Новиков Владимир Леонидович : другие произведения.

А что если выйдет по-моему?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  

А что если выйдет по-моему?

Тур первый. Верю-не-верю

  
   Глава 1. Кто говорил, что цирк смешной?! А ну, дружок, идем со мной!
   Под закопченной крышей трактира сквозняк раскачивал светильник. Мутное пятно света плавно перетекало по полу и, казалось, приплясывало в такт беззвучной мелодии. Вовлекаясь в танец, бисеринки пота на лбу хозяина заведения вспыхивали и гасли.
   - Ну здоров ты врать! - зашелся тот хриплым хохотом. - Уж сколько у нас, в Криносе, балаболов, всех за пояс заткнул!
   Смех не дал ему продолжить, взбудоражив тучное тело. А Бриан мечтал об одном - встать из-за провонявшего табаком стола и выплеснуть на обидчика остатки браги. Вот только где для этого взять внушительный рост, широченные плечи и бугристость мышц? Нет же в помине! Поэтому пришлось дожидаться, пока толстяк вдоволь натрясется всеми подбородками.
   А тот хохотал так, что стол, жалобно поскрипывая, ходил ходуном.
   - Демон, да? По колено в святой воде?!
   - Не по колено, а с головой, - нехотя отозвался Бриан. - Старик Гнус сказал - сам Асмодей! Учитель хотел его обратно в Сигистул отправить, но...
   Однако трактирщик не слушал, а только пыхтел, тихонько похрюкивая.
   Желание запустить посудой в грубияна усилилось до невообразимого. Но что бы это изменило? Кружек в трактире станет на одну меньше. Зато у швырнувшего - на огромную разъяренную проблему больше!
   И Бриан лишь отхлебнул и сплюнул на земляной пол. Хозяин проводил плевок взглядом и сказал веско:
   - Врешь ты все! У Гнуса в подмастерьях мальчик был шепелявенький.
   - Я пришепетывал, - вяло поправил его Бриан и добавил со злобой: - Посмотрел бы на тебя, если б прямо перед тобой из бассейна демон вылез! Ты б мигом говорить складно выучился!
   - А... - начал было трактирщик, но Бриан опередил его.
   - Дом у старика Гнуса был двухэтажный, - отстранено произнес он, будто бы предаваясь воспоминаниям юности, - моя комнатушка на первом. Еще на северную сторону ни единого окна, чтоб на дровах экономить. Вспомнил? - Бриан с удовлетворением заметил, как лицо трактирщика медленно приобрело зеленовато-пепельный оттенок. - Да я это, не сомневайся.
   Толстяк скривил рот набок и прищурил глаз.
   - Так что, правда про демона? - спросил он с сомнением в голосе.
   Бриан коротко, едва заметно кивнул:
   - Гнус пикнуть не успел. Р-р-раз и... - Он воспроизвел губами звук, какой издает упавшая с высоты переспелая тыква. - Как ты слизней давишь. - Бриан пошарил в кармане, извлек оттуда крохотный черный комочек и, поводив им перед толстяком, добавил: - И осталась от Бонифаса Гнуса только свечка для обряда изгнания.
   Трактирщик, недавно багровый от жара, стал белее предрассветного тумана. А кадык его задергался, словно толстяк, не отрываясь, хлестал свой любимый медовый взвар.
   Бриан, стараясь не смотреть на эти нелицеприятные превращения, поинтересовался:
   - Сколько я должен?
   - Не-не-не-не-не, - забормотал явно перетрусивший трактирщик, - угощаю, такой гость...
   Невиданную щедрость упускать было никак нельзя. А уж щедрость трактирщика вообще являлась чем-то сродни сказочным чудесам. Считалось, что это возможно, вот только лет сто с ней никто не встречался. Поэтому Бриан без промедления спросил:
   - А как насчет ночлега?
   Глаза трактирщика забегали, но он быстро нашелся:
   - Нету мест! Пора крыс и тараканов травить. А вдруг вслед за тараканами люди перемрут? Это же дополнительные расходы, так что...
   Тут Бриан перевернул кружку вверх дном и в сердцах поставил ее на стол громче, чем следовало. От резкого звука трактирщик сжался в комок и, казалось, сделался вдвое меньше.
   - Вниз по улице постоялый двор, - виновато промямлил он. - Может, у них заночевничать получится. Сам понимаешь, ярмарка. И Фомина пятница на носу. Кринос - город большой. А поесть да поспать каждый не промах.
   И Бриан, получив поспешный отказ, забросил залатанный дорожный мешок на плечо и вышел, пробурчав в сердцах:
   - Кто тебя вечно за язык тянет?!
  
   Однако и на постоялом дворе, и дальше по городу места не нашлось. То ли слух о похождениях Бриана распространялся с ужасающей быстротой. То ли ярмарка наводнила местные ночлежки торговцами из окрестных сел. Самое неприятное, тьма язычками удлинившихся теней нетерпеливо высовывалась из подворотен, предупреждая о скором своем наступлении. Не успеешь моргнуть, город уснет и проснется худшая его часть - воры, крысы, городская стража. А встреча с ними уж точно не станет светлейшим воспоминанием в жизни.
   - За жирафами, говорю, уход нужен! - завопили вдруг неподалеку.
   За пустырем, огороженным высоким забором, разместились пестрые шатры и хлипкие деревянные домики. А на самом крупном из них кривыми пузатыми буквами значилось: "Цирк маэстро Реверди!" И ниже весомое уточнение: "Заплати и заходи!"
   Бриан подкрался к забору и выглянул одним глазом.
   - Кто за жирафами будет убирать, а?! - орал громадный мужчина с маленькой лысой головой и длинными, чуть не до колен, ручищами. - Захотел за ворота вылететь?!
   - Сам давай, - отвечал ему худой сутулый тип в пестром, под стать шатрам, костюме, - раз денег жалко, чтоб человека нанять!
   Лицо его выглядело несколько странно. Вокруг правого глаза растеклось огромное фиолетово-синее пятно. Но схожесть с синяком ему придавало только место расположения. Края пятна были ровные и будто бы подведенные более темным тоном. Словно человек задремал, а ему аккуратно, чтоб тот не проснулся, обрисовали физиономию. Вдобавок к одному из уголков рта "пестрого" прилипла задранная вверх косая черта в полщеки. И теперь он всегда улыбался одной стороной лица.
   - Что ты сказал, Лебаум?! - свирепо проревел первый спорщик, сжимая огромные кулаки и, подобно разъяренному быку, пригибая голову.
   - Думаешь, если клоун, так буду тебе сапоги лизать?!
   Хозяин цирка - а, судя по всему, это был именно он - после таких слов окончательно вышел из себя и взревел:
   - Ах ты, наглец!
   Вот только "пестрый" оказался не робкого десятка. Он все так же невозмутимо стоял перед грозным противником. И ярость "маэстро" Реверди его абсолютно не пугала. Напротив, чем сильнее распалялся хозяин цирка, тем спокойней выглядел назвавшийся клоуном храбрец. И на всплеск гнева лысого здоровяка он лишь презрительно процедил сквозь зубы:
   - Отойди, пожалеешь!
   И тут произошло необъяснимое - Реверди пронзительно ойкнул и медленно сел на землю, хватая ртом прохладный вечерний воздух. А вечно улыбающийся тип как ни в чем не бывало двинулся в одному ему известном направлении.
   Дождавшись, пока клоун скроется из виду, Бриан выбрался из укрытия и протянул кряхтящему и ругающемуся Реверди руку. О чем немедленно пожалел: хозяин цирка вцепился в нее так, что, казалось, хотел вырвать из плеча. И уже тогда, опершись, как на трость, встать.
   - Тебе чего? - хмуро спросил Реверди, выпрямившись во весь свой рост.
   Бриан улыбнулся так широко, как позволили щеки, и сказал:
   - Я ищу ночлег, но если у вас есть работа, мы можем договориться.
   Реверди оценивающе осмотрел его с ног до головы. Пожевал пухлыми потрескавшимися губами, словно прикидывал - надорвется ли новый работник сразу или чуть погодя. Наконец скривился и сказал:
   - Ладно, пошли, сам посмотришь.
   Они забрались под полог шатра. В тот же миг первым желанием Бриана стало поскорей убраться отсюда и как можно дальше. Второе желание было точно таким же, даже усилилось в дюжину раз. Ведь в нос ударил запах древесных опилок пополам с устоявшимся духом пота и еще бог знает чего.
   - Пробирает? - загоготал хозяин. - Цирк - дело серьезное, основательное! - Он легонько хлопнул Бриана по спине и предложил: - Приберешься и можешь заселяться к клоуну в гримерку, идет? Эта дрянь кабацкая сегодня точно не появится! Давно бы выгнал, если б не коронный номер с картами...
   Время с момента заключения договоренности и до ее выполнения Бриан предпочел бы вычеркнуть из жизни. Да и понятно: вокруг было скользко, мерзко и противно. А в тележке вдобавок еще и тяжело. Когда он засыпал манеж свежими опилками, явился хозяин. Требовательно осмотрел свершения и остался доволен.
   - Ну, добре, - ласково, по-отечески пробасил он. - Пойдем, покажу, где можно обмыться.
   Бриана провели в просторную с невысокими потолками лачугу. Выдали плошку с мылом, напоминавшим поросячий студень, и кусок грубой холстины. Невысокий полный мужичонка с пышной бородой и усищами помог скинуть одежду и полил водой из кувшина. Обтершись шершавой, будто собачий язык, тряпкой, Бриан быстро оделся. Было во взгляде этого мужичка нечто, заставлявшее его чувствовать неловкость и смущение. Злоба? Так нет. Подозрительность? Опять мимо. Зависть? Тоже не она.
   Размышляя об этом, он услыхал зычный голос хозяина:
   - Лилька, подавай на стол!
   В глубине дома засуетились, зашаркали ногами и принялись позванивать посудой. А помогавший Бриану бородач, услыхав эти многообещающие звуки, торопливо исчез.
   - Чего он на меня так смотрел? - спросил Бриан у нарисовавшегося в дверном проеме хозяина цирка. - Ну этот, с кувшином.
   - А, Блез?
   - Кто облез?! - торопливо переспросил Бриан и с тревогой бросил взгляд на собственные руки. - Не облез же, только запах...
   Хозяин цирка усмехнулся:
   - Тебе, видать, когда мылся, вода в уши попала. - Он демонстративно постучал себя ладонью по виску. - Слугу моего Блез звать. А чего смотрел так? Ужин-то, понимаешь, на троих готовили. А тут ты. Вот он и решил, что за его счет тебя кормить будут. Не от себя же хозяевам отрывать! - Реверди подмигнул Бриану и крикнул: - Блез, не бойся, наш гость помылся и на боковую. У него закон строгий - не ест после захода солнца!
   - Ховошо, хожаин! - раздалось из дальнего конца коридора. Голос слуги был радостный, но слова неразборчивые. Скорее всего, Блез решил подстраховаться, и говорить ему приходилось с набитым ртом.
   Реверди отвел Бриана к приземистому домику, снаружи похожему на хлев или птичник.
   - Вот тут Лебаума конура... - прогудел Реверди, однако, моментально сообразив, что сказал не то, исправился: - То бишь гримерка. Не заперто, здеся воровать особо нечего. Заходи, располагайся, заработал честно.
   И он повернулся, собравшись уйти туда, где его ждала жена Лилька и сытный ужин. Но вдруг передумал.
   - Вот чего еще... - прошептал Реверди, словно боялся, что его услышат посторонние. - Понимаешь, сюда кроме клоуна не ходит никто. Боятся люди.
   Это было уже слишком! Бриан подошел так близко к тому, чтоб прямо сейчас, не разуваясь даже, упасть на кровать. Или что там может быть в такой лачуге... да на пол вообще! Он выстрадал! А тут выясняется, что между ним и благословенным отдыхом имеются препятствия!
   - Чего боятся?
   Реверди тем же взволнованным шепотом сообщил:
   - Голоса всякие чудятся. А еще вещи летают. Мы однажды клоуна из дому тащили, а мне... - Он остановился, прочистил горло и быстро поправился: - То бишь конюху кочергой по затылку прилетело. - Маэстро почесал макушку и добавил уже значительно громче: - Но ты же человек бывалый, не пропадешь. Не пропадешь ведь? А то куда мне труп девать? - Тут он великодушно махнул рукой. - Ладно, тиграм отдам, все меньше мяснику платить.
   И хозяин цирка громко, с видимым удовольствием загоготал.
   - Да шучу я, шучу, - успокоил он Бриана, насмеявшись. - Похороним, чего уж.
   Красть в домике действительно было нечего. На стене висело огромное зеркало, рядом примостился заваленный тряпьем топчан. Вместо стола - деревянный чурбак. Пузатая на коротеньких ножках печка с открытой заслонкой и рассыпанной по полу золой. И высокий, до потолка, платяной шкаф. На этом убранство комнаты заканчивалось.
   Будто прочитав его мысли, хозяин сказал:
   - Печь и шкаф тяжелые. Их вынести и продать нельзя, а так бы Лебаум давно расстарался.- Он указал пальцем за угол домика. - Поленица вон там. Только не спали мне тут все.
   Напоследок Реверди снова гоготнул, подбадривающе хлопнул Бриана по спине и ушел. А тот еще раз прикинул: стоили ли его старания этой халупы. И так и эдак счет получался не в его пользу. Но идти все равно было некуда. В конце концов, светает рано, а до утра можно и потерпеть. Поэтому он тяжело вздохнул, взглянул на небо и перешагнул через порог.
  
   Глава 2. Тебе конец, мохнатый сорванец!
   - Хватит храпеть!!! - завопили над ухом.
   Спросонья Бриан не мог разобрать, приснилось ли ему или кричали на самом деле. В комнатушке стояла полная тишина. Даже городские собаки, что по обыкновению опасались каждой тени, отложили перебранки до утра. В темени за окном проступали блеклые призрачные очертания. И обленившаяся луна не помогала внести ясность.
   - Кто здесь? - тихо спросил Бриан.
   Это был один из тех вопросов, на которые в темноте боязно получать ответ. Ведь трудно угадать, не пожалеешь ли. К счастью, таинственный злопыхатель не отозвался. Подождав немного, Бриан облегченно вздохнул и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
   - Фу-у-ух, а я уж думал, какой-то дуралей орет.
   Сказал он так, чтобы окончательно успокоиться. Однако идея провалилась с треском. Поскольку из тьмы раздалось вдруг:
   - От дуралея слышу!
   Вот тут уж Бриан повел себя, как любой нормальный до безумия напуганный человек, и выдал на-гора:
   - А-а-а-а-а!
   И вновь тишина!
   Воображение живо нарисовало кошмарную картину, большая часть которой состояла из клыков и когтей. Прочувствовав ее, сердце выскочило из пяток и принялось метаться по телу. Грохот его ощущался даже в животе.
   - А-а-а-смодей?! - просипел Бриан, попытавшись озвучить самую страшную догадку, но от испуга слова выходили с задержкой. - Я легко не дамся!
   - Да кому ты нужен! - раздался все тот же голос. - Просто не храпи! А то я...
   Желания дослушивать окончание фразы у Бриана не имелось. И на то у него была крайне уважительная причина - в этот момент он кубарем выкатывался за дверь.
  
   С факелом в руках Бриан вглядывался во тьму хибарки. Он всей душой порывался дать деру, и останавливали его только брошенные в домике пожитки. Как назло, сумка вылялась у дальней стены. Разгрузился бы у порога, сейчас бы рванул подальше от этого цирка!
   - Эй, нервный, ты меня слышишь? - раздалось из домика. - Возвращайся и дверь закрывай! Тепло уходит.
   И из темноты на освещенное факелом место вышло Нечто. Сначала Бриану почудилось, что это моток шерстяных ниток, подгулявший с местным котом. Однако у мотка имелась плоская голова с огромными глазищами. Еще пара коротеньких кривеньких ножек и ничем не примечательные руки. Руки как руки, две штуки, на каждой длинные пальцы, плотно сжатые в кулачки. И хвост, произраставший, откуда хвостам положено.
   Неведомый зверек протянул ладошку и сказал...сказала...сказало, растягивая слово на слоги:
   - Я -Ти-бо, - и недовольно взвизгнуло: - Да заходи ты уже!
   Всем известно - демон умеет принимать разные обличья. И эта нескладная зверушка вполне могла быть одним из его проявлений. Но Бриан, потоптавшись на пороге, все-таки вошел в домик. Уж больно невыразительным показался ему зверек, чтоб уважающее себя чудище согласилось предстать перед человеком в таком виде.
   - Факел погаси, спалишь все! - пригрозил ему Тибо. - Хозяин вернется, он тебе устроит але-гоп-вуаля.
   Однако тушить факел Бриан не стал, опасаясь остаться со зверушкой в полной темноте. Тут уж не страшны никакие "але-гоп-вуаля".
   Зверек притащил суковатое полено и запихал его в печь. Не желая ждать, пока огонь набросится на подношение, малыш подул на угли. Но перестарался. Со стороны Бриану показалось, что в печи засел кто-то невидимый и подлый. И этот некто швырнул пригоршню пепла в мордочку зверьку. Тот фыркнул и громко чихнул. Причем сопровождалось это адресованным себе же пожеланием:
   - Будь здоров, дружище!
   Бриан не смог сдержать смех - физиономия Тибо выделялась на светлом меху масляно-черным пятном. После смены масти и без того забавный малыш стал выглядеть совершенно уморительно. Ни дать ни взять обезьянка, завернутая в шерстяное одеяло.
   - Чего ржем? - спросил зверек обиженно.
   Вместо ответа Бриан показал ему на зеркало. Не сразу сообразив, в чем дело, зверек попросил посветить ему догорающим факелом. А когда увидел собственное отражение, прыснул со смеху вслед за незадачливым постояльцем.
   - А что, мамуля говорила, брюнетом мне пойдет больше!
   Он живо стащил с топчана невзрачную тряпку, заменявшую простынь, и вытерся ею. От этого мордочка его сделалась несколько чище и уже не переливалась антрацитным блеском. Затем Тибо требовательно протянул лапку к факелу. Бриан помялся и отдал его.
   Однако, представив, что ему придется провести остаток ночи рядом с непонятной зверушкой, он снова оробел и неожиданно для себя спросил:
   - Ответь, прошу, ты не демон? А иначе я тебя...
   Спросить-то он спросил. Однако сразу устыдился собственной глупости. Ведь как вообще он себе представлял ответ? "Да, демон, и сейчас разорву тебя!" Так, что ли? К тому же, если ответ будет отрицательным, это как-то облегчит его участь? Ведь демону полагается врать!
   Но Тибо принял его вопрос за шутку и решил подыграть. Он состроил страшную рожицу и, зловеще скрючив пальцы, провыл:
   - У-у-у, конечно демон!!! Где моя котеночья кровь?!
   Но он явно переборщил, поскольку Бриан, судорожно схватившись за спинку топчана, прохрипел:
   - Изыди!..
   - Совсем плохой! - перебил его Тибо. - Ты что - айяев не видел никогда?
   Его издевательский тон слегка успокоил Бриана.
   - Ни разу, - признался он. - Так ты айяй?
   Зверек шаркнул ножкой и поклонился, отрекомендовавшись:
   - Не просто айяй, а пупырчатый. Или можно руконогом звать.
   Слово "руконог" прозвучало знакомо. Возможно даже, Бриан слыхал о нем кое-что. Однако ему не хотелось казаться новому знакомому полным невеждой. И он уточнил с видом разбирающегося доки:
   - Но ведь руконоги огромные и ядовитой слюной плюются!
   - Не знаю. - Тибо пожал плечами. - Наши все такие. И матушка моя, и сестры с братьями. А про слюну ядовитую не скажу. - Он щелкнул пальцами и радостно хихикнул: - Но если что, хозяина моего попроси утром на пол плюнуть. Думаю, дыру прожжет! Видать, тоже айяй!
   Бриан вспомнил "пестрого" человека, переругавшегося с Реверди. Тот вполне мог оказаться тем самым клоуном, про которого упомянул Тибо. Если в цирке их не развелось несколько.
   - А нет ли у твоего хозяина пятна на лице? - спросил он.
   - Имеется, - подтвердил Тибо, широко расставив лапки. - Во-о-от такенное под глазом. - Тут руконог, видимо, вспомнил, что разговор происходит глубокой ночью. Поэтому широко зевнул и добавил сонным голосом: - Ну лень было человеку грим накладывать перед представлением. Вот и сделал татуировку, чтоб не возиться.
   И, не дожидаясь, пока Бриан захочет узнать еще что-нибудь столь же важное, он потянулся и шмыгнул в угол. Зашуршал там, постанывая и чертыхаясь, а потом затих. Бриан постоял, раздумывая - не удрать ли подобру-поздорову? Однако, глядя на угомонившегося малыша, такого нескладного и безобидного на вид, махнул рукой и вытянулся на топчане.
   Вскоре стены хибарки загудели с удвоенной силой. Будто стараясь перещеголять друг друга, айяй и человек сопели-захлебывались в две глотки.
   Но утром клоун не появился. Вместо него в дверь заглянул Реверди и объявил, что с выселением Бриан-де может не спешить. Да и вообще, если заплатит, пусть живет, сколько нужно.
   Говоря это, Реверди с опаской рыскал взглядом по углам хибарки. Не уставится ли оттуда пара горящих глаз? Не зальется ли зловещим хохотом пустота под топчаном?
   - А где хозяин домика? - спросил Бриан, все еще не до конца проснувшись.
   - Пошел хозяин к воротам попытать счастья, - довольно загоготал Реверди. - Авось пропустят по тихой грусти.
   Разговаривать загадками с самого утра - по меньшей мере нечестно! Не накормили, не напоили, а уже требуют, чтоб голова соображала! Посему Бриан даже не стал утруждать себя попытками разобрать, что же так обрадовало хозяина цирка.
   - К каким воротам? Кто пропустит? - спросил он одновременно обо всех не поддающихся пониманию вещах.
   Реверди все-таки сообразил, что собеседник не настроен на долгие беседы, и объяснил со счастливой улыбкой:
   - Преставился Лебаум!
   В это время под топчаном с сопением завозились. Эти звуки расстроили Реверди, ликующее выражение его лица моментально исчезло. А сам он настороженно прошептал:
   - Что там?!
   - Да ничего нету, - успокоил его Бриан. - Показалось.
   Хозяин цирка, хоть и выглядел простаком, но, судя по всему, мог правильно оценить очевидные вещи. Он почесал подбородок и сказал с сомнением:
   - Ага-ага, и то верно. Конечно, показалось, как пить дать! И Лили тоже рассказывала... Зашла сюда по надобности. Ну, и глядит в зеркало. А тут голос страшный такой. "Вертись не вертись, а пузико меньше не станет!" - Он еще раз оглядел хибарку и предложил: - А тебе, я вижу, тут нравится. Вот и оставайся сколько нужно.
   С этими словами он протянул руку и алчно улыбнулся.
   Платить Бриану было нечем. Значит, нужно было как-то выкручиваться, пока хозяин цирка не применил другие способы убеждения.
   - О, я отлично понимаю! - Он постарался улыбнуться со всей возможной угодливостью. - Признаться, ночью голоса всякие спать мешали. Но я никому! - торжественно поклялся он и добавил заговорщицки: - Неудобно ведь, если люди узнают. Еще сожгут хибарку на всякий случай. А чтоб наверняка, так и вместе со всем цирком.
   При упоминании о таинственных голосах наглая ухмылочка Реверди тут же пропала. А лицо скривилось, будто он прополоскал рот настойкой из мухоморов.
   - Ладно, - проскрипел обставленный хозяин цирка. - Живи уж.
   Он попробовал снова кисло улыбнуться. Но выглядело это так, вроде кто-то привязал к его губам веревочки и потянул за них.
   - Но чтобы завтра ноги здесь не было, - добавил Реверди, развернулся и ушел.
   Бриан же тихонько прикрыл за ним дверь и прислушался. Под топчаном совершенно определенно кто-то хныкал и утирался мохнатой лапкой. Должно быть, руконог убивался по почившему хозяину. Бриан попытался его утешить:
   - Тибо, ну ладно тебе.
   - А он м-м-м-не сахарок принос-с-сил, - заныл айяй. - Кра-а-аденный!
   - Почему краденный?
   Тибо, не задумываясь ни на миг, резонно ответил:
   - А что, он мне сахар покупать будет? Краденный, ясное дело!
   Услыхав про сахар, Бриан предложил:
   - Конфету хочешь?
   Но айяй не слушал, лишь стонал громче. Ко всему, еще и подвывать стал жалостливо:
   - У-у-у-умница был! Припрется з-з-заполночь и на полу с-с-спит. Чтоб не с-с-скрипеть и меня не будить. В отличие от некоторых! - Тут его зареванная рожица все-таки показалась из-под топчана. Айяй просительно взглянул на Бриана и уточнил: - Ты там что-то про конфетку упоминал?
   Бриан принялся рыться в кармане куртки. А Тибо еще несколько раз нервно вздрогнул, смахнул две огромные слезы длинным раздвоенным языком.
   - Тебя Брианом зовут? Красивое имя, - одобрил руконог, явно подлизываясь, и попросил: - Покорми, покорми Тибо!
   Бриан вытащил из кармана облепленный нитками и мелким мусором комочек. Руконог подозрительно осмотрел угощение и, вздохнув, отправил в рот. Перебросил сладость из щеки в щеку, выплюнул отлепившийся мусор и, причмокивая, закатил от удовольствия глаза. Моментально расправившись с конфетой, он спросил:
   - А еще?
   Бриан только пожал плечами. Мол, на вас, плаксивых попрошаек, не напасешься! Сообразив, что кормить больше не будут, айяй надул губы. Но грубить не стал - в следующий раз и этого не дадут.
   - Горе-то какое! - вздохнул он так, что Бриан и не понял, какое горе зверек имел в виду: то ли хозяин помер, а то ли конфетка закончилась. - А ведь я его упрашивал! Руки, говорю, дрожат. Ассистентке отпилишь лишнего, назад не пришьется! А он мне: "Не переживай! У нас ассистенток три штуки!"
   Бриан, сочувственно кивая, поднял с пола сумку и перекинул через плечо. Тибо, заметив это, спросил подозрительно:
   - Ты куда? А как же я?! Я ж тебя приютил, обогрел, кровом, можно сказать, поделился!
   Но Бриан не стал дослушивать жалобы. Руконог казался абсолютно безобидным и даже немного жалким. Симпатичный зверек со скандальным норовом. Как такого вообще можно было испугаться! Да, жаль беднягу, остался без хозяина. Но не тащить же его с собой. Пусть вон Реверди заботится.
   Поэтому он притворил дверь и заспешил в сторону центральной площади.
  
   Глава 3. Пока с небес не нахватаешь звезд, в еду сгодится поросячий хвост
   Отойдя на почтительное расстояние, Бриан запустил руку в мешок и извлек несколько медяков. Тщательно пересчитал, потом еще раз - вдруг ошибся. Но нет, все говорило о том, что подсчет точный, а итог - мрачный.
   Поэтому в поисках пропитания пришлось выбрать трактир победней. Называлось заведение "Поросячьи хвосты". Страшно было подумать, чем здесь кормили посетителей. Однако голод не тетка, и Бриан, сглотнув тягучую, вязкую слюну, завернул перекусить.
   Но как только он вошел в полутемный, пропахший всевозможными запахами коридорчик - сразу понял, что не вовремя.
   - Тр-р-р-еньк!
   В косяк рядом с плечом воткнулся и задребезжал здоровенный нож. Ржавое выщербленное лезвие. Рукоять, обвязанная грязной веревкой. Такой "радушный" прием кого угодно заставит задуматься - а не задать ли деру? Но Бриан ничего подобного задать не сумел. В страхе он отшатнулся и сполз на пол.
   Вот так, снизу вверх, он смотрел, как между поваленных столов дрались пятеро мужчин. Крепкие, широкоплечие, они грозно сопели, скалились и переругивались. Вид бойцы имели сильно потрепанный. И никто бы не поручился, что стал он таким в результате драки.
   В дальнем от Бриана углу располагалась широкая замызганная стойка, уставленная глиняной посудой. Иногда кто-нибудь из дерущихся хватал подвернувшийся под руку кувшин или миску и пускал в дело.
   - Х-х-ты-ы-щ!
   Обожженная глина рассыпалась черепками на черепе кого-то из дерущихся. А сухонький плюгавый человечек неопределенного возраста за стойкой - вероятно, владелец "Поросячьих хвостов" - пригибался, чтоб не быть ими задетым.
   Увидав Бриана, плюгавый завопил, стараясь переорать шум драки:
   - Чего обмер? Заходи! - Хозяин радостно ткнул в сторону дерущихся грязным пальцем. - Вон у Тихони глаза кровью налились. Закончат скоро!
   Бриан протиснулся вдоль стены и, переведя дыхание, поискал в толпе человека, которого хотя бы с натяжкой можно было назвать Тихоней. Но все, как назло, рычали и ревели, молотя друг друга. Поэтому он удивленно переспросил:
   - Такой бык... - и тут же осекся, понимая, что мог сболтнуть лишнего. - То есть такой силач и Тихоня?
   - Ну да, - закивал хозяин. - Он как-то на задремавшего по неосторожности присел, тот и звука издать не смог. Просто взял и помер - тихо-тихо. С тех пор Тихоню так и прозвали.
   Как и обещал хозяин, вскоре здоровяк, возвышавшийся над остальными дерущимися, раздавая оплеухи, сгреб нападавших. А потом, поднатужившись, уперся и выпихал за дверь.
   - Так ты чего хотел? - проводив компанию взглядом, спросил хозяин.
   Бриан, ошеломленный отбушевавшим побоищем, не сразу вспомнил, зачем явился в "Поросячьи хвосты". Однако, зацепив взглядом остатки каши, размазанной по полу, нашелся:
   - Поесть бы.
   - О-о-о, это я счас, это мигом я! - засуетился, захлопотал хозяин. - Ты только выбери стол без кровищи. И черепки смети, а уж я расстараюсь! Даже скидку сделаю за неудобства.
   Слово "скидка", принимая во внимание надвигающееся безденежье, прозвучало так заманчиво! Сразу представился дармовой кусок хорошо прожаренного мяса. Да пес с ним, с мясом! Даже бесплатный поросячий хвост растает на языке парной ослятиной! И Бриан уточнил только:
   - Метла есть?
   - А то!
   От пережитого голод только усилился, поэтому Бриан бросил сумку под лавку и поплелся за метлой.
   А когда вернулся, его ожидал еще один сюрприз. Не нож над ухом, но тоже не из приятных: рядом с сумкой, обняв ее лапами, с несчастным видом сидел руконог. А язык его увяз в тесемках и дергался змеей, которой наступили на хвост.
   Бриан всплеснул руками:
   - Ты откуда взялся?!
   Тибо изо всех сил старался что-то объяснить. Было видно, что он хотел этого всем сердцем, из мохнатой шубки вон лез. Мычал, теребил веревочки, пинал пыльный холщевый бок. Наконец, чихнув и хлопнувшись лбом об сумку, сдался и с надеждой уставился на Бриана. Мол, все же ясно, ты притворяешься, что такой тугодум! Однако тот так ничего и не понял. Но пожал плечами и ослабил завязки, посчитав, что с участием айяйского языка ситуация прояснится.
   Оказавшись на свободе, зверек размял язычок лапками, осторожно запихал в рот и пожаловался:
   - Догадался, наконец! А я думал, так и жить нам в разлуке - язык в мешке, а я снаружи...
   - Ты зачем за мной поперся? - недослушал Бриан.
   Зверек возмущенно запрыгал на одном месте:
   - Я поперся?! Больно надо! Ты же мешок завязал и бежать!
   Бриан представил, как за ним по городским улицам, высунув длиннющий язык, семенит мохнатый комочек, и невольно улыбнулся:
   - Ну потеха... - но, заметив, что Тибо не понравилось несерьезное отношение к его горю, добавил строже: - А зачем ты язык в сумку сунул?
   - Там хрустело что-то, - запищал айяй. - И запах шел вкусный. А крошка-Тибо без хозяина! Вот и подумалось, что хороший человек не обеднеет, если у него один сухарик взять. А хороший человек тесемочки - р-р-раз! - и затянул!
   Слушая его оправдания, Бриан еле сдерживал смех. Ситуация с пленением языка была не только уморительной, но и невозможной. Ведь никакого сухаря в сумке не водилось. А затянуть тесьму так, чтоб не заметить руконога, мог только абсолютно слепой. Значит, Тибо нагло врал и не краснел.
   - И чего ж ты молчал? - спросил Бриан с издевкой.
   Судя по хитро бегающим глазкам зверька, тот понимал, что его ложь вот-вот раскроется. Но упрямо продолжал стоять на своем.
   - Как я скажу? Язык-то у тебя! - горько вздохнул Тибо и сделал вид, что увидел в окне нечто ужасно интересное. А сам явно рассчитывал скрыть взгляд, выдающий его с потрохами.
   - Ох, и врун же ты! - не выдержал Бриан. - Я, пока шел, сумку с плеча на плечо перебрасывал. Такую мелочь, как приставучий айяй, заметил бы.
   Тибо посмотрел по сторонам, потом под ноги. Поводил лапкой по полу и согласился:
   - Ладно. С сумкой не получилось. Тогда запасной план. - Малыш лукаво прищурился. - Например, мы с тобой братья. И нас разлучили в младенчестве. - Он закрутился на месте, будто собирался поймать собственный хвост. - Родимое пятнышко в форме кукиша на спине и все такое, а?
   - Не пойдет, - теряя терпение, фыркнул Бриан. - Да и пятна у меня нету, кажется. - Он помедлил и добавил слегка смутившись: - Не очень я туда заглядывал.
   - Жаль! - вполне искренне посетовал зверек. Не успев договорить, он стыдливо закрыл мордочку пушистым кончиком хвоста: - Тогда, может, я заколдованный? И если кто поцелует меня в ночь Святого Максимилиана на Лысой горе, стоя лицом на северо-запад...
   Бриан пригрозил, не дослушав:
   - Я и стукнуть могу!
   Тибо на всякий случай отпрыгнул подальше - мало ли, всякое спокойствие имеет свойство подходить к концу. Находясь в относительной безопасности, он обдумал угрозу, шмыгнул носом и промямлил:
   - Мне идти некуда. А у Реверди домик наш пустит на дрова! Или зверюгу какую-нибудь поселит. Сам понимаешь, нам, к примеру, с тигром не ужиться! Он первый сбежит, я себя знаю!
   И руконог снова очень натурально всхлипнул. Бриан готов был прозакладывать что угодно против одной монетки - еще мгновение, и из огромных глаз хлынут ручьем настоящие руконогские слезы.
   - Это все к чему было? - спросил Бриан, уже зная, что услышит в ответ. - Про дрова и про тигра?
   - Возьми меня с собой, - заскулил Тибо. - У тебя глаза добрые. И конфетки вкусные.
   Бриан, хоть и ожидал нечто подобное, растерялся не на шутку. Раздражение захватило его мысли и спутало их. Ему ведь и без нахального зверька хорошо - думаешь о себе, боишься за себя, отвечаешь тоже только за себя. Красота!
   А с другой стороны, Тибо ему доверился. Так сказать, похвалил без слов. Сидел бы себе в цирке у Реверди. Не пропал бы, к гадалке не ходи! Но пошел за ним на свой страх. Слова словами, но когда хвалят поступками - это же совсем другое. Тут не соврешь. Приятно, конечно. Но ответить-то что?
   - Нет, - сказал Бриан твердо. Однако увидел просящие глаза зверька, каждый размером с полталера, и, растерянно пожевав губами, сменил тон: - Даже если бы хотел, не могу.
   - Чего это? - спросил айяй с надеждой, чувствуя, что Бриан засомневался.
   - Потому что иду в королевский дворец. И тебя туда точно не пустят.
   Тибо обиженно надулся. В это время вернулся хозяин, подозрительно покосившись на руконога, поставил на стол миску с едой. Неизвестно, что в ней плескалось, но запах шел приятный. Ноздри щекотал тонкий аромат травы-борзянки и огневика. А самое главное, еды в тарелке было много! Поэтому Бриан вытащил из миски кусок чего-то с чем-то - как он надеялся, мяса - и положил перед айяем. А сам несмело снял пробу. На вкус это самое "что-то с чем-то" напоминало жареный картофель, только сладкий.
   - М-м-м, - промычал Тибо и, похрюкивая, впился зубами в угощение. - Топинамбур, обожаю!
   И это его "обожаю" окончательно развеяло подозрения. Бриан принялся за еду со всем проворством зверски проголодавшегося человека.
   - Зачем тебе во дворец? - спросил Тибо, почти разобравшись с перепавшей от Бриановых щедрот едой. - Небось к дочке королевской свататься, к Фелицате? Ух, страхолюдина же! - Зверек скорчил глумливую рожицу. - Даже не думай, жалеть будешь!
   Тут Бриан не выдержал и прошипел зло:
   - Денег я иду заработать, понял?!
   - Понял, - хихикнул айяй и, упорно не желая менять свое мнение, добавил: - Хотя деньги женитьбой заколачивать - последнее дело...
   Вот тут-то терпение Бриана и закончилось. Этого драгоценного продукта и так-то у него было не особенно много припасено. Но руконог ухитрился с первой попытки израсходовать весь запас. Поэтому Бриан схватил Тибо за ухо и пригрозил:
   - Еще слово о женитьбе, и две сережки тебя никогда не носить!
   - Ай-яй! Пусти-пусти-пусти-полегче! - завопил руконог. - Больше не буду.
   Он визжал так жалостливо, что Бриан сменил гнев на милость и позволил уху выскользнуть. Попутно, правда, выдрал несколько волосков. Зверек погладил ухо и обиженно отвернулся. Так они некоторое время сидели молча: один доедал похлебку, а второй, пыхтя и постанывая, давился слюной.
   - Сегодня Фомина пятница, - сказал наконец Бриан, отставив миску в сторону.
   - И что? - проводив опустевшую посуду взглядом, огрызнулся Тибо. - Мне тебя поздравить? Ты меня за ухо, а я тебя поздравляй? Фигушки!
   Бриан сделал вид, что не услышал его колкостей, и продолжил спокойно:
   - На Фому король собирает всех гадалок, ворожей, медиумов. - Он поколебался и добавил со вздохом: - Я тоже предсказываю немного.
   - Д-а-а-а н-у-у-у-у?! - недоверчиво протянул руконог. - Врешь ведь? Сколько у меня сейчас пальцев за спиной?
   Новоиспеченный предсказатель и сам был не рад, что признался. Но выдумывать отговорки не стал.
   - Не вру, - сказал он. - И пальцы за спинами считать не могу! Но, если хочешь знать, Реверди третьего дня мне во сне явился. И жирафы. Только поэтому я на ночлег в цирк и попал.
   Сказав так, Бриан немного смутился. Нет, про сон он не выдумал. Вот только ему точно не улыбалось рассказывать, чего по настоящему стоил злополучный ночлег. Да и самому не мешало бы забыть обо всем, как о кошмарном сне. Поэтому он пробурчал только:
   - Короче, я умею предсказывать и...
   Однако Бриан и не подозревал, что Тибо расставил ему очередную ловушку. Зверек дождался, пока он договорит, и пропищал со счастливой улыбкой:
   - И поэтому возьмешь меня во дворец!
   - С чего это?
   - А гадалкам звери или птицы колдовские положены! - сияя, как начищенный талер, объяснил руконог. - Кто ж ворожею уважать станет без кота или, на худой конец, кабанчика?! Скажешь, что гадать нужно ... - Взгляд айяя заметался по собственному тельцу. - Да вот хоть бы по моему хвостику!
   Бриан скрипнул зубами. Ведь слишком все быстро! Стоило бы лучше взвесить все "за" и "против". Чтобы не совершить ошибки. Ведь ее всегда можно избежать - нужно просто подумать еще, без спешки.
   Однако мордочка Тибо, расплывшаяся в улыбке, смотрелась ужасно умилительно. К тому же, если надоест, можно прогнать малыша.
   - Ладно, - простонал предсказатель и тотчас же пожалел. - Только если что...
   - Понял-понял-понял-вник! - ликующе завопил Тибо и принялся танцевать, высоко подпрыгивая при каждом повороте. - Разбежимся, как в поле бобыли... то есть, как в море кобели...тьфу, как в штольне упыри...
   - Угу, - промычал предсказатель и потребовал строго: - Только пошевеливайся, упырь. Нечего рассиживаться.
   Руконог с готовностью схватил сумку, будто бы собирался тащить ее вместо Бриана. Но, подняв, тут же поставил на место и сделал вид, что никаких намерений по поводу сумки у него не водилось.
   - Иди, я догоню, - согласно закивал он. - Только отнесу миску. Ты не беспокойся, мне нетрудно.
   - Как знаешь, - пожал плечами предсказатель. - Если что, ждать не буду.
   Уже в дверях Бриан услыхал, как по глиняному дну миски завозился-заскрипел шершавый айяйский язычок.
  
   Глава 4. И великан, и гном мечтали об одном
   Перед королевским дворцом выстроилась длинная очередь. Кого в ней только не было! Монахи-аскеты, одетые в темно-синие клобуки. Пестрые шумные цыгане с затуманенными хрустальными шарами. Обернутый в шкуры и поэтому изрядно вспотевший северный шаман с бубном. Высоченный худощавый господин с мрачным лицом и пронзительным взглядом. Еще пара одинаково одетых карликов, факир в чалме и рыжеволосая девочка лет десяти.
   Над площадью стоял равномерный гул. Разношерстная ватага в нетерпении переговаривалась и шаркала ногами по выглаженным булыжникам. Вдобавок над рядами провидцев витало такое количество разнообразных запахов, от благовоний до вони, что, сливаясь воедино, они могли кого угодно излечить от насморка.
   Когда Бриан и Тибо поравнялись с толпой, предсказатель, ехидно улыбаясь, осведомился у стоявшей с краю девчонки:
   - Милое дитя, ты тоже во дворец?
   Он ожидал, что девочка застесняется, покраснеет и убежит. И тем самым немного укоротит очередь. Но жестоко просчитался: девочка проворно повернулась к предсказателю, смерила его презрительным взглядом и ответила густым басом:
   - А что, ты, может, против?!
   Бриан оторопел и промямлил что-то вроде "нет, нет, что вы, конечно". Сам же исподтишка бросил взгляд на остальную толпу, стараясь понять - кто из собравшихся стал свидетелем его позора. Не хотелось бы опростоволоситься у них на глазах. Однако ни одна душа не обернулась даже. А девочка шмыгнула носом, провела по нему тыльной стороной ладошки и прогудела предостерегающе:
   - Смотри мне!
   Бриан смотреть не стал. На всякий случай он отвернулся и громко сказал Тибо, как будто ничего не произошло:
   - А в этом году не слишком много народу собралось. В прошлом было раз пять по столько.
   Тем самым он дал понять, что человек опытный. И не первый раз предстанет перед Его Величеством. Но попытка произвести впечатление так же потерпела неудачу. Поскольку один из карликов прошил его взглядом снизу вверх и сказал нагловато:
   - Хе-хе, Бабетта, большой человек, хоть он и не впервые здесь, думает, это все!
   Спутник говорившего повернулся к Бриану и оказался спутницей. Женщина-карлик беззвучно задергала нижней челюстью - должно быть, так она смеялась - и пропищала:
   - Гильбэ, этот здоровячок сильно заблуждается! Ему невдомек, что остальные уже внутри.
   - Я читал в одной книжице, - снова сказал первый, - что вверху холодней, чем внизу. Поэтому большие люди всегда немножко отмороженные.
   - Что ты сказал, недомерок? - не выдержал неимоверно высокий нескладный господин, стоявший в нескольких шагах от язвительных недоростков. По всему выходило, что он-то должен страдать от холода больше других.
   - И глуховатые притом! - проворчал карлик, набычившись.
   Неизвестно, чем бы кончилась их перебранка, если б в это время ворота не отворились. Проходимцы от магии всех сортов сгрудились в кучу и ринулись в неширокий - еле впору двоим разминуться - проход. Причем впереди оказалась рыжая девчонка с совсем не девчоночьим голосом. Она пихала толпу локотками и грозно покрикивала:
   - Куда прёте?! Маленькие вперёд!
   Услыхав это, карлики завопили хором:
   - Правильно - маленькие вперед!
   Вот только никто их не слушал. Тогда коротыши, не сговариваясь, плюхнулись на четвереньки. И, быстро перебирая ручками-ножками, прошмыгнули понизу, оставив впереди стоявших с носом. Не остановили их ни длинные юбки цыган, ни волосатые ноги-кривулины факира.
   - А мы? - спросил Тибо, поглядывая на столпотворение.
   - А мы подождем, - ответил предсказатель. - Нам торопиться некуда.
   Но, оказавшись за воротами, он пожалел о сказанном. Весь двор заполонили люди. Счет шел уже не на десятки, а на сотни. Некоторые доморощенные провидцы мирно беседовали, другие толкались и переругивались. В общем, каждый нашел здесь занятие по душе - пребывание во дворце обещало затянуться.
   - Ничего, всех примут, - успокоил Бриан айяя и присел на валявшийся неподалеку камень.
   - Куда?! - тотчас свирепо заорали на него. - Поднимайся! Фрид тебя растопчет!
   Бриан еще не видел кричавшего, а уже стоял на ногах. Даже на всякий случай сделал пару шагов в сторону. Мало ли кто в королевском дворце имел право вот так распоряжаться! Может быть, сам король или его Главный советник следили за неприкосновенностью местных валунов. И сейчас прикажут высечь нарушителя, чтоб другим неповадно было.
   Однако вельможные особы не объявлялись. Вместо них к нему несся разъяренный великан в выцветшей лисьей шапке и на бегу грозил кулачищем. "Сразу убьет!" - промелькнуло у Бриана в голове. Он зажмурил глаза и застыл как вкопанный.
   Но то ли исполин промахнулся с разбегу, то ли изначально не имел планов членовредительствовать. Так или иначе, торопыга плюхнулся на колени и нежно обнял тот самый камень. Легко поднял его, прижал к груди и понянчил на руках, будто младенца. Потом хмуро посмотрел на Бриана и прогудел:
   - Это Кадым-Пуй! А ты на него садиться!
   - Простите, я не знал, - поспешно извинился Бриан. - Думаю, лежит камешек, отчего не посидеть...
   - Тихо! Фрид будет слушать! - прервал его великан и приложил камень к волосатому уху. - Он постоял так немного, а потом сказал: - Повезло тебе. Кадым-Пуй прощает.
   - Передайте уважаемому валуну мою благодарность, - забормотал Бриан.
   Но исполин потерял к нему всяческий интерес. Он что-то нежно нашептывал своей драгоценности и поглаживал ее крючковатой лапой. А камень молчал. Хотя, глядя на эту парочку, казалось, он должен урчать от удовольствия.
   Очередь двигалась мучительно медленно. Кто-то из провидцев выходил из дворца с гордо поднятой головой. Некоторых - таких было гораздо меньше - выводили под руки и вышвыривали за ворота. Там они под гогот детворы пересчитывали зубы - все ли на месте?! - и спешили убраться подобру-поздорову.
   Время шло, а в животе урчало все отчетливей. Тибо ныл, выклянчивая что-нибудь пожевать. Наконец, сообразив, что кормить его не собираются, он исчез. А через некоторое время вернулся довольный. В лапках айяй держал румяное яблоко. Он потер его о шерстку на своей груди и протянул Бриану:
   - Бери вот. Та женщина, что перед нами влезла, змею свою подкармливала. - Тибо насупился и добавил с обидой в голосе: - В отличие от некоторых. - Тут же его мордочка вновь приняла беззаботное выражение, и зверек продолжил: - Я и позаимствовал парочку. Не подыхать же с голоду!
   Ясно дело, до голодной смерти им было далеко. Но в любом случае зверек принес очевидную пользу. Бриан даже растрогался - давненько никто не делал добро ему просто так, за здорово живешь. И чтоб скрыть смущение, он решил блеснуть познаниями.
   - Ты что, - усмехнулся он, - змеи не едят яблоки!
   Тибо задумчиво почесал затылок и пискнул:
   - Да? Тогда та змея об этом просто не слышала.
   - Так они и не слышат вообще, - постучал себя пальцем по лбу предсказатель, удивляясь, что руконог не знает всем известных вещей. - У них ушей нет.
   - Вот ты противный - это не ест, того нет! - запричитал айяй. - Или мне яблоко назад вернуть безухой калеке? Если так, то второе возвратить не получится! - Тибо погладил себя лапками по животу и признался: - Я его схомячил.
   Бриан не ответил, а просто взял яблоко и откусил.
   - Правильно, - одобрил его решение айяй. - Те, кто много знают, часто голодными остаются!
   - Будешь ты меня жизни учить... - беззлобно огрызнулся Бриан с набитым ртом. Однако из-за хрустящей на зубах мякоти вышло у него что-то вроде: "У-э ы э-а ы-э у-ы".
   - Да не за что, - ласково сказал Тибо. - Кушай на здоровье.
   Перекусив, Бриан почувствовал прилив сил. Вот только силы эти девать было некуда. Вокруг, насколько хватало глаз, все было заполнено провидцами. И конца им не предвиделось. Поэтому от скуки он улегся на траву и задремал.
  
   Милорд Дювалье, Главный советник Его Величества Жана-Луи Четвертого, Хранитель Ключа и Костяного Гребня, исходил потом и желчью. В тронном зале стояла невероятная духота. Казалось, остатки воздуха сами задыхались и мечтали незаметно вытечь за дверь. Ладно жара - можно было бы послать слуг за льдом. И, несмотря на придворный этикет, высыпать пригоршню льдинок себе за шиворот. Подумаешь, этикет! Правила и существуют, чтоб их кто-то нарушал. А кому ж нарушать, как не ему?
   Да, жара еще полбеды. А вторая ее половина - бестолковое сборище народа. Придворные дамы, обмахивающиеся веерами, благоухали нещадно. Не отставали и кавалеры. Эти-то пахучую воду лили на себя не обильно. Но от одних тянуло потом, от других оружейной смазкой, от третьих лошадью. От остальных - первым, вторым и третьим. Да еще крепким винным духом в придачу.
   У Дювалье мелькнула шальная мысль - вот бы казнить всех! Но разве запретишь человеку потеть? И разве можно за это отрубить голову?
   Да, жара, мучительные запахи. Но в воздухе витало еще что-то. Словно комариный писк над ухом в ночной тишине. Эта напасть читалась на холеных лицах знати, в безразличных взглядах стражников и сновавших по залу слуг.
   И имя ей было Скука. Тоска смертная. Беспросветное сонномушье. То ли небо было благосклонно к Жану-Луи и послало годы благоденствия. А может, удача - любительница повертеться - встала к королевству, как положено воспитанной женщине. Кто знает...
   Однако подданные Абендина аккуратно платили подати, скотина исправно приносила приплод. Кринос, стольный город королевства, не вмещал желающих, перебравшись из глубинки, поселиться в нем. А некогда воинственные соседи присмирели. Еще бы им не присмиреть, Дювалье лично командовал походом на Буртенгахен. Ох, и начистили же они тогда кирасы этим трусам!!!
   Начистить-то начистили, но теперь приходилось умирать от хандры в душных стенах...
   - Что за бред! - воскликнул Жан-Луи-Жюве-Аполлинер, такой же громоздкий и скучный, как его имя.
   От раздражения он даже привстал на специально приспущенном для него троне. Предыдущий монарх, его отец Луи-Аполлинер, был силен и грозен. Но главное, его ноги доставали до пола, когда он взбирался на расшитое бархатом кресло. Для сына же пришлось подточить ножки у передаваемой по наследству мебели.
   Стоявшая перед королем неряшливо одетая ворожея склонилась в благоговейном поклоне. Томное выражение ее лица, с ярко подведенными губами и пробивающимися над ними усиками, сменилось на подобострастное.
   - Ваше величество, - произнесла она дрогнувшим голосом, - я лишь передаю вам то, что поведали мне звезды.
   В это время толстая пятнистая змея, обвившая шею ворожеи, пришла в движение. Она приподняла плоскую голову и, будто подтверждая слова хозяйки, несколько раз кивнула.
   Король мрачно насупился.
   - Я еще могу поверить, что в Утрехте падет скотина к зиме. Тамошний управляющий - известный ротозей, у него и такое может приключиться. - Он покрутил пальцем у виска. - Но снег на будущей неделе! Это при такой-то жарище! Может, ты не дослышала, когда болтала со своими звездами? Или они подшутить над тобой вздумали. - Жан-Луи обвел руками тронный зал. - А заодно и над всеми нами, а?
   В это время принцесса Фелицата, сидевшая по правую руку от Его Величества, радостно захлопала в ладоши.
   - Папенька-папенька-папенька! - затараторила она неприятным дребезжащим голоском. - А пусть будет снег! Ну пожалуйста-пожалуйста. А мы устроим по этому случаю бал. Позовем всех лучших танцоров! Будем пить крюшон и бросаться снежками. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста...
   Принц Лайонел, откинувшийся на невысоком пуфе у стены и забросивший ноги на стол, со скучающим видом передразнил сестру:
   - Папенька-папенька, пожалуйста-пожалуйста... - Он продемонстрировал Фелицате противную рожицу. - Тебе бы только балы да танцульки!
   Принцесса обиженно сморщила нос и заканючила, стуча кулачками по подлокотникам:
   - Папуля, а чего он дра-а-азниться! Выгони-выгони-выгони его...
   - Я сам уйду с радостью. Брюзжание этих простофиль вот где! - Принц провел ладонью по кадыку и, обращаясь к Жану-Луи, спросил: - Отец, ты позволишь мне удалиться?
   Король сдвинул корону на лысеющий затылок и хлопнул ладонью по столу.
   - А ну угомонитесь обе...оба...обои! - Он повернулся к Фелицате и приказал: - Ты молчи! - И тут же гаркнул на принца: - А ты сиди! Важное дело делаем!
   Отпрыски Его Величества не посмели ослушаться. Только принцесса высунула кончик багрового язычка и показала его брату. А тот, глядя на такую фривольность в присутствии Главного советника и прочей придворной знати, закатил глаза.
   Жан-Луи, наведший таким образом порядок в склочной семье, смог вернуться к ворожее.
   - Ладно, пес с ним, со снегом! Ты лучше другое скажи.
   - Все, что прикажете, ваше величество! - с готовностью отозвалась та.
   - Нет, звезды там, гороскопы, секстанты, астролябии... Это понятно, хорошо. - Он указал пальцем в район шеи провидицы и поинтересовался: - Змея тебе зачем?
   Ворожея растерянно захлопала ресницами и открыла рот для ответа. Но, видимо, слова застряли где-то рядом с вяло шевелящимся гадом.
   - Ну! - требовательно прорычал Жан-Луи.
   Короли привыкли, что им отвечают. Причем делают это быстро и по возможности связно. Поэтому женщина проглотила комок, мешающий членораздельной речи, и, потупившись, призналась с горестным вздохом:
   - Не с кем бедняжку дома оставить.
  
   Глава 5. Когда в кармане сто прорех, и пыль в глаза пустить не грех
   Бриан проснулся на закате. Казалось, на стены дворца совсем недавно плеснули кипятком. И теперь верхушки их раскраснелись от ожога.
   Остатки толпы провидцев почти вежливо попросили убраться. С тем, чтобы назавтра они могли возвратиться и попытать счастья.
   После того, как их с Тибо выпроводили за дворцовую стену, Бриан, вспомнив подробности давешнего сна, сказал многозначительно:
   - Зеркало.
   - Давай я так скажу, какую ты щеку отлежал! - предложил Тибо.
   - Мне зеркало приснилось, - признался он, понимая, что зверек рано или поздно узнает его тайну. - У меня всегда так: если важное дело предстоит, оно во сне является. Поверь, нам нужно зеркало. И чем больше, тем лучше.
   - А зачем хоть? - поинтересовался айяй, явно польщенный таким доверием.
   - Не скажу, - решительно отрезал Бриан.
   Тибо обежал несколько раз вокруг предсказателя. Затем, крутнувшись на месте, остановился, негодующе сжал маленькие кулачки перед грудью и потряс ими:
   - Что ж ты за человек-то такой, а?! Зеркалище ему подавай... А зачем - не скажу! А завтра что? - Зверек, как умел, изобразил Бриана и прогудел дурашливым голосом: - Пойдем-ка, Тибо, сиганем в пропасть! А на кой? Не скажу, сюрприз будет!
   - Не выдумывай, - осадил его предсказатель.
   В подробности вдаваться он не стал. Да и зачем? Неужели айяй в состоянии уяснить, отчего предсказатели не любят распространяться о своем ремесле? Ведь выдашь кому-нибудь секрет. А человек с твоей помощью все в свою сторону повернет. Да еще объявит тебя шарлатаном и в лицо плюнет!
   - Хорошо-хорошо-хорошо-прекрасно! - примирительно затрещал руконог. - Можешь Тибо не говорить. А раз зеркало нужно - я знаю одну лавочку!
   Предсказатель хмыкнул с досадой. Зверек явно недооценивал его. Вариант с покупкой зеркала был давно отброшен по причине невыполнимости.
   - В лавочке оно кучу денег стоит, - ответил предсказатель.
   Айяй прикрыл глаза и забормотал что-то невнятное. Затем один все же открыл, а второй хитро прищурил. И только проделав все эти мудреные превращения с собственной мордочкой, спросил:
   - А что Тибо будет, если он найдет зеркало?
   - Ну... - Бриан пожал плечами. - Договоримся.
   - Э-э-э, не пойдет. Как говорят котята - давай договариваться на берегу! - Тибо с надеждой заглянул предсказателю в глаза и предложил: - Пузико почешешь?
   - Пу-у-зико... - протянул Бриан задумчиво и, слегка покраснев от смущения, уточнил: - А ты не кусаешься?
   Услыхав вопрос, малыш повалился на землю и принялся хохотать, задрыгав лапками.
   - Ой, не могу! - булькал он. - Ой, насмешил!
   Бриан уже пожалел о сказанном, но все же постарался объяснить:
   - Если уж чесать, хотелось бы знать точно!
   - Кто ж кормящую и чешущую руку кусает! - успокоил его айяй и с готовностью пообещал: - Я отвернусь даже, если боязно.
   - Тогда договорились, - согласился Бриан, мечтая поскорее отвязаться от руконога.
   - Хорошо, - довольно облизнулся Тибо. - А зеркало в нашем домике.
   Мысленно Бриан отругал себя за то, что забыл о зеркале в приютившей его на ночь хибарке. Но, не желая терять лицо, виду не подал. Мол, все по плану, он и сам об этом первым делом подумал, вот только... А что "только"? Растяпа, да и только!
   - Так денег же все равно нет, - посетовал он со вздохом.
   Тибо заговорщицки огляделся и шепнул:
   - Украдем!
   Это, конечно, был наилучший выход. Возможно даже, единственный. Однако Бриан решительно запротестовал:
   - Реверди, чего доброго, отлупит за воровство.
   Понятное дело, Тибо ничего не терял. Уж он-то сумеет удрать от длинных лапищ хозяина цирка. Как-то же исхитрялся жить у него под самым носом. А вот ему, Бриану, точно достанется на орехи. На память некстати пришли огромные кулаки Реверди. Красть у такого было откровенно боязно. А уж попасться ... нет уж, увольте!
   - Какие мы честные! - пожурил его айяй. - Реверди прохиндей, каких свет не видывал. И стащить у него, что краденное вернуть - благородно и справедливо. А за деньги он задавится. Как только скажешь, что зеркало тебе нужно, готовь кошелек!
   - Красть не стану, - не сдавался Бриан, но голос его прозвучал не так уверенно, как прежде. Ведь по всему выходило, что другого варианта не оставалось.
   Тибо пожал плечами:
   - Не хочешь зеркало клоуна - ложись спать. Глядишь, во сне увидишь, где зеркалом разжиться. Или что ты кричал ночью... демоны? Асмодей, да? Вот своих демонов-асмодеев и спроси!
   Бриан помрачнел еще больше. А Тибо обиженно надулся и проворчал:
   - Так и скажи, что пузико чесать не хочешь.
   Тут предсказатель замер на мгновение. Даже дыхание его остановилось, опасаясь спугнуть заегозившую в голове мысль. И, к счастью, попрыгунья не успела скрыться в ворохе себе подобных. Ухватившись за нее, Бриан звонко хлопнул в ладони и с воодушевлением потер их. А потом, несмотря на сопротивление, сгреб Тибо в охапку и потряс, завопив:
   - Умница! Точно ведь - демоны!
   - Я пошутил! - в ужасе пропищал айяй, когда его оставили в покое. - Я, хозяин, всю эту нечисть не очень лю...
   Тем не менее "хозяин" не дослушал. В голове у него только что сложился идеальный план, почти наверняка сулящий успех. Все так замечательно сходилось, оставалось лишь продумать детали. А Тибо своим лепетом сбивал с мысли и мешал сосредоточиться. Упустишь важную мелочь, и это приведет к ошибке. Поэтому Бриан приказал зверьку:
   - Жди здесь.
   Но айяй запротестовал, схватив его за штаны:
   - Нет уж, я с тобой! Как же я один, позабыт-позаброшен? - верещал зверек жалостно. - Вернешься, а меня слопает кто-нибудь! И тонюсеньким пальчиком крошки Тибо в зубах поковыряется!
   Однако Бриан пропустил уговоры и ухищрения руконога мимо ушей. И двинулся прочь от дворца. Но, подумав, остановился и подозвал зверька:
   - Ладно, пойдем вместе. Мне без помощи не обойтись.
   - Да-да-да! - с восторгом запищал айяй. - Тибо нужный! Тибо важный! Тибо нежный...Тьфу ты, не то ведь говорю! Ты не слушай!
   Бриан, как и просил Тибо, слушать не стал, а сказал только:
   - Знаешь, вот как поступим...
  
   Реверди прибывал в мрачном расположении духа. Он сидел на крыльце, то и дело чертыхаясь, и огромным ножом строгал деревянную дощечку. Раз за разом откалывая от нее внушительные куски, он заострял один из концов.
   Хозяин цирка так увлекся, что не заметил, как предсказатель подошел к нему вплотную. Бриан уже хотел было позвать его или легонько хлопнуть по плечу. Однако Реверди зацепил краем глаза кончик отбрасываемой Брианом тени, перевел взгляд на ее хозяина и...
   - А-а-а-ах! - взвизгнул он и вскочил на ноги.
   Глаза его выпучились, а зубы звонко клацнули. Сам он пригнулся и собрался в комок, выставив перед собой почти законченный колышек. Но уже через мгновение взгляд его стал осознанным. И, окончательно узнав гостя, Реверди спросил несмело:
   - Бриан? - Он неспешно опустил сначала деревяшку, а затем и нож. - Значится, это...выходит, живой ты?
   - Живой, - подтвердил его догадку предсказатель. - А ты сомневался?
   - Так утром проснулись - нет тебя. А у клоуна домик... ну, я рассказывал. Вот и подумалось... - Реверди, переложив нож подмышку, нерешительно подошел к Бриану, пребольно ухватил его за предплечье и заключил: - Вроде теплый.
   Тут он стыдливо посмотрел на заточенную деревяшку и бросил ее за крыльцо. После этого спросил:
   - Тогда... все нормально у тебя?
   Бриан кивнул, решив не упоминать про саднящее после хозяйских пожатий плечо.
   - Может, тогда того... - Глаза Реверди алчно блеснули. Он явно решил, что нечисть нечистью, а монетка - и из лап демона монетка. - Снова на ночлег?
   - Да нет, - ответил предсказатель. - Я тут не останусь.
   Бриан поежился и огляделся так, словно на него в любой момент из сгущающихся сумерек могли высыпать гурьбой голодные хищные твари. Затем придвинулся к Реверди и шепнул:
   - Сожги домик клоуна.
   Реверди резко отстранился, его глаза по-жабьи выпучились.
   - Это как же?! - запричитал он. - Он денег стоит!
   Увидав такую реакцию хозяина цирка, Бриан возликовал. Теперь оставалось слегка усугубить достигнутое. Чтобы страх наверняка пронял Реверди до мозга костей! Тогда привести замысел в исполнение будет проще некуда.
   - Клоун ваш не совсем клоун был! - сказал он зловеще. - А точнее сказать, совсем не клоун!
   Хозяин цирка судорожно сглотнул и, с трудом вернув дар речи, пробормотал:
   - Я подозревал. Лебаум такие штуки на манеже выделывал! Но чтобы сразу дом сжечь... - Он скрестил руки перед лицом и, поводив ими из стороны в сторону, проворчал: - Спасибо, конечно, но дорого!
   Бриан со всем старанием изобразил скорбь и отчаянье. Ведь не поверь ему Реверди, могло и до тумаков дойти! Шутка ли, явился чудак и требует, чтоб тот сам себе причинил такой урон. За это ведь и поколотить не грех! И колышек как раз кстати!
   - Не хотел говорить, да придется, - простонал предсказатель с надрывом. - Я не просто так к тебе опилки грести нанялся. Обучал меня сам Бонифас Гнус!
   Реверди нервно сглотнул. Одно упоминание о старике Гнусе сделало то, на что не способны оказались все прошлые увещевания и угрозы. Глазки хозяина цирка забегали в поисках места, где можно спрятаться.
   - Это который...которого...
   - Он самый, - подтвердил Бриан и, придав голосу приказной тон, рявкнул: - Поэтому слушай внимательно! - Убедившись, что Реверди внемлет, разинув рот, предсказатель продолжил: - Ты же знаешь про пуповину, которая открывается раз в год и связывает наш мир и Сигистул? А тамошние демоны к нам через нее шныряют?
   - И-и-и что?
   - А то, что открылась она намедни. Теперь только держись! - Бриан состроил устрашающую гримасу. - Понравится демону твое тело. Найдет он в нем подходящую пустоту, и пиши пропало!
   Реверди облизнул губы и простонал:
   - Какая пустота? Если я не поем, и у меня в животе будет пусто, он в меня того... вселится?
   Бриан понял, что переигрывает, но настолько вошел в роль матерого охотника за демонами, что не мог остановиться.
   - Допустим, была у тебя огромная мечта, любовь или надежда. А потом вдруг в один момент исчезла. Вот тогда и появляется та самая пустота. Мало у кого она идеальна, ее сразу заполняет что-то еще. А демону она нужна целиком, без примесей.
   - Ф-фух, - облегченно вздохнул Реверди. - Я точно не подойду! Любовь, мечта... что там еще...надежда? Отродясь не водилось, да и зачем? Мы уж как-нибудь так...
   Бриан видел, что его небольшая лекция попала в цель. Теперь Реверди смотрел на него, как на полубога. А уж о том, чтобы бросаться с кулаками, и речи быть не могло. Оставался сущий пустяк, и зеркало у них с Тибо в кармане!
   - Домик сейчас подожжем? - спросил он. - Или темноты дождемся? В темноте пожарище красивей!
   Предсказатель мысленно скрестил пальцы. Если сейчас хозяин цирка согласится придать хибарку клоуна огню, то все пропало! И нужно будет придумывать что-нибудь еще.
   На счастье, у Реверди задрожал подбородок и дернулся глаз, но он все-таки выдавил:
   - Не дам жечь! Мое это!
   Бриана его ответ привел в щенячий восторг. Но он постарался не показать виду. От его способности быть убедительным сейчас зависел благоприятный исход затеи. И, получив отказ, он схватился руками за волосы, стиснул зубы и горестно взвыл:
   - Хорошо! Я тебя выручу! - Тут ему пришлось картинно уронить голову на грудь. Сделал он это, чтобы Реверди не увидал его губы, норовившие растянуться в улыбке. - Не знаю, что со мной будет, - горестно простонал он, для правдоподобности добавив дрожи и всхлипов. - Но попробую!
   Бриан с видом обреченного на казнь еще несколько раз шмыгнул носом. И, волоча ноги, поплелся в сторону клоунского сарайчика.
   - Идем со мной, - бросил он хозяину совсем неслышно.
   Тот затряс головой так, что оттопыренные уши его заплясали, сливаясь в расплывчатое пятно.
   - А может, ты сам?
   - Нет, я покажу! - отчаянно вскрикнул Бриан. - Хоть людям расскажешь, как все было. Пусть добрым словом вспомнят... Что, мол, не подвел ученик старика Бонифаса! - И пока Реверди окончательно не передумал, он потащил его к домику. Открыл дверь и указал дрожащей рукой на зеркало: - Вон оно!
   - Оно...зеркало... - простонал Реверди, не попадая зубом на зуб от страха.
   - Разве ты не чувствуешь? Демоны с той стороны!
   В это время зеркало пришло в движение, и раздался грозный голос:
   - У-у-у-о-о-о, крови...кровушки...крови-и-и-ищи!!! Побольше, побо-о-о-льше! Человечинку давай! Да с черной кожей-то не клади. Мне шоколад вредно!
   Краем глаза Бриан видел, как волосы на загривке Реверди поднялись дыбом.
   - Ой... - только и сказал тот.
   "Маэстро" закатил глаза и собрался брякнуться в обморок. Бриан подхватил его под руку, захлопнул дверь и отволок беднягу от домика. А когда тащил, приговаривал:
   - Это тебе за жирафов! Сам сказал: цирк - дело серьезное. Вот и мы с тобой по-серьезному!
   Когда Реверди немного отошел, Бриан крикнул ему прямо в лицо:
   - Беги в дом, запри дверь и к окну не подходи до утра. Я зеркало подальше отнесу, демона твоего прижучу. И... - Он скорчил самую жалостливую гримасу, на которую был способен. - И прощай!
   Реверди не любил долгие прощания и без оглядки бросился наутек.
   А демоноборец-самозванец, шатаясь на якобы подкашивающихся ногах и втянув голову в плечи, вернулся в хижину. Спектакль нужно было доиграть. На всякий случай - вдруг кто-то пробрался на премьеру без билета.
  
   Глава 6. Толпой приперлись пустословы срывать с грядущего покровы
   Наутро Бриан, осторожно выглянув из домика, шепнул:
   - Все тихо, пошли, - и, сердито зыркнув на Тибо одним из самых своих устрашающих взглядов, предупредил: - Только на цыпочках мне!
   Вдвоем с айяем они вытащили зеркало. Тибо схватился за один его угол и делал вид, что выбивается из сил. Пыхтел, скрипел зубами и натужно стонал. На самом же деле, вся тяжесть поклажи досталась Бриану.
   В домике трофей норовил задеть за стены и дверь. Снаружи препятствий стало меньше. Но и одного из них хватило бы, чтоб все испортить. Бриану ужасно не хотелось услыхать за спиной пронзительное "брязь!!!" А потом гаденькое "бздынь!!!"
   Несмотря на такую рань, у дворца, как и накануне, собралась очередь. Хорошо хоть, большая часть гадальщиков и прорицателей удостоилась королевского внимания накануне. И теперь они разбрелись по просторам Абендина - кто-то пропивать полученные от Его Величества деньги, а кто-то сводить подаренные им же синяки и шишки.
   Попадались и знакомые лица. Пара ворчливых, заносчивых карликов - Гильбэ и Бабетта - сидела на земле, прислонившись спинами и закрыв глаза. Гильбэ запрокинул голову на плечо своей подружке. От этого рот его разинулся, словно кроличья нора. А храп, льющийся оттуда, наводил на мысль, что хозяева норы пилили ствол векового дуба.
   Чуть в стороне, растянувшись во весь рост, лежал великан-любитель камней. Под затылок он положил свой ненаглядный Кадым-Пуй. Скорее всего, головой на нем лежать не возбранялось.
   Девочка со страшным голосом так же терпеливо ждала своей очереди. Видимо, грозный бас - грозным басом. Но силенок, чтобы распихать ушлую публику, в детском теле не доставало.
   Через пару часов ожидающих пригласили за дворцовую стену. Старший охранник долго и внимательно рассматривал зеркало, чуть не принюхивался, Не скрывая удовольствия, любовался сверкающими латами, лихо закручивал ус. Но Бриана все же пропустил. Лишь постучал кулаком по собственному шлему и махнул рукой. Мол, все провидцы - чудаки и простофили. Одним больше, одним меньше.
   Предсказатели входили во дворец и получали по заслугам - кто награду, а кто коленом. По некоторым выходящим было непонятно - с удачей они вернулись или сплоховали. Ведь великану с камнем не каждый решится отвесить пинка. А карлики... ну как дети малые! Кто ж ребенка обидит?
   Тем не менее, басовитую девочку все-таки выпроводили под руки. Она вырывалась, царапалась и гудела на весь двор:
   - А ну, солдатня, отпустили! Прокляну, пузаны толстомордые!!! На коленках приползете прощения просить!
   Но "пузаны толстомордые" лишь посмеивались, явно не собираясь приползать за помилованием.
   Наконец пришел черед Бриана.
   - Меня с собой бери, - потребовал Тибо и суетливо заегозил вокруг, цепляясь лапками за одежду, - пригожусь, вот увидишь!
   Предсказатель на мгновение задумался. Малыш в качестве магического помощника. придавал бы вес в глазах придворной знати. Но, с другой стороны, мог ляпнуть такое, что порка плетьми для них будет легчайшим исходом.
   И Бриан только отмахнулся от назойливого зверька:
   - Зеркало стереги лучше. Чтоб не украли.
   - Ага, украдешь его, как же! Больно охота кому такую тяжесть тащить! - крикнул айяй вслед.
   Но тяжелая двустворчатая дверь уже захлопнулась у Бриана за спиной.
  
   Стражники, бряцая кирасами и постукивая короткими копьями по полу, вывели его на центр зала.
   - На колено, болван! - шикнули из-за спины.
   И пусть Бриан не видел распорядившегося, он не стал испытывать судьбу - немедленно выполнил приказ, склонив голову. Глядя исподлобья, он рассмотрел Его Величество Жана-Луи Четвертого, сладкоголосого и справедливого, властителя Абендина и Утрехта, восседающего на троне. По правую руку от него расположился Хранитель ключа - милорд Дювалье. А слева в пестром гнезде из шелковых лент и юбок восседала принцесса Фелицата. При виде нее, Бриан невольно вспомнил слова Тибо. Зверек оказался прав: дочь короля была, мягко говоря, некрасивой. Да что там! Просто омерзительно страшненькой. Одутловато-полная, с фамильным припухлым носом, украшенным лиловой бородавкой. Нижняя губища капризно выпячена, словно принцесса собиралась вот-вот заплакать. И довершали отталкивающую картину пустые ослиные глаза.
   - Ну! - грозно прикрикнул на Бриана Дювалье.
   - Я...что я... ну я...
   Но Главный советник не стал дожидаться, пока не желающие вязаться в слова звуки вывалятся из предсказателя.
   - Говори, - потребовал он тоном, не терпящим противления. - Его величество удостоил тебя своим драгоценнейшим вниманием. А ты якаешь! Или плетей захотел?!
   Бриан мысленно попросил небо, чтобы оно послало ему сил. И небо смилостивилось: воздух чудом протиснулся в полыхающую огнем грудь. А язык вдруг обрел подвижность.
   - Ваше величество, - сказал Бриан, торопясь воспользоваться нежданным чудом, - мне было видение.
   - У вас всех тут видения! - проскрежетал Жан-Луи. - Мухоморами поужинали, не иначе, - и добавил безразличным тоном: - Говори уж, пока из кожи ремней не нарезали.
   Это недвусмысленное обещание еще больше взбодрило предсказателя.
   - Дело касается его высочества, - быстро выдохнул он, опасаясь, что воздух закончится так же внезапно, как и начался.
   - И что не так с Лайонелом? - без особого интереса бросил Жан-Луи, тяжело отдуваясь. - Прокутит сокровищницу? Пострижется в монахи?
   Бриан вдохнул так жадно, что чуть не поперхнулся, и выдавил из себя:
   - Все гораздо хуже, ваше величество!
   Краем глаза он заметил, как побледнела Фелицата. Принцесса даже немного привстала на троне, вцепившись ногтями в бархатные подлокотники. Могла ли сестра так беспокоиться за брата? Настолько ли ее волновала судьба несчастного Лайонела? Или же здесь таилось что-то другое?
   Бриан пригляделся внимательней, рискуя вновь навлечь на себя гнев царственной особы. В результате последние сомнения развеялись. Да, губки принцессы скривились в подобие ликующей улыбки. Фелицата старалась скрыть ее, но получалось скверно. Спасало лишь то, что король и его приближенные видели девушку в профиль и не могли заметить гримаску злорадства.
   А Бриан видел! Значит, все его злоключения не пропали даром! Над принцем вправду нависла опасность! И любящая сестренка Фелицата, возможно, знала об этом. А что если она замешана? Тогда Бриану конец - Фелицата постарается обставить все так, чтоб он поменьше болтал. Или делал это на дне реки с самыми общительными из рыб!
   Но отступать было поздно. Поэтому предсказатель выпалил:
   - Беда, ваше величество!..
  
   Бриан плелся, едва переставляя ноги. Сзади семенил Тибо. Малышу приходилось еще хуже: в своей мохнатой шубке он варился заживо. Кисточка поникшего хвостика волочилась по земле, оставляя причудливый зигзагообразный след. Спасаясь от зноя, айяй высунул язык. Тот болтался и периодически лупил зверька по плечам...
   До городской стены их гнали палками. Бриан, надрываясь, тащил на спине зеркало. Следом бежали собаки и детвора. Мальчишки швыряли камешки, строили рожицы и орали на все лады:
   - Бриан - трепло!!!
   - Купи себе мозги, чудак!!!
   Самые изобретательные вопили стишки собственного сочинения:
   - Бриан - грязный рот! Толстобокий бегемот!
   Кто такой этот "бегемот", знали не все, но вместе с "толстобоким" звучало убедительно и обидно.
   Наконец стражники выпроводили Бриана с руконогом за городской ров и оставили в покое. Сорванцы тоже натешились - разбили зеркало, истратили припасенные камни - и отправились искать зрелище интересней, чем предсказатель-неудачник с диковинной зверюшкой.
   После перенесенной трепки ноги едва двигались. Сухой воздух обжигал грудь изнутри. К тому же на запорошенные дорожной пылью глаза сами собой наворачивались слезы. Бриан утешал себя, что, вполне возможно, глаза слезились от яркого солнца. Убеждал и тут же сознавался в самообмане. Слезы были самые настоящие, рожденные болью и злостью.
   В конечном итоге он не выдержал и пожаловался понурившемуся руконогу:
   - Шкажи, Тибо, разве шправедливо? - Разбитая губа подпортила произношение. - Я к ним ша всей душой, а они меня камнями и палками! Да есё всех профто жа ворота, а нас с тобой из города выперли.
   Однако руконог только тихо проскулил под нос:
   - Так тебе и надо!
   - Что? - не разобрал Бриан. - Я после тумаков слышу через слово.
   - Говорю, да, хозяин! Несправедливо, - отозвался зверек и добавил, еще больше распаляясь: - Несправедливо лупить бедного Тибо, если у хозяина ума нету!
   После этих слов у предсказателя пропал дар речи. Выходит, ему незаслуженно всыпали, а он теперь еще и виноват! И кто так отблагодарил?! Тибо, который совсем недавно умолял взять его с собой. Вот уж точно: не делай добра - не получишь зла в ответ!
   - Ты это... - проворчал Бриан, грозно насупив брови. - Не очень-то!
   Но Тибо было уже не остановить.
   - А что, не так?! - завизжал он, брызгая слюной и становясь на цыпочки, чтобы казаться выше и сильней. - Надо ж было додуматься сказать самому королю, что его сына украдут! Еще и сболтнуть умудрился, что это сделает женщина! - Выглядело все так, будто зверек готов броситься на предсказателя и только выбирал подходящий момент. - Женщина, понимаешь?! Это же позор для наследника!
   - Да я... - Бриан от злости вдохнул воздуха больше необходимого, поперхнулся и, кашляя, простонал: - Но ведь это правда! Как я королю совру?
   - Как и все остальные - языком! - И руконог глумливо показал пример, поводив собственным язычищем, торчащим между зубами. - Все гадалки и астрологи королевства промолчали! Хоть и знали не хуже тебя! Знали, но не сказали! Поскольку соображают! - Тибо помедлил, глядя на предсказателя исподлобья, а потом закончил ядовито: - В отличие от некоторых!
   У Бриана напрочь пропало желание спорить с маленьким разъяренным грубияном. Главным образом потому, что со многими его обвинениями он был согласен. Но признавать, что натворил глупостей, не собирался. Ведь во дворце он ощущал, что все делает правильно. Не мог поступить иначе. Так чего теперь жаловаться?
   Вот только айяю этого не понять. Для зверька нужно было придумать оправдание проще, ближе и меркантильней.
   - Я рассчитывал, что мы прославимся, деньжат отвалят. - Бриан вывернул дырявые карманы куртки и признался: - Знаешь, уже надоело без денег-то!
   - Ага, отвалили! - Тибо, кряхтя, покачал ушибленный локоть. - Не тяжел кошель, великий предсказатель? А то давай я понесу! - Он протянул к Бриану лапки, а сам картинно напрягся, словно готовился принять неимоверную тяжесть. - Я у Лебаума привык к огромным деньжищам и с твоими управлюсь!
   В домике клоуна точно не пахло "огромными деньжищами". Сказать по совести, там вообще никакими деньгами не пахло. Поэтому предсказатель грустно улыбнулся и с досадой махнул рукой:
   - Не рви душу, и без тебя тошно, - и добавил, обращаясь неизвестно к кому: - Уйду вот в лес, в молчальники подамся!
   Он демонстративно отвернулся от айяя и пошел чуть быстрее. Тибо засеменил следом, попискивая:
   - Хозяин, я пошутил...
   - А я с тобой не разговариваю! - бросил Бриан, не оглядываясь на руконога-страдальца. - Можешь считать, что я принял обет!
   - Обед? - переспросил зверек. - Обед - это хорошо! Обед - это вкусненько! - Он закружился вокруг Бриана, назойливо требуя на все лады: - Покорми, покорми Тибо! Покорми, сказал! Ну хоть сухарик, а? Или, давай, я свечку слопаю, у тебя же есть, я видел!
   При упоминании о свече Бриан невольно содрогнулся. Перед глазами его, как уже множество раз до этого, пронеслась не тускнеющая со временем картинка. Ярко освещенный колдовскими шарами подвал. Бассейн со святой водой в дальнем углу. Сначала мутный, а затем становящийся прозрачным. И в нем размытая мрачная фигура. Она грозно рычит, скалит зубы, протягивает лапы...
   Бриан судорожно вздохнул и вырвался из кошмара.
   - Свеча для вызывания и изгнания демонов! От старика Гнуса осталась. - Он некоторое время молчал, уставившись в растрескавшуюся ленту дороги, а потом сказал решительно: - Свечу не дам. Память все-таки.
   Зверек обиженно запыхтел и заохал, делая вид, что голодная смерть вот-вот утащит его бессовестную душонку в царство теней. Некоторое время Бриан стойко терпел выходки мохнатого кликуши. Можно подумать, ему самому не хотелось есть! Ведь после раздобытого неведомо где яблока еды в его животе так же не прибавилось. И голодная утроба решительно заявляла на это свои протесты. Однако он же не жаловался надоедливому айяю! Точнее сказать, не жаловался на голод. Так чего же этот нытик истязает его и без того пострадавшие нервы?!
   В конце концов Бриану это надоело, и он нехотя пообещал:
   - Ладно, тут недалеко есть деревенька. Там и заночуем.
   - А как же... - начал было руконог.
   Но Бриан не стал дослушивать очередную жалобу.
   - Поедим тоже там...- оборвал он возмущения айяя и добавил с сомнением в голосе: - Наверное.
   Посчитав разговор оконченным, он сошел с дороги и зашагал в известном одному ему направлении. На ходу он мельком бросил взгляд на айяя. И успел с удовлетворением заметить, как тот сорвал мясистую придорожную травинку и, сдув пыль, отправил в рот. Затем осторожно пожевал, скривился, с отвращением выплюнул размочаленный стебелек и заковылял следом.
  
