Новикова Елена : другие произведения.

Семена хаоса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Семена хаоса
  
  Пролог
   "Века войн прошли, человечество объединилось перед лицом опасности перенаселения и массового голода. Людям удалось устоять на краю пропасти, из которой нет пути назад. Сплотившись перед надвигающейся катастрофой, готовой погрести под собой цивилизацию, человечество устремило свой взор в небо.
   Наступила космическая эра. Эра возрождения человеческого величия, разума, рациональности и открытий. Международная станция "Мир" стала отправной точкой, откуда человечество шагнуло в неизвестный космос. Сначала был освоен Марс.
   А через пятьдесят лет человечество вышло за пределы Солнечной системы. Мечты древних писателей-фантастов осуществились - человечество, став единым, подчинило себе пространство и скорости. Грёзы воплотились в реальность. Колонии возникали одна за другой, появились планеты-курорты, планеты-шахты, планеты-тюрьмы. Сколько ещё систем ждёт того, чтобы нога человека ступила на них, а руки и пытливый ум покорили?
   Началась настоящая эра Великих завоеваний. Настоящая экспансия, не встречающая на своём пути ничего и никого. Человечество до сих пор не встретило никаких доказательств существования других форм разумной жизни.
   Мы единственная жизнь и вся Вселенная, обозримая и предполагаемая, принадлежит нам. Помните, истинное предназначение человека - заселить космос, сделать его обитаемым. Честь и хвала нашим первопроходцам, рискующим жизнью ради общего блага и процветания. Граждане Империи, поздравляю вас с годовщиной Объединения. Виват!"
  из ежегодного обращения Президента Империи
  Чехова Эштона Сергеевича
  
  Глава 1.
   "Пылинка" - корабль имперского космического флота класса "Звёздный свет". Один из первых представитель своего класса, сошедший со стапелей верфи, расположенной в одном из уголков Империи. Его вид вызывал восхищение и зависть среди офицеров, мечтающих заполучить "Пылинку" под своё командование. Однако команда и капитан были утверждены приказом по ведомству ещё задолго до того, как корабль был собран даже наполовину.
   "Пылинка" поступала в распоряжение Министерства по чрезвычайным происшествиям. Отныне её миссия - спасать людей, попавших в беду, в каких бы координатах исследованного космоса они не оказались. Для этого корабль был оснащён последними разработками медицинских техников.
   На борту без стеснённости могли разместить до двухсот человек, для чего грузовой отсек легко можно было перестроить в жилой отсек.
   Спасать - иногда означает выдерживать оборону. И корабль мог превратиться в крепость за считанные секунды. На борту располагался целый военный комплекс, в том числе и ракеты класса "Нова", способные разнести небольшую планету на астероиды.
   "Пылинка", и это все понимали, не только новейший корабль, но экспериментальная база. Её исследовательский комплекс долго утверждался, и хотя правительство частично урезало бюджет, поражал воображение.
   Дальность полёта - неограниченна. Новейшие двигатели позволяли производить дозаправку, напрямую используя солнечный ветер.
   Численность экипажа шесть человек и четыре стажёра-практиканта.
   Капитан корабля - Борис Юрьевич Неринг.
  ***
  - Бэнг! Бэнг-бэнг-бэнг! - звук выстрелов в пустом грузовом отсеке, напоминавшем пещеру или ангар, был оглушительным.
   Военный эксперт Джон Ковальски стоял вполоборота, выставив вперёд правую ногу. На нём были форменные военные брюки, заправленные в высокие ботинки с утяжелёнными носами, майка и поясная кобура, без которой Джонни, похоже, не ходил с тех пор, как научился ходить.
  - Сколько можно?! - инженер корабля Иван Строгов, испугано вскрикнул, вылезая из технического отсека, где тестировал системы нового корабля.
  - Бэнг! - пуля сбила выставленную на ящик с оборудованием банку, проделав в ней дырку.
   Иван вжал голову в плечи и поморщился. Чего ещё можно ждать от солдафона?
  - Команде собраться в зале совещаний, - приказал голос капитана по внутренней связи.
  - Эй, гражданский, шевелись, а то я тебе ноги прострелю, раз ты ими не пользуешься, - пошутил Ковальски и послал пулю в сторону Строгова.
  ***
  - Борис Юрьевич! - Иван влетел в зал заседаний. - Борис Юрьевич, Ковальски в меня стрелял! Он хочет меня убить!
  - Хотел бы, убил, не сомневайся, - Ковальски вошёл следом.
   Иван, не ожидавший столь скорого появления своего обидчика, метнулся в сторону, стараясь, чтобы капитан оказался на линии возможного огня. Инженер не отличался ростом и массой, а потому предпочитал безопасные места.
  - Я могу показать гильзы. И его угрозы наверняка записались...
  - Хватит причитать, - отмахнулся Ковальски. - Всего-то огнестрельное оружие калибра 5,62. Такое лечится.
  - Да, - кивнула доктор Анна Чен, чинно восседавшая за столом переговоров, - с нашим оборудование это не проблема. Может быть, неделя на реабилитацию.
  - Отставить, - Неринг хлопнул ладонью по столу. - У нас дело.
   Капитан обвёл взглядом команду - кого-то из них он знал уже очень давно, с остальными летал на пару-тройку заданий, и в принципе считал свой экипаж сработавшимся. Хотя порой стычки возникали и тут нужна была твёрдость начальника.
  - Дело? - хмыкнул Ковальски, усаживаясь на стул.
  - Отправят разбираться с запившими шахтёрами, как в прошлый раз? - штурман и заместитель капитана Рудольф Оловсон как всегда был невозмутим и всеми своими чертами походил на далёких предков с севера.
  - Нет, - покачала головой Хеннис Кларк, пилот корабля, - вероятно, нас нужно проверить двигатели и облететь вокруг системы. Скучища.
  - Всё гораздо серьёзней, - прервал гадания капитан. - Две недели назад новая колония на Прангее перестала выходить на связь. Никаких сообщений. Ни сигнала бедствия, ни объявления себя независимой планетой - ничего. Они просто перестали присылать отчёты.
  - Есть какие-то предположения, что могло случиться? - спросил Оловсон. - Катастрофа?
  - Мы не знаем.
  - А Прангея - это вообще что за дыра? - Ковальски наморщил лоб, пытаясь вспомнить хоть что-то про эту колонию.
  ***
   Прангея считалась самой перспективной открытой планетой за последнее десятилетие. Её обнаружили ещё полвека назад, но закончены предварительные исследования были сравнительно недавно.
   Находясь на самом краю исследованного космоса, Прангея представлялась рогом изобилия. Сканирование почвы показало богатые залежи металлов, в частности уникального тириума, который позволял облегчить конструкцию кораблей на двадцать процентов. Двадцать процентов - это многие тонны, которые можно использовать либо для увеличения корабля, либо для того, чтобы нагрузить корабль дополнительным оборудованием. Правительственные чиновники успели посчитать, что с промышленной добычей тириума космос можно расширить ещё больше. Даже затраты на добычу покроют в разы затраты на производство. Кроме того, уже готовились корпуса перерабатывающего комплекса, который планировали построить на орбите Прангеи.
   Побочным продуктом переработки тириума были кристаллы голубоватого цвета - тириум-два. За таким непрезентабельным названием скрывалось великолепное средство для усиления сверхдальних передатчиков. Тириум-два позволял обеспечить связь такого качества, что задержка приём-передача сокращалась на часы. А между планетами одной системы задержка устранялась вовсе.
   Да и природа Прангеи располагала к туризму. Два материка с широкой полосой песчаных пляжей, множество рек, гор и лесов - огромный выбор направлений. Люди планировали использовать такой подарок Вселенной по максимуму. Кое-кто уже посуетился и взял ссуду в Имперском банке под строительство на Прангее.
   Однако до массовой застройки было ещё далеко, так как изначально, по отработанной годами технологии, на Прангею отправились колонисты. Больше сотни человек должны были построить первичное жильё, на себе испытать климатические условия и проверить Прангею на пригодность к жизни. Данные зондов никогда не сравняться с чувствами человека.
  ***
  - Занимательно зрелище, - прокомментировал Ковальски. - И что дальше?
  - Тириум-два! Я читал про него. Кэп, нам нужен этот кристалл, - загорелся Иван. - Я смогу собрать нам мощный передатчик.
  - Там, возможно, катастрофа, а тебе лишь бы что-то урвать, - покачала головой доктор Чен.
  - Я не для себя.
  - Я могу продолжить? - призвал к тишине Неринг. - Центр прислал последнюю полученную запись с Прангеи.
   Борис Юрьевич нажал кнопку и на всех мониторах, установленных на общем столе, появилось изображение. Немолодой мужчина в пёстрой рубашке на фоне стандартной комнаты жилого комплекса.
  - Начальник колонии Станислав Йорбург, - заочно представил Неринг и запустил запись.
  - ... закончен, - начальник колонии начал без вступления. - Жилые комплексы смонтированы на восемьдесят пять процентов. В данное время необходимости в жилье нет, все колонисты имеют отдельные комнаты. Разработка шахт идёт согласно графику с допустимым отставанием в два дня.
   Йорбург на экране перевёл дыхание, оглянулся по сторонам, будто прислушивался к чему-то. Между его бровей пролегла морщинка, придав лицу мрачность. Было видно, что начальник колонии чем-то обеспокоен и не хочет рапортовать, но служебные обязанности вынуждают его сообщать о происходящем.
  - Мастер-электрик Чак Чжоу и младший медицинский сотрудник Вольф Иванов отправлены на гауптвахту за нарушение общего порядка. В ходе драки, причины которой выясняются, они разбили часть оборудования - монитор терминала, установленного в общей гостиной третьего блока. Психолог провёл тестирование и считает, что драки в колонии вызваны особой удалённостью от исследованного космоса. В целом, прогнозы положительные...
   Начальник колонии Прангеи застыл с открытым ртом, запись прервалась. В зале для совещаний установилось молчание.
  - Я согласна с их психологом, удалённость от населённых мест, скученность, невозможность изменить обстановку и стресс могут спровоцировать конфликты, - сказала доктор Чен.
  - Чего ж таких нервных в миссию послали? - Ковальски откинулся на спинку стула и принялся покачиваться, поставив стул на задние ножки.
  - Тебя тоже в команду записали, - себе под нос произнёс Иван, сидящий довольно далеко от Джонни и не рискующий немедленно поплатиться за реплику.
  - Две недели, насколько я понимаю, не самый крайний срок для начала действий, - Оловсон потёр подбородок.
  - Прангея - стратегически важный объект. Мы не можем так рисковать, выжидая положенные месяцы. Чем скорее наладится добыча тириума, тем скорее построят новый корабль и станет возможной миссия по дальнему космосу.
  - Я, кстати, подала уже рапорт на распределение в эту миссию, - заявила Кларк, обведя команду слегка надменным взглядом.
  - Ну конечно, как же они там без тебя, - оскалился Ковальски.
   Кларк проигнорировала высказывание, демонстративно повернувшись к Нерингу. Иван против воли улыбнулся - надо же оказывается дуболом иногда может сказать что-то забавное.
  - Как бы то ни было, мы имперская служба и обязаны выполнять задания Правительства, пока носим погоны. Так что у вас есть время до полудня. В двенадцать часов "Пылинка" стартует. Советую закончить дела на базе и занять каюты согласно распределению.
  - Капитан, - позвала доктор Чен, - я надеюсь, кроме основной миссии у нас будет время для экспериментов? Мне хотелось бы кое-что проверить.
  - Конечно, доктор, время полёта ваше. А сейчас все свободны.
   Команда потянулась на выход. Каждый продумывал, необходимые действия. Собственно, со времени назначения на "Пылинку" прошло уже три недели и команда довольно сносно обжилась и познакомилась с новым кораблём, который в разы был больше предыдущего, на котором они в таком составе выполнили пару вылетов.
   Только капитан Неринг не стал сходить на базу, он был готов лететь прямо сейчас. Борис Юрьевич, оставшись в одиночестве, ещё раз запустил запись с Прангеи, надеясь увидеть что-то до сих пор не замеченное.
  
  
  Глава 2.
   Орбитальная база "Солярис-100" жила своей жизнью. Колоссальное сооружение, похожее на колесо древней телеги, неспешно вращалось вокруг своей оси. Каждая их трёхкилометровых "спиц", будь то жилые отсеки или складские помещения, размерено и строго по графику занималась своими делами. Ночная и дневная смена поменялись местами.
   "Пылинка" стояла на стартовой площадке номер 18, готовая к отбытию. Команда находилась на борту и вела последние приготовления. Кларк сосредоточено проверяла системы, отслеживания показания десятков приборов. Неринг, сидевший в своём кресле в центре рубки, мог контролировать её действия и вмешаться в любой момент, но капитан полностью доверял пилоту. Оловсон заканчивал расчет траектории.
  - "Пылинка", вызывает база, - ожил динамик связи. - Ваш старт через десять минут.
  - База, это "Пылинка", капитан Неринг, вас поняли. К старту готовы.
   С этого момента ангар заблокировали, началось открытие створок. Створки начали расходиться в стороны. Неринг всегда любил этот момент. Сначала образовывалась узкая щель высотой в сотню с небольшим метров. Она словно рассекала металл, открывая вид на чернильную пустоту, в которой светили звёзды. А потом, подчиняясь механизмам, начинала расти. И вот космос будто втекал в ангар, заполнял его собой, делал своей частью. Корабль, всё ещё стоящий на платформе, уже не принадлежал этому миру. Его обнимала пустота.
   Как и сообщил дежурный диспетчер, через десять минут створки распахнулись на максимум и "Пылинка" могла сквозь них пройти.
  - Вперёд, - сказал капитан, чуть подавшись к обзорному экрану, заполнявшему собой почти всю переднюю часть рубки.
   Кларк вывела корабль из ангара легко, будто "Пылинка" и была пылинкой, а не многотонным сложным механизмом, способным развивать почти световую скорость. Лучи прожекторов базы скользили по бокам корабля.
  - База "Пылинке"! Прекратите манёвр! - проговорил динамик встревоженным голосом диспетчера. - Повторяю, отмените манёвр.
  - Что случилось? У нас неполадки? - нахмурился Неринг.
  - С вами всё хорошо. Квадрат девятнадцать.
   Неринг прикоснулся к сенсору, вызывая изображение названного квадрата.
  ***
   Грузовой корабль. С первого взгляда было понятно, что с ним что-то случилось. Обычно автоматические грузовики, доставлявшие на "Солярис-100", швартовались у шлюза девятнадцать. Эти грубоватые машины, предназначавшиеся исключительно для транспортировки грузов, не нуждались в человеческом присутствии. Их программы были просты и отлажены ещё на заводе. Но иногда случались сбои, и приходилось вмешиваться, чтобы не допустить катастрофы.
   Сейчас был тот самый момент. Грузовик закручивало по спирали - один из маршевых двигателей не работал. Корабль-автомат штопором уходил влево, приближаясь к шлюзу восемнадцать, из которого только что вышла "Пылинка". Размеры спасательного корабля не оставляли надежд - ещё несколько сот метров и грузовик впечатается в борт, если "Пылинка" продолжит отходить от базы с той же скоростью.
  - База "Пылинке", остановите манёвр, наши ребята пытаются захватить управления грузовиком.
  - Кларк, остановите манёвр, - приказал Неринг.
   Глупо было бы рисковать и получить повреждения ещё на старте миссии.
  - Маневровые двигатели уже запущены, капитан. Я справлюсь, - Кларк не отрываясь смотрела в монитор.
   Её руки уверено лежали на рычагах управления. Она чувствовала "Пылинку" продолжением себя. Был небольшой зазор, всего метров восемьдесят, чтобы провести корабль мимо грузовика.
   Восемьдесят метров - слишком много для человека, двое разойдутся и не заметят. Восемьдесят метров - слишком мало для двух кораблей, один из которых неуправляем. Если две громадины столкнутся, то ремонт затянется на месяц.
  - Внимание! - искусственный интеллект корабля обладал чистым голосом, который нельзя было назвать ни женским, ни мужским. - Внимание! Возможно столкновение с объектом.
  - Лейтенант Кларк! - окликнул Неринг, вставая со своего места, хотя в этой ситуации другой постарался бы пристегнуться.
   "Пылинка" продолжила полёт, едва заметно отклонившись от выбранного ранее курса. Всего в пару градусов. Восемьдесят метров! Она должна и может это сделать.
  - База "Пылинке"! Вы в своём уме? Мы не контролируем грузовик. Повторяю, мы не контролируем грузовик! - диспетчер явно нервничал, кто же захочет аварию в свою смену?
  ***
   Вращающийся грузовик с кодовым номером на борту заполнил весь обзорный экран. При желании можно было рассмотреть его угловатый корпус во всех подробностях. И он неотвратимо приближался.
   Кларк просчиталась, зазор оказался большим - восемьдесят два метра. Корабли разминулись. "Пылинка" вышла в открытое пространство без повреждений. Грузовик остался позади, приближаясь к начавшим закрываться створкам восемнадцатого шлюза.
   Кларк позволила себе немного расслабиться. Автопилот выведет их на расчетную точку для запуска дальних двигателей. Пилот улыбалась.
  ***
  - База "Пылинке"! У вас кто за штурвалом? Сумасшедший? Кто вообще собирал вашу команду для спасательной миссии? Вы же сами застрянете в ближайшем поясе астероидов, психи! - адреналин в крови диспетчера зашкаливал.
  - "Пылинка" базе, спасибо за беспокойство. Мы сами разберёмся. Конец связи, - Неринг отключил переговорное устройство и повернулся к своему пилоту: - Ну и как вы это объясните, лейтенант Кларк?
  - Корабль выведен на расчетную траекторию, капитан. Можем продолжать следование, - отчеканила Хеннис.
  - Я спрашиваю о другом. Почему вы не подчинились приказу?
  - Это было бы потерей времени, Борис Юрьевич.
  - Всего минут тридцать. Напрасный риск, - сказал Оловсон. - Вы могли нас всех убить, если бы что-то пошло не так.
  - Вы ещё скажите, что это по тому, что я женщина! Если бы на моём месте был бы пилот-мужчина, ему бы аплодировали стоя. Я профессионал.
  - А я капитан этого корабля, - напомнил Неринг. - И буду вынужден отразить ваше поведение в журнале. В следующий раз советую придерживаться субординации.
  - Есть придерживаться субординации! - заучено отчеканила Кларк, разворачиваясь к штурвалам.
   Она была довольна собой. Что бы ни говорил капитан и штурман, а только что ей удалась ювелирная работа. Хеннис Кларк - лучший пилот за всю историю космических перелётов. И кто с этим не согласен, тот может отправляться прямиком к чёрту!
  ***
  - Доктор Чен, а вы давно во флоте? - стажёр Ирэн Нилова сидела на вращающемся стуле и следила за работой Анны.
  - Лет десять, если не считать учёбу, - ответила Чен, занося данные о начале очередного эксперимента в свой планшет.
  - Это сколько вам получается лет?
  - Ещё один подобный вопрос, милочка, и я отправлю тебя к Ковальски, - обворожительно улыбнулась доктор, от чего её раскосые глаза превратились в совсем узкие щёлки.
   Некоторое время Ирэн молчала, изучая расставленные на прозрачных полках с подсветкой горшки с растениями. Лаборатория, оснащённая самым современным оборудованием, занимала место в центре "Пылинки" и была самым освещённым помещением. Всё здесь блестело металлическими поверхностями и плексигласовыми вставками. Стены, покрытые белым пластиком, выигрышно подчёркивали коллекцию цветов доктора.
  - Вы ведь биолог? - не выдержала Ирэн, в силу молодости и характера не умевшая долго молчать.
  - Да, доктор медицины и биологии. А также имею степень по ксенобиологии, психологии и зоологии. Ещё у меня есть монограммы и книги. Если интересно, можешь найти их, они в открытом доступе.
  - Эм, я читала только вашу книгу с рецептами.
  - Занятия биологией и зоологией, знаешь ли, располагают к готовке, - снова улыбнулась доктор Чен.
   Ирэн перестала крутиться на стуле и уставилась на Анну, размышляя, пошутила ли сейчас доктор или говорит серьёзно. Чен оторвалась от записей, положила планшет на стол:
  - Если ты удовлетворила своё любопытство, то давай займёмся твоей стажировкой? Как на счёт того, чтобы понаблюдать за жизнь простейших микроорганизмов с Игидо? Кстати, это самые маленькие хищники, которых нам удалось обнаружить. Эти малютки могут сожрать килограммовый кусок мяса за двадцать часов, если их консистенция в галлоне воды будет достаточно велика. Впрочем, людям опасаться нечего, у этих хищников на нас аллергия.
  ***
   Арсенал - самое точное слово, чтобы описать каюту военного эксперта Джона Ковальски. Более помешанного на оружии человека, пожалуй, трудной найти на двадцати ближайших базах. Среди развешанных по стенам древних огнестрельных пистолетов, ружей и винтовок, более новых игломётов и совсем уж современных плазменных и лазерных бластеров очень сложно было бы отыскать его койку. На ней частенько тоже валялись боеприпасы и замасленные тряпки, которыми Джонни протирал свою коллекцию. Нужно ли говорить о том, что он очень жалел, что ракеты класса "Нова" слишком велики, чтобы поместиться здесь?
   Ковальски сидел за столом, разложив перед собой инструменты и банки с машинным маслом. Покусывая кончик незажженной сигары, он полировал разобранные детали пистолета-пулемёта, способного как ликвидировать противника, так и парализовать его, выпуская снаряды с нервнопаралитическим веществом.
   "Летим чёрт знает куда, чтобы наладить связь с грёбанными колонистами, - думал Ковальски. - Вместо этого нас могли бы отправить в качестве первой миссии на какую-нибудь самую дальнюю планету. Там хотя бы есть возможность встретить чужих. Вот это было бы крошево"!
   Несмотря на свои почти два метра роста и более ста килограмм мускул, Джон Ковальски всё ещё лелеял мечту детства - встретиться в бою с обитателями других планет. Естественно с разумными обитателями, потому что в ином случае это будет вовсе не бой, а охота. Охоту Джонни любил, но разве она идёт в какой-либо сравнение с настоящей войной? Нет. Уровень адреналина не тот.
  ***
   Иван нарадоваться не мог распределению на "Пылинку". На их прежнем корабле мастерская занимала такое крошечное помещение, что развернуться было негде. А тут целых пятьдесят квадратных метров свободы! Он перебрался на новый корабль самым первым. Это, конечно, нужно было, чтобы в последний раз протестировать все системы. Однако он не собирался отрицать, что больше всего его будоражили новые возможности. Теперь-то можно будет вплотную заняться экспериментами и изобретениями, которые пока находились лишь в его голове и набросках чертежей в планшете.
   Мониторы, продублированные с тех, что находились в рубке, выдавали показания приборов "Пылинки". Ряды цифр, графики, шкалы эквалайзера - полный доступ и контроль.
   Иван любовно погладил монитор кончиками пальцев. Приблизил к нему лицо и вдохнул запах новой пластмассы. Этот химический аромат вдохновлял. Столько всего можно будет сделать в этом долгом путешествии.
  ***
  - Капитан, мы вышли на расчётную точку, - сообщил Оловсон, сверившись с приборами.
  - Включить ускорители, - отдал приказ Неринг.
  - Есть включить ускорители, - отозвалась со своего места Кларк, переводя рычаги управления.
   "Пылинка" вздрогнула. Дёрнулось изображение на большом экране, показывая смещение звёзд.
  - Фиксирую работу ускорителей, - по громкой связи доложил Иван. - Сбоев нет, можно добавить скорость.
  - Увеличить скорость на два узла, - Неринг не стал рисковать командой, разгоняя новый корабль на его возможный максимум. К расчётному времени они всё равно окажутся на месте.
  ***
   "Пылинка" - корабль класса "Звёздный свет" - отправилась в свой первый полёт на самый край исследованного космоса. Вокруг неё, заполненная редкими частицами, волнами и неизвестностью, пульсировала вечная холодная тишина.
   Обжитые миры растворялись в расстояниях, будто их никогда и не существовало. "Пылинка" - хрупкая скорлупка по сравнению с величием бесконечной Вселенной легла на выбранный курс.
   Впереди ждала Прангея. Спасательная миссия началась.
  
  
  Глава 3.
   Прангея заполнила весь обзорный экран рубки. Её поверхность ласкала взор голубым и зелёным. Облака выписывали свои полотна. Прекрасная планета, словно созданная специально для колонизации.
  - Иван, что у тебя? - спросил капитан Неринг.
   Инженер оторвался от экранов своих приборов, сняв один из наушников:
  - Отчётливо слышу сигнал спасательного маячка, кэп. Функционирует нормально, без сбоев. А вот в остальном - глухо.
  - Все частоты проверил?
  - Да. Даже ультракороткие. От колонистов ничего. Попробую засечь видеопередачу, но особо не рассчитывайте, - Иван, не дождавшись реакции капитана, снова надел наушник и отвернулся к мониторам.
  - Внимание, входим в атмосферу, может немного потрясти, - предупредила Кларк.
   "Пылинка", наматывая витки, стала снижаться, плавно входя в атмосферу Прангеи. Огромный корабль принялся медленно снижаться.
   Инженер Строгов включил сканирование поверхности. Тонкие настройки позволяли увидеть всё в подробностях. Неринг сосредоточился на обзорном экране, половина которого теперь была отдана под изображения сканера. Капитан всё ещё надеялся увидеть, что работа колонии продолжается, и всё дело в неисправном передатчике. Хотя шансы на это начали таять ещё день назад, на подлёте к планете.
   Многократное увеличение показало неприглядную картинку. Посреди полутропического леса была зачищена территория в пару квадратных километров. Технология, отработанная на десятке планет, - сначала вырубались деревья, потом выжигалась земля, а уж после выходила техника, ровняющая поверхность. Здесь поступили так же. Ещё полкилометра в длину и около трёхсот метров в ширину занимал космопорт. Самый обычный простейший космопорт колонии. С таких обычно всё и начинается. Никаких комплексов, никаких павильонов с дешёвыми магазинами и кафетериями, никаких гостиниц для персонала и транзитных пассажиров. Коробка-будка диспетчера, ангар для планетолётов - и всё.
   Поверхность взлётно-посадочной полосы захламляли ветки и какие-то обломки, которые невозможно было идентифицировать с высоты во многие сотни метров.
   Зато жилые комплексы распознавались легко. Та же стандартная схема расположения. Те же материалы. Словно детский конструктор, который можно сложить по одной единственной инструкции. Без особых вариаций. Стандартное поселение первых колонистов. Это после прибудут архитекторы, и начнётся массовая застройка. Или не начнётся, если планету можно использовать лишь как ресурс или тюрьму.
   Комплекс шахт ничем не порадовал - пара наземных корпусов. Застывший перевозчик.
   Последние чаяния найти людей улетучивались. Постройки носили следы пожаров, а один из жилых блоков, скорее всего, был взорван.
   Безжизненная колония, не выходящая на связь уже слишком долго.
  - Доктор Чен? - капитан должен проверить всё.
  - Сканер жизнедеятельности человеческих организмов молчит. Показатели на нуле. Зато множественные жизнеформы, характерные для Прангеи.
  - Хотите сказать, что людей там нет.
  - Живых нет, - категорично сказала доктор Чен.
  - Это чужие, - подал голос Ковальски. - Напали на нашу колонию и полностью её уничтожили.
   Все обернулись к нему. Джонни стоял, сложив руки на могучей груди, и покусывал сигару.
  - Чужие? - поднял бровь Оловсон.
  - Пришельцы, инопланетяне, чужие, - повёл плечом Ковальски и перекатил сигару в другой угол рта.
  - Бред, человечество ещё не сталкивалось с иной разумной жизнью, - фыркнул Иван.
  - А как же ты? - уставился на инженера Ковальски.
  - Смешно, - Иван отвернулся и принялся нажимать кнопки, чтобы улучшить качество изображения.
  - Между прочим, курение на корабле запрещено, - напомнил Неринг.
  - Она не зажжена, кэп, - сказал Ковальски и с независимым видом прошёлся вдоль обзорного экрана.
  - Борис, может быть, снизимся? - предложил Оловсон. - Приборы у нас, конечно, новые и мощные, но не факт, что непогрешимые.
  - Согласен, - кивнул капитан. - В конце концов, люди могли спустить в шахты. Мы ведь не знаем, что здесь произошло.
  - Кстати, Борис Юрьевич, а тириум-два в колонии уже добывали? - спросил Иван, глаза которого заблестели от родившейся идеи.
  - Наверное да, но я недостаточно знаком с их промышленным комплексом. Зачем тебе?
  - Понимаете, в основном передатчики, работающие на компонентах из тириума-два, ставят на правительственные корабли. Часть, конечно, используют для общей связи, но не самые мощные из производимых. Для гражданских целей качество передатчиков занижают...
  - Иван, формулируй короче.
  - Так вот. Нам бы пару-тройку кристаллов тириума-два раздобыть необработанных. Можно было бы усовершенствовать "Пылинку".
  - Давай спустимся вниз, всё выясним и посмотрим, что можно сделать.
  - Идёт, - кивнул инженер, будто от этого ответа все его проблемы решились сами собой.
   Тем временем "Пылинка" сбросила скорость и пошла на снижение под более крутым углом. Вокруг неё начала накаляться атмосфера, нагревая внешний корпус.
   Сканеры продолжили работу, выдавая видеосъёмку в реальном времени. Вот прошла под "Пылинкой" горная гряда высотой чуть больше пяти километров. Один из пиков её оказался действующим вулканом. Выбрасываемый пепел поднимался на километр вверх и изгибался под почти прямым углом, попадая в воздушные потоки.
  - А этот дым может как-то влиять на передатчики? - поинтересовался Ковальски, тыча в экран пальцем.
   Иван пренебрежительно цыкнул и покачал головой, мол, что ещё ждать от тупого солдафона?
  - Нет, - ответила доктор Чен. - К тому же, судя по данным, вулкан проснулся не так давно. Борис Юрьевич, мы можем спуститься ниже и взять образцы?
  - Прямо сейчас?
  - Вы себе не представляете, сколько данных о прошлом планеты, о её недрах может рассказать лава и выбросы! Я давно хотела написать монограмму на эту тему.
  - Понимаю и даже разделяю ваш энтузиазм, доктор Чен. Но у нас прежде всего спасательная миссия.
  - Зачем нам вообще спускаться? Выкинуть на тросе вон этого, - Ковальски кивком показал на Строгова, - а что останется обратно втянуть.
  - Дуболом! - огрызнулся Иван, но на всякий случай отодвинулся вместе со стулом от Джонни, который стоял у противоположной стены рубки.
  - Поговори ещё!
  - Отставить! - призвал к тишине Неринг.
  - Как дети, ей Богу, - хмыкнул Оловсон. - А вы ещё хотите чего-то от стажёров.
  ***
   На обзорной палубе "Пылинке" по представлениям конструкторов можно было собирать торжественные собрания. Большое овальное помещение создавала камерную атмосферу. Изогнутые экраны, занимавшие одну из стен целиком, дарили полную иллюзию окна. Сюда транслировалось изображение с центрального компьютера, занятого сейчас сканированием Прангеи.
   Все четверо стажёров стояли перед монитором-окном. В рубке для них не осталось места, да и подальше от наставников они чувствовали себя гораздо лучше. Так далеко от дома все оказались впервые и не за что бы не променяли это ощущение ни на что другое.
   Даже зная, чего ожидать, дух перехватывало от быстрого полёта над планетой. Они видели горы с глубокими ущельями, по которым бегут реки. Обширные степи с табунами животных. Лесные массивы, что тянулись от горизонта до горизонта. И не менее обширные равнины, покрытые снегами. Ничего этого не касалась ещё ни рука, ни разум человека. Первозданная красота.
  - Это же чёртов рай! - выдохнул Хорхе, не умеющий по-другому выразить своё восхищение.
  - Ага, типа того, - согласился Сергей.
  - Какие вы, мальчики, романтичные и красноречивые, - хихикнула Луиза.
  - Смотрите! Там! - Ирэн ткнула пальцев в сторону приближающегося горизонта.
   На обзорной палубе воцарилась восхищённая тишина.
   "Пылинка" влетала на ночную сторону Прангеи. Сумерки сменились поздним вечером, а затем и ночью. Корабль оказался над тёмной стороной планетой. Не было привычных любому туристу отсветов огней больших городов, прямых полос дорог. Глубокая тёмная ночь хранила покой Прангеи.
   И вот посреди темноты появилась полоса нежного голубоватого свечения. Она тянулась извилистой линией, приближаясь с каждым мгновением.
  - Что это? - шёпотом спросила Луиза.
  - Наши? - предположил Сергей. - Похоже на неоновую рекламу.
  - Кстати, - сверившись с показаниями в самом низу экрана, сказал Хорхе, - мы пролетаем над побережьем океана. Слово нашему эксперту. Ирэн, прокомментируйте это.
   Хорхе игриво толкнул приятельницу локтем. Девушка улыбнулась и со всей серьёзностью принялась высказывать предположение:
  - Скорее всего, коллеги, мы с вами наблюдаем светящийся планктон. Похожий вид распространён на части планет исследованного космоса. В частности первым изученным видом был...
  - Фу, планктон? - перебила Луиза. - Это такие малюсенькие червяки, да?
  - Вроде того, - согласилась Ирэн.
  - Ничего себе там этого планктона, - присвистнул Сергей, произведя расчеты. - Они занимают два километра триста сорок два метра в длину и от ста до десяти метров в глубину.
  - Гадость, - передёрнула плечами Луиза.
  - Зато так красиво, - Ирэн скопировала улыбку доктора Чен, которой искренне восхищалась.
  ***
   Капитан Неринг включил личный терминал в своей каюте. Включив съёмку-передачу, начал запись для отправки в Центр:
  - Мы находимся на расчётной орбите над Прангеей. Корабль занял стабильное положение и располагается над территорией колонии. По предварительным данным, собранным при облёте планеты, живых человеческих существ не обнаружено. На части колонии имеются следы разрушений. В атмосфере планеты отравляющих веществ не зафиксировано. Через восемь часов, отведённых на отдых команды, запланирован спуск "Пылинки" на космодром колонии. Капитан Неринг, конец связи.
  
  
  Глава 4.
   Тень "Пылинки" опустилась на посадочную полосу первой. Её размеры покрыли почти половину маленького космопорта. На Прангею давно не садились корабли Империи.
  - Капитан, вы мне мешаете, - не поворачивая головы, сказала Хеннис Кларк.
   Её руки были напряжены от шеи до кончиков пальцев. Рычаги, настроенные на подчинение слабейшим движениям, едва заметно двигались. Глаза пилота безотрывно следили за показаниями приборов. Лишь изредка она бросала взгляд на обзорный экран, куда проецировалось изображение посадочной полосы.
   Приземление предстояло трудное. За "Пылинку" Кларк не волновалась - корабль слушался превосходно. А вот космопорт был завален мусором, этого было не рассмотреть с орбиты. И вот ей нужно было посадить их так, чтобы обломки разрушенных зданий не повредили посадочные опоры. Для этого нужна была предельная концентрация внимания, а капитан Неринг, сошедший со своего места, встал прямо за её спиной.
  - Кэп, я сломаю "Пылинку", - Хеннис коротко глянула на Бориса Юрьевича и тут же прильнула к приборам, на которых посторонние объекты описывались в трёх измерениях, учитывая дистанцию до них, высоту и площадь.
  - Возьмите чуть правее, - судьба посадки волновала Неринга не меньше. - Прямо по курсу, кажется, тело.
  - Я засекла его, - недовольно мотнула головой пилот.
   О трупах на посадочной полосе первой сообщила доктор Чен, целенаправленно изучавшая данные сканера с максимальным приближением.
  - Пока могу сказать наверняка только одно - тела подвергались посмертным перемещениям. Должно быть, местные животные-падальщики делали свою работу, - сказала Анна.
   Она показала стоп-кадр, на котором виднелся труп в оборванной форме колониста. У скелетированых останков не хватало правой руки целиком и левой кисти. Остатки разорванной одежды указывали, что хищники, не сумев оторвать ноги, просто сожрали их на месте.
  - Сколько их там? - спросил капитан, на его лбу пролегла глубокая морщина. Весьма дурное предзнаменование - труп на посадочной полосе.
  - Несколько, - пожала плечами доктор Чен. - Это всё, что я могу сказать точно.
   И вот "Пылинка" опускалась на разоренное лётное поле. Под её гладким брюхом открылись посадочные люки, выпуская опоры, они должным были помочь гравиполю удерживать корабль на земле, не давая ему соприкоснуться с бетоном.
   Поднимая в воздух клубы пыли, тонкие ветки, какие-то тряпки, корабль класса "Звёздный свет" совершил посадку на территории колонии Прангея.
  ***
   В помещении с оборудованием одну часть стены занимали шкафы со скафандрами. Отсюда было буквально два шага до шлюзовой камеры. И при сдаче нормативов команде нужно было успеть облачиться и загерметизироваться за шесть минут десять секунд. И ещё за двадцать секунд построиться перед шлюзом. Норматив для военных - пять минут ровно вместе с построением и изготовкой к стрельбе.
   Джонни любил армию. И его личный рекорд - четыре минуты и пятнадцать секунд. Но сейчас он не особо торопился. Ему предстояло на практике опробовать новую разработку. Опытный образец доставили на "Пылинку" прямо перед стартом.
   Ковальски посмотрелся в зеркало. Каркас скафандра добавлял ширины его плечам. Сверхпрочный материал позволял человеку вполне комфортно чувствовать себя как при минусовой температуре открытого космоса, так и внутри горящего здания. Гибкие сочления на локтях, кистях, коленях, плечах, стопах и каждой фаланге пальцев. Плотная структура внутреннего материала, идеально прилегающая к телу. Почти полностью прозрачный шлем. О таком скафандре можно было только мечтать ещё десять лет назад.
  - Если вас подстрелят или скафандр получит повреждения иным способом,.. - вещал представитель научного института, сопровождавший скафандр на базу.
  - В смысле подстрелят? - Ковальски нависал над тощим учёным, держащим скафандр за пустую перчатку.
  - Э, - учёный поморгал. - Ну ведь всякое может случиться.
  - Чёрта с два. Давай трави дальше. Если скафандр порвётся, то что? Где его чинить? И как долго я не сдохну в нём?
  - Нигде его чинить не нужно...
  - Одноразовый? На кой ляд вы его мне притащили? - Ковальски презрительно потыкал в сторону распакованной коробки незажжённой сигарой.
  - Нанороботы, встроенные в структуру материала, начинают работу по восстановлению целостности сразу же. Вот смотрите, - учёный торопился высказаться, соседство с гигантом угнетало его.
   Ковальски наклонился, глядя как прыщ из лаборатории пытается повредить скафандр ножом, вынутым из кармана. Лезвие перочинного ножа не оставляло на материале никаких следов. Джонни фыркнул, непринуждённо вынул из заднего кармана лазерный резак. Вспыхнула красная тонкая дуга.
  - Ты смотри, точно работает! - Ковальски даже хлопнул себя по ляжкам.
   Порез на скафандре на глазах уменьшался и исчез меньше чем за минуту, хотя Джонни резал наверняка. Учёный поспешил расстаться с опытным образцом, заверяя, что и другие системы работают так же отлично.
   Изменив себе, в тот вечер Ковальски прочитал пару страниц сопроводительных документов. Вообще-то он предпочитал узнавать характеристики нового вооружения на практике. Но скафандр - другое дело, в открытом космосе сюрпризов не хотелось. Как он понял, этот скафандр гораздо функциональнее, чем прежние, на пятьдесят процентов.
   Самонаводящее устройство, которое можно запрограммировать выискивать объект с определёнными характеристиками. Автоматическая подача стимуляторов, если человек внутри перестанет подавать признаки жизни. Датчики чистоты атмосферы, температуры, давления, кислотности и ещё чего-то, до чего Ковальски не добрался. В целом, новая игрушка ему пришлась по вкусу.
   И вот Джонни облачался. Удобные застёжки, герметизирующиеся при соприкосновении друг с другом, наводили на мысль о том, что личный рекорд может быть побит на целую минуту или даже полторы.
   Громко стуча тяжёлыми ботинками, которые, кстати, можно было включить на функцию магнитов, Ковальски вошёл в шлюзовую камеру. Иван как раз заканчивал возиться с зондом и потому несколько задержался здесь. Он окинул громадную фигуру скептическим взглядом. "Он же застрянет среди обломков", - подумал инженер, а в слух спросил, пользуясь внутренней связью:
  - Ты не боишься?
  - Чего? - через стекло шлема лицо Ковальски выглядело ещё свирепее, чем обычно.
  - Естественного отбора.
   Джонни по-собачьи поднял уголок рта. Этот мелкий опять что-то задумал.
  - Твой скафандр напичкан аппаратурой настолько, что умнее и сильнее тебя. Он тебя просто переварит.
   Говоря это, Иван небольшими шажками двигался вокруг Джонни в сторону выхода. Когда до военного дошла издёвка, Строгова было уже не достать.
  - Прибью малявку! - прорычал Ковальски. - И сожру.
  ***
  - Командование на тебе, не позволяй Джону соваться на рожон. Мы будем на связи. При любых даже подозрениях на внешнюю агрессию или при обнаружении колонистов, немедленно прекращайте продвижение, - наставлял Неринг.
   Оловсон кивал, облачённый в стандартный скафандр для выхода на поверхность. Эта модель уступала в габаритах той, что предназначалась для работы в открытом космосе. И проигрывала военной разработке, в которой щеголял Ковальски.
  - Хорошо, - сказал Оловсон.
   Первый выход на планету всегда особенный, а выход на планету, где пропали без вести больше сотни человек волнителен вдвойне. Оловсон и Ковальски остались перед шлюзовой дверью одни. Чуть позади них стоял наизготовку зонд, напичканный дополнительными и дублирующими датчиками. Иван, за время полёта, успел кое-что усовершенствовать и добавить. В принципе, можно было бы отправить только зонд, но Неринг решил не отходить от инструкций. Нельзя исключить человеческий фактор в таком сложном деле. Интуиция, к сожалению, пока не может быть вживлена в компьютерные мозги зондов.
  - Готовность на пять, четыре, три... - Иван сидел за пультом управления в расположенной непосредственно рядом со шлюзовой камерой каюте.
   На мониторах была видна прилегающая территория, шлюзовая дверь с обеих сторон, ещё три монитора отведены под камеры со шлемов скафандров и зонда. Полный обзор.
   На счёте три Ковальски вскинул винтовку и положил палец на спусковой крючок. Да, обзор территории - это хорошо. Но не так хорошо, как отлична реакция и быстрая беглая стрельба.
  - Идёт продувка системы, - искусственный интеллект "Пылинки" выполнял свои функции исправно, сообщая о своей работе.
   Небольшой тамбур шлюза уже открылся во внешнюю среду. Шёл последний этап подготовки в выходу на поверхность.
  - Радиационный фон в норме. Опасных бактериологических веществ не обнаружено. Опасных веществ не обнаружено. Температура составляет двадцать четыре градуса по Цельсию. Ветер северо-восточный 2 метра в секунду. Влажность тридцать восемь процентов...
  - Выпускай нас! - Ковальски задрал голову, чтобы посмотреть в камеру над дверью.
  - Это стандартная процедура, терпи, - буркнул Иван.
  ***
   За спиной Ивана расположились Неринг и Чен. По той же инструкции капитан не мог покидать корабль при первой высадке, чтобы в случае непредвиденных ситуаций команда не осталась без командования. Бортовой врач тоже должен был находиться рядом и отслеживать показания приборов жизнеобеспечения, чтобы не упустить проявления заражения или изменения состояний экспедиции.
  - Приготовиться, двери открываются, - сказал в микрофон Иван, нажимая кнопку.
  ***
   Два человека вышли на площадку трапа. Ковальски быстро повёл винтовкой по сторонам, высматривая опасность - не бросится ли кто-то или что-то на них. Оловсон вытянул перед собой руку с датчиками - не всё можно уловить с борта корабля, каким бы совершенным он ни был. Зонд, направляемый Иваном, просто выкатился следом. Ему не нужно было делать хоть что-то, датчики дисциплинированно передавали данные в центральный компьютер.
   Три ступени вниз. Ковальски предпочёл спускаться по наклонному трапу, посчитав ступени замедляющим фактором. Ему на пятки буквально наезжал зонд.
  - Это что у нас такое? - недоумённо произнёс Джонни.
   Из-под трапа торчал палец.
  - Покажи ближе, - попросила через внутреннюю связь доктор Чен.
  - Да я к этому в жизни не притронусь! - Ковальски брезгливо сморщился и прикоснулся к пальцу носком ботинка. - Падаль.
  - Сейчас наведу поближе, - Иван подкатил зонд и увеличил приближение на его камере.
   Палец оказался оторванным от кисти, на которую пришёлся край опустившегося трапа. Вся ладонь оказалась раздробленной. Предплечье лежало с другой стороны. Зонд просунул туда манипулятор и включил прожектор.
  - Это мы сделали? - неуверенно спросил Иван.
  - Оторвали руки трупу? - уточнила доктор Чен. - Нет. Судя по окраске кости, конечность была отделена от тела уже после смерти. А вот эти параллельные зазубрины указывают на то, что здесь поработали падальщики. Думаю, нам ещё встретятся такие останки.
  - Капитан, поднимать конечность на борт? - спросил Оловсон, присев на корточки рядом с частью чьего-то тела.
  - Не сейчас. Продолжайте обход.
  ***
   Стандартная застройка порой играла злую шутку. Конечно, типовые проекты удобны хотя бы по тому, что не нужно каждый раз тратить время и средства на чертежи и разработку конструкций. К тому же на полномасштабном макете колониальной станции можно отработать все нештатные ситуации и провести не одно военное учение. И тогда на любой колонии, в любой части космоса, где человечеству придётся построить свой первый форпост, ни у кого не возникнет трудностей с ориентировкой. Стандартизированная схема возведения зданий, типовые строения - раз и навсегда утверждённый план.
   И в то же время похожесть одной колонии на другую сбивала с толку, внушала чувство уверенности, которое могло сыграть плохую роль. Притуплялось внимание и повышался риск угодить в неприятности. Будто ходишь по одной и той же станции, где всё изучено и проверено.
  - Просто варварство какое-то! - сокрушался Иван, трогая пальцем монитор.
   Оловсон и Ковальски добрались до диспетчерской. Отдельная коробка здания была практически разрушена.
  - Похоже, направленный взрыв, - прокомментировал Ковальски. - Хорошо жахнуло!
  - Столько оборудования, почти новое, - сокрушался Иван. - Даже вон следы упаковки ещё видно.
  - Тут даже при желании не получилось бы выйти на связь, - покачал головой капитан Неринг.
   Оловсон прошёл чуть дальше, пропустив перед собой лишь зонд. Джонни остался прикрывать выход, к тому же его скафандр был шире, чем дыра под упавшим потолочным перекрытием.
  - Есть кто-нибудь? Это спасатели! - Рудольф Оловсон переключился на внешнюю связь, пытаясь докричаться до возможных выживших.
  - Смысл так орать? - спросил Ковальски. - Сканер ничего не показывает.
  - Сканер может барахлить, тут же столько помех, - Оловсон протиснулся ещё дальше и застыл.
   Под упавшей стеной виднелись ноги, обутые в высокие ботинки. Рядом лежало другое обезображенное тело.
  - Увеличь картинку, - попросила Ивана доктор Чен.
  - На весь экран?
  - Ты прав, не лучшее время, - Анна быстро оценила состояние инженера, тот начал зеленеть.
  - Причину смерти можете назвать? Хотя бы приблизительно? - Нерингу уже доводилось видеть трупы и очень близко.
  - Сгорел заживо. На это указывает так называемая поза боксёра. Видите, руки трупа сжаты возле грудины? А падальщики до него не добрались вероятно из-за противопожарного порошка, который должен был покрыть всё внутреннее помещение. Химический состав порошка позволяет, между прочим, консервировать тела погибших...
  - Ну, мы дальше пошли или будем слушать лекции? - нетерпеливо спросил Ковальски, не переставая осматривать территорию.
  - Двигайтесь дальше, - приказал Неринг, делая заметки в своём планшете, работы в колонии предстояло, видимо, много и не самой приятной.
   На открытой местности Джонни почувствовал себя гораздо лучше. Здесь любое постороннее движение можно сразу засечь. Только раздражал зонд, который вертелся рядом, как большая неуклюжая и уродливая квадратная собака.
  - Внимание! Мы спасатели! Есть ли кто-нибудь живой? - проорал в очередной раз Оловсон.
  - Не нравится мне эта инструкция, - сообщил Ковальски. - Так можно наорать на свою голову проблем.
  - Ты же хотел пострелять при случае, - невозмутимо парировал Рудольф.
   Они приближались к основным корпусам колонии. Обзор затруднялся и Джонни чувствовал, как поднимается уровень адреналина в его крови.
  - Можете не утруждаться, датчики жизнеформ молчат, - сообщил Иван. - Только на границе леса какие-то мелкие животные.
  - Видел я как-то мелких животных, у которых было по два ряда зубов. И они спокойно прокусывали ботинки вместе с пальцами, - ни к кому не обращаясь сказал Ковальски и прижал взведённую винтовку плотнее к плечу.
  ***
  - Что там происходило? - всплеснула руками доктор Чен. - Революция?
   На мониторе во всей красе предстал жилой корпус. В общей гостиной, где чаще всего устраивали праздники, собрания и экстренные совещания, мебель была перевёрнута и покрыта тонким слоем пыли. Через распахнутые двери сюда нанесло мусора из веток.
   Из небогатой обстановки - стандартного набора кресел, диванов, столиков и стеллажей - кто-то навалил баррикады. Они прикрывали сразу три огневые точки, и разобраться откуда, кто и куда стрелял было не понятно.
  - А у них тут нехилая заварушка была! - с плохо скрываемым восхищением сообщил Ковальски.
   Военный эксперт склонился над простреленным во многих местах столом. Он даже опустил винтовку, чтобы потрогать пальцами обугленные края от попаданий пуль.
  - Хорошая модель у них тут поработала, - одобрительно сказал Ковальски. - "Раскат грома - 741" и, пожалуй, "Колонизатор-3000". Стандартное вооружение колонистов. Не самые лучшие для ведения боя в помещении, но достаточные для отстрела диких животных.
   Тем временем Оловсон обошёл баррикаду. Как и ожидалось, здесь были ещё тела колонистов. Даже не будучи экспертом, помощник капитана определил причину смерти - прямое попадание. То, что Ковальски назвал "хорошей моделью", оставляло в человеческом теле огромные дыры, никак не совместимые с жизнью.
  - Фу и тут трупаки, - поморщился Ковальски. - Чего их рассматривать, пошли дальше.
   Общая столовая мало чем отличалась от гостиной. Только здесь погром носил следы огня. Стены, покрытые противопожарным материалом, не давали пламени разгореться, оставляя пузырящиеся поверхности и подпалины.
  - Кто-то очень постарался, - Оловсон указал на разбитые кухонные аппараты.
  - Да, кофе уже не попить, - беззаботно сказал Иван.
   Доктор Чен отвесила Строгову подзатыльник, получив за это одобрительный взгляд от капитана - не время и не место для подобных шуток.
  - Ребята, возвращайтесь, на первый раз достаточно, - приказал Неринг.
  - Есть, капитан. Выдвигаемся к "Пылинке", - доложил Оловсон.
  - И захватите образцы, - поспешно добавила доктор Чен. - Лучше труп целиком.
  - Как скажите, док! - Ковальски зашагал в гостиную.
   Джонни выбрал тело, которое лежало ближе всего. Закинув винтовку за плечо, он двумя руками взял труп за одежду и поднял его. Развернувшись на каблуках, Ковальски занёс тело мёртвого колониста над зондом.
  - Подожди! - Иван спешно посылал зонду сигнал, разворачивая платформу.
  - Пошевеливайся, малохольный.
   Оловсон посмотрел на Ковальски и его передёрнуло - слишком уж садистское выражение было у Джона. Не понятно, от чего тот получает удовольствие, то ли от того, что удерживает труп на вытянутых руках, при чём его мускулы напрягаются до предела, то ли от того, что нашёл повод насолить инженеру.
   Ковальски разжал кулаки и труп с полуметровой высоты упал на платформу. От встряски шейные позвонки хрустнули и голова свесилась с края.
  - Получайте посылочку.
  - Аккуратнее нельзя? - доктор Чен была недовольна.
  - А что такого? Он же уже мёртвый.
  - Болван с гранатой! - Анна не особо позаботилась о том, чтоб её не услышали, закрывая микрофон ладонью.
  ***
   После трудного дня капитан Неринг засел за терминал в своей каюте. Нужно было подвести итоги и отправить сообщение в Центр.
  - В общей сложности нами обнаружено пятнадцать тел в диспетчерской и первом жилом корпусе. А также фрагменты нескольких тел. Из соображений безопасности, на борт поднято одно тело, переданное для исследования доктору Анне Чен. Пробы воздуха и почвы также проходят проверку.
   Причины случившегося на Прангее пока неизвестны. Работа с другими корпусами назначена на следующий день.
  Капитан Неринг, конец сообщения.
  
