'Дальневосточные ведомости' 'Город встречает сто тридцать 'мурок':
В будущий четверг состоится торжественное открытие выставки уникальной коллекции, собранной Львом Фёдоровичем Котовым. В коллекции представлены полотна известных мастеров живописи, скульптуры. Особенностью коллекции является наличие в каждом предмете изящного искусства представителя семейства кошачьих. Сам Лев Фёдорович ласково называет их 'мурками'. Коллекционер с гордостью говорит, что на сей момент у него сто тридцать 'мурок', и останавливаться на этой цифре он не желает.
Центральным экспонатом выставки обещает стать единственная в своём роде механическая скульптура Антуана де Сен Этьена, ученика великого Фаберже. Нашему корреспонденту удалось увидеть её до открытия выставки. Механические кот и кошка носят поэтическое название 'Амуры без осечки поражают сердечки'. Композиция не оставит равнодушными ни барышень, ни прочих любителей кошек. Влюбленные животные начинают тереться друг о друга мордами, если их завести особым ключиком.
Известный своей любовью к кошкам коллекционер и его 'питомцы' пробудут в городе всего неделю. Торопитесь увидеть!
Михаил Александрович Штерн отложил в сторону газету. 'И каких только чудаков не бывает на свете!' - подумал он, снимая стёганую домашнюю куртку.
После прибытия во Владивосток, дела Штерна не заладились. Посмотрев его послужной список и узнав о причине ссылки (а именно ссылкой это и было), начальство определило его на службу в маленький провинциальный городок. Видимо, опасались, что петербуржский франт начнёт охмурять дочек и жён. Штерну пришлось смириться и с этим, хотя тоска глодала его, как голодная шавка и, казалось, не хватает сырого петербуржского воздуха с его неповторимой атмосферой вечного праздника.
Первые месяцы в уездном городишке были совсем плохими. Михаил Александрович изнывал от скуки. Здесь, конечно, был и свой театр, и салоны, даже фонтан. Но куда всему этому до роскоши Петербурга? А вокруг? Ну что за дикий край? Леса, не видно горизонта.
Благом было то дело в поезде, когда Штерн в одиночку раскрыл преступление и практически избавил полицию от поиска шулера Клюева. Именно оно помогло Михаилу Александровичу занять мало-мальски высокое место в местном управлении. К канцелярской службе он охладел ещё будучи в столице.
Но никаких особых дел здесь не случалось. Да и что могло случиться в этой глуши, когда спать ложились чуть ли не с заходом солнца?!
И всё же жизнь вошла в колею. Михаил Александрович научился находить развлечения даже здесь. Вот теперь 'Дальневосточные ведомости' зазывали на выставку. 'Выставка, так выставка', - решил Штерн, шагая к большому особняку в самом центре города, где располагалось полицейское управление.
***
Лев Фёдорович Котов и сам был похож на своих любимцев. Он расхаживал по зале, здороваясь с многочисленными посетителями. Михаил Александрович терялся в догадках: то ли Котов начал коллекционировать из-за сходства с раскормленным котом, то ли приобрёл вид раскормленного кота после начала коллекции.
Все ждали только одного - когда же наконец пробьёт восемь. Именно на этот час была назначена презентация 'Амуров', о чём писалось в программке, изготовленной явно не в местной типографии, иногда страдающей из-за качества бумаги.
- А, Михаил Александрович, и вы здесь, голубчик, - раздался голос начальника полицейского управления Павла Спиридоновича Экслера.
- Добрый вечер, Павел Спиридонович, - учтиво поклонился Штерн.
- Тоже желаете увидеть 'Амуров'?
- Было бы любопытно.
- Что ж, самое время, - сверившись с луковицей часов от Буре, заявил Экслер. - Попробую отыскать своих дам. Всего доброго.
Штерн ещё раз склонил голову. Экслер, поправляя роскошные бакенбарды, затерялся в нарядной толпе. Михаил Александрович решил последовать его примеру и успеть подобраться к 'Амурам' поближе.
