поэтому и устроился водителем скорой помощи на полставки. Хотя все прекрасно знали, как он страдает радикулитом, но работает лишь потому, что младшая дочь поступила в Университет, и чтобы она не чувствовала себя ущемленной они с женой продолжали работать, с каждой получки, покупая ей что-нибудь из одежды.
- Петрович, будет, - пожимая мозолистую руку, ответил Андрей, - но только с получки.
- Да ну, - протянул Гаврилов, - это не интересно.
- Ну, мужики, у меня даже на цветы денег нет, сами знаете, второй месяц без зарплаты. С получки будет, фирма гарантирует, - ответил Андрей.
- Так ты что, в роддом без цветов собираешься? - спросил Андрея Гаврилов. - Я бы на ее месте тебя махом разогнал бы.
- Ну, Петрович, он к тебе и не пришел бы! - кинул кто-то из шоферов.
- Ладно, мужики, давай, кто, сколько может, - сказал Гаврилов, снимая с себя фуражку.
- Не надо... - запротестовал Андрей.
Ему было хорошо известно, что они, так же как и он, не получали зарплату уже второй месяц, а у каждого из них была своя семья, были свои дети.
- Не лезь! - прикрикнул на него Гаврилов. - Не для тебя собираем!
По очереди, копаясь во внутренних карманах своих засаленных пиджаков, шофера бросали в фуражку Гаврилова деньги.
- Держи, - обратился к Андрею Гаврилов, передовая ему 230 рублей, которые собрали шофера. - Купи что-нибудь от нас.
- Спасибо, мужики, - сказал Андрей, до глубины души тронутый их поступком.
- Бери, бери, - подбодрил его Иван Петрович.
В приподнятом настроении Андрей вышел на улицу и буквально бегом направился к автобусной остановке, ему не терпелось поскорее увидеть жену и сына. Необходимого автобуса не было где-то минут десять, но для Андрея они показались вечностью, он то и дело глядел на часы как будто мог опоздать на встречу с семьей. Дневной снегопад к вечеру уже стих совсем, приятный морозный воздух, проникая в легкие человека, вносил в его организм силу и доброту природы. Ветерок, временами приятно щекотал щеки прохожих, заигрывая с ними, уносил с собой все зло, которое скопилось в городе за весь день, для того чтобы, где-то, в одном ему известном месте переработать негативную энергию в энергетику любви и добра.
- Да, - Даниленко ответил на звонок по сотовому телефону, но почему-то долго ни кто не отзывался. - Кто говорит?
- Папа, - в трубке раздался встревоженный голос дочери больше походящий на жалобный крик.
- Что случилось? - встревожено спросил Даниленко у дочери, останавливая свою "девятку" на светофоре.
Жена Михаила Даниленко умерла два года тому назад от рака желудка. В памяти Михаила еще были слишком свежи воспоминание о тех днях, когда они с женой (оба выпускники экономического факультета Воронежского Государственного Университета) решили открыть свой магазин, так и не найдя работу по специальности. С большим трудом, взяв ссуду в банке, они купили однокомнатную квартиру на Московском проспекте, не имея достаточных денежных средств, чтобы нанять рабочих для отделки помещения, они собственными руками оборудовали квартиру под магазин. Потом Михаил сам ездил на своей старенькой "единичке" в Москву, Санкт-Петербург за продуктами. Но, когда их дела начали только налаживаться, когда они уже планировали купить отдельную двухкомнатную квартиру, у Татьяны обнаружили рак желудка. Для их молодой семьи это был гром среди ясного неба. Михаил возил ее к врачам, которые за большие деньги брались вылечить его жену, заведомо зная, что это бесполезно.
- Да, что случилось? - в который раз спросил дочь Михаил.
- Папа, - кричала дочь, - у нас пожар!
- Где у нас? - взволнованно спросил Михаил. - В квартире?
- Нет, у соседей за стеной, - объяснила дочь. - Но стены уже начались лопаться... Папа, я боюсь!