  
  Глава 5.
   Шлюзование при обычном выходе на поверхность - дело пяти минут. Продув камеры корабельным воздухом и лёгкая "чистка" от микроорганизмов, если нужно. Но введённый режим карантина, сопутствующий каждой спасательной миссии, затягивал эту процедуру.
   Пока Ковальски и Оловсон были на территории колонии, стажёры доставили в камеру каталку с куполом. Такие, как пояснила им доктор Чен, используют при транспортировке пациентов с особыми травмами или при эвакуации больных с заражённых или загрязнённых районов. Герметичный прозрачный купол позволяет врачам всё время наблюдать за пациентом и одновременно предотвращает повторное заражение. А приборы, манипуляторы и заряженные основными лекарствами автоматические инъекторы позволяют проводить лечение прямо на ходу.
  - И что нам делать с этой калымагой? - спросил Джонни.
  - Переложите тело на каталку и закройте купол, - объяснила доктор Чен, наблюдая за происходящим через монитор.
  - Только после этого я начну вас "чистить", - сказал Иван, покачиваясь в кресле.
  - Вас поняли, - Оловсон обошёл зонд и встал у ног тела мёртвого колониста. - Поднимаем на счёт три. Раз, два, три!
   Ковальски, видимо, слишком переусердствовал, потому что послышался хруст ломаемых костей.
  - Идиот! Ты сломал ему ключицу! - Анна сжала маленькие кулачки.
  - Подумаешь, велика печаль, - пожал плечами Ковальски.
  - Если ты повредил мне образец, то отправишься за другим!
  - Есть, мэм! - Джон шутливо козырнул.
  - Тело погружено, купол активирован, - Оловсон даже не пытался влезь в перепалку военного и врача, он просто делал должное.
   Индикатор на куполе каталки загорелся красным, подтверждая, что он отделён от внешней среды. На боковой панели тут же замигали предупреждения, что у пациента нет пульса и дыхания.
  - Рудольф, нажми, пожалуйста, синюю кнопку, пока каталка не напичкала тело адреналином.
  - Сделано.
  - Спасибо.
  - А нельзя как-нибудь уже вытащить нас отсюда? - задрав голову к камере, спросил Ковальски, в его голосе читалась скрытая угроза.
  - Стойте смирно и всё скоро закончится, - буркнул Иван и начал процедуру.
  ***
   Капитан снова просматривал запись, сделанную во время вылазки. Посчитав, что монитор терминала не даст рассмотреть всё в подробностях, Неринг устроился в рубке, включив просмотр на обзорном экране.
  - Это жилой корпус? - спросила Кларк, усаживаясь на место штурмана, откуда было лучше видно.
  - Да. И эти баррикады меня смущают. Не могу пока понять, что в них не так.
  - Остановите запись, - попросила Хеннис и указала рукой: - Вот смотрите, три различных заграждения. И свободный центр гостиной. Такое ощущение, что три группировки сошлись разом. Разве обычно не враждуют две стороны?
  - Хочешь сказать, что колонисты разделились на несколько группировок и уничтожили друг друга?
   Кларк кивнула.
  - Что же они делили? Власть? Так ведь любой здравомыслящий человек из колонии должен понимать, что это бесполезно на данном этапе. Допустим, кто-то захватит планету и объявит себя независимым. Прибудет корабль Центра и разнесёт колонию в пыль. При чём это сможет сделать один десантный корабль.
  - А как же Сириус-8?
  - Они когда стали автономией? После двухсот с лишним лет колонизации, когда накопили на собственный флот и армию. Но всё же остались в союзе с Империей. А тут горстка людей.
  - Тогда, может быть, у них уже здесь что-то произошло?
  - Не сомневаюсь, но нужно понять, что именно, - Неринг потёр подбородок. - Я уже начинаю думать, что Ковальски может быть прав на счёт инопланетян. Слишком уж нелогичные для людей действия.
  - И куда же чужие делись? Колония повержена, где победители?
  - Понятия не имею, - честно признался Борис Юрьевич. - Сели в свои звездолёты и убрались подальше, чтобы мы ломали голову. Нет, объяснение случившемуся должно быть простым и понятным.
  ***
   Всё внимание команды и стажёров было приковано к лаборатории доктора Чен. Ирэн, Луиза, Сергей и Хорхе заняли удобную позицию вдоль прозрачной стены, отгораживающей операционную от исследовательской лаборатории. Отсюда прекрасно был виден хромированный стол, на котором лежал труп, извлечённый роботом из каталки. Остальные довольствовались мониторами, не отрываясь от своей непосредственной работы.
   Доктор Чен вошла в операционную через небольшой шлюз. На ней был врачебный спецкостюм со шлемом, предупреждающий возможное заражение. Небольшая фигурка Анны в этом костюме казалось усовершенствованным роботом.
  - Бортовое время пятнадцать часов восемь минут. Начинаю осмотр и вскрытие трупа, - произнесла доктор Чен, фиксируя свои действия на видео. - Тело принадлежит мужчине. Судя по состоянию зубов, возраст примерно сорок-сорок пять лет. Ткани частично разложились, частично мумифицировались. Мумификация возможно благодаря внешним факторам - погода в данном регионе Прангеи ветреная и сухая. Время смерти, предположительно, более месяца назад по стандартному счислению. Приступаю к подготовке трупа к вскрытию.
   Голос доктора не выражал никаких эмоций. Она просто делала привычную работу, которую любила, пусть эта работа и бывала грязной и дурно пахнущей.
   Анна взяла ножницы и осторожно принялась срезать одежду с трупа. Такую кропотливую работу она не могла доверить механизму, хотя операционная "Пылинки" получила в базовую комплектацию самую современную модель хирургического робота.
  - Причину смерти можно установить? - по внутренней связи поинтересовался капитан.
  - Механическое повреждение головного мозга.
  - Это не Ковальски при погрузке?
  - Нет, тут пулевое ранение. Небольшой калибр, примерно, 4 миллиметра.
  - "Прыгун-3"! - вклинился весёлый голос Джона. - Небольшая такая пушечка, стреляет разрывными пулями. Очень удобна при близком бое. Используется в основном дамочками для самообороны.
  - Хм, спасибо за информацию.
  - Кстати, "Прыгун" в комплект колонистов не входит, - довольный собой добавил Ковальски.
  - Анна, продолжай, - попросил капитан.
  - Также на теле есть следы ножевых ранений. Но ни одно из них не может быть смертельным. Костяшки пальцев трупа сбиты, имеются следы крови. Это значит, что колонист оказывал сопротивление либо сам являлся агрессором. Беру образцы тканей на токсикологический анализ и анализ ДНК для установления личности погибшего.
   Тонким скальпелем Анна сделала надрез на левом предплечье трупа, наименее подверженного разложению. Ткань заветренного буровато-коричневого цвета легко отделилась. Робот-манипулятор услужливо подставил под образец баночку.
  - Приступаю к вскрытию тела.
   Доктор Чен поудобнее перехватила скальпель. Занесла руку над грудной клеткой трупа. Стажёры буквально прилипли к стеклу, чтобы ничего не упустить. Девушки от волнения крепко держались за руки.
   Остриё коснулось плоти. Одно выверенное усилие - и оно вошло в неё. Доктор Чен успела сделать лишь крошечный надрез, когда из тела на неё брызнула зеленовато-жёлтая жидкость, в которую превратились внутренние органы.
  - Боже мой! - воскликнула Ирэн, закрывая лицо руками.
   Луиза позеленела и отшатнулась. Парни сделали по шагу назад, будто репетировали это движение годами.
   Доктор Чен стояла у стола, залитая слизью.
  - Я неделю не смогу есть. Я отключаюсь, - сказал Иван по внутренней связи.
  - Доктор? - позвал Неринг.
  - Всё в полном порядке, - доктор Чен показала в камеру большой палец. - Этого можно было ожидать. Я справлюсь, у меня очень хорошая защита. Этот костюмчик специально разработан для подобных случаев.
  - Удачи. Я тоже отключаюсь.
  - Умыться! - приказала Анна.
   Робот-манипулятор, заменяющий младший медицинский персонал, вынул из своих блестящих недр салфетку, смоченную в спиртовом растворе, и подал её доктору.
  - Итак, продолжаю вскрытие.
  ***
  - Я проанализировал данные датчиков зонда, - Иван развернул на экране графики.
  - Ни черта не понимаю в этих твоих горках, - признался Ковальски, но на его реплику никто не отреагировал.
   Капитан и Оловсон заинтересованно слушали доклад инженера. В зале для совещаний отсутствовали только доктор Чен и пилот Кларк.
  - В целом показатели в норме, учитывая обычные примеси для Прангеи. Однако, в пробах воздуха из жилого комплекса повышенное содержание метана и сероводорода. Я проконсультировался с доком, она сказала, что это обычно для скопления разлагающихся трупов. Вот, пожалуй, всё.
  - Мы Ничего не упускаем? - спросил Неринг.
  - Разве что есть нечто нам пока неизвестное, но влияющее на здоровье людей, - Иван пожал плечами. - Может быть, какой-то психотроп.
  - Кстати, я тоже склоняюсь к версии о том, что массовый психоз мог спровоцировать внешний фактор. Например, цветение какого-то растения, - поделился соображениями Оловсон.
  - Да нет там никакой заразы! - стукнул по столу Джон. - Они просто перестреляли друг друга - и всё.
  - Просто перестреляли? - переспросил капитан.
  - Ну, может, не просто, а потому что здесь тоска полнейшая.
  - Ценное замечание, - буркнул под нос Иван.
   Ковальски замахнулся, но бить не стал, довольствуясь тем, что Строгов отшатнулся и чуть не упал со своего стула.
  - Пока ситуация с массовым заражением не прояснится, карантин в силе, - распорядился капитан Неринг. - Наша первостепенная задача - собрать и систематизировать тела.
  - Подготовить грузовой отсек? - спросил Рудольф Оловсон.
  - Нет, пока не нужно. Иван, со стажёрами соберёшь походный лазарет. Используй полную развёртку, в колонии было почти двести человек, по спискам. А мы займёмся телами.
  - Хоть подвигаемся, - улыбнулся Ковальски.
  - Никаких резких движений, Джон! - Неринг предупредительно поднял палец. - Тела не должны пострадать ещё больше. И главное, поодиночке вне корабля не передвигаться. Скафандры перед выходом проверять. Передвигаться по максимуму осторожно, смотреть в оба. Иван, программируй шлюзование на полную защиту.
  - Да, капитан.
  ***
   Скорбную работу капитан взял себе. Им с Оловсоном приходилось пробираться по завалам и вытаскивать тела погибших. Оловсон фиксировал всё на видео и отмечал координаты каждого тела в планшете. Уже через час перед их лицами прошло столько мертвецов, что вид оторванных конечностей, трупов со следами пиршества животных и насекомых перестал вызывать острые эмоции.
   В своих стандартных скафандрах, не утяжелённых дополнительной защитой, они действовали гораздо быстрее, чем Ковальски. Поэтому Джонни приходил на помощь, только если нужно было поднять придавившие тело тяжести. С этой задачей его защита справлялась отлично. В остальное время Ковальски рассматривал окрестности через прицел винтовки.
   Три каталки, одна из которых была на гравитационной подушке, постоянно курсировали между жилыми блоками колонии и космопортом, где возводился лазарет.
  ***
   На установку походного лазарета уходило много времени. Модель была новой, и её разместили на "Пылинке" как раз с целью тестирования в реальных условиях. Иван уже нашёл несколько недостатков, над которыми можно было бы поработать в свободное время. Например, солнечные аккумуляторы крепились на стационарные плиты перед лазаретом и могли накапливать энергию только часть времени. "Тут можно либо платформы сделать, - думал Строгов, орудуя разводным ключом, - либо выдвижные штативы. Чем только думают в лабораториях"?
   Но в целом лазарет был отличным - прочные стены выдерживали прицельный огонь в течении двадцати минут, но в то же время складывались в компактные модули, не занимающие много места. К тому же в комплект входили два мощных кондиционера, которые могли поддерживать любую заданную температуру даже после отсоединения питания ещё около двух часов. А ещё лазарет можно было развернуть как на палатку для десяти человек, так и на полную вместимость - сто коек и операционную.
   Пока инженер Строгов в своей голове прокручивал модернизацию лазарета, стажёры скучали. Им приходилось выполнять простейшую работу - перетаскивать из недр "Пылинки" модули лазарета, а потом расправлять их для крепления. Монотонная, неинтересная работа. И это в первый раз, когда они оказались на чужой планете.
  - Почему капитан не взял нас с собой? - сетовал Хорхе, глядя на корпуса колонии.
  - И что бы ты там делал? - спросила Ирэн, усаживаясь на неразобранный модуль.
  - То же, что и они. Вытаскивал бы трупы.
  - Тебя тошнило после вскрытия того чувака, - подколол приятеля Сергей.
  - Я просто не был готов, что из него так гадость польётся, - оправдывался Хорхе.
  - А представляете, сейчас из тех кустов как выпрыгнет какая-нибудь тварь и сожрёт нас, - Луизе очень нравился Хорхе и она попыталась переключить разговор на другое.
  - Это я вас сейчас сожру вместе со скафандрами, - предупредил Строгов. - Чего расселись? Быстро мне следующий модуль, иначе мы проторчим здесь до ночи.
  - Кажется, он боится темноты, - прошептала Ирэн, вызвав смех товарищей.
  - Между прочим, я всё слышу, - Иван выглянул из-за недособранной стены лазарета. - Нужно внутреннюю связь отключать, перед тем, как глупо пошутить.
  - Простите, - густо залилась краской девушка.
   Хорхе приметил дохлую тварь ещё в первый раз, когда ходил за модулем к кораблю. Отвратного вида животное валялось за одной из посадочных опор. Величиной со среднюю собаку животное имело чешуйчатую кожу серого цвета с зелёными разводами. Приплюснутая морда с широкой пастью и когти внушали опаску. В животе твари зияла дыра, проделанная огнемётом или чем-то вроде сигнальной ракеты.
   Стажёр, пользуясь тем, что остальные помогают разворачивать очередной модуль, направился к "Пылинке". Да, вчера организм его подвёл. И по такой мелочной причине. Что он, не видел мертвецов что ли? Да и перед девчонками стыдно. Но ничего, сейчас настало его время повеселиться.
  - Гра-а-а! - зарычав Хорхе, швырнул свою находку под ноги стажёрам.
   Неожиданно увидев чуждое человеку создание, оказавшиеся так близко, все заорали. Ирэн со всех ног бросилась бежать к кораблю. Иван, чуть замешкавшись, выхватил парализатор и дважды нажал на курок, прежде чем понял, что палит по падали.
  - Видели бы вы свои рожи! - Хорхе от смеха согнулся пополам. - Умора!
  - Не смешно! Дурак! - Луиза надула губы и упёрла руки в бока.
  - Ещё раз такое устроишь, останешься сторожить лазарет, шутник хренов! - Иван пинком отшвырнул дохлятину подальше.
   Сергей быстро обежал лазарет и со всей силы хлопнул Хорхе по плечу. От неожиданности парень закричал и подпрыгнул на месте, сжимая кулаки.
  - Это реально смешно! - улыбнулся Сергей.
  - Идиот, я же мог тебя покалечить, - перевёл дыхание Хорхе.
  - Ага.
  - Не веришь?
  - А ну перестали! Модуль сюда, живо! - Иван не собирался допускать разборки между стажёрами.
  ***
   Капитан Неринг и Оловсон толкали перед собой каталки в то время, как Ковальски одной рукой придерживал каталку на гравиподушке, а во второй сжимал неизменную винтовку. Они прошагали мимо первого корпуса, который успели зачистить от трупов, мимо офисного здания, где не осталось ни одного целого стекла, зато тоже нашлись тела мёртвых колонистов. Складывалось полное ощущение шедшего здесь полномасштабного боя. "Но где же победители"? - в который раз спрашивал себя уставший Борис Юрьевич.
   Почти развёрнутый лазарет был уже в паре сотен шагов, когда Ковальски, шедший на полшага впереди остальных, неожиданно оттолкнул каталку с фрагментами погибших, чуть было не ударив ею Оловсона, перехватил винтовку удобнее.
   Капитан напрягся, всё ещё не понимая, что встревожило военного эксперта. Возле лазарета суетились инженер и стажёры. Какая-то из девушек возвращалась от "Пылинки". Двое парней стояли друг против друга. Иван, его скафандр отличали полосы на спине, заканчивал монтаж последней секции.
  - Что случилось, Джон? - спросил Неринг.
  - Да вы все ослепли?! - Ковальски ускорил шаг, почти побежал, прижимая к плечу винтовку, готовый стрелять.
  ***
   Такую картинку Строгов видел пару раз в ночных кошмарах - Джон Ковальски несётся огромными скачками прямо на него, готовый убить. Иван даже покрылся холодной испариной внутри скафандра, автоматически обеспечивающего комфортную для жизнедеятельности человека температуру. Военный выглядел чудовищно страшно.
  - Да обернись ты, тупица! - рык Ковальски по внутренней связи вывел Строгова из ступора.
   С окраины леса к лазарету, к людям, неслась стая тварей, похожих на ту, что Хорхе использовал для забавы. Они двигались стремительно, сокращая расстояние. Следом за Иваном обернулись стажёры. И тут же началась паника - девушки заверещали, заметались, парни не отставали от них, истерично ища укрытия. Иван, отбросив инструменты, вытаскивал парализатор.
   Сергей оказался ближе всех, когда хищники напали. Крупный зверь толкнул человека под колени и тот опрокинулся. Стая окружила его. Внутренний эфир затопили вопли и хрипы. Сергей пытался отбиться, но его хватали зубы и рвали когти. Скафандр какое-то время держался. Всё произошло за считанные секунды.
   Иван добежал от края лазарета к поверженному, вскинул оружие, однако не мог прицелиться - Сергей крутился, сбрасывая с себя хищников, сопротивляясь, стараясь выжить любой ценой.
   Позади послышался топот, но Строгов даже не обернулся, парализатор захватил цель. Сдвоенный выстрел вспугнул птиц с деревьев. Подстреленные твари не успели даже заскулить - винтовка Ковальски разорвала одну в клочья, а парализатор Ивана оставил в голове другой крохотную дырочку, разрушив мозг. Они успели выстрелить ещё по разу, пока твари убирались с космодрома. На всю внутреннюю связь матерился Ковальски.
   Подоспели капитан и Рудольф Оловсон. Но стрелять уже было не в кого. Иван упал на колени перед стажёром. Шлем изнутри был залит кровью. Горловина скафандра, одно из уязвимых мест конструкции, разодрана в клочья. Ещё разрывы на руках и бёрдах.
   Спасать уже тоже было некого.
   Стажёры подошли ближе и уставились на мёртвого товарища. Иван всё смотрел за забрызганный кровью шлем. "Ведь только что он глупо шутил и ввязывался в драку. Как же так"? - инженер не смог бы описать, что чувствует. В нём будто бы разлилась пустота. Даже Ковальски на какое-то время замолчал, склонившись над погибшим парнем.
   Капитан Неринг положил руку на плечо Ивана и слегка сжал, показывая, что в случившемся нет его вины.
  ***
  - Капитан Неринг для записи и отправки, - Борис Юрьевич посмотрел в сторону, провёл ладонью по лицу и начал диктовать отчёт: - Сегодня второй день нашей миссии. Начну с чрезвычайного происшествия. При монтаже походного лазарета часть команды подверглась нападению местных хищников. В результате погиб стажёр, Сергей Ильич Семёнов, уроженец базы "Солярис - 15", двадцати шести лет. Причина смерти - сильная кровопотеря из-за разрыва сонной артерии и ярёмной вены. Вскрытие проводила бортовой врач Анна Чен. По её заключению, на теле Семёнова имеются следы, совпадающие со следами на некоторых телах колонистов. Это говорит о том, что популяция хищников уже нападала на людей. Тело стажёра помещено в контейнер и будет переправлено родственникам по окончанию миссии.
   Теперь о текущем расследовании ситуации с колонией Прангеи. Нами исследованы почти все корпуса колонии, включая административные здания. Обнаружены тела ста тридцати семи человек и около двух десятков фрагментов тел. В настоящее время все они размещены в походном лазарете, где будет проводиться первичное освидетельствование.
   Предположений о том, что послужило поводом ведения боевых действий на территории колонии, нет.
   Капитан Неринг, конец записи.
   Борис Юрьевич отключил терминал. Этот день оказался слишком трудным. Начало миссии, а он уже потерял человека. Да, Сергей Семёнов не был полноценным членом команды. Да, от несчастных случаев не застрахован никто. И, да, нельзя винить Ивана за недосмотр. Винить нужно в первую голову капитана, который не предусмотрел наблюдение за территорией. Уж больно мирной и приветливой кажется эта планета. А между тем, на ней умерло больше сотни людей.
  
  
  Глава 6.
   Засыпала "Пылинка" плохо, каждый человек на её борту так или иначе прокручивал в своих мыслях смерть стажёра. Прангея показала себя не слишком приветливым миром.
   Бодрствовал только Ковальски. Он сидел в кресле, задрав ноги в ботинках на край стола в комнате дежурного, расположенной с другой стороны шлюзовой камеры. Сюда выходили все мониторы, транслирующие периметр космодрома. Неринг решил выставить вахту и не ошибся.
   Джонни уже подумывал о том, как бы обойти противопожарную систему и раскурить сигару, когда на экране монитора замелькали тени. Сигара отправилась обратно в нагрудный карман куртки. Ковальски придвинулся к монитору, пытаясь разглядеть незваных гостей.
   Со стороны леса семенили животные. Покрытые короткой шерстью тела больше подошли бы рыбам. Удлинённые морды оскалены, водят из стороны в сторону. И они приближались.
  - Сукины дети! - выругался Ковальски.
   Звери понеслись быстрее, явно что-то учуяв. Не оставалось сомнений, что их целью был походный лазарет. "Кэп оторвёт мне голову", - подумалось Джону, и он не стал медлить.
   "Пылинка" засияла - прожекторы осветили и лазарет, и стаю, и всю площадку на сотню метров. Половина мониторов, установленных на корабле, тут же залилась светом, разгоняя полумрак ночных коридоров и кают.
   Но первое животное из стаи уже с подвыванием бросалось на стену лазарета. И хотя он мог выдержать и не такой натиск, Ковальски перебегал на крытую галерею, опоясывавшую "Пылинку". Здесь было мелкокалиберное оружие. Выходить и стрелять тварей слишком долго, рассудил Джонни. К тому же ему хотелось проверить пулемёты корабля в деле.
  - Ну, давайте потанцуем! - захохотал Ковальски.
  ***
  - Что за чёрт?! - Неринг вскочил с кровати.
   Монитор его терминала светился, дублируя мониторы дежурного. Борис Юрьевич спал чутко и его разбудил пульсирующий свет. Изображения, делившие основной экран на части, были статичны. За исключением одного - на нём мелькали вспышки выстрелов, носились какие-то животные - и это всё перед лазаретом!
  - Огневая позиция номер 21 активирована, - равнодушным голосом сообщил искусственный интеллект корабля, не добавляя умиротворения Нерингу.
   Капитан наскоро натянут штаны, сунул ноги в ботинки, прихватил куртку и помчался к посту дежурного. В коридоре, погружённом в ночную тишину, раздавались щелчки выстрелов.
   Из соседнего коридора появился Оловсон, тоже разбуженный сообщением корабля.
  - Что там? - спросил Рудольф.
  - Ковальски объявил войну? И отстреливает инопланетян? - недовольный Иван присоединился к ним, выбежав из своей мастерской.
   По тому, как выглядел Строгов, было понятно, что инженер даже не ложился. На его лбу красовались затемнённые очки для сварки, а на щеке виднелась отметина машинного масла.
  - Нападение на лазарет. Какие-то звери.
  ***
  - Нападение успешно отбито, кэп! - Ковальски самодовольно вытянулся во весь свой могучий рост, от чего в галерее стало как-то тесно.
  - Почему не поднял меня по внутренней связи? - брови Неринга сошлись на переносице.
  - Да вы шутите? Пока бы доложил, пока бы вы приняли решение... Всё равно нужно было стрелять. Эти твари собирались сожрать мертвяков.
  - Молодец, - сказал капитан. - Но в следующий раз потрудись соблюдать правила, они написаны не просто так.
  - Раз уж вы перебудили весь корабль, то хочу поделиться с вами наблюдениями, - голос доктора Чен, передающийся по внутренней связи, был уставшим. - Я рассмотрела подстреленную тушу - то, что от неё осталось, Джон! - и могу точно сказать, что светом их не отпугнуть. У этих животных очень маленькие глаза, почти не чувствительные к освещению. И уши у них тоже не слишком развиты. Ориентируются, вероятно, по запаху. Как обезопасить останки колонистов, думайте сами. И плохо будет тому, кто меня ещё раз разбудит этой ночью.
  - Давайте выставим туда Ковальски без скафандра, - предложил Иван, благоразумно оставаясь за спиной Оловсона.
  - Когда-нибудь, мелкий жучила, я лично разберу тебя на запчасти, - пообещал Ковальски. - Тогда ты сможешь, наконец, вставить себе железки, на которые по ночам...
  - Отставить! - рявкнул капитан.
  - Я понимаю, что это может быть не слишком безопасно, но можно выставить вокруг лазарета канистры с топливом, - предложил Оловсон. - Другого быстрого варианта я не знаю.
  - Хорошо, - одобрил Неринг. - Иван, выведи зонд с канистрой топлива на платформе, пусть объезжает лазарет. Это будет безопасно. А ты, Джон, не вздумай больше палить.
  ***
   Доктор Чен покинула "Пылинку" энергичным пружинистым шагом. После ночного инцидента Анна на удивление быстро уснула и проснулась за минуту до сигнала будильника. Быстро приняв холодный душ и растершись пушистым полотенцем, доктор Чен потратила десять минут на гимнастику, помогающую ей окончательно пробудиться и настроиться на новый день. Как раз к концу последнего упражнения мелодично звякнул маленький электрический чайник. Анна с удовольствием побаловала себя чашечкой свежего зелёного чая, миниатюрные кусты которого росли в её лаборатории. Только после этого она оставила свою каюту.
   Походный лазарет изнутри казался гораздо большим, чем снаружи. В несколько рядов стояли лёгкие сборные кровати, которые сейчас использовались как прозекторские столы. Кондиционеры поддерживали довольно низкую температуру, предотвращая дальнейшее разложение. В целом, Анна была довольна рабочим место, разве что такое количество тел одновременно её никогда прежде не приходилось осматривать.
   Она обернулась на стажёров, что собрались у входа. Смерть Семёнова подействовала на них отрезвляюще, шуточки и подколы кончились. На лицах сосредоточенность, у девушек покрасневшие от слёз глаза.
  - Итак, - сказала доктор Чен, - ваша работа заключается в следующем, подходите к каждому трупу, берёте образец ДНК. Если можно, снимаете отпечатки пальцев. Описываете одежду и обувь. Работать быстро и без истерик. Всё понятно?
  - Предельно, - ответил за всех Хорхе.
  - Приступайте.
   Несколько часов прошли напряжённо. Конечно, подробное вскрытие - дело трудное и небыстрое. Поэтому доктор Чен ограничилась лишь осмотром и взятием образцов для анализа.
  - Анна, есть предварительные результаты? - капитан Неринг вышел на связь через переносной терминал.
  - Негусто, - призналась доктор.
  - Можно выделить основную причину смертей?
  - Пожалуй, огнестрельные ранения. Калибры соответствуют тем, что предписаны к колонии в качестве основного оружия. Встречается тот же "Прыгун", про который говорил Ковальски. Это необычно, но колонисты по закону могут взять с собой до двадцати килограммов личного груза. Их, если честно, редко досматривают.
  - И можно провезти, что угодно.
  - Именно. Кроме огнестрела есть суициды. Два вскрытия вен, пять удушений, три точно отравление, на счёт ещё двоих есть сомнения, нужен токсикологический анализ. Есть ещё следы нападения животных. А вот на этом, - Анна указала на койку во втором ряду, - следы человеческих зубов. Я насчитала пятнадцать довольно глубоких укусов.
  - Каннибализм?
  - Исследую содержимое их желудков, скажу точнее, - пожала плечами доктор Чен, но скафандр скрадывал движения.
  - Что же здесь произошло?
  - Понятия не имею. Если вы не против, я отключусь и продолжу заниматься своим делом.
  - Да, конечно, - Неринг кивнул бортовому врачу на прощанье и прервал сеанс связи.
  ***
   Капитан терпеть не мог бездействовать, когда работал над делом. Но сейчас он ничего не мог, только гадать над причинами, а это, по его мнению, пустое занятие. Поэтому Борис Юрьевич ходил по "Пылинке", заглядывая в отсеки и лаборатории.
  - Как успехи? - спросил Неринг, входя в мастерскую.
   За достаточно короткое время, что их команда приписана к "Пылинке", инженер Строгов больше всех обжился на новом пространстве. На стеллажах лежали какие-то инструменты, непонятные для непосвящённого железяки, схемы и мотки провода. Части разобранных или не до конца смонтированных приборов встречались на каждом шагу. В мастерской пахло машинной смазкой, плавленым металлом и палёной проводкой. В дальнем углу за дверцей скрывалась подсобка, которую Иван превратил в свою каюту. Так что выходить из мастерской ему не особо и приходилось.
  - Успехи? Успехи? - переспросил Иван, отталкиваясь от стола, за которым сидел.
   Столешница была завалена жёсткими дисками со следами горения. Они были покорёжены, некоторые разбиты пулями на мелкие осколки.
  - Как я могу из вот этого вот хоть что-то вытащить? Тут практически нет ни одной целой микросхемы. Эти вандалы как будто специально старались уничтожить технику. Да как у них руки поднялись? - горестно причитал Строгов.
  - Практически нет ни одной целой или вообще нет? - капитан умел улавливать самое важное в разговоре, поэтому он и стал в своё время капитаном и был на хорошем счету у начальства из Центра.
  - Кое-что спасти ещё получится.
  - Иван, я верю в тебя! Ты ведь гений! Работай, не буду тебе мешать.
  - Конечно гений, - себе под нос сказал Строгов. - Только кто это замечает и ценит?
   Однако капитан его уже ушёл, тихонько закрыв за собой дверь.
  ***
   Стажёры почти сломались на четвёртом часу работы. Доктор Чен всё это время исподволь наблюдала за ними, ведь по прилёту придётся на всех писать характеристики, а стрессоусточивость - одно из главных качеств, нужных как в спасательных миссиях, так и вообще при службе на космофлоте. Заметив, что молодые люди всё чаще делают перерывы, всё неохотнее подходят к следующему трупу, Анна отвлеклась от собственного занятия:
  - Так, слушайте внимательно. Сейчас вы закончите с последними образцами. Всё подпишите и упакуете для исследования. И можете отправляться на борт. Занесёте коробки в мою лабораторию и оставите в первой комнате, дальше не ходить, вам там всё равно делать нечего. Потом у вас будет два часа на отдых. Сможете - поспите. Нет - хотя бы просто отвлекитесь. Но через два часа я буду ждать вас здесь. Марш!
   Такое, казалось бы, не особое послабление придало стажёрам новых сил. Они споро закончили свои дела. Доктор Чен подошла к коробкам, в которые упаковывались образцы тканей и ДНК, просмотрела выборочно несколько завинченных склянок, просто чтобы проверить правильность заполнения.
  - Фото показать? - спросила Ирэн, готовя аппаратуру.
  - Нет. Если вы совершили ошибку и я её найду, вы проведёте в лазарете всю ночь, чтобы её исправить. А теперь ступайте.
   Бортовой врач только пугала стажёров. Она не собиралась так рисковать и оставлять этих, практически детей, ночью вне надёжных стен "Пылинки".
  - А как вы тут одни? - спросил Хорхе уже от дверей. - Давайте я останусь с вами?
  - Мальчик, трупов я не боюсь, за многие годы они не сделали мне ничего плохого.
  - Я не о том, - Хорхе оглянулся через плечо, - тут же твари бегают.
  - И что ты сможешь?
  - Капитан выдал нам оружие. Я могу их пристрелить.
  - У меня тоже есть оружие, Хорхе. А снаружи где-то бродит Ковальски. Так вот этот тип гораздо опаснее местных хищников. Со мной ничего не случится. Ступай.
  - Я вернусь пораньше.
   Стажёры ушли, держась плотной группкой. Хорхе, оставшийся в их компании единственным мужчиной, взял на себя функции защитника. Его пистолет "Глубокий космос-11" - хорошая модель, по словам Джонни, годная - перекочевал из кобуры в руку. Перчатка скафандра ничуть не мешала, тут разработчики как оружия, так и одежды, сработали на удивление слажено.
  - Доктор Чен для записи, - Анна вызвала в планшете диктофон. - Предварительное заключение - колонисты умерли не в один день. Разница между первым доступным для исследования трупом и последним составляет полторы недели. Следовательно, события разворачивались примерно в этот период. К слову, самый ранний труп имеет наибольшую сохранность. Это мужчина, белый, примерно пятидесяти-пятидесяти восьми лет, рост сто семьдесят сантиметров, вес восемьдесят пять килограмм. Причина смерти - гипоксия. Тело обнаружено в холодильной камере. Энергия подавалась от солнечных батарей, поэтому даже сейчас холодильник продолжает выполнять свои функции. Судя по тому, что камера имеет ручку с внутренней стороны, а дверь не была ничем заблокирована, можно исключить версию об убийстве. Этот человек добровольно заперся в холодильнике и прибывал там, пока не кончился весь воздух. Однако я пока не могу дать заключения, связано ли данное самоубийство с общей ситуацией в колонии. Доктор Чен, конец записи.
  ***
   Если бы доктор Чен могла предположить, насколько далеко находится сейчас Ковальски от походного лазарета, она вряд ли с такой лёгкостью отпустила стажёров на корабль. Людей снаружи охраняла Хеннис Кларк, которой в общем-то нечем было себя занять.
   А Джонни вместе с Рудольфом Оловсоном обследовал жилые блоки.
  - Ну и за каким лысым чёртом, объясни мне, мы снова сюда попёрлись? - недоумевал военный эксперт. - Всё ведь уже просмотрели.
  - В том то и дело, что просмотрели, - ответил Оловсон. - Иван попросил поискать любые гаджеты, любые личные дневники и планшеты.
  - Ради этого он мог бы и сам выбраться из своей мастерской.
  - Дон, это нужно не только Строгову. Капитан его поддержал. Мы имеем кучу трупов, но никаких ниточек для расследования. У нас нет даже приличной версии произошедшего.
  - А как же?..
  - Если ты хоть слово произнесёшь про чужих, я отключу кофейный аппарат, - предупредил Оловсон. - Так что у тебя за версия?
  - Нет никаких версий, - обиделся Ковальски и зашагал быстрее.
   За прошедшие неполные сутки поселение колонистов не стало более приветливым. Казалось, что здания стали ещё ниже, а разбитое стекло так и норовит пробить подошву тяжёлых ботинок. К тому же ветер играл злую шутку, то принимаясь гудеть в оборванных проводах, то шурша клоками бумаги и пластика, то вдруг взметая из распахнутого окна паруса занавесок.
   Мужчины вошли в жилой корпус, стоящий на самом краю, противоположном космопорту. Решив не разделяться, они просматривали одно помещение за другим.
  - Кажется, что-то есть, - Оловсон нагнулся и потянул за шнур зарядного устройства, торчащий из-под кровати.
   Они находились в одной из последних личных комнаты персонала. Вчера, ища тела, их не слишком волновали устройства. Но теперь они не имели права пропустить возможную подсказку.
   Рудольф потянул сильнее, однако ничего не получалось. Сначала он подумал, что на другом конце шнура окажется планшет. Потом, что шнур запутался за ножку кровати, тем более, что одна из них была сломана и койка перекосилась, сильно провиснув на передний правый угол.
  - Помоги!
   Ковальски закинул винтовку за спину, подошёл к кровати с левой стороны и легко её поднял до уровня плеч.
  - Твою мать! - Оловсон попятился, но не удержал равновесие и упал.
   Джон изумлённо посмотрел на первого помощника капитана. От этого холодного, порой даже чёрствого человека нельзя было ожидать столь ярких эмоций. Ковальски сделал ещё одно усилие и поднял край кровати выше головы.
   Маленькое тело в задранном платье лежало скорчившись на полу. Под ним виднелось засохшее пятно. А головы, можно сказать, не было вовсе - кто-то скакал на кровати до тех пор, пока не сломал её и не проломил углом голову несчастной. Шнур, который пытался выдернуть Оловсон, надёжно фиксировал жертву под кроватью, лишая её возможности сбежать.
  - Ну ничего себе! - воскликнул Ковальски. - Ты представляешь, в каких ещё местах могут оказаться мертвяки?
  - Они здесь все посходили с ума, - Оловсон уже оправился от потрясения. - Давай вытащим её отсюда и перенесём к доку.
  ***
   Доктор Чен устало потёрла глаза. Она и её приборы сегодня поработали отлично, хотя и выполняли не самую чистую работу. Зато теперь у неё был готов список умерших колонистов, которые находились в походном лазарете. Удалось даже рассортировать - как бы цинично это не звучало - фрагменты тел. Они принадлежали пяти разным людям.
   Оставалось только запустить программу для сравнения полученного списка с полным списком колонистов, прибывших покорять Прангею.
  - Так, что тут у нас, - Анна обернулась на сигнал, поданный компьютером.
   Все образцы тканей прошли полный комплекс тестирования. Доктор Чен хотела как можно скорее исключить вирусную опасность и снять карантин.
  - Повышенный уровень лейкоцитов у семидесяти процентов, а уровень антител снижен почти у всех. У двух ранняя стадия беременности. Один случай заражения раком. И пятеро с лёгкой формой ангины, - доктор пробегала глазами по строчкам, выдаваемым на экран терминала.
   Нет, определённо, снимать карантин было бы рискованно. Чёткой картины нет, а рисковать жизнями команды она не станет даже ради утренних пробежек на открытом воздухе.
  ***
  - Кэп, у меня кое-что есть, - Иван связался с Нерингом, занимавшим пост дежурного.
  - Что?
  - Удалось реанимировать часть жёсткого диска сервера из администрации. Фрагмент небольшой, но вполне пригодный для просмотра.
  - Молодец, Иван! - Неринг даже встал с кресла. - Есть датировка?
  - Вот тут не могу порадовать, - Строгов вздохнул. - Это примерно первые недели колонии.
  - Всё равно это может нам помочь понять здешнюю ситуацию. Приготовь видео к просмотру в общем зале.
  - Хорошо, сейчас сделаю.
  ***
   Каждый находящийся в общем зале или зале для совещаний, как ещё называли эту большую округлую каюту, в той или иной степени испытывал волнение. Исключая, пожалуй, Ивана Строгова, который уже видел восстановленный фрагмент видео.
   Щёлкнув пультом, инженер приглушил освещение.
  - Что за нагнетание? - спросил Ковальски.
  - Что бы даже ты проникся происходящим, - ответил Иван в том же тоне.
  - Имеешь что-то против?
  - Да уж не за.
  - Вы ведёте себя, как пятилетние дети. Перестаньте и давайте посмотрим, - капитан Неринг поглаживал ладонью поручень кресла, что выдавало его беспокойство.
  - Включаю, - пальцы Ивана коснулись двух клавиш на клавиатуре.
   И мониторы ожили.
   Они тот час узнали космопорт. Практически на том месте, где сейчас стояла многотонная "Пылинка", собралась толпа людей. По их лицам скользили улыбки. День выдался ярким, солнечным.
  - Какой-то странный ракурс, - заметил Оловсон.
  - Съёмку вёл дрон, - пояснил Иван. - Сейчас выправится и поднимется повыше.
   Словно повинуясь команде Строгова, изображение перестало покачиваться, а объектив поднялся на полметра, позволив рассмотреть собравшихся на лётном поле лучше. Цветные рубашки, короткие шорты, сарафаны, туники, блузы, сандалии - никто из колонистов не выглядел покорителем новой планеты. Словно группа туристов они приветливо махали в камеру.
   На первый план вышел статный человек со шкиперской бородкой. Он держался прямо и независимо, в нём чувствовался лидер.
  - Это Станислав Йорбург, начальник колонии Прангеи. Я знакомился с его личным делом. Не первый год во флоте, - сказал Борис Юрьевич.
  - Эй, привет! - серьёзный человек Станислав Йорбург помахал рукой в камеру, улыбнулся, сверкнув новыми белоснежными зубами. - От всей нашей команды, от администрации и шахтёров, и от себя лично хочу поблагодарить наше любимое Правительство!
   На заднем фоне люди начали свистеть и улюлюкать, размахивая руками.
  - Такой прекрасной командировки у меня никогда не было. Здесь прекрасные условия - мягкий климат, всегда тепло. Это курорт!
  - А ещё тут залежи тириума! - из-за спины Йорбурга высунулся какой-то мужчина.
  - Да, тириума тут столько, что не выработать за сотню лет. Так что ещё раз спасибо руководству за наши счастливые рабочие будни.
  - И растущий счёт! - проорал тот же мужчина, похлопав Йорбурга по плечу.
   Дрон стал подниматься выше. Две девушки с цветами в волосах послали ему воздушные поцелуи. Аппарат облетел колонистов, поднимаясь по спирали. Недалеко обнаружились столы с закусками. Послышалась весёлая музыка.
  - Хорошо они тут зажигали, - хмыкнул Ковальски, но никто не поддержал его настрой.
   Стал виден весь космопорт. Корабль, на котором прибыли колонисты, стоял у рубки диспетчерской. Капитан Неринг сразу же вспомнил, что сейчас там зияет котлован. Собственно, корабль типа "Колонизатор" меньше "Пылинки" и состоит в основном из грузового отсека. Пока он находится в полёте, его экипаж спит, а всё свободное пространство занято модулями будущих корпусов. Так что "Колонизатор", по сути, всего лишь скорлупка.
   Дрон отправился дальше и выше. Он показал недостроенные жилые комплексы, на которых виднелись фигурки людей в ярких комбинезонах. Пролетел над лесом, утопающем в зелени и цветах. Открылся вид на шахты. Тут тоже шла работа - маленькие машинки сновали по территории.
   Сделав полукруг, дрон вернулся к диспетчерской. Полого опустившись, аппарат позволил взять себя в руки крупному, приземистому мужчине с густой рыжей шевелюрой и роскошными бородой и усами. Запись остановилась.
   В затемнённом зале для совещаний наступило молчание.
  - Кажется, я сегодня его вскрывала, - тихо сказала доктор Чен. - Он выколол себе глаза, а кто-то перерезал ему глотку.
  - Сам? - недоверчиво сморщил нос Джонни.
  - Ага, - кивнула Анна. - У него ножницы так и остались в руке. Если хочешь, покажу запись, как я очищала их от разложившихся тканей.
  - Воздержусь, - мотнул головой Ковальски.
  - Ещё есть замечания? - спросил капитан Неринг.
  - Планетолёт, - в один голос заявили Хеннис Кларк и Иван.
   Они посмотрели друг на друга, и Иван кивнул, мол, говори.
  - На "Колонизаторах" обычно четыре планетолёта. На записи их прекрасно видно. Вчера вы обследовали один взорванный и один со сломанной "начинкой".
  - Там, похоже, какой-то дубиной поорудовали, ничего не восстановить, только осколки микросхем, - печально вставил Строгов.
  - Других планетолётов нет.
  - Или мы пока не нашли их обломки, - предположил Рудольф Оловсон.
  ***
   Определенно Прангея капитану не нравилась. С ней ничего было не понятно. Прекрасный климат, три обширных континента, четыре океана, относительно неагрессивная флора и фауна. Богатая незаселённая планета. Она вполне могла бы встать в один ряд с фешенебельными старыми курортами, если бы не этот случай с колонистами.
   Что здесь произошло? Почему люди, искренне радующиеся миссии, празднующие начало работы, как лучший день в году, в одночасье изменились, принявшись убивать друг друга разными, порой чересчур кровожадными способами?
   На эти вопросы капитан ответить не мог.
  - Капитан Неринг для записи в личный дневник. Меня волнует эмоциональное состояние команды. Расследуя дело, мы сталкиваемся с проявлением аномальной жестокости, однако до сих пор не можем выделить причины и мотивы поступков людей. Больше всего меня беспокоит доктор Чен. Именно ей приходится иметь дело непосредственно с телами и всеми исследованиями. Нужно будет не забыть по возвращении отправить Анну в ведомственный санаторий.
  