   Глава 7. Я сильный, страшный зверь... а ты никто теперь
   Ночь, проведенная на охапках сена, пролетела, будто малая птаха взмахнула крылом.
   Все утро руконог ходил надутый и отворачивал мордочку. Чем подарил Бриану несколько часов покоя.
   Лес встретил живительной прохладой. Начавшись редким подлеском, он набирал силу, превращаясь в непролазную чащу. На востоке высилась одинокая гора, снизу утопающая в зелени, а сверху лысая, как локоть.
   Изгнанники расположились у подножья, наломав веток и соорудив удобные лежаки. Бриан повалился на свой лежак и натянул на нос шляпу. Голову дурманили замешанные на лесном воздухе ароматы трав и хвои. Покой и благодать... Если бы не айяй, носившийся по кустам.
   - Зачем мы сюда тащились? - верещал он. - Здесь еды нет!
   - Все молчальники так делают, - сквозь дрему лениво ответил Бриан. - Живут, питаясь ягодами и кореньями, а пьют росу.
   Услыхав это, Тибо остановился и вытаращил на хозяина и без того огромные глазищи:
   - А как ты будешь молчать, молчальник, когда я есть?
   Бриан и сам знал, что состряпанный наспех план был далек от идеала. Какой из него молчальник, если рядом будет вертеться самое болтливое и настырное существо в мире! Единственный вариант отвадить болтуна - притвориться мертвым. Да и то не было гарантии, что Тибо не попробует потолковать с его хладным трупом.
   - Ты ж не человек, - нашел выход предсказатель. - Значит, с тобой можно будет поговорить изредка...
   Зверек бешено замотал головой:
   - Не-не-не, на меня не рассчитывай тогда!
   - Да ладно тебе, - отозвался Бриан умиротворенно. - Все равно в Кринос нас не пустят. Да и как это - нет еды? Можно поймать ежа.
   - Злой ты, хозяин! - чуть не плакал зверек. Однако Бриан был уверен: хитрец ломает комедию. - Ежа! У него иголки, пока до мяса доберешься - вся мордочка в дырочку.
   "Злой хозяин" с улыбкой представил, как айяй пытается укусить свежепойманного ежа. Однако, подумав так, Бриан устыдил себя за бессердечность. Поскольку Тибо, со всеми кривляньями и ужимками, ему определенно нравился. А он предложил зверьку поединок со свирепым ежом!
   Айяй, обиженно нахохлившись, исчез с полянки. А Бриан, привалившись спиной к дереву, закрыл глаза. Невеселые мысли вяло перетекали от одной неудачи к другой. Ну кто его заставлял идти во дворец? Вещие сны - проклятье, не иначе! - приносили насмешки и тумаки. Не случись тогда это все с ним и стариком Гнусом, кто знает, как бы сложилась его судьба! Уж точно не хуже теперешней...А что если хуже? А что если лучше? А что если...
   Должно быть, Бриан все-таки задремал. И ему привиделись огромные, в длинных, густых ресницах глаза, таращившиеся из лесной чащи. Видимо, где-то неподалеку от глазищ имелся и рот. Потому что в ушах горе-предсказателя загрохотал торжествующий хохот. Бриан готов был поклясться, что уже слышал его раннее. Да, точно - совсем недавно, одну луну назад, во сне о похищенном принце!
   Смех повторился. А в ответ на него душераздирающе завопили: "Я ни при чем! Он первый начал!!!"
   Бриан дернулся, проснувшись. И вовремя: на него, страшно вращая глазами, летел Тибо. А в гуще деревьев что-то огромное ревело и ломало стволы.
   - Беги, дубина!!! - поравнявшись с предсказателем выкрикнул зверек. - То есть спасайся, хозяин!!!
   Даже спросонья Бриан моментально осознал - дело дрянь! Он резко вздернулся на ноги, чтобы нестись за Тибо...
   Но опоздал! На поляну выскочило чудище! Голова-бочонок с отвисшей челюстью. Чешуя и когти, длинный заостренный хвост. Огромный пятачок, клыки и крылья... Одним словом, свинорыл! Самый настоящий, неведомо как забравшийся в их края свинорыл!
   В таких ситуациях спасти может бесстрашие, воинское мастерство... или наглость. Первого и второго у Бриана не водилось, поэтому в отчаянии он заорал, присвистывая от ужаса:
   - С-с-стой, доблес-с-стный с-с-свинорыл!
   Зверь застыл, недоверчиво посматривая на него и краешком глаза выискивая ускользнувшего айяя. Вряд ли его остановила крайне самонадеянная просьба-приказ. Скорее всего, ему польстил титул "доблестный". Так или иначе, он проревел:
   - Ты, видать, силен, коль отважился обращаться ко мне! А давай-ка проверим! - И он двинулся в сторону предсказателя, выпуская из ноздрей тонкие огненные струйки.
   Бриану не оставалось ничего иного, как еще раз заставить свой рот выдавить слова, звучащие убедительно. Иначе его наверняка ожидала быстрая и противная смерть. Ведь что может быть противней, чем позволить себя растерзать огромной летающей свинье? Разве что стать ею заживо поджаренным!
   - Я н-н-не хочу твоей к-к-крови! - Голос Бриана предательски дрожал, а в конце вообще сорвался на сип.
   - А я твоей хочу! - вызверилось чудище, жутко хохоча. - И печень тоже! Стой смирно, у меня обед!
   Зверь неторопливо двинулся к предсказателю. Да и куда спешить? Поляна как на ладони, противник - блоха, а солнце высоко. Не охота - удовольствие!
   Вот только Бриан собирался это удовольствие испортить! Он поднял руки, словно творя заклинание. Свинорыл отпрыгнул, уклоняясь от возможной молнии или огненного шара. Тогда предсказатель рванул за руконогом. А за спиной полыхнуло пламя.
   - Сюда, чтоб тебя гоблины драли!!! - Тибо бесился на склоне горы, размахивая лапами. - Здесь пещера!
   Бриан несся по склону и каждое мгновение готов был поджариться. Поэтому не сразу понял, что кричит ему айяй. А когда дошло, он заметался из стороны в сторону. Но ноги его запнулись о пучок травы и взбрыкнули. И остаток пути он преодолел, кувыркаясь и обдирая колени с локтями.
   Когтистая лапа скреблась у входа. Мрачные своды озаряли вспышки пламени. Свинорыл снаружи ревел и бесился, стремясь достать улизнувшую добычу. Но тщетно: Бриан устроился далеко от входа, а Тибо забрался еще глубже и нес полную околесицу:
   - Да, поросеночек, дай огоньку! Во-о-от так! Да-а-а, жги еще!
   Вскоре свинорыл выдохся, отошел от входа, и в пещере стало светлее. Правда, руконога разглядеть все равно не удалось, лишь глаза его тускло блестели парой угольков.
   Бриан тихонько позвал зверька:
   - Тибо!
   - Нет меня... снаружи остался... и свинорылу не достался!
   Предсказателю стало не по себе. Нет, не темнота его пугала и не караулившее их чудище. Свинорыл не мог с ними ничего сделать, пока они в пещере. Тревожило другое, руконог вел себя, словно обезумевший. Зверек и до этого-то не казался нормальным. А теперь от пережитого ужаса и вовсе ошалел. Поэтому запросто мог навредить им обоим.
   - Тибо! - снова окликнул айяя Бриан.
   - Да тут я! Сейчас, погоди... сожрать он крошку Тибо хотел! Думает, раз я маленький, меня лопать можно!
   Наконец, айяй показался из глубины пещеры. Голову зверька венчал невесть откуда взявшийся шлем, нахлобученный набекрень. За собой малыш тащил короткий меч. Но это для человека меч был коротким, а руконогу - во весь рост. Тибо пыхтел и постанывал, но пер. Добравшись до выхода, он осторожно выглянул наружу. Затем попытался поднять оружие и удержать на весу, но не смог. Тогда зверек дурным голосом завопил:
   - Эй, поросеночек, сюда иди! Сюда иди, сказал! Сейчас узнаешь, кто здесь главный!!!
   В ответ раздался оглушительный рев. Тибо тут же метнулся обратно. А в том месте, где только что кривлялся вздорный малыш, полыхнуло пламя. Вцепившись в Бриана, айяй часто дышал. Но довольно скалился и бормотал: "Подумаешь, свинорыл! Тот же боров, только в холке повыше".
   Поступок зверька заставил предсказателя растеряться. И вместе с тем он впервые почувствовал к нему уважение. Такая мелочь, а бросается на огромное чудище! Неужели не боится? Вот уж вряд ли. Скорее, злость и наглость пересиливают страх. И ему, Бриану, стоило бы этому поучиться.
   - Ты где его встретил? - спросил предсказатель, прижав к себе малыша.
   - А что сразу Тибо?! - возмутился айяй. - Ты сам сказал - ежиков искать! Вот я и искал. Гляжу, в траве что-то шевелится, я его цап! А это хвост...
   - А меч откуда?
   - Он владельцу не нужен больше! Владелец его в глубине пещеры лежит. Бывший владелец. Лет сто как бывший...
   Солнце клонилось к закату, когда свинорыл угомонился и прекратил попытки достать беглецов-наглецов. Он разлегся на брюхе у выхода из пещеры, решив взять их измором. При виде Бриана, осторожно выглядывающего наружу, зверь оскалился:
   - Человек, ты еще там?
   - Куда ж я денусь? - устало вопросил Бриан, понимая, что ответ очевиден для обоих.
   - А ты выходи, я тебя съем. Или крысу свою подавай. Тогда, может быть, тебя не трону.
   Предсказатель хотел было подробно рассказать чудищу, что он думает о его предложении. Попутно перечислить всю нечисть, которую смог бы припомнить. Вдобавок упомянуть многочисленную свинорылью родню до пятого колена. А в конце пройтись по умственным способностям самого хряка-переростка. Но сообразил, что только зря потратит силы, и крикнул:
   - Тибо не отдам!
   - Дело твое, - прогудел свинорыл. - Проголодаешься - сам выйдешь. Или зверюшку свою сожрешь. А может, она тебя - это как договоритесь...
   На ночь свинорыл надежно перекрыл единственный путь побега, закупорив вход мощным тылом. Айяй, надеявшийся сбежать после захода солнца, совсем загрустил. В пещере воцарились тьма и уныние.
  
   А наутро свет и надежда забрезжили сквозь щели между свинорыльим окороком и скалой. Бриан пихнул руконога в бок, предусмотрительно закрыв ему рот ладонью.
   На цыпочках они пробрались к выходу и отыскали брошенное Тибо оружие. Бриан стал легонько почесывать острием свинорылий бок. Какое-то время ничего не происходило. А потом чудовище, вздрогнув от щекотки, немного отстранилось. Обходить свинорыла беглецы не решились, пришлось лезть вверх по скале.
   Они успели вскарабкаться на добрых три сотни локтей, когда свинорыл проснулся. Втянув воздух носом, чудовище немедленно сообразило, что его надули. Бриан напрягся: сейчас зверюга взмахнет крыльями - и конец! Доползти бы до следующего уступа. Может, там получится укрыться от пламени и острых когтей?
   - Поднажми, хозяин! Ну, давай же, тряпка! - стонал Тибо.
   Вот только свинорыл и не думал взлетать. Он встал на задние лапы, в бессильной злобе поскреб скалу когтями. Забил крыльями, слегка приподнявшись над землей, плеснул огнем и... угомонился.
   С одной стороны, Бриан с Тибо как на ладони. А учитывая бьющий из чудища сноп огня - как на сковородке! Отчего же летающий хряк медлил?
   - Погоди, - окликнул предсказатель айяя, - что-то тут нечисто.
   И крикнул быстро сдавшемуся монстру:
   - Эй, неумеха, что же ты? Поймай нас, если сможешь!
   Однако свинорыл развернулся и с унылым видом пошел прочь. И тут Бриан, сам не зная зачем, крикнул:
   - Стой, огнедуй! Если ты поклянешься нас не трогать, я тебе помогу. Я - знаменитый свинорылий лекарь!
   Айяй глянул на него тоскливыми глазами, но перечить не рискнул. Должно быть, принял его безумное предложение за очередной приступ предсказательской интуиции.
   Свинорыл же замер, раздумывая. Потом заговорил, выплевывая слова, как пережеванные валуны:
   - Клянусь Хрустальным утесом, я не причиню вреда. Спускайтесь, - и добавил едва слышно: - И я не огнедуй, меня зовут Оррох.
  
   - Ой, не могу! - Айяй заходился в приступах хохота. - Ой, держите меня шесть Бристольских дев и игумен Шац за хвост и уши! Свинорыл боится высоты! Знавал я одну русалку, что утонула по пьяной лавочке...
   - Угомони своего уродца, лекарь, - грозно предупредил Оррох, - иначе будешь поминать его только добрым словом.
   Тибо юркнул за Бриана и продолжил давиться от смеха, прикрывая рот лапкой. Предсказатель попытался поставить зверька на место:
   - Болезнь Орроха не делает его слабым свинорылом... А ты - хоть и здоров - всего лишь маленький вредный айяй. Подумаешь, летать боится...
   Тибо перестал хихикать и обиженно надулся.
   - Ты не понимаешь, человек, - взревел Оррох. - Мое племя отвернулось от меня! Кому нужен свинорыл, не способный подняться в брачный полет? А я мог бы стать вожаком стаи! - Он замолчал на мгновение, а потом спросил с надеждой в голосе: - Так ты сказал, что можешь помочь?
   Из-за спины Бриана снова послышался сдавленный смех:
   - Разумеется, лекарь Бриан поможет! Приходи к нему лечиться и вампир, и дьяволица...
   - Цыц! - шикнул предсказатель, и, поколебавшись немного, признался: - Оррох, никакой я не лекарь.
   Услыхав это, свинорыл обнажил клыки, глаза его налились кровью.
   - Но я сделаю все, что в моих силах, - поторопился добавить предсказатель, чтобы не превратиться внезапно в горсточку пепла.
   Чудище напряглось так, словно вот-вот собиралось разразиться огненным вихрем. Морда его из розово-красной превратилась в бледно-коричневую с яркими пунцовыми прожилками вен. Но все-таки свинорыл сдержался и только буркнул мрачно:
   - Если ты не лекарь, что ты можешь?
   Предсказатель ответил не сразу. Хотя и должен был торопиться. Ведь чем скорее свинорыл услышит ответ, тем меньше возможность того, что они с Тибо закончат свой век в этом лесу. Но и спешить не стоило - сболтнешь ерунду, и результат будет столь же удручающим.
   - Есть одна идея, - ответил он, собравшись с мыслями. - Но нам понадобится кое-что.
   - Только попроси, я раздобуду даже кровь фиолетовой кошки...
   Бриан не понимал, зачем ему могло понадобиться то, что торжественно пообещал свинорыл. Однако с признательностью поклонился, поинтересовавшись:
   - Ты сумеешь вползти на эту гору?
   - Попробую, - неуверенно проворчал Оррох и совсем по-собачьи поджал чешуйчатый хвост.
  
   Глава 8. Ох, зря Его Высочество не оценил пророчество
   Бриан долго сокрушался о потере отобранного у Реверди зеркала. Скрипя зубами, поминал недобрым словом расколотивших его сорванцов. В итоге он выговорил накопившееся на сердце, устало опустился на траву и сказал:
   - Придется возвращаться в Кринос.
   Сказал и сразу же понял, что сморозил глупость. Пусть даже у них и получится незаметно пробраться в город. Так ведь королевская гвардия прекрасно запомнила его в лицо. Некоторые, наверное, и остальные части тщедушного тельца выучили отлично. По крайней мере, те, по которым дубасили! Да и Тибо зверь редкий и приметный. А те выражения, что он отпускал, когда их выпроваживали из города, не менее редкостные и заковыристые.
   - Это без меня! - замотал головой айяй. - У Тибо до сих пор лапка болит! - Он подозрительно прищурился и поинтересовался: - А зачем тебе снова зеркало? В ручей глянься. Еще нож есть, его почистить можно. Или хочешь, я тебе подскажу, с какой стороны щетина гуще?
   Бриан пропустил щедрые предложения мимо ушей. Ведь сколько нож ни чисти, он так и останется крохотным блестящим кусочком железа. А нужно гораздо больше - вон Оррох какой огромный! Поэтому проще отчистить Тибо разок, чтоб не приставал с глупостями.
   И тут в голову предсказателя пришла мысль, заставившая подхватиться на ноги. Сердце наполнилось ликованием, от которого так и подмывало пуститься в пляс.
   - Тибо, ты - гений! - воскликнул он, подскочил к зверьку, сгреб в охапку и закружился по поляне. Тот изо всех сил молотил пленителя кулачками в грудь, старался вырваться и хрипел:
   - Я бы поспорил, кто из нас гений!!!
   Высвободившись, он отбежал подальше и спрятался за деревом. Оттуда высовывалась только кисточка его хвоста, появляясь то слева, то справа от ствола. И со стороны казалось, что худенькая осинка в ярости хлещет себя хвостом по бокам.
   - В пещере еще доспехи были? - крикнул айяю Бриан.
   - Сам посмотри! - огрызнулся Тибо. - А найдешь чего, с этим и обнимайся!
   В результате поисков обнаружились ржавая кираса без ремней - те давно сгнили - и круглый щит. Бриан, вне себя от счастья, пристроил щит на камень, оторвал лоскут от подкладки куртки, вручил айяю и пригрозил полушутя-полусерьезно:
   - Натирай до блеска! Или потащимся в город.
   - А почему Тибо? - возмутился тот и тут же потребовал: - Глянь-ка, на мне есть белый передник?
   - При чем здесь передник?
   - А при том, что я в служанки не нанимался! - фыркнул айяй.
   Бриан указал на насторожившегося свинорыла:
   - Это нужно Орроху. И вообще, я тоже будут тереть. Немного ты, немного я, потом поменяемся.
   Но Тибо демонстративно сложил лапы на груди, всем видом показывая несогласие помогать обоим.
   - Орроху нужно - вот пусть и трет! - прошипел руконог сквозь зубы. - Смотри, какой он здоровый! - Голос его сделался тонюсеньким, и, сложив губы бантиком, малыш припомнил старые обиды: - А я махонький, слабенький, никчемненький айяй, ты сам говорил.
   - Если нужно в город, я довезу, - предложил свинорыл, не совсем уловив суть разговора.
   - Надо бы, - сокрушенно сказал Бриан. - Но нельзя.
   - А почему нельзя?
   Тибо покосился на Бриана и пропищал ехидно, опередив того с ответом:
   - Из-за принца Лайонела, чтоб его демоны взяли! И одного глупого предсказателя!
   Свинорыл оскалил острые желтоватые клыки так, что было непонятно - угрожает он или пытается улыбнуться.
   - Уже взяли, - сообщил он, хмыкнув неопределенно. - Не демоны, правда, но...
   От неожиданности Бриан часто заморгал и глубоко вдохнул вкусный лесной воздух. Но не рассчитал силы и, поперхнувшись, закашлялся. Айяй, забыв про обиды и распри, услужливо постучал лапой по его спине, преданно всматриваясь в лицо - не синеет ли?
   - Как это "взяли"? - откашлявшись, простонал Бриан.
   Оррох помедлил, погрузившись в думы, а затем поинтересовался:
   - Слыхал кто-нибудь из вас про ведьму Дезири?
   Бриан и руконог отрицательно замахали головами. Тибо мог бы и не отвечать, все и так было понятно. Зверек всю жизнь провел в компании загульного клоуна, прячась в его домике. А вот Бриан все-таки называл себя предсказателем. Значит, от ведьм, ворожей и прочей шушеры недалеко ушел. Стало быть, ему стыдно не знать колдунью, о которой даже свинорылы наслышаны.
   - Довелось мне с ней перекинуться в карты, - признался свинорыл нехотя. - Та еще, конечно, плутовка! В общем, в оплату долга потребовала принести ей принца.
   - Так ты же летать не умеешь! - услужливо напомнил айяй и тем самым заставил Орроха сморщиться, словно у него заболели одновременно все клыки.
   - Ну как... - замялся свинорыл. - Низко над землей можно. Подпрыгнул, лег на воздух - и лети себе.
   Воспользовавшись тем, что Бриан внимательно слушает свинорыла, Тибо схватил остатки лоскута, намотал их на коготь Орроха и распорядился:
   - Если хочешь в небо, елозь тряпочкой по щиту!
   Свинорыл, пораженный наглостью, вопросительно посмотрел на Бриана. Но тот со вздохом пожал плечами. Мол, что поделаешь - нужно! И Оррох нехотя покорился, продолжив рассказ:
   - Сграбастал я принца и доставил Дезири. - Он пожевал губами и добавил смущенно: - Правда, конфуз случился.
   - А можешь подробней рассказать? - взмолился Бриан, слушавший свинорыла, затаив дыхание. - Мне очень важно!
   - Подробней... - Оррох наморщил лоб и напрягся, будто в поисках нужной истории вручную перерывал всю свою свинорылью память. И, отыскав потерю, сказал: - Ведьма дверь перед самым моим пятачком захлопнула и говорит...
  
   - Ну все, миленький, не убежишь! - осклабилась ведьма и кокетливо убрала с лица рыжеватые пряди волос.
   Принц Лайонел молчал и делал вид, что происходящее его абсолютно не касается. Однако обстановка не располагала к самоуверенности. Стены вокруг, казалось, жили своей жизнью. На них постоянно что-то двигалось. Пошевеливались мелкие и крупные корешки, стелящиеся по рассохшимся бревнам, подобно резвым змейкам.
   Ведьма, не обращая внимания на напускное безразличие, шмыгнула к принцу, облокотилась на его плечо и, подмигнув, спросила:
   - Значит, в молчанку будем играть? М-м-м, страсть люблю гордецов!
   Такая наглость вернула принцу способность говорить, и он возмутился:
   - Что ты болтаешь, отребье?!
   Лайонел рассчитывал, что Дезири устрашится грозного окрика и в почтении падет ниц. Шутка ли - наследный принц соизволил повысить на нее голос! Однако ведьма залилась булькающим смехом:
   - Что хочу, то болтаю! Здесь я хозяйка, а твой папочка далеко и сынулю не спасет. Можешь позвать на помощь. Вот только вряд ли услышат. - Дезири собрала губы в бантик, покачала головой и зацокала языком. Затем предложила: - А хочешь, вместе позовем? Три-четыре...- скомандовала она, не дожидаясь согласия, и завопила дурным голосом: - На-а-а по-о-омощь! Спа-а-асите-помог-и-и-ите!
   Перестав орать, ведьма приставила ладонь к уху и прислушалась.
   - Нету никого, жалость-то какая! - постановила она со вздохом.
   Услыхав неутешительный вердикт, принц невольно содрогнулся. Однако пригрозил:
   - Развяжи меня! Или я...
   - Развязать можно, - прервала его ведьма, - да только что мне за это бу-у-удет?
   - Тебя казнят завтра утром, - щедро пообещал принц. - Даже раньше.
   Но его посулы ведьму не устроили.
   - Вот же странный ты, - хмыкнула она, поведя одним плечом. - Я тебя развяжу, а ты меня на кол, так? Или в костерчик? А-а-а, знаю! - Ведьма радостно захлопала в ладоши и воскликнула: - Лошадками разорвете!
   - Можно просто голову отрубить, - с надеждой в голосе предложил Лайонел.
   - Фу-ух, - смахнула несуществующий пот со лба Дезири, - сейчас точно полегчало. Прямо гора с плеч. Вместе с головой. - Тут лицо ее стало серьезным. - Видишь, после твоих обещаний развязывать тебя резона нет.
   Принц и сам понимал это. Но более подходящих доводов для собственного освобождения не придумал.
   - Что тебе от меня нужно? - простонал он, переборов в себе надменность пополам с ужасом и отвращением.
   Ведьма метнулась к пленнику и замерла, почти упершись в его щеку своим вздернутым носиком. Принц со страхом отпрянул, ожидая, что девушка его укусит или вытворит нечто подобное. Однако губы Дезири расплылись в довольной улыбке:
   - Вот это совсем другой разговор.
   - Говори, что нужно... - повторил Лайонел с отчаяньем в голосе и демонстративно отвернулся, - или вари уже, жарь живьем. Что там ведьмы с людьми делают...
   Дезири с деловым видом потерла руку об руку и, не сдержавшись, хищно облизнулась.
   - О-о-о, - простонала она, закатывая глаза в предвкушении. - Тебе понравится! Хотя жарить я твое высочество точно не стану, уж можешь поверить.
   Ведьма помолчала, походила по дому из угла в угол, что-то шепча под нос. А когда нервы принца натянулись до предела - потяни еще немного, и со звоном лопнут! - спросила:
   - Ты, миленький, веришь в справедливость?
   К такому повороту событий наследный принц был не готов. Поэтому побагровел и сморщился, словно ему в глотку плеснули наигорчайшим дубовым взваром.
   - Что ты несешь! - фыркнул он и задергался, пытаясь выпутаться. - Какая справедливость! О чем ты вообще?!
   Полюбовавшись некоторое время на бесполезные потуги, Дезири негодующе покачала головой и коротко заливисто хохотнула:
   - Только время зря тратишь. Не справиться тебе с путами.
   Лайонел перестал брыкаться и прожег хозяйку-негодяйку грозным взглядом. Он тяжело сопел, губы его кривились и подрагивали.
   - Попить дай, злыдня! - прохрипел он. Но даже в таком незавидном положении ухитрился сделать это так, что просьба прозвучала, словно высочайшее повеление.
   - Это можно, - радостно зарделась ведьма и принялась оживленно хлопотать у раскрытого шкафа. Достала высокий глиняный кувшин с узким горлом и невзрачную со щербиной кружку. Наполнила из кувшина посудину и протянула питье принцу, но тот только пожевал губами и надменно отвернулся.
   - А-а-а, точно! - хлопнула Дезири себя по лбу. - Ручки-то я спеленала! Ну ничего, обслужу тебя, уж не побрезгуй.
   С этими словами она осторожно приложила кружку ко рту пленника. Тот было отдернулся, но все-таки жадно отхлебнул.
   - Тп-р-р-р-ф-у-у-у-у-у...
   Брызги фонтаном разлетелись по домику. Они щедро оросили сколоченную из необструганных досок мебель, вытертую медвежью шкуру на полу и ... не успевшую увернуться ведьму. Та остолбенела, выпучив глаза и раскрыв рот. Затем отшвырнула кубок и, утершись рукавом, завопила:
   - Сбрендил, дуралей?! Я к нему со всей душой, а он плюется, что твой верблюд!
   Лайонел прохрипел:
   - Что это?
   - Что-что... молоко! Или у вас там, во дворце, если козу подоить, сидр получается?
   Принц задумался, потом с неуверенностью в голосе ответил:
   - Нет... не сидр. Хотя...это не моя забота - коз доить...
   - Так чего ты взбеленился?
   - Молоко пьют дети... - Он приосанился и добавил: - Дай мне вина, женщина!
   Ведьма нахмурилась, но, повозившись среди покрытых паутиной бутылок, выполнила приказ-просьбу. Вино оказалось не таким уж пропащим, и Лайонел вылакал его дочиста. Да поглядел затем на кружку с сожалением - не появится ли там еще? Но Дезири хлопнула в ладоши, и посудина растворилась в воздухе.
   - Довольно. А то папенька твой заругает, что спаиваю наследника.
   Лайонел презрительно скрипнул зубами и снова пригрозил:
   - Я прикажу отрубить тебе язык.
   - Ну-у-у, - протянула Дезири, - это еще когда будет. Да и будет ли... - Она помедлила, затем снова спросила с ехидцей: - Так что насчет справедливости, твое высочество, а? Как считаешь, миленький, если поступил человек скверно, должно ему зло возвратиться?
   В это время взгляд ее упал на растрескавшийся трухлявый подоконник. По нему ползла окровавленная тень заходящего солнца.
   - Эх, - с сожалением закусила губу ведьма, - хотела до темноты успеть. Чтобы тебя сильно не пугать. - Она печально вздохнула, присела на деревянный чурбак и посетовала: - Теперь не обессудь, придется немного потерпеть.
   Принц, услыхав ничего хорошего не предвещавшие речи, напрягся еще сильней. Нижняя губа его слегка задрожала, выдавая крайнюю степень тревоги. Дезири же явно заметила признаки испуга, но только пожала плечами и сказала уверенно:
   - Ничего... переживешь, миленький. Я пережила, и ты переживешь.
   Лайонел зажмурился, представляя себя беззащитным мышонком, попавшимся в лапы к голодной кошке. Но уши - не глаза. Их не защитить непроницаемыми веками. Поэтому принц вскоре разобрал, как рядом что-то затрепетало и задергалось. Его окатила волна потревоженного застоявшегося воздуха. Показалось, что кроме них с ведьмой в домике появился еще кто-то третий. Кто-то беспокойный, порывистый и ... наверное, очень опасный! Но духу, чтобы раскрыть глаза и взглянуть опасности в лицо, - если у нее было лицо, а не свирепая с зубастой пастью морда! - у принца не хватило.
   Вместо этого он поступил проще и надежней. Как и подобает обличенному высочайшей властью мужу - не откладывая в долгий ящик, потерял сознание.
   Уже через нахлынувшую пелену обморока Лайонел вновь расслышал зловещие слова:
   - Я пережила, и ты переживешь.
  
   Глава 9. Ночные бдения и акт грехопадения
   - А дальше? - спросил Бриан и непроизвольно напрягся.
   Ведь рассказ Орроха засвидетельствовал его неоспоримую правоту. И даже если с Лайонелом случилось что-то ужасное, он, Бриан, предупреждал! Вдобавок сам незаслуженно пострадал при этом.
   Но свинорыл пожал плечами, дав понять, что его рассказ вчерне окончен, и ответил только:
   - Не тронула принца ведьма, отвела в сарайчик за домом и под замок посадила.
   Услыхав о невредимости Лайонела, Бриан с облегчением вздохнул. Значит, оставалась еще возможность, что все закончится благополучно. Вот только он, горе-предсказатель, что может для этого сделать? Да, попробовал, не получилось. Не с ведьмой же тягаться - ну гиблое же дело!
   - А с Дезири-то что? - спросил он, так и не придя к какому-либо решению.
   - Да понимаешь, с ней не так все просто, - прогудел Оррох и в задумчивости поскреб копытом мощную шею. - Поэтому она одна в лесу и живет. Ведь к такой не всякий подойти отважится...
   - Ай-яй!!! - ни с того ни с сего завопил Тибо и подскочил как ужаленный. - Изверги, жжет же!!!
   Зверек закрутился на месте, яростно потирая живот и хлеща вокруг хвостиком, словно пастух кнутом. Бриан не сразу сообразил, что произошло. Но когда увидел, как руконог шипит и плюется в сторону найденного в пещере щита, все понял. Начищенная сталь засияла, загорелась на солнце. А отраженные лучи, собравшись воедино, прижгли Тибо шерстку.
   Айяй, правда, быстро отошел от душевных и телесных мук и вскоре расхаживал вокруг щита, любуясь собственной персоной. Во время очередного свидания со своим отражением он радостно запищал:
   - Гляди-ка, а у меня, оказывается, пупыри выросли!
   Бриану стало любопытно, и он придвинулся поближе.
   - Где?!
   - Да вот же! - Тибо гордо указал на живот. - И вот, и вот еще...можешь потрогать!
   Предсказатель напряг зрение, да так ничего и не разглядел из-за густого меха.
   - Теперь ясно, отчего ты пупырчатый, - сказал он, совсем не горя желанием трогать что-либо у Тибо на животе. Мало ли, а вдруг заразное. - Не пойму только, чего ты так радуешься?
   - А вот увидишь! Сюрприз будет! - подмигнул ему айяй и, весьма довольный собой, припустил в лесную чащу.
  
   Свинорыл и человек стояли у обрыва. Руконог держался подальше от края, ближе к надежному граниту скалы. Свежий ветерок, заблудившись в извилинах горного кряжа, тихо, сбивчиво посвистывал. Он будто бы призывал на помощь того, кто выведет его из западни. Временами наступала полная тишина - и казалось, бедняга совсем потерял надежду выбраться и смирился с судьбой.
   - А теперь открой глаза! - приказал Бриан. - По сторонам смотреть не нужно, только вперед. Ну, что видишь?
   Свинорыл, глядя в надраенный щит, покорно отозвался:
   - Вижу, на лугу стадо овец.
   - А ты не мог бы притащить одну нам?! - жадно облизываясь, осведомился вечно голодный айяй.
   - Тибо! - рявкнул на зверушку Бриан, считая, что своим нытьем тот нарушает торжественность момента.
   - Тибо, Тибо! - заворчал руконог. - Тибо скоро сам себя слопает. Вот прямо с хвоста и начнет...
   Вскоре свинорыл совсем освоился. Он парил над землей, глядя в щит, закрепленный перед его мордой на длинном шесте. Свирепый зверь жадно пил пьянящий воздух поднебесья, подставляя солнцу бока, и порыкивал от восторга. Насладившись полетом, он камнем упал на лесную поляну и взревел:
   - Спасибо, Бриан, я твой должник! Как ты догадался смастерить это чудо?
   Предсказатель, растрогавшись, смотрел на окрыленного во всех смыслах свинорыла. Давно у него не выходило до такой степени изменить чью-либо жизнь в лучшую сторону. Поневоле задумаешься - тем ли делом он занимается? Ведь от предсказаний его мало проку. А тут одна блестящая железка и несколько деревяшек сделали огромное грозное чудище счастливым!
   Однако ликования не набралось даже на искреннюю улыбку. Бриан только отмахнулся:
   - Да ну, ерунда какая.
   Но свинорыл не сводил с него благодарных глаз. А если каждый из них размером с твою голову, как тут утаишь что-нибудь? Поэтому Бриан признался:
   - Когда я жил у старика Гнуса, к нему захаживала одна дама. Страшна была, точно нашествие крыс на бакалейную лавку. - Предсказатель, как смог, состроил уродливую гримасу. - А мой наставник всю жизнь дело с демонами имел - привык, видимо, к страшному. Так вот они с этой женщиной подолгу беседовали. - Он замялся на мгновение. - А я в это время мог из буфета спокойно сладости таскать. И, чтоб меня врасплох не застали, пристроил на подоконнике медный кофейник. В отражении видно было, кто идет и идет ли вообще.
   Бриан неожиданно вспомнил вкус ореховых пастилок, которые слипшейся горкой томились в гостиной старика Бонифаса. Они только и ждали, пока ловкий мальчишка-проказник освободит их из-под замка. А потом с благодарностью таяли на языке. Как же это было давно! Да и было ли вообще...
   Оррох почесался ухом о ствол дерева.
   - Не понимаю, - прогудел он растерянно. - А отчего ты решил, что это мне поможет?
   - Вообще-то... - Бриан смущенно опустил взгляд. - В отражении та дама страшной не казалась. Дама как дама.
   Оррох гулко засмеялся, брызгая вокруг крупными каплями слюны.
   - Ладно, - сказал он, вдоволь нахохотавшись, - так или иначе, сработало. Поэтому проси, чего душа пожелает!
   - Сокровища свинорылов, хозяин! - подсказал громким шепотом руконог.
   Но Бриан его не слушал. Он все решил, и пускай это точно не понравится Тибо, иначе быть не могло. Ему вдруг вспомнился увесистый пинок, которым удостоил его сам король. Гоготание придворных, насмешливые взгляды стражников. И еще много мерзости: угрозы, плевки, зуботычины...
   Да, пускай способность к провидению - его проклятье. Но что если попробовать доказать всем - в том числе и себе! - что он, Бриан-предсказатель-по-неволе, сумеет даже проклятие обратить в дар? А что если...
   Бриан почесал то место, к которому имела честь прикоснуться августейшая нога Жана-Луи, и спросил у Орроха:
   - Так где, говоришь, живет эта Дезири?
  
   Бриан смотрел в нависший над ним посеребренный звездами полог и пытался понять - что же мешает ему уснуть? То ли голод, который заставлял его живот сочинять музыку и урчанием выводить непростые мелодии. То ли остатки пережитого за день волнения. А может быть, что-то еще? Незаметное, но от этого не менее сильное?
   Глядя на все это великолепие, он думал, что мир огромен - а ему, Бриану, досталось в нем роль незаметной песчинки. В такие ночи особенно хотелось ощущать, что рядом есть подобная тебе крупица. Пусть случайный спутник, который завтра и не вспомнит, как тебя звали.
   Неподалеку свинорыл из-под полуопущенных век глядел в огонь. Тонкие веточки малинника потрескивали и шипели, пожираемые язычками пламени. Будто стонали и жаловались на такое жестокое с ними обращение. За границами очерченного светом круга сонно ворочался ночной лес, изредка похохатывая совиными "уху-ху-хами".
   - Оррох, спишь? - тихо окликнул дремлющую зверюгу Бриан, окончательно утратив надежду на сон.
   - А?! - Свинорыл подскочил, ошарашено глядя по сторонам. - Не, я на чуть-чуточку только, просто задумался.
   - Ты клялся каким-то Хрустальным утесом. Где это? И...и что это вообще такое?
   - Зачем тебе знать, человек?
   Слово "человек" Оррох даже не произнес, а выплюнул, будто застрявший в зубах кусок мяса.
   - Вот непонятливый, - хохотнул айяй. - Скучно нам, поросеночек, ясно тебе?
   Свинорыл скривился и прошипел:
   - Бриан, если он еще раз назовет меня поросенком, я его сожру.
   - Жри, - насколько мог равнодушно махнул рукой предсказатель.
   Услыхав это, Тибо обиженно надулся и скрестил лапки на груди. Вряд ли он поверил, что Бриан допустит такое. Но ведь и свинорыл-то вполне может не спросить разрешения.
   - Так расскажи про утес, - подождав пока Оррох успокоится, попросил Бриан.
   - Ну, если так...- нехотя согласился свинорыл и зыркнул на Тибо, но тот предпочел промолчать. Даже отвернулся на всякий случай. Орроха это устроило, и он продолжил: - Давным-давно далеко отсюда, у подножья Хрустального утеса, жили драконы. Сильные, красивые звери. Главенствовал над ними славный Трой. Когда он взмывал под облака, тень от его крыла накрывала горы. А ветер поднимался такой, что вырывал с корнем деревья.
   - Ух ты! Большая птичка... - восхищенно пропищал айяй, но на его плечо легла рука Бриана, и зверек снова умолк.
   - Но жил в ту пору человек, который не боялся драконов. Звали его... - Свинорыл задумал на миг. - В общем, не важно, как звали. Главное, он был очень сильным колдуном. Рассказывают, что взглядом он останавливал реки, а от дыхания его расцветали цветы.
   Но руконог, несмотря на угрозы, не собирался держать язык за зубами.
   - Как мой бывший хозяин, только наоборот! - захихикал он. - Поутру как дыхнет, не цветы, мелкие животные вроде айяев умирали. Ну почти умирали, вот столечко оставалось.
   На этот раз Оррох не повел и ухом. Наверное, сообразил, что если и дальше будет отвлекаться на айяя, то не закончит до утра.
   - И вот однажды человек пришел к Трою и сказал: "Позволь мне жить с вами. Среди людей мне тесно. А вы - небесные обитатели, чистые и гордые!" И Трой согласился. Колдун построил себе дом на вершине Хрустального утеса и поселился в нем.
   Бриан слушал через слово. Он не заметил, как прикрыл глаза. Тут же в голове у него родились и потекли, сменяя друг друга, потрясающе яркие картины. Они превратились в огромный мир, в котором полупрозрачная игла Хрустального утеса уходила в облака. А еще одинокий человек, крохотная козявка на фоне необъятного величия. Бриану вдруг показалось, что не безымянный маг, а он сам застрял в недосягаемой для обычных людей вышине. И никого вокруг...
   Голосок Тибо вытащил его из красочного видения.
   - Представляю, как ему жилось там, наверху! Вышел ночью погулять, и ку-у-увырк...шмяк!
   - Но недолго длился их союз. - Голос Орроха стал печальным. - Старший сын Троя Сагрепал вероломно прокусил горло спящего отца и сам стал править. Погоревал колдун, но остался жить в своем домике. А надо сказать, был Сагрепал глуп, испорчен и жаден. Убивал и нередко сжирал родню свою, близкую и дальнюю. А вскоре, глядя на правителя, поданные так же поступать стали. И неизвестно, сколько бы так продолжалось, если б однажды утром не вышел из домика колдун. Только он закрыл за собой дверь, как дом вспыхнул. Посмотреть на пламя слетелось множество драконов. И когда из-за драконьих крыльев не стало видно неба, колдун прокричал слова заклинания. Те слова передаются свинорылами из поколения в поколение. Маленькие поросятки, повизгивающие под боком у мамки, и те знают их...
   - Так что за слова-то? - прервал его Тибо нетерпеливо.
   Оррох задрал морду в ночное небо, как будто там пытался прочесть ответ на вопрос айяя. Должно быть, это ему все-таки удалось, и он произнес торжественно:
   - Он сказал: "Драконы! Что ж вы как свиньи, а?!"
   - И-и-и... что?
   Свинорыл помолчал, а потом процедил сквозь зубы:
   - Драконы опустились на землю и обратились в свиней... Огромных, крылатых, но свиней.
   Бриан задумался ненадолго, переваривая услышанное, а затем, отыскав слабое место в легенде Орроха, спросил:
   - А утес при чем?
   Оррох посмотрел на него, словно на умалишенного. Он явно не понимал, как человек, научивший его не бояться высоты, может быть таким недогадливым. Но все же снизошел до ответа, прихрюкнув для пущей убедительности:
   - Хру-хрустальный утес - свидетельство того, что свинорылы ведут свой род от древних драконов!
   На некоторое время над поляной воцарилась тишина. Только потрескивал прогорающий хворост в костре, да настырно звенели оголодавшие комары. Бриан и хотел бы что-то сказать, но боялся, что не сможет оставаться серьезным и начнет смеяться. Поскольку на Орроха в этом момент нельзя было смотреть без смеха. Свинорыл гордо выпятил грудь, выпрямил спину и выдвинул вперед мощную нижнюю челюсть. Он определенно чувствовал себя благородным драконом. И всем видом хотел соответствовать.
   Однако Тибо снова все испортил.
   - О, так ты дракон?! - запрыгал он на месте и захлопал в ладоши. - Здорово-зорово-здорово-чудесно! У нас есть знакомый дракон! Вот только нужно будет как-то объяснять врагам, что крылатый хряк он и есть.
   - Человек! - грозно взрыкнул Оррох. - Скажи ему, чтоб он бежал, иначе я за себя не ручаюсь!
   Однако Тибо не стал дожидаться скорой и, вероятно, справедливой расправы. Он с визгом сорвался с места и исчез в темноте.
   Бриан надеялся, что малыш затаился где-то неподалеку до лучших времен. Например, до утра. Друг ведь или как?
   А по взбешенной морде свинорыла было понятно, что надеется он на другое. А именно, что наглую крысу сцапает не слишком разборчивый в еде хищник.
  
   Глава 10. О-ля-ля и трюфеля
   Сон упрямо не пожелал усмирять голод. И вчерашняя идея поймать ежа казалась все симпатичнее. Она даже упростилась до минимума - урчащий живот соглашался принять добычу вместе с колючками. Ну чем не ежатина на шпажках?
   Однако все, что удалось отыскать Бриану - пригоршня кислой малины и съедобные на вид грибы. Вначале он колебался - а вдруг ядовитые? Но, подумав, решил, что их пригодность в пищу выяснится со временем. Если есть будет так же нечего, грибы превратятся в съедобные.
   Побродив некоторое время, предсказатель вернулся на полянку, где оставил Тибо и Орроха. Развел руками ветки... и обомлел. Посреди поляны, подогнув передние лапы, стоял Оррох. Он водил пятачком по земле и повиливал хвостом. Ничего странного - обычное, если разобраться, для свинорылов занятие. Поражало другое - верхом на Оррохе восседал Тибо и покрикивал:
   - Давай тщательней! Носом, носом тяни, не филонь! Левей! Вот так, хорош-ш-шо!
   Увидав Бриана, он помахал лапкой и спрыгнул с насеста. Схватил предсказателя за руку и принялся энергично гладить ею себя по голове, приговаривая:
   - Тибо молодец! Тибо зами-ми-мичательный! Просто отличный парень!
   Картина определенно попахивала безумием. Совсем недавно свинорыл и айяй готовы были поубивать друг друга. То есть не друг друга, разумеется, а Оррох Тибо, но сути это не меняло. А теперь малыш оседлал чудище и помыкает им! Не иначе добытые грибы были ядовитыми! И подействовали прямо через кожу ладоней, вызвав горячечный бред!
   Подумав так, Бриан, отдернул руку и поинтересовался:
   - И с чего ты это взял?
   - Да потому что Тибо славно все придумал! - Айяй оглянулся на свинорыла и добавил поспешно: - И Оррох ему немножечко помог. Он под моим руководством ищет трюфеля! - Тибо гордо выпятил грудку. Он светился от радости и, казалось, стал крупнее и выше ростом - его просто распирало самодовольство. - Я слыхал, для этого свиней обучают. Тем более посмотри, какой у него огромный пятачок. Целый пятак! И обучения не нужно - возьмем силой ноздрей!
   В это время Оррох поднял морду и прогудел:
   - Вроде здесь.
   Тибо, моментально забыв про Бриана, бросился помогать свинорылу. А тот заскреб землю так, что она полетела ему за спину тяжелыми комьями. Предсказатель хотел было оттащить зверька - свинорыл вполне мог не заметить малыша и зашвырнуть его на вершину дерева. Но айяй с такой ловкостью шнырял под самым пятачком у Орроха, что Бриан отказался от этой мысли.
   Через некоторое время Тибо закричал:
   - Стоп, хватит! - Он заглянул через плечо Орроху и протянул задумчиво: - Ничего не понимаю. Где-е-е мой трюфелёк?!
   Айяй растеряно переводил взгляд с Бриана на Орроха, выбирая, по-видимому, кого обвинить в неудаче. В итоге жребий пал на свинорыла.
   - Эх ты, землеройка-переросток! - попенял ему айяй в сердцах.
   - Чего?! - грозно рявкнул Оррох.
   - Ну... я в смысле... - опомнился Тибо, моментально сменив тон. - Ты такой большой и сильный - и поэтому малость перестарался. Давай Тибо посмотрит в той куче, что ты накопал. А доблестный свинорыл еще поработает. Вдруг трюфеля глубже!
   Бриан хмыкнул, представив, какой бледный вид будет иметь Тибо, если расхваленный трюфель не отыщется... Да и с чего малыш взял, что Оррох в состоянии унюхать хоть что-нибудь? Свинорыл - зверь летающий и должен больше полагаться на остроту зрения. К тому же, если поиски увенчаются успехом, кто распознает этот трюфель? Уж точно не зверек, проживший всю сознательную жизнь с клоуном-пропойцей!
   - Нашел! - завопили две глотки одновременно.
   От неожиданности Бриан подхватился на ноги. Тибо и Оррох выглядели очень довольными. Айяй, основательно выпачканный, нежно прижимал что-то к груди. А свинорыл поглядывал в яму и счастливо скалился.
   - Что там у тебя? - снова хором спросили друг у друга трюфелекопатели.
   Айяй моментально спрятал находку за спину.
   - Давай трюфель, - рявкнул Оррох, - ты обещал.
   Но айяй, даже перед лицом назревающей трепки, не спасовал.
   - Не дам! - завопил он отчаянно. - Тибо маленький и слабенький! Тибо нужно кушать, чтобы вырасти таким, как ты... Тибо ее продаст, а потом купит себе...
   - Продаст?! - возмутился Оррох. - Ты сказал, их только короли едят, да и то по праздникам. Кому же, как не благородному свинорылу их есть?!
   Тут из его пасти вырвалась струйка пламени и обожгла траву неподалеку от руконога.
   - Спалю... - процедил Оррох.
   И Бриан тут же понял - спалит! Притом не только за этот несчастный трюфель. Испепелит за проделки в пещере и за "поросеночка", за все издевательства скопом. Да еще и больное свинорылье благородство задето. Но не успел он вмешаться, как все разрешилось само собой.
   - На, жри, - со вздохом сказал Тибо и швырнул трюфель свинорылу. Тот поймал гриб на лету, клацнул пастью и принялся жевать. Поначалу с гримасой райского наслаждения закатил глаза, а потом...
   - Тьфу!!! - Оррох выплюнул трюфель и скривился. - Пакость!
   Айяй, изо всех сил стараясь скрыть ликование, пожал плечами и сказал:
   - Эти короли, знаешь, со странностями! Едят всякую дрянь!..
   Бриан уже не слушал продолжение. В ушах звенело одно единственное слово, переливаясь на все лады: "Короли...короли..." А перед глазами всплыла картинка из недавнего сна - торчащая из земли рука, и он сам, пытающийся вызволить несчастного. А затем лицо, красивое с благородными чертами. Черные усики и бородка - лицо наследного принца Лайонела, Бриан готов был поклясться чем угодно. И еще девичьи глаза в густых ресницах над этим всем!
   Не говоря ни слова, он спрыгнул в яму и, упав на колени, принялся копать. Руконог удивленно смотрел на него, не зная, как понять взявшуюся неведомо откуда запоздалую прыть. Зверек понурился, сел на краю ямы и запричитал:
   - Ну все, хозяин с голодухи умом тронулся! Он и раньше был слегка не в себе. Это ж надо так оголодать. Ой, горе-горечко!
   Так он скулил, пока Бриан, тяжело пыхтя и отдуваясь, не прикрикнул на него:
   - Хватит ныть, бездельник! Помоги лучше.
   - Мне копать?! - завыл айяй. - Ты лапки мои видел? Много такими нароешь? - В подтверждение он вытянул перед собой лапы и помахал ими в воздухе. - А вообще, у нас Оррох есть!
   Услыхав это, Бриан остановился, поднялся на ноги, отряхнул землю с колен и вылез из ямы.
   - Я это... - промямлил он. - Понимаешь, озарило...
   Оррох не заставил себя долго упрашивать - опустил пятачок и передние лапы в яму, и оттуда брызнули тяжелые комья.
   Вскоре когти свинорыла несколько раз глухо царапнули обо что-то твердое.
   - Стой! - крикнул Бриан отчаянно. - Тут надо осторожней.
   Оррох пожал плечами и отошел в сторону. Айяй прыгал вокруг и пытался пролезть в яму раньше предсказателя. Но Бриан не слишком обходительно оттащил его и пригрозил, что попросит Орроха за ним присмотреть. А тот с радостью сядет Тибо на хвост или еще хуже. После этого айяй обиженно надулся и отбежал в сторону - мало ли что у этих предсказателей на уме!
   Бриан вылез из ямы с тяжелым сундучком в руках. Хотя назвать несколько сколоченных досок сундучком можно было только с большой натяжкой. Предсказатель обтер с досок ржаво-оранжевые пятна глины и осторожно открыл коробку...
   - Ослепни мои глаза!!! - пропищал Тибо и шмыгнул Бриану на шею. - Золото-золотце-золотишко! Я сказочно богат! - Он поперхнулся, прокашлялся и зашелся снова: - То есть мы сказочно богаты. Теперь Тибо никогда не будет голодать! Куплю курицу!!! Нет, гуся! Хотя гуси щиплются, лучше индюшку.
   Но Бриан захлопнул коробку перед мордочкой ликующего айяя, чуть было не прищемив кончик любопытного носа. Глаза зверька жалобно округлились. Он смотрел на хозяина так, словно решал - а не укусить ли того за что-нибудь чувствительное и отобрать сундук силой?! Однако бедняга все же сообразил: отобрать силой не выйдет ввиду ее отсутствия. Поэтому только жалобно протянул:
   - А ку-у-у-рица? Купи Тибо курицу...
   Но Бриан, не раздумывая, сказал:
   - Лучше купим на это немного свободы для одного принца.
  
   Айяя пришлось связать, он до последнего вопил и брыкался, пытаясь укусить хозяина:
   - А-а-а-а-а, помогите! Сатрапы жизни лишают! Чтобы я сам забрался на свинорыла?! Пусть лучше он меня сожрет! Так и полетим. Пусти, нелюдь, пусти - растерзаю!
   Но яростное сопротивление не помогло: Бриан спеленал Тибо курткой и усадил рядом с собой на спину Орроху. И свинорыл взмыл в небо, оставив на поляне пепел костра и многоголосое эхо, перепевающее на все лады: "Конец вам, олухи!!!"
   Бриан и сам был не прочь, чтоб его связали. А лучше даже намертво привязали к свинорылу. Ведь зверь поднялся так высоко, что лес внизу казался колючками ежа, которого они не поймали. Бриану представилось, как ветром его стаскивает с чешуйчатой спины. И он несется навстречу земле. А там его поджидает одна из ежовых колючек.
   Подумав так, он крепче вцепился в шерсть на загривке свинорыла. Прижал к себе руконога и, чтоб страх поутих, крикнул Орроху:
   - А Дезири - сильная колдунья?
   - Кое-что умеет, - прогудел свинорыл и, чуть помедлив, добавил: - Но если б не долг, я бы с ней справился.
   - А чего она сама себе принца не выкрала?
   - Не знаю, любит, видать, чужими лапами из огня каштаны вытаскивать. Мало ли, стрела шальная или болт. А у свинорылов шкура дубленая.
   Вскоре они начали опускаться. Вот только веселее от этого Бриану не стало. Поскольку на земле их ждала встреча с ведьмой. А что он, предсказатель-неудачник, сможет с ней сделать? Встать на колени и, умываясь слезами, вымолить для принца свободу? Ведь найденного золота не хватит, чтобы выкупить особу королевской крови. Тут нужна горка монет высотой с Орроха...
   Совсем упав духом, он в отчаянии крикнул свинорылу:
   - Дружище, ты поможешь урезонить эту Дезири? А то ведь...
   - Нет, - прервал его Оррох, не дослушав. - Карточный долг - дело чести!
   Бриан хотел было схватиться руками за голову. Но вовремя вспомнил, что все еще парит верхом на свинорыле и на землю не торопится.
   - Так что ж тогда делать-то, а? - спросил он, обращаясь неизвестно к кому: то ли к Орроху с притихшим Тибо, то ли к себе. А может быть, к безмолвствующим небесам, посылающим ему испытание за испытанием.
   - Сейчас сядем - будем думать, - ответил за всех свинорыл.
   Они опустились у заросшего камышом озерца. Из поднебесья его поверхность казалась гладкой и безмятежной. Да и само озеро больше походило на случайно оброненное лесной нимфой зеркальце - почти идеально круглой формы с камышовым ободком. Однако вблизи выяснилось, что ветер превратил поверхность озерка в смятую скатерть, украсив крупной рябью.
   Оррох не рассчитал и плюхнулся в воду, подняв тучу брызг. Когда Бриан выбрался на берег, вытащил и освободил спеленатого курткой айяя, свинорыл ткнул крылом вдаль и сказал:
   - За тем леском ее избушка.
   Тибо за время полета побелел: шерстку его покрыл то ли иней, то ли седина. Стоять или сидеть он не мог, лапы затекли. Поэтому плюхнулся на песок, закатил глаза и простонал:
   - Как насчет дружеской стрелы в грудь? Чтобы не мучился, а?
   Однако, отлежавшись, он передумал умирать, сбегал в камышовую заводь и вернулся с гнездом дикой утки, полным яиц. И, с ненавистью зыркая по сторонам, принялся подкреплять силы.
   - Может, еще раз сыграть? - предложил вдруг свинорыл.
   - А если снова проиграешь? - отмахнулся Бриан.- Ведь золото под ногами не валяется. То есть один раз, конечно, повезло, но...
   Услыхав про сокровище, руконог оживился:
   - Эх вы, ничего-то без меня не можете! Руки заломают, свяжут, а потом: "Тибо, выручай!" Давайте, я раскину партейку. - Айяй гордо выпятил живот, надул щеки и стал похож на самодовольную мохнатую лягушку. - Прошлый хозяин от скуки учил меня карточным трюкам. Говаривал еще: "Я в картах - Черный Косарь".
   Смысл последних слов ускользнул от Бриана, поэтому он переспросил:
   - Как это, Черный Косарь?
   - Вот ты темнота! - захихикал руконог. - Это в колоде старшая карта.
   - Подумаешь... - скривился Бриан, слегка обидевшись, но все-таки признался: - Не умею я в карты.
   Зверек удовлетворенно кивнул и отбросил опустевшее гнездо.
   - А еще есть секретик. - Он взъерошил мех у себя на животе. - Шерстка вон у нас какая! Можно туда разные вещи прятать - еду от хозяина, пару монеток на черный день...
   Тут малыш спохватился, что сболтнул лишнего и выдал Бриану важную тайну. Но было поздно.
   - Эх, - махнул зверек лапой, - все равно без дела тайник пропадает! Так что я - козырек-другой не смогу туда запихнуть?
  
   Глава 11. Не царь зверей, но ходит с козырей
   Оррох осанисто вышагивал впереди. За ним, втянув голову в плечи и настороженно вглядываясь в сумрак леса, шел Бриан. Замыкал процессию Тибо. Подволакивая лапы, он то и дело жаловался, что ему трудно идти по осыпавшейся хвое. Но на предложение забраться на Орроха мотал головой, подтвердив догадку Бриана. Тот давно решил, что зверек отстал намеренно, предоставляя им право первыми встретиться с ведьмой.
   - Ну, и где ее дом? - окликнул айяй Орроха, когда они обогнули озеро и подошли вплотную к непролазной на вид стене деревьев.
   - Там, - повел тот головой в сторону открывшейся неподалеку прогалины, - за лесочком.
   - Лесочек, говоришь?! - крякнул Бриан, задрал голову. - Бурелом один! Как мы пройдем через твой лесочек?
   - О, - хитро осклабился свинорыл, - на этот счет не беспокойтесь.
   Тут он встал на задние лапы и проорал на всю округу:
   - Дезири!!!
   - Ты что?! - взвизгнул на него айяй, когда эхо свинорыльего крика замерло вдали. - Перегрелся на солнышке?!
   Вместо ответа свинорыл отступил от колючего кустарника. Руконог хотел было сказать еще что-то в том же роде, даже открыл рот. Да так, с разинутым ртом, и замер.
   Бриан не сомневался, что выглядел так же глупо. И было от чего: кустарник только и ждал зова Орроха. Шипастые ветки зашевелились и поползли в стороны. Вслед за ними толстые стволы, скрипя сердцевинами, пришли в движение и неторопливо расступились. В просвете между посторонившимися деревьями показался домик Дезири.
   - Так нам туда? - осведомился Бриан у Орроха.
   Спросил и сам понял, как глупо прозвучал вопрос, выдавая с головой его страх. Ведь и дураку ясно, что препятствие устранилось не само собой. А кто-то помог ему заклинанием.
   Однако свинорыл не подал виду, что заметил его оплошность. Вероятно, он и сам побаивался ведьму. Так что говорить о мелких человечках и совсем невразумительных айяях? Им на роду написано всего бояться.
   - Туда, - ответил он и первым шагнул на тропу.
  
   Дезири ждала их на пороге небольшого, приземистого домика. На вид она была слегка старше Бриана. Зеленоглазая, с пышными рыжеватыми волосами. Простое домотканое платье - ношенное и переношенное - облегало изящную даже в таком старье фигуру. Пожалуй, ведьму вполне можно было назвать красивой. А что в обносках, так не в бальном платье же ей расхаживать! Ежи и белочки вряд ли оценят!
   Хибарка Дезири казалась бы ничем не выделяющейся из множества построек, встречавшихся Бриану. Если бы не одна особенность. Стены ее покрывала густая сеть кореньев. Они без устали шевелились, обвивая друг друга и сползая на землю. И смотрелось все так, будто домик свалился с неба и угодил в змеиное гнездо.
   - О, так ты еще за одним принцем слетал! - хохотнула Дезири при виде свинорыла и, указав пальцем на щит, поинтересовалась: - А что за дрянь на шее? Амулет наудачу?
   Предсказатель непроизвольно напрягся. Поскольку, говоря о принце, ведьма явно имела в виду его. Не Тибо же, в конце концов! И что странно, такое сравнение из уст Дезири чрезвычайно польстило.
   - Это не принц, и это - не дрянь, - спокойно ответил Оррох и пояснил с учтивой улыбкой: - Мои друзья хотят сыграть на Лайонела. Ты не против?
   Ведьма оценивающе посмотрела на Бриана. Глаза ее вдруг загорелись, а бледные щеки слегка порозовели. Но она тут же отвела взгляд и спросила:
   - На что играть будете?
   Бриан переглянулся со свинорылом, выгреб из мешка пригоршню золотых монет и предъявил колдунье. Но Дезири покачала головой:
   - За принца побрякушек мало. - Ведьма задумчиво намотала локон на палец. Затем сбросила все витки, снова собрала. И наконец указала на Бриана: - Если проиграете, вместо принца он останется.
   У предсказателя сердце рванулось из груди и загрохотало рядом с подбородком. Ему показалось вдруг, что он снова парит в облаках на спине свинорыла. Проваливается вниз, с трудом подавляя в себе желание закричать...от боли? От ужаса? От счастья, может быть?
   Он судорожно сглотнул, прогоняя морок, взглянул на ведьму и ответил:
   - Идет! Только играть буду не я. И не Оррох.
   Эти слова дались с таким трудом, что ему показалось, будто он в одиночку поднял хвост свинорыла. Ведь сам же вручил свою судьбу в лапы руконогу! И если вдруг они потерпят неудачу, то так ему, Бриану, и нужно. Будет знать, как действовать, хорошенько не подумав загодя.
   Ведьма нахмурилась:
   - А кто тогда? - Она указала на скромно притихшего в отдалении руконога. - Этот, что ли? Мохнатенький?!
   Бриан молча кивнул. Точнее, заставил себя склонить голову, понимая, во что обойдется ошибка...
  
   - Н-у-у-у... - то ли вопросительно, то ли угрожающе протянула ведьма. - Поехали, что ли?
   Тибо встрепенулся, будто слова Дезири его разбудили:
   - А... что... ты меня?
   - А кого же?! Сколько раз играем, мохнатенький?
   - Давай до четырех, - предложил айяй, не задумываясь.
   Услыхав это, ведьма удивилась:
   - А отчего не до трех или пяти? Все-таки привычней.
   - Кому как. У тебя пять пальцев, вот и привычней. А у руконогов четыре.
   И он продемонстрировал ладошку, сунув ее под нос ведьме. Та не стала пересчитывать и, пожав плечами, согласилась:
   - Убери ручонки, милок. Хочешь до четырех, можно и до четырех. А если будет поровну? - Она засмеялась так, что все поняли, ведьма ни на грош не верит в подобный исход игры. И тут же ответила на свой вопрос: - Еще кон сыграем.
   Дезири перетасовала карты и, отсчитав положенное количество, разделила на две равные стопочки. Тибо с нетерпением схватил свои. Затем подозрительно покосился на ведьму и раскрыл карты веером, дурашливо сведя зрачки на переносице. Мордочка его приобрела растерянное выражение. Казалось, он видит карты впервые и пытается сообразить, что с ними делают.
   - Ходи первый, мохнатенький. Дам тебе фору, - поддела ведьма айяя, - ты же все-таки жи...животное.
   - Ладно, - согласился Тибо, бросил первую попавшуюся под лапку карту на стол и добавил, ни к кому конкретно не обращаясь: - Вроде и ведьма, а неземной доброты женщина...
   Первая партия завершилась очень быстро. Тибо молниеносно спустил все карты и жадно смотрел на стол. Казалось, он искал еще что-нибудь, чем можно пошвыряться всласть. Но почти все взятки достались Дезири. Она ехидно ухмыльнулась и сказала:
   - Один есть.
   - Как "один есть"? - недоуменно спросил айяй, яростно вертя глазами. - Мы же только начали.
   - Не переживай, мохнатенький. В следующий раз отыграешься. - Дезири взглянула на Бриана и спросила: - Я сдаю еще?
   Ведьма явно имела в виду: "Кого ты посадил со мной играть? Может быть, сам сядешь за стол, и сразимся, как человек с человеком?" Бриан обескуражено посмотрел на Тибо. Но тот выглядел таким довольным и уверенным, что предсказатель кивнул только - валяй, мечи карты. На самом же деле, ему хотелось вытащить малыша из-за стола и хорошенько встряхнуть. Так, чтоб мысли у него встали на место!
   Вторая партия тянулась гораздо медленней. Айяй надолго задумывался, теребил кисточку хвоста, языком ощупывал карты, даже клал на лоб. Дезири смотрела на это с издевательской ухмылкой. Однако к концу партии число взяток сравнялось. А на руках у каждого осталось по две карты.
   - Я прошу прощения, - пропищал айяй жалобно. - Когда маменька меня учила играть, таких карт у нас в колоде не было. Мой младший братишка как-то проглотил одну. - Он перевернул карту и с неподдельным любопытством спросил: - Могу я узнать, как называется карточка?
   Дезири, посмотрев на картинку, хмуро ответила:
   - "Зеленый косарь", - и добавила: - Он старше всех карт, кроме одной.
   - Да-а-а? - оживленно завертелся айяй. - Ой спасибочки... вот повезло мне...ну это ведь случайно?
   Ведьма не ответила, а Тибо загреб взятку и поинтересовался:
   - А какая карта старше "зеленого косаря"?
   - "Черный косарь" старше "зеленого".
   - Вот это да! - восхитился Тибо. - Ужасно хотелось бы посмотреть! Вот бы попалась! Совсем не идет карта. А если приходит, то какая-то некрасивая - черно-серенькая. И мужичок на ней - фу-у-у какой страшный, бе-е-е! - Айяй высунул язык и состроил гримасу отвращения.
   Ведьма, услыхав про "черно-серенькую карту", насторожилась.
   - А в руках у него что?- спросила она слегка дрогнувшим голосом.
   - Непонятное что-то. Кривое такое, как серп... - Айяй поднес карту к лицу и близоруко прищурившись, стал вглядываться в нее, пока не воскликнул обрадовано: - О, так это и есть серп!
   Он перевернул карту и аккуратно положил на стол. Дезири бросила один только взгляд и швырнула свою рядом, даже не перевернув.
   - Серп, - мрачно подтвердила она и добавила: - А карта и есть "черный косарь".
   Как только ведьма произнесла это, предсказатель стиснул зубы, чтоб не закричать от радости. Он-то давно подсчитал взятки. И теперь наверняка знал, что судьба улыбнулась ему! Точнее сказать, не ему, а руконогу! В общем, им с Тибо. Снова вдруг захотелось схватить айяя, однако на этот раз для того, чтоб прижать малыша к груди. А может даже, несмотря на густую шерсть, и расцеловать.
   Айяй же продолжал находиться в неведении. Он сидел, насупившись, словно мучительно пытался о чем-то вспомнить. Наконец, зверек осознал произошедшее и счастливо воскликнул:
   - А, так я ж тогда выиграл!
   Тибо подхватился на лапы и заплясал, выкидывая чудные коленца.
   - Хозяин... хозяин... я выиграл!!! - визжал он, плюясь слюной и хлопая в четырехпалые, как все смогли убедиться ранее, ладошки. - Не обижайся, тетенька ведьма, так получилось...
   - Ладно, раз на раз не приходится, - скрипнула зубами Дезири. - Давай играть, или ты до заката плясать будешь? Садись, я раздаю.
   - Ой, а можно я раздам? - взмолился айяй. - Я еще не пробовал, так интересно!!!
   Дезири задумалась на мгновенье и бросила колоду на стол. Тибо с благоговением взял в руки карты, закатил от удовольствия глаза и попробовал перетасовать. Но колода вырвалась и разлетелась по столу, несколько карт упало на землю.
   - Руки у тебя золотые, мохнатенький, - поддела его Дезири. - Сразу видно, раздатчик ты опытный.
   Айяй смутился, собрал карты, помогая себе хвостом, и виновато пропищал:
   - Ручки у нас, айяев, маленькие. Никуда не годятся.
   С этими словами он швырнул колоду в воздух. Сделал кувырок назад, приземлился на руки и задрыгал ножками. Тут же ловко схватил ими карты и принялся быстро тасовать. Потом перебросил колоду из ноги в ногу. Карты при этом образовали яркую шелестящую радугу. И еще, и еще... снова собрал их и перешвырял на стол перед обомлевшей ведьмой.
   - Руками совсем не то, - довольно облизнулся Тибо. - Ножками привычней как-то.
   Третья партия закончилась так же быстро, как и первая. С той лишь разницей, что почти все взятки достались руконогу. То ли ведьма растерялась, насмотревшись на его выкрутасы. То ли малышу на самом деле ужасно везло.
   - Ну, еще партейку и по домам? - съехидничал айяй.
   Бриан был в восторге от его игры, поэтому предложил беззлобно:
   - Ты бы, Дезири, пошла да отвязала принца. А то ведь стемнеет скоро, на ощупь придется. А принцы не любят, когда их касаются девицы неблагородного сословия.
   Но ведьма и не думала сдаваться:
   - Погоди радоваться, миленький. Как бы самому на месте принца не очутиться!
   Бриан смутился. Но странные мысли приходили в голову все чаще. С каждой картой, упавшей в копилку Тибо, ему становился все безразличней исход игры.
   Ну да, принц... а ничего ведьма ему не сделает! Она ведь просто одинокая женщина. И какая женщина! Помнится, свинорыл рассказывал, с ней что-то не так. А что? Бриан забыл спросить. Да и какая разница! Ведь красавица же!
   Предсказатель вынырнул из приятных раздумий, когда четвертая партия перевалила за середину. Тибо, почти не глядя, выдергивал из своей стопочки карты и небрежно швырял их на стол. Карты вертелись волчком, но останавливались непременно краешек к краешку.
   В конце концов, когда запасы карт у обоих иссякли, айяй лениво потянулся и процедил сквозь зубы:
   - Уши бы пооткусывать художнику, который так его изуродовал.
   - Кого?
   - Ну этого... косаря вашего дурацкого. Липнет и липнет к рукам.
   Он легонько подул на последнюю оставшуюся карту, и она, перевернувшись в воздухе, упала картинкой вверх. С нее полными ненависти глазами, светящимися из-под изодранного капюшона, смотрел тот самый "черный косарь".
   Дезири недоверчиво взглянула на карту, прищурив один глаз. Ноздри ее расширились. А нижняя губа прижалась к верхней так, словно хотела передвинуть ее на лоб, за линию глаз.
   - Косарь, говоришь...
   - Ага-ага, - радостно закивал Тибо, - он самый. Черней некуда, черней только у свинорыла подмышкой.
   - Х-х-хорош-ш-шо, - совсем по-змеиному прошипела ведьма. - Твоя взяла, хитрец...
   Тут она медленно приподнялась с места и нависла над вжавшимся в чурбак зверьком.
   - А это тогда что, мохнатенький?!
   Дезири гулко хлопнула ладонью по столу. А когда убрала руку, рядом с "черным косарем" айяя лежала точно такая же карта - мрачный балахон, руки-кости.
   И самое главное - изогнутый полумесяцем ржавый серп.
  
   Глава 12. Как выбраться из передряг? Поможет хряк!
   - Ах ты, жулик! - Ведьма перегнулась через стол и схватила айяя за горло. - Думаешь, Дезири можно вот так запросто обмишурить и живым уйти?!
   Тибо выпучил глаза и сделал вид, что задыхается. Для убедительности свесил набок язык, захрипел и пустил изо рта пену. Умом Бриан понимал, что зверек притворяется. Уж больно быстро произошло превращение в полудохлую тушку! Но сердце, всегда недоверчивое к тому, что видят глаза, заметалось. В кровь плеснуло жидким огнем, и она побежала по венам, прожигая дорогу.
   Ему стало одновременно страшно и странно. Нет, сам страх был вполне понятен. А вот странным являлось то, что испугался он не за себя! Возможно, впервые в жизни! Даже в подвальчике Гнуса, наблюдая за тем, как демон разделывается с беззащитным стариком, его мозг вопил об одном: "Я следующий!!!" А сейчас... что изменилось?
   - Отпусти... - тихо сказал он, понимая, что если попытаться крикнуть, то голос непременно сорвется и выдаст его с головой. - Очень тебя прошу.
   Бриан лихорадочно искал решение. Да, их план с треском провалился. И значит, пришло время переходить к запасному. Но ведь его попросту не существовало!
   - Ай-яй!!! - взвизгнул айяй так душераздирающе, словно ведьма вцепилась в него раскаленными щипцами.
   Тело предсказателя обошлось без участия медлительного разума. Наплевав на веские доводы, оно бросилось на Дезири. Пальцы хищно скрючились, норовя вцепиться в первое, что окажется в зоне досягаемости.
   Происходящее словно в мгновение замерзло в толще льда. Оррох, уворачиваясь, припал на лапы. Ведьма нещадно тормошила шею Тибо. А он, Бриан, висел в воздухе. Из земли громадными белесыми червями торчали извивающиеся корни. Они и не дали заключить Дезири в объятья.
   В это время айяй, воспользовавшись тем, что внимание ведьмы переключилось на предсказателя, взбрыкнул лапами и высвободился. Он метнулся по направлению к Орроху, рассчитывая найти защиту. Но, подобно птице, подстреленной на взлете, рухнул в траву.
   - Куда?! - прикрикнула на него Дезири.
   В руке она сжимала кончик айяйского хвоста. А Тибо скреб землю и, наверное, жалел, что не родился ящерицей. Отбросил бы хвост, и поминай как звали!
   - Хозяин!!!- заверещал он, корчась от боли. - Миленький-солнышко-лапочка! Спаси!
   Вот только "солнышко-лапочка" сам нуждался в помощи. Вяло трепыхаясь, он бросал многозначительные взгляды на Орроха. Однако тот так и не решил, что ему предпринять. Время от времени он делал несколько шагов то в сторону ведьмы, то в направлении тропинки. Но что-то заставляло его останавливаться и возвращало на место.
   - Оррох! - не выдержал Бриан. - Что ты стоишь?! Помоги!
   - Не могу, - с болью в голосе простонал свинорыл.
   - Мы же с тобой друзья!
   Бриан крикнул и тут же усомнился. Это они с Тибо друзья. Ведь, несмотря на безнадежность попытки, он кинулся его защищать. Оррох же... зачем его спасать, он любому даст сдачи. Значит, все пропало - если сомневаешься сам, другого не убедить!
   Так и произошло - на его призыв свинорыл лишь отвернул морду.
   - Я научил тебя летать! - пустил Бриан в ход последний козырь, своего припрятанного в рукаве "черного косаря".
   - Не могу, - повторил Оррох с тяжелым вздохом. - Карточный долг - дело чести.
   Все доводы иссякли, осталась лишь боль в терзаемых корнями конечностях. Можно было сколько угодно копошиться мухой в паутине. Но сквозь толстую кожу свинорыла проникнуть к сердцу он не смог!
   И тут его встряхнула волна ярости, заставив челюсти сжаться до зубовного скрипа. Достучаться к сердцу Орроха... а свое собственное где? Затаилось в брюхе? Вечно он рассчитывает, продумывает. Но раз цель такова, то и слова должны идти из сердца! А не выверяться многократно!
   - Так пускай ведьма Тибо все лапы выдернет, да?! - закричал он, понимая, что терять нечего и сдерживать себя не стоит. - А ты будешь смотреть? Благородный нашелся!
   Словно подтверждая его слова, айяй завопил не своим голосом:
   - Мама-мама-мамулечка!!!
   Оррох осунулся, как будто готов был провалиться сквозь землю. Но все-таки ответил:
   - Свинорылы держат слово!
   - Я не знаю...- прохрипел предсказатель, готовый выпрыгнуть из собственной кожи и хоть так освободиться. - Может быть, сдержав это дурацкое слово, ты и станешь ближе к своим обожаемым драконам! Но позволить разделаться с друзьями - это точно будет по-свински!!!
   - Век бы слушала! - прошипела ведьма, но, бросив взгляд на верхушки деревьев, добавила с сожалением: - Вот только солнце садится. - Она криво ухмыльнулась и спросила, явно не ожидая ответа: - Это нам не помешает, правда?
   Услыхав это, Бриан чуть было не заорал хором с повизгивающим руконогом! Мысленно он выдал себе пинок и присовокупил к нему затрещину. Как можно было не вызнать у свинорыла, что случилось с Дезири после захода солнца! Это первое, чем нужно было озаботиться! А еще предсказатель! Вон пень и тот лучше его - всегда предскажет, с какой стороны север.
   Мутноватый лунный свет упал на спину Дезири, придав ей мертвенно-бледный с посеребринкой окрас. Осмелев, он пополз выше. Переметнулся на плечи. Закипел-завился в волосах...
   Бриан смотрел, не отрываясь, и не верил глазам. Волосы ведьмы, увлекшись игрой с лунным светом, пропитались холодным огнем. Стали его неотделимой частью и...ожили! Сначала отдельные волоски. Затем целые пряди затанцевали, образуя диковинные фигуры. А потом им это наскучило и...
   Дернувшись, будто в конвульсиях, локоны превратились в подобие широких крыльев и легко отделились от головы. Мгновение спустя диковинная птаха взмыла ввысь, скрывшись за лесом.
   Ведьма проводила взглядом блеснувшее на темном небосводе яркое пятнышко и с обыденным видом заключила:
   - Ну, как-то так.
   Сердце предсказателя взбесилось от радости. Ведь самые скверные ожидания не сбылись! И всепоглощающий страх перед неведомым отхлынул.
   Голова Дезири мягко лучилась восхитительным ореолом лунного света. Точно лики святых на старинных гравюрах. Бриан не сдержался, и губы его непроизвольно растянулись в улыбке.
   - Ты еще и смеешься! - проскрежетала ведьма, и в голосе ее неожиданно проступила неподдельная обида.- Весело ему!!!
   - Стой, я не хотел! - крикнул Бриан. - Так тоже красиво!
   Свободной рукой ведьма вывела в воздухе фигуру, отдаленно напоминавшую треугольник. И тут же решительно перечеркнула ее косым взмахом. Не успела она это сделать, как предсказатель взвыл не своим голосом. Ему показалось, что его руки и ноги собрались незамедлительно отделиться от тела.
   - Не хотел... - прохрипел он сквозь натужно сжатые челюсти.
   Земля рванулась навстречу и пребольно ударила по коленям. Затем снова удар - в подбородок... В голове бесновалось эхо собственного крика. Рядом что-то шелестело, фыркало и шарахалось из стороны в сторону.
   А затем все стихло. И какой-то шутник набросил ему на голову непроницаемый для света мешок. Ведь как иначе можно было объяснить полную темноту?
  
   Из липкой пелены забытья его вызволил голос Орроха:
   - Эй, спасатель принцев, ты живой?
   Бриан оторвал лицо от влажной податливой земли, оставив на ней отпечаток щеки. Свинорыл стоял, склонившись над ним, и с шумом втягивал воздух пятачком.
   - Живой, - удовлетворенно заключил Оррох. - Поднимайся, раз не окочурился. А то простудишь себе чего.
   - Сейчас я... - простонал Бриан и, опершись на Орроха, медленно встал.
   Ноги норовили подкоситься. Однако окинуть взглядом полянку, ставшую полем битвы, Бриану удалось. Хотя увидел он мало - примятую траву да словно ураганным ветром раздробленный и расшвырянный валежник. Откуда-то тянуло горьким дымом, и предсказателю сразу представилось, как Дезири поджаривает себе на завтрак принца Лайонела. А их с Тибо, стало быть, оставила к вечеру.
   - А айяй где? - спросил он осторожно, опасаясь услышать в ответ то, о чем и думать не хотелось.
   - Слушай, мне очень жаль... - Оррох тяжело вздохнул и мрачно сдвинул брови.
   - Что с ним?! - крикнул Бриан, на мгновение потеряв контроль над собственным голосом. Окончание фразы превратилось в резанувший слух визг.
   - Мне очень жаль, - повторил свинорыл, но, увидав лицо Бриана, добавил: - Однако пройдоха цел и невредим.
   - Здесь я! - пискнул знакомый голос откуда-то сверху. - У свинорыльчика на шее.
   Вот тут предсказатель сдался. Раздавленный и уничтоженный событиями этой ночи, он привалился к лапе Орроха. Тихо ойкнув, сполз по ней, да так и остался сидеть на траве.
   Немного отдышавшись и придя в себя, он заключил:
   - Наши все целы, уже хорошо. А где Дезири?
   Свинорыл указал на домик ведьмы.
   - Спит. Что ей сделается.
   Услыхав это, Бриан мысленно поблагодарил судьбу за щедрый подарок. Ясное дело, он бы не признался никому, разве что под пытками. Даже самому себе открыть правду было трудно. Просто не верилось. Невозможно! Но...
   Но эта новость принесла ему облегчение. Дезири жива, Оррох не причинил ей вреда. Не сжег, не насадил на огромные клыки, не растоптал, в конце концов. Однако как такое могло произойти?
   Очередной приступ слабости накрыл Бриана. И связь мыслей, казавшаяся прочной, распалась. Вчистую проигрывая войну с тошнотой, он потряс головой. Попытался прогнать мелькающие перед глазами пятна и простонал:
   - Тогда вообще ничего не понимаю. Она нас прикончить пыталась. А теперь, выходит, все живы, все здоровы, все нормально?
   - Это Оррох, - подал голос Тибо. - Он молодчина!
   Предсказатель с благодарностью посмотрел на свинорыла.
   - Так это ты ее? А как же твой долг? Нет, я тебе очень признателен, но ты же твердил, мол, свинорылы всегда держат слово, и все такое.
   - Ай, не слушай ты эту мелюзгу! - фыркнул Оррох. - Все не так было!
   - Наш скромняжка врет! - не сдавался Тибо. - Он Дезири ка-а-ак хрюкнет...ой, то есть гаркнет! Отпусти их, говорит. А то я за себя не ручаюсь, говорит.
   Предсказатель почувствовал, как губы его сами собой, не советуясь с остальным телом, расползлись в улыбке. И он не стал их сдерживать. Поскольку ощутил, что вместе с губами улыбается сейчас его душа. Ведь сказанные им слова смогли растормошить совесть свинорыла. От них не спасла его внушительная броня. Потому что шли они от сердца к сердцу.
   Будто оправдываясь, Оррох с видимым нежеланием пробурчал:
   - Я решил, что мы с ней в расчете. Принц-то у нее. Ну и этот... - Он поднял глаза вверх, указывая на руконога. - Этот заморыш так жалобно пищал, что я не выдержал.
   - И вы с ней подрались? - восхищенно уточнил Бриан.
   Свинорыл аккуратно, чтоб не потревожить Тибо, почесал живот и объяснил:
   - Когда ты отключился, она меня спрашивает про тебя - что он сказал? Ну, я ей и повторил.
   Бриан почувствовал, как сердце его, несмотря на слабость всего остального тела, забилось с удвоенной силой.
   - Что? - схватил он Орроха за складку кожи и потряс. - Что ты ей повторил?!
   - Что ты не хотел. И ей так красиво... - Оррох покряхтел, подбирая нужные слова. - Без ничего.
   - А дальше? Что она сказала?
   - Да молчала она. Отпустила айяя, тебя проверила, дохлый или притворяешься. И в дом ушла. - Тут свинорыл пожевал губами с задумчивым видом и добавил: - А нет, вспомнил, сказала кое-чего...
   - Ну, не томи!- с надеждой в голосе попросил Бриан.
   - Сказала: "Утром потолкуем".
   - И все? - разочарованно простонал предсказатель.
   - А тебе мало?! - фыркнул Оррох. - Я бы на твоем месте радовался, что так все закончилось.
   Бриан невольно содрогнулся. Мысли его вернулись к моменту, когда взбешенная ведьма измывалась над вырывающимся зверьком. Только теперь до Бриана дошло, каким отвратительным стало бы продолжение и окончание ночи для руконога, не вмешайся Оррох. Да и для него самого.
   Ему нужно было что-то сказать свинорылу. Особенное, искреннее, выразить благодарность. Как тогда - от сердца к сердцу. Но слова не шли. То ли во рту пересохло. А может, язык отказывался произносить сентиментальности, которыми были наполнены его мысли.
   - Спасибо, - только и смог родить он, решив, что еще вернется к этому разговору. Но позже...гораздо позже.
  