- Эта уникальная композиция по легенде таит в себе особый секрет, - начал вещать хорошо поставленным голосом Лев Фёдорович, стоя перед высоким постаментом. За ним высилось нечто под кремового цвета платком. - Говорят, что внутри этих животных, - жестом факира Котов сдёрнул платок, и все смогли увидеть пару золочёных кошек с изумрудными глазами, - спрятано особое богатство. Об этом писал и сам мастер. К великому сожалению, - Котов извлёк из кармана ключик и вставил его в прорезь на подставки фигуры, - Антуан де Сен Этьен трагически погиб на дуэли в весьма юном возрасте.
Заведённые механические кошки принялись тереться друг о друга, как и было написано в 'Дальневосточных ведомостях'. Вокруг Михаила Александровича восхищённо заохали барышни, а мужчины вытягивали головы, чтобы получше разглядеть механическое чудо.
С высоты своего роста Штерн мог видеть и её, и самого господина Экслера с супругой, и фигурку милующихся животных.
Коллекционер Котов явно остался доволен произведённым эффектом. Он подкрутил свои кошачьего вида усы и отошёл в сторонку, чтобы не мешать публике восхищаться изюминкой его коллекции.
- Добрый вечер, Лев Фёдорович, - поздоровался Штерн. - Позвольте представиться, Михаил Александрович Штерн.
- Как вы находите выставку, молодой человек?
- По-моему, она удалась, - не покривил душой Михаил Александрович. - Позвольте задать один вопрос.
- Конечно-конечно, - Котов был настроен благодушно.
- Вам никогда не хотелось вскрыть 'Амуров' и посмотреть, что же там за секрет спрятал мастер?
- О, молодой человек, - хитро улыбнулся Лев Фёдорович. - Это всего лишь легенда, чтобы из-за неё портить вещь.
Если бы только Михаил Александрович знал, что его невинный вопрос повлечёт за собой целую цепь событий, он бы не раз подумал о том, стоит ли его задавать.
***
За Штерном пришли утром, когда тот только садился завтракать. Кухарка, добрая пожилая женщина, лет сорока пяти, наливала традиционный кофе.
- Михаил Александрович, вы срочно должны проследовать в управление, - бойко отчеканил Коваленко, младший помощник пристава.
- Но ведь до службы ещё целый час? - недоумевал Михаил Александрович.
- Павел Спиридонович требует. Срочно, - Коваленко был смущён и строг одновременно.
- Подождите минуту, мне нужно собраться. Аглая, - обратился Михаил Александрович к кухарке, - приготовь Борису Аркадьевичу кофе.
Сборы были недолгими. За свою разухабистую жизнь в Петербурге Михаилу Александровичу не раз приходилось проявлять чудеса сноровки и одеваться буквально молниеносно, чтобы обманутый муж не смог застать собственно за преступлением против чести.
- Я готов, можем идти, - Михаил Александрович вышел из своей комнаты, поправляя галстук, хотя тот и был повязан идеально.
Михаила Александровича весьма смущал тот факт, что в коляске с ними ещё едет молчаливый и насупленный околоточный, сидящий на крае сидения и мрачно смотрящий мимо начальников на дорогу. 'Как-то слишком уж похоже на конвой', - подумалось Штерну, однако никакой вины за собой Михаил Александрович не чувствовал.
***
В кабинете Экслера сидел Лев Фёдорович Котов. Он был бледен и по сравнению со вчерашним днём выглядел более нервно.
- Да-да, это именно этот человек! - заявил коллекционер, едва Штерн переступил порог кабинета.
- Но позвольте, Лев Фёдорович, ведь это же полицейский! - Павел Спиридонович был недоволен.
- Но он вчера интересовался 'Амурами'! - заверял Котов.
- Господа, могу ли я узнать, что, собственно, происходит? - подал голос Михаил Александрович, ощущая неприятное чувство непонимания.