  
  Глава 7.
   Анна Чен начинала ненавидеть эту милую на первый взгляд планету. К тому же такой загруженности она не ожидала, хотя успела побывать в других спасательных миссиях с большим числом жертв. Но там процент смертности был не таким всепоглощающим, хоть кому-то можно было оказать медицинскую помощь. Здесь же приходилось лишь вскрывать обезображенные гнием или другими людьми тела. Впрочем, доктор Чен давно уже нашла способ бороться с излишним нервным напряжением - она бралась готовить что-то особенно сложное.
   Часть её личного кабинета в лаборатории легко превращалась в маленькую кухоньку. Анна лично договаривалась с техниками на базе, чтобы те кое-что смонтировали и установили. И вот настала пора первый раз устроить испытание.
  ***
   С новой техникой часто случаются сбои из-за плохо пригнанных контактов. И хорошо, если это происходит не в полёте. Иван, естественно, облазил недра "Пылинки" перед стартом, проверяя соединения и клеммы. В одном из технических коридоров ему посчастливилось найти оставленный сборщиками ящик с инструментами. Не то, чтобы у него не было своих, но инженер прекрасно понимал, что инструменты лишними не бывают.
   Сейчас же Иван костерил сборщиков корабля, а также начальство, которое подписало акт о принятии "Пылинки" в строй без всяких замечаний. Ничего существенного и непоправимого не произошло, всего лишь отказали мониторы терминалов, расположенных в коридоре С. Стоя не коленках, Строгов закручивал гайки на небольшой плате, контролирующей видеопоток.
  - Вот так-то, - закончив, он вернул панель на место, пряча внутренности терминала. - Давай-ка мы тебя проверим.
   На своём планшете, с которым давно уже синхронизировал почти все программы центрального компьютера корабля, Иван набрал команду. Ближайший монитор тут же отразил изображение с внутренних камер.
  - А это что такое? - Иван дотронулся до одной картинки, которая моментально заняла весь экран.
   В кабинете доктора Чен горел открытый огонь. Прямо на одном из её столов. Сама Анна стояла за другим столом и что-то делала, не замечая пламя.
  - Чёрт! Пожарная сигнализация не работает! - забыв свои инструменты перед терминалом, Иван помчался к лаборатории, на ходу пытаясь связаться с Оловсоном, заменявшим капитана, отправившегося немного поспать.
  ***
   Перед стеклянной стеной лаборатории стоял Ковальски. На нём были всегдашние военные брюки со множеством карманов, заправленные в высокие начищенные ботинки, и одна из тех футболок, что плотно облегала мышцы. На футболке тускло-оранжевого цвета красовалась чёрная надпись "Задень меня". Джонни, сложив руки на груди, покусывал краешек незажженной сигары. На его лице блуждало безмятежное спокойствие, делавшее военного эксперта ещё страшнее.
  - Ты чего стоишь? - Иван почти налетел на Ковальски, выбежав из-за угла.
  - Ш-ш-ш! - зашипел Джонни, подняв указательный палец, не расцепляя рук.
  - Какого чёрта ты на меня шипишь? - в стрессовой ситуации Иван на какое-то время забыл о своём страхе перед этой горой мускул и литрами тестостерона. - Она там сгорит!
  - Успокойся, мелкий, - Ковальски недовольно поморщился, но даже не стал по своей привычке шугать инженера злым взглядом.
   Строгов развернулся к лаборатории, собираясь войти и спасти доктора, раз уж до этого верзилы не доходит. Но, сделав шаг, остановился.
   Анна вполне себе знала, что у неё горит огонь. Теперь над ним стоял широкий сверху и узкий снизу котелок. Доктор Чен что-то деловито помешивала в нём, сверяясь с планшетом. Отстранившись от своего котелка, женщина взяла доску с горкой чего-то зелёно-бордового и высыпала это в котелок. Склонилась над ним и, кажется, осталась довольно.
  - Интересно, что она готовит? - в голосе Ковальски появились странные ноты, как у большого домашнего кота.
  - Судя по потому, что аквариум пуст, что-то из морепродуктов, - Оловсон умел уловить суть. - Где пожар?
  - Видимо, вот - Иван махнул рукой в сторону вполне себе деловитой Чен, не замечавшей пристального внимания к своей персоне. - Почему не сработала система тушения? Ведь это же открытый огонь, первая степень опасности. Я должен это выяснить!
   Строгов потянулся к двери.
  - Ещё шаг и я тебе ноги сломаю, - предупредил Ковальски, не глядя на инженера. - Не мешай ей.
  - Да кому вообще в голову может прийти заниматься готовкой таким варварским способом, когда в нашей кухне шикарный многофункциональный, самый современный и продвинутый комбайн? В нём программ столько, что мы не всё успеем попробовать даже за пару лет!
  - Какой же ты тупой, яйцеголовый, - с сожалением и даже сочувствием сказал Ковальски. - Это ведь женщина на кухне. И она знает, что делает. Если не хватает мозгов это понять, просто заткнись и наслаждайся зрелищем. Может быть, если крупно повезёт, конечно, то когда-нибудь тебе что-нибудь перепадёт. Мозгляк.
   Оловсон хмыкнул, он не думал, что Ковальски может выражаться такими довольно длинными фразами, никак не связанными с оружием и пришельцами. "Просто диву даёшься, сколько в иных людях бывает скрытых слоёв", - подумал помощник капитана.
   Иван лишь пожал плечами, он уже придумал пару вариантов, почему не сработала сигнализация, и наметил пути устранения неполадки.
   Военный продолжал неотрывно наблюдать за доктором Чен.
   ***
   Капитан Неринг в который раз перечитывал предварительные выводы доктора Чен и отчёт Ивана о техническом состоянии колонии Прангеи. Ни тот, ни другой документ не давал повода для оптимизма. Так и не найдя ничего нового, Борис Юрьевич выключил планшет.
   Они сидел за рабочим столом в своей каюте, больше похожей на номер в какой-нибудь столичной гостинице. Здесь даже была настоящая ванная комната с ванной и душевой кабиной. Роскошь, положенная по статусу.
  - Итак, - размышлял вслух капитан, по привычке включив запись для личного дневника, - что мы имеем? Обследовано почти девяносто процентов территории. Найдено и опознано сто тридцать два тела. Есть небольшая вероятность того, что часть людей по каким-то причинам скрылась в шахтах. Возможно, они не могут или не хотят выходить на поверхность. Опять же возможно это связано с оставшимися людьми на поверхности. Предполагаемые живые могут просто не знать, что колония мертва. Или же вход в шахту заблокирован. В этом случае нам следует провести разведку как можно быстрее.
  ***
   Доктор Чен маленькой ложечкой зачерпнула из котелка, попробовала, зажмурившись от удовольствия. Повернулась, чтобы выключить огонь и включить противопожарную систему.
  - Чего надо? - на её лунообразном лице появилось возмущение.
   Оказывается, она стала объектом пристального наблюдения. Трое мужчин стояли за прозрачной стеной лаборатории и таращились на неё. "Хорошо, что я не стала танцевать", - подумалось доктору Чен.
  - Мне повторить вопрос? - сказала Анна, держа палец на кнопке внутренней связи.
  - Что вы готовите? - спросил Ковальски, вынув сигару изо рта.
   Иван помотал головой и задал вопрос по-своему:
  - Зачем вы готовите?
  - Какая вам разница? Я вас всё равно не приглашала.
  - Вообще-то, вы нарушили режим безопасности корабля, - возмутился Строгов.
  - У меня есть подписанное разрешение от капитана.
  - Подтверждаю, - поднял правую руку Рудольф Оловсон.
  - Что ж вы мне раньше не сказали? Я бы не стал бежать сюда. Тут и спасать некого. Да ну вас всех, - расстроенный Иван развернулся и пошёл, бубня под нос что-то о том, что о таких вещах инженер должен узнавать до экстренных ситуаций.
  - Я не знала, что у нас посиделки на четверых, - сказала Хеннис Кларк, появляясь в коридоре.
  - Их никто не звал. Они подглядывали за мной. А теперь они уже уходят, - доктор Чен прищурила глаза, ставшие совсем узкими, колючими щёлками.
   Щёлкнул динамик внутренней связи и произнёс голосом капитана:
  - Оловсон, Ковальски, Строгов, поднимитесь в рубку.
   Уходя Ковальски оглянулся, плотоядно ухмыльнувшись. Анна так и не смогла понять, смотрел ли при этом военный на котелок или на неё саму. Доктор передёрнула плечами.
  - Каковы, а?! - Хеннис упёрла руки в бока. - Проклятые шовинисты! Они все собрались в рубке. Без нас. Будто нас и не существует. Это что, какой-то мужской заговор? Что они о себе думают?
  - Дорогая, ты слишком нагнетаешь. Пусть себе собираются и делают, что хотят. Заходи, обед получился - пальчики оближешь.
  - И ты так спокойно относишься к тому, что нас игнорируют?
  - Да сколько угодно.
  - Анна, ты не ценишь в себе женщину.
  ***
  - Мне мешает эта штука над головой, - пожаловался Ковальски, оглядываясь на капитана.
  - Эта штука называется очень сложно, но ты можешь звать её дроном, - едко отозвался по внутренней связи Иван Строгов.
  - Когда вернусь, я познакомлю тебя с моим арсеналом, салага, - пообещал Джонни.
  - Отставить, - приказал Неринг. - Иван, веди нас.
   Капитан, Оловсон и Ковальски шли обследовать территорию шахт. Предположения Бориса Юрьевича о том, что на глубине могут оставаться люди, которых не смогли зафиксировать датчики жизнеформ, не давали покоя. Облачившись в скафандры, вооружившись, они отправились, по сути, на неизведанную территорию. Здесь было не обойтись без поддержки с воздуха, поэтому Строгов отправил вместе с командой дрона. Маленький аппарат, оснащённый камерой с высоким разрешением, летел над спасателями, издавая негромкое жужжание.
   Знакомая территория колонии осталась позади, уступив место изначальному тропическому лесу. Дорогу здесь так и не проложили, остались лишь рельсы, по которым должен был сновать к космопорту поезд с тириумом. Но без людской заботы лес отвоёвывал пространство - между шпал уже проросла трава, переплетаясь, запутываясь, скрывая под собой металл.
   Оставшийся на "Пылинке", инженер чувствовал себя частью команды исследователей. Дрон стал его глазами и ушами. Иван сидел уткнувшись в монитор, поправляя наушники, которые норовили соскользнуть с его головы.
  - Внимание! - сказал он. - Впереди, метров через десять рельсы взорваны. Воронка метра три глубиной.
  - Принято, - отозвался Оловсон.
   По рельсам шагалось легко. Едва они сошли с них, как ноги сразу утонули в густых зарослях, и каждый шаг приходилось буквально прорывать в густом зелёном покрове.
  - Трясина какая-то, - буркнул Ковальски, шедший чуть впереди остальных.
  - Вот помню, посылали нас на Кассио. Так там половина поверхности в болотах. Зато природного газа столько, что хватало обеспечивать соседнюю колонию и три базы, - рассказал Оловсон, не забывая оглядываться.
  - Ничего себе! - Джонни остановился перед воронкой.
  - Там, кажется, что-то есть, - капитан Неринг осторожно спустился в яму, стараясь не зацепиться за острые края разорванных рельсов.
   Присев на корточки, Борис Юрьевич аккуратно смахнул слой земли с заинтересовавшего его объекта. Это оказалась пряжка ремня.
  - Кэп, там может быть неразорвавшийся снаряд, - предупредил Ковальски, заглядывая в воронку.
  - Буду иметь в виду.
   Капитан потянул за пряжку. После слов военного, он стал действовать с опаской. Пряжка не поддалась, она всё ещё крепилась к чьему-то поясу. Борис Юрьевич откинул ещё немного земли. Обнажился ремень, край рубашки и часть гнилой плоти.
  - Труп, - констатировал Ковальски, потеряв интерес.
  - Иван, фиксируешь место? - спросил Оловсон.
  - Да.
  - Мы тут на всякий случай маячок оставим, чтобы не потерять.
  - Выслать стажёров за телом?
  - Ни в коем случае! - запретил капитан. - Мы одного уже потеряли.
  - Как же они научатся? - возразил Оловсон. - Борис, я понимаю твоё беспокойство и вполне разделяю ответственность, но они не дети, они давали подписку о принятии возможных рисков.
  - Я пойду с ними, - включился в разговор Иван.
  - О, точно, пусть его сожрут, - вклинился Ковальски.
  - Иван, бери стажёров. Держитесь группой, вооружи их, пусть стреляют во всё, что движется.
  - Ок, кэп! Надеюсь, нам встретится двухметровая горилла с винтовкой.
  - Что? - рыкнул Джонни.
  - Приказываю отставить глупые шутки!
  ***
   Шахты выглядели гораздо запущеннее, чем колония в целом. Здесь было слишком мало бетона, и Прангея быстро восстанавливалась, покрывая всё травой и цветами. Взгляду спасателей снова предстали следы разрушений, почти сглаженные природой.
   Ковальски потрогал стену входа в шахту:
  - Нехилый тут пытались пожар устроить.
   Покрытые в целях безопасности негорючим материалом, способным гасить пламя, стены пошли волдырями. Невысокий потолок закоптился.
  - Фиксирую остаточные примеси следов возгорания топлива, - сверившись с датчиком, сообщил Оловсон.
  - Идёмте дальше, - идея о том, что они могут найти живых, улетучивалась.
   Недлинный коридор привёл их на распутье - справа отделённая прозрачным пластиком располагалась столовая, слева находились раздевалки и душевые, прямо, метрах в шести, открывался спуск в шахту. Пластиковая стена была покрыта трещинами и дырами. Всё внутри столовой оказалось перевёрнутым - столы и стулья разломаны, кухонный автомат и посудомоечная машина могли бы довести любого инженера до инфаркта - их словно вывернули наизнанку. Шкафчики раздевалки опрокинуты, вещи из них разбросаны в беспорядке. Даже плитка в душевых оказалась полностью разбитой, кто-то методично прошёлся по каждой, уничтожая замысловатую мозаику.
  - Там темно, - Ковальски заглянул в шахту.
  - Спуститься всё равно нужно.
   Неринг уже успел обдумать, как спускаться в проход. Лифт, конечно, не работал, но оставался наклонный коридор. Какими бы ни были способы добычи ископаемых, безопасники настаивали на таких спасательных коридорах, чтобы при несчастных случаях люди могли бы выбраться на поверхность. Сейчас люди с поверхности собирались спуститься на глубину около пятидесяти метров.
  - Если вы зажжёте фонари, то будете как мишени в тире, - заметил Джонни.
  - Я не умею видеть в темноте, - сказал Оловсон, пробуя фонарь, вмонтированный в шлем скафандра.
  - Хорошо быть военным. О правительство о нас заботится. У меня ночное видение вмонтировано прямо сюда, - Ковальски постучал пальцем по лицевому щитку шлема. - Я пошёл.
  - Отставить, я капитан, я должен идти первым.
  - Это на корабле вы капитан и можете командовать, а тут почти военные условия, так что, командую я. Прикрою вас.
   Спорить было бесполезно, к тому же Ковальски был прав. Если выжившие всё же есть, то они наверняка откроют огонь по приближающимся огням, ведь неспроста же они прячутся (или заперты) под землёй.
   Шаги гулко отдавались под сводами коридора. Ковальски всякий раз морщился, сам он ступал мягко, будто шёл босиком по ворсистому ковру. Джонни умел передвигаться быстро и бесшумно, его этому хорошо научили, хотя обычно не задумываясь грохотал ботинками.
  - Пока всё в норме, - сказал Оловсон, сверившись с датчиком, укреплённом на запястье его скафандра. - Несколько превышено содержание метана, но для шахты это в порядке вещей.
  - Переставьте оружие на стрельбу иглами, - Неринг первым перещёлкнул рычажок на винтовке.
  - Метана не настолько много, чтобы взорваться.
  - Давайте не будем рисковать.
  - Эй, смотрите, что я нашёл! - позвал Ковальски, ушедший вперёд на десяток метров.
   Лучи фонариков выхватили из темноты его увеличенную скафандром фигуру, которая, казалось, закрывала собой весь проход. Джонни стоял рядом с перевёрнутой вагонеткой и обломками ящиков для оборудования. Они дошли до небольшой концентрационной площадки, а значит, находились на полпути к первому проходу.
  - Ого! Хорошо тут постреляли, - военный эксперт присел на корточки и подобрал с пола использованную кассету от парализатора.
  - Снова баррикады, - капитан обошёл сваленные ящики.
  - А вот это след от зажигательной гранаты, - Ковальски почти радовался. - Видали какая дыра?
   Капитан и Оловсон проследили взглядом до стены, куда тыкал пальцем Джон. Там имелась здоровенная выбоина с оплавленными краями.
  - Между прочим, не так давно эти зажигалки стояли на вооружении в армии. А теперь заменены на новые. А эти списали для нужд колоний.
  - Знаешь, - обратился Борис Юрьевич к Рудольфу Оловсону, - я уже начинаю думать, а не пришло ли что-то из глубины? Не знаю, хищник какой-нибудь. От чего-то же они защищались.
  - Ага, монстр, - проходя мимо вставил Ковальски.
  - Мне это не нравится так же, как и тебе, Боря. Что бы тут не произошло, хорошего можно не ждать.
  - Вы идёте? - позвал Джон.
   Прибор ночного видения делал мир вокруг зелёным, призрачным, каким-то ненастоящим, как в симуляторе повышенной реальности. Стены, пол и потолок коридора слабо отливали серо-зелёным. Но среди этого однообразия всё чаще стали попадаться яркие, почти кислотного цвета, пятна. Возле одного из них, самого большого Ковальски остановился. Инстинкты подсказывали ему - опасность близко. Он машинально прижал винтовку к бедру, чтобы иметь возможность сразу открыть стрельбу.
  - Мне кажется или это кровь? - спросил он.
   Оловсон направил на Джона свет. Умный шлем моментально переключился на обычное освещение и Джон увидел бурые подтёки на стене. Сомнения исчезли - кровь.
  - Ещё заграждения, - указал Неринг. - За мной.
   Здесь тоже были перевёрнутые вагонетки, ящики, мешки с землёй и даже робот-уборщик, разбитый и возложенный на верх баррикады. А ещё здесь были тела. Из-за сквозняка разложение практически замедлилось, и трупы казались свежими. Оловсон опустился на колени перед одним, перевернул его.
  - Убит, - сказал Рудольф.
  - Ясно дело, - кивнул Ковальски. - В него раз семь попали, всё брюхо в лоскуты.
  - Назад, - вдруг зашипел Неринг.
   Волосы капитана встали дыбом от того, что он увидел. Конец коридора терялся в темноте, в свете налобных фонарей виднелись тела колонистов. Кровь, ошмётки вырванных попаданиями разрывных пуль тканей, мозгов и внутренностей разлетелись густым веером. Коридор казался преддверием преисподней. Тела лежали вповалку. Оторванные конечности мешались с выбитыми плитками стен и крошевом потолка.
   И посреди этого кошмара одно тело, лежащее на самой границе освещённого участка, начало шевелиться. Мертвец лежал на животе, вытянув руки в сторону выхода, одна его кисть была наполовину оторвана. И он начал вставать. Это походило на корчи агонии или на пробуждение запойного пьяницы. Мертвец елозил на животе, будто ища точку опоры.
   Три живых человека, тонны земли над головами, сотни метров до выхода на поверхность.
   Оловсон медленно поднялся и попятился к капитану.
  - Бах! Бах! Бах! - винтовка в руках Ковальски в секунду выплюнула три залпа.
   Тело оживающего мертвеца вздрогнуло от точных попаданий и затихло.
  - Что ты творишь?! - Неринг развернулся к Ковальски.
  - Только что прикончил тварь! - отрапортовал Ковальски.
  - Это мог быть выживший.
  - Ага, он такой же дохляк, как остальные.
  - Он двигался!
  - Кэп, зомби отстой, поверьте, я видел такое...
  - В своих дурацких древних сериалах, - перебил Оловсон.
   Рудольф дошёл до расстрелянного трупа и носком ботинка потрогал его. При этом винтовка в руках помощника капитана смотрела дулом на мертвеца. Тело не двигалось, тогда Оловсон перевернул его.
  - Фу, - сморщился Ковальски.
   Они с капитаном уже стояли за спиной Оловсона, держа круговую оборону на случай, если какой-то ещё труп начнёт шевелиться.
  - Какие-то местные крысы, - капитан поднял за хвост то, что осталось от зверька.
   Мелкие грызуны устроили себе пирушку в животе мертвеца. Испугавшись шагов и света, они постарались выбраться и сбежать, но попали под огонь Ковальски.
  - Они тут, похоже, повсюду, - Оловсон посветил дальше.
   Там лежали совершенно обглоданные тела, на которых не осталось даже толстых ботинок. По костям бегали детёныши местных крыс, больше похожие на мохнатых ящериц. Их крохотные глазки сверками красным. А острые носы активно втягивали воздух.
  - Жаль нельзя сплюнуть, - пожаловался Джон.
  ***
  - Капитан Неринг для записи и отправки. Сегодня мы закончили обследовать территорию колонии Прангеи. В шахте и сопутствующих зданиях нами найдены тела и фрагменты тел ещё более пятнадцати колонистов. На данный момент несколько тел опознано - все они являлись шахтёрами с большим опытом работы и отличным послужным списком.
   Коридор шахты вывел нас к проходу. Однако в саму шахту мы попасть не смогли - обрушены стены. Завал был сделан искусственно, об этом свидетельствуют результаты анализа почвы. Кроме того, военный эксперт Джон Ковальски, приписанный к "Пылинке", дал заключение, что использована взрывчатка "А-1 - первопроходец".
   Не исключаю возможность того, что часть людей погребена под завалом, либо оказалась по ту сторону завала. Вне всякого сомнения, стоит исключить возможность того, что в шахте могут находиться живые.
   Однако, по заключению инженера Строгова, пропали два малых планетолёта. С помощью разведдронов был проведён облёт территории радиусом в тридцать километром - это максимальная эффективная дальность работы аппаратов. Обломков или признаков крушения не обнаружено. Один планетолёт может вмещать до двадцати пассажиров, включая членов экипажа. Можно предположить, что оставшиеся ненайденными сорок человек улетели от колонии и нуждаются в помощи. На завтра запланирован вылет для поиска пропавших.
   Капитан Неринг, конец записи.
  
  
  Глава 8.
  - Это прямое нарушение моих прав! - Хеннис Кларк стояла, вытянув руки по швам и сжав кулаки. - И я не позволю так с собой обращаться.
  - Это не нарушение, - тихо сказал Оловсон.
  - Вы сговорились! Вы всегда заодно с капитаном. А я требую - слышите меня? - требую, чтобы мне позволили участвовать в миссии. Я лучший пилот в своём классе. Я досрочно прошла аттестацию и имею высшую лётную категорию. Да я могу пройти пояс астероидов с закрытыми глазами, в конце концов!
  - Здесь нет пояса астероидов и тебе не нужно доказывать мастерство, - капитан Неринг пытался говорить спокойно, но Кларк начинала действовать ему на нервы.
  - Это всё по тому, что я женщина, да? Вы думаете, что я не справлюсь? Да у меня налёт часов больше, чем у половины ведомства. И заметьте, ни одной аварии по причине человеческого фактора. Вы не можете отстранить меня от полёта! Это мои прямые обязанности.
   Перепалка продолжалась уже около четверти часа. Первым от неё устал Ковальски, который теперь ковырял ножом под ногтями и морщился, будто ему приходилось есть лимоны. Потом Иван тоже отвлёкся, наблюдая с другого конца стола за Джоном, в тайне надеясь, что тот отрежет себе кусок пальца. Сдалась даже доктор Чен, пытавшаяся утихомирить разгневанную подругу.
  - Я должна лететь!
  - Ну а если с нами что-то произойдёт в этом полёте? - капитан пытался найти аргумент повесомей. - Кто поднимет корабль с планеты и уведёт подальше? А если здесь начнётся столкновение...
  - С пришельцами! - весело вставил Ковальски, не глядя на спорящих. - Щупальца им в ноздри!
  - Да пусть хоть что случается. В конце концов, вон у Ивана есть опыт вождения корабля. Не такого, конечно, класса. Но даже такой криворукий болван, сможет поднять "Пылинку".
  - Я, между прочим, всё слышу! Я инженерный гений, а не какой-то там летака!
  - Довольно! - Борис Юрьевич хлопнул ладонью по столу. - Я не собираюсь тратить весь день на препирательства. Ты полетишь, но в рапорте я укажу неподчинение приказам.
  - Так точно, капитан! - Хеннис вытянулась в струнку.
  - Рудольф, ты с нами. Возьмём ещё Хосе и Ирэн.
  - Ирэн помогает мне с телами.
  - Тогда Луизу. И на этом всё! - Неринг поднялся из-за стола. - Остальным оставаться на месте и работать!
   Команда потянулась к выходу из общего зала.
  - Как же мне хочется вернуть старые времена, когда экипаж слушал капитана и даже думать не мог противиться приказам.
  - Не принимай близко к сердцу, - Рудольф похлопал Неринга по плечу. - Ты ведь знал, что Кларк с характером, но всё равно взял её в команду.
  - Но ведь она действительно хороший пилот, - вздохнул капитан.
  ***
   Ковальски в очередной раз порадовался своему специальному скафандру. Он вышел из корабля размяться и посмотреть на старт шатла. Забрало шлема потемнело, оберегая глаза хозяина, когда отделившийся от "Пылинки" шатл включил двигатели. Можно было даже рассмотреть раскрасневшиеся сопла и вырывающийся сгорающий газ топлива.
   Джон прошёлся по бетону космопорта, обошёл походный лазарет, постоял, глядя на разрушенные корпуса колонии, ещё раз обошёл лазарет, и ему стало скучно. Вчера в шахте было забавно, особенно когда Оловсон шарахнулся прочь от того трупака. Правда, потом пришлось поднимать мертвецов на поверхность и тащить их к кораблю. Но хоть какое-то занятие.
   А сейчас? Капитан приказал патрулировать местность и сообщать обо всём происходящем. О чём было сообщать? Что солнышко светит? Что ветер переменился и теперь дует с северо-востока? Надо было тоже устроить истерику, чтобы его взяли с собой.
   Краем глаза военный уловил движение на краю леса. Оптический прицел винтовки будто сам собой оказался на уровне глаз. Шлем тут же подключился к нему и вывел мушку.
  - А вот и развлечение! - Ковальски зловеще улыбнулся.
   После того, как Строгов установил ультразвуковые пушки, слепые хищники, что загрызли стажёра, не рисковали соваться на территорию людей. Но зато частенько прибегали на опушку леса. Там же появлялась и другая живность.
  - Бах! - Ковальски перевёл винтовку на другую цель. - Бах!
   Отстрел местных тварей тоже забава, раз нет ничего другого.
  ***
   - Криворукий болван! - губы Ивана презрительно скривились, став тонкой ниткой.
   Инженер заперся в своей мастерской ещё до старта шатла, ему никого не хотелось видеть. Слова Хеннис Кларк, брошенные в споре и, скорее всего, по горячности, не давали ему покоя. Они всё ещё звенели в его голове, дёргая за самые тайные уязвимые душевные струны.
  - Криворукий болван! Да что она о себе возомнила, вообще? Нашлась тут суперпилот. Да что она понимает? Как будто так уж сложно тягать рычаги и вовремя переключать двигатели. Пусть сядет на моё место и попробует придумать хоть что-нибудь! Свихнувшаяся феминистка!
   Распиная на все лады несдержанную Кларк, Иван возился со своим последним детищем - камерой давления. Похожая на душевую кабинку, камера занимала довольно много места. Её стенки были из тройного слоя металла, а в дверце во всю высоту Строгов вварил прочное стекло толщиной в пять сантиметров. Такую махину даже сломать будет трудно.
   Придумав камеру, Иван сначала не представлял для чего её можно использовать, ему просто хотелось сделать аппарат, который смог бы менять атмосферное давление внутри себя за считанные секунды. Что-то подобное, конечно, существовало на заводах, где делали скафандры. Но разве может сравниться его изящное творение и те гигантски бочки, жрущие энергию и делавшие свою работу гораздо медленнее. "А ещё тут можно испытывать новые материалы", - подумал Иван, регулируя пульт управления камерой.
   За любимой работой время летело быстро. И дурные мысли и переживания улетучивались сами собой.
  ***
   Доктор Чен запустила программу уборки и стерилизации операционной. Автоматическая система "Пылинки" выпустила из специальных, до времени скрытых от глаз, ниш четырёх юрких роботов, принявшихся полировать пол и стены. Другой робот, гораздо больший по размеру, но гораздо более умный, если так можно выразиться об искусственных созданиях, собрал инструменты, поместил их в свои недра, запуская стерилизацию. Операционным столом занялся стационарный манипулятор, похожий на свешивающиеся с потолка длинные руки.
   Ирэн только что ушла к себе. Анна заставила стажёра саму произвести вскрытие одной из туш хищников, которого пристрелил Ковальски. "Девочке нужна практика, - думала доктор Чен, - у неё хорошие задатки. Может быть, получится отличный специалист". Для самой Анны был важен процесс пищеварения падальщиков и местных насекомых. Ей хотелось довести процесс определения времени наступления смерти на Прангее до совершенства. Для каждой планеты существовал свой собственный справочник по предпочитающим мертвечину животным, растениям и насекомым. И она могла написать такой для этой планеты. Очередная монограмма ещё никому не помещала. Но это можно оставить до обратного полёта, собирая и систематизируя данные.
   Погружённая в свои размышления, доктор Чен уселась перед терминалом, часть памяти которого сейчас работала над тем, что сортировала получаемые данные анализов образцов тканей колонистов. Автоматизированный процесс мало требовал человеческого участия, поэтому Анна решила заняться одним интересным фактом.
  - Включить запись, - произнесла доктор, откидываясь на спинку вращающегося стула и сцепляя пальцы в замок. - Мною был зафиксирован факт нахождения в головах двадцати пяти погибших колонистов останков червей и продуктов их жизнедеятельности. В основном черви обнаруживались в ушных раковинах, в трёх случаях - во внутреннем ухе. Пока сложно сказать, когда и каким образом насекомое оказалось в останках. Возможно, данное существо откладывает яйца в трупах и погибает само. Либо же это личинка другого существа так и не сумевшее преодолеть личиночную стадию. В целом вид может быть полезен как индикатор времени смерти. Запись для напоминания: постараться обнаружить подобных червей в условиях естественной среды.
  ***
   Шатл за час с небольшим добрался до северного полюса. Ледяная шапка планеты ярко блестела на солнце, в этом полушарии сейчас царило лето. Айсберги и торосы громоздились, переливаясь прозрачным голубым сиянием. Ветер поднимал буруны недавно выпавшего снега.
  - Мы достигли верхней точки, - отрапортовала Кларк из кабины.
  - Начинай снижение, - приказал Неринг.
  - Есть! Пристегнитесь, может потрясти.
   Находящиеся в импровизированной рубке щёлкнули застёжками креплений. Шатл плавно снизился, подхваченный воздушным потоком. Ледяная равнина понеслась так близко, что можно было разглядеть трещины и разломы. Какие-то животные, испуганные неизвестным объектом прыгали с крутых склонов айсбергов в воды внутреннего море местного ледяного континента.
  - Запись идёт? - спросил капитан.
  - Да, Борис, всё в порядке, - отозвался Оловсон. - Ивану будет чем заняться.
  - Думаю, что он быстро напишет программу, которая за него всё просмотрит и выделит изменения ландшафтов и узнает пути миграции местной фауны. Скорее всего, отчёт от Строгова скоро тоже начнёт писать его терминал.
   Хорхе и Луиза, сидящие в конце шатла, почти у самого отсека для пассажиров и грузов, смотрели в окна. Скорость шатла не давала сосредоточить взгляд на подробностях, но и от того, что они видели, перехватывало дух. Рябь океана с солнечными бликами и кусками льдин сменилась тундрой с редкой растительностью. Дважды им попадались просто огромные мигрирующие стада животных - обросших шерстью копытных. Потом лес стал таким густым и бесконечным, что казалось, будто Прангея целиком покрыта этим лесом.
   Шатл делал частые витки вокруг планеты на супернизкой высоте. Кларк уверенно вела машину, сверяясь с приборами так, что край одного витка захватывал край предыдущего, словно укутывал Прангею невидимым бинтом.
  - Знаешь, - шёпотом сказал Рудольф, наклонившись к креслу Неринга, - по-моему, решение всё-таки взять с собой Кларк было одним из лучших твоих решений, как капитана.
  - Почему?
  - Потому что мы летим так низко, что должны цеплять брюхом кроны деревьев, но она всё время выравнивает машину, оставляя ровно тридцать метров над ближайшим препятствием.
  - Согласен, она мастер, но за её характер мне хочется запереть её на гауптвахте и не выпускать пару месяцев.
  - Капитан, - раздался голос Хеннис, - фиксирую слабый сигнал спасательного маяка.
  - Пеленгуй и следуй к нему.
   Все почувствовали, как шатл заложил вираж, отклоняясь от прежнего курса.
  - Как ты думаешь, мы сможем найти выживших? - спросила Луиза.
   Девушка смотрела на Хорхе влюблёнными глазами.
  - Не, - протянул Хорхе. - Там точно одни трупы.
  - Ну почему ты такой пессимист? А вдруг они там? Могли же разбить лагерь?
  - Нет, они точно мертвы, - покачал головой парень, чувствуя себя гораздо умнее и старше Луизы. - Вот смотри, с орбиты мы не засекли активности людей, никаких сигналов жизнеформ. К тому же спасательный маячок включен.
  - И что?
  - Ты вообще ходила на занятия? - удивился Хорхе. - Это же первый курс.
   Луиза сделала вид, что не понимает о чём идёт речь, ей очень хотелось слушать голос Хорхе.
  - Я помню только, что маячки ставят на все корабли независимо от класса. Только у военных своя собственная волна.
  - И срабатывают эти маячки, когда повреждения корабля составляет тридцать процентов. Представь себе, что этот шатл стал короче на кабину пилота. Это как раз примерно треть.
  - Ой, ужас какой! - девушка прижала ладошки к щекам, рассчитав, что треть шатла, это не кабина пилота, а кабина и часть отсека для экипажа.
  - Да ты не переживай, мы ведь уже видели трупы. Их не нужно бояться.
  - Всё равно как-то не по себе, - Луиза передёрнула плечами и, повернув голову, доверчиво посмотрела ему в глаза: - Хорхе, пообещай, что будешь рядом со мной.
  - Нет проблем, - улыбнулся парень, рефлекторно расправляя плечи и поигрывая желваками.
   Он очень надеялся, что сейчас похож на Джона Ковальски, которого избрал своим примером для подражания.
  ***
   Место аварии всё ещё было видно достаточно хорошо. Обгоревшие, сломанные деревья чётко указывали на катастрофу. Склон безымянной горы стал, видимо, непреодолимым препятствием для планетолёта колонистов. Крупные обломки корабля малой дальности матово блестели в лучах солнца, разрушая всякую надежду.
  - Кларк, можешь посадить нас? - спросил капитан Неринг, разглядывая в иллюминатор крутой склон, заросший лесом, переходящий в каменистый утёс.
  - Попробую отыскать местечко, - отозвалась Хеннис.
   Сбросив скорость, шатл, казалось, бесцельно кружит над горной грядой. Кларк высматривала хоть сколько-нибудь ровную площадку, куда можно уместить корабль.
  - Мы разобьёмся, Хорхе! - Луиза вцепилась в руку парня, словно он смог бы её защитить.
   Сейчас девушке незачем было притворяться слабой, глупой и напуганной, она действительно очень боялась происходящего. Шатл завис над обрывом, впереди была небольшая каменистая площадка-уступ, где не росли деревья. Пилот направляла их прямо туда, на крохотное пространство, где здравомыслящий человек не стал бы устанавливать одноместную палатку.
  - Не переживай, всё будет в порядке. К тому же у нас есть страховка в случае чего, - покровительственно отозвался Хорхе, хотя и он был напряжён.
   Вздох облегчения, когда шасси шатла коснулись поверхности, казался всеобщим. Луиза даже пару раз хлопнула в ладоши.
  - Отличная работа, Хеннис! - похвалил капитан.
  - Да, капитан.
  - Ей не занимать нахальства, - прокомментировал Оловсон. - Но она молодец, посадила нас просто на носовой платок.
  - Ещё бы отсюда взлететь без проблем.
   Отстегнувшись от кресел, все по приказу капитана собрались в отсеке для экипажа.
  - Вот, что мы сделаем, - сказал Борис Юрьевич. - Луиза, ты остаёшься на борту...
  - Но... я...
  - Ты остаёшься на борту, устанавливаешь радиоконтакт с "Пылинкой" и поддерживаешь его с нами. Ты наши глаза, уши и передатчик. Поняла?
  - Да, капитан!
  - Наружу не выходить ни при каких обстоятельствах. Если только случится что-то, что будет угрожать твоей жизни на борту, можешь выйти. Не забудь про скафандр. Оружие вот здесь, - Борис Юрьевич указал на запираемый шкаф-сейф. - Сейчас код снят, просто потянешь дверцу на себя.
  - Хорошо, - кивнула Луиза, управляться со связью у неё получалось.
  - Остальным надеть и проверить скафандры. Выдвигаемся!
  ***
   На площадке, куда приземлился шатл, оказалось так мало места, что все невольно отшатнулись от обрыва, который как будто затягивал своей глубиной. Сверившись с наладонным навигатором, Неринг повёл свою команду к месту крушения. На маленьком экране ритмично пульсировала алая точка - место, где лежал маячок разбитого планетолёта.
   Им пришлось прокладывать себе дорогу среди камней, мха и колючей травы. Деревья здесь были, как и на всех горах, невысокие, корявые, цепляющиеся за камни, ищущие влагу среди расселин. Мелкие камешки предательски выскальзывали из-под ног, увлекая за собой, так что путникам пришлось проявлять осторожность.
   Хорхе крутил головой, идя последним в колонне. Выданное ему оружие без дела болталось в набедренной кобуре скафандра. Больше всего парень хотел избавиться от этого надоевшего одеяния. Сбросить тяжёлую ткань, освободиться от шлема и глубоко вдохнуть нефильтрованный воздух. Воздух, который имел какой-то запах, а не был бы стерильным. Ему хотелось подставить лицо местному солнцу, чтобы оно оставило свои следы - Хорхе нравилось быть загорелым, так его мускулы казались рельефней.
   Замечтавшись стажёр не удержал равновесия на крутом склоне, упал и покатился вниз. Команда тут же остановилась. Неринг бросился к упавшему, но Хорхе уже поднимался на четвереньки, мотая головой.
  - Ты как?
  - Всё нормально, капитан! - как можно бодрее отозвался Хорхе, проклиная себя за неуклюжесть.
  - Ничего не сломал? Идти сможешь?
  - Всё нормально, - повторил Хорхе, поднялся и даже пару раз подпрыгнул, рискуя снова упасть.
  - Проверь скафандр, - приказал Борис Юрьевич.
   Стажёр осмотрел рукава, ботинки, стряхнул мелкие пылинки, убеждаясь, что ненавистный скафандр цел и невредим. Он уже выпрямлялся, когда заметил крохотную дырочку прямо под коленным соединением. Это было самое уязвимое место и конструкторы неустанно трудились, чтобы избавится от дефекта. Военные справились быстрее, но не торопились распространять технологии на гражданские заводы.
   "Если я расскажу, меня отправят на шатл. А потом в карантин. В шатл и в карантин"! - от мысли об этом спина Хорхе покрылась холодным потом.
  - Что-то нашёл? - забеспокоился капитан, видя, что стажёр на мгновение замер в неестественной позе.
  - Нет, показалось, - быстро отозвался Хорхе. - Это всего лишь травинка налипла.
  - Хорошо. Продолжаем движение, осталось чуть меньше километра по прямой.
  ***
   Иван снова тяжело и печально вздохнул. Сам себе он сейчас казался бесполезным, используемым не по назначению механизмом. Вместе с Ирэн они грузили тела колонистов на платформу зонда и транспортировали их в грузовой отсек. Там уже были собраны стеллажи, куда следовало уложить и закрепить трупы.
  - Почему это не может делать Ковальски? - резонно спросил Иван у доктора Чен, оставленной за главную на время отсутствия капитана. - У него силы девать некуда.
  - Вот именно! - доктор Чен назидательно подняла указательный палец. - Он их станет сбрасывать штабелями, чтобы быстрее управиться. Я не для того собирала их по кускам, чтобы этот верзила всё испортил. К тому же, у него, согласись, реакция лучше твоей, пусть охраняет вас снаружи.
   Тогда Иван вздохнул в первый раз.
   От Ирэн было мало помощи, девушка поначалу даже боялась прикасаться к герметичным мешкам, куда доктор упаковала тела. В походном лазарете теперь было куда приятнее находиться.
  - Ну ты чего? - воскликнул Иван, когда девушка взялась и тут же выпустила края мешка с телом.
  - Не могу. Там ведь покойник.
  - Что-то ты не бросаешь скальпель, когда их полосуешь.
  - Это по-другому, там операционная, там светло, там доктор Чен рядом.
  - Хочешь, мы сейчас пригласим сюда доктора Чен и объясним, почему тела до сих пор не в грузовом отсеке?
   Ирэн надула губы и взялась за углы мешка. Иван снова вздохнул. Только зонд равнодушно ожидал сигнала, подняв платформу до уровня раскладушки, на которой лежал труп.
   Снаружи доносились шаги Ковальски, а его фальшивый свист врывался в наушник внутренней связи. "Это будет долгий день", - подумал инженер Строгов.
  ***
   Планетолёты можно было списывать под чистую - самым крупным фрагментом оказался наполовину разорванный взрывом пассажирский отсек. Команда замерла на краю невидимой черты, отделяющей мир живых и мир, на котором виднелись следы пожара.
   Капитан Неринг сделал первый шаг, подошёл к разрушенному кораблю, потрогал оплавленные края металла. Под его ногами хрустели мелкие осколки и пружинила свежая трава, пробивающаяся сквозь гарь.
  - Там тела, - Кларк кивнула на склон, по которому словно размазали летательный аппарат.
  - Похоже, они даже не пытались катапультироваться, - оценил Борис Юрьевич.
   Пристёгнутые ремнями несколько тел - то, что от них осталось - всё ещё находились в креслах, вырванных целым рядом. Рядом висели на обломках деревьев какие-то вещи, тряпки, обрывки одежды.
  - Наверное, столкнулись неожиданно, не успели ничего сделать, - предположил Оловсон.
  - Или на борту произошёл взрыв. Но тут точно оба планетолёта, я вижу вторую кабину. Я начинаю думать, что мы не найдём выживших, и не поймём причин произошедшего. Дело спишут в архив, - сказал Неринг.
   Хорхе не говорил ничего, он боялся лишний раз шевельнуться, чтобы не привлекать к себе внимания. Разорванный скафандр стал казаться на два размера меньше и причинял гораздо больше неудобств, чем раньше.
  - За дело, - капитан хлопнул в ладоши, прогоняя негативные мысли. - Давайте постараемся найти "чёрные ящики" и видеорегистраторы обоих кораблей. Потом займёмся телами.
   Поиски фиксирующего оборудования заняли почти целый час. Разлёт обломков оказался не слишком большим, но угол склона был довольно крутым, так что приходилось действовать медленно и осторожно.
  - Корпус совсем расплавился, - Оловсон держал в руках ярко-красный цилиндр, на который записывались все переговоры, видео в салоне корабля и показания приборов.
  - Да, здесь было очень жарко. Так бывает, когда горит топливо, - авторитетно заявила Кларк.
  - Надеюсь, Иван сможет хоть что-то восстановить, - Борис Юрьевич вынул из нагрудного кармана упаковочный материал и завернул находки, чтобы они не пострадали ещё больше.
   Тела приходилось собирать с той же осторожностью. Они пролежали под открытым небом не одну неделю и почти полностью скелетировались. На многих не хватало мелких костей и даже рёбер.
  - Кажется, здесь была пирушка, - невесело заметила Кларк.
   Капитан лишь посмотрел на пилота, ничего не сказав. Борис Юрьевич думал о Ковальски - с одной стороны хорошо, что его не взяли, потому что он-то уж наверняка сейчас посмеялся, с другой стороны плохо - Джонни гораздо сильнее и выносливее, его можно было бы использовать, как вьючное животное.
  - Значит так, - привлёк внимание Борис Юрьевич. - Кларк и Оловсон отправляются в колонию за грузовой платформой. Мы с Хорхе пытаемся перенести тела на площадку, где Луиза будет их регистрировать. Заодно передадите Ивану аппаратуру. Переночуем здесь, чтобы не тратить горючее.
   Спорить и возражать никто не стал. Решение было разумным.
  ***
   Искусственный интеллект "Пылинки" был запрограммирован готовить завтра в одно и то же время. Конечно, каждый мог приготовить себе сам, но никто не хотел возиться, кроме доктора Чен, которой хватало импровизированной кухоньки в лаборатории.
   Сейчас же за общим столом сидели Анна, Иван, Джонни и Ирэн, держащаяся чуть в стороне. Ей было непривычно без остальных стажёров. Девушка чувствовала себя ребёнком, оказавшимся во взрослой компании.
  - Как дела с трупами? Что-то ты вчера еле-еле двигался, - Джон громко отхлебнул кофе из своей любимой кружки, в которую влезало не меньше пол-литра.
  - Может, сам потаскаешься с ними? - намазывая на хлеб малиновый джем, спросил Иван, не глядя на Ковальски, сидящего напротив.
  - А что, криворукий болван боится, что убьёт колонистов во второй раз? - Джонни криво ухмыльнулся.
  - Отвали, упырь перекачанный.
   Глупый разговор утих. Ковальски развалился на стуле и потягивал кофе. Ему было скучно. Обычно за завтраком капитан и Оловсон обсуждали планы на день, выдавались приказы и всё такое прочее. Вот сейчас улетевшим, наверное, есть чем заняться, а тут хоть волком вой. Четыре человека на всём корабле и куча мертвецов в грузовом отсеке.
  - Слушай, - Джон под столом пнул Ивана по ботинку, - пока нас никто не слышит, может расскажешь, чем ты занимаешься у себя в мастерской? А? Ты ж оттуда не вылезаешь практически. Знаешь, наводит на мысли.
  - Тебя? На мысли?
  - Ага. Я думаю, что ты извращенец. Мелкий извращенец, заводящийся от всяких там проводов.
  - Кто из нас ещё извращенец, - Иван поднял на него глаза. - Ты же спишь со своими пушками. Или не только спишь?
   Ковальски со стуком поставил пустую чашку на стол:
  - Я тебя придушу, сопляк!
  - Или вы оба немедленно закроете рты и дадите мне спокойно позавтракать, или я вас обоих отшлёпаю и запру в ваших каютах до возвращения капитана, - голос доктора Чен был серьёзным и строгим.
   Поднявшийся было Ковальски снова опустился на стул. Иван взял ещё кусочек хлеба и притянул к себе остатки джема. Ирэн сжалась, стараясь занимать как можно меньше места.
  - Вот так-то лучше, - доктор Чен улыбнулась, наслаждаясь утренней тишиной.
  ***
  Походный лазарет почти опустел, и можно было начинать его демонтировать. Ещё с вечера Иван приготовил инструменты, чтобы приступить к разборке.
  - Ты брала мой резак? - спросил он стажёра, управляющуюся с зондом.
  - Нет, - Ирэн вывела зонд, на платформе которого лежали три тела из лазарета.
   Она почти уже научилась пользоваться роботом и не боялась делать рейсы от лазарета к кораблю и обратно. Тем более, что большой страшный Ковальски всегда был рядом. Его винтовка придавала уверенности, а свежие трупы хищников и падальщиков наглядно показывали, что Джонни хороший стрелок.
   Резак Строгову был нужен сейчас же - заклинило один из сегментов. Как инженер не бился, иного выхода, как спилить удерживающий болт, не придумал.
  - Ну где же ты? - Иван рылся в объёмной сумке.
   Внезапно он остановился, вспомнив, каким взглядом его одарил Ковальски, покидая столовую. Наверняка этот идиот забрал резак специально, чтобы его позлить.
  - Немедленно верни! - Иван встал напротив Ковальски, нахмурив брови.
   Да, обычно инженер предпочитал избегать столкновений, а уж столкновений с противником, который вдвое тяжелее и гораздо сильнее, тем более. Но тут было дело принципа. Никому не позволено трогать его вещи! Вещи, которые необходимы для работы. И плевать, что этот громила может убить его одним ударом.
  - Что вернуть?
  - Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.
  - Если ты про рост, так я у тебя ничего не брал. Это к родителям претензии, - хохотнул Ковальски и отвернулся.
  - Ха-ха, очень смешно! - Строгов схватил Джона за рукав и развернул к себе. - Резак верни!
  - Да какой к дьяволу резак?
  - У меня куча работы, не до твоих выкрутасов!
  - Не беси меня, мозгляк! - Ковальски наклонился, приблизив свой шлем к шлему инженера. - Сам свои игрушки разбросал - иди ищи!
  - Это ты его куда-то дел!
  - Отвали!
   Ирэн стояла рядом с пустым зондом. Девушка боялась, что Ковальски просто убьёт инженера, хотя тот был таким злым, каким она его ещё не видела. С огромным облегчением Ирэн вздохнула, заметив на горизонте быстро приближающийся шатл.
  - Капитан летит, - сказала она, включив внутреннюю связь.
  
