Здравствуйте, дети мои дорогие!
Сегодня я, подполковник Петренко, следователь республиканской прокуратуры
по особо важным делам проведу среди Вашего контингента краткий ликбез по
основам техники безопасности в период празднования всяческих праздников.
Какой же самый лучший праздник, дети?
Нет, не день рождения. И даже не день рождения дедушки Ленина или не
менее знаменитой Сиротки Дейзи.
Конечно же Новый Год. И никакой день рождения даже рядом не стоит!
Новый Год - мечта поэта. Новый Год - единственный действительно
демократический праздник, все прочие и рядом не не валялись.
А теперь, детки, открою вам страшную тайну!
Придвиньтесь поближе, слушайте внимательно, ибо открою вам эту тайну
только шепотом.
Все здесь? Олечка, Петенька, вам хорошо меня слышно?
Так вот, мои маленькие уебки, я знаю, что вы делали прошлым
новым годом...
* * *
Ох, какая дружная компания собралась на празднование Нового Года в
частном лицее номер 8! Директор Борис Степанович, завуч Лариса Михайловна,
завхоз Раиса Петровна, пятнадцать штук учителей, перечислять которых
не хватит никакого терпения, потому и будем звать их по названию предметов,
преподаваемых ими: математик-алгеброик, математик-геометрик,
литераторша, русичка, химичка, физичка, физкультурник, трудовик,
биологиня, историчка, военрук, англичанка, немка, француженка и финка.
Десять дней назад начались каникулы, и блатняк молодежный в кои-то веки
оставил родные школьные стены, отреставрированные "под Европу", аля
евроремонт. Учителя вздохнули с облегчением и вознамерились было
разбежаться из города погулять по заграницам, но тут от директора
поступило предложение, от которого в здравом уме не отказываются,
ибо не любит Борис Степанович прогульщиков ответственных общественных
мероприятий и прочих людей, склонных динамить сплочение корпоративного
духа в стенах родной alma mater детей местных бугров. Не любит до такой
степени, что аж зубами скрежетает, чего еще никто без последствий
перенести не мог, бо обладает Борис Степанович комплекцией, силой и
бешенным норовом носорога индийского, черного.
Итак, во имя социально-либерального сплочения корпоративного духа и
внедрения оного среди отставного полковника-военрука с неуживчивым
и склочным характером тореодора, собрались учителя в канун Нового Года
отметить наступление второго полугодия, пожелать друг-другу и стране всего
самого-самого, набухаться до потери пульса и вообще культурно провести время.
Первым сюрпризом явилось наличие отсутствия на положенном месте пресловутого
военрука, отчего директор аж побагровел и заперхал, в весьма нелицеприятных
выражениях выражая недоумение по поводу неприсутствия полковника в отставке
на столь обязательном торжестве по поводу наступления Нового Года, второго
учебного полугодия, третьей учебной четверти и всего остального.
- А где это уебище трехзвездочное носит, нахуй мать вашу? - спросил он.
Вторым сюрпризом стало отсутствие англичанки, хрупкой миниатюрной
женщины с дипломом Гарвардского университета по специальности "Английская
литература". Еще более побуревший Борис Степанович в мягкой и ненавязчивой
форме, сквозь пробивающееся бульканье, поинтересовался о причинах отсутствия
и этой столь важной особы на столь необходимом всем празднике:
- А эта... буль-буль-буль... где?
Третьим сюрпризом стало их внезапное появление сквозь входную (или выходную,
это смотря с какой стороны посмотреть) дверь банкетной залы в костюмах
форменных новогоднего воинства. Военрук имел на плечах шубу барскую,
радикального красного цвета, с серпом и молотом на правом плече, отороченную
по полам белым мехом, с красной же атласной шапкой тем же белым мехом
отороченную (биологичка, при взгляде на этот мех, несколько потеряла
сознание, узнав в мехе пропавших день назад грызунов в количестве
ста пятидесяти штук, проходивших в графе расходы под номером 165 и
наименованием "Мышь белая, лабораторная"). Так же на ем были высокие валенки
белой шести, белая борода и усы из натурального волоса крашенных блондинок,
в руках он сжимал точную копию царского скипетра. Англичанка была одета в
коротенькую шубку голубого песца, едва прикрывающую цветок наслаждения,
покрытый тонким, курчавящимся волосом, голубого же песца шапку, высокие
кожанные сапоги на длинном остром каблуке и блестки, долженствовавшие
изображать снежинки.
И тут бы грянуть веселью бурному, плавно в оргию перетекающему, ибо
расслабился было носорожец наш ненаглядный, да и мужики уже во всю шуровали
под платьями да под юбками молодых да красивых учительниц, ублажая каждый
двух своих соседок (и только биологиня оставалась неприкаянной, ибо все так
и валялась слегка без сознания на полу, никому не приглянувшаяся, раскидав
в разные стороны ноги в меру длинные, открывая пизду свою красную, бритую,
разметав по бокам груди полные), да не было того в планах Деда Мороза,
производного от слова Dead Moroz, нанятого детьми настырными, некультурными,
невежественными, непонимающими всю ценность и всю прелесть учительской жизни.
