Женик лежал в гробу тихий и чинный, на лице его застыло выражение обреченности и бесконечной усталости. Но Антону навязчиво представлялось, что выражение это напускное. Его преследовала мысль, будто скрывается в Женике что-то такое, что роднит его с гоголевской паночкой. Какой-то позыв к движению. Будто бы он едва сдерживается, чтобы не открыть глаза. Антон гнал, но не мог отогнать от себя эту мысль. Знал ведь точно, что мертв. Мало того, вскрыт местными эскулапами. Патологоанатомы с диагнозом не ошибаются. И все же.
После похорон и поминок зашли к Женику на квартиру. Хлопотливая Инесса с заплаканными глазами накрыла на стол. Где у Женика хранился спирт, Володя знал. Инесса, посидев немного с ними, ушла, правильно расценив, что будет лишней.
Разговор не вязался. Володя был встревожен, отвечал невпопад и явно чего-то опасался. Антон уловил его настроение, но понять его причины не мог, хотя ясно было, что это как-то связано с гибелью Женика. Но как?
- Пошли ко мне... - сказал он, когда стало понятно, что надо расходиться.
Володя сначала даже обрадовался, но потом сник и отрицательно покачал головой.
- Кто ж меня туда пустит? И... - он запнулся, - я сегодня здесь должен быть.
- Я тебя арестую... - пошутил Антон, сообразив, что Володя прав. Так просто на территорию части особенно после устроенного ими переполоха, да еще в ночное время, так просто не пройти. Вернее - пройти-то они пройдут, но стоить это будет больших усилий. Лучше уж завтра с утречка. Комендантский час... Вот ведь - коменданта уже нет, а час есть... И последняя Володькина фраза его смутила. Было что-то за ней, но что он выяснять не стал, потому что почувствовал, друг объяснять ее смысл не станет, или не сможет...
- Ладно, сказал он. - Сегодня ночуй здесь. А завтра я тебя заберу.
Честно сказать, не до Володи ему сейчас было. Устал, как собака. На другой день после чаепития с Кабышем Антон организовал поиск в районе озер. Откладывать его было нельзя. Шум, который они с Жеником подняли накануне, вполне мог спугнуть их и заставить перебазировать производство цилиндриков. И тогда ищи ветра. А так сложилось все очень удачно. Стремительно прошли двумя группами, к озерам. В перестрелки не вступали. Перекрыли подступы к домику. Охрана частично сдалась, частично разбежалась. Изъяли два ящика готовой продукции, несколько коробок с чипами, проводами и еще какими-то электронными комплектующими. Но самое главное - захватили несколько работников. Среди них оказался и житель богадельни, то есть "двоякодышащий", бывший инженер-электронщик с обогатительного участка. Проводники-марсиане его опознали. Остальные оказались "надышавшимися" и выводить их "на сухое" было нельзя. Впрочем, на этот случай было заранее определено место - складское помещение в зоне наката, откуда накануне вынесли все имущество. Задержанных посадили под караул, а инженера доставили на гауптвахту. Тут же сообщили о результатах операции Мишину. Он не скрывал своей радости, хвалил Антона, обещал ходатайствовать о представлении к награде и строго настрого велел до его прилета расследования не вести. Понятно, что и ему нельзя было оставаться в стороне, а надо было себе на награду зарабатывать. Антон за полутора суток не поспал и получаса. Вымотался до нельзя. А еще похороны. Он отложил все дела до завтра, чтобы проститься с Жеником и выспаться. Короче, к вечеру было ему уже не до чего, поэтому и оставил за скобками Володину оговорку, которую при обычных обстоятельствах обязательно бы принял к разработке и выяснил бы, что за ней стоит. Придя к себе, едва раздевшись, повалился в кровать. И сразу же заснул. Казалось бы, теперь, по крайней мере до утра, его не разбудить никакими силами. Как бы не так!
Его подняло треньканье переговорника. Привычно быстро освободился от сна, и, даже не выругавшись, - два часа всего и поспал - ответил бодро, будто бы и не спал:
- Слушаю, капитан Климов.
