Крот вошёл в кают-компанию и огляделся удивлённо: пусто! Даже Петрухи не было. А он обязательно ежевечерне дожидался их с Антуаном, чтобы подать на стол и выслушать похвалы по поводу своей кулинарной изобретательности. Да и вообще, после того, как прекратились пилотируемые полёты здесь было всегда многолюдно. Толян, тщательно оберегая от всех код коньяка, чтобы сохранить монополию на его производство и сопряжённую с этим значимость в коллективе, копировал время от времени одну две бутылочки, с тем, чтобы угостить во время отсутствие Крота, товарищей. При Кроте выпивать стеснялись, хотя он никак своего отношения к этому не выражал. А вечером все уже были навеселе - говорливы и взбудоражены. Крот по этому поводу ничего не говорил - он упорно не собирался занимать руководящую вакансию, по умолчанию предоставленную ему группой. Толян, угадав в этом молчании неодобрение, ему даже не предлагал. А Антуану предложил. Но тот, учитывая настроение Крота, отказался, сославшись на то, что коньяк под борщ "па комильфо".
Правда, хмельное это веселье было какое-то натянутое, искусственное. Словно все заливали тревожное ожидание, стараясь не загадывать о будущем. А там, в будущем, маячили две проблемы, требующие решения. Первая - что теперь? И вторая - что дальше? Люди старались отодвинуть на время выбор - остаться или уйти на Землю. И с тревогой ожидали, как разрешится дело с приближающейся "звездой".
- Куда они все подевались? Может, ОНО предстало им в женском виде? - пошутил Антуан. И Крот подумал, что реплика очень удачна. В тему. Поднять с места и унести эту истомившуюся по женскому обществу компанию могло только гендерный стимул. Хотя, конечно, произошло что-то иное.
- Пойти посмотреть... - то ли предложил, то ли спросил самого себя Антуан.
Крот не успел ответить. В кают-компанию влетел Петруха. Возбуждённый и довольный. Увидев, что Крот и Антуан уже сами наполнили свои миски, несколько огорчился, но тут же забыл об этом и с многозначительным видом произнёс:
- А спросите, где все?
- А где все, Пётр Анатольевич? - скрывая улыбку, подыграл ему Крот.
- Кино смотрят! Про вашу Землю. Это я устроил.
Дождавшись похвалы от Антуана - Крот выжидающе промолчал - продолжил:
- В мультипликаторе такой маленький закуток в меню появился, а там надпись непонятная. Кино. Я у бати спросил, а он говорит, что так на Земле назывались истории, которые на экране разыгрывали специальные люди.
Короче говоря, пронырливый Петруха, который во всём старался дойти до сути, наткнулся на странное обозначение в списке "бытовые изделия". Сообразив, что это нечто для них предназначенное, а потом не опасное, а скорее увлекательное, рискнул материализовать закладку. Повозившись с аппаратом, вынул из него миниатюрную пластиковую карточку. Что делать с ней дальше сразу сообразить не смог. День таскал в кармане, дожидаясь, когда вернётся из полёта Крот, чтобы спросить у него. Но потом вспомнил, что видел в демонстрационном аппарате, на котором их обучали пилотированию, узкую прорезь, назначения которой он раньше никак не мог понять.
- Лично я в тебе не сомневался, - поддержал его Антуан. - Работает соображалка.
Получив от Антуана ещё одну порцию положительного заряда и выставив перед ними второе и компот, Петруха с виноватой улыбкой смылся в класс, где крутили фильмы.
- ОНО озаботилось нашим культурным досугом? - спросил Крот.
- А почему бы и нет? С материальной пищей наладилось, теперь самое время наладить поставку духовной.
- Интересно, что они там крутят? - Крот нахмурился.
- А вот доедим и посмотрим. И станет ясно, для чего.
- А если просто так? Чтобы помочь убить незанятое время.
- ОНО и просто так? - Вскинулся Антуан.
- Действительно... Ну а зачем тогда?
- Тут два варианта. Или чтобы расположить к переходу на Землю, или...
