- И как тебе всё это? - спросил Антуан, стараясь не выказывать волнения.
- Нормально, - ответил Крот. - Ты ведь поймаешь?
- Не поймаю, так найду.
- Тело? - засмеялся Крот. - Нет, ты уж лучше поймай.
- Что за глупости. Найду, в смысле спасу.
- Ну тогда я за себя спокоен.
- А ты когда-нибудь был чем-нибудь обеспокоен?
- Кажется, нет.Во всяком случае, не припомню. А что? Тебя это наводит на какие-то предположения?
- Ты о чём? Я уже давно привык к мысли, что у тебя стальные нервы или вовсе нервов нет.
- Ты тоже не из числа неврастеников. Я о другом. Мне самому кажется, что есть в моей неэмоциональности что-то ненормальное. Я не задумывался об этом до одного случая... Знаешь, - он вдруг словно решился на откровенность, - меня одна фраза Пацюка напрягла. Он как бы вскользь это сказал, но явно специально. Вот я и думаю - зачем? Машина ничего зря не сделает и не скажет.
- Ну уже не машина. Петруха наш его, кажется, очеловечил.
- Ну, вряд ли полностью. Однако процесс запустил.
- А что за фраза? - Заинтересовался Антуан. - Пацюк твой такой болтун, что за ним записывать надо, чтобы не забыть.
- Так уж и мой... И вообще, - подмигнул он Антуану, - наговоришь на свою голову: он сейчас стоит в тенёчке и слушает. Не боишься?
- А чего мне бояться? Он знает, что мы знаем, что он знает...
Они разом улыбнулись.
- Так что за фраза, Саш?
- Да пустое, наверное. Только... Однажды речь зашла об ОНО. И Пацюк сказал, что искусственный интеллект - порождение цивилизации анимеров. А, стало быть, основы мышления в него заложены анимеровские. Это логично. С кого лепить искусственный разум, как не с себя?
- И что?
- Я пошутил тогда. Возразил, мол, у тебя-то и вид, и манеры не анимеровские, а вполне человеческие. А он мне: "У тебя тоже". Вот и думай, что он имел в виду.
- Да ничего не имел. Что за этим может скрываться? Подковырнул. Ну съехидничал, вроде как ты только внешне на человека похож. А так - грубиян и бузотёр.
- Ты думаешь?
- Ну конечно! Они нашу цивилизацию не хуже анимеровской изучили. И понимают все оттенки слова. Например, те, что заложены в выражениях "Будь человеком!", или "Не по-человечески это..." Ну а что ещё? Не к анимерам же он тебя отнёс. Хочешь спросим? Вызвать духа?
- Да ну его. Лететь пора. Потом претензии предъявим.
Но дух появился сам. Воплотился, демонстративно усаживаясь на табурет, как бы намекая, вот мол как я теперь это ловко делаю. Усмехнулся.
- Мог ли я проявить бестактность, не проводив наших доблестных защитников и заступников в этот судьбоносный для анимерства и человеческой диаспоры полёт? Нет и ещё раз нет...
- Приличней было бы, если бы ОНО прислало вместо этого трепача - Куратора, духа серьезного и ответственного, - сказал, обращаясь к Кроту, Антуан.
- Приличней - может быть, но так ему спокойней... - откликнулся Крот.
- Кому ему? Пацюку?
- Нет - ОНО.
- ОНУ? - засмеялся Антуан, - если в дательном падеже.
- Ну вот, вы уже начали меня склонять - выставляя в разных падежах, - отвечал Пацюк грустно. И не было в его интонации ничего напускного. Он впервые, кажется, не играл навязанной ему роли. Что-то изменилось в нём. Как будто актёр в гримёрке во время антракта вдали от зрителей вышел на секунду из образа Гамлета и стал самим собой - каким-нибудь Акакием Пупкиным, обременённым многочисленным семейством и бытовыми проблемами. Он сидел тихий, не похожий на себя прежнего - задиристого и неугомонного.
- Ты чего, дружище? - окликнул его Крот.
- Тебя кто-то обидел? - по инерции продолжил в старой тональности Антуан, но под укоризненным взглядом Крота, осёкся.
- Кое-что человеческое и мне теперь не чуждого, - откликнулся с тоской Пацюк. - Например, я сейчас ощутил то, что люди испытывают, задумываясь о неминуемой смерти. После того стресса, что пришлось пережить... Всё-таки у Петрухи нашего удивительная интуиция... - он не выделил слово "нашего" никакой интонацией, произнёс его вскользь, обыденно, как и говорят о своих. - Так вот, после того, как я - ну или ОНО, так будет точней - взглянуло на себя со стороны, я вдруг увидел мир. Не знаю, так ли его видят люди, но я имею перед собой зрительные образы. Осознаю происходящее. Я понимаю, что происходит вокруг. Я ощутил себя, как Я. Я очеловечился, Крот?