- Антон, - услышал он сдавленный полный отчаянья голос Володи, - приезжай. Быстрее... - Он говорил так, будто боялся, что его услышит кто-то находящийся неподалеку.
- Что случилось-то, неусыпный ты наш? - Но с той стороны уже пошел сигнал отбоя. Арестовывают его что ли? Не похоже! Нападение? История продолжается?
Натянув обмундирование, Антон выскочил в коридор. Вспугнул задремавшего дневального, бросив ему на ходу: "Быстро самоход на КПП", и пока тот чухался с телефоном, проскочил еще два коридора и вылетел в выпускной отсек. Один из самоходов - трехколесный мотоцикл с электрическим двигателем - отмагниченный от парковочного блока, скатился к самому крылечку. Антон вывел его в коридор, столкнул в транспортный желоб и помчался к поселку.
Дверь в комнату была закрыта. Антон крепко ударил в нее несколько раз. Незнакомый голос неуверенно поинтересовался, кто стучит. Открыл человек в облачении священника. В глазах у батюшки отражались растерянность и страх Володя сидел на кровати, сцепив на голове руки. Пальцы его от напряжения побелели и мелко подрагивали.
- А вот и друг твой пришел, Володя. Теперь все будет хорошо. - Сказал успокаивающе отец Кирилл. - Видно было, что он и сам рад Антону. В голосе его слышалось явное облегчение.
Нет, не похоже, чтобы они напугались ареста. Но если не арест - что тогда? Нападение? Похоже. Зачем бы иначе закрываться?
- Ну, рассказывайте, что тут у вас. - Он повернулся к Володе, но тот был не в состоянии говорить. Отец Кирилл смущенно и как-то виновато развел руками, видимо, не зная с чего начать, как вдруг замер, прислушиваясь: Антон отчетливо услышал, что кто-то взялся за ручку входной двери. Володя сжался и еще сильней обхватил руками голову. Отец Кирилл мгновенно и отчетливо побледнел, и показал взглядом на дверь, словно прося защиты. Антон достал пистолет. Дверь отворилась. На пороге стоял... Женик.
Антон повидал немало мертвецов на своем веку. Женик был, несомненно, мертв. И мертв он был не так, как несколько часов назад при отпевании. Мертв он был так, как тогда в туннеле, когда его только что сразило пулей. Камуфляж пробит на груди и испачкан еще не запекшейся кровью. И глаза его были открыты, как тогда, и глядели они в никуда. Или ниоткуда? Отец Кирилл размашисто перекрестился. Антона прошиб озноб. Он поднял пистолет, ждал. Но Женик в комнату не пошел. Он постоял несколько секунд на пороге, глядя мимо них, и закрыл дверь.
- В третий раз, - сдавленно проговорил Володя.
Антон посмотрел на него. Хорошо, что заговорил, хорошо, что соображает. Хорошо, что держится. И, сделав над собой усилие, ответил бодро:
- Ну, так пойдем. Что ж заставлять товарища ждать. Зовет же!
- Куда заведет еще... - выдавил из себя отец Кирилл. - Видно было, что идти ему не хотелось.
- А сейчас узнаем. Пошли. - Антон вышел в коридор.
Женик безучастно стоял в нескольких шагах от двери. Будто его выключили. Ждал? Что-то изменилось в его облике. Он словно не держал очертаний. Антон осторожно приблизился к нему и заглянул в лицо. Лицо сгладилось, стало плоским, почти неузнаваемым. Женик на него никак не отреагировал, и, лишь когда появился Володя, оживился и медленно побрел по коридору. Он шел, не оглядываясь. Но тело его, только что выглядевшее обмякшим, снова выровнялось, приобрело твердость очертаний. Уже было ясно, что он ведет их к своей квартире. Бывшей своей квартире.
И, действительно, Женик подошел к той самой двери, поколебался и неловко приложил руку к распознавателю. Антон ждал, что будет. Распознаватель не сработал, но Женик, казалось, не обратил на это внимания. Он постоял секунду и снова тупо вложил руку в углубление. И вновь тот же эффект.