- Или наоборот, - дополнил Крот.
- Вот именно. Они ведь из увиденного будут судить о Земле.
- Нам какая разница? А им... Может быть, и в самом деле лучше остаться здесь. Что они станут делать на Земле? Но Сандра я заберу в любом случае.
- Это понятно. Петьку тоже надо бы забрать.
- Тогда и Толяна.
- Так один за одним все и подтянутся. Тем более, неизвестно, что их ожидает здесь. Даже если комета минует.
- Пойдём, посмотрим, что им там показывают. - Крот отодвинул чашку и встал.
Народ сгрудившись возле экрана, буквально влип в него глазами. Показывали какую-то голливудскую стрелялку. Этим, конечно, местную публику было не удивить, но вот то, что для зрителя с Земли было лишь фоном здесь воспринималось как откровение.
Петруха, повернувшись к Антуану спросил, показывая на лошадь, вздымавшуюся на дабы:
- А это что такое? Я такой не видел никогда...
- Я тоже, - сгустил краски Антуан. - Ну если только в кино.
- Это лошадь, - объяснит Толян, - авторитет которого, как знатока земных реалий, достиг, видимо, наивысшей точки. Во всяком случае, его комментарии слушали внимательно.
- Минутку. - Остановил его Антуан. И обратился к Толяну. - Дружище, не угостишь ли нас коньячком?
Толян как-то нервно дёрнулся. И кивнул в сторону Петрухи:
- У него. Петь, иди сделай.
Сначала Кроту показалось, что Толяну мешает уйти появившаяся на экране полногруда красотка. Но только сначала. Видно было, что и пацану очень не хочется отрываться от экрана, но он возражать не стал. Практичность взяла верх над любопытством? Но почудилось Кроту, что за этим перераспределением ролей стояло другое. Что-то произошло во время их отсутствия. Сотворив бутылочку, Петруха тем не менее в фильмотеку не вернулся, а уселся рядом с Кротом и Антуаном за стол.
- Не раскатывай губу, - велел Крот, - тебе не нальём.
- А мне и не надо. Мне не понравилось. Голова в сторону едет.
- А что остался? Тут у нас разговор серьёзный...
- Мне уйти? - Петька не обиделся, и его готовность уступить, Крота тронула.
- Оставайся. Ты человек проверенный.
Петька порозовел от удовольствия и уселся, однако на некотором расстоянии, понимая, что хоть и проверенный, но по отношению к проверяльщикам всё-таки второстепенный.
- Как тебе фильм? - спросил Крот.
- Первый, где рисунки живые, понравился. А этот - нет. Бьют стреляют. И все какие-то ненастоящие. Такие как... - Он посмотрел на Крота и осёкся, поняв, что сказал не то.
Антуан засмеялся. И в смехе его явственно слышалась ехидная нотка. Крот сначала нахмурился, а потом засмеялся тоже.
- Я про другое, - стал оправдываться Петька. - Они там все такие, не как бывает в жизни. А таких, каких они из себя строят, мало. Ты, - тут он сообразил, что снова попал впросак, и быстро добавил, - и Антуан...
- Ладно, дипломат, - отмахнулся Антуан. - Крот - это Крот. Кто же спорит? - И, чтобы не создавать ситуацию неловкости, вынуждающую кого-то оправдываться, а кого-то опровергать очевидное, продолжил:
- Ну и как тебе, понравилась земная жизнь?
Петька иронически хмыкнул, мол, меня не надуришь. И ответил степенно:
- Разве это жизнь? Это сочинительство. Для развлечения. Чего в жизни мало, то и показывают, чтобы людям было интересно. А то, чего много - кому это интересно? Этого и так каждый день полно. Смотри - не хочу, без всякого экрана.
- А если бы тебе кино предложили снять, ты бы что запечатлел? - заинтересовался Антуан.
- Я бы снял, как мы до звезды жили. Ну не всё, конечно, а только хорошее. Чего сейчас не осталось. И чтобы вы с дядей Сашей к нам в гости прилетали. Народ бы смотрел и радовался.