- И он ещё смеет задавать вопросы! - Лев Фёдорович подскочил со стула. - Ведь это вы пытались ночью пробраться в выставочный зал и выкрасть 'Амуров'! Чтобы вскрыть их!
Михаил Александрович остолбенел.
- Но для чего мне это?
- Хотите узнать, что там внутри, - Лев Фёдорович раздул усы и сделался похожим на кота, у которого пытаются отнять кусок мяса.
- Павел Спиридонович, уверяю, я не причастен к этому!
- Никаких обвинений против вас, Михаил Александрович, никто не выдвигает. А вам, Лев Фёдорович, я советую нанять сторожа.
- Вы просто не хотите, брать ответственность на себя! - коллекционер Котов погрозил пальцем.
Котов, полностью соответствуя фамилии, принялся пофыркивать. Его округлые глаза перебегали с Экслера на Штерна и обратно. И под этим взглядом становилось очень неловко, будто Михаил Александрович и впрямь виноват в чём-то.
- Как я понял, вы думаете, что только я мог заинтересоваться 'Амурами', - начал рассуждать вслух Михаил Александрович. - Но ведь вокруг было много людей, которые также слышали ваш рассказ. Кто угодно мог это сделать.
- А хотите, для охраны я выделю вам своего человека? - предложил Экслер.
***
Ночью Михаилу Александровичу не спалось. Инцидент с коллекционером вышел неприятным. Вроде и нет вины, а чувство причастности к чему-то гадкому осталось. И Коваленко, которого отправили в особняк, снимаемый Котовым, напоследок одарил Михаила Александровича неприязненным взглядом, будто продолжая подозревать в попытке кражи.
Когда всё же удалось уснуть, начали мерещиться мяучущие кошки.
***
- Михаил Александрович! Михаил Александрович! - тёплая рука трясла его за плечо.
- Что? Что такое? - ото сна Штерн не мог сразу понять, что это Аглая будит его.
За окнами было ещё темно, и до утра оставался не один час.
- Беда, Михаил Александрович! - Аглая прижимала пухлые руки к пышной груди. - Того молодого человека, что приезжал вчера за вами, убили. Вот ведь как...
Михаил Александрович сел в постели и стянул с головы сеточку для волос. Информация обрушилась на него, как ушат холодной воды. Сон умчался, как не бывало. В голове закрутились мысли.
Не обращая внимания и ничуть не стесняясь кухарки, Штерн принялся за сборы.
- Откуда известно, что Коваленко убили? - прыгая на одной ноге, спросил Михаил Александрович.
Брюки никак не хотели надеваться.
- Так приехали за вами, - Аглая целомудренно отвернулась, кутаясь в вязанный полушалок.
- Значит, подробностей ты не знаешь.
- Не знаю, Михаил Александрович. За вами приехали, только про убийство - страсть-то какая! - сказали, и я сразу к вам, будить.
- Понятно, - Штерн подхватил сюртук и мимо взволнованной кухарки вылетел из комнаты.
- Мьяу! - что-то серое брызнуло из-под ног Штерна.
- Что за чёрт! - Михаил Александрович отпрыгнул в другую сторону.
- О, батюшки! - перепугалась Аглая. - Это ж Марфушка моя приволокла вечером кошечку. Вы уж не серчайте, Михаил Александрович! Кошечка чистенькая, ласковая. Всё Марфушке забава.
- Да ну вас с вашими кошками! - отмахнулся Штерн.
Михаил Александрович выскочил во двор, натягивая сюртук. Его уже поджидала коляска. Возница тронул её, едва Штерн коснулся подножки.
- Что случилось? - спросил Михаил Александрович.
- Закололи нашего Бориса Аркадьевича, как есть! Прими душу раба твоего, Господи, - отозвался возница. - За вами Павел Спиридонович велели ехать и к дому купца Емельянова вести.
Именно в особняке Емельянова и расположился временно Лев Фёдорович Котов со своей коллекцией. Туда же вчера отправился на дежурство Коваленко. И вот - убит!
