О, великий и всемогущий бог Нового Года, услышь мою молитву! Я так долго этого момента, когда я могу тебя попросить о чем-либо, что теперь мне уже терять нечего! Либо ты выполняешь мою просьбу, либо я буду просить тебя вновь и вновь до скончания веков. Ведь моя просьбу не столь уж сложно выполнить. И самое главное - я действительно заслуживаю удовлетворения. Я готовился, я взрослел, я мужал, я развивался. Я, мужской символ Нового Года. Я - елка!
Мне надоело сидеть в елочно-сосновой провинции, я хочу выполнить свой супружеский долг перед женским началом Нового Года. Перед ней, которой поклоняются все празднующие Новый Год и, конечно же, все елки. Она - нераздельная, моя единственная, новогодняя половинка - Крестовинка. Как я желаю встречи с ней, как я истомился по ней. Я хочу одного - соединиться с ней той неразрывной связью, которая только и может соединить две половинки неразделимого целого. Моя Крестовинка, я сплю и вижу тебя в своих грезах, которые заставляют меня выделять душистую смолу, которая и сама по себе - соль земли и моей елочной сути, но только ты смогла бы оценить ее по достоинству. Я хочу с тобой заняться правильной любовью, той, которая определена нашим биологическим и праздничным бытием. Нет, я не принимаю неправильных видов любви - я не возражаю, может, кто-то получает от них удовольствие, но только не я. Если в елке имеется некоторое количество дупел, то это не означает, что можно в них вставлять ветки других елок - этим занимаются, извините меня за выражения, только гомососныалы. Да, мы знаем о плодах такой любви. Искуственная елка - суррогат большой и светлой любви. А что хорошего в другой крайности? Сколь угодно большое количество крестовинок могут удовлетворять друг друга лежанием друг на друге, хоть на складе, хоть в магазине, хоть даже в спальной - но ничего не выйдет из этой псевдо-любви. Только квазиудовлетворение, только псевдолюбовь. Нет, это не для меня. Я хочу получать настоящие ощущения от жизни, я хочу любить большой и светлой любовью только одну крестовинку, мою Крестовинку!
Приди ко мне, моя милая! Я для этого случая специально украшу себя как можно лучше. Ты узнаешь меня в толпе - на верху меня будет сиять звезда. Но ничто не может создать праздник кроме единения нас, нашего союза, который может освятить только бог Нового Года. Дорогая, не дай убежать своему счастью! Мы отметим нашу встречу ужином со свечами, в крайнем случае, с гирляндой. Там будем только ты и я. В крайнем случае, еще Дед Мороз и Снегурочка с твоей и моей стороны. Может, еще пара-тройка сотня гостей. Все будет очень романтично, празднично - клянусь хвоей и шишками моей мамочки! Наш союз принесет счастье в любой дом, где нас соединят узы настоящей любви. Может даже двойню или тройню счастья. Но я не заглядываю настолько вперед.
О, великий и всемогущий бог Нового Года, услышь мою молитву! Найди мою половинку! Я возложу себя на алтарь твоего праздника. Ведь он требует большого самопожертвования и отверженности от нас, елок. Но мы, как никогда за год, бываем чрезвычайно мужественны в этот короткий, но счастливый период года. Хотя на нас и будут молиться миллиарды простых людей, хотя они будут нам поклоняться как посредникам между тобой, о боже, и ними, хотя они с трепетом выбирают нас, хотя они не хотят долго расставаться с нами, праздник уйдет. Все хорошее - преходяще, все будничное - вечно. Рутина возьмет свое, мы уйдем, как ушли поколения елок и крестовинок до нас. У нас разные судьбы - я, как мужчина, как елка, должен долго расти и готовиться к тому, чтобы исполнить свой долг, а потом, когда долг заканчивается, обычно исчезаю в пелене вечности. Крестовинка же, напротив, сразу приходит с чувством долга, подготовленная к своей миссии, и, как это не горько было мне признавать, исполняет ее с множеством других елок. Но я не в обиде - такова природа вещей и если бы я хотел бы изменить его, то ты меня, боже, вправе был бы назвать иконоборцем или даже богоотступником. Я знаю, что есть этот мир, я знаю, что будет за его пределами, после моей смерти. И это знание заставляет меня смириться с незыблемым, пусть печальным, пусть рождающим мою ярость и ревность, но, которое предопределено тобой, о боже! Да будет Праздник!