   Дезири вышла на крыльцо, когда Бриан был уже в состоянии ходить самостоятельно. Причем в этот момент он ощутил в себе силы не только ходить, но и бегать. Поскольку душа его, юркнувшая в пятки, молила об одном - удрать от негостеприимного домика подальше! Ведь предугадать, в каком настроении проснулась Дезири, он не мог. Кто их, ведьм, знает!
   Но Дезири не стала сразу нападать на предсказателя. И это вселяло определенную надежду, что она и впредь не сделает ничего зубодробительного и костеломательного. Выглядела ведьма неважно. Глаза ее со слипшимися ресницами опухли и покраснели. Не зная, кто перед ним, Бриан решил бы, что Дезири проплакала всю ночь напролет, уткнувшись лицом в подушку. Но где слезы, а где ведьма!
   Дезири хмуро глядела на Бриана и молчала. Тот тоже не знал, что сказать. "Спасибо, что не прикончила нас"? Глупо. "Прости, что мы тебя обманули"? Вряд ли стоило лишний раз напоминать об этом. Повезло однажды, повезет ли вновь? "Как спалось"? Не то, все не то!
   - Доброе утро, - произнес он неуверенно, словно и не утверждение это было, а вопрос. Дезири медленно заслонилась ладонью от солнца и, прочистив горло, ответила:
   - Ну допустим.
   - Послушай, я сожалею, что так вышло. Если бы я знал...
   Но ведьма приложила палец к губам, давая понять, что не настроена выслушивать пространные речи.
   - Заходи в дом, - сказала она, умудрившись сделать так, что прозвучали слова, как приказ. - Я сейчас умоюсь и приду. Да не бойся, не съем.
   Уходя, она обернулась, смерила его взглядом с ног до головы и, плотоядно улыбнувшись, "обнадежила":
   - Но это не точно.
  

Тур второй. Салочки

   Глава 1. Кейт-Хейт
   За границей Абендина, под оранжевым небом Сигистула, есть место, где собираются феи. Звеня разноцветными крылышками, прилетают они в Янтарный бор поиграть в серсо на исполнение желаний. Потрепать за уши трусливых дымчатых кроликов. А потом, задорно хохоча, прокатиться на них взапуски. Отведать пирожков с овечьим сыром и черемухой. Еще земляничный чай на закате чудо как хорош!
   Вот так рассядутся на еловые лапы, и любуются вечерним багрянцем, болтая ножками. А еще без устали трещат крошечными остренькими язычками.
  
   - Даже и не говорите мне про эту Моа! - обиженно надула губы тучная в годах фея. На лбу ее, словно подчеркивая осуждающий тон жирной линией, собралась внушительная складка, а густые взлохмаченные брови прыгнули к переносице.
   - А в чем дело? Дело-то в чем?! - возбужденно зашептались вокруг.
   - Думаю, ее развоплотят, - предположила толстушка, поправляя седые волосы.
   - Так что с Моа, тетушка Бим?! - закричали со всех сторон. - Что с ней, мы-то не знаем?
   Тетушка Бим, выдерживая интригующую паузу и выдала на гора:
   - Влюбилась, дурочка, вот что!
   В воздухе над полянкой снова повисла тишина: феи морщили носики, напрягая извилины и переваривая услышанное. А когда разобрались, зафыркали и заверещали в ответ:
   - Ой, насмешила, не могу...
   - Подумаешь, с кем не бывает!
   - Вот умора!
   - Я сама сотню раз...
   Бим дождалась, пока нестройный хор поутихнет, и продолжила весомо:
   - То-то и оно, что не "подумаешь". Не всем так везет - в эльфа втюриться.
   И голоса как по команде умолкли. Глазки и ушки жадно ловили каждое слово. Ведь всем известно: эльфы - надменные самовлюбленные буки. И любить их - что грызть скалу. Отважившаяся на такое должна быть либо беззаветной авантюристкой, либо полной дурой.
   Наслаждаясь произведенным эффектом, тетушка Бим добавила, понизив голос до заговорщицкого шепота:
   - Мало того, эта пигалица ему и показалась вдобавок!
   О, она прекрасно понимала, что на этой фразе у подружек глаза вылезут из орбит. И они таки вылезли.
   - Расскажи! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
   Тетушка Бим только этого и ждала.
   - Да и рассказывать нечего, - кокетливо заключила она. - Просто Моа по должности у эльфа доспехи натирала до блеска. Натирала-натирала, да и натерла...
   Тут она хлопнула себя по лбу, будто вспомнила что-то важное:
   - Эва, ты еще здесь?
   Из-за спин показалось испуганно-растерянное детское личико, обрамленное рыжими волосами.
   - Здесь я, - ответила девочка и громко шмыгнула носом.
   - А ну-ка спать!
   Эва обиженно поникла головой, мрачно зыркнула на обидчицу исподлобья, но с неохотой покорилась. А тетушка Бим проводила ее взглядом и, убедившись, что ее снова внимательно слушают, продолжила:
   - Хотя эльф тот - красавчик, - и добавила мечтательно: - Эх, была б я моложе...
   - Тетушка Бим!!! - негодующе закричали на нее. - Дальше! Дальше рассказывай!
  
   А тетушка Бим... Она просто моргнула. Как делала до этого неисчислимое множество раз. И вдруг веки запротестовали - плотно сомкнулись, отказываясь впускать солнечный свет. Подобно судороге, ее пронзила череда ярких образов. Каждый из них и все вместе, они разорвали ее сознание на мелкие бессвязные клочки.
   "Пустые глаза смотрят в небо. Когда-то в них была жизнь. Теперь она пролилась тут же, на пожухлую траву. Последние следы ее - бурые пятна, медленно впитывающиеся в землю. Это место хранит отпечаток страдания. Оно смердит отчаяньем и болью. Агония живет, прожигая ткань мира. Боль, продолжается боль...боль..."
   Видение прекратилось так же внезапно, как и началось. Кто-то тормошил ее за плечо, да так решительно, что оно угрожало вот-вот сломаться. Тетушка Бим открыла глаза и осмотрелась, как будто не понимая, где находится.
   - Что ты молчишь?! - с заботой в голосе спросили рядом.
   - А что я должна сказать? - вопросом на вопрос ответила она.
   - Ну Моа и тот эльф-красавчик? Чем у них закончилось?
   - А, это, - облегченно воскликнула тетушка Бим. - Увивалась Моа за ним, как за медом пчелка. Она ему сердечко из цветочков на столе выложит, этот грубиян на них - тарелку с похлебкой. Моа подружек разгонит, сама перинку взобьет - а эльф на кровать в сапожищах плюхнется. Говорят, даже по ночам волосы ему вычесывала. А он на другой бок круть-верть, и все насмарку. - Бим пожала плечами, потеплее кутаясь в наброшенный платок. - Не выдержала, бедняжка. Я же говорила, показалась ему. А эльф увидел - прогнал веником. Да орал вдогонку: "Вот стрекозы разжирели!"
  
   Тетушка Бим, кряхтя, поднялась, размяла затекшие ноги и раскланялась:
   - Спокойной ночи честной компании.
   Остальные феи порывались проводить ее, надеясь, должно быть, по дороге услышать еще что-нибудь интересное. Однако Бим наотрез отказалась: расцеловала подружек в бархатные щечки, поднялась в воздух и неторопливо полетела прочь.
   Но вскоре ее окликнули:
   - Тетушка Бим...
   Из-за огромного морщинистого гриба вылетела та самая Эва, которую недавно пытались отправить спать. Она виновато улыбалась, но глаза задорно поблескивали, давая понять - вся ее покорность явно напускная.
   - Тебе не кажется, милая, - строго спросила тетушка Бим, - что ты должна видеть третий сон?
   - Тетушка, - пролепетала Эва, смахнув с лица непослушные рыжие косички, - не ругайся, ладно?
   Выглядело это настолько беззащитно и искренне, что Бим, растеряв суровость, растаяла:
   - Ну чего тебе?
   - А зачем ты летаешь к Замшелому камню?
   - Ну-у-у, - протянула Бим, - ты точно хочешь знать?
   Эва решительно закивала. Сообразив, что ей не отвертеться, тетушка Бим немного помолчала и наконец призналась:
   - Там живет одна моя подруга.
   Но ответ явно не удовлетворил настырную девочку. От любопытства ее глаза загорелись еще ярче:
   - А почему она не вместе со всеми? Вместе же веселей!
   Но Бим только пожала плечами. Ей совсем не хотелось вдаваться в подробности. Тем более свежий вечерний ветерок давал знать о приближении ночи, забираясь под платок.
   Однако Эва не собиралась сдаваться так просто. Она обиженно насупилась и выпалила:
   - Все равно полечу следом, я упрямая... и разузнаю!
   - Хм, что с тобой делать, не лупить же? - улыбнулась тетушка Бим. - Да и тебя это, гляжу, не остановит... - Она тяжело вздохнула. - Ладно, летим. Вот только...
   - Что "только"? - радостно осведомилась маленькая нахалка. Ее веснушчатая мордашка просияла.
   - Не обижайся, если что.
  
   - Раньше ее звали Кейт, - стала объяснять тетушка Бим. - А сейчас не знаю.
   - Как это, не знаешь? Она имя сменила, получается?
   - Не всё. Всё даже матушка-предстоятельница не может. Только одну букву.
   - Какую? - поинтересовалась Эва.
   - Первую, разумеется.
   - И как ее теперь зовут?
   - Х-х-х... - начала тетушка Бим и тут же осеклась. - Ой, я не хочу тебе говорить. Кажется, будто за щеку напихали жареных каштанов. Причем натаскали прямо из костра...
   Они добрались до Замшелого камня еще засветло. Солнце уже прилегло на бок и собиралось с духом, чтобы нырнуть за край мира...
   И вдруг снова:
   "Пустые глаза смотрят в небо. То, что совсем недавно дышало, надеялось, любило, теперь валяется на земле недвижимой грудой. Воздух, всегда надежный, поддерживающий, готов раздавить, вколотить в землю..."
   Пожилую фею качнуло. Заметив это, Эва подхватила ее под руку и встревожено запричитала:
   - Что с тобой? Тебе нехорошо?!
   - Фу-у-ух, - судорожно выдохнула тетушка Бим, - все нормально.
   Она потрясла головой, чтобы окончательно прийти в себя. Опамятовавшись, посмотрела вниз и сказала:
   - Вон она, у ручья.
   Феи спустились и пошли пешком. Вскоре впереди показался огромный валун, покрытый толстым слоем мха. Именно по нему Эва и поняла, что они добрались до места.
   На берегу ручья, прислонившись спиной к камню, сидела незнакомая фея. Выглядела она просто отталкивающе. Волосы висели грязными сосульками. Платьице, определенно бывшее когда-то шикарным, истрепалось до дыр. Руки покрывали свежие и затянувшиеся шрамы.
   - Здравствуй, - поприветствовала ее тетушка Бим.
   Та не ответила, лишь едва заметно кивнула.
   - Ее зовут Эва, - представила тетушка Бим свою спутницу. - Она тоже захотела навестить тебя.
   - Добрый вечер, - воспитанно поздоровалась девочка.
   И вновь ответа не было. Фея продолжала лежать, не двигаясь и глядя сквозь гостей. Так, будто бы их не было вовсе.
   - Поднимайся, глупенькая, ты же помнешь крылышки! - не выдержала сердобольная Эва.
   - И пес с ними... - прервала молчание неряха.
   Голос ее был вязкий, тягучий, будто сосновая смола. И какой-то слабый, бесцветный. Вроде это и не голос вовсе, а лишь его затихающее вдали эхо.
   - Что ты такое говоришь? - удивилась Эва. - Как же фее без радуги на крылышках?!
   Та, чье имя было Кейт, процедила сквозь зубы:
   - Да ну вас с вашей радугой.
   Эва не выдержала и возмутилась:
   - Зачем ты грубишь?!
   Грубиянка сжала кулачки, подалась вперед всем телом. Однако опомнилась, горько вздохнула и ответила:
   - Знала бы ты, как это - закрывать глаза... не так бы запела.
   Она рывком поднялась на ноги и зачерпнула воды из ручья. Плеснула себе в лицо и побрела прочь, в сгустившиеся сумерки.
   Когда она скрылась из виду, Эва напустилась на тетушку Бим:
   - И это твоя подруга?! Хамка!
   - Дитя мое, прошу, не будь к ней строга, - постаралась оправдаться тетушка.
   Но Эва не унималась:
   - Ты не смотри, что я маленькая! Я уже чиню обувь - и запах не очень, и таскать тяжело... - От негодования она поперхнулась воздухом и закашлялась. Затем продышалась и уже несколько тише спросила: - Тетушка Бим, не понимаю. Твоя подруга глаза закрывает, так ведь она сказала?.. Что в этой специальности такого страшного? Отчего она ...
   - Злая? - подсказала Бим.
   - Недобрая, - поправила Эва. - Объясни...
   Тетушка Бим задумалась на мгновение, а потом прошептала потерянно:
   - Поверь, у нее есть причина... для всего, для грубости... даже для грязных крылышек, - и чуть помедлив, добавила: - Расскажу ... Тем более я делала эту работу до нее.
  
   Утро. Темнота крепится до последнего. Но дальше не в силах бороться: ее когтистые лапы слабнут, выпускают линию горизонта. И новорожденное солнце гонит ночь дальше, на запад. Рваное одеяло утреннего тумана накрывает мирно посапывающую во сне землю.
   В полумиле от леса туман расступается. Из него выплывает серая выщербленная ветрами и дождями стена замка. Несмотря на раннее утро, здесь уже копошатся люди. Часть их, бряцая латами и шелестя кольчугами, неторопливо разбредается по полянке.
   А чуть дальше, рядом со стеной, дюжина одетых в лохмотья простолюдинов. Некоторые привалились к каменной кладке, не в силах стоять на ногах. Те, что покрепче, сбились в кучу, подпирая друг друга плечами. Кажется, они из последних сил пытаются спрятать что-то за сгорбленными спинами.
   Фея слышит, как там, за ненадежной стеной из человеческих тел, кто-то шепчет:
   - Ляля, не смотри. Не нужно. Закрывай глазки. Это сон, доченька. А проснешься, мы с тобой будем в другом мире. Я и папа. Там всегда лето, птички поют. А злых дяденек нет, они тебе просто приснились. Закрывай глазки, солнышко...
   Но девочка упрямо продолжает смотреть. Они все смотрят до конца. Глазенки превращаются в две яркие искры. Из тех, что прожигают душу насквозь...если она есть.
  
   Фея встрепенулась. Пришло ее время.
   Она поднимает руки к небу, шепчет сначала тихо, потом все громче. Шепот вырастает в песню. Мелодия стелется по земле, расползается, будто тот самый туман. Есть в ней что-то от завываний ветра и волчьей стаи. Еще - визг и надрывное хрипение. Так стонут вековые деревья под топорами лесорубов. Так вопит раненый зверь с надрезанным горлом, затихая и захлебываясь в собственной крови.
   Фею окутывает ядовито-зеленое облако. Краткий миг, и она на глазах начинает расти. Вот уже рост ее вровень с самым высоким из дварфов. Еще выше... по плечо эльфу...еще...
   Основательно подросшая, она спускается с холма и медленно идет к замку. Туда, где застыли изможденные, затравленные люди.
   Подойдя к девочке, она приседает перед ней на корточки. Через силу улыбается и шепчет:
   - Милая, ты же слышала маму? Закрывай глаза. Сейчас все пройдет, вот увидишь. Давай, я тебе помогу.
   Фея прикладывает ладони к лицу девочки. Та сначала пытается отстраниться. Но, почувствовав тепло рук, изо всех сил льнет к ним. Протягивает свои, в грязи пополам с кровью, ручонки. Хочет обнять, спрятаться...
   - Вот так лучше, да, крошка? И совсем не...
   Успела.
   Фея чувствует, как хищно ощерясь, сквозь нее проплывают арбалетные болты. Была бы ее воля, они все остались бы в ней. Но нельзя, строжайше воспрещается.
   Она слышит отчаянные крики, оборвавшиеся на взлете. И среди них - пусть хоть на этот раз она ошибется! - короткий всхлип ребенка. Фея отворачивается...так и не научилась...
   И тут силы покидают ее. Она падает на землю. Тело сотрясают судороги. Фея страшно орет, призывая все добро и справедливость этого мира. Так громко, как только умеет. Даже еще громче...
   И, не получая ответа, понемногу затихает. Тыльной стороной ладони размазывает по губам кровавую пену. Поднимается на ноги. Делает первый неуверенный шаг - где уж тут взлететь... Ее силуэт бледнеет. И, становясь почти прозрачной, она бредет в сторону леса.
   За спиной пустые глаза смотрят в небо.
   Та, чье имя обратилось в Хейт, не может изменить ход вещей.
   Она, как и остальные, закрывает глаза.
  
   Глава 2. Написанные детством драмы на сердце оставляют шрамы
   Дезири появилась в домике незаметно. Словно стайка расторопных пауков в мгновение ока соткала ведьму из воздуха. На губах ее порхала улыбка: совсем не та, издевательски-ехидная, с которой она впервые встретила Бриана. Улыбку можно было бы назвать кроткой, но... Предсказатель понимал - перед ним та самая ведьма, что совсем недавно порывалась уничтожить их с Тибо.
   - Не обижал тебя мой домишко? - поинтересовалась Дезири.
   Бриан покосился на расползшиеся по стенам жгутики корней. Натертые ими запястья до сих пор саднили. Но приходилось сидеть рядом с этим чудищем! И делать вид, что ничего особенного не происходило.
   - Да нет, - ответил Бриан с притворной беззаботностью. - Мы с ним чудно поладили.
   Ведьма испытывающе посмотрела ему в глаза. Видимо, то, что она там разглядела, ее удовлетворило. Во всяком случае, она хмыкнула одобрительно:
   - Вот и здорово.
   Дезири протянула руку в направлении стены. В тот же миг один из снующих по ней ростков взвился над остальными. Он с завидным проворством забрался на ладонь и принялся тереться об нее, подобно домашнему коту.
   - Он у меня молодец, - похвалила ведьма своего питомца, - в обиду не даст.
   - Угу, - промычал предсказатель и непроизвольно потер пострадавшие руки, - я помню.
   Ведьма, отпустив диковинного стража, кивнула на дверь:
   - А я думала, сбежишь.
   - Посещала такая мысль, - нехотя признался Бриан. - Тем более тебя долго не было.
   - Должна же я себя в порядок привести, - задорно рассмеялась ведьма и добавила доверительно: - Такой гость, а у меня даже выкупаться руки не доходили.
   Тут она, видимо, решила, что время для пустой болтовни прошло, и приказала нетерпеливо:
   - Признавайся лучше, зачем тебе принц? Хочешь награду получить у батюшки его?
   Бриан понял, что выхода у него нет. Выдумай он с три короба, попытайся соврать - и Дезири его раскусит, на то она и ведьма. Да и врун из него никудышный. Поэтому он оглянулся по сторонам в поисках поддержки и, не найдя таковой, выложил все. А когда закончил, почувствовал невероятное облегчение. Будто до сих пор жил подобно одряхлевшему псу, которого решил утопить хозяин. И для этого привязал на шею камень.
   Пока Бриан изливал душу, Дезири слушала, не перебивая. Потом некоторое время пристально смотрела на него, стараясь разгадать, врет ли он. Наконец сказала с шутливым восхищением:
   - О, так ты, выходит, демоноборец!
   - Да какое там! - с горечью махнул рукой Бриан. - Не помню я почти ничего. Наверное, Гнус зря мучался. - Не теряя времени на хождение вокруг да около, он предложил: - Теперь твоя очередь. Мне, допустим, тоже интересно, зачем тебе принц.
   Но ведьма хитро прищурилась и зацокала:
   - Т-т-т, ишь какой ушлый! - Она высунула кончик язычка и провела им по верхним зубам. - А может, я за него замуж собралась?
   Предсказатель почувствовал, как сердце замерло, но тут же заколотилось вдвое, а то и втрое быстрей. А затем кто-то пронзил его тонким отравленным кинжалом. Высвободившаяся кровь затопила горло. Еще выше, забарабанив в висках. И схлынула, оставив за собой безжизненную, иссушенную пустыню.
   - Тогда совет да любовь, - выдавил он и повернулся к двери, намереваясь уйти.
   - Как ты с такими нервами магии обучался? - хохотнула Дезири, жестом останавливая его. - Да еще у самого Бонифаса Гнуса!
   Но веселье моментально исчезло с ее лица. Она закусила губу и некоторое время глядела в мерцающий матовым светом потолок. Бриану показалось, что это длится целую вечность, и ему стоит вернуться к друзьям. Однако ведьма, тяжело вздохнув, сказала:
   - Раз ты такой честный выискался...- Она снова замолчала надолго, собираясь с мыслями, но все-таки призналась: - У принца должок передо мной давнишний. Вернуть бы надо.
   Отперев шкафчик, она вытащила глиняную миску. В миске лежало румяное яблоко. Дезири подтолкнула плод пальчиком. Яблоко покатилось и стало описывать круги.
   - Катись-катись яблочко да по тарелочке! - пропела Дезири и добавила с притворным возмущением: - Придумают же небылиц всяких!
   Тут ведьма схватила плод и с хрустом надкусила. Из-под кожицы брызнул сок и тонкой струйкой потек по подбородку. Раз за разом ровные острые зубки впивались в податливую мякоть, пока в руке остался лишь огрызок. Доедать его Дезири не захотела - перехватила за хвостик и швырнула в стену. И там, где остатки яблока встретились с деревянным брусом, возникло лучащееся золотом пятно.
   - Яблочки-тарелочки... - пробормотала Дезири ворчливо. - Вот как нужно!
   Руки ее окунулись в колдовской свет и плавно раздвинули его границы...
  
   - Тише! - одними губами прошептал Арно по прозвищу Гусь.
   Получил он его за длинную худую шею и острый задиристо вздернутый нос. Поначалу паренек лез драться с каждым, кто так звал его. Но потом смирился. Да и что поделаешь, если похож?
   - Тише, говорю, олух, солдатня услышит, - повторил он, пригрозив Лайонелу кулаком. - И конец нам!
   "Олух" аккуратно затворил за собой дверь и шмыгнул вслед за Гусем. Оба они затаились в тени массивной колонны.
   Дворец не подавал признаков жизни. Единственное, что отваживалось двигаться в сумеречных залах опочивален, так это бесчисленные стада пылинок. Те танцевали в льющихся из окон бледных лучах. И не было им никакого дела до короля с челядью.
   - Да не бойся ты, - прошептал Лайонел и шмыгнул носом. - Ничего не будет.
   - Ага, тебе хорошо говорить, - пихнул его в плечо Арно. - Тебя не тронут, ты же этот, как его... нас...наследный принц! А мне-то уж точно прилетит дрючком по филейным местам!
   Однако на Лайонела угрозы не подействовали: он лишь пожал плечами и отвернулся. Арно прислушался, выглянул из-за колоны и осмотрелся. Судя по всему, ничего подозрительного обнаружить ему не удалось. Поэтому он поднялся на ноги и решительно бросил:
   - Ладно, давай-ка провернем все по-быстрому.
   И, прижавшись к стене, он потрусил по жадному на свет коридору. Принцу ничего не оставалось, как последовать за ним, по возможности прячась в тени.
   Добравшись до конца коридора, мальчики снова остановились. Гусь, переведя дыхание, спросил:
   - Где твоей злыдни спальня?
   Лайонел покачал перед ним кулаком с отогнутым вверх большим пальцем и сказал:
   - Выше, - а потом, более для собственного успокоения, пообещал Арно: - Уже немного осталось.
   Две дюжины ступенек, отделявшие от второго этажа, они пролетели на одном дыхании. Причем Лайонел чуть было не пересчитал последние собственным носом. Но Гусь вовремя схватил его за руку и не дал приземлиться на четвереньки.
   - Будешь должен, - выдохнул он с облегчением.
   - Я тебе и так за Дезири должен буду, - без намека на благодарность, буркнул Лайонел.
   - Само собой, - согласился Арно. - А вот то, что я тебе не позволю носопырник расквасить, не обговаривали!
   Арно, предварительно разведав обстановку, втащил Лайонела в зал. И, указав на ближайшую дверь, спросил:
   - Ее комната?
   Принц только утвердительно кивнул. Ведь начни он отвечать вслух, и голос выдаст его страх с головой.
   Дверь оказалась не заперта, и это весьма огорчило принца. Ведь в противном случае можно было бы со спокойным сердцем ретироваться - мол, сделали все, что могли. Но в щелку под дверью не пролезешь. Даже Гусь не стал бы возмущаться.
   Арно, должно быть, почувствовал его сомнение и шепотом спросил:
   - Ты это... не передумал еще? Она же все-таки дочка Главной фрейлины.
   Принц замялся на мгновение, но позволить себе отступить не мог. Поэтому решительно мотнул головой:
   - Ну и что! А я сын короля! - и добавил весомо: - Нечего было на меня ябедничать!
   - Правильно, - одобрил Гусь, - только делать будешь все сам. А если что - ты мне приказал!
   И он, стараясь не скрипеть, раскрыл створки пошире. А затем, видя нерешительность Лайонела, схватил его за руку и затолкал в дверной проем.
   Комната освещалась безжизненным лунным светом. Да еще несколько масляных лампад чадили у дальней стены. Огоньки отбрасывали диковинные тени и превращали комнату в сундук, заполненный загадочными существами.
   - Та-а-а-м! - зловеще шепнул Арно, указывая на располагавшуюся шагах в двадцати от них кровать, и сунул руку за отворот куртки. Некоторое время он шарил под одеждой с задумчивым видом. А затем лицо его просияло, и мальчик вытащил из-за пазухи небольшой сверток.
   - Сначала ты, - приказал Гусь принцу едва слышно.
   Лайонел покорно кивнул и на цыпочках двинулся в сторону кровати. Кровать выглядела проще, чем его собственная - без вычурных украшений и балдахина. Изголовье ее было выковано из железных прутьев, сплетающихся в нехитрый узор. На кровати, повернувшись на бок, спала миниатюрная девочка. Длинные волосы ее были разбросаны по подушке. Они струились по плечам и стекали на сложенные под щеку руки.
   На мгновение Лайонел решил, что их с Гусем приключение пойдет прахом. Ведь сердце его заколотилось так, что биение точно слышали во всем дворце. Не говоря уже о спящей девчонке - она просто обязана была поднять крик! Прибежит стража. Гусь успеет удрать, он верткий и прыткий. А вот ему точно несдобровать!
   Но девочка не проснулась. А значит, пришло время действовать!
   Принц медленно разделил на пряди волосы спящей и дрожащими пальцами привязал к изголовью кровати. Каждый раз, завязывая узел, он думал, что разбудит жертву. Но все закончилось, а та продолжала посапывать,
   В последний раз бросив взгляд на дело своих рук, Лайонел так же тихо вернулся к Гусю. Тот одобряюще показал ему отогнутый вверх большой палец и прошептал:
   - Сейчас размотаю тряпицу, вытряхиваем и тикать.
   Лайонел хотел было возразить, но Арно перебил его:
   - Возвращаемся той же дорогой. Только, чур, я первый.
   Принцу ничего не оставалось, как согласно кивнуть.
   - Жди у двери! - приказал Гусь.
   Сам он осторожно развязал сверток. Лайонел заглянул через плечо товарищу, и в глазах у него зарябило. Целый выводок крошечных болотных лягушек, совсем еще лягушат, копошился на тряпице, переливаясь искорками отражающегося в капельках воды света.
   - Мелочь брал, - словно оправдываясь, признался Арно. - Чтоб сидели тихо, не квакали...
   Мальчишкам и так долго везло. Удалось беспрепятственно впустить Гуся во дворец. Добраться до места, не попавшись на глаза охране. Даже привязать жертву за волосы к кровати! И ничего удивительного, что удача решила вдруг повернуться к озорникам тылом.
   Хозяйка комнаты вздрогнула и, теряя хрупкую нить сна, пошевелилась. От неожиданности Гусь прыгнул к кровати и вывернул содержимое свертка на одеяло. А принц, обязавшийся ожидать у двери, стоял посреди комнаты. И по уговору должен был припустить за товарищем во все лопатки. Но, обмерев от ужаса, стоял и смотрел. Видел он, как девочка открыла глаза и напуганным взглядом уставилась на него. Видел, как лягушки резвятся перед самым ее лицом. Как она не сразу, но рассмотрела, что происходит ...
   Девочка дернулась, истошно вопя. Однако привязанные волосы не дали ей сдвинуться с места. И она замерла, дрожа всем телом и жадно хватая ртом воздух.
   - Прочь! Прочь! - простонала она. - Ма-а-ама...не хочу-у-у!
   Лайонел успел заметить, как руки девочки заискрились зеленоватым светом. Та зачарованно смотрела на них расширившимися глазами. Поднесла к лицу...
   Невидимая волна ударила принца в грудь! Сбила с ног и поволокла по полу! По пути он встретился со стулом и пребольно приложился коленом. Но стерпел - не проронил ни звука. Стерпел, когда его с разгона вмазало в стену.
   Однако дальше сопротивляться рвущемуся наружу воплю принц мог. Поскольку его необъяснимым образом швырнуло вверх!
   Вот тогда-то он и закричал. Будь ты принц, будь просто сопляк без роду и племени, визжать от удара об потолок не стыдно!
  
   Когда картинка на стене погасла, Бриан растерянно посмотрел на ведьму. Что и говорить, у Дезири были причины, чтобы недолюбливать принца. Да что там недолюбливать! Она имела полное право люто ненавидеть Лайонела. Ведь по его милости оказалась изгнанницей в глухом лесу. Да еще теряла волосы после захода солнца. Легко ли жить женщине с таким изъяном?
   Предсказатель осторожно взял Дезири за руку, холодную как лед. Ведьма даже не пошевелилась. Она отстранено глядела на стену за спиной Бриана.
   - Пожалуйста... - Голос Бриана предательски дрогнул. - Не причиняй принцу зла. Он же был ребенком. А дети жестоки. Стоит ли тебе им уподобляться!
   Ведьма взглянула ему в глаза и выдохнула:
   - Поздно.
   - Как поздно?! Но ведь принц!.. - воскликнул Бриан в отчаянии.
   Того, что произошло дальше, он точно не ожидал. Дезири, подобно маленькой озорничающей девчонке, показала ему кончик язычка и с улыбкой проворчала:
   - Принц, принц... Что ты заладил?! - Глаза ее задорно блеснули. - Отпустила я твоего принца.
  
   Глава 3. Ты, братец, может, и герой. Но рот закрой!
   Бриан плыл над землей в предрассветном сумраке. Ему хотелось раскинуть руки и махать, словно птица крыльями. Но рук попросту не существовало.
   Из поднебесья он видел город, отдаленно знакомый и вместе с тем чужой. Город спал, лишь кое-где мерцали беспокойные огоньки.
   Внизу вдруг угрожающе загромыхало. Ударило глухо с треском и шипением. Тут же вздыбилась земля, и сквозь то, что совсем недавно было городом, проросли... Ох, если бы у него имелись руки, он бы мог закрыть ими глаза!
   Из образовавшего кратера заструились слепящие ручейки зеленого пламени. Они хлынули во все стороны, понеслись, набирая силу. Переплелись между собой в причудливую паутину, пульсирующую, будто живое сердце гнало по ней потоки зеленой крови. Огонь, затеяв жуткую игру в салочки, бросался на людей. Пронзал бегущих, и те оплывали ледяными фигурками на солнцепеке. А малахитовые молнии скользили дальше.
   Очередной сполох выхватил распростершееся на земле женское тело. Разбросав худые руки и неестественно вывернув шею, оно лежало неподвижно. Бриан не мог рассмотреть лица, но ему и не требовалось - голова женщины была абсолютно лишена волос.
   Тело Дезири медленно повернулась к нему лицом. А мертвые губы - два лиловых пятна на фоне бледной кожи - прошептали, коверкая звуки: "С-с-с-спа-с-с-с-с-и".
  
   Айяй с сожалением смотрел вслед свинорылу и махал лапкой. Бриану показалось, что зверек исподтишка вытирает хвостом слезинки, повисающие на усиках. Когда Оррох превратился в едва различимую точку на фоне расписанного ноздреватыми облаками неба, Бриан спросил у Тибо:
   - Ты чего приуныл?
   - Жа-а-алко... - с подвыванием всхлипнул айяй. - У-у-улетает наш поросеночек!
   - Он же тебя сожрать грозился?
   На самом деле, это было полуправдой. Ведь свинорыл собирался не только съесть малыша. Он обещал сжечь его, растоптать, вывернуть наизнанку. Но отчего-то передумал. Напротив, стал позволять Тибо ездить на себе и даже спать. Возможно, под маской свирепого чудища в Оррохе скрывался добрый и незлобивый зверь. А у айяя получилось выманить его наружу.
   Зверек с негодованием постучал себя по лбу кулачком:
   - Ну грозился, подумаешь! С кем не бывает. Зато он за нас был! Свой собственный свинорылище! Всегда мог вступиться за беззащитного Тибо.
   - Ничего, - попытался утешить друга предсказатель, - я тебя в обиду не дам.
   "Беззащитный Тибо" с сомнением окинул Бриана взглядом, словно оценивал, скольким врагам сможет дать отпор тщедушный хозяин. Должно быть, увиденное его не впечатлило, поскольку он в отчаянии запрыгал на месте и заскулил:
   - Дав-а-ай не пойдем в город, а? Ничего хорошего нас там не ждет! - В подтверждение своих слов он указал лапкой на гребень крепостной стены: - Вон с нашей стороны что-то блестит.
   Бриан прищурился, пытаясь разглядеть то, на что указывал мохнатый паникер. В результате долгих усилий это ему удалось - на стене действительно поблескивало.
   - Блестит, - хмуро согласился он. - А нам-то от этого какая напасть?
   Айяй фыркнул так, что капельки слюны веером разлетелись во все стороны:
   - Это в подзорную трубу пялятся! Подпустят поближе и але-гоп-вуаля! - Он поднял одну лапку кверху, сжал в кулачок, закатил глаза и высунул язык. Получилось, будто его голова болтается в невидимой петле.
   - Все будет хорошо... - отмахнулся Бриан, но, подумав, добавил: - Пока.
   Вообще говоря, ему не мешало бы рассказать Тибо о своих планах. Ведь напасти, уготованные суровой предсказательской судьбой, приходилось делить пополам. Как те тумаки и затрещины, которыми наградил их гостеприимный Кринос.
   Однако он так и не решился. Ему казалось, что Тибо, долго не раздумывая, сбежит. А потерять товарища, едва начав понимать, как это, когда не один и не одинок, Бриан не мог.
   Сомнительная добавка не укрылась от айяя, и он возмущенно запищал:
   - Стой-стой-стой-остановись-ка! Что значит "пока"?! Нам всыплют, но не сейчас? Не, я не согласен, - замотал он головой. - Иди один, я догоню. Может, к вечеру или наутро. Казни обычно поутру устраивают...
   Однако, слегка отстав, Тибо все-таки засеменил следом.
   Дорога пошла под гору, и городская стена на время скрылась за холмами. Прохладный ветерок помогал идти, поддувая путникам в спины. Да еще солнце сжалилось - укуталось в пелерину облаков.
   Сначала город стыдливо высунул из-за пригорка верх крепостной стены. Затем стена выплыла до половины, ровно настолько, чтобы показать краешек ворот. А в конце концов Кринос выбрался весь и стал расти прямо на глазах.
   Почувствовав, что скоро их, возможно, будут бить, Тибо снова запаниковал:
   - Я тебя тут подожду...
   - Ты опять начинаешь? Говорю же - ничего не бойся.
   - Тебя какая змея ужалила, что ты страх потерял? Не иначе твоя ведьма... заколдовала.
   Не дослушав, что же такое не в порядке с Дезири, Бриан крутнулся на месте и попытался схватить айяя за шею. Но верткий грубиян среагировал быстрее - отпрыгнул, чудом избежав расправы.
   - А что я сказал-то? - заканючил он, почувствовав себя в безопасности. - Если хочешь знать, я думал ты уже неживой... или заколдованный... Прешь вперед, как мертвяк заговоренный!
   От неожиданного прозрения у предсказателя даже дыхание остановилось. Какую бы ересь не нес Тибо, нужно было признать, что на этот раз он не зря беспокоился! Поскольку Дезири ничего не стоило отвести ему, Бриану, глаза!
   Он прислушался к собственным чувствам. Да нет, вроде бы все по-прежнему. Возможно, он и собирался сделать кое-что для ведьминого блага. Но по собственной воле!
   Хотя без магии тут не обошлось. Вот только магия эта была другого рода - древняя, непредсказуемая, всепобеждающая. О ней старались не говорить вслух, она творилась тайно. И волшебство это называлось "любовь".
  
   До городской стены оставалось две-три сотни шагов, когда ворота натужно заскрипели. Айяй, не теряя времени, юркнул за спину предсказателя и оттуда горячо зашептал:
   - Плохо дело! Сейчас отлупят. Я ж говорил... - Тибо указал на небольшую дверцу в левом нижнем углу ворот: - Нам бы калиточки хватило. Незачем ради бродяжек ворота отпирать. А значит, что?
   - Что?
   - Бежим! - завопил айяй, втянув голову в плечи. - Оттуда сейчас кто-то выйдет! И не один!
   И зверек, прижав ушки, задал стрекоча. Однако то ли пройдоха посчитал, что удирать поздно, то ли совесть в нем очнулась от спячки. Но, отбежав на сотню шагов, он остановился, припал к земле и накрыл голову лапками.
   За это время ворота растворились примерно в половину ширины. И в просвете между створками Бриан рассмотрел то, о чем предупреждал Тибо - там было черным-черно от народа!
   Вот тогда-то Бриан и пожалел, что не послушался малыша. Он жалел об этом, пока ворота заканчивали свой неспешный путь. Жалел, когда из них хлынула рокочущая толпа. Жалость достигла невиданной силы, когда люди ринулись к нему...
   - А-а-а-а-а-а-а! - услыхал он знакомый голосок.
   Предсказателю в ноги ударилось что-то твердое, и он решил: "Началось!" Мысленно попрощался с жизнью и, собрав волю в кулак, приоткрыл один глаз. Но когда осознал увиденное, на душе его полегчало.
   Оказалось, что не так все и плохо. У ног его шипел и плевался Тибо, угрожающе выставляя лапы и махая хвостом. Должно быть, так он старался отпугнуть горожан. Но те и не спешили нападать.
   Из всеобщего ора Бриан вычленил отдельные вопли и успокоился окончательно. Ведь не станут же ему ломать хребет люди, которые орут, выпрыгивая из штанов:
   - Слава!!! Слава Бриану!
   Наверное, айяй тоже сообразил, что опасения не подтвердились. И самое страшное, на что способна толпа - это зацеловать их до смерти. Малыш расхрабрился так, что, услыхав пророкотавшее где-то над ухом: "Да здравствует предсказатель и его крыса!", обиженно заверещал:
   - Это кто крыса?! А ну повтори!
   Но его не слушали. Народ вокруг продолжал бесноваться.
   - Освободить дорогу!!! - послышалось вдруг из-за спин обступивших Бриана людей.
   По образовавшемуся коридору, гордо ступая жилистыми ногами, проехал огромный с широкой лоснящейся грудью конь. На громадине восседал закованный в доспех человек. Покоряясь воле седока, жеребец встал как вкопанный, втягивая воздух и пожевывая губами. Лицо человека было скрыто забралом.
   - Досточтимый король Жан-Луи-Жюве-Аполлинер четвертый в моем лице, - раздалось из-за железной маски, - имеет честь приветствовать тебя, мудрейший и отважнейший Бриан...
   Всадник вздернул забрало. И оказалось, что доспех скрывал лицо Главного советника его величества, Хранителя Ключа и Костяного Гребня милорда Дювалье. Тот грозно блеснул глазами и приказал тихо:
   - Ничему не удивляйся и помалкивай...
   Бриан растерянно кивнул.
   - Отважнейший Бриан Неместный! - зычно закончил Хранитель оборванную фразу и оглядел толпу, словно хотел по лицам определить, произвел ли выдуманный титул впечатление на зевак. - Их королевское величество изволит пригласить тебя во дворец! Дабы поблагодарить спасителя своего сына!
   С души Бриана упал тысячепудовый камень. Ведь спасителей не лупят!
  
   С появление встречающих с цветами началась еще более изощренная пытка. В Бриана полетели пестрые, благоухающие... и довольно увесистые венки. Чествователи орали "да здравствует!" и били без промаха.
   - Тибо! - хрипел предсказатель, получая в очередной раз ароматным веником в лицо. - Ты цел?
   Тибо волочился следом, зыркая по сторонам, терялся в толпе, но догонял предсказателя. И мордочка его при этом была донельзя довольной. А за щеками что-то тщательно перемалывалось и отправлялось в вечно голодную утробу.
   Наконец они добрались до площади перед дворцом. Той самой, где несколько дней назад выстроилась очередь из желающих предсказать королю судьбу. Незамедлительно объявившийся Главный советник, приподнявшись в стременах, вытянул шею и гаркнул:
   - Ти-и-и-х-х-х-а-а-а!!!
   Но тишина так и не наступила.
   - Большой человек! - раздалось откуда-то справа.
   Хранитель нервно дернул головой, выискивая в толпе наглеца. Лицо Дювалье посерело от ярости. Глаза превратились в две острые булавки, а рука непроизвольно легла на меч.
   - Чего тебе, дуралей? - спросил он, пережидая, должно быть, приступ гнева, чтобы не зарычать по-тигринному или еще как-нибудь подобающе высокопоставленному мужу.
   Бриан встал на цыпочки, потянулся и разглядел смельчака. Широченные плечи, исполинский рост и до боли знакомая лисья шапка. Ошибки быть не могло - кричал тот самый великан, любитель камней из числа рвавшихся к королю предсказателей.
   - Большой человек! - В голосе северянина появились слезливые нотки. - Отдай Кадым-Пуй!
   Дювалье скрипнул зубами, крепче сжал поводья, но снизошел до ответа:
   - Его величество соизволил им в тебя собственноручно запустить! Чего ж ты не ловил?
   - Фрид ловил, - промямлил великан и отчего-то потер багровую, в ссадинах щеку.
   - Угу, - хохотнул рыцарь. - Удачно поймал.
   - Большой человек! - снова взмолился любитель камней. - Кадым Пуй во дворце. Позволь, я заберу.
   - А что же тогда не забрал?
   Великан печально вздохнул:
   - Не помню, - и добавил с отчаяньем в голосе: - Искры из глаз помню... Кадым Пуй не помню!
   После этих слов люди, обступившие несчастного, захохотали. А он принялся угрожающе шикать и замахиваться впечатляющими кулаками.
   Хранитель же, потеряв терпение, кивнул стражникам. И те, повиснув на великане, как гончие на медведе, утащили его с глаз долой. Но еще некоторое время слышались над площадью обрывки слов и фраз:
   - Отдай ...Пуя... завцы... вам...откушу!
   Когда и они стихли, милорд Дювалье вытащил свой меч и взял на караул. А на балконе, нависающем над оградой дворца, появился король в сопровождении свиты.
   Люди под балконом замерли в почтенном молчании. Король при виде дражайших подданных так же засветился умилением. Весь вид его говорил - смотрите, какой я замечательный, как вы меня обожаете! Но давайте, продолжайте, не останавливайтесь... И люди по команде продолжали обожать, пока Хранитель не дал отмашку.
   - Дорогие мои! - Жан-Луи окинул взглядом площадь. - Большая радость пришла в Кринос. И мы надеемся, вы разделите ее с вашим королем.
   Жан-Луи остановился перевести дыхание. А собравшиеся снова выказали свой восторг, давая понять, что не прочь разделить с королем многое - провиант, роскошь, богатство. Даже дворцовый винный погребок! Делить - так уж делить!
   - Отважный герой, - продолжил изливать душу Его Величество, - вызволил наследника престола принца Лайонела из рук богопротивной ведьмы Дезири!
   Вот тут подданные не подвели - завизжали и заулюлюкали вполне натурально. Нет, наследного принца Лайонела здесь почитали не рьяней, чем его папашу. Но Дезири побаивались точно.
   - Дабы отблагодарить храбреца, - закончил король, - мы, Жан-Луи четвертый, сладкоголосый и справедливый, властитель Абендина и Утрехта, а так же островов Большего и Малого хобота, приглашаем его во дворец. Где в честь оного будет дан торжественный обед!
   Горожане и это восприняли с воодушевлением, как будто их самих только что пригласили отобедать с королем. А руконог довольно хрюкнул:
   - Пусть остальные торжествуют, а мы налопаемся от пуза!
   Бриан не удержался и напомнил распустившему слюнки айяю:
   - Ты ж идти не хотел!
   - Вот еще! - фыркнул тот. - Пропадешь же без меня!
  
   Глава 4. Во времена житейских смут и к королю бродяг зовут
   Его Величество и Хранитель ключа ожидали Бриана, ставшего с легкой руки последнего Неместным, в просторной комнате без единого окна. Весь свет давала уставленная свечами люстра под потолком. Предсказатель задумался на миг, кто и как меняет свечи, когда те прогорают. Но решил, что, судя по гостям, присутствовавшим на закончившемся торжественном обеде, жира для выплавки свечей в королевстве хватало. А уж как их заменить - на то Главный советник имеется.
   Однако Дювалье мрачнел на глазах, и ему явно было не до свечей. Король тоже кивнул входящим, не проронив и слова.
   Некоторое время в зале стояла настороженная, выматывающая тишина. По лицу Хранителя нетрудно было понять - неведомые заботы безжалостно навалились на него. И, судя по всему, он выбирал, с какой начать.
   Неизвестно, сколько могло так продолжаться, если бы Бриан не почувствовал, что вот-вот произойдет одно из двух: либо станет ясной его дальнейшая судьба, либо он грохнется в обморок. Да еще, чего доброго, пустит шикарную пену! Поэтому набрался смелости и спросил у Главного советника дрогнувшим голосом:
   - Здоров ли принц Лайонел? Его высочества не было в тронном зале, вот я и...
   Хранитель вынырнул из задумчивости и растерянно ответил:
   - Да бог его знает...
   Бриан в замешательстве открыл рот и неуверенно огляделся по сторонам. Ведь кому, как не Главному советнику находиться в ведении по поводу здравия принца!
   - Но...с-с-свинорыл должен был доставить его, - попытался выбраться из паутины непонимания Бриан.
   - Свинорыл доставил, - заверил милорд Дювалье. - Правда, перепугал полгорода. Но это мелочь по сравнению с нашей радостью. - Он прожег Бриана взглядом и закончил холодно: - Сейчас его высочество измотан пережитым и отдыхает.
   Тут Тибо пихнул хозяина в бок и шепнул достаточно громко:
   - Залечивает, болезный, душевную травму!
   Услышав это, Бриан едва удержался на ногах.
   - Прошу простить, - виновато забормотал он. - Тибо, как попугай, выучил несколько фраз и болтает.
   И тут же чуть не взвыл от боли, мечтая схватить кое-кого за маленькие мохнатые ручки! И сделать так, чтобы они никогда больше не смогли щипаться!
   - Гу-бо-шлеп! - раздалось из-за спины. - Утки-утки... кря-кря-кря...
   Предсказатель, решив, что Тибо подыгрывает, радостно воскликнул:
   - Ну вот, повторяет, что услышит.
   - Была лошадь цыганская, теперь моя! Режь поводья! - прошипел Тибо совершенно неузнаваемым голосом. - У цыган воровать не грех!
   Бриан покраснел и развел руками, мол, приходится терпеть. А еще он лихорадочно соображал, как быстрее утихомирить болтливую зверушку. Поскольку неизвестно, до какой низости сможет довести его айяйский язычок, если болтуна вовремя не унять.
   - Его величество - ду...
   Тут уж предсказатель схватил айяя и зажал ему рот. А чтобы умолк наверняка, положил руку на горло. Ведь пройдохе лучше уяснить - у последней фразы есть единственное окончание! А именно: "Душевный, заботливый и справедливый правитель". По выпученным глазам айяя и забарабанившему по полу хвостику стало ясно - послание дошло.
   Бриан виновато оглянулся на Главного советника. На его месте он давно бы вышвырнул Тибо из дворца. Или пустил на чучело - зверек редкий, забавный. Прекрасно будет смотреться на каминной полке. Но Дювалье обладал воистину ангельским терпением.
   - Если будешь нести чушь, добром не кончится! - горячо зашептал Бриан в самое ухо айяя.
   Но Тибо упорно не желал изображать из себя послушного питомца.
   - Ничего нам не сделают! - громко ответил малыш. - Мы им нужны!
   Услыхав это, Главный советник изменился в лице, мгновенно постарев лет на двадцать.
   - Это так, - выдавил Дювалье после долгих раздумий. - Я не в состоянии навредить вам. - Он помолчал, впившись зубами в нижнюю губу, и добавил: - Поскольку рассчитываю на помощь в одном деле магического свойства.
   Последние слова прозвучали так убедительно, что Бриан понял: если не помочь, то ему помогут помочь - люди с раскаленными щипцами. А еще он заметил, что глаза Главного советника стали пустыми и холодными. Словно в них, ворвавшись через неплотно прикрытую дверь, ведущую в душу, поселились отчаянье и страх. А что могло напугать обличенного властью мужа, прошедшего длинный жизненный путь?
   От этой мысли сделалось тошно. Перед глазами промелькнула картинка из преследовавшего его сна. Мертвые люди, таращащиеся в бездну неба... Зеленые плети, высасывающие из города остатки жизни. И на фоне безумия окаменевшее лицо Дезири...
   - Я... - Он бросил косой взгляд на руконога и исправился: - Мы сделаем все, что от нас зависит.
   Руки Дювалье сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки. Окажись в них сейчас по лесному ореху, раздался бы жуткий хруст. И на пол посыпалась бы мелкая труха.
   - Я запомнил тебя, когда ты пытался поведать нам судьбу принца.- Хранитель проткнул воздух пальцем, будто невидимым мечом. - Подумал еще - что за дурень, говорить такое королю?! - Главный советник остановился, чтоб узнать, какое действие возымели на Бриана его слова, а затем продолжил: - Но, уверен, среди хиромантской братии были те, кто представлял, что ожидает Лайонела. Не все же мошенники! Однако никто не заикнулся. А ты сделал то, что должен, не думая о последствиях.
   Бриан слушал, не перебивая, и на сердце у него все громче, все настырней скреблись ... кошки? Нет, там затачивала когти стая голодных тигров! И каждый из них норовил глубже запустить свое оружие в податливую плоть.
   Хранитель поежился, будто от непонятно откуда взявшегося сквозняка.
   - В том числе и поэтому я решил довериться тебе.
   Предсказатель сглотнул ставшую вдруг ядовито горькой слюну и, поражаясь собственной дерзости, спросил:
   - Но если поручение магического свойства, отчего не приказать магам заняться?
   Мысль казалась более чем разумной. Раз дело связано с волшебством, что сможет он, бывший ученик демоноборца? Несколько простеньких фокусов - только и осталось от его науки.
   - Я бы приказал, - хмуро ответил Дювалье, - да только у них нет айяя. А у тебя есть.
   - Да, я у него есть! - заверещал руконог, пританцовывая, и тут же добавил ехидно: - Я у него есть... скоро разучусь! Держит крошку Тибо впроголодь!
   Бриан, не обращая внимания на жалобы айяя, удивленно пробормотал:
   - А...а при чем здесь Тибо?
   Но Дювалье молчал, задумавшись, даже глаза закрыл, стараясь сосредоточиться. В это время Жан-Луи нетерпеливо заерзал на кресле и впервые за все время подал голос:
   - Рассказывай! Мы же все с тобой обговорили. Другого выхода не будет, зря время теряем!
   - Да, ваше величество, - коротко кивнул Главный советник и, глядя предсказателю прямо в глаза, сказал: - Тебя обучал придворный охотник на демонов Бонифас Гнус. Не спрашивай, откуда я знаю. У меня должность такая - все знать.
   Предсказатель искренне считал себя неприметным человеком. А тут, оказывается, сам Главный советник в курсе его небогатой биографии! Однако об источнике сведений он расспрашивать Дювалье точно не собирался. И планировал молчать в тряпочку, кивая время от времени. А так как это более чем устраивало Главного советника, тот продолжил:
   - Бонифас должен был рассказывать о тоннеле, связывающем наш мир с Сигистулом и открывающемся раз в год, о пуповине Абендина. - Разглядев в глазах Бриана подтверждение своих слов, Главный советник добавил: - И о том, что сквозь него могут проходить только небольшие предметы.
   Тут Бриан не удержался и, желая показать, что старик Бонифас не зря тратил на него время, выпалил:
   - И демоны.
   - Да, - согласился Дювалье, - а твой учитель отлавливал их и отправлял назад. Но не это главное. - Он нервно забарабанил пальцами по резной столешнице. - У нас с Сигистулом давно налажены дипломатические отношения. Я являюсь почетным консулом Сигистула в Абендине. А Тибальдур, верховный маршал, - с их стороны.
   Предсказатель ошарашено выпучил глаза:
   - Но какой в этом смысл? Ведь через пуповину никто проникнуть не может.
   В это время Жан-Луи заметно оживился и прикрикнул ехидно:
   - Вот и я говорил, какой смысл! А он все своими бумажками с этим Тибальдуром перебрасывается. Кому они нужны! Лучше бы бочонок пивка прислали!
   Бриан увидел, как по лицу Главного советника промелькнула тень раздражения. Король явно задел его своими словами. Однако на то он и король, чтоб злость была в мгновение усмирена и убрана в дальний сундук.
   - Как верно замечено его величеством, - невозмутимо произнес Дювалье, совладав с сиюминутной слабостью, - мы обмениваемся с Сигистулом бумажками. Эти бумажки... - Хранитель снова непроизвольно поморщился, сдерживая рвущуюся наружу злость. - Бесценный источник знаний эти бумажки. Летопись, искусство и прочее... - Он замолчал, чтобы перевести дыхание. - А недавно я получил очередное послание. Листы пропитаны кровью! Многое вообще невозможно прочесть.
   Тут Тибо взобрался по спине предсказателя, высунул голову из-за его плеча и спросил с невинным видом:
   - А вдруг ваш Тибальдур, когда посылочку отправлял, носом шмякнулся?
   Главный советник негодующе фыркнул:
   - Все гораздо хуже, крыска! Мне кажется, это было его последнее послание. Он пишет, что почти год назад власть у них захватили колдуны. А правит ими какой-то Косарь.
   - Ко-о-осарь? - ошеломленно протянул предсказатель. В памяти его сразу всплыла давешняя партия Тибо и Дезири. - Это как в картах?
   Хранитель раздраженно выплюнул:
   - Наверное. И кто это, непонятно. То ли человек, то ли бесплотный дух. - Он поджал губы так, что нижняя почти совсем исчезла. - Тамошние колдуны при его поддержке подчинили граничащие земли. А несогласных всех... - Хранитель провел пальцем по горлу.
   - Мерзавцы! - не выдержал и грозно крикнул Жан-Луи. - Нужно объявить им войну! - ударил он кулаком по колену и, сморщившись от боли, опомнился: - А, да, мы не можем к ним протиснуться.
   Главный советник устало потер глаза.
   - Это не все, - сказал он так тихо, что Бриан еле расслышал. - Консул пишет, что колдуны перед закрытием тоннеля затевают что-то против нашего мира. Нечто очень страшное. Погибнет множество людей. И спасенья нет.
   Бриан растерянно хлопал ресницами, не зная, что сказать. В голове не укладывалось: пуповина, Сигистул, кошмарный сон, Косарь ... Но при чем здесь он, Бриан? Ведь все эти беды казались такими всеобъемлющими и зловещими. Для их разрешения он точно не годился! Это не принца из плена спасать!
   - Но... что я могу сделать? - обескуражено забормотал он. - Я не колдун - закрыть тоннель не сумею!
   - У тебя есть айяй, - терпеливо повторил Дювалье.
   Бриан совершенно запутался в свалившихся на него горестях. Он чувствовал, как они давят на плечи, заставляют шею безвольно вжиматься в туловище - тягостные думы Главного советника оказались заразными.
   - А Тибо-то чем может помочь? - простонал он.
   Главный советник дал Бриану время собраться с силами и не упасть в обморок. А затем уже медленно, чтоб тот поспевал за ходом мысли, произнес:
   - Пупырчатые айяи родом из Сигистула. Они перебрались к нам сквозь пуповину. И способность открывать проход через тоннель не потеряли.
   Главный советник замолчал и испытывающе посмотрел на Бриана. Но тот все еще не до конца понимал, чего от него хотят.
   - Значит, Тибо может пройти по пуповине в Сигистул и... и что? Он же всего лишь вредный маленький зверек!
   В это время Жан-Луи не сдержался и прогромыхал грозно:
   - Тут в дело вступаешь ты! - В его устах эти слова превратились в королевский приказ, а значит, хочет Бриан того или нет, ему все же придется "вступить в дело". - Когда у айяев вызревают пупыри, они могут открывать тоннель для людей.
   Бриан некоторое время молчал, обдумывая услышанное. И выходило вот что: если Главный советник не врал, - а ему от этого какая корысть? - то Тибо из крохотного хвастуна и нытика превращался в самое важное существо в Абендине. Вдобавок в лесу, когда они натирали для Орроха щит, айяй похвастался, что у него наконец-то проявились пупыри. И маленький пройдоха - ключ для прохода в Сигистул! А он, Бриан, значит, не кто иной, как Хранитель ключа.
   - Тогда Тибо втащит в Сигистул королевскую гвардию! - воскликнул он радостно. - Ему, само собой, придется постараться. Но время-то еще есть. Пуповина же открылась недавно...
   Счастью его не было предела. Ведь при таком раскладе ему всего лишь требовалось предоставить Тибо королю во временное пользование. А сам он мог спокойно жить дальше и не думать ни о колдунах, ни о пуповинах!
   Однако ликование его продлилось недолго.
   - Айяй может провести с собой только одного человека, - произнес Главный советник твердо и, пребольно ткнув Бриана пальцем в грудь, закончил безапелляционно: - Своего хозяина.
   - Так его хозяин... - обессилено прошептал предсказатель, вспомнив о безвременно почившем клоуне.
   - Ты! - отрезал Главный советник. - И поэтому только ты сможешь проникнуть в Сигистул.
   - Но... - Бриан все еще надеялся отделаться от свалившейся на него повинности. - Но руконог мне друг!
   Однако Дювалье явно считал вопрос решенным. А разговор - законченным. Поэтому встал из-за стола и сказал:
   - Что ж, тогда тебе повезло с друзьями.
  
   Глава 5. Эй, что за бред! Летает муравьед?
   - Тпр-р-ру, Стоятьрохля! - раздалось в ночной тишине. - Тормози, зараза, чтоб тебя!!!
   И тут же следом:
   - Уи-и-и...
   Угрюм не любил детей, да и не мудрено - за что, спрашивается? Надоедливые, капризные создания, несущие сумбур и разрушения!
   В который раз за ночь он раздосадованно бормотал под нос: "Вечно этот увалень сует свой хобот, куда не просят! Завяжу на узел, неповадно будет!"
   Теперь о том, чтобы не разбудить спиногрыза, нечего было и думать. В самом деле, белобрысый паренек уже сидел на кровати. Хоть не побежал за родителями, и на том спасибо.
   Угрюм уперся ногами в подоконник, поднатужился и выдернул застрявший муравьедный ... муравьедовый нос. Скотинка перестала вопить, сложила крылья и расселась на подоконнике, тихонько всхлипывая. А значит, пришел черед Угрюму отбывать номер. Тяжело вздохнув, он спрыгнул в комнату и с притворной радостью крикнул:
   - Привет, швиштун!
   Малыш, увидев его, поначалу испугался и залез под клетчатое одеяло с головой. Однако затем с опаской выглянул из своего убежища. От удивления и без того огромные глаза стали еще больше. К его чести, паренек вскоре сообразил, что ни примостившийся на окне Стоятьрохля, ни Угрюм не пытаются ему навредить. Поэтому выбрался из-под одеяла, шмыгнул носом и ответил несмело:
   - Я не швиштун. Я Марти.
   Угрюм улыбнулся ему самой любезной из своих улыбок. Он долго репетировал ее, глядясь в надраенный чайник. И считал наиболее действенным оружием в борьбе с карапузами.
   - Тогда скажи "сыр".
   - Шир.
   Что и требовалось доказать! По причине отсутствия зуба малыш заливисто присвистывал!
   - Здорово, швиштун, - снова поприветствовал Угрюм паренька и поманил пальцем.
   "Швиштун" стыдливо покраснел, но ничего не сказал. Набравшись храбрости, он приблизился к Угрюму, бросая косые взгляды на муравьеда.
   - А теперь, когда с формальностями покончено, - сказал Угрюм и, сложив пальцы в замок, звучно хрустнул ими, - приступим к делу. Зуб где?
   - Под подуфкой, - сознался Марти и стыдливо опустил глаза, будто бы его застали за совершением страшного преступления.
   - Великолепненько! - потер руки Угрюм. - И тебе положена...
   Тут мальчик радостно запищал и захлопал в ладоши:
   - Монетка! Монетка!
   - Конфетка, - прервал Угрюм его ликование.
   - Как конфетка? Ведь ты же жубная фея?
   Тут для Угрюма начиналось самое сложное.
   - Да, это я и есть, - через силу выдавил он и снова улыбнулся до боли в щеках.
   - А пошему ты не крашивая добрая тетя с крылыфками?
   Ох, сколько раз задавали Угрюму этот вопрос! Если бы за каждый ответ на него ему дарили ... да хоть бы и ту самую монетку, которую выпрашивают маленькие изверги, то он бы давно купался в деньгах. И думать бы забыл про свою дурацкую работу!
   Но желающих поощрить его таким способом не водилось, поэтому пришлось забыть о сладких грезах и ответить:
   - Понимаешь, очень красивые тети редко бывают добрыми.
   - Пошему это?
   - Ну, смотри, - ответил Угрюм с заученной за время неисчислимого числа повторов интонацией, - если бы у тебя была золотая денежка, все бы хотели ее отобрать. И ты бы всегда злился и смотрел в оба. В конце концов стал бы вредным и подозрительным. Так?
   Куда мир катится! Добрых красивых тетенек им подавай. А где, спрашивается, на всех набрать таких, чтоб и добрые, и красивые, и не воровали?
   Однако паренька не так легко было ввести в заблуждение.
   - Вреф ты все! - решительно заявил он, немного поразмыслив. - Моя мама крашивая и добрая!
   Легенда Угрюма рушилась на глазах. И опасаясь продолжения расспросов, он торопливо проворчал:
   - В общем, нету тети, нету монет! - Гном протянул начинавшую таять в руках сладость. - На конфету!
   Но малыш и не думал сдаваться:
   - Папа говорит, от конфет жубы портятся.
   - Дурак твой папа... - не выдержал гном и, исправляя оплошность, сделал вид, что прочищает горло.
   - Фто?!
   - Короче, будешь брать?
   В итоге Марти нерешительно протянул ручонку и взял лакомство.
   - Вот так-то лучше, пацан, - довольно кивнул Угрюм. - А теперь ты ничего не забыл?
   Мальчик порылся под подушкой и протянул гному желтоватый кусочек кости. Угрюм моментально положил его в кожаный мешочек.
   - А это кто? - Грязноватый палец мальчика указал на муравьеда.
   - Это... - замялся Угрюм, - это мой единорог.
   - Единорог?! - Глаза малыша удивленно расширились.
   - Ага, не смотри, что рог мягкий, - хихикнул гном. - Зато длинный!
   Марти хотел еще что-то спросить, но не успел. Угрюм плюхнулся начинавшему было дремать муравьеду на спину. И Стоятьрохля шагнул в пустоту.
   Девчушка спала чутко: только Угрюм сунул руку под подушку, как она вскинулась, схватила тоненькое одеялко, прижала к груди, словно единственную защиту.
   - Привет... широтка, - успокаивающе сказал гном.
   Девочка вздохнула. Но тут же увидела муравьеда и потянулась к нему.
   - Какой милый! Можно погладить?
   Стоятьрохле понравилось, что его хвалят, и он подсунул девочке длинный мокрый нос.
   - Как его зовут?
   - Стоятьрохля.
   - Почти как меня, - снова не по-детски вздохнула кроха. - Мое имя Ах ты... чтобы лбом об стену. - Прозрачное дитя выдало такую длинную фразу, что Стоятьрохля мог начинать завидовать. А гном молча протянул девчушке конфету, и та робко дотронулась до обертки:
   - Ой, а что это?
   - Ты что, слаще морковки ничего в жизни не ела?
   - Ага.
   Угрюм охотно поверил в ее слова. В этом приюте дети небось мороженную картошку за радость считают. А девочка-то худенькая какая - будто привидение. Дать бы конфету побольше, но они все одинаковые.
   - Вот от морковки детям самый вред! - поделился гном своими соображениями. - Зубы расшатываются!
   Девочка посмотрела на сладость огромными глазами, откусила маленький кусочек и бережно спрятала остальное в матрас.
   - Ну кто так прячет! - разволновался Угрюм. - Глубже зарывай...
  
   Мальчишка, толстый и краснощекий, зажег ночник и уставился на гнома, протянувшего ему конфету.
   - Это чего, мне?! - обиженно выпятил нижнюю губу тот. - Да ты хоть знаешь, кто я?! Да один мой ноготь стоит больше, чем все конфеты на главном базаре! А ты эту гадость суешь!
   Жирдяй размахивал руками и плевался.
   - Или ты даешь большой петушок на палочке! С глазурью, с изюмом! И чтоб не какой-то там, а высшего качества... или я зову папу, и он тебя разорвет!
   - Твоему папе меня видеть не положено, - криво улыбнулся гном.
   - Да мне плевать! В следующий раз приноси нормальный хабар. А сейчас убирайся, мне спать пора! Куда потащил конфету? Это моё, моё, моё!
   С толстяком приключилась форменная истерика. Угрюм швырнул помятый в кулаке подарок ему на одеяло. Дернул Стоятьрохлю под уздцы, и они удрали со всех муравьедских ног. Причем гном помогал бедняге разбегаться своими...
  
   Угрюм устал зверски, "скакун" тоже выдохся. Вначале махал крыльями, чтоб лететь, теперь - чтобы не свалиться вниз. И гном прекрасно понимал, что это не одно и тоже. Животное шатало из стороны в сторону, швыряло в воздушные ямы.
   Дошло до того, что Угрюм стал тихо жаловать муравьеду на судьбу.
   - Ну почему другим все, а мне - от жилетки рукава?! Летай на убожестве, втюхивай детворе подтаявшие конфеты. Ростом не вышел? А при чем здесь рост?! Ну оступился разок...ладно, не разок. Взял чужое, так что теперь - всю жизнь тебе хобот крутить?
   Вскоре показался нужный дом. Муравьед будто бы почуял это и прибавил рыси...ну, или чего он там мог прибавить. На последнем издыхании он дотянул до крыльца и брякнулся на землю, тяжело дыша. Угрюм ему даже посочувствовал, настолько вид животного был жалок. И тут же вспомнил, что у него-то не лучше.
   На этот раз гному повезло - чадо спало. Он прокрался на цыпочках и запустил руку под подушку малыша. Хватит на сегодня разговоров. Вот заберет зуб, положит конфетку - и всё, свободен до следующей ночи.
   Но едва гном коснулся подушки, как ребенок открыл глаза и улыбнулся.
   - Добрый вечер, - сказал он.
   - Добрый, - автоматически ответил Угрюм, а сам подумал: "Вот уж точно нет"
   - А вы мне снитесь?
   - Нет. - Врать он тоже на сегодня устал. - Я тебе конфету принес.
   - Вкусную?
   - А какие они еще бывают?
   И правда, какие? Вот бы попробовать... Жаль, не положено.
   - Разные. - Ребенок зажмурился, словно представляя себе сразу фунт шоколада. - Бывают сладкие, а есть - не очень, с горчинкой. Я люблю такие, положишь кусочек на язык и ждешь, пока растает...
   "Зубной фей" тоже зажмурился, пытаясь представить горьковатую сладость, но ничего не вышло. Вздохнул и сунул малышу в руку угощение.
   - Вот и попробуешь за меня.
   - Не любите? - недоверчиво спросил мальчик. - Даже с орешками?
   - Не знаю, никогда не ел, - признался гном.
   Кажется, малыш не поверил. Он округлил глазенки и посмотрел сначала на Угрюма, а потом на лакомство, зажатое в руке.
   Гном почувствовал, как в носу защипало. В самом деле, что за жизнь? Это не разрешено, то запрещено, ездишь на каком-то невнятном звере, дети докапываются постоянно... Еще и сладостей никогда не пробовал.
   - Никогда-никогда? - спросил малыш.
   - Да, никогда. - Должно быть, гном сказал это немного злее, чем нужно. А может, много. Все этот жирный боров, угрожавший своим грозным папашей! "Не люблю детей" стремительно катилось к "ненавижу".
   - Ладно, давай зуб.
   Все, чего он сейчас хотел, чтобы ночь поскорее закончилась.
   - Ой, вы только не ругайтесь.
   - Не говори, что ты его потерял!
   - Нет, конечно, нет...
   Угрюм протянул ладонь:
   - Здорово, давай сюда!
   - Выбросил в окно, - опустил глаза малыш. - Я сначала положил его под подушку. А потом подумал, глупости все это. Детский лепет. И выбросил...
   Гном так и сел, прямо там же на пол. Это стало последней каплей. Дрянные маленькие уродцы, и напоследок такой сюрприз!
   - О чем ты думал?!
   - Но я не знал.
   - Ясное дело! Не знал, что бедному Угрюму придется тащиться к тебе через весь город!
   Остановиться было трудно, внутри кипело и бушевало.
   - На спине у этого мешка с навозом! - вопил Угрюм. - Все замечательно! У остальных крылышки, а гному - вот так, налегке. А что, ему ведь даже деньги доверить нельзя. Пусть таскает детям сладости! Их он точно не украдет. Ему их совсем не хочется, так ведь? До первого сбоя, а если что - снова в шахту! Угрюм - трудолюбивый крот!!! Угрюм - неутомимый червь!!! А этот молокосос не знал...
   Гном зло пнул попавшийся под ногу мячик и отвернулся.
   - А зачем вам вообще... наши зубы? - спросил мальчишка.
   - Для отчетности, - отрезал Угрюм.
   - Ну, а тем, кому вы отчитываетесь? Зачем? Я читал про какие-то домики?
   Угрюм нехорошо, с надрывом рассмеялся. Окончание этого вымученного смеха превратилось в надсадный хрип.
   - Придумают же люди! Феи домики делают, ага! - Он хлопнул себя по животу, будто опасался надорваться от хохота. - Перетирают, еще бы, им больше делать нечего! Ткут паутину и латают ей свои крылышки. Знал бы ты, что ими латают! Домики, ха! Там всего-то одна стена, вот только за той стеной уже другой мир! Жуткий, голодный, злой, и лезет оттуда... - Он на мгновение замолчал, собираясь с силами, а потом рявкнул: - В общем, если стену вовремя не залатать - всем конец! Сомнут, раздавят и съедят! Как детишки вкусненькую конфетку.
   Малыш вылез из постели и осторожно потрогал его за плечо.
   - Я прошу прощения, - сказал он дрожащим от слез голоском. - Я же не знал. Вот. Возьмите!
   Угрюм резко обернулся - думал, сейчас не удержится и отшлепает сорванца. За всё сразу. И за всех. За тысячи липких пальцев, сжимавших сладости. За наглые личики, за гнусавые голоса, копирующие интонации мам и пап. За зажравшееся чужое детство.
   Обернулся и увидел, что мальчик протягивает конфету.
   - Это вам. Я ее все равно не заслужил. Вы... вы ее съешьте.
   Гном жутко растерялся, ведь это же...где видано, чтобы... Если так, то разрешается. Точнее сказать, не запрещается.
   - Правда, можно? - с сомнением и надеждой в голосе переспросил он.
   Малыш кивнул.
   Его голова не успела еще подняться, как "зубной фей" впился в конфету. Прямо в обертке. Ничего, потом выплюнет, ведь это же... М-м-м-ням-ням!
   Паренек смотрел на Угрюма, будто на голодного щенка, вылизывающего миску до блеска. Когда конфета исчезла, гном не мог говорить от восторга, только сыто рыгнул.
   - Вкусно? - несмело осведомился благодетель.
   - Спрашиваешь! Ничего подобного не пробовал!
   И это было чистейшей правдой.
   - Я же говорил!
   - Слушай, - спросил Угрюм, немного придя в себя после пиршества, - а куда, ты говоришь, зуб выбросил?
  
   Мальчик еще долго стоял у окна и смотрел, как гном с муравьедом шарили в палисаднике. Не зря же природа наградила Стоятьрохлю таким внушительным шнобелем - он тыкал им по сторонам, шумно втягивал воздух, помогал, чем мог. А Угрюм старательно перерывал комья замшелой земли и бормотал:
   - Правильный пацан, чтоб меня! Все бы так. А то взяли, понимаешь, привычку - выкобениваться. Конфетки им невкусные, монетки подавай, да чтоб тётя красивая приносила. А стена-то рушится! Мерзость с той стороны растет, крепчает. Вообще, если что, зубы будем изымать за здорово живешь!
  
   Глава 6. Была беда, теперь их две - еще одну нашли в траве
   Почти развиднело. Муравьед послушно водил мордой у самой земли. И в глазах его читалось желание скорее добыть утерянный кусочек кости. Добраться до конюшни... или как правильно? До муравьюшни? А там позавтракать и завалиться на прелое сено.
   Повозившись, Стоятьрохля шмыгнул носом громче, чем обычно. Сердце Угрюма радостно забилось в предвкушении. Должно быть, что-то закатилось-таки муравьеду в его кузнечные меха! Сейчас они вместе махнут домой. Только бы вредная скотинка не вздумала чихнуть! Тогда про зуб можно будет забыть - полетит, как камень из пращи! Ищи-свищи!
   - Замри! - прикрикнул Угрюм на своего скакуна-летуна. Но тут же сообразил, что сейчас сильно зависит от этого неповоротливого бурдюка. Поэтому добавил почти ласково: - Будь другом!
   - Чмок! - раздался в ответ хлюпающий звук.
   Стоятьрохля от натуги мелко задрожал, а глаза его выпучились так, словно сейчас укатятся в палисадник - в компанию к притаившемуся зубу. Кончик хобота муравьеда затерялся в высокой траве.
   - У-фрх-тш... чмок, - снова донеслось из зарослей.
   И тут же неподалеку обиженно пискнули:
   - Ай, чего щекочешься?!
   Муравьед шарахнулся, взбрыкнул и неуклюже шлепнулся меж лап. Угрюм, глядя на эти маневры, оторопел. Во-первых, он на самом деле не знал, чем помочь. А во-вторых... говорящий же куст все-таки!
   Стоятьрохля вывалился из зарослей не с пустыми руками. То есть не с пустым хоботом. Муравьед прихватил оттуда что-то с собой. А может быть, что-то прихватило муравьеда. То ли ворох мусора, то ли забытый противными детишками мяч.
   - Эй! - тихонько позвал Угрюм, как будто мусор или мяч могли отозваться.
   Он осторожно подкрался к груде не понять чего и замахнулся ногой... А что? Врезать, и находка Стоятьрохли сама отвалится!
   - Только попробуй! - прошипел серый комок.
   В этот момент что-то верткое и неуловимо быстрое обвилось вокруг голени гнома. Оно легонько подергало ногу из стороны в сторону, прозрачно намекая - вырву с корнем, если что, понимать должен!
   Комок пришел в движение. У него появились ручки, ножки и даже голова. А то, что все еще не отпускало ногу гнома, оказалось длинным хвостом.
   Не зная, как себя вести с такими находками, гном выпалил первое, пришедшее на ум:
   - Ты чего к Стоятьрохле привязался?!
   Зверек оскалился:
   - К кому?
   Со стороны его кривляние вполне могло сойти за улыбку, Но Угрюм не стал спешить с выводами. Кто знает, как такие мохнатые клубки ведут себя в ярости! Может, вот так вот и ведут. Поэтому уточнил спокойным голосом:
   - К муравьеду моему.
   Взгляд незнакомого существа надолго задержался на Стоятрохле, в нем можно было прочитать искреннее любопытство.
   - Так это муравьед? - удивленно уточнил мохнатый клубок и негромко присвистнул.
   - Конечно, кто ж еще! - фыркнул Угрюм, не сводя со зверька глаз. - Не скунс же.
   Зверек тревожно схватил себя лапками за щеки и покачал головой:
   - Кошмар... сейчас окажется, что тут и скунсы летают! - Он поднял глаза и внимательно изучил сереющее небо, будто бы выискивая там хищно парящего скунса, а затем тяжело вздохнул: - Зачем я только согласился...
   - Не, скунсов можешь не бояться, - успокоил его Угрюм, все еще не веря, что подобные глупости можно нести всерьез. - Рыбы вообще не летают.
   - Рыба-скунс?!! - завопил зверек и выпучил глаза.
   Сделал он это так натурально, что гном впервые усомнился в своих подозрениях. Даже шерстка на затылке зверька встала дыбом. А такое не особо подделаешь.
   Мохнатый комок удрученно брякнулся на землю и попросил:
   - Напомни мне, чтоб я у вас тут в речках не купался, - а затем, немного подумав, добавил: - И воду не пил!
   Гном пожал плечами, но, вспомнив, что ответ на свой вопрос так и не получил, повторил:
   - Так чего ты к Стоятьрохле полез?
   - Кто еще к кому полез! - возмутился зверек. - Лежу в траве, никого не трогаю. А тут этот ... слюнявый!
   - Стоятьрохля и мухи не обидит, - проворчал гном.
   Муравьед смотрел на них одним из своих наиболее жалостливых взглядов, будто хотел сказать - разве я не душка? Мохнатый зверек осторожно погладил Стоятьрохлю по шее. Муравьед, словно котенок, - перекормленный и крылатый котенок! - выгнул спину и сладко потянулся. По довольному виду обоих можно было без труда понять: носатый увалень и его "жертва" - друзья навек.
   Это означало, что и "зубному фею" придется некоторое время общаться с новым знакомым. Поэтому гном нехотя представился:
   - Меня Угрюм звать.
   - А я знаю, ты гном! - восторженно пропищал зверек. - Хоть что-то здесь, как у нас. - Он протянул Угрюму лапу и сказал: - Тибо.
   Угрюм внимательно оглядел его, даже обошел вокруг.
   - Ты с меня ростом, но на гнома не похож, - заключил Угрюм по результатам беглого осмотра, - бороды нет, и хвост.
   - Я айяй! - сказал Тибо и демонстративно поводил кисточкой перед лицом гнома.
   Особого желания выяснять, что за зверь такой айяй и с чем его едят, у гнома не было. Поэтому он безразлично пожал плечами:
   - Не слыхал.
   Тут он вспомнил про утерянный зуб, и новый знакомый отошел на второй план. Если пропажу не найти, то ему, Угрюму, а не Стоятьрохле - того не тронут! - предстоит оправдываться перед феями. В сердцах гном даже слегка поддел развалившегося муравьеда носком ноги:
   - Хватит дрыхнуть, помогай!
   Оба моментально забыли об айяе. Тот некоторое время с любопытством смотрел на них, не решаясь отвлечь. Однако надолго его терпения не хватило, и он поинтересовался:
   - А что вы делаете?
   - Конфеты лопаем, - огрызнулся гном.
   Но пока говорил, вспомнил о недавнем угощении. И фраза его получилась не такой язвительной, как хотелось. Губы и язык предали - облизнулись против воли хозяина.
   После упоминания о сладостях глаза айяя радостно загорелись:
   - Конфета это хорошо, конфета это вкусненько! - Зверек замялся, но все-таки добавил плаксиво: - Покорми... покорми Тибо!
   Угрюму притязания показались настолько неуместными, что он даже не удосужился ответить.
   - Так конфеточку?! - напомнил Тибо, протянув лапку.
   - Да нет у меня конфет, - буркнул раздосадованный Угрюм. - Зуб я ищу, понял!
   Айяй, не дослушав, упал рядом с гномом и восторженно пискнул, вглядываясь в траву:
   - Золотой?! Найду - половина моя...
   - Ишь чего захотел! - осадил его гном, оторопев от такой алчности и прыти. - И никакой он не золотой. Обычный зуб.
   Его разъяснение явно расстроило Тибо. Тот нарочито медленно поднялся на лапы и обиженно отвернулся.
   - Так и скажи, что делиться не хочешь, - буркнул он разочарованно.
   Гном понял, что погорячился. Ну кто заставлял его так грубить? Ведь помощь нового знакомого будет нелишней. Муравьед муравьедом, хобот - хоботом, но зуб-то до сих пор не найден! А вдруг этому... как бишь его... айяю улыбнулась бы удача?
   Подумав так, Угрюм пошел на попятную и сказал гораздо мягче:
   - Да правда, обычный. Маленький, желтенький такой. Детский.
   Но объяснение не успокоило Тибо. Совсем наоборот: тот отпрыгнул как ужаленный, взъерошился и угрожающе выставил лапки:
   - Ты страшный человек...то есть гном! - Зверек с шипением показал ему небольшие, но явно острые зубки. - Надо же - подраться с ребенком и выбить ему зуб!
   - Ну ты вообще... - постучал себя по лбу Угрюм. - Ребенок его сам отдал. Зуб молочный и выпал без моего участия. Я это... - Гном замялся, а затем выдавил: - Фея я.
   Сказал и тут же пожалел. Поскольку айяй упал и схватился лапами за живот. Катаясь по земле и барабаня по ней кулачками, он хохотал так, что некоторое время не мог произнести ни слова. Изо рта его вырывалось то ли бульканье, то ли кудахтанье. Когда же дар речи вернулся, Тибо завопил дурным голосом:
   - Ой, не могу! Держите меня шесть Бристольских Дев и игумен Шац за хвост и уши! Фея... ой, мне дурно!
   - Чего ты ржешь?! - возмутился Гном.
   - Фея, а фея! Отчего у тебя такая борода? - подражая тонюсенькому детскому голоску, пропищал Тибо. И тут же закончил грубым баском: - А потому что бреюсь с восьми лет, моя умница!
   Угрюм хотел было рассердиться по-настоящему: отругать наглеца, потрепать его за ухо, прогнать на все четыре стороны... Но, глядя на то, как тот искренне хохочет, сам не смог удержаться от улыбки. А в носу его несколько раз пребольно укололо. Словно неведомо откуда взявшаяся там ежиха вытащила на прогулку целый выводок ежат.
   - Вообще-то с десяти, - справившись наконец с непослушными губами, признался Угрюм.
   Отсмеявшись, Тибо еще раз оглядел гнома с ног до головы и уточнил, вытирая лапками слезы:
   - Так ты, говоришь, фея? И отбираешь у людей зубы?
   - У детей, - поправил его Угрюм, - и не отбираю, а сами отдают. "Зубная фея"! Слышал когда-нибудь?
   Тибо, понемногу успокаиваясь, закивал:
   - Я-то слыхал. Вот только почему зубная фея не красивая девушка с крылышками, а карлик поперек себя шире?
   Это уже было последней каплей! Мало того что детишки доводили этим вопросом до белого каления! Так теперь и новый знакомый сподобился! Закончится это когда-нибудь или нет?!
   Однако сил ругаться не нашлось. Поэтому Угрюм вздохнул и то ли промычал, то ли прорычал, немало удивив этим Тибо:
   - Ы-ы-ы-ы-ы... - а затем вернулся к безнадежным поискам.
   Айяй некоторое время не вмешивался, словно прикидывая, до какого еще безумия смогут довести гнома его слова. И стоит ли продолжать, рискуя быть побитым, а может статься, и укушенным. Взвесив все варианты, зверек осторожно предложил:
   - А давай, фея, я пособлю вам с зубом. А вы за это поможете мне разыскать одного человека, а?
   Угрюм сплюнул в сердцах, прервал поиски и огрызнулся:
   - Ты будто дите малое! Как я тебе помогу?! Разве что покричим "ау" вместе.
   - Так сверху ж видно все! - принялся торопливо объяснять айяй. - Что тебе стоит?! Мой хозяин недалеко потерялся. Выпал случайно по дороге. Видно, мои пупыри еще не совсем вызрели.
   Зверек нес полную ахинею. Однако кое-что гном понял - Тибо предлагает найти зуб. И это сейчас было самым важным. А уж чего он требует взамен, выяснится со временем.
   - Ну-у-у, ты найди сначала, - не слишком рассчитывая на благоприятный исход, проворчал Угрюм, - а потом поговорим.
   Тибо засиял как начищенная монетка:
   - Договорились! - И тут же, не переводя дыхания, звонко хлопнул в ладоши и торжественным голосом прогудел: - Внимание, почтенная публика! Оркестр - барабанная дробь!!!
   От неожиданности гном перестал копаться в траве и обернулся, раскрыв рот для осуждения. Да так с открытым ртом и замер. Айяй, не обращая на него внимания, стал энергично прищелкивать языком, словно бил в невидимые барабаны. Вскоре ему это надоело, и он воскликнул:
   - Але го-о-оп!
   Угрюм и Стоятьрохля настороженно смотрели на чудившего айяя. А тот протянул лапку к бороде гнома и, вытащив оттуда потерянный и вновь обретенный зуб, продемонстрировал его "почтенной публике".
   - Вуаля! - весело закончил трюк Тибо и поклонился.
   Возможно, он ждал аплодисментов, потому что застыл в этой позе дольше положенного. Однако Угрюм хлопать не собирался. Он бережно принял сокровище из лап обиженного айяя. Затем, помогая зубами, развязал кожаный мешочек и так же осторожно поместил туда находку. И только спрятав мешок за пазуху, спросил у Тибо:
   - Ты его подбросил, да?
   - Нетушки, ничего я не подбрасывал! - возмутился айяй и сложил лапы на груди, словно этим говорил себе: "Спокойно, держи себя в руках".
   - Так как же тогда он там оказался?
   - Откуда мне знать! Зуб твой, борода твоя! А как они встретились - бедный крошка Тибо ведать не ведает... - И он шмыгнул носом, собираясь вот-вот разреветься.
   На душе у Угрюма стало вдруг противно, словно его опять обругал тот гадкий мальчуган, угрожавший своим всесильным папашей. Как ни крути, а капризуля-айяй очень помог. И если бы не он, пришлось бы им с муравьедом еще долго коленки оббивать.
   Поэтому гном сказал, смягчаясь:
   - Может быть, когда я в траве искал, он и зацепился...ненароком.
   - Ага! - торжествующе воскликнул Тибо. - Сам ползал, а сам ругается. Поросенок неблагодарный!
   - Что-что, повтори-ка!
   - Неблаго... - начал было айяй, осекся, но, подумав, закончил: - Не благородный, говорю. - Он хитро прищурился: - Или ты королевских кровей будешь?
   - Да нет, с этим все правильно... - признал свое ничем ни примечательное происхождение Угрюм, уточнив при этом: - А что такое поросенок?
   Тибо хитро прищурился и пояснил, едва сдерживая смех:
   - Птица такая. Кра-а-асивая - ужас! Перья разноцветные везде. А у вас что - не так? - Тут айяй не выдержал и расхохотался. - Да шучу я! Какие перья! Хвост крючком да пятачок. И хрюкает.
   - С пятачком и хрюкает - это крот!
   Слова вызвали очередной взрыв айяйского смеха. Чтоб унять его, да и просто из любопытства, гном спросил:
   - У вас... у нас... а ты сам откуда? Из приграничья, где воюют?
   - Не, не из приграничья, - замотал головой Тибо и неопределенно махнул лапой за спину гнома. - Издалека. - Тут он вспомнил нечто важное, и, требовательно взглянув на Угрюма, спросил: - Ты не забыл? Я тебе зуб, а ты мне хозяина. Как раз будет время рассказать про поросят. Знаешь, как они поют на вечерней зорьке? М-м-м, заслушаешься!
  
