Шершень-Можин Владимир : другие произведения.

Марсианские яблоки - 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отрывок из романа. Руководитель органа самоуправления марсианской колонии в силу загадочных обстоятельств попадает в мир древней марсианской цивилизации, переживающей демографическую катастрофу. По непонятным причинам уже несколько десятков лет здесь практически не рождаются девочки.
  Его разбудили, чуть более шумным, чем позволяло приличие, присутствием. Дотронуться, видимо, не решились. Игорь Валентинович не выспался. С ним это бывало очень редко. Так уж организовал он свой быт. Зря спать он избегал - слишком много было дел, но и недосыпа не допускал. Возраст. Силы надо беречь. Потому, проснувшись, в постели никогда не валялся, но и не терпел, чтобы будили. А тут разбудили. Пусть и таким деликатным образом.
  
  Игорь Валентинович зажег фонарик, который предусмотрительно положил под подушку. В комнате уже скопился полумрак. Посветил в потолок, чтобы осмотреть присутствующих. Направленный в глаза луч мог испугать или оскорбить. Но из благородных в комнате был только Коут-я. Двух бессмертных в расчет вообще можно было не брать. Слуги... Коут-я на фонарь внешне не среагировал - выглядел спокойным, похоже, уже стал приобщаться к цивилизации.
   - Подержи, - буркнул Усольцев и, без церемоний сунув ему в руки фонарь, принялся надевать куртку.
   Коут безропотно, хотя и с опаской, принял диковинку из рук Усольцева и добросовестно подсвечивал, пока тот одевался. Возможно, это было неправильно - заставить лорда прислуживать, но... Не давать же фонарь в руки слуге. Много чести. Да и как к тому отнесся бы Коут? Черт их поймет с их представлениями о благородстве. Застегивая пуговицы, Игорь Валентинович всерьез задумался о том, означает ли согласие Коут-я подсвечивать ему, складывание вассальных отношений. Ну, или как они тут называются... И еще. Что теперь делать с фонарем? Забрать было бы грубо и слишком демонстративно - мол, сделал дело и отвали. Как среагирует на это дворянская спесь? А подарить - жалко. Ладно, пускай пока светит, там будет видно. И первым двинул из комнаты.
  
  
   Толпа слуг и домочадцев, выведенных во двор для знакомства с новым господином, выглядела внушительно, однако женских лиц, кроме двух-трех старушечьих, в ней не было видно. Одета прислуга была пестро, но просто. Белые широкие штаны, разноцветные рубахи навыпуск. Обуви простолюдины, как усел заметить Усольцев, в замке не надевали. Да и зачем? Пол и мощенный двор были ровные и теплые. Завидя нового гранда, челядь дружно опустилась на колени, и Игорь Валентинович сделал над собой усилие, чтобы не велеть им подняться. Удержался, поскольку почувствовал, что сейчас судьбой подбиралась ему роль, которую он здесь будет играть. И из этой роли ему уже не выйти. Потом, когда представление о нем отвердеет и примет устойчивые формы, он будет волен вести себя всяко, но не сейчас.
  
   Последними на площадь вышли довольно молодая еще женщина, окруженная гурьбой ребятишек. 'Это все мои дети', - мысленно признал себя отцом Игорь Валентинович. Впрочем, вполне спокойно, потому что заниматься этим детсадом он не собирался. Женщина обнимала бледную худенькую девочку лет пяти. С высокой башни, встроенной в стену, прозвучали мелодичные звуки и Уосльцев понял, что церемония началась. Сначала Даруэт что-то сказал домочадцам. Женщина низко опустила голову, а девочка еще крепче прижалась к матери. Мальчики стояли набычившись и смотрели испуганно-недружелюбно, а самый старший, на вид лет двенадцати - с дерзким любопытством. И Усольцеву от этого взгляда стало не по себе.
  
   Перевода Усольцеву не требовалось. Лиудау еще в пути объяснила ему, что предстоит сделать при вступлении во владение замка. У него было три варианта действий. Самый варварский, однако, не самый глупый - тут же умертвить семью прежнего владельца. Был тому резон, поскольку у новобрачной чувства к убиенному мужу могли быть так сильны, что она способна была в припадке страсти ночью задушить навязавшегося ей супруга. Например, в объятиях. А уж дети... Мина замедленного действия. Второй путь - тут же всех сбыть за хорошую цену. Женщину, учитывая дефицит женского пола, возьмут сразу, даже с приплодом. Но какой дурак будет добровольно расставаться с тем, что подчеркивает его исключительность? И третий - жениться. Как благородному человеку мне ничего больше и не остается, с иронией, заключенной в двойном значении слова 'благородный' сказал тогда Игорь Валентинович Лиудау. Общий смысл фразы та уловила и одобрила его выбор.
  