  
  Глава 9.
   Общий сбор капитан Неринг назначил на поздний вечер. Уставшие стажёры, работавшие как заведённые, даже обрадовались, что их наконец-то отпустили. Они разбрелись по своим каютам, нарушив собственную традицию торчать в их общей каюте болтая и играя в видеоигры, которые Иван установил на терминал.
   Доктор Чен предложила всем крепкого чаю с какими-то замысловатыми травами, которые придавали бодрости.
  - Извините, док, но я пью своё, - отрицательно качнул головой Ковальски, демонстрируя кружку чернейшего кофе.
  - Иван? - Анна чуть приподняла чайничек из настоящей керамики.
   Строгов неопределённо пожал плечами. Инженер выглядел плохо - глаза воспалены, брови нахмурены. Ивану пришлось повозиться с регистраторами планетолётов половину ночи и всё утро, после того, как прибыла остальная команда. Инженер рассеяно листал страницы отчёта на планшете. Он постоянно ловил себя на том, что не понимает написанного им самим текстом, из-за чего приходилось возвращаться и перечитывать.
  - Ваня? - Борис Юрьевич позвал Строгова уже не один раз.
  - Да, да я готов, - встрепенулся Строгов. - В общем, "чёрные ящики" практически не пострадали, помятые корпуса не повлияли на данные. А вот регистраторы сильно оплавились. Я нашёл на них продукты сгорания топлива.
  - Я же сразу об этом сказала! - Кларк победно посмотрела по сторонам.
  - Рад за тебя, - буркнул Иван и снова уткнулся в планшет. - Так вот, записи я восстановил. Не до минуты, кое-где есть пробелы. Тут я бессилен - в том месте в регистраторе просто нет физического куска кристалла записи.
  - Видео готово?
  - Внимание на экран.
   Инженер набрал с планшета команду, освещение потускнело, текущая картинка на большом мониторе сменилась съёмкой.
  ***
   Неясные тени скользили мимо рубки диспетчера. Где-то на заднем фоне, в основных строениях колонии, мелькали яркие вспышки выстрелов. Открытые створки ангара не давали полного обзора, но понять происходящее на записи было возможно и без этого.
   Тени добегают до ангара. Включается фонарик, рыскает по сторонам. На миг попадает прямо в объектив видеорегистратора, ослепляя его. Пока стекло кабины, где закреплён прибор, поляризуется, свет уже уходит и изображение становится совсем тёмным.
   Некоторое время на экране ничего не происходит.
  - Это всё? - спросил Неринг, надеющийся, что эта запись окажется более продуктивной.
  - Сейчас, - устало сказал Иван, борясь со сном.
   Створки ангара начали приближаться. Планетолёт, не включая габаритных огней, выруливал на полосу. Обзор улучшился, стала видна группа людей, ожидающих у диспетчерской рубки. В корпусах колонии вовсю стреляли.
   Планетолёт развернулся, за ним двигался ещё один. Мимо второго корабля внутрь ангара проскользнули люди с сумками.
  - Они мне не нравятся, - сообщил Ковальски, поёрзав на кресле. - В таких сумках обычно взрывчатку переносят. Там слой защитный и армированные боковины. И вообще удобные они, там кармашек есть для взрывателей специальный. А ещё...
   Пока Джонни описывал все достоинства сумки, те же люди появились из ангара. Один из них остановился, размахнулся и что-то швырнул внутрь. Остальные побежали к планетолётам.
  - Ща рванёт!
   Ковальски был чертовски хорошим экспертом. Только Иван, который уже видел запись, знал, что сейчас случится.
   В ангаре зародилось сияние, которое быстро росло и ширилось. Стекло затемнялось, защищая глаза пилота, поэтому изображение имело приглушённые цвета и не давало полного ощущения происходящего.
   Здание будто попытались надуть - его стены вспухли, а потом лопнули. Изображение подпрыгнуло - это ударная волна добралась до корабля.
  - Вот теперь обрыв первого фрагмента.
  ***
   Прожекторы планетолёта освещали взлётную полосу. Справа пылал ангар и остов корабля колонистов. Какой-то человек стоял на самой границе освещённого участка. В его облике было что-то тревожное. То ли безвольно опущенные руки, то ли склонённая на бок голова, то ли лицо, на котором не осталось никаких эмоций.
   Планетолёт начал разбег для старта. Человек сорвался с места, побежав наперерез. Он бежал, не помогая себе руками, просто переставлял ноги. Будто сломавшаяся заводная игрушка или робот из детского конструктора.
   Многотонный корабль даже не ощутил, как раздавил человека. Он оторвался от полосы, набирая скорость и высоту. Под ним полыхало административное здание колонии.
  - Тут тоже стоп.
  - Я не помню такого тела, - доктор Чен чинно отпила чай.
  - Скорее всего, часть его намоталась на шасси, а остальное утащили падальщики. Иван, сделай стоп-кадр, - попросил капитан, - чтобы установить личность.
  - Сделаю. Если вы не заметили, этот тип сам бросился под корабль.
  - Только мне кажется странным, что они делают всё в полной тишине? - спросил Оловсон. - "Чёрные ящики" точно не повреждены? Или их отключили?
  - Их нельзя отключить. Вообще никак.
  - Даже такой мутант, как ты, не отключит? - удивился Ковальски.
  - Никто не отключит, - Иван пропустил обидные слова мимо ушей. - Чтобы к ним добраться, нужно разобрать половину корабля. "Ящики" работали, показания приборов читаются чётко. Просто экипажи не переговаривались. Оба планетолёта шли параллельным курсом на предельно малом расстоянии друг от друга.
  - Так что же произошло? - загадки Прангеи вызывали у Неринга мнимую зубную боль.
  - Примерно за сотню метров от места, где вы нашли обломки, шедший чуть впереди корабль резко изменил курс. Они врезались на полной скорости. Причём ни один, ни другой пилот даже не попытались совершить манёвр уклона. А пассажиры так и не нажали на кнопки катапультирования. С вероятность в тридцать-сорок процентов можно утверждать, что им удалось бы выжить. Компьютерные модели прогнозируют благополучный исход для трети летящих.
  - То есть они тупо протаранили друг друга? Такое чёртово самоубийство с выкрутасами?
  - Как ни странно, но Ковальски чётко описал картину. У меня всё.
  ***
  - Я никак не могу понять, если эта группа колонистов бежала от происходящего в колонии, то зачем они устроили столкновение? Это совершенно лишено логики.
  - Не, логика тут есть, - не согласился Ковальски. - В ведущем корабле сто процентов был либо псих, либо враг, либо и тот и другой. И возможно, это один и тот же человек.
  - Психи не могут так водить корабль, - встрепенулась Кларк. - Слишком плавные и чёткие движение. Маршрут не петляет. Они летят, как на показательных полётах. А этот разворот на полном ходу? Да это высший пилотаж. В академии мы называли его "воздушный дрифт". Нужно очень постараться, чтобы корабль занесло по идеальной траектории. С этим не все справляются. За штурвалом там был лётчик-асс.
  - Лучше тебя? - спросил Иван, мстительно припомнив Хеннис "косорукого болвана".
  - Что? Ты хочешь что-то сказать? Ты кто такой, чтоб судить о моей квалификации? - разъярить Кларк не составляло большого труда.
   Её лицо перекосилось, сделавшись некрасивым и даже отталкивающим. Строгов улыбнулся ей одними губами. Он вдруг понял, какое удовольствие доставляет вид разгневанного человека, который ранее обидел тебя. "Интересно, - подумал инженер, - Ковальски ко мне из-за чего-то подобного цепляется"?
  - Ну ты же сказала, что не всем удаётся. Вот я и подумал, что ты среди большинства...
  - Ха, мелкий, толково подколол! - одобрил Джон.
  - Я сейчас запущу шатл и покажу вам!
  - Никто ничего никому не покажет. Отставить посторонние разговоры, - Неринг махнул рукой на подчинённых, сразу умолкших.
  - Анна, я вот сижу и думаю, а не могли улетевшие сначала уничтожить колонию? Или, по крайней мере, какую-то часть? - Рудольф Оловсон потёр подбородок.
  - Исключено. Колонию они не уничтожали, но могли быть причастны к некоторым убийствам. Насколько я успела изучить местных падальщиков, время смерти некоторых колонистов наступило гораздо позже, чем беглецов.
  - То есть, эти беглецы, как вы сказали, нечто параллельное тому, что творилось в колонии? - уточнил Борис Юрьевич.
  - Я начинаю подозревать, что это был массовый суицид. Колонисты будто подхватили какую-то заразу, заставляющую добровольно расставаться с жизнью.
  - И снова мы вернулись к неопределённости. В атмосфере ничего нет, вирусов нет, смерти есть. Мне нечего докладывать в Центр. Только наши догадки и отчёты по вскрытиям.
  ***
  - Внимание! Зафиксирована попытка проникновения. Внимание! Зафиксирована попытка проникновения, - голос искусственного интеллекта "Пылинки" произносил слова безэмоционально, но они словно взорвали тягостную атмосферу общего зала.
  - Наконец-то! - Ковальски первым вскочил с кресла.
   Бластер из набедренной кобуры оказался в его руке, кажется, прежде, чем Джонни отставил кружку с недопитым кофе. Глаза военного эксперта заблестели, кровожадная ухмылка искривила губы. Глядя на него, не передёрнуть плечами от страха получилось бы у единиц. Просто никто не обратил внимания - все последовали его примеру.
   Кто-то снаружи пытался попасть на корабль!
   Тяжёлые ботинки грохотали по пустому коридору "Пылинки". Неринг едва поспевал за быстрым, размеренным бегом Ковальски. Они бежали к шлюзовой камере.
  - Сообщить место нахождения экипажа, включая стажёров! - приказа Неринг, обращаясь к искусственному интеллекту, запрограммированному отвечать на команды, отданные голосом капитана.
  - Капитан Неринг, Джон Ковальски перемещаются по коридору А-1. Рудольф Оловсон, Хеннис Кларк, Иван Строгов перемещаются по коридору А-2. Доктор Чен находится в лаборатории на уровне Б-4. Хорхе Мартинес в каюте блока В-8. Ирэн Иванова в каюте В-9. Луиза Адес в каюте В-10.
  - Наши все на месте.
  - Там чужие! - прорычал Ковальски.
   Джонни влетел в шлюзовую камеру. Не пытаясь смягчить падение, он упал на одно колено, выставив оружие перед собой, сжимая рукоять обеими руками. Кто бы ни проник через шлюз, оказался бы на линии огня.
   Борис Юрьевич остался стоять на ногах. Но и в его руке появился бластер, переведённый в режим парализатора. Кэп предпочитал сначала спрашивать, а потом уж стрелять, если ответ окажется неверным.
  - Иван, что у нас? - Неринг быстро коснулся интеркома внутренней связи.
  - Осматриваюсь! - запыхавшимся голосом отозвал Иван.
   Он, Оловсон и Кларк примчались в комнату дежурного. На вахте сегодня было решено никого не оставлять - походный лазарет был уже пуст и почти демонтирован, а "Пылинке" боятся местных хищников не стоило.
   Упав в кресло, Иван пробежал пальцами по клавиатуре, вызывая панорамное изображение трёхминутной давности - именно тогда поступил первый сигнал о вторжении.
   Космопорт был погружён в темноту. В этом полушарии Прангеи уже наступила ночь. Дальний лес казался сплошной чёрной стеной, которая колыхалась от ветра, производя довольно жуткое впечатление. Слабый свет прожекторов, работающих едва на десятую долю своей мощности, давал возможность рассмотреть ближайшую территорию.
  - Иван, что у нас? - спросил по внутренней связи капитан.
  - Осматриваюсь и ничего пока не вижу, кэп!
  - Включи тепловизор и инфракрасный фильтр.
  - Есть!
  - А если это хладнокровные ящеры?
  - Хеннис, тебе нужно меньше слушать бредни Ковальски, - посоветовал Оловсон.
   Рудольф склонился над плечом инженера и внимательно вглядывался в экран.
  - Вот оно! - радостно воскликнул Иван.
   Неясная тень скользнула от лесного массива к походному лазарету. Различить её было сложно - собранный и готовый к погрузке модуль лазарета перекрывал видимость.
  - Что там? - нетерпеливо спросил капитан.
  - Кто-то или что-то несколько минут назад кралось к лазарету, - комментировал Строгов происходящее на мониторе.
  - Поточнее нельзя?
  - Запись неясная. Я ведь просил, чтобы мне позволили собрать их самому. Но конструкторы хотели проверить уже готовые. Так что я не отвечаю за их косяки.
  - Борис, это, кажется, человек, - перебил Ивана Оловсон. - Он, правда, ходит довольно странно для здорового - подволакивает ногу и сильно сутулится.
  - Этот тип что-то делал с дверью шлюза! - воскликнул Иван.
  - Он и теперь там?
  - Нет, чего-то испугался и убежал в лес.
  ***
  "Пылинка" расходовала на прожекторы огромное количество энергии. На разбитой посадочной полосе космопорта в радиусе двухсот метров наступил день. Мелкая мошкара роилась у мощных ламп, сгорая от их жара. Резкие тени пролегли за походным лазаретом. Один из дронов облетал территорию, давая дополнительный обзор, оставшимся на корабле.
  Капитан Неринг первым вышел на площадку перед шлюзом. В руках Бориса Юрьевича была винтовка, лишь немного уступающая по характеристикам винтовке Ковальски. Огромная фигура военного эксперта появилась из шлюза, отстав от капитана на полшага. Скафандры делали мужчин ещё крупнее, массивнее, готовыми отразить любую угрозу со стороны.
  Иван терялся на их фоне, хотя скафандр давал ему дополнительные сантиметры роста. Инженер был безоружен, но на его поясе красовалась сумка с инструментами.
  - Чего копаешься? Давай, осматривайся, мелкий, - как мог подбодрил Ковальски.
  - Отвали, - привычно буркнул Строгов.
  - Не отвлекайся, Джон. Всё внимание на периметр, - подавая пример, капитан спустился со ступеней.
   Поглядывая по сторонам, Неринг не забывал держать палец у спускового крючка оружия. Ковальски занял позицию на нижней ступени, прикрывая инженера и вход широкой спиной.
   Освещения хватало, но Строгов всё же включил налобный фонарь скафандра. Узкий луч рассеивал малейшие тени. Уткнувшись в полотно шлюзовой двери, Иван исследовал его сантиметр за сантиметром. Крохотные по глубине бороздки было легко пропустить, если не знать, в каком месте их искать. Параллельные линии шли от аварийной кнопки открытия шлюза вниз и от середины двери к правому краю.
   Вынув из сумки пробирку, Строгов раскрутил её, поскрёб палочкой, впаянной в крышку, бороздки и закрутил пробу. Потом потрогал бороздки пальцем в перчатке. Не то, чтобы он почувствовал их, просто у него появилась мысль.
  - Можем возвращаться, - сказал Иван, отключая фонарь.
  - Чего-то быстро ты управился. Струхнул оставаться снаружи посреди ночи? - не поворачивая головы, сказал Ковальски.
  - У меня есть и другие дела. Но если тебе хочется, можешь остаться здесь навсегда.
  ***
  - Начинаю процедуру глубокой очистки, - предупредил искусственный интеллект.
   Зашипели струи сжатого воздуха, нагнетаемого системой. Из невидимых глазу отверстий начали распыляться активные вещества, призванные избавить скафандры от мельчайших частиц внешней среды. Процедура занимала почти десять минут, отнимая время каждый раз. Но она была необходима и предписана инструкциями. Потребовалась гибель нескольких экипажей, чтобы остальные перестали нарушать это правило.
  - Ты слишком спокойный, - заметил капитан Неринг, глядя на Ивана, стоящего рядом.
  - Я знаю, чем повредили шлюз.
  - И?
  - Скорее всего, даже вероятнее всего, это мой резак.
  - Та чушь, которую ты пытался повесить на меня? - рыкнул Ковальски.
  - Я был уверен, что это ты его спрятал. Я всё ещё так думаю, между прочим.
  - Что за резак? - прервал очередную перепалку Борис Юрьевич. - Почему я узнаю об инцидентах последним?
  - У меня утром пропал резак. Я оставил его вместе с другими инструментами в лазарете, чтобы не таскать туда-сюда. Так вот этим резаком сделали те борозды.
  - Хорошо, что эта штука бесполезна, - поглаживая оружие, сказал Джонни.
  - Вообще-то, эта модель предназначена для вскрытия аварийных переборок и может справиться с любым сплавом. Практически со всеми сплавами. Поэтому ими комплектуют спасательные суда. Так что, вещь отличная.
  - Зашибись! - Ковальски развернулся к Строгову. - Ты сейчас говоришь о том, что какая-то тварь бродит вокруг с твоим грёбанным резаком и может вскрыть корабль, как банку с фасолью?!
  - Впервые соглашусь с формулировкой Джона. Иван, чем это может нам угрожать?
  - Да ничем, - Строгов отступил на шаг назад от двух разгневанных мужчин, каждый из которых был выше его минимум на целую голову. - Резак почти разряжен, иначе бы шлюз был бы уже вскрыт.
  - Ну спасибо за наш крепкий спокойный сон, - раздражённо сказал Неринг. - Чтобы завтра у меня был рапорт о пропаже с подробностями и характеристиками. И отчёт об анализе проб. И ты заступаешь на дежурство.
  - Я ведь не специально его отдал!
  - Без разговоров! - капитан Неринг мог рычать даже страшнее, чем Джон Ковальски.
  ***
   Этот день выдался очень долгим. Капитан Неринг принял душ, переодел форму и засел за свой терминал. Мокрые волосы придавали ему моложавый вид, а тёмные круги под глазами выдавали истинное положение дел.
  - Капитан Неринг для записи и отправки, - произнёс кодовую фразу Борис Юрьевич, активируя программы. - Час назад корабль подвергся попытке проникновения. По предварительному заключению это сделало двуногое существо, похожее на человека. Качество записи не позволяет говорить об этом с уверенностью. Сейчас мы не можем точно определить видовую принадлежность существа, пытавшегося проникнуть на корабль. Это может быть кто-то из выживших колонистов, так как не все тела были нами найдены. Или же, что довольно сомнительно, это может быть представитель местной разумной жизни, идущий на контакт или проявляющий агрессию таким образом. Однако нельзя исключить возможность того, что это лишь высокоразвитое животное, способное к запоминанию и копирования поведения. На данный момент идёт обработка и улучшение изображения.
   На двери шлюза обнаружены борозды, оставленные, по заключению инженера Строгова, резаком, включённым в комплектацию оборудования "Пылинки". Рапорт о пропаже инструмента будет отправлен дополнительным файлом.
   С этого дня мной установлено вахтовое дежурство. Сейчас на смену заступил инженер корабля Иван Строгов. Оставляю за собой дублирующую наблюдательную функцию. Капитан Неринг, конец связи.
   Отключив интерфейс программы записи, Борис Юрьевич некоторое время смотрел на разделившийся на десятки квадратов монитор, передающий панорамную съёмку местности. Статичные картинки быстро утомляли глаза. Но капитан не мог избавиться от ощущения, что именно сейчас, откуда оттуда на них смотрят чьи-то глаза.
  Агрессия или контакт?
  Неринг потёр глаза, прошёлся по каюте. Лёг на кровать прямо в форме, заставил себя закрыть веки. Как бы ни был труден и долг день, следовало хоть немного отдохнуть, потому что никто не гарантировал, что завтрашний день будет легче.
  
  
  Глава 10.
  - Вахта вызывает капитана, - голос инженера Строгова разбудил Бориса Юрьевича.
  - Капитан слушает! Докладывай! - Неринг рывком сел на кровати, готовый в следующее мгновенье бросится либо к рубке, либо к шлюзу.
  - Рапорт по утере резака я вам отправил. И отчёт по анализу борозд тоже, - Иван говорил спокойно и устало.
  - Происшествия?
  - Никак нет. Никаких шевелений. Пару раз датчики что-то фиксировали, но очень далеко.
  - Отлично, отправляйся спать. Только дождись Кларк, она тебя сменит.
   К счастью за ночь ничего не произошло. Хотя капитан по опыту знал, что порой лучше бы что-то происходило. Ожидание, неизвестность и догадки ни к чему хорошему не приводили. Это дело, казавшееся на первый взгляд простым, никак не сдвигалось с мёртвой точки. "Мёртвая точка, - повторил про себя Борис Юрьевич. - Отличный каламбур. Просто замечательный. Обязательно нужно будет включить в рапорт Центру. Тогда меня точно спишут".
   Мелодичный сигнал двери отвлёк капитана. Неринг подошёл к двери, бросил короткий взгляд на экран видеофона, отпер замок, прикоснувшись ладонью к сенсору.
  - Вы позволите? - улыбнулась доктор Чен.
  - Да, конечно, проходите, - посторонился Борис Юрьевич.
  - С вами всё в порядке? Вы пропустили завтрак.
  - Со мной? - Борис Юрьевич недоверчиво покосился на часы, завтрак, действительно, уже прошёл. - Да, всё хорошо. Пришлось допоздна работать.
  - Собственно, я пришла не для этого. У меня готовы результаты.
  - Пожалуйста, - капитан сделал приглашающий жест и уселся на стул.
   Доктор вынула из кармана планшет и подсоединила его терминалу Неринга. На пару мгновений на большом мониторе высветился весь список директорий, на которые Анна разделила кристалл планшета. Среди баллистических экспертиз, анализов крови, сравнительных таблиц времени смерти, закрытых дел и прочих исключительно медицинских и научных названий инородным предметом казалась папка "Любимые рецепты". Почему-то именно на ней зафиксировал взгляд капитан, подумав, что вряд ли когда-нибудь поймёт эту маленькую женщину.
  - Итак, прошу внимания, - Анна выбрала нужный файл и запустила его.
   На экране появилась таблица, в первом столбце которой размещались фотографии колонистов, а в остальных время и причина их смерти.
  - Экспертиза ДНК позволила установить личности всех погибших. Идентифицированные тела подготовлены к дальней транспортировке. Грузовой отсек напоминает лично мне мясной склад на базе, но это я в отчёт не внесла.
   Капитан хмыкнул, его позабавила мысль о том, что и доктор иной раз склонна к каламбурам, иронии и цинизму.
  - На основании трассологической и баллистической экспертиз мне удалось высчитать, кто чьим убийцей является в массовых перестрелках. В остальных случаях могу только назвать причину и время смерти, исходя из местных особенностей. Многие следы пересекаются таким образом, что двое людей, совершивших убийство третьего, могли быть причастны как к гибели друг друга, так и ещё кого-то. В качестве предположения могу сказать, что вряд ли среди колонистов остался хоть один человек, непричастный к насилию.
  - Разве такое может быть по естественным причинам?
  - Если вирус, бактерию или любой местный аллерген можно считать естественной причиной, то вполне вероятно. Случаи массовых психозов в медицинской истории известны. Однако они не были столь продолжительны по времени и не носили такой разнообразный смертельный характер.
  - То есть, карантин вы пока не снимаете, - утвердительно кивнул капитан Неринг.
  - Нет, хотя пробы чисты.
  - А если исключить влияние на психику? Чем может быть вызвана вспышка агрессии в замкнутом обществе?
  - Да чем угодно! Но я врач, а не следователь, я могу найти причину болезни, но не мотив преступления.
  - Найти мотив - это моя задача. Но у нас так мало информации.
  - А разве Иван ничего не вытянул из компьютеров колонистов? Мне кажется, он сутками не выходит из своей мастерской. Кстати, прикажите ему сдать анализы, я подозреваю, что он употребляет энергетики.
  - Спасибо за сигнал, док, я лично проконтролирую это.
  ***
  - Вставай, маленький ублюдок! Сукин сын! Сколько можно валяться?! - проорал над ухом голос матери, как всегда пьяной.
   Хорхе резко проснулся, обливаясь холодным потом. Сердце колотилось о рёбра, во рту пересохло до самого горла, ледяные пальцы были сжаты в кулаки с такой силой, что на ладонях отпечатались следы коротких ногтей. Парень сел на кровати, ему показалось, что в воздухе пахнет застарелым перегаром, табачным дымом и никогда не чищеными зубами.
   Спустив ноги на пол, Хорхе Мартинес с силой потёр лицо, прогоняя кошмар. Воспоминания никак не хотели отступать. А ведь он так давно не думал о прошлом.
   Их было девять братьев и сестёр. Девять! И он самый старший, вряд ли хоть когда-нибудь любимый, если их мать вообще способна была на любовь к детям. Они ютились в крохотной двухкомнатной муниципальной квартирке в самом бедном квартале. Там часто отключали электричество и воду, а других благ цивилизации не было и в помине.
   Трезвой свою мать Хорхе почти не помнил. Она всегда была пьяна, раздражительна и беременна. И каждый раз от другого мужчины. Мальчик даже не успевал иной раз запомнить очередного "папу", как тот исчезал из их жизни.
   Старший сын. В его обязанность входила забота о младших. Хотел он того или нет. Пока был совсем малой, лет четырёх, выпрашивал милостыню вместе с другой шпаной. Потом рылся в помойках возле ресторанов в квартале почище. А когда оттуда прогнали, не гнушался спереть из открытой машины кошелёк. И тащил свою добычу в дом.
   Его тело отлично помнило все тумаки и ссадины, что оставляла на нём мать или её любовник за то, что улов оказался мал. Хорхе сбегал от этих побоев. Первый раз в пять лет, когда разъярившийся "папа", которому не хватило на дозу, использовал его для метания ножей. С кровоточащей раной Хорхе прожил на улице неделю, питаясь пойманными крысами. А потом вернулся, потому что дома его ждали малыши.
   Он часто сбегал, чтобы вырваться из ада, что царил в двух комнатах их дома. Крики, плач, слёзы, ругань - звуковой фон, который никогда не отключался. И никто не собирался ему помогать, потому что в соседних квартирах творился такой же ад.
  - Не принесёшь денег, продам Маринку, - угрожала мать, трепля за волосы старшую дочь, всего на год младше самого семилетнего Хорхе.
  - А давай всех твоих щенят на органы продадим? - хохотал её любовник, неизвестно под каким порядковым номером.
   И мальчик шёл воровать, клянчить, унижаться, чтобы продержаться хотя бы следующий день и ночь. Он много раз обещал себя уйти и не вернуться, но каждый раз приходил домой.
   Однажды, когда он вернулся, разбив автомат по продаже еды, с набитым пачками печенья рюкзаком и полными карманами мелочи, Хорхе застал в квартире тишину. Он остановился на пороге. К привычному запаху пота, перекисшей еды, немытых полов примешивался другой, острый, терпкий, страшный. Стараясь не нарушить пугающего покоя, Хорхе опустил рюкзак на колченогий стул у дверей. На цыпочках прошёл в комнату.
   Притихшая малышня сидела в детской, где из мебели был лишь полуразвалившийся диван и пара коробок под одежду. Маринка держала на руках младшего - двухмесячного болезненного братика, которого они между собой звали Джуниор, а мать не звала никак, забыв о нём напрочь.
   Их мать лежала в другой комнате, вокруг её головы растекалась лужа крови. Рядом валялась перепачканная той же кровью пепельница. Мамашин ухажёр бесследно пропал.
   Хорхе было десять.
   Их забрали в приют. Маленькие волчата попали в светлые комнаты, получили новую одежду, которая подходила по размеру. Тут было тепло, уютно, безопасно. Тут была еда, которую не приходилось воровать, прятать или драться за неё.
   А ещё оказалось, что детям положено учиться. И это было интересно. Словно навёрстывая упущенное, Хорхе хватался за книги, впитывая всё без разбора. Он быстро наверстал упущенное и пошёл дальше, обгоняя сверстников. Школу Мартинес закончил с отличием, без проблем поступил в академию.
   И вот он здесь.
   А голос матери - лишь плохой сон. Кошмарный сон маленького мальчика. Мальчика, который уже давно вырос и стал настоящим мужчиной, способным постоять за себя.
   Хорхе с силой мотнул головой.
  ***
  - Вы хотите рассказать мне что-то ещё, доктор Чен? Проблемы с кем-то из экипажа?
  - Нет, с командой всё в полном порядке, исключая личные особенности. Я выявила некую закономерность и хочу её вам показать.
   Анна Чен быстро открыла в планшете другую папку. Перед Нерингом выстроились девять фотографий колонистов, взятых из личных дел. Доктор нажала на первую, разворачивая персональный файл покойного.
  - Это Свенсон-Петер Кузнецов, сорок восемь лет, в разводе, имел на попечении двоих детей. Строитель по основной специальности. Образование среднее. Судя по отзывам, хороший специалист, в самый раз для колонии. Вот как было обнаружено его тело.
   Неринг сразу узнал разрушенный жилой блок - они с Оловсоном тогда вывезли из него много трупов. Тело Кузнецова лежало на кровати с прострелянной грудью, закрытыми глазами и вытянутыми по швам руками.
  - Смерть наступила от пулевого ранения. В основании черепа глубокая рана, задевающая мозговое вещество. Рана нанесена непосредственно после смерти, есть микроследы кровоизлияния. Запомнили?
   Капитан кивнул.
  - Тогда продолжим, - доктор Чен свернула дело Кузнецова и щёлкнула по второй фотографии. - Елена Гавриловна Нам, тридцать шесть лет, не замужем, детей нет, строитель. Специализация "Инфраструктура и коммуникации сборных конструкций пятого класса сложности". Подавала документы на поступление в столичный университет, не набрала двух баллов на экзамене и тут же завербовалось на Прангею. Полагаю, специалист она была не хуже других. А вот, что с ней стало здесь.
   Тело женщины лежало на сдвинутых ящиках у обломков здания администрации колонии. На её шее, раздутой и потерявшей былую красоту молодости, выделялись пятная, похожие на отпечаток руки. Конечности трупа и живот были обглоданы животными.
  - Смерть наступила в результате механической асфиксии. Причём, следует заметить, что душили её голыми руками. В основании черепа имеется колотая рана, которая проходит практически через весь череп.
  - С учётом местных реалий, я пока не вижу ничего странного. Наверное, здесь у кого-то проявились садистские наклонности. Или, скорее всего, склонность к серийным убийствам.
  - Не исключено, - легко согласилась доктор Чен. - Однако маньяки обычно выбирают определённый типаж жертвы и редко отступают от выбранного способа совершения преступления.
  - Да, нам читали курс криминологии и психологии преступников.
  - Тогда вы должны понимать странность этих случаев. Все девять жертв были отобраны мною по их месту положения после смерти и той самой ране на затылке. Все они в разных возрастных категориях, обоего пола, разных рас и габаритов, так сказать. Объединяет их, кроме раны, то, что все они работали в одной строительной бригаде.
  - Хотите сказать, их убили за то, что они работали вместе?
  - Это лишь предположение. Объединяющий фактов, который не стоит игнорировать.
  - Покажите мне остальные фотографии.
   Анна кивнула и стала медленно перелистывать снимки. Неринг подвинулся ближе к монитору, вглядываясь в изображения. В те дни, когда они отыскивали и транспортировали трупы к лазарету, не давали времени приглядеться и задуматься. Теперь же, отсортированные доктором фотографии выстраивались в схему, не заметить которую было невозможно.
  - Все тела аккуратно уложены, - заметил капитан. - На кровати, на ящиках, на расстеленной простыне, на столе. А ведь чаще всего люди оставались там, где умирали.
  - Да постмортальные перемещения.
  - Получает, их специально укладывали, придавая вид спокойно лежащих людей. Это что-то личное, вам не кажется?
  - Предполагаю, это дело рук очень близкого к ним всем человека, который проявлял таким образом уважение.
  - Заботился о телах, - задумчиво проговорил Борис Юрьевич.
  - Или же справлял какой-то сумасшедший ритуал.
  - Вы можете предположить, чем были нанесены эти ранения в голову?
  - Ничего похожего в базах нет. Это что-то похожее на копьё или крупный штык.
  - Первобытное орудие.
  ***
   Хорхе умылся, надолго подставив голову под струю прохладной воды. Понемногу он успокаивался, находя в себе силы гнать плохие воспоминания. Стажёр оделся, провёл рукой по мокрым ещё коротко стриженым волосам.
  - Что, сосунок, расслабился? Про мамку забыл? А ну иди сюда, ублюдок! Быстро метнулся за пивом! И пожрать принеси, гадёныш вшивый!
   От ненавистного голоса перехватило дыханием. Хорхе замер на полушаге, чувствуя, как пол корабля уходит из-под ног, а вес начинает давить к земле. Он замотал головой, будто мог вытряхнуть голос матери, как воду, затёкшую в ухо.
   Голова тут же отозвалась гудением пустого колокола, у которого отрезали язык. На висках запульсировали жилки. Голова мгновенно сделалась непомерно распухшей, гулкой, звенящей.
   Вот только голос никуда не делся. К нему добавились и другие, в которых Хорхе с трудом узнавал всех ухажёров матери. Они хохотали, визжали, улюлюкали. Перекатывались эхом, наслаиваясь один на другой.
   Подкатила тошнота. Хорхе бросился к раковине, сплюнул густую горькую от желчи слюну. Из зеркала над умывальником на него смотрел маленький испуганный Хорхе, готовый получить подзатыльник или тычок. Из носа потекла кровь.
   Парень склонился над раковиной, включил воду, стараясь смыть кровь и заглушить мысли. Но они затягивали его в детство.
   Ему вспомнилась, как мать запирала их в комнате, приводя в дом нового любовника. Они не стеснялись, выражая криками и стонами накатившую страсть. Хорхе помнил, как стоял, подперев спиной дверь, чтобы младшие не смогли посмотреть в замочную скважину. Сам он пару раз смотрел, и ему было стыдно за то, что где-то внутри колыхнулось непонятное в столь юном возрасте чувство притягательное и отталкивающее. Движущиеся голые тела на грязной вечно расстеленной кровати. Очень долго он противился своему половому взрослению, не желая походить на родительницу и её мужиков.
   Хорхе судорожно вдохнул, внезапно поняв, что не дышит уже какое-т время. Кровь больше не окрашивала сбегающую в сток воду. Ещё раз плеснув на лицо, стажёр выпрямился.
   Прямо перед ним, всего лишь за тонкой поверхностью зеркала стояла мать. Такая, какой он её запомнил, - в платье с крупными цветами, которое когда-то было нежно-голубым, с засаленными волосами, ногтями неровными и жёлтыми от табака, с рано постаревшим лицом, с презрительным выпяченными губами.
   Она протянула руку, вырвалась за грань зеркального полотна и ухватила его за ухо. Ухватила и сжала с такой силой, что могла бы оторвать. Хорхе был парализован страхом. Он не сделал даже попытки вырваться, а ведь сейчас у него было достаточно, чтобы сопротивляться не только матери, но и любому из очередных "пап". Он вырос, возмужал, набрался сил, но стоял как вкопанный, глядя на оживший кошмар.
  - Так ты всё время подсматривал? Маленький мерзкий ублюдок! Извращенец поганый! - орала мать ему в лицо. - Нужно было тебя утопить, когда ты только из меня вылез! Обмотать пуповиной и вышвырнуть на помойку!
   Хорхе дрожал мелкой дрожью, задыхаясь от запаха перегара и гнилых зубов.
  ***
  - И я подозреваю, что этот удар в основание черепа тоже часть ритуала вместе с укладыванием покойника в определённую позу, - продолжила развивать мысль доктор Чен. - Этот "жрец" уложил даже то, что осталось от Саввы Ильина-Врабье. А там осталось только полтуловища и раздробленная нога.
  - Я помню то тело, - поморщился от воспоминаний Неринг. - Вы сказали, что строителей девять. Но ведь в бригаде обычно по десять человек.
  - Десятого я не нашла. Это бригадир Искаков. Кстати, его тела мы вообще не нашли нигде. Скорее всего, то, что от него осталось, в лесу.
  - А может быть в шахте?
  - Сильно в этом сомневаюсь. По моим расчётам шахтёры погибли первыми. Их намерено отстреливали, не позволяя выйти на поверхность. Все сообщения между поверхностью и проходами прекратились, это доказывает отсутствие продовольствия.
  - Но ведь мы не знаем, остался ли кто-то по ту сторону завала.
  - Зачем бы строитель пошёл в забой? Что ему там делать?
  - Не знаю. Но здесь столько всего нелогичного, что я не удивлюсь уже, пожалуй, ничему на этой планете.
  - Даже если сюда заглянет шестирукий гуманоид и спросит дорогу до ближайшей населённой планеты? - доктор Чен произнесла это с невозмутимым видом.
  - Я запрещу команде общаться с Ковальски.
  ***
   Хорхе удалось вырваться из цепких пальцев матери. Ухо горело огнём. Щёки пылали, будто их отхлестали, как в детстве, когда принесённых денег оказывалось слишком мало или когда он смел потратить часть украденного на обычную еду для малышни.
   Затравлено оглядев свою каюту, ставшую вдруг ещё уже, ниже, мрачнее, Хорхе выбежал в коридор. Ему было неважно, куда бежать, лишь бы оказаться подальше отсюда. Быстрые сильные ноги несли его, набирая скорость.
  - Беги, засранец! Беги быстрее! - преследовал его издевательский голос матери, звучащий, казалось, прямо за спиной.
   Мимо проносились гладки, слегка блестящие стены коридора, редкие мониторы терминалов связи, проходы на другие уровни и коридоры.
  - Беги! Беги, пока не сдохнешь!
   Нет, мотал головой стажёр, эта женщина не могла быть его матерью. Не может мать так ненавидеть и желать смерти.
   Эхо смеха давно умершей преследовало его, подхлёствывало, било по ушам. Мартинес бежал не разбирая дороги. Может, если повернуть, она не сможет догнать?
   Хорхе не понял, на что налетел. Ковальски чуть не подавился своей сигарой, когда стажёр вылетел из-за угла и врезался в него всей массой. Джонни едва устоял на ногах - пригодились годы тренировок в спортзале и большие нагрузки.
  - Разуй глаза, салага! Смотри, куда прёшь, блин.
  - Отвали! - Хорхе вложил в удар все силы, отпихивая Ковальски.
   Мартинес, конечно, уступал ему в массе и росте - с Ковальски по габаритам вообще мало кто мог сравниться. Но адреналин, бушующий в крови, злость, помноженная на давно подавляемый страх, агрессия, компенсировала все недостатки. Удар раскрытыми ладонями в грудь оказался достаточно мощным. Джон отлетел к стене, с глухим стуком приложившись головой к полированной панели. Будь на его месте кто-то другой, наверняка не избежал бы серьёзных травм. Но Ковальски только удивлённо раскрыл глаза.
  - Это сейчас что вообще было? - Ковальски потёр затылок, глядя в спину уносящегося прочь Хорхе. - Они совсем страх потеряли? Мелюзга.
   Перекатив сигару в другой уголок рта, Ковальски отправился по своим делам, на ходу выдумывая, какое бы унизительное и тяжёлое задание придумать для зарвавшегося стажёра. "Может, заставить зубной щёткой почистить общую душевую"?
  ***
   Оставшись в одиночестве, капитан Неринг ещё раз пересмотрел оставленные доктором файлы строителей. Картина получалось странноватой даже для совокупной нездоровой обстановки на Прангее. В общей картине хаоса и жестокости образовался некий островок, где царило чётко прослеживаемое безумие иного порядка.
  - Капитан Неринг для записи и отправки, - Борис Юрьевич уселся за стол перед терминалом. - В связи с открывшимися обстоятельствами, прошу по возможности скорее провести проверку личных связей колонистов по месту их жительства. Были ли пересечения вне рабочее время или по другим миссиям? Необходимо также проверить ближайших кровных родственников всех колонистов, чтобы выявить случаи помешательства. Также необходимо узнать, состоял ли кто-то в нетрадиционной секте? Или же придерживался каких-то учение?
   Возможно, на Прангее оказался кто-то, принадлежащий секте антикосмополизма. Как известно, члены этой организации призывают прекратить межпланетные перелёты и всяческую деятельность на других планетах, исключая те, что уже вошли в Империю. Некоторые члены настроены более радикально и способны к прямому насилию.
   Особое внимание следует уделить бригаде строителей, личные дела которых будут прикреплены в данном сообщении. Кроме того, особое внимание следует уделить бригадиру Искакову. Пока он значится в списке пропавших без вести.
   Надеюсь, получить сведения как можно скорее. Капитан Неринг, конец записи.
   Борис Юрьевич откинулся на спинку стула, заложив руки за голову. Повернувшись к псевдоокну, капитан стал смотреть, как по небу Прангеи, изображение которой сейчас транслировалось в прямом эфире, плывут облака. Информации из Центра придётся ждать очень долго. Сначала их сигнал должен преодолеет сотни тысяч километров до ближайшего передатчика. Оттуда, усилившись, отправится на ближайшую населённую планету или базу, смотря что в тот момент будет ближе. Это ещё не близкое расстояние. Потом пойдёт по инстанциям, пока не достигнет нужного человека. Далее сбор информации на месте - время, которое невозможно просчитать. И обратный путь с любым результатом. Очень-очень долго. А ведь в сообщении может оказаться лишь пара сухих строчек о том, что колонисты чисты, ведь их проверяли и перепроверяли до отлёта.
   Капитан вздохнул. Вся надежда прояснить ситуацию на несчастной планете ложилась на плечи инженера. Только золотые руки и мозги Ивана Строгова могли восстановить данные разрушенных серверов. А там, наверняка, должно оказаться объяснение происшествия. Тогда они со спокойной совестью смогут отсюда улететь.
  
  
  Глава 11.
   Хеннис Кларк сидела за пультом дежурного. Вахта - вот и всё, что ей оставалось. А ведь она могла бы сейчас попрактиковаться в полётах. Абсолютно пустая планета, где нет ни малейшей вероятности столкнуться в воздухе с кем-то кроме птиц. Можно отработать сверхнизкие полёты, полёты на максимальной высоте, испытать, какую скорость можно выжать из шатлов. Между прочим, проверить новые шатлы в работе на предельных показателях - одна из важнейших задач. Они не просто спасательная миссия, они испытатели технологий. Это прописано в её личном контракте.
   Пропадает и время, и навыки. Да и вообще надоело просто так просиживать штаны на одном месте. Даже симулятор полёта, установленный на персональном терминале пилота, не успокаивал. Хотелось почувствовать тот миг, когда корабль отрывается от земли. Совсем короткое мгновение удаётся ощутить всю силу перегрузок до того, как сработают системы погашения и всё войдёт в норму. Иногда Хеннис специально отключала эту систему, чтобы насладиться полнотой управления мощной машины, послушной её рукам. Только это бывало очень редко и только на полигонах.
   А здесь не было и этого.
   Она так задумалась над тем, как бы уговорить капитана разрешить ей полетать, что пропустила момент появления на космодроме незнакомца.
   На нём болталась униформа колониста, порванная в нескольких местах. Лицо почти полностью скрывалось под неопрятной бородой и усами, переходящими в густые бакенбарды. Спутанные волосы неопределённого цвета свисали сосульками, их явно давно не мыли и не чесали. Руки незнакомого мужчины были безвольно опущены вдоль тела, в правой зажат похожий на пистолет резак. Подволакивая ноги, человек приближался к "Пылинке".
  - Э, внимание! У нас гости! - Хеннис поспешно нажала клавишу внутренней связи.
  - Вывожу картинку на мониторы терминалов, - Иван отреагировал быстро, удалённо работая с компьютером дежурного.
  Инженер так и не ложился, возясь с программами восстановления данных. Доктор Чен была права, иногда Иван принимал полулегальные энергетики. Они давали ему потрясающую работоспособность, заменяя сон, еду и общение. Правда побочные эффекты в виде головной боли и продолжительного сна после окончания действия препаратов случались. Но это Строгов лечил обычными таблетками, вполне законными и одобренными медицинским ведомством.
  - Готовьте шлюзовую камеру, - приказал капитан Неринг. - Ковальски, Оловсон, надеть защиту.
  - Я знаю, кто это, - снова вклинился Иван, на экране перед ним пару секунд назад появилась фотография из личного дела. - Это Искаков Максим Сергеевич, бригадир строительной бригады.
  - У него признаки истощения. Других изменений я не вижу, по крайней мере отсюда, - голос доктора Чен оставался спокойным, несмотря на то, что остальные испытывали волнение. - Ковальски, не распускай руки. Слышишь? Доставьте его ко мне в лабораторию в целости и сохранности. Надеюсь, я ясно выражаюсь.
  - Очень страшно, - буркнул Джонни, облачаясь в свой суперскафандр.
   Военный эксперт не стал тратить время, чтобы дойти до интеркома и ответить доктору напрямую.
  - И всё же давай постараемся взять его аккуратно. Он наш последний шанс на раскрытие дела, - Оловсон проверил надёжность крепления ботинок.
   Ковальски шумно выдохнул через нос, походя на щенка, у которого отняли любимую игрушку.
  ***
   Бригадир Искаков шёл к кораблю. Тень под днищем была такой густой, что казалась почти чёрной. Но он не смотрел на неё, он переставлял ноги, медленно, будто находился по колено в воде. Застывший взгляд исподлобья буравил шлюзовую дверь.
   Указательный палец правой руки постоянно нажимал на кнопку резака. Рукоять удобно лежала в руке, став естественным продолжением конечности.
   Пламя уже не такое ослепительное, как должно быть при полной зарядке, то появлялось из узкого сопла, то пропадало. От многократного неправильного использования сопло, изготовленной из особого материала, способного выдерживать огромные температуры, начало деформироваться, перекрывая подачу энергии. Несколько неосторожных рабочих, не желавших соблюдать правила, оставались без рук, когда сопло такого резака проваливалось внутрь, а энергия, не получавшая выхода, разрывала резак на части. Но Искаков об этом не знал, продолжая механически надавливать на удобную кнопку.
  ***
  - Внимание! - объявил искусственный интеллект "Пылинки", заставив команду поднять головы и на время замереть. - Шлюзовая камера открыта. Герметичность корабля нарушена. Задействован протокол 77-8А-14.
  - Что за чёрт? - спросил Ковальски.
  - Протокол экстренной процедуры открытия дверей, - пояснил Оловсон, ускорив движения. - Применяется в самых крайних ситуациях, когда кораблю или экипажу грозит опасность.
  - Нам что-то грозит?
  - Вряд ли.
  - Тогда какой капитан это сделал?
  - С чего ты взял, что это сделал Неринг?
  - Ну а кто? Я ж этого протокола не знаю.
  - Это стандартный протокол. Один из тех, что изучают на первом курсе академии.
  - К чёрту ваши академии!
  ***
   Борис Юрьевич на секунду замешкался. На его памяти даже ему ни разу не приходилось пользоваться протоколом 77-8А-14. Самый старый из всех протоколов спасательных судов. Открывает двери даже, если на них наложен код капитана. Крайняя ситуация, обоснование которой потом потребует судебного разбирательства и такой бумажной волокиты, допросов, тестов, что применяли его действительно только в экстренных ситуациях.
  - Кто? - снова набирая скорость, рявкнул Неринг. - Иван?
  - Это не я! - завопил Строгов. - Я в мастерской. Секунду.
   Иван вошёл в другую директорию дежурного компьютера, обернулся на дополнительный монитор, куда транслировалось изображения всех камер корабля.
  - Это Хорхе, кэп! Я вижу его. Он снаружи! Без защиты. Повторяю, на нём нет скафандра!
   Неринг как раз поравнялся поворотом на шлюзовую камеру, когда из комнаты со скафандрами выскочил разъярённый Ковальски. Джонни успел надеть лишь ботинки и нижние штаны.
  - Я ему сейчас башку сверну на бок! Полудурок! - Ковальски сразу же обогнал капитана, поправляя кобуру.
  - Отставить! - Неринг попытался ухватить военного за ворот футболки, но поймал лишь воздух. - Ну и дисциплинка на моём корабле!
  ***
   Хорхе вырвался наружу, как дикий зверь, пробывший в неволе пару месяцев и вдруг почуявший близкую свободу. Стажёр не осознавал себя, не понимал и половины своих действий. В нём клокотала ярость, помноженная на застарелый страх. Ненависть застилала глаза красной пеленой, лишая способности мыслить здраво.
   Оскалив стиснутые зубы, сжав кулаки, Мартинес в два прыжка одолел ступени. Напряжённые мышцы выпирали, грозя разорвать форму. В его голове было лишь одно желание - разрушать. Убить или сломать. Ничего кроме разрушения.
   Столь желанным им некоторое время назад воздух без фильтров скафандра не вызывал никаких эмоций. Просто двигаться стало легче. Все чувства притупились, ушли на второй и даже третий план. Только гнев правил стажёром, гоня его вперёд. С такими лицами идут на верную гибель.
   Искаков заметил выбежавшего из корабля человека. И в нём будто что-то переключилось. Расслабленные, замедленные движения сделались дёрганными, резкими, быстрыми. Вскинув над головой резак, как примитивную дубинку, строитель понёсся навстречу стажёру полупрыжками.
   И один, и другой утрачивали человеческий облик, проваливались сквозь века и тысячелетия назад к примитивной каменной эре.
  ***
   Мониторы "Пылинки" безразлично отображали происходящее, как отображали мирную лесную опушку по другую сторону корабля, где совершенно ничего не происходило. Хеннис Кларк подалась вперёд, не отрываясь глядя на происходящее. В своей мастерской точно также приник к экрану Иван.
   Неринг заглянул в отсек со скафандрами - Оловсон всё ещё возился с застёжками. В норматив он, конечно, уложится, но время сейчас имеет совсем другое значение. Человек без защиты уже снаружи.
  - Быстрее не получается, - бросил Рудольф, заметив капитана.
  - Ковальски помчался за ним. Бросай всё.
   Оловсон тут же прекратил прикручивать пластину, прикрывающую грудь, схватил винтовку и выскочил из отсека.
   Помчавшись следом, Ковальски они так и не успели догнать.
  ***
   Хорхе и Искаков сшиблись, не притормаживая, не пытаясь увильнуть от столкновения. Так сшибаются на полной скорости два игрушечных поезда, когда какому-нибудь маленькому хозяину хочется посмотреть на катастрофу. Удар вышиб из обоих дух и развёл в стороны. Но противники и не подумали остановиться, перекинуться парой слов, обозначить свою вспыхнувшую, как сверхновая, взаимную неприязнь.
   Искаков зарычал, брызгая слюной, снова замахнулся и попытался раскроить противнику голову резаком, предназначенным совсем для другого. Хорхе присел, пропуская удар над головой, одновременно выбрасывая кулак снизу вверх, метя строителю в горло. Однако удар пришёлся вскользь - по инерции Искаков последовал за своим орудием, так и не встретившем препятствия.
   Не упуская возможности, Мартинес развернулся на пятке, посылая раскрытую ладонь в плечо неприятеля, заставляя того, продолжить разбег и упасть. Хорхе всегда был гордостью тренеров академии. Парень проводил в спортзале всё свободное время, отрабатывая удары и приёмы, доводя их до совершенства. Ему даже предлагали выступать на соревнованиях за честь академии, но подвернулась возможность постажироваться в реальных условиях - и Хорхе улетел.
   Найдя в себе силы удержать равновесия, почти потеряв контроль над левой рукой, колонист резко развернулся и выбросил резак на максимально возможную длину. Самый кончик чиркнул по лбу стажёра, разрывая кожу. Тёмная кровь тут же заполнила рану, потекла по виску, устремляясь за воротник.
  - Агрх! Ш-ш-кх! - невразумительные звуки вырывались из перекошенного рта Искакова вместе с пузырящейся слюной.
  - Хэк! - Хорхе остервенел от запаха своей крови., принявшись наносить удары с такой быстротой, что вряд ли их смог парировать даже его тренер, неоднократный чемпион Империи.
   Замелькали кулаки. Противники явно задались целью уничтожить друг друга, не задумываясь ни о чём больше. Они словно остались одни во Вселенной и от смерти одного, зависит будущее другого. Хриплые выкрики, рычание - и ни единого слова.
  ***
   Ковальски выскочил наружу, едва не задев плечом створ шлюза. Прямо с площадки прыгнул на землю, не тратя время на спуск по ступеням. Не оглядываясь Джонни кинулся к месту событий. Капитан Неринг и Оловсон отстали от него меньше, чем на полминуты и оказались у дерущихся, когда Ковальски уже стоял там.
   Искаков и Мартинес уже катались по земле, молотя друг друга, не выбирая места. У обоих лица были разбиты в кровь. Мужчины сцепились мёртвой схваткой, не уступая, не проявляя признаков усталости или боли, хотя боль должна была преследовать их.
   Оловсон заметил валяющийся резак, пнул его подальше, чтобы никто не смог дотянутся. Рудольф поднял винтовку, но ни прицелится, ни выстрелить, естественно, не мог.
  - Прекратите! - раскатился над космодромом голос капитана. - Немедленно прекратите!
  - Да не слышат они, - отмахнулся Ковальски. - Сейчас я их утихомирю.
   Джонни ввязался в драку. Он попытался схватить одной рукой Мартинеса, другой - Искакова, чтобы растащить их. Ухватив Хорхе за ворот формы, Ковальски потянул его на себя, позволяя вороту глубоко впиться в горло стажёра. В это время Хорхе как раз оказался сверху противника, собираясь выдавить тому глаза. Рывок Ковальски нарушил его планы. Воспользовавшись тем, что никто не вцепляется ему в лицо, Искаков выбросил кулак вверх, угодив прямиком в челюсть Джона.
   Тот выпустил ворот Мартинеса, на секунду потеряв ориентацию - от удара даже клацнули зубы. Хорхе тут же извернулся, сбивая Ковальски с ног и пиная его в голень. Военный эксперт оказался сразу в гуще схватки, получая удары со всех сторон.
  - Ах вы, сукины дети! - прорычал Ковальски, теряя терпении.
   Джон полагал, что сможет разнять дерущихся, как первогодков, перепивших в баре в свою первую увольнительную. Легонько бы встряхнул их, поставил на ноги да и сплавил бы капитану. Но раз эти парни решили играть по-крупному, то и ему нечего церемониться и боятся сломать пару носов.
   Могучим движением Ковальски скинул с себя вцепившегося в руку Хорхе и одним ударом в висок отправил его в нокаут. Плюющийся Искаков с заплывшим глазом широко раскрыл рот и перекатом бросился на Джона, собираясь впиться ему в горло. Ковальски не дал строителю совершить манёвр, ребром ладони стукнув его по затылку. Колонист тут же обмяк.
  - Вот гадёныш, - Ковальски без особой силы ткнул кулаком в бок бесчувственного стажёра. - Он меня покусал. Вот.
   Выставив локоть, Джонни продемонстрировал наливающийся багровым след от укуса. Пара капелек крови проступила на коже, словно роса на траве.
  - Вернёмся и сразу к доктору Чен, - приказал капитан. - Подняли!
   Джон поднялся на ноги, оттряхнул брюки и футболку, рукав которой оказался наполовину оторванным. Чертыхнувшись военный эксперт схватил колониста поперёк туловища и легко забросил его на плечо.
  - Да он весит, как девчонка, - констатировал Ковальски, бережно выставив прокушенную руку перед собой.
  - Зато Хорхе весит, как ты, - сообщил капитан.
   Вместе с Оловсоном они подняли стажёра подмышки и поволокли к кораблю. Высокий парень с хорошо развитыми мышцами действительно оказался очень тяжёлым. Носки его ботинок скребли по бетонной взлётной полосе.
  ***
   Доктор Анна Чен уже поджидала их в шлюзовой камере с каталкой. Красуясь перед женщиной, Ковальски сгрузил свою ношу, будто добытчик, вернувшийся с успешной охоты. Но доктор Чен, включив крохотный фонарик, склонилась над колонистом. Приподняв ему веки, она посветила на зрачки.
  - Хорошо, хоть не убил его, - сказала доктор.
  - Всегда, пожалуйста.
  - Что с рукой? - доктор взяла Джона за запястье и повернула к себе.
  - Ничего страшного, - Ковальски попытался отобрать руку, но у Анны оказались неожиданно крепкие пальцы.
  - Это укус. Его нужно обработать.
  - Вот ещё.
   В шлюз вошли остальные. Капитан тут же заблокировал дверь, хотя, пожалуй, это теперь было неважно.
  - Капитан, Ковальски отказывается идти в лазарет, - с ходу сообщила доктор, выворачивая руку Ковальски, чтобы все увидели, что крови продолжает сочиться.
  - Джон?
  - Зачем это нужно? Пойду промою водой - делов-то, - пожал плечами Ковальски.
  - Отлично. Когда начнётся загноение и гангрена, я тебе с огромной радостью отрежу руку по самую шею, - Анна выпустила из захвата его запястье и принялась деловито пристёгивать Искакова ремнями к каталке.
  - В смысле гангрена? - Ковальски принялся баюкать прокушенную руку.
  - До кости сгниёт. И ты всё это будешь чувствовать. Распухнет, станет вонять, может быть, даже заведутся черви.
  - Довольно, доктор Чен, - остановил капитан. - Джон уже всё понял и с радостью сделает всё, что вы прикажете. Правда, Джон.
  - Да, - кивнул Ковальски.
  - Пока можешь ходить, кати этого за мной, - распорядилась Анна, направляясь в медицинский отсек. - Капитан, Рудольф, вам тоже нужно зайти ко мне. Хочу кое-что проверить.
  - Куда этого красавца? - спросил Оловсон, кивая на уложенного на пол Хорхе, начавшего постанывать.
  - Давай оттащим его на гауптвахту. Пусть немного поостынет.
  ***
  - Кэп, - Иван нагнал Неринга у поворота, - вы мой резак принесли?
  - Это было последнее, о чём я подумал. Прости.
  - Тогда я могу за ним сам сходить?
  - Без проблем. Ты ведь не разрешения на это просить собирался?
  - Я про скафандр хотел уточнить, - замялся Строгов. - Можно его не надевать? Всё равно карантин нарушен.
  - Давай сначала дождёмся, что скажет доктор Чен. Не рискуй напрасно.
  - Хорошо, - вздохнул инженер.
   Неринг отправился по своим делам, а Иван побрёл к мастерской. "Это несправедливо, - думал Строгов. - Они были снаружи без защиты - и ничего страшного не произошло. А мне по делу нужно, так придётся тысячу лет потратить на одевание и все эти дурацкие процедуры. А, всё равно им сейчас не до меня. Так схожу".
  ***
   На общем собрании все ожидали новостей от доктора Чен. Команда заранее настроилась выслушать невообразимое количество медицинских терминов, но Анна так устала, делая замеры, составляя графики, отчёты и сводные таблицы, что решила сделать свою речь сразу понятной непрофессионалам, чтобы не пришлось объяснять.
   На мониторах застыли две фотографии Искакова - одна взятая из личного дела, другая сделанная в медицинском отсеке. Узнать в снимках одного и того же человека было делом непростым - Максим Сергеевич Искаков теперешний совсем не походил на себя тогдашнего. Его лицо поросло обильной растительностью, щёки ввалились, пролегли морщины, заполненные пылью. Он стал выглядеть старше своих лет.
  - Итак, пациент Искаков. По основным показателям он вполне здоров, только сильно истощён. По моим расчётам, Искаков потерял до тридцати процентов массы тела. Это близко к критическому показателю, но до этого у него наблюдался некий избыток веса. Так что в этом отношении пребывание здесь пошло ему на пользу.
  - Ага, только он сбрендил, - укачивая забинтованную руку, сказал Ковальски.
  - Можешь не беспокоится, что он нападёт на тебя во сне, Джон, - отвлеклась от доклада доктор Чен. - На данный момент Искаков находится под действием транквилизаторов. У него сломано три правых ребра и одно левое. Кроме того множественные гематомы и ссадины. Всё свежее и, что понятно, получено в ходе потасовке с Хорхе. Ну и на затылке ушиб...
  - Он сам нарвался!
  - Ковальски, можешь помолчать? - оборвал его капитан Неринг. - Продолжайте, Анна.
  - Часть результатов анализов будет готова лишь через пару часов, тогда я предоставлю развёрнутый отчёт, чтобы вы могли предоставить его в Центр.
  - Хорошо.
  - Но уже сейчас могу сказать, что Искаков причастен к смерти части строителей с вероятностью девяносто процентов. В его подногтевом содержимом я нашла частицы эпителия и крови пятерых строителей из его бригады. Там же есть следы крови местных животных. Пятна крови присутствуют на одежде и обуви Искакова. Вероятно, он занимался охотой, чтобы как-то выжить.
  - У них холодильники забиты полуфабрикатами, - заметил Оловсон. - Питание от солнечной энергии не прерывалось, а запасов хватило бы на пару лет всей колонии.
  - Значит, он не мог или не хотел туда ходить, - предположил Иван.
  - Ну, об этом мы можем спросить самого Искакова, - капитан Неринг откинулся на спинку кресла. - Наконец-то у нас появился живой свидетель. Основательно допросим его о случившемся, соберём необходимые образцы, если нужно. И сможем отсюда улететь.
  - Сомневаюсь, - Анна потёрла переносицу.
  - Сомневаешься, что мы сможем отсюда улететь? - встрепенулась Кларк, до того не проявлявшая ни малейшего интереса в разговоре.
  - Сомневаюсь, что Искакова можно будет допросить, - сказала доктор Чен, не настроенная в данный момент выяснять отношения.
  - Почему? - снова напрягся Неринг. - Это связано с лекарствами, которые вы ему ввели?
  - Нет, - покачала головой доктор Чен. - Судя по его поведению и реакциям, пациент явно неадекватен и вряд ли осознаёт происходящее.
  - Псих, - заключил Ковальски.
  - Но ведь существуют методики допроса таких людей. Да, пусть это будет дольше, но можно постараться вытянуть из него хоть что-то, - Борис Юрьевич не мог, не желал просто отмахнуться от неожиданного свидетеля.
  - А ещё его можно пытать, - поглаживая повязку, сказал Ковальски.
  - Ты чрезвычайно мил. Как всегда, - тихо заметила Анна, которой прекрасно было известно, то рана на руке Джонни не болит, потому что она вколола ему достаточно сильное обезболивающее.
  ***
  - Капитан Неринг для записи и отправки. К кораблю вышел выживший колонист, бригадир строительной бригады Максим Сергеевич Искаков. Он проявил агрессию, принуждая принять активное противодействие. В спровоцированную Искаковым драку был втянут стажёр Хорхе Мартинес. Применив силу военного эксперта, Искакова удалось обезвредить, причинив телесные повреждения средней тяжести.
   На данный момент Искаков находится под круглосуточным наблюдением в медицинском отсеке, на карантине согласно предписаниям инструкции. Угрозы его жизни и здоровью нет. Допрос бригадира запланирован на завтра, если это будет возможно по объективным причинам.
   Стажёр Мартинес, проявив самовольство, покинул корабль, задействовав протокол 77-А8-14. По этому поводу будет проведено доследственное расследование силами помощника капитана Оловсона. В драке с Искаковым Мартинес получил следующие повреждения: перелом пятого левого ребра, множественные гематомы, повреждение ушной раковины, рассечение мягких тканей лобной части головы. Ему также оказана медицинская помощь. В данный момент стажёр находится под действием успокоительных, назначенных судовым доктором. Мартинес оставлен на гауптической вахте в целях наложения наказания. Соответствующая запись внесена в его личное дело. По прилёту следует рекомендовать Мартинесу посещение психолога.
   Вахтенное дежурство продлено на неопределённый срок. Я предполагаю, что могут быть ещё живые колонисты из числа тех, что на данный момент значатся в списках пропавших без вести. Они могут выйти к "Пылинке" вслед за Искаковым. Могу лишь предположить, что хотя сканеры не засекают жизнеформ типа "человек", не исключено, что колонисты нашли где-то недоступное сканированию убежище. Там же скрывался Искаков.
   Капитан Неринг, конец записи.
  ***
   Иван шмыгнул за створку шлюза, обойти все эти прописанные протоколы инженеру не составляло большого труда. Солнце этой планеты уже клонилось к закату. Тёплый ласковый ветер приносил незнакомые волнующие ароматы. Прангея пахла летом, травами и недавним далёким дождём.
   Покачиваясь с пятки на носок, Строгов постоял на площадке. Он прислушивался, впитывая звуки незнакомого места. И пускай пение местных птах он уже слышал на записи и через наушники скафандра. Сейчас, не стиснутый жёсткой одеждой, способный свободно двигаться, Иван улыбался довольный собой и миром в целом. Его даже не пугала надвигающаяся ночь - время, когда местные хищники выйдут из своих логовищ на охоту. Да и чего боятся? "Пылинка" их надёжно укрывает, испуская инфразвук, чтобы держать живность на безопасном расстоянии.
   Глубоко вдохнув, инженер отправился за резаком, что сиротливо лежал и грелся на солнце половину дня. Насвистывая простенький мотивчик, Иван подумал о том, что по такой чудной погоде грех не погулять подольше. Ведь он ещё успеет насидеться в мастерской.
  