   Глава 7. Незваный гость как в горле кость
   Сидя на Стоятьрохле за спиной у Угрюма, Тибо смотрел вниз, пытаясь разглядеть среди прохожих знакомое лицо. Гном давно клокотал от возмущения и проклинал себя за то, что согласился на условия зверька. Ведь время шло, в желудке постанывало от голода, а знакомый айяя все не находился.
   - Ну Угрюмчик! - заискивающе лепетал Тибо. - Давай еще кружочек! Вдруг я пропустил.
   Стоятьрохля, натужно кряхтя, давал еще. И все с тем же успехом.
   Наконец Угрюм понял, что совсем скоро муравьед свалится на мостовую. Хорошо, если скотинка догадается расправить крылья и плавно скользнет под колеса торопящихся по делам повозок. А то ведь по обыкновению может и камнем нырнуть. С этого носатого бурдюка станется!
   - Слово я сдержал, - крикнул гном тоскливо постанывающему айяю. - Летать - летали, искать - искали. А что не нашли - не обессудь.
   Тибо заскулил в голос и запричитал, явно надеясь разжалобить Угрюма:
   - А как же я? Кто меня кормить будет? Ты же отказался...
   Желание сбросить айяя со Стоятьрохли росло как на дрожжах. Оно уже встало в один ряд с несбыточной мечтой о еде и благословенном сне. Малыш, как сопливый ребенок, ноет и скулит! В любой другой день избавиться от него было бы лучшим выходом. Но не сегодня... ведь тот мальчик отдал свою конфету. А он, Угрюм, даже спасибо не сказал!
   - Как-как, - передразнил Тибо гном. - Придется взять тебя к феям, в Янтарный бор. - Сказав так, он с тоской подумал, что, вполне возможно, пожалеет о своем решении. Но отступать было поздно, поэтому продолжил: - Феи везде летают...ну, кроме дворца Косаря. Разыщут твоего...как ты говоришь?
   - Бри-бриана! - заикаясь, подсказал айяй.
   - Найдут Брибриана, не переживай.
   Однако из-за спины вновь раздалось:
   - Ы-ы-ы-ы!
   - Что опять?!
   - Ы-ы-ыспасибо...
  
   Стоятьрохля, не успев набрать высоту, спланировал к опушке леса. Гном и айяй резво спрыгнули на землю. Причем Тибо проделал это гораздо проворней. Ведь манера полета Стоятьрохли с первого же раза научила зверька держаться от неуклюжего лихача подальше.
   Оставив муравьеда наедине с парящей едой, Угрюм привычно потащился к приземистому домику, одиноко стоявшему на отшибе. Тибо, с любопытством таращился во все стороны.
   Гном не подгонял зверька, поскольку понимал всю бесполезность этого. Впервые оказавшись в Янтарном бору, он вел себя так же. После мрачных подземелий от переливающихся всеми цветами радуги жилищ фей невозможно было отвести глаз. Со временем интерес поутих. Но ведь красочные дома от этого хуже не стали!
   -Эй! - крикнул Угрюм, отворив сварливо скрипнувшую дверь и втащив айяя за порог.
   В противоположность залитой солнцем поляне, домик внутри выглядел тусклым и мрачноватым. Освещался он узкими оконцами, проделанными у потолка. Других источников света в домике не водилось. Хозяева находили полумрак уютным и не считали нужным тратиться на свечи с лучинами.
   А еще жильцы экономили на мебели. У двери приткнулась кривоногая скамейка да невысокий столик ближе к центру - вот и все убранство. Дальнюю стену скрывал сумрачный, как и прочее окружение, занавес.
   - Эй, балаболки! - повторил свои претензии гном, тихонько присвистнув. - Уснули?
   Край занавеса отодвинулся, и из-за него вынырнула... пустота. Ткань обтекала это самое Ничто, и лишь по образовавшимся изгибам можно было обнаружить его присутствие.
   - Грубиян! - раздался из пустоты высокий голосок.
   Через мгновение в воздухе проявилась фигурка девочки с трепещущими за спиной крылышками. Та погрозила Угрюму крошечным кулачком и крикнула, неведомо к кому обращаясь:
   - Тетушка! Этот вернулся!.. - Она наморщила нос, будто из последних сил пыталась вспомнить имя, и выдавила презрительно: - Угрюм!
   Гном бросил взгляд на айяя. Тот, не решаясь пройти вглубь домика, терся у порога. Зверек настороженно прижал уши и постукивал по полу хвостом. Проследив за взглядом Угрюма, девочка пискнула и исчезла, растворившись в воздухе.
   Угрюм словно и не заметил этого. Он подошел к столику, взял перо и раскрыл лежавшую тут же книгу.
   - А это кто c тобой!? - снова раздался голос исчезнувшей трусихи.
   - Сказал, что Тибо? - пробурчал гном, выводя на листе витиеватую закорючку.
   - Ты прекрасно знаешь, - сурово попеняли ему из пустоты, - что феям запрещено показываться людям!
   - Тибо не человек, - раздраженно фыркнул гном и добавил устало: - Я смену сдал, Эва. Зубы тут, на столике.
   Он небрежно бросил на столешницу кожаный мешочек. Но достигнуть пыльных досок подношение не успело. Фея, мгновенно потеряв прозрачность, поймала его на лету и бережно прижала к груди.
   - Так-то лучше, - одобрительно буркнул гном. - А то разговариваешь с ней, как со стеной. Или сам с собой.
   Угрюм повернулся к двери. Но с места не двигался, а только нервно почесывал бороду и поглядывал на Тибо. Ведь не мог же он разгуливать по Янтарному бору с чужаком, не спросив на то разрешения!
   Наконец он дождался. Эва шмыгнула носом и спросила:
   - Не обижал ты нашего муравьедика?
   Гном досадливо хмыкнул:
   - Стоятьрохля уже спит. Можешь сама у него спросить, кто кого обижал, если я еще на ногах, а он видит десятый сон!
   - Ф-фу, - фыркнула фея, словно ей в нос ударила струя рыбы-скунса, - мне не нравится, как ты его зовешь! Уж лучше Голубочек, как раньше.
   Губы Угрюма расплылись в жалком подобии улыбки:
   - Этот летун несколько раз чуть не уронил меня сегодня! Не скажу, как называл его тогда. Но уж точно не Голубочком!
   - Ф-фу! - повторила Эва еще раз, обиженно вздернула нос и скрылась за занавеской.
   Не успела она пропасть, как перед Угрюмом возникла тетушка Бим. Та лучилась голубоватым светом, и палить лучину ей точно не требовалось.
   При ее появлении Угрюм степенно поклонился:
   - Доброе утро.
   - Доброе-доброе, озорник, - сказала она в ответ и добавила ворчливо: - Рассказывай, чего там у тебя стряслось.
   В присутствии тетушки Бим гном всегда чувствовал себя нашкодившим ребенком. Да и не мудрено - была она тучной и в годах феей. Поэтому разговаривала с ним степенно, то и дело поучая. И если не тянула на роль его бабушки, то уж в строгие воспитатели годилась точно.
   Услыхав то ли просьбу, то ли требование тетушки Бим, Угрюм потупился и промычал под нос:
   - Почему сразу "случилось"?!
   - У тебя вечно что-то случается! - Фея кивнула на молчавшего все это время айяя: - Или, скажешь, все замечательно?
   Отпираться было бесполезно. Тибо за пазуху не спрячешь, по карманам не рассуешь. Но с чего начать? И как отвести от себя подозрения в разгильдяйстве, когда самое главное доказательство переминается у порога с ноги на ногу?
   - Ну, понимаете... - начал было он.
   Но фея прервала его нетерпеливым взмахом руки.
   - Зуб потерял?
   - Почему "потерял"?! - Однако, не выдержав пристального взгляда тетушки Бим, гном сознался: - Ну потерял. Что ж мне теперь...
   Договорить ему снова не дали.
   - Знаешь что... - Фея повысила голос, и свет, источаемый ею, из голубого превратился в зеленоватый. - Меня давно феей-крестной дразнят. И давай-ка угадай-ка, с какой радости?
   Угрюм втянул голову в плечи и шумно запыхтел. Поскольку отгадывать не имело смысла - судя по раздражению тетушки, правильный ответ его участь не облегчит.
   Предположение гнома оказалось верным - фея не стала дожидаться вразумительного объяснения и выругалась в сердцах:
   - Ах, не знаешь, лоботряс! Так я подскажу! - Тетушка Бим ткнула в Угрюма крошечным пальчиком. - Да потому что вечно из-за тебя вляпываюсь, дурацкий ты гном! А потом за это и страдаю.
   Она подлетела к самому лицу Угрюма и, схватив его за нос, крикнула так, что гном зажмурился:
   - Когда твое бездыханное тельце притащили к нам, мы тебя отмыли, выходили! Ладно, сделали по глупости доброе дело! Так нет же - старой Бим больше всех надо! - не унималась фея. - А давайте оставим его у нас. Пусть пользу приносит, а не в земле ковыряется. На коленях стояла перед матушкой-предстоятельницей! А теперь что?!
   Фея потеребила гнома за мохнатую бровь, и тому пришлось открыть глаза и встретиться взглядом с разгневанной Бим.
   - Ох, дождешься! - пригрозила она. - Матушка-предстоятельница тебя отправит к брательничкам, под землю. А меня... а меня на прежнюю работу вернет. Вместо Кейт... или как ее сейчас...Хейт? Не важно! Рассказывай, негодник, как все было.
   Назад в шахты Угрюму точно не хотелось. Пусть и считается, что под землей гному привычней, он думал иначе. Нет, если просто так сидеть в сумрачной пещере - это одно. Подобное можно вытерпеть. Но ведь там, в тоннелях без конца и края, еще и землю рыть нужно! Поспал и снова за кирку с лопатой. И пусть родня не поймет его и осудит: мысль о возвращении вызывала смятение и даже страх.
   - Да я ни при чем вообще, - растерянно пролепетал он. - Мальчишка зуб положил под подушку. А потом возомнил, что взрослый и в фей не верит. - Он развел руками, показывая тетушке Бим свое разочарование. - И выбросил зуб в окно. А мы со Стоятьрохлей до утра искали.
   Бим некоторое время обдумывала услышанное, глядя на Угрюма. Казалось, фея мечтала забраться к нему в голову и прочесть, как все произошло. Затем она коротко кивнула в сторону айяя:
   - А этот?
   - Он зуб нашел. А взамен попросил человека разыскать, хозяина его. Я подумал, вы ему сможете помочь. Поэтому ничего страшного не будет, если он здесь поживет.
   - Угу, - промычала Бим, - выпестовали раздолбая, еще одного не хватало!
   Угрюм долго и шумно пыхтел, стараясь произнести вслух то, что никак не хотело сходить с языка. Гном предчувствовал, чем обернется для него это. Но другого объяснения у него не было. И в конце концов он все же признался:
   - Я ему слово дал.
   Фея посмотрела на Угрюма, пытаясь понять, не шутит ли тот. Не хочет ли, как водится, обмануть?
   - Гляди ты! - уже не так строго сказала она и усмехнулась: - Слово он дал. Полжизни с червями под землей, а туда же! - Она перевела взгляд на Тибо. - Ладно, пусть сам расскажет.
   Гном много раз видел Бим злой, разгневанной даже. Но такой, как сегодня, на его памяти она была впервые. И он не на шутку испугался за свою дальнейшую судьбу. Теперь же тучи над его головой стали понемногу расползаться. А точнее, порывом ветра по имени Бим их отнесло в сторону Тибо. Не так уж и плохо.
   Бим осторожно, с видимой опаской подлетела к айяю и спросила:
   - Ты откуда такой. - Она осмотрела зверька с лапок до ушек. - Феи, знаешь, много где бывают, все видят, всех знают. А вот такого вижу впервые.
   Глаза айяя забегали, останавливаясь то на гноме, то на его "фее-крестной". Но, от страха ли или от скромности, он не проронил ни слова.
   - Та-а-ак! - грозно рявкнула фея. - Отвечай, кто ты такой есть и как сюда попал! И зачем прицепился к этому... - Она кивнула на гнома и, подобрав нужное слово, добавила: - К этому обалдую.
   Бим тут же выросла в размерах и оказалась вдвое выше айяя. Брезгливо схватила того за шею и несильно встряхнула:
   - Я жду!
   Тибо замолотил в воздухе лапами, сдавлено захрипел и закатил глаза. Но разжалобить или сбить Бим с толку малышу не удалось, она лишь крепче сжала его шею. Сообразив, что затея провалилась, зверек запищал:
   - Отпустите, тогда скажу!
   - Вот еще! - фыркнула Бим. - Даже не мечтай! Только если выпрыгнешь из собственной шкурки!
   Услыхав это, айяй обреченно повесил голову, перестал дергаться и обмяк. Немного помотавшись безвольной тушкой, он нехотя признался:
   - Через норку между мирами...
   Бим дернулась так, будто бы ее окатили ледяной водой, да еще одновременно с этим ткнули в лицо горящей головней.
   - Откуда ты знаешь про проход? - воровато оглядевшись по сторонам, прошептала она.
   Айяй, задрыгав лапами и хвостом, попытался высвободиться. Но, сообразив, что ничего не выйдет, прошипел:
   - Тибо маленький. Тибо через него пробрался. А хозяин потерялся по дороге.
   Угрюм жутко перетрусил - за прочность шеи Тибо и за способность Бим сохранять самообладание. Ведь фея побледнела как лунь. А руки ее задрожали, и на лбу выступили мелкие капли пота.
   - Как пробрался? - сглотнув подступивший к горлу комок, уточнила фея. - Но там же... мы же заделываем все время! Как ты мог пройти?!
   - Да ничего там не заделано, - пискнул айяй натужно. - А дыра эта открывается каждый год. Во дворце она...
   Гному показалось, что фея вот-вот разожмет хватку и без сил опустится на пол - настолько заметно ее шатнуло. Однако Бим выправилась и протянула с сомнением в голосе:
   - Н-н-о-о как же так? Ведь там же за стеной...чудовища?
   Айяй отчаянно замотал головой:
   - Нет там никаких чудовищ! Да, хозяин мой так себе с лица, на любителя, но чтоб чудовище...
   Взгляд Бим сновал по стенам комнаты, замирал на теряющемся в полутьме потолке. Подолгу оставался на кончиках пальцев ее собственных ног. Везде... лишь бы только не возвращаться к айяю.
   - Все ты врешь про чудовищ!!! - жадно хватая ртом воздух, выкрикнула Бим. - Это они тебя подослали. Тебя и твоего хозяина. - Она остановилась, чтобы перевести дыхание. - Хотят, чтоб вы им помогли дыру расширить и протолкнуться к нам! Чтоб всех здесь сожрать!
   Совсем скоро в домике стало тесно от фей. И они явились с увесистыми на вид мечами в хрупких на вид руках.
  
   Глава 8. Мерзавец будет побежден! А мы в сторонке переждем
   Даже не отрываясь от изучения собственных ботинок, Угрюм понял, кого принесла нелегкая. Феи, не сговариваясь, попадали на одно колено. А делали они так в единственном случае - приветствуя свою обожаемую матушку-предстоятельницу.
   Гном не умел определять возраст фей. Их кукольные мордашки казались одинаковыми. Кроме разве что тетушки Бим. Ее он сразу записал в почтенные, преклонных лет дамы.
   С предстоятельницей все было еще сложней. Угрюм не прозакладывал бы самую мелкую монетку, отвечая на вопрос - старше ли она тетушки Бим, ровесница ли? Или же родная сестра-погодка Эвы? Иногда она казалась бойкой, расцветающей девчонкой. В другой раз умудренной летами старухой.
   Тетушка Бим первая поднялась и, смиренно склонив голову, сказала:
   - Матушка. - Фея указала на паривший над полом клубок светящихся нитей. - В капкане перебежчик... второй за последнее время. Он лепетал что-то про дыру, которая открывается раз в год. Но... - Она смущенно опустила взгляд. - Но мы не стали его расспрашивать в подробностях.
   Угрюм увидел по выражению лица Бим - та высказала далеко не все свои беспокойства, но сдержалась. Возможно, фея стеснялась признаться, что она боится безобидного на вид айяя. И поэтому, спеленав зверька колдовской сетью, отложила расспросы на потом.
   Должно быть, это не укрылось и от глаз матушки-предстоятельницы.
   - Думаю, тебя волнует что-то еще, - произнесла она почти ласково. - Говори, я внимательно слушаю.
   Бим переступила с ноги на ногу, открыла рот для ответа и снова сомкнула губы.
   - Мне страшно, - наконец призналась она. - К нам много лет не проникал никто с той стороны. А теперь сразу двое. - Она вспомнила что-то важное и поправилась: - Даже трое, зверек рассказал, что вместе с ним был еще человек.
   Матушка-предстоятельница вопросительно подняла бровь и слегка наклонила голову.
   - Его ищут?
   - Я сразу же распорядилась, - поспешила с ответом Бим.
   Верховная фея одарила тетушку лучезарной улыбкой:
   - Ты все сделала правильно.
   Однако это не успокоило тетушку. Вместо обычно матово-бледных, щеки ее горели парой пунцовых яблок. Вдобавок губы разжимались и сжимались беззвучно, словно у выброшенной на берег рыбы.
   - Но, матушка, - воскликнула Бим. - Не значит ли это... - Ее голос упал до еле слышного шепота. - Не значит ли это, что стена скоро рухнет? И чудовища, о которых ты рассказывала...
   Предстоятельница подняла руку, давая понять, что продолжать не стоит - выводы из вышесказанного ей ясны.
   - Не беспокойся об этом, - сказала она покровительственно и сменила тему: - Скажи-ка лучше, как перебежчик попал в Янтарный бор?
   Тут уже Бим не нашлась с ответом. А сердце Угрюма ушло в пятки, ведь он, как ни крути, сам привел айяя. За это мог запросто оказаться под ударом. Вот поэтому тетушка и молчала.
   - Он увязался за Угрюмом, - нарушил тишину писклявый голосок Эвы. - Угрюм его в городе встретил, когда со смены возвращался.
   Мать-предстоятельница сердито пригрозила Эве пальчиком, и та замолчала.
   - Угрюм, значит, - произнесла предводительница фей, одарив гнома полным недовольства взглядом. - Если что-то где-то случается, значит, он рядом!
   - Матушка, он не виноват, - попыталась заступиться за гнома Бим.
   Но настоятельница зло прошипела:
   - Хватит его выгораживать! Если бы не ты, я бы давно вышвырнула этого лодыря! Твоя мягкосердечность до добра не доведет!
   Тут спокойствие вернулось к ней, и она сказала гораздо мягче:
   - С этим негодяем разберемся потом. - Взгляд предстоятельницы перебрался на мерцающий разноцветными сполохами капкан. - Что ж, выпустите это, - потребовала она, - и отойдите подальше.
   Колдовская сеть с едва слышным звоном лопнула. И айяй, визжа и булькая, вывалился на пол. Он несколько раз перекатился через голову и, упершись лапками, сел на хвост. Зверек встряхнул головой, словно хотел вытрясти из нее этот неблагополучный день - вместе с феями, гномами и летающими муравьедами заодно.
   Крылья матушки-предстоятеьницы неуловимо вздрогнули, и она подалась по направлению к айяю. Затем подняла руку в приветственном жесте. Однако Угрюм прекрасно знал - ничего от вежливости в этом движении не было. Безвольная на вид ладонь таила в себе молнии и огненные шары.
   - Как звать тебя? - спросила фея, не опуская ладонь.
   Айяй поднял на нее покрасневшие от слез глаза и пробормотал:
   - Ти...ти...бо.
   Фея беззвучно зашевелила губами, будто повторяла про себя жутко сложное слово и пыталась выучить его наизусть. Кончики губ ее кривились, указывая на то, что делала она это с явным неприятием, близким к отвращению.
   - Так ты говоришь, Тибо, что явился с той стороны межмирья?
   Айяй громко шмыгнул носом:
   - Я только в дырочку протиснулся.
   Фея мягко, с улыбкой кивнула, уточнив:
   - А где находится эта твоя дырочка?
   - Там, - заколебавшись, Тибо махнул на одну из стен.
   Даже Угрюм заметил, что зверек не до конца уверен, правильно ли указал направление. Да и не мудрено ему было потеряться - кувыркаясь в плотной, почти непрозрачной сети, волей-неволей напутаешь.
   Предстоятельница не стала полагаться на чутье зверька. Вместо этого, она повернулась к Угрюму и спросила:
   - Где вы встретились?
   Гном почесал затылок, прочистил горло и признался:
   - Чуть к северу от дворца Косаря.
   Предстоятельница удовлетворенно кивнула и, оставив Угрюма в покое, вновь обратилась к айяю:
   - А зачем ты полез в эту дырочку?
   - Хозяин попросил.
   - О, так у тебя есть хозяин! - Предстоятельница нагнулась поближе к Тибо. - Давай-ка условимся, дружочек. Ты сейчас мне все рассказываешь в подробностях - что тебе и твоему хозяину здесь понадобилось? - Тут глаза ее недобро сверкнули, и она добавила: - Ну, или тебя снова запихнут в сеть! А может, и того хуже!
   Айяй от страха заскреб лапками по полу, пытаясь отстраниться от моментально преобразившейся предстоятельницы, и сдавленно зашептал:
   - Тибо не хотел зла! Тибо неопасный...
   Между пальцев ладони матушки-предстоятельницы пробежали с шипением диковинные алые молнии. Они тоненькими змейками заметались, выгибая спинки, сплетаясь в кровавый клубок. Вдобавок фея подняла вторую руку и так же направила на Тибо. Тот, не отрывая взгляда от искрящихся ладоней, покорно залепетал:
   - Хозяин сказал, что между нашим и вашим миром есть пуповина, которая открывается каждый год. Скоро она закроется. И какой-то Косарь хочет через нее к нам пропихнуть жуткую дрянь! Клубок зеленых молний, которые едят людей! - Он остановился, чтоб перевести дыхание, но под требовательным взглядом предстоятельницы снова зачастил, захлебываясь: - А хозяину можно верить, он будущее предсказывает...
   Матушка-предстоятельница властным жестом заставила его замолчать. Сама же, прикрыв глаза, задумалась над услышанным. Длилось это так долго, что остальные феи стали в нетерпении кидать друг на друга растерянные взгляды. А гном решил, что предстоятельница ненароком задремала.
   Наконец она разомкнула веки и неторопливо заговорила гораздо менее уверенным голосом:
   - Твои слова, звереныш, похожи на правду. Я слышала про подобное заклятие. Хотя оно такое сложное, что сотворить его под силу только самому великому из магов. Или дюжине колдунов послабее. Да и то заклятие сожрет их первыми.
   - Вот, я же говорил! - пропищал ободренный айяй. - Поэтому хозяину очень нужно было попасть сюда к вам...
   - А почему тогда он не с тобой?
   - Потерялся! - с готовностью признался айяй. - А что Тибо может? Тибо слабый еще, молодой. Пупыри не вызрели до конца. Вот хозяин и потерялся. А нам с ним нужно Косаря останавливать! И дрянь его зеленую!
   Предстоятельница открыла было рот, определенно собираясь произнести нечто весомое и мудрое. Но вдруг губы ее сомкнулись, не проронив и звука. Фея снова прикрыла глаза, лицо ее напряглось. Под мраморной кожей забегали желваки.
   - Хорошо, - наконец произнесла она. - Допустим, я тебе верю.
   Глаза зверька, явно не ожидавшего услышать такое, радостно заблестели:
   - Вы поможете мне?! - взвизгнул он восторженно, но, опомнившись, поправился: - Вы поможете нам с хозяином?!
   Сердце Угрюма - теперь не от страха, а пришпоренное появившейся надеждой на благоприятный исход - застучало быстрей. Ведь если Тибо договорится с предстоятельницей, то он, Угрюм, своим поступком не подвел фей. К тому же помог новому знакомому. А может статься, если рассказ айяя не вымысел, и поучаствовал в спасение целого мира. Хотя... что там какой-то мир! Главное, ему теперь не влетит от тетушки Бим!
   Но матушка-предстоятельница рассудила по-другому.
   - С чего ты взял, что я буду тебе помогать? - удивленно вскинула она тонкую изящную бровь. - Феи испокон веков охраняют переход через межмирье. А ты говоришь, что есть еще один! И ждешь, чтоб мы тебе помогли. Не многого ли ты просишь? - Тут она капризно поджала губы и, повысив голос, добавила: - У нас свой мир, за который мы в ответе, у тебя свой. И отчего его судьба должна меня волновать?
   Лапки айяя задрожали, а сам он съежился в мохнатый хвостатый клубок.
   - Как? - пробормотал он почти неслышно. - Но ведь люди умрут? Ведь умрут же, разве вы не понимаете!
   Зверек с надеждой заглядывал фее в глаза, сложив перед собой дрожащие лапки. Что он хотел найти там? Сочувствие? Доброту? Любовь? Видимо, в случае с матушкой-предстоятельницой он здорово просчитался. Та оставалась все той же мраморной статуей. Красивой, непостижимой и холодной.
   - Тебя не касается, понимаю я или нет, - сухо перебила предстоятельница. - Мы все делали и сделаем впредь для того, чтоб чудовища из вашего мира не перебрались к нам.
   Тибо отчаянно выпучил глаза:
   - Какие чудовища?! - Малыш напрягся так, будто каждое слово ему приходилось выпихивать из себя неимоверным усилием. - Нет там никаких чудовищ! Вы их видели?!
   - Я нет, - слегка смутилась верховная фея, - но прошлая предстоятельница рассказывала, что ее бабушка видела. Они огромные, крылатые, в чешуе и выдыхают огонь! Еще морда, как у змеи, на длинной шее.
   Тибо задумался на мгновение, затем пролепетал сбивающимся голоском:
   - Оррох... это свинорыл наш, он мой друг... и Бриана тоже. Вот он говорил, что когда-то на земле жили драконы. Они такие и были, как вы описали!
   - Значит, драконы, - безразлично согласилась предстоятельница. - Нам все равно, как вы их зовете.
   - Да никак их уже не зовут! - крикнул айяй. - Нет их давно!
   Но его слова исчезли, растворившись в пустоте под крышей. Стали частичкой прозрачного воздуха, который никто не замечает, хотя важность его неоспорима.
   - Ладно, - устало отмахнулась предстоятельница, - с этим разберемся позже. Ты говорил, что проход сам захлопнется через несколько дней, так?
   Айяй не ответил. Угрюму показалось, что зверек догадался, какие слова за этим последуют. Да и он, Угрюм, тоже знал. Точнее сказать, почувствовал разлившееся вокруг холодное безразличие. Всеобщее безразличие.
   А еще он ощутил, что зверек готов был броситься на предстоятельницу и впиться в нее зубами. Единственное, что удерживало его - мечи в руках стоявших рядом охранниц. Матушка-предстоятельница, видимо, тоже понимала это. Поскольку снова направила ладони в сторону Тибо, изготовившись нанести удар.
   - Слушай меня, уродец, - грозно сказала она. - Мы присмотрим за тобой, пока не найдется твой хозяин. И пока не затянется тропа между мирами. А потом решим, что с вами делать.
   - А как же Косарь?! - жалобно проскулил айяй, понимая, что никто отвечать ему не собирается. - Тибо маленький! Эх, был бы я побольше, тогда... А так Тибо безвредный! Ну как вам доказать...
   Он сжал лапы в кулачки, и Угрюм решил - все, конец! Сейчас айяй кинется на фею, и та моментально изжарит его. Глупый, глупый вздорный малыш...
   Однако Тибо и не думал нападать. Вместо этого шерстка его без всяких видимых причин зашевелилась. И тут же дернулись в сторону айяя мечи, будто натасканные охотничьи собаки выполнили команду. Но их желание попробовать крови внезапно поутихло. Поскольку шубку зверька усыпало множество мелких зеленоватых с розовыми вкраплениями бутонов. Они неторопливо раскрылись, и айяй расцвел яркими, удивительной красоты цветами. Краем глаза гном увидел, как феи открыли рты и затрепетали разноцветными крылышками. Все, кроме предстоятельницы.
   - Не подвели пупыри...- прошептал айяй и попросил с отчаяньем в голосе: - Тибо безвредный...пожалуйста, помогите Тибо...и Бриану... и Орроху...и этой противной ведьме Дезири.
   Но феи любовались расцветшим, совсем не страшным зверьком... и молчали.
   - Матушка! Матушка-предстоятельница! - не выдержала ошеломленная Эва. - Матушка...он умеет делать такую красоту! - Под строгими взглядами товарок она запнулась, но, набравшись храбрости, выпалила: - Он просто не может быть опасным!
   Предстоятельница подозвала девочку, погладила ее по непослушным волосам и проворчала:
   - Неразумное дитя. Ты скоро поймешь, как коварна может быть красота.
  
   Глава 9. Сквозь стены проходить немудрено - для этого придумали окно
   Гному оставалось только удрученно вздыхать. Ведь матушка-предстоятельница, несмотря на мольбы Бим, уготовила ему и айяю одну на двоих судьбу. На всякий случай, чтоб чего не вышло. А заодно и в порядке наказания за разгильдяйство.
   И пускай комната, в которой предстояло отбывать заключение, совсем не походила на мрачные тюремные казематы. Пусть с витыми ножками невысокий столик у окна был завален всевозможной снедью. А птицы за стенами выводили радостные ариозки... Все равно как-то не срасталось у гнома со счастьем и покоем.
   На душе тоскливо поскуливала собака и завывала выпь. И распевался этот дуэт главным образом из-за несчастного айяя. Ему-то, Угрюму, что... Ну поживет несколько дней в тепле и сытости. Выспится, наконец, давно пора. Заодно сойдут мозоли, натертые костлявой муравьедовой спиной. А вот Тибо...
   Как только феи оставили их в покое, айяй бросился к единственному окну. И забарабанил по искрящемуся солнечными блестками витражу. На что рассчитывал малыш, понять Угрюм затруднялся. Не думал же он вынести такую преграду голыми лапами? Ведь горный хрусталь же с ладонь толщиной!
   Тибо словно услыхал его мысли и, спрыгнув с подоконника, ухватился за блюдо, полное яблок. Плоды с глухим стуком покатились по полу и собрались в кучки в углу комнаты. Айяй же со всего размаху, на который способны были его лапки, запустил посудиной в окно. Однако та, не причинив витражу вреда, со звоном отлетела.
   Айяй не сдался, снова схватил импровизированное оружие и принялся колотить им по витражу - с тем же неутешительным результатом. То ли гномы, ковавшие украшение, постарались на славу. То ли не доставало силенок у зверька. А возможно, феи решили не рисковать и заперли их в комнате с заговоренными стенами. Эти могут, у них, что ни шаг, то волшба.
   Дверь так же стояла насмерть, как ни пытался истязать ее взбешенный зверек. Он терзал преграду когтями, рубил бесполезной миской, даже грыз. В итоге лишь отбил лапы и заплевал пол деревянной трухой.
   Окончательно выбившись из сил, айяй брякнулся в угол и больше не пытался встать. Да что там встать... Гному казалось, он не пошевелился даже. Ну, может быть, несколько раз дернул хвостом, так это не считается. Вон Стоятьрохля даже носу своему не хозяин, что про хвост говорить.
   Иногда Тибо тихонько поскуливал и шумно вздыхал. Сквозь всхлипы Угрюм сумел разобрать приглушенное "х-х-хозяин". Однако на этом все, что отличало зверька от дохлой тушки, заканчивалось. Время от времени гном окликал его. Подносил тарелки с едой, надеясь, что аппетитные запахи разбудят в Тибо интерес к жизни. Даже подушку с одеялом перетащил на пол, чтоб страдалец перелег поудобней. Все без толку: Тибо оборачивал тарелки и расшвыривал белье.
   Через некоторое время дверь, будто издеваясь над пытавшимся сломать ее айяем, открылась. И в комнату вплыл огромный бесформенный ком. Он непрестанно шевелился, и казалось, что это гигантская змея слопала целого быка. А тот старается выбраться наружу.
   Громадина остановилась в центре комнаты и с глухим треском разродилась. Однако выбрался из нее отнюдь не бык.
   - Хозяин! - вскрикнул айяй и бросился на освободившегося из плена человека. Зверек прыгнул ему на грудь и вцепился мертвой хваткой, без остановки повторяя: - Миленький, миленький, миленький...
   - Дурачок, - только и нашелся вновь прибывший и покрепче прижал к себе малыша.
   - Сам ты... - всхлипнул айяй и затих.
  
   Втроем они долго атаковали не желающий приходить в негодность витраж. Колотили в дверь ногами, руками, лапами. Затем еще и освобожденным от провизии столиком. Дверь скрипела, но не поддавалась. А витраж и не скрипнул - не стеная и не жалуясь на судьбу, он стойко переносил нападки. В конце концов в комнате стало больше на один поломанный стол. Еще на несколько пар саднящих от ударов рук и лап. Да на одно ушибленное плечо хозяина Тибо. Вторым он жертвовать не стал, вполне хватило неудачного первого опыта.
   Перепробовав все доступные средства, пара узников из соседнего мира улеглась в обнимку прямо на полу. Сил, чтобы подстелить одеяло, по-видимому, у обоих не осталось. Угрюм ничего лучше не придумал, как тоже смириться с бесполезностью потуг. И плюхнулся на невысокий топчан.
   Уже проваливаясь в дремоту, гном решил, что вот как неудобно вышло: Тибо даже не познакомил его с человеком, которого назвал Брианом. Мало того, сам Бриан тоже не слишком заинтересовался его бородатой особой. С другой стороны, им предстоят несколько дней совместного времяпрепровождения - успеют перезнакомиться. Поэтому и переживать не стоило. Рассуждая так, Угрюм не заметил, как задремал.
   Спал гном чутко. Способность, выработанная за годы, проведенные под землей, не исчезла и после перехода на работу с детишками-надоедами. Сквозь сон он иногда слышал, как сопел айяй. Как постанывал во сне его хозяин. И как за не поддавшейся стеной шелестел кронами деревьев ветер.
   Наступила ночь. Солнце за многострадальным витражом погасло. И комнату затопило темнотой. Надо было бы озаботиться свечой или факелом. Но, вообще говоря, гному-то они зачем? Его глаза - глаза подземного труженика - и без того прекрасно видели. А остальным пленникам освещение и подавно ни к чему. Какая разница, впотьмах страдать или при свете? Впотьмах даже удобней: гложет и допекает только то, что внутри. А что снаружи - не видно, а значит, и не существует. Все какое-то облегчение...
   Внезапно Угрюм понял, что больше не один. Нет, посапывающая на полу парочка, ясное дело, не в счет. Они столько провалялись без движения, что гном стал принимать их за часть мебели. В комнату пробрался кто-то еще!
   От этой мысли он дернулся, вскочил на ноги. И убедился, что не ошибся!
   "Кто-то еще" не померещился. И этот "кто-то" светился зеленоватым холодным огнем. Крошечное пятно шарахалось из стороны в сторону, оставляя за собой след - этакая медленно исчезающая змея, раскачивающаяся в такт неслышной музыке. От страха Угрюм вжался в стену.
   А потом голова змеи стала набухать, бледнея и загораясь с новой силой. Пока не превратилась в незнакомую Угрюму фею с изможденным, перекошенным злостью лицом. Одета она была в грязное изорванное платье, одна из бретелек которого сползла с плеча и неуклюже болталась на локте.
   Взгляд феи не задержался на Угрюме. Он поскакал по комнате, выискивая одной ей известную цель. А когда остановился на айяе, фея решительно спикировала к зверьку, схватила его за лапу и встряхнула. От неожиданности бедняга оглушительно взвизгнул и подпрыгнул в воздух. Бриан последовал его примеру - резко вскочил. На этом сходство заканчивалось: он запутался в ногах, оскользнулся и рухнул, привалившись к стене.
   - Ава-а-а... - залепетал Тибо и, не сумев связно закончить, потребовал у феи: - Уй-уй-ди-и-и!
   Фея пропустила его просьбу мимо ушей. Вместо этого она увеличилась в размере. Так, что стала глядеть на Тибо сверху вниз. Потом схватила его за плечи и, сильно сжав, прошипела:
   - Ты тот, кто хочет убить Косаря?
   Глаза малыша округлились. Он быстро заморгал, словно собирался заплакать, и запричитал жалостливо:
   - Не-не-убить... я не-не-не-не знаю...нам... просто нужно его ... чтобы его не было!
   Фея со злостью сплюнула на пол, совершенно не беспокоясь, куда попадет ее плевок.
   - Это тебя занесло к нам с той стороны? - спросила она, сунув для лучшего взаимопонимания под нос айяю туго сжатый и от этого подрагивающий кулачок.
   Тибо испуганно посмотрел по сторонам, задерживаясь сначала на Бриане, а после на Угрюме. Казалось, он ищет защиты и поддержки. Но, сообразив, что хозяин не подает признаков жизни, а гном не самый лучший защитник, айяй ответил:
   - Я это...да... мы, которые с той стороны.
   Глаза замарашки засияли. Она облегченно выдохнула, будто разом освободилась от тяжелой ноши. Однако лицо разгладилось от морщинок лишь на краткий миг. Радость моментально испарилась.
   - Хорошо, - коротко кивнула фея, - потом расскажешь.
   И снова увеличившись, - если поставить Угрюма на себя самого, он дышал бы ей в плечо, - легко оторвала Тибо от пола и сжала в объятиях.
   - Стой!!! - завопил в это время Бриан. - Отпусти Тибо, а не то я...
   Фея медленно развернулась в его сторону.
   - А ты кто такой?
   Айяй яростно застучал лапками по плечам похитительницы и взвизгнул:
   - Он со мной! Мы вместе!
   Тибо чудом вырвался, бросился к Бриану и затараторил жалобно:
   - Ты как? Ты живой? Я думал, все - убился на ровном месте! Нашел, кого пугаться! Подумаешь, тетка светится! Может, она для этого светлячков лопает. Или гнилушки...
   Судя по звуку, с которым рухнул хозяин Тибо, его встреча с полом была не из приятных. После таких можно и вообще не подняться. К тому же был бы Бриан гномом, все бы прошло менее болезненно. Ведь при падении он приложился головой о стену. А так как падать с высоты человеческого роста голове пришлось дольше, то и удар получился более сильным.
   Однако то ли стены в их тюрьме были мягче, чем казались, то ли кость у Бриана крепче. В любом случае тот встряхнул головой, опустил руку на затылок, словно проверяя, все ли на месте, и, найдя его в целости и невредимости, прохрипел:
   - Я в порядке.
   - Это плохо, - посетовала фея с разочарованным вздохом.
   Слова ее привели Бриана в ярость.
   - Плохо, что я себе голову не расшиб, да?! - крикнул он и тут же закрыл рот ладонью, вспомнив, должно быть, что поблизости могут оказаться еще феи. А у них - чуткие ушки и длинные мечи.
   Замарашка раздраженно фыркнула:
   - Плохо, что вас двое. Мне сказали... - Она осеклась, не пожелав вдаваться в подробности. - В общем, двое так двое. Главное выбраться. А там до земли недалеко, долетим как-нибудь. Вверх трудно, а вниз и камень умеет.
   - Так ты поможешь нам с хозяином сбежать? - восторженно запрыгал айяй.
   Услыхав про побег, Угрюм насторожился. Ну да, он помогал Бриану с Тибо в их попытках вырваться. Однако делал это скорее за компанию. Поскольку не верил, что у них могло получиться. Ведь феи должны были все предусмотреть. А раз они оставили им стол и посуду, то в способностях тюрьмы противостоять пленникам не сомневались. Но с появлением замарашки расклад менялся. И уж если он сумела проникнуть внутрь, то наверняка знала, как выйти. Не поболтать же она зашла!
   Фея подернула плечами, всем видом показывая, что она в толк не возьмет, как можно не понимать очевидные вещи.
   - А зачем я здесь тогда?
   - Но нас так просто не выпустят, - проворчал Бриан, медленно и осторожно поднимаясь с пола. - Окна и дверь прочные, мы пробовали.
   - Точно...не выпустят, - подтвердила его опасение фея. А затем потерла ладонь о ладонь и заверила: - Не переживай, я договорюсь.
   Не теряя времени, она обернулась к окну и раскатисто взвизгнула. Звук одновременно походил на истошное воронье карканье и вопли вгрызающейся в дерево пилы. Тут же яркая зеленая искра сорвалась с ее пальцев и, метнувшись в сторону окна, с грохотом вынесла витраж. В оконном проеме не осталось и ленточки ржавого железа!
   Угрюм растерялся, не зная, что предпринять. Все это время он сидел на топчане, поджав ноги, и потихоньку закипал от злости. Отчего эта троица не обращает на него никакого внимания? Он что им, пустое место?! Как ломать мебель о дверь, так втроем. А теперь даже не замечают! Будто он дите малое и только путается под ногами!
   Понятно, от кого замарашка узнала про айяя. Это не могли быть ни суровые охранницы, ни взбалмошная Эва. Ни тем более сама мать-настоятельница. А раз так, оставалась только Бим. Вдобавок тетушка упоминала фею-грязнулю Хейт. Говорила, что общается с нею. А та скорость, с которой замарашка узнала про пленников, означает, что тетушка торопилась поделиться с ней, как можно быстрей. Следовательно, она одобряет содеянное Хейт!
   И что теперь делать несчастному гному? Ведь даже если Хейт заблуждается, не может же он подвести тетушку! Или как? На кону целый мир, если верить Тибо. Целый мир и тетушка Бим... что же ему важней?
   Времени на размышления у него не оставалось. Фея взвилась над полом, снова увеличилась в размерах и зависла в оконном проеме. Еще мгновение, и она окажется снаружи! Вместе с прижавшимися к ней айяем и его хозяном...
   Не до конца соображая, что творит, Угрюм кинулся к замарашке, оттолкнулся и схватил ее за бедро.
   В этот момент фея, расправив такие же неухоженные, как и вся ее одежка, крылья, выпорхнула из окна.
  
   Глава 10. Еще не все решили вроде. Да только время на исходе
   - А потом феи тебя притащили ... - чуть не мурлыча от удовольствия, сообщил айяй. Голос его гулко разносился под сводами пещеры.
   Тибо лежал на коленях у Бриана, и тот - обещание есть обещание! - почесывал мохнатый айяйский животик. Зверек выгибался под его пальцами, подставляя поочередно то один, то другой бок, и сладко сопел.
   Предсказатель поглядывал на Хейт. Фея приняла свой первоначальный миниатюрный облик. Но даже в таком виде она не казалась безобидной. Ведь кроха смогла пронести на себе его вместе с гномом и айяем! А теперь еще и освещала всю пещеру. Опасная, надо сказать, мелюзга!..
   Феи обшарили берег вдоль и поперек. Заглянули под каждый кустик, сунули свои носики под каждый камень. Однако пещеру, выгрызенную течением реки, не нашли. Да так и убрались ни с чем...
   - Не волнуйся, все тихо, - заверил фею Угрюм. - У гномов, знаешь, какой слух!
   Хейт взглянула на него с пренебрежением и процедила сквозь зубы:
   - Спас бы твой слух, если б мы не под землей были! Земля магию не пропускает. Да еще рассветать начало совсем недавно, мы в темноте успели далеко уйти. А то нас бы сцапали давно.
   Угрюм насупился обиженно, но все же спросил:
   - А при чем здесь темнота?
   - Фей собственное сияние слепит, - нехотя объяснила Хейт. - А еще заклинание поиска не работает в темноте. Ему солнечный свет нужен.
   Она испытывающе посмотрела Угрюму в глаза, будто хотела убедиться, что гном не разыгрывает ее и слышит все это впервые в жизни. Но тот не подал виду, кивнув с серьезным лицом. Тогда фея грустно вздохнула и бросила ему с укором:
   - Ты-то уж точно должен знать - столько времени с феями прожил.
   В смятении она окинула взглядом их пеструю компанию - человека, айяя, гнома - и упавшим голосом добавила:
   - Представить не могла, что свяжусь с такими недотепами и...
   Она замолчала, не договорив. Однако Бриан понял все, что Хейт хотела сказать, но передумала. Армия из четырех ... даже не человек! Как могут они рассчитывать, что их усилий хватит для победы?! Безумцы... Самое страшное, похожие чувства посещали и его. Он гнал их, но те возвращались, выгрызая душу, как голодный червяк яблочную мякоть.
   - Почему ты нам помогаешь? - обратился он к фее, чтоб отвлечь ее, а заодно и себя, от грустных мыслей.
   - Косарь, - порывисто, будто бы воткнув в воздух меч, произнесла Хейт. - Твой враг - мой враг.
   Нежившегося Тибо как подменили. Он моментально стал серьезным и, буравя фею внимательным взглядом, спросил:
   - А не врешь? Что он мог тебе сделать? У тебя же вон какая силища!
   После таких слов Бриан очень испугался за здоровье айяя. Еще страшнее стало, когда он увидел, как изменилось лицо феи. Подбородок мелко затрясся. А губы, плотно сжавшись, почти исчезли. Веки Хейт сомкнулись, но не сразу. Под ними заметались темные бугорки зрачков.
   - Не мне... - прошептала Хейт. - Он сделал...не мне.
   Фея открыла глаза, будто очнувшись от кошмарного сна. Подняла руки к лицу и посмотрела на мечущиеся между пальцами искорки. Затем вздрогнула всем телом и окончательно вырвалась из объятий наваждения.
   - Не важно! - отмахнулась она. - Я вытащила вас. А теперь ты со своим другом сможешь прикончить Косаря! - И не дожидаясь, пока перебьют, она затравленно опустила взгляд и простонала: - А если предстоятельница окажется права, и твой мир населяют злобные твари... Что ж, пусть пожрут все здесь. - Тут голос ее вдруг изменился до неузнаваемости, превратившись в рычание смертельно раненного зверя. - Но вместе с Косарем! Все равно, я так больше не могу...
   Бриан потерял дар речи, ведь фея требовала невозможного! Сейчас, когда времени оставалось все меньше, вера в благоприятный исход покидала его. Убить Косаря? Сможет ли он убить? Ответа не было.
   - Мне бы очень не хотелось этого делать, - пробормотал Бриан вяло. - Да и не уверен я, что смогу.
   Фея закрыла глаза и, скрестив руки на груди, некоторое время молчала. Предсказателю показалось, что Хейт мысленно общается с кем-то невидимым. Наконец, она снова посмотрела на него. Но взгляд ее стал мутноватым и блуждающим.
   - Послушай... - горячо зашептала фея. - Если я правильно поняла, для такого заклятия, как вы описали, Косарю понадобится впитать силы всех магов, ему помогающих. Пока живут они, будет жить и волшба! Так что, возможно, и их тебе придется...
   - Погоди! - Бриан вдруг отчетливо понял, что же ему показалось странным во всей истории с Косарем и магами. - Ты говоришь, всем магам конец. Так что выходит - ты знаешь про тайну заклятия, а могущественные колдуны нет?
   Хейт исподлобья пронзила его придирчивым взглядом.
   - Почему ты так решил?
   - Ну... не верится, что они пошли на это добровольно. Ведь не могут же люди в трезвом рассудке пожертвовать жизнью, только ради того, чтоб некто...
   - Хм, - не дослушала его рассуждения фея. - Ну, во-первых, могли и не знать. Феи-то лучше людей разбираются в магии.
   Бриан согласно кивнул, радуясь в душе, что ему удалось немного успокоить внезапно взбесившуюся Хейт.
   - Во-вторых, - продолжила она, - человека ничто не остановит, когда есть возможность причинить вред себе подобным.
   - Не все же такие! - попробовал возразить Бриан, но фея только брезгливо сморщилась.
   - В-третьих, Косарь - сильный колдун и мог бы подчинить своей воле остальных. Тут не нужно полного контроля. Достаточно заставить последышей забыть о заклятии и их роли в нем. Потом изредка поддерживать внушение, чтоб сила не рассеялась.
   Закончив, она пристально посмотрела Бриану в глаза, стараясь через них забраться в душу. И предсказатель не выдержал, отвел взгляд и простонал:
   - Я... просто не знаю...
   Он на миг представил себе лицо Дезири. Потом его же, только из кошмарного сна. Другие лица, оставшиеся за стеной этого мира. Отчего-то господина Реверди, огромную морду Орроха.
   - А что если ты? - с надеждой в голосе спросил он Хейт. - Тебе проще пробраться во дворец!
   Но фея разочарованно выдохнула:
   - Могла бы, давно б сделала. У Косаря на подхвате колдуны, и сам он не лыком шит. Никому из наших во дворец не пробраться.
   Бриану показалось, что своды пещеры внезапно ринулись вниз. Однако в действительности все было иначе. Облизанная речными волнами толща земли осталась на месте. А вот надежда найти простой выход рухнула.
   Нет, все неправильно! Все слишком быстро! Нужно сесть и подумать. Иначе можно совершить ошибку. А что если найдется решение? Просто нужно немного времени.
   Однако времени у них как раз и не было!
   Осознав это, он обхватил голову руками и забормотал:
   - Убить... можно подумать, так просто... А как?! Допустим, попаду во дворец. Как мне найти Косаря?
   Фея сказала абсолютно спокойным голосом, вроде объясняла, как из свежесобранной голубики приготовить конфитюр:
   - Каждое утро он и его пособники заседают в тронном зале. - Она помедлила и, подняв указательный палец, предположила: - О! Именно там Косарь и вправляет им мозги! Чтоб не вспомнили, где заклятие будет силы черпать.
   - Откуда ты все это знаешь? - спросил Бриан и тут же пожалел.
   - Ну ты тугодум! - бросила ему Хейт в лицо, и ее злоба в одно мгновение вернулась. - Я же говорила, что при возможности давно бы уничтожила его! Искала я эти возможности!
   Все карты были на столе. Бриан знал, что поставлено на кон. И теперь все зависело от его способности не быть размазней, от его решения. Это трудно...это невозможно представить - время заканчивалось у целого мира!...
   Скорее всего, он продолжал бы и дальше сомневаться. Вот только Хейт не вытерпела его молчания. Она кинулась на него, схватила за отвороты куртки и заорала так, что задремавший было Тибо от неожиданности подпрыгнул на месте:
   - Ты в деле?! Или все зря?!
   Бриан уже знал ответ. Точнее сказать, он его чувствовал, как застрявшую в межреберье стрелу - мучительно больно и страшно. И надо извлечь, зная, что станет больней и, возможно, не спасет.
   - Я Косаря даже не видел! - тяжело выдохнул он, приведя последнее оправдание. - Вот бы тут была Дезири. Она умеет смотреть далеко-далеко. Сделает окошко на стене и...
   Хейт впилась взглядом в его лицо, пытаясь, должно быть, прочесть результат душевной борьбы. И, рассмотрев желаемое, фея с облегчением выдохнула и пообещала:
   - Будет тебе окошко. - Она задумчиво подняла глаза. - Только нужна вода, много воды.
   Угрюм, до этого момента предпочитавший не встревать в разговор, проворчал:
   - Так в чем дело? Река рядом. Сколько надо воды? Я сбегаю.
   - Сбегает он, - беззлобно огрызнулась Хейт. - Чтоб добраться до реки, нужно выйти из пещеры. Сейчас-то слой земли защищает. А снаружи защита пропадет!
   Сообразив, что в спешке чуть не подвел всю компанию, Угрюм нахмурился, сконфуженно запыхтел и некоторое время прибывал в задумчивости. Затем лицо его просветлело, и он воскликнул:
   - Ну, раз земля защищает, придется копать яму!
   Не дожидаясь реакции Хейт, он упал на колени, стащил с ноги башмак и заскреб землю его носком. Фея посмотрела на него недоверчиво:
   - Ты что, решил колодец выкопать?
   - Не, ванну! Тебе не помешает помыться да вещички постирать! - хохотнул гном и продолжил вгрызаться в податливую почву.
   Совсем скоро речная вода, размыв земляную перегородку на своем пути, потекла в углубление, вырытое в центре пещеры.
   Бриан же не стал помогать пыхтевшему от натуги гному. Он сидел, глядя во тьму и обдумывая то, что услышал недавно. Ему казалось, им упущена важная деталь, которая способна перевернуть все с ног на голову. Цепляясь за каждую фразу, за каждое слово, Бриан искал то самое единственное, спасительное. Переворачивал груды земли, чтоб добыть самородок. И когда это ему удалось, чуть было не заорал от счастья.
   - Точно! Земля защищает, придется рыть яму! - повторил он за Угрюмом.
   Бриан подхватился на ноги и, не находя себе места, некоторое время стоял, пританцовывая. Когда же яростно гремящее сердце слегка утихомирилось, он спросил у гнома:
   - А нет ли в окрестности города подземного хода, ведущего во дворец? Заброшенной шахты или лаза, чтобы удрать в случае осады?
   Угрюм настороженно посмотрел по сторонам, как будто вокруг них кишели подозрительные личности, мечтавшие выведать все секреты.
   - А тебе зачем? - спросил он, понизив голос до шепота.
   Предсказатель, поддавшись его тревоге, так же тихо пояснил:
   - Хейт сказала, земля не позволяет магии отыскать нас. Так почему бы не попасть в гости к Косарю, пользуясь ее защитой?
   Гном насупил мохнатые брови и помолчал, обдумывая ответ. Затем с горечью в голосе признался:
   - Я из горных гномов, про здешние подземелья мало знаю. Придется, наверное, обращаться к родне. Но знаешь ... - Он несильно хлопнул предсказателя по ребрам, не имея возможности дотянуться до плеча, и пообещал: - Даже если ничего такого не отыщется, будет тебе тоннель!
   - Что значит, будет тоннель? - Глаза Бриана округлились от удивления. - Выроешь ты его, что ли?!
   Угрюм замялся ненадолго, глянул в сторону возившейся над рукотворным озерцом Хейт и признался смущенно:
   - Ты знаешь, чужеземец...я очень благодарен феям, что приютили меня. Что не пришлось возвращаться в каменоломни. Тамошние места до сих пор мне в кошмарах снятся. И...и я терпеть не могу ковыряться в земле. Но уж если другого выхода нет ...
   - У меня все готово! - бесцеремонно перебила Хейт.
   Гном взглянул на нее с благодарностью. Ведь фея избавила его от необходимости обсуждать личные и не всегда понятные самому вещи.
   Все трое склонились над окрасившейся багрянцем лужей. Поверхность воды, подернутая мелкой рябью, внезапно застыла, словно ее сковал сильный мороз. Вскоре на ней проступили смутно различимые очертания. Они на глазах становились все отчетливей, пока не сплелись в единую картину.
   - Вот он, Косарь, - прошептала Хейт с отвращением и указала на сотканное в толще воды видение. - Смотри внимательно, запоминай.
   Бриан послушно взглянул и ...
   Могло случиться всякое: подвело зрение; не так сработала магия Хейт; от усталости мозг сыграл злую шутку. Да просто совпадение, мало ли, все на свете бывает! Бриан смотрел, не отрываясь, и ощущал, как кожа на темени напряглась, норовя избавиться от нескольких сотен и без того редких волосков.
   Да, сомнений быть не могло - предсказатель уже видел этого человека. Пускай однажды, мельком, но точно встречал. Возможно, он бы и не узнал его снова. Черты лица Косаря - слегка крючковатый нос, впалые щеки, тусклые, бесцветные глаза, смазанные бугорками припухлостей - не способствовали запоминанию. А вот фиолетовое пятно на пол-лица и подведенная охряно-красным жутковатая улыбка! Такое уж точно не забудешь. Предсказатель будто бы наяву услыхал хриплый, каркающий голос, взвизгнувший: "Ты думаешь, если я клоун, так буду тебе сапоги облизывать?"
   Но как?! Откуда? Таинственный всемогущий Косарь и пьянчуга-коверный Лебаум из цирка маэстро Реверди! А заодно и бывший хозяин айяя! Как вообще такое возможно?!
   - А ну-ка дайте, я взгляну, - услышал он вдруг из-за спины голосок Тибо.
   Вот уж точно некстати! Сейчас айяй увидит и тогда... Что будет тогда? А что если зверек...
   Но времени на размышления не оставалось.
   - Подлый убийца! - вскрикнул Бриан и, прыгнув в лужу, стал остервенело топтать воду ногами, приговаривая: - Вот тебе! Вот тебе!
   К счастью, изображение моментально пропало. Гном и фея переглянулись и, не сговариваясь, решили сохранить в тайне все, о чем думают по этому поводу. А Тибо, так же молча, покрутил пальцем у виска.
  
   Глава 11. Я успокою вас, месье, назад воротимся не все
   Угрюм не соврал - в темноте он видел прекрасно. И, шагая по освещенному луной и звездами полю, безошибочно выбирал путь.
   Бриан диву давался. Откуда у коротышки столько сил? Мало того что за гномом было не угнаться, так он еще нес внушительный мешок. Пускай проклинал всех и вся. Поминал Косаря, "безмозглых, что твоя пробка" фей и самого себя. Но отказывался от помощи и, скрипя зубами, тащил!
   Предсказатель старался не сводить взгляд с его маячащей впереди спины. И чтобы заглушить страх, забивал голову мыслями. Он думал о том, как непредсказуемо могут повернуться события.
   Вот взять хотя бы его самого. Дар предвидения приносил ему угрозы и проклятья, ссадины и шишки. А теперь он выручил из плена наследного принца. И пытается спасти не слишком любезно обходившийся с ним мир. Уже немало, пусть даже и пытается! А что если получится?
   Или Тибо. Всегда жаловался на свой небольшой рост. А вот будь он крупней, и кто бы тогда протиснулся сквозь пуповину? Сам Бриан? Разве что его ровнехонько отрубленная королевским палачом половина...
   Да, мохнатый проныра очень выручил! Но после того, что появилось в заколдованной луже, пойти во дворец зверек не мог. Пришлось тайком улизнуть из пещеры, оставив его под присмотром Хейт.
   Еще ворчливый гном. Сам признался, что терпеть не может рыть тоннели. А сейчас это умение придется им как нельзя кстати. Во всяком случае, Бриан на это надеялся.
   С феей вообще все странно и неясно. Что-то же заставило ее ненавидеть собственный мир. Да так, что она готова впустить в него несуществующих чудищ.
   - Ползать умеешь? - окликнул Бриана гном, вызволяя из плена опутавших его невеселых дум.
   Ответить Бриан не успел. Глаза немного привыкли к окружающей тьме. Этого хватило, чтоб разглядеть, как гном упал на землю. Ничего не оставалось, как последовать примеру. И хотя он не понимал, зачем это нужно, но все-таки рухнул в траву.
   Тут же над полем, в полусотне шагов от них, проплыла вереница мелких искорок. Фей было никак не меньше десятка. А им с Угрюмом, чтоб распрощаться с планами, за глаза хватило бы и одной.
   Дождавшись, пока искорки скроются из вида, гном подполз к Бриану и с напускным весельем прогудел:
   - Все никак не угомонятся. Ищут, пигалицы! Даже ночью не бросают. Хорошо хоть, они слепенькие сейчас. - Он довольно крякнул и добавил: - А то бы можно было уже готовиться к встрече с мамашей-предстоятельницей.
   История с рыскающими феями повторилась. А потом снова и снова. И каждый раз предсказатель с гномом валились навзничь и лежали, стараясь не дышать. В конце концов Бриан решил, что встать уже не сможет.
   Заметив, что его спутник упал ничком и продолжает лежать, хотя опасность миновала, Угрюм вернулся к нему и прогудел прямо в ухо:
   - Быстро ж ты сдался! - В его голосе предсказатель отчетливо расслышал разочарование.
   Злость, самая чистая и неподдельная, хлестнула Брина по горлу, добавив с оттягом в грудь. Какой-то коротышка в нем сомневается! Нет, он и сам в себе не уверен. Но ему можно. А гном чего лезет!
   Он сжал зубами норовивший вырваться стон, напряг руки и, пошатываясь, поднялся. И услыхал, как Угрюм проворчал:
   - Да шучу я. Давай резвей! Шагов сто осталось.
   Сказал и не обманул. Не успели они пройти и сотни шагов, как гном раздвинул руками хмызняк и указал на темнеющее пятно в земле:
   - Сюда ныряй.
   Бриан прикинул ширину входа и решил, что он ему как раз впору. Даже, может, слегка узок. Тут же представилось, как гном пытается пропихнуть его в нору. А затем с той же натугой тащит за ноги к выходу. А он орет и брыкается, что есть мочи...
   - Лезь, говорю! - шикнул на него Угрюм.
   И, не позволив дофантазировать остальные подробности, он нырнул в проход первым.
   Предсказатель совсем немного продвинулся вперед, когда гном остановил его:
   - Тпр-р-р-ру, стоять! Впотьмах будешь торопиться, торопыга?
   Бриан услыхал короткий шорох, а за ним такой же негромкий скрип. И во тьме рассыпался яркий сноп искр. От них родился тревожно метающийся огонек. Мгновение, и он вырос и окреп. Так, что предсказатель разглядел Угрюма с масляной лампой в руке. И тут же понял, что ошибался насчет размеров лаза. Тьма, скрывающая дальние своды, не давала разглядеть всей картины. Но из того, что можно было увидеть, предсказатель понял - гномы потрудились на славу.
   - Ну ничего себе! - искренне восхитился он.
   Эхо шарахнулось вглубь подземного хода и растворилось вдали. Свод позволял Бриану спокойно расхаживать в полный рост, и это его несказанно обрадовало. Ведь до последнего момента он опасался, что землекопы выроют тоннель в расчете на свой размер.
   Бриан тихонько присвистнул:
   - Да-а-а уж, отгрохали с размахом! Золотые руки... или чем там у вас копают?
   Угрюму явно польстила похвала, он сразу приосанился и расправил плечи. Однако, взглянув на лежащий подле мешок, снова нахохлился и пробурчал:
   - Пошли, некогда любезничать. Выкопали и выкопали, дело привычное.
   Вскоре Бриан совсем потерял счет времени. Однообразная темень вокруг и звук шагов. Еще удары сердца, то подступающие к горлу, то проваливающиеся в гости к печени, селезенке и прочему ливеру.
   Минула целая вечность, когда Угрюм знаком остановил его и негромко скомандовал:
   - Привал. Переждем здесь, а ближе к утру дальше потащимся.
  
   От земли тянуло холодом. Но предсказатель не замечал этого. Он прислонился к стене тоннеля и заворожено смотрел, как пляшет огонек лампадки. Гном сопел рядом, Бриан различал только его силуэт. Вообще говоря, Угрюм мог бы и не жечь зря масло. И, скорее всего, свет горел только из-за него, Бриана. Должно быть, гном прекрасно понимал, что во мраке водятся такие же мрачные мысли.
   - Послушай, чужеземец... - хрипло позвал вдруг гном.
   - Бриан меня зовут! - выпалил предсказатель громче и злей, чем следовало. - Сколько можно напоминать!
   - Пусть Бриан, - согласился Угрюм. - Смотрю на тебя и вижу... ты только не обижайся, чужеземец...
   "Чужеземец" не захотел снова поправлять приставшее к нему прозвище. Только кивнул, давая понять, что внимательно слушает.
   - Ты силой не блещешь. - Угрюм не стал дожидаться, пока спутник начнет опровергать его слова, и добавил таким же уверенным тоном: - И по колдовской части не очень.
   Бриан собрался было возразить, рассказать о том, что старик Гнус учил его заклинать демонов. Однако и сам не дал бы ломаного гроша, что сумеет проделать нечто подобное. Поэтому только сконфуженно запыхтел.
   - Так я вот чего, - закончил свою мысль гном. - Пускай фея сама отказалась с нами идти. Может, она и права - учует ее Косарь. А Тибо зачем не взял? Тебе любая помощь будет нелишней.
   Бриан совсем растерялся. Да и что ему было делать - признаться во всем? Так можно ли доверять Угрюму настолько? С другой стороны, а кому он выдаст?
   - Еще скажи честно ...- начал Угрюм, но запнулся, не зная, видимо, как правильно задать вопрос. И подыскав нужные слова, спросил: - Тебе приходилось убивать людей?
   Предсказатель опустил глаза и, немного помедлив, отрицательно помотал головой. Получив такой красноречивый ответ, гном разочарованно крякнул.
   - А ты уверен, что сумеешь это сделать? - спросил он.
   Бриан сжал зубы до скрипа. Сумеет ли он? Способен ли он убить, пускай даже от этого зависят многие и многие жизни? А еще среди них жизнь Дезири...Ах да, в довесок его собственная. Которая ему сейчас важней?
   - Не знаю... - признался он. - Но я видел, что произойдет, если не смогу...
   Угрюм окинул Бриана взглядом, задержавшись на его ладони, нервно теребившей рукоять меча.
   - Тогда у нас есть один выход.
   - Какой? - с надеждой в голосе спросил Бриан, рассчитывая, что у Угрюма родился запасной план.
   - Ясное дело, какой, - хитро усмехнулся Угрюм. - Нужно сделать все, чтоб дельце прошло, как задумывали.
  
   Они некоторое время шли в полумраке. Затем гном жестом остановил Бриана и скомандовал:
   - Стой тут, - а сам полез вверх.
   Бриану пришлось покориться. Угрюм исчез из виду, оставив его в неуютной полутьме. Темнота была бы абсолютно полной, если бы не отсвет лампы где-то наверху. Вскоре оттуда раздались звуки непонятной возни.
   Наконец, спустя годы, а то и века - Бриану показалось именно так - Угрюм вернулся. Гном пятился, разматывая висевшую на плече веревку.
   - Ну все, - удовлетворенно прокряхтел гном. - Дернем, и поминай как звали.
   Бриан сглотнул ставшую вдруг ядовито-горькой слюну и пролепетал:
   - Уже?
   Угрюм хмуро взглянул на него и предложил с издевкой:
   - Не, давай месяцок подождем, потом жахнем!
   - А...а если вдруг это самое будет жахать, и на нас потолок осыплется?
   Гном поманил его пальцем, мол, нагнись, чего скажу. А когда Бриан присел, легонько постучал ему по лбу кулачком:
   - Ты совсем темный! - Он кивнул в ту сторону, откуда недавно приполз. - Скунсья желчь не рвет, она прожигает. Или, думаешь, гномы совсем дураки, чтоб в тоннеле взрывать?
   Нет, гномов дураками Бриан не считал. А вот себя - да! За то, что ввязался во все это, и теперь ему предстояло... Нет лучше не думать!
   Слишком многое сейчас зависело от них с Угрюмом. Это ж не наследного принца вызволить! И не подбросишь Черного косаря, чтоб сжульничать!
   Вспомнив про злополучную партию в карты, Бриан неописуемо затосковал по Тибо. Ведь айяй ради него столько сделал! А он бросил друга на произвол судьбы. Подлец, каких мало!
   И с Угрюмом так же! Гном не отступил, не стушевался. А он кормит его недомолвками!
   - Послушай... - Бриан замялся, раздумывая, в праве ли произнести вертевшееся на языке слово. И все-таки решился: - Послушай, друг...
   - Ну? - хмуро буркнул гном, наверняка решив, что спутник пытается тянуть время.
   - Тибо... - выдохнул предсказатель. - Я должен был его оставить. Не знаю, как такое возможно. Но...- Он облизнул пересохшие губы. - Но Косарь - из нашего мира. И он прошлый хозяин зверька.
   Гном даже рот приоткрыл от такого заявления. Затем губы его, спрятавшиеся в чаще бороды, скривились в безумной улыбке. А глаза забегали по сторонам. Казалось, их хозяин искал кого-нибудь, кто слышал только что прозвучавшую чушь. Но вокруг было пусто, и гном нехотя признался:
   - Звучит полным бредом. Словно ты от страха слегка рехнулся.
   - Но это правда! - горячо зашептал предсказатель и ударил себя кулаком в грудь. - Я вчера в пещере видел. В луже то есть.
   Бородач долго молчал, уставившись на Бриановы башмаки, затем проскрипел надсадно:
   - Допустим, я верю. Потому что на твоем месте я бы использовал любую помощь. А ты не стал, и на то есть причина... пусть и такая идиотская. Одно скажу: выяснять сейчас не время. Потом расскажешь... - Он нервно сглотнул и добавил: - Если получится.
   Однако Бриана словно прорвало.
   - Я вот как решил, - затараторил он, глотая слова и захлебываясь, - если Тибо пойдет с нами, ему придется выбирать между двумя хозяевами. А что если клоун ... то есть Косарь для него важней? Ведь мы знакомы без году неделя, а клоун ...
   Закончить он не успел. Его перебил приглушенный голос. Казалось, заговорила сама земля. Причем подобрала для этого самый издевательский тон и словечки ему под стать:
   - Ну ты ну-у-удный!!! А что если... а что если...бу-бу-бу... недавно знакомы... Так что с того?! Тибо верный, это да. Но кто ему животик чесал, ты или Лебаум?!
   Тут мешок зашевелился, и из него высунулась знакомая мордочка.
   - А еще с тобой весело, - добавил Тибо, скалясь в ехидной усмешке.
   - Ах ты, м-м-маленький... - выдавил предсказатель.
   Он не знал, что ему делать - то ли накричать на питомца и выпроводить; то ли оставить, как есть. А еще можно было представить все, словно он догадался о наличии в мешке постороннего. Не зря же Угрюм так охранял ношу!
   Так и не выбрав, предсказатель просто развел руки. И айяй не заставил себя долго упрашивать, шмыгнув в распахнутые объятья. За что и поплатился: Бриан, его, само собой, обнял. Но проделал это с большим усилием, чем должен недавно расставшийся с питомцем хозяин.
   - И-и-и-и-диот, - простонал Тибо. - Ц-а-апну з-за ух-хо! Будешь с одним ж-ж-жить.
   Предсказатель на радостях пропустил его слова мимо подпадающих под угрозу ушей и, встряхнув зверька, спросил:
   - Ну что прикажешь с тобой делать?!
   - Ух ты! Я приказать тебе могу? - айяй восхищенно захлопал в ладоши. - Здорово-здорово-здорово-великолепно! Давай тогда, знаешь, что... давай ты мне...
   - Тихо! - шикнул вдруг Угрюм и, приложив ухо к стене, сообщил: - Собрались твои колдунища! И Косарь с ними. - Он потер руки и, многозначительно поглядев на Бриана с айяем, усмехнулся: - Ну, подельнички, пришло наше время!
   Услыхав это, Бриан обхватил голову руками, словно пытался спрятаться от неведомой силы, норовящей проникнуть в мозг и выесть изнутри. Ему показалось, он сейчас заорет, да так, что заложит уши. Ведь все слишком быстро! Непродуманно, рискованно. Нужно сесть и перепроверить еще раз. Прикинуть и так и этак. Иначе можно совершить ошибку!
   - Погоди-погоди! - взмолился предсказатель. - Давай обговорим. Значит, если сейчас ничего не получится, то...
   - Ага, - кивнул Угрюм и дернул за веревку.
  
   Глава 12. Мне б так красавицу спасти, чтоб после ноги унести
   Казалось, кусок мира над подземным ходом захлопнулся, как исполинских размеров книга, дочитанная великаном. Вслед за этим раздалось шипение. Словно книжища эта была написана на ломте свинины, и теперь ее обжаривали на сковородке.
   Бриан втянул голову, опасаясь, что сейчас их похоронит под слоем земли. На миг ему показалось, что так было бы лучше. Во всяком случае, его перестали бы терзать мысли о собственной правоте или заблуждении. И вылезать наверх с мечом в дрожащих руках тоже отпала бы необходимость. А так...
   - Двигай вперед, чтоб тебя! - заорали над ухом.
   Края прохода были оплавлены и дымились. Но кто станет обращать внимание на подобную мелочь! Болит? Жжет нестерпимо? Все потом! Если вообще настанет это "потом".
   Бриан выбрался, и... ему со страшной силой захотел обратно. А после бежать, не разбирая пути. Но меч тащил к земле, словно указывая - стоять, трус! Здесь твое место! Ты же знаешь, за кого тебе придется драться? И значит, прочь сомнения!
   А в самом деле, за кого? За короля с наследничком? За Хранителя ключа? А может, за Реверди с его жадноватым Блезом-Облезом?
   Нет, не стоят они того, все вместе взятые и каждый в отдельности...
   Подумав так, Бриан ощутил прилив сил. Полно... есть, за кого пролить кровь. Свою или чужую - как выйдет. Там, за хрупкой стеной межмирья, осталась Дезири... его Дезири. А еще благородный свинорыл Оррох. Незлобивый великан с севера Фрид, которому, по просьбе Бриана, вернули его сокровище. Вот за них можно, за них не стыдно.
   Странное дело: герои, о которых складывают легенды, все как один бесстрашные! И, не колеблясь, рвут прихлебателей зла на мелкие клочки. А что делать ему, Бриану, когда от страха зуб на зуб не идет?! Как справиться с врагами, если и с собой не очень получается? Неважный из него герой!
   Но вот только где они, эти легенадрные и бесстрашные, когда нужны? А он здесь. И остается сжать меч и попросить у насмешницы-судьбы: "А что если выйдет по-моему? Ну пожалуйста!"
   И он уперся ногами в пол и сквозь рассеивающийся дым осмотрелся, готовый ринуться вперед...
   Мгновение назад этот зал выглядел, должно быть, просто изумительно. Потолок, изукрашенный лепниной и фресками. Стены, драпированные пурпурной тканью с развешенными щитами и алебардами. Пол, выстеленный каменной мозаикой.
   Но сейчас весь шик и помпезность убранства были бесповоротно, окончательно уничтожены. Скунсья желчь постаралась - драпировка кое-где полностью выгорела. А уж если сохранилась, то обязательно в шрамах подпалин.
   В зале стояла неестественная, оглушающая тишина. Казалось, Угрюм своей желчью сумел уничтожить все звуки до последнего шороха.
   - Хорошо жахнуло! - услышал Бриан довольный голос гнома.
   Тот стоял на одном колене позади него и осторожно выглядывал из-за ненадежного укрытия.
   - Жахнуло-то жахнуло, но где... - начал было предсказатель.
   Однако Угрюм перебил его, указав куда-то вверх:
   - А вон и твой.
   Только сейчас Бриан заметил выделяющееся на фоне испорченных фресок густое черное пятно.
   - Не может быть!!! - успел прохрипеть он.
   И в то же мгновение клякса отделилась от потолка и рухнула вниз, смачно чавкнув при встрече с полом. Пятно вокруг глаза, подведенный охряно-алым рот. Это, несомненно, был клоун Лебаум из цирка господина Реверди.
   - Но как его могло так вдавить? - прошептал Бриан, непонятно к кому обращаясь.
   - Как-как...- ответил Угрюм, будучи единственным специалистом по скунсьей желчи, - не знаю как! Может, пытался защититься. И малость смягчил падение... или взлет... короче, ты понял.
   Бриан стал осторожно приближаться к клоуну. Но шустрый айяй его опередил. Первым оказавшись у тела бывшего хозяина, он заглянул тому в лицо.
   - Х-х-хозяин! - тихо позвал он, однако, опомнившись, поправился: - Господин Лебаум!
   Ответа не было.
   - Вставай, старый пивной насос! - гораздо громче пискнул руконог. - Это я - Тибо!
   И снова ни один мускул на лице клоуна не дрогнул.
   - Ка-пец! - по слогам произнес зверек и печально вздохнул. Бриан потрепал его по шерстке и сказал с горечью в голосе:
   - Я ж говорил, не нужно тебе сюда.
   - Не, все нормально... - пробормотал айяй, - а то вдруг что... и тогда как же...вот.
   В это время Угрюм обходил зал в поисках остальных волшебников. Находя очередное обожженное тело, он проверял - бьется ли сердце. А затем звучно объявлял, загибая пальцы:
   - Первый, - и, сосчитав поджаренного мага, шел дальше.
   Дойдя до "девяти", он остановился.
   - Все, больше нету!
   Бриан, стараясь не смотреть в искаженные ужасом лица, для верности пересчитал тела.
   - А остальные трое где? Хейт обещала дюжину.
   - Не знаю, - нахмурился гном, указывая на дверь, - может, наутек пустились. Маги все трусливые - живут по пятьсот лет, вот и дорожат жизнью. Да и какая теперь ра...
   - А-а-а-а-а! - завизжал вдруг Тибо, словно за ним пришла его пупырчатая айяйская смерть.
   Рука клоуна схватила айяя за хвост. А зверек вопил и вырывался. Ладно, рука, рука еще полбеды... Клоун улыбался! Или, может быть, скалил зубы от бессильной ярости.
   - Очень вовремя, мой маленький... - отчетливо услыхал Бриан.
   Почти не понимая, что делает, он метнулся к клоуну. Схватил за запястье и попытался освободить Тибо - не тут-то было!
   - У-у-э-э-э-а! - Бриан сам не заметил, что рычит.
   Перед глазами сверкнуло. И на мгновение непроницаемая пелена рухнула на них словно забрало... Или он моргнул, и веки его от усталости повременили с расставанием.
   Почти ничего не изменилось. Зал все так же покрывала копоть. И разметавшиеся колдуны не добавляли ему красоты и уюта. Тибо сидел у Бриана на руках и прижимался к нему всем телом. А в груди Косаря, теперь уже снова недвижимого, стало больше на один меч.
   В этот момент за стеной раздались голоса. Слов было не разобрать, но тон выдавал крайнюю озабоченность.
   Вскоре люди с той стороны двери набрались смелости. Или отыскали в своих рядах бесстрашного до глупости. И оттуда послышалась неуверенная просьба:
   - Разрешите войти, ваши великосветлости?
   Бриан заметался в растерянности. Нагнулся к телу клоуна, чтоб вытащить из него оружие. Но руки были заняты всхлипывающей мохнатой массой. Поэтому он встал как вкопанный и только переводил взгляд - то с надеждой на Угрюма, то с отчаяньем на дверь.
   - Ныряй в лаз! - скомандовал гном, явно понимая, что с такой собранностью безвольной парочки рассчитывать можно только на себя. А сам бросился на тело клоуна.
   - Ты-ы... чего это? - спросил Бриан. - Добить его хочешь? Так он же...
   - Ныряй говорю! - зарычал Угрюм.
   Он прильнул к груди уже не казавшегося злобным и коварным врага. Видимо, то, что гном услышал, - или чего не услышал, - пришлось ему по душе. Поскольку он кивнул и, подхватившись, запихал Бриана во тьму подземного хода.
  