Скинув мешок свой на пол обвел Дед Мороз взглядом тусклым помещение, и
достал из широких штанин пистолет-пулемет израильский, под патрон 9мм
Парабелум, Микро-Узи производителем прозываемый. А вот откуда вытащила
Снегурочка свое чудовище, обрезанный до состояния нестояния Ремингтон-870,
этого никто так и не понял.
И возопили было дамы, щедрыми языками ласкаемые, заливая потоком жидкости,
производной от медвежьей болезни, своих партнеров, и воспрял было в боевую
стойку Борис Степанович, да только коротко прострекотал в несколько очередей
Узи, да бахнул несколько раз обрез в руках Снегурочки, и остались все лежать
там, где ужинали, там где пили, там где грех производили. И обошла всех
Снегурочка, контрольным ударом каблуком в глаз добивая и раненных, и трупы.
Радостно брызгала в стороны студенистая плоть глаз при погружении каблука
в голову, и не менее радостно брызгали в стороны кровь пополам с мозгом
при выдирании оного каблука из очередной головы. Пятнадцать человек, тридцать
всхлипов и всхлюпов вхождения каблука в головы, и ажно прям обкончалась девица
наша, для пущего оргазму трущаяся киской своею о длиноносое лицо физрука
кавказской национальности с уже выбитыми глазками.
И одна лищь биологичка осталась невредимой, но и для нее придумали
истребление зверское, в народе убийством с извращениями прозываемое.
Раздели ее, связали, на стол уложили, в лоно щедрое для старшеклассников,
в пизду бритую Ремингтон пресловутый направили, да веревочкой через хитрую
систему блоков спусковой крючок к рукам привязали. Проснется она, начнет
дергаться - тут ей и смерть лютая приключится от разрыва матки пулей
круглой, свинцовой, двенадцатого калибру. А для пущего антуражу положили
перед ней голову директорскую, тупыми столовыми ножами отрезанную,
с глазами выбитыми да с темечком продырявленным (ибо боевая стойка
Бориса Степаныча, как и у всякого уважающего себя носорога, была рогами
вперед).
И так оно и случилось - дернулась очнувшаяся биологичка, увидев пред
собой голову директора многолюбимого, с глазами до самого затылка выбитыми,
со множеством пулевых ранений в области темечка, и тут же и скончалась от
ощущений доселе невиданных, неслыханных и неощущаемых. А пуля пресловутая,
круглая, двенадцатого калибру, разорвав матку на этом не остановилась,
и прошила насквозь тело молодое, вылетела без помех через глотку
разработанную, да ударила в лоб директорскую голову, расколов ее прямо
вдребезги. И в этот самый момент, заглушая и без того негромкий звук
выстрела, заорала Снегурка, доведенная до вселеннского оргазма умелыми
действиями длинно-толстого члена Дедушки Мороза, кровью перемазанного,
свежим вкусным мясом француженки наслаждающегося. И упала без сознания
теперь уже Снегурка, ибо не хватило сил у нее удовлетворить дикий темперамент
военрука. И быть бы беде большой, заебал бы в конец Дедушка внучку свою, да
только столько вокруг трупов теплых еще валялось, что оставил он в покое
Снегурку и вплотную занялся молоденьким женственным математиком-геометриком,
коему неоднократно предлагал соитие, да тот все отнекивался. Привычным
движением, отработанным на сотнях солдат, порвал он очко трупу моложавому,
да искончал туда весь свой запас спермы в течении трех часов непрерывного
действия.
Очнулась к тому времени уже англичанка, торопливыми движениями приводя себя
в порядок, подмываясь спешно в душевой спортзала, да и военрук не побрезговал
отмыть от крови и дерьма йенг свой невротъебенный. Отмылись они, да ушли уже
под утро, по показаниям свидетелей еще не существующих, но уже написавших
чистосердечные признания.
И ушли бы спокойно Дед Мороз со Снегурочкой своею, исчезли бы, растворились
бы они в ночи Российской нашей Федерации, ушли бы через аэропорт, вокзал или
порт, когда бы не доблесть и преданность своему делу коммунальных наших
служб. Недопустил Водоконал безнаказанности преступления, точно расчитав
время протечки и предполагаемый маршрут убийц лютых, открыв на их пути люки
канализационные, тонкой коркой льда покрытые.
И ушли на дно пятнадцать Дедушков Морозов и восемнадцать Снегурочек и
Снегурочков, не считая более полусотни забугорных Санта-Клаусов, и были
среди них наемники пресловутые, школьных учителей уконтрапупившие и даже
нимфоманку-биологичку не пожалевшие, француженкой закусившие и молодому
трупу математика-геометра очко порвавшие, да спермой его накачавшие.
А уже этой весной предоставили они, водоканальи пресловутые, к нам,
в прокуратуру, вещественные доказательства причастности военрука и
англичанки к смертоубийству злодейскому, и мы уже, путем несложного обыска
внутренностей помещений лицея, обнаружили в кабинете полковника
отставного список учеников скинувшихся на осуществление злодеяния, и все вы
в нем, дети мои дорогие, с чем вас и поздравляю. Завтра в прокуратуру
с родителями и толстыми кошельками, а уж кого посадить мы завсегда найдем.
Был бы человек хороший, а статья завсегда найдется.