Михаил Александрович не стал дожидаться, когда коляска полностью остановится. Он на ходу выпрыгнул и помчался огромными прыжками, совсем не вязавшимися с образом франта и полицейского, к дому. В особняке Емельянова горела иллюминация. Через незадвинутые портьеры на окнах первого этажа были видны фигуры людей.
Михаил Александрович замедлил шаг и вошёл в зал, где выставлялась коллекция Котова. В экспозиции ничего не изменилось. Михаил Александрович помнил расположение картин и скульптур, с которых на посетителей смотрели разномастные коты, кошки, котята, тигры, рыси, львы и прочие. 'Амуры' также сидели, прижавшись друг к другу, как и уже почти три дня назад.
Только у дальней двери, ведущей во внутренние помещения особняка, лежало тело Коваленко, у которого на корточках сидел сам Экслер и доктор Долотов, проводивший вскрытия для полиции. Штерн направился прямиком к ним, успев заметить Льва Фёдоровича, сидевшего на банкетке. Вид у коллекционера был совсем плохой.
Коваленко лежал распластавшись. Из его правого глаза торчала тонкая спица. Михаила Александровича замутило.
А ведь Коваленко, когда они виделись в последний раз, был сердит на Штерна. И вот теперь уже последнее 'прости' никогда не будет сказано.
- Сейчас я извлеку орудие преступления, - предупредил Долотов, - отодвиньтесь господа.
Это оказалась никакая не спица, а самая настоящая отмычка. Доктор передал орудие убийства Штерну, накрыл лицо покойника несвежей простынёй.
- Профессиональная отмычка, - заключил Михаил Александрович, который от скуки подолгу изучал воровской арсенал и записи прошлых дел.
- Мою Персефону украли, - подал тихий голос Котов. - Где же моя Персефона?
- У вас украли картину? Или скульптуру? - встрепенулся Михаил Александрович, думая, что получит зацепку и легко найдёт убийцу коллеги.
Лев Фёдорович поднял на полицейского тоскливый взгляд:
- Любимицу мою, Персефону, украли. Вот она, - он указал на картину. - А призрак её украл!
'Кошка, как кошка, - думал Штерн. - У него в доме человека убили, а он про животное думает. Ещё и призраков приплёл'.
- Михаил Александрович, подите сюда, - позвал Экслер.
Оставив страдающего коллекционера наедине с его страданием, Штерн отошёл к начальству.
- Поручаю вам это дело, - строго сказал Павел Спиридонович. - Жду вас с докладом утром.
Экслер и Долотов убыли, тело покойного Коваленко увезли. В доме остались только Михаил Александрович и пара приданных ему людей. Отправив подчинённых обыскивать дом, Штерн занялся Котовым.
- Скажите, Лев Фёдорович, отчего вы думаете, что вашу Персефону похитил призрак? - Михаил Александрович решил начать разговор с темы, близкой коллекционеру, чтобы тот быстрее разговорился.
- Я видел призрака. О, вы мне не верите! Считаете меня сумасшедшим, - Лев Фёдорович взял Штерна за руку. - У меня было плохое предчувствие. И Персефона волновалась и громко мяукала. Кошки всегда чувствуют опасность. Удивительные создание!
- И что же дальше? - поторопил Штерн.
- Я решил проведать вашего человека и убедиться, что всё спокойно. Но когда я уже спускался по лестнице на первый этаж, мимо меня промчался призрак! Это было так ужасно!
- И как же он выглядел?
- Лицо. Одно лишь лицо, над темнотой. Он так быстро пронёсся, что меня всего с ног до головы обдало сквозняком. А лампа потухла.
В призраков Михаил Александрович не верил. Он начал подозревать, что за бесплотный дух коллекционер Котов принял преступника.
- Куда же он скрылся, этот ваш призрак?
- Растаял, растворился, прошёл сквозь стену, - удручённо покачал головой Лев Фёдорович. - И Персефону с собой забрал. Где же моя кошечка?