- Все будет хорошо, - как мог, успокоил Михаил дочь. - Возьми папку с документами, и выходи на улицу.
- Я не могу открыть замок, его заклинило, - Аня уже рыдала и Михаил с трудом понимал ее, тем более что на линии появились какие-то помехи.
- Я сейчас, - крикнул он в трубку, и стал набирать номер пожарной охраны. Там ему ответили, что по этому адресу уже высланы три машины.
Даниленко находился на левом берегу города, так что добраться до дома в кратчайший срок в полседьмого вечера для него не представлялось возможным из-за большой загруженности улиц, да и снег, который растаял днем, начинал образоваться в корку льда. Михаил старался держать максимальную скорость в таких условиях, иногда нарушая правила обгона, чем вызывал бурное неудовольствие других водителей. Подъезжая к очередному светофору на пешеходном переходе, у которого горел зеленый и желтый глаз, он решил проскочить на скорости и сильнее надавил на газ. Машина рванулась вперед, резко прибавив в скорости. Андрей видел, как "девятка", не останавливаясь на красный свет, на большой скорости неслась к пешеходному переходу, он резко схватил за плечи женщину, идущую впереди его, и с силой дернул ее на себя, а затем толкнул на тротуар. Женщина, упав, еще не поняла от какой опасности спас ее идущий сзади мужчина начала кричать:
- Что ты делаешь? Пусти!
Но буквально секунду тому назад, толкая женщину на тротуар, Андрей сам поскользнулся на ледяной корке, покрытой водой, не удержав равновесие, он упал на асфальт. Михаил изо всех сил надавил на педаль тормоза, но остановить машину на скорости 70 километров в час на скользкой дороге ему было не под силу. Машину повело в сторону, колеса зафиксированные тормозными колодками уже не вращались, а просто скользили по дороге, Даниленко старался вырулить, избежать столкновения с человеком, но машина, не слушая руля, с силой ударилась о лежащего на мокром асфальте Андрея. Ударная волна была такой сильной, что Михаил всем телом почувствовал удар, которой на несколько минут буквально парализовал его, сковав неведомой силой все мышцы тела, проникая в мозг, он как бы шептал, не слышавшему его Даниленко:
- Ты наехал на человека... ты убил его!
Но как не старался Михаил, он так и ни мог услышать его, понять суть этих слов, и лишь через несколько секунд он понял, что шептал ему внутренний голос. Он резко, словно после долгого сна, отстегнул ремень безопасности и, спотыкаясь, вышел из машины. Какие-то голоса, что-то возбужденно говорили ему, но он не мог понять слов, которые доносились до него из толпы, тонули в шуме, который с каждой минуты нарастал в голове Даниленко. Шум все усиливаясь, рвался наружу, угрожая порвать стенки сосудов и унестись в не известном направлении.
- Куда ехал? - крикнул Михаилу какой-то мужчина из толпы. - Ты, что ездить не умеешь?
- Что? - Михаил поднял на него глаза. - Куда ехал?
Он уже не помнил ни чего из того, что произошло с ним минуту назад. Сейчас в его голове не было ни каких мыслей, к нему вернулось состояние, которое он испытал после смерти жены. Не понятная слабость стала разливаться по телу, хотелось закрыть глаза и уйди от окружающей действительности навсегда, вдруг одна короткая мысль вернула его к жизни, не только восстановив все его силы, но и удвоив их:
"Аня", - пронеслось у него в голове. Он резко повернулся и направился к машине.
- Куда, - крикнул ему какой-то мужчина, хватая его за рукав.
- Пусти, - Михаил с силой оттолкнул его от себя. - У меня дочь...
Он не успел договорить, как несколько пар рук скрутили его, повалив на асфальт.
Женщина, которую Андрей спас от столкновения, в сотый раз, рассказав эту историю случайному прохожему, увидев борьбу, побоялась остаться, и уехала на подошедшем автобусе, который, впрочем, был по пути.