   - Она еще молода и принесет тебе много детей, и может быть даже девочек. - Привела та веский аргумент, который Игоря Валентиновича очень позабавил. При Лиудау можно было не скрывать своих эмоций. Она их игнорировала. Или не распознавала.
   - Но ты должен беречь ее. Не наказывать строго, чтобы не испортить красоту лица и тела. И если в силу возраста не всегда сможешь допускать ее до себя, не стоит прятать жену от друзей. У многих грантов нет жен, и они в ответ на твою щедрость отплатят тебе искренней привязанностью.
   - А вот этого, чтобы я больше никогда не слышал! - сказал он ей серьезно, вдоволь, впрочем, отсмеявшись. - Не хватало еще друзей семьи заводить. Не справлюсь - продам.
   - Жену нельзя продать, - серьезно ответила Лиудау. - Жену можно только убить.
   - Иную жену и убить мало! - отвечал Усольцев. И вдруг вспомнил о самом главном, что сопутствует браку, - а теща у меня будет? - И в ответ на недоуменное молчание Лиудау, добавил: "Мать у этой Зубер-лю есть"?
   -Есть. Но она старая для тебя - она твоих лет. И не имеет право на фамильные владения. Тебе лучше жениться на самой Зубер-лю. И тогда ты, кроме имущества, получишь и знатность гранда Ю, а она, как жена гранда-ю обретет достоинство ЛЮ и станет называться Игор-лю. После чего ты получишь право на обладание всем имуществом, включая то, что входило в разряд приданного и право обладания которым вернулось к ней после смерти ее прежнего мужа Зубер-ю.
   - Ты сама-то поняла, что сказала? - Проворчал Усольцев. На что Лиудау ответила замечательно:
   - Мне не надо этого понимать, это должен понимать тот, для кого было сказано.
  
   Одетый приличней прочих старик, видно, старший среди прислуги, подвел к Усольцеву вдову Зубер-ю и поставил ее перед ним. Сказал что-то. Женщина подняла на Усольцева темные, полные ужаса глаза. И этот взгляд, в котором слились беспомощность, страх и надежда, тронул его настолько, что Игорь Валентинович вдруг неожиданно для себя испытал, как всколыхнулась в нем давно уже не посещавшее его желание. Это его смутило. Неужели сексуальное возбуждение при виде находящейся всецело в твоей власти женщины, обязательная составная синдрома завоевателя? Хотя, может быть, были и другие причины. Впервые в жизни он почувствовал, что его боятся. Не опасаются - к этому он привык, а именно боятся. Странное ощущение вызвало это понимание. И удивляло его то, что он не испытывает от этого душевного дискомфорта. Наоборот - ощущение это приятно согрело душу. Он, конечно, даже себе не подал виду, что это ему понравилось. И смаковать его не стал, заглушил, переключившись на другое. Здесь я, - подумал Игорь Валентинович, - не добродушный и приятный в общении старичок, а Кощей бессмертный, извергающий на расстоянии смерть. Вон как замерли в ожидании приговора, буквально окаменели.
  
   Домочадцы уже не прятали глаз, а смотрели на него с выражением нетерпеливого ожидания, некоторые шевелили губами. Молились? Шептали заклинания? Просили? Молчание затянулось... Напряжение возросло невероятно. Он еще немного потретировал публики и произнес раскатисто:
  
   - Я дарую тебе жизнь, женщина!
   И сам удивился, осознав, что игра его была игрой лишь для него. Потому что, скажи он иное, Зубер-лю была бы обречена, и все, кто только что переживал за госпожу, с нетерпением ожидали бы после этих слов представления, гадая, каким образом он оборвет ее существование. Банальное удушение палачом разочаровало бы всех, а вот умерщвление чудесным образом, подобным тому, как умертвил он ее супруга, стала бы для многих запоминающимся развлечением. Но он сказал так, и вздох облегчения пронесся меж слуг.
  
