Володя был счастлив. Так счастлив, как никто на свете в эту новогоднюю ночь. Вчера мальчик совершил геройский поступок, которым можно гордиться до конца жизни. Одноклассники обзавидуются, когда узнают, а девчонки сами станут предлагать ему дружбу. Потому что он - настоящий герой!
Но всё это будет потом. А сейчас, в три часа ночи 1 января, Володя спал. Теплое одеяло укутывало его хрупкое тельце, защищая от всяких монстров. Ребенок накрылся с головой и ничего не боялся. Даже Деда Мороза. Что значит, почему "даже"? Когда впервые ребенок увидел этого красного бородача, он испугался и заревел, спрятавшись в маминых грудях. Так что папе пришлось быстро снимать наряд, а малыша, после пережитого шока, кормить сладостями и укладывать спать. Делать было нечего; родитель-папа вплотную занялся грудями родителя-мамы и прочими ее впуклостями. Кто же мог знать, что через полчаса Вовочка захочет "пи-пи" и войдет в зал как раз в самый интересный момент? Папа увидел сынулю сразу, но смог остановиться только секунд через десять. Так сказать, продолжал свои движения по инерции. А вы чего хотели: против физики не попрешь, это еще Михайло Ломоносыч знал.
Интеллект и сообразительность у Вовочки проявились с детства. И все пророчили ему судьбу минимум этого самого Ломоносова 21 века. Но два шока подряд в ту новогоднюю ночь - это наложило на нем (а я бы даже сказал, что вернее: "наклало на него"!) большой отпечаток, с таким резким отвратным запашком вчерашней кошачьей какашки (вот редактор MS Word деловито предложил мне заменить слово "какашки" на "казашки" - но нет: я точно знаю, что казашки ничего такого на него не клали).
Но сейчас Володя был счастлив. Вы мне не верите? Да даже его веснушки радовались и веселились. Напузырились и травились анекдотами, мешая спать зеленым соплям.
- Хватит орать! - ядовито кричали те из пещер. - Четвертый час уже. Перхоти на вас нет, сволочи рыжие!
Да, перхоти тогда еще не было на страже, ведь Вове всего девять лет. Не успел еще обзавестись ими (странно, почему "ими", если перхоть женского рода? Перхотями, что ли, тогда. Но дитю в таком возрасте рано о женщинах думать, хотя после увиденного в зале "действа" мамы и папы мальчику на подсознательный уровень всё чаще и всё громче стучался некто Эдип с каким-то там Лексом).
Что? Да говорю же: Володя был сейчас счастлив! Странно, и чего это вы мне не верите? А, вас интересует, почему ребенок так счастлив в новогоднюю ночь. Так бы сразу и сказали. Думаете, потому, что Вову утром ждала гора подарков, среди которых случайно окажется компьютер и еще куча всего остального? О, кстати, вспомнил: с Эдипом и Лексом был еще и Комп какой-то, с кликухой Обреченный. Втроем они и бухали на двоих.
Так вот: какая разница, что вы там себе надумали, всё равно не угадаете. Мальчик был так счастлив потому, что совершил настоящий подвиг. Маресьев с Гагариным отдыхают! Вчера в обед, когда родители занимались... э, нет, в этот раз не сексом, а всего лишь приготовлением к светлому празднику, Владимир стащил у отца проездной и направился в метро (да нет же, терроризм здесь ни при чем, оставим это другому Володи). У входа в метро мальчик снял свою шапку и натянул другую, по самые брови. Особенность второй шапки в том, что в ее отвороте сообразительный ребенок прикрепил украденный проездной, но так, что самой карточки, расположенной на лбу вундеркинда, не видно, а фотоэлемент, которым нужно прикладывать проездной к глазку турникета, ничем не закрыт, но и его тоже нельзя заметить.
Старушку-контролершу Вова заприметил еще давно. А план созревал у него с сентября. День был выбран заранее - лучше 31 декабря ничего нельзя придумать. Сидит себе эта бабушка-"райский уголок" в будке и неустанно бдит. В смысле, бздит, пердит и не чешется. Еще и вяжет к тому же.
Володя сравнялся с ближайшим к ней турникетом и остановился, буквально в метре. Когда она, отложив вязание, уставилась на милого дитятку - прям ангельское создание, тот, осеняя себя крестными знамениями, неподдельным дисконтом громко затянул:
"Отче наш, иже еси на небеси. Да святится имя твое и да приидет царствие твое. Святый Боже, милостив буди мне грешному. Слава тебе, Владыка миров и Податель жизни. Хлеб наш насущный даждь нам днесь. И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим. Царь небесный, прииди и вселись во мне, раба твого неразумного. И не введи мня во искушение. Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земле. Слава тебе, Отец наш Небесный. Помилуй мня, Святый Бессмертный, и прости за прошение мирское. Отвори ворота подземные Метрополитена Московского и Всея Руси. Яко Твое есть царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святаго Духа и ныне, и присно и во веки веков. Аминь".*
Мальчик, закончив эту молитву непонятным ему словом "Аминь", медленно поклонился. В ту же секунду, когда лоб сравнялся с глазком турникета, красный запрещающий сигнал сменился на зеленый и, милостью Божию, Володю пропустили в метро.