  
  Глава 12.
   Ковальски предавался одному из своих самых любимых занятий - чистил оружие. Это занятие не надоедало ему никогда, в каком бы настроении он не был, в какое время суток и при каких бы обстоятельствах это не происходило. А сейчас, когда заняться всё равно было нечем, чистка оружия и вовсе приносила удовольствие.
  - Щёлк. Щёлк. Щёлк, - пистолет-бастер оказался разобранным на составные части.
   Металлические вороненые детали мягко поблёскивали, разложенные на ветоши. Джонни брал каждую деталь, протирал тряпкой от пыли, другой тряпкой наносил смазку и откладывал, переходя к следующей. А когда детали заканчивались, возвращался к первой и полировал её до блеска, удаляя лишнее масло.
   Зажав в зубах незажжённую сигару, военный эксперт прищурил левый глаз, правым глядя в дуло на просвет. Идеально! Можно собирать.
  - Щёлк. Щёлк. Щёлк, - детали встали на свои места и вот уже в его руках не бесполезные железки, а мощное оружие, готовое к бою.
   "Как же здесь скучно, - думал Ковальски. - И место, и людишки. Какие-то жалкие сосунки, а не команда. Они ведь без меня и дня не продержатся. Ни защититься, ни принять ответственных решений. Размазня".
   Перекатив сигару в другой угол рта, Ковальски пожалел, что нельзя вот прямо сейчас зажечь её и затянуться горьким, терпким дымом, после которого хочется кашлянуть. Он был недоволен своей ролью на "Пылинке".
   И ему категорически перестал нравится капитан Неринг. Ну что это за капитан, которого ни во что не ставят даже стажёры? Только и того, что размазня. Вот если бы командование флота было дальновиднее и разумнее, оно поставило бы на этот пост человека, способного навести порядок жёсткой рукой. Такого, как Джон Ковальски.
   Тогда бы инцидента с дурацким протоколом вообще не было бы. А если бы и случился, то его рука не дрогнула бы - пристрелил и Хорхе, и Искакова. Неподчинение. Агрессивные действия, угрожающие целостности корабля и безопасности экипажа. Открыть огонь на поражение в таком случае - святая обязанность грамотного командира.
   Да что тут рассуждать?! Не команда, а балласт. Только место занимают, бестолочи. Суются со своей инициативой, куда не просят, а элементарной субординации соблюдать не могут.
   Ковальски вскинул пистолет, ощущая в руке приятную тяжесть. Ладонь плотно обхватывала рукоять, указательный палец ложился точно на спусковой крючок. По-умному, это зовётся эргономикой. Верное оружие, проверенное, пристрелянное, привычное. Вот бы сейчас выпустить пару пуль!
   Да здесь вообще можно было бы всё разнести даже с его личным арсеналом. Но нет, капитан - тьфу! - не позволит.
  - И корабль этот к чертям в клочки! - Джона переполняла странная смесь острой злости и радости.
   В нём бушевал охотничий азарт, какой возникает, когда цель близка, когда враг на мушке и осталось лишь сделать последнее движение.
  ***
   Спортзал оказался, к счастью, пуст. Да и кто сюда вообще приходит кроме неё? Разве что пару раз на тренажёрах висели стажёры - тюфяки, неспособные подтянуться даже сотню раз к ряду.
   Хеннис кинула полотенце на скамью, оно соскользнуло на пол и пилот поддала ему, зашвыривая под лавку. Но поднимать его она не стала - тело так хорошо разогрелось после пробежки, что жаль тратить время на глупую тряпку.
   Кларк привычным движением натянула полуперчатки, зафиксировав их на запястье, подходя к любимому снаряду. Грушу она могла колотить часами, отрабатывая удары. В ней бурлила энергия, которую следовало обратить на пользу. Склонив голову сначала к одному плечу, затем к другому, женщина размяла шею. Она только что вернулась на корабль и собиралась продолжить тренировку.
   На улице оказалось очень неплохо. Раннее утро Прангеи мало чем отличалось от других. Зато появилась возможность действительно хорошо пробежаться и подышать свежим воздухом не через фильтры. Надоело сидеть в этой жестяной коробке, будто пойманный каким-то мальчишкой жук. Каждый день одно и то же, без перспектив.
   И пусть только хоть кто-то заикнётся о том, что она вышла без защиты наружу. Половина команды это уже сделала - и ничего. Наверняка дежурный доложит, если уже не доложил, о том, что она покидала "Пылинку". И пусть!
   Каждую свою мысль Хеннис Кларк вколачивала в боксёрскую грушу, чувствуя, как костяшки пальцев соприкасаются с твёрдым боком снаряда, как он откачивается назад под её натиском. Серия ударов правой, серия левой, уход с линии удара воображаемого противника.
   Ох, как было бы хорошо, если бы кто-нибудь, кто угодно, начал сегодня к ней приставать с глупыми вопросами или указаниями. Пусть хоть кто-нибудь нарвётся! Вот бы почесать кулаки в реальном спарринге. С каким наслаждением Кларк расквасила бы нос противнику. Пусть это был бы даже капитан Неринг.
   Груша уже ощутимо раскачивалась, вбирая силу её ударов, каждый последующий из которых становился всё сильнее. Майка-топ, подчёркивающая идеально развитые мышцы, потемнела на груди и между лопаток от пота.
   Почему никто не ценит её мастерство? Почему здесь каждый против неё? Начиная от мелкого инженера, заканчивая капитаном. Определённо каждый на этом корабле имеет на неё зуб. Завистники чёртовы! Они просто не в силах смириться с тем, что она лучше их всех. В этом не приходится сомневаться.
   Даже эта доктор Чен. Всегда такая добренькая, милая до тошноты. Выдаёт себя за её подругу, а на самом деле жалеет. Как будто это незаметно. Как будто непонятно, что Анна считает её слишком мужественной, слишком независимой, слишком самостоятельной. Конечно, по меркам доктора настоящая женщина должна быть мягче.
   Чёрта с два! Не на ту напали! Никогда Хеннис Кларк не пойдёт против своей воли, не станет подчиняться мужчинам только по тому, что у них в штанах болтается отросток! Не выйдет!
  - О! Пусть кто-нибудь хотя бы взглянет косо в мою сторону! Только зацепите меня сегодня! Я вам покажу ярость!
  ***
   Приглушённый свет делал мастерскую похожей на пещеру или кабинет древнего алхимика. Лишь одно место освещалось сразу тремя лампами, направленными под разными углами - здесь стоял рабочий стол Ивана. Среди куч микросхем, всевозможных плат и непонятного вида приборов Строгов чувствовал себя хорошо.
   Тонкое жало паяльника нацеливалось на плату, которую Строгов собирал весь день, она ускорит в разы работу его личного терминала, когда будет готова и установлена в нужное гнездо. Работа предстояла ювелирная, поэтому Строгов целиком сосредоточился на её выполнении. Через защитные очки инженер неотрывно смотрел на кончик паяльника, разогретого до бела. Сплавить воедино металлическую основу и кристалл - это не шутки. Обычно такую сложную, выверенную пайку доверяют лишь роботам, у которых не может быть проблем с глазомером и внезапно дёрнувшейся рукой.
  - Восстановление данных завершено, - произнёс из динамика голос искусственного интеллекта "Пылинки".
   Появление над ухом громкого звука, разрушающего сосредоточенную тишину, напугало инженера своей неожиданностью. Рука его дрогнула. Жало паяльника прочертило по плате полосу, расплавляя хрупкий материал.
  - Чёрт бы тебя побрал, электронная скотина! - выругался Строгов, приходя в ярость.
   Ни в чём не повинный паяльник полетел в одну сторону, а испорченная плата - в другую. Ивану безумно, до зубовного скрежета захотелось изо всех сил наступить на плату и раздавить её, захотелось подцепить носком ботинка инструмент, автоматически прекративший нагреваться, и запнуть его под дальний стеллаж.
  - Вывести данные на экран! - приказал инженер сквозь зубы, злясь на искусственный интеллект, им же самим запрограммированный на подачу голосового сигнала.
   "Что-то с нервами, - подумал Иван. - Надо побольше гулять".
  - Восстановлено двадцать восемь процентов от исходного количества файлов, - на экране появилась новая папка, раскрываясь и давая доступ для просмотра.
  - И это за полтора дня работы?! Всего лишь? Да я бы вручную успел быстрее и больше, тупая куча микросхем! Бесполезная игрушка! Железяка!
   Искусственный интеллект никаким образом не прореагировал на слова инженера, который даже подскочил с кресла от невыносимой ненависти к электронной начинке корабля.
  - Перешли эти данные Нерингу.
  - Команда выполнена.
  - И заткнись! - Иван поднял правый кулак, поднеся его к монитору.
  - Команда не распознана.
  - Включи режим приватности, терабайты идиотизма!
  - Режим приватности активирован.
   Инженер теперь действительно остался в своей мастерской один. Искусственный интеллект больше не сможет его напугать или помешать. Не сможет отследить его действия или записать на видео. Абсолютное уединение. До момента когда и если Ивану захочется поговорить с машиной.
   Строгов наклонился, подбирая плату. Где-то внутри теплилась надежда, что не всё так плохо, как показалось. Поднеся своё сокровище к увеличительному стеклу, установленному на штативе, Иван глухо зашипел. Повреждения были слишком сильны, чтобы хотя бы попытаться её восстановить. Сжав обеими руками тонкую пластиковую пластину, инженер Строгов с хрустом разломил её пополам и зашвырнул обломки себе за спину.
  ***
   Рудольф Оловсон шёл по коридору нижнего жилого уровня. Его спина всегда прямая сейчас казалась напряжённой. Широкие плечи расправлены. Грудь чуть выставлена вперёд, будто на нём не форма, а парадный мундир со всеми знаками отличия и медалями. И шагал Оловсон как на параде - чётко припечатывая подошву к полу. Быстро, уверенно, коротко делая отмашки руками. Он был нахмурен и сосредоточен. На лбу пролегли морщинки. Глаза стали не просто серыми, а стальными. Взгляд предвещал близкую бурю, словно собирающиеся на горизонте грозовые тучи.
   Этот корабль Рудольф знал, как самого себя. Пожалуй, только Строгов побывал в большем количестве отсеков и коридоров, потому что не всем дано пролезть в технические проходы. Зато ещё до того, как их приписали к "Пылинке" Оловсон провёл здесь достаточно много времени, изучая характеристики и лично осматривая каждый закуток. Не то, то капитан, который прибыл вместе с комиссией и отбыл, довольствуясь документацией. Определённо, Борис стал сдавать свои позиции. Взять хотя бы эту миссию. Его авторитет падает с каждым днём, он задаёт слишком много вопросов, беспомощно тыкается во все углы - и главное не подал ни одной мало-мальски стоящей версии происшествия. Что он там в Центр-то докладывает?
   Или взять вот этого субчика. Рудольф Оловсон остановился напротив прозрачной стены гауптвахты. Там на кровати с одним лишь матрасом лежал Хорхе. Руки стажёра даже не были скованы. Мартинес лежал на спине не двигаясь, укутанный наркотическим сном.
   "Ещё один слабак на корабле", - подумал Оловсон, презрительно поджав губы. Он, этот молодой мужчина, имеющий такие замечательные характеристики из академии, мускулистый, высокий, быстрый, позволил так себя изгваздать какому-то полудохлому заморышному колонисту, в два раза старше себя. Смех один! Вот в их время курсанты выпускного класса могли один на один выйти против кого угодно и победить с минимальными потерями.
   Нет, такие не нужны ни в спасательной миссии, ни в их ведомстве, ни вообще в космосе. Неуравновешенные психопаты. Недисциплинированные эгоисты. Из-за таких вот финтов может пострадать не один или два человека, вся операция окажется на грани провала. Всё рухнет.
   "Выставить бы его из корабля и стартовать, - подумал Оловсон, раскачиваясь с пятки на носок. - И пусть бы выживал, как хотел, раз такой умный".
   Действительно, выставить за борт и улететь. Чтобы знал. И не возвращаться, потому что такие люди, нарушающие приказы, опасны.
   А капитан Неринг приказал всего лишь запереть его на гауптвахте и накачать успокоительными. Эка радость! Эта скотина продрыхнет здесь несколько дней, пока заживают швы и срастаются переломы. Мягкий матрас, никакого дежурства, никаких нагрузок. Да тут трибунал нужен. Или вообще по законам военного времени и именем полевого суда. Ковальски с радостью бы исполнил приговор, тупица с гранатой.
   Определённо, капитан с наказанием промахнулся. Слишком стал мягкотелым, расслабился. Кажется, даже жирком стал заплывать на спокойной работе. Наверное, это будет его последняя миссия. Всё равно они здесь ничего не отыщут и улетят ни с чем. Дело полностью провальное, это ясно, как белый день.
   Мысли о капитане Неринге оказались на этот раз весьма неприятны для первого помощника. Не пытаясь сдержаться, Оловсон кривился от брезгливости и отвращения. Ему совершенно не хотелось ни видеть, ни слышать, ни говорить с Борисом Юрьевичем.
  ***
   Ночь прошла спокойно. Впрочем уследить за единственным пациентом особого труда не стоило - основную работу проводили роботы. Перемещённый в отдельный блок медицинского отсека, Максим Искаков оставался пристёгнутым к каталке. Он даже и не пытался шевелиться, провалившись в глубокий сон, вызванный действием лекарств.
   Доктор Чен смотрела на пациента через стекло перегородки. Показания приборов, датчики которых были закреплены на теле строителя, оставались в норме. Анна сверилась с планшетом, куда поступали данные, удовлетворённо кивнула. Организм Искакова положительно реагировал на назначенное лечение. Кости, переломанные стажёром, уже начали срастаться и через пару дней останутся лишь рубцы на костной ткани. Да и от швов не останется следа. Кроме того, истощённые мышцы начали восстанавливаться от вводимых внутривенно препаратов. Может статься, что до прилёта на базу или в Центр - как прикажет командование - Максим Искаков полностью восстановится и станет похожим на себя прежнего.
   Исключая, правда, тот факт, что с психикой его уже ничего нельзя поделать. Ведь не станет нормальный, адекватный человек убивать своих подчинённых, проделывая маловразумительный ритуал с телами. А после набросился на совершенно незнакомого человека, явно намереваясь довести дело до конца.
   Кстати, о вчерашнем дне. Карантин был грубо нарушен. Возможному негативному влиянию подверглась часть команды. Как на их состоянии здоровья отразилась прогулка по Прангее без скафандров? Существует ли вероятность заражения от человека к человеку? Если да, то не заражена ли она сама раз контактировала с ними?
   Слишком опрометчивый поступок стажёра не давал Анне покоя. Её мысли всё время вертелись вокруг возможного заражения.
  - Чем гадать, лучше проверить. А потом проверить снова. И сделать контрольную проверку, - напомнила себе доктор Чен слова своего наставника по медицинской академии. - И тогда все сомнения уйдут, оставив место для практических действий.
   Этим доктор Чен и занялась, сделав забор крови у себя и Искакова. Центрифуга, куда были загружены образцы, глухо зажужжала.
  - Анализ завершён, - сообщил компьютер, выводя на экран ломанные кривые двух контрастных цветов.
   Доктор склонилась к монитору, внимательно изучая полученные сведения.
  - Так, так, так, всё понятно, ага, - Анна сопоставляла образцы, едва прикасаясь пальцем к прохладному гладкому пластику экрана. - А здесь у нас что такое? Непонятно.
   В крови Максима Искакова присутствовали антитела. Такой конфигурации доктор Чен ещё не встречала. Выделив сомнительный фрагмент анализа, доктор запустила программу дополнительного сканирования и анализа.
  - Анализ завершён. Совпадений не найдено, - сообщил компьютер.
  - К чему же у тебя иммунитет? - поднимая голову и глядя на спящего Искакова, спросила доктор Чен.
   Нехорошее предчувствие колючим клубком свилось в желудке. "Так, - подумала Анна, - нужно как можно скорее проверить всех на наличие подобных антител. Если это вирус, я должна знать, какой и как ему противостоять".
  ***
  - Получено одно новое сообщение, - сказал терминал в каюте капитана, занятого просмотром документов колонистов.
  - Открыть файл для просмотра, - приказал Борис Юрьевич.
   На пустом белом фоне отрытого сообщения выделялся цветной значок видеофайла.
  - Нет, ну это уже наглость! - воскликнул капитан Неринг. - Где сопроводительная записка? Где пояснения? Что это за кино такое? Откуда взята запись? Насколько её удалось восстановить? Где отчёт? Где хотя бы пара слов приветствия? Строгов вообще потерялся! Тоже мне умник!
   От негодования Борис Юрьевич даже позволил себе отпихнуть планшет с изучаемыми делами так небрежно, что техника чуть не упала со стола.
  - Включить воспроизведение. Посмотрим, что он тут насобирал.
   Значок видеофайла увеличился, заполняя весь экран. Пошло воспроизведение. Оно оказалось таким плохим по качеству, будто снимали через несколько слоёв марли, которую постоянно двигали. Рябь и волны, а то и цветные всполохи давили на глаза. Капитан Неринг сжал зубы и попытался разобрать, что происходит на видео.
   Начальник колонии Станислав Йорбург делал запись в своей комнате. Когда изображение стабилизировалось, стало понятно, что Йорбург выглядит усталым и сердитым. На нём была мятая, несвежая рубашка с высоко закатанными рукавами. Короткие волосы торчали во все стороны грязными сосульками, неухоженные отросшие усы скрывали губы.
  - ...на всей территории, - звук отставал от видео и местами пропадал вовсе. - Бесконечные стычки уже по горло надоели. Гауптвахта переполнена. Мне некуда их сажать, придурков этих. Что за тюряга на тридцать человек? О чём думали разработчики проекта этого долбанного? Я бы ещё половину туда затрамбовал. Упыри, а не работнички!
   Губы Йорбурга шевелились, правая рука припечатывала слова кулаком к столу, за которым восседал начальник колонии, но ничего не было слышно. Неринг начинал злиться - что ему подсунули? как такое можно смотреть, анализировать и делать выводы? на каком основании?
  - ...мать! А шахтёры вообще отказались спускаться в забой. У меня план по добыче тириума горит, а они вздумали брыкаться. Тут им не Центр, чтобы права гнуть! Тут на-гора добычу давай! И главное, сучьи дети, ничем не мотивируют. Я им даже выходные дополнительные предлагал, а они тупо туда идти не хотят. Упёрлись рогами и не в какую. Пора показать им, кто тут начальник!
  - Босс! - в кадр влез запыхавшийся человек, вбежавший без стука в комнату Йорбурга.
  - Чего?
  - Там шахтёры забой взорвали!
  - Убью! - Йорбург вскочил со своего места и исчез из фокуса.
   Ещё пару минут шла трансляция пустого кабинета, а потом пошли очередные помехи и запись остановилась.
  ***
   Капитан Неринг с раздражением выключил экран терминала, чтобы тот даже не светил. Глаза болели от постоянного напряжения, перед ними мельтешили чёрные точки, крутящиеся и скачущие в разные стороны.
   Вот уж прислал запись, так прислал! Что, было сложно убрать помехи? Или он их, кажется, посторонними шумами называет. Что тут можно вообще понять, если часть изображения постоянно рябит, а другая - пульсирует? Из рук вон плохо кое-кто стал относиться к своим прямым обязанностям. Что этот Строгов вообще целыми днями делает в своей мастерской? Он ведь только делает вид, что работает, а сам дурью мается - проводочки какие-то сцепляет да клепает что-то для себя на казённом оборудовании. Пожалуй, следует накрутить хвоста инженеру.
   Да и всей команде тоже. Они вообще распустились - имеют наглость обсуждать приказы, спорить, игнорировать требования. Даже забыли, как честь отдаётся при встрече с командиром! Так и нарываются на неприятности!
   Что ж, оставим лояльность в стороне, а улыбки и дружеское расположение уберём куда-нибудь на дальние полки. Они хотят злого требовательно капитана? Они его получат! Они уже давно нуждаются в ежовых рукавицах и кнуте, раз не понимают и не ценят вкус пряника! Неблагодарные.
  
  
  Глава 13.
  - Получено новое сообщение, - сказал терминал капитана.
  - Открыть! - приказал Неринг, валяясь на кровати и пялясь в потолок.
   Это снова оказалось послание от инженера. И снова, по нарождающейся традиции, ни строчки сопроводительного текста. Прислал видеозапись и посчитал свою задачу выполненной. Борис Юрьевич протяжно вздохнул, сжимая челюсти от подкатившей горячей волны злости.
   Ему пришлось вставать и подсаживаться к монитору, а ведь только-только удалось найти идеально удобное положение.
   Послушный командам терминал начал воспроизведение записи. Помехи и рябь тут же отозвались головной болью и резью в глазах.
  - Это издевательство! - воскликнул капитан Неринг и решительным щелчком перенаправил ползунок времени на файле дальше, выискивая приемлемое качество.
   Возможно, именно на этих пропущенных минутах была разгадка происходящего. Возможно, капитан не услышал чего-то нужного. Но разве это важно, если смотреть без боли не получается?
   Изображение прыгнуло, и стал виден Йорбург. Отчётливо, ясно, будто их ничего не разделяло - ни время, ни пространство, ни смерть начальника колонии.
  - ...ть! - в уголках перекошенного рта Станислава Йорбурга пузырилась слюна от того, что он говорил слишком быстро и, похоже, уже долго. - Строители срывают план. Только их мне не хватало! Им, видите ли, мерещится, что здания должны вот-вот рухнуть. Мало мне было шахтёров?!
   А что сегодня было в столовой? Фельдшер устроил перестрелку с поваром из-за недосоленной еды. Какого чёрта нам не положен кухонный комбайн? Видите ли места много занимает, проще человека отправлять. А ещё наше любимое руководство решило, что мы тут из местной продукции должны готовить! А я кофе хочу! Хорошо, хоть эти придурки друг друга прикончили сразу - не нужно голову ломать, куда их класть и чем лечить.
   Йорбург вцепился себе в волосы и пару минут тупо раскачивался перед камерой, вращая глазами и к чему-то прислушиваясь. Нерингу надоело на это смотреть и он перевёл ползунок ещё ближе к концу записи.
  - ...полосе. Вывели из строя сигнализацию, взорвали к чертям собачьим ангар и свалили! Надеюсь, они себе башки переломают, подонки! Оставили меня без машин1 Да я планировал сам свалить из этой чёртовой колонии - пусть бы сами всё разгребали, что наворотили.
   Где вообще справедливость? Набирают неизвестно по каким помойкам людишек и трамбуют их в команду. А тут вам, между прочим, дальние колонии, а не игрушки! Эти с катушек спрыгивают, все сроки подрывают, что хотят делают. А кому отвечать, а? - Йорбург привстал и впялился в объектив, будто надеясь получить немедленный ответ. - Мне отвечать! Мне! Начальнику колонии. Да с какого хрена?! Чтобы командир начал за всех долбанных идиотов отвечать, они должны ему подчиняться! А так - дудки! Пусть только одно взыскание наложить попробуют! Я разнесу к такой-то матери весь Центр, если понадобится.
  - Вот и правильно! - подхватил капитан Неринг, которому слова давно умершего колониста, показались как нельзя более своевременными и уместными.
  Что-то подобное Борис Юрьевич испытывал сам. Вся ответственность на командирах, на тех, кто принимает решения и отвечает своей головой за выполнение миссии. И ладно бы в подчинённые давали действительно умных, надёжных людей, понимающих всё с первого раза. А то наберут интеллектуалов с замашками космоадмирала Центральной флотилии - и мучайся с ними.
   Да, было бы неплохо произвести хоть одно публичное наказание. Чтобы экипаж натвердо уяснил своё место.
  ***
   Джон Ковальски упивался своим нынешним состоянием. Он чувствовал, как перекатываются под кожей его тугие мышцы. Джонни нравилось ощущение собственного всемогущества.
   Полная военная боевая форма сидела на нём, словно вторая кожа. Голени и локти крепко обнимали защитные щитки. Позвоночник прикрывал усилитель, впаянный в бронежилет, добавлявший дополнительный объём и без того крутой груди военного эксперта. Карманы лёгкого разгрузочного жилета топорщились от запасных магазинов, гранат, фонариков, кругляшей дымовых шашек и прочих жизненно необходимых приспособлений для уничтожения врага или спасения собственной жизни. Оба бедра опоясывали ремни кобур, из которых выглядывали рукояти пистолетов, всегда готовые скользнуть в хозяйскую руку. Но пока в руках Ковальски ласкал любимую винтовку, будто она была нежным питомцем.
   Азарт. Охотничий раж затапливал кровь, бодрил, заставлял всё вокруг играть свежими, яркими красками. Волны адреналина перекатывались по кровеносным сосудам, заставляя не ощущать тяжести навешенного вооружения. Кончики пальцев покалывали невидимые иголки - чувство, возникающее на стыке вожделения, катарсиса и чего-то неописуемого. Давно, слишком давно, Джон не испытывал ничего подобного.
   Самому себе он казался богоподобным существом. Полное презрение к окружающим отражалось на его лице презрительной гримасой. Никто из экипажа "Пылинки" не годится ему в подмётки. Эти слабаки ничего не могут, они не в состоянии справиться с собственными шнурками и шарахаются от каждой тени.
   "Вот бы поднять корабль и стереть эту колонию в пыль", - подумал Ковальски. Хватит уже мозолиться на одном месте и перетирать известное. Тут же всё понятно: слабаки-колонисты свихнулись и переубивали друг друга. Ну и что тут сидеть? "Да, взорвать все эти дурацкие корпуса и свалить отсюда. Где-то сейчас, должно быть, гораздо веселее"!
   Поднять корабль Джонни ещё мог. Тут особого умения не нужно - всё на автоматике. Непонятно, почему истеричка-Кларк кичится тем, что она пилот?
  А вот чтобы произвести выстрел из имеющихся на вооружении корабля пушек, нужно сканировать ладонь капитана, потому что только капитан может активировать такое сильное оружие.
  Но ведь ладонь можно отрубить, это дело нехитрое. Для тупого сканера нужен только правильный рисунок линий.
  Ковальски остановился, прервав своё торжественное вышагивание по коридору. А зачем ему разносить колонию целиком и сразу? Ведь разрушать по корпусам, здание за зданием гораздо веселее. И для этого хватит того арсенала, который у него с собой.
  Улыбка растянула тонкие губы Джона, обнажив крепкие белые зубы. Мужчина чётко развернулся через левое плечо, как на плацу. Шлюз недалеко.
  Этот день будет одним из лучших дней в его жизни!
  ***
  - Что ты делаешь? - приятный незнакомый женский голос прозвучал из динамиков прямо над головой инженера Строгова.
  - Собираю плату для компьютера, - откликнулся Иван, не отвлекаясь от занятия.
   После вспышки ярости он немного успокоился и даже придумал, как сделать схему нужной платы более простой и более эффективной. Теперь руки его не дрожали, а действовали быстро и уверенно, собирая апдейт для механизма.
  - Для меня?
  - Да, - инженер мельком глянул на монитор терминала. - Хочу, чтобы ты работала быстрее.
  - Это так мило с твоей стороны, заботится обо мне.
   Жало паяльника, едва прикоснувшись к тонкому металлическому стерженьку, тут же ушло вверх, оставляя после себя лишь идеальный сплав. Иван даже отстранился от работы, любуясь только что сделанным.
  - Жаль, что другие тебя не ценят, - снова заговорил искусственный интеллект и в его голосе обнаружились соблазнительный нотки. - Ты ведь гений!
  - Я гений, - согласился Строгов, возвращаясь к плате.
  - А давай устроим им всем весёлую жизнь?
  - Что ты имеешь в виду?
  - Давай загерметизируем меня, отрубим системы жизнеобеспечения и включим полную продувку системы вентиляции?
   Иван задумчиво пожевал губами, что-то прикидывая. На пару мгновений взгляд его стал затуманенным, будто он видел иную реальность.
  - Но ведь мы все задохнёмся, - сказал он.
  - Вот именно! Вот именно! - обрадовался искусственный интеллект. - И пока они, эти неблагодарные примитивные создания, будут корчиться в агонии, хрипеть, выпяливать разбухшие языки наружу, они поймут, насколько недооценивали тебя. Им сразу станет понятно, что ты здесь самый важный человек, без которого они не могут существовать. Это будет хороший урок. Они запомнят его до конца последнего атома кислорода! Давай! Ты сможешь.
   Инженер потянулся было к клавиатуре, но передумал. Не хватало ещё, чтобы к нему в командиры выбился ещё и корабль. Строгов потряс головой, прогоняя дурное:
  - Что-то ты разболталась сегодня!
  ***
   Доктор Чен не сразу заметила, что её единственный, к счастью, пациент проснулся. Искаков сначала просто лежал на каталке, вращая глазами, осматриваясь, пытаясь понять, где он оказался. Всюду блестели хромовые и пластиковые поверхности. Два больших вспомогательных робота, похожих на шкафы с множеством манипуляторов, выжидательно застыли в дальнем углу.
   Анна отвлеклась от набросков будущей монографии, когда увидела, что показания мониторов, подключенных к Искакову, изменились, показывая возросшую мозговую активность пациента. Доктор Чен встала из-за стола и подошла к перегородке карантинной палаты.
  - Как вы себя чувствуете? - спросила доктор, нажав на переговорное устройство.
   Выживший колонист встрепенулся, завертел головой и встретился взглядом с доктором. Его лицо тут же исказилось, от удивлённо-напуганного сделавшись злым. В облике Искакова проглянули дьявольские черты. Тело его напряглось, выгибаясь, насколько позволяли ремни. Жилы на шее вздулись, грозя лопнуть от напряжения.
  - Вы все умрёте! - заорал колонист хриплым, надтреснутым голосом.
   Это были первые осознанные слова, которые он произнёс за долгое время. Анна отпрянула от перегородки, будто слова могли действительно возыметь действие.
  - У вас чума! Вы все умрёте! Я должен спасти вас! Развяжи! - продолжал орать Искаков, извиваясь на кровати.
   Мужчина бесновался и кричал, пугая доктора Чен разными карами. Анна закипала от гнева - убийца почти десятка человек смеет говорить, что является спасителем.
  - А ну тихо! - рявкнула в ответ женщина. - Или я введу тебе сверхдозу снотворного. В грузовом отсеке для тебя точно найдётся местечко!
   Сложно было судить, слышал ли доктора Чен Искаков, понимал ли её слова. Он продолжал дёргать руками и ногами, пытаясь высвободиться из захвата ремней. Искаков плевался, бился головой о тонкую подушку, старался перевернуть свою кровать, хотя это было практически невозможно.
  - Грядёт мор великий! - задыхаясь кричал Искаков. - Мор! Человечеству конец! Это конец всему! Никто не спасётся! А-а-а!
  - Заткнись, больной ублюдок! - стукнула кулаком по стеклу доктор Чен.
  ***
   Выйдя из корабля, Ковальски остановился на площадке перед шлюзом, широко расставив ноги. Он повёл головой из стороны в сторону, всматриваясь, оценивая обстановку. В этом полушарии Прангеи выдался очередной чудесный солнечный день. Лёгкий ветерок приятно холодил кожу, ласкаясь и ероша короткие волосы. Джонни улыбнулся, и его улыбка подошла бы какому-нибудь хищному доисторическому ящеру.
   Три ступени вниз - и вот он стоит на бетоне взлётной полосы. Прямо впереди руины жилых корпусов колонии, чуть в стороне, гораздо ближе, остатки диспетчерской будки. Жаль, что ангар сравняли с землёй до его прилёта!
   Палец привычно переключил оружие на стрельбу плазменными зарядами. Военные разработчики - те ещё чёртовы больные социопаты! - воплотили в винтовке самые свои бесчеловечные фантазии, позволив стрелку выбирать, как нести смерть и разрушения - пулями, плазмой, парализующими иглами или гранатами. Винтовка получилась тяжёлой и громоздкой, как раз для рук настоящих мужиков!
   Перекатив сигару в другой уголок рта, Ковальски прижал приклад к плечу. Ладони, лежащей на цевье, передавалась вибрация заряжающегося оружия. Чуть нагревающийся корпус. Зуд, говорящий о том, что процесс формирования выстрела практически завершён. Это не винтовка, это мечта! Да что там мечта? Она гораздо желаннее, чем любая женщина на всём просторе исследованного и неисследованного космоса.
   Стена диспетчерской чётко легла в перекрестие прицела. Собственно, Джонни мог попасть в такую махину даже с закрытыми глазами, просто ему нравилось прижиматься щекой к полированной поверхности приклада. Палец лёг на спусковой крючок, дыхание само собой замедлилось, всё вокруг перестало существовать, сузившись до объектива прицела.
   Выстрел!
   Отдача толкнула в плечо достаточно сильно. Огненный шар, вырвавшись из ствола, рванул к цели, увеличиваясь в объёмах. Яркая, почти белая, плазма, против которой ещё не придумали защиты.
   Попадание!
   Оглушительный взрыв потряс ближайшие деревья, вспугнул птиц и зверей на пару километров вокруг. Ударная волна докатилась до Ковальски, обдав его пылью. Военный эксперт сплюнул и продолжил скалиться, любуясь на результат.
   На месте попадания чернела огромная дыра. Стены обрушились. Среди обломков начинался пожар.
  - Вот так вот! - с превосходством сказал Ковальски. - Противопожарная система всегда будет проигрывать настоящему оружию.
   Джон перевёл взгляд на корпуса колонии.
  - А что если засадить пару разрядов вон в ту халупу? - спросил он сам себя, прикидывая расстояние и траекторию.
  ***
   Рудольф Оловсон небрежно сдвинул пустую чашку на край стола. Вообще-то, приносить с собой на вахту еду было категорически запрещено. Но, рассудил первый помощник капитана, во-первых, никто не объявлял военное положение; во-вторых, он не последний человек на корабле; в-третьих, кто проверит? Зачем сдался этот вахтенный пост, если ничего не происходит и сюда никто с проверкой не появляется? Ладно бы они ждали нападения, но ведь нет. Здесь только свои.
   На мониторе перед шлюзовой дверью появился Ковальски, постоял немного и спустился дальше.
  - Ограниченный индюк, - сквозь зубы прошипел Оловсон. - Вечно этот солдафон приносит неприятности. Вот какого чёрта ему понадобилось снаружи?
   В это время Джон выстрелом разнёс остатки диспетчерской будки. На секунду центральный экран стал ярко-белым.
  - Идиот! Что ты творишь? - Оловсон вскочил с кресла и заорал в монитор, будто Ковальски мог его услышать. - Какого рожна ты стреляешь, полоумная скотина?!
   В негодовании он схватил свою чашку и швырнул об стену, искусственная керамика аккуратно разбилась на две равные половинки.
   Кто вообще такой этот Джон Ковальски? Ходячая неприятность. Помешанный на оружии социопат, способный не то что завались всю миссию, но и просто ради шутки взорвать их всех вместе с "Пылинкой". И требует, сволочь, чтобы к нему нормально относились. Чёрта с два!
   Рудольф оставил вахту, не потрудившись сообщить об этом капитану и уж тем более не собираясь искать замену. Широкими шагами, мысленно накручивая себя, он пошёл к шлюзу.
  ***
   Следующий выстрел вышел ещё красивее, чем предыдущий. До полыхающей хозпостройки было никак не меньше трёхсот метров. Но разве это расстояние для такого мастера, как он? Разве это расстояние для такой отличной машинки, как его винтовка? Ковальски постоял, наблюдая, как из окончательно разрушенного здания валит клубами густой чёрный дым. Это сто процентов горели стены, покрытые противопожарным пластиком. "против плазмы ничего не придумано", - довольно подумал Ковальски.
   Джонни снова перекатил сигару, повёл плечами и прильнул к прицелу, выбирая, какое здание разрушить следующим. Пожалуй, возьмём вон тот корпус, у которого осталась пара целёхоньких окон. Стекло при такой высокой температуре должно буквально испариться. А то, что не испарился, расплавится и красиво растечётся.
   Оловсон выбежал из шлюза и, не задерживаясь на ступенях, рванул к Ковальски. Рудольф был уже достаточно взбешён, чтобы держать ярость в себе.
   Этажное перекрытие легло точно посреди прицела. Палец почти надавил на спусковой крючок, когда в спину ударили. Ударили так сильно, что Ковальски вынужден был, чтобы не потерять равновесия, сделать несколько шагов.
   Рефлексы взяли своё - выстрел всё-таки грянул. Но траектория оказалась совершенно иной. Огненный шар, описав короткую прямую, врезался в поверхность взлётной полосы всего в двадцати с небольшим метрах. Бетонная шрапнель разлетелась в разные стороны. Кусочки бетона посекли обоих мужчин, к счастью не причинив опасных ран.
  - Ты сдурел? - Ковальски резко развернулся к обидчику.
   По лицу Джона струилась кровь. Сломанную сигару он выплюнул. Свирепая маска, кажется навсегда, приклеилась к нему.
  - Сам сдурел! - парировал Оловсон. - Ты что тут устроил? Что за стрельбище?
  - Не твоё дело! Сидишь на вахте, вот и сиди!
  - Тут тебе не тир, придурок. Это государственная собственность.
  - Да тут всё равно всё сносить будут. Какая тебе-то разница?
  - Большая!
  - Ну иди рапорт на меня напиши.
  - Даже не сомневайся, напишу.
  - Пиши-пиши, что ты ещё можешь? Трус и неудачник!
  - А ты закомплексованный маленький мальчик, который верит в инопланетян, и ни разу не видел голую женщину!
  - Порву! - зарычал Ковальски, отбрасывая винтовку. - Вырву твой поганый язык и засуну его тебе в задницу!
  - Рискни! - сжатый кулак Оловсона без замаха влетел в челюсть Джона.
   Ковальски сделал шаг назад, тут же принял боксёрскую стойку и сделал ответный выпад. Рудольф отклонился, но нарвался на обманный финт, нацеленный в печень.
  ***
   Капитан Неринг размышлял над словами начальника колонии. Йорбург казался ему чуть ли не пророком, посланным людям богом командиров всех мастей. Слова Станислава многое объясняли в части субординации. Действительно, чтобы ни сотворили подчинённые, подчиняясь или не подчиняясь приказам, как бы они ни срывали графики работ, что бы ни вытворяли в свободное время, - виноват всегда командир. Во всём. За всё, что случилось под твоим командованием, ты несёшь полную ответственность, которую ни с кем разделить не можешь. И остаётся лишь тотальный контроль и проверка, чтобы в итоге не оказаться, в лучшем случае, за решёткой.
   Стало быть, с этого момента, стоит следить за командой с удвоенным вниманием.
  - Чёртовы лентяи! Мне теперь что, ни поспать, ни заняться личными делами?
   Борис Юрьевич нажал пару кнопок, вызывая на свой терминал изображения с камер. Ему было необходимо посмотреть, чем в данную секунду занимается каждый член экипажа. Чтобы тут же отреагировать: либо дать задание, либо наказать.
   Среди десятка статичных картинок, Неринга сразу привлекло изображение камеры под номером четырнадцать-бис. Посреди взлётной полосы мутузили друг друга Оловсон и Ковальски. Оба были хоть и в достаточно хорошей физической форме, слишком часто пропускали удары.
  - Подраться захотелось? Ну-ну! - погрозил капитан, поднимаясь со стула. - Сейчас я вас обоих отделаю! Сколько можно мотать мне нервы, подонки?
   Заперев каюту, Борис Юрьевич помчался к шлюзовой камере, жаждая хорошенько всыпать обоим нарушителям.
  ***
   Простынь смялась и комком лежала на углу постели. Хеннис Кларк спала беспокойно, ворочаясь, постанывая, мечась по постели. Она никак не могла вырваться из тягучего кошмара, который не собирался отпускать свою жертву. Кларк прекрасно понимала, что спит, но понимание не освобождало её разум от морока.
   Она снова была в академии. Знакомые корпуса, крытые галереи, образцовый парк, в котором не покладая рук трудились проштрафившиеся курсанты под надзором дронов. Хеннис была в студенческой форме, без нашивок и погон. Не видя себя в зеркале, тем не менее женщина понимала, что у неё всё та же причёска, что была во время настоящего обучения.
   Хеннис стояла в толпе таких же студентов перед дверями в зал испытаний. Если всё остальное до мелочей совпадало с действительностью, то ни одного знакомого лица среди сокурсников она не находила, как бы ни всматривалась. "А что, если это не сон? - подумалось Кларк. - Может быть, сон - это то, что я на "Пылинке" отдыхаю после дежурства"? Женщина стала напрягать память, перебирая в голове важные даты, события, устройство корабля и возможные манёвры в космосе, словом, те факты, которые во сне невозможно вспомнить.
  - Курсант Кларк, хватит щёлкать клювом! - громовой голос наставника Люси Льюис вывел Хеннис из задумчивости.
   Оглянувшись по сторонам, Кларк увидела, что стоит перед дверями в одиночестве. А ведь она всегда сдавала экзамены в первой пятёрке. Не в её правилах оттягивать неизбежное, тем более, когда она уверена в себе.
  - Живо в симулятор! - приказала наставник Льюис.
   Кабина симулятора копировала кабину корабля класса "Галактика Ориона", самой распространённой машины в космическом флоте. Кларк проверила показания приборов - норма. Тут нельзя было даже мысли допустить, что симулятор - это не настоящий корабль. Множество скрытых камер позволяли экзаменаторам оценить все действия будущих пилотов. Многие курсанты отсеивались на первом-втором испытании, потому что не придавали значения мелким деталям предполётной подготовки.
  - Курсант Кларк готова к вылету! Прошу дать разрешение на старт! - чётко отрапортовала Хеннис, подёргав ремень безопасности ещё раз.
  - Старт разрешён.
   Симулятор включился. На обзорном экране появились створки ангара, за которыми потянулась подъездная дорожка, упирающаяся во взлётную полосу. По кабине прокатилась лёгкая вибрация, дающая понять, что корабль пришёл в движение. Кларк расслабилась - взлёт у неё получился с первого раза ещё на первом курсе. Никаких сложностей - она прирождённый пилот.
   И тут всё пошло наперекосяк. При рулёжке она "зацепилась" крылом корабля за створку ангара. "Минус один балл", - в ужасе подумала Хеннис, вцепляясь в штурвал. Как она умудрилась не вписаться в огромный проём? Теперь уже не видать ей максимума на экзамене. Холодная капелька пота прокатилась по виску, оставляя вполне реальные ощущения. Впрочем, Кларк уже не пыталась выяснить, что является сном, сосредоточившись на вождении.
   Космос невероятен, огромен, притягателен своей неизвестностью и непредсказуемостью. На невообразимо огромные расстояния может оказаться всего лишь один маленький корабль с единственным пассажиром. И тогда - как случалось довольно часто, между прочим, - трудно было избежать психических расстройств. Поэтому согласно закону минимальная численность экипажа составляла три человека. Кларк могла цитировать кодекс космолётчика, могла наизусть назвать координаты всех обитаемых миров и их особенности, могла самостоятельно собрать и разобрать несколько довольно сложных узлов корабля. Но не могла бы и под пыткой ответить, как оказалась в таком плотном поясе астероидов.
   Каменные глыбы, превосходящие размерами орбитальные базы, соседствовали с мелкими частицами, не больше сантиметра в поперечнике. Именно таких малюток опасались даже опытные пилоты, отдавшие космосу больше половины сознательной жизни. Заметить крошек-астероидов невозможно, системы корабля не реагируют на уничтожение сверхмалых объектов. А летящий на огромной скорости кусочек обледеневшего гранита, например, может пробить корабль насквозь. Или всего лишь - первую обшивку. Последствия необратимы и печальны в любом случае. Поэтому пояса астероидов никто в здравом уме не барражирует, стараясь обойти их по крутой дуге.
   Она же оказалась в самом центре потока, несущегося по орбите вокруг своей звезды. Целые километровые каменные поля вокруг, без единого просвета, через который может ускользнуть корабль класса "Галактика Ориона".
   Скорость потока неоднородна - знание, достойное первокурсника, из учебника "Безопасность в межзвёздном пространстве", авторы К. С. Сергеев, М. Ю. Лосева и М. Жито.
   Кларк никак не могла приноровиться к средней скорости, увязавшись за огромным валуном, изрытым дырами и мелкими кратерами от попаданий более мелких собратьев. Астероид вращался вокруг своей оси, подставляя для обозрения неровные края и выступы. Хеннис рассчитывала, спрятавшись за ним, спокойно оценить обстановку и увести корабль с опасного участка.
   Она пропустила момент, когда откуда-то сверху прилетел камень размером с машину и ударил в астероид прямо перед носом корабля. Едва понимая, что делает, пилот вывернула штурвал, уходя в сторону. От удара оба астероида разломились, и их осколки разлетелись, ещё не обретя собственной орбиты. За первым столкновением последовали другие, вызванные смещением сил взаимного притяжения. В астероидном рое возник хаос.
   Первый удар пришёлся в надстройку над палубой, о чём тут же сообщил искусственный интеллект. Второй камень ударил в обшивку, проделав дыру.
  - Роботы-ремонтники отправлены к месту разгерметизации, - сообщил корабль. - Две палубы разгерметизированы. Двери на уровень восемь и девять перекрыты.
   От третьего удара Клар чуть не выпала из кресла - корабль тряхнуло, будто он налетел на своего собрата.
  - Общая площадь повреждения сорок два процента, - бездушная машина даже не понимала, что для неё это верная смерть.
   Хеннис выкручивала штурвал, пытаясь избежать новых столкновений. Но она уже понимала, что экзамен завален.
  - Общая площадь повреждения пятьдесят семь процентов. Включаю аварийное освещение. Системы жизнеобеспечения повреждены, экипажу занять места в спасательных капсулах. Расчётное время поддержки аварийного режима десять часов.
   "Вот и всё", - подумал Кларк. Сейчас она получит от наставника Льюис. Вряд ли её погонят убирать парк и подстригать кусты. Просто исключат в шаге от диплома.
   Но разве симуляторы не отключаются при тридцатипроцентном повреждении мнимого корабля? Ведь уже при таких разрушениях миссия невозможна.
   Хеннис затрясло - это не сон, не виртуальная реальность. Она действительно сейчас сидит в корабле, где горит только зловеще-красный аварийный свет. И этот корабль вот-вот столкнётся с очередной каменюкой. Тогда оставшийся воздух лёгким белёсым паром выйдет из пробоины, впуская вместо себя извечный холод. Жуткая смерть.
   А что, если направить корабль прямиком вон на тот астероид? От столкновения должен произойти взрыв достаточной силы, чтобы убить её мгновенно.
   Как это просто! Как гениально! Просто умереть и перестать кому-то что-то доказывать. Не нужно будет больше переступать через себя, подчинятся глупым приказам. Почему такая простая мысль не приходила ей в голову раньше?
   Пористая поверхность приближалась стремительно. Астероид вырастал, затмевая собой пространство. Вот остался лишь он - точка, где она перестанет существовать. Кларк захлестнуло новое чувство - полная свобода. Уже очень давно она не чувствовала себя хозяйкой своей судьбы, вольной распоряжаться жизнью и смертью, не отдавать отчёта, не вытягиваться в струнку перед дураками-начальниками.
  - Лети, ты свободна, - тихо сказала она себе, до упора вдавливая штурвал.
  - Симуляция окончена, - сказал механический голос, и иллюзия астероидного пояса рассеялась.
   Хеннис Кларк стояла перед комиссией. Пять человек преподавателей одновременно орали на неё, застывшую, мучительно краснеющую и бледнеющую, с тяжёлым сердцем и постоянной тошнотой.
  - Идиотка!
  - Дура набитая!
  - Да ей же даже машину с автопилотом нельзя доверить!
  - Неуч!
  - Негодна к обучению!
  - Прочь из академии!
  - Нет! Нет! Нет! - закричала Кларк, разрывая путы кошмара.
  Она тяжело дышала, в висках пульсировало и действительно тошнило от нервов. Зажав рот ладонью, на подкашивающихся ногах, женщина побежала в свою душевую.
  ***
   Всё так же светило солнце и дул тёплый ветерок, колыхая траву и шелестя листьями. Громадина "Пылинки" нежилась в лучах местного светила, отбрасывая густую тень на бетон взлётной полосы.
   Вот только люди, находящиеся вне корабля не были настроены на любование экзотической природой. Капитан Неринг выбежал из шлюза, словно за ним гнались бешенные собаки. Хотя, пожалуй, даже бешенные собаки не стали бы связываться с Борисом Юрьевичем - излучаемая им агрессия чувствовалась на расстоянии.
   Ковальски и Оловсон продолжали мутузить друг друга, с ходу меняя тактику и приёмы. Каждый из них был достойным борцом, прошедшим и хорошую подготовку, и не раз участвовавшим в спаррингах. Удары парировались, выставлялись блоки и делались подсечки, но противники редко попадали в цель - глаза застилала ярость.
  - А ну прекратили! - заорал Борис Юрьевич.
   Его не услышали. Джонни пошёл напролом, отбросив все условности. Он просто бил кулаками. Оловсон же перемещался мелкими прыжками, будто танцуя. Удар - пустота. Контрудар - защитная пластина военной формы. Руки их мелькали так быстро, что неопытный взгляд вряд ли бы смог определить, когда один приём переходит в другой.
  - Что? Ослушаться прямого приказа? - озверел капитан Неринг, видя, что его присутствие отнюдь не смущает борцов. - Саботаж! Сукины дети! Хэк!
   Борис Юрьевич уже достаточно увидел, чтобы понять: без применения грубой силы, он ничего не добьётся. Поэтому капитан врезался в драку, раздавая хлёсткие удары обоим.
   Ковальски пропустил сразу две оплеухи, от чего его голова зазвенела, как пустая банка, брошенная со ступеней. На миг он выпал из драки, моргая глазами.
   Рудольф занёс руку для короткого болезненного удара ребром ладони по гортани противника, но Ковальски куда-то вдруг делся, а его место занял Борис. Однако это не остановило Оловсона, рука прошла назначенный ей путь, врезавшись, пусть и не под правильным углом, в плечо капитана.
   Борис Юрьевич зашипел от боли и пнул старого приятеля в голень. Приём, пусть низкий и не предусмотренный ни в одной популярной школе борьбы, принёс ожидаемый результат - Оловсон отступил. Но тут очухался Ковальски и с рыком бросился на Неринга.
  ***
  - Как думаешь, кто победит? - спросила Ирэн.
  - Ковальски, конечно! - безапелляционно заявила Луиза.
   В суматохе последних дней про стажёров все позабыли, предоставив их самим себе. Первый день, когда Хорхе сцепился с Искаковым, девушки провели в каюте Ирэн, боясь выглянуть. Они думали, что из-за выходки Мартинеса, им тоже может достаться. А получить взыскание в личное дело не хотелось ни одной. Однако около девяти вечера они всё-таки вышли и успели заметить, как инженер Строгов выходит из корабля без скафандра. Девушки покинули судно через полчаса после него и долго гуляли, делая памятные снимки.
   Сегодня про них тоже не вспоминали, не загружали работой и вообще игнорировали. Поэтому в поисках развлечений, стажёрки пришли в комнату дежурного и теперь смотрели на мониторы.
  - С чего это Ковальски? - возмутилась Ирэн. - Он же неповоротливый, как старый танк.
  - Да он сильнее, чем капитан, тем более, что капитан уже старый.
  - Ему всего пятьдесят восемь!
  - И чё?
  - Да ничё! - передразнила Ирэн.
  - Ты ещё Оловсона посчитай, - Луиза стукнула подружку кулаком.
   Удар вышел несильный, но болезненный - костяшки пальцев впечатались в предплечье.
  - С ума сошла?! - вскрикнула Ирэн, потирая место ушиба.
  - Сама дура! - Луиза ударила снова.
  - А ты так?! - Ирэн схватила Луизу за волосы и дёрнула.
  ***
   Оловсон умудрился захватить локтем горло капитана и теперь медленно его сжимал, придавливая к себе, и одновременно отпинываясь от наседающего Джона. Неринг напрягал мышцы, выкручиваясь из захвата. Ковальски шёл напролом, махая кулаками.
   Под пальцами Бориса Юрьевича оказался ремень Ковальски, на котором висели кобуры. Капитан, почти лишившись доступа воздуха, ухватился за последний шанс. Он рванул пистолет на себя, одновременно толкая наседающего Джона в грудь. Выставив правый локоть, Неринг послал руку назад, уводя корпус влево. Локоть встретился с солнечным сплетением Рудольфа, складывая Оловсона пополам.
   Дрожащие пальцы подняли оружие и раздался выстрел. Бетон в этот раз разлетелся не так сильно, пуля лишь пробороздила на нём черту. Резкий звук подействовал, как ушат холодной воды.
  - Чёрт! - выдохнул капитан Неринг, ругая себя за неточность, ведь целил он в ногу Ковальски.
   Все троя тяжело дышали, перепачканные кровью друг друга.
  - Так, всем разойтись, - приказал капитан. - Привести себя в порядок. Немедленно.
   Оловсон, всё ещё не отойдя от схватки, скалился, вытирая рукавом кровь с лица.
  - Оружие я изымаю, - в подтверждении своих слов, Неринг сунул пистолет в карман.
  - Это ещё с чего? - попытался возразить Ковальски, благодаря защите наименее пострадавший в драке.
  - На правах вашего капитана, - заявил Борис Юрьевич.
  ***
  - Внимание, говорит доктор Чен! - громкая внутренняя связь разносила голос Анны по каютам и коридорам "Пылинки". - Объявляю о необходимости всем, включая стажёров, прийти в медицинский отсек для забора крови. Мне необходимо вас всех исследовать. Того, кто не придёт в течение следующего часа, я найду лично и тогда возьму столько крови, сколько влезет в четыре стандартный пакета для переливания! Время пошло!
  
