Полковник Лебедев сидел на скамейке возле дома номер 29 и пожилая медсестра бинтовала ему левое плечо.
- Все не так оказалось, как мы думали, - бормотал он. - Бандитов на девятом этаже было всего трое. Они завели часовой механизм и спустились вниз по веревке. Хорошо, Смирнов их заметил - пристрелил, а то бы ушли. Весь план был построен на минировании подвала дома номер 27. Благодарность лейтенанту Желтову - представителю от военных, что первым заметил минирование и доложил. А потом уже и мы обнаружили все остальное...
Он скривился от боли.
- Как мы оплошали - не понимаю! Явились, как на праздник, без оружия, а тут как раз и стрельба. Хорошо, что убитых нет ни среди нашей группы и полицейских, ни среди населения. Чудом только и можно назвать такое стечение обстоятельств.
- Может быть, дымовая завеса? - заметил Смирнов. Он стоял у скамейки с "калашниковым" на плече. - С одной стороны она помогала скрывать вывод населения, с другой мешала точно прицелиться бандитам и нам.
- Тем не менее, вы застрелили... сколько бандитов?
- Десять - точно!
- Вот, учитесь, как надо действовать: толково, четко, метко! Он же и вызвал военных...
Зазвонил телефон... у Смирнова в трусах.
Он отошел в сторону, расстегивая штаны, извлек трубку, обтер её рукавом и приложил к уху.
- Игоресик! Как я рада тебя слышать! - промурлыкала госпожа мэр. - Титечки, на удивление, так хорошо себя вели... это все ты?
- Я, - ответил Смирнов. - Операция закончена, остались некоторые формальности.
- Я пирожков напекла, - проворковала Марина Юрьевна. - Привезти?
- Ладно, уж, - буркнул Смирнов, - нарву листьев с клена, да закушу - все ж таки витамины.
Помощник прокурора подошел с протоколом и сказал:
- Покажите первого бандита, которого вы застрелили.
Смирнов повел его в подвал.
- Точно этот? Переверните его на спину.
Игорь перевернул, и помощник прокурора сделал снимок.
- Из пистолета "браунинг".
Смирнов показал ему пистолет, и он записал его номер.
- Второго бандита вы ликвидировали из автомата "калашникова", номер его я уже записал... и так всех террористов?
- Можно вертеть дырку для ордена? - спросил Смирнов.
Помощник прокурора посмотрел недовольно и сказал:
- Прокуратура открывает дело о правомочности применения оружия. Можно было и не убивать этих людей.
Игорь смотрел на него долго, долго, а потом сказал:
- Я должен подписать протокол?
- Разумеется.
И опять Смирнов посмотрел на помощника прокурора.
- Что вы так на меня смотрите?
- Тебя, морда, видели в Центральном парке с малолетками - девочками тринадцати лет. Хватал их за разные места. Это называется - развратные действия. А можно и домой к тебе наведаться - наверняка картинки какие-нибудь есть.
- Вранье! - сказал помощник прокурора, бледнея. - Наглая ложь и оговор.
Игорь усмехнулся и сказал:
- Можно тебя и не убивать - оставить поганую твою жизнь длиться и дальше. Но яйца тебе отстрелить - это необходимая мера. Я шепну ребятам из Центрального...
Помощник прокурора скомкал протокол, сунул его Смирнову, выскочил из подвала и побежал прочь.
Сотовый дернулся в кармане.
- Игорь? - спросил Соколовский. - Закончил уже? Нет? Пусть московские товарищи завершают, у тебя новое задание.
- А как же отдых? - спросил курсант. - Надо и в постели исполнить свой долг.
- Разнежишься, на мягком, а тут тревога. Надо тренировать себя на исполнение в любых обстоятельствах. Короче - жду!
Игорь поплелся к "волге".
Он открыл заднюю дверь, сунул на сиденье автомат и залез сам.
- Домой? - спросил водитель.
Игорь кивнул. Стало ему не по себе: навалилась усталость, потянуло в сон, стало как-то зябко...
Водитель привез его на квартиру, где он жил с матерью.
- Вы в гараж? - спросил Игорь, вылезая из салона. - Завезите автомат в "оружейку", пусть отстреляют и все такое прочее.
Мать встретила его насторожено.
- Что-то с Мариной Юрьевной? - спросила она.
Игорь помотал головой.
- Ломает всего, голова кружится, спина одервенела... разотрешь меня водкой?
- Рано ты поднялся, вот что! Врачи тебе что сказали?
Игорь, привалившись к стене, разулся, стащил с себя куртку, портупею, повесил все на вешалку, прошел ванную комнату и открыл кран.
- Соколовский загонял: туда ему надо, чтобы я ехал, сюда... мол, молодой, выдюжишь...
- А ты Марине...
Игорь помотал головой, вытирая руки полотенцем, и сказал:
- Жаловаться на начальство - последнее дело. Он дядька добрый, но в случае чего и не прикроет...
- Есть будешь?
- Немножко...
Он пошел на кухню и сел за стол. Мать наложила ему жареной картошки с мясом, налила стакан чаю.
Сын вяло поковырялся вилкой в блюде и положил её на стол.
- Потом...
- Тебя здесь натереть? - спросила мать.
- Лучше там...
Он тяжело поднялся, опираясь на стол, пошел, хватаясь за косяки и мебель в комнату, где жила Вера.
Там уже было все по-прежнему: вычищено, проветрено, сменено бельё.
Игорь тяжело опустился на кушетку и принялся непослушными пальцами расстегивать пуговицы.
- Да ты совсем ослаб! - воскликнула мать. - Может, врачей?..
- Было уже такое, - ответил он, снимая рубашку и майку, - и совсем недавно.
Мать сходила на кухню за бутылкой и блюдцем, налила немного водки и обмакнула ладонь.
- Тебе не кажется, что эти водочные процедуры стали чаще? - спросила она, энергично растирая его спину. - Пора рассказать о них врачам.
- Может быть...
Он сгорбился, опустил голову.
- Я Марине позвоню, предупрежу...
- Да.
- Как у тебя с ней?
- Так же...
- Хотел бы её покинуть?
- Нет.
- Тогда что тебе мешает? Я предчувствую большой скандал, сын. Марина улыбается, шутит, а сама взведена до крайности. Нужна разрядка.
- Понимаю, мама, - ответил он, - но интереса нет. Понимаю - надо, но...
Он помолчал.
- Может, пояс, чулки, босоножки? Только чтобы попа была открыта. Так и хочется куснуть за сайку!
Мать порывисто вскочила и бросилась в свою комнату.
- Одежда для полных женщин, - она принесла и раскрыла журнал на нужной странице. - Смотри, вот комплект белья...
- Белое - полнит, - скривился сын. - Черное белье лучше и босоножки - зеленые...
Мать шлепнула его по спине.
- Если и это не поможет, я сама возьмусь за дело!
Игорь улыбнулся и сказал:
- Давай - берись. Может, в твоих ладонях дружок мой и оживёт...