   Они пробежали полсотни шагов: Угрюм, скатившийся в лаз последним, но сразу оказавшийся в авангарде, и Бриан с Тибо на руках. Однако гном так припустил, что угнаться за ним не представлялось возможным.
   Оставшись в полной темноте, Бриан поначалу опешил. Ведь как без гнома и без света выбраться на поверхность? Да еще сделать это быстро. Охранники, взломав дверь, сообразят, что огромная дыра в полу неспроста. И ринутся вдогонку.
   Бриан представил, как его, особо не разбираясь, протыкают пиками и мечами. А потом долго, с усердием топчут. Мало ли, вдруг он страшный колдун? Простой вояка рассуждать не станет. Изрубит в капусту, а потом спросит, как звали! Дело нехитрое - тычь клинком да гляди, чтоб своих не задеть.
   - Угрюм, - позвал Бриан негромко.
   Но ответа не было.
   - Угрю-у-ум!!! - завопил он истошно, понимая, что терять особо нечего: двум смертям не бывать, а одна уже вот-вот.
   Лихорадочно выискивая варианты спасения, Бриан перехватил бездыханного Тибо одной рукой, а вторую положил на стену. Да так и пошел, понимая, что долго ему не выдержать. Айяя не бросишь, а тащить его с единственной свободной рукой - силенок не хватит.
   Но удача вновь повернулась к нему лицом. Впереди сквозь скорлупу полного сумрака проклюнулся мягкий зеленый свет. Бриан воспрял духом, решив, что это гном услыхал его и, спохватившись, зажег что-то... с чем-то... Понятное дело, не лампу и не факел, те вряд ли дали бы пламя такого оттенка. Но само его появление вселяло надежду.
   Однако предсказателя окатило вдруг холодным потом. А что если в Сигистуле водятся огромные плотоядные черви, источающие такое вот свечение? И сейчас жуткая тварь, обнажив тысячи смазанных ядом клыков, ползет к нему?
   На миг в мозгу пронеслась шальная мысль - а не пойти ли назад? Туда, в зал, к радушной компании разъяренных вояк. Ну что такого особенного они смогут с ним сотворить? Обезглавят? Так это же быстро и почти безболезненно. А тут...
   Да нет, какие черви! Это точно Угрюм. Вспомнил и ввернулся!
   Возникнув из ниоткуда, зеленое пламя двигалось на него! Еще ближе, еще...
   - Все закончилось? - спросил знакомый женский голос.
   - Хейт?! - закричал Бриан, ошалев от счастья. - Ты что здесь делаешь?
   Фея пропустила его вопрос мимо ушек, а вместо ответа повторила:
   - Все закончилось, так ведь?
   В голосе феи Бриан разобрал столько нетерпения и горечи, словно от ответа зависела ее жизнь. Хотя, может, так оно и было? А еще страх... нет, боязнь услышать не то, на что рассчитывала.
   - Ты о чем? - Бриан не понял, что от него хотят.
   - Ну... - Она посмотрела куда-то вверх, будто могла видеть сквозь толщу земли. - Косарь мертв?
   Отрицать и увиливать под требовательным взглядом ее глаз он не стал. Просто признался:
   - Нам пришлось.
   Услыхав это, фея учащенно замахала крылышками и засветилась еще ярче. Бриан, не отрываясь, смотрел на ее лицо. Ему показалось, что он увидел на нем тень абсолютно невероятного - того, чего там в принципе не могло появиться до этого.
   - Ты улыбаешься?
   - Наверное... - Фея пожала худеньким плечиком. - Я уже не помню точно...
   Вопли взбешенной охраны придали сил. И Бриан, крепче прижав к себе айяя, понесся за феей, стараясь не выпускать зеленый огонек из виду.
   Время снова сыграло злую шутку: мгновения растянулись на годы. Наконец, из подсвеченной зеленым полутьмы коридора, вынырнул Угрюм. Вид у него был виновато-обиженный:
   - Ты что, крикнуть не мог?! - набросился он на Бриана.
   Предсказатель тяжело сопел, и чтобы ответить, ему понадобилось время - переводил дыхание. В конце концов он прохрипел:
   - Я кричал!
   - Ага, кричал, небось шепнул этому... - кивнул гном на Тибо. - Этому волосатому в спину!
   - Кричал, - повторил Бриан совсем тихо.
   Приставать с расспросами к фее Угрюм не стал. Объявилась, значит, так тому и быть. Вместо этого он выцарапал Тибо из рук предсказателя и побежал, недовольно бормоча под нос: "Вот устроился, крысюк! В ту сторону неси, обратно неси!"
   - Все, - произнесла вдруг Хейт, и Бриану почудилось в ее голосе усталость и огромное облегчение. Должно быть, способность освещать дорогу отбирала силы.
   И тут же свет ее погас. Предсказатель хотел крикнуть, что без света опять придется идти на ощупь, а это прилично задержит. Но передумал, разглядев впереди мутновато-бледное пятнышко.
   - Выход! - не удержался и воскликнул он радостно.
   - Ага, - подтвердил Угрюм и приказал: - Возьми-ка скотиняку, я сейчас.
   Бриан повиновался. А гном, исчезнув на время, вернулся злорадно похохатывая.
   - А вот теперь можно и жахнуть. - Он пихнул Бриана в спину. - Давай-ка, друг, чеши, будто за тобой демоны несутся!
   Повторять дважды не пришлось. Ведь про скунсью желчь Угрюм говорил, что она не должна "жахнуть". А в результате - огонь и смерть. Теперь же он признался, что "жахнет" будь здоров! И значит, ожидать нужно чего-то необыкновенно разрушительного. А кто же станет такое ожидать, стоя на месте?! Поэтому Бриан припустил что было духу.
   Лишь выбравшись на поверхность, он остановился, чтоб оглянуться. Но и тут передохнуть ему не дали.
   - Беги... дальше беги! - заорал на него Угрюм, проносясь рядом. - Вон туда, в поле!
   Бриан выругался ему вслед, но побежал.
   - А сейчас ложись!!!
   Предсказатель мигом плюхнулся на землю. Поджал колени и, непонятно зачем, прикрыл Тибо полой куртки. Как будто ткань могла защитить от дряни, что в состоянии "жахнуть" похлеще, чем скунсья желчь!
   Тут в норе пронзительно свистнуло. И оттуда раздался низкий мерный гул. Словно все кроты мира устроили новоселье и бежали, держа в лапках свой скарб. А потом они принялись прыгать и биться головами о стены. Во всяком случае, пригорок задрожал, заходил ходуном и просел. А еще расходившиеся подземные крыски намудрили с огнем. Возможно, ухитрились разбудить мирно дремавшего свинорыла. И из норы вырвался длиннющий язык пламени, слизав вставший на пути кустарник.
   На этом кроты и потревоженное ими чудище успокоились.
  
   Глава 13. Ваш оскал знаком до боли. Мы уже встречались, что ли?
   - Вот это я понимаю! Не по-детски! - У гнома восторженно горели глаза, и изо рта от азарта выстреливали капельки слюны. - Тем, кто за нами увязался, долго рыть придется!
   Тут только Бриан сообразил, что Тибо за всю дорогу так и не подал признаков жизни. Теплый и теплый, значит, живой. Хотя... поди узнай, сколько времени руконоги остывают, когда... Нет, об этом лучше не думать!
   - Тибо, - позвал Бриан негромко.
   Зверек пошевелился, но глаза его так и остались закрытыми. Тогда предсказатель легонько похлопал айяя по щеке. Однако результат чуть было не заставил отшвырнуть зверька подальше. Айяй, словно его дернули за все лапы и хвост, выгнулся и судорожно вдохнул:
   - Ы-ы-х-х-ы!!!
   Бриан, не понимая, что происходит, прижал Тибо к себе и забормотал:
   - Тихо, маленький, все кончилось.
   И тут же истошно заорал от боли. Зверек покатился по траве, и, помогая себе хвостом, встал на лапки. Шерстка на его мордочке окрасилась в багровый цвет. Он смотрел на Бриана, но во взгляде не было привычного бесшабашного веселья. Ни капли бахвальства и хитрости. Только свирепая злость и презрение.
   - Вот и встретились, - криво ухмыляясь, изрек айяй и подмигнул так усердно, что губы его разомкнулись, обнажая клыки.
   Бриан открыл рот и непроизвольно клацнул зубами. Проделывая это, он прищемил кончик языка и сморщился от боли.
   - Тибо, - спросил он, когда к нему вернулся дар речи. - Я...я не понимаю. Ты о чем вообще?
   - Не понимаешь? - цокая языком, покачал головой айяй. - Я тебе помогу. Был в одном городе каменный дом. А в том доме подвальчик. В подвальчике бассейн. Продолжать?
   Бриан так и сел. Спроси его кто-нибудь, он даже объяснить не смог бы, как это произошло. В небе светило набирающее силу утреннее солнце. Беспокойные птахи попискивали и пощелкивали, перебивая друг друга. Теплый ветер нес запах меда и трав.
   Однако среди этого великолепия на него вдруг дохнуло могильным холодом.
   Сомнений быть не могло - он будто бы снова оказался в злополучном подвале Бонифаса Гнуса, вжимаясь в стену и беспомощно суча ногами. И над всем этим разливался наполненный свирепостью рык.
   - Ды-ды-дэ... - попытался Бриан выговорить несложное слово, но не сумел.
   Он представил, что перед ним тот же Тибо, сорванец и проказник. А что разговаривает чудно и кусается... так заболел! Бывают же у зверей болезни... Худо-бедно, это подействовало, и он совладал с собой настолько, что произнес вполне связно:
   - Ас-асмодей?
   Айяй элегантно шаркнул ножкой и, отвесив издевательский поклон, хихикнул:
   - В точку. - Он с любопытством осмотрел свои лапы, покрутился на месте и прищелкнул хвостом. - Вполне удобно. Не зря берег на черный день - вот и пригодилось. А то без тела будто голый!
   - Я д-думал, ты вернулся в Сигистул, - прошептал предсказатель, удивляясь собственной смелости. По его расчетам, он давно должен был брякнуться в обморок. - Выходит, нет.
   - Снова угадал, - довольно прошамкал безвольными айяйскими губами демон. - У вас, в Абендине, весело. Отчего не пожить? А тело человека - что новый наряд. Сегодня один, завтра еще. В Сигистуле с этим беда, местные нам не поддаются.
   Бриан понял вдруг, что переоценил свое самообладание - горло его будто бы сдавила чудовищная по силе клешня.
   - В-врешь! - дрожа с ног до головы как чахлый лист крикнул он. - Гнус рассказывал... нелегко демону жертву найти!
   Асмодей задумчиво насупился, затем лицо его просветлело и он прищелкнул хвостом:
   - Гнус это тот старикашка, которого я слегка...
   Голос предсказателя неожиданно сорвался до визга, выдав близость к истерике:
   - Сожрал! - Окончание фразы обратилось в неубедительный мышиный писк.
   - Угу, - промурлыкал Асмодей и облизнулся. - Твердоват был старикашка. Но, к его чести, могу подтвердить: помучался я, пока ...как бишь его... Лебаума отыскал. - Он мечтательно закатил глаза. - Зато удобный был! Даже жалко, что вы его так... испортили. Вечером в кабак и лежит носом в тарелке до утра. А я по делам, в Сигистуле вот порядок навел.
   Если бы дело происходило в другом месте, Бриан бы поразмыслил над его словами. Возможно, сложил бы в непротиворечивую картину. Вот только сейчас это не имело значения. На некошеном поле в чужом мире болтали он и демон. Какие уж тут картины!
   - Тело человека - наряд?! - прокричал предсказатель, отчетливо понимая, что чем дольше говорит Асмодей, тем длиннее его, Брианова, жизнь. - Тогда зачем уничтожать наш мир? Решил гардероб на помойку выбросить?
   Демон в теле айяя утробно захохотал:
   - Так я тебе все и рассказал, дружок!
   Предсказатель почувствовал, как медленно превращается в камень. Более того, мысли, метавшиеся в голове, с каждым вздохом теряли способность к сопротивлению. Уступали место холодной пустоте безразличия.
   - Я смотрю, твой Тибо - того...
   Голос Угрюма, будто солнечный луч, взрезавший тучи, разогнал оцепенение. Этого хватило, чтобы сердце смогло забиться с новой силой. А осколки умирающего сознания собрались воедино в поисках путей к спасению.
   - Сбрендил, говорю! - В руках гном сжимал сучковатую дубину. - Ты бы угомонил его. Отлуплю как дите малое!
   Демон злобно сверкнул глазами. И сквозь шерстку айяя вдруг проклюнулись те самые бугорки, которыми Тибо так гордился и называл пупырями. Они на глазах обратились в цветы. Бутоны их были кроваво-красными с блестящими черными крапинками. И, не переставая, шевелились, словно обдуваемые ветром.
   Асмодей удовлетворенно оглядел их и проблеял:
   - Цветики, ерунда какая! Кому только нужны...
   И тут у Бриана глаза вылезли из орбит, а челюсть отвисла. Ведь цветы разом вытянулись, и, подобно змеям, переплелись между собой! Затем внутри хитросплетения что-то блеснуло и почти неуловимо для взгляда растворилось в воздухе.
   - Вот так-то лучше! - прорычало чудище.
   Это был основательно подросший Тибо и одновременно с тем другое существо. Из пасти торчали клыки с локоть длинной. А когти на лапах ни в чем не уступали клыкам. Глаза зверя налились кровью, выискивая, кому первому вспороть брюхо.
   Угрюм и сообразить не успел, что за сила подняла его над землей. Пролетев почтительное расстояние, он зарылся лицом в траву.
   Бриан смотрел на это, не находя в себе силы пошевелиться. В мозгу лихорадочно стучало: "Что делать? Делать-то что?!" Меч остался во дворце. Надо было просить Гнуса обучить его не изгнанию демонов, а огненным шарам или ...
   Стоп! Изгнание демонов! Бриан нашарил в кармане свечку, которую хотел слопать Тибо... Свеча есть, но как обездвижить Асмодея? Иначе тот обездвижит его навсегда...
   Он побежал, но проворное чудище в три прыжка оказалось рядом. Повезло, Асмодей не навалился всей массой, а лишь проехался по нему. Спину словно лизнули языки пламени. Бриан зажмурился, представляя, как по разодранной коже хлещет кровь. А вместе с ней утекает жизнь.
   Однако бездействие Асмодея тянулось так долго, что Бриан отважился взглянуть на мир одним глазом...
   Пятнышко света висело над землей, мечась как ошпаренное. А по нему из спины, лап и пасти Асмодея лупили зеленые нити-лучи! Или же... Нет, не так! Это искра атаковала демона и в хвост и в гриву!
   Бриан расслышал тоненький голосок:
   - Долго не удержу!
   Хейт никуда не исчезла. Кроха, а схлестнулась с великаном... А он, Бриан, здоровый дядька, разлеживается в кустах... в траве, без разницы!
   Это заставило его рывком подняться на ноги. Плевать, что кровь хлещет, кое-что ведь осталось!
   Страх исчез. А был ли вообще? Подумаешь, демон! Сколько таких урезонил старик Гнус? И он сможет... должен!
   Прочертил на земле пентаграмму. Свеча одна, нужно в каждый узел. Ничего, можно и так. Просто сил потребует больше.
   Приладил свечу на земле и поджег, изрядно повозившись с кресалом. Демон зарычал громче, задергался, но вырваться не сумел - зеленые лучи вдалбливали в землю.
   - Давай! - услыхал Бриан голосок феи.
   И он дал - поднял свечу и, капнув воском Асмодею на темечко, прилепил туда огарок. Оставалось самое сложное: откопать в памяти лоскутки заклятия.
   Асмодея выгнуло дугой, когда он услышал:
   - Силой, данной мне...
   Голос Бриана срывался и хрипел.
   - И будешь низвергнут... нет тебе места ...
   Ему оставалась последняя фраза. Гнус всегда произносил ее с особой торжественностью...
   И тут зеленая сеть спала с демона. Асмодей встряхнул лапами... потянулся к голове, чтобы смахнуть свечу...
   Бриан прыгнул на него и повис. Вцепился рукой в кустистую шерсть. А второй подхватил падающий огарок и вернул на место.
   - Изыди, дитя тьмы и раб ее!!! - завопил он, понимая, что его вот-вот начнут рвать на куски. А потом то, что получилось - опять на куски, но мельче.
   Стеная от бессилия, чудище принялось царапать грудь, словно хотело вырвать сердце и запустить им в обидчика...
  
   Не ревели демоны. Не шипели на клыкастых мордах молнии. Не звенело в ушах от ударов об землю. Разве что шелестела над ухом трава. Так ведь это приятно. Самое страшное, на что способна ласковая зелень - защекотать его до смерти. Нет, не до смерти. На этот раз смерть останется с носом... Безносая с носом...
   Бриану привиделась Дезири. Ведьма нежилась в лучах лунного света, и серебряная корона искрилась на ее головке. Девушка улыбалась и размахивала полами шикарного - явно украденного где-то! - платья. Она изобразила на лице притворную обиду, сморщив носик, и поманила Бриана пальчиком.
   Предсказатель успел расслышать одно слово. С ним на губах он и очнулся.
   Это слово было "возвращайся".
  
   По лицу Бриана растекалась мокрая скользкая змея. Заползала за шиворот, обвивая шею. Он схватил ее руками ближе к голове, чтобы не успела укусить, сдавил изо всех сил...
   - Тпр-р-р-ру, Стоятьрохля! - раздался над ухом крик Угрюма. - Кыш!
   Склонившийся над Брианом зверь выдернул свой хобот из его рук. Бриану показалось, что в глазах бедняги стояли слезы. Неужели он так сильно душил привидевшуюся "змею"? Или же увалень посчитал его погибшим и вот так растрогался?
   Тут же нечто чересчур верткое и бойкое плюхнулось к Бриану на грудь и жалобно запричитало:
   - Хозяин-хозяин-хозяин...
   Предсказатель не сразу опознал в новой напасти айяя. А когда окончательно убедился, что глаза не подводят, прижал малыша к ноющей груди. Он рад был видеть зверька живым и невредимым. И снова маленьким!
   - А я думал, не везет мне! - сквозь всхлипы лепетал Тибо. - Одного хозяина об потолок расплющило. - Он схватил Бриана за куртку и встряхнул. - А второго... а второго...
   - Ты бы так не тискал его, - посоветовал неведомо откуда донесшийся тонюсенький женский голосок.
   Бриан, превозмогая боль, повернулся в сторону говорившей. На него из-под спутанных, всклокоченных волос смотрела Хейт. Фея примостилась неподалеку на невысоком бугорке, прижав колени к груди и обхватив их руками.
   - Если из него однажды вылезла какая-то дрянь, - указала фея на айяя, - сможет и еще раз.
   Бриан невольно поежился, вспомнив перерождение зверька. Но в ответ упрямо помотал головой:
   - Нет, теперь демон не сумеет вернуться. Его вышвырнуло из обоих миров.
   Фея задумчиво опустила взгляд, выдохнув устало:
   - Так то был демон, - и, помолчав некоторое время, добавила: - Значит, хорошо. Значит, я все правильно сделала.
   Хейт взмахнула несколько раз крылышками, будто проверяла, на месте ли те или же их оборвало разъяренное чудище.
   - Была у меня мысль не вмешиваться - призналась она. - Ведь Косаря ты прикончил. А если твой дружок решил тебя съесть, так это ваше с ним дело. Да не получилось закрыть глаза. - Фея провела ладонью по худенькой шее. - Хватит уже... назакрывалась!
   Бриан снова представил, как Асмодей несется за ним, настигает. А что если бы отважная замарашка не вступилась? В самом деле, решила бы, что не ее это забота? А что если...
   Да какая разница! Прошлое в прошлом. А возможные его варианты унесло временем, словно облетевшие по осени листья течением реки.
   - Спасибо, - только и нашелся Бриан. - Если бы не ты, Хейт...
   - Себе оставь, - снова улыбнулась фея.
   Ей определенно шла улыбка - на ее фоне убожество замызганного платья и перемазанного копотью лица теряло неприглядность.
   - И знаешь что... - Она бросила взгляд туда, где только обугленная трава напоминала о недавних событиях. - Можешь звать меня Кейт.
   Услыхав это, айяй оторвал заплаканную мордочку от предсказателя и незлобиво фыркнул:
   - Ненамного лучше, чем было!
   Фея явно собралась огрызнуться, но в это время Угрюм положил Бриану руку на плечо и спросил:
   - Что думаешь делать дальше...- Гном помедлил немного и с видимым усилием добавил: - Друг?
   Бриан не сразу нашелся с ответом. Все вместе они сделали так невообразимо много. И теперь предстоящие заботы и неприятности казались ничего не значащей суетой.
   Поэтому он неопределенно махнул в сторону теперь уже бывшего дворца Косаря. И гном, несмотря на многозначность жеста, все понял.
   - Вам бы с заморышем отлежаться, - только и проворчал он, явно подразумевая под "заморышем" Тибо. - А то себе же навредите. Ну дети малые!
   Бриан покрепче прижал айяя. У ног их лежал целый мир. Незнакомый, неприветливый ... однако от этого не менее привлекательный и заманчивый. А на другой чаше весов слово, прилетевшее неведомо откуда.
   - Мне нужно домой, - упрямо мотнул головой предсказатель. Но, опомнившись, добавил упавшим голосом: - Вот только... как? Пуповина не закрылась, но там солдаты. И, наверное, колдуны...
   Однако Кейт-Хейт криво усмехнулась:
   - Не переживай. Я договорюсь.
   На ладонях ее заметались в яростном танце зеленые искорки. И Бриан, не раздумывая, поверил - эта точно договорится.
  

Тур третий. Перевертыши

   Глава 1. Допустим, важная ты птица. И что, мне на тебя молиться?
   Всегда приятно, если над головой звенит заливистая птичья разноголосица. А по небу прогуливается щедрое румяное солнце. Вдобавок шелестят в траве, стараясь перещеголять друг дружку, неутомимые цикады. Воздух благоухает полынью и медом. Покой и нега!
   Вдвойне обидно, когда среди этого великолепия судьба протаскивает тебя лицом по земле!
   Бриан сплюнул и вытер губы. Единственное, что радовало - земля на зубах была родной. Вдали виднелась крепостная стена Криноса. А значит, они дома! Пусть и отведав по такому случаю песку вперемешку с травой и глиной.
   Не двигаясь, он полежал немного. Пока не почувствовал, что неприятный холодок перебрался с локтей и коленей на живот и бедра. Нужно было подняться, но его придавила к траве непонятная тяжесть. Усталость? Непохоже. Слабость? После пережитого и двужильный конь запросит перекура! Но нет, не она.
   Досаждающий груз на спине вдруг зашевелился, и сверху пискнули:
   - Небо сегодня просто красотища какая-то!
   По плечу пробежала кисточка айяйского хвоста, и в носу жутко засвербело. Чтоб не чихнуть, Бриан резко выдохнул и потребовал:
   - Слезь с меня!
   Но руконог довольно чувствительно поддел Бриана локотками, поерзал и промурлыкал:
   - Крошка Тибо - хрупкое, нежное создание. А на тебе мягче.
   - Слезай, говорю, создание!
   Айяй нехотя покорился. Он съехал на землю, плюхнувшись на все четыре лапы, и заверещал, оправдываясь:
   - Да я-то что! Просто пупыри не вызрели еще, боялся поцарапать!
   При упоминании о пупырях перед глазами у Бриана пронеслась врезавшаяся в память картина: обвитое алыми змейками тельце руконога. И последующее его превращение в громадное беспощадное чудище. От вновь пережитого ужаса предсказателя передернуло слегка. И он встряхнул головой, стараясь прогнать видение.
   - У Асмодея, значит, вызрели! А как что, так "ай-я-яй, ай-я-яй, Тибо маленький еще!"
   Но, не успев закончить, Бриан мысленно отругал себя за сказанное. Ведь сам же зарекался не напоминать зверьку, как тот едва не отправил собственного хозяина на небо по частям! Вот только слово вырвалось, его и на летающем муравьеде не догонишь.
   - Ах так!!!
   Айяй надулся, мордочка его покраснела. Он зажмурился и сжал губы. От чего стал похож по поросший шерстью гриб с хвостом. Некоторое время зверек сдавлено пыхтел. А затем, когда из шерсти проклюнулось с полдюжины ярких бутонов, осмотрел себя и простонал разочарованно:
   - Твое счастье! А то бы превратился сейчас!
   Тут бутоны раскрылись, подставив солнцу матовые лепестки. На один из них сразу же опустилась бабочка с громадными пестрыми крыльями. Увидав ее, айяй замер и высунул кончик язычка. А затем попытался схватить красавицу, но та встрепенулась и упорхнула.
   - Эх! - взвился от досады Тибо и понесся за беглянкой. Прижимаясь к земле и резво выпрыгивая, он то и дело хлопал лапками в воздухе.
   В конце концов, Тибо схватил беднягу, отправил добычу в рот и, довольно чавкая, закатил глаза. Мордочка зверька, перемазанная в пыльцу, светилась блаженством.
   - Цветочки о-го-го, цветочки вещь! - яростно жуя, восхитился айяй. - С такой приманкой Тибо с голоду лапки не протянет точно!..
   Бриан знал, что будет дальше - слышал не одну дюжину раз. Поэтому пропустил мимо ушей песню про "айяя в черном теле" и, надвинув на глаза шляпу, побрел к городу.
   Вскоре он стоял перед воротами с занесенным для удара кулаком. Но рука раз за разом возвращалась в исходное положение. Ведь они же с Тибо герои! А как Кринос встречает героев, он помнил. И знал, что получать букетами по лицу больно. А лобызаться с каждым встречным противно. Радует, конечно, когда тебя в едином порыве любят. Но славы хотелось, а веником по щекам - не особо!
   - Баю-баюшки-баю, - раздался позади ехидный голосок Тибо. - Я, как лошадь, стоя сплю.
   Насмешливая песенка вывела Бриана из оцепенения. И он врезал по воротам так, что заныли пальцы.
   - Чего ломитесь?! - недовольно ответил грубый, дребезжащий голос, а затем проворчал тише: - Пооббивают ворота, а мне, эт самое, крась за свой счет! А жалование и так, эт самое...
   Ликующую толпу за воротами отчего-то заменяло полдюжины солдат. Острия копий смотрели в сторону Бриана, а одно для разнообразия указывало на Тибо.
   - Сумку покажь! - приказал один из вояк тем самым голосом, что недавно жаловался на жизнь. И Бриан понял - с человеком, судьба которого столь сурова, лучше не шутить.
   Самое странное, никто не узнал его! Ведь не могли же стражники не иметь понятия, что за путника с маленьким зверьком принимал давеча сам король!!
   Бриан стал поворачиваться в разные стороны, позволяя рассмотреть себя. Но добился только того, что стражник пробурчал недовольно:
   - Что крутишься, как девка перед зеркалом? - Он говорил, а руки, будто существуя отдельно от тела, потрошили сумку. - Думаешь, я тебя не узнал? Ты ... как его...Бриан Неместный! - Страж задумался, для усиления памяти высунув между зубов язык. - Который ведьму того... а потом принца эт самое!
   Бриан почувствовал, как щеки его заливает румянец стыда. Ведь упоминание о подвигах прозвучало не как признание заслуг, а сродни доказанному обвинению.
   - Вот только когда твое геройство было? - продолжил страж, не прерывая обыск. - Три дня тому? Пять? А у меня каждый день по герою. - Он затянул шнурок и, вернув сумку, посоветовал: - Так что давай, эт самое, топай, герой!..
   Городской рынок ослепил и оглушил. Солнечные лучи, отражаясь в пузатых боках медной посуды, пылали тысячами звездочек. К сиянию добавлялся блеск украшений из жемчуга, серебра и завезенных с островов Большого и Малого хобота кристаллов. Но ярче всего - жаждой наживы и азартом! - лучились глаза торговцев. Расхваливая товар, они шумели так, что остальные звуки поджимали хвосты и удирали.
   Хвостик руконога так же был поджат. И не мудрено - на его гордость могли попросту наступить. Поэтому тот предусмотрительно забросил ее на плечо. Сам же крутил головой и восклицал:
   - Ух ты, а давай купим! Купи, купи, жмотяра!
   Но потом вспоминал про затянувшееся безденежье и умолкал.
   Отмахиваясь в очередной раз от надоедливого малыша, Бриан почувствовал необъяснимую странность. Собственное тело вдруг перестало слушаться! Нет, сердце билось, голова думала, нос чесался. А живот урчал от голода. Вот только ноги почему-то вросли в землю!
   Он в замешательстве глянул вниз. Но никаких ног не увидел! Вместо ног - два лица, две знакомые до боли рожицы! Одно окаймленное густой черной бородой, второе - такими же по цвету волосами. Четыре глаза смотрели решительно и зло.
   - Сворачивай в проулок! - приказал бородач и еще больше нахмурил кустистые брови.
   Бриан оторопел и, лихорадочно соображая, что возразить, просипел:
   - Но я...
   - И не болтай! - добавило второе более высоким голосом, способным сойти за женский.
   От такой наглости предсказатель онемел. Шутка ли, посреди толпы на него набросилась пара нахалов! Да еще и командуют!
   - Как же я пойду? - простонал он, придя в себя.
   Нахалы переглянулись.
   - Мы сейчас отпустим его, Бабетта, - приказал один из них другому и торопливо предостерег: - Только держи за штаны! Из штанов не выпрыгнет.
   Услыхав имя, Бриан окончательно убедился, что перед ним парочка склочных карликов, Гильбэ и Бабетта, стоявших в очереди перед королевским дворцом в день святого Фомы. И выполнил требуемое.
   В проулке карлики оставили в покое его одежду. Гильбэ воровато огляделся и проскрипел голосом, не терпящим возражений:
   - А теперь в королевский дворец.
   - Чего?
   Это было уже слишком. Карлики и дворец! Шутка или бред! Но Гильбэ добавил торжественно:
   - Приказ короля!
   Тут Тибо всплеснул лапками и затрясся от смеха.
   - Так вы теперь служите его величеству?! - покатываясь, пропищал он. - Ой, не могу! Карлики на службе короля! Мелочь, а приятно!
   Лицо Гильбэ налилось кровью. И Бриан понял, что сейчас он ринется на Тибо с кулаками. А значит, наклевывалась стычка с недомерками. То же самое, что с ребятней подраться! Да, славная будет победа! Или еще хуже - поражение. Не увидел бы кто...
   Поэтому Бриан сказал примирительно:
   - Пойти можно. Но... - Ему предстояло тщательно подобрать слова. А если не удастся, то драки не миновать. - Не верится, что король принял вас на службу.
   - Хе-хе, - хрипло хохотнула Бабетта, - здоровячок думает, он здесь самый умный и...
   Не договорив, она молниеносно вскарабкалась спутнику на плечи. И прежде чем предсказатель успел сообразить, взмахнула кулачками перед его лицом. Приблизь она руку хоть на палец, и Бриан получил бы по носу раньше, чем сказал бы: "Только не в глаз!"
   - Что, съел?! - натужно каркнул Гильбэ и добавил весомо: - А еще нам платят жалование одного человека. Экономия!
   Предсказатель догадался, что упустил самое важное. Кулаки кулаками, экономия экономией. Но ведь карлики не от безделья в числе прочих провидцев стояли в очереди к Жану-Луи. И сейчас нашли же их как-то! Значит, способность предсказания - не самая слабая их сторона.
   Подумав об этом, Бриан решил не перечить малышам. Тем более он и так собирался навестить Его Величество - обсудить-таки заслуженную награду.
   - Ладно, ведите, малышня, - покорно кивнул он.
   И малышня, перегоняя друг друга, повела.
  
   Главный советник принял их в той же комнате с огромной люстрой. Только количество свечей на ней уменьшилось вдвое, а то и втрое. Должно быть, тем, кто пользовался комнатой, было совсем не до этого.
   Дювалье с их последней встречи заметно осунулся и превратился в тень прошлого себя. Огромные мешки под глазами выдавали недостаток сна. И только сами глаза лучились радостью и непомерным облегчением. Бриану показалось даже, что, увидев их с Тибо, он начал было разводить руки для объятий. Но в последний момент передумал и лишь похлопал предсказателя по плечу.
   - Рад видеть тебя... - Дювалье слегка запнулся и добавил: - Живым.
   - А меня рад? - нагло поинтересовался айяй из-за Бриановой спины. - Если да, можешь по плечам не лупить! - Зверек высунулся из укрытия и слегка вытянул шею. - Достаточно просто погладить и показать, где у вас еда.
   Однако Главный советник не стал делать ни то, ни другое, ни третье. Он небрежно указал на скамью, предлагая Бриану сесть. А сам с облегчением упал в кресло. Утонув в бархате, Хранитель сложил ладони домиком. И, пожевав нижнюю губу, сказал рассудительно:
   - Поправь меня, если ошибусь... - Глаза его устало прищурились. - Ты вернулся из Сигистула. Живой и здоровый. Я тоже не превратился в груду костей. - Дювалье остановился, как если бы боялся задать вопрос, а точнее сказать, услышать ответ на него. Наконец, он заставил себя произнести: - Выходит, мы победили?
   Бриан ощутил, как между ребрами пребольно кольнуло. Будто из сердца пыталась выбраться на свободу штопальная игла - дала о себе знать родившаяся только что обида.
   Разумеется, они победили! Но не Главный советник с Его Величеством, не вся их армия. Победила неопрятная фея Кейт, гном Угрюм. Ну еще он, Бриан, поучаствовал. Да даже муравьед Стоятьрохля. Но не Дювалье, нет!
   Однако высказать эти мысли он побоялся. И терпеливо описал свои приключения. Рассказал о феях, оберегающих стену между мирами. О демонах и колдунах, о путешествии по пуповине, связывающей Сигистул с Абендином.
   Дювалье слушал, и с лица его стиралась тревога. Даже морщины на лбу теряли резкие границы и сглаживались. А когда он узнал про смерть Косаря, то даже позволил себе улыбнуться.
   Дослушав, Главный советник встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате. Походка его тоже изменилась: если до этого он едва волочил ноги, то теперь расхаживал бодро и пружинисто.
   Вдоволь попутешествовав, Дювалье сказал:
   - Его величество просил передать глубочайшую признательность. Сам он не смог присутствовать. - Говоря так, Дювалье отвел взгляд и, уже не глядя на предсказателя, объяснил: - Государственные дела не позволяют.
   Бриан молчал. Вообще, после всего, что они с Тибо сделали, король мог бы явиться сам! Просто сказать "спасибо". Остальное сделал бы придворный казначей. С другой стороны, не перебор ли это? Не размечтался ли он? Простолюдин без роду, без племени! С дырой в кармане и странной зверушкой на попечении!
   - А сейчас прими за труды. - Главный советник покопался в складках мантии и извлек кожаный мешочек размером с детский кулачок. Бросив кошель на стол, он снова похлопал Бриана по плечу. - Если что, мы с тобой свяжемся.
   На пороге он остановился и, щелкнув пальцами, посоветовал:
   - Совсем забыл, ты болтай поменьше. Ну, про демонов и пуповину. А то мало ли...
   Бриан, искренне рассчитывавший на большее, чем крошечный кошель, удрученно пролепетал:
   - Но-о-о... ведь я и вправду... мы и вправду...
   Однако Дювалье не стал ожидать, пока у Бриана появятся силы, чтоб закончить фразу.
   - Я о тебе забочусь, - бросил он на ходу. - Люди в Криносе не жалуют тех, кто с демонами якшаются. Так что и ты меньше языком мели. Целее будешь.
   И вышел, оставив героя и спасителя мира в полнейшем недоумении, близком к отчаянью.
  
   Глава 2. Идти куда глядят глаза до бесконечности нельзя
   Все перепуталось. Обычно Бриан шагал впереди, а Тибо увивался следом. Теперь же айяй невозмутимо шествовал в авангарде. Перемазавшись до неузнаваемости, зверек с упоением выедал внутренности дыни. А хвост его от удовольствия постукивал по земле и по проходящим мимо людям. Те оборачивались. Но, видя совершенно разбитого и удрученного Бриана, передумывали связываться и шли дальше.
   Дыня быстро закончилась. Малыш с сомнением осмотрел шкурку, явно раздумывая, а нельзя ли съесть и ее. В конце концов он швырнул остатки пиршества через ближайший забор. И, сметя с носа и щек прилипшие семена, погладил себя по животу.
   - Ну вот, подкрепились, - проурчал он. - Теперь можно и дальше топать.
   Айяй уже поднял было лапу, чтоб продолжить путь, но замер. Затем, обернувшись к Бриану, спросил:
   - А куда дальше-то?
   Поначалу Бриан посчитал его голосок частичками шума, выдаваемого на-гора многолюдной улицей. Когда же сообразил, что обращаются к нему, лишь хмуро пробурчал в ответ:
   - Я думал, ты...
   - Что я? - растерянно округлил глаза зверек.
   Бриану было тяжело говорить. Поэтому он процедил сквозь зубы:
   - Думал, знаешь, куда идем.
   Айяй, услыхав его невнятные потуги, возмущенно выпятил нижнюю губу и фыркнул:
   - Ну ты вообще! - Внезапно он закрутился, заглядывая себе за спину, а затем удовлетворенно воскликнул: - Не, вроде все в порядке, хвостик на месте.
   - При чем здесь хвост? - устало простонал совсем сбитый с толку Бриан.
   - Как это при чем?! Хвост именно что у меня! А у тебя нет. Значит, ты хозяин! - гордо выпятил грудку зверек, словно только что выдал невероятно мудрую мысль. - Тебе и выбирать, куда идти!
   Бриан только тяжело вздохнул. В душе деловито хозяйничали растерянность и негодование. Иногда, сжимая горло и грудь тисками, проступала настоящая злость. Как с ними вообще могли так обойтись?! Выставили за дверь, одарив горсткой монет! Будто бы бросили кость докучающей собаке! Щедро, нечего сказать!
   - Плохой из меня хозяин... - признался Бриан, окончательно запутавшись в мыслях. - Не знаю даже, зачем идти... - Сообразив, что оговорился, он с неохотой поправился: - То есть куда идти. Да и зачем, непонятно.
   Тибо долго изучал выражение его лица. Так, что от усердия даже присел на землю и уперся в нее передними лапами. А когда ему это надоело, напомнил ехидно:
   - А что не так? Хранитель мало денежек отсыпал? Так на дыньку хватило. - Он снова погладил себя по животу, глумливо облизываясь. - Если что, вкуснющая была!
   - Да тут не в деньгах дело.
   - А в чем тогда?
   Бриан нахмурился и поджал губы. А еще отвел взгляд в сторону, не желая смотреть Тибо в глаза. Чтоб маленький паршивец не разглядел ответ. Ответ, в который Бриан и сам верил не до конца.
   А и вправду, в чем дело? Неужели деньги? Так он за время своих скитаний научился обходиться без них. Снова захотелось понежиться в лучах славы? Чтоб о его похождениях слагали истории? Тоже нет. Точнее, не совсем - все это заманчиво, но не для него.
   Противно другое: он только-только смог почувствовать себя человеком, от которого многое зависело. Нужным человеком, а не никчемным бродягой! А теперь с ним снова поступили, как с пустым местом! Подло и несправедливо!
   - Несправедливо! - повторил Бриан вслед за отголоском ускользнувшей мысли.
   Услыхав это, айяй зацокал языком и сочувствующе покачал головой. Но кривая издевательская улыбочка испортила впечатление от напускного сочувствия.
   - М-м-м, ах несправедли-и-иво, - протянул Тибо и тут же резко подскочил к предсказателю, схватил его за руку и затряс, приговаривая: - Тогда поздравляю! У тебя ж, хозяин, тоже пупыри вызрели! Ты теперь взрослый. Понимаешь, что к чему в жизни.
   Бриан устало зажмурил глаза и провел рукой по опущенным векам. Затем снова открыл. Однако несущий бред айяй не исчез подобно наваждению. Мало того, мордочка его, несмотря на веселый тон и безобидные слова, покраснела от злости.
   - Не рви душу, - попытался урезонить айяя Бриан. - И без тебя тошно.
   Но было поздно. Малыша все-таки прорвало. И он завопил, выпятив глаза и сжав маленькие кулачки:
   - Несправедливо ему! Скажи спасибо, что камнями не угостили! После прошлого раза должен был сообразить, что за добро не всегда добром рассчитываются. Втемяшил бы тогда и не убивался. Что ж до тебя так медленно доходит!
   Зверек явно хотел добавить еще пару-тройку ехидных замечаний. Но не успел. Предсказатель, словно подстегнутый невидимым хлыстом, бросился на Тибо. А пальцы его хищно скрючились, подыскивая, во что бы вцепиться!
   Однако малыш проворно прошмыгнул под самым носом у Бриана и забрался на высокий просмоленный столб. Примостившись на вершине, словно леденец на палочке, он с опаской наблюдал - не полезет ли обидчик следом? И не напрасно - Бриан попытался. Но, обхватив столб руками и ногами, сделал несколько судорожных движений. Затем покраснел от натуги. И, обессиленный, сполз к основанию столба.
   Айяй, подождав пока Бриан отдышится, спросил, посмеиваясь:
   - Еще будем пробовать?
   Предсказатель скрипнул зубами. Он, конечно, мог бы. Но что толку? У Тибо вон какие лапы! Да еще хвост. Куда уж угнаться за этим пронырой! Только народ смешить.
   - Пес с тобой! - выругался Бриан почти беззлобно. - Сам спустишься.
   Он поднялся и стал вытирать руки о штаны, попутно соображая, что делать с перемазанным лицом. Хотя... что тут думать! Скоро айяй сдастся, и тогда можно будет утереться его шерсткой. С пупырями та или без - никакой разницы!
   - А можешь и дальше там сидеть! - пригрозил он зверьку кулаком. - А мне к Дезири нужно.
   Айяй, услыхав это, принялся энергично болтать свешенными с вершины столба лапками.
   - Тибо молодец! - радостно заверещал он. - Тибо просто зами-ми-мичательный!
   Бриан, удивляясь наглости малыша, проворчал ему в тон:
   - Бессовестный врун и зазнайка!
   Но зверек пропустил колкость мимо ушей и, заговорщицки подмигнув, заверил:
   - Мамуля говорила, что хорошенько разозлиться полезней, чем причитать, - и, захлопав в ладоши, добавил: - Смотри-ка, помог рецептик! Ты ж, когда на меня набросился, сразу вспомнил, куда идти!
   Бриан открыл было рот, чтоб объяснить Тибо, какого мнения лично о нем и о рецептах его матушки. Да так с открытым ртом и застыл. Ведь выходило, что айяй снова помог своему нерадивому хозяину. Который недавно хотел вытереться об его мех!
   Обжигающий румянец стыда прихлынул к щекам. Чтоб как-то скрыть это, предсказатель повозил по ним такими же грязными руками. Вряд ли они стали чище. Но нехитрый трюк позволил незаметно проглотить соленый ком, застрявший в горле. И, прокашлявшись в кулак, выдавить:
   - Ты это... слезай.
   Тибо радостно просиял. Однако, не забыв причину, по которой попал на столб, спросил осторожно:
   - Драться не будешь? А то ведь, знаешь, в случае чего я...
   Но Бриан не стал дожидаться, пока малыш в который раз похвастается своей силищей. Ведь трудно стоять на месте, зная, куда идти.
  
   Можно было спорить сколько угодно. Но результат - вот он, перед глазами и под ногами. Жизнь водила Бриана по кругу, как лошадь в цирке Реверди. Появлялись новые друзья и враги. Целые миры менялись местами! А он все так же брел по дороге, на этот раз уводящей прочь от Криноса. Зачем? Чтоб вскоре вернуться? Если бы знать ответ! Сел бы прямо в желтовато-белесую пыль и ждал, пока догонит судьба.
   Нет, можно, разумеется, и так поступить. Но вот будет ли тогда это уготованное ему провидением предназначение? Или же он просто поменяется им с каким-либо сидящим у дороги олухом и лентяем? Если б знать...
   - Эх, был бы здесь наш поросеночек! - завел Тибо старую песню.
   - Соскучился?
   - Я? - фыркнул айяй. - Нет! - Однако он потупился и, помедлив, нехотя признался: - То есть да, но...Тьфу! Оррох в прошлый раз нас к Дезири на себе вез. А теперь придется самим топать. Это ж сколько дней понадобится! - Зверек жалостливо вытянул мордочку и всхлипнул: - Тибо лапки сотрет до коленочек.
   Но Бриан, прекрасно зная цену айяйским ужимкам, безразлично бросил через плечо:
   - Ничего, нам спешить некуда.
   Сказав так, он вдруг осекся и прислушался к собственным ощущениям. Ведь странное выходило дело! В Сигистуле, когда смерть грозила ему, сердце не желало ничего так отчаянно, как поскорее вернуться к Дезири.
   А сейчас... нет, сейчас тоже хотелось, но... Но об этом не кричала жадно каждая частичка души! Не мелькали в мыслях знакомые черты. По крайней мере, не так часто и настойчиво.
   Как он мог прозевать такую перемену? Возможно, страх потери тогда усилил чувства. Теперь же страх исчез. Однако с ним пропало еще что-то, чему Бриан не мог подобрать объяснения. Возможно, позже. А что если никогда?
   - А что если ты меня понесешь? - пискнул айяй, словно прочитав мысли предсказателя. - Сам сказал - некуда торопиться. Вот мы и потихонечку - левой-правой, левой-правой. А можно еще медленнее. - Тибо принялся отчаянно растягивать слова: - Ле-е-евой-пра-а-авой, ле-е-е-вой...
  
   Солнце, наработавшись за день, валилось за холмы, когда Тибо, забравшись на пригорок, сообщил:
   - Там человек.
   Бриан устало вытер шляпой пот со лба и довольно крякнул:
   - Человек это хорошо. А ну прибавь шагу, пока он не скрылся.
   Услыхав это, Тибо метнулся к нему, схватил за штанину и, яростно дергая, взмолился:
   - Хозяин, может, ну его, а?! Мало ли кто в сумерках шатается.
   Но Бриан только отмахнулся и, решительно зашагав в указанную айяем сторону, бросил:
   - Скоро ночь, а ночевать негде. Вот и спросим.
   Взобравшись на пригорок, он и вправду увидал неподалеку человека в простой крестьянской одежде. Тот, сгорбившись в три погибели, тащил по земле коряжистый, тяжелый на вид сук.
   - Эй, дружище, - негромко, чтоб не испугать, окликнул его Бриан, - где тут можно остановиться на постой? Мы, если что, заплатим...
   Однако вместо ответа человек повернулся к нему, приложил палец к губам и совсем по-змеиному прошипел:
   - Тш-ш-ш!
   От неожиданности Бриан потерял дар речи. Незнакомец же злобно зыркнул на него исподлобья и сильнее сжал ветку. Лицо его исказилось такой гримасой, что Бриан понял - скажи он слово и разговаривать придется с самой дубиной, а не с переносчиком. Поэтому замолчал и проводил незнакомца взглядом. А тот крадучись скрылся за пригорком. Вскоре он появился оттуда, но уже с пустыми руками. Отсутствие дубины придало Бриану уверенности, и он спросил:
   - Так насчет переночевать...
   Но ответ был тем же: человек отмахнулся и исчез в подлеске. А затем снова появился с увесистым на вид бревном и перетащил его за пригорок.
   - Странный какой-то, - покрутил пальцем у виска Тибо. - Шипит и деревяшкой машет. - Он с надеждой взглянул на Бриана и предложил жалостливо: - Бежим, а?
   Бежать Бриан не собирался. Его вдруг разобрало любопытство. Да и если бы незнакомец хотел причинить им вред, то сделал бы это раньше. Первой корягой причинять этот самый вред было удобнее всего! Поэтому, несмотря на протесты руконога, предсказатель взобрался по отрогу и улегся на вершине пригорка.
   За пригорком возвышалась огромная куча дров. В основном мелкий сушняк, но попадались и целые жерди. Причем уложено все было так аккуратно, что казалось, будто чудаковатый незнакомец построил себе жилище. Бриан не знал, что и думать - то ли им повезло наткнуться на бобра-переростка в человеческом обличье. То ли незнакомец сбежал из чудовищного муравейника...человейника?
   - Что это? - сдавленно прошипел айяй, набравшийся храбрости и присоединившийся к хозяину.
   - Откуда мне знать! - огрызнулся Бриан. - Этот шипун появится, вот ты у него и спроси!
   "Шипун" не заставил себя ждать. Вот только на этот раз, вопреки обыкновению, он вернулся без дров. Без дров, но не с пустыми руками! Все сразу встало на свои места: незнакомец сжимал в ладонях ярко пылающий факел. Злобно хихикая, он обошел рукотворный курган и поджег его с нескольких сторон.
   - Мама! - просипел айяй. - Это ж как он замерз, что вот таким костерочком решил согреться!
   Через мгновение гигантская куча дров разгорелась и затрещала.
   Бриан, понаблюдав за набирающим силу пожарищем, перекатился на другой бок и признался:
   - Все равно ничего не понимаю. Зачем это все?..
   Последние его слова утонули в оглушительном шипении и реве. Пылающий курган будто бы взорвался изнутри. Горящие головешки взметнулись в сумеречное небо оранжево-красным фонтаном.
   "Скунсья желчь!!!" - вспыхнуло у Бриана в мозгу.
   Больше не успев ни о чем подумать, он обхватил голову руками и вжался в землю.
  
   Глава 3. Судьба, хоть и бывает зла, для счастья время отвела
   Тлеющие поленья все падали и падали. Целую вечность или около того. Бриан мечтал об одном - вот бы сейчас превратиться в черепаху! Ведь что есть черепаха? Плоский блин на кривых ножках. Да еще со втягивающейся под надежный панцирь шеей. Черепахе прекрасно лежалось бы тут, под огненным градом.
   Одно радовало: Тибо рядом не было. Значит, успел улепетнуть, прохвост. Правда, получается, оставил его, Бриана, в беде. Но зато сам жив, целехонек. А вдруг все же лежит раздавленный тяжелым бревном? Думать об этом не хотелось. Тем более если попытаться выяснить положение дел прямо сейчас - рассвет можно встретить в сломанном виде.
   Наконец зарево угомонилось. Бриан открыл глаза... и тут же втянул голову в плечи! На него из полутьмы глядела огромная клыкастая морда! Она оскалила загнутые бивни, впечатляющая пасть медленно приоткрылась...
   - Предсказатель! - оглушающе прогрохотало прямо ему в лицо. - Где тебя демоны носили?!
   - Оррох, миленький! - взвизгнул тут же неподалеку восторженный голосок.
   Через мгновение айяй, ловко вскарабкавшись на шею свинорыла, прижался к нему всем своим мохнатым тельцем. А свинорыл сделал вид, что пытается стряхнуть с себя приставалу. Но по довольному выражению его морды Бриан понял - айяя он рад видеть не меньше, чем его самого. Ведь когда еще кто-то решится обняться с грозным свинорылом!
   - Оррох, если бы ты знал, как я рад встрече! - Предсказатель посмотрел вокруг, впечатленный остатками расшвырянного кострища, и добавил: - Но что тут вообще происходит?
   Оррох пожал одним плечом, отчего Тибо перекатился на другой бок, но чудом удержался, схватившись за мощную холку.
   - Я сам знаю не больше вашего, - на вид вполне искренне признался свинорыл. - Спал, проснулся, вдруг чую - что-то горит. - Он почесал задней лапой все еще дымящийся круп. - А обернулся - оказывается, я!
   Айяй свесился с огромного лба и, заглянув Орроху в глаза, сказал:
   - Тут какой-то чудак забросал тебя дровами и поджег. Еще шипел на нас, мол, тише-тише. Теперь-то ясно - разбудить ваше свинейшество боялся!
   Свинорыл сдул надоедливую зверушку со лба, будто сползшую на лицо челку. Пожевал губами в раздумье, надувая щеки, а затем воскликнул:
   - А-а-а, тогда ясно все! Я вас искал, все кружил, выглядывал. Ну и проголодался.
   В это время в его утробе раздалось могучее урчание. Айяй подпрыгнул, испуганно озираясь. Но, отыскав источник шума, спокойно улегся на прежнее место.
   - Спустился я на окраине деревни, - продолжил свинорыл, - и одну овечку того... - Он довольно облизнулся, вспоминая, должно быть, приятную трапезу. - А потом какой-то дурень мне стал кулаками грозить. Что-то кричал-разрывался, отомстить обещал. Вопил, что эта овца ему как родная. - Оррох ощерил блеснувшие в свете выглянувшей луны зубы и пробормотал с сомнением в голосе: - Не знаю, родная-не родная, а на вкус обыкновенная овца.
   Бриан представил себе эту картину. Как обычный человек мог решиться на такое? Вот кому нужно было тягаться с Асмодеем! А не ему, Бриану. В свою-то первую встречу со свинорылом он едва смог связать несколько слов. А этот смельчак еще и угрожал громадине! Видимо, так и становятся героями - несмотря на грозный вид врага, вступаются за тех, кто дорог.
   - А ты что сделал? - спросил он у Орроха, понимая, что история с грудой дров на этом не закончилась.
   - Я его и когтем не тронул, - клятвенно заверил Бриана свинорыл. - Отлетел немного в сторону от деревеньки и решил вздремнуть. - Он снова облизнулся и добавил: - Сам понимаешь, после обеда покемарить первое дело!
   В это время айяй с досадой пропищал:
   - Нам не мог мясца оставить!
   - Уймись уже, хищник! - шикнул на него Бриан, ловя себя на мысли, что тоже с охотой разделил бы с Оррохом украденную овцу.
   - Один глаз открываю, - продолжил свинорыл, - а этот чудак мне ветку на живот кладет. Откуда мне знать, вдруг так у людей принято. Цветы ж на могилы приносят. Вот и этот своей овечке притащил. - Он помедлил немного и закончил: - А потом чую - горю. И вы тут. Ну, думаю, решили друзья на радостях устроить горячую встречу.
   Бриан засмеялся как можно натуральней - чтобы рассеять подозрения в их с Тибо причастности.
   - А этот крестьянин поторопился, - сказал он, отсмеявшись. - Надо было с одного конца поджечь. Тогда бы огонь медленно разгорался. Знаешь, если лягушку сразу в кипяток, она выпрыгнет. А если потихоньку нагревать - сварится.
   - Я не лягушка! - фыркнул свинорыл и добавил, усмехнувшись: - Тяжелая же у тебя жизнь, раз ты в вареных жабах разбираешься.
   Бриан понял, что сказал лишнего и себя оговорил вдобавок. Поэтому поспешил перевести тему разговора:
   - Дружище, можешь отвезти нас к Дезири?
   Оррох тоже явно не хотел продолжать, поскольку обрадовано рыкнул:
   - Да запросто. - Тут он осекся, посмотрел в ночное небо, сконфуженно надул щеки и предложил: - Хотя давай лучше утра дождемся.
   Бриан проследил за его взглядом и спросил осторожно:
   - Ты по ночам летать боишься?
   Оррох смущенно отвел глаза и буркнул:
   - Ничего я не боюсь, понятно тебе! - Свинорыл медленно лег на землю и сделал вид, что собирается уснуть. Однако затем добавил тоном, по которому нетрудно было догадаться, что продолжать разговор он не намерен. - Вроде мужик умный, а дурак. Ты ж пойми, Дезири ночью ... ну это... без волос, в общем.
   - И... и что?
   - И стесняется! Сейчас особенно. - Он не выдержал и взревел, ударив лапой по траве: - Хочет девка быть красивой. Для тебя, дуралей!
   Бриан от стыда готов был провалиться сквозь землю. Хотя и там продолжил бы ругать себя, что не разглядел очевидную вещь. А вот Оррох - толстокожий свинорыл с копну сена выстой в холке! - увидел и понял.
   - Она... - прошептал Бриан наконец, проглотив обиду и злость. - Она и так красивая.
   Сказал и принялся собирать потухшие головешки для костра.
  
   Не успел Оррох приземлиться на берегу знакомого им лесного озерка, как кустарник, скрывающий вход в домик ведьмы, пришел в движение. Будто бы только и ждал их возвращения и поднялся, подобно цепному псу, чтобы встретить гостей у порога. Бриан первым спрыгнул - лучше сказать, неуклюже соскользнул, едва не разбив подбородок о землю! - со свинорыльей спины. Не чувствуя под собой ног, он бросился к образовавшемуся за кустарником проходу.
   - Стой, торопыга! - услыхал предсказатель за спиной насмешливый голосок руконога. - Голову хоть придерживай - потеряешь!
   - Не трогай его! - шикнул на айяя Оррох. - Пусть летит. Ему нужно.
   Бриану на самом деле было очень нужно. И он, не слушая друзей, побежал...нет, как сказал свинорыл, именно полетел. В просвете между деревьями мелькнул знакомый силуэт. Или взбудораженный разум, глупо пошутив, нарисовал его на безмятежном зеленом фоне? Нет, еще десяток шагов, и фигура проступила отчетливо. Предсказатель побежал еще быстрее, хотя до этого думал, что несется во весь дух.
   Дезири стояла на пороге домика. Совсем не в том шикарном платье, в котором привиделась Бриану в Сигистуле. И никакой серебряной короны на ее голове не было и в помине. Только небрежно разливающиеся по плечам пряди волос. Ни наряда - вместо него простецкий сарафан из домотканой холстины. Ни украшений... Однако от этого девушка показалась ему не менее прекрасной. И такой близкой, вот еще шаг, еще! Совсем скоро!
   - Я... - крикнул Бриан и осекся.
   Ему так нужно было крикнуть: "Я вернулся!" Но что-то внутри помешало. Засвербело в мозгу, подсказывая: "Какое такое "я"?! Не имеет сейчас значения твое это самое "я"! Давай то, что действительно важно!"
   И он не стал сопротивляться, заорал во всю силу разрывающихся от бега легких:
   - Дезири!
   Ведьма сделала несколько шагов по направлению к нему и остановилась. Видимо, побоялась, что мчащийся к ней и по-идиотски вопящий предсказатель собьет ее с ног. И в самом деле, он едва успел замедлиться, чтобы не сделать этого. Сгреб Дезири в охапку. Почувствовал, как в его грудь молотит сердце ведьмы. Бриану показалось, что оно бьется неестественно часто и с удвоенной силой. Только бы...только бы не показалось!
   Кажется, он поцеловал ее. Дезири закрыла глаза. Затем губы Бриана нестерпимо обожгло. Сначала губы, затем пожар перекинулся на все тело.
   Предсказатель забыл, что где-то рядом Тибо с Оррохом. Да и какая разница! Рядом - целый мир, даже два. Которых сейчас не существует! Единственная реальность - Дезири, его Дезири. И так будет долго. Вечно? Где тот, кто знает? Кто ответит?
   Сразу пропала горечь разочарования, поселившаяся в нем после неудачного визита в королевский дворец. Ведь сколько бы ни заплатил ему Хранитель, каких бы почестей ни предложил - все полученное он, особо не раздумывая, отдал бы за длящееся целую вечность мгновение.
   То самое подспудное чувство завозилось у него в душе и великодушно шепнуло: "Ну, давай, теперь можно, теперь самое время!"
   - Я вернулся, - нежно прошептал он Дезири на ухо. И моментально осознал, какой же он все-таки дурак. Осознал и смирился с этим. Пускай дурак, пусть кто угодно. Но только не прогоняйте его из этого мига! Он заслужил!
   - Я вижу, - рассмеялась ведьма и мягко отстранилась. Затем взяла Бриана за руку и повела в сторону опутанного сетью корней домика.
  
   Бриана захлестнуло волнами сна, потащило и унесло с приливом. Когда мелькание бессвязных образов утихло, перед ним из земли выросла стена, тянущаяся от края до края видимого мира. Верх ее терялся во тьме. А за ней...
   Нет, он не мог точно сказать, что находилось за стеной. Только ощущал рядом присутствие чудовищной силы, которая замерла, удерживаемая на месте. И только ждала повода, чтоб обрушиться всей своей мощью. Зло она несла или добро? Кто знает. Злым ли бывает ветер, которому просто необходимо куда-то течь? А иначе он потеряет свое гордое имя и умрет.
   Бриан протянул к стене руки, не будучи уверен до конца, существуют ли они или только причудливая игра воображения. При прикосновении стена завибрировала, издав низкий утробный стон. И вдруг со страшным свистом и шипением треснула. Будто и не стена вовсе, а тонкий лепесток льда, подтаявший от тепла руки.
   В брешь хлынула пенящаяся струя воды. Она ударила Бриану в грудь, норовя сбить с ног. Предсказателю ничего не оставалось, как закрыть отверстие ладонью. На удивление хлещущая вода легко поддалась - снова беспокойно завозилась за стеной, да так там и осталась.
   Однако вскоре стена дала слабину в другом месте. Недалеко от первого, и Бриану пришлось широко развести руки, чтоб остановить течь. А затем третий прорыв чуть в стороне сделал его усилия бесполезными. Не метаться же от струи к струе!
   Мелкие и крупные фонтанчики, вырывая куски стены, ринулись во все стороны. Безжалостно хлестали Бриана. Несколько раз он пытался вдохнуть, но вода заполняла рот и заставляла задыхаться. Поняв всю бесполезность усилий, он оторвал ладони от стены и закрыл ими лицо.
   Нырнув во тьму, он услышал многократно повторяющееся зловещее шипение. Словно в гигантские кузнечные меха пьяный кузнец залил для потехи кукурузный сироп. И теперь для смеха брызгал им на раскаленное горнило. Бриану показалось, что он различил отдельные слова. "Ш-швабоден! Путь ш-ш-швабоден!" - заходилось-завывало вокруг. И еще, еще раз!
   Предсказатель усилием воли оторвал руки от лица. Вновь попытался противостоять стихии. Но вот незадача - хлещущая вода исчезла. А из отверстий - о, ужас! - лоснящимися, тускло поблескивающими лентами выползали змеи. Они обвили его запястья, незаметно сдавливая и перекрывая ток крови. Единственное, что еще оставалось, так это кричать. И он воспользовался возможностью. Истошный вопль ударился в стену и взорвал остатки кошмарного видения...
   Бриан очнулся, однако, долгое время приходя в себя, не мог понять, что происходит. В поле зрения - ни единого окна. Исчезла вся скудная мебель. Даже кровать с уснувшей ведьмой. И самое страшное - что-то неторопливо ползало по телу! А он не мог двинуться, разве что слегка пошевелить пальцами.
   - Дезири! - из последних сил позвал он.
   И услышал откуда-то снизу:
   - Что ты творишь! А ну пусти, пусти его сейчас же!
   В то же мгновение Бриан рухнул вниз, пребольно ударившись о кровать. А вокруг его извивались, корчились в судорогах белесые древесные корни.
  
   Глава 4. Пусть и крылат, кабан живет безлико, тускло и уныло. Ему покоя не дает безмерная драконья сила
   Незаметно прошла неделя. Без сомнения, семь лучших дней в жизни Бриана. Несмотря на неприязнь ведьминого домика, предсказатель парил над землей. И теперь уже не потому, что мерзкие отростки тащили его к потолку. Нет, его наполняло легкостью и поднимало в небеса настоящее безграничное счастье.
   Спать Бриан, однако, предпочитал на свежем воздухе, вместе с Тибо и Оррохом. А Дезири уверил, что ему неудобно бросать товарищей. Того и гляди, обидятся и тихо возненавидят. Разумеется, ненависть айяя ничем Дезири не грозила, а вот Оррох - другое дело. Обида летающего борова - опасная для жизни штука.
   В противовес беспокойным ночам, дни были прекрасны. Он смотрел на Дезири, не отводя глаз. Даже вечно жалующийся Тибо почтительно умолкал, видя этот его взгляд. Словно догадывался, что реакция на его выходки будет меньше, чем никакой.
   Оррох же постоянно пропадал где-то. И Бриан не находил в его исчезновениях ничего странного. Такой прожорливой туше нужно много есть. И долго столоваться у Дезири кореньями и грибами свинорыл точно не смог бы.
   Когда Оррох все же объявлялся, он с радостью их катал. Поднимаясь к облакам, ведьма повизгивала от счастья как девчонка. Поднимала руки и, захлебываясь встречным ветром, пыталась перекричать свист в ушах. В такие моменты Бриан думал об одном - только бы его силы хватило, чтоб удержаться обоим.
   Тибо же наотрез отказался летать. А когда они забирались на Орроха, смотрел вслед такими печальными глазами, что Бриан совсем уж готов был остаться.
   - Поскорей возвращайся! - махал малыш дрожащей лапкой и утирал хвостиком несуществующие слезинки. - Я так буду ждать, так буду...
   Сердце Бриана жалостливо сжималось. Но Дезири он оставить не мог - еще разобьется чего доброго! Или вдруг Оррох снова испугается высоты и потеряет контроль!
   Раз за разом Бриан повторял и верил. Только чтобы не признаться себе, что между айяем и Дезири выбрал ведьму.
  
   Они сидели на вершине горного кряжа и любовались полем у подножья. Низину выстилал туман, и казалось, будто полчища паучков размотали по ней свои нити. А у края сотканного полотна виднелись пестрые пятнышки коров и человеческие фигурки. Две покрупней, одна совсем крошечная. Видимо, пастух с пастушкой взяли с собой ребенка. Дитя кружилось вокруг взрослых. Те пытались догнать егозу, но безуспешно.
   Бриан украдкой взглянул на ведьму и растерялся. Конечно, он мог ошибаться. В конце концов, долго ли они знакомы? Однако ему показалось, что в глазах Дезири проступила неподдельная зависть.
   - Ты так смотришь на них, - нарушил тишину предсказатель, - как-будто...
   Он не договорил, потому что Дезири положила палец ему на губы.
   - Ты ошибаешься, - прошептала она с виноватой улыбкой. - Я вот о чем подумала. - Ведьма положила голову Бриану на плечо. - То, что король Криноса так отнесся к тебе не важно. Главное, если бы не ты - этих бы, что носятся по полю, не было бы. И еще многих и многих. Вполне достаточно, чтоб не переживать.
   Бриану был неприятен этот разговор. Но он все же пожал одним, свободным от Дезири, плечом и согласился:
   - Я и сам понимаю. Но почему он так поступил?
   Ведьма задумчиво нахмурилась и после долгой паузы сказала:
   - Ни король, ни его советники не смогли остановить зеленую мерзость из Сигистула, о которой ты рассказывал. А простой бродяжка сумел. И теперь этот бродяжка - свидетельство их слабости. А кто ж из королей согласится выставить напоказ собственную слабость?
   Тут она легонько ткнула Бриана в бок и дурашливо проворчала:
   - А что денег не дали, так этого добра у меня хватает. Да и зачем они тут, в лесу, эти деньги?
   Бриан молчал. Он прикидывал, стоит ли произносить то, что вертелось на языке. Ему вдруг вспомнился домик со щупальцами-корешками. Нет, сейчас с этим неусыпным стражем уладили, но кто знает... Что стоит этому пакостнику накинуть удавку на шею незваному гостю?
   Этот взгляд... вдруг ведьма мечтает вернуться к людям и зажить обычной жизнью? Мечтает, но боится сказать. А что если скажет он? Ведь за спрос не бьют в нос! За сказ не бьют в глаз!
   - Если так... - Он постарался сделать голос беззаботным и уверенным. - Может, нам стоит перебраться в город, раз деньги есть?
   Бриан моментально пожалел о сказанном. Потому что ведьма с силой отпихнула его и резко вскочила на ноги.
   - Ты что, забыл? Мои волосы!!!
   Взгляд ведьмы прожигал, вдавливал в гранит скалы. Поэтому нужные слова отказывались собираться в связную речь.
   Тогда Бриан решил перейти непосредственно к поступкам. Он медленно поднялся и сделал шаг в сторону Дезири. Потом еще один. Осторожно, ведьма ведь! Можно и огненным шаром получить.
   Дезири слегка приподняла руки и замерла в такой позе. Уже неплохо - не размазала сразу! Значит, есть надежда, что все обойдется. Он мягко положил руки на ее предплечья. И, ожидая получить магический удар, обнял...
   Вскоре за ними вернулся Оррох. Выглядел он мрачнее тучи. Свинорыл старался не смотреть им в глаза и делал вид, что выглядывает одному известную вещь за горизонтом.
   Домой они добирались в полном молчании. Бриана так и подмывало спросить у свинорыла, что за печаль с ним приключилась. Но он не решался, оставив расспросы до момента, когда они окажутся на земле.
   Оррох опустился не берегу озера, ближе к домику Дезири подлетать не стал. Вероятно, боялся оцарапать живот о кустарник. А может быть, просто торопился скорее избавиться от оседлавших его людей. По правде говоря, Бриан, соскользнув на землю, и сам вздохнул с облегчением. Ведь теперь он мог в случае чего хотя бы попытаться сбежать. Поэтому спросил свинорыла:
   - Оррох! - Он старался подобрать слова, но получилось только нечто невразумительное: - Ты чего вообще?
   Вместо ответа, свинорыл так посмотрел на него, что предсказатель моментально понял - разговор не получится. В лучшем случае, к окончанию их беседы от него останется примерно половина. Причем неизвестно - обугленная или откушенная!
   Дезири потащила его прочь. Она тоже все прекрасно понимала. И делала так, чтобы Бриан имел возможность и дальше наслаждаться жизнью в не подкопченном виде.
   Когда они отошли на безопасное расстояние, Бриан украдкой обернулся. Оррох сидел у озера, положив голову на лапы. Выглядело это так, словно его замучила жажда и он из последних сил пытается добраться до воды. Спина Орроха мерно вздымалась. Однако - и это не укрылось от взгляда предсказателя - время от времени она вздрагивала, словно зверя сотрясал приступ кашля или озноб.
   - Нет, я так не могу! - Бриан вырвал руку и решительно сделал несколько шагов в сторону озера.
   - Не ходи, - попросила Дезири.
   - Не могу, - повторил предсказатель и добавил упавшим голосом: - Будь что будет.
   Ведьма, не задумываясь ни на миг, догнала его и, решительно взяв под локоть, выдохнула:
   - Тогда я с тобой.
   Причем сказано это было таким тоном, что Бриану и думать не стоило о сопротивлении. Он и не стал - бесполезно. Попробуешь отвязаться - больнее локтю. Одно слово - ведьма.
   Они вернулись к берегу и сели на песке по обе стороны от свинорыла. Некоторое время сидели молча и всматривались туда, где блуждал отрешенный взгляд Орроха. Бриан ничего особенного там не разглядел. Возможно, если бы спросить у Дезири, она бы смогла подсказать. А так пришлось пялиться на мелкую рябь, бегущую по воде.
   - Лететь надо, - проскрипел наконец Оррох. Голос его изменился до неузнаваемости. Всегда гулкий и раскатистый, теперь он звучал так, словно забавляющийся великан тер друг о друга стопудовые валуны.
   - Если нужно, давай, - согласился Бриан. - А завтра, знаешь, прилетай пораньше, сгоняем, куда захочешь и...
   Оррох закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя, и ответил совсем тихо:
   - Не знаю. Я, наверное... - Он замолчал на мгновение, а затем повторил: - Не знаю и все. Полечу, в общем. Прощайте...
   Сказав так, свинорыл аккуратно, чтоб не задеть людей, поднялся на лапы и изготовился к прыжку.
   Бриану очень не понравилось, как прозвучало последнее слово. Такие слова нельзя оставлять последними! Нужно предпринять что-то и немедленно! Подбодрить друга. А, как назло, в голову ничего не приходило.
   - Стой! - всего и смог окрикнуть он свинорыла.- Так завтра...
   - Не будет завтра, - выдохнул Оррох, поморщившись.
   Бриан в отчаянии раскрыл рот, чтоб высказать первое, пришедшее на ум. Не важно что, главное - просто остановить! Дать Орроху выговориться. Однако он не успел - первой нашлась Дезири. Она вскочила на ноги, легонько хлопнула Орроха ладонью по лапе и крикнула:
   - Что значит - не будет? Ну-ка не дури! Что ты такое выдумал?!
   Свинорыл загнанно опустил взгляд, затем поочередно перевел его с Дезири на Бриана и обратно. В конце концов он обессилено сел между задних лап, как набегавшийся за день дворовый кот, и сказал:
   - Понимаешь, вот вы теперь вместе.
   - И что? - возмутился Бриан. - Разве это что-то изменило?
   На этот раз Оррох замолчал надолго. По его морде было видно, что слова готовы и они рвутся наружу. Но свинорыл с усилием складывал их за щеки, словно дымящиеся каштаны из костра. И терпел боль. Вот только дольше сдерживаться не мог, поэтом прохрипел:
   - Ты нашел свое счастье здесь. Рад за тебя. А я...
   Бриан чувствовал, что если сейчас он или Дезири перебьет Орроха, то продолжения им не услышать никогда. Поэтому терпеливо молчал.
   - Не обижайся только, - выдавил Оррох с виноватым видом. - Сам посуди, если такая мелочь, как ты, смогла победить демона, то мне стыдно... - Тут его глаза мечтательно закатились, и он протянул: - Э-э-эх, был бы я драконом! Я бы тогда...
   Наверное, силы покинули его, и он полностью улегся на землю. Предсказатель же совсем погрустнел - к свинорылу вернулась его былая хандра. И тут ни Бриан, ни Дезири - хоть и ведьма - помочь не могли. Что поделаешь, оставалось только попытаться утешить друга. И Бриан со всей убедительностью, на которую был сейчас способен, заверил зверя:
   - Для нас ты и есть дракон! Самый настоящий. И нам другого не надо.
   Но Оррох не желал слушать.
   - Ну не могут же легенды врать! - выругался он озлобленно. - Должен же быть способ все вернуть! Ведь Хрустальный утес существует. Значит, и остальное - не выдумка! Наши знают, кто-нибудь из старейшин точно, я уверен! Но молчат...
   Тут лицо Дезири просияло. И она, потормошив Орроха за щеку, предложила:
   - А что если спросить у них еще раз? Только теперь постараться хорошенько.
   В печальных глазах Орроха промелькнул огонек надежды. Хотя и не целиком, только яркий слепящий, как у падающей звезды, хвостик. Но это было уже кое-что.
   Дезири поглядела на Бриана, немного помедлила, а потом предложила:
   - Если хочешь, мы полетим с тобой. У меня, знаешь, даже принцы некоторые разговаривать не хотели. А потом лепетали - не заткнешь! - Она коротко, нервно хохотнула. - Надеюсь, твои родственники не сразу топчут незнакомцев, а сперва разговаривают.
   Ведьма еще не успела договорить, а Оррох уже вздернулся на лапы. Глядя на него, Бриан испугался не на шутку. Ему показалось, что единственное, спасшее их обстоятельство - небольшой по сравнению со свинорылом рост. Ведь если бы не он, громадина наверняка разом сграбастала бы обоих в объятия и заобнимала до смерти!
   - Пусть только попробуют! - гаркнул Оррох так, что на другом конце озера испуганно заметалось эхо.
   От радости он подпрыгнул в воздух и, подобно плещущейся в заводи утке, забил крыльями. Казалось, ликующая зверюга танцует сама с собой или же в обнимку с невидимым партнером.
   Когда он оказался на достаточном расстоянии, Бриан спросил тихо:
   - Ты уверена? Про то, что мы полетим с ним?
   Дезири попыталась улыбнуться. Однако морщинка на ее лбу так и не разгладилась. Отчего улыбка вышла скорее печальной, чем радостной.
   - Лучше полюбуйся, как Орроху полегчало, - сказала ведьма и добавила, не раздумывая: - Ну, и ты же ведь сам хотел переселиться из леса.
   Она еще раз взглянула на пляшущего свинорыла, помахала ему - тот в ответ изрыгнул в небо фонтан пламени - и сказала:
   - Если не хочешь, можем остаться. Просто жаль Орроха. Хоть он и огромная страшная зверюга, но чувствует себя... - Ведьма слегка замялась, а потом со вздохом выдавила: - Ущербным.
   Бриану не хотелось спорить, но Дезири, видимо, все-таки рассмотрела у него в глазах тень сомнения. Поэтому провела рукой по собственным волосам и прошептала:
   - Поверь, я знаю.
  