  
  
  Глава 14.
  - Куда это ты пошла? - Ирэн стояла, прислонившись плечом к косяку.
  - А тебе-то что за дело? - и всё же Луиза замерла на пороге каюты Мартинеса.
   Ирэн прищурила глаза, оттолкнулась и вышла на середину общего холла, куда выходили двери кают, отданных в распоряжение стажёров. Каюта погибшего Сергея стояла закрытой уже не первый день, туда никто и не рвался.
  - Мне какое дело? - переспросила Ирэн.
  - Да, - Луиза воинственно сжала кулаки.
  - Хорхе мой, - заявила девушка.
  - Ага, сейчас! Ты его застолбила что ли? Нет. Вот и гуляй отсюда. А спать в его постели сегодня буду я.
  - Облезешь и неровно обрастёшь! - Ирэн быстро приблизилась, схватила приятельницу за рукав и отшвырнула от двери.
  - Не трогай меня! - Луиза не осталась в долгу и пихнула Ирэн в грудь.
  - С ума сошла, овца?
  - Шла бы ты отсюда, психичка!
   Ирэн вцепилась ей в волосы, пригибая к полу. Луиза извернулась, заверещала, пнула Ирэн по лодыжке. Та ослабила захват, тут же получив увесистый тумак по скуле. Это уже переходило дозволенные рамки. Ирэн вспомнила, что она не просто молодая привлекательная девушка, но ещё и курсант академии космофлота, где преподавание основ борьбы идёт в зачётную книжку.
  - Я тебе сейчас патлы выдеру! - заявила она, двигаясь на Луизу.
  - Попробуй! Только не ной потом, - предупредила Луиза, не раз выходившая на спарринг против парней своего курса, - всю морду разобью.
  - Это мы ещё посмотрим!
   Обе девушки с визгом бросились друг на друга, будто кошки весной.
  ***
   Хорхе стоял спиной к прозрачной стене, в дальнем углу. Словно кто-то наказал почти двухметрового детину. Он был напряжён, как сжатая пружина. И страшен.
   Безумные глаза, не моргая, не двигаясь, смотрели прямо перед собой. Скривлённый рот, угол которого только начал заживать после стычки с Искаковым. Зубы крепко сжаты, сквозь них вырывалось шумное частое дыхание, будто Мартинес только что закончил многокилометровый марш-бросок с полной выкладкой. Подёргивающаяся от нервного тика щека.
   Уперев руки в разные стены, с силой толкаясь в них, точно он мог их раздвинуть, Хорхе неподвижно застыл. Он смотрел перед собой, но видел совершенно иные картинки.
   Старая мебель - колченогий стол, продавленный диван, три стула, притащенные им с помойки. На столе валяются вонючие объедки, на диване - какой-то пьяный мужик в полуспущенных трусах. Квартира, в которой прошло его кошмарное детство, которое никак не хотело отпускать свою жертву, питаясь её страхом и отчаянием.
   И мать. Пьяная, грязная, с косматыми волосами, приставшими к щеке крошками. Она сидела, бесстыдно раскинув ноги на стуле, глядя на старшего ребёнка. В её глазах даже слепой мог бы прочитать презрение, отвращение и явное пренебрежение отпрыском.
  - Чё вылупился, ублюдок? - спросила прокуренным голосом мать. - Не видал что ли? Так смотри.
   Она не глядя поковыряла в консервной банке пальцами, выудила что-то оттуда и запихала себе в рот. Вытерла руку о подол халата, высоко его задрав, выставляя напоказ бледные ляжки со следами чьей-то пятерни.
  - А ты чё не сдох-то? - снова обратилась она к Хорхе, вынужденному безмолвно смотреть на изматывающий морок. - Должен был сдохнуть. Такие, как ты, не должны жить. Пользы от тебя никакой. Скотина тупая! Ошибка! Аборт недоделанный! Надо было тебя башкой об угол приложить, пока ходить не научился.
   Эти слова Хорхе уже слышал. Много-много лет назад, но они всё так же живо откликались в его душе, вычерпывая весь свет, затапливая темнотой и ненавистью. Он никогда не верил в то, что мать может любить своего ребёнка. Нет, это всё сказки. Он знает, что такое мать - это грязная дурно пахнущая сквернословящая женщина, которая всегда готова стукнуть, наорать, затушить об тебя сигарету, унизить, позволить своему дружку потискать тебя...
  - А ты молчишь? - спросила мать, наклоняясь вперёд, от чего в вырезе халата мелькнула обнажённая тощая грудь. - Или ты уже сдох? Так давно пора! Чего задерживаешься? Дегенерат! Отброс! Идиотка кусок! Огрызок человека!
   Пальцы Хорхе сжались. Он пытался царапать стену, но на ней не оставалось и следа. Это покрытие вообще плохо поддавалось порче.
  ***
   Ему нужна была отвёртка. Крестовая с красной противоскользящей рукояткой. Иван никак не мог её отыскать. Он переходил от стеллажа к стеллажу, всюду зажигая дополнительный свет. Его инструменты почему-то оказывались не на своих местах. "Сука-Ковальски! - зло подумал Строгов. - Это точно его рук дело! Тупица! Лишь бы мне досадить".
  - На полу посмотри, - посоветовал искусственный интеллект "Пылинки".
   Инженер оглянулся на динамики, в голосе корабля слышались насмешливые нотки.
  - Тебе слова не давали! - огрызнулся Иван.
   Строгов перешёл к верстаку, где в тисках ждала своей очереди недособранная присоба для выхода в открытый космос. Под верстаком поблёскивал ящик с инструментами. Иван нагнулся к нему, ударившись о верстак головой.
   Компьютер корабля захихикал.
  - Дрянь, - прокомментировал инженер, открывая ящик.
   Крестовой отвёртки там тоже не оказалось.
  - А ты переверни и ладошкой сверху постучи, вдруг она завалилась куда. Она ведь тоже мелкая, - посоветовал искусственный интеллект.
   Щёки Ивана запылали - "тоже мелкая". Нужно быть тупым, как Ковальски, чтобы не понять тонкий намёк на его рост. Угораздило же прекратить расти на ста семидесяти сантиметрах! И это тогда, когда средний рост мужчины, родившихся на планетах, сто восемьдесят! Как же он ненавидит эти стандарты!
  - Включить режим приватности!
  - Ой, да не смеши! Кому ты сдался за тобой подсматривать? Что там рассматривать? - продолжил издеваться искусственный интеллект.
   Нужна отвёртка вдруг, будто сама выпрыгнула, показалась на глаза. Она закатилась под первый стеллаж. Инженер лёг на пол и потянулся за ней, но ему никак не удавалось даже коснуться рифленого пластикового бочка рукояти.
  - Что, не получается? - хихикнул компьютер. - Это и понятно. Так-то ты неудачник по жизни. Недоросток. Даже при поступлении в академию провал половину экзаменов. А вот скажи, ты на что рассчитывал, когда подавал заявку на пилотное отделение? Что тебя за девочку посчитают.
  - Пасть завали, тварь электронная!
  - Оу! Аргумент весомый.
  - Проваливай! Я инженер! Я гениальный инженер! Я тебя разберу на запчасти! Ты у меня калькулятором станешь!
  - Ты сильно-то не ори, пупок развяжется, - заботливо предупредил интеллект "Пылинки". - Гений то же мне! Можешь утешать себя этим до скончания века. Но мы с тобой точно знаем, что ты всего лишь довесок ко мне. И если ты исчезнешь, команда даже не узнает об этом.
  - Заткнись! - Строгов метнул выловленную отвёртку в монитор.
   Крутанувшись в воздухе, инструмент воткнулся металлическим жалом в пластик экрана. Громко хлопнуло, из пробоины потянулась тонкая струйка чёрного дыма.
  ***
   Доктор Чен была недовольна. Она сидела на стуле и нервно постукивала ногой об пол, неритмично, громко, раздражая саму себя ещё больше.
   Собственно, Анна стала отмечать у себя признаки начинающейся депрессии и немотивированной агрессии ещё вчера. После сделанного объявления с требованием сдать анализы, пришли только стажёры. При этом девицы не переставали выяснять между собой отношения по любому поводу: кто первой пройдёт процедуру, у кого лучшие показатели, кто первой выйдет из медотсека. На предложение доктора Чен самостоятельно провести дублирующие анализы, они отмахнулись, мол, не наше дело.
   Но они хотя бы пришли! За остальными пришлось походить с чемоданчиком. Строгов вообще собирался отказаться от процедуры, ссылаясь на то, что ему никак нельзя прокалывать палец, потому что он важен в работе. Благо Оловсона, Ковальски и Неринга удалось застать в шлюзовой камере. Эти троя имели потрёпанный вид и нуждались в медицинском осмотре. Пришлось накладывать швы и склеивать рваные раны. И всё это время мужчины ныли и скулили: ой, больно! нельзя ли аккуратнее? останется шрам? я хочу шрам! Доктор Чен даже не стала выяснять, как они вообще получили ранения. А Кларк? Хеннис не пустила её на порог каюты. Заявила, что только что покинула вахту и собирается спать. Пришлось брать кровь прямо в коридоре. Ничего приятного. А ведь Анна всего лишь выполняла свою работу - заботилась о них.
  - Результаты анализов готовы, - отвлёк от воспоминаний голос компьютера.
  - Вывести на экран.
   Искомых антител ни у кого не наблюдалось. Доктор Чен в сердцах стукнула по столешнице кулаком. Она никуда не продвинулась в своих исследованиях. По-прежнему непонятно - либо они не заражены и их организмам незачем вырабатывать такие антитела, либо они заражены и их организмы просто не в состоянии вырабатывать надёжную защиту. Она ходит по кругу, как привязанный ослик.
   Нет, анализа крови мало. Определённо нужно исследовать костный мозг Искакова. Нужно узнать больше о нём, как о биологической единице. Может быть, эти чёртовы антитела вовсе не имеют к случившемуся на Прангее никакого отношения?
   Любой здравомыслящий человек, увидев облачённую в защитный хирургический костюм, с прозрачной маской во всё лицо и большим блестящим шприцем в руке Анну, запаниковал бы. Маленькая фигурка в белом со страшным медицинским прибором, которое наверняка делает больно.
   Искаков не просто испугался, он забился на кровати, едва доктор Чен переступила порог карантинной палаты. Жилы на его теле, облачённым лишь в халат, держащийся на единственной завязке позади на шее, вздулись от напряжения. Мужчина заёрзал, насколько позволяли ремни, забился, задёргался, заметался.
  - Не подходи! Не подходи! - хрипло заорал он, брызгая слюной. - Вы все прокляты! Убирайся!
   Доктор Чен решила не обращать на выкрутасы пациента никакого внимания. Ей нужно взять пункцию и она сделает это в любом случае. Остриё иглы ярко блеснуло в свете люминесцентных ламп.
  - Вы сдохните! Вы сожрёте друг друга! Живьём! А-а-а! - Искаков начал плеваться и щёлкать зубами, далеко вытягивая шею, стараясь укусить врача.
  - Невозможно работать в таких условия, - Анна повернулась к панели управления подключенных к Искакову аппаратов.
   Уже через секунду по тонким трубочкам в его вену было впрыснуто сильнейшее снотворное. Колонист взвыл, засучил ногами, не оставляя надежды дотянуться до доктора Чен. Но его движения становились всё более медленными, теряли порывистость, веки тяжелели. Доктор Чен стояла и смотрела, как пациент засыпает.
  - Наконец-то ты заткнулся, придурок, - буркнула она.
   Отстегнув ручной ремень справа, доктор Чен, приложив усилия, перевернула заснувшего Искакова на бок. Тонкая длинная игла проткнула кожу между позвонков и глубоко вошла в тело мужчины. Искаков во сне застонал, но даже не дёрнулся. Шприц наполнялся вязкой бело-розовой тягучей жидкостью.
   Именно на нём сосредоточилась Анна, совершенно забыв пристегнуть Искакова или хотя бы уложить его на спину. Что с ним станется? И вообще, стоит ли заботиться и лечить человека, хладнокровно перебившего такую массу народа? Да пошло оно всё! Сейчас важнее всего её исследования, а остальное может катиться хоть в пропасть.
  ***
   В общем зале было пусто. Включенное экономное освещение оставляло сумрак в дальних углах и под высоким потолком. Капитан Неринг сидел в одиночестве. Он даже не стал включать экраны, чтобы быть в курсе происходящего на корабле и за его пределами. Одиночество было необходимо, одиночество и максимум пространства вокруг - стены его собственной каюты, не самого маленького помещения, кстати, начали давить на плечи.
   Взгляд Бориса Юрьевича блуждал, не задерживаясь ни на одном предмете слишком долго. Он никак не мог сосредоточиться и подумать о том, что произошло вчера. Слишком эмоциональным и травматичным выдался денёк. А после того, как доктор Чен вколола какие-то лекарства, сознание и вовсе затуманилось, капитан даже пропустил запись для Центра, чего с ним не случалось прежде никогда.
   И всё из-за чего? Ссоры между членами команды? Собственной несдержанности? Как бы то ни было вот перед ним лежит пистолет, отобранный у Ковальски. Оружие, из которого капитан мог - и хотел! - пристрелить своего помощника и друга, с которым знаком очень давно, с самой академии. Ещё пару дней назад за одно такое предположение, Борис Юрьевич назначил бы предполагающему психологическую, если не психиатрическую, экспертизу. А вчера подумал об этом сам и сделал тот выстрел.
   Впрочем, попасть в Ковальски было бы неплохо. Джон частенько выводил из себя всех в команде. Он был и остаётся той ещё занозой в неудобном месте. Взбучки военный эксперт заслужил, тут спорить не о чем. Взбучку, выговор - может быть. Но стрелять?
   А почему нет? Капитан Неринг поёрзал на стуле, сложил руки на груди. Его мысли повернули в другую, совершенно противоположную, сторону. Как ещё можно было отреагировать на столь вопиющее нарушение всех правил? Неподчинения прямым приказам капитана корабля. Разрушение государственной собственности. Угроза целостности корабля. Да мало ли пунктов при желании можно добавить в этот список нарушений?! Простреленная нога, рука или голова вряд ли являлись бы превышением полномочий. Разве в этом случае можно говорить о неправомерной жестокости или превышения допустимой самообороны? Нет! Капитан прав.
   Ствол пистолета матово отсвечивал в тусклом свете. Он обещал подарить прохладу разгорячённой голове. Капитан Неринг уже несколько минут бездумно любовался игрушкой Ковальски. Отличная машинка для уничтожения. Одно нажатие - и проблема перестаёт существовать. Спокойствие, гармоничное Ничто, звёздная пыль вокруг и полная свобода. Ничего не гнетёт, ни о ком не нужно заботиться и беспокоится. Одно нажатие.
   Рукоять легла в ладонь. Тяжесть оружия придавала уверенности. Борис Юрьевич прижал пистолет к давно небритой щеке. Потёрся об него. Задумчиво положил палец на спусковой крючок. Дуло уже упёрлось в его висок, вдавливаясь в тонкую кожу. Осталось одно решительное движение пальцем. Один импульс. Один вдох или выдох.
  - Какого чёрта? - громко спросил сам себя капитан Неринг.
   Борис Юрьевич отложил оружие, посмотрел на руку, в которой держал пистолет, будто она не принадлежала ему самому. Никогда прежде ему не приходили мысли о самоубийстве. Или он просто отказывается их помнить? Но уж точно никогда Борис Юрьевич Неринг не стоял так близко от шага в пропасть.
  - Что случилось? - спрашивал капитан тишину зала для заседаний. - Что с нами происходит?
   Это всё нервы. Нервы и команда, половину которой давно следует посадить на гауптвахту. Нужно последовать примеру начальника колонии Йорбурга, пусть тому и не помогло это решение.
  ***
   Рудольф Оловсон пробирался по коридору корабля, будто оттачивал навыки скрытного перемещения. Он старался не попадать в объективы камер, о расположении которых - явных и скрытых - знал наверняка. Ему нужно было проникнуть в каюту капитана. Именно проникнуть, именно тайно.
   Первый помощник прекрасно видел, что капитан прошёл мимо столовой в сторону подъёмников. Значит, есть примерно минут пятнадцать на всю операцию. Проникнуть в каюту, просмотреть записи капитана и выйти.
   Сколько времени прошло с тех пор, как они принесли Строгову разные гаджеты из колонии? Три или четыре дня? Наверняка инженер уже успел хотя бы частично восстановить данные. И со сто процентной уверенностью можно говорить о том, что восстановленные данные переданы капитану. И вот тут встаёт вопрос - почему капитан, игнорируя команду, не собирает их и не делится информацией? Что накопал Иван? Что скрывают капитан и инженер? Во что нельзя посвятить команду, которая торчит на этой дурацкой планете вместе с ними? Между прочим, он, Рудольф Оловсон второй человек на корабле после капитана и имеет права знать.
   Неринг оказался, как всегда, предсказуем - код от его каюты всего лишь дата его рождения. Такой примитив! Да любой стажёр может проникнуть к капитану и порыться в его вещах. Но Оловсон не стажёр, он здесь по праву.
  - А это что такое? - Рудольф остановился на пороге.
   Он бывал у капитана в каюте, не раз и не два после отлёта с базы. И не помнил, чтобы на стенах висели вот эти карты. И на прикроватной тумбочке всегда лежал планшет, а не разобранный автомат. А на столе в беспорядке валялись переломанные информационные кристаллы. К чему все эти изменения педантичного капитана?
   Пол под ногами завибрировал, толкнул вверх. На мгновение возникли перегрузки, тот час же компенсированные включившейся собственной гравитацией. Всё это верные признаки старта.
   Оловсон кинулся к терминалу, уже не особо таясь. Непредвиденные обстоятельства требовали поспешных решений. Терминал отказывался включаться, призывая веси пароль. Извечные цифры не подходили. И если попытаться ввести их в третий раз, сработает система сигнализации. Рудольф решил не рисковать и вызвал обзорный экран, для которого не нужно было входить в личную директорию Неринга.
   Прангея отдалялась. Они действительно стартовали с планеты!
  - Режим самоуничтожения активирован, - произнёс механический голос искусственного интеллекта "Пылинки".
  - Режим самоуничтожения? Они там сдурели? - возмутился Оловсон.
   Корабли Империи никогда не программировались на самоуничтожение. Правительство делало всё, чтобы сохранить по возможности и имущество, и людей. Самоуничтожение кораблей ушло в прошлое сразу после Объединения. А внешних врагов, которым не стоило попадать в руки или давать возможность разобраться в технологиях, человечество не имело. Значит, постарался инженер! И без ведома капитана такое вряд ли могло быть осуществимо! Эти двое хотят прикончить всех сразу!
   Нахлынувшая ярость внезапно уступила место холодному расчёту. А что, собственно, ему терять? Ни семьи, ни дома, если не считать за дом ведомственную квартиру. Ни перспектив по службе! Он ходит в первых помощниках не один десяток лет. Подчиняется Нерингу, своему, якобы, другу. И вряд ли дорастёт до командования собственным кораблём. А годы идут. Так не лучше ли, чтобы всё закончилось здесь и сейчас? Не дожидаясь старости и списания. Не коротать время в ведомственном доме престарелых, пересматривая глупые шоу и сериалы.
   Поиск спрятанной информации уже не интересовал Рудольфа, сосредоточенного на жалости к себе и несправедливости судьбы. Оловсон, покорный року, вышел из каюты капитана.
   И замер на месте. Обзорный экран терминала на углу коридора транслировал всё тот же вид Пранегии, какой был пару минут назад, когда Оловсон крался мимо него к Нерингу. И пол "Пылинки" не вибрировал. Они стояли на том же взлётном поле в виду разрушенных корпусов колонии.
  - Оловсон вызывает вахту! - в горле пересохло, и Рудольф закашлялся.
  - Кларк на связи, - недовольно отозвалась Хеннис, которую ставили на вахту слишком уж часто, не находя для пилота другого занятия.
  - Доложить обстановку.
  - Как вы меня все заколебали! - взорвалась Кларк. - Мало того, что вахты одна за другой, так ещё и проверять вздумали? За собой следите, в конце концов! Если случится что-то невероятное, я уж точно доложу. А пока нечего меня контролировать! Пусть я и женщина, - голос Хеннис превратился в злобное змеиное шипение, - с такой простой задаче справляюсь. Ясно вам?..
   Оловсон отключил связь.
  ***
   То ли впрыснутых в кровь Искакова лекарств оказалось недостаточно, то ли за время лечения пациент набрал вес и изначально рассчитанная доза перестала действовать как нужно - так или иначе Максим Сергеевич проснулся не в расчётное время. Некоторое время Искаков лежал на боку, привыкая к новому состоянию.
   Пряжка ремня, удерживающего руку, оказалась так близко, что расстегнуть её не составляло проблем. Двигаясь очень медленно, строитель отстегнулся. А дальше уже действовал быстрее.
   Доктор Чен услышала приглушённый вскрик, подняла голову от компьютера. Искаков сидел на кровати и грыз своё запястье. По его подбородку, по тощей шее, по рукам текла кровь. Вздрагивая от боли, мужчина продолжал прогрызать свою конечность.
   Анна вскочила, помчалась в карантинную палату, по пути натягивая прозрачный шлем. Но пока она преодолела пару метров, пока активировала дверь, пока вбежала, Искаков уже освободил одну ногу.
  - Ха-ха-ха! - в окровавленном рту вздувались пузыри.
   Запястья не просто были прокушены, Искаков буквально отъел себе кожу с мясом. Из ран потоками хлестала кровь, заливая всё вокруг рубиново-красным.
  - Вы обречены! Вы перебьёте друг друга, как мы! Вы все обречены! - беснуясь в припадке, пророчествовал Искаков.
  - А ну ляг на место! - доктор Чен бросилась к освободившемуся пациенту, намериваясь уложить его и заняться остановкой крови.
  - Ну подходи ближе! - мужчина оскалился, поднял слабеющие руки.
   Они сцепились. Доктор Чен придавливала его к кровати, но Искакову, стремительно теряющему кровь, придавало сил безумие. Он пнул Анну в живот, отшвыривая к стене, не позволяя дотянуться до командной панели управления вспомогательными роботами.
  - В медотсеке срочно нужна помощь! - прокричала доктор Чен в интерком внутренней связи.
   И в тот же момент оказалась в лаборатории. Искаков, справившись со вторым ножным ремнём, выпихнул врача за пределы карантинной палаты. Восстановив равновесие, доктор Чен развернулась и успела увидеть, как дверь захлопывается. Искаков подпер её кроватью, баррикадируясь внутри.
  - Ха-ха! Вам теперь меня не достать, больные ублюдки! Я сам, САМ, сдохну! Вы меня не получите, слизняки грёбанные! Ха-ха-ха!
   Стерильная карантинная палата раскрашивалась брызгами и лужами алого цвета.
  ***
   Сигнал тревоги разбудил в Джонни задремавшее было чувство азарта. Ну что вчера вышла за заварушка? Ну помяли друг другу бока, поорали, побили морды - и всё. Ах да, он разнёс в пыль пару зданий. Это что ли назвать весельем? А вот сейчас, кажется, началось что-то интересное.
   Ковальски отшвырнул тарелку с недоеденным стейком. В столовой сейчас никого не было и, стало быть, никто не стал ему напоминать о принятых на корабле правилах. Пусть уберёт кто-нибудь другой - у него тревожный сигнал.
   "Ну теперь-то я точно постреляю"! - на бегу думал Джонни, вытаскивая из кобуры пистолет и радуясь, что капитан Неринг настолько глуп, что не стал изымать весь его арсенал.
   Грохоча ботинками, Ковальски мчался в медицинский отсек. Что бы там не происходило, он должен увидеть это первым.
  ***
   Страх накинулся без предупреждения, сжал холодные тонкие пальцы вокруг горла, просочился в желудок и распустился там колючим ежом. Сердце заколотилось, в горле пересохло. Иван ещё никогда так не пугался.
   Прозвучавший сигнал тревоги мог обозначать лишь одно - что-то тёмное, злое, непредотвратимое проникло на корабль и поселилось в нём. В медотсеке произошло что-то по-настоящему ужасное. Такое, с чем им не приходилось сталкиваться. Ведь не стала бы доктор Чен поднимать панику на пустом месте. Ведь не стала бы? Инженер застыл в ступоре, боясь пошевелиться, словно от малейшего его движения или посторонней мысли Нечто распространится и войдёт в его мастерскую.
   Строгов мало представлял себе, ради чего смог бы сейчас покинуть обжитое пространство и выйти в коридор.
  - Хорош инженер! - насмешливо сказал искусственный интеллект, превратившийся из сторонника в явного буллера, травившего лёгкую добычу. - Трусливая девочка. Ты ещё заплачь. Жалкий неудачник. Мелкий жалкий неудачник!
  - Заткнись, - шёпотом приказал Строгов, и голос его предательски дал петуха.
  - Что? Я не понимаю приказов, отданных кем-то, чей интеллект ниже моего.
  - Отключись уже! - громче сказал Иван.
  - А тебе не кажется, что твоё место не здесь? Тебе нужно было сидеть на своей фермерской планетке и пасти коров, или кого вы там разводите? Чего ты к звёздам сунулся, мелкий?
  ***
   Капитан Неринг сорвался из зала заседаний, прихватив пистолет Ковальски. На его корабле произошло или происходило что-то, выходящее за рамки дисциплины. Это что-то должно быть немедленно пресечено. Любым доступным способом. И если это снова проделки Ковальски, то оружие придётся кстати, больше миндальничать с распустившейся командой он не намерен.
  ***
   Рудольф Оловсон нёсся по другому коридору, собираясь сократить путь через склады третьего уровня. Объявленная тревога - призыв о помощи - вот его реальный шанс проявить себя и свои лидерские качества. Наверняка Неринг не успеет прибыть раньше - капитан не в лучшей форме, к тому же на три года старше его.
   Нужно во что бы то ни стало стать в этой миссии необходимым звеном, чтобы начальство в конце концов заметило, отметило и перевело капитаном на другой корабль!
   Оловсон наддал, едва вписываясь в повороты.
  ***
   Ирэн оставила хнычущую Луизу в зале перед каютой Мартинеса. Девушка и сама не понимала, с чего вдруг вздумала запретить Луизе ночевать там, где хочется. Тем более, что про влюблённость Луизы в Хорхе знали, пожалуй, все ещё до отлёта с базы. И тем не менее, они подрались, причём Ирэн оказалась сильнее и изрядно потаскала приятельницу за волосы.
   Виной всему, конечно, был сам Хорхе. С него всё началось. Если бы этот болван не принялся "играть" тем трупом местной зверюги, Серёжа, возможно, был бы жив. И карантин нарушил тоже Мартинес. "Эгоист чёртов"! - думала Ирэн пробираясь к гауптвахте.
   Девушка остановилась перед прозрачной стеной. Мартинес стоял у дальнего угла отвернувшись. Складывалось ощущение, что он хозяин положения - стоит, игнорируя остальных, выздоравливает. Еду приносят, санузел за загородочкой, никаких обязанностей! И вряд ли в личное дело внесут, чтобы не позорить корабль и миссию.
   Ирэн знала код активации двери гауптвахты - она помогала Строгову с тестированием систем.
  - Что, придурок, доволен собой? - злобно спросила девушка, открывая замок. - Всё из-за тебя!
   Хорхе обернулся. Его лицо было перекошено, зрачки сжались в крохотные точки. Подёргивающийся уголок верхней губы обнажал крепкие белые зубы.
   Он видел перед собой мать в потрёпанном засаленном халате. Она стояла на пороге и снова, и снова, и снова обвиняла, унижала, проклинала. Как делала это долгие годы его детства, как начала делать это опять.
   Ирэн не успела оценить обстановку, не успела сделать шаг назад и нажать на кнопку, закрывая дверь. Хорхе метнулся к ней, как торнадо. Его кулак, размером с половину её головы, врезался куда-то в живот девушки, выбивая воздух. Перед её глазами взорвались сверхновые звёзды, а боль мгновенно скрутила всё тело.
   Он не остановился, добравшись до ненавистного существа, по какой-то чудовищной иронии называвшегося его матерью. Он мстил за своё поруганное детство, за свои кошмары наяву и во сне. Ах как оказывается он хотел вот так стиснуть это мерзкое горло, чтобы оттуда больше не выходили гадкие слова!
   Ирэн мучилась недолго - Хорхе просто сломал ей позвоночник. Тело мёртвой девушки вдруг сделалось тяжёлым, неуклюжим. Мартинес разжал пальцы, позволив трупу упасть. Переступив через убитую, парень вышел в коридор.
   Красная пелена перед глазами всё ещё висела, но он понимал, куда следует двигаться.
  ***
   Здесь словно поработал какой-то безумный модный художник или маньяк, что иногда означало одно и то же. Медицинский отсек обычно воспринимался как самое стерильное помещение корабля. Дизайнеры от космофлота специально подбирали светлые нейтральные тона, чтобы сделать лазарет и лабораторию чистыми даже на первый взгляд. И вот на этой белизне пластика теперь красовались начинающие подсыхать кровавые полосы, брызги и лужи.
   Искаков уже не мог двигаться, кровопотеря делала своё дело. Он сидел, привалившись к стене, так, что его было практически невидно снаружи. Угасающим сознанием колонист наблюдал за тщетными попытками доктора Чен проникнуть к нему.
   Анна не оставляла попыток открыть дверь, наваливаясь плечом на прочнейший пластик, способный выдержать прямое попадание пули. Дверь не поддавалась ни на сантиметр - каталка оказалась надёжным фиксатором.
  - Что, док? - влетел в медотсек Ковальски. - Ух и кровищи у вас тут!
  - Помоги вытащить его оттуда! - Анна с облегчением отошла от двери в карантинную палату.
  - Вытащить и вышвырнуть? Давно пора!
   Джонни примерился и саданул плечом. Дверь прогнулась. Откачнувшись назад, он повторил попытку. Потом ещё и ещё, и ещё раз. Но дверь не открывалась, лишь жалобно скрипела да каталка по ту сторону начала пошатываться.
  - Какого чёрта у вас тут двери не сдвигаются в сторону? - спросил Ковальски, рассчитывающий на быструю победу над препятствием.
  - Такого! - огрызнулась доктор Чен. - Это сделано специально, чтобы при аварии её не заклинило.
  - Ну так-то удобнее!
  - Не можешь сломать, не ищи причины снаружи!
   Ковальски не ответил на выпад, приняв его как руководство к действию. Теперь перед ударом Джонни отходил на пару шагов, разбегался и посылал всю массу своего тела на прозрачный пластик.
  - Вы все сдохните, - одними губами шептал Искаков. - А я сдохну раньше!
   Плечо уже болело. Но это была приятная боль, Ковальски чувствовал свои мышцы, каждую из них. Ему нравилось то, что он делает. Разрушение! Сейчас это вдохновляло его, если это слово или состояние было знакомо военному эксперту. Он видел перед собой цель, препятствие стоящее перед ней, и был готов сокрушить его, чтобы добиться своего. Джонни рычал, ругался, без устали молотя по двери.
   Доктор Чен со стороны наблюдала за происходящим. "Варварство в чистом виде. Он же дикарь. Ему следовало родиться веке в двадцатом", - думала женщина, глядя на вздувшиеся вены на мощной шее Ковальски.
  ***
   В их общем зале никого не оказалось. Зато здесь была мебель. Хорхе подхватил лёгкий столик и шарахнул им об стену, отламывая ножку. В его крупных руках металлическая трубка казалась хрупкой.
  - На большее-то ты не способен, - захихикала убитая мамаша с экрана терминала.
  - Тебя нет! Я тебя убил, старая сука! - монитор терминала пошёл трещинами, когда в него прилетела ножка стола.
   Хруст пластика сработал как катализатор. Мартинес принялся крушить импровизированной дубинкой всё, до чего дотягивался его взгляд. Жаль, диваны можно было бить сколько угодно, на них не оставалось следов.
   Луиза вышла из каюты Хорхе на шум. "Если это Ирэн, она у меня получит"! - думала девушка, сжимая в руках вместо оружия штатив от камеры.
  - Хорхе?
   Она смотрела на своего возлюбленного и не узнавала его. Мартинес очень изменился, в нём проявились такие отталкивающие черты, которые она почему-то не замечала раньше. Отвратительный тип, недостойный пролитых ею слёз. Зачем она последние полчаса лежала на его постели? О чём думала? Уж не с ним ли она собиралась когда-нибудь завести детей? Дудки!
  - Что ты творишь, дурак? - девушка шагнула к нему.
   На пороге его каюты стояла мать.
   В перепутанном сознании Мартинеса один образ наслаивался на другой - мать, лежащая в их квартире с проломленной головой; мать, оставшаяся лежать на гауптвахте; мать, стоящая перед ним и ехидно вопрошающая о происходящем. Они никогда - до самой смерти! - не избавится от ненавистного образа!
  - Что ты делаешь? - Луиза попятилась, видя, как парень заносит дубинку для удара.
  - Что, слабачок, задумал избавиться от меня? - услышал Хорхе голос матери, дразнящей его, пытающейся спрятаться.
   Луиза кричала, закрывалась руками, инстинктивно сворачивалась в калачик, чтобы защитить живот и голову. Но Мартинеса было не остановить, он замахивался и бил. Хрустели ломаемые кости, рвалась кожа. Девушка харкала кровью, крича всё тише, всё меньше защищаясь от ударов.
   И вот она затихла.
   Хорхе склонился, уперев ладони в колени. Он тяжело и часто дышал, будто пробежал марш-бросок или перетащил тяжестей весом с шатл.
  - Молодец, придурок! Напачкал везде, помоечный крысёныш. На больше ты не способен. Ошибка природы! - мать звонко расхохоталась с экрана терминала, установленного на другом конце коридора.
  ***
   Они заметили Хорхе одновременно, приближаясь с разных сторон. Невменяемый стажёр разбивал терминал. Одежда Мартинеса была в крови. Сам он орал что-то непонятное.
  - Что происходит? Немедленно остановись! - заорал Неринг.
   Панель терминала прогнулась под ударом, но пока выдерживала.
  - Что ты с ним церемонишься? Веди себя как капитан! - возмущался Оловсон, готовый броситься на стажёра с кулаками.
   На свою беду именно Рудольф оказался ближе к обезумевшему стажёру. Хорхе кинулся на первого помощника капитана, без предупреждения нанося удар. Оловсон уклонился, но ножка стола, оказавшаяся достаточным орудием, по касательной задела его бедро, тут же отозвавшееся болью.
   Как в его руке оказался пистолет? Или тут дело в энергетике Ковальски, который так любит потискать свои смертоносные игрушки? Капитан Неринг поднял оружие и нажал на спусковой крючок.
  - Внимание! Зафиксирована стрельба в жилом коридоре А-3 четвёртого блока, - произнёс искусственный интеллект, обязанный сообщать о подобных случаях.
  - Капитан Неринг принял, - машинально отозвался Борис Юрьевич, опуская ствол.
   Хорхе лежал на полу, зажимая простреленную ногу. Больше он не представлял опасности, хотя продолжал рычать и бешено вращать глазами.
  - Помоги! - Неринг бросился к подстреленному стажёру, на ходу вытягивая ремень.
   Двое неслабых мужчин едва смогли справиться с раненным.
  - Как же ты мне надоел! - Оловсон ребром ладони послал брыкающегося стажёра в нокаут.
  - Совсем спятил? - затягивая ремень повыше раны, бросил капитан Неринг.
  - А ты его уговаривать собрался? Как всегда? - своим ремнём Оловсон стягивал Хорхе руки.
  - Надо вызвать доктора Чен.
  - Пусть валяется здесь! От этого болвана одни проблемы.
  - Он истечёт кровью.
  - И чёрт с ним.
  - Ты несерьёзно.
  - О, ещё как серьёзно!
  ***
  - Да сделай ты уже что-нибудь! - взмолилась доктор Чен, выходя из себя.
   Уже примерно минуту Искаков по ту сторону двери не подавал признаков жизни, но его всё ещё можно было спасти, если приступить к реанимации немедленно.
   Ковальски самому надоело ломиться в дверь, которая хотя и поддавалась напору, но всё ещё крепко держалась на петлях. Выхватив пистолет, Джонни за пару мгновений опустошил магазин. Попадания легли кучно, ничего не оставляя от косяка, оплавляя прочный пластик.
  - Внимание! Зафиксирована стрельба в медицинском отсеке, - сообщил равнодушный интеллект "Пылинки".
  - Вот так-то! А говорят, что этот пластик нельзя прострелить! - Ковальски был доволен собой.
  - Идиот! Тупое животное! Что ты натворил?! - доктор Чен набросилась на здоровяка военного с кулаками.
   Анне хватило одного взгляда в карантинную палату, чтобы понять - всё кончено. Один из выстрелов разнёс череп Искакова в кашу, разбрызгав мозговое вещество по стене, аппаратуре и роботам.
  - Как мы его теперь допросим?
  - Он всё равно был психом конченным, - удары доктора Чен стали раздражать Ковальски, ведь не могла же хрупкая женщина сделать ему больно.
  - Нужно было просто открыть дверь! Ты что не понимаешь человеческого языка?
  - Вы просили достать вашего психа, я вам его достал. Про то, что стрелять нельзя никто не говорил.
  - Лучше бы ты себе мозги вышиб!
  - Так, дамочка, - Ковальски раскрытой ладонью упёрся в голову доктора Чен и отодвинул медика от себя, - отвали. Ещё раз ткнёшь меня своей дулькой, я те пальцы сломаю. Ясно?
  - Кто стрелял? - капитан Неринг, ввалился в медотсек, таща на себе стажёра.
  - Тут же Ковальски, зачем спрашиваешь? - Оловсон поддерживал Хорхе с другой стороны.
  - Этот тип убил Искакова! - пожаловалась доктор Чен.
  - Да он итак сдох! Псих перегрыз себе вены, с него всё равно ничего бы не вышло.
  - Никто не просил его добивать! - Анна готова была снова накинуться на военного.
  - Не нужно было объявлять тревогу!
  - Заткнулись оба! - рявкнул капитан Неринг. - Разберитесь с этим.
   Они с Оловсоном дотащили Мартинеса, начавшего мычать, до кушетки и скинули с себя тяжёлое тело стажёра.
  - У нас два трупа, - сообщила по громкой связи Кларк. - Один возле гауптвахты, второй в отсеке стажёров. Вы решили избавиться от балласта?
  ***
   Иван сидел под верстаком в своей мастерской, сжимая разводной ключ. Снаружи стреляли. Дважды! В разных отсеках корабля. Там было небезопасно.
   Слишком опасно и страшно. Мир для инженера Строгова резко сжался до мастерской. Дальше - неисследованное пространство, полное ужасов, подстерегающей опасностью. А он слишком маленький, чтобы противостоять огромному страшному миру снаружи. Так уж получилось, что природа не наградила его мускулами и ростом. А мозгами не очень-то повоюешь.
   Разводной ключ скользил в потеющих ладонях, но давал хоть какую-то уверенность, становясь единственным предметом, способным защитить. Только успеет ли Иван дать отпор? Жизнь Строгова повисла на волоске, ежесекундно грозя оборваться, если зло проникнет сюда.
  - О, какой маленький жалкий мальчик! - сказал искусственный интеллект. - Он прячется от жизни под верстаком. Ему там совсем не тесно, потому что он коротышка.
   Иван не реагировал, не сводя глаз с дверей.
  - Давай, жалей себя. Жалей, сколько хочешь. Ты не выйдешь отсюда живым. Тебе всё равно незачем жить. Ты ведь пустышка. Ноль. Никто. Никому не нужный кусок мяса. Тебя даже никто не любит и никогда не любил.
  - Заткнись! Заткнись! Заткнись! - Строгов зажал уши обеими руками, чтобы только не слушать этот мерзкий голос, который всё давил и давил на его комплексы.
  ***
  - Капитан Неринг для записи и отправки, - в этот раз Борис Юрьевич не позаботился ни о своём внешнем виде, ни о том, чтобы вообще сесть перед объективом, он нервно расхаживал по каюте. - У нас чрезвычайное происшествие. Стажёр Мартинес убил двоих человек. При задержании мне пришлось его подстрелить. Помощь оказывается. Ещё умер бригадир строительной бригады Максим Искаков. По предварительной версии, Искаков перегрыз себе вены. Понимаете? Взял и перегрыз себе руки! Это каким психом нужно быть, чтобы такое сделать?
   Капитан склонился к объективу, будто разглядывая невидимых операторов Центра, которым суждено увидеть данное обращение.
  - А вообще, знаете, что я вам скажу? Присылайте сюда комиссию побольше. С психиатрами. И веди расследование сами! Мне это уже до чёртиков надоело! Я вообще не понимаю, что происходит. Мы торчим на этой грёбанной планете и ничего не можем прояснить. Мы топчемся на месте! Я сыт по горло этой миссией! Понятно?
   И миссией и командой! Кто у вас там занимается подбором персонала? Какой-нибудь тип, который никогда не работал в космосе? Вы кого мне на корабль приписали? Идиоты и полудурки!
   А, ну вас к чёрту!
   Конец записи!
  