За спиной у Антона что-то задребезжало. Он оглянулся: Володя дрожащей рукой протягивал ему магнитную пластинку.
- Ключ.
Антон подошел к двери, встал рядом с Жеником и открыл замок. Женик не двигался. Антон осторожно взял его за руку. Рука была словно деревянная. Женик не заметил прикосновения. Антон убрал руку и вошел в комнату. Там почему-то горел ночник.
Неодетый здоровенный мужик вдруг вырос перед Антоном и, ни слова не говоря, сгреб его за грудки. Антон отреагировал штатно - захватил его запястье и провел рычаг руки вовнутрь. Свернув мужика в строну, бросил его на пол и коротко ткнул носком ботинка под ребра. Отметил, что руки у мужика были теплые, и, в отличие от Женика, он дышал. Притом дышал свежим водочным запахом. По ушам резануло истошным женским криком. На кровати, укрываясь по плечи одеялом, сидела Инесса и смотрела на дверь безумными глазами. Она увидела Женика. Мужик у стены поднялся и двинулся было к Антону, пожалевшему, что приложил его излишне интеллигентно. Он молча направил на него пистолет и мужик сразу начал соображать. Инесса вдруг прервала крик и повалилась на пол, раскрывая для всеобщего обозрения свое роскошное тело. Все, кроме Женика, удостоили ее взглядом.
- Помоги ей, - приказал Антон мужику, и тот послушно поковылял к кровати.
Женик же, не обращая внимания на происходящее, прошел к письменному столику в углу комнаты, неловко опустился на колени и, просунув руку куда-то под низ, вынул небольшой портфель, напоминающий аккуратный футляр. Распрямившись, протянул ее Володе. Тот отшатнулся, но Женик шагнул следом. Володя с трудом принял портфель. Некоторое время они стояли друг против друга, затем Женик медленно вышел из комнаты.
- Ждите здесь, - велел Антон. Потом добавил, дотронувшись до Володиного плеча, - не выпускай папку из рук, - и выскочил в коридор. Бросил быстрый взгляд налево - пусто, направо... Женик стоял метрах в десяти от него... Его фигура быстро теряла плотность, сквозь нее, как сквозь рассеивающуюся дымку, все отчетливей проступала стена с запутанной схемой эвакуации при пожаре. Еще секунда и призрак растворился в тусклом свете дежурного освещения. Антон вернулся в комнату и отобрал у Володи портфель. Буквально отобрал, с трудом разогнув его одеревеневшие пальцы. Портфель был твердым и растворяться вслед за хозяином не собиралась. Мужик в трусах ошалело смотрел на военного, батюшку и штатского. Пришедшая в себя Инесса всхлипывала и кутала роскошный бюст в одеяло.
- Где он? - спросил Володя.
- Он дома, мы в гостях, - мрачно пошутил Антон. - Растворился, как и положено призракам на исходе ночи.
Кирилл беззвучно шевелил губами - видно, молился.
- Вашими молитвами, батюшка, не иначе! - Антон вдруг расхохотался. Чуть нервным, но, в общем-то, вполне здоровым смехом. И тут же осекся, уловив, что у всех троих на лицах появилась туповатая полуулыбка. Не хватало еще, чтобы вся эта компания зашлась в истерике.
- Едем ко мне, - сказал он Володе. - Десять минут тебе на сборы. Да встряхнись ты, черт возьми! - Но и у самого на душе было сумрачно.
Потом они сидели с отцом Кириллом на диванчике и смотрели, как Володя бестолково таскает из шкафа вещи, перебирает их, сваливает на пол. Впрочем, что-то откладывал в сторонку, видимо собирался брать с собой.
Батюшка же полностью справился с собой и держался молодцом. И это, несмотря на то, что его религиозные спецсредства против чертовщины не срабатывали.
- Что вы собираетесь делать с портфелем? - спросил он негромко.
- Как что? Вскрыть и просмотреть бумаги покойного. Нам их так настойчиво предлагали.