   Потом был ужин. Чопорной церемонии, которой так опасался Игорь Валентинович, не случилось. Ужин прошел скучно. Общество глухонемого хозяина гостей к беседе не располагало. Вдова-невеста еще не отошла от стресса. Она молча сидела за столом и не притрагивалась к пище. Мальчики вели себя смирно и на Игоря Валентиновича не поднимали глаз. Матери больше не угрожала опасность, и они успокоились. Еда была какая-то уж слишком привычная. Что-то вроде каши с кусочками мяса, рыба, хлебцы и много фруктов. Это было странно. Пока они ехали к замку, Усольцев видел только пустыню и кукурузные плантации. Ну и кое-где небольшие оазисы, состоящие из фруктовых деревьев часто с созревшими плодами. Но такого их разнообразия, как на столе, ему наблюдать не приходилось. Да и рыба в пустыне тоже явление не совсем обычное.
  
   После того, как домочадцы удалились и за столом остались одни гранды, Игорь Валентинович немного расслабился. В самом деле, тягостно было делить трапезу с близкими убитого тобой человека. Лиудау, кажется, поняла его состояние.
  
   - Здесь мало детей Зубер-ю.- Сказала она успокаивающе. И он ответил новую живую интонацию в ее голосе. - Только девочка. Зубер-ю отнял жену у другого гранда. А его ради этого убил. Жена не страдает от его смерти. Мальчики тоже.
  
   Говорить она стала заметно лучше. И взгляд стал осмысленней.
   Ооста заметив, что они переговариваются, спросил что-то у Лидау. Та ответила коротко и тот, кивнув головой, замолчал. А потом вдруг встал и заговорил громко, на правах старшего. Ооста говорил о том, что с появлением в их стране Игор-я, многое изменится. Но первым делом ему следует занять в их стране положение, соответствующее его положению на родине. Произнесенная фраза была подготовлена самим Усольцевым. Во время путешествия Игорь Валентинович сумел удачно себя пропиарить, максимально адаптируя повествование к восприятию пустынников. В этой саге он фигурировал, как князь, против которого восстал его военный руководитель.
  
   Да, кажется, он правильно поставил себя. Жаль, что информацию приходилось получать в переводе. Нюансы - построение фраз, интонация порой значат больше, чем содержание. Из сказанного Ооста выходило, что гранды принимают Усольцева как равного по достоинству. Но пока относиться к нему будут, как к гранду иной земли, нуждающемся в приюте. Однако статус гостя не очень приемлем. Поскольку, кроме почета, ничего не дает. Обладание землей на правах победителя не меняет его статуса. Поэтому Игор-я следует вступить в брак с вдовой убитого. Этот брак принесет ему титул и сделает равным среди грандов Ю.
   Игорь Валентинович уже успел разобраться со значением последних букв русского алфавита в местной специфике.
  
   Ооста закончил и ждал ответа. Игорь Валентинович, поблагодарил грандов за гостеприимство и оказанную честь. Сказал, что высоко ценит то участие, которое они приняли в его судьбе и, вернувшись на родину, где надеется возвратить себе утраченное положение и власть, не преминет ответить им не менее доброжелательным гостеприимством. В какой-то момент Усольцев поймал себя на том, что строит фразы в той манере, в которой говорят герои Вальтера Скотта и других рыцарских романов. Что уж там получалось при переводе, представить ему было трудно. Однако что-то из земного классического наследия, наверняка, должно было остаться. За два дня он уже достаточно присмотрелся к манере поведения своих новых товарищей и сегодня, когда ему представилась возможность первого официального публичного выступления, старался держаться именно так, как было принято у грандов.
  
   Игорь Валентинович ничего не обещал конкретно. Он порассуждал о дружбе и боевом товариществе, о том, что понятия чести и доблести, присущие их сословию, предполагают и обязывают... В конце спича, расписывая рыцарские доблести своих новых друзей, слегка намекнул на пистолет, сказав, что, вступив в бой с общим врагом, они удостоились высокой чести называться товарищами по оружию. И не без ехидцы подумал, что "товарищество" слишком громко сказано, поскольку кол "стволу" не товарищ.
  
   Когда договоренность о сотрудничестве была продекларирована, обсудили вопросы практические. Прежде всего касающиеся обряда бракосочетания. "Попался-таки старый холостяк", - усмехнулся Игорь Валентинович. - И самое странное, что не женщина охомутала. Ей до него и дела нет, по всей видимости. Впрочем, учитывая его непосвященность в дела практические, из всего праздничного регламента с ним оговорили только список гостей. Но и здесь Игорь Валентинович был вне темы. Однако Ооста и Даруэт делали вид, что советуются с ним, преподнося свои предложения о включении того или иного гостя, в виде вопросов. Усольцев понимал, что составление этого списка было равносильно заявлению нового гранда по поводу своих коалиционных предпочтений и потому полностью доверился своим новым соратникам.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"