- Ну а вы? Вы, Лев Фёдорович, что стали делать?
- Спустился сюда, хотел позвать на помощь Бориса Аркадьевича. А он здесь лежит мёртвый. Это ведь призрак его убил?
- Когда это случилось? Вы сразу вызвали полицию?
- Боюсь, что я смалодушничал, - признался Лев Фёдорович. - Столько потрясений разом! Бог мой, как я только не отправился за несчастным полицейским? Со мной приключился обморок.
'Так, значит, мы работаем не по горячим следам! Чёрт бы побрал этих впечатлительных коллекционеров'! - думал Штерн, выхаживая перед откровенничающим Львом Фёдоровичем.
- Так в котором часу вы спустились сюда?
- Около восьми вечера. У вас тут рано темнеет. Ох, моя Персефона! Она так любит бродить в темноте по комнатам. Где же моя кошечка?
- Михаил Александрович, - позвали от двери.
Штерн оставил причитающего Котова. Михаил Александрович надеялся, что его люди смогут найти какие-то следы взломщика, ведь как-то же он должен попасть в особняк.
- Ваше благородие, ничего нет. Окна целы, двери на засовах изнутри.
- Дом обыскали? Подвал, чердак?
- Ещё до вашего прибытия. Павел Спиридоныч распорядился. Прислуга ничего не видела.
- Ну да, ну да, - задумчиво покачал головой Штерн.
Особняк Экслера располагался на соседней улице, отчего Павел Спиридонович и добрался к месту преступления раньше всех.
Штерну было над чем подумать. Коваленко убит отмычкой, хорошо сделанной и явно не раз использованной по назначению. Однако, всё свидетельствовало о том, что в дом никто не пробирался и не прятался - следов проникновения не обнаружено, прислуга Котова посторонних не видела и не слышала. Если только злоумышленник не покинул особняк Емельянова, пока коллекционер Котов лежал без сознания рядом с остывающим телом Коваленко. И ещё эта пропавшая Персефона. 'Хотя нет, - одёрнул себя Михаил Александрович, - кошками я заниматься не намерен'!
Докладывать Экслеру не о чем.
- Разве что вот одна странность, Павел Спиридонович, - неуверенно сказал Михаил Александрович.
- Выкладывай.
- За два дня некто дважды проявлял интерес к коллекции Котова. Но из неё так ничего и не пропало. Такая завидная настойчивость заставляет думать, что преступник рискнёт пойти и на третью попытку.
- В ваших словах, Михаил Александрович, есть смысл. Предлагаете усилить охрану? - Экслер не мог усидеть за столом.
- Никак нет, - Штерн, вытянувшись в струнку, следил за начальником взглядом. - У меня есть задумка. Прошу вас, отправьте меня в дежурство этой ночью. Я постараюсь схватить преступника на месте.
- Коваленко был опытнее вас, не в обиду будет сказано. И что? Думаете, легко мне было смотреть в глаза его матери и вдове?
- Но если охрану усилить, то вор может отказаться от затеи, и мы никогда его не поймаем - улик-то нет.
- Под вашу полную ответственность, - после некоторого молчания согласился Павел Спиридонович.
***
До пяти вечера в выставочном зале побывала, как казалось Михаилу Александровичу, половина населения городка. Весть о том, что здесь произошло убийство полицейского, и видели призрака, сделало особняк Емельянова местом паломничества. Лишённые иных развлечений жители стремились увидеть место жутких событий своим глазами, чтобы было о чём поговорить со знакомыми.
Штерн зорко следил за посетителями, но в глазах начинало рябить от лиц и нарядов. Коллекционер Котов своим присутствием выставочный зал не удостаивал. Он просиживал в кабинете, причитая и вздыхая по потерянной Персефоне.
Когда же двери для посетителей закрыли, Михаил Александрович с облегчением вздохнул. Теперь наступала самая ответственная стадия его задумки, и нужно было держать ухо востро. Мудрая Аглая собрала ему в дежурство термическую кружку с крепким кофе и напекла пирогов с грибами.