- Как ты думаешь, зачем нам в мультипликатор этот фильм подкинули?
- Ну чтоб не скучали, работы-то больше нет. Ну и... - он сделал паузу. - Чтобы не дурили. Рыжий с Базилём чуть не подрались. Заспорили. Я бате говорил - не надо больше коньяк делать. Передерутся все. Рыжий на батю кричать начал, драться полез, когда он сказал, что хватит ему. Хорошо Поль рядом был. - Он повернулся к Антуану и улыбнулся ему, давая понять, что в поведении Поля есть и его, Антуана, заслуга. - Ну он ещё ерепенился. Только с Полем не поспоришь. У него лапа вон какая... А я забрал у папки код и пригрозил, что Антуану расскажу.
- А он что? - Заинтересовался Антуан.
- Сразу успокоился.
- Ладно, я разберусь, - пообещал Антуан.
Петруха промолчал, но по быстрому взгляду, брошенному на Крота, видно было, подумал: "Лучше бы дядя Саша разобрался". И снова повисла неловкая пауза, потому что всем было понятен смысл того, что пацан не сказал.
- А ну-ка расскажи, что тут ещё без нас происходило? - прервал молчание Крот.
- Ну... Всякое. Этот, который строгий, что занятия вёл, приходил. Говорил, что на Земле нам трудно будет прижиться. Что лучше у них остаться. Обещал работу дать. Все условия. Ещё, кого мы назовём, из посёлка они к нам заберут. Жён там, невест. Детей, у кого есть. Но только, чтобы не очень много.
- Про комету что говорил?
- Сказал, что летит. Но что это теперь не проблема. Потому что энергия у них есть и комету они уничтожат. А на Земле кому мы нужны? Ещё и запрут куда-нибудь, опыты будут проводить, исследовать. А здесь мы свободны.
- А скажи-ка, Петро, ты как сам-то настроен - здесь остаться, или на Землю с нами?
- Я с батей. Как он, так и я.
- Это правильно, - согласился Крот. - Ну а отец как?
- Не знаю. Думает. Он бы и хотел, только, чем там заниматься? Как жить? А если всё, как обещают, будет, то он не против остаться.
- А у Сандра не спрашивал?
- Спрашивал. Он с тобой, конечно. - И спросил о том, что его, видно, давно томило. - Дядь Саш, а почему Куратор и твой Пацюк по одному появляются? Почему вместе никогда не приходят?
- А как они могут вместе? Они ведь... - Крот сбился и задумался.
- Это всё равно, что самому с собой в шахматы играть. Или, лучше сказать, в футбол. Знаешь, что такое футбол? - вмешался Антуан.
- Знаю, конечно. Что ж я совсем?
- Ну вот. Можно, конечно, только неинтересно. Им с нами интересно. А сами с собой только психи разговаривают. Это называется раздвоением личности.
- Вот бы посмотреть. - зажёгся Петруха, - как Куратор с Пацюком разговаривают!
- А ты их попроси. Они ведь всё слышат. Может быть, и не откажут в просьбе, - подначал Антуан. - Может быть, согласятся.
Петруха состроил дурашливую физиономию, и, обращаясь почему-то к мультипликатору, произнёс громко и солидно:
- Уважаемые господа Куратор и Пацюк, не согласитесь ли вы принять... - тут он сбился, видимо, запас взрослых слов у него на этом закончился, и добавил уже проще и немного смущённо, - с нами поговорить вместе?