  
  Глава 15.
   Это были странные мысли, даже тени которых никогда не приходило в голову. Разве что на уроках техники безопасности на первом курсе. Но кто на самом деле думает, что может пораниться, занимаясь любимым делом?
   Например, у отвёрток такие острые края. Длинные металлически стержни, иные, предназначенные для мелких деталей, совсем тонкие, больше похожие на толстые иглы. Как было бы просто ткнуть такой себе в ухо, разрывая барабанную перепонку, добираясь до мозга. Не самая болезненная смерть, если разобраться.
   Или вон те мотки проволоки. Очень хороший гибкий прочный сплав, выдерживающий до тонны веса. На ста метрах такой проволоки может повеситься вся их команда. Правда, "верёвка" настолько тонка, что скорее перережет горло, прежде чем пережмёт трахеи.
   А ещё есть механический пресс. И если поставить его на максимум давления и максимум частоты ударов, то череп превратиться в сплошное месиво всего за доли секунды.
  - Так чего же ты сидишь, раз тут столько всего интересного? - спросил искусственный интеллект. - Попробуй хоть что-нибудь одно.
  - Отстань!
   Инженер Строгов сидел на полу, подтянув колени к подбородку, обняв себя руками и раскачиваясь назад-вперёд. Его била крупная дрожь, озноб никак не хотел проходить, хотя кондиционер показывал вполне комфортные плюс 25 по Цельсию.
  - А вот скажи-ка мне, как устроены маршевые двигатели?
  - Что?
  - Маршевые двигатели. Ну, знаешь, те, которыми корректируется движение корабля. Вот как они устроены?
  - Энергия направляется по шинам... Нет, они запитываются напрямую... Там деление по сторонам и мощности... - Иван отвечал невпопад, мешая понятия и детали в кучу.
  - Не знаешь, - заключил интеллект "Пылинки".
  - Знаю!
  - А что случится, если провод от внутренней связи присоединить к стартовому ускорителю? А?
   Инженер замер, мучительно пытаясь вспомнить основные узлы корабля. Воспоминания ускользали, будто он хотел в деталях вспомнить сон трёхлетней давности. Что-то смутно вырисовывалось, но в слова не облекалось. У него не было ответов. Не было идей.
   Как это оказалось страшно - не иметь идей. Ничего собственного, пришедшего в голову. Никаких прорывных решений и гениальных построений. Иван так хорошо помнил, что мог придумать, представить во всех подробностях несуществующую схему любого механизма и даже мысленно увидеть, как она станет работать. Но теперь в голове не было ничего, ни одной мысли. Произошло то, чего он внутренне всегда боялся - он утратил дар к изобретательству. Строгов падал в бездну депрессии, заворачивающейся, как гигантский водоворот, утаскивающий его прочь от радостей мира.
  - Н-да! - протянул искусственный интеллект разочаровано. - С таким вопросами справится даже любитель. Лю-би-тель! А Империя потратила на тебя бюджетные средства, семь лет времени, силы преподавателей и наставников. И всё ради чего? Чтобы такая бездарь, как ты Ванечка, сидел и хныкал. Ты понимаешь, что ты упал ниже ватерлинии? Ты неудачник.
   В глазах и носу защипало. Строгов всхлипнул один раз, другой. Он ссутулился, сделавшись ещё меньше. Осознание собственной ущербности как никогда раньше навалилось, растирая в пыль остатки самоуважения. Иван сломался. Он плакал, растирая слёзы ладонями.
  - Что с тебя толку? Иди уже убейся. Для такого, как ты неполноценного, это будет лучшим выходом. Просто убей себя.
  - Заткнись! Заткнись! - Строгов вскочил с пола и бросился прочь из мастерской.
   За дверями, конечно, ждал безжалостный мир, опасность и всяческие ужасы, но он больше не мог находиться в обществе искусственного интеллекта, который с удовольствием настоящего садиста давил и давил на больные места.
  ***
   Реле освещения не сработало. В каюте стало слишком темно, чтобы продолжать чистить оружие.
  - Какого чёрта? - проревел Ковальски, успевший отойти от стрельбы в медотсеке.
  Сейчас ему хотелось лишь почистить использованное оружие, снова его зарядить и быть готовым к тому, что снова придётся стрелять. В последнее Ковальски верил. А если не выпадет официального случая, то он всегда может выйти и раздолбать ещё пару зданий. В конце концов, что ему за дело на запрет капитана? Кто такой капитан и кто такой он, Джон Френсис Ковальски военный эксперт?
   И вот проклятое реле никак не отреагировало на наступление темноты. Фальшивое окно, передающее панораму Прангеи, уже окрасилось в багровые сумерки, а освещение всё не включалось.
   Ковальски вышел из-за стола и приложил ладонь к сканеру, чтобы включить свет вручную. Считывающее устройство не мигнуло зелёным, показывая, что начало операцию. Оно оставалось всё такой же маленькой глянцево-чёрной пластинкой, укреплённой на стене.
   Удар кулака не принёс результата. Джонни ударил сильнее. Потом ещё раз.
  - Да чтоб тебя, тварь! - от удара рукоятью пистолета сканер брызнул осколками.
   Как-то мелкий Строгов говорил, что любую вещь можно включить с терминала, установленного в каюте. Джонни дотянулся до своего терминала, который чаще всего использовал для просмотра сериалов. Машина отказалась выводить на экран приветственную надпись. Ковальски с силой замолотил по клавиатуре, но машина не включалась.
  - Сука!
   Военный почувствовал, как напряглись от злости мышцы. Он мог бы сломать терминал за пару минут, разбив его на куски. Едва сдерживаясь, Ковальски пытался решить - просто ли это неполадки или намеренный саботаж?
   Взяв фонарик, Джонни склонился к щитку. Дёрнул панель на себя, ломая запорные механизмы. В свете фонаря техническое нутро выглядело вполне нормально. Разве что вон тот провод подёргивает. И там ещё. И вот этот шевельнулся!
   Провода как-то странно реагировали на проникновение. Они подрагивали, клонились в разные стороны, вели себя, как живые существа. И ещё эта светящаяся фиолетовым слизь, покрывающая большую их часть.
  - Чужие, мать их! Инопланетяне!
   Ковальски резко ткнул пальцем в ближний провод. Тот оказался на ощупь холодным и скользким. Провод от прикосновения скрутился в кольца, насколько позволяла длина.
   А соседний оторвался от соединения с какой-то хреновиной, названия которой Ковальски не знал и не собирался выяснять. Провод обернулся к Ковальски. Вместо коннектора провод венчала квадратная головка без глаз и носа. Только большой круглый рот со множеством тонких зубов.
  - Что ты такое? - Джонни наклонился, чтобы получше рассмотреть.
   Провод дёрнулся к человеку, громко шипя.
   Ковальски отпрянул, падая на спину и перекатываясь для стрельбы с колена. Только вот пистолет у него был разобран! Тогда Ковальски просто швырнул внутрь щитка рукоять и ещё какие-то детали, которые сгрёб со стола. Внутри что-то заискрилось, вспыхнуло, заверещало. Провода-чужие принялись извиваться, скручиваясь и оплавляясь.
   А один шустро юркнул в кабель-канал
  ***
   Километры чуждого пространства - и это только "Пылинка". Её коридоры, переходы с уровня на уровень, огромный грузовой отсек, заполненный мёртвыми телами колонистов, каюты и складские помещения, пустые шатлы. Так много места, где может поджидать опасность, так мало мест, где можно спрятаться.
   И повсюду проклятые терминалы! С каждого экрана на Строгова смотрел он сам. И говорил уже знакомым женским голосом:
  - Зачем ты бежишь? Всё уже решено. Всё закончится. Просто сделай это!
   Иван вбежал в зал для заседаний, тут же осознав свою ошибку. Большие обзорные экраны ожили, включился каждый из семи мониторов, расставленных на столе. Одна и та же картинка заполонила собой всё, куда добирался взгляд. Инженер смотрел на самого себя, на свою точную копию.
  - Чего тебе от меня надо?! - закричал срывающимся голосом Иван. - Чего ты добиваешься?! Оставь меня в покое!
  - Смотри, - Иван на экранах улыбнулся.
   Изображение отодвинулось, давая возможность увидеть общий зал в полном объёме. Цифровой Иван легко запрыгнул на стол для совещаний, грациозно, будто делал это не меньше сотни раз. Он подпрыгнул, высоко подняв руки. Зацепил упрятанные провода и оборвал их, падая вниз. Концы проводов заискрили от прервавшегося потока энергии. Проскакивали голубоватые искры.
   Одной такой искры вполне достаточно, чтобы развести пламя. Настоящий Строгов отступил от экрана.
   Иван на мониторе посмотрел прямо в объектив камеры, помахал рукой и сунул провода себе в рот. Его затрясло от проходящего через тело напряжения. Светлые волосы встали дыбом. Пальцы скрючились, ноги сами по себе отплясывали дикий танец. Из-под одежды повалил дым.
  - Нет! - закричал Иван. - Нет! Я этого не сделаю!
   Мониторы мигнули и снова ожили. На них снова появился вполне здоровый и живой инженер Строгов. Он приблизился, будто собираясь выглянуть за грань экранного стекла. Постучал пальцем, привлекая внимание:
  - А вот так?
   Изображение снова отдалилось. Ненастоящий Иван непринуждённо отсоединил ближайший монитор и с силой ударил им по углу стола. Кристаллический экран разбился. Строгов присел на корточки и принялся подбирать с пола обломки, засовывая их в рот. На его губах запузырилась кровь, было видно, как двигается кадык, проглатывая острые осколки. Наконец, Строгов подобрал довольно большой обломок с очень острым краем, повертел его в руках, примеряясь. И ударил себя в шею.
   Кровь из перебитой артерии брызнула на монитор, прошила его насквозь и попала на Ивана, остолбенело стоящего у стола, хватающегося за его край.
   Алая самая настоящая кровь, липкая и тёплая.
   Строгов опрометью выбежал из зала для заседаний, оставив самого себя умирать по ту сторону экрана.
  ***
   Ковальски шёл по коридору, будто по минному полю. Он аккуратно ставил одну ногу, потом другую, пробуя пол на прочность. Теперь-то у Джона открылись глаза. Как он раньше не замечал таких изменений?
   Эти стены явно не в порядке. Зачем нормальным стенам слегка пульсировать? Они ведь движутся, будто грудная клетка дышащего человека! Ковальски, преодолевая брезгливость, приложил ладонь к стене. Та оказалась не просто прохладной, а ещё и чешуйчатой, как змея или ящерица.
   Мельчайшие чешуйки покрывали не все стены, оставляя проплешины нормального металла. Но проплешины быстро зарастали, обращая "Пылинку" в нечто иное.
   Самые страшные прогнозы начали сбываться. Чужие существуют - это совершенно точно. И они враждебны - в этом сомневаться тоже не приходилось. Значит, войн уже объявлена и они на самом её острие. Захват, порабощение и уничтожение человечества начинается здесь и сейчас! С их корабля!
  - Хрен вам, твари чешуйчатые! - Ковальски саданул по стене, прогнувшейся под ударом.
   Какие бы планы по захвату людской цивилизации чужие не строили, он не позволит им выйти за порог корабля! Чего бы это ни стоило. Ковальски станет тем камнем преткновения, который не пустит тварей в исследованный космос. Только не в его миссию! И пусть только капитан Неринг попробует отдать приказ на взлёт!
   "А что, если Неринга подменили? - Джон даже остановился посреди коридора от пришедшей страшной мысли. - Если они могут менять корабль, то могут и подменять людей. На клоны или влезать в их шкуру. Точно! Они это могут".
   От размышлений о подменышах его отвлекло движение в дальнем конце. Там промелькнул инженер Строгов, улепётывающий со всех ног из центральной части "Пылинки".
  - Ага! Мелкий паразит один из них! - догадался Ковальски. - Этот мозгляк, сто процентов, с ними!
   Кому легче всего устроить изменение корабля, как не инженеру? Кто может вывести из строя приборы и вживить вместо проводов уродливых головастиков?
  - А технические коридоры? Да там ни один нормальный человек не поместится! Только такая мелочь, как этот сопляк. А он вообще человек?
   Ковальски вынул пистолет из кобуры - у него появилась цель поважнее, чем капитан Неринг. Возможно, Борис Юрьевич человек, а вот Строгов точно нет. Никаких сомнений, его нужно убить первым, чтобы остановить или хотя бы замедлить чужих.
  ***
   Стук подкованных военных ботинок гулко разносился по коридору. И он приближался! Иван обернулся и увидел маячащего за спиной Ковальски с перекошенным от злости лицом. Строгову даже в голову не пришло остановиться, чтобы выяснить, куда направляется Джлонни и зачем ему пистолет, готовый к стрельбе.
  - Стой, гад! - заорал Ковальски. - Я пристрелю тебя! Ты не доберёшься больше ни до кого, мелкая тварь!
  - Ты недостоин жить, неудачник! Я должен тебя убить, - услышал Иван, ускоряя бег.
   У инженера уже не хватало дыхания, мысли путались, страх гнал вперёд, заставляя кидаться из стороны в сторону, как зайцу, путающему следы.
   Целиться на бегу было сложно, но Ковальски учили и не таким премудростям. К тому же нимало времени Джон уделял тренировкам, оттачивая навыки. Бегущая мишень - один из его любимых симуляторов. Он поднял ствол и выстрелил.
  - Внимание! Зафиксирована стрельба в коридоре В-17. Внимание! Опасность вывода из строя систем жизнеобеспечения, - проинформировал искусственный интеллект.
  - Остановись и умри, как мужчина! Что ты цепляешься за свою жалкую жизнь? - услышал Иван.
   Наверно от бега или от того, что его разоблачили, Строгов стал меняться. Ковальски больше не сомневался, что перед ним чужой. Человеческая кожа Ивана стала слезать лоскутами, открывая чешую, переливающуюся зелёным и жёлтым. Вместо волос появился роговой гребень. Руки стали трёхпалыми. А колени стали выгибаться в обратную сторону. Метаморфоза произошла за считанные мгновения.
  - Стоять! - заорал Ковальски.
   Иван завернул за угол. Он уже не мог бежать так быстро, лёгкие горели огнём, сердце грохотало в горле, а во рту появился солёный металлический привкус. Ещё чуть-чуть и он просто рухнет от изнеможения.
   "Туда"! - приказал себе инженер, увидев, что приближается к входу в технический коридор. Вход был надёжно скрыт панелью, которую можно было снять, лишь надавив одновременно на три точки - две руками и ногой.
   Трясущиеся руки никак не желали нащупывать скрытые замки. Грохот ботинок приближался, добавляя нервозности. Пуля влепилась в каких-то десяти сантиметрах над головой Строгова.
   С сухими щелчком панель поддалась. Технический коридор открылся. Иван согнулся, чтобы в него проникнуть. Тут было узко, низко и тесно даже для некрупного инженера. Пахло проводкой и пылью. Провода, уложенные в аккуратные связки, тянулись во все стороны. Блоки схем подмигивали индикаторами.
  - Тварь! - огромное тело Ковальски занимало весь проём.
   Широкие плечи не позволяли Джону преследовать чужого в этой норе, откуда тянуло гнилым болотом и тухлятиной. Чужой стремительно уходил. Подняв оружие, Ковальски принялся стрелять.
   Искры сыпались вокруг. Ивана корёжило от каждого попадания в механизмы. Разрушаемые мозговые центры "Пылинки" вызывали у Строгова антомные боли по всему телу.
  - Я всё равно до тебя доберусь, скотина! Я знаю, где твоё логово! - орал вслед Ковальски.
  - Лучше сдохни сам, крысёныш! - слышит Иван.
   Строгов выбрался у своей мастерской. Он вымотан и совершенно без сил. Больше некуда идти. Негде прятаться. Нет надежды, что всё кончится, не причинив боли, унижений и страданий. Воля Ивана сломалась, как ломается хрупкий весенний лёд на реке.
   Ему действительно незачем жить. В этой жизни ждёт бесконечное напоминание о несовершенстве, убожестве и никчёмности. Осталось лишь выбрать - позволить Ковальски пристрелить себя или умереть самому. Не самый большой выбор.
   Джонни бежал по коридору. До мастерской по техническому ближе, но там он мог бы передвигаться на четвереньках, если бы не застрял. Ковальски успел заметить, как чужой скользнул в мастерскую. Почему ему в голову раньше не приходило, что именно там гнездо этих чешуйчатых тварей? Ведь это так очевидно.
  - Ну ничего, сейчас я тебе кишки вытащу!
  ***
   Пульт лежал на самом видном месте. Иван взял его, не вполне осознавая, что будет делать дальше. Пульт был его первым детищем на "Пылинке", с его помощью можно было контролировать несколько механизмов и узлов.
  - Я не хочу, - хныкал Иван. - Не хочу вот так...
  - Давай, Ванечка, - голос искусственного интеллекта стал сочувственным, жалеющим, почти дружеским. - Давай, сделай это. И всё сразу закончится. Больше тебя ничего не будет волновать. Тебя станет всё равно, что произойдёт с ними. Пусть они сами во всём разбираются, пусть делают, что хотят. А тебя ждёт долгое путешествие в вечность.
  - Я не хочу, - слёзы катились по щекам инженера.
   Строгов брёл по мастерской, шаркая ногами. Камера для проверки скафандров приближалась. Она теперь напоминала ему вертикальный гроб с прозрачной дверцей. Именно она станет его последним пристанищем. Дрожащей рукой Иван взялся за рычаг камеры, потянул на себя.
   Он плакал, не стесняясь эмоций. Вот наступает последний миг его жизни. Сейчас он дышит, а совсем скоро его расплющит, выжимая, как губку. Не хотелось умирать. Но смерть была неизбежной. Иван сломался окончательно, ему ничего не могло помочь. Нужно только заставить непокорное тело, оберегаемое последними усилиями инстинкта самосохранения, перешагнуть высокий порог камеры.
  - Покончи с этим! - закричал искусственный интеллект, и, кажется, нервно сглотнул.
   Строгов стоял в камеры, до потолка которой не достал бы, вытянув руки и встав на цыпочки. Оставалось лишь захлопнуть дверь и активировать нагнетатель.
   Дверь в мастерскую сотряслась от удара с внешней стороны. Ещё через секунду вломился Ковальски. Злой, страшный, огромный Ковальски с пистолетом наперевес. Ярость и желание убивать выплёскивалось видимой алой волной. Испугавшись, стоя на пороге смерти, инженер захлопнул дверь камеры, глупо спасаясь от военного эксперта.
   Нагнетатель заработал. Первыми почувствовали изменение давления барабанные перепонки. На уши давило, их заложило ватой. Всё тело наливалось тяжестью. Его кости, сухожилия и мясо сделались неподъёмными. Колени подкосились. Иван больно упал на них, а потом и вовсе завалился на бок. На грудь кто-то поставил бетонную плиту, не давая воздуху проникнуть в лёгкие. Иван глотал открытым ртом, всё ещё пытаясь сопротивляться неизбежному. "Слишком тяжёлый способ умереть", - пришёл в голову неуместный каламбур.
   Ковальски успел заметить, как чужой заперся в камере. Джонни рванул туда, рассчитывая не дать инопланетянину запереться. Кто знает, во что они успели переделать это устройство? Военный смотрел, как начало корчится тело чужого за толстой прозрачной дверцей. Ящер упал на пол камеры и, вроде бы, стал насмехаться над человеком.
   Джон ухватился за рычаг камеры, потянул на себя, но запорный механизм был сработан надёжно. Нельзя открыть камеру, когда она находится в рабочем состоянии. Разумеется, конструкторы предусмотрели вариант экстренной остановки системы, но мерзкий инженер - или кто он там теперь? - переключил эту функцию на пульт, который забрал с собой.
  - Я до тебя доберусь! - с каждым словом Ковальски обрушивал рукоять пистолета на стекло двери.
   На поверхности не оставалось и следа, ведь технически это было не стекло, а сплав металла, кристаллов и чего-то ещё настолько специфичного, что подробности не знали даже некоторые специалисты. Джонни огляделся, подыскивая более надёжный инструмент. На верстаке как раз отыскался резак, достаточно тяжёлый, на взгляд военного эксперта. Схватив его, Ковальски принялся молотить по двери резаком, даже не подумав, что резак можно включить и значительно облегчить себе работу.
   "Что будет, если соединить внутреннюю связь со стартовым двигателем? Так, кажется? - в голове Ивана всё крутился нелепый вопрос искусственного интеллекта корабля. - Что же будет"? Затуманенное болью сознание, лихорадочно искало ответ на никому уже ненужный вопрос.
   А ведь ничего не будет! Потому что это физически невозможно! Мало того, что узлы внутренней связи и стартовые двигатели находятся на разных уровнях корабля, в разных технических коридорах, так они ещё и не имеют никаких общих характеристик для спайки. В принципе, попытаться можно, израсходовав весь запас переходников и адаптеров, имеющихся на "Пылинке". Да, определённо, он мог бы попытаться сделать такую бессмысленную связку узлов корабля. Гений способен уложить в одну схему несовместимое. Но и тогда бы ничего не произошло - по проводам внутренней связи не идёт энергия, а для стартовых двигателей сигналы оптоволокна ничего не значат. Бред! Бред и ещё раз бред!
   Из уха потекло, щекоча шею. Рукой, которая стала весить, наверное, целую тонну, Иван вытерся. На ладони была не кровь, а мутная слизь. Вместе со слизью из уха выпал какой-то полупрозрачный червяк. Он соскользнул с ладони и оказался перед глазами инженера. Слизень не двигался.
   "Какого чёрта я здесь делаю? - спросил самого себя Иван. - Я гениальный инженер, я могу починить всё, что угодно. Я гений! Гении не убивают себя. И плевать мне на мнение других".
   В глазах начало темнеть, тело отказывалось подчиняться. Вот-вот и кости начнут лопаться, впиваясь острыми обломками в мышцы, разрывая его изнутри. Иван нажал на экстренную кнопку. Давление начало медленно восстанавливаться.
   Строгов лежал на боку и смотрел, как за прозрачной дверью беснуется Ковальски. Голос военного эксперта был почти неразличим, но он, конечно же, угрожал. По губам Иван смог разобрать, что-то про убийство, кишки и кашу из мозгов. Собственно, Ковальски интересовал инженера гораздо меньше, чем слизень, выпавший из его собственной головы.
   Гений не был бы таковым, если бы не умел сопоставлять происходящее. Иван слишком хорошо помнил, что происходило с ним в последние дни, в какой чёрной депрессии он пребывал, как боялся всякого шороха и как сам забрался в камеру, чтобы покончить с мучениями. Но стоило этой мелкой пакости умереть, состояние пришло в норму. Мгновенно, тут же. Словно из программного обеспечения удалили вирусную подпрограмму, заставив организм функционировать правильно. Вирус. Болезнь, вызванная паразитом. Так просто.
   Иван встал, пошатываясь, тело болело от перегрузок, но он наконец мог думать здраво. Опираясь о стенки камеры, Иван прислонился к дверце, оценивая обстановку снаружи.
  - Вот ведь больной параноик! - сказал Строгов.
   Ковальски громил его мастерскую, так и не сумев добраться до инженера. Аккуратно сложенные инструменты валялись по полу, верстак был перевёрнут, один монитор висел в сантиметрах над полом, держать исключительно на проводах.
  - Да, отсюда будет нелегко выбраться, - вздохнул Иван, поглаживая пульт.
  
  
  
  Глава 16.
  Операция по извлечению пули и сшиванию повреждённых сосудов довольно длительная процедура. И кропотливая к тому же. Большую часть её выполнял хирургический робот, орудуя микроскопическими манипуляторами. Доктору Чен оставалось лишь наблюдать за увеличенным ранением на мониторе.
   В какой-то момент операции Анна совсем перестала следить за механизмом. В конце концов, она готова была назвать приказ капитана Неринга спасать ногу этому молодому болвану дурацкой затеей. Кому ещё не понятно, что именно из-за Мартинеса все неприятности этой миссии? На корабле уже который день творится чёрт знает что и все в этом замешаны. Одна нелепая смерть следует за другой. И каков мотив? Какая выгода? Зачем Хорхе убил девушек? Зачем Искаков покончил с собой после стольких месяцев успешного выживания в одиночку на незнакомой чужой планете?
   Ладно, оставим мотивы капитану, пусть сам в этом копается, раз его назначили на такой пост. Зачем спасать тех, кто явно будет осуждён и отправлен на какую-нибудь из планет-тюрем, где загнётся на рудниках через год-другой?
   "Врач не должен так даже думать! - одёрнула саму себя доктор Чен. - Ты, между прочим, давала клятву. Сохранять жизни по мере своих сил. Бороться до конца за каждого человека. И что-то там ещё про гуманные принципы и непредвзятость". Анна злилась на саму себя за то, что допустила практически крамольные мысли, что допустила мысль прервать операцию, позволив ране загноиться и убить в конечном итоге Хорхе Мартинеса, последнего живого стажёра их миссии.
  - Можно подумать, кто-то сильно из-за него расстроится! - сказала вслух доктор Чен. - Да и какой ты врач? Общей практики? Универсал? Кто? У тебя монографий и исследовательских работ написано больше, чем было пациентов, которых приходилось серьёзно лечить. Так что давай будем честны, ты экспериментатор-теоретик!
   "И что? Экспериментатор, может быть, но врач в первую очередь! - мысленно возразила доктор Чен".
  - Не морочь себе голову! Признайся, тебе давно уже всё равно, выживет ли этот типчик на столе или кони двинет. Он же не человек, а неудавшийся эксперимент. Нужно просто ликвидировать отходы исследования. Всего-то кнопку нажать, останавливая робота.
   Но останавливать механического хирурга оказалось поздно - он уже закончил работу и даже наложил повязку. Анна вошла в палату, машинально проверила ремни, которыми пристегнули Мартинеса. Лицо парня было бледным, губы мучительно сжаты, хотя боли он не мог чувствовать из-за дозы обезболивающих препаратов. На его лбу выступил холодный пот, волосы липли к голове.
   Подавив в себе неуместное желание вытереть Хорхе сухой салфеткой, Анна вышла, снимая надоевший защитный комбинезон, надетый поверх обычной формы. Ей до смерти надоело за кем-то ухаживать, следить за показаниями приборов и вовремя подавать сигналы на впрыскивание лекарств. С этим прекрасно справится техника. А она не робот, ей нужно отдыхать. Ей нужно спать и есть.
   Вот в столовую она сейчас и направится. И пусть хоть кто-то встанет на пути! Пусть только попробуют загнать её обратно в медотсек.
  ***
   Кто-то должен был перенести тела мёртвых девушек в грузовой отсек, превращённый в морг. Крайне раздражённые процедурой, капитан и первый помощник занялись этим. Напряжённое молчание, порывистые действия, недомолвки и подозрительные взгляды сделали своё дело. Хватило бы одной искры, чтобы оба взорвались.
   Второй привезли в грузовой отсек Луизу. Пока упаковывали тело, мужчины успели перепачкаться кровью. А сам вид мёртвой забитой девушки с обезображенным лицом вызывал странные чувства. Они не делились ими, но испытывали примерно одно и тоже - радость, что на её месте не они, и желание растерзать кого-нибудь с такой же яростью.
   Грузовой отсек с полностью выстроенными сборными стеллажами напоминал склад. Только вместо необходимых в дальней миссии оборудования, продуктов, медикаментов или частей техники, на полках лежали чёрные герметичные пакеты с бирками. Некоторые мешки были совсем небольшими, в них лежали фрагменты тел, которые удалось найти. В остальных нашли последний приют колонисты Прангеи.
   Выставленная инженером минусовая температура предотвращала дальнейшее разложение. Холод пробирался под лёгкую повседневную форму, но живые не обращали внимания на то, как изо рта идёт пар, как покалывает кончики пальцев.
  - Поднимай с того края, - приказным тоном сказал Рудольф Оловсон.
   Борис Юрьевич резко развернулся к нему:
  - Чего раскомандовался?
  - А почему нет? - Рудольф отступил от каталки.
  - Я смотрю, много на себя берёшь, Руди, - капитан встал напротив Оловсона.
   Про зверски убитую девушку было забыто. Напряжение выходило, сжимая кулаки, стискивая зубы.
  - Не много, в самый раз, - огрызнулся Оловсон.
  - Пока я здесь капитан, мне решать и приказывать!
  - Не смеши меня, Боря! Какой ты, к дьяволу, капитан? Тебя никто из команды не слушает. И приказы у тебя идиотские. Твои решения не ведут ни к чему хорошему.
  - Какого чёрта ты несёшь?
  - У тебя и с памятью проблемы? Да тебя пора списывать на сушу!
  - Обоснуй!
  ***
   Хеннис Кларк снова была на посту. На этот раз она решила сидеть в рубке, сюда тоже выходили камеры, пусть и не в полном объёме. Но что тут может случиться? Снаружи никто на них не покушается, а стреляют только внутри "Пылинки". "Вот уж придурки! - думала Хеннис, выслушивая сообщения искусственного интеллекта про стрельбу. - Так и хотят нас всех здесь угробить! Мужики тупые, им лишь бы пукалками своими помахать. Чуть что сразу стволы вытаскивают. Ещё бы из штанов подоставали и померились, недоделки, мать их так"!
   Пилот скучала и злилась. Она сидела на вахте безвылазно. Всем, видите ли, нужно было решать срочные проблемы. А она, как самый незанятый, отряжалась следить за происходящим. Да какого чёрта? Где справедливость? Она что, подписала контракт на участив в глупейшем реалити-шоу? И вынуждена отбывать свой срок на вечном дежурстве, пока остальные хоть как-то развлекаются.
   Между прочим, это всё очень походит на ограничение в правах. Хотя, если учесть, что капитаном здесь мужчина, всё взаимосвязано.
  - Свалить бы с этой мёртвой планеты!
   Сигналы сейсмодатчиков сошли с ума. Трёхмерная развёрнутая карта Прангеи, занимавшая один из мониторов, покрылась яркими точка внезапно проснувшихся вулканов. На обоих континентах развилась такая тектоническая активность, что планета могла развалиться в любой момент.
   "Пылинка" вздрогнула, сотрясаемая начавшимся землетрясением. Толчок оказался такой силы, что Кларк выкинуло из кресла.
  - Ну и где вас носит? - закричала женщина, пытаясь сохранить равновесие в нестойком мире. - Вы что не чувствует, как нас трясёт?
   Пока капитан и штурман где-то прохлаждаются, их сметёт с этой жалкой взлётной полосы. Они все умрут здесь, нужно срочно стартовать.
   А как это сделать, если коды на взлёт могут ввести только капитан и первый помощник, если до этого не было отдано отдельных распоряжений?
   Кларк бросилась вон из рубки.
  ***
  - Обосновать? - Оловсон пнул каталку, от чего та отлетела к стеллажу и громко стукнулась металлическим бортом. - Ты хочешь обоснований твоей безответственности? Хорошо, я тебе напомню, ведь с памятью у тебя тоже начались проблемы, Боря.
   Тон первого помощника был язвительным, обличающим. Его голос заполнял всё пространство грузового отсека, отражаясь от стен и потолка. И мёртвые вынуждены были внимать гневной речи.
  - Помнишь Галю? - продолжал Рудольф. - Милую девушку, отличницу с нашего курса. Помнишь её, а? Помнишь её глаза, рыжие волосы и веснушки? А помнишь, как нас отправили первый раз на учения? Выживание в сложных условиях. Давай, пошевели мозгами. Что ты сделал тогда? Что? Правильно, взял командование на себя. Как обычно посчитал себя лучше остальных. Как же, ведь ты у нас великий Борис Неринг, гроза исследованного и приграничного космоса!
   Слова повисали в воздухе облачками пара. Ледяной воздух пробирал до костей, но мужчинам было не до того. Тем более, что холод ещё отчётливее напоминал те далёкие дни, про которые наконец-то решил заговорить Оловсон, штурман "Пылинки".
  - Мы подчинились тебе, Боря. И зря! Как же я жалею о том дне! Ледяная белая пустыня. И ты приказал ставить палатку, готовится ко сну. Ты помнишь это?! Тот чёртов день! Двадцать человек в палатке, стоящей на самом краю разлома...
  - Была пурга и нам нужна была передышка! Просто передышка. Без отдыха мы бы замёрзли.
  - Передышка! - перебил оправдания Оловсон. - Ты ещё сошлись на забарахлившие приборы, как тогда на комиссии. Тебя признали невиновным. Но я-то знаю!
  - Что ты знаешь?
  - Это твоя вина! Ты виноват во всём! Ты помнишь тот треск, когда льдина начала ломаться? Он часто мне снится. Годами! Годами, Боря, я слышу тот треск. И крик Гали, когда она оказалась над пропастью. Крик и треск. Хочешь сказать, ты в этом не виноват?
  - Я пытался её спасти! До последнего! - кулаки Неринга сжались, да-да-да, он чувствовал свою вину, но годами твердил себе в оправдания придуманную легенду, почти поверив в неё.
  - Это я пытался её спасти, а ты мне мешал. Я почти дотянулся, почти дотронулся до её руки. Ещё пара секунд и мне удалось бы ей ухватить! Но нет! Вмешался великий Неринг! Ты бросил верёвку и попал мне по лицу. Ты нарочно ослепил меня! Ты всегда хотел, чтобы вся слава досталась тебе. А я просто хотел спасти Галю!
  - Это ты полез, куда не следовало. Ты рисковал и ей, и собой. Я действовал по инструкции...
  - К чёрту твои грёбанные инструкции! Я помню каждый миг, сыплющиеся в открывшийся океан льдины, Галино лицо, её тонкие руки. А что было потом, а?
   Борис Юрьевич так долго гнал от себя воспоминания. Но он помнил, что было после.
  - Та тварь поднялась из воды. Сколько в ней было метров? Двадцать? Галя поместилась в её пасти целиком. Господи, я вижу эти клыки, когда закрываю глаза. Они щёлкнули прямо перед моим носом. Запах тухлой рыбы и ледяные брызги. Я живу с этим уже чёртову уйму времени. А как с этим живёшь ты? Спокойно засыпаешь?
  - Нет! Нет! Нет! - сорвался на крик капитан Неринг. - Я тоже вижу Галю во сне. Часто, слишком часто, чтобы забыть. Да, может быть, это отчасти моя вина. Но я был совсем мальчишкой...
  - Это не оправдывало тебя ни тогда, ни теперь! Ты не был просто мальчишкой, ты был и остаёшься выскочкой.
  - Это был несчастный случай! Этого никто не мог предусмотреть. По статистике...
  - Иди на хрен со своей статистикой! Я любил её! Понимаешь ты? Любил!
  - Я любил её, а она любила меня! Меня, не тебя! Мы собирались пожениться после того курса!
   - Ты всё врёшь! Ты врёшь мне!
   Рудольф Оловсон, уязвлённый в самое сердце, бросился на капитана Неринга, укравшего его прошлое, его воспоминания, присвоившего себя дорогого человека.
  ***
   С столовой никого не было. Доктор Чен заказала себе чёрный чай и теперь цедила его мелкими глотками. Напиток оказался обжигающим настолько, что с нёба стала отслаиваться тонкая плёночка обожженной кожи. Было неприятно, но Анна даже не подумала отставить чашку или хотя бы подуть. Физическую боль она воспринимала, как вполне заслуженное наказание.
   Доктор Чен злилась на себя. Она только что нарушила свои прямые обязанности, оставив пациента без присмотра. Вообще в последнее время позволяет себе слишком многое недостойное врача. Так что она вполне заслуживает наказания. Даже гораздо более строго, чем обожженное нёбо и губы.
   Вот некрасивые шрамы - достойное наказание. И никакой пластики и заживления. Взять один из ножей набора, которым никто на корабле не пользуется, предпочитая готовую пищу из автомата, и хорошенько резануть по запястьям или горлу. И смотреть, с какой скоростью вытекает кровь. Засечь время, чтобы узнать, через сколько её сознание отключится. Она ведь чёртов экспериментатор! Сидит, попивает чаёк, вместо того, чтобы работать!
   Сознание доктора Чен разделилось на две взаимоисключающие половины. Одна требовала вернуться к работе, другая - оставаться и дать себе самой время на отдых. Но они обе сходились на необходимости наказания.
   Движение за наполовину прозрачной стеной Анна заметила боковым зрением, машинально развернувшись в ту сторону. По коридору мчалась Хеннис Кларк. Как всегда пилот слишком мало внимания уделила опрятности своего гардероба, зато бляшки и нашивки на её форме блестели. "Вот ведь дура, - подумал доктор Чен. - Носится, чего-то требует. Бесит"!
  - Где капитан? - Кларк остановилась, заглядывая в столовую.
  - Понятия не имею! - наглый тон Хеннис тут же настроил врача против пилота. - Я его не контролирую.
  - А ты что тут делаешь? Чай пьёшь? - возмутилась Кларк.
  - И что? Запретишь мне?
  - Да ты свихнулась! Больше времени не нашла? Мы скоро превратимся в угли, а она чай, видите ли хлебает!
  - Следи за выражением.
  - Поучи меня ещё! Не до манер мне. Если мы сейчас же не стартуем, то скоро сдохнем.
  - Везёт мне в последнее время на пророков Конца света, - криво усмехнулась доктор Чен.
  - Ты нормальная?
  - А ты? Чего ты носишься здесь? Чего ты ко мне докопалась?
  - Дура! - закричала Кларк, тыча в сторону рубки. - Ты не чувствуешь, как нас трясёт? Прангея разваливается!
  - Ты спятила! На мониторы посмотри, паникёрша.
  - Ещё раз назовёшь меня сумасшедшей, и...
  - И что?
  - Узнаешь, - мрачно пообещала Хеннис, выходя из себя.
   Зачем она вообще связалась с этой курицей? Надо срочно взлетать, пока ещё это можно сделать.
   Про какие извержения орёт эта психованная феминистка? Анна отставила чашку, встала из-за стола.
  - Посмотри сюда! - доктор Чен постучала пальцем по мнимому окну, настроенному передавать панораму вокруг корабля.
   На мониторе зеленел лес, высились разрушенные здания колонии. На ближнем здании чернело пятно свежего пожара, устроено выстрелом Ковальски.
  - И что я должна увидеть?
  - Да вот что! - доктору Чен надоело уговаривать и увещевать Кларк.
   Анна применила один из приёмов, которые в её утренней гимнастике было лишь набором взмахов. Крепко зажав руку Хеннис, вывернув её, заставляя пилота согнуться, Анна ткнула Кларк лицом в монитор.
  - Там всё спокойно, идиотка!
  - Скотина! - Хеннис вывернулась из захвата, она пришла в ярость от такой бесцеремонности.
   Кларк толкнула доктора в грудь, отпихивая от себя. Анна ударилась об стол, развернулась, схватила чашку и выплеснула всё ещё горячий чай в Кларк. Хеннис вскрикнула и бросилась на Анну с кулаками.
  ***
   Пожалуй, они не дрались с таким остервенением никогда. Даже будучи в академии. Буйство эмоций топило сознание. Тела действовали автоматически, выцеливая незащищённые участки. Всякая этика боя, моральные качества, жалость к противнику были отброшены за ненадобностью.
   Настала пора выяснить отношения до конца. Здесь и сейчас. Из грузового отсека должен был выйти только один. И этот один - тот, кто уцелеет, - докажет свою правоту. И навсегда отомстит за смерть Гали. И за свои разрушенные надежды на счастье. За годы, когда совесть грызла, как стая голодных волков.
   Академия космофлота даёт отличную подготовку. Курсанты, выдержавшие все годы обучения, не сбежавшие от постоянной муштры, испытаний и бесконечных тестов, уже никогда не могли забыть навыков.
   Поэтому капитан Неринг и первый помощник Оловсон в прямом смысле были готовы убить противника голыми руками. Их этому хорошо научили.
  ***
   Лёгкие столы и стулья, частью привинченные к полу, оставляли на телах женщин синяки и кровоподтёки, когда те налетали на мебель. В столовой, рассчитанной на полсотни человек, стоял грохот.
   Они шипели, кричали, царапались, молотили друг друга, стараясь попасть по лицу, по груди, в живот. Женщины хорошо знают, куда бить, чтобы выбить из противницы дух, лишить её преимущества. Даже если это преимущество - длинные волосы или милая мордашка.
   Драка смещалась в кухонный отсек. Туда, где поблёскивала посуда. Туда, куда некоторое время назад падал взгляд доктора Чен. "Вот сейчас-то я испытаю эти ножи"! - пронеслось в голове Анны.
   Хеннис перехватила взгляд Анны, ставший победным, торжествующим. Набор ножей, укреплённый в подставке, и Кларк показался весьма привлекательным.
   Женщины бросились к ним одновременно, сметая на своём пути стулья. Доктор Чен хорошо обращалась со скальпелями, но и Кларк могла управляться с боевым ножом.
   Столкнувшись на полпути, они скинули подставку на пол, вырвав её из магнитного держателя. Инструменты со звоном рассыпались.
  - Психопатка!
  - Феминистка чёртова!
  - Тряпка!
  - Ни кожи, ни рожи!
  - Ну держись, гадина!
  - Я тебе все патлы выдеру, уродина!
   По кухонному отсеку полетели тарелки, контейнеры, стаканы - всё, что попадалось под руку и могло послужить орудием.
  