Всё это великолепие Михаил Александрович и собирался употребить, когда началось паломничество иного сорта. Сначала в выставочный зал проскользнула кухарка Котова, чем-то похожая на Аглаю, но лет на пятнадцать моложе. Женщина, краснея и наигранно смущаясь, принесла симпатичному полицейскому горячих блинчиков с вареньем.
- Уж вы, барин, на ногах цельный день. Подкрепитеся, не побрезгуйте.
Михаил Александрович поблагодарил Лизавету и под лёгкий разговор о жизни Котова уплёл угощение. Кухарка, унося посуду, вовсю строила ему глазки, делая намёки:
- Если захочите сладенького, то моя-то дверь от кухни первая. Заходите.
Через час после кухарки явилась горничная. Она принялась наводить чистоту, принимая иной раз такие позы, что истолковать можно было только одним образом.
Михаилу Александровичу льстило внимание женщин, кем бы они ни были. Но сейчас его интересовал лишь тот час, когда преступник - а в этом Штерн не сомневался - снова попробует пробраться сюда.
После горничной прибыла пытать счастье судомойка. Неказистая крупная девка неумело заигрывала с полицейским. Она притащила кофейник и чашку.
'Не повезло же ей уродиться такой дурнушкой, - лениво мыслил Михаил Александрович, разглядывая женщину. - И ведь совершенно глаз остановить не на чем. Плечи широкие, грудь плоская, да и голосок не ангельский'.
- Вы кофий-то пейте, а то Лизка-то поди ничем не угощала, - некрасивые большие руки Машки теребили подол замызганного фартука.
- Лев Фёдорович спит? - кофе уже не хотелось, но Михаил Александрович решил выведать обстановку.
- Ага, почивать изволит. Поди ужо все спят. А вы кошек любите?
'Ещё одна'! - подумалось Михаилу Александровичу.
- Я вот люблю. Уж такие они ласковые, - Машка поправила плотно повязанный платок.
- Мария, - обратился Штерн, и девка, смущаясь опустила глаза, - а вы ничего не видели в ту ночь, когда здесь человека убили?
- От страх-то! Спала я. Умаялась за день и спала.
Больше говорить было не о чем, и Машка вскоре ушла. 'Бедная дурнушка, - вяло думал Михаил Александрович, в который раз рассматривая картины Котова. - И ведь никогда она не знала мужской ласки, кому захочется с такой в постель ложиться'. Он зевнул, прикрыв рот ладошкой. Спать, несмотря на изрядное количество кофе, хотелось неимоверно.
Михаил Александрович присел, казалось, всего на минутку. Но когда послышались тихие крадущиеся шаги, он проснулся ото сна. Керосиновая лампа на столе едва теплилась.
А со стороны двери плыло лицо. Ужас парализовал полицейского. Мужская физиономия будто парила над полом примерно на высоте среднего роста.
Сон мгновенно испарился, уступив место священному страху. 'Отче наш...' - всплыла в памяти молитва.
И тут призрак споткнулся и тихо выругался.
Наваждение исчезло. Михаил Александрович будто прозрел и увидел, что это не просто лицо, а лицо человека, одетого во всё чёрное и оттого сливающееся с ночным мраком.
Призрак на секунду замер. И опрометью бросился бежать.
- Стоять! - орал Михаил Александрович, пускаясь вдогонку.
'Призрак' бесшумно бежал через внутренние комнаты особняка, безошибочно выбирая направление. 'Слишком уж безошибочно', - подумалось Штерну.
Прицелиться из-за быстрого бега Штерн не мог. К тому же его немного пошатывало, будто от снотворного.
'Призрак' метнулся в боковую комнату и запер за собой дверь. Михаил Александрович приложился к ней плечом со всего разбега. Дверь выдержала. Где-то в доме послышались голоса и возня. Погоня пробудила прислугу и самого Льва Фёдоровича.
- Я всё равно до тебя доберусь! - угрожал Штерн, выламывая дверь.