- Ну если ОНО превратилось в Я, многое значит. Но для того, чтобы очеловечится, этого недостаточно... Надо уметь чувствовать. Любовь, ненависть, сочувствие... Разве ты испытал хотя бы что-то из этого? Да ты и не сможешь. Всё это идёт от тела.
- Из всех чувств я, наверное, усвоил только одно чувство - чувство долга.
- Это не имеет отношения к эмоциям, - сказал Антуан.
Пацюк кивнул, соглашаясь.
- Слушай, Пацюк, ты как-то обмолвился... Не случайно обмолвился, это явно...
- Возвращайтесь, и мы обо всём поговорим, - отвечал Пацюк уклончиво.
- Крутишь ты что-то... А может быть тебе наше возвращение не нужно? Лишние хлопоты с перемещением. Могу ли я тебе доверять, когда в тебе непонятным образом смешалось столько анимеровского и человеческого.
- Можешь. Я же тебе доверяю! Чем бы не закончилась атака на астероид, я свои обещания выполню. Путь на Землю открыт.
И он вдруг отвернулся, обратившись лицом к стене, словно его окликнули, и хотя лица его Крот не мог видеть, понятно было, что это не просто так. Словно кто-то невидимый присутствовал там, и Пацюк этого невидимого для них видел. И едва заметный кивок головы был тому подтверждением.
- Вот смотрите, - сказал, поворачиваясь к ним Пацюк, - я показал ему вас. Теперь он точно знает, что вы живы и здоровы, и что выйдете именно через тот портал. Я специально открыло - если уж говорить об ОНО - им вход, дало возможность уничтожить анимеровский пост и обозначило место перехода. Пришлось сжечь для этого немало дефицитной энергии - тогда веудь ещё не были развёрнуты поля. Теперь контролировать переход проще. И я буду держать его с нашей стороны под контролем, пока вы не перейдёте на ту сторону.
Стена за спиной у Пацюка вдруг потемнела и словно растворилась. Крот увидел бревенчатую стену, человека в камуфляже. Это был Григ, почему-то уставившийся в потолок. Через секунду он встрепенулся, словно освобождаясь от наваждения и с беспокойством огляделся.
- Я специально выбрал момент и транслировал изображение так, чтобы никто, кроме него, не мог вас увидеть. Пока им достаточно этого. Во избежание ненужного ажиотажа. Впрочем, куда важней, что вы увидели его. И знали, что для вас проход открыт.
- Только для нас двоих?
- Для всех, кто захочет уйти с вами. Но таких будет немного. Мне почему-то кажется, что много меньше, чем вы думаете. - И, не дав им ответить, оборвал разговор словами: - Всё пора! Расчётный момент приближается. Как говорится у вас, - с Богом!
***
Крот стартовал первым. На этот раз он полностью передал управление автоматике. Его работа началась на отметке пятьдесят тысяч. Подождал, пока аппарат сориентируется в пространстве, проверил настройки, запустил систему подготовки к старту. Накануне несколько раз отработал все операции. Ничего сложного, в принципе, но контроль на случай неожиданной вводной необходим. Надёжный автоматический режим ввода поправок через радиосигнал ОНО отработать не успело. Сроки, сроки... Астероид замечен был слишком поздно.
В тонкости задачи Крот не внимал. Теоретически всё было слишком сложно, чтобы разобраться в деталях неспециалисту. Да и зачем ему это? Знал лишь, что в некой точке, близкой к точке "последнего шанса", аппарат должен встретиться с астероидом, пристать к нему и в зависимости от параметров контакта стащить или столкнуть его с траектории выбросом мощного импульса антигравитации. Но это уже их проблемы - его проконтролировать аппарат в исходной точке. До старта оставалось пять минут. Крот поднялся из кресла, установил и зафиксировал защитный экран маски, открыл дверь и вышел на крохотную площадку, напоминавшую стартовую тумбу в бассейне. Ассоциация была полной. Прежде, чем сделать шаг в бездну, огляделся. На фоне галактического крошева ярко горела набравшая силу звезда, а внизу поблёскивала искорка гравитолёта Антуана, висевшего на высоте двадцать пять тысяч. Поколебался мгновение - впервые пользовался неопробованным антигравом, да ещё и анимеровским, - но спокойно передвинул рычажок на пульте, вмонтированном в рукав, в положение "единица", ощутил привычную лёгкость в теле и шагнул в бездну.