Некоторое время на его слова не было никакой реакции, и Петруха уже было вздохнул с облегчением, вдруг оробев от своей выходки, но тут отчётливо мигнуло освещение и в той стороне, где стоял мультипликатор, из ничего возник Пацюк. Но не так, как обычно - сразу и быстро, - а медленно, как в стародавние времена проявлялось изображение на фотобумаге в кювете с проявителем. Толстяк сгущался, приобретая плотность и контрастность, твердея в очертаниях. А в это время у двери то же самое происходило с Куратором. Они закончили преображение одновременно и некоторое время пребывали в неподвижности, словно ожидая включения. Потом разом ожили. Их движения, поначалу неуклюжие, словно у марионеток в руках неумелых кукловодов, полностью совпадали. Петруха ойкнул, ухватил Крота за рукав и прижался к его плечу. Да и самому Кроту стало немного не по себе. Изображения подергались синхронно, словно танцевальный дуэт при исполнении хореографической разновидности рэпа. Потом Куратор, словно проверяя себя, поднял правую руку - с усилием поднял, будто натягивал невидимый резиновый жгут. Пацюк, чья рука тоже поначала пошла вверх, дёрнулся и с видимым усилием вернул её на место. Антуан посмотрел на Крота удивлённо и вопросительно. И тут же пожалел об этом, поняв, что этим ещё раз подчеркнул его лидерство. Куратор пошевелил пальцами поднятой руки и видно было как Пацюк подавил аналогичное движение.
- Вы бы потренировались сначала в уединении, - проговорил Антуан, стараясь придать своему голосу ироническое выражение.
- Да, представление не для слабонервных, - поддержал его Крот.
- Ну, извините, не сообразили, - отвечал Пацюк деревянным голосом. Видно было, что говорить ему трудно. Куратор молча шевелил в такт сказанному губами.
Потом некоторое время оба фантома рассматривали друг друга. И на лицах их отразились удивление и интерес. Очень естественные. Такое не сыграешь.
- Получилось? - спросил Пацюк не понятно у кого - то ли у людей, то ли у Куратора. Во время этой его реплики Куратору удалось сохранить неподвижность лица.
- Да, - ответил Крот. - Но что это значит?
- Пока не знаю, дай разобраться, - ответил Пацюк и неуверенно присел на краешек стула. Соскользнул, и угол сидения вошёл ему в ногу. Петруха дёрнулся было выручать, но во время сообразил, что ничего страшного не произошло. Что это только видимость.
Пацюк посмотрев на него, опустил глаза, понял в чём дело, и устроился поудобней на пятой силовой точке своего несуществующего тела. Крот рассмеялся. Пацюк поднял на него глаза, посмотрел осмысленно и ответил неуверенной, смущённо улыбкой. Это было что-то новое. Куратор, стоявший до этого в напряжённой позе, вдруг ожил - видимо, расслабившийся на стуле Пацюк уже не влиял на него так, как раньше, и проковылял к свободному стулу, с усилием передвигая ступни. Пацюк зашевелил было ногами в такт его шагам, но спохватился.
- Однако, Петро, ты совершил чудо, - взъерошил пацану волосы Крот.
- Какое, дядя Саша? - тот посмотрел на него почти с испугом.
- Скоро узнаем. Ну и кто у вас главный? - спросил Крот, но, спохватился, поднял глаза и потолку с благоговейным видом и поправился, - я имею в виду, кто из вас двоих старший? Кто главный, нам известно.
- Ты бы, Крот, так не шутил, - предостерёг его Антуан.
- Знаешь, дружище, мне представляется, что ОНО уже понимает шутки. И само шутить будет. Дай Бог, чтобы шутки эти были безобидными.
- Какое старшинство? Мы близнецы, - ответил, хитро улыбнувшись, Пацюк, - он уже чувствовал себя, это было хорошо заметно, намного свободней. - Стало быть, мы ровесники.
- Близнецы. Ну да. Один в один, - засмеялся Антуан. - Вы себя-то видели в зеркале?
- И у близнецов один всегда старше. - Наставительно проговорил Крот. - Ладно, это вы потом решите между собой. Но что случилось?
- Я вижу. - Отвечал Пацюк. Он был явно активней братца. - Вас вижу, его вижу. - и ткнул пальцем в Куратора. - И слышу. И припоминаю, что было раньше. Как будто проснулся. И вспоминаю сон.
- А поговорите друг с другом, - вдруг встрял Петруха, выглядывая из-за Крота.