После пятого удара, когда плечо совсем занемело, дверной засов не выдержал и сдался. Растрёпанный Штерн, утративший изрядную долю своего обаяния, влетел внутрь, едва удержавшись на ногах. Комната была пуста. На мгновенье Штерном снова овладел суеверный страх - человек не мог испариться из запертого помещения. Но потом он заметил ещё одну дверь.
Она оказалась открытой и вела в узкий коридор, сообщавшийся с кухней, откуда можно было попасть куда угодно.
***
- Вряд ли чужой мог так ориентироваться в особняке, - Михаил Александрович ходил по кабинету коллекционера.
- Вы хотите сказать, что это кто-то из прислуги? - Лев Фёдорович был искренне удивлён.
- Да, думаю, это кто-то из мужчин. Давайте вместе их допросим, - предложил Штерн, думая, что сможет узнать среди слуг Котова 'призрака', убившего Коваленко.
Однако, ни извозчик, ни дворник, ни мастер на все руки Илья на 'призрака' не походили. Михаил Александрович пребывал в полной растерянности. Он точно знал, что из дома никто не выходил и не входил. 'Ну, ведь не Лизавета же это была, в самом деле'! - раздражённо думал Штерн, вернувшись в выставочный зал.
Хотя глаза слипались, больше он не спал, перебирая варианты и версии. Утром его сменили. 'Экслер будет недоволен', - думал Михаил Александрович, плетясь к себе на квартиру.
- Да на вас лица нет, - всплеснула руками Аглая, увидев на пороге Штерна. - Кушать будете?
- Да, пожалуй, - рассеяно отозвался молодой человек, снимая галстук.
Аглая принялась суетиться, расставляя на столе посуду. Михаил Александрович смотрел на её ловкие руки. 'Хорошая женщина - Аглая, - думал Штерн. - Не стол накрывает, а танец какой-то выводит. Эх, ей бы годков поубавить! Красавица'. Внезапная догадка пронзила его, как молния.
-Аглая! - воскликнул он, пугая кухарку.
Михаил Александрович схватил женщину за руки и принялся рассматривать её пальцы. 'Ручка хоть и грубоватая, но маленькая. Запястье тонкое'.
- Что вы делаете? - испугалась Аглая, вырывая ладони из крепкого захвата.
- Скажи, Аглая, отчего у тебя на руках такие трещинки?
- Нечто не знаете? - Аглая смутилась. - Всякий день в воде, помыть-постирать, оттого и трещины.
Перед мысленным взором Михаила Александровича были совсем другие руки. Большие, некрасивые для женщины руки! Без очевидных свидетельств работы в воде. Ненатруженные. Неловкие. Совершенно мужские руки.
- Куда же вы? - крикнула Аглая вслед вскочившему и помчавшемуся из дома Штерну.
'Нужно действовать быстро! Только бы успеть'! - Штерн поймал извозчика и, заплатив вдвое, велел мчать к особняку Емельянова.
- Отец, вот тебе ещё полтина, - Михаил Александрович сунул деньги извозчику, - вези сюда Экслера Павла Спиридоныча. Быстро!
Сам же бросился к особняку.
- Где Машка? - спросил он у Ильи, видимо шедшего к бакалейшику.
- Так на кухне. Где ей ещё быть? - пожал плечами детина, глядя на заполошного барина.
***
- Стоять! Брось нож! - револьвер смотрел прямо на Машку, которая держала нож совсем не в безобидной близости от шеи Лизаветы.
Лизавета была ни жива ни мертва. Судомойка Машка оказалась мужиком, это кухарка почувствовала, когда ею прикрылись как щитом, прижав к себе.
Штерн нашарил не глядя какую-то тряпку.
- Вот тебе за Коваленко, - Михаил Александрович швырнул в лже-Машку полотенце.
Пока преступник пытался выпутаться, Штерн одним прыжком оказался рядом и, не раздумывая больше, опустил рукоятку револьвера на голову противника.