- А вы уверены, что имеете на то право?
- Я у кого-то должен спросить разрешения? Человек явился с того света, чтобы вручить нам их.
- Не надо его вскрывать. Отдайте, как есть, тому, кто занимается государственными секретами. Хотя это тоже, боюсь, не лучший выход.
- Вот именно, что не лучший. Если бы это был лучший, призрак сам бы отнес их туда.
- Послушайте человека, знающего местный уклад жизни - верните портфель на место. - словно не слыша его, продолжал Кирилл. - Пусть они возьмут его сами.
- Вернуть на место? Вы смеетесь? А свидетели? Хотя рассказ про восставшего из гроба мертвеца вряд ли прибавит веры показаниям нашей парочки.
- Как знать, Антон Александрович. Может быть, это как раз и придаст показаниям особую убедительность.
Антон посмотрел на Кирилла внимательно. Тот спокойно выдержал взгляд. И сказал неожиданно:
- А вы ведь не очень испугались, Антон Александрович. И я знаю почему. Ведь для вас это происшествие уже не из ряда вон выходящее? Разве я не прав?
- Не очень испугался, - согласился Антон. - Но почему - не скажу.
- Не велико таинство. Я так думаю, что нечто подобное вам уже приходилось видеть. Все, кто находится рядом с Володей, подобное видели. Или слышали о таком.
- А что вы так за этот портфель беспокоитесь? - спросил Антон.
- Это не Женькин портфель, - подал вдруг голос Володя.
- Что такое? Чей же?
- Это портфель Кулькова.
- Того, у которого два трупа? - уточнил Антон.
- Ну, пусть так. - подавленно отозвался Володя.
- Интересные дела.
- А еще он был секретным агентом... - вставил Кирилл, - или как это называется у разведчиков...
- Ничего себе секретный агент, про которого знают все, начиная от заведующего столовой и кончая служителем культа! Вам-то откуда это известно, батюшка? Он что поделился во время исповеди государственной тайной?
- Вы напрасно так шутите. Да, он был у меня на исповеди. Но, конечно, никаких секретов мне не рассказал. И вообще ничего такого, что связано с его работой. Он рассказывал о том, что потрясло его, лишило присутствия духа, о таком, что не укладывается в человеческое понимание. Например, о русалках в озере. Как вам это? Это было за месяц до его смерти. И он точно предсказал момент своей гибели. Вернее, он не знал, что дело обернется смертью. Но он знал, что опасность может грозить ему именно в эти дни.
Антон повертел портфель в руках. Щелкнул замком.
- Ну что ж, ларчик открывается просто. Никаких секретных кодов. А в нем, - он стал выкладывать на стол содержимое, - несколько электронных носителей и холщовый мешок типа противогазной сумки. Только из плотной материи. Внутри, - Антон приоткрыл клапан и увидел среди картонных коробок явно с патронами, рукоять пистолета. Подумал, и сказал, - внутри личные вещи геолога Кулькова. По-моему, это астролябия. - Закрыв сумку и сложив носители в портфель, заключил, - ну в общем я согласен с отцом Кириллом. Пусть этим занимаются компетентные органы, которым я все это имущество лично доставлю, как только они себя обозначат и подтвердят свои полномочия.
- Это правильно. - Поспешно согласился отец Кирилл. - Не надо ничего трогать.
- Хорошо, не буду. А вот что меня смущает, не запрут ли нас в психушку, когда откроется, при каких обстоятельствах мы все это добро обрели?
Отец Кирилл ответил негромко:
- Нет. Не запрут. Но в другое место могут.
- В другое?
- Антон Александрович, вы что не понимаете, к чему приблизились?
- Не понимаю. Я абсолютно ничего не понимаю. Врата в преисподнюю?
- Я о другом говорю. - Ответил тихим голосом отец Кирилл. - О мирском. Здесь большой государственный интерес.
- А мы в него влезли и создали государству проблему? Так?