- Спасибо, Господи, - перекрестился он еще раз и прошел, услышав, как на пол упали спицы. Последнее, что он увидел, слегка оглянувшись, это подбежавшего к будке милиционера, вызывающего по рации врача.
Домой Владимир пришел уже настоящим мужиком. Гордо держа голову, он хладнокровно вернул проездной на место, в папин бумажник. А сейчас он спал и был по-настоящему и безмерно счастлив. Жизнь уже прожита не бесцельно!
- А вот старушка-то окочурилась, - холодом окружило детскую спальню, и мальчик вздрогнул, еще не поняв, приснилось ему это или нет. - Поднимайся!
- Нет, - послышалось из-под одеяла.
- Вставай, вставай. И чему вас только в школах учат? Поднимайся, говорю, и полезай в мешок.
Вова спустил чуть одеяло: спальня слабо освещалась маленькими синеватыми звездочками, а рядом с кроватью стоял настоящий Дед Мороз. Точь-в-точь как в сказках.
- Полезай в мешок, - повторил красный бородач. Но в свои девять лет Володя уже не боялся дедов Морозов. Ну, почти не боялся.
- Не полезу! - пропищал мальчик, как вдруг резко поднялся и прикрикнул: - Слышь, ты, подарки мне давай!
- Ха-ха-ха-ха! - как-то невесело засмеялся ночной гость и огорченно плюхнулся на кровать. - Прошли времена, когда я разносил подарки.
- Почему?
- Лицензию отобрали. Это всё американская сволочь, импотент гомодрильный, Санта Клаус. Таких юристов нанял... У меня и Снегурочку забрали, внучечку мою ненаглядную. Дескать, совращение и всё такое... Она теперь на Клауса работает, секретаршей. Он ей даже имя поменял - Моникой зовет почему-то, клизму ему в задницу.
На Деда Мороза было жалко смотреть. Он чуть не плакал, но не мог.
- Вот меня и переквалифицировали, - продолжил свои откровения бывший житель Великого Устюга. - Теперь я забираю провинившихся мальчиков и замораживаю их.
- Нет, я не хочу, я не хотел убивать, это всего лишь шутка, - залепетал Вова и сполз с кровати.
- И чему в школе учат-то? Ведь Достоевскому специально заказ был сделан, и он его выполнил: убийство старушек наказуемо, драгоценный мой малыш. Это же классика! Так что ничего тут не поделаешь: залазь в мешок.
- Еще как поделаешь, - неожиданно грубо, совершенно другим голосом произнес ребенок, доставая из под кровати американскую винтовку "винчестер". - Привет от Санта Клауса.
Быстро направив оружие на Деда Мороза, ехидно улыбнувшись, Володя произвел два выстрела, прямо тому в сердце. Подойдя к телу, ощупал пульс.
- Теплый, - довольно заключил он. - А значит - уже мертвый.
Маленький убийца направился в туалет вымыть руки. Там его уже ждал шеф:
- Молодец, Волёдья, молодец. Отличная работа!
- Спасибо, Санта. Надеюсь, меня будет ждать хороший подарок?
- Ой-хо-хо! Еще какой хороший! Мы отправляем тебя в отпуск!
- Это почему? Ведь сейчас как раз самый сезон.
- Ты убил последнего Деда Мороза!
- ...И что теперь со мной будет?
Санта Клаус замолчал, но стало ясно, что Владимир им уже не нужен.
- Значит, в отпуск меня! - начал взрываться он. - Уделал тело - гуляй смело, дорогой товарищ! На помойку, на свалку, в отстой. Э нет, не для этого я Родину продал.
Винчестер дернулся и подал отличную идею. Санта успел округлить глаза восьмеркой, прежде чем пули проделали в нем несколько дырок.
- Теплый, - удостоверился убивец и отбросил винтовку.
Вдруг зазвонил телефон:
- Кто говорит?
- Слон.
- Какой еще к чертям Слон? - сплюнул Володя, взяв мобильник Санты (угадайте с трех раз, какая мелодия была поставлена, напеваю: ла-ла-ла, ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла, ла-ла...).
- Говорит генерал Слоун. Где Санта Клаус и кто вы?
- Я ужас, летящий на крыльях ночи, я банный лист, приставший к твоей заднице, я смерч, крушащий ваши коммуникации... Уволить меня решили - а фиг вам!
- Постойте, я понял - агент Волёдья!
- Заткнись, урод. Ненавижу ваше произношение. Месть - великая вещь. Берегитесь: теперь мы будем преследовать Санта Клаусов повсюду. Если в туалете поймаем, то и в сортире их замочим. Я сказал!
***
- ...лично бухаю, а кто-то колется, - запел я, барабаня по столу мышкой. - Мне бы в небо, мне бы в...