Когда прибыл Экслер, всё было кончено. 'Машка', мужчина в бабьем платье, сидел посреди выставочного зала со связанными руками и ногами.
- И давно у вас служит этот 'Машка'? - спросил Михаил Александрович коллекционера Котова.
- Третий день, - признался Лев Фёдорович. - Нам, собственно, не нужна была судомойка, Лизавета итак справлялась. А тут после выставки постучали. Оказалась, что девка ищет приработок у людей. Ну, как я мог отказать?
- Пожалели дурнушку? - сообразил Штерн.
- Пожалел, - кивнул Лев Фёдорович. - Вот оно как оказалось - нельзя пускать в дом незнакомцев, даже если они выглядят, как женщины.
Размашистым шагом в зал вошёл Павел Спиридонович.
- Вот, - Михаил Александрович указал на стол, - изъято в комнате неизвестного.
На столе аккуратно был разложен костюм, похожий на цирковой, чёрного цвета, и небольшой бархатный футлярчик с набором отвёрток. А мягкие войлочные боты, которые делали поступь 'призрака' бесшумной.
- Удалось выяснить личность? - спросил Экслер.
- Молчит.
- Это ничего, это мелочи. Вы молодец, Михаил Александрович! - похвалил Павел Спиридонович.
- Умоляю вас, господин сыщик, - Лев Фёдорович подошёл незаметно, - отыщите мою Персефону! У неё ещё ошейник с сердечком.
Михаил Александрович конечно пообещал, но не собирался выполнять это обещание. Искать кошек - не дело для полиции.
***
Персефона сама нашла Штерна. Вернее он снова почти наступил на животное. Кошка надумала умываться прямо посреди коридора.
- Дуся, Дуся, - позвала Марфуша, дочка Аглаи.
- Это не Дуся, - Михаил Александрович присел на корточки, - это Персефона!
Кошка, услышав своё имя, подошла к Штерну и потёрлась о подставленную руку мордочкой.
- Где ты её нашла? - спросил он девочку.
- На помойке, - призналась та. - Она с котами была. А потом мяучить стала. Кто ж на помойке жить захочет? Мне стало жалко. Мамка сказала, что вы не заругаете.
- Не заругаю. Только её вернуть нужно. У неё хозяин есть.
- И бусики вернуть? - насупилась Марфуша.
- Какие бусики?
- На кошке бусики были. Я их кукле надела. Отберёте?
- Куплю, - улыбнулся Михаил Александрович, гладя Персефону.
Бусиками маленькая Марфуша назвала ошейник, украшавший шею кошки. На нём болтался медальончик. Штерна не покидало чувство, что где-то он уже такое видел.
Прозрение пришло в доме Емельянова. 'Амуры без осечки поражают сердечки'! На коте медальон был, а на кошке только выемка под медальон.
Лев Фёдорович миловался с Персефоной, не обращая внимания на Михаила Александровича.
- Сейчас мы и узнаем, что же за сокровище спрятал здесь этот Антуан де Сен Этьен.
Михаил Александрович приложил медальон к механической фигурке и слегка надавил. Послышался едва заметный щелчок. Скульптура разъехалась. Кот и кошка оказались полыми внутри. Среди механизмов притаился цилиндрик. Двумя пальцами, стараясь ничего не повредить, Штерн вынул его.
- Что это у вас? - спросил Лев Фёдорович.
- Вероятно, сокровище мастера, - Михаил Александрович, испытывая волнение, раскрутил цилиндрик.
Из цилиндрика выпала бумажка.
- 'Милый, я согласна', - читал по-французски Котов, - 'Жду тебя на нашем месте. Твоя Жаннета'. О Боже! Именно из-за некой Жаннетты Бонперье стрелялся и был смертельно ранен де Сен Этьен.
- И его 'сокровище' - всего лишь согласие женщины! - сказал разочарованно Михаил Александрович.
- Не слушай его Персефона, господин полицейский ничего не понимает в амурных делах!