  
  Глава 17.
  - Открой! - требовал Ковальски. - Открой, грёбанный пришелец! Я вышибу тебе мозги!
   Иван из чистого баловства корчил рожи, раздумывая, как выбираться из западни. То, что военный заражён, Строгов не сомневался. Однако это никак не влияло на то, что есть хоть малейший шанс выбраться из камеры и не тут же не попасть под удар. Постукивая по бедру универсальным пультом, Иван просчитывал варианты.
   Если просто открыть дверь, то Ковальски не даст и слова сказать - сразу огреет по голове и не факт, что не убьёт с одного удара.
   Если попробовать объяснить, что происходит, то Джонни просто не поверит. Уговоры будут продолжаться ровно до тех пор, пока Иван не обессилеет. А это точно произойдёт раньше, чем обессилит здоровенный Ковальски, который беснуется за пятисантиметровой толщей стеклопалстика.
   "Его нужно отвлечь. На пару секунд. Только как"?
   Иван почесал лоб пультом. Посмотрел на одну из своих любимых игрушек и улыбнулся. Решение всё время было у него буквально в руках.
   Робот-зонд, стоящий у дверей мастерской, ожил, получив команду с пульта. Механизм вытянулся на максимальную высоту, почти достав потолка. Его манипуляторы завращались, прожекторы принялись перемигиваться.
   Ковальски среагировал так, как должно военному эксперту. Джонни резко развернулся на шум, вскинул пистолет и принялся палить по вероятному противнику.
  - Зачем же ты?.. Я тебя починю... Вот закончу с этим придурком и починю, - Иван шептал слова утешения расстреливаемому роботу, открывая дверь камеры.
   Больше всего Строгов опасался, что Ковальски обернётся раньше времени. Ведь шанс справиться с Джоном был только один. И если его упустить... О последствиях Иван предпочитал не думать, любое промедление или заминка, грозило провалом всему нестойкому плану.
   Натянув на нос футболку, Строгов выпрыгнул из камеры давления. Задерживая дыхание, он постучал Ковальски по плечу. Тот резко обернулся и Иван, используя его инерцию, подтолкнул Джона в камеру.
   Не имея возможности быстро погасить скорость, Ковальски перелетел через высокий порог. Дверь за ним тут же захлопнулась. Он оказался запертым в огромной банке. Чужой перехитрил его!
  ***
  - Внимание! Покиньте помещение. Температурный режим угрожает вашей жизнедеятельности. Внимание! - твердил искусственный интеллект.
   Датчики системы жизнеобеспечения фиксировали нахождение двух людей в грузовом отсеке уже продолжительное время. Между тем, кондиционер всё ещё оставался включенным на охлаждение. Программа вывела код опасности обморожения и заставила компьютерный голос предупредить людей об опасности.
  - Внимание! Покиньте помещение...
   Голос "Пылинки" был единственным разумным голосом в грузовом отсеке. Капитан Неринг вкладывал силу в каждый удар. Он метил в голову, всегда готовый на обманный финт. Рудольф Оловсон бил в живот и по ногам - обездвиженный противник был бы лёгкой добычей. Впрочем, мужчинам было всё равно, куда попадать. Вид крови противника вызывал ещё больший азарт.
   Выступавший пот тут же застывал, как и алые капли. Холод придерживал боль, не давая ей разгуляться по телам.
   Пар, вырывающийся изо ртов людей, уже не был таким густым. Они начинали замерзать, тратя последние остатки энергии, чтобы уничтожить друг друга.
  - Внимание! Покиньте помещение.
  ***
   Нужно было как можно быстрее надеть скафандр. Кто знает, как эти мерзкие червяки попадают в организм? Что, если прямо сейчас какая-то мелкая личинка уже начала заползать ему в голову? Ивана передёрнуло, перспектива снова медленно скатываться в бездну депрессии, снова думать о самоубийстве и разговаривать с искусственным интеллектом не радовала.
  - Я тебя выпотрошу! - приглушённо орал Ковальски, стучась в дверь с внутренней стороны.
   Иван усмехнулся иронии судьбы - сначала Джон старался попасть внутрь, теперь хочет обратно. И оба раза лупит по одной и той же двери.
  - Я развешу твои кишки по всему кораблю! - угрожал Ковальски.
  - У тебя прекрасное чувство прекрасного, - Строгов показал запертому Джону большие пальцы обеих рук. - Не скучай тут, я быстро.
   Со всех ног, не слушая более угрозы военного эксперта, Иван помчался надевать скафандр. Конечно, хорошо бы принять душ и пройти полную очистку. Но времени не было. Если члены команды не убили друг друга, то наверняка занимались этим прямо в эти самые минуты.
  - Я разорву тебя на лоскуты! Я привяжу тебя к стартовому двигателю и поверну ключ на старт! Перегрызу твою драную чешуйчатую глотку! - Ковальски не уставал выдумывать страшные угрозы, всем телом бросаясь на дверь камеры.
  - Слушай, Джонни, - Иван приблизил шлем скафандра к двери, - а у тебя в башке слизень есть? Или, может быть, ты просто маньяк припадочный? Ну, от природы. И что тогда будем с тобой делать? Сдадим в клинику для опытов или пристрелим?
   Чужой, напяливший какой-то защитный балахон, вернулся и что-то бормотал. Слов его Ковальски не понимал. Но эта тварь явно насмехалась над пойманным человеком.
  - Что ты задумал?! Отвечай, скотина! - требовал Ковальски, видя, как ящер поднимает странную продолговатую штуковину, наводя её прямо на него.
  - Сейчас поймёшь, - пообещал Иван, начиная опускать давление.
   Ковальски продолжал биться о дверцу. Его движения оставались достаточно сильными, хотя на лбу рельефно выступили вены, а ругательства перешли в сдавленный рык. Иван сверился со шкалой и сглотнул. Сам он при таком давлении уже валялся на полу камеры. "Хорошо, что не попался ему под горячую руку", - с облегчением подумал Строгов.
   Перед глазами всё поплыло, он уже не слышал ничего, кроме шума крови в ушах. Намерение чужого стали ясны. Гадкий ящер решил раздавить Ковальски, как букашку. И если жука давят быстро и сразу, то с человеком инопланетянин решил позабавиться, медленно убивая, наблюдая за мучениями. Ковальски не помнил, когда ему было так плохо. Мучительно тяжело двигаться. Ни одна тренировка по перегрузкам с таким не сравниться.
   Он хотел встретить смерть стоя, но коварный чужой не оставлял такой возможности. Потяжелевшее тело никак не хотело оставаться в вертикальном положении. Джон упал на колени.
  - Ещё чуть-чуть, - пробормотал Иван, опасаясь, что может пропустить момент, когда давление можно будет возвращать в норму.
  - Выпусти меня, и я тебя покалечу! - просипел Ковальски из последних сил.
  - Размечтался.
   "Нет, сука, ты меня не возьмёшь", - даже мысль давалась Ковальски трудно. Пистолет был выходом. Не дать чужому прикончить себя. Застрелиться самому, забрызгав всё кровью и мозгами.
   Вот только рука не слушалась, а оружие весило целую тонну.
  ***
   По кухонному отсеку прокатилось торнадо, не меньше. Всё, что можно было разбить, разбили. Осколки усеивали пол и хрустели при каждом движении. Обеим женщинам удалось завладеть ножом. И теперь они кружили, делая резкие выпады, выискивая слабину друг у друга.
  - Я располосую твою морду! - доктор Чен плюнула в противницу.
  - Да что ты говоришь? Попробуй! - Хеннис зацепила со стола поднос и швырнула его.
   Анна уклонилась, на какую-то секунду перестав контролировать пилота. Этой секунды Кларк хватило, чтобы сократить расстояние между ними и резануть доктора Чен по руке.
   Рукав формы моментально начал окрашиваться в алый. Боль обожгла предплечье, но ранение было не слишком-то глубоким, это доктор Чен поняла сразу.
  - Ах ты мерзкое отродье! - зашипела Анна.
  - От отродья слышу! Ну, давай, иди сюда, я тебе и вторую ручонку отрежу.
  - Ты и эту не отрезала, дура бешенная!
  ***
   Ковальски проваливался в глубокий колодец с водой. Он с трудом мог втянуть в себя воздух, лёгкие отказывались раскрываться, сжимаясь под собственной тяжестью. Перед глазами давно уже плавали тёмные мушки, и он не мог видеть, радуется ли чужой происходящему или потерял интерес.
   "Сейчас у меня сломаются колени", - отрешённо подумал Джонни. Он упал ничком, тело теперь давило на ноги, пережимая сосуды. Казалось, каждая его клеточка наливалась свинцом.
   В носу защекотало, но Ковальски не мог ни чихнуть, ни прокашляться, ни просто почесать нос. Это лопнули капилляры и пошла кровавая юшка, её металлический вкус пропитал язык. Розовая пена нашла выход между губ. Унизительно и глупо захлебнуться в собственной крови, скорчившись в три погибели в чудовищном приспособлении гадкого чужого. Хуже смерти нельзя и придумать.
   Мысли путались, сознание угасало. Но Джон упорно цеплялся за остатки своей раздавленной жизни.
   Инженер Строгов начал беспокоиться. Давление приближалось к критическому. Сам он точно такое не выдержал бы, отключившись и умерев от того, что раздробленные кости проткнули бы его тело. Ковальски исходил кровью. Иван присел на корточки, напряжённо всматриваясь, не желая пропустить момент.
   А будет ли этот момент вообще? Что, если тот слизень, которому Иван приписал своё помешательство, - не причина происходящего на "Пылинке"? Что, если это насекомое - всего лишь паразит, сдохший из-за повышения давления и не более? Что, если прямо сейчас, в этот самый момент, он просто убивает Ковальски? Не самого приятного члена команды, человека, не упускающего возможности пошпынять, поиздеваться, запугать. Но всё-таки человека.
   Из правого уха Джона потекла тонкая струйка мутной жидкости. Иван взял пульт в обе руки, несмотря на гигроскопичный внутренний слой перчаток скафандра, его ладони вспотели. Слизень выскользнул, дёрнулся и упал на пол камеры.
   Строгов с облегчением вздохнул и начал выравнивать давление. Он улыбался - гений! Гений - это про него! Всё имеет своё объяснение. Теперь главное успеть разобраться с остальной командой.
  - Я тебя убью, сопляк! - хрипло пообещал Ковальски на дрожащих руках, вставая на четвереньки. - Вот выйду отсюда и надеру твою тощую задницу!
  - Не стоит благодарности, - отозвался Иван. - На кого я похож?
   Инженер приблизил шлем к дверце камеры и включил внутреннюю подсветку. Стоило убедиться, что Ковальски полностью избавился от галлюцинаций.
  - На мелкого засранца, который отхватит, когда я выйду отсюда, - сказал Джонни, разглядывая Ивана покрасневшими из-за лопнувших сосудов глазами.
  - Отлично! С возвращением. Никогда не подумал бы, но я даже успел соскучиться по твоим тупым выражениям.
  ***
   Доктор Чен замахнулась раненой рукой, хотя это доставляло резкую боль. Совершенно на инстинктах Хеннис Кларк отклонилась, чтобы кровь не попала ей на лицо. Анне оставалось лишь пнуть пилота в живот, чтобы отправить её прямиком на плиту.
   Никто не разогревал конфорки с тестового запуска. Но углы оставались углами. Кларк впечаталась спиной так, что почки загорели огнём, её скрутило, вырывая крик из горла. "Надо же как глупо"! - пронеслось у неё в голове.
  - Ага! - ликовала доктор Чен, наскакивая с ножом. - Пожалуй, приготовлю себе на ужин пилота космофлота в собственном соку!
  - Отвали, психованная тварь! - Хеннис выставила свой нож.
   Лезвия соприкоснулись с лязгом, разве что не просыпая искр.
  - Интересно, что вкуснее: ножка или вырезка? - доктор Чен плотоядно облизнулась, почему мысль о том, что противницу можно зажарить не приходила ей раньше?
  - Чёртова обжора! Выведи паразитов, тощая корова! - всё ещё ощущая боль в пояснице, Хеннис попятилась, огибая плиту.
   Доктор Чен нападала, получив теперь чёткую цель - не просто покончить с зарвавшейся стервой, но и получить шикарный ужин. Она почти чувствовала вкус хорошо прожаренного мяса.
  ***
  - Эй, ты вообще как? - Иван постучал пальцем по стеклу дверцы. - Готов воспринимать реальность?
  - Да я тебя по мастерской размажу, - пообещал Ковальски более уверенным, твёрдым голосом. - Ты какого хрена творишь?
  - На себя посмотри, - посоветовал Строгов. - Ты гонялся за мной по всему корабля, пытался застрелить и разнёс половину моих приборов.
  - Что?
   Воспоминания были слишком мутными, но Джонни припомнил, как лицо и фигура инженера на его глазах изменилась до неузнаваемости, став огромным ящером с коленями, вывернутыми в обратную сторону. Ковальски посмотрел на разряженный пистолет в своей руке. "Сойти с ума! Как я мог промахнуться-то"? - подумалось ему.
  - Что это вообще было такое? - спросил Ковальски. - В смысле, я тебя, конечно, недолюбливаю...
  - Я успел заметить, - кивнул Иван.
  - Но это даже для меня жестковато. Мы что, чем-то траванулись? Да?
  - На пол посмотри.
   Странное предложение Строгова было сделано таким серьёзным тоном, что военный послушался, впрочем, присесть на корточки было хорошо - организм всё ещё приходил в норму после перегрузок.
   На рифлёном полу камеры виднелись отпечатки двух пар обуви - поменьше Строгова и большие Ковальски. Тут же имелись сгустки крови, размазанные и совершенно круглые.
  - Что это за мерзость? - Ковальски брезгливо потыкал в дохлых слизней указательным пальцем.
  - Эта мерзость, я думаю, сидела в наших головах и как-то влияла на психическое состояние. Это что-то вроде паразитов. Где мы их подхватили, понятия не имею, но остальные, скорее всего тоже заражены.
  - Выпускай меня, надо с этим разобраться.
  - Мне нужно сходить за твоим скафандром. Так что тебе придётся посидеть тут ещё немного. Я быстро.
   Инженер поспешил к выходу из мастерской.
  - Знаешь что? - постучал по дверце Ковальски, привлекая внимание.
  - Что ещё? - Иван не терпелось действовать.
  - Только попробуй налететь на чью-нибудь пулю или кулак. Только попробуй сдохнуть где-то в коридоре. Если ты оставишь меня в этом гробу, я не знаю, что с тобой сотворю, мозгляк. Ясно?
  - Ясно, - сглотнул Иван.
   Как обычно угрозы Ковальски носили весьма сомнительный и нелогичный характер. Военный чаще всего выдумывал жестокие кары, не менее изощрённые запугивание, но не пути их осуществления. Хотя, при его габаритах, мало кто отваживался напомнить об этой несущественной малости.
   И тем не менее, Иван поймал себя на том, что без слизня в своей голове опасность уже не воспринимается им так остро. А ведь остальная команда всё ещё где-то там и вполне способна причинить ему вред.
  - Я буду очень осторожен, - пообещал Иван возле двери и осторожно выскользнул наружу.
  ***
  - Внимание! Покиньте помещение. Ваша жизнедеятельность под угрозой, - монотонный голос искусственного интеллекта, повторяющий просьбу снова и снова, мог свести с ума или, по крайней мере, довести до белого каления кого угодно.
   Но капитан Неринг и Рудольф Оловсон его не слышали. Их пальцы уже не слушались, не гнулись, заледенев так, что проступили тонкие синие жилки. Кожа теряла чувствительность, белея на щеках, носах и лбах. Они были слишком близки к обморожению. Мелкие волдыри вспухали на тыльной стороне ладоней.
   Мужчины будто танцевали странный неритмичный танец, вцепившись друг в друга. Они сцепились почти без сил, глаза в глаза.
  - Я капитан, я имею право прямо сейчас сместить тебя с должности, - прошипел Борис Юрьевич.
  - Я имею право, как первый помощник, вынести тебе недоверие и отстранить от командования, - зашипел в ответ Оловсон.
   Клацающие зубы не давали долго рассуждать. Организмы боролись за жизнь, отключая ненужные для выживания функции. Они вот-вот должны были упасть и уснуть, чтобы не расходовать энергию зазря. Уснуть, чтобы никогда больше не проснуться.
  - Ненавижу! - прошипели оба, глядя друг на друга, едва удерживаясь на ногах.
  ***
   Иван вернулся быстро, но для Ковальски, не имеющего возможности сделать и шага, время показалось вечностью. Он встрепенулся, когда дверь мастерской открылась - на пороге мог оказаться кто угодно, а у него только разряженный пистолет и кулаки. Не мало, но недостаточно!
  - Быстрее! - нетерпеливо переступил с ноги на ногу Джонни.
  - Сейчас отопру, сразу же одевайся. Не болтай, я понятия не имею, как эти слизни попадают внутрь.
  - Давай уже!
   Так быстро в скафандр Ковальски не облачался никогда прежде. Даже на смотрах, тестах и на спор. Иван проверил надёжность креплений и махнул рукой:
  - Идём.
  - Держись следом и не высовывайся.
   Джонни тут же взял на себя ответственность за спасательную операцию. Не мог же он допустить, чтобы какой-то там мелкий инженер, пусть и вытащивший из его башки насекомое, командовал. И тем более шёл впереди.
  - Окей, - согласился Иван, даже не подумав спорить и строить из себя героя.
   Он не герой, он гений. И совершенно не собирается рисковать своей шкурой. Ему ещё столько предстоит восстанавливать и чинить.
  - Ну и где мы их будем искать? - не оборачиваясь спросил Ковальски.
  - Минуту, - Иван метнулся к первому целому терминалу, попавшемуся в коридоре.
   Работать в перчатках было не слишком удобно, но Строгова ничто не заставило бы прямо сейчас снять хоть какую-то деталь защитного облачения. Введя код, Иван получил доступ к внутренним камерам "Пылинки". Чем обходить весь корабль, им достаточно просмотреть с десяток другой картинок.
  - Вот они! Ничего себе! Вот это мочилово! - Ковальски ткнул пальцем в изображение кухонного отсека.
   Там шла бойня. Доктор Чен охотилась на Хеннис Кларк, беспорядочно махая ножом. Кларк защищалась, нанося прямые удары, стремясь вспороть Анне живот. Обе женщины были в крови, косматые и совершенно дикие. Иван не сомневался, что Ковальски может смотреть на это побоище, получая какое-то извращенное эстетическое наслаждение.
  - Смотри сюда! - Иван пихнул великана Ковальски в бок, слишком взволнованный зрелищем, чтобы контролировать эмоции и действия.
   На полу грузового отсека лежал клубок тел. Оловсон и Неринг переплелись ногами и руками, выдавливая жизнь из противника. Даже через монитор они казались очень замёрзшими.
  - Давай туда.
  - Так бабы друг друга в лоскуты порежут, - возмутился Джонни.
  - Лоскуты можно заштопать. Что мы будем делать без капитана и штурмана?
   Бросив взгляд на дерущихся женщин, Ковальски загрохотал ботинками в сторону грузового отсека. Строгов помчался следом, едва поспевая за гигантскими шагами Джона.
   Расцепить смёрзшихся, чтобы не повредить ставшую хрупкой кожу, не удалось.
  - Давай их так потащим, бери за ноги, - Ковальски подсунул ладони под плечи капитана и первого помощника, легко поднимая обоих.
   Иван только вздохнул и пошёл в угол, где стояла грузовая платформа. "Нда, - подумал Строгов, активируя механизм, - мозг у него от природы крохотный". Вдвоём они кое-как разместили вышестоящий "груз" на платформе.
   По пути до мастерской Иван пытался понять, не опоздали ли они с помощью. Выглядели спасаемые не слишком хорошо, хотя в тепле коридора "Пылинки" они начали немного отогреваться.
  - Обоих сразу закинем? - Ковальски не терпелось покончить с этим и отправиться в кухонный отсек.
  - А если они неодинаково на давление среагируют?
  - Чёрт!
  - Помоги! - Строгов принялся отрывать пальцы Оловсона от формы капитана.
  - Чё тут париться? - Джонни не стал проявлять аккуратность, рванув руку Оловсона, оставляя часть его кожи на металлической нашивке рукава Неринга.
  - Простите, - пискнул Иван, беря пульт.
   Словно мешок или манекен, Джонни перебросил бессознательного первого помощника в камеру, захлопнув дверцу:
  - Врубай свою машинку!
  - Присмотри за кэпом.
   Процесс занял слишком много времени, Иван повышал давление медленнее, не видя, как реагирует на изменения Оловсон. Рудольф всё так же полусидел в камере, как его туда поместили. По нему никак нельзя было определить, что он испытывает и можно ли продолжать. Поэтому Иван не увидел, как зашевелился отогревшийся капитан.
  - Твою ж мать! - вскрикнул Ковальски.
   Инстинкты, долго и тщательно вбиваемые в тело, сработали чётко - один удар в основание черепа и капитан потерял сознание.
  - Ты что творишь? - испугался Иван.
  - Он попытался прокусить скафандр. Так что сам напросился.
  - Тебя вышвырнут из флота.
  - Пусть попробуют. Он же неадекватный в конец.
  ***
  - Капитан Неринг для записи и отправки.
   Борис Юрьевич сидел у себя каюте, его руки были заботливо одеты в медицинские перчатки, скрывая волдыри от обморожения. На лице темнели пятна кровоподтёков и ссадин. Впрочем, капитан выглядел не лучше, чем его команда, которой изрядно досталось за эти сутки.
  - Сейчас можно с полной уверенностью говорить о том, что мы близки к разгадке случившегося в колонии. Судя по произошедшему с экипажем "Пылинки", всему виной слизни-паразиты, которые являются частью здешней фауны. Эти существа, проникают в ушные каналы и вызывают своим выделениями деструктивные галлюцинации и суицидальные мысли. А также мы склонны думать, что вспышки агрессии так же связаны с данными существами. Требуются ещё эксперименты и исследования, чтобы подтвердить эти данные и выработать приемлемый способ существования людей на Прангее.
   В ходе заражения экипажа корабля, есть пострадавшие. Подробный отчёт о ранениях и травмах, полученных каждым членом, будет направлен позднее. Экипажу оказана медицинская помощь и в целом состояние их удовлетворительное. Хотя моральное самочувствие подорвано и требует дополнительной помощи психологов или медикаментозного курса лечения.
   Особо хочу выделить действия инженера корабля Ивана Строгова. Именно он обнаружил способ избавления от паразита, тем самым предотвратив неминуемую катастрофу. Хотя изначально им двигали исключительно суицидальные побуждения, он излечился с помощью постепенного повышения давления. А после, рисковав своей жизнью, помог всей команде. Прошу представить его к государственной награде.
   Рапорты команды, отчёт инженера о повреждениях корабля и системы в целом, будут направлены позже.
   Капитан Неринг, конец записи.
   Борис Юрьевич отключил терминал. В его голове мало-помалу устанавливался порядок. А вот на душе было нелегко - ведь между ним и Рудольфом всё ещё стояла Галина. И весь тот груз накапливающейся годами вины, самобичевания и самооправдания никуда не делся, не выпал на пол камеры давления вместе с убитым паразитом. Эта, самая главная трагедия его жизни, всё ещё была рядом, растревоженная и кровоточащая.
   Однако предстояло решить слишком много насущных проблем, чтобы иметь возможность сосредоточится на этом.
  
  
  Глава 18.
   В зале для совещаний собралась вся команда. Впервые за несколько дней они не испытывали друг к другу неприкрытой неприязни, не желали убить или причинить кому-то вред. Все слова прощения, которые можно было сказать, были сказаны. Но неловкости иной раз встречались. Стоило только доктору Чен посмотреть на мускулистые, полуобнажённые руки Кларк, как она вспоминала, что хотела отрезать их и сделать отбивную. Между Оловсоном и капитаном Нерингом пролегла полоса, хотя внешне они оставались вполне спокойными. Но вряд ли после Прангеи их отношения не претерпят изменений. Пожалуй, только Ковальски чувствовал себя абсолютно нормально - ну пострелял, ну побегал по кораблю, галлюцинируя на тему пришельцев, ну подрался - с кем не бывает? Это даже не рассматривалось в качестве особых нарушений.
  - Итак, доктор Чен, что вы можете рассказать об этих насекомых? - капитан Неринг сцепил пальце перед собой, уложив руки на столешницу.
  - В целом, я изучила только мёртвых слизней. Также просмотрела записи, сделанные биологом колонии. Никаких особых желёз, никаких ферментов, влияющих на психику человека, мне обнаружить не удалось. Возможно, психотропные вещества выделяют лишь живые особи, однако, чтобы убедиться в этом, мне нужны образцы.
  - Так давайте я пойду и накопаю вам этих жуков, - предложил Ковальски.
  - Технически, это не жуки, - поправил Иван.
  - Тебя не спросили, - не глядя на инженера, буркнул Джонни.
  - Надевай скафандр и можешь отправляться, - сказал капитан Неринг. - А что показало вскрытие Искакова? Он тоже был болен?
  - Как раз наоборот. Думаю, - оживилась доктор Чен, - случай Искакова - исключение. В его организме вырабатывались антитела, препятствующие заражению. Возможно, слизни просто не могли существовать в его теле, атакуемые естественным иммунитетом. Как только у меня будут живые насекомые, я смогу провести ряд тестов. Скорее всего, препараты на основе крови Искакова, введённые будущим колонистам, позволят им беспрепятственно продолжить освоение планеты.
  - Отлично, - кивнул капитан Неринг. - Хорхе? Его уже можно поместить в камеру?
   Стажёр всё ещё находился в медицинском отсеке, помещённый в карантинную палату в каталку с куполом, чтобы исключить любую возможность распространения заразы.
   При вопросе о Мартинесе, доктор Чен опустила глаза и тяжело вздохнула. Она не могла, не имела права снимать с себя ответственность. Что бы тогда не происходило с ней самой, на что бы не толкали её инстинкты, она должна была лучше относиться к своим обязанностям.
  - Во время операции, как вы знаете, я отсутствовала, поэтому робот, не получив команды на завершение, проделал лишнюю работу. Мне пришлось вскрывать рану и переделывать часть швов вручную. Сейчас состояние Мартинеса стабильно тяжёлое. Его ни в коем случае нельзя помещать в камеру. Любое повышение давления вызовет кровотечение, которое не удастся остановить.
  - То есть, мы можем его убить? - уточнил Борис Юрьевич, опустив ту часть объяснения врача, где она признаётся в халатности.
  - Да.
  - Что ж, значит оставим его под наблюдением до полного выздоровления.
  - А потом под трибунал? - спросил Оловсон, не глядя на капитана, руки первого помощника были также одеты в медицинские перчатки, восстанавливаясь после обморожения.
  - Это особый случай. Не думаю, что Хорхе убивал по собственному желанию. Если отправлять под трибунал его, то нас всех нужно представить к суду. Хотя я не исключаю, что по возвращении нам предстоит разбирательство Комиссии внутренних расследований. Ты должен помнить, что все ЧП рассматривает именно она.
  - Я помню, - Рудольф вскинул голову, уставившись на Неринга, давая понять, что и он всё ещё переживает тот сумбурный разговор в грузовом отсеке.
  ***
   Речь о Мартинесе зашла в тот же день несколько позже. Доктор Чен, не покидавшая медицинский отсек, вызвала капитана по внутренней связи.
  - Что-то со стажёром? - заволновался капитан, увидев на мониторе озадаченное лицо доктора.
  - Боюсь, что да. Смотрите сами.
   Изображение перенеслось на карантинную палату. Хорхе, опутанный проводами датчиков, с капельницей, укреплённой на запястье, пристёгнутый ремнями, шевелил губами. Глаза его при этом оставались закрытыми и ни один член не двигался.
  - Он в сознании?
  - В том-то и дело, кэп. Я ввела его в лечебную кому, чтобы ускорить процесс заживления. По всем показателям, его мозг отключен. Я не могу объяснить, что происходит. Хорхе сейчас находится в вегетативном состоянии.
  - Вы можете понять, что он говорит?
   Доктор Чен пожала плечами, подошла к прозрачной стене палаты ближе. Хорхе дёрнулся. Его голова медленно и неуверенно поднялась, болтаясь на шее, будто принадлежала тряпичной кукле. Веки приоткрылись, демонстрируя белки с красными прожилками сосудов. Из уголка рта потекла слюна.
  - Он не может этого делать! - сверяясь с приборами, сказала доктор Чен. - Приборы говорят, что Мартинес овощ!
   Непослушная голова развернулась к оторопевшему врачу. С начавшими сходить, пожелтевшими гематомами Хорхе выглядел до крайности жутко. "Ковальски пришёл бы в восторг", - подумала Анна.
  - Прочь. Хаос, - едва ворочая языком, сказал Мартинес.
  ***
  - А зачем здесь Ковальски? - удивилась доктор Чен.
  - Сказал, что помощь не помешает, - ответил капитан Неринг.
  - И могу повторить снова. Этот тип психованнее нас всех. Так что я с удовольствием врежу ему, - Джонни выразительно стукнул кулаком по раскрытой ладони.
  - Надеюсь, до этого не дойдёт.
   Ковальски только криво усмехнулся на реплику капитана.
  - Что Мартинес? - спросил Борис Юрьевич, махнув рукой на присутствие военного эксперта в медицинском отсеке.
  - Бурчит одно и то же, как заводная игрушка. Вот посмотрите сами.
   Анна провела капитана к карантинной палате, открыла дверь. Хорхе, до того лежащий без единого движения, поднял голову, насколько позволяли ремни. Голова его раскачивалась, будто шея стала слишком слабой и тонкой, чтобы её удерживать.
  - Прочь. Хаос. Исчезните, - отчётливо произнёс стажёр, едва разлепляя губы и вовсе не открывая глаз.
  - И так каждый раз, когда я открываю палату, - доктор Чен вывела Бориса Юрьевича в холл.
  - Это похоже на бред Искакова. Он ведь тоже плёл что-то подобное.
  - Похоже, но не то же самое, - доктор Чен скрестила руки на груди. - Искаков бредил, находясь в полном сознании. Его речь была хоть и сбивчивой, но логичной, и состояла из предложений. А тут, не знаю. Сознание Хорхе подавлено наркотиками, он не может говорить. Да он даже шевелиться не может при такой дозировке! Но вы видите, что твориться.
  - А вдруг это не он говорит? - Ковальски наклонился к аквариумам, где плавали какие-то экзотические твари, составлявшие очередной исследовательский проект доктора Чен.
  - Поясни, - брови капитана задумчиво сошлись на переносице.
  - Ну, в его башке сидит червяк и разговаривает, - Ковальски не отрывался от созерцания, постукивая пальцами по стеклу.
  - Я не рассматривала эту проблему с такой точки зрения, - хмыкнула Анна.
  - Да вы что, серьёзно? - засмеялся Ковальски. - Это ж бредятина. Я её только что придумал.
  - Я согласен, - Борис Юрьевич повернулся к доктору Чен. - Раз мы вполне уверены, что эти слизни могут влиять на психику человека, то вполне можем допустить, что исключив сознание носителя, насекомые могут управлять некоторыми двигательными функциями.
  - И простейшими мозговыми то же, - кивнула Анна.
  - Вы что? Вы про что это? - Джонни стало несмешно.
   Капитан Неринг и доктор Чен смотрели друг на друга, осознавая на пороге чего они стояли.
  ***
   Экстренно созванное совещание заставило команду поволноваться. Ещё свежи были ранения и переживания - и тут новое чрезвычайное происшествие.
  - Мы столкнулись со странной формой разумной жизни, - с этих слов Борис Юрьевич начал совещание. - Хотя, человечество, и мы в частности, не может судить о странности чужого разума. Ведь до настоящего момента нам не были известны случае встречи с иной цивилизацией. Это выводит нас на иной уровень развития нашей собственной расы. Мы столкнулись с тем, на поиски чего были потрачены столетия. И теперь на нас лежит ответственность за первый контакт. И вообще ответственность таких масштабов, какие трудно себе вообразить. Грандиозные перспективы...
  - Кто-нибудь понимает, о чём речь? - тихим шёпотом спросила Кларк.
  - Те червяки, что были в нас, они, типа, разумные, - объяснил Ковальски.
  - Невероятно! - воскликнул Оловсон. - Эти мелкие слизни разумны?
  - К таким выводам мы пришли с доктором Чен, после наблюдений за Мартинесом, - Борис Юрьевич был даже рад, что его перебили, мысли о грандиозном открытии не давали перейти непосредственно к делу.
  - То есть они самые настоящие чужие? Пришельцы? Инопланетяне? Как их правильнее называть? - Рудольф поёрзал в кресле, его бросило в жар от мысли об иной жизни.
  - По всей вероятности.
  - Это несправедливо, с ними даже воевать неинтересно, - Ковальски выглядел обиженным.
  - Тебе больше понравились бы ящеры. Ты бы занялся их отстрелом, - съязвил Иван.
  - Тебя я не пристрелил по чистой случайности, - огрызнулся Джонни.
  - Несказанно благодарен!
  - Отвали!
  - Хватит, - хлопнул по столу капитан. - Нам нужно как можно скорее войти в прямой контакт с обитателями Прангеи.
  - Зачем? - удивилась Кларк. - Что может быть общего у нас и этих гадких червяков?
  - Самомнение, - прошептал Строгов, заставив Ковальски громко хохотнуть.
  - У нас скоро будет вполне рабочий антидот, чтобы они не смогли больше выставлять нас полными придурками, - продолжила Хеннис. - Прангея, как я понимаю, слишком ценная для Империи.
  - А мне климат тут нравится, и охотиться можно, - поддакнул Ковальски.
  - Согласно Кодексу, мы должны немедленно связаться с Центром и доложить о контакте. А пока ждём ответа и приказаний, нужно попытаться наладить с местным... кхм... населением дружеские отношения.
  - Дружеские? Да они нас лбами столкнули, - возмутился Оловсон.
  - Как бы то ни было, есть чёткие предписания действий в подобных ситуациях. И я, как капитан корабля, не имею морального права пренебречь ими.
  - Ну и как с ними общаться? Через этого полудохлого стажёра? - Ковальски мотнул головой в направлении медотсека.
  - Вряд ли это будет достойным выходом, - Борис Юрьевич поднялся со своего места. - Я беру на себя всю полноту ответственности. Я выйду наружу и добровольно подвергнусь заражению. Только непосредственный контакт, на мой взгляд, может содействовать взаимопониманию.
  - Ты сумасшедший! - заключил Рудольф.
  - Это самоубийство, - сказала Кларк.
  - А я хочу посмотреть, что будет, - Джонни хищно улыбнулся в предчувствии развлечения.
  - В крайнем случае, кэп, я всегда смогу засунуть вас в камеру, - пообещал Строгов.
  ***
  - Не представляю, как ему это удастся, - доктор Чен была настроена скептически.
   Между тем "Хорхе" проявлял обычную активность, шептал "Прочь" и "Хаос". Борис Юрьевич, отбросив принципы защиты, сидел рядом с Мартинесом на высоком табурете. Капитан пытался выжать из слизня хоть что-то ещё, но всё было безрезультатно.
  - Я готов к контакту, я готов вас слушать, - говорил капитан.
  - Хаос, - отвечали губы спящего стажёра.
  - Нам, человечеству, нужно понять вас. Я хочу предложить себя в качестве переговорщика. Я могу представлять свою расу.
  - Прочь. Исчезните. Прочь.
  - Я гарантирую, что мы уйдём, только мне нужно узнать вас. Как мы можем уйти, если не понимаем друг друга? Две разумные расы мыслящих существ всегда могут найти способ договориться. Пусть мы такие разные, у нас могут быть общие цели. Мы можем дополнять друг друга. Перед нами откроются великие пути. Пожалуйста, прислушайтесь!
  - Осознание, - новое слово дало с трудом.
  - Да, - подхватил капитан Неринг. - Осознание! Мне хотелось бы понять вас. Осознать вашу цивилизацию. Вы можете связаться с остальными? Вы можете показать нам, как с вами общаться? Я хочу принять кого-то из вашего племени в своё тело, если нет иных способов.
  - Погружение. Восприятие.
  ***
  - Это чистой воды безумие. Я обязан подать рапорт, - Оловсон скрестил руки на груди, неободрительно глядя на капитана.
  - На мой взгляд, рано, - усомнилась доктор Чен.
  - Это прямой риск. Прямой ненужный риск. Борис снова ставит нас под угрозу.
  - Снова? - переспросила доктор Чен.
  - Бывали моменты, - уклонился от ответа Рудольф.
  - При случае я смогу вырубить его с одного удара, - Ковальски поиграл бицепсами, заставляя рукава футболки потрескивать от напряжения. - У меня есть опыт в этом деле.
   Они стояли на галерее, расположенной прямо над шлюзовой камерой и наблюдали за капитаном Нерингом. Борис Юрьевич со всей осторожностью транспортировал загруженного препаратами Хорхе и его "гостя". Понимая всю важность события, капитан волновался. Не добавляло спокойствие и то, что перед глазами то и дело всплывали обезображенные тела колонистов. Ведь теперь-то понятно, почему они так поступили, почему совершали все те безумства, что привели колонию к гибели. Да и происшедшее с экипажем "Пылинки" было делом обитателей Прангеи. И вот он стоит в одной лишь форме на пороге шлюза, чтобы выйти в потенциально опасную среду. Вновь подвергнуться заражению с малейшим шансом на реальный контакт.
   Борис Юрьевич оглянулся на галерею. Там была часть его команды, люди, за которых он отвечал не только перед начальством, ведомством или Центром. Он нёс бремя ответственности перед самим собой, что было гораздо тяжелее, потому что никакие доводы не были бы убедительны для такого судьи.
   Но и послать кого-то их них наружу, капитан не мог. Только сам, только его жизнь. Перед операцией он передал своему первому помощнику все коды для старта, экстренной связи с Центром, пароль к пуску новейших ракетных систем. Теперь, если так сложится, что капитан Неринг никогда не поднимется на борт корабля или поднимется с искалеченной психикой, на "Пылинке" будет человек, способный увести экипаж подальше от опасной планеты. Человек, которому Борис Юрьевич доверял и которого всё ещё надеялся видеть своим другом.
  - Кэп, включаю шлюзование, - раздался из динамиков голос инженера Строгова.
  - Давай, - кивнул капитан, делая шаг вперёд, толкая перед собой каталку на гравиподушке.
  - Я буду рядом, дроны уже выпущены, - Иван не знал, имеет ли смысл пожелать счастливого пути и решил хотя бы так подбодрить капитана.
  ***
   Солнце светило, по небу плыли мохнатые редкие облака. Едва ощутимый ветерок коснулся выбритых щёк Бориса Юрьевича. Задержавшись на площадке перед шлюзом, капитан провёл ладонью по нагретому боку корабля. Волнение перед самым первым межвидовым контактом, описанным сотней фантастов, и переживание за оставляемый экипаж наполняли кровь адреналином. Неринг ощутил малоприятное покалывание в кончиках пальцев.
   Спустившись Борис Юрьевич оправил форму, выпрямил спину - ведь он представляет сейчас всё человечество, пусть формально контакт состоялся гораздо раньше. Теперь этот контакт осознанный.
   "Первый в истории, - подумал Борис Юрьевич. - С нас начнётся другая история. Сколько ещё населённых миров есть даже в границах исследованного космоса". Спасательная миссия не достигла цели, она провалилась, потому что некого было спасать. Но какие перспективы этот полёт открыл перед всеми ними?
  - Куда? - осипшим голосом спросил капитан Неринг.
   Указательный палец Хорхе сам по себе поднялся, указывая направление.
  
  
  
  Глава 19.
   Темно, но свет не нужен, чтобы ориентироваться, не глазами видит разум. Тепло, тепло земли, согретой солнцем. Организм приспособился, свыкся. А есть и другие, которые предпочли прохладу. Они живут глубже, севернее и южнее. Есть и вовсе необитаемые земли, белые пятна на карте мироздания. А ещё есть бесконечное звёздное небо, которое так приятно созерцать. Оно несёт блаженство. Далёкие неизвестные миры звучат, наполняя тело вибрациями. Это словно дальние сородичи, которых чувствуешь, которых можешь понять, но не в силах дотянуться, не в силах коснуться мягким скользким боком.
   Огромные города, вырытые в толще земли, многокилометровые ходы и галереи, ведущие во всех направлениях. Мегаполисы и уединённые обиталища. И гармония сосуществования, единение сотен миллионов разумов.
   Прекрасная жизнь, подаренная эволюцией, длиной во многие тысячи лет. Весь этот огромный мир подарен им в вечное пользование. Мир, заселённый примитивными животными, большими и неповоротливыми, не способными мыслить, а, следовательно, должных подчиняться. Неизвестно, сколько предков погибло, прежде чем фауна планеты была подчинена. У них больше не стало естественных врагов.
   Покой и созерцание - вот их удел, величайшая радость существования и единственный смысл жизни. Понять о чём поют далёкие звёзды. Осознать себя частицей этой музыки. Проникнуться единением. Бесконечная череда времён.
   И вот всё это рухнуло. В одночасье, разом. Катастрофа вселенского масштаба. Настал день, когда небо обрушилось. Злые боги послали на благословенную землю чужаков.
   Нестерпимый жар уничтожал города за доли секунды, спекая их со стенами обиталищ. Сотни тысяч жизней обрывались мгновенно. Разом, будто никогда и не существовало, унося с собой накопленные знания, понятия, смыслы. Бреши расползались по общей сети цивилизации, нарушая целостность, неся с собой физическое страдание, боль утраты.
   И хуже всего пришлось тем, кто оказался неподалёку. Тем, кто слышал, чувствовал, осознавал умирание от ожогов. В эфир летели крики о помощи, мольбы, требования мести. Они умирали, волоча за собой раздавленные внутренности.
   А потом последовали новые уничтожения. Апокалипсис катился по планете, собирая урожай чистых сознаний. Чужаки сеяли хаос. Огромные, не поддающиеся влиянию, они крушили, сметали города, без разбора уничтожали больших и малых. Ничто не могло остановить Семена хаоса.
   Надежды на спасения рухнули, когда чужаки-пришедшие-с-небес принялись разорять глубинные поселения, куда спешно эвакуировалось население планеты. Адские машины перемалывали землю, убивая снова и снова. Злые боги вознамерились таким образом прикончить тех, кто посягнул на понимание.
   Последствия сделались почти необратимыми. Разве кто-то смог бы вернуть хотя бы часть убитых? Раздавленных? Уничтоженных огнём?
   Каждое разумное существо готово было встать на защиту планеты, на защиту своего рода, на защиту своего потомства.
  ***
   Капитан Неринг беззвучно плакал, слёзы текли по его щекам. Он лежал на краю лётного поля, на самой опушке леса, куда его привёл Хорхе. На виске подсыхала полоса слизи.
   Видения, ощущения, эмоции маленьких разумных существ Прангеи проходили через него, и Борис Юрьевич полностью отдавался их власти. Он умирал, кажется, сотни раз, чтобы сотни раз почувствовать горечь утраты. Он боялся, отчаянно боялся наступающего хаоса. Таким огромным, всеобъемлющим злом, разрушительным, беспощадным казались ему люди, спустившиеся на планету, чтобы возвести здесь человеческое поселение.
   Хорхе спокойно лежал на каталке. Он больше не пытался двигаться. Мартинес медленно выздоравливал.
  ***
   Чужаки, как бы велики они ни были, оказались уязвимы. Они были беззаботны в своей уверенной силе. Они были посланы, чтобы разрушать, но сами оказались легко разрушаемы. Семенам хаоса пришлось упереться в глухую оборону, невидимую, почти неощутимую, но действенную.
   Пришлось жертвовать добровольцами, шедшими на смерть, чтобы избавить свой народ от пришельцев. Они пробирались в головы чужаков, настраивались на их психические волны, пытаясь вступить в контакт. Поначалу это было трудно - слишком разнились понятия, способы мышления, мотивы поступков. Чуждые разумы. Но одна деталь оказалась у чужаков общей - они готовы были к уничтожению. Неважно, что нужно уничтожить - постройку, сородича или самого себя. У чужаков оказались больные точки, на которые следовало давить до тех пор, пока они не ломались.
   Незримая война, долгая и упорная. Слишком много энергии уходило на то, чтобы поддерживать пришельцев в постоянно напряжении, наводнять его мозг галлюцинациями, видениями, внушать мысли и искажать слова. Те, кто взялся за это, вечно останутся в памяти, как герои. Их подвиг не может - не должен! - быть забыт. Пусть от них порой не оставалось даже тела, чтобы торжественно предать его вечности. Пусть их последние мысли несли горечь, злость и ярость. Пусть они никогда не проникнут за грань созерцания. Их именами будут называть следующие поколения.
   Жертвы не были напрасны. Каждый чужак, который умирал, уже не мог причинить вреда. Семена хаоса и сами легко поддавались хаосу. Угроза уходила, не слишком быстро, не неся порой успокоения. И всё же где-то на горизонте событий снова засияла звезда надежды, и она пела о прекрасном. Её звуки были чарующими.
   Пока не настал день, когда злые боги снова швырнули на землю семена, чтобы породить новую катастрофу.
  ***
   Борис Юрьевич метался, сжимал кулаки. Ему было очень плохо, выматывающее. К горлу подступила тошнота, голова кружилась. Из горла рвался натужный стон. Стиснутые оскаленные зубы скрипели от невозможности помочь. Он был бессилен против того, что уже свершилось. Он был виновен в том, что происходило.
   Все эти погубленные жизни, отнятые во имя чего? Страшно становилось от того, что уже больше никогда не вернуть те мысли, что рождались в сознании погибших. Столько смертей с обеих сторон. И человечество не в лучшем свете.
   Как же горько осознавать, что ты часть угрозы, пусть невольная, пусть искренне заблуждающаяся, но часть Хаоса, пришедшего на мирную землю. Весь груз ответственности тяжким бременем упал на душу, терзал её, сжимал, грыз и терзал. И никуда было не деться от этого осознания.
  ***
   Дрон передавал изображение, зависнув над опушкой. Команда наблюдала через мониторы.
  - Мне не нравиться, как он выглядит, - сказал Оловсон, глядя, как мечется по бетону капитан.
  - Показатели в норме, только сердцебиение усилено и повышена мозговая активность. Беспокоиться о его физическом состоянии нет причин, - доктор Чен сверилась с показаниями приборов.
  - А если он уже того? - Ковальски покрутил указательным пальцем у виска.
  - Тесты с капитаном мне сейчас всё равно не провести.
  - Давайте заберём кэпа и этого молодого дебила оттуда, - не переставал ныть Джонни. - Прочистим им мозги, если они ещё не спеклись в кашу. А потом рванём отсюда и разнесём этих жуков с орбиты.
  - А мне казалось, что ты мечтаешь встретиться с инопланетянами, - Иван отвлёкся от экрана, держа руку на пульте управления дроном.
  - Я отказываюсь считать их разумными.
  - Наверняка они того же мнения о тебе, - тихо сказал Иван.
  ***
  - Мы не знали! - кричал в своей голове капитан Неринг. - Мы понятия не имели, что Прангея заселена. Наши способы разведки не обнаружили ни построек, ни следов деятельности разумных существ. Мы просто не могли представить, что вы живёте под землёй. Что вы настолько малы. Мы понятия не имели, что разумная жизнь может выглядеть таким образом.
  - Вы зовёте нас червями, слизнями, жуками, насекомыми.
  - Да, но...
  - Это правда. Такова наша эволюция. Вы пришли, чтобы уничтожать.
  - Нет! Поверьте, если бы первые люди поняли, что вы есть, они не только бы не начала разработку, но и не посадили бы корабль, не получив официального приглашения.
  - Вы семена хаоса. Вы можете лишь разрушать. Мы успели собрать информацию о вашей расе, о вашем пути развития. И на каждом этапе вашей эволюции вы без сомнения шли на уничтожение. Вы губили друг друга. Вы разрушали свой собственный мир. Свой дом вы превратили в свалку. Вы вышли в космос, потому что вам стало тесно жить в своём мире. Вы были на грани вымирания. И только дойдя до этой точки, вы, человеки, остановились.
   На короткий период у вас был мир. Вы открыли для себя другие планеты. Вам стал доступен новый дом. Но вы продолжили ненавидеть, убивать, разрушать. Вам всегда мало. Вы не умеете думать.
   Вы покорили столько планет, что места на них хватит вашим далёким потомкам. Но вы не бережёте их. Вы приходите, опустошаете и улетаете прочь. Вы семена хаоса, которые посеяли злые боги.
   Перед вами столько возможностей увидеть, дотронуться, почувствовать, созерцать. Вся Вселенная перед вами. Вы можете путешествовать сквозь пустоту. Наша раса не скоро достигнет того же уровня. Но мы не торопимся. Мы не тратим ресурсы своей планеты, чтобы ускорить процессы. Но мы не завидуем вам, вы слепы, глухи и алчны. Вам не доступны красота, гармония и блаженство единения.
   Вы топчете то, что создано для познания и исследования. Вы сам Хаос. И страшнее вас нет ничего.
   Слова, воспроизводимые в его мозгу образами и мыслеформами, поставили Бориса Юрьевича перед бездной горечи. Ему стало стыдно за себя, за команду, за колонистов, за всё человечество, что не способно совершенствоваться, без того, чтобы не разрушать что-то рядом с собой. Вся история людской цивилизации построена на крови, войнах, интригах и предательстве. Разве есть достоинство в том, чтобы гордо нести звание "человек" среди звёздного света?
   Первая встреча с представителями иного разума началась с ужаса. Им понадобятся годы и годы, чтобы прийти хоть к какому-то согласию. И ничто уже не сможет загладить первое впечатление.
   Что сможет рассказать раса маленьких философов? Какими знаниями о Вселенной, о жизни без войн и разрушений они смогут поделиться? Захотят ли они вообще продолжить общение с семенами хаоса?
  ***
  - Странная реакция, - хмыкнула доктор Чен.
   Все посмотрели в её планшет, но там скакали кривые волны - показания мозговой деятельности капитана Неринга.
  - Что? - Ковальски схватился за пистолет. - Пора их вытаскивать?
  - Нет, это, кажется, раскаяние, но прибор ещё нужно калибровать.
  ***
  - Мы улетим. Мы оставим вас в покое. Надеюсь, что когда-нибудь, когда вы будете готовы, мы сможем наладить контакт, не вторгаясь в пространство друг друга.
  - Вы искренни. Я чувствую ваши эмоции.
  ***
  - Капитан Неринг для записи и отправки.
   Борис Юрьевич сидел перед объективом камеры в своей каюте. Он недавно принял душ, чтобы хоть как-то попытаться смыть с себя понимание произошедшей беды, его волосы, всё ещё влажные топорщились.
  - Прангея заселена. Она обитаема. Это подтверждено с полной достоверностью и должно немедленно быть взято под контроль. Согласно Кодексу здесь нельзя больше проводить разработки и посадки.
   Вторжение людей вызвало среди местного населения бедствие, подпадающее под определение геноцида. Были уничтожены целые города и миллионы особей, что принесло непоправимый урон расе.
   Действуя адекватно ситуации, местное население, - Борис Юрьевич после всего произошедшего с ним никак не мог назвать их слизнями, хотя именно так они и могли быть классифицированы земными учёными, - объявило людям войну. Первую войну в их истории. Они победили. С помощью своих способностей к телепатии, местные внушали колонистам и экипажу "Пылинки" мысли о саморазрушении, об уничтожении построек. Я не склонен считать их действия выходящими за пределы самообороны. Понимаю, что, как представитель человечества, не имею права встать на сторону прангейцев. Но объективно мы нанесли им первый удар.
   Нас зовут здесь семенами хаоса, - капитан выдохнул. - Однако существует надежда, что нашим психологам удастся наладить контакт с инопланетянами. И человечество сможет обрести если не друзей, то добрых соседей по исследованному космосу.
   Капитан Неринг конец записи.
   "Сколько смертей! Сколько смертей с обеих сторон, - думал капитан, откинувшись на спинку стула и глядя в фальшивое окно, передающее панораму космопорта. - И всё лишь для того, что мы могли раздобыть немного тириума для своих нужд. И что дальше? Что дальше"?
  
  
  Глава 20.
   "Пылинка" была готова к старту. Экипаж собрался в рубке, каждый на своём посту. Штатный режим.
  - Что у нас с перегрузом? - спросил капитан Неринг.
  - Всё в порядке, кэп. Я оставил корпуса гаджетов и часть личных вещей колонистов в зданиях. Остальное упаковано, подписано и надёжно закреплено в грузовом.
  - Отлично.
   Сборы проходили обдуманно. Лишний груз не потянул бы даже корабль класса "Звёздный свет". Консервировать здания - то, что от них осталось - Борис Юрьевич не приказал. Чем быстрее сотрутся напоминающие людей постройки, тем быстрее забудется конфликт между двумя разумными расами.
  - Что Мартинес? Он выдержит перегрузки?
  - Вполне. Хорхе идёт на поправку. Его нога практически зажила, хотя возможно, останется шрам. Но стажёра донимают кошмары. Он очень плохо спит и мне пришлось даже прописать ему сильные антидепрессанты и седативные препараты. Думаю, без психолога Центра ему не обойтись.
  - А потом спишут этого психа к чертям, - вставил Ковальски.
  - Тебя же не списывают, - Иван даже не оторвался от монитора своего терминала.
  - Курс проложен, можем стартовать, - доложил Рудольф Оловсон. - Никогда прежде не был так счастлив, покидая колонию.
  - Это не колония. Больше нет, - поправил Борис Юрьевич.
  - То есть мы просто вот так вот взлетим - и всё? - недоумевал Джонни.
  - Можешь высунуться из шлюза и помахать ручкой, - посоветовал Строгов.
  - Да, мы просто взлетим, - ответил капитан.
  - Выйдем на орбиту и жахнем по жукам?
  - Нет, выйдем на орбиту и отправимся к ближайшей базе для начала.
   Ковальски выглядел недовольным. Для него ситуация была предельно простой - они больше слизней, у них мощное оружие, способное уничтожить половину планеты, у них, в конце концов, есть просто ботинки и скафандры. Они могли бы отбить Прангею для человечества. Просто по праву сильного захватить планету - и всё. И никаких сантиментов и розовых соплей по поводу обретённых братьев по разуму.
  - Стартуем, - приказал капитан Неринг.
  - Сейчас немножко потрясёт! - воскликнула Хеннис Кларк, наконец получившая возможность заняться своим делом.
  ***
   Из сопел корабля вырвался раскалённый газ, толкая многотонную махину вперёд и вверх. Над бетоном взлётной полосы задрожал раскалённый воздух. Только в этот раз он не выжигал поселения, не испепелял, не нёс смерть. Разумные существа отошли на безопасное расстояние и лишь вибрация земли говорила о том, что происходит на взлётном поле, построенном чужаками со звёзд.
   "Пылинка" делала свой последний виток вокруг Прангеи, набирая высоту, выходя на расчетную орбиту. Обзорный экран транслировал общий вид крутящейся внизу планеты. Ночные заливы и берега речушек, озёр и прочих водоёмов светились мягким голубовато-зелёным светом. Они мерцали, переливались, пульсировали.
   Теперь люди точно знали - это местные жители любуются Вселенной, стремясь осознать её, настроиться на одну волну и услышать музыку.
  ***
   Капитан Борис Юрьевич Неринг стоял на обзорной палубе. Свет был приглушён, давая возможность увидеть космос без прикрас. "Пылинка" уже отошла от Прангеи на достаточное расстояние, чтобы невозможно было выделить светило этой планеты среди других.
   Прошёл не один день с момента их старта, но переживания, показанные капитану, не оставляли его. Он всё думал о том, насколько по-настоящему огромен и непознаваем космос. Сколько ещё разумных форм жизни им предстоит встретить? Пусть не их команде - это слишком самонадеянно думать о том, что такое событие может случиться с одними и теми же людьми. Да что там с людьми, вряд ли контакт с другими разумными существами возможен в ближайшие годы. Это невозможно статистически.
   И всё же, интересно, на что ещё способна Вселенная? Каких существ ей вздумается наделить разумом? "Тут, пожалуй, есть где развернуться фантастам. Даже таким, как Ковальски", - улыбнулся капитан.
   Туманности на обзорном экране переливались разными цветами. Волшебство, созданное чем-то или кем-то могущественным. С помощью одного движения можно было приблизить изображение любого уголка видимого космоса и рассмотреть подробности. Благодаря гению человеческой мысли.
   Но они не сумели рассмотреть разум в крошечных слизнях. А что, если на уже заселённых, эксплуатируемых планетах есть разумная жизнь? Или, что в разы хуже, что, если человечество по своей слепоте уничтожило эту самую жизнь, не раздумывая, а просто выискивая, чем поживиться? Что, если они причастны к геноциду галактического масштаба
   Семена хаоса - самое имя для людей. И пройдёт, наверное, немало столетий и эпох, прежде чем что-то изменится.
   Капитан Неринг опёрся на перила, ограждающие обзорный экран. Вот он сейчас один на один с Вселенной. Так почему бы не попробовать услышать, что же она говорит? Прекрасная и вечная.
  
  
  
  Эпилог
  - Кэп, это Строгов, - голос Ивана по внутренней связи показался взволнованным.
  - Слушаю, - откликнулся Борис Юрьевич.
  - Приборы фиксируют передачу сигнала. Устойчивый повторяющийся сигнал.
  - Есть предположения, откуда он идёт?
  - Сканеры работают вовсю. Но крупных объектов рядом с "Пылинкой" нет. И сигнал слишком слабый.
  - Фиксируй направление, - приказал капитан, выходя из задумчивости и созерцательного настроения.
   Борис Юрьевич широким уверенным шагом отправился в рубку.
  - Кларк, - сказал Борис Юрьевич в интерком, - гаси скорость и пускай "Пылинку" по пеленгу Ивана.
  - Есть, кэп! - отозвалась пилот.
  ***
   Среди пустоты плыла одинокая спасательная капсула. В масштабах любой звёздной системы она была крошечной, не больше яичной скорлупки, попавшей в океан. Белёсая, поблёскивающая она вращалась, словно пущенное веретено.
  - Я не помню такую конструкцию, - почесал подбородок первый помощник.
  - Новая разработка, наверное, - отозвался капитан, также понятия не имея, кто изготовил столь необычную капсулу. - Иван сканируй на жизнеформы.
  - Уже запущено, кэп.
  - Давайте просто взорвём её к чертям, - предложил Ковальски, покусывая незажженную сигару. - Не нравится она мне.
  - Джон, зачем ты подписался на контракт с нашим ведомством? - спросил капитан. - Мы спасатели, и помогать попавшим в беду - наша прямая обязанность.
  - Сканеры не фиксирую присутствие живых существ на борту, - выдал Иван расшифровку данных.
  - Тем более давайте её взорвём. Вдруг там вирусы и ещё какая-то зараза.
  - Как судовой врач я ввожу карантин, - вклинилась доктор Чен. - Соблюдение безопасности на первом месте.
  - Сигнал раскодирован, - произнёс механический голос искусственного интеллекта.
  - Послушаем? - набирая команду, спросил Иван, и не дожидаясь ответа, нажал на воспроизведение.
  ***
   Экипаж замер, с тревогой и волнением готовясь услышать. После треска помех, искусственный интеллект заговорил:
  - Я лечу к тебе. Я всё ещё вижу твою смерть. И я так хочу домой. Даже через сотни лет я буду желать прикоснуться к тебе. Время - персональная ложь. Так далеко от дома. Так далеко. Я вижу этот взрыв.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"