- В жопу тебе надо, а не в небо! - безапелляционно возразили мне справа.
- Причем здесь жопа? - сразу обиделся я, так до сих пор и не глядя на вопрошавшего, а продолжая смотреть на экран монитора. Так оставить концовку или еще что-то дописать?
- Да ни при чем. У тебя в рассказе есть "задница", даже два раза, а нужно "жопу" обязательно вставить. Она удачу приносит. На прошлом конкурсе трэша в рассказах, занявших первое и второе места, было слово "жопа".
- Ага, железно... - кивнул я, слегка качнувшись и лениво повернув голову направо.
Никогда не догадаетесь, кто ко мне пришел и спросил про цену опиума. На самом деле, с наркотиками я не дружу. Но интересовало в тот момент меня другое:
- Слушай, а почему Мойдодыр? Ну, я всё понимаю. Алкоголь через кровь попал в мозг и явил мне тебя, белогорячковый глюк. Это я понимаю. Но почему именно в виде Мойдодыра?
- Ну не Деда Мороза же, - ехидно заключил он.
- Действительно, - почесал я репу. У этого кандидата в металлолом логика железней, нежели у меня. Зеленые человечки - тоже банально, а вот от Снегурочки я бы не отказался... У них обычно под шубкой нет больше одежды. Я бы ее согрел. Мои мечты прервало наглое заявление глюка:
- Неправильный ты рассказ написал!
Ну ничего себе, охренел я. Дожил: допился, блин. Мало того, что его не звал никто, так оно мне еще и указывать будет. Я внимательно посмотрел на Мойдодыра. Всё понятно: это я рекламы пересмотрел. Там как беда - появляется это чудо со стиральным порошком и начинает поучать людей. Ну вот, вдалеке показалась логика и оголила коленку. Эх, не надо было мне восьмую бутылку пива пить.
- И почему же это?
- Ты ведь должен сеять разумное, доброе, вечное...
- А, тогда ясно, - успокоился я. - Не в ту корзину, глючина, дышишь. Ты мне еще мораль прочти.
Я зевнул. Хорошо так зевнул, протяжно. Ну гад, будет тебе сейчас мораль. Облокотив правую руку на край стола, левой рукой я начал загибать пальцы:
- Один мораль: никому не верь. Два мораль: маленькие дети не такие безобидные. Три мораль: старушек умерщвлять нехорошо. Четыре мораль: дедов Морозов уже не существует. Пять мораль: сексом надо заниматься осторожно. Шесть мораль:...
Не найдя почему-то на правой руке шестого пальца, я остановился.
- Хорошо, а нецензурная лексика где? - не унимался глюк.
Ну да, мата у меня не оказалось. Куда бы его вставить?
- А если прямо в эпиграф? - продолжил я свою мысль уже вслух.
- Ну ладно: а название какое ты придумал?
- Пока никакое, - нервно передернул я. Ну достала эта зараза. И без него голова раскалывается.
- Помни о жанровых особенностях. Первое, что придет в голову - так и назови.
- Хорошо, - глянул я на него. - Назову рассказ "Мойдодыр". Первое, что пришло в мою пьяную голову.
Вообще-то я хотел пошутить, но мне вдруг название понравилось. Сижу, значит, размышляю, и тут вдруг глюк, оказавшийся провокатором, меня огорошивает:
- Старший офицер жанрового контроль-качества сил НТК. Вы непозволительно нарушили четыре пункта, и Вам придется пройти с нами...
Тут появились еще два Мойдодыра и направились ко мне. Я в спешке настучал название и эпиграф, как меня схватили за руки и приподняли. Конечно, эпиграф я дописать не успел (эх, а какая рифма намечалась!), а в названии сделал опечатку, написав "Мойдодры".
- Стойте, подождите, - начал я их умолять. - Дайте исправить...
Главный Мойдодыр сел в мое кресло и, осклабившись, произнес:
- Не боись, солдат, я исправлю...
***
Очнулся я прямиком в Аду. Встал. Темно, следовательно ни хрена не видно. Или наоборот: ни хрена не видно, следовательно темно? Не важно, ибо всё равно я пошел на свет, как тот мотылек. Вроде немного отрезвел. Хорошо бы всё это оказалось сном. Но мне не повезло - вышел я как раз в главный зал, в центре которого стоял огромный кипящий чан на костре. Вокруг него маршировал какой-то мужик с вилами:
- Барон Врангель, - представился он, когда меня увидел. - Петр Николаевич, генерал-лейтенант, один из руководителей белого движения.
Тут же меня окружили дети чертей, виляя хвостами и в такт быстро кивая головками. Картина не очень: десятка три дрочащих чертовых головенок с поросячьими носами и кошачьими ушками.
К ним присоединились и остальные представители других миров, включая богов, божков и прочих мифологических существ.
- Сейчас мы тебя будет учить, как надо правильно писать рассказы, - доложил Врангель, стукнув вилами.