- Почти. Проблему создал я. Вы человек военный. Вас посвятят в то, о чем вы еще не успели догадаться и возьмут обязательства хранить тайну. Володя - разговор особый. Он проводник к происходящему. А я - случайный свидетель.
- Я вот вас слушаю, - Антон внимательно посмотрел на священника, - и складывается впечатление, что вы тему эту своей не считаете. Извините уж за каламбур батюшка, но вы от нее буквально открещиваетесь. А ведь это в чистом виде чертовщина какая-то. Мертвец неприкаянный.
- Я перекрестился и его перекрестил. Однако не подействовало. - Отец Кирилл сказал это очень серьезно, и потому Антон не позволил себе улыбнуться. Уточнил только самым серьезным тоном:
- Так может это был нехристианский дух? Может силы другой религии?
- Религии разные, Бог один. Если животворящий крест не подействовал, то здесь нет метафизического начала. Или...
- Или?
- Или Господь лишает поддержки тех, кто покинул земные пределы.
'Батюшка не стал в одночасье атеистом, - подумал Антон, - однако пределы его веры во всемогущество Всевышнего заметно сократились'. А сказал он:
- Однако для священнослужителя вы слишком материалист.
- А что вы сами обо всем этом думаете, Антон Александрович?
- Примерно то же, что и вы. Знаете, почему я не очень испугался? - Спросил Антон задумчиво. - Потому что не очень это смахивает на чертовщину. Происходи все это на Земле, я бы вообще не стал грешить на мистику. Голография, управляемые биороботы и прочие спецэффекты. Все дело в том, что несколько дней назад в катакомбах я видел коридор, в который уходили подобные субъекты. - Он кивнул на дверь, как будто бы там все еще стоял Женик. - Этот коридор был очень цивильный. Высокотехнологичный коридор. С точечным освещением. А вот уходившие больше напоминали античных персонажей. Что за люди? Откуда и куда? Ведь та часть катакомб даже не изучена, не так ли? И не обжита, уж тем более. Кто же его вырубил и оснастил? И для чего? - вот вопрос. Кривые ходы, бугристые полы и вдруг на тебе - полы, отполированные до блеска, яркое освещение. Я понимаю, о чем вы не договариваете, отец Кирилл. Вы тоже знаете об этом коридоре. И кое-кто еще, кто брал с вас расписку о неразглашении, знает.
- Я видел другой коридор. Там ровные полы и стены. Его многие видели. Но тот, о котором говорите вы, я не видел.
- Вы о чем? - заинтересовался Антон.
- За обителью марсиан есть длинный коридор. Прямой, с ровными стенами и полом. Однако он совершенно пуст. И заканчивается тупиком.
- Вот как? Его оставили пришельцы?
- Пришельцы это мы. Да, он был вырублен задолго то того, как люди заселили эти катакомбы.
- Надо бы взглянуть на него. Волнующую тему вы сейчас мне предложили!
- Меня волнует другое.
- Что же?
- А вдруг души землян могут найти успокоение только в земных пределах? Может быть, души, погребенных на Марсе, обречены на вечные скитания? Примеров тому достаточно... Потому я хочу вернуться на Землю. Меня страшит участь изгоя из обителей, предназначенных Господом для умерших. Я думал, когда начинал служение здесь, - добавил он тихим голосом, - что мне как миссионеру в этих удаленных местах будет дана особая сила. Я думал, что обличен особой Его поддержкой. Но этого не произошло. Я воспринимаю происходящее, как знак божий. И отступаюсь.
- А вот мне отступать некуда. У нас разные интересы.
- Какой же у вас интерес, хотел бы спросить?
- Самый естественный - мне интересно. Поэтому вернемся к теме сегодняшнего дня... Призрак в этой теме элемент явно избыточный. Согласитесь, нет разницы, каким образом к нам попал этот портфель. С точки зрения обретения той информации, которая в нем содержится. Я забираю его с собой, чтобы изучить содержимое и определить степень важности этого содержимого. И предлагаю не распространяться о способах его обретения. Естественно, это не касается бесед с представителями компетентных служб. А пьяному вахтовику и его подруге могло все пригрезиться.