   Глава 5. Семейством муравьев растоптан слон. Раз мощи не дано, возьмем числом!
   В одном им точно повезло: не пришлось привязывать Тибо к спине свинорыла. Айяй добровольно забрался между Брианом и Дезири и всеми лапами ухватился за обоих. Правда, маленький негодник все так же жаловался и стонал. Причем, когда Оррох закладывал крутой поворот или резко набирал высоту, айяй изводил спутников настырней и въедливей. Тогда предсказателю с ведьмой приходилось упрашивать Орроха лететь спокойней. Ведь на него жалобы руконога почему-то не действовали. Возможно, он их попросту не слышал, оглушенный разудалым посвистом ветра. Или свыкся.
   Бриан до сих пор считал полеты суровой необходимостью. В небо он чувствовал себя все так же неуютно. Однако понимал, что топать ногами по земле гораздо дольше и утомительней. Поэтому смирился и, сидя впереди всех, уворачивался от изредка встречающихся стрекоз и бабочек. Несколько раз, впрочем, это ему не удалось. И несчастных насекомых размазало по его лицу.
   - Открыл бы рот, - хихикнул прямо в ухо Тибо, - мы б тогда на провианте сэкономили! А так корми тебя теперь. Сам виноват - упустил ужин!
   На что Бриан, вытирающий со лба стрекозиные крылышки, пригрозил:
   - Посмейся еще мне! Пересажу вперед - вот уже наешься.
   А Дезири ничего не сказала. Просто легонько щелкнула Тибо пальчиком по уху, и айяй перестал ерничать. Что-что, а уж одно он усвоил прекрасно: когда начинают бить, болтовню лучше заканчивать.
   Ведьма вообще чувствовала себя в небе как рыба в воде. Если Бриан избегал смотреть вниз, то Дезири вертела головой во все стороны подобно птенцу в гнезде. Предсказателю казалось, что дай ей волю, и она встанет во весь рост. И будет прогуливаться от одного края свинорыла до другого. Да еще радостно пританцовывать в такт взмахам огромных крыльев. Без всякого сомнения, если кто и получал удовольствие от передвижения по воздуху, так это она.
   Единственное, лететь было откровенно скучно. Да и что, собственно говоря, можно делать на несущемся по воздуху свинорыле. Только знай не свались, а для этого приходилось держаться всем, чем можно. Разговаривать неудобно, оставалось шептать, как айяй, на ухо. Или же вопить, словно тебя вдобавок ко всем неудобствам еще и режут. Исключая, разумеется, самого свинорыла. Тому особо напрягаться при разговоре не было надобности - его рев и так прекрасно долетал до всех. Даже иногда чересчур прекрасно, прямо до боли в ушах!
   Но и совсем не разговаривать тоже не получалось - заедала скука и начинало клонить в сон. А спать в таком положении - дело рискованное. Окончание сна можно досмотреть на земле. Если, конечно, останется, чем досматривать.
   - Оррох! - в очередной раз клюнув носом и желая поскорей прогнать дрему, крикнул Бриан. - Мы что, летим в Кринос?
   - Нет, с чего ты взял? - отозвался Оррох.
   - Места внизу знакомые.
   Свинорыл раздраженно хмыкнул. Но все-таки объяснил ему тоном, которым разговаривают с маленькими детьми и глуповатыми взрослыми:
   - Что б отыскать Хрустальный утес, нужно всегда держать курс на полуденное солнце. Так что, выходит, нам придется лететь через Кринос. Но ты не волнуйся, - успокоил он предсказателя. - Я обмахну его стороной. А то народишко тамошний излишне пугливый! Все время норовят запустить то копьем, то стрелой. Хотя мне-то что! - Оррох захохотал так, что Бриана стало подбрасывать и пребольно ударять о свинорылью спину. - У меня кожа толстая. Это вам думать надо, как от приветов его величества увертываться.
   Однако вскоре его беззаботность исчезла без следа. Нахмурившись, он обернулся и сказал с тревогой в голосе:
   - Впереди небо темнеет. Будто гроза собирается.
   Предсказатель ничего такого не замечал и в помине. Но он прекрасно знал, что в зоркости ему с Оррохом не сравниться. А значит, если свинорыл сказал, что их ожидает буря, то так оно и было. И скоро они в этом убедятся.
   - Ничего, - крикнул Бриан, - если что, сядем переждем.
   Оррох помедлил немного, решая, видимо, стоит ли делиться с друзьями опасениями. В конце концов он все-таки сказал:
   - Да странно как-то, я грома не слышу! И вообще, в воздухе дождем не пахнет. - Свинорыл снова вперил взгляд в горизонт, а затем бросил через плечо: - Ладно, возьму немного правее, может, получится облететь грозу стороной.
   Бриан непроизвольно кивнул, хотя и понимал: во-первых, глядя вперед, его кивание Оррох попросту не заметит; во-вторых, от его согласия или противления мало что зависит. В небе ведь как - человек терпит, свинорыл летит.
   Прошло совсем немного времени, когда Бриан и сам заметил, что небо впереди стало хмуриться. Гроза приближалась с угрожающей быстротой. Однако, судя по всему, Орроху все-таки удалось обогнуть ее. И теперь ненастье бесновалось по левую руку, каждое мгновения разрастаясь в размерах.
   - Это не гроза! - пророкотал вдруг Оррох, испугав задумавшегося Бриана. - И не тучи вообще.
   Надо думать, этот рев ужаснул Тибо не меньше, потому что он завозился, царапая коготками спину Бриана, и пискнул сдавленно:
   - Что...что там?!
   - Вороны, - бросил свинорыл коротко и добавил: - А ну держитесь!
   Оррох изогнулся и взял еще больший крен вправо. Бриан почувствовал, как айяй сдавил его бока и прижался всем своим мохнатым тельцем. А о Дезири подумать он не успел. Та опередила его, крикнув, то ли ему, то ли Орроху:
   - Держусь!
   Когда полет немного выровнялся, Бриан переспросил:
   - Вороны? Но откуда столько?
   Однако свинорыл не стал отвечать, а может быть, просто не услышал. Зато Дезири склонилась, слегка придавив Тибо, и прокричала:
   - Ворон - магическая птица. У нее чутье. Неспроста они здесь собрались!
   В голове Бриана зашевелилась-завозилась догадка. Причем была она не то что плохой, а просто отвратительной. Но он все-таки уточнил:
   - Что значит "неспроста"?
   - Вороны чуют, где можно поживиться! - продолжала орать ведьма. - Здесь бы было целое пиршество! А так остались птички голодными.
   Тут только Бриан уяснил окончательно, что имела в виду Дезири. И невольно содрогнулся. Конечно, если бы им с Тибо не удалось остановить Асмодея и его прихлебателей, то Кринос, да и весь Абендин, устилали бы тела людей. Вот бы вороны и насытились. А теперь трапеза сорвалась.
   Бриан кивнул Дезири, давая понять ей, что теперь ему все ясно. Но не успела ведьма отпустить его плечо, как вдруг страшная догадка пригвоздила предсказателя к спине свинорыла.
   - Стой! - заорал Бриан, дрожащей рукой указывая в сторону распавшейся на отдельные фрагменты тучи. - Почему тогда... - Он захлебнулся усилившимся ветром, закашлялся, а потом продолжил: - Посмотри, они летят к Криносу! Почему не улетают?
   Тут ему вдруг некстати припомнился давешний сон про стену с лезущими из всех щелей змеями. Если брать его в расчет, как-то тревожно все выходило. Вот вороны на самом деле не улетают, и получается... Ох, нет, очень уж неважно получается! Или же просто совпадение? Ну прилетели пташки, не нашли для себя, чем поживиться. Покружат-покружат, да и уберутся не солоно хлебавши...клевавши? Просто пока не поняли - глупые птицы, чего с них взять. А что если нет?
   Высказать свои опасения он не успел.
   - Берегись! - рыкнул свинорыл и дернулся в воздухе так, что от толчка у Бриана клацнули зубы. - Сейчас накроет!!!
   Задумавшись, Бриан перестал следить за вороньей сворой. И напрасно! С нарастающим карканьем, часть угольно-черной тучи отделилась. И, подобно приливной волне, покатилась в сторону пытавшегося маневрировать с грузом на спине свинорыла.
   - Это же просто вороны! Что они могут сделать?! - крикнул Бриан Орроху, но особой уверенности в своих словах не испытывал. - Тем более тебе, ты же вон какой огромный!
   Но Оррох промолчал в ответ. Вот тогда Бриан испугался уже не на шутку! Да, ворона сама по себе - безобидная тварь. А тысячи голодных птиц - совсем другое дело! К тому же свинорылу нельзя вступать с ними в драку - рискует растерять седоков. И, прекрасно понимая расклад сил, тот молчал, все энергичней махая крыльями.
   - Может быть, лучше опуститься на землю? - крикнул в отчаянии предсказатель.
   Но Оррох дернул головой, будто бы отгоняя глупое предложение, только что забравшееся ему в уши.
   - Тогда вообще конец! - ругнулся он. - Заклюют, мерзости!
   Тем не менее, как он ни старался, вороний смерч их все-таки настиг. Злобное карканье теперь раздавалось совсем рядом. Бриану показалось даже, что он слышит, как клацают в жадном предвкушении поживы сотни и сотни нацеленных на них клювов.
   Почувствовав, как кто-то довольно чувствительно ударил его по плечу, он обернулся. Дезири смотрела на него расширившимися глазами и что-то кричала. Однако разобрать слова он не смог - вокруг оглушительно бесновалось птичье месиво.
   - Что?! Я тебя не слышу, повтори! - крикнул он в ответ.
   Дезири грозно насупилась и показала на свои губы. Что еще она придумала? Неужто хочет, чтоб он поцеловал ее на прощанье?! Нет, ведьма так просто не сдастся. Это что-то другое. Но что?
   И тут до Бриана дошло! Он сразу торжественно принял себя в орден остолопов. Конечно же! Дезири требовала, чтоб он прочел ее приказ - а с таким лицом орут только приказы! - по губам. Бриан быстро кивнул, показывая, что понял. Однако с первого раза разобрать слова не удалось. Вышло нечто похожее на "беги любя". Полный бред, да и бежать им было особо некуда. Он напрягся снова и наконец понял - Дезири хотела, чтоб ее держали!
   Бриан аккуратно поджал ноги, едва не сбросив сжавшегося в комок Тибо. И вовремя - Дезири, пошатываясь, встала. Бриан вцепился в нее и твердо решил - не отпустит. Теперь только вместе! Вниз или под острые вороньи клювы, но вместе.
   Ему вдруг снова привиделась стена, облепленная распахнутыми змеиными пастями. Все повторилось наяву. Только вместо сотен и сотен клыков с извивающимися ленточками-язычками - море поблескивающих холодным огнем птичьих глаз.
   В этот момент тело Дезири засветилось, словно его вдруг залили доверху расплавленным железом. Казалось, даже время замерло, испугавшись ведьмы. Перестал разметать опрометчиво приблизившихся птиц хвостом Оррох. Даже Тибо не дрожал уже, делая вид, что он - просто нарост на теле свинорыла, маленькая мохнатая бородавка.
   Бриан не сразу понял, что произошло. Вороны позади них будто бы со всей прыти налетели на прозрачную стену. И, теряя перья, устремились вниз сумрачным водопадом. Задние ряды не успевали замедлиться и следовали за товарками.
   Предсказатель аккуратно посадил внезапно обмякшую ведьму и прижался к ней еще сильнее. Тибо в этот момент досталось не меньше. Но он даже не пискнул.
   Заметив, что каркающая туча основательно отстала, Оррох проревел:
   - Сейчас я им задам! Хватайтесь, за что можете!
   Получив пространство для маневра, он плавно развернулся к отброшенным преследователям. Через мгновение из свинорыльей пасти брызнул ослепительный фонтан огня. Бриан почувствовал вдруг, как на него плеснуло волной жара и в воздухе запахло паленой кожей. Словно гигантских размеров кинжал, столб пламени ударил по вороньему сборищу. Разметал его, превратив птиц, мечтавших добраться до вкусных человеческих печенок, в дымящиеся комочки.
   Бриан услышал, как рядом тоненький голосок тихо, почти неслышно просипел:
   - Ур-р-ря!
   Наверное, Тибо побоялся кричать такие вещи во всеуслышание. А вдруг еще не совсем "уря"? И вороны, спешно перестроившись, набросятся на них с удвоенной силой! Или же крик привлечет внимание оставшейся, не пуганной еще пламенем свинорыла стаи.
   Бриан очень бы хотел, чтоб Дезири тоже крикнула что-нибудь такое. Ему было бы гораздо спокойней. Но ведьма не изъявляла ни малейшего желания кричать. Она и дышала-то через силу. В любом случае предсказатель не знал, чем ей помочь. Он только и мог, что гладить ее по волосам, бормоча успокаивающую - больше его, чем ведьму - чушь.
   Вороны остались далеко позади. И лишь тогда Дезири решила, видимо, что битва закончена и ее участие больше не обязательно.
   - Устала, - шепнула она, закрыла глаза и провалилась в сон.
  
   Глава 6. Заблудший сын вернулся в стадо. А что ж тогда родня не рада?
   На пятый день путешествия они увидели Хрустальный утес. Поначалу это была бледная, поблескивающая нить, сочащаяся из неба у горизонта. По мере приближения она превратилась сначала в указывающий в небо палец. А затем толщиной стала напоминать тонкое деревце, листва которого шелестела за облаками.
   Оррох летел медленно, настороженно осматриваясь. Поэтому путешественникам больше не приходилось перекрикивать встречный ветер. Но разговор не шел. Все-таки родина свинорылов! А уж если здесь появились на свет такие грозные чудища, кто знает, какая еще живность могла расплодиться в непролазной чаще.
   Зеленый океан внизу стал редеть. Появились прогалины и даже укрытые цветочным ковром поляны. Иногда создавалось впечатление, что совсем недавно по лесу пронеслась невероятной силы буря. То тут, то там поваленные деревья устилали землю уродливыми проплешинами.
   А вот Орроху, должно быть, эти диковинные следы говорили о другом. Поскольку он, кивнув на очередной встретившийся им завал, прогудел:
   - Почти прибыли. - По его голосу нельзя было разобрать, рад он или разочарован. - Еще немного, и покажутся гнезда на окраине.
   Услыхав это, Тибо приподнялся на лапках, - что говорило о крайнем любопытстве,- и спросил:
   - Как гнезда? Мне не послышалось?
   - Это с такими-то ушищами и послышалось?! - съязвил Оррох, но все же подтвердил: - Все правильно, гнезда.
   В другой момент айяй, скорее всего, покатился бы по земле, молотя кулачками. Но спина свинорыла явно не располагала к этому. И зверек просто вскочил Бриану на шею, обвил его хвостом и завизжал, давясь от хохота:
   - Свиньи! Свиньи в гнездах!!! - Тут он захлопал в ладоши и принялся распевать: - Раз весеннею порой хряк гнездо свил под горой!!!
   Бриан подумал, что свинорыл немедленно прикончит наглеца. Просто стряхнет вниз, чтоб долго не возиться, а заодно и остальных. Но, вопреки ожиданиям, Оррох не стал доводить до душегубства. Он всего лишь фыркнул презрительно:
   - А где нам еще прикажешь жить? В норах, что ли?!
   Но айяй словно не чувствовал, по какой опасной дорожке ходит, поддразнивая свинорыла. И продолжал чудить.
   - Ты скажи еще, - пропищал он сквозь навернувшиеся слезы, - что и яйца высиживаете!
   Однако Оррох не ответил. Он надолго замолчал, вглядываясь в горизонт. И этому могло быть два объяснения. Возможно, свинорыл просто искал подходящее место для последнего полета Тибо. Либо же - и предсказатель очень надеялся именно на такой исход - он уговаривал себя не поддаваться желанию уничтожить сорванца.
   Наконец Оррох проворчал:
   - Бриан, давай-ка договоримся...
   Предсказатель с готовностью пихнул айяя в бок:
   - Я все понял, Тибо уже молчит! Он как рыба с набитым ртом! Правда, Тибо?
   - Ничего ты не понял, - мотнул головой Оррох и тем самым заставил Бриана слегка подпрыгнуть. - Я научился терпеть выходки этого недоразумения. Было тяжело, но, видишь, айяй все еще жив-здоров. Хотя ... - Оррох зацокал языком и поправился: - Я не уверен насчет второго, он с самого начала не казался здоровым!
   Свинорыл сделал паузу, давая предсказателю переварить услышанное. И в самом деле, тут было над чем подумать. Могучий зверь признался, что согласен игнорировать выходки мелкого невзрачного Тибо. Бриан даже не представлял, каких трудов это ему стоило. Ради чего вообще может чудище наступить на горло собственно гордыне? О, это, должно быть, страшная сила!
   - Так вот, - продолжил Оррох, - когда мы прилетим, сделай так, чтоб паскудник держал язык за зубами! Потому что там таких терпеливых по пальцам пересчитать. А считают свинорылы плохо. - Он издевательски рассмеялся и добавил с напускной печалью в голосе: - Буду потом детишками рассказывать: "Смотрите, эту пригоршню пепла звали Тибо". А еще его могут просто слопать, тогда... - Оррох задумался, подбирая слова, чтоб точнее описать будущее айяя. Но, видимо, так ничего подходящего в голову не пришло. И он закончил: - Тогда ничего не буду рассказывать.
   Совсем скоро Оррох снизился и аккуратно спланировал на залитую солнцем полянку. Он подождал, пока его ноша спустится на землю, затем сказал, косясь на нависающий над поляной Хрустальный утес:
   - Все, дальше, на всякий случай, пешком.
   Его неуверенность не укрылась от Дезири.
   - А почему "на всякий случай"? - спросила она, ухмыльнувшись. - Мы ж не принца красть прилетели. Ты ж домой вернулся, а мы твои друзья.
   Услышав напоминание ведьмы о принце Лайонеле, свинорыл еще больше смутился.
   - Ты только об этом помалкивай при других, ладно? - попросил он. - Ну, что я для тебя... - Свинорыл осекся, явно не желая продолжать объяснения. Но, подумав, все-таки закончил: - В общем, нашим знать ни к чему.
   Бриан давно сообразил, что этим моментом собственной жизни Оррох совсем не гордится. Однако не могли же его сородичи осуждать воровство! Скорее всего, тут было замешано нечто другое. Но что? Не клещами же из свинорыла тянуть.
   Бриан и не стал пытаться. Просто легонько поддел сидящего на земле айяя носком ботинка, намекая, что привал окончен.
  
   То, что Оррох назвал гнездами, походило на перетасканный в нужное место участок бурелома. Толстые стволы с пожухлыми кронами, вповалку набросанные друг на друга, соседствовали с мелким хмызняком. А скреплялось сооружение связками гибких прутьев. Не верилось, что в подобном убожестве могли жить.
   Однако вскоре Бриан убедился - могли, еще как! На одном из насестов разлегся невзрачного вида свинорыл. Приземистый и обрюзглый, на фоне Орроха он выглядел заморышем. Короткий куцый хвост зверя, непрестанно елозил по куче дров, подмятых под гигантскую тушу.
   - Давненько тебя не видно было! - проскрипело чудище, сдержано кивнув Орроху, и, прищурившись, спросило с кривой ухмылкой: - А это что?
   - Я бы тебя и дольше не видел, - огрызнулся Оррох. - А это мои друзья!
   Чудище в гнезде надменно выпятило губы и уточнило:
   - Да я не про людишек, а про ерундовину на твоей морде.
   И оно указало на щит, привязанный к голове Орроха. Однако Оррох осадил чересчур любопытного сородича:
   - Не твое дело, Боррг. Моя морда, как хочу - так хожу!
   Заморыш изменился в лице, но с видимым усилием сдержал злобу.
   - Да я что, я ничего, - фыркнул он примирительно. - Можешь хоть лягушек на лоб прицепить, - и снова смерив Орроха презрительным взглядом, добавил: - Батюшке своему привет передавай.
   И он отвернулся, показывая, что потерял интерес к беседе. На счастье их с Оррохом желания полностью совпадали. И разношерстая компания, не прощаясь, прошествовала дальше.
   Лес неожиданно закончился, сменившись широким лугом. Возможно, когда-то здесь и росли деревья. Вот только сейчас от них остались лишь гнилые пеньки, чернеющие среди густой травы.
   Оррох втянул воздух, от удовольствия прикрыв глаза, и выдохнул:
   - Добрались.
   Вот только Бриан не разделял его благостного настроения. Да и Дезири с Тибо, судя по их виду, тоже. Оно и понятно: по лугу были разбросаны кучи бревен, которые, как утверждал Оррох, здесь считались гнездами. А между ними неторопливо расхаживали свинорылы различных размеров и мастей. И вполне возможно, добрая половина из них - а то и все! - не отказалась бы отобедать человечиной. А на десерт - мохнатое не разбери-поймешь-что по имени Тибо. Откуда тут взяться радости!
   Но Оррох то ли делал вид, что не замечает, как встревожены спутники, то ли и вправду от нахлынувших чувств не подозревал о возможной опасности.
   - Вон там, - беззаботно сообщил он, - наше гнездо. Пойдем, я вас с родителями познакомлю.
   И свинорыл резво побежал в указанном направлении, оставив спутников одних под пристальными взглядами местных обитателей. Бриан тут же почувствовал себя крайне неуютно. И, втянув голову в плечи, постарался выглядеть незаметней. Он будто бы снова оказался в тронном зале Жана-Луи Четвертого, готовый провалиться сквозь мозаику пола. Вот только вместо мрамора под ногами склонялись мясистые стебли травы. Но прятать его они тоже отказывались. Оставалось поспевать за мощным и надежным другом. А еще тащить хлипкого и беспомощного!
   Свинорылы кивали Орроху, кто приветливо, кто с нескрываемой неприязнью. Однако никто так и не решился поинтересоваться, не поделится ли вновь прибывший собрат трапезой. А значит, у всей компании вырисовывались серьезные шансы дожить до вечера! Уже что-то!
   - Не так быстро! - окликнула Орроха Дезири, но добилась лишь, что свинорыл немного замедлил шаг.
   Вот только догонять его ведьма не торопилась. Вместо этого она наклонилась к Бриану и горячо зашептала:
   - Знаешь, меня смущает одна вещь...
   - То, что нас не тронули? - так же тихо уточнил предсказатель.
   Дезири недовольно помотала головой.
   - Оррох вернулся после долгого отсутствия. А к нему никто не подошел. Хоть бы хвостами потереться на радостях! Или как у них принято? Пятачками?
   Дожидаться ответа ведьма не стала, посчитав, видимо, что от Бриана подобного добьешься нескоро. Не особо церемонясь, она схватила его за руку и приказала тоном, не терпящим препирательств:
   - Если что, хватай Тибо и беги в лес, я догоню.
   Но Дезири поспешила с выводами. Очень скоро они убедились, что безразличие к Орроху распространялось не на всех. Тибо еще не начал жаловаться на усталость и проситься на ручки, когда путь им преградили. Чудища выросли будто из-под земли, поигрывая крыльями и громко фыркая. Одно из них - огненно рыжей масти - выступило вперед. Холка свинорыла вздыбилась, а ноздри свирепо посапывали - того и гляди бросится зверюга!
   Бриан остолбенел, не представляя, что делать дальше. Однако тычок под ребро привел его в чувство.
   - Как договаривались! - услышал он шепот ведьмы. - Хватай малыша и к лесу!
   Повезло, айяй сам прыгнул к нему в объятия. Теперь оставалось понять, где это самое "к лесу".
   Однако пока предсказатель определялся, случилось непредвиденное - необходимость удирать отпала сама собой. Поскольку нападать - по крайней мере, пока - никто не собирался. Трое новоприбывших на них даже не смотрели. Взгляды их были устремлены на Орроха.
   - Это кто тут у нас! - взвизгнул хряк, жеманно поклонившись. - Здорово, папенькин сынуля!
   Страх - страхом, однако смотреть на него было откровенно противно. Брызгающая слюной пасть с торчащими в разные стороны клыками. Раскосые мутные глаза, горящие злобой и надменностью. Вдобавок от борова исходил непереносимый, тошнотворный запах. Свинорылы вообще не благоухают розами. Но рыжий хряк определенно являлся чемпионом по вони! Единственный в своем роде свинорыл-скунс!
   Бриан увидел, как лапы Орроха мелко задрожали. А голова наклонилась, будто он собирается вот-вот столкнуться с противником лоб в лоб.
   - Не дождешься, Фрруххт! - выдавил Оррох. - Здоровья тебе желать не стану.
   - Обойдусь как-нибудь, - надменно парировал рыжий и обратился к одному из сопровождающих. - И Пррыщ обойдется. Правда, Пррыщик?
   - Тыщу лет оно мне надо! - отозвался стоявший чуть поодаль самый мелкий из троицы свинорыл с огромным лиловым пятном на щеке. - И Ррыке столько же! - кивнул он на третьего, оплывшего жиром, тяжело дышащего борова.
   Оррох, должно быть, не чувствовал, но между его губ вытекла тонкая струйка пламени. А вот Бриан видел, и спокойней от ее вида точно не становилось. К тому же рядом стояла Дезири с развернутой к скандальной троице ладонью. Чем это могло кончиться, предсказатель помнил. Надо думать, и оставшиеся в живых вороны не забыли.
   - Так если обойдетесь оба, - прошипел Оррох, - шли бы своей дорогой тогда!
   Фрруххт оскалил клыки, по его морде скользнула гримаса ярости. Но он совладал с собой и протянул с притворным умилением в голосе:
   - В-о-он как ты запел! Думаешь, нацепил какую-то дрянь на рожу, так бессмертным стал? Если б не папаша твой, мы б с тобой по-другому поболтали. Помнишь, как раньше, а? - Он скривился, словно собираясь вот-вот расплакаться, и проблеял дурашливо: - Не трогайте меня, я боюсь!
   - Заткни пасть!!! - рявкнул Оррох и ударил лапой об землю, подняв в воздух комья грязи.
   Бриан пригнулся, готовый в любой момент откатиться в сторону. Ведь когда он окажется на земле, Дезири сможет спокойно всадить в этого Фрруххта огненный шар, не боясь задеть своих. Вот бы еще как-то айяя убрать в безопасное место!
   Но рыжий боров и не думал нападать. Вместо этого он сделал шаг назад, все так же мрачно ухмыляясь, и проскрипел:
   - Не время сейчас, да и не место. Мы еще поболтаем, хлюпик. Сходим за круг, не сомневайся. Только попозже! - и, развернувшись, бросил своим приятелям: - Пошли, ребзя.
   Оррох молчал, тяжело, с присвистом дыша. Он дождался, пока троица скроется из виду. А затем, втянув голову в плечи, потрусил дальше.
  
   Глава 7 Бродяги рядышком сидели у свинорыльего гнезда и с упоением глядели, как пляшет со звездой звезда.
   С виду гнездо, к которому привел их Оррох, ничем не отличалось от остальных. Разве что немного выше и шире. А так - те же торчащие во все стороны ветки и бревна, непохожие на удобное жилище. Но Оррох, видимо, знал про это место больше остальных. Поскольку он остановился перед диковинной поленницей и прокричал:
   - Я дома!
   Этого оказалось достаточно, чтобы гнездо заходило ходуном. И через мгновение оттуда выбрался свинорыл с кустистой седой гривой и обвислыми ушами. Размерами он был несколько меньше Орроха, однако шире в боках.
   - Мама! - радостно вскрикнул Оррох и выпрыгнул в воздух, забив крыльями.
   Свинорыл, оказавшийся свинорылом-дамой, бросился ему навстречу. И вместе они закружились, будто разрезвившиеся весенней порой бабочки над цветком. А хвосты их нещадно лупили вокруг, вырывая комья земли.
   Потревоженное шумом, из гнезда выбралось еще одно чудище. Бриан, не раздумывая, записал его в отцы Орроха, так они были похожи. Одинаково скошенные на сторону мясистые подбородки, наросты щетины на щеках. Еще низкие, нависающие над мохнатыми бровями лбы. Единственное, один из глаз отца Орроха пересекал давно затянувшийся шрам. Но зрачок остался целым и выглядывал из-под рассеченного века.
   Бросившись к Орроху, его отец взревел и положил голову сыну на плечо. Бриан не поручился бы, радость выражал его рев, злобу или печаль. Однако, судя по тому, что Оррох сделал то же самое, все было в порядке. Так они стояли, пока мать не воскликнула:
   - Отпусти его, Моррт. Совсем ребенка затискал!
   Отец послушно отстранился. Но, ослепленный радостью встречи, не заметил привязанного к голове Орроха щита. И, зацепившись за него, оцарапал щеку.
   - Что это у тебя, малыш? - спросил он, потирая раненное место о плечо.
   - Ну-у-у, па-ап! - протянул Оррох изменившимся до неузнаваемости голосом. - Какой я тебе малыш!
   - Прости, я все никак не привыкну, что ты вот такой уже. И все-таки, что ты навьючил на себя? Снова твои игры?
   Оррох насупился, но тут же прогнал обиду и воскликнул с торжествующей улыбкой:
   - Нет, пап, игры кончились!
   И, сделав несколько шагов, он оттолкнулся от земли...
   Моррт так и застыл с разинутой пастью, глядя сыну вслед. А когда оторопь спала, принялся повторять растерянно:
   - Как это... я не верю... не верю...
   Он взмыл вдогонку, а мать Орроха села на землю и опустила подрагивающие веки. Бриан увидел, как на щеку выкатилась и застыла огромная слеза. Кто бы мог подумать! Оказывается, свинорылы тоже плачут! Или это только матери, увидевшие, как их дети, боявшиеся неба, легко парят под облаками?..
   Свинорылы, отец и сын, тяжело плюхнулись на траву перед гнездом. Глаза обоих горели счастьем.
   - Трриша, это просто волшебство! - восторженно проревел Моррт, обращаясь к супруге, и тут же, похлопав Орроха по сложенным крыльям, воскликнул: - Я так рад, сынок! Но как тебе удалось?
   Оррох, еще не успев отдышаться, указал на предсказателя с ведьмой:
   - Они помогли мне.
   Бриан прекрасно помнил, что это именно он вылечил Орроха от боязни высоты. И Дезири была здесь абсолютно ни при чем. Однако смолчал, разделив с ней эту заслугу.
   Оррох знаком попросил их подойти ближе. Его отец внимательно осмотрел Бриана, даже понюхал, наморщив громадный пятачок. А после молча поклонился сначала ему, потом Дезири.
   - Значит, - повернувшись к Орроху, прогудел Моррт, - я правильно разрешил тебе выбирать людей в друзья. - Он скривился, словно воздух, который только что втянули его ноздри, смердел, как рыжий хряк Фрруххт, добавив: - И не жалею о том, чего это стоило. С возвращением, сынок!
  
   Ночь накрыла деревню свинорылов опустевшей. Большинство ее обитателей заблаговременно забрались в гнезда. И отовсюду доносилось мерное посапывание с похрюкиванием.
   Да, свинорылам хорошо - зарылся в ветки и спи! А вот людям куда податься? Трриша, конечно, предложила расположиться на ночлег в гнезде. Но Бриану и Дезири совсем не улыбалось быть заваленными тяжеленными бревнами.
   Пришлось развести костер, хорошенько проредив траву перед гнездом. Оррох с отцом оставили их на попечение Трриши. А сами улетели во тьму, о чем-то оживленно перерыкиваясь. Бриан понял только, что Моррт собирается научить сына летать в темноте, ориентируясь по звездам.
   Дезири сидела у костра, повязав на голову невзрачный платок. Она, как и раньше, старалась не показываться ему без волос. Казалось, ведьма не могла поверить, что нравится ему и без них. Она определенно решила, что он врет, желая утешить. И как убедить ее в обратном?
   Тибо ошивался неподалеку, суетливо насаживая неведомо где раздобытые куски мяса на палочки. Готовил припозднившийся ужин. Хотя можно было не сомневаться - для маленького обжоры ужин, а так же завтрак и обед, всегда вовремя и кстати.
   Заметив, что его возней заинтересовались, айяй спрятал мясо за спину. И, стараясь отвлечь внимание, кивнул на свинорылье гнездо:
   - Я вот что думаю, хозяин... - невинно улыбаясь, пискнул он. - Тот крестьянин, который Орроха дровами забросал и поджег, совсем неглупый был.
   Бриан сделал вид, что ему ужас как любопытно. Даже подпер рукой подбородок, показывая, что готов слушать хоть до утра.
   - Во-о-от, - протянул ободренный его интересом айяй. - Оррох привык к этим их гнездам. И в кучище дров чувствовал себя как дома! Расслабился, значит, и на этом чуть было не погорел!
   Но Бриан пропустил явно выдуманные на ходу глупости мимо ушей и спросил строго:
   - Ты где мясо взял, обормот?
   - Какое мясо? Нет у меня ничего! - заюлил Тибо, не желая, по-видимому, делиться добычей. Однако не выдержал требовательного взгляда и нехотя признался: - У них в гнезде было. Его там целая куча! А я ж только кусочек...
   - А ты уверен, что это не человечина?
   Бриан рассчитывал немного припугнуть зверька. Чтоб впредь тот задумывался, стоит ли красть у чудищ, которые даже не заметят его, когда наступят. Но результат оказался противоположным - айяй вскинул руки и залился издевательским смехом:
   - О, тогда трижды слава мне, всесильному магу и чародею! Это ж каким надо быть волшебником, чтоб оторвать кусок человечины от бараньей туши!
   И Бриан не стал донимать его дольше. Убедился только, что Трриша не слышала их - ведь мясо-то украдено у нее. Но та продолжала безмятежно дремать, положив голову на лапы.
   Тибо вообще на удивление быстро освоился. Вскоре он расхрабрился настолько, что бегал вокруг Трриши и присматривался к ее широкой спине. Расчетливые взгляды его были направлены на удобный Трришин загривок.
   В итоге он набрался наглости и, окликнув Бриана, указал лапкой на облюбованное место:
   - А можно я...
   - Не вздумай! - отрезал Бриан, предполагая, чем может закончиться эта авантюра. Выбор, как ему казалось, был невелик. Плоский Тибо, побитый Тибо, жареный Тибо - вот, собственно, и все варианты.
   Обиженный айяй, тяжело вздыхая и жалуясь на жизнь, дожевал в сторонке украденное мясо. А затем подкатился к прилегшей на одеяло Дезири и затих. Бриан сообразил, что паршивец занял его место, но прогонять не стал. Успеется, да и не спалось ему. А вдруг заснешь, и опять отовсюду полезут змеиные головы?! Уж лучше от усталости тело сдастся. И тогда можно будет проспать до утра совсем без снов. К тому же скоро вернутся Оррох с отцом. Такие туши не будут ходить на цыпочках - все равно разбудят!
   Краем глаза он заметил, что Трриша лежала уже с поднятыми веками. И смотрела примерно туда же, куда и он - в сгустившуюся темноту над гнездом, где гасли пританцовывающие искры костра. Возможно, так она силилась понять его мысли. Или просто удивлялась - что мог невзрачный коротышка разглядеть в безграничном небе.
   - Пока сына нет, - услыхал он приглушенный Трришин голос, - я хочу тебя спросить, человек.
   Бриан поднялся и подошел к ней ближе, чтоб не разбудить спящих айяя и ведьму.
   - Разве могучим свинорылам надо разрешение? - попытался отшутиться он, но, сообразив, что Трриша настроена серьезно, кашлянул в кулак и сказал только: - Буду рад.
   Трриша подняла голову с земли и спросила, тщательно проговаривая каждое слово:
   - Зачем вы здесь?
   Вот так так... А и в самом деле, зачем? Сидели бы себе тихонько в лесу у озера. Домишко, правда, вытворял с ним всякие неприятные штуки. Ну так, глядишь, со временем привык бы. Или придушил бы уже окончательно - ни тебе беспокойств, ни тяжелых мыслей. Нет, им снова больше всех надо, да? И как тут ответить?!
   - Если вам нужно, мы на рассвете уйдем, - предложил Бриан, так и не подобрав вразумительные слова.
   Говоря "вам", он имел в виду все стадо. Вот и кивнул туда, где виднелись размытые контуры свинорыльих гнезд. Но, видимо, Тррише показалось, что он тревожно осмотрелся, опасаясь нападения.
   - Ты боишься, - сказала она, скорее утверждая, чем спрашивая. - Не бойся, вас никто не тронет, - пообещала Трриша мягко, почти ласково, вспомнив, должно быть, что перед ней крошечный человек, которого нужно оберегать. - Моррт - вожак стаи. - Она ненадолго замолчала, будто сомневалась в необходимости продолжать объяснения, но все же выдохнула тяжело: - С Оррохом нам трудно пришлось. Из-за его болезни сверстники его избегали. Вот он и стал водить дружбу с людьми. А Моррт сделал так, чтобы к друзьям сына не лезли. - Трриша помолчала, а затем добавила, скривившись: - Пришлось, много драться. У него с тех пор веко рассечено. Но, видишь, как все удачно обернулось.
   Бриан молчал. Они и сам догадывался о чем-то подобном. Однако рассказ Трриши многое расставил по местам. Стало понятно, например, отчего Оррох боялся сесть сразу в деревне. Ведь он не знал, как отнесутся к нему сородичи. И не набросятся ли, забыв про обещания вожаку. Вдобавок прояснилось, отчего Оррох не хотел, чтоб сородичи узнали о похищенном принце. Получалось, что вызывавшие насмешки друзья - жалкие людишки! - теперь им еще и помыкали.
   Размышляя так, он услыхал, как Трриша настойчиво повторила:
   - Так зачем вы здесь?
   Услыхав откровения матери друга, Бриан не мог соврать или схитрить. Поэтому признался:
   - Мы с Оррохом, чтоб помочь ему.
   - Помочь?! - воскликнула Трриша удивленно. - Мой сын летает! Нет такой благодарности, которая покроет долг перед тобой! Может быть, ты не понимаешь, но я то жила с этим. - Она проглотила ком, подкативший к горлу, и спросила изменившимся хриплым голосом: - В чем еще ты хочешь помочь?
   Бриан не знал, как отреагирует Трриша на его слова. Одно вселяло надежду: только что она сказала, как благодарна ему. И поэтому в случае чего - хотелось бы верить! - сразу точно не спалит, даст добежать до опушки леса.
   - Он мечтает стать драконом, - выдавил он и приготовился удирать, хватая на ходу Тибо и закрывая собой Дезири.
   Однако все обошлось. Трриша не набросилась, не растоптала, не сожгла. Даже не обругала его. Она медленно поднялась и стала бродить от гнезда к костру и обратно, пока не промычала сквозь зубы:
   - Это я виновата. Много рассказывала про Хрустальный утес, будь он неладен! Оррох в детстве просто бредил драконами. Но... - Трриша звучно фыркнула, словно на ее пятачок разом сел комариный рой и воткнул свои жала. А затем проворчала разочарованно: - Я думала, сын повзрослеет, поумнеет, и это пройдет. А он снова за свое...
   - Может, и мне расскажете про утес? - осторожно попросил предсказатель, понимая, что такую возможность нельзя упускать.
   - Еще чего! - взревела Трриша, наверняка разбудив своим рыком ведьму и айяя. - Думаешь, я хочу, чтоб Оррох закончил, как его дед Прруст?!
   Бриан не знал, что ему думать и тем более делать. Оррох - друг, и он просил о помощи. А Трриша пришла в ярость от одной мысли о просьбе сына. Попробовать помочь другу - даже если получится! - и стать злейшим маменькиным врагом? Так себе выбор, если честно!
   - А что с ним произошло, с этим Пррустом? - спросил он. - Трриша, пожалуйста, мне нужно знать. Чтоб не натворить бед.
   Трриша закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Наконец ей это удалось, и она проворчала уже не так зло:
   - Идиот тоже мечтал стать драконом! А потом крылья отвалились! И чешуя облезла! Так и помер голышом. - Она затихла на мгновение, а затем прошипела угрожающе: - И если ты...
   Однако в воздухе зашуршали крылья, и на траву перед гнездом плюхнулись два окутанных сумраком пятна - это вернулись с ночной прогулки Оррох и Моррт. И предсказатель с Трришей торопливо разошлись, как нашкодившие в отсутствие хозяина котята.
   Самое обидное, Бриан так и не успел выяснить, что будет, если он... если он что?
  
   Глава 8. Вот свинорылы, вот утес. С драконами не задалось.
   Утром Бриан проснулся от нестерпимого щекотания над верхней губой. Мечтая, чтоб это оказался муравей-трудяга, случайно задевший его травинкой, предсказатель с наслаждением потеребил собственный нос. Но зуд не исчез, он напротив усилился, перекинувшись на щеку. И глаза пришлось открыть, щурясь от невыносимого рассветного солнца.
   Он угадал наполовину. Причиной действительно была травинка. Вот только муравей оказался абсолютно ни при чем. На Бриана хитро смотрела Дезири. И, судя по сухому стебельку в руке, издевалась над ним она.
   - Чего вы с Трришей друг на друга орали? - спросила ведьма, воровато осмотревшись. - Рассказывай, пока остальные не проснулись.
   В это время айяй заворочался и взвизгнул плаксиво:
   - Дайте поспать! Или я за себя не ручаюсь!
   Дезири, от греха подальше укрыв Тибо краем одеяла, зашипела на Бриана:
   - Рассказывай, только тихо.
   И предсказателю пришлось выдать все. По крайней мере, все, что запомнил. Слушая его, Дезири хмурилась и кусала губы. А когда рассказ закончился, сказала тусклым, монотонным голосом:
   - Мы с самого начала знали, что будет непросто. Для этого Оррох нас и брал с собой, помнишь?
   - Но ведь он может превратиться в свинью! - Бриана возмутила способность Дезири оставаться спокойной в такой момент. И он чуть было не повысил голос, однако, вовремя опомнился, добавив: - Оррох нам этого точно не простит! - Он провел ребром ладони по собственному горлу. - Да я сам себе не прощу.
   Предсказателю вспомнилось вдруг, как радовались Трриша и Моррт возвращению сына, его умению летать. И что дальше? Если все закончится неудачей, что тогда сказать им? "Мы слегка ошиблись. Забирайте своего поросеночка-сыночка..."
   - Давай извинимся перед Оррохом, - предложил он, с огромным усилием уняв предательскую дрожь в голосе. - Скажем, мол, прости, дружище, даже если и есть способ, риск слишком велик и...
   Дезири не дождалась, пока он закончит, и выплюнула с отвращением, будто свежий утренний ветерок швырнул ей в рот противную пиявку:
   - Нет! - Она поджала губы так, что казалось, они сейчас лопнут, забрызгав Бриана кровью. - Я помогу ему, чего бы это ни стоило.
   От неожиданности Бриан отшатнулся. Сначала ему показалось, что в ее взгляде он увидел отражение солнца. Вот только солнце было неправильное - черное, в морщинах огненных рек. А лучи его, подобно щупальцам каракатицы, хищно шарили вокруг в поисках жертвы.
   - А ты, если хочешь, - услышал он, продираясь сквозь кровавый туман, - можешь возвращаться.
   Прогнав остатки наваждения, Бриан выпалил:
   - Никуда я не пойду! Я Орроху, между прочим, тоже обещал!
   А что еще он мог сказать? Признаться, что кишка тонка? Что он струсил? И сразу же потерять их двоих?
   Должно быть, Бриан слишком громко произнес последние слова. И Дезири, положив палец на его губы, прошипела:
   - Тш-ш-ш-ш, герой, - и, желая перевести разговор в менее опасное русло, предложила: - Надо будет расспросить Орроха про утес. Может быть, он вспомнит что-нибудь. Жаль, что Трриша не поможет. - Она помедлила немного, а затем ответила собственным мыслям: - Добровольно.
   - Что?! - горячо прошептал Бриан, напуганный таким недвусмысленным окончанием.
   - Не бери в голову, - отмахнулась Дезири. - Это на крайний случай.
   - Ну знаешь!..
   Он снова заглянул в глаза Дезири, надеясь отыскать опровержение собственных мыслей. Но увидел там только новый восход хищного черного солнца. Теперь оно казалось еще ближе. Вот-вот протянет голодные отростки и схватит...
   Сумрачное светило - или то была Дезири, на мгновение предсказатель перестал различать их! - сказало:
   - Если есть способ сделать Орроха драконом, я его найду.
   Бриан онемел от ужаса, почувствовав - ведьма, однажды пытавшаяся разорвать его на клочки, вернулась!
  
   Вблизи утес оказался скалой грязно-желтого цвета с вкраплением зелени. Единственное, что делало его необычным - невиданная высота при ничтожной для таких размеров толщине. Со стороны казалось, что махина должна была рухнуть под собственной тяжестью. Или хотя бы переломиться. Однако утес все так же щекотал брюшка проплывающим облакам. И это наводило на мысль, что к его происхождению приложила руку колдовская сила.
   Добравшись до утеса, Оррох опустился к земле и принялся описывать широкие круги, постепенно поднимаясь. Так можно было не бояться упустить что-либо важное из виду.
   - А почему его называют Хрустальным? - крикнул Бриан Орроху, сбившись в подсчетах проделанных ими оборотов.
   Свинорыл, явно заскучавший от такого однообразного занятия, с живостью ответил:
   - Дед рассказывал, что он был прозрачным и даже светился изнутри. Но на этот шкворень налипло столько пыли и грязи, что он превратился в обыкновенную скалу. А так-то это иголка, которую уронила на землю младшая богиня Язефа. Шила приданое, поранилась и швырнула в сердцах. А подбирать не стала...
   Заговорившись, они не заметили, как достигли вершины. Стены утеса по-прежнему казались вылепленными из гончарной глины. Однако теперь на них встречались вкрапления чудом зацепившейся за поверхность зелени. Причем в сотне локтей от вершины растений набралось на целые заросли.
   - Вон, гляди! - заегозил Тибо, указывая лапкой на вершину утеса. - Получается, не соврал наш поросеночек.
   Бриан проследил за его жестом, и сердце его учащенно забилось. За все время поисков он впервые поверил, что в россказнях о Хрустальном утесе есть зерно истины.
   Оканчивался шпиль почти плоской площадкой. Лишь в центре ее вздымались несколько невзрачных бугорков. Но не они обрадовали предсказателя. Вся площадка была черной! Сплошное угольное пятно от края до края.
   Оррох же говорил, что колдун, проживавший на утесе, сжег свой дом! Рассудок отказывался верить, но вот они - следы пожарища! И их не стерли ни дождь, ни ветер - магия, не иначе! А раз так, вполне возможно, что и остальная история - не вымысел.
   - Сможешь сесть вон там? - спросил он Орроха, указав на холмы в центре площадки.
   Но тот и сам догадался, что улетать, не осмотрев вершину, глупо. А может быть, зверь просто устал и решил отдохнуть. В любом случае не успел Бриан закончить фразу, а свинорыл уже плавно соскользнул на макушку утеса.
   Пока Бриан боролся с онемевшими конечностями, Дезири благополучно перебралась на вершину. И стояла, разглядывая холмы в его центре. Самое неприятное, руки ее были приподняты и смотрели в их сторону. Словно от безобидных на вид бугорков могла исходить опасность.
   Тибо же, кубарем скатившись со свинорыла, прогуливался неподалеку. Заинтересовавшись мрачным покровом вершины, зверек брезгливо провел по нему ладошкой. Потом изучил ее хорошенько и воскликнул:
   - Эй, а эта гадость не пачкается! Я уж думал, мне пеплом весь мех замарает!
   Бриан наконец-то слез с Орроха и с опаской обнял Дезири за талию. Он надеялся, она примет этот жест за желание защитить ее. На самом же деле, ноги Бриана все еще безвольно болтались двумя копчеными колбасками. И опираясь на ведьму, он дожидался, пока кровь прильет туда, куда ей положено.
   - Уж не знаю, игла этот утес или не игла, - растеряно пробормотала Дезири, - а только про колдуна все правда. Тут такая силища... - Она замолчала, закрыла глаза, будто прислушиваясь к происходящему у нее внутри, а затем поправилась: - Нет, не сама сила. А как будто эхо. - Ведьма указала на центр площадки. - Вон там!
   Предсказатель непроизвольно пригнул голову. Что и говорить, сколько бы он не обнимал Дезири, притворяясь защитником, а только блажь это все. Пора признаться хотя бы самому себе: ведьма в случае чего защитит его от опасности, а не наоборот.
   - И... и что теперь делать? - прохрипел он, стряхнув выступившие на лбу капли ледяного пота.
   - Стойте здесь! - приказала Дезири и, решительно оттолкнув его руки, зашагала к злополучным холмикам.
   Бриан кинулся было за ней.
   - Подожди, я с тобой! - крикнул он вдогонку и, лихорадочно соображая, взмолился: - Или вон давай Орроха попросим! Он же хотел драконом стать. Вдруг получится?!
   Тут предсказатель почувствовал, что ноги его не идут дальше. Мелькнула дурацкая мысль - а вдруг Дезири его заколдовала, как тех ворон. Однако разгадка оказалась проще. Бриан опустил глаза и увидел Тибо, обхватившего обе его лодыжки.
   - Хозяин! - зашелся зверек надрывно, - ты же слышал, она сказала стоять!
   Бриан попытался стряхнуть его, но не тут-то было - руконог вцепился клещом!
   - Отпусти! - потребовал предсказатель сквозь зубы.
   - Слушай, что ведьма говорит! - не сдавался малыш. - Ведьма плохого не посоветует!
   Предсказатель принялся помогать себе руками. Но Тибо, судя по треску разрываемых штанов, вцепился в них зубами и когтями. Так они боролись некоторое время с переменным успехом. Бриан почти победил - теперь в лапах у зверька оставалась всего одна его нога. Последний рывок, и он на свободе! Рывок и...
   - Летим обратно, - услышал он и перестал сопротивляться.
   Дезири стояла рядом, хмуро наблюдая за потасовкой, и даже не пыталась разнять их.
   - Ты же сказала, что сила тут? - прохрипел Бриан, отпихивая тяжело дышащее мохнатое айяйское тельце.
   Действительно, так она и утверждала совсем недавно! Не могло же ему все почудиться! Или же здесь, на обугленной вершине, все-таки действовало заклятие, искажающее смысл слов?
   Но ведьма закусила губу и, пожав плечами, разрушила его сомнения:
   - Была, - а затем добавила упавшим голосом: - Была да сплыла.
   - Как это сплыла? - воскликнул Бриан, поднимаясь после затянувшейся возни с Тибо. - Это же волшебство! Оно не может просто так взять и исчезнуть.
   Дезири поджала губы, будто из последних сил удерживала в себе струю пламени на подобии свинорыльей. Но сил бороться с ней не хватило, и ведьма злорадно выпалила:
   - Много ты знаешь о волшебстве!
   Предсказатель от возмущения потерял дар речи. Нет, у него имелось, чем ответить Дезири. Можно было напомнить, что каким бы профаном в магии он ни был, как-то же ему удалось совладать с демоном! А она даже принца удержать не смогла!
   Но он не смог произнести это вслух - просто представил, как после этих слов будет противно им обоим.
   К счастью ведьма быстро поняла, что переборщила. И объяснила гораздо спокойней:
   - Такое чувство, будто магия пробыла здесь долгое время. А потом... - Ведьма растерянно развела руками. - А потом, как вода - то ли утекла в землю, то ли испарилась.
   После этих слов все было кончено. Они потерпели неудачу, сделав все возможное. Одно их согласие последовать за Оррохом в деревню свинорылов - уже подвиг! Но против закона природы не попрешь. Даже если и существовало волшебство, способное обращать хряков в драконов и обратно, теперь его нет.
   - И что нам делать? - спросил предсказатель.
   Он искренне надеялся, что Дезири подтвердит его соображения. И они втроем сядут на Орроха и отправятся... А куда им теперь? Неважно, просто подальше от стада огромных огнедышащих чудищ. И все будет, как прежде.
   Вот только... Только Оррох навсегда распрощается с мечтой.
   Однако Дезири отвела глаза, зябко поежившись, как от холодного ветра. Казалось, она прочла его мысли, и от этого ей стало одновременно стыдно и противно. Мелко, едва заметно дрожа, ведьма скрестила руки на груди и сказала:
   - У нас еще осталась возможность. Последняя... помнишь?
   Помнил ли Бриан?! О, он бы с радостью забыл, но не получалось! А еще сделал бы так, чтобы и ведьма забыла об этой "последней возможности" раз и навсегда. Но как это осуществить? Не по голове же ее шмякнуть, чтоб память потеряла! Она, чего доброго, сама в ответ может огреть не хуже!
   Не совсем понимая, что делает, он скользнул к ведьме, порывисто взял за руку и, почти не шевеля губами, зашептал:
   - Давай хотя бы спустимся! Вдруг Оррох обидится и улетит...Тут до земли падать - состариться успеешь!
   Ведьма одарила его таким взглядом, что ему захотелось провалиться под землю прямо сквозь Хрустальный утес. Было во взгляде и разочарование, и насмешка, и угроза. Даже жалость затесалась среди всего прочего. В него поместилось многое.
   Вот только не стало того, что впервые увидел Бриан, вернувшись к лесному озеру с домиком на берегу.
  
   Глава 9. Как мило! После стольких лет горячий дружеский привет!
   Бриан мечтал, чтоб свинорыл летел медленнее и хоть так отдалил возвращение в деревню.
   Ведь Дезири не врала - она действительно готова на все! В этой ее "готовности", вполне возможно, и для него припасено местечко. Кто знает, если их разногласия зайдут далеко, что она вытворит? Дезири не привыкла отступать. А он, что делать ему?
   Зачем он вообще соглашался путешествовать с Оррохом?! Нужно было сопротивляться до последнего! Но Дезири же так нравится летать. Могли обойтись и без него...
   По телу скользнул холодок. Бросает в дрожь от страха? Нет, не похоже. Но откуда же тогда дыхание прохлады в жаркий солнечный день?
   Через мгновение Оррох взвыл, будто с неба за своей иглой спустилась та самая младшая богиня Язефа. И за осквернение утерянной собственности принялась рвать его на лоскуты для штопки.
   - Подкрался, злыдень, с солнечной стороны! - прошипел свинорыл. - И мне не повернуться!..
   Бриана обдала волна непередаваемого зловония. Оррох дернулся, яростно забил крыльями, рискуя смести перепуганную ношу в разверзнувшуюся пропасть. С огромным усилием ему удалось выровняться.
   От злобного рычания у Бриана заложило уши. Вокруг них носился свинорыл с рыжей холкой, встретившийся им в стаде. Он злобно скалился, поблескивая на солнце чешуей, взревывал время от времени и плескал из пасти огненными струйками.
   - Чтоб ты сдох, Фрруххт!!! - закричал Оррох рыжему смердящему чудищу. - Чтоб тебя воздух держать перестал, а земля носить!
   - Зачем так грубо?! - захохотал в ответ Фрруххт. - Тем более я по твоей штукенции на морде не попал. Интересуюсь, ты без нее летать-то сможешь?
   Бриан почувствовал, как Оррох под ними задрожал. Вряд ли от страха, скорее его трясла законно и к месту накатившая ярость.
   - Еще раз попробуешь тронуть щит, - пообещал тот обидчику, - я тебя...
   Но Фрруххт не стал дослушивать угрозы.
   - Ну что ты меня?! - ехидно спросил он. - Побежишь жаловаться папаше?
   Предсказателю оставалось только смотреть со стороны на свинорылью перепалку. Ведь что может сделать такая мелочь, когда переругиваются две летающие горы? Замереть, не подавая признаков жизни. Или забиться в безопасную норку. Да только в небе не бывает нор!
   Сжавшись в комок, Бриан почувствовал, как ведьма пытается встать на ноги. Явно не для того, чтоб казаться выше и напугать Фрруххта! Да и прыгать вниз она вряд ли собралась. Скорее всего, рассчитывает на колдовство!
   - Не надо! - крикнул ей предсказатель, понимая, что даже если им удастся справиться с Фрруххтом, то у него еще есть дружки. И нет никакой гарантии, что те не наблюдают за ними.
   - Отстань! - зло бросила ведьма.
   И это означало одно - Дезири будет драться! Как когда-то фея-грязнуля Хейт. И обеим наплевать, кто перед ними. Будет драться, чтоб сдержать данное Орроху обещание. Чтоб урезонить обидчика за то, что тот издевается над их другом за его изъян. Ведьма вернулась, и ее не остановить!
   Фрруххт то проскальзывал под Оррохом, то взмывал выше. Все быстрее и быстрее. Должно быть, рыжий хряк выискивал место для нападения. Еще зигзаг, еще один...
   Бриана пихнули в спину. Несильно, но этого хватило, чтоб сбить с толку. Если ведьма нанесла удар, то почему так слабо? Слегка задело? А если нет, значит, рыжий хряк снова хлестнул хвостом?
   - Эге-гей! - раздался писклявый голос.
   И в тоже мгновение Фрруххт выгнулся дугой! Переломился, задрожал всем своим чешуйчатым телом.
   Позади Бриана захохотала ведьма. Видимо, свихнулась, бедная, на нервной почве!
   Но когда предсказатель рассмотрел причину ее "помешательства", он и сам едва удержался от смеха.
   На спине Фрруххта гарцевал айяй, вцепившись всеми четырьмя лапами в рыжую шерсть. Тибо скалился во всю ширину щек и глумливо приговаривал:
   - Кытя-кытя-кытя!
   А кисточка его хвоста хозяйничала у свинорыла за ушами, безжалостно щекоча их. От почесываний несчастный трясся, пытался достать нахала лапами, метил в того крыльями. Даже несколько раз перевернулся кверху брюхом! Но сбросить мучителя ему не удалось.
   В конце концов изнемогающий Фрруххт сложил крылья и камнем рухнул вниз. Но за мгновение до этого Дезири истошно завопила Бриану:
   - Держи меня!
   Она схватила предсказателя за руку и свесилась над пропастью. От толчка Бриан чуть было не выпустил клок шерсти, за который держался. В следующий миг Дезири втащила Тибо на спину Орроху. Тот при первой возможности вцепился Бриану в куртку, пребольно сдавив кожу. Однако предсказатель стерпел, отлично понимая, что пара синяков - не самое худшее, чем могла закончиться свинорылья ссора.
   - Ну ты... совсем спятил! - воскликнул он, виновато улыбаясь. Хотя вся вина его состояла в том, что не сумел проделать то же самое.
   В ответ малыш затараторил дрожащим голоском:
   - Вы ж поубивать друг друга собирались! А я с Оррохом такую штуку несколько раз проделывал. Так почему не попробовать, раз всем конец?
   А Дезири ничего не сказала. Она лишь погладила айяя по взъерошенной голове. Потом, заметив, что зверек совсем не против, сделала это снова. Когда же та решила, что хорошего помаленьку, Тибо обвил ее руку хвостом и вернул на место.
  
   Оррох обогнул деревню и опустился за ее границей, в буреломе. Пока Бриан с Тибо разводили в вырытой ими же яме костер, свинорыл притащил неизвестно где добытый говяжий окорок. Сам сразу же оттяпал большую часть, а остальное милостиво разрешил изжарить на углях.
   После трапезы он улегся между поваленными стволами, прикрылся сухим валежником и, сыто рыгнув, протянул:
   - Ну-у, валяйте!
   Бриан недоуменно уточнил:
   - Ты о чем вообще?
   - На утесе вы порывались что-то сказать. - Оррох довольно потянулся, устраиваясь удобней. - Но передумали. А на сытый желудок беседы вести проще.
   Предсказатель с надеждой посмотрел на Дезири. Понимает ли, что ему сейчас нужна ее поддержка? Но Дезири только пожала плечами - выпутывайся, мол, сам. И Бриан, жадно вздохнув, пересказал Орроху разговор с его матерью.
   К чести свинорыла, он перенес все с каменным спокойствием. Даже по завершении рассказа Оррох некоторое время не подавал признаков жизни. Но, сообразив, видимо, что так не может продолжаться вечно, прогудел:
   - Получается, вы все знаете про... - Он несколько раз сглотнул, предвосхищая отвратный вкус слов, пытающихся родиться. - Ну, в общем, каким я был раньше.
   - Да какая разница! - раздраженно бросила ведьма. - Забудь про детство! - Тут она провела по волосам, будто бы проверяя, на месте ли те, и продолжила: - Важно, что дед твой испытал на себе магию преображения! Хоть и подействовала она неправильно. Возможно, он допустил ошибку.
   - Но... - попытался перечить Оррох.
   - А мы не допустим! - горячо заверила его ведьма. - Я обещаю.
   Свинорыл поднялся на лапы и, уставившись в землю, принялся расхаживать взад-вперед. Однако места ему хватило лишь на несколько шагов. В итоге со стороны он выглядел, как запертая в тесной клетке лиса. Бриан стал даже считать про себя: "Раз-два-три, поворот. Раз-два-три..."
   Наконец Орроху надоело, и он, снова брякнувшись на живот, спросил:
   - Что нужно сделать?
   Предсказатель, окрыленный такой его реакцией, решил не упускать возможность и поспешил поделиться соображениями:
   - Трриша могла бы рассказать про этого Прруста. Что если тебе попытаться с ней поговорить?
   Бриан мысленно скрестил пальцы. Это была последняя надежда уладить все мирно, без вмешательства ведьмы. Но свинорыл ответил, не раздумывая:
   - Нет, мама не поможет. Она всегда относилась к таким вещам, как к ребячеству. А я теперь как бы взрослый. Стоп, почему "как бы"?! - поправил он сам себя. - Я и есть взрослый!
   Услыхав отказ, Бриан с Дезири невольно переглянулись. А ведьма пожала плечами, давая понять, что у предсказателя была возможность сделать по-своему. И дальше будет так, как определит она.
   - Тогда я могла бы устроить это... - предложила ведьма и, немного помедлив, добавила: - Без ее согласия.
   Им и вправду повезло, что Оррох неплохо закусил и пребывал в послетрапезной неге. По крайней мере, он не стал их жечь или рвать на части - уже хорошо. Свинорыл всего лишь вскочил, яростно вращая глазами, и проревел:
   - Что ты такое говоришь?!
   - Это небольно! - поспешила с объяснениями Дезири. - Одно заклинание, и сама все расскажет...
   Услыхав ее, Оррох слегка успокоился, шерсть его уже не торчала дыбом, а лапы не скребли землю. Но глаза все еще были налиты кровью. А хвост извивался змеей, которая от избытка яда ужалила сама себя.
   - Даже не думай! - рявкнул он.
   Дезири открыла рот, но в нерешительности снова свела губы. Бриан видел выражение ее лица. Точно так же она смотрела на него, когда он предложил ей отступиться, бросить их заведомо безнадежную затею. Как на мерзкую жабу.
   - Не пойму, - процедила она сквозь зубы, - кто из нас хочет стать драконом? - Лицо ее побагровело, и она крикнула, сжав кулаки: - Мы твои друзья! У Бриана светлая голова. Он что-нибудь обязательно придумает. Тибо ради тебя сквозь игольное ушко пролезет! Но если ты сам не поможешь себе, - через боль, через "не могу"! - мы бессильны!
   Оррох, явно не ожидавший такого напора, отступил и, совсем как айяй, сел на землю меж задних лап. Он не сводил глаз с Дезири, но в них вместо ярости читались растерянность и испуг.
   - Я знаю, каково чувствовать себя не как все, - продолжила ведьма, с горечью выплевывая слова. - И... и ведь это здорово - стать драконом! Будь моя воля, я бы тоже... - Она закусила губу, но, справившись с собой, закончила: - Трриша твоя мать. Но, наверное, без этого никак.
   Оррох молчал, но Дезири, видимо, и не ожидала от него быстрого ответа - выбор был не из легких. В подтверждение, ведьма махнула, рукой, будто мечтала отрубить все неприятности разом, и сказала:
   - Я спать, а ты решай. Мне больше нечего предложить.
   Проводив ее взглядом, Бриан проглотил соленый ком. Последние слова предназначались и ему, ведь он тоже должен будет выбрать. Но убедить себя в том, что цель оправдывает средства, не вышло!
   Да, у Орроха мечта. Да, он хочет добиться и доказать. Но не высока ли цена?
  
   Сон не шел, и предсказатель ворочался с боку на бок, задевая то айяя, то ведьму. Те недовольно бормотали сквозь дрему, отпихивали его. Но вскоре снова придвигались, спасаясь от ночной прохлады.
   В голове проносились события минувшего дня. Хрустальный утес, потом выкрутасы руконога на грозном рыжем чудище. А еще кошмарный разговор.
   Мысли гудели растревоженным пчелиным ульем - не выгнать, не успокоить. Это показалось забавным: ведь заклинание для изгнания демонов существует. А одолеть собственный разум - почти нерешаемая задача. И где ж тогда враг? Внутри или снаружи?
   Так просто было раньше! Вещие сны подсказывали, как поступить. Оставалось правильно их растолковать. Сейчас же снилась все та же стена. И раз за разом она рушилась, рождая змеиные полчища. Сны перестали давать ответы. Теперь их нужно искать самому.
   Вот Дезири... Как ее поймешь? То держится нарочито отстраненно. А то хвалит, назвав "светлой головой". Эх, знала бы она, что сейчас творится в этой светлой голове! Такая близкая и далекая одновременно. А что если все вернется? Кто предскажет?
   Как тут вообще предскажешь! Взять хотя бы Тибо: кто бы подумал, что он такой храбрец?! Всегда жаловался, что его обижают. А Фрруххта не испугался. Как Дезири про него сказала... Пролезет в игольное ушко. И ведь права. Он уже протискивался в проход между мирами. Интересно, случайно так совпало? Ведь проход узкий, как...
   И тут его будто бы прижала к земле свинорылья лапа. Только что в голове кишели сотни разных мыслей и мыслишек. Внезапно все они разбежались, уступив место одной. Зато какой!
   Остатки дремы мигом улетучились. Бриан дрожащими руками растолкал Дезири и, захлебываясь от счастья, крикнул:
   - Я понял!!!
   Но Дезири спросонья определенно не разделяла его радости.
   - Молодец, - пробормотала она, натянула на себя освободившийся угол одеяла и перевернулась на другой бок.
   - Я знаю, что не так с Хрустальным утесом!
   Эти слова заинтересовали ведьму больше, чем предыдущие. Она даже повернулась в его сторону, подперев щеку ладонью.
   - Помнишь, ты говорила, будто сила ушла в землю?
   - Ну... - проворчала она основательно осипшим после сна голосом.
   - Мы не там искали! - Он схватил ведьму за плечи и легонько встряхнул. - Давай вспоминай! Оррох рассказывал про иглу этой, как ее...
   - Язефы, - подсказала Дезири.
   Бриан от радости стал пританцовывать на месте.
   - Ее! Богиня бросила иголку, та воткнулась...
   Ведьма зевнула, потирая глаза.
   - Да помню я. - Она помотала головой, пытаясь выгнать засевшие в ней остатки дремы. - Так в чем дело?
   - Ведь игла, игла же! - ликующе пропел предсказатель. - У иглы должно быть ушко, так? Куда ж нитку вдевать без ушка-то? А на утесе заросли...
   Он не успел договорить, а ведьма уже стояла на ногах.
   - Буди Орроха, - приказала она. - Летим!
   Бриан не стал спорить. Однако и тормошить свинорыла не торопился. У него была задача на порядок сложней - уговорить Дезири потерпеть до рассвета.
  
   Глава 10. Остался шаг. И что за ним? А может быть, повременим?
   Одну сторону утеса рассветное солнце подсветило алым. И казалось, ночью на этот колоссальный вертел нанизали тушу подходящего по размеру зверя. А на утро забрали мясо, забыв протереть утес охапкой травы.
   - Давай сразу наверх! - крикнул Орроху предсказатель, прекрасно помня, чего ему стоил прошлый неспешный подъем.
   Но свинорыл и без его советов, подобно стреле, сорвавшейся с тетивы, метнулся ввысь.
   Хрустальный утес здорово сохранял тепло или же ухитрялся тащить его из земли. Так или иначе, вокруг него витала узкая юбочка тумана. Теряясь в пелене, границы утеса размывались, и выглядело все так, словно он непрестанно двигался, подрагивая на ветру.
   Очень скоро Оррох достиг вершины и принялся кружить над обугленной макушкой.
   - Чуть пониже! - крикнула ему Дезири, не дожидаясь, пока Бриан соберется с мыслями. - Где самая зелень.
   Свинорыл послушно завис у зеленого с песчано-бурыми вкраплениями пятна. Крылья его подняли порыв ветра и разогнали призрачную завесу тумана.
   Заросли походили на сплошной ковер. Побеги и корешки переплетались и закрывали утес прочной на вид кольчугой.
   - Думаю, тут оно, - указал на зеленую завесу Бриан. - Только травой заросло слегка.
   - Слегка? - возмутился айяй. - Да тут косарь нужен! - Он осекся, вспомнив, должно быть, что означало для них с предсказателем это слово, и поспешил поправиться: - Не в смысле, что Черный косарь, а просто мужичок с косой.
   Тут он радостно захлопал в ладошки и воскликнул:
   - Не беда! Без косарей обойдемся!
   И пока Бриан успел понять, что происходит, зверек шустро перебрался на покатый лоб Орроха. Там он принял картинную позу и, вскинув лапку в направлении зарослей, скомандовал:
   - Жги, поросеночек!
   К удивлению предсказателя, Оррох не обратил внимания на то, как его назвал мохнатый прохвост. Должно быть, малыш окончательно заслужил его уважение, проучив рыжего Фрруххта. И теперь мог называть свинорыла, как заблагорассудится.
   Пламя хищно метнулось к зеленому ковру. Поначалу оно бессильно растеклось по его поверхности, пожрав лишь мелкие цветы. Даже отступило ненадолго, отброшенное неведомой силой.
   - Поддай жару! - не унимался руконог, от нетерпения притопывая лапкой.
   Оррох поддал! Струя утолщилась вдвое, а то и втрое. И, раскалив докрасна прилегающий к зелени выступ, продавила оборону. Вскоре от переплетения растений совсем ничего не осталось. А за появившейся на его месте обугленной аркой чернел зев, ведущий внутрь утеса.
   Бриан первым спрыгнул на выступ у входа. Однако Дезири, почувствовав под ногами твердую поверхность, решительно отодвинула его:
   - Я первая пойду.
   Проход был не слишком широкий. Только-только Орроху впору. Поэтому свинорыла оставили снаружи - он перекрывал доступ света, оставляя для него лишь узкие лазейки.
   Внутри утеса царила полная тишина. Едва заметно пахло затхлостью и ощутимо выгоревшими зарослями. Бриан с опаской провел ладонью по стене. Она была гладкой, без единой щербинки, и холодной на ощупь.
   Внезапно ведьма остановилась, вглядываясь в сумрак.
   - Зови Орроха! - прошептала она.
   Бриан хотел было выполнить приказ-просьбу, но, подумав, переспросил растеряно:
   - Так темно же будет.
   - Не будет, - так же шепотом успокоила его Дезири. - Там горит что-то впереди.
   Секрет ровного зеленоватого свечения открылся очень быстро. Стены утеса, оставаясь такими же прохладными, по мере продвижения людей вглубь тайника начинали светиться. Вскоре освещения стало столько, что ведьма с айяем могли бы устроить еще одну партию в карты.
   - То самое место, - уверила Дезири, когда они остановились, чтоб подождать не поспевающего за остальными Орроха. - Колдовством тянет так, что глаза слезятся.
   Бриан не ответил. Ему давно и без всякого ведьминого чутья стало ясно, что они у цели. Лучшего места, чтоб спрятать колдовство, и не придумать. Говорят же, что свиньи не смотрят в небо. А чтоб обнаружить тайник, нужно искать под облаками. Да, мудр был колдун, сказавший однажды: "Драконы! Что ж вы как свиньи!"
   Наконец коридор оборвался просторным светлым залом с идеально круглым отверстием в полу. Двух дюжин шагов в поперечнике, оно было заполнено пучками разноцветных молний. Те мерно гудели, сталкиваясь с треском. И от этого в воздухе пахло так, словно по залу прокатилась бурная гроза.
   Со стенами зала все оказалось еще удивительней: те были прозрачными, впуская снопики солнечных лучей. А в толще одной из них, как в стоячей воде снулая рыба, плавало бесформенное темное пятно.
   Охотники за спрятанными чудесами некоторое время стояли молча, любуясь цветастым великолепием и не решаясь двинуться с места.
   - И что? - наконец не выдержал Оррох.
   Дезири, не оборачиваясь, пробормотала:
   - Не знаю, - и, сглотнув, добавила завистливо: - Тут такая силища!
   Она хотела сказать еще что-то, но замолчала. Однако по выражению ее лица Бриан увидел - она боится. Как человек у края водопада: рядом беснуется чудовищная масса воды, способная раздавить своей мощью. А ты - блоха.
   В это время пятно в стене вспыхнуло, вторя искрящемуся кругу. А потом его будто проткнули в трех местах - две дыры выше, одна под ними. И на непрошенных гостей взглянуло гигантское лицо с рождающими огонь глазами и ртом!
   - Чего надо?- прогромыхал гулкий раскатистый голос, льющийся неизвестно откуда. Но так как в зале кроме их компании и кошмарного лица никого не было, Бриан решил, что разговаривало оно. Уж точно не Тибо!
   Оррох, судя по всему, решил, что он заварил всю кашу, значит, ему и расхлебывать. Во всяком случае, он отодвинул Бриана и, выступив вперед, ответил за всех:
   - Мы потревожил тебя, потому что... - Свинорыл запнулся, прочистил горло и закончил значительно тише: - Потому что я хочу стать драконом.
   Лицо в стене прищурило дыры-глаза, внимательно изучая смельчака.
   - Ты же вроде был тут недавно? - с сомнением проворчало оно.
   Бриан содрогнулся от заметавшейся в голове мысли: чудище явно приняло Орроха за его деда. Вот закончит их друг так же, как неудачник Прруст! И застрянут они здесь с обозленным на весь мир кабаном-гигантом!
   - Нет, это был не я, - помахал гривой свинорыл.
   - Ну что ж... - пошамкав безгубым и беззубым ртом, безразлично хмыкнуло лицо. - Хочешь стать драконом - это тебе в колодец.
   В этот момент молнии в распахнутом зеве пронзительно взвизгнули и заискрились с удвоенной силой. А Тибо от неожиданности подпрыгнул на месте и заскулил.
   - Скажи: "Зарекаюсь свинячить", - продолжило лицо, не обращая внимания на малыша. - А уж колодец сам определит, искренен ли ты был.
   Оррох несколько раз перевел взгляд с чудища на колодец и обратно. Затем посмотрел на друзей. Взгляд его остановился на каждом в отдельности. И Бриан с ужасом подумал, что свинорыл мысленно прощается с ними. И так страшно, и не остановить...
   - А если...
   - А если что, не обессудь, - отрезало лицо и брезгливо скривило рот.
   Предсказатель видел, что свинорыл колеблется. Да и кто бы на его месте не колебался! С одной стороны - возможность осуществить мечту. Не идти к ней всю жизнь, а одним взмахом, одним шагом, одним словом... ладно, двумя. С другой - полная неизвестность. А между этими сторонами стоят его друзья. Переживают, желают удачи. Даже Тибо.
   Оррох подошел к колодцу, еще раз обернулся, постарался улыбнуться. Не вышло, лишь тускло блеснули отражения молний на его клыках.
   - Зарекаюсь свинячить! - торжественно провозгласил свинорыл и шагнул в колодец.
   На мгновение все звуки умолкли. Только слышно было, как охнула Дезири. Затем коротко всхлипнула. Снова тишина. Долгая натягивающая нервы тишина.
   - Смотри-смотри! - запрыгал на месте Тибо, указывая лапкой на прозрачную стену. - Поросеночек!!! То есть, тьфу, дракон!!! Драконище!!!
   Дезири первая бросилась к стене, прижалась лицом. Она молотила по ней ладонью, счастливо хохотала и, не отрываясь, смотрела...
   Смотрела, как вокруг утеса носился серебряной молнией самый настоящий дракон! Блистая на солнце чешуей, он изящно изгибал длинную шею и изрыгал в небо вихрящиеся струи огня. Словно салютовал новой жизни.
   Бриан обнял Дезири, прижался щекой к ее щеке. Хотел сказать важные слова, много важных слов, каждое на вес золота! И услышал, как ведьма шепчет:
   - У него получилось! Получилось. Вот же счастливый!
   И вдруг счастье закончилось. Так внезапно, как только со счастьем и бывает. Предсказатель почувствовал, что Дезири выскользнула из его объятий. Не отстранилась, не отпихнула... вытекла, подобно клочку тумана. Краткий миг, и она уже стояла у колодца.
   - Не подходи, - бросила она Бриану и добавила горячим шепотом: - А то не смогу.
   Бриана пронзила ужасная догадка! На ум пришло все сказанное ведьмой о драконах. И многое недосказанное, прочитанное им в ее глазах.
   - А у меня получится так же? - спросила Дезири у парящего в толще стены чудища и разрушила последние сомнения.
   - Стой!- воскликнул Бриан, будто проснувшись и сообразив, что земля уходит из-под ног. - Пожалуйста, стой!
   - Нет ничего невозможного, - прогромыхало жуткое лицо, не обращая внимания на слова предсказателя. - Колодец определит сущность. Ту, что спит в тебе. Но... - Лицо смерило ведьму взглядом и закончило: - Обратной дороги не будет.
   Бриан подбежал к ведьме, осторожно обнял ее, чтоб не быть отброшенным заклинанием, и сбивчиво затараторил:
   - Слышишь, что он говорит? Обратной дороги не будет! Не делай глупостей! Я тебя прошу. Ну, солнышко, зайка, рыбка! - Ласковые слова неуклюже срывались с губ, каждый их звук казался фальшивым. - Остановись, не нужно...
   - Не делать глупостей? - мрачно улыбнулась ведьма. - А почему? - Она уперлась руками предсказателю в грудь, несильно надавила, заставив его разорвать объятия, и закричала ему в лицо: - Что?! Что меня держит среди людей?
   У предсказателя не было ответа, только короткое, слишком легковесное предположение.
   - Я, - прошептал он. - Я держу и буду держать всегда. Пока хватит сил!
   Но ведьма сложила руки на груди и горько выдохнула многократно отразившееся от стен и потолка слово:
   - Прости...
   Дезири подошла к краю колодца. Некоторое время стояла там абсолютно неподвижно, даже, казалось, не дышала. Затем подняла руки. Крикнула так, что у предсказателя зазвенело в ушах:
   - Пожалуйста! Слышишь? Пожалуйста!!!
   И сделала шаг...
   На мгновение Бриану почудилось, что свет в зале померк. Словно за стенами Хрустального утеса солнце упало на землю. А может быть, стены в мгновение ока утратили прозрачность.
   Весь мир исчез. А на его месте проросла разрушающая сознание боль.
   Когда же Бриан снова научился различать происходящее, он нашел себя сидящим в нескольких шагах от края колодца. Рядом с ним сновал айяй, что-то взволнованно повизгивал, заглядывая в глаза.
   Не совсем понимая, что делает, Бриан поднялся на ноги. Тело его самостоятельно двинулось к краю. Нужно было как-то воспрепятствовать ему... Или не нужно? Боль вернулась, та самая, заменившая целый мир.
   Тибо все еще кричал:
   - Хозяин, не дури! А как же я...
   Бедный заботливый, смелый, преданный зверек! Малыш этого не заслужил.
   А он, Бриан, заслужил?! За все то доброе, что сделал? Кто ответит?
   - Прошу, сделай со мной то же самое! - услышал он собственный голос, звучащий будто бы со стороны.
   В следующий миг костер из молний расступился и принял его в свои объятия.
   И тут же...
   В грудь ворвался свежий, разгоняющий кровь по телу воздух. Совсем не такой застоявшийся и приправленный вековой пылью, как в треклятой пещере.
   Тибо, все еще попискивающий и всхлипывающий, оказался рядом. Ни чудодейственный колодец, ни глумливая рожица в утесе не смогли разлучить их. Зверек все так же держался мертвой хваткой за его ногу. Бриана нещадно встряхнуло, он упал и схватился за первый попавшийся под руку выступ. Затем подтянулся на руках и подтащил айяя.
   - Мы где? - спросил он зверька, хотя с таким же успехом мог поговорить с собственным ботинком. Тот знал не меньше Тибо.
   - Мы в раю!!! - раздался сверху глухой дребезжащий голос.
   Предсказатель поднял голову... И постарался насколько возможно спрятаться за удержавший его выступ. Да и было от чего прятаться! На него холодным немигающим взглядом смотрела змеиная голова. За ней - тонкая выгибающаяся в дугу шея, покрытая алой чешуей. Четыре скрещенных попарно клыка. Дракон? Дракон! Но не Оррох, после превращения он серебристый. Тогда...
   Бриан закрыл глаза. Он готов был расплакаться. Мучительно больно свело горло, но слез не было. В душе осталась пустота, в которой, насвистывая унылые мотивчики, гулял ветер.
   - Но почему?! Почему, Дезири? - крикнул предсказатель, когда к нему вернулась возможность говорить. - Я же тоже хотел, как ты и Оррох! Наверное, что-то неправильно сказал.
   Может быть, ему показалось... Он не поручился бы, что расслышал. Скорее почувствовал, как Хрустальный утес прогудел голосом огненного чудища:
   - Правильно!
  
   Глава 11. Ну ты и обнаглел, пройдоха! Нам тут и без чудес неплохо
   Все познается в сравнении. Нужно было признать, до преображения Оррох смотрелся не так эффектно. Теперь его мощные когтистые лапы - каждый коготь, точно меч королевской стражи! - внушали уважение. Длинный усеянный шипами хвост с пикой на конце. Рога, заостренными концами смотрящие вперед - только столкнись с таким рогоносцем! Сразу заимеешь две аккуратные раны в том месте, которым повезло соприкоснуться. Да и сам Оррох раздался вширь и ввысь, налился тугими мышцами.
   Однако летать на нем стало невозможно! Напрочь исчезла грива, и теперь удобно ухватиться седокам можно было разве что друг за друга. Ну еще за торчащие вдоль хребта шипы, да и то с опаской. А про удобные мягкие складки кожи и думать не приходилось - только гладкие, плотно подогнанные серебристые чешуйки по всему поджарому телу. Даже на клыкастой морде кое-где.
   Дезири оказалась ничуть не лучше. То есть в плане всех драконьих достоинств не хуже Орроха. Только размерами поменьше - все-таки дракон-девочка! - и кроваво-алой масти. Те же мышцы-канаты, шипы и чешуя. Поэтому Бриану с Тибо не было никакой разницы, на ком из новоиспеченных драконов лететь в деревню свинорылов.
   Но Бриан выбрал Орроха. Не в силу привычки - столько путешествовали на нем, так зачем менять "коней" на переправе? Не потому, что он был мощней и более грозным, а поэтому надежным. Просто от одной мысли, что Дезири будет рядом, Бриана била дрожь, у него сжимались кулаки и стискивались зубы. А уж чтоб заговорить с бывшей ведьмой - об этом не могло идти и речи.
   Летели медленно: Оррох постоянно оглядывался, проверяя - не растерял ли драгоценную ношу. Его новые крылья ловили воздух, подобно огромным парусам. А тело собиралось в узкий конус, вонзаясь в воздух серебряной стрелой.
   Поэтому в деревне они появились, когда солнце стало подумывать - а не пора ли ему на покой? Подлетая, Оррох нарочно замедлился насколько мог. Ведь у них с Дезири были все шансы перепугать сородичей до полусмерти. И те попросту разбежались бы по окрестному лесу. Лови потом и объясняй каждому, что ты тот самый Оррох, которого любила дразнить местная ребятня. Вдобавок свинорылы, собравшись вместе, могли дать отпор незваным гостям - все ж не поросята, постоять за себя сумеют. Но Бриан подозревал, что Оррох картинно лупил крыльями по воздуху и гордо выгибал спину, чтобы покрасоваться перед родней.
   Свинорылье стадо - с высоты не больше стайки ящериц - собралось в кучу у центра деревни. Вряд ли они готовили торжественный прием. Скорее собирались обороняться всем миром. В воздух поднялось одновременно с полдюжины чудищ. Они явно рассчитывали встретить врага на подлете и принять первый удар.
   К счастью, среди нападавших - или защищавшихся - оказался отец Орроха. Он летел первым - все-таки вожак стада.
   - Пап, это я! - зычно проревел Оррох.
   Однако даже голос его изменился до неузнаваемости. По крайней мере, отец узнавать его отказался, рявкнув в ответ:
   - Не приближайся, если жизнь дорога! Иначе нам придется тебя поджарить. Или разорвать на куски. Что выбираешь?
   - Это я, твой сын, - повторил Оррох с обидой в голосе. - Если меня не узнаешь, посмотри - вон друзья мои со мной.
   Услышав это, Бриан даже привстал, насколько мог, чтоб его было лучше видно. А Тибо вскарабкался ему на плечо и приветливо помахал Моррту одновременно лапой и хвостом. Моррт открыл пасть, но тут же захлопнул ее, так ничего и не сказав. Видимо, такой поворот совершенно сбил его с толку. Поэтому он внимательно оглядел Орроха с компанией и понес вдруг полную околесицу, принявшись играть в примерного отца:
   - Хм, мне кажется, сынок, твоих друзей было больше. Кто-нибудь из стада съел одного? Тогда скажи мне, и я...
   Но, услышав, как глупо это прозвучало в данных обстоятельствах, Моррт все же понял, что совсем не это должно его сейчас волновать. И воскликнул удивленно:
   - Но что...что произошло?! Что ты с собой сотворил?
   Морда Орроха из серебристой стала пепельно-серой. А из пасти вырвался глубокий разочарованный вздох.
   - Давай, мы спустимся, - предложил он, - и я спокойно все расскажу. А ты передай нашим, что опасности нет.
   Им позволили беспрепятственно опуститься на поле перед гнездом Орроха. Однако остальные свинорылы, скорее всего, не до конца поверили, что "все в порядке". Во всяком случае, они не торопились расходиться. Вместо этого стадо собралось неподалеку от гнезда и наблюдало за происходящим.
   Трриша приняла Орроха холодно. Никаких объятий и ласковых похлопываний. Ни слез, ни улыбок. И не мудрено, перед ней стоял источающий мощь и силу дракон. Зверь из легенды, а не ее единственный сын. Пусть немного странный, где-то не слишком удачливый, но свой, родной. А еще при встрече она так посмотрела на Бриана, будто старалась испепелить его взглядом. Конечно, ведь она же просила его, умоляла, угрожала даже! Ясное дело, теперь вся вина будет лежать на нем. И лучше ему не оставаться с Трришей с глазу на глаз. А то это может закончиться зубом за зуб.
   Оррох долго разговаривал с отцом в сторонке. Иногда они рычали друг на друга. Однажды Оррох не сдержался и так повысил голос, что Бриан, находясь на приличном расстоянии, услышал обрывок фразы:
   - Но, пап, ты не понимаешь! Это же чудо! И всем свинорылам можно...
   Ответ Моррта он тоже прекрасно понял. Хоть тот и не стал орать, его покачивание головой говорило красноречивей всяких слов.
   Когда же они вернулись, Моррт был мрачнее тучи. Оррох выглядел ничем не лучше. Он старался не смотреть на родителей, всем своим видом показывая, что не нуждается в их одобрении и плевать хотел на порицание.
   - Попробуй объяснить им сам, если хочешь, - пробурчал Моррт и устало опустился на землю рядом с Трришей. - Я всех соберу, раз обещал.
   - И объясню! - огрызнулся Оррох.
   Вскоре поле перед гнездом вожака заполнилось свинорыльей братией. Судя по разномастности сборища, здесь были все от мала до велика. Моррт не обманул и собрал все стадо.
   Бриан разглядел в первом ряду рыжего Фрруххта с дружками. И на всякий случай отошел, держась вместе с Тибо поближе к Дезири. Да, конечно, теперь они не так близки с ней. Но одно дело чувства, а другое - две-три сотни свинорылов перед самым носом. И люди у них то ли на ладони, то ли на тарелке.
   Поначалу Оррох вышел к стаду один, но Моррт, немного помедлив, последовал за ним. Он устало передвигал лапы и, казалось, мечтал только об одном - закрыть глаза и уснуть. А может, сразу умереть.
   Несколько сотен глаз смотрели на Орроха. Которые со страхом, другие с неприязнью или любопытством. Находились и откровенно скучающие. Их обладатели определенно пришли сюда только потому, что им приказал Моррт.
   - Я Оррох, - сказал новоиспеченный дракон, не найдя ничего лучше, чем спустя столько лет совместной жизни, представиться.
   Один из приятелей Фрруххта с пятном на морде просипел ехидно:
   - Мы знаем, твой папаша нас обрадовал!
   Несколько глоток в толпе гулко захохотали. Но Оррох не стал обращать внимания, продолжив:
   - И я принес вам добрую весть.
   Услыхав это, свинорылы загудели каждый о своем. Кто предлагал разойтись, кто просил дать дослушать, некоторые грозились прогнать драконов из стада.
   Оррох дождался, пока гул утихнет, и сказал:
   - В легендах про Хрустальный утес все правда, до последнего слова. Видите... - Он повертелся перед стадом, позволяя лучше себя рассмотреть. - Я смог стать драконом! Утес снял с меня заклятие! И вы сможете! Я расскажу, как это сделать.
   Над полем повисло молчание. Свинорылы переглядывались в замешательстве. Наконец вперед вышел маленький хряк с куцым хвостом, которого Оррох при встрече назвал Борргом.
   - А зачем? - спросил он, нервно хохотнув.
   Оррох недоуменно уставился на него, отказываясь верить в услышанное.
   - Что значит "зачем"?
   - Ну, зачем нам это все? - уточнил Боррг, так же криво ухмыляясь. - Для чего нам становиться такими?
   - Но ведь драконы... это же прекрасно!
   Боррг посмотрел на сородичей в поисках поддержки и, почувствовав одобрение, сказал с уверенностью:
   - У нас и так нет врагов! Мы сильнее всех в округе!
   На Орроха было больно смотреть. Да и не мудрено! Он заверил всех, что знает, как осуществить мечту! А мечта, оказывается, никому не нужна?!
   - Я не спорю, но... - замялся он.
   - К тому ж, я пятачок даю на отсечение, - не унимался Боррг, - там с этим заклятьем не все чисто, а? Вдруг что пойдет не так? Ведь некоторые из тех, кто искал способ, плохо кончили! - Он хитро подмигнул Орроху. - Твой дед, к примеру.
   Упомянув бедолагу Прруста, он еще больше разозлил Орроха. По тому, как напряглись мышцы друга, предсказатель безошибочно определил - тот держится из последних сил.
   - Не стану врать, - опустил голову Оррох, - не все так просто... Но оно того стоит, поверьте!
   Снова все свинорылы затихли, обдумывая услышанное. И в этой тишине из толпы раздалось негромкое:
   - Нам и так хорошо.
   А затем произошло самое страшное - стадо одобрительно закивало. Сотни голов вразнобой поднимались и опускались. Словно сотни стопудовых молотов вбивали мечту в грязь...
   - Видишь, сынок, - проскрипел рядом с Оррохом Моррт, - я же говорил. А ты "чудо, чудо"...
   Бриану показалось, что Оррох сейчас заплачет. Действительно, что еще он мог сделать? Не хватать же каждого и тыкать пятачком в очевидное! А если не согласится с его доводами, то перегрызать глотку, что ли? Нет, насильно не облагодетельствуешь, не причинишь счастье. Или как?
   Однако Оррох даже не попытался. Он только шмыгнул носом и протянул обиженным голосом:
   - Ну па-а-ап...
   И тут же впереди стада оказался рыжий Фрруххт.
   - Боррг правду говорит! - крикнул он во всеуслышание. - Зачем нам это все?! - Фрруххт изменил голос на писклявый и промычал: - Ну па-а-ап, ну па-а-апочка!
   Оррох молчал, но это дорого ему обходилось. Предсказатель видел, как его лицо исказила гримаса боли. Видел это и Фрруххт, но отступать он явно не собирался.
   - Снаружи, может быть, ты и дракон. - Фрруххт выставил клыки, захохотав во все горло. - А на самом деле все тот же хлюпик, которого защищал и будет защищать папаша!
   Это стало последней каплей. Оррох почти неуловимо для глаза бросился на обидчика. Даже не бросился, а скользнул по земле, подобно увлекаемому сильным ветром сухому листу. Но Фрруххт словно только этого и ждал. Он отскочил в сторону, и Оррох пролетел мимо него, в мгновение ока развернувшись и приготовившись к следующему выпаду. Рыжий задира сделал несколько шагов назад. И мягко, по-кошачьи переставляя лапы, стал обходить Орроха по широкой дуге. Словно приглашал его станцевать с ним на виду у всего стада. Вот только танец тот не сулил ничего хорошего.
   Бриан видел, как из толпы вывалились двое дружков Фрруххта. Парочка, не сговариваясь, разделилась и явно норовила подкрасться к Орроху с тыла. Ясное дело, дружески похлопать его по спине они планировали!
   Нужно было что-то придумать и поскорее! Но что? Крикнуть Орроху о новой опасности? Так одному из нападавших стоит отвлечься на мгновение. Или хвостом махнуть неаккуратно. К тому же Дезири, присев на пружинистых лапах, молотила хвостом по земле и пофыркивала, скалясь. Значит, защитить его не сможет, сразу ринется в бой. В довершение, вслед за двумя прихлебателями, у Фрруххта наверняка найдутся еще сторонники. В конце концов, Оррох теперь чужой, не похожий на остальных свинорылов. А таких всегда бьют с особым наслаждением.
   - Стойте! - раздался вдруг могучий рев Моррта. Вожак вышел на центр свободного пространства и, встав между противниками, добавил значительно тише: - Я запрещаю!
   - Что я говорил! - прохрипел Фрруххт с издевкой, не сводя налитых кровью глаз с Орроха. - Папаша снова его защищает!
   Моррт не стал ему отвечать, вместо этого молча подошел к Орроху и положил голову ему на плечо. Сделал это он с видимым усилием: после преображения Оррох стал значительно выше отца. И тому пришлось вытянуться, насколько хватило его роста.
   - Прости, сын. Теперь ты сам за себя, - проскрежетал Моррт и, отстранившись, закончил негромко: - За круг. Закон одинаков для всех.
   Некоторое время стадо безмолвствовало. Но затем сразу в нескольких местах подхватили:
   - За круг, за круг, за...
   А Моррт, понурив голову, медленно вернулся к их с Трришей гнезду. И опустив ставшую, судя по его виду, неимоверно тяжелой голову на лапы, закрыл глаза.
   - Слышал, хлюпик?! - прорычал Фрруххт, когда крики стихли. - Обещал же, что сходим с тобой за круг!
   Оррох проводил отца взглядом. А когда тот прилег, бросил полный ненависти взгляд на Фрруххта и выплюнул, кивнув на Ррыку с Пррыщом:
   - И этих бери. Чтоб три раза не бегать!
  
   Глава 12. Лежать или летать - пора определяться. И раз грозят задрать, то нужно драться
   Смысл приглашения "выйти за круг" оставался загадкой. Однако ничего хорошего Орроху он точно не сулил. Все намекало на то, что он согласился померяться силой с рыжим "другом детства". К тому же пригласил Ррыку с Пррыщом. Ведь трое же на одного! Дракон не дракон, а свинорылы тоже не безобидные хомячки!
   Расчет Фрруххта был понятен и имел все шансы на успех. Да, Оррох теперь дракон. И его новый облик просто создан для драки. Но, вероятно, от Фрруххта не укрылось и то, что Оррох сменил тело недавно и не успел освоиться. Поэтому драка с ним сейчас - возможность, которая впредь не представится. А если удастся победить, то и Моррт в вожаках не засидится! Еще бы, ведь Фрруххт - победитель драконов!..
   Бриану с Тибо пришлось забраться на Дезири. Благо та не сказала ни слова, только подставила крыло, чтоб помочь им вскарабкаться. Глаза ее с тревогой смотрели вслед улетающему Орроху. И ей точно не было дела до каких-то там людишек с неуклюжими зверушками.
   Свинорылы поднялись в воздух и направились на север от деревни. Но летели недолго. Первым в гущу леса спланировал Оррох, за ним опустилась троица во главе с Фрруххтом. Остальное стадо повисло над прогалиной, которую облюбовали "выходцы за круг".
   Сидя на спине у Дезири, предсказатель видел, как свинорылы и дракон разошлись по разные стороны прогалины. Место, на которое пал выбор, было обильно завалено искореженными деревьями. Возможно, свинорылы не раз и не два выясняли тут, кто сильней. Ведь если бы стычки происходили в небе, то проигравший расшибался бы об землю. А так у него оставалась возможность выжить. Вдобавок порченые деревья годились для постройки гнезд. А еще за счет местных забияк понемногу расширялась сама деревня.
   - Начали! - взревела Дезири, глядя вниз. - Оррох, держись!
   Свинорылы зашевелились, медленно приближаясь к дракону. А тот оставался неподвижен. Лишь когда расстояние сократилось вполовину, он двинулся навстречу.
   Видимо, троица собиралась применить ту же тактику, что и в деревне. Фрруххт неотвратимо пёр в лоб. А Пррыщ с Ррыкой прижались к краям прогалины, нацеливаясь прошмыгнуть Орроху за спину.
   Внезапно картина резко изменилась. Фрруххт бросился на Орроха, желая вытащить его на себя. И тем самым освободить своим дружкам место для маневра. Но дракон решил иначе. Он скользнул к Пррыщу и, приложив с разбегу плечом в грудь, опрокинул на деревья. Свинорыл взревел так, что его наверняка слышали в деревне. Но, несмотря на пропущенную атаку, тут же поднялся.
   Однако Аррох был уже далеко. Хвост дракона мелькнул перед мордой Фрруххта и обрушился на его передние лапы. Не успев замедлиться, тот упал на колени и уткнулся мордой в землю. А Аррох уже танцевал вокруг Ррыки, выискивая слабое место.
   Вскоре нападающих осталось двое. Ррыка, получив хвостом по голове, повалился бесформенной грудой мяса. Да и его товарищи двигались гораздо медленней. Быстрота спасала Орроха, однако и ему досталось: он все чаще промахивался. И от атак уже не ускользал, а лишь слегка отклонялся, экономя силы.
   Пррыщ продержался ненамного дольше. Оррох поймал его лапой на противоходе. Тот кувыркнулся несколько раз через голову и затих на краю прогалины.
   Долгие мгновения Аррох и Фрруххт стояли, не двигаясь. Возможно, они что-то говорили. Но расслышать их не представлялось возможным. Бриан очень надеялся, что дракон и свинорыл пытаются решить дело миром. Но почему-то в такой исход не верилось.
   В подтверждение бойцы снова бросились друг на друга. Однако на этот раз драка продолжалась недолго. Оррох развалился на Фрруххте, прижимая к земле. А тот судорожно дрыгал лапами, пытаясь спихнуть дракона с себя. Но у него ничего не выходило.
   - Молодец! - закричала Дезири. - Какой же молодец!
   Она не стала дожидаться, пока Аррох додавит противника, и, спустившись на краю прогалины, бросилась к дракону.
   Бриан хотел крикнуть Дезири, что она поступает неразумно. Ведь наблюдавшее за ней полчище свинорылов вполне могло решить, что она ринулась добивать их поверженных собратьев. Или, чего доброго, сожрать, пока тепленькие!
   Фрруххт почти затих, изредка подрыгивая лапой. И только тогда Оррох медленно сполз на землю, затуманенным взглядом глядя на приближающуюся Дезири.
   Однако дракон поторопился: поверженный враг тяжело повернул голову в сторону Орроха и напрягся.
   - Сосунок! - выплюнул он, едва двигая окровавленными губами.
   Свинорыл глубоко вдохнул и, натужно хрипя, оперся на лапу. Краткий миг, и в пасти его распустился огненный цветок, метнувшись к дракону. Но только лизнул походя. Тот, обезумев от боли, прыгнул. И замер, обнимая Фрруххта.
   Рыжий хряк завизжал и умолк. Замолчать его заставила пика драконьего хвоста, прошившая горло насквозь...
  
   Никто не стал их останавливать. Свинорылы дождались, пока Аррох с товарищами покинет злополучную прогалину. А уже потом один за другим опустились на место драки. Бриан увидел, обернувшись, что Пррыщ стоит на ногах, опираясь на сородичей. Вокруг Ррыки тоже хлопотали. Но тот так и не пошевелился с момента падения. Возможно, здоровяк серьезно пострадал. Или же просто выжидал, пока Аррох скроется из виду.
   А вот Фрруххт... Свинорылы окружили его широким кольцом, опустив головы. Никто из них даже не приблизился к нему, не попытался помочь. Да и не мудрено, когда Оррох отполз от рыжего хряка, тот смотрел в небо немигающим взглядом. А фиолетовый язык его вывалился изо рта и кончиком доставал до земли. Какая уж тут помощь...
   Драконы, не сговариваясь, приземлились у гнезда Орроха. Но его родителей там не оказалось. Должно быть, они остались на месте побоища. И это не могло не радовать. Орроху сейчас точно не помешал бы покой. Выглядел он неважно. Чешуя его местами была перемазана в крови. Вот только неясно - в своей или чужой? На плече и боку - глубокие кровоточащие отметины от клыков.
   Оррох моментально уснул, растянувшись перед гнездом. Дезири прилегла рядом с ним на случай, если кто-нибудь из обиженных исходом драки явится, чтобы свести счеты. А Бриан с Тибо, сбегав за водой в ручей неподалеку, как смогли, промыли раны, да так и оставили. Ведь никто из них не знал, как лечить зверюгу, которой уже много веков не водилось на свете. То ли ранку земелькой присыпать. То ли травку какую приложить. А может, драконы как кошки - и все на себе зализывают? Так это уже Оррох сам со временем.
   Оррох проснулся на закате и попросил воды. Тибо влил ему в пасть все оставшееся от промывки ран и спросил:
   - Вкусненько тебе?
   - Угу, - промычал дракон, причмокнув пересохшими губами.
   - Тогда давай во-о-он туда. - Зверек указал лапкой в сторону источника. - Я тебе там воды оставил! Целый ручей!
   Оррох попытался улыбнуться, но, видимо, разбитая губа причинила боль. И он бросил это занятие, последовав совету руконога. Остальные, решив, что Оррох еще слишком слаб, побрели следом.
   Вернувшись к гнезду, они застали там Трришу. Она сидела с полуприкрытыми глазами, полностью недвижима. Будто целиком вытесана из камня, даже, казалось, не дышала.
   - Мам, - тихо позвал Оррох.
   Веки Трриши вздрогнули, но глаза так и не открылись. То ли сон, то ли обморок продолжали держать ее в цепких лапах. Но владели они ей не полностью. Губы Трриши, преодолев оцепенение, медленно отворились и произнесли:
   - Прощай.
   Оррох бросился к ней и принялся тормошить за плечо.
   - Что...что ты говоришь? - закричал он.
   Трриша наконец справилась с неподъемными веками и, открыв глаза, - пустые, мертвые! - прошептала:
   - После всего...тебе здесь не место.
   - Но... - растерянно пробормотал Оррох. - Но я думал, ты порадуешься за меня.
   Трриша очень долго искала в себе силы для того, чтоб заговорить снова. Когда же это у нее получилось, она спросила:
   - А чему радоваться?
   - Твой сын стал драконом! - не без гордости крикнул Оррох, словно хотел, чтоб это услышала не только его мать, но и небо над головой вместе с землей под ногами.
   - Да, я помню, - был ответ после бесконечно долгого молчания. - Когда мой сын был ребенком, он мечтал обратиться в дракона. Места себе не находил. Все уши мне прожужжал. И мне, и отцу, даже дружкам своим. Те поколачивали его за это, но он снова принимался за свое.
   Трриша отвела все тот же безжизненный взгляд в сторону и сказала, обращаясь неведомо к кому, притаившемуся в пустоте:
   - А теперь он вырос, и я только об одном хочу спросить. - Ее голос внезапно обрел недостающую силу и прогрохотал над поляной: - Мечта сбылась! И первое, что он сделал - убил одного из своих давнишних приятелей! Да еще двоих чуть было не угробил.
   Ее взгляд на мгновение обрел осмысленность и прожег Орроха.
   - Спросить хочу... а стоила ли этого мечта?! И что еще ему придется за нее отдать? Может быть, меня? Или отца? Чего еще он готов лишиться?!
   Мать Орроха не ждала ответа. Из последних сил исторгая из себя слова, она избавлялась от боли.
   - Мой сын мечтал стать драконом, - повторила она много тише. - Чтобы летать, задевая звезды хвостом. Быстрее всех, выше всех... - Тут Трришин голос иссяк, подобно улизнувшей сквозь пальцы пригоршне воды, и она почти простонала: - Но стал убийцей.
   Однако Оррох, оглушенный злобой и стыдом, пропустил ее слова мимо ушей и продолжал оправдываться:
   - Это был честный бой! Вот только Фрруххт сам все испортил! Огнем же нельзя!
   Видно было, что он хотел сказать многое. Скорее всего, напомнил бы матери, что Фрруххт вдоволь поиздевался над ним в детстве. Что сам давно и осознанно тащил его за круг. Что, в конце концов, свинорылов было трое на него одного!
   Но мать уже не слушала.
   - Прощай... - прошептала она одними губами и закрыла глаза, отгородившись от сына стенами век.
  
   Приближалась ночь. В глубине леса завывали волки, которые свинорылам - и тем более драконам! - не страшны. Боятся их только люди и беззащитные айяи. Поэтому Бриан зябко передернул плечами и посмотрел в ту сторону, откуда вечерний воздух приносил тревожные звуки. В конце концов, с ними сейчас пара просто созданных для убийства существ, так чего бояться? Разве что их самих.
   - Оррох? - окликнул он друга, желая убедиться, что тот не спит и защитит в случае чего.
   Но дракон, не поворачиваясь, ответил не ему, а скорее собственным мыслям:
   - Мне, наверное, нужно лететь. - Он посмотрел в небо, кокетливо украсившееся первой звездой. А потом добавил с такой горечью в голосе, что ею можно было напитать всю полынь в мире: - Тут мне не жить...
   Дезири, лежавшая рядом с ним, пододвинулась ближе и, опустив свое крыло ему на спину, прошептала:
   - Я с тобой.
   Драконы всегда шепчут так, что их услышит и глухой. Бриан же глухотой не страдал. Поэтому слова Дезири заставили его сердце тоскливо сжаться. Дезири... та самая ведьма, ради которой он дрался с самим Асмодеем. Конечно ради нее! Не мир же он собирался спасти, в конце концов!
   Должно быть, его чувства так явственно проступили на лице, что не укрылись от Дезири. Так или иначе, она некоторое время раздумывала, а затем выдавила с видимым усилием:
   - Бриан, я представила нас двоих. - Она незаметно для себя вонзила когти в землю и с усилием выдернула, оставив широкие борозды. - Как мы живем с тобой в нашем домике. Все заботы поровну, детишки, может быть. - Драконица прикрыла глаза и почти незаметно улыбнулась собственным мыслям. - Сначала мне нравилось думать так. Все как у людей... - Тут по морде Дезири будто бы пробежала молния, заставив скривиться, и она процедила холодно: - Но среди людей я чужая. Поэтому, может быть, со временем мне показалось это все каким-то мелким и незначительным.
   Предсказатель, не осознавая, что делает, сжал кулаки. Он все уяснил для себя. Ведьма давно решила - если Оррох обратится в дракона, она последует за ним. И, стоя на краю колодца, сказала правду - никто ее не держит в мире людей.
   - Знаешь, небо... оно же безграничное, - промурлыкала Дезири мечтательно. - Для него нет чужаков. Небо дарит счастье полета и принимает всех. А тут...- Она посмотрела на Орроха и повторила за ним слово в слово: - Тут мне не жить.
   У Бриана не осталось сил, чтоб произнести то, что наполнило его огнем и в мгновение выжгло дотла.
   Глупец!!! Какой же он глупец!!!
   - Ведьма!!! - раздался вдруг взбешенный айяйский писк. - Ненавижу...ненавижу тебя!
   Зверек бросился к Дезири. Вытянулся во весь свой крохотный рост. Тот самый маленький паршивец, который жаловался, что его все обижают. Однако он, Бриан, молчит, душит злость и разочарование.
   А малыш не стал! И плевать ему, что перед ним дракон. Главное, что за ним предсказатель-неудачник...
   - Бриан же к тебе со всей душой! Мы к тебе со всей душой. А ты... - Айяй дрожал от ярости, брызгал слюной и потрясал кулачонками. - Ну ты и ведьма!
   Предсказатель не на шутку испугался за айяя. Дезири вполне могла уничтожить зверька. И вдобавок того, кто попытается его защитить. А уж он-то, Бриан, точно попытается!
   Но Дезири посчитала, что смертей на сегодня достаточно. Она лишь гордо выгнула шею и, выдохнув несколько струек пламени, проревела:
   - Я не ведьма! Я дракон!!!
  

Тур четвертый. Прятки

   Глава 1. И снова сны пеняют строго, и в прошлое ведет дорога
  
   Бывает так, что тело человеческое распадается на части. И продолжает жить в разных местах. Причем со стороны можно даже не заметить, что оно с изъяном. Так же дышит, ест, потеет. Может по лицу врезать, если его разозлить. Колдовство, не иначе!
   Бриан чувствовал себя тем самым разваливающимся на куски "везунчиком". Поскольку летел под облаками, а сердце оставил у подножья Хрустального утеса. Разбитое на куски и растоптанное драконьими лапами сердце.
   Они покинули деревню при первой возможности. Бриан долго колебался - а не оставить ли новообращенных драконов в покое и попутешествовать пешком? Ведь их теперь нигде не ждали. А в Криносе и подавно.
   С другой стороны, в сумке обидно позванивали две золотые монеты, выданные Главным советником Его Величества. Зато в домике бывшей ведьмы дожидались денежки, поставленные на кон в игре. Чем не цель на первое время? А цель была ох как нужна! Чтоб не думать и не вспоминать.
   И предсказатель попросил Орроха доставить их в Кринос. Обретя новые крылья, дракон мог лететь теперь гораздо быстрее. И проделанный ими за четыре дня путь к утесу с лихвой покрыл бы за два.
   Перелет представлялся приятной прогулкой, если бы не одно "но". Сбитое из тугих мышц драконье тело пребольно впивалось в то, чем на него садились! А если учесть спихивающий с Орроха ветер, идея пройтись пешком не казалась глупой. Да, медленно, но в живых и без мозолей!
   Однако выход нашелся сам собой. Бриан вдруг со смехом вспомнил гарцующего на Фрруххте айяя. Малыш скакал на нем, как на лошади. А где лошадь, там и седло!
   Из ивовых прутьев они сплели канат толщиной с руку. Перебросили его подмышками у Орроха и закрепили на груди. А уже к нему примостили кресло из коры и веток. Конструкция выглядела не слишком надежно. Но, выбирая из двух зол, поневоле выберешь зло с удобствами.
   Для Тибо из прутьев лозы Бриан соорудил просторную корзину и привязал ее позади седла. А чтоб дракон не смог крыльями снести голову любопытному айяю, смастерил крышку.
   Закончив приготовления, он силой затащил Тибо на дракона.
   - В клетку?! - сопротивлялся зверек. - А вдруг на меня загар ляжет крест-накрест?!
   - Зато, если зачешется где-то, просто скажешь, в каком квадратике почесать! - отрезал Бриан и захлопнул крышку корзины, едва не прищемив сующийся куда не нужно нос.
  
   Тибо ворчал только на земле. В полете вид зверька стал довольным и благожелательным. Бриан даже позволил малышу открыть крышку. И тут же пожалел, с тревогой наблюдая, как зверек строит пролетающим мимо птицам рожицы. Иногда тот заигрывался и высовывался по пояс. И только дружеский щелчок по уху возвращал его на место. В конце концов Бриан, потеряв терпение, захлопнул крышку. И тут же услышал из корзины старую воровскую песенку:
   - Острог мой дом с младых ногтей... - В этом месте Тибо подвывал особенно жалостливо. - С мла-а-адых но-о-огтей! А караульные мне были вместо ма-а-амки!..
   Когда дракон поднялся выше, зеленый ковер леса под ними почти остановился. Точнее сказать, наползал так медленно, что, казалось, его разморило на солнышке. За спиной заунывно скулил Тибо. Вот и все разнообразие. От такого не хочешь, а заскучаешь. И предсказатель, сладко зевнув, уронил голову на грудь...
   Солнце вдруг исчезло. Его утащили так быстро, словно на другом конце земли срочно понадобилось подменить захворавшую луну.
   Предсказатель лихорадочно огляделся. Место, куда его занесло, казалось смутно знакомым. Двухэтажный дом со скрипящей лестницей и стенами, испещренными непонятными символами. Память подсказывала, что в доме точно имелся подвал. Причем просторный и хорошо освещенный. И в этом подвале...
   - Эй, есть кто? - спросил он, вглядываясь в сумрак.
   И с замиранием сердца услышал в ответ скрипучий старческий голос:
   - Явился-таки, озорник!
   Крадучись в сумраке, Бриан завернул за угол и обмер. Первым желанием его было скорее скользнуть обратно. А еще лучше - вообще убраться из дома и бежать!
   Однако он остался на месте. И отстраненно наблюдал, как в своем любимом кресле сгорбился Бонифас Гнус. Его приемный отец и бывший учитель. Которого...которого быть здесь точно не могло!!!
   - Рад снова тебя видеть, мой мальчик, - поприветствовал его старик Бонифас как ни в чем не бывало.
   Невесомый призрак, непонятно зачем вытащенный из небытия.
   - Но что вы здесь делаете? - попытался произнести Бриан, однако получилось лишь отчасти. Некоторые слова так и застряли в мыслях, не родившись. - Вас же...
   Перед глазами пронеслась картина, глубоко врезавшаяся в память. Забрызганные кровью стены подвала. И беснующееся, истошно завывающее чудище.
   - Помню-помню, - согласно кивнул Гнус и усмехнулся в седую, с желтизной от табака, бороду. - Было больно, мокро и противно. Сейчас неважно уже.
   - Но тогда...
   - Вот что, - пожевал старик сухими бесцветными губами, - хватит тебе прятаться. Я же не зря тебя учил. Выходи давай. - В глазах его блеснули хитрые искорки. - Пора, дружок, пора.
   Однако Бриан не понимал, чего от него хотят, и пробормотал растерянно:
   - Я... я и не прячусь.
   - Мне только не рассказывай, - хихикнул Гнус и, поперхнувшись, зашелся в приступе сухого кашля.
   Его надсадное карканье, повторяясь раз за разом, слилось в единый протяжный вибрирующий звон. Набирая силу и добравшись до нестерпимых высот, тот завершился раскатистым, пронзительным воем. Предсказатель мог ошибаться, но родился зубодробительный звук где-то внизу, в подвале. И там уже...
   На этот раз дверца, сдерживающая воспоминания, слегка приоткрылась. Не для того, чтоб впустить целиком, скорее подсмотреть одним глазом.
   В подвале, и теперь сомнения рассеялись, ревел демон. И вскоре он появится здесь! Нужно укрыться! Нырнуть в щель под дверью, ведущей наружу. Вытечь через приоткрытое окно. Да как угодно, лишь бы поскорей отсюда!
   Внезапно остатки света исчезли. Бриан вытянул руки и пошарил перед собой. Через мгновение он нащупал перила лестницы, ведущей на второй этаж.
   - Хватит прятаться! - завизжала темнота, распадаясь на хор обезумевших от собственной всесильности голосов.
   Яркая вспышка осветила на краткий миг стены комнаты. В ней не было уже старика Гнуса. А вместо него...
   Змеи! Из всех щелей! Клубки разинувших пасти змей! Клыки обнажены в поисках добычи!!!
   Осталось немного - перемахнуть порог! Предсказатель дернулся всем телом. И, словно муха, чудом умудрившаяся разорвать опутавшую ее паутину, вывалился наружу...
  
   - Стой, бестолочь! - услышал он за спиной пронзительный писк руконога. - Ты что - летать научился?!
   Айяй опоздал с этим вопросом. Способность Бриана летать теперь не имела значения. Он все равно уже летел! Даже не летел, а падал в зазывно раскрывшую объятия пустоту! Навстречу зеленому ковру леса. Чтоб стать на его фоне невзрачным красным пятном!
   Оставалось улечься на воздух и взмолиться - воздух, миленький, удержи! Но воздух, как ему и положено, вежливо расступался, продолжая трепать вздувшиеся пузырями штаны и куртку.
   Бриан уже начал мысленно прощаться с жизнью. Перебирать в памяти друзей и знакомых. Но с горечью сообразил, что особо прощаться ему и не с кем. Родителей - нет, старик Гнус - мертв и является только во снах. Оррох и Дезири - чужие теперь. Вот и прожил, вот и оставил след...
   Проворная тень скользнула по груди, украв на мгновение солнечный свет. Бриана тут же рвануло в сторону и вверх. Предсказатель почувствовал, как живот в нескольких местах укололо. Не так больно, чтоб заорать во всю глотку, но довольно чувствительно. Затем неведомая сила закрутила его и швырнула на твердую поверхность.
   - Держись за седло! - крикнул Оррох и, убедившись, что Бриан выполнил приказание, разжал когти. А затем уже спросил: - Живой? Ничего я тебе не отхватил?
   Не успел Бриан ответить, как его оглушил льющийся прямо в ухо взволнованный голосок:
   - Ты чего вниз сиганул? - визжал айяй. - Если из-за Дезири, так ты это брось! Не стоит она того. Мы, если что, лучше найдем. Даже двух или трех!
   - Да я уснул, - признался предсказатель нехотя. - А потом... в общем, ошибся дверью.
   - Чего?! - Тибо просунул лапу сквозь прутья клетки, потрогал лоб Бриана. - Ты, хозяин, уже со страху заговариваться начал!
   - Начнешь тут! - беззлобно огрызнулся Бриан и с обидой крикнул дракону, потирая пострадавшие места: - Оррох, ты мне живот оцарапал!
   Дракон фыркнул, давая понять, что такая мелочь его абсолютно не волнует.
   - Особо выбирать не приходилось! - рассмеялся он гулко. - Или пузо оцарапать, или с сосен соскребать!
   И Бриан решил, что дракон прав: главное - кости на месте. А пузо... пузо отрастет.
  
   Вечером второго дня Оррох, изрядно вымотавшийся и оттого неразговорчивый, пробурчал:
   - Все, приехали.
   А затем он расправил крылья во всю ширь и стал плавно снижаться. Бриан, после вчерашнего падения привязавшийся ремнем, посмотрел вниз. Однако не разглядел ничего примечательного, к чему бы можно было приехать. Река, лес да поле, каких они промахнули неисчислимое множество. Разве что небольшая деревенька на десяток домов неподалеку.
   А может быть, Оррох ошибся? Заблудился среди местного однообразия? Или же просто схитрил, чтоб поскорее от них избавиться? Ну нет, не такой он человек... то есть свинорыл... то есть дракон, конечно же! Но, чтоб убедиться окончательно, предсказатель спросил:
   - А как же Кринос?
   Дракон выгнул шею и посмотрел на него с таким выражением, будто только что от взрослого на вид мужчины услыхал лепет годовалого ребенка. И теперь ему придется объяснить очевидные даже для грудничка вещи.
   - Мы в столицу не полетим, - ответил он хмуро. - Я там, когда свинорылом был, знаешь, сколько шуму наделал. А представь, что будет, если сейчас в таком виде заявлюсь!
   Объяснение звучало весомо. В самом деле, драконов в столице вполне могли угостить похлебкой из копий и стрел. Чудища, разумеется, не останутся в долгу и ответят.
   - Да ты не переживай, тут недалеко, - успокоил Оррох. - Пройдетесь пешочком.
   И предсказателю осталось только согласиться. Собственно, выбора у них с Тибо все равно не было. Раз дракон сказал - не полетит, значить, так тому и быть. Кто ж его заставит?!
   Оррох опустился на краю засеянного рожью поля, Дезири - чуть поодаль. Она даже не смотрела в их сторону. Вид у драконицы был такой, словно ее подмывало скорее убраться подальше. Одним взмахом разрубить тугой узел. Взлететь и забыть. Ведь сама сказала - среди людей ей не место. А последнее, что ее с ними связывало - это он, Бриан. Так чего тянуть? Один взмах крыла - один удар меча.
   Она все-таки подошла, но ложиться на землю не стала. Видно было, что сейчас это выше ее сил. Дезири будто бы звал из туманной дали слышимый только ею голос. Не манил, а именно призывал, даже, возможно, приказывал. И драконица не могла ослушаться.
   Бриан обнял на прощанье Орроха. Тот молчал, глядя поверх головы предсказателя. Действительно, что тут скажешь. Просто их время быть рядом закончилось.
   В конце концов он все же изрек:
   - Нам пора...
   На Тибо и до этого больно было смотреть. Кисточка хвоста уже не успевала сбрасывать крупные слезинки на песок, и те сбегали по губам. Когда же он услыхал слова Орроха, не сдержался и, заревев в голос, стал кататься по земле.
   И тут произошло то, на что Бриан уж точно не рассчитывал. Дезири склонила к нему голову и, заглянув в глаза, сказала:
   - Вот что... - Она тяжело вздохнула, пытаясь выдавить из себя сопротивлявшиеся слова. - И я, и Оррох тебе многим обязаны. И если вдруг совсем прижмет, иди к моему домику.
   Бриан не стал говорить, что и так собирался это сделать. Им с Тибо нужно было правдами-неправдами добыть оставленные под присмотром домика деньги. На худой конец, дом можно ведь и поджечь. А золото - оно и в слитках золото. У Дезири сейчас новая жизнь, но лучше не проверять, как она отнесется к его затее.
   - Попросишь его хорошенько, - продолжила Дезири. - И он покажет нас другу другу. - Тут она криво усмехнулась и закончила со злорадством: - Если не задушит тебя раньше...
   Совсем скоро драконы превратились в узкие полоски на фоне закатного солнца. Две морщинки на простыне готовящегося ко сну мира. Две затягивающиеся раны неба. А потом исчезли и они.
  
   Глава 2. Над деревенькой спящею крылом поводит тьма. Вот время подходящее, чтобы сойти с ума
   Дорога привычно бежала навстречу. В небе, конечно, хорошо. Но ощущать под ногами надежную твердь приятней, да и за собственную жизнь спокойней.
   До деревни они добрались еще засветло. И это не могло не радовать. Куда приятней провести ночь под крышей, чем зябнуть у костерка под открытым небом. Вдобавок огромного теплого Орроха теперь с ними не было. Да и Дезири, раз уж на то пошло.
   Деревенька выглядела пустынной, брошенной жителями. Не возились у низких заборчиков куры, не мычала пригнанная с пастбища скотина. Даже детишек, если были такие, загнали домой родители.
   Однако люди в деревне все-таки водились. Невысокий сутулый мужичок в сильно мятой льняной рубахе и таких же штанах с дырами на коленях бродил между домами. А за ним увивалась крошечная собачонка. Шерсть ее пыльно-серой расцветки сбилась в колтуны и была вся увешана иссиня-красными семенами репейника.
   Завидев Бриана, человек тут же бросил все свои дела - если такие были! - и, широко улыбаясь, кинулся к нему. Казалось, на радостях он полезет обниматься. Но тот всего лишь отпихнул лаявшую на путников собаку и жеманно поклонился.
   - Добрый вечер добрым людям! - поприветствовал он предсказателя и тут же крякнул залихватски, будто собираясь по случаю визита дорогих гостей пуститься в пляс.
   Бриан торопливо снял шляпу.
   - Вечер добрый... - Он лихорадочно соображал, будет ли невежливым на этом остановиться, но на всякий случай добавил: - Людям добрым.
   Некоторое время они стояли, улыбаясь друг другу, как два умалишенных. А затем крестьянин протянул Бриану мозолистую руку:
   - Бланш-есть-монетка...
   Предсказатель, все так же скалясь, пробормотал:
   - Бриан...монетки нет.
   Видимо, он сказал что-то очень смешное: крестьянин загоготал, уперев руки в бока, и хлопнул Бриана по плечу.
   - Да это зовут меня так! - Он утер выступившие в краешках глаз слезы и добавил слегка разочарованно: - А что монетки нет, жаль. Но нет - значицца, нет, чего уж... Тебя, парень, каким ветром сюда занесло?
   - Мы в Кринос идем, - признался Бриан, уточнив: - Далеко еще? Что за деревня?
   Крестьян почесал затылок, разбередив курчавые соломенные волосы.
   - Завтра к обеду будете. А ежели наутро выйдете, то к вечеру.
   Бриан разочарованно вздохнул. Должно быть, огромному и быстрому Орроху расстояние до города показалось мизерным. А вот им с Тибо еще целый день топать.
   - А деревня так и называется. - Бланш внимательно изучил лицо предсказателя. - Ты у нас раньше бывал, раз название знаешь?
   Бриан недоуменно пожал плечами.
   - Нет, не был. А как?
   - Ну Деревня, я ж сказал!
   - Деревня Деревня? - вклинился в их разговор Тибо, прыснув со смеху.
   - Ого! - от неожиданности присел Бланш. - Так значицца, твоя собачка разговаривает? То-то я смотрю, она у тебя странная какая-то.
   - Я не собака, - беззлобно поправил крестьянина айяй. - А деревню Деревней назвать - это уметь надо! - Он указал на поскуливавшую в стороне собачонку. - Ты бы еще своего цуцика Собакой нарек!
   Услыхав задиристый голосок руконога, Бриан обрадовался. Если маленький проныра стал снова отпускать дурацкие шуточки, значит, с ним все в порядке. И на одну проблему теперь меньше.
   - Не, - покачал головой Бланш. - Его не так зовут.
   - О, хоть тут фантазии хватило! - одобрил Тибо.
   Но не успел айяй закончить фразу, как Бланш гордо сообщил:
   - Пёс его имя! Сам выбирал!
   Тут уж малыш не выдержал, упал и захохотал, перекатываясь со спины на лапы. А Бриан, чтоб сгладить неловкость, поторопился перевести разговор на другую тему:
   - Нам бы переночевать, уважаемый Бланш.
   Вероятно, титул "уважаемый" рядом с его именем польстил крестьянину. И он, довольно крякнув, протянул:
   - Та-а-к зна-а-ачицца, ночевничать, угум... - Бланш взял Бриана за локоть и развернул так, чтоб им обоим были видны все дома. - Ты к Жельберу-ходоку не ходи. У него и без вас ртов в доме хватает. Так что спать придется на потолке...
   Бриан разочарованно вздыхал, слушая его объяснения. С каждым отринутым домом их с Тибо ночевка на свежем воздухе становилась все явственней. Когда же крестьянин упомянул почти все из них, предсказатель поинтересовался с надеждой:
   - А у тебя, уважаемый Бланш, нельзя?
   Однако крестьянин только замахал руками:
   - Что ты, что ты... я и сам не знаю, как домой попаду! Вчерашнюю-то ночь тама не показывался. Теперь хожу, выбираю.
   - Что выбираешь? - переспросил Бриан тем же участливым голосом.
   - Дык это... - слегка смутился благодетель. - Ясно чего - глаз или зуб?
   Бриан переглянулся с Тибо, рассчитывая понять, не ослышался ли. Но зверек пожал плечами, подтверждая, что разобрал то же самое.
   - Что тут непонятного! - простонал Бланш. - Я, значицца, через порог переступить еще успею. Чтоб дома лечь. И дальше надо решать, что спасти - зуб или глаз? - Он снова почесал беспокойный затылок и продолжил задумчиво: - А у моей-то Доры - во кулачище! - Крестьянин сложил свои кулаки и потряс ими. - Можно так огрести в глаз, что и зубу капец!
   И он нервно хохотнул, хотя Бриан не видел в ситуации ничего веселого: и с ночлегом не свезло, и у Бланша будет тот еще вечерок!
   Тут крестьянин закатил глаза, словно в уме пересчитывал, на сколько таких возвращений у него хватит здоровья.
   - О, а попробуй к Лурье постучаться! - Он указал на самый дальний от них дом и добавил, понизив голос до шепота: - С недельку назад я б тебе такого не посоветовал. Но сейчас...
   Бланш снова взял Бриана под локоть и отвел на десяток шагов, будто это гарантировало, что их не подслушивают.
   - Знаешь, добрый человек, - прошептал он, настороженно оглядываясь, - говорят, чудес не бывает. А я думаю, бывает. Вот, значицца, Лурье. Завсегда лодырем был и пропойцей. Жена под стать, детишки - хулиганье! - Он пригрозил кулаком сгущавшимся сумеркам, словно там прятались те самые дети-разгильдяи. - Куру своровать или забор, допустим, мой на дрова утащить - раз плюнуть!
   Тут Бланш хлопнул себя по колену и воскликнул:
   - И вдруг как подменили! Ходят, здоровкаются. В огороде возиться стали. Хозяин домик подправляет! - Крестьянин покрутил ладонью на уровне груди. - Ну, пока тяп-ляп, поскольку опыта мало. Ниче, научится.
   Бриан слушал его, не перебивая. Ведь, как ни крути, а чудаковатая семья была их последней возможностью не потчевать комаров, а выспаться в тепле и сухости.
   - Одним словом, чудеса! - важно закончил Бланш, прицелившись грязным пальцем в небо.
   Некоторое время он весомо кивал, шлепал губами и приговаривал "да" и "вот так вот". Это длилось до тех пор, пока предсказатель не сообразил, что у Бланша больше сказать нечего. И значит, пора двигать дальше, поскольку ночь не станет ждать, наступит, как заведено.
   Поклонившись Бланшу-есть-монетка, предсказатель побрел к дальнему концу Деревни. Но не успели они с айяем пройти и дюжины шагов, крестьянин окликнул Бриана:
   - Погоди! - Бланш в знак искренности прижал руку к сердцу и взмолился: - Помоги, добрый человек! Я ж тебе помог...- Он звучно всхлипнул. - Подскажи, что выбрать - глаз или зуб?
  
   Домик Лурье напоминал старого гвардейца - он умирал, но не сдавался. Из щелей между бревнами рос мох. Кое-где проглядывали семейки скрюченных поганок. На оконных рамах повисли обрывки бычьего пузыря. Покосившееся крыльцо, казалось, угрожало вот-вот высвободиться и уйти к более рачительному хозяину.
   Однако, стыдливо прикрывшись скошенной крышей, дом стоял. И ему пытались в этом помочь. К примеру, верх ставней привязали к стене веревкой. А накренившийся над тропкой угол сруба подперли бревном.
   Предсказатель в нерешительности застыл на пороге: от непонятного предчувствия подкашивались колени. А ноги разворачивались, утаскивая прочь. Да и все остальное тело требовало держаться подальше от неказистого домика!
   Несмотря на поздний час, дверь оказалась не заперта. И ладно бы красть в доме было нечего. Так ведь в лесу полно дикого зверья, которое с радостью зайдет на огонек пожевать свежей человечинки!
   Внутри домишко освещался лучиной. Света ее хватило лишь, чтоб Бриан смог понять - в доме находились четверо. Двое взрослых - мужчина и женщина. А двое поменьше - дети лет десяти.
   - Добрый вечер, - поздоровался Бриан, но входить не торопился, давая хозяевам себя рассмотреть. - Люди добрые подсказали, что у вас переночевать можно.
   Глаза его понемногу привыкали к полутьме. Поэтому он смог, наконец, рассмотреть хозяев и их детишек в подробностях. Вся семья была одета в одинаковые подпоясанные шнурками холщовые рубахи. Только у матери и дочери они доходили до пят. А у отца с сыном из-под рубах выглядывали полосатые штаны.
   Отец семейства оказался худощавым лысеющим типом с припухшим лицом. Глядя на его супругу, предсказатель поначалу принял ее за сестру хозяина. Так похожи были их лица. Даже массивные округлые носы, перенесшие, казалось, не один укус пчелы. И пустые, смотрящие в одну точку глаза. Но не доверять Бланшу, назвавшему их супругами, причин не было.
   Лица детей выглядели посвежее. Но и на них читалось абсолютное безразличие - ни одной маломальской мыслишки.
   Возможно, все четверо так бы и продолжили сидеть, уставившись в пустоту. Но Бриан ведь задал вопрос. И на него нужно было отвечать.
   - Конечно, добрые люди, - проскрипел хозяин, тускло, безжизненно улыбнувшись. - Мы добрым людям всегда рады.
   В это время детишки вскочили и поклонились Бриану чуть ли не в пояс. От неожиданности он ответил, хоть не так рьяно, но шапка все-таки упала на пол. Пока он поднимал ее, Лурье сместились на одну лавку, указав на освободившееся место. И предсказателю ничего не оставалось, как позвать Тибо и присесть.
   Некоторое время все молчали, глядя друг на друга. Внезапно супруга хозяина вздрогнула и несильно ударила себя по лицу. Должно быть, она хотела хлопнуть по собственному лбу, намекая на забывчивость. Но попала отчего-то по носу. Однако оплошность нимало не смутила ее.
   - Поужинать... - высоким скрипучим голосом воскликнула она.
   - Да-да, поужинать добрым людям, - поддержали мать остальные члены семьи и засуетились вместе с ней.
   Вскоре на шатком березовом кругляше, заменявшем стол, появилась глиняная миска, прикрытая полотенцем. Хозяин сдернул тряпицу и пригласил гостей отведать, что в доме завалялось.
   Бриан взглянул и понял, что эту ночь проведет голодным. В миске лежал ломоть хлеба, облепленный островками плесени. А рядышком - грязная, прямо с налипшей землей, репа.
   Даже Тибо, увидев, чем их собираются потчевать, не прельстился угощением. Зверек сделал вид, что ничего страшного не произошло. Просто он не голоден сегодня. А Бриан пусть сам хрустит репой, чавкает прогнившей горбушкой!
   И предсказателю пришлось выпутываться, попутно силясь понять, что вообще происходит.
   - Спасибо, - натянуто улыбаясь, пробормотал он. - Но нам с Тибо не хотелось бы вас объедать.
   - О-бе-дать, - по слогам повторила за ним девочка и поправила: - Так вечер уже, значит, не обедать, а ужинать.
   Тут она засмеялась, показывая на Бриана пальцем. Хохотала, не останавливаясь, то высовывала язык, то поднимала лицо к потолку. Вдобавок ей принялся вторить братец. Мальчик, брызгая слюной и закатывая глаза, будто бы старался перехохотать сестру.
   Предсказатель, напуганный этим смехом, только виновато пожал плечами, давая понять, что ошибся со словом и просит прощения. А затем спросил у Лурье-старшего:
   - Можно мы спать ляжем?
   Услыхав его просьбу, хозяин тут же опустился на лавку. И через мгновение захрапел. А следом за ним так же стремительно отправилась на покой и супруга с детьми.
   Предсказатель, недоумевая от происходящего, вопросительно посмотрел на Тибо. Затем кивнул на дверь, давая понять, что у них есть возможность сбежать. Но айяй беспечно махнул лапкой, будто бы говоря: "Мало ли чудаков на свете!" После этого, забившись в угол, зверек удобно свернулся в калачик.
   Однако странности на этом даже и не думали заканчиваться. Сквозь наваливающуюся дрему Бриан услыхал, как женский голос стал фальшиво напевать полную несуразицу:
   - Спи сынок, спи-усни, обморок тебя возьми...
   Хозяйка тянула то тише, то громче, выводя на все лады. Вскоре Бриан был готов прекратить пение, сдавив ей горло. Но терпел, стараясь уснуть под неугомонный вой.
   А что если все это ему только кажется? Мясо, репа и колыбельная. После пережитого расставания с Оррохом и Дезири все может быть. Не выдержала голова, подвела, с кем не бывает.
   Или колдовство начало действовать?! И медленно превращает его в дракона! Через пару деньков начнет хвост расти! И шея вытянется! Еще чешуя вместо кожи. Поэтому теперь видится и слышится всякое.
   - Обморок тебя возьми...
   Измучавшись, он открыл глаза. Лучина погасла, только слабый лунный свет слегка разбавлял тьму. Бриан повернулся туда, где по его расчетам спали хозяева. И увидел, как в темноте тускло поблескивали искорки отразившегося в открытых глазах света.
   Сосчитал - их было восемь. Четыре пары не сомкнутых сном глаз.
  
   Глава 3. Возможно, жизнь продолжит ход, когда безумие пройдет
   Только перед самым рассветом Бриану удалось уснуть. Да и то полноценным сном это назвать не поворачивался язык. Скорее полудрема, быстротечное беспамятство, во время которого кошмары сменяли друг друга. Его снова насильно втаскивали в двухэтажный дом с залитым кровью подвалом. Туда, где тени носились в танце, обступали и требовали...требовали... Доводили до исступления. А следом наваливалась на него усеянная прорехами стена. Змеи впивались, рвали на части.
   Поэтому первый луч солнца Бриан встретил с благодарностью.
   Стараясь не потревожить хозяев, предсказатель распихал Тибо, на всякий случай закрыв ему рот рукой. Когда по яростно прожигающим его глазам айяя стало понятно, что зверек окончательно проснулся, Бриан кивнул на дверь, прошептав одними губами:
   - Пошли!
   Однако скрытность не помогла. Лурье-старший рывком сел и уставился на беглецов немигающим взглядом.
   Бриан, вспомнив события минувшей ночи, покосился на собственные запястья. Нет, и с ними все в порядке - не покрываются чешуей. Значит, про превращение в дракона можно забыть. Просто ночь виновата, ночью все кажется непонятным и страшным.
   Подбодрив себя этим, предсказатель сел обратно на лавку и слегка кивнул хозяину.
   - Проснулись? - проскрипел Лурье-старший, с точностью отражения в зеркале кивнув в ответ.
   Бриан занялся первым, что пришло в голову - снова встал и сделал вид, что собирает сумку. А на самом деле запихал туда для отвода глаз шляпу.
   - Да, нам пора, - сказал он нарочито беззаботно, - рассвело уже, а до Криноса далеко.
   - А позавтракать? - Хозяин надолго замолчал, будто подыскивая подходящее слово. А когда нашел, просиял и добавил с обычной идиотской улыбкой: - На дорожку!
   И пока Бриан соображал, что ответить, Лурье-старший повернулся к супруге и легонько толкнул в щеку. Голова женщины безвольно мотнулась из стороны в сторону, и хозяйка порывисто села. Однако проснулась она, видимо, не вся - нос продолжал размеренно посапывать.
   - Еду добрым людям на дорожку, - властно распорядился хозяин.
   И самое удивительное, женщина, не сказав ни слова, поднялась и вышла за дверь. Сделала она это, все так же громко сопя и сладко причмокивая губами!
   Бриан моментально пожалел, что не удрал, пока была возможность - кошмарные видения не исчезли! Оставалось упасть на пол и, забарабанив по нему руками и ногами, заорать: "Мне конец!!!"
   Вообще говоря, почему бы и не грохнуться? Он потерял все, что мог - вон только айяй остался. И теперь безумие, творившееся во снах, проникло в реальность!
   Но он не упал и не завопил - хозяйка обернулась слишком быстро. Она выложила из подола полдюжины куриных яиц с прилипшими мелкими перьями.
   - Кушайте, люди добрые, - радушно предложила женщина и, чтоб гости не сомневались в пригодности еды, отправила одно из яиц в рот.
   Это стало последней каплей!!! Поскольку яйцо исчезло во рту целиком! Скорлупа захрустела на зубах. А содержимое брызнуло, оставляя полоски желтка на подбородке хозяйки!
   Слабость и тошнота накатили на Бриана при виде этого зрелища. Ведь так же не может быть! Не должно! Какой-то бред... пожалуйста, пусть это остановится! Сердце...у него нет больше сил, чтоб гнать кровь с такой скоростью!
   Но тут выяснилось - никто щадить его не собирается! Как мало иногда нужно, чтоб окунуться в безумие с головой. Всего лишь закрыть и открыть глаза...
   Бриана обступили уродливые твари с красной, словно обгоревшей кожей. Руки их касались пола длинными когтями. А головы, покрытые сеточкой кровавых оспин, венчали загнутые книзу рога.
   - Кушайте, люди добрые, - повторила одна из них голосом Лурье-старшей и указала на оставшиеся яйца.
   Нет, он точно сошел с ума! Кошмар впился в него, как те змеи из-за стены!
   Ведь Тибо не обращал внимания на чудищ! Вместо этого он таращился на еду, облизываясь.
   И это означало только одно - с ним, Брианом, совсем плохо! Повредился ли умом, заклинание, еще какая неведомая напасть - дело только в нем. А может быть, Хрустальный утес превратил в чудище не его, а всех вокруг? Хвататься за эту версию снова-таки попахивало сумасшествием!
   И Бриан сделал единственное, на что хватило выдержки. Он, не глядя на хозяйку, с трудом выдавил из себя:
   - С с-с-собой в-в-возьмем...
   Затем сгреб яйца в карман куртки и, подхватив Тибо, протиснулся мимо чудища к двери.
   К тому времени, когда дверь за его спиной встретилась с косяком, предсказатель успел пробежать не одну дюжину шагов. И останавливаться еще долго не собирался.
  
   Бриан прижимал к себе айяя и чувствовал, как в кармане растекается гоголь-моголь.
   Будто из-под земли прямо перед ним возникла знакомая льняная рубаха, а чуть ниже - штаны с дырявыми коленями. Однако Бриан из-за закрывающей обзор ноши поздно заметил препятствие. И, не успев охнуть, оказался на земле, потирая ушибленное плечо.
   - Доброе утро добрым людям, - воскликнул сбитый с ног Бланш-есть-монетка.
   Бриан не стал отвечать, вместо ответа он впился взглядом в его лицо. И, не найдя в нем ничего подозрительного, вздохнул с облегчением. Бланшева ряха выглядела сильно помятой, вдобавок верхняя губа основательно припухла. Так на это существовало вполне разумное объяснение: вероятно, их вчерашний благодетель все-таки решил пожертвовать зубом, а не глазом.
   Словно подтверждая это предположение, Бланш протянул, слегка присвистнув:
   - Раненько вы с-с-егодня! Высьпались небось?
   В верхнем ряду его зубов справа красовался отсутствовавший вчера вечером промежуток. И значит, Дора, Бланшева супруга, была левшой.
   - Да какое там... - проворчал Бриан.
   Опомнившись, он вывернул карман и выгреб оттуда остатки завтрака. К счастью, лишь одно яйцо успело вытечь, а остальные только растрескались. Теперь же все они, ударившись о землю, превратились в малоаппетитное месиво.
   - Вот что... - Для большей безопасности, предсказатель приложился ладонь к уголку рта - вдруг загадочная семейка с околицы умеет читать по губам. - Я бы на твоем месте этих Лурье стороной обходил. И его с женой, и детишек!
   Но отповедь подействовала на Бланша совсем не так, как рассчитывал Бриан. Услыхав предостережение, тот отстранился и посмотрел на предсказателя с недоверием. Поскольку не мог нормальный человек такого посоветовать! Или же этот нормальный человек просто пошутил?
   - А чего это ты на них наговариваешь? Вот еще привереда! - Бланш пригрозил предсказателю морщинистым кулаком. - Не понравилось у них ночевать? Значицца, так и скажи. Мол, жестко спать было. - Крестьянин все распалялся и, чтоб унять злость, схватил Бриана за полу куртки и потрепал слегка. - Будешь хороших людей оговаривать! Ну да, немного с придурью они, но хорошие! А кто без придури?!
   Увидев, что Бланша не переубедить, - еще и получишь по шее, как водится, за доброе дело! - Бриан раздумал пересказывать ему события прошлой ночи. Все равно не поверит. Поэтому только махнул рукой и процедил сквозь зубы:
   - Как знаешь. Я, если что, предупредил.
   Однако Бланш посмотрел на него презрительно, сплюнул в дорожную пыль и, покачав головой, сказал прочувствовано:
   - Вот и делай добро людям!
   А потом развернулся и с гордо поднятой головой зашагал прочь. Бриан хотел крикнуть ему вслед. Но вовремя сообразил, что планировал сказать то же самое. Слово в слово. Что ж тогда выходит? Оба поступили, как полагается, желая помочь ближнему. И расплевались так, что впору драться на кулаках! Может, добро оказалось с подвохом? У каждого свое? Как тут разберешься, когда посоветоваться не с кем.
   Он повернулся к Тибо в поисках поддержки. Но того совершенно не интересовали переживания хозяина. Он тоскливо смотрел на разбросанные по земле осколки скорлупы, щедро сдобренные гоголь-моголем.
   - Ну вот, - надрывно простонал зверек, - теперь в Кринос топать голодными.
   И тут горло предсказателя сдавило так, словно Бланш тайком вернулся и в отместку накинул на него удавку. Значит, есть нечего, вот где беда! А то, что у него рассудок помутился - ерунда, получается? Что мерещится всякая мерзость? Мелочь, разумеется. Не стоит и выеденного - или, как сейчас, разбитого - яйца!
   Злость всколыхнула его, задела молчавшие доселе струнки. Он вдруг с ясностью осознал, чего ему все время не хватало. Да, за добро он всегда получал в ответ пинки и затрещины. Но это его выбор! В чем смысл? Возможно, когда-нибудь он поймет. А сейчас просто чувствует, что так правильно. И снова причинит добро! Пусть даже назло.
   Да, Бланш посчитал его идиотом. Однако он, Бриан, докажет, что Лурье - с гнильцой! Докажет и себе, что не сумасшедший. Тем более в Бланше, как ни рассматривай его, не водилось краснокожей мерзости. И Тибо тоже нормальный. Вредный, противный, себялюбивый, но нормальный. Без когтей и рогов!
   - Никуда мы не пойдем! - отрезал Бриан, но, увидев округлившиеся глаза руконога, добавил гораздо тише: - Ну, по крайней мере, пока.
   Айяй от негодования упер лапки в бока и яростно захлестал хвостиком по сторонам.
   - Как это "не пойдем"? - взвизгнул он. - Из дома вытащил ни свет ни заря! Завтрак расколошматил! А теперь он, видите ли, решил остаться!
   Зверек разошелся не на шутку. Подойдешь - укусит чего доброго. Поэтому Бриан решил во всем признаться. И как бы ни было тяжело, сообщить Тибо, что хозяин его, возможно, тронулся умом и бредит наяву.
   Он сбивчиво рассказал обо всем, что случилось в домике чудаковатой семейки. Временами ему снова становилось жутко, и он с тревогой осматривался - не идет ли кто с рогатый и когтистый. А когда закончил, Тибо первым делом потрогал его лоб и оттянул лапкой нижнее веко. Удовлетворившись, он подпер голову лапкой и произнес задумчиво:
   - В толк не возьму, когда ты успел мухоморов объесться. Мы ж все время вместе были.
   Бриан только раздраженно отмахнулся:
   - Да не ел я ничего. Просто... - Предсказатель замялся, собираясь с мыслями. - Просто Лурье до этого были беспробудными выпивохами. А с неделю назад стали... нормальными ни с того ни с сего, так? Я вот что думаю... - Он понизил голос до шепота. - Если бы то один человек был, я б подумал, что в него демон вселился. Тем более что ... - Ему пришлось проглотить солоноватый ком в горле размером с ежа. - Тем более вижу я этих чудищ! Но их же четверо! Такого просто быть не может, чтоб в четверых сразу! Да и откуда их столько? Проход ведь закрылся.
   Пока Бриан говорил все это, айяй нервно поводил ушами. Казалось, зверек внимательно вслушивался в каждое слово, надеясь различить в них вранье или выдумку.
   - Погоди-и-и-ка! - протянул он задумчиво. - А как же ты Реверди рассказывал, что какая-то пустота нужна, в которой демон? Это ж дети! Карапузам всегда жить интересно. Палку оседлал - вот тебе и конь. Соседский сад обнес - сокровище. А потом и королевский пир.
   Предсказатель боялся этого вопроса. Но предчувствовал его с самого начала разговора. С другой стороны, это была не единственная загадка, ответа на которую он так и не смог найти.
   - Думаю, детишки мечтали о родительской заботе, ну это... о любви там всякой, о ласке. - Бриан почувствовал, как горячая волна неловкости накрыла его и заставила пылать щеки и лоб. - А этим двум не до них было. Вот и пустота.
   Он замолчал, еще раз обдумывая сказанное. Мысль была, конечно, так себе. Но, за неимением другой, вполне могла сойти за истину. Тем более им вряд ли удастся установить ее достоверность. Разве что у демонов спросить.
   Тибо внимательно буравил его недоверчивым взглядом. Но, видимо, то, что он увидел, убедило его в серьезности сказанного. Поэтому он простонал со вздохом:
   - Нам только демонов не хватало! - Малыш заложил лапки за спину и стал расхаживать вокруг Бриана. А когда зверька посетила, судя по его довольному виду, гениальная мысль, он воскликнул: - Но ведь мы с ними всю ночь под одной крышей проспали! Отчего твои демоны нас не тронули?
   Бриану оставалось только развести руками. Он уже не раз и не два задавал себе этот вопрос. Но ответа на него все не находилось.
   Не дождавшись, айяй спросил примирительно:
   - Ладно, допустим, живут на окраине деревни демоны. Дружно живут, с соседями ладят. И что мы с ними сделаем? С одним управились едва-едва.
   - Не знаю, - откровенно признался Бриан и добавил упавшим голосом: - Только я вот чего, Тибо... Хоть ты и зовешь меня хозяином, не могу тебе приказать. И заставить не имею права, не потащу за хвост. Могу только попросить пойти со мной.
   Тибо слушал его, затаив дыхание, и не перебивал. Он явно не ожидал таких слов. И уж точно не мог сообразить, что на них ответить.
   - Но для меня это важно, - закончил Бриан, торопясь быстрее избавиться от давившего на сердце груза. - Думаешь, легко считать себя вдобавок ко всему еще и сумасшедшим? Вот и нужно разобраться. Давай понаблюдаем за ними. Одним глазком, а?
   Он старался не встречаться с Тибо взглядами. Знал ведь, о чем просит. А давай, друг сердешный, сами окунемся с головой в кошмар - так это звучало на самом деле. Может быть, даже и лучше, чтоб Тибо отказался наотрез. Подождет в сторонке, пока...пока...по капелькам демоны выдавят из хозяина всю кровь!!!
   - А потом этот один глазок от тебя и останется! - мрачно проворчал айяй.
   Однако подошел к предсказателю, взял за руку и потащил по кустам в сторону злополучного дома.
  
   Глава 4. Ты только то в расчет бери, что не снаружи, а внутри!
   Бриан и сам не знал, как поступить дальше. Ну заявил он, что никуда не уйдет, не разобравшись со всеми странностями. Ну Тибо его в этом поддержал. Нет, спасибо ему, конечно. Но все равно - а дальше-то что?
   Зайти к Лурье в дом и, стукнув кулаком по столу, - по чурбаку березовому, - крикнуть: "А ну признавайтесь, кто тут демон?!" А в ответ: "Перепутал, добрый человек! Нет у нас таких".
   А может, еще проще - поджечь домик? И чудища сами себя выдадут и вылезут наружу.
   Однако, подумав об этом, он со страшной силой захотел ударить себя по лицу. Надо же решиться такое! Скорее выбросить эту дрянь из головы! Сжечь дом с людьми! Рассуждая так, не стоит терять время, выясняя, сумасшедший ли он.
   Оставалась единственная возможность: тихонько наблюдать за Лурье, а самим оставаться незамеченными. Вдруг повезет, и они увидят что-нибудь странное. С другой стороны, что может быть более странным, чем яйца со скорлупой натощак?
   Подобравшись ближе к домику, они обошли его и затаились в кустах. В жилище стояла полнейшая тишина. Ни звука: не звякнет посуда, не шаркнет нога по полу. То ли Лурье совсем не разговаривали друг с другом. То ли высыпались после бессонной ночи с непрекращающимся распеванием колыбельной.
   Потянулось долгое ожидание. Поначалу Бриан готов был в любой момент сорваться с места и нестись прочь, не разбирая пути. Но время шло, предсказателя клонило в сон. И единственное, что не давало задремать - тихие жалобы руконога на судьбу, голод и на его, Брианово, упрямство. Причитания, конечно, надоедали, выматывая и без того натянутые нервы. Но имели одну приятную особенность - на них не требовалось отвечать. Тибо прекрасно обходился без собеседника, ему хватало слушателя.
   Вскоре Бриан стал подозревать, что придется выдумать другой план. Ведь домик не издавал ни звука. А сами Лурье на улице не показывались. Даже дети не выбежали поиграть теплым ясным утром.
   Самое неприятное - можно было просидеть весь день, но так ничего и не разнюхать. А что если Тибо просто встанет и уйдет, по обыкновению пустив на прощание слезу и помахав лапкой. Почему зверек должен отличаться от остальных друзей Бриана?
   Предсказатель раз за разом прокручивал в голове эту мысль. И уже почти начал жалеть себя. Но тут дверь отворилась, и в проеме показалась хозяйка. Двигалась она, будто подвешенная на ниточках кукла в ярмарочном балагане. Руки и ноги ее существовали отдельно друг от друга. Но для общей пользы, передвигая остальное тело, действовали совместно.
   Лурье-старшая постояла на разваливающемся крыльце, чудом не доконав его. И неторопливо завернула за угол.
   Бриан растолкал Тибо и знаком указал следовать за ним. А сам, под прикрытием запущенного кустарника - спасибо хозяевам-лентяям! - пополз вслед за хозяйкой. Та остановилась и, нагнувшись, шарила руками в траве. Причем совершенно не сгибала колени - просто сложилась пополам, подобно листу бумаги. Более того, когда ей пришлось немного сместиться, она даже не попыталась разогнуть спину. Так и проделала путь в скрюченном виде. И как ни в чем не бывало продолжила непонятную возню.
   На свой страх Бриан подполз совсем близко и рассмотрел, как пальцы женщины выдирали мелкую растительность. В траве притаились клубни с поблекшей ботвой. Скорее всего, это была та самая репа, которой пытались накормить их с Тибо.
   По всему выходило, что Лурье полола репу. Что здесь странного? Последняя надежда доказать собственную нормальность улетучивалась с каждым мигом. В голове снова всплыла картинка с горящим домом. Чего терять, раз и так безумен?
   От невеселых мыслей его отвлекла резкая боль в ноге. Бриан еле сдержался, чтоб не заорать на всю деревню. Оказалось, что это айяй ущипнул его. А сам удивленно разинул рот и дрожащей лапкой указывал туда, где занималась огородничеством хозяйка хибарки.
   Бриан невольно повторил фокус Тибо с отвисанием челюсти. Да и было от чего! Женщина все так же полола грядки. И делала это, сложившись пополам. Вот только теперь она выгнулась в обратную сторону! А лицо ее смотрело на них с Тибо. Точки зрачков в ее глазах носились как угорелые. Иногда, правда, они застывали. Однако делали это в разных уголках глаз - один в левом, другой в правом!
   От этого зрелища нестерпимо жгучий жар разлился по телу Бриана. Он захватывал каждый уголок его тела, подчиняя себе. И одновременно наделяя неведомой доселе силой. Без сомнения, это чувство не являлось страхом. Оно зазывно приглашало гореть вместе с ним, оставаясь собой и в то же время являясь его частицей.
   Предсказатель не смог бы ответить, что заставило его подняться. Кто подтолкнул в спину и выпихнул из-за кустов. Он стоял перед неестественно вывернувшейся женщиной, сжимая и разжимая кулаки. В них лениво ворочалась сила. В них и глубже. Огонь, растворивший его в себе.
   В это время далеко за пределами сознания знакомый голос проскрипел:
   - Хватит...хватит прятаться!
   Руки сами поднялись. Ладонь легла на крепко, до дрожи, сжатый кулак.
   - Хватит...
   Действительно...
   Губы толчком выпихнули чужие слова:
   - Покажись, каков есть! - негромко приказал он.
   Слова - только часть. Глядя на женщину, начавшую медленно выпрямлять спину, Бриан представил, как срывается с места. И, подобно главному шару в детской игре, выбивает из Лурье то, что гневно трепещет в ней. Как проходит сквозь нее, поджигая собственным огнем. Хватает беспокойное, отталкивающее и чужое... опутывает, тащит.
   Поначалу предсказатель решил, что его усилия потрачены впустую. Ведь ноги женщины подкосились, и она рухнула на землю как мешок с песком. Но в следующий момент Бриан всерьез задумался, а не отбежать ли им с айяем милю или две! А потом уже, не останавливаясь, топать пешком до самого Криноса. Куда угодно, лишь бы подальше от этой деревни с названием Деревня!
   Однако он остался стоять и смотреть, как над телом женщины витало рогатое чудище. То самое, которое привиделось ему сегодня утром.
   Ноги сами потащили в сторону мечущейся твари.
   - Хозяин, не ходи! - услыхал он за спиной айяйский писк. - Ты молодец! Ты был прав! Только бежим, а?
   Бриан - или тот, кто руководил им - слышал Тибо, но слушаться не собирался. Он крадучись подобрался к демону вплотную. И, улучив момент, положил ладонь на безобразную рогатую голову. Демон дернулся, рассчитывая дотянуться когтистой клешней до обидчика. И вдруг замер, разъяренно рыча и тяжело втягивая воздух раздувающимися ноздрями.
   - Назови себя, - приказал Бриан, пытаясь совладать с ужасом, который, будучи оттесненным в дальний уголок души, все-таки пробивался наружу.
   Голос подвел и предательски дрогнул, но смысл его слов демон понял. Во всяком случае, чудище прогудело:
   - Оливьер. А кто такой ты?
   - Не твое дело, - огрызнулся Бриан, удивляясь собственной наглости. - Лучше отвечай, когда спрашивают.
   Демон с прищуром осмотрел предсказателя и пренебрежительно фыркнул:
   - Или что?
   Вот тут-то Бриан точно знал, что! Он положил вторую ладонь рядом с первой и почувствовал, как демон натужно выгнулся. Соскользнув по пальцам, голову Оливьера прошила молния. Чудище встряхнуло, оно открыло перекошенную пасть, показав желтые торчащие в разные стороны клыки.
   - Спраш-ш-ш-шивай, - прошипел демон. На губах его выступила розовая с зеленью пена.
   - Что ты здесь делаешь? - брякнул предсказатель первое, что пришло в голову. Хотя совсем недавно хотел спросить совсем о другом. Но вот о чем? Мысли сбились в кучу, как овцы в сарае во время грозы.
   Демон оскалился и выплюнул, словно его оскорблял сам факт разговора с человеком:
   - Живу.
   Чудище ответило - уже хорошо. Вот только мог ли Бриан доверять словам демона, находящегося, пусть и ненадолго, в его власти. И он спросил для проверки:
   - А ну, признавайся, сколько вас тут вообще?
   - Я один, - скривился Оливьер и провалил испытание на честность.
   Предсказатель разочарованно помотал головой и зацыкал языком:
   - Не ври, вас четверо. Ты, хозяин и двое детей.
   - Раз все знаешь, зачем спрашиваешь? - проворчало чудище, и на этот раз в его голосе появились нотки уважения.
   Время уходило. И вместе с ним таяла надежда добраться до истины. Вдобавок совсем некстати могли объявиться остальные жители домика. А с несколькими чудищами Бриану точно не справиться! Хотя откуда ему это знать? Ведь он и близко не представлял, как сейчас сдерживает одно!
   - Отвечай, что вы здесь делаете? - грозно крикнул он и сделал вид, что сейчас вернет вторую руку на место.
   - Мы никому вреда не причиняем, - торопливо прогудел демон. - Я же сказал, просто живем.
   - Правду! - рявкнул Бриан, теряя терпение.
   Предсказатель чувствовал, что долго держать демона не сможет. Поэтому, если он хочет вызнать больше, ему стоило поторопиться. К тому же демон явно чувствовал, что сила, сковавшая его, слабеет с каждым мгновением. Вот он и юлил, рассчитывая вскоре высвободиться и поквитаться с обидчиком. А Бриану такой развязки лучше не дожидаться. Живее будет.
   - Это правда, - заверил его Оливьер и, указав на лежащее у его ног тело женщины, добавил: - Ты сам видел, я грядки пропалывал. Так соседи делали и нам показали.
   Предсказатель судорожно вздохнул, пытаясь запустить замершее вдруг сердце. Что оставалось ему? Снова причинить демону боль? Хоть перед ним и мерзкое чудище, но ведь он-то, Бриан, - не палач!
   К тому же раньше Лурье держали в страхе всю округу. А теперь за них даже деревенский гуляка заступается. Грядочки они полют! Дом стали латать! Путешественников на постой пускают запросто, кормят, как умеют! Все-то у них, у демонов, вышло по-людски!
   Хорошо, пускай так. В самом деле, собрались чудища поиграть в человеческую семью. Облюбовали себе этих самых Лурье. Но подходящее тело демоны ищут годами! Наличие пустоты, пригодной для вселения, никто не отменял. А тут сразу четверо под одной крышей! Считая детей! Как такое возможно вообще? Взрослые крепко пивали. Чтоб заполнить уже существующую пустоту безделья и неприкаянности.
   Но детишки? Детишки как же? Не складывалась головоломка до конца. А списывать все на случайное совпадение не хотелось. Вон даже Асмодей признался, что очень долго клоуна Лебаума себе подыскивал. Не бывает таких совпадений...
   Демон будто прочел мысли предсказателя по выражению лица. Ну, может, не все, но точно разглядел, что человек, схвативший его, запутался в сомнениях. А раз так - вреда уже не причинит. Для такого нужна ясная голова и твердая воля. Поэтому Оливьер ухмыльнулся злорадно и спросил:
   - Что думаешь делать дальше?
   Бириан понимал, что скоро ему придется удирать во все лопатки. Значит, нужно припугнуть демона. Заставить его действовать осторожней и выиграть время, необходимое для отступления.
   - Да вот, собираюсь отправить тебя в Сигистул прямо сейчас! - ответил он как можно более уверенным голосом. - А потом и остальных следом. Пуповина-то закрылась. И вы сюда только через год попадете. К тому времени у тех людей, что вы заграбастали, многое может измениться!
   Предсказатель приготовился услышать в ответ угрозы, посулы, даже проклятья. А потом сразу отпустить Оливьера, схватить Тибо и броситься бежать. Однако произошло то, чего он никак не ожидал. Демон засмеялся, причем хохотал весело и, как показалось, совсем без злорадства.
   Чудище, продолжая веселиться, не заметило даже, что оно свободно. А пленивший его наглец исчез, прихватив с собой айяя.
   Уже миновав домик Лурье, предсказатель услышал, как демон крикнул вдогонку:
   - Эй, а Сигистул? Давай отправляй, отправлятель!
  
   Глава 5. Жизнь разделилась пополам, весь мир теперь двояк. И вторя им, распался сам на части подлый враг
   Они остановились, когда Деревня почти скрылась из виду. Только печные трубы да столбики с флюгерами виднелись над пригорком.
   Никто их не преследовал. И Бриана это заставляло сомневаться во всем, что он знал о демонах. Ведь их присутствие раскрылось. И первое, что они должны были предпринять - сделать так, чтоб тайна осталась тайной.
   Но чудища не потрудились организовать погоню. Вывод напрашивался сам собой. Либо они не боялись конкретно Бриана. Либо же - что гораздо хуже! - никто им теперь не страшен.
   Вот тут уже возникали вопросы. Угроза возвращения в Сигистул демона не напугала. Следовательно, он уверен, что не потеряет подошедшее ему тело супруги Лурье! То есть сможет вернуться не через год, когда откроется пуповина, а раньше? Может быть, завтра-послезавтра?
   Внезапно в голове Бриана вспыхнула одна единственная мысль, всполохи которой затмили все остальные. Она настолько ошеломила, что ему показалось, будто его ударили в грудь лошадиным копытом.
   Все встало на свои места! Вороны, которые ожидали грандиозного пиршества. Не боявшиеся возвращения в Сигистул демоны. И самое главное, донимавший его сон - стена, сдерживающая колоссальный напор. А теперь в ней прорехи, - или прореха, какая разница! - и через них вползают полчища змей.
   Неумеха и оболтус! Он так и не сумел правильно истолковать все это!
   Самое страшное не в Оливьере. Ну вернется он, снова поселится на окраине Деревни. Плохо, что наверняка существует незакрытый проход между мирами! И через него таких Оливьеров в Абендин набежит столько, что никакие демоноборцы не спасут. Да и как? Ты незваных гостей в дверь, а они обратно через окно!
   Душу Бриана вывернуло наизнанку и окунуло в беспросветную тоску. Хорошо хоть Тибо не позволил совсем упасть духом. Зверек, то и дело встававший на цыпочки и вглядывающийся вдаль, подергал Бриана за штанину и спросил:
   - Ну, пора?
   - Что пора? - уточнил Бриан.
   - Вот только не надо изображать дурачка мне тут! - пискнул айяй. - Пора рассказать, что это было вообще?
   Предсказатель растерянно заморгал, словно ветер внезапно запорошил ему глаза.
   - Я же говорил про демонов, - пробормотал он, недоуменно пожав плечами. - Что тут еще объяснять?
   Тибо посмотрел на Бриана с брезгливостью. Как если бы тот состроил из пальцев "козу", словно грудному ребенку, в надежде, что зверек заиграется и забудет.
   - Демоны понятно, - согласился он, прищурившись. - Лучше объясни, что с тобой не так?
   Бриан судорожно провел рукой по щеке, боясь нащупать там драконьи чешуйки. Но с кожей все было в порядке.
   - А что со мной?
   - Что со мной, что со мной... - передразнил его айяй и, потеряв терпение, завопил, подскакивая на месте: - Ты демоном командовал!
   Предсказатель замялся, понимая, что ничего объяснить не в состоянии. Просто почувствовал - сможет. Подошел и смог. В тот момент происходящее казалось ему естественным. Все равно что дышать или закрывать глаза.
   - Да само как-то получилось, - неуверенно ответил он, рассчитывая, что Тибо этого будет достаточно.
   Но не тут-то было.
   - Само?! Са-а-амо-о-о!!! - взорвался зверек, схватившись лапками за голову. - Само у него... А где было это "само", когда с Асмодеем дрался?!
   На это Бриан мог только руками развести.
   - Тибо, я не знаю, - сказал он виновато, не до конца понимая, в чем, собственно, заключается его вина. - Мне вообще сначала казалось, что это не я. Смотрю со стороны как бы. Потом опомнился - нет, я.
   Выслушав его не слишком связанное разъяснение, Тибо все же сменил гнев на милость. А точнее, часть гнева на толику милости. Зверек так же яростно прожигал его взглядом. Но уже хотя бы не выискивал место, куда можно впиться зубами.
   Желая скорее покончить со ссорой, Бриан попытался улыбнуться.
   - Все же хорошо закончилось, - примирительно заключил он таким же фальшивым, как и улыбка, голосом.
   Тибо не ответил. Скорее всего, зверек не верил, что это самое "все" закончилось.
  
   Перекусив остатками мяса, зажаренного еще в тени Хрустального утеса, они прошагали до вечера. Однако то ли Бланш, посуливший им добраться в Кринос к закату, был более скор на ногу. То ли вообще наврал и неправильно указал направление. Как бы то ни было, время шло, а столица не показывалась.
   Пришлось свернуть в редкий лесок, не дожидаясь сумрака.
   Радостно занявшееся пламя с аппетитом затрещало приготовленным угощением. Предсказатель с айяем развалились на одеяле, любуясь небом, на котором проступили первые звезды.
   Сбиваясь в бродячие труппы, запиликали сверчки. Выводя заунывные стоны, подали голос выпи. А затем все звуки заглушило назойливое комарье. Да и ладно бы только нескончаемый звон! Эти мерзавцы устроили поздний ужин, отыскивая прорехи в одеяле и забираясь под одежду.
   Заснуть не получалось. И не последнюю роль в этом играли маленькие кровопийцы. Однако была еще одна немаловажная причина - тьма вокруг наполнилась шорохами. За границей света бродили бесформенные тени. Они только и ждали, пока костер доест остатки корма и перестанет освещать поляну.
   Нет, все это ерунда! Разыгралось воображение. Тени вокруг - просто тени, всего лишь места, где отсутствует свет.
   Однако ужас, скопившийся внутри, искал выход и не принимал разумных доводов.
   Бриана залихорадило. Почему так темно?! Почему каждый волосок на теле встал дыбом?! Почему угольно-черное пятно на краю поляны крупнее остальных?
   Отблеск лунного света скользнул по сгустившемуся сумраку. И оставил за собой кусочки себя! Во тьме блеснуло четыре огонька. У страха глаза велики? Нет, не так! У страха - глаза!!!
   Бриан вскочил на ноги, чудом не рухнув в костер. Пока шарил в поисках оружия, темная фигура зашевелилась, немного отступив во тьму.
   - Ч-ч-что тебе нужно?! - не удержал он рвущийся наружу крик.
   Вместо ответа существо мгновенно сжалось... И распалось на две части! Причем верхняя половина взмыла по дуге. А вторая осталась стоять на месте, зловеще проскрипев:
   - И-и-иди с-с-сюда!
   Опыт Бриана в ратном деле был мизерным. Однако он твердо усвоил одно: если некто темной ночью в лесу желает, чтоб ты шел к нему, бежать нужно в противоположную сторону. Он обернулся к одеялу, рассчитывая схватить Тибо. И уже после отступить. С позором? Какой позор, когда тут такое!
   Однако Тибо на одеяле не было! Только шорох в кустах и приглушенный писк.
   Внезапно айяй вывалился из кустов. Схватился лапками за траву и пронзительно завизжал - его явно тащили обратно!
   Бриан ударил ногой наугад. К счастью, нога утонула в чем-то податливом. Через мгновение из куста раздался жалостливый всхлип:
   - Эта скотина дерется!..
   Предсказатель даже не успел понять, в каком порядке все произошло. То ли сначала ночь осветилась яркой вспышкой, а потом его ударили. То ли затылок больно обожгло, а после уже мир заполнили звезды.
  
   Забытье наигралось и отпустило. Но вырваться сразу не получилось. Подобно ныряльщику, которого долгое время удерживал осьминог, предсказатель изловчился сбросить удушающие объятия. А сил, чтобы всплыть, не осталось.
   Наваждение рождало образы неведомых существ. Людьми бы он их не назвал, да и они его тоже вряд ли признали бы своим.
   А еще Бриан чувствовал их страх, плохо скрываемый, до дрожи в уродливых, кривых ногах. Вот только опасались местные обитатели не его.
   Однако нескрываемый ужас обрел форму.
   Чудища бежали врассыпную. Прятались.
   Одно из них так и осталось стоять. Смотрело Бриану в глаза и одновременно сквозь него.
   - Проход открыт! - с болью в голосе проблеяло оно и указало когтистой лапой вверх.
   Бриан не удержался и проводил его жест взглядом. В розоватом небе он обнаружил огромное пятно, окрашенное в смолянисто-черный цвет. Очень скоро угольный блин закрыл собой небосвод.
   - Жрун! - выплюнуло рискнувшее остаться с Брианом существо и закрыло глаза.
   Тут же громогласный вой обрушился на предсказателя и придавил к земле.
   Сквозь дыру в небесах проник сгусток неопределенной формы. Поверхность его усеивали мелкие и крупные отростки. Словно тысячи голодных пиявок впились в него и, посасывая кровь, подергивали хвостами.
   В это время коренной житель этого мира смиренно опустил голову. Тут же одно из щупалец схватило его, и тьма жадно поглотила добычу.
   - Жрун... - повторил Бриан, и слово обожгло губы.
   Нестерпимая боль перетекла в затылок. И ему ничего не оставалось, как очнуться.
  
   Когда Бриан поднял веки, утреннее солнце стояло на цыпочках у края леса.
   Голова раскалывалась, он пощупал ее, рассчитывая отыскать следы запекшейся крови. Кожа при прикосновении побаливала. И под волосами - к гадалке не ходи! - растекся синяк. Но струпьев не было, и значит, он еще легко отделался.
   На этом везение заканчивалось: Тибо пропал, а вместе с ним и видавшее виды одеяло. Надо думать, похитители завернули в него зверька. На траве остались немногочисленные следы, все они вели к дороге и благополучно терялись.
   - Ти-и-ибо! - крикнул он. Но в ответ услышал только нервную дробь дятла.
   Бриан и не рассчитывал докричаться до мохнатого друга. Сделал он это для очистки совести, поскольку знал, кто утащил айяя.
   План нападавших был безупречен. Один из них отвлекает его, а второй похищает Тибо. Вот только удар ноги, пришедшийся в чувствительное место, заставил их совершить оплошность и раскрыть себя.
   Ночных разбойников звали Гильбэ и Бабетта. Только они так ловко умели забираться друг дружке на плечи. На них же указывал крошечный размер следов. Но окончательно подтвердил догадку вырвавшийся у карлицы вопль.
   Служили карлики Его Величеству. Следовательно, украли Тибо по его приказу. И несчастный зверек уже в Криносе, в королевском дворце.
   Все эти мысли немного успокаивали. Скорее всего, королю снова понадобились услуги. И он решил сделать его, Бриана, более сговорчивым. А значит, Тибо пока в безопасности.
   Конечно, предсказателя можно было бы попросту заставить. Но ведь услуги бывают разные. И некоторые из них могут быть выполнены только определенным человеком. А этот человек возьмет да и отдаст концы под пытками.
   Оставалось надеяться, что Жан-Луи и милорд Дювалье думали так же...
  
   Добравшись до главной дороги, Бриан обнаружил, что он не один стремится попасть в город. Неподалеку, поднимая за собой тучу пыли, шествовала пестрая компания из полдюжины человек. Пятерых из них Бриан видел впервые. А вот шестого сложно было спутать с кем-либо. Великанский рост, видавшая виды лисья шапка и камень подмышкой. Бриан без труда узнал северянина по имени Фрид, с которым судьба свела его при дворе Жана-Луи.
   По расплывшемуся в диковатой улыбке лицу гиганта предсказатель понял, что и тот его помнит.
   - Друг!!!- заорал Фрид и бросился к Бриану. - Большой человек вернул мне Кадым-Пуй! - Он сдавил предсказателя в объятиях, поднял над землей и стремительно закружил. - Мне сказали - ты просил его. Фрид благодарен!
   От медвежьей хватки у предсказателя свело спину, а в глазах запестрило. Неизвестно, чем бы закончилась ликование, если бы Фрид не сообразил, что задыхающегося "друга" лучше оставить в покое.
   На удивление, спутники северянина развернулись и зашагали к воротам. Чем сильно огорчили Бриана - он-то давно сообразил, что среди этой разношерстой братии ему легче будет проникнуть в Кринос незамеченным. А там уже попытаться выручить Тибо, не попавшись в услужение к Жану-Луи.
   - А твои друзья не подождут нас? - с надеждой в голосе спросил он Фрида.
   Но великан, не раздумывая, замотал головой:
   - Нет, не друзья! - Он ударил себя кулаком в грудь. - Фрид идет во дворец, а они не идут.
   Услыхав про дворец, предсказатель просиял. После всех разочарований, судьба снова улыбалась ему.
   - Неужто его величество решил снова собрать всех предсказателей? - осторожно уточнил он. - Не дослушал в Фомину пятницу?
   Бриан надеялся свести все в шутку. И попутно выведать у великана подробности. Вот только Фрид, видимо, абсолютно не понимал шуток. Он оттащил Бриана в сторону от дороги и прогудел:
   - Не предсказателей! - Фрид наклонился к самому его уху и прошептал: - Демоноборцев надо! Гонец прискакал, сказал никому не говорить. - Великан снова ткнул себя в грудь. - Фрид немного умеет с демонами.
   Сердце Бриана екнуло. Значит, догадки оказались верными! Король собирает демоноборцев. Причем всех подряд, даже тех, кто "немного умеет с демонами"!
   Времени, возможно, совсем не осталось. Вспомнить хотя бы семью Лурье. И скоро так может быть повсюду.
   - Послушай, - обратился он к преданно смотревшему на него великану. - Ты поможешь мне попасть во дворец?
   Северянин обрадовано улыбнулся и с готовностью спросил:
   - Что Фрид может сделать для друга?
   Предсказатель чуть было не прослезился. Сколько было у него друзей? По пальцам пересчитать. Теперь этот добряк. Ловит каждое слово, доверяет, как самому себе. И все-таки придется сказать ему. Бриан надеялся, что сможет заставить себя произнести.
   Он напрягся и пробормотал, краснея от стыда:
   - Мне нужна твоя одежда.
  
   Глава 6. Поверь, и деспот сбавит спесь, когда узнает, кто ты есть
   К счастью, у Фрида имелась вторая рубаха. В длину обновка доходила до щиколоток. Бриан попробовал запихать ее в штаны. Но в результате стал ужасно широким в бедрах, да еще со смешно оттопыренным тылом. В таком виде его могли попросту не пустить в город. Чего доброго, стража решит, что там тайник и потычет мечом!
   В итоге Бриан перехватил рубаху поясом наподобие платья, а рукава подвернул. Смотрелось все не слишком аккуратно. Оставалось надеяться, что в отдаленных деревнях именно так и ходят.
   В довершение Фрид пожертвовал Бриану лисью шапку. Свисающий с нее хвост пришелся очень кстати. Он, хоть и ужасно вонял прелым мехом, закрывал добрую половину лица.
   Фрид критично осмотрел результат и одобрительно прогудел:
   - Друг спрятался!
   Но Бриану этого оказалось недостаточно. Он порылся в сумке, извлек из нее замызганную тряпицу и соорудил перевязь, прикрывшую один из глаз.
   Закончив приготовления, слепец-замарашка и богатырь-поводырь двинулись в город.
   Тот самый охранник, который в прошлый раз признал в предсказателе Бриана Неместного, теперь даже не стал заглядывать в сумку. Возможно, его отпугнул грозный вид Фрида. А может быть, оба путника выглядели так отталкивающе, что подходить к ним не хотелось.
   В любом случае, стражник только окинул их тоскливым взглядом и гоготнул:
   - Слышь, одноглазый, эт самое... - Он снял шлем и положил его на согнутый перед грудью локоть. - Прими соболезнования. Лиса твоя издохла, не иначе! Причем, эт самое, дня три уже - отсюда чую!..
  
   Первого визита в тронный зал Бриан почти не запомнил. Тогда он сконфузился так, что едва мог связать несколько слов. Во второй раз получил здесь же коленом от Его Величества. В третий - вошел сюда героем. Правда, пробыл им совсем недолго.
   И теперь в компании отребья ожидал, чем закончится четвертый раз. А чутье подсказывало: до пятого можно не дотянуть!
   Демоноборцев набралось чуть более двух дюжин. Видимо, гадалки и астрологи в Абендине встречались чаще, чем охотники на демонов. Оно и понятно - лучше получить по лицу от разгневанного предсказанием булочника, чем быть растерзанным чудищем из другого мира!
   Наконец в зал ввалился Главный советник. Мрачный, помятый и злой, он выглядел так, словно местный мельник смолол его в муку. А потом пекарь-неумеха выпек из нее Дювалье, но по неопытности перепутал рецептуру.
   Хранитель осмотрел явившихся по приказу короля. На некоторых взгляд его останавливался. Казалось, он пытался увидеть, что творилось внутри каждого из них.
   - Господа, - сказал Дювалье наконец, с пренебрежением скривившись. - Его величество Жан-Луи хочет поручить вам дело государственной важности.
   "Сладко стелет, - подумал Бриан, стараясь не смотреть на Хранителя. - А потом пару монет и за ворота!"
   Дювалье покопался в складках камзола и извлек оттуда тускло блеснувший ключ. Аккуратно сняв с шеи толстую золотую цепь, на которой он покоился, Главный советник продемонстрировал ее всем собравшимся.
   - Подходите ко мне, - приказал он. - И каждый получит возможность доказать королю свою преданность. Ну, есть желающие?
   Желающий отыскался быстро. Причем не сам, ему помогли - стоявшего в первом ряду худощавого нескладного паренька общеми усилиями выпихнули вперед.
   - Похвально, юноша, - одобрительно кивнул Дювалье и, протянув жертве ключ, распорядился: - Хватай его и держи, сколько сможешь.
   Паренек сделал все в точности, как приказал Главный советник - дрожащей ладонью обхватил ключ и замер. По толпе пронесся одобрительный гул. И тут же смолк. Парня сильно тряхнуло, но он устоял на ногах.
   - Жжет! - простонал он сдавленно.
   Главный советник, не обращая внимания на жалобу, наблюдал за тем, как ключ едва заметно засветился. Потом свечение стало ярче, но, достигнув предела, осталось неизменным.
   Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы паренек не воскликнул с отчаяньем в голосе:
   - Не могу больше!
   Следом за этим он разжал ладонь и бессильно свалился к ногам Дювалье.
   - Так себе, - пробормотал Главный советник, взглядом приказав остальным, чтоб те помогли парню подняться, и спросил: - Кто следующий?
   Один за другим демоноборцы стали подходить к Дювалье. Ключ в их руках начинал испускать свет, различающийся по яркости и цвету. И с каждым новым охотником на демонов Дювалье становился все мрачнее.
   Вскоре от двух дюжин демоноборцев остались только Фрид с предсказателем. Да и великан, дождавшись своей очереди, с неизменной глуповатой ухмылкой направился к Главному советнику. На фоне громадной ладони Фрида ключ казался крошечным.
   Тут же зеленоватый свет просочился между пальцев, заливая лицо Фрида и превращая в жутковатую маску. Великан едва слышно застонал - судя по вздувшимся желвакам и проступившим морщинам на лбу, боль дала о себе знать. Но северянин терпел, все так же улыбаясь. Вот только улыбка теперь выглядела вымученной.
   Свет, исходящий от ключа, так и не сделался ярче. Несколько раз он мигнул, словно великан держал в кулаке огонек свечи, колеблющийся от сквозняка. На этом изменения прекратились. Ключ светился, Фрид терпел.
   А лицо Главного советника напротив менялось на глазах. Оно превратилось в темно-багровое пятно с резко прочерченными на нем ртом и линией глаз. В конце концов Дювалье в бешенстве отпихнул Фрида. Тот повалился на пол, ударившись о мрамор, и из носа великана хлынула кровь.
   Однако времени, чтоб переживать за него, у Бриана не было. Ведь Главный советник развернулся и выставил перед собой злополучный ключ.
   - Ты! - крикнул он Бриану. - А ну сюда! Живо!
   Ключ в протянутой руке замаячил перед лицом.
   - Держи, - снова приказал Главный советник. - И покончим с этим!
   Предсказатель схватил ключ. До боли сжал. Но уже через мгновение понял: эта боль - комариный укус. А вот следом...
   На ладонь словно плеснули раскаленным железом! Рука задрожала, но сдаваться он не собирался. Хранитель этого не дождется!
   - Что?! - Глаза Дювалье округлились.
   Ключ светился, как украденная с неба звезда. Лучи сновали по залу, высвечивая отдаленные уголки. Следом за ним раскалилась и сама цепь. Но Дювалье заворожено смотрел на нее, даже, казалось, не дышал. Опомнился он, когда цепь обожгла его, и ключ упал на пол, звонко звякнув.
   - Что... - повторил Главный советник со стоном и добавил совсем тихо: - Что ты такое?!
   Бриан посмотрел на окровавленного Фрида. И стащил с головы шапку с перевязью.
  
   Предсказатель смотрел на перекошенное лицо Главного советника, и душа его восторженно плясала. Нужно было видеть, как выпучились глаза Дювалье! А рот застыл в попытке надкусить невидимую морковь, причем со стороны увенчанного ботвой основания!
   Терять Бриану было нечего. Так или иначе, его бы раскрыли. А стащить рванье он мечтал с тех пор, как надел его. Поэтому нисколько не жалел о содеянном, с ехидством осознавая, что бедняга Фрид безусловно отомщен.
   А еще во дворце томился украденный айяй. И пускай ситуация выходила запутанной, но для предсказателя пока все выглядело неплохо. После испытания у него было то, что нужно королю. А значит, можно будет поторговаться за свободу руконога.
   Однако торг определенно откладывался. Дювалье, отдышавшись, поднял ключ и ушел, не проронив ни слова. А сбитые с толку демоноборцы зашептались, силясь понять, что же это все означало.
   Вскоре зал наполнился охраной. Солдаты, не особо церемонясь, принялись выпроваживать собравшихся. Бриан остался в тронном зале последним из испытуемых. Даже Фрида, как он ни сопротивлялся, увели. Стража сопроводила Бриана в уже знакомую комнату без единого окна. Чуть позже служанки принесли подносы с едой. Добрый знак - обреченного на смерть кормить бы не стали. Зачем переводить королевские яства почем зря?
   Бриан осмотрелся. Те же задрапированные стены, закопченный потолок, даже запах тот же. Он снова поймал себя на мысли, что судьба водит его по кругу. Вот только зачем? Обучая сложному трюку, как непослушную зверюгу в цирке? Кое-что, правда, изменилось - теперь с ним не было айяя. Может быть, в этом урок? Он ошибся и вернулся на прежнее место, потеряв друга?
   Так не этого ли добивалась судьба? Победить Асмодея ему помогли. Даже не так - фея и гном сделали почти все за него. А теперь - он один. И защищаться от напастей предстояло самому.
   Войдя, Главный советник сел за противоположный от Бриана конец стола, упершись в доски локтями и сцепив ладони. Так они сидели некоторое время, изучая друг друга. Наконец Дювалье разочаровано покачал головой:
   - В толк не возьму, зачем тебе это было нужно!
   Предсказатель пожал плечами с невинным видом.
   - Не понимаю, о чем вы?
   - Все ты понимаешь! - зло оборвал его Дювалье, но тут же обуздал гнев и сказал мягче: - Хорошо, сделаю вид, что поверил. Поэтому спрошу...- Он потер горло ребром ладони и, нервно хохотнув, продолжил: - Зачем тебе было с твоей способностью являться во дворец под видом предсказателя? Присмотреться хотел?
   - Ну вы же знаете, - пробормотал Бриан, - ведьма украла принца и...
   - Не заговаривай зубы! - снова не дослушал сбивчивые объяснения Главный советник. - Хочешь убедить меня, что с такой силищей ты промышлял гаданием? - Он хлопнул ладонью по золотой цепи на собственной шее. - Ключ никогда так не светился! Даже у твоего наставника! А ведь он был лучшим!
   Предсказатель опустил взгляд, уставившись на идеально подогнанные половицы. Не скажешь же, что они с Тибо переночевали в доме с демонами. А наутро проявилось все это. Или про сон признаться? Что явился покойный Бонифас и потребовал от него не прятаться. А может быть, вспомнить о колодце, который отказался превращать его в дракона?
   - Способности появились позже, - только и нашелся он.
   Главный советник долго всматривался в его лицо, хмурясь и покусывая губу. Наконец, он откинулся на спинку кресла и сказал с неимоверной усталостью в голосе:
   - Дело обстоит так, что работы для демоноборцев в Абендине прибавится. - Он прочистил горло и легонько постучал рукой по столу. - Но этим займутся твои не столь одаренные товарищи. А тебе, Бриан Неместный, я предлагаю должность королевского охотника на демонов.
   Дювалье плавно повел ладонью. Казалось, он отпихнул от себя сделанный из мелких пушинок корабль, и тот поплыл по воздуху в сторону Бриана.
   Предсказатель ожидал чего-то подобного. Не зря же демоноборцев собрали в спешке. Вот только Главный советник все еще держал в секрете причины такой поспешности. Поэтому Бриан собрался с духом и спросил:
   - А почему работы прибавится, я могу узнать?
   Он спросил и моментально понял, что попал в яблочко. Дювалье резко поджал губы и сморщил щеку, будто бы страдал от зубной боли. Но на то он был и Главный советник Его Величества, чтобы владеть собой в любых ситуациях. Через мгновение от ярости не осталось и следа.
   - Будет справедливо, если именно тебе придется разбираться с последствиями своих действий. - Дювалье порывисто расстегнул верхнюю пуговицу на камзоле, глубоко вздохнул и продолжил: - После возвращения из Сигистула ты клялся, что опасность устранена. Но вот беда... - Он огляделся по сторонам, словно проверял, не подслушивает ли кто. - Пуповина не закрылась. Понимаешь, что из этого следует?
   Еще бы Бриану не понять! Сигистул и Абендин до сих пор соединены проходом! Поэтому и не тревожился демон Оливьер, услыхав угрозу быть изгнанным. И значит, Тибо понадобился, чтоб попытаться закрыть проход. Но ведь малыш не сможет переправить на другую сторону никого, кроме Бриана! Или Жан-Луи надеялся, что зверек справится один?
   - Я согласен, - сказал он и поспешил добавить: - Только у меня два условия.
   Дювалье удивленно вскинул бровь. Однако, подумав, повторил ладонью то же самое движение, будто отправлял по воздуху невесомые корабли.
   - Первое, - выпалил Бриан, пряча собственный страх. - Хочу знать, зачем вам понадобился айяй.
   Дювалье зло усмехнулся и, забарабанив пальцами по столу, проворчал:
   - Оплошали карлики! Не нужно было мелкоте поручать такое...
   - И второе, - закончил Бриан, пока Дювалье не вышел из себя окончательно. - Верните мне Тибо!
   Ответа Бриану пришлось ждать долго. Причем он готов был к самому неблагоприятному для себя исходу. Дювалье покраснел так, что запросто мог послать за палачом. Да и этого бы, если подумать, не понадобилось. Всего-то дел - кликнул стражу да посмотрел, как предсказателя поднимут на копья.
   Но Главный советник решил иначе.
   - Допустим, - прошипел он, с силой выпихивая из себя слова, - я расскажу, зачем королю айяй. Вот только вернуть его не смогу.
   - Но как же... - начал было Бриан.
   Однако тут же замолчал, прожженный взглядом Дювалье.
   - По крайней мере, пока, - уточнил Хранитель тоном, не позволившим перебить его, даже если бы вдруг начался пожар или с неба полился огненный дождь. - Твой зверек должен оставаться во дворце. Но раз ты тоже будешь жить здесь, думаю, это не вызовет проблем.
   Дювалье снова кинул на Бриана один из самых своих уничтожающих взглядов и, кивнув на дверь, закончил ядовито:
   - Можешь приступать, охотничек!
  
   Глава 7. Скорей спасите, кто-нибудь - из ниоткуда лезет жуть!
   Молчаливый страж проводил Бриана в тесную комнатушку с единственным окошком под потолком. Выглядела она так, что предсказатель не поручился бы - считают ли его нанятым или узником. Стол под окном и кровать - вот и все убранство. Вполне сойдет за каземат. Однако охранник все-таки убрался, не заперев дверь. И значит, опасения не оправдались.
   Перевести дух Бриану не дали - атаковали сзади, обхватив шею! А потом лицо нестерпимо защекотало, будто в него одновременно вонзился рой крошечных иголочек. Напасти прекратились так же внезапно, и со спины соскользнул ухмыляющийся Тибо. Он протягивал лапки и лепетал:
   - Хозяин-хозяин-хозяин, миленький!
   Выглядел зверек отлично. Шерстка его лоснилась, глаза и зубки поблескивали. А обычно впалый живот округлился и дополнял благостный и ухоженный вид.
   Теперь уже Бриан сгреб его в охапку. Он старался не навредить малышу, однако наверняка переусердствовал - стиснул беднягу так, что через одежду почувствовал, как бьется крошечное сердечко.
   Обнимая зверька, Бриан обернулся к двери и остолбенел. На пороге переминались с ноги ногу два веселых карлика - Гильбэ с Бабеттой! Лицо Бабетты украшал огромный синяк. И по всему выходило, что они с карликами были квиты.
   Решив так, Бриан аккуратно поставил Тибо на пол и сказал:
   - Смотрю, я удачно впотьмах куст лягнул.
   На что Гильбэ, не сводя с предсказателя испепеляющего взгляда, бросил:
   - О, Бабетта, этот грубиян все-таки заговорил! Значит, голова у него уже не болит.
   Некоторое время они смотрели друг на друга, как два надутых индюка. Однако лицо Гильбэ в гневе оказалось настолько забавным, что Бриан не сумел и дальше оставаться серьезным. Улыбка, вопреки сопротивлению, растащила губы. Ведь Тибо нашелся, а голова и вправду не болела. Так чего ругаться!
   - Я, наверное, должен извиниться, - выдавил Бриан в конце концов, - что так с вашей... подругой.
   Последняя фраза явно огорошила Гильбэ. Мгновение назад они с Брианом готовы были сцепиться. А теперь у него просят прощения!
   - Ничего, - ответила за карлика "подруга" и, громко шмыгнув носом, добавила: - Мы тебя тоже неплохо попинали. Потом...когда ты в траве валялся.
   В это время айяй подергал Бриана за штанину и попросил жалостливо:
   - Хозяин, не сердись на них, они хорошие. - Он подошел к карликам и положил по лапке на плечо каждому. - Главный советник их лично приставил меня охранять.
   Тут только Бриан сообразил, что в облике руконога присутствовало то, чего там быть никак не могло. На шее зверька болтался - Бриан готов был поклясться! - тот самый ключ, что недавно путешествовал по потным ладоням демоноборцев! Мало того, ключ мягко светился голубоватым светом и на вид не причинял зверьку неудобств.
   Выходит, Хранитель ключа добровольно расстался с этой цепью, которую по должности обязан хранить как зеницу око! Да еще отдал ее ай-яю! А может быть, это и не Тибо, а обратившийся в него Дювалье?! Ведь ведьма Дезири тоже не всегда была драконом.
   - Что это у тебя? - спросил Бриан дрогнувшим голосом, указав на цепь и с ужасом приготовившись услышать ответ.
   Зверек проследил за его взглядом и спрятал ключ за спину.
   - Потом расскажу, - пискнул он, посмотрев на карликов, словно беззвучно спрашивал у них позволения на этот самый рассказ.
   Предсказатель не сдержался и фыркнул от раздражения. Спрашивать разрешения, чтоб с ним, с лучшим другом, поговорить! А дальше что? Покушать захотел или помыться - к ним, что ли, бежать?
   - Так что, - спросил Бриан, указав на охранников-недомерков, - они теперь всегда с нами будут?
   - Не хватало еще! - возмутился Гильбэ и провел рукой по собственному горлу. - У нас этот болтун уже вот где! Сам его охраняй. А наша комната рядом, если что, позовешь.
   И предсказатель остался наедине с пропавшим и вновь обретенным другом. Нужно было скорее расспросить пройдоху. Ведь, как оказалось, Тибо похитили не для того, чтоб он, Бриан, был сговорчивей. Зверек понадобился королю сам по себе.
   Но Тибо опередил его, запрыгав на одной лапке и защелкав хвостом.
   - Повезло нам! - пропел зверек восторженно. - Лучшая комната во всем дворце досталась. - Он заговорщицки понизил голос до шепота. - Рядом с кухней!
   Малыш на короткое время исчез. А появился с подкопченным окороком в одной лапе и пшеничным хлебцем в другой. Бриан тотчас вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера. И у него потекли слюнки.
   На некоторое время все вопросы были забыты. Бриан расположился на кровати, отщипывая помаленьку хлеб и вместе с копченой свининой отправляя в рот. Тибо тоже старательно помогал бороться с окороком. И кабанятина, посопротивлявшись для приличия, сдалась.
   После еды лень принялась ласково нашептывать Бриану, что хорошо бы было вздремнуть. Вот только сквозь нахлынувшую расслабленность пробивался слабый голосок совести. Он требовал не откладывать важные дела в долгий ящик.
   - Красивый у тебя ключик, - осторожно похвалил он Тибо, решив, что лучше будет зайти издалека.
   Айяй довольно просиял и, расположившись так, чтобы Бриан мог лучше рассмотреть обновку, поинтересовался кокетливо:
   - Нравится? - Тут зверек опомнился и жадно прижал ключ к груди. - Я тебе его не могу дать поносить. Это Дювалье подарил, и снимать его нельзя! Мы им берсерков ловим, ясно-понятно тебе?!
   Предсказатель решил, что ослышался. Мало того, если б он продолжал уписывать кабанятину, скорее всего, подавился бы. А так всего лишь кашлянул, восстанавливая дыхание, и уточнил:
   - Кого?
   - Бер-сер-ков! - по слогам повторил Тибо и постучал лапкой по макушке, показав, какого он мнения о Бриановой сообразительности. - Их так главный советник называет.
   - А кто они, твои берсерки?
   - Дядьки злобные такие! - Тибо, насколько умел, состроил устрашающую рожицу и грозно провыл: - У-э-э-э! Мечом - дзы-ы-нь! Копьем - тыдыщ!!! Одного хрясь, другого шмяк!!! А мы их ловим.
   - Я ничего не понял. Кого шмяк? Зачем хрясь?
   Но зверек явно не собирался вдаваться в подробности. Возможно, побаивался Хранителя. Или карликов. А может быть, опасался, что от Хранителя в случае чего достанется карликам. Как бы то ни было, вместо объяснений он только махнул лапкой:
   - Да чего рассказывать, тут видеть нужно!
   В это время в коридоре раздались еле слышные слегка шаркающие шаги. А потом низкий женский голос - обладательница его не решилась показаться на глаза - спросил:
   - Не угодно ли господину охотнику на демонов принять ванну с дороги?
   Бриан совсем не горел желанием тащиться прямо сейчас неведомо куда, непонятно за кем. Тем более он считал разговор с Тибо все еще не законченным. Поэтому ответил застенчивому голосу:
   - Спасибо, может быть, позже, перед сном.
   Однако тот отказался оставлять его в покое.
   - Но господин Главный советник упомянул какую-то дохлую лису! - раздалось из-за двери. - И настрого приказал...
   И Бриану пришлось покориться. Ведь как ни крути, а шапка Фрида в самом деле была сильна духом, как и ее бывший хозяин.
  
   Не успел Бриан после купания влезть в прежнюю одежду, как услыхал неподалеку визг Тибо:
   - Начало-о-ось!
   Предсказатель выскочил из купальни в одном сапоге, на ходу натягивая второй. И увидел айяя в сопровождении карликов. Вид у всех троих был взъерошенный. Коротыши протащили Тибо мимо Бриана и скрылись за поворотом. Ему оставалось только проследовать за низкорослой троицей.
   В тронном зале творилось сущее сумасшествие. Сюда отовсюду стекались группы солдат в полном доспехе с длинными копьями. Все они, не сговариваясь, строились за спиной у карликов с повисшим на их руках айем.
   Главный советник тоже был тут. Он, как и прочие участники суматохи, явился не с пустыми руками. Длинный тонкий меч острием упирался в пол, а рукоять лежала на его локте. Дювалье ревел так, что, казалось, сотрясались стены:
   - Разобрались по шесть! Арбалетчики по стенам! Копейщики - центр!
   Солдаты выполнили распоряжение. И после того, как вокруг Тибо с карликами образовалось ощетинившееся копьями кольцо, Хранитель скомандовал:
   - Двинулись!
   Свет, исходивший от ключа на шее руконога, стал ярче, чем казался в их с Брианом комнатушке. По мере того как группа передвигалась к выходу, свечение все набирало силу. Вскоре оно достигло почти нестерпимого уровня и замерцало.
   - В библиотеке! - рявкнул Хранитель. - Арбалетчики, то-о-всь!
   Не успел он произнести последнее слово, как дверь напротив их с треском распахнулась! И оттуда вывалилось чудище с черным панцирем, усеянным длинными острыми шипами! Бриан не сразу понял, что это человек, с ног до головы закованный в доспех. Осознать это помог раздавшийся из-под диковинного металла голос:
   - С-с-мерть! - глухо взревело чудище и бросилось на солдат.
   Хором тренькнули тетивы. Ощетинившийся воин принял арбалетные болты уже в воздухе. Некоторые отскочили, не причинив вреда. Остальные отыскали лазейки и впились в него, останавливая и ослабляя. Стражники расступились, образуя вокруг нападавшего полукольцо, и выставили копья. У полдюжины он перерубил древки толстым коротким мечом, с разбегу наскочив на оставшиеся.
   Однако дальше все прошло не так гладко для защищавшихся. Черный воин плашмя рухнул на пол и покатился, частично повалив первый ряд стражников. Лежа на полу, он рычал и брыкался, вращая мечом. Наносил и получал удары. Пока не затих, истекши кровью.
   Бриан решился подойти к Хранителю, только когда стражники утащили тело в черном доспехе. Вдобавок таким же способом место битвы покинули двое их товарищей.
   Дювалье, опершись на меч, отрешенно смотрел на растекшееся пятно крови. При приближении Бриана он вздрогнул, будто тот вырвал его из кошмарного сна.
   - А-а-а, охотничек, - протянул Главный советник и мрачно добавил: - Извини, что побеспокоили.
   Бриан молчал, понимая, что в Дювалье все еще кипел боевой азарт со злостью пополам. И лучше было его лишний раз не испытывать. Ведь они в королевском дворце, за безопасность которого Дювалье в ответе. Но о какой безопасности могла идти речь, если, откуда ни возьмись, появлялся враг и сеял смерть?!
   - Видел, что ты натворил? - рявкнул Дювалье, указав на окровавленный пол. - Доволен?
   Бриан мог только развести руками:
   - Но... но при чем здесь я?
   - При всем! - зло выплюнул Дювалье, словно и не слова это были, а случайно залетевшая в рот жужелица. - По твоей милости проход не закрыт! Да еще теперь в одну сторону! И лезут оттуда вот эти!.. - Он замолчал, пытаясь, по-видимому, взять себя в руки. А когда это ему частично удалось, добавил гораздо спокойней: - Спасибо, ключ выручает и этот твой руконог. Хоть успеваем вызнать, где и когда гостей встречать.
   Бриан решился наконец перебить его, поскольку Дювалье упомянул Тибо. А значит, мог объяснить, зачем ему зверек и что, в конце концов, здесь происходит.
   - Но ведь ключом вы меня проверяли... - уточнил предсказатель осторожно. - Что демоноборец...
   - Для этого он и служил, сколько себя помню, - пожал плечами Главный советник и добавил нехотя: - Но, видно, чтоб демонами повелевать, нужно самому где-то становиться, как они. Вот ключ и не видит особой разницы. Ему что демон, что охотник на демонов - все едино.
   Бесполезный меч выскользнул из его рук и с лязгом упал на пол. Но Дювалье и ухом не повел, продолжив:
   - А когда с этим зверьем в шипах сцепились, ключ светиться стал. Вот я и подумал, демоны - родом из Сигистула и эти берсерки тоже. Так почему бы не попытаться с помощью ключа узнавать про нападения? Но берсерки, даже если их живьем взять, мрут сразу. На них не особо потренируешься. - Он кивнул в сторону притихшего в компании карликов Тибо и сказал, скривив губы: - Тут я про твоего зверька и вспомнил. С ним, видишь, как удачно вышло. Не успевает эта пакость с той стороны в пуповину запрыгнуть, как ключ на айяе светится сильнее.
   Бриан снова взял на себя смелость уточнить:
   - Но почему? Ведь Тибо не демон и не демоноборец...
   Дювалье замолчал надолго, словно решая, стоит ли предавать огласке собственные мысли. Однако все же сказал неуверенно:
   - Есть мысль, что приходящие через пуповину - чужие нашему миру. Он для них, как раскаленная сковорода, а они - капли воды на ней. Вертятся, шипят, норовят слиться в одну и поделить между собой то, что несут. Чтоб хоть так защититься и не растаять сразу. Вот ключ и чувствует, когда эти капли изменяются, и реагирует.
   Бриан слушал его и все больше понимал, как отвратительно складывались их дела. Ведь он-то думал, что демоны - главная опасность. А тут и без демонов заварилась такая каша! И где выход? Пуповину не закрыть. На обратную ее сторону не попасть. Можно из дворца сбежать, но ведь убийцы в черных доспехах пойдут резать людей в город.
   - А кто они, эти шипастые, и чего хотят? - спросил он, совершенно запутавшись в мыслях.
   Главный советник посмотрел на Бриана, словно только что у того изо рта выпала гадюка. Однако пересилил отвращение и все-таки ответил:
   - Покрошить они нас хотят. А жить, что характерно, не хотят совсем. - Дювалье вздохнул и, с шумом выдохнув через нос, закончил, словно это все объясняло: - Берсерки.
  
   Глава 8. Беда без края, без просвета. Я помощь звал, но чтоб вот это!..
   Мрачные мысли жгли изнутри не хуже свинорыльего пламени. Они толкались и боролись друг с другом. Иногда одна из них казалась единственно верной. Тогда предсказатель следовал за ней, но снова попадал в тупик.
   Горло его стискивало так, что, казалось, все кончится слезами. Но слезы...что они решают? Могут ли слезы прекратить нападения? Может ли вообще что-нибудь в нем, предсказателе-неудачнике, это сделать? В Сигистул не попасть. И Тибо не поможет.
   С другой стороны, Хранитель нанял его разобраться с демонами. Вот и нужно этим заняться. В конце концов, они здесь по той же причине, что и берсерки - проход не закрыт!
   Нет, слова Дювалье про желание берсерков "покрошить всех" были сказаны сгоряча. Вероятно, у того, кто отправлял их сюда, существовал другой интерес.
   Но смущало другое: с какой радости демоны лезут к ним бодрою толпой? Считать, что это из-за их зловредности, так же глупо, как и наделять берсерков желанием просто для души, для удовольствия перерезать всех во дворце! А что если между этими причинами имеется связь? И тогда взявшись за одно, повезет распутать и второе!
   Рассуждая так, Бриан не заметил, как тело его самостоятельно улеглось на кровать и с наслаждением вытянуло ноги. И уставший за день разум нырнул в спасительную темноту и пустоту. Вот только пустота эта просуществовала недолго. Перемахнув через границу сна и яви, он оказался в странном мире, живущим по своим законам.
   Место показалось знакомым. На розоватом фоне неба бродили пугливыми стадами облака. Очертания их походили на громадные перья или изодранные лоскуты материи. Вдали тонули в утреннем мареве размытые очертания стен и башен. Но о том, чтобы добраться до притаившегося в отдалении города, не могло идти и речи. Все важное находилось здесь. Стоило только подождать, и оно проскользнет перед глазами, как сцена из балаганной пьесы.
   Небо над ним вдруг замаралось единственной черной кляксой. Она принялась расти - к нему спускался тот самый уже явившийся однажды во сне Жрун. Скопище щупалец и жвал, питающееся странным местным народцем.
   Вот только на этот раз Бриана окружали обычные люди. Никаких когтей и клыков. Они занимались своими делами и не замечали Жруна, глядя сквозь него. И что самое удивительное - чудище не трогало их. Оно рыскало над землей, то и дело разочарованно похрюкивая.
   Наблюдая за его потугами, Бриан бросил взгляд на собственные руки. И в ужасе отшатнулся! Кожа на них выглядела обожженной, в мелких черных оспинках. И, самое страшное, она на глазах становилась красно-бурой!
   Вот тогда-то Жрун и возликовал. Он ринулся к Бриану, помахивая щупальцами и надрывно повизгивая. Обвил и принялся душить. Оторвал от земли и потащил, лишая сил к сопротивлению...
  
   Поедание Жруном осталось за границей отхлынувшего сна.
   И все вроде бы складывалось хорошо. Вот только тревога отказалась сдаваться. И причину ее упрямства долго выискивать не пришлось.
   Ледяным мечом Бриана пронзила догадка - в комнате слишком светло для ночной поры! Окошко вряд ли могло впустить столько света. А лучина давно догорела, новую не зажигали.
   Но не луна, не лучина разогнали сумрак. Ключ Тибо пылал так, что, казалось, от него займется сейчас густая айяйская шерстка!
   В панике Бриан схватив сонного руконога на руки и выскочил в коридор. А затем заорал, как ему показалось, на весь дворец:
   - Началось!
   Из своей комнаты вывалились карлики с заспанными лицами и непонимающе заворчали:
   - Как началось? Почему? Ночь же...
   Однако, увидав пульсирующий свет, сразу взбодрились. И, вцепившись в Бриана, потащили его в главный зал.
   К чести королевской охраны, там их уже ждали. Солдаты непонимающе переглядывались. Для них ночная тревога так же, по-видимому, была в диковинку.
   Вскоре в зале объявился хмурый Дювалье с тем же мечом в руках.
   - Плохо, очень плохо... - бормотал он, потирая шею. - До этого берсерки нападали только днем.
   Но тут же наплевал на загадки и принялся командовать, как и прежде - громко и четко. А стража беспрекословно выполнила его приказы.
   Им повезло - рыскать по дворцу с факелами не пришлось. Ключ айяя привел их прямо в центр зала. Стражники моментально перегруппировались, выставили копья и приготовили сети.
   Полутьма в кольце сгустилась. Причем пятно выглядело таким большим, что вряд ли могло быть силуэтом человека.
   Раздалось короткое глухое шипение, будто невидимый воришка на глазах у всех стянул из дворца половину воздуха. И из пустоты появился бесформенный темный сгусток, наделенный отростками различной величины.
   Бриан решил уже, что тот самый Жрун из сна - правда, в уменьшенном виде - явился за ним. И страстно пожелал одного - вернуться в свою комнату и забиться под кровать!
   Внезапно напряженную тишину разорвал яростный вопль:
   - Стойте, стойте, не стреляйте!
   И в сторону гостя из другого мира бросился такой же плохо различимый ком. Как будто оказавшаяся во дворце торговка капустой уронила свой самый большой вилок. Бриан с ужасом разглядел Тибо! Тот растопырил лапы и, казалось, готовился поймать все норовившие сорваться болты.
   Предсказатель метнулся следом. Он тоже кричал, но слов своих не слышал из-за ударов сердца. Голос срывался, а голова отказывалась соображать. В ней крутилась одна мысль - арбалетчики могут дрогнуть и нашпиговать айяя железом!
   - Не стрелять, я приказываю! - вопил зверек и в бешенстве подпрыгивал на месте. Хвост его с такой скоростью молотил воздух, что выглядел сплошным темным полукругом.
   На удивление солдаты повиновались. В этом была немалая заслуга загадочного гостя. Ведь тот замер и нападать явно не собирался.
   Тибо же, увидев, что ему удалось отменить или, по крайней мере, отсрочить расправу, повернулся к чудищу и помахал лапкой.
   - Еще света!!! - услыхал Бриан команду Главного советника.
   В это время один из отростков выгнулся змеей и упал на зверька. Но тот ласково потрепал его и пропищал:
   - Хозяин! Ты погляди, кто тут!
   Вспыхнули факелы. И Бриан понял, отчего фигура гостя совсем не напоминала человеческую. Ведь таковой она могла считаться только наполовину. Да и то с огромным допущением.
   Посреди зала мирно таращился на выставленные в его сторону копья обыкновенный летающий муравьед Стоятьрохля. Зверек терся о лапу Тибо и всем своим видом показывал, что не собирается никому причинять вреда. А на его спине сидел, подняв руки вверх, наездник летающего увальня - гном Угрюм.
  
   Бриану долго пришлось объяснять Главному советнику, что за странная парочка взбудоражила весь дворец. В конце концов Дювалье приказал ему следовать за собой. А сам спустился в подвал, куда, несмотря на все протесты предсказателя, увели Угрюма, Стоятьрохлю и Тибо. Айяя на всякий случай решено было не разлучать с виновниками переполоха до окончания разбирательства. Да он и сам особо не возражал.
   В подвале Главный советник собственноручно отпер тяжелые оббитые полосами железа двери. И, пропустив вперед предсказателя, вошел в комнатушку, где содержались пленники. Внимательно оглядев разлегшегося на полу муравьеда, Дювалье выставил за порог стражников. А у одного из них отобрал меч и поудобнее перехватил его, примеряя по руке. Рассуждая логично, Дювалье следовало бы вооружить и Бриана. Ведь еще один вооруженный союзник оказался бы нелишним. Однако он не стал делать этого, желая, должно быть, показать, что не доверяет никому.
   Главный советник некоторое время молчал, внимательно изучая пришельцев. Лицо его при этом оставалось непроницаемым. Лишь однажды, когда взгляд его задержался на хоботе Стоятьрохли, одна из бровей Дювалье удивленно поднялась. Но продлилось это всего мгновение и со стороны могло сойти за попытку размять затекшую скулу.
   Удовлетворившись осмотром, он спросил, обращаясь сразу к обоим пленникам:
   - Кто из вас, нелепые создания, умеет разговаривать?
   Стоятьрохля счел ответ ниже собственного достоинства и обиженно отвернулся к стене. А вот Угрюм, сообразив, что ему придется отдуваться за двоих, насупился и пробурчал в бороду:
   - Ну я. - Он презрительно смерил Хранителя взглядом и, хитро скривившись, осведомился, судя по всему, в отместку за "нелепые создания": - У тебя вон сколько солдат, а поболтать, выходит, не с кем?
   Но Главный советник пропустил колкость мимо ушей и поинтересовался:
   - То, что рассказал мне Бриан о ваших с ним похождениях в Сигистуле, правда?
   - Ну-у-у... - Гном немного просветлел лицом и, скривив губы, сказал: - Я ж не знаю, что он вам тут наплел.
   - Вот и расскажи, - предложил Дювалье, - а я послушаю.
   Угрюм взглянул на Бриана, но тот поспешно кивнул, понимая, что лучше не давать Главному советнику повода для ярости. Тогда гном с чистой совестью выложил все, что знал о Черном косаре-Асмодее, колдунах, феях и о своей роли во всей истории.
   Выслушав его, Дювалье не торопился сообщать свое мнение о правдивости рассказа. По вздувшимся венам на висках и собравшимся на лбу морщинам можно было судить о тяжелых раздумьях, захвативших его целиком. Он даже прикрыл глаза и тем самым, забыв на короткое время, где находится, оставил себя беззащитным.
   Наконец Хранитель принял решение и с облегчением выдохнул:
   - Все в общих чертах совпало. Бриан даже немного преувеличил твою помощь. Меня-то он уверил, что это ты почти все сделал. Поэтому мне стоит тебя поблагодарить.
   Угрюм даже слегка покраснел. Видно было, что ему действительно приятно такое признание его заслуг.
   - В общем, все было, как было, - проворчал он. - Чего теперь рассусоливать.
   Главный советник кивком подтвердил согласие не "рассусоливать" и спросил:
   - Зачем вы явились сюда?
   - Кейт послала, - ответил Угрюм, не раздумывая. - Мы должны предупредить о нападении.
   Дювалье явно не собирался оставлять попытки поймать гнома на лжи. Поэтому спросил:
   - Почему вы? Фея сама, судя по твоему рассказу, прекрасно бы справилась.
   - А кто будет с солдатами разбираться, которые проход охраняют? - фыркнул Угрюм. - Уж точно не мы со Стоятьрохлей.
   - Допустим, - сказал Главный советник и без промедления уверил гнома: - К нападению мы готовы. Вас же вот встретили, как полагается. И с остальными справимся.
   Гном снова фыркнул, но на этот раз постарался вложить в это звук все презрение, на какое способен:
   - Ты думаешь, я о тех несчастных, которых к вам выпихивают?! Это просто провинившиеся. Их опаивают какой-то дрянью, а потом отправляют сюда.
   - Там у вас что - солдаты лишние?- удивился Дювалье.
   - Откуда мне знать. Может, дисциплину поддерживать. А может, чтоб вам тут скучно не жилось. Или отвлечь.
   Главный советник, судя по забарабанившим по рукояти меча пальцам, стал терять терпение и спросил сухо:
   - Тогда о каком нападении идет речь?
   Угрюм явно заметил его раздражение и решил не испытывать судьбу, отчеканив:
   - Колдунов не всех скунсьей желчью пожгло. Троих мы не досчитались.
   Главный советник бросил косой взгляд на предсказателя. Тот кивнул, подтверждая слова гнома. И только после этого Дювалье дал Угрюму знак продолжать.
   - Три Барона, так их называют. - Гном не заставил себя долго упрашивать. - Мать-предстоятельницу они уже захватили. - Он с грустью опустил глаза и шмыгнул носом. - А потом фей разогнали, ведь те не могут ничего сделать, пока матушка у трех Баронов. Всего-то и дел осталось, стену между мирами разобрать. Смекаешь? - подмигнул Угрюм Хранителю и закончил, недобро усмехнувшись: - Это не пуповина - через Янтарный бор можно целую армию переправить!
   Бриан старался не смотреть на Главного советника, боясь выдать собственный ужас от услышанного. Ведь если недобитым колдунам хватило сил и хитрости, чтобы обезвредить фей, то их теперь никто не остановит! Можно не сомневаться, что очень скоро войско трех Баронов будет в Абендине. Причем появится там, где их никто не ждет!
   Однако Главный советник и сам все понял. Лицо Дювалье из багрового с желтизной сделалось пепельно-серым. А губы совершенно обескровились, потерявшись на фоне выцветших щек.
   - Почему я должен тебе верить? - натужно прохрипел он, прошив гнома взглядом.
   Однако не успел он договорить, как в глазах Угрюма блеснули искорки гнева.
   - Можешь не верить, я не заставляю! - крикнул он, и звук, отразившись от стен, оглушил многократным повторением. - Мне просто делать нечего было! Дай, думаю, на ту сторону пуповины сгоняю! Заодно Кейт пусть потренируется солдат расшвыривать! Так ты себе это видишь?!
   В подвале повисла тяжелая тишина. Казалось, ее вес сейчас раздавит всех, а остатки размажет по стенам.
   - Можешь не верить, - повторил Угрюм гораздо тише. - Просто два-три денька подожди! Сам увидишь!
  
   Глава 9. Историю расскажет тот, кто до захода не умрет
   Хранитель мерно раскачивал меч, наблюдая, как на отполированных гранях играли отблески пламени.
   - Ну что ж, - ожил он наконец, - остается собирать всех, кто может держать оружие. - Дювалье поджал губы и добавил с сожалением: - Вот только где именно появится враг? Ключ указал бы, но на небольшом расстоянии. - Он взглянул на Бриана и проворчал в сердцах: - Может, ты скажешь, куда войско посылать? Ты ж предсказатель!
   Соображения по этому поводу у Бриана водились, однако он предпочел бы оставить их при себе. Ведь в случае ошибки наказание точно не ограничится пинком Его Величества. Хотя над ними всеми нависла такая угроза, что особой разницы, наверное, не будет.
   - Хм... - промычал он, отводя взгляд. - Я не уверен.
   Лучше бы ему было промолчать.
   - А хорошо ты устроился, - процедил сквозь зубы Хранитель, опустил руку предсказателю на предплечье и довольно ощутимо сжал. - Во сне будущее видишь, да? А если что не так, ты ни при чем? Сны, что с них возьмешь. А ты просто неправильно истолковал. - Дювалье сдавил плечо сильнее, и голос его из проникновенного превратился в напористый. - А что если они это продолжение тебя? Спишь, а голова додумывает. И успевает больше, ведь во сне не мешает никто.
   Бриан поискал взглядом, куда можно будет бежать, пожелай Хранитель сделать с его шеей то же, что с плечом. Но понял, что проще провалиться сквозь землю. А от стыда или от страха - все равно.
   - А способности демоноборца, - продолжил Дювалье, не отводя взгляд, - тоже сами взялись? Ниоткуда? - Он приблизил свое лицо к лицу Бриана, так, что предсказатель при желании мог укусить Хранителя за нос, почти не двигая шеей, и прохрипел с разочарованием в голосе: - Гнус хвастал, что есть на кого дело оставить! Что ученик его превзойдет! А когда ты во дворец пришел, я прямо опешил. Старик Бонифас в тебя так верил! А ты до гадания опустился! Как такое могло произойти?
   Бриан едва не взвыл - предплечье его горело и грозило расплющиться под пальцами Дювалье. Но, сдержавшись, он пожал одним, свободным, плечом.
   - Не знаешь?! - не получив ответа, взревел Главный советник. - Так я подскажу! И сны твои, и объявившийся охотник на демонов, каких Абендин не видывал - это все ты! Вот только боишься и прячешься за это твое "я ни при чем, оно само"!
   Предсказатель хотел одного - оказаться подальше от этого подвала, от Главного советника. Но мысли его, подстегнутые напряжением нервов, стали на удивление четкими. Боль и страх пробудили разорванные, будто бы чужие воспоминания.
   Все это уже когда-то происходило - и подвал, и ужас, и накатывающий волнами гнев! Ему так же хотелось исчезнуть. Спрятаться, как причудливые существа из его сна! Ведь Жрун у каждого свой.
   Обитатели сна... с красной обгоревшей кожей, с огромными когтями...
   Разум услужливо подавал недостающие части мозаики и укладывал в витиеватый узор.
   Пожива для Жруна и ... привидевшиеся твари в домике Лурье!!!
   Дверца приоткрылась.
   Вот что он упустил! Демоны забираются в пустоту человеческой души. Но зачем им это? Асмодей, помнится, говорил, что человеческое тело - новый наряд. Ну врал же!!! Не для этого он протащил несчастного Лебаума через стену межмирья. Какие там наряды! Пока демон живет в человеческом теле, охотники не могут отправить его обратно в Сигистул! Где, выползая из своего убежища, ждет вечно голодное чудище!
   Последняя загадка поддалась, подобно долго сопротивлявшейся, но все-таки расколотой ореховой скорлупе.
   Демоны прячутся, боясь попасть к Жруну на обед! Страх уничтожения движет ими!
   Но не только.
   Воспоминания прорвали остатки плотины!!!
   Мрачные стены... голодное чудище...пол и потолок в крови...
   Он, Бриан, тоже хорош! В подвале старика Гнуса, охваченный ужасом, спрятался, исчез подающий надежды демоноборец. Подобно демонам, подменил собственную душу! И появился Бриан-горе-предсказатель.
   Да, ему удалось вернуть все на свои места, - понять бы еще, как это произошло! - но вины это не отменяет.
   Так чем он лучше этих трясущихся в страхе перед Жруном тварей?
   Ничем... он много хуже!
   Сам себе демон. Свой собственный!
   - Теперь я знаю, - прошептал Бриан едва слышно. - Помню...
   Мечта осуществилась - Главный советник отпустил его. И, горько ухмыльнувшись, повторил:
   - Хорошо ты устроился. А у меня возможности спрятаться нет.
   Сказав так, Дювалье повернулся, чтоб уйти. Но Бриан остановил его.
   - Я знаю! - выпалил он снова, задыхаясь от злости на самого себя. - Я знаю, где нападут! Где будет проход! Кейт провела нас обратно в Абендин через Янтарный бор. Договорилась с остальными феями, и они разобрали стену межмирья...
   - Давай короче, - прервал его Главный советник, - время уходит.
   - Это за городом, - сказал Бриан и, подумав, добавил: - Только сначала мне нужно поговорить с Гильбэ и Бабеттой.
   Дювалье кивнул и побежал вверх по ступеням. Но остановился и, обернувшись, рявкнул до звона в ушах:
   - С возвращением!
  
   Судьба отпустила им два дня, и это было любезно с ее стороны.
   Солдаты Его Величества разбили лагерь у стен Криноса. В их ряды постоянно вливались мелкие группки жителей города. Их встречали и расселяли неподалеку.
   Строить укрепления не имело смысла. Ведь никто бы не поручился, где именно появится враг. И могло выйти так, что войско Жана-Луи окажет себе медвежью услугу - подготовит линию обороны для противника. Поэтому решено было заготовить впрок бревна и мешки с песком. И когда Тибо укажет место прорыва, собрать заграждения и укрытия.
   Руконог все это время оставался на виду, чувствуя себя незаменимым. Он прохаживался между костров с заложенными за спину лапками. Малыш обводил солдат требовательным взглядом и пищал:
   - Ну что, орлы, не посрамим?!
   Солдаты не могли сдержать смеха. Зверек же принимал гогот за восхваление и горделиво надувался еще больше.
   А на утро третьего дня, когда легкий ветерок только-только расправился с кисеей тумана, Тибо выбежал на центр лагеря и заверещал свое привычное:
   - Началось!!!
   Визг, подобно поднесенному к муравейнику огню, породил бешеную суматоху. Солдаты хватали щиты и копья, выстраиваясь в колонны.
   Тибо же заметался по полю кругами, отыскивая место, где свечение ключа усиливалось. Бриан следовал за малышом торопливым шагом. Ему выдали длинную, в рост человека палку с развевающейся на ветру красной тряпицей. И как только зверек остановился, он кинулся к нему. Тибо же нетерпеливо прыгал на месте и орал:
   - Скорей-скорей-быстрее! Вот-вот-вот-здеся!
   Предсказатель торопливо воткнул заостренный конец палки в землю. А сам сгреб зверька в охапку и понесся обратно.
   Навстречу ему уже катилось, бряцая оружием, полчище солдат. Бриан предпочел оббежать их стороной. Вдруг в предвкушении битвы вояки сшибут их просто так, для разминки!
   В мгновение ока выстроилась линия обороны. Она едва успела обрасти щетиной копий, когда воздух над отметкой сгустился и потемнел. А потом его словно натянули, как струну до нестерпимого звона. И, не выдержав напряжения, он лопнул, оставив на месте разрыва четырех черных как ночь солдат с высокими щитами и топорами.
   Тут же щиты их зазвенели от стрел и арбалетных болтов. Да так, что пришельцы свалились на месте пролома и не двигались.
   Следующей четверке повезло чуть больше. Петляя, они понеслись к обороняющимся. Однако дождь из стрел настиг их, превратив в гигантских черных ежей.
   Бриан смотрел на поле битвы и не знал, что предпринять. Не драться же ему, да и не умеет он! Так не спрятаться ли в городе?
   Но, взглянув на Главного советника, он отмел эту мысль. Дювалье так же поглядывал в сторону Криноса. Вот только в его взгляде читалась другая тревога - не дать нападающим дойти до города. За стеной женщины и дети. Поэтому его место здесь, у выплевывающей берсерков дыры.
   Между тем груда закованных в черную броню тел росла. С одной стороны, это было замечательно - защищающиеся не несли потерь, а ряды противника сокращались. Не бесконечные же они, эти берсерки! Но теперь враги находили укрытие за телами убитых собратьев. И это позволяло им закрепиться, отстреливаясь в ответ.
   Внезапно поле озарила яркая вспышка. И тут же раздались крики боли и ужаса. Когда белесая завеса, окутавшая прорыв, рассеялась, Бриан увидел, что солдаты Абендина вынуждены были отступить на дюжину шагов. А возведенные ими заграждения пылали. Огонь пожирал толстые бревна, как изголодавшийся кот сало.
   Бриан услыхал, как Дювалье в ярости скрипнул зубами и прокричал натужно:
   - Держать строй!!!
   Время растянулось на годы. Или наоборот сжалось и уместилось между ударами сердца. Неподалеку люди убивали друг друга, и счет уже шел на сотни. Причем как с одной, так и с другой стороны. А предсказатель не двигался с места.
   Очнулся он, когда Главный советник присоединился к солдатам. А если уж Дювалье вступил в бой, значит все совсем плохо! Может быть, настолько плохо, что пора удирать?
   Лязг мечей приближался, войско Трех баронов теснило абендинцев к Криносу. Вдобавок в небе объявились огромные - раза в три больше Стоятьрохли! - летающие муравьеды, закованные в броню. Они несли вооруженных луками седоков, и те посылали в оборонявшихся стрелу за стрелой.
   Положение становилось отчаянным. Вскоре оставшимся в живых солдатам Его Величества придется с боем отступить. Тогда сигистульцы смогут организовать осаду по всем правилам. И падение Криноса станет вопросом времени.
   Страха не было. Только мрачная обреченность, осознание того, что все в жизни - вопрос времени. Превратившись в безвольную куклу, Бриан смотрел на залитое кровью поле и видел растекающуюся по миру пустоту.
   Из оцепенения его вывел донесшийся сверху оглушительный рев. Следом за ним отозвался эхом второй. И тут же над полем боя разнесся звучный, зубодробительный лязг. А один из муравьедов вонзился в землю с такой силой, что всадник и зверь разлетелись на добрую дюжину шагов.
   А потом с неба хлынул поток огня. Он выкашивал воинов в черных доспехах, те носились, обезумев от боли, оставшиеся в живых искали укрытие. Но спрятаться в поле можно, лишь зарывшись в землю.
   Бриан поднял взгляд в небо и мысленно поблагодарил Гильбэ с Бабеттой. Все-таки им удалось! Ведь над сражающимися кружили драконы. Выходит, карлики успели добраться до домика Дезири и передали ей весточку!
   От радости он, точь-в-точь как ликующий айяй, запрыгал на месте и замахал драконам руками.
   Однако его крики привлекли внимание летающих всадников. И те, спасаясь от драконов, ринулись в его сторону. Показалось, что он услышал, как натягиваются тетивы на их луках. Нужно было схватить Тибо! И рвануть навстречу - так меньше времени прицелиться!
   Бриан поискал взглядом айяя. И нашел прямо перед собой. Обычно малыш прятался за него. А тут...
   На зверька было страшно смотреть. Он на глазах увеличивался в размерах. А из меховой шубки - совсем как тогда, в Сигистуле! - высовывали пасти змеиные головы.
   - Беги! - крикнул предсказатель отчаянно.
   Но айяй не реагировал. Он расставил лапы и сдавленно урчал.
   Тренькнули луки, и Бриан сжался в комок. Не удержался и уткнулся лицом в траву, представив, как стрелы пройдут сквозь него и пригвоздят к земле...
   Но время шло, а боль не приходила. Предсказатель перекатился по земле. Выплюнул забившийся в рот песок.
   Вокруг Тибо вился пурпурный змеиный клубок. А пасти бестий сжимали...
   Малыш поймал стрелы! Поймал!..
   Не все...Темное пятно, растекавшееся по мохнатому животу, означало, что не все...
  
   Тибо смотрел на предсказателя мутным, отсутствующим взглядом. Древко стрелы пришлось надломить в двух местах. Но оставшаяся часть накрепко засела в айяе.
   - Что ты натворил! - прошептал Бриан, чувствуя, как уголки глаз его начинает отчаянно пощипывать.
   Зверек перевел взгляд на его губы, потом на глаза. Сглотнул и зашелся в кашле. Затем поежился и пробормотал, неведомо к кому обращаясь:
   - Ф-фу, противные эти змеи. - Слова выходили едва разборчивые. - Мерзкие такие. Цветы лучше. Красивые.
   И окровавленная шубка руконога украсилась яркими разноцветными бутонами. Были они крошечные и слабые на вид. Однако зверек довольно улыбнулся и закрыл глаза. Дыхание его становилось тише. А отчаянье Бриана - все ощутимей, угрожая занять весь мир.
   Рядом с ними опустилась драконица с красной, шелестящей от каждого ее движения чешуей. Она посмотрела на зверька и молча отвернулась.
   - Дезири, ты же волшебница! - взмолился предсказатель, с трудом сдерживая слезы. - Сделай что-нибудь!
   Однако драконица тяжело вздохнула и пробормотала, не оборачиваясь.
   - Он мал и слаб. Был бы драконом - выжил, а так...
   Тут она замолчала, не договорив. А уже через мгновение ударила лапой по земле и проревела:
   - Снимай куртку!
   От неожиданности Бриан, решил, что неправильно расслышал.
   - Что?
   - Снимай, говорю, - повторила Дезири грозно, - и обвязывай его! Сейчас же!
   Не успел Бриан спеленать подрагивающего зверька, как драконица подхватила сверток в зубы. И, подпрыгнув, замахала крыльями так, что предсказатель задохнулся от ударившего в лицо мощного ветра.
  
   Глава 10. Будь демон ты или колдун, родись в любых мирах - у всех существ свой мерзкий Жрун, у каждого свой страх
   Оррох скользил по воздуху так стремительно, что захватывало дух. Бриану пришлось обеими руками вцепиться в шип на его хребте, обмотав руки тряпицей. Сидеть было невыносимо, ноги разъезжались и немели от напряжения. Одно радовало - скоро все должно было закончиться.
   Бриан не соврал Дювалье - теперь он вспомнил. Давным-давно, в прошлой жизни, кажется, ему довелось совершить ошибку. По неопытности, в спешке, не важно. Одно неверное слово, одно неточное заклятие. И он, и его наставник расплатились за него сполна. Там Бриан действительно мечтал спрятаться так, чтоб демон Асмодей, разорвавший Гнуса, до него не добрался.
   А теперь вот снова... спрятался за Тибо. Пускай айяй сам, не в этом суть. Что со зверьком теперь будет... Что будет с ним, с Брианом, если...
   Нет уж, игра в прятки кончена! Теперь он настоящий! Возможно, в благодарность опять достанется по шее. Не в благодарности смысл! Переступая с одних граблей на другие, он менялся. Брел по дороге к себе. Без лишений и борьбы с отчаяньем этот путь не пройти.
   В конце концов, он добрался.
  
   Оррох сел на окраине Деревни. Вот только не угадал с выбором места - дом Лурье находился на противоположном конце. Бриану совсем не улыбалась возможность пройтись по улочке с собственным драконом. Местных жителей и так можно было по пальцам перечесть. А после такой прогулки вообще осталась бы одна дворняжка гуляки Бланша. Пришлось оставить Орроха, а самому прогуляться пешком. В любом случае, ему предстояло сделать то, что не удалось бы и стае драконов!
   Старый знакомый Бланш встретил его, сидя верхом на хлипком заборчике. Однако на этот раз он был подозрительно немногословен. То ли супруга Дора заставила беднягу окончательно расстаться с зубами. То ли после прошлого расставания тот затаил на Бриана обиду. Как бы то ни было, увидав его, вместо приветствия он коротко кивнул и надвинул шапку на глаза. А его собачонка не сочла нужным даже залаять.
   В домике Лурье, как и в прошлый раз, стояла мертвая тишина. Дверь хозяева держали растворенной настежь, однако теперь завесили дверной проем грязной тряпкой. Должно быть, спасались от назойливых мух и слепней.
   Бриан остановился на покосившемся пороге и, преодолев мгновенную слабость, постучал. А в ответ услыхал голос Лурье-старшего:
   - Входите, люди добрые!
   Хозяева сидели на лавке вчетвером. Но теперь для Бриана это было кошмарное зрелище. Тела селян не скрывали от него спрятавшихся в них жутких тварей с торчащими из безгубых пастей клыками.
   - А, это ты, - проскрипела Лурье-старшая, из которой вещал демон Оливьер. - Что тебе нужно от нас?
   Бриан постарался, чтоб голос звучал уверенно и твердо. И это ему почти удалось.
   - Я не причиню вреда. Просто поговорить хочу.
   Оливьер несколько раз коротко провыл. Видимо, так он смеялся, однако выходило это у него не весело, а зловеще.
   - Кажется, - проревел он, отсмеявшись, - мы с тобой в прошлый раз договорили.
   Насмешка вызвала ярость, прибавив сил. И Бриан выпалил, попятившись на всякий случай к выходу:
   - Я знаю про Жруна!
   Его слова моментально возымели действие. Вся четверка злобно оскалилась. А один из демонов, находившийся в теле ребенка, даже привстал. Бриан напрягся, чувствуя, как ноги тащат прочь, порываясь заработать в полную силу.
   Однако Лурье-старший жестом остановил остальных, и те нехотя повиновались.
   - Что еще тебе известно? - спросило чудище и медленно сложило руки на груди.
   Отступать предсказателю было некуда. Да и незачем - он не мог уйти, не добившись своего. Иначе будущее рисовалось ему только мрачными красками, а то и просто угольным пятном.
   И от этого вдруг легко стало на душе. Впервые он ощутил себя прижатым к стене. Причем во всех смыслах. Поэтому мог теперь играть, выложив перед судьбой на стол открытые карты.
   - Знаю, - ответил Бриан безразлично, - что одновременно с пуповиной в Абендин открывается еще одна. - Он поглядел демону прямо в глаза и добавил многозначительно: - И в это время в Сигистуле вам лучше не находиться.
   Демоны переглянулись, и Бриан готов был поклясться, что выглядели они растеряно. Оно и понятно - какой-то наглец повторно явился к ним в логово. Теперь спокойно разговаривает, - не вопит, не бьется в истерике! - находясь с ними в одной комнатушке. Да еще и рассказывает такое, чего знать не должен!
   - Единственное, мне неясно, - закончил Бриан и тихонько выдохнул воздух через нос, чтоб губы, вдруг задрожав, не выдали его страх, - что со Жруном происходит дальше.
   Лурье-старший буравил предсказателя взглядом. В это время лапы чудища непрестанно пребывали в движении. Пальцы скрючивались, впиваясь когтями в ладони. А бугры мышц перекатывались под уродливой красной кожей. Казалось, демон никак не может решиться - пустить в ход клыки и когти или дать выход словам.
   - Возвращается в свой мир и ждет до следующего года, - все же ответил хозяин. - В Сигистуле он жить не может, только... - Он запнулся на мгновение, прочистил горло и закончил: - Только питается.
   Бриан кивнул в ответ. Он примерно так и предполагал. В противном случае, если бы сотканный из мрака сгусток жвал и щупалец обитал в Сигистуле постоянно, демонов вообще не осталось бы.
   - Я хочу предложить вам сделку. - Бриан еще раз обвел всю четверку взглядом и соврал, не моргнув глазом: - От имени короля Абендина.
   Конечно же, с Жаном-Луи он ничего не согласовывал. Даже Главному советнику не обмолвился. Но верил, что сможет убедить их впоследствии. Это будет его следующая безнадежная задача. Одной больше, одной меньше.
   Демоны не перебивали. Однако было заметно, что им все труднее сдерживать себя. А если они не справятся, то сдерживать их придется ему, Бриану. Поэтому он поспешил продолжить:
   - Пока Жрун будет охотиться на вас, вы и ваш народ можете оставаться здесь. Изгонять никого не будут. - Бриан усмехнулся и уточнил: - Если, конечно, сами не доведете до этого.
   Демоны от удивления выпучили на него свои глазищи и превратились в само воплощение страха. Хорошо хоть никто из них не сдвинулся с места, иначе Бриан точно не выдержал бы.
   - Что взамен? - помедлив, прорычало чудище.
   - Вот это уже деловой разговор, - попытался пошутить предсказатель, но пересохшее горло все испортило, превратив его слова в едва разборчивый сип.
   Голос нужно было вернуть и немедленно - ведь сказать предстояло немало.
  
   Два дня прошли в мучительном ожидании. Подданные Его Величества строили укрепления вокруг места, где произошел бой. Лучники дежурили командами, сменяя друг друга и не снимая стрел с тетивы. Особенно трудно было ночной порой - вокруг линии прорыва непрестанно жгли костры. В полутьме каждая ворона казалась воином, закованным в черные шипастые доспехи.
   Но враг затаился. Возможно, он менял стратегию. Или же собирал силы, чтоб дать теперь уже наверняка последний бой. Уставшие ожидать встречи с врагом солдаты начинали роптать, требуя от командиров решительных действий. Предлагали провести разведку боем. Но такому рвению находили применение - горячие головы рыли рвы до холодного пота.
   Пуповина во дворце тоже перестала плодить берсерков. В отсутствие Тибо, Дювалье назначил Стоятьрохлю вестником приближающейся опасности. Поначалу муравьед наотрез отказывался покидать Угрюма. Но обильная дворцовая кормежка сделала свое дело. И Стоятьрохля, уронив скупую муравьедовую слезу, поступил на службу Его Величества.
   А на закате второго дня вернулась Дезири. Заметившие ее дозорные схватились за оружие и стали взволнованно перекрикиваться, указывая вверх. Предсказатель проследил за их жестами, но ничего кроме подернутых кровавой дымкой облаков не увидел. Однако через мгновение посреди лагеря, будто из-под земли, выскочила пурпурно-алая гора.
   Драконица выглядела изможденной. Чешуя ее утратила прежний блеск, покрывшись толстым слоем пыли. Бывшая ведьма даже не легла, а упала на землю, вытянув шею и разбросав крылья. Тонкий пунцовый язык ее не удержался во рту, и его раздвоенный кончик вывалился между клыками.
   Наверное, нужно было броситься к ней. Предложить еду и воду. И, конечно же, расспросить. Или в обратном порядке - сначала расспросы, а кормежка потом. Дракон же все-таки - если уж это не сильный и выносливый зверь, который вполне в состоянии потерпеть, то кто?
   Но Бриан не мог себе заставить. Страх - именно тот непривычный страх не за себя - сковал его, пригвоздив ступни к земле. А сам в это время вонзил в его грудь ледяную когтистую лапу и сдавил нещадно. Рванул на себя и потряс. Страх вывернул его наизнанку.
   Ведь Дезири возвратилась одна, без Тибо!
   Поэтому Бриан молчал и бездействовал. И знал, что чем скорее прозвучит вопрос об айяе, тем скорей можно услышать в ответ правду, причиняющую боль.
   Но так не могло продолжаться вечно. С трудом передвинув непослушные ноги, предсказатель остановился в нескольких шагах от драконицы и спросил с замиранием сердца:
   - Где он?
   Дезири отвела взгляд, тяжело выдохнула - подбородок ее лизнуло облачко пламени - и произнесла таким же холодным, как клешня страха, голосом.
   - Его нет.
   Вот тут-то Бриан понял, что бой проигран, и сил его не хватит даже на то, чтоб удержать собственное тело. Он пошатнулся, упал на колени и прохрипел, ожидая, что слова вырвутся из него вместе с закипевшей кровью:
   - Не может быть! Не должно быть вот так!
   - Послушай, я не знаю... Я сделала все, что могла. - Драконица сжала лапы в огромные кулаки, и когти процарапали в земле глубокие борозды. - Но иногда и этого бывает недостаточно.
   Бриан молча ждал продолжения. Скрипел зубами и душил крик, пытаясь снова научиться дышать.
   - Когда Тибо подстрелили, - сказала Дезири, не решаясь и дальше откладывать объяснения, - я поняла, что нужно отнести его к Хрустальному утесу. Помнишь, я сказала, если б он был драконом, то выжил бы?
   Разумеется, Бриан помнил. Эти слова и поддерживали его до сих пор. Хватаясь за крохотную возможность, он старался не думать, а просто ждал. Но и их сила закончилась.
   - Я долетела так быстро, как сумела, - продолжила Дезири, словно оправдываясь. - Подпитывала малыша магией. Он был плох, но держался. Потом оказалось, что проход в утес слишком тесен для меня. Пришлось просить свинорылов, те донесли его до колодца. А потом...
   - Ну! - чувствуя, что сейчас развалится на части, простонал Бриан. - Что потом?!
   Дезири пожал плечами, при этом крылья ее зашуршали, приминая остатки не вытоптанной еще травы:
   - Потом он...он исчез... его нигде не было. Прошел через колодец, и больше я его не видела. - Она помедлила, собираясь с мыслями или же вспоминая, что еще забыла сообщить, а затем закончила: - Вместе со свинорылами мы обшарили окрестности утеса. И не раз. Но руконога не нашли.
   Голос ее превратился в едва различимое ворчание, и Бриан еле расслышал:
   - Прости... не получилось...
   Надежда, не оставлявшая все это время, в последний раз устало улыбнулась и умерла.
   Он сидел на земле, держа угрожавшую взорваться голову руками. И каждое мгновение готов был услышать заглушающий остальные звуки звон и дребезжание. Потому что небо, как когда-то украденное вместе с Тибо зеркало, треснуло и намеревалось рухнуть, погребая мир под осколками.
  
   Глава 11. Смерть дергать за усы - опасная затея. Зато после грозы и небо голубее
   На третий день после сражения у места прорыва из пустоты вынырнула зеленая искорка. Дозорные заприметили ее, и по рядам солдат пролетела команда приготовиться. Вояки, измученные ожиданием, выполнили распоряжение почти с радостью.
   Однако искра и не пыталась нападать. Она замерла у всех на виду и стала расти, превратившись в девушку с крыльями, одетую в рванину.
   - Кейт! Дружище!!! - счастливо запрыгал Угрюм, но, смутившись, опустил взгляд и сделал вид, что происходящее ему безразлично.
   Фея опустилась к ним и обняла. Причем сменила рост, подстраиваясь поочередно под гнома и человека.
   - Молодец, справился! - похвалила она Угрюма, звонко чмокнув того в поросшую бородой щеку. И тут же обеспокоенно спросила: - А Голубок где?
   Гном кивнул в сторону города и проворчал с завистью:
   - Носатый небось сейчас спит или ест. У него тут не жизнь, а сказка!
   Фея удовлетворенно кивнула и повернулась к Бриану.
   - Матушка-предстоятельница просила передать, - сообщила она, понизив голос, - что вскорости стену отстроят. А если ваш король потребует выдать напавших на него баронов, ты скажи ему... - Фея помолчала, подбирая слова, однако в конце концов развела руками и кисло усмехнулась: - Скажи, что выдавать нечего. Демоны о них позаботились, согласно уговору. Пуповина тоже закрыта. Теперь дело за тобой - слово нужно держать.
   Дослушав, Бриан вдохнул полной грудью, но от распиравшей радости всего воздуха Абендина ему показалось мало. Совсем недавно и помыслить было нельзя, что беда уладится так быстро. Теперь же разум отказывался верить. А что если худенькая фигурка Кейт растворится в воздухе подобно дыму? И на ее месте, как обычно случалось в его снах, прорастет кошмарное видение?
   Но время шло, а фея оставалась на месте. И счастье понемногу захватывало душу. Счастье с привкусом горечи, неизвестности и потери.
   Однако и такое слишком редко случалось в его жизни. Поэтому губы Бриана расплылись в улыбке и почти неслышно прошептали:
   - Ура...
  
   Угрюм со Стоятьрохлей объявились, когда фея почти потеряла терпение. За это время Кейт не единожды грозилась оставить неуклюжую парочку в Абендине. И каждый раз Бриану приходилось убеждать ее, что такие растяпы здесь тоже не нужны.
   Муравьед летел тяжело, отвисшее брюхо тянуло его к земле. Зверя во дворце явно не морили голодом. Угрюм же вцепился в него и, казалось, пытался по мере собственного понимания облегчить бедняге жизнь - тащил за шею вверх. Стоятьрохля же, надо думать, решил, что наездник грозится его задушить.
   Обнявшись с Брианом на прощанье, фея и гном с муравьедом исчезли в разломе. Сразу после этого на злополучном месте замелькали лучившиеся всевозможными цветами и их оттенками змейки. Со стороны казалось, будто карапуз-хулиган нарезал из вывешенной на просушку радуги уйму ленточек. И разноцветную круговерть их подхватило ветром.
   Предсказатель смотрел, как затягивается прореха на границе межмирья. И мечтал об одном - чтоб так же легко можно было заштопать раны, прогрызенные в душе. Его собственные - размером с целый мир! - если и затянутся сами, то очень нескоро. Но где взять чудовищных размеров иглу? Латать их нужно будет Хрустальным утесом, самое меньшее...
   Внезапно красочное безумие нехотя выплюнуло частицу себя. Та спустилась к земле и неторопливо полетела над травяным ковром. Предсказатель решил, что это Кейт забыла что-то в Абендине и поэтому вернулась. Однако огонек был не зеленым, а золотисто-охряным - ни дать ни взять вырванная магией и брошенная в небо частичка пламени. С другой стороны, а много ли ему известно о способности фей менять цвет?
   Зародившаяся было тревога пошла на спад. Но моментально возвратилась с новой силой. А что если феи решили оставить жителям Абендина подарочек? Подобный тому, что приготовил для них демон Асмодей в обличии Косаря? Как феи любят - на всякий случай! Чтоб удостовериться, что им не соврали про драконов.
   По спине Бриана побежали полчища мурашек, заканчивая путь на затылке. Он, не моргая, следил за беспокойным огоньком. А сам лихорадочно соображал - что сумеет сделать, если догадка окажется верной. Да собственно ничего - просто подождет, пока заклятие начнет уничтожать всех вокруг. А потом поиграет в салки с зелеными молниями и рассыплется в прах вместе с остальными.
   Комочек пламени дернулся из стороны в сторону и увеличился в размерах. Бриан увидел яростно лупившие по воздуху крылышки и с облегчением подумал: "Все-таки фея!"
   В следующее мгновение его сбило с ног, повалило на спину и довольно чувствительно придавило к земле. От страха он зажмурился, выставив перед нападавшими плечо. И, не веря своим ушам, услыхал знакомые причитания:
   - Хозяин-хозяин-хозяин-прости!!! Я не нарочно! Просто летать не привык еще!
   Открыв глаза, предсказатель на миг увидел ухмыляющуюся мордочку Тибо. Но только на миг - и взгляд затуманился пеленой слез. Не помня себя от счастья, он заключил зверька в объятия, затаив дыхание и боясь спугнуть нежданное счастье.
   Что-то, наверное, он должен был сказать, спросить о чем-то. Вот только к псу шелудивому в пасть все вопросы! Тибо жив, теперь он снова с ним. А что слегка изменился - так это мелочи.
   И не важно почему. Просто небо, наконец, сжалилось, и в их мир вернулась справедливость.
  
   Они еще долго сидели так и молчали. Вокруг бродили люди, удивленно поглядывая на Тибо. От любопытства многие останавливались, но, чувствуя себя лишними, брели по своим делам.
   Бриан и хотел бы заговорить с потерянным и вновь обретенным другом. Но от пережитого не мог собраться с мыслями, чтоб начать. Все казалось теперь глупым и ненужным.
   Попытаться узнать, где Тибо пропадал? Так ответ известен. Раз пришел с той стороны межмирья, значит, обретался в Сигистуле.
   Или спросить: "Что с тобой произошло?" Но тут и без расспросов видно - зверек нежданно-негаданно превратился в фею. Нет, прежние части тельца остались на месте - и хвост, и мохнатый животик. Лапы с четырьмя пальцами. Надо думать, что и пупыри имелись. Но к ним добавилась пара переливающихся радугой крыльев за спиной. А еще шерстка малыша теперь светилась, как раздуваемая ветром головня.
   Наконец, в который раз проведя рукой по крыльям Тибо, - все никак не удавалось свыкнуться с такой переменой! - предсказатель нашел в себе силы, чтоб удивиться вслух:
   - Но как такое возможно? Почему?
   - А ты что - не рад? - хихикнул Тибо. - Или мне со стрелой в животе больше шло?
   Бриан едва сдержался, чтоб не схватить вернувшегося из мертвых руконога за шею. И отправить его обратно, только теперь уже собственноручно.
   - Да что ты такое говоришь! - заорал он, ударив кулаком по земле и в ярости не почувствовав боли. - Я чуть не умер, чуть с ума не сошел!
   Тибо, сообразив, что сболтнул лишнего, дождался, пока предсказатель немного успокоится, а затем виновато пискнул:
   - Почему-почему...откуда я знаю, почему. - Он кивнул куда-то за спину Бриана и посоветовал: - Я, если что, ни при чем. Ты у огромной башки в Хрустальном утесе спроси, как и зачем это все.
   Перед глазами Бриана промелькнул и заставил содрогнуться образ стража колодца. Спрашивать такое страшилище уж точно не хотелось. Да и вспоминать, если уж на то пошло!
   - Дезири ничего не знает. - Предсказатель с досадой хмыкнул. - Или не признается. Ты вот теперь отправил куда подальше. Мне что, в самом деле к этому пугалу сходить? - Он не выдержал и снова сорвался на крик: - Так я могу! Я теперь сильный, выдержу. Вон друга, считай, похоронил, и ничего - дышу вот, разговариваю!
   Взгляд Тибо заметался по сторонам. А когда вновь остановился, в нем можно было прочесть сожаление и даже, как бы невероятно это ни было, сочувствие. Возможно, малыш ощутил то, что пришлось пережить Бриану за несколько дней.
   Так или иначе, зверек взмыл в воздух и несколько раз провел лапкой по щеке предсказателя. То ли вытирал несуществующую слезу, то ли успокаивал свербящую рану.
   - Ты, хозяин, прости... - пробормотал Тибо. - Я сам не все помню. Когда мать Орроха меня к этому чудищу притащила, я уже... - Зверек задумался, подыскивая, чем можно заменить отказывающееся слетать с губ слово, и закончил: - Почти заснул. - Он попробовал почесать затылок кончиком хвоста, но с непривычки запутался в крыльях и оставил попытки до лучших времен. - Слышал только, эта громадина в стене сказала: "Сила по ошибке попала не в те руки, исправляю".
   - А дальше? - попросил Бриан, растаскивая за хвосты собственные мысли, грозившие вырваться и снова спутаться в клубок.
   - Да ничего дальше. Очнулся, а у меня крылышки! - В глазах айяя вновь заплясали озорные искорки. - А вокруг такие же - порхают, суетятся. Ну, я там покушал немного. - Он с наслаждением облизнулся, да так, что кончиком язычка достал до собственного уха. - Надо же было силы вернуть. А потом сообразил, куда попал - и дал деру!
   Голова Бриана, казалось, угрожала взорваться. Что вообще произошло?! Что не так с этим злополучным Хрустальным утесом? До этого он обращал всех в драконов. Почти всех, с ним вот что-то не сработало. В остальном же все верно. Сначала Оррох зарекся свинячить. И стал тем, кем мечтал. Что там говорила голова, плавающая в стене? Колодец определит сущность? Допустим, но потом он, Бриан, попытался. И ничего не произошло!
   И вдруг его будто дракон хвостом перетянул! Даже показалось, что искры посыпались из глаз. Не откладывая дело в долгий ящик, Бриан назвал себя круглым дураком и слепцом, не видящим явных вещей.
   Как так с ним ничего не произошло?! А способности демоноборца? Вот же оно - его предназначение, скрытая им же самим сущность! Он попросил сделать с ним так же, как с Дезири. И колодец не отказал. Теперь бывшая ведьма - дракон. А он, значит, ловец демонов... снова.
   Айяй же... что ж, Хрустальный утес увидел в нем фею. Увидел и воплотил, попутно подарив жизнь. Вот только почему? Возможно, на это ответить сможет лишь сам огненноликий страж. Ну, или феи, Тибо же теперь, кажется, она самая и есть.
   Снова встречаться с тем чудищем - вот уж увольте! Видимо, придется расспросить одну знакомую фею-замарашку. А такая возможность представится через год, когда Сигистул и Абендин вновь соединятся пуповиной.
   Так или иначе, Тибо жив. Прощай предсказатель, да здравствует ловец демонов! Свыкнуться бы пока с этим. И хватит чудес...
  
   Взмахнув хвостом, нырнула в вечернее небо Дезири. Бриан смотрел ей вслед. Он даже не догадался спросить драконицу, куда она направилась. Мог только предположить, что если свинорылы помогли доставить раненого айяя в Хрустальный утес, то с Оррохом и Дезири они помирились. И теперь у них тоже все наладится. Может быть, не сразу, а со временем.
   Бриан потерял Дезири из виду, отвернулся и поклялся спрятать свои сожаления о прошлом. Там, где столько времени томился Бриан-охотник на демонов. Спрятать и не вспоминать. Ведь сейчас он настоящий.
   Он считал себя предсказателем. Но сны больше не несли вестей о будущем. Да и были они, если разобраться, только слабым эхом его глубоко запрятанного дара.
   А демонборец из него тоже пока так себе, на любителя. И кто же он теперь?
   Наверное, Тибо рассмотрел грусть в его глазах. И поспешил отвлечь от печальных мыслей.
   - Да смотри ты веселей! - задорно взвизгнул он. И обратился в исполинскую, высотой со свинорыла, собственную копию. А затем убежденно заверил: - Пусть летит. Нам теперь собственный дракон без надобности! Нас и без него никто не тронет! Не успеет!
   По лапкам подросшего айяя побежали юркие алые молнии. И зверек швырнул одну из них себе за спину. Та с шипением врезалась в землю и оставила на ней опаленный след.
   Бриан с открытым ртом смотрел то на друга, то на причиненное им разрушение. И никак не мог решить - радоваться ему или печалиться? Да, прав был милорд Дювалье - повезло ему с друзьями! Конечно, с таким провожатым бояться нечего. Но поссорься с ним - и кто знает, что от тебя останется?
   Наверное, только время...
   Время все знает. Пройдет